Авианосец дальнего прикрытия

Последовали кадры, на которых отчетливо просматривались атакующие громаду малые корабли, поражающие цель ракетами и снарядами скорострельных пушек. Во все стороны летели ошмётки, вспухали фонтаны хлещущих из пробоин жидкостей, превращающихся в газ, замерзающий то в ледышки, то в мелкодисперсные облака чего-то, похожего на льдистый иней. Вспышки, сияние раскалённого металла, искры электрических дуг. Казалось, тихоход сейчас развалится. Но он продолжал ускоряться со всей своей трети "Же", стремясь сблизиться с держащим дистанцию флагманом.

— Адмирал, понимая, что осталось всего чуть-чуть поднажать, снова послал на добивание москитные силы...

— А наши потери? — раздался голос старпома.

— Потери были невелики, потому что это чудо оказалось неважно вооружено. Отмечена работы всего восьми огневых точек беспламенной стрельбы. Их огонь, время от времени, уничтожал то одну нашу машину, то другую. Остальные же продолжали атаки, прерываясь только для пополнения боезапаса.

На экране отчётливо было видно, как жестоко страдает броненосец от всё новых и новых попаданий. Вот очередь из скорострельной пушки оставила чёткую строчку на его борту. Пунктир пробоин, из которых что-то брызнуло. Но и сама машина, оставившая эту отметину, перестала управляться, налетела на неизвестного назначения консоль, и закувыркалась, разбрасывая во все стороны обломки и куски обшивки.

Экипаж вздохнул, словно один человек.

— А вот атака эскорта, оправленного, чтобы добить корабль неприятеля.

Теперь на смену кадрам съёмки пришла схема, показавшая выход крейсеров на позицию для пуска ракет. Череда огненных стартов, стремительный полёт хвостатых сигар, вспышки реактивных снарядов наскочивших на заградительный огонь, взрывы попаданий, промахи, вызвавшие сработки самоликвидаторов — на какое-то время броненосец оказался закрыт от взглядов наблюдателей буйством пиротехники. А потом показался снова, беспомощно и величественно кувыркающийся, но огрызающийся и плюющийся ракетами, выпущенными в сторону приблизившихся крейсеров.

— Полученные нашими кораблями повреждения оцениваются как средние. Они не помешали командирам повторить заход на цель после перезарядки, — продолжил комментировать командир. — Но в этот момент, а бой длился уже почти сутки, подошел авианосец тахов с эскортом.

На схеме появилась группа кораблей, выпустивших в пространство вокруг себя стайку истребителей. Они и перехватили большую часть летящих к броненосцу ракет.

— Как вы поняли, с этого момента характер боя изменился. Наши корабли частично израсходовали боезапас и получили повреждения. Москитные силы понесли потери, а пилоты их оказались утомлены после серии напряжённых вылетов. Проигрыш пошёл нарастать, потери увеличиваться, а повреждения усугубляться. В этой обстановке командующий принял решение о выходе из боя.

Но тахов наше отступление не удовлетворило. Они не отстали, а только усилили нажим. Вот, смотрите, как они подловили "Травника":

Теперь было видно, как истребитель неприятеля удачно всадил ракету в один из двигателей, отчего крейсер принялся плавно вращаться "через себя". Ракета главного калибра настигла его ещё до того, как полёт удалось выровнять. Далее последовала череда эпизодов не менее огорчительных: Группа истребителей, налетевших на плотный заградительный огонь. Фатальное попадание нескольких артиллерийских снарядов в один из крейсеров. Атака тахов на авианосец, отбитая, но нанёсшая досадные повреждения.

— С огорчением вынужден констатировать, что наша группировка, базировавшаяся в секторе Каппа, и в настоящий момент продолжает вести оборонительный бой, отступая как раз туда, откуда мы следуем. Положение эскадры продолжает усугубляться. Я принял решение со всей возможной скоростью атаковать неприятеля. Те, кто имеет предложения, как наилучшим образом выручить наших товарищей, прошу связываться со мной.

Экраны отключились. Люди сидели, не зная, что и сказать.

— Летяги! — раздался по громкой голос кока. — Жаркое готово. Валите питаться первыми — вам силы нужны, чтобы надрать тахам задницы.

Глава 2. Ввязались

Аппетита не было. Вернувшееся на корабль тяготение не только мышцы напрягало, но и другие органы, не успевшие согласиться с изменением условий функционирования. На это наложилась и широкая гамма чувств, захлестнувших трепетные девичьи сердчишки после просмотра кадров из сектора Каппа. На это тяжким грузом лёг простой человеческий страх. Они, конечно, сами выбрали стезю военных пилотов, но резкий переход из почти мирного положения извозчиков тылового обоза в когорту воинов, идущих в гущу сражения — как-то всё оказалось уж слишком неожиданно.

Девушки-пилоты с виноватым видом ковыряли жаркое. Им было стыдно перед коком, тревожно поглядывающим в их сторону. Не шло оно внутрь, хоть тресни. Только Петька Кузнецов неспешно укладывал в себя ложку за ложкой, выполняя долг перед организмом.

— Тома! Так что это ты начала было рассуждать о разнице в службе между "Антилопой" и в другими местами на космофлоте? — любопытная Зинка так и не забыла о разговоре, возникшем после начала торможения.

— Зи! Ну не могу я сейчас об этом, — Тамара осторожно сняла немного губами с краешка ложки, чуть пожевала, тревожно прислушиваясь к реакции желудка на состоявшийся акт вторжения в его внутренние дела. Кажется, протеста не последовало. — Собственно, ты и сама можешь рассудить, памятуя субординацию, к которой нас приучали в курсантские годы, — задумчиво пробормотала она и "отъела" от содержимого ложки ещё капельку.

Нинка с Ленкой тревожно следили за отважным поступком старшей товарки, ожидая, как поступит она с помещённой в организм пищей. Отторгнет, или усвоит?

Усвоила. Девушки осторожно, будто дегустируя, буквально лизнули жаркое, после чего "ушли в себя", сосредоточившись на собственных ощущениях, и не видели, как довольно ухмыльнулся кок.

— Лиха беда — начало, — пробормотал он невнятно, и выдал Петьке солидную добавку. — Кушай Петенька. Чем больше слопают летуны, тем меньше достанется остальному экипажу, и тем выше будет его боевой дух от осознания той истины, что их пилоты — звери и проглоты, жрущие всё на своём пути.

— Мне столько не съесть, — честно сознался младший лейтенант, взглянув на огромный бачок, наполненный ароматным варевом.

— Это до первого боя. Потом в твою утробу будет входить почти столько, сколько сам весишь, — уверенно заявил кок.

Его безапелляционный тон в сочетании с тщедушной Петькиной фигурой вызвал у девушек чуть заметные улыбки. Они и не заметили, как начали есть. Неторопливо, аккуратно, но ритмично.

Техник-капитан Санчес вошел в кают-компанию и уселся за стол, получив свою порцию жаркого.

— Пока не забыл. Бойцы! Я командую нашей эскадрильей, — произнес он в короткой паузе между ложками.

Остальные пилоты молча покосились на него и по очереди кивнули. Означало это согласие, или было выражением понимания — а кто его разберёт?

* * *

— Начнем с главного, — комэск обвёл взглядом подчинённых, усевшихся перед ним в штурманской рубке. — С ориентации. В бескрайней пустоте космоса такие понятия, как верх и низ отсутствуют совершенно. Особенно, с учётом того печального обстоятельства, что первая схватка нам предстоит на солидном удалении от звёздных систем. В месте, где даже ближайшее светило, хотя и много ярче остальных, но уже не солнце.

Санчес приглушил освещение, и на стенах появились звёзды.

— Смотрите, и запоминайте рисунок особенно ярких созвездий. Вот это направление мы станем называть "верх". Хорошенько сосредоточьтесь. Это должно впечататься, — достаточно внятные контуры, легко различимые на глаз, были выбраны не случайно, и прекрасно запоминались.

Потом аналогично разобрались с понятиями "низ", "север", "юг", "восток" и "запад".

— Зачем нам это? — полюбопытствовала Леночка.

— В нашем языке имеется отлично проработанный комплекс терминов, позволяющий давать целеуказания, когда определены направления осей системы координат, — улыбнулся Санчес. — При работе через аппаратуру ориентации, когда сообщаются векторы или ставятся маркеры, нужды в этом не возникает. Но на скоротечных этапах боя люди невольно переходят на вербальное общение. Возможно, усвоенные навыки будут полезны всего несколько секунд, но и этого, иной раз, достаточно для ответа на старый добрый гамлетовский вопрос.

После усвоения материала закрепляли его тренировками до тех пор, пока фразы вроде: "Выше сорок юго-юго-запад", — не начали отскакивать от зубов автоматически.

— Теперь, разобравшись с главным, переходим к самому главному. В чём ваша сила, бойцы? — Ехидно прищурился комэск. — Ну-ка, кто знает?

— В незашоренности сознания, — после короткого раздумья ответила Нинка. — В том, что никакими стереотипами мы не отягощены...

— ...как и боевым опытом, — согласно кивнул Санчес. — Что ещё?

— У нас новые истребители, ранее не бывавшие в боях. То есть, противнику их технические характеристики пока неизвестны, в то время, как москиты тахов, если судить по их внешнему виду, не раз уже соприкасались с нашими и, поэтому, достаточно хорошо изучены.

— Верное соображение. Осталось выяснить, на каком неизвестном противнику качестве новой техники можно построить выигрышную тактику с учётом того обстоятельства, что все мы, как на подбор, неопытны и в боях не бывали. Да и в управлении истребителем, мягко говоря, не слишком искусны?

— Наши МЖ-1 обладают неограниченным ходовым ресурсом, но, в силу особенностей конструкции тяговой установки, существенно проигрывают любому москиту тахов в поворотливости. Ну а развиваемое ускорение в обоих случаях определяется только выносливостью пилотов. В общем-то, насколько я поняла, проектировались они в расчёте на использование в качестве разведчиков, патрульных и дозорных кораблей. То есть у них приличный запас автономности и более менее приемлемый комфорт в кабине. Зато вооружение откровенно слабое — пара ракет минимального из применяемых калибров, да пара вполне приличных скорострелок с крошечным боезапасом, — грустно констатировала Зинка то, что, в общем-то, все и без неё отлично знали.

— Молодцы! Чудо, а не бойцы! — довольно улыбнулся комэск. — Всё нужное мигом сгребли в одну кучу. А теперь давайте придумывать способ ведения боя, дающий нам хотя бы минимальные шансы на успех в сражениях против закалённых в битвах и походах, опытных в пилотаже и стойких в бою тахских пилотов?

— Кроме как налететь, пульнуть и смыться, ничего в голову не приходит, — застенчиво пробормотала Леночка. Запунцовела под насмешливым взглядом Санчеса, и принялась исправляться: — То есть сближаться необходимо на высокой относительной скорости, когда шансы на поражение маломерной цели просто ничтожны. Это выходит, атаковать только крупняк? — недоуменно пожала она плечами.

— Крупняк трогать — это почти без шансов, — уверенно заявила Тамара. Не позднее, чем с третьего раза налетишь на заградительный огонь, и никакая относительная скорость не поможет. Или можно не успеть отвернуть, потому что наведение на цель производится всем корпусом. То есть, в кого метишь, в того и влетишь. Он ведь большой, значит и угловой размер у него о-го-го. А мы не вёрткие. Летим за экраном, словно за несущейся во весь опор кобылой. Пока-то изменишь вектор тяги, да дождёшься разгона в поперечном направлении...

Обсуждение способов ведения боя начало принимать затяжной характер с обсасыванием деталей и рассмотрением всё большего количества факторов. Комэск перестал поглядывать на это менторским взором — он, также, как и остальные, не знал правильного ответа на поставленный вопрос: каким образом нанести урон противнику, не пострадав самому. Собственно, как не пострадать, было понятно. Загвоздка оставалась всё той же — чем при этом ещё и укусить неприятеля?

Прорыв наметился, когда Зинка вдруг округлила глаза и охнула:

— Мы ведь уже договорились, что не станем даже пытаться атаковать что-либо, кроме москитных сил.

— Договорились. И что? — невольно спросил Санчес.

— Тогда нам не требуется пушечный снаряд с его массой. Любой истребитель сшибается хотя бы даже сухой горошиной, а лучше — горстью.

Народ тут же подоставал коммуникаторы и принялся за расчёты.

— Нет, горохом пулять не здорово. Слишком большая относительная скорость требуется. При такой и от москитного кораблика отвернуть не успеешь. А чем тебе пушечный снаряд не угодил?

— Главное слово — горсть, — ухмыльнулся комэск. — Речь идёт о том, чтобы вместо одного массивного объекта выпустить в противника много, пусть и меньшей массы каждый. То есть картечью стрелять. Или дробью.

Опять все принялись за расчёты, принимая во внимания новые факторы.

— Фигня, — первой закончила считать Тамарка. — Конус рассеяния накрывает цель, но сам он чересчур велик. На наших дистанциях плотность пучка даже для дробин такова, что вероятность попадания выходит смешная. Вот, если бы уменьшить рассеяние...

...или сделать его регулируемым в зависимости от дистанции стрельбы... — съехидничал Петька...

...и связать с тем, как сокращается дистанция по мере сближения с противником, — мечтательно закатила глаза Ленка.

Пофыркали, хотя и с грустинкой. А что делать — идея плодотворная, но нереализуемая. Хотя, наладить на транспорте массовую переделку боеприпасов просто заменяя снаряды металлической сечкой — это тоже вряд ли возможно.

— А если отломать от наших ястребков и пушки, и ракеты, а заместо них хоть бы и проволокой примотать гауссовки, какими десантники вооружены? — неуверенно спросила Леночка.

Это замечание вызвало третье обострение повальной любви к математике.

— Удачный конус разброса, — пробормотал Петька.

— Ага, — Тамара пришла к такому же выводу. — В принципе, на целых три секунды можно давать очередь с такой дистанции, что и отвернуть успеваешь, и вероятность поражения заметная, и площадь накрытия приличная.

Часа два ушло на проработку теории стрельбы новым для истребителя оружием — батареей мелкокалиберных скорострелок. Картинка приобрела систематический вид и давала надежду на то, что, хотя бы изредка удастся оставить несколько отверстий в обшивке летательных аппаратов противника.

— Пойду, разведаю, есть ли на корабле то, о чём мы тут размечтались, — командир эскадрильи Мигель Санчес направился к выходу из штурманской.

— Удачи, Микки, — махнула ему вслед ладошкой Зинка. — Она нам очень нужна.

— Ты чего это начальника мышиной кличкой обзываешь, — вспыхнула обычно стеснительная Леночка.

— От него вкусно пахнет, — съязвила Нинка.

— Им тут всё до лампочки, — вдруг ввязалась Тамара. — Хоть горшком назови, только в печь не ставь. Пиратская вольница, а не военный корабль.

Крышка входного люка мягко чавкнула, закрывшись.

* * *

Гауссовки нашлись в грузе. Транспорт вёз некоторое количество лёгкого стрелкового оружия для десантных подразделений эскадры. Техники и механики принялись снимать с истребителей штатные средства поражения и прилаживать на их место просто смешные с точки зрения космических масштабов "пукалки", предназначенные для ношения в человеческих руках. Комэск и молодые пилоты выбрали себе по машине, благо они друг от друга ничем не отличались, кроме нанесённого на обшивку номера.