Широ. Нарушая законы...

Глава 1

Год после свадьбы и вот он уже отец. Откинувшись на спинку кресла, счастливый глава новообразованной семьи Такаяма смотрел на свою жену и сына. Только спустя сутки ему разрешили их посетить: роды были тяжелыми, ребенок не торопился знакомиться с новым миром, а открывшееся внутреннее кровотечение едва не прервало жизнь роженицы. Но все обошлось, ирьенины не позволили произойти трагедии. Это были самые тяжелые часы в жизни молодого отца, который просидел их как на иголках.

Сейчас, наблюдая эту идиллию, Такаяма Макото, восемнадцатилетний брюнет среднего роста с карими глазами, бесклановый чунин Конохагакуре, погрузился в воспоминания. Она была на год младше, не обладала выдающейся красотой, но сердце парня учащенно билось лишь от взгляда на Огава Натсуми, новоявленного чунина Конохи. Стройная шатенка с высоким 'конским' хвостом волос, спадающим до лопаток, мягкими чертами лица и бледно зелеными глазами смогла приковать к себе взгляд парня как магнит. Он два года штурмовал бастион неприступной Натсуми, и продолжительное ухаживание заставило куноичи, поднять белый флаг. С родителями девушки знакомство прошло без неожиданностей, но поджилки у жениха тряслись сильно. Макото был сиротой, и понятия не имел, что такое 'родители' и как себя нужно вести.

Вынырнув из воспоминаний, Макото сконцентрировал взгляд на самых важных для него людях. Женушка, облокотившись на спинку с подушкой, уже кормила юного Такаяма грудью и периодически переводила полный заботы взгляд с ребенка на него. Макото переборол желание вскочить и снова заключить в нежные объятья 'вторую половинку', как он это делал буквально десять минут назад.

— Как ты себя чувствуешь, ничего не болит? — задал часто звучащий в этой комнате вопрос Макото. Сам молодой отец выглядел не лучше жены — бледность лица и тени под глазами делали его похожим на ожившего мертвеца.

— Все нормально, — в который раз прозвучал ответ. — Тебе надо отдохнуть, дорогой, я же вижу, как ты вымотан. А ирьенины говорили о нервном молодом человеке, не спавшем и караулившем все это время под дверью. Трое суток с тех пор, как у меня начались роды, а сегодня уже четвертые. Даже я выгляжу лучше. — Тихо проговорила Натсуми и перевела дыхание, она все еще ощущала легкую усталость. — Иди домой, теперь все будет хорошо.

— Не переживай об этом и набирайся сил. Как же я рад, что с тобой и ребенком все хорошо. Да, кстати, ты согласна с моим вариантом имени? — старался придать своему голосу бодрости Макото и с ожиданием уставился на кормилицу.

— Как будто ты мне оставил выбор! — мягко рассмеялась Натсуми, — всю мою беременность носился с этим именем. Смех бурным потоком смыл всю усталость с Макото, ее смех всегда ободряюще на него действовал, заставляя в ответ расплываться в улыбке.

Повернувшись в пол оборота, Макото скрестил руки на груди, надул щеки и, не поворачивая головы, стал бросать короткие взгляды. Вызвав новую порцию смеха, зазвучавшего колокольчиками в комнате, парень повернулся к жене. Улыбка не покидала его лица, и он с обожанием продолжал смотреть на молодую мать.

— Широ — хорошее имя, — прекратила смеяться Натсуми и мило улыбалась, — но имя для девочки выбираем вместе.

— Конечно, радость моя, но сначала еще один мальчик! — с хитринкой в глазах ответил Макото.

— Прохвост, снова последнее слова за тобой, — приложив свободную правую руку к щеке, театрально покачала головой Натсуми, поддерживая правила игры.

— Ну что ты такое говоришь! — выпятил грудь вперед и задрал подбородок Макото.

— Клоун, — рассмеялась Натсуми, — если ты не прекратишь, наш сын подхватит смешинку с молоком.

— Это же замечательно, а еще чего-нибудь так же предать можно? — прищурился Макото, но после усталого вздоха жены и вымученной улыбки прекратил шутить и сменил тему, — устала, может быть, хочешь чего-нибудь: воды, фруктов, ирьенина вызвать? Ты только скажи. — Зачастил муж.

— Нет, ничего не нужно, просто усталость. — Натсуми поменяла руку, которой удерживала младенца у груди.

— Замучил я тебя, извини, я тут тихонечко молча посижу, — сжался Макото, не желая уходить.

— Дай мне пару минут, перевести дыхание. Я рада, что ты здесь, это важно для меня, поверь. — Серьезно посмотрела на мужа молодая мать, успокаивая таким образом.

Спустя десять минут, когда бледность пропала с лица роженицы, она заговорила:

— Когда тебе на задание? — задала тревожащий ее вопрос Натсуми.

— Через неделю. Не переживай я уже подал документы на перевод в полицию, возможно это последняя миссия за пределами Конохи.

— Я рада, но почему ты так долго тянул с переводом и уходил от ответа? — нахмурилась Натсуми, — сейчас то ты можешь сказать?

— Это должен был быть сюрприз, но так и быть, — взгляд пробежался по белому потолку и снова вернулся на жену, — помнишь тот домик с небольшим садиком на окраине деревни? — После кивка Натсуми продолжил — так вот, он теперь наш. Я помню каким взглядом ты его осматривала, он тебе понравился, ведь так? — Макото с ожиданием смотрел на жену, — а тянул с решением для того, чтобы заработать на миссиях.

— Это замечательно, я тебе благодарна, но в будущем пусть принятые решения отвечают и твоим желаниям, — притушив улыбку, ответила Натсуми, — я хочу, чтобы ты тоже был счастлив.

— Я счастлив, когда ты счастлива! — но отметив серьезный взгляд жены, продолжил уже без улыбки — хорошо, впредь все решения принимаем только вместе. И после кивка Натсуми сменил тему — Такаяма младший еще не наелся? — взглядом указал на малыша Такаяма старший.

— Ты прав, уже засыпает, — Натсуми запахнула халат и взяла сверток с малышом удобнее, переместив крошечный вес на другую руку. Когда спит — такой милый и беззащитный, — с нежностью в голосе произнесла молодая мать, — готовься к бессонным ночам, папаша — прошептала едва слышно, но Макото прочитал по губам.

— Кстати, когда тебя можно забрать отсюда? — не испугался 'пророчества' молодой отец и ответил в тон жене.

— Каедэ, наблюдающий ирьенин, говорит еще пару дней полежу, окрепну и могу идти домой, — продолжая шептать, ответила Натсуми.

— Ага, это замечательно, — зевнул Макото. Все это время он переживал едва ли не больше самой Натсуми, и сейчас, когда кризис разрешился, усталость и бессонные ночи взяли свое — отправили молодого отца в сонное царство.

Натсуми подняла взгляд на мужа, и в нем было столько же нежности, сколько секундами ранее ее было при взгляде на малыша. — Какой же ты у меня заботливый, — лишь ровное дыхание было ей ответом.

* * *

— Итак, сынок, сейчас я расскажу тебе о двух видах булочек. Запоминай! Первый — съедобные: ароматные, воздушные и таящие во рту, а второй вид есть нельзя, но они такие мягкие, нежные и манящ... — легкое касание затылка ребром ладони прервало монолог Макото.

— Ему всего три месяца, он этого не поймет?! — Натсуми мягко обхватила грудь мужа и прижалась к нему, а голос выдал степень ее веселья.

— Чем раньше начнет, тем лучше! — попытался сымитировать серьезность молодой отец.

— Шут, — ущипнула мужа Натсуми, — хочу устроить пикник, как ты на это смотришь?

Макото, не разрывая объятий, развернулся лицом к жене, последовал затяжной поцелуй, закончившийся не сильным шлепком по 'манящим булочкам'. Так целуясь, в объятьях друг друга, простояли какое-то время.

— Хорошая идея, погода сегодня замечательная, — прервал нежности Макото, позволяя выскользнуть Натсуми, — у нас есть чем перекусить или воздухом подышим, развалившись на покрывале? Имей в виду, я категорически не согласен нежиться на солнце с пустым желудком, — надулся Макото.

— Ты час назад поел, голодный ты мой! Ладно, будет тебе 'перекусить', — взлохматила волосы брюнета маленькая ладошка.

Натсуми вышла из комнаты собирать все необходимое для пикника, а Макото вернулся к прерванному занятию, беззаботно общаясь с сыном, принимая 'угуканья' и внезапные возгласы за комментарии на свои реплики. Широ немного подрос за прошедшее время, округлился уж точно, отметил отец, разглядывая сынишку во время 'разговора'. 'Цвет волос мой, а вот глаза не мои, но и не мамины — бирюзовые' — промелькнула мысль. Такаяма старший опустил руку в кроватку и погладил животик ребенка, вызвав в ответ волну смеха. 'Какой веселый, весь в отца' — улыбнулся Макото малышу и своим мыслям.

* * *

— Дорогой, присмотри за Широ, я отлучусь ненадолго, у нас закончились рис и мука, да и мясо кое-кто просто обожает, — обернулась к вошедшему мужу Натсуми.

— Может мне самому сбегать, мне не сложно, — перевел взгляд с кроватки и остановил его на жене Макото.

— Нужно еще кое-что по мелочи, легче самой сходить, чем все вспомнить и объяснить, — проходя мимо мужа, одарила коротким поцелуем и выскочила из комнаты, — я быстро, — раздалось уже из прихожей.

— Ну, что, Широ, готов развлекаться 'по-взрослому', — склонился над кроваткой отец, — эй, мелкий, так и собираешься спать, пока твой отец тут распинается, — негромко произнес Макото, на что пронзительные бирюзовые глаза сонно моргнули и снова закрылись, малыш заснул, после сытного завтрака. Отец постоял еще немного и лег прямо на пол, в стороне от кроватки, не выпуская ее из виду. Когда Натсуми вернулась, застала забавную картину: в кроватке мирно посапывал их первенец, а на полу, раскидав конечности, как морская звезда, вел борьбу со сном Макото. Заметив появившуюся жену, Макото сдался и провалился в мир сновидений с чувством выполненного долга.

— Вы очень похожи, — оба любите поспать после плотного завтрака, — когда Макото проснулся, то обнаружил на своем плече голову жены, улыбка озаряла ее лицо.

— В остальном он похож на тебя, только вот энергии в нем, как в нас двоих вместе взятых — как можно ползать весь день, прерываясь только для того, чтобы поесть?! Боюсь и одновременно жду с нетерпением того времени, когда он начнет ходить, — поцеловал жену Макото.

— Неужели чунин настолько слаб, что неспособен присмотреть за ребенком?! — шутила Натсуми, устраиваясь удобнее, — но да, ты прав, ползает он очень быстро, возможно в будущем он станет сильным шиноби.

— К сожалению, выбора у него не будет, — с грустью произнес Макото, — в нашем мире только шиноби способен хоть как-то себя защитить, не смотря на риск быть убитым на задании.

— С этим ничего не поделать, поэтому перестань грустить. Вставай, у нас сегодня насыщенный день. — Повернувшись на бок, уперла кулачок в ребра мужу Натсуми.

— Я люблю тебя! — повернул голову Макото и посмотрел в зеленые глаза жены.

— Попытка засчитана, но не увенчалась успехом, вставай, дорогой, — надавила кулачком и улыбнулась, — и да, я тоже тебя люблю!

Этот день Такаяма провели не лучше и не хуже предыдущих, гуляя в парке, посетив кафе и навестив немногочисленных друзей. Вечер сегодня был теплый, даже легкий ветерок согревал, а не холодил, но закончился совершенно не так, как ожидали или могли представить себе жители деревни — раздался рев, наводя ужас на всех людей, а затем Коноху осветили красные огни сигнальных ракет — общая тревога.

Глава 2

— Ох, как же больно, — лежа на акушерском столе Узумаки Кушина и смотрела на каменный потолок. Пот градом катился с ее лица, бледного и уставшего.

— Напрягитесь, Узумаки-сан, еще совсем немного, — не прекращала говорить ирьенин.

Узумаки Кушина, разрешавшаяся от бремени, все эти девять месяцев со страхом ждала того часа, когда нужно будет дать жизнь первенцу. Плод любви красавицы с ярко красными волосами, джинчурики Девятихвостого, и блондина с голубыми глазами — Четвертого Хокаге вот-вот должен был появиться на свет. Учитывая, кем являлась роженица, роды проходили не в госпитале, а в специально подготовленной пещере, вдали от Конохи. Кроме установленного Минато барьера на входе, путь к пещере охраняли оперативники АНБУ, выбранные Третьим Хокаге в самый последний момент из наиболее доверенных людей.

Намиказе Минато находился рядом с женой, держа ее за руку, оказывая сейчас так необходимую поддержку. Кушине было больно, на бледном лице играли желваки, губы так же побледнели и в нескольких местах прокушены до крови. Но все, что мог сделать сейчас Минато — это держать ее за руку и контролировать печать, сдерживавшую Девятихвостого Демона Лиса — Кьюби. Все было в порядке, если так можно выразиться о текущей ситуации в пещере, но за барьером тихо, без лишнего шума убили всех оперативников АНБУ. Убийца был один, темный плащ позволял ему незаметно передвигаться в тени, лишь маска белого цвета, с отверстием для правого глаза с активированным шаринганом, снижала маскировочные качества 'наряда'. Он добежал до входа и остановился пред барьером:

— Это было предсказуемо, — осмотрев барьер, но, не прикасаясь к нему, замер на мгновение Учиха. Шаринган изменил рисунок, 'Камуи' прозвучало в мыслях, помогая сконцентрироваться, и образовавшийся вихрь с центром в глазу, засосал владельца Кеккей Генкая.

Роды ослабили Кушину и печать, Девятихвостый Лис бесновался, пытаясь разорвать сковывающие цепи, угрожая вырваться на свободу. В момент апогея, когда Узумаки наконец разрешилась и по пещере разнесся плач, а счастливый отец подбадривал жену, из вихря появилось новое действующее лицо. Рывком он оказался возле ирьенина с ребенком, правой рукой выхватывая сверток, а левой пробивая грудную клетку и превращая сердце медика в фарш. Бивако, жена Третьего Хокаге, также ничего не успела сделать и раньше, чем сердце медика было пробито рукой убийцы, с кунаем в глазнице упала замертво. Отскочив от заваливающегося ирьенина, жить которому оставалось лишь секунды, убийца в маске привлек к себе внимание:

— Какой некрасивый ребенок, сморщенный, неужели все дети такие после рождения или это только Ваш, — глумился над родителями 'гость', — у таких родителей и такой уродец, — смеялся незнакомец в маске.

Кушина напряглась, но смогла лишь приподнять голову, Минато же развернулся к 'пришельцу' с шаринганом — ему необходимо было время, чтобы подумать и принять решение, но тело, подстегнутое подсознанием, действовало на рефлексах. Используя 'Хирайшин' (Технику летающего бога грома) Минато исчез и появился возле пришельца, схватив рукой за грудки и нанося другой удар по маске, но пропал во вражеской технике, затянутый вихрем другого измерения.

Отбрасывая ребенка с взрыв-печатью на покрывальце, обладатель шарингана встретился взглядом с Узумаки Кушиной, отметив порыв спасти падающего ребенка, но даже этого короткого момента хватило, чтобы затуманить ненадолго сознание джинчурики, ослабить волю и нарушить тем самым потоки чакры в теле. Все что оставалось — это 'щелкнуть по носу' Кьюби, и наблюдать, как он разрушает свою тюрьму, выбираясь наружу и убивая этим своего джинчурики. Но для носителя маски стало неожиданностью появление Минато, который возник рядом с ребенком. Аккуратно поймав малыша и выбросив покрывальце с взрыв-печатью, Минато отпрыгнул к Кушине.

Чакра Девятихвостого, вырвавшаяся из тела теперь уже бывшего джинчурики, являющаяся и телом и сознанием Кьюби, бурным потоком понеслась к выходу из пещеры и проломила барьер, не задержавшись ни на секунду. Не прошло и минуты, а над окрестностями разнесся рев чудовища, ненавидящего всё и всех. Но Лису не дали отомстить за пленение своим мучителям и всему живому вокруг, беря под контроль шаринганом и лишая такой приятной свободы. Шаринган не давал полного контроля над волей, заставляя верить в иллюзии, он направлял на мнимого врага. Накладывать иллюзию на биджу было очень сложно, и ограниченно по времени. Учиха, а это был представитель именно этого клана, понимал всю серьезность ситуации и поспешил направить ненависть демона на Коноху, благо, что с таким 'зверем' расстояние не имеет значение.

Минато же, передав ребенка жене и подхватив ее на руки, переместился на гору с ликами Хокаге. Сразу после исчезновения из пещеры, где проходили роды Узумаки Кушины, прогремел взрыв, обрушивший свод и похоронивший под обвалом тела медика-акушера и жены Сарутоби Хирузена. Намиказе с ослабевшей Кушиной на руках и новорожденным, в нерешительности наблюдал за приближающимся Кьюби — в нем боролись желание остаться и защитить семью с ответственностью за жизни целой деревни. В его противоречивые мысли вклинился голос жены:

— Запечатай его снова во мне, я помогу, — пристально посмотрела в лицо мужу, стараясь поймать его взгляд.

— Ты не выдержишь повторного запечатывания, не в таком состоянии, — избегал взгляда Хокаге, — то, что ты до сих пор жива, я считаю чудом, и не намерен уничтожать его собственными руками, — наконец посмотрел в глаза жене Минато.

— Единственный, кто, возможно, выдержит чакру Девятихвостого — это наш сын, но я не поступлю так с ним, запечатаю его в себе, использовав 'Шики Фууджин' (Печать души Демона), — Минато отвел взгляд, не желая, чтобы Кушина увидела и прочла в них печаль расставания.

— Но тогда ты погибнешь, Шинигами заберет твою душу в качестве платы за призыв! — Узумаки неосознанно крепче прижала к себе голенького младенца.

— Это единственный способ остановить его, прости, родная, но я должен это сделать! — решимость читалась на его лице, решимость с примесью сожаления от того, что бросает семью.

— Нет, ты не сделаешь этого! — голос Кушины отдавал металлом, — запечатаем его в нашем сыне, это не убьет его. У него будет отец, у меня — муж, а не мертвый камень с надписью о герое. Я помогу тебе.

— Хорошо, — это решение далось Минато очень тяжело — я спрячу вас в убежище, пока не разберусь с одноглазым Учиха, а затем вернусь за вами.

Намиказе переместил жену и ребенка в один из бункеров, подготовленных в случае нападения на деревню, и 'Хирайшином' переместился на стену, где его уже с нетерпением ждали.

Лис приближался, в его глазах отражался шаринган, на стене его заметили, но тревогу подняли еще раньше, когда вся деревня услышала страшный рев. На стене собрались оперативники АНБУ и шиноби, которые успели добраться сюда по тревоге. Они были в смятении, ведь шаринган — додзюцу клана Конохи и с непониманием смотрели на имеющихся здесь его представителей с таким же непонимание на лицах, и лишь это останавливало от непоправимой ошибки.

Клановые и не имеющие клана — все они готовились защищать свою деревню, свой клан и мысленно прощались с родными и жизнью. Поступил сигнал, и шиноби устремились на встречу — навязать бой и задержать до подхода основных сил. На голове Кьюби, улыбаясь под маской, с ожиданием исполнения мести стоял Учиха.

Кьюби атаковал, не добежав до деревни: Девятихвостый припал к земле, прогибая спину и задрав, казалось, живущие собственной жизнью хвосты вверх. В раскрытую пасть с частоколом белых клыков стали собираться черные, оранжевые и фиолетовые сгустки чакры, формируясь в огромный шар, тех же цветов — Кьюби создавал 'Биджудаму' (Бомбу Биджу), страшное оружие всех Хвостатых Демонов.

Выпущенный снаряд стремительно набирал скорость, Кьюби не двигался и ждал результата своей атаки, не торопясь вперед, чтобы не попасть под ударную волну собственной бомбы. 'Смерть' со свистом пересекла короткое расстояние и столкнулась со стеной, породив сильнейший взрыв. Шиноби, не успевшие далеко отойти, те, кто только сбегал со стены и забегал на нее со стороны деревни, наблюдатели, оставшиеся для контроля над ситуацией и связи — все они в одно мгновение испарились.

Печати на стене погасили часть удара, но остального с лихвой хватило для слабого камня, оплавившегося и разлетевшегося осколками в разные стороны. Все в радиусе километра за стеной было сметено, прокатившаяся ударная волна сдула крыши, вырвала деревья с корнями, люди сломанными куклами разлетались, размазывая за собой кровавые следы. Все это с большой скоростью полетело на неповрежденные участки, принося новые разрушения. Вспыхнули пожары от последовавшего следом огненного вала.

Коноха превратилась в растревоженный муравейник, перепуганные люди выбегали на улицу и спасались бегством. Поднялась паника, создавая еще большую неразбериху. Кто-то убегал от близкой опасности, кто-то бежал на встречу, пытаясь помочь пострадавшим.

'Ручейки' шиноби потекли к стене, забирая гораздо правее и левее от места взрыва, стараясь уйти с линии атаки и встретиться с врагом. Но спешить им было больше не нужно, светлое от света луны небо перечеркнула тень, и Коноху сотряс удар, а следом последовал рев зверя с сильнейшей жаждой убийства. Обычные люди, оказавшиеся слишком близко, погибли от разрыва сердца, слабые генины так же не избежали этой участи. Жуткие, перекошенные страхом лица смотрели в пустоту стеклянными глазами. К дыму, запаху гари и крови добавился запах испражнений, дышать становилось все сложнее. Пережившие удар, но попадавшие в обморок жители, не приходя в сознание, умирали от нехватки кислорода, задыхались тяжелым не пригодным для дыхания воздухом.

Кьюби принес смерть в Коноху, его месть конвертировалась в человеческие жизни — 'Жалкие букашки, посмевшие заточить меня, я размажу вас тонким слоем по земле, своей кровью вы распишетесь в собственной глупости' — билась на задворках сознания мысль, разжигая ярость и приводя к неконтролируемому гневу. — 'Где же эта букашка с красными волосами, что пленила меня?!' — мелькнула мысль — 'убить, убить, убить...'.

Глава 3

Макото и Натсуми подтрунивали друг над другом, заканчивая приятный во всех отношениях день. Шуточки, перешедшие в объятья и поцелуи, что предвещали зарождение новой жизни, были прерваны ревом. Муж с женой испуганно переглянулись, и Натсуми побежала к сыну, а Макото выскочил на улицу. Вернувшийся Макото был взвинчен:

— Красная тревога, возьми деньги, документы и беги к башне Хокаге, оттуда проводят эвакуацию, не задерживайся и будь осторожна, я люблю тебя! — на последних словах Макото подошел и поцеловал жену, наклонился и поцеловал малыша. — Защищай маму, ты за старшего! — попытался успокоить ее, но не очень-то у него получилось.

Когда Макото собирался уже уйти, его заключила в объятья Натсуми, поцеловала мужа, вложив в поцелуй всю любовь, тепло и надежду. Слов уже не требовалось, но она все равно их произнесла: — Я люблю тебя, мы будем ждать!

Макото развернулся и зашагал к выходу, нужно переодеться и взять оружие. Подготовка не заняла и минуты и, чунин Конохи поспешил к месту сбора. Не успел он добежать до пункта назначения, как стена справа от центральных ворот взорвалась осколками. Следом пришла ударная волна, швырнувшая Макото к стене дома, выбивая воздух из легких, а затем пришла очередь огня. Макото в последний момент успел нырнуть под землю, используя технику 'Дотона'(Земли).

Пару минут спустя, вынырнув из-под земли, Макото обдало жаром горящих домов, дымом и запахом жареного человеческого мяса, создавая сложности для дыхания. Найдя направление, в котором находился их дом, Макото с облегчением выдохнул — не разрушен и не горит, отсюда до него километра полтора. — 'Должны успеть!' — надеялся глава семьи.

Но это было только начало, монстр, который издавал рев за деревней, перепрыгнул стену и крушил все вокруг. Макото с испугом смотрел на легендарного демона — Девятихвостого Демона Лиса, которым пугали детей. 'Что же случилось с джинчурики? Если Кьюби здесь, то вероятно, жена Четвертого Хокаге погибла. Надеюсь Натсуми добежала до укрытия', — промелькнула мысль. От Лиса несло такой жутью, что все холодело внутри, но Макото заставил себя встряхнуться и начать действовать. 'Нужно увести его отсюда, иначе жертв будет много', — пришла здравая мысль, — 'Только вот как это сделать? Вывод напрашивается один, привлечь к себе его внимание'. Монстр снова издал рев, а жажда убийства, волной разошедшаяся от Лиса, на короткое время затуманила рассудок, и заставила перейти к решительным мерам — броситься в атаку.

Девятихвостый разносил деревню, как ребенок разрушает постройки из песка — легко и быстро. Его хвосты и лапы как жернова перемалывали прочные сооружения, крики боли сопровождали каждый его удар, люди умирали, лишались конечностей, развалины домов становились могилами для сотен и тысяч людей. Вся эта неразбериха, поднятые тучи пыли, пожары мешали шиноби скооперироваться и нанести ответный удар.

Кьюби, видя, как медленно разрушается деревня, выдохнул в нетронутую ее часть струю пламени, расширяющуюся в поток ревущего огня. И только в одном месте она не причинила никакого вреда, столкнувшись с клановой защитой. Раздраженный неудачей, Демон Лис стал формировать слабую 'Биджудаму', чтобы мощь взрыва не выбросила его из деревни, но позволила разрушить устоявшие здания.

'Видеть ужас на их лицах, слышать крики боли букашек — это приносит удовлетворение, за пережитое унижение. Жалкая блоха смогла заточить его, лишить свободы. Вы осознаете всю свою беспомощность перед смертью!' — Такие мысли были сейчас у Лиса.

В тот момент, когда Кьюби был готов запустить свой снаряд, ему в морду ударил молния, заставляя того мотнуть головой и выплюнуть его гораздо правее намеченной цели. Бомба взорвалась ближе, но не повредила своему создателю, сравнивая с землей труд жителей Конохи. Демон перевел свой яростный взгляд на шиноби и, прежде чем тот успел что-то сделать, один из его хвостов стремительно сократил расстояние и отправил защитника в полет параллельно земле, превратив в пушечное ядро.

Удар хвоста сломал грудную клетку, превратив в месиво из костей, мяса и крови. Вспышка боли, и наступивший шок лишили Макото возможности связанно мыслить и возможности спасти себе жизнь. Шиноби способны пережить многое, но и у них есть предел. Парень с огромной скоростью преодолевал препятствия, круша собственным телом все, что попадается на пути, и остановился, столкнувшись со стеной, выдержавшей этот удар. Кровавые брызги повторили силуэт снаряда, ставя жирную точку в его жизни. Пробегавшие в панике люди с ужасом смотрели на то, что совсем недавно было живым человеком, имевшим чувства и желания, мечты и надежды.

Натсуми быстро собрала необходимые вещи, укутала Широ и выскочила из дома. Добраться до башни Хокаге она не успела, хоть и двигалась верхними путями. Сначала сзади раздался взрыв, и ее нагнал сильный ветер, а затем стало светло как днем. Натсуми оглянулась, чтобы увидеть причину яркого света и у нее перехватило дыхание: часть защитной стены была разрушена, а огненный вал накрыл ближайшие к стене строения. Мать крепче прижала ребенка и ускорилась, замечая как постепенно 'оживает' деревня: люди, которых пощадила смерть, с криками бежали прочь от опасности, а на встречу бежали шиноби. Но они вдруг остановились и подняли головы выше, что-то привлекло их внимание. Натсуми получила ответ спустя считанные секунды — земля содрогнулась, и последовал сильный грохот. Оглянувшись, она похолодела от ужаса, ужаса за ребенка — Девятихвостый Демон Лис, сильнейший биджу.

Кьюби издал сильный рев, люди, вздрогнули и побежали, не разбирая дороги и расталкивая преграждающих им путь. Вот мужчина в распахнувшемся кимоно и босиком толкает женщину, спотыкается и падает, а на него следом наступает толпа обезумевших от ужаса людей, ломая кости и выбивая суставы, переламывая позвоночник и шею, точку в его жизни поставила пятка, продавившая височную кость и выдавившая мозги и глаз из глазницы. Женщина, которую он толкнул, налетает на торчащий острый клин, насаживаясь на него, как бабочка на иголку, хрипит и истекает кровью, пытаясь подняться. Владелец катаны, машет ею с такой силой и скоростью, что, попавшие под удар убегающего самурая, люди лишаются конечностей и истекают кровью от глубоких ран, падая под ноги бегущих следом. Страшная смерть. Пощады нет никому. Дети становятся жертвами собственного бессилия, попадая в жернова слепой паники, умирая под весом более сильных представителей вида. Когда страх застилает глаза, люди перестают быть людьми, напоминая спасающихся бегством диких зверей. 'Люди' бегут в крови и грязи, падают, поднимаются и снова продолжают свою гонку со смертью. Паника набирает обороты...

Последовавшая за ревом жажда убийства, дезориентировала, сбила дыхание и нарушила ритмы сердцебиения. Бежавшие люди, как будто натыкались на что-то и кубарем падали на пыльную дорогу, что бы уже никогда не подняться. Их лица больше похожи на маски или отражения кривых зеркал — так сильно меняет облик предсмертный ужас.

'Нет, только не это!' — опомнилась Натсуми и, едва придя в себя, проверила ребенка. Такая сильная жажда убийства способна убить даже слабого генина, не говоря о ребенке. К немалому изумлению и радости матери он был жив, но в порядке ли — короткие волосы встали дыбом и бирюзовые глаза, как будто стали ярче. Малыш не плакал. Натсуми впала в ступор и, не задумываясь, попыталась пригладить волосы, ее ударило током — это и привело ее в чувства. Она прижала ребенка к себе и, не смотря на периодические разряды, увеличивающие свою интенсивность, побежала вперед, избегая смотреть на трупы людей внизу.

Слева ярко заполыхали дома, а в спину ударил жар — 'успеть, только бы успеть' — билась мысль. Не успела.... Сзади донесся звук взрыва, ее швырнуло вперед, по спине застучали осколки, все сильнее и сильнее, а следом накрыло выжигающим все вокруг пламенем. Пытаясь спасти ребенка, Натсуми вложила в технику дотона 'Каменная гробница' всю чакру без остатка, единым импульсом, выжигая чакроканалы. Сродство с землей и сильнейшее желание позволили совершить невозможное, создавая прочный купол земли над матерью и ребенком. Погрузиться в землю было бы лучшим вариантом, но Натсуми понимала, что за это время сын задохнется, и сделала то, что сделала.

Натсуми повезло, что она находилась вдали от эпицентра, иначе наступила бы мгновенная смерть. Но и этого хватило — купол разрушился, и мать накрыла ребенка своим телом, пытаясь спасти. Малыш выжил и громко кричал, Натсуми из последних сил перевернулась на спину и затихла. Ее взгляд, наполненный отчаяньем, был устремлен на ребенка, а рука так и не выпустила начавший тлеть сверток. Позже ее найдут с обгоревшими до костей спиной, головой и ногами, а живот, грудь и лицо в точечных ожогах, как от ударов молний.

Глава 4

Прошло два дня с момента нападения Девятихвостого.

Сарутоби Хирузен сидел в кабинете главы деревни и курил трубку. Табак позволял отвлечься от тяжелых мыслей, смерть жены стала неожиданностью, оставившей глубокую рану на сердце. Только сейчас появилось время посидеть в тишине, сделать передышку в этих, казалось, бесконечных напряженных днях. Деревня понесла серьезные потери, разрушены семьи: дети стали сиротами, родители лишились детей, погибли шиноби и простые люди. Все эти дни ему постоянно сообщали о смертях и разрушениях, и с каждым часом они только росли.

Четвертый Хокаге погиб вместе с женой, когда что-то пошло не так — Кушина не рассчитала силы, слишком сильно она была ослаблена и не смогла удержать Девятихвостого. Минато же, понимая, что риск чрезмерно велик и сын может не выдержать силы Демона, использовал 'Печать души Демона'. Разорвав Кьюби на инь и янь, отец поместил инь в себе, а янь половину в сыне. Сарутоби наблюдал последние минуты жизни родителей нового джинчурики, когда исправить было уже ничего нельзя, считая и себя виновным в случившемся.

После исчезновения Лиса Хирузен организовал поисковые и спасательные работы — пострадавших было очень много, еще больше было убитых. Его слушали, потому что уважали и безгранично доверяли за заботу о деревне на посту Хокаге. Когда сообщили о завале в пещере, где проходили роды Кушины, Сарутоби прибыл к месту и не покидал его, пока не раскопали два тела, одним из которых была Бивако. Перед входом в пещеру обнаружили трупы оперативников АНБУ, и стало понятно, что это спланированное нападение. Поступали отчеты о фигуре в маске с активным шаринганом, и глазах Демона Лиса с его отражением. Клан Учиха попал под подозрения, накалив обстановку в деревне до предела.

Хирузен докурил и отложил трубку, выбив горячий пепел в заполненную пепельницу. На столе лежал отчет с новыми данными и Хокаге не ждал от него хороших вестей, завалы все еще разбирали, увеличивая 'коллекцию' трупов. 'Эх, Бивако, твоя поддержка сейчас мне так нужна'. — Только в мыслях позволял себе сожалеть Сарутоби. Уставший пожилой человек сделал глубокий вдох и медленный выдох, настраиваясь на рабочий лад.

Больница была заполнена — пострадавшие с различными травмами от переломов до потери конечностей поступали непрекращающейся очередью. Ирьенины сбивались с ног, залечивая раны, отдавая приоритет шиноби — защитникам деревни, именно ради них и создавалась Коноха. Отдельной строкой всегда идут дети. В злополучную ночь сиротами стали сотни, что стало головной болью для руководителей деревни. Не новость для Скрытой Деревни появление сирот, но чаще всего это происходит во время войн, когда живыми остаются родственники или знакомые и берут опеку над ребенком. Сейчас же ситуация иная, Демон попал в самое сердце, разнося деревню целыми кварталами, лишая выживших родственников, друзей и соседей.

В отдельном блоке в большой общей палате сейчас находились тяжело раненные дети, требующие постоянного наблюдения и внимания. Не пострадавших или вылеченных детей отправляли в приют, общий и для будущих шиноби и обычных людей. В одном из пустых подсобных помещений находилась кушетка с ребенком, которого положили отдельно так как, не имея травм, сам мог нанести их окружающим. Даже в этот блок и помещение его принес шиноби, который и подобрал малыша рядом с обгоревшим трупом матери — измотанные ирьенины не желали приближаться к такому пациенту. Периодически от него в разные стороны били одиночные росчерки молний. Над кушеткой установили несколько металлических вешалок, сложив шалашом и соединив с заземлением больницы. Ребенок лежал на металлической кушетке, разглядывая коморку и отвлекаясь на вспышки, и не плакал. Температура в помещении была заметно выше, а воздух казался свежее.

За детьми приглядывали два молодых ирьенина, не смотря на возраст в 13 и 14 лет, Аико и Хироко могли оказать необходимую помощь и снять боль. 'Постояльцы' блока спали и Аико с Хироко могли немного отдохнуть. Кроме постелей больных в комнате находился один стол с бумагами, картами больных и всего два удобных стула.

— Ты нашего 'батарейку' проверяла, жив? — Хироко шепотом обратилась к подруге, после того, как села рядом на стул.

— Проверяла, спит он, — вытянула ноги Аико. — Сверкает так, что подойти страшно! А ведь ему еще есть нужно.

— Акане-сан, его кормит бутылочкой, — откликнулась Хироко.

— Как только она не боится?! — удивилась девушка.

— Ах, да, ты же недавно здесь, и не видела, как его принесли, — заговорила вторая, — шиноби, что его принес, следом, и плащ защитный передал. Сказал, что такие слабые разряды выдержит. Только вот шиноби этому 'слабые разряды' руки пожгли так, что пришлось прямо здесь залечивать.

— И чего это с ним? Впервые у детей такое вижу, — посмотрела на подругу Аико.

— Я тоже, но Акане-сан сказала, что это результат концентрации в теле стихийной чакры. Правда она тоже была удивлена. А еще сказала, что возможно это от испуга, защитная реакция. — Поделилась информацией обладательница каре черных волос.

— Это же его, наверное, убьет. Может ему блокиратор чакры дать, — повернулась на вспышку Аико.

— Вот у тебя память короткая, детям до 5 лет блокираторы противопоказаны, можно калекой оставить или даже убить. — Упрекнула девушка.

— И ничего она не плохая, — дернула головой Аико, из-за чего фиолетовый локон выбился из-под белой шапочки, закрыв правый глаз.

Хироко пришлось закрыть рот, с готовой сорваться фразой, и подобраться, то же сделала и Аико, потому что двойные двери бесшумно открылись, пропуская стройную брюнетку с собранными в хвост волосами, с волевым красивым лицом и серьезным взглядом черных глаз, одетую в белый халат. На плече висела небольшая медицинская сумка. Один из десятки лучших ирьенинов Конохи, Ито Акане, осмотрела больных, пройдя по рядам. Зайдя в подсобку с лежащим ребенком, ирьенин остановилась недалеко от кроватки и, обернувшись, жестом подозвала Хироко.

— Подержи, пожалуйста, сумку и достань бутылку с молоком. — Акане передала сумку, сняла с вешалки на стене плащ-защиту, надела и подошла к кроватке. Взяв протянутую бутылочку, ирьенин поднесла ее к губам ребенка, ставшего забавно причмокивать предложенное молоко. Ито прикрыла глаза и отвернулась, спасаясь от вспышек и держась подальше от нагретого металла вешалок.

— Это пройдет или он будет таким, пока не вырастет и не научиться управлять чакрой? — стоя у двери и не приближаясь близко, задала вопрос Хироко.

— Время покажет, — не поворачиваясь, ответила Акане.

— А если у него закончится чакра? — сыпала вопросами юный ирьенин.

— Для детей истощение смертельно опасно, — встряхнула головой Акане, прогоняя картину нарисованную воображением, но ему оно не грозит, то, что мы видим, едва ли сможет его истощить — это лишь следствие, сброс излишков.

— И ничего нельзя сделать? — в голосе Хироко слышалось сожаление и слабая надежда.

— Препараты-блокираторы использовать нельзя, так же как и запечатывание чакры в пределах тела, а для использования печатей накопления чакры, ею надо уметь управлять, он же сделал это неосознанно. Да я даже 'Шосен Дзюцу' (Мистическую руку) использовать не могу — у него слишком высокая концентрация стихийной чакры, нарушающей работу моей техники. Остается только ждать, но если до сих пор жив, то велик шанс, что и не умрет, — с оптимизмом закончила Акане.

* * *

— Три недели прошло. Ну как твой подопечный, Акане-сан, кажется, его коллеги 'батарейкой' называют, — издав короткий смешок и подмигнув девушке, обратился седой мужчина — главный ирьенин Конохи, Аракава Фудо.

— Короткие разряды превратились в слабые удары, проявляющиеся только при касании, но содержание стихийной чакра в теле все еще очень высоко. И я никак этого не могу понять, как он изменяет чакру внутри тела. — Устало вздохнула над терзающим ее вопросом Ито. — Изменения интенсивности начались две недели назад, и только в последние пять дней имеем то, что имеем. Действительно 'батарейка', Фудо-сан, — усмехнулась Акане.

— Мы еще не все знаем о чакре, не переживай из-за этого, — подбодрил женщину Аракава. — А с анализами что? — потянулся и размял шею главный ирьенин. — Старость дает о себе знать, — вздохнул Фудо.

— Немного повышена скорость метаболизма, но в целом в порядке, — позволила расслабиться себе женщина.

— Можно выписывать и отправить в приют? — ожидая реакции, Фудо пристально смотрел в лицо подчиненной. — Родственников у него не осталось — бабушка с дедушкой погибли в ту же ночь, что и родители.

— Да, считаю это возможным, — замешкавшись, ответила Акане.

— Ты нянчилась с ним все это время, усыновить не хочешь?— смягчил взгляд Фудо.

— Я привязалась к нему, но я не уверена, что смогу его воспитать. Кормить и менять пеленки это одно, а воспитание — другое. — Акане смотрела в окно кабинета, разглядывая небо.

— Считаешь, что в приюте его воспитают лучше? — Фудо повернул голову к окну, где в небе белые воздушные облака плыли в известном только им направлении.

— Я осталась без родителей в 10 лет, — отдалась воспоминаниям Акане, взгляд подернулся дымкой, — прошла эту школу, она меня закалила. Да, — вернулась к реальности женщина, — считаю, что приют воспитает 'бойца' и сделает это лучше меня, а я присмотрю за ним, — подвела черту Акане, посмотрев на начальника.

— Охо-хох, иди уж 'боец', 25 лет человеку, а все ветер в голове. Присмотрит она, замуж тебе надо да детей рожать, — откинулся на спинку кресла Фудо.

— До свидания, Фудо-сан, — улыбнулась Ито. Поднявшись, сделала короткий поклон и вышла за дверь.

— До-свидания, Акане-сан, — не вставая, попрощался Фудо. Когда дверь закрылась, грустно пробормотал — 'Жизнь закалила', скорее уж 'заморозила сердце'.

Глава 5

Минуло пять лет с той ночи, когда на Коноху напал Демон Лис и забрал столько жизней. Около тридцати тысяч человек, из них почти треть — дети. И это без семи тысяч шиноби, которые погибли, принимая на себя удар 'зверя'. Тяжелая утрата для всей деревни. Не смотря на то, что детей все-таки брали под опеку сопереживающие жители деревни, пришлось построить еще одно здание приюта, дабы разместить всех детей. Возглавить его попросили бывшую куноичи, но очень добрую женщину, любящую детей. Охира Матсу была заместителем управляющего другого приюта и имела большой опыт в этом деле.

Матсу стояла у окна, выходящего во двор, и наблюдала за детьми. Ей нравилось вот так наблюдать за беззаботной игрой, во время короткого отдыха. Не всех детей смогли привести в порядок, некоторые до сих пор держались особняком, редко играя со сверстниками. Но это уже и не те испуганные малыши, боящиеся резких громких звуков с мечущимся взглядом, как у загнанного животного. Постепенно они перестанут замыкаться, заведут друзей, социализируются — ведь работа в этом направлении не прекращаются. Внимание и забота сделают свое дело.

Исключением становятся те, кого отталкивают сами дети, а таких в этом приюте только двое — Узумаки Наруто и Такаяма Широ. Сын Четвертого Хокаге и джинчурики Девятихвостого получил имя от умирающих родителей, фамилию же ему дали мамы, почему так поступил Сарутоби догадывались многие — знавшие, каким сильным был отец — Четвертый Хокаге, и как много было желающих ему отомстить. Дети долго молчали и не говорили, почему избегают блондина с голубыми глазами, но удалось-таки узнать, что — 'рядом с ним страшно'. Взрослые ничего такого в его присутствии не ощущали и воспитатели пришли к выводу, что так на более восприимчивых детей действует биджу. Но смекалистый мальчуган не сдавался, придумывая новые игры и стараясь привлечь в них других детей. Пока такие попытки не увенчались успехом. Такаяма Широ, с забавной прической из-за своей особенности, документы о рождении которого сохранились, на полгода старше Узумаки, но так же не может ни с кем подружиться. При прикосновении малыш бьет током, не сильно, но чувствительно. Веселый мальчик сам себе придумывает развлечения, частенько заставляя воспитателей побегать. Эти двое держались в присутствии друг друга настороженно — брюнет внимательно следил за действиями блондина, как будто, чего-то ожидая, а тот в свою очередь, получив случайно несколько болезненных уколов электричеством, не оставался в долгу.

Как и в предыдущие дни, дети играли, разбежавшись группами и шумно оглашая окрестности. Но сегодня два светлоглазых ребенка не крутились в разных частях игровой площадки, а стояли и о чем то разговаривали. Охира Матсу еще понаблюдала за ними и, убедившись, что драться они не собираются, вернулась в мягкое кресло, проверять бюджет расходов на следующий месяц.

— Наруто! — подойдя и оттряхивая футболку, обратился брюнет с короткими волосами, смотря в глаза блондину. Они оба знали друг друга, потому что у обоих были проблемы в общении с другими детьми, а, как известно, рыбак рыбака....

— Да, — напрягся Узумаки. Он еще не забыл, как получил укол током на прошлой неделе, налетев на входе из коридора в комнату на 'ежа', 'электрического угря' или 'батарейку', так его называли более взрослые дети. Только после нескольких драк, дети перестали открыто так его обзывать. А еще после драк говорили, что он сильнее 'колется', когда злиться. И он единственный из сверстников, кто не боится его, а только смотрит внимательно, за что Наруто был ему немного благодарен.

— Вишню хочешь? — просто спросил Широ. — За забором, растет. — За спину махнул рукой брюнет. — Там доска не прибита, тяжелая только, вдвоем надо. — Ждал ответа брюнет, перестав оттряхивать что-то с футболки.

— Хочу, идем быстрее, даттебаё! — заторопился малыш, ему нравилась вишня, персики и абрикосы, а еще яблоки, но все это так редко давали в приюте.

— Подожди, пусть воспитательница уйдет, — оборвал порыв Такаяма.

Дождавшись, когда женщина зайдет в здание, два мальчугана бегом отправились к забору, спрятанному от посторонних взглядов пристройкой для хозяйственного инвентаря и деревьями. Там пыхтя, отодвинули доску и кое-как подперли принесенной палкой. Выбравшись за забор, Наруто осмотрелся и с ожиданием уставился на Широ.

— Куда теперь, еще далеко? — блондин не отличался терпением.

— За кустами и еще чуть-чуть пройти, — махнул вперед, показывая где.

Кусты были выше них вдвое и очень плотные. Не найдя места, где можно обойти, юные натуралисты выбрали кратчайший путь, через кусты. Запутавшись в ветках и упав на четвереньки, тихо вскрикивая от уколов, мальчишки ползли вперед. Цеплялись одеждой, выдергивали запутавшиеся ноги и ломали мешающиеся ветки, но 'любители вишни' упорно продолжали двигаться. Вывалившись из надоевших кустов, и отряхнувшись, потирая ссадины на руках и коленях, двинулись навстречу желанному призу, благо верхушка, вишневого дерева со спелыми ягодами уже была видна.

Когда вишня, покачиваясь на ветру раздвоенным стволом, окруженная деревьями, предстала перед ребятами в полный трехметровый рост, мальчишки перевели дыхание. Добрались. Наруто не раздумывая ринулся к 'дереву' (такие стволы к кустарнику сложно отнести) и по толстым веткам вскарабкался до самого верха, удобно устроившись на развилке. Ветка качалась, но вес ребенка удерживала. Не отставая, но залезая по соседнему стволу, его примеру последовал и второй любитель ягод. Дружно покачиваясь под порывы ветра, дети аппетитно жевали плоды.

— Вкусно, даттебаё! — растянул красные губы в улыбке блондин.

— Тише, заметят, — шикнул на Наруто брюнет, прервавшись от поедания.

— Ыхгы, — издал набитый рот непонятный звук. — Лезь сюда, здесь много! — расщедрился голубоглазый, спустя пару минут.

— У меня тут тоже много! — хватая сочные ягоды у самого лица, отозвался мальчишка.

Идиллию нарушил резкий порыв сильного ветра, отправляя Наруто навстречу с неизбежным. Удар током и блондин, всплеснув руками, хватается за первое, что попало под руку. Схватив за штаны и стащив брюнета, парочка с воплями рухнула вниз, набирая новых ссадин, синяков и порезов. Вопли не остались незамеченными и спустя полчаса оба, отмытые и облепленные пластырем, стояли в кабинете управляющей, получив перед этим порцию нотаций.

Матсу была рада, что дети поладили между собой, пусть и в таком опасном деле, но нужно было объяснить им насколько все серьезно, что бы задумывались над тем, что делают. А еще у нее сложилось мнение, что это не последняя их совместная шалость и хорошо, что через год оба идут в Академию Шиноби.

Выйдя из кабинета, нисколько не переживая из-за того, что их отругали и оставили на весь остаток дня в медицинском кабинете, в качестве наказания, бодро шли за успевшей удалиться воспитательницей.

— Сильно болит? — чувствуя собственную вину, спросил Наруто.

— Нет, только чешется немного, — сопроводил ответ почесыванием шеи и плеча Широ.

— Везет тебе, а у меня коленка еще болит, но завтра тоже все пройдет! — поделился блондин.

— Вишня вкусная была, потом еще сходим? — предложил Широ.

— Конечно, даттебаё! — улыбнулся Наруто, своему первому другу. — А давай дружить, — тут же озвучил идею голубоглазый, протягивая руку.

— Давай, — не подумав, ответил рукопожатием брюнет, из-за чего Наруто 'ойкнул', 'укушенный' электричеством, но руки не выпустил.

* * *

Месяца спустя.

— Жарко, — развалился голой спиной на траве и раскидал руки Наруто, прикрыв голову футболкой.

— Ага, хочу воды, — вымученно выдал рядом Широ. — Я знаю, где есть шланг...

Тишину жаркого дня разорвал детский визг и радостные крики, когда первая струя холодной воды распорола жаркий воздух. За считанные минуты дети, находившиеся на улице, превратились в мокрых поросят и с восторгом носились от поливающих их и себя Широ с Наруто, отбирая друг у друга шланг. Когда он попадал в руки блондина, дети без опаски бегали, провоцируя на 'водяную атаку', но если шланг переходил в руки брюнета, то ребятня пыталась скрыться от его 'водяного пистолета', потому что в довесок получали болезненные удары током.

Матсу-сан снова встречала у себя в кабинете юных разрушителей покоя...

* * *

Еще два месяца спустя.

— Эй, Широ, пошли строить огромный бумажный фонарь! — подбежал к приятелю, сидевшему на качелях, запыхавшийся Наруто, — ночью запустим, я такие каждый раз на свой День рождения вижу.

— А бумага и клей есть? — поддержал инициативу малыш, — а еще вроде деревяшки нужны.

— Клей есть и реечки есть, проволока тоже есть, а бумаги нет, — перечислил блондин.

— У девчонок альбомы есть, попросим? — предложил Широ.

Этой ночью над Конохой взлетел самый необычный 'Небесный Фонарик', напоминавший приплюснутый, извивающийся гриб. Несмотря на свою форму и вес, это творение детской фантазии грузно барражировало воздушное пространство, не поднимаясь высоко. Чудом было то, что обличенная в форму смесь клея и не предназначенной для таких целей бумаги смогла взлететь. Подгоняемый ветерком, приковывая к себе взоры гуляющих, огонек все летал и летал в ночи, пока, вспыхнув ярким пламенем, не полетел к земле, оставляя за собой шлейф огня и белого дыма. Своей непродолжительной, но яркой жизнью 'фонарик' успел принести немало радости своим создателям.

Юные 'покорители неба' с горящими глазами и открытыми ртами наблюдали за полетом собственного творения. Их настроения не омрачала даже стоящая позади воспитательница, не успевшая перехватить запуск 'демаскирующего деревню элемента' и не доглядевшая за детьми, гуляющими по ночам и играющими с огнем. Со сложенными перед грудью руками, воспитательница переводила хмурый взгляд с нашкодивших детей на улетающий огонек и, по их виду, было понятно, что нагоняя они не боялись...

* * *

— Широ — блондин подошел к мальчишке, рисующему что-то на листе бумаги и от усердия вытащившему язык.

— Ыгым, — не отрываясь от своего занятия, ответил мальчишка.

— А чего ты рисуешь? — Забыл о причине прихода Наруто, заинтригованный таким поведением брюнета.

— План, — коротко бросил Широ.

— Какой план? — еще больше заинтересовался голубоглазый, перегнувшись через плечо друга и невольно его задев. — Ай, — тут же отстранился и погладил поврежденное место мальчишка.

— План приюта, — не стал скрывать брюнет.

— Зачем? — не оставлял в покое мальчишка.

— Посмотреть где я еще не был, — с умным видом проговорил Кенширо...

Воспитатели весь день наблюдали парочку друзей, мелькающих в разных частях приюта, пока не потеряли их из виду до конца дня. Весь вечер после обнаружения пропажи, женщины метались в поисках неугомонных детей. Сорванцы были обнаружены на самом закате на крыше, мирно спавшими и не подозревавшими об организованных поисках. Что не спасло от подзатыльников и кабинета управляющей приютом...

Глава 6

— Здравствуйте, дети, меня зовут Икэда Итсуко, я ваш преподаватель кулинарии, и с сегодняшнего дня и до конца этого года, мы будем учиться готовить. — Перед детьми стояла девушка среднего роста с серыми глазами и рыжими волосами, собранными сзади в пучок. В глаза бросался белый фартук и высокий поварской колпак. — Здесь собраны будущие шиноби, поэтому вы должны уметь готовить, тем более что в конце этого года и нашего обучения все вы переедите в собственные небольшие квартирки. — Объясняла, пробегая взглядом по лицам детей.

Чуть больше двух десятков ребят парами стояли на широких подставках, чтобы доставать до столов, разместившихся по периметру комнаты, образуя пунктирную букву 'П', и с интересом слушали учителя. Молодое поколение рассматривало уже знакомую кухонную утварь, но их новое амплуа поваров заставляло смотреть на все это под новым углом. Больше всего девочкам нравились их белые фартуки, а мальчишки рассматривали поварские шапочки-таблетки. По кабинету прокатилась волна шушуканий и возни. Воспитанникам еще предстояло узнать, что приготовленная тобой еда не всегда съедобна и это не зависит от того, как хорошо ты одет.

— Начнем наше знакомство с кулинарией с самого простого блюда, — повысив голос, чтобы прекратились ерзания и шепотки, заговорила Икэда. — У кого какие мысли о том, что мы будем готовить? — прозвучал вопрос к притихшей аудитории.

— Салат! — прозвучал звонкий, явно мальчишеский голос.

— Кашу, — не раздумывая, выкрикнул веснушчатый паренек с темно-синим хохолком на голове.

— Мисо-суп, суши, — сыпались все новые предположения.

— Яйца, — совсем тихо проговорила девочка с бледным лицом и от того выделяющимся сильнее хвостом зеленых волос, собранных на время урока.

— Правильно, яйца — вареные яйца самое простое и быстрое в приготовлении блюдо, — услышала, девочку Итсуко, — молодец, — похвалила, тепло улыбнувшись. — Итак, дети доставайте из шкафчиков у ваших ног самые маленькие кастрюльки и набирайте воды, но не наполняйте до краев, не донесете.

Дети, стуча дверцами и гремя посудой, стали шумно выполнять поручение учителя. Непоседливые дети чуть не устроили свалку, сначала решая в паре, кто берет кастрюлю, а затем проталкиваясь к кранам с водой, находящимся у стены кабинета. Икэда Итсуко, джонин 'Листа', находящаяся на реабилитации после ранения, наблюдала за этой возней и оценивала будущих шиноби. Заметила она и примечательную сцену разговора, которая ее заинтересовала:

— Я схожу, даттебаё! — схватил кастрюльку блондин.

— Давай я схожу, у меня быстрее получится, — протянул руку, но не прикоснулся к металлическому предмету брюнет с короткими волосами, стоящими торчком.

— Ты прав. — Посмотрев на протянутую руку, быстро поменял решение и подался назад вихрастый блондин, сделав короткий шажок.

'Испугался, — сделала предположение Итсуко, — комплекции же одной, так чего ты боишься?'

— Смотри, чтобы тебя кастрюлей не стукнули, — улыбнулся блондин и положил емкость на стол. Они давно поняли, что передавать предметы стоит только так, опосредованно.

'Не испугался, — отметила и заинтересовалась Икэда, — тут что-то другое'.

Куноичи не давали информацию по детям, ей предложили поработать на время 'вынужденного отдыха', не используя чакру, и она согласилась, тем более что готовить она умела хорошо, а уж 'построить' детей джонин сможет. Но она была прекрасно осведомлена о том, что в одном из приютов растет джинчурики Девятихвостого. Ненависти к нему она не испытывала, во время нападения Лиса она чудом выжила, но никого в ту ночь не потеряла, её родители к тому времени уже отошли в мир иной.

Брюнет между тем схватил посуду и тронулся в путь, Итсуко заметила, как улыбнулся в спину блондин. И в этой улыбке не было злобы, скорее ожидание веселья. Брюнет же дойдя до столпившихся детей, протянул руку и коснулся плеча, стоявшего перед ним мальчишки с хохолком, последовал вскрик, резкий разворот и встреча разгневанного взгляда потерпевшего с невозмутимо стоявшим брюнетом. Некоторое время потребовалось синеволосому мальчику на осознание того, кто его потревожил, и ребенок поспешил уступить дорогу обидчику. Брюнет, держа в левой руке кастрюльку, а правой, вызывая вскрики, вежливо прокладывал себе путь. Дойдя до последнего человека, набиравшего сейчас воду, мальчик остановился и стал ждать, а вокруг него образовалось пустое пространство.

Итсуко с интересом наблюдала эту картину и удивлялась. 'Неужели он использует чакру в таком возрасте? — гуляла мысль, — но это невозможно, не для приютских воспитанников! И что это за техника такая?! Надо будет узнать о нем у Матсу-сан'. — Поставила себе галочку куноичи.

Девочка с косичкой песочного цвета, стоявшая перед брюнетом, набрала воды и стала медленно поворачиваться, стараясь не расплескать её. Развернувшись и замерев, ожидая пока вода успокоиться, девочка подняла глаза на стоявшего перед ней мальчишку, собираясь прогнать того со своей дороги. Узнав в нем 'батарейку', к которому боялась подходить из-за его особенности, она опешила и замерла, приоткрыв рот. Брюнет посторонился, и блондинка аккуратно спустилась с приставленных лесенок, поглядывая на него с опаской, и по этой причине споткнулась и стала падать. Блондинка ожидала неизбежного столкновения с полом, но в еще больший ужас ее привела картина приближающегося, чтобы подхватить ее 'батарейку', глаза с которого она не сводила. Мальчик правой рукой схватил за футболку падающее тело, придушив горло растянувшейся тканью, а левой, бросив посуду на пол, схватил за руку, ударив током и передавая его дальше по проводникам.

Как в замедленной съемке Икэда Итсуко наблюдала падение девочки, помощь ей брюнета, больше похожая на исполнение приговора, как вода плотной струей выплескивается из посуды и сталкивается с кафельным полом, а после разбивается на более мелкие струи и брызги, ударившие в разные стороны и касающиеся ближайших детей. Затем комнату огласил синхронный возглас десятка детей, резанувший по ушам, и среди прочих, сильнее всех кричала и продолжала визжать девочка с косичкой песочного цвета.

Электричество! — пришла догадка, поддержанная образами дерганий и вскриков детей. 'Стихия Молнии — вот, что может быть причиной' — сделала вывод куноичи, привлекая к себе внимание детей хлопками в ладоши. Пора заканчивать этот бедлам...

Икэда помогла подняться детям, выяснила, как себя чувствуют и, убедившись, что с ними все в порядке отправила двух девочек за тряпкой, вытереть промокший пол. Продолжились занятия лишь спустя пятнадцать минут, после того как пол был высушен, а дети приведены в порядок.

— Ребята, сейчас все спокойно идете в медкабинет, — в конце занятия объявила девушка, — у вас сегодня медосмотр. Будущие шиноби, довольные своими успехами на поприще приготовления яиц, добродушно восприняли предстоящую процедуру и отправились на встречу с ирьенинами. Временный преподаватель кулинарии же отправилась к управляющей, выяснять природу необычного ребенка...

Глава 7

Ито Акане уже пятый год подряд посещает приют, в котором находится наблюдаемый ею юный пациент. До этого времени она не проводила полную диагностику, ограничиваясь лишь анализами, но сегодня это произойдет. Акане хотела выяснить состояние 'Кейракукей' (СЦЧ) и как глубоко влияние стихийной чакры на организм. То, что его энергетический центр цел и функционирует понятно по тому, как он 'награждает' окружающих разрядами тока.

Его анализы далеки от нормы: клетки делятся с удивительной скоростью, обмен веществ ускорен, но роста аппетита не наблюдается. Кровь под микроскопом искриться, эритроциты, лейкоциты и тромбоциты носятся так, как будто 'спасаются от пожара'. Энергией же для таких метаморфоз, вероятно, служит стихийная чакра. Исследование его состояния позволит пролить свет на некоторые вопросы.

В кабинет зашел ее пациент и Акане, тут же обратилась к нему, привлекая внимание:

— Подойди ко мне, — голос ирьенина был мягким, — как себя чувствуешь, что-нибудь болит?

До этого детей осматривали сопровождавшие Акане молодые ирьенины: Охра Бенджиро — пятнадцатилетний брюнет с чуть длинными волосами и карими глазами и Фуката Има — невысокая девушка шестнадцати лет со светлыми, до плеч, волосами и голубыми глазами. Начальница лично осмотрела только одного ребенка — блондина с голубыми глазами, в белой футболке и ярко желтых шортах, но вот появился еще один 'привилегированный' и отношение к нему сдержанной и отстраненной молодой женщины было действительно необычным, что привлекло внимание подчиненных.

Вошедший ребенок ничем не отличался от своих сверстников: коротко стриженные черные волосы, забавно стоящие торчком, милое детское лицо (как у всех в таком возрасте), желто оранжевая футболка, и зеленые шорты. Только глаза выделялись своим ярким цветом — бирюзовым, редким среди жителей Конохи. Поэтому внешность ребенка ничего не объяснила Охра и Фуката, с интересом следившими за вошедшим юным пациентом.

— Нет, ничего, — оглядываясь на наблюдающих за ним молодых людей, ответил ребенок.

— Ты меня помнишь? — Акане с интересом рассматривала подросшего мальчика, которого смущало такое внимание.

— Нет, а я вас знаю? — перестав оглядываться, сцепил руки перед собой и замер малыш.

— Значит, забыл. Во время прошлого осмотра ты заснул, набегался, видимо, за день. Меня зовут Ито Акане-сан, я ирьенин. — Улыбнулась Ито. — Раздевайся, посмотрим твои ранки и синяки, ты без них никак не можешь, — подмигнула Акане.

— А вот и нет у меня синяков! — снимая футболку, пробубнил мальчишка.

— Глазки не болят, слышишь хорошо? — Осмотрев маленькое тельце, продолжила ирьенин. При каждом прикосновении Ито получала слабый удар током, но виду, что ей неприятно не подавала.

— Я же говорю — ничего не болит, а слышу я всегда хорошо, — крутя головой под управлением теплых рук, насупился мальчишка.

— Да-да, — улыбнулась шире Ито, — какой ты хмурый. Шоколадку хочешь? — Акане веселил вид нахохлившегося ребенка. Молодые ирьенины переглянулись от вида незнакомой Ито-сан. Охра кивнул, задавая молчаливый вопрос, на что получил в ответ от Фуката качание головой и пожимание плечами.

— Хочу! — расцепил руки и расслабился мальчик, успевший вернуть себе прежнюю позу после осмотра. — А у Вас еще есть? — не растерялся малыш.

— Есть, у тебя зубки не заболят? — достала еще одну плитку из кармана сумки и протянула ребенку.

— Это я для Наруто, одна мне, одна ему, — показывая поочередно шоколад, вытягивал руки ребенок. — Спасибо.

— Пожалуйста, — девушка не удержалась от вида такого милого ребенка и потянулась взъерошить ему волосы. Малыш редко видел такое проявление заботы, был очень рад и губы сами растянулись в улыбке.

— Вы хорошая! — тут же заключил Широ.

— Да, спасибо, — теперь уже губы своевольничали на лице Акане. — Ложись на кушетку, шоколад можешь положить рядом и, если будет неприятно или больно, сразу говори.

Широ улегся на теплую кушетку и его начало клонить в сон, но внимание привлекла рука девушки, окутанная светящимся зеленым дымком и сон, как ветром сдуло.

— Что это? — смотря на руку, не удержался от вопроса мальчишка.

— 'Шосен Дзюцу' (Техника Мистической руки), а зеленая дымка — медицинская чакра, — пояснила ирьенин любознательному пациенту.

— А я так смогу? — загорелся брюнет.

— Когда подрастешь, — не стала разбивать надежду Акане.

Ирьенин водила рукой над телом, пытаясь почувствовать органы и чакру, но вся ее техника рассеивалась, попадая в организм пациента и смываемая потоком стихийной чакры ребенка. Акане чувствовала ее 'колючесть', но ей никак не удавалось почувствовать 'Кейракукей' Широ. Использовав вторую руку Ито увеличила подачу медчакры, лицо приобрело сосредоточенное выражение и по лбу пролегла морщинка.

Охра Бенджиро и Фуката Има с удивлением наблюдали за наставницей, такой они видели ее впервые, обычно собранная, строгая и немного улыбчивая в присутствии детей, сейчас с этим мальчишкой, она была добра как никогда и ни с кем. А затем, во время использования 'Шосен Дзюцу' (Техники мистической руки) случилось то, что не ожидали увидеть ирьенины. Сначала Акане-сан применяла технику одной рукой, а затем использовала обе, при этом было видно, что это требует немало сил. Как вдруг мальчишка заискрился, от него во все стороны ударили короткие молнии, и начальница отошла от ребенка, который с удивлением и без страха смотрел за окутывающими его вспышками света. Ткань на кушетке задымилась и загорелась, а Ито-сан подскочила к ребенку и, не смотря на бьющие разряды вокруг мальчишки, подхватила его на руки, не забывая подаренный ему шоколад. Охра взял со спинки стула полотенце и спустя минуту разгорающийся пожар лишь слабо дымил, обуглившейся тканью.

Опустив Широ на деревянный пол в центре комнаты, Акане сняла с него затлевшую футболку. В эту же кучу тлеющего тряпья, лежащую в стороне, полетел и дымящийся белый халат ирьенина. Фуката залила ее водой из графина со стола начальницы. Акане, наблюдая за хаосом вокруг мальчишки, пришла к выводу, что его необходимо научить контролю и чем скорее, тем лучше. Иначе пожар в приюте обеспечен.

— Тебе не больно? — с заботой обратилась к брюнету Акане.

— Нет, щекотно немного, — смущенно улыбнулся Широ.

— Ты чувствуешь внутри себя, как будто легкий ветерок или течение воды? — мягко произнесла женщина, стараясь успокоить голосом.

— Что-то непонятное и быстрое, — задумавшись, уточнил Широ.

— Сложи руки вот так, — показала Акане, сама сложив требуемую печать — указательный и средний пальцы левой руки прижми к ладони правой, которую сложи, так же как и левую. Правильно. Молодец. — Наставляла Ито. — А теперь оставшиеся пальцы левой руки согни и прижми к ладони. Умница. Тоже самое с правой рукой, но здесь ты обхватишь вытянутые пальцы левой руки. Молодец. Ты все делаешь правильно. — Поддерживала и одобряла ирьенин. — Закрой глаза, прислушайся к себе и когда почувствуешь чакру — 'быстрое и непонятное', постарайся замедлить ее — это поможет тебе прекратить искриться. Попробуй и не торопись.

Потекли секунды, складываясь в минуты, а голый мальчишка стоял с закрытыми глазами, сложив печать концентрации и не шевелился, а вокруг него был электрический хаос. Прошло полчаса, а результата все не было, Акане понимала, что многим требуется от одного дня до недели, чтобы освоить на начальном уровне эту печать, но мальчишка крайне ограничен во времени.

Бенджиро и Има и ожидать не могли, что такое произойдет, но вот он перед ними — пользователь 'Молнии'. Такое достигается долгими тренировками оттачивания контроля, а не реакцией на медтехнику 'Шосен Дзюцу'. И чем дальше закручивались события, тем необычнее казалось окружающее. Не прошло и часа, как молнии стали бить слабее и реже, пока совсем не прекратились. Перед ними стоял талант, который и сам не представлял, что он только что сделал.

— Умница, Широ, — похвалила Акане, — у тебя все получилось, — перевела дыхание ирьенин. — Теперь ты умеешь управлять чакрой. Начало положено. — Ито открыто улыбнулась мальчишке.

— Только я не замедлял ее, ну... чакру, она не хотела замедляться. — Признался брюнет — под взглядом девушки врать и скрывать что-то не хотелось.

— А что ты сделал? — заинтересовалась Акане.

— Я... ну...ровной сделал, что ли... и заставил течь... или бежать... в одну сторону... вот. — Выдал, как понимал Широ.

— Позволь я посмотрю еще раз, недолго! — попросила разрешения у мальчика Акане и после кивка поднесла руку с медчакрой к груди ребенка, но ничего не почувствовала. Если раньше это были перемешивающиеся потоки, хаотичного направления, то теперь ощущения можно сравнить с прикосновением к чему-то ровному и гладкому, не пропускающему чужую чакру, растворяя в себе почти мгновенно. Придя к каким-то выводам, ирьенин кивнула и сфокусировала взгляд на голом мальчишке. Взяв из соседней комнаты халат, женщина укутала в него Широ. Как отметила ирьенин, разряды при прикосновении сохранились.

'Теперь нужно попросить для него новую одежду, взамен сгоревшей, и идти к управляющей' — думала Акено, смотря на мальчишку, который не отводил взгляда от шоколада.

А Бенджиро и Има были рады, что сегодня на эту работу взяли именно их. Обычно проверка детей это скучная и нудная работа, но то, что произошло сегодня стоило потраченного времени.

Этим вечером брюнет и блондин, сидя под деревом, наслаждались вкусом шоколадок, подаренных доброй женщиной в халате ирьенина.

* * *

— Как поживает твой юный пациент, Акане-сан, током бить перестал? — Фудо сидел в собственном кабинете, в привычном кресле и пил чай.

— Нет, не перестал, — улыбнулась собственным воспоминаниям Ито. — Талантливый мальчик.

— Значит, не хочет стать обычным шиноби!? — положил чашку Фудо.

— Похоже на то, — отпила из своей чашки Акане, наслаждаясь приятным вкусом.

— Помнится в прошлый осмотр ты говорила, что концентрация стихийной чакры в теле растет, и анализы это подтверждали. — Неспешно продолжил начатый разговор Фудо.

— Использовать 'Шосен Дзюцу' стало сложнее и результатов не дает, а о попытке усилить собственную технику, при обследовании я вам рассказывала. — Ито сделала еще один небольшой глоток и зажмурилась. — Но мне удалось проверить его центральные каналы 'Кейракукей', что удивительно они не плотные, а наоборот. Объясню на примере дыма. У меня да и у Вас чакра движется как дым в дымоходе — плотно, а у него как будто трубы нет — плотный в центре и рассеивающийся к краю. Я бы сказала, что это не канал, а скорее 'направление движения чакры', видимо для быстрого наполнения тела. Все еще 'Кейракукей' в привычном понимании слова, но вместе с тем, что-то другое. Это удивительно. — Глаза Акане горели восторгом ученого, сделавшего открытие.

— Вот значит как, это действительно необычно, — Фудо задумался, посмотрев в окно. Посидев так несколько минут, хозяин кабинета повернулся к коллеге.

— Что показали последние анализы? — Фудо взял чашку и налил из фарфорового чайника приятного, горячего напитка и, заметив, что Акане допила свой, налил и ей.

— Скорость метаболизма растет и превышает норму в два — два с половиной раза, что превосходит его показатели в прошлом году, вероятно с возрастом тенденция сохранится. Патологий не обнаружено — здоровый растущий организм без признаков нарушений. — Акане кивнула, благодаря за чай, и сделала новый глоток. — У Вас отличный чай, Фудо-сан. — Поставила чашку ирьенин.

— Приятный букет, — согласился хозяин кабинета, — новый сорт завезли в Коноху, решил попробовать, и не разочарован. — Не жалеешь, что не взяла его тогда, — Фудо поднес чашку, вдохнул аромат и сделал небольшой глоток.

— Нет, — помедлив, ответила Акане, — он неплохо справляется, я расспросила воспитателей и поговорила с управляющей, — молодая женщина погладила правой рукой кисть левой, лежащей на бедре, подняла взгляд на картину за спиной главного ирьенина и перевела его на лицо начальника, — считаю, что поступила правильно.

— Ладно, — не стал развивать тему Фудо, — как другие дети?

— Джинчурики Девятихвостого, здоров, — изменения, вызванные чакрой биджу, пока незначительны, — собственная чакра, нивелирует ее воздействие. Пусть и не чистокровный, но Узумаки, а их гены устойчивы к подобным изменениям, — Наруто... — протянула Акане и, под вопросительным взглядом Аракава, пояснила, — он друг Широ, наблюдаемого мною мальчика, — и после паузы продолжила, — крепкий малыш с сильной чакрой. Чем-то они неуловимо похожи. — Задумчиво проговорила женщина. — Здоровье остальных детей также не вызывает опасений, есть физически слаборазвитые, но Академия это исправит. — Сказав, взяла чашку с чаем и сделала глоток Ито.

— Хорошо, — допил чай и отодвинул чашку в сторону Фудо, — напиши заключения по джинчурики и остальным детям, а по поводу 'электрического' малыша, — не указывай всех его особенностей. Не стоит создавать ему участь подопытной свинки. Этим детям и так досталось. — Сложив руки на столе, Аракава смотрел в глаза ирьенина и читал в них благодарность.

— Спасибо, и благодарю за чай, — Акане поднялась, поклонилась и вышла.

— А ведь ты сожалеешь, запутавшееся дитя. Чем же он так тебе приглянулся? — Прозвучали слова в закрытую дверь.

Акане бы и сама не смогла ответить на этот вопрос, просто при виде этого малыша, что-то щемило в сердце. Может быть, это была любовь матери к ребенку, а возможно просто жалость к беззащитному сироте.

Глава 8

Икэда Итсуко была расстроена, ей не удалось узнать ничего кроме имени и получить подтверждение того, что мальчишка действительно бьет током. Ее любопытство не было удовлетворено и это не давало покоя. Любопытный шиноби — это мертвый шиноби, но только не в знакомом месте, родной деревне, хотя иногда и здесь бывает лучше закрыть глаза... Поэтому девушка решила расспросить самого мальчишку, возможно, он расскажет что-то интересное.

— Сегодня мы будем готовить рис, и резать овощи. Рис составляющая большинства традиционных блюд и сытный продукт...

В конце занятия, когда рис был сварен и попробован сварившими его детьми, а овощи нарезаны неумелой рукой и съедены, Икэда перевела дыхание. Всего два неглубоких пареза, на более чем два десятка детей — это хороший результат. Когда дети покидали кухню, убрав предварительно за собой столы и помыв посуду и руки, Итсуко остановила рванувшего из кабинета в числе первых, вместе с блондином, мальчишку с бирюзовыми глазами. Девушка расстроила планы ребенка и поняла это по выражению лица...

— Тебе понравилось сегодняшнее занятие? — мягко начала разговор джонин, попытавшись сгладить свой просчет с выбором времени.

— Да, сенсей, — хмуро откликнулся мальчик.

— Можешь звать меня Итсуко, — предложила Икэда, в надежде изменить его отношение. Иначе с ним не поговорить.

— Да, сенсей, — мальчишке не нравился этот пустой разговор, но и уйти он не мог, потому сильнее хмурился.

— У тебя есть любимое блюдо, — подошла Икэда с другой стороны.

— Да, Итсукоко — сенсей, — вспомнив о том, что его дают именно сегодня мальчишка засуетился.

— Какое? — игнорировала суетливость Итсуко.

— 'Томого-яки', Итсукоко-сенсей. — Окончательно обиделся брюнет. — Можно мне идти Итсукоко — сенсей?

— Я — Итсуко, — мягко поправила девушка.

— Хорошо, Итсукоко-сенсей, — не сдавался Широ.

Глаза Икэда сузились. Девушка поняла, что своей просьбой насолила ему и теперь не знала, как поступить. Поругать за дерзость, потерять его расположение и окончательно лишиться источника информации или закрыть глаза на детское поведение и 'расколоть орешек', утолив любопытство. Девушка посчитала второй вариант предпочтительнее:

— А рис, который ты приготовил, тебе понравился? — открыто улыбнулась девушка.

— Не соленый — не вкусный, Коко-сенсей, — Широ хотел быстрее уйти, ведь время обеда, а сегодня 'яичный день' и дают 'томого-яки'. И этот день никак нельзя пропустить. — Можно мне идти, Коко-сенсей? — надеялся брюнет, что его прогонят.

На самом деле до обеда было еще целых пятнадцать минут, но очередь выстраивалась заблаговременно. Икэда конечно же не собиралась задерживать ребенка надолго, но неудачное начало затягивало развязку.

— Итсуко, — трещала по швам выбранная тактика, и девушка решила спросить прямо — Широ, да? — и после кивка — Ты умеешь пользоваться чакрой?

— Нет, то есть да, то есть, нет,... я могу только 'ровнять' — запутавшись, быстро проговорил брюнет на неожиданный вопрос.

— Но ведь ты на прошлом занятии использовал чакру. — Удивилась Итсуко, но не поняла, что подразумевается под словом 'ровнять'.

— Я не специально, это само получается. — Опустил голову мальчик, — теперь я могу идти, Коко-сенсей? — На автомате пробубнил имя Широ.

— Да-да, иди, до свидания, Широ-кун, — задумчиво ответила Икэда, не обратив внимания на его неосознанную оговорку.

— До свидания, сенсей, — сделал короткий кивок головой и, не сдерживаясь больше, побежал в столовую.

Любопытство Икэда Итсуко было удовлетворено, теперь стало понятно, что это не техника и ребенок не умеет пользоваться чакрой. Причины же того, почему он вообще способен делать то, что делает, ее не особо интересовали — это может быть особенность крови, 'Кеккай Генкай' (Улучшенный геном), что вряд ли или еще что-то, вообще что угодно.

За коверканье собственного имени Итсуко не обижалась на ребенка. Ребенок есть ребенок, но объяснить ему глубину его бескультурья все равно придется, а в том, что у нее получится, она не сомневалась. Но этому не суждено было сбыться и до конца обучения ее имя продолжало коверкаться несносным ребенком. Сначала Итсуко хотела 'купить' его хорошее отношение вкусным блюдом, но понаблюдав за ним, решила пойти другим путем.

Остальные дети не смогли повторить успеха брюнета с бирюзовыми глазами и называли сенсея как положено. А между этими двумя установилась 'холодная война' с применением всех хитростей и слабых воздействий, на которые только способен каждый из них. Именно от этого преподавателя мальчишка узнал, как больно бывает от выкрученного уха, а сенсей познакомилась с его особенностью. И это оказалось не так уж и безобидно, когда тебя застают в самый неожиданный момент.

Со временем Икэда стала забавлять их 'война' и работа стала для нее еще увлекательнее. Она даже стала испытывать уважение к этому несгибаемому мальчишке — пережить все наказания и не сломаться. Это было не глупое упорство обиженного ребенка, с которого все началось, а странная дружба взрослого шиноби — 'убийцы' и ребенка-сироты.

Когда пришло время расставания, которое наступило для Итсуко совершенно неожиданно, она немного сожалела об этом и с теплотой в душе вспоминала проведенное время. Дети получили необходимые знания и вполне сносно готовили, не умереть от голода они теперь точно смогут. Эта работа оказалась для нее островком спокойствия в бурном потоке жестокой реальности, где человеческая жизнь стоит очень мало.

* * *

Матсу и стоявшие рядом с ней воспитательницы прощались с детьми, уходившими сегодня в Академию Шиноби. Всем им не исполнилось еще и восьми лет, и они были немного испуганы предстоящими изменениями в собственных жизнях. На лицах читались растерянность и испуг, лишь некоторые ничего не выражали. Яркие цвета одежды, принятые в приюте, сменили более сдержанные тона. У каждого в руках был маленький рюкзак, в котором лежали ванные принадлежности, пара комплектов нижнего белья и запасная одежда. Было послеобеденное время, время часового сна, но даже так сюда не смогли прийти все работницы приюта, попрощаться с детьми.

— ... Желаю вам успехов! — Закончила речь управляющая. Уже не в первый раз выпускала воспитанников в 'новую' жизнь, но каждый раз Матсу тяжело переносила этот момент, как будто что-то важное было безвозвратно утеряно с их уходом.

Молодая воспитательница выводила детей из помещения, чтобы проводить до Академии и 'сдать на руки' будущему сенсею. Учёба в Академии заберёт у них то, к чему они так привыкли и почти не обращали своего внимания — свободное время, физические треировки и тренировки для контроля чакры поглотят их с головой. Дети ещё этого не понимали, но для каждого из них наступал новый этап в жизни, который разрубит старые связи, отдалит друг от друга друзей и подруг, для того чтобы создать новые, переплетая жизни и судьбы как ему, случаю, заблагорассудится.

Понимающие это женщины провожали их напряженные спины грустными взглядами.

Глава 9

Перед Академией собрались почти сотня будущих пользователей нин-ген-тай-дзюцу, первый этап на пути становления шиноби начинается сегодня. Не все они станут опасными бойцами этого мира: кто-то не закончит обучение, кто-то уйдет уже после окончания, столкнувшись со смертью врагов или товарищей, в худшем случае своей.

— С сегодняшнего дня вы будете учиться в Академии Шиноби! — вещал с трибуны старик в шляпе Хокаге. — Я верю, что 'Воля огня' в ваших сердцах... — высокопарно продолжал глава деревни для будущих шиноби, которые уже начинали скучать и осматриваться вокруг. Сначала их заинтересовал сам говоривший, Хокаге — сильнейший шиноби Конохи, но затем долгая и непонятная речь старика лишила сосредоточенности и внимания. Поступающих ребят привлекли незнакомые лица друг друга, заставляя их крутить головами.

После вступительной речи их разделили на три группы и отвели по кабинетам, которые станут им 'родными' на ближайшие пять-шесть лет, в зависимости от успеваемости. Наруто и Широ оказались в разных группах, чему были не очень рады, но поделать с этим ничего не могли.

Наруто сидел на передней парте рядом с окном, за которым ярко светило солнце, создавая идеальные условия для наблюдения. Здесь собралось много детей с необычной внешностью: вечно сонный брюнет с 'ананасом' на голове, толстяк с каштановыми волосами, серьезный брюнет с черными глазами, мальчик с полосками на лице и пахнущий собакой — его он приметил еще на входе, ребенок в плаще с капюшоном и в темных очках. Не менее интересно выглядели девочки: девочка с короткими темно-синими волосами и странного цвета глазами, блондинка с волосами до плеч и заколкой над зелеными глазами, и красивая девочка с длинными распущенными розовыми волосами и большими цвета весенней травы глазами. После нее он уже не обращал внимания на остальных, ничем не примечательных детей. Она же почему-то постоянно бросала взгляды на серьезного брюнета, что его сильно раздражало. То, что этот мальчик будущий любимец всех девочек, Наруто узнал довольно скоро.

Широ сел на самый последний ряд, чтобы не бросаться в глаза и самое главное не задеть кого-нибудь случайно. Сложно подружиться с ребенком, если вначале сделать ему больно — его 'способность' так никуда и не делась. В приюте все выросли вместе и знали о его особенности, поэтому на отсутствие друзей Такаяма не жаловался, принимая как данность. Но здесь, в Академии, была возможность найти друзей, важно только не испортить все с самого начала. Именно этот страх не давал ему сделать шаг навстречу, оттягивая неизбежное знакомство. По пути в класс он приложил немало усилий, чтобы не столкнуться с кем-либо.

Ребята, с которыми ему предстояло учиться, ничем не отличались от приютских детей, разве что одежда была самая разнообразная. Знакомились они друг с другом легко — уже после первого занятия многие общались и смеялись, тут и там образовывались маленькие группы, которые объединялись в более крупные. Широ пока не знал, как поступить и сидел в нерешительности, а подходить к нему никто не спешил. Так и прошел первый короткий учебный день, мальчишка не смог подружиться ни с одним из сверстников, но приложил немало усилий, чтобы не испортить все, наградив разрядом.

А на следующий день Широ снова остался в полной изоляции, как до этого в приюте из-за глупой случайности. В промежутке между занятиями Широ возвращался на свое учебное место, идя вдоль стены, когда ему под ноги упала ручка. Такаяма наклонился поднять ее и коснулся лбом темноволосой головы девочки, которая уже успела протянуть к ней руку. Последовало два вскрика: первый при соприкосновении голов, а второй — сразу за первым, когда Широ, успев подобрать ручку, задел указательный пальчик девочки. Резко подняв голову, Такаяма встретился взглядом с мокрыми глазами девочки и открыл рот, чтобы извиниться, но был прерван резким окриком:

— Эй, ты чего ее обижаешь!? — снизу уже приближался защитник-шатен с красно-черной повязкой на лбу, в синей футболке с непонятным рисунком и серых длинных шортах.

— Ничего, я только хотел помочь, — ответил Широ немного неуверенно.

— Ты мне сразу не понравился! — заявил мальчишка, — отдай! — вырвал ручку из рук Такаяма и естественно получил слабый удар током. — Ай! — громко пронеслось по кабинету, — ты еще и дерешься! — потирая поврежденную конечность, обвинил защитник и замахнулся, чтобы ударить.

Драка закончилась в пользу 'пользователя' Стихии Молнии. С синяками под глазами и кровью из носа, стекающей на светлую футболку, Широ стоял над поверженным противником, потерявшим сознание. Эта картина придавала ему вид крайне устрашающий, лишая возможности с кем-нибудь подружиться, но даруя авторитет хулигана. С тех пор к нему не подходили и не трогали, а все, что ему оставалось — это учиться и тренироваться.

У Наруто с друзьями обстоятельства складывались удачнее, и хотя пока он ни с кем не подружился, избегать как в приюте его не стали. Но, что касается его первой любви с розовыми волосами, тут он был в полном пролете. Сердце юной красавицы принадлежало черноглазому брюнету, не обращавшему ровным счетом никакого внимания на все ее попытки заговорить. Наруто сразу отдал ему место главного соперника, превзойти которого просто необходимо, как для того чтобы утереть ему нос, так и для того, чтобы обратить на себя внимание понравившейся девочки.

* * *

Три месяца спустя...

После занятий Широ вышел на улицу, как обычно уходя последним, и заметил на качелях приятеля, с которым до этого не было времени встретиться. Вид его говорил о том, что он чем-то расстроен и не заметил подошедшего к нему брюнета:

— Привет, Наруто! — подошел и хлопнул того по плечу, от чего блондин дернулся и вскинул голову.

— А, это ты, привет. — После узнавания, вяло отреагировал Наруто и даже проскочивший разряд его не взбодрил.

— Почему ты здесь сидишь и один? — Широ решил пообщаться с приятелем и уселся прямо на траву. Тем более что поговорить ему больше было не с кем, не считать же уличного кота, который появился месяц назад. Мало того что этот черно-белый не разговаривает, так еще и к себе не подпускает, одного поглаживания ему видимо хватило. Сидит себе на окне, да хвостом машет. Но Широ был рад тому, что есть хотя бы он.

— Так просто, сижу и сижу... — не стал объяснять Наруто, отвернувшись от севшего напротив брюнета.

— Побили? — предположил брюнет. Такое не было редкостью ни для приюта, ни для Академии.

— Сегодня у нас были спарринги, — повторил за кем-то новое слово Наруто — чертов Саске побил меня, и в конце я потерял сознание. И это видела Сакура-чан. А еще меня почему-то ненавидят жители деревни. Прогоняют... Я же ничего не сделал, а они — так... За что меня ненавидят? — потекли слезы из глаз ребенка.

Широ сидел и не знал что ответить. Он в первый раз видел таким блондина, даже в приюте с ним такого не случалось. Затем на брюнета навалилось его одиночество, изоляция в приюте и повторившаяся в классе сильно его задела. Лицо его приобрело ожесточенное выражение, и Широ поделился своим горем с Наруто:

— Со мной никто не разговаривает. В приюте был ты, а здесь опять нет друзей. — Затем голос его изменился и он продолжил: — Но есть тренировки и учеба. Я стану сильнее, Наруто, чтобы никто не смог меня обидеть. А когда вырасту, я найду себе друзей. — Решительность отдавалась в каждом слове брюнета.

— Сильнее... — перестал плакать Наруто, — самым сильным... как Хокаге.... Да я стану Хокаге и они все меня признают... и Сакура-чан... и чертов Саске... и жители деревни. Я стану Хокаге! — сделал собственные выводы блондин, и на его лице расцвела улыбка. — Спасибо, Широ.

— Э-э-э, пожалуйста, — почесал затылок брюнет, лицо которого приняло немного растерянный вид. Мальчишка так и не понял, за что его поблагодарил блондин, ведь он только рассказал о себе, но был рад, что Наруто перестал грустить...

— Ладно, я побежал — вскочил с качелей мальчишка и рванул по дороге, — пока, ещё увидимся, — развернувшись, помахал Наруто.

— Пока. — Встал брюнет, растерявшийся от бурной реакции блондина, отряхнулся и пошел в сторону дома.

В этот вечер тишину над деревней распорол звонкий детский голос:

— Я стану Хокаге, даттебаё!

Глава 10

Широ в светлой футболке и шортах шел в больницу Конохи в назначенный доброй Акане-сан день. На последнем осмотре уже в Академии она попросила посещать ее каждые полгода, и сегодня это было впервые. В больнице он еще не бывал, во всяком случае, не помнил этого, и с нетерпением ожидал оказаться в незнакомом месте.

— Здравствуйте, я пришел к Акане-сан, — мальчишка обратился к светловолосой девушке за стойкой.

— Ой, какой милый малыш, значит, пришел к Акане-сан, — весело заговорила девушка, — тебя, наверное, Широ зовут? Ито-сан предупредила, что ты подойдешь. — Улыбнулась девушка, и после кивка мальчишки объяснила дорогу: — По лестнице поднимешься на второй этаж и повернешь направо. Знаешь где правая рука, а где левая? — вопросительно посмотрела на мальчишку девушка.

— Конечно, знаю! — надулся Широ, — вот правая, а это левая, — сопроводил слова маханием рук ребенок.

— Правильно, посчитай двери с правой стороны до десяти и заходи. Десятая дверь, запомнил? — снова на Широ смотрели вопросительно и с ожиданием.

— Да, десятая дверь, запомнил. Спасибо. — Развернулся брюнет и почти бегом в указанном направлении двинулся к лестнице.

Найдя нужную дверь, Широ постучался и после приглашения войти, открыл дверь.

— Здравствуй, Широ, не заблудился, пока искал мой кабинет? — приветливо улыбнулась красивая брюнетка.

— Нет, — засмущался Широ, ее отношение все еще заставляло его краснеть.

— Вот и хорошо. А как учеба в Академии, справляешься? — Акане сидела за своим рабочим столом и жестом пригласила мальчишку сесть на мягкий стул напротив.

— Я самый быстрый в классе, — смущенно выдал брюнет, под веселым взглядом молодой женщины.

— Молодец, а чакрой пользоваться вас уже учат? — похвалила брюнета и налила ему стакан воды из стоящего на столе кувшина.

— Да, нас научили использовать печать концентрации, которую Вы мне уже показали и все остальные печати, а еще технику 'Хэнгэ но Дзюцу' (Техника превращения). Но у меня ничего не получается. — Закончил расстроенно Широ. — Только облако дыма и искры в нем.

— Именно этого я и ждала. У тебя не получится использовать техники, так же как у остальных, — на этих словах плечи мальчишки опустились, — без использования дополнительных печатей. Я тебе покажу, но чуть позже. — Закончила Акане, смотря на приободрившегося мальчишку.

— И мне всегда нужно будет использовать сначала эти печати, а потом те, что учат в Академии? — Задумчиво посмотрел мальчишка на ирьенина.

— Да. Вам уже рассказывали о свойствах чакры? Нет?! Ладно, тогда слушай. Всего их пять: 'Хи-Огонь', 'Казе-Ветер', 'Каминари-Молния', 'Тсучи-Земля', 'Мизу-Вода'. У каждого шиноби есть сродство с тем или иным свойством. Чтобы чакра приняла одно из природных свойств, шиноби использует технику 'Сеишитсухенка' (Изменение природного свойства чакры). В твоем случае чакра уже приняла природное свойство 'Каминари-Молния', именно поэтому ты бьешь всех слабыми разрядами, и именно поэтому тебе придется использовать дополнительные печати. Но со временем будет достаточно только печати концентрации для простых техник, а затем и вовсе без нее обойдешься — все зависит от твоего усердия, — подмигнула Акане.

— Понятно... — покраснел Широ и опустил взгляд на стол.

— Значит, говоришь самый быстрый в классе?! — налила себе воды и сделала небольшой глоток Акане.

— Ага, но мог бы стать еще быстрее, так сказал шиноби в зеленом комбинезоне, он на наше занятие зашел. Только нужны утяжелители, — повторил сложное слово Широ. — Сказал, чтобы родители купили, но когда узнал, что я сирота, он извинился и ушел.

— Тогда сразу, после осмотра идем в оружейную лавку за утяжелителями для тебя, — задумчиво постучала указательным пальцем по столешнице Акане. — Интересно узнать предел твоей скорости. — Объяснила молодая женщина. — А мой тебе подарок, костюм для занятий тайдзюцу, помогает — больше не бьешь детей током?

— Нет, больше не бью, спасибо Вам, Акане-сан! И... это... я его вообще всегда ношу... — смутился на последней фразе брюнет. — Чтобы никого больше не бить,... а еще он красивый. — Не поднимая головы, закончил Широ. Брюнет сожалел, что он появился у него не в день поступления, а всего пару месяцев назад — перед самым началом работы в парах на занятиях по тайдзюцу, иначе бы случая с девочкой не произошло.

— А почему сегодня не одел? — ирьенин встала и подошла к окну.

— Я думал, осмотр будет. — Тихо проговорил мальчишка.

— Правильно думал. А костюм я заказывала, из-за твоей особенности, специальная ткань не пропускает электричество, он очень прочный и долго прослужит — улыбнулась Акане — носи на здоровье, а как станет маленьким, закажу новый.

— Спасибо Вам, Акане-сан, — встал и низко поклонился Широ, — вы очень добрая!

— Не за что, — улыбнулась Акане — старайся. Учись и тренируйся, чтобы стать сильным шиноби. — Усмехнулась молодая женщина. — Ладно, теперь наш осмотр...

После всех процедур, к которым Широ уже привык и сдачи анализов они вдвоем направились в оружейную лавку. Брюнету очень нравилась эта красивая женщина, и ее доброта согревала, как солнце в самый жаркий день, только изнутри. Зайдя в магазинчик, Акане поговорила с продавцом и выбрала необходимое, а затем их тут же одели на руки и ноги мальчишки:

— Что чувствуешь? — поинтересовалась красивая брюнетка у своего юного протеже.

— Ничего не изменилось. — Помахал руками и сделал несколько шагов на месте Широ.

— Вес будет увеличиваться ежедневно где-то на 140 грамм, около 50 килограмм в год с момента активации. — Влез в разговор пожилой продавец с седыми усами и такими же волосами до плеч.

— Хорошо, тебе это не сможет повредить. До конца Академии у тебя пять-шесть лет, а это от двухсот двадцати пяти — до двухсот семидесяти пяти килограмм, но все зависит от твоей реакции и желания. — Улыбнулась женщина мальчишке.

— Их редко кто носит так долго, — вставил свое веское слово продавец.

— Спасибо, до свидания, — откликнулась Акане на комментарий торговца.

Когда парочка покинула магазинчик, Акане выразила желание проводить мальчишку до дома, на что тот, забавно краснея, согласился. Вдвоем прогулочным шагом они пересекли мирные улочки, останавливаясь съесть данго, и дошли до дома Широ. Осмотрев его и не найдя за что пожурить мальчишку — квартирка была прибрана, грязи не наблюдалось, с чувством выполненного долга Акане попрощалась с брюнетом.

* * *

— Что нового по твоему воспитаннику, Акане-сан? — занимал привычное место Фудо, выполняя обычные действия — пил чай.

— Растет, — констатировала ирьенин, — изменения не прекратились, раны заживают за сутки, чтобы подстегнуть процесс я купила ему утяжелители. Мне не терпится узнать, кто же из него вырастет. — Акане невидяще посмотрела на картину на стене за своим начальником.

— Я слышал, ты заказала для него костюм, и как я понимаю, он стоит не малых денег. — Загадочно улыбнулся Фудо.

— Да, я же говорила, что присмотрю за ним и это тот самый случай. — Акане помассировала переносицу и взяла со стола чай, предложенный в начале беседы. Отпив и поставив чашку ирьенин продолжила, — я прослежу, чтобы у него не было сложностей с тренировками. Загубить талант, потому что чего-то не было или не хватило денег — просто глупо! В том, что он талантлив, я не сомневаюсь, видела собственными глазами.

— Близкие духом тянутся друг к другу, — задумчиво проговорил Фудо и отпил чай...

Глава 11

— Ха, трус, бежать некуда?! Восемь месяцев сбегал. — Бросил обвинение в отсутствии мужества и храбрости тот самый 'защитник' девочки, шатен с черно-красной повязкой на лбу, все в той же футболке с непонятным рисунком и серых шортах. Для поддержки обвинения 'защитник' привел с собой еще трех ребят — одного Широ знал, одноклассник — синие волосы, карие глаза и высокий рост, сочетающийся с его худобой, а двое других были незнакомы — у обоих повязки на лицах, закрывающие нижнюю половину, брюнеты с карими глазами, темно-серых штанах и синих футболках.

Они подловили его на полигоне, когда все уже разошлись, а Широ тренировался складывать печати. Он и не догадывался, что от кого-то убегал, проводя все время за учебой. И хотя был лучшим в тайдзюцу из-за своей скорости, даже с утяжелителями, но драться против четверых все равно пока не мог. Поэтому готовился к драке и раздумывал, как поступить.

— Я тут один, а ты нет. Это ты — трус! — не остался в долгу Широ. В своем костюме брюнет выглядел немного необычно: все тело было закрыто специальной тканью, на руках мягкие перчатки, с набойками, прикрывающими кулаки и плотные наручи из непонятного материала, такие же поножи, а голову покрывал капюшон и повязка, закрывающая лицо до глаз. На детей из-под капюшона смотрели два ярких бирюзовых глаза, что в совокупности с темным цветом костюма, делало его вид загадочно-опасным.

— Ах так, ребята, бей его! — выкрикнул призыв заводила и побежал к стоящему напротив мальчишке.

Широ пропустил кулак правой руки, сместившись влево, и нанес встречный удар, в плотно сжатые губы противника — из-под перчаток брызнула кровь, и на землю упали ее первые капли. Не успел брюнет обрадоваться удачно проведенному приему, как навстречу его лицу понесся левый кулак левши — худощавого, от которого он смог увернуться, наклонившись вправо, но получил удар по опорной ноге. Сгруппировавшись, как их учили на первых занятиях, Широ перевел свое падение в плавный кувырок, но, только поднимаясь, заметил летящую в грудь ногу и попытался уйти вправо, где его нагнал сильный удар в спину, носком ноги. Сердце пропустило удар, от боли в глазах мигнула вспышка, и зрение быстро вернулось в норму, но начатое движение не было завершено и этого хватило для нанесения нового удара, обрушившегося на грудь и опрокинувшего брюнета назад. После этого удары посыпались со всех сторон, Широ катался по земле, закрывая голову руками и пытаясь выйти из окружения, что ему сделать не позволили. 'Так все и закончится?! Меня побьют?! Это все?!' — бились в голове мысли — 'Нет! Я хочу победить...'

Внутри что-то пульсировало, билось, распирая грудную клетку — злость и обида пытались найти выход, и Широ выпустил их наружу. Ярко сверкнула молния, ударившая в землю и стоящих рядом детей, которые тут же свалились без сознания. В последний момент нападающие увидели вспышку из-под капюшона, лежащего на животе поверженного врага, и отключились. Широ, отряхиваясь, поднялся и осмотрел свою одежду, мельком взглянул на валяющихся мешками и прерывисто дышащих противников, и пошел домой. 'Нужно больше тренироваться'. — Была последняя мысль юного шиноби, уходящего победителем с полигона. После этой драки от него отстали, нападавшие больше не искали встречи, возможно готовились и ждали удобного момента...

Наруто в своем оранжевом комбинезоне и с очками на лбу стоял напротив 'Ичираку-рамэн', пребывая в глубокой задумчивости. Именно в таком состоянии его застал возвращавшийся после драки Широ.

— Привет, Наруто, ты чего здесь встал? — не прошёл мимо брюнет.

— А, привет, Широ, вот думаю поесть или не есть? — узнал по голосу блондин, не поворачивая головы от рамэнной. — Ты кто? — наконец повернулся Наруто и заметил фигуру в закрытом темном костюме, потрепанного вида с двумя светящимися яркими бирюзовыми глазами под капюшоном. Глаза блондина в удивлении широко открылись. — Кай! — сложил печать и попытался развеять иллюзию, но ничего не произошло.

Широ стянул капюшон и опустил с лица ткань, открывая его недоверчивому приятелю.

— Если хочешь — ешь, если нет, то и не ешь! — озвучил очевидный для него вывод Широ.

— Я уже поел, но вышел и опять захотелось. — Потупился блондин, ковыряя носком пыль дороги. — Классный костюм, где взял? — Наруто как обычно был очень энергичен и быстро перевел разговор на интересующую его тему.

— Подарили, — не стал выдумывать ничего брюнет, — чтобы в тайдзюцу током не бить, — объяснил Широ так, как объяснили ему в свое время.

— Понятно, но все равно круто! — осмотрел костюм сверху донизу и широко улыбнулся голубоглазый.

— Так ты идешь рамен есть или нет? — решил выяснить для себя Широ. — Если да, то пошли вместе...

— Пошли, — не стал отказываться от компании Наруто, но вспомнив, остановился, — у меня же денег нет!

— У меня должно хватить на два рамена. Я заплачу. — Широ зашагал к раменной и смущенно улыбающийся блондин последовал за ним.

— О, Наруто, ты снова к нам, — рассмеялся Теучи, — владелец раменной, — ну что ж проходи, садись. — Добродушно улыбнулся седой мужчина в халате и шапке с надписью 'Ичираку'. — Ты привел с собой друга?

— Да, Теучи-сан, это Широ, мы из одного приюта. — Улыбнулся Наруто, усаживаясь на стул, слева от брюнета.

— Здравствуйте, Теучи-сан! — поздоровался гость.

— Здравствуй, Широ-кун, что будешь есть? — так же приветливо улыбнулся ему владелец рамэнной.

— Я не знаю, а какой есть? — смутился Широ.

— С 'тясю' (свининой), 'цукэмоно' (соленьями), 'камабоко' (пюре из рыбы, яиц, маринованных грибов), 'шиитаке' (побегами бамбука)... — начал пречислять хозяин, но заметив растерянный взгляд ребенка, предложил, — попробуй рамэн со свининой и яйцом.

— И мне такой же, даттебаё! — воскликнул Наруто, вскинув руки вверх.

Через пять минут перед ребятами стояли их миски с горячим рамэном. Не спеша, и обдувая каждую порцию, перед тем как положить в рот брюнет с блондином молча поедали ароматную пищу. Расплатившись и поблагодарив хозяина рамэнной, мальчишки покинули заведение.

— Ну что побил Саске или как там его? — обратился Широ, поглаживая полный живот.

— Нет, пока не получается, но я много тренируюсь и когда-нибудь одолею его! — Наруто сжал кулак в согнутой правой руке, затем разжал и почесал затылок, тихо посмеиваясь.

— Я тоже приложу все силы! — спародировал брюнет недавний жест приятеля.

— Ты тоже хочешь побить Саске? — удивленно уставился Наруто.

— А?...Нет, конечно.... — Рассмеялся Широ, обхватив живот руками. — Тренироваться буду, — вытер выступившие слезы, отметив что, боль в ушибленных местах прошла и напоминала о себе лишь желанием почесаться.

— А, понятно, — захихикал блондин, — я уж подумал, что ты тоже с ним драться собрался.

— Какие выучил техники? — успокоился брюнет и поправил сместившиеся наручи костюма.

— Никакие. — Насупился Наруто. — Эта 'Бунсин но Дзюцу' (Техника Клонирования) создает вялого клона, а 'Хэнге но Дзюцу' (Техника Превращения) вообще ужас.... Все всегда смеются надо мной... — все тише бубнил блондин — Но я им еще покажу! — На последней фразе голубые глаза сверкнули огнем, и воздетый трясущийся кулак угрожал небесам.

— А у меня то получается, то нет. — Немного расстроенно заговорил брюнет. — Но я справлюсь... — Широ посмотрел в вечернее небо — Обязательно...

— Сильнейшие шиноби! — мечтательно протянул блондин.

— Ага, сильнейшие... — подтвердил брюнет.

Пожелав друг другу успехов и спокойной ночи, мальчишки разошлись по домам каждый со своими мыслями, но уже в совершенно другом, приподнятом настроении.

Глава 12

Около полутора лет спустя...

На учебном полигоне при свете яркой луны, отрабатывая удары на беззащитной макиваре, припозднился мальчишка. Глухие звуки разносились один за другим, всё увеличивая и увеличивая темп, пока не превратились в один сплошной гул. Перед тренажером мелькала быстрая тень, ее движения казались плавными, но удары были жесткими и резкими. Фигура отскочила от неподвижного противника и замерла в трех метрах, переводя дыхание.

— Получилось! Я сделал это! Десять ударов как один! — воскликнул Широ и глубоко вдохнул. — И еще разок опробую свою технику и домой! — счастливо улыбнулся мальчишка, но под маской это было незаметно, только глаза отразили перемену настроения и взгляд стал казаться теплым и с огоньком.

Фигура в темном костюме сложил несколько печатей и вытянул руки вперед. Продолжая его движение, с рук сорвались две молнии, окрасив свой путь бело-голубым цветом и ярко осветив все вокруг, не смотря на сияние полной луны. Тишину полигона нарушило гудение и легкий треск, которые прекратились с завершением техники. Молнии на расстоянии пяти метров от мальчишки разветвились и погасли — это пока был предел его возможностей. Будущему генину не хватало контроля.

— Круто! — Подпрыгнул Широ, вынося правую руку вверх — А теперь домой! — довольный ребенок зашагал прочь с полигона, находящегося на краю деревни. Путь был не близкий, дорога шла между двумя кварталами — клана Абураме и Учиха, а слева по дороге обязательно оставался полицейский участок, сотрудники которого молчаливо провожали взглядами одинокую фигуру в темном костюме. В последний год это стало своеобразным ритуалом похода на полигон.

Подходя к участку, Широ заметил тени, метнувшиеся от здания к кварталу Учиха. Хорошее настроение и подстегнутое воображение, заставили ребенка сменить направление и последовать за тенями, выполняя выдуманную на ходу миссию по слежке за вражескими шпионами. Тени, оказавшиеся шиноби в масках, добравшись до стены квартала перемахнули ее и растворились. Широ не поверил своим глазам, вот они бегут к стене и ... 'хоп' ... их уже нет, исчезли как невидимки. Все встало на свои места, когда он подошел ближе — над стеной возвышался барьер, о которых он читал в библиотеке, различимый легкой рябью при ближайшем рассмотрении и под острым углом. Именно это подходящее положение и занимал сейчас брюнет, находясь у основания стены и задрав голову вверх.

— 'Наблюдатель?' — диалог между двумя оперативниками 'Корня' в масках собаки и крысы, занявших толстый сук стоящего рядом со стеной квартал дерева, велся с помощью жестов.

— 'Не похоже, такой информации у нас не проходило. Возможный свидетель... Не убивай. Используй гендзюцу.' — проинструктировал 'крыса'.

— 'Иммунность к иллюзиям?', — просигналил 'собака'

— 'Тогда за барьер его и с концом', — категорично выдал 'Крыса'.

— 'Гендзюцу или в расход', — резюмировал 'Собака', срываясь с места.

Широ потоптался под стеной еще немного, рассматривая незнакомый барьер, и собрался покинуть место 'прерванной операции и упущенных шпионов', когда прямо перед ним возник человек в маске с мордой собаки, который тут же сложил несколько печатей, но ничего не произошло. От неожиданности ребенок замер и ничего не успел сделать: ни задать вопрос, ни защититься, когда события понеслись вскачь. Шиноби нанес быстрый удар в лицо, от которого у Широ посыпались искры из глаз, а затем, схватив за руку, перекинул через забор.

Совершая неконтролируемый полет, брюнет думал только о том, что видел движение руки перед ударом и смог бы увернуться от него, если бы не был шокирован всем произошедшим. Упав на землю плашмя, отбив себе, наверное, все органы, брюнет пытался вдохнуть сопротивляющийся воздух. Когда, наконец, у него это получилось, его приподняли над землей, как нашкодившего щенка:

— Да ты еще ребенок. Очень жаль... Время умирать, малыш... Прощай... — Широ, как в замедленной съемке, видел приближающийся кунай. Мысли бежали галопом, непонимание сменили неверие и страх. Когда за это долгое для него время восьмилетний ребенок осознал, что с ним не шутят и его действительно собираются убить, в нем поднялась волна паники. Как в прошлый раз, почти полтора года назад, злость и страх нашли выход в виде молнии, так и сейчас паника вырвалась на волю.

'Собака' наносил отработанный практикой удар в сердце металлическим кунаем, когда лицо мальчишки сверкнуло и его отбросило назад. Руку обожгло огнем, мышцы свело, заставляя сильнее сжимать кунай, сердце пронзило болью, в ушах стоял звон и, что хуже всего, глаза ничего не видели. 'Собака' пытался привести себя в норму, но пока эффекта не было, и он просто отмахивался зажатым кунаем, стараясь не подпустить близко противника.

Широ стоял и смотрел на размахивающего кунаем убийцу и, не осознавая, что он делает, механически сложил несколько печатей, как совсем недавно на полигоне. Из рук ударили молнии и понеслись навстречу ослепленному шиноби. Расстояние между ними было не больше пяти метров, и отработанная техника пробила маску. Мышцы свело, скручивая конечности в суставах, грозящих переломиться, зубы заскрипели под давлением собственных челюстей, стихия выжгла глаза и лицо, оставляя после себя прожаренную корочку и жир, а ослабленное сердце, не выдержав повторного 'электрошока' прекратило биться. Шиноби-убийца издал хрип и упал на землю, конвульсивно дергаясь, а мальчишка развернулся и побежал.

Тут и там по дороге квартала ему попадались мертвые, залитые кровью тела, слышались крики и взрывы. Не успел он пробежать и ста метров, как за его спиной раздались звуки погони. В каменную дорожку справа и слева со звоном бились металлические предметы, заставляя юного шиноби забыть обо всем, а острая боль в спине только добавляла прыти, разжигая панику.

Когда, не разбирая дороги и уклоняясь от трупов, Широ свернул к жилым домам надеясь укрыться от преследователей и вбежал, то все, что он увидел — это разруха со следами применения техник, залитые кровью стены и пол, обезглавленные и расчлененные тела людей. Ребенок в ужасе побежал дальше, увидеть такое в столь раннем возрасте чрезмерно для детской психики.

Юный шиноби бежал к центру квартала, где виднелись большие постройки, и был шанс спрятаться или найти людей. Его уже не преследовали, удовлетворившись отравленными ядом сенбонами в спине. Перед мальчишкой возник силуэт в маске с отверстием для одного глаза, в котором Широ разглядел витиеватый рисунок. Брюнет свернул в открытые ворота большого дома и, пробив фусума (традиционные раздвижные бумажные двери), влетел в большую прихожую и по инерции пробежал еще несколько комнат, пока не упал на пол животом и не остановился. Повернув голову, он увидел стоящих на коленях мужчину и женщину, а за их спинами стоял парень в темной одежде с катаной в руках.

Появление нового фигуранта внесло разительные изменения в сложившуюся ситуацию. Саске, который сидел в шкафу, как и велели родители, считал всю эту ситуацию розыгрышем, шуткой. Но когда в комнате раздался шум, не удержался и решился выйти.

— Брат, ты действительно хочешь убить маму и папу?! — вскричал черноглазый брюнет в синей футболке с веером на спине.

— Я же сказал(а) тебе сидеть тихо! — в два голоса выкрикнули отец и мать.

— Они сделали свой выбор! — Итачи не обратил на их крик внимания и смотрел на появившегося младшего брата красными глазами с тремя томоэ. На последнем слове, парень взмахнул мечом, отсекая сначала одну голову, затем возвратным движением — вторую. По полу покатились головы мужчины и женщины, родителей их собственного убийцы. Из еще стоящих на коленях тел ударили струи крови, заливая вокруг себя пол и забрызгав одежду Итачи. Саске с криком попытался наброситься на брата, но у того в глазах полыхнуло клановое додзюцу, изменяя рисунок и становясь Мангеке Шаринганом. Черноглазый брюнет замер, глаза наполненные слезами потеряли блеск, и он повалился на бок, теряя сознание и переживая смерть своих родителей снова и снова. Личный ад, устроенный любимым братом для любимого младшего брата, распростер свои объятья.

— Это же твои папа и мама! — подал голос, лежащий на полу и позабытый всеми ребенок, сплевывая накопившуюся кровь. Яд и пробитое легкое медленно убивали мальчишку. — За что?.... Убийца! — слабо кричал Широ, лицо которого было залито слезами. — Смерть. Повсюду одна смерть. — В словах ребенка была боль потери и одиночества и какой-то отстраненности.

Итачи не ожидал того, что произошло дальше. Вот на полу лежит исколотый сенбонами, как подушечка, обессиленный ребенок на пороге смерти и обливается слезами, а затем все резко меняется. Прекратились слезы, фигура в детском темном полностью закрытом костюме перестала обвинять и кричать и начала наливаться светом. Яркие бирюзовые глаза, невидяще смотревшие на Итачи, пропали под ослепляющей белизной. Лицо сначала прибрело бледность, а только потом свет, исходящий от него стал невыносим для Мангеке Шарингана. Итачи подхватил тело братишки и выскочил на улицу, уходя как можно дальше от эпицентра. Как подозревал старший Учиха — будет взрыв. Но взрыва не было...

Дом главы клана Учиха пропал в прозрачно-голубой сфере, стремительно расширяющей свои границы, внутри которой сверкали ослепительным светом молнии. Соседние дома, цветочные клумбы, дорожки, сады, деревья, кустарники — все исчезло в раздувающейся, как мыльный пузырь, сфере. Застигнутые врасплох нападавшие 'тонули' не успев издать ни звука. Не было треска и грохота ломающихся сооружений, не было волны пламени, сопровождающей взрыв и горящих построек с криками сгорающих людей, а только тихо наступающие прозрачно-голубые границы, за которыми пропадала часть квартала Учиха и ярко светились вспышки молний.

Итачи уходил и уносил с собой 'драгоценную ношу'. Быстро преодолев расстояние Учиха старший оглянулся и не увидел холодных огней опасного пузыря. Сфера растаяла в воздухе, как не бывало. Исчезла так же неожиданно, как и появилась, а на месте резиденции главы клана темнела воронка, диаметром примерно в двести метров.

— Неожиданно. — Только и смог сказать Итачи. — Но мне пора. — Учиха бросил свою ношу в неповрежденном парке, на деревянном мостике, проложенном через ручей, и растворился в тенях.

Из водоворота в центре воронки рядом с телом голого ребенка появился шиноби в оранжевой маске и темном плаще с алыми облаками.

— Так это ты виновник?! — усмехнулся представитель клана Учиха, Учиха Обито. — Устроил ты тут! — Шиноби нагнулся над неподвижным телом, чтобы проверить пульс. Пульс был замедленный, а ровное дыхание ребенка без каких-либо повреждений на теле говорило о том, что он спит. — Еще одна пешка, на доске. — Захихикал одноглазый и вместе с телом исчез в водовороте 'Камуи'.

На следующий день после резни единственным обнаруженным выжившим оказался младший сын главы клана — Учиха Саске. А на Монументе Хокаге оперативники АНБУ нашли абсолютно голого спящего беловолосого ребенка, который был доставлен в больницу Конохи.

* * *

— Здравствуй, Акане. — Фудо стоял у открытого окна и чему-то улыбался. — Твой подопечный умудрился попасть к нам. А я уж думал, что он с его-то здоровьем вообще никогда не будет пациентом нашего заведения. — Усмехнулся главный ирьенин — Как он себя чувствует? — Повернулся седой мужчина к подчиненной, успевшей сесть на стул.

— Проснулся и уже хочет уйти. — Улыбнулась Ито, — Бодр и энергичен.

— Что с его внешностью? Неужели стал жертвой хулиганства? — Фудо помассировал кисти рук и пошел к своему удобному креслу.

— Тут все намного сложнее. — Улыбка сбежала с ее лица, принявшего серьезное выражение. — Как вам уже сообщили, он действительно при поступлении имел необычный внешний вид: гол, бледен, с измененным цветом волос. — Взгляд Акане, как обычно, скользнул на картину за спиной начальника, и снова вернулся к собеседнику. — Теперь это его естественный цвет. Только глаза остались прежними.

— То есть, ты хочешь сказать, что это не хулиганство. А все изменения — это естественные процессы организма? — удивление отразилось на лице главного ирьенина.

— Да, внешние признаки являются следствием структурных изменений клеток. — Глаза Акане блеснули огоньком, а речь стала торопливой. — Изменилась даже чакра!

— Не волнуйся ты так из-за чакры, я же тебе уже говорил, что мы мало что о ней знаем. Самое главное жив и здоров, а странных шиноби в мире хватает. — Фудо откинулся на кресле, сложив руки на животе в замок.

— Понимаете, я просто чувствую, что он другой... Не могу объяснить... — замялась Акане, под взглядом главного ирьенина.

— Чувствуешь, значит... — Задумчиво проговорил Фудо, рассматривая Ито. — А что насчет его наэлектризованности, при касании всё ещё бьёт током? — после короткой паузы перевел тему хозяин кабинета.

— А ведь точно, я совсем забыла сказать об этом. Пропала, больше нет... — обрадовалась смене темы Акане.

— Вот оно как... костюм то ему подаришь новый или теперь уже в нем нет необходимости? — лукаво улыбнулся Фудо.

— Если потребуется. — К Акане вернулась ее холодная рассудительность.

— Ладно, а сам он что-нибудь рассказал? — внимательные глаза Фудо изучали лицо коллеги.

— Он не помнит. Последнее его воспоминание — тренировка на полигоне. Как оказался у нас не знает. — Акане поправила халат и поменяла положение ног. — Считаете, с ним что-то произошло?

— Это лишь мысли и предположения... — Решил не строить догадок мужчина и сменил тему. — А как там второй пациент?

— Учиха Саске жив, но в крайне тяжелом состоянии из-за действия гендзюцу. Не знаю, что он видел, но эта иллюзия чуть не убила его. Теперь ему нужен покой. Через пару недель будет в порядке. — Отчиталась ирьенин.

— Хорошо. Он последний из клана Учиха в нашей деревне и не мне тебе объяснять, как важен, — побарабанил по столу Фудо. — Как же переменчива жизнь — сегодня ты член сильнейшего клана, а завтра последний его представитель. — Вздохнул Фудо и поднялся заварить чай.

— Не он первый, не он последний. Мне пора, Фудо-сан. — Акане поклонилась и вышла из кабинета, пока начальник готовил напиток.

Глава 13

Хирузен дымил трубкой, прохаживаясь по залу совещаний. Только что закончился совет кланов, на котором поднялся важный вопрос — почему? Почему был уничтожен один из кланов, причины и последствия. Сарутоби пришлось отдуваться за поспешное решение своих советников и главного активиста — Шимура Данзо. Всю операцию спланировали и провели эти трое, а принимать справедливый удар остальных кланов Конохи должен был он. Шимура в бинтах, закрывающих правый глаз и руку, сидел с прикрытым глазом. О том, что он не спит, можно было понять по мерно качающейся трости в левой руке.

— Я же просил дать мне время, — в пустоту бросил Хокаге, не ожидая ответа, которого так и не последовало. Данзо даже не шелохнулся, у них уже был разговор на эту тему. — Установили, что там произошло? — Сарутоби, не переставая ходить, обратился к своему товарищу.

— Не удалось выяснить, что это за техника и кто ее использовал. Все, кто был близко к эпицентру, пропали. Предположительно погибли. Основываясь на отчетах, наиболее вероятно использование 'Стихии Молнии'. Есть кое-какие странности: в одном из отчетов описан шиноби маленького роста с яркими зелеными глазами, свидетель, которого было решено устранить. — Данзо замолчал, давая обдумать свои слова собеседнику.

— Данзо, Данзо... Теперь и детей своей деревни убиваешь. — Хирузен провел рукой по лицу и снова поднес трубку к губам.

— Он имел специфический внешний вид и был устойчив к гендзюцу, адекватное решение в той ситуации, — спокойно ответил старик.

— А просто усыпить было нельзя?! — строго посмотрел Хокаге.

— Теперь это неважно и возможно он жив. В больнице Конохи находиться ребенок, подходящий под описание в отчете и, что самое важное, его стихия 'Райтон' (Молния), а попал он туда на следующий день после операции в квартале Учиха. — Старик со шрамом на подбородке приоткрыл глаз и посмотрел на Хокаге. — Я слежу за ним.

— Не думаешь же, ты, что это сделал ребенок! — снисходительно посмотрел на товарища Хирузен. — Это же дитя, такое ему устроить не под силу!

— Я проверяю. — Был лаконичный ответ.

— Оставь ребенка в покое. Только таких проблем мне еще и не хватало. — Жесткий взгляд уперся в лицо главы 'Корня'.

— Хорошо, — вынужден был сдаться Шимура.

— Где сейчас Итачи? — сменил тему Хирузен, раскуривая новую трубку.

— Его проводили до границы 'Страны Огня', двигался в сторону 'Страны Земли'. — Данзо прикрыл глаз и замер изваянием.

— Клан Учиха. — тяжело вздохнул Хокаге, — Глупо... очень глупо... — Было непонятно, к кому относятся слова старика — к клану, решившему захватить власть в деревне, к Итачи, вырезавшему этот клан, к советникам или к себе... Данзо так и не смог понять этого, не смотря на то, что знал своего друга очень давно.

Акане вошла в палату, где уже второй день не знает чем заняться восьмилетний мальчишка. Ему еще не говорили об изменившемся внешнем виде, чтобы не пугать и выяснить, что с ним произошло, но так ничего и не узнали — ребенок просто не помнил. Ирьенин постучалась и вошла — у окна, смотря на проплывающие облака, стоял Широ. Все еще бледный и с белой головой в больничном халатике он казался таким беззащитным и хрупким. Когда она вошла, он так и не повернул головы, но заговорил:

— Хм... Акане-сан, угадал? — и только после ее ответа развернулся.

— Да. Ты учишься определять своих гостей по звуку шагов? — улыбнулась девушка.

— Ага, пока получается не очень. — Улыбнулся в ответ Широ. — А когда я смогу уйти отсюда? — переступил с ноги на ногу мальчишка и почесал руку.

— Сегодня, чуть позже. — Акане прошла к кровати и присела напротив ребенка. — Что-нибудь вспомнил? — постучала ладошкой рядом с собой, приглашая сесть рядом.

— Да. Страшный сон: было темно и светло одновременно, я бежал, в спине что-то кололось, а потом видел парня с катаной и людей перед ним и еще был мальчик, такой же, как я, и он плакал и кричал на этого... с катаной. У парня были странные глаза, красные с рисунком. Я тоже лежал и плакал. Это все что я вспомнил. — Сидел и болтал ногами Широ.

— Понятно... — Задумалась Акане. — Ты никому больше этот сон не рассказывай, хорошо. Пообещай мне! — Обеспокоенный взгляд уперся в мальчика, от чего тот перестал болтать ногами и завозился на месте.

— Хорошо, я обещаю! — мальчишка почесал затылок и смущенно улыбнулся.

— Вот и замечательно, — взлохматила ребенку голову молодая женщина, — и еще кое-что, не пугайся... Теперь твои волосы белого цвета, но очень красивые. — Акане достала зеркальце из кармана халата, которое принесла с собой специально для этого, и протянула его мальчику.

— А-а-а...— с открытым ртом рассматривал непривычные волосы ребенок, дергая то там то тут. Этой же процедуре подверглись брови и ресницы.

— Не переживай, тебе очень идет! — приободряла Акане, действительно находя в его новом образе особый шарм.

— А еще, ты больше не причиняешь вреда при прикосновении, заметил? — Протянула руку, чтобы щелкнуть по носу Акане, и не успевший отреагировать мальчишка получил свой щелчок.

— А точно, ничего не чувствую. Раньше как будто пёрышком проводили, а сейчас ничего нет. — Потер ушибленную часть тела Широ, возвращая зеркальце другой рукой. — Значит, мне больше не нужно носить костюм на тайдзюцу? — вопросительно посмотрел в лицо ирьенина мальчишка.

— Больше нет, но если ты хочешь такой костюм, мы его купим, и утяжелители тоже. — Рассмеялась забавной мордашке Акане.

— Да, спасибо Вам, Акане-сан. — Потупился мальчишка. — Он мне очень нравится.

— Пожалуйста, Широ! — девушка повторила 'процедуру' с волосами во второй раз, от чего ребенок счастливо улыбался.

В конце дня Акане и Широ шли в оружейную лавку, покупать ему новые утяжелители. Заказав прямо в больницу новые шорты, футболку и обувь они прямо оттуда пошли за обновлением железа для юного шиноби. Утяжелители ничем не отличались от предыдущих и были хорошо ему знакомы. Уже из лавки Акане предложила отправиться на полигон, опробовать их, тем более что здоровье пациента было в идеальном состоянии. Акане хотелось взглянуть на его прогресс, и он сам был не против показать чему научился за это время.

— 'Техника превращения' — Широ сложил требуемую последовательность печатей и перед Акане предстал незнакомый ей мужчина, ниже среднего роста с карими глазами и копной черно-коричневых волос, в синем трико и футболке с жилетом чунина поверх. Техника была выполнена очень точно, и узнать в ней Широ теперь стало невозможно. — 'Техника клонирования' — развеяв предыдущую технику, продолжал демонстрировать собственные достижения юный шиноби. Сложив предварительно показанные Акане печати, Широ с блеском выполнил и эту технику — рядом с ним стояла его точная копия.

— А эту я придумал сам! — отбежал от Акане мальчик, сложив заученные печати и выполнив технику с двух рук, выпуская молнии.

Акане наблюдала за исполняемыми техниками и радовалась за мальчишку. Она надеялась, что он не погибнет глупо на одной из миссий, а для этого нужно быть хорошо подготовленным. И Широ шел правильной дорогой. Затем мальчишка оживился, хотя, казалось бы, куда еще живее, и отбежал от нее на расстояние, встав напротив пяти тренировочных столбов. Быстро сложив печати, мальчишка выбросил руки вперед и с его рук сорвались две мощные вспышки, раздался треск и гудение, а затем все стихло. Приведя в порядок зрение, Акане взглянула на виновника шума и светового шоу, стоявшего с круглыми глазами и смотревшего на дымящиеся остовы от столбов.

— Раньше она такого не делала! — только и смог проговорить Широ, непонимающе хлопая глазами.

— Ха-ха-ха, ой не могу, — не удержалась молодая женщина и рассмеялась над ребенком, лицо которого приняло донельзя забавное выражение.

— Хм, — надулся Широ и повернулся боком к единственному зрителю.

— Ты просто молодчина! Умница! — Хвалила юное дарование женщина, продолжая тихонько посмеиваться.

— Правда? — оттаял мальчишка, ему понравилось, что его труд оценили.

— Это действительно мощная техника, Широ, но ты не должен использовать ее против своих одноклассников, других шиноби Конохи и её жителей. Только против врагов. Она весьма опасна. Обещай мне, что не будешь этого делать. — Теперь взгляд Акане был весьма серьезен.

— Обещаю, Акане-сан. — Повторил прозвучавшую сегодня фразу Широ, шкрябая ногой землю.

— Вот и замечательно. А теперь посмотрим, как ты быстро бегаешь, и решим вопрос с утяжелителями? — Акане тепло улыбнулась мальчишке, смутив его снова.

Широ подошел к краю поляны, провожаемый взглядом доброй молодой женщины, Акане-сан. Он испытывал такую легкость, и радость от проведенного времени с этим человеком и ее похвалы, что хотелось прыгать, бегать и взлететь до небес. Поэтому когда побежал, то побежал с такой скоростью, которой от себя и не ожидал. Кусты, деревья, трава и земля под ногами проносились очень быстро, почти мгновенно, понимая при этом, что может еще быстрее. И он бежал. В какой-то момент Широ испытал незнакомое до этого чувство 'полноценности', как будто какая-то его часть встала на место, и что именно так все и должно быть. Ощущения были новыми, как будто все это время находился на глубине и только теперь вынырнул на поверхность. В груди возникло странное чувство-ощущение-зов, приглашая и маня в неизвестность.

Стоявшая в центре поляны молодая женщина замерла статуей. Широ побежал к ней и остановился, но она так и стояла, смотря на место его старта. Широ походил вокруг помахал рукой перед лицом, позвал ее по имени, но не дождался реакции. Это было необычно — вот он спокойно ходит, осматривает все вокруг, а Акане-сан все еще стоит в том же положении. Затем все резко изменилось и Широ, испытав головокружение, упал у ног ирьенина.

Акане смотрела за идущим к старту мальчишкой и невольно гордилась его достижениями. Всего этого он добился собственным старанием, и это ее очень радовало. Возникало иррациональное желание помочь ему на этом пути в чем-то еще, кроме покупки необходимых вещей. Сейчас она окончательно запуталась и не понимала, как к нему относиться — как мать, сестра-подруга, ирьенин или ученый. Но вот Широ побежал, а Акане все еще смотрела на то место, с которого он начал свой забег и когда она вынырнула из своих мыслей, его в поле зрении уже не было. Полной неожиданностью стало его внезапное появление прямо перед ней и падение на землю. Отметила она и внезапные порывы ветра, которых не было мгновение назад. Акане имела отличные рефлексы и среагировала раньше, чем осознала, подхватив падающего мальчишку, который, впрочем, быстро пришел в себя.

— Что это только что было? Как ты здесь оказался? — Засыпала вопросами молодая женщина, сев в пыль и положив его голову на колени.

— Я побежал, пробежал несколько кругов, а потом прибежал к вам, а Вы, Акане-сан, стояли и не двигались. Я вам помахал, позвал Вас и рядом походил, а Вы все стояли и стояли. А еще это странное чувство, а потом упал перед вами. — Закончил объяснять Широ свое путешествие, при этом дыхание его было ровным.

— Рядом походил... — непонимающе-задумчиво проговорила Акане.

— Хи-хи-хи-хи — не удержался Широ. — У Вас такое смешное лицо, Акане-сан. — Сквозь смех пытался объяснить мальчишка.

— А?... — отмерла молодая женщина — Один, один. — Рассмеялась в ответ Акане, и на поляне зазвенел смех уже двух голосов.

Они просидели так несколько минут, звонко смеясь. Акане поглаживала беловолосую голову Широ на своих коленях, что ему очень нравилось. И оба смутились, когда нужно было вставать.

Широ после такого вечера без возражений согласился на повторный полный осмотр — Акане требовалось выяснить, как повлияло на его тело перемещение на подобной скорости и не опасно ли это для него. По утяжелителям было принято решение использовать их и по прямому назначению, и как ограничители, чтобы не выделяться на фоне остальных детей-шиноби.

Глава 14

Год спустя...

— О, Наруто, привет! — Широ возвращался с полигона и повстречал его, крадущимся с ведром и кисточкой.

— А?... — Обернулся блондин на внезапное обращение, — цссссс... — приложил палец к губам, сопровождая шипение жестом. — Привет, Широ, давно не виделись! — Наруто поднял ладонь с зажатой кистью до уровня плеча, толи жест приветствия, толи демонстрация содержимого.

— Чем занят? — в темном закрытом костюме, Широ, не желая того, скрывался в вечерних сумерках лучше, чем Наруто в своем ярком наряде.

— Иду на 'Гору Хокаге', — шепотом выдал блондин, что выглядело со стороны довольно комично.

— А для чего? — допытывался Широ, разговор с Наруто его веселил, тем более ему редко выпадал шанс с кем-то пообщаться.

— Разукрасить лица конечно! — воскликнул голубоглазый и тут же спохватился, прикрыв рот ладошкой с кисточкой.

— Я сейчас свободен, могу помочь. — Широ решил поддержать приятеля, выкидывающего что-то необычное тогда, когда ему было грустно и одиноко.

— Отлично, тогда вперед! — Наруто махнул рукой, чуть не выронив ведро с краской.

— Слушай, Наруто, а как ты здесь оказался, с краской и кисточкой? Это же в стороне от Горы Хокаге. — Широ решил прояснить для себя непонятный момент, о котором задумался при встрече в таком месте.

— Заметаю следы, чтобы потом не нашли. — Блондин попытался провести рукой по носу, забыв о кисточке в ней и чихнул, растревожив его ворсинками. Содержимое ведра опять рисковало пролиться, но чудом уцелело.

Широ поддержал игру приятеля и, скрываясь вместе с ним, направился к цели вандализма. Над ликами Хокаге нависла черная туча.

Вытянув ноги, двое юных шиноби смотрели на спящую деревню. Миссия была выполнена, улики уничтожены, а если быть совсем точным, то просто выброшены на другую сторону Горы.

— Как твоя мечта, Наруто, все еще хочешь стать Хокаге? — Голова Хаширамы стала местом посиделок, что саму ее интересовало мало.

— Хочу и стану, даттебаё! — Наруто даже после всей проделанной работы остался очень энергичным.

— Саске ты уже победил? — Широ была интересна жизнь приятеля, единственного друга за все время.

— Нет, — сдулся блондин, — но это ничего не значит! — сменил настроение на позитивное голубоглазый. — Я его победю... побежду... выиграю у него!

— Ага, так и будет! — Широ протянул к нему руку с сжатым кулаком и тот ударил по нему своим.

— А ты не нашел новых друзей? — блондин улыбнулся приятельской поддержке.

— Нет, — погрустнел мальчишка. — Но у меня появилось еще одно желание, оно вот здесь, стукнул себя в солнечное сплетение юный шиноби. Я пока и сам не знаю, что это, но обязательно найду! — Голос звенел от решимости, а потом мальчишка рассмеялся, отпуская накопленную усталость одиночества и грусти.

— Главное не опускать руки, — так говорит Ирука-сенсей. Он меня рамэном угощает. — Почесал затылок Наруто и широко улыбнулся.

— Ага, — Широ наклонился вперед, рассматривая огоньки внизу. — А Сакуре-чан ты уже признался? — Мальчишка бросил короткий взгляд на покрасневшего Наруто.

— Нннет. — Заикаясь, ответил голубоглазый. — У нее такой сильный удар. — Почесал правый глаз блондин.

— Понятно... — замолчал Широ, наслаждаясь приятной прохладой, хорошей компанией и спокойствием спящей деревни.

— Я узнал, как звали мою маму! — Нарушил симфонию тишины Наруто. — Узумаки Кушина. Узумаки — это клан такой, я оказывается клановый. — Грустно усмехнулся блондин. — А отца пока не знаю.

— Я что-то читал о нем в библиотеке, кажется, на острове Узушио находился. — Напряг память и выдал сохранившуюся информацию Широ.

— Ага... только уничтожили его во время войны шиноби, а потом здесь всех оставшихся убил Девятихвостый. — Вздохнул Наруто.

— Мои родители тоже тогда умерли... — погрустнел Широ и замолчал. — Жена Первого Хокаге тоже была Узумаки. — Спустя минуты тишины мальчишка вернулся к теме клана Узумаки.

— А?... не знал... — блондин отряхнул руки и встал. — Ну...эээ...спасибо в общем! — Блондин взлохматил себе волосы и почесал затылок.

— Кхм... хм... тебе спасибо. — Широ поднялся следом за Наруто и протянул руку. Объяснять понятные обоим вещи им было не нужно, очень важно опереться на плечо друга в нужное время, а оно было необходимо и тому и другому.

— Ага... пошли по домам. — Озвучил очевидную мысль Наруто и двое мальчишек поспешили спуститься и покинуть, наконец, место преступления.

А на следующий день Наруто заставили отмывать свое искусство, но он так никому и не сказал, что был не один. Причем на лице текущего Хокаге рисовал именно Широ, обозвав того 'вонючкой', чем заставил старика принюхаться к собственному запаху, когда никто его не видел.

Глава 15

Широ проснулся, когда солнце уже поднялось над деревней. Идти в Академию сегодня было не нужно, выходной, и мальчишка протяжно зевнув, вновь закрыл глаза. Можно было поваляться в постели, обдуваемым легким ветерком, пробивающимся через приоткрытое окно и только потом встать.

Прекрасную идиллию нарушил Белый. Так назвал своего постоянного гостя мальчишка, хотя на черном теле кота было только одно небольшое пятно белого цвета между носом и глазами. Кот посещал его каждое утро, съедал то, что ему предлагали, и уходил вместе с хозяином квартиры — один в одну сторону, другой в другую, каждого ожидали свои собственные дела. Кот пролез в окно, прыгнул на грудь ребенка и отскочил на пол. Ребенок 'ухнул' от неожиданности и открыл глаза:

— Опять ты по мне скачешь, я же просил тебя так не делать! — как к человеку обратился мальчишка. В последнее время кот постоянно так будил 'двуногого', когда выяснилось, что прикасаться к нему теперь можно. Если бы Широ знал, к чему приведет его эпопея с желанием показать, что он теперь может гладить животное, никогда бы не стал ее затевать. Теперь наглое животное не церемонилось с хозяином квартиры. — Я сегодня отдыхаю, Белый, тебе придется подождать еще немного, пока умоюсь и разогрею поесть. — Широ, позевывая, бубнил с закрытыми глазами.

Короткое мяуканье было ему ответом. Кот запрыгнул на единственный стул в комнате и растянулся на нем, свесив не уместившиеся лапы. Комната вновь погрузилась в тишину.

— День рождения... день рождения... день рождения — напевал себе под нос мальчишка. — Десять лет мне сегодня, а благодаря тому, что я откладывал на него в течение года — у тебя сегодня рыба, а у меня пирог из ягод. — Обернулся Широ к сидящему на полу гостю, который не обратил внимания на его слова, продолжая умываться.

— А ведь я ни разу не поздравил Наруто с его днем рождения, биджу. — Выругался Широ. — Может быть, угостить его рамэном сегодня, а потом и на его день рождения. Да, так и сделаю. — Определился с решением мальчишка и дал рыбу ожидавшему этого коту.

— Мрррр... Мяу, — то ли поддержал, то ли поторопил разговорчивого ребенка кот.

Позавтракав в компании животного, Широ собрался и направился на полигон, отрабатывать свои техники. Школьный полигон всегда был занят, и для занятий на нем нужно было договариваться и записываться заранее. Поэтому юный шиноби нашел другую редко используемую площадку, пустовавшую по причине ее удаленности. И сегодня, на его счастье полигон пустовал...

За прошедшее время Широ кроме отработанной техники удара молний из рук освоил еще одну. Отличие от уже выученной техники было в том, что с ладоней срывались не молнии, а шары. Она требовала большего контроля, но и была более гибкой в своем применении. Беловолосый уже пробовал уменьшать и увеличивать количество чакры при создании шара и эффект был потрясающим — от подпалины на стволе, до его полного уничтожения. Теперь требовалось довести ее до автоматизма, чтобы использовать минимум печатей, а в совершенстве — вообще без них.

Каждый раз, когда он использовал свою стихию, в груди возникало непонятное ощущение и растекалось теплом по телу, подталкивая мальчишку продолжать свои тренировки. Желание понять, что это и к чему его так тянет или чего он хочет, стало хорошим стимулом к саморазвитию, и Широ совершенствовался, делая небольшой шаг к неизведанному, но столь притягательному и ожидающему его в конце пути. И чем больше он этим занимался, тем легче у него все получалось, не случайно его первая собственная техника сейчас требует только печати концентрации.

День пролетел быстро, как и всегда во время таких занятий. Мальчишка собрался и отправился домой — нужно привести себя в порядок и затем найти Наурто.

Спустя час Широ покидал свою квартирку и отправился на поиски жизнерадостного блондина. Цель своего поиска беловолосый обнаружил спустя полчаса в детском парке, тот был совершенно один. Стоял и смотрел вперед невидящим взором.

— Опять ты один. — Поднял руку в приветственном жесте мальчишка. — Привет!

— Привет! — повернулся блондин и махнул в ответ, — за остальными пришли родители, а я вот остался. А ты тут откуда?

— Тебя искал. — Подошел беловолосый и встал рядом с Наруто.

— Зачем? — Удивился голубоглазый, даже повернулся к своему собеседнику от такого ответа.

— Позвать рамэн поесть. — Пожал плечами Широ. — У меня вроде как день рождения... — замялся беловолосый — я угощаю.

— Поздравляю! — заулыбался блондин, — конечно, я иду, даттебаё!

В этот вечер они съели по три рамэна, затем Наруто съел еще столько же, болтая во время еды и вываливая на слушающих его людей ворох произошедших с ним случаев и происшествий. Теучи приготовил для именинника особенный рамэн и подарил его в честь дня рождения. За остальные пришлось заплатить, но Широ был готов к тому, что будет съедено очень много, аппетит Наруто он знал еще с приюта. Так, весело переговариваясь, ребенок впервые отметил свой день рождения в кругу знакомого и друга и очень довольный окончанием дня расстался с приятелем.

А полгода спустя с пакетами в руках Широ искал своего друга. В Конохе был праздник, и сделать это было довольно сложно. Повсюду ходили празднично одетые люди, горели яркие огни, играла музыка. Обойдя привычные места и не найдя Наруто, мальчишка замер на месте:

— Куда же ты мог подеваться? — вздохнул ребенок, бросая взгляд на пустой парк. В небе светились звезды, и яркая луна освещала праздничную деревню. Взгляд юного шиноби сместился с небосвода к Монументу Хокаге, и в голове мелькнула догадка, которую он решил проверить.

Наруто сидел на голове Хаширамы и смотрел на огоньки Конохи, удерживаясь за 'прядь волос' первого Хокаге. До него доносились отголоски того праздника, который он всегда встречал вдали от людей. Его почему-то ненавидели и причины этой ненависти он не знал. Блондин оглянулся, когда сзади послышались легкие шаги. Он увидел того, кого увидеть здесь не ожидал — друга, в своем закрытом костюме с двумя яркими глазами из-под капюшона и с пакетами в руках.

— Привет, ты чего здесь делаешь? — Наруто был сильно удивлен, такой неожиданной встрече.

— У тебя же сегодня день рождения. — Широ подошел к блондину и протянул руку, переложив пакет в другую, — поздравляю!

— Спасибо! — блондин поднялся и пожал протянутую ему руку, смущенно улыбнувшись.

— Это тебе. — Протянул коробку с надписью 'Торт'. — Подарок. — Широ почесал темечко освободившейся рукой. — Прости, не знал, что подарить. — Виновато улыбнулся мальчишка. — А тут, — достал еще две коробки, — 'тамагояки' и 'окономияки', немного яблок и сок, — потряс опустевший наполовину пакет мальчик.

— А-а? — непонимающе смотрел Наруто — ты все это сделал для меня?

— Да... в смысле купил, а не сам сделал, — усмехнулся Широ. — Я пока так не умею, — улыбнулся повеселевшему блондину беловолосый.

— Здорово, даттебаё! — широко улыбнулся блондин, — а давай его прямо здесь съедим, вместе! — выжидающе уставился ребенок.

— Если ты так хочешь, давай! — уселся прямо там, где стоял Широ и разложил пакеты. — Посуду я взял.

Мальчишки расселись на земле, макушке головы Хокаге, и разобрали палочки. Внизу шумел праздник, приглушенные звуки которого доносились до них, ярко горели разноцветные огни, а в чистом звездном небе мерно светила луна. Коноха отмечала победу над Демоном Лисом.

— Красиво! — Широ смотрел в небо на яркие звезды и жевал яблоко.

— Угу. — Наруто смотрел вниз, на веселившуюся Коноху и медленно пережевывал кусочек сочного плода.

Оба они думали каждый о своем, и мысли эти были спокойными — без сильных эмоций и переживаний. Сын Четвертого мечтал о том, как он станет Хокаге деревни, в которой его пока не признают, а беловолосый мальчик наслаждался красивым видом, отмечая известные ему созвездия, и думал о непонятном ощущении в груди.

— Как думаешь, там кто-нибудь есть? — Широ протянул руку к небу, как будто пытался коснуться звезд.

— Конечно есть, там же жители? — Наруто все еще смотрел на деревню и не видел жеста приятеля.

— А? — Такаяма повернул голову, услышав с какой уверенностью говорит его друг.

— Ну, жители же! — Узумаки повернулся к сидящему рядом приятелю, увидел все еще протянутую руку, посмотрел в небо, некоторое время поморгал в недоумении и, когда осознал, о чем шла речь, рассмеялся. Его смех подхватил второй...

— Жители, да. — Задумчиво проговорил Широ, смотря в звездное небо. — Может кто-то сейчас так же сидит и смотрит на нас...

— Ага, может кто-то там тоже хочет стать Хокаге! — Наруто был зациклен на своей мечте и смотрел на другие вещи через ее призму.

— Хокаге...ха-ха... — не удержался мальчишка, так забавно все это прозвучало — а что, может быть так и есть... — улыбнулся приятелю, успевшему нахмуриться, и откинулся на спину.

— Вот бы побывать там, — Широ положил руки под голову и завозился, устраиваясь удобнее.

— Может придумать технику, или она уже есть и надо только научиться. — Предположил Наруто, выбрасывая огрызок вниз.

— Хорошо бы... — юный шиноби смотрел на звезды, а на губах играла слабая улыбка...

Глава 16

— Здравствуй Акане, сегодня выпуск в Академии, приготовила подарок для своего протеже? — улыбнулся Фудо, заметно прибавив в седине, но не в весе, оставаясь всё тем же добрым толстяком.

— Здравствуйте, Фудо-сан, — поприветствовала начальника женщина, пройдя к стулу напротив хозяина кабинета, — да еще три месяца назад приготовила, ему должно понравиться.

— И что же ты придумала? — Аракава с ожиданием смотрел в лицо Ито.

— Вакидзаси из чакропроводящего металла, — не оригинально, но на память в самый раз.

— Правильно мыслишь, Акане, отношение важнее любого подарка. — потряс указательным пальцем Аракава.

Акане на мгновение смутилась, но быстро взяла себя в руки.

— Что с твоим исследованием? — Фудо не стал шутить над смятением подчиненной.

— Один час... — собралась с мыслями ирьенин — теперь ему достаточно часа, чтобы не осталось и следа от раны, деление клеток происходит с огромной скоростью, вероятно по причине их насыщенности энергией. Сродство со стихией усиливается, как бы нелепо это не звучало. Вы бы видели, что он вытворяет на полигоне — некоторые техники своей стихии выполняет без каких-либо печатей и это за столь короткое время. Такой прогресс впечатляет. Но мне кажется, что это не предел его изменений и нужен толчок, катализатор, для стимуляции процесса. Признаться честно мне ужасно интересно, что в этом случае получится, и вместе с тем я боюсь, что он уже не будет прежним... — Замолчала Акане, погрузившись в себя и свои мысли.

— Гх-кхм, кхм, — покашлял Аракава, возвращая ирьенина к реальности. — Что может стать этим толчком?

— Я не знаю, — голос Акане выдавал ее легкое разочарование, — либо эмоциональное состояние, либо внешнее воздействие, вариантов масса. В прошлый раз — это были сильные эмоции.

— Так он тебе что-то рассказал, о своем провале в памяти? — пришел к логическому выводу Аракава.

— Да, извините, Фудо-сан, но большего я рассказать не могу, — виновато улыбнулась Акане.

— Больше и не надо, я достаточно услышал, Акане, детали не так важны в данном случае. — Подмигнул Фудо. — Когда идешь его поздравлять? — вернулся к началу разговора главный ирьенин.

— Вечером, думаю сходить с ним в ресторанчик и отметить окончание академии, — Акане растерла мочку уха и поправила хвост волос.

— Ну что ж, приятного вечера. — Фудо встал заварить чай. — Посидишь еще со стариком, у меня тут еще и конфеты есть, — сымитировал старческий голос Аракава, но не удержался, рассмеявшись на последних словах.

— Спасибо, с удовольствием... — подхватила смех Ито.

Тук-тук. Постучала в знакомую дверь Ито, пришедшая поздравить выпускника академии.

— Белый, открой дверь, ты же рядом, — услышала Акане звонкий голос, следом за которым раздалось непереводимое кошачье 'Мррр мяу'. Животное сидело рядом с дверью, но открывать ее естественно не спешило.

— Вечно тебе сложно дверь открыть! — раздалось совсем рядом за дверью, и послышался щелчок открываемого замка.

— Здравствуй, Широ, твой приятель негостеприимен, — улыбнулась Акане мальчику, кивком головы указав на рассматривающего ее кота.

— Ну да, — в удивлении чуть шире распахнулись глаза хозяина квартиры, не ожидавшего встретить такого гостя.

— Не помешаю или ты ждешь кого-то еще? — Акане подмигнула, продолжая так же мило улыбаться.

— Нет, не жду, проходите, Акане-сан, — Широ отступил назад, приглашая женщину войти.

— Я пришла за тобой, сейчас мы вместе идем отмечать окончание обучения в академии и ранг генина. — Акане вошла и закрыла за собой дверь. — Прости, забыла спросить, есть ли у тебя планы на сегодня? — Ито легонько постучала указательным и средним пальцами по виску.

— Ааа... нет, в смысле нет никаких планов, — растерялся от напора Широ.

— Очень хорошо, тогда собирайся, я знаю отличное место. — Акане перехватила футляр с оружием, все это время удерживаемый в левой руке.

— А... хорошо... проходите на кухню, я только что заварил чай, — беловолосый мальчишка зашагал на кухню, ведя гостью за собой. 'Какой же он бледный' — думала ирьенин, следуя за хозяином квартиры.

Не прошло и минуты, а Широ уже оделся и стоял перед ней в своем костюме.

— Может у тебя есть что-то другое, более открытое? Знаешь, тебе бы не помешало чаще бывать на солнце. — Осмотрела с ног до головы невысокую фигуру женщина.

— Но ведь это хороший костюм! — попытался защитить свой предмет гардероба Широ.

— Я и не спорю, но может быть пришло время сменить имидж, изменить привычки? Не стоит зацикливаться на чем-то одном. — Мягко улыбнулась Акане, подталкивая подопечного к принятию нужного решения. — Да и твоя стихия очень изменчива, пусть внешний вид соответствует содержанию.

— Хмм... — почесал капюшон Широ, — наверное, вы правы. — Наконец сообразил беловолосый, после небольшого раздумья. — Схожу переодеться. — Выскочил из комнаты мальчишка. Спустя всего пару минут ребенок стоял перед женщиной в светло-синих шортах и белой футболке с желтыми языками пламени на груди.

— Вот так гораздо лучше, — Акане расправила свернувшийся у пояса край футболки, — можем идти?

— Да, Акане-сан, — смутившийся Широ проверил свой внешний вид и остался доволен.

Спасибо за чай, — Ито отложила чашку и встала, — а теперь вперед!

Час спустя 'парочка' сидела за столом в уютном ресторанчике, где мягкое освещение и журчание воды в фонтане во всю стену создавало приятную атмосферу, а запах вкусной пищи будил аппетит.

— Это тебе, — протянула Акане футляр мальчишке, — в честь окончания академии. Поздравляю!

— Спасибо! — принял оружие и поклонился Широ.

— Он из чакро-проводящего металла, думаю, слышал об этом. У тебя другой стиль боя, поэтому это просто на память, хотя, надеюсь, ты найдешь ему применение. — Акане поправила одежду и взяла палочки для еды. — А теперь, приятного аппетита.

— Приятного аппетита! — Широ положил футляр рядом и часто бросал на него полный радости взгляд, не забывая, однако, и о еде.

На протяжении всего ужина Акане интересовалась жизнью Широ, его тренировками и повседневностью. Широ чувствовал стеснение в присутствии женщины, но при этом был очень рад ей и её интересом к нему и его жизни. Рядом с ней чувство одиночества отступало, ощущалась теплота и забота.

— Вам назначили капитана? — дожевав последний кусочек мяса, обратилась Акане.

— Да, только он не появился сегодня, на задании был, завтра мы встречаемся прямо на полигоне. — Широ хотелось лечь, давно он так не объедался, но сделать этого было негде и не прилично в придачу.

Женщина или мужчина тоже не сказали? — Акане посочувствовала беловолосому, заметив его состояние и попытки удобнее устроиться.

— Нет, нам ничего не объяснили, — Широ допил остававшийся напиток и сделал глубокий вдох, затем выдох.

— А с членами команды ты знаком? — Ито покрутила недопитую чашку в руках.

— Только имена. — Пожал плечами Широ.

— Понятно. — Допила Акане остаток содержимого чашки. — Тебе больше не следует носить утяжелители, но и демонстрировать все, на что способен тоже не следует. — Перешла к важной части сегодняшнего разговора ирьенин, смотря в глаза мальчишке.

— Почему? Я же даже с ними быстрее любого генина, да и чунина тоже. — Лицо Широ отражало непонимание.

— Потому что теперь у тебя начинается жизнь полная опасностей, мир не так добр, как тебе кажется, и твои способности позволят выжить в тяжелых ситуациях. — Акане воспользовалась салфеткой, ставя точку в сегодняшнем ужине. — Но как я и сказала, не выставляй напоказ собственную силу, пусть она будет твоей козырной картой, потому что даже в нашей деревне есть люди, которые захотят использовать тебя или разделить на органы для изучения. — Женщина была серьезна, и ребенок сосредоточенно слушал. — О некоторых я расскажу попозже. — Замолчала Ито.

— Ладно, Акане-сан, я буду осторожен! — голова качнулась в знак согласия, и по взгляду было понятно, что он воспринял её предупреждение предельно серьёзно.

— Сколько времени ты можешь двигаться на своей самой высокой скорости? — серьезный взгляд сменился заинтересованным.

— Три минуты, затем у меня появляется слабость ненадолго. — Широ попытался повторить операцию с салфеткой, что выглядело очень комично и это отразилось на лице молодой женщины в виде улыбки.

— Как часто ты тренируешь ее? — Акане старалась растормошить мальчишку, но робость в общении еще присутствовала.

— На каждой тренировке, сколько времени не могу точно сказать, не знаю. — Широ сопроводил фразу вздохом, игнорировать который Ито больше не могла.

— Идем, прогуляемся, станет легче. — Акане встала и, подождав, пока ставший медлительным ребенок поднимется и направится к выходу, не забыв свой подарок, последовала за ним.

Акане с Широ гуляли по успокаивающейся Конохе и наслаждались прохладой вечера, а 'легкая' тяжесть в животе и послевкусие делали прогулку еще более приятной.

Глава 17

Широ стоял, облокотившись о дерево, на полигоне номер четырнадцать. Сегодня на нем были шорты, ниже колен, футболка и легкий жилет поверх, а за спиной покоился в ножнах подарок Акне-сан, который Широ решил всегда держать при себе.

Недалеко от него под другим деревом, спрятавшись от солнца, находились члены его команды: девочка, с которой так неудачно начал знакомство и ее 'защитник'. Они подросли и изменились с тех пор: Охира Анзу — девочка с темными волосами теперь носила косичку слева и, несмотря на несформировавшуюся пока фигуру, была довольно симпатичной, одежда напоминала форму чунина, синие штаны и водолазка, а поверх зеленого цвета жилет, на лбу носила протектор с символом деревни; мальчик Маэно Кин — шатен с хвостиком волос на затылке также носил протектор на лбу, сменив им свою повязку черно-красного цвета, был одет в шорты темного цвета и светлую футболку, на руках были надеты нарукавники из плотной ткани с темными символами поверх них, и если Анзу была примерно одного роста с Широ, то Кин был выше на ширину лодони.

Кин и Анзу не общались с тех пор, как он попытался защитить ее и был побит. Поэтому все члены 14 команды стояли молча, бросая друг на друга незаметные взгляды. Больше всего такими взглядами наградили Широ, без костюма его давно не видели, но узнали по глазам, такие были только у него. Совершенно внезапно для всех троих на поляне появилось новое действующее лицо.

На краю поляны появилась женщина среднего роста с косой рыжих волос в стандартной одежде джонина.

— Здравствуйте, молодцы, что не опаздываете. Хотя предупреждаю сразу, — я этого не люблю и тот, кто все же опоздает, сильно об этом пожалеет. — Бодрым голосом поприветствовал капитан и наставник команды, делая несколько шагов навстречу. — Меня зовут Икэда Итсуко, я ваш капитан, до тех пор, пока не станете чунинами. Моя сильная сторона — одновременное применение тайдзюцу и гендзюцу, ниндзюцу так же на уровне. Мои стихии — 'Вода' и 'Земля'. Теперь вы — закончила представляться Икэда, посмотрев на единственную девочку в команде.

— Охира Анзу, одиннадцать лет, к сильной стороне, наверное, могу отнести ниндзюцу, у меня хороший контроль — порозовев щеками и кончиками ушей рассказывала о себе Анзу. — Ещё я начинающий медик. Своей Стихии не знаю.

— Выясним чуть позже. — Голос Итсуко стал мягче. — Чего ты хочешь достичь?

— Стать сильной куноичи и достичь уровня Тсунадэ-сан. — Еще больше покраснев, ответила Охира.

— Никогда не отступайся от своей цели и все у тебя получится! — кивнула на слова девочки джонин и перевела взгляд на самого высокого члена команды. — Ты следующий.

— Маэно Кин, двенадцать лет, одинаково хорош и в ниндзюцу и в тайдзюцу. Стихия — 'Огонь'. Хочу стать самым известным шиноби! — С вызовом во взгляде посмотрел Кин.

— Хм. — С интересом взглянула Итсуко. — Тренируйся и может быть, когда-нибудь о тебе услышат. Твоя очередь. — Повернула голову к стоявшему в стороне беловолосому мальчишке.

— Такаяма Широ, одиннадцать лет, силен в тайдзюцу. — Решив последовать совету Акане-сан, не стал говорить о своих реальных возможностях Широ. — Стихия — 'Молния'.

— К чему стремишься? — Переформулировала вопрос заданный Анзу Итсуко, задумчиво глядя на мальчишку — кого-то он ей сильно напоминал, но она никак не могла вспомнить кого.

'Сам бы я хотел знать к чему меня так тянет', — пронеслась в голове мысль, но вслух сказал другое:

— Стать сильным шиноби?! — То ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Широ.

— Ты это сейчас у меня спрашиваешь? — с усмешкой задала вопрос Итсуко, и сама не поняв, почему так отреагировала, ведь при знакомстве не стоит портить отношения, поднимая на смех.

— Наверное, нет, Итсукоко-сенсей. — Непроизвольно оговорился юный шиноби. — Извините, Итсуко-сенсей. — Поправился Широ.

Но этой оговорки хватило мозгу для того чтобы выстроить цепочку ассоциаций и обратиться к глубоким пластам памяти, вытаскивая наружу нужное воспоминание. Зрачки Итсуко расширились, свидетельствуя об узнавании, и Икэда хлопнула себя по лбу:

— А я все гадала, почему ты мне знаком. Тот самый Такаяма, наглый и дерзкий ребенок, но теперь-то ты подрос, и способен держать ответ за собственные слова и действия. — Ехидно улыбнулась Итсуко. — Узнаешь своего преподавателя кулинарии в приюте? — Двинулась навстречу своему бывшему ученику Икэда.

— Я Вам очень благодарен, сенсей, за то, что научили меня готовить. — Отступил назад Широ, смутно вспоминая своего наставника. — Но, простите, я не помню когда был нагл!?

— Но ты был, а еще был сильно обидчив, хотя настолько же забавен, — подошла вплотную Итсуко и протянула руку к плечу мальчишке, задержав ее на доли секунды перед прикосновением. — Я рада, что ты попал ко мне в команду. — Несильно сжала плечо Итсуко.

Девушка стремительно закрутила паренька и зажала шею в захвате, прижимая ее одной рукой к телу, а кулак второй руки вкручивала в голову, выполняя 'болевой прием возмездия'.

— Но иногда так хотелось надрать тебе уши! До сих пор помню! — рассмеялась Итсуко.

— Сенсей, больно же, отпустите. — Пытался защитить макушку Широ, прикрываясь рукой. Он видел, как джонин фиксирует его в захвате и спокойно мог уйти от него, но не стал ничего предпринимать, соблюдая свое инкогнито. Переход в ускоренное восприятие и скоростное передвижение происходил очень легко и естественно. В груди привычно возникало непонятное желание, ощущение и выходить из этого состояния не очень хотелось, но пока он был ограничен всего тремя минутами. Время же медленно, но верно увеличивалось, подстегиваемое тренировками.

Кин и Анзу смотрели на происходящее в легком ступоре и недоумении. Они никак не ожидали такого проявления эмоций от джонина деревни, показавшегося вначале весьма серьезным, хотя и слышали и от своих родителей и от других детей о странностях некоторых джонинов Конохи.

— Это странно, — подошел Кин к девочке.

— Ага, — кивнула Анзу, с интересом наблюдая развернувшуюся здесь сцену.

— Не повезло нам с капитаном, — выдал свое заключение Кин, испытывавший неприязнь к Широ после двух поражений, и спроецировав это отношение на джонина, знакомого с Такаяма.

— А мне она нравится! — не поддержала члена команды Анзу.

— Ты лишился своей особенности? Я к тебе прикоснулась без последствий. И почему ты белый, раньше же был черноволосым? Красишься? — Не выпуская голову, но, перестав вкручивать кулак и посмеиваясь, задала вопросы Итсуко.

— Да, сенсей, теперь ее нет, а цвет волос у меня такой, несколько лет назад изменился. — Следуя за сенсеем и не пытаясь вырваться, ответил генин. — Если не отпустите, я Вас ущипну, сенсей. — Пригрозил Широ, и сам не понимая, почему он так свободно обращается к своему сенсею, словно давно его знает.

— Вот он тот самый Такаяма, которого я помню. — Усмехнулась Итсуко, выпуская, однако, голову из захвата.

— Ну что, а теперь разомнемся, затем вы мне покажете, что умеете — тай-, нин— и гендзюцу, а затем нас ждут миссии.

Глава 18

За полгода, проведенных в роли капитана команды, Итсуко узнала много нового о своих подопечных: Охира Анзу, несмотря на свою стеснительность, весьма сильная и устоявшаяся личность, такой характер присущ человеку взрослому с багажом определенного опыта, а не одиннадцатилетней девочке и, если не случится что-нибудь действительно серьезное в ее жизни, способное переломить ее 'внутренний стержень', она добьется озвученной цели; Маэно Кин лишь делает вид, что безразличен к членам команды и ему интересен лишь его личный прогресс, но его поведение в отношении единственной девочки в команде говорит об обратном, а его первое недовольство ею (капитаном) со временем прошло; Такаяма Широ страдает от собственной изоляции, с самого начала дистанцировавшись от своих товарищей, но делает вид, что его это не волнует, и если с Анзу общение отстраненно — нейтральное, то с Кином все гораздо сложнее, как будто они что-то не поделили и довольно давно. Вообще отношения членов команды напоминают стадию переговоров воюющих сторон, и с этим она пока ничего не могла сделать.

Что касается тренировок, то тут все складывается гораздо лучше, целеустремленные ей попались дети. Анзу и Кин показывают неплохие результаты в тай и ниндзюцу, гендзюцу им плохо дается и скорее всего выдающихся достижений на этом поприще ждать не стоит, но и опускать руки тоже не следует. С молчуном ее команды, Широ, возникает вопрос. Еще с первой тренировки стало понятно, что он не дерется в полную силу, хотя даже так в тайдзюцу на голову превосходит своих товарищей, за счет своей поразительной скорости. Причины такой скрытности она определить не смогла, а сам объект изучения не торопился раскрывать мотивы такого поведения. В общем, команда ей досталась не самая плохая, но и работу предстоит проделать огромную, чтобы, наконец, научились считать себя полноценной командой, а не группой из трех человек.

— Ваша миссия на сегодня — помочь с переездом на новое место продуктовому магазину. Миссия в черте деревни и имеет ранг D. — Весело проговорила Итсуко. У всех ее подопечных давно возникло подозрение, что ей доставляет огромное веселье наблюдать их лица при получении каждого такого задания, особенно в последний месяц, когда реакция на подобные миссии стала заметно сильнее. — Отставить кислые лица! — продолжала веселиться капитан. — Вперед, на решение поставленной задачи!

— Да-а-а, сенсей. — Последовали ответы от детей, и радости в их голосах, естественно не было.

— Молодцы, энергичность наше все! — раздался смех за спинами последовавших в указанном направлении генинами.

Икэда довела генинов до места назначения, с хозяином определилась в деталях и, оставив клона, направилась по своим делам.

Полдня провозились начинающие шиноби с сегодняшней миссией и, наконец, выполнили, добавив в копилку еще одну миссию ранга D, к имеющимся двадцати девяти.

Широ уже привычно попрощался с Анзу, не сказав ни слова Кину и отправился в сторону дома.

По пути домой встретил своего старого приятеля Наруто, заглядывающего за мусорный бак на колесах со словами 'Тора, кис-кис'. Наруто изменился с последней встречи, теперь на нем был сине-оранжевый костюм с белым воротником, на лбу красовался протектор деревни.

— Привет, Наруто, кого ищешь? — приблизился Широ.

— Привет, кошку... или это кот? — выпрямился Наруто, посмотрев на своего собеседника. — О, так вот ты как выглядишь. Погоди, у тебя же в приюте были черные волосы?! — Наруто с интересом разглядывал товарища, которого узнал сначала по голосу, а затем и по глазам.

— Теперь вот белые, — пожал плечами Широ.

— Красишься? Зачем? — Удивился Наруто собственному предположению?

— Не крашусь, это цвет теперь у меня такой! — взлохматил волосы Широ. — Ты кошку завел или это задание?

— Миссия. Кошка жены дайме убежала, вот и ищем, — Наруто отряхнул запачкавшиеся руки.

— Помочь? — Широ как обычно решил посодействовать приятелю.

— Нет, нас тут еще сотня клонов бегает, сами справимся, если еще чертов Саске начнет искать. — Посмотрел в сторону 'Наруто', вспоминая лицо 'красноглазика', который его сильно раздражал.

— Клонов? — удивился Широ.

— Ну да!? Ах, биджу, совсем забыл, я же знаю крутую технику — 'Кагэ Бунсин' (Теневое клонирование). Я, кстати, тоже клон. Когда развеюсь 'босс', узнает все, о чем мы говорили. — Улыбнулся 'Наруто'.

— Босс? Это 'настоящий' что ли? — Широ был сильно удивлен изменениями, произошедшими с Наруто. Видимо он сделал первый шаг навстречу своей мечте.

— Ага, — кивнул клон.

— Понятно. А сам Наруто тоже ищет? — Широ стало интересно, как же поступил 'оригинал'.

— Да, все, включая босса, — бросил взгляд по сторонам 'Наруто', выискивая пропавший объект.

— Вижу, ты сильно занят, тогда не буду тебя отвлекать, пока. — Широ хлопнул по плечу клона, от чего тот не развеялся, и пошел дальше, домой.

— Пока, — тут же сорвался с места клон Наруто, — увидимся в следующий раз.

— Да уж, — усмехнулся Широ, — еще через полгода...

Но клон его уже не слышал, поворачивая за угол на другую улицу.

* * *

— Данзо, что это за активность в деревне 'Звука'? — Хирузен дымил трубкой, смотря на сидящего напротив старого товарища.

— По моим сведениям идет подготовка к нападению на одну из деревень, точных данных пока нет, выясняем, — не открывая глаза, ответил глава 'Корня'.

— Мне сообщают, что такая же подготовка началась в остальных скрытых деревнях. — Выдохнув белый дым, Хокаге снял свою шляпу, — к войне готовятся?

— Кто-то мутит воду, провоцируя деревни, я не хочу быть голословным, но все чаще в отчетах мелькает название 'Акацки'. — Данзо приоткрыл глаз, посмотрев на старого друга. — Группа нукенинов, сильных нукенинов, S и S+. Итачи, к слову, тоже в этой организации.

— Вот оно что, — Сарутоби снова затянулся, — каковы их цели известно?

— До этого времени они выполняли контракты, в том числе сложные миссии по устранению. Точные намерения не ясны. — Все так же без эмоций проговорил глава 'Корня'. — Есть предположения, что нынешняя ситуация в 'Стране Воды' — это их рук дело.

— Данзо, думаю тебе не нужно объяснять, как важно знать их цели?! — хокаге убрал трубку от лица и пристально взглянул на Данзо.

— Я занимаюсь этим вопросом, — не дрогнул ни один мускул на лице главы 'Корня', как не изменилось и его положение тела.

— У нас в запасе полгода, экзамен на звание чунина — лучшее время для реализации чужих целей и мы должны быть готовы. Я надеюсь на тебя, Данзо, — пыхнул дымом Хирузен.

Данзо молча поднялся и исчез в клубах белого дыма техники перемещения.

Глава 19

— Итак, генины, наша миссия на сегодня сопроводить сотрудника местной торговой гильдии до города и вернуться вместе с ним назад. Миссия ранга C, ничего опасного, но есть вероятность столкнуться с бандитами. — Ввела в курс дела Итсуко. — Рады, что общественные работы подошли к концу?

— Да, наконец-то, ага! — последовал синхронный ответ, из-за чего все слилось в непонятный возглас.

— Так-то лучше! — улыбнулась Икэда, рассматривая живые лица генинов, а не привычные кислые физиономии при получении задания.

— Тогда через час встречаемся у главных ворот деревни, — скомандовала Итсуко и запрыгнула на крышу ближайшего здания.

Когда Широ появился на месте встречи, капитана еще не было, а пара его товарищей по команде уже стояла и неспешно о чем-то разговаривала. Широ не стал приближаться, а собирался облокотиться на створ ворот, но не успел, появились ожидаемые здесь лица — капитан и незнакомый толстоватый мужичок с лысой головой и в кимоно темно-синего цвета.

— Кудо Мамору-сан, наш наниматель, — представила незнакомца Икэда.

— Здравствуйте! — кивнули генины нанимателю.

— Никаких манер. — Покачала головой Итсуко.

— Ничего, все в порядке, — махнул рукой Мамору и, повернувшись к юным шиноби, продолжил. — Здравствуйте, надеюсь на Вас! — сделал неглубокий поклон.

Генины же смущенно отвернулись, не приходилось им в последнее время соблюдать этикет, вот и отвыкли.

Миссия, которую с таким нетерпением ждали, обернулось совершенно скучной прогулкой до города, даже несмотря на постоянную собранность во время пути. Итсуко и наниматель беседовали во время путешествия, а генины молча вышагивали впереди процессии. Так и закончилась бы первая миссия ранга С, если бы не нападение на обратном пути.

Широ вышагивал, рассматривая окрестности, для того, кто ни разу не выходил за пределы деревни, все было интересно, впечатление портили не изменяющиеся пейзажи леса, делая картину однообразной. Широ рассматривал лес и удивлялся таким большим деревьям, которые, по слухам, вырастил сам Первый Хокаге — Сенджу Хаширама, когда в десяти метрах перед ними появились пять человек с протекторами камня на головах, которые не стали сразу атаковать и поэтому беловолосый решил не действовать сразу. Члены команды напряглись при появлении новых действующих лиц, прикрыв нанимателя. Война со Страной 'Земли' не велась, и нападения с их стороны не ожидалось, но это были шиноби и поэтому с ними всегда нужно быть на стороже.

— Добрый день, 'листики', с прискорбием сообщаю, что дальше вы не пройдете, а кое-кто из вас пойдет с нами! — развеял надежду на мирное разрешение ситуации главный, шиноби форме джонина и банданой на голове, тяжелой челюстью и цепким взглядом.

— Мы в часе ходьбы от Конохи, подмога будет здесь через 15 минут, вы же понимаете это? — попыталась разойтись миром Итсуко.

— А это уже наши проблемы, — усмехнулся джонин, — в живых не оставлять никого! — Отдал приказ стоящим позади шиноби, четырем чунинам Ива, в одинаково темной одежде.

Кунай промелькнул и врезался в грудь нанимателю. Кудо Мамору отбросило от удара на метр, и он спиной вперед упал на пыльную дорогу. Кудо стонал какое-то время и затих. Широ перед походом решил, что раскроется только в одном случае — опасности для себя и членов команды, поэтому нанимателя настигла его судьба, а миссия оказалась провалена. События развивались очень быстро, и осознать гибель человека команда Итсуко просто не успела, с этим им предстояло столкнуться позже, если справятся с нападением.

— Вы команда, не забывайте! — перед тем как отскочить в лес, оттягивая за собой джонина камня и одного чунина, напомнила Икэда.

— Анзу, продержись, разберусь со своим противником приду на помощь! — Кин постарался приободрить девочку, хотя сам испытывал не самые приятные ощущения.

— Вот еще, сама справлюсь! — храбрилась Анзу, хотя в животе все проморозило от страха.

Третий член команды уже исчез в тенях крон с одним из чунинов Ива, и остальные последовали его примеру, метнув кунаи в противников, выигрывая время.

— Куда же ты бежишь, мелкий, бросаешь товарищей? — чунин последовавший за Широ провоцировал свою 'жертву'.

— Достаточно, — остановился на ветке Широ, развернувшись и встречая его лицом к лицу.

— Наконец-то, твоих друзей уже, наверное, поймали и избили для профилактики. — Остановился на противоположной ветке чунин, его ничем не примечательное лицо привлекало внимание шрамом по скуле, от подбородка к левому уху.

Широ ждал, когда его противник нападет, но тот решил разбавить погоню болтовней.

— Слышишь? — прерываясь на короткий смех, заговорил преследователь. — Девчонку вашу мы оприходуем, надеюсь ей лицо не сильно попортят, не люблю страшных. — В издевательской манере продолжал свою тираду чунин. — Если еще и капитаншу живой возьмут, вот праздник то будет! По кругу пустим, она у нас во все дыры получит.

Широ стоял и смотрел в лицо этого ничтожества, а в груди разгоралась злость, пока еще слабая и недостаточная для убийства своего противника.

— Чего же ты не торопишься защитить их? — улыбался чунин, — а, понятно, трус, жалкий трус, ты бы сбежал, да вот беда, возможности нет! — распалялся шиноби. — Таких как ты давить надо, и родителей твоих тоже...

Не успел закончить фразу чунин, когда с вытянутых рук генина сорвались две широкие молнии и с гудением врезались в грудь и правое плечо чунина. Лицо Широ в этот момент отражало испытываемую им ярость. Правую руку оторвало, она сорвалась вниз, осыпаясь землей, а в груди стала образовываться дыра с обожженными земляными краями. Чунин не издал ни вопля, его глаза широко раскрылись в удивлении, и спустя мгновение молния пробила дыру в теле 'шиноби'. Раздался треск и верхняя часть, лишившись основания, опала на продолжившую свое движение молнию, соприкоснувшись с которой разлетелась комьями земли. Нижняя половина, простояв короткое время, осыпалась грудой земли. Стихия, пробив цель, устремилась вперед и столкнулась с новым препятствием — стволом дерева, выбила из него щепки, опалила и продолжила вгрызаться вглубь.

— Ого! — раздалось с соседнего дерева, и Широ среагировал на внезапный звук, атаковав крону, из которой он и раздался. Молнии погасли, оставив дерево с опалинами и глубоким углублением и, возникли вновь в указанном ладонями направлении, освещая путь к новой цели. Наблюдатель не успел среагировать, так же, как совсем недавно 'чунин Ива'. С кроны полилась вода — свидетелем скоротечной схватки оказался водяной клон. Только после этого Широ пришел в себя и осмотрелся. На месте недавнего противника лежала кучка земли — первый его реальный бой, бой с земляным клоном окончился его полной победой.

— Земляной клон, и водяной клон наблюдатель, — проговаривал собственные мысли вслух Широ, — либо капитан предатель — это её стихии, либо это проверка. И мне кажется, что это последний вариант. Только зачем ей это могло понадобиться, тем более во время миссии? Ладно, помогу нашим, а потом решу, что делать дальше.

Широ определился с направлением по звукам боя и направился к своей цели. Но до пункта назначения не добрался, сбоку он заметил фигуры шиноби, сражающихся в рукопашной, и фигуру поменьше теснили. Анзу проигрывала в тайдзюцу своему противнику, масса и скорость играли решающую роль в их противостоянии. Широ заходил справа, со спины к 'чунину Ива', его 'слепой зоны' и видел и слышал, как шиноби-противник деморализует Анзу своими речами:

— Теперь ты поняла, всю пропасть в силах между нами! — отбросив девчонку от себя заговорил 'чунин'. — Точно так же твоих товарищей сейчас избивают, а затем и убъют. — На последнем слове Анзу вздрогнула, а 'чунин' усмехнулся. — Капитана вашего уже, наверное, зажали, их там двое, и затем мы ее попользуем, как и тебя, когда я с тобой закончу. — Лицо Анзу стало еще бледнее, желваки заиграли под кожей.

Девочка была сильно испугана, понимала что проигрывает, но и кунай из рук не выпускала, продолжая бороться до конца. Переживания за товарищей так же не давали сосредоточиться на своем противнике, распыляя внимание. Анзу выхватила еще один кунай из подсумка и метнула его в говорящего противника, который при этом глумливо улыбался. Девочка не надеялась на то, что этот кунай положит конец их поединку, лишь пыталась оттянуть время и придумать что-нибудь. 'Чунин Ива' легко отбил летящий в него снаряд, но в ту же секунду из-за его спины в прыжке показалось тело её напарника Широ, нога которого уже соприкоснулась с правой щекой шиноби. Раздался громкий удар и шиноби Страны 'Земли' отлетел и сорвался вниз. Генин приземлился на освободившуюся ветку и тут же сложил печать.

— Кац! — коротко бросил беловолосый и под ним раздался взрыв, не причинив ему никакого вреда — детонировала печать, которую Широ прикрепил в момент удара. Мальчишка лишь отметил стук земли о кору деревьев и перевел свое внимание на Анзу.

— Ты в порядке, продолжать можешь? — Широ смотрел в лицо бледной и немного удивленной девочки.

— Да, а чунин Ивы? — посмотрела вниз Анзу, туда, где должно находиться тело.

— Это земляной клон, его больше нет, и я не знаю где оригинал. — Пожал плечами Широ.

— Нужно помочь Кину! — перевела дыхание Анзу. — Ты же поможешь ему? — девочка выжидающе посмотрела в яркие глаза беловолосого мальчика.

— Идем. — Широ отвернулся и прыгнул в ранее выбранном направлении, Кин судя по всему не экономил на взрыв-печатях, оттуда то и дело раздавались взрывы. Анзу с облегчением выдохнула, одна она бы сейчас вряд ли смогла ему помочь, а зная их напряженные отношения, Широ мог и не пойти, позволив справиться самому. Так думала Анзу, Широ же считал, что Кину не угрожает опасность, но и бросать его не собирался, несмотря на взаимную неприязнь.

Когда они увидели Кина, тот был потрепан: одежда испачкана, а лицо исцарапано, но все еще бодр, хотя первые признаки усталости появились. Генин и его противник забрасывали друг друга кунаями, но если Кин старался держаться на расстоянии от своего оппонента, то тот, наоборот, стремился сократить дистанцию. Время от времени юный шиноби складывал печать и звучал взрыв.

— Досчитай до десяти и используй кунай с взрыв-печатью. Я обойду с другой стороны, для лучшего обзора. — Коротко обрисовал план Широ. Анзу молча кивнула и стала отсчитывать нужное время.

— Когда твои 'взрыв-кунаи' закончатся, что будешь делать? — отбив летящий кунай, с ухмылкой заговорил 'чунин Ива'. — Прислушайся, я не слышу звуков боя, а значит твоих друзей сейч... — что хотел сказать болтливый противник Кин так и не узнал, две стремительные тени промелькнули с противоположных сторон и сразу же последовал взрыв, раскидав содержимое клона мелкой крошкой. Затем шатен увидел вышедшую справа Анзу, а слева появился Широ.

— Привет! — улыбнулась товарищу Анзу, помахав рукой.

— Привет. — Кин вытер со лба успевший появиться пот. — Со своим противником справилась?

— Широ помог, — Анзу бросила быстрый взгляд на беловолосого мальчика, разглядывавшего следы боя.

— Понятно, спасибо! — ни к кому конкретно не обращаясь, поблагодарил Кин, — у вас тоже были клоны? — полувопросительно полу утвердительно обратился Маэно.

— Да, — за обоих ответила девочка, — нужно идти на помощь Итсуко-сан, — подобралась Анзу.

— Минуту на передышку, — успокаивал сбитое дыхание Кин. — У меня почти закончились взрыв-печати, — поставил в известность команду Маэно.

— Как будем действовать? — Анзу решила не тратить время впустую, переводя взгляд с одного мальчишки на другого.

— Возьмем на себя чунина, но лучше определиться на месте. — Широ озвучил свою мысль, на которую Кин коротко кивнул, соглашаясь.

Спустя минуту, переведя дух и перепроверив снаряжение, команда номер четырнадцать направилась назад к дороге, их капитан уводила своих противников в противоположную сторону. Когда они выскочили на дорогу, то сильно удивились — спокойно разговаривая, стояли их капитан и наниматель, живой и невредимый.

— Вы живы, но как? — привлекла внимание к троице Анзу.

— Зачем это было нужно, Итсуко-сан? — Широ убедился в собственных предположениях и хотел выяснить причины.

Задумчивое выражение лица третьего члена команды, говорило о том, что он тоже стал догадываться о произошедшем здесь.

Итсуко сделала шаг навстречу генинам и начала объяснять:

— Целый год прошел в тренировках, и вы достигли неплохих результатов, нужен был 'завершающий штрих', и сегодня этот 'штрих' был сделан. Для начала скажу, что вы сражались с моими земляными клонами. И признаться честно не ожидала, что сможете с ними справиться в одиночку. — На этих словах Итсуко пристально посмотрела на Широ. — Это должен был быть тест на вашу силу воли, именно поэтому они рассказывали вам все эти гадости. Отмечу, что такую психологическую атаку я пережила, будучи генином, во время третьей войны шиноби. Я поставила вас в заведомо проигрышную ситуацию, и вы разрешили ее, пусть и не так как я рассчитывала. Отдельно хочу отметить вашу командную работу — молодцы! — Итсуко пробежала взглядом по каждому из своих учеников. — Через месяц экзамен на чунина будет проходить в нашей деревне, и я выдвину вас на него, довольны?

Во время речи капитана лица детей оставались серьезными и сосредоточенными, а тень улыбок появилась лишь к ее концу.

— Завершаем миссию и следующий месяц проводим в тренировках, без заданий. — Озвучила Итсуко свои планы.

— Да, сенсей! — генины были задумчивы, но ответили почти синхронно.

Глава 20

* * *

— Считаешь, что они уже готовы? — Сарутоби курил трубку и из-под шляпы смотрел на стоявшую перед ним Итсуко, постукивая листом бумаги, докладом капитана, по столешнице.

— С точки зрения их боевых навыков да, но с психологической — пока они всего лишь дети. — Итсуко докладывала Хокаге о завершении миссии.

— Твои подопечные не попробовали первой крови, — оставил в покое лист Хирузен. — Как считаешь, если на экзамене столкнуться со смертью не сломаются? — Клуб дыма, выпущенный Хокаге, медленно двигался к потолку, рассеиваясь по мере подъема.

— В мальчишках уверена, они готовы, а девочка должна справиться, но все зависит от обстоятельств.

— Хорошо, это твоя первая команда, Итсуко, пусть покажут все, на что способны. — Подытожил Хирузен, в конце концов, он сам так начинал.

— Непременно! — улыбнулась Икэда.

* * *

Месяц пролетел быстро.

Как и говорила Итсуко-сан, заданий они больше не выполняли, тренируясь все свободное время. Анзу терзали сомнения, готова ли она к этому экзамену, но, как и всегда в таких ситуациях, давила нерешительность на корню — расправляла плечи, поднимала голову выше, повторяла мысленно 'я справлюсь, я смогу' и шла вперед. В тот день, после миссии по сопровождению она решила для себя, что никогда не сдастся на волю противника, и еще ей нужно стать намного сильнее. Этот экзамен — это проверка себя и своих возможностей, способ определить свой дальнейший путь развития. Рассуждая так, Анзу вышла к академии, где и проходил первый этап экзамена. Своих товарищей по команде она узнала сразу, они стояли в ста метрах от входа, перед которым толпились претенденты в чунины. Среди них она определила представителей 'тумана', 'облака', 'камня', мелькнули 'песочники', встречались представители родной деревни. Кин был собран и серьезен, страха, в обращенном на нее взгляде она не увидела, а вот Широ стоял расслабленно, как будто ему предстояло не серьезное испытание, а прогулка по солнечной Конохе, но взгляд его был внимательным. Глядя на своих бесстрашных товарищей Анзу и сама стала увереннее, отпали последние сомнения.

— Привет, вы давно здесь? — поздоровалась девочка.

— Привет, пару минут всего, — кивнул Кин в приветствии.

— Привет, — поздоровался немногословный Широ.

— Ну что, идем? — качнула головой в сторону входа Анзу.

Команда номер четырнадцать медленно двигалась в общем потоке к месту назначения. Никого из знакомых они так и не встретили. Анзу обратила внимание, что не только она и Кин высматривают своих знакомых, но и малообщительный Широ время от времени кого-то искал в толпе.

В кабинет, куда их привел поток генинов, уже две трети мест было занято и выбирать пришлось из того, что осталось. В результате команда разделилась. Широ занял свободное место в последних рядах, Анзу села рядом с девушкой из песка, а Кин пропал где-то слева. Только усевшись и осмотрев присутствующих, Широ заметил ярко желтую шевелюру своего старого товарища Наруто, тот сидел рядом с девочкой с короткой стрижкой темно-синих волос. Девочка почему-то сильно смущалась и краснела. 'А он не меняется'. — Отметил Широ, глядя на то, как Наруто сверкает улыбкой белых зубов соседке и чешет затылок.

Спустя короткое время аудитория заполнилась, генины расселись по местам. Затем с хлопком перед студентами появился высокий мужчина со шрамами на лице, представившийся Морино Ибики. Его речь носила явно устрашающий характер. На протяжении всего этапа экзамена шиноби со шрамами запугивал генинов, чего стоила демонстрация его скрытой под банданой головы.

Тест, а это был именно тест, не вызвал сложностей у большинства присутствующих, Широ же знал ответы, так как чтение литературы было одним из доступных занятий, чтобы скоротать время. Запугивания продолжались, и апогеем стал десятый вопрос, перед озвучиванием которого несколько команд из разных деревень покинули места. Отметился и Наруто, объясняя всю нелепость последнего вопроса и закончив фразой: 'Это мой путь ниндзя!', снова заставил улыбнуться Широ. Этим и закончился первый этап экзамена, который команда номер четырнадцать успешно прошла.

Эстафету в отсеивании претендентов на звание чунина перехватила невысокая девушка с темно-фиолетовыми волосами, топорщившимися вверх на затылке, и крайне откровенном наряде — обтягивающая сетка из чакропроводящего материала, спускающаяся до середины бедер, коричневой короткой юбке поверх и венчал все плащ. Она появилась, влетев и разбив окно, и одним движением вывесила плакат за спиной с надписью о втором этапе экзамена. Её представление вызвало сильное оживление среди генинов.

— Что-то их здесь многовато, Морино! — приятным звонким голосом обратилась к мужчине со шрамом девушка и, развернувшись к генинам, продолжила:

— Меня зовут Митараши Анко, и я отвечаю за второй этап! А теперь все за мной! — Скомандовала девушка, исчезая в проеме окна. Генины последовали за девушкой, открыв остальные окна, и остановились только на окраине огражденного забором леса. Здесь их ожидали столы с бумагами и свитками, возле которых находились чунины и джонины Конохи.

— Это место называется 'Лес Смерти', и скоро вы узнаете почему! — ухмыльнулась Анко.

— Это место называется 'Лес Смерти', и скоро вы узнаете почему! — спародировал Наруто девушку строя страшные гримасы и фиглярствуя, как умел. — Не пугай меня, я не боюсь и совсем справлюсь! — закончил Наруто, высоко задрав нос.

— Справишься... — сузила глаза Анко.

Молниеносное движение и вот уже в сторону Наруто летит кунай. Широ наблюдал комичную сцену с интересом и видел, когда девушка метнула в него кунай. Восприятие привычно ускорилось, все вокруг замерло и Широ двинулся к зависшему в воздухе кунаю. Подойдя и поняв, что Наруто ничего не угрожает, Широ, из чисто хулиганских побуждений, по касательной легонько ударил по лезвию куная своим, вытащенным из подсумка, изменив таким образом его траекторию движения и только после этого вернулся на место. Все пришло в движение, кунай продолжил свой полет и, миновав свою первоначальную цель, вонзился в глазницу претендента в широкой шляпе. Не почувствовавший смертельной угрозы или направленного внимания от владельца куная, хозяин широкой шляпы не успел защититься от изменившего траекторию движения метательного оружия, за что и был наказан. Кунай вонзился по самую рукоять, откинув голову неудачливого шиноби назад. Шляпа слетела с головы, открывая вид на бледную кожу лица и освобождая длинные темные волосы, качнувшиеся в такт голове.

На поляне перед лесом повисла тишина. Анко, не собиравшаяся делать ничего подобного, умевшая отлично метать оружие, замерла от неожиданности. Широ тоже был удивлен случившимся и в легком ступоре смотрел на труп шиноби. У столов джонины и чунины в молчании наблюдали за развивающейся ситуацией. После небольшой задержки последовали вскрики неподготовленных к таким вещам генинов:

— Как так-то?

— За что?

— Вы чего делаете?

— Они тут все психи!

— Сейчас и нас так же!

Набирал обороты гомон столпившихся генинов.

Наруто, не повстречавшийся с предназначенным для него оружием, тоже с удивлением смотрел на развивающиеся события. Вся его веселость слетела с него в тот же момент. Сакура стояла бледнее обычного. Саске издал непонятный звук и с легким презрением во взгляде смотрел на труп. Анзу невольно шагнула ближе к Кину. Неизвестно чем бы закончилась вся эта история, но все изменил сам виновник переполоха. Рот его расширился, и из него выбралась известный всем взрослым шиноби саннин-отступник, Орочимару.

Где-то в толпе раздались рвотные звуки, вызванные экстравагантным появлением недавно убитого.

— Ку-ку-ку, — странно рассмеялся саннин, — Анко-чан, как ты меня узнала, или это не твоя заслуга? — осмотрел всех вокруг саннин, задержав взгляд на Учиха Саске.

Саске от направленного на него взгляда подобрался и быстро вытащил кунай из подсумка.

— Орочимару! — выплюнула Анко имя своего учителя.

— Я вижу ты рада меня видеть! — улыбнулся санин своей змеиной улыбкой.

Генины вокруг расступились, освобождая место, стараясь держаться как можно дальше от непонятного шиноби.

Анко выхватила кунай и устремилась к предавшему её учителю. Орочимару лишь громче рассмеялся, добавив в свой смех шипящих ноток. Позади Анко уже появлялись из техники перемещения присутствовавшие неподалёку джонины, следом за которыми возникали и чунины.

— Я не драться сюда пришел! — усмехнулся саннин и Анко припала на колено схватившись за шею с проклятой печатью. Лицо исказилось от испытываемой боли, раздался скрип зубов плотно сжатых челюстей, девушка из всех сил держалась, чтобы не издать болезненного стона. — У меня другая цель! — на этих словах шея саннина вытянулась и метнулась к не ожидавшему этого Саске. Учиха попытался отмахнуться от нее кунаем, зажатым в руке, но голова на гибкой шее извернулась под неестественным углом и вонзилась зубами в незащищенное место у основания шеи Саске. Учиха вскрикнул и упал на колени, схватившись за поврежденное место. Голова Орочимару заняла прежнее положение и санин обратился к держащейся из последних сил Анко:

— Ну, вот и все, а теперь мне пора, не скучай Анко-чан, если выживешь. Ку-ку-ку-ку, — рассмеялся саннин. — Когда захочешь получить силу, найди меня, Саске. — Обратился Орочимару к упавшему на землю ребенку, свернувшемуся в позу эмбриона.

— Кха-кха, черт. — Откашлялся и прохрипел Саске, проваливаясь в беспамятство.

Саннин еще раз обвел всех мимолетным взглядом, усмехнулся и исчез в клубах дыма.

После его исчезновения, Анко повалилась на землю без сил, дыхание её стало слабым и прерывистым. Митараши подхватили на руки и исчезли в 'Шуншине', такой же участи подвергся и бессознательный Учиха.

-Это что было?

-Ты видел?! Видел!

— Кто это такой?

— Это Орочимару...

— Что здесь вообще происходит?

Забормотали генины, реагируя на изменившуюся ситуацию.

Экзамен, не смотря на произошедшее, переносить не стали. Генинам раздали листы — стандартные формы согласия, а затем, собрав подписанными, объяснили правила. Команде доставался один свиток 'Земли' или 'Неба' и ей необходимо было заполучить второй с противоположным 'элементом', а затем достичь башни в центре леса и распечатать оба свитка. Времени отвели всего пять дней.

Когда основная часть команд исчезла за деревьями 'Леса Смерти', а Кин и Анзу стояли в очереди на получение свитка для команды, Широ решил поздороваться со своим приятелем.

— Привет, вас отстранили от экзамена? — Широ подошел к стоявшему в стороне и расстроенно смотревшему на место проведения экзамена Наруто.

— А? О привет, Широ. — Улыбнулся Наруто, просто не умеющий долго унывать. — Да, на время, если Саске поправится, то войдем. А ты тоже здесь?

— Да, со своей командой, — кивнул Широ, — а кто это был, ну, который напал? — поводил головой беловолосый, изображая длинную шею.

— Орочимару, один из трех Легендарных Санинов и предатель, — быстро проговорил Наруто, — так Какаши-сенсей сказал, — кивнул на стоящего рядом с девочкой с розовыми волосами и что-то ей объясняющего шиноби с повязкой на левом глазу и серебряного цвета волосами.

— Ого, не повезло вашему Саске. — Покачал головой Широ. — Но он же поправится?

— Да, говорят, что завтра мы сможем уже войти в этот 'Лес', — вздохнул Наруто.

— Меня зовут, — кивнул в сторону машущей девочки Широ, — может быть, в 'Лесу' увидимся, — улыбнулся и махнул на прощанье беловолосый.

— Точно, — улыбнулся Наруто и зашагал к объекту своей первой любви.

Глава 21

* * *

— Выследили его? — Сарутоби Хирузен был предельно серьезен, когда дело касалось его любимого ученика.

— Нет. — Данзо спокойно сидел в кресле, но и он был собран — у Орочимару всегда есть свои планы и его появление сегодня на экзамене могло стать первым звоночком чего-то большего.

— С Митараши и Учиха все в порядке? — Хирузен снял шляпу и почесал макушку. — Когда же ты успокоишься, Орочимару?! — безадресно произнес Хокаге.

— Да, Митараши к вечеру выйдет, а Учиха получил 'Печать Воли' от Какаши. Ему нужен Учиха. — Озвучил очевидное Данзо. — Как поступишь, Хирузен?

— Усильте патрули и увеличьте количество наблюдателей, прочешите Коноху! — Озвучил старик свои мысли. — Он где-то здесь, выжидает удобное время для броска.

— С Учиха как? — Данзо, как и его учитель, не любил этот клан, но у него это выразилось в более глубокой форме, именно поэтому Клан Учиха уничтожили, не дав Сарутоби время решить все мирно.

— Приставь постоянных наблюдателей из своих. — Хокаге сел в свое кресло, опустив шляпу на столешницу.

* * *

Широ вместе со своей командой двигался вперед, внимательно осматриваясь по сторонам. Кроны скрывали солнце, но света было достаточно, как при дождливой погоде. Они двигались уже полдня и пока не встретили ни одного противника — то сбивало с толку и рассеивало внимание, поэтому встреча стала неожиданной.

Новый скачок и вместо привычного вида 'молчаливых' деревьев, перед юными шиноби предстала команда генинов с протекторами 'Камня'. 'Сюрприз' оказался таковым только для 'Листа', встречающие уже была во всеоружии. Не успела четырнадцатая команда прийти в себя, как в нее тут же полетели кунаи. Анзу, шокированная внезапной атакой, оступилась и полетела вниз. Кин, находившийся ближе всех к стволу дерева, отскочил за него, но видя неконтролируемое падение напарницы, последовал за ней. Широ, уклонившись от 'железа', скрываясь за деревьями, устремился к нападавшим.

Генины 'Камня' спрыгнули вслед за падающими детьми, решив сначала быстро расправиться с ними — на земле, рядом со своей стихией, это было сделать проще. Широ тут же изменил направление, помчавшись по стволу вниз. Даже находясь в таком положении, использовать свои способности он не спешил, не видя смертельной опасности ни для себя, ни для своих товарищей.

Кин подхватил падающую спиной вперед девочку на руки и, мягко остановившись на ветке, бросил быстрый взгляд на преследователей. Юные шиноби 'Камня' стремительно сокращали расстояние, перепрыгивая с ветки на ветку. Анзу благодарно кивнула, вскочила на ноги и, не мешкая, устремилась к земле. Мальчишка, метнув кунай с взрыв-печатью под ноги, спрыгнул следом за девочкой.

— Кац! — команду на взрыв заглушил грохот сработавшей печати.

Нагнав своих оппонентов, Широ, забросал их кунаями, заставив отстать от Анзу и Кина. В результате на земле команды снова стояли друг напротив друга, напряженные и готовые к рывку. Только сейчас команда номер четырнадцать успела внимательнее взглянуть на своих противников. Команда 'Камня' целиком состояла из мальчишек примерно одного роста, темноволосых и чем-то очень похожих друг на друга. Но мгновение заминки прошло, и ни одна из сторон не собиралась тратить время на разговоры, снова придя в движение, рванув навстречу.

Широ был быстрее и столкнулся с противником раньше, что стало полной неожиданностью для того. Нанеся удар в плечо замахнувшегося парня, Широ тут же нанес следующий в открытый бок. Парень запнулся, попытался разорвать дистанцию, отмахнувшись ногой, но пропустил еще один по опорной. Уже по теряющему равновесие телу Широ нанес серию ударов, так часто отрабатываемых во время тренировок. Точку поставил сильный удар сбоку ногой по лицу, откинув потерявшего сознание противника в сторону.

Широ тут же поспешил на помощь Анзу, которая только столкнулась со своим противником. Но, заметив летящий в него кунай с взрыв-печатью, прилетевший сверху, был вынужден броситься в сторону. Раздался взрыв, отбросивший Анзу и ее противника на землю. Быстро пришедшая в себя Анзу встряхнула головой и перехватила удобнее так и не выпущенный кунай. В это же время со всех сторон по земле заклубился туман, быстро поднимавшийся все выше и выше, скрывший противников друг от друга.

Кин застыл в нерешительности, он бы мог использовать свою стихию, но боялся зацепить товарищей. Туман все сгущался, пока видимость не упала до минимума, что-нибудь разглядеть можно было только на расстоянии вытянутой руки. Сильный удар в спину отбросил его вперед. Быстро перекатившись в сторону, Кину показалось, что он услышал глухой звук, напоминавший вхождение металла в землю. Замерев и прислушавшись, Кин старался решить, как поступить дальше.

Анзу приняла защитную стойку, перехватив кунай обратным хватом. Секунды тянулись медленно. На стремительную тень, возникшую справа, Анзу не успела среагировать и получила сильный удар в живот, заставивший ее согнуться пополам, выворачивая внутренности наизнанку. Девочка обхватила живот руками и повалилась вперед, пытаясь справиться с болью.

Широ остановился и прислушался, звуки издаваемые лесом были глухими и далекими. Когда внезапно в спину уперлось что-то твердое и острое, восприятие привычно ускорилось, и мальчишка развернулся к опасности лицом. В вытянутых руках несостоявшегося убийцы был зажат кунай, который должен был пробить сердце и мгновенно убить. Широ попытался посмотреть ему в лицо, но на нем была маска и, видимо, дыхательное приспособление одновременно. Такаяма без всяких сомнений развернул находящийся в зажатых руках кунай и надавил, вонзая его в горло генина 'Тумана', следом нанеся ногой сильный удар в грудь. Когда восприятие вернулось в норму, 'убийцу' отбросило с огромной силой в непродолжительный полет, окончившийся столкновением с деревом. Хруст, хотя и приглушенно, был слышен даже в этом тумане.

Потеря члена команды изменила планы генинов 'Тумана' и заставила действовать более грубо. Взрывы прогремели одновременно. Искусственный туман то тут, то там стали разрывать 'огненные бутоны'.

Широ выскочил из завесы и сразу же заметил на нижних ветвях две рядом стоящих фигуры в точно таких же масках, что и его 'убийца'. Пальцы обоих были сложены в печати.

Туман, разорванный в клочья, стал рассеиваться, но его место занял дым, не позволяя что-нибудь рассмотреть. Осознание того, что в этом взрыве могли погибнуть его товарищи по команде, комом встало в горле. Широ преодолел разделявшее их расстояние и возник прямо перед ними. В его руках мелькнули выхваченные кунаи, и слитным движением 'раскрывающихся объятий' вогнал их в виски своих врагов. Раздался хруст ломаемых височных костей, и команда 'Тумана' прекратила свое существование...

Кин очнулся и потряс головой. Последнее, что он запомнил, было то, как его подхватило и швырнуло вперед, прямиком в дерево, когда он пытался выйти из области действия ниндзюцу. Попытка пошевелить рукой не увенчалась успехом — левое плечо простреливало острой болью, в висках стучало, а тело саднило. Осмотревшись, Кин увидел два дымящихся тела недалеко друг от друга, генинам 'Камня' не повезло оказаться в эпицентре взрывов, сродство с землей их не спасло. Земля была раскидана взрывами, трава опалена, в воздухе витал запах жареного мяса, кое-где еще чадил дым. Маэно пошарил взглядом и не нашел врагов, которые это все устроили, но натолкнулся на сидящего неподалеку Широ в испачканной одежде, но целого и невредимого. 'Почему то я не удивлен'. — Невольно зауважал Кин этого молчаливого беловолосого паренька. Такаяма сидел рядом с лежащей Анзу, при взгляде на которую, у шатена пролетели нехорошие мысли. Поднявшись и доковыляв до товарищей, всё время убаюкивая поврежденную руку, Кин присел рядом пристально вглядываясь в лицо Анзу. Отметив признаки дыхания, мальчишка успокоился и откинулся на ствол.

— Как она? — спросил Кин, ища удобное положение для руки.

— Нормально, вроде... без сознания, — вяло проборматал Широ.

— Это не генины 'Камня' все устроили? — прикрыл глаза Кин, найдя, наконец, удобное положение для руки, и испытывая лишь ноющую боль.

— Нет, 'Тумана', — коротко обронил Такаяма.

— Ушли? — спросил Кин, ища на ощупь обезболивающее в подсумке.

— Мертвы. — Отвернулся Широ, в памяти момент убийства смазался, и вспоминать об этом не хотелось.

— А? — в удивлении повернулся Кин, растревожив руку и зашипев от боли.

— Один там, — махнул рукой в сторону беловолосый мальчишка, — двое там, — большой палец руки указал куда-то вправо. — Надо свиток забрать, может быть повезёт... — закончил речь Широ.

— Ты? — с удивлением смотрел Кин, сам он не был уверен, что сможет убить.

— Я, — спокойно ответил юный шиноби, — да больше и некому! — пожал плечами беловолосый.

В этот момент на земле завозилась и застонала Анзу. Во время взрыва ей невероятно повезло, все её повреждения — это опаленные волосы и почерневшая одежда. Сев, Анзу повела головой, пытаясь осмотреться, но увидев своих товарищей по команде, мирно сидящих рядом, успокоилась.

— С вами все в порядке? — замерев и прикрыв глаза, обратилась она к мальчишкам.

— Я в порядке, — отозвался Широ, так как Кин сидел и не реагировал, — а вот его руку надо осмотреть.

Анзу, приведя себя в приемлемое состояние, тут же переключила свое внимание на 'пациента', выполняя обязанности ирьенина команды.

— Закрытый перелом, — закончила обследование Анзу и принялась лечить травму.

— Я пока осмотрю трупы и заберу свитки, если есть, — поднялся Широ.

— Хорошо, — не отрываясь от лечения, откликнулась девочка. Кину же, судя по его лицу, становилось лучше.

Широ прошел к трупам, на которых еще тлела одежда, и на одном из тел нашел свиток с надписью 'Небо'. У команды 'Тумана' — был свиток 'земли'. Смотреть на трупы было неприятно, и запах горелого мяса постоянно вызывал рвотные позывы, а от 'туманников' ещё и пахло испражнениями. Широ быстро обыскал их и поспешил убраться подальше.

— Два свитка: 'небо' и 'земля', — вернувшись, Широ сел на прежнее место.

— Значит, теперь нам надо добраться до башни. — Заключила Анзу. — Кости я срастила, порванные мышцы тоже, но руку побереги. — Зафиксировав руку у груди, наставляла Кина медик команды.

— Ладно, спасибо. — Встал шатен. — Ну что, пошли?

— Подожди, выжившие есть? — Посмотрела на Широ девочка.

— Мой первый противник, должен быть жив. — Широ указал направление рукой. — Вылечить хочешь?

— Не бросать же его зверям на съедение, — хмыкнула Анзу.

— Они первые напали, — напомнил Кин, — да и за свою команду может попытаться отомстить.

— Приведем в чувства, объясним и отправим назад, здесь ему уже делать нечего. — Направилась Анзу в указанном направлении.

Они обошли поле сражения по дуге, избегая смотреть на тлеющие трупы, но лечить никого не потребовалось, на земле лежало тело с кунаем в груди. Анзу с вопросом во взгляде посмотрела на Широ.

— Я не добивал. — Пожал плечами беловолосый.

— 'Туманники', — предположил Кин, — больше просто некому.

— Ладно, тогда к башне? — Посмотрела на мальчишек Анзу...

На протяжении всего пути им больше не пришлось драться с другими командами. Несколько раз они становились свидетелями чужих поединков, которые обходили стороной, и лишь один раз пришлось отрываться от преследования. Жители леса к их общей радости так и не повстречались на пути.

Глава 22

* * *

— Зачем тебе это, Данзо? — Сарутоби оторвался от списка распределения поединков.

— Перспективный шиноби. — Ответило 'изваяние' с тростью.

— Гаара убъет его. Пока среди наших генинов нет никого, равного ему по силам. — Выдохнул дым Хирузен. — Учиха Саске ещё слишком слаб.

— Я думаю, ты мало знаешь об этом мальчике. — Данзо поднялся. — Да и бой всегда можно остановить, если тебя что-то не устроит.

— Ладно, — после небольшой паузы, отмер Сарутоби, — посмотрим на мальчика.

* * *

Башня.

Арена для боя представляла собой бассейн с двумя трибунами на противоположных сторонах, к которым прямо с неё вели лестницы. За происходящим 'следила' огромная каменная статуя в позе лотоса, а напротив неё, на уровне груди, располагались места почетных гостей. Хокаге уже занял одно из подготовленных мест, до начала осталось совсем чуть-чуть...

Широ поднялся на балкон — Анзу и Кин уже стояли у перил, готовые наблюдать за боями. Генинов, прошедших 'Лес Смерти', было много, беловолосый мальчишка даже немного удивился, чем же так страшен этот лес, если его преодолела половина из оставшихся после первого этапа. Осмотревшись, Широ увидел знакомую золотую шевелюру и направился к её обладателю.

— Привет, вы все-таки добрались, — улыбнулся Широ.

— О, привет, — обернулся Наруто, — да, за один день, представляешь?! — сделал большие глаза блондин.

— Быстро, — кивнул Широ.

— Может быть представишь нам своего друга, Наруто. — Сакура, оказавшаяся за спиной блондина, вклинилась в разговор.

— А, да, конечно, — засуетился голубоглазый, — это Широ, а это Сакура и Саске. — Посторонился Наруто, представляя своих друзей друг другу.

— Очень приятно, Наруто много о вас рассказывал, — поприветствовал Широ.

— Надеюсь только хорошее, — повернула лицо к Наруто и сделала угрожающий вид Сакура.

— Да, — глядя на эту картину, улыбка сама наползла на лицо.

'Рок Ли против Такаяма Кенширо' — прогремело над головами. Бои начались.

— Это мой бой. — Посмотрел на табло Широ. — Я скоро.

— Кхм, — выразил сомнение в способностях Саске, когда беловолосый мальчишка уже сбежал на арену.

— Самоуверенный какой! — поддержала брюнета Сакура. — Он такой хороший боец? — посмотрела на блондина девочка.

— Не знаю, мы с ним никогда не дрались, — пожал плечами Наруто, — раз говорит, что скоро будет, значит, уверен в своих силах.

Широ стоял напротив странного мальчика, его внешний вид вызывал улыбку — зеленый обтягивающий комбинезон и стрижка 'горшком' вкупе с большими круглыми глазами и толстыми бровями.

— Давай, ученик, покажи нам свою силу юности! — раздалось с трибуны.

— Да, сенсей! — встал в позу Рок Ли, вытянув руку и выставив большой палец сжатой в кулак руки вверх.

— Бой! — объявил судья, исчезая в 'шуншине'.

Широ не ожидал столь стремительной атаки, но успел заблокировать прямой удар в грудь. Последовал обмен ударами, оценивая уровень соперника. Широ не хотел показывать здесь весь свой потенциал и поэтому просто выдерживал темп противника.

— А твой ученик хорош, — повернулся Гай к Итсуко.

— Да, за него я спокойна, но 'гаденыш' не показывает своей реальной скорости. — Качнула головой Икэда. — Он может двигаться быстрее, сама с ним проводила бои.

— О, тогда у нас есть действительно хорошая возможность проверить обоих! — улыбнулся Гай во все тридцать два зуба.

— Ли, снимай их. — Крикнул Гай своему ученику, когда они замерли напротив друг друга.

Ли, оценивший своего противника и понявший, что двигается на пределе своей скорости, в то время как его соперник может еще быстрее, разорвав дистанцию, появился на ладони статуи и снял утяжелители. Мальчишка демонстративно сбросил их вниз.

— Да что может дать ему отсутствие утяжелителей! — раздалось скептическое высказывание с противоположной трибуны.

Грохот столкнувшихся тренировочных устройств с каменным полом был оглушительным. Поднялась пыль. Впечатление произвело на всех! А Гай удостоился удивленных взглядов Итсуко и стоявшего рядом Какаши.

— Твой друг хорош, признаю, но, похоже, это конец! — Внимательно следившая за боем Сакура поделилась впечатлениями от увиденного.

Саске тоже стал внимательно следить за боем, когда стало понятно, что их силы примерно ровны и беловолосый мальчишка не проиграл в самом начале.

Наруто же, следивший за боем, громко прокричал в поддержку друга:

— Задай ему, ты сможешь!

Ли посчитавший, что теперь все закончится, устремился к противнику, но все так же столкнулся с блоком. Это сбило с толку, и заставило его на мгновение замешкаться, за что он и поплатился, получив прямой удар в корпус.

Зрители могли видеть, как мальчишка в зеленом комбинезоне исчезает с ладони статуи и в следующее мгновение уже летит спиной вперед от замершего бойца напротив.

— Ты это видел, Какаши? — Гай не отрывал взгляд от происходящего на арене.

— Ммма, — заключил Какаши. — Удивительно!

— Наконец-то, стал серьезнее! — оживилась Итсуко.

— Ты что-нибудь увидел, Саске? — повернула голову девочка с розовыми волосами.

— Нет. — Вынужден был признать Учиха.

— И я ничего, — отозвался Наруто, с удивлением и радостью глядя на товарища. — Круто, сделай его, Широ! — 'Взорвался' с трибуны блондин.

Ли по-новому взглянул на противника, пропущенный удар отрезвил и заставил собраться. Определив дальнейший план действий, мальчишка в зеленом комбинезоне сблизился с оппонентом. Обмен ударами продолжился. Ли понимал, что техничнее противника, но так же отдавал себе отчет в том, что медленнее. С подобным противником он встречается впервые, не считать же Гая-сенсея. Скорость была его козырем, и вот оказалось, что у противника 'карта сильнее'. Нанося удары, Ли выжидал удобного момента, и когда он наступил — нанес свой удар. Ведя поединок на определенной скорости, Ли заставил соперника поверить, что это его максимум, и в подходящий момент ударил на пределе своих сил.

Широ дрался с первым подобным противником, но и здесь не использовал весь максимум, хватало и минимума. Отбивая и блокируя все новые и новые удары, нанося свои, Широ допустил ошибку, недооценил противника, посчитав его слабее себя. Когда челюсть ощутила прикосновение чего-то твердого, а восприятие привычно скакнуло, останавливая движение вокруг, только тогда Широ с удивлением рассмотрел кулак своего противника. Такаяма сделал короткий шаг назад, убирая лицо из-под удара и после того как удар просвистел перед самым носом отскочил назад, разрывая дистанцию.

— Что это только что было? — Гай повернулся к Итсуко. — Откуда такая скорость?

— Насколько я знаю — такой уникум с детства, — улыбнулась Икэда.

— Это действительно потрясающе! — удивленно смотрел Гай скрестив руки перед грудью. — А это его 'мерцание', когда Ли нанес удар?!

— А по этому поводу я еще с ним поговорю! — кровожадно улыбнулась Икэда.

Генины с балконов-трибун с испугом наблюдали за происходящим на арене, то что демонстрировали эти двое внушало опасения. Столкнуться с ними в бою — это верная смерть. Лишь единицы, имевшие боевой опыт прикидывали варианты противодействия. Среди них был и Гаара, он с интересом наблюдал за боем, желая как можно быстрее оказаться на арене.

Команда номер семь затаив дыхание ожидала развязки столь необычного поединка.

Широ стремительно сократил расстояние и нанес серию ударов. Видя их безрезультатность, увеличил скорость и если в начале Ли еще хоть как-то пытался противостоять напору и успевал это делать, то с каждым наносимым ударом темп становился для него запредельным. Широ отбойным молотком прошёлся по доступным участкам тела, поразил болевые точки и отбросил противника ударом ноги. Этого должно было хватить, но не Ли...

Когда генины снова сошлись, только джонины были способны уследить за их движениями, остальные зрители видели лишь появляющиеся то здесь, то там силуэты и им приходилось довольствоваться звуками проходящего боя. Беловолосый и 'толстобровый' появились одновременно в разных концах арены, и если первый стоял на своих ногах, то второй столкнулся со стеной и сполз по ней, широко расставив ноги.

Зрители замерли, ожидая оглашения результата, но Ли зашевелился.

Ли поднялся, упираясь руками и спиной в стену, тяжело подтягивая ноги. Сложив печать концентрации 'толстобровый' обронил:

— 'Певрые врата — Каймон' — раздалось в полной тишине. — 'Вторые врата — Кюмон'.

По мере произнесения с мальчиком в зеленом комбинезоне происходили изменения: лицо обрело прежний свежий вид, но стали видны вздувшиеся вены.

— Ты научил его открывать 'Небесные врата'? — с удивлением взглянул Какаши.

— Да, в виду некоторых его особенностей ему доступен только этот путь. — Вздохнул Гай. — Я не думал, что он использует их на экзамене.

— И сколько он может открыть? — влезла Итсуко.

— 'Третьи врата — Сеймон' — его предел. — Следил за своим учеником Гай.

— Ты не хочешь его остановить? — Какаши открыл свой шаринган.

— Не сейчас. — Откликнулся Гай. — Не хочешь остановить поединок? — повернулся Гай к Итсуко.

— Только в крайнем случае, — взглянула на подобравшегося беловлосого Икэда, — ему это будет хорошим уроком.

Широ не знал, как поступить в сложившейся ситуации, его противник после открытия двух 'Врат' стал быстрее и продолжал бой даже после нескольких пропущенных сильных ударов. Его бьют, а он словно и не чувствует этого. Его скорости было недостаточно, чтобы причинить вред, но и затягивать бой дальше смысла не было. Широ, во время новой атаки 'зеленого вихря' нанес сильнейшие свои удары, и последний удар стал раскрытой ладонью в грудь, выпуская молнию прямо в тело. Ли отбросило и приложило об стену. Упав на каменный пол, Ли конвульсивно задергался и затих. На груди дымились края прожженной дыры и корка обуглившейся кожи.

Рядом с бессознательным телом появился Гай и, проверив пульс, выдохнул с облегчением. Прибежавшие следом ирьенины унесли пострадавшего. Сам того не заметив, юный шиноби раскрылся перед наблюдателями.

Победитель — Такаяма Широ! — объявил судья.

Тишину разорвал веселой возглас Наруто:

— Это было здорово, даттебаё! Молодец!

— Спасибо. — Поблагодарил Широ, когда поднялся на балкон.

— А чем ты его в конце, даже костюм прогорел? — Улыбался блондин.

— Техника моя, извини, рассказать не могу. — Виновато улыбнулся Широ.

— Да ладно, но все равно это был хороший бой! — поднял большой палец руки вверх Наруто и улыбнулся.

'Учиха Саске против Маэно Кина' — объявили следующую пару противников.

Саске активировал шаринган с двумя томоэ и быстро сократил разделяющее расстояние, а поймав взгляд Кина, нанес замершему мальчишке оглушающий удар. Шатен рухнул на каменный пол как подкошенный. Зал поглотила тишина. После объявления победы Саске развернулся и под пристальными взглядами поднялся на трибуну. Это был самый короткий поединок на этом этапе экзамена. Кину не повезло столкнуться с Учиха.

Глава 23

Бои шли один за другим, и некоторым участникам пришлось драться дважды, если их первый противник слишком быстро проигрывал, выбывая из экзамена.

Анзу проиграла Хинате Хъюга, той самой стеснительной девочке, которая сидела рядом с Наруто на первом этапе экзамена. Синевласка с лавандовыми глазами, использовала клановый стиль боя 'Джукен' и Охира прочувствовала всю прелесть заблокированных тенкецу. Наруто не сдавался до последнего и одолел своего противника из клана Инузука, сражавшегося бок о бок со своим щенком Акамару, Широ и не подозревал, какой волей обладает его приятель.

'Гаара Пустынный против Такаяма Кенширо' объявили поединок.

— Опять ты, почему снова тебя? — удивился Наруто.

— Не знаю, — пожал плечами Широ.

— Осторожнее, — едва слышно проговорила Хината Хъюга, стоявшая рядом с блондином.

— Ты победишь! — крикнул вдогонку Наруто.

Широ медленно двинулся на арену. Его противник так же не торопясь спустился к месту боя. Парень имел короткие красные волосы, символ 'любовь' на лбу и темные круги под глазами. За спиной находился сосуд в половину его роста, оклеенный печатями и закрепленный поперек тела. Из одежды на нем были плотные трико и футболка темных цветов. Взгляд этого ребенка был равнодушным, что сильно нервировало. Гаара встал напротив скрестив руки перед грудью.

— Начали! — махнул рукой судья поединка и исчез в 'шуншине'.

Широ напал первым.

— Куренай рассказывала об этом генине из Суны? — спросил Гай, бросив быстрый взгляд на Какаши. — По описанию вроде похож.

— Да. Шиноби управляющий песком и сын главы деревни. Блондинка с четырьмя хвостами и парень с 'мумией' за спиной — его сестра и брат. — Кивнул на балкон напротив Какаши.

— Не повезло твоему парню, Итсуко, — не поворачивая головы, протянул Гай.

— Это чем же? — заинтересовалась Икэда.

— Если верить данным из его дела и свидетельствам учеников Куренай, то перед нами — убийца. Жестокий убийца...

— Я не дам его убить. — Сосредоточилась на поединке Итсуко. Гай на это только одобрительно кивнул.

Широ подскочил к противнику и попытался ударить Гаару по лицу ногой, но не достиг цели, столкнувшись с взметнувшимся песком 'Суна но тате (Щит из песка), который тут же обхватил завязшую ногу. Вытянувшись и став напоминать лапу, песок раскрутил беловолосого и метнул в стену. Раздался глухой звук столкнувшегося с камнем тела. Поднявшись на четвереньки и сплюнув выступившую кровь, мальчишка бросил короткий полный злобы взгляд на противника и тут же исчез из поля зрения. Звук удара с чем-то твердым разнесся над ареной и красноволосый отлетел спиной вперед, впечатываясь сосудом в препятствие. Укрепленный сосуд с песком не получил и царапины, а с груди 'песочного манипулятора' осыпались тонкие осколки, по цвету напоминавшие одежду.

— Он смог повредить 'Песчаную броню' Гаары, Темари! — воскликнул Канкуро, когда разглядел результат удара.

— Зря он так, теперь Гаара зол. — Темари поправила свой большой веер за спиной.

— Но еще никому не удавалось даже прикоснуться к нему! — неосознанно приложил руку к груди Канкуро. — Ему наверно больно сейчас.

— Надеюсь, он сдержится. — Озвучила Темари понятную обоим мысль.

Гаара был зол, сильно зол. До этого момента его еще никто не смог достать, даже на сложных миссиях. Шукаку всегда защищал свой сосуд. Гаара посмотрел на осыпавшуюся броню и поднял взгляд на 'виновника' своей злобы. Тот стоял, подобравшись, с размазанной по губам кровью и его взгляд тоже не сулил своему противнику ничего хорошего. Это стало катализатором изменения настроения Гаары к более кровожадному. А тут и запертый демон напомнил о себе, набатом зазвучав в голове и требуя крови. Песок фонтаном ударил из сосуда, заполняя пространство вокруг.

Широ достал и метнул кунаи в противника, вокруг которого уже образовались холмы песка, но не достиг цели. Поэтому беловолосый использовал собственную скорость как главное оружие и устремился к противнику. И если при первых шагах по песку, на пути к противнику, он еще реагировал, пытаясь оплести стопы, то с увеличением темпа на порядок, даже не успевал пошевелиться. Широ показывал скорость, запредельную для всех присутствующих генинов и чунинов в башне.

— Ты видишь, Какаши? — Гай вернулся, досмотреть поединки, когда убедился, что с учеником все будет в порядке. Какаши лишь кивнул. — Кеккай Генкай? — Покосился на Итсуко 'зеленый зверь Конохи'.

— Нет. — Помотала головой Икэда. — Помнится, мне пришлось постараться, чтобы узнать, на что он способен, — довольно улыбнулась Итсуко.

— Он может закончить этот поединок одним нокаутирующим или смертельным ударом и мне кажется, что если он его не сделает, этот бой ему не пережить. — Грустно констатировал Гай.

— Когда ты стал таким кровожадным? — усмехнулся Какаши. — Но ты прав, у меня такие же мысли.

— Широ добрый мальчик. — Повела плечами Итсуко. — Он это сделает только, если другого выхода не будет.

Броня треснула под кулаками Широ и костяшки врезались в ткань одежды, а затем и более мягкие части тела. Гаару отбросило, но в этот раз песок подхватил, не дав упасть. Сам беловолосый отпрыгнул назад, уходя из области поражения. С кулаков закапала редкая кровь, но тут же прекратилась. Широ взглянул на заживающие на глазах раны, и тут же вернул внимание к поединку.

Когда Гаара снова посмотрел на своего соперника, во взгляде не было ничего человеческого, это был взгляд готового убивать зверя. Песчаная волна понеслась на беловолосого, но ее размеры были недостаточны, чтобы загнать верткую добычу в угол и вслед за ней к живой мишени понеслись песчаные сюрикены. Когда Гаара понял всю безрезультатность своих действий, раскиданная по арене масса, устремилась к хозяину и закружилась в песчаном вихре. Буря накрыла всю арену, Широ не мог разглядеть ничего дальше вытянутой руки.

Мальчишка не сразу обратил внимание на оседающие на его одежде песчинки, но, когда движения стали скованными, было уже поздно. Песок, поднятый в воздух, облепил юного шиноби и превратился в кокон, из которого торчала голова жертвы.

— Вот и все. — Отворачиваясь от арены проговорила Темари.

— Как с теми 'дождевиками'. — Опустил глаза Канкуро.

Итсуко приготовилась спасать своего ученика, если тот не сможет выбраться из смертельной ловушки. Но этого не потребовалось...

— Умри! 'Песчаный гроб'. — Бросил Гаара, сжимая выставленную вперед ладонь в кулак. Волна жажды убийства разошлась от красноволосого — смешанная жажда убийства человека и демона.

У генинов на балконах перехватило дыхание.

— Ой! — прикрыла лицо руками Хината. Наруто сжал перила до хруста. Саске сузил глаза.

Когда Итсуко сделала первый шаг, чтобы прервать технику Гаары и вытащить своего нерадивого ученика, на арене раздался треск и взрыв, разметавший 'песчаный гроб'.

Широ, заточенный в технику противника, не мог найти выхода из сложившейся ситуации, плотно прижатые руки и ноги исключали любую возможность воспользоваться оружием. Последним аргументом оставались молнии. До последнего момента Широ считал все происходящее каким-то нереальным, не каждый день стоишь над пропастью. Но отрезвляюще подействовала волна ненависти и желание убить, исходящая от красноволосого. Широ испытал страх, страх смерти. Это было что-то знакомое, позабытое, что-то из детства. В груди взорвался огненный шар. Молнии привычно ударили из ладоней, но кроме этого разряд проскочил по всему телу, разорвав песчаную тюрьму в клочья.

Освободившись, Такаяма ударил молниями в своего несостоявшегося убийцу. Желание уничтожить, стереть с лица Земли было настолько сильным, что Широ уже не думал о последствиях. Пережитый страх стал катализатором, последней каплей, уничтожившей плотину. Молнии столкнулись с песком, которым прикрылся Гаара, когда ситуация резко изменилась. Яркие жгуты с треском рвали рыхлый песок и оплавляли до состояния грязного стекла.

Канкуро и Темари с удивлением наблюдали, за, казалось бы, предрешенным боем, в котором беловолсый противник вытаскивал все новые и новые козыри.

— А? — Наруто с удивлением смотрел на то, как его друг швыряется молниями голыми руками. Между тем смотреть на бой становилось сложнее из-за яркого света, генины как могли старались защитить свои глаза.

— Что за? — одновременно произнесли Гай и Какаши. А по немного растерянному лицу Итсуко поняли, что и она видит подобное впервые.

— Что это за ребенок? — Гай потер подбородок. — Ты точно уверена, что у него нет Кеккей Генкай? Так работать со стихией могут только они.

— По документам — да, у него нет Кеккей Генкай, но теперь я в этом не уверена. — Прикрыла глаза Икэда, спасаясь от 'режущего' света.

— Не уверен, что это что-то подобное, — пристально смотря на беловолосого, вклинился в разговор Какаши, — я бы сказал, что у него совершенно иной способ работы с чакрой..., да и чакра ли... сложно объяснить, это нужно видеть. — Донорский глаз Какаши светился красным.

Жар постепенно растекался по телу, это Широ отмечал на периферии сознания, затуманенного желанием покончить с противником. Поэтому Такаяма и не замечал, как его тело, сначала в центре груди засияло белым светом, видным даже под одеждой, а затем 'пятно' стало расползаться.

— А вот это не хорошо, — отреагировал Какаши, видевший, как и присутствовавшие здесь Хьюга намного больше остальных.

— Что именно? — первой отреагировала Итсуко.

— Свет в груди. Место не просматривается шаринганом, — отозвался Какаши, — все остальное вижу, но тоже не отчетливо. Энергия в нем бурлит.

— Полагаешь, нам лучше не знать что будет, когда он станет одним большим фонариком? — понял первым Гай.

'Копирующий ниндзя' кивнул. — Итсуко, его нужно остановить. — Какаши был встревожен.

А между тем Широ распалялся все сильнее. Не отставал от него и Гаара, шок которого, вызванный внезапным сильным отпором, прошел. Гаара прикрывался валом песка как щитом и атаковал песочными снарядами — кольями и дисками, сбиваемыми встречными ударами. По творящемуся на арене, всем окружающим было понятно, что в конце один из них умрет.

Песок прибывал и прибывал, жажда убийства демона становилась все сильней, в ответ на которую, яростнее сверкали молнии. Останавливаться ни один из них не собирался.

Короткое затишье установилось внезапно — стих грохот сталкивающихся техник, песок перестал идти волнами, молнии прекратили 'разрезать' пространство арены. Гаара, впадающий в безумие готовил технику 'Захоронение в песочной тюрьме', которое полностью закроет чашу арены песком, похоронив там противника и не причинит вреда создателю. 'Свет' расползался по телу Широ, поглотив плечи и шею, что отметили все присутствовавшие на экзамене. Молнии перестали вырываться из ладоней вытянутых рук и тут же вместо них со вспышкой начал формироваться шар, искривший, но не издававший шума. Шар рос, увеличиваясь в размерах, пока не стал в половину роста его создателя. Широ вкладывал в свое творение все: чувства и эмоции, жар, который растекался по телу. Миг спустя цвет его изменился, приобретая золотистый с переливами алого, перестали осыпаться искры. Непонятная техника подошла к завершению.

Они ударили одновременно, красноволосый генин Суны и беловолосый Конохи. Шар стремительно рванулся к указанной цели, а ему навстречу волной ударил песок.

Итсуко с замиранием сердца следила за творящемся на арене, готовая вынести ученика из под смертельного удара.

Сфера врезалась в песок и утонула в нем. Гаара сжал ладонь, стараясь раздавить запущенный в него снаряд и продемонстрировать своему оппоненту всю его слабость. Но что-то пошло не так — джинчурики почувствовал, что песок стал стремительно исчезать. Сфера вылетела из песка совершенно внезапно и, пробив выросшую на ее пути стену, врезалась в красноволосого, стоявшего со сжатой в кулак ладонью. Золотисто-алый снаряд моментально сжег препятствие на своем пути и продолжил свое движение, встречаясь с новым в виде стены, так же не испытывая сложностей с ее преодолением. Секунду спустя осталась дыра с гладкими краями.

Волна песка опала и прекратила свое движение. На арене установилось затишье.

Как только осыпались 'остатки' джинчурики из холма песка 'вышел' целый и невредимый Гаара. Песчаный клон принял предназначенный оригиналу удар.

Как собирались продолжить бой генины осталось загадкой, потому что на арене появились джонины, которые тут же перенесли противников шуншином в разных направлениях. Поединок был остановлен.

После этого боя зрелищными едва ли можно было назвать хоть один. Сакура, как и Ино, вылетела — была ничья, но обе потеряли сознание.

Третий этап экзамена должен был пройти через месяц...

Глава 24

* * *

— Как я тебе и говорил, мальчишка весьма интересен. — Данзо сидел в кабинете Хокаге в своей привычной манере, без лишних движений.

— После экзамена нужно взять его под плотную опеку. — После короткой паузы ответил Хирузен.

— В 'Корне' я найду для него отличное применение, — приоткрыл глаз Данзо.

— 'Корень' не очень подходит для его талантов. — Откликнулся Хирузен. — Снова хочешь порыться в генах, Данзо? Я думаю в АНБУ для него самое место, — закрыл тему Хирузен.

* * *

— Надеюсь, ты понимаешь с какими противниками тебе, возможно, предстоит сразиться. — Какаши стоял напротив брюнета, наследника клана 'Учиха'.

— Да, с тем, что я умею сейчас мне не победить. — Взгляд полный решимости смотрел снизу вверх.

— Хорошо, что ты это понимаешь. — Кивнул сенсей. — За следующий месяц я постараюсь научить тебя своей технике, она идеально подходит для пробития защиты, так сказать 'последний довод'. Техника на основе стихии 'Молнии', не уступающая по силе тому, что показал тот мальчишка на арене, но, к сожалению, имеет свои ограничения — её можно применить только в ближнем бою.

— А что мне противопоставить беловолосому с молниями? — Хмурый взгляд стал вопросительным.

— Мозги, Саске, — постучал указательным пальцем по виску Какаши — вот что поможет нивелировать его сильные стороны!

— Нужно ограничить ему место для маневров, чтобы он не мог использовать свою скорость, — спустя несколько минут, в течение которых сенсей ему не мешал, вынырнувший из задумчивости Саске выдал простое решение, — а что делать с молниями? — снова вопросительный взгляд уперся в 'Копирующего ниндзя'.

— Мы поговорим об этом позже, а теперь собери все необходимое для жизни в походных условиях в течение месяца, я буду ждать тебя у резиденции Хокаге. Отправляемся за пределы деревни. — Объяснил Какаши и исчез в шуншине...

* * *

— Эро-саннин, ты должен научить меня крутой технике! — Наруто уже полчаса продолжал терроризировать своего учителя.

— Из-за твоих воплей мне пришлось спасаться бегством от разгневанных фурий! — не выдержал Джирайя.

— Я же не виноват, что ты всегда проводишь время у горячих источников, прячась глупо хихикая! — доказывал свою правоту блондин.

— Это не повод орать во всю глотку! — надоедливый паренек никак не оставлял его в покое.

— Но, Эро-саннин, у меня экзамен и я должен стать чунином! — подпрыгнул на последнем слове Наруто.

— Зачем? — заинтересовался жабий отшельник.

— Сначала чунином, потом джонином и потом Хокаге! — рука взметнулась вверх. — Это мой путь ниндзя!

— Когда экзамен? — по новому взглянул на блондина Джирайя.

— Через месяц, — обрадовался Наруто — научишь, Эро-саннин?!

— Посмотрю, что ты умеешь, и затем решу. — Зашагал Джирайя дальше, держа путь на выход из деревни. — И не зови меня Эро-саннин, я Великий Жабий Отшельник с горы Мёбоку!

— Хорошо, Эро-саннин! — не придал должного значения словам Наруто...

* * *

— Здравствуй, Широ, как себя чувствуешь? — поприветствовала вошедшего Акане.

Внешне беловолосый никак не изменился, всё та же бледность, тот же цвет волос, разве что грусть в бирюзовых глазах, отметила Ито, когда тот вошёл.

— Здравствуйте, Акане-сан, все хорошо. — Улыбнулся Такаяма, но улыбка вышла блеклая.

— Проходи, присаживайся, — сделала приглашающий жест Акане, — о чём грустишь? — налила стакан воды и поставила перед мальчиком.

— Ни о чем, — взгляд пробежался по бумагам на столе и перебежал на шкафы у стены.

— А твой бой, расскажешь о нем? — Акане отметила отсутствие привычной стеснительности.

— Я... — задумался на мгновение мальчишка... — меня чуть не убили... — выдохнул Широ и снова замолк.

— Шиноби всегда ходят по лезвию, — мягко произнесла Акане, — это тебя так напугало?

— Нет... — тихо произнес Широ, — то, что я почувствовал, когда он хотел меня убить своим песком... это, что-то знакомое, мне кажется, я уже испытывал похожее... — Взгляд медленно перебегал с полки на полку. — А потом мне захотелось его убить,... очень сильно захотелось. Я почти ничего не помню, все смешалось. Помню, как появились джонины и остановили бой, а до этого только урывками.

— Ты дрался с 'джинчурики однохвостого', — заметив заинтересованность, девушка продолжила, — 'джинчурики' — это шиноби, способный использовать чакру заключенного в нем биджу. Всего хвостатых демонов девять, и в каждой Великой деревне есть свой джинчурики. — Объяснила Акане.

— Понятно, — кивнул в такт словам юный шиноби, — значит, то, что я почувствовал — это сила однохвостого демона?

— Если ты имеешь в виду исходившую от него опасность и жажду убийства, — Такаяма кивнул, подтверждая предположение ирьенина, — то, да, это сила биджу. Мне жаль, что тебе пришлось так рано столкнуться с подобным. — Мягко закончила Акане. После небольшой паузы, на протяжении которой в комнате повисла тишина, и стали слышны звуки с улицы, Акане продолжила разговор:

— Тебя испугала собственная реакция — потеря контроля над чувствами и желаниями. — Констатировала Ито. Широ лишь качнул головой, соглашаясь, но при этом продолжал избегать прямого взгляда. — Не переживай из-за этого, со временем, по мере взросления и набора опыта, пройдет. Я много слышала о твоем поединке, ты хорошо справился.

— Спасибо, — слабо улыбнулся Широ. — А... — смутился Такаяма, — простите, что я не сдержал слово, данное Вам, Акане-сан, — встал и поклонился Широ, уважение, испытываемое им к этой женщине, можно было сравнить с уважением детей к родителям... — и, что теперь со мной будет?

— В твоей ситуации иначе было нельзя, — отмахнулась Ито, — не переживай, самое главное — это то, что ты жив! Все остальное мелочи. — Улыбнулась Акане, хотя сама понимала, что к ней еще обратятся с вопросами. — Но давай проведем осмотр и сделаем несколько анализов, — с ожиданием посмотрела Акане на своего молодого пациента.

— Ага, — бросил Широ, поднимаясь со стула и направившись к стоявшей у стены кушетке...

* * *

— Здравствуйте, Акане-сан, я думаю, Вы знаете, почему я пригласил Вас!? — старик со шляпой, атрибутом главы деревни, посмотрел на молодую женщину перед собой.

— Догадываюсь, Хокаге-сама, — без тени страха проговорила Акане, — речь пойдет о моем маленьком пациенте и подопечном, Такаяма Широ, ведь так?

Хокаге с интересом взглянул на женщину, отметив ее прямоту, отсутствие раболепия и страха в голосе. — Да, меня интересует именно этот ребенок, расскажите о нем, пожалуйста, Акане-сан.

— ... Вот и все. — Закончила рассказ Ито, умолчав, однако, о том, что Широ способен двигаться с запредельной для всех шиноби скоростью.

— Хм... — задумался Сарутоби. — Акане-сан, думаю, вы не откажетесь предоставить копии всех ваших записей и образцы его крови. — Мягко обронил Хирузен, но по его тону можно было понять, что отказ здесь не уместен.

— Да, конечно, — к этому она уже была готова, с момента получения 'приглашения' к главе деревни.

— Можете идти, Ито-сан, — перевел взгляд на стол Хокаге, заканчивая разговор.

* * *

— Итак? — Итсуко уселась на тренировочный столб, который пару минут назад с усердием избивал Широ. — Что же ты собираешься мне рассказать? — на полигоне в это время находились только они вдвоем.

— Что? — сделал пару шагов назад мальчишка.

— Куда это ты направился? — прямо перед юным шиноби в землю воткнулся кунай.

— Что вы хотите услышать? — остановился Широ.

— Сначала расскажи о 'Лесе смерти', — улыбнулась Итсуко, подкидывая в руке кунай.

— Вы, наверное, и так знаете, — повернулся боком Широ, — лес как лес!

— Ты в первый раз забрал чужую жизнь, многих это 'ломает' и они отказываются быть шиноби, — убрала кунай в подсумок девушка.

— Я не собираюсь отказываться от протектора, — посмотрел в глаза сенсею Широ.

— Рада это слышать, — улыбнулась Икэда, — но все же, как ты себя чувствуешь?

— Все нормально, сенсей, Вам не стоит беспокоиться, — ответил Широ, отбросив ногой лежавший перед ним камень.

— Помни, если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь поговорить со мной. — Спрыгнула со своего 'обзорного места' Итсуко. — И после кивка ученика продолжила, — с этим разобрались, теперь объясни ка мне, что произошло на арене в башне?

— Извините, сенсей, но мне нечего Вам сказать, — пробормотал Широ, отвернувшись.

— Понятно... — задержала взгляд на ребенке девушка и после паузы продолжила, — я так и не заслужила твоего доверия, видимо не очень подхожу для наставничества, извини, малыш. — Икэда, подойдя к мальчишке, потрепала его по голове. — Но, я могу помочь тебе лучше подготовиться к бою. — Итсуко, не снимая руки с головы беловолосого, смотрела в бирюзовые глаза своего ученика.

— Да, сенсей... Спасибо. — Серьезный взгляд ярких глаз был тверд и решителен, но кроме этого Итсуко показалось, что она заметила сожаление в нем и вину.

Месяц пролетел незаметно. Ежедневные тренировки неуклонно повышали уровень мастерства юного шиноби.

Итсуко научила использовать своё преимущество, совместила тайдзюцу и ниндзюцу. Широ теперь без предварительной подготовки мог выпускать молнии в момент удара, как руками, так и ногами — на протяжении всего месяца генин дрался и уничтожал земляных клонов наставника. Кроме этого повысился общий уровень владения 'Стихией' — то, что раньше требовало больших усилий, теперь получалось почти без напряжения. Молнии пробивали столбы и деревья, выбивали целые куски и опаляли, электрические шары оставляли большие и маленькие воронки на утоптанной площадке полигона. Прогресс был налицо. И все это сопровождалось приятной теплотой, разливающейся в груди, что говорило о том, что еще один маленький шажок к цели был сделан.

— Ты хорошо потрудился, молодец! — Икэда вышла на полигон, после очередного боя ученика с ее клоном.

— Спасибо, сенсей, — Широ отряхнул запылившуюся одежду.

— Завтра третий этап и я надеюсь, ты покажешь все, чего достиг! — улыбка на лице Икэды была мягкой и доброй.

— Да, сенсей! — кивнул мальчишка, улыбнувшись в ответ.

— А теперь беги домой, отдохни перед испытанием. — Итсуко щелкнула мальчишку по носу.

— Спасибо Вам за эти тренировки, — сделал неглубокий поклон Широ.

— Пожалуйста! — подмигнула Икэда и испарилась в клубах белого дыма.

Глава 25

Солнце только начало свой разбег, а по улицам Конохи уже сновали люди. Сегодня последний день экзамена на чунина и заботы о безопасности претендентов и гостей деревни уйдут в прошлое.

'Белый' прошмыгнул в открытое окно и, прыгнув на кровать, разбудил спящего мальчишку.

— Да встаю я, — зевнул Широ, — ты так и не научился быть вежливым в гостях, — пробубнил ребенок, потирая глаза.

— Мяу, — раздался громкий ответ на всю комнату.

— Не кричи так с утра пораньше, — потянулся и сел на кровати беловолосый, — ещё полчаса мог поспать, — взглянул на часы мальчишка, затем с укоризной посмотрел на индифферентного к этому кота.

— Мяу, — раздалось гораздо тише.

— Уже иду, — зашагал к ванной Широ, продолжая бубнить.

'Белый', тем временем, проследовал на кухню и разлегся на свободном стуле.

Умывание не заняло много времени и, Широ уже гремел посудой под ленивым наблюдением развалившегося кота, хвост которого жил своей жизнью. Завтрак был сметён почти одновременно и после мытья посуды оба сытые и довольные проследовали на выход.

— Гуляй, хвостатый, — махнул рукой Широ посмотревшему на него коту.

Кот немного наклонил голову набок, дернул хвостом и отправился по своим делам.

— Хм, — улыбнулся ребенок, повернулся в противоположную сторону и направился к своей цели.

Местом проведения третьего этапа стал стадион в черте Деревни, представлявший собой вытянутую 'каменную чашу' овальной формы. — 'Большущий', — подумал Широ, подходя к зданию, бывать в котором ему ещё не приходилось. Высокое монументальное сооружение накрывало своей тенью ведущую к нему улицу и близлежащие дома, позволяя их владельцам — 'совам' понежиться в теплой постели подольше.

Широ прошел по пока еще пустым коридорам и по лестнице поднялся наверх. Отсюда открывался вид на арену и соседний балкон, где уже находились генины других деревень. До начала еще оставалось время, но большинство претендентов от Конохи уже акупировали предназначенные им места. Среди них Широ заметил и соломенную шевелюру своего приятеля, который что-то шумно объяснял сонному парню с пучком волос в форме ананаса.

Такаяма подошёл к перилам и облокотился, рассматривая будущее место боя — сухая пыльная арена с редкими небольшими деревьями по краям и высокие белые стены, заканчивающиеся крытыми трибунами для зрителей. — 'Чем-то похоже на кастрюлю, в которой я суп варю, — усмехнулся собственным мыслям ребенок, — а-а-а, не о том думаю! — встряхнул головой Широ, прогоняя несвоевременное веселье. — Тут где-то метров сто двадцать — сто двадцать пять, — на глаз оценил расстояние до противоположной стены мальчишка, — а вот здесь метров семьдесят — семьдесят три, как раз дистанция моего броска, — сделал вывод юный шиноби. — А в высоту метров четырнадцать — пятнадцать, для защиты зрителей, что ли такие высокие?...'

На новоприбывшего обратили внимание, но затем снова вернулись к прерванным занятиям — многие думали, что спустя месяц нашли контраргументы для борьбы с беловолосым генином и не считали его столь опасным противником, преодолеть детский максимализм и здраво оценивать вещи способны единицы. Но, разумеется, так считали не все — рационально мыслить здесь так же учатся довольно быстро.

— Привет! — Наруто, разминая плечо, подошёл к приятелю и прервал его размышления.

— Привет, все уже здесь? — повернулся мальчишка, протягивая руку для рукопожатия.

— Не знаю, — блондин умудрился одновременно и плечами дернуть и руку протянутую пожать, — из других классов я вообще никого не знаю, а из моего — Саске еще нет и Какаши-сенсей пока не появился. — Наруто беспокоился об этом парне, пусть и выражалось это в подобной форме. — А Сакура будет где-то на трибуне для зрителей — жаль, что она не прошла!

— Ага, из моей команды вообще двое выбыли, самый короткий бой, кстати, проигран членом моей команды твоему Саске. — Раздавшееся возмущение блондина о том, что это никакой не его Саске, Широ проигнорировал. — Саске, довольно силен, теперь понятно, почему ты сделал его своим соперником.

— Ничего, если сегодня мы будем с ним драться, я покажу, чему меня научил 'Эро-саннин' (Извращенный отшельник)! — сменил гнев на милость, Наруто, улыбнувшись во всю ширь.

— Э-э-э, — растерялся Широ, — 'Извращенный отшельник'?

— Джирайя-сенсей, он из одной команды с Тсунаде Сенджу и Орочимару, — один из трех саннинов! — объяснил Наруто.

— Научил сильной технике? — оживился Широ.

— Ну, ... э-э, не совсем, — слегка смутился блондин, говорить о технике призыва не хотелось, потому что был большой 'ПШИК', а не крутая техника, — но сегодня я точно уделаю Саске! — сжал в согнутой руке кулак голубоглазый генин.

— Точно! — улыбнулся Широ, — сегодня мы станем чунинами!

Солнце продолжало свой разбег и 'колесо событий' начало свое вращение. Время за пустой болтовней пролетело незаметно. Зрительские трибуны постепенно заполнялись, и скоро стало не протолкнуться, подобные события — редкость для жителей Деревни. Ответственные лица заняли свои места, и Хокаге объявил последний этап на звание чунина открытым.

— А Саске все еще нет! — злился Наруто, сегодня он мог показать насколько стал сильнее, но ничего не доказать тому, кого здесь просто нет!

— Не переживай так, появится он и..., — сделал паузу мальчишка, — желаю тебе победы сегодня! — спокойный взгляд встретился с голубыми глазами, которые отразили такое же спокойствие и уверенность.

— Победы нам обоим! — ответил блондин, и кулаки двух друзей детства столкнулись.

Между тем определилась первая пара поединков: Шикамару Нара против Собаку но Темари.

Бой был, если можно так выразиться, 'в одни ворота' — Шикамару уклонялся и убегал, иногда отвечая метательным оружием, а Темари использовала свой большой веер для атаки воздушной стихией. Развязка, однако, стала неожиданностью для большинства, исключением были те, кто знал о клане Нара не понаслышке. Шикамару поймал свою противницу в ловушку техники 'Теневого подражания', позволяющей контролировать движения противника, в точности повторяя действия применяющего её шиноби, и завершил бой ... сдавшись. Член известного клана Конохи, в том числе своей ленью, объяснил причину такого поступка низкими шансами на победу в борьбе с последующими соперниками, продемонстрировав так свои аналитические способности не только как тактика, но и стратега.

Мнения на зрительских трибунах разделились: освистывание перемешивалось с аплодисментами, причем было совершенно непонятно, кто являлся адресатом противоположных реакций.

— Следующие: Такаяма Широ против Исимару Дай, — объявил обезличенный голос.

— Привет, Итсуко! — махнула рукой Куренай, привлекая внимание.

— Здравствуй, Куренай, — улыбнулась Икэда, — как дела, кто из твоих сегодня здесь?

— Все как обычно, — тряхнула головой брюнетка, не хитрым способом поправляя прическу, — прошел только Шино Абураме, Хинате не повезло — встретилась с братом на втором этапе, а Киба проиграл Наруто, честно признаться, не ожидала!

— Многих он удивил, — кивнула Итсуко, — сегодня тоже можно ожидать нечто подобное.

— Твоя команда в полном составе? — Куренай мазнула взглядом по трибуне и остановила его на собеседнице.

— Нет, к сожалению, мальчишку-Кина, Учиха 'выбил', а девочку-Анзу — твоя, кстати, Хината и 'успокоила', остался только вон тот беловолосый, Широ, — кивнула на мальчишку стоящего у перил и разговаривающего с блондином.

— А это не он встретился с джинчурики в башне? — облокотилась на перила Куренай.

— Ага, он, надеюсь сегодня не сглупит, — последовала примеру Икэда, устраиваясь удобнее.

— Чего это, неплохо же справился, — удивленно посмотрела на девушку Юки.

— А-а-а, — махнула рукой Итсуко, — наболело,... паршивец мелкий.

— Понятно...— улыбнулась Куренай, украдкой бросив взгляд на рыжую.

Зрители предыдущих боев этого генина ожидали жесткий контактный бой и 'швыряние' молний, но этого не произошло... После сигнала к началу, Широ не метнулся навстречу противнику, а сделал несколько прыжков назад, разрывая дистанцию.

Глава 26

* * *

Взмыленный мальчишка подошёл к сенсею, сидящему в тени дерева, и плюхнулся рядом.

— На третьем этапе, — сделала паузу джонин, ожидая пока юный шиноби сосредоточится на разговоре, — когда начнется твой бой, не рвись к противнику... — замолчала Икэда, смотря на запыхавшегося ученика.

— Почему? — удивился Широ, — чем быстрее я нападу, тем лучше!

— В будущем ты можешь встретиться с врагом, опрометчивое нападение..., — на непонимающий взгляд девушка поправилась, — бездумное нападение на которого будет стоить тебе жизни, — объясняла свою мысль Икэда. — Начиная с банальной ловушки и заканчивая Кеккей Генкай. На экзамене у тебя есть шанс получить опыт, не используя голую силу, а воспользоваться головой, как это делают в клане Нара.

Широ перевел задумчивый взгляд с сенсея на поврежденные макивары...

— Еще кое-что, — хлопнула по бедру Итсуко, — возьми с собой всё, что сможет пригодиться...

* * *

В свою очередь противник сложил печати, и перед ним появились три клона, которые сразу же выбросили дымовые бомбы. Белый дым скрыл шиноби от глаз противника, а спустя мгновение стал распространяться туман, перемешиваясь с дымом. Искусственная завеса ширилась и медленно росла вверх, заполняя пространство.

— 'Биджувы 'туманники', — выругался Широ, внимательно наблюдая за стелющимся 'покрывалом'.

— И как же он теперь поступит?! — Куренай с интересом рассматривала 'облако'.

— Как в воду глядела... — невпопад откликнулась Икэда.

— О чем это ты? — повернула голову брюнетка.

— На тренировках с ним об этом говорила, — и на ожидающий взгляд девушки продолжила, — не бросаться сломя голову на противника...

— Вот оно что, — одобрительно кивнула Куренай, — и чего от него ждать?

— Сама не знаю, — пожала плечами Итсуко, — вот и волнуюсь, — пробормотала под нос Икэда.

Туман расширялся и занимал все больше места, не позволяя рассмотреть происходящее внутри. Широ двинулся в сторону, меняя местоположение и осторожно обходя по дуге медленно клубящуюся рукотворную мглу. — 'Что я знаю об этой технике? — раздумывал юный шиноби, внимательно следя за обстановкой, — я же был в такой ситуации в 'Лесу', — напрягал память мальчишка, пытаясь хоть что-то вспомнить, — биджу! — не забыл понравившееся ругательство ребенок, — все слишком быстро произошло! И почему Итсуко-сенсей запретила использовать взрыв-печати?! Закидал бы его сейчас и... БАБАХ — он сам бы оттуда вылетел! — утешал себя рассуждениями Широ. — Когда же ты остановишься?! — бросил быстрый взгляд на находящуюся в полутора метрах стену. И как только двухметровой толщины 'блин' 'образумился', приняв законченную форму, мальчишка аккуратно приблизился и махнул рукой, желая проверить плотность пелены. В следующее мгновение он плашмя упал на землю, а над ним пронеслись десятки сюрикенов, вонзаясь в стену и выбивая крошку. Спустя секунды Широ вскочил и, уходя от возможной атаки, взобрался на несколько метров вверх по стене, заняв там наблюдательную позицию и дав себе время спокойно подумать. — 'Понятно, — сделал неутешительный вывод юный шиноби, — ты в этом тумане прекрасно 'видишь'!

Беловолосый генин, по мнению зрителей, вел себя нерешительно, отступив вначале боя и теперь выжидал непонятно чего, неподвижно замерев на стене в нескольких метрах от тумана.

— Сложная задачка, конечно, ему досталась — 'туманники' неудобные и сильные противники, — завела разговор Юхи, когда поняла, что активных действий не ожидается.

— Да уж, — Итсуко не сводила взгляда со своего ученика, первого в её практике, включая Анзу и Кина, и потому особенного, обычная ситуация для всех шиноби-сенсеев. Девушка внезапно вспомнила плачущего Гая, обнимавшего своего травмированного ученика — Ли, в подобном же 'слюнявом' состоянии и вздрогнула.

— Боишься? — заметила состояние девушки Куренай.

— Боюсь, что он сейчас туда нырнёт! — ответила Икэда, не поворачивая головы.

— Предлагаю пари, — решила отвлечь и расслабить свою 'коллегу по цеху' брюнетка с красными глазами. — Ставлю на то, что он туда вообще не полезет... — не договорила брюнетка, прерванная подругой.

— Это не уместно, Юхи, я не буду спорить на жизнь своего ученика! — бурно отреагировала Итсуко, развернувшись к девушке.

— Я тебе не на его жизнь спорить предлагаю, глупышка, вероятность того, что здесь вообще кто-то умрёт — мала, ирьенины как-никак дежурят! Да ты и сама это прекрасно знаешь! Понимаю — нервы, скоро сама буду так же о своих учениках переживать! — прервалась девушка, — тем более, если он в бою с джинчурики не погиб, здесь-то уж точно справиться! Ну-у-у же, не зли-и-ись! — захлопала глазами девушка, состроив забавно-милую рожицу.

— В жизни всякое бывает и, споткнувшись можно шею сломать, — пробурчала Икэда, оттаивая, понимаю правоту слов подруги.

— Тут ты права, — кивнула Куренай, — но, тогда ты и так ему ничем не сможешь помочь!

— И откуда ты такая умная? — достигла своей главной цели брюнетка — девушка расслабилась.

— А то! Ну, так как? — оживилась Куренай, проверив обстановку на арене и отметив отсутствие каких-либо движений.

— На что хочешь поспорить? — согласилась Икэда, уперев взгляд в красные глаза.

— Проигравший оплачивает один вечер и ночь, — многозначительно посмотрела девушка, — в 'Пламень Конохи'!

— Это же самое дорогое заведение! — поймав недвусмысленный взгляд, в котором читался вызов, 'дитя солнца' решительно согласилась:

— Хорошо, убедила! — но, когда ладони рук слились с хлопком, Итсуко уточнила, — даже если он просто зайдет и тут же выйдет? — удерживала руку девушка, выясняя неясности.

— Хорошо, — приняла новое условие Юхи, — пусть будет так! — уменьшила свои шансы на победу Куренай.

— Пари! — Итсуко отпустила руку и заняла прежнее положение, — забыла тебе сказать, — нейтрально произнесла Икэда, — я запретила ему использовать взрыв-печати.

— Кхм-хм, — подавилась воздухом девушка, — хитра-а-а..., ну-у, хитра! — покачала головой Куренай...

Не прошло и пары минут, а у Широ уже сформировался сырой план дальнейших действий. 'Попробую, — кивнул собственным мыслям мальчишка, — не получится, пойду простым путём'. Достав два куная и моток проволоки, Такаяма протащил скозь кольцо одного тонкую, но прочную 'нить', а ко второму её привязал. Сбежав на метровую высоту и воткнув его в стену, провернуть такой 'фокус' был способен любой генин, юный шиноби побежал вверх, и той же участи удостоился второй кунай. А затем зрители, не способные разглядеть мелких деталей, были удивлены странным поведением мальчишки, который носился по стене как заведенный. За короткое время, понадобившееся для разматывания проволоки и создания 'ожерелья из кунаев', план был приведен в исполнение. Противник, видимо не обладавший даже толикой терпения, атаковал сам, бросая в него кунаи и сюрикены, но продолжал скрываться в 'завесе'. То, что при этом 'нити' так и не были повреждены, можно назвать чистым везением и, конечно же, малым опытом соперника, не применившего ничего площадного.

Зрители с интересом наблюдали за быстрыми и непонятными им действиями, а Широ петлял, не позволяя 'туманнику' попасть по нему, и бросал кунаи, тянувшие за собой проволоку, в стену напротив, в метре над землей. Все действия не заняли и десяти минут и Такаяма, наконец, подошёл к самому 'узкому' месту плана. Грубая 'сеть', стараниями Широ, проходила прямо над туманом, накрывая всю его поверхность, и теперь следовало её натянуть. Мальчишка держал кунай, через заизолированное небольшим кусочком материала, кольцо которого проходила металлическая нить, и одним концом убегала к системе из кунаев, а вторым крепилась к глубоко воткнутому в стену 'ножу' и готовился сделать финальный штрих. Отправленный в небо снаряд, подстегнутый ударом тока, как стрела устремился вверх и привёл в действие весь 'механизм' — подтянувшаяся проволока выдернула все 'слабые крепежи' в верхней части 'его' стены и металлическая нить пролегла параллельно земле, пронизывая мглу, как цоколь в лампе. Широ тут же приложил руку к 'гвоздю' и выпустил из ладони молнию. Помчавшаяся вверх по своему проводнику, она так же быстро вернулась вниз и осветила непроглядный туман, ставший теперь бесполезным, обозначив его 'содержимое', чем юный шиноби поспешил воспользоваться. Три силуэта находились ближе к нему, а один чуть в стороне, ему то и уделил пристальное внимание генин 'Листа', забросав кунаями, и не ошибся. Раздался вскрик и трое распались брызгами, а рукотворная мгла, не поддерживаемая создателем, развеялась под напором прибывших для оказания помощи шиноби и ирьенинов. Генина 'Деревни скрытой в Тумане' отнесли в лазарет с многочисленными колотыми ранами, но живым.

Электрический проводник, которым воспользовался Широ рассыпался, не оставив и следа, а в стенах отмеченных темными выгоревшими пятнами торчали оплавившиеся кунаи.

— Вот может же когда хочет, — улыбнулась Икэда.

— Хорошо тренируешь, Итсуко, только не зазнавайся! — рассмеялась девушка, — ... и платишь, кстати, ты!

Глава 27

— Клево ты это придумал?! — встретил его радостный возглас Наруто, — но ничего, я и тебе не уступлю, и Саске меня признает, вот увидишь!

— Да я в тебе и не сомневаюсь, — улыбнулся Широ, — мне хорошо запомнился твой бой в башне!

Наруто отзеркалил улыбку и, как всегда это делал, почесал затылок.

В это время объявили поединок Узумаки Наруто и Хъюга Неджи.

— Сейчас я объясню этому зазнайке, что талант не делает тебя особенным! — посерьезнел блондин.

— Только не сломай ему что-нибудь, иначе сестра переживать будет, добрая она очень! — и в поддержку хлопнул по плечу.

— Ага, — кивнул Наруто, и решительно направился к лестнице, ведущей на арену.

Неджи действительно был талантлив, но это понимание лишило его критического мышления. Именно поэтому, недооценив своего противника, владелец бъякугана проиграл...

Клоны Наруто заполонили арену и беспрестанно нападали, но все их действия не давали положительного результата. Хуже того, сам Неджи, казалось, уничтожал 'двойников' блондина не прилагая больших усилий. Тогда в ход пошли сюрикены и кунаи, но тут гений клана Хьюга продемонстрировал 'Кайтен', создав вокруг себя сферу из чакры и отразив всё метательное оружие. Уничтожив всех клонов, Неджи сократил расстояние, разделяющее его с Наруто, и нанес 'Шестьдесят четыре Удара Небес', заблокировав все тенкецу и источник чакры:

— Неудачник, о чём я тебе и говорил — бездарности никогда не сравниться с талантом! — презрительно бросил Неджи отошел от едва стоящего на ногах блондина.

— Я докажу тебе, что это не так! — выпалил Наруто, сложив печать концентрации...

* * *

— Ну же, 'Эро-саннин', что это за крутая техника? — суетился Наруто рядом с усевшимся на берегу реки мужчиной.

— О-о-о, — состроил хитрую физиономию Жабий Отшельник, — сейчас я научу тебя... — сделал паузу Джирая, — контролю чакры..., — и рассмеялся прямо в кисло-хмурое лицо мальчишки.

* * *

Как и объяснял 'Эро-саннин', чтобы воспользоваться 'другой' чакрой, нужно сначала полностью израсходовать свою, а с этим Наруто уже справился. Сначала ничего не происходило, блондин ощущал себя опустошённым и из-за этого подкашивались ноги, но затем, как будто река пробила плотину и устремилась по пересохшему руслу, наполнив жизнью. Более 'грубая и злая' чакра заполнила тело и выплеснулась во вне, закручиваясь вокруг владельца и поднимаясь выше. Среди шиноби возникло оживление.

Широ наблюдал за тем, как его друга детства избивают, но тот и не думал сдаваться. Воля и упорство, которые демонстрировал Наруто, поразили Широ еще в первом бою. И если вначале беловолосый мальчишка смотрел на его мечту с некоторым сомнением, то, узнав о нём много нового, она больше не казалась ему несбыточной. Даже в, казалось бы, проигрышной ситуации, блондин шел до конца. Вот и сейчас Наруто стоял и концентрировался. Внезапно во все стороны ударила чувствительная волна злобы, а Широ не заметил, как сжал поручни перил. Спустя некоторое время рядом с ним появилась Итсуко-сенсей:

— Возьми себя в руки! — проговорила резче, чем следовало Итсуко.

— А? — повернулся беловолосый.

— В зеркало посмотри — по волосам искры бегают, перила тлеют, еще немного и ты на него бросишься! — уже обычным голосом проговорила Икэда.

— Наруто тоже джинчурики? — пытался взять тело под контроль мальчишка, но пока безрезультатно.

— Да..., 'Девятихвостого'. — Разделив паузой, закончила Итсуко, внимательно следя за реакцией, — разве он тебе не сказ... — неконтролируемый выброс разорвал перила, от оголенных ног разряды вгрызлись в камень балкона, выбив мелкую крошку. Итсуко отскочила, не спуская глаз с ученика.

— Успокойся, он все еще твой друг! — уговаривала Итсуко, — да возьми же ты себя в руки! — выпалила Икэда, когда новые разряды, еще более сильные, впились гораздо глубже.

Генины, что еще не участвовали в поединках и те, что уже в них побывали, но не нуждались в медицинской помощи, развернулись на резкий звук. Даже с соседнего балкона на новое место действия обратили внимание:

— Этот блондин, что такой же, как и Гаара — джинчурики? — отреагировал Канкуро на появившееся давление чакры.

— Похоже на то, — кивнула Темари и хотела продолжить разговор, но на балконе, где находились коноховцы сверкнула вспышка света и раздался резкий звук.

— По-моему, он такой же псих как и Гаара — не контролирует свою силу, — шепнул на ухо сестре Канкуро, — того и гляди пойдет убивать.

— Тс-с-с, если Гаара услышит, тебе конец! — злобно взглянула Темари.

— Гааре сейчас до нас дела нет, — дернул плечом 'кукольник', а Гаара внимательно наблюдал за происходящим на арене и иногда бросал взгляды на ситуацию на втором балконе, — и разве я не прав? — кивнул на соседний балкон Канкуро.

— Возможно, — менее агрессивно ответила Темари, — радуйся, что не тебе с ним драться.

— Я и так не собираюсь, — перевел внимание на арену брат Гаары...

— Тебе стоит прогуляться, возвращайся, когда успокоишься, — не терпящим возражений тоном проговорила Итсуко.

Такаяма не стал отвечать, а тут же исчез в проеме двери.

Широ успокоил бурлящую энергию, непривычные эмоции и желания улеглись — больше не хотелось уничтожить причину их возникновения. Когда мысли снова потекли размеренно, ребенок обдумал новую информацию спокойно и сделал для себя приятный вывод — он не видел в нём врага, Наруто оставался для него всё тем же прежним другом детства: веселым, неугомонным и, как оказалось, с несгибаемой волей.

Вернулся Такаяма, когда на арене находились совершенно другие люди, а Наруто, стоя у перил в окружении одноклассников, наблюдал за боем. Судя по тому, что он улыбался и находился здесь, а не в медицинском блоке арены, будущий хокаге доказал свою точку зрения. Сенсея не было, поэтому беловолосый мальчишка направился к товарищу и, подойдя под внимательными взглядами приятелей и одноклассников Наруто, Широ поздравил повернувшегося блондина с победой:

— Поздравляю! — протянул для пожатия руку беловолосый, — целиком боя не видел, но уверен — ты был крут! — улыбался бледный мальчишка, пожимая протянутую в ответ руку.

— Спасибо, — счастливая улыбка 'расползлась' по лицу Наруто.

После еще трех боев объявили бой Шино Абураме против Канкуро но Собаку, но претендент из Суны отказался от боя, вызвав разочарование в рядах зрителей, и наследника клана признали победителем.

Последним боем стал Бой Учиха Саске против Гаары но Собаку.

Саске со своим сенсеем Какаши появился в последний момент и бой начался.

У Гаары было преимущество перед Учиха: песочная защита почти непреодолима, песок позволял атаковать своего врага дистанционно и поймать в ловушку, если он подойдет слишком близко. Саске же не мог использовать всю силу своего Кеккай Генкай, но имел преимущество в скорости и пользователь песочных техник защищался от атак ученика 'Копирующего ниндзи'. Брюнет загнал своего противника в глухую оборону — Гаара закрылся сферой из песка. По мнению зрителей, возникла патовая ситуация — Учиха не мог приблизиться и нанести удар, метательное оружие вязло в песке, а суновец не мог нападать защищаясь. Однако все, кто знал Джинчурики Однохвостого, готовились к худшему — приходу Биджу. Но у Саске было другое мнение на этот счет, месяц, проведенный в тренировках и разработке тактики боя с каждым из участников третьего этапа экзамена дали свои плоды. Саске забежал по стене вертикально вверх и стал формировать технику на основе стихии 'Молнии' — 'Чидори', техника, разработанная юным Какаши и звучавшая как пение птиц.

Широ с большим интересом следил за последним Учиха, ведь тот использовал родную для мальчишки стихию. Наруто тоже примолк, наблюдая за продвинувшимся так далеко в изучении ниндзюцу другом — соперником.

Кульминацией поединка стало столкновение брюнета с 'клубком' молний в руке со сферой из песка. Раздался крик боли и песчаная защита стала разрушаться, одновременно с этим с неба посыпались ярко-белые перья. Техника массового усыпления накрыла все здание.

Глава 28

Прозвучавший сигнал о нападении на деревню, застал жителей деревни врасплох, выбив привычную землю из-под ног, но звуки начавшихся боёв на улицах деревни отрезвили и подсказали план следующих действий — прятаться и чем дальше, тем лучше, многие еще не забыли ужаса, произошедшего чуть более десяти лет назад. Шиноби Конохи, как собаки, получившие сигнал от хозяина, отреагировали быстро, выискивая и определяя противников, которые не замедлили себя проявить, и сражения завязались по всей деревне. На стадионе последовала аналогичная реакция защитников и бои загремели прямо над головами и среди спящих зрителей, которые мирно спали и даже подумать не могли, что, возможно уже никогда не проснутся. Раздались взрывы, ветер, как комментатор, освещая происходящие события, приносил звуки из одной части деревни в другую, грохот взрывов разносился над ещё утром жившей спокойной жизнью деревней.

Хокаге, ставший свидетелем событий, не остался в стороне, защищаясь от нападения главы другой Деревни — Суны. Обмен ударами и безрезультатные попытки старика вразумить Казекаге и бой планомерно переместился на крышу стадиона, позволяя сильнейшим шиноби своих селений, использовать самые мощные техники, чтобы навсегда успокоить противника. Орочимару, бывший ученик Третьего Хокаге, скрывавшийся под личиной глава Суны прекратил разыгрывать маскарад, представ перед учителем во всей своей красе — бледный с длинными чёрными волосами и фиолетовым макияжем на лице, впрочем, это мгла быть как татуировка, так и необычная пигментация кожи. Шиноби, спланировавшим нападение Отогакуре, созданной им для этой цели, и, конечно же, для возможности экспериментировать над живым материалом, и Суны, искусно манипулируя которой, он втянул в бессмысленную для неё войну, обвинил своего бывшего сенсея в обмане и лишении возможности стать Хокаге.

Вокруг двух шиноби силами четырех подчиненных Змеиного саннина поднялся непроницаемый барьер, план встречи ученика и учителя был хорошо продуман и методично приводился в исполнение. АНБУ поспешили на помощь главе деревни, но первый же шиноби, коснувшийся барьера, сгорел заживо. Судьба Третьего Хокаге была предрешена...

Итсуко появилась рядом с Широ, который с немного ошалелым видом смотрел на развернувшиеся боевые действия. В еще более потерянном состоянии находились остальные генины, только Шикамару был сосредоточен, как и полагалось члену его клана.

— Найди членов своей команды и вместе выводите людей, здесь слишком опасно, — обвела быстрым взглядом окружающую обстановку джонин.

— Понял, — подобрался Широ.

— Будь осторожен, — сжала плечо Итсуко, — и защити товарищей... — она хотела сказать что-то еще и, похоже, не только ему, но совсем рядом проскочила тень и Икэда метнулась за ней. В это же время Наруто и несколько его одноклассников стали преследовать Гаару, которого забрали брат с сестрой, и которых уже преследовал Саске.

Широ оббежал на предельной скорости все трибуны, ища знакомые лица, и появился рядом с мотающими головами юными шиноби. В таком же состоянии Такаяма отметил еще несколько человек, видимо, им не повезло оказаться 'в первых рядах' и техника массового усыпления всё-таки вывела их из строя, сработав только отчасти.

— Это гендзюцу, — прокричал мотающим головами мальчишке и девчонке — используйте 'Кай' (Снятие).

Оба кое-как справились с задачей — почти синхронно прозвучали вялые голоса:

— Кай! — и уже более осмысленно повторили действие, — Кай!

Когда, наконец, они смогли прийти в себя и разобраться в текущей обстановке, беловолосый передал приказ сенсея о выведении жителей из здания. Как вести себя в подобных ситуациях генинов обучали на протяжении всех лет академической жизни — места убежищ и путь к ним был ими заучен наизусть.

И только они собрались приступить к выполнению приказа, как пол под ногами тряхнуло, подбросив и спящих жителей и стоявших генинов, затем серия взрывов прогремела по всем трибунам. Ускорение ничем не помогло мальчишке, находящемуся в воздухе, но, позволило посмотреть страшные картины: как медленно расцветают бутоны взрывов, пожирающие людей, как обычный камень превращается в смертельное оружие, убивая и калеча людей: Широ хорошо запомнил, как спящему мужчине камень медленно продавливает лицо, оставляя за собой кровавый 'туннель', как рядом сидящей женщине отрывает в суставе неудачно застрявшую в скамье руку, медленно растягивая кожу и мышцы, лопающиеся как перетянутые струны, и лишний раз убедился, насколько хрупок человек. Заставив себя закрыть глаза и больше не видеть неприятных картин, ребенок сделал единственное, что пришло в голову в подобном состоянии — сгруппировался и приготовился к удару. Широ швырнуло на камни, что-то впилось в бок, затем его еще несколько раз швырнуло, где-то рядом раздался хруст и последнее, что он увидел, было летящее в лицо пламя взрыва.

Лицо, да и все тело горело, веки не открывались, в ушах был затихающий звон. Широ не знал, сколько так пролежал, но судя по тому, что лежит он не в больнице, а на прохладном камне и в носу запахи дыма и горелого мяса, а во рту сладковатый привкус крови, значит ничего еще не закончено. Тело чесалось, чем создавало дополнительное неудобство, но и внушало надежду на скорое заживление — как объясняла Акане-сан, процесс заживления ран сопровождается сильным зудом. Чувствительность возвращалась, и мальчишка провел рукой по поверхности рядом с собой, ладонь нащупала что-то мягкое, соскочила и плюхнулась во что-то густое и тягучее. По тем неполным ощущениям, которые Такаяма мог проанализировать, предположения выстраивались неутешительные.

Звон постепенно затих и Широ смог расслышать далекие и глухие, но частые взрывы, нападение продолжалось.... В глазах резко зарябило, тени перемешивались с белыми пятнами, а затем все прошло, появились силуэты и очертания предметов. Веки продолжали 'гореть', но теперь эту боль стало возможно выдержать. В голове шумело, тело плохо слушалось, но Широ все равно заставил себя осмотреться — он лежал на уцелевших ступенях присыпанный камнями и мусором. Слева, в пяти метрах, была воронка, а вокруг нее перекорёженные скамейки, такая же воронка находилась в двух метрах от того места, где юный шиноби помогал прийти в себя своим товарищам. Их Широ обнаружить не смог. Повсюду валялись искалеченные тела людей и отдельные конечности, бывшая трибуны была обильно орошена кровью. Стонали раненные.

Широ сдержал рвотный позыв и переключил внимание на себя: видимая часть одежды была сильно испачкана и обожжена, в левом боку торчал кусок арматуры. Беловолосый едва не потерял сознание, когда прикоснулся к куску металла, но понимание того, что сейчас никто не придет и не поможет, заставило собрать волю в кулак. Широ схватился обеими руками и потянул инородный предмет из тела — пришла боль, но становилась все более тупой. Сделав глубокий вдох, Широ резко дернул арматуру и отключился. Спустя неопределенное время сознание вернулось, слабость — вот как мог описать свое состояние Такаяма.

Звуки боя стали глухими, фиолетовый барьер, что возвышался на крыше и с этого ракурса был бы отлично виден, исчез. Вместо мечущихся шиноби, сновали люди, выискивая родственников и друзей в этой общей могиле. Широ осмотрел место вокруг себя и увидел то, что нащупала его рука — верхняя половина тела какой-то женщины в луже растекшейся крови. Мальчишка поспешил покинуть страшное место и, тяжело передвигая ногами, направился к месту последней встречи с товарищами.

Такаяма нашел Кина совершенно не там, где предполагал — его так же отбросило взрывом, но повезло гораздо меньше — тело буквально расплющило, команда номер четырнадцать потеряла одного члена. Анзу нашлась среди рядов в крайне тяжелом состоянии: волосы опалены, одежда разорвана и открывает вид на многочисленные рваные раны, левая рука отсутствовала по плечо. Девочка истекала кровью, но была ещё жива. Широ отметил вывернутую под неестественным углом правую ногу — идти сама он точно не сможет.

— Держись, Анзу, только держись! — присел рядом и перетянул 'огрызок' обрывком из собственной футболки.

— А-а-а, — отреагировала на первую помощь Анзу и тяжело задышала.

Широ убрал с ее лица выбившиеся, местами истлевшие, перепачканные в крови волосы, и подложил под голову свою оборванную футболку.

— Так рано, ... холодно... — шептала Анзу слабым голосом.

— Не двигайся и не разговаривай, — я сейчас приведу помощь, поднял голову, чтобы осмотреться Широ.

— Нет, — целой рукой, но слабой хваткой вцепилась Охира, — не оставляй меня... не сейчас! — слабеющим голосом закончила Анзу.

— Тебе нужна пом... — не удержался мальчишка.

Молчаливый взгляд заставил оборвать фразу на полуслове и до Широ наконец дошло, что это последние мгновения жизни девочки.

— Это страшно! — прошептала Анзу.

Широ взял в свою ладонь слабую руку умирающей Анзу и легонько сжал, глядя в бледное лицо девочки, ее тонкие черты, Охира как никогда показалась мальчишке хрупкой. По щеке побежала одинокая слеза, которую заметила Анзу, глаза девочки проследили за впервые отразившейся эмоцией на лице этого замкнутого ребенка и пересеклись с взглядом бирюзовых глаз. Широ увидел необычайную глубину, видимо именно так смотрит умирающий — сквозь жизнь в бесконечность.

— Жаль, что все так началось... — выдохнула жизнь Анзу, глаза остекленели и потеряли глубину. Широ остался один.

Глава 29

* * *

Команда из трех человек стремительно двигалась к намеченной цели, задачей группы была диверсионная атака — удар по медицинскому блоку Конохи. Точно такие же группы следовали к остальным больничным комплексам с аналогичной задачей. Таким образом, в случае неудачного штурма выполнялась второстепенная задача — снизить боевой потенциал и ослабить противника. До цели добрались никем не замеченными, но на 'точке' возникла проблема — шиноби с узнаваемым додзюцу клана Хъюга, как два близнеца похожие друг на друга. Задача должна была быть выполнена, поэтому двое из группы пошли в атаку, а третий устремился к вентиляционной шахте.

Исполнитель из последних сил вбросил прозрачные шарики в темноту зева и сполз, булькая кровью из пробитого кунаем горла подоспевшего АНБУ. Оставшиеся двое постарались как можно дороже продать свои жизни, но преимущество было не на их стороне, и смерть была быстрой. Однако задача была выполнена — прозрачная жидкость разбившихся шариков моментально перешла в газообразное состояние, и не имеющая запаха 'смерть' распространилась по помещениям больницы, заполняя легкие своих жертв.

* * *

Широ поднялся и на деревянных ногах побрел к еще живым людям, которым требовалась посторонняя помощь, мыслей не было, в голове как будто ледяной смерч прошел, выморозив сознание — он не различал ни запахов, ни звуков, и, механически переставляя ноги, брел от человека к человеку, вытаскивая из-под обломков, помогая с перевязкой. В определенный момент сознание выхватило картину — на залитом кровью полу сидел мальчишка, половину его лица закрывала обтягивающая белая ткань, на лбу поблескивал протектор листа. Юный шиноби сидел совершенно без движений смотря прямо в лицо лежащей на коленях бездыханной женщины. Сознание вырвало эту картину реальности и снова замкнулось, заставляя тело двигаться дальше самостоятельно.

Широ пришел в себя от пощечины — перед ним стоял ирьенин в полевой форме и отводил руку для повторного удара. Такаяма помотал головой, осматриваясь, и перевел взгляд на шиноби:

— Нужна твоя помощь, генин, ... — заговорил ирьенин...

Ужасный день не собирался подходить к концу — Широ насмотрелся на раненых и убитых, кровь и внутренности, уставшее сознание смазывало картины и, как могло, старалось оградиться от окружающего. Со стороны могло показаться, что мальчишка находится под гипнозом и выполняет все, что ему говорят. Но состояние самого Широ можно было назвать удовлетворительным — ожоги и раны не вызывали зуд с прежней настойчивостью, сильный организм залечивал их с удивительной для шиноби скоростью, напоминанием осталась лишь высохшая кровь и короткие волосы.

Домой мальчишка вернулся поздней ночью, когда раненым оказали помощь, а тела убитых собрали в подготовленном для этого помещении. В бой беловолосый так и не вступил, после увиденного не было ни сил, ни желания и первый же противник прекратил бы и его короткую жизнь.

Коноха отбилась от совместной атаки двух деревень, но понесла чувствительные потери, больше всех пострадало молодое поколение шиноби — генины. Генины стали 'попутными' целями суновцев — погибли чуть меньше половины будущих защитников. Чувствительной потерей для Деревни стал ее руководитель — Третий Хокаге погиб в битве со своим учеником, лишив того возможности пользоваться руками. Но и Суна не отделалась малыми потерями — уничтожено более трети атаковавшей 'армии', большей частью чунины, так же участвовавшие в операции. Не критические потери для Суны, но их могло быть гораздо больше, если бы шиноби не разобрались что к чему, и не подали сигнал к отступлению. 'Деревня Звука' получила сильнейшую оплеуху, шиноби этой Деревни не имели столь же качественного обучения и не обладали достаточным боевым опытом, собранные для массы они были отличным отвлекающим фактором и пушечным мясом.

На следующий день Коноха бурлила, как растревоженный муравейник: 'верхушка' решала, кто станет новой властью и никак не могла договориться, а жители пытались примириться с потерями близких и друзей и восстанавливали разрушения. Номинальной властью в Деревне остались выжившие советники и Данзо, но им постоянно приходилось отбиваться от нападок почувствовавших 'кровь' кланов и решать вопросы которыми раньше не занимались, проигрывая в результате по всем фронтам, но упорно цепляющиеся за соломинку.

Коноха 'зализывала' раны. Необходимо было привести в порядок поврежденную стену и другие строения. Для раненых определили новые помещения, так как выяснилось, что медицинские комплексы подверглись химической атаке сильнодействующим ядом: пациенты, находящиеся до всего происходящего на лечении, погибали. Так же стали погибать сотрудники, сначала обычные люди, затем молодые ирьенины, подобной участи не избежали и опытные специалисты — да сопротивлялись они дольше, но в конечном итоге заканчивалось все одинаково.

Широ проснулся рано утром и еле, передвигая ногами, направился к ванной. Тело не подавало сигналов о повреждениях, и общее самочувствие можно было назвать удовлетворительным. Молодая психика вывернулась и защитилась от ужасов вчерашней трагедии, мальчишка не мог отчетливо вспомнить события во время нападения, лишь мутные образы, растворяющиеся при попытке сосредоточить на них внимание. Затем последовала привычная процедура приготовления пищи и завершив завтрак, юный шиноби направился в Башню Хокаге, получить указания к дальнейшим действиям. По дороге отчетливо различались следы боев и кровавых смертей, хмурые лица прохожих усиливали гнетущую атмосферу, царившую в деревне.

Дальнейшие события слились в один сплошной поток: восстановление деревни, затянувшееся на несколько дней, похороны, прощание с Третьим Хокаге... За все это время Широ несколько раз встречал своего сенсея, но либо та была занята, либо у беловолосого не хватало смелости подойти к ней, из-за испытываемой вины, ведь её последнюю просьбу он так и не выполнил. Наруто так же присутствовал на похоронах, но был в таком состоянии, что поговорить с ним не было никакой возможности. Поэтому мальчишка молча постоял рядом с ним и так же молча удалился. Блондин так и не проронил ни одного слова.

А сразу после этого Фудо пригласил мальчишку попрощаться с Ито Акане, получившей смертельную дозу яда, но боровшейся за свою жизнь до последнего. Она была в коме. Белые стены, белые потолки комнаты и бессознательная бледная женщина с распущенными черными волосами, спадающими по подушке, давили на психику ребенка. Широ молчаливо просидел рядом с ней до самого конца, она протянула еще полдня и завершила свой земной путь. Её лицо он запомнил надолго.

Это событие настолько потрясло его, что в себя он пришел спустя пару дней, лежа на кровати в одежде. С этого момента жизнь превратилась в череду серых картин, сменяющих одна другую. Неразбериха во власти Конохи внесла свою лепту в жизнь мальчишки — о Широ временно забыли... Так пролетела неделя, по завершении которой его навестила Итсуко.

Стук в дверь заставил мальчишку подняться с кровати и проковылять к двери, за которой обнаружилась Итсуко-сенсей.

— Здравствуй, — приветливо улыбнулась Икэда, отметив плачевный вид ученика: помятый, осунувшийся, с поблекшими глазами.

— Здравствуйте, сенсей, — отвел глаза в сторону Широ.

— Можно я войду? — мягко проговорила Итсуко.

— Да, — посторонился беловолосый, пропуская внутрь.

Девушка прошла в дом. Обычный порядок, нет разбросанных вещей и предметов, только измятая кровать — это можно было назвать обнадеживающим фактом, когда сломленные шиноби, как и простые люди, теряли интерес к жизни, их дома с большой натяжкой можно было назвать 'домами', чаще всего они больше походили на жилища бомжей, заваленные мусором и грязью, пристанище для насекомых и грызунов.

— Как ты? — присела на свободный стул сенсей, а Широ уселся на кровать напротив.

— Нормально, — пробубнил Такаяма, не поднимая головы.

— Та-а-а-к, — угрожающе протянула девушка, — подними голову и посмотри мне в глаза! — жестко проговорила Итсуко. — Ты не виноват в их смерти! — заговорила Икэда, когда мальчишка выполнил то, что от него требовали, — слышишь?! — попыталась достучаться девушка, глядя в блеклые глаза своего выжившего ученика. Широ моргнул, и это была единственная реакция, голоса он так и не подал.

— Широ! — попыталась девушка снова, но видя отсутствующую реакцию, замолчала.

Спустя пару минут молчания, Итсуко, что-то обдумывающая все это время, пришла к каким-то выводам и кивнула собственным мыслям:

— Значит так, жду тебя завтра с первым солнцем у ворот, — решительно проговорила Икэда, — идем на миссию, тебе нужно развеяться! Понял меня? — сжала плечо мальчишки крепкая женская рука.

— Да, — глухо ответил беловолосый.

— Если мне придется прийти за тобой сюда, ты об этом сильно пожалеешь! — закончила разговор Икэда и направилась к двери. Широ остался на месте.

В это самое время Наруто с Джираей покинули Коноху, чтобы вернуть в деревню последнего представителя клана Сенджу — Сенджу Тсунаде. Следом за ними, незамеченный никем, последовал владелец проклятых глаз Учиха Саске. И спустя пару дней вернулись все трое, Наруто и Джирая самостоятельно, а Саске в бессознательном состоянии лежал на руках Жабьего отшельника. Как выяснилось, на Наруто напали Учиха Итачи — предатель Конохи, убийца семьи и Хошигаки Кисаме — один из семи шиноби-мечников 'Деревни Скрытого Тумана', оба — члены Акацки. Оставив Саске, находящегося под действием 'Цукиеми' — техники старшего брата в больнице, Джирая и Наруто снова отправились на поиски любящей выпить и азартные игры Тсунаде.

— Доброе утро, — поприветствовала Итсуко появившегося Широ.

— Здравствуйте, сенсей, — вяло откликнулся мальчишка, прикрывая кулаком зевок.

— Перейду сразу к делу, наша с тобой задача довольно проста — мы направляемся в 'Страну Чая' передаем документы, вот они, — потрясла свитком Итсуко, — забираем то, что нам передадут и возвращаемся. Задача ясна? — мимика лица девушки стала вопросительной.

— Понял, — коротко кивнул Широ.

— Прежде, чем мы выдвинемся, я хочу, чтобы ты 'всё', — выделила слово Икэда, — оставил позади, это полноценная миссия, только предельная собранность и внимание, никаких посторонних мыслей, одна ошибка и мы оба покойники! — настраивала на рабочий лад девушка, — я могу на тебя рассчитывать?

Теперь в глазах юного шиноби не было безграничной тоски, только сосредоточенность.

— Да, сенсей, — энергично кивнул беловолосый.

'Дети, их психика пластична, — раздумывала Итсуко, — несколько таких миссий, и, я надеюсь, ты перевернешь эту страницу своей жизни, малыш'.

— Отлично, тогда вперед, — джонин развернулась и зашагала прочь от деревни, а рядом с ней вышагивал мальчишка.

Глава 30

Широ вместе с Итсуко зашли в Дегораши, когда солнце 'закатилось' за горизонт, но светлый летний вечер позволял спокойно прогуливаться горожанам, не зажигая искусственное освещение. Икэда выискивала вывески гостиниц так необходимых им после почти недельного скучного перехода по 'Стране Чая' с её бескрайними полями главного экспортного товара.

К концу перехода Широ был гораздо энергичнее, как и ожидала Итсуко, смена обстановки пошла ему на пользу. Гостиница встретила уютом и приятными ароматами, а теплая ванна, позволившая, наконец, расслабить напряженное тело, подарила блаженство и долгожданную легкость.

На следующий день Итсуко и Широ передали свиток адресату и забрали посылку, небольшой, хорошо упакованный сверток из серой ткани. Девушка не пожалела, что решила задержаться на день, нарушив тем самым регламент, и погулять по городу — новые впечатления пошли на пользу мальчишке, который с широко открытыми глазами разглядывал необычные строения и отличную от Конохи архитектуру. Большой город предстал во всей своей красе: прогулки, развлечения и вкусная пища были приняты на ура, да и Икэда заметила за собой, что сама не меньше мальчишки рада подобному времяпровождению, все-таки в деревне чувствовалась напряженность. Но все когда-нибудь заканчивается, так и этот день подошел к концу, завтра следовало возвращаться назад.

Погода благоволила путникам. Солнце прошло зенит, по небу не торопясь плыли белые объемные облака, ветер поглаживал верхушки деревьев не желая опускаться ниже. Двухдневный переход остался позади и шиноби Конохи остановились в маленьком городке перекусить и продолжить свой путь. Занятый ими столик стоял у окна 'П' — образного здания с видом на внутренний дворик, где между деревьями сакуры гармонично расположились клумбы цветов — отличное место для трапезы и созерцания красоты природы. В заведении было всего несколько человек, но отличительных признаков шиноби у них не было, что в принципе не являлось причиной для ослабления внимания. Итсуко сидела напротив беловолосого, с удовольствием поедающего поджаренное мясо и с интересом поглядывающего на миску салата.

— Любишь ты поесть, — улыбнулась Итсуко, повеселевшему мальчишке.

— Кхм, — смутился Широ, кончики ушей которого покраснели — на протяжении всего путешествия за обеды платила Икэда.

— Не стесняйся, — подмигнула девушка, — ты же шиноби, да еще и растущий организм...— в это время джонин отметила, что в помещение вошли шиноби, четверо, и сразу направились к их столику. — Приготовься, четверо, — не спуская глаз с вновь вошедших, обратилась Итсуко к ученику. Трое мужчин и одна девушка, с перечеркнутыми протекторами Кири (Страны Воды) и отпечатком садизма и жестокости на лицах, хорошо знакомых опытным шиноби. 'Плохо, — рассуждала Итсуко, — в окно вдвоем не успеем, — бросила короткий взгляд на подобравшегося мальчишку, — тогда, если их цель завязать бой, на меня нападут трое..., много..., создать побольше шума, вывести их на некоторое время из строя...'.

— Сиди смирно, сука, — заговорил тот, что остановился напротив нее, за спиной мальчишки, высокий, с взлохмаченными короткими волосами и двухдневной щетиной.

— Можно я ей лицо порежу, — вклинилась в речь главного единственная девушка, стоявшая за спиной Икэды. Блондинка с коротким хвостом, собранным вправо, дикими глазами и маниакальной улыбкой. Широ еще плохо разбирался в людях, но то, что перед ним сумасшедшая, догадался сразу.

— Заткнись, Мидори, — огрызнулся главный в группе и оставшиеся двое переглянулись и оскалились, видимо, от этой девушки постоянно исходили подобные желания. Следующим объектом их интереса стала закрытая жилетом грудь джонина Конохи, и вся фигура в целом была оглажена сальными взглядами. Выглядели они, в отличие от своей 'подруги', не так отталкивающе: примерно одного роста, чуть выше блондинки, с гладко выбритыми лицами и темными банданами на головах.

— Выкладывай все на стол! — процедил высокий. В это время присутствовавшие посетители покинули заведение, справедливо предположив, что сейчас там будет либо драка, либо убийство. Мидори же посчитала, что раз ей не разрешили порезать лицо, то уж поторопить эту смазливую тварь ей позволят, и размахнулась для удара. Итсуко отметила, как резко перевел взгляд ей за спину говоривший, и приготовилась к бою, опыт подсказывал ей, как следует реагировать и тренированное тело напряглось, чтобы взорваться действием.

Широ сидел, подобравшись, и ждал сигнала от сенсея, но когда увидел замахивающуюся сумасшедшую, что-то в нем щелкнуло и мир замер. Он и сам не понял, когда успел вскочить и полоснуть по горлу появившимся в руке кунаем ближайшего шиноби, а на возвратном движении вогнать его под подбородок. Натренированное тело ударом ноги отбросило умершего, но еще не осознавшего этого шиноби. Между тем останавливаться Широ не собирался и действовал как будто на автомате. Беловолосый подпрыгнул и высокий получил кунаем в висок по самую рукоять, лезвие вошло свободно, как в масло, не испытывая сопротивления. Двое оставшихся лишились голов — отправленные в полет кунаи буквально взорвали их, отбрасывая инерцией обезглавленные тела назад. Широ замер и только после этого осознал, что стоит, а его тело дрожит от напряжения.

Итсуко напружинилась, отдавшись инстинктам и интуиции, но вместо ожидаемой ею схватки, расслышала хлюпающий звук и одновременно хруст костей, при этом сзади послышались хлюпающие и чмокающие звуки столкновения чего-то влажного о деревянную отделку заведения. Высокий, за которым всё это время наблюдала джонин, просто исчез из поля зрения, а вместо него появился её ученик, стоявший на скамье лицом к ней. Боковым зрением она отметила мелькнувшую тень и следом звук падения, затем такой же звук раздался из-за спины. Быстро убедившись, что шиноби мертвы, Итсуко осмотрелась внимательнее, но не нашла 'неожиданных' помощников — кроме них двоих в заведении живых не было. Проведя рукой по волосам и размазывая при этом чужую кровь, девушка посмотрела на Широ — на какое-то мгновение ей показалось, что взгляд её ученика был абсолютно холодным, но она моргнула и 'наваждение' пропало.

— Это ты сделал? — хриплым голосом проговорила Итсуко и закашлялась.

— Да, — кивнул Широ и направился к выходу.

По спине Итсуко пробежали мурашки, слишком отстраненным был голос, так говорят о ничего не значащей мелочи.

Итсуко быстро поднялась и обыскала трупы, запечатывая их после осмотра в свиток, и не прошло и трех минут, как джонин выскочила из заведения, в котором кровью был залит не только пол, но и стены, а с потолка падали кусочки того, что раньше было головами. Широ она заметила на противоположной стороне дороги, тот пытался оттереть красные пятна, полностью увлекшись процессом. На улице никого не было, видимо, побежавшие посетители кафе напугали остальных — стадный инстинкт, природа человека.

— Как ты себя чувствуешь? — с ожиданием спросила джонин, только безумного ученика ей не хватало, да еще способного убить так быстро.

— Нормально, вроде, — пожал плечами мальчишка, — а вы как, сенсей, не пострадали?

'Похоже, с головой у него все-таки не в порядке, — подумала Итсуко, — слишком спокоен, хотя среди 'нас' и нет шиноби с нормальной головой, каждый сходит с ума по-своему, лишь бы его шизофрения была какой-нибудь странной причудой, как у саннина-извращенца или 'Зеленого Зверя Конохи'. Очень на это надеюсь'.

— Давай сходим быстренько умоемся и отправляемся, — встряхнула рукой Икэда, сбрасывая кровь.

'Нас здесь ждали, но что или кто цель? — раздумывала Итсуко, — не из-за этой же ерунды?!' — вспомнила о свертке Икэда

Глава 31

Итсуко и Широ уже второй день с крейсерской скоростью двигались к Конохе, и лишь совсем недавно стали двигаться 'верхними путями'. Девушка все это время наблюдала за поведением своего ученика, но тот не совершал никаких предосудительных поступков. Она сделала несколько попыток поговорить с ним, но все упиралось в хладнокровную реакцию беловолосого мальчишки, результата не было. Итсуко поймала себя на мысли, что её пугало его поведение: на ум шло сравнение с нестабильной взрыв печатью, выглядящей как обычный бытовой символ. Сейчас 'оглядываясь в прошлое' джонин поняла, что проходи он экзамен на чунина в нынешнем состоянии, своих противников он, вероятнее всего, убил бы.

Рассуждая во время пути, девушка сделала закономерный вывод, почему он так старательно скрывался — боялся, и кто-то его видимо предупредил, чего или кого следует бояться. Шиноби, способного убить за доли секунды, постараются взять под контроль или, если не получится, изучить под микроскопом. Кто-то все это время его защищал и укрывал собственной властью. Теперь перед ней встал логичный вопрос — как поступить ей? Рассказать в деревне и похоронить его в 'грязи' Конохи или промолчать и подвергнуть кого-либо возможной опасности, когда у него окончательно 'сорвет крышу', а такой риск велик. Итсуко не смогла сразу принять решение и отложила вопрос до подхода к Деревне, внимательнее приглядываясь к нему во время пути.

Стоянки делали в лесу, погода позволяла это делать с относительным комфортом. До Конохи в подобном ритме оставалось всего пару дней. На одной из остановок состоялся разговор, определивший судьбу Широ и снявший тяжелое бремя с плеч девушки:

— Ты неплохо держишься, — протянула ученику брикеты сухого пайка сенсей.

Широ только пожал плечами и взял съестное.

— У тебя не нормальная реакция, — не выдержала девушка, — я же тебе говорила, если есть, что сказать — просто скажи.

Широ замер с поднесенным брикетом у рта и внимательно смотрел на сенсея.

— Я больше никого не хочу терять, Итсуко-сан, — не отводя взгляда, проговорил мальчишка.

— Хм, — не ожидала откровенного ответа девушка. — Поэтому ты расправился с нукенинами Кири?

Широ пожал плечами, отвернулся и замолчал. Икэда решила на время оставить его в покое и не лезть в душу, но он заговорил сам:

— Я испугался,... — не поднимая головы начал мальчишка, — испугался, что Вас убьют на моих глазах... Я устал от смертей близких, ... — тихо закончил беловолосый.

Молчал Широ, молчала и Итсуко, как оказалось, она значила для него больше, чем предполагала.

— Тогда почему ты не доверял мне все это время? — мягко спросила Икэда.

— Мне посоветовали для собственной безопасности не демонстрировать своих возможностей в деревне. — Откровенничал Широ.

— И ты раскрылся передо мной там, с этими нукенинами, потому что боялся за мою жизнь?! — задумчиво помассировала висок Итсуко.

Широ качнул головой, соглашаясь, и откусил небольшой кусок.

Итсуко сидела какое-то время неподвижно, затем достала из подсумка свиток и перебросила Широ.

Беловолосый с вопросом уставился на сенсея.

— Это свиток с техниками, он был среди вещей напавших на нас нукенинов. — объяснила Итсуко, — одна техника как раз для тебя. Заучи ее, свиток вернешь.

— Почему? — задал интересующий его вопрос Широ.

— Почему отдаю тебе, хотя не должна этого делать? — переспросила Икэда и после согласия Широ ответила, — считай моей минутной слабостью. Очень надеюсь, что не пожалею о своем решении в будущем.

— Спасибо, сенсей. — развернул свиток Такаяма.

— Не за что, — отмахнулась сенсей. У Итсуко было много причин поступить именно так: понимание, что фактически её ученик вытащил их из передряги, попытка направить мысли мальчишки, его интерес, в сферу учебы и тренировок, труд, как известно, выбивает любые глупые мысли, её признательность за откровенность, так же свою лепту внес факт предрекаемой Нара локальной войны в ближайшие четыре — пять лет.

Широ прочитал свиток и получил в свое распоряжение довольно необычную технику: при правильном исполнении и достаточном количестве чакры, она вызывала сильные разрушения, при этом её можно было использовать в ближнем бою. Суть её заключалась в том, что шиноби создает на руках, а точнее вокруг своих ладоней сферы из молний и при достижении необходимого состояния сводит руки в 'хлопке' создавая ударную волну и расширяющийся конус ветвистых молний.

Широ был доволен, запоминание не заняло и пяти минут, но исполнить ее не позволил здравый смысл и внимательный взгляд сенсея. К тому же требовалась практика для правильного её исполнения. Такаяма вернул свиток Итсуко и задумался над техникой, почему же ему не пришла в голову столь простая идея. — 'Интересно, а если дистанционно столкнуть мои шаровые молнии будет то же самое? Надо будет попробовать!'

Итсуко наблюдала за своим учеником и его реакция, отразившаяся на лице живой мимикой, позволила определить примерный ход его мыслей.

— Хорошо, что ты не начал пробовать прямо здесь, — потянулась Итсуко, — разочаровал бы ты меня сильно, — и после паузы продолжила, — ладно, а сейчас спать, мои клоны нас покараулят. — Девушка сформировала ещё несколько клонов к уже имеющимся, охранявшим их стоянку, и улеглась спать.

Пару дней спустя оба вернулись в деревню, тяжелая давящая атмосфера улеглась, в большинстве своем люди быстро привыкают и примеряются с потерями, но, как и в любом правиле есть свои исключения. На улицах встречались весёлые лица прохожих, перемежаемые печальными горюющих родственников и друзей. Широ и Итсуко, вздохнув с облегчением, направились в Башню Хокаге, сдать миссию. Тут их обоих ждала неожиданность, Широ вызвал к себе Данзо, глава Корня:

— Здравствуй, — забинтованный сидел на мягком диване, но руки лежали на трости перед ним, его старческий голос был скрипуч и неприятен, — я хочу видеть твой талант на службе 'Корня' и Конохи. — По интонации Широ понял, что это не предложение.

— Здравствуйте, Данзо-сама, — настороженно ответил мальчишка. Об этой организации ему рассказали в академии, в основном сухие выжимки, но, кроме прочих заинтересованных, именно об этой организации его и предостерегала Акане-сан. Случилось то, чего опасалась ирьенин, и от чего скрывался все это время беловолосый ребенок. Идти в эту организацию он категорически не желал.

— У тебя три дня закончить свои дела, после жду у себя. — Припечатал Данзо, не оставляя выбора мальчишке. — Можешь идти. — Закончил короткую беседу Данзо.

— До свидания, Данзо-сама, — только и смог ответить Такаяма.

— Надеюсь тебе не надо объяснять, что о нашей беседе не стоит знать посторонним? — повернул голову к уже стоявшему у дверях Широ.

— Я понял, Данзо-сама, до свидания, — глухо ответил мальчишка и вышел за дверь.

Бум, в голове образовался вакуум — его волновал только один вопрос — что делать дальше?! Широ, задумавшись, побрел прочь, но его остановил голос сенсея:

— Широ, все нормально? — с озабоченностью спросила Итсуко.

— Да, сенсей, все нормально, — отстраненно ответил Широ, но тело выдавало полностью противоположную реакцию: сжатые кулаки, чуть прищуренные глаза, играющие желваки и деревянная походка.

— Точно? — не отставала Икэда, — помнишь наш разговор?

— Да, сенсей, мне пора, извините, до свидания, Итсуко-сан, — направился по своим делам мальчишка.

'Чертов Данзо, — злилась Итсуко, — когда ты уже прекратишь портить жизнь', — бесновалась Икэда, одновременно испытывая разочарование от вновь проявленного недоверия, но сделать ничего не могла, во всяком случае, пока не появится Хокаге.

В этот же день Такаяма посетил кладбище и возложил цветы на могилы Анзу и Кина, около часа молча просидел возле камня Ито Акане, рассматривая гонимые ветром облака и ведя с ней молчаливый монолог. — 'Вот бы и мне быть ветром...', — гуляла в голове грустная мысль, когда он покидал спокойное и уединенное место.

Пустая квартирка встретила его тишиной и застоявшимся воздухом. Кот больше не приходил, с тех пор как произошло нападение, что сильно расстраивало одинокого ребенка. Сидеть в четырех стенах он не мог и поэтому направился сбрасывать напряжение на привычное место тренировок.

Полигон был пуст, как обычно, поэтому Широ сразу приступил к разминке и спустя полчаса и одной уничтоженной макивары юный шиноби перешёл к практике новой техники. Мальчишка сложил необходимые печати и на разведенных руках сформировались электрические шары. Затем следовало придать нужные характеристике чакре молнии — скорость, частоту... и Широ резко свел ладони. Прогремевший взрыв отбросил мальчишку на несколько метров, а разлетевшиеся жгуты молний, впившиеся в тело, придали дополнительного ускорения. На месте детонации образовалась воронка, которую избороздили и заполнили россыпью мелких углублений потерявшие направление молнии. Широ поднялся и осмотрел обгоревшие ладони, которые стали стремительно заживать, но желание повторить технику при этом стало слабее, и тут Такаяма вспомнил, как размышлял о столкновении собственных шаровых молний на расстоянии. Когда ладони покрылись новой кожицей, мальчишка без всяких печатей сформировал на них 'снаряды', попытался придать им те же свойства, что и в несработавшей технике и отправил в пересекающийся на расстоянии трех метров полет. Бах — прогремел взрыв. Эффект столкновения оказался несколько иным — ударная волна сработавшей техники была не узконаправленной, как в оригинале, а всесторонней, при этом полностью отсутствовал хаос из молний, превратившийся в яркую вспышку без каких-либо видимых воздействий на окружающую среду. 'То есть, — пришел к мысли юный шиноби, отброшенный новым взрывом, лёжа на земле и широко раскидав руки и ноги, — чем больше расстояние, тем сильнее взрыв. Надо проверить!'

Новые снаряды столкнулись в десяти метрах от создателя. 'Результат полностью подтвердился! — поднялся на ноги беловолосый и отряхнул ставшую пыльной одежду. В центре полигона зиял двухметровый кратер. — Чем больше расстояние, и, следовательно, чем больше скорость, тем сильнее будет техника'. — Как бы их разогнать так, чтобы скорость была просто огромной, но при этом умудриться столкнуть их вместе, — рассуждал вслух мальчишка, подперев подбородок рукой и расхаживая вокруг воронки, — попасть на большом расстоянии сложно'.

Широ снова и снова размышлял о противоречивой идее: 'Далеко и вместе с тем близко, при этом имея большую скорость. Как этого добиться?' — задавался одним и тем же вопросом юный шиноби. Отвлекшись от безрезультатных попыток найти решение, Широ заметил, что наворачивает 'второй' круг, а сколько их было до этого?!

— И здесь я хожу по кругу... — внезапная догадка заставила остановиться, — ну, конечно же, разогнать на круговой орбите... пересекающихся орбитах, — Широ даже подпрыгнул на месте от восторга. Весь оставшийся день ушел на попытки заставить шаровые молнии двигаться по кругу. И весь следующий тоже, с перерывами на отработку неудавшейся техники со сведением ладоней вместе, и результат не заставил себя ждать. И самое забавное, что вся сложность новой техники была именно в создании шаровых молний, на что у генина ушла уйма времени в детстве, а вот заставить их двигаться по кругу и в разных направлениях — раз плюнуть, причем на довольно большом расстоянии, как позже выяснил Широ.

К вечеру второго дня шаровые молнии с гулом кружились на не пересекающихся орбитах — мальчишка был доволен и горд собой. Предстоял последний этап: столкнуть их. Здраво рассудив, что полигон может не пережить подобного, Широ скрытно покинул деревню, пройдя под носом у не заметившей его охраны у ворот.

Посчитав расстояние достаточным, а удалился он километров на пять от деревни, Широ создал шаровые молнии и отправил их в 'забег' на пересекающихся путях, при этом одна двигалась чуть медленнее другой. Скорость все возрастала, и сопровождавший движение гул становился сильнее. Почему Широ решил убежать раньше запланированного момента от места будущего взрыва он и сам объяснить бы не смог, но это спасло ему жизнь. Когда за деревьями можно было различить лишь тусклое мерцание, гул резко прекратился. Такаяма показалось, что замер весь окружающий лес — ни шороха, ни звука. Затем была яркая вспышка ..., в вечернем лесу стало светлее, чем днем, Широ развернулся и побежал, а ему в спину раздался грохот: треск ломаемых деревьев, вырываемых с корнями, шорох переворачиваемых массивов земли. Беловолосый перепугался и рванул, что есть мочи, все вокруг замерло, только свет играл с человеком в догонялки.

Остановился только когда до деревни оставалось меньше километра. Грохот он услышал даже здесь. Решив не рисковать — на звук сбегутся все, кто только может, Широ снова использовал свою скорость, чтобы повторить опыт с охраной. На входе уже собрались наиболее ретивые для отражения возможного нападения, последнее и совсем недавнее нападение не прошло бесследно.

А на следующий день в Коноху вернулся Наруто и Джирая, которые смогли найти и привести потомка основателя деревни. Передача власти в деревне прошла достаточно спокойно, но без небольшого переполоха не обошлось. Сенджу тут же прошла по больничным покоям и подняла на ноги всех, кому требовалась ювелирная медицинская помощь, в их числе и Учиха Саске, пролежавший все это время в коме, под действием Цукиеми. Пришедший в себя потомок Индры на почве зависти поссорился с Наруто и уже вместе горячие головы устроили поединок на крыше больницы. Разнявший их Какаши не решил спор между ними, отложив на более позднее время урегулирование конфликта, ставшего отправной точкой всех последовавших решений молодого Учиха.

Глава 32

* * *

— Нашли что-нибудь, Данзо? — старик с седой бородой, такой же шевелюрой и в очках сидел напротив обмотанного бинтами второго старика.

— Нет, следов не осталось, сработали чисто, — откликнулся одноглазый старик с тростью.

— Есть предположения какую цель преследовали неизвестные? — вступила в беседу Кохару Утатане, бывший советник Третьего Хокаге.

— Какие предположения ты хочешь услышать по трехсотметровому кратеру? Их много... — не поворачиваясь к собеседнице, ответил Данзо.

— Мы едва пережили нападение, Третий — мертв, а у нас уже новый противник, как же не вовремя вернулась Тсунаде, — обобщил понятные всем истины Хомура Митокадо.

— Свалим эту заботу на Тсунаде, а когда она не справится ... — не закончила фразы старушка Утатане.

* * *

Так случилось, что Орочимару не забыл о перспективном теле молодого Учиха, которое собирался присвоить себе и направил в Коноху своих подручных, носителей проклятой печати, находившихся в дневном переходе от Деревни.

Все те события, происходящие в Конохе и которые составляли её жизнь в последнее время, Широ пропустил, и сейчас, находясь на полигоне и отрабатывая приемы тайдзюцу, пытался отвлечься от тяжелых дум. Полигон пришлось сменить и воспользоваться часто посещаемым, на котором с утра тренировались все фанатики тайдзюцу и те, кто был вынужден подчиняться чужой воле, воле сенсея. Широ вбивал кулаки в макивару, когда рядом раздался знакомый голос:

— Плохое настроение? — тряхнула головой Итсуко.

— Бывало и лучше, сенсей, а Вам не спиться? — не отвлекался Широ.

— Вообще-то уже полдень, ты перегрелся, — пробежалась взглядом по присутствующим на полигоне генинам. — Здесь всегда так людно?

— Не знаю, в первый раз здесь, — перевел дыхание мальчишка.

— Сегодня услышала, что кто-то уничтожил один из полигонов, не поэтому ли ты здесь? — Икэда перевела взгляд на поврежденную макивару.

Широ лишь пожал плечами, но Итсуко и этого было достаточно.

— А вчера ночью, недалеко от деревни, кто-то создал огромную воронку... Широ на мгновение замер, и джонин сделала правильные выводы:

— Значит, я не ошиблась в своих выводах, — отошла в тень вместе с мальчишкой Итсуко.

— Зачем вы здесь, сенсей? — юный шиноби уселся прямо на траву на краю поляны.

— Пришла посмотреть на тебя и убедится, что не совершила непоправимой ошибки, — прямо ответила Итсуко.

Мальчишка некоторое время смотрел сенсею в глаза и отвернулся.

— Вы считаете, что я способен причинить вред деревне?! — Итсуко промолчала, что подтвердило предположение и покоробило Широ, но это никак не отразилось на его лице. — Тогда зачем вы дали мне тот свиток с техникой?!

— Видишь ли, судя по всему, все складывается для тебя не очень удачно, я не знаю, что сказал тебе Данзо, но радости тебе это не принесло, — Итсуко вытянула ноги и оперлась на руки позади. — Тебя ничего здесь не держит и я бы не хотела, чтобы уходя, ты громко хлопнул дверью, — повела головой девушка, разглядывая крону дерева.

— Я думал над тем, чтобы уйти, — вздохнул мальчишка, — но не знаю куда, я здесь вырос, Наруто живет здесь и скоро станет Хокаге, — на этих словах Итсуко улыбнулась, — поэтому я не собираюсь уничтожать Коноху, но... — Широ так и не продолжил свою речь.

— Всегда есть 'Но', такова жизнь, — Итсуко сдула упавшую на лицо прядь, — возможно, я буду банальна, но... — поступай так, как подсказывает тебе сердце!

Широ и Итсуко просидели так около получаса, затем девушка попрощалась и ушла, щелкнув мальчишку по носу.

День пролетел незаметно, а вот вечер потянулся чудовищно медленно и Широ не находил себе места, но время не собиралось идти на поводу у 'пылинки' мерно отстукивая секунды, минуты и часы. Не выдержав, Такаяма просто вышел из дома и пошел бродить по деревне, а диск луны ярко освещал улицы, потворствуя ему в этом занятии. Настроение ухудшалось от часа к часу, злость сменялась ненавистью и апатией. У мальчишки шла серьезная внутри личностная борьба.

Поднялся ветерок, остужая нагретые за день улицы и дома, принося так необходимую им прохладу. Прогуливаясь мимо детской площадки, он заметил небольшую одинокую фигуру. Качели, подталкиваемые сидящим на них человеком, мерно поскрипывали, наигрывая только им известный мотив. Широ подошел, сел на свободные и взглянул на подростка, взрослому такая фигура принадлежать не могла. Это оказался не Наруто, как надеялся мальчишка — половину лица незнакомца закрывала белая ткань. Широ никак не мог вспомнить, где уже встречал его, но память под давлением владельца выдала образ:

— Там на арене, во время экзамена, ты потерял маму? — Широ был немного на взводе и мыслил путанно, начав разговор таким образом.

— Да, мама умерла, — ответил глухой голос..., — я должен отомстить! — неожиданно эмоционально выпалил подросток.

— Кому? — растерялся от внезапности Широ.

— 'Деревне Звука' и Суне конечно, — повернул голову мальчишка, — напали, убили и ушли, а мы им так ничего и не сделали. Лохматый брюнет в темной одежде с бледно-зеленым глазом, не старше Такаяма, с закрытой белой тканью левой частью лица и протектором 'Листа' на лбу, был не сдержан в проявлении эмоций.

Широ и сам не раз думал об этом, почему Коноха так ничего и не сделала, им (генинам) же никто не объяснил, что такое политика и, что враги становятся друзьями в считанные дни. В общем-то, некоторые и так знали, кому-то их сенсеи объяснили, но какая-то часть оставалась в неведении, в том числе и Широ. Такаяма можно понять, на него столько навалилось за последнее время, что он просто выпал из 'потока'.

— А тебя как зовут? — наконец пришел в себя Широ.

— Такаши, а тебя? — внимательно уставился новый знакомый.

— Широ, — протянул руку, которую тот пожал.

— Я больше не могу, либо я отомщу, либо умру, пытаясь, — посмотрел себе под ноги брюнет.

— Идея так себе, ты с джонинами справишься? — Широ оттолкнулся, и в 'оркестре' на площадке зазвучал новый 'инструмент'.

Такаши промолчал, не меняя положения и продолжая смотреть в землю.

— Здесь у меня все равно больше никого нет, мои товарищи — они сироты, пошли отбивать нападение, и погибли, а я остался там, на трибуне, с матерью. — Я должен отомстить, должен... — сжал до белизны прутья качелей Такаши. — А ты не хочешь? ... У тебя все живы?... Повезло тебе! ... — запальчиво произнес новый знакомый.

Широ, сжал свои кулаки, он потерял не меньше в этой бессмысленной войне и испытал прилив сильной ненависти:

— Заткнись, — огрызнулся беловолосый мальчишка.

— На нас напали и убили близких, твоих, как я вижу, тоже убили! — распалялся Такаши. — Только вот к нам пришли те, кто был готов к смерти, шиноби — солдаты, машины для убийства, — выплевывал слова Такаши, у Широ забегали желваки. — И эти монстры пришли в Коноху, ко мне в дом, — пропитанные ненавистью слова срывались с губ мальчишки, Широ вспомнил, кого забрали у него, и его обуяла сильная ненависть. — Не на нейтральную территорию, а ко мне в дом и убили мою маму! — злой голос ребенка 'вгрызался' в Широ, пробуждая сильные негативные эмоции. В груди толкнулось, еще раз и еще, белый свет стал распространяться по телу — от груди во все стороны. Если бы его сейчас кто-нибудь видел, вызвал бы АНБУ: по волосам перескакивал ворох искр, сам ребенок постепенно 'заливался' белым светом, а от тела во все стороны били молнии.

— А потом они ушли, — продолжал Такаши, — просто ушли..., кто смог, к своим родным и друзьям, в целые дома и не разбитые семьи, а я остался, здесь... один. — Зло бросил брюнет. — Теперь я хочу прийти к ним и забрать их близких и их жизни, всё..., что смогу! — Закончил Такаши, тяжело дыша, он стоял вдали от Широ и, казалось, не замечал всего, что творилось с его новым знакомым.

— Ты сильный, помоги мне и вместе мы отомстим! — бледно-зеленый глаз смотрел на Широ, который внезапно прекратил светиться и испускать молнии.

— Хорошо... в это время Широ расслышал недалеко схватку, место, где они находились, было уединённое и тихое. Такаяма последовал на звук и заметил, что Такаши следует за ним.

Широ узнал место, клановый квартал Учиха, и то, что сейчас там происходило, вряд ли кто-то заметит из посторонних. На крыше находились пять человек: наследник клана Учиха, и не знакомые Широ шиноби, одетые в темные майки и шорты. Высокий с немного темной кожей и ирокезом на голове за спиной держал бочку, перетянутую веревками с листами печатей, рядом стояла среднего роста девушка с длинными розово-красными волосами и серым шлемом на голове. Темнокожий брюнет с шестью руками стоял с другой стороны и последним был сиамский близнец с синевато-серыми волосами и зелеными губами. Свет луны и искусственное освещение позволили разглядеть все эти детали в незнакомцах.

Глава 33

Широ и его новый знакомый, не вступив сразу в бой и оценивая противников, наблюдали за поединком, в котором что-то смущало юного шиноби: — 'Они не стремятся его убить!' — понял Такаяма, и его мысли подтвердили следующей же фразой.

— Орочимару-сама сделает тебя сильнее, — Широ еле сдержался, чтобы не напасть, успев подавить вспышку ненависти. — Сука, какого х*я ты упираешься, здесь, бл*дь, тебя ничему не научат, — говорила девушка, выражаясь не хуже портового грузчика.

— Ладно, зае**л, — достала флейту девушка и в тоже время по ее лицу поползли строчки черных символов. — Посмотрим как ты справишься со вторым уровнем, — у девушки потемнела кожа и на голове выросли рога, — получай, пид**ок, — девушка заиграла мелодию, от которой в голове Широ появился шепот, но поднявшаяся волна ненависти, смыла его, как соринку. Широ бросил взгляд на Такаши, но тот сидел неподвижно, и было непонятно, то ли на него подействовала мелодия, то ли он просто внимательно наблюдает. Саске же, по лицу которого змеились символы, преходящие в пятна, просто замер истуканом, и девушка подошла к нему, наигрывая мелодию. — Я могу сделать с тобой, что захочу, — прекратив играть, провела тыльной стороной ладони по щеке неподвижного брюнета, — что захочу, м-м-м... может вые**ть тебя флейтой? Хотя нет, у меня запасной нет, — состроила обиженное лицо рогатая девушка. Все остальные молчали, только многорукий скалился. — Ты умеешь пользоваться первым уровнем, но не вторым, Саске, Орочимару-сама даст тебе силу, которую ты так желаешь, — не проронила ни одного ругательства девушка, и, отменив действие печати, отошла в сторону.

— Хорошо, — заговорил Саске, буравя девушку, — я пойду с вами, но с табой я еще разберусь, — оставил за собой последнее слово Учиха.

— Отъе**сь от меня, ты мне на х*й не сдался, — отвернулась девушка, вернув прежнюю манеру речи.

Рыжий спустил со спины бочку, и поставил перед Учиха:

— Для завершения преобразований ты должен находиться внутри, — и на недоверчивый взгляд Саске добавил, — нам незачем тебя убивать, ты нужен Орочимару-сама живым. Рыжий парень протянул руку, Такаяма не смог рассмотреть что внутри, но догадаться было не сложно: — Ешь, все три и полезай! — Саске последовал совету, забросив содержимое ладони в рот, и исчез в зеве сосуда, отгородившись от внешнего мира крышкой, водруженной вслед за его исчезновением.

— Как же он меня зае**л, — выдохнула девушка с манерами портового грузчика.

— Так выполнила бы свою угрозу, — захохотал многорукий.

— Я сейчас тебя твоими же руками вые*у, — огрызнулась девушка, — пизд*шь много.

— Запечатываем и уходим, — обратился рыжий парень к остальным, — в дороге поговорите.

Четверка запечатала бочку техникой, на которую ушло некоторое время, и покинула место действия, направляясь, прочь от деревни.

Широ недолго раздумывал — это отличный шанс найти Орочимару и его 'Деревню Звука'. За четверкой шиноби последовал обуреваемый сдерживаемой ненавистью Широ.

Чтобы держать их в поле зрения и не отстать при этом, пришлось приложить немало сил, но Такаяма подозревал, что их заметили и попробуют отрезать 'хвост' отдалившись от Конохи. Спустя неопределенное время их нагнали преследователи из Селения и Широ, уйдя вправо и двигаясь параллельным курсом, сократив при этом расстояние, пропустил догоняющих, определяя, таким образом, цель коноховцев. Такаши всё это время следовал за Такаяма, не болтая и не отставая. В результате трое 'звуковиков' отстали и приняли бой с коноховцами, а рыжий парень продолжил свое движение, снизив темп. Не прошло и часа, как отставшие нагнали рыжего переносчика ценного груза, так и не попытавшись снять прилипший 'хвост'.

Полной неожиданностью стали новые преследователи из Конохи: Нара Шикамару, получивший новый ранг, и возглавлявший группу, Акимичи Чоджи, Инузука Киба, Хъюга Неджи и Узумаки Наруто. Заметив их, Широ не стал предпринимать активных действий, предположив, что, как и у предыдущей погони, целью этой была всё та же — пследний Учиха. За Наруто он сильно не беспокоился — трое из четверки были истощен — токубецу-джонины не легкие противники.

— Впереди четверо, пятый силуэт в бочке, видимо, Саске! — внёс ясность о противнике Хьюга, — и ещё твой знакомый, беловолосый и бледнокожий... — Неджи с активным бьякуганом, о чём свидетельствовали вздутые вены вокруг глаз, проинформировал блондина.

— Он тоже спасает Саске? — недоумение читалось и на лице и слышалось в голосе.

— Вряд ли, он давно их преследует, но не нападает, — добавил новых сведений владелец бьякугана.

— Похоже, его интересует конечная цель, а не Саске. — Включился в разговор Нара Шикамару.

— Зачем? — задал новый вопрос Наруто, позабыв на время о Саске.

— Может убить Орочимару хочет, а может в ученики попроситься! — рассмеялся собственной шутке Инузука Киба.

— Наиболее вероятен первый вариант, — то ли пошутил, то ли сказал серьезно Нара.

— Ты серьезно? — уточнил Киба, — я же пошутил!

— У тебя все друзья мстители, — усмехнулся владелец додзюцу, — один брата убить хочет, второй на саннина замахнулся, так глядишь, и до Мадары доберемся, — поддел Хъюга. Наруто нахмурился, но ничего не сказал. — Приготовьтесь один из четверки отстал... — Неджи был серьезен, шутки кончились.

Встречать генинов отправился самый 'свежий' из четверки, но он был один на целую группу и результат становился предсказуемым. Некоторое время спустя генины снова появились позади, отсутствовал только толстяк Акимичи. Затем ситуация повторилась и от 'звуковиков' отделился многорукий, а от генинов эстафету принял Хьюга Неджи.

План Широ чуть не покатился под откос, когда оставшиеся на хвосте Шикамару, Киба и Наруто догнали убегающих и умудрились забрать бочку с находящимся внутри Учиха. И всё бы закончилось хорошо для коноховцев, если бы не худощавый парень среднего роста с белыми волосами и с двумя точками на лбу, характерным признаком членов клана Кагуя, одетый в кимоно бледно-фиолетового цвета и обычные штаны шиноби. Он легко забрал ее у генинов и продолжил путь, но и на этом история, свидетелем которой стал Широ, не закончилась, Наруто погнался за ним дальше, оставив всех позади.

Узумаки напал на парня, назвавшегося Кимимару, создав огромное количество клонов, которые заполонили поляну. Противником блондина оказался послений представитель Клана Кагуя, чей Кеккей Генкай позволял менять структуру костей и выращивать их на любом участке тела, и даже использовать как метательное оружие, что давало ему возможность с легкостью уничтожать клонов блондина. Когда Наруто пытался как-то повлиять на Кимимару, преданного до глубины души обманувшему его Орочимару, появилось новое действующее лицо — из бочки вылез живой и здоровый Саске, который, впрочем, не удостоил Наруто и словом, направившись прямиком к Змеиному саннину, непонятно как определяя направление.

— Стой, Саске! — прокричал в спину Наруто и в этот момент на него напал парень в кимоно, но вовремя подоспевший Рок Ли, появившийся совершенно внезапно, как чёртик из табакерки, заменил собой Наруто, позволив тому продолжить преследование.

Столкновение двух друзей произошло в 'Долине Завершения' у водопада со статуями основателей Конохи — Учиха Мадары и Сенджу Хаширамы. Широ вышел на открытое пространство только когда начавшийся бой сместился на ровную гладь озера, которую не мог потревожить даже водопад. Из-за шума падающей воды и большой высоты Широ ничего не мог расслышать, поэтому просто внимательно наблюдал, для того чтобы успеть вмешаться, если это понадобится. На изменение Наруто, покрывшегося оранжевой чакрой и обзавёдшегося одним хвостом, организм никак не прореагировал и мальчишка, удобно устроившись на голове Хаширамы, свесив ноги вниз, следил за происходящим. Рядом уселся Такаши, не проронив ни слова. Саске в противовес изменившемуся Наруто воспользовался проклятой печатью и преобразился: волосы, став длиннее, приобрели более светлый оттенок, кожа потемнела, а за спиной появились две большие развернутые кисти рук, отдаленно напоминавшие крылья.

Бой двух юных шиноби закончился сильнейшим взрывом от столкновения техник ближнего боя — 'Чидори' Саске и 'Рассенгана' Наруто, разбросав обоих в разные стороны и приложив об скалы. Владелец проклятых глаз поднялся самостоятельно, а рядом с бессознательным блондином появился Широ. Учиха окинул нечитаемым взглядом блондина и его приятеля и побежал вверх по статуе Мадары, направляясь к первоначальной цели, ведомой только ему. Такаяма проверил пульс, едва прощупываемый, и уступил место появившемуся внезапно Какаши, отойдя в сторону и посмотрев вверх. Копирующий ниндзя, убедившись в том, что жизни блондина ничего не угрожает, и он просто находится без сознания, проследил взгляд беловолосого мальчишки, смотревшего на голову статуи Учиха, и заметил там одинокую фигуру, которая не замедлила исчезнуть...

— Что ты тут делаешь? — перевел взгляд на мальчишку 'Копирующий ниндзя'.

Ответа не последовало и юный шиноби просто исчез. Какаши резко открыл повязку и осмотрелся, шаринган нашел ответ по оставшимся следам — мальчишка 'убежал'. Джонин вздернул голову и там, где несколько секунд назад стоял Саске, стояла другая фигура. — Ммма, — выдал Какаши и перевел внимание на бессознательного Наруто.

Саске видел, что его преследуют, но ничего не предпринимал из-за истощения, решив, что у Орочимару можно будет 'закрыть' этот вопрос кардинально. Еще почти полдня по непрекращающемуся лесу представитель погибшего клана добирался до места назначения, где его встретил сам Змеиный саннин.

Глава 34

Какаши и ослабленный Наруто вернулись в Деревню последними, при этом блондину требовалась помощь ирьенина — он едва держался на ногах. Узумаки отказался идти в больницу и 'Копирующему ниндзя' пришлось присматривать за вялым блондином оставшийся путь до кабинета Хокаге. За несколько часов до их возвращения перед Хокаге отчитались те, кто смог прийти самостоятельно, остальные либо отлеживались в клановых кварталах, либо в больнице. Вошли в кабинет молча, и Тсунаде сразу сделала логичный вывод — последнего Учиха вернуть не удалось!

— Рассказывайте! — поднялась из кресла миловидная блондинка с золотисто-карими глазами и печатью на лбу в виде ромбика. Зелёный халат поверх серого кимоно не могли скрыть выдающегося размера грудь, зависть многих женщин. Цунаде, с порога оценившая изможденное состояние Наруто, усадила его на диван и её ладони осветила техника 'Мистической руки'. Наруто начал свой рассказ, приобретая более живой и свежий вид, а закончил на столкновении с Саске в Долине Завершения уже чувствую себя гораздо лучше, о чём говорила вернувшаяся к нему привычная манера поведения.

— Что было дальше не знаю, очнулся я только возле деревни, совсем недавно, — разочарованно проговорил блондин, отводя взгляд.

— Понятно, — вернулась в своё кресло и откинулась на спинку девушка, переведя взгляд на Какаши с немым вопросом.

— Я пришёл слишком поздно, — начал Какаши, сообщая факты сухими выжимками: — Саске сбежал, Наруто был без сознания, рядом с ним находился Такаяма Широ. Наруто с удивлением уставился на сенсея:

— А почему мне ничего не сказали?

— Помолчи! — вмешалась Тсунаде.

— Он не задержался надолго, и говорить со мной не стал, ушел почти сразу за Саске. Это всё. — Закончил короткую речь Какаши. Наруто, приструнённый ненадолго 'бабулей', переводил взгляд с бывшего капитана команды номер семь на Хокаге. В этот момент в дверь постучали — это оказалась рыжая девушка в жилете джонина.

— Проходите, — предложила Сенджу, — Икэда Итсуко-сан, верно?

— Да, здравствуйте, Хокаге-сама, — на этих словах Тсунаде поморщилась. — Здравствуйте, Какаши-сан, Наруто.

— Здравствуйте, — синхронно ответили оба, и блондин был немного удивлен, что не укрылось от Итсуко.

— Обращайтесь ко мне по имени, пожалуйста, — джонин неглубоким поклоном поблагодарила за оказанную честь, — вы сенсей четырнадцатой команды, — девушка подтвердила кивком, — вашего ученика видели на границе с Та но Куни 'Страной Звука', Итсуко-сан, есть идеи зачем он туда пошел? — что-то скрывать смысла уже не было, и девушка начала свой рассказ.

— В последние дни, после возвращения с миссии он был подавлен — задумалась Икэда, — на него сильно подействовал разговор с Данзо-сама, но он ничего о нём не рассказывал. — Сфокусировалась Итсуко, — и он немного не в себе, во время нападения погибли его товарищи и кто-то из близких знакомых. — Замолчала Итсуко.

— Нара Шикамару говорил о мести, — задумчиво проговорила девушка, — что вы об этом думаете?

— Это возможно, — осторожно ответила Икэда.

— Чёртов Орочимару, — стукнула по столу Тсунаде, от чего тот подскочил, да и Наруто дернулся на диване. — Мне неприятно это говорить, но если Саске ему пока нужен, то с вашим учеником дела откровенно плохи. И я пока ничего не могу сделать. — Посмотрела Сенджу прямо в глаза джонину.

— Но как же так, бабул... — снова влез Наруто.

— Я сказала пока, — уперла тяжелый взгляд блондинка, прекрасно понимая, что 'потом' может не наступить никогда, но главного она добилась — Наруто закрыл рот.

— Есть еще кое-что, — замялась Итсуко, когда на ней сконцентрировалось все внимание, — я кое-что умолчала, — опустила глаза к полу джонин.

— Смелее, — надавила Хокаге.

— Во время нашей миссии в 'Стране Чая', было не совсем то, что я указала в отчете, — перевела взгляд на стол хозяина кабинета девушка, — боя в пограничном городке в кафе не было. Скорее было убийство. — Тсунаде поискала в бумагах, оставленных ей Шизуне, и достала отчет, а пробежав по нему взглядом, уставилась на джонина.

— Четыре трупа, по приписке — трупы уже опознаны, сплочённая группа из двух джонинов и чунинов, а вы говорите, что боя не было!? — удивленно смотрела Сенджу.

— Нас с Широ окружили, — Наруто, затаив дыхание, превратился в слух, — я уже приготовилась к нападению, а потом они все умерли, четверо — сразу! — Итсуко смотрела на Хокаге и не отводила взгляд.

На лице блондинки отразилось непонимание:

— Что значит, умерли?

— Широ их убил, — сделала короткую паузу девушка, — как я поняла, он может двигаться очень быстро, — Итсуко была серьезна.

Тсунаде обвела присутствующих взглядом и, если Наруто имел забавное лицо с большими в удивлении глазами и приоткрытым ртом, то Какаши был спокоен:

— Ты я вижу, не удивлен? — сместился фокус внимания на 'Копирующего ниндзя'.

— Я, в некотором роде, стал свидетелем в Долине Завершения, — спокойно ответил Какаши, — действительно очень быстр — вот он стоит передо мной, — мужчина щелкнул пальцами, — вот он уже далеко, и это был не 'шуншин' или вариации, я проверил.

— Хорошо, — согласилась Тсунаде, — но Орочимару — это не генин первогодка и даже не джонин, саннин, чтоб его! — стол еще раз получил тяжелый удар и снова подпрыгнул, а Наруто закрыл, наконец, рот.

— Эмм, — Итсуко собрала взгляды присутствующих на себе.

— Есть ещё что-то? — ожидающе смотрела Тсунаде.

— Возможно, он не собирается мстить только Орочимару, — заговорила Икэда, — в свете недавних событий, очень может быть, что он решил отомстить Отогакуре (Деревне Звука).

— Это глупо, даже включая в расчет его возможности, тем более что он вряд ли способен лично убить невинного ребенка? Или я ошибаюсь? — побарабанила пальцами по столу Тсунаде.

— Нет, — переступила с ноги на ногу Итсуко, — но лично и не придется.

— Вы хотите сказать, что у нас в Конохе любой генин способен сравнивать с землей целые деревни? — рассмеялась Тсунаде, а Какаши хмыкнул и бросил короткий красноречивый взгляд на Наруто, хорошо, что сам блондин его не заметил, будучи отвлечен перевариванием новостей. Девушка прекратила смеяться, задумчиво рассматривая блондина.

— Совсем недавно в нескольких километрах за стеной прогремел взрыв, — начала объяснять Итсуко, но все присутствующие кивнули на слова джонина, зная о произошедшем, — скорее всего он просто испытывал там новую технику.

Тсунаде открыла другую папку и нашла искомое:

— 'Область поражения — шестьсот метров, воронка радиусом в триста метров...', — зачитала отрывок Сенджу, — доказательства есть? — не поверила верховная власть деревни.

— За день до этого был уничтожен почти не используемый полигон, который он посещал, а пару недель назад, на нашем задании, он изучил технику со схожими эффектами. — Тихо закончила Итсуко.

— Час от часу не легче, — помассировала виски Тсунаде, — Наруто, иди в больницу, пусть тебя подлечат, а вы двое пишите отчёты: Какаши по последним событиям, а, Вы, Итсуко-сан, по последней миссии и вообще всё, что знаете о вашем ученике, — Можете идти!

— Но, бабуля-Тс... — вскочил с дивана Наруто.

— Какая я тебе бабуля, бегом в больницу, я сказала! — стол сотряс новый удар и Наруто вылетел в коридор, — вылечишься, жду у себя! — дверь в кабинет Хокаге закрылась.

Когда дверь за блондином захлопнулась, Итсуко снова заговорила:

— Тсунаде-сан, я прошу Вас о снисхождении к Широ, если он вернется в Коноху, — голос её был тверд и полон решимости, — он многое пережил.

Сенджу уперла взгляд в собеседницу, но та своего не отвела:

— Хорошо..., — смягчилась Тсунаде, — если вернется, ... если...

— Можно идти, Тсунаде-сама? — прозвучали слова прощания и джонины удалились.

— Теперь еще и с Данзо разбираться, — опустила голову на документы девушка, — и где носит Шизуне?!

Глава 35

Саске остановился на краю поляны, куда его всё это время тянула печать, и из-за дерева ему навстречу вышел Орочимару — среднего роста, бледнокожий с фиолетовыми обводами вокруг глаз и вдоль носа, с янтарными глазами и вертикальным зрачком, длинными черными волосами прикрывающими серьгу в форме томое на правом ухе. Из одежды на нем были черные штаны и белое кимоно, опоясанное фиолетовой веревкой.

— Саааске, — в своей шипящей манере встретил 'своё будущее тело' Змеиный санин.

— Я пришёл за обещанным, и на большее можешь не рассчитывать! — сходу расставил все точки над 'и' владелец проклятых глаз.

— Не торописссь так, ты один? — шутовски наклонился Орочимару вправо и влево, заглядывая за спину Учиха.

— Твоя четверка, скорее всего, мертва, а о Кагуя не знаю, наверно и он там же! — с вызовом посмотрел на своего будущего учителя Учиха.

— Жаль, жаль, — усмехнулся саннин, — инссструментом больше, инссструментом меньше, не беда. Большше с сссобой никого не привел? — затянул согласные Орочимару.

— Меня преследовали, — повернулся спиной к Змеиному саннину Саске, — отстал совсем недавно...

С верхушки рядом стоящего дерева спрыгнул уже знакомый ему по экзамену очкарик — Якуши Кабуто, черноглазый, с пепельными волосами, перетянутыми в хвост. Одежда чем-то похожа на то, что носил его хозяин — белая майка с лиловой безрукавкой и штаны того же цвета, руки закрывали перчатки до локтя.

— Здравствуй, Саске, — и, не дожидаясь его ответа, сложил печати и замер, — есть, рядом с Деревней Звука.

— Пойдем посссмотрим на этого сссмельчака, — растянул губы в улыбке, не обнажая зубов Орочимару.

Широ с Такаши следовали за Саске и так бы и добрались с ним до его пункта назначения, но им повезло — заметили группу шиноби и проследили. То, что они возвращались в свою деревню, а не отправлялись на задание, стало настоящим подарком. Солнце скрылось за горизонтом, но всё ещё светлое небо стало легкой добычей набегавших с востока тяжелых грозовых облаков, которые станут отличным прикрытием при отступлении. Подобраться к охраняемой Деревне незамеченным могут очень немногие шиноби, но Широ не стал ломать голову над планом, а воспользовался своей сверхчеловеческой скоростью:

— Тебе придется остаться здесь, — обратился юный шиноби к Такаши, — вдвоем нам быстро не подобраться!

— Хорошо, — не стал настаивать собеседник, — жаль, конечно, что не увижу их страха и панику... Широ пожал плечами и исчез...

Оказавшись на самом высоком дереве, под прикрытием листвы, в сотне метров от её границы, Широ осмотрел Деревню, напавшую на его родной дом. Она была приблизительно раза в три меньше Конохи и не имела высоких зданий, что говорило о не очень высокой плотности населения, её не окружала высокая защитная стена, но, так же как и в 'Листе' здесь было очень много деревьев. Дальше тратить бездарно время было нельзя и опасно и юный шиноби приступил к формированию своей последней изученной техники.

Тучи успели закрыть полнеба, и гром раскатами добирался до всех уголков Деревни Звука. Ярко сверкнула молния, подсветив тьму, увеличившую скорость распространения, и позволив рассмотреть её масштабы. Широ сформировал над ладонями шаровые молнии и напитывал их чакрой до предела. Частота вспышек в небе увеличилась, но скрыться от внимательных глаз они не помогли, мальчишка, став фактически 'сухопутным маяком', на широко разведенных вытянутых руках удерживал сферы, достигшие размера его локтя, которые ярко освещали его фигуру. В это же время в ветку, на которой стоял Широ, что-то врезалось, снеся её на половину и не задев мальчишку, но, следом за пронесшейся мимо атакой, тело в нескольких местах пронзила резкая боль, свидетельствовавшая о чужеродных предметах в организме — отправленные умелой рукой сенбоны достигли цели, но мальчишка устоял, напрягая все свои силы. Шары, переполненные энергией, ярко сияли, ослепляя своим нестерпимым светом и грозя выйти из-под контроля, и Широ сделал то, ради чего и проделал этот путь — отправил их в полёт, контролируя движение удерживаемой печатью концентрации. Ведомые волей создателя, яркие сферы, словно голодный хищник, устремились к цели, вращаясь и создавая переплетенный огненный шлейф и только над самым центром Деревни, заняв необходимое положение, начали свой последний 'забег' навстречу друг другу. Всё, на этом этапе технике больше не требовался контроль — в небе над Отогакуре, пока еще слабо, засияли золотые перекрещенные кольца.

Такаяма не успел порадоваться хорошо исполненной технике, почувствовав пронзительную резь в бедре и, удерживаемый из последних сил организм не выдержал перенапряжения, потеряв опору, мальчишка сорвался вниз. Ветки ободрали незащищенные руки и лицо, но и одежда не сильно защищала тело. Столкновение выбило дух, но Широ пришел в себя почти сразу, однако и этого короткого промежутка хватило, чтобы его связать. Перед ним стояли пятеро, — 'джонины, наверное' — подумал Широ, обведя их мутным взглядом. Хлесткий удар по лицу окончательно привел в чувство.

Между тем, на улицы стали выскакивать жители, заинтересовавшиеся ярким светом и гулом. Поднявшийся ветер не мог вернуть их в дома, и первые капли не пугали мокрой одеждой, — неопределенность и неизвестность, вот что их пугало!

— Отмени технику, сука! — обратился к нему стоявший ближе всех, но увидел в ответ только злой оскал, за что тот получил удар в челюсть, мотнувший голову.

Гул нарастал, кольца в небе стали отчетливо видны, и их свет освещал все вокруг — накрывший Селение сумрак, все чаще прорезаемый вспышками набирающей силу грозы, отступил под сиянием 'творения' человека.

От земли в сторону 'колец' поднялась волна искажений, как во время жары над нагретыми предметами, но техника, призванная разметать их и прекратить нарастающий гул, растеклась радужными переливами — 'кольца' оказались укрыты собственным полем. Последовали совместные удары нескольких групп шиноби, но с тем же результатом, а приближающаяся 'смерть' уже 'выла' над перепуганной деревней.

— Ку-ку-ку, — раздался знакомый и ненавистный Широ смех, — кого это тут поймали? — подошёл Орочимару, перед которым расступились остальные, отдавая дань уважения ему и его заслугам. Чуть позади него стояли знакомый по первому этапу экзамена очкарик и спешивший сюда Саске. Молодой парень в очках смотрел на него с интересом, а юный Учиха ожог, ставшим его визитной карточкой, презрительным взглядом.

— Умрите! — выплюнул Такаяма, и в груди привычно толкнулось — окружающие замерли без движения, а мальчишка коротким разрядом пережог путы. Вскочив, Широ скупыми движениями перерезал горло присутствующим джонинам — сдерживаемая ненависть нашла свои жертвы, Орочимару обзавелся кунаем в груди, вогнанным с такой силой, что видно осталось только кольцо на рукоятке, парню в очках Широ воткнул кунай в живот и провернул его, а по щеке Саске только провел лезвием, оставляя длинный порез и, не теряя больше времени, поспешил к месту, где остался Такаши.

— Ку... — замолк на полуслове Змеиный саннин, с удивлением рассматривая свою грудь. Связанный мальчишка пропал прямо из-под носа, джонины захрипели и, схватившись за горло, попадали захлебываясь собственной кровью, позади на колени упал Кабуто, обхватив кунай и применяя технику 'Мистической руки', презрение пропало слица третьего свидетеля и участника событий, сменив гамму чувств и остановившись на ненависти, сопровожденной рычанием. — Обратный призыв, Кабуто! — бросил Орочимару, не способный пошевелить и пальцем собственных рук, и спустя затраченное на активацию техники время, все трое исчезли в клубах белого дыма.

Гул резко прекратился, и над Отогокуре засияло маленькое солнце.

Жители деревни сообразили, что происходит что-то ужасное и, хватая детей, попытались скрыться от бедствия. Но многие просто не успели — слишком мало времени оставалось. Ударная волна, как карточные домики, сложила каменные здания, размазывая тонким слоем владельцев. Люди на улицах под огромным давлением складывались гармошкой и растекались лужицей, вминаемой в землю. За очень короткое время в центре Деревни изменился рельеф, взрыв создал воронку радиусом в семьсот метров и ещё на столько же разметал близлежащие дома, но этим все не закончилось — следом за первой волной пришла вторая, выжигающая все, до чего смогла дотянуться — кратер воспламенился, даже каменная поверхность оплавилась. Над уцелевшей частью селения пронесся крик сотен сгорающих заживо людей. Тут и там возникли пожары, подсвечивая темное небо, но начавшийся сильный дождь внушал надежду на скорое их прекращение.

Широ не нашел Такаши на месте и помчался дальше, удаляясь от эпицентра. Беловолосый мальчишка не сильно расстроился, его в текущем состоянии мало что интересовало. О месте встречи в небольшой пещере, которую заметили во время преследования, они договорились заранее, поэтому, добравшись до неё, мальчишка свалился без сил.

Раскаты грома гремели всю ночь, дождь лил как из ведра, пригибая кусты и молодые деревья. Набравший силу ветер скрипел деревьями и не собирался успокаиваться.

Проснувшись с утра, Широ обнаружил рядом свернувшегося Такаши. Юный шиноби и массовый убийца, при свете нового дня, разглядел в собственном теле две иглы — сенбоны, которые тут же извлек, испытав неприятную гамму чувств.

— Меня заметили, пришлось убегать, еле ушел! — объяснил он свое отсутствие, когда проснулся.

Теперь следовало подумать о следующем шаге...

Глава 36

* * *

Две недели спустя.

— И еще вот эти, — положила перед красивой блондинкой кипу бумаг невысокая брюнетка с короткими волосами в черном кимоно. У её ног бегала небольшая розовая свинка, хрюкая и часто шевеля своим пятачком.

— Шизуне, я, по-твоему, здесь жить должна?! — воскликнула блондинка.

— Нет, конечно, Тсунаде-сан, это последние, и не так их и много, — отошла к окну молодая девушка, — за час управитесь!

— Ааагхх, — вздохнула девушка, — сегодня надо будет обязательно выпить!

В дверь постучали и после разрешения вошли. Блондинка подняла голову и всмотрелась в посетителя:

— Итсуко-сан, проходите, — отложила бумаги в сторону Сенджу.

— Здравствуйте, Тсунаде-сан, Шизуне-сан, — сделала несколько шагов джонин и остановилась перед столом. — Я хотела поговорить с Вами о книге 'Бинго'.

На лицо Тсунаде набежала тень. Это было неприятным и тяжелым решением, и пусть идея не её, от этого легче не становилось.

— Слушаю, — повела плечами девушка и заняла удобное положение.

— Я узнала, что Широ собираются внести в неё, — заговорила Икэда, — можно изменить это решение, Хокаге-сама, — Итсуко не сводила глаз с лица Тсунаде. Наглость подчиненной объяснялась понятными всем причинами, и блондинка проигнорировала бестактность девушки.

Сенджу откинулась назад, вздохнула, закрыла глаза и аккуратно их растерла, прогоняя усталость.

— Это была идея советников, но, как это ни печально, я с ними согласна, — переключилась на виски девушка, легкими движениями снимая остатки утомленности. — Он напал на деревню, Итсуко-сан, — вздохнула Тсунаде, — я знакома с его историей и понимаю, почему он так поступил, — сделала паузу девушка, — не согласна, но понимаю. Да и многие, имея такие возможности, поступили бы так же. Но... — сделал ударение девушка, — но кроме себя, я теперь отвечаю и за деревню, — Тсунаде перевела взгляд на Шизуне и окно, за которым открывался вид на Коноху, — скажите, Итсуко-сан, Вы знаете, что он собирается делать дальше? — с ожиданием посмотрела на молчавшую девушку Сенджу. Итсуко молчала, не решаясь озвучить свои мысли. — По глазам вижу, догадываетесь, — твердо произнесла блондинка, — следующая цель с девяностопроцентной вероятностью — Суна. И даже, если он сможет уничтожить третью часть этой Деревни, хотя Суна и Отогакуре не сопоставимы по размерам, это накалит наши отношения и с остальными и, скорее всего, приведет к войне, дав повод для нападения. — Сделала паузу Тсунаде. — Я просто вынуждена сделать его преступником, чтобы обезопасить Деревню.

— Понимаю, Хокаге-сама, — поникла плечами Итсуко.

— Я бы многое хотела изменить, — затуманился взор Сенджу, — но, к сожалению, есть вещи, которые от меня не зависят, — тяжело закончила девушка.

Джонин глухо попрощалась и удалилась.

* * *

Два месяца прошло с момента нападения на 'Деревню Звука' и Широ, наконец, добрался до своей цели — Суны. Два месяца тяжелого похода: плохое питание, ночевка под открытым небом, кража еды, из-за отсутствия денег, а затем и кража денег, только ухудшали настроение, но прибавляли решимости.

Солнце пекло, находясь в зените, порывы ветра приносили новые порции пыли и песка, забивавшиеся в одежду, проникавшие в глаза, уши и нос, не помогала даже обернутая вокруг головы ткань, оставлявшая открытыми только глаза. Горячий воздух обжигал, затрудняя дыхание. Как можно жить в таких условиях, мальчишка не понимал и от того ненавидел её еще сильнее.

Широ бросил взгляд на Такаши, укутанного также, и произнес только одно слово:

— Жди, — все их разговоры сводились к коротким рубленым фразам.

Широ побежал по отвесной скале, окружавшей селение со всех сторон, оставляя лишь один проход. Подъем занял некоторое время и, оказавшись на почти идеально ровной вершине, мальчишка перевел сбившееся дыхание, пыль плохо способствует бегу, если ты не житель песчаной страны и привычен к её жестким условиям. Почти сразу рядом с ним оказался человек в маске незнакомого зверя и Широ, не тратя время, почувствовал привычный толчок в груди и знакомое чувство удовлетворения, а затем вонзил кунай в прорезь маски, убивая часового. Суна не в пример лучше Отогакуре охраняла свои границы, однако видимо на человеке находилась печать, сработавшая как часы. Над местом смерти вспухло красное сигнальное облако. Широ понял, что совершил ошибку, но отступать не спешил. Не прошло и полминуты, как стали появляться из 'Шуншина' новые защитники спокойствия Деревни — около десяти человек, в масках зверей и неразличимых жилетах и штанах песочного цвета.

Новый толчок в груди и трупы людей повалились на землю, а Широ сменил место и стал готовить технику, безотказно сработавшую пару месяцев назад. Однако, как и в прошлый раз, яркие шары, несмотря на ослепляющее солнце, стали отличным маяком для охраны. Шаровые молнии наполнились чакрой до предела, но защитники успели вовремя, не оставив возможности на завершение техники и не дав таким образом произойти трагедии. К нему с трех сторон устремились шиноби в масках, вооруженные холодным оружием. Стоя с вытянутыми разведенными руками Широ не нашел ничего лучше, как перейти на сверхскорость, люди вокруг замерли и мальчишка попытался закончить технику — не получилось. Отправленные в полет над деревней к её центру снаряды проигнорировали желание создателя и полетели дальше, контролировать полет в таком состоянии оказалось непосильной задачей, и ещё две неудачные попытки подтвердили его подозрения. Охранников же становилось больше, и с каждым новым человеком 'перекрестных огней' и площадных техник, не оставлявших возможности для уклонения, становилось всё больше — находиться здесь стало слишком опасно, а о завершение техники не могло быть и речи — мальчишке пришлось отступать. Суна отделалась легким испугом.

Широ встретил Такаши там, где оставил и оба удалялись от растревоженного селения:

— Не получилось? — задал мучивший его вопрос Такаши.

— Их слишком много, — выплюнул Широ, — мне нужны тренировки, тогда у меня будет шанс. Солнце продолжало нещадно палить песок, обитателей пустыни и удаляющихся путников...

На то, чтобы улучшить контроль в этом состоянии и освоить управление техникой на любой дистанции у Широ ушло два года...

Два года жизни, движимый одной целью, в постоянных тренировках, выживая в сложных условиях, постоянно меняя места остановок, выбирая наименее людные, сильно изменили его, и не только внешне. Широ вытянулся до ста шестидесяти сантиметров, черты лица заострились, напоминая хищнические, взгляд стал пронзительным и тяжелым. Одежда имела, преимущественно, серые тона. Такаши стал одного роста с ним, но имел более мягкие черты и такой же взгляд.

За последние два месяца трижды выходили на след охотники за головами, и именно от них он узнал, что его включили в список преступников, шиноби, разыскиваемых Деревнями. Найти его в глухой местности не составляло труда, тренируемая им техника создавала сильные разрушения и была слышна на больших расстояниях, а удалиться как можно дальше в глушь не позволяли ограниченные запасы еды и воды. В начале двухлетнего 'пути' тренировки начинались с небольшого объема чакры и закончились пределом возможностей — последняя активация оставила полуторакилометровую воронку. Первые две группы по три человека появились с перерывом в неделю, и это при том, что места стоянок были сильно удалены друг от друга. Третья группа из четырех нукенинов попытала счастье две недели назад, и парень решил больше не ждать, а реализовать свою месть.

Широ появился возле селения суновцев, когда уже стемнело, и луна сияла мягким светом. Вертикальная преграда была преодолена быстрее, чем в прошлый раз, но и картина открылась неожиданная — над Суной парил песчаный шар, а вниз к земле летела белая фигура, угадать её сходство с чем-либо было невозможно. Не долетев до земли пары десятков метров, она взорвалась, не причинив никому вреда — над Суной раскрылся песчаный 'зонтик'. Пересмотревший свое отношение к жизни и людям, Гаара пожертвовал собственной безопасностью, открывшись для атаки противника, но защитил жителей Деревни, закрыв улицы от бомб Дейдары, члена Акацки, песком в форме лап огромного зверя.

К новому действующему лицу никто не проявил интереса, нарушая правила и совершая непоправимую ошибку. Засмотревшись на бой с вторженцем своего Казекаге, использующего силу однохвостого биджу, защитники пропустили второе нападение, последовавшее сразу за поражением Гаары. Когда огромная сова из белого вещества с улыбающимся создателем на спине, аккуратно удерживающим перемолотую левую руку, улетала от Селения, закрутив в собственном хвосте оглушенного взрывом Казекаге, мальчишка, не испытывая и доли сомнения, принял решение и с его рук сорвались шаровые молнии, накачанные до отказа энергией. Отошедшие от шока потери Казекаге, защитники с запозданием отреагировали на новую угрозу и, Широ только в последние моменты, необходимые для завершения дзюцу использовал, то, чему тренировался два года, а засиявшие блеклым огнем перекрещенные кольца свидетельствовали об успешном выполнении техники и не напрасно потраченном времени. Яркие сферы начали свой ускоряющийся разбег, непреклонно приближаясь к финалу и грозя забрать сотни и тысячи жизней, а Широ переключился на замерших столбами людей. Ненависть, культивированная все это время, требовала растянуть удовольствие и посмотреть на отчаяние жителей. Конечно, взрыв не сможет уничтожить и треть Скрытой Деревни, но и того, что случится, хватит для 'успокоения' души. Широ убил всех присутствовавших шиноби, наблюдая их беспомощные и бессильные попытки остановить нападавшего, играя с ними как кошка с мышью.

Над центром деревни набирали яркость 'кольца' и усиливающийся гул был слышен в каждом закоулке селения. Как и в прошлый его визит, на месте столкновения появились шиноби и с течением времени их количество увеличивалось. Широ не стал их убивать, уклоняясь от ударов и постоянно перемещаясь, лишь изредка нанося свои, громко смеясь в лица людей. Сегодня подходил к концу этап его жизни.

С земли в сторону ярко сиявших колец били различные техники, однако не могли преодолеть их естественную защиту. Для завершения не потребовалось много времени и над Суной ярко засияло рукотворное солнце. Возникшая ударная волна в пыль растерла центр деревни и всех жителей не успевших убраться подальше, а таких, несмотря на некоторую 'растянутость' во времени детонировавшей техники было много. Еще сотни и тысячи получили травмы, иногда не совместимые с жизнью, от разлетавшихся строений. Следом за первой волной пришла вторая, воспламенявшая все, что способно гореть, оплавляя песок в грязную массу, родственную стеклу. Повезло тем, кто погиб сразу от мгновенно возросшего давления или от термического удара, и мучительно умирали те кто, находился дальше от эпицентра, но не смог унести ноги. Люди, словно перемолотые в большой мясорубке, сгорали заживо.

Суна расплатилась кровью за нападение почти два с половиной года назад.

До места, где находился Широ, дошла сильно ослабленная волна, обдав ветром всех шиноби. Цель была достигнута, лица присутствовавших, у тех на ком не было масок, изменялись под действием бушующих эмоций, но шок прошёл, и теперь у защитников была причина для ненависти к беловолосому парню с издевательской улыбкой. Маятник мести качнулся в обратную сторону. Отвесив шутовской поклон, парень исчез, а шиноби предстояло окунуться с головой в трагедию селения.

Глава 37

— Что дальше? — задал актуальный вопрос Такаши.

— Провожу тебя до Конохи, ты останешься, а я отправлюсь дальше! — твердо произнес Широ, не желая спорить по поводу своего решения. Но спора не было, Такаши молча следовал рядом.

Месяц пути позади и Широ с Такаши вышли на дорогу, ведущую прямиком в Коноху. Отсюда можно было увидеть высокие стены и деревянные створки открытых ворот.

— Дальше пойдешь один, — остановился Широ.

— Мне жаль, что тебе дорога туда закрыта, — замялся Такаши, — признаться честно я думал, что ты возненавидишь Коноху.

— За что? — нахмурился Широ.

— Ты сделал то, за что многие в Конохе тебе скажут спасибо, но тебя все равно сделали козлом отпущения, сделали преступником, нукенином, вспомни свое описание в книге 'Бинго'. Я немного опасался, что ты поступишь так же как с Суной.

— Хватит, давай прощаться, — поморщился беловолосый отворачиваясь. Слова Такаши были не далеки от истины.

— Извини, не хотел тебя задеть, — повинился Такаши, — удачи тебе, Широ.

— Бывай! — махнул рукой беловолосый, сделав шаг, чтобы уйти.

В это время рядом появились шиноби Листа. Никого из них парень не узнал: группа из пяти человек, у всех были на лицах маски птиц и животных, но, судя по комплекции, двадцати пяти — тридцати пяти лет.

— Такаяма Широ, ты пройдешь с нами! — заговорил шиноби в маске совы.

— А если я не хочу?! — неприязненно ответил Широ, весьма не вовремя влез со своими идеями Такаши.

— Мы тебя заставим! — говорил все тот же, остальные молчали, беря его в полукольцо.

— Я не хочу вас калечить, но если вы сами напрашиваетесь, подходите! — замер в расслабленной позе парень.

— Много на себя берешь, щенок, — откликнулся шиноби в маске собаки.

Мгновение и говоривший согнулся пополам от сильного удара в живот, заблокировать который тот по естественным причинам не смог. Как только все осознали, что произошло, то пришли в движение, завершить которое, им было не суждено. Убивать их Такаяма не собирался, но годы одиночества сделали свое, Широ стал злее и реагировал на раздражители соответственно. Даже через маски парень 'читал' удивление на лицах, разлетевшихся от внезапных ударов шиноби, что сильно его позабавило. А пару минут спустя, на протяжении которых Широ просто смеялся над АНБУ, появилась новая группа. Здесь главным был шиноби в маске орла, он быстро оценил обстановку и просигналил подчиненным, которые поспешили на помощь первой команде. Описать следующие события можно одним словом — свалка, шиноби нападали, а парень в её центре уклонялся и наносил издевательские пендали и удары, громко при этом смеясь. Всё прекратилось совершенно неожиданно для Широ — он не мог пошевелиться.

— Долго же ты возился, Орел, — обратился шиноби в маске совы.

— Ждал, пока он увлечется, как видишь удачно, — отозвался шиноби в маске орла, удерживая печать концентрации: от него к беловолосому парню шла полоса тени клановой техники Нара 'Теневого Подражания (Захвата)'.

— Напрягись, Орел, должок за нас всех верну, — после кивка, шиноби-Сова подошёл к Широ и дал ему звонкого пендаля, под одобрительные возгласы окружающих.

— Вот так, малой, и не говори, что тебя не предупреждали! — отошёл от покрасневшего парня 'Сова'.

— Запечатывай его, свиток, надеюсь, не забыл? — поторопил напряженный 'Орел'.

— 'Волк', твой выход, — 'Сова' повернулся к своему подчиненному.

— Как думаешь, что с ним будет, парень то молодой? — подошёл 'Сова' к 'Орлу'.

— 'Тюрьма Крови', сам, в общем-то, виноват, — отозвался 'Орел', наблюдая как к беловолосому подходит 'Волк'.

Широ кипел от переполняемой его ярости и ненависти. Когда к нему с боку стал приближаться шиноби в маске волка, парень выплеснул их в разрядах, сорвавшихся с рук, не прижатых к телу. 'Волк' не успел отскочить, и его отбросило на пару метров.

— 'Орел'! — переполошился 'Сова', — ты его держишь?

— Быстрее, шутки в сторону, запечатай его, 'Сова'! — поза выдавала крайнюю степень напряженности.

— Твари, — закричал Широ, — отплатили да... ничтожества..., вы заслуживаете той же участи, что и Суна! — фонтанировал злобой парень, а по груди начал быстро растекаться белый свет, — гррхха, — зарычал беловолосый.

— Быстрее, 'Сова', быстрее! — вскричал 'Орёл', но 'Сова' не успел. Яркая вспышка ослепила шиноби и после того, как она погасла на месте задержанного осталась лишь неглубокая воронка.

Широ осмотрелся и понял, что находится в совершенно другом месте, на 'Монументе Хокаге'. Буря чувств, бушевавшая внутри, не ослабла, и поэтому парень сделал то, о чем в последствие жалел — над Конохой начал раскручиваться 'маховик' техники массового убийства. Когда на монументе появились новые действующие лица, в небе над деревней сформировались три пары перекрещенных колец, образуя равносторонний треугольник. 'Кольца' имели больший диаметр, чем те же над Суной и именно поэтому им требовалось больше времени, но и взрыв обещал быть грандиозным. Широ и не заметил, что формированием техники занимался в своем 'ускоренном' состоянии, и именно поэтому завершил её до подхода 'гостей'.

— Широ, что ты творишь?! — тут же налетел на него блондин, успевший вернуться в Коноху. Они были примерно одного роста — Наруто подрос и возмужал, сменив свой ярко-оранжевый костюм на темно-оранжевый с черными вставками.

— Что я творю? — повернулся беловолосый на голос приятеля, — то, что должен был сделать давно!

— Не неси чушь! — подошёл Наруто вплотную и схватил его за грудки, — останови их!

— Это не чушь, — вырвался из захвата парень, — этот монстр, — повернулся боком и указал рукой на Деревню, — пережевывает и выплевывает людей, когда в них больше нет необходимости. Он заслуживает смерти.

— Так вот ты какой, Такаяма Широ. Прекрати здесь 'слюной брызгать'! — появилась следом красивая блондинка в своем привычном одеянии, позади которой встали АНБУ в масках, — развей технику, и спокойно поговорим! — голос девушки был решительным, но не возымел эффекта.

— Ты ещё кто такая? — ощетинился Широ.

— Пятая Хокаге, — внес ясность Наруто, — Широ, ты же родился и вырос здесь, это твой дом!

— Дом?! — со сдерживаемой яростью процедил беловолосый, — меня прямо на входе пытались схватить, а потом бы меня ждала 'Тюрьма Крови'! И это мой дом?! — выплевывал слова Широ.

Гул становился различим даже здесь. Кольца приобрели четкие контуры, но светились тускло. А время неуклонно текло вперёд...

В это время над Конохой проявился купол барьера, плотность которого возрастала, от чего тот терял свою прозрачность.

— О-о-о, Бабуля, он выдержит? — обратился к блондинке Наруто.

— Погасит удар, но скорее всего разрушения будут сильными! — ответила блондину девушка. — Мелкий, отмени свою технику, и мы решим твои проблемы. — Обратилась к парню Хокаге.

— Поверь ей! — влез блондин, — бабуля не обманет!

— Коноха забрала у меня всё, что я имел: родителей и дедушку с бабушкой, которых я никогда не знал, товарищей, которые бессмысленно погибли у меня на глазах, Акане-сан — женщину, которая было очень добра ко мне, тоже умерла во время нападения. Никого из них не смогла защитить эта Деревня! Только забирает и ничего не отдает взамен! — наорал на Наруто беловолосый парень.

— Широ, — обратила на себя внимание рыжая девушка, которая успела появиться в начале последнего монолога парня.

— Ааа, Итсуко-сан, рад, что вы не там! — кивнул вниз Широ. — Я наконец-то отомстил им — Отогакуре и Суне за нападение и смерти, отомстил... и за неё я тоже отмстил, парень снова кивнул в сторону расположившейся внизу деревни, за всех её жителей. А меня сделали преступником, нукенином, — схватил перечеркнутый протектор на правом плече Широ, — Раз это её благодарность, то я отвечу ей тем же!

— Браво! Браво! — появился из личной техники перемещения шиноби в маске с прорезью для одного глаза, светившегося красным, и черном плаще с красными облаками и сразу приковавший к себе всё внимание. — Долгий же ты прошёл путь, — продолжал вяло хлопать член Акацки, — не думал, что именно так извратится твой мозг. Прийти к простой мысли через трупы двух других деревень! — покачал головой шиноби, и тут же стал внимательно-серьезным — технику же ты остановить уже не можешь?! — совершенно другим тоном уточнил Учиха, — а-а-а, значит, я был прав, не можешь! — в это момент все пристально смотрели на беловолосого парня, но он никак не отреагировал.

Хокаге стала отдавать какие-то распоряжения, а Наруто буравил взглядом Широ, решая как поступить — помочь жителям спастись или напасть на друга детства. Шиноби же продолжил в той же издевательски-веселой манере: — Видишь ли, лет шесть или семь назад в центре квартала Учиха, когда там убивали членов клана, я встретил интересного мальчишку. Он устроил там очень интересный взрыв — бесшумный, немного напоминает технику Цучикаге, только вот размеры впечатляют, — покивал собственным словам член Акацки. И лежал он там без сознания, совсем голенький, и вот тут-то я и воспользовался твоей беспомощностью, — нет, нет, нет, — ёрничал шиноби, выставив вперед руки в отрицательном жесте, — никакого насилия над детьми! Я внушил ему простую идею! Догадался уже? — обратился к беловолосому парню Тоби-Обито-Мадара, — бинго! Уничтожить деревню! — засмеялся в полный голос шиноби. Надо было лишь немного помочь, — рассказывал одноглазый, отсмеявшись и продолжая посмеиваться, — я даже заказал передачу подарка — технику, что ты получил из рук четырех нукенинов! А с кем, позволь спросить, ты периодически разговаривал, когда был совершенно один? — смеялся Учиха. — Ах-ха-ха, две, — смеялся, согнувшись пополам, — только подумать, две деревни и только потом Коноху, стоп, — прекратил смеяться, — это что же моя вина?! — схватился за голову член Акацки. — Нужно было уточнить: вместо 'Уничтожить деревню!' — 'Уничтожить Коноху', в общем, извини, — пожал плечами Учиха, обращаясь к застывшему изваянием парню, — моя вина!

Широ смотрел на Такаши, стаявшего перед ним, и мысли его в этот момент путались — они, словно стая рыб метались из стороны в сторону, стремительно меняя направление. Широ перевел нечитаемый взгляд на смеющегося Учиха, сфокусировался на нем, и из его правой ладони, свободно свисающей вдоль тела руки, ударил 'жгут' молнии, пройдя того насквозь, ... не причинив никакого вреда.

— Неа, не получится, — покачал указательным пальцем вытянутой руки Обито, — предсказуемо...

— Мразь! — вскричал Наруто, создавая несколько теневых клонов.

— Широ, — прозвучал голос 'галлюцинации', — послушай меня!

Всё вокруг пропало, он находился в незнакомом месте среди вяло клубящегося тумана.

Широ перевел взгляд на 'воображаемого друга', а с тем что-то происходило, как рябь на воде, изменяя его: с лица пропала ткань, закрывающая половину лица, короткие темные волосы стали чуть длиннее, глаза стали ярче, приобретя тот же оттенок что и у Широ — парень стал копией беловолосого, но до изменений, произошедших с его внешностью в детстве.

— Здесь время течет по иному, не беспокойся об этом. — Заговорил Такаши.

— Такаши, — холодным голосом проговорил беловолосый парень, — это сокращение от Такаяма Широ.

— Да, Я — твое Подсознание, — парни стояли друг напротив друга, беловолосый буравил брюнета взглядом, второй же спокойно его выдерживал. — Как и сказал Учиха, идея, которую он внушил тебе, стала причиной нашей 'встречи', но он и сам не представляет, какой сделал тебе подарок. Сама идея так и осталась бы идеей, если бы не череда случайностей, возможно и подстроенных, поэтому можно сказать, что ты действовал самостоятельно, по собственному желанию, но в угоду чужим планам. Безусловно, всё произошедшее можно назвать трагедией и вернуть им жизни не в твоей власти, хотя, и ты это поймешь, ты был в своем праве — каждый имеет право на месть. Таков этот мир, здесь всегда будет место горю и страданиям.

Брюнет притопнул, и клубы тумана разлетелись в стороны, как от порыва ветра, открывая вид на пустоту, и кружившие повсюду искорки. Широ и его собеседник находились в пространстве, где не было ни верха, ни низа, ни потолка, ни пола, ни неба, ни земли. Брюнет стал чуть ближе, не сделав при этом ни одного движения, — поэтому всё это несущественно и неважно, сейчас главное сделать шаг вперед. — Прервался брюнет, давая возможность осознать информацию беловолосому парню. — Ты не задумывался, почему так спокойно реагируешь на смерть и убийства? — парень не ответил, но тому и не требовалось ответа, — ты блокируешь все воспоминания, а если быть совсем точным, то это делаю я. Именно поэтому ты так спокоен, когда отнимаешь чужую жизнь, ты не успеваешь её прочувствовать, 'гася' воспоминание об этом и живешь дальше. — К сожалению, чтобы сделать этот шаг вперед, тебе придется столкнуться с прошлым. Нельзя понять себя, игнорируя отдельные части. Пройдя через это, ты приобретешь гораздо больше, чем имеешь сейчас! — Закончил речь Такаши. — Чуть не забыл, когда всё закончится, меня ты уже не увидишь, раздробленности больше не будет! — Брюнет стал еще ближе и протянул руку...

Воспоминания потекли независимо от желания Широ, его первое убийство в квартале Учиха, защищая свою жизнь, сцена убийства Учиха Итачи своих родителей на глазах Саске, картины сменялись одна за другой... Вокруг беловолосого парня появились темные фигуры, протянувшие к нему свои руки, и с каждым воспоминанием их становилось все больше и больше... По телу Широ побежали разряды, и с руки сорвалась молния, ударившая в толпу, лавину из человеческих тел, разрывая их на части. Но это их не остановило, и кольцо стало сжиматься.

— Не-е-е-е-т! — вскричал парень, и тело налилось светом.

В реальном мире, Широ, застывший с пустым взглядом, схватился за голову и сделал несколько шагов назад, к пропасти. По волосам забегали искры, а тело стало наливаться светом.

— О-о-о, а вот это лучше наблюдать издалека, — растворился Учиха, не причинив никому вреда.

— Широ, — бросились к парню Итсуко и Наруто, но опоздали.

— Наруто, стой! — крикнула Тсунаде, в спину блондина, побежавшего за падающим парнем.

Широ сорвался вниз, сфера, возникшая вокруг него, расширилась до пяти метров и резко сжалась, пропадая вместе с парнем. А по миру прошла волна искажений...

Глава 38

Море успокоилось, волны не штурмовали песчаный берег, а медленно и нежно поглаживали пляж, стирая запечатленную на нем историю. Штиль. Чайки не кружили над поверхностью, высматривая свою добычу, белые ныряльщики, облюбовав прибрежные скалы и утёсы, приготовились к предстоящей буре, изредка нарушая установившуюся тишину криками.

Старик со спадающими до плеч седыми волосами, пригладил короткую ровную бородку и поднял глаза к горизонту. Солнце коснулось края и позолотило ровную гладь, воспламенив небо огненной палитрой — прикрыв глаза, он наслаждался прекрасными мгновениями, успокаивая всколыхнувшиеся эмоции. Вечер, сколько их было на его памяти и сколько еще будет после. На лицо набежала тень. Открыв глаза, старик увидел то, чего ожидала затаившаяся природа — с юго-востока тяжелыми чёрными тучами накатывал вал. Сделав глубокий вздох, он обернулся к острову, что всю его жизнь был домом для него и его предков и скорее всего больше не будет им для потомков. На берегу без всякой суетливости и шума расположились люди, красный цвет волос которых мог поспорить с заревом закатного неба.

'Жизнь непредсказуема, — подумал старик, возраст которого отметился в его волосах, не лишив тела прежней силы, — 'Чоджу но сато' (Деревня долговечности), стоявшая у истоков образования Великих Деревень и ещё столетия до них, не доживёт и до утра. — Мерно потекли мысли шиноби, мягко ступавшего по воде, свободно удерживавшей его на поверхности. — Ещё не прошло и пятидесяти лет с основания Селений, а отгремела уже Вторая мировая война, забравшая много жизней и, видимо, подходя к концу, пришла собрать последнюю жатву. — Старик перевел взгляд на приближающиеся чёрные тучи, пожиравшие красный закат, словно оголодавший хищник и сделал медленный глубокий вдох свежего и прохладного воздуха. — И вся ирония текущей ситуации заключается в том, что мы сами содействовали тогда этим процессам объединения и усиления, мы — косвенные виновники 'стоящих под нашими стенами' вражеских армий. Почти обескровленные враги, воевавшие друг с другом, смогли договориться между собой, чтобы компенсировать свои потери накопленными многолетним трудом знаниями и уничтожить верного союзника Конохи'. — Шиноби снова успокоил разбушевавшиеся эмоции, не отразившиеся на лице. — Пора, — произнес для себя старик и, наклонившись, коснулся рукой глади воды. Во все стороны побежали цепочки символов, складывающиеся в знаки, и, если бы кто-то мог заглянуть в толщу воды, то увидел бы, что точно такие же 'строки' уходят в глубину и тянутся к самому дну. Над водой пронесся звук лопнувшей струны, и старик двинулся к берегу.

Страна Водоворота получила своё название именно из-за одноименных природных явлений, происходящих у её берегов. Сейчас они были редкими, но имели поистине огромные размеры, и в их происхождении многие подозревали жителей острова — мастеров фуиндзюцу. 'Для защиты Деревни! — мысленно улыбнулся старик чаще других звучавшему предположению, — человеческая жизнь коротка, как и память'. Никто кроме самих хозяев острова достоверно не знал, что фуиндзюцу действительно применяется, но не ради создания водоворотов, а их 'подавления' — природа сделала всё сама — сильное встречное течение и подходящий рельеф дна создавали блуждающие воронки, которые могли возникнуть совершенно внезапно и в любом месте.

Ашина, так звали старика и главу Клана Узумаки, приблизился к берегу и остановился рядом с внуком, мужчиной с красной густой копной коротких волос и темным оттенком глаз. На нём, как и на более взрослом представителе, была стандартная форма шиноби Клана Узумаки: чёрная свободная одежда, поверх которой надевалась ламеллярная (от лат. lamella — пластинка, чешуйка) броня до колен для защиты груди и спины.

— Волнуешься? — повернул голову и пробежался взглядом по гудящему лагерю Узукаге.

— Только о дочери, — спокойно ответил Кано.

— Она в хороших руках... — на некоторое время установилась тишина.

— Никогда не думал, что скажу такое, но меня успокаивает мысль, что моя Мика не будет свидетелем этих событий, и греет душу наша с ней скорая встреча, — заговорил первым Кано.

— Не торопи события, — отозвался старик, Кано не стал продолжать и после паузы спросил о другом:

— Сколько у нас времени?

— Меньше часа, — Ашина проверил свои мечи с изогнутыми ручками, закрепленные за спиной — оружие, передающееся из поколения в поколение. Передать их сыну он не успел, Первая мировая война шиноби забрала его раньше, а внуку они уже не понадобятся.

— По 'хвостатым' есть точные данные? — по лбу пробежала неглубокая морщина.

— Подтвержденные только по двух и четырёххвостому, — откликнулся дед, — но есть у меня предчувствие, что будет гораздо больше.

— Идея Хаширамы раздать всех собранных им биджу Великим Деревням сейчас кажется весьма опрометчивой! — Кано поднял глаза к небу, по которому уже катились чёрные волны грядущей бури.

— На всё есть свои причины, — не поддержал внука старик, понимавший в жизни немного больше.

— Дед, ты уже снял печать? — подошёл к мужчинам молодой парень лет двадцати.

— И пяти минут не прошло, — отозвался новому действующему лицу старик.

— Я же просил подождать, мне интересно было взглянуть на это, — в голосе парня чувствовались ноты обиды.

— Что ты там хотел увидеть? Обычная печать, ты таких сотни знаешь... — не поддался старик.

— А-а-а, — махнул рукой парень, — забудь, с тобой не поспоришь!

— Казуки, вежливее с прадедом, возникает ощущение, будто я тебя вообще ничему не учил! — одёрнул парня Кано.

— Так прадед же и учил... — сделал пару шагов назад Казуки, смеясь над дернувшимся в его сторону отцом, — да ладно, тебе пап, это же шутка! — прекратил смеяться парень, — у вас просто вид такой, будто васаби наелись, а запить нечем!

— Прекращай, сын, — строго посмотрел на молодого человека отец, — твоё вольное поведение не уместно! — на веселого молодого человека стали обращать внимание окружающие, не разделявшие его веселья по поводу скорой смерти.

— Хорошо, — состроил напускную серьезность Казуки, — дед, так что вы там пытались пробуравить взглядом?

— Казуки, моё терпение имеет предел, — тяжёлый взгляд пытался продавить встречный темно-синих глаз.

— Успокойся Кано, мальчишка нервничает, вот и сбрасывает напряжение, — влез в борьбу взглядов старик.

— Не совсем так, дедуль, — первым отвел взгляд Казуки, — я просто чувствую Свободу, вижу финал этой 'постановки' и на душе потрясающе легко! — описал своё состояние парень, улыбнувшись в конце.

— Сын то от отца не далеко ушёл! — усмехнулся дед, а Кано вернулся к созерцанию горизонта и неба, — тебя твоя жизнь тяготила? — задал вопрос дед.

— Не сказать, чтоб сильно, но в Фуиндзюцу я вижу гораздо больше смысла и красоты, — задумчиво откликнулся парень.

— Мика была такой же, — подал голос Кано, не меняя положение, — тоже видела в них красоту!

— Отсюда и талант, — отозвался Ашина, — и почему ты с сестрой наотрез отказался уехать!?

— А это у меня от вас обоих, так сказать культивируемое поколениями упрямство, — поднял с песка ракушку и, рассмотрев, бросил в воду, — и хватит меня талантом 'обзывать' — волосы уже покраснели! — Казуки пробежался взглядом по лицам мужчин и отметил, как те пытаются скрыть улыбки.

В это же время, позабытая на время вода пришла в движение — зрители, присутствовавшие на берегу, могли наблюдать, как на некотором расстояние от суши по спокойной и ровной глади пошла рябь, закрутившаяся в небольшие вихри, которые тут же рассеивались, чтобы спустя мгновение появиться снова, пока, наконец, они не превратились в полноценные маленькие воронки, закружившиеся в 'вальсе' вокруг общего центра. Апогеем, приковавшего к себе внимание 'танца', стало слияние всех этих разрозненных омутов в 'Страх морских путешественников', глубокий водоворот, с пенящейся и бурлящей водой в его центре. Явление набирало обороты, расширяя границы и создавая всё больше внушающего страх грохота 'кипящей' пучины, и только превратившись в приблизительно пятидесятиметровую в диаметре воронку, прекратила свое увеличение, а спустя некоторое время, такие же возникли еще в нескольких местах, отсекая остров от суши.

— Не в первый раз наблюдаю, а всё равно завораживает?! — присвистнул Казуки.

— После нашего 'ухода' здесь ещё долго не смогут ходить суда, — отозвался Ашина, рассматривая бывшую недавно спокойной водную гладь.

— Бедный наш остров, наверное, проклятым его назовут, — улыбнулся пришедшей мысли Казуки.

— О безопасности не забыл, шутник? — проявил заботу Кано, посмотрев на сына.

— Ты о чём? — не понял вопроса Казуки, — какая безопасность, война же!?

— Он имеет в виду 'колодцы'! — отозвался дед, поняв ход мыслей внука. 'Колодцами' Узумаки называли гигантские водовороты, которые, в отличие от своих 'собратьев', возникающих постепенно из сливающихся воедино мелких воронок, появлялись совершенно спонтанно и быстро, но опознать их было возможно по толчку воды, как от прогремевшего в глубинах взрыва, и если в течение пары секунд не унести ноги, то рискуешь провалиться вместе с тоннами воды в огромную 'трубу', пропадающую в глубине колоссальных масс воды.

— Помню я о них, не беспокойся, буду смотреть в оба глаза, если конечно мне позволят... — вытянув большой палец правой руки, пытался совместить его с появившейся воронкой, чтобы определить примерные размеры.

— Надеюсь на это, оттуда уже точно никто живым не выберется! — закончил мысль Кано, но теперь Казуки не вытерпел:

— Знаю я про это отец: и про давление, расплющивающее людей как воздушные шарики, и про рельеф дна с его рифами, острыми как ножи в кухонной мясорубке, про всё это я знаю и помню, это не лучшая тема для последнего разговора... — повысился тон голоса, наполнявшегося возмущением и раздражительностью.

— Перегибаешь, юнец, обороты сбавь! — сурово одернул прадед, — но в чём-то он прав, Кано, не стоит последний разговор заканчивать поучениями и нотациями... — тяжело вздохнул Ашина, на плечи которого давил груз не прожитых жизней членов его клана.

— Уже не важно, дед, они идут... — смотрел на горизонт Кано, расправив плечи — ожиданию пришёл конец. — Извини, сын; прости, пап; — прозвучало синхронно в наступившей тишине после небольшой паузы.

Глава 39

Объединенные остатки армий четырех Великих Деревень: Суны, Кумо, Ива и Кири, потрёпанные Второй мировой войной шиноби, во главе со своими Каге третьего поколения двигались со стороны 'Страны Воды', общего места сбора. Это событие фактически возвещало об окончании многолетней мировой войны и переход её в финальную стадию затухания, когда бывшие враги ещё ненавидели друг друга, но уже пришли к некоторым компромиссам и соглашениям, иными словами для подведения черты нужно было сделать один единственный штрих. И этим штрихом стал остров Узумаки — его уничтожением достигалось несколько целей: во-первых, с политической арены сходил набравший немалых сил участник, во-вторых, одна из Великих Деревень, Коноха, теряла часть своего авторитета, поддерживаемого их крепким тандемом, в-третьих, в руки попадали многолетние знания мастеров Фуиндзюцу, в-четвертых, о богатстве островитян ходило немало слухов, в основе которых доля правды, безусловно, была. Этой совместной операции предшествовали неприятные её участникам переговоры, так как 'Остров мастеров печатей' по определению не мог быть легкой добычей, и Каге никак не могли решить, как провести штурм острова с наименьшими потерями — прислушиваться к словам 'вчерашнего' противника никто не спешил:

— Что может знать 'песчаник', о тактике и стратегии захвата, если не имеет за плечами ни одного успешного штурма, а в защите своего дома полагается на жаркое солнце и бескрайние пустыни? — отозвался на предложение Казекаге ('Тень ветра') об атаке острова с двух сторон Третий Райкаге ('Тень молнии'), высокий темнокожий мужчина со светлыми волосами покрытые банданой.

— В войне мы используем другую тактику, и вы с ней неплохо познакомились! — не остался в долгу Третий Казекаге, высокий парень с острыми чертами лица, взлохмаченными волосами и хвостиком 'кактусом'.

— Только травить и умеете, исподтишка бьёте, как 'каменные головы' со своими ловушками, — не обошёл стороной Третьего Цучикаге ('Тень земли') темнокожий гигант, — для открытого боя вы слишком слабы! — зацепил своих 'союзников' Райкаге, известный своей прямотой и в бою и в жизни.

— Не важно как — главное результат! — надменно произнёс невысокий мужчина с непропорционально большим носом, поддев своего оппонента.

Прежде чем начавший заводиться Райкаге ответил, в разгорающийся спор вмешался Третий Мизукаге ('Тень воды'), светлолицый мужчина с длинными до плеч чёрными волосами, самый уравновешенный человек среди всех присутствовавших:

— Не время и не место выяснять, кто и в чём лучше, тем более что времени для этого было достаточно, — напомнил о продолжительной войне Третий Мизукаге, — стоит сосредоточиться на сильных и слабых сторонах предлагаемых вариантов. Итак, в чём слабость нападения с двух или лучше сказать с нескольких сторон, о преимуществах речь не идёт, думаю и так всем понятно.

— Чем больше направлений, тем больше ловушек и смертей в них — это же Узумаки — легкой прогулки не будет, — выдохнул Райкаге, успокаиваясь, — я своих людей на убой не отправлю! Мизукаге взглянул на своих коллег из Суны и Ивы, которые промолчали, признавая правоту его слов, но, не желая озвучивать этого вслух, и задал логичный вопрос:

— Как ограничим пути их отхода, когда они побегут? — Райкаге взглянул на него как на умалишенного, 'приласкав' последнего не тронутого им участника.

— Ты бы бросил свой дом, Мизукаге?! — во взгляде и голосе темнокожего гиганта смешались вопрос, удивление и отвращение, но разглядев что-то в спокойных глазах собеседника, изменил своё мнение, — крысы в любом случае уже сбежали!

— Всё равно нужно делить силы и отрезать их от союзников, — подал голос молчавший Казекаге.

— Ты считаешь, они ещё не на острове?! — засомневался Цучикаге, — это же 'Лист', они наверняка уже там окопались!?

— Согласен с 'песочником', остров это могила, — нехотя согласился Райкаге, — и то только потому, что мы идём туда все вместе, будь нас на одного меньше и ещё неизвестно кто бы кормил рыб в море. — Побарабанил костяшками пальцев по столу гигант. — Хирузен не глуп и уж тем более не безумен, чтобы загонять людей в ловушку, но потрепать нас он точно придёт.

— Откуда такая уверенность?! — Третий Цучикаге одарил пренебрежительным взглядом главу 'Деревни Скрытого Облака', который в свою очередь проигнорировал заносчивого Каге, не удостоив ответом и даже не посмотрев в его сторону...

— У нас ещё слишком много вопросов, чтобы тратить время на споры, — снова успел вмешаться Мизукаге...

В конечном итоге, после долгих обсуждений, сопровождавшимися взаимными упрёками и оскорблениями, чуть не приведшими к новому витку спирали войны, пришли к выводу, что наступление должно пройти с одного направления, при этом разделив союзников, Коноху и Узумаки, заградительным заслоном. Проложить дорогу к знаниям и богатству, сократив при этом ущерб, на общем военном совете четырёх Каге было решено самым простым и логичным способом — 'выстелить' его телами впереди идущих людей, создав подразделения, в равной пропорции, включавшие в себя шиноби всех четырёх Деревень. Для бывших врагов это стало большим испытанием, ведь если Каге, размышляя понятиями 'общее благополучие' и 'выгода для Деревни', смогли договориться между собой, то простые 'солдаты' мыслили немного иначе — лишённые друг к другу доверия, а иногда преисполненные ненависти, боясь повернуться к временному союзнику спиной, они снижали боевой потенциал и эффективность объединенной армии, и с этим 'Тени' ничего поделать не могли.

Когда семидесятитысячная армия вышла на дистанцию прямой видимости, она тут же разделилась: примерно две трети замедлив движение стала приближаться к цели, а треть, огибая остров по дуге, двинулась к противоположной стороне, куда от Конохи уже спешила собранная в кулак ударная сила — бросить на произвол верных друзей, с которыми бок о бок воевали не в одном бою, коноховцы не могли, но встречать врага на самом острове не позволил здравый смысл верхушки 'Листа', посчитавших это форменным самоубийством — отбиться от атаки четырех Великих Деревень нет ни единого шанса, и единственный 'Джинчурики', пусть и сильнейшего 'Биджу', не может переломить ход событий.

Армия двигалась к острову, а прямо над их головами, обгоняя на каких-то полчаса, 'катился' чёрный вал грозовых облаков, создавая двоякое впечатление — то ли это погоня людей за стихией, то ли их бегство от неё. Только подойдя к своей цели, шиноби оценили величину представшей перед ними проблемы, остров по праву носил свое название 'Деревни Водоворота', окруженный огромными воронками, которые не стояли на месте, а постоянно двигались, исчезали и появлялись вновь. Закрывшая небо буря принесла с собой сильный ветер, нарушив устоявшееся ненадолго спокойствие — природа подготовила для участников событий свою сцену: тёмные бушующие воды, разрываемые водоворотами, сильный порывистый ветер, хлеставший брызгами по неприкрытым лицам и над этим всем, прорезая на мгновения тьму, ярко сияли 'небесные странницы'.

'Поток человеческих тел', столкнувшись с реальностью и быстро к ней адаптируясь, разбился 'ручьями' и устремился к острову, огибая водовороты. И уже на этом этапе преодоления 'дороги смерти' появились первые жертвы — путь, в самом широком месте достигавший десятков метров, а в самом узком — едва дотягивая до трехметровой отметки, вился, зажатый со всех сторон 'провалами', и вдруг резко обрывался качнувшимися водоворотами, затягивающими в себя шиноби, которым просто некуда было деться на узкой 'тропе'. Умение передвигаться по воде не могло помочь в борьбе со стихией, шиноби, каким бы он ни был сильным, оставался всего лишь человеком.

Растянувшиеся 'ручьи' шиноби обрывались и 'текли', выбирая наиболее безопасные направления, что сделать в едва различимой тьме было крайне сложно — 'первая волна' атаки превращалась не в безудержный шквал, а в легкий ветерок, бессильно бьющийся о непреодолимое препятствие — встречающих их красноволосых шиноби. Страшный забег по краю пропасти не закончился легкой пробежкой в конце, давать передышку им никто не собирался — когда до выхода из опасного 'лабиринта' оставалось около сотни метров, в них ударили снаряды различных стихий: огненные шары, перемежаемые водными 'пулями' и 'ядрами', вслед за которыми летели ветряные 'лезвия', их размеры варьировались от стандартных до очень больших. Появились первые раненые и убитые от сработавших техник, но были и те, кого застигший врасплох удар сбросил в темные зевы провалов.

Атаковавшие остров шиноби не были неумелыми генинами, каждый из них имел большой опыт за плечами, но в данном месте, на открытом водном пространстве, главное значение приобретала предрасположенность к стихиям: 'Дотон' (Земля), имеющий преимущество над 'Суитон' (Водой) в обычных условиях, вдали от суши терял свою силу, как и 'Катон' (Огонь), для которого водная стихия всегда была неудобным противником, только 'Футон' (Воздух), 'Райтон' (Молния), не лишённые своих уязвимостей и недостатков, могли потягаться с водой в силе атак во время бушующей бури и, конечно же, противостоять Суитон на его территории лучше всех мог сам Суитон... Тела пользователей земли укреплялись и покрывались коркой, защищая от слабых ударов, у пользователей огня, воздуха и молнии было меньше возможностей для защиты — эти стихии плохо подходили для этой цели, динамичные щиты вообще могли создать единицы, поэтому они либо уклонялись и прятались за спинами, либо следовали принципу 'лучшая защита — это нападение'. Высокие волны нападавших сталкивались с аналогичными от защитников, огненные валы, освещая поле боя, накатывались на стоявших плечом к плечу товарищей и бессильно растекались о клановые фуиндзюцу Узумаки — барьеры. Ветер, загнанный ниндзюцу в услужение людям, со свистом разрубал встречавшуюся на его пути плоть или освобождался от связавших его пут, разбиваясь о более прочную защиту. 'Родственницы Небесных странниц' так же как и ветер, лишённые свободы, искали свои цели, движимые желанием породившего их человека. 'Природа' убивала человека для человека.

Глава 40

Чайки подняли тревожный крик, когда над островом нависли чёрные тучи, погружая его в сумрак, а приготовившиеся встречать 'гостей' шиноби могли разглядеть подошедшую армию противника, от которой отделилась меньшая часть и двинулась в обход острова. На берегу поднялась суета — люди обнимались, целовались, пытаясь различными способами показать свою любовь, прощаясь навсегда. Кано молча подошёл к Узумаки старшему, крепко обнял его, почувствовав точно такие же крепкие объятия и тихо произнёс:

— Спасибо, дед, — спина мужчины была напряжена, Ашина прекрасно представлял, что сейчас испытывает его внук, в жизни которого он принял самое непосредственное участие.

— Горжусь тобой Кано, — глава клана даже в такую минуту не позволил слабости вырваться наружу, но внук прекрасно определял состояние деда и без внешних проявлений. Когда хватка ослабла, Кано сделал шаг назад, а прадеда порывисто обнял молодой парень:

— Наверное, я даже 'там' буду по тебе скучать, дедуль, — весело проговорил парень, хотя голос его дрожал, что не укрылось от старика.

— Я тоже, Казуки, я тоже... — Ашина похлопал по спине парня, и чтобы не дать слабину в последний момент сжал волей разошедшиеся эмоции. 'Глава не должен показывать свою слабость в любой ситуации' — так считал Ашина и воспитавший его отец, а его научил этому дед. Но они много лет прожили под одной крышей и прекрасно понимали друг друга, скрыть что-то было очень сложно, поэтому дед делал это больше для присутствовавших здесь членов клана, чем для семьи.

— Ты и так всё прекрасно знаешь! — Кано заключил в объятия сына и после того как они прервались Глава Клана Узумаки дал отмашку на выступление и занятие позиций.

Шиноби выстроились в линию между бушующими водоворотами, получившими долгожданную свободу, и островом, первую и вторую линию разделяло небольшое пространство, позволявшее им не мелочиться и использовать свои самые сильные техники, не боясь зацепить своих, третья линия находилась у самой кромки воды, а сразу за ними шли всевозможные ловушки и 'сюрпризы'. О своих близких, оставшихся в Селении, красноволосые могли не беспокоиться, на каждом из них стаяла печать, позволявшая по своему желанию безболезненно уйти за грань, и сильно навредить врагам, если того пожелает её обладатель.

Ашина и Кано заняли места в 'первых рядах' — после того как бой начнется, смысл в командовании пропадёт, все и так прекрасно понимали что это война на уничтожение и лишь вопрос времени, когда придёт конец. Узумаки ожидали появления врага, разглядеть которого стало весьма проблематично — сгустившиеся тучи полностью скрыли небо, погрузив 'мир' в сумрак, прорезаемый яркими молниями, не добавлявшими света, а только ухудшавшими видимость, ослепляя внезапными вспышками, сильный ветер хлестал в лицо солёной водой, заставляя жмуриться и ухудшая ситуацию ещё больше, а из-за шума беснующейся стихии невозможно было ориентироваться по звуку — природа, как будто была третьим участником конфликта, воевавшим против всех — она скрывала опасную пучину от нападавших и защитников, а самих противников друг от друга, сталкивая их практически 'нос к носу'. Когда на расстоянии удара из темноты 'вынырнули' первые шиноби, в них тут же были выпущены огненные шары, водяные снаряды и воздушные лезвия — счётчик смертей закрутился, методично отсчитывая загубленные жизни и набирая обороты.

Противник закрылся от атаки поднявшейся волной, и толкнул её вперёд, переходя из защиты в нападение, и сразу же ей навстречу, стоявшие рядом с Ашина члены клана, пустили свою волну и от их столкновения обе взорвались брызгами, разорвав которые и преодолев разделяющее их расстояние с выставленным барьером столкнулся созданный кем-то из противников 'Водяной дракон', и вслед за ним на этот же 'щит' обрушила свой вес 'Водяная акула', разбивая его на осколки, а в появившуюся прореху влетел 'Водяной шар' техники 'Кнута водяного дракона', выстреливший во все стороны водяными хлыстами, как копьями. Прежде, чем огненный снаряд разметал технику брызгами и паром, трое из стоявших рядом с прорехой были нанизаны на темные колья смертоносной воды. Второй счётчик защёлкал в обратном направлении, отражая оставшееся количество членов клана Узумаки, и пока эта цифра была трёхзначной. Группа из десяти шиноби под прикрытием четверки Кири попыталась ворваться в пробитую брешь, но вынырнувший прямо перед ними гигантский змей, заглотив их, унёс в пучину, а юный Узумаки, что его создал, упал и тяжело задышал.

У Кано дела обстояли не намного лучше, и хотя пока их строй не был нарушен, сыпавшиеся от противника удары не прекращались ни на секунду, пытаясь перекрыть безостановочный огонь красноволосых шиноби. Только Кеккай Генкай Узумаки позволял выдерживать заданный ритм, но и их крепкие организмы и огромные запасы чакры имели свой предел, поэтому до их истощения красноволосые стремились забрать с собой как можно больше противников. Атакующих с каждой минутой становилось всё больше и их атаки более скоординированными, давление на Узумаки росло, грозя продавить барьеры, и смести защитников — бои становились ожесточённее и более кровавыми. По 'щитам' постоянно бились огненные техники, поддерживаемые воздушной стихией, но больший вред наносили произвольные взрывы — когда воздушные сферы сталкивались с огненными и, детонировавшие техники, увеличивавшие свою силу в несколько раз, сжигали людей живьем.

Казуки поддерживал барьеры, в создании которых был мастером, не смотря на свой небольшой возраст, удивительное тонкое чувство принципов и законов фуиндзюцу позволяло ему делать и не такое. Барьеры условно делились на статичные, привязанные к определённой точке пространства и не имеющие жесткой привязки к своему создателю — именно такие барьеры и принимали на себя основные удары, иначе бы Узумаки сметало вместе с ними, и динамичные, которые мастера своего дела создавали для личной защиты. Кроме того высшей техникой мастерства было использование мобильных барьеров во время боя как в тайдзюцу и кендзюцу, создавая массу неудобства противнику, который калечил себя, нанося удар в появившийся за мгновение до этого барьер, как в толстый стальной лист, так и в ниндзюцу, используя их не только как щиты, отклонявшие и перенаправлявшие техники, тратя при этом меньше, чем если бы создавалась основанная на стихиях защита, но и 'кубы — капканы', сковывавшие врага в замкнутом пространстве. Казуки был очень хорош в каждом направлении использования барьеров, при довольно среднем уровне владения тайдзюцу, он был весьма грозным противником именно из-за этой особенности. Когда в удерживаемый им барьер с грохотом врезалась большая ледяная глыба Кеккей Генкая клана Юки, осыпавшаяся крупными осколками, а затем сотряс удар огненного вала, ударная волна отбросила его и ещё несколько человек назад, а остатки устоявшего 'щит', начавшего осыпаться уже самостоятельно, разлетелись под градом воздушных таранов, в 'дыру' ворвались нападавшие. Загремели взрывы, и засвистело выпущенное в короткий полёт метательное оружие — Казуки успел выставить перед собой так необходимую ему защиту и отразить смертельный удар. Отброшенный взрывом молодой мужчина из клана красноволосых стал готовить технику, чтобы отбросить противника назад, но для этого ему нужно было время, которое никто давать не собирался, а ворвавшийся враг попытался развить успех и с наскока опрокинуть защиту, что могло у него получиться. Казуки подскочил к мужчине в тот момент, когда на него бежал шиноби противника с покрытой камнем рукой и сделал то, что уже много раз делал — перед нападавшим сформировался 'куб', в который он влетел, не имея больше возможности выбраться из него. Верхняя половина провернулась и шиноби, уже осознавший, что выхода нет, был разорван на две не равные половинки. Закончивший в это время формировать технику Узумаки, выпустил её на волю — выросший до двадцати метров смерч, устремился к пролому, захватывая с собой всех не успевших убраться с дороги, и с гулом ворвался в ряды противника с другой стороны, а на месте прорехи возник барьер, восстанавливая целостность заградительной системы. Защитникам удалось оттянуть неизбежное.

Среди бушующей природы техники сталкивались с техниками: волна накатывалась на волну, шквал 'встречался' со шквалом, 'снаряды' носились со свистом, не имея, казалось, вообще какой-либо цели, но, при этом, всегда её находя, огромные драконы и акулы против таких же драконов и акул с другой стороны или, если этого не происходило, и противник не успевал защититься, 'стихия' и 'неживые' монстры вырвались в ряды людей, разрывая 'зубами' и давя массой. Море горело от огненных техник, освещая поле боя и отражая жуткую картину происходящего, но скрывая в пучине жертв войны. Количество убитых росло и стой и с другой стороны, заливая 'тёмные просторы' кровью и заваливая телами, на радость обитателям подводного царства.

Спустя некоторое время, когда барьеры стали осыпаться под натиском техник всё чаще, а шиноби сталкиваться в ближних боях, используя всевозможное колющее и режущее оружие, случилось то, чего никто ожидать не мог. Ярко полыхнув и разогнав сумрак, прямо над головами шиноби четырёх Великих Деревень, забегающими в лабиринт бушующих водоворотов, возник пульсирующий свет, в разные стороны от которого били ветвистые молнии. Он, как камень, рухнул на не подготовленных к этому людей, продолжая сверкать и бить жгутами 'стихии', ещё в падении убив, таким образом, десятки человек. Молнии вгрызались в стоящих слишком близко друг к другу шиноби объединенной армии, внеся сумятицу и неразбериху. В упавшем сверху 'объекте' они смогли разглядеть силуэт человека, залитого светом, который мигал как слабеющая на ветру свеча, разгорающаяся с новой силой, как только ветер стихал.

Широ отбивался от 'теней', тянувших к нему свои руки, не делая различий между реальностью и вымыслом, рисуемым его разумом. С криком беловолосый парень вытянул руки, и сорвавшиеся молнии разорвали тёмные фигуры, которых становилось только больше с каждым мгновением. В реальности с вытянутых перед собой рук сорвались разряды, находя цели среди стоявших здесь людей, не успевших отойти на безопасное расстояние. В ответ на это в него полетели техники: выпущенный огненный вихрь прошёл рядом, не причинив вреда, уйти от него находящийся между 'сном и явью' парень смог без какого-либо труда, прицельные техники в форме различных животных и птиц не возымели действия, как и снаряды различных 'стихий' — он с той же лёгкостью уклонялся, обрушивая подконтрольную ему стихию без разбора во всех направлениях.

Мечущийся как дикий загнанный зверь, парень появлялся то в одном месте, то в другом, убивая и калеча шиноби, лишая возможности воспользоваться мощными площадными техниками, подставляя под удар их товарищей. Широ рвал и кромсал своих противников, не видя между ними разницы — шиноби, истекая кровью, падали с разорванными глотками, покалеченными и обгоревшими телами, а на обезображенных эмоциями лицах была отражена целая гамма чувств. 'Тени' всё наступали и наступали, сужая кольцо и, когда одной из них удалось его схватить, а её успех повторили ещё несколько товарок, и по его руке побежала 'тьма' — подавляемые им воспоминания и эмоции, Широ выплеснул из себя сильный поток энергии, испаривший и отбросивший их назад. В реальности этот выброс принял форму мощнейших ветвистых молний, что стало для находившихся рядом и вокруг него людей смертельным приговором. Армия стремительно теряла своих солдат...

— Что это только что появилось, и что там происходит? — наблюдал вспышки в 'голове' наступавшей армии Третий Цучикаге. — Кто-то из твоих людей сошёл с ума, Райкаге?

— Безумен тут только ты, — наблюдал за вспышками света гигант.

— Хочешь вмешаться, думаешь твои люди сами не справятся с проблемой? — снисходительно спросил Цучикаге.

Каге, стоявшие в стороне и наблюдавшие за движением армии теперь следили за вспышками, сверкавшими среди её рядов, и не вмешивались, но с каждым утекающим мгновением дела становились только хуже. И только когда потери стали недопустимо велики, Каге решили вмешаться, но прежде чем они успели сделать хоть что-то, среди боевых частей произошёл сильнейший всплеск, и сеть электрических разрядов поглотила людей. Стоявшие позади подразделения подались назад, а увидев, что 'существо' не погибло, а продолжает стремительно перемещаться среди людей, убивая всех на своём пути, и испугавшись их участи, создали гигантскую волну, отправившую к праотцам всех уцелевших и отбросив странного противника в 'лабиринт водоворотов'. Это событие деморализовало армию, которая не только наблюдала убийство союзников и товарищей, но и принимала в этом самое непосредственное участие, а то, что это была её десятая часть, уничтоженная в кратчайшие сроки, стало немаловажным фактом. Среди недавних противников снова разгоралась притушенная на время ненависть, внося разлад, а перспектива идти в самоубийственную атаку только сильнее подавляла волю 'солдат', среди которых были не только прожжённые вояки, но и молодые ребята, жизнь которых была всё ещё впереди. Объединенная армия начала сыпаться, как карточный домик, а соломинкой, переломившей хребет верблюду и остановившей войну, стала яркая вспышка маленького солнца посреди 'поля водоворотов'.

Широ, мерцание которого участилось, изменяя от ярко белой огненной фигуры до почти прозрачного силуэта, после того как оказался среди шиноби, в окружении гигантских водоворотов продолжил отбиваться от подбиравшихся всё ближе 'теней', уничтожая и их, и попадавшихся на пути шиноби.

Узумаки обратили внимание на вспышки, мелькавшие далеко в стане врага, но подумать над этим времени у них не было, враг вот-вот прорвётся и сметёт первую линию. Казуки наблюдал, как уже в который раз сметается барьер, и шиноби противника врываются в ряды защитников, но в это раз их не отбросили — завязались ближние бои, увеличивая число убитых и с той и с другой стороны. Как он оказался за линией обороны и дрался в окружении врага, при этом отстранёно осознавая свою усталость и истощение, ожидая, что вот прямо сейчас его жизнь прервётся, он и сам не смог бы сказать, но продолжал бой, как вдруг почувствовал толчок и резкий подъём, означавший появление 'колодца'. Однако сил убраться подальше уже не оставалось, а сделать это, выходя из окружения, вдвойне сложнее, поэтому Казуки продолжил отбиваться, не пытаясь уйти из зоны 'провала'. Внезапно молодой Узумаки заметил яркий свет, и ослепляющие вспышки молний, а затем перед ним появилась мерцающая человеческая фигура, становившаяся почти прозрачной, и быстро перебила всех, кого мог увидеть Казуки. Когда она обратила своё внимание на него с тем же намерением, и сократила расстояние, тело потеряло устойчивость, но Мастер Фуиндзюцу, выставив вперед руку, создал последнюю печать в своей жизни — строчки символов побежали во все стороны, захватив тело своей цели, опутав её как цепями.

Широ метался и отбивался от накатывающих волнами темных фигур, протолкнуться среди которых было почти невозможно. Точкой в их сражении стала полная беспомощность беловолосого парня, который по какой-то причине не мог пошевелиться, чем и воспользовались 'тени'. Широ поглотили его воспоминания и сопутствующие им эмоции, а в реальности красно-голубая с переливами золотого цвета сфера, расширившись до стометровых размеров, сжалась до трёх и зависла над чёрным провалом 'колодца'.

Молодой Узумаки, сам того не понимая, спас Широ, а тот своим появлением помог Узумаки...

Глава 41

Сразу после яркой вспышки в море, бои не закончились, продолжая забирать человеческие жизни и с той и с другой стороны, но начавшееся наступление захлебнулось — силы для поддержки первой волны нападающих не подошли и, разделавшись с ними, Узумаки не могли поверить, что на этом всё закончится. Гораздо позже удалось восстановить картину произошедшего — в стане врага произошёл самый настоящий раскол, и главам Великих Деревень ничего не оставалось, кроме как в спешном порядке увести свои войска 'домой', либо устроить сражение на полное взаимное уничтожение прямо там, что никак не могло улучшить их отношения — неудача только сильнее настроила их друг против друга.

Чуть позже состоялась короткая встреча Узумаки с верхушкой Конохи, после того как и их противник ретировался, получив сигнал к отступлению, и обмен заверениями в дружбе и соболезнованиями в связи со смертями членов клана и бесклановых (Конохи). Для красноволосых это была тяжёлая победа — почти тысячи шиноби не досчитались, тел больше половины из них найти так и не удалось. Море, поглотив свои жертвы, вновь успокоилось, и стихия, запечатанная мастерами фуиндзюцу, дожидалась нового человеческого конфликта, который непременно произойдёт — природа 'двуногих' неисправима.

Жизнь медленно возвращалась в прежнее русло — для кого-то без серьёзных потрясений, отделавшись ранениями, но не жизнью близких, а кому-то пришлось искать выбитую из-под ног почву, лишившись самого дорогого — война рвёт связи и разрушает семьи. Глава клана Узумаки, сняв с плеч груз уничтожения Деревни Водоворота, взвалил на них новый — гибели отдельных его представителей, переживая боль потери их семей как свою собственную. Неся эту тяжёлую ношу, ему приходилось решать градом сыпавшиеся вопросы...

— Нашли его? — Кано вошёл в кабинет деда, находящегося на верхнем этаже самого высокого каменного здания Узушио — Башни Узукаге, послужившей прототипом для большинства Великих Деревень. Узумаки предпочитали камень дереву, по причине его долговечности, что отвечало требованиям красноволосых шиноби, чья продолжительность жизни несколько превышала срок 'земного существования' всех остальных людей и пользователей чакры.

— Проходи, — Кано, несмотря на собственное вымотанное состояние, хватило одного слова и короткого взгляда, чтобы понять, что дед был надломлен, но не показывал этого. — Мне нечем тебя обрадовать, внук, за прошедшие сутки Казуки так и не нашли, — Кано, по волосам которого стекали капли дождя, прошёл к панорамному окну с видом на всю деревню, а Ашина потёр лицо ладонями, что мог позволить только в присутствии близкого человека, — больно это говорить..., но надежды почти нет, — сделал небольшую паузу старик, по лицу которого забегали желваки, — а тебе надо отдохнуть, третьи сутки на ногах!

— Почти? — зацепился за слово Кано, уставший взгляд которого скользил по хмурому селению — буря превратилась в затяжной дождь, поддерживая в Деревне атмосферу грусти и печали, — тебе стало что-то известно?

— Сегодня из медкорпуса пришла информация. — Старик сделал глоток тонизирующего напитка и повернулся к мужчине — третьи сутки, как и его внук, он находился на ногах и, в отличие от него, такими средствами не пренебрегал — работы ему ещё предстояло много. Крепкое здоровье и выносливость Узумаки легко позволяли переносить тяжелые нагрузки и повреждения организма, но постоянное психологическое давление, угнетающее сознание и 'стержень' личности, выматывало сильнее любых тренировок, и с этим ничего поделать было нельзя. — Ирьенины вывели тяжелораненых из искусственной комы, — уточнил дед, — так вот... кого-то похожего на Казуки видели рядом с 'вспышкой'... — нехотя произнёс дед, поддерживать ложную надежду в нём, да и в себе, у него желания не было, он уже пытался смириться с утратой, что никак не получалось.

— То есть, он может быть внутри неё — этой пространственно-временной 'сферы-дыры'? — повернулся Кано к деду, зачастившему в употреблении стимулирующих средств, — тебе бы тоже передышку сделать!

— Некогда мне отдыхать, — Ашина сделал глубокий вздох и только после этого продолжил, — даже если он там, мы не знаем, как его оттуда вырвать!

— Какие-нибудь техники должны помочь, у нас же есть целое направление в Фуиндзюцу связанное с пространством-временем! — загоревшийся взгляд Кано выдавал его чрезмерное возбуждение от появившейся вновь надежды, что с грустью отметил Ашина.

— Ты плохо помнишь основы или маленький шанс так легко способен ослепить тебя?! — несмотря на свои слова, Ашина прекрасно понимал внука и его сильную привязанность к детям, наследием его любимой супруги. Глава клана хорошо помнил, что наедине с детьми этот обычно твёрдый как скала и жесткий человек теряет всю свою серьезность, превращаясь в заботливого отца, но никто кроме родственников и близких друзей не знал об этой его черте, всегда наблюдая несгибаемой воли наследника.

— О чём ты? — энтузиазм мужчины смешался с непониманием.

— В теории эта 'сфера' не просто точка пространства, в которой сидит и этот 'пришелец' и Казуки, если он там есть, — выделил условие Ашина, — её можно назвать и 'выходом' и самим пространством... — не закончил старик, из-за прервавшего его внука.

— Я, кажется, понял, что ты пытаешься сказать... — изменение настроения отразилось в голосе Кано, но старик проигнорировал слова внука:

— Твоё предложение использовать техники, чтобы вытащить оттуда Казуки, хотя мы пока даже не уверены, что он именно там, — вновь обозначил своё сомнение старик, — это как пытаться выловить всю рыбу океана небольшой сетью, закинув её с берега... И это я сильно утрирую, — закончил мысль Ашина.

— Понятно... — откликнулся мужчина и, сложив руки за спиной, отвернулся к окну.

— Ещё кое-что, если ты этого пока не понял, — прервал тишину Узумаки старший, — мы не знаем точно, когда он 'появится' здесь — может пройти тысячелетие, промелькнувшее для него как мгновение, или пройдёт один день и он завтра уже будет с нами, в конце концов, его может там и не быть, поэтому Кано, прошу, не храни надежды... или она тебя сломает... — Этими словами старик 'рвал сердце' не только внуку, но и себе.

— Я услышал тебя, дед, — во взгляде Кано больше не было той 'искры', что совсем недавно заставляла сердце биться быстрее, — мне пора, нужно ещё организовать Церемонию Прощания. — Мужчина прошёл к двери, но его догнал оклик старика:

— Подожди, — остановил его Ашина, — удалось скрыть её с глаз, ты же только оттуда?

— Да, — ответил Кано, стоя в пол-оборота у выхода, — 'вытянули' рифы со дна, теперь там пещера — вход запечатали, если там что-то изменится, мы будем в курсе.

— Позже мы вернемся к этому вопросу, — потёр переносицу старик, — возможно, удастся её изучить...

— Как знаешь, — больше во внешности мужчины ничего не напоминало о его недавнем эмоциональном состоянии, но где-то глубоко в душе он лелеял искорку надежды... Дверь за Кано закрылась, оставляя старика наедине с его тяжёлыми думами.

* * *

Некоторое время спустя...

В чистом, светлом и сухом помещении, в центре комнаты, пол, стены и потолок которой украшали символы печати, на невысоком подиуме находился её обитатель. Девочка пятнадцати лет со светлыми волосами, свободно раскиданными по поверхности, без сознания лежала в одной накидке — её конечности не были скованны цепями, но пошевелиться она не могла — такое состояние вызывали опутавшие тело, словно осьминог добычу, печати-фуиндзюцу. Югито Нии так звали пленницу, Джинчурики Двухвостого Биджу, являющаяся темницей для 'Икирьё' (Духа Мести) сама была заложницей собственного тела — печати лишали возможности не только пошевелиться, но и воспользоваться чакрой, в том числе и чакрой биджу.

— Зачем мы здесь? — обратился Кано к деду, поняв кто перед ним, но не удивившись тому, что в их подземельях есть чужой джинчурики.

— Ради совета, — отозвался старик, — мне нужно твоё мнение.

— Не решил, как поступить с ней... — скорее для себя, чем для старика озвучил мысль мужчина.

— Вариант с возвращением её Кумо (Скрытое Облако) я даже не рассматриваю, — рассуждал вслух Ашина, — есть несколько вариантов: оставить здесь, убить, продать или отдать Конхе — хладнокровно перечислил старик, — у каждого из них свои последствия.

— Вариант с собственным джинчурики ты, похоже, тоже не рассматриваешь, — спокойно рассуждали мужчины о жизни и будущем светловолосой девочки.

— Нужна иная система обучения и начинать придется с юного возраста, — Ашина сделал короткую паузу, — как предстоит Куши-чан, — о том, что её чакра идеально подходит для подавления Девятихвостого Биджу и его разрушительного воздействия на организм стало известно всего пару лет назад и Кано тогда долго сопротивлялся очевидному решению. Устав спорить и объяснять, Ашина просто вывел его на одну из детских площадок, предложив выбрать самому — обязательства перед остальными членами клана всегда были тяжелой ношей, и именно тогда отец осознал насколько... — Кроме того подвергать детей неоправданно высокому риску я не хочу, — Кано никак не отреагировал на его слова ни в жестах, ни в мимике, — а даже если это удастся, он или она станет мишенью для Кумо, да и всех остальных Деревень... — замолчал старик.

— Остальные варианты тебя тоже чем-то не устраивают?! — сделал свои выводы мужчина, — хотя... — задумавшись, Кано сделал несколько шагов вдоль прутьев, отделяющих от них джинчурики, — ... вернуть её Кумо было бы хорошей идеей, распечатав 'кошку' прямо в селении... только вот след будет вести к нам.

— Именно об этом я и хотел поговорить с тобой, есть аналогичный выход, но риск очень велик... — подал голос Ашина. Принятое ими решение могло полностью изменить сложившийся баланс, но нужно было сделать шаг прочь от пропасти, на краю которой находился клан Узумаки, или следующая Мировая Война сметёт их в забвение.

* * *

По пыльной дороге Конохи, ведущей от тренировочного полигона, бежал мальчишка в серо-зелёной одежде с протектором 'Листа' на лбу. Прошедшая тренировка приблизила его ещё немного к собственной мечте, от чего его переполняла радость и веселье, а жаркое солнце как будто радовалось вместе с ним, играя яркими зайчиками на его лице, изредка ослепляя ребёнка. Выбежав на оживлённую улицу, мальчишка понёсся к дому и ожидавшей его возвращения сестре, которая в последнее время всё больше уделяла времени появившемуся в её жизни высокому молодому человеку. Сворачивая с улицы на менее оживлённую улочку, пустовавшую в это время дня, ребёнок, ослеплённый 'подмигнувшим' ему солнцем, успев преодолеть десяток метров и издав удивлённо-весёлый возглас, столкнулся с 'препятствием' — дряхлым стариком, в светло-серой одежде.

— Извините! — поклонившись и отряхивая одежду, рассматривал незнакомца юный генин.

— Беззаботная молодость, одно веселье на уме, — кряхтя, поднялся незнакомец, — чему хоть радуешься?

— Так... всему и по мелочи, — описание всего произошедшего с ним заняло бы некоторое время, поэтому, не желая отнимать чужое время, мальчишка виновато улыбнулся и уже собрался, снова извинившись, убежать, как его остановили слова старика:

— В твоём возрасте только радоваться и нужно, пока горе и печаль ещё обходят стороной... — мальчишке показалось, что его глаза сверкнули красным, но старик развернулся и ушёл, а юный генин, тряхнув головой продолжил свой путь. Он ещё несколько раз встречал этого незнакомца и каждый раз не мог вспомнить, где его видел, и их короткие вроде бы ничего не значащие разговоры почти не запоминались, но каждый раз ему казалось, что взгляд деда поблёскивал красным, о чём мальчишка так же быстро забывал. Только сестра стала замечать, что он стал более задумчивым и всё реже улыбался, но отвлечённая собственным счастьем, не придавала должного значения, тем более что и сам виновник не мог объяснить происходящих с ним перемен, ослепляя девушку белой улыбкой при каждом разговоре.

Затем произошло несчастье с парнем сестры, который не погиб, но получил серьезные ранения и долгое время находился на грани жизни и смерти. Сестра в этот период её жизни стала замкнутой, и всё внимание уделяла пострадавшему, днями напролёт сидя в его палате у ослабленного тела, находящегося в коме человека. Тогда на примере близкого человека он 'увидел', но ещё не осознал, насколько не совершенен мир и сколько в нём боли и страданий. Понимание пришло немного позже вместе с потерей своих товарищей в сильном взрыве на, казалось бы, простой миссии.

Мальчишка очнулся в большой пещере с огромной статуей до самого свода, тяжело приподняв голову, он разглядел у её основания сутулую фигуру:

— Очнулся?! — раздался голос незнакомца, — почти неделю лежишь.

— Кто вы? — раздался тихий голос мальчишки, который не сразу понял, что это его непривычно глухой голос разносится по пещере.

— Меня зовут Мадара, — из-под почти выцветших когда-то чёрных волос на ребёнка смотрели ещё не потерявшие своей черноты глаза, — не испугался, хотя знаешь кто я...

— Как я здесь оказался? — сосредоточенный взгляд мальчишки следил за Врагом Деревни.

— Я вытащил тебя из того взрыва, но немного не успел, поэтому ты в таком состоянии, — медленно проговаривал слова Мадара, — члены твоей команды мертвы и скорее всего в Деревне тебя тоже считают мёртвым... — мальчишка на последних словах откинулся на подушку, и задавал вопросы, рассматривая свисающие 'сосульки'.

— Зачем вы спасли меня? — верить ему на слово не хотелось, но воспоминания не спеша возвращались, и момент взрыва холодком прошёлся по затылку.

— Мне осталось всего несколько лет, я хочу поделиться с тобой своей мечтой и дать силу для её достижения. Мечтой, которая сделает счастливым каждого... — Беседа продолжалась и по её завершении, мальчишка долго раздумывал над словами Врага и основателя Деревни, вспоминая собственную жизнь — её тяжелые моменты, и всё-таки стал его преемником, ведь его собственная мечта сделать счастливыми людей Деревни, так похожа на желание этого человека, мыслящего в масштабах всего мира... А некоторое время спустя появился еще один мальчишка, покалеченный гораздо сильнее — член клана Учиха...

* * *

— Мы, выследили и смогли его запечатать, — вошёл в кабинет главы Селения Кано, держа в руках свиток, — но долго он не протянет, — имел в виду предмет в руках мужчина, — нужно поторопиться! — трёххвостый возродился рядом с островом, где и погиб его джинчурики, что стало для красноволосых полной неожиданностью и отличным шансом для реализации собственного плана...

— Что же, — поднялся навстречу Ашина, — удача на нашей стороне...

Глава 42

О начале нового дня возвестили пернатые представители дикой природы, напевая не похожими друг на друга голосами и создавая приятную слуху мелодию, не нарушавшую, однако, сна спящих обитателей дома. Дом главы селения и прилегающая к нему земля, как и большинство подобных ему владений жителей деревни, находился на окраине и имел классический вид — двухэтажное здание с изогнутой двухъярусной крышей-карнизом, и в это раннее утро, по крайней мере, один его жилец не спал. Ашина прошёл по тропинке среди свисающих над самой головой ветвей, усыпанных только вошедшей в силу листвой, и вышел к своему любимому месту в саду — небольшой деревянной беседке, утопавшей в зелени плодоносных деревьев, цветение которых делало это место ещё притягательнее, добавляя красок и наполняя воздух сладковатым ароматом. Его отец создал этот уютный уголок и любил проводить здесь время, пребывая в раздумьях, а теперь и сам Ашина смог оценить царящую здесь атмосферу покоя и умиротворения. Но всё изменится с пробуждением его правнука — Хару, неугомонного мальчишки десяти лет и полной противоположности пропавшего Казуки, именно из-за 'исчезновения-смерти' которого, десять лет назад Ашина поставил внука перед необходимостью его повторной женитьбы, чему он был не сильно рад. У Узумаки пост главы Деревни передавался по наследству, при этом всегда совпадало так, что Глава был сильнейшим представителем красноволосых — в семье Ашина генетика шла рука об руку с воспитанием и сильной волей, культивируемой с детства. И, не смотря на то, что следующим главой должен стать именно Кано, воспитывать его преемника необходимо уже сейчас, а внук, как и сам старик в своё время, всегда был в центре женского внимания, поэтому устроить его свадьбу не было проблемой. Хана — внучка старого друга старика, только перешагнувшая порог пятидесяти лет, что для долгоживущих Узумаки было лишь четвертью их жизни, стала отличной кандидатурой в жёны: добрая, весёлая, с острым умом и сразу бросающейся в глаза красотой — высокая стройная фигура, мягкие черты лица с глазами редкого золотистого оттенка и конечно длинные красные волосы, обычно уложенные в причёску. Впрочем, красота была отличительной чертой всех женщин Узумаки, но при этом слабыми их никто не считал, такое могли позволить себе только безумцы. И Кано, который никогда не показывал, как ему неприятна сложившаяся ситуация, со временем стал ближе к ней, в чём была заслуга именно Ханы, прикладывающей немало усилий, и её чуткое отношение — невероятное чувство такта, внимание и забота, дали свои плоды — позволили мужчине 'открыть глаза' и проникнуться искренними чувствами, а год спустя у них родился Хару, ставший той нитью, что окончательно сблизила и связала жизни двух людей.

'Как стремительно летит время, — размышлял старик, прикоснувшись к молодому листу, находящейся у самого входа в беседку ветки, — день за днем, год за годом, складываясь в десятилетия, — Ашина прошёл внутрь и, сев в удобное плетёное кресло, откинулся на его спинку, расслабляясь и наслаждаясь звуками природы. — Сколько уже прошло лет, — веки под собственной тяжестью опустились, — пятнадцать или восемнадцать?! Хару уже десять, а Куши-чан стукнуло двадцать три, и она уже готовится стать матерью — рано, как по мне, но ничего не поделать — у неё есть на то причины'. Обычно Узумаки редко заключают браки на стороне, предпочитая связывать свою жизнь с такими же долгоживущими, но приток свежей крови нужен и Клану, поэтому такие 'союзы' всё же случались. 'Запечатанный в ней Девятихвостый Демон, конечно, сократит жизнь, но не сильно — едва ли десяток лет — Мито потеряла гораздо больше, состарившись почти как обычные шиноби и не дожив даже до ста двадцати', — именно из-за идеальной чакры для подавления и минимального вреда здоровью дочь Кано стала Джинчурики. В будущем Ашина вместе с Кано планировали найти мужа для Кушины внутри клана, чтобы она не столкнулась с несчастьем старения своей второй половинки — наблюдать, как твоя любовь дряхлеет на глазах — тяжёлое испытание, но, когда она сама сделала свой выбор и представила избранника — выше среднего роста блондина с голубыми глазами, Кано не стал противиться, как и Ашина, винивший себя в её судьбе и потакавший всем её желаниям. Позже этот молодой человек удивлял и старика и отца: сначала стал Четвертым Хокаге, а затем остановил Третью мировую войну шиноби, используя Хирайшин — усовершенствованную технику Второго Хокаге, вырезал более десяти тысяч шиноби... — 'Куши-чан умеет выбирать' — старик улыбнулся своим мыслям, но воспоминания о прошедшей войне заставили нахмуриться — нанесённый превентивный удар по двум Великим Деревням, отвёл угрозу от острова и вместе с прогремевшей славой о 'Жёлтой молнии' положили конец начавшейся войне...

— Доброе утро, деда, мама чай пить зовёт! — выскочил из-за деревьев маленький нарушитель покоя, подбежал к выпрямившемуся в кресле старику и схватил его за руку.

— Доброе утро, Хару, — улыбнулся мальчишке Ашина, как две капли воды похожему на Кано в детстве и, понимая, что его покою пришёл конец, последовал за тянущим его за собой ребёнком. Короткая прогулка закончилась у открытой террасы дома, где уже сидела Хана, выглядящая как всегда безупречно в домашнем кимоно и Кано, одетый в повседневную одежду.

— Доброе утро, Хана, Кано... не заметил, как пролетело время, — прошёл к месту во главе стола и сел Ашина.

— Доброе утро, — откликнулась чета, а Хару забежал на приготовленное для него место.

— Что-то ты в последнее время постоянно где-то витаешь, — поборол зевок Кано.

— Стар я, могу себе позволить... — поднёс к губам чашку старик.

— У вас еще минимум полжизни впереди, — улыбнулась словам Хана.

— Меньше, уже меньше, — улыбнулся девушке Ашина и сделал глоток.

— Деда, а почему у тебя волосы белые, я в твоём возрасте тоже таким буду? — влез в разговор Хару, а отец не стал его одёргивать.

— Нет, конечно, будешь красным как помидор, — отозвался старик.

— Что, весь? — сделал большие глаза ребёнок.

— Попробовал бы ты так Кушину назвать, — в чашку проговорил Кано, и Хана, знакомая с историей семьи Кано, улыбнулась словам мужа.

— Кхм, — подавился чаем Ашина, — помидор же не перец!?

— Думаю, особой разницы бы она не увидела, — оторвал взгляд от улыбающейся жены Кано.

— 'Кровавая хабанеро' — поднял вверх задумчивый взгляд старик, — а, что — хорошо звучит.

— А почему анэ-сан, зовут 'кровавая хабанеро'? — не утерпел Хару.

— Никогда так её не называй, Хару, — откликнулась Хана.

— Так её называют шиноби других Деревень, — объяснил сыну Кано, — но мама права, назовёшь её так, и она тебя отлупит, а потом и от нас достанется, всё понял?!

— Да, папа, — опустил взгляд к столу, но спустя мгновение снова его поднял, и в нём уже не было былого смирения.

— Доргой, — когда Кано посмотрел на жену, Хана указала на его правую руку, где на запястье была видна чёрная вязь символов, которые медленно растворялись. Мужчина некоторое время непонимающе разглядывал печать и спустя мгновение переменился в лице, в глазах заблестел огонь:

— Дед, барьер в пещере разрушен, — Кано поднялся и выскочил вместе с дедом во двор...

В искусственно созданной пещере снаружи имеющей вид вполне обычного скального образования, доступ в которую перекрывали барьеры, вот уже более пятнадцати лет находилась 'пространственно-временная дыра'. Переливающаяся сфера, что еще совсем недавно никак не проявляла себя, пошла волнами и, расширившись в диаметре ещё на метр исчезла, а пространство пещеры осветилось тысячами маленьких огней, медленно истаивающих — рассеиваясь в пространстве. На холодном каменном полу, с небольшим углублением в центре, оставшимся после 'дыхания' 'сферы', стояло три фигуры: молодой красноволосый парень двадцати лет, в местами порванной одежде и стандартной броне Узумаки, переводивший взгляд с одного незнакомца на другого, беловолосый парень с испускающими легкое зелёно-голубое свечение глазами, в серой одежде с вакидзаси за спиной, на открытых участках тела которого, как будто прямо под кожей, то и дело расцветали тонкие бесформенные сети электрических разрядов и последним участником молчаливой сцены был голубоглазый блондин в чёрно-оранжевом костюме. Блондин тряхнул головой и почти сразу упал на колени, схватившись за голову, то же самое произошло и с беловолосым, а третий участник не стал больше испытывать судьбу и, отпрыгнув назад, сложил печати и хлопнул по полу ладонью, от которой во все стороны потянулись цепочки символов. Первым пришёл в себя беловолосый, отреагировавший на угрозу мгновенно, прыгая вверх и делая переворот, намереваясь повиснуть вниз головой, блондин поступил аналогично, только с небольшим запозданием, и если второй закрепился на поверхности, заняв привычное летучим мышам положение во время сна, то беловолосый с легки удивлением, отразившимся на лице, сорвался вниз. Символы к тому времени уже заняли всю площадь пола небольшой пещеры и словно колья, устремились вверх, не оставляя шанса падающему парню уклониться, и спустя мгновение, блондин мог наблюдать, как беловолосого парня опутывают словно щупальца, темные символы. Спустя затраченное на появление клонов и едва успевшего сформироваться 'Рассенгана' время, блондин сорвался навстречу нападавшему красноволосому парню, но на его пути тот свободной рукой создал полупрозрачный барьер. Техника Четвертого Хокаге разнесла 'препятствие' и отбросила парня назад, приложив об стену, но и блондин отлетел в противоположную сторону, попав прямо в поднимающиеся вверх 'шипы'.

Когда Кано и Ашина вошли в пещеру они увидели странную картину — одно бессознательное тело, лежащее у стены, оказавшееся к их общей радости Казуки, и два скованных печатью незнакомца, внимательно наблюдающие за вновь появившимися действующими лицами. Кано убрал два свитка с запечатанными людьми и быстро направился к, наконец, объявившемуся сыну...

Глава 43

* * *

Джирайя — молодой мужчина с белыми волосами, красными полосами на лице и оригинальным протектором на лбу с надписью 'Масло', увенчанный небольшими металлическими 'рожками' по бокам, одетый в светло-зелёное кимоно поверх сетчатой майки и такого же цвета штаны, вот уже месяц находился на острове красноволосых шиноби, сделав его заключительной точкой своего двухгодичного вояжа по разным странам, избегая Великие на своём маршруте. Не смотря на то, что официально между всеми участниками войны установились 'мир, дружба да любовь', прошло слишком мало времени, чтобы отношения из 'тихой ненависти' переросли хотя бы в 'холодную сдержанность'. Но для одинокого путешественника Мир и так был большим, а с учётом того, что он не стоит на месте, постоянно изменяясь, получить новые впечатления и развеяться не составило проблем. Кроме того саннину удавалось собирать различную информацию, часть её будет полезна руководству 'Листа', отчасти она полезна самому Джирайе — его первая книга о бесстрашном герое, спасшем весь мир, была встречена читателями благосклонно и, вдохновляемый её успехом, мужчина уже укладывал в голове сюжет новой — более приземленной истории, но не менее интересной для взрослой части аудитории. Остров Узумаки стал местом, где его мысли окончательно оформились и вылились на бумагу — Джирайя закончил свою работу, и пора было снова окунуться в суетливую жизнь родной деревни. Именно этим отличалась и была так притягательна для него Деревня красноволосых шиноби — размеренностью, не ленью долгоживущих, уверенных в том, что впереди ещё 'море' времени, а именно неспешностью и саннину постоянно казалось, что им известно что-то такое, что не дано знать остальным.

Собрав свои пожитки и запечатав их в свиток, Джирайя покинул снятый на время пребывания здесь номер и, расплатившись на ресепшне, вышел на улицу. Гостиница представляла собой трехэтажное здание из камня, по стенам которого, используя декоративную сетку как 'лестницу', тянулись вверх растения, создавая вид утопающей в зелени постройки. Это сразу бросалось в глаза — в деревне было очень много зелени, и очень редко встречался голый камень, Узумаки хоть и отдавали предпочтение твердой породе, но прекрасно осознавали, какое подавляющее свойство она имеет. Деревья и кустарники, цветы и просто зелёные газоны — всё это создавало приятную глазу картину, а дополняли её фонтаны и ручьи, бегущие в выделенных канавках. Жабьего отшельника здесь прекрасно знали и предлагали ему отдельный домик, но саннин отказался — он был прекрасно знаком, насколько уютны здесь даже обычные гостиницы, которых было не так уж и много, а кроме того и, что немаловажно, рядом были общественные горячие источники. Джирайя взглянул на противоположную сторону, где в окружении невысоких построек, деревьев и, в противоположность им, высокого бамбукового забора находились 'купальни', и передернулся от воспоминаний. Он как обычно, оправдывая своё прозвище 'извращенца', решил заняться любимым делом, но 'стимуляция вдохновения' прошла не так как планировалось... Откуда он мог знать, что все самые удобные позиции для наблюдения были организованы самими куноичи, для того, чтобы было проще ловить нарушителей их покоя, и Джирайя попался в банальную западню... Когда сигнал возвестил принимавших горячие процедуры женщин о попавшемся неудачнике, Жабий саннин, обездвиженный печатью и не способный пошевелить и пальцем, предстал перед горящими праведным гневом глазами красавиц. Мужчина услышал большое количество всевозможных вариантов наказания — от некоторых по спине пробегал холодок, а другие он бы с удовольствием поддержал двумя руками, если бы мог ими пошевелить, но девушки 'сжалились' и Великий жабий отшельник стал 'вешалкой' — ему плотно завязали глаза, раздели до нижнего белья и поставили на входе в комичной позе — позе модели с обложки журнала. Выпятив зад, Джирайя простоял до закрытия, получая от каждой уходящей куноичи пощечину... Щёки, после того как его освободили, горели как будто их натёрли перцем. Мужчина встряхнул головой, прогоняя неприятные воспоминания, и направился к выходу из Деревни.

Было раннее утро, и дети ещё спали в своих кроватях — красноволосые шиноби прекрасно знали, как важен здоровый сон, а 'их' день начнется спустя всего пару часов. На улицах уже встречались люди, и Джирайя с интересом провожал их взглядом, награждая каждого встречного своей обычной улыбкой. Только у самого выхода он заметил группу шиноби — четверо красноволосых и два молодых парня с желтой и белой шевелюрами...

— Доброе утро, ... — Джирайя всегда предпочитал одинокие прогулки с размышлениями, групповым путешествиям с разговорами 'ни о чём', но что-то в этом блондине показалось ему знакомым и саннин поспешил удовлетворить своё любопытство.

* * *

Пару дней, на протяжении которых заключённых держали без сознания под капельницами сильнодействующих транквилизаторов, в доме главы Узумаки царила суета, вызванная появлением-возвращением пропавшего восемнадцать лет назад Казуки. Парня осмотрели ирьенины — Кано и Ашина озаботились его здоровьем в первую очередь, и на их радость отклонений обнаружено не было. Затем, не став тянуть резину, Казуки сообщили о почти двадцатилетнем отсутствии, и эта новость выбила у парня почву из-под ног, а в довершение его познакомили с новой родней — Ханой и Хару. Встреча с мачехой и сводным братишкой проходила в лёгком шоке для обеих сторон и даже вечно неугомонный Хару находился в лёгкой прострации от обретения старшего брата. Кано никогда не говорил о нём, упомянув лишь однажды, что старший сын пропал во время Второй мировой войны, не желая таким образом примиряться с мыслью о его смерти, и Хана не стала мучить его расспросами, показав лишний раз, что ум и красота вполне сочетаемые 'вещи'. Ещё одним потрясением для него стали его приятели — Казуки испытывал сложную гамму чувств, когда встречал знакомые лица пришедших к нему подруг и друзей, во внешности которых стала проглядываться основательность, взрослость и красноречивей всего были их взгляды — в них ещё было веселье, но не то, что горело обычно в глазах двадцатилетних. Парень понял, что если приятелями они и останутся, то прежних взаимоотношений уже не будет.

Себя он осознал лишь к концу второго дня, сидящим за низким столом в компании прадеда и отца, который на протяжении всего времени старался не выпускать парня из своего поля зрения, отвлекаясь только на решение неотложных вопросов.

— Ну что, пришёл в себя? — улыбнулся Кано, наливая ему горячий чай в чашку.

— Кажется да, — неуверенно отозвался Казуки, переводя взгляд со стола на деда и отца. Парень хлопнул себя по лицу двумя руками и встряхнул головой, — фу-у-ух, — тяжело выдохнул после глубокого вдоха.

— Эк тебя, — подал голос дед, — ну чего ты? — рассматривал старик немного растерянный вид парня, — никто же не умер, и жизнь продолжается.

— Ну хоть ты остаёшься всё тем же, — пока ещё слабо улыбнулся Казуки, — всё такой же непробиваемый, и даже морщинами новыми не обзавелся!

— Ты, я смотрю, уму-разуму там не набрался, времени то было много?! — подтрунивал старик, прекрасно разбираясь в его текущем состоянии.

— А с каких пор ты шутить научился?! — не остался в долгу Казуки.

— Пока ты там, 'на изнанке', прохлаждался, мне тут пришлось с остальными нянчиться, а к вам же без юмора относиться нельзя, с ума сойдешь! — разговорился старик, намеренно не смотря на собеседника, — ты там, кстати, ничьих божественных обнажённых ног не узрел?!

— Да деда, ты тут явно в ударе, что-то я раньше за тобой подобного не замечал! — улыбался Казуки своей белозубой улыбкой.

— Я тебе потом почитать кое-что дам и картинки интересные посмотреть, — да не смотри ты на меня так! — отмахнулся от удивленного взгляда Ашина, — не журналы какие-нибудь — из жизни всё, из жизни! Извращенцев нынче пруд пруди! — старик поставил чашку и подался вперед, — даже у Хирузена, поговаривают, техника есть для подглядывания! — Казуки перевёл взгляд на молчавшего всё это время отца и задал немой вопрос, на что получил короткий утвердительный кивок головой.

— Ну вы тут даёте! — засмеялся парень и откинулся назад, облокотившись на выставленные позади руки. Отсмеявшись, Казуки выпил содержимое чашки и перевёл разговор в другую плоскость:

— Как часто Кушина вас навещает?

— Раньше — раз в два три месяца, сейчас реже — в положении она... — отозвался отец.

— Почему так рано? — удивленно смотрел парень, — ей же сейчас чуть больше двадцати!

— У неё муж не из нашего клана, — попивая чай, спокойно ответил Кано, у которого было больше времени принять сложившуюся ситуацию, — и по меркам остального мира она как раз подходит для семейных отношений.

— Эта мелкая пигалица сейчас, кстати, старше тебя, — снова поддел дед, соответствуя своему образу балагура-весельчака.

— А вот на это мне совершенно всё равно! — нахохлился парень, — от того, что она меня опередила в возрасте, титула 'старшая сестра' она не заслужила!

— Кажется у нас теперь два не повзрослевших ребёнка, — обращаясь к внуку, улыбнулся на слова Казуки дед.

— Кхм, — пытался сдержать рвущийся наружу смех Кано, который вот уже второй день был безмерно счастлив и безрезультатно старался скрыть свою радость, сверкая наполненными жизнью темными глазами.

Мужчины ещё долго просидели, разговаривая на несерьёзные темы, проводя время в кругу семьи как много лет назад. Алкоголь на их столе так и не появился — Ашина всегда считал, что заливать проблему спиртным — это способ отсрочить её, а не решить.

Глава 44

На следующее утро Ашина, Кано и Казуки, которому так и не были заданы вопросы, дабы позволить ему прийти в себя, спустились в камеру, где содержались недавние пленники.

— Так вот ты какой, — рассматривал лежащего на наклонном столе бессознательного беловолосого парня в обычной медицинской одежде пациентов, к которому были подведены различные провода, снимающих показания приборов, а его состояние обеспечивала капельница, установленного рядом штатива. Слева от него в подобных же обстоятельствах находился и второй пленник. В комнате кроме них находился ирьенин, контролировавший состояние заключённых, снимавший показания приборов и вносивший их в лежащие на столе журналы. Обычно Узумаки так со своими пленниками не поступали, но в этот раз вопрос семьи был поставлен выше и допрос отложили на более поздний срок, дав медикам время собрать информацию и сделать свои заключения.

— Для начала, — прошёлся взглядом по комнате Ашина, — скажи-ка Казуки, с кем из них ты столкнулся?

— Я не могу говорить с уверенностью, сами понимаете, как там всё было, но когда появился в пещере, то напротив меня стоял вот этот парень, — указал на беловолосого 'пациента' Казуки, — а блондин стоял справа.

— Предположим, что напал на тебя именно он, — размышлял вслух Ашина, поглаживая свою ровную бородку, — судя по восстановленной картине событий тех лет, этот парень был один, а не двое в разных местах одновременно... — Ашина, начавший медленно прохаживаться по комнате, остановился и всмотрелся в лицо беззаботно спящего парня, на щеке которого на мгновение сверкнула сеточка разрядов, — да, кхм, похоже мы не ошибаемся... — старик сбился с мысли и обратился к находящемуся здесь ирьенину: — Дайчи-сан, а что вы нам о нём расскажете?

— Во-первых, это человек, точнее шиноби, но весьма необычный, — отвлекся ирьенин от своей работы, — крайне живучий организм, — на непонимающий взгляд Кано лекарь пояснил, — его устойчивость к лекарствам поражает, — я заливаю в него концентрированный состав снотворного, которого бы хватило на пятерых взрослых Узумаки, — Казуки лишь присвистнул от удивления, — я того же мнения, молодой человек, — поддержал парня ирьенин, — и возможно дело в сильном сродстве со стихией 'Молнии' — его тело вырабатывает именно такую чакру, и наверняка он испытывает сложности при создании техник не связанных с его родной стихией.

— Возможно ли, что это Кеккей-Генкай? — подал голос Кано.

— Требуется более глубокое изучение, но по предварительным данным могу сказать, что это не устойчивый передающийся признак — гены действительно изменены, но эти изменения имеют характер мутации, иными словами он пока первый такой. Если это чей-то эксперимент, то снимаю перед ним шляпу — это ювелирная работа...

— А что по второму? — Казуки в отличие от мужчин, не над чем было задумываться.

— А этот парень должен быть еще интереснее именно для вас, — замолчал ирьенин, давая время старшим Узумаки сосредоточиться на его словах, — этот парень, несомненно, ваш родственник... — повисла тишина.

— Дайчи-сан, если это шутка, то весьма неуместная, — заговорил первым Ашина.

— Он поступил ко мне полностью запечатанным, как джинчурики... — ирьенин прервался, а старший и средний Узумаки переглянулись.

— Я передал свитки с приказом полностью проверить и запечатать обоих, — пояснил деду Кано, — не думал, что один из них окажется джинчурики.

— Дальше Дайчи-сан, — обратился к медику старик, кивнув на слова внука.

— Когда я обнаружил в его ДНК маркеры генов Узумаки, то с учётом известной информации о Вашей дочери, Кано-сан, я просто сделал предположение и оно подтвердилось. Данные по образцам крови Кушины-сан и Минато-сана есть в нашем 'Банке данных' и мне оставалось только сравнить их и имеющийся образец — с уверенностью могу сказать, что перед вами их сын и, вероятно, Джинчурики Девятихвостого, но проверить последнее утверждение можно с помощью сенсора.

— Может ли быть так, что это удачная 'подделка'? — Кано решил развеять все сомнения или укрепится в них окончательно, взгляд Ашина стал сосредоточенным, отражая работу мысли, а Казуки просто с интересом рассматривал блондина, подойдя к нему поближе.

— К сожалению, такая вероятность есть, если они оба, — указал на спящих парней ирьенин, — вышли из одной лаборатории, то исключить подобного я не могу. Но даже если это 'подделка', то весьма качественная, именно поэтому я с такой уверенностью говорю о том, что он ваш родственник.

— Всё интереснее и интереснее, — усмехнулся Казуки, — я оказывается уже и дядя, — рассматривал лицо блондина 'новоиспечённый родственник', а Ашина и Кано увлечённо размышляли, полностью погрузившись в себя.

— Может быть, спросим у них и вы, наконец, перестанете хмурить лица и морщить носы?! — не удержался Казуки.

— И откуда ты такой нетерпеливый, — вздохнул Кано, — думаешь, мы об этом сами не знаем, дай нам всего пару минут спокойно подумать, тебе бы, кстати, тоже следовало продумывать варианты и их последствия.

— Для меня пока слишком мало информации, — откликнулся Казуки.

Спустя всего несколько минут оба старших Узумаки 'вернулись в реальность', а младший к этому времени успел не только изучить лицо парня, и по памяти сравнить его с лицом на фотографии дома, где Куши-чан, обнимала голубоглазого блондина, но и заглянуть к нему под футболку. На белом животе парня не было фуиндзюцу, но это не обмануло мастера печатей и после короткого прикосновения на коже проступили тёмные символы, заставившие Казуки издать удивлённо-восхищённый возглас:

— Оу, а здесь целое киндзюцу (запрещённые техники) — 'Шики Фууджин' (Печать души Демона)! — привлёк внимание старших Узумаки парень.

— Пожертвовали душу, чтобы запечатать в нём биджу, — помассировал висок Кано, — если кто-то и планировал отправить его сюда, то проделал немалую работу.

— У меня есть догадка, — задумчиво проговорил старик, — но для этого нам действительно нужен сенсор, — глава клана обратился к правнуку, — Казуки будь так добр, в конце коридора есть комната, там по моему распоряжению уже несколько дней должен дежурить человек с таким талантом.

— Ещё и посыльным сделали, — пробурчал парень, покинув помещение.

— Пусть обвыкнется, и я с новым усердием примусь за его воспитание, — Кано смотрел в опустевший проход, озвучивая обещание деду.

— Мелкого воспитывай, а с этим только палку перегнёшь, — предостерёг от ошибки Ашина, — одёргивать, конечно, стоит, но в его случае время — лучший учитель.

Чуть позже Казуки вернулся вместе со среднего роста куноичи, имевшей короткие красные волосы и одетую в спокойных тонов жилет, поверх майки, и свободные штаны.

— Доброе утро, Ашина-доно, Кано-сан, — поклонилась девушка.

— Доброе утро, Чизу-чан, — откликнулись оба.

— Оцени, пожалуйста, вот этого парня, — указал на блондина Ашина.

Девушка, сложив печати, сосредоточилась и погрузилась в понятный и привычный для неё мир ощущений. Рядом колыхались два объёмных источника главы клана и его внука, неподалёку от них втрое меньший младшего члена правящей семьи, здесь же был мягкий источник ирьенина, имевший лишь половинный объём Узукаге и, наконец, её цель — слабый источник, на треть уступавший объёму правнука главы клана. Но вот она 'прислушалась' и ощутила злобу и ярость агрессивной чакры, объёмы которой превосходили объёмы главы в десять раз. Она узнала её сразу, не смотря на то, что чакра была чуть менее 'злой' — такая же чакра была у Джинчурики Девятихвостого, Узумаки Кушины. Но если от правнучки главы клана ощущения были как от 'океана', заточённого в горошину, то здесь больше подходила аналогия с пересыхающим прудом, помещённым в точно такую же горошину. Чизу вынырнула из своих ощущений и стёрла выступивший пот со лба, затем, озвучив свои ощущения, удалилась.

— И-и-и? — не утерпел первым Казуки, но Кано прекрасно понимал его состояние, сам испытывая сильное любопытство.

— Как вы знаете, для путешествия сквозь время потребовалось бы просто огромное количество чакры, — не стал тянуть резину Ашина, — поэтому ни один шиноби не способен на такие 'прыжки'. — Кано и Казуки кивнули, подтверждая его слова. — Согласно моему предположению, блондин стал необходимым 'питанием' для 'скачка' и он же стал своего рода якорем, не давшим завершить переход вот ему, — указал на беловолосого парня старик, — и если бы не наш появившийся так вовремя Казуки, ставший якорем с этой стороны и провалившийся вместе с 'пришельцами' в пространственно-временную дыру, то самостоятельно они бы уже оттуда не вылезли никогда. А попали они к нам, скорее всего, случайно и этот мальчишка действительно твой внук, Кано. Это лишь предположение, но у меня сильное предчувствие в его верности.

— Красиво излагаешь, — помассировал переносицу Кано.

— Чего только в жизни не бывает, — отозвался старик.

— Давайте спросим их, — почесал макушку Казуки, — это последняя часть нашей головоломки.

— У меня другое предложение, — прищурился Кано, — Дайчи-сан, убирайте всё, пусть пробуждаются. Когда из помещения исчезло всё лишнее, а ирьенин удалился следом за Чизу, Кано сложил печать и хлопнул по полу...

Глава 45

Пробуждение оказалось не самым приятным: в голове стоял звон, в глазах играли тени и блики, устроив настоящий хаос, тело ныло так, как будто чрезмерно долго пролежало в одной позе без движения. К счастью для Широ, это состояние проходило довольно быстро — звон постепенно затих, картина окружающей обстановки прекратила 'плавиться' и 'течь', обретая четкость. Когда вернулась ясность ума, пришло осознание того, что он — пленник, первые же попытки пошевелиться потерпели фиаско и каких бы усилий не прилагал, результат был один, но, что было неприятнее всего — даже безотказные молнии не желали появляться. Широ осмотрелся вокруг, насколько ему позволяли это сделать стягивающие ремни, удерживающие не только руки и ноги, но также ограничивающие движение головы, и первое, что бросилось в глаза — это бессознательный Наруто в точно таком же положении. Блондин, одетый в простые рубаху и штаны светлых оттенков, был прикован к наклонному столу, как понял Широ — это было сделано специально, чтобы они могли видеть друг друга... Убедившись по ровно вздымающейся грудной клетке, что приятель действительно спит, а не изображает манекен, парень перевёл внимание на помещение, в котором они находились, но всё что могло привлечь внимание — это тёмные символы печати, змеящейся по всему полу. Комната или точнее камера, в которой они находились, была пуста, во всяком случае, в видимой из этого положения части, достаточно просторна — до противоположной стены Широ оценил расстояние в метров семь-восемь, и имела высокий потолок с хорошим освещением. 'Где это я? — пронеслась в голове мысль, — что вообще произошло?!' — мозг усилено заработал, пытаясь воссоздать цепочку событий, приведших к сложившейся ситуации. К мыслительному процессу подключилась память, восстанавливая картину событий, но затем, как это часто бывает, разум выкинул свою 'шутку' — произошёл скачок в более ранний период, детские воспоминания, и Широ 'увидел' то, что когда-то сознательно подавлял и позабыл. Отрывочные и окрашенные сильными эмоциями 'картины' слабо походили на набирающие в последнее время популярность фильмы, но даже так стали для парня настоящим откровением. Он обратил внимание, что вызывавшие бурю чувств, смерти близких и дорогих сердцу людей, жизни, отнятые его собственными руками, месть и всё, что с ней связано, сейчас воспринимались им спокойно, как будто 'разум пришёл к согласию с душой'. И, если трагические потери он принял как свершившиеся факты, изменить которые ему не подвластно, то многочисленные убийства прошлого в его понимании были ненужными, избыточными и одновременно логичными для того эмоционально нестабильного 'себя'. Широ понял, что нынешний он никогда бы не совершил того, что, к сожалению, уже им совершено — осознание ценности человеческой жизни пришло слишком поздно, но также парень отдавал себе отчёт в том, что убийство себе подобного не является табу и, если потребуется, он без зазрения совести и колебаний сделает необходимое — Мир давно установил свои правила, и либо ты им следуешь, либо будешь убит.

'Всё-таки так намного лучше', — рассуждал Широ о своих чувствах, контроль которых над поступками парня исчез — гнев, ненависть и ярость больше не станут его попутчиками, уступив место более слабым 'собратьям', — 'интересно, а каково это — совсем без эмоций?' — воображение нарисовало картину, но почему-то у него 'он' больше походил на живую марионетку без кукловода, — 'б-р-р-р, нет, так действительно гораздо лучше'.

В это время в себя начал приходить Наруто, слабое мотание головой сопровождалось нечленораздельными звуками, постепенно обретающими силу. Для того чтобы немного прийти в себя, блондину понадобилось несколько минут, после которых их взгляды встретились и потомок Узумаки разорвал царившую здесь некоторое время назад тишину:

— Широ? — полусонный взгляд стал удивленным, — почему ты здесь и связан?

— Не только я... — ответил парень, понимая, что Наруто ещё не пришёл в себя окончательно и ему требуется больше времени для здравой оценки обстановки. Блондин пару секунд непонимающе смотрел на собеседника и только после того, как рука дернулась почесать затылок, генин осознал о ком шла речь.

— Почему мы связаны? — медленно прояснялась голова владельца полосатых щёк.

— Потому что в плену, — откликнулся беловолосый парень, — ты ничего не помнишь? — Наруто задумался, попытавшись опустить голову, но получилось только прикрыть глаза:

— На нас напал красноволосый парень, — заработала память блондина и одновременно мимика лица стала более живой, красноречиво демонстрируя весь спектр испытываемых им эмоций, — но кто он и как оказался рядом с нами? — хмурое и сосредоточенное выражение сопровождало тяжёлую работу мысли. — Я помню, как прыгнул вслед за тобой, а потом яркая вспышка и я уже там, ... в пещере... — память не подвела владельца, и Наруто поспешил озвучить то, что пришло на ум, не беспокоясь о своевременности своих мыслей, как и всегда сообщая во всеуслышание о наиболее важных для него в данный момент вещах:

— Точно! Я должен выбраться, — задёргался на столе Наруто, пытаясь освободиться, — им нужна моя помощь!

— Успокойся, — спокойный голос не сразу достучался до сознания Наруто, — неизвестно, сколько мы уже здесь. — Некоторое время спустя до блондина дошёл смысл сказанного, и он перестал биться в путах, как муха в паутине, прикрыв глаза и обмякнув, чтобы спустя минуту покоя взорваться обвинениями.

— Зачем ты это сделал?! — гневный обвиняющий взгляд смотрел в испускающие легкое свечение бирюзовые глаза, но даже их необычность не привлекла его внимание.

— Не знаю, поймешь ли ты, но я испытываю двоякое чувство, — дуэль взглядов продолжалась, наполненное возмущением голубое 'зеркало души' пыталось вызвать чувство вины в спокойных глазах своего оппонента, — и сожаление и удовлетворение, — Наруто был, мягко говоря, в замешательстве — это было хорошо видно по его лицу, на котором решительность перетекала в непонимание:

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не буду долго и нудно рассуждать, — Широ обратил внимание, что этот разговор хоть и вызывает в нём отклик, но не рвёт душу. 'Интересно, получается, раньше я подавлял свои эмоции, и это плохо закончилось, а теперь я делаю то же? — Нет'. — Откуда-то пришло знание-понимание, что сейчас он действительно другой...

— Какое тут может быть удовлетворение?! — понял по-своему паузу замолчавшего беловолосого парня блондин, сверкая голубыми глазами.

— Сожалею ли я о случившемся? — Да, если бы мог что-то изменить, то сделал бы это... — задавал вопросы и сам же на них отвечал Широ, и блондин не делал попыток его перебить, всё же слушать он тоже умел, только делал это крайне редко, — но будет ли меня терзать из-за совершённого совесть? — нет, ведь всё что я там, на Монументе, сказал, хоть и было произнесено в ярости, но абсолютно всё справедливо...

— Я ничего не понял! — воскликнул Наруто, — ты раскаиваешься в том, что сделал или нет?

— Не раскаиваюсь... — Широ спокойно выдержал гневный взгляд блондина, — когда начнешь смотреть на вещи с нескольких точек зрения, я думаю, ты меня поймёшь...

— Какие ещё могут быть точки зрения на убийство мирных жителей? — распалялся Наруто, который всегда мог спокойно определить где 'чёрное' и 'белое', даже не задумываясь, что кто-то может считать иначе, — наверняка в тебе говорит тот парень в маске, а тот Широ, которого я знаю, не стал бы убивать людей ради собственного удовлетворения!

— Это только мои мысли, — Наруто пытался прожечь дыры в глазницах беловолосого парня, — а ты судишь меня, даже не пытаясь посмотреть на мир моими глазами, — спокойная речь собеседника выводила блондина из себя. — У нас почти одинаковая судьба, просто моя дорога свернула не там и пошла под откос... — и прежде чем Наруто успел перебить, закончил, — я не пытаюсь давить на жалость или вызвать сострадание — они мне не нужны...

— Но ты ошибаешься! — Наруто не успокаивался, — и из-за тебя они умерли или сейчас там умирают, а я даже ничего не могу сделать! — дернулся Наруто. — Почему ты так спокоен после всего, что сотворил?! — желание врезать по лицу у блондина стало непреодолимым.

— А разве я могу что-то исправить? — в раздражающем голубоглазого пленника тоне ответил Широ.

— Хотя бы не веди себя так, как будто тебе безразличны их жизни! — рвался в путах Наруто, но крепкие ремни Узумаки не позволяли ему вырваться, — ты не прав во всём... — не дав договорить, блондина перебил второй пленник.

— Хватит! — недовольство заворочалось, словно пробудившийся после спячки медведь, — это не то время, когда стоит выяснять кто прав — пора задуматься, где мы!?

Наруто ещё какое-то время молча сверлил взглядом своего собеседника, а затем отвернулся, насколько это вообще было возможно в его положении, стараясь не смотреть на приятеля детства, а Широ просто прикрыл глаза. В комнате повисла тишина.

Спустя несколько долгих напряжённых минут молчания, во время которых каждый из пленников думал о своём, старательно избегая смотреть друг на друга и пытаясь показать своё отношение к ранее высказанному, блондин всё же заговорил:

— Я никогда тебя не прощу! — Наруто мог простить многое, но не смерти жителей Деревни, ради которых был готов пойти на многое и, что важнее всего он не понимал такое отношение к их смертям, — и когда выберемся отсюда, наши пути разойдутся...

— Почему ты так переживаешь из-за жителей, которые всегда тебя ненавидели? — этот вопрос напрашивался сам собой и Широ не стал противиться желанию.

— 'Посмотри на мир моими глазами', — холодно ответил Наруто, — так ты выразился. В груди Широ что-то царапнуло, отзываясь на окончание дружбы, и в комнате снова повисла тишина.

— Где мы и зачем ты нас сюда перенёс? — голубоглазый парень задал свой вопрос, косясь в сторону, и в его голосе слышалось раздражение.

— Это не моё желание и я не знаю где мы, — откликнулся Широ после небольшой паузы.

— Разве это не твоя техника? — раздражение пропало, уступив место холодной рассудительности.

— Нет, — посмотрел, наконец, в глаза Наруто беловолосый парень и тот не стал их отводить.

— Но тогда где мы? — впервые внимательно осмотрелся Наруто, но пустое помещение не дало ответов, разве что печать из тёмных символов ненадолго привлекла внимание.

— Тот парень, что напал на нас, неплохо владел печатью-фуиндзюцу, задумался Широ, — довольно быстро он её применил...

— И барьер поставил, когда я использовал 'рассенган'... — поддержал рассуждения Наруто, но голос его показывал всю глубину пропасти, образовавшейся между ними.

— Возможно, мы попали к Орочимару? — сделал предположение Широ, — у него были те, кто использовал печать-фуиндзюцу и среди них девушка с красными волосами, — может это её брат — ещё один его подручный? — беловолосый парень вопросительно посмотрел на блондина.

— Вроде всё совпадает, — задумался Наруто.

— Барьер, печать, красные волосы, — озвучил Широ доступную им информацию, вызвавшую ассоциативный ряд в его памяти, — чистокровный Узума...

— ...ки — сделали одинаковое заключение парни и произнесли фамилию блондина одновременно.

— Ещё один член погибшего клана? — на лице Наруто не осталось ни одной эмоции, как будто работа скульптора, в которую создатель не смог 'вдохнуть жизнь'.

— Мы ни на шаг не приблизились к пониманию, где находимся... — закрыл глаза Широ. Наруто молчал.

Глава 46

Угнетающую тишину нарушило появление прямо перед ними кубического барьера, который сразу пошёл рябью и растаял без каких-либо шумовых эффектов, оставив после себя трёх человек: парень, что напал на них, и те самые старик и мужчина, что пришли в самом конце их короткой битвы. Первым заговорил их 'знакомый':

— Какие болтливые нам попались пленники, — в своей беззаботно-весёлой манере высказался Казуки.

— Эй, освободите нас! — несмотря на разногласия, у Наруто даже мысли не возникло бросить Широ здесь, и пытаться выбраться самому.

— Зачем ты это устроил? Под препаратами они и так нам всё расскажут, — проигнорировали вопль хозяева положения, и старик обратился к рядом стоящему мужчине.

— Не спорю, но хотелось попробовать что-то менее традиционное, — отозвался мужчина.

— Авантюризм, видимо, на тебя так возвращение сына повлияло, — констатировал Ашина.

— Время мы в любом случае сэкономили и с их слов имеем примерную картину: кто они, откуда, характер отношений ... — отозвался Кано.

— Слова Дайчи подтвердились, но ты уверен, что они не устроили нам представление? — с сомнением посмотрел старик.

— А, похоже? — дернул плечом Кано, — на мой взгляд, перед нами две эмоционально деформированные личности, — мужчина пробежался взглядом по пленникам, — блондин импульсивен и имеет гипертрофированное чувство долга и справедливости, — Кано охарактеризовал интересовавшего их парня, которого рассматривал чуть дольше, — второму, в отличие от него, проще живется... — особого внимания к Широ не проявили.

— Либо они отлично сыграли, — откликнулся Ашина, чья паранойя в последние десятилетия только усилилась.

— Либо перед нами действительно лучшие актёры, — не стал спорить Кано, — в любом случае необходимо провести ментальное сканирование...

— А я уже стал думать, что ты этого не предложишь, — усмехнулся глава клана, — значит, решили, — замолчал Ашина, наблюдая за Казуки — к сожалению, в клане не было специалистов нужного направления, а их союзник делился ими только в военное время, которое уже прошло.

— Другого способа убедиться я не вижу. — Кано, рассматривая голубоглазого 'родственника', действительно находил внешнее сходство с Четвёртым Хокаге, и даже в их мимике, с которой он успел неплохо познакомиться, угадывалось что-то общее, а иногда в нём отчётливо проявлялись черты Кушины, особенно сейчас, когда блондин злился, — вызовем специалиста из Конохи или отправим группу туда?

— Твой сын вчера дал понять, что собирается увидеться с сестрой, вот на обратном пути пусть и захватит его с собой, — предложил вариант Ашина, Кано только поморщился — расставаться с сыном, которого только обрёл, отец пока был не готов, но характер Казуки он прекрасно знал.

— Так значит ты Широ, — обратился к беловолосому парню Казуки, пока позади мужчины вели свою беседу, прислушиваясь к развивающемуся разговору, — а тебя как зовут? — повернулся ко второму пленнику красноволосый парень.

— Развяжи нас! — Наруто был непреклонен.

— Вы тут так много рассказали, так чего сейчас артачишься!? — встал между пленниками Казуки.

— Кто ты? — Широ опередил новую волну возмущения от Наруто.

— Нет, парень, вопросы здесь буду задавать я, — посмотрел на заговорившего Казуки, — слушай, это же неудобно, наверное, ты как маяк — эти твои светящиеся глаза и разряды электричества под кожей... — с любопытством рассматривал лицо пленника Казуки и Наруто, наконец, обратил внимание на то, что было у него перед глазами. Широ только едва заметно пожал плечами, себя то он со стороны не видел. — Так как тебя зовут? — снова прозвучал вопрос для Наруто, и прежде чем он успел ответить, парень ловким движением прикоснулся к нему предметом, блеснувшим металлом. Широ понимал, что их ждёт, поэтому случившееся не стало для него неожиданностью.

— Эй, — возмутился блондин, но спустя мгновение лицо разгладилось, и парень обмяк, но сознания не потерял.

— Как тебя зовут? — повторил вопрос Казуки, повернулся к Широ и подмигнул.

— 'Издевается он что ли' — не понял его Такаяма.

— Я — Узумаки Наруто, — ровным голосом ответил блондин.

Широ не покидало странное ощущение какой-то неправильности — мысль-догадка билась на задворках, но никак не формировалась, поэтому пока он делал то, что мог делать в его положении — слушал и наблюдал.

— Кто твои родители? — прозвучал новый вопрос, на который был дан ответ тем же ровным тоном.

— Узумаки Кушина и Намиказе Минато, — по телу Наруто пробежали судороги — это было необычно, поэтому Казуки поспешил выяснить причину:

— Что с ними?

— Они погибли в тот день, когда я родился, — по лицу пробежала целая гамма чувств, несмотря на действие препарата. Широ показалось, что возникла лёгкая напряжённость, и следующий вопрос расставил для него всё по местам, та самая мысль, что только пыталась оформиться, наконец, заняла своё место:

— Когда погиб клан Узумаки? — сменил тему Казуки, давая парню время успокоиться.

— Во второй мировой войне шиноби Селение полностью уничтожили, — словно машина отчеканил Наруто, а мужчины переглянулись, вид их стал хмурым и напряжённость стала чувствоваться отчётливее.

— 'Узумаки, которые не знают, когда погиб их клан — это просто нонсенс, либо надо жить совершенно изолированно, либо не знать своей истории, а это, в свою очередь, может быть потому, что этого ещё не случилось'. — Всё увиденное и услышанное им здесь приобрело форму совершенно безумной идеи, — 'Прошлое? Быть не может! Безумие какое-то, прошлое!'

— Это что, прошлое? — удивленно и даже неожиданно для себя проговорил Широ, развеяв немного нагнетающуюся обстановку.

— Почему ты так решил? — повернулся к нему Казуки, и взгляды мужчин скрестились на пленнике.

— Вы же Узумаки, клан из Страны Водоворота!? — Широ переводил взгляд с лиц присутствовавших, и если глядя на мужчин ничего нельзя было сказать, то по виду парня можно было сделать определённые выводы.

— Возможно, — не стал подтверждать, но и не опроверг прозвучавшее предположение Казуки.

— Скажите, Четвёртый Хокаге ещё жив, его жена уже беременна? — взгляд парня был наполнен таким ожиданием и надеждой, что Казуки не стал его разочаровывать:

— 'Да' на оба вопроса.

— Отпустите нас, Наруто говорит правду — они погибли, когда он родился, как и мои родители, — зачастил Широ, на лице которого от возбуждения участились разряды и увеличилась интенсивность свечения глаз.

— Почему ты решил, что в прошлом? — снова задал вопрос Казуки, — и даже если ты так в этом уверен, почему считаешь что именно в 'своём' прошлом? Может это параллельный мир?!

— А разве они существуют? — пребывал в замешательстве беловолосый парень, сбитый логичным в данной ситуации вопросом.

— А почему нет?! — с улыбкой рассуждал Казуки, — я вот не уверен в том, что их не существует!

— Не важно, — быстро пришёл к решению Широ, и решительность снова читалась в глазах, — не важно, моё это прошлое или параллельного мира, я всё равно не могу этого узнать и доказать, но если здесь мои родители ещё живы, я хочу спасти их!

— Слушай, а если твоих родителей здесь вообще нет, к примеру, может то, чего ты ждешь и опасаешься — не случится, а погиб...— перечислял свои варианты Казуки, но его прервали.

— Это всё не имеет значение, — оборвал Широ — я только хочу убедиться!

— Понятно, — кивнул улыбающийся Казуки, — а, что он мне нравится! — повернулся к мужчинам парень.

— Звучит как полный бред, — подытожил Кано.

— Слушай, пап, мне кажется лучше действительно проконтролировать, чем потом всю жизнь мучиться и обвинять себя в том, что мог это предотвратить, но не поверил в 'полный бред'. — Задумчиво проговорил Казуки, глядя на отца.

— Я с тобой согласен, — пригладил бороду Ашина, — звучит действительно как бред, но в словах парня есть зерно истины. — Широ терпеливо слушал разговор мужчин, и сам удивлялся — раньше за собой он такой черты не замечал. — Но вот, что касается этих детей и стоит ли их вести в Коноху — вопрос отдельный, — Широ напрягся в ожидании, что его отсюда просто не выпустят. — Надеюсь, ты не забыл, — обратился к Казуки прадед, — что он нукенин в своей Деревне?

— Вам я вреда не причинял, — влез в беседу Широ.

— Действительно, нам не причинял, — удостоил объяснения Ашина, — но Конохе — нашему союзнику, как я понимаю — да, и абсолютно не имеет значения, что для нас это только будущее — для тебя то оно уже в прошлом, а твоё прошлое — это и есть ты, надеюсь, ты понимаешь, о чём я говорю?! — Широ промолчал.

— Дед, ты, что поверил, что он из будущего? — прозвучал удивлённый голос мужчины.

— Считай это, как и я — абстрактной беседой, разговором на допущениях, — отозвался старик.

— А ты не такой уж и древний, дед, — поднял вверх большой палец в сложенной в кулак руке и улыбался Казуки, — учись пап! — Кано закрыл глаза и помассировал пальцами.

— Так что там произошло? — вернулся к расспросам Казуки, но вместо Наруто ответил Широ.

— Девятихвостый вырвался на свободу, — на короткое время установилась тишина, в которой голос Наруто казался ещё более искусственным:

— Отец, перед смертью, запечатал во мне одну половину Лиса, а вторую забрал с собой за грань.

— Думаю, всё же стоит перестраховаться... — озвучил свою идею Казуки.

Глава 47

Снова повисла тишина — новая 'пища для размышлений' заставила мужчин задуматься и даже Казуки, почувствовав важность момента, не стал их отвлекать, но к этому времени пленник, раздумывавший над словами старика, нашёл необходимые слова и бесцеремонно привлёк к себе всё внимание, обратившись к самому старшему из здесь присутствовавших:

— Ты прав, старик, это моё прошлое и мои ошибки, — твёрдый взгляд Широ встретился с внимательным взглядом старика, — но всё меняется... — прервался парень, не разрывая зрительного контакта, — ещё полгода назад, — Такаяма и не представлял, что между их появлением и этим разговором существует временной разрыв в десятилетия, — я бы даже не стал с вами разговаривать, попытавшись вырваться и убивая всех, кто встанет на пути, — голос парня был ровным, отражая уверенность в собственных силах, — но сейчас, если это действительно прошлое, я просто хочу дать своим родителям Второй шанс, не оплаченный чужими жизнями. — Закончив свою короткую 'проникновенную' речь, напряжённый Широ с ожиданием смотрел на адресата.

— Значит, предлагаешь вот так просто взять и отпустить... — пригладил бороду старик, — пытаешься воззвать к моей человечности, только ведь в таких вопросах быть добрым нельзя, иначе долго не проживёшь — отвернулся и у тебя уже кунай в спине, — роли поменялись и теперь старик ответил парню таким же спокойным взглядом, который был в начале речи молодого шиноби, — за свою жизнь я много подобного повидал...

— Разве не ты мне говорил, что каждый заслуживает второй шанс?! — заговорил Казуки, стоя вполоборота к деду.

— Не помню, чтобы я вообще такое хоть раз говорил, — правнук так и не смог разобраться шутил ли Ашина, или был серьёзен, — а ты чуть не погиб от его руки, но уже готов отпустить?! — раздражение сквозило в голосе главы деревни.

— Я не предлагаю его отпустить, — откликнулся Казуки на расценённое им как упрёк высказывание, — просто, я то 'там' буду точно, так почему бы и ему, если это действительно произойдёт, не дать шанс всё исправить? — парень вырос без матери, и именно это оказывало на него влияние. — Нам же нужен специалист из Конохи, так почему бы этих двоих не доставить туда, тем более что Четвёртого Хокаге это касается непосредственно.

— Честно признаться, я в замешательстве, — заговорил Кано, привлекая внимание, — да и деду, думаю, не понятно твоё стремление помочь этому парню, совершенно незнакомому человеку? Тебе не кажется это немного странным?! Расскажи ка нам, чем ты руководствуешься? — поймал взгляд сына Кано, — оставив парня здесь, мы сможем использовать его и в исследованиях и, возможно, как оружие.

— Я плохо знаком с современными политическими раскладами, да и вообще с реалиями, поэтому, скорее всего, упускаю очень важные на ваш взгляд вещи, но мне, со своей колокольни, видится всё следующим образом, — заговорил Казуки, взглянув на деда, — в 'Фуиндзюцу' он бесполезен — заставить создать пространственно-временной разрыв ещё раз можно, но, во-первых, еще не факт, что вообще получится, а во-вторых слишком опасно — где гарантии, что мы удержим границы — я бы не стал рисковать целым островом. В мире, где так много сенсоров, Узумаки даже в голову не приходило экспериментировать за его пределами — слишком велик риск 'отдать' результаты исследований в чужие руки. — Если рассматривать его как оружие... — Встречный вопрос, почему в нашем Скрытом Селении до сих пор нет своего джинчурики? Не потому ли, что слишком часто оружие оборачивается против его обладателя, а Узумаки всегда полагаются только на свою личную силу. — Казуки ещё не знал, что ситуация немного изменилась, не хватило времени на посвящение его в детали. — Что же касается генов, то тут, на мой взгляд, всё еще проще — что он нам, наследникам Асуры, может дать?! Мы и так самые живучие, а от такого скрещивания больше потеряем — Дайчи-сан упоминал о его проблеме, а мастера печатей и барьеров не способные их ставить — смех со слезами и верный путь к гибели. Если уж смешивать кровь Узумаки с чужой, то лучший вариант — с Учиха, и риск ниже и перспективы шире... — Перевёл дыхание Казуки, — плюсов, конечно, в его использовании можно найти больше, но в целом... — отмахнулся красноволосый парень, — по-моему, у нас уже очень давно свой путь развития, наше будущее в 'Фуиндзюцу'...

— Ты немного отклонился и не ответил на вопрос, — после того как сын замолчал, заговорил Кано, — хотя ход мыслей понятен, — качнул головой отец, — бесполезен и потому не нужен...

— Весьма поверхностно, — озвучил своё мнение Ашина, вклинившись в речь внука, — я с легкостью могу придумать десяток способов, где он будет нам полезен с минимальным риском, не только прямо сейчас, но и в долгосрочной перспективе, — во взгляде старика появились испытываемые им интерес и озадаченность, — ответь ка на вопрос отца, почему так горишь желанием ему помочь?

— Ты же тоже здесь был, деда, — заговорил Казуки после небольшой паузы, потребовавшейся, чтобы собраться с мыслями, — он же сам объяснял блондину свою позицию, предлагая 'взглянуть на мир его глазами', а мне даже ставить себя на его место не надо — если бы у меня был хотя бы маленький шанс что-то изменить и спасти маму, я бы это сделал не раздумывая, даже ценой собственной жизни, — грустью отдавали слова парня, — он же даже о чужих жизнях печётся, чего бы я, наверное, делать не стал. Разве каждый из вас не использовал бы свой шанс?! Я, конечно, понимаю, что вы смотрите с позиции целесообразности, но ведь должна же быть и упомянутая тобой, дед, человечность, иначе у этого мира просто нет будущего...

— О как, теперь в сферах философии поплутаем, — улыбнулся Кано, а от старика раздался непонятный звук, напоминающий хмыканье.

— В конце концов, я же, как уже говорил, не предлагаю его отпустить, — немного нахмурился Казуки, — основная задача будет выполнена, просто сместим акценты.

— Как же для тебя всё просто и понятно, — Ашина провёл по лицу ладонью, — почему, к примеру, ты не рассматриваешь вариант, что мы не хотим сообщать о нём в Коноху? — небольшие секреты и тайны есть даже у очень близких людей, чего уж говорить о крупных Селениях, и Казуки это прекрасно понимал.

— Если бы не ваше желание провести сканирование, то можно было бы попытаться спрятать его, — задумчиво ответил парень, — однако, эта проверка, полностью лишает нас возможности манёвра — блондина выведет на него в любом случае, и Коноха будет в курсе, поэтому я считаю, следует оградить себя от возможных глупых ситуаций, подрывающих взаимное доверие. — Рассуждал молодой Узумаки. — Если конечно не отменить эту проверку...

— Проверка нужна, иначе мы так и будем сомневаться в каждом их слове, — Кано ответил вместо старика, который усиленно над чем-то думал.

— Предлагаю послушать их истории, хотя бы в общих чертах, — встрепенулся Казуки, которого стала утомлять тема разговора, — и после этого либо я изменю своё мнение, либо это сделаете вы... — Кано противиться не стал, а Ашина как будто не замечал никого вокруг, витая в своих 'высоких' сферах, что, безусловно, было лишь видимостью.

Сначала Наруто, находящийся под действием препарата, поведал присутствующим свою историю жизни, представленную не красочным пересказом, а скорее тезисным изложением — аналитической выкладкой, но даже скупыми фразами она вызвала недоумение у слушателей, и Широ мог наблюдать эти эмоции на их лицах. Для самого беловолосого парня забавной показалась многолетняя погоня блондина за представителем клана Учиха, и кроме того внимание привлекло двухлетнее путешествие с Жабьим отшельником, примерно в то же время, что и его скитания, во время которых он был поглощён своей жаждой мести. Затем пришёл его черёд поведать свою историю, и только сильное истощение в результате 'скачка' и последовавшее почти сразу за ним запечатывание источника, лишившее организм возможности быстро восстановиться, позволило сыворотке сделать своё 'грязное' дело. Но, даже в таком состоянии Казуки пришлось использовать свой иньектор неоднократно, восстанавливая уровень лекарства в крови, почти доведённое до совершенства средство давало сбой перед адаптировавшимся и выжившим в более суровых условиях организмом. Рассказ Широ был на порядок короче и занял меньше времени, однако его повествование вызвало не меньшее недоумение, которое сам парень уже оценить не мог, находясь в том же состоянии, что и Наруто.

— Одна бредовее другой, — озвучил своё мнение об услышанном Кано.

— Слишком несуразные истории для 'легенд', — задумчиво проговорил Ашина, — нет, поверить, что с ними такое произошло в жизни, я могу — даже монета может встать на ребро, но кхм... — сделал пару шагов в раздумье старик, не обращая внимания на окружающих.

— Я бы в такой Деревне жить не хотел... — не остался в стороне Казуки, переводя взгляд с одного пленника на другого. — Так что ты решишь, деда? — с интересом спросил правнук.

— Ладно, думаю, не стоит создавать себе ещё одну головную боль, — растирал лоб старик, — та, что есть и так скоро станет постоянно нервирующей, — непонятно для Казуки выразился Ашина о проявляющих всё больший интерес разных стран и Скрытых Деревень к пропавшим биджу.

— Казуки, будь так добр, пригласи сюда Дайчи и Чизу, — попросил отец, и на возмущённый взгляд сына ответил, — не нам же с дедом бегать.

— А, ладно, в честь одержанной победы, так и быть, схожу, — быстро поменялось настроение парня.

— Можно было и не вести все эти разговоры, — обратился к старику мужчина, когда парень вышел, — мы же и так выбирали между 'вызовом' специалиста и доставкой парней на место, — устало вздохнул Кано, — только время потратили на болтовню...

— Возможно потратили, а может и нет... — отозвался старик о чём-то размышляя.

— Только не говори загадками, дед, — потянулся Кано, — не время для них...

— Да, в общем-то, и не о чем говорить, — слетела вся задумчивость со старика, — просто появились мысли, над которыми я поразмышляю в свободное время, не бери в голову.

— Слушаем Вас, Ашина-доно, — почти одновременно произнесли появившиеся здесь новые действующие лица.

— Завтра мы отправим этих двоих в Коноху, — пригладил бороду Ашина, — как считаете, есть что-то, что может этому помешать? Мне нужны любые замечания, даже предположения. — Дайчи задумался, а Чизу по привычке стала прощупывать пространство, переключившись на пленников.

— Нет, — подумав, ответил Дайчи, — у меня нет ни особых рекомендаций, ни предостережений...

— Странно, — подала голос Чизу, после того как замолчал ирьенин, — его источник заблокирован, но в теле присутствует чакра и с прошлого раза её стало как будто немного больше.

— Спасибо Чизу-чан, — улыбнулся своей приветливой улыбкой Ашина, — именно об этом я и говорил — не хочу, чтобы что-то стало известно лишь во время пути, неожиданности нам не нужны.

— Значит, на него еще и браслеты наденем, — не стал раздувать из мухи слона Казуки, — в конце концов, он будет запечатан по всем правилам, и увеличение объёма чакры внутри тела грозит проблемами именно ему, а не окружающим.

— Дайчи-сан, материалы вы собрали? — Ашина кивнул Казуки, давая понять, что услышал его.

— Да, Ашина-доно, — без промедления отозвался ирьенин, — перед вашим приходом взяли новые пробы.

— Хорошо, тогда оценим их состояние завтра на рассвете, и если всё будет в норме, действуем, как задумали, — получили распоряжение ирьенин и сенсор.

Следующий день не принёс неожиданностей, блондин был в норме, а небольшой рост стихийной чакры в Широ был признан незначительным, и условно безопасным. Когда пленникам сообщили, что они будут доставлены в Коноху, блондин перестал рьяно рваться на свободу, успев всем этим надоесть, а беловолосый парень, который был менее шумным, но тоже нервничал, расслабился после полученного известия. Запечатанных пленников лишили сознания, вывели к окраине и привели в чувство, только у самых ворот, где их и четырёх сопровождающих, включая Казуки, нагнал оклик:

— Доброе утро, ...

Глава 48

Когда его привели в чувство, и Широ понял, что находится не в закрытом помещении, будучи прикованным и едва способным пошевелиться, а на открытом воздухе, ощущая кожей его приятную прохладу, неосознанно совершая более глубокие вдохи, то сразу почувствовал непривычную лёгкость, как будто с плеч свалился огромный камень. Парень и не подозревал, как сильно он беспокоился о подаренной судьбой возможности, риск того, что он так и останется в той комнате был велик и теперь, выйдя оттуда, сжимавшие всё это время клещи напряжения ослабили свою хватку и давление. Снова подняла свою голову Надежда, вместе с которой вновь проснувшийся интерес наполнили столь обыденные картины новыми красками и звуками: чистое голубое небо, ярко-зелёная растительность вокруг, раздающиеся отовсюду голоса птиц, даже лёгкая дымка тумана, занимавшая казалось всё вокруг, имела свою таинственную красоту. Настроение парня стремительно улучшалось. Широ сосредоточил внимание на присутствующих здесь шиноби, взгляд пробежался по лицам незнакомых красноволосых мужчин, запоминая их, мазнул по фигурам, отметив под непримечательными жилетами и трико темных тонов их крепкую конституцию и рост выше среднего, споткнулся на уже знакомом весёлом выражении лица молодого парня клана Узумаки, сравнил его одежду с уже виденной и, не заметив принципиальной разницы, продолжил путь, скользнув по приходящему в себя Наруто, который смотрелся совершенно неброско в своем новом одеянии, занявшем место стильного, по местным меркам и мнению самого блондина, черно-оранжевого костюма, и только после этого обратил внимание на себя. Знакомое больничное облачение отсутствовало, что было вполне ожидаемо, как, впрочем, и 'родное', грубого покроя, в котором он сюда прибыл, вместо них — полная копия одежды Наруто, основной деталью которой был плащ, закрывающий всё тело, оставляя пока открытой только голову.

— 'Видимо мы можем привлечь много лишнего внимания' — сделал вывод Широ. Непривычная тяжесть и звон металла привлекли его к новой детали, которой раньше не было — на запястье 'красовался' браслет, шириной в сантиметр, с гравировкой каких-то символов, сильно напоминая тренировочные утяжелители из его детства. Точно такой же браслет обнаружился на другой руке и чуть крупнее своих собратьев — на лодыжках.

— Любое резкое движение и мгновенное увеличение веса повредит конечность, вплоть до перелома, — заметил заинтересованность Казуки, — советую смотреть под ноги и не махать руками... И, кстати, это не единственный инструмент контроля, — Широ кивнул в ответ, сообщая, что принял информацию к сведению. Несмотря на то, что Узумаки могли запечатывать людей в свитках, осуществляя таким образом транспортировку, и с этими пленниками подобное уже проделывали, повторять опыт, однако, не рискнули, опасаясь неожиданностей. Именно по этой причине не стали беспокоить Четвёртого с его возможностью перемещаться, желающих оставить роженицу одну в случае несчастного случая во время перемещения не было. — Вот возьми, — Казуки протянул темную маску для ныряльщиков, очень часто используемую шиноби не по прямому назначению, — так ты меньше внимания привлечёшь, — Такаяма всё так же молча взял и одел предмет, и молодой Узумаки усмехнулся такому поведению, контрасту между этим и тем вторым, шумным и неугомонным.

Тёмное стекло, лишив мир красок, не делало видимость хуже, и Широ ещё раз осмотрелся, отмечая увиденное ранее — они находились возле крепких высоких ворот, в центре которых красовался символ водоворота. Обернувшись, парень увидел выложенную из камней широкую дорогу, с обеих сторон которой возвышались каменные постройки, утопавшие в 'зелени'.

— Это и есть Узушио? — пришёл в себя блондин, задавая вопрос в своей непринужденной манере, как будто это не он сейчас был конвоируемым пленником, волей мастеров печатей почти ничем не отличающимся от обычных людей.

— Выдвигаемся! — отдал приказ мужчина, и Широ предположил, что капитаном на время их 'прогулки' будет именно он.

— Это не экскурсия, — закрыли обзор пара красноволосых шиноби, чьи волосы почти касались плеч и были той же длины, что и у их командира.

— Ладно, ладно, тоже мне, кописраторы... конисрираторы... косипираторы... — пытался выговорить услышанное им когда-то давно интересное слово Наруто, но упрямившаяся память, не желавшая уточнять детали, не позволяла блеснуть эрудицией.

— Конспираторы, — поправил Казуки, — нам действительно пора, — не создавай проблем, мой интеллектуальный друг, иначе мы просто понесём тебя в руках как сумку, ну или на плечах, — улыбнулся парень, — у тебя же нет морской болезни?! Так я и думал, — кивнул насупившемуся блондину Казуки, но едва они сделали несколько шагов, заняв определённый порядок, как их догнал бодрый голос:

— Доброе утро, Кичиро-сан, — поприветствовал саннин.

— О, Джирайя-кун, собственной персоной! — ответил капитан, когда все почти синхронно повернулись на голос, привлёкший внимание, — уходишь из Деревни? Слишком тёплый приём оказали? — показал свою осведомлённость в последних событиях капитан. Знакомство джонина 'Водоворота' и выходца из 'Конохи' произошло на миссии во время Третьей мировой войны шиноби, и с тех пор у них установились приятельские отношения, которым не мешала более чем двукратная разница в возрасте.

— Ха-ха-кхм, — под конец немного смутился мужчина с длинными белыми волосами, — нет, всё было отлично, просто пришло время возвращаться.

— Значит нам по пути, — рассматривал быстро пришедшего в себя Джирайю капитан, — ты... — бестактно прервали мужчину, привлекая внимание окружающих громким восклицанием.

— Эро-саннин! — звонкий голос не мог принадлежать никому другому и Широ бросил взгляд на блондина, лицо которого выражало безмерную радость от произошедшей встречи.

— Кто этот бескультурный глупец?! — успевший прийти в себя Джирайя выдержал новый удар по своей любви к женщинам, выражаемой им в порицаемой остальными форме, и теперь с напускным возмущением рассматривал лицо молодого 'обвинителя'. — Кого-то он мне напоминает... — с такой же наигранной серьёзностью во взгляде продолжал ломать комедию саннин, сразу отметив очевидное сходство со своим учеником — 'Желтой молнией Конохи'.

— А-а-а, — задохнулся от возмущения Наруто, — ты, чего обзываешься, Эро-саннин, — не замечал собственной грубости блондин, — совсем уже помешался... — оборвалась фраза голубоглазого парня, когда из-за спины 'повеяло холодом'.

— Еще одно слово, и ты обзаведешься 'Печатью Молчания', — прозвучал твёрдый голос капитана. — Джирайя, как я понял ты направляешься в Коноху, — получил утвердительный кивок от собеседника Кичиро, — нам по пути, но в отличие от тебя мы немного спешим, поэтому, если ты с нами, — снова качание головы в согласии, — то пока ограничимся знакомством, — определил рамки капитан, — поговорим в дороге, итак... — сделал жест рукой мужчина, — это Казуки, правнук главы Селения, — удостоился заинтересованного взгляда молодой Узумаки, — Амида и Бенджиро, — поворотом головы выделил людей мужчина, — джонины, оба старше тебя почти вдвое. — А этого весельчака зовут Джирайя... — в свою очередь представил незнакомца Кичиро.

— Великий Жабий Отшельник с горы Мёбоку, — сложил руки перед грудью мужчина, встав в полный рост и расправив плечи. Кичиро поморщился на сделанный в столь эксцентричной манере комментарий — иногда этот шиноби вёл себя как ребёнок, совершенно не испытывая ни стеснения перед незнакомыми ему людьми, ни пиетета перед их возрастом.

— И так каждый раз... ладно, выдвигаемся! — отдал приказ капитан, проведя рукой по лицу, здраво рассудив, что единственным способом продолжить движение было игнорирование устроенного балагана и не акцентирование внимание на странностях легендарного саннина.

— Подожди, а эти что же? — определить с первого взгляда, кто это — пленники или очень важные люди, которым требуется сопровождение, не представлялось возможным — плащи скрывали всё кроме головы, хотя Джирайя и сделал для себя определённые выводы по угрозе капитана блондину.

— Эй! — не сдержался Наруто, послушно молчавший всё это время, и переводивший взгляд с одного собеседника на другого, чаще задерживаясь на владельце необычного протектора, — какие эти! — в присутствии своего сенсея, забыл об окружающих голубоглазый парень, — запомни моё имя, эро-саннин, я -... — прикосновение капитана к шее у подбородка лишило Наруто возможности говорить и даже мычать, оставив живой только мимику лица, которую блондин стал нещадно эксплуатировать, активно махая руками и периодически ощупывая область нижней челюсти.

— Они в представлении не нуждаются, — отложил разъяснения на более позднее время Кичиро, — закройте головы, — уже к пленникам обратился мужчина, — всё потом, саннин-кун, выдвигаемся! — развернулся и направился прочь из Деревни капитан группы, и два джонина последовали следом, подталкивая своих подопечных.

За спиной оставались высокие деревья, изредка встречающиеся на пути постройки, речушка, с перекинутыми через неё мостками, которыми судя по всему редко пользовались, Широ с интересом поглядывал по сторонам, несмотря на ограничение в виде тёмного стекла.. Шедший сбоку Наруто уже реже ощупывал своё лицо, чаще бросая толи возмущённые, толи гневные взгляды в спину капитана, иногда награждая ими и беловолосого мужчину.

— Разве у главы в правнуках не мальчишка лет десяти или это доселе неизвестные особенности Узумаки, взрослеть за пару дней? — завёл разговор с капитаном Джирайя.

— Правнук лет десяти — Хару, — дал пояснение Кичиро, не развивая, однако, тему.

— И-и-и... — поторопил саннин, — что-то не припомню, чтобы у главы было два правнука... приёмыш? — состроил заинтересованно-любопытное выражение весельчак.

— Родной, — снова был немногословен капитан.

— Ладно, — вздохнул и не стал продолжать тему Джирайя, — про остальных-то можешь сказать?

— Пленники, подробности рассказывать не буду, долго, да и всё равно не поверишь, прибудем в Коноху, там всё и узнаешь... или не узнаешь — это уж как решит ваш Хокаге, — усмехнулся Кичиро, представляя, как саннин мучается от любопытства.

— Жестокий ты человек, Кичиро-сан, — состроил обиженное выражение саннин.

Потребовалось меньше получаса, чтобы добраться до порта, к которому и вела дорога от Узушио. Казуки всё это время с интересом поглядывал на нового участника 'экспедиции', который вёл себя весьма непринужденно, весь короткий путь, рассказывая забавные истории, периодически бросая задумчивые взгляды на пленников. Широ, ловя на себе взгляды, сам с интересом рассматривал саннина, учителя Наруто, с которым, как выяснилось, он провёл около двух лет.

Глава 49

Открывшийся вид на порт не произвёл впечатления ни на Широ, уже встречавший на своём пути нечто подобное, ни на Наруто, находящемся не в духе, считая такое к нему отношение полной несправедливостью. Остальных гавань интересовала ещё меньше: двое мужчин, замыкавших шествие, казалось, были индифферентны ко всему, что не имело прямого отношения к поставленной задаче, капитан, несмотря на общение со своим словоохотливым собеседником, внимательно контролировал обстановку и будучи хорошо знаком с местностью, не отвлекался на её созерцание, а саннин как будто наслаждался приятной прогулкой, легко вышагивая на своих любимых гэта (японская традиционная мужская обувь), представлявших собой уменьшенный вариант скамеек с ремешками, и только молодой Узумаки недоумевал, почему за такой продолжительный срок порт почти не изменился, но вопросов по этому поводу не задавал. Позже он узнает, что 'морские ворота' дважды восстанавливали — в первый раз из-за диверсионной атаки во время Третьей мировой войны, а во второй — всего год назад, полностью уничтоженный под напором внезапно разбушевавшейся стихии.

У пристани туман был плотнее, но это не мешало уже начавшим свой рабочий день людям суетиться, с головой погрузившись в повседневные заботы. В гавани, были в основном мелкие и средних размеров суда, по причине того, что остров не вёл активной торговли с внешним миром, ограничиваясь Страной Огня, спрос которой был не в состоянии удовлетворить, в связи с ограниченностью человеческих ресурсов.

— Так, двигаемся своим ходом, — проинформировал всех капитан, когда группа остановилась на пирсе, — вы... — был прерван говоривший.

— Я не любитель мокрых прогулок, — состроил недовольное выражение лица саннин, стоя на одной ноге и тряся второй в воздухе.

— Знаешь, Джирайя-кун, мне начинает казаться, что брать тебя вместе с нами было не лучшей идеей, — с каменным выражением лица произнёс Кичиро.

— Что ты всё так близко к сердцу принимаешь, — Джирайя прекратил скакать и обиженно взглянул на собеседника.

— Расслабься, саннин-кун, — улыбнулся капитан, — но комедии ломать прекращай!

— Ничего не обещаю, — улыбнулся в ответ Джирайя, — на судне точно не пойдем? — получив отрицательный кивок, саннин первым соскочил на поверхность воды, сложил печати и совершил призыв огромной жабы, — доберемся быстрее, чем на своих двоих! — Кичиро звонко хлопнул по лицу ладонью правой руки:

— 'Свободный и беспрепятственный' да, если не ошибаюсь, именно так ты любишь говорить, — покачал головой капитан, не отводя руки от лица, — подозреваю, что ты позабыл смысл фразы 'не привлекать к себе внимания', — пробормотал под нос Кичиро.

— Здравствуй, Гамакен, — обратился Джирайя, — вот, передашь Гамабунте, — стоя прямо на голове жабы, бросил вниз свиток, пойманный с некоторой неуклюжестью.

— Хорошо, хоть я слаб и неуклюж, — привычно предупредила о своих недостатках большая жаба, басовито прогудев, — это всё?

— Если тебя не затруднит, переправь на тот берег меня и моих друзей, — кивнул на пирс позади саннин и уселся прямо там, где стоял, сложив ноги под собой. Если Широ наблюдал за сценой с большим интересом, как и Узумаки, за исключением капитана, на лице которого отразилась печать безнадежности, то Наруто — с улыбкой, такое поведение было вполне обычным для Жабьего саннина, а после их двухлетнего путешествие, и сам блондин считал всё вполне приемлемым, взяв очень многое от своего учителя. Проявить своё одобрение Наруто не успел, схваченный вместе со всеми липким языком, чтобы продолжить дальнейшее путешествие, до противоположного берега, во рту гигантского земноводного.

По прибытии на место, Джирайю ждал эмоционально бурный диалог с капитаном, не скупившимся на интересные обороты речи и выразившим общее мнение 'пассажиров', которое не разделял только блондин, уже бывавший в подобных ситуациях.

* * *

— И долго мы так будем прозябать? — полулёжа за столом и облокотившись на руку, сидел парень, не закрытые плащом части тела которого были обмотаны белыми бинтами. — Помнится, мне нарисовали интересную цель, и вместо того, чтобы начать двигаться к ней мы уже больше года занимаемся чем угодно, но только не ею...

— Ты слишком нетерпелив для своего реального возраста, — отозвался сидящий рядом псевдоживой парень, обладатель сильнейшего из известных додзюцу этого мира — риннеганом, на голове которого взъерошился 'ёжик' зелёных волос, а нос, уши и губы, напоминая подушечку для иголок, были проколоты темными штырями — проводниками чакры.

— Главное, что по существу я пра-а-ав, — лениво протянул забинтованный парень и, убрав подпирающую руку, со стуком опустил голову на столешницу.

— Нам нужны люди, — закрыл книгу 'Бинго' владелец риннегана, — именно поэтому ты здесь.

— Но действовать то мы когда начнём?! — не поднимая головы со стола, воскликнул парень.

— Кажется я не вовремя, у вас тут высокоинтеллектуальная беседа в самом разгаре, — появился в своей излюбленной манере, материализовавшись из пространственного водоворота, третий участник пока ещё маленькой группы, не дав продолжить диалог в выбранном ключе. — У меня для вас есть интересная информация...

— О, давай, одноглазый! — оживился скучавший парень с белыми волосами и не гаснувшим шаринганом с тремя томоэ, одним из пяти своих Кеккей-Генкай.

— Только что вернулся Зецу, сообщив, что с острова Узумаки вышла группа и в её составе есть правнук главы... — замолчал скрывавший лицо за белой маской третий участник.

— И что? — смотрел в единственный глаз владелец риннегана, — я не спрашиваю, что там делал Зецу и как долго он уже там находится... — уперев руки на столе и сложив их перед лицом, продолжил говоривший, — в любом случае, ещё слишком рано для активных действий.

— Это старший правнук, пропавший почти двадцать лет назад, — как будто не заметил незаинтересованности обладатель телепортационной техники, — у Зецу отличная память на лица.

— Я, кажется, сказал, что ещё слишком рано для начала... — тем же тоном повторил обладатель риннегана.

— Не знаю о чём ты сейчас подумал, но я предлагаю похищение и шантаж! — весело закончил Тоби, — мы же должны узнать, где пропавшие биджу.

— Я 'за'! — вставил своё слово забинтованный, привлекая к себе внимание, — хоть пыль встряхнем.

— А без тебя вся моя затея бессмысленна, — кивнул Тоби и повернулся к обладателю сильнейшего додзюцу, — подвернулся отличный шанс, возможно, мы не только информацию получим, но и джинчурики обменяем на него.

— Попробуй, посмотрим что получится, — спустя пару минут размышлений, дал своё согласие главный в этой группе, — полагаюсь на твое благоразу... э-э... — парень с зелёными волосами откинулся на спинку тяжёлого и громоздкого стула, больше напоминавшего трон, — да кому я об этом говорю! Но, — вновь стал серьёзнее владелец риннегана, — я сказал, ты меня услышал.

— Да, да, минимум шума, — покивал Тоби, — ну что, идём, Химера?!

— Когда-нибудь, не я, так кто-нибудь точно тебя убьёт за твой язык, — встал из-за стола обладатель пяти улучшенных геномов.

* * *

Глава 50

После длительного перехода, чтобы перевести дыхание и снять накопившееся напряжение группа сошла с тропы и углубилась в лес, росший с обеих сторон дороги, выбрав для остановки небольшую прогалину.

— Амида, увеличь радиус до километра, хочу быть уверен, — подошёл к мужчине Кичиро. Амида был командным сенсором и по умолчанию во время движения постоянно контролировал область радиусом в сто пятьдесят метров, для любого другого шиноби подобные действия привели бы к скорому истощению, но кроме сильного организма мужчине помогал его опыт, всё же в возможности жить 'немного' дольше других были свои плюсы.

— Всё чисто, — откликнулся сенсор, проверив окрестности.

— Каждые пять минут расширяй до тысячи (метров), — в последние годы требования к безопасности становились жёстче, а закончившаяся совсем недавно война делала такие меры весьма своевременными.

— Располагаемся здесь, время на отдых один час, — отдал распоряжение капитан и подошёл к Наруто, — для того чтобы поесть голос не нужен, — Кичиро касанием руки подправил установленную им же печать, позволив блондину, наконец, открыть рот, не способный издать ни звука. Пленников обеспечили питательными брикетами, специально предназначенными для таких переходов, водой и парни с головой погрузились в новое занятие.

После небольшой суеты 'лагерь' затих: Амида и Бенджиро, разместившись напротив своих 'объектов', молча следили за ними, а те, в свою очередь, с интересом наблюдали за отшельником, который, даже не совершая эксцентричных поступков и просто общаясь с капитаном, одним своим присутствием приковывал внимание, и только Казуки, занятый любимым делом, чтением свитка, полностью игнорировал окружающих.

— Написал что-нибудь новенькое, Джи-кун? — заговорил Кичиро, когда со всем необходимым по размещению временной стоянки было закончено и выдалось время для отвлечённой беседы.

— Да... — расплылся в улыбке Джирайя.

— По твоему виду понятно, какого характера произведение ты написал, — вздохнул Кичичро, — зачем ты ещё и в книги свою испорченность вкладываешь, писал бы свои детские истории и дальше...

— Что, так в глаза бросается? — удивился Джирайя, и капитан, в подтверждение собственных слов кивнул на смотревших за ними пленников, но если по выражению лица одного не было понятно, что он испытывает, по причине скрывавших часть лица тёмных очков, то блондин, близко знакомый с легендарным саннином, его зацикленностью на женщинах и, в особенности, на их голых телах, всем своим видом демонстрировал пренебрежительное отношение, а когда понял, что на него обратили внимание, то ещё и фыркнул для усиления эффекта.

— Эй, мелкий, ты то чего пыжишься?! — получил в ответ ещё одно фырканье саннин.

— Да что ты можешь знать о красоте и наслаждении?! — защищал своё чувство прекрасного Джирайя, но получил в ответ ту же реакцию и надменный взгляд. Наруто даже поймал себя на мысли, что стал похож на Саске с его постоянными 'пф'.

— Да ты девушку то голой видел? — ногой стал отстукивать ритм саннин, тыча пальцем в блондина, бурно реагируя на провокационное поведение своего оппонента. Наруто покраснел, как и рядом сидящий Широ, но отступать не собирался, продолжая свою тактику 'зафыркивания врага'.

— И не целовался то наверно ещё!? — нашёл слабое место мужчина.

— За тридцать уже, а мозгов не нажил, всё дурью маешься, — пробубнил под нос Кичиро, — успокойся уже Джи-кун, — чуть громче произнёс капитан, положив ему на плечо руку, — а с прозвищем он отлично придумал, Эро-саннин, весьма точно... — Блондин на этих словах кивнул и задрал голову вверх, однако насладиться превосходством ему не дали.

— Лопух, — оставил за собой последнее слово Джирайя, заставив Наруто, не любившего обидные прозвища, покраснеть ещё сильнее, хотя казалось, что дальше уже просто некуда, и, выпучив глаза, открывать рот в беззвучных воплях, напоминая выброшенную на берег рыбу, и на лице Широ, в этот момент взглянувшего на блондина, несмотря на то, что он сам был смущён, из-за возникшей аналогии сама собой появилась улыбка. — Э-э-э минуточку, — разбирал последовательно речь капитана саннин, — почему это детские истории? Я пока только одну книгу написал и ту для любого возраста...

— Потому что так оно и есть, детская сказка, — пожал плечами Кичиро, — утопия — это всегда сказка, фантазия и мираж — сколько не тянись, так и... в общем с человеческой природой ничего не поделать.

— Мир во всём мире — это не мираж... — Джирайя прервался, махнул рукой и продолжил совсем другим тоном, сбросив весь свой весёлый настрой, — забудь, может быть когда-нибудь... — затем, как по мановению руки, саннин снова стал весёлым, ведя беседу в непринужденной манере:

— А чем это старший правнук занят? Уж не журнальчик ли у него там?

— Это у тебя одна пошлость на уме, а он парень увлечённый, иногда даже чрезмерно, — не стал продолжать тему капитан, прекрасно осознавая, что каждый имеет собственное мировоззрение и свои убеждения, часто не совпадающие даже внутри одной семьи.

— Эй, парень! — какой-либо реакции не последовало, и саннин снова заговорил, обращаясь к Кичиро: — ты это имел в виду?

— Гений есть терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. (И. Ньютон) — Задумчиво произнёс капитан, рассматривая Казуки.

— Э-э кхм, — реакция саннина привлекла к себе внимание капитана.

— Я тебе сейчас 'по шее' дам, ты что, считал меня полным идиотом, способным только кулаками махать?! — нахмурил брови мужчина, делая шаг вперёд.

— Э, да ладно вам, Кичиро-сан, — поднял руки перед собой в защитном жесте Джирайя, — просто впервые слышу высокопарное высказывание в вашем исполнении.

— Использую только когда это уместно, — улыбнулся Кичиро, прекращая шутить.

— А, хе — кхм, так, значит, парень талантлив, — быстро вернул себе весёлую манеру Жабий отшельник.

— Да, и чувство меры у него полностью атрофировано, — кивнул капитан, — поэтому и говорю, что чрезмерно увлечён.

— И что же его так интересует? — задумчиво разглядывал парня Джирайя.

— Точно не могу сказать, но подозреваю что достижения в 'Фуиндзюцу' за последние двадцать лет, и не делай такой взгляд, он тебе сам расскажет, если, конечно, захочет, всё потом, говорил же. — Отмахнулся от заинтересованного взгляда Кичиро.

— А я думал, новое знакомство заведу, — вздохнул беловолосый мужчина, — тем более с родственником главы Узумаки, — улыбался саннин, глядя на собеседника.

— Чтобы тебя не выгнали из нашей Деревни, когда ещё раз поймают за подглядыванием, — улыбка владельца необычного протектора стала натянутой.

— У вас потрясающе красивые женщины, как на подбор, — выражение лица саннина становилось всё более неестественным.

— Ты правильно мыслишь, Джи-кун, я бы должен постоять за честь наших женщин... — замолчал Кичиро пытаясь сдержать улыбку.

— Бы? — неуверенно улыбался Джирайя.

— А ты ничего странного не чувствуешь? — демонстрировал ровные белые зубы капитан. Джирайя прислушался к себе, но ничего необычного не заметил:

— Нет... — подозревал подвох любитель созерцания женских прелестей.

— Знаешь ли, раньше в руках у наших женщин находилось очень мощное оружие — печать, — плохие предчувствия холодными тисками стали сжимать сердце, — достоверно не известно кто её разработал, группа или одна женщина, но это и не важно, суть в том, что она действует на организм комплексно, подавляя мужскую активность, — на лицо Джирайи набежала тень, — видимо, ты уже понял, что являешься её обладателем... — поднял взгляд вверх Кичиро, — сочувствую...

— Раньше? — зацепился за уточнение саннин.

— Да, мы всё-таки смогли разобраться в ней, — кивнул капитан, — сложная, запутанная, и с подвохом, но... — до мужчины стало доходить, что искать помощи здесь ему не стоит. — Попытаться самостоятельно снять её можешь, — в глазах капитана было столько скептицизма и веры в его дилетантские способности, что саннин осознал всю глубины пропасти, в которую провалился...

— Очень жестоко, — чуть не завыл, но едва сдержался Джирайя, — у неё есть срок или мне нужно идти к ним и вымаливать прощение?

— Полгода, плюс минус месяц, — посмотрел на потерянного мужчину Кичиро, — в знак мужской солидарности я сниму её через три месяца, но при одном условии! — твёрдо посмотрел в глаза саннина капитан.

— Да не буду я подглядывать за ними, не буду! — простонал любитель женского тела.

— Договорились! — кивнул капитан и ухмыльнулся.

— Ка...! — раздался возглас Амиды, с первого звука привлекший к себе всё внимание.

Широ сидел и с интересом наблюдал за развивающимися событиями и личной трагедией весьма колоритного шиноби, остановить, казавшийся вечным оптимизм которого, смог только удар по 'самому дорогому': 'Понятно почему Наруто способен выдержать любые трудности — врождённое, да ещё и неунывающий учитель, у которого действительно есть чему поучиться'. С первым же звуком предупреждающего возгласа, используя накопленную телом чакру, Широ провалился в столь знакомое состояние, только ощущения теперь были другими: не было привычной лёгкости, разливавшейся в груди теплоты и 'дыхания энергии', вместо этого было чувство удушья, как будто на нём мокрая одежда, да ещё и на несколько размеров меньше в придачу, а по венам растекается обжигающая лава, температура которой как будто только росла.

Широ сразу обратил внимание на то, что, видимо, стало причиной 'активации режима' — всего в нескольких шагах от Казуки, вытянув руку в сторону наследника клана, замерев в попытке сделать шаг, стоял неизвестный беловолосый парень, в белом с высоким воротником плаще, перетянутом ремнями, из-под которого были видны забинтованные части тела, но больше всего привлекали внимание горящие додзюцу клана Учиха с тремя томоэ...