Ремесленники душ

Торопясь, я надевал сухое белье и немного большой костюм на еще мокрое тело, но девушка была права, отец никогда не отличался терпением. Служанка ждала меня и торопливо кинув взгляд на висящие на стене круглые часы, устремилась вглубь дома. Я поспешил за ней стараясь не отстать, хорошо, что газовые фонари хоть частично, но освещали путь. Тонкие медные трубки были проведены по всему дому, я видел, как они извиваясь словно змеи, пронизывали его вдоль и поперек.

Вскоре мы подошли к большим деревянным дверям, таким массивным и тяжелым на вид, что я удивился, как их открывают вообще. Девушка потянула за ручку, и я тут же получил ответ на свой незаданный вопрос. Внутри стены зашелестели шестеренки, а противовесы, мастерски замаскированные под косяки поползли вверх, мелодичный звон раздался, когда противовесы коснулись ограничителей.

— Проходите господин Рэджинальд, — пискнула девушка и едва я вошел, как за мной плавно закрылись двери, отрезая мне выход в коридор.

Я огляделся, кабинет был огромен и больше всего походил на совмещенную с библиотекой мастерскую. Книжные стеллажи занимали целиком всю стену, начинаясь от пола и заканчиваясь под потолком. Передвижная лестница с отцом на ней, стояла сейчас напротив стола. Я не успел осмотреть ремесленные столы с колбами и ретортами, как он оглянулся и посмотрел на меня. Сухой и резкий голос был именно таким, каким я его помнил последний раз, когда он был у нас.

— Сядь на стул и ничего не трогай, я сейчас спущусь.

Я послушно подошел к столу и опустился на краешек стула. Я прекрасно помнил напутствия мамы, которая говорила ни в коем случае с ним не спорить. Те разы, что отец приезжал к нам, чтобы забрать кого-то из братьев, всегда сопровождались некрасивыми скандалами и сценами. В этот раз правда было исключение, он как обычно взял кровь на анализ и удивленно хмыкнул, когда шесть колб, в которые он поочередно капал мою кровь становились зелеными. Насколько я помнил у Стивана подкрасились только три из них.

Может быть поэтому, а может быть из-за своего отца, который недавно переехал к нам, в этот раз он вел себя относительно тихо и напиваясь вечерами не выходил выяснять отношения с мамой. Да и денег оставил в три раза больше, договорившись с мамой и дедушкой, что я выеду к нему на год раньше, чем обычно это положено. Меня эти неясности только запутывали и рожали в голове множество вопросов, но все они упирались в твердую и высокую стену не ответов, дедушка объяснил, что я не должен знать того, что ждет меня дальше. Главный и единственный экзамен, который сдают при поступлении в цех ремесленников, абсолютное и полное незнание предмета, чтобы оценить силу принимаемого студиозуса.

— Рэджинальд! — окрик отца вывел меня из воспоминаний, заставив собраться.

— Да отец? — я посмотрел на него, он ничуть не изменился с момента нашей последней встречи, крепкий, практически квадратный из-за малого роста, но невероятно широких плеч и больших рук он казался вырезанным из камня. В нем все было рубленное, начиная от лица и волевого подбородка, словно сделанных из одного цельного куска гранита и заканчивая телом, когда два куска камня поставили друг на друга, да так и оставили.

— С сегодняшнего дня я для тебя сэр Грюнальд и никак иначе, — отрезал он, подходя к столу и кряхтя опускаясь на стул. Открыв один из ящиков стола, он достал металлическую флягу и приложившись к ней сделал большой глоток, довольно крякнув. Только положив её обратно, он продолжил разговор.

— Слушаешь что я говорю, делаешь, что я тебе скажу, и мы поладим — это понятно?

— Да сэр, — я не мог смотреть прямо в его мутноватые глаза и опустил взор, еще больше съёжившись на краю стула.

— Завтра в шесть часов у тебя экзамен, не подведи меня, — видимо удовлетворенный моим смирением, он расслабленно откинулся на стуле, — Дик проводит тебя в колледж. Жить будешь либо в общежитии, либо в одном из домов которые есть на его территории, мне все равно. Содержания будешь получать пять крон в неделю и не пенни больше. За отличное окончание года получишь гинею. Все понятно?

— Да сэр, — я не понял ровным счетом ничего из его слов, но решил все выяснять по ходу, только лишь бы скорее уйти отсюда.

— Что-то ты больно покладист, — он подозрительно прищурился, вставая из-за стола, — неужели эта сучка нагуляла от кого-то? Хотя результаты тестов...

Он подошел ко мне и больно схватил своей шершавой и крепкой рукой мой подбородок с силой поднял лицо к себе, заставляя взглянуть на него. В нос мне тут же ударили запахи перегара, чеснока и лука.

— На меня смотри выродок! — рявкнул он.

Я через силу, посмотрел ему в глаза. Он больно повертел моим лицом, крепко держа за подбородок и наконец удовлетворённый осмотром отпустил меня.

— Вроде на меня похож, — проворчал он и легким жестом руки показал мне на дверь, — свободен.

Я осторожно поднялся и стараясь быть незаметным, направился к двери.

— Да и последнее, — догнал меня его грозный голос, заставив вздрогнуть и повернуться. Он опять прикладывался к вытащенной из стола фляжке.

— Только попробуй плохо учиться, ты у меня сразу пожалеешь, что на свет родился!

Я кивнул и быстро пошел к двери, стараясь не перейти на бег. Этот человек меня пугал и я никак не мог понять маму и дедушку, что пресмыкались перед ним и позволяли делать все что он хочет. Он не жил с нами и уж точно не стоил того, чтобы во время своих редких приездов о нем кто-то заботился и ждал. К сожалению, никто не хотел рассказывать мне ничего связанного с этой профессией, поэтому пришлось смириться и ждать, что будет дальше.

Хотя этими вопросами я стал задаваться совсем недавно, после последнего его приезда, когда стало понятно, что мое детство кончилось и вскоре я уеду из отчего дома. Раньше мне было просто не до них, ведь я рос счастливым ребенком. Своей ватагой мы дни напролет проводили на улице, играя и веселясь вволю. Мы облазили все окрестности и знали все пещеры и заброшенные здания в округе, а уж количество разорённых садов и огородов не поддавалось исчислению. К тому же наши вылазки не всегда были просто развлечением и детским любопытством, в добавок мы искали части древних механизмов, что находили в тех пещерах и катакомбах, куда до нас не добрались другие мальчишки. К ним мы прикладывали свои ладони и те их них, что начинали работать мы продавали потом торговцам, неплохо зарабатывая при этом, деля потом между собой поровну полученную выручку. У меня лучше всех получалось замечать вещи и предметы, скрытые среди древних развалин, но из-за слабого тела я не стал вожаком, уступив это место Креббу. Ведь в своих поисках мы постоянно натыкались на другие ватаги, делавшие то же самое и каждая третья встреча заканчивалась потасовкой, в которой кулаки Кребба играли значительно большую роль, чем моё искусство поиска, но я особо и не переживал по этому поводу, деньги все равно делились поровну. Это был единственный способ заработка, ведь родители запрещали нам брать пустые монеты и рассчитываться в лавках как взрослые.

Выйдя от отца, я порадовался, что он разрешил переночевать в его доме, дворецкий приказал служанкам отвести меня в гостевую комнату и там же подать ужин. Увидев дымящуюся кашу с большим куском мяса, я понял, что очень голоден и набросился на еду, съев все за несколько минут. После этого разделся и аккуратно сложив одежду, лег на кровать. До разговора с отцом я был очень уставшим и казалось сразу же усну, но его слова никак не выходили у меня из головы, и я ворочался с боку на бок.

— Ты слышала? — тихий женский голос за моей дверью скинул с меня дрему, заставив прислушаться к разговору.

— Да, конечно, весь город только об этом и говорит, — я узнал второй голос, принадлежащий Ирме, девушке, смутившей меня в ванной.

— В этот раз тоже не нашли тела бедняжки, только куколку. К ногам, обрубленным выше колен, тонкими спицами прикреплены руки, в которых лежала её голова. Дон сказал, что видел своими глазами это, хотя полицейские не пропускали никого!

— Господи, какие ужасы ты на ночь рассказываешь, — это была по-видимому Донна, прошептавшая слова молитвы.

— Это еще не все, представь, Дон еще сказал, что её кишки были уложены спиралью вокруг всего этого, и все это возле торгового дома братьев Сестраль!

— Ирма! Прекрати, ты меня пугаешь, — испуганно зашикала на подругу девушка, — ты не должна знать таких подробностей.

— Трусиха, — тихо рассмеялась её собеседница, — как бы я хотела увидеть творение Кукольника своими глазами. Жаль убийства не происходят рядом с нашим кварталом.

— Ирма! Прекрати даже думать об этом, — испуганно зашептала вторая девушка, — я каждый вечер молюсь, чтобы беда нас минула.

— Да не волнуйся ты, он убивает не девственниц, тебе ведь это не грозит так?!

— Ирма! — судя по шикающим и шипящим звукам Донна требовала, чтобы подруга не афишировала её статус так громко и вообще это не её дело.

Голоса девушек стали отдаляться, а я испуганно заворочался в постели, сон сняло как рукой, и представить не мог себе, что тут происходят такие ужасы. Помучавшись два часа, устлалось взяла своё и я смог наконец заснуть.

Глава 1. Новая жизнь

— Мистер Рэджинальд! Мистер Рэджинальд! — спросонья услышал я и попытался спрятаться под одеяло от зовущего меня голоса, но одеяло слетело с меня, заставив испуганно открыть глаза и сонно промаргиваться.

Испуганная Ирма стояла рядом с Диком возле моей кровати и судорожно пыталась меня дозваться, лишь управляющий коренным образом решил проблему моей побудки.

— Мистер Рэдженальд, — Дик выглядел также встревоженным, — нужно срочно собираться, иначе мы опоздаем на экзамен!

Я понял, о чем они говорят и сразу же подскочил с кровати. Бестолковые метания по комнате были пресечены Диком, он заявил, что мои вещи можно привезти и потом, а сейчас важно вовремя прибыть в колледж. Мы с ним пулей выбежали из здания, сев в заведенный и подготовленный пароцикл, помчались по улочкам квартала. Хорошо, что на улицах было мало народа, поэтому пугая одиноких пешеходов звуками визгливого клаксона, мы быстро двигались куда-то на север квартала.

— Фух, успели, — Дик вытирая рукавом пот со лба, успокаивающе мне подмигнул, когда мы прибыли на место, — проходи внутрь и ничего не бойся. Привезу твои вещи через пару часов, так что никуда не уходи.

Судорожно кивнув ему, я огляделся, прежде чем зайти внутрь арки с большими воротами, которая была похоже единственным входом в это место, влево и вправо от неё тянулся высокий глухой забор. Я видел, когда мы подъезжали, что здание находится практически на пустыре, до ближайших домов было не меньше пятисот ярдов, было такое впечатление, что этот комплекс просто вынесли за черту квартала, словно опасаясь чего-то. Еще раз оглянувшись вокруг, я приметил вдали шпили зданий центра квартала.

— Входишь или так и будешь стоять словно статуя? — раздавшийся рядом со мной скрипучий голос заставил меня от испуга подпрыгнуть на месте. Только потом я увидел, как в арке ворот появился старик, затянутый в серый костюм и недовольно хмурясь показывает мне жестом подойти к нему.

— Мистер Рэджинальд? — прежде чем спросить, он вгляделся в мое лицо, а увидев мой утвердительный кивок, лишь довольно хмыкнул и показал рукой на вход, — вы последний, проходите быстрее.

Ворота скрипнув за мной, плотно закрылись словно отрезая путь к прошлой беззаботной жизни. Я был в полном недоумении и прострации. Сначала долгая поездка и великолепное обслуживание в доме отца, потом холодный прием и какие-то непонятные требования. Теперь же мне не дали выспаться, а просто притащили неизвестно куда и неизвестно что придется делать. Единственное, что я помнил отлично, это необходимость хорошо учиться, иначе меня накажут. Уцепившись за эту мысль, я направился по мощеной камнем узкой дорожке к двухэтажному зданию, которое скрывалось в тени деревьев. Странное ощущение охватило меня, только что я был в темном и подавляющем меня своими высокими зданиями городе, как внезапно переместился в уютный сад, где несколько однотипных одноэтажных домов окружали главное здание.

Тянуться к ручке двери мне не пришлось, двери мягко раздвинулись в стороны, уходя влево и вправо на хорошо смазанных направляющих. Я похоже начинал привыкать к тому, что в столице есть множество высокотехнологичных вещей и устройств, которых нет в нашем захолустье. Комната куда я попал была маленькой, не больше сорока футов в длину и столько же в ширину, но целиком набитая подростками. Внутри было настолько тесно и жарко, что я хотел оставить двери открытыми, но они закрылись с той же скоростью, что и открылись. На меня лишь зыркнули десятки глаз, но никто не проронил слова, все смотрели только в одном направлении, туда где сейчас горела красная лампа над дверью в другой стороне помещения. Почему все были сосредоточены на ней, я понял пару минут спустя, когда она стала зеленой, и невидимый для меня человек выкрикнул фамилию. Услышав её один из подростов встал и вжимая голову в плечи зашаркал к двери. Лампа снова стала красной.

С каждым следующим вызываемым в комнате становилось свободнее и прохладнее, и если в начале мне пришлось стоять, поскольку все сидячие места были заняты либо девицами, либо крепкими подростками, которые дерзко посматривали на окружающих, ища вызов себе, то уже через час я мог свободно сесть. В нашу комнату никто не возвращался, видимо другой выход имелся и в той комнате, куда все уходили.

Еще через полчаса в комнате остался я один, долгое ожидание начало нервировать меня и коленки ощутимо потряхивало.

— Рэджинальд ван Дир! — голос вызывающего заставил меня подпрыгнуть и засеменить к двери.

Нетвердой походкой, чтобы скрыть дрожащие ноги я зашел в кабинет. Передо мной оказался стол с сидящими за ним пятью людьми. На столе лежала только зеленая пирамида размером с кулак и больше ничего.

— Сын сэра Грюнальда? — поинтересовался у меня один из них, на секунду посмотрев свои бумаги и потом обратившись ко мне.

— Да сэр, — в горле пересохло от волнения, но я смог протолкнуть нужные слова наружу.

— Что тебе известно о ремесленниках?

— Нужная профессия, служит для работы различных механизмов, мой отец и братья ремесленники, пожалуй, и все.

— Ты знаешь, что если солжешь нам, то чистых результатов не получишь и можешь вылететь отсюда? — спросил меня неприятного вида старик, сидящий с правого края стола.

— Да, сэр. Мне об этом говорят с детства.

— Хорошо, тогда подойди и возьми пирамиду в руки, затем сожми её и посмотри на неё.

Я выполнил все, что от меня требовалось. Каменная на ощупь, она охладила мне руки и чуть сбавила волнение.

— Ну же! — окрикнул меня старик, — делай!

Я непонимающе уставился сначала на пирамиду, затем на него.

— Что делать сэр?

— Смотри на пирамиду, вглубь смотри бестолочь!

Я еще больше заволновался, но как не пытался смотреть ни на неё, ни вглубь, ничего не происходило. Пирамида оставалась неизменной.

— Зачем ван Дир его притащил? — возмутился все тот же противный старикашка, — по последнему видно же было, что его кровь вырождается. Теперь вообще безталантового притащил в цех!