Некромантка. Общий файл

— Моя воля слаба, как и моё тело, богиня не снисходит до ответа на мои мольбы, — пробормотала девушка под испытующим взглядом кошачьих глаз.

Верховная горько усмехнулась, но тут же заставила себя принять прежнее безмятежное выражение лица. Богиня больше не отвечала ни на чьи молитвы, казалось, лунная сила навсегда ушла из этого мира. А значит, подходила к концу и женская магия halhea.

Был только один выход — вернуть божество обратно, в этот грешный мир. Но разве живущие ныне способны проникать в изнанку миров? Оставалось только не отпускать последнюю ниточку, связывающую два мира — божественный и материальный. Сиэра ещё слишком хорошо помнила Хранительницу звёзд, Селену, и сомневалась, что та так легко забудет о своей названной сестре. Конечно, она была мерзавкой и преступницей, но некоторые вещи ставила превыше всего в мире. И родство, как кровное, так и духовное, было в их числе.

— Скажи, — медленно произнесла Сиэра, тщательно взвешивая каждое слово, — тебе в последнее время не снилось что-то... странное? Похожее на чужие воспоминания? Или, быть может, эмоции других людей, связанные с тобой?

Послушнице понадобилось всё её самообладание, чтобы отрицательно покачать головой, а не броситься бежать прочь. Что-то подобное ей действительно снилось — но запоминала она только гнетущий страх и всеподавляющее чувство растущей опасности. Чёткий образ был только один: клепсидра, заполненная тёмной вязкой кровью. Густые капли отсчитывали оставшиеся дни, и в последнем сне жидкости в сосуде почти не осталось — время Геллы стремительно истекало.

— Может быть, ты в последнее время плохо себя чувствуешь? — вкрадчиво осведомилась Стейл.

— Разве госпоже наставнице неизвестно, что здоровье моё слабо?

Наставница смутилась и отвела взгляд. Гелла из крепкой и подвижной малышки выросла в худую, нескладную и болезненную девушку, словно в один момент что-то подорвало её физические силы. Боевая чёрно-белая раскраска не улучшала впечатление, и наставница постоянно боролась с искушением отправить девочку на длительное лечение в южные храмы, но верховная считала, что в этом нет нужды.

— Насколько хорошо ты знаешь историю?

Вопрос Сиэры оказался полной неожиданностью не только для послушницы, но и для наставницы. Но если кошкоглазая Стейл ограничилась слегка приподнятыми бровями, то Гелла от удивления чуть приоткрыла рот.

— Н-н-нормально, — чуть заикаясь, ответила девушка, когда оправилась от удивления. При чём тут история мира, если речь идёт о её силе?!

— История преподносит нам уроки, которые не в силах дать нам ни один учитель. Иди, послушница, на сегодня ты освобождена от занятий. Посвяти своё время Лунной деве.

Гелла недоверчиво уставилась на верховную жрицу — неужели её отпустят так легко? Пробормотав положенную благодарность верховной и Лунной, послушница как можно быстрее выскользнула из молельного зала.

Чуть прищурившись, Стейл следила, как послушница неловко бежит прочь из зала. Когда та скрылась за дверью, а в коридоре стихло эхо её шагов, наставница повернулась к Сиэре:

— Думаешь, из неё выйдет прок?

— Конечно, она слаба, — согласилась верховная, потирая сухонькие руки. — Но у неё нет выбора. Или она примет то, на что обрекла её Селена, или... умрёт.

Голова кружилась, сердце бешено колотилось где-то в пересохшем горле, страх сжимал в тисках слабое сердце. Гелла сжала кулачки, пытаясь успокоиться, но её колотил озноб то ли от страха, то ли от радости.

Десять дней!

Если она не хочет позорной смерти отступницы, она должна придумать и осуществить "несчастный случай" для себя.

Всего лишь.

Послушница присела на лежак и занялась дыхательными упражнениями, чтобы быстрее успокоиться. Когда перед глазами прекратили расплываться тёмные круги, она подошла к зеркалу и долго с неприязнью разглядывала своё отражение.

Идея самоубийства была сразу забракована из-за своей недоступности: ни ядов, ни верёвки, ни ножа у неё не было, из храма послушниц не выпускали, а лестницы были недостаточно крутыми, чтобы, упав с них, можно было сломать себе шею. Гелла раздражённо скрипнула зубами и тут же скривилась от боли — в последние дни у неё начал меняться прикус, зубы очень остро реагировали на холодное и горячее, и чуть что, сразу же начинали неприятно ныть.

Послушница осторожно потрогала пальцем щёку и уныло вздохнула. Не может быть, чтобы это происходило только с ней! Наверняка ведь и с другими жрицами случалось что-то подобное! Ведь она совершенно обычная, не может же быть так, чтобы она первой стала так изменяться?

Может быть, именно это имела в виду верховная, когда спрашивала об истории? Может, она хотела, чтобы послушница сама разобралась с тем, что с ней творится? Ведь на сегодня её освободили совершенно от всего...

— Чушь какая! — прошипела Гелла в раздражении на саму себя. Если бы верховная что-то заподозрила, то девушка была бы уже заключена в подвалах или, в худшем случае, убита.

Накинув на плечи тёплый плащ, послушница выбежала из кельи.

История так история. Сегодняшний день она посвятит летописям.

Может быть, даже найдёт способ спланировать свою смерть.

Холодный свет, который испускали круглые белые светильники, сегодня был тускловат и имел неприятный ртутный оттенок. Послушница нервно теребила завязки плаща, жалея, что у неё нет больше тёплых вещей — воздух в библиотеке был сухой и холодный, дыхание вырывалось изо рта белесым паром. Книги и свитки лежали на металлических стеллажах, отливающих серебром в псевдо-лунном свете, и Гелла чувствовала себя злокозненной Тенью в Лунных чертогах.

Тихо скользя между ровными рядами стеллажей, девушка быстро нашла сектор истории. Ближе к ней стояли несколько старых томов в потрёпанных замызганных обложках — по этим книгам изучало историю мира не одно поколение послушниц. Девушка скользнула пальцами по сухим жёстким корешкам и устремилась дальше, пытаясь найти что-то, что сможет прояснить ситуацию. Ведь она даже не знала имя силы, к которой обращается, но чувствовала, что, узнав его, поймёт многое.

Свитки, сложенные в тубу, инкрустированную слоновой костью, оказались пустыми. Гелла нахмурилась, пытаясь понять, как чистые бумаги оказались в библиотеке, да ещё и в дальнем хранилище сектора истории. Бумага казалась на ощупь гладкой, как камень, и была такой же холодной. Послушница со вздохом поставила тубу на место — она знала множество способов скрыть информацию от слишком любопытных людей, но не знала, как можно эту защиту снять.

Обнаружив, что на большинство книг наложена защита, а содержание оставшейся части или написано на неизвестном языке, или стало нечитаемым от времени, Гелла вернулась в общедоступный сектор. Многие летописи за время своего ученичества она уже успела выучить наизусть, некоторые её никогда не интересовали, и теперь послушница с потерянным видом перебирала старые гримуары, водила ладошкой по шершавой коже обложек и рассматривала гравюры.

Одна из них привлекла внимание Геллы: на троне сидела хрупкая светловолосая девушка, её окружало четверо людей в плащах, в руках каждого светился знак одной из четырёх стихий; над королевой горел знак Луны, символ звёздной силы. Пятеро Хранителей, настоящее этого мира, совсем недавно ставшее прошлым. Гелла ещё застала их существование. Да что сказать, застала! Она была сестрой Хранителя воды и названной сестрой Хранительницы звёзд. Но смертные стали богами и покинули этот мир, а сама Гелла так и не смогла им простить своё одиночество.

Девушка сморгнула злые слёзы и уже собралась захлопнуть старый фолиант, как её взгляд зацепился за одну из строк летописи:

"... четыре энергии, сиречь великие Силы: вода, воздух, огонь и вода. Каждая из четырёх Сил выбирала Хранителя, который становился её слугой и господином. Позже, по необходимости, была призвана энергия звёзд, Сила Луны, в рекордные сроки ставшая лидирующей. Её Хранителем всегда была женщина, чаще всего жрица. Приняв в себя суть стихии, люди постепенно утрачивали свою человеческую сущность, то есть теряли способность испытывать какие-либо чувства. Так же изменялся общий ментальный фон, приобретались новые качества характера, появлялись новые формы восприятия..."

Гелла быстро взглянула на обложку. Позолоченная, украшенная завитушками надпись почти стёрлась, девушка долго вглядывалась в смутные очертания букв, пока не смогла прочесть название: "Лаира из храма Луны. Об Энергиях и Силах".

Девушка тихо хмыкнула и осторожно опустилась на пол, листая старый фолиант. Многое, конечно, она знала, но...

По легенде, Древние пришли в мир уже после призвания Лунной силы, и они сразу же попытались захватить себе больше свободной энергии. Стихийные сущности им удалось подчинить меньше, чем за десятилетие, но энергия звёзд была доступна только женщинам, и нескольких мужчин, рискнувших вобрать в себя эту силу, она просто сожгла изнутри.

Но именно эта сила не давала Древним покоя. Уже не вспомнить, сколько жриц и ведьм погибло от их рук, но даже смерть посвящённых не принесла Древним так желаемых ими знаний. Они пытались выведать тайны энергии и обманом, и пытками, но вовсе не сила духа служительниц Луны не позволила им овладеть секретами силы. Мёртвому не объяснишь, что такое жизнь, слепому — как прекрасна радуга. Луна сама берегла свои тайны.

Постепенно страшные Древние выродились в Высших магов, считающих себя наследниками великой мудрости. Как не раз упоминалось в летописях, Высшие, как и любые мужчины, были самонадеянными, эгоистичными и властолюбивыми людьми. Именно при их "мудром" руководстве одно из самых больших царств развалилось на множество мелких княжеств, погрязших в междоусобице.

Всё это Гелла знала из общего курса истории, которую им читала наставница Стейл. Но автор этой книги упоминала о некоторых моментах, о которых не говорила ни одна из жриц: умирали только те служительницы Луны, которые открыто шли против воли храма.

Послушница мотнула головой, отказываясь поверить в это, и снова перечитала строку, даже провела по ней пальцем, словно это могло помочь понять истину.

Девушка отказывалась верить в эти слова, ведь храм всегда оберегает лунных жриц! И жрицы никогда не способны пойти против воли верховной...

"... Среди убитых ведьм, кроме жриц Луны, так же присутствовали и небезызвестные sefel. С ними обращались наиболее жестоко, и если светлая жрица ещё могла надеяться на лёгкую смерть, то sefel всегда использовались Древними как сырьё для ритуалов..."

Sefel? Послушница впервые слышала это слово. Может, какое из ругательных? Даже наставницы порой вспоминали язык Древних, когда не могли чего-то добиться...

Гелла нахмурилась и углубилась в чтение, уже целенаправленно ища все упоминания этого термина. Она даже заглянула в заметки и комментарии к труду Лаиры, но наткнулась только на отсылку к более раннему источнику.

— Эй, есть кто живой?!

Звонкий голос разрушил спокойное величие хранилища знаний. Вспугнутая послушница сначала сжалась по въевшейся в плоть и кровь привычке, а уже потом сообразила, что в библиотеку заглянула такая же ученица, как и она.

— Танита? — удивлённо отозвалась Гелла, поднимаясь с пола и с неудовольствием отметив, что она отсидела ноги. — Что случилось?

— Ты не знаешь? — И без того большие глаза золотоволосой послушницы стали в половину лица. Она порывисто подбежала к девушке и попыталась схватить её за руку. Гелла быстро вцепилась в книгу, не желая, чтобы кто-то её касался, так что Таните оставалось только бурно жестикулировать:

— Представляешь, к нам приехала делегация от Высших! Один маг и трое его учеников! — Тут очаровательное личико блондинки исказилось от гнева, серые глаза потемнели и стали напоминать предгрозовое небо. Голос девушки поднялся до пронзительного визга, и Гелла с трудом подавила желание заткнуть уши. — Мало того, что они без позволения приблизились к нашему храму, так они и осмелились войти в него, осквернив святилище богини!

— Что же это за богиня такая, раз её храм можно так легко осквернить? — пробормотала себе под нос послушница, размышляя, как побыстрее избавиться от надоедливой Таниты.

— Что ты сказала? — От неожиданности блондинка прервала свой возмущённый визг, и её голос снова стал мягким и мелодичным.

Гелла вымученно улыбнулась.

— Ничего, тебе послышалось!

Танита смерила будущую сестру по вере недоверчивым взглядом, но дальше расспрашивать не стала. Она снова открыла рот, чтобы продолжить возмущаться, но передумала и задорно спросила:

— Пойдёшь на них смотреть?

— З-з-зачем?!

— Это же Высший!!!

По лицу Таниты было видно, что она считает существование магов (если не всех мужчин) настоящим чудом.

— И что? Маги такие же люди, у них нет ни крыльев, ни чешуи... Так чего на них пялиться?

Послушница придала очаровательному личику неприятное властное выражение и заявила:

— Верховная велела всем собраться в главном зале!

— Ко мне это не относится! — раздражённо окрысилась Гелла, не зная, как побыстрее спровадить настырную послушницу. Ей хотелось погрузиться в чтение, а не собачиться с блондинкой, но та, как назло, не собиралась уходить.

— Если не веришь, можешь спросить у Сиэры — она меня освободила на сегодня!

— Ну и спрошу! — Злобненько прищурилась Танита и вылетела из зала.

Проводив её взглядом, Гелла задумчиво провела пальцем по корешку книги. Как раз перед появлением Таниты послушница наткнулась на смутный намёк на то, что есть ещё шестая сила, помимо стихий и Луны. Но вместо пояснения стоит лишь скромное примечание "смотри книгу Крейи".

Девушка нахмурилась и снова принялась листать фолиант. Странное имя для жрицы, больше похоже на имя Древних, но их женщины никогда не обучались грамоте.

Шум за дверями нарастал, мешая сосредоточиться. Да что же такого в этих магах, что все жрицы и послушницы побежали на них смотреть?! Да и что могло понадобиться магам в храме?

"Жрицы не вступались за неугодных, и те умирали под ножами Древних". Прочитанная фраза всплыла очень вовремя. Девушку прошиб холодный пот, она вся сжалась, замерла, как мышь под веником. Неужели её всё-таки отдадут на опыты этим извергам?! Лишь за то, что у неё другой источник силы?! Спаси, о Лунная!

Девушка сама не поняла, почему она метнулась в глубь зала, к самым дальним стеллажам, куда никто и никогда не заходил. Книги, стоявшие на покрытых пылью полках, выглядели отвратительно: обложка обтрепанная, покрытая странными бурыми и блеклыми пятнами, выглядывающие из-за переплёта листы неприятного жёлтого цвета, кое-где их края покрыты плесенью.

Девушка замедлила шаг и судорожно огляделась. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось и с хрипом вырвалось из груди. В этом углу почти не было светильников, и сумрак создавал довольно мрачную атмосферу. У покрытой паутиной стены стоял покосившийся стол, на потрескавшемся, покрытом толстым слоем слежавшейся пыли дереве лежала распахнутая на середине книга.

Гелла осторожно приблизилась к ней, с замиранием сердца прислушиваясь к собственной памяти. Ей всё казалось, что когда-то она здесь была, видела это всё, касалась хрупких страниц этих страшных книг. Может быть, размазанные пятна крови на листах этого гримуара тоже её?