Широ. Нарушая законы...

Минато же, передав ребенка жене и подхватив ее на руки, переместился на гору с ликами Хокаге. Сразу после исчезновения из пещеры, где проходили роды Узумаки Кушины, прогремел взрыв, обрушивший свод и похоронивший под обвалом тела медика-акушера и жены Сарутоби Хирузена. Намиказе с ослабевшей Кушиной на руках и новорожденным, в нерешительности наблюдал за приближающимся Кьюби — в нем боролись желание остаться и защитить семью с ответственностью за жизни целой деревни. В его противоречивые мысли вклинился голос жены:

— Запечатай его снова во мне, я помогу, — пристально посмотрела в лицо мужу, стараясь поймать его взгляд.

— Ты не выдержишь повторного запечатывания, не в таком состоянии, — избегал взгляда Хокаге, — то, что ты до сих пор жива, я считаю чудом, и не намерен уничтожать его собственными руками, — наконец посмотрел в глаза жене Минато.

— Единственный, кто, возможно, выдержит чакру Девятихвостого — это наш сын, но я не поступлю так с ним, запечатаю его в себе, использовав 'Шики Фууджин' (Печать души Демона), — Минато отвел взгляд, не желая, чтобы Кушина увидела и прочла в них печаль расставания.

— Но тогда ты погибнешь, Шинигами заберет твою душу в качестве платы за призыв! — Узумаки неосознанно крепче прижала к себе голенького младенца.

— Это единственный способ остановить его, прости, родная, но я должен это сделать! — решимость читалась на его лице, решимость с примесью сожаления от того, что бросает семью.

— Нет, ты не сделаешь этого! — голос Кушины отдавал металлом, — запечатаем его в нашем сыне, это не убьет его. У него будет отец, у меня — муж, а не мертвый камень с надписью о герое. Я помогу тебе.

— Хорошо, — это решение далось Минато очень тяжело — я спрячу вас в убежище, пока не разберусь с одноглазым Учиха, а затем вернусь за вами.

Намиказе переместил жену и ребенка в один из бункеров, подготовленных в случае нападения на деревню, и 'Хирайшином' переместился на стену, где его уже с нетерпением ждали.

Лис приближался, в его глазах отражался шаринган, на стене его заметили, но тревогу подняли еще раньше, когда вся деревня услышала страшный рев. На стене собрались оперативники АНБУ и шиноби, которые успели добраться сюда по тревоге. Они были в смятении, ведь шаринган — додзюцу клана Конохи и с непониманием смотрели на имеющихся здесь его представителей с таким же непонимание на лицах, и лишь это останавливало от непоправимой ошибки.

Клановые и не имеющие клана — все они готовились защищать свою деревню, свой клан и мысленно прощались с родными и жизнью. Поступил сигнал, и шиноби устремились на встречу — навязать бой и задержать до подхода основных сил. На голове Кьюби, улыбаясь под маской, с ожиданием исполнения мести стоял Учиха.

Кьюби атаковал, не добежав до деревни: Девятихвостый припал к земле, прогибая спину и задрав, казалось, живущие собственной жизнью хвосты вверх. В раскрытую пасть с частоколом белых клыков стали собираться черные, оранжевые и фиолетовые сгустки чакры, формируясь в огромный шар, тех же цветов — Кьюби создавал 'Биджудаму' (Бомбу Биджу), страшное оружие всех Хвостатых Демонов.

Выпущенный снаряд стремительно набирал скорость, Кьюби не двигался и ждал результата своей атаки, не торопясь вперед, чтобы не попасть под ударную волну собственной бомбы. 'Смерть' со свистом пересекла короткое расстояние и столкнулась со стеной, породив сильнейший взрыв. Шиноби, не успевшие далеко отойти, те, кто только сбегал со стены и забегал на нее со стороны деревни, наблюдатели, оставшиеся для контроля над ситуацией и связи — все они в одно мгновение испарились.

Печати на стене погасили часть удара, но остального с лихвой хватило для слабого камня, оплавившегося и разлетевшегося осколками в разные стороны. Все в радиусе километра за стеной было сметено, прокатившаяся ударная волна сдула крыши, вырвала деревья с корнями, люди сломанными куклами разлетались, размазывая за собой кровавые следы. Все это с большой скоростью полетело на неповрежденные участки, принося новые разрушения. Вспыхнули пожары от последовавшего следом огненного вала.

Коноха превратилась в растревоженный муравейник, перепуганные люди выбегали на улицу и спасались бегством. Поднялась паника, создавая еще большую неразбериху. Кто-то убегал от близкой опасности, кто-то бежал на встречу, пытаясь помочь пострадавшим.

'Ручейки' шиноби потекли к стене, забирая гораздо правее и левее от места взрыва, стараясь уйти с линии атаки и встретиться с врагом. Но спешить им было больше не нужно, светлое от света луны небо перечеркнула тень, и Коноху сотряс удар, а следом последовал рев зверя с сильнейшей жаждой убийства. Обычные люди, оказавшиеся слишком близко, погибли от разрыва сердца, слабые генины так же не избежали этой участи. Жуткие, перекошенные страхом лица смотрели в пустоту стеклянными глазами. К дыму, запаху гари и крови добавился запах испражнений, дышать становилось все сложнее. Пережившие удар, но попадавшие в обморок жители, не приходя в сознание, умирали от нехватки кислорода, задыхались тяжелым не пригодным для дыхания воздухом.

Кьюби принес смерть в Коноху, его месть конвертировалась в человеческие жизни — 'Жалкие букашки, посмевшие заточить меня, я размажу вас тонким слоем по земле, своей кровью вы распишетесь в собственной глупости' — билась на задворках сознания мысль, разжигая ярость и приводя к неконтролируемому гневу. — 'Где же эта букашка с красными волосами, что пленила меня?!' — мелькнула мысль — 'убить, убить, убить...'.

Глава 3

Макото и Натсуми подтрунивали друг над другом, заканчивая приятный во всех отношениях день. Шуточки, перешедшие в объятья и поцелуи, что предвещали зарождение новой жизни, были прерваны ревом. Муж с женой испуганно переглянулись, и Натсуми побежала к сыну, а Макото выскочил на улицу. Вернувшийся Макото был взвинчен:

— Красная тревога, возьми деньги, документы и беги к башне Хокаге, оттуда проводят эвакуацию, не задерживайся и будь осторожна, я люблю тебя! — на последних словах Макото подошел и поцеловал жену, наклонился и поцеловал малыша. — Защищай маму, ты за старшего! — попытался успокоить ее, но не очень-то у него получилось.

Когда Макото собирался уже уйти, его заключила в объятья Натсуми, поцеловала мужа, вложив в поцелуй всю любовь, тепло и надежду. Слов уже не требовалось, но она все равно их произнесла: — Я люблю тебя, мы будем ждать!

Макото развернулся и зашагал к выходу, нужно переодеться и взять оружие. Подготовка не заняла и минуты и, чунин Конохи поспешил к месту сбора. Не успел он добежать до пункта назначения, как стена справа от центральных ворот взорвалась осколками. Следом пришла ударная волна, швырнувшая Макото к стене дома, выбивая воздух из легких, а затем пришла очередь огня. Макото в последний момент успел нырнуть под землю, используя технику 'Дотона'(Земли).

Пару минут спустя, вынырнув из-под земли, Макото обдало жаром горящих домов, дымом и запахом жареного человеческого мяса, создавая сложности для дыхания. Найдя направление, в котором находился их дом, Макото с облегчением выдохнул — не разрушен и не горит, отсюда до него километра полтора. — 'Должны успеть!' — надеялся глава семьи.

Но это было только начало, монстр, который издавал рев за деревней, перепрыгнул стену и крушил все вокруг. Макото с испугом смотрел на легендарного демона — Девятихвостого Демона Лиса, которым пугали детей. 'Что же случилось с джинчурики? Если Кьюби здесь, то вероятно, жена Четвертого Хокаге погибла. Надеюсь Натсуми добежала до укрытия', — промелькнула мысль. От Лиса несло такой жутью, что все холодело внутри, но Макото заставил себя встряхнуться и начать действовать. 'Нужно увести его отсюда, иначе жертв будет много', — пришла здравая мысль, — 'Только вот как это сделать? Вывод напрашивается один, привлечь к себе его внимание'. Монстр снова издал рев, а жажда убийства, волной разошедшаяся от Лиса, на короткое время затуманила рассудок, и заставила перейти к решительным мерам — броситься в атаку.

Девятихвостый разносил деревню, как ребенок разрушает постройки из песка — легко и быстро. Его хвосты и лапы как жернова перемалывали прочные сооружения, крики боли сопровождали каждый его удар, люди умирали, лишались конечностей, развалины домов становились могилами для сотен и тысяч людей. Вся эта неразбериха, поднятые тучи пыли, пожары мешали шиноби скооперироваться и нанести ответный удар.

Кьюби, видя, как медленно разрушается деревня, выдохнул в нетронутую ее часть струю пламени, расширяющуюся в поток ревущего огня. И только в одном месте она не причинила никакого вреда, столкнувшись с клановой защитой. Раздраженный неудачей, Демон Лис стал формировать слабую 'Биджудаму', чтобы мощь взрыва не выбросила его из деревни, но позволила разрушить устоявшие здания.

'Видеть ужас на их лицах, слышать крики боли букашек — это приносит удовлетворение, за пережитое унижение. Жалкая блоха смогла заточить его, лишить свободы. Вы осознаете всю свою беспомощность перед смертью!' — Такие мысли были сейчас у Лиса.

В тот момент, когда Кьюби был готов запустить свой снаряд, ему в морду ударил молния, заставляя того мотнуть головой и выплюнуть его гораздо правее намеченной цели. Бомба взорвалась ближе, но не повредила своему создателю, сравнивая с землей труд жителей Конохи. Демон перевел свой яростный взгляд на шиноби и, прежде чем тот успел что-то сделать, один из его хвостов стремительно сократил расстояние и отправил защитника в полет параллельно земле, превратив в пушечное ядро.

Удар хвоста сломал грудную клетку, превратив в месиво из костей, мяса и крови. Вспышка боли, и наступивший шок лишили Макото возможности связанно мыслить и возможности спасти себе жизнь. Шиноби способны пережить многое, но и у них есть предел. Парень с огромной скоростью преодолевал препятствия, круша собственным телом все, что попадается на пути, и остановился, столкнувшись со стеной, выдержавшей этот удар. Кровавые брызги повторили силуэт снаряда, ставя жирную точку в его жизни. Пробегавшие в панике люди с ужасом смотрели на то, что совсем недавно было живым человеком, имевшим чувства и желания, мечты и надежды.

Натсуми быстро собрала необходимые вещи, укутала Широ и выскочила из дома. Добраться до башни Хокаге она не успела, хоть и двигалась верхними путями. Сначала сзади раздался взрыв, и ее нагнал сильный ветер, а затем стало светло как днем. Натсуми оглянулась, чтобы увидеть причину яркого света и у нее перехватило дыхание: часть защитной стены была разрушена, а огненный вал накрыл ближайшие к стене строения. Мать крепче прижала ребенка и ускорилась, замечая как постепенно 'оживает' деревня: люди, которых пощадила смерть, с криками бежали прочь от опасности, а на встречу бежали шиноби. Но они вдруг остановились и подняли головы выше, что-то привлекло их внимание. Натсуми получила ответ спустя считанные секунды — земля содрогнулась, и последовал сильный грохот. Оглянувшись, она похолодела от ужаса, ужаса за ребенка — Девятихвостый Демон Лис, сильнейший биджу.

Кьюби издал сильный рев, люди, вздрогнули и побежали, не разбирая дороги и расталкивая преграждающих им путь. Вот мужчина в распахнувшемся кимоно и босиком толкает женщину, спотыкается и падает, а на него следом наступает толпа обезумевших от ужаса людей, ломая кости и выбивая суставы, переламывая позвоночник и шею, точку в его жизни поставила пятка, продавившая височную кость и выдавившая мозги и глаз из глазницы. Женщина, которую он толкнул, налетает на торчащий острый клин, насаживаясь на него, как бабочка на иголку, хрипит и истекает кровью, пытаясь подняться. Владелец катаны, машет ею с такой силой и скоростью, что, попавшие под удар убегающего самурая, люди лишаются конечностей и истекают кровью от глубоких ран, падая под ноги бегущих следом. Страшная смерть. Пощады нет никому. Дети становятся жертвами собственного бессилия, попадая в жернова слепой паники, умирая под весом более сильных представителей вида. Когда страх застилает глаза, люди перестают быть людьми, напоминая спасающихся бегством диких зверей. 'Люди' бегут в крови и грязи, падают, поднимаются и снова продолжают свою гонку со смертью. Паника набирает обороты...

Последовавшая за ревом жажда убийства, дезориентировала, сбила дыхание и нарушила ритмы сердцебиения. Бежавшие люди, как будто натыкались на что-то и кубарем падали на пыльную дорогу, что бы уже никогда не подняться. Их лица больше похожи на маски или отражения кривых зеркал — так сильно меняет облик предсмертный ужас.

'Нет, только не это!' — опомнилась Натсуми и, едва придя в себя, проверила ребенка. Такая сильная жажда убийства способна убить даже слабого генина, не говоря о ребенке. К немалому изумлению и радости матери он был жив, но в порядке ли — короткие волосы встали дыбом и бирюзовые глаза, как будто стали ярче. Малыш не плакал. Натсуми впала в ступор и, не задумываясь, попыталась пригладить волосы, ее ударило током — это и привело ее в чувства. Она прижала ребенка к себе и, не смотря на периодические разряды, увеличивающие свою интенсивность, побежала вперед, избегая смотреть на трупы людей внизу.

Слева ярко заполыхали дома, а в спину ударил жар — 'успеть, только бы успеть' — билась мысль. Не успела.... Сзади донесся звук взрыва, ее швырнуло вперед, по спине застучали осколки, все сильнее и сильнее, а следом накрыло выжигающим все вокруг пламенем. Пытаясь спасти ребенка, Натсуми вложила в технику дотона 'Каменная гробница' всю чакру без остатка, единым импульсом, выжигая чакроканалы. Сродство с землей и сильнейшее желание позволили совершить невозможное, создавая прочный купол земли над матерью и ребенком. Погрузиться в землю было бы лучшим вариантом, но Натсуми понимала, что за это время сын задохнется, и сделала то, что сделала.

Натсуми повезло, что она находилась вдали от эпицентра, иначе наступила бы мгновенная смерть. Но и этого хватило — купол разрушился, и мать накрыла ребенка своим телом, пытаясь спасти. Малыш выжил и громко кричал, Натсуми из последних сил перевернулась на спину и затихла. Ее взгляд, наполненный отчаяньем, был устремлен на ребенка, а рука так и не выпустила начавший тлеть сверток. Позже ее найдут с обгоревшими до костей спиной, головой и ногами, а живот, грудь и лицо в точечных ожогах, как от ударов молний.

Глава 4

Прошло два дня с момента нападения Девятихвостого.

Сарутоби Хирузен сидел в кабинете главы деревни и курил трубку. Табак позволял отвлечься от тяжелых мыслей, смерть жены стала неожиданностью, оставившей глубокую рану на сердце. Только сейчас появилось время посидеть в тишине, сделать передышку в этих, казалось, бесконечных напряженных днях. Деревня понесла серьезные потери, разрушены семьи: дети стали сиротами, родители лишились детей, погибли шиноби и простые люди. Все эти дни ему постоянно сообщали о смертях и разрушениях, и с каждым часом они только росли.

Четвертый Хокаге погиб вместе с женой, когда что-то пошло не так — Кушина не рассчитала силы, слишком сильно она была ослаблена и не смогла удержать Девятихвостого. Минато же, понимая, что риск чрезмерно велик и сын может не выдержать силы Демона, использовал 'Печать души Демона'. Разорвав Кьюби на инь и янь, отец поместил инь в себе, а янь половину в сыне. Сарутоби наблюдал последние минуты жизни родителей нового джинчурики, когда исправить было уже ничего нельзя, считая и себя виновным в случившемся.