| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В ответ на неутихающее хи-хи принимающей стороны, я, сохраняя невозмутимую рожу, засунул руку в салон, достал оттуда медный, слегка помятый, пионерский горн с красным штандартом и продудел на нём нечто невнятное.
Затем горн упер в бедро с отлетом локтя, и крикнул:
— На линейку становись!
Чертова дюжина путан, бодро повыпрыгивав наружу, построились у автобуса в линеечку. На них были надеты туфли на высоких шпильках, белые гольфы, короткие, до самой этой..., темно-синие юбочки-манжетки, белые блузки с рукавчиками-фонариками и красные пионерские галстуки, которые в наше время носят только дети членов КПРФ, и то, наверное, насильно. Прически также были соответствующие: косички кренделями и вразлет, конские хвосты или короткие каре. Гримеры мосфильмовские постарались всех стилизовать под брежневские семидесятые годы, когда, по воспоминаниям олигархов, было счастливое детство.
— В борьбе за недра готовы? — крикнул я.
Вскинув руки в пионерском салюте, они хором выкрикнули.
— Всегда готовы!
Тут уже ржали все.
Охранники.
Водила автобуса.
Ругин.
Да и сам я заржал, глядя на них.
Даже девки прыснули в кулачки, впрочем, стараясь сохранять личики серьёзными.
Сюрприз удался. Я его даже не для олигархов готовил, а персонально для Ругина, что б он и дальше не забывал подкармливать заказами такого креативного партнёра, как я.
— Не... — Ругин в остатний раз отдышался, поправил очки в тяжелой черепаховой оправе, — Это должен видеть каждый. Вот так ты их прям на главную площадку и повезешь.
Мне этот расклад никак не климатил, пиарщик профессия непубличная, и я пошел в отрицалово:
— Вованя, ты уж как-нибудь со своим начальством сам, а...
— Жорик, мне такого никак не можно, а то бы я такого случая не упустил, поверь, даже галстук пионерский бы нашел — вспомнил детство. Увы, я тут на посту, пока всех не встречу, не распределю... Это у них праздник, а мы с тобой на работе. Я тут вообще за цепного барбоса сегодня. Не скажешь, что и топ-менеджер. Придется тебе вожатым шмаровозом побыть. А чтоб не так обидно было... — Ругин сунул руку за борт тысячедолларового пиджака и вытащил пухлый конверт, и добавил, улыбаясь, — Думаю, это тебе скрасит любое неудобство.
В желтом офисном конверте был невскрытый банковский пресс розово-рыжих пятитысячных купюр. Вожделенные мои пол-лимона.
Я глупо улыбнулся. Действительно за такой гонорар можно разок и шмаровозом проехаться километр.
Тут из проходной вышел пожилой, в залысинах, охранник и что-то, важно так, прошептал Ругину на ухо.
Ругин почесал в затылке, и, найдя решение, сообщил:
— Так... Водитель подождёт здесь, в комнате отдыха охраны: еда-питье бесплатно, телик-видак и сортир там есть, не соскучится. Его в списке нет, и охрана не пускает. Вот так вот. Придется, Жорик, тебе еще и водилой... побыть.
— Ну... — от возмущения у меня, как говаривал классик отечественного постмодернизма, "в зобу дыханье спёрло".
Но моё возмущение Ругин не дал выплеснуть наружу. Приобнял меня, похлопывая по спине.
— Надо Жорик, надо. Пиар требует жертв. Тут, всего не всего, меньше километра.
— Вованя, автобус же с "тяпкой", а я только на автомате езжу. Никак не справлюсь. Охранника в водители дай.
— Не могу, — Ругин развел руками, — Тут их и так самый мини-миниморис. Ты же понимаешь: какое мероприятие нынче. САМ будет! А с "тяпкой" что там уметь-то. Воткнул первую и не торопясь покатил. Километров по двадцать в час. За воротами налево пилишь до развилки, на ней направо и до самого места. Не заблудишься.
И похлопал меня по карману, куда я конверт с деньгами спрятал. Вот гад. Знает мое самое чувствительное место.
С немного упавшим настроением сказал "пионеркам", чтобы снова забирались в автобус. Залез сам, уже на водительское сидение и захлопнул дверь длинным таким рычагом хромированным. Повернул ключ, и мотор на мое удивление легко подхватил на первых же оборотах стартера.
Ворота передо мной медленно разошлись.
Ругин, помахав рукой, крикнул, что "скоро встретимся, оттянемся".
Я, попутавшись с длинным рычагом, справа от кресла, все же воткнул какую-то передачу, и отпустил сцепление. Покатив немного внутрь поместья, быстро уперся в большую, метров двадцати в диаметре, хорошо ухоженную клумбу с желтыми, красными и синими цветами. В центре клумбы, среди культурных цветов, диссонансом возвышалась нехилая "альпийская горка". Я еще мельком подумал, что в такой горке вполне можно скрыть фронтальный ДОТ. С крупнокалиберным пулеметом. Не иначе. Прямо напротив ворот. Берегут себя олигархи, как живую силу, однако.
Подбежал охранник и стал перед капотом жестами показывать, что я должен объехать клумбу слева.
Слева, так слева. Удалось, даже не подключая задний ход, хотя и вкрайняк, разойтись с клумбовым бордюром, и уйти влево. Ну, не помню я как с этой "тяпкой" обращаться. Механическая передача у меня в руках была, когда я только водить учился на "шахе". То ли дело "автомат". Воткнул "драйв" и поехал. Никакого тебе геморроя. И в пробках московских только педалью тормоза: нажал, отжал, нажал, отжал. Красота.
За клумбой было тут всего две дороги: направо и налево, и каждая начиналась, не доходя до конца клумбы, хотя сама клумба была асфальтом окольцована. Но раз так странно строят, "значит это кому-нибудь нужно", как сказал пролетарский поэт из дворян при кровавой диктатуре "политической проститутки" Троцкого.
Я неторопливо катил по асфальту. Поместье больше напоминало ухоженный лес, чем регулярный парк, но светильники вдоль дороги попадались, хотя пока еще и не работали.
На узкой развилке, которую венчал большой дуб, машинально взял влево, что мне впоследствии сильно аукнулось. Что тут поделать: с детства путаю право-лево. А тут еще и находясь в несколько растрепанных чувствах.
Все же подставил меня Ругин, красиво и незаметно подставил, да так, что сегодня, в приличной компании, и за сутенера могут принять. Видок у меня вполне подходящий: брит наголо, шелковый пиджак от "Брионии" в крупную бежево-голубую клетку, белая рубашка-апаш, синие слаксы, черные мокасины от "Лакоста" на босу ногу. Правда, часы не золотые, а из полированной стали. В прошлом году, в Софии, в аэропортовском дьюти-фри, я купил эти котлы от Абрама Бреге за полторы штуки евро. Так, скромненько и со вкусом. Стиль "Марине". И хоть "голды" на шее нет, в целом это все же попадалово на имидж.
Сволочь Ругин. Так ведь и погоняло нехорошее может прирасти, хрен отмоешь. И как я на такое подписался? Не иначе, как с недосыпу.
Дорога стала плавно заворачивать влево, постепенно снижаясь, пока не уперлась тупиком в крашеные суриком металлические ворота, врытые в земляной холм, покрытый яркой синтетической травкой, типа "канада-грин".
Дальше дороги не было.
Приехали вроде. Хотя и странноватое место, но у богатых свои причуды.
Побибикал клаксоном с крякалкой.
Ворота приоткрылись. Оттуда выскочил безликий человек в черной униформе с надписью во всю спину желтыми буквами "ОХРАНА". Раскрыл ворота полностью и замахал руками, типа: "быстрее проезжай".
Ну, я и не стал тормозить. Аккуратненько въехал в большой бетонный бункер с пандусом на какую-то площадку, огражденную гнутыми трубами.
За ней стояла широкая арка из могучего швеллера со светофором наверху.
Светофор был положен набок.
Горел красный.
Дальше была только глухая бетонная стена с отпечатками швов опалубки.
— Что вы раньше графика припёрлись? — возмущенно забухтел в динамики второй охранник, который на возвышении у стенки стоял в некоем сооружении типа гаишного плексигласового "стакана" на перекрестке. За ним на голой бетонной стенке висело на ремне помповое ружье.
— Во, блин, а я думал, что я на таких скоростях даже опоздал, — спокойно ответил я, опуская стекло водительской двери, одновременно глуша двигатель. Мне с охранниками препираться в падлу, не по чину будет, — Вованя от проходной гнал: "быстрее доставляй путан".
— Ну, раз гнали, то въезжай сразу на пандус осторожненько и вставай на платформу пока колесами не упрешься, — крикнул первый охранник, закрывая ворота.
— Давай, давай, не задерживай. Нам ещё один автобус провожать за ленточку. Скоро уже будет, — крикнул охранник из "стакана".
— Дверь открой, — попросил первый охранник, подходя к автобусу.
Я потянул рычаг пассажирской двери.
Охранник поднялся в салон, уставился на моих "пионерок", почесал репу и озадаченно произнес:
— Ага... Ебаться в кружечку...
Тут мои дрессированные "пионерки" мигом вскинули руки в пионерском салюте и хором ему ответили
— Всегда готовы.
Я угорал, глядя, как окончательно охреневшее уже лицо охранника умудрилось охренеть еще больше. Глаза его резко расширились, а зрачки стали разъезжаться в стороны.
Забеспокоившись, что охранник сейчас срочно будет нуждаться в психологической реабилитации, приготовился не торопясь подниматься из водительского кресла.
Но, видать, мужик крепкий попался. И абсолютно без чувства юмора, что его, вероятно, и спасло. Подвигав ушами, он вышел из ступора, наклонился ко мне и вопросительно прошептал,
— Это точно путаны?
— Путанистей не бывает, — ответил я таким же шепотом.
— А почему их не усыпили?
Тут очередь охреневать пришла уже мне.
— Понимаешь, бразер, они хоть и бляди, но, всё же, не суки, чтобы их усыплять, — усмехнулся я.
На хи-хи уже пробивало круто, как под канабисом, но удавалось сдерживаться.
Девки, за нашими спинами, перестали прыскать и ржали уже в голос. Видать наш шепот был не таким уж и тихим.
— Ну, тебе видней, — пожал охранник плечами, — Но вот если что...
— Так кто из нас опытный? Ты или я? Успокой заранее, — задавил я свое хи-хи куда-то внутрь организма, так как охранник был предельно серьёзен. Просто супербизон какой-то.
— ДокУмент всем выдан, — вновь спросил он, надавливая на букву "у".
— Да есть у нас все документы, не парься, — уже раздраженно ответил я, подумав о паспортах и утвержденном, с печатью проходной, списке-пропуске на территорию усадьбы "Сибнедр".
— Тогда лады, — сказал он мне, и, обернувшись к девчатам в салон, стал вещать,
— Дамы...
Те опять заржали.
— Серьезней, дамы, сейчас вы пройдете новейшую систему охраны, построенную на физических принципах, открытых учеными всего несколько лет назад.
— Надеюсь, не британскими учеными, — снова переливчато засмеялась чернявая "пионерка" по имени Роза.
— Нет, не британскими. Американскими, — с той же серьезной рожей продолжал читать свою лекцию охранник, — Главное, это не опасно для организма и совсем не больно. Но на всякий случай при прохождении завесы, которая будет внешне выглядеть, как серебристый целлофан, не дергайтесь и не шевелитесь. Лучше всего закройте глаза. Некоторые неприятные ощущения будут, но не сильные и не более тридцати секунд. Уверяю, это безопасней рентгена в аэропортах. Завеса пройдет весь автобус. Как завеса прошла, можете снова шевелиться и делать все, что вам заблагорассудится.
И снова обернулся ко мне:
— Заезжаешь на платформу. Глушишь мотор. Ждешь зеленого сигнала. Платформа сама поедет. Как остановилась, снова можешь заводиться. Понятно?
— Чего непонятного? Все просто.
— Ну, тогда пошел, — похлопал он меня по плечу, на что я поморщился. Терпеть не могу амикошонства от обслуги.
Завелся.
В натяг въехал по пандусу на платформу, уперся колесами в ограждение и выключил двигатель.
Светофор на арке загорелся желтым, потом сменился зеленым, загудел за стенкой трансформатор, что-то негромко завыло на пределе ультразвука и пространство внутри арки на мгновение прострелило красивыми искрами. Затем оно, как бы подернулась инеем и превратилась занавесь, похожую на колыхающееся расплавленное олово. Я увидел отражение в нем автобуса и себя за рулем, как в павильоне кривых зеркал в парке отдыха. Еще их в моем детстве называли "Комнатой смеха". Но мне сразу стало не смешно. Даже немного жутко.
Ну, надо же, блин. Никогда не слышал даже о таких системах безопасности, хотя в этой области я, кажется, уже всякого навидался, думал я, глядя на надвигающийся, колышущийся слегка, кажущийся металлическим, занавес.
Сначала в нем скрылся капот автобуса, как его отрезало, потом переднее стекло, потом я утонул в нем лицом, инстинктивно закрыв глаза. Почувствовал сначала на лице, а потом и во всем организме одновременно и жар, и холод. Что-то покалывающее скользнуло по щекам, пробегая к затылку...
Гул генератора внезапно исчез, и наступила тишина. Я почувствовал, как что-то непонятное так же облизнуло холодом спину и толкнуло вперед.
Открыв глаза, и бросив взгляд в боковое зеркало заднего вида, увидел, что борт автобуса появлялась из ничего, просто из колеблющегося воздуха.
То же самое было в салоне. В центральное зеркало было видно, как мои пионерки выплывали из колеблющегося ртутного полотна с широко раскрытыми одуревшими глазами.
Новая Земля. Территория Ордена. База по приему переселенцев и грузов "Россия".
22 год, 22 число 5 месяца, понедельник, 9:01
И было, отчего одуреть, кроме чудес завесы.
Вместо громкой музыки и нарядной толпы на красочно разукрашенной VIP-площадке корпоративной вечеринки пятой в мире добывающей компании, автобус попал в такой же унылый бетонный зал, только построенный зеркально тому, из которого мы выкатились секунды назад.
Но непонятки, как оказалось, только начались. И дальше только множились.
Не дав мне опомниться, к автобусу подбежал охранник, но уже в форме песочной окраски, с американским автоматом на плече и малиновым беретом за погоном, и заорал:
— Кому стоим! Куда тормозим! Съезжай скорее. Вон туда, — он показал рукой, — По нарисованной линии ехай. Ставь автобус на стоянку номер четыре. Вприпрыжку действуй, мне еще два автобуса принимать.
И пошел впереди капота ровно по белой линии, прерывисто нарисованной прямо на бетонных плитах толстой краской дорожной разметки, ведущей на гравийную стоянку, уже во дворе, у бетонной стены то ли склада, то ли бункера. Единственной определенностью были желтые деревянные щиты, прикрепленные на стену. Наш имел номер "4", и был на таком же щите аккуратно намалеван черной краской.
После того, как автобус застыл на стоянке, и я выключил мотор, все тот же охранник, только уже нацепивший на макушку свой малиновый берет, стал стучать в дверь.
Я открыл ее рычагом, не вставая с водительского сидения.
Охранник вошел в салон автобуса, выдувая из него прохладу кондиционера, и впуская с собой внутрь духоту, запах пыли и сухой травы.
— Еще раз здрасьте. Всех вас со счастливым прибытием. У Вас есть оружие, которое мне необходимо опечатать? Хождение с оружием по территории Базы запрещено. Но по выезду из Базы, на КаПеПе, вам его обязательно распломбируют, и оно будет снова готово к применению.
— Какое оружие?
— Нет у нас никакого оружия!
— Зачем нам оружие? — испуганно взвизгнули мои "пионерки".
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
