Отторжение Платины

— Да, господин Накадзимо, — кивнула девушка, весьма впечатлённая его выводами, и тут же задала новый вопрос: — И поэтому вы решили меня спасти?

— Конечно, — спокойно подтвердил главарь "чёрных археологов". — Благородный мужчина обязан защищать своих женщин. Не знаю, насколько нам удалось опередить гонца с приказом о вашем розыске, но мы почти загнали лошадей. Пришлось продать их почти даром. Поэтому до Фумистори будем добираться по воде. Так дешевле.

— Но почему... — начала Платина, но собеседник резко её оборвал: — Хватит! Я уже ответил на ваши вопросы. Теперь моя очередь их задавать.

— Слушаю вас, господин Накадзимо, — тяжело вздохнула Ия, невольно поёжившись то ли от вечерней прохлады, то ли от неприятного предчувствия.

— Я понимаю, почему раньше вы нам врали, и не осуждаю за это, — с нажимом проговорил самозваный жених, пристально глядя ей в глаза.

Не опуская взгляда, девушка мысленно фыркнула: "Сколько не старайся, как у старого Асано всё равно не получится. Тот будто рентгеном просвечивал, а ты как через очки смотришь."

— Но сейчас, — веско продолжил дворянин, — когда мы семья, я требую от вас только правду. Не смейте мне больше лгать!

— Разве мы уже женаты? — искренне удивилась Платина. — Не было ни свадьбы, ни брачного ритуала, ни записи в вашей родовой книге.

— А кому мне вручать свадебные подарки, госпожа? — усмехнулся мужчина. — В чей дом нести гуся? Кому кланяться на брачной церемонии? А запись я сделаю, как только мы вернёмся домой в столицу.

Не найдя, что ответить на вполне разумные и логичные вопросы, Ия тем не менее не упустила возможность спросить:

— У вас есть свой дом?

— Да, — подтвердил собеседник. — Он не так велик, и я там почти не живу. Мой друг сдаёт его постояльцам. Но этой зимой я собираюсь туда вернуться. Вот тогда и внесу вас в семейные записи как супругу. Только сначала придётся найти вам подставных родителей. Но я знаю людей, кто мне с этим поможет.

Девушка смешалась. На все приведённые им аргументы оставалось только одно возражение: он ей категорически не нравился. Однако приводить его беглая преступница не стала, понимая, насколько глупо прозвучит это в её нынешнем плачевном положении.

В очередной раз наглядно продемонстрировав своё интеллектуальное превосходство, самозваный жених удовлетворённо хмыкнул и продолжил расспросы:

— Я хочу знать: кто ваши настоящие родители? Как вы попали в дом господина Сабуро? Как вам удалось бежать? И что вас связывает с бароном Хваро?

— Рассказ будет долгим, господин Накадзимо, — собираясь с мыслями, предупредила Платина.

— До утра успеете? — с иронией поинтересовался главарь "чёрных археологов".

— Постараюсь, — неопределённо пожала плечами Ия, уже решив не рассказывать ему всей правды, а выдать версию своей жизни, разработанную для неё покойным приёмным отцом.

— Я родилась в городе Тодаё провинции Хайдаро в двенадцатый день месяца Лягушки во втором часу дневной стражи...

— Так у вас сегодня день рождения! — вскричал собеседник.

— Да, — подтвердила девушка, мысленно обругав себя за забывчивость и тут же выдав подходящее объяснение: — Но в последнее время я жила под чужим именем. У госпожи Эйко Харуко день рождения в месяце Петуха.

— При первой же возможности обязательно куплю вам подарок, — пообещал мужчина и попросил: — Продолжайте, я вас слушаю.

— Моего кровного отца звали Кайо Сабо. Он приходился троюродным племянником господину Бано Сабуро, начальнику уезда Букасо. Моя мать — гетера по имени Голубой Колокольчик...

Пришелица из иного мира не забыла упомянуть и о добром лавочнике Шуфре, в семье которого она выросла, о монастыре Добродетельного послушания, о петсоре, о потере памяти.

Из всего произошедшего с ней в Букасо Платина скромно умолчала лишь о своих ночных прогулках. Зато честно рассказала о празднике, устроенном непутёвым сыном своей наставницы в честь барона Хваро, об их разговоре через стену павильона, о нападении разбойников, об аресте приёмного отца и о своём побеге из дома.

Желая понять, какое впечатление произвела на слушателя её история, она попросила попить, чтобы заодно ещё и промочить пересохшее горло.

Солидно кивнув, Накадзимо рявкнул, невольно заставив её вздрогнуть:

— Зенчи! Принеси нам чаю!

Делая маленькие глоточки, Ия размышляла над тем: стоит ли посвящать главаря "чёрных археологов" в подробности своего пребывания в монастыре Добродетельного послушания? Упоминать ли о младшем брате бывшего губернатора или о пещере, в которой торчит горловина гранитной трубы?

Учитывая специфику занятий собеседника и весьма неоднозначную фигуру Рокеро Нобуро, рассудила, что последние обстоятельства лучше скрыть. Также девушка решила не раскрывать истинную личность барона Хваро. А то, что они были любовниками, самозваный жених и так уже знает.

Как и следовало ожидать, его весьма заинтересовало, откуда у неё взялась карта господина Самадзо? Платина рассказала о том, как из-за призрака старой баронессы попала в Дом за озером, где и нашла тайник в шкафу под окном.

— Там ещё что-то было? — тут же спросил мужчина.

— Немного серебра, — спокойно ответила Ия.

— Оно у вас с собой? — требовательно протянул руку собеседник.

— Да, господин Накадзимо, — грустно вздохнула девушка, жалобно попросив: — Только позвольте, я его потом отдам? Мне пришлось его спрятать в нижнее бельё...

Она смущённо потупилась, не желая ковыряться в рубахах и в грудной повязке.

— Хорошо, — секунду помедлив, неохотно согласился предводитель "чёрных археологов". — Тогда расскажите, как всё-таки вы собирались жить дальше, если не пытались стать содержанкой господина Асано? Или, может быть, вас больше привлекал его сын?

— Я хотела сама зарабатывать деньги! — весьма задетая его пренебрежительным тоном, огрызнулась Платина.

— Как?! — насмешливо фыркнул собеседник.

Задавив нарастающее раздражение, Ия рассказала о продаже игр.

Поначалу тот ничего не понял, так что пришлось объяснять более подробно.

— Много этим не заработаешь, — внимательно выслушав, сделал свой вывод мужчина. — Вы же не сами делали и продавали те коробочки с кубиками. Теперь мастера и лавочники без вас обойдутся. Ну, и что дальше?

— Придумала бы новые игры, — не задумываясь, ответила девушка. — У меня есть ещё кое-что в запасе. А когда они кончатся, хотела писать книги.

— Книги? — недоверчиво переспросил слушатель и, не дожидаясь подтверждения, захохотал так звонко и обидно, что приёмная дочь бывшего начальника уезда стиснула кулаки и сжала зубы.

— Давно уже не слышал ничего глупее и забавнее, — отсмеявшись, главарь "чёрных археологов" даже вытер выступившие на глазах слёзы и разъяснил снисходительно, как взрослый, умудрённый жизнью человек, малому ребёнку: — Никто не будет читать книгу, написанную женщиной. Мудрость и книжность — это удел мужчин.

— На обложке можно поставить любое имя, — буркнула Платина. — Главное — не кто написал, а что и как!

— Не стану спорить, — пренебрежительно отмахнулся собеседник. — Только я уже достаточно с вами знаком, чтобы определить: ваши книги никто покупать не будет.

Уязвлённая до глубины души Ия попыталась возразить, но самозваный жених остановил её властным движением руки.

— Я не встречал таких храбрых девушек, как вы, но ваша храбрость граничит с безумием, — наставительно проговорил он. — Вот почему любая женщина, даже такая неглупая, как вы, нуждается в твёрдом мужском наставлении. И я готов взять ответственность за вашу дальнейшую жизнь.

"Сейчас я должна шлёпнуться на колени и "со слезой" в голосе прокричать что-то вроде: "Ваша милость безгранична"", — с иронией подумала пришелица из иного мира, но вслух спросила:

— Как вы себе представляете нашу семейную жизнь?

— Вы пробудете с нами до зимы, — охотно и вроде бы даже с удовольствием принялся объяснять мужчина. — Потом мы вернёмся в столицу. Если Вечное небо пошлёт нам сына или дочь, вы останетесь дома, а я весной вернусь к своим поискам. Если не получится зачать ребёнка, вы тоже поедете с нами.

Платина даже слегка растерялась, поскольку перспективы вырисовывались вполне себе неплохие. Во всяком случае, скучно ей точно не будет. Новые места, новые люди, таинственные подземелья, древние артефакты. И это в обмен на супружеские обязанности, в число которых входит секс с малосимпатичным, хромым мужиком. Но если она вдруг "залетит", тогда придётся остаться в этой грёбаной стране навсегда.

Мысли и чувства Ии перепутались в полнейшем беспорядке, и, чтобы хоть немного их упорядочить, она растерянно пробормотала:

— Неужели я вам так нравлюсь, господин Накадзимо?

— Вы мне подходите, — совершенно серьёзно ответил тот. — Я уже говорил, что вы храбрая, и вас не пугает то, чем я занимаюсь. А мне уже пора обзаводиться наследником.

"По крайней мере, честно", — мысленно усмехнулась девушка и, вовремя вспомнив правила местного этикета, низко склонила голову.

— Спасибо за добрые слова, господин Накадзимо.

— Меня не интересуют подробности вашего прошлого, — продолжил предводитель "чёрных археологов", видимо, не заметив иронии в её словах. — Но больше лжи я не потерплю.

— Я поняла вас, господин Накадзимо, — заверила Платина, жалобно поинтересовавшись: — Мы ужинать сегодня будем? А то уж очень есть хочется.

— Пойдёмте, — рассмеявшись, собеседник неуклюже поднялся на ноги и протянул ей руку.

На сей раз Ия без колебаний вложила свои пальцы в его широкую ладонь.

От костра тянуло аппетитным ароматом варёного риса. Усевшись кружком, гребцы и кормщик степенно орудовали ложками, изредка обмениваясь короткими замечаниями о вкусе потребляемой пищи.

Пассажиры устроились неподалёку. На знакомой тряпочке лежали поджаренные просяные лепёшки, зелёные пёрышки лука, варёные яйца, порезанный на куски соевый творог и деревянные стаканчики.

Прекрасно понимая сомнительность пользы данной процедуры, девушка всё же вымыла руки в озере.

— Мы в Фумистори фургон купим или верхом поедем? — тихо спросил Таниго.

— До Гифу путь неблизкий, — покачал главарь "чёрных археологов", внимательно посмотрев на спутницу. — Сможете долго ехать со мной в седле?

Прожевав кусок лепёшки, Ия неопределённо пожала плечами.

— Не знаю, но если нужно попробую.

— А ей неопасно появляться в городе, господин Накадзимо? — с сомнением покачал головой дворянин. — Вдруг кто-нибудь узнает?

— Думаете, там тоже повесили объявления? — нахмурился тот.

— Может, ещё и не повесили, — задумчиво проговорил Таниго, взяв ещё одно яйцо. — Но я боюсь, как бы в ней женщину не узнали.

— У меня платье с собой, — сообщила приёмная дочь бывшего начальника уезда, указав на лежавшую рядом котомку. — Мне переодеться перед городом или прямо с утра?

— Шёлковое? — уточнил бывший лжебрат.

— Да, — подтвердила девушка. — Я же из благородной семьи.

— Это понятно, — тяжело вздохнул собеседник. — Но дворянка на одной лошади с мужчиной, пусть даже со своим мужем, это как-то...

Он многозначительно замолчал, качая головой и сжав губы в куриную гузку.

— Тогда купите осла! — предложила Платина и тут же замолчала, "поймав" недовольный взгляд самозваного жениха.

— И нам по коню! — поддержал её Таниго. — А Зенчи и пешком дойдёт.

— Тогда уж лучше одну повозку с мулом, — недовольно проворчал главарь. — Мы все туда уберёмся, а по деньгам не сильно дороже будет. Когда мы должны быть в Фумистори?

— Умак обещал завтра вечером, — ответил приятель.

— На рынке уже никого не будет, — озабоченно пробормотал Накадзимо. — Придётся где-то ночевать.

— Да найдём место, — беспечно махнул рукой приятель. — Спать можно даже в харчевне. А утром сразу на рынок пойдём.

— Придётся так и сделать, — тяжело вздохнул предводитель "чёрных археологов". — Только если госпожа будет в платье, заметят, что она без служанки. А если останется в мужской одежде, могут узнать в ней женщину.

— Тогда давайте у Умака спросим? — предложил Таниго. — Уж он-то должен знать места, где можно спокойно переночевать, и хозяева не задают глупых вопросов.

— Если только они сами гостей не режут, — усмехнулся Накадзимо.

— А зачем? — пожал плечами собеседник. — Много с нас возьмёшь, кроме острых кинжалов?

— Вы правы, — согласился главарь, посмотрев на Ию. — У нас все знают, с какой стороны браться за нож. В Кафусё болтали, будто вы, госпожа, бандита зарезали?

— Я тоже слышал об этом, — подтвердил бывший лжебрат, довольно осклабившись. — Выходит, не зря я вас учил.

— Не зря, — согласилась девушка, пояснив: — Но я его только ранила. Он уже потом умер.

— Теперь пусть только попробуют нас тронуть, — неизвестно кому пригрозил главарь и распорядился: — Поговорите с ним, господин Таниго. Скажите, что мы заплатим. Только, конечно, если это не очень дорого.

Понимающе кивнув, тот встал, оправил полы халата и неторопливо пошагал к костру речников. Их старший, видимо сообразив, что с ним хотят пообщаться, резво вскочив, поспешил ему навстречу.

Отойдя в сторонку, он внимательно выслушал пассажира и, кивнув, принялся что-то объяснять.

Вернувшись к своим, дворянин тихо заговорил:

— Умак знает такое место, господин. В восьми ли от Фумистори есть заброшенная усадьба. То есть она не заброшена, просто хозяин служит в столице, чуть ли не в самом Дворце небесного трона, и там не появляется, но продавать почему-то не спешит. Сейчас в усадьбе живёт только сторож с семьёй. Чтобы заработать, он пускает туда постояльцев. Но не всех и ненадолго. День — два, не больше.

— Нам больше и не надо, — отмахнулся Накадзимо. — И сколько это будет стоить?

— Да уж подороже, чем в харчевне или на постоялом дворе, — усмехнулся собеседник. — Но Умак говорит, что там можно поесть и отдохнуть не хуже, чем в гостинице. Воры из Фумистори иногда прячут там награбленное. Сторож платит местному рыцарю, и тот прикрывает его от городской стражи. Соглашайтесь, господин. Хоть выспимся спокойно. Утром сходим в город, купим повозку и мула. А на следующий день уедем прямо оттуда.

— Хорошо, — кивнул главарь. — Завтра скажешь, что мы согласны. А сейчас давайте спать.

— Сторожить будем? — деловито осведомился помалкивавший до этого Зенчи, беззастенчиво влезая в разговор дворян.

"Вот же-ж! — беззвучно выругалась Платина, вспомнив реакцию самозваного жениха на свою попытку принять участие в разговоре. — Слуге можно, а мне нельзя. Посмотрел как хакер на лузера".

— Не помешает, — после недолгого раздумья решил Накадзимо. — Сначала ты, потом разбудишь господина Таниго. Я последний.

— Хорошо, господин, — выслушав без особого восторга, кивнул дворянин, сообщив: — Умак сказал, что погода хорошая, и они будут спать в лодке. А мы можем лечь под навесом.

— Там, небось, блох полно, — посетовал простолюдин.

— Вряд ли, — возразил благородный собеседник. — Вон как оттуда полынью пахнет. Неужели не чувствуешь?

Зенчи шумно втянул носом воздух.

— И то правда, господин.