Они не пройдут!

Был и свой "Кулибин",— Фрол Барабанов. Отремонтировать мог все, от бытовых мелочей, до барской сеялки. Слушая как о нем рассказывает Федот, я подумал что мужику ноутбук принеси, он посидит, подумает и починит!

Выслушав управляющего до конца, я понял что Кабанов был не зверем эксплуататором, как показывали в книжках, а нормальным хозяином, строгим, но справедливым. От нефиг делать мужиков не пороли, да и не пороли вообще, папенька как то обходился и без этого. Да и мужики не наглели, понимая что лучше не будить лихо, пока оно тихо.

Что ещё? А, да... В паре верст, в лесу жил ещё пасечник Демид Фаддеев с семьей. Интересно, полсотни ульев это много или мало, по здешним меркам? Скорее всего средне, потому как папенькино имение особо зажиточным не казалось. Ну ничего, мы еще развернемся, жаль только спецпредметы у нас еще только начинались. Но как говорится, не беда перезимуем,— спички есть дрова своруем...

А вот географическое расположение деревни, мне конкретно не понравилось.... Тридцать четыре версты от Смоленска. Нет, с одной стороны это даже хорошо. Все таки город можно сказать рядом, а значит есть смысл попытать удачу в торговле. Но через три года... Наполеон шел именно через Смоленск, это даже такой лоховый историк как я помнил. Ещё даже какое то сражение должно быть в этих краях... А хотя, что я паникую раньше времени? Да и чего самому себе врать, ведь когда я только попал сюда, когда пришел в себя, понял где я нахожусь, узнал время... Ведь я же сразу кое о чем подумал! Вот и воплотим эту задумку в жизнь, да еще как! И ещё один плюс,— Москва верст четыреста от меня, Питер и того больше. В чем тут смысл? Да в том, что при любом раскладе, я для властей просто Владимир Сергеевич Кабанов, владелец деревни Кабановки, что в Смоленской губернии, как и прописано во всех документах. И могу я сейчас и пресловутый "Калашников" изобретать или аэропланы строить, никто не скажет,— "... а подать сюда этого Ляпкина-Тяпкина...". Делай что хошь, только в казну не лезь. Вот куда бы сложнее было оказаться в самой Москве, где каждый из высшего света друг другу известен, и в этом серпентарии свои интриги плетет. Да, тогда пришлось поплясать бы... И чрезвычайная похожесть на оригинал не спасла бы.

Значит в активе мы имеем оченно неплохие возможности для роста. Сбыт продукции наладить можно, это все же не такой смертельный вопрос. Ну на худой конец,— используем бочки и керамическую посуду. Найду толкового гончара, он сумеет сделать. С меня потребуется только герметизация, да рецепты. Приправы и пряности должны быть известны, сам за обедом лаврушку из супа выловил. Смотреть надо как у папеньки обстояли дела с животноводством. Да и ...

Ох, леший тебя забери, здесь же ещё до сих пор пером пишут! И орфография другая... Вай вай вай, что же делать? Федот грамотен, но я же сын барина, я по определению не могу неучем быть! Не у всех же дворян дети Митрофанушками были? Списывать незнание правил письма на амнезию? И как долго? Стоп, а что мне мешает обучиться заново? Не с нуля же ведь! В слове "корова" пять ошибок я никогда не делал, уж как нибудь разберусь куда эти "яти" девать.... Больше волноваться надо ЧЕМ писать...

Нет кстати, это то-же не такая страшная проблема... Вот только бы он не потерялся, пока меня здесь откачивали. Дело в том, что на любые игры по старым временам, я возил с собой маленький кожаный мешочек, который носил на поясе. Ну, на манер средневекового кошелька. Среди всякой мелкой фигни, таскаемой чисто для антуража, там были два так необходимых здесь металлических ПЕРА! Такими еще очень долго на телеграфах пользовались. Старший брат мой еще застал их, он же меня и научил ими писать. Одно оставим себе, а со вторым на завод какой нибудь, где штамповка уже в ходу. И запатентовать надо, насколько я помню, их уже после войны, придумает какой то француз. Вот и пусть обломится. И вообще, если что то у меня выйдет привнести в этот мир, все надо патентовать. Ибо нефиг думать загранице что мы такие дремучие, типа у нас по улицам белые медведи с балалайками бродят. А то наши изобретут что то, а заграница бах, и запатентовала. И в результате, у них наука а у нас шиш с маслом. Вот и пусть кушают, да не обляпаются...

* * *

*

Драгоценный мешочек не потерялся. И что самое интересное, никто его не прикарманил, и даже не пытался заглянуть. Любую попытку я засек бы сразу, потому как завязывал его особым узелком. И перья там были, как и следовало ожидать.

Вот теперь, стоило подумать о главной моей проблеме.О людях, с кем мне придется работать. Один я ничего не потяну, и даже не по той причине что нифига здесь не знаю, а потому что не могу находиться в нескольких местах одновременно. Да и характер у меня не пробивной, а для того что бы что то внедрить, вот пятой точкой чую, надо быть лисом во плоти.

Тут то я и сплоховал. Чуть не довел бедного Федота до кондратия. Вызвал его, и с порога в лоб:

— Федот, мне нужно подобрать кого то на место управляющего...

Бедного управа как будто кувалдой по лбу огрели.

— Батюшка барин, да как же так? Неужто я чем то... — губы его затряслись.— Столько лет, верой и правдой...

— Да ты что?— только тут, до меня дошло что сморозил. — Подожди, ты у меня на повышение идешь!

— То есть как так?— сейчас Федот выглядел как ребенок, которому показали крутую игрушку, и теперь раздумывают давать или нет...

— С сегодняшнего дня, ты назначаешься моим личным секретарем. Сразу предупреждаю, должность будет нелегкой, но надеюсь ты меня не подведешь...

— Да не извольте сумневаться, я завсегда...— Федот воспрял как феникс из пепла.

— Ну тогда первое задание,— найди себе заместителя. Такого же честного как сам...— я решил сделать комплимент, что б еще обрадовать беднягу. Знал бы он на что подписался...— Иеще, найди двух расторопных пацанов, лет по пятнадцать, и пару дельных мужиков. Я как встану, хочу заняться делами усадьбы вплотную. Тебе, придется все время быть при мне, а я как бы ни хотел, везде быть не сумею. И в город придется ездить не раз, и может быть еще дальше. Мальчишки могут быть рассыльными по деревне, а мужичков будем отправлять в поездки. Понимаешь кто мне нужен?

— Да как не понять то...— Федот моментом ушел в свои мысли.— Чай не лаптем щи хлебаем... Найду.

* * *

*

Федот не подвел. Только как нарочно, мужичков, которых я собирался посылать в командировки, звали Клим Гаврюшин и Гаврила Климов. Каламбур налицо. И выглядели они соответственно: Клим высокий худой как жердь, длиннорукий и белобрысый. А Гаврила наоборот,— низенький, плотно сбитый и чернявый, что твой цыган.

Пацанят, он выбрал троих. Тихона, Мишку и Ваньку. Все трое одинакового возраста, и шустрые как электровеники. Сначала, еще не зная зачем их привели к барину, все трое вели себя как телята на мясокомбинате, но когда я им все объяснил, готовы были горы свернуть.

А вот заместитель Федота, мне сначала не понравился сразу. Какой то он был расплывчатый что ли... Рядом пройдешь и не заметишь. Однако, управ стоял на своем,— лучшей кандидатуры быть не может. Он типа и умный, и не вороватый, и всяко всяко. Даже если на копейку что прикарманит, на рубль прибыли сделает. Пораскинув мозгами, я согласился. Все равно, за жабры в случае чего я его возьму, куда он денется с подводной лодки!

* * *

*

Отлеживаться я собирался неделю, но выдержал всего четыре дня. Это настоящие баре, могли месяцами хандрить и валяться в постельке. А мне, не давало покоя громадье планов, как говорил Маяковский. Хотелось самому посмотреть хозяйство, сделать наметки, с чего начинать и прочее.

На пятый день, я тихонечко, в сопровождении Федота выбрался на улицу. Все таки студенческий организм, это сила! Он не только способен гвозди переваривать, но и деревья таранить, без особых последствий. Небольшая слабость еще была, но нам же не мешки ворочать! Расхожусь потихоньку...

А вот этого, я предвидеть не мог... По улице навстречу нам, брел Митяйка, как всегда погруженный в свои мысли. Увидев нас, он остановился как вкопанный. Взгляд его из рассеянного, превратился сначала в испуганный, потом в недоверчивый и в конце концов стал каким то экзальтированным, что ли...

Митяйка вытянул руку в направлении к нам, и... Ну не знаю, не заголосил, а заговорил, вроде бы и ни к кому не обращаясь, но так громко, что я думаю слышало его полдеревни.

— Ангел Божий спустился к нам на грешную землю! Тяжелые времена придут, темнота покроет наши дома, но ОН спасет нас, и укроет крылом своим, и разгонит тьму!

Не понял, что это на него нашло? Какого лешего он тут узрел? Кипит твое молоко, да на моем холодном примусе, да ведь он на меня указывает! И Федот на меня уставился так, что вот вот на колени бухнется... И на лавочке три старика на меня пялятся, как на икону живую... Ну всё, к вечеру, всей Кабановке будет известно, что в молодого барина ангел вселился. И что мне теперь делать то?

И тут, не зная почему, может из за слов Митяйки, все еще указывавшего на меня пальцем, может еще из за чего, но я почувствовал в себе глубокую уверенность. Уверенность в том, что все у меня получится. И не потому что я такой белый и пушистый, мечтающий облагодетельствовать человечество, а потому что эти люди, простые мужики и бабы поверят мне. Поверят, как верит и этот человек. И леший с ней, с его ненормальностью, не в ней дело...

А Митяйка продолжал стоять не убирая руку, и я видел как глаза его наполняются слезами. Аеще я видел,не глазами,нет, всей кожей чувстовал взгляды из за плетней и покосившихся заборчиков. Все они, казалось говорили,— ну что? Сможешь ты? Спасешь? Укроешь?

ДА, леший вас забери, СМОГУ! И я, сделал то, что единственно мог сделать в данный момент. Подошел к Митяйке, и крепко обнял его, шепча в ухо:

— Все, Дмитрий все... Все будет хорошо. У нас все получится...

* * *

*

Вечером, Федот, все еще косившийся на меня после случая с Митяйкой, все таки не выдержал. Выбрав момент, он задал вопрос, хотя и не тот которого я ожидал.

— Барин, а про какую темноту блаженный говорил? — ну вот, а я про ангела хотел послушать... Надо выпутываться...

— Да понимаешь Федот...— я чуть помолчал, не желая выставлять себя в роли ясновидящего. Митяйке что,— сказал и все, кто с него объяснений потребует... — Помнишь, когда я первый раз в себя пришел?

— А как же! Я ж со страху чуть не окочурился!

— Ну вот, тогда то ли сон, то ли видение меня посетило. Скоро новая война будет. То ли с французами, то ли еще с кем, это мне неведомо. Да только пройдет она, как раз по нам...

— А что ж делать то будем?

— Пока будем готовиться. Поэтому-то, я и собираюсь за хозяйство вплотную браться. Очень многое нужно сделать, а времени мало. Соседей надо предупредить...

— А...— Федот многозначительно поднял кверху палец.

— А там это и так известно. -я пожал плечами.— Да и кто нас слушать будет? Молодому дураку в бреду почудилось скажут, а где доказательства?

— Дык Митяйка...

— А кто для них Митяйка? Деревенский дурачок. Это мы с тобой знаем кто он. Нет уж, доказать я ничего не смогу, а поэтому делать буду, по своему разумению. И начнем мы уже завтра. К полудню, приведешь ко мне плотников. И кстати, охотники хорошие есть?

— Поищем...

— Поищи. Хорошо бы человек пять найти. С ними порешаем после плотников. А дальше видно будет...

* * *

*

День за днем, все более прорисовывалась картина будущих возможностей. Плотники, взялись за постройку еще двух домов, в которые я намеревался сманить из города врача и учителя. А если с семьями, то и еще лучше. Три пустых дома подремонтировали, теперь в одном из них располагался наверное первый в России детский сад. Второй я собирался отдать под школу, третий под больничку.

Почему так? Да очень просто. Больничка нужна? Обязательно. Нафига мне надо, что бы какую нибудь простуду, доводили до такой степени как Некрасов описывал? Чем здоровее народ, тем лучше будет мне это и ежу понятно.

Школа зачем? Да как бы то же ясно. Я все таки много чего знаю, но поверхностно. А вот выучу ребятню, хотя бы основам каким, глядишь и Ломоносов или Кулибин отыщется. Ну а про детсад, это и говорить нечего. Во первых,— родителям спокойнее, а не крутиться как белка в колесе, как тот же Некрасов писал. Во вторых, — часто приходилось за младшими присматривать более старшим детям, а теперь они будут свободнее, и от школы уже не отвертятся. А вообще то... Скорее всего, для меня такой образ жизни привычнее, что ли... Да и вообще, как бы кто не говорил, а если крестьяне живут нормально, то барин должен быть полным идиотом что бы жить плохо. А мне нужно ведь не только это. Патриот я или нет, это дело второстепенное, но вот Европу, я прям мечтаю на место поставить. А то они уж просто такие крутые, что пробу ставить некуда. А на самом деле, небось до сих пор, ночные горшки через окна на улицу выливают. Или, вместо того что бы почаще мыться, блохоловками друг перед другом щеголяют,— у кого круче. Ничего, и на нашей улице перевернется фура с пряниками...

С детсадом, то же юмор вышел. Сначала Федот вообще решил что я велел привести к себе безмужнюю бабенку постарше, для плотских так сказать утех. Ой, какой взгляд у него стал! Мало того что, я выходит не такой уж и "ангел", так еще и постарше подавай! Короче вполне возможно, что крыша у меня все же не в порядке. А когда я ему все таки растолковал что к чему, морда у мужика стала как у бассет-хаунда. Дошло значит, и стыдно стало за нехорошие мысли. Но зато теперь, двумя десятками малышни, заведовала Аграфена Терехина,— она же директор, методист и воспитатель. Три в одном короче говоря. Ну и две нянечки,— Трофимовна и Фаддеевна, те самые старушки что суетились рядом со мной в первый день.

И кое что новое, я обнаружил в самом себе. Определенно, таран дерева головой пошел на пользу. Наткнувшись на стоявшее в одной из комнат пианино, (или как уж оно называлось там, не знаю. По объяснению Федота на нем играла маменька...), я открыл крышку и внутренне содрогаясь от представляемого результата сел за клавиши. Каково же было мое удивление, когда из под пальцев умевших играть только собачий вальс, довольно бойко полилась мелодия "Вальса дождя" Штрауса. Потом, "Лунная соната", "Адажио" Альбиони... Очухался я, от того что не слышал обычного бытового шума. Как оказалось, вся дворня столпилась в дверях затаив дыхание. У кого то даже слезы по щекам текли...

* * *

*

Еще через пару дней, я носился по дому не хуже пацанов-связных, и смог добраться до имевшейся в хозяйстве скотинки. Осмотрев ее, понял что папенька относился к ней не как к средствам производства, а как к какой то коллекции. Никакого научного подхода! Что то типа,— выловил редкость,— и я крут! Коровы, числом девять штук, молока давали как скажем три. Ну еще бы,— какие рекордистки с мясной породы? Ну да, без мяса никак, но ведь молоко это и сметана и масло и сыр. Я уж молчу про такие мелочи как творог или простокваша. Причем, раз уж я стал основоположником дошкольного воспитания, молоко придется выделять в садик то же... А то и глядишь, сгущенку научусь делать. Единственная проблема,— молоко надо варить в спецаппарате, что то там с вакуумом связано... Но на то и голова, что бы в нее не только есть!