-Ну ты и мразь! -Ира не выдержала. -А как же милая Алиса?! Неужто надоела так быстро? Или на сохранении лежит и тебе переспать не с кем?— Ирина прекрасно знала африканский темперамент своего бывшего. — Так обо мне забудь. Я с тобой в голодный год за тазик пельменей здороваться не буду, а не только что другое!— она развернулась и снова пошла к дому.
-Малыша, -Тарас не отставал. -давай поговорим! Подожди! -он попытался удержать её, ухватив за рукав полушубка. -Ну дурак я! Идиот! Выслушай! Дай сказать хоть несколько слов!
В ответ Ирина, хорошенько выругавшись, вырвала руку и, как могла, быстро поспешила к двери подъезда, благо до неё оставалось несколько шагов. Тарас было рванул за ней следом, но подскользнулся и со всего размаху сел на пятую точку опоры. Эта неприятность, случившаяся так кстати, дала Ирине возможность заскочить в подъезд, захлопнув за собой железную дверь. Ну хоть какой-то толк от гололёда! Она невольно рассмеялась, впервые за последние три месяца. Пусть мелкая, но радость. Домой зашла уже в совершенно приподнятом настроении, что-то мурлыкая себе под нос.
Зазвонил мобильник, и Ирина снова выругалась : Тарас пытался достать её таким образом. Немного поразмыслив, не ждёт ли она какого-нибудь срочного звонка, выключила телефон, затем, немного поколебавшись, выдернула из розетки ещё и домашний. Нечего всяким бывшим тревожить её законный вечерний отдых. Да и что может сказать этот очень нехороший человек? Наверняка предъявить ещё какие-нибудь материальные или моральные претензии. Обойдётся! Она свободный человек, живёт в свободной стране, и поступать будет по-своему.
Утром, после завтрака, собираясь на работу, Ирина включила сотовый. Ого! Двенадцать пропущенных звонков и все с одного номера! Как же припекло Тараса! Она ехидно хихикнула, представив, как он пытался дозвониться ещё и на домашний. В радужном настроении она выпорхнули из подъезда.
-Ириша, не убегай, стой, выслушай!— Тарас похоже ночевал в лексусе возле дома, машина была запорошена ровным слоем шедшего ночью снега.— Хочешь, подвезу на работу, по дороге поговорим.
-Скобин, отстань от меня, а то я сейчас начну орать. Сбегутся люди, им будет неимоверно интересно, кого же тут убивают, раз так орут. А я сообщу всем, что ты пытался меня ограбить, изнасиловать и убить.
-Ириша, пожалуйста, не надо. Давай спокойно поговорим, хочешь, я даже не притронусь к тебе, можешь стоять там, где стоишь, а я буду у машины. Только выслушай! -голос Тараса был умоляющим, глаза горячо блестели, словно его снедала лихорадка.
Ирина задумалась. Начальства сегодня на работе не будет, она сама вчера все дела завершила, новое поступление товара ожидается только через два дня, поэтому документы прибудут по электронке сегодня вечером, значит её небольшое опоздание никто не заметит, в крайнем случае можно свалить всё на транспорт, гололёд и пробки.
-Хорошо, у тебя есть несколько минут, пока я не замёрзну. -девушка выставила руку вперёд, удерживая качнувшего было к ней бывшего мужа. -Стой там, где стоишь.
-Ириш, я хочу вернуться. -Тарас послушно прислонился к передней дверце машины. -Погоди, не перебивай. Я знаю, что поступил с тобой как последняя сволочь, изменив с Алисой. Сам не знаю, что на меня накатило, словно затмение какое. Только разводиться с тобой и делить имущество не собирался, ты же сама мне чуть не силком всучила машину. Ну я и подписал в ярости.
-И что? Затмение кончилось?— в голосе Иры было море яда.
-Давно. Я боялся к тебе подойти. Ты же у нас рисковая, могла и чем отоварить.
-А сейчас не боишься? Страх потерял?
-Боюсь. Но люблю больше, чем боюсь. Ириш, поверь, мне без тебя очень плохо. Я по ночам спать не могу, а если и засыпаю, то тебя вижу.
-А как же Алиса и ваш ребёнок?— Ирина никому об этом не говорила, но на развод подала сама только из-за того, что Алиса ей сообщила, что беременна от Тараса.
-Да не было никакого ребёнка! -Тарас аж передёрнулся. -Алиска соврала тебе, зная как ты к этому относишься. Она мне призналась, что специально сказала это тебе, чтобы мы скорее развелись. А потом она захомутала бы меня. Только ничего у неё не получилось. Иришка, я второй месяц её не вижу. Живу у родителей. Малыша, прости меня, давай попробуем снова.
-Скажи мне, Скобин, а ты бы меня простил в такой ситуации?
-Простил!
Ирина не поверила. Слишком быстро он ответил, словно ждал этого вопроса и был готов отвечать.
-Ты не прошёл тест.— Ирина резко развернулась на каблуках. -Прощай!
Она совершенно забыла о том, что именно возле их дома просто жизненно важно соблюдать осторожность и смотреть под ноги. Сделав первый решительный шаг, она почувствовала, что нога натолкнулась на какой-то бугорок, заскользила по натоптанному снегу. Не сумев удержать равновесие, Ира замахала руками, словно ветряная мельница, и со всего размаху упала навзничь, ударившись головой о высокую ступеньку крыльца. Лёгкая вязаная шапочка не смогла смягчить удар, и очень скоро под головой девушки начала разливаться кровавая лужица.
-Неееет!!!!— Тарас рванулся к ней, с жутким страхом осознавая, что не успевает подхватить лёгкое тело любимой женщины. -Ириииииииша!!!! Нееет!!!!
Ну почему она не дала подойти к себе?! Почему была так неосторожна?! Срочно скорую! Тарас лихорадочно нажимал кнопки на телефоне, надеясь на какое-то чудо. Но напрасно. Приехавшая бригада врачей констатировала мгновенную смерть от перелома основания черепа.
* * *
Больно! Ёлки зелёные, смотреть под ноги надо! Знала же, что идти тут необходимо, словно по минному полю, так нет же, разозлилась на бывшего и про всё забыла. И куда это Тарас кинулся? Ну да, конечно, к девушке, куда же ещё? А ведь ещё секунду назад клялся в вечной любви. Вот они, мужики! Странно, лежащая девица казалась какой-то знакомой. И шапочка такая же как у неё, и шубка, и сапожки... Ой, а что у неё из-под головы такое красное вытекает? Мамочки, да это же кровь! Ну да, ну да. Вон бывшенький и скорую вызывает. А орёт-то как, орёт... "Ирина!" Её что, тоже Ирой звать? И откуда она вдруг нарисовалась? Эй, родимый, прекрати рыдать над ней! Ирина попыталась похлопать Тараса по плечу, привлекая к себе внимание. Но рука прошла сквозь его тело, не встречая совершенно никакого препятствия. Она попыталась снова, уговаривая себя, что такого быть не может и что ей почудилось. С тем же результатом. Ошарашено глядя на двоих людей на грязном снегу, с удивлением начала осознавать, что лежащая девушка как-то очень подозрительно похожа на неё... И в теле такая подозрительная лёгкость образовалась... Ирина вспомнила эти слова из известного мультика. Что-то тут не так, вон скорая мчится, подпрыгивая на ухабах... Врачи осмотрели это неподвижное очень знакомое тело, сочувственно похлопали убитого горем Тараса по плечу и, упаковав останки в чёрный мешок, куда-то поехали. Наверное в морг. В морг?! Ирина аж подпрыгнула. Её повезли на скорой в чёрном мешке?! Так это значит она умерла?! Нееет, не может быть! Вот же она, живая, болтается тут. Ага. Болтается. Как воздушный шарик, не касаясь земли... Всем привет, я дружелюбное привидение... Угу, чувство юмора не исчезло. Прежде чем её засосало в какую-то серебристую воронку, она успела увидеть, как Тарас Скобин садится в лексус и уезжает следом за машиной скорой помощи.
Чувство полёта было просто восхитительно, словно в мягкой тёплой колыбели! Ирина расслабилась, успокоилась и стала осматриваться. Вокруг неё клубилась некая субстанция, которая постоянно меняла цвет, хаотично и непредсказуемо. Но такой калейдоскоп радуг совершенно не раздражал, напротив, убаюкивал, цвета ненавязчиво сплетались и расплетались, причудливо свиваясь в различные композиции, ни на что не похожие. Свет, как и цвет, не бил в глаза, а был умиротворяющим. Его хотелось черпать горстями и пить, словно живительный поток. Ира потянулась за зелёной линией, подхватила пальцами и обвила вокруг запястья правой руки.
-Хорошо... -раздался тихий шёпот. — Ты сделала первый выбор...
-Кто здесь?— Ирина огляделась, но никого не увидела. -Какой выбор? Ничего не понимаю...
В ответ тишина. Она пожала плечами и снова зацепила цветной поток. На этот раз в руки сам попался жёлтый ручеёк, который резво устремился к груди девушки, обвил её тело от подмышек до талии.
-Второй выбор сделан... -всё тот же бестелесный голос.
-Да кто же вы? Покажитесь. А то мне становится страшно, -страха она не испытывала, но видеть того, кто говорит очень хотелось. Извечное женское любопытство. Но разноцветная тишина не откликнулась. Ирина подождала ещё немного и снова потянулась к радуге. В руку толкнулась чёрная лента. Девушка с отвращением оттолкнула её. Почему-то с виду безобидная полоска вызвала резкое отторжение, вплоть до потери сознания. Траурная линия не стала настаивать и нырнула в скопление своих более позитивных товарок.
-И что теперь?— Ирина не знала, что делать дальше. Полёт нравился, но она начинала уставать от неопределённости, одиночества и нервного напряжения.
-Делай третий выбор,— шелест пришёл со всех сторон.
-Может, красный выбрать? -неуверенно протянула Ирина, и тотчас перед ней закружился хоровод из всех оттенков красного, от агрессивно-бордового, до нежного, почти розового.— Ух ты! Много... Сложно выбрать... -пожаловалась она тишине.
-Делай...
Ира протянула руку и несмело ухватилась за алый оттенок. Тот немедленно собрался в клубок и нырнул, казалось, в самое сердце.
-Ты выбрала! -тишина торжествующе зазвенела.— Решено.
-А что я выбрала? И что решено? Да ответьте, наконец! Невежливо как-то получается.
-Ты выбрала свою жизнь и судьбу! -словно хрустальные колокольчики разливались вокруг. -Прими и не удивляйся!
-Жизнь? А я что, не умерла? Я же видела...
-В своём мире умерла. Но есть место, где ты нужна. Смотри!
Ирина увидела, как навстречу ей плавно скользит... она сама! Лицо двойника было искажено страданием, по щекам катились слёзы. Вокруг несчастной были обвиты три чёрные широкие полосы, которые она крепко держала в кулачках. Ирина-цветная подлетела к Ирине-чёрной и прошла сквозь неё, словно через густой кисель. Какая-то часть мрачной незнакомки задержалась в ней. Но Ира-два ничего сказала, просто полетела дальше, волоча за собой свою черноту.
-Стой! Ты что-то у меня оставила!— вдруг это что-то было той необходимо.
-Это память... -колокольчики умиротворяющее звенели. -Пригодится.
-А почему она вся в чёрном?— женское любопытство неистребимо в любой ситуации.
-Она выбрала смерть.
— И что теперь?
Ответ Ирина не услышала или не успела услышать. Всё вокруг неё бешено закрутилось, завертелось, куда-то поплыло в сумасшедшем ритме и танце. Очень скоро окружающая действительность стала напоминать водоворот, в который её и засасывало. Противиться не было сил и желания. Девушка отдалась на волю течения, тянущего её к центру воронки. Очень скоро темнота поглотила её, и оглушающая тишина, наконец, стала наполняться звуками.
-Магистр, как она?— тихий женский голос излучал сильное беспокойство.
-Кажется, мы вытащили Рину, -бархатный мужской баритон был приятен. -Она снова с нами. Теперь ей нужен покой.
-Я сам буду охранять покой моей невесты, -вклинился в их диалог новый уверенный мужской голос. -Это мой прямой долг!
-Лар Мирион, -всё тот же женский голос был полон ненависти. -вы уже принесли Рине столько горя, что ваше присутствие во время выздоровления счастья ей не прибавит.
"Так, они сейчас начнут выяснять отношения прямо у моей постели,"— подумала Ирина. -"Мне бы сначала разобраться в произошедшем. Кто чья невеста, кто такой этот лармирион? И чей это такой приятный мужской голос? Прямо бархат, пробирает до костей."
-Уйдите все, -простонала она, желая сейчас остаться в полном одиночестве, чтобы привести мысли и чувства в порядок.
Как ни странно, её послушали, и вскоре вокруг воцарилась тишина. Ирина несмело открыла глаза, осмотрелась. Небольшая комната, светлая, стены затканы каким-то приятным на ощупь материалом нежного кофейного цвета. Сквозь цельное стекло окна на ковёр, что лежал на полу, падал мягкий солнечный свет, отчего казалось, что посередине комнаты образовалась лесная лужайка, настолько то, что лежало на полу, было похоже на свежую травку, омытую летним дождём. Ира осторожно села на кровати, спустила ноги на эту пушистую "лужайку". Ворс ковра приятно щекотал босые ступни. Аккуратно, стараясь не делать резких движений, поднялась. Некоторые естественные надобности организма не давали лежать спокойно. После очень коротких поисковых действий искомая комнатка была обнаружена. Там Ирина и увидела себя в зеркале, висящем на стене. Пригляделась. Вроде ничего не изменилось. Ничего? Ага щаз! Глаза из карих стали изумрудно-зелёными, разрез их стал больше, тёмно-русые волосы потемнели и приобрели цвет очень близкий к тёмно-каштановому, губы ещё больше припухли. Такими они были, когда она в угаре страсти безудержно целовалась с Тарасом. Бывший муж никогда не оставался равнодушным, видя результаты своих же действий.
Странно было видеть саму себя живой, хоть и немного изменившейся, после того, как своими глазами наблюдала картину упаковывания своей почившей тушки в чёрный полиэтилен. Видимо, это и есть то место, где она нужна. Только зачем? Может, стоит прилечь и подумать? Как там, в многоцветной пустоте ей сказали про то, что оставила ей её печальная копия? Память? Потихонечку крадёмся в кровать и начинаем знакомиться с тем, что подсунули. Ирина вытянулась на мягком матрасе, закрыла глаза и принялась распаковывать "подарок".
Итак. Зовут ту девушку, а значит теперь и меня, Рина лар Истал. Приставка "лар" означает, что человек принадлежит к высшему сословию. Лар Исталы древний, но захудалый род, прямо как дон Кихот, некстати вспомнилось Ирине. Не отвлекаться. Ага. Ей сейчас восемнадцать, она заканчивает второй курс Академии, где учат магии. Талантливая и многообещающая ученица, имеет вторые показатели после некоего Остара лар Мириона, её жениха и постоянного преследователя. А как он в женихи-то попал? Она же, по его меркам, нищенка. Лар Мирионы— одна из десяти самых могущественных семей Астаниии. О! Вот и название страны проживания всплыло. Ну так как? А бог его знает. Несколько лет назад, когда папенька ушёл за грань бытия, а семья осталась практически без средств к существованию, в их замок приехали какие-то люди. Пошныряли, покрутились, задали массу вопросов, что-то записали, внимательно оглядели Рину (придётся себя теперь так называть, коль тут жить) и заперлись с маменькой в её покоях. Оттуда мама вышла очень довольная, снова начала улыбаться. И сообщила, что через несколько лет она, Рина, поедет учиться в Академию, потому что у неё оказались очень хорошие задатки. А пока, вот счастье-то, лар Мирион объявил о её помолвке со своим сыном Остаром лар Мирионом и даже выделил для невесты денежное содержание, чтобы та не выглядела оборванкой.
Для двенадцатилетней Рины вся эта суета была пустым сотрясанием воздуха. Она совершенно не понимала, зачем этому богатому лару сватать за своего сына девочку из провинции. Её пока больше занимали сказки о волшебниках, да прогулки в ближайший лес в надежде встретить добрую фею, которая вернёт былой достаток в их семью. Но время шло, годы бежали. Фея не находилась, Рина взрослела, скоро сказки отошли на задний план, а вперёд выбралась необходимость подготовки ко вступительным экзаменам. Последний год перед шестнадцатилетием девушку учили присланные отцом жениха учителя. Она с блеском выдержала испытания при поступлении и там, в Академии, наконец поняла, зачем она Мирионам. Им не нужна была сама Рина, они охотились за её даром! В своей провинциальной глуши Исталы и не слышали о коварстве различных сильных мира сего. Оказывается, для того, чтобы стать сильнее и могущественнее, подняться ещё на одну ступеньку выше, ближе к королевскому трону, некоторые аристократы женились на молоденьких магичках, не прошедших инициацию, отбирали их дар, умножая свою силу. В редких случаях это происходило по любви, когда новобрачная добровольно сливала свои способности, чтобы её новая семья становилась сильнее. Чаще всего отбирали силой. Вот и Остар лар Мирион был из тех стервятников, что кружат вокруг добычи, отрезая все пути к отступлению. Она уже шесть лет считается его невестой и отвертеться от навязанного брака нет никакой возможности. Хуже всего, что Рину все четыре года перед поступлением в Академию матушка воспитывала в безусловной покорности к семье Мирионов. Она настолько прочно вбила девчонке чувство подчинения Остару, что та и помыслить не смела о сопротивлении. И только инстинкт самосохранения уберегал Рину от потери дара в постели жениха. И неизвестно, повёл бы он потом к алтарю опустевшую невесту.
