Жестами Колыван попытался привлечь внимание ребят, но так, чтобы и не оказаться замеченным душегубами. Наконец, Ратмир обратил внимание на старика, толкнул своего товарища локтем в бок и показал пальцем в сторону учителя. Колыван прижал указательный палец ко рту, а затем махнул рукой в противоположную сторону от поляны, что означало тихий отход. Ратмир коротко кивнул.

Но в этот момент Мстислав, самый молодой из группы ребят вскочил на ноги, поднял над головой свой топор и с криком рванулся в сторону разбойников. Колыван только и успел закричать — Куда?! — но было уже поздно. Старик понял, что теперь боя не избежать.

Встав на одно колено, Колыван натянул тетиву лука и сделал выстрел. Стрела пронзила спину ближайшему на пути Мстислава разбойнику, еще только в недоумении оборачивающемуся на крик молодого дружинника.

В это время Ратмир и остальные ученики еще только поднимали перед собой свои луки и доставали из колчанов, висящих за спиной, стрелы. Разбойники, наоборот, быстро сообразив, что происходит, спешно вставали на ноги и поднимали валявшееся на земле оружие.

Колыван выпустил еще одну стрелу и убил рыжего мужика, наклонившегося, чтобы поднять тяжелую палицу с земли. Мстислав был всего в нескольких шагах от разбойника, поднявшего перед собой длинную рогатину и ждущего нападения, и был уже готов нанести удар, когда глаза душегуба внезапно расширились, а изо рта брызнула кровь. Молодой дружинник остановился и, хлопая глазами, удивленно смотрел на падающего противника, не понимая, что произошло. Это Ратмир, меткими выстрелами из лука пытался отсечь разбойников от своего товарища, чтобы сберечь ему жизнь. Колыван, видя все это, одобрительно хмыкнул. Старик обрадовался, что Ратмир понял правильно, как нужно действовать, чтобы спасти Мстислава.

В это время разбойники попытались построиться кругом и понять, откуда ведется обстрел, при этом пятясь в противоположную сторону от очнувшегося и снова бегущего на них мальчишку.

Наконец, одному из бандитов надоело смотреть на юного глупца, и он с силой метнул свой небольшой топор прямо в грудь молодому воину. Мстислав почувствовал, как будто с силой натолкнулся на невидимую стену и упал на спину. Он так и не понял, что вдруг произошло и почему он лежит, а небо начинает темнеть, ведь еще только утро, или может должен пойти дождь, ведь в мае часто идут дожди, да еще и с грозами.

Колыван отчаянно вскрикнул. В его голове молнией пронеслась мысль:

— Ну почему я не заставил их надеть доспехи перед выходом?! — при этом продолжая стрелять из лука и внимательно следя за всеми врагами своим единственным глазом.

Атаман понял, что стоять посреди поляны — это самоубийство и отдал приказ броситься в рассыпную и спрятаться среди деревьев. Он все никак не мог определить, сколько всего нападающих и стоит ли остаться и принять бой или же лучше броситься бежать, чтобы не попасть в руки княжеским войскам.

То, что это были именно княжьи воины, вожак даже не сомневался. Уж больно опрятно выглядел бегущий на них юнец, при этом вполне грамотно держа оружие наготове. Простолюдины — ополченцы или другие разбойники так не выглядят и так себя не ведут.

Увидев, как убитые стрелами, упали еще двое его людей, атаман взревел и бросился вокруг поляны под прикрытием деревьев в сторону, откуда постоянно вылетали одновременно сразу несколько стрел.

Первым на пути великана оказался Василий, увлеченно стрелявший в душегубов, прячущихся среди деревьев. Со всего размаху атаман ударил его мечом снизу вверх. Удар был такой силы, что молодого воина не только почти полностью разрубило пополам, но и подбросило в воздух на значительную высоту. На землю Василий упал уже бездыханным телом.

В ту же секунду атаман повернулся к Ратмиру и занес меч над головой. Младший дружинник с ужасом смотрел в красные, налитые кровью глаза великана, видел огромные раздувающиеся ноздри и белую пену, выступившую изо рта и стекающую по русой бороде атамана. Нельзя было терять ни секунды и Ратмир, отбросив свой лук в сторону, отходя назад, дрожащей рукой полез за висящим на поясе топором.

Никита, последний из младших товарищей, оставшийся в живых, увлеченный стрельбой, просто не замечал опасности, грозящей ему и его другу от этого ужасного великана, хотя все происходило в нескольких шагах. Атаман с силой опустил меч на голову Ратмира, но, к удивлению разбойника, не попал и стал вертеть по сторонам головой, чтобы увидеть, куда делся враг. Дружинник же, увернувшись от летящего меча, со всего размаху ударил своим топором, но великан успел подставить руку и лезвие, прорубив плоть, застряло в кости атамана. Ратмиру пришлось отпустить древко топора и оружие, выскользнув из раны на руке душегуба, упало в траву.

Атаман издал какой-то нечеловеческий рык и, не обращая внимания на повисшую плетью левую руку, бросился на дерзкого щенка. Удивительно, но у него хватило сил довольно легко удерживать двуручный меч правой здоровой рукой и атаман, быстро надвигаясь на мальчишку, снова занес оружие над головой.

Похоже, Бог благоволил Ратмиру в этот день. В тот момент, когда молодой воин лихорадочно пытался решить, как ему увернуться от следующего удара, в ключицу великана ударила стрела. Рука атамана дрогнула, и он снова не попал мечом в Ратмира.

Стрелял Никита, а Колыван, стремительно приближаясь сзади к великану и держа подобранную разбойничью рогатину перед собой, готовился нанести страшный удар ничего не подозревающему врагу. Ратмир еще раз успел отскочить от просвистевшего у самого уха огромного меча атамана, когда старый учитель проткнул рогатиной разбойника. Удар был такой силы, что рогатина без труда пробила прочную медвежью шкуру, висящую на плечах атамана, проткнула кожу и разорвала внутренние органы. Великан, не издав ни звука, рухнул на землю. Рогатина продолжала торчать у него из спины, а мох под телом начал очень быстро становиться красным, впитывая в себя кровь мертвого атамана.

Ратмир огляделся и, не увидев поблизости ни одного живого разбойника, посмотрел на Колывана. Голос юноши на этот раз его подвел. Слегка заикаясь и дрожа всем телом, младший дружинник спросил у учителя, что им делать дальше.

— Берем Мстислава и Василька и быстро уносим отсюда ноги. Неизвестно, сколько этих душегубов шляются здесь по лесам.

— Ну, быстро-быстро, — задыхаясь от усталости, проговорил наставник.

Этот день Ратмир запомнил на всю жизнь и часто, долгими вечерами думал, что бы было если бы Мстислав выполнил приказ старшего... Наверняка парень был бы все еще жив. Умение положиться на решение командира, своевременное и беспрекословное выполнение приказа — вот залог успеха для всех воинов, желающих побеждать и, при этом, оставаться целыми и невредимыми.

Отряд Александра двигался с немалой скоростью, так как большую его часть составляли всадники. Ополченцы еще в городе и окрестностях получили достаточное количество лошадей и также ехали верхом, чтобы не отставать от дружины. Перед началом битвы горожанам предстояло слезть с лошадей и начать бой в пешем строю.

Ехали ратники вдоль Волхова до самой Ладоги, а затем повернули к устью Ижоры. Лето было в самом разгаре. Доспехи воинов нагревались под лучами солнца и обжигали кожу, металлические щиты раскалились так, что к ним было больно прикасаться голой рукой. Ратмир решил, что наденет свой шлем только за миг до начала боя, иначе он просто задохнется или даже сварится при такой-то жаре.

Во время привала на озере, к войску Александра присоединился целый отряд местных ополченцев, что, несомненно, укрепило боевой дух воинов великого города и заставило многих дружинников поверить в то, что они идут в бой не только за своего князя, но и за всю землю Новгородскую. Вновь прибывшим выдали оставшихся свободных лошадей, дабы они поскорее смогли втянуться в общий поход и не замедлять движения войска.

Александр надеялся успеть вступить в бой до того, как шведы полностью разгрузят свои корабли, встанут лагерем на какой-нибудь высоте и займут оборону. В этом случае выбить врага из укрепленной области будет намного сложнее, тем более таким, собранным на скорую руку отрядом. Сотники то и дело, в свою очередь, подгоняли криками растягивающуюся колонну воинов. Они также волновались и торопились, видя решимость и тревогу на лице князя.

Ратмир заметил, как впереди идущий Яков Полочанин слез со своего коня и побежал в рощицу у дороги. Яков был ловчим самого князя. Всегда веселый мужичонка лет тридцати он слыл любимчиком Александра.

Любил ловчий по девкам ходить и в Новгородских постоялых дворах покутить, а уж в пьяных драках всегда был заводилой. Несмотря на свой небольшой рост и худощавое телосложение, Яков был хорошим кулачным бойцом и нередко избивал вдвое больших его верзил. Часто князь получал жалобы от горожан на этого хулигана, но всегда его прощал, так как ловчий Яшка был отменный.

Все тропки он знал в окрестных лесах, мог бесшумно передвигаться и часами идти по следу любого зверя. Якову и собаки были не нужны, он как будто сам чуял, где прячется заяц, олень, а то и медведь. Никогда Александр не ходил в походы без своего ловчего, ведь в военное время Яков становился личным княжеским разведчиком и проникал как можно ближе к стану врага, чтобы сосчитать количество чужих воинов, коней, кораблей и поскорее доложить об увиденном князю.

В это время Яков сделал свои дела и рысцой побежал к своему коню, чтобы поскорее продолжить путь. Ратмир, решив, что ловчий, как княжий любимчик, уж точно знает все подробности предстоящего боя, пришпорил Буцефала и поскакал к охотнику.

— Здорово, Яков!

— И ты здрав будь, Ратмир Михалыч! — Яков улыбнулся своей неизменной беззубой улыбкой.

Ратмир отметил про себя, что победы в пьяных кулачных боях даются ловчему не так-то и просто.

— Слушай, Яков. Вот ты с князем на охоту ходишь, в походе рядом с ним скачешь, небось, все секреты его знаешь?

— Ну, что-то и знаю, Ратмир Михалыч. А тебе-то, зачем это надо?

— Да вот интересно мне узнать все подробности предстоящего дела, чтобы быть как бы во "всеоружии".

— А неужто ты на вече сам не слышал, а, Ратмир Михалыч? — Яков рассмеялся и лукаво глянул на собеседника.

Конечно, ловчий прекрасно знал, что представители младшей дружины, хоть и входили в княжеский двор, но на военные совещания не допускались. Яков же, как княжеский любимчик, просто не мог там не присутствовать.

Закончив смеяться и заглянув в наливающиеся злостью глаза Ратмира, охотник почесал затылок и примирительным тоном сказал: "Да ладно тебе сердиться, Ратмир Михалыч, пошутил я, пошутил."

— Ты, Яков дело говори, а не трепись как баба на рынке, — вспылил дружинник.

— Ну, так я и говорю. Совсем недавно получил наш светлый князь послание от Биргера, зятя самого шведского короля. Сказано там было так: "Если можешь мне сопротивляться, то я уже здесь, воюю твою землю". Александр Ярославич уж давненько злобно поглядывал в сторону немцев со шведами, ждал от них пакостей и вот дождался...

— Ну, Яков, не томи, говори дальше, — быстро сказал Ратмир — дальше что?

— Ну, ты, Ратмир Михалыч наверное слышал про Ижорян. Так вот живут они небольшим племенем по обоим берегам Невы и служат союзниками князю нашему, охраняют Великий Новгород от вторжения с моря. Есть у них старейшина, Пелгусием кличут. Так вот стоял он нынче в дозоре и на рассвете увидел войско шведское, идущее на нескольких кораблях прямо по Неве, послал гонца с этой вестью к князю и... вот мы с тобой и здесь, Ратмир Михалыч, идем бить шведов и защищать землю Новгородскую.

— Ясно, — задумчиво протянул дружинник, — ну что же, спасибо тебе за новости, Яков.

И Ратмир, развернув коня, направился к своему отряду, чтобы снова встать в строй на свое место.

Княжеское войско быстрым маршем подходило к цели похода и, примерно, к десяти часам утра головной дозор увидел бегущую Неву и войско шведов, расположившееся на самом берегу. Разведчики доложили князю, что шведы не подозревают о нахождении русского войска поблизости и даже не пытаются, как следует подготовиться к битве.

— Да они что, совсем нас не уважают?! — вспылил князь. — Неужели эти псы не верят в то, что мы в состоянии дать им отпор, если они даже не выставили дозоры вокруг лагеря?

— Тише, молодой князь, не шуми. То, что Биргер и его собаки нас недооценивают — это нам же на руку, — сказал один из бояр, входящих в военный совет Александра. — Если мы сможет застать их врасплох, то меньше потеряем наших воинов. Пока что Бог на нашей стороне и помолимся, чтобы так оно и продолжалось.

— Мудрые слова говоришь, Филипп. — Уже спокойным тоном ответил князь. — Прости меня за мой пылкий нрав и нерассудительность.

— Ничего, князь. Ты еще молод и горяч. Мудрость приходит с опытом. Теперь же нам стоит собрать вече и обсудить план атаки.

Александр кивнул и приказал подручному собирать бояр и старшин на вече. Времени было мало.

Спустя час войска были построены и готовы к атаке. По плану князя, передовой отряд, состоящий из старшей дружины под командованием лично Александра, должен был ударить во фронт вражеского лагеря и уничтожить костяк всей шведской армии — командиров, рыцарей и епископов, идущих в бой с крестом в одной руке и мечом в другой. С ними у Александра были особые счеты, ведь шведский католический архиепископ похвалялся насильно обратить всех новгородцев в латинскую (католическую) веру.

С левого фланга выступала многочисленная младшая дружина. Обычно эти воины действовали в качестве конных стрелков, поражая строй противника роем стрел, выпущенных из своих небольших по размерам, но очень мощных составных луков и, при необходимости, могли быстро отступить, перегруппироваться или перейти на другой фланг, благо умение ездить верхом и отличная выучка позволяла этим молодым воинам действовать быстро и слаженно.

В данном случае, младшей дружине было поручено смять правый фланг иноземного войска молниеносным ударом множества копий и, впоследствии, добивать остальных врагов в рукопашном бою. С этой целью, каждый из младших дружинников получил по копью и теперь старался взять его поудобнее, чтобы во время набега нанести как можно более сокрушительный удар.

С правого фланга стояли ополченцы из числа новгородцев, ладожан и ижорцев. Среди этих людей — представителей разных народов— сейчас не было разногласий. Каждый из них понимал, что в случае победы, шведы прибегнут к страшным пыткам, чтобы насильно заставить жителей этих земель принять чуждую им латинскую веру. Многие Новгородцы слышали о том, как братья ордена и другие "миссионеры" поступают с литовскими племенами, не желающими принять дар от папы римского, и искренне боялись, что с ними и их семьями может произойти что-нибудь подобное. Поэтому сейчас, эти, в общем-то, мирные люди, занимающиеся земледелием, скотоводством, охотой, рыбалкой или ремесленничеством с ярко — выраженной упрямой решимостью на лицах, храбро ждали, когда же наконец затрубит рог и они пойдут рубить, колоть и резать ненавистного противника.