Гарвесте Аддамс и философский камень

И опять зона отчуждения вокруг нее — него. Остальные ученики жались в тени, по пять человек за столом, хотя рабочее место было рассчитано лишь на троих. Возможно, в первый раз Слизерин демонстрировал настолько открытый страх. Северус Снейп в раздражении потер переносицу. Следовало ожидать чего-то подобного.

Его традиционная приветственная речь — и та не оказала обычного воздействия. Даже гриффиндорцы не выглядели впечатленными. Все они, как один, смотрели на безупречно одетого (зелень и серебро, разумеется) и сдержанно улыбавшегося брюнета. На нем, естественно, была женская школьная форма. Даже Дамблдор за завтраком ничего не сказал на это, хотя блеск в его глазах заметно померк.

Так дело не пойдет.

— Мистер Аддамс, наша новая... знаменитость, — процедил он, игнорируя удивление на лицах "львят". — Мистер Аддамс, что получится, если добавить молотый корень асфодели в настойку полыни?

— Так много интересного, профессор, в зависимости от остальных ингредиентов и условий приготовления зелья. Добавив шерсть полувидима, вы сможете стать невидимым ценой своей души. Смешав же данные ингредиенты с кладбищенской землей при свете растущей луны, вы получите зелье, что выворачивает все, что внутри — наружу. А с серебром и сердцем русалки — подношение, способное поднять кракена со дна моря. — Зеленые глаза изучали его лицо, на котором застыла привычная стоическая маска, после чего лицо самого Гарвесте озарила счастливая улыбка: — Но я полагаю, вы подразумеваете напиток "живой смерти", самый известный способ применения этих двух компонентов.

— Где можно найти безоар? — он умудрился не прохрипеть этот вопрос. Мысли кружились, путались и не хотели укладываться в голове. Знания о вызове кракена считались потерянными на протяжении столетий.

— В животе почти любого живого существа в мире. У моей бабушки есть один такой, четырнадцатого века — так вот его вытащили из желудка девочки, которая никак не переставала жевать свои волосы.

Кого-то вырвало.

— Борец и волчий корень?

— Аконит, также известный как шлемник. Я сам предпочитаю aconitum carmichaelii. А вы, профессор?

— Aconitum lycoctonum, — ответил он глухо, внутренне с трудом отходя от потрясения. Он тряхнул головой и прорычал, обращая свой свирепый взор на остальных учеников, наблюдавших за их словесной дуэлью. — Ну? Чего вы ждете? Записывайте!

Через полтора часа после начала урока Снейп совершенно забыл об этом непонятном Аддамсе, а зря.

— Глупый мальчишка! — прошипел он на Невилла Лонгботтома, кожа которого быстро покрывалась гнойными нарывами. — Иглы дикобраза — после снятия зелья с огня! Вы просто ходячая катастрофа, вас опасно даже подпускать к котлу!

Гарри улыбнулся, опустив голову к своему зелью, чтобы густые пары скрыли выражение его лица. Не только Пагсли в их семье любил взрывы.

* * *

Люди все еще продолжали судачить о нем. Гарри слегка наклонил вперед зонтик, чтобы спрятать улыбку. Он был не настолько чувствителен к солнечному свету, как его мать, но все же чересчур яркое солнце заметно раздражало. Он надеялся, что погода в этой части земного шара будет вполне благоприятной — постоянно пасмурной и в меру унылой. Как же он ошибался!

— Протяните руки над вашими метлами и скомандуйте "вверх!", — проинструктировала женщина с желтыми глазами, кажется, ее звали мадам Хуч. Красивые глаза, как у смертоносного хищника перед атакой.

— Вверх, — послушно сказал он вместе со своими однокурсниками.

Метла осталась на земле. Он посмотрел на нее и щелкнул пальцами. Метла тут же прыгнула ему в руку, мелко дрожа. Он аккуратно оседлал ее, вспоминая уроки бабушки по верховой езде. В конце концов, ездить в дамском седле можно было единственным подобающим приличной особе способом.

Чье-то резкое движение заставило его оглянуться. Невилл Лонгботтом, эта восхитительная ходячая катастрофа, быстро поднимался в небо, лицо его было цвета свежего трупа. Его падение было неизбежным и сопровождалось громким хрустом. Сломанное запястье. Счастливчик.

— Всем оставаться на земле, — закатив свои прелестные глазки, сказала мадам Хуч. — Если увижу кого-нибудь в воздухе, получите отработку раньше, чем успеете сказать "квиддич". Пойдемте, Лонгботтом, вам нужно в больничное крыло.

— Вы видели его лицо, этого неповоротливого дубины?

Это Драко, маленький хулиган. Он напоминал ему юного Пагсли. С каждым днем он скучал по дому все сильнее.

— Верни немедленно, это Невилла!

А это Рональд Биллиус Уизли с фамильной рыжей-прерыжей шевелюрой. Она была похожа цветом на пролитую кровь при солнечном свете — еще одно напоминание о доме. Его руки скучали по твердым рукоятям ножей или гибкой стали заточенных спиц. Он так долго не держал в руках оружие. Это сводило его с ума.

Он следил с интересом за двумя мальчиками, рассекающими на метлах воздух. Они носились друг за другом туда-сюда, оскорбления, впрочем, летели быстрее метел.

— Поймай, если сможешь!

— Драко.

Сердце Драко Малфоя, казалось, замерло, на секунду сбившись с ритма, а сам он попал в плен смеющихся зеленых глаз. Драко и не заметил, как этот женственный юноша оказался перед ним. Напоминалка выпала из его онемевших пальцев.

Гарри, не задумываясь, поймал вещицу. Он парил в небе, и подол длинной юбки струился по ветру, как пряди тьмы в синем небе. В другой руке до сих пор был зажат зонт, и как Гарвесте умудрялся при этом держаться на метле, было совершенно непонятно.

— Верни ее, Аддамс, — голос рыжика, обычно громкий и пронзительный, был сейчас приглушен и осторожен. Все в школе были наслышаны о Гарвесте.

— Конечно, Рональд.

Звуки его имени, что слетали с ярко накрашенных губ, походили на завернутые в чувственный атлас шипы. Уизли смог поймать напоминалку и даже не уронить ее вновь.

Гарри перевел взгляд на блондина, который шокированно уставился на него, и не удержался. Он склонился к самому его уху и проворковал:

— Ну же, Драко, маленький негодник. Ты ведь не хочешь, чтобы тебя наказали, не так ли?

* * *

Это было не самое своевременное предупреждение. Мадам Хуч назначила всем трем отработку с Филчем. А потом пошла и выложила профессору Снейпу, что он прекрасно летает и даже предложила его на место ловца. Чудная.

Гарри возвращался в слизеринские подземелья один. Очевидно, вечная вражда между Уизли и Малфоями не смогла устоять против ужаса, который обоим внушал Аддамс.

Может, поэтому его затолкали в эту комнату.

Гарри попытался оглядеться в царившем мраке. Он учуял запах собачьей слюны. Расслышал глухое рычание. Вытащил из кармана свечу и приласкал фитиль. Тот вспыхнул.

Гарри рассмеялся.

На следующий день Драко Малфой не мог избавиться от чувства вины. Он не знал, что на него нашло. Просто ему было так обидно, что его обошли, и противно от того, что пришлось идти на отработку не с кем-нибудь, а именно с Уизли. А этот Аддамс все улыбался да вытирал грязь и чувствовал себя как дома среди бесконечной пыли и копоти подземелий. Все это безмерно раздражало, и нужно было хоть что-то с этим делать.

В итоге, он ослушался отца и оставил мальчишку Аддамса умирать в коридоре на третьем этаже. Его крестный, несмотря на то, что был полнейшим садистом в качестве преподавателя, действительно заботился о нем и хотел, чтобы крестник точно знал, почему коридор был закрыт для учеников. Гарвесте наверняка был давно уже мертв, разорван на тысячи кусочков тем трехголовым псом, которого показал ему Снейп еще в первый вечер.

Ледяной палец скользнул по основанию шеи, заставив его замереть. Его сердце вновь чуть не остановилось, когда Гарвесте сел рядом с ним, такой же бодрый и жизнерадостный как всегда, совершенно невозмутимый, как будто только что с утренней прогулки в парке.

— Спасибо за подарок, Драко. Как ты узнал, что я люблю собак?

* * *

— Эй, Аддамс!

Гарри оглянулся на окликнувшего его. Веер вспорхнул, раскрываясь и пряча его губы от приближавшегося собеседника. Он мысленно проглядел список с именами знакомых слизеринцев.

— Здравствуй, Теренс.

Теренс Хиггс посмотрел на тонкую фигурку перед ним и замолчал, подбирая слова. Даже старшие ребята с опаской относились к этому Аддамсу, и вот полюбуйтесь на него — стоит перед самым жутким существом, когда-либо ходившим по коридорам Хогвартса, и собирается сказать нечто, что вполне может вывести того из себя.

— Я слышал, профессор Снейп подумывает сделать тебя новым ловцом слизеринской команды.

— Да?

Черт, как же трудно.

— Мм.... Не знаю, знаешь ли ты, но...

— Ты сейчас играешь за ловца, да?

— Ну...

Гарри хотелось рассмеяться, но он не стал. Мальчик и так выглядел сплошным комком нервов.

— Не волнуйся, Теренс. Я не буду играть в этом году.

— Ч-что? — Теренс заморгал от удивления. Гарвесте, похоже, только что прочел все его мысли. — Но мадам Хуч сказала, что ты летаешь превосходно! Что у тебя врожденный талант!

— Ну и что? Не волнуйся, — повторил Гарри, его глаза, словно изумруды, переливались в свете заходящего солнца, — есть много разных способов летать.

— А... о... хорошо тогда. Спасибо.

Гарри снисходительно смотрел на удалявшегося ученика. Потом слизнул кровь с губ, сложил веер и продолжил свой путь к Большому залу.

Глава 3

Красная влага тяжелыми каплями стекала с отрубленной головы, медленно просачиваясь меж его пальцев, прежде чем упасть в котел. Темная жидкость внутри странно задвигалась и забурлила, как кипящая смола, хотя огня под котлом не разжигали. Пахло половыми щетками, кофе и свежей рвотой.

Он добавил каплю паучьего яда и помешал зелье лапкой дохлой ящерицы. Ящерица была убита им еще два часа назад, но, по большому счету, это не имело значения.

Мертвенно-бледное лицо, проступившее на поверхности зелья, должно быть, явилось из ночных кошмаров или было вызвано на землю прямиком с нижних кругов ада.

— Бабуля, как я рад тебя видеть!

— Мортиша, Гомес — это Гарри!

На поверхность "всплыли" другие лица, и он улыбнулся, увидев их.

— С Хэллоуином! Я соскучился.

— Ты несчастлив, дорогой?

— Смертельно, мама.

— Я так горжусь тобой.

— Как твои оценки, а? — весело поинтересовался отец. — Ужаснее конца света, надеюсь?

— Я первый на курсе по зельям, трансфигурации и защите.

— Моя школа! — захихикала бабушка Фрамп.

— Я получила твой подарок, Гарри. — Лицо Уэнсдей сияло, как луна оборотней, и она подняла повыше клетку с тарантулом, чтобы показать брату. — Обожаю его!

Поверхность варева снова зарябила, и появилось лицо Пагсли, серовато-трупного оттенка из-за использования другого транслирующего зелья. Он был сейчас в Салеме и в остальном выглядел отлично.

— Привет, Гарри. Привет всем.

— Пагсли! Слышал, ты подорвал своего учителя фехтования!

Старший брат почесал затылок в явном смущении:

— Да так, пустяки.

— Мой сын — Демон Уничтожения. Просто замечательно! А у тебя, моя змейка? Убитых за последнее время?

— Ни одного, отец, — ответил он пристыженно. — У меня даже не было шанса потренироваться в метании ножей. Совсем запустил тренировки.

— Это значит, я смогу отрубить тебе голову, когда ты вернешься? — Уэнсдей оживилась. — Я тут как раз усовершенствовала гильотину.

— Никто не мешает тебе попытаться.

Он сморщил нос от всепроникающего запаха тухлых яиц и поднял голову, прислушиваясь. Подошвы его босых ног почувствовали колебания каменных плит пола, и внезапно его захлестнуло острое возбуждение. Только одно существо могло так вонять.

— По замку бродит тролль.

— Тролли? Эта школа гораздо более продвинутая, чем я думал.

— Так нечестно. У нас в Салеме нет троллей.

Мортиша улыбнулась Гарри из глубины котла, уверенная в его успехе.

— Не забудь, целься в такгонха, моя змейка.

— Тиш, это же троллий язык!

* * *

Гарри бежал по коридору, и кровь стучала у него в висках.

Ему еще ни разу не доводилось охотиться на тролля.

Он нырнул в нишу, чтобы избежать столкновения с несущейся в панике толпой учеников, и поспешил дальше, перемещаясь под прикрытием теней и избегая освещенных участков. Вязкая от долгого бездействия кровь внезапно побежала огнем по его венам. Он буквально ощущал ее вкус на кончике языка и от этого воспламенялся еще больше.

Наконец-то! Он уже заждался.

Глаза Гарри горели потусторонним светом, и тело дрожало от предвкушения, когда он укрылся в ближайшем дверном проеме и замер, пытаясь своими все еще босыми ногами определить по силе колебаний, на каком расстоянии от него находится добыча. Волосы он заколол перед охотой, но длинная челка по-прежнему падала на глаза, затеняя лицо.

— Аддамс?

Резко обернувшись, он предусмотрительно придержал спицу в своей руке. Девушка отшатнулась от него, ее заплаканное лицо исказилось от ужаса.

— Гермиона? Что ты здесь делаешь?

— Я-я-я-я-я...

— Шшш...

Он скользнул поближе, и она тут же упала в обморок. Гарри закатил глаза. В самом деле!

Тут, срывая дверь с петель, в помещение ворвался тролль, и он на время забыл про однокурсницу. Он чувствовал, как смех буквально распирает его изнутри, а в его голове, бесконечно повторяясь, крутилось одно слово. Неотвязный и привычный мотив, толкавший его все ближе и ближе к той бездне, из которой когда-то вышел первый Аддамс. Гарри слышал этот мотив в своем сердце, когда первая кровь обагрила его руки и после — каждую темную ночь, в тишине его снов, в голосе его Матери, в смехе Отца.

Смертьсмертьсмертьсмертьсмертьсмерть...

Тролль двигался неуклюже и громоздко, будто каждый шаг, каждый взмах огромной дубины ему приходилось совершать, преодолевая двойную гравитацию. Острые спицы лишь слегка поцарапали его железобетонную кожу, и Гарвесте с трудом заставил себя успокоиться — несомненный вызов, который бросало существо, приводил его в восторг. Вот оно — то, для чего он был создан, кем он был, кем была вся его Семья. Сегодня ночь новолуния.

Все складывалось просто идеально.

* * *

Блейз краем глаза наблюдал за Гарвесте.

Он пока не пересмотрел свое мнение о брюнете. Тот все равно был жутким. Даже профессор Снейп его боялся. С того самого первого дня на зельях он не сказал и двух слов своему самому талантливому студенту, не обращая внимания на то, как много котлов тот взрывал. А взрывал он много.

— И квоффл немедленно переходит в руки Анжелины Джонсон с Гриффиндора!

О том, как Гарвесте расправился с разъяренным троллем, проникшим в Хогвартс, на следующий день знала вся школа. Когда прибыли учителя, от твари остались одни клочья, разбросанные по всему женскому туалету, да пятна грязно-серой крови, что виднелись даже на потолке. Гарвесте, невероятно чистый, без единого пятнышка на одежде, тихо сидел в углу и уговаривал Гермиону Грейнджер выпить немного воды. По крайней мере, все надеялись, что это была вода.

— ...обратно к Джонсон и — нет, Слизерин снова перехватывает квоффл...

Конечно, это была вода.

— ...он сейчас за... нет, остановлен ловким приемом...