Песня Лхэйо

9.

Устав стоять на палубе, Лхэйо спустился в свои апартаменты. Единственный иллюминатор в кабинете пропускал мало света, но Лхэйо зажег магический огонь, подвесив его под потолком. Маны на это уходило немного, и он решил, что может себе это позволить. Здесь, на стене, висела огромная карта мира, и Лхэйо решил рассмотреть её во всех подробностях, но впечатление на него она произвела... странное. Родной Роготуль был лишь точкой в её северо-восточном углу, но это он ещё как-то мог принять. Больше его задело другое. Псаммия, владение Мастера Таало, была, конечно, самой большой страной мира, занимавшей весь север континента Улис. Но на юге, за Небесными Горами, было ещё много других стран — и куда как больше густонаселенных. Он долго водил пальцем по Иртинии к северо-западу от огромной дуги Пеннийского моря, пытаясь сосчитать густо разбросанные там кружки городов и всё время сбиваясь со счёта. Его очень задело, что мир так огромен — и что о его большей части он просто ничего не знает. И, конечно, никогда туда не попадёт...

Мир, изображенный на карте, был невероятно разнообразным и полным тайн, и каждая страна на ней словно жила своей жизнью. Каждое изображение каждого горного хребта, реки или леса скрывало богатую историю. Псаммия, родная страна Лхэйо, простиралась на севере континента, занимая обширные земли с различными ландшафтами — от холодных, снежных вершин Небесных Гор до плодородных долин запада, на которых росли золотые поля пшеницы. Это была страна сильных традиций, где истории и легенды передавались из поколения в поколение. Псаммийцы гордились своей независимостью и военным могуществом, и их культура напоминала величественный замок — крепкий и внушительный, но с множеством тайн внутри...

На юге, за Небесными Горами, располагалась Иртиния, богатая страна, известная своими огромными городами и сложной социальной структурой. Иртийцы были известны своим стремлением к знаниям. Университеты и академии здесь простирались на мили, а уличные рынки кипели жизнью и многообразием. Бурное развитие магии привело к созданию удивительных заклинаний здоровья, которые затем распространились по другим странам. Но основной особенностью Иртинии было Пеннийское море, огромное водное тело, усыпанное островами и окруженное множеством приморских городов. Эти острова были в древности родиной культур и ремесел, от рыбной ловли до искусства кораблестроения. Островным племенам удалось сохранить свои традиции, несмотря на постоянные контакты с другими культурами, что сделало море центром торговли и обмена. Говорили, что на дне Пеннийского моря скрыты затонувшие города и сокровища, которые когда-то принадлежали великим цивилизациям древности. Роготуль, его родной город, казался совсем крошечным на фоне этого величественного мира...

Совсем далеко на юго-востоке находилась таинственная Запретная Зона, где вместо даже схематичного обозначения рисовались лишь белые пятна. Карта не давала даже четких границ этого региона, его украшали лишь слова, написанные затейливым шрифтом: "Опасность" и "Заброшенные земли". Этот участок мира был окружен мифами и легендами. Связывали его с исчезнувшими цивилизациями и чудовищами, которые охраняли старинные тайны. Путешественники, осмелившиеся пересечь её границы, никогда не возвращались.

На западе, на континенте Тар, располагались древние королевства, которые давно были разрушены ордами орков, но обладали впечатляющей историей. Эти земли были известны своими крепостями, древними храмами и ювелирами, которые изготавливали потрясающие изделия из драгоценных камней и металлов. Каждый город здесь хранил свои вековые традиции, и их жители были горды тем, что их искусства известны далеко за пределами их родных земель.

Там же, на юге, находились и Светлые Земли, владения Ордена Света, который посвятил себя борьбе со Злом. Зло они видели в орках и гоблинах, — а также в Псаммии, которая данным народам покровительствовала. Мастер Таало давно говорил, что пора бы выжечь дотла этот гадюшник, — но для этого на юг пришлось бы посылать большую армию, что встало бы дорого, и отвлекло бы ресурсы, больше нужные на Улисе. Поэтому светлые маги продолжали безобразничать, рассылая повсюду своих паладинов и неустанно организуя святые походы против нечестивых зеленых, во время которых смерть находила множество идиотов. Лхэйо полагал, что это тоже хорошая услуга миру.

Далеко на востоке располагался таинственный континент Лемурия, созданный великими магами тысячелетия назад. Он был домом для тех, кто занимался изучением магии, алхимии и науки. Огромные храмы, превосходящие любое человеческое воображение, являлись средоточием силы и загадок. Каждый их обитатель знал, что знания, хранимые здесь, могут быть как благом, так и проклятием. Обширные земли Лемурии представляли собой сложную мозаику: от жестоких пустынь до цветущих лугов и лесов, от перенаселенных городов до зловещих заброшенных храмов...

На земле, которая казалась такой огромной и устрашающей, на самом деле существовала тесная взаимосвязь между её детьми. Люди обменивались культурой, товарами, легендами и мечтами. Возможно, именно это чувство глубокого взаимосвязанности и жажда знания о мире толкала их в путь, где каждый новый шаг мог стать ключом к чему-то большему — к новым возможностям, открытиям и пониманию своей собственной сущности...

В детстве Лхэйо наивно полагал, что это чувство — лишь предвкушение большого приключения, которое ждет его впереди. Но теперь, глядя на карту, он ощущал себя запертым в клетке, а весь остальной мир, простиравшийся за пределами его родной Псаммии, казался ему недостижимым, как загадочные звезды на ночном небе. Каждое новое название страны, каждый отмеченный на карте город звучали как заклинание, которое открывает двери в неизведанное, но эти двери оставались запертыми Он был солдатом, который отправился на войну, — и это было всё, что имело значение.

10.

Вздохнув, Лхэйо закрыл глаза и представил себя парящим над этим величественным миром, как птица, взмывающая в бесконечное синее небо Он чувствовал, как воздух обвевает тело, встречая теплым ветром, а под ним расстилается бескрайний ландшафт, словно гигантская мозаика — каждое ущелье, каждая равнина сплетались в единое полотно. Первое, что он увидел, — его родная Псаммия. Величественные горы на юге, покрытые белоснежными шапками, плавно переходили в зеленые просторы — долины с золотыми полями пшеницы, где крестьянские семьи работали над своими наделами. Огромные стада, пасущиеся на склонах, сопровождались парами журавлей, парящих над ними. Лхэйо ощущал гордость за свою страну — такую полную жизни и трудолюбия. На севере же раскинулся темный лес. Его деревья поднимались к небесам, образуя мощную зеленую крышу. Лхэйо спустился ниже, чтобы лучше рассмотреть его. Глубоко в лесу, среди переплетенных ветвей, скрывались деревеньки орков, придавленные его величественностью. Реки, мерцающие, как серебряные ленты, змеились среди зелени, их берега были усеяны яркими дикими цветами, которые танцевали на ветре. Здесь Лхэйо замечал не только болота и реки, но и города, крепости и деревни.

Поднявшись выше, он увидел грандиозное Пеннийское море, простирающееся до горизонта. Вода переливалась оттенками голубого и зеленого, вдали мерцали белые паруса кораблей, которые собирались в Церрасине, самом оживленном порту мира. Острова, душистые тропические леса и уютные бухты выглядели как оазисы, готовые раскрыть свои тайны каждому, кто осмелится ступить на их землю. Лхэйо представил, как пришельцы из давно исчезнувших стран пробуждали к жизни их культуры...

Затем его взгляд замер на юго-востоке, где находилась Запретная Зона. Это место казалось мрачным и таинственным, окутанным зловещей дымкой. Вереск и бурелом, скрывающие старые руины и заброшенные города, составляли ландшафт, который казался дыханием самого забвения. Лхэйо чувствовал, как его сердце наполняется одновременно страхом и любопытством. О, что же таит эта земля? Кто и что прячется за её границами? Может быть, ответ кроется в древних тайнах, ждущих смелого исследователя...

За западе, за проливом, он заметил древние королевства, великое множество крепостей и мрачные каменные храмы, стоявшие над холмами, охраняющие свои тайны и будто нарисованные на фоне заката. Дороги, прорезанные в боках гор, вели к селениям, где люди собирались вокруг рынков. Яркие краски, смешанные с ароматами пряностей и свежей еды, заполняли воздух. Лхэйо мог лишь мечтать о том, как он прогуливается по этим улицам, слушая звуки музыки и смеха...

Далеко на востоке он заметил Лемурию, её огромные храмы, сверкающие на солнце, словно живые. Города, окруженные зелеными садами и увенчанные стеклянными башнями, отражали алый закатный свет, создавая атмосферу тайны и мощи. Здесь непревзойденные знатоки магии изменяли саму реальность, и Лхэйо мог только представить, сколько невероятных знаний можно найти здесь, среди искренних мечтаний по созданию новых чудес...

Постепенно он начал подниматься снова над всеми этими чудесами, чувствуя связь с этим миром, который был почти недосягаемым, но при этом так искренне манил его. Лхэйо казалось, что его мечты о путешествиях на самом деле не настолько далеки, как он думал, и что каждый шаг, даже внутри его собственной страны, может привести к открытию чего-то нового...

Когда он наконец открыл глаза, он почувствовал, что внутри него загорается огонь. Мир, который он увидел, был не просто картой — это была жизнь, полная возможностей, ждущих того, кто решится их принять. Но у него была иная цель, и он был готов двигаться к ней, наперекор своим мечтам и открытиям, которые ждут его на горизонте...

Глава 2.

1.

Вопреки опасениям Лхэйо, плавание оказалось спокойным, и утром пятого его дня на горизонте показалась Кёлмах, западный оплот его страны. Прежде всего, бросался в глаза мрачный замок Вуртис, венчавший скалистый остров, который разделял гавань Кёлмах на две — северную и южную. Сам город теснился на мысу, ограниченном с севера рекой Кёлхас, а с юга — обширным соленым болотом. Мыс тоже ограждали грозные стены и башни — напоминание о том, что за днями мира всегда следует война. И тот, кто забывает об этом, просто исчезает из Истории...

2.

Обе гавани Кёлмах были полны кораблей, прибывших со всего света, но барк причалил к замковой пристани. Она мало подходила для торжественных встреч, так что тут их ожидал только почетный караул из гвардейцев Наместника Федеско в блестящих начищенных кирасах, вооруженных копьями и короткими мечами. Броня самого Лхэйо была совершенно другой, — что-то вроде нелепо пухлого платья из граненых ромбических пластин, торчавших по подолу острыми зубцами. Однако пластины доспеха были двойными и соединены мощными пружинами, отражавшими силу удара. Для обычного воина такой доспех был бы слишком тяжелым, — но Лхэйо не был обычным. Несмотря на юность, он был намного сильнее обычного человека, и намного выносливее, — иначе он не был бы мастером боя. Кроме того, он был магом, — хотя это, конечно, не бросалось в глаза. Гвардейцы отсалютовали ему с надлежащей почтительностью, — но во взглядах их не было уважения. Для них он был очередным хлыщом из далекой столицы, и никак не более того. Лхэйо решил не тратить время, доказывая им обратное.

3.

От пристани вверх вела длинная лестница, рядом с ней тянулся гладкий пандус для втаскивания наверх тяжелых грузов. Кончались они железными воротами в основании могучей башни. Лхэйо бодро зашагал вверх, оставив гвардейцев внизу. Верные тоже остались внизу, — проследить за разгрузкой их вещей, не таких уж многочисленных, но ценных, особенно вещей самого Лхэйо. Не то, чтобы он боялся здесь кражи... но не стоит вводить людей во искушение. Об этом ему тоже поведал Мастер Таало.

4.

За воротами, во дворе крепости, его уже ожидали проворные слуги. Рассыпаясь в поклонах, они провели его в главный зал замка. Зал был огромный. Потолок терялся где-то в темноте, далеко вверху, и там, над головой, с балок крыши свисали золоченые люстры. Стены были густо увешаны оружием и доспехами. Всё это великолепие ночами освещалось сотнями факелов, торчащих в стенах. Сейчас же сквозь узкие окна струился солнечный свет.

Зал мог вместить, наверное, тысячу людей, но сейчас в нем было всего несколько. Зато одежда у них была богатая. И не только одежда. Все они были увешаны драгоценностями. У кого — золотой браслет, у кого на шее висел золотой кулон. У одного на груди — ожерелье из крупных золотых монет. У другого — перстень с крупным рубином. У третьего — золотая цепь с огромным золотым медальоном в форме сердца, да и сам он весь сверкал и переливался, как самовар, потому что с ног до головы был закован в полированные доспехи. Лхэйо не видел таких даже у Мастера. На всём этом фоне его черная броня казалась просто оскорбительной... но на это Лхэйо было наплевать. Ему не было нужды наряжаться, чтобы подчеркнуть своё положение. Все и так знали, кто он такой. Мастер боя и второй человек после Таало. Это было, конечно, немало... но всё же недостаточно, особенно здесь, где ковалось богатство Псамметии.

Здесь Лхэйо заметил совсем ещё молодого парня в престранной одежде. Он носил короткую белую куртку, сшитую из того же странного материала, что и его сапоги, и короткий, до середины бедра, белый плащ, отороченный мехом. Из-под плаща выглядывала белая штанина, заканчивающаяся внизу черной полосой, похожей на стрелу. Сбоку на голенище сапога висел кинжал, а на поясе, под плащом, — короткая, похожая на тесак сабля и маленький арбалет. Весь его костюм — от сапог и до ворота — был покрыт серебряной чеканкой в форме крестов, и лишь на левой стороне груди, на уровне сердца, вместо серебряного креста висел серебряный же ключ. Серебряная пряжка удерживала на талии узкий кожаный пояс, на котором висел второй, небольшой кинжал в ножнах. На шее висел круглый медальон с оскаленным черепом, продетый через два серебряных кольца, надетых в свою очередь на две обвивающие шею цепи. Лхэйо сразу же почувствовал, что парень тоже был магом, и магом очень сильным. Он без труда догадался, что это Цуттан Лэйни, главный маг Кёлмах.

Цуттан, конечно, тоже почувствовал его и уставился на Лхэйо с откровенным любопытством. Как, впрочем, и все прочие. Не было похоже, что они довольны его молодостью — или хотя бы просто внешностью. Впрочем, Лхэйо и сам понимал, что со своим круглым, пухлогубым лицом и тяжелой гривой блестящих черных волос не выглядит как мастер боя. Большое преимущество на самом деле — но не всегда уместное.

— Приветствую вас, мастер, — между тем сказал господин в полированных доспехах. Лхэйо без труда догадался, что это граф Федеско, милостью Мастера Таало наместник славного города Кёлмах. — Нас известили о вашем скором прибытии. Мы готовы оказать вам любое содействие.

"Лишь бы вы побыстрее убрались отсюда". Это, естественно, не было сказано, но слышалось вполне отчетливо. Лхэйо вздохнул. Вне всякого сомнения господин граф и его приближенные брали у купцов взятки, закрывая в обмен глаза на контрабанду, — но иного в торговом городе трудно было ожидать, к тому же, это было не его дело.