|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Объяснять что, куда и к чему не буду...
Тут только личные ассоциации и мотивы...
Осень, коньяк и сигара...
Зажигаю сигару, наполняю бокал,
Дым плывёт, как спирали далёких миров.
За окном непогода, стылый дождь моросит,
Ветер с гор задувает в оконную щель,
Он срывает листву, отслужившую век,
И бросает на стёкла холодную дробь.
А в моей тишине замер мира разбег,
И на сердце легла осенняя топь.
Подношу свой бокал, в нём коньяк, "Кыргызстан",
В нем отблеск янтарный, упавшей звезды.
И пока за окном правит туман,
Я свой маленький мир берегу от беды.
Тёплый плед на плечах, шерстяные носки...
Это всё, что мне нужно, чтоб выстроить мост
От вселенской, щемящей, бездонной тоски
К островку, где мой космос отчаянно прост.
Энтропия дробит этот мир на осколки и прах,
Превращая тепло в равнодушный покой.
Я читаю об этом в мудрых стихах,
Что написаны были не мною, не мной.
Но пока есть коньяк, и сигара в руке,
И пока этот дождь не прорвётся в мой дом,
Я плыву по своей одинокой реке,
Оставляя весь хаос и боль на потом.
Подношу свой бокал, в нём коньяк, "Кыргызстан",
В нем отблеск янтарный, упавшей звезды.
И пока за окном правит туман,
Я свой маленький мир берегу от беды.
Тёплый плед на плечах, шерстяные носки...
Это всё, что мне нужно, чтоб выстроить мост
От вселенской, щемящей, бездонной тоски
К островку, где мой космос отчаянно прост.
Выбор
Рассвет прокрался сквозь оконный свет,
И новый день, как старый, наступил.
В душе моей привычный слышен след
Тех мыслей, что вчера меня томил.
И вот опять, как будто на весах,
Лежит судьбы, незримая рука.
Какой из двух путей, в каких мирах
Нас ждет рассвет, а где — закат настал...
Выбор — как ветер, он вечно в пути,
Даже в молчаньи нам слышно "Иди".
Время — судья, лишь оно даст ответ,
Кто из нас прав, а кто из нас нет.
Каждое "завтра" — другой поворот,
Влево — разлука, вправо — восход.
Время вздохнёт: "Не вернуть тех дорог..."
Выбор — как крест, и как лёгкий намёк.
И снова путь — как лист перед дождём,
Колеблется в надежде и в сомненьи.
То кажется — идёшь своим путём,
То — будто бы плывёшь в чужом теченье.
И в зеркале — всё тот же мой портрет,
Но взгляд уже не тот, что был когда-то.
Я стал искать не истину, а свет -
Тот, что горит в конце заката...
Выбор — как ветер, он вечно в пути,
Даже в молчаньи нам слышно "Иди".
Время — судья, лишь оно даст ответ,
Кто из нас прав, а кто из нас нет.
Каждое "завтра" — другой поворот,
Влево — разлука, вправо — восход.
Время вздохнёт: "Не вернуть тех дорог..."
Выбор — как крест, и как лёгкий намёк.
Мы учимся прощать, когда теряем,
Когда уже нельзя вернуть назад.
И суть вещей — не в том, что выбираем,
А в том, как принимаем свой уклад.
И в суете — не слышен тихий знак,
Что выбор был... хоть мы его не знали.
Он, как ручей, сменивший русла так,
Что все мосты за нами отпылали...
Выбор — как ветер, он вечно в пути,
Даже в молчаньи нам слышно "Иди".
Время — судья, лишь оно даст ответ,
Кто из нас прав, а кто из нас нет.
Каждое "завтра" — другой поворот,
Влево — разлука, вправо — восход.
Время вздохнёт: "Не вернуть тех дорог..."
Выбор — как крест, и как лёгкий намёк.
Бармен
На улице солнце, дождь или снег,
В этом старом пабе время — странный гость.
Здесь, за стойкой, время тихо мчит,
И каждый вечер — новый поворот.
Я стою за стойкой, протирая стакан,
Я — хранитель тайн, свидетель дней.
Слушаю истории, что шепчут мне,
Те, кто ищет правду, и те, чья жизнь обман.
А я наливаю, наливаю,
Свежий эль в стаканы, как всегда.
Каждому — свое, я точно знаю,
Их судьба, их радость, их беда.
За моей спиной — полки с бутылками,
В них — истории, что не забыть.
Я — бармен, и это моя доля,
Видеть мир, и просто жить.
Вот студент, с учебником в руках,
Грызет гранит науки, но мечтает о другом.
Или клерк, с бумагами, что тянут ко дну,
Ищет забвенья, ищет приют.
Мастеровой, с мозолями на пальцах,
Расскажет про свой день, про свой успех.
И матрос, с блеском в глазах,
Поведает о ветре, что нёс их всех сюда.
А я наливаю, наливаю,
Свежий эль в стаканы, как всегда.
Каждому — свое, я точно знаю,
Их судьба, их радость, их беда.
За моей спиной — полки с бутылками,
В них — истории, что не забыть.
Я — бармен, и это моя доля,
Видеть мир, и просто жить.
Капитан корабля, с бородой седой,
Расскажет про звезды, про страны, и про туман.
Молодая девчонка, с румянцем на щеках,
Скрывает свои тайны в винных парах.
Вот поэт, что пишет строчки на салфетках,
О любви забытой, и о весне.
А старый вор, смеясь над своей судьбой,
Тянет эль...
И рад, что живой...
Они приходят сюда, чтобы забыть,
Или чтобы вспомнить, что было вчера.
Кто-то ищет силы, чтобы жить,
Кто-то — просто друга, до утра.
Я не судья, не исповедник, нет,
Просто слушаю, киваю в ответ.
А я наливаю, наливаю,
Свежий эль в стаканы, как всегда.
Каждому — свое, я точно знаю,
Их судьба, их радость, их беда.
За моей спиной — полки с бутылками,
В них — истории, что не забыть.
Я — бармен, и это моя доля,
Видеть мир, и просто жить.
Изменивое "Да"...
В тумане утреннем, где тени спят,
И город дышит, словно старый кот.
Я вижу мир, что соткан из преград,
И каждый шаг — неведомый полет.
Вот дом стоит, он кажется простым,
Но сколько судеб в стенах его таится?
И каждый взгляд, что брошен им,
Другой историей не может обратиться.
Всё правда... С нашей личной точки зрения...
Истина — лишь призрак, что скользит в ночи.
Всё правда... В этом вечном заблуждении,
Где каждый видит то, что хочет он найти.
И нет одной, единственной дороги,
Лишь сотни троп, ведущих в никуда.
И мы стоим, смирив свою гордыню,
Перед лицом изменчивого "да".
Вот женщина, что плачет у окна,
Ее печаль — как дождь осенний льет.
Но может быть, она лишь ждет весны,
И слезы эти — радости полет?
А тот, кто смеется, громко и легко,
Быть может, прячет боль в своей душе.
И каждый жест, что кажется далёко,
Несет свой смысл, понятный лишь ему.
Всё правда... С нашей личной точки зрения...
Истина — лишь призрак, что скользит в ночи.
Всё правда... В этом вечном заблуждении,
Где каждый видит то, что хочет он найти.
И нет одной, единственной дороги,
Лишь сотни троп, ведущих в никуда.
И мы стоим, смирив свою гордыню,
Перед лицом изменчивого "да".
Мы строим замки из своих идей,
И верим в них, как в истину одну.
Но ветер перемен, что всех сильней,
Разрушит их, оставив лишь луну.
И каждый спор, и каждый крик души,
Лишь эхо мыслей, что в сердцах живут.
И в этой вечной, призрачной тиши,
Мы ищем смыслы, что нас к себе зовут.
Всё правда... С нашей личной точки зрения...
Истина — лишь призрак, что скользит в ночи.
Всё правда... В этом вечном заблуждении,
Где каждый видит то, что хочет он найти.
И нет одной, единственной дороги,
Лишь сотни троп, ведущих в никуда.
И мы стоим, смирив свою гордыню,
Перед лицом изменчивого "да".
И может быть, в этом и есть вся соль,
Что нет ответов, только лишь вопрос.
И каждый миг, что проживаем мы,
Несет в себе свой собственный прогноз.
Не осуждай, не меряй по себе,
Ведь мир огромен, и в нем столько лиц.
И каждый взгляд, что брошен на судьбу,
Рисует свой, неповторимый штрих.
Всё правда... С нашей личной точки зрения...
Истина — лишь призрак, что скользит в ночи.
Всё правда... В этом вечном заблуждении,
Где каждый видит то, что хочет он найти.
И нет одной, единственной дороги,
Лишь сотни троп, ведущих в никуда.
И мы стоим, смирив свою гордыню,
Перед лицом изменчивого "да".
Мы играем роль...
Серый день рождается неспешно,
В сердце тянет горькая тоска.
Бокал коньяка, дым сигареты,
И горечь о правде прожитых лет.
Ведь мы предаем свои идеалы,
Цинично вздыхая — "Иначе нельзя".
Мы сволочью стали ради наживы,
В уютном мещанстве найдя абсолют.
Но время шло, и ветер перемены
Сдул с души тот первозданный свет.
Мы взрослыми стали, и в этой сцене
Искренность — лишь призрачный привет.
Дружба — лишь сделка, выгодный расчет,
Эмоции — маски, что скрывают боль.
И каждый день, как будто на излет,
Мы играем роль, играем роль.
А помнишь, когда-то мы искренни были,
В том детстве, что скрылось в тумане прожитых лет.
Где правда и верность были не звуком,
А честность и дружбу умели ценить.
Теперь мы себя считаем глупцами,
Ведь выгоды в правде и верности нет.
Нашли оправданья, сменили понятья,
Над нами не каплет, и крыша цела.
Но время шло, и ветер перемены
Сдул с души тот первозданный свет.
Мы взрослыми стали, и в этой сцене
Искренность — лишь призрачный привет.
Дружба — лишь сделка, выгодный расчет,
Эмоции — маски, что скрывают боль.
И каждый день, как будто на излет,
Мы играем роль, играем роль.
Теперь мы строим стены, прячемся от мира,
В своих уютных, теплых коконах.
Мещанский рай, где нет ни зла, ни драмы,
Где только мы, и нас никто не ждет.
Мы потеряли компас, потеряли путь,
И ищем смысл в пустых, чужих словах.
Но где-то там, в затертых вспоминаньях,
Живет ребенок, тот что верит в чудеса.
Над нами не каплет, крыша цела,
И это главное, как ни крути.
И только совесть робко, иногда скулит,
И одиночество наш личный приговор.
Мы это знаем, чувствуем внутри,
Но... Страх признанья, страх в себя глядеть...
Ведь правда эта — острые ножи,
Что нашу душу могут разорвать.
Над нами не каплет...
Но где-то там, внутри...
Одиночество...
И страх...
И потерянный свет...
О несбывшихся мечтах
За окном рассвет, как всегда, проснулся,
Новый день и знакомый до боли взгляд.
Я когда-то верил, что мир перевернулся,
Что мечты мои летят, как звездопад.
Но тикают часы и дни летят как птицы,
И в рутине дней теряется мой след.
Где-то там, за гранью, остались мои лица,
Те, что верили в чудо, в волшебный рассвет.
Но я не сдаюсь, хоть и путь нелёгкий,
И пусть мечты мои — теперь лишь тень.
Но я найду силы, хоть и одинокий,
Встретить новый день, как будто в первый раз.
Пусть не всё сбылось, что хотел когда-то,
Но в душе моей огонь ещё горит.
И пусть порою жизнь бывает так богата
На уроки, что сердце закалит.
Помню, как мечтал о дальних странах,
О морях без края, о ветре в волосах.
О свободе вольной, о ярких, смелых планах,
Что неслись ко мне тогда на парусах.
Но счета, работа, быт, заботы,
И вот я здесь, в привычной суете.
Иногда смотрю на старые я фото,
И улыбка пробегает по губам.
Но я не сдаюсь, хоть и путь нелёгкий,
И пусть мечты мои — теперь лишь тень.
Но я найду силы, хоть и одинокий,
Встретить новый день, как будто в первый раз.
Пусть не всё сбылось, что хотел когда-то,
Но в душе моей огонь ещё горит.
И пусть порою жизнь бывает так богата
На уроки, что сердце закалит.
Может быть, не в дальних странах счастье,
Может быть, оно здесь, рядом, в мелочах.
В тихом вечере, в спокойном звёздном небе,
В том, что есть сейчас, в моих руках.
И пускай не светят звёзды ярко,
Как хотелось в юности моей.
Я найду свой свет, свой путь, свою надежду,
Среди будней серых, среди серых дней.
Но я не сдаюсь, хоть и путь нелёгкий,
И пусть мечты мои — теперь лишь тень.
Но я найду силы, хоть и одинокий,
Встретить новый день, как будто в первый раз.
Пусть не всё сбылось, что хотел когда-то,
Но в душе моей огонь ещё горит.
И пусть порою жизнь бывает так богата
На уроки, что сердце закалит.
Да, мечты не сбылись, но есть ещё надежда,
И в каждом новом дне есть шанс начать с нуля.
Пусть рутина затянула, но душа моя как прежде
Всё ещё умеет верить и мечтать.
Всё ещё умеет верить и мечтать.
Садовник
Он пришел сюда с пустыми руками,
Лишь с мечтой, что в сердце была.
Землю рыхлил, под небом с дождями,
И в каждый росток надежду вплетал.
Каждый день, как в молитву, трудился,
От рассвета,
До вечерней зари.
И под солнцем, что ласково билось,
Расцветали его мечты.
И теперь, когда его нет здесь,
Только сад, что душу хранит,
Каждый лист, его песнь,
Каждый плод, его память.
Этот сад — его вечный завет,
Это память о нем будет вечна,
Так же вечна как вечен и сад.
И знали руки тепло земли,
И семена ладони грели.
И он сажал, он поливал,
В заботах радость нарастала,
Он говорил:
Здесь будет рай, здесь соловьи найдут приют.
И солнце встанет невзначай, и все печали прочь уйдут.
В его руках — и жизнь и свет,
А сердцу так хотелось петь.
А сад живет, листвой шумит,
И яблоки румянит на ветру.
Он здесь ходил,
Он здесь любил,
Но сам ушел в небесную страну...
И теперь, когда его нет здесь,
Только сад, что душу хранит,
Каждый лист, его песнь,
Каждый плод, его память.
Этот сад — его вечный завет,
Это память о нем будет вечна,
Так же вечна как вечен и сад.
Менялись зимы, таял снег,
И годы быстрые летели.
Но не старел тот человек,
Что сад растил в тени аллеи.
Его забота, труд и взгляд проникли в корни, в каждый цвет.
И потому сейчас твой сад несет сквозь время теплый свет.
С утра, до самого заката, он пропадал среди ветвей.
Искал ростки,
Глядел на травы,
Считал на дереве птенцов.
И даже в самую ненастность, когда дожди стучали в кровь,
Он видел в этом только ясность,
И к жизни новую любовь.
Он ушел, и тихо стало, и в доме дверь скрипит порой.
Но сад живет, от края к краю.
И каждый лист...
Здесь помнит о былом...
И теперь, когда его нет здесь,
Только сад, что душу хранит,
Каждый лист, его песнь,
Каждый плод, его память.
Этот сад — его вечный завет,
Это память о нем будет вечна,
Так же вечна как вечен и сад...
О старых вещах.
Простые люди строят города,
Идут на смерть, не требуя наград.
Их пот и кровь — истории вода,
Что точит камни сотни лет подряд.
Потом придут ученые мужи,
Разложат всё по полкам и томам,
И создадут из правды миражи,
Красивый миф, удобный для ума.
А победитель, глядя свысока,
Перечеркнёт невыгодный абзац.
В его руке надёжное перо,
Что пишет сагу для слепых зевак.
И вот уже готов парадный том,
Где всё понятно, правильно и гладко...
Но правда спит на дне, в былом, пустом,
И в этом, друг, и кроется загадка.
Она не в книгах, не в сухих словах,
Она молчит, забившись в темный угол.
В потертых ручках кресла, в кружевах,
Что прячет старый бабушкин сундук.
Вот медный чайник, по́мят его бок -
Быть может, в споре брошен был на пол?
Иль спас кого-то, чей-то кипяток,
Когда в окошко лез винтовки ствол?
Вот старый стол, исчерченный пером,
Он помнит всё: и клятвы, и обманы.
И керосинка в сумраке ночном,
Что освещала чьи-то в сердце раны.
Они свидетели, их суд бесстрастен,
Они хранят тепло ушедших рук.
Но мир вещей, увы, нам не подвластен,
Их память — недоступная страна.
И время, как безжалостный паро́м,
Уносит их в туман небытия.
Истлеет кресло, стол пойдет на слом,
И с ними сгинет правда навсегда.
Музейный блик, холодное стекло
Не сохранят ни вздоха, ни тепла...
Лишь скажут нам, что время истекло,
И память, словно сажа, отлегла.
И что в итоге? Лишь седая пыль,
Да ветер, что гуляет в проводах.
И вечный спор, что сказка, а что быль,
Застывший в равнодушных зеркалах.
Останется лишь тайна... за чертой...
И тишина...
И тишина...
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
