Как пробурить небеса: Пособие для Чайников

Подумать только... я спасаю человечество. Что бы сказал на это братан...

Осмотрев чемодан и не найдя никаких дефектов, я повернулся к остальному отряду.

— Народ... мне нужно минут десять.

Отряд кивнул и рассредоточился по залу, прикрывая меня. Все же моя миссия была куда как важнее.

Литий-ионные батареи чемодана давно уже разрядились, но на этот случай существовала возможность подвести другой источник питания.

Моя Тау-батарея тут же перекочевала на стол, а я извлек несколько отверток, при помощи которых скоро развинтил корпус чемодана, моей целью были контакты питания системы.

Полторы минуты у меня ушли на восстановление работоспособности чемодана.

За это время к нам подошли вторая и третья группы. Они также рассредоточились, прикрывая меня.

Наконец, по экрану чемодана побежали строки загрузки операционной системы.

Система споро загрузилась, и я стал вбивать команды на полузабытом языке программирования, что учил когда-то в детстве.

Наконец, я добрался до управляющей системы.

Я снял с шеи связку электронных ключей, каждый из которых был уникален для каждой страны. Вместе с кодами доступа это обеспечивало надежность использования ядерного потенциала Луны.

Ну, с богом.

Вставьте ключ США:

Вставляю ключ с миниатюрным флагом Америки.

Введите идентификационный код.

Ламинированная бумажка, висящая у меня на шее, содержала все девять кодов доступа.

Xj0343heiwfGCLhwnl325A

Код принят.

Вставьте ключ России...

Код принят.

Вставьте ключ Китая...

Код принят.

Вставьте ключ Евросоюза...

Код принят.

Вставьте ключ Арабской Коалиции...

Код принят.

Вставьте ключ Африканского союза...

Код принят.

Вставьте ключ Японии...

Код принят.

Вставьте ключ Австралийского Объединения...

Код принят.

Вставьте ключ Канады...

Код принят.

Вставьте ключ Председателя ООН

Код принят.

Вставьте ключ Командующего ВКС ООН

Ключ принят.

Введите идентификационный код

HFhfeu327525nvisi-=eges

ОШИБКА: Недостоверный код доступа

Ошибка: Оставшихся попыток введения:2

Быть не может...

Поднимаю ошарашенный взгляд на солдат.

Стоун, видя мой взгляд, коротко, но резко спрашивает.

— Что такое?

— К-код... Он неправильный. Код Командующего ВКС ООН... он неправильный.

Стоун грязно выругался. Впрочем, не он один. Практически все вокруг выдали что-то забористое на своих родных языках. Слышал я и парочку трехэтажных конструкций на русском.

— Что нам делать, Симонов? Ты же у нас техник.

— У нас есть только один вариант... Прервать радиомолчание и запросить заново код доступа Командующего. Скорее всего, они ошиблись при копировании.

— Но если мы прервем радиомолчание...

— Да, командир. На нас полезут со всех сторон. Выбраться у нас не получится. Даже имея все семь групп...

— ...Нас тупо завалят числом. Ты прав, Симонов. Но другого выхода у нас нет. Так, слушайте все!

Он привлек внимание всех, хотя в этом не было необходимости — все взгляды итак были обращены на нас.

— При предоставлении кодов была произведена ошибка. Чтобы выполнить план нам требуется... выйти из режима радиомолчания, а это стопроцентно

спровоцирует противника. Найти нас не составит труда. Уж здесь-то они нас найдут... Поэтому шансов выбраться у нас нет. Итак, девочки, нам надо умереть, но дать нашим связистам отправить подарок на орбиту. Все, кто хотят уйти — шаг вперед.

Вполне естественно, что никто даже не шелохнулся.

Спустя четыре часа.

Эти три часа мы потратили на то, чтобы превратить бункер в полосу смерти для Таулингов. Контактные мины, растяжки на уровне груди обычного человека, пулеметный ДОТ оборудованный в основном коридоре, множество бойниц.

Меня забаррикадировали в самой дальней комнате, в дальнем углу. Внутри комнаты, прямо передо мной, был оборудован последний рубеж обороны — еще один пулеметный ДОТ, а еще мне отдали весь запас

гранатометов и снарядов к ним. Но я ими так и не воспользовался...

Наконец, мы были готовы.

Я кивнул Стоуну, после чего тот закрыл дверь и забаррикадировал ее изнутри.

Положив чемодан на колени, я прокричал.

— Я ВЫХОЖУ В ЭФИР!

И активировал рацию. Настроившись на частоту командования, я проговорил:

— База Главный, Говорит Омега-Лагранж. Красный Протокол. Как слышите?

— Слышим вас, Омега-Лагранж. В чем дело?

— Код Командующего ВКС ООН был неверно продиктован. Было решено нарушить радиомолчание.

— Черт. Принято, Омега-Лагранж, нам потребуется время для поиска правильного кода. Примерно семь минут. Продержитесь там.

— Принято. Конец Связи.

В этот же момент бункер тряхнуло.

— КОНТААКТ!! — послышался чей-то голос из коридора. В тот же момент застрекотали пулеметы. Послышались первые разрывы и первые крики раненых.

А я размышлял, стараясь сохранять спокойствие...

Мы сидим в бункере на глубине почти четырехсот метров под Парижем с ядерным чемоданчиком в руках. Противник уже обнаружил нас, и сколько ему понадобится на то, чтобы уничтожить нас всех — лишь вопрос времени.

А что дальше?

Все кто здесь — умрут. Даже если мы успеем отправить код самоликвидации через ретрансляторы, то мы все равно покойники. Уж что-что, а приказ на наше полное уничтожение Материнский корабль отправить успеет.Так что пока я жду кода активации, можно подумать о том, что будет дальше...

Все религии человечества утверждают, что Смерть — это не конец. Что человек не умирает окончательно. Религия утверждает, что человек продолжает жить после смерти где-то еще... словом, развитие продолжается.

Продолжается... словно спираль.

Улыбка сама растягивает губы. Рука тянется к заветному талисману. Там, среди цепочек с крестом и армейским жетоном, висит неприметная флешка.

Флешка с глупым детским мультиком, который так запал в душу моему брату, что тот постоянно возил его с собой...

Сколько бы раз ни смотрел его, никак не мог понять, что же такое зацепило брата в этом аниме? Бессчетное количество раз пересматривая эти яркие картинки, я силился понять последние слова своего брата:

— Верь в себя братишка, верь в меня, верь в мою веру в тебя. И пусть магма течет по твоим венам и раскаляет твое сердце...

И сейчас, сейчас я понял его слова. Мне резко стало весело. Захотелось смеяться. Громко, с толикой безумия.

А разрывы и крики умирающих становились все ближе и ближе.

Судя по всему, бой шел уже в зале собраний. За ним еще две комнаты, во второй сижу я.

Я в последний раз сжал мой талисман, после чего опустил руку на клавиатуру.

Словно чувствовал.

Ожила рация:

— Говорит База. Омега Лагранж, вы меня слышите?

— Слышим, давайте быстрее, нас тут давят по полной.

— Диктую. HFhfeu327525nvisill-=eges

Пальцы порхают над клавиатурой, вводя комбинацию символов, в которой потеряли два из них.

Желаете Повторить ввод ? (Y/N)

Y

Вставьте ключ Командующего ВКС ООН

Ключ принят.

Введите идентификационный код

HFhfeu327525nvisill-=eges

Код принят.

Система Самоуничтожения Активирована...

Сигнал стремится по бесконечному пространству, преодолевая десятки и тысячи километров... чтобы оказаться внутри маленького устройства...

И зеленый цвет индикатора сменяется красным.

Самоликвидация завершена

Радиографирую в эфир:

— Говорит Омега-Лагранж. Всем, кто меня слышит. Самоуничтожение Лунного хранилища ядерного оружия завершено. Ожидаем подтверждения уничтожения маточного корабля.

— Говорит Обсерватория-8. Подтверждаем визуальное уничтожение Маточного Корабля. Ну вы и полыхнули.

Моя дверь начинает плавиться от воздействия плазменных зарядов Таулингов.

— Говорит Омега-Лагранж. Всем, кто меня слышит. Мы сделали это! Противник теперь не имеет единой координации. Он разрознен и, значит, слаб. Мы четырнадцать лет ждали этого. Таулинги плавят последнюю дверь. Так что у меня остались последние секунды. И я хочу попросить. Попросить за всех, кто погиб сегодня, вчера, за последние четырнадцать лет. Задайте им жару! Покажите им, что Человечество подобно спирали. Что мы всегда идем вперед, никогда не сдаемся, и с каждой секундой мы становимся сильней. Верьте, что Вена течет в ваших жилах и распаляет ваши сердца. За кого они нас принимают?! Омега-Лагранж. Конец Связи.

Дверь опадает лужицей расплавленного металла, и внутрь врываются аж целых двенадцать Таулингов.

Выстрел плазмы, и я чувствую, как рот наполняется кровью.

Больно...

Я лежу на полу, укрывшись за столом.

Так вот ты какой, конец...

Но я так просто не уйду...

Зажимаю сенсор на правой руке. Теперь, как только мое сердце остановится,

Тау-накопитель детонирует. Детонирует так, что мало не покажется никому.

— Вы...ку...си...те... Тва..ри...За...ко...го..вы...ме...ня...Дер...жи...те.

И последнее, что видят мои глаза — это ярчайшая вспышка, что пожирает все вокруг.

Вот что значит — пафосно умереть.

Глава 1: Копатель

Смерть — это странно.

Осознавать, что ты умер — еще страннее.

Очнуться после смерти — это Безумие.

Но я умер. И я очнулся. И очнулся я далеко не самим собой.

* * *

Когда ты умираешь, можно увидеть, как твое тело остается лежать на земле, а тебя самого утаскивает куда-то в небеса, сначала относительно медленно, но потом все быстрее и быстрее, и в конце концов ты начинаешь двигаться так быстро, что все вокруг меркнет и ты погружаешься во тьму... и забвение.

Это — то, что я смог запомнить. Запомнить перед тем как свет разгорелся вновь.

Точнее, мне показалось, что это был свет.

На самом деле это был ребенок, что впервые открыл глаза и посмотрел на мир. На мир, где каменный потолок заменяет небо, а редкие лампы — дневной свет.

Я попробовал пошевелить рукой, и у меня получилось... но очень плохо. Рука поднялась словно неохотно, не слушаясь, да и вообще все тело было словно деревянным.

Но то, что я стал новорожденным младенцем, я понять смог. Маленькие сморщенные пальцы и тщедушное тельце — вполне себе признаки младенца. Ну и еще акушерка.

Меня завернули в пеленки и передали на руки какой-то женщине. Пепельного цвета волосы и усталое лицо мраморного цвета озаренное мягкой материнской улыбкой...

— Добро Пожаловать, Симон.

Мозаика встала на свои места, а пазл разрозненных фактов сложился в единую картину. Логика щелкнула и выдала однозначный ответ не требующий остаточных доказательств.

Мне хотелось плакать и смеяться одновременно. Никто из них, никто из фанатиков религии не врал, но все они ошибались! Значит жизнь после смерти есть, и там в этой жизни ты становишься кем-то еще. Кем-то чьего места ты достоин !

Мой внутренний смех, все мое ликование по произошедшему, все мои эмоции, чувства, чаянья и мечты выплеснулись в виде пронзительного детского крика.

Крика, что рано или поздно пронзит небеса!

Не так ли, Симон дырокоп ?

На такой пафосной ноте мое сознание успешно отключилось.

Последующие несколько лет я упорно пытался вырасти и побольше узнать об это мире. Все же... той информации которой я обладал было до безумия мало для того, чтобы понять все происходящее вокруг.

Как только я научился ходить и понимать окружающих на более-менее приемлемом уровне, я сразу принялся носиться вокруг, стремясь увидеть все вокруг, для того чтобы составить свое мнение о мире.

Что было действительно интересно, так это то, как строилось и выглядело наше убежище.

Убежище представляло собой что-то вроде улья с центральным колодцем, от которого по спирали шла лестница соединяющая все уровни, плюс еще несколько межуровневых переходов.

Навскидку уровней было что-то около двадцати. Именно там и располагался основной жилой массив. Наша семья жила на четвертом снизу уровне массива и считалась семьей среднего достатка. Хотя сам этот термин малоприменим к тому обществу в котором мы жили.

Об это стоит рассказать поподробнее. Тот социум в котором мы живем крайне замкнут. Настолько замкнут, что я перезнакомился почти со всеми жителями поселения буквально за какие-то полтора года. И если учитывать тот факт, что в среднем в каждой семье было один-максимум два ребенка, то становилось очень и очень грустно.

Почему ? Да потому что мне было знакомо такое понятие как близкородственные браки. На моей земле мы с этим чуть не столкнулись после Судного Дня. Дело было в том, что несмотря на огромное количество выживших, существовало множество разрозненных этнических групп, которые решили закрыться от других и не впускать в свою общину никого другого. Тогда — то нам и рассказали, к какому печальному исходу это может привести. Для того, чтобы человеческий вид избежал вымирания посредством близкородственных связей требовалось не менее трехсот тысяч представителей обоих полов. У нас же в городке проживало едва-ли тысяча человек, что очень сильно настораживало.

Большая часть взрослого населения работала на различных системах жизнеобеспечения, будь то гидропонные фермы (я удивился, когда узнал об их существовании), забота о кротосвиньях, или же обслуживание геотермальной электростанции. Денег у нас попросту не было, да и зачем они в таком замкнутом пространстве. У нас правило натуральное хозяйство и единственным товарообменом служили личные поделки из доступного материала, да редкие находки в толщах земли. Положение в обществе определялось только твоим усердием на благо остальных. Просто социализм какой-то

Если взрослые исполняли вполне понятные и важные функции, то с детьми ситуация была куда как интересней. Дети, они ведь как стихийное бедствие — могут как обойти стороной так и разрушить все на своем пути. Поэтому специально для детей была придумана профессия копателя. Прямо как старая добрая игрушка из моей предыдущей жизни. Детям выдавалось интересное приспособление в виде бура, которым нужно было бурить землю. В качестве пряника в конце каждого рабочего дня ребенку полагался местный деликатес — котлета из мяса кротосвиньи, плюс мифическая возможность откопать какой-нибудь артефакт давно минувших дней, что собственно и случилось с оригинальным Симоном.

Я тоже стал копателем. И в первый же день понял, какая на самом деле это адски тяжелая и ненужная работа. Расширение Убежища просто не имело смысла по той простой причине, что имеющееся производство могло выдержать вдвое, нет, втрое большее количество людей. А то чем мы занимались...

Просто представьте — полумрак, гомон, жара и куча детей при помощи допотопных сверел пытается что-то сделать со стеной из плотной, холодной и немного липкой земли. И это не говоря про то, что нужно куда-то девать отработанную породу.

Но альтернатив не было. Вернее не так.

Альтернативы были, и альтернатив было много, но вот незадача... Я должен был быть копателем. В этом моя суть и моя судьба.