Василиска 8

— Баба?.. — подбежала растерянная девочка лет двенадцати, тонкая, как тростиночка с золотисто-красной кожей и голубыми глазами, с копной золотистых волос на затылке. И личико сердечком. Никаких тебе выступающих нижних челюстей, клыков. В бабушку пошла внучка. Правда, сейчас об их схожести ничего не говорило. Седая, худая старуха и юная красавица. Внук-то в деда. Кареглазый, огненно-рыжий. Но волосы на его голове были настолько коротко пострижены, что и не разберёшь их цвет. Да и яркое солнце сделало своё дело. Выжигало яркость! Матери у внуков разные. Отец один.

Дракон перестал дурачиться. Оценив обстановку, что едоков прибавилось, пододвинул чашку к себе, и всё равно обижено взглядывая на неоправданно огромную порцию молодого самца.

Внук с дедом о чём-то своём мужском поговорили. Курт сказал, о своих переживаниях. Если что, попросил спрятаться. Он сделал подкоп в хижине. Укрепил пласт земли. Мало ли?

А внучка имела куда больше с бабушкой, чем внешнее сходство. Кроме врождённой магической искры к магии земли, что все орки имели, унаследовала она и стихийную магию воды. А это значит, что досталась она им от такого же родича, для которого магия воды была изначально врождённой для его рода. И не от орка!

Медленно приблизил дракон голову, раздувая ноздри, обнюхивая девочку в коротеньком платьице, как будто в коричнево-зелёное полотенце замотанную. Травяное такое полотно. Грубое, но надёжное. Родичи испугались за младшую в их семье. Старушка угрожающе помахала своей палкой, которой помешивала кашу.

— А ну, ешь и не пугай ребёнка! — грозно скомандовала старуха.

Схватив передними лапками чашку с едой, дракон уткнулся в неё мордой. Зачавкал. Заурчал. Что вызвало на лицах орков недоумение и улыбку.

— А можно его погладить? — присев на корточки, осторожно спросила внучка разрешение у бабушки, а не у мужчин.

— Во время еды ни к кому нельзя лесть, — напомнила старшая родственница общеизвестные правила. — Ешь! Потом посмотрим!

Не хуже дракона уткнулась девочка в свою чашку, поглощая скудную еду. Крупы и зерно уже на исходе. Ещё неделя, и полностью перейдут на подножий корм. Уже сейчас женщины собирали по степи жуков и насекомых, перетирая их в муку, чтобы печь лепёшки. А мужчины и не прекращали охотиться, только после того, как иссякли реки, ушли и дикие животные, и расставленные ловушки уже какой месяц оставались пусты.

— Сегодня за ограждение не выходите, — предупредил детина, быстро поглощая свою порцию. — Мальчишки под наблюдением старших пробегутся по окрестностям, осмотрят ловушки. Мало ли? Может, какую зверушку, кроме дракона, ещё принесло. — С гастрономическими любопытством покосился охотник на сидевшего на филейной части чешуйчатого зверя, грустно, глазами кота из мультфильма "Шрек", посматривающего на казанок. Там ещё немного осталось. Посматривал белый маленький дракон, а сам коготком по краю пустой чашки, стоявшей на земле, постукивал. И чашка делала глухое: пум-пум-пум... Посмотрел Курт на дракона, на чашку, на казанок, потянулся, чтобы ещё себе положить...

— Ау-ау-ау... — жалобно заверещал голодный дракон, закатывая глазки и тяжело вздыхая. Ещё и лапки к груди прижал. И так эта картина комично смотрелась, что семейство орков дружно рассмеялось.

— Ну ладно, давай чашку, положу ещё тебе, прожора, — протянула старуха руку. Дракон быстро схватил чашку пастью и отдал главной в маленьком семействе, нетерпеливо притоптывая на одном месте.

— Ну, всё, я побежал, — поднялся внук и быстрым шагом пошёл в сторону ворот, где уже собирались сородичи. Стоявшим же рядом младшим ребятам он кивнул, чтобы глаз не спускали с незваного гостя. Те кивнули в ответ, гордо поправляя топоры на поясах. Молодые они, но им доверили важное дело: за самим драконом присматривать.

Даже мухи с комарами не летали здесь. Облизался дракон языком, поглядывая на суетящихся орков. Практически все мужчины были высокими и крепкими с тёмно-красной загорелой кожей, грубой, как кирпич. Ручища... буйвола сразить можно. Но хорошей развитой мускулатурой обладали только старшие орки-воины. Правильно, для массы важно хорошее питание. Развитие. Нет! Будет орк доходяга. Курт и ещё пятеро обладали выдающимися данными. Другие... ни ростом, ни статью, ни силой не могли похвастаться, и больше на худощавых смуглых эльфов были похожи. И, между прочим, достаточно смазливых. Лиска в образе дракона хорошо видела связи. Кроме важного питания тела, им требовалась и энергетическая подпитка от самой матушки-земли, а тут с землёй что-то неладное творилось. Сама ли она истощилась или помогал кто? Магические ураганы, напитанные тёмной магией, не просто так возникали. И реки просто так не высыхают.

Подростки до какого-то момента смотрелись одинаково тощими веточками, что девушки, что юноши. А женщины... амазонки! Крепкие фигуры с тонкими талиями. Высокие пышные груди, крутые бёдра. Образ бразильских танцовщиц всплыл в воспоминаниях. И никаких тяжёлых надбровных дуг и подбородков, как у некоторых особо колоритных громил. Да и у не всех мужчин такое имелось. Почти у всех женщин симпатичные лица с большими яркими глазами и пухлыми губами. Но оскал у них хищный, с выступающими вперёд клыками. Такие специфические улыбки не портили внешность. И ушки... не такие длинные как у эльфов и нагов, но тоже остроконечные. И разного оттенка у них, что волосы, что глаза. Вот именно глаза могли соперничать своей красотой и яркостью с другими магически одарёнными существами, хоть с эльфами.

Старуха с внучкой некоторое время сидели друг против друга по-турецки, и пожилая женщина нашёптывала родной душе молитвы к духам воды, ветра, земли. Учила она "обращаться" с просьбой к ним.

"Заклинательница!" — проследила Лиска за магическими потоками. И внучка тоже. Перевела она взгляд на видневшийся колодец с водой, от которого чувствовалась магическая сила старухи. Вечером пожилая орчанка опять будет сидеть у него, нашёптывать духам воды просьбы, чтобы дали живительную влагу. Но на деле, она сама того не понимая, будет своей силой тянуть из подземного источника питьевую воду. Только интуиция осталась у неё, только память о ритуале. Но, конкретно, что сама делает, она, скорее всего, не понимала.

В записях говорилось, что орки переселились с медленно погибающего мира. Так что выживание для них обычная жизненная ситуация. А живут они, как магически одаренные люди, лет до трёхсот-четырёхсот. Но если у них связь с землей, как у оборотней между двумя сущностями, налажена прочно, то и жизнь и качественная, и неимоверно долгая.

И что Лиске понравилось. Некоторое равноправие у них имелось между мужчиной и женщиной. Дочери, так же, как и сыновья, являлись наследниками своих родителей. Имели право голоса. Могли выбирать себе мужчину. Могли выходить замуж. Могли просто сожительствовать. Могла замужняя женщина уйти от мужа. Но тогда, такой клеймо на лбу ставилось. Отношения между взрослыми партнёрами не осуждались. Тут всё зависело от состоятельности обоих. И дети, это забота женщины, тем более, если мужчина не признал ребёнка. Признал, не признал? Дети у них рождались часто. Но имелась проблема. Новорожденные малыши, особенно мальчики, были очень крупными. И нормально выносить, и тем более самостоятельно родить — то ещё испытание. Так что в какой-то момент получился перекос в сторону девочек. И достаточно большой.

Имелись в племенах свои традиции. Девочкам на совершеннолетие должны подготовить приданное, в которое обязательно входила хоть одна молочная скотина. Но если дочка сбегала из семьи... такую не то, что оставляли без ничего. Любой мужчина, который её поймает, мог присвоить, привести в своё поселение и объявить её своей наложницей. И до рождения ребёнка от хозяина она будет считаться в таком поселение бесправной жительницей — рабыней.

Ощерился дракон. Догнать беглянку, пока она не попросила убежище в каком-нибудь поселении, — это одно. У каждой женщины на поясе висел небольшой разделочный топор. И не сомневалась Лиска, что применять они его умеют. Гордые! Воинственные!

Глава 3

Курт бежал без остановки несколько часов, не оглядываясь назад. Давно уже он не слышит своих молодых соплеменников за спиной, их хриплого уставшего дыхания. Раздражали! Да, не те нынче молодые орки. Ни силы, ни выносливости. Вроде, гонял он их и в хвост и в гриву, а толку? Слабаки! И что удивляться, что отцы их посчитали отбросами. Некоторых из молодых ребят, что бежали за ним, даже родные отцы после рождения признавать не стали, только глянув на тощее тщедушное тельце. Всё! Не нужны такие! Ведь не смягчило сердца отцов, даже то, что у некоторых из детей матери умерли сразу после родов. А смерть могла наступить и из-за нападения хищника, и просто из-за внезапной болезни. Да и вообще, от несчастного случая никто не застрахован. Если ребёнок оставался без попечения родителей, его могли взять другие родственники. А если и они отказывались, любой житель поселения мог забрать сироту в свой дом. Не принято было оставлять детей на произвол судьбы. Глава поселения должен был решать такие вопросы, договариваться. Раньше! Это было раньше! После наступления голодного периода... желающих заботиться о чужих детях не осталось. Своих бы прокормить. И вожди племён и главы поселений, понимая, что они могут остаться один на один с проблемой, приняли новый закон, чтобы снять с себя ответственность. Раз в три месяца у них происходит общий сбор в назначенном месте, где они могут обменяться продуктами, товаром, скотом. Туда же они договорились привозить ненужных жителей, и если кто захочет, может их забрать. Нет?! Значит, — нет! Младенец, ребёнок или старик — их отвозили в степь и оставляли на произвол судьбы.

В какой-то момент никчёмные жители организовались и образовали своё поселение. Много ли надо оставленной на произвол женщине, которую поменяли на более молодую и покладистую? Немного! Много ли надо детям? Старикам? А девушкам, что не подчинились воле родителей и сбежали?

Красный Песок когда-то был просто молодым охотником, он случайно натолкнулся на маленькое поселение, еле-еле концы с концами сводившее. Сначала он по-тихому подбрасывал им пойманную добычу. Но его быстро вычислили. Подкараулили, поблагодарили, позвали на разговор, предложили ему стать главой их поселения. Обосновав это тем, что они совсем беззащитны и не имеют права голоса. Не имеют право на территорию для своего поселения, для скота. А с главой у них появится шанс. Красный Песок отказался. Большая это ответственность. Помогать, сказал, что будет и дальше, конечно, по мере возможности.

И помогал бы и дальше! Но однажды, охотясь, ветер донёс до него крик, который шёл из поселения брошенных на произвол жителей. Когда он туда добрался, перед ним открылась ужасающая картина. Всего один крупный орк разносил поселение, разыскивая свою сбежавшую дочь. И никто из проживающих там не смог оказать ему сопротивление. Позже Красный Песок узнал, что за девчонку уже был заплачен выкуп, как говориться — калым. И вот пришёл жених, а невеста сбежала. И отцу девки, пришлось в десятикратном размере возвращать добро.

Ладно бы разгромил он хлипкие хижины, напугал, — и всё! Нет! По пути погрома, разгневанный папаша кого сразу убивал, а кого ещё успел подвергнуть пыткам.

Песок остановился на залитой кровью земле. А вокруг куски разрубленных тел. Женщин. Стариков. Детей. Не смог он сдержать стон боли и горечи. Ведь в глубине души он уже признал этих орков своими.

Бешенный! Имя соответствовало характеру красно-коричневого орка. Хороший воин. Хороший охотник. Богатый дом. Несколько жён и рабынь, которых он постоянно поколачивал, но в разборки в чужой семье никто не вмешивался. Ещё и стадо у него своё... было.

Очередная жертва в руках Бешеного уже не кричала, — хрипела. Отрубленные руки, обожжённое огнём тело и лицо... женщины. Его бывшей жены. Увидев Красного Песка, что как ледокол приближался к нему, крепко держа в руках древко топора, он швырнул истерзанное тело в догорающий костёр.

— Пошёл вон, это моя женщина, я в своём праве наказать её, как считаю нужным, — прорычал с пеной у рта Бешеный орк, глаза которого словно налились кровью, и чем-то безумным. Он считал, что это выгнанная им мать дочери запудрила ей мозги. И куда она могла сбежать, как ни к ней? Правда, никто в поселение никчёмных так и не сказал, что видел её. И самостоятельный поиск ничего не дал. Гадство!

Песок шёл не говорить. Он шёл в "своём праве наказывать". Он чувствовал с каждым шагом по залитой кровью земле, как в него вливается сила. Бешеный зарычал, что пена разлетелась с его пасти, и кинулся на нарушившего его бесчинство охотника. А у крупных мужчин так, кто первый нанесёт сокрушительный удар, тот и победил. Кулаки у них "пудовые". Один удар — смерть!

Вот и Бешенный решил не отставать. Вскинув топор, размахнувшись, побежал вперёд. Сошлась стенка на стенку. Глухой удар тела. Звонкий удар топора. У кого-то обломилось древко и оба охотника ухватились за один топор. Повалились на землю. В ходе возни и топор потерялся, и тогда в ход пошли ножи. Победителем из боя вышел Красный Песок. Правда, с несколькими тяжёлыми ранениями. Хотя, он и так и не узнал, умер ли Бешенный от его руки, или, увидев то, что Красный Песок пришёл им на помощь, появились успевшие спрятаться жители. И, или они добили раненого, и или не оказали ему помощь, и он истёк кровью. Самому заступнику отбросы их общества оперативно оказали первую помощь. А потом, выхаживали его ещё несколько дней. Про девчонку, якобы из-за которой такое случилось, тоже рассказали. Сбежавшая девочка всего лишь повод, чтобы поквитаться с ними. И Бешенный не один такой. Не всем нравится, что они живут.

Девушку позже нашли, она сбежала со своего поселения с молодым парнем из другого посёлка. Но когда он привёл любимую в свой дом. Вернее, в дом родителей. Их не пустили. Кого сын привёл? Сбежавшую девушку? И без приданного? Им такая не нужна. Больше, конечно, не понравилось родителям, что девушка дочь Бешенного. И сыну сказали выбирать, или он живёт в их доме и слушает отца. Или... идёт за ворота.

И глава поселения подлил масло в огонь. Попросил девушку покинуть их посёлок. Отца он её знает. И не хочет неприятности. Парень может и хотел уйти вместе с девушкой, но отец чётким поставленным ударом послал сына в нокаут. Терять из-за какой-то девчонки сына ему не хотелось. И то, что Бешенный не оставит глупого мальчишку в живых, знал.

Впоследствии девушка пришла в поселение брошенных, успела застать мать в живых, проводить в последний путь. Долго рыдала она над останками матери, над погибшими по её вине. Вызвалась ухаживать за раненым Песком. А потом, так получилось, предложила себя ему в жёны. Сама попросила его, поставить ей клеймо принадлежности.

— Хэй... — крикнул Курт, и его громкий голос отразился от подземного каменного свода. Никого не было в укрытие. Заграждение отсутствовало. Прошёл он внутрь. Никого. Только ветер шумит.

Искать следы стада после магического урагана бесполезно. Тем более он успел понять, что если стадо угнали, то именно или во время урагана, или до него. Но скорее всего, до... Потёр орк грудь, осматривая землю. Нехорошее предчувствие душило. Но всё-таки до последнего он старался верить, что отвечающие за стадо просто успели или перегнать их, или вывести на пастбище. Быстрым шагом направился он в пещеру, что они вырыли для укрытия пастухов. Но какого же было его удивление, когда вместо углубления, он обнаружил насыпь. Завалил кто-то вход.