Пилочка

Алан проводил Иветти задумчивым взглядом и улыбнулся, нащупывая в кармане пилку.

Рональд, мраморно-зеленоватый, трудолюбиво раскладывал квитки по кучкам. Он внезапно открыл, что холодный, угрожающий, устремленный сверху вниз взгляд невероятно поддерживает работоспособность. Эрику тоже не хотелось, чтобы из-за греллевского стажера вся их работа пошла псу под хвост, и, разделяя опасения Алана, всячески стимулировал в Ноксе усердие и старание, пока что ограничиваясь визуальным контактом. Хамфриз вернулся через полчаса, довольный и загадочно улыбающийся.

— Уже?! Или не достал? -выдохнул Рональд. Алан посмотрел на него с задумчивостью кошки, которая наблюдает за вконец оборзевшей мышью.

— Я нашел твою пилку, — лицо Нокса снова стало приобретать человеческие краски. — Знаешь, Ронни, сна-чала я хотел сам отдать ее Сатклиффу, — Рональд уронил кипу квитанций, — но потом передумал. Держи.

— Сп... спасибо, — выдохнул Нокс.

— Как души?

— Я досчитал до двух тысяч ста восемнадцати, — пробормотал Рональд. Хамфриз вздохнул.

— Ладно. И то хлеб.

Чуть пошатываясь, Рональд поплелся к себе. Ему казалось, что нервы завиваются спиралями; пилка жгла карман, как раскаленный уголь. Только сейчас ему пришла в голову мысль, что у Иветти могло быть и две пилки, и если сейчас шеф не опознает в возвращенном имуществе свое... Алан, конечно, существо тихое, но, в таком случае, Спирсу завтра достанется только изуродованный труп.

Грелль полулежал в кресле, закинув ноги на стол, и крутил в пальцах тюбик с тушью.

— Нашел? — осведомился Сатклифф.

— Да...

Тюбик полетел точно в лоб стажеру. Нокс почти машинально поймал.

— Скажи своей потаскушке, что если она будет пользоваться такой дешевкой, что скоро останется без ресниц. Пилку, — Грелль протянул руку. Рональд мог бы швырнуть шефу его пилочку в отместку за тушь, но как-то понял, что Сатклифф сейчас отнюдь не в игривом настроении. Поэтому он молча вручил шинигами его пилку, молча выкинул тушь в мусорное ведро и так же молча уткнулся в ДОШ-1. Грелль со сладострастным вздохом прижал к груди любимую пилочку и, не разжимая любовных объятий, принялся куда-то названивать. Там, видимо, не брали трубку, поэтому шеф подорвался с места и выбежал вон из кабинета; Рональд понадеялся, что, куда бы наставник не устремился, он сломает себе шею. Или встретит Спирса в самом людоедском расположении духа. Увы, надежды Нокса не оправдались: Сатклифф вскоре вернулся, причем — задумчивый.

— Странно. Я звонил Алану, там никто не отвечал. Пришел сам — стучу, стучу — заперто и все молчат. Интересно, что они там делают, за закрытой дверью? — промурлыкал шинигами. Рональд взглянул на него с тихой ненавистью. Он без труда догадался, чем заняты Алан и Эрик за закрытой дверью — они считали форму ДОШ-1.

— Господи, что же мне с ними делать? — прошептал Алан, в тупом отчаянии глядя на кипу квитанций с теми самыми "неопределенными" душами. Юноша был бледен, встрепан и выглядел так, словно переживает экзистенциальный кризис. Эрик подпихнул ему кружку с каркаде, и стажер машинально опрокинул ее одним глотком.

— Ну, давай просто пихнем их в колонку "англичане", — предложил наставник. — В конце концов, они же умерли в Англии. Вероисповедание укажем как англиканство.

Алан поднял на него взор, напоминающий о первых христианских мучениках.

— А потом, — глухо сказал юноша, — Спирс прикажет мне все пересчитать. Эрик, я... я умру, если мне при-дется делать это заново. Я НЕ ХОЧУ заполнять это дважды только потому, что...

— Ну, давай я заполню, — неуверенно предложил Слингсби, но его благородный порыв был задушен на корню пронзительным криком стажера.

— Не смей!!!

Когда стекла в окнах перестали дрожать, а барабанные перепонки в ушах Эрика — звенеть, Алан выдохнул:

— Я пойду к Спирсу и спрошу.

Слингсби уставился на стажера так, словно тот предложил пойти и поиграть со сворой адских гончих.

— Тебе что, жить надоело?

Хамфриз попытался на ощупь придать прическе приличный вид, прижал к груди папочку с "неопределенными" душами и слабо, мученически улыбнулся.

— Зато, если он меня убьет, то и страдать дальше не придется.

— Я пойду с тобой.

Алан вздрогнул.

— Не надо! Пожалуйста! Он озвереет от одного твоего вида.

— Ну знаешь!

— Знаю.

Эрик подумал и вкрадчиво осведомился:

— Алан, а кто будет считать души, если ты пойдешь к Спирсу?

— Ты. Ты же умеешь считать, я надеюсь?

Эрик поперхнулся.

— Все, я пошел, — торопливо сказал стажер и выскочил за дверь. Он был не в силах сейчас спорить еще и с наставником.

Спирс сидел за столом, заваленным папками с ДОШ-1 и одной рукой подпирал звенящую голову, а другой — механически листал страницы. Пиджак висел на спинке стула, соотношение коньяка и кофе в кружке уверенно клонилось в сторону алкоголя, и Уильям подумывал добавить туда корвалола и валерьянки. Вчера он посмотрел на новую форму ДОШ-2, которую нужно было заполнить ему на основании сданных ДОШ-1, и понял, что следующие трое суток проведет в кромешном аду. Поэтому робкий стук в дверь вызвал у шефа такой жгучий приступ мизантропии, что Алана за дверью едва не снесло начальственным рыком:

— Кто там?!!

У стажера подкосились ноги.

— Я-я-я-я, — жалобно проблеял он, напрягся и вспомнил свою фамилию. — Х-х-хамфриз, с-с-сэр...

Спирс облегченно перевел дух. Только одно существо в Департаменте могло отвечать на рев голодного тираннозавра таким тоном. И это был не Сатклифф.

— Заходите.

Стажер опасливо просочился в кабинет и по кивку начальства практически упал на стул.

— В чем дело?

— У меня возникла проблема, сэр. Дело в неопределенных душах.

— В чем?

Алан дрожащей рукой вытянул из папки квитанцию.

— Ну вот например... Убитый в драке с поножовщиной бандит, место — Портсмут. Он чернокожий, он приехал из Франции, говорит на смеси португальского и какого-то африканского диалекта, а установить его вероисповедание мне не удалось. И я не знаю, как мне теперь записать его веру и национальность.

— Как его зовут?

— Джонас Илия Нгхомба. И таких у меня — пока сто тридцать восемь душ. Я еще не все посчитал, сэр. Или, вот, к примеру...

Уильям прикрыл глаза. Во-первых, у него адски болела голова. Во-вторых, отчитывать старательного стажера не было повода. В-третьих, если бы Спирс мог сделать с Аланом то, что хотел, весь Департамент не отмыл бы его кабинет от невинно пролитой крови.

— Хамфриз, — тихо сказал шеф, — уйдите.

— То есть, сэр, — оживился юноша, — я могу занести их в ДОШ-1 по своему усмотрению?

— Пошел вон!!!

Хамфриза как ветром сдуло. Спирс распустил галстук, достал из шкафа коньяк и приник к горлышку бутылки.

Алан смог остановиться только на втором лестничном пролете. Перевел дух. Сердце колотилось где-то в области желудка, душа забилась в пятки и отказывалась выходить, но цель была достигнута. Хотя шефа тоже в чем-то жалко, но... Вспомнив лик начальства, стажер злорадно усмехнулся. Месть угнетенных страшна.

Эрик раскладывал старенький диван в своем кабинете. Алан ушел в уборную — умыться на ночь и почистить зубы, пока туда не набежали прочие сотрудники — в нелегкие дни сдачи квартальных и ежегодных форм практически весь Департамент ночевал на рабочем месте. Да и какой смысл идти домой, если ты досчитал души к двум часам ночи, а на работу все равно надо явиться к восьми? Слингсби хмыкнул. Как хорошо, что он выцыганил у завхоза двухместный диван...

Вернулся Алан, смущенно покосился на диван и порозовел.

— Эрик, я... я посплю в твоем кресле, ты не против? На стуле неудобно.

— Ты поспишь со мной на диване. И это не обсуждается.

— Н-но Эрик, мы же на работе!

— И что? Я без тебя засыпаю плохо.

— Эрик! А если кто-то зайдет?

— Дверь закроем изнутри, — успокоил стажера Слингсби. — И нечего смотреть на меня, как на сексуального маньяка. Я после сегодняшнего ночью собираюсь только спать. Уж не знаю, как ты.

Румянец Хамфриза стал ярко-пунцовым.

...Когда наконец оба жнеца улеглись и завернулись в плед, Эрик как бы между делом поинтересовался:

— Кстати, что с тобой было сегодня? Ты как-то невзлюбил Рональда.

— Во-первых, он запорол нам три часа работы. Во-вторых, он неправильно посчитал наши души. А в-третьих, — Хамфриз поджал губы и посопел, — это он рассказал всему Департаменту, что он у нас с тобой... отношения.

— Трепло, — нахмурился Эрик. — Я ему уже сказал, что если еще раз увижу наклонившимся у нашей замочной скважины, то он в такой позе будет до конца жизни ходить. Видать, не понял. Завтра еще раз объясню.

Алан с благодарностью потерся щекой о плечо наставника.

— Сначала мне показалось, — продолжал Слингсби, ненавязчиво притискивая партнера поближе, — что ты действительно хотел сдать Рональда Сатклиффу вместе с пилкой и потрохами, но потом передумал. Что это за приступ милосердия?

— Ну, видишь ли, когда я был у Иветти, ей позвонила ее подруга. И по реакции Иветти, а так же по тому, что она мне сказала...

— О Господи! Ты что, хочешь сказать, что он трахал этих баб по очереди?

Алан деликатно помолчал.

— Но погоди, как ты можешь быть уверен, что они все-таки...

— Когда тебя не было, — чуть меланхолично отвечал стажер, — ко мне забегал Грелль. Спрашивал, есть ли у нас обезболивающее и сырой бифштекс, чтобы приложить к лицу.

Эрик зашелся в припадке нечеловеческого хохота.

Уильям Т. Спирс полулежал в кресле, глядя на горы папок, и думал, как же повезло сожженным после пыток монсегюрским еретикам. Они-то уже отмучались.

Рональд Нокс пил шестую таблетку обезболивающего и прикладывал сырой бифштекс к правой стороне лица: Иветти и Анжела, встретившись, с жаром обсудили все личностные недостатки Р.Нокса; слова с делом разошлись у девушек не более, чем на десять минут, и Ронни мрачно размышлял, что женщин пора запретить как класс.

Грелль, гадливо шипя, оттирал пилочку спиртом.

Эрик с довольной улыбкой смотрел на Алана, который крепко спал, склонив голову на грудь наставника.

ЭПИЛОГ

В столовой было непривычно тихо. Пронесшаяся над головами сотрудников буря квартальных отчетов оставила по себе глубокое затишье — шинигами приходили в себя. Впрочем, некоторые пострадали не только от рук взбесившегося Спирса — Рональд крался по столовой бочком-бочком, сияя ярко-фиолетовой правой стороной лица и прикрываясь подносом с пищей. Добравшись до стола стажеров, он упал на стул, поймал взгляд Анжелы и втянул голову в плечи.

— Алан, — прошелестел Нокс, — не уходи, пожалуйста, ладно?

Хамфриз моргнул и очнулся. До этого он машинально пилил отбивную ножом, не отдавая себе отчет в том, что и зачем он делает.

— А? — взор Алана сфокусировался на Рональде, спустя секунду пришло и узнавание. — Тьфу, опять ты...

— Если ты уйдешь, они возьмут меня в клещи, и моя смерть будет на твоей совести.

Алан с сомнением посмотрел на кусок отбивной, оставшийся на вилке, и решил укусить на пробу. Раз, другой, третий... Пощупав зубы, юноша отодвинул тарелку с отбивной, которая и в лучшие свои годы, вероятно, напоминала сношенную подметку, и поднялся.

— Ты куда?! — в панике взвыл Нокс, уцепив стажера за полу пиджака.

— К себе. Я принес из дома сэндвичи.

— Ты не можешь уйти и меня бросить!

В глазах Хамфриза появилось что-то, напоминающее о Спирсе, когда Грелль доводил того до состояния берсеркской ярости.

— Нечего было врать всем, что мы с Эриком занимаемся сексом в копировальной.

— А что же еще там делать, черт возьми?

— Копировать отчеты.

— Вдвоем?

— В четыре руки быстрее, ты не задумывался об этом?

— Алан! Нельзя быть таким мстительным!

— Еще как можно.

Алан выдернул полу из рук Нокса, взял поднос, но выполнить угрозу и уйти не успел: в столовой появился Уильям Т. Спирс.

Ровно три раза в год шеф вызывал у подчиненных не холодный трепет, а острую жалость — в дни сдачи отчетности. Держался Спирс прямо, но был бледен так, словно из него выпили всю кровь; под глазами босса лежали черные тени, и он брел по столовой, явно не понимая, на каком свете находится — на том, на этом или вовсе в каком-нибудь неведомом и жутком мире.

— Поппи, — тихо сказал Уильям, — дайте мне что-нибудь... пожалуйста.

Миссис Поппи, бессменная продавщица, сострадательно покосилась на Спирса и щедро нагрузила его поднос едой, выбирая самое съедобное. Уильям достал кошелек, но при одной мысли, что ему опять придется что-то считать, по лицу шинигами прошла судорога почти физической боли. Он протянул кошелек через стойку.

— Посчитайте сами, — прошептал гроза отдела, взял поднос и, немного покачиваясь, ушел в закуток для начальства.

— О Боже, — Алан вручил поднос помощнице Поппи и взглянул в сторону отгороженного для высших уголка. Спирс забыл задернуть занавеску, и Хамфриз впервые в жизни увидел, как можно спать сидя, подперев голову одной рукой, а другой — сжимая ложку.

— Спорим, он упадет в тарелку? — прошептал Нокс, чье неистребимое любопытство тоже привело его к запретной зоне. Алан бросил на старшего стажера негодующий взор и помахал рукой Эрику. Наставник подошел, увидел и протяжно присвистнул. Спирс даже не вздрогнул во сне.

— Быстро убери отсюда Грелля, — зашептал Алан, — а мы его уложим.

— Мы? — уточнил Рональд. — Или вы?

Но Эрик уже развернулся к столу Грелля. Красный жнец нацелился было на беззащитное начальство, однако Слингсби перехватил его на полпути, ловко зажал Сатклиффу рот и нос рукой и быстро поволок из столовой.

— Ты под руки, я под — колени, — скомандовал Алан Ноксу и добавил в воспитательных целях: — Не то скажу Анжеле, что ты и Майю из канцелярии на стол Грелля приглашал.

— Ты гнусный шантажист, Хамфриз, — пропыхтел Рональд, с трудом поднимая босса со стула. К счастью, в кабинете для питания начальства стояла узкая кушетка, на которую они и сгрузили Спирса. Шеф спал, как мертвый.

...До сдачи ежегодной отчетности оставалось еще четыре месяца...