Идущий на север

Жаль, что у меня нет сменной одежды, только чистое бельё. Угробил я вчера запасную рубаху, извозюкав её в чужой крови, а отмыть в холодном ручье не успел, кровь запеклась на солнце, а потом ещё подсохла, пока бежал. Такое не отстираешь, кровь штука хитрая, сложная, как и положено, уважения к себе требует.

— Теплая вода с кухни на второй рукояти, — подсказал Бич, после чего зажёг от подсвечника масляный светильник, стоящий на небольшом столике и сам осторожно прикрыл дверь.

Два медных таза, большой и поменьше. Старое зеркало с облезшей амальгамой. Бак с двумя вертикальными рычагами ручных насосов.

Облегчённо вздохнув, я сел на чуть скрипнувшую широкую кровать, застеленную грубым зелёным одеялом, и почти сразу откинулся назад, с наслаждением расправляя спину на мягком... Может, ну его к бесам, этот ужин, я ведь и поголодать могу. Завалиться прямо сейчас и как следует выспаться... Мечта!

А мечты человеческие не должны сбываться вот так запросто. Работать надо, чтобы они исполнялись, меня так учили.

Через полчаса, уставший, но чистый, я спускался вниз.

Народ в зале был, но и свободных столиков хватало.

— Господин, сюда! — махнул мне рукой большой черноволосый человек, в одиночестве сидящий за большим столом. — Прошу ко мне! Негоже так долго сидеть в одиночестве без возможности почесать язык, скучно!

Я пару секунд подумал. Зачем сидеть в одиночестве?

В таких местах расслабляешься не только от чувства уюта, тепла, сытости или опьянения, но и от хорошей беседы. Выскобленные столешницы заведения так и приглашали к дружеской беседе или тайным переговорам. А лучше к сплетням.

Он воин, точно говорю. Так торопился обосноваться в зале таверны, что забыл снять кольчугу и оставить её в комнате, не заметил, выносливое тело давно привыкло к такой ноше. Заметил лишь после торопливого первого или второго бокала, только тогда снял и повесил рядом с собой на специальный кованый крючок, вбитый в стену.

Из боковой двери кухни тут же выглянула коренастая женщина средних лет, мгновенно оценила мои потенциалы, как посетителя и едока, и тут же скрылась, оставив в зале ароматы свежей еды. Впрочем, другие запахи уже прилично перебивали амбре съестного. Давай, дорогая, много я не съем, но учти — хочется качественного и сытного. Обстановка к тому располагает: вот два пехотных щита с незнакомым узором по канту, два длинных лука с колчанами, оружие, скорее всего, не декоративное. Обрезы больших бочек с блестящими краниками, масляные светильники в чёрной железной оправе, свисающие над столами — от разговоров и тихих звуков мандолины они словно чуть раскачиваются, отбрасывая на лица собеседников мистические тени.

Хозяин имеет или имел какое-то отношение к морю — на стене закреплены три искусно выполненные модели парусников.

— Геллерт Де Вельд, воин-одиночка, охотник за головами. Я сразу обратил внимание на длину вашего меча! Прошу садиться, мой друг! Проклятье, воину тут даже не с кем поговорить, честное слово!

— Меня зовут Марк Уишем. Увы, вы ошиблись, дорогой Геллерт, как бы я о том не сожалел... Всего лишь вольный странник.

— Ха! Можно просто Гел. Да будет вам... Расскажите эту легенду во-он тем сельским торгашам или хозяину таверны, может они и поверят! Где этот бестолковый Никос? Никос! Я тебе руку сломаю!

За стойкой баристы с фактурным сухим стуком неспешно передвигал деревянные счёты тот самый бородач-хозяин, сейчас можно разглядеть его получше — низкорослый, плотного телосложения, в годах. Такой к столам если и ходит сам, то редко... Скорее всего, бывший морской пехотинец. Тогда тоже не поверит. К нему подошёл ещё один работник, о чём-то спросил. Никос?

— Впрочем, я не настаиваю, назовитесь вы хоть паломником секты Света или тайным агентом любого из орденов Ванкоры. У меня нет ни малейшего желания лезть в чужие тайны. Вот что я вам скажу: рекомендую сладкое красное, весьма и весьма...

Ого! Сам хозяин идёт.

— Однако! Смотрите, о вас уже начали судачить те две милые дамы! Прелестницы! — предупредил подошедший распорядитель-трактирщик. Положив на стол засаленный кожаный лист с названиями блюд и ценами, он весело подмигнул, обозначив готовность помочь, если потребуется. — К вашим услугам!

Дамы отнюдь не в моём вкусе, обеим уже под сорок, тощие, злые на всех мужчин и наверняка чрезмерно желчные.

— Рыбины сушёные. Без огонька, уже прикидывал, никаких пируэтов в постели, скука, — сокрушённо кивнул Геллерт.

Рядом со стойкой мальчик лет двенадцати тихо наигрывал на мандолине спокойные и немного грустные мелодии.

Я повертел давно затвердевший от впитавшегося жира и пота кусок кожи в руках, пытаясь бросить на него побольше света. Меню, судя по всему, не менялось не меньше года... Надо же, суп есть! Небывальщина, за время странствий это, пожалуй, лишь третья таверна, в которой поздним вечером подают суп. Обязательно возьму! Сырно-грибной, в горшочке с хлебной крышкой, это просто сказка, решено, надо брать большую порцию.

В камине, как и положено, крутилась на вертеле средних размеров хрюшка, с одного боку уже умело подрезанная до рёбрышек. Рядом на корточках сидел Бич с узким и длинным ножом в кулаке. Служка протянул другую руку к стене, потянув рычаг на себя: деревянные зубчатые шестерни привода мягко расцепились, вертел остановился. Гидро-механический привод, это говорит о солидности заведения! Значит, рядом есть ручей, а хозяин не поскупился заплатить за постройку машины хорошему мастеру.

На Ванкоре уже появились первые механики, и очень неплохие. В домах некоторых представителей знати или же у людей, любознательных к наукам, на стене висят часы-ходики. У Деза Спири они тоже имеются, для таверн это большая редкость. Не думаю, что совершать подобные покупки хозяину позволяет товарооборот заведения, скорее всего, это прошлые накопления. Стартовые вложения.

Сколько на них? Полпервого ночи.

— Суп, большую порцию! И хороший кусок жареной свинины, с хрустящей корочкой и с жирком, — решил я. — Без варенья. Без мёда. Хрен или горчица.

В этих краях все как с ума сошли со своим липовым мёдом и вареньем из лесной ягоды, всюду суют, в любое блюдо. Потому что это уже континент, лесные места, "мясные", как я порой говорю. Не то что в приморской Маймече, где люди помешаны на рыбной кухне. А я что рыбу, что морских гадов не уважаю. Соскучился по мясу.

— Есть и то и другое.

— Тогда хрен со мной.

— Понял! Пиво? — спросил трактирщик. — У нас отличное, тёмное.

— Ни в коем случае! — пиво я в принципе не люблю. Хитро посмотрев на Геллерта, я решительно заказал: — Сладкое красное, два самых больших бокала, какие только найдутся в вашем уютном заведении.

Он тут же послал заказ на кухню.

— Вино тоже великолепное, — не стал спорить трактирщик.

Кивнув, он удалился за стойку баристы, прислав вместо себя с опаской поглядывающего на воина Никоса, по всему виду тоже местного, который сменил Бича у вертела, издали показывая мне ножом возможные лакомые куски. Наконец я кивнул, и он включил привод, пусть дожарится, раз постоялец требует корочку.

Так... Наконец-то можно расслабиться и поставить меч в угол, что я и сделал. Медвежий нож остался в номере. Но меч всегда со мной, я с ним даже в нужник пойду, и эта диковатая казалось бы привычка не раз спасала мне жизнь.

— Вольный странник он...

Сосед по столу всё не мог успокоиться.

— Чтобы человек мог уверенно работать клинком такой длины, у него должна быть школа! Хорошая выучка, подкрепляемая постоянной практикой. Как с практикой?

— Более чем достаточно, увы, — грустно вздохнул я. — Говоря начистоту, хотелось бы поменьше.

У меня мало поклажи, как вы уже знаете, даже запасной рубашки нет.

Есть деньги. Я хорошо знаю, насколько это выгодно — путешествовать не с тяжёлыми котомками, а с деньгами. Денег мне нужно много, предстоящие задачи без сомнений потребуют именно их. Одинокий вольный странник всегда представляется некоторым уродам лёгкой добычей, нет, нет, да и наскочит кто-нибудь. Кроме того, у меня имеются и враги, временами кто-то из них меня настигает, так что у меча действительно есть работа... Чужую рубашку я ни за что не возьму, оружие тоже не интересует, разве что наиболее хороший клинок заберу на продажу. Деньги же забираю всегда.

— А зачем нам поменьше, дорогой Марк? Воины должны сражаться, раз выбрали такой путь, будет отмахиваться! За честь сословия и кошелёк, свой или временной подружки из ближайшей деревни, — сладко потянувшись, философски заметил сосед по столу, тут же сделал огромный последний глоток, и ударил тяжёлым бокалом по столешнице. — Никос, стервец, я сейчас высохну!

На правой руке у Геллерта красовались сразу три большущих серебряных перстня, ну, у такой практики есть и боевая функция, это боевые перстни. На левой — всего один серебряный, рядом с ним на безымянном пальце еле заметно мерцало подсвеченное изнутри кольцо-амулет, компенсатор силы удара. Грамотно. Очень мало есть на свете людей с абсолютно одинаково развитыми руками. На практике одна всегда слабей. Запястье у него широкие, это значит, что сухожилия сильные, толстые.

Серьёзный мужчина. Опытный, очень опасный в бою.

С виду весёлый, не прочь при случае поболтать. Компанейский. Хотя главные качества настоящего воина другие: беспредельная хладнокровность, постоянная готовность к драке, безжалостность к врагу, эгоизм, отсутствие эмоций и нацеленность на убийство — наверняка и всё это присутствует в полной мере...

Мне весьма приятно пообщаться с таким собутыльником.

Услышав звон маленького колокольчика у двери, трактирщик, как и все в зале, быстро поднял голову и сразу упёрся взглядом в человека в сером плаще с капюшоном. Вошедший, чтобы не смущать притихший на несколько секунд народ, сразу сбросил капюшон с головы. Как он прошёл через калитку беззвучно? Хозяин таверны удивления не выказал, только чуть громче стукнул счётами по стойке, ожидая, когда ещё один поздний посетитель сам подойдёт поближе.

Надо же, оказывается, я не самый последний из идущих по дороге этой ночью!

— Паломник, — небрежно бросил Геллерт.

Интересно, он попутно двигался или встречный?

Паломник — седоволосый, высокий, более чем зрелый мужчина — выпрямился, внимательно осмотрел зал, оценивая публику, принял решение и поставил свои посохи в угол. Расправил плечи, поднял руки, встряхнул кистями, показав сразу два массивных браслета-амулета. Не разобрал, какие именно.

Очень интересные штуки, скажу я вам, эти боевые посохи паломников. Месяц назад я приличный отрезок пути путешествовал в компании почти такого же человека. У них всегда по две палки. На вид простые клюки, с которыми в портовой крепости немощный старец-горожанин с трудом переходит улицу. На деле — страшное универсальное оружие, сделанное из твёрдого, как железо, красного горного дуба. Я несколько раз мог лично убедиться, насколько эффективно оно может применяться.

Длинный шест для левой руки окован с обоих концов. Как правило, туда же вправлены кусочки серебра.

Клюка для правой руки гораздо короче, но окована крепче, сразу в нескольких местах.

Расскажу, как этот уникальный комплект работает при нападении дикой или же плохо воспитанной собаки, вокруг деревень такие попадаются частенько. Эффективно и против волка, даже самого крупного.

При нападении паломник просто протягивает левой рукой длинный шест, тыкая им в морду хищника — любое существо волчьей крови рефлекторно вцепляется в палку, как в наиболее страшного врага. И тут же получает страшный, поистине сокрушающий удар по голове тяжеленной окованной дубиной справа. Добавлять, как правило, не требуется, самый крепкий череп разлетается на куски. Представляете, какой силы надо иметь руки для такой техники?

В ходовом режиме паломник неторопливо бредёт по дороге, используя свои посохи, как дополнительные точки опоры. Да, как те самые клюки... Бормочет что-то себе под нос, может даже тихонько петь. Но всё меняется с появлением опасности.

Не стоит с ними связываться — просто совет. Обычно они входят в одну из многочисленных сект, за спиной у каждого есть поддержка товарищей. Себе дороже будет.

Принесли суп и вино, свинину — чуть позже.

— Дорогой Гел, прошу, поднимайте бокал! За наше оружие! — я придвинул внушительного объёма сосуд поближе к собутыльнику.

— Вот это правильно ты предложил, Марк! Эх... Чувствую, слишком рано утром встать не получиться, не проснусь. А что делать?

— Только пить.

— Хе! Вольный странник, говоришь? Ну-ну, — мы пригубили одновременно, практически одновременно же и оторвались. Вино действительно знатное, в меру терпкое, в меру сладкое. Полбокала как и не бывало.

Боже, как вовремя мне попался это чудесный суп!

Ещё немного, и испорчу желудок с таким режимом питания, надо чаще есть горячее жидкое. За долгое время странствий в одиночестве постепенно забывается, что человек может смертельно уставать даже от сухомятки.

Ближе к дальней стене за длинным столом сидели торговцы, это их длинные телеги стоят во дворе в ряд. Пятеро мужчин самых разных возрастов, одна женщина средних лет. Молодая симпатичная девчонка сидит с самого края, своих не слушает. Рядом стоит маленькая пустая тарелка. Девица подставила руку под подбородок, мечтательно глядя из-под длинных чёрных ресниц куда-то на стену. Не замечая, что я наблюдаю за ней, девушка вдруг немного грустно улыбнулась, встряхнула волосами, словно сбрасывая наваждение. Какая тут еда, в голове у вынужденной странницы-инфанты вертелась романтическая осень. А в зале смотреть ей не на кого, сверстников не видно.

Я перевёл взгляд и сразу увидел небольшой портрет над камином с изображением какого-то молодого человека. На заднем плане какой-то парусник... Наверное, это сын хозяина. Ясно, почему ей хочется хоть именно туда посмотреть лишний раз, а не на родственничков или подвыпивших посетителей... Далась ей эта торговля на скучных деревенских ярмарках в компании с родителями?

В стороне ужинали двое: спокойные мужчина и женщина, скорее всего, семейная пара, тоже фриланы. И две скучающие воблы. Нет, все они не путники, не с дороги пришли... Неужели поблизости есть деревня фрилан? Чёртова карта, как много нужной информации на ней отсутствует!

В другом углу сидели двое мужчин в чёрных костюмах чиновников, при свете двух свечей они разговаривали очень тихо, не обращая внимания на остальных посетителей. О народе пекутся. Думают, как бы им лучше обустроить Ванкору.

— Проклятье, Марк, не могу молчать! — взревел Геллерт, отодвигая почти пустой бокал. — Уж очень хитро устроены ножны твоего меча, а! Они двуцветные! И что, многих ты поймал на этот фокус?

Я кивнул. Многих.

Нижняя часть ножен затемнена, а верхняя рыжая, достаточно хорошо заметная, на солнце даже бросается в глаза. Это массировка. Если не присматриваться, то кажется, что меч весьма среднего размера. Несерьёзный какой-то.