Василиска 8

Глава 1

Со стороны могло показаться, что посреди жёлтой степи с пожухлой травой стоит песчаный замок. Толстые стены с бойницами, но внутри... деревня... Хижины побольше, поменьше, обтянутые кожей, обложенные и обмазанные сухой травой и глиной. И тишина.

Первые вышедшие из подземного укрытия двуногие существа осмотрелись по сторонам, убедившись в безопасности. Удивились они, что после пронёсшегося урагана не пострадали их хилые постройки. Ураган? А дождя опять не было. Огорчённый выдох вырвался из груди.

— Всё чисто, выходим, — дал команду крупный детина с яркой красной кожей и с слегка выступающей нижней челюстью. Голый торс с полосами шрамов, широкий пояс, набедренная повязка, огромный нож, топор и копьё. — Четверо наружу осматривают стену, восемь пройдутся по внутренней стене. Кар и Руб возьмите молодняк и пробегитесь по хижинам.

Такая осторожность не лишняя после урагана, тем более магического. Мало ли что могло попасть в деревню во время сильного ветра. Дикое зверьё часто искало укромное место, чтобы переждать опасное явление. Да и соседи могли нагрянуть, и не с добрыми намерениями. Последнее время как раз их они и опасались куда больше, чем голодных диких хищников. С одним поселением сохранились дружеские отношения, с одним сохраняли нейтралитет, а с другим... не враждовали, но не нравилось Красному Песку, что пока его нет, Земляной Вал часто прогоняет свой скот через пастбища, принадлежащие его маленькой деревне. Договорились же на общем собрание, закрепив за каждым поселением пастбища. У него и земли-то немного, на которых можно пасти скот, но и это, последнее время, стало источником раздора.

В его деревне проживало почти двести "человек" — орков. Сто тридцать, из которых женщины разных возрастов, тридцать детей и подростков, и всего сорок особей мужского пола. И не все они воины, способные держать оружие.

— Спасибо, внучек, — поблагодарила пожилая орчанка крупного детину, подавшего руку, чтобы помочь подняться по лестнице своей родной бабушке, за ней поднялся ещё более пожилой старик, высохший, как та же пожухлая трава под ногами, ссутулившийся, но с живыми карими глазами. Это из-за них двое внуков оказался оторваны от своего дома, от семьи, от племени.

Так уж получилось, что в непростые времена некоторые кочующие племена орков оставляли на произвол судьбы тех, кто уже не приносит пользу их обществу. Одно дело, когда это старики, но было и такое, что и детей с ненужными никому женщинами оставляли на произвол судьбы. Никому не нужны те, кто не может себя прокормить. Курт не смог оставить родных, ушёл с ними из своего племени под гневные возгласы отца и родных, что не хотели терять хорошего охотника, но и уступать ему никто не пожелал, посчитав это слабостью. Думали они, что быстро осознает он свой поступок вне защищенного племени, побегает и вернётся. Но он не вернулся. И поселение, в котором проживал Красный Песок, оказался единственным, кто позволил ему примкнуть к ним без "приданного", с двумя стариками и малолетней сестрой, спрятавшейся в степи от гнева родителей. А ведь другие племена смеялись над Красным Песком, называя его поселение бабским. Да и у него самого восемнадцать жён и две дочери. Пока две...

— Почему колодец открыт?.. — рыкнул Курт, подходя к источнику живительной влаги, от которой зависит жизнь всей деревни. Не будет колодца с питьевой водой, не будет и поселения на этом месте. Опять придётся бродить по степи и пустыне, разыскивая подземную воду. А они нарыли целую кучу этих колодцев на всей своей территории, постоянно проверяя их на наличие воды, но они оставались пусты. Этот колодец в их поселение единственный источник. И на этом месте они уже целых три года. До этого проживали в другой стороне, у реки. Но, в какой-то момент, русло на их земле иссякло, высохло, а к тому, что доходило до их соседей — это почти в двух сутках быстрого бега от их земли, им запретили приближаться. Мол, проживающим там племенам, самим мало. Красный Песок и его правая рука сами видели, что они прямо в русле вырыли колодец и еле-еле сводили концы с концами, поэтому и не возмущались. А они кочевники, и все понимали, что пришло время искать новые территории, что Красный Песок и делал. Поселению Красного Песка повезло, им хватало воды поить скот из общего источника.

— А это что?.. — указал худощавый парнишка в колодец, Курт подошёл ближе, выругался, достал копьё и древком толкнул плавающее там тело непонятного зверя, видимо, находившегося к верх пузом, что толком и не разглядеть, что именно занесло туда ветром. Дальше он ругался мысленно, прося духов, чтобы это что-то плавающее на поверхности не так давно издохло. Чтобы не успело отравить воду. И чтобы это не нечисть была, иначе, с самого поселения придётся немедленно уходить. Тихонечко подтолкнул он распластавшуюся тушку к краю, опасаясь проткнуть твари кожу. Любопытные мальчишки подошли, заглядывая в колодец. Недалеко вода. Метра два от поверхности. Повезло. А вот в ста метрах от колодца — подземное убежище. И там, на глубине четырёх метров — ничего.

— А это что? — указали подошедшие подростки на лежавший рядом с колодцем, диаметром в два с половиной метра, рюкзак.

— Не знаю, сейчас вытащу это... — убрав копьё в сторону, перегнулся орк и схватил белёсую тушку за заднею лапу, как ему показалось, маленького ездового ящера, но почему-то белого, таких он не видел и потянул на себя...

Всё остальное произошло за какие-то несколько секунд, но Курту этого хватило, чтобы прочувствовать всю шаткость мира. Такого страха он и в сражение не то, что с нечестью, с нежитью не испытывал. Небо и земля поменялись у него перед глазами. Дохлая тушка оказалась живее живых, когда он потащил её вверх, чешуйчатый поднял голову и посмотрел ему в глаза. У-у-у... своими янтарными глазами с красными вкраплениями огня. А потом, резко схватил ящер мужчину и, перекинув через бортик, бросил в воду, как тряпичную куклу. И всё это сопровождалось резким оглушительным визгом зверя.

Орк, испугавшись, выскочил с одной стороны. Примерно, полутораметровая ящерка от кончика носа до кончика хвоста, не переставая оглушать всех своим визгом, выскочила с другой стороны. При этом каким-то невероятным образом немалое количество воды, разлетелось в разные стороны крупными брызгами. Взметнулся ввысь от колодца настоящий смерч.

Те орки, которые успели вылезти из укрытия, попали под проливной дождь. На их лицах расцвела улыбка. Наконец-то! Хотели они воздать почести духам, но не до этого стало. Визжа, неловко махая маленькими крыльями, белая ящерка кинулась бежать по поселению, а за ней, вытащив из-за пояса топор, резво помчался громадный детина — Курт, и подростки, что оказались свидетелями всего происшествия. Визг, крик, гвалт голосов. Так они пробежали один круг по поселению, вдоль каменного ограждения, — зашли на второй круг.

А смерч, что поднялся из колодца, разросся, медленно двигаясь за бегущими. Ещё выше поднялся в небо, и вот разразились внутри него всполохи молний, а за ним последовал настоящий гром. В основном, краснокожий народ, приложив ладони к груди, с благодарностью смотрели на такое явление. Главное, чтобы пошёл дождь.

— А-а-а-а... — визжа, покрутившись вокруг своей оси, расставляя крылышки в сторону, и высовывая язык, потопталась чешуйчатая ящерица на месте, дожидаясь, пока бегущие за ней подойдут поближе. Медленно, медленно они двигаются, а ей хотелось бежать быстрее. Играть...

Полил мелкий дождь, похожий на мелкую морось. А на небе — ни облачка. Только громыхающий смерч.

— Дракон?.. дракон?.. — схватилась пожилая орчанка за ближайшего сородича. — Духи всемогущие, это же дракон...

Дети подхватили возглас, стали тыкать в сторону белой несуразицы пальцем, крича: "дракон!" Выдохнувшийся охотник, бежавший за белым драконом, перешёл на шаг, сам уже догадываясь, что перед ним за неведома зверушка.

Покрутился, повизжал маленький дракон, припал к земле, всё поглядывая на громилу. А дождь не переставал, впитывался в растрескавшуюся горячую землю, так и не напитав её. Давно дождя не было. Тут ливень нужен.

Курт остановился, посмотрел на сбившийся в кучу народ, на подростков, что бегали с ним, на... выплясывающего под дождём дракона. Не догонят они его. А что делать?.. Да и азарт охотника всколыхнул его эго. Захотелось поймать.

— Нельзя его трогать, навлечём на себя беду, — не командовал старый дед, но к слову его прислушивались.

— А что делать? — поинтересовались другие жители.

— Ничего не делать! — проговорил дед, стирая влагу с лысой головы. — Хотя, начинайте молиться, чтобы это к добру было.

— А если бросится на кого-нибудь?.. — переспросила одна из женщин.

— А это мы сейчас проверим, — проговорил один из красных воинов, вышел вперёд и позвал дракона, как дворовую собачку. — На, на, на... — И ручкой поманил.

Чешуйчатый ящер в стойку встал. Были бы ушки, ещё и ими поводил. А так, на гладком теле, перламутровые чешуйки вздыбились. Все! Даже кое-какие мягкие и гибкие наросты на голове. И когда они поднялись, дракон стала на большого ёжика похож. Язык ещё показал, а потом, просто повернулся к подзывающему филейной частью. Лёг.

— Понимает?.. — кивнули орки на чудо-юдо.

— Ещё бы, они же двуликие, — кто-то из толпы вспомнил, что драконы это те же оборотни.

— А это кто? Самец? — поинтересовался кто-то гендерной принадлежностью дракона. Плечами повели орки, кто-то посмел присесть и попытаться заглянуть дракону под хвост.

— Так, давайте за дело, потом будем любоваться драконом, Курт, определи, кто будет присматривать за ним, он, кажется, не опасен, — самый голодный подал голос. Есть хотелось. Белее суток просидели они толпой в маленьком и душном укрытии, где питались всухомятку.

Дождь ещё моросил, но больше оседал на разгорячённой коже приятной тёплой влагой, неимоверно радуя всех живых существ. Зато ветер стих и смерч пропал. Народ разбрёлся по своим хижинам, с опаской и интересом посматривая на усевшееся на землю крылатое чудо. Кто-то начал разводить огонь, чтобы приготовить завтрак, кто-то пошёл за водой. Основной их скот, похож на одногорбых верблюдов, и их должны были вот-вот пригнать из-за горной сопки, чтобы напоить. Одного они должны были на мясо сегодня пустить. Орки специально углубление возле одной сопки сделали на вот такой случай. Молодые парни и девушки, вычерпывая воду из колодца, сначала разнесли её по хижинам, а потом стали таскать в специальную поилку для скота, расположенную за воротами. Вылеплена она из глины и обожжена огнём.

— Что-то не видно наших, — тревожно посмотрел красный охотник вдаль видневшейся каменной сопки с высоты деревенского ограждения. Все мужчины в их поселение и охотники, и воины. Но в основном называли друг друга охотниками. Стадо на водопой должны пригнать. Всего-то пятьдесят оставшихся голов. Последних. Шерсть, молоко, мясо. Раньше, дополнительным их источником питания, были и дикие косули, и кабаны, и даже бронированные носороги, но встретив опасных хищников, точно неизвестно, кто кем полакомится. А сейчас даже хищники редко встречались. Пустота! Пустыня! — Давай, отправим ребят навстречу?

— Сейчас позавтракаем и пойдём, — кивнул соплеменник, выполнявший в поселение функцию управления, закинув на плечо перевязь с оружием.

Тревога нарастала, не будет стада, Красному Песку не вытянуть их всех. Он и так отсутствовал два-три месяца, доставляя провизию на эти самые два-три месяца вперёд, чтобы жители поселения, которое он сам организовал, хоть как-то концы с концами сводили. Ведь ни шкур у них нет, ни драгоценных камней, ни золота, чтобы обменивать их на зерно и крупы. А без дополнительных кормов стадо на скудном питании издохнет. Не то, что они. А ещё он с соплеменниками в этот раз задерживался куда больше, чем обычно. Тревожно!

Глава 2

Посидев в гордом одиночестве, под охраной краснокожих громил, пошла чешуйчатая по деревне, заглядывая в хижины, больше, конечно, в казаны, рядом с которыми суетились женщины-амазонки, замирающие, стоило дракону подойти. Мальчишки пробежали, разнесли жителям на веточках добытый огонь. Рюкзак так никто в руки взять не смог, охранная магия защитила от посягательства любопытных личностей.

От орков тянуло врождённой магией земли. А она определяет качество и сохранность своего носителя, на уровне физиологии определяет саму структуру тела. Крепкие они, сильные, но... чувствовалось драконом искажение. И оно шло от самой земли.

Находясь в образе дракона, Лиска только-только начала осознавать себя единым целым с маленькой безобразницей. Но постоянно контролировать своего дракона не могла. Пока не могла. Почему так, она узнала не так давно. Маленькая она! Дракон, можно сказать, родился совсем недавно, и у него с Лиской не успели образоваться эти самые связи между двумя сущностями. А ведь у нормальных оборотней, у двуликих, эти связи с рождения формируются, и при обороте укрепляются. Сколько же сейчас ей потребуется времени, чтобы связи сформировались? Этого никто не знал, никто не делал предположительных прогнозов. И ведь посоветоваться не с кем. Драконы! Нет не у кого среди её знакомых ни одного дракона! Мало кто помнил, когда они появлялись последний раз. Слепой эльф помнил, но оставил знания при себе.

— Ну, куда нос в горячее суёшь? — положила пожилая орчанка длинную палку плоскую с одного конца на край казанка, перекрывая доступ дракону к кипящей еде. У неё семья, ей их кормить надо. Сейчас внук с внучкой прибегут. Пожилой супруг сидел рядом по-турецки, потягивая скрученные в сигару листья одного растения, наблюдая за привязавшимся к ним драконом. — Подожди, сейчас положу. — Достала сухонькая старуха с серыми глазами глиняную чашку и отчерпнула ею жидкую кашу со строганиной, поставила перед незваным гостем. А от орчанки не только магия земли чувствовалась, ещё и сильный дар водной стихии. Это и привлекло магическое существо.

Сел дракон на филейную часть, подогнув лапки, посмотрел на поставленную чашку, понюхал, заглянул в казанок, и такой взгляд сделал, обиженный, что вот-вот заплачет. Ещё и нижняя губа затряслась.

— Ау-у-у... — запричитал белый проказник, обидели, обделили, себе больше оставили.

Курт прибежал, весь в своих мыслях, мельком глянул на происходящее у его хижины. Забежал в свою коморку, взял штаны, мягкую обувь. Он решил сбегать с ребятами к каменным сопкам, где скот держали, узнать, почему оставшиеся на охране орки не пригнали животных. Съездить бы на ездовом ящере, но они их в старом поселение держали, как говориться, на всякий случай. Всего пять штук их осталось на поселение, они всеядны, но содержать их стало очень накладно. Да и опасно. Когда наступило голодное время, эти самые одомашненные ящеры стали нападать на всех подряд без разбора. Хоть на травоядных животных, хоть на хищника, а про хозяина и говорить не стоит. Чтобы предотвратить именно такие нападения, каждому пресмыкающемуся на морду надели железные маски. Как кольцо в носу быка она действовала.

— Ау-у-у... — повалился дракон на бок, ножками засучил, заметил браслет-погремушку, начал крутить его, играть.

— Баба?.. — подбежала растерянная девочка лет двенадцати, тонкая, как тростиночка с золотисто-красной кожей и голубыми глазами, с копной золотистых волос на затылке. И личико сердечком. Никаких тебе выступающих нижних челюстей, клыков. В бабушку пошла внучка. Правда, сейчас об их схожести ничего не говорило. Седая, худая старуха и юная красавица. Внук-то в деда. Кареглазый, огненно-рыжий. Но волосы на его голове были настолько коротко пострижены, что и не разберёшь их цвет. Да и яркое солнце сделало своё дело. Выжигало яркость! Матери у внуков разные. Отец один.

Дракон перестал дурачиться. Оценив обстановку, что едоков прибавилось, пододвинул чашку к себе, и всё равно обижено взглядывая на неоправданно огромную порцию молодого самца.

Внук с дедом о чём-то своём мужском поговорили. Курт сказал, о своих переживаниях. Если что, попросил спрятаться. Он сделал подкоп в хижине. Укрепил пласт земли. Мало ли?

А внучка имела куда больше с бабушкой, чем внешнее сходство. Кроме врождённой магической искры к магии земли, что все орки имели, унаследовала она и стихийную магию воды. А это значит, что досталась она им от такого же родича, для которого магия воды была изначально врождённой для его рода. И не от орка!

Медленно приблизил дракон голову, раздувая ноздри, обнюхивая девочку в коротеньком платьице, как будто в коричнево-зелёное полотенце замотанную. Травяное такое полотно. Грубое, но надёжное. Родичи испугались за младшую в их семье. Старушка угрожающе помахала своей палкой, которой помешивала кашу.

— А ну, ешь и не пугай ребёнка! — грозно скомандовала старуха.

Схватив передними лапками чашку с едой, дракон уткнулся в неё мордой. Зачавкал. Заурчал. Что вызвало на лицах орков недоумение и улыбку.

— А можно его погладить? — присев на корточки, осторожно спросила внучка разрешение у бабушки, а не у мужчин.

— Во время еды ни к кому нельзя лесть, — напомнила старшая родственница общеизвестные правила. — Ешь! Потом посмотрим!

Не хуже дракона уткнулась девочка в свою чашку, поглощая скудную еду. Крупы и зерно уже на исходе. Ещё неделя, и полностью перейдут на подножий корм. Уже сейчас женщины собирали по степи жуков и насекомых, перетирая их в муку, чтобы печь лепёшки. А мужчины и не прекращали охотиться, только после того, как иссякли реки, ушли и дикие животные, и расставленные ловушки уже какой месяц оставались пусты.

— Сегодня за ограждение не выходите, — предупредил детина, быстро поглощая свою порцию. — Мальчишки под наблюдением старших пробегутся по окрестностям, осмотрят ловушки. Мало ли? Может, какую зверушку, кроме дракона, ещё принесло. — С гастрономическими любопытством покосился охотник на сидевшего на филейной части чешуйчатого зверя, грустно, глазами кота из мультфильма "Шрек", посматривающего на казанок. Там ещё немного осталось. Посматривал белый маленький дракон, а сам коготком по краю пустой чашки, стоявшей на земле, постукивал. И чашка делала глухое: пум-пум-пум... Посмотрел Курт на дракона, на чашку, на казанок, потянулся, чтобы ещё себе положить...

— Ау-ау-ау... — жалобно заверещал голодный дракон, закатывая глазки и тяжело вздыхая. Ещё и лапки к груди прижал. И так эта картина комично смотрелась, что семейство орков дружно рассмеялось.

— Ну ладно, давай чашку, положу ещё тебе, прожора, — протянула старуха руку. Дракон быстро схватил чашку пастью и отдал главной в маленьком семействе, нетерпеливо притоптывая на одном месте.

— Ну, всё, я побежал, — поднялся внук и быстрым шагом пошёл в сторону ворот, где уже собирались сородичи. Стоявшим же рядом младшим ребятам он кивнул, чтобы глаз не спускали с незваного гостя. Те кивнули в ответ, гордо поправляя топоры на поясах. Молодые они, но им доверили важное дело: за самим драконом присматривать.

Даже мухи с комарами не летали здесь. Облизался дракон языком, поглядывая на суетящихся орков. Практически все мужчины были высокими и крепкими с тёмно-красной загорелой кожей, грубой, как кирпич. Ручища... буйвола сразить можно. Но хорошей развитой мускулатурой обладали только старшие орки-воины. Правильно, для массы важно хорошее питание. Развитие. Нет! Будет орк доходяга. Курт и ещё пятеро обладали выдающимися данными. Другие... ни ростом, ни статью, ни силой не могли похвастаться, и больше на худощавых смуглых эльфов были похожи. И, между прочим, достаточно смазливых. Лиска в образе дракона хорошо видела связи. Кроме важного питания тела, им требовалась и энергетическая подпитка от самой матушки-земли, а тут с землёй что-то неладное творилось. Сама ли она истощилась или помогал кто? Магические ураганы, напитанные тёмной магией, не просто так возникали. И реки просто так не высыхают.

Подростки до какого-то момента смотрелись одинаково тощими веточками, что девушки, что юноши. А женщины... амазонки! Крепкие фигуры с тонкими талиями. Высокие пышные груди, крутые бёдра. Образ бразильских танцовщиц всплыл в воспоминаниях. И никаких тяжёлых надбровных дуг и подбородков, как у некоторых особо колоритных громил. Да и у не всех мужчин такое имелось. Почти у всех женщин симпатичные лица с большими яркими глазами и пухлыми губами. Но оскал у них хищный, с выступающими вперёд клыками. Такие специфические улыбки не портили внешность. И ушки... не такие длинные как у эльфов и нагов, но тоже остроконечные. И разного оттенка у них, что волосы, что глаза. Вот именно глаза могли соперничать своей красотой и яркостью с другими магически одарёнными существами, хоть с эльфами.

Старуха с внучкой некоторое время сидели друг против друга по-турецки, и пожилая женщина нашёптывала родной душе молитвы к духам воды, ветра, земли. Учила она "обращаться" с просьбой к ним.

"Заклинательница!" — проследила Лиска за магическими потоками. И внучка тоже. Перевела она взгляд на видневшийся колодец с водой, от которого чувствовалась магическая сила старухи. Вечером пожилая орчанка опять будет сидеть у него, нашёптывать духам воды просьбы, чтобы дали живительную влагу. Но на деле, она сама того не понимая, будет своей силой тянуть из подземного источника питьевую воду. Только интуиция осталась у неё, только память о ритуале. Но, конкретно, что сама делает, она, скорее всего, не понимала.

В записях говорилось, что орки переселились с медленно погибающего мира. Так что выживание для них обычная жизненная ситуация. А живут они, как магически одаренные люди, лет до трёхсот-четырёхсот. Но если у них связь с землей, как у оборотней между двумя сущностями, налажена прочно, то и жизнь и качественная, и неимоверно долгая.

И что Лиске понравилось. Некоторое равноправие у них имелось между мужчиной и женщиной. Дочери, так же, как и сыновья, являлись наследниками своих родителей. Имели право голоса. Могли выбирать себе мужчину. Могли выходить замуж. Могли просто сожительствовать. Могла замужняя женщина уйти от мужа. Но тогда, такой клеймо на лбу ставилось. Отношения между взрослыми партнёрами не осуждались. Тут всё зависело от состоятельности обоих. И дети, это забота женщины, тем более, если мужчина не признал ребёнка. Признал, не признал? Дети у них рождались часто. Но имелась проблема. Новорожденные малыши, особенно мальчики, были очень крупными. И нормально выносить, и тем более самостоятельно родить — то ещё испытание. Так что в какой-то момент получился перекос в сторону девочек. И достаточно большой.

Имелись в племенах свои традиции. Девочкам на совершеннолетие должны подготовить приданное, в которое обязательно входила хоть одна молочная скотина. Но если дочка сбегала из семьи... такую не то, что оставляли без ничего. Любой мужчина, который её поймает, мог присвоить, привести в своё поселение и объявить её своей наложницей. И до рождения ребёнка от хозяина она будет считаться в таком поселение бесправной жительницей — рабыней.

Ощерился дракон. Догнать беглянку, пока она не попросила убежище в каком-нибудь поселении, — это одно. У каждой женщины на поясе висел небольшой разделочный топор. И не сомневалась Лиска, что применять они его умеют. Гордые! Воинственные!

Глава 3

Курт бежал без остановки несколько часов, не оглядываясь назад. Давно уже он не слышит своих молодых соплеменников за спиной, их хриплого уставшего дыхания. Раздражали! Да, не те нынче молодые орки. Ни силы, ни выносливости. Вроде, гонял он их и в хвост и в гриву, а толку? Слабаки! И что удивляться, что отцы их посчитали отбросами. Некоторых из молодых ребят, что бежали за ним, даже родные отцы после рождения признавать не стали, только глянув на тощее тщедушное тельце. Всё! Не нужны такие! Ведь не смягчило сердца отцов, даже то, что у некоторых из детей матери умерли сразу после родов. А смерть могла наступить и из-за нападения хищника, и просто из-за внезапной болезни. Да и вообще, от несчастного случая никто не застрахован. Если ребёнок оставался без попечения родителей, его могли взять другие родственники. А если и они отказывались, любой житель поселения мог забрать сироту в свой дом. Не принято было оставлять детей на произвол судьбы. Глава поселения должен был решать такие вопросы, договариваться. Раньше! Это было раньше! После наступления голодного периода... желающих заботиться о чужих детях не осталось. Своих бы прокормить. И вожди племён и главы поселений, понимая, что они могут остаться один на один с проблемой, приняли новый закон, чтобы снять с себя ответственность. Раз в три месяца у них происходит общий сбор в назначенном месте, где они могут обменяться продуктами, товаром, скотом. Туда же они договорились привозить ненужных жителей, и если кто захочет, может их забрать. Нет?! Значит, — нет! Младенец, ребёнок или старик — их отвозили в степь и оставляли на произвол судьбы.

В какой-то момент никчёмные жители организовались и образовали своё поселение. Много ли надо оставленной на произвол женщине, которую поменяли на более молодую и покладистую? Немного! Много ли надо детям? Старикам? А девушкам, что не подчинились воле родителей и сбежали?

Красный Песок когда-то был просто молодым охотником, он случайно натолкнулся на маленькое поселение, еле-еле концы с концами сводившее. Сначала он по-тихому подбрасывал им пойманную добычу. Но его быстро вычислили. Подкараулили, поблагодарили, позвали на разговор, предложили ему стать главой их поселения. Обосновав это тем, что они совсем беззащитны и не имеют права голоса. Не имеют право на территорию для своего поселения, для скота. А с главой у них появится шанс. Красный Песок отказался. Большая это ответственность. Помогать, сказал, что будет и дальше, конечно, по мере возможности.

И помогал бы и дальше! Но однажды, охотясь, ветер донёс до него крик, который шёл из поселения брошенных на произвол жителей. Когда он туда добрался, перед ним открылась ужасающая картина. Всего один крупный орк разносил поселение, разыскивая свою сбежавшую дочь. И никто из проживающих там не смог оказать ему сопротивление. Позже Красный Песок узнал, что за девчонку уже был заплачен выкуп, как говориться — калым. И вот пришёл жених, а невеста сбежала. И отцу девки, пришлось в десятикратном размере возвращать добро.

Ладно бы разгромил он хлипкие хижины, напугал, — и всё! Нет! По пути погрома, разгневанный папаша кого сразу убивал, а кого ещё успел подвергнуть пыткам.

Песок остановился на залитой кровью земле. А вокруг куски разрубленных тел. Женщин. Стариков. Детей. Не смог он сдержать стон боли и горечи. Ведь в глубине души он уже признал этих орков своими.

Бешенный! Имя соответствовало характеру красно-коричневого орка. Хороший воин. Хороший охотник. Богатый дом. Несколько жён и рабынь, которых он постоянно поколачивал, но в разборки в чужой семье никто не вмешивался. Ещё и стадо у него своё... было.

Очередная жертва в руках Бешеного уже не кричала, — хрипела. Отрубленные руки, обожжённое огнём тело и лицо... женщины. Его бывшей жены. Увидев Красного Песка, что как ледокол приближался к нему, крепко держа в руках древко топора, он швырнул истерзанное тело в догорающий костёр.

— Пошёл вон, это моя женщина, я в своём праве наказать её, как считаю нужным, — прорычал с пеной у рта Бешеный орк, глаза которого словно налились кровью, и чем-то безумным. Он считал, что это выгнанная им мать дочери запудрила ей мозги. И куда она могла сбежать, как ни к ней? Правда, никто в поселение никчёмных так и не сказал, что видел её. И самостоятельный поиск ничего не дал. Гадство!

Песок шёл не говорить. Он шёл в "своём праве наказывать". Он чувствовал с каждым шагом по залитой кровью земле, как в него вливается сила. Бешеный зарычал, что пена разлетелась с его пасти, и кинулся на нарушившего его бесчинство охотника. А у крупных мужчин так, кто первый нанесёт сокрушительный удар, тот и победил. Кулаки у них "пудовые". Один удар — смерть!

Вот и Бешенный решил не отставать. Вскинув топор, размахнувшись, побежал вперёд. Сошлась стенка на стенку. Глухой удар тела. Звонкий удар топора. У кого-то обломилось древко и оба охотника ухватились за один топор. Повалились на землю. В ходе возни и топор потерялся, и тогда в ход пошли ножи. Победителем из боя вышел Красный Песок. Правда, с несколькими тяжёлыми ранениями. Хотя, он и так и не узнал, умер ли Бешенный от его руки, или, увидев то, что Красный Песок пришёл им на помощь, появились успевшие спрятаться жители. И, или они добили раненого, и или не оказали ему помощь, и он истёк кровью. Самому заступнику отбросы их общества оперативно оказали первую помощь. А потом, выхаживали его ещё несколько дней. Про девчонку, якобы из-за которой такое случилось, тоже рассказали. Сбежавшая девочка всего лишь повод, чтобы поквитаться с ними. И Бешенный не один такой. Не всем нравится, что они живут.

Девушку позже нашли, она сбежала со своего поселения с молодым парнем из другого посёлка. Но когда он привёл любимую в свой дом. Вернее, в дом родителей. Их не пустили. Кого сын привёл? Сбежавшую девушку? И без приданного? Им такая не нужна. Больше, конечно, не понравилось родителям, что девушка дочь Бешенного. И сыну сказали выбирать, или он живёт в их доме и слушает отца. Или... идёт за ворота.

И глава поселения подлил масло в огонь. Попросил девушку покинуть их посёлок. Отца он её знает. И не хочет неприятности. Парень может и хотел уйти вместе с девушкой, но отец чётким поставленным ударом послал сына в нокаут. Терять из-за какой-то девчонки сына ему не хотелось. И то, что Бешенный не оставит глупого мальчишку в живых, знал.

Впоследствии девушка пришла в поселение брошенных, успела застать мать в живых, проводить в последний путь. Долго рыдала она над останками матери, над погибшими по её вине. Вызвалась ухаживать за раненым Песком. А потом, так получилось, предложила себя ему в жёны. Сама попросила его, поставить ей клеймо принадлежности.

— Хэй... — крикнул Курт, и его громкий голос отразился от подземного каменного свода. Никого не было в укрытие. Заграждение отсутствовало. Прошёл он внутрь. Никого. Только ветер шумит.

Искать следы стада после магического урагана бесполезно. Тем более он успел понять, что если стадо угнали, то именно или во время урагана, или до него. Но скорее всего, до... Потёр орк грудь, осматривая землю. Нехорошее предчувствие душило. Но всё-таки до последнего он старался верить, что отвечающие за стадо просто успели или перегнать их, или вывести на пастбище. Быстрым шагом направился он в пещеру, что они вырыли для укрытия пастухов. Но какого же было его удивление, когда вместо углубления, он обнаружил насыпь. Завалил кто-то вход.

Глава 4

— А он может ещё дождь вызвать? — интересовался у голубоглазой девочки юный орк. На что облокотившаяся о свою лачугу Митари, пожала худенькими плечиками. Она не понимала, почему повторение обращений к духам у неё столько силы забирают. Ведь просто сидели они, шептали молитвы, бабушка показывала, как правильно ритуал проводить. А ноги после урока отказываются подчиняться. Да и слабость накатывала, что даже встать не могла. Соплеменники думали, что она просто больна, как и её старая бабка, часто не способная даже голову поднять со своей лежанки. И все думали, что вот-вот..., а старуха живёт и живёт. И распределяющему питание приходилось вновь и вновь выделять на неё небольшую, но порцию.

Маленький белый дракон побродил по деревни. Можно сказать, недовольно поджав губы, посидел на бортике колодца, пока молодёжь таскала воду. Пожевал лямку на рюкзаке. И вернулся к хижине с заклинательницами. Понаблюдал за уроком. Свернулся калачиком, засопел.

Старик сидел на плетёном коврике у входа в хижину, наблюдал за происходящим в деревне, наблюдал за незваным гостем. Несколько раз дракон пытался приблизиться к внучке, но обеспокоенная таким вниманием бабушка зорко следила. Хоть сама не могла встать с такого же коврика, брошенного под стенкой в тени, но своей палкой грозно махала.

Жители вышли за ограждения, осматривая вокруг местность. Молодые охотники пришли радостные. Принесли они несколько тушек мелкого зверья: тушканчиков, сусликов, ёжиков, змей, ящериц и даже какого-то хищника покрупнее на пантеру похожую. Женщины собрали под стенами всякую прибившуюся мелочь, даже пауков и скорпионов. На стариков и немощную девочку, проходя, они смотрели с какой-то жалостью, но эта жалость в глазах больше была направлена на их внука, что тянул их, немощных, а мог бы обзавестись семьёй. Мог бы вообще хорошо жить и даже не здесь. Но с другой стороны, женщины поселения понимали, что Курт надёжный, если что случиться, он не бросит. Поэтому и двери для него в любую хижину, где жила свободная женщина, были открыты. А ему-то зачем жениться, когда и так все согласны? И помогал он в поселении всем. И вообще числился вторым главой после Красного Песка. А так, управление поселением осуществлялось сообща.

— Дед?.. а почему дракон такой маленький? — суетились дети возле хижины стариков, всё расспрашивая и расспрашивая его о том, что он знает о магических существах.

— Плохо ел!.. — пошутил старик, закуривая очередную сигару, наблюдая, как белая несуразица полезла мордой в чистый казанок. Тоскливо посмотрела, покрутилась и побежала к колодцу. Там тоже горестно поохала, поняв, что краснокожие двуногие много воды вычерпали, пробежала по другим хижинам, так же проверив почти потухшие костры, и пустые казаны.

— У-у-у, прожора, — со смешинкой в голосе помахала старуха кулаком со своей лежанки. — Свалился на нашу голову.

Куда ей было знать, что еду дракон искал для девочки и неё. Он видел, что после ритуала они много потратили магических сил, а магия она такая. Чтобы быстрее восстановить источник, она энергию у тела берёт. Источник магии, он как колодец. Тянет воду из земли.

Дотащил дракон рюкзак до девочки, разгрыз одну застёжку, и стал выгребать всё из потайного кармана, имеющего более глубокое дно. Один сочный фрукт, за другим покатились по земле. Но эти фрукты ему были не интересны. Он искал магически напитанный. Нашёл! Схватил пастью, заурчал, и виляя хвостом направился к девочке.

Вид высыпающихся из рюкзака фруктов, которых старики давно не видели, а дети вообще не видели никогда, ввёл всех в лёгкий ступор.

— Духи всемогущие, это же фрукты, — приподнялась старуха на локти. Она вообще-то хотела дракона опять отругать. Но попросила детей всё быстро собрать и отнести в хижину распределения. А сам дракон улёгся перед девочкой и жёлто-красный фрукт перед ней положил, и мордой подтолкнул к ней. Мол, ешь!

— Ну что, справедливо, мы его покормили, он нас угощает, — с серьёзным лицом проговорил дед. — И отказываться неприлично, бери и ешь.

Девочка взяла круглый фрукт, не поместившийся в руку, похожий на персик, а как его есть не могла понять. Шкурку снимать или так кусать? Да и вообще ей хотелось поделиться им со стариками, и с набежавшими детьми. Неприлично всё-таки взять и съесть его самой. Достала она из-за пояса маленький ножик и разрезала подарок пополам. И такой аромат пошёл от фрукта, что слюнки сами побежали. Отрезала маленькую пластинку и положила в рот. Мозг сразу взорвался ярким фейерверком. Что даже стон наслаждения не удалось сдержать.

Понимая, что девочка всё сделает, чтобы поделиться, дракон отошёл в сторону. Проследил, как Митари отдала практически целый фрукт подошедшим детям, чтобы тоже отнесли в общую кучу, где вся добыча делиться на всех жителей поровну. Тяжело вздохнул крылатый и пошёл на смотровую площадку, расположенную у ворот. Ни Курт с ребятами, ни стадо так и не показалось. А ведь до него часа четыре быстрого бега.

— Это со старого поселения бегут? — указал орк без кисти на показавшихся бегунов.

— Да, это Прут и Ош, — приложив руку ко лбу, ответил совсем мальчишка, но глаз у него зоркий, поэтому ему и доверяли стоять на смотровой площадке со старшими. — Им тоже добыча попалась, они её на копье несут.

Одному — девять, второму — девятнадцать. Братья. Мать у них после вторых родов не оправилась, отец сыновей признал. И даже детей в свой дом забрал. Старший уже мог работать наравне со взрослыми. А рабочие руки в поселение ценились. И всё, что принадлежало их матери, решил, что теперь тоже принадлежит ему. И хижина у неё хорошая была, и обустроенная всем необходимым, кухонная утварь там, и пять голов скота, и кое-какие накопления имелись. Только младший ребёнок ни к месту оказался. У отца братьев, оставшихся без матери, две жены, и ещё два сына. Зачем им обуза в виде вечно орущего младенца? Прут сначала обрадовался, что отец их с братиком забрал, даже то, что его постоянно эксплуатировали, мальчишку не смущало. Но он позволил себе задавать лишние вопросы: почему братик плачет? А кормили ли его? За что получил тумаков от одной из жён отца. После этого он проследил за хижиной отца. Понял, что его брата морят голодом, и если ничего не предпринять, он умрёт. Так они оказались в поселении никчёмных. И это их отправляли в старый посёлок, чтобы проверить тягловых ящеров. Чтобы вытащили из запасника корма и высыпали ящерам, смешивая с водой.

И правда, когда парни вошли, к длинному копью, что они тащили на плечах, были привязаны поджаренные во время магического урагана тушки ящеров, похожих на варанов. Крупных и мясистых.

— Ничего себе, они же возле зелёного оазиса водятся?.. — удивился один из орков.

— Там ещё есть, — опустили парни копьё, — мы, просто, не смогли больше унести.

— Такое ощущение, что их кто-то с места спугнул, погнал на ураган, — подумал старший орк о нечисти, и отогнал от себя страшную мысль, их ещё не хватало до полного 'счастья'. — Так, Курта ещё нет, берём тех женщин, кто покрепче, и идём туда. Оставшиеся тут разберутся.

Женщины и подростки разбились на пары, взяв крепкие жерди и верёвки. Магический ураган, конечно, опасен, но зачастую, после него оставались поджаренные огненными всполохами, не успевшие спрятаться и убежать животные. А орки сейчас хоть крысами готовы питаться. Лишь бы выжить.

Дракон проводил жителей деревни, сидя на каменной стене, сложив тонкие лапки с браслетами перед собой. Блики солнца играли на дорогом металле. Присматривающие за ним орки сидели под ним на земле, лишь время от времени поглядывая наверх. Дракон драконом, а жизнь продолжается.

Группа, ушедшая с Куртом, да и он сам, показались на горизонте лишь под вечер. Шли они медленно, соплеменники подумали, что наверняка, им тоже что-то попалось по пути. Вот и тащат. Но когда они приблизились, а потом вошли в раскрытые ворота. Кто-то ахнул, кто-то сжал кулаки, кто-то зарыдал. Принесли на импровизированных носилках они своих же. Тех жителей, кому выпало охранять стадо во время магического урагана.

Глава 5

обновление 24.12

Каждый второй тут имел опыт первой необходимой помощи, но ни опытного медика, ни лекаря, и тем более целителя, не было. Травницы. Из уст в уста передавалось, какую следует попить травку, чтобы сбить жар, обеззаразить.

А ведь оркам повезло. У них хорошая регенерация, они редко болеют. Но какое может быть восстановление у организма, когда копьё в животе торчит?

Проводил дракон последний луч угасающего светила, и поплёлся в хижину стариков. Надо обернуться. Может, не сразу за нечисть примут?

Возле трёх пострадавших крутились знающие травницы, не раз помогающие при мелких ссадинах, царапинах, после нападения какого-нибудь зверя покрупнее, помогающие, в основном, при родах. Там, где надо резать и вправлять кости, воины всё делали сами. По наитию. По тем остаточным знаниям, которые передавались от отца к сыну. Они же воины!

Двое были сильно побиты, завалившими их камнями. У одного была сломана рука. У второго рассечена голова. А остальное всё, — результат обвала. Они ещё почти двое суток провели в завалившейся пещере. И вообще удивительно, что выжили. Особенно, тот, в кого нападавшие метнули копьё. А завал... они сами его устроили, когда поняли, что их вот-вот всех перебьют. Чтобы не мешать оказывать помощь, многие жители маленького посёлка находились в стороне. Им ещё не сообщили, что стадо у них угнали. Теперь они все по миру пойдут. Пока только думали, что только завал во время урагана случился. И...

— Добрый вечер, уважаемый Хоштер, — поздоровалась белобрысая девушка, выглянувшая из хижины стариков. Старик один сидел у своей хижины, тяжело вздыхал, потухшим взглядом наблюдая за происходящим. Старуха с внучкой проводили вечерний ритуал обращения к духам воды.

— Думаю, что доброго в этом вечере ничего нет, — вздохнул старик, посмотрев на нагую драконессу. Прошла она до своего рюкзака, достала набедренную ткань, завязала на бёдрах, натянула топ без бретелек. Так здесь многие женщины ходили. Жара всё-таки вносила свой дресс-код. Солнце скрылось, но раскалённый воздух обжигал гортань.

— Меня Лиской зовут, — представилась белянка, спорить со стариком она не стала. Заплела растрёпанные волосы, завязала косынку. Посвистела, подзывая свою ящерку-шаму, что всё это время скрывалась в одном из тайных углублений в рюкзаке. И та мигом забралась к ней по ноге, покрутилась вокруг туловища, цепляясь за ткань, спустилась, обнюхала землю, опять к хозяйке залезла, но уже на плечо. — Я здесь по приглашению Красного Песка. — Приспустила она ткань, показав выжженный знак на коже. — Я медик! Это что-то вроде целителя. Работаю с разными травмами. — Старик оживился, поднялся, собираясь уже просить её, чтобы помогла их ребятам. Но Лиска сама попросила его сходить с ней, представить. А дальше, как получится.

У-у-у... шептался народ, обсуждая произошедшее. Все ждали, чем дело с пострадавшими закончиться. Что Курт скажет? Но он не спешил. Стоял у лежавших на тонких циновках своих товарищей, смотрел, как тем оказывают помощь. Раны им уже промыли, обработали специальным раствором из лечебных трав. Двое ещё стонали, что было хорошим знаком. А тот, что с копьём... А ведь от болевого шока они ещё могли в той пещере все погибнуть, не дождавшись помощи. Или задохнуться, сдавленные камнями.

Медицинский чемоданчик сразу оттянул руку своим немалым весом, стоило Лиске его достать с рюкзака. Огорчённый вздох вызвало ещё то, что работать ей предстояло прямо на земле, под светом факелов. Ну ладно, с двумя это ещё прокатит, но не с третьим.

Когда Лиска со стариком шли, народ по мере их движения замолкал. Конечно, откуда появилась неизвестная девчонка? И по узорам на теле, они её как представительницу змеиных определили. Кто-то поглядывал с любопытством, кто-то открыто морщился.

Курт и его ответственные помощники, заметив приближение пары, ждали объяснения. Любой гость, должен попросить разрешения пройти в поселения, но чтобы вот так... Внук приподнял бровь, что дедом было воспринято, как неудовольствие. Он ждёт от него объяснения.

— Это Лиска, девятнадцатая жена Красного Песка, — представил старик девушку рядом с собой, двумя руками, державшую тяжёлый чемоданчик с красным крестом на крышке. — Она целитель, будет у нас в посёлке помогать в оказание помощи.

— Если я приступаю к работе, то прошу чётко действовать моим указаниям, никакой самодеятельности, — произнесла девушка, ставя чемоданчик у своих ног. Понимала она, что гордые существа, могут и не допустить её к своим сородичам. Но всё же надеялась, что разум возобладает.

Склонившиеся над соплеменниками орки, оказывающие помощь, недовольно засопели. Не понравилось, что какая-то пигалица пришла, и командовать ими решила. Но Курт одобрительно кивнул, указал на того, что с копьём в животе. Понятно, посмотрят они на её помощь, проверят.

Не кивнул бы он, Лиска всё равно с него и собиралась начинать свою работу. Те могут немного подождать. А этот... Достала она шприц, сделала укол обезболивающего. Распаковала систему, воткнула в толстую вену. Сонный камень положила на лоб мужчины, закрепила. Раздала команды. Поехали...

Какой поехали? Ни медсестры, что помогла бы, подала инструменты; ни помощника, что промывает и отсасывает лишнее во внутренностях пострадавшего; ни следящего за состоянием пациента... у-у-у... И всё на коленках, спасибо, хоть сообразила сразу наколенники нацепить. И специальную лампу над импровизированным операционным столом повесить.

Под конец такой полевой помощи, она была готова рядом с пострадавшим растянуться. Бедная спинка, бедные ножки, бедные ручки... у-у-у... Сделала последний шов. Стянула почти силиконовые перчатки. Но доработанные магически. Раствор такой, поливаешь на руки, и этот раствор при соприкосновении с кожей за несколько секунд застывает, превращается в плотные перчатки, ощущающиеся, как вторая кожа. Бросила в огонь. Надела новые. Чуть-чуть осталось. Перебинтовать такую тушу. Но это уже с помощью. Попросила, показала, и ей помогли.

— Сонный камень пусть до утра у него будет, утром обезболивающее ему сделаю, потом сниму, но до утра кто-то должен с ним сидеть, не спуская глаз, если ему будет хуже, жар поднимется, сердце остановится, дышать перестанет, сразу меня звать надо, — прошептала уставшая девушка, встав и потянувшись, выпрямив спинку. — Ну и этим тоже предлагаю сделать обезболивающие и швейные работы. Ну и руку правильно сложить надо и гипс наложить.

Работала Лиска медленно, с последним только к утру управилась. Спать завалилась прямо на соседней, брошенной на земле, циновке — коврике таком потолще. Чувствовала она, как подходили к месту помощи жёны Красного Песка, не только, чтобы узнать, как идут дела, а посмотреть, что там ещё за девушку взял их мужчина. Негодование белянка от них не почувствовала, а наоборот — радость. В доме теперь свой личный целитель у них. А то, что одной женой больше теперь, их совершенно не смущало.

— Проснётся, проводи её к нам, теперь там у неё дом, — попросила одна их хрупких, как эльфийка, девушка, одного их воинов, что охранял место помощи.

У каждого из пострадавших сидели обеспокоенные родичи. Тихонечко вздыхая, гладя или держа за руку родное существо. Сидели и возносили молитвы своим духам-хранителям, что сегодня оказались благосклонны к ним всем. На горизонте показалось яркое солнце, озарив небосвод радужными переливами. Никто не умер. А значит, всё будет хорошо.

Глава 6

обновление 25.12

Тёплый ветерок приятно ластился к телу, лежавшему на чём-то мягком. Глаза ещё не открылись, но рука пощупала плотную ткань, под которой чувствовалась мягкая пряная подстилка из трав. Пахло полынью. Даже чувствовалось шуршание насекомых в сухой траве. И шама, что вылавливала безвредных жуков, искавших спасительное укрытие в куче сухой травы, брошенной прямо на земле.

'Хорошо-то как...' — потянулась белянка, открыв глаза. То ли палатка, то ли маленький шатёр? Напоминало Лиске то подобие комнаты, в которой она проснулась. Рюкзак стоял тут же. Как и медицинский чемоданчик со световыми кристаллами. И шама её, и правда, охотилась. Со стороны слышались смех и девичья речь. Даже не женская. И дети... в нескольких метрах играли маленькие дети. То, что это жильё выделили ей, у неё не было никаких сомнений. А из него два выхода. Или не два? Откинула она одну 'штору' — а за ней улица. Подошла ко второй, отодвинула край — а там, своего рода, центральная хижина, к которой и оказалась пристроена её собственная.

Центральная хижина принадлежала Красному Песку, она была качественно сделана. А к ней, крепилось столько этих самых маленьких хижин, сколько у него женщин. И теперь Лиска одна из его многочисленных жён. Правда, практически все они были фиктивными.

Центральная хижина использовалась как общая комната. На мягких циновках сидели несколько женщин, кто-то латал одежду, кто-то перебирал травы, кто-то играл с двумя девочками пяти и двух лет, кто-то расчёсывал и переплетал подругу. Со своего места ей было видно, что несколько молоденьких девушек суетятся перед входом в главное жильё у чёрного закопчённого котла, висевшего над костром. Значит, скоро кушать. Рот сразу наполнился слюной, предвкушая пищу пропитанную дымом. По ощущениям, прислушалась Лиска, проспала она не так много. Ещё не вечер. И надо бы сходить посмотреть, как там пострадавшие. Да и повязки поменять.

— Проснулась? — заметили белянку заинтересованные девичьи взгляды. Странно, удивилась она, и никакого негодования с их стороны, никакого недовольства, злости, что она появилась вот так, и, возможно, претендует на внимание их мужчины. Наоборот, какое-то любопытство, интерес и робкая надежда. — Там вода, можешь умыться и попить, и скоро будем есть. Ямка находится во-о-он там. — Указала миниатюрная девушка с золотистой кожей без никакого намёка на красноту, направление 'по ветру'.

Лиска улыбнулась. И ей ответили такой же клыкастой пастью. Ну вот! Есть в мире справедливость. Не одна она такая...

Это она видела только тех орков, что с торговцем явились. А их достаточно: и красных с разным оттенком, и светло-коричневых, некоторые даже с оттенком золотистого, а некоторые, как и описывалось у них в сказках, зелёные. Красный Песок, казалось бы, собрал весь цвет своего народа. И красивых, и у всех ушки... на макушке. И она... с отличиями. У-у-у... коллекционер-любитель.

— Помоюсь, попью, 'до ветра' схожу, и хорошо бы, чтобы кто-нибудь меня проводил к пострадавшим, — согласилась белянка.

Выскочившая из отведённой комнаты за ней шама, привлекла к себе ненужное внимание детей. Да, кошек нет. Увидев милашку, побежали девочки за зверьком, а она, недолго думая, заскочила на спасительную высоту. Но при этом не став ни шипеть, ни искры магические сыпать. Обвилась вокруг шеи хозяйки, языком воду слизав с её кожи.

Старшая успела затормозить возле новой жены отца, а младшая впечаталась в ноги белянки, схватилась, обняв конечности. Два годика. Маленькая. Устояли обе. Лиска сделала вид, что ничего не случилось, продолжив умываться у импровизированного умывальника. А девочки начали внимательно осматривать нового члена своей большой семьи, на плечах которой теперь пряталась интересная зверушка. Заинтересовали их татуировки на теле белой девушки и змеиные рисунки. А ещё украшения... А так, как у Лиске самой дома хватает таких малышей. Подготовилась она. Сняла два красочных и ярких браслета с руки. Они были сделаны из остатков материала с магическими искрами. Как шарики, что требовалось просто подержать в руке. Эти тоже светились. И каждая бусинка имела свой секрет. Вечером Лиска им покажет. И будет у них в комнате и зайчики прыгать, и бабочки летать.

Две болтливые девушки вызвались Лиску везде сопровождать, всё показывать, рассказывать. Дошли с ней до пациентов, над которыми образовались лёгкие палатки. Трогать их, тревожить побоялись. Правильно! Внешний осмотр обрадовал, мужчины пришли в себя, выглядели, конечно, как умертвие. Сделала она им всем уколы. И обезболивающего, и антибиотика. И сама перебинтовала, обработав швы. Если честно, она знала, что борьба за их жизнь ещё идет. Ведь хуже им может стать в любое время.

Наказав присматривающим за своими мужчинами, чем их кормить, Лиска ушла. И всё время, пока она оказывала помощь, за ней ходили несколько заинтересованных лиц. Десять парней во главе с одним их взрослых сородичей, смотрели они и 'мотали на ус', как бинтовать, и что такое уколы. Прибежали две местных знахарки со своими ученицами, что в основном, детям и женщинам помогали. Подождали они, пока новый член их общества проверит пострадавших, и стали задавать вопросы, касающиеся медицинской помощи. И как раз той, без магии.

Глаза у Лиски загорелись. Оказывается, заведено так, что каждый мужчина-орк должен уметь оказать помощь и себе, и своим друзьям. Они же воинственная раса. Часто воюют и с друг другом, и с соседями. Знания такой помощи передаются от родителей к детям. Но так получилось, что не многими индивидам толком объяснили правильность действий при тех или иных ранениях и травмах, и не у всех имелись родители. А другие не стремились передавать свои знания чужакам.

Слово за словом, Лиска поняла, что ей будет, чем здесь заняться. Пока ждёт Красного Песка, пока будет ждать времени появления его третьего малыша. Беременную его жену она уже видела. Облегчённо выдохнув, что успела к срокам.

Договорившись о встрече, Лиска ушла на обед. Восемнадцать жен Красного Песка и две дочери ждали только её, чтобы ближе познакомиться. Узнать подробности её жизни. Кто она? Что?

Глава 7

обновление 27.12

Несколько дней прошли в полной идиллии. Никуда не надо бежать. Размеренность поражала. Проснулись с рассветом. Вышли за ворота, осмотрев территорию на наличие добычи. Не все выходили. На женщинах оставалась готовка еды, дети, уход за немощными жителями. И живность они не всю потеряли. Оказалось, вместе с ними в убежище прятались самые настоящие козы. Всего сорок штук. Но это всего сорок дней существования, если закончится еда...

Из-за продолжительной засухи и частых магических ураганов, да ещё напитанных тёмной магией, что выжигали всё. Жители этих территорий даже простой огород не могли раскопать. Оазис Зелёного города не в счёт. Там свой древний магический источник, на котором безопасность территории держится. И по краям специальные 'пограничные' столбы, напитанные мощной защитной магической энергией. Как эти столбы выглядят, никто не знал. Магия скрывала их. Иначе, охота и за ними велась бы.

Пострадавшие рассказали всё старшим. И те... собрали свой отряд и хотели выйти, тайно пробраться к тем типам, что, по их мнению, напали на соплеменников, и покарать их. Заодно узнать, куда они их стадо угнали. Нет?! Значит, они их стадо угонят. Зуб за зуб!

Но было большое — но. Во-первых, пострадавшие не видели лиц напавших, как и их тел. Никаких опознавательных знаков. На них были надеты, можно сказать, маскировочные плащи с капюшоном, и лица закрыты. Да только не вписывалось в их серьёзную подготовку личное копьё охотника того посёлка, с которыми у них были натянутые отношения. То самое копьё, которое из живота пастуха вытащили. Что-то тут не сходилось.

Лиска же в первый день запустила в соседние поселения свою 'птичку', подкинула маленькие прослушки. И стала ждать. Стала записывать. И то, что узнала...

Прошлась она по поселению, думая, что делать? С кем поделиться информацией. К тому же диверсанты уже вот-вот собирались выдвигаться. Она попыталась с ними на эту тему заговорить, что нельзя никуда идти, но её мягко выпроводили из мужской хижины, мягко намекнув, что это не её дело, тем более не женское. Они мужчины! Воины! Сами, сами...

— Деда?.. — села Лиска рядом со стариком, запустила пятерню в копну распущенных и растрёпанных волос.

— Тебя что-то беспокоит... — подытожил старик, до этого наблюдая её хождения туда-сюда.

— Беспокоит, — пробурчала белянка, вытащив из наручи маленький ножичек и воткнув его в землю. Начертила карту территории, обозначила орчьи посёлки. Кучкой насыпала каменные выступы, чтобы яснее было. Указала она один камешек. — Мы тут! У вас есть посёлок, вода, пастбище, укрытие раз и два.

Ещё несколько лет назад Красный Песок предположил, что жизнь на занимаемой орками территории станет ещё хуже. Начнётся борьба за лучшие земли, за ресурсы, за скот и воду. И кто первый попадёт под жернова борьбы за выживания? Правильно! Самые слабые. Поэтому он так настойчиво искал не только возможность обеспечить своих 'людей', как возможность переселения. Но просто так переселиться под бок к другим враждебно настроенным, тоже не очень хорошая перспектива.

— Здесь поселение Земляного Вала, — указала Лиска на следующий камешек. Подложила ещё несколько камней. Поселение большое и многие постройки сделаны из камня. Нарисовала реку и укрытия от ураганов. — Стадо у них голов в пятьсот. И соседние поселения платят ему за возможность поить скот на его территории каждый месяц по одному годовалому телёнку, или взрослой скотиной, или целой тушей мяса. А вот здесь...

Не удивился старик такой осведомлённости. В других поселениях всё было куда хуже, чем даже у Красного Песка. Да и сколько можно платить скотиной? А она имеет свойство заканчиваться. Но угон скота карается у них смертью. Правда, если есть неопровержимые доказательства. А для этого надо или самому созвать глав поселения и старейшин. Или дождаться общего сбора, что раз в три месяца проходит. А он был совсем недавно. И так как Красный Песок немного опоздал с возвращением, никто из их 'бабского' посёлка не пошёл туда. Им нечего обменивать.

— Хочу поделиться своими размышлениями, — покрутила Лиска нож между пальцев. Копьё не доказательство того, что виноваты воины Земляного Вала. А вот то, что диверсантов будут ждать, она не сомневалась. И представлено это будет, как вероломное нападение одного поселения на другое. И что тогда произойдёт? Хорошо, если мирному населению разрешат просто уйти. Ведь всё ясно. Кому-то жизненно необходимо захватить землю и воду. А стадо... его сейчас где-то прячут, и когда всё с посёлком ненужных орков будет решено, оно 'случайно' найдётся. А кто найдёт, тот и будет его хозяином.

— Трудно будет удержать их, — вздохнул старик, и легко поднялся со своего места. Лиска пошла с ним. — Буду упирать на то, чтобы подождали Красного Песка.

— Правильно! — пнула белянка камешек из-под ноги. — Если что, я встану у ворот, не позволю выйти.

— Даже если драконом обернёшься, они тебя могут аккуратно подвинуть и выйти, — так мягко напомнил он ей о разных весовых категориях между ними. Девушка она, маленькая, слабенькая. А они воины. Любой подросток куда крепче и сильнее самой сильной женщины.

Старик окрикнул одного, второго, третьего представителя старейших жителей. Поговорил с ними с глазу на глаз. И они все вместе направились к хижине воинственно-настроенных молодых орков. Лиску больше всего коробило, что на малую войнушку подвязался весь тот молодняк, которых она уже размечталась обучить медицинскому делу. Настроенных, замотивированных. Жаба задушила её. 'Р-р-р...'

Подошла белянка к закрытым воротам, воткнула в них свой тёмный топор, и села под ним. Только через её труп... Хищно улыбнулась она стоящим рядом ребятам. 'Моё!'

— Кто подойдёт, предупредите, что трогать топор нельзя, магией шибанёт, — указала она на переливающуюся ручку. — И это... я по периметру защиту возвела. До утра ограждение тоже нельзя пересекать.

Тут она соврала. Не защиту она возвела, а датчики движения поставила. Если кто полезет на каменную ограду, ей тут же будет отправлен сигнал.

А из хижины, где стратегический план разрабатывали, послышались громкие возгласы. А потом и рычание!

Один из мальчишек — Ош, увидев, что белая несуразица уселась на земле, притащил ей плетёный коврик. Лиска ощущала идущие от него эмоции страха и детского любопытства. Старший его брат тоже находился в той толпе собравшихся воинов-мстителей. И гордиться он братом хотел, что тот у него и воин, и охотник, и ничего не боится. И страх его одолевал, что если уйдёт единственный родной 'человек', он останется один-один. Поэтому приготовил всё, чтобы пойти за ним по пятам. Он тоже хороший охотник, умеет читать следы. Может так тихо пройти, что никто его не услышит.

Лиска поставила защиту на себя и разлеглась под воротами. Пусть теперь попробуют её потревожить. Не выспавшаяся она ещё та злюка.

Глава 8