| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:27 утра
Даня за секунды проскочил весь кабель и удержался только на самом конце. Чего это ему стоило, было видно по лицу — застывшая маска судороги и боли, глаза полу прикрыты, посиневшие губы то ли кривятся, то ли шепчут.
Вдруг он широко открыл глаза. Я не поймал взгляда, но почувствовал, что Даниил готов действовать, готов порвать. Качнулся раз, второй, третий, на четвертый выбросил вперед ноги и уверенно зацепился за конструкцию.
В то же мгновение раздался треск электрических разрядов, от металла посыпались искры. Замыкание. Кабель же под напряжением! Тело Дани выгнулось дугой, по нему зазмеились голубые искры молний. Его трясло и корежило, казалось, этот ужас длился бесконечно...
Но раздался громкий хлопок, вспыхнули красными коптящими языками пламени одежда, волосы. Силуэт Дани разом сломался. К земле полетел непонятный пылающий комок.
Глава 2. Обретение семейного гнезда.
Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Позднее утро.
— ... господин ...Даниэль ... господин ...Даниэль ..., — звуки глухие и тягучие, как сквозь слой ваты. Голоса звучат совсем рядом.
Меня обнимают за плечи, приподнимают. Открываю глаза.
Прямо передо мной громадный гнедой конь. Зверюга горячиться — всхрапывает, раздувает ноздри, косит большим влажным глазом и пятиться боком, как бы пытаясь отодвинуться от меня. Его схватил под уздцы одной рукой, а другой почти повис на шее молодой крепкий парень. Скорее даже мужик. Странно, что он тоже смотрит на меня с испугом.
Поворачиваю голову, чтобы оглядеться. Два чудовищно раскачанных бугая пытаются поставить меня на ноги. К нам бегут еще люди. Сознание вильнуло. Вижу каменную кладку, грубые серые блоки, стена уходит высоко вверх... Небо лазурное... Клочок белого облака...
— Господин, ... господин барон.
Скашиваю глаза. Меня осторожно трясет за плечо очень колоритный дядька. Лицо с тонкими чертами. Странно выглядит соседство густых седых бровей и не менее густых черных усов. На голове громадный, свисающий на плечи и спину, бордовый бархатный берет. Одет в темно-зеленый бархатный же камзол с пышными рукавами. На груди, на толстой цепи медальон с изображением истекающей соком ветви. Глаза внимательные, цепкие.
Всплывает знание — "мэтр Граундер, наш семейный алхимик".
Алхимик?!
Замелькали, как из сюрреалистического калейдоскопа, другие несуразности: клыкастые лица и серо-зеленоватая кожа бугаев, что меня несли; печальные огромные глаза слуги, что стоит в ливрее чуть поодаль, саквояж мэтра он держит в лапах покрытых голубоватой шерсткой, вместо ногтей черные аккуратные коготки; странный разрез глаз и острые ушки у двух женщин из стайки других, расположившихся за спиной миловидной крупной дамы в пышном светло-салатовом платье, усыпанном кружевами.
"Маман"...
Улыбнуло — если моя мама человек, то есть высокая, пятидесятипроцентная, вероятность, что и я не монстр.
Появилось острое желание посмотреть на свое отражение. Понимаю, что сейчас попросить принести зеркало — это было бы полное палево.
Между тем, мэтр прикоснулся кончиками пальцев к моему виску, прикрыл глаза и что-то быстро речитативом зашептал. По всему моему телу пробежал холодок.
Мэтр Граундер закончил магичить, удовлетворенно кивнул и повернулся к даме.
— Ваше благородие, госпожа баронесса, я счастлив, сообщить, что досадное происшествие не нанесло молодому господину вреда, ни физического, ни астрального. Небольшие искажения от естественных декоктов в крови развеются до завтрашнего утра. Сейчас рекомендую покой.
Алхимик почтительно глубоко поклонился и отступил в сторону.
Не удостоив врачевателя ответа, маман подошла ко мне, чуть склонилась. Меня накрыло почти реально ощущаемой волной любви и обожания.
— О, мой малыш, ты заставляешь свою мамочку ронять слезы! Это так жестоко! Зачем тебе мучить себя поездками верхом на этих ужасных животных? У нас прекрасная карета, если хочешь, мы можем вызвать мастера порталов. Не заставляй мое сердце разрываться в тревоге за тебя.
Ее взгляд потяжелел, в голосе зазвенели стальные нотки.
— Тот, кто пытался Вас убить, кто подсунул взбесившееся животное, ответит за все, я распорядилась!
И снова "нектар" ко мне.
— У тебя усталый вид, нужно отдохнуть. Через час будет готов обед. Приказать подать сюда или спустишься в залу к нам?
— Да..., — с трудом разлепил губы, попытался подобрать слова и объяснить, что хочу побыть один.
Баронесса не дослушала.
— Так будет лучше. Встретимся в обеденном зале.
Поцеловала кончики пальцев, прикоснулась ими к моей щеке, после чего повернулась и, шурша юбками, вышла. За ней выскользнули остальные.
Остались две девушки в белых передничках и синеньких платьях до пола. Одной лет семнадцать, другая на пару лет моложе. Застыли столбиками, глазами преданных собачек на меня смотрят. Бр-р.
"Ясина и Золя, моя личная прислуга".
Ясина поклонилась.
— Господин барон, прикажете подать переодеться сейчас, или позднее?
— Э-э..., — снова не нашелся, что нужно сказать. Разозлился на свою тупость. Раздраженно махнул рукой.
Служанки абсолютно синхронно поклонились и вышли.
Двустворчатая дверь, за которой они скрылись, — массивная, украшена резьбой и позолотой, а закрывается бесшумно.
Остался один, теперь могу спокойно оглядеться.
Лежу, точнее, полусижу не мягчайших подушках, на громадной кровати, метра четыре на четыре, под балдахином. Кругом море парчи и шелка, золотой бахромы, вышивки и кружев. Я одет, только обувь сняли.
Надо найти зеркало.
Осмотрел комнату — большая и светлая, стены обтянуты шелком, на потолке лепнина. Свет падает сквозь окно, состоящее из трех узких, высоких арок. В витиеватых рамах цветные витражи. Ближе к окну инкрустированный столик и два салонных кресла. Часть комнаты отгораживает ширма из деревянных панелей тонкой кружевной резьбы. У стены секретер, приставлен стул с высокой спинкой. Все. Искомого зеркала нет.
"Есть в туалетной комнате, за поворотной панелью в стене напротив окна". Откуда я это знаю, пока не задумывался.
Хотел привычно спрыгнуть и пробежать. Но вместо этого лишь тяжело перевалился на бок. Это как? Посмотрел на руку. Пухлая розовая лапка с пальцами-сосисками. Это что?! Охлопал себя по бокам, рукам и ногам. Везде колышутся толстые подушки жира... Вот засада! Уже не вспоминая о былой легкости, ломанулся к зеркалу.
На меня смотрел розовощекий весьма пухленький пацан с прямыми темно-русыми волосами до плеч и моими карими глазами. Ну и кто этот "поросеночек"?
"Даниэль Арсен'ар ю'Ламбер, барон". Созвучно с моим родним именем Даниил Михайлович Даламберов.
— Даниэль ю'Ламбер, Даниэль ю'Ламбер, — покатал я на языке новое звучание имени. — Даниэль ю'Ламбер.
Рассеяно многократно повторяя, столь близко знакомые для нас обоих слова, я словно продавил барьер забвения между моей и не моей памятью.
Слегка закружилась голова, проваливаюсь в чужие воспоминания о сегодняшних событиях:
" После завтрака подремал. Проснулся сам. Освежился прохладной водой в ванне. Выбрал костюм для верховой езды. Белую шелковую блузу с отложным воротником, с кружевами по воротнику и манжетам. Желтый замшевый жилет с серебряными пуговками, инкрустированными вставками из красного агата. Серые лосины. Зеленые лакированные сапоги из кожи согимской виверны. Стек с вплетенным шипом крера очень подошел к этому платью.
// Виверна — э, ... ну это вы знаете. Согимская — из Согимских болот, там они пятиголовые, крупнее других, но и встречаются крайне редко.
Крер — летучий хищник, весом до тридцати фунтов, имеет кожистые крылья и задние лапы с многочисленными коготками, а так же длинный мускулистый хвост с бритвенно острым шипом. Во время охоты цепляется когтями сзади к шее добычи и наносит удивительно точные удары шипом в голову жертвы. Способен проломить череп кабана. //
Пока я шел на черный двор к конюшням, все встречные дамы и воины провожали меня восхищенными взглядами. Выгляжу неотразимо, вот что значит безупречный вкус.
Человек с конюшни вывел мне боевого коня. Седло не кавалерийское, в нем сидеть неудобно, подготовили охотничье, оно мягче.
Масть коня не удачная. Вороной смотрелся бы эффектнее. Но этот, гнедой, нравом спокойнее, меня в этом заверили. Десятник, орк, с должным почтением опустился на колено, подставил ладонь и аккуратно подтолкнул мою ногу вверх. Я красиво взлетел в седло, выпрямил спину, сжал колени, поддернул узду. Все как делают настоящие военные-кавалеристы.
Конь стронулся с места и зашагал вдоль изгороди. Дальше не заладилось. Сколько я не понуждал эту ленивую скотину, он упорно не переходил на рысь. Он вывел меня. Я всего один раз махнул стеком.
... Да, я забыл, что стек боевой! Но эта тварь неадекватна! Она взвилась на дыбы! ... Я же могу сорваться! ... Внизу эти ужасные камни... "
Сижу на мраморном полу. Трясу головой, может, поможет избавиться от нахлынувших чужих эмоций.
Барончика немного жалко. Странная смерть. Испугался, что больно ударится. Накрутил себя до истерики. Нет, сердце не остановилось, сосуды не полопались, ничего такого. Просто душа задергалась и сбежала из тела, которому, как она считала, вот-вот будет очень-очень больно.
Это песец, зверь северный!
Я там, вроде, сгорел, — он здесь от испуга умер. Похоже, одновременно. Так задумаешься, и в провидение поверишь, в Судьбу. Хотя, грешно это...
Связь точно есть, иначе я не воспринимал бы тело своим. С ним, кстати, ничего не случилось, сползло с седла мягко, даже ушибов нет. Так удачно падают только пьяные и укуренные.
С памятью, навыками немного сложнее. Те же слова местные, на чжуйском, вспоминаются с задержкой. Но, я уверен, все придет в норму.
В дверь туалетной комнаты осторожно постучали.
— Господин Даниил, ваша одежда здесь, Вы позволите Вам помочь?
Помощь действительно потребовалась. Пуговицы в этом мире только на верхней одежде, все остальное на завязках и подвязках. Я сам до ночи разбирался бы.
Девушки в четыре руки раздели и одели довольно быстро. Ну, хоть трусы местные — панталоны до колен, переодевать не пришлось. И так ситуация напрягает, того и гляди покраснею. Вот они удивятся!
Как только закончили поправлять на мне расшитый золотом и серебром длинный пиджак, сюртук вроде, народу добавилось.
В комнату проник пожилой слуга в ливрее. Под дверью подслушивал?
Полонился, не в пояс, но низко. У меня сейчас так не получится, гы, жирок-с...
— Господин барон! Вас ожидают к обеду.
— Да, иду.
Мажордом, имя его "меня", увы, никогда не интересовало, убедился, что я готов следовать за ним, снова поклонился, распахнул дверь и размеренно двинулся по коридору.
Как только я пересек порог комнаты, позади возникли два орка и двинулись следом.
Сами громадные, ростом за два метра, в кольчугах, увешаны колюще-режущими с ног до головы, двигаются тягуче-плавно. Профи. Ели бы они ещё не сопели, как земные бульдоги.
Интересно, сопровождение моей тушки телохранителями внутри замка — этого статус требует или есть чего опасаться? Барончик такими вопросами не заморачивался. Пока идем понапрягаю его память.
Команда наемников, три десятка орков из ханства Гажциндор, появились в замке примерно две декады назад. Собственный постоянный гарнизон замка Аламбер состоит из почти двух сотен воинов. По местным меркам сила значительная, в округе не с кем сравнить. Из них более семи десятков — дружина, профессиональные воины, причем есть не только люди. Остальные двенадцать десятков — ополченцы из крестьян баронских земель. Таким полагается отслужить пять лет. Последний набор — всего два десятка зеленых рекрутов. Гарнизон обучен и очень хорошо вооружен.
По мирному времени не дешевые наемные орки — это перебор.
Какой же большой у нас замок, идем коридорами и переходами, три раза по лестницам спускались. Подходим к дверям, скорее воротам, обеденного зала. Два стражника с копьями, дожидаются, когда подойдем совсем близко и распахивают створки. Мой проводник проскальзывает первым и хорошо поставленным голосом объявляет.
— Его благородие, наследник Даниэль!
Картина ожидаемая, хотя для меня лично и не знакомая. Довольно длинный стол, покрыт белой скатертью, украшен композициями из садовых цветов, приборы расставлены всего для троих, хотя и двадцать свободно поместятся. По стеночкам навытяжку стоят человек десять прислуги и стражи. Орки в зал не вошли.
Главные здесь — двое у окна. Высокий, с военной выправкой мужчина в темной, строго покроя одежде. И мама, она опирается рукой на его локоть. По ним видно, что до моего прихода они что-то весьма бурно обсуждали. У мамы раскраснелось лицо. А отец слегка прикрыл глаза, что бы скрыть бушующий в них гнев.
Да, это мой отец — иуристор империи Чжулонг в девятнадцатом поколении, барон Арсен Церн'ар Мурат'ир ю'Ламбер, хозяин замка и окрестных земель.
//Иуристор (дословно на старочжуйском "имеющий право") — дворянское звание в империи Чжулонг. К родовому имени добавляется приставка ю'.
Чжулонг — на старочжуйском (и не только) означает Дракон Равновесия. //
Барон внимательно, словно оценивая, осмотрел меня. Хотел что-то сказать, но видно сдержался. Повернулся к столу.
— Приступим.
Мы прошли к своим местам. Отец во главе стола, мама, как и положено супруге, рядом с ним по правую руку, мое место как наследника прямо напротив отца, тоже с торца. Этикет этикетом, но зачем же доводить до абсурда? Между родителями и мной весь стол, метров шесть. В общем, славненько разместились. Как там наша лицейский психолог внушала: "совместно проведенный семейный обед сближает родных". Угу, сближает....
Слуга, дядька с невозмутимо каменным лицом и движениями робота у конвейера (не в смысле рваные, а идеально точные), подвинул мне стул и замер за левым плечом.
Раскрылись другие двери, надо понимать, с кухни, и вокруг стола хороводом прошли женщины в белых передниках и кружевных заколках. Каждая оставляла блюдо, тарелочку, блюдечко, соусник, салатницу, бутылочку или кувшинчик с самыми разнообразными кушаньями и напитками. Стол мгновенно превратился в "скатерть — самобранку" — восторг для зрения, обоняния, осязания и желудка. Резко захотелось всего и много! Слюна заполнила рот, пришлось сглотнуть. Это даже хорошо, что сижу далеко, может не так заметно. Отец к столу не прикасается, значит — сидим, ждем.
Входит дядька, здоровый как борец сумо, в белой куртке и белом колпаке. Мастер Хено, наш главный повар. В руках у него громадная супница. За ним идут поварята. Один несет столик, другой половничек, остальные что-то еще, мне не видно. Столик ставят не далеко от барона. Хено устанавливает супницу, принимает серебряный половничек, открывает крышку, зачерпывает супчик, наливает в серебряную тарелочку, что стоит на серебряном подносе, который держит поваренок. Поваренок делает два шага. Что бы величественный слуга снял тарелочку и поставил перед бароном. Все повторяется и для баронессы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
