| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Красивый миф, удобный для ума.
А победитель, глядя свысока,
Перечеркнёт невыгодный абзац.
В его руке надёжное перо,
Что пишет сагу для слепых зевак.
И вот уже готов парадный том,
Где всё понятно, правильно и гладко...
Но правда спит на дне, в былом, пустом,
И в этом, друг, и кроется загадка.
Она не в книгах, не в сухих словах,
Она молчит, забившись в темный угол.
В потертых ручках кресла, в кружевах,
Что прячет старый бабушкин сундук.
Вот медный чайник, по́мят его бок -
Быть может, в споре брошен был на пол?
Иль спас кого-то, чей-то кипяток,
Когда в окошко лез винтовки ствол?
Вот старый стол, исчерченный пером,
Он помнит всё: и клятвы, и обманы.
И керосинка в сумраке ночном,
Что освещала чьи-то в сердце раны.
Они свидетели, их суд бесстрастен,
Они хранят тепло ушедших рук.
Но мир вещей, увы, нам не подвластен,
Их память — недоступная страна.
И время, как безжалостный паро́м,
Уносит их в туман небытия.
Истлеет кресло, стол пойдет на слом,
И с ними сгинет правда навсегда.
Музейный блик, холодное стекло
Не сохранят ни вздоха, ни тепла...
Лишь скажут нам, что время истекло,
И память, словно сажа, отлегла.
И что в итоге? Лишь седая пыль,
Да ветер, что гуляет в проводах.
И вечный спор, что сказка, а что быль,
Застывший в равнодушных зеркалах.
Останется лишь тайна... за чертой...
И тишина...
И тишина...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
