Даниэль: Снова в школу, школу магов. Общий файл.

Виктор АБ

Даниэль: Снова в школу, школу магов.

(рабочее название, поменяю в зависимости от того, что получится в итоге)

Глава 1. Воскресный parkour.

Даня. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:07 утра.

В стопятисотый раз пожалел, что так глупо повёлся на "слабо", что не проверил, как положено, трассу заранее, что оставил альпинистское снаряжение внизу, и что приходится разыгрывать перед друзьями неоднозначную роль супергероя. Дело даже не в том, что рискую жизнью, совсем тоскливо от мысли — если сорвусь, то лететь вниз придется на глазах любимой Альки!

"Почему я не подумал об этом раньше?! Млин, даун!"

Греет лишь мысль: "Не один я такой спайдермен, вон, Сашка, тот парень, что пытается меня догнать, тоже пацан без башни".

"Мандражировать, сорвусь — не сорвусь, некогда, у меня всё получается, а значит и дальше будет — ОК!"

Заклепки на колонне торчат, примерно, на высоте роста. Как промежуточная опора вполне подходят. Сейчас рулят — скорость и точность. Я разбежался по горизонтальной балке и выпрыгнул в сальто с полуповоротом. Не проблема попасть ногой в болт. Важно попасть серединой ступни, боком и сверху. За счет мышц бедра плавно погасил лишнюю скорость. Пришел хорошо — двумя ногами на два болта. Инерция на долю мгновения вбила тело плечом в колонну. Успел другой рукой прихватить за боковую кромку. На тренировках следующий элемент — двойное сальто назад с полуповоротом. Здесь задача другая — вверх, и только вверх. Выпрыгнул, двумя руками уцепился за нижнее ребро стальной двутавровой балки, подтянул ноги, переворотом вышел наверх, ноги закинуты, отжался от нижнего края. Ещё на один этаж выше. Если не сбился со счёта, то я на сорок шестом.

Санёк пока отстал, его зеленая ветровка мелькнула тремя этажами ниже. Он сильный соперник и небольшой отрыв может ликвидировать играючи.

Сегодня хороший день, нет ветра. Металлический каркас высотки, этот набор огромных длинных стальных брусьев сложной конструкции, скрепленных между собой в гигантскую пространственную решетку-клетку, не создает никакой защиты для путешествующего по нему. На такой высоте даже пять метров в секунду, легкий приятный ветерок, во время прыжка могут сыграть роль. Полное безветрие бывает крайне редко. Хоть в этом повезло. До следующего этажа снова четыре с половиной метра. Промежуточных точек опоры не вижу. Даже с разбегом на максимальных двенадцати метрах, по всей длине горизонтальной балки от столба до столба, выпрыгнуть столь высоко, что бы достать до следующего уровня, не смогу. Значит ползём. Прижимаюсь к двутавровой колонне, переползаю за выступ к ровной плоскости, руками захватил металлические ребра повыше, зафиксировался. Ноги поочередно ставлю на стенку колонны, фиксирую ступни плотно к поверхности, отжал тело, вроде не проскальзываю. Так, правая рука пошла вверх, фиксирую, левая, фиксирую, правая нога, левая. Правило "трех точек опоры", как всегда, работает. Каждый цикл движений позволяет отвоевать ещё тридцать сантиметров у высотки. Ху-х, достаю до края следующей горизонтальной балки. Зафиксировал обе руки, чуть повисел, дав мышцам сбросить напряжение, и переворотом вышел наверх. Сорок седьмой.

Далеко внизу, на земле группой стоят наши, на фоне брошенной стройплощадки "кто есть кто" не рассмотреть, но белую Colmar Альки вижу хорошо.

"Интересно, она действительно, если проиграю я, пойдет в "Бункер" на DJ Trevor с моим другом или найдёт повод соскочить?"

"Э-э, Саня уже на сорок пятом, нужно собраться, отдыхать некогда".

На этом уровне у строителей был временный склад, в четырех клетках пол из настила, ограждение из металлической сетки, местами наварена арматура страховочных поручней. Ползти — терять время. Вижу поперечную трубу, с неё достану до следующего уровня. Значит вперёд.

Шесть шагов по балке, диагональный "Precision, Accuracy jump", баланс, одинадцать шагов, еше "PA jump", два шага, пробежка по мосткам, толчок, "Underbar", я внутри склада, поворот к проёму без сетки, пробежка, прыжок, достал до трубы, переворот, выход наверх, забросил колено правой ноги, опора, теперь ступней левой на трубу, опора.

Осталось быстро распрямиться, оттолкнутся прыжком, и будет возможность легко достать до края верхней балки.

-Мля-а-а, — правую руку чуть не вырвало из плеча, меня перевернуло в воздухе, и я сорвался вниз.

Падаю, страховочного троса нет, но натренированное тело срабатывает на автомате.

"Нужно раскинуть руки шире, нужно ухватиться... за что угодно ухватится...".

Рывок. Левой рукой удалось зацепиться за времянку, проложенный горизонтально навесу по краю опор кабель. Вывернулся, что бы и правой кистью схватится за эту спасительную для меня электрическую линию. Падение удалось остановить. Болтаюсь, нужно искать что-то более надежное. Кабель слишком тонкий, провисает. Как чувствовал, тут же раздался треск — с левого конца обрыв, образовалась слабина, и меня мотнуло вправо.

На пару мгновений потерял ориентацию в пространстве, но удалось удержаться на раскачивающемся куске оборванного провода.

Снова повис, обхватил кабель, прижался к нему, как к родному, сжал руками, оплел ногами. Когда все вокруг перестало крутиться и мелькать, взглядом стал различать детали — вижу свои руки на уровне глаз, правая ладонь голая и в крови. Ясно, что произошло. Перчаткой в момент прыжка зацепился за какую то хрень на трубе. От сетки наварка осталось, или на трубе разрыв, или ... какая сейчас разница. Перчатку сорвало. С куском кожи с ладони. Боли не чувствую. Вижу, как течет кровь. По кабелю. И по запястью, под напульсник и дальше в рукав.

Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:21 утра.

Даня появился в нашем математическом классе два года назад, мы тогда перешли в седьмой. Его отца направили на учёбу в Военную академию Генерального штаба. До этого всей семьёй, как сам шутит, постигали университеты в отдаленных гарнизонах необъятной country. Лицей находится фактический во дворе его дома. Если бы не это, Даню могли и не принять. Знания у него были "деревенские", из-за постоянных переездов, смен школ и учителей. Это сейчас его включают в состав лицейских команд на олимпиады, а поначалу даже учителя могли поиздеваться, "распнув" у доски. Но мой друг — кремень, сам выяснил, что и на каком уровне преподают в математическом лицее, не вылезал из библиотеки, доставал преподов уточняющими вопросами, учился, учился и учился, пока не закрыл все пробелы. Говорит: "Фамилия обязывает!" Он — Даниил Михайлович Даламберов.

// С уважением к Жану Лерону д'Аламберу. Авт.//

Правда, и отличником не стал. В этом я виноват. Его ко мне, Александру Кнежину, за парту посадили, на "камчатку". Закорешились мы почти сразу. Моя фишка — спорт. Предки с пяти лет в секцию у-шу отвели. С десяти паркуром занимаюсь. Даня тоже пацан подкачанный, отец многому научил. В общем, позвал я его в "Дикий берег", это спортклуб экстрималов у нас на районе. Пацан кайф с паркура словил. А что б на уровне рубится, нужно каждый день на полосе вкалывать. Свободного времени не остается. Зато сейчас мы с Данилой в нашей группе, до пятнадцати лет, всех просто рвем и среди взрослых многих делаем.

Вчера вышли с тренировки — наши в сквере сидят. Жека, Вован, Юлька со Светиком, Крол, Машковы, брат с сестрой — они близнецы, четверо из параллельного. Ну и конечно Алина, это она всех с "Брода" поближе к клубу подтянула. Алина самая клевая девчонка в нашей школе — темные волосы, глаза необычные, карие с зелеными искрами, похожа на актрису Селену Гомес, стройная, выше нас всех на пол головы, походка — отпад, можно смотреть вечно. Она классно танцует, с детства на бальные танцы ходит. Даня после первой же школьной вечерины на неё запал. И она на него переключилась, раньше со мной ходила, теперь с ним. Я не против. "Ну а что? Баб много, а настоящий Друг один". Не ревную, почти.

Народ пивасик потягивал. Потёрли за жизнь и двинули к "Бункеру". Там рулетка — охранники могли пустить, а могли отшить как малолеток. Ещё по дороге форму домой закинуть пришлось. Заодно забрал два билета, отцу партнеры презентовали. Через неделю в клубе DJ Trevor, чел из Штатов, новую программу крутит, говорят — cool.

Предложил один билет Алине.

— Где взял?

— Батя подсуетился, достал.

Алина подколола Даню.

— А ты сможешь?

— Любимая, я готов достать для тебя звезду!

— Фи, звезда это слишком... романтично, я поседею пока дождусь.

Огляделась, на волне, решила схохмить.

— Вон тот флажок хочу.

И кивнула в сторону стройки. За забором высилась громада комплекса "Секвойя". То ли деловой центр, то ли жилой комплекс. Планировали семьдесят пять этажей, конструкции подняли где-то до шестидесяти пяти, нижние этажей пять обшили бетоном. Потом может деньги кончились или в связи с кризисом у инвесторов интерес пропал, может то и другое. Строители давно ушли. А металлические джунгли так и остались на краю района. Стоят мрачно-рыжие, лишь украшены на самом верху триколором. На него и посматривала с прищуром Алина.

Скорее всего, Даня отшутился бы. Но меня как черт толкнул. Протянул ей оба билета.

— Кто первый достанет — тот с тобой и пойдёт.

После такого вызова "терять лицо" не захотели ни Даня, ни я. Слишком много свидетелей. Единственно, договорились перенести старт на сегодня, на утро.

К девяти пришли все, кто был вчера. Никто не трепанулся, чужих нет. Алина бледная, с темными кругами у глаз. Не спала что ли?

Согласовали — шахты двух внешних подъемников игнорить, на сторону въезда, где сидят сторожа, не выходить, спецснаряжением и приспособами не пользоваться, рюкзаки оставить на земле. Идём free (свободно), как есть.

По счету стартовали. Первые несколько этажей прошли быстро, внутренние и внешние стены установлены, лестничные пролёты есть, по ним и пробежали. Когда вышли на металлический каркас, где нет стяжки бетонных перекрытий, нет стен, полов, потолков, ничего кроме голого железа, выяснилось, что роса ещё не высохла, местами балки мокрые. Но тормозить не стали, ещё этажей двадцать прошли вровень. Подготовка у нас одинаковая, и силовая, и акробатика. Даня чуть быстрее маршрут выбирает, всегда оптимальный.

Я попробовал побороться тактически. Встал ведомым, и пошел по маршруту за Данилой. Если войти в ритм, можно силы сохранить. А на финише рывком обойти.

Но Даня решил себя не жалеть, там где можно плавно подтянуться и залезть в четыре движения, он в темпе делает переворот, выход силой — все в два движения.

И ушел в отрыв. Я уже не держался за ним след в след, а поднимался, примерно, в одном направлении. Пришлось самому поднажать.

Так было, пока я не услышал крик. Оглянулся. Вниз пролетел Даня. Сердце оборвалось, я занемел, и только через несколько секунд под набатный стук в ушах смог подойти к краю балки и посмотреть как там.

Даня висел чуть в стороне и двумя этажами ниже. Я, с трудом, выдавил из зажатых лёгких воздух и вздохнул уже облегченно. Жив. Он держался за кабель, проложенный по выступающим балкам куда-то в сторону шахты подъемника. Там заискрило, громко щелкнуло, оборвалось крепление. Даня снова полетел, но не вниз, а в сторону. Его несколько раз сильно качнуло, но пацан рук не отпустил, наоборот, как кошка извернулся в воздухе и захватил кабель еще и ногами. Теперь он находился почти подо мной, метров на двадцать ниже.

Как спустился на четыре уровня, не заметил. Мой друг висел совсем рядом от меня, но помочь ему я не мог. Вокруг массивное железо, на этаже нет даже арматуры. В рюкзаке на земле есть две связки троса, карабины с кольцами. Бежать за снаряжением нельзя, могу не успеть. Даня ранен, по рукам дорожками течет кровь, он может ослабеть и сорваться.

Я содрал с себя ветровку. Одной рукой зацепился за колонну, максимально свесился вниз, другой стал плавно раскачивать куртку за рукав, что бы Даня мог схватиться. Он примерился, выбросил руку навстречу, и обязательно бы зацепился. Но, неожиданно, заскользил вниз.

Даня. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:23 утра

Держаться тяжело, кабель в черной пластиковой оплетке не очень толстый и скользкий. Как только я попробовал залезть по нему наверх, сразу стал проскальзывать. Пришлось сильнее сжать руки и ноги, что б только зафиксировать себя.

Услышал, что по железному столбу съезжают. Так как висел вполоборота к фасаду, неудобно повернул голову, чтобы оглянуться.

Сашка! Нашел меня. Сам бледный, испуганный. Подбежал к краю, забормотал:

-Я сейчас, сейчас, помогу, потерпи немного.

А как поможет? До меня больше двух метров.

Увидел кровь на моих руках, побледнел еще больше. Стал лихорадочно озираться, искать, чем можно меня зацепить. Потом попытался расстегнуть молнию на куртке, не получилось, наверно замок заело. Стащил ветровку через голову, стал раскачивать ее в мою сторону. До меня рукавом не достает всего сантиметров сорок.

Молодец! Сейчас перехвачу, и он меня вытащит!

Я выбросил навстречу куртке руку и почти достал. Но стоило ослабить хватку на кабеле, как тело заскользило вниз.

Снова схватился рукой, сжимаю пластик, но затормозить не могу...

Кровь ещё не свернулась и мокрый, скользкий кабель не получается зажать достаточно крепко.

Стремительно проваливаюсь вниз...

Набранную скорость не погасить...

Сжимаю кисти, прижал локти, до отказа напряг мышцы плеч и груди, все вкладывая в давление на небольшую площадь — место соприкосновения ладоней и кабеля.

Крепче! Еще крепче! Я, тебя, всеровно, зажму!

...

Остановился, когда ноги уже провалились в пустоту, а концы торчащих медных жил расцарапали живот.

Напряженные мышцы свело болью.

Откат не заставил себя ждать.

Накатило темной волной безысходности.

Душа заметалась в поисках опоры.

"Я, хочу, жить!"

Мечущаяся мысль нашла незыблемое основание — семью, вспомнились родные, их лица.

Бабушка, моя родная, милая бабушка, попросила назвать меня Даниилом, что есть — "Бог мой судья". Она же уговорила крестить в пять лет. Серебряный крестик всегда со мной. От неё я слышал слова, что шепчут сейчас мои губы:

— Услыши, Господи,

глас мой, имже воззвах,

помилуй мя и услыши мя.

Тебе рече сердце мое:

Господа взыщу,

взыска Тебе лице мое,

лица Твоего, Господи, взыщу.

Не отврати лица Твоего от мене

и не уклонися гневом...

Как-то отпустило. По ощущениям, теплой волной в груди омыло сердце.

Голова стала ясной. Появилась решимость.

Для спасения надо действовать. Все ровно вишу на руках, ноги свободны, надо траверсировать и достать опору.

Над головой кабель длинный, для того чтобы создать нужную амплитуду, оказалось достаточно качнуться четыре раза. Забросил ноги через балку.

Внезапная вспышка поглотила ВСЁ. Ничтожная доля секунды превратилась в вечность боли. Каждая моя клеточка сгорала и замерзала одновременно, её разрывало и сдавливало многократно. От того, что назвали бы Адом, не было спасения. Но в этом буйстве, уничтожающем саму Жизнь, меня уже не было...

Александр Кнежин. Москва. Недостроенная высотка "Секвойя". 10:27 утра

Даня за секунды проскочил весь кабель и удержался только на самом конце. Чего это ему стоило, было видно по лицу — застывшая маска судороги и боли, глаза полу прикрыты, посиневшие губы то ли кривятся, то ли шепчут.

Вдруг он широко открыл глаза. Я не поймал взгляда, но почувствовал, что Даниил готов действовать, готов порвать. Качнулся раз, второй, третий, на четвертый выбросил вперед ноги и уверенно зацепился за конструкцию.

В то же мгновение раздался треск электрических разрядов, от металла посыпались искры. Замыкание. Кабель же под напряжением! Тело Дани выгнулось дугой, по нему зазмеились голубые искры молний. Его трясло и корежило, казалось, этот ужас длился бесконечно...

Но раздался громкий хлопок, вспыхнули красными коптящими языками пламени одежда, волосы. Силуэт Дани разом сломался. К земле полетел непонятный пылающий комок.

Глава 2. Обретение семейного гнезда.

Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Позднее утро.

— ... господин ...Даниэль ... господин ...Даниэль ..., — звуки глухие и тягучие, как сквозь слой ваты. Голоса звучат совсем рядом.

Меня обнимают за плечи, приподнимают. Открываю глаза.

Прямо передо мной громадный гнедой конь. Зверюга горячиться — всхрапывает, раздувает ноздри, косит большим влажным глазом и пятиться боком, как бы пытаясь отодвинуться от меня. Его схватил под уздцы одной рукой, а другой почти повис на шее молодой крепкий парень. Скорее даже мужик. Странно, что он тоже смотрит на меня с испугом.

Поворачиваю голову, чтобы оглядеться. Два чудовищно раскачанных бугая пытаются поставить меня на ноги. К нам бегут еще люди. Сознание вильнуло. Вижу каменную кладку, грубые серые блоки, стена уходит высоко вверх... Небо лазурное... Клочок белого облака...

— Господин, ... господин барон.

Скашиваю глаза. Меня осторожно трясет за плечо очень колоритный дядька. Лицо с тонкими чертами. Странно выглядит соседство густых седых бровей и не менее густых черных усов. На голове громадный, свисающий на плечи и спину, бордовый бархатный берет. Одет в темно-зеленый бархатный же камзол с пышными рукавами. На груди, на толстой цепи медальон с изображением истекающей соком ветви. Глаза внимательные, цепкие.

Всплывает знание — "мэтр Граундер, наш семейный алхимик".

Алхимик?!

Замелькали, как из сюрреалистического калейдоскопа, другие несуразности: клыкастые лица и серо-зеленоватая кожа бугаев, что меня несли; печальные огромные глаза слуги, что стоит в ливрее чуть поодаль, саквояж мэтра он держит в лапах покрытых голубоватой шерсткой, вместо ногтей черные аккуратные коготки; странный разрез глаз и острые ушки у двух женщин из стайки других, расположившихся за спиной миловидной крупной дамы в пышном светло-салатовом платье, усыпанном кружевами.

"Маман"...

Улыбнуло — если моя мама человек, то есть высокая, пятидесятипроцентная, вероятность, что и я не монстр.

Появилось острое желание посмотреть на свое отражение. Понимаю, что сейчас попросить принести зеркало — это было бы полное палево.

Между тем, мэтр прикоснулся кончиками пальцев к моему виску, прикрыл глаза и что-то быстро речитативом зашептал. По всему моему телу пробежал холодок.

Мэтр Граундер закончил магичить, удовлетворенно кивнул и повернулся к даме.

— Ваше благородие, госпожа баронесса, я счастлив, сообщить, что досадное происшествие не нанесло молодому господину вреда, ни физического, ни астрального. Небольшие искажения от естественных декоктов в крови развеются до завтрашнего утра. Сейчас рекомендую покой.

Алхимик почтительно глубоко поклонился и отступил в сторону.

Не удостоив врачевателя ответа, маман подошла ко мне, чуть склонилась. Меня накрыло почти реально ощущаемой волной любви и обожания.

— О, мой малыш, ты заставляешь свою мамочку ронять слезы! Это так жестоко! Зачем тебе мучить себя поездками верхом на этих ужасных животных? У нас прекрасная карета, если хочешь, мы можем вызвать мастера порталов. Не заставляй мое сердце разрываться в тревоге за тебя.

Ее взгляд потяжелел, в голосе зазвенели стальные нотки.

— Тот, кто пытался Вас убить, кто подсунул взбесившееся животное, ответит за все, я распорядилась!

И снова "нектар" ко мне.

— У тебя усталый вид, нужно отдохнуть. Через час будет готов обед. Приказать подать сюда или спустишься в залу к нам?

— Да..., — с трудом разлепил губы, попытался подобрать слова и объяснить, что хочу побыть один.

Баронесса не дослушала.

— Так будет лучше. Встретимся в обеденном зале.

Поцеловала кончики пальцев, прикоснулась ими к моей щеке, после чего повернулась и, шурша юбками, вышла. За ней выскользнули остальные.

Остались две девушки в белых передничках и синеньких платьях до пола. Одной лет семнадцать, другая на пару лет моложе. Застыли столбиками, глазами преданных собачек на меня смотрят. Бр-р.

"Ясина и Золя, моя личная прислуга".

Ясина поклонилась.

— Господин барон, прикажете подать переодеться сейчас, или позднее?

— Э-э..., — снова не нашелся, что нужно сказать. Разозлился на свою тупость. Раздраженно махнул рукой.

Служанки абсолютно синхронно поклонились и вышли.

Двустворчатая дверь, за которой они скрылись, — массивная, украшена резьбой и позолотой, а закрывается бесшумно.

Остался один, теперь могу спокойно оглядеться.

Лежу, точнее, полусижу не мягчайших подушках, на громадной кровати, метра четыре на четыре, под балдахином. Кругом море парчи и шелка, золотой бахромы, вышивки и кружев. Я одет, только обувь сняли.

Надо найти зеркало.

Осмотрел комнату — большая и светлая, стены обтянуты шелком, на потолке лепнина. Свет падает сквозь окно, состоящее из трех узких, высоких арок. В витиеватых рамах цветные витражи. Ближе к окну инкрустированный столик и два салонных кресла. Часть комнаты отгораживает ширма из деревянных панелей тонкой кружевной резьбы. У стены секретер, приставлен стул с высокой спинкой. Все. Искомого зеркала нет.

"Есть в туалетной комнате, за поворотной панелью в стене напротив окна". Откуда я это знаю, пока не задумывался.

Хотел привычно спрыгнуть и пробежать. Но вместо этого лишь тяжело перевалился на бок. Это как? Посмотрел на руку. Пухлая розовая лапка с пальцами-сосисками. Это что?! Охлопал себя по бокам, рукам и ногам. Везде колышутся толстые подушки жира... Вот засада! Уже не вспоминая о былой легкости, ломанулся к зеркалу.

На меня смотрел розовощекий весьма пухленький пацан с прямыми темно-русыми волосами до плеч и моими карими глазами. Ну и кто этот "поросеночек"?

"Даниэль Арсен'ар ю'Ламбер, барон". Созвучно с моим родним именем Даниил Михайлович Даламберов.

— Даниэль ю'Ламбер, Даниэль ю'Ламбер, — покатал я на языке новое звучание имени. — Даниэль ю'Ламбер.

Рассеяно многократно повторяя, столь близко знакомые для нас обоих слова, я словно продавил барьер забвения между моей и не моей памятью.

Слегка закружилась голова, проваливаюсь в чужие воспоминания о сегодняшних событиях:

" После завтрака подремал. Проснулся сам. Освежился прохладной водой в ванне. Выбрал костюм для верховой езды. Белую шелковую блузу с отложным воротником, с кружевами по воротнику и манжетам. Желтый замшевый жилет с серебряными пуговками, инкрустированными вставками из красного агата. Серые лосины. Зеленые лакированные сапоги из кожи согимской виверны. Стек с вплетенным шипом крера очень подошел к этому платью.

// Виверна — э, ... ну это вы знаете. Согимская — из Согимских болот, там они пятиголовые, крупнее других, но и встречаются крайне редко.

Крер — летучий хищник, весом до тридцати фунтов, имеет кожистые крылья и задние лапы с многочисленными коготками, а так же длинный мускулистый хвост с бритвенно острым шипом. Во время охоты цепляется когтями сзади к шее добычи и наносит удивительно точные удары шипом в голову жертвы. Способен проломить череп кабана. //

Пока я шел на черный двор к конюшням, все встречные дамы и воины провожали меня восхищенными взглядами. Выгляжу неотразимо, вот что значит безупречный вкус.

Человек с конюшни вывел мне боевого коня. Седло не кавалерийское, в нем сидеть неудобно, подготовили охотничье, оно мягче.

Масть коня не удачная. Вороной смотрелся бы эффектнее. Но этот, гнедой, нравом спокойнее, меня в этом заверили. Десятник, орк, с должным почтением опустился на колено, подставил ладонь и аккуратно подтолкнул мою ногу вверх. Я красиво взлетел в седло, выпрямил спину, сжал колени, поддернул узду. Все как делают настоящие военные-кавалеристы.

Конь стронулся с места и зашагал вдоль изгороди. Дальше не заладилось. Сколько я не понуждал эту ленивую скотину, он упорно не переходил на рысь. Он вывел меня. Я всего один раз махнул стеком.

... Да, я забыл, что стек боевой! Но эта тварь неадекватна! Она взвилась на дыбы! ... Я же могу сорваться! ... Внизу эти ужасные камни... "

Сижу на мраморном полу. Трясу головой, может, поможет избавиться от нахлынувших чужих эмоций.

Барончика немного жалко. Странная смерть. Испугался, что больно ударится. Накрутил себя до истерики. Нет, сердце не остановилось, сосуды не полопались, ничего такого. Просто душа задергалась и сбежала из тела, которому, как она считала, вот-вот будет очень-очень больно.

Это песец, зверь северный!

Я там, вроде, сгорел, — он здесь от испуга умер. Похоже, одновременно. Так задумаешься, и в провидение поверишь, в Судьбу. Хотя, грешно это...

Связь точно есть, иначе я не воспринимал бы тело своим. С ним, кстати, ничего не случилось, сползло с седла мягко, даже ушибов нет. Так удачно падают только пьяные и укуренные.

С памятью, навыками немного сложнее. Те же слова местные, на чжуйском, вспоминаются с задержкой. Но, я уверен, все придет в норму.

В дверь туалетной комнаты осторожно постучали.

— Господин Даниил, ваша одежда здесь, Вы позволите Вам помочь?

Помощь действительно потребовалась. Пуговицы в этом мире только на верхней одежде, все остальное на завязках и подвязках. Я сам до ночи разбирался бы.

Девушки в четыре руки раздели и одели довольно быстро. Ну, хоть трусы местные — панталоны до колен, переодевать не пришлось. И так ситуация напрягает, того и гляди покраснею. Вот они удивятся!

Как только закончили поправлять на мне расшитый золотом и серебром длинный пиджак, сюртук вроде, народу добавилось.

В комнату проник пожилой слуга в ливрее. Под дверью подслушивал?

Полонился, не в пояс, но низко. У меня сейчас так не получится, гы, жирок-с...

— Господин барон! Вас ожидают к обеду.

— Да, иду.

Мажордом, имя его "меня", увы, никогда не интересовало, убедился, что я готов следовать за ним, снова поклонился, распахнул дверь и размеренно двинулся по коридору.

Как только я пересек порог комнаты, позади возникли два орка и двинулись следом.

Сами громадные, ростом за два метра, в кольчугах, увешаны колюще-режущими с ног до головы, двигаются тягуче-плавно. Профи. Ели бы они ещё не сопели, как земные бульдоги.

Интересно, сопровождение моей тушки телохранителями внутри замка — этого статус требует или есть чего опасаться? Барончик такими вопросами не заморачивался. Пока идем понапрягаю его память.

Команда наемников, три десятка орков из ханства Гажциндор, появились в замке примерно две декады назад. Собственный постоянный гарнизон замка Аламбер состоит из почти двух сотен воинов. По местным меркам сила значительная, в округе не с кем сравнить. Из них более семи десятков — дружина, профессиональные воины, причем есть не только люди. Остальные двенадцать десятков — ополченцы из крестьян баронских земель. Таким полагается отслужить пять лет. Последний набор — всего два десятка зеленых рекрутов. Гарнизон обучен и очень хорошо вооружен.

По мирному времени не дешевые наемные орки — это перебор.

Какой же большой у нас замок, идем коридорами и переходами, три раза по лестницам спускались. Подходим к дверям, скорее воротам, обеденного зала. Два стражника с копьями, дожидаются, когда подойдем совсем близко и распахивают створки. Мой проводник проскальзывает первым и хорошо поставленным голосом объявляет.

— Его благородие, наследник Даниэль!

Картина ожидаемая, хотя для меня лично и не знакомая. Довольно длинный стол, покрыт белой скатертью, украшен композициями из садовых цветов, приборы расставлены всего для троих, хотя и двадцать свободно поместятся. По стеночкам навытяжку стоят человек десять прислуги и стражи. Орки в зал не вошли.

Главные здесь — двое у окна. Высокий, с военной выправкой мужчина в темной, строго покроя одежде. И мама, она опирается рукой на его локоть. По ним видно, что до моего прихода они что-то весьма бурно обсуждали. У мамы раскраснелось лицо. А отец слегка прикрыл глаза, что бы скрыть бушующий в них гнев.

Да, это мой отец — иуристор империи Чжулонг в девятнадцатом поколении, барон Арсен Церн'ар Мурат'ир ю'Ламбер, хозяин замка и окрестных земель.

//Иуристор (дословно на старочжуйском "имеющий право") — дворянское звание в империи Чжулонг. К родовому имени добавляется приставка ю'.

Чжулонг — на старочжуйском (и не только) означает Дракон Равновесия. //

Барон внимательно, словно оценивая, осмотрел меня. Хотел что-то сказать, но видно сдержался. Повернулся к столу.

— Приступим.

Мы прошли к своим местам. Отец во главе стола, мама, как и положено супруге, рядом с ним по правую руку, мое место как наследника прямо напротив отца, тоже с торца. Этикет этикетом, но зачем же доводить до абсурда? Между родителями и мной весь стол, метров шесть. В общем, славненько разместились. Как там наша лицейский психолог внушала: "совместно проведенный семейный обед сближает родных". Угу, сближает....

Слуга, дядька с невозмутимо каменным лицом и движениями робота у конвейера (не в смысле рваные, а идеально точные), подвинул мне стул и замер за левым плечом.

Раскрылись другие двери, надо понимать, с кухни, и вокруг стола хороводом прошли женщины в белых передниках и кружевных заколках. Каждая оставляла блюдо, тарелочку, блюдечко, соусник, салатницу, бутылочку или кувшинчик с самыми разнообразными кушаньями и напитками. Стол мгновенно превратился в "скатерть — самобранку" — восторг для зрения, обоняния, осязания и желудка. Резко захотелось всего и много! Слюна заполнила рот, пришлось сглотнуть. Это даже хорошо, что сижу далеко, может не так заметно. Отец к столу не прикасается, значит — сидим, ждем.

Входит дядька, здоровый как борец сумо, в белой куртке и белом колпаке. Мастер Хено, наш главный повар. В руках у него громадная супница. За ним идут поварята. Один несет столик, другой половничек, остальные что-то еще, мне не видно. Столик ставят не далеко от барона. Хено устанавливает супницу, принимает серебряный половничек, открывает крышку, зачерпывает супчик, наливает в серебряную тарелочку, что стоит на серебряном подносе, который держит поваренок. Поваренок делает два шага. Что бы величественный слуга снял тарелочку и поставил перед бароном. Все повторяется и для баронессы.

Затем процессия свернула свои дела там и переместилась ко мне.

Хено повторно снял крышку, воздух наполнился божественным ароматом. Я узнал этот запах — тройная уха! Знатный супец! Мы варили такой, когда ездили на рыбалку.

Все повторилось, только на поднос поставили серебряную тарелку раза в три больше чем родителям. "Э-э, куда столько, я конечно хочу попробовать, но зачем переводить ценный продукт?".

— Мне не в тазик, в тарелку, если можно.

Мастер уставился удивленно. В его взгляде — непонимание: "Чем молодой барон недоволен, все же происходит как обычно?". Пришлось пояснить.

— Налейте в тарелку, как у господина Арсена.

Возникло небольшое замешательство, которое разрешилось просто — один из поварят побежал на кухню за недостающей посудой.

Пока разбирались с размерами, отец смотрел на меня слегка заинтересованно, мама с беспокойством.

Обедали неспешно, со вкусом.

На нескольких моих "проколах", особого внимания не акцентировали.

Оказывается не обязательно самому тянуться за понравившимся блюдом, достаточно кивнуть, слуга подсуетится. Не нужно нагибаться за упавшей салфеткой, всего лишь нужно отстраниться от стола и позволить положить на колени свежую. Кривиться от изысканного вкуса "любимого" вина тоже не стоило. Главное — обслуга быстро учится. Всего два раза остановил, произнеся: "Достаточно". И они перестали тупо переваливать содержимое блюда или салатника ко мне на тарелку. Две ложечки положили "на попробовать" и хорошо, стоим, ждем знака, чтобы метнутся за чем-нибудь другим, что мне еще понравилось. Выбрать здесь было из чего, за первой переменой блюд последовала вторая, затем третья.

Все хорошее рано ли поздно заканчиваются. Я вовремя понял, что это не обед — это ритуал. Закончил невместный жор и перешел только на легкий фруктовый сок.

Когда стол накрыли в четвертый раз — подали десерт, барон сделал знак старшему, мажордому. Тот отдал быстрые распоряжения, все слуги и стража покинули зал.

Мы остались втроем, после чего отец обратился ко мне.

— Даниэль, Вы помните, что через две декады Вам исполняется пятнадцать лет?

Точно, через двадцать дней моя Днюха.

— Да, конечно.

— Вы определились?

Определился с чем? Я стал лихорадочно "вспоминать" — что должен выбрать и о чем объявить отцу?

Матушка помогла.

— Мой мальчик, если ты выберешь Имперскую Школу Магии, то сможешь на каникулы приезжать домой. И служить по окончании тебе предстоит всего три года. Или в университет поступишь.

Барон не стерпел "подсказку" и вступил в спор с мамой, немало при этом горячась.

— Элиза! Даниэль не прошел инициацию, говорить о карьере мага бессмысленно! Он не желает ничего делать, что бы раскрыть способности. Мы многократно приглашали учителей, но они сбегают от него "как вамп от серебра". Лень, тупость и дикие выходки Вашего сына не позволяют провести подготовку должным образом!

О, мамочка то же засверкала глазами.

— Во время ритуала наречения герольд присвоил Даниэлю целых три Вторых имени! Два из них имена выдающихся магов империи. А третье подтверждает доминанту крови самого Мурата. Позволю напомнить, что Вы так же Мурат'ир, но способностей основателя династии не проявили.

Ну, это она зря сказала. На лице отца заиграли желваки.

— Не сметь! Я в его годы уже на границе два сезона отслужил! В компании против Орды ранение получил.

// У мужчин на Грах Эфия (дословно на старочжуйском "Планета Земля") к собственному имени добавляют имя отца с окончанием 'ар. У женщин к собственному имени добавляют имя матери с окончанием 'ан.

Кроме того в полное имя иуристора Вторыми именами включают имена родовых предков чья кровь (сила, способности) доминирует в разумном, мужские с окончанием -'ир, женские с окончанием -'ин. Количество вторых имен при наличии выраженных способностей законом не ограничено.

Наречение полным именем проводит имперский герольд, маг крови не ниже второго разряда, по достижении ребёнком возраста десяти лет. Образцы тканей и кристалл со слепком ауры каждого иуристора хранятся в Имперском банке вечно. С момента наречения иуристор носит на среднем пальце левой руки личное кольцо, подтверждающее его права и имя. Внешне оно выглядит как серебряное, на самом деле материал имеет не разрушаемую интерметаллидную структуру магического происхождения. У меня такое же есть, по ободу выдавлено моё полное имя — Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер.//

Мама поняла, что обострение отношений не лучшее продолжение разговора, и голос ее потеплел.

— Я помню блистательного гвардейского офицера, выпускника Императорского кавалерийского училища, который вскружил мне голову на балу у князя ю'Вирходде.

Отец на новый пассаж не отреагировал, в его голосе по-прежнему звенела сталь.

— Вы хорошо знаете, что только обязанности, возложенные на меня, как на капитана Гвардии его Императорского Величества, не позволили мне тратить достаточно времени на поиск моего Ключа крови. И сейчас, когда я в отставке, дела рода ю'Ламбер требуют многих сил.

— Прости меня, дорогой, я очень волнуюсь за нашего мальчика.

Я сидел тихонечко, очень довольный, что меня не вовлекают в дискуссию на нашем "семейном совете". Мне как воздух необходимо время для адаптации к новому телу и новой личности.

Отец отпил глоток вина и продолжил.

— Я считаю, что в ситуации, когда Даниэль не показывает явных предпочтений к чему либо, лучшим выходом будет поступление в военное училище. — Тяжелый взгляд нашел меня на другом конце стола. — За время учебы он укрепит тело и дух, став офицером сможет достойно поддержать славные традиции рода ю'Ламбер. Немало важно и то обстоятельство, — снова внимание основному оппоненту, маме, — что у меня среди военных Лхатайского Гвардейского корпуса (базируется в столице империи Новом Лхатау) и в войсках осталось достаточно влиятельных друзей, мой сын всегда сможет рассчитывать на разумную поддержку.

— Но он такой слабенький, болезненный, и характер у него мирный. Гражданская служба больше ему подходит, твой младший брат, окружной прокурор в столице, мог бы оказать протекцию.

— Не забывайте про обстоятельства моей отставки, эта история не закончена и до сих пор влияет на наше положение при Дворе. Всё очень неоднозначно. Дабы не скомпрометировать брата и не повредить его карьере, я стараюсь не поддерживать открыто отношения с Собисом Церн'ар ю'Ламбером.

Барон встал из-за стола, несмотря на отсутствие посторонних, мама и я встали следом. Вот, что значит сила традиций.

Отец отошел к окну, постоял пару минут в задумчивости.

Затем, приняв решение, обратился ко мне.

— Даниэль ю'Ламбер! Через четыре дня, после дня отдыхновения, Вы отправляетесь со мной в Новый Лхатау. Отбываем порталом. В столице ознакомитесь с условиями обучения в Императорском кавалерийском училище, Императорском пехотном училище, Морской школе Альянса Рассвета, Школе пограничной стражи и Школе внутренней стражи. Мы возвращаемся в замок через восемь дней. В день Вашего совершеннолетия Вы сообщите Нам, в какое военное учебное заведение подадите прошение о зачислении. Занятия начнутся в первый день пятой декады Сезона Урожая. У Вас будет семь декад, что бы достойно подготовиться к обучению.

Барон слегка поклонился маме, обозначил поклон мне и направился к выходу из обеденного зала.

Мама присела в реверансе. По щеке у нее текла одинокая слезинка.

// На Грах Эфии различают пять сезонов (в порядке наступления):

Сезон Холода, длиться восемь декад, между третей и четвертой декадами праздничная полудекада Рождения Года (раз в четыре года, наступает Большая полудекада — шестидневная);

Сезон Цветения, длиться шесть декад;

Сезон Тепла, длиться восемь декад;

Сезон Урожая, длиться восемь декад;

Сезон Дождей, длиться шесть декад.

В декаде девять дней условно рабочих и десятый — день отдыхновения. В этот день покланяются богам, отдыхают, кто как может и хочет, отмечают праздники, юбилеи и события, приходящиеся на декаду. Работать в день отдыхновения не рекомендуется, можно нарваться на агрессивное непонимание со стороны "общественности".

Два спутника планеты, малый Рет и больший Обен, вращаются по удаленным асинхронным орбитам. Влияния на календарь (в отличие от Земли) не оказали.//

Сославшись на недомогание, сбежал от баронессы. Ее попытка "вразумить" наследника очень походит на организацию "ползучего заговора" против отца. А мне с ним бодаться сейчас совсем не с руки.

Не понятно действительно ли мама так заботится обо мне, что готова держать "в пеленках" рядом с собой до старости? Должна же она понимать, что я полуграмотен, физически немощен, оружие чаще издали вижу, к самостоятельной жизни не готов. Или есть интрига, движущих сил которой я не знаю. Очевидно одно — она не сдалась, и будет бороться за сохранение status quo всеми, доступными ей, способами.

Не хватает информации. Обвожу взглядом окружающих — с кем общаться? С бодигардами? Рожи — тупые, по жизни... или прикидываются. Не разговорить. Слуги шарахаются, пытаясь скрыться, едва завидев. Все не то. Прежде чем принимать какое-либо решение нужно больше узнать о родственничках, обо мне и еще кучу всего подсветить, желательно от независимого стороннего наблюдателя.

Кстати! В замке есть компетентный источник знаний, ранее игнорируемый "мной". Туда. Резко меню направление на западное крыло. Орки сопят, но не отстают.

Навряд ли он в своей комнате, пробегаю немного дальше и стучусь в лабораторию.

— Я занят, позже зайдите.

— Мэтр Граундер, это Даниил (мля, я Даниель, Даниель, внимательнее нужно быть, внимательнее, так и "спалиться" не долго), Вы позволите войти?

В помещении разбилось что-то стеклянное, слышно невнятное бормотание, но через минуту дверь распахнулась, очень удивленный и настороженный алхимик поклонился мне.

— Ваше благородие господин барон, чем обязан?

— Мэтр, а как Вы стали магом? — сначала вопросы "в лоб", по ходу разберемся, иначе прожженный придворный десять раз извернется и ничего толком не расскажет.

— Э-э, — дядька немного удивлен, но быстро "подобрал лицо" и заговорил с певучей, уверенно-важной интонацией. — Обучался на факультете Эмпиризма Новолхатайского Университета Магии, отделения алхимии и целительства, затем последовала длительная многолетняя практика, прежде чем мне присвоили звание имперского алхимика второго разряда с правом заниматься целительством частным образом.

— Я не об этом, как Вы раскрыли свои способности?

— Очень упорно занимался, еще до школы много читал, изучал травы, заучивал ингредиенты...

Вот жук, так и знал, что разговорить его будет трудно.

— Нет, в смысле, как силу обрели?

— Силу я получил от моих предков по отцовской линии, божьей милостью.

— Как была инициирована Ваша сила?

— У каждого одаренного этот процесс проистекает по-разному. Да, это так...

Молчит, я тоже жду. Создалось впечатление, что Граундер ушел в себя. Или обдумывает как вести себя с назойливым посетителем?

Пользуясь паузой, осматриваю лабораторию, в которую я без приглашения все же проник. Несколько массивных столов, два заставлены склянками, всевозможных размеров и видов. На центральном столе каменная плита, с нанесенной сложной пиктограммой, за ней видна жаровня, на приставной решетке несколько тиглей, вдоль всей дальней стены шкафы, один открыт, на полках банки с разнофактурным содержимым. На полу осколки то ли пробирки, то ли реторты, сохранившееся горлышко заткнуто пробкой. Видно, сосуд был задет и упал, когда мэтра побеспокоили. Растекается небольшая лужица бледно-розовой белесой жидкости. Алхимик так же рассматривает утраченное зелье. Похоже, вспоминает что это. Раз спокоен — не опасно.

— Даниэль, — судя по тому, что по имени и без титулов, прогресс все-таки будет и разговор станет для меня интереснее. — Почему Вы спрашиваете об инициации, хотя раньше избегали всего, что с ней связано.

— Так уж и избегал.

— По крайней мере, так считали учителя, коих к Вам приглашали, и все они покинули замок, не выполнив контракта.

— Все, что ранее происходило, было случайностью, не намеренно.

— Случайностью? Хм. Случайностью Вы называете кошелек Вашего отца, подброшенный Вами мэтру ю'Ферну? Незаслуженно обвинить пожилого учителя в краже было не достойно. Или срезанную косу ведьмы Розаниды? Вы подкрались, когда она вычерчивала для Вас защитный круг. То проклятье, лишившее Вас на три декады волос и окрасившее кожу в оранжевый цвет, было очень гуманным напоминанием о случившемся. А сок кок-сагыс, смешанный с вулканической водой, которым Вы залили вещи магуса Цаньдыфа. Все, что было в сундуке, превратилось в большой неразъемный ком. Мы с этим достойнейшим ученым два дня потратили, создавая подходящий растворитель, что бы спасти его личные научные записи. Или изумрудного аспида, купленного Вами у охотника, и подброшенного в комнату к мэтру Сарнишу. Змея укусила девушку, пришедшую убираться, и это удача, что удалось спасти жизнь невинной. Вспомните лампадное масло, что Вы разливали в коридоре, перед гостевыми комнатами — пожилой ученый человек, поскользнувшись, сломал руку. А конские яблоки? Вы принуждали слуг подкладывать помет учителям в обувь и вещи. Металлические колючки, разбросанные на ковре в комнате перед началом занятий.... "Исчезнувшие" в выгребной яме учебные пособия.... И много, много из недостойного, совершенного из озорства.... Чего только стоят Ваши истеричные угрозы "утопиться", "сброситься с крепостной стены", "проткнуть себя мечом", если начнут спрашивать невыученные уроки? Или выходку, когда Вы на три дня закрылись в винном погребе, что бы ни встречаться с профессором ю'Девогом, напились там допьяна, орали похабные песни.... Считаете тоже не намеренной, случайной?

— Я сожалею!

Повисла неловкая тишина. Да уж "порезвился". Может позже зайти? А то вроде и не я шкодил, а извинится, очень хочется.

— Вы действительно желаете узнать о приобретении Силы?

— Да! ... Очень!

— В библиотеке храниться несколько книг, кои Вам полезно будет изучить.

— Вы мне покажете?

— Как Вам будет угодно.

Я подождал в коридоре мэтра, пока он переоделся в более подходящий костюм.

Наша замковая библиотека насчитывает не одну тысячу книг и занимает несколько комнат на третьем этаже донжона. Найти в ней что-либо без помощи опытного советчика немыслимо.

Пока идем, мэтр продолжает начатый разговор.

— До инициации полезно изучить основы управления энергиями. Каждый случай овладения Силой очень индивидуален. Проявления возможны разные, по этой причине к Вам приглашали опытных магов.

Мы вышли на галерею, соединяющую западное крыло и центральный комплекс строений. Здесь на удивление много народа! На небольших балконах собрались старшие слуги и гости замка. На центральной открытой выступающей полукружьем площадке стоит маман в окружении своих фрейлин и стражи. Все они наблюдали за каким-то действом на площади парадного двора.

Я выглянул из-за зубца парапета.

Внизу стояла толпа замковых жителей и солдат. Ближе к нам установлена дыба. На ней обвисло тело молодого мужчины. Кат, мордоворот с толстыми волосатыми руками и выпирающим из под кожаной засаленной жилетки огромным животом, размеренно хлестал тело кнутом. Звук щелчков с влажно — чавкающим акцентом пробирал до костей. Каждый удар рассекал кожу. На замахе с кнута веером срывались брызги крови.

"Он убивает его! Это не наказание, а казнь!". У меня затряслись ноги, я узнал мужчину. Это конюх. Он подавал мне утром коня.

— Мама! Мамочка! — Я протолкнулся к баронессе, схвати её руку и стал покрывать поцелуями. — Я умоляю! Пощади его!

Окружающие отшатнулись от нас, образовав свободное пространство.

Баронесса аккуратно, но твердо, высвободила кисть.

— Это невозможно, он пытался убить наследника!

— Мама, это я виноват, я бил лошадь, конюх здесь не причем!

— То, что делали Вы, значения не имеет.

Я кинулся к парапету.

— Прекратить! Я приказываю! — Голос сорвался до фальцета, связки перехватило, дальше я уже сипел: — Пре-кра-ти-ть не-ме-дле-н-н-о, кхе, я с-ка-за-л!

Меня обхватили за плечи и осторожно потянули назад. Я попытался вырваться. Когтистые руки-лапы орка перехватили крепче, за предплечья. От бессилия, стал пинать наемника ногами назад. С тем же успехом можно пытаться ломать каменные колонны... Мне удалось вывернуться и вырвать одну руку. Не в силах освободить вторую, кручусь по плитам, но толстое тело слушается плохо. Все заканчивается тем, что меня поднимают на руки, зажимают мои локти, ладони, прижимают колени к груди. "Бараний рог"...

— Доставьте барона в его апартаменты.

"Мерзко, сил нет!" — Сижу у окна в своей комнате. Вновь и вновь перебираю возможности, как можно было спасти человека. Но сам понимаю, что все эти "переговоры", "выкупы", "побеги", "похищения" здесь и сейчас яйца выеденного ни стоят. Барон ю'Ламбер младший — никто, в мало-мальски серьезных вопросах его мнение — величина ничтожно малая. И от сознания того, что совсем не знаю, как быть и как жить, становится особенно тоскливо.

— Ваше благородие, вот заедочек на вечер принесла, — Золя ставит на столик большой поднос.

Снимает белоснежную салфетку. Гора каких-то пирожков, блюдо с мелкими жареными птичками, кувшины с молоком и чем-то ещё похожим на кисель.

— Убери.

Смотрит с сочувствием, но уносить не спешит, ждет, не передумаю ли.

— Мэтр, может, Вы желаете перекусить? — Обращаюсь к мэтру Граундеру, все это время он сидит во втором кресле и молчит.

— Нет, не время.

— Отнеси это на кухню.

Золя очень сноровисто подхватила, очевидно, тяжелый поднос и, как заправская официантка на одной руке, у плеча, понесла из комнаты.

Сидим дальше, вдвоем.

"Хм, каждому из нас есть о чем помолчать..." .

Но на пути синто мы надолго не задержались.

Мэтр заговорил тихо, как бы для себя.

— Дед, которого я любил и боготворил, пригласил меня после завтрака в свою лабораторию. Где рассказал, что в мой чай был подмешан сильнейший яд. Слегка посиневшие матриксы ногтей — характерный признак отравления данным зельем. Спасти себя я мог сам и только сам. В моем распоряжении — лаборатория, рецепт противоядия, многократный запас необходимых ингредиентов. Проблема, для меня на тот момент непреодолимая, была только одна — завершить приготовление антидота без магического вмешательства было невозможно. Раз за разом я проваливал попытки, пока не почувствовал как должны сочетаться частицы в растворе и какие условия для каждой из них будут приятны. И что я могу своей Силой подправить то, что не могут сделать огонь и реагенты. Только тогда у меня получилось. Сила подалась, не противилась помочь, стала ощущаемой моей частью.

— Вы отомстили?

— Кому? ... Какой же ты еще ребенок... Я по-прежнему люблю и уважаю своего деда! Он помог мне, найти в себе и применить то, что помогло пройти инициализацию. Это даже не знания. Не самое сильное личное желание стать другим. И природные способности не главное. Правильно приложенные душевные силы одаренного, его воля, вот — ключ к магии. Без воли с Силой не совладать и не сродниться.

"Условия примерно понятны, что делать — не очень".

— А есть еще способы?

— Есть, магические "костыли", — существует немало инициализирующих артефактов, ритуалы посвящения можно провести. У орков, огров, гнолов, гремлинов они в чести. Только результат стороннего вмешательства непредсказуем. Крайне редко получается гармоничное соединение, почти всегда процесс срывается на крайность — насильственное подчинение Силы, темное или светлое. По возможностям владения магией — способности получаешь однобокие, ослабленные. Или же происходит еще хуже — Она подчиняет.... Тогда путь короткий — нежитью станешь. Душа в таком теле сама жить не сможет, без привязки чужой волей и тайными знаниями, без вмешательства могущественного покровителя. Что, по сути, будет вечным рабством.

"Упс, вот это перспективка".

— Мэтр Граундер, это хорошо, что Вы наблюдаете за наследником, — баронесса появилась стремительно и сразу же переключила внимание присутствующих на себя.

Алхимик перетек из кресла одним движением, только что удобно сидел и вот уже стоит, склонившись в сторону хозяйки.

— Ваше благородие!

— Позже зайдете и доложите о состоянии здоровья барона, а сейчас мне нужно поговорить с сыном.

— Всенепременно, будет исполнено, — поклонился и вышел.

"У него второе имя, случаем, не Двуликий? Очень подошло бы".

— Что Вы себе позволяете? Ваши предки и подумать не могли, что их наследник будет кататься по полу в истерике ПРИЛЮДНО! Где ваши манеры? Вы позорите свое имя, Семью, кровь Основателя!

// Основателем рода был Мурат Ламбер прозванный Стремительным. Предок знатно повоевал в многочисленных сражениях Альянса Рассвета с дроу, гнолами и другой нечестью. Было это примерно 1450 лет тому назад. Позже те события вошли в историю как Эпоха восстановления Пятой империи.

Гнолы — раса разумных псовых. Благодаря высокой рождаемости и быстрому, в пять лет, взрослению, при благоприятных условиях, способны на порядок увеличить численность своего народа, что приводит к обострению борьбы за выживание (годы Гона). Случается Гон раз в двадцать-тридцать лет, обычно заканчивается внутриклановой резней и не выходит за границы территории Сежелийских нагорий. Но иногда при появлении сильного лидера-вожака или при "доброй" помощи извне гнолы объединяются, и организуется Орда, тогда смерть и опустошение приходят в земли соседей.

Дроу — раса темных (подземных) эльфов. Долгожители среди разумных, по неподтвержденным слухам в Круге патриархов есть дроу достигшие трехтысячелетнего возраста. Носители высочайшей культуры воинского мастерства четыреста веков оттачивали умения забирать жизнь иных во славу тёмного бога Варэма. Во времена заката Второй империи армия дроу захватила столицу империи людей Лхатау, из полуторамиллионного населения города в живых не оставили никого. Через две тысячи лет Империя людей, шесть из девяти ханств орков, княжества Западных и Золотых эльфов, Подгорное королевство гномов и одиннадцать других относительно малочисленных рас объединились в Альянс Рассвета для совместной защиты. После долгой кровавой войны с Альянсом, когда в живых остался лишь один из каждых тридцати дроу, и была утрачена государственность, темные эльфы склонили головы перед силой и отказались от плана подчинить всю Грах Эфию (планета Земля, местное название мира). Искусство стало смыслом жизни этого народа — искусство ведения тайных войн.//

Молчу. Чего с ней спорить?! Объяснять, что убивать людей не хорошо? Боюсь, не поймет. Власть развращает, а неограниченная отравляет настолько, что совесть отмирает за ненадобностью. Это уже клинический случай.

Маман продолжает осыпать меня упреками. До особых изысков, типа обсценной лексики, не опускается. Жду, должна же она выдохнуться?

— А почему ты до сих пор не в постели?

"О, переходим к следующему этапу воспитательного процесса".

— Так рано еще.

— Тебе было рекомендовано отдыхать, напрасно я дала разрешение выходить из комнаты.

Баронесса дернула за шнурок с кистью. Где-то не далеко зазвенел колокольчик.

Почти мгновенно появилась Ясина.

— Чего изволите, ваше благородие?

— Даниэль ложится отдыхать.

Служанка выскользнула на минуту и вернулась с аккуратной стопочкой одежды.

Подхватила ширму, установила между мной и мамой.

— Вы позволите, господин? — помогла подняться из кресла.

А за ширму зачем? Видеть баронессе переодевающегося иуристора этикет не позволяет? Я же вроде сыночек, "маленький". И народ, помню, раньше при переоблачении толпами ходил. Хотя какой народ? Слуги. Политесы между господами, а на слуг здесь внимание не больше чем на мебель принято обращать.

Баронесса, между тем, перешла к наставлениям.

— Завтра подберем Вам платья для столицы. Рекомендательные письма подготовит барон, свои. Мне также нужно подготовить, для директора Имперской школы магии, в имперский банк. Обязательно нужен мой личный сопровождающий. Над кандидатурой подумаю. Вам следует вести себя при посещении присутственных мест достойно, как подобает наследнику, барону ю'Ламберу.

Киваю, изображая деятельное участие.

Ночной костюм улыбнул. Панталоны с кружевами до колен. Рубашка батистовая длинная, до щиколоток, то же вся в вышивке и кружевах. А это что? Ночной колпак? "А колокольчики хде?". Если бы не присутствие маман, обязательно, что-нибудь эдакое сбахал бы: "Я приведение с моторчиком...".

Хозяйка продолжает "строить" прислугу.

— Постель для молодого барона приготовлена?

Ясина стоит перед ней, раскорячившись, в глубоком книксене, глаза в пол.

— Постель для молодого господина сегодня Золя готовит.

— Где эта паршивка?

— Господин Даниэль отослал ее на кухню относить заедки.

— Он повечерял?

— Отказались они, — девушка пригнула голову еще сильнее, вся ее поза выражала крайнее раскаяние, как будто она одна во всем виновата.

— Милый, у тебя ни чего не болит? Ты очень плохо кушал в обед, отказался от ужина.

— Все хорошо, мамочка. Я здоров.

— Возможно, — маман сделала какую-то заметку для себя. — Это если метр Граундер подтвердит.

Далее маменька поворачивается к служанке, в голосе уже рычащие нотки.

— Где постель?!

Ясина срывается с места, быстро снимает и сворачивает шелковое покрывало, взбивает подушки, расправляет одеяло конвертиком. Затем снимает платье и, сверкнув белой круглой попкой, ныряет в постель.

"Э-э, а я где спать буду? Ни хрена себе заявочки!".

Оборачиваюсь к баронессе, у той взгляд чуть раздраженный. Чего это маман сердится? Я ее задерживаю? Но как понимать ее спокойное отношение к простолюдинке в моей постели? Может я не разобрался в местных реалиях? В темпе прокачиваю ситуацию. Каменный замок, камина здесь нет, жаровни с углями в спальню устанавливают в сезон холода (зимой), сейчас — самое начало сезона тепла (поздняя весна), по ночам еще прохладно. До меня начинает доходить. Девица в постели — это не вариант господского любодейства, это для согрева простыней... "Млин! Оно мне надо? Грелку подсунули!".

Медленно двигаюсь к этому ...дрому, бочком влезаю под одеяло, стараясь глазами не шарить где не нужно.

Мама поправляет одеяло.

— Пусть тебе приснятся ангелы.

Не поцеловала.... Значит — сердится.

Баронесса величественно удалилась из спальни.

//Такой я ее и запомнил — большой, светлой, слегка сердитой...//

Сон не идет. Лежим уже долго. Ясина прижалась к моему боку спиной, не шевелится. "Дышит через два раза на третий". И как избавиться от ее присутствия?

А это что за тень по комнате разгуливает? Приблизилась к кровати, одеждой шуршит. Что это белеет? О, еще одна голая девица! Золя? Они что вдвоем здесь спать собрались? Или у них "смена караула"?

Нет, это надо пресекать, пока я еще за себя отвечаю. Спрашиваю нарочно громко и погрубее.

— А станцевать?

— Ой, — стоит, слышит, что не сплю — жду ответа, переспрашивает, — чего, господин, изволите?

— Разделась, вокруг кровати бегаешь, значит, танцевать для меня собралась?

"Млин, что за хрень-то несу?"

— Мне светильник зажечь?

Теперь я в ступоре.

А она обходит кровать еще раз, достает что-то из секретера.

"Приколов не понимает. Она что, действительно, здесь канкан собралась отплясывать?!".

— Золя, Ясина прекращайте дурку валять!

— Чего валять?

Ясина отмерла, зашевелилась, видна хорошенькая головка из-под одеяла. Ее-то удивленное лицо я могу рассмотреть, об остальном происходящем в комнате фантазия докладывает.

— Так, отставить разговоры. Обе встали, забрали шмотки и спать. К себе.

Золя повернула предмет в руках, зажегся жемчужного света ночничок. Девушки как были, раздетые, засновали по комнате, собирая вещи. Минута и их нет.

Странно, девчонки симпатичные, фигурки точеные, грудки остренькие, попки кругленькие, а возбуждением, как опасался, не накрывает. Все гормоны сегодня на стрессы ушли? Или из-за первого моего впечатления о них? Терпеть не могу таких, покорных, как овцы. А кому понравятся? Ни тени настоящих эмоций, куклы на веревочках, млин!

Другое дело — Алька! Как морозом вдоль позвоночника шибало, когда она ремешок на своих джинсах-скинни разрешила расстегнуть и пуговку... . Ее обнимаю, а сам челюсть до боли сжимаю. Нервная дрожь по всему телу, боюсь, чуть утрачу контроль, зубы застучат. Вот это адреналин!

Как же хочется посмотреть на зеленых чертиков в Алькиных глазах!

Глава 3. Падение замка Ламбер.

Диверсионный отряд кратос клана Дагрт. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

Шестисотсорокаоднолетний колдун ро-Йилаэвеин, командир специального отряда дроу, оттолкнулся от седла и плавно перетек на ветвь могучего кедра. Мощный красавец ездовой сторл, личный кот исполинских размеров, отвлекал от наблюдения, беспокоя, телепатически транслируя ощущения близкой, менее сотни ярдов, дичи. Допустить малейшего шума и демаскировки нельзя, пришлось спуститься и самому умертвить медведя, проснувшегося в лежке в глубине кустов лимонника от порыкивания желающего размяться и поохотиться сторла.

— Хумансы прекратили шастать, — едва различимым шепотом доложил ро-Йелкесдвейл, маг, командир триады кратос, убийц по найму, прильнувший к стволу шестью ярдами выше.

— Что с патрульными?

— С утра дружинники высылали четыре разъезда, все вернулись.

Движение вокруг замка Ламбер закончилось, разъехались по деревням крестьянские телеги, последние пешие путники прошли еще днем. Главные ворота хумансы закрыли до заката — это единственный настораживающий момент. Других действий, выходящих за рамки обыденной жизни жителей замка, не видно.

Наблюдения подтверждают — объекты, поименованные в контракте, внутри. Третьего дня баронесса с молодым бароном совершали поездку в ближайший город Тэрн, двум из четырех троек пришлось скрытно сопровождать, но отсутствовали хумансы недолго, через четыре часа вернулись. За декаду, что отряд контролирует прилегающую территорию, барон выезжал верхом трижды, возвращение в замок зафиксировано каждый раз. Открытий порталов артефактом слежения за магическими возмущениями — не зафиксировано. Срытых перемещений живых магоформ, некросозданий, гомункулусов, механических или астральных сущностей вблизи замка — не зафиксировано. Сегодня, в течение дня, внутри стен произошли два события, вызвавшие астральные возмущения, предположительно классифицируются как смерть разумных. Всё в пределах допустимого.

Ро-Йилаэвеин слегка ухмыльнулся — редко когда заказ клану совпадал с планами рода. Исполнить долг кровной мести, хоть и отсроченной на четырнадцать столетий — что может быть приятнее для настоящего воина? Еще до завтрашнего восхода целая ветвь последышей Кровавого Мурата прекратит свой жизненный цикл. Глава клана Дагрт дроу рес-Эйеркордар желал пойти дальше и провести в замке Ламбер сокращенный обряд гекатомба, массового жертвоприношения, во славу великого темного бога Варэма, за это готов был на четверть снизить цену оплаты найма воинов. Договориться не удалось. Остается сожалеть, что Заказчик крайне жестко отказал, непреклонно потребовал выполнить устранение объектов скрытно. Под угрозой разрыва контракта, пришлось уступить, ведь по кабальному пакту с Альянсом Рассвета дроу не могут проводить самостоятельные операции на территориях "цивилизованных" государств. Приходится маскировать собственные политические интересы внутри чужих интриг.

До начала операции всего три с половиной часа.

Отряд сформирован избыточно сильный — четыре боевые тройки кратос, лучших "собирающих жизнь" среди дроу клана. Каждый из воинов прошел не через одну сотню успешных акций, владеет ментально привязанным могучим сторлом, экипирован достаточно для уничтожения жителей небольшого города. Рес-Эйеркордар пожелал обеспечить успех операции при любых, самых непредвиденных и неблагоприятных, обстоятельствах.

Одно такое "препятствие" — четыре десятка имперских стражников, ведущих розыск банды лесных разбойников. Шесть дней тому назад они проходили достаточно близко по владениям барона ю'Ламбера. Сами хумансы слепы как нетопыри на солнце, но три имперских мага, ведущих поиск по площадям, значительно осложняли задачу сохранения в тайне миссии отряда. Пришлось оставить наблюдать за замком одну тройку под заклинанием "скрыта". Три других, со всеми сторлами временно перебазировались на восемьдесят миль ниже по течению Вейлуги, в вековой лес, в тень изначальной природной магии.

Сейчас все снова в сборе, готовы действовать. Основную задачу выполнит первая тройка, второй и третий номер — ро-Иартайлрил и ро-Алмсиэройл — маги-чародеи, по боевым качествам примерно соответствующий имперским магистрам второго ранга. Сам Йилаэвеин — колдун, сила на подъеме, менее чем через столетие, может и заказы на устранение грандмастеров принимать, опыт "вскрытия раковин" потихоньку копится — уже четыре архимага в личном трофейном списке. Тройки ро-Садлийкронла и ро-Легствийла обеспечат прикрытие внутри замка. Самый молодой, всего тридцать семь лет назад посвященный кругом в чародеи, ро-Йелкесдвейл, со своими воинами при поддержке сторлов будет держать периметр на ближайших подступах к замку. Во главе каждой вспомогательной тройки под первым номером действует сильный чародей, вторые и третьи номера не имеют врожденных магических способностей, но как спецы-кратос отменные.

Подошел срок, менее часа назад проведен затратный ритуал по воплощению аркана "Касание разумов" над командирами троек, теперь на сутки в пределах нескольких миль они будут чувствовать друг друга, и смогут свободно устанавливать ментальную связь.

Под покровом сгустившихся сумерек, неслышно на фоне ночных цикад, отряд продвинулся к кромке леса. Ро-Йилаэвеин, не слезая с седла, повинуясь неясному порыву, лег и обнял за шею своего сторла (упряжь этих гигантов ввиду особенности движения не предусматривает у седла передней луки и стремян в обычном понимании). Боевое нетерпение передается верному другу. Но сегодня предстоит ювелирная работа, и зверю — свирепому бойцу, способному поднять на рога четырехярдового горного огра, — возможности подраться не предвидится.

Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Время после полуночи.

Проснулся от того, что правой руки совсем не чувствую. Лежал на боку и пережал кровоток. Раньше с тренированным телом таких проблем не знал. Тугие мышцы защищали в любом положении. А сейчас — "холодец". И общего веса прибавилось раза в полтора. Руку отлежал так, что болтается, как не моя, поднять не могу. Сел, второй рукой подтянул правую на колени, стал растирать. Постепенно стало покалывать. Все сильнее и сильнее. Как же больно! Чувствительность вернулась, руку сжимаешь — как тысячи иголок впиваются. Лишь через несколько минут отпустило.

Попробовал снова заснуть. Не могу. Как ни повернусь — все неудобно. Мышцы на руках — ногах тянет. Не болят, но мешают. Внутреннее состояние наиболее точно характеризуется как "хрень полная". Слабость, упадок сил. И чего-то хочется. Когда в животе трубно заурчало, я понял. Тело хочет ЖРАТЬ! Как только осознал эту проблему, голод просто скрутил. Это ж как Даниэль запустил себя. Еще немного и ожирение станет необратимым, на всю жизнь. Нет, нужно бороться, завтра же, с утра.

А сейчас хорошо бы найти чего-нибудь перекусить.

По комнатам еду искать не лучший вариант, если и найду, то только неприятности. Самое простое — пойти на кухню.

Сполз с кровати, попробовал на ощупь найти свою одежду. Не удалось. Вспомнил, что на столике должен быть ночник. Когда шарил руками, почувствовал вроде легкого "сквознячка". Нашел, включить смог сразу. Интересная вещица — как хрустальное яйцо, немного больше, на серебряном основании, тарелочке, сверху серебряный же ободок. Повернул — появился свет. Работает от небольшого накопительного кристалла, который вставляется в углубление под ободком. Магический артефакт. Свет приятный, жемчужный, похож на свет в тумане в лучах раннего восходящего солнца.

Одежду не нашел. Девчонки унесли. Постирать, погладить наверно. А сапоги, зачем свели? Оставили у кровати замшевые полусапожки, мягкие как борцовки, только без шнуровки, единым носком. За неимением выбора одел их. Представил, как пойду по коридорам. В белой ночнушке — балахоне, с мерцающим светильником и в ночном колпаке. Тьфу, приведение. Колпак точно долой, бросил не кровать. Голым разгуливать тоже не лучший вариант. Пойду одетым как есть.

Вышел в коридор. Из-за соседней двери раздается громкое сопение. Ха, это мои орки "бдят". Сделал буквально один шаг и почувствовал тот же "сквознячок", как от магического светильника. Да, тут, похоже, намагичили. Сигналка или что-то еще — проверять не хочется, да и не смогу. Приоткрыл дверь к охранникам. На массивных дубовых скамьях-диванах сидя спят мои телохранители. В комнате есть еще одна дверь. Тихонько двигаюсь к ней. Это проход в коридор для слуг. Даниэль отлично знал громадный замок. Поэтому и я, без каких либо проблем по служебным путям дошел до кухни. По дороге, на "перекрестках", прошел два поста стражи. Везде тихо — народ спит.

Кухня очень большая. Посредине помещения разделочные столы, на специальных крюках к потолку подвешена чистая посуда, у стен буфеты, также столы, стойки с кухонной утварью, четыре огромные печи — камина, в одном тлеют аккуратной горкой угли. В сторонке приготовлены на утро корзины с поленьями. Помимо двери в коридор по замку, есть еще двери на черный двор, в помещения с кладовыми, а так же проход в подвал. Можно поискать хавчик в буфетах, но чутье ведет меня к запасникам. Не то, не то. О, а этот заход удачный! Большой каменный полуподвальчик, прохладный, темный. На крючьях развешены готовые мясные продукты — колбасы всяких видов и размеров, вяленое, соленое, копченое мясо от всех мыслимых домашних и диких зверей, птиц. Из многочисленных тушек, боков, окороков, связок выбрал то, что надо! Снял завернутый в чистую холстину подкопченный окорок дикого кабанчика.

Вернулся в более комфортную, теплую, кухню, поместил добычу на стол, на разделочную доску. Поискал инструмент. На поварской стойке выбрал профессиональный тесак. Удобная отполированная тысячами прикосновений ручка цвета темной вишни. Лезвие шириной с ладонь и длинной с локоть имеет идеально ровную режущую кромку односторонней заточки. В руке нож ощущается достаточно увесисто.

Холстинку взрезал так легко, как если бы она была из паутинки. Примерился к окороку. Шкурка оставлена только у ноги в тонкой части. Тугой золотистый бок радует своим видом. Он такой аппетитный, ведь солили мясо по особому рецепту, затем в процессе копчения его много раз смазывали медом со специальным настоем из трав, держали правильную температуру в отнорке от печи, дым там был от ольховых углей с небольшим количеством можжевеловых.

Решил начать с самой середины. Нож свободно прошел до косточки, делаю второй прорез параллельно в дюйме от первого и в конце немного доворачиваю руку, что бы подрезать кусок. На ноже вынимаю увесистый ломоть кабаньего окорока. На срезе выступил мелкий бисер прозрачных капелек сока. У корочки вкус чуть солонее и пряный, в серединке мясо нежное, "тает во рту".

Остановился, когда почувствовал легкую тяжесть от переедания. Благодаря моим "героическим" усилиям немаленький окорок уменьшился на добрую четверть. Вкусно-то как!

Хено, главный повар. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Время после полуночи.

Первый укол беспокойства разбудил мастера Хено, главного повара замка Ламбер, когда кто-то появился на "его территории", на кухне. По ощущениям ночь только вошла в силу, вставать сейчас, что бы нарушить сон и не выспать положенные пять часов, не хотелось. Вряд ли случилось что-то серьезное, из-за чего следует вылезать из-под теплого шерстяного одеяла, спускаться на этаж и сейчас обыскивать такое громадное помещение. Большой мужчина снова прикрыл глаза: "Утром, все утром".

Высокая чувствительность мастера — следствие его одаренности. Магом сын пекаря-кондитера из маленького городка не стал, слишком незначительным показался дар мальчика проверяющим из имперской комиссии, чтобы обучать его за счет государства. Но в кулинарном ремесле способности раскрылись превосходно. Он в совершенстве знал кухню десятка народов, рецепты более пяти десятков блюд связывали с его именем, на званые обеды в замок Ламбер гости приезжали не только по делам, но и насладиться великолепными кушаньями, приготовленными самим мастером Хено. Так, как он, понимать насколько повлияют те или иные приправы на продукты, и каким в итоге будет вкус блюда, во всем мире могли лишь единицы.

Второй раз мастер проснулся и почувствовал, что неизвестный взял что-то из его личного поварского инструмента. Из поварят, вряд ли кто будет так рисковать, знают — "руки пообрываю". Слуги на порку тоже нарываться не будут, солдаты меня знают, не рискнут. Орки? Эти задиры если и устроят чего, то быстрее из-за пива, но оно в подвалах. А может за закусью полезли? Придется идти, проверять.

Хено встал, полностью оделся, все ровно сегодня больше не поспать.

Когда главный повар спустился на первый этаж и уже шел по коридору к кухне, то показалось ему, что за спиной кто-то есть. Высокая чувствительность мастера позволила уловить нечто необычное, скрытое. Оглянулся, вроде, пусто. Стал всматриваться в тень за колонной, в нескольких шагах. Все его столь исключительные чувства шептали — есть кто-то живой. Мастер снял со стены один из факелов, решительно шагнул вперед и ткнул в тень огнем. В темноте появилась рябь, и проступил силуэт готового к атаке воина, дроу.

Мастер хотел закричать, начал поворачиваться, что бы бежать к посту стражи у лестницы. Но свистнул в воздухе полуторный клинок, и темный эльф профессиональным, поставленным на вскрытие кирас, ударом развалил могучую фигуру толстяка Хено наискосок от плеча до зада.

Диверсионный отряд кратос клана Дагрт. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

Сигнал к началу операции был передан по временной ментальной связи между магами, продублирован на языке жестов внутри троек, продолжен мысленным посылом "ободрение, направление" в каждой связи всадник-сторл.

Воины дроу трех троек опустили маски-личины на шлемах и под "скрытом", боевой комбинацией заклинаний "отвода глаз" и "обтекание светом", выдвинулись к стенам замка.

Если бы нашелся наблюдатель с ночным зрением, точно знающий куда смотреть, он был бы немало удивлен странным волнением на поверхности черной воды в замковом рве. Гладь под действием индивидуальных защитных полей расступалась, рассекаемая полупрозрачными фигурами воинов. Надо пояснить, что применение активных, энергонасыщенных заклинаний наподобие "левитации" вблизи замка с его активированной магической защитой крайне не желательно. Сферы индивидуальных защит в пассивном состоянии не создают сколько-нибудь сильных магических эманаций, равно как и поле "скрыта".

Шедший первым Ро-Йилаэвеин остановился в густой тени между сторожевой башней и стеной. Встроенные в прорези личины кристаллы Тедорга позволяют, не тратя собственной Силы, видеть проявления магической энергии — ману. Внимательно осмотрел поверхность каменных блоков над головой. Сигнальные нити образуют сеточку-паутинку между зубцами по верху стены. Ловушка для дураков и ленивых. Точным броском отправил кошку на стену. Оплетенный тончайшими кожаными ремешками стальной трезубец надежно без шума зацепился за внутреннюю верхнюю кромку зубца. Преодолеть двадцать ярдов переступая ногами по отвесной стене и перехватывая руками тонкий волосяной канат дело четырех секунд, то же, но абсолютно бесшумно — лишь вдвое дольше. Факелы укреплены не по всей длине стен, а только у выходов из башен на дорожку боевой хода за зубцами. Основной контур магической защиты проложен в стыке между зубцами и дорожкой, имеет постоянные отводы к сигнальным сеткам на бойницах и временные на ауру стражников дежурной смены. Убивать непрерывно контролируемых системой солдат нельзя, поднимется тревога. Ро-Йилаэвеин отметил про себя: "Очень экономичный вариант магической защиты, рассчитан на управление не магом".

В замке, который размерами более походит на полковую крепость, восемь башен: две надвратные и шесть сторожевых. Крыши сторожевых ярдов на десять выше крепостных стен. Сам замок, донжон, от уровня парадного двора до шпиля — сорок три ярда, выстроен в четыре этажа-яруса. Объекты, семья баронов, в своих спальнях на самом верху.

Есть подтверждение от Первых: "все бойцы троек в замке".

Стены донжона облицованы гладким, хорошо обработанным гранитом. Подъем к покоям по фасаду займет много времени. В замке, по имеющимся сведениям, нет боевого мага. Стационарные системы защиты можно обойти. Двигаться внутренними коридорами намного быстрее. Решено — идем через главный вход.

Отдал приказ: "Работаем тихо через парадный вход, ро-Легствийл — наблюдение первого этажа и выходов, ро-Садлийкронл — следи за стражницкой и патрулями на стенах".

Оказалось, спуститься во двор можно и без веревки, примыкающие стены круглой сторожевой башни и крепостной стены, сложенные из массивных глыб, образуют затененный угол — чем не тропинка вниз для умелого жителя гор? Пересечь незаметно двор с массой укромных теней заняло минуту, не скрипнули массивные двери парадного входа, не шелохнулись дремлющие стражники. Освещенный факелами холл прошли напрямую, до лестницы, по мраморным ступеням наверх, мимо входа в зал приемов на втором этаже, затем бесшумно на третий. Осталось подняться на два лестничных пролета до четвертого этажа, туда, где начинаются коридоры к покоям владетелей замка. Все сигнальные нити, контуры, спящие ловушки видны как на ладони. Переступать их не составляет никакого труда. Хумансы радуют, прошли три поста стражи, все спят. Конечно, под "скрытом" никого из дроу они и днем, на солнце, не в состоянии обнаружить. Само же состояние караульной службы внушает оптимизм — ю'Ламберы умрут сегодня тихо, во сне.

Йилаэвеин, командир отряда дроу. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

Пришло сообщение от ро-Легствийла, чья тройка осталась внизу: "Движение на первом этаже". Транслирует картинку, для контроля. По лестнице на первый этаж спускается толстяк, проходит мимо, оглядывается, что-то заподозрил, снял со стены факел и ткнул огнем в укрытие, в лицо воина дроу. Судя по тому, как испугался, этот хуманс увидел через маскирующее поле скрывавшегося темного эльфа, и собирается бежать. Нельзя позволить поднять тревогу! Деонстейнл, обнаруженный хумансом в тени, должен его нейтрализовать. Сверкнул меч, перечеркнувший человека.

"О, Варэм! Зачем убивать?! Достаточно было оглушить!".

Выброс некроэнергии, сопровождающий смерть разумного, система магической защиты замка не пропустила. Тотчас перешла в боевой режим. Впереди по коридору высветились дополнительные контуры. Раздался оглушающий "крик ястреба" — сигнал тревоги разнесся по всему замку Ламбер.

Скрытно операцию устранения уже не завершить. Нужно менять план действий. Йилаэвеин отдал новый приказ: "Переходим в режим штурмовой операции! Тройка ро-Легствийла и Ро-Алмсиэройл выдвигаются на четвертый этаж. Я и Ро-Иартайлрил в зале, на втором этаже, организуем "полог отрицания", Ро-Садлийкронл нейтрализует противника в стражницкой и главной надвратной башне, Вемфордиойнл контролирует стены и сторожевые башни, Леэркуэнл блокирует казармы со стороны хозяйственного двора. Тройке ро-Йелкесдвейла и сторлам прибыть двумя колоннами в замок, через главные и хозяйственные ворота, поддержать уничтожение гарнизона!".

Сейчас главное — время! Уходят драгоценные мгновения на трансляцию приказов не магам, на смену позиций. Может статься, в этот момент кто-то уже выстраивает оборону, вызывает помощь или организует бегство семьи баронов. Все могло пойти иначе, если бы решение действовать с применением силы, с использованием магических арканов большего разрушительного действия, было принято изначально!

Стремительными, точными движениями Ро-Йилаэвеин вычерчивал не ограненным алмазом пиктограмму на мраморном полу в зале приемов. Подготовка высшего аркана, заклинания "Великий полог отрицания", блокирующего любые сигналы и телепортационные перемещения на территории замка, требует предельной концентрации.

В это время другой темный эльф, стоя на крыше кузницы, посылал стрелу за стрелой во всех, кто напуганный несмолкающим сигналом тревоги, желая узнать что случилось, выбегал на улицу. Первыми шестью выстрелами, менее чем за две секунды были убиты стражники, патрулировавшие стены между сторожевыми башнями, затем пришла очередь воинов из дежурной смены направлявшихся плотной группой ко вторым, хозяйственным, воротам. В этом случае лучник позволил себе потратить на пять выстрелов пять секунд, при этом каждая стрела поражала насмерть не менее чем двоих. Первый должен был быть убитым рассечением шеи вскользь, чтобы древко стрелы не застряло в теле, а второй поражением в заведомо смертоносную точку на теле, не защищенную броней, ведь стрела уже потеряла скорость и находилась на излете. Для выбора удачного направления выстрела темному эльфу пришлось быстро перемещаться вправо-влево на несколько шагов, варьировать угол наклона к горизонту и силу натяжения тетивы. Надо ли говорить, что "упражнение" было выполнено на пять с плюсом? С плюсом потому, что одной из стрел дроу сумел смертельно ранить двоих и убить третьего. С более опытными воинами из казарм так просто развлекаться не вышло, после первого же попадания, они организованно отступили под защиту стен, прикрываясь щитами и забрав получившего стрелу с собой. Но выжидать, когда появятся новые цели, Леэркуэнлу не пришлось, на площади в темноте металось еще достаточно хумансов. Он спокойно ждал подкрепления, неспешно выпуская стрелу за стрелой, без единого промаха.

Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Время после полуночи.

В коридоре послышался шум, кто-то упал, вроде железом звенели. Почти сразу по замку разнесся звук похожий на крик встревоженной птицы. Спустя время звук повторился снова и снова.... Это — сигнал тревоги, "в замке враги, нападение". Система магической защиты оповещает всех об опасности. Жалко, мне не положено даже ограниченного уровня подключения, чтобы узнать что происходит, кто напал и где находятся враги. Такой доступ осуществляется по принципу телепатической связи, дается стражникам с уровня десятника. Полный уровень, позволяющий активировать ловушки, управлять локальными щитами, блокировать отдельные помещения, есть у начальника стражи, офицеров, и может быть, у нескольких особо доверенных лиц в замке. Без ограничений, с наивысшими приоритетом, с магической защитой замка связан только один человек — барон, мой отец.

Первое, что я сделал — выключил светильник. Подождал немного, пока глаз привыкнут к густому сумраку. Несколько небольших окон под потолком совсем немного, но дают свет. Можно ориентироваться и не спотыкаться. Осторожно подкрался к двери в коридор, приоткрыл. В конце длинного прохода в свете факелов видны несколько лежащих тел. Так, здесь уже "повеселились", направление условно опасное. Нужно посмотреть, что во дворе. Где-то наверху громко бумкнуло, очень похоже на взрывы. Света прибавилось, на улице что-то уже горит. Пробежал тихонько через кухню, дверь во двор открывать поостерегся. Сначала прислушался. Раздаются крики, лязг металла — там драка в самом разгаре. О какой рев!!! "Как слону яйца оторвали!". У нас в замке таких тварей не было.

Пробовал переждать заварушку, сидя в темном углу за буфетом. Но время идет, уже с полчаса бой не стихает. Надо решать — что делать? Подниматься к себе? Стремно. Неизвестно кто напал и зачем. Барончику в покоях лучше не отсвечивать. Схватят, повяжут, а могут и зашибить походя. В подвал? Если есть маг, рано или поздно найдут. За дубовыми дверями от фаерболов не спрячешься. Хорошо бы наши победили! Но судя по масштабам заварухи, нападающие люди серьезные. Чья возьмет совсем не ясно. Тогда самый перспективный вариант — выбираться на воздух, скрытно разведать обстановку, затем "сделать ноги" и спрятаться понадежнее, подальше. План вчерне принимается.

С экипировкой совсем плохо. В длиннющей ночной рубашке бегать весьма непросто, а ползать совсем невозможно. Карманов нет, руки заняты, в одной тесак, в другой светильник. Бросать ничего не хочу, может пригодиться. Две проблемы — одно решение. Обрезал подол до середины бедра. Остаток батиста разрезал по шву, сложил по диагонали, скрутил в жгут. Импровизированный пояс повязал на себя. Светильник отлично поместился в складку обвязки. Острый поварской нож проталкивать под легкую ткань поостерегся. Из соображений "техники безопасности".

Неплохо было бы замаскироваться, золой, например, перемазаться. Но, чувствую, совсем нет времени. Защита замка уже подает сигналы с перебоями. И вряд ли это свидетельство нашей полной и безоговорочной победы.

Диверсионный отряд кратос клана Дагрт. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

На другой стороне замка дроу-магик, непрерывно перемещаясь и уворачиваясь от стрел и арбалетных болтов, летящих из многочисленных бойниц надвратной башни, посылал сгустки плазмы в петли, на которых держались двери в башню. Личная защита, воздушный щит, вполне могла отклонить прилетающие снаряды, но зачем перегружать накопитель амулета, когда можно, просто, не особо напрягаясь, двигаться. Не будь магического щита на двери, проход к обороняющимся был бы давно открыт, а так приходилось создавать локальный перегрев, силу удара защита компенсировала, а отвод выделяющегося при этом тепла предусмотрен не был, дубовые доски уже тлели и дымили, бронзовые петли раскалились. Застать дежурный десяток в стражницкой Ро-Садлийкронл не успел, хумансы перебежали в башню и с шестью уже находившимися там солдатами сейчас держали оборону против одного темного эльфа. С момента начала магической атаки, люди стали через бойницы обстреливать места, где возникали слепящие шары пламени, тем самым демонстрируя, что готовы дать бой магу. Но магу, не видимому под "скрытом", вовсе не обязательно стаять там, где начинал движение конструкт напитанный маной. Можно и отойти. Дроу действовал в соответствии со своим экспресс-планом, незачем обстреливать бойницы башни с непредсказуемой эффективностью, когда можно "вскрыть сундучок". Еще три выстрела и будет нужно сменить накопитель маны в руке, можно особо не экономить, заканчивается заряд только в первом из восьми, расположенных в кармашках на поясе, есть еще и собственный запас Силы, и штатный набор боевых амулетов, для вскрытия окованной железом двери менее подходящих, но эффективно смертоносных.

В этот момент в верхние углы главных ворот, по поворотным скобам-подвесам, ударили два средних высокотемпературных фаербола, затем с задержкой в пару секунд створки содрогнулись от сдвоенного удара живых таранов. Это сторлы применили заученный прием — разогнались прыжками до скорости в сорок миль в час, в последний момент поджали лапы, почти свернулись в шар, и плечевой костяной пластиной синхронно ударили в препятствие. Редкое рукотворное строение, кроме монолита, выдержит натиск тарана весом в почти четыре чжулонгских тонны на скорости.

// Единицы веса в империи:

Чжулонгская тонна (800кг) = 50 пудам = 2000 фунтов

пуд (16кг) = 40 фунтам

фунт (400гр) = 2000 карат (0,2гр) //

Следом за налетом первой пары, последовал удар второй, затем третьей. Дубовые окованные железом створки ворот сорвались с верхних скоб, провернулись в нижних и повисли полураскрытые, удерживаемые только запорной балкой. Эту балку и разнес в обожженную щепу следующий фаербол. Как только началась атака на ворота, защитники надвратной башни опомнились, стали спешно опускать железную решетку, но не задалось — поломанные створки ворот провисли вовнутрь раньше, попали под двигающиеся вниз зубья и заклинили защитный механизм на высоте трех с половиной ярдов. Командир резервной тройки Ро-Йефкествийл с кратос Вройсблотрейлом, и шесть сторлов через разрушенные ворота ворвались на главную площадь замка Ламбер, слаженно стрелами и когтями зачистили пространство от немногочисленных цивильных, затем присоединились к атаке Вемфордиойнла на казармы, там забаррикадировались основные силы баронской дружины.

Магик Ро-Садлийкронл потратил еще пять выстрелов плазмой на сокрушение двери. После секундной заминки, для внутренней мобилизации перед боем, бесконтактно проверил амуницию, активировал в дополнение к воздушному щиту комплект амулетов, встроенных в четырнадцать усиленных мифрилом основных пластин своей гибкой полной кирасы, отталкивающих любой предмет, приблизившийся на расстояние в две линии. С таким бонусом в сочетании с наработанной многолетней практикой скоростного отражения блокированием, отводящим по касательной в соскальзывание удары любой силы, броня дроу делала своего хозяина практически неуязвимым против немага. Чародей, командир элитной тройки кратос, вынул из наспинной перевязи парные клинки и скользнул в обгоревший проем.

Изготовившиеся нанести удар первому, кто войдет, воины-люди достаточно быстро среагировать не успели. Алебарда, четыре копья, три стрелы и арбалетный болт поразили воздух там, где несколькими сотыми секунды раньше промелькнул враг. Дроу не только беспрепятственно переместился вдоль стены, он еще успел поразить высоким горизонтальным клевком своего малого меча солдата, стоящего крайним слева, в прорезь шлема над щитом. Затем последовала очередь лучников, три связки из стремительных диагональных ударов с одновременным перемещением вдоль фронта — обрубки рук и куски луков посыпались на пол. Еще не осознавшие свою увечность, стражники только начали оседать, а дроу уже наносил рассекающие удары со спины тем, кто выстроился плечом к плечу напротив двери, два одновременных длинных расходящихся удара с двух рук и головы четырех воинов прекратили быть единым целым с телами, не спасли и железные хаубеки двоих. Магик несколькими быстрыми шагами отступил, разорвав дистанцию с относительно ловким мечником, успевшим обернуться и приподнять щит для защиты лица. Ему дроу на отходе скользящим, проволакивающим лезвие, ударом подсек коленные сухожилия на выставленной чуть вперед правой ноге, затем сместился еще на шаг, чтобы не быть атакованным с трех сторон, скорее, в силу привычки, чем действительно опасаясь слаженных действий со стороны противника. Попутно, перехватив правый меч обратным хватом, тычком себе за спину дроу проколол на пядь в центре груди кожаный доспех арбалетчика, который понимая, что подготовить новый выстрел невозможно, замахнулся своим тяжелым орудием. Ро-Садлийкронл не выносил на своей одежде грязь, поэтому сейчас двигался по более сложной траектории, не только уклоняясь от зарождающихся ударов троих еще невредимых солдат с первого этажа, но и избегая запачкать сапоги даже малейшими брызгами крови от рассеченной плоти. Всего шесть секунд длился этот бой, а защитников башни способных сражаться осталось менее половины, здесь не потребовались навыки темного эльфа как мастера клинка, фехтовать из-за несопоставимой разницы в скорости было не с кем. Уловив движение на втором этаже, дроу одним прыжком, перевернувшись в полете, ушел с центра комнаты на нижние ступени лестницы ведущей наверх. Рывком поднялся выше, оказавшись на треть корпуса над полом второго этажа, выполнил широкий подсекающий удар, срубая тех двух лучников, что спешили на помощь своим однополчанам, тем самым магик гарантировал себе защиту от случайной стрелы сверху в спину. И снова вниз. Дроу отклонил кончиком левого короткого меча выпад копья направленного в торс, правым мечом нанес скользящий удар вдоль древка, ведь последнее, что успеет защитить копейщик в длинном выпаде — это руки, так и получилось, лезвие срезало две кисти, рассекло кольчугу и почти достало позвоночник в районе пояса. Плохой удар, на возврате пришлось выдергивать меч, не будь адамантовый клинок таким тонким, меньше двух дюймов, мог и застрять в железе. Далее последовали два молниеносных поединка с набегающими мечниками, выпад в переносицу одним мечом и удар сбоку встык между двумя пластинами чуть ниже наплечника до сердца другим, поставили точку в активной обороне защитников надвратной башни. Ро-Садлийкронл сделал круг по помещению, добивая раненых, повторил тоже и с лучниками на втором этаже. Там чуткий слух эльфа уловил осторожное дыхание живого. Действительно, на второй половине башни за деревянным ящиком, набитым связками дротиков и пучками стрел, заготовленными на случай отражения осады, прятался еще один хуманс. Подходить к нему магик не стал, комок плазмы, напитанный собственной Силой, воспламенил все, что находилось в том углу. Вышел дроу из надвратной башни через сорок три секунды, после того, как туда вошел. За собой оставил шестнадцать мертвых и начинающийся пожар.

Даниэль. Провинция Лерорн, черный двор замка Ламбер. Время после полуночи.

Приоткрыл одну створку двери и на четвереньках быстро-быстро двинулся влево вдоль стены. Сполз с небольшого каменного крыльца, пополз к пристройкам, к замковым мастерским. Дальше — кузня, проходы к сторожевым башням, склады, еще дальше виднеются скаты кровли конюшен.

Пока же добрался до одного грузовых спусков в подвалы, он закрыт наклонным люком и имеет собственный навес от дождя. Тень от сооружения более плотная. Отсюда можно осмотреться.

Черный двор меньше парадного, но все ровно большой, размером с футбольное поле. Свет пожара хорошо освещает противоположную сторону. Горят несколько комнат на втором этаже казармы. Там, у казарм, идет бой. Мелькают тени, некоторые совсем не человеческие, и на лошадей не похожи, намного крупнее. По всему двору темные холмики тел, если все убиты, то погибших уже очень много. Хозяйственные ворота просвечивают, открыты, отсюда не видно выломаны или распахнуты. Двигаться к ним опасно, вряд ли их оставили без присмотра. Можно попробовать через одну из сторожевых башен подняться на стену, не видно, чтобы на крепостной стене сейчас кто-то был. Там можно будет осмотреться и разобраться, где кто находится. Значит — направление примерно на кузню.

Ползу вдоль стеночки. На животе по брусчатке нельзя — вмиг без одежды останусь, тонкая ночнушка это не джинсы. Двигаюсь на четвереньках, стараясь побольше опираться на ладони и ступни, поменьше на коленки. Чертовски мешает тесак — приходится следить, чтобы ни зазвенел о камни и чтобы самому не порезаться. Так увлекся "процессом", что новое препятствие заметил, когда приблизился совсем близко.

Предо мной лежала тварь очень похожая на огромного тигра-переростка. В приоткрытой пасти видны клыки по пять дюймов, на лбу два рога, каждый фута по полтора. Мощное тело частично закрыто кованным металлическим панцирем, частично собственными костяными пластинками, видны острые шипы в районе суставов, явно врастающие в кости скелета. Остальные, незащищенные, участки туши поросли темной густой шерстью-щетиной. Грудь и бока охватывает сбруя, на спине, сразу за лопатками, прикреплено что-то странное, мне плохо видно, более всего похожее на седло. Даже сейчас это чудовище, распластанное на боку, порубленное, если судить по лужам темной крови, с торчащей из глазницы стрелой, вызывает трепет. Голова в диаметре фута три, мне почти до пояса, тело футов двадцать в длину, виден освещенный пожаром хвост с костяными шипами. Один только хвост толщиной с мою ногу. А если бы этот монстр стоял на лапах. Брр.

// Единицы длинны в империи:

Чжулонгская миля (914,4м) = 1000 ярдов = 3000 футов

Фут (30,48см) = 12 дюймам (2,54 см) = 120 линиям //

Подползать к нему, а тем более проползать в ничтожно узкую щель между стеной и рогами монстра, мне не хотелось. Так же, как и выползать из тени на освещенный участок.

Оглянулся вокруг, какие еще есть пути. Чуть в стороне что-то блестит. Вода, видна сквозь деревянную проклепанную решетку дождевого стока. Вспоминаю, как каналы ливневки, системы отвода дождевых осадков, располагаются по двору. Отсюда цепочка решеток идет примерно в сторону башни и стены.

Со стороны монстра послышался свист втягиваемого воздуха. Он принюхивается?! Поворачиваюсь. На меня смотрит желтый глаз! Эта тварь не издохла! Он здесь отдыхает, приполз регенерироваться.

Кидаюсь броском вперед. У меня ничтожно малый шанс. Если он встанет, от меня ошметки на камнях останутся. Всаживаю тесак на всю длину лезвия в ту же глазницу, из которой торчит стрела. И сразу, не выпуская рукояти, отскакиваю назад. Успел! Лапа с чудовищными когтями полосует воздух, очень надеюсь, в агонии — зверюга не смог встать.

Не таясь я отскочил еще дальше, и кинулся к водостоку, начал спешно поднимать решетку. Хоть и деревянная, но какая же тяжелая! Открыть полностью не получается. Удалось чуть приподнять, а затем зацепить кромкой крышки за каменный бортик и по нему с натугой сдвинуть немного в сторону, дальше не получается. В такую щель может и смогу пролезть. Попытался нащупать ногами какую-нибудь приступочку внутри колодца.

Хорошо, что оглянулся! Громадными прыжками страшной смазанной тенью ко мне несется еще одна тварь.

Йилаэвеин, командир отряда дроу. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

В то время, как ро-Йилаэвеин заканчивал вычерчивать пиктограмму, его боец, чародей ро-Иартайлрил, контролировал периметр, проверял коридоры и помещения второго этажа, прилегающие к залу приемов, всех встречных убивал, за полторы минуты отловил девятнадцать хумансов обоего пола, из них, к сожалению, только двое были стражниками. Не слишком эффективно при штурме замка для воина его уровня, но в признающей дисциплину армии у каждого расписан свой маневр.

Колдун закончил подготовку и осмотрел еще раз сложнейший чертеж на полу зала. Аркан уровня Великий не создать вербально (словами) без подпитки из мощного стационарного источника магической энергии. А на основе пиктограммы у Йилаэвеина все получится и с обычным резервом. Последовал взмах руки со сложенными в фигуру "разрешение" пальцами. По линиям начерченного рисунка побежали дорожки призванного огня. Подождав, когда стихия равномерно заполнит всю структуру рисунка, дроу стал интенсивно напитывать аркан маной. В считанные секунды крупный кристалл-накопитель был выкачен полностью, даже обычно неприкосновенный, защищающий резерв — десятая часть, позволяющий сохранять целостность структуры, изъят спешащим колдуном. Камень покрылся трещинами и рассыпался пылью, не время думать о расходном материале, пусть даже очень дорогом. Ро-Йилаэвеин дополнил нехватку энергии своей Силой, до полной активации аркана. Над замком собрался и завис разряженный слой частиц маны. Повинуясь колебаниям структуры в зале, эти частицы хаотично завибрировали, не позволяя выстроить сложные заклинания, вплоть до высшего порядка, направленные вовне. Аркан "Великий полог отрицания" полностью изолировал замок Ламбер от внешнего мира в магическом плане. Шансы сохранить в тайне операцию по устранению баронов ю'Ламбер снова повысились.

Диверсионный отряд кратос клана Дагрт. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

К покоям барона ю'Ламбера тройка ро-Легствийла усиленная магистром Ро-Алмсиэройлом пробивались с боем. Разведданные оказались не полными, источник Заказчика не упомянул, что в охране замка есть наемные орки, за декаду наблюдений ни один из них не покидал стен крепости, и встретить в коридоре, когда до цели оставалось двадцать ярдов, боевой десяток полностью экипированных и готовых стоять на смерть бойцов, было полной неожиданностью. В искусстве ближнего боя орки лишь немного уступали дроу, компенсируя недостаток подвижности силой и выносливостью. Сейчас они бок о бок с десятком стражников выстроились в две шеренги, полностью перекрывая коридор. В таких условиях атаковать в лоб, тем более ввязываться в рукопашную, тактически не выгодно. Но и давать возможность обороняющимся оценить ситуацию и, возможно, нанести контрудар никто не собирался. Темные эльфы, по-прежнему находились под заклинанием "скрыта", определить, сколько атакующих и где они находятся в данный момент, могли лишь маги или система магической защиты замка при нарушении сигнальных контуров. Ни того ни другого у охраны не было, потому сама атака стала для них внезапной. Маги дроу задействовали штатные боевые амулеты. Первые направленные вдоль коридора заклятья "Клок магмы" и "Ледяные иглы" были отражены амулетами личной защиты орков. Характерные эманации при работе магической защиты, позволили идентифицировать прошитые в амулетах наемных охранников чары, как "Воздушный щит Эви".

// "Воздушный щит Эви" — простое и надежное боевое заклинание, образующее круглое выпуклое защитное поле. Сильные свойства — практическая непроницаемость для материальных объектов и стихийных чар, малая энергоемкость, длительная работа от небольшого накопителя; слабые — создаваемое поле не замкнутое, формой — примерно с четвертую часть сферы (3,14 стерадиан), требует ориентации активной зоны к источнику воздействия. Маги способны регулировать радиус щита, в амулетах чаще всего прошивают постоянный, равный пяти футам, размер образуемого поля позволяет с запасом прикрыть фигуру высокого человека. //

Мастерство и огромный боевой опыт темных эльфов имели решающее значение для исхода текущего боя. Больше прямых магических атак не последовало. Дроу стали действовать очень слаженно и выбирать опосредованные цели. Если рядом с орком находился стражник-человек, то быстрые и частые "Ледяные иглы" били в магический щит орка, не позволяя ему поворачиваться и маневрировать, а "Клок магмы" нацелено попадал в металлическую часть доспеха человека так, чтобы не только убить хуманса кинетическим ударом, но и частично отразиться в неприкрытую сбоку фигуру большого соседа, тем самым нанеся двойное поражение. Смертельные рикошеты эльфы запускали от любых неровностей в коридоре — стен, доспехов погибших, остатков интерьера. Найти способ защиты от таких карамболь-ударов орки в условиях цейтнота не смогли. Два воина дроу также вносили свою лепту в разгром, они обстреливали строй орков и людей стрелами, сковывали подвижность обороняющихся, не пропускали ни одного случая появления незащищенного бока или конечности, благо личины с кристаллами Тедорга позволяли им различать границы силовых щитов. Наемники орки упустили возможность сразу атаковать дроу, использовать численное преимущество и уровнять шансы. Их планомерно убивали одного за другим, когда последние четверо бросились вперед, то добежать успели всего двое, и короткую сшибку — двое шинкующих воздух берсеков против четверых бесшумно ускользающих невидимок — орки проиграли вчистую.

В покои барона четверка дроу вошла прикрытая всеми щитами, что были в наличии. Арсен ю'Ламбер, одетый в полный мифриловый доспех, у камина жег бумаги, на появление посторонних отреагировал мгновенно. Система магической защиты замка (СМЗЗ) в его комнатах не ограничивалась отдельными сигнальными контурами на дверях и окнах, все пространство пронизывала иррегулярная сеть силовых линий. Для барона местонахождение убийц становилось известно сразу, как только они затрагивали очередную паутинку насыщенную маной. Вторгшиеся у порога были атакованы заклинаниями "паралича", следом, после мысленной команды хозяина изменяющей степень опасности, последовали "разряды молнии" последовательно в каждого. Серии кастов повторялись каждую секунду. Удары стихийной магией со стороны дроу СМЗЗ тут же идентифицировала и нейтрализовывала встречными зарядами. Отчего на некоторое время между противниками возникло бушующее море стихий. Пока происходила магическая пристрелка, барон успел сместиться к настенному шкафу и взять пару жизненно необходимых в возникшей ситуации вещей. Первое — мифриловую пластину со встроенными кристаллами Тедорга, которую тут же вставил в специальный паз на забрале шлема. Второе — огнебой, в дополнение к своему адамантовому полуторному мечу. Хотя процесс смены заряда в артефакте не быстрый, даже один маго-алхимический выстрел, гарантированно пробивающий любой щит, мог кому-то стоить жизни.

Ро-Легствийл и Деонстейнл быстро сблизились с бароном и атаковали его с двух направлений. Все присутствующие были вооружены адамантовым оружием, способным продавливать магические поля, ощутимо теряя при этом скорость и энергию удара. Ро-Алмсиэройл нагружал непрерывными атаками систему магической защиты замка, вынуждая ее также непрерывно отвечать только ему и тем самым прекратить попытки уничтожения остальных бойцов группы. Деонстейнл обстреливал щит барона издали зачарованными стрелами из специального тула, создавая области напряжения.

Если сначала барон двигался с грацией тренировочного манекена, принимая все удары на доспех, то через несколько секунд боя начал прибавлять в скорости. Когда при очередном обмене ударами он смог парировать и отвести оба меча эльфов, стало понятно, что схватка будет трудной и очень упорной.

// Зрительный образ атакующего воина дроу, подкрепленный словесной формулой "убить дроу", стал "Ключом крови" для инициирования наследственных способностей барона Арсена Церн'ара Мурат'ира ю'Ламбера доставшихся от великого предка, основателя рода Мурата. //

Когда в очередной раз стрела попала в шлем барона и тем сорвала начало контратаки, ю'Ламбер решил устранить неконтролируемую угрозу и разрядил в лучника огнебой, защиту последнего проломило мгновенно. Ядро взрывного типа, стихии воздуха и огня, взорвалось на шлеме, от головы почти ничего не осталось. Другой дроу, отброшенный взрывной волной в сторону Ро-Алмсиэройл, перелетел через разломанное кресло и сполз вдоль стены. Барон предпринял попытку атаковать и добить упавшего. Дорогу ему заступил Ро-Легствийл, он же и принял сокрушающие удары полуторного меча. Парировать все выпады клинка хозяина замка дроу уже не успевал. Если прямой выпад в голову эльф смог немного отвести своим мечом в сторону, то стремительный рывок руки барона вниз, к ноге и не менее стремительный удар оттуда, снизу, в левый бок, смог только попытаться приостановить перчаткой, но адамантовый клинок, прорезав и руку, и кольчугу в месте соединения защитных мифриловых пластин, прошел далее на треть клинка в подвздошье. Пришлось дроу отступать, снимая себя с клинка, кастовать "Большое выздоровление", напитывая аркан собственной Силой, времени, использовать с пояса накопитель, не было. Два его товарища, боевик и вернувшийся в бой полуоглушенный маг, пытавшиеся отвлечь, с неимоверным напряжением рубились со ставшим вдруг запредельно быстрым человеком, борясь за несколько секунд на спасение от смерти.

Совсем по-другому представляли дроу предстающий бой еще минуту назад, пересекая порог кабинета.

Далее рисунок схватки поменялся, темные эльфы отступали к выходу, барон непрерывно атаковал, СМЗЗ сериями молний снижала уровень защиты чужих. За каждый шаг назад приходилось платить ранениями. Стало понятно, что всем не уйти. Ро-Легствийл всё же выхватил с пояса накопитель и стал активировать только щиты, один за одним: "Большая каменная стена", "Воздушный щит Эви", "Щит пакового льда", снова "Большая каменная стена". Щиты не позволяли барону обойти магика и атаковать других дроу, человек пройти сквозь магическое поле не мог, но его клинок проникал. И ранил, и ранил, и ранил.... Касты арканов "Частичная регенерация", "Большое выздоровление" по-возможности бросаемые ро-Алмсиэройлом не успевали восполнить теряемый запас сил. Настал момент, когда ро-Легствийл начал заваливаться, а полуторный меч вошел ему под челюсть между шлемом и нагрудником, тем самым поставив точку в раунде схватки, и жизненном пути мага-дроу.

Йилаэвеин, командир отряда дроу. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

По лестницам, коридорам и переходам колдун ро-Йилаэвеин и ро-Иартайлрил спешили к покоям барона. Какое-то время назад здесь царила паника, повсюду разбросаны вещи, лежат мертвые хумансы. Поверженные полуодеты, некоторые наги, почти никто из них не был вооружен. Хотя чем им могли помочь железки? Редкие стражники также мертвы, они не смогли воспользоваться служебными протазанами, не успели достать мечи, их не спасла броня.

Еще один выбежал в коридор, этот успел одеться, он в штанах и ливрее. Увидел дроу, попытался бежать. Что значит его "поспешный бег" в сравнении со скользящим шагом настоящего воина.... Ро-Йилаэвеин слитным движением выхватил из-за спины "вершитель" и слегка ткнул кончиком лезвия сзади в основание черепа. Упавший хуманс утратил контроль над телом, он уже не может двигаться, дышать и кричать, и вскоре будет мертв. Дроу, не останавливаясь, пронеслись дальше.

// "Вершитель" — длинный слегка изогнутый двуручный меч, напоминает японский нодати, но в отличии от земного аналога рукоять из драконьей кости отделена от серебристо-матового с тончайшими лиловыми прожилками адамантового клинка хищной витой гардой в виде четырех сплетенных клыков. //

Ро-Йилаэвеин сбился с шага, когда Ро-Алмсиэройл доложил старшему о сорванной атаке на барона и гибели дроу. Сердце пропустило такт, хотя волнение непозволительная в бою роскошь. НИКОГДА еще не погибали воины в отрядах, возглавляемых опытным колдуном.

Коридор четвертого этажа представил картину полномасштабного магического сражения. Обгоревшие и вывороченные настенные панели, выбитые двери. Пятна копоти соседствуют с оплывами камня и не растаявшего окончательно инея. Все это забрызгано кровью и не только.... Повсюду трупы и части тел.

Два дроу стоят, укрывшись по обе стороны у поворота в недлинный боковой коридор. Отметив прибытие подкрепления, Ро-Алмсиэройл сжато докладывает.

— На этаже помимо хумансов-стражников находился десяток орков, они имели амулеты личных щитов, задержали продвижение группы. Магическая защита замка в апартаментах нагружает нашу защиту, понижает скорость реагирования, большую часть атакующих арканов, всех низкоуровневых, блокирует. Барон подготовился, на нем полно амулетов, у него есть огнебой, и сам он двигается быстро, скорость невероятная для хуманса.

— Где тела?

Ро-Алмсиэройл понял вопрос правильно.

— Ро-Легствийл и Деонстейнл внутри покоев. Вынести не удалось. Барон очень быстр в рубке на мечах, это не боевой транс, ю'Ламбер контролирует себя, из-под защиты не выходит.

С неприятными сюрпризами нужно срочно разбираться, доподлинно известно — барон хороший воин, но НЕ МАГ. Йилаэвеин прикрыл глаза и скользнул в состояние легкой медитации. Кристаллы Тедорга при такой засветке не позволяют различать детали. Выяснить, что происходит, колдуну предстояло лично.

Какая грязь в астрале, чуть ли не большая, чем в коридоре вокруг сидящего у стены дроу. Мелкие потусторонние сущности снуют вокруг, привлеченные легкой добычей.

"Не отвлекаться!". Нужно внимательно "осмотреться". "Где поблизости есть мощный источник?". "Есть, чувствую!". Переместил сосредоточение своего астрального тела туда. Источник по спектру энергетических составляющих соответствует накопителям. Это не единый уникального размера кристалл, а несколько больших, размещенных в узлах решетки с пространственными связями. "Очень интересное решение! Жаль, нет возможности и времени подробно изучить структуру". Источник питает защиту замка. Вот эта система — сложный структурированный объект с множеством связей. Добротно защита сделана, создатель уровнем не ниже архимага, возможно грандмастера. Перехватить управление быстро не удастся. В полевых условиях, можно только немного снизить быстродействие и обрубить ряд периферийных функций.

Поблизости, среди многочисленных следов заклинаний и арканов, выделяются странные темные конструкты, явно не академического построения, скорее натуральной природы. Они концентрируются вблизи структур магической защиты замка. Дроу попробовал ментально прикоснуться к одному из них.

"Странные ощущения, возникает какое-то кисловато — железистое послевкусие".

Колдун вышел из медитативного транса, полностью уверенный в причинах происходящего. Это — магия крови. Способности к ней явно проявились у барона ю'Ламбера, наследника Мурата. "Его нельзя убивать, ни в коем случае! Такой объект требует всестороннего изучения и обращения на пользу клана. Меняем план."

Желание уточнить наличие свободных воинов, совпало с вызовом и докладом Ро-Садлийкронл.

"Крепостная стена, пристройки, двор и башни защищены — минус восемь десятков, из них уничтоженных стражников тридцать шесть. Внизу остался единственный очаг сопротивления — казармы. Блокированы входы с парадного и хозяйственных дворов".

"В чем причина задержки?".

"Среди сотни обороняющихся есть орки, наемники, много стрелков — арбалетчиков и, как минимум, два мастера лучника, возможно, западные (лесные) эльфы. Сейчас внутри сторлы, крушат все подряд".

"Разберитесь быстрее. По завершению тройка Ро-Йелкесдвейла остается со сторлами во дворе, тройке Ро-Садлийкронла прибыть на четвертый этаж".

Пора заняться системой магической защиты замка. Йилаэвеин нашел не сильно захламленную комнату, постель пустая, жильцов нет. Откинул в сторону столик, стулья. Повесил под потолок световой шар. Определился с местом на паркетном полу, для пиктограммы вполне достаточно. Нож из всесокрушающего адаманта отлично подойдет в качестве инструмента.

Диверсионный отряд кратос клана Дагрт. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

У казармы сложилась нервная выжидательная обстановка — дроу не делали новых попыток войти в казармы, обороняющиеся задвинули мебелью окна, забаррикадировали коридоры внутри и не пытались вырваться из здания.

Двухэтажное каменное здание, в котором квартировала дружина, занимало все пространство справа между крепостной стеной и собственно замком. На первом этаже со стороны главной площади располагались каптерка, комнаты для снаряжения, оружейная, две трети всего помещения были отведены под казарму для ополченцев и рядовых с отдельным широким выходом на плац черного двора. Весь второй этаж занимали личные комнаты дружинников барона и приглашенных наемников, лестницы наверх расположены в трех местах: при входах и в середине здания.

То, что в казармах не мясо, а настоящие бойцы, стало понятно, как только они слаженно прикрывая друг друга отступили при первых потерях, не поддаться панике ночью, не видя противника, когда рядом начинают падать мертвые товарищи, могут только опытные воины. Потому, ни Вемфордиойнл с главной площади, ни Леэркуэнл с черного двора, без поддержки резерва, попыток в одиночку атаковать не предпринимали. Наблюдали, вели беспокоящий обстрел и ждали.

Первую попытку зачистить казармы со стороны главной площади по прибытии резерва предприняли три дроу — Ро-Йефкествийл, Вройсблотрейл и Вемфордиойнл. Магик вынес двумя "Средними фаерболами" парадную дверь. Прикрытые щитами личной защиты, невидимые под "скрытом" темные эльфы ворвались в здание. Там их ждал неприятный сюрприз — дружинники, настороженные обстрелами из темноты, подготовили засаду. Пройти вдоль каменного коридора оказалось непросто. Как только переступили горящий порог, добавилось дыма, из проломов в потолке вытолкнули несколько небольших горящих корзин, набитых тряпьем, в серых клубах дыма, в отсветах пламени сброшенных следом на пол факелов силуэты нападающих оказались вполне различимы. Пробежать сорок ярдов до выстроившихся в ощетинившуюся копьями и прикрытую окованными тяжелыми щитами линию дружинников было почти невозможно, из-за спин копейщиков вели непрерывный обстрел. Тройки арбалетчиков стреляли зряче, залпами, сменялись непрерывно. Им вторили несколько очень быстрых лучников. Частота и точность, с которой стрелы и болты попадали в магические щиты, говорили о мастерстве стрелков. Выяснять, разрядятся амулеты до конца коридора или в ходе рукопашной схватки с орками, их массивные фигуры прикрывали фланги, дроу не стали. Попробовали найти обходные пути, но двери боковых комнат оказались заблокированными изнутри, а лестница на второй этаж завалена деревянной мебелью. Пришлось отступать, напоследок выпустив в направлении дружинников несколько огненных шаров из штатных амулетов. Огонь разбился о энергощиты обороняющихся и схлынул завивающимися потоками на камни стен и каменные же плиты пола, облизал потолок, не причинив вреда живым — амулеты были и у противника.

Сторлы двух троек, оставленные без непосредственного руководства своих всадников, жаждали действия, пролитая кровь их будоражила. Они нетерпеливо сновали по черному двору, взрыкивали, косились на дроу, ожидая команды вступить в бой. Когда один от избытка нерастраченных сил стал когтями поддевать трупы людей, подбрасывая в воздух, поддавая то одной то другой лапой, люди не выдержали. Из окна второго этажа казармы прилетела стрела и впилась твари в мягкое ухо, неглубоко уйдя вглубь головы. Сторл оглушающе-мощно взревел, стал кататься по плитам черного двора, царапая ухо и пытаясь вырвать болезненную занозу. Остальные пять гигантов, находившихся поблизости, прыжками понеслись к зданию мстить. Массивную дверь снесли сходу, первый проскочил, двое следующих столкнулись в дверях, рычали, толкались, но до драки не дошло, один прорвался первым. Остальные проникли следом.

Большая комната, в которой в обычное время стояли кровати-нары для ста двадцати солдат, как только в ней начали бушевать пять гигантских кошек, стала похожа на посудную лавку с пресловутым слоном. Звери попытались поймать нескольких дежуривших у входа орков, но те не по широким проходам, а лавируя между двухъярусных кроватей, бросились вглубь помещения. Большие сторлы мешали друг другу, а когда мебель под ударами мощных тел стала падать, ломаясь и загораживая свободные пути, определить в смешении звуков и запахов, кто где находится и куда двигается, стало для них невозможно. Стоял жуткий рев, треск ломающегося дерева, стук разлетающихся обломков. За этим шумом не сразу стало понятно, что рев разочарования сменился визгом боли. Через отверстия в потолке на зверей обрушился град выстрелов. Хорошо защищенные собственной броней и кованными металлическими накладками сторлы, тем не менее, не могли прикрыться от попаданий в чувствительные и незащищенные места на голове и рядом: глаза, пасть, ушные раковины, шею.

Отступившие орки, приостановились, включили амулеты щитов, полностью отгораживающие их от зверей, и сплотились в ощетинившуюся мечами и копьями группу. К этому островку стабильности из коридора стали подбегать другие воины. Когда дружинников собралось не менее тридцати, а кошки огрызаясь, стали пятиться к выходу, сильно израненный сторл утробно взревел и завалился на бок, дергая в конвульсиях лапами, он и его всадник умерли почти одновременно.

Воодушевленные люди решили попытаться добить всех чудовищ. Многие бросились вперед, выбирая в проходах между куч обломков направления удобные для результативного нападения. Сторлы увидев близкую доступную добычу, вошли в раж, перестали реагировать на боль и снова рванулись в атаку. Образовалась общая свалка, где били, рубили, рвали, резали, кусали. Никто не отступал, всех захватило боевое безумие. Перелом в бойне наступил, когда один из сторлов взбесился, перестал разбирать, где свои, где чужие — его накрыло откатом от смерти еще одного всадника, магика Ро-Легствийла. От крушащего все вокруг предпочли убраться все еще способные двигаться. Отступающих людей прикрывали более подготовленные воины-орки. Два зверя, почувствовав безумие собрата, в несколько прыжков выскочили на улицу, еще один под редкими стрелами, подволакивая лапы, выполз следом. Впавший в исступление рвал тела людей, орков, другого уже мертвого сторла, царапал стены и пол, перемалывал ставшими запредельно сокрушительными ударами обломки в еще более мелкие. Люди и орки в стороне, все там же на первом этаже, готовили сулицы и длинные копья — лучше безумного сторла может быть только мертвый сторл — они знали это, и были полны решимости добить зверя.

Моментами подключавшийся и наблюдавший за происходящим глазами своего привязанного зверя маг Ро-Йефкествийл, перебежал по крепостной стене с главной площади на черный двор, где организовал с помощью уже находящихся там дроу, магическую поддержку спонтанной атаке сторлов. "Большие огненные стрелы" и сгустки "клоков магмы" прицельно ударили в узкие окна второго этажа. Деревянная мебель, прикрывавшая проемы, никак не могла защитить от сильных магических ударов. Арбалетчики и лучники, невозмутимо расстреливающие сторлов через пробитые в полу бойницы, понесли потери и вынужденно отступили вглубь казармы из комнат, выходящих окнами на фасад, сейчас объятых пламенем. Сторл Ро-Йефкествийла, вырвавшийся вторым из ставшего для них западнёй здания, в несколько прыжков, приблизился к своему всаднику, лег рядом и взрыкивая стал транслировать ощущения от охоты, чувства вины и разочарования доминировали в потоке эмоций.

Даниэль. Провинция Лерорн, черный двор замка Ламбер. Время после полуночи.

Считанные ярды между мной и разъяренным огромным зверем. От ужаса зажмурил глаза, рванулся что было сил, сдирая одежду и царапая кожу, протиснулся вовнутрь. Об осторожном спуске и мысли не осталось — рухнул вниз. Ледяная вода обожгла. Здесь довольно глубоко, по пояс. До верха колодца — футов шесть. "Надеюсь, не достанет?! Такая когтём цепанёт и всё, препарирует тушку!"

Над моей головой тварь одним ударом снесла решетку. Рев закладывает уши. Такой же я уже слышал во дворе. Страшно, до онемения! Но пересилил ужас, нырнул в трубу, согнувшись, побежал дальше в сторону башни. Выбрался в следующий колодец. Над головой раздался треск, еще одна решетка была сорвана в мгновение. В проем колодца скалится и рычит на меня чудовищная зубастая морда. Снова нырнул в трубу.... Дикая охота продолжалась еще в четырех колодцах. Над последним зверюга просто взбесилась, стала тянуться лапой, царапать каменные борта когтями, просунуть морду и выцепить меня клыками ей не позволяла ширина стока. Но потом резко прекратила попытки меня достать и переключилась на кого-то еще.

// Я не знал, что спас меня в тот момент мой отец, барон Арсен Церн'ар Мурат'ир ю'Ламбер. Преследующая меня тварь имела телепатическую связь со своим всадником. Не обладая развитым интеллектом она, тем не менее, была в состоянии передавать образы и эмоции. Этого самого всадника в это мгновение, наверху, в донжоне, отец убил, отрубив голову. Так спасение наследника, барона Даниэля ю'Ламбера, для нападающих осталось тайной. //

Тварь взревела и исчезла из просвета. По доносящемуся треску и ударам — она беснуется где-то совсем рядом. Судя по звукам, рвет трупы.

Назад нельзя, вперед стремно. Труба уходит ниже, через пару футов свод скрывается под уровнем воды. Вариантов нет, несколько раз глубоко вздыхаю, задерживаю дыхание и ныряю в темноту.

Ничего не видно, плыву в темноте с закрытыми глазами. Отталкиваюсь руками от покрытых тиной стен, ногами активно работаю в воде. Иногда провожу пальцами по своду, что бы ни пропустить подъем, если таковой появиться. По ощущениям, как минимум, я преодолел расстояние вдвое большее чем между колодцами, то есть ярдов пятнадцать. Легкие просто горят, готовы разорваться. Делаю еще усилие, еще рывок. И упираюсь в осклизлые ребра. Быстро ощупываю руками. Решетка! Открываю глаза. Впереди просвет, серое пятно.

Назад вернутся — воздуха не хватит. Решетку даже рукой полностью захватить не могу, такие толстые прутья.

Красной волной накатывает гнев. Я ненавижу эту железяку, стоящую на моем пути.... Обхватил прутья ладонями и надавил что было сил. В груди родился беззвучный рык. Снова зажмурил глаза. Все чудовищное напряжение, накопившееся за сегодняшний бесконечный день, всю бурлящую во мне энергию эмоций бросаю вперед, вместе с навалившимся на решетку телом, по рукам к бездушной преграде. Пальцы, державшиеся за прутья, начинают продавливать металл как масло, разрывать, сминать и выворачивать. Сквозь дыру и сонм пузырей раскаленного пара проплываю дальше.

Йилаэвеин, командир отряда дроу. Провинция Лерорн, замок Ламбер.

На вычерчивание нужной структуры у Йилаэвеина ушло время, расчеты и доводку пришлось делать тут же, "на коленке". Не получиться не могло. По готовности, колдун активировал своей Силой завязанный на пиктограмму сложный аркан. Выходы энерголиний системы магической защиты замка есть в этой комнате на витражных окнах и на стенах. В направлении этих контуров СМЗЗ вновь сформированное заклинание стало посылать множественные сигналы-фантомы, о псевдо-магах якобы непрерывно перемещающихся и фонтанирующих запусками атакующих арканов. Система, перегруженная задачей блокирования вторжения многих "нарушителей" одновременно, отключила от энергопитания все вторичные по шкале приоритетов функции. Смолкла тревожная сигнализация, постепенно погасли контуры слежения в коридорах. Зато в комнате стало невозможно находиться от возникающих и гаснувших защитных и атакующих магических полей. Дроу полюбовался из коридора на дело своих рук, локальную бурю, теперь в покоях барона скорость реакции системы магической защиты замка должна понизиться.

Колдуну, когда он уже подходил к месту боя с орками, пришел зов от личного сторла: "Сейчас сторлу-воину плохо, он лежит во дворе, отдыхает. Если друг-всадник придет и полечит, будет хорошо".

Странно, надо выяснить что там, во дворе, произошло. Йилаэвеин вызвал зовом командиров троек — Ро-Садлийкронла и Ро-Йефкествийла.

"Доложите обстановку".

"Атака наличными силами на казармы захлебнулась, пришлось отойти на исходные. Потери противника не менее половины состава. У нас потерь среди воинов нет, погибли два сторла, один получил сильные ранения".

"Что за раздолбайство! Я приказал применять магию сражений! Там некого и нечего жалеть! Все сжечь! Немедленно!".

Кошмарная череда ошибок и неудач! Только барон с его магией крови может стать бонусом, который спасет от провала операции. Брать его придется наличными силами — тройкой магов при поддержке одного воина. Это все кто есть, кто изготовился к броску в разгромленном коридоре перед апартаментами барона ю'Ламбер на четвертом этаже замка.

— Приготовились! Идем двумя двойками. Я с Ро-Иартайлрилом — правый фланг. Ро-Алмсиэройл с Вуйломкойнлом — левый фланг. Вторые номера связывают барона боем, первые зажимают силовыми щитами. После обездвиживания, глушим. Получится — ментально. Если нет, Ро-Иартайлрил, отключишь его сознание ударами по точкам воздействия, аккуратно!

— Вопросы? ... Все вперед!

В первой комнате летали тучи пепла, перемещаемые сквозняками из выбитых окон, барон дожег бумаги личного архива и кое-что из значимо ценного. От обстановки мало что осталось, разве что настенные шкафы сохранили часть полок, все остальное было разломано, раздроблено, обожжено взрывами, размочено в лужах воды от растаявшего льда. С появлением дроу, Арсен ю'Ламбер, выстрелил навскидку из огнебоя. Ход был, ожидаем. Нападавшие увернулись, выстрел разнес часть стены левее двери, воздушный удар никого серьёзно не задел. Дроу обступили барона. Тот бросил разряженный огнебой в Ро-Алмсиэройл, и тут же атаковал следом, пытаясь уничтожить еще одного мага, но натолкнулся на преграду магического поля, только кончик клинка достал врага, скользнув по руке дроу. С опозданием сработала СМЗЗ, первая молния разрядилась в ближайшую защиту. Хозяин замка стал более внимательно следить за магическими полями через кристаллы Тедорга в шлеме, выискивая разрывы и проходы, тратя больше времени на перемещения, чем на атаки. Эльфы пытались скоординировать действия и обездвижить человека, барон не потерять место для маневра и контратаковать. Менее быстрый был бы уже пойман и сломлен. Не будь вновь прибывшие маги столь опытными боевиками, их постигла бы судьба предшественников. Никто не мог получить решающего преимущества, возникла патовая ситуация.

Но, как это часто бывает, вмешалось проведение....

Старшего дроу, накрыло откатом, где-то внизу умер его сторл. Ментальная привязка — очень сложный процесс, сопровождается значительным взаимным проникновением на энергетических уровнях. И с волной некроэнергии обрушившейся по незащищенным каналам на ауру не смог быстро справиться даже опытный колдун. Удар последовал неожиданно, и не было даже доли секунды, что бы подготовиться и смягчить его. Ро-Йилаэвеин осел на пол, потеряв сознание.

Ход боя снова изменился, теперь три дроу с напряжением всех сил отбивали атаки одного запредельно быстрого человека, отжимали его магическими щитами, пытаясь не допустить к своему командиру. На многочисленные не смертельные раны и порезы внимания никто не обращал.

Звенели клинки, мелькали тенями в сложном узоре тактических перемещений воины. Можно предположить, что так продолжалось бы до полной потери сил одной из сторон. Но снова качнулись весы. Судьба подбросила на одну из чаш очень весомый камушек — Тройку Ро-Садлийкронла в полном составе.

Ро-Иартайлрил отвлекся для отдачи приказов пополнению.

— Берем живьем! Ро-Садлийкронл заходят спра — а...

Его заминкой воспользовался барон, мгновенно приблизился и молниеносным ударом снес голову. Из обрубка шеи ударили фонтанчики артериальной крови. Доля секунды настоящего торжества победы, взгляд, задержанный на алой крови поверженного в смертельной схватке врага, стоили барону жизни. Пять стремительных теней рванулись к хозяину замка. Восемь клинков вошли в сочленения его доспеха одновременно — два полуторных и три пары двойных. Бастард человека на встречном движении пробил грудь и сердце четвертого за сегодня дроу, ро-Алмсиэройла. Ярый порыв, и размен....

Надвигающуюся опасность почувствовал Ро-Садлийкронл, единственный оставшийся в строю маг. Барон Арсен Церн'ар Мурат'ир ю'Ламбер понимал, что не вырваться, ощущал близость смерти и приготовил "прощальный подарок". Где-то совсем рядом, возможно в заблокированной соседней комнате, магическая защита замка приступила к исполнению последнего приказа погибшего хозяина — энергия источника бесконтрольно перекачивалась в активный контур покоев, дестабилизируя и разгоняя все системы.

— Отступаем! Сейчас здесь будет взрыв!

Выбора — спасаться ли самим или потратить минуты на добычу, — воины дроу не делали. Они подняли на плечи беспамятного командира и устремились вниз.

Ро-Йилаэвеин, командир отряда дроу. Провинция Лерорн, замок Ламбер, перед рассветом.

В парадном зале замка царила рабочая суета. Сновали приземистые многорукие големы, переносящие полезные трофеи в портал. Несли связки оружия, доспехи, припасы из подвалов замка, уцелевшую мебель, вороха одежды, сундуки из сокровищницы барона, найденной в подвале, инструмент из мастерских и много другое, что попадало под загребущую лапу. Присматривающие за процессом упорядоченного грабежа гремлины радостно потирали ладошки. Менее весело они смотрели на встречный поток големов с мешками каменного угля, выходящий из переливающейся рамки. Мешки раскладывали вдоль стен и в освободившихся комнатах первого, второго этажей.

Рядом с Йилаэвеином, сидящим в кресле у незажженного камина, стоял Ро-Садлийкронл. Совсем недавно колдуна мучила головная боль. Несколько заклинаний "Большего выздоровления" позволили быстро справиться с недугом. Теперь же накатывалась другая "головная боль" и добавлял ее рассказ стоящего рядом дроу.

— Воины второй и третьей троек с двух сторон вошли в казармы, где зачищали "Ролами магмы" и "Ледяным штормом", заклинаниями восьмого уровня, баронских дружинников, двое — Кейнтралейнл и Леэркуэнл контролировали обстановку снаружи, чтобы не допустить случайного прорыва окруженных. Одновременно в тыл к ним вышла большая группа хумансов. Их вел алхимик. Тогда и завязался бой.

— Бой с алхимиком? — колдун посмотрел на подчиненного, скептически приподняв бровь.

— Он навязал схватку, призвав подконтрольную сущность, — Ро-Садлийкронл протянул старшему тонкий изукрашенный резьбой серебряный браслет.

На артефакте сохранились еще хорошо читаемые следы привязки элементаля воздуха.

— Старый элементаль?

— Да, опытный, больше минуты дроу вдвоем сдерживали его, в общей сложности разрядили два двадцатизарядных амулета "Клок магмы", "посадили" амулеты личной защиты. Алхимик держал щиты, защищая людей, за это время толпа разбежалась.

— Он сам не сбежал?

— Нет, у него не было возможности, сторлы перекрывали проход к воротам, он не опускал отсекающие поля до последней секунды, хумансы и их женщины, долго метались в панике за его спиной, прежде чем снова сбежали в замок. Когда алхимик понял, что элементаль близок к развоплощению, выхватил склянку и бросил в Кейнтралейнла.

— Человек успел бросить?! И попал в дроу с уровнем подготовки кратос?! — Йилаэвеин был удивлен и крайне раздосадован.

— Леэркуэнл среагировал вовремя, прекратил добивать элементаля воздуха, выпустил первую стрелу, как только рука магика коснулась стекла в кармашке у пояса. Всего выпустил шесть стрел, пока человек замахивался и бросал: две были отклонены магическим полем, три не смогли пробить одновременно личный силовой щит и мифриловую кольчугу, поддетую под камзол, потому наконечники с адамантовой насечкой не достали до сердца, только шестая стрела перебила горло. Кейнтралейнл был связан боем с элементалем, момент броска не видел, к тому же склянку в полете маг направлял Силой до последнего вздоха. Брызги яда попали на лицо, на кожу, в глаза. Через пять минут Кейнтралейнл скончался. Помочь не смогли.

— Двое убийц магов не справились с одним лекарем! Варэм в эту ночь отвернулся от своих детей! — Колдун сокрушенно покачал головой. — Что еще важного я пропустил?

— Важного ничего. После взрыва на верхнем этаже, начался не очень сильный пожар, тушить не стали. Дым, немного огня, хорошо защищают от лишнего внимания, лезть в горящий замок желающих в округе не нашлось.

"Всем нам очень повезло, — добавил мысленно Йилаэвеин, — что накопитель был не очень емкий и за время боя система магической защиты замка его изрядно разрядила. Взрыв кровлю уничтожил частично и до третьего этажа стены полностью устояли".

— Моя тройка и Ро-Йелкесдвейл с Вройсблотрейлом зачистили замок.

Колдун позволил проступить на лице эмоциям — сморщился от досады. "Устроили охоту на хумансов, всех вырезали, ни одного живого не оставили, даже "языка" нет, не вызывать же некромантов".

— А потом и Вы очнулись.

Лицо Йилаэвеина снова стало бесстрастным, но даже умелый контроль не мог скрыть следов усталости. "Очнулся и стал разгребать все это дерьмо! На неслушающихся ногах притащился в этот зал, снял "полог отрицания", создал аркан "Большого телепорта" с одноименной крепостью нашего клана Дагрт, вытащил сюда мусорщиков, почистил в астрале, сейчас слушаю этого безмозглого мага солдафона".

— Были еще всадники перед крепостью, отряд десятков в пять, но через горящий мост, в ворота горящей надвратной башни, въезжать не рискнули, магического поиска я не почувствовал, покрутились и ускакали. Раньше утра не вернутся. Сейчас вблизи никого нет.

— Поторопи гремлинов. Нужно уйти, пока сюда не притащили кого-нибудь из Видящих.

— Позвольте задать вопрос, зачем нам уголь?

— Ты себе представляешь, сколько сил нужно, чтобы почистить ВСЕ следы ворожбы?

— Наших не хватит?

— И наших, и всех магиков клана. — Ро-Йилаэвеин поморщился, в очередной раз раздраженный недалекостью оставшегося в живых бойца. — Все предметы со следами магических конструктов в огонь. Он все развеет. Каменный уголь даст достаточно жара, замок вулканом станет. Все останки в донжон занесли?

— Да, как големов пригнали, первым делом двор и пристройки почистили.

К дроу подошел один из старших гремлинов, в черных кожаных штанишках, кожаной жилетке и сморщенном кожаном колпачке. Прежде чем обратиться встал на колени.

— Великие и Уважаемые позволят лошадок увести?

— Каких лошадок?

— Там, в конюшне, живых семь десятков и две. А восемь не живых.

— Из замка выходить запрещаю. Если только порталом.... Сможешь их на второй этаж доставить?

— О, всего два десятка и три ступеньки. А не пойдут, на ручки возьмем, — гремлин оглянулся, быстро пересчитал големов и их "ручки", — четыре раза и всех доставим.

— На все тридцать минут.

— Вы не пожалеете, такие лошадки, такие лошадки, — маленький мародер, кланяясь, отполз на два шага, бодренько поднялся с колен и, счастливый, засеменил к толпящимся без дела големам.

Слова гремлина напомнили ро-Йилаэвеину еще об одной потере. Нужно позаботится о теле собственного сторла.

— Где погиб сторл?

— На черном дворе, — интересовать старшего мог только его собственный зверь и это ро-Садлийкронл понял без уточняющих вопросов. — Ему сильно досталось во время штурма казарм, ранения были серьезные, но не критические. Кто-то из недобитых баронских дружинников нанес подлый смертельный удар, когда Ваш сторл восстанавливался.

— Нашли тело убийцы? Я хочу, что бы эту мразь забрали, а наши некроманты подняли его и сделали для меня кадавра.

— В этом дворе были останки примерно тридцати погибших хумансов, но установить, кто был поблизости и когда погиб — сложно. Здесь сторл ро-Иартайлрила, потеряв связь, в неистовство впал, целых тел нет. Что осталось големы в мешках в подвале сложили. Сейчас звери погибших воинов на временных ментальных поводках, всех в крепость переправили. Мы не сможем найти убийцу.

— Уйдите! — приказ колдун прорычал совсем тихо, но услышали и исполнили беспрекословно.

Йилаэвеин опустился на колено рядом с распростертым телом друга-сторла.

"Ты правильно умер, в бою. Душа твоя уже ушла на новый круг перерождения. Я буду ждать новой встречи, не важно, когда она случится, верю, ты меня вспомнишь, Друг-сторл!".

Защитный панцирь, сбрую, снаряжение гремлины уже сняли и переправили домой.

"Очень сожалею, что обстоятельства не позволяют, совершить обряд "огненного упокоения" здесь, на том месте, где ты погиб".

Колдун прикрыл глаза, зашептал напевный речитатив, несколько пасов руками помогли воплотить нужные заклинания. Огромное черное тело приподнялось над брусчаткой двора. Разлитая бурая запекшаяся кровь сторла обратилась прахом, легкой поземкой закрутилась над камнями и втянулась в приоткрытую пасть. Дроу медленно пошел в сторону замка, тело так же медленно заскользило по воздуху следом.

Наблюдая, как големы обкладывают тело лежащего в центре зала зверя каменным углем, Йилаэвеин обдумывал предстоящий отчет перед Кругом патриархов о выполнении задания отрядом, во главе которого стоял он сам.

Формально заказ выполнен — семья ю'Ламбер мертва. Он проверил в астрале, действительно, барон умер незадолго до взрыва, баронесса была убита заклинанием "Ледяной иглы" в самом начале штурма, сын барона умер в замке еще раньше, днем (немного странное совпадение, но результат приемлем). Совершить акцию тайно не удалось, хотя следы присутствия дроу подчистили, по крайней мере на местном уровне никто ничего не раскопает. А у больших Игроков, совсем другие источники информации. Правила соблюдены и это сейчас главное.

В замке Ламбер все дела завершены. Последними в портал ушли оставшиеся воины его отряда.

Эта мысль — "оставшиеся" — больно резанула колдуна по сердцу.

"За один бой потеряно пять элитных воинов, из них трое — чародеи. Нет больше его боевой тройки. Вместе с ро-Иартайлрилом и ро-Алмсиэройлом они воевали двести тринадцать лет. Таких потерь в клане не было более пяти сотен лет. Сегодня ночью долг кровной мести к ю'Ламберам не уменьшился, а увеличился".

Йилаэвеин последним шагнул в портал. За его спиной разгоралось, набирало силу чудовищное огненное горнило.

Глава 4. Тактика выживания.

Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. Глубокая ночь.

Лежу по грудь в воде, навалившись на крутой склон, держусь за пучки прошлогодней травы, как за "последнюю соломинку". Молодая зеленая поросль только проклюнулась. Ничего другого, за что мог бы зацепиться и выбраться из крепостного рва, нет. Замерз, губы сводит. Кто сказал, что толстому зимой теплее? "П-проверено — р-р-разница если и есть, то о-очень не з-з-заметная".

Звать на помощь бессмысленно. Те, кто может придти на крик, скорее утопят, чем руку (или лапу) подадут. Что делать и как дожить до утра — ни одной мысли. Может помагичить попробовать, чтобы согреться? Ведь сломал же я как-то толстую железную решетку. Попробовал в разных вариантах "заглянуть в себя", "увидеть ауру", "почувствовать внутренней источник", "разозлиться на окружающий холод", "исторгнуть силу из рук" — все тщетно. Хотя, положительный результат все же есть — отвлекся от терзавших неприятных ощущений.

В замке рвануло неожиданно. Так, что земля содрогнулась и ударила в грудь. Сухие стебли не выдержали, оторвались — я снова с головой ушел в ледяную воду. Когда вынырнул и смог протереть глаза, вокруг стало немного светлее. В донжоне — пожар. Только разгорается и света дает не много, от стены тень густая, вокруг меня во рву по-прежнему почти ничего не видно. Хотя, вон там, у подножья башни, берег не травяным крутым откосом нависает, а камни навалом лежат. Плыву туда, в надежде найти, за что-то зацепиться и вылезти.

В воде было теплее! Факт! Что бы согреться, хорошо бы подвигаться, кровь разогнать. Но негде. На откосе, в темноте, прыгать — только ноги ломать или снова в ров упасть, причем очень легко. Потому вдоль стеночки, мелкими шажками, иду в надежде, куда-нибудь дойти. Обогнув две башни, наткнулся на стражника. Не повезло мужику, получил стрелу в переносицу и выпал со стены наружу. Для меня он — подарок судьбы. Сухая одежда поможет согреется.

Когда стал раздевать мертвого, почувствовал, что с руками не все хорошо. Покрутил кисти перед глазами, так что бы поймать отраженный свет и хоть что-то рассмотреть. Увидел и ужаснулся — ладони покрыты пузырями ожогов. Волдыри свежие, только наливаются, такие, что если сорвать кожицу — образуются очень болезненные открытые раны. Перебинтовать нечем, самодельный батистовый пояс потерян где-то в водостоке. От ночной рубашки целыми остались — расшитый воротник, рукава и лоскут на спине. Рваные панталоны, по любому, лучше оставить.

Распустил рукава на полосы и замотал тканью ожоги, как получилось. Кожаная толстая поддевка стражника на мокрое тело налезла с большим трудом. Суконные штаны, благодаря их большему объему и завязкам подошли просто отлично. Чего не скажешь о сапогах — они оказались велики размера на три. Пришлось отложить. Замшевые домашние сапожки размокли и при ходьбе хлюпали. Очень сомневаюсь, что эта обувь прослужит долго.

Пожар в замке разгорается, стало заметно светлее. Или глаза к темноте привыкли? По крайней мере, не очень мелкие детали уже могу рассмотреть.

Из полезных вещей остались: стальная кольчуга с прямоугольными пластинами на груди и пояс с прямым мечом в ножнах. Смотрю на мертвого солдата. Чего-то не хватает. Как он без теплого плаща и шлема стоял на посту? Хотя, плащ мог в башне оставить, когда в обход по стене пошел. Шлем, быстрей всего, в ров улетел. А жаль!

Что мне делать? Во время боевых действий, передвигаться без оружия и без брони — не разумно. Решено, одеваю на себя все. Влезть в тяжелую металлическую рубашку в теплой комнате, на ровном полу непросто, наверно. А на скользком склоне, одеть на плохо слушающееся от холода тело — вообще цирковой аттракцион. Стыдно рассказывать, разложил кольчугу на траве, приподнял полу и головой вперед влезал в нее, как червяк в норку. Встал нормально, кольчугу подергал, расправил, что бы по плечам ровно легла. Ремень широкий, дюйма два с половиной примерно, из толстой кожи с пробитыми прямоугольными отверстиями-зацепами. Пряжка не удобная, железная пластина, с одной стороны есть прямоугольное отверстие, в него продет петлей и прошит ремень, другой металлический край загибается вовнутрь узким крючком. Одеть и снять такую систему очень не просто. Меч самый обычный: железный прямой двухфутовый клинок, ромбовидный в сечении, с двулезвийной заточкой, бронзовые — крестовина и каплевидная головка, рукоять ухватистая, из навитой на слегка овальную основу проволоки. Несколько раз взмахнул им и аккуратно убрал в ножны.

Солдата жалко. Бросить так не могу, и прибрать покойника, возможности нет. Выдернул стрелу и отбросил подальше в воду. Положил тело под стеной, ровно, руки на груди скрестил и прихватил своим бывшим расшитым воротником. Пройдет несколько часов, тело закоченеет, нормально уже будет не уложить — только ломать.

Дальше пошел более уверенно. Остался всего один поворот и вдоль стены вышел к мощному деревянному мосту через ров. Подъемной системы в замке нет и до устройства барбакана, когда строили, еще не додумались. По крупным, не плотно подогнанным, каменным блокам основания надвратной башни выбрался на уровень дороги. Осторожно из-за угла заглянул во двор замка. Решетка поднята, ворота провисли, полусорваны, сквозь щель падают яркие отблески пожара. Рисковать не хочется, но и мост преодолеть как-то надо. Ползком или бегом? "Я не тварь дрожащая!" Припустил что было сил. Те пару секунд пока бежал по настилу, все ожидал стрелу между лопаток.... Бог миловал!

Сразу за мостом, свернул в сторону и упал в бурьян. Какое счастье лежать в колючих прошлогодних зарослях! Живым.

Что делать дальше? Идти по деревням собирать крестьян? Даже если удастся их уговорить, даже если получится собрать большую толпу, остаются сомнения — необученные они, ни черта не смогут здесь сделать. Напрасно только погибнут. Нужны профессионалы, и магов побольше. Ближайшее место, где таких можно найти — город Тэрн. До него на лошадях полчаса неспешной рысью. Пешком эти одиннадцать миль идти два часа быстрым шагом. Это если по дороге. Если напрямую — через поля, по лугу вдоль берега Вейлуги, будет быстрее. Самый короткий путь — через рощу. Но в свои способности ориентироваться в лесу ночью, я верю слабо.

Когда, запутавшись в прошлогодней стерне на ровном поле, я снова, в четвертый раз, "пропахал носом", стало окончательно понятно — "короткий путь — не самый близкий". Идея — надеть кольчугу, весом фунтов тридцать, так же окончательно признана не самой блестящей за сегодняшнюю ночь.

К закрытым воротам города я подходил, держась на одном упрямстве. Пот тек градом, перед глазами круги, в ушах глухой звон. Оперся лбом в воротину и кричу что есть сил.

— Откройте! На замок напали! Откройте!

Когда из машикули правой привратной башни высунули факел и прозвучал вопрос, я уже отчаялся докричатся.

— Кто там? Чего надо?

— Я — барон Даниэль ю'Ламбер. На наш замок напали, мне срочно нужно к капитану стражи города Тэрна. Требуется помощь имперской стражи.

Мне не ответили. Пришлось ждать, когда ворота приоткроются, и выйдет стражник.

Стоит дядька высокий лет тридцати с лишним, чернявый и усатый, в полной кольчуге с хауберком и рукавицами, круглом шлеме — тарелке, видны наколенники с шишечками шипов, поверх сапог металлические наножники. Не опасается нападения — меч оставил в ножнах. Внимательно осмотрел меня и чуть посторонился, освобождая проход.

— Идем.

Мы прошли в ворота. На автомате отмечаю, что решетка поднята, звука подъема ее я не слышал. Еще не рассвело, кругом очень темно и тихо. Никого не видно. Даже днем на посту у ворот стражи меньше десятка не бывает. А сейчас никого.

— Сюда пожалуйте.

Стражник потянул меня в сторону входа в башню. Когда я чуть нагнувшись прошел в небольшую дверь, меня подтолкнули в спину и почти сразу ударили в затылок... .

Даниэль. Провинция Лерорн, город Тэрн. Утро.

Пахнет гнилью и кислым потом. Легкий запах гари не перебивает, а только усиливает это амбре. Лежу на грязной соломе, в которой обрывков, объедков, мышиного дерьма, и прочих остатков жизнедеятельности, чуть ли не больше, чем засушенных стеблей. Чадяще горят факелы в настенных держателях. Стена закругляется, значит, я по прежнему в башне. Проморгал глаза и повернул голову к центру помещения. Там за столом сидят трое стражников. Один разливает из глиняного жбана по оловянным кружкам какую-то мутную бурду. Второй увлеченно рассказывает.

— Я, говорит, барон! Подайте мне самого резвого коня, кошель с золотом и подорожную выпишите. Срочно!

— Че, так и сказал? Подорожную, срочно?

— Подорожную до самого Нового Лхатау!

— Во, обнаглел, пацан!

— Ага!

Стражники дружно заржали.

Затылок болит. Я потрогал рукой — под волосами приличная шишка, немного кровит. Приложили кольчужным кулаком, "от души". Посмотрел не пальцы, крови совсем немного, почти не мажется. Упс! Рука левая размотана, кто-то повязку снял. Зачем? Сажусь, осмотрел себя. Обобрали меня хорошо. Кольчуги нет, меча, пояса тоже.

— Смотри жирдяй очухался.

— Эй, ты! Иди сюда.

Опираться на ладони больно. Но и слабость выказывать сейчас нельзя. Поднимаюсь, отряхиваю солому-мусор, подхожу к грубо сколоченному из не оструганных досок столу.

— Садись. А ты плесни ему.

Мне подвигают грязную, заляпанною кружку. В ней на треть налито белесой жидкости. Протер тыльной стороной руки край, надо пить. Я еще пацан, за столом взрослые опытные воины. Гонор выказывать не стоит. Глотнул. На вкус, сладковато-кислое мучнистое пойло, крепкое. Запах отвратительный — сивушный. Похоже, брага, не понятно на чем настоянная. Такую солдаты, моего отца подчиненные, в казармах, в каптерках, прятали, в той прошлой жизни.

— Чего кривишься? Ваши, деревенские, чего только медвяное пиво пьют? Духовисту бражку не уважают?

Молчу, нарываться не хочется.

— Рассказывай, кто на замок напал?

— Не знаю. Не видел.

— Ты в казарме спал? Или на дежурстве был?

— На кухне.

Стражники понимающе переглянулись.

— В бою то поучаствовал?

— Нет.

— А обгорел где?

— В дождевом колодце.

— И что ты там делал?

— Из замка выбирался.

— Бежал, значит. И не одного врага не убил. Меч твой чистый, сегодня в деле не был. Какой же ты баронский дружинник тогда?! Если барона и замок его не защищал?

Чем больше меня спрашивали, тем менее уверенно я себя чувствовал. Попробовал прекратить этот неприятный для меня допрос.

— Я наследный барон Даниэль ю'Ламбер!

— Э, опять за свое, ты это паря брось. Еже ли жизнь тебе дорога.

С недоумением смотрю на чернявого. Он мне угрожает? Нет, лицо спокойное, смотрит добро, по отечески.

— Ты знаешь, что с самозванцами бывает? Тех, кто злодейски себя иуристором объявляет, с каленым железом вопрошают — почто умысел имел? А вызнав все, на главной площади рубят руку за три раза, левую длань, по локоть и по плечо. Затем там же за шею вешают на три дня. И каждый день глашатай в полдень объявляет, что против Императора и империи сей человек тяжелое преступление совершил.

— Но, я ...

— Все понимаю, первый бой, магическим огнем тебя обдало, руки пожгло, лицо. Вот у тебя в голове и помутилось, заговариваться стал.

— А что с лицом?

— Вон бочка, посмотри.

Подхожу к большой бочке, что у стены стоит. Дохлых мушек с поверхности воды смахнул в сторону. "Ну и рожа лица у Вас господин барон! Опухла, красная, глаза если пока и не заплыли совсем, то это вопрос скорого времени". Возвращаюсь за стол, сажусь на лавку. Что-то мне тоскливо совсем.

Чернявый наклонился ближе ко мне.

— У них, у господ, на пальце колечко особое есть. Украсть и одеть его, ни кому другому нельзя. Говорят, сначала палец, а затем и вся рука отсохнут. У тебя же нет такого колечка?

— Было...

И чего они заржали все снова?!

— У него было, ха-ха-ха.

— Он его потерял! Слыхом не слыхивал, а сейчас потерял...

— Не, украли колечко то... Хы-ы!

Смеются так, что слезы текут. И чего смешного? Правда, я действительно не помню где мое кольцо. Снимать вроде нигде не снимал. Соскользнуть не могло, сидело плотно. Так вот почему они мне руку размотали, все же были сомнения!

Отсмеявшись старший снова меня "просвещать" стал.

— Колечко то, иуристоров, в огне не горит, в воде не тонет, хозяина к себе Зовом тянет. Так что бросай дурить парень. Сказки нам рассказывать не надо. Ты, по всему видать, только в конце сезона холодов на службу отдан. Не обучен еще. Так вот, ездил наш капитан с отрядом в замок, уехали конно, еще, когда ты не появился. А сейчас вернулся уже. Смирись, нет больше замка барона ю'Ламбера, сгорел как есть — весь. А значит, и службы у тебя больше нет. Возвращайся к себе в деревню и радуйся, что жив остался.

— Мне к капитану нужно.

— Послушай добрый совет. Капитан у нас командир суровый, разгильдяйства не терпит. Вернулся очень расстроенный. На тебя посмотрит — ты простой баронский дружинник. Что ты ему скажешь — ничего не знаю, ничего не видел? Начнешь твердить, что ты барон? Нет. Тогда почему о нападении, которое ты отражать должен был, ничего рассказать не можешь? Или трусость свою, в бою проявленную, скрываешь? И прикажет он тебя повесить как дезертира! И будет, как командир, прав. Никто его не остановит. Ты этого хочешь?

Мотаю головой, в петлю не хочется.

— Меч и кольчугу отдайте.

— Они твои? Нет, барона. Вот придешь со своим десятником, все верну в целости и сохранности. А пока они только внимание привлекать к тебе будут, вопросы всякие появятся. Не нужно это.

— Хоть рубаху, какую дайте, холодно на дворе.

— Зовут то тебя как?

— Д... (не время сказку про белого бычка начинать) Дан.

— А меня сержантом Иадором звать.

Чернявый сержант обратился к солдату, что брагу разливал.

— Принеси старый плащ.

— Так мы во время дежурства его под голову кладем.

Иадор посмотрел на спорщика враз потяжелевшим взглядом. Тот сорвался и по деревянной лестнице полез на этаж выше.

— Не подскажите, а где в городе врачевателя можно найти?

— И по городу ходить тебе не нужно, — сержант все же задумался, глядя на мои руки. — Пойдешь в деревню, что как из ворот выйдешь направо и милю пройти по дороге. Там спросишь Еннаву, травницу, скажешь от меня, она наших стражников пользует, тебе поможет.

По лестнице скатился стражник весь в соломе и протянул такой же, грязный, скомканный плащ.

— На, бери, вещь не одеваная.

И заржал над своей "офигенной" шуткой.

Плащ конечно грязный, по подолу несколько прорех, но самое главное он тканый, шерстяной и с капюшоном. Для путника очень полезшая вещь.

Поблагодарил, поклонился (нужно привыкать к новым реалиям) и пошел к выходу. Сержант Иадор проводил меня за ворота города и махнул на прощание.

— Иди уж, везунчик.

Причем последнее опытный солдат сказал без всякой насмешки.

Рассвело, похоже, давно, солнце над горизонтом на два диска поднялось. Роса подсыхает, дождя не было. Дорога сухая, не такая как в сезоны тепла, разбитая с мягкой пылью. Нет, сейчас она твердая. Идти очень удобно. Трава молодая пробивается, на деревьях листочки проклевываются. Ветерок приятный, легкий. А как хорошо дышится! Идти одно удовольствие.

Со стороны леса слышны далекие колокольчики. Хорошо так перезванивают, радостно.

Динь-динь-дон, динь-дон, динь-дон, дон-динь-динь-динь.

Стоп! Какие колокольчики? Нет ничего. Ветер в ветках немного шуршит. Птицы поют. Нет никаких колокольчиков. Ничего такого не слышно.

Иду дальше. Стоило немного расслабиться, расфокусировать внимание. Снова слышно.

Динь-динь-дон... .

Остановился. Интересно стало — что это такое, и в каком ухе у меня звенит. Поэкспериментировал, походил вдоль дороги. Попытался поймать то состояние, когда слышу колокольчики. Получилось. Даже направление, откуда такой необычный звук идет определить удалось. Решил посмотреть и пошел к лесу.

Когда углубился ярдов на тридцать, под ногами захлюпало. Все-таки в чаще еще не просохло. Пришлось идти "змейкой", выбирать места посуше, ставить ногу поближе к деревьям и на кочки. Впереди, в низинке, словно звездочки вспыхивают. Причем та же история, что и с колокольчиками. Прямо смотришь ничего не видно. А если краем глаза, то искрятся, всеми цветами радуги переливаются. Ближе стал подходить, лес совсем в бурелом превратился. Протиснулся между стволов на прогалину. Куст небольшой. Листья темно-зеленые тугие, аж глянцевые, как в тропиках. Откуда такой? Трава еще только-только пробиваться стала. На кусте пять желтых с красным мохнатых цветов. Протянул руку. Как сквознячком повеяло. Это чувство мне уже знакомо. Не простой куст, волшебный!

Наклонился цветок понюхать. Аромат ударил по обонятельным рецепторам, нокаутирующим ударом. Хотелось вдыхать этот божественный запах всей грудью и наслаждаться. Кто я такой, где нахожусь, забыл напрочь. Все заполнила сладкая патока расслабленного состояния блаженства. И только на периферии сознания мешало, царапало стороннее чувство. Лениво "прислушиваюсь" к чужим эмоциям: "Какой сладенький, маны много, давно такого вкусного не было, просто драгоценность!". Внутри моего "Я" чужая мысль странным образом отразилась и преломилась уже в мое побуждающее желание: "Такие драгоценности мне и самому надо, чего ж кому-то оставлять, они так прекрасно пахнут!". Что делать, зачем, голова ничего не соображала, но руки уже вовсю ломали стебли.

Очнулся, сижу с охапкой цветов, голова болит. Посмотрел, внимательно. Вокруг куста костей белеет в пожухлой траве не просто много — ковром. На левой руке все волдыри сорвал, сукровица течет. Правая, завязанная, еще ничего, просто побаливает. Это я зашел "удачненько", еще бы по-настоящему удачно выйти отсюда.

Снял плащ, в него завернул добытые цветы, и стал выбираться, сквозь окружающую чащобу. Ветки колючие, весь расцарапался. И начерта я сюда полез?

— Э-э, подожди!

Упс, приехали. Дед выходит, волосатый, бородой зарос до самых глаз, в полотняных штанах и рубахе, жилетка густым мехом наружу, на ногах валенки толстой кожей обшиты снизу до половины. Только лешего не хватало. А кто еще в таком виде, в лесу может быть?

— Спасибо тебе сказать хочу!

— За что?

— Эта тварь многих зверюшек извела, да и человеков не мало.

— Так вроде ничего и не сделал... ?

— Зубы ядовитые вырвал, а это уже большое дело. Если чего надо будет, травки, какой или ягодок, медку дикого, ты приходи. Как в лес войдешь, Зов пошли, что в гости к Сецану пришел, я и встречу.

— Зов послать, а как это? — поднимаю глаза, а и нет никого.

Померещилось, может? Голова болит, не прошла. А при головной боли глюки любят в гости приходить.

Даниэль. Провинция Лерорн, пригород Тэрна. Позднее утро.

Где живет Еннава, показал первый же встреченный пацан. Обосновалась травница не на краю деревни, а почти в центре, в симпатичном беленьком доме. Правда, кусок земли, огороженный плетнем, несколько больше чем у соседей, расположен немного под уклон, спускается к протекающему рядом ручью. Повсюду видны расположенные ровными рядками грядки. Огород один, а микроклимат на разноуровневых участках — разный. На некоторых ростки только проклюнулись, на другой грядке посажены вполне сформировавшиеся кустики с зелеными листочками с прошлого года, а вон на тех цветах с широкими резными листьями бутоны готовы распуститься. О, заборчик из плотно подогнанных веток над рядком травки с листьями-иголочками наклонен. Искусственная тень для непереносящих прямой солнечный свет? А там матрасы из соломы плетеные целых три грядки укрывают. Всего понемногу, а какое разнообразие.

Молодец травница! Зачем часто в лес ходить, здоровьем рисковать, когда за нужным растением и в свой огород можно выйти.

— Ты что-то хотел?, — спросила средних лет женщина, вышедшая из дома.

— Приветствую Вас, госпожа! Вы Еннавой — травницей будите?

— Да, я. Что ты хотел?

— Вот со здоровьем у меня не все хорошо, Иадор к Вам направил.

— Как поживает этот рыжий коротышка?

— Вы, возможно, ошибаетесь, он — высокий, волосом темен, служит сержантом в Тэрне.

— Я, видно, о другом подумала, — а у самой хитринка в глазах. — Пойдем, вон туда под навес, посмотрю, что с тобой.

С такой женщиной надо ухо держать востро и лишнего не болтать.

Как у нее все продумано. Незнакомого, оборванного, грязного, неизвестно чем больного в дом не приглашает. Для таких посетителей рядом с домом под навесом, скорее это беседка на шести столбах, стол стоит и две лавки. От улицы и еще с двух сторон строение кусты отгораживают. Сейчас листья только проклевываются, а в сезоны тепла вполне себе нормальная защита от любопытных.

Сама травница очень опрятно выглядит — темная юбка, темный жакет, коричневый платок завязан, как косынка, длинные концы его откинуты за спину, виден белоснежный воротничок кофточки, и лоб прикрывает белая полоска, то ли еще одного платка, то ли специальной накладки. С первого взгляда сказал бы мать-настоятельница из монастыря.

— Зовут то тебя как?

— Дан, лучше Даня.

— Лицо твое, Даня, вижу, руку вторую пока сам разбинтовывай, еще раны есть?

— Не знаю, не болит.

— Поддевку сними, я сейчас подойду.

Через несколько минут Еннава вернулась с кувшином воды и корзинкой. Заставила умыться, вместо мыла кусок разлохмаченной веточки, мыльный корень, пришлось использовать. Хорошо, вода не холодная, чуть прохладная, очень приятно. Меня чистого, вытертого сухой тряпицей, травница осмотрела.

— Царапин на тебе много, опасного ничего нет, заживут. Лицо, плечи, руки — на них кожа раздражена, ожог не сильный. Выпьешь настойку марника, мазью из озерной травы обработаю, назавтра все пройдет. С ладонями твоими не так все просто. Подожди. Сейчас приду.

На этот раз она вернулась из дома значительно позже. Принесла шкатулку. Оттуда достала бархатную салфетку, развернула. То, что я увидел, впечатление не производило. Совсем маленький, с два больших ногтя, кусочек стекла, прозрачный с легким фиолетовым оттенком.

— Что это?

— Кристалл Тедорга, примерно четвертая его часть. Целый очень больших денег стоит. Этот тоже рабочий, без трещин.

Минут пятнадцать Еннава рассматривала мои ладони. Затем выпрямилась и стала рассматривать уже меня. Недолго смотрела и через кристалл.

— Мне будет легче понять, как тебя лечить, если ты сам расскажешь что произошло.

— Обжегся.

— Вижу что у тебя ожоги, но они не от открытого огня. У тебя следы конструктов множества заклинаний. Мне не разобраться. Как было дело?

Руки мне нужны. Если оставить все как есть, ладони зарубцуются, пальцы потеряют чувствительность. Я ничего тоньше кайла использовать не смогу. Травница, возможно, меня вылечит, или подскажет, как это сделать.

— Мне надо было одну железку сломать, — я рассказывал, и все яснее понимал абсурдность того что говорю, мой голос становился все тише, а голова опускалась,— ну я ее руками взял и порвал....

Удивительно, но Еннава восприняла мои слова совершенно спокойно.

— У тебя так получилось в первый раз?

— Да.

— Повторить пробовал?

— С железом нет, а так попробовал Силу вызвать, так ничего не получается.

— Не спеши, у тебя получается, и руки твои тому пример. Надо тебе к магу обратиться, желательно с категорией.

— А Вы?

— Это не моего уровня случай.

— Но Вы же увидели что-то во мне?

— Увидела? — Травница широко улыбнулась. — Нет, я не Видящая, таких специалистов на всю провинцию всего четыре. Я тепло от магических предметов чувствую, да кристалл Тедорга токи силы показывает. Но собственной маны, только на зелья и хватает.

— А со мной что было?

— Ты прошел инициацию своей Силы.

Женщина убрала кристалл в шкатулку, из корзинки достала чашку и несколько пузырьков. Выбрала два — непрозрачный стеклянный и из обожженной глины. Из первого налила в чашку настоя на три глотка.

— Это выпей сейчас, улучшает ток крови. Садись поближе.

Мазь мне на щеки и нос она наносила мягкими, уверенными движениями, слегка втирая в кожу. Было приятно, хотелось закрыть глаза и замурлыкать. Когда дошел черед до ладоней, крем травница накладывала совсем легкими касаниями, забинтовала чистыми холстинами.

— А мазь поможет?

— Лицо завтра нормальным будет, с руками хуже, боль снимет, защитит, чтобы огневки не было, но не вылечит.

— Двигать руками, работать можно?

— Можно, — Еннава улыбнулась немного грустно.

Мне пришлось задать так и не выясненный для меня самый важный вопрос.

— А что бы совсем вылечить, что делать?

— Понимаешь, я не знаю природу твоей магии. По тому, неизвестно какое лечащее заклинание нужно, или какое зелье поможет. Можно было бы попробовать Универсальное зелье от магических поражений, но он очень дорогое.

— Дорогое — это сколько?

— Не меньше восемнадцати корон. Одна порция в магической лавке в Тэрне стоит девять корон, мне за семь отдадут, если брать только ингредиенты — за шесть. Чтобы, такие как у тебя раны убрать, надо не меньше трех раз лечение повторить. Вот и считай. У нас таких денег нет. Все что у меня сейчас есть — немного больше пяти корон.

// Денежные единицы империи Чжулонг:

Куна — мелкая серебряная монета весом 5 карат (1 грамм) с изображением хлебного колоса, символа достатка.

Четвертной — средняя серебряная монета весом 50 карат (10 грамм) с изображением могучего быка, символа плодородия.

Корона — серебряная монета весом 200 карат (40 грамм) с изображением императорской короны, символа власти.

На реверсе серебряных монет отчеканен Эфийский крест — скрещенные меч и магический посох.

Империал — золотая монета весом 40 карат (8 грамм) с изображением портрета императора на аверсе и дракона на реверсе.

1 империал (золотой) = 10 серебряным коронам = 40 серебряным четвертным = 400 серебряным кунам. //

Мне очень понравилось такое простое, от души, желание этой женщины — помочь мне, совсем незнакомому подростку. Даже в горле запершило.

— А магические растения, как ингредиенты, дорого стоят? Это можно продать?

Я прошел к кусту, у которого оставил сверток и вернулся с плащом. Развернул, показал цветы. Они совсем не завяли, выглядели так, как будто только что сорваны, красные с редкими желтыми лепестками большие мохнатые бутоны на зеленых мясистых стеблях с удлиненными глянцевыми листьями.

— Где ты это взял?

— По дороге из города в лесу куст рос, не высокий, уже весь зеленый. И когда только после сезона холодов листья успели отрасти и цветы распустится?

— Это не растение, а рорид, псевдоплоть, под куст он только маскируется. Вот почему путники последние четыре декады пропадали. Думали, обычные разбойники промышляют, все найти не могли. Ты человеческих останков там не видел?

— Кости были, а одежды, предметов не было.

— Значит, гоблины из охотников поблизости крутятся, они добычу и забирают. Приносят рорид к поселениям людей, дают декаду прижиться, выбросить ложно-цветы, такие как эти, и начинают свое черное дело по ночам творить. Пять бутонов — совсем взрослая особь. Главное в нем корень-клубень, фунта три весом. За такой алхимики пятьдесят империалов дадут, а то и дороже. Декокты из рорида, яды многих тварей разлагают, одно из самых эффективных и дорогих средств.

— Так может он еще там, часа не прошло, я сбегаю.

— Клубень специально заговоренным костяным ножом вырезать нужно, и охранное заклинание при этом держать, сама псевдоплоть вблизи очень на разум воздействует, усыпляет. Да и унесли его гоблины уже. Для них рорид — одна из самых ценных охотничьих ловушек. Семья, а то и целый род с него кормятся.

— А эти ложно-цветы купят?

— Не продавала никогда. Должны взять. Надо с Иадором поговорить, может, премию от магистрата дадут. Так что, одевайся, сейчас соберусь, пойдем.

— Мне в город нельзя.

— Почему?

— Дядька Иадор не велел пока там появляться.

— Если так, жди здесь.

Еннава собралась быстро, надела коричневый плащ. "Цветы" в просторную корзинку положила и тряпицей прикрыла.

— Вернусь скоро, я короны взяла, с выручкой должно тебе на Универсальное зелье хватить.

— А можно мне уйти? У меня очень важное дело осталось незаконченным.

— Иди, только к вечеру возвращайся,— Травница достала маленький пузырек, — Вот возьми, если боль сносить совсем невмоготу будет, глоточек сделаешь.

— А что это за снадобье?

— Маковое молоко, тут на три глотка, больше нельзя, это то лекарство, что в малых дозах приносит небольшое облегчение, а выпьешь больше — себе навредишь.

— А можно лопату попросить? Веревку еще и мешковину, — я убрал пузырек за голенище сапожка.

— Пойдем, дам если так нужно.

Меня очень обрадовало, что лезвие у лопаты из железа, формой, как сильно урезанная трапеция. Лучше такая, чем никакой или деревянная.

Пока шли до города, травница все расспрашивала, как мне рорида удалось найти. Оказалось, что охотится он только по ночам, а днем заклинание отвода глаз набрасывает. Рассказал о колокольчиках, которые слышал, о переливающихся звездочках которые видел и о прохладном ветерке от маны рассказал. Еннава удивлялась, охала и повторяла, что мне учиться надо.

Расстались у поворота к городу.

Даниэль. Провинция Лерорн, замок Ламбер. День.

По дороге шагается хорошо. Солнце высоко, греет ласково, не жарит. Думается свободно. Хорошо бы информация капитана оказалась ошибочной. И замок не сгорел полностью. А может, кто из стражи или обитателей замка спасся, как я. Или родители ушли из замка подземным ходом, хотя я о таком в замке Ламбер не слышал. Или телепортом спаслись, но не было у нас стационарного портала. И чего я сразу к замку не вернулся? Руки болели? Так ничего страшного, потерпел бы. А сейчас мучаюсь в неизвестности. Навстречу мне по дороге проехали крестьяне на четырех пустых телегах. Их угрюмые, недовольные лица оптимизма не прибавляют. Видел я, как горел замок и взорвался донжон, а во дворе бесновались твари. Не выжил никто, не надо себя обманывать. Отряд всадников скачущих от замка повстречался. От них я в кустах спрятался. Было их десятка полтора, стражники и трое в гражданском платье. Спасшихся не везли. Нет, надо думать, о чем-нибудь хорошем.

Например, об удаче, что людей хороших повстречал. Правильно говорит Иадор, бароном называться, не стоит. Доказать свое иуристорство сейчас не могу. Лучше не рисковать. Знаю я место, где кольцо поискать можно, но не просто это будет. Магичить научиться было бы хорошо. Рассказывать о своей одаренности надо поменьше, мало ли как, люди реагировать будут. Не все такие добрые как Еннава. Барон ю'Ламбер говорил — через шестнадцать декад занятия в магической школе начнутся. Нужно успеть в столицу добраться и все условия поступления разузнать. А может магические школы есть не только в Новом Лхатау? Как плохо, что наследный барон не любил читать, и мало чем интересовался. Кроме фасонов тряпок и названий соусов почти ничего не знаю, из этой жизни. Надо найти, как зарабатывать. Ремеслу интересному обучиться хорошо бы. Но за две-три декады не освоить даже азы. На большее времени нет. Да и попасть в ученики, думаю, непросто. Охотится, рыбачить? Можно попробовать, думаю, повадки у зверья здесь такие же. Следы читать, силки вязать, ловушки с рогатиной ставить, рыбу удить я неплохо умею. Может приработком стать. Хорошо бы узнать — есть здесь спрятанные сокровища? Найти такой сундук, и на учебу хватит и на всю оставшуюся жизнь. Замок Ламбер, например, отстроить. Хоть и непросто это будет.

Даже издали был виден столб черного дыма. Подхожу еще ближе. Донжона нет, дым поднимается из-за стен, башни стоят, остроконечные крыши на них сгорели и обвалились. Крепостная стена целая, проломов нет.

У замка никого нет. Только пепел повсюду — и в воздухе, и на земле. Мост через ров сильно обгорел, нет верхнего настила, сильно пострадали опорные бревна и обвязка со стороны замка. Там только сваи, что в воде были, целыми и остались. Надвратная башня выгорела, ворот нет, решетка, сильно покореженная жаром, упала. На месте донжона сейчас руины, ярдов двадцать высотой. Внутри еще горит. Жар чувствуется даже здесь, снаружи, за мостом. Внутри треск стоит, камни от жара лопаются, разлетаются осколки. Ухнуло очень громко, большой кусок стены обвалился, поднялось облако искр и дыма. Ух, как из ворот жаром обдало, казалось, волосы затрещали. Не зажившее еще лицо ответило на повышение температуры воздуха болью и ощущением стянутой кожи.

С этой стороны не пройти, посмотрю как со стороны хозяйственных ворот и черного двора. Обошел вкруговую. Стражник лежит под стеной, где я его и оставил. Хозяйственные ворота сгорели, башня тоже, решетки нет. От моста одна дубовая балка осталась, вторая со сгоревших свай в ров обвалилась. До пожарища отсюда дальше. Жар не кусается, и даже почти не чувствуется.

Понятно, почему все кто сюда приезжал, уехали ни с чем. Вовнутрь замка еще дня три не попасть, без особого на то желания.

Веревку на пояс обвязал, мешок подоткнул. Подвигал на ребре руки черенок лопаты. Чтобы центр тяжести найти. Раньше по бревну длиной двадцать ярдов я пробежался бы как по асфальтовой дорожке. Сейчас баланс в виде лопаты примеряю.

Осторожно, маленькими шажками, прошел. Даже не покачнулся ни разу. Чему, если честно, был очень удивлен.

Подошел к телу стражника. Перекрестился. Хоть и нет на мне крестика, и нет на Грах Эфии церкви Христа. Отказываться от привычного для меня не вижу смысла. Кожа у стражника потемнела, щеки впали, скулы и нос заострились. Смерть не красит. Пришел сюда, что бы похоронить человека, имени которого не знаю, которому я благодарен. Считаю это правильным.

Здесь на склоне могилу не вырыть. Попробовал капнуть, на глубине в полфута булыжники и утрамбованная глина. Грамотно замок строили. Надо осмотреться. При дневном свете рядом с сапогами нашел маленький кожаный мешочек, видно за голенище был затолкнут. В кошельке четвертной и четыре куны. Неплохие деньги. Поклонился: "Спасибо тебе, солдат!". О, еще не заметил, из воды рукоять торчит. Аккуратно спускаюсь, захватил толстое древко. Забинтованными руками это непросто. Стал потихоньку отступать назад, вытягиваю из воды алебарду. Тяжелая. Стражник нормально вооруженным был там, на посту, на стене.

Поднимаю глаза, чуть алебарду в воду не упустил и сам не свалился. За что так пугать?! На противоположном берегу, медведь сидит, на меня смотрит.

Большой, сидя выше меня будет, мех темный, свалявшийся. Присмотрелся повнимательнее — шкура, на морде, обвисшая и на боках то же, зубы не скалит, хотя пасть приоткрыта, глаза мутные, в одну точку смотрят, как неживые. Как неживые? Млин, да он дохлый!

Прошел я вдоль берега. И мертвяк за мной переходит. Движения заторможенные, не рычит, ни чего лишнего. Только охота. И кто же его поднял? Или вселился? Откуда он пришел? Я же по тому берегу всего десять минут назад проходил. Вот непруха. Хотя, нет, быстрее я все же везунчик — успел проскочить.

А что мне сейчас делать? Ждать стражников? Так они сегодня уже были, в следующий раз неизвестно когда появятся. Самому медведя-зомби завалить? Даже не смешно! Это у живого более или менее понятны уязвимые места. А у мертвого? Его хоть поруби — все ровно достанет. В воду не идет, не нравится или боится. Так, думаем! Это же не живой медведь. Это туша, которой кто-то управляет и именно этот кто-то, а не медведь, боится воды. Значит надо попытаться мертвяка в воду заманить или спихнуть.

Примеряюсь, что лучше взять алебарду или лопату? У медведя масса большая, если ткнуть, то лучше тяжелым оружием. Все ровно больше одного раза ударить не успею. Вон — он все лучше и лучше двигается.

Взял алебарду, плащ и веревку оставил на месте. Вышел к бревну, что осталось вместо моста. Зомби с другой стороны стоит, не двигается. Нашел центр тяжести, теперь у тяжеленного топора. Попробовал несколько раз замахнуться и ударить. Непросто, а на бревне еще и баланс держать придется.

Смелее, ждать нельзя, зомби-медведь набирает ловкость. Вступаю на бревно и иду вперед, на врага. Только когда я дошел до середины, вперед двинулся и мертвяк. Он меня удивил. Живой медведь на подушечках ходит, когти вверх держит. Зомби когти в дерево втыкает. Держится прочно, ни чем не свернешь. Мой план — ударить по морде, чтобы мертвяк потерял равновесие и рухнул в воду, рассыпался как "карточный домик". Теперь, что бы его оторвать от бревна, придется лапы рубить, а это и сложнее и опаснее. Бить придется сверху, так как, размахивая алебардой в стороны, рискую навернуться с бревна. Перехватываю древко еще на фут ближе к пятке, все же дистанция будет больше. Бью ударом, который со стороны может показаться верхом глупости. Сверху, огибая морду, кончиком лезвия по опорной лапе. Удачно! Отрубил часть левой лапы и два когтя. Удар слабый, железо в бревне не застряло. Быстро отступаю несколько шагов назад и выбираю за собой алебарду. Зомби тоже делает два шага вперед. Так не пойдет, отступать мне особо некуда. Плавно и ровно поднимаю топор над головой. Медведь шагает вперед. Я опускаю алебарду. И в тот момент, когда лезвие пролетает мимо морды, он клацает зубами, пытаясь укусить. Схватить не получается, но носом отбивает мое оружие в сторону. Не попадаю не только по лапе, но и по бревну. Тяжелая алебарда уходит вниз и тянет меня за собой. Чудовищным усилием гашу инерцию, одновременно делаю несколько шагов назад, позволяя алебарде, качнутся вдоль бревна вперед-назад, при этом держать ее приходится одной рукой. Снова отдал территорию, а каждый уступленный фут приближает начало не равного боя, а расправы надо мной. Надо бить быстрее, и в другую лапу, где все когти целы. Сейчас нет времени осторожно поднимать топор над головой. Раскачиваю одной рукой, присев, поворачиваю алебарду вокруг центра тяжести, подхватываю второй ниже по древку, резко встаю. Теперь я готов к удару сверху. И выполняю его, четко и сильно. Лапу перерубаю на полфута выше бревна. Лезвие застревает в дереве. Зомбозверь запоздало пытается отбить удар, причем, и зубами укусить и оставшимися когтями уже поврежденной левой конечности ударить. В результате теряет без опоры равновесие, обе передние лапы не держат, и вся туша, качнувшись, летит вниз.

Брызги воды до меня не достали. В этот раз ощутимо повеяло холодным сквознячком. Над водой, в месте, куда упал зомби, появился едва различимое черное облачко-смерчик, но очень быстро истаяло. И только полупритопленная туша просто мертвого медведя осталась плавать в воде.

Место с хорошим, сухим грунтом я смог найти только у главной надвратной башни. Слева от моста. Перенести стражника по обгоревшим бревнам не смогу, он очень для меня тяжелый. В воду рва опускать не хочу. Поэтому копаю здесь. Руки, окровавленные о древко алебарды, невыносимо болят. Нарушил запрет травницы, сделал из пузырька сразу два глотка. Чуть попритихло. Надо спешить. Сориентировался по солнцу. Восходит примерно в той точке, куда уходит дорога. Срезал и аккуратно отложил в сторону дерн. Алебардой разрыхляю, а лопатой подбираю и выбрасываю в сторону землю. С физподготовкой Даниэля копать очень не просто. Была слабость, хотел остановиться, когда докопал до пояса. Но если здесь ходят такие мишки-зомби, трех футов мало, стискиваю зубы, и углубляю могилу еще настолько же. Когда закончил копать, пошел за телом. Поднять пять пудов мне не под силу. Пропустил веревку стражнику под мышки, концы привязал к черенку лопаты, так как удержать ранеными руками не смогу. Набросил веревку себе на плечи, в лопату, повисшую поперек груди, уперся запястьями, тело воина потянул за собой волоком. Так и пошел шаг за шагом, осторожно, чтобы непростой груз не сползал по откосу вниз.

Уложил стражника головой к замку. Глаза я ему еще раньше закрыл. Снял расшитую ленточку, что перехватывала руки, не надо ничего своего в могилу закапывать. Лицо закрыл принесенной с собой мешковиной. Ну вот, вроде все, что могу, сделал. Перекрестился и стал закидывать покойного воина землей.

Могилка получилась не очень ровная, компенсировать небольшой уклон мне не удалось. Но продолговатый холмик, обложенный дерном, не допускает двусмысленности, видно — человек захоронен, а это то, что я считаю правильным.

И все же остается чувство не законченности. Чего-то не хватает. Найти камень и положить в ноги? Или в лесу вырубить небольшой ствол и с помощью веревки крест связать? Что-то все не то.

Пока размышлял, взгляд зацепился на уцелевшем участке конструкции моста. Если выломать, здесь и здесь обрубить, вполне неплохо может получиться. Рубить бревна в семь дюймов толщиной алебардой с длинной мешающейся рукоятью оказалось чудовищно тяжело. Это не плотницким топориком, тюк-тюк ровную стружку срубать, здесь каждая снятая палка-щепка в радость. Хорошо, заранее привязал веревку, потому, когда перебил в трех местах, а в четвертом надрубленном само переломилось и кусок конструкции рухнул в воду, не пришлось лезть следом. Вытащил, хоть и тяжело было. Пообтесал поровнее концы. Стволы соединены пазами, для крепости двумя железными костылями прошиты. Угол не совсем прямой, но тут уж ничего не поделаешь. В общем, крест получился — что надо!

Вкопал в ногах у могилы. Устал, смертельно. Оперся рукой на перекрестье. Помню несколько строк. Их и прочитал для усопшего. Думал при этом и о тех почти шест сотнях душ, что жили еще вчера в этом замке и неприкаянные теперь.

— Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего, яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная, избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих. Аминь.

Тепло прошло по руке и телу, сердце обняло. Посветлело. Смотрю — крест слегка серебрится и по земле вокруг серебристый отсвет распространился. Далеко....

Поморгал глазами, головой покрутил. Может видимый эффект временный? Нет, все остается — крест теперь с хорошо различимым серебряным светом.

Постоял. Чего сделал то? Что-то сделал, и получилось. Вроде, не плохо. Даже хорошо!

// Дроу хорошо знают, что в месте гибели большого числа разумных остается разлитая некроэнергия, энергия распада. Если не прибраться, на территории начнутся процессы зарождения некросозданий. Чем дольше продлится вызревание, тем более сильные и страшные сущности появятся. Потому и хотели темные эльфы провести обряд гекатомба посвященного своему богу Варэму. Когда Даниэль произнес слова молитвы, то тем самым освятил крест. Символ величия Христа на Земле, здесь на Грах Эфии близок эфийскому кресту, символу Бога-Воина Арессэна, подарившего разум тварям, населявшим мир до его пришествия. Крест стал тем катализатором, от присутствия которого, началась реакция преобразования некроэнергии в чистую энергию света. //

Собрал все, что мной разбросано, и пошел вокруг замка. Солнце уже к горизонту повернуло, а я еще кольцо не искал.

Прохожу мимо тела мишки. Волна света, что по земле, по воде потихоньку распространяется, до него дошла. Ух, как пыхнуло! Я глаза от яркой вспышки прикрыл. Чуть черенком лопаты, что в руке держал, по лбу себе не заехал. Потом присмотрелся — только пепел, облачком в воздухе и пленкой на поверхности воды, остался. А отсвет дальше расширяется. Похоже, теперь вокруг замка Ламбер места спокойные будут.

Внутри замка жарко, огромная куча камней сверху уже темнеет, но под этим слоем по-прежнему все раскалено. На пятьдесят ярдов не подойти. На черном дворе нет тел, что я видел ночью. Странно. Здесь прибирали? Вдоль стены пригибаясь, накрыв голову капюшоном, пробираюсь к конюшням. Крыши нет, но стены целые, за ними можно укрыться. Из бывших ворот, уже изнутри здания рассматриваю двор. В мешанине раскатившихся камней найти провалы дождевых колодцев не просто. Ближайший спуск в восьми ярдах. Рядом гранитные блоки и обгорелые балки с кровли немного обвалившейся сторожевой башни. Там и спущусь.

Снял с себя все, даже повязки с рук. Опыт показывает, что кайф — это когда есть сухая, теплая одежда, после "моржевания". Накинув плащ, с веревкой в руках бегу к колодцу. Привязываю один конец к не очень обгорелому бревну, второй бросаю в колодец. Следом прыгаю сам, терпеть жару больше не могу.

Не учел, что камни не только по двору раскидало, несколько и сюда закатились. Ударился босыми ногами больно, но не смертельно. Травм вроде нет. Слой воды смягчил падение. Плащ закручиваю веревкой и прислоняю к стене, уплыть не уплывет, но лучше знать, где находится. Начну осмотр с колодца, в который ночью спустился. Проплыл по трубам туда. Здесь камней больше, просвет стока на треть завалило. Расчистил немного. Вижу — знакомая тряпочка. Мой батистовый пояс за выступ камня в кладке зацепился. Надо пошарить вокруг. Нашел закатившийся в трубу ночник. Повернул верхнее кольцо. Работает! Даже не помялся нигде. Опускаю его под воду, и здесь работает. Вот что значит добротно сделанная вещь!

Теперь со светом осматривать пройденный ночью путь намного проще. Даже холодная вода не сильно напрягает. Через один колодец, в иле, на дне трубы, нашел тесак. То же хорошо. Оставляю все лишнее рядом с веревкой. Набираю больше воздуха и с зажженным светильником плыву к выходу в ров. Сначала вынырнул на поверхность, отдышался и только потом приступил к осмотру. Нырял долго, осмотрел каждый дюйм вывороченной решетки. Ил на дно прощупывал и протирал пальцами. Дожидался, когда осядет муть, и снова искал. Ничего похожего на кольцо не нашел. Несколько камушков разной формы и размеров. Ни светлого металла, ни вкраплений нет. Подобрал железный кусок от решетки, размером с пол-ладони, такой же грязный и очень ржавый. И с этим "трофеем" возвратился назад.

Я уже оделся и сейчас перебираю собранный хабар, думаю, что с собой взять, что выбросить.

— Ты чего опечалился, молодой барон?

От неожиданно прозвучавшего вопроса чуть не подпрыгнул. Опасности, вроде, нет, голос тонкий, можно сказать детский. Присмотрелся — у стены конюшни в тени, маленький, высотой с фут, человечек стоит. Похож на подростка, лохматый, босой, в дырявых с подпалинами рубахе и штанах из полотна.

Чувствую хороший он, не человек конечно, главное — незлобивый. Отчего с таким не поговорить?

— Кольцо свое найти не могу.

— Сам сломал, теперь ищет!

— Как сломал?

— Этого я не знаю, не ведаю. Нет его больше.

— А ты кто такой? Как зовут?

Мнется, пытается скрыться — то прозрачным становится, то снова в воздухе проступает. Потом голову опустил и почти шепчет.

— Прямой приказ хозяина замка ослушаться не могу. Имя мне данное — Аршунолитдин. Мама с папой Шуней звали.

— Чего ты боишься? Шуня, так Шуня. Нормальное имя.

— Полное имя — истинное, к нем проклятье прицепить могут.

— Не бойся, никому не скажу. Да, и забыл я его уже.

— Спасибо господин!

— Только и ты, пожалуйста, называй меня — Даней.

Малыш стоит, хлопает глазками.

— Рассказывай, кто ты и что здесь, в сгоревшем замке, делаешь?

— Мой папочка поселился здесь, когда замок построили, потом мамочку за себя замуж взял. Потом я появился. Четырнадцать десятков лет назад, как подрос, меня сюда, на самостоятельное дело, за конюшнями смотреть, поставили. Теперь нет папочки, нет мамочки, коников тоже нет. И крыша сгорела.

— Сюда люди не скоро вернутся. Чего делать думаешь?

— Ждать буду, когда Даня-хозяин вернется.

— Когда вернусь и вернусь ли вообще, я и сам не знаю, — машинально взъерошил мокрые волосы на затылке, — а может, прямо сейчас со мной пойдешь?

— А можно?

— Хочешь — пошли.

— Ставь резную шкатулочку сюда в тень, я быстро соберусь.

— Какую шкатулочку? Нет у меня ничего такого.

— А где я жить буду? Пока в новый дом не придем?

— Все что у меня есть, ты видишь.

Шуня помялся, поморщился, и предложил решение.

— Ставь сапог в тень, только в него соломки набить нужно.

— И где я тебе в сгоревшей конюшне соломки найду?

— Вон в том углу бочка с водой стояла, под ней есть соломка.

Угол завален сгоревшими досками. Млин. Не было печали — Шуню себе нашел. Раскопал, перемазался весь в саже, пепла и пыли наглотался, до развалившейся бочки добрался. Под дном действительно нашел сохранившуюся солому, сухую и относительно чистую.

Сделал, все как было велено. Повернулся. В сапоге как бы оранжевый огонек появился. Прямо смотришь — нет. Повернешься, краем глаза глянешь — есть.

Собрался, решил ничего не оставлять. Светильник и кусок решетки в батист завернул, во второй сапог спрятал. Тесак туда же. Держать одновременно лопату, алебарду и сапоги неудобно. Решил голенища проткнуть, веревкой связать и через плечо повесить. "Но, но, почто домик рушишь?!". Он еще и мысленно со мной разговаривает! Собственник, домовладелец нашелся!

К деревне подходил, когда уже совсем темно было. Собаки разлаялись. В доме Еннавы огонек светит. Значит, не спит.

Вышла встречать, со свечой.

— Даня! Где ты так задержался?

— К родным ходил. Нет никого.

Травница, вроде, с сочувствием, ни о чем, не расспрашивая, покивала.

— Умойся во дворе, и садись за стол, вечерять будем.

Какие вкусные пирожки с овощами, похоже на лук, морковку и тыкву одновременно. С молоком просто — объедение!

Пока ели, Еннава рассказала, как в город сходила.

— "Цветы" рорида хозяин лавки взял сразу. Цену хорошую дал — двадцать пять корон. Универсальное зелье, готовое, со скидкой продал по шесть с половиной корон. После еды полечу тебя. Еще мы с Иадором все обсудили. Надо тебе, Даня, в Имперскую Школу Магии поступать. Способности есть, надо знаний набраться, иначе недоучкой с Силой и до беды не далеко. Путь до столицы не близкий. Каждый день на счету. С тех денег, что остались, я тебе одежду купила и припасов в дорогу. Завтра утром Иадор сюда придет, он тебе про дорогу расскажет, обещал про вознаграждение похлопотать и бумаги выправить.

Пока Еннава обрабатывала, изумрудной, пенящейся жидкостью мои ладони, рассказал про свои похождения сегодня, про медведя и крест. Она охала, переспрашивала, затем попросила повторить слова, что я у могилы говорил. Очень удивилась, откуда я слова высшего аркана знаю. Такие только на кафедре Теургии факультета Мистицизма НовоЛхатийского университета Магии преподают.

Под ее тихий рассказ я уснул, чистый, сытый и очень уставший, на сундуке в маленьком домике деревенской травницы.

Глава 5. Дорожные встречи.

Даниэль. Провинция Лерорн, пригород Тэрна. Позднее утро.

— Здесь у меня синеглазка лесная, от синеглазки луговой, что на соседней грядке, отличается более крупными цветами и резными листочками, смотри какие, сейчас они маленькие, к сезону урожая с детскую ладошку будут. — Еннава очень много знает о растениях, а о лекарственных готова рассказывать часами, что сейчас и делает. А я слушаю, интересно, и в жизни может пригодиться. — Мазь из лесной синеглазки помогает при магических поражениях холодом, создает защитную пленочку, под которой равномерно поднимается температура тканей до жизненной, а позже, когда заклинание восстановления применишь, боль не такой сильной будет. Отвар хорошо действует как потогонное при простуде, при небольших ранениях смочи тряпицу в крепком растворе и приложи под повязку, от огневицы сбережет. Мазь делаешь так — берешь щепоть сушеного корня ....

После завтрака, встали с первыми лучами солнца, оказалась, что мне совсем нечем заняться. Вышел на дорогу. Посреди прохожей части, на земле, плюхи еще свежих и специфически благоухающих следов от прошедшего стада. Улица безлюдная, селяне еще засветло разошлись по своим делам. Время подошло, сев начался, вчера видел на прогретом солнцем, высоком участке пахать принялись. Упряжка из двух быков, погоняемая угрюмым дядькой, тяжело тянула за собой плуг на деревянных колесах с двумя железными лезвиями. Детей тоже не видно, в деревне в сезон всем работа нашлась. Постоял, посмотрел на пустую дорогу к городу и вернулся к дому. Без напутствия сержанта, собираться в путь рано. Сам же он, во сколько будет, не сообщил.

Еннава на огород пошла, я предложил помощь. Сначала грядки полить, дождя не было, пока солнце припекать не начало растениям водичка на пользу. Сейчас вместе ходим от одной посадки к другой, тетушка рассказывает о лечебных свойствах травок. Здесь у нее целая аптека, запасы большие, люди болеют, на лекарства всегда спрос есть. Слушаю внимательно, стараюсь больше запомнить. Из привычных мне — мать-мачеха с ранними желтыми цветочками, здесь она холодянкой зовется, ромашка, на чжуйском — солнышко и еще несколько. Много и отличий от моего мира. Названия, понятно, все другие, и по внешнему виду совсем незнакомых растений навалом, особенно травок, от которых совсем чуть-чуть холодком веет. В лесу узнаваемых кустарников и трав больше, но, видно, не все в лекарском деле нужны и потому не попали на огород тетушки Еннавы. При случае надо будет книги по местной ботанике и маго-ботанике почитать, очень полезная в хозяйстве вещь — зелья. За примером далеко ходить не надо — всего один раз обработали и теперь мои руки совсем не болят. Чуть-чуть зудят, почесать хочется, это верный признак, что заживают ожоги.

Фырканье и перестук копыт раздались у дома травницы ближе к полудню. Пока дошли до калитки, сержант Иадор уже привязал своего "скакуна" снаружи на улице, во двор заводить не стал, знал, что за потраву целебных растений спрос будет суровый. Животинка примечательная, невысокая, фута четыре, не больше, лохматая, светло-коричневая шерсть длинными прядями вьется, на голове не широкие рога, две пары, в четыре кольца завернуты, мордочка узкая, уши мохнатые длинненькие висят, ноздри большие трепетные, губы живые, уже прошлись по прутьям забора, сейчас узду теребят. На узкой спине, с заметным жировым горбиком, сейчас, правда, опавшим, свертки привязаны.

Сели в беседке. Тетушка со мной на скамейке рядом, стражник, поправив на поясе ножны с широким полуторным мечом, напротив. Начал разговор Иадор, с вопросов.

— Еннава говорит, есть у тебя дар, магиком можешь стать. Сам такой судьбы хочешь?

— Учиться хочу, и разобраться хочу, как такое происходит, — киваю на свои перевязанные руки, свободно лежащие на столе.

— А родные как отнесутся к твоей учебе?

— Нет родных, все в замке остались, один я.

— Так ты в замке вырос?

— Да.

— А чем занимались родные?

Э, господин хороший, не праздный интерес у тебя, снова "на вшивость" проверяешь, не начну ли опять блажить, заговариваться, громким именем себя называть. Нет, не начну, сказки про белого бычка в моем исполнении не будет, лучше соврать немного.

— Отец на конюшне работал, матушка на кухне, я отцу помогал, пока в дружину не взяли.

— А зовут тебя как? Отцово прозвище, какое?

— Дани... (млин...), Даня. Отцова прозвища не помню, — прячу глаза, не хочется совсем уж нагло врать хорошим людям.

— Так всем и говори — сын конюха, новобранец баронской дружины. — Иадор успокаивающе похлопал своей широкой жесткой ладонью меня по запястью. Помолчал, словно еще раз обдумывая еще не произнесенные слова, и продолжил.

— А меня прости за вчерашнее, так надо было. Нельзя было тебя признавать, хоть и встречал я тебя раньше, и не раз.

Сержант снова помолчал, внимательно следя за тем, как прореагирую на его признание. Слушаю дальше, хотя сердце замерло.

— Другим ты мне показался. Человечек мой, доверенный, вчера вокруг города походил, к замку прогулялся, много чудного повидал, как рассказывать стал — я засомневался, трезв ли. Необычный бой видел. Наследный барон меч в руки взять брезговал, а уж что бы с алебардой на медведя бросился, совсем не верится. И могилку ты честь по чести справил, не оставил служивого зверям на поругание.

Какие бы не были у стражника сомнения, показывать испуг и тем самым давать повод для новых подозрений нельзя. Смелее, надо взять себя в руки и прежде всего, понять, как сержант сейчас относится к молодому барону. Поднимаю глаза, взгляд у сержанта спокойный, уверенный, взгляд человека твердо знающего что делает.

— Те, кто напал на ваш замок и сжег его, не остановятся ни перед чем, если узнают что кто-то из семьи живой остался, и будут преследовать, пока не доведут дело до конца. По тому — есть сын конюха, счастливо избежавший участи родителей, который изъявил желание, учится в Новом Лхатау. — продолжил Иадор. — Я все правильно понимаю?

Мы твердо посмотрели в глаза друг другу и одновременно кивнули. Есть договоры, которые скрепляются взглядом.

— Время все расставит по своим местам, — сержант полез за пазуху, достал рулончик пергамента, откашлялся и стал читать. — Податель документа гражданин Империи Чжулонг Даня Горелый...

Он сделал паузу, а у меня челюсть отвалилась. В новых документах мне прописали наиглупейшее имя — босяцкое. Сержант, глядя на моё удивление, граничащее с возмущением, захохотал. Млин. Развел. Не может он без своего солдатского юмора.

— Зачем над мальчиком издеваешься, изверг! — Возмутилась Еннава.

— Все нормально, — отсмеявшись, Иадор протянул мне пергамент, мой новый "паспорт". — Чтобы не путался, и откликался когда позовут, оставил первое имя без изменения, раз родился здесь, в нашем городе, то новое твое прозвище — Тэрн, у половины жителей города такое. Родителей звали Кириан и Геба Тэрн, служили они в замке Ламбер, кем — ты сам сказал. Теперь твое полное имя — Даниэль Кириан'ар Тэрн, в реестре магистрата соответствующая запись есть. Обрати внимание — дата рождения изменена. Ты ведь в шестой день десятой декады родился, хорошее время, самое начало сезона тепла. Пока надо забыть. По этой выписке из городского реестра, тебе исполнилось пятнадцать лет вчера, на девятнадцать дней раньше. Если будут искать по бумагам, то второго имени нет, имя отца, прозвище, день рождения не совпадают. Найти будет трудно. Вот так, лучше поостеречься.

— А реальные Кириан и Геба были?

— Да, и действительно служили в замке, только детей у них до сегодняшнего утра не было. — Иадор продолжил объяснения. — Уже полдень, а тебе сегодня еще восемнадцать миль до Нижних Лесарей пройти нужно, там постоялый двор есть, заночуешь. За декаду до главного города нашей провинции, Лерорна, доберешься. Там нанимайся возницей или охранником в купеческий обоз до Нового Лхатау. Декад за шесть обычно торговцы добираются. Должен к экзаменам успеть.

— К экзаменам? Разве в Имперскую Школу Магии сдают экзамены?

— Еннава говорит — сдают, она там же училась.

— Только благородные иуристоры, при наличии любого инициированного дара, поступают без экзаменов, — пояснила травница, — все остальные проходят обязательное собеседование с магистром и два письменных испытания, подтверждают владение счетом, показывают навыки письма. Начинаются вступительные экзамены в первый день сезона урожая. К учебным занятиям приступят с началом сезона дождей. Обучают в школе бесплатно. Для того чтобы у тебя были свои деньги найди сразу работу, я, когда училась, по вечерам в имперском госпитале помощницей врачевателя служила. Много тебе не потребуется, трактиры рядом со школой для учащихся готовят вкусно и не дорого. Комнату снимайте вдвоем, а лучше втроем, за четвертной в декаду найдете место в хорошем доме.

— На дорогу до Лерорна тебе хватит, купцы на полный кош возьмут, — Еннава пододвинула мне узелок. — Здесь почти семь корон. У тебя, Иадор, получилось по награде договориться?

— Место, где рарид сидел, осмотрели, много народу через него погибло. По второму классу опасности провели, как "особо опасный для провинции", полагается призовых пять империалов, но так как клубень предъявлен не был, только "цветы" в магической лавке, выплатили три десятых части, пятнадцать корон. — Сержант отвязал с пояса и положил на стол кожаный кошель. — Империал в магистрате за бумаги оставил, две короны за лана отдал, коня покупать очень дорого, а этот хоть поклажу повезет. Здесь остаток — двенадцать четвертных.

Я вынул из-за голенища найденный вчера маленький кошелек стражника. Посчитал весь свой денежный запас — шесть корон, шестнадцать четвертных и шесть кун, если обменять будет — один империал и шесть кун. В серебре увесисто получилось, больше фунта.

Чего-то я не догнал. Мне Еннава утром вчерашние покупки, приготовленные в дорогу, отдала — новые сапоги, курточку кожаную, две пары штанов, три рубашки, плащ льняной, все новое. Еще говорила, что припас еды приготовила. Почему при таких тратах так много денег осталось?

— Тетушка Еннава, зачем вы мне все свои деньги отдали?

— Бери, бери в дороге тебе все пригодиться, тут на всю дорогу не хватит, будет работа — не отказывайся. Мне за проданные снадобья лавочник уже завтра деньги отдаст, обещал, да и дома я остаюсь, при деле, с голоду не помру.

— Спасибо Вам! — Я не знал, какими словами благодарить добрую женщину за заботу, просто взял ее руку и прижался к ладони щекой. От чуть шершавых пальцев приятно пахнет терпкими травами, диким медом и чем-то нежным как парное молоко! Навеяло ощущение родного дома и покоя. Еннава, в ответ, приобняла меня и поцеловала в макушку. Мне показалось или она действительно смахнула слезу?

Еще когда я только начал считать монеты, Иадор к животинке, лану, за свертками пошел. Принес, на столе разложил.

— В дороге воинское снаряжение носи, это, — стражник показал жестом на новую одежду, — ты сними, в городе пригодится, одевай на рубаху поддоспешник и кольчугу.

— Вы же говорили, что не стоит в них показываться?

— Смотря где, в Терне не стоит, но ты в другую сторону пойдешь. Меч возьми, сразу одень. Ремень я тебе другой дам, вот этот двойной, здесь изнутри, если накладку поддеть, прорезь, сюда монеты спрячь, надежнее будет. В кошеле кроме кун ничего не носи, так надежнее. В этом тюке то, что в дороге пригодится, котелок медный, огниво, топорик маленький, веревка крепкая из конского волоса плетеная, нож засапожный, сразу переложи, мясо вяленое, крупа.

— Я ему нормальной еды положила, — Тетушка не смогла спокойно смотреть на походные солдатские сборы.

— Лишним не будет, лан увезет. Даниил, ты внимательно выбирай место для стоянки, лана попастись привязывай, там, где трава густо проросла, если корма мало будет, сена в ближайшие несколько дней докупай. Одной куны за ночлег со столом для тебя и кормом для него будет достаточно, требуй, что бы с собой на утренний перекус чего заворачивали. В пути за сапогами следи — вовремя суши, смазывай. Попадешь под дождь, кольчугу протри и просуши. На ночь меч... .

Сборы перешли в стадию напутствий, а это процесс бесконечный. Не люблю долгих прощаний. Переоделся и упаковался быстро. Обнял на прощание двух по своему дорогих мне людей и отправился в дорогу, которая, как мне объяснили, будет долгой.

Даниэль. Провинция Лерорн, деревня Нижние Лесари. Поздний вечер.

Как болят ноги! Сейчас бы их в тазик с горячей водой опустить и посидеть так полчасика, подливая кипяточек. Эх, мечты... .

До постоялого двора дошел, когда еще не стемнело, вот только в комнате мне отказали, посетителей сегодня много. Хорошо хоть накормили и разрешили в конюшне на сеновале переночевать. Постояльцев действительно много, мне с антресоли, где я на прошлогоднем сене сейчас лежу, задрав ноги, хорошо видны стоила. Там полтора десятка лошадок, лан один, мой. Отдельного денника относительно мелкой скотинке не досталось, по тому я привязал его не за узду, а на веревку и конец длинный оставил, что бы сено мог сам выбирать. Чем сейчас он и пользовался, откровенно чиня разбой — во все чужие кормушки свои губки загребущие уже сунул. Если более сильный хозяин попытался куснуть или иначе заявить права на свою собственность, лан упорно толкался рогами, битву за кормушку выигрывал и эту овсяную собственность ополовинивал. Пользуется паршивец тем, что кони в стойлах и не могут применить главное свое оружие — мощные копыта. Тех, кто уступил без боя — щадил, изымал зерна понемногу. Хитрая скотина нигде не подъедала вчистую, чтобы не вызвать совсем уж бурный протест у лошадей и не привлекать внимание слуги-конюха, время от времени приходящего проверять своих подопечных. Причем о каждом таком посещении смотрителя лан слышал заранее и мгновенно перемещался к своей тощей охапке прошлогодней травы, где и начинал пережевывать сухие стебли с самым невинным видом.

Мелкий жулик почуял чужие шаги и в очередной раз "ветошь прикинулся". Но пришел не служка, а нервного вида светловолосый парень лет двадцати, в ламеллярном доспехе, синих штанах, на поясе кинжал, здесь почти все путешественники с оружием, на голове круглая студенческая шапочка. Осмотрелся по сторонам и пошел вдоль стойл, внимательно рассматривая коней. Один явно чем-то ему понравился, точнее не сам конь, а седло, повешенное на дверцу денника. Незнакомец достал из-за пазухи пластинку на шнурке, отделил небольшой прямоугольной формы со скошенными гранями дымчатый кристалл, накопитель маны, у меня такой же в светильнике, только поменьше. Дальнейшие его действия, мне показались настолько необычными, что я попытался их рассмотреть в подробностях и запомнить. Он вложил кристалл в центр сложенной лодочкой ладони, свел большой, средний и безымянный пальцы в щепоть, а указательный вытянул. Затем сделал рукой движение, словно нарисовал в воздухе сужающуюся спираль, в момент завершения рисунка коснулся вытянутым пальцем седла. Интересно получилось, на седле осталась синяя с ультрамариновым отливом точка. "Художник" вставил накопитель обратно в пластинку, спрятал последнюю за пазуху, еще раз оглянулся, ничего подозрительного не заметил и ушел.

Я попробовал повторить жест, коснулся столба, подпирающего кровлю. Зажглась белая точка! При этом я не использовал кристалл накопителя. Здорово! Попробовал еще и еще. Нарисовал треугольник шестью точками.

— Мы будем здесь жить?

Шуня появился в тени под скатом кровли совершенно неожиданно.

— С чего ты взял?

— Но Вы же, хозяин-Даня, эту конюшню пометили. Она теперь Ваша?

Я как-то не задумался над тем, что делаю. Попробовал стереть точки, не получилось. Постарался кончиками пальцев ману в себя впитать. Но сколько не пыжился ничего не вышло.

— Если не обновлять, декады через три само развеется, — "обрадовал" наблюдавший за моими потугами Шуня.

Не хотелось бы светить следы своего присутствия, могут бог знает что подумать.

— А маги поблизости есть?

— Магов нет, адепт, недоученный, в корчме сидит.

— Где сидит?

— Рядом, в большом доме, за столом сидит, пиво пьет.

Я внимательно посмотрел на человечка. Он, оказывается, довольно таки искушен в магии, знает, что вокруг творится, уровень мага на раз определил. Я не обратил внимания, а ведь внешний вид у него изменился. Раньше я его видел в прожженной рубахе, а сейчас в брючках и жилете из кожи. Что-то мне этот светло-коричневый цвет напоминает. Точно! Голенище сапога, в котором Шуня обосновался. Так как из самой обуви, никто никаких лоскутов не вырезал, значит, вся эта одежда лишь видимая иллюзия. Как и тельце в эту кожу одетое. Грустно. На шизу походит, обосновавшуюся у меня в гостях. С другой сторона магический объект, оранжевый огонек, в сапоге есть, это тоже факт очевидный.

Надо сходить на постоялый двор, еще не очень поздно, жильцы в зале должны сидеть, разведаю, кто есть кто. А то эти танцы с выставлением меток на чужие седла, мне кажутся очень подозрительными.

Как-то не тянет меня прыгать с этим телом даже с небольшой высоты. Спустился осторожно по поскрипывающей лестнице. Уже внизу выбрал из одежды и волос солому, натянул сапоги. Имей мои многострадальные ноги самостоятельную волю — они бы заявили протест, а то и забастовку устроили. Несколько шагов дались тяжело, вразвалочку, дальше, ничего, разошелся.

Что могут делать двадцать мужиков поздно вечером в главном зале постоялого двора? Правильно, сидеть по компаниям, пить то на что серебра хватает и пересказывать друг другу жизненные истории и небылицы. Молодого парня за свой стол никто приглашать не собирался. После того как я прошел пару раз вдоль зала, на меня стали посматривать крайне недружелюбно. Чего, мол, надо, не обокрасть ли собираюсь честных людей. Пришлось сесть там, где было свободное место и не было риска сходу получить по шее — у самой двери, за стол с двумя субъектами, настолько уставшими от борьбы с зеленым змием, что тут же и уснувшими среди грязной посуды. Для наблюдения место не очень подходящее. Добрая треть сидящих не видна в полумраке за столбами, еще столько же скрывают спинами оставшуюся треть. Слуга подлетевший принять заказ, выслушал мою просьбу принести кружку ягодного отвара, машинально кивнул, но его глаза враз поскучневшие говорили о том, что, быстрее всего, он забудет о невыгодном клиенте на первом же шаге от моего стола.

Из меня разведчик никакой. Послушать отдельные разговоры на фоне общего гула в зале невозможно. Кто хозяин богатого, хоть и слегка потертого меченого седла, оставалось только догадываться. Можно выбирать любого из девятнадцати незнакомцев. Шанс еще меньше, если предположить, что кто-то из постояльцев вообще из комнат в зал не выходил. Адепта, хозяина круглой студенческой шапочки, я узнал. Сидел он у стены в компании двух наемников, судя по количеству пустых кувшинов, пили они весь вечер. Следила ли тройка за кем-то конкретно, я со своего места не видел. Из чистого упрямства посидел минут двадцать, как и предполагал, заказ мне не принесли. Пошел на улицу. Карьера сыщика завершилась, толком и не начавшись.

Пока я развязывал-завязывал узелки в тени под стеной конюшни, что бы справить малую нужду и с легкой душой пойти спать, из двери дома вывалилась знакомая троица. Пошли, не таясь, но и не производя лишнего шума, по дороге на выход из деревни. Куда это они ночью, пешие? Раздосадованный "провалом" в корчме, я очень хотел выведать хоть что-то. Не узнал, за кем следят, выясню, хотя бы кто следит.

Я сделал всего несколько шагов и скривился от досады — кольчуга на мне скрипела и шуршала, ну очень громко для ночного времени. Опять же блеснуть могла в свете одного из двух спутников, зависшего бледно-зеленым пятном на безоблачном звездном небе. Быстро бегу переодеваться. Долой кольчугу и меч, еще зацеплюсь в темноте за что-нибудь. Хватаю старый темный плащ и прыгаю вниз. Только выбежав из конюшни, отмечаю для себя, что когда надо и когда не циклююсь на проблемах лишнего веса, могу в два прыжка залезть на антресоль и спрыгнуть оттуда одним без каких-либо проблем. Правда, и высота там — два ярда, не больше.

Прошел за околицу и дальше — никого нет. Не могли адепт с наемниками скрыться так быстро, что я их не догнал, если только за краем деревни их не ждали с лошадьми. Прошел по дороге с милю, не меньше, и уже собирался возвращаться, когда внимание привлекли деревья в стороне. Если смотреть внимательно, то они локально чуть светлее окружающего леса. Уходить с дороги в темень, желания нет, ни какого. Выбрал дерево, не смолистое, что бы руки ни липли и одежду не перемазать, и осторожно, не спеша залез повыше. Сверху стал, виден огонек костра. Как не отговаривал себя не ходить в лес ночью, но любопытство пересилило.

Ступал потихоньку, от дерева к дереву, не поднимая высоко ног, что бы ненароком не наступить на сухую ветку или не провалится в яму. Прошел десятка два стволов и уже не просто руками перед собой вожу, а явственно различаю, где ствол — посветлее, где кусты — потемнее. Двигаться стал увереннее. Когда костер стал вполне различим, осталось ярдов двести, опустился на корточки, капюшон натянул ниже, что бы лицом не светить. Так еще с полчаса двигался в рваном темпе, ярдов десять проберусь, на несколько минут останавливаюсь, слушаю лес, на случай, если посты вокруг ходят. Когда стали различимы фигуры у костра, пришлось ползти. Хорошее место наемники выбрали, сухой перелесок, воды в прошлогодней листве нет. Сначала следил за шуршанием, что от меня раздается, позже прислушался к шорохам в ветвях от небольшого ветерка, к вскрикам птиц, ночным звукам живого леса и счел, что на таком фоне меня услышать может только уникум или лесной эльф. Буду надеяться, что таких здесь нет. Ближе подбирался в тенях деревьев, от одной к другой.

У костра сидят четверо, еще несколько человек спят. Один, точно, наемник из корчмы, свет от огня его лицо ярко освещает, остальные трое выглядят как бандиты, лохматые, броня похуже, у одного кожаная с нашитыми бляхами. Рассмотреть тех, что спят, сложнее. Пересчитал — на поляне девять бойцов. На краю поляны пасутся десять стреноженных коней. Вполне возможно и всадников больше, надо проверить все с другой точки. Прополз вокруг по периметру ярдов на пятнадцать. С нового места засек десятого, под деревом спал. Магической активности нет, ни музыки, ни искорок, ни сквознячка. Что удивительно. У спящего под деревом, а судя по одежде это адепт, есть на шее магический артефакт, а не чувствую. С этой избирательностью моих ощущений надо разобраться и чем быстрее — тем лучше. Разговаривают у костра тихо, ни слова не разобрать. Вещей или оружия приметных, флагов, знаков, гербов нет. Тухлые разведданные, не определить кто такие, чем занимаются, зачем им путник с постоялого двора.

Обратно на дорогу вышел значительно ближе к деревне, сказывается отсутствие опыта, немного заблудился.

Утром проспал. Не слышал, как разъехались постояльцы. Владельца меченого седла так и не повстречал. Полночи на разведку ушло, потом пока воду нашел, умылся, руки универсальным зельем обработал, все время шло, и спалось на сене хорошо. Проснулся, когда уже никого не было. Пешим за конными не погоняешься. Вот и закончилось мое маленькое приключение со слежками, без продолжения в виде погонь, стрельбы и спасения принцесс.

За завтраком посмотрел на ломоть хлеба с кружкой травяного отвара и решил потратить лишнюю куну. Заказал в дорогу жареную птицу, размером нечто среднее между курицей и идейкой.

Пока мясо жарилось, поэкспериментировал во дворе, слушал свет. Включенный магический светильник, был мне слышан ровным "звуком" тинь-тинь-тинь, на фоне его собственного света зрительных эффектов не наблюдал. Ночничок, накрытый старой корзиной, "играл" так же. Прятал, что бы удостоверится, что сила звука "мелодии" не зависит от зрительного восприятия. Выключенный артефакт не звучал и "искорок" видно не было. Зато накопитель, если прикрыть глаза и смотреть слегка боком, "светится" серыми искорками. Совсем маленькими, но их очень много. От горящего светильника "сквознячок" ощущался более сильный и холодный. Выводы сделал простые: работающее заклинание можно "увидеть" и "услышать", неработающее нельзя. Что касается магических предметов и сосредоточений маны: их можно "ощутить", сами по себе "мелодию" не издают, "видны" только в прямой видимости, сквозь материальную преграду не "видны". Последнее утверждение вызывает некоторые сомнения, ведь Шуню, как магический объект, не иллюзию, я "вижу" сквозь непрозрачный сапог. Почему? Этого не знаю, надеюсь, пока не знаю. Почитать бы или умных людей порасспросить.

Птичка запеклась замечательно. Жаренное в очаге, на вертеле, набитое чесночком и пряными травками мясо получило особый привкус "с дымком". Ни с чем несравнимый сок за счет поворотов и равномерной корочки остался внутри. Курятина получилась ароматной, сочной, вкусной. Объедение! Кухарка постоялого двора еще целую миску пирогов с кислой ягодой выставила. В другое время сочетание двух вкусов я воспринял бы как вполне удачное и отдал должное, но перед дорогой решил не переедать. Тушку без одной лапы и крыла, сдобную выпечку завернул в чистую холстинку, испрошенную на кухне, и забрал с собой.

Угостил пирожком лана. Тот взял подношение губами осторожно, когда пережевывал, даже глаза от удовольствия прикрыл. Оказывается у животинки очень длинные ресницы, отчего взгляд становится выразительным, может показаться даже осмысленным.

Когда солнце стояло уже высоко, я вышел из деревни. Настроение превосходное. Каким оно может быть при хорошей погоде в сезон цветения? Цель ясна, проблем нет, можно планировать, чем заняться в те несколько декад, что буду в пути. Так, надо озаботиться тренировками тела Даниэля, собственного тела. Нагрузка на ноги при пеших переходах достаточная, силовой комплекс на верхний плечевой пояс нужно выполнять по часу утром и вечером, растяжку следует начать сразу же, если мышцы закрепостить, потом довести тело до приемлемой подвижности будет сложнее и намного больнее. Вторая тема — знания. В городе нужно будет поискать книги, любые описывающие местные реалии, знаний Даниэля катастрофически не хватает. Хорошо бы магические книги найти. А еще лучше, какой-нибудь древний манускрипт, содержащий давно забытые могущественные заклинания исчезнувшей расы волшебников. От предвкушения открывающихся возможностей кончики пальцев зачесались.

Весь кайф от смакования мечты обломил лан. Ухватил за плащ зубами и стал дергать меня в сторону. Мы прошли уже несколько миль, и сейчас дорога пролегала через лес, не очень густой, не очень темный. Лан упорно тянул меня через кусты вглубь зарослей. Если судить по взбитой подстилке из прошлогодних листьев, здесь проехали не один и не два, а насколько всадников. Когда разобрать мне сложно. Но если судить по поврежденному муравейнику, который маленькие хозяева активно восстанавливают, проехали всадники сегодня и очень спешили. Мелькнула мысль, что идти дальше в лес — глупость, можно нарваться на большие неприятности. Лан же продолжал тянуть дальше. Я ослабил немного веревку, один конец которой был привязан к кольцу уздечки животинки, и зашагал следом, отринув осторожные сомнения.

К первому предмету мы вышли через несколько минут. На высоте двух с половиной ярдов висела круглая шапочка, пришпиленная к дереву ножом. Клинок без крестовины и оголовка, уплощенный — отличный метательный нож. Жалко, дотянуться, что бы вытащить, не могу. Крови не видно, значит, хозяин студенческого убора благополучно увернулся. Идем дальше, на небольшую поляну. Коня с всадником я увидел настолько неожиданно, что ни спрятаться, ни испугаться не успел. Лошадка мирно щипала траву, а ее седок висел, завалившись, в седле. Второй нож метнули точнее, его рукоятка торчала из глазницы наемника. Больше в округе не было никого.

Лан, который нашел все, точнее не нашел ничего для себя интересного, уже занялся молодой травой. Я подошел и потрепал его по склоненной шее.

— Ты не просто лан, а розыскной лан.

Как там звали овчарку с такими способностями? Рекс, вроде?

— Назову тебя — Рекс.

Что бы освободить руки, моток веревки заткнул за правый тюк. Из левого достал пирожок с начинкой и стал кусочками скармливать лану.

— Рекс, Рекс, хороший Рекс, умный Рексушка.

Новонареченный, не знаю, слушал ли, но ел. Глаза опять прикрыл, губами вынимал каждый кусочек из моих пальцев с ловкостью заправского карманника. Еще раз погладил Рекса и пошел осматривать добычу.

Мародерство дело доходное, но опасное, может прилететь от подельников или местных стражников, если поймают. Снаряжение наемника и строевой конь должны стоить дорого. Да и в седельных сумках покопаться можно. Особенно меня привязанный сбоку длинный лук в налучьи и колчан стрел заинтересовали, очень захотелось потренироваться в стрельбе. Но подойти и спокойно заняться сбором хабара не получалось. Ближе трех ярдов конь к себе не подпускал, отбегал на другой край поляны и спокойно продолжал общипывать траву. Так повторилось несколько раз. Когда я попробовал подойти сзади, что бы меня не видно было за крупом, то смог наблюдать пируэт с ударом задними копытами, покруче нокаутирующего маваши гери будет. Подкованное копыто просвистело в дюйме от моей головы. Учитывая массу лошади и силу, будь удар точнее, стала бы такая плюха для меня роковой. Или меня просто попугали? Мол, не лезь, чего пристал.

В результате скачков в исполнении лошади, одна нога наемника выскользнула из стремени. Если коня заставить попрыгать еще несколько раз, тело всадника выпадет из седла обязательно. Но можно пойти другим путем, попытаться из веревки аркан соорудить. Вопрос, как набросить петлю на шею лошади объедающей траву? Ладно, будем решать по мере продвижения. Где веревка? Где лан? Рекса нигде не видно. Только что пасся в центре поляны. Млин, я забыл его привязать!

Укладку Рекс сбросить не мог, значит, сапог и Шуня рядом. Буду "слушать" Шуню, он всегда звучит.

Та-тати-и-и-ри-та, та-тати-и-и-ри-та. Направление определил легко — густой кустарник на краю поляны. Когда я уже подходил к зарослям из перевитых веток с маленькими, недавно распустившимися листочками, услышал перестук копыт. Сюда приближались всадники. Играть роль ненужного свидетеля не хотелось. Я шлепнулся на живот и проворно пополз в дебри. Рекс лежал здесь. Не стоял, а именно лежал на пузе, вытянув шею и положив голову между передних копыт. Он прятался!

— Мог бы и предупредить, что опасно!

Животинка чуть отвернул морду и пренебрежительно дернул ушами. Вот скотина!

— А кто тебя пирожками кормить будет, если со мной что случится?

О, во взгляде легкая заинтересованность. Стоп, не время дрессурой заниматься.

На поляну выехали мои вчерашние знакомые — отряд наемников. Как-то поистрепала их жизнь — злые, мокрые, перемазанные в ржавой тине. Все, кроме двоих. Разгоряченный то ли скачкой, то ли неудачей, по тому с очень злым ворожением лица, адепт сразу поехал вызволять свою шапочку. Второй "чистюля" с ходу начал отдавать команды.

— Вотр с Сивым займитесь Лодом,— старший кивнул на погибшего наемника. — С собой не повезем, здесь припрячьте. Остальным искать тайник, здесь ю'Маклон долго ошивался, что-то должно быть.

Дисциплина в отряде есть, бойцы спешились и без суеты, принялись за осмотр окрестностей поляны. Двое направились к кустам, в которых мы с ланом прятались. На мое счастье в заросли не полезли, а стали обходить вокруг.

— Ставень, чуешь, жареным мясом пахнет.

— Откуда здесь быть мясу, если бы господинчик не ножами, а фаерами кидаться стал, тогда бы жаренного было много, хех, мяса.

— В натуре, кто-то свежатину поблизости готовил, ты меня знаешь, я жратву за милю учую.

— Тебя, Мут, знаю. Хех, тот еще жрун! Нас с тобой тайник послали искать и вряд ли мы в нем свежее пиво с грудинкой найдем.

Наемники шарились в пяти футах от нас и один из них унюхал жареную курицу в моем мешке. Сам-то я уже принюхался, запаха не слышал, а голодный мужик поживу учуял. Сейчас точно в куст полезет. Он уже вкруговую обошел, принюхивается, только пока сообразить не может, что дичь не обязательно на шампуре над огнем висеть должна, а может и в холстине в укладке в колючем кусте быть спрятана.

— Командир, тайник пустой!

Какие простые слова, а сколь большое облегчение я испытал их услышав!

Отряд собрался в центре поляны, все рассматривали небольшую, квадратную корзинку, перемазанную в земле.

— В корнях ясеня прикопана была, но ю'Маклон из нее все, что в ней было, забрал.

— Норбер! Ты точно уверен, что иуристор в болоте сидит, а не сбежал уже на другой берег Вейлуги? — Старший наемников задал вопрос адепту, в этот момент недовольно рассматривавшему дыры в своем головном уборе. — Если ускользнет, ты не только золота не получишь, остаток своей ничтожной жизни в подвалах ханского дворца в Саржнидоре ману в накопители сцеживать будешь.

— Не я виноват, что твои, Фабр, тупые вояки вместо того, что бы сначала окружить Адемара Леон'ара ю'Маклона, толпой за ним бросились.

— Сам вперед полез, спугнул, из-за тебя Лод тебя охранявший погиб. Кто накосячил, об этом лучше помолчи. Я тебя по делу еще раз спрашиваю — где, он, сейчас?!

Адепт достал пластину артефакта и что-то с ней сделал. Вокруг руки держащей пластинку образовались видимые мне ультрамариновые вращающиеся кольца. В туже секунду зазвучало тонкое — тиу-у-тиу-у, через паузу опять — тиу-у-тиу-у.

— Сидит в болоте, коня он не бросит, а конь точно там находится. — Норбер махнул рукой в направлении, откуда и появились наемники несколькими минутами ранее. — Расстояние не меняется, наверно, нашел одну из старых заимок Косаря.

— Может, еще раз попробуем пройти к острову?

Бойцы недовольно зароптали, лезть в болотную топь снова, рискуя утонуть не за куну, никому не хотелось.

— Я не вижу путь, по которому ю'Маклон прошел, только где он сейчас находится. — Адепт так же не горел желанием быть проводником и лезть в трясину. — Тропу сами сезон искать будем, лошадей загубим. Лучше взять его, когда выходить станет. Ближайшая переправа только в Больших бродах, там его и перехватим.

— Решено, садимся в засаду за болотом. Пять минут на сборы и выдвигаемся.

Бойцы разошлись к своим лошадям. Адепт Норман спросил у одного из наемников.

— Вотр, мне нужен метательный нож, которым убили Лода.

Покойника обобрали до нитки, а самого забросали ветками в небольшой яме ярдах в сорока от меня. "Боевые друзья" даже нож из глазницы вынули и пристроили в одной из своих седельных сумок. Сейчас бормоча проклятья, тихо, себе под нос, наемник достал этот клинок и отдал магику. Спорить не стал, кто его, проклятого колдуна, знает, зачарует, всю жизнь слюнявым бессловесным поффом за ним бегать будешь на четырех лапах.

// Пофф — полуразумное животное, искусственно выведенное гномами, для переноски тяжестей в подземных туннелях. Внешне напоминает помесь гориллы и гиены. Мощные конечности увиты стальными мускулами, туловище широкое бесхвостое покрыто короткой жесткой шерстью, морда с красными глазами и жуткой зубастой пастью. Состоятельные люди на поверхности используют поффов в качестве личных охранников, безгранично преданных хозяину. //

Команда наемников, охотников за одной конкретной головой неизвестного мне иуристора скрылась так же стремительно, как и появились до этого. Мы с Рексом вылезли из кустов на полувытоптанную поляну с общипанной травой, местами загаженную лошадиными яблоками, и переглянулись. Он то лан и сказать мне ничего не может, а я оттянулся сполна.

— Вместо того, что бы как нормальные путешественники....

Даниэль. Провинция Лерорн, село Большие броды. Поздний вечер.

Вечером я на площадке между корчмой и конюшней на постоялом дворе деревни Большие броды выполнял комплекс подготовительных ката — тех, что выучил на своих недолгих занятиях в секции айкидо. После силовой тренировки, состоящей из серии отжиманий, десять подходов по шесть повторов, и получасовой тренировки с вырезанными днем двадцатифунтовыми ясеневыми булавами, необходимо восстановить ровное дыхание, нормализовать токи крови и энергий, правильно задав темп и ритм многократно повторяемых движений. Медленно выполняемые ката для этих целей подходят как нельзя лучше. Мне не рекорды сейчас нужны, а необходимо научить тело Даниэля выполнять технически точные движения при длительной силовой нагрузке.

Выполнить весь план тренировки помешали вновь прибывшие постояльцы.

Ба! Знакомые все лица! Въезжающие во двор наемники выглядели еще более уставшими и потрепанными чем днем. Их стало еще на одного меньше, исчез любитель жаренного, как его там звали, — Мут. У одного бойца ранена рука — висит на шейном платке, холстяной тряпке, в перевязи. Это уже приметой для отряда становится — если есть убитые и раненые, значит, иуристора повстречали. Хотя в этот раз охотники с добычей, с ними одиннадцатая лошадь под седлом с синим маркером. Неужели смогли достать незнакомца? Хм, спросить что ли: "Дяденьки, а вы благородного поймали? Убили? Он вам свои сокровища под пытками отдал? И много взяли? А где сами спрятали?". Не, этим сейчас не до бесед, злые они. Судя по мрачным физиям, у охотников сплошной облом и с поимкой и с добычей.

Наемники лечили хандру со знанием дела. Сколько они выпили, не знаю, я предпочел свой ужин взять сухим пайком на вынос и в общем зале не задерживаться. Но не все такие догадливые, не повезло возницам и охранникам не большего купеческого обоза. Хотя их было десятка два, били их долго и с оттягом. Завязалась стычка внутри, а затем выплеснулась на улицу. Железо никто не доставал, но от того что соблюдали негласные правила повреждений было причинено немногим меньше. Предваряющих переговоров не было, и стенка на стенку не выстраивались, как то сразу началась общая свалка. Обозные нападали скопом, старались уронить хоть одного вояку и помесить толпой. Но их тактика себя не оправдала. Наемники бились свирепо, сразу вырубая наиболее сильных противников, сами держались парами, прикрывая друг другу спину. Когда стоящих на ногах не осталось, продолжали пинать сапогами лежачих. Крови пустили, зубов накрошили, и паре совсем неудачливых купеческих бойцов кости сломали. Вот такая незатейливая психотерапия, повеселились мужики....

За побоищем при Больших бродах я наблюдал из ворот сеновала, здесь он был устроен отдельно, через стену от конюшни. Желания поучаствовать в общем веселье не возникло. Только один раз вмешался, когда в мою сторону отлетел увалень возничий. Фабр, командир наемников, сделал двойку левой джебом в лицо, а потом со всей дури заехал правой снизу апперкотом в челюсть, удар был сильный и полет вышел долгий, ярдов семь, не меньше. Так как нос и губы были разбиты в кашу, кровь лилась обильно, а упал детинушка навзничь, пришлось подойти и перевернуть его на бок, чтобы не захлебнулся, до того момента когда очнется, не хватало еще глупой смерти от удушья в кабацкой драке.

Пробиться к колодцу, а тем более взять горячей воды на кухне, чтобы нормально помыться для третьей процедуры не удалось. После драки собранные хозяином постоялого двора соседские женщины до поздней ночи оказывали посильную помощь раненым. Своего лекаря или травницы в селе не было, обходились подручными средствами — отмыли кровь, кого требовалось перевязали. Много бегал и ругался купец, отсутствовавший по делам во время драки, сейчас пытавшийся привести своих обозников в более-менее дееспособное состояние. Предъявлять претензии наемникам, разошедшимся по комнатам спать, он не рискнул, а понимание насколько задержится поездка из-за происшествия и в какие убытки выльется драка, его нервировали настолько, что матов для своего окружения он не жалел. Один хозяин корчмы был доволен, за разгромленный зал с проигравших он сразу же по окончании расправы взял звонким серебром и с купца за организацию экстренной помощи для побитых стребовал немало. Кому война, а кому....

Шум-гам во дворе закончился поздно ночью. Выполнить предписанные процедуры я так и не собрался. Последний флакон Универсального зелья от магических поражений остался не тронутым. Руки, на мой неискушенный взгляд, зажили хорошо, весь день без повязок хожу, ладони затянулись молодой плотной кожей. Сегодня, когда крутил деревянные булавы, ни мозолей, ни других повреждений не получил. Сильное зелье купила для меня Еннава. Как я понимаю, за счет магии не только произошла полная регенерация тканей, многократно ускоренная во времени, но и по причине того что я активно работал во время заживления, частично перестроилась структура кожного покрова на ладонях. Несколько дней назад я видел пухлые розовые лапки, сейчас у меня были плотные с упругой кожей ладони, готовые к любым испытаниям. Развитой мускулатуры и наростов мозолей, характерных для настоящих рабочих рук, пока не было, но это дело наживное.

Пока я при свете ночника изучал свои капиллярные рисунки, в тени проявился Шуня, чем-то крайне озабоченный.

— Что не весел, чего голову повесил? Что случилось, Шуня?

— Скажи, хозяин-Даня, нам деньги нужны?

— Интересный вопрос, надеюсь, он не философский, а сугубо прагматичный? На чем предлагаешь подзаработать?

— Нет, я о ничьих деньгах.

— Что значит ничьих? Потерянных или хозяин их мертв?

— Он жив, но шесть лет уже сюда не приходил.

— Так в чем же дело? Покажи, где деньги лежат, нам они пригодятся.

— Они в кошеле, а кошель за доской в стене дома.

— Подожди, если я правильно понимаю, у этого дома должен быть свой смотрящий из ваших. И как он отнесется к тому, что мы заберем деньги из его жилища?

— Здесь сейчас нет кабацкого, этот постоялый двор без присмотра, непотребства творятся постоянно, такие как вчера.

— Если нет хозяина, тогда и волноваться нечего, забираем.

— Но я здесь гость, — почти шепотом сознался Шуня. — И не имею права рассказывать чужих секретов, это против наших правил.

— Еще раз. Смотрящего у дома нет? Я правильно понимаю? Значит то, что находится здесь, не принадлежит человеку хозяину постоялого двора и живущим здесь людям, и сейчас — ничье. Можно брать.

— Но смотрящий может когда-нибудь здесь появится. Я буду виновен в расхищении вверенного ему богатства.

— Да уж, мало того что человек хозяин кошеля еще жив и может вернуться, взять его деньги всеровно что обокрасть, так еще и смотрящий за домом, возможный в будущем, обнаружив недостачу претензию предъявит. Есть над чем задуматься. А если никто не узнает?

— Как только покажу, где кошель в чужом доме лежит — правило нарушу, все наши при встрече сразу узнают.

— Шуня, жадность моя меня, конечно, душит, но репутация твоя дороже золота. Нет, мы не будем брать этих денег.

Как только разрешилась моральная дилемма, Шуня сразу повеселел и задал вопрос о своем, насущном.

— Хозяин-Даня, мне бы молочка испить...

Своей просьбой Шуня поверг меня в недоумение.

— Проясни, ты можешь пить молоко? Разве тебе нужна настоящая пища?

— Если в постоянном доме живу, то от энергий жилища сочетающихся в гармонии и мне толика на жизнь перепадает. А в походном варианте существования, как сейчас, нужна материальная пища, лучше жиденькая, ее в ману легче преобразовывать.

Вот это заявление! Шуня оказался живым аналогом термоядерного реактора, точнее термоядерного микрореактора. Уникальная возможность, а если изучить, освоить, да запустить в промышленных масштабах.... Озолотимся! Если он сам понимает, как это у него выходит. Мы в самонезнании с ним, может быть, очень похожи.

— Утром раздобуду тебе молочка.

— Спасибо, хозяин-Даня!

Человечек стал истаивать в тени.

— Шуня, а в том кошеле денег то много?

— Две куны.

Млин! Он мне мозг выносил полночи из-за двух кун! Как жалко, что он не материальный, с каким удовольствием я погонял бы сейчас его по сараю.

Ночью разбудил Рекс, толкал носом в плечо. Только заснул, просыпаться сейчас — взрыв головы. Продолжает толкаться, что ему от меня надо, мало тех сухих пирожков, что в одну длинную морду доел вечером? А как он здесь оказался, лан же привязан в конюшне? Привязан веревкой... Открываю глаза, действительно животинка забрался на сеновал и сейчас меня будит толкая носом. Еще ночь, темно, Рекс еле различим.

— И что ты здесь забыл? — Спрашиваю шепотом. — Развязался сам или конюх прогнал за овсяный рэкет?

Лан прихватил губами рукав моей рубашки и потянул меня с сеновала. Опять что-то нашел? Ведь не отстанет, если хочу хоть немного поспать сегодня ночью, проще сходить посмотреть. Я натянул сапоги, идти неизвестно куда босиком не хочется, включил ночник и соскользнул с сеновала. Лан уже стоит в воротах и неодобрительно косится на светильник.

— Ты хочешь, что бы я ноги в темноте переломал? Нет? Тогда веди, сыщик, показывай, чего нашел.

Рекс во дворе прошел всего пару шагов и замер у приоткрытых ворот конюшни.

— Мне туда идти? — Я прошел мимо него и пошел вдоль стойл. — И что здесь смотреть? Или ты развязался, сам обратно веревку привязать не можешь, меня на помощь позвал? Знаешь кто ты после этого?

Я оглянулся, лан по-прежнему стоял на улице и только одним глазом заглядывал в конюшни. Он чего-то боится? Эта мысль пришла мне в голову слишком поздно. Сильная рука зажала мой рот, под подбородок уперлась холодная сталь.

— Ты кто? — Прошептали мне в ухо мужским голосом. — Сейчас я отпущу руку, если закричишь, прирежу.

Сказано было так спокойно и уверенно, что я ни на мгновение не засомневался, что обещанное будет сделано. Руку убрали, но когда я сделал попытку обернуться, одернули за плечо.

— Стой, как стоишь. Повторяю вопрос. Кто ты и что здесь делаешь?

— Я — Даниэль, иду в Лерорн учиться или на службу к кому наняться. А сейчас лана хотел привязать, он сорвался.

— Какого лана?

В воротах, действительно никого не было, эта хитрожопая скотина Рекс, меня подставил, а сам спрятался.

— Я веревку отпустил, лан опять сбежал.

— Это ты с ним разговаривал?

— Да, я один иду, а у лана уши есть, вот и привык с ним говорить.

Клинок от моей шеи убрали. Стоящий за моей спиной распорядился.

— Светильник потуши, и стой здесь на месте, когда уйду, через пять минут можешь быть свободен, пойдешь снова искать своего лана.

Сделал все как велели. В полной темноте я слышал, как неизвестный вывел лошадь из стойла, и пошел с ней к выходу. Примерно там, где должно находиться седло, я видел синее пятно с ультрамариновым отливом. Так это же тот самый Адемар Леон'ар ю'Маклон, беглец, за которым охотится целый отряд наемников. Мои симпатии не зависимо от причин происходящего были на его стороне и не помочь я не мог.

— На седле этой лошади есть магическая метка. — Эти слова я произнес хоть и глухо от волнения, но достаточно громко, что бы незнакомец услышал и остановился.

— Ты о чем? Какая метка?

— Я одаренный и чувствую магию, на седле есть нечто напоминающее магическую метку.

— Ты, как там тебя, Даниэль, не ошибаешься?

— Когда вы прошли мимо я совершенно отчетливо почувствовал.

Дальнейшее происходило быстро, по-прежнему в полной темноте. Похоже, Адемар неплохо ориентируется ночью. Мои глаза так же стали постепенно привыкать, и уже вполне сносно различали силуэты. Молодой, судя по энергичным движениям, высокий мужчина действовал быстро, снял одно седло, сбросил в сторону, взял с ворот ближайшего денника другое, забросил на спину лошади, заставил последнюю попятиться задом ближе ко мне.

— Это седло чистое?

— На этом ничего магического не чувствую.

Иуристор, закрепил седло, ловкими, много раз выверенными движениями затянул ремни, затем достал с пояса что-то и кинул мне под ноги.

— Там тебе за предупреждение, потом посвети где стоишь

Больше не сказав ни слова, Адемар скрылся за воротами. Не попрощался — его право. Но примета ясная, скоро встретимся.

Позже, выждав условленное время, я зажег свет, на полу конюшни в соломе нашел серебряную монету с быком. Четвертной. Совсем не плохо. Когда нагибался, ко мне процокав копытами подбежал Рекс, толкнул в бок носом.

— Что половину от заработанного требовать будешь? Дезертирам доля не положена. И нечего рогами толкаться, спилю. Ну ладно, насчет пирожков подумаю, утром. А сейчас спать, всем спать.

Глава 6. Охота за наследством Лютого Косаря.

Даниэль. Провинция Лерорн, село Большие броды. Рассвет.

Утром, только начал заниматься рассвет, в соседней конюшне раздались крики и ругань. "Млин! Спасибо, дорогие "будильники", за столь ранний подъем, отвратное настроение на весь день моей не выспавшейся тушке гарантировано!" Как жалко, что нельзя протянуть руку, нажать кнопочку, и их вырубить.... О чем хоть они говорят? Кто бы сомневался, что там обсуждается вечная тема — кто виноват, и что делать? ... Бумс! Виноватого, похоже, нашли. Бумс! Бумс! И даже наказали.... А не фиг с дежурства сваливать!

— Теперь его поисковиком легко не засечь ... Нужно больше солдат ... За счет твоей доли ... Придется ехать в Тэрн, — За пару минут договорились, чувствуется хватка у наемников, все делают быстро и решительно.

С Иадором бы посоветоваться, что за темные личности здесь ошиваются. Но он мне номер своего мобильного не дал, закрутился, наверное, забыл. Грустно. Привыкаешь, что поговорить можно через пару секунд с любым, о ком вспомнишь, а если подключенный к сети комп рядом или денег на айфоне много, то можно и увидеться. А здесь опять — пишите письма, мелким почерком. Память Даниэля добавила ложку дегтя — все еще хуже, здесь пишут еще птичьими перьями.... Ладно, не стоит сожалеть о том, чего нет. Пойти умыться к колодцу? Наемники уже лошадей седлают, уедут, можно будет спокойно тренировку провести.

Холодная вода, конечно, бодрит, но не настолько что бы окончательно проснутся. Хочется согреться, выгнать из тела чувство тяжести, вялые ватные мышцы заставить звенеть и петь от радости движения. Чем заняться, что сначала — ката или гимнастический комплекс? Проще кровь и лимфу разогнать легким бегом, но места маловато, выходить на большой двор не хочу. Оно мне надо жиром трясти перед ранними пташками? Я лучше здесь, за конюшней подвигаюсь. Душа просит кровь погорячить, значит — гимнастика и в темпе. Три раскрывающихся маха руками быстрых, три с поворотом в влево плавных, три с поворотом в право плавных, снова три быстрых с максимально доступной скоростью.... Ноги поставил пошире, медленно тянусь головой к левому колену, выпрямился, теперь так же к правому, выпрямился, выполнил насколько быстрых резких наклонов вперед (так делать не правильно, но так хочется), на скорости проще добиться промежуточного результата — достать кончиками пальцев земли, повторяю медленно, закрепляю достижение. Хорошо бы всей раскрытой ладонью достать, но это пока мечты. Я попробовал тут растяжку тела Даниэля, плакал.... Ножки буковкой "хе" не то, что до шпагата, до приличного угла расставить не смог, градусов сто пять, сто десять, не больше. Работать и работать еще.

С моим весом проще мышечную массу набрать и все в силу бросить, другой путь "подсушиться" и гибкость развивать, он намного сложнее. Но выбор сделать предстоит позже, сейчас интенсивно занимаюсь ОФП — общей физической подготовкой.

Два часа пролетели незаметно, до одышки себя не загонял, чередовал темпы, но и разогрелся хорошо, по голой спине ручьи пота текут. Снова иду к колодцу, сейчас ощущения от холодной воды совсем другие — в радость.

На завтрак подали кашу, вкусом и видом перловку напоминает, только крупинки подлиннее, сдобрена кубиками желтого овоща, я такой уже ел, морковку и тыкву одновременно напоминает. Ничего есть можно, если ягодным отваром запивать. Для Шуни молока взял, для Рекса — три пирога, не знаю с чем, надломил, начинка на распаренный горох похожа. Раз мне комнату не давали, я продуктами стребовал. Хозяин сначала прикинулся, что меня не знает и куны, вчера заплаченной, не видел. Похоже, отношения здесь простые, много говорить не нужно. Стоило чуть выдвинуть из ножен меч, сразу стал самым дорогим гостем, почти родственником, завтрак нашелся, оказалось, давно готов, только меня дожидался. При таких "родственниках" почаще за спину оглядываться надо и кошель из руки отпускать не след. За нашим разговором купец наблюдал, владелец битого каравана, он за соседним столом мясо под пиво кушал, тоненько пластовал и каждый ломтик глоточком запивал, в то время как два его охранника "на сухую" рядом стояли, слюну глотали. Когда я, поев, встал и пошел к выходу, но меня окликнул.

— Эй, парень, сюда подойди.

Подошел, стою, рассматриваю — ничего особенного, обычный торгаш, одет с претензией на солидность, но аляповато и разномастно, пузо, щеки наеты, руки с перстнями, хотя камешки так себе, яшма и пара опалов, дешевые самоцветы, уж Даниэль то столько их перебрал, пересмотрел, что с одного взгляда определяет. Понтов в дядьке больше, чем серьезного богатства. Демонстративно медленно ест, при этом глазки бегают, иногда не выдерживает роли — озирается, как бы вокруг чего снова не произошло.

— Ты, как я вижу, при оружии, броня есть, служишь кому? — поинтересовался приглушенным голосом купец.

— Служил, сейчас путешествую.

— Охранник в обоз, следующий по торговым делам, на три декады нужен, ты мне подойдешь, — таким тоном о крупном выигрыше оповещают.

— Я подумаю, — решил взять паузу, как-то не готов я по чужим приказам бегать, хотя тетушка Еннава советовала заработками не пренебрегать.

— Что?! ...— купец сначала смотрел на меня удивленно, а осознав, что я не стану со слезами на глазах благодарить за оказанную "милость", начал кричать, краснея и брызгая слюной. — Да ты, ты мне купцу Паскуале Проватими перечить вздумал?!

"Чего это он завелся с пол-оборота, я вроде ничего такого, и сказать не успел?"

— Вы не рассказали об условиях найма.... Как же без этого, — продолжаю говорить ровно и спокойно, стараясь избежать конфликта, почему он взбеленился, похоже, знаю. Я, когда подошел, не поклонился, рассматривал в упор и ответ уклончивый дал, вот заносчивого дядьку и переклинило.

— Кормить буду, — пробурчал купец, — Двадцать семь кун заплачу, по куне за день службы.

— Так за три декады тридцать кун набегает.

— Молодой, а честного торговца ограбить пытаешься? — опять завопил Паскуале. — Ты с меня и по дням отдыхновения плату требовать будешь?

— А доля будет?

— Какую тебе еще долю надо?

— Если нападут, то имущество нападавших мы же поделим?

— Ты меня на плаху затащить хочешь? Все дело, годами создаваемое, разрушить пытаешься? — Немного спустив пар, купец снизошел до пояснений. — Все имущество посягающих разбоем надлежит сдавать имперскому представителю власти. И только они имеют право распоряжаться. Утаивший или растративший будет отвечать по всей строгости имперского закона.

Или врет или чего-то недоговаривает. Млин, Даниэль, трутень безмозглый, элементарные законы государства не знает, почитать лень было.

— А законное вознаграждение? Его-то на всех делим?

— Ты хуже разбойника! Кто тебя подучил в чужой кошель нос совать? Я плачу за работу, ее следует усердно выполнять, а не в мои дела лезть!

"Что ж он кричит то постоянно? Чего и следовало ожидать — этот со всего до чего дотянется, прибыль к себе гребет, и скорее удавится, чем поделится. Нет, надо как-то выкручиваться, даже колючему лесному жителю ясно, что предстоит не найм, а гемор."

— Ваше благородие, я с радостью принял бы от Вас службу, но мои родители дали торжественную клятву метру Граундеру, имперскому алхимику второго разряда, имеющему право заниматься целительством, — мысленно я попросил у всех их прощения, что поминаю сейчас в суе. — в том, что я не позднее первого дня сезона тепла прибуду в Лерорн для обучения.

— И бумаги есть?

Достал я из кошеля на поясе пергамент, развернул, продемонстрировал и ... убрал обратно. Незачем этому жулику мои бумаги в руки давать. Купец шевельнул перстнями — иди мол. Ну и на том спасибо, что не стал больше докапываться ко мне.

На дворе обозный люд делал вид что работает. Выкатили из-под навесов телеги, сняли часть товаров, наверно это должно означать перекладку пред дальней дорогой, и стоят кучками, вчерашнюю драку обсуждают. Судя по тому, как оживленно размахивают руками и гордо себя держат, сегодня каждый второй рассказывает, что в одиночку уделал всех наемников, и не один раз.

Я прошел дальше, в конюшню, лана угостить. Его можно ругать, можно хвалить, но словами сыт не будешь, а значит привечать гостинцем животинку надо, может, когда сгодится еще. Рекс понюхал пирожок, задрал губы и взял осторожно зубами, точно я ему пирог с отравой даю. Вот ведь морда ланская, выразительнее, чем у иного человека. Эта скотинка сейчас жует и с такой укоризной на меня смотрит, всем видом показывая, как мучается. Ну ладно, еще посмотрим, кто из нас больший артист.... Откусываю от другой половины пирога сам, делаю вид, что в рот дрянь попала, морщусь, с трудом глотаю.

— Фу, какие невкусные пироги (нормальные пироги с бобами, сам могу съесть) их надо выбросить, — поворачиваюсь и двигаюсь к выходу.

Рекса, как подменили, забегает, стуча копытами, вперед меня, тыкается в руки, пытаясь взять оставшееся, спешит, чавкает, ни гримас, ни косых взглядов. Нормальный лан.

— Так бы сразу, а то устроил представление.... Понял я, понял, пирожки с кислой ягодой любишь больше, буду знать.

Удостоился взгляда, который можно истолковать — "вот видишь, хозяин, и ты не совсем дурак...".

На сеновале сразу позвал.

— Шуня, выходи.

Человечек появился заспанным, без жилетки, в рубашке навыпуск, даже соломинки, застрявшие в длинных светлых волосиках, есть.

— Я молочка тебе принес.

Шуня поклонился. О! Уже одет, чистенький, умытый.... Быстро он, мне бы так.

— Спасибо, хозяин-Даня. Ты мне стол накрой. Тряпочку, прикрывающую, с горлышка сними, за тем, дальним, столбиком, в тени, расстели, ровно, на нее кувшинчик поставь так, чтобы ни к чему не прикасался. Мне полчасика на "еду" хватит.

Снял, расстелил, установил, словом сделал все, как было сказано.

"Церемонии разводит.... Какая разница — открыто, закрыто, где стоит, всеровно материю испарять, энергию впитывать. Обязательно ему ритуал нужен, пусть даже мизерный. Он просто так, спонтанно, что-нибудь делает? А полчаса ему зачем?"

— А не долго? Кувшинчик то не большой.

— Я еще маленький, был бы постарше, "кушал" бы быстрее. А не доем, молоко прокиснет, комковатое будет, хуже усваиваться станет. Да и везти его будет сложно, разольется.

Прямо на глазах стенки кувшина стали покрываться инеем, а над самим кувшином заклубился легкий горячий парок. Я стоял и удивлялся, как быстро появляются иголочки кристаллов льда, разрастаются в белую щеточку. Шуня по-прежнему находился рядом и, чуть склонив голову, смотрел то на меня, то на молоко. Когда ощутимо повеяло холодом, до меня дошло, что делать то собственно здесь нечего, тем более целых полчаса. Да и неудобно как то, чего товарища смущать.

— Хорошо, хорошо, не спеши, я пока вокруг пройдусь, — с этими словами я вышел во двор.

У каравана купца не видно, судя по тому, что у его людей появились кувшины с пивом, его и на постоялом дворе уже нет. Подошел посмотреть, чем торгуют, что между городами возят. В основном кузнечные изделия, если судить по тому, что не упаковано в тюки, все для крестьянства. Мое внимание привлек длинный боевой лук, такие у нас еще английскими называют, без чехла, тетива натянута, значит, оставил кто-то из охранников, рядом кожаный тул со стрелами. Мы с Саньком иногда ходили в тир нашего клуба "Дикий берег", пару раз совпадало, что там лучники стреляли, из блочных луков. По несколько стрел тренер Михалыч нам выпустить всегда разрешал. Вот там была сила! За счет работы вращающихся блоков натяжение тетивы обычным человеком многократно усиливается и сжимает плечи лука так, как будто вы как минимум Геракл, соответственно и стрела летит дальше и быстрее. На Земле с помощью боевых блочных луков с нагрузкой на плечи более 75 фунтов стреляют прицельно на 700 ярдов, при должном умении и дальше, рекорд дальности полета давно ушел за две тысячи ярдов. С этой пятифутовой дубиной, что стоит прислоненной к телеге, даже сравнивать бессмысленно, максимум стрелу забросит на 200 ярдов.

Я присел посмотреть, какие стрелы здесь используют. Только вынул одну, над головой зашепелявили.

— Шего шдешь ошиваешьшя, шейшаш Шарф придет, тебе ноги шломает.

— Шего, шего? — "Язык мой — враг мой", и чего меня дернуло передразнивать детинушку, вчерашнего "воздухоплавателя", именно он подошел ко мне незаметно.

— Шаш как дам, будеш шнать, как шо штаршими рашгаваривать!

— Сам дашь или Шарфа подождешь?

— Шам дам.

— А не боишься что я тебя мечом пощекочу?

— Тогда вишеть на вишелише будешь, — Здоровяк не испугался, но воспоминание о вчерашней взбучке было еще свежо и новых приключений искать ему не хотелось, по тому возница благоразумно отступил на шаг.

— Не, на виселице висеть я не хочу, я бы попил лучше пивка холодного.

— Пивка холодного и я бы шейшаш попил.

— А Шарф это кто?

— Не Шарф, а Ш-шсарф! Вон он идет.

К нам действительно подошел охранник плотного телосложения, среднего роста, среднего возраста, с длинными, висячими ниже уголков рта, рыжими усами.

— Зачем стрелу взял?

Действительно, я до сих пор держал в руках длинную, фута три, стрелу с серым оперением и узким клиновидным железным наконечником.

— Лук собираюсь покупать, а выбрать какой не знаю, опять же какие стрелы лучше еще не разобрался. Ищу, кто вразумит. Вы, уважаемый, не посоветуете?

Охранник посмотрел на небо, пригладил усы и с явным намеком произнес.

— Жарко сегодня будет, уже сейчас парит. По такой погоде в теньке сидеть нужно, опять же горло, чтобы было чем промочить.

— Парень пива ишпить предлагал, нам вшем, — влез в разговор детинушка, форсируя развитие событий.

Ну что ж, информация стоит денег всегда и везде. Достал куну, протянул "водителю кобылы".

— Мне отвара ягодного возьми и пива для вас.

Возница понесся к кабаку чуть ли не бегом.

— Тебя как звать?

— Даниэль.

— Меня Сарф, товарища моего Зоран звали, теперь он своего имени не выговорит, вчера все зубы передние ему выбили, хошь не хошь, а быть теперь ему Шораном.

— Да, клевый замес вчера был.

— Чего?

— Драка, говорю, вчера знатная была. Среди обозных, вроде, есть и такие, кто встать не может....

— Да, в комнатах трое лежат. Паскуда собирается их здесь бросить.

— Кто?

— Паскуале, купец наш.

— Не по людски.

— Угу.

Пока вели "светскую" беседу Зоран обернулся. Два средних кувшина к себе прижимает, из третьего уже отхлебывает. Кабачник наглеет на глазах, вчера в зале на куну четыре больших пива выставлял, сегодня, пользуясь тем, что люди застряли, за те же деньги — два средних с довеском в виде морса.

— Хорошо! — Сарф, отхлебнул холодного пива и теперь был настроен поговорить. — Ну, спрашивай, чего узнать хотел.

— Вот эта стрела бронебойная?

— Да, видишь, четыре пера и подкручены, цель в полете хорошо держит, опять же наконечник пробойником, я такую кольчугу, как на тебе, насквозь с тобой вместе с тридцати ярдов пробью.

"Добрый... Слов нет".

— Где таких купить? И чего стоить будут?

— Много где продают, в городах в лавках, у кузнецов по селам, может, мастера встретишь, кто луки делает, так и стрелы прикупить сможешь. Таких как эта, дешевле двух кун не купить. А если наконечник адамантовый, то цена совсем другая, в империалах меряют. Опять же заговоренные, что против нежити, или с заклятием убийственным тоже дорогие. Из темной меди и бронзы бронебойные наконечники не делают, только "листья" для стрел охотничьих. Если орихалк укрепленный на стрелы пошел, то против эфирной нежити. Наконечников формой разных много, гнолы срезни любят, это у них серп такой остриями вперед. Гномы лук не уважают, они из арбалетов горазды стрелять и стрелки из целого куска железа куют. Западные эльфы из железного дерева стрелы делают, что наконечник, что древко, ни согнуть, ни сломать. Золотые эльфы наконечники из куниаля по древним рецептам льют, такие наконечники по наследству передают, они вечные, у каждой семьи своя особенная форма, любой эльф на раз скажет, чья стрела.

Зоран еще раз метнулся, с еще одной куной, принес два больших пива. В теньке телеги хорошо сидеть.

— А длинный лук сколько стоит?

— Такой как у меня пять корон, тетива четвертак. Клееный боевой лук дороже, от десяти корон. Цена очень сильно зависит от того, какой мастер делал, иной охотничий лук двадцать империалов может стоить, если его год собирали-клеили. Орочий лук из рогов тура нам и не натянуть, из него стрелу на триста пятьдесят ярдов послать можно. Кто высокий да сильный, стреляет метко, такие копят долго, да покупают у орков, сто империалов отдают.

— Это ш какие деньшишши! — не удержался и вставил слово возница.

— Такого стрелка в любую дружину возьмут, он панцирь пробьет, понимать надо!

— А эльфийские луки сколько стоят?

— Нечего не стоят, — Сарф заулыбался и выдержал паузу, что бы подогреть любопытство слушателей, — Ничего не стоят, эльфы луки не продают! А если украдут лук или с мертвого снимет кто, то будут искать, пока лук в род не вернется. А виновного накажут жутко, что бы другим неповадно было.

Мы посидели еще немного. Мне пора было уходить, мужикам хотелось продолжить. В смысле по пиву продолжить, компанию они себе найдут, а вот денег выпить не было. Я уже раза три брал длинный лук в руки, смотрел, вертел, тетиву пару раз натягивал. Сарф чесал в затылке, вздыхал, но купить не предлагал. Профи, сапоги пропьет, меч и лук — никогда. Тут всполошился Зоран.

— Я ше, когда иш деревни уходил, лук охотниший вшял.

Он подхватился и стал рыться в телеге, из-под соломы достал нечто, на лук и не похожее. Деревянная втулка-рукоять, а к ней две дуги сильно выгнутые вперед приделаны, во многих местах конструкция то ли жилами, то ли кожаными ремешками проклеена.

— Шейшаш, шейшаш, — возница рылся в мешке, перебирая свой скарб, пока не нашел замшевый пропитанный воском лоскут.

Развернул и достал две тетивы, из жил крученых, на концах петельки из конского волоса. Одну взял, растряхнул, к луку примерил, сноровисто стал натягивать. Прихватил нижнюю дугу, набросил петельку, прижал конец подошвой, втулку положил на колено другой ноги, всем телом, сверху, склоняясь вперед, надавил на второе плечо и стал выгибать в другую сторону, конец тетивы подхватил под коленом и зацепил на проушину. Вот это номер! Мне без тренировки такое и не сделать.

Узнаю, видел примерно такой у Михайловича на плакате. Только с каких это пор закрытый рефлексионный лук стал охотничьим? Его татаро-монголы на Земле полтысячи лет юзали, с ним полмира завоевали. Хотя, в каком-то смысле, он действительно охотничий... за головами.

— Вот, мой дядька двоюродный шделал! Вошмешь?

— Ну не знаю, — поторговаться, это же ритуал, как без этого. — Мне такой и не согнуть.

— Бери, он конешно за два года, што я ш обошами хошу, подшох, но видишь гнетшя, не шкрипит.

"Млин ну кто так торгуется, зачем свой товар ругать?"

— Сколько ты за него хочешь?

Зоран, поднял глаза в небо и зашевелил губами, сейчас все свои желания на год вперед подсчитает.

— Два шетвертных, — наконец решился возничий.

"Желаний хватило только на сегодня, и только на пиво, зато — от пуза".

— А стрелы к нему есть?

Снова полез в телегу, вынырнул с двумя кожаными вязками стрел, своеобразными тулами. Я распаковал стрелы, оперение двухперьевое, жалко, хуже чем четырехперьевое, зато накладки длинные, дюймов по пять, совсем немного помялись, наконечники бронзовые, вытянутым широким листиком, грани не очень выпуклые, насадные с небольшим выступающим упором. Броню не пробьет, но охотится с такими можно. Если в цель попадать научусь.

— И сколько за стрелы?

— Так, лук шо штрелами, вше два шетвертных.

У него сейчас, на все будет одна цена. Про кожаные тулы и запасную тетиву я даже спрашивать не стал.

— Куплю, если Сарф десяток стрел бронебойных даст.

Наглеть, так наглеть, в туле с боевыми стрелами десятков шесть, не меньше, может и удастся уговорить. Сарф смотрел на наш торг с легкой усмешкой, и мое требование воспринял спокойно.

— Бери, только они для охотничьего лука слишком длинные и тяжелые, метнуть целко не сможешь.

— Договорились, я сейчас приду.

Доставать деньги из пояса на виду у всех не стал, забежал на сеновал, быстро вынул монеты, и обратно.

Зоран уже все собрал, тетиву снял, стрелы в тулы сложил, замшу с тетивами сверху держит. Отдал ему две серебряные монеты с быками. Еще две таких же протянул Сарфу.

— А это вам, на завтра, на опохмел.

Наглеть и обманывать по черному, покупая совсем за бесценок, в общем-то, неплохой лук с припасом, мне моя совесть не позволяет. Зоран только переминался и на кабак посматривал, а Сарф протянул ладонь — руку пожать.

— Удачи тебе Даниэль! Когда станешь справным лучником, а у тебя получится, я верю, встретишь кого из молодых, толковых, тоже помоги.

Пожал крепко руку, и они пошли, пить пиво, или не только пиво. А я стоял, смотрел им вслед и думал, что до этого, взрослого, понимающего что-то особенное в жизни мужика, мне еще предстоит подрасти... умом.

Пошел собираться в дорогу. Становиться лучником в мои планы не входило. Мечта магом стать уже окрепла, корни пустила, мне бы до книг добраться.... Лук покупать не собирался, но с другой стороны, с мечом я против любого взрослого воина не выстою, до боевой магии еще тысячу миль и несколько лет, а случись что, защитить себя надо суметь. Из лука даже мальчишка рыцаря подстрелить может, при везении. Так что теперь к тренировкам с булавами добавится еще и стрельба из лука. Вспомнил экипировку ребят из секции — там же столько всего еще нужно. Надо в селе, пока не ушел, поспрашивать.

Шуня с молоком справился. Как только я вошел на сеновал, сразу появился. Теперь не мерцает, выглядит так достоверно, от настоящего живого человечка не отличишь. Кувшинчик пустой, инеевая шапка с него таять начала.

— Все нормально?

— Да, хозяин-Даня, теперь мне на пару декад маны хватит, если чего сложного делать не придется.

— А ты чего делать то собрался? И мне ничего не говоришь.

— Мало ли починить чего, подлатать, вон рукав у Вашей рубашки прохудился, исправить надо.

Рукав я порвал вчера, когда по кустам прятался, так, совсем немного холстина разошлась.

— Ты же не с иголкой исправлять будешь?

— Нет.

Финь-юуу-финь-юуу-финь. Слышу магичит малыш. Посмотрел я на рубашку — рукав целый!!! Рубашка как была грязная, с зелеными полосами от сока травы на локтях, так и осталась, но уже снова целая, без прорехи.

— Шуня, это же здорово, ты можешь первоначальное состояние вещей возвращать!

— Не первоначальное, только основную целостную структуру могу вернуть для некоторых предметов, по их внутренней памяти. С металлами работать пока не обучен, а вот с тканями, кожей, деревом уже получается. То, что для правильного дома, для уюта требуется. Магические предметы мне изменять совсем нельзя.

— Даже это — очень нужное умение! Ты большой молодец!

Шуня засмущался и исчез. С ним поделикатнее надо, молодой, застенчивый (до полного исчезновения).

С ланом в поводу я обходил село. Спрашивал про мастеров — шорников, кожевенников, кузнецов. Оказалось, что в Больших бродах таких нет, здесь всегда с реки и проезжих кормились. Рыбу ловили, перевозом занимались, чего нужно для хозяйства у купцов покупали. У жителей даже полей вокруг нет, личные огороды и только. Узкая специализация, месторасположение определяет порядок жизни. Хотя у тех же путников, услуги мастеровых были бы востребованы, как мне, сейчас ищущему, кажется.

В своих поисках я дошел до реки. Вейлуга в этом месте широкая, судя по названию села, ее где-то можно перейти пешком. Чуть в стороне от дороги и небольшой паромной пристани стоят несколько вытянутых сараев и небольших домиков-лачуг. К ближайшему, окруженному развешенными на жердях рыбацкими сетями, я и направился. Под небольшим навесом на скамейке сидел дед. Сам старый, высохший, он узловатыми пальцами чинил старые корзины, судя по запаху, из-под рыбы.

Я поприветствовал. Разговорились. Дедушка выслушал мою жалобу на отсутствие мастеров и невозможность купить припас. Покряхтел, встал с трудом и махнул рукой.

— Пойдем. У меня в сарайчике мастерская, когда по рыбу ходил, много чего нужным было, а сейчас только на сети и корзины силы остались.

В сарайчике оказалась вполне нормальная столярная мастерская, похоже, дед Миц, так он представился, в лучшие годы не только рыбу ловил, но и лодки сам строил. Собрали много нужного мне для создания экипировки лучника: загнутый нож-скобель, две бронзовые маленькие струбцинки, моток льняных веревок, приличный кусок старой буйволовой кожи, пучок жил, шило, рыбий клей кусочками на нитке, как бусы, и медный ковшик для варки клея. Очень мне понравились висящие на стене рубанки нескольких видов, стамески, долота, разные приспособы посерьезнее, но строить яхту я в ближайшее время не собираюсь, а вопли собственной жабы, которой всего всегда мало, стойко игнорировал. Деревом дед Миц не занимался уже давно, стрелы не делал никогда. Потому такой халявы, как нескольких сотен хорошо просушенных и обточенных заготовок для стрел, у него не оказалось. Жаль....

Сторговались на короне с четвертным за все, дед цены знал, торговался бодро, даже с огоньком. Напоследок я выпросил у него два новых плетеных дна для корзинок. Специального зажима для вытаскивания стрел из мишени у меня не было, а бронзовые наконечники из ствола дерева, если в него стрелять, тренируясь, придется ножом вырезать, некоторые будут и ломаться, так никаких запасов не хватит. Надо мишень самому собирать, вот плетенки для нее на лана и привязал.

Расспросил деда Мица о дороге, оказалось что перекат, по которому можно перейти на другой берег ниже по течению, примерно в миле, но сейчас вода высокая и никто, даже на лошадях, там не переправляется, нужно идти на паром.

С паромщиком спорили долго, мало того, что он хотел получить две куны за меня и четыре за лана, как за целую лошадь, так он еще и не собирался нас одних везти, сказал ждать еще попутчиков. "Жаден ты, Парамоша...".

Я походил вдоль берега. С большой лодки парень утренний улов сгружал, подростки забирали корзины и уносили к сараю и навесам, где несколько женщин рыбу чистили, сортировали и по бочкам раскладывали. Когда лодку освободили, я сговорился с рыбаком за куну переехать через Вейлугу. Запредельная жадность — путь к разорению, пусть паромщик теперь других пассажиров дожидается.

Даниэль. Провинция Лерорн, дорога на Лерорн. Полдень.

Когда вышел на дорогу и прошел примерно с милю, меня из рощицы окликнули.

— Даниэль, постой, мне надо с тобой поговорить.

Из-за дерева вышел Адемар, кто бы сомневался, что мы снова встретимся.

— Ты где бродишь? С утра тебя жду.

— Э...

Что-то ответить я даже не успел.

— Ты говорил, что найма ищешь, я принимаю тебя на службу, пока на декаду, — с этими словами Адемар ю'Маклон бросил мне монету.

Я дернулся, что бы поймать, но не сумел, только сбил в полете рукой на землю. У моих ног упал золотой кругляшек. Это ж сколько пахать придется, за одну декаду иуристор дал целый империал, четыре сотни кун. Моего согласия или возражений наниматель ожидать не стал.

— Идем, — Адемар развернулся и пошел в лес.

Только что я думал о паромщике, о его жадности, а сам? Моя собственная жадность меня не погубит? Ведь не знаю ни кто он, ни чем занимается, ни зачем меня нанял. Такие не веселые мысли крутились в голове пока шел за нанявшим меня человеком.

Пришли на поляну, где пасся конь иуристора. Пока Адемар седлал жеребца, я, наконец-то, смог этого человека нормально рассмотреть. На вид лет двадцать пять с небольшим, высокий, жилистый, правильные черты чуть удлиненного лица, русые волосы до плеч, над правой бровью свежая рана-царапина. Одет по-походному, высокие, выше колен, сапоги со шпорами, доспех из небольших металлических пластин внахлест, на груди пластины крупнее и толще, руки прикрыты наручами и кожаными перчатками со стальными нашивками, помимо широкого пояса с многочисленными кармашками-сумочками, еще два ремня с метательными ножами пропущены крест накрест через грудь, на поясе сабля в металлических ножнах, рукоять серебристым металлом и красноватой костью отделаны, саблю вообще первый раз в этом мире вижу, серый шерстяной плащ скрепляет серебряная застежка в виде головы оскалившегося медведя. Кстати, о том, что путешественник благородный, кроме заносчивости, ничего не говорит, на руке нет кольца.

Адемар поднялся в седло легким толчком с земли и только потом оперся на стремена. Я задался вопросом, почему перед этим он, стоя за конем, обошел его и взялся за луку седла справа, при прыжке не придерживал саблю? Она ему не мешала — все натренировано и отточено. Ножны висят на правом боку, так как было бы удобно для левши. Значит опытный кавалерист, не просто гражданский путешественник.

— Не спи, следуй за мной.

Мы, молча, шли лесом часа три. Попросить подождать или дать отдышаться, мне гордость не позволяла, он то верхом, а я с ланом в поводу на своих двоих. За это время дважды проходили краем болот, в буреломы не заводил, но и тропами мы шли не всегда. У меня создалось впечатление, что мой наниматель мест не знает, только придерживается общего направления. Зверья вокруг бродит очень много, раз четырех косуль вспугнули, я не видел раньше вживую, как красиво они скачут, длинными затяжными прыжками, как бы зависая высоко в воздухе.

Остановились на большой поляне, вокруг светлый хвойный лес. Адемар достал из сумки большой пергамент с какой-то схемой и стал сличать ориентиры. Мне посидеть спокойно, вытянув усталые ноги, не дал. Отвязал от своего седла холщевый мешок, бросил на землю рядом со мной.

— Разведи костер, к вечеру должен быть ужин на нас двоих.

Отдал распоряжения и, опять не дожидаясь моего ответа, направил коня к высокому дереву с приметной двойной верхушкой.

— А как мне Вас называть? — свой вопрос я задал уже в спину.

— Ваше благородие Адемар. — Даже голову не повернул.

Ладно, не важно, благородный хам он или просто нелюдимый, лучший выход — не обращать внимания на его выходки. Ужин... ок, займемся ужином.

В мешке, нашел крупу, темную, граненную как греча, только покрупнее, сушеное мясо, кусок брынзы фунта на два, полтора каравая серого тугого хлеба, мешочек с тонкими плитками прессованных ягод и трав, местный аналог чая, медный котелок больше моего и десяток длинных луковиц — гибрид репчатого и лука-пырея.

Первая и самая главная проблема — где взять воду? Там, откуда шли, близко ничего нет. Прислушался, может, журчит где? Ничего. Попытался привлечь "штатного сыщика". Пасущийся Рекс, на уговоры поискать воду, даже ухом не повел.

Выбирать одно направление глупо, можно никогда ничего не найти, просто не угадать. Начал поиск, двигаясь от поляны кругами по расширяющейся спирали, перед этим запомнил, как взаимно располагаются два самых высоких в округе дерева, одно с двойной вершиной, и поляна. Родник с чистой вкуснейшей водой нашел на третьем круге, ярдах в двухстах от стоянки. Набрал полный котелок и слушая пересвисты птиц пошел обратно.

Место для костра выбрал чуть в стороне, в неглубокой, по колено, ложбинке, снял дерн, небольшими камнями обложил периметр, что бы угли в сухую хвою не отскакивали. Растопка из сухих тоненьких веток и смоляной коры занялась от трута огнива сразу. Костер сложил из порубленного деревца-сухостоя. Смастерил из двух рогатин и молодого стволика подвес для котла и поставил кипятиться воду.

Выяснилось, что ни ложек, ни поварешки у меня нет. Мешать в котелке варево нечем и есть будет тоже нечем. Пошел искать подходящее деревце. Нашел ольху толщиной с три дюйма, срубил, отрубил три полешка, одно подлиннее, два покороче такие, что бы без сучков, ровненькие. Из большего топориком грубо вытесал лопатку, из маленьких заготовки для ложек. Когда вернулся к костру, вода уже почти выкипела. Спокойно.... Без нервов. Уговаривая себя, что все идет нормально, сходил еще раз за водой. Сразу набрал два котелка, свой и Адемара. Пока вода снова закипала, принес срубленный стволик. Обрубил часть веток, остальные подрезал чтобы опора в землю была, в общем получилась временная скамеечка, сидеть можно, опирается на склоны, гнется, не ломается. Обточил засопожником лопатку и плоские ложки. Затем занялся собственно ужином. В кипяток на пару минут веточку с хвоей опустил, специй нет, каша с сухим мясом пресная будет, нужно легких оттенков вкусовых добавлять. Следом пошли основные компоненты, в бульон из разварившихся мясных кусочков засыпал крупу и помешивал, пока варево не стало бурлить равномерно. Дал покипеть, затем туда же в котелок покрошил маленький кусок брынзы и две очищенные луковицы. Теперь все должно потомиться, сдвинул кашу немного в сторону от огня.

— У тебя все готово? — Адемар вернулся к стоянке неожиданно.

— Да, еще минут десять и можно есть.

— Налей отвару.

— Отвар я еще не ставил.

— Ужин не готов, отвар не ставил, лапника на ночь не запас, ты чем здесь занимался? — иуристор говорил не громко, медленно, но очень зло.

Я быстро поднялся на ноги и попытался повесить второй котелок, для чая, на огонь, но когда приподнимал с рогатины один конец поперечной палки с весящим котелком каши, задел поставленный временно у ноги котелок с холодной водой и разлил.

Млин! Хорошо, кашу не опрокинул и огонь не затушил. Поправил костровище и поднял пустую посудину.

— Сейчас, я сбегаю за водой.

Адемар, с плохо скрываемым гневом, наблюдал за происходящим, не произнося не слова, а когда я пробегал к роднику мимо него, пнул меня. Я, сбившись с шага, пролетел пару ярдов, котелок потерял, но с ног не упал.

Этот хам предпочитает избивать слуг, добиваясь покорности, со мной это не пройдет. Меч как бы сам собой выпрыгнул в мою руку.

Я, весь на нервах, с прыгающим в груди сердцем, стоял, чуть согнувшись, угрожая мечом, а успокоившийся Адемар, не вынимая оружия, обходил вокруг меня, словно примеряясь, не отвесить ли пендаля еще раз.

— Если ты еще раз меня ударишь, я тебя убью!

— О, уже на ты, быстро зубки показывать научился, только клыки еще не отросли. До петли не доживешь, я сам твою жирную шею сверну!

— Причем здесь петля?

— Поднявшему руку на иуристора, эту самую руку отсекают по локоть, перед тем как самого повесить.

— Ты такой же иуристор, как и я.

— Сомневаешься? Смотри, — Адемар иначе понял смысл моих слов, снял перчатки и бросил на землю, вынул из-под кольчуги ладанку, из нее серебристое кольцо, показал мне и одел его на средний палец левой руки.

Та-дада-да-дам! Кольцо признало своего хозяина и в том, что это был именно магический ритуал, у меня сомнений не осталось.

— Есть сомнения? — Иурастор стоял, демонстрируя мне руку с кольцом.

— Нет, но то, что я сейчас не могу продемонстрировать свое кольцо иуристора, не дает Вам право, причинять мне побои.

— Сейчас не можешь? А вообще можешь.... Ты головой не ударялся парень? За самозванство убивают долго и больно!

— Нет никакого самозванства, право крови у меня есть, я клянусь!

— Право крови... для деревенского парня ты слишком правильно говоришь. Скажи ко мне, что происходит, когда в первый раз одевают это кольцо?

— Ритуал проводит маг крови наедине, сначала делает надрез на запястье, капельку крови собирает в хрустальный флакон, а затем еще капельку крови капает на кольцо, лежащее на алмазе в ажурной подставке, тогда и проступает по ободу полное имя.

— Ну и какое твое имя?

— Я не могу сказать.

— Тайна... тебе самому не кажется странным — личного кольца нет, имя сказать не хочешь. Правда, тайный ритуал знаешь. Хотя это еще не подтверждает твоих притязаний! Продолжим. Кольцо одевают молча?

— Маг произносит: "Vox sanguis — jus sanguis (голос крови — право крови)". На древнечжуйском.

— Ладно. Опусти меч, потом разберемся, с твоим господством.

Я убрал клинок и наконец-то выпрямился, напряженная спина затекла.

— А извинения? Последуют?

Адемар смерил меня взглядом и криво усмехнулся.

— Считай моими извинениями то, что ты жив....

Ужинали молча, ни хорошо пропарившаяся каша, ни духовитый отвар на свежем воздухе настроения не подняли. Когда нарубили лапника и легли пораньше спать вблизи прогорающего костра, я поинтересовался насущными вопросами.

— Дежурить ночью будем?

— Нет.

Помолчав, Адемар все же решил пояснить свое решение.

— Я ночью чутко сплю, подойдет кто-нибудь близко, услышу.

— А с костром что делать? Может дров, что бы ни прогорел, подбросить?

— Пусть тихонько тлеет, большой яркий огонь не нужен, не замерзнем, сейчас по ночам уже тепло.

Спрашивать иуристора не хотелось, хотя вопросов неясных — тьма. Обида еще не рассосалась, да и здраво рассуждая, уровень взаимного доверия не тот, что бы давать откровенные ответы на прямые вопросы. Я так и уснул, перебирая в голове бесконечные — отчего и почему.

Даниэль. Провинция Лерорн, дорога на Лерорн. Утро дня отдыхновения и последующие дни.

Утром, разбудили словами, — Поднимайся, покажешь, где воду брал.

Не спится же некоторым, бодрый, собранный, сидя на снятом седле, плащ свернул и в сумку аккуратно упаковывает. Этот поспать точно не даст. Солнце еще, наверно, и над горизонтом не поднялось, из-за деревьев и легкой дымки тумана лучей не видно. Свет совсем белый, рассеянный, как бывает только перед зорей. Лес только просыпается, тихо, но стоило пройти несколько шагов, как ранняя пичуга громким разливистым стрекотом оповестила округу о нашем присутствии здесь. Адемар идет неслышно, а мне постоянно сухие ветки под ноги попадают, потрескивают. Двигаться споро, не отставая, и одновременно смотреть, куда ногу ставлю, получается плохо — не охотник, и не разведчик уж точно. У идущего впереди ю'Маклона походка тоже не для леса, слишком прямо спину держит, как на параде.

— Куда дальше?

— Вон от того дерева по звериной тропке, к ручейку выйдем чуть ниже родника. А мы сегодня куда пойдем или здесь останемся?

— Здесь больше делать нечего. Пойдем в деревню Ризки, надо продуктов закупить.

Позавтракали холодным отваром и брынзой с хлебом, кашу вчера всю умяли.

К полудню вышли к деревне, из леса. Через поле, напрямую, не пошли, Адемар не захотел привлекать лишнее внимание, и вывел сначала стороной на дорогу. Мне показалось уместным прояснить один вопрос касаемый нашей общей теперь безопасности.

— А если в деревне будут наемники? Ну, те самые.

Наш главный попридержал коня, кивнул головой, соглашаясь с моими опасениями.

— Сходи, пройдись по деревне, осмотрись там. Потом сюда вернешься, расскажешь, кто из чужих есть, а я подожду вон у тех деревьев.

Из кухарок в разведчики — делаю головокружительную карьеру. Комментировать свой "взлет" вслух я не стал, поправил на плечах льняной плащ, ремень подтянул и пошел по дороге дальше, один, лана с Адемаром оставил.

В деревне домов десятка два, а народу за сотню. Сейчас почти все на улице, мужчины во дворах за столами "причащаются", женщины кто с ними там же, а кто и на улице, на лавочках сидят, дети бегают, малыши прямо на дороге играют. В третьем с краю дворе седого старика чествуют, человек десять взрослых и детей сидят за длинным богатым столом под отцветшими яблонями, слышны поздравления с восьмидесятилетием.

Мое появление в атмосфере всеобщей праздности дня отдыхновения, вызвало интерес на улице, с лавочек и из-за заборов провожали любопытными взглядами. Я представил, как буду выглядеть со стороны, если последую договоренностям с Адемаром — зашел чужой, "жалом поводил", обратно по дороге ушел, а спустя время еще раз в деревню явился. Такого "челнока" точно запомнят и будут обсуждать. Не правильно вести себя так, нельзя выглядеть белой вороной. Если я прохожий, то — пришел, если надо, спросил что-то, и пошел дальше. Так будет естественнее. В рамках новой роли я сделал личико попроще и свернул к ближайшему двору, где мужики отдыхают. От калитки поздоровался с четырьмя, сидящими за заставленным кувшинами и кружками столом.

— Легкого отдыхновения всем.

— И тебе того же, во славу Аресвоя.

— Я в дороге задержался, мне бы перекусить и отдохнуть, не подскажете, кто путникам приют дает.

— У нас в Ризках самый большой дом у старосты, там путники останавливаются.

— Как пройти не подскажете?

— Прямо иди. А ты разве не с этими, что с утра проезжали?

Так, они увидели, что я в броне, с мечом, раз спросили, значит, похож на проезжавших.

— А что, трое пеших воинов уже проходили?

— Не, тех поболе было — десятка два и все конные. Да ты о своих у старосты поспрошай, видишь в конце улицы дом в два этажа за тесовым забором? Там он живет.

— Хорошо спрошу. У вас продуктов прикупить можно?

— Тебе много надо?

— На четверых на пару дней.

— Ща, посмотрим чего. Милкана! Подь до дому — дело есть.

Его сокувшинники, мужики пили брагу, заволновались.

— Ты че, жинку в день отдыхновения готовить заставишь?

— Не гневи Аресвоя! Не положено сегодня работать.

— Так хорошо сидели...

— Спокойно парни, у Милканы запас есть, чего с хорошими людьми не поделиться, опять же у парня куны есть. Ведь есть?

— Есть, — подтвердил я.

— Во, у мельника еще бражки возьмем. Соображать же надо, — в полголоса обнадежил друзей крестьянин.

С улицы во двор вошла дородная женщина лет тридцати пяти в расшитой белой кофте, шерстяной темно-синей юбке до щиколоток и цветастом платке обернутом вокруг головы на манер чалмы с концами, спускающимися к правому плечу.

— Чего звал?

— Вот молодому господину провиант нужен. Собери в дорогу дня на два-три для четверых.

— Я что от детей малых отымать должна, а воев пришлых кормить?

— Цыц! Доставай то, что на постоялый двор в Большие броды везти собирались.

— Там куны полновесные заплатят, а этот?

Пришлось запустить руку под плащ и достать дежурный кошель. Звон серебра убедил хозяйку в состоятельности покупателя, и она пригласила в дом. Мужик попридержал меня за рукав.

— Ты это, с ней построже, больше четырех кун не плати. И нам с мужиками подкинь одну монету.

— Если продукты подходящие, я вас не обижу.

— Да не сомневайся! Харч — что надо! Иуристоры на постоялом дворе кушают, хвалят: "Не хуже чем у нас в замках".

В доме чистенько, деревянные полы, мебель гладкая, по торцам незатейливой резьбой украшена, на окнах занавески, на подоконниках цветы в квадратных глиняных горшочках. Здесь в империи нет проблем со стеклом, гномы поставляют, на любой вкус и достаток. В этом доме в каждом окне по шесть квадратных средних стеклышек. Из подпола, поднялась хозяйка с двумя корзинками. Милкана стала раскладывать на столе свертки в небеленых чистых холстинах. Я сел на лавку у стола в ожидании заполнения "витрины". А посмотреть было на что! Мясо вареное в сухой зелени, сало с четырьмя розовыми прослойками и в чешуйках чеснока, колбаса подкопченная кольцами, рулет мясной, брынза, кувшинчики со сметаной и маслом, караваи серого хлеба, поджаристые белые лепешки. Я попросил добавить крупы, овощей, зелени, соли и специй, если такие найдутся. Гора на столе еще увеличилась. Хозяйка объявила цену — восемь кун. С одной стороны глядя на все это великолепие торговаться, совсем не хотелось, с другой — хозяин обычную цену уже выдал. Я набрал воздуха, приготовился к трудному долгому спору, но тут из-за стола появилась лохматая голова, носик пуговкой. Человечек, явно родня моему Шуне, обратился к хозяйке.

— Он нам может помочь.

— Ты чего чужому человеку показываешься?

— Ему можно, он с нашей семьей знаком.

Пользуясь случаем, решаюсь прояснить непонятные до сих пор для меня моменты.

— А ваша семья — это кто? Мой Шуня о родных почти ничего не рассказывает.

— Как кто? Мы семья допов! Кто-то называет — ДОмашними Помощниками, но это прозвище намного позже появилось, допы мы с момента, как в этом мире остановились. Мы с разумными живем, в их местах обитания, у людей в домах.

— А, правда, что вы много магических заклинаний знаете?

Человечек недовольно завозился на лавке.

— Чего с вопросами пристал, ты вон сначала моей хозяйке помоги.

— Что случилось?

— Пропала брошка, — Милкана явно очень огорчена утратой, — мне ее моя прабабушка завещала. Когда она в доме, мураши в дом не заползают.

// Мураши — на Грах Эфии общее название мелких домашних насекомых. //

— Мой младшенький взял без спроса поиграть, во дворе обронил. Нашли бы давно, да он камушек выковырнул, а без него наш доп брошь не чувствует.

Хозяйка достала из настенного шкафчика плетенную из соломки шкатулку, а из нее накопитель маленький, с ноготь мизинца.

— Но если в артефакте нет накопителя, то заклинание не работает, я тоже ничего не почувствую.

— Ты же магик, — малыш удивился моему незнанию, — можешь ману передавать, значит и брошь, на некоторое время, заставить работать сможешь.

— Меня никто не учил, очень жаль, но я не могу помочь вам в поиске.

— Не могу, не могу, — ворчливо передразнил доп, — а подумать немного лень? Способов множество — выбирай любой. Вот представь — что тебе холодно, и ты хочешь немного погреть воздух вокруг руки, а как нагревать будешь? Правильно, множество простейших конструктов заряженных от себя отправишь, они ману в тепло будут преобразовывать и равномерно рассеивать. А так как они магической энергией напитаны, то при соприкосновении с конструктом заклинания в броши, произойдет кратковременная передача маны, сработает внешняя активация структуры, и брошь ты почувствуешь.

— А что такое конструкт?

— Не забивай голову, "тепло от себя оттолкни" и все получится. Иди во двор попробуй.

В сопровождении Милканы я вышел во двор, где попросил хозяйку на всякий случай встать в стороне. Попробовал "толкнуть тепло". Ага, счас.... Ни фига не получилось. Пробовал я уже магичить, пустое все. Но перед местными не удобно, если доп говорит что могу и я тут руками машу, слушать детский лепет про "ничего не получается" не будут, подумают — цену набиваю. Не хорошо. Я зажмурил глаза, вытянул вперед правую руку, поискал внутри себя где есть тепло, потянул отовсюду, чуток взял, погнал по руке и вытолкнул прочь от пальцев. Млин! Жжется то как! Горячая ткань штанов к коленкам прижимается, жжет.... Воздух передо мной вроде трещал, открываю глаза, под рукой ярда на три трава высохла, прямо передо мной вообще пожелтела. Вот это да! Получилось! Я оглянулся на хозяйку, спросить, что она видела. Женщина стоит бледная, конец платка ко рту прижала, что бы ни закричать. А за ее спиной весь плетень вокруг двора народом облеплен, даже юбиляр седой в первом ряду зрителей стоит. Угораздило же! Устроил представление для всей деревни....

Что делать? Бежать? Поздно, разговоров теперь будет на несколько декад, по полной засветился. Буду продолжать, только "вентиль горелки" надо как-то подзакрутить.

Еще два желтых пятна, баня в штанах, и дело начало налаживаться. Брошь зазвенела с расстояния в четыре ярда. Зззиу-зззиу-зззиу. Нашлась в траве за сараем под трухлявой деревяшкой. Нечего такая, ажурная.

— Теперь кристалл заряди и на место в паз вставь, — инструктировал меня маленький человечек в доме.

— А...?

— Лучше если энергоканал подсоединишь и контролируемый объем перебросишь, но если по-прежнему ленишься разобраться что к чему, то поступай, как бездари делают — зажми кристалл между мизинцем и большим пальцем, кистью делай полный обратный взмах, так повторяй, пока не зарядишь, только будь осторожен — не сожги.

И долго мне так махать? Вроде ничего не происходит. Прикрыл глаза и чуть скосил взгляд, серых искорок вокруг кристалла много, повторил три пасса рукой, еще добавилось. Довел до ровного серого "свечения". Нормально. Вставил на место. А как амулет активировать не знаю. Отдал хозяйке не включенным. Она взяла в ладонь и шепнула: "Vivere". Зззиу-зззиу-зззиу. Довольно неприятно звучит... тараканам, похоже, как и мне, не нравится.

— Сколько с меня за продукты?

— Четыре куны будет все стоить... для хорошего человека.

Во двор вышел с перекинутыми через плечо связанными мешком и двумя корзинками. От протянутой дополнительной куны хозяин дома шарахнулся, как от жабы.

— Не, не, не надо.

Не любят здесь магиков, и их серебро.

Хоть и тяжело нести такой груз, решил придерживаться своего плана и дальше, не показывать, куда действительно пойду. Жители должны, если их спросят, уверенно и честно отвечать, что незнакомый маг пошел в сторону Лерорна. На выходе из деревни меня обогнали всадники, четыре наемника, одного знаю, видел раньше в приметной компании, остальные незнакомые. Когда ранее проходил мимо дома старосты видел, как им коней седлали. Похоже, у охотников народу прибавилось, действительно наняли подкрепление.

Час ушел на то, чтобы обойти вокруг полей деревню Ризки и вернуться к своему спутнику. Мой рассказ о том, что наемников стало больше, Адемар воспринял спокойно, только головой кивнул, спросил, сколько я заплатил за еду, компенсировал затраты, дал время упаковать продукты для перехода и снова повел в леса.

Сколько в последующие несколько дней мы нашли тайников, в дуплах деревьев, под камнями, в корзинках, прикопанных в земле, я со счета сбился. Каждый раз после этого, иуристор изучив найденную записочку, уезжал по указанному в ней пути на час-два, иногда больше. Меня оставлял на хозяйстве. Однажды вернулся, приказал следовать за ним. Когда вышли к оврагу, в склоне которого были выкопаны два давно заброшенных схрона-землянки, попросил проверить, нет ли магических проявлений. Я походил по территории, ни в укрытиях, ни в округе, ничего особенного не обнаружил. Иуристор снова никак не прокомментировал, что мы здесь искали, вернулся к костру, после небольшого отдыха и еды, повел наш отряд дальше. Не пойму его, зачем скрытность нагнетает? Ежу ясно, что он шарит по разбойничьим укрытиям. Да, система хитрая, только зная тайные знаки и примерный район расположения, можно найти записку, чертеж схемы тропы к лежке, да, количество таких баз говорит, о том, что бандитов здесь жило много, и систему для них разрабатывал не глупый человек. Только после второй-третьей обследованной закладки для меня эта система стала абсолютно прозрачной — тайник является реперной точкой, от него двести, триста ярдов тропы сквозь волчьи ямы, завалы, настороженные самострелы, непроходимую трясину, до временной стоянки, где можно отсидеться. И так вдоль всего тракта, а может и по всей провинции Лерорн. В наших же с Адемаром поисках все только повторяется, ничего нового не находим.

Времени и сил, чтобы полноценно заниматься своей подготовкой, не оставалось. Всего пару раз, когда был один, выполнял гимнастический комплекс. На фоне выматывающих пеших переходов, удовольствия от дополнительной нагрузки не словил. Стрельбой из лука также почти не занимался, натягивать быстро тетиву не получается, элементарно сил не хватает. Как справиться с непокорным инструментом я придумал сразу. Сгибать нужно используя упор, лучше пенек, не дерево, чтобы была потом возможность снять натянутый лук. Сначала намертво заклинил один рог лука колышками, так что бы упор внутренней середины рукояти пришелся в пенек, а затем с помощью привязанной палки-рычага, надавив всем телом, выгнул второй рог и двойной веревочной петлей зафиксировал изгиб. Уже на согнутый, как надо, лук набросил петельку тетивы и закрепил. Разбирал в обратном порядке. Только такие занятия, когда подход-отход к снаряду занимает больше времени, чем само тренировочное упражнение, часто практиковать сложно, мне одного раза хватило.

И вообще, все происходящее начинает надоедать: молчаливость Адемара, таинственность вокруг поисков, скрытные переходы лесами и болотами, скудная еда. В последние два дня из продуктов только крупа и сало остались. Животинки забыли, что такое овес. Лан то перебьется, у него горбик еще тугой, а конь на одной траве может обессилить.

Сегодня шестой день нашего совместного путешествия, я не приблизился к столице провинции, ничему новому не научился, пропускаю тренировки. Хороший заработок не самое главное в жизни, есть еще собственные интересы и цели. Да и времяпрепровождение бывает куда более приятное, чем изо дня в день варить на костре, в дыму, кашу и драить в ледяной воде котелки. Я для себя твердо решил, дорабатываю декаду и ухожу, меня здесь ничего не держит.

Даниэль. Провинция Лерорн, заброшенная база разбойников в лесу. День, ночь и еще один долгий день.

Адемар прискакал к месту нашей последней стоянки галопом.

— Собирайся, уходим!

Первая моя мысль была — на нас напали. Но наш главный спешился и стал помогать мне собираться спокойно, обстоятельно, как он делает все и всегда. Значит, ничего экстренного не будет. Хорошо хоть я не успел начать готовить кашу, только кипяток пришлось вылить на костер и холодной водой из второго котелка дотушить то, что еще тлело.

Полтора часа быстрым шагом, через буреломы, по которым в этот раз вел отряд ю'Маклон, то еще испытание. Путь завершили в заповедном, дремучем лесу. Деревья в четыре обхвата в вышину уходят, с нижних веток мох прядями свисает, травы почти нет, для нее света не хватает. Под ногами слой не догнивших веток, хвои и листьев, местами растут в рост человека то ли папоротники, то ли хвощи, что-то такое древнее, примитивное, но от давности существования не ставшее менее мощным и жизнестойким.

Стоящий впереди трехярдовый частокол из почерневших и заросших мхом бревен только усилил и без того мрачную картину. Прошли через приоткрытые ворота из плах в три дюйма толщиной. Судя по тому, как медленно и осторожно двигается Адемар, он здесь впервые и нам есть чего опасаться. Внутри стоят несколько неплохо сохранившихся строений из массивных бревен под сильно потемневшими, но еще целыми, соломенными крышами.

Двинулись по территории в обход вправо. У первого же дома я почувствовал, даже не сквознячок, как от работающих заклинаний, а нечто неуловимо холодное и давящее, как это было рядом с зомби-медведем. Предупредил старшего о возможной нежити, и прежде чем идти дальше, мы вынули клинки. Оказалось вовремя, из-за угла навстречу вывалилась по неживому искореженная лохматая собака. Адемар действовал очень быстро, свистнула в воздухе сабля, и клыкастая голова откатилась под стену, туловище осталось лежать омерзительной, истекающей слизью кучей. И снова из останков поднялся и истаял темный дымок. Некроэнергия. Еннава мне рассказывала, как подобное случается и к чему приводит. Значит, здесь загубили немало разумных. Почистить это место может только специалист, священник или некромант.

— Возьми длинную палку, старайся неупокоенных, если еще полезут, держать на расстоянии, — старший говорил мне что делать, при этом внимательно следил за обстановкой, — толку от твоего меча много не будет, а подпустишь близко, могут порвать.

Я выбрал из прислоненных к навесу нескольких лесин не очень тяжелую, меч убрал в ножны и с дубиной наперевес пошел следом, держась за правым плечом Адемара, что бы не помешать рубаке левше. Мертвяки вышли с двух сторон: из-за самого длинного дома и со стороны кузницы с навесами, оттуда, где мы только что прошли. Оба воины, кольчужные, не сильно поврежденные. Тот, что вышел сзади, даже в островерхом шлеме, ножны на поясе пустые, тянет скрюченные пальцы с неестественно длинными белесыми когтями. Я толкнул его в грудь, но видно не достаточно сильно и быстро. Зомби схватил палку и потянул на себя. Какой он сильный! У меня ноги проскальзывают по земле, он тянет к себе, как трактор. Пришлось отпустить свой конец дубины, мертвяк попятился, потерял равновесие и завалился. Пока ворочается и пытается встать, нужно хоть немного его повредить, выхватываю меч и рублю по колену. Отскочить успеваю чудом, когтистая лапа в дюйме от моего сапога махнула. Отступаю еще дальше. У старшего дела лучше, он отрубил обе руки у своего противника, подрубил ногу и сейчас пытается добить извивающийся на земле обрубок. Мой сейчас встанет, уже опирается на здоровую ногу. Выпадом колю, что есть сил, целясь ниже стрелки на шлеме. Промазал... . Пока я наносил удар, зомби двигался вверх и острие попало на две ладони ниже, над воротом кольчуги, не знаю насколько глубоко вошло, достало ли до спины, но меч застрял, и рывком поднявшийся мертвец вырвал рукоять из моей руки. Стою безоружный напротив ожившего трупа, в груди которого торчит меч. Мгновения растягиваются в вечность. Мертвый боец чуть наклоняется, как перед прыжком. В момент толчка его поврежденная нога подломилась в колене. Вытянув ко мне когтистые руки, покойник упал вперед плашмя, при этом вогнал в себя клинок на всю длину. Лезвие вышло между лопаток точно посредине, позвоночник гарантировано перерублен. Темное облачко подтвердило, что все кончено. Ни конвульсий, ни агонии у мертвецов нет. Зато трясет меня, чувствую, как течет по спине ледяной пот.

Сделал несколько глубоких вдохов, что бы привести себя в чувство. Наконец-то вернулись звуки, слышу быстрые шаги, шлепки по земле и бряцанье кольчуги за спиной. Обернувшись, увидел, что у Адемара ничего не изменилось, он по-прежнему нарезает круги вокруг извивающегося и щелкающего зубами грязного обрубка. Нужно помочь, я подобрал свою дубину и поспешил к ним. Несколько раз попытался концом палки удержать неуспокоенного, но зомби дергался так, что в него даже попасть сложно, не то, что прижать к земле. В конце концов, оставил это бесполезное занятие — тыкать палкой в пропеллер. Сбегал к кузнице, принес самую тяжелую лесину, почти бревно. Улучшив момент, бросил один конец поперек тела мертвеца, а на второй навалился всем своим весом. Той секунды, за которую меня подбросило с десяток раз, иуристору хватило, что бы рассечь шею зомби.

— Есть здесь еще такие? — поинтересовался у меня Адемар.

— Похоже, нет.

Ощущение давления исчезло, вместе с растворившимися темными облачками.

— Где мы? — Решаю прояснить ситуацию, — Что будем здесь искать?

— Судя по всему, мы нашли основную базу Косаря, — старший подошел к моему мертвецу, перевернул и с усилием вытащил меч, — А искать будем то же, что и они здесь искали, награбленное, ту часть, что не растащили подельники.

— А точно сокровища есть?

— Насчет сокровищ не знаю, а то, что мы ищем, еще не найдено и это, можно сказать, точно. Сейчас осмотрим территорию, приберемся немного и будем устраиваться. Искать тайники дело не быстрое.

"Да, уговорить Шуню, дело, точно, не быстрое". "И нечего меня уговаривать, мне чужие тайны в чужом доме не интересны". До Рекса, после боя снова вернувшегося из-за ограды, в поклаже которого находятся вещи и сапог, расстояние ярдов сорок, а доп мои мысли слышит, интересно, как это у него получается? "Поживи с мое и не такому научишься". "Я и не отказываюсь пожить с твое, сто сорок лет ты был при деле на конюшне и это только с момента, как подрос, а сколько тебе всего лет?" "Маленький я еще!" "Точно маленький, о серьезных вещах с тобой рано говорить...". "С чего это рано?" "Не понимаешь ты, где дом и правила нужно соблюдать, а где развалины и все ничье". "Пока ничье...". "То есть, ты не поможешь?!" "Сам найдешь... чего тут искать то? Все на виду... Сложнее взять, чем найти". Озадачил.... Найди то, не знаю где.

Обошли всю территорию, больше никого не нашли — это радует. Закрыли ворота, случайные незваные гости нам не нужны. Всю поклажу сняли и занесли в самый чистый с виду дом. Коня и лана поместили в большой загон, под навес, конюшни здесь нет. Я принес воды от колодца, повезло — вода нормальная, напоил из котелка одного и другого. Овса нет, сена нет, трава на этом дворе дрянь, сквозь прошлогодний высохший бурьян пробивается что-то зеленое, но мало и лошадиной морде не добраться. Слил на свой, так и лежавший в стороне меч, несколько котелков чистой воды. Прошелся найденной тряпочкой и снова слил. Брезгливо пользоваться им после мертвяка, но обеззараживающего состава у меня здесь нет. Потом в огне подержу. Пока вытер и убрал в ножны.

Иуристор начал планомерный поиск. У меня спросил не чувствую ли магии, ответил честно, что нет ничего такого. Адемар, как обычно, ничего не сказал, но был расстроен, видно была у него на меня надежда.

Я решил тоже попытать счастья. Начал с кузни, приземистого дома с большим навесом, единственного здесь здания не с соломенной крышей, а из толстых деревянных плах. За то, что это кузня, говорит горн с порванными пыльными мехами сбоку, массивная колода с вдавленным углублением от пятки наковальни и сам вид помещения с широкой, сейчас сорванной дверью и несколькими рабочими столами. Инструмента или чего другого ценного нет, отсутствуют даже обычные в таких местах, мало кому нужные, остатки угля и железного лома. Все подчистили и свезли. Где здесь можно клад спрятать? В горне, в колоде, в стенах, в насыпном полу? Все мимо.

Следующее здание — большой длинный дом, есть кухня с печью, столовая с длинными столами и лавками, комната с трехъярусными нарами, несколько пустых кладовых. Прошелся здесь только для того что бы посмотреть нет ли чего-то примечательного. Нет, только мусор и грязь. Такой же унылый вид застал в нескольких больших сараях. Здесь на заимке, судя по начавшимся разрушениям, никто не живет уже несколько лет.

Остается пойти туда, где уже ищет Адемар, в дом главаря. Здесь также несколько комнат, небольшая прихожая, горница с большой печью, две кладовых, и две спальни, на четверых и для главаря. Мебель сохранилась, хотя частью поломана, ничего резного, расписанного, лакированного, все массивное, грубо обтесанное. В комнате главаря есть высокий камин, пол каменный. Что странно, везде земляной или деревянный, а здесь из гранитных плит, двадцать дюймов на двадцать. Старший сейчас их простукивает рукояткой ножа, в каждую щелочку лезвие пытается просунуть.

— Ничего не нашли?

Злой и сосредоточенный иуристор не ответил. К рассохшейся кровати с отвалившейся спинкой прислонен чужой меч. Это, наверно, моего мертвяка, у него на поясе подходящие ножны висели. От нечего делать взял клинок в руки, посмотреть. Лучше моего, овальные долы, лезвие шире и на добрых пять дюймов длиннее, рукоять удобнее, с накладками из темного дерева. Только зазубрина у самого кончика. Посмотрел поближе, это не зазубрина, а оплыв металла, такой от электродуги остается, если к контактам прикоснутся.

— А где воина убило? Где его меч лежал?

Мой вопрос отвлек Адемара от интереснейшего занятия — простукивания пыльного угла.

— У камина, я все проверил и внутри и снаружи, нет там ничего.

Осматриваю сам, нет ни металлических деталей, ни щелей в известковой замазке, грубые, слегка обколотые камни, изнутри в саже и узкая труба дымохода. Действительно, ничего интересного. И магии не чувствую. Если тайник закрывается механически, то нужно искать пусковой рычаг, а он может быть каким угодно. Можно помагичить, только Шуня о каких-то сложностях предупреждал, надо поостеречься.

— Господин Адемар, я собираюсь попробовать провести магический эксперимент, нам с Вами надо принять меры безопасности.

Старший уставился на меня как на говорящую рыбу. Но быстро пришел в себя.

— Что Вам (О, как!) для эксперимента потребуется?

— На первом этапе ничего, нам только предстоит выйти из комнаты, чтобы не стать жертвами несчастного случая.

Так и сделали, я укрылся снаружи, за косяком дверного проема, ю'Маклон встал еще дальше в горнице и наблюдал за происходящим через открытую в спальню дверь.

Чуть прикрыл глаза, вытянул в направлении камина руку и "оттолкнул тепло". Комната отозвалась, на полу, на камине проявились желтые точки. Добавил еще маны, точки стали образовывать линии, еще, появился звук. Рэ-эее-ми-и-и-и-до, рэ-эее-ми-и-и-и-до. Добавил еще. Как шарахнуло! Ослепительно белые молнии заплясали между камином и плитами пола.

Очнулся, меня Адемар укладывает на деревянную кровать во второй спальне.

— Не надо, со мной уже все в порядке.

— Комната Косаря защищена магией?

Мог бы и не задавать очевидные вопросы. Но старший продолжил.

— Даниэль, у Вас есть предложения как защиту снять?

— Сейчас нет, но надо подумать.

Вспомнил, что видел, перед тем как потерять сознание. Желтые рисунки на плитах пола, немного другие на некоторых камнях камина, целый орнамент в трубе, на фут выше топки. Первое, что надо отметить — могу видеть сквозь материальные объекты, если магическое образование имеет насыщенную структуру. Второе — в трубе есть нечто хорошо защищенное. Лезть в трубу самим глупо — убьет. Попробовать сломать камин?

— Как можно с расстояния сломать камин?

Адемар тоже задумался, потом переспросил.

— Зачем именно ломать?

— Там в трубе что-то есть, магией защищенное.

— А если вместе с камином повредим тайник? Нет, так грубо действовать нельзя. Может, попробуем подобраться сверху?

— С крыши расстояние больше, да и дымоход в каминах не прямой, с полочкой, изогнутый, не подобраться.

— Вы щит поставить сможете?

— Мы (не смог сдержаться и не съязвить) не можем. Только если попробовать разрядить накопитель защиты. Лучше в ноль. Но для этого мои возможности не потребуются.

По сути, что здесь есть — защита, реагирующая на стороннее вмешательство и поражающая электрическим разрядом. Нужен элемент замыкающий цепь и заземление, что бы уменьшить разрушения. С заземлением сложнее всего, нет ни провода, ни металлической цепи, ни достаточного количества металла, чтобы что-то похожее собрать.

Остаток дня и полночи вдвоем с Адемаром экспериментировали и собирали при свете ночника систему для нейтрализации другой системы. Выяснили, что замыкать не обязательно в трубе дымохода, можно просто ударить по кладке, что молнии бьют от шести камней на камине, на плитах фиксируется местонахождение объекта для поражения, иначе защита бьет по площадям. Что сделали: прорубили отверстие в стене над уровнем пола, над одним из квадратов поставили металлический шлем, на улице в пролитую водой землю воткнули меч, а между ними протянули склепанные между собой стальные полосы, нарубленные из кольчуг двух упокоенных зомби. В качестве замыкателя использовали старый нож, найденный у мертвеца. Его привязали к палке, палку подвесили к бревну перекрытия потолка. Другую веревку привязали на растяжку, пропустили над параллельным бревном и вывели в безопасную горницу. Еще полночи по очереди дергали за веревку, слушая как за закрытой дверью, в спальне Косаря, звякает лезвие о камни, затем раздается треск и шипение. Через каждые пять повторений делали перерыв на десять минут, чтобы не допустить перегрев и расплавление нашего самопального громоотвода.

Пока занимались делом, ю'Маклон рассказал историю банды, то, что захотел рассказать.

— Впервые стали пропадать в провинции торговые караваны четыре года назад. Не бесследно. Находили костровища с сожженными человеческими останками. Ни некроманты не могли выяснить, кто нападал, ни рейнджеры из пограничья поисковые команды стражников не могли на след вывести. Грабежи и убийства стали постоянными на дорогах в этой местности. Постепенно поползли слухи, что разбойничает шайка колдуна по прозвищу Лютый Косарь. Позже рассказывали, что Лютым его подельники прозвали, за то, что собственноручно добивал пленных не взирая на возраст и пол. Сам себя он только Косарем называл. Был ли главарь магом, сейчас никто сказать не может, по слухам, служили у него помощники из одаренных. Почти год их ловили, пока не попали в засаду. Тройка имперских боевых магов, они скоры на расправу, выжгла дорогу, по которой вся банда на подставное "крупное дело" шла. Достоверно неизвестно, спасся ли кто-нибудь из разбойников, но некоторое время назад появились у знающих людей карты с расположением стоянок банды Косаря и тайных указующих знаков. Тогда и стали искать его логово. Но, судя по тому, что повсюду, где я побывал, все разграблено давно, кто-то из подельников точно остался в живых.

Под утро съели приготовленную мной кашу со шкварками, выпили бодрящего отвара и пошли вскрывать тайник. Я погонял тепло с безопасного расстояния, кроме искорок защита больше ничего не выдавила. Адемар, в поведении которого уже чувствовалось нетерпение, стал действовать решительно, запусти руку в перчатке в дымоход и что-то повернул. Раздался громкий щелчок и плита посредине комнаты, рядом со мной приподнялась на дюйм. Иуристор опустился на колени и стал пытаться поднять камень. Похоже, нужен был специальный дополнительный рычаг. Я показал на выемку в торце с моей стороны. В нее воткнули нож и с напряжением отжали крышку. Каменная плита толщиной в три дюйма открыла нишу в полу, где стоял прикрытый хорошо выделанной кожей резной небольшой сундучок. Старший выдернул его и сразу, открыв небольшие защелки, откинул крышку.

Внутри были драгоценности, как подсказывает мне второе зрение, в основном амулеты с заклинаниями. Можно предположить, их эта светло-желтая кожа экранировала, настолько, что я совсем присутствия маны не чувствовал. Но Адемара Леон'ар ю'Маклона интересовали не они, поворошив содержимое сундучка, он вынул небольшую шкатулку, раскрыл и стал доставать одно за другим кольца иуристоров. Семь штук. Одно задержал в руке, прижал ко лбу, затем поднес к глазам и прочитал: "Леон Тифен'ар ю'Маклон". Вот и ответ на большинство моих вопросов.

Что бы прервать затянувшееся молчание, я спросил.

— Кем был твой отец?

— Имперским курьером, пропал вместе с сопровождавшими его гвардейцами.

Адемар снова стал копаться в сундучке, оказалось, что почти половину объема занимает кобура с пистолетом. А как еще назвать этот агрегат? Очень похож — удобная эргономичная рукоятка, курок, не защищенный скобой, ствол диаметром в полтора дюйма. Кармашки под боезапас почти все пусты. Только в двух закреплены серебряные цилиндры испещренные орнаментом похожим на руны. И от пистолета и от патронов ощутимо тянет холодком.

— Наш фамильный огнебой, отец с ним в поездках не расставался.

У моего отца тоже был такой, очень дорогостоящий артефакт, подсказала память Даниэля, моя память.

— А что делают с кольцом умершего иуристора?

— Сдают в имперский банк. Без подтверждения смерти и предоставления кольца родные в течение пяти лет не могут вступить в права наследования, лишь временно управляют имуществом. Многие семьи в этой связи объявляют награду за достоверные сведения о месте, обстоятельствах гибели и за возвращение кольца. Если наследников нет, банк примет эту информацию о иуристоре за вознаграждение в пятьдесят империалов. В любом случае свидетеля проверяет маг-менталист на возможную причастность к смерти погибшего. — Адемар помолчал. — Тебе будет трудно доказать свое право, если кольца не найдешь. Только для того чтобы подать прошение на восстановление, по Положению о иуристорах империи Чжулонг, нужно будет уплатить сбор в казну размером в две тысячи золотых империалов и предоставить две письменные гарантии-рекомендации от иуристоров. И ждать придется, обычно любые прошения рассматривают долго.

— А с этим что? — Я кивнул на оставшиеся артефакты.

— Принадлежащего нашей семье здесь нет ничего, по тому, сдам все в ближайшую имперскую канцелярию, они будут разбираться, искать владельцев, не востребованное продадут с аукциона, мне полагается треть от вырученного.

— Меня не забудешь?

— Посмотрим, — Впервые за все время нашего знакомства Адемар улыбнулся.

"Рекса уводят чужие!" Мысленное предупреждение Шуни прозвучало очень неожиданно. "Чего же ты раньше молчал!". "На наше имущество до последнего момента никто не покушался".

— Адамар! В поселении чужие!

— Где?

— Уводят животных.

Произнося это, я бросился к своим вещам во второй спальне, при погоне могут понадобятся лук и стрелы. Только развязал мешок и начал доставать оружие, как услышал звон стали в горнице. Вытащил из ножен меч, схватил попавший под руку поварской тесак и выбежал из спальни. На старшего наседали, размахивая мечами, сразу пять наемников, а из-за их спин приготовился стрелять арбалетчик.

— Берегись! Стрела!

Мое предупреждение прозвучало поздно, брямкнула стальная пружина и в правом боку иуристора появилось оперение пробившего доспех арбалетного болта. Адемар продолжал рубиться, не позволяя никому из нападающих, ни продвинутся вперед, ни обойти столь умелого фехтовальщика. Я также не мог обойти его. С правой стороны мешает печь, слева массивный стол. Один из нападавших вспрыгнул на столешницу, чтобы пробежать за спину ю'Маклону, но этот маневр закончился, толком не начавшись, сабля иуристора отсекла ступню на полдюйма ниже стальной поножи, обезноженный завалился на своих товарищей. В комнату ворвались еще трое. Далее бездействовать я не мог, так как видел, что стрелок уже приладил рычаг "козью ножку" и вот-вот перезарядит арбалет. В буквальном смысле я нырнул рыбкой под стол, между лавкой у стены и крестообразными ножками собственно стола. На четвереньках прополз всю длину своего укрытия и сделал то, на что единственно был способен в тот момент. Нанести удар мечом, оказавшимся в моей левой руке, мне мешали деревянные ножки стола. И я ткнул вперед правой, сжимавшей поварской тесак. Попал арбалетчику снизу под кольчугу, он заорал так, что стало понятно — больше не боец. Один из подмоги заметил меня и возжелал зарубить, пробив своим топором стол и мою голову. Но толстые деревянные плахи не подвели, лезвие застряло в них намертво. А бритвенное лезвие моего счастливого тесака сапог противника проткнуло легко. Следующий, режущий удар чуть выше уже подгибающихся коленей я нанес из-под стола мечом. Протянул, срезая с костей мышцы и сухожилия. Крики боли за спинами заставили атакующих отступить, а затем бросится прочь из дома. Адемар, преследуя их, по пути добил раненых.

— Тащи лавку подпереть дверь.

Приказ главного я исполнил с примерным рвением. Веса тяжеленной плахи почти не заметил, как не заметил веса неподъемного стола, походя сдвинутого мной в сторону, когда доставал лавку, стоявшую до этого у стены, под окном. Надежней подбить дверь клином. На то чтобы вытащить чужой боевой топор, повиснув на топорище, и разрубить наискосок кусок деревяшки, отломанной от развалившейся полки, у меня ушло очень мало времени. Только подбив неудобным узким обухом сразу два клина под входную дверь и вбив лавку между корявой, но крепкой ручкой и порогом второй двери из прихожей, я немного успокоился и притормозил. Сидящий на полу, прижавшись спиной к печке, Адемар устало прохрипел.

— Прикрой окна, пока стрелами не забросали. И найди мою перевязь с ножами.

Дом строили как укрытие, надежный. Обилием света не заморачивались, прорубили всего два узких окна: одно в горнице, одно в комнате Косаря. В спальне поставил на попа узкую кровать, там же и ножи старшего нашел. Тяжелый стол переворачивали все же вдвоем, один я не справился.

Отдышались, я стал разглядывать арбалетный болт в живом и подвижном теле. Не мог понять, как иуристор двигается с таким тяжелым ранением, пока не увидел раздавленный в пылу схватки, пустой пузырек из-под зелья. Он "на колесах".

— Стрелу будем вынимать?

— Ее вырезать надо, просто так вынуть не удастся.

— Можно посмотрю?

— Только осторожно, обезболивающее действует, но я все равно все чувствую.

Наконечник болта вышел из-под кожи и застрял, не пробив чешуйчатый доспех второй раз. Решение пришло моментально, я нашел в мешке струбцины, купленные мной для ремонта стрел, одной зажал наконечник, второй хвост болта, и провернул на противоходе. С древка сорвалась втулка наконечника, теперь появилась возможность выдернуть болт из раны. Что Адемар и сделал, сам. Заливать раны каким-то зельем тоже стал сам, я только завернутую вверх чешуйчатую броню держал.

В ходе скоротечного боя старший зарубил троих и добил двоих раненых мной. Снаружи восемь воинов, если подоспели все охотники за головами, и вновь нанятый десяток без пяти лежащих здесь, итого — достаточно чтобы убить нас двоих несколько раз.

— Нас не сожгут?

— Зачем? Им нужны сокровища Лютого Косаря, а терять добычу в огне никто не решится. Будут снова атаковать или возьмут измором.

— У меня есть лук, только боевых стрел всего десяток.

— Доставай.

Пока я ходил в спальню, старший обыскал арбалетчика.

— Болтов всего пять, один со сломанным наконечником. Мало.

— Стрел — десяток боевых и восемьдесят охотничьих.

Адемар без особых проблем натянул тетиву и спросил, хорошо ли стреляю. Я ответил честно, что очень плохо.

— Хорошо, тогда оставлю пока твой лук себе, а ты бери арбалет.

Дальше началась охота, старший высматривал сквозь щель цели во дворе, я по команде "ап", отдергивал в сторону от окна импровизированный щит, он делал один-два выстрела, по команде "ставь" защита возвращалась мной на место. Стрелял Адамар попеременно боевыми и охотничьими стрелами. Выпустил больше трех десятков, двоих наемников убил, лежат на земле, и еще, возможно, кого-то ранил. В ответ тоже стреляли, мне приходилось срубать глубоко засевшие стрелы мечом сбоку, перед тем как двигать деревянные щиты. Когда убили второго, не выдержал Адепт, запустил что-то из боевой магии, но промахнулся, попал рядом с окном, дом тряхануло, с потолка посыпался мусор. То ли у Норбера запас сил маленький, то ли бережет их, но магичить больше не стал. Адемар также решил больше не рисковать. Он отложил лук к стене и присел рядом с сундучком.

— Посмотрю амулеты, может, найду что-то знакомое, что нам поможет.

Я же взял арбалет и полез на чердак через дыру в потолке у печной трубы. Высматривал сквозь щели между соломенными вязками крыши и примерялся долго. За это время прискакали еще шестеро, один из них Фабр, главарь. Выходит, мы упустили момент, когда нападавшие были разделены, и можно было попытаться пробиться из западни. Знать бы, где упасть,...

В наблюдателя с луком засевшего на противоположной крыше, я целился тщательно. Пока не добился, чтобы руки не дрожали, на скобу спуска не нажимал. Первый выстрел и сразу в десятку, голова бойца дернулась от попадания и уткнулась в конек. Меня не заметили. Взвел арбалет еще раз. Таких удобных близких целей больше нет. Выстрелил в стоящих группой вдалеке, попал одному в корпус, но не убил, раненого под руки утащили за дом. Теперь настала моя очередь прятаться. В крышу стали пускать стрелы навесом. Соломенный слой они пробивали свободно и втыкались в перекрытие, попади такая в меня, прошьет насквозь, кольчуга не задержит. Как заяц, петляя между уже воткнувшимися стрелами, добежал до дыры и скатился вниз.

— Что там у тебя? — спросил Адемар.

— Стреляют....

— Есть амулет разового телепорта, но задействовать его можно только на улице, здесь объем помещения не позволяет провести безопасную активацию.

— Они все собрались за длинным зданием, мы можем через крышу выбраться к ограде и уйти.

— Ты уверен, что там свободно?

— Могу разведать.

— Давай, а я пока соберу самое необходимое.

Выбрался с арбалетом и моим счастливым тесаком на чердак, спрятался за трубой, сюда попасть стрелой почти невозможно. Осторожно раздвинул солому над головой. Темный лес, частокол, больше ничего и никого не видно. Еще шире раздвинул вязки и осторожно высунул голову.

Сбоку шею обхватили руками и стали меня душить. Я не просто испугался, паника затопила разум. И от неожиданности нападения и от непонимания что делать. Стал бить тесаком, сквозь солому туда, откуда тянулись руки. Попадал или нет, я не разбирал. Затем мою голову потянули наружу и вниз. Мы с напавшим падали с крыши вместе. От серьезных травм меня спасло то, что я упал сверху. Спасло от травм, но не от боли. Не успел оправиться от падения, как налетевшие сбоку стали избивать, руками и ногами. Сжался, прикрывал руками голову, но это не особо помогло. Очередной удар вышиб из меня сознание, и свет померк.

Пришел в себя я от шлепков ладонью по лицу.

— Очнулся? — спрашивающего я узнаю, это Фабр.

— Веди себя смирно и останешься жить. Понимаешь меня? Кивни.

Киваю. Все тело напитано болью, руки вывернуты и скручены за спиной. Главарь наемников рывком поднял меня на ноги, подтолкнул вперед. Мы вышли из-за угла и оказались перед домом Косаря. Двери, которую я укреплял, сейчас нет, проем чернеет темнотой. Через порог, ногами к нам лежит труп. Пока был в отключке, похоже, был еще один штурм, судя по осторожному поведению наемников, снова неудачный. Фабр ударом сбил меня на колени. В руке он держит маленький арбалет, от которого ощутимо веет холодом, стрела зачарована чем-то очень отвратительным.

— Норбер! — зашипел главарь. — Поставь щит!

Из-за наших спин вышел адепт и начал магичить. Воздух перед нами заискрился. Этот тоже опасается, держит за спиной приготовленный метательный нож, один из комплекта Адамара. На лезвии коричневые искорки, нож "заряжен". Серьезно они моего старшего боятся. Еще один воин, с арбалетом, припадая на раненую ногу, встал по другую сторону от мага. Надеется, что тот и его прикроет? Я покрутил головой, больше вокруг нет никого живого. Эти трое — все кто остался из почти двух десятков?! Мы — крутые!

— Адемар! Посмотри, кто у меня есть. Не хочешь выкупить его голову? Нам много не надо, отдай, что Косарь прятал, и идите на все четыре стороны.

— Я согласен, — голос у Адемара совсем слабый.

Когда он появился в проеме, придерживаясь за косяк, я поразился, как он еще стоит. Голова рассечена, кровь залила пол-лица, на плече в броне прореха, целый клок чешуй лоскутом висит, в дыре видны окровавленные тряпки.

— Отпустите мальчишку, и я отдам вам сундук Лютого Косаря.

— Отдашь, это хорошо, а что нам сказать хану Саржнидора, у которого ты обманом выманил карту? Он потребует извинений от тебя лично.

Я видел, как Фабр перебирает пальцами на рукояти арбалета. Он тянет время, а сам собирается стрелять! Один раз я уже опоздал с предупреждением, и стрела попала в старшего.

— Берегись!

Атаковали все. Адамар может на долю секунды раньше выхватил из кобуры огнебой и выстрелил. Небольшой взрыв произошел в районе груди адепта. Всех пронзил мгновенно замораживающий холод. Вот ты какая, заморозка.... Меня частично прикрыл своим телом Фабр. Сейчас из него выросли кристаллики льда, все жидкое замерзло. На моем плече и боку тоже появился иней. Ничего не чувствую. Не могу двинуться. Только жуткий свист — фи-и-и-и-нь-з-з, фи-и-и-и-нь-з-з. И потрескивание льда.

Иуристор лежит у порога. Похоже, в него попали. Интересно, кто успел? Голова не двигается, скашиваю глаза. Главарь только начал движение рукой, арбалет у него не разряжен. Стрела из большого арбалета вонзилась в косяк. Значит, адепт Норбер успел метнуть нож. Адемар зашевелился, повернулся на бок. Рукоятка торчит из бедра. Не знаю, чего там намагичил этот недоучка, но точно ничего полезного для здоровья.

Адемар Леон'ар ю'Маклон, посмотрел на нашу скульптурную группу, тряхнул головой, губы сжались в упрямую тонкую полоску. Рывком вытащил нож и привстал, затем подтянул из проема дома завернутый в плащ сундучок. А ведь он точно готов был отдать сокровища! Старший отполз в обнимку со свертком от дома ярда на четыре. Видно, сил встать на ноги не осталось. Вынул из-за пояса пластику размером с ладонь, разломил по специальной бороздке и положил на землю. На месте артефакта стал переливаться и искриться воздух, постепенно перерастая в широкий и высокий серебристый столб. Иуристор привстал, качнулся вперед и почти упал в портал. Переливы погасли быстро.

Через некоторое время зацокали копытца, появился Рекс с обрывком перегрызенной веревки на шее. Встал на расстоянии, в зону заморозки не пошел. Внимательно меня рассматривает, пережевывает губами, словно что-то выговаривая. Этот ненормальный лан не убежал! И это очень хороший признак — значит, он меня еще не похоронил.

Глава 7. Трудности накопления первоначального капитала.

Даниэль. Провинция Лерорн, заброшенная база разбойников в лесу. Вторая половина дня.

Скользкий переливчато-нефритовый чешуйчатый бок гигантской рыбины подтолкнул меня, отлетаю... заторможенным мячиком. Плавно рассекаю теплую нежную воду и ударяюсь о... другую, не меньшую, рыбину. Та также лениво шевельнулась, чуть поддала колючим хвостом и подбросила меня... вверх, к низким свинцовым тучам, местами разрезанным золотыми ножами прорвавшихся лучей. Взмахиваю руками, как крыльями.... и лечу, не высоко, над поверхностью. Подо мной в изумрудных струях вяло шевелятся рыбы-монстры... их много, каждая со стоменя размером. Кругом, куда достает взгляд, нет места, где можно безопасно приземлиться, ни клочка тверди, а падать в этот тягучий водоворот, между живых жерновов, нельзя, это я отчетливо осознаю... и не хочу. Вдруг отсветы-зайчики солнечных лучей заметались, отражаясь от скользких спин, сминая видимое в цветной калейдоскоп. Над головой со звоном лопнуло стеклянное, как оказалось, небо, и мириадами осколков осыпались. Острые прозрачные слезинки падают, раня, прорезая меня, сбивая в радужную воронку. Сопротивляюсь, пытаясь продолжить полет, главное не сорваться вниз, но сил нет, глаза уже заливает кровь, теплыми струйками течет по лицу....

* * *

По щеке еще раз прошелся шершавый язык. Фу, мокро! Рекс обслюнявил меня! Вытереть лицо не могу, руки по-прежнему стянуты за спиной. Пробую вытащить из пут руку. Не получается. Зря дергаюсь. Дергаюсь? Шевелюсь? Думаю? ... Значит, ... я жив! Меня не прибило этим ледяным взрывом!

Вместе с ощущением торжества от того что живой, пришли и другие ощущения, не менее сильные. Рука, бок, бедро как будто разрезаны тысячами осколков стекла, как в моем сне-бреде. Нет, не просто разрезаны, стекла по прежнему во мне, и малейшее движение сменяет ноющую боль на пронзительную, всепоглощающую. Медленно-медленно, осторожно-осторожно дышу, стараюсь не сделать ни одного лишнего движения, надо загасить, унять это парализующие разум чувство оголенных нервов. Когда добился некого терпимого равновесия, приоткрыл глаза. Ко мне, шевеля пухлыми губами с редкими тычинками волосков, приближается морда лана, одного движения хозяина ему показалось мало, снова намеревается облизать. Говорить или отвернуться не решаюсь, боюсь вспышки боли, попробую защититься от новых "нежностей" через мимику — делаю "страшные" глаза. У Рекса на физии тоже прорезались эмоции, глаза стали удивленными, затем он фыркнул, при этом капельки слюны полетели во все стороны и в меня тоже. Снова оплевал, зараза! Лан попятился, встал в стороне, даже отвернулся, но одним глазом косит, присматривает.

Теперь, когда обзор свободен, вижу своих соседей по заморозке, действие заклинания прекратилось, не звучит. К другим более тонким ощущениям пока обратиться для подтверждения не могу. Но и так понятно, подпитка заклинания прекратилась и все стали оттаивать. Главарь голову повесил, руки расслабились, арбалет упал, но тело стоит столбом, видно насквозь промерз, внутри лед его держит. Стоит и адепт совсем недвижимый, только снаружи покрыт не инеем, а каплями росы. Арбалетчик начал клониться к земле, сейчас отыгрывает образ Пизанской башни. Интересно, он расколется, когда грохнется? Или уже оттаял до состояния обычной мясной туши? Как бы проверить?

Бестолочь! Размышляю о постановке опытов, а сам скоро гнить начну. О том, что после такого обморожения пораженные ткани сами по себе станут живыми и здоровыми, можно только мечтать. Мечтать... или... добраться до моих вещей. Там остался один, последний, флакон Универсального зелья от магических поражений. Это хоть какой-то шанс.

— Рексик, хороший, принеси мой мешок из дома. А я тебе пирожков куплю, много! Честное слово!

На бесполезные уговоры потратил минут пять, лан только пару раз ушами встряхнул, по странному обстоятельству на слове "пирожки", и то без прямой зависимости.

Чего мне стоили эти уговоры... почти шептал, чуть попробую больше воздуха набрать и сказать громче, сразу в боку резкая боль.

Помочь некому, остается выбираться самому.

На то чтобы проползти со связанными руками полтора десятка ярдов до двери ушло полчаса, не меньше. Из горла трупа, лежащего боком на пороге дома, вытащил метательный нож Адемара. Попробовал пилить путы, но затекшие руки плохо держат рукоять. Выход нашелся, я заклинил кончик лезвия в щели между досками пола и осторожненько по миллиметру распустил об острую сталь веревки стягивающие запястья. Нож вытащить сразу не смог, раскачивал, пока тот не выпал. Сил на дорогу и освобождение рук ушло немеренно, особенно на борьбу с пульсациями боли. Мне совсем поплохело. Как полз по залитым кровью комнатам, среди смердящих мертвецов не помню, все в тумане. Но до мешка добрался.

Первые капельки зелья втирал в руку и бедро, перед тем распоров рукав и штаны, сил снять одежду уже не было. Затем задрал, насколько смог, кольчугу и водил пальцами по боку, где доставал. Немного полежал, отдыхая, подождал, когда пенящаяся жидкость впитается, снял железную рубаху и остатки одежды. Расходуя по капельке живительную субстанцию, очень осторожно, повторно прошелся по начавшим менять свой цвет темным пятнам омертвения. Втирал Универсальное зелье, пока баночка не опустела.

Хорошо-то как! Лежу голый, грязный, на полу в заброшенном доме, полном трупов, и при этом я — счастливейший из людей! Боль отпустила!

Хочется своей радостью поделиться с кем-нибудь, кто в состоянии оценить.

— Шуня! Шуня! Ты в курсе, что у нас здесь произошло?

Малыш доп появился не сразу, блеклый, мигает. С ним явно происходит что-то нехорошее.

— Плохой дом... плохой дом... их очень трудно держать, а скоро и с улицы придут... .

— Шунечка, о чем ты?

— Такие же, как вчера... мертвые... они сделают плохо хозяину-Дане.

О, млин! Как я мог забыть! Кругом неупокоенные и полно некроэнергии, а сегодня еще добавили. Пока был в отключке и оказывал себе первую помощь, Шуня меня защищал. Его сил надолго не хватит, некогда релаксировать, действовать надо. Встать удалось без особо дискомфортных ощущений. Как есть, с одним ножом в руке выглянул в горницу. Грязно здесь, к тем пятерым, что мы с Адамаром убили при первом штурме, добавились еще трое и один на пороге. Попытался определить, от кого веет холодом. От арбалетчика сильнее всего, ему и воткнул нож в шею. Попасть аккуратно между позвонков не получилось, из раны проступила вязкая коричневая жидкость, светлее, чем у зомби вчера, но и на кровь не похожа. Хуже всего то, что мертвец стал подергиваться, может встать. Нанес еще два удара, но до позвоночника не добрался. Нужно что-то более мощное, чем метательный нож, или более умелые руки. Заменить второе сейчас не реально, стал искать меч. Рядом под столом лежит полуторник, зажатый в отсеченной по локоть руке, но как представил себе процесс разделения — ну его на фиг. У печки прислонен "мой" боевой топор. Им с одного удара выбиваю вселенца — темное облачко. То же проделываю еще с двумя созревшими зомби. Остальные пока потусторонних проявлений не выказывают.

— Шуня, а как на улице? Есть восставшие?

"В течение получаса будут". Малыш совсем выдохся, даже не появляется, и отвечает мысленно.

У меня целых полчаса — уйма времени. Возвратился в комнату, что бы одеться. Да уж, прощай господские привычки, в запале разрезал последний предмет из прошлой жизни — шелковые панталоны. Жаль, было комфортно и гигиенично, а купить простое белье я и не подумал. Надел на голое тело целые штаны и рубаху из запасных. Осталось переобуть сапоги, перемотать заскорузлые портянки. Вот так, а теперь можно и безопасностью заняться более обстоятельно. С топором прошелся по дому, нельзя за спиной оставлять потенциальные вместилища для нечисти.

Перед скульптурной группой постоял в нерешительности. Холодом от них веяло, но не магическим, а натуральным. Использовать наработанный прием разупокоивания сейчас, когда они еще ледяные, не получится. Или получится? Завалил "башню", тот не раскололся, хотя звук при падении был более-менее чистый, льда много. И никаких рассыпаний на мелкие осколки от удара топором также не произошло. Можно сделать вывод, что заклинание заморозки оперирует с более высокими температурами, чем у жидкого азота. С Фабром проблем не возникло, он упал и лишился головы с двух ударов. Норбер заваливаться "отказывался" категорически, он не только сам промерз, но и сковал льдом землю под ногами. Выкорчевать такой фундамент мне не удалось. Ладно, зайду позже.

А где Рекс? Лана поблизости нет, что очень странно.

Нашел свою животинку в загоне, он снова пролез под ограждением и сейчас прячется среди коней. Прячется? Значит, чего-то почувствовал, а я этого не замечаю и упускаю.... Возможно, есть опасность. Надо двигаться и соображать быстрее.

Где погибали наемники? Нет, не так. Сколько их вообще было? Примерно десятка два. Сейчас жизненно важно, установить точно. Чего я раньше не додумался? Все они передвигались верхом, значит достаточно пересчитать лошадей. Я забрался на столбик ограды и сверху, по головам стал пересчитывать табун. Двадцать, минус голову лана, выглядывающую из-за чужого крупа, и голову неоседланной лошади, Адамар седло унес с вещами в дом. Итого восемнадцать, все оседланы, заводных нет, значит и мне надо собрать восемнадцать голов. Девять в доме, три заморожены, двоих положили стрелами, когда стреляли из окна спальни Косаря, одного я из арбалета на крыше длинного дома уложил. Неизвестно где еще трое? Может живы? Нет, не может быть, были бы живы так или иначе дали бы о себе знать. Но сначала нужно разобраться с теми о ком, знаю. Я побежал к сараям и успел вовремя, двое созревших зомби были готовы подняться. Когда рубил, обратил внимание на стрелы. Зря Сарф говорил, что его бронебойные стрелы не годятся для охотничьего лука. Отлично вошли, одна кольчугу дважды прошила, а вторая деревянный щит и вошла в лоб.

Время, конечно, поджимает, против четверых мертвецов мне не выстоять, но и бежать, забрав только лошадей, бросив все остальное, жалко. Каждая такая стрела, если покупать, две куны стоит, а если загнать все оружие и броню, что здесь валяется, то денег на год жизни в столице хватит.

На крышу длинного дома залез по деревянной приставной лестнице. Поднимался и чувствовал, как давит холодом, точно, покойник уже поднялся. Осторожно выглянул из-за края кровли, вроде лежит, не шевелится.... Подхожу мелкими шагами, сжав топорище до побеления косточек суставов. Готов как биться, так и бежать. Но пока заставляю себя и приближаюсь к лучнику. У него длинный боевой лук, сейчас прижат телом, моя же стрелка попала в скулу, дюйм левее и только царапину оставил бы. А так первый в моей жизни выстрел из арбалета и сразу попадание в десятку, или в девятку, но зачетную. Подхожу ближе, да он пустой! Нет в нем зарядки некроэнергией! Созревшие зомби где-то рядом, но не этот. Видно, сыграло роль, что высоко от земли лежал. Но это так, предположение. Переложил покойника, так чтобы ничего дорого не повредить, перебил позвонки, а потом все сбросил вниз, что бы второй раз на крышу не лазить.

Делал, а сам думал о том, что ясно же все, раз локализация магии сделана, вокруг никто не бегает, значит, покойники в доме. Вопрос "может пора бежать?" перестал быть актуальным. Важнее вспомнить крепкие ли двери, выдержат ли, если подпереть. Входная точно сгнила и оторвалась, а вот из коридора дальше дверь крепкая, открывается наружу. Решено, рискну.

Разведывать, где зомби точно находятся, насколько подвижны, уже поздно. Они преодолели ту грань, за которой их физические возможности выше моих, и приближается к ним опасно. Мой шанс в том, что бы сработать на опережение. Еще спускаясь с крыши, я присмотрел, где взять не очень длинную лесину. Когда уже прилаживал подпорку к двери внутри дома, обратил внимание, что ни страха, ни волнения не испытываю, все мысли о том, как надежней укрепить деревянный барьер между моей тушкой и восставшими мертвецами. А судя по тяжелым ударам, от которых заметно сотрясаются плахи двери, "парни" вполне в состоянии свою деревянную клетку разломать. Попытаюсь увести их за собой от прочной, но не известно достаточно ли, двери на другую сторону дома. Здесь окна такие же, как и у Косаря, узкие, по одному на комнату, вылезти через них наружу человеку габариты не позволят.

Стоило только стукнуть обухом пару раз по стене рядом с окном, как рама с небольшими стеклами вылетела от сильного удара и высунутая по плечо рука начала шарить в попытках до меня дотянуться. Изменений еще не видно, на руке обычные ногти, а не когти как у вчерашних зомби. Только цветом темно-синие. И кожа на ладони землистого, серо-коричневого оттенка. Слышна возня изнутри, похоже, там конкурируют за право первым добраться до свежатинки. О, в верхней части оконного проема появилась еще одна правая рука и также начала скрести вокруг в попытках ухватить живого мясца. Ну что ж, нет возможности противостоять в открытом бою, буду ослаблять их постепенно, отделять кусочки. С первого раза не попал, но с четвертого руку почти по плечо отсек, еще с двух попыток отсек кисть у второго. В отличие от живого человека, который при первой же опасности, а тем более ранении, попытался бы спастись, отшатнуться от окна, зомби так и продолжили скрестись, теперь обрубками. Просить их повернуться другим боком, мне почему то кажется бесполезным. Попробую вытолкнуть их из окна. Сходил за лесиной, сколько не упирался, не толкал, мертвые сильнее, прут буром и все. Когда, соскочившая палка уперлась в шею наиболее застрявшему, пришла мысль, а чего это я сам уперся и пользуюсь только топором, можно и узким, длинным лезвием поработать. Сбегал к замороженному арбалетчику и взял простой солдатский меч. Когда один с проткнутым позвоночником перестал двигаться, удалось его оттолкнуть. Второй тут же продвинулся вперед, но спустя минуту повторил участь предшественника.

Стало тихо. Нет больше давящего чувства присутствия некросов. Странно, должен быть еще один. Я осторожно позаглядывал в окна, не видно никого. Заходить внутрь страшно. Попробую еще раз осмотреть территорию, может что упустил. Попутно закрыл на тяжелый засов ворота, хотя не очень то это помогает, вчера тоже закрывали, а наемники приехали, как к себе домой, не предупредил бы нас Шуня, взяли бы врасплох, тепленькими. Рекс снова по территории гуляет, похоже, у животинки чуйка не детская. Но по его поведению прогнозы строить стремно, можно недопонять и сурово влететь.

Нашел восемнадцатого там, где мы падали с крыши. Мертвого так и бросили с моим кухонным ножом в боку. Сейчас я его узнал — Ставень кличка. Ну что ж тобой, Ставень, список мертвых и упокоенных в вашей банде и закроем.

Уже смеркается, я два дня на ногах, когда последний раз ел, забыл уже, надо отдохнуть. Но сначала несколько небольших дел.

Первое — кони, накормить нечем, но и оставлять без внимания нельзя. Как не странно, меня пустили в загон, ни одна лошадь не взбрыкнула, чувствуют что живой, в отличие от бывших хозяев. Прошел, седла снимать не стал, но подпруги отпустил. Заодно посмотрел в седельных сумках еду, все осматривать не стал, что-либо полезное есть в каждой. В первой же нашел сверток с хлебом и вяленым мясом, его и забрал с собой. С наслаждением помылся у колодца, я уже неплохо научился подогревать воду, опустив в нее руку. Мыльца бы душистого или шампуня пенного... эх. Поделился краюхой хлеба с Рексом, не дело, конечно, подкармливать только любимчика, но в отличие от лошадей он второй день в этом тайном лагере разбойников находится, оголодал.

Ночевать я решил в главном доме, где ещё сохранились кровати. Пытался затащить под крышу лана, закрывал голову мешком, ноздри зажимал, не идет. Перед порогом упрется, всеми четырьмя копытами и не сдвинуть, мертвых боится или еще чего чует. Пришлось оставить во дворе. Я спать завалился в спальне Косаря, дверь и окно забаррикадировал, на всякий случай, паранойя оказывается вещь заразная.

Проснулся утром рано, еще толком и не рассвело, пришлось ночник включать. Когда зажег свет, показалось, что горит не так ярко. Посмотрел кристалл, свечение неровное, надо подзарядить, что сразу и сделал. Лучше сейчас потратить пять-семь минут, чем потом без света остаться. Пока делал пасы рукой, по-другому отдавать ману не обучен, осматривал комнату. А ведь здесь целая магическая система защиты несколько лет работала, автономно. Значит, запитана она была от кристалла, не чета моему, крупнее должен быть. Не подумали утром, упустили.... Накопитель заряжать нужно, доставать, а следовательно, он не может быть намертво вмурован. Помнится, в трубе камина было плотное магическое образование, я там не смотрел, Адемар за ручку дернул, и мы на тайник отвлеклись. И в тайнике не все осмотрели....

Камин не подвел, внутри за бронзовой заслонкой, в нише, действительно находился кристалл размером чуть меньше куриного яйца, встроенный в серебряный амулет. Нехилый бонус. Сейчас накопитель почти разряжен, надо будет попозже попробовать напитать его маной. Цену такого артефакта не представляю, да и не хочу знать, продавать не собираюсь, самому может пригодиться. Тайник порадовал меньше, кроме светло-желтой шкуры с антимагическими свойствами нашел только замшевый футляр с картой на большом пергаменте. Похожа на ту, что Адемар у хана увел. Только этот чертеж более подробный, вся провинция прорисована, со всеми селениями, реками, озерами, дорогами. Что особенно важно, нанесены леса, болота и тропки. Обозначения на карте разбойника не похожи на топографические земные, но если посидеть, подумать, то разобраться можно. Вот здесь сейчас я, так дорога на Лерорн проходит, а это ближайший городок — Феторн. Зря я на пустой тайник ворчал, очень полезное приобретение, информация порой дороже золота стоит.

За окном рассвело, надо проверить все ли спокойно в лагере и приниматься за работу — сбор трофеев.

Лошади, завидев меня во дворе, стали призывно ржать. Понимаю, голодные. Может в укладках есть овес? У нас-то он кончился, а у наемников вполне может быть запас. Вояки оказались очень практичными, и овес есть, и торбы для каждой лошади, и кожаные полуведра-поилки.

"Шуня, а сколько овса лошадям давать нужно, в день?"

"...десять... фунтов...".

Что бы накормить животное, с каждой лошади надо уздечку снять, а лучше полностью расседлать, задать норму в половину суточной, торбы развесить, еще воды принести ведро, а таких кожаных — три, ... и все это для девятнадцати с половиной. Мрак! Работы столько — не знаешь, за что хвататься. Лошади живые, придется с них начать.

На уход за моим табуном ушло три часа. Только за счет остаточного регенерирующего действия Универсального зелья могу отнести тот факт, что не сдох. А может втягиваться начал, десять дней прошло, как сожгли замок Ламбер, все это время я много двигаюсь и работаю, должен же быть эффект.

Когда носил от колодца воду, обнаружил несколько концентраций некроса. С почти оттаявшим Норбером, проблем не возникло, упокоил промеж делом. Хуже другое, в телах двух старых зомби опять стала собираться некроэнергия, то есть разрушение целостности нервной системы биологического организма лишь временное препятствие для образования нежити, важнее наличие самой биомассы. Процессы проходят медленно, что здесь восстанет неизвестно, но зарождение каких-то новых сущностей я ощущаю. Сваливать нужно. Или кардинально здесь чистить.

Столько сил уже положено, что отступать жалко. Буду прибираться. Выбрал свободную площадку между кузней и колодцем и стал сносить туда все более-менее ценное. Сначала свои и Адемара вещи, потом оружие и снаряжение из дома. Что почище отдельно, что в грязи и с повреждениями в сторону. Проверял все: пояса, сапоги, толстые швы на одежде. Все заначки выпотрошил. Так же и с теми, кто погиб во дворе и длинном доме. Собрал имущество, разбросанное на территории. Вырезал целые стрелы и наконечники сломанных. Останки людей стащил в горницу дома Косаря. Снял старую солому с крыш сараев, ее хватило, чтобы переложить тела и набить пространство комнаты на треть. Вроде, все как надо подготовил для общего погребального костра. Лучше огнем уничтожить останки, чем оставлять в лесу логово нежити.

Броню, оружие почистил соломой и слил водой из колодца, дал просохнуть, пока седлал лошадей и привязывал караваном одну за другой. Потом навьючил равномерно вещами и железом. Разбирать буду потом, когда унесу отсюда ноги и отдохну.

День клонился к закату, когда я с факелом в руке в последний раз зашел в дом Лютого Косаря. Трижды перекрестился: "Покойтесь с миром".

Сухая солома занялась хорошо, и я еще "толкнул тепло" вглубь помещения, образовался огненный смерч, протяжный вибрирующий вой разнесся в магическом диапазоне. Даже на улице я еще "слышал" отголоски этого воя, постепенно переходящие в скрежет и щелкающие звуки. Если так звучат заклинания, то очень странные. Или это отголоски разрушающихся арканов? Не понятно....

За оставшиеся до темноты два часа мы заросшими тропками вышли из дремучего леса, я выбрал в перелеске полянку с хорошо подросшей травой, где и остановились.

Даниэль. Провинция Лерорн, лесные тропы.

Только на морально-волевых заставил себя с утра подняться и дойти до ручья. Болело все, каждая мышца. Слава физическому труду... Из кого-то он сделал человека, меня же превратил в непраздную черепаху. Какая, млин, тренировка... какие дневные переходы.... Массаж бы хороший, расслабляющий, и в баньке попариться, чтобы кислоту молочную выгнать.

Пока шел умываться, заметил, что стреноженные лошади объели траву на поляне и потихоньку разбредаются. Как их много, и постоянного ухода требуют. Бросить жалко, живые, мало ли на хищника нарвутся. Хотя если расседлать... могут и сами к людям выйти. Но ведь стоят дорого..., пять империалов самая обычная не строевая кобыла. В этом табуне старых и больных нет, значит, дороже стоят. Не по сто золотых, как племенные рысаки, но все же. Если восемнадцать пущу на продажу, хорошие деньги могу получить! Проблема только в законности сделки. Сдать добычу имперским властям за вознаграждение в треть стоимости, было бы самым простым решением. Но.... Наемники вроде не разбойники, на службе у оркского хана состояли, если я все правильно понял. Как бы нас с Адемаром ю'Маклоном самих не обвинили в убийстве. С ним вдвоем еще можно было бы попытаться объяснить столкновение и гибель людей, а мне одному даже заикаться о случившемся не стоит, повяжут. Продать втихую? Стоит попробовать, но не понятно где и кому.... Цены настоящей торговцы не дадут, опять же, возникнет вопрос — где взял? Донести на меня стражникам могут. Искать скупщиков краденого? Очень высокие шансы нарваться на беспредел. Все отнимут и меня как свидетеля уберут. Вот головняк. Мало мышцы болят, еще и мозг закипает. Только водичка свежая и холодная дает облегчение. Разделся полностью и в небольшой заводи, в самом глубоком месте до середины бедра, окунулся пару раз. Эх, хорошо, бодрит.

Умытый, слегка освежившийся, я собрал лошадок. Один конь гнедой, высокий, с широкой грудью, черными гривой и хвостом, белым пятном на лбу, мне особенно приглянулся. Надо будет постараться подружиться с ним, может, признает, тогда его себе оставлю. Сейчас он седлать себя позволяет, узду принимает нормально, но сесть верхом пока не дает, храпит, пятиться. Ну что ж, пойду пешком, как и вчера.

Час в пути я продержался, пока новый лужок не нашел. Все, ноги не идут, надо делать привал на весь день. Вещи разберу, отдохну. Сегодня расседлал лошадей полностью, стреножил, и пастись отпустил. Пока траву не объели, походил, собрал несколько веточек целебных травок, вспомнил урок Еннавы, из них отвар тонизирующий изготовить можно. Попробую себя в зельеварении.

Когда вода в котелке забурлила, как бывает только при кипячении на сильном огне, я отодвинул медную емкость подальше от жара и опустил туда собранный букет. Набор травок, нужных для лекарственного напитка я помнил хорошо, а вот, сколько кипятить и как "зарядить" маной не знал. Пока единственный способ посыла магической энергии доступный мне — через выброс тепла. А там, как говорил мне деревенский доп, мана сама должна частично перераспределится. Совать руку в кипяток как-то не хочется. Если пытаться подогревать с расстояния, то граница сред должна стать серьезным препятствием для маны. Так рассуждая, я использовал в качестве проводника засапожник, взял его за лезвие у ручки, а острием стал помешивать варево, направляя тепло по металлу в воду. Судя по тому, что за лезвием стали образовываться пузырьки, у меня что-то получалось.

Как только мной был выполнен первый магический посыл, к костру прибежал Рекс, в отличии то лошадей, ему предоставлена полная свобода в передвижениях. Лан стал принюхиваться к содержимому котелка, смешно дергая ноздрями и шевеля носом. Затем подогнул задние ноги, в буквальном смысле сел на зад и восторженными глазами стал следить, как я готовлю зелье. Мой четвероногий друг поразил меня в очередной раз — он не отреагировал на мои попытки отогнать его от костра, прикрыл веки и весь обратился в один громадный нос, жадно вдыхающий алхимические ароматы. Уже через минуту изо рта у него свесилась капелька слюны. Похоже, есть еще один претендент на будущее зелье, желающий оздоровиться и взбодриться.

Я выполнял процедуру зарядки некоторое время, пока не счел, что отвар готов. Если честно, мне надоело стоять скрючившись. Сняв котелок с распорки над костром, решил помочь своему больному организму сразу, не дожидаясь, когда лечебный напиток остынет. Отлил немного в другой котелок и попробовал — горько, немного терпко, от кипятка веет магическим холодком. В четыре больших глотка я выпил пробную дозу. В желудке стали лопаться пузырьки, выбрасывая тысячи иголочек, волнами распространяющихся по всему телу, какая там тупая боль, кроме множественных покалываний нет никаких ощущений. Сколько я стоял и "наслаждался" эффектом от зелья не знаю, но постепенно покалывания утихли, остались только пузырьки в животе, переросшие в бурлящий гейзер. Такой легкости в движениях не испытывал давно — не чувствуя ног я несся к кустам, на ходу развязывая тесемки на штанах....

Когда спустя продолжительное время мне давилось легкой, почти воздушной, походкой снова вернуться на поляну, там я застал Рекса, все так же сидящего и внимательно смотрящего. Он по-прежнему смотрел на котелок, совершенно пустой котелок, и во взгляде его было столько неподдельной грусти....

Заметив мое появление, животинка демонстративно зевнул, встал и нетвердой походкой пошел к моим вещам. Там действуя проворными губами и помогая зубами, вскрыл один из мешков, просунул голову вовнутрь и захрустел. Этот нехороший лан, нагло жрал неприкосновенный запас овса! Он, оказывается, предпочитает закусывать ворованную выпивку....

Ножны полуторника, с самим полуторным мечом внутри, оказались достаточно крепкими и не погнулись ни после первого, ни после второго, ни после третьего удара по тощей, наглой, заднице. После третьего удара мой ненавязчивый сигнал дошел до адресата. Рекс вынырнул из мешка, прижал уши и рванул к ближайшим деревьям. Не знаю случайно или нет, но при выполнении этого маневра, лан зацепил одним из четырех своих рогов мешок и во время ретирады добыча болталась у него на горбе, как тело ягненка на спине у волка после удачной охоты. Непроизвольно всплывшее сравнение животинки с серым разбойником пробило меня на "хи-хи". Насмеявшись до икоты, я избавился от новой напасти, повторив несколько раз дыхательное упражнение. Ух, как разобрало то. Во избежание лановой неадекватности, надо впредь держать Рекса подальше от моих алхимических "произведений", и мне подучиться надо, обязательно.

Сначала едва уловимый, но по мере приближения, все более отчетливый храп вывел меня к месту отдыхновения моей животинки. Он спал на пузе, вытянув в стороны все четыре ноги, устроив голову на так и не снятом с рога мешке с овсом. Первый раз наблюдаю алхимическое опьянение, надеюсь применительно к Рексу и в последний, по крайней мере, хочется в это верить. Овес я у лана реквизировал, самого привязал на длинный повод к дереву, чтобы не убрел одурманенный куда-нибудь.

Ну что ж, будем считать процедуру снятия стресса завершенной, эффект то есть, правда, не совсем такой как планировалось. Двигаться стало легче, голова свежая, есть побочная проблемка — очень хочется есть. Но пока воздержусь, не совсем уверен в своем желудке. Займусь лучше разбором хабара, посчитаю собранные деньги.

Самым богатым оказался главарь наемников Фабр, не пожалел хан Саржнидора денег на возвращение карты с отметками Лютого Косаря. У командира в поясе и кошеле я нашел пятьдесят два империала и серебро. Еще были в потайном кармашке две расписки, векселя имперского банка, на сто империалов каждая. Воспользоваться ими, к моему большому сожалению, нельзя, получатель по ним указан один — Фабр. Защита серьезная, по четыре магических печати на каждом листе, и светятся и звучат каждая по-своему. Такие бумаги не подделать, а если их найдут у меня, то обвинят в хищении, мало не покажется. Жаба конечно душит, но векселя бросаю в огонь. О, затрещало! Значит это точно, в магическом звуковом диапазоне, при разрушении заклинания огнем, одной из первостихий, шум раздается. Запомню.

Всего вчера в лихорадочном темпе я собрал у восемнадцати наемников, а сегодня при солнечном свете сосчитал: 55 империалов, 61 корону, 26 четвертных и 145 кун. Вместе с моими запасами это составило без малого 64 золотых империала. Весит такая куча драгоценных металлов примерно девять-десять фунтов, столько на поясе не поносишь. Пришлось разложить серебро по нескольким кошелькам, золото, все пятьдесят шесть монеток, все же убрал поближе к телу, за подкладку ремня, подаренного сержантом Иадором.

Из фишек самое интересное — два амулета адепта. Один я уже видел в работе — поисковый, второй создает защитное поле. Норбер в последнем бою не сам держал магический щит, а с помощью золотого кольца с небольшим зелено-фиолетовым, переливчатым камешком, на Земле такие александритами называют. Как амулеты активировать я разобраться не смог. "Тепловой тест" позволяет запустить заклинания всего на пару секунд, и все, гаснут. Больше ничего специального у недоучившегося мага не было, ни записей, ни зелий, ни просто магических предметов. Как так можно относиться к своему ремеслу? Не понимаю.

Стрелки к ручному арбалету Фабра и то круче. Всего их, стальных стрелок, шесть, хранятся в небольшом деревянном футляре с перегородочками. Две заряжены чем-то очень сильным, магическим, остальные обычные. Сам арбалет небольшой, всего двенадцать дюймов в длину, но очень технологичный, стальные рога, почти черного цвета деревянная рукоять, фиксатор стрелы в пазу, для натяжения стальной (или даже не стальной?) тетивы достаточно, раскрыть утопленный снизу в ложе рычаг до щелчка. Заряжается по сути одним движением, а бой мощный. С четырех шагов дерево в шесть дюймов толщиной стрелка насквозь прошила и дальше улетела, с трудом нашел ее в траве. На рукояти есть металлическое кольцо, видно, для крепления к седлу или поясу. Я же взял кусочек плетеного ремешка от запасного конского повода и сделал перевязь через плечо, чтобы арбалет, висящий сбоку, за спиной, не было видно, особенно если плащом прикрыть. Теперь у меня появился свой "козырь в рукаве".

Перебор брони занял почти четыре часа. Вчерашняя чистка на скорую руку, не могла скрыть всех следов бойни, такое снаряжение показывать посторонним не разумно. Пришлось снова сортировать, разбирать на составляющие, отскребать незамеченную ранее грязь, протирать поверхности, снова собирать. Починить разрубленное не в моих силах, но придать товарный вид железу оказалось вполне по силам.

Из всех наборов брони мне понравились четыре. Один отложил в сторону, его продавать придется особенно осторожно. Железная кираса с оплечьями, на наспинной пластине вытравлены две скрещенные ветви, похожие на пальмовые, на грудной — вставший на дыбы конь, поверхность в многочисленных зарубках и потертостях, ремни крепления новые, заменены не так давно. Красиво. Я на себя померил, немного тесновато на мои-то телеса, но есть ощущение особой надежности и защищенности. Не будь доспех таким приметным, оставил бы себе. Два комплекта почти одинаковые, на кольчужную рубашку из плоских мелких колец сверху с перекрытием навязаны стальные пластинки. Такие доспехи, вроде, ламеллярными называют. Тот, что носил раньше главарь наемников Фабр, с длинными рукавами, пластины предплечья полностью закрывают, кольчужный подол мне до колен. Такая бронька и удар топора выдержит и стрелу. Одна проблема — слабоват я для такой тяжести, постоянно таскать на плечах два с лишним пуда не смогу. Второй покороче, но тоже запредельно тяжелый.

Четвертый доспех, моя личная, законная, добыча. Его я снял со стрелка, убитого арбалетной стрелой на крыше. Длинная чешуйчатая куртка, мне очень понравилась. Основа из дубленой полудюймовой кожи, стальные чешуйки, каждая с двумя продольными ребрами жесткости, приклепаны стальными заклепками-кольцами внахлест. Рукава по локоть и полы длинные чуть выше колен, разъем внахлест на левом боку, обычно прикрываемом щитом. Доспех свободный, не прилегает плотно к телу, весит заметно легче других. Внутри сбруя из мягких сыромятных ремней: широкий пятидюймовый пояс и портупея из двух перекрещивающихся наплечных. А уже к ним изнутри, к нашитым петелькам, дюжиной кожаных ремешков подвязывается, подгоняется, сам доспех. При таком креплении нет ощущения скованности, и броня сидит плотно, не двигается отдельно от меня. Очень удобно. К поясу подвязываются и широкие кожаные штаны, покрытые от бедра и до середины икр чешуйками. Перчатки стальные брать в свой комплект не стал, хотя у меня теперь есть и такие. Слабые руки, удержать рукоять железом мне сложнее. Остановился на толстых кожаных перчатках, лишь с несколькими нашитыми с тыльной стороны защитными пластинами. Под стать им взял наборные наручи. Шлем выбирал особенно долго. Из четырнадцати железных горшков разных форм и размеров ни один мне не понравился. Еще мерил разных плетений хауберки, кольчужные колпаки, переходящие в накидку на плечи с отверстием напротив лица. Но, несмотря на приличный вес, у меня оставались сомнения в их непробиваемости. Даже с островерхим, почти "славянским" шлемом, нашлись и таких два, было непривычно, неудобно, стремно. В конце концов, перемерив все по три раза, я сделал выбор между изяществом, удобством и надежностью в пользу последнего. Этот шлем, я снял не с мертвого, а нашел в укладке на одной из лошадей. Круглый, колокольной формы, полностью закрытый, с узкой прорезью для глаз, в затылочной части переходящий в два ряда навесных пластин, прикрывающих шею до плеч. Вторая его отдельная часть — воротник наплечник дополнительно прикрывает грудь и шею. Шлем одевается на кожаную шапочку, похожую на буденовку без острия сверху, и полностью скрывает голову со всех сторон. В стальном горшке душно, надо привыкать, и обзор из щели, однозначно, не панорамный. Но стрела, даже бронебойная, не возьмет, мечом не проткнешь, а топором или булавой скорее оглушишь, чем пробьешь. Для такого "сурового" бойца как я — защита рулит, надежнее только бегство. Хотя и орудиями нападения пренебрегать не стоит. Пока перебирал, сортировал, чистил, я рассмотрел весь свой арсенал. Почти все крепкое, добротное — оружие настоящих профи. Себе отобрал кинжал на пояс с пятнадцатидюймовым узким лезвием в металлических ножнах, тяжелый топор на толстой ярдовой рукояти с широким лезвием и шипом вместо обуха, а так же стальной бастард. Меч приглянулся хорошим балансом и двойными долами на две трети клинка. Хорошая рабочая машинка. Необычным только показался пустой паз в торце противовеса на рукояти. Если бы меч был магическим, то крупный накопитель в такое гнездо встал бы как родной. Но сталь молчит, на тесты не отзывается. Даже в таком, рядовом, варианте клинок мне понравился, буду с ним тренироваться.

Своей новой экипировкой остался полностью доволен, не скажу, что меня сразу потянуло с кем-нибудь подраться, но и уверенность такая защита добавляет. Во всяком случае, тренировался я сегодня на хорошем подъеме, не чувствуя усталости. В конце занятия полностью облачился в обновки и полчаса воображаемые противники от моего меча разлетались в стороны десятками. Сегодня я был непобедим!...

Уже вечером, сняв тяжести, упаковав все лишнее в тюки, что бы утром не тратить время, я проведал лана, и пересчитал табун. Все на месте, один по-прежнему спит, остальные пасутся. Напоил коников, овса давать не стал — совсем мало осталось, на два утренних кормления. Последним к ручью повел гнедого, пора налаживать контакт. Если сначала недовольный задержкой, уставший от дневной жары конь недовольно фыркал. То затем, когда я завел его в прохладную воду и стал поливать бока, растирать грубой суконной тряпицей, жеребец успокоился. Под конец купания, я выбирал из гривы мусор и расчесывал пальцами длинные пряди, а он соизволил голову положить мне на плечо. Сдается, что такой жест можно считать первым шагом к дружбе.

Поблескивающего влажной шкурой скакуна отправил пастись. Тихий вечер, гуляющие рядом кони, маленький костерок вызвали у меня ассоциации с ночным, в Сибири одно лето с местными хаживал, много анекдотов и страшилок тогда долгими вечерами и ночами мы друг другу порассказывали.... Кстати, о страшилках, сколько дней уже по лесам путешествую, ни одного хищника не встретил. Это моя личная удача или особенность спокойной провинции? Удача удачей, но и о мерах предосторожности забывать не нужно. Мой проверенный друг Рекс сейчас спит в чаще леса, его там оставлять одного нельзя.

Пока меня не было, ничего не произошло, ну разве что скотинка на бок перевернулся. Сопит, ноздри раздуваются. Для животного такой глубокий сон — очень не характерен. Подошел к нему со спины, что бы случайно копытцем не лягнул. Я пробовал трясти лана, дергал за ухо, по морде пару раз шлепнул, бесполезно, даже ритм дыхания не изменился. Спит. Он конечно намного меньше лошади, но мне его к костру не утащить. Пришлось принести ведро воды с ручья. Мне показалось или эта морда проснулся раньше, чем я окатил его? Рекс дернулся, взвился в воздух и рванулся бежать. Хорошо несется... ходко, копыта только и мелькают. И ведь бежал до последней возможности, нарезал круги, пока не прижался головой к дереву, к которому я его днем привязал. Стоит, передние ноги подогнулись, на колени припал, бока раздуваются — тяжело дышит. Ну, вроде проснулся. Пока бегал, веревку на ствол намотал как на бухту, ровненькими рядами. Обратно его водить, разматывая, мне в лом. Отпускать неадеквата тоже не стоит. Сходил за другой веревкой, лана перевязал. Позже спокойно снял старую, благо дерево не очень толстое, бегать вокруг мне не пришлось, достаточно длинны рук, чтобы передавать бухту из руки в руку. Суета....

На ночь рядом с собой топор положил, длинный лук снарядил, их у меня шесть и четыре больших арбалета, жалеть тетиву не стоит, неготовность к бою может дороже обойтись. Для порядка полой запасного плаща прикрыл, что бы жила росой не так сильно напиталась. На хищного зверя удобно с копьем выходить, но чего нет — того нет. Не завезли поставщики... наемнички. Да упокоятся их души.

Даниэль. Недалеко от города Феторн. Дождливый день.

Как радостно день начинался. Солнышко светило, птицы пели, воздух свежий, дышалось полной грудью, глаз радовался яркой зелени и цветам. Рекс снова прежний — очухался, пока не сожрал три порции овса, неотступно за мной ходил и выпрашивал. Я, наконец-то, смог поехать верхом, не придется снова тащиться пешкодралом. Мой гнедой и пятнадцати минут не упирался, потом встал смирно, позволяя мне на седло вскарабкаться. Потихонечку, оттолкнувшись с валуна, полежав животом поперек его спины, и лишь разобравшись, какая конечность, где должна быть, усевшись в седле. Как иначе? Попробовали бы вы повесить на себя спереди сзади по чугунному радиатору, прицепить к поясу лом и лихо запрыгнуть с места на крышу жигуля. Угу, с тяжеленной кастрюлей на голове.

Шлем уже через пять минут пришлось отправить в седельную сумку. Уши лошади я в нем еще разбирал, а куда ехать — нет.

Что мне дальше делать с моим караваном я так и не решил, подъеду поближе к городку на перекрестке дорог — Феторну, а там что-нибудь придумаю. Из соображений предосторожности выходить на тракт не буду, благо на моей карте много разных троп указано, есть и очень тихие пути.

Мы двигаемся уже четвертый час, в основном звериными тропками по лесу. Небо заволокло тучами и накрапывает мелкий дождик. Утреннее приподнятое настроение, сменилось на "не повезло", а теперь медленно, но верно ползет к отметке "достало". На раскисшей земле лошади оскальзываются, тормозя всю связку. Приходится постоянно крутить головой, что бы контролировать караван. Пока обошлось без падений, но тропа в мокрую погоду не лучшая дорога для груженых лошадей, связанных вместе и не управляемых всадниками. Была бы быстротечная цветсезонная гроза (весенняя), можно было бы загнать лошадок под елки и переждать. А так не знаешь что дальше будет. И лить толком не льет, и капать не перестает. Когда закончится, не понятно. До городка остался час, по такой погоде полтора, езды. Поселения обхожу заранее, стороной. Подходящий для временной стоянки вековой лес есть восточнее города, в трех милях, туда и направляюсь. Веду караван параллельно тракту, сейчас ярдов триста от дороги.

Нельзя так явно ожидать плохого, повторяемая негативная эмоция неприятности притягивает. Где-то позади призывно заржала лошадь, связку дернуло, и караван встал. Сползаю на землю и бегу разбираться. Я недостаточно хороший наездник, что бы совершать верхом маневры на узкой тропе. Пока добежал, поскользнувшаяся лошадка встала сама, бок и живот в грязи, но ноги целы, переступает. Крови не видно, о поклажу не повредилась. Подошел, погладил по шее, успокаивая. Возбуждена, нервно подергивает узду.

— Спокойно, спокойно, хорошая, что ж ты так неосторожно ходишь, мы же медленно идем. Не надо падать. Спокойно, спокойно.

Табун свободных лошадей, должно быть, легче перегонять. Обратно к гнедому сам иду осторожно, хоть тропа и звериная, но есть протоптанные места, сейчас заполненные водой и превратившиеся в лужи. Пока ехал верхом только капли сверху раздражали, за короткую пробежку и снизу, через начавшие промокать сапоги, влага пробирается. Зябко.

Я уже подходил к своему коню, когда уловил со стороны тракта — динь-динь-дон, динь-дон, динь-дон. Что-то знакомое. На этот раз мы с Рексом почувствовали неладное почти одновременно. Лан навострив уши, смотрел в сторону, где звучал рорид.

Ну, вот хоть что-то хорошее в такой унылый день, можно поохотиться на охотника. Первая удача с псевдоплотью оставила только воспоминания о забавном приключении, опасности для меня там нет. Как его взять, целиком, с сердцевиной? Специальным магическим инструментом не запасся. Если близко подойти, можно под ментальную атаку попасть. Интересно шлем защитит? Или металл для пси-волн тоже проницаем? Электромагнитные колебания должны резонировать с частотой сигналов головного мозга, не помню, какой диапазон в герцах, но не высокие частоты, да и амплитуды паттерн низкие. При таких параметрах стальной шлем должен стать отличным экраном. С другой стороны, я не знаю природы воздействия, а вдруг рорид на сверхвысоких транслирует, тогда мой стальной горшок и антенной-усилителем может сработать и фокусирующей сферой. Надо осторожно приближаться к кусту, контролируя свое состояние. Достал я из подсумка шлем, подшлемник на мне с утра, и водрузил на голову. Еще — цветы руками ломать, как в прошлый раз, не стоит, лучше держать дистанцию. Подумал немного — что взять? Меч или топор? Или попробовать стрелой-срезнем из лука попасть? Рорид глаза отводит, прицелиться будет сложно. В прошлый раз краем глаза я заметил магические огоньки, и сейчас место, где куст прирос, найду. Но как одновременно расфокусировать взгляд и целится? Не понятно.

Началось все для меня очень неожиданно, я только пристроил бастард и вынул из петли у седла топор, как гнедой захрипел и попятился. Натянулась веревка, связывающая его с остальным караваном. Все лошади взбесились, ржали, вставали на дыбы и рвались в стороны. Я дернул свободный конец, освобождая своего коня от остальных. Привычка крепить строп, веревку, надежно, но с возможность развязать мгновенно, сыграла мне на пользу, курьерский узел распустился с одного рывка. Лан пронесся мимо меня, убегая. Я повернул голову в шлеме, что бы посмотреть от кого он спасается, и сразу прилетела плюха. Стрела звонко стеганула о металл и отскочила.

Ко мне неслись, петляя между деревьями, странные всадники на волках. Прямо на ходу они обстреливали меня из луков. Попадали точно и очень чувствительно. Бежать за щитом поздно, хоть их стрелы и не пробивают мою броню, но лучше не принимать на себя лишние удары, надо пытаться уворачиваться. Я перехватил топор поухватистей, повернулся вполоборота и стал не ритмично перепрыгивать из стороны в сторону, как блоха. Несколько рывков и мне удалось достичь деревьев с другой стороны тропы. За пару секунд гоблины, атаковали меня именно они, не попали ни разу. Надо еще быстрее двигаться, удачный выстрел с близкого расстояния может достичь цели, серьезно ранить. Но нападающие не собираются держать дистанцию, расстреливая издали. На меня они с боевым кличем похожим на визг обрушились с ходу, пытаясь сбить с ног. От первого удалось скользнуть за дерево, он пронесся мимо. Второй выхватил кривой меч, притормозил волка, скорее шакала переростка, и попытался рубануть сверху. Я отмахнулся топором, но не круговым ударом, а выбросив свое, зажатое одной рукой, оружие прямо перед собой, вперед. Попали оба, клинок гоблина, скользнул по предплечью, отсушив мне левую руку, а топор пробил углом лезвия грудь мелкого воина и вынес его со спины шакала. Смотреть, как гоблин падает и катится по траве, некогда, с трудом уворачиваюсь от клацнувших зубов его "лошадки". Подскакивают еще два всадника, и сзади по шлему бьют то ли мечом, то ли дубиной. Я махнул топором с разворота себе за спину и снова попал. По мне тоже попадают, удары гулко отзываются в голове.

Дальнейший бой помню уже урывками. ... Двумя руками дергаю топор, шипом застрявший в черепе шакала. ... Что бы на пару секунд прекратить град ударов, толчков, укусов, прижимаюсь спиной к дереву и толкаю "тепло" в кольцо-амулет на руке, вцепившегося в ногу гоблина развернувшимся щитом отбрасывает в сторону. ... Всадника, прижавшего своим шакалом меня к развилке деревьев и молотящего рукоятью меча по моему шлему, как в бубен, гнедой, появившийся откуда то с боку, вставший на дыбы, сносит копытами. ... Лежу на земле, в то время как нависший шакал грызет меня в исступлении, хватает вонючей пастью за шлем, нагрудную пластину, инстинктивно пытаясь достать до горла. Кинжалом раз за разом бью ему в бок, но бесполезно. .... Меня придавили, шлем съехал, ничего не видно, судя по тяжести и многочисленным ударам, на мне куча врагов, от бессилия, бью в них тепловой волной, удушающе резко запахло паленой шерстью и горелым мясом. ...

— Вставай, ты же не кабанчик, чтоб в грязи валяться.

Правая рука прижата, потому левой стаскиваю с себя шлем. Приподнимаю голову и пытаюсь рассмотреть того, кто со мной разговаривает. В пяти шагах незнакомец в коричневом плаще с глубоко надвинутым капюшоном склонился над гоблином и вырезает из тела стрелу. Два энергичных взмаха ножом, стрела освобождена, на пядь воткнута в землю, и очищенная от крови отправляется в наполовину пустой тул на боку. Стрелок перешел к следующему убитому. Осматриваюсь, вокруг мертвые гоблины, шакалы, много. Почти в каждом стрела с приметным пестрым, рыжие с серым полоски, оперением. Чуть в стороне стоит мой гнедой, у него на шее и гриве то ли грязь, то ли кровь, много, подтеками. Пытаюсь повернуться, что бы рассмотреть, насколько серьезно ранен конь, не получается. Фу! ... Не получается из-за опаленной, смердящей горелым, туши шакала, лежащей на мне поперек. Убит он тоже стрелой, под ухо...

— Вы мне поможете освободиться?

Незнакомец повернулся ко мне и еще раз внимательно осмотрел меня и труп лежащий сверху. Осмотрел огромными темно-сапфировыми глазами, в тени надвинутого капюшона казавшимися совсем бездонными. Даже седая, цвета голубой стали, шерстка лица, не настолько выглядела иномирно, как эти глаза. Память Даниэля подсказала — передо мной вериам, редкий гость в людских поселениях.

— Если не встанешь, то не стоит и возиться, легче добить.

Простая фраза, произнесенная глуховатым голосом, прозвучала как размышление вслух и приговор одновременно. Желание просить помощь исчезло у меня, как и не было. Заблокировал все самоощущения, стиснул зубы, уперся перчаткой в тушу и попытался если не столкнуть тушу, то хотя бы выползти из-под нее. Далеко не с первой попытки удалось освободить левую руку. Без перчатки, и то хорошо. Продолжим....

Когда я вылез из-под туши и откатился в сторону, то был мокрым насквозь. И не от дождя, так и продолжающего моросить, а от пара, в который под броней превратился мой пот. В этом переростке шакале веса — пудов двадцать, не меньше. Разгоряченный я не чувствовал ни ран, ни ушибов, которых на мне после такого замеса должно быть предостаточно. На ноги встал рывком и нашел торжествующим взглядом вериама. Тот лишь едва заметно кивнул, подошел к гнедому и водой из фляги, появившейся из-под плаща, стал смывать кровь с шеи коня. На удивление мой конь стоял не шелохнувшись, даже голову не вскидывал, как обычно делает, когда я к нему подхожу. Послышался едва различимый речитатив, и потянуло холодком ворожбы. Вериам магией лечит гнедого? Так вот почему я себя чувствую вполне сносно! Он и мне помог, подлечил раны, когда я был без сознания! Тогда к чему это испытание с моим самостоятельным выползанием из-под неподъемной туши? Зачем? Ничего не понимаю!

Вокруг серой пушистой руки с черными когтями, медленно поглаживающей шею коня, явственно различается свечение с зеленоватыми искорками. Пока я наблюдал за руками, творившими магию исцеления, незнакомец искоса наблюдал за мной. Что-то я расслабился, так, подобрать отвисшую челюсть, личико попроще и улыбаться, можно даже чуть придурковато, не время козырять моими не развитыми способностями. Но, похоже, уже поздно, вериам сделал для себя какие-то выводы обо мне и снова спрятал взгляд под капюшоном.

— Далеко ты успел от них убежать. От самого тракта гнали?

— Э... нет, я воду для лошадок искал, вот и свернул с дороги.

— Лошадок? У тебя не один конь? А где остальные?

Я сориентировался по местности, где напали, куда я бежал, куда караван мог уйти и махнул рукой.

— Там.

— Тебя совсем не беспокоит где твои лошади? ...

— Беспокоит! Но там еще могут быть гоблины.

— Уверен?

— Кто-то должен был остаться присматривать за ро-ри... ом, — Хоть я и скомкал окончание, но, похоже, поздно, проболтался.

— Эти гоблины охрана рорида? Как тебе удалось уйти от цветка? — Внимательные глаза вериама опять изучают меня.

— Я к нему и не подходил.

— Тогда откуда ты знаешь, что там есть рорид? — В голосе незнакомца прорезались стальные нотки.

Млин! До меня дошло — на пустом месте я сам себе вырыл яму. С одной стороны бандиты-гоблины с псевдоплотью, охотящиеся на людей. С другой рядом с ними я с караваном, груженым оружием и битыми доспехами.... Как при таком раскладе доказать, что Даниэль Кириан'ар Тэрн не при делах?! Даже нападение на меня в такой ситуации, ничего не доказывает. Поссорились подельники, гоблины и обиделись, решили завалить.

Скрывать что-то или придумывать отмазку на ходу — выйдет мне дороже, еще больше запутаюсь. Придется говорить правду.

— Я слышу куст, когда он охотится, вот и решил снова наломать цветов или даже клубень выкопать.

— Что значит снова?

— Ну, я рядом с Тэрном декаду назад добыл пять псевдо-цветов, сержанту Иадору в городе предъявил.

— Ты не можешь быть обученным магиком, все, что я от тебя сегодня видел — ярмарочные фокусы. С роридом даже адепт не справится.

— Как-то само получилось, — Пожимаю плечами, чешуйки брони зашуршали. — Леший все видел, меня поблагодарил.

— Какой леший?

— Как же его... э.... Сецан! Точно, Сецан — свидетель.

— Ты его при встрече лешим не назови, — голос вериама чуть потеплел. — Сецан, а лучше — Хозяин, иначе обидишь. Веди к цветку, быстрее!

С места, в спринтерском темпе, я побежал к тропе. Лошадок увидел через пару минут, они запутались у деревьев и не смогли разбежаться.

— Твои? — Незнакомец появился рядом бесшумно.

— Ах-га.

Всего ничего пробежал, а сердце готово из груди выпрыгнуть. Так, где рорид? Надо сориентироваться. Динь-динь-дон, динь-дон, динь-дон, дон-динь-динь-динь. Очень тихо и далеко.

— Туда!

Снова с места в карьер. Мы пробежали не больше сотни ярдов, когда звучание заклинания "отвода глаз" прекратилось. Но направление есть, бегу, понимая, что можем не успеть, уйдут гоблины и рорид унесут.

Уже просека тракта мелькает справа среди деревьев, еще надо поднажать.

К месту выбежал неожиданно. Человек лежит, рядом два маленьких гоблина в земле копаются. А из-за куста навстречу мне вырываются два оскалившихся шакала. И только сейчас вспоминаю, что шлем остался там, и топор, и кинжал... все там. А громадным тварям до меня четыре прыжка.

От таких не убежать. Успею прикрыться щитом? Я вскинул руку с кольцом магической защиты. За моей спиной хлопнула тетива, один шакал споткнулся со стрелой в черепе. Завершающий прыжок второго, мой посыл на активацию амулета и звук, сопровождающий отпущенную стрелу, стались одномоментно.

Как странно меняется зверь, летящий в меня, он краснеет, черты стали резче и темнее.... И все, что вижу, наливается багровым.... Почти черный узкий и длинный шип появился откуда-то сзади и медленно плывет по воздуху, навстречу также медленно наплывающему на меня шакалу.... Шип с полосатым оперением на конце.... Светло-розовые нити пружиной раскрываются от моей поднятой руки, они здесь самые быстрые.... Нити задевают стрелу, отклоняя, и она не впивается в морду, а вскрывает, разрывая, шкуру на пологом черепе.... Зверь не проминает нити, а расплющивается о них как о стекло.... Мы двигаемся вместе, я, моя рука, бледнеющие нити, шакал, принимающий свой естественный цвет.

Гад сбил меня, я сделал единственное, что мог успеть выставленной вперед рукой, чтобы защитится от клыков — сжал кулак и протолкнул его в раскрытую пасть.

Патовая ситуация. Надо мной нависли клыки, которым смять мою голову секундное дело. Щит, поставленный недотепой, мигнул и погас. Шакал, ошарашенный засунутой в его глотку по локоть рукой, замер, только таращит желтые с антрацитово-черными зрачками глаза.

Может щитом его оттолкнуть? Э.... Я только успел закрыть глаза. Хлопок, и меня обдало теплым, липким,... мерзким. Комок из желудка подкатился к горлу. Там и остался, потому, как возвращаться ему было некуда, меня снова придавило тушей дохлого шакала. Ну что за день то такой?...

— Не зря говорят — "кабанчик себе грязи везде найдет". Только странное у тебя представление о лечебной грязи, — замечание вериама прозвучало очень обидно.

Я бы ответил, но рот открывать не хочется и глаза тоже.

Спасибо, что на этот раз помогает столкнуть с меня мертвого шакала. Когда смог перевернуться и привстать на колени, снял перчатку с правой руки и протер лицо. Кто бы мог подумать, что черепушка дикой твари взорвется от моего посыла? И в ушах звенит. Снова это — динь-динь-дон, динь-дон.

— Рарид опять на "тропе войны"? В режиме охоты?

— Откуда ты...

— Слышу.

— Надо было подождать минуту, когда гоблины закончат извлекать его, не убивать их сразу. Да, поспешил.

— Так возьмите его сам, Вы же знаете как.

— Пробовал, не получится. Этот экземпляр старый, разъевшийся, на пять ярдов не подойти, экран сминает, периферийный контроль перехватывает. Придется выжигать.

— Магией?

— Зачем? Набросаю веток издали и факелом подожгу. Ходить сам он не умет, хоть и замаскировался, но трупы рядом с ним различимы, отметка есть.

— А если договориться с ним?

— С кем? Родид — даже не животное, растение, псевдоплоть.

Угу, я-то помню эмоции и слова такого же растения в моей голове. Надо мне поближе подойти, разведать как там.

— Я посмотрю, что с этим роридом? Вы меня подстрахуете?

— Что ты собрался делать?

— Только подойду ближе и посмотрю.

— Если он возьмет тебя под контроль, мне придется вытаскивать, есть значительный риск погибнуть обоим.

— А если меня застропить фалом?

— Что?

— Ну, на меня обвязку, конец Вам на страховку?

— ...?

— Меня за пояс веревкой привязать, чтобы случись что Вы могли тело мое вытащить.

— Достать неповрежденный экземпляр рорида было бы очень интересно, — Вириам говорил и при этом внимательно следил за моим лицом. — Как ты говоришь — у тебя уже получилось от пятилучевого уйти? Надо зафиксировать каким образом. Так, хорошо, попробуем сделать, как ты предлагаешь. Если есть аркан, неси, я здесь буду.

Через пятнадцать минут я вернулся с караваном. Очень хотелось посмотреть, что есть полезного у битых гоблинов, но мародерка сейчас невместна, пока не разобрался, кто такой этот вериам и что ему от меня нужно, следует быть осторожным. Потому по-быстрому собрал свое и перегнал лошадей с ланом на полянку. Привязал подальше, чтобы цветок не зацепил случайными чарами.

Делаю шаг, и прислушиваюсь к своим ощущениям. Шлем одевать не стал, чуткость восприятия сейчас важнее. С собой перчатки и топор, на случай физического контакта. Но уже понятно, что совсем близко рорид меня не подпустит. Еще четыре шага назад я его услышал. Сначала эмоция узнавания, сразу следом обида и гнев, мощно, волнами, до покалывания у меня в висках. Там отдельных слов понять я не мог, приблизившись, чуть-чуть разбираю — "не подходи-и-и-и ко мне, дикое, жуткое, необузданное чудовище, шальной зверь, уйди-и-и-и, не смей до меня дотрагиваться, я не позволю больше рвать мою оболочку, уйди-и-и-и". Еще шаг и еще. До искорок над плохо различимыми телами осталось примерно семь ярдов. Голову уже не покалывает, сдавило обручем, левый висок разрывает болью. Шаг. "Уйди-и, моя мана, не отдам, уй-и-и-ди, не хочу касаться твоих вывернутых мыслей, уйд-и-и-и, бесноватый". С этой позиции я и сам куст могу различить. Все, возвращаюсь. А вириам опытный страховщик, веревку стравливал равномерно, не приходилось мне самому вытаскивать, и слабину выбирает без задержек.

— Это мой старый рорид из-под Тэрна, там у него было пять цветов, сейчас один полностью отрос и еще один поднялся, но не раскрыт, — Рассказываю все, что заметил и почувствовал, каждая деталь может оказаться важной. — Еще он помимо "мяса", очень дорожит источниками маны, тот человек, что лежит рядом с ним, по всему, — маг, надо бы тело вытащить.

— Вытащить не сложно, если бы был крюк или веревка с кошкой.

— У меня есть несколько арбалетных болтов, зазубренных, они цельнометаллические, на одном может и не удержим тело, на двух вытащим.

Я выбрал из запасов две относительно тонких и прочных веревки, ярдов по двадцать каждая, уложил на траве в легко разматывающиеся бухты, кольцо налево, кольцо направо. Когда крепил стрелы, вериам попросил показать медленно, как я вяжу узел. Ничего сложного, очень простой и надежный — щучий узел. Стрелял вериам. Когда я поднял тяжелый арбалет, то понял, что абсолютно не представляю, куда целится, чтобы зацепить надежно. Потому отказался. У него один болт ушел в бок, под лопатку, второй в область таза. Срывали с места тело с усилием, когда подтянули поближе стало понятно, почему так произошло. Из всех незащищенных участков кожи торчали оборванные голубенькие корешки. Рорид присосался....

— Жаль, хороший был человек, — вериам очень расстроился когда увидел лицо погибшего.

— Кто он?

— Вайген, маг из магистрата Феторна, молодой, двух лет не прошло, как закончил университет в столице, прошение на класс еще даже не подавал. Очень жаль.

Вериам осмотрел покойного, с шеи снял амулет с выкрошившимся накопителем, с пояса сумочку, что в ней мне не показал.

— По всей видимости Вайген, рассмотрел два псевдо-цветка, счел что рорид молодой, подошел недопустимо близко, даже аркан наложить не успел, запаса манны в щите не хватило, чтобы вернуться, попал под контроль.

Амулет в руках вериама в виде восьмилучевой звездочки, из многослойных пластинок, весь в сложных узорах. Судя по пустому гнезду, разрушенный накопитель был не такой уж и большой, размеры совпадают с одним из моих. Я зацепил пальцем под нашейной пластиной цепочку и вытащил поисковый амулет, кристалл из него должен подойти.

— А если перезарядить щит?

Вериам с небольшим удивлением посмотрел мне в глаза, слегка качнул головой, помедлил и все же принял протянутый накопитель. Зажал в руке, и замер на пару секунд, прикрыв веки.

— Заряд полный, защита амулета "ментального щита" сильное дополнение к моему личному экрану, можно подойти вплотную и провести обряд успокоения. Мы добудем рорид целым.

В дальнейшем я не участвовал, страховал с веревкой в руках вериама, но мне кажется он это предложил, что бы меня не оставлять без дела и не упускать из вида. Уже минут через десять звучание магических арканов прекратилось. Дело сделано. Бинго.

Подошел ближе, когда вериам уже начал заворачивать рорид в плащ молодого мага. Я-то думал там будет клубень похожий на большую картошку, а увидел кустик с мясистыми зелеными листьями и снизу гроздь белесых шариков, самый большой дюйм в поперечине, увитую клубком светло-голубых корней.

Вериам торжествовал, хотя на его пушистом лице различить эмоции не просто, только по глазам, уверен — он сейчас улыбается.

— Он в два раза крупнее самого большого из тех, что мне доводилось видеть, не меньше восьми фунтов. Главное — живой, спит.

Странно на вид два-три фунта. Я дотронулся и качнул один из шариков — он плотный и тяжелый, как будто обрезиненный, а внутри весь металлический.

— И куда его теперь в город властям?

— У меня были планы, но теперь возвращаюсь в университет, в Новый Лхатау. Заеду в Фоторн за вещами, оттуда найму коня и к Лерорнскому телепорту.

Что-то он расслабился, разговорился. Надо использовать шанс, пока вериам в таком состоянии.

— А мне с вами можно?

— Куда со мной?

— В столицу.

— Тебе дешевле будет на коне доехать.

— Двенадцать декад, это если к обозу примкну, а одному не безопасно.

— За переброску из Лерорна в Лхатау имперский сбор восемьдесят золотых, с группы сто двадцать.

— Так я половину за нас заплачу, Вам выгоднее. А лана провести можно?

— Хоть табун, если успеешь, для группы открывают широкий портал, оплата поминутная.

Вижу, что сомневается. Надо дожимать, нечего мне по лесам неприятности собирать, как показал сегодняшний день могу и не пережить такое путешествие в одиночку.

— Я от своей доли за рорид откажусь.

О, как вскинулся. Не ожидал, что молодой пацан предъяву может кинуть?

— Ты считаешь, что можешь требовать награду за рорид? — вериам уже взял себя в руки и продолжает с иронией.

— И лошадок нанимать не придется, у меня есть, — дискуссию о моей доле лучше не развивать, чувствую, ничего не обломится.

— Не увиливай! Подмастерье два года за еду работает, прежде чем первые деньги получит. Ты же хочешь сразу партнерскую долю? — похоже, его разговор забавляет.

— Я к Вам в подмастерья не нанимался.

— А полчаса назад у тебя еще был шанс стать моим помощником, слугой.

— Вы не предлагали, да я и не могу согласиться, на поступление в Имперскую Школу Магии опоздаю.

— То-то смотрю, на школяра ты не похож, для выпускника молод, дикие свои способности чужим не выказывают. Как зовут?! — последний вопрос прозвучал резко и неожиданно.

— Даниэль, — любой на моем месте растеряется и правду скажет.

— Родовое имя?!

— Даниэль Кириан'ар Тэрн, — не зря я столько раз его про себя повторял. — А Вас? Как называть?

Вериам снова улыбнулся, точно, наш разговор его только забавляет, ко мне с его стороны нет ни капли агрессивности.

— Зови Гис Алийнзивейздиузн, если запомнишь, а не запомнишь просто Гис.

— Уважаемый Гис, Вы позволите мне сопровождать Вас в столицу?

— У тебя есть шестьдесят золотых?

— Лошадок продам.

— Расторговываться долго будешь, мне некогда ждать несколько дней.

То есть он уже внутренне готов провести меня через телепорт. Попробуем такой ход.

— А если я сдам их и кое-что из оружия в магистрат, как найденное у гоблинов? За вознаграждение в треть стоимости? Должно хватить.

— Почему за треть?

— Ну, если без доказательств и долгого разбирательства.

— Что-то ты темнишь, со своим ты так легко не расстанешься, тогда чье это имущество?

Так как читает он меня хорошо, то я рассказал правду — искали с хозяином клад, нашли, напали чужие, мы отбились, раненый иуристор ушел телепортом, потому как счел, что я погиб. Кратенько, без имен и приметных подробностей.

— Из чего следует — наследство Кровавого Косаря нашли?

Упс! Этот Гис хорошо знает местные реалии — меня расколол, вдоль и пополам.

— Ну, да.

— Было что-нибудь примечательное?

— Несколько колец иуристоров и магические амулеты.

— Все унес твой хозяин?

— Золотой мне заплатил, за работу.

— Уже середина дня, а дел еще очень много. Сколько лошадей ты собираешься отдать?

Ес! Он согласен! Мы вместе едем в столицу!

— Две нам с Вами, и пару заводных оставлю, значит, пятнадцать отдам.

— А лан тебе зачем?

— Это друг!

— Ясно, тогда пошли головы рубить.

— Кому?

— ТВОИМ трофеям. Ты же хочешь что-то сегодня заработать?

А рорид таки зажал....

Даниэль. Город Феторн.

Вечером мы ужинали в одной из самых приличных городских таверн. Гис пил вино, я взвар, на конюшне Шуня развоплощал большую крынку молока, Рекс смаковал отборный овес, четыре коника сытые отдыхали.

— Это твой, — вериам подвинул мне по столу кристалл накопителя. — Тело Вайгема и его вещи я передал семье, он, оказывается, вырос здесь.

Мы помолчали, думая каждый о своем.

— Не предполагал, что ты возишь с собой целый арсенал, — Гис хорошо выпил и был настроен поговорить. — Сержант из местной стражи кругами ходил, когда доспехи и оружие на склад сдавали.

— Так и гарнизонный конюх сегодня очень доволен, в его конюшне удвоилось лошадей. Командир гарнизона, лейтенант, лично сопровождал нас в магистрат для оформления награды за уничтожение банды.

— Его впечатлили семнадцать голов.... и пара ушей, — вериам улыбнулся. — Ты упорный, облазил все кусты, но нашел комплект для предъявления стражникам.

— Не так уж и легко даются трофеи, тем более за них хорошо платят.

Вознаграждение за второй класс опасности по табелю расценивается в два золотых за голову, за девять гоблинов и девять шакалов, выплатили 36 империалов. Лейтенант распорядился за добротное имущество выдать половину стоимости, за поврежденное меньше — треть, это еще 47 империалов и 2 короны, лошадей оценили по шесть с половиной империалов.

— Метр Рэмиг чуть не плакал, — вериам вспомнил, как получали золото у городского казначея, — когда отсчитывал тебе 180 империалов и 7 корон.

— Зато сиял от счастья, принимая назад десятину городского налога на доходы.

— Да, 18 золотых вернули ему силы.

— Восемнадцать золотых, два четвертака и восемь кун.

Хоть мы с Гисом и очень разные, и по возрасту, и внешне, но рассмеялись оба от души.

— А что Вы имели в виду, когда сегодня назвали заклинания в моем исполнении ярмарочными фокусами? — Вопросы магии меня интересовали все же намного больше, чем переживания старого казначея.

— В бою ты выбросил во врагов почти сырую ману, у меня кожу защипало в пятнадцати ярдах, а эффект ничтожный — шерсть опалил и пару легких ожогов оставил. Не лучшие действие — использовать в бою простейшее заклинание извлечения энергии огня из материи. Такое заклинание требует для работы постоянной подпитки и следует сформировать каналы пополнения маной, либо организовать автономный резерв на время действия аркана, что значительно сложнее. Ты же преобразовывал то, что непосредственно соприкасалось с тобой, по сути, только воздух, более плотного, насыщенного материала достигали лишь осколки арканов. Энергии тратил в сотни раз больше, чем необходимо для полученного аналогичного результата иным путем.

— А как надо?

— Надо не ману в тепло пережигать, а всего лишь поддерживать маной работу аркана.

Гис сложил пальцы правой руки в сложную фигуру, произнес заклинание на староджуйском и коснулся светлой птичьей кости на блюде. Кое-что все же смогли учителя вбить в голову Даниэля, я разобрал сказанные шепотом слова — "ignis suppositus cineri (скрытый под пеплом огонь)". С черных когтей вериама стекли красные искры и окружили обглодок сиянием. Маленький, но очень яркий, источник жара образовался на столе, глиняное блюдо не выдержало — треснуло, рассыпавшись вблизи от стремительно превращающейся в уголь косточки на мелкие осколки. Магик сделал пас и плазменный источник погас, оставив на столешнице черное выжженное пятно и горку пепла.

— Не время и не место, — пробормотал нетрезвый вериам, скосив блеснувшие синевой глаза на застывшего в испуге хозяина таверны. — Пора отдыхать. Ты точно не хочешь взять для себя комнату?

— На сене в конюшне посплю, — объяснять, что у меня еще есть острое желание помыться, а в этом постоялом дворе воду в комнату приносят только иуристорам, я не захотел. И еще один "зуд" был, очень хотелось самому колдануть.

После нескольких десятков попыток скопировать увиденный сегодня жест мага, повторений на разные лады слов "заклинания", я понял, что внешняя сторона творения волшебства не приводит к столь желанному результату. Чего-то не хватает или что-то делаю неправильно. Тогда почему так просто, с первого раза, у меня получилось ставить метки? Млин, млин, млин! И о каких каналах говорил вериам? Завтра попрошу еще раз показать и надо смотреть внимательнее.

Дождевая вода, подогретая прямо в бочке, так приятно скатывается по усталому телу, смывая не только грязь, но и что-то трансцендентное, нацеплявшееся ко мне, спинным мозгом чувствую, в течение не простого дня. После боя я умылся у первого же найденного ручья, жаль ледяная вода не все растворяет, ощущения свежести не достиг, с горячей водой намного проще и чище. Надо будет еще пройтись по торговым лавкам, найти мыло. Волосы, свалявшиеся в сосульки, так просто не промываются, на ощупь — чуть покрути, будут дреды.

Стоило мне усталому добрести до полупустого по сезону сеновала, рухнуть плашмя и приготовиться пустить истому отдыха в собственное тело, как зашуршал Шуня.

— Хозяин-Даня, вся одежда в мешках восстановлена, почистить бы перед дорогой.

Млин, ну нет здесь стиралки автомата и прачку в ночи не найти.

— Все завтра, Шуня, зав-тра, спи.

— Нам, допам, нет необходимости спать. А у Вас в дорогу чистой сменой одежды нет.

— А ты почистить — постирать можешь?

— Не обучен я для жилого дома, для людей. Лошадок почистил, бока лоснятся, хвосты, гривы расчесаны.

— А меня расчесать можешь? На голове войлок.

— Не двигайтесь, распутаю.

— Лучше утром!

— Как прикажите, Хозяин-Даня.

Отлично, будет у меня личный парикмахер, а то даже расчески своей нет. Я улыбнулся, не открывая глаз. И только приготовился заснуть, как Шуня опять заканючил о своем.

— Постирать нужно, сменой одежды нет.

— Зачем?

— Не порядок же. И то, что надето, стирки требует.

Проверять сколько раз за ночь доп успеет повторить — "постирать нужно", нет никакого желания. И так знаю, что о-о-очень много.

Встаю, собираю, плетусь, начерпываю, грею, замачиваю, полощу, отжимаю, начерпываю, полощу, отжимаю, плетусь, развешиваю.... Все, спать, спать, спать.

Утром, когда я сел в таверне за стол вериама, намериваясь позавтракать, тот уставился на меня, только что не открыв рот, и без того большие глаза стали просто огромными. А потом он заржал, до этого я видел вериама смеющимся, скорее улыбающимся. Сейчас же Гис просто покатывался. Да у него зубы острые! И их больше чем у нормальных людей!

— Кто тебя ночью посетил, такой страшный? — вериам прикрыл лицо рукой, из-под капюшона, который он никогда не снимал, некоторое время раздавались только всхлипывания. — Волосы от ужаса свернулись?

Я схватился за голову. Кудряшки!

"Шуня!!! Что это?!"

"У лошадей волос толще и я его, когда расчесываю, немного прогреваю. Ваши локоны отреагировали несколько по-другому. Но в следующий раз, я так предполагаю, будет лучше".

Я в смятении перебирал пружинки волос на своей голове, пока не увидел девчонку-прислугу, выглянувшую из кухни. Она тоже улыбалась, но глаза ее выражали скорее легкую отстраненность, мечтательность, чем насмешку. Я почувствовал, как кровь приливает к ушам. Млин, чего это она нафантазировала?

Если присмотреться — девчушка симпатичная. Личико с ямочками на щечках, светлые волосы выбиваются из-под вышитой шапочки-чепчика. Фигурка стройная, грудь полотняной рубахой обрисована, округлившаяся, налитая. Девушка постарше меня будет, года на два-три. Или она просто выглядит постарше? Заметила, что смотрю на нее, зарделась, быстро крутанулась и на кухню ушла. Жаль, юбка не брючки, ножки не видны, но попку не скрыть — хороша.

Че то я не по делу завелся, вон, Гис смеяться перестал, сидит, за мной наблюдает и улыбается. Ему-то чего надо?

— У меня дело есть в магистрате, — голос у вериама с хрипотцой после ржача.— Так что собирайся, не спеша, выезжаем часа через три.

— Может и мне с Вами?

— Думаешь ждать, пока в канцелярии оформят бумаги, веселее, чем с молоденькой девушкой общаться?

— Какой девушкой? Причем тут это?

— Тебе виднее, — Гис кивнул головой в сторону кухни. — Поспешу, мне только утром пришла мысль, что по пути можем встретить сильного магика, живой рорид определить многие могут, а значит — будут проблемы, разбирательства. Лучше здесь в городе сделать заявление на награду и взять письмо, подтверждающее факт и обстоятельства приобретения трофея. Избежим обвинения в посягательстве с применением существ, запрещенных к разведению. Если же ты действительно не желаешь общаться, то рекомендую посетить имперский банк, здание филиала расположено на этой улочке по направлению к главной площади. Возить с собой монеты в больших количествах не безопасно.

Вериам встал, кивнул из-под капюшона хозяину таверны на меня, мол, уплачено за двоих, и вышел на улицу.

Поел я быстро и уже через пять минут двигался со всеми своими накоплениями к банкирам. Идея избавиться от "презренных" металлов меня захватила. Оставлять в вещах серебро, весом уже под десять фунтов, мне еще вчера было очень боязно. С собой носить неудобно, сумки подходящей нет, в пояс даже золото не помещается, три мешочка по пятьдесят империалов, просто под рубахой, на животе, спрятаны. Стоп, а как я их в банке из-под рубахи доставать буду? Сверху же еще кожаная куртка, сбруя и чешуйчатый доспех, даже нашейную пластину теперь не снимаю, привык везде так ходить. Пофиг, там разберусь, в крайнем случае, только от серебра избавлюсь.

Не узнать здание банка не возможно — одноэтажное, узкие окна, забранные в витиеватые кованые решетки, по сторонам резной двери вывешены василькового цвета полотна с изображением драконов свившихся в кольцо. Хоть вывески и нет, но и колючему лесному жителю понятно, что передо мной то, что мне и надо.

Сразу за входом узкая комната, у стены сидит одоспешенный и вооруженный до зубов (когда иное бывало?) орк, сидит на деревянной скамье (этот вид мебели их тяжелым задам подходит больше всего?). На меня только глаза скосил. А чего ему опасаться? Тварь, разлегшаяся у его ног, принюхивается и скалит зубы, готова разорвать любого по первому сигналу. Пофу, "красивому" как гиена, "стройному" как горилла, размером больше орка, весом больше его в двое, с тугими мышцами, рельефно проступающими из-под клочковатой шкуры, с челюстью "дружелюбно улыбающейся" полуторадюймовыми зубами, расчленить меня — секундное дело.

Стоять здесь и ждать — стремно, все же решаюсь заговорить.

— Мне в банк.

Орк молчит, тварь разлеглась так, что обойти ее можно только по стеночке. Это что — местное развлечение? А если оступлюсь и поф меня цапнет? Перебрасываю полуторник с правого плеча на левое и на всякий случай тяну из-за спины, спрятанный под плащом, заряженный маленький арбалет. Теперь и орк зубы оскалил. Смеется? Точно! Смотрит, как толстый в кудряшках пацан, разодетый под воина, пытается разобраться одновременно с мечом, мешком и арбалетом, а двух рук на все не хватает. Меч соскальзывает с плеча, мешок, прижатый локтем к животу, норовит вывалиться, арбалет залепился за полу плаща. Как меня достала собственная неуклюжесть! Стараюсь принять более мужественную позу, но выходит только хуже — мешок упал и зазвенел на каменных плитах, очень характерно зазвенел. Орк подобрался, протянул свою руку-лапу и за шипованный ошейник подтащил пофа ближе к скамье. Проход открыт? Точно, можно идти — пройду свободно. Деньги творят чудеса! Даже их звон.

Вторая дверь намного массивнее и крепче первой, за ней большая комната, освещенная помимо окон по правой стороне еще двумя магическими светильниками. С левой стороны еще один орк сидит, этот без зверя и умостился на высоком табурете. Прямо передо мной кованая решетка, отделяющая две трети комнаты. У окошка в решетке, в которое даже голову не просунуть, с другой стороны от меня, массивный стол, за которым сидит пухлый лысый дядька в темно-коричневом сюртуке, царапает что-то пером на листке. У стен закрытые шкафы. В дальней стене дверь, железными полосами обитая. Между окнами два секретера, при них парни лет двадцати стоя перебирают бумаги. Все при деле — кантора пишет.

— Вы можете мне уделить внимание?

Не ценят в этом банке клиентов, никто не прервал своих занятий. Ну, если никому нет до меня дела, чего и мне стесняться? Снимаю плащ, расстилаю его на небольшом столике у решетки, на него мешок, затем меч, арбалет, пояс с золотыми и пристегнутым кинжалом, нашейную пластину, броню. Теперь могу распустить ремни перевязи, расстегнуть курточку и запустить руку под рубаху. Когда третий мешочек с золотом лег поверх сооруженной мной кучи, на меня прервав свои занятия, смотрели все.

— Крупные вещи на хранение не принимаем, — Наконец то старший прорезался.

— Мне только счет открыть.

— Что открыть?

Чего ему не понятно? Есть в чжуйском слово "счет", память Даниэля подтверждает, правда сам он в банке никогда не бывал.

— Могу я оставить в вашем банке монеты, а получить их в Лерорне?

— Нет, оставленные на хранение ценности и деньги, будут храниться здесь и Вы получите их только в нашем филиале. Если желаете, мы можем организовать перевозку под надежной охраной в любой город империи, за необременительную плату.

— А поменять серебро на золото вы можете?

— У нас дешевле, чем у менял! За одну монету из ста примем Ваше серебро.

— Я видел такие бумаги — векселя, их можно купить?

— Да у нас есть векселя имперского банка, их принимают все филиалы. Один лист стоит две короны и двухсотую часть суммы за оформление на ваше имя.

— А если за меня будет получать мой знакомый?

— Векселя на предъявителя оформляются при уплате сбора в сороковую часть вносимой суммы.

Да, тяжко у них с услугами, до кредитных карт, если здесь они вообще появятся, не все из нас доживут.

У меня 226 империалов, почти 227, шестьдесят из них отдам налом за портал. Что делать с остальными? Носить по городу мешок с деньгами? И далеко я смогу уйти? Просто обменивать мелкие монеты на золото не выгодно. Тогда куплю здесь два векселя — на сто и пятьдесят золотых, при расчете скину большую часть тяжелого серебра, остальное оставлю на текущие расходы. Дорого, жалко платить больше золотого банку, но иного выхода не вижу.

Так и заказал. В два бланка вписали номинал, мое имя — Даниэль Кириан'ар Тэрн, взяли 150 империалов, 4 короны за бланки и 7 с половиной как сбор банка.

Далее я с интересом наблюдал активацию векселей. Старший служащий унес в хранилище, за обитую железом дверь, тщательно пересчитанные монеты, вернулся со стальным ящиком, из него достал бронзовую пластину. Прижал артефактом бланк векселя, мне предложил положить ладонь сверху. Пропело заклинание, видимые мне искры проскочили по дорожкам узоров, и пластина оставила на листе векселя четыре магических печати. Простенько, без участия мага, если не считать, что полыхнул при этом искрами и браслет на руке банкира. Что-то типа личной печати в узор вплел? Толково, сторонний наблюдатель и не заметит. Повторили с векселем на пятьдесят золотых.

— Будем рады снова видеть Вас, молодой господин, в нашем банке, — Обращаются вежливо, не так, как в начале, но все ровно с намеком на собственную занятость и окончание нашей беседы.

— Один вопрос, а почему вексель на предъявителя такой дорогой?

— Вы же маг (упс, когда это меня проверили?) и должны были заметить, что векселя с именем завязаны только на вашу ауру. Вексель на предъявителя, оформляет разрядный маг крови, по предварительной заявке. И если при подаче такого векселя к оплате, Вас не будет в мире живых, то печать крови изменит цвет, вексель будет заблокирован до выяснения обстоятельств. Мы заботимся о клиентах и репутации Имперского банка. Я удовлетворил ваше любопытство? Желаю здравствовать, молодой господин.

Когда выходил, то в коридоре, проходя мимо, бросил охраннику-орку куну, монетку отложил специально. Не то что бы хотелось давать ему деньги на пиво, но остался осадок от испуга и неловкости, что случились со мной при входе в банк, хотелось как-то загладить. Монету орк поймать не успел, клацнули зубы и снова поф на меня кровожадным взглядом смотрит. Нафиг ему-то серебро? Он его проглотил и не заметил. У, вражина! Похоже, орк думает так же. Искать новую монету я не стал, просто кивнул на прощание. Мне ответили более-менее дружелюбным "Гы!".

Времени потратил всего ничего, до отъезда еще больше двух часов, может потренироваться? Хоть двигаться стало немного легче, но и половины упражнений, что привык выполнять легко, играючи, мне не доступны. Я представил, как делаю сальто с толчком от стены и грустно улыбнулся. Не мое... надеюсь пока.

Наша таверна с прямым выходом на городскую улицу, потому весь двор задний, окружен забором, даже на конюшню двое ворот с улицы и со двора. У колодца есть ровная площадка, здесь и тренируюсь уже почти час с булавами. Хороший снаряд — полезный. Тренирует мышцы всего тела. Я же делаю упор на упражнениях развивающих скорость удара. Ведь сила удара пропорциональна массе движущегося предмета и квадрату скорости. Масса инертна, чем выше, тем сложнее разогнать, и не всякий тяжелый предмет удобен в бою. Тот же двуручный меч я даже над головой с трудом удержу, а пока замахнусь, меня десять раз зарежут. Совсем легкий меч должен быть прочным, гибким, острым, с формой обеспечивающей отличную проникающую способность. Мне такой еще не попадался. Потому полуторник для меня сейчас все, достаточно тяжел, чтобы проломить средний доспех, крепок, чтобы принять на него встречный удар, длинный, чтобы достать всадника. А силу удара проще и быстрее увеличить, натренировав приемы разгона моего меча. Для подготовки нужных групп мышц булавы подходят идеально.

Каты хорошо идут, легкий, еще утренний, ветерок обдувает обнаженное по пояс тело, пот высыхает, не успевая собраться в ручейки, разогретые мышцы приятно гудят, связки эластичны, двигаться приятно.

— Господин не желает освежиться взваром? — Голосок звонкий, я даже догадываюсь чей.

— Угостишь? — Притормаживаю очередной финт.

— Такого мужественного воина угощать — честь, — Как глазками стреляет.

— Из Ваших рук взвар, что божественный нектар, — Оставляю булавы у колодца и подхожу к девушке стоящей у стены.

Она протянула кувшинчик с напитком и отступила на шаг назад в тень.

Делаю еще шаг, сокращая расстояние между нами до минимума. Пока пью, смотрю ей в глаза, не отпуская встречный взгляд. И все же она засмущалась, прикрылась ресницами.

— Какой Вы сильный, — Провела пальчиком по шее и скату моего плеча.

— Какая Вы гибкая, — Рукой придерживаю ее за талию.

— Вас наверно девушки любят, — Руками упирается мне в грудь, не позволяя обнять.

— Такой, как Вы, я не встречал, — Шепчу, приблизив губы к ее ушку. Как упал кувшинчик, даже не замечаю.

— И что во мне такого особенного? — В голосе за игривостью, плохо спрятана надежда.

— Тоненькие бровки, — Прикасаюсь к ним губами.

— Карие глазки, — Мягко, совсем чуть-чуть касаюсь век.

— Алые губки....

Поцелуй долгий, сладкий, кружащий голову обоим, длился без времени. Тела прильнули, ища ласки.

— Пойдем, красавчик, — Она чувствует мое желание и шепчет то, что хочу услышать.

— Идем.

Млин, а куда? В таверне полно народу, на второй этаж к комнатам, лестница в общем зале, не пройти — я полураздет. На конюшне, где сеновал, сейчас Шуня, Рекс, да и Гис может с минуты на минуту вернуться, неловко будет.

"Он уже вернулся, сейчас заберет в комнате вещи и выйдет во двор".

"Шуня! Ты что, подглядываешь?".

"Зачем?... А надо?".

Девчонка, лучше знает, что здесь и как, взяла меня за руку и потянула к конюшне.

"Сюда нельзя! Коники напуганы".

"Кем?"

Мы уже зашли в сумрак и готовы были нырнуть в солому.

"Там за загородкой двое затаились, вы тоже будете прятаться?"

— Здесь воры, — Я шепотом предупредил девушку и на полусогнутых метнулся к своим вещам.

Выхватил меч из ножен и сразу ринулся к выходу, чтобы перекрыть злодеям путь к отступлению.

— Папа, бегите! — Девчонка повисла на мне, пытаясь задержать.

Два мужика так ломанулись на улицу, что я только спины разглядел.

Одевался и собирал вещи, под всхлипывания, сидящей на соломе "любимой". Как вовремя меня Шуня остановил! Были бы мне сейчас и столица, и магическая школа. Не знаю, во сколько лет здесь можно жениться, но судя по заходу местных, я в мужья уже подхожу. А девчонка все же миленькая.

Полностью собравшись, в броне, присел перед ней.

— Не плачь, слава Аресвою, все живы, ничего непоправимого не произошло, подними личико.

— Не-ет.

— Я, хочу, увидеть, карие глазки.

— Они красные и нос распух.

— Перестанешь плакать, все снова станет милым и симпатичным.

— Правда, симпатичным? — Сколько во взгляде наивного желания верить.

— Мне нравиться, — осторожно провожу ладонью по ее щеке, снимая слезинку.

— Может останешься?

Быстро целую в приоткрытые, такие сладкие губы и ухожу — я же тоже не железный.

Еще через полчаса мы с Гисом были на тракте по пути к столице провинции.

— Солнце уже высоко, не поздно мы выехали?

— Спешить некуда, до Лерорна в спокойном темпе четыре часа, раньше захода солнца нет смысла телепортом отправляться дальше, иначе в Новой Лхатау попадем ночью, придется ждать открытия ворот в Верхний город. Лучше сейчас поедем не спеша.

— Гис, могу я Вас попросить об одолжении? — Неудача с заклинанием горения как заноза сидит в голове, а вериам может помочь.

— О чем речь?

— Вы говорили, что я не выстраиваю каналы подпитки заклинания горения, расскажите, как их создать?

— Вам знакомы основы управления энергиями, первичные постулаты? Вы изучили базовые магоформы? Принципы их сопряжения? Правила стабилизации элементов при построении аркана? — Вериам грузил меня по полной. — Судя по всему — нет. Тогда как прикажете объяснять практические приемы передачи умеренных энергий в эфирных средах, если у Вас нет даже начальных знаний, что бы понять меня?

— А как-нибудь популярно, на пальцах, можно рассказать? Я пойму!

— На пальцах?

— Ну, попроще, без лишней теории.

— Ты хочешь за четыре часа в дороге усвоить то, что изучают четыре года в Имперской Школе Магии? И в Лерорн въехать уже сформировавшимся магиком? Это не возможно, молодой человек, поверьте вериаму, прожившему на Грах Эфии уже девяносто пять лет.

— Вам девяносто пять?! А выглядите всего лет на тридцать.

— Представители моего народа живут долго, я действительно относительно молод.

— Вы владеете магией, тоже в Имперской Школе Магии учились?

— Нет, я учился в Школе Магических Искусств при Дворе Князя Золотых эльфов, а продолжил обучение на факультете Рационализма Новолхатайского университета магии.

— А что это за профессия — рационалист?

— Как ты говоришь? Профессия — рационалист? — Гис готов был рассмеяться, но сдержался. — Рационализм — философская категория, лишь метод, основывающийся на приоритете разума в познании сущего. А профессию я получил в соответствии с названием отделения, на котором учился — специалист по теории энергий. Наше отделение заканчивают в основном практики, боевые маги.

— Если Вы — боевой маг, почему в бою используете обыкновенные лук и стрелы?

— Ты стал бы запрягать коня, что бы поймать курицу во дворе?

— Курицу ловить с лошади неудобно, да и по двору я хожу пешком.

— Так и с гоблинами, магическое воздействие на них было бы менее эффективным и более затратным, чем просто пристрелить.

— А как же тренировка? Наработка навыков?

Гис сделал едва различимый пас рукой, кусты по правой стороне дороги на пятьдесят ярдов вперед осели на землю мелкорубленой щепой. Мелодия в магическом диапазоне была стремительной, как щелчок, я не успел даже разобрать отдельных звуков.

— У всего есть свой предел, и навыки можно развивать лишь до определенного момента.

— И что это за момент?

— Скорость воспроизведения заклинания ограничена способностями тела, скоростью прохождения сигнала в нервных окончаниях. Хоть и говорят, что нет в мире ничего быстрее мысли, но сама мысль так же формируется с ограниченной скоростью. Оставаясь только боевым магом, потратив на совершенствование десятки лет, выше второго разряда не подняться, биологическая природа организма не позволит.

Вериам умолк, видно, отвлекся, предавшись каким-то своим размышлениям, и наша беседа надолго прервалась.

Спокойствие нарушил лан. Всю дорогу Рекс бежал рядом, что бы он ни уставал и поспевал за лошадьми, я вообще не стал его нагружать поклажей. Сейчас лан дернулся вперед, оглянулся на меня, мол — "ты чувствуешь?", и снова застыл, глядя на перелесок, подергивая ноздрями.

— Метр, там, в лесу, кто-то есть.

Вериам кастанул заклинание созвучное с заклинанием поиска, быстро достал из пристегнутого к седлу налучья свой боевой лук, снарядил тетиву. Затем мгновение выцеливал в зарослях нечто ему одному ведомое. Стрела ушла под углом градусов в сорок к горизонту, судя по дернувшимся ярдах в двухстах верхушкам молодых деревьев, цель поразила.

— Ну что, Даниэль, сделаем привал и перекусим?

Когда мы подъехали ближе, увиденное поразило — среди молодых деревьев, придавив два из них к земле, лежал здоровенный волосатый мужик, со стрелой магистра в макушке. Не просто здоровенный — раза в три толще орка, рука — полтора фута в диаметре, босая ступня с тремя пальцами и длиной больше двух футов (100 размер). Зарос полностью шерстью, свалявшейся, серо-рыжей, с ладонь длиной. Морда, именно морда, страшная, маленькие глазки посажены близко друг от друга, в приоткрытой пасти множество беспорядочно натыканных зубов.

— Что это за дикарь?

— Лесной тролль, крайне злобное и кровожадное существо. Если бы он недавно удачно не поохотился, то объектом его охоты вполне могли стать мы.

Я осмотрелся вокруг, в трех шагах от нас, под деревом, лежала проткнутая заостренной палкой-бревнышком косуля.

— Вы предлагаете пообедать мясом, отобранным у только что убитого тролля?

— Тебя что-то смущает? Косуля еще пять минут назад была жива, мясо свежее, тролля я сейчас приберу, так что ищи воду и место для костра.

— А он разве не трофей, за него не полагается награда?

— Нет, лесных троллей приравнивают к хищникам, они не разумны, потому их нет в имперском табеле опасностей. Охотиться не запрещено, но и не обязательно.

Вериам затянул речитатив, волосатое тело стало, расплываясь, медленно погружаться в землю, так же как останки шакалов и гоблинов вчера. Через пять минут, может больше, останки впитаются полностью, даже траву не повредят.

— А стрела?

— Череп очень крепкий, не достать.

Несмотря на то, что мясо из косули выбрали самое нежное, с внутренней стороны задней ноги, поджаривали полосками на веточках до румяной корочки, несмотря на это, аппетита у меня не было. Так, немного пожевал пирог с овощами из запасов, больше Рексу скормил, он-то готов поглощать их сотнями, только подносите.

Подождав, когда вериам закончит с мясом и перейдет к горячему травяному настою, решил расспросить его о способах столь удачной стрельбы из лука.

— У меня есть охотничий лук, похож изгибами на ваш, когда тетива натянута. Мне интересно, а мог бы я из него сделать такой же выстрел, как Вы в тролля?

— Доставай, посмотрю, что там у тебя есть.

Я сбегал к лошадям вернулся с луком и колчаном боевых стрел.

Достал из кошеля замшевый лоскут с тетивой и вместе с согнутым в обруч луком протянул Гису.

— Вот.

— Натягивай тетиву, заодно посмотрю, как снаряжаешь.

— Я не смогу, нужен пенек или крепкие колышки.

— ?

Пришлось пересказать весь процесс натяжения тетивы, придуманный мной, с фиксацией лука у пенька, прилаживанием рычага, сгибанием-разгибанием, набрасыванием предварительной веревочной петли. Под конец моего рассказа вериам ржал, не стесняясь, травяной настой даже разлил.

— Показывай, на что способен, посмотрим, подумаем вместе, можно ли тебе помочь или придется детский лук покупать.

Вериам заставил меня пробовать разгибать дугу лука в разных вариантах — перед собой, о колено, уперевшись в дерево.

— Тебе нужно набирать силу, слаб, даже для своего возраста, — Его вывод почему-то меня не удивил.

— Можно попробовать еще один способ, его применяют лесные эльфы для снаряжения своих иулле (больших боевых луков), нужны будут два крепких кожаных ремня.

Один ремень закрепили на лодыжке правой ноги, второй на запястье левой руки. Если с ногой понятно зачем, крепить нижний рог, о руке Гис пояснил, что это страховка, на случай если силы кисти не хватит что бы удержать второй рог лука.

А дальше начались мучения. Я разгибал лук, один рог, закрепив внизу в петле у ноги, второй пропустив в петлю на запястье и зажав рукой, сначала разгибаясь во весь рост, так чтобы упереть середину спинки лука о заднюю сторону левого бедра, затем скручивая все тело, левое плечо вперед, разжимая дугу до петельки натянутой тетивы. Получилось с восьмой попытки. Сразу же повторил несколько раз, фиксируя результат. Натянув тетиву, оставалось только распустить узлы на ремнях и лук готов к стрельбе.

Непросто, но намного удобнее, чем раньше.

— Теперь возьми лук, наложи стрелу и прицелься в вон-то дерево.

Посмотрев, что и как я делаю, вериам недовольно покачал головой под капюшоном.

— Тебя никто не учил, и навыков нет совсем.

Ну да, видел, как стреляют другие, пытался копировать, даже тренировался сам, немного.

— И что делать?

— Найти учителя, если хочешь использовать доставшийся тебе очень неплохой лук, не как дубину, а по назначению.

— Так и дубина то так себе, гнутая, — Пробурчал я себе под нос. — А Вы не покажете, как правильно стрелять?

— Какой ты торопливый, Даниэль, магию за день, лучный бой за час изучить желаешь.

— Хотя бы самое основное.

— Ладно, это не глубокие теоретические знания, чистая моторика, помогу закрепить заклинанием подобия. Сначала просто смотри и слушай, как буду делать я.

Вериам взял свой лук, повесил на бок колчан со стрелами и встал рядом со мной.

— Встань свободно, спину держи прямо, но не напрягай. Ноги поставь на ширину плеч, сам левым боком к цели, носок левого сапога чуть разверни вперед к цели. Левую руку подними перед собой с луком, горизонтально земле, теперь поверни только кисть, что бы лук принял боевую вертикальную позицию. Запомнил, в каком положении находятся плечо и локоть? Теперь кисть. Не зажимай всей ладонью лук, только седловиной между большим пальцем и ладонью, плотно упираешься во внутреннюю плоскость рукояти, остальные пальцы лишь придерживают. Для правильного расположения хвостовика стрелы на тетиве нужно сделать обвязку тонким шнуром, точно фиксирующую место, иначе будет либо "закидывать", либо "прибивать" по вертикали. Это сделаешь позже сам. Стрелу достаешь из колчана, накладываешь и наводишь на цель одним движением, никаких промежуточных этапов. Голова не должна думать, что делать, работает только тело. Тетиву со стрелой захватываешь тремя пальцами, большой и мизинец не участвуют, правую ладонь держишь горизонтально земле, правый локоть на одном уровне с плечом, отводишь тетиву до середины подбородка, под щеку. Работают мышцы спины и плеча. Одновременно левая рука, локоть, плечо, работают на растяжение от себя. Держи линию прицеливания, левый локоть заходит в линию натяжения тетивы. Позже сними стальной наруч, тетиву о ребро можешь порвать, кожаной накладкой лучше заменить. И на правую руку пока пальцы не набил до твердости коры, сделай кожаный прихват, потом покажу какой. Все, что делаешь до положения готовности к выстрелу, нужно отработать до абсолютной точности, не должно быть ни одного лишнего движения. Смотри, медленно показываю.

Гис повторил все движения несколько раз, у меня сталось впечатление, что вижу отрывок записи, прокручиваемый в цикле раз за разом. Ни на дюйм не отклоняется от определенной траектории.

— Теперь рассмотрим, как осуществлять прицеливание. У тебя есть небольшая полочка над рукоятью, по которой двигается древко стрелы, ты видишь наконечник, отклонив чуть вправо голову, можешь правым глазом и минимальными движениями тела совместить цель, наконечник и тетиву, для точного наведения стрелы. При выстреле, ты не должен разжимать пальцы, удерживающие тетиву. Тетива должна соскальзывать с чуть расслабленных пальцев, при этом сама рука должна двигаться назад вдоль прямой продлевающей стрелу. Но это только на начальном этапе. Прицеливаться, примеряться хорошему лучнику не следует. У каждого лука множество особенностей и пока ты не сделаешь из него тысячу выстрелов, ты не сможешь почувствовать, как он устроен, как из него полетит та или иная стрела. Только практика, постоянная тренировка и не ослабевающее желание поразить цель. Позже появиться интуиция, сможешь предугадать результат выстрела. Есть и другие способы, магические, направления стрелы, но об этом говорить пока рано.

Гис взял у меня из колчана три стрелы.

— Посмотри на меня! — Сапфировые глаза притянули мой взгляд. — Сейчас ты будешь повторять за мной все мои движения, точные, плавные, безукоризненные. Ты мне веришь и знаешь, что у тебя все получится. И раз... два... три.

Я моргнул глазами и непонимающе уставился на толстое древо в двадцати ярдах от нас. Шесть стрел образовали две идеально ровные цепочки сверху вниз вдоль ствола, стрелы впились в кору в дюйме дна от другой.

— Теперь так же пусти три стрелы в соседнее дерево.

Я повторил! За три удара сердца!

— Даниэль, только от твоего усердия зависит, сможешь ли ты закрепить и развить навык или забудешь все через пару декад.

Гис позволил мне поюзать новый навык всего два часа, затем стал ворчать, что в его планы не входило смотреть, как резвиться молодой котенок. Мои просьбы дать время на еще одну серию из десятка стрел на дистанции сто двадцать ярдов, на ста я уже уверенно попадал в круг диаметром примерно десять дюймов, вериам отклонил.

— Я хочу быть в Лерорне не позднее, чем за два часа до вечерней стражи, — Гис направился к уже готовым в дорогу коням. — Если же ты решишь остаться, не вижу причин тебя отговаривать. Можешь получить семь золотых за своего коня и продолжай делать что хочешь. Будешь готов через три минуты — излечу твои руки, ждать пока ты себя перевяжешь, я не намерен.

Пальцы кровоточили сильно, даже тетива намокла, было офигенно больно, но желание еще и еще пускать стрелы в цель с невероятной для меня точностью не позволяло остановиться раньше. Пришлось попридушить сиюминутные порывы, я конечно азартен, но не настолько, что бы забыть куда еду и зачем. Собрался не за три минуты, только на выковыривание стрел ушло вдвое больше времени, но за счет того, что все делал споро, бегом, вериам счел срок приемлемым и ждал молча. Лечил он меня уже в дороге, не слезая с коня.

Даниэль. Город Лерорн — столица одноименной провинции.

Город — богатый и обжитой. Мы подъезжали к столице провинции по восточному тракту, мощенному серыми базальтовыми плитами начиная от моста через речку Трогу, приток широкой Вейлуги. Между каменистым руслом бурной речки и неспешными водами самой большой в местных землях судоходной артерии раскинулся Лерорн. Можно было ожидать вдоль дороги небольших деревенек и лачуг бедноты, но на десяток чжулонгских миль вокруг раскинулись поля и сады, местами белым камнем в зелени деревьев видны усадьбы. Сам въезд в город отмечен не воротами в городской стене, единой стены нет и в помине, а широким проездом сквозь въездную башню, похожую скорее на мини крепость тридцати ярдов высотой. Нет различимой границы между городом и пригородом, просто постепенно дома стали располагаться плотнее, одноэтажные встречаться реже, чем двух и трехэтажные, изгороди из кустарника, уступили место каменным заборам, а вокруг некоторых участков появились даже кованые решетки, отделяющие ухоженные садики с клумбами от тракта и плиточного тротуара.

Путников, несмотря на позднее, вечернее время, очень много. И пешие, и верхом, среди людей, эльфов, орков множество знакомых и ранее не виданных мной представителей иных видов разумных, а так же необычных животных. Я засмотрелся на трех ячиков, толкавших тележку с плотницким инструментом. Они очень забавно свистели, щелкали, щебетали на своем, непрерывно жестикулируя каждый своей парой щупалец, начинающихся на лицах сразу ниже глаз. Эти отростки они сами называют — чи, и только ими подносят пищу к ротовому отверстию, восьмипальцевые руки считают "грязными" и созданными для работы, двупальцевые ноги одетые в кожаные мешочки — мокасины пригодными для ходьбы и лазания по деревьям. Гама от трех этих очень подвижных мастеровых на десяток базарных торговок хватит.

— Фы-р-р!

От шумного вздоха рядом с моей головой, я вздрогнул, а мой конь дернулся в сторону, чуть не выбив при этом Гиса, ехавшего рядом, из седла. Тяжелый трехтонный фрат продолжил свой равномерный шаг. Какое счастье, что этот гигант травоядный. Тело бегемота-носорога, голова круглая безухая, как у ламантина, со свисающими губами — брылями, лоб, шея и весь хребет прикрыты роговыми пластинами, хвост набитый жиром сзади плоским мешком висит. Фрат запряжен в исполинскую груженую тюками телегу, громыхающую обитыми железом колесами, правит которой невозмутимый гном с иссиня черной бородой. Я вжал голову в плечи, ожидая, что или вериам или гном или кто-либо из задетых прохожих обрушатся на меня с трехэтажными претензиями.... Но народ здесь, похоже, на такие мелочи, как взбрыкнувшая лошадь, внимания не обращает, все по-прежнему заняты своими делами и спешат. Все, включая моего спутника.

— Держись за мной ближе, — Гис уверенно ведет нашу кампанию в толчее.

Мы уже давно съехали с тракта, перешедшего в широкую улицу, несколько раз меняли направления, срезая проулками, пересекали площади разной степени загруженности, но судя по увеличению количества массивных построек, двигались верно, к центру. Мы проехали мимо величественного замка, сложенного из серого с красными вкраплениями гранита, у решетки железных ворот расслаблено стояли с десяток стражников в темно-зеленых плащах.

— Чей это замок?

— Резиденция губернатора провинции, хорошо, что сегодня нет официальных мероприятий, иначе здесь было бы не протолкнуться от карет, а ехать в обход к гильдии магов Лерорна через площадь Согласия у магистрата — лишних полчаса.

Мы миновали еще два поворота и двинулись по набережной Вейлуги, здесь спешащих прохожих меньше, в основном отдыхающий народ гуляет по вечерней прохладе, в домах на первых этажах торговые лавки, есть отдельно стоящие павильоны и много торговцев с лотками. Рекса я еще при въезде в город взял на короткий поводок, сейчас не пожалел, при виде разных вкусностей лан стал не просто принюхиваться и вертеть рогатой головой, он следит не слежу ли я за ним, явно собрался на ходу свистнуть что-нибудь и пожевать. Подтянул его еще ближе, что б шел бок обок с конем, неприятности мне ни к чему.

Подъехали к еще одному замку. Похоже, здесь считают, что весь город защитить просто не возможно, а по тому случись что, нужно сохранить самое ценное — любимых руководителей, для них и стены покрепче и башни повыше. Рядом со стенами, раскинулся целый базар. Вроде вечер, пора уже сворачиваться, или у местных торговцев лозунг — "стоим до последнего покупателя!"? Вериам говорил, что порталы и ночью работают, так торговцы круглые сутки здесь? Когда продвинулись ближе, со стороны гильдии магов в магическом диапазоне раздался мощный чистый звук небесной мелодии — иль-и-и-та, тиа-эли-и-и, тиа-ил-а-а.

— Здесь портал?

— Да, в зале сообщений, правое крыло замка, гильдия магов запустила несколько порталов. На столицу настроены один-два постоянно, в зависимости от количества заказов — больше, — Гис объезжая толпу, потянул меня к дальним воротам. — Пойдем через Урожайный вход, там нет иуристоров, без лишних церемоний пройдем.

Звучание заклинания прервалось, чтобы через полминуты возникнуть снова — магики "на износ" работают, звонкие золотые зашибают. У них здесь не храм магической науки, а переполненный вокзал.

Когда мы проезжали ворота с двадцатиярдовым туннелем за ними и двумя опускающимися массивными отсекающими решетками, при взгляде на бойницы под потолком, расширяющиеся амбразуры которых ясно давали представление о толщине трехярдовых окружающих стен, у меня холодок пробежал по спине, не хотел бы я быть в рядах атакующих, попавших в такую ловушку. При въезде во двор нас стопорнули, не нас, а Гиса.

— Вы перевозите запрещенные на территории империи Чжулонг живые формы, — Два сурового вида мага при поддержке пятерки воинов преградили дорогу.

— У меня есть письменные свидетельства о захвате рорида в боевом столкновении с шайкой гоблинов, — Вериам ответил очень уверенно, с нажимом в голосе, словно привык не подчиняться, а руководить, — данный экземпляр я перевожу в Новолхатайский Университет Магии для проведения научных опытов и изучения на кафедре биологии магических существ.

— Вы преподаватель университета?

— Я магистр боевой магии второго разряда, свободный рейнджер на контракте с университетом.

— У Вас есть надлежащим образом оформленный заказ на добычу рорида? — Маг оказался опытным крючкотвором.

— Нет, данный экземпляр попал ко мне случайно, но университет заинтересован в получении взрослой, накопившей силу особи.

Стоило Гису признаться, кого именно он везет, вокруг нас немедленно активировали барьеры, маги набросили на себя дополнительно ментальные щиты, похожие на защиту в амулете погибшего Вайгена. Однако уважают они наш цветочек.

— Приказываю Вам следовать за нами, для помещения псевдоплоти в защищенное помещение, иначе мы вынуждены будем уничтожить груз на месте.

Как уничтожить? Мешок в укладке на боку коня и мы рядом. Они что решили уничтожать его вместе с нами?

— Я исполню ваши требования, — Вериам даже руку поднял с открытой ладонью, чтобы не допустить развития событий случайным образом. — В Ларорнском отделении гильдии сейчас есть представитель Департамента имперской стражи?

Маги переглянулись, старший из них, тот, что вел беседу, ответил осторожно:

— Господин инспектор поехал в магистрат, когда возвратится, не сообщил.

— Мне необходимо с ним встретиться.

— Мы не можем допустить, чтобы вы выехали в город с роридом.

— Даниэль, возьми лошадей, мою заводную тоже, и подожди на площади перед воротами, пока я решу проблему, — Гис быстро отвязал повод лошади со своими вещами и перекинул мне, после чего обратился к местным магам. — Надеюсь, повода для задержания моего спутника нет?

— Мы и Вас не собираемся задерживать, выполните наши требования и свободны. Если готовы умертвить рорид, тогда и его можете забрать.

— Это не приемлемо.

Как в дальнейшем пошли переговоры я не слышал, под присмотром стражника пришлось покинуть замок. Вериам предполагал, что возникнут препятствия и все равно пошел напрямую, можно же было и скрытно добычу перевезти. Даже я мог ему помочь. Тайник Косаря был укрыт кожей скрывающей магические предметы, всего-то надо было проверить, может и рорид эта шкурка спрячет. Предложить Гису такой вариант? Не, поздно, охрана в курсе что именно вериам везет, могут дополнительный шмон устроить, тогда вообще контрабанду припишут, придется на рудниках науку кайломахания осваивать.

Свой маленький караван, я поставил рядом с воротами, под стену, хотя и здесь сновал народ, но много меньше, чем на дороге и в проходах между лотками. Слез с коня, к камню прислонился и приготовился ждать. В состоянии нудного безделья, организм начал заявлять чего ему сейчас хочется. А хотелось ему почесать подлеченные, но полностью еще не восстановившиеся пальцы, желал он прилечь где помягче и уснуть, перед этим заправившись чем-нибудь вкусненьким, питательным, и желательно — всего побольше. Боролся не долго, выбирая то ли глаза совсем на чуть-чуть прикрыть, то ли на запах ароматов пойти — решил поесть. В седельных мешках только сухие запасы, а хочется свежего. В столице не факт что рано утром найду где подкрепиться, надо, пока есть возможность, здесь закупаться. Я достал холщевый мешок-сумку, повесил через плечо под плащ, попросил пожилого стражника присмотреть за лошадьми, тот кивнул.

Чтобы по-быстрому подкрепиться вечером, оптимально — найти выпечку, а чтобы не блуждать в толчее, отвязал от седла веревку и произнес правильное, как мне в тот момент казалось, заклинание: "Пирожок, где пирожок, ищи, Рекс!"

Притормозить лана я не успел, он вырвался, только мелькнули копыта и конец извивающейся в пыли веревки. Зараза! Хоть и нашел беглеца быстро, но опоздал — животинка смахнул с высокого прилавка найденной им бакалейной палатки к тому моменту очень немало. Стоял, это отродье чумы, навытяжку на одних задних ногах и хватал, хватал плюшки, не жуя, надкусывая все, до чего дотягивался. И так пока не оттащили. Остается только самого себя ругать за тупость — да, заклинание "ищи пирожок" хоть и правильное, но слишком разрушительное, нафиг, нафиг, не буду больше Рекса к поиску подпрягать.... За выпечку для меня и Гиса я заплатил куну, за надкусанные Рексом — четыре. Ему то что — спокойно доедает "добычу" в стороне, прикрыв глаза и смакуя каждый кусочек из нехилой горки, мне же пришлось побывать в эпицентре тайфуна по имени Завьеро. Такое же имя и у хозяина лавки. Сегодня везет на правильные заклинания, оказывается бурю проклятий можно остановить одним веским словом: "Сколько?"

Кстати, о заклинаниях, настоящих, совсем рядом активно магичат. И творят несколько арканов одновременно! Млин, что делать? И посмотреть, что там, хочется, и Рекса сейчас фратом с места не сдвинуть. Мои пирожки с мясом в сумку, привязываю к ближайшему шесту лана, он еще долго будет занят и никуда не денется, а сам, ориентируясь по слуху, иду влево вдоль рядов.

У лавки забитой всякой всячиной, нечто среднее между ассортиментом магазина "Тысяча мелочей" и чуланом старьевщика, спорят трое — невзрачный прохожий-оборванец, суетливый хозяин лавки и богато одетый парнишка моего возраста. Прохожие внешних проявлений магии не видят и спокойно двигаются мимо. А эти стараются вовсю. С ладони плешивого дядьки, одетого в замызганную хламиду, скатываются белесые искорки, туманом обволакивающие кинжал, лежащий на куске ткани посреди прилавка.

— Почтенный господин, поверьте старому Хемишу, такой экземпляр украсит самый изысканный антикварный магазин, эпоха Четвертой империи, черная бронза, упрочнен магическим способом еще древними мастерами при изготовлении, самозатачивается, уникальное изделие, — Жучок умело плел сеть из слов, усыпляя внимание хозяина лавки. — Если бы не крайняя нужда, ни за что не продал бы, всего восемь золотых, ваши достопочтимые клиенты купят не торгуясь — выручите тридцать империалов без труда.

Усердствует колдунишка, одной рукой заклинание на артефакт творит, другой достал из-за намотанного вместо пояса кушака накопительный кристалл, зажал в кулак, серые искорки, побежавшие по кисти, в себя впитывает, по виску от напряжения капелька пота катится.

— Предмет из Четвертой империи должен стоить раз в пятьдесят дороже, — Высказывает свое "авторитетное" мнение мальчишка, высокий, худощавый, он тоже жилится, активировал амулет на груди, желтенькие искорки лучиком тянутся к предмету спора, пытаясь проникнуть сквозь туман.

— Нужны средства для моей больной супруги, — продолжает канючить плешивый. Сам он внешне похож на пьяницу-расстригу, откуда у такого жене взяться? Врет!

Хозяин быстро оглянулся, оценил окружающих, нет ли опасности, и активировал свой амулет-кольцо. Когда я подходил ближе уже слышал это заклинание, видно он его задействует, когда торгуется. Мелкий мошенник, использует что-то еле заметное, легкое. Сферка розовых искорок помотылялась как мыльный пузырь у кольца, случайно задела кинжал и белесые искорки, потом под давлением напрягшегося хозяина двинулась в сторону Хемиша и всосалась тому в голову в районе лба.

— Если уважаемый войдет и в мое положение, — Хозяин лавки не желает упускать возможную выгоду, привык всегда торговаться. — средства у меня небольшие, торгую только недорогими товарами, как этот кинжал, даже он в моей лавке будет самым дорогим. Могу предложить тридцать серебряных корон.

Пацан не отходит, пытается разобраться, что же здесь втюхивают. Заметно злится, дотронулся до груди рукой, незаметно выключил, снова включил свой амулет, лучом водит пошире, пытаясь дотронуться до металла.

Все трое магичат, упираются рогом, при этом не видят, и не чувствуют, что кинжал сам отреагировал на ворожбу — источает черные с редкими вкраплениями кармина блестки. О, какой сверкающий клубок чар намотали!

— Господин, напрасно высказываете сомнения, попробуйте, какое лезвие, — Плешивый решил сменить тактику и продолжает расхваливать кинжал опосредованно, обращаясь к случайному свидетелю, парню. — Ни какая ручная заточка не даст такой бритвенной остроты.

Молодой видно решил поближе исследовать артефакт, покрутить в руках необычную вещицу и потянулся к ней. По мере приближения ладони к прилавку, черных искорок высыпало больше, и сам кинжал загудел незнакомым заклинанием.

— Стой! Не трогай! — Не знаю, что на меня нашло, заставило вмешаться и предупреждающе закричать.

На возглас среагировали — парень оглянулся, руку отдернул, хозяин лавки от испуга присел за прилавок, а продавец попытался прикрыть оружие тканью. Плешивый поспешил, когда заворачивал лезвие, укололся, грохот мелодии сработавшего заклинания разнесся по всей площади, эманации и до замка гильдии магов докатились. Колдун замер, затем его выгнуло дугой, и такой, скрюченный, он завалился на спину.

Мы переглянулись с парнем — что делать? Окружающие стали заинтересованно притормаживать. Стала собираться толпа. Сюда уже проталкиваются маги, и не одни, со стражниками. Тут можно застрять надолго — опросы, допросы, разбирательства. Я кивнул в сторону, призывая сваливать отсюда, и первым неспешно отошел к соседней палатке, так что бы и не выделяться и видеть что будет дальше.

— Благодарю! — Парень так же неторопливо, чтобы не привлекать лишнее внимание, бочком протиснулся ко мне.

— Да, не за что.

— Как — не за что? Его так вдарило, как могут только проклятые вещи, считай ты своим предупреждением мою душу спас.

— Тебя спас, а мужик умер? — Такой исход был для меня неожиданным.

— Не, не должен, на вид его только парализовало, но ауру проклятая вещь ему повредила, лечение дорого обойдется, — Уверенно заявил пацан. — А как ты догадался, что кинжал проклятый?

Магов и стражи набежало. Стали толпу теснить. Хозяину лавки ласты завернули. Все надо уходить. Я потихоньку двинулся назад, парень зашагал рядом.

— Почувствовал, повеяло от него чернотой, — мне опять приходится объясняться с незнакомым, но сам я также от любопытства не удержался. — А у тебя, что за амулет такой хитрый?

— Амулет? — рассказывать, а тем более показывать артефакт ему явно не хочется. — Так, отец подарил, когда маги из гильдии обряд инициации со мной провели.

— Колись, чего он делает? Что за чары?

— Помогает определить тип магической энергии и еще по мелочи.

— Так ты на мага учишься?

— В это году поступать буду, через две декады с отцом в Новый Лхатау поедем.

— А чего не портом? — Я показал рукой в сторону замка гильдии магов.

— Отец караван поведет, а меня одного не отпустит, придется с ним добираться.

— А успеешь до сезона дождей?

— Мы без больших остановок, напрямую, шесть декад и там.

— Ты сказал "по мелочи", а что конкретно определяет твоя подвеска?

— Кроме типа энергии еще показывает текущий уровень рассеивания магической вязи, по следу затухания можно примерно определить возраст артефакта, когда аркан был создан.

— А зачем тебе такая хрень?

— Папа коллекционирует древние магические артефакты и меня пристрастил. В моем личном собрании уже тридцать четыре вещи. Есть Жезл Цветов фейри, примерно Третья империя, отличная сохранность, еще кольцо Хрустальных Саламандр, тоже Третья империя, к сожалению без сущностей, разряженное, но зато это самая старая моя вещь, — парня "несло", похоже, любимое дело — рассказывать о заполученных древностях.

— А ты только магические предметы собираешь или всякие старые?

— Смотря что. .... А у тебя что-то есть? — Как у парня глаза загорелись! Коллекционер.... Это диагноз!

Продолжить я не успел, мы подошли к бакалейной палатке.

— Млин! Не может быть! — У столба пусто, я привязал Рекса крепким узлом, "двойным штыком", он не мог отвязаться.

— Уважаемый, Завьеро, вы лана моего не видели? — Обращаюсь к хозяину лавки, он мог видеть, до шеста недалеко.

— Ты ушел, лан стал заглатывать мои пирожки как согимская лягушка, ни крошки не оставил, потом разжевал узел и туда убежал, — Плотный бакалейщик махнул рукой в сторону центра площади.

— Туда, в самую толчею?

— Туда, там уважаемые люди торгуют, товар дорогой, несколькими кунами не отделаешься, — Завьеро смотрел на меня с искренним сочувствием. — Зачем тебе этот сосуд несчастий? Здесь недалеко в таверне мой свойственник помощником повара работает. Ты только скажи, он сам все сделает — зарежет, лучшие кусочки приготовит, тебе такой шестам сделает — пальчики оближешь, сам кушать будешь, друга угостишь. А остатки мяса свойственник на кухню выгодно продаст, в прибыли останешься.

— Мне бы его найти — сам прибью! — Я уже на бегу обернулся к парню. — Прости мне лана поймать нужно, сбежал.

— Могу помочь, мне брата еще часа два ждать.

— Твой брат сейчас здесь? — Разговаривали мы уже на бегу.

— Отец его за лавкой следить поставил, к торговому делу приучает, Леттису уже девятнадцать, через два года в гильдию вступать собирается.

— Леттис — твой старший брат?

— Да, на три года меня старше.

— А тебя как звать?

— Ноэль.

— Меня — Даниэль, Даниэль Кириан'ар Тэрн.

— А меня полностью — Ноэль Элвин'ар Корген, хотя никто так и не называет.

Мы быстро протолкались до центрального кольца лавок на площади, пробежали круг. Иногда удавалась привлечь внимание прохожих и спросить: "не видели здесь лан не пробегал?" Ответы не радовали. Пока продавец ковров не обнадежил: "Вон там, в проходе к алхимическим лавкам, не ваш?"

Сбежавший Рекс сидел напротив самой большой лавки, его расфокусированный взгляд плавал по заставленным склянками полкам, а с приотвисшей губы стекала слюнка. Впечатленный лан не обращал никакого внимания на старичка, пытавшегося затащить животное за торговую палатку.

— Уважаемый! Спасибо, что нашли моего лана! — Я попытался с ходу расставить все точки над "i".

— Шо тебе надо, мальчик? Иди, не мешай торговле, а то стражу позову! — Старичок прилично одетый, с кучей блестящих цацек на руках и шее, не собирался уступать, только покрепче перехватил веревку.

— Отдайте моего лана и торгуйте себе на здоровье.

— Это моя лавка, мои товары, мой лан, спросите любого в округе, меня все знают! — Мой соперник говорит быстро, настойчиво, при этом старается особо не повышать голос.

Абсурд! Хозяин дорогой алхимической лавки, имеющий на шее медальон с изображением истекающей соком ветви, то есть он — разрядный алхимик, и намертво вцепился в моего лана, по сути, дешевую козу.

— Уважаемый, я сейчас приведу сопровождающего меня магика, и тот подтвердит, что это животное принадлежит Даниэлю Кириан'ару Тэрну, — немного "надуть щеки" в данной ситуации полезно.

Старичок замолчал, "подвис", видно лихорадочно просчитывает варианты.

— Рэкс!!! — Я решил развивать успех. — Ты почему здесь?! Где место?!

Лана пробило, узнал, он оглянулся на меня, прижал уши и потянулся к моей ноге опущенной рогатой головой. Больших доказательств "кто здесь хозяин" не требуется. Алхимик понял, что легких путей не осталось.

— Готов заплатить четыре империала за Вашего лана, — Он протянул мне веревку-поводок животинки.

Вот это да! Маг предлагает за Рэкса на порядок дороже, чем обычно стоят его лановые сородичи! Чего я еще не знаю?

— Он мне дорог, почти друг.

— Шесть!

— Не продается.

— Десять, это очень хорошая цена для обученного поисковика! — Старичок как то слишком быстро набавляет цену, видно до максимума еще далеко.

— Простите, о каком поисковике идет речь?

Оппа, а старичок снова "завис", понял, что сказал лишнее.

— О поисковом помощнике, — Вмешался в разговор Ноэль. — Я слышал о таких, но сам ни разу не видел. Возможно, тот лан, что сидит рядом с тобой и есть настоящий поисковик. Мэтр подтвердит. Правда?

— Это не установленный факт, — Заюлил алхимик. — По некоторым косвенным признакам можно предположить, что данное животное проходило алхимическое преобразование, но судить однозначно, без проведения экспериментов, нельзя. Опять же неизвестно кто выполнил курс, по какой методике. Поэтому больше двадцати золотых платить рискованно. Да, двадцать империалов, больше я не готов дать.

— Простите, уважаемый, но я не могу продавать друга.

Рэкс поднял голову, посмотрел на меня, затем лизнул руку. Это что означает? Признательность? Он что, понимает, о чем мы говорим?! Еще одна неожиданная новость!

Мы вернулись к замку, к лошадям. По дороге зажевали пирожки из сумки. Прости Гис, но твою долю разделили Ноэль с Рэксом. Куда в последнего только влезает столько? Жировой горбик так и весит вяленько. Сколько же нужно скармливать лану, что бы он потолстел? Не знаю...

— А ты учишься или служишь? — Поинтересовался Ноэль, дожевывая третий пирожок.

— В этом году тоже, как и ты, буду поступать в Имперскую Школу Магии в Новом Лхатау.

— Здорово! Значит, еще встретимся!

Странно, вериам уже серьезно задерживается. Может пойти искать? Подожду пока.

— Мы с тобой говорили о старых вещах, посмотри один доспех, — я достал из укладки железную кирасу с оплечьями.

Сразу тоненько "запел" амулет Ноэля. В толпе, на площади, среди звуков прочих заклинаний, трудно было разобрать насколько чистое звучание у этого аркана. Вот, что значит высокопрофессиональная работа! Артефакт сделал настоящий мастер.

— Ноэль! А кто изготовил твой амулет?

— Это работа магистра Илдегарда, я хотел бы стать таким же знаменитым артефактором, как он! — Поддерживая разговор, мой новый знакомец продолжал буквально по миллиметрам исследовать разложенную на плаще броню.

— Ну, чего? Нужна тебе кираса с конями? Возьмешь? За сколько?

— У меня нет таких денег! — Ноэль просто скис, видно, что вещь его заинтересовала, но торговаться не решается.

— Чего совсем нет?

— У меня сейчас с собой всего семь с небольшим империалов.

— Давай так, Ноэль, ты мне рассказывай, все, что об этом доспехе знаешь, а я подумаю, может и договоримся. Только все честно говори, я найду, у кого проверить.

— Интересная, очень старая вещь, возраст более трех тысяч лет, эпоха Третьей империи, броня не магическая, чары накладывали, но позже, все рассеялось, состояние удовлетворительное, ковка, многослойная, под верхним, частично поврежденным, слоем железа, в пробоях видны слои куниаля, странно почему слой железа сверху, должно быть наоборот, травленный рисунок, нанесен позже, в эпоху Четвертой империи, когда часть технологий в период непрекращающихся войн были утрачены. Вставший на дыбы конь — знак кирасир царства Техкадии, на спинную пластину ветви наносили десятникам. В кирасе недостает нескольких элементов...

— Подожди, подожди, — Я понял что Ноэль, может мне целую лекцию прочитать, а потом и на историю и детали изготовления переключиться. — Ты мне скажи, сколько это стоит?

— Если бы комплект был полным, и не было столь явных повреждений от переделки...

— Сколько?

— Империалов восемьдесят, не меньше, было бы состояние лучше, тогда стоила бы дороже ...

— А твой отец за сорок купит?

— Такого экземпляра у него нет, согласится и за полную цену взять, только к нему в наш центральный магазин, к Ратушной площади, надо дойти.

— У твоего брата есть сорок империалов?

— Не знаю, можно спросить.

— Сходим?

— Давай.

— Подожди минуту, взгляни еще на один предмет, может, чего интересное заметишь, — достаю бастард, закрепленный у седла гнедого.

Ноэль несколько минут крутил полуторник и так и сяк, звенел своим амулетом познания, чем дольше, тем более растерянным выглядел мой эксперт.

— Ничего не понимаю! Абсолютно не нарушенный аркан, такое впечатление, что его создали прямо сейчас, показывает настройку на энергии воздуха и воды, — Парень повернул ко мне свой амулет, в двух секторах на круглом медальоне светились голубые и зеленые кристаллики. — Видишь светятся в самом центре, значит заклинание только что создали.

— Не может быть, этот меч у меня несколько дней. Слушай, если заклинание нанесли и ни разу не использовали, оно как будет "светиться"?

— Не знаю, амулет создавался для определения древних заклинаний, и он не считает, сколько раз заклинание активировали.

— Подожди, если артефакт показывает тысячелетние фишки, то для него все, что создано сто-двести лет назад, совсем новое? — Меня улыбнуло.

— Э-э-э, не знаю, наверное, — Ноэль стушевался.

— Как то странно, меч я вообще не чувствую как магический, ты что-нибудь понимаешь?

— Амулет показывает, что аркан есть, покалываний в пальцах, как бывает, когда беру магическую вещь, я не чувствую.

— Во-во и я ничего не чувствую. Ладно, потом разберусь, веди к своему Леттису, скоро должен мой спутник вернуться, мне нужно быть здесь, на месте.

Палатка Коргенов стояла не в самом центре, но в очень многолюдном ряду. Братом Ноэля оказался высокий, очень крепкий парень, шустрый, улыбчивый, пока он разговаривал с покупателем, пришлось подождать. Торговали здесь, я бы сказал, скобяными и хозяйственными товарами, в основном. Но если приглядеться к отделке, были и дорогие предметы для интерьера.

— А магическими предметами вы торгуете? — Решил я уточнить у Ноэля.

— Да, есть в центральном магазине, еще привозим по заказам напрямую постоянным клиентам.

— А где дешевле здесь в Лерорне или в Лхатау?

— Магический новодел дешевле в столице, папа оттуда и возит, в основном.

— А в Новый Лхатау что возите? Местные изделия?

— Не, разные материалы, редкие ингредиенты, экзотические продукты.

— Как так, вы же не торгуете едой?

— Папа говорит, что хороший торговец продает все, что приносит хороший доход.

— А гильдия не запрещает?

— Член гильдии имеет право открывать магазины, водить без дорожной пошлины караваны по империи, а торговать может всем, что покупают.

— Пошлину не платят, а как же казна пополняется?

— Взимают раз в декаду десятину с доходов, пятая часть в казну провинции, остальное в имперскую.

— А если с каравана, в пути, чего-то продали куда платить?

— В ближайший муниципалитет или отделение имперского банка, там дадут пергамент с подтверждением об уплате, за просрочку пеня — двухсотая часть в декаду.

— То есть, если ты у меня купишь кирасу за сорок империалов, мне нужно будет самому пойти и заплатить четыре в казну?

— Конечно.

Вроде все просто, но денежек жалко.

— А если мы с тобой обменяемся на что-нибудь, без денег?

— Это я не знаю, сейчас Леттиса спрошу, он освободился.

Ноэль познакомил нас, показал брату доспех, рассказал о моем предложении и сомнениях. Старший идею покупки одобрил, сказал, что готов помочь с оплатой.

— Я Ноэлю доверяю, он в старинных безделушках разбирается, в отца пошел, если ты, парень готов продать эту кирасу, заплачу из кассы недостающие тридцать три золотых, не такая и большая сумма, что бы бежать к отцу за разрешением.

— А если обменять на твой товар? Мне налог платить нужно?

— Чего это тебя так налоги волнуют? С мытарями из Департамента налогов и казны лучше не связываться, всю душу вынут.

— Все же уточни, с обмена платить сразу нужно?

— Да, ты же передашь товар, и возмещение получишь, Ноэль станет новым хозяином доспеха, тебе платить в казну.

— А если я кирасу отдам, а заплатит мне Ноэль через год, когда платить?

— Налог платится по оплате, в ту же декаду. Так ты продаешь или только вопросы задавать явился? Мне делом заниматься надо, пока говорили, два покупателя подошли, посмотрели и ушли, а могли и купить что-то, при вежливом подходе.

Душевно, здесь нет инета и не известны простейшие схемы налогоукланения, так можно и деньжат "поднять", только злоупотреблять не стоит, чтобы не засветиться.

— Парни, у вас сейчас в лавке есть товар, который вы возите в столицу на продажу?

— У нас все есть! Вот, например, крошка из раковин Рафинесского моллюска, — Леттис достал с полки простую деревянную коробочку со светло-розовым порошком. — Это очень востребованный ингредиент у артефакторов, при создании манопроводящей эмали используется.

— А цены?

— В Лхатау в полтора раза дороже, моллюсков здесь, в низовьях Вейлуги, собирают, только маленькие они и прячутся хорошо, на фунт порошка пятьсот штук уходит.

— Подойдет, сколько на сорок империалов купить можно?

— По десять с половиной империалов за фунт, сейчас посчитаю, сколько будет.

— Скидку на опт дашь? Тогда получится ровно четыре фунта.

— Двадцатая часть с цены получается, немного меньше. Такую дам.

— Пергамент есть? Дорогой?

— Разный есть, самый ходовой этот — десять листов за куну.

— Давай. — Достал маленькую серебряную монетку и положил на прилавок. — Я сейчас напишу расписку, что через год заплачу Ноэлю сорок империалов за крошку из моллюсков, а Ноэль напишет мне расписку, что через год заплатит мне столько же за доспех. Пишем еще по одной расписке, я о том, что получил сорок золотых от Ноэля, а он пишет, что получил от меня. У меня остается долговая расписка Ноэля и расписка подтверждение, что я заплатил за крошку без даты, у Ноэля две других.

— Что-то ты темнишь, зачем все это, я же тебе золото предлагаю? — Старший из братьев, как ответственный за лавку, набычился.

— Ну, золото это ненадолго, тебе же его сразу за моллюсков и отдам. Я о другом. Смотри, если ты мне продал крошку сегодня, тебе платить со сделки четыре империала в этой декаде. Так?

— Так.

— А если я тебе отдам деньги через год?

— Почему через год? Мы так не договаривались, все сделки это с отцом, здесь все продается только за серебро и золото.

— Только предположим. И вы дали отсрочку и я, мы встречаемся через год. Как тогда?

— Я получу деньги, верну тебе твою расписку и заплачу налог, так при отсрочке платежа делают.

— Через год?

— Как договоримся.

— Если к тебе придут мытари, ты мою долговую расписку покажешь?

— Да, покажу учетные записи и твою расписку.

— Но у меня еще есть твоя расписка, что я тебе полностью заплатил и ничего не должен, то есть искать меня и предъявлять мою долговую расписку бессмысленно? Правильно?

— Хитер, дальше все понятно. Мы обменялись товарами и обязательствами, знаем, что никто никому не должен. А проверяющим в течение года показываем только долговые расписки, через год вписываем в амбарную книгу поступление сорока золотых и платим налог, до этого деньги остаются в обороте. Договорились. На твоих условиях!

— Ноэль, твоего брата уже сейчас можно принимать в гильдию, у него талант торговца.

Старший хмыкнул и полез под прилавок за магическим ингредиентом, а младший, улыбающийся и довольный, стал раскладывать писчие принадлежности.

Расстались очень хорошо, с Ноэлем договорились встретиться уже в школе магии.

Гис задерживался, я волновался и ждал еще полчаса, заглядывал в ворота замка, старался рассмотреть в немного поредевшей к ночи толпе всадника в коричневом плаще с надвинутым капюшоном.

Пришел вериам не один, в сопровождение четырех конных стражников. На мой немой вопрос, пояснил: " Они поедут с нами, так надо"

Когда всем караваном подъехали в зал сообщений, дежурный магик предложил оплатить услуги гильдии магов.

Один из сопровождавших нас стражников протянул вериаму кожаный кошель, второй рейнджер он снял со своего пояса, после чего обратился ко мне.

— Добавь шестнадцать империалов, — названная Гисом сумма, стала для меня приятной неожиданностью.

— Вроде договаривались на шестьдесят?

— Теперь половину за переход платит империя, с тебя четверть — это тридцать золотых. Еще хочу попросить тебя об одолжении — рано утром в Лхатау мне будет некогда искать новых лошадей, уступишь двух своих по семь золотых?

— Да, конечно.

— Тогда с тебя шестнадцать, остальные уже здесь — вариам встряхнул кошели.

Я отсчитал Гису монетки, он забросил их в свой мешочек и попросил магика принять золото. Как-то не похож этот дядька на кассира, сто двадцать монет пересчитывать стоя, на весу, та еще задачка. Тоже неплохо, пока возникла пауза, поговорю с Гисом. Но дежурный поступил иначе, просто опустил кошели на квадратную площадку невысокой мраморной колонны. Колонна мелодично прозвенела и золото исчезло.

— Все точно, переход оплачен, — уведомил нас магик.

Чего? И это все? Похоже, что да. Четыре стражника подъехали ближе к нам, вплотную.

— А можно еще спросить? — Я торопливо обратился к Гису, мне хотелось и магический меч показать, и про университет поспрашивать и про непонятки с роридом, и про наше новое сопровождение, и....

— Не время, соберись, сейчас портал откроется, — Сам Гис очень сосредоточен, по сторонам не смотрит.

Зазвучал мощный звон перехода. Прямо перед нами почти мгновенно засияло полотно яркого света. Не знаю, что видели другие, для меня яркие белые магические искорки плотным полем закрыли все пространство перед нами. И туда, в них, нужно было проехать.

— Девять, десять, одиннадцать...

"Кого считают?"

Гис оглянулся, резко махнул рукой — "мол, давай за мной".

Я тронул поводья, на третьем шаге закрыл глаза... и открыл на восьмом.

Зал сообщений в Лхатау был раз в пять больше. Народа немного, все заняты, двигаются группками, очень организованно. Зато много стражи и орденцев. Одежда на местных магиках чуть другая, плащи и камзолы не темно-зеленые, а скорее темно-изумрудные, побогаче смотрятся. И стражники "упакованы" лучше, в однотипную броню.

Один из наших сопровождающих отъехал в сторону, быстро о чем-то переговорил, вернулся с еще четырьмя стражниками, столичными. С таким караулом наш небольшой караван выехал во двор, а затем из замка-дворца. Площади, торговцев здесь не было, но широкая улица оказалась очень многолюдной.

— Даниэль, тебе следовать далее с нами нельзя, — Гис остановил меня очень неожиданно.

— А как же? А Вы куда?

— У меня служба. До встречи!

Глава 8. Один в большом городе.

Даниэль. Новый Лхатау. Утро.

Смотрел в удаляющиеся спины всадников, и горько мне было, и одиноко. Такой тоски я в этом мире еще не испытывал. Знакомы мы с этим свободным рейнджером всего два дня, но даже столь малый срок с ним рядом было надежно и защищено. По взглядам, по отношению к миру, я в нем родственную душу почувствовал. Сухое "тебе следовать далее с нами (со мной!) нельзя" вызвало и обиду, и чувство потери. В груди все сжалось и застыло. Умом понимаю, что делать дальше, куда пойти, кого искать, а с места стронуться не могу.

"Хозяин-Даня! Пойдем новый дом искать" — в моей голове Шуня прорезался.

"Какой дом?"

"Ну, не новый же сапог! И в этом-то надоело! Дом нужен настоящий, крепкий, чтобы комнат много было, обязательно, подвальчик с кладовыми, крыша высокая, чердачок, на чердачке окошко на улицу...".

"Ты чего размечтался?"

"Так мне для развития хозяйство нужно, чтоб силы бурлили".

"По фэн-шую соскучился?"

"Кто такой? Не знаком.... И... и из допов никто его не знает!"

"Не кто, а что, это магическая практика такая, по сопряжению материальных предметов и энергий. Например, как правильно мебель в доме расставить, чтоб счастье живущим привалило".

"Расскажи, Даня, ну расскажи, чего делать нужно с этой, как ее, практикой Фышуй?"

"Не Фышуй, а фэн-шуй, а что на самом деле эта практика собой представляет, я и сам не помню, так, попадалось на глаза название в журналах, да в инете".

"Где? Где?"

"В книжках".

"Совсем, совсем ничего не помнишь?"

"Совсем немного, картинки кое-какие, мелочь разная — зеркало нельзя напротив входной двери вешать, в спальне спящий в зеркале отражаться не должен, поломанными вещами пользоваться вредно, столы-стулья не рекомендуют ставить так, чтобы углы в проход торчали".

"Это и я знаю. Зеркало на перенос души в потусторонний мир откликается, эфирное тело во сне случайно сорваться может. При открытой двери чужие проклятья в дом отражаются и прячутся, пока не найдут к кому прилипнуть. В трещинах, выбоинах вещей, темная энергия накапливается, на ауру разумных плохо влияет".

"Ну, а углы чем мешают?"

"Удариться можно — синяк будет! Оздоравливай вас потом!"

"Ты же, вроде, людей лечить не умеешь, только лошадок?"

"Не умею — научат. Есть кому".

"Когда учиться начнешь, на мне практиковаться не смей, мне кудряшек от тебя хватило, до сих пор как баран хожу!"

"А, помниться, кое-кому очень понравилось...вздыхала, плакала".

"Хва базарить, делом нужно заниматься!"

"Опять в сено, даже поговорить не с кем...".

"Не обижайся, Шуня! На свой дом у нас денег нет, а крышу хоть какую-то искать действительно нужно, так что будет тебе хозяйство... или отдельный уголок для сапога".

Пока я общался со своим допом, Гис и стражники скрылись из вида в конце широкой улицы по направлению к мосту через Интлугу. Догнать их? Даниэль несколько раз приезжал и жил в столице, знает основные улицы, уверенно ориентируется. Я примерно представляю, как срезать по переулкам и сократить отставание. Только зачем? Проследить куда поедут? Ну, упрусь носом в ворота со стражей, и узнать ничего не узнаю, и время потеряю. Пустое — гоняться за ветром. Хорошо, найду я вериама, просится к нему в слуги? Не хочу, мне одного раза хватило с Адемаром. Крутиться рядом с университетом и рейнджерами? Интересного могу много увидеть, но только со стороны, без знаний, навыков, статуса останусь на уровне "принеси-подай". Незавидная судьба, и точно не для меня. Тем более есть уровень — семья ю'Ламберов, мои кровные родственники. Съездить посмотреть на наш дом? У отца двухэтажный особняк в престижном районе Альтарн, сжечь его в центре столицы никто бы не рискнул, это не замок в провинции. Хочется, конечно, хоть и понимаю, что толку от такой поездки — ноль. Доказать свои права наследника, как сына барона, я не смогу, кольца иуристора нет. Должны остаться окружающие, слуги, соседи, те, кто может опознать. Вопрос — захотят ли? Неизвестно. Возможны варианты, слишком многое сейчас не в мою пользу. А начну настаивать, упекут в кутузку, как самозванца. Найти Собиса, брата отца? Так кроме имени и того, что он служит прокурором, ничего не знаю. Нет, рано к ю'Ламберам приближается, пока не соберу информацию светиться нельзя. Тогда настраиваемся на автономное плавание. Мне туда, по проспекту на восток, через весь Центральный округ, к набережной другой реки, Койлуги, в Имперскую школу магии.

Мой путь пролегал в непосредственной близости от квартала посольств, толпа прохожих пестрила не только одеждами, но и внешностями. В Москве иностранца определить сложнее, чем здесь. Представители разных видов разумных еще сильнее отличаются друг от друга, чем представители разных рас. Шумно, многоязыко, весело! Хорошая, уже летняя, погода способствует поднятию настроения. Завтра первый день сезона тепла. Так сегодня же конец декады — день отдыхновения! То-то почти нет спешащих людей, народ расслабляется.

Комплекс зданий Имперской школы магии располагается внутри большого парка.

Видны тенистые аллеи, дорожки, огражденные причудливо подстриженным кустарником, на пересечениях клумбы с яркими цветами. Периметр парка огорожен полутороярдовым заборчиком из кованых решеток, каждая — отдельное полотно, неповторимый орнамент из узоров и цветов. Но еще более удивительны мраморные столбики в этом ограждении. Стоят примерно через каждые восемь ярдов. Диаметр одинаков — один фут, но формой колонны абсолютно разные — многогранные, витые, с симметричным и асимметричным рельефом, даже из хаотично собранных шаров есть. У всех на высоте двух ярдов ровная квадратная площадка, на которой размещена скульптура животного. Размер одинаков, наверно, для того чтобы не нарушать общее восприятие ансамбля, но двух одинаковых зверей нет. Настолько тонко детали в облике сохранены, что предположил — наложены заклятия типа окаменения и изменения размера до нужного стандарта. Хотя сомневаюсь, что целый зверинец реальных тварей могли извести на украшение забора. Без магии не обошлось, но сейчас следов арканов нет, ни искорок, ни холодка, а значит это не зачарованный звери, а просто камень. Обилие образов впечатляет!

В прямой видимости несколько проходов, ворот нет, охраны тоже нет, народа — море. Учащихся выделить легко, по форме цвета синей стали. На парнях форменные сюртуки прямого кроя, а брюки, обувь различные. Девушки в удлиненных до середины бедра жакетах из такой же ткани. Других общих форменных предметов нет. Хоть сегодня и день отдыхновения, но школа явно работает.

Я слез со своего гнедого и с лошадьми в поводу, с привязанным ланом вошел на территорию.

Первая мысль была, спросить, где заявления в школу принимают, и двинуть туда. Но стоило мне попытаться подойти с вопросом к ближайшей группе из троих учащихся и нескольких взрослых, как стала понятна вся неуместность моего здесь присутствия.

-Можно задать вопрос? — Обратился я к парню примерно моего возраста.

Тот только взглянул в мою сторону и сразу скривился, как будто это от меня, а не от лана козлятиной попахивает. Остальные, прервав разговор, смотрели так же, с плохо скрываемой брезгливостью.

Парень еще больше скривил губы и процедил: "П-пшел вон!". Я только собрался ответить "ну-ну, желчью не подавись", как вовремя обратил внимание на ученика постарше, стоящего справа. Он кистью приготовился пас делать, пальцы сложены с вывертом и искорки по ним бегают. За что так сразу? Пришлось пятиться. Кланяться не буду! Не дождутся! Но и язык прикусил, от греха подальше.

По центральной аллее не проехать, обязательно кто-нибудь прицепится. Такого как я, в пыльном дорожном плаще, в не новой броне, растоптанных сапогах, с грязным черте-что на голове и с табуном в придачу, здесь больше нет. Народ одет празднично, выглядит представительно, много вальяжных иуристоров. Судя по неприязненным взглядам контакт не установить. Приходится двигаться боковыми дорожками, осторожно, чтобы ненароком никого не задеть. В открытой беседке оркестр заиграл, исполняют мелодию похожую на вальс. На открытой площадке на небольших трибунах народ собирается, отсюда видно плохо, потому как довольно далеко. Место действа флагами украшено, цветочными гирляндами. Большинство туда направляется. Точно мероприятие, выпускной, или "Последний звонок", или что-то местное.

К зданиям кружным путем все же вышел. Идти к центральному дворцу с колоннами сразу не рискнул, и трехэтажные корпуса, образующие не замкнутый периметр вокруг площади с фонтаном, обошел стороной. Правильно сделал — нашел "хозяйственный" двор. Здесь есть свои ворота, площадка плитами вымощена, вон то строение, наверняка, конюшня. Дальше мастерские, еще что-то не замысловатое.

Слуга-конюх без проблем согласился за две куны мой табун в стойла поставить, объяснил, что сегодня отмечают окончание учебного года и преподавателей найти будет сложно. Если не терпится, то можно сходить на кафедру астрологии в четвертый корпус, там в конце сезона тепла обычно работает приемный секретариат. С иуристорами беседует сам директор Имперской школы магии в главном корпусе. В общем, просветил и направил.

Привел я себя в порядок, насколько смог, расчесался пятерней, пыльный плащ снял, жгутом соломы по сапогам прошел. "Красава, млин". Из оружия взял с собой только кинжал на пояс, здесь, на территории, с большими железками учащийся народ, вроде, не ходит.

По пустым гулким коридорам четвертого корпуса блуждал долго, здесь никого, даже вахтера, нет. На третьем этаже удача улыбнулась, из-за полуприкрытой двери одного из кабинетов услышал звуки разговора. Когда подошел ближе, то разобрал слова.

— ... на нашей кафедре засоренность эльфами маленькая, один я!

— И что Вас привело в астрологию?

— Судьба! С ней в нашем деле не поспоришь. Ну-с, мне пора.

Дверь открылась, и в коридор вышел эльф, не знаю какой именно, раньше ни лесных, ни золотых я не встречал. У этого волосы русые, длинные, до плеч, никаких косичек нет, острые уши не торчат. Высокий, но не худой, одет в черный глухой сюртук, с белым подворотничком. Из украшений — медальон на цепочке, с изображением звезды и двух шариков на наклонной орбите, возможно лун. Всем своим видом источает некую отстраненность, суровость по отношению к сущему.

— Ты кто?

— Меня зовут Даниэль Тэрн, хотел бы поступить учится в школу магии.

— Писать обучен?

— Да, могу продемонстрировать.

— Хм, продемонстрировать..., значит, и считать умеешь. Жди, — эльф вернулся в кабинет, из которого вышел.

Собственно ждать и не пришлось, он снова появился уже через минуту, с бронзовым ключом в руке.

— Следуй за мной.

Преподаватель привел меня в следующую по коридору пустую аудиторию.

— Садись, — кивнул на стул за первым столом. — Инициализацию прошел?

— Да.

— Кто проводил? Маги из гильдии?

— Как-то само получилось.

— Хм, значит — дикий. Что умеешь?

Как он меня сразу в оборот взял, я думал, проверят заклинаниями, артефактом крутым, уровень маны измерят, склонности определят. А этот всухую.

— Тепло могу направлять, — отвечаю честно.

— Значит, природник-огневик.

Эльф подошел к кафедре и стал что-то искать внутри. Затем вернулся, взял ближайший стул и сел напротив меня.

— Тебе задание, — он поставил между нами, на середину стола, огарок свечи. — Попробуй зажечь фитиль, затем погасить. Время учитывается.

У меня по спине капельки холодного пота побежали, я же ни разу огонь не вызывал. В висках кровь застучала. Что делать? Что, что.... Делать и все! И будь что будет.

Сосредоточился, главное попасть точно в фитилек, дозировано, аккуратно. Раз, и.... Фу-ух, от слегка выставленных ладоней шибануло теплом. Упс, стол замызган и все, начиная с места, где свеча стояла и дальше от меня. Прямо напротив лица эльфа, по магическому щиту, стекает подтеками здоровенная плюха воска....

— Абсолютное отсутствие концентрации и контроля, — голос преподавателя холоден как сухой лед. — Ты откуда приехал?

— Из Тэрна, провинция Лерорн, — голос плохо слушается, скрипит через сухое горло.

— Тебе нужно туда вернуться, найти мастера и учиться.

— Долго?

— Пока не освоишь профессию.

— Какую?

— Не знаю какую. Ту, что понравится — плотника, пекаря или портного.

— А как же магия?

— Магия, человек, — в голосе эльфа сталь, — не для тебя.

Меня не примут в школу магии? Да быть такого не может! Он не видит, что я способный? И магию во всех видах чувствую, и энергии у меня завались — накопитель на раз заряжаю! И учиться готов прилежно! Или этот эльф шутит? Не шутит.... Этот препод утратил ко мне всякий интерес, с "застывшим" лицом кастует мелкие заклинания. Капельки воска, зависшие в воздухе, разбрызганные по столу и полу собрались в один комочек, затем шарик пролеветировал в угол у двери и аккуратно опустился в ящичек напоминающий урну.

— Прежде чем ты навсегда покинешь территорию Имперской школы магии, — закончив устранять последствия моего проваленного теста, эльф поморщился, со вздохом извлек из бокового кармана сюртука маленькую черную книжечку и серебряный карандаш, — исполним формальности. Назови свое полное имя.

— Зачем Вам мое имя, если Вы не принимаете меня учиться?

— Ты смеешь предполагать, что "дикий" будет жить в империи бесконтрольно? Закон предписывает, и за тобой в Тэрне будут присматривать имперские служащие. Продолжим. ТЕБЯ ЗОВУТ — ДАНИЭЛЬ...?!

— Даниэль Кириан'ар Тэрн, — ответил я, поддавшись требовательному вопрошающему голосу.

— ИМЕНА ТВОИХ РОДИТЕЛЕЙ?!

...

Эльф уточнил все, что позволяло установить мою "личность", скрупулезно занес в книжечку. Он ненадолго задумался после вопроса о дате рождения, я с большим трудом, на грани слышимости, разобрал его негромкие слова: "Местность — Тэрн... рожден — шестой день восьмой декады, нарекли — Даниэль... больший Обен в созвездии Сов... диспозитор — Тур... даже в первом приближении искажения для натальной карты ... наличествует диссонанс... очевидно — туп... все перепутал..."

Эльф с раздражением и досадой посмотрел на меня, напуганного и застывшего в ожидании приговора.

— Неуч ... и недоразумение...

Под его взглядом стало еще более неуютно, хотя куда уж еще хуже — мысли скачут, язык задеревенел, ничего внятного изречь не могу.

— ПОКИНЬ ШКОЛУ! — Последнее преподаватель хоть и произнес негромко, но надавил так, что ослушаться сказанного — нет сил.

Отпустило только на улице, за забором. Сволочь! Он колданул, я же явно разобрал звук сработавших магических колокольчиков, когда эльф задавал вопросы и произнес заключительный приказ. Раздражение утихло только когда до меня дошло, что под чарами я мог и проговориться, назвать настоящее имя, и не одно... и местное, и земное.... Если бы он захотел, то выпотрошил бы мою голову на раз. Фуф! Повезло, что, по сути, ему на меня наплевать! Это, его безразличное ко мне отношение, я, эмпат мухосранского разлива, млин, точно почувствовал во время разговора. А раз человек-соискатель ему оказался не интересен, то и отделался он от меня так, походя, без больших последствий. На будущее надо озаботиться, как защитится от таких, "проницательных".

Экзамен я провалил. Сунулся нахрапом, без подготовки, и облажался пополной. С другой стороны — удалось под личиной сохранить свою тайну. И это — маленький плюс, при сплошных минусах от моих сегодняшних косяков. И ведь не продумал заранее, что среди магов секреты хранить нужно уметь. Очень неосторожно и глупо с моей стороны.

И что теперь делать? Что делать, что делать — уроки зубрить усердней, млин! Пока придавался черным мыслям, дошагал до конюшни.

— Не взяли? — Ответ на вопрос конюху, плюгавому мужичку, и так был ясен. — Каждый год так, много вас одаренных съезжается, токо берутъ не всех, одного из пяти, считай. Остальным — от ворот поворот. Ну, ты, паря, не хмурься, место себе всегда найдешь. Таких, кто с магией знается, на работу много где берут. Без пирога не останешься. В имперских чинах, оно конечно, тебе теперь не хаживать, но может так и лучше — воевать не пошлют, целее будешь. Коней то твоих как, выводить?

— Да, поеду, и не подскажете где перекусить и отдохнуть можно? Недорого и без драки.

— В нашем-то округе почти везде сохранно, не обидят. Гостиниц этих — много, кормят на любой смак, и по деньгам сходно. И слышь, ты не здешний, потому не знаешь что да как. Я тебе обскажу. На юг в кварталы Рытарн не ходи, там нелюдей шибко много, зашибут ненароком. Это в Посольском округе они чинные, а в пригороде свои басурманские порядки наводят, не зная, как след поставить себя, с ними не сладишь. В восточном порту, в Воктарне, шалупонь разная трется, тож, не приведи Аресвой, попасть туда одному, последнюю рубаху сымут, в кандальники запродадут. На запад — там все округа спокойные, но мошну тугую иметь надотъ, чтоб сдюжить. Опять же, окромя дороговизны, там своя напасть, иуристоры простой люд строжат, в оба гляди, если занесет, особливо их много шастить к дворцу ближе и в Верхнем городе. Одно слово — столица, тьма народищу, здесь квелым быть не вможно.

— Да, город многих люд бывает лют. Пойду я.

— Хранит тебя Аресвой. Ты, это, ежели силу свою чуешь, пелящию дай на ентих, господин директор мож и решит по-своему.

— Спасибо Вам за совет, уважаемый!

Толковую идею конюх двинул — апелляцию подать. Может, разрешат экзамены пересдать?.. Хотя почему сразу апелляцию? Прошение о приеме в Имперскую школу магии я не подавал, официально к собеседованию мне допуск не оформляли, экзаменов по письму и счету не сдавал. Так может, меня вообще там не было, мало ли что этот эльф себе в книжечку записал, других свидетелей нет. Градус настроения резко пошел вверх. Еще поборемся!

Плотный обед, мягкий соломенный матрас в отдельной маленькой комнате, поспать всласть минуток пятьсот — чего еще свободному человеку нужно?

"Наелся, напился,

улегся спать,

проснулся, потянулся —

какая благодать!"

Хорошо бы еще душик принять, да где же его найти? Зачем самому искать? Можно и спросить. Хозяин гостинцы, уже получивший с меня вперед за декаду два серебряных четвертака за крошечную комнатку на третьем этаже под крышей и три стоила в конюшне, расположен добродушно — указал дорогу к ближайшим термам, местному аналогу сауны, напутствовав с усмешкой пожеланием "заодно и помыться".

Когда служитель в небольшом холле, сразу за массивной уличной дверью, стал перечислять, что мне могут предложить в их заведении, я, не желая разбрасываться деньгами, отмахнулся. Зачем мне персональный мойщик пяток, искусник-массажист, мастер настроения — музыкант, личная комната с лебяжьими подушками, душистые масла из Инафии, сочные свежие фрукты из ханства Вангжедор, местные душки-сладости.

Парилка есть? Есть.

Бассейн есть? Есть.

Общий? Можно и исключительно для меня, персональный. Не, мне в общий.

Две куны? Отлично!

Начал я сомневаться, что возможно не все отлично, когда вышел из холла по направлению к общей раздевальне. За дверью оказался внутренний дворик, окруженный по периметру мраморным тенистым портиком, по центру фонтанчик, дорожки из цветной плитки, много зелени. Посетителей же было не так чтобы и много, кто-то расположился на каменных резных скамьях, придавались неге, кто-то прохаживается неспешно, иные спешили, переходя из одного помещения в другое, через многочисленные арки, ведущие из дворика. Кто-то одет, таких, как я, в железе, — нет. Кто-то использует ткань, простынку, повязывая на тело. Иные, что нормально для бани, совсем наги. Но! Ситуация для меня не однозначная — здесь сейчас не только мужчины... и не все из них люди.

Первая мысль была: "А по..., что я там не видел?!". Чуть ускорив шаг, стараясь не блуждать взглядом, свернул направо к арке, ведущей в раздевальню. И чуть не врезался в двух неспешно дефилирующих матрон. Выше меня, фигуры с налитыми статями, слегка переходящими в тяжеловесность, то легкое, цветастое, чем можно было бы и прикрыться, свободно перекинуто у каждой лишь через руку. Меня даже взглядом не удостоили. Зато мазнула зырком исподлобья девчонка, идущая с ними чуть поотстав. Года на три младше меня, угловатая, с острыми прыщиками сверху и безволосая внизу. Заметила внимание, дернула плечиком, чуть отвернулась, чтобы быть ко мне боком, и двумя быстрыми шагами скрылась за монументальными телами спутниц.

Организм уже сам все решил и на атмосферу реагирует. Свалить отсюда? Позориться стояком — желания нет. Но хочется помыться, погреться, да и деньги уплачены. С другой стороны — местные порядки специально для меня менять не будут, надо вживаться. Бум привыкать, но постепенно. Вернулся к смотрителю и заплатил еще три куны за персональный закуток и банные принадлежности.

Спустя час, после третьего захода в горячие комнаты, парилку, расслабленно лежу в прохладной воде мозаичного бассейна. Простынка, так выручившая попервости, осталась на краю. Меня уже не смутить гибким девичьим чешуйчатым телом пересекающим под водой всю купальню по диагонали, не удивить шелковистой шерсткой изумрудного оттенка на упругой попке, не обескуражить массивными телесами орочихи — массажистки, не возбудить округлыми прелестями многочисленных здесь "душек" и просто отдыхающих дамочек. Вот теперь мне все — по...! Пообвык.

Если честно, мысль потратить несколько корон, периодически посещала мою голову. Блуда публичного здесь не допускают, ничего даже намекающего на сексуальность не видел, ни обнимашек, ни поцелуев. Только морды лица уж больно довольные у тех, кто выползает из личных комнат после посещения их местными "душками". Все обыденно и четко организованно — услуги из прайса терм. Останавливает одно — выражение лиц персонала, подчеркнуто деловое, "nothing personal, only business".

Подкатывать к посетительницам опасаюсь, хотя, несколько раз ловил на себе весьма заинтересованные взгляды. Улыбаются ласково, один раз такие клычки разглядел -мороз по коже пробил. Внимание женщины на меня обращать стали после того, как в помывочном зале с помощью мыльного корня смыл наслоения грязи и пыли, голову промыл. Пухленький, розовенький, с немного окрепшими не кривыми руками-ногами, с блестящими курчашками волос до плеч. Видно, не самый плохой вариант. Но на знаки внимания не отвечаю, боюсь нарваться на неприятности, реалий местных не знаю — можно намотать спереди и огрести сзади. Нафиг, нафиг. Чуйка шепчет — перетерпи, спешить не стоит. Пока не заморачиваясь любуюсь соблазнительными изгибами, как произведениями высочайшего искусства.

День клонится к вечеру, народа разного прибавилось. Когда последний раз был в парилке, обратил внимание не одного бугая. Мышцы витые, натуральные, не протеиновыми коктейлями надуты, раскачены упорными тренировками или тяжелой работой. Но засветился он не атлетической фигурой. Для меня он засветился магическими искрами. В горячей комнате пара поддали. Здесь нет каменки, воду не плещут на раскаленные булыжники, только стены горячие и под самым потолком выходят бронзовые трубки — отдушины и каждые три минуты откуда-то изнутри, из сердца терм, сухой пар подается. Я заранее понаблюдал, как народ греется, и занимаю место на средних полках. А этот герой сразу на самый верх уселся, да еще сам большой, габаритный, вот его краем парового облака и обдало. Как он засверкал искрами! При этом чел не магичил, я ничего не заметил, видно защита на автомате включилась. Народ на произошедшее никак не отреагировал. Мужик только поматерился слегка и неспешно пересел пониже. Все за минуту и успокоилось. Я ненавязчиво краем глаза наблюдал, как щит затухает, последние искорки пробегали вокруг головы, по плечам и вдоль позвоночника, причем заметный узор высветился, завитками, как тату, но не сверху, а в глубине, под кожей.

Интересная для меня информация! Получается щит не обязательно самому держать и заряженные амулеты не единственный способ полезное заклинание рядом, "под рукой", держать. Выходит, есть и другие варианты. Кто-то же бугаю личную защиту соорудил и в тело прошил.

Подойти к нему и спросить прямо: "откуда дровишки?" Так не расскажет. Я бы точно тактико-технические характеристики своей защиты, в том числе производителя, не выдал, ни первому встречному, ни последующим. А этот ведь не только пошлет, может и удавить по-тихому, как подсыла. Надо искать знающего, чьи собственные жизнь и здоровье от подобной информации не зависят. Нужен батан из школяров, а лучше фанатик магии, архивариус, библиотекарь, теоретик, помешанный на знаниях. Практик не подойдет, выдающиеся способности и высокие ранги, как правило, сильно завышают самооценку и затрудняют коммуникацию с простыми из окружающих.

Хох! Пропустил момент... Не знаю кто на кого налетел — орочиха на бугая или он... такой несчастливый. Она стоит статуей в своем передничке, ручищи с кулачищами куда-то вперла, ну туда, где в теории талия должна быть, в ее же буграх мышц утонченность искать бесполезно. А бугая снесло, что ж ему сегодня так не везет, чудом в бассейн не улетел, на самом краю сбалансировал, удержался. Простынка белая с зеленой каймой, что на плечи у него была накинута, движение продолжила, самостоятельно, и сейчас плывет по поверхности воды, постепенно намокая и погружаясь.

А вот и не подерутся!... Ну! Ну! Давайте же!

Мужик кайф обломал — сначала набычился, стал в боевом режиме сближаться, крабиком, а потом по сторонам быстрый взгляд бросил и всего лишь процедил что-то сквозь зубы. Массажистка враз воинственный задор потеряла, стала кланяться, похоже, извиняется. Прибежал служитель, тоже кланяется, сухую простынку бугаю подает, "душку" с уставленным кувшинчиками подносом подозвал, в сторону личных комнат показывает.

Не, так не интересно,... а колотушкой в тыкву?

Мне не очень хорошо видно, все же далековато, но кольца иуристора у бугая нет. С чего тогда персонал так суетится?

— Вы случайно не знаете, кто этот господин? — Спрашиваю у полупритопленного недалеко от меня мужика, утонуть которому просто не светит, он в свои примерно тридцать пять обладатель просто выдающегося живота-поплавка.

— Клеврет из ордена, — ответил вольноплавающий, не поворачивая головы.

— Простите, не расслышал, из какого ордена?

— Кто ж его знает, — сосед призадумался, — может — "Вестники восхода", или "Братья по крови", у этих резиденции недалеко. Он же не совсем идиот, что бы по термам в плаще ходить, а так голого и не определишь, чей он боевик.

— Жалко, что не подрались. Кто, по-вашему, мог победить?

— Я бы серебряную корону поставил на Мэни, ей и гвардейца оглушить — плевое дело. Вот если бы на месте клеврета был направляющий, тогда бы они здесь порезвились, покрушили бы.

— А направляющий поопытнее? Потому и сильнее?

— Пацан, ты из какой дыры вылез? Орденцы по всей территории империи и за ее пределами свои дела ведут. Странно, что есть еще кто-то о них ничего не знающий.

Я промолчал, не объяснишь, что мне пятнадцать лет было глубоко наплевать, и на занимающихся делами, и на империю. Пожрать и повеселиться — все интересы.

— Направляющий магичить может, — продолжил свои рассуждения "поплавок", — к нему близко подойти еще суметь надо. Мэни, конечно, быстрая, но тут еще и удача нужна.

— Разве допустимо применение магии в термах, где полно обычных разумных?

— В термах, наверно, запрещено. Они имперским департаментом общественных забот курируются. Оштрафуют на круглую сумму. И фактор от гильдии магов будет разбираться, из какого списка арканы были применены. Если запрещенные — к судье потянут, если просто массовые — сами оштрафуют.

— А кто такой, этот фактор?

"Поплавок" после моего вопроса снова посмотрел на меня удивленно, но все же ответил.

— Назначенный от гильдии магов империи Чжулонг уполномоченный, следователь.

— Спасибо, я просто забыл.

— Ну-ну, — толстяк перевернулся в воде и не спеша, с достоинством, поплыл в сторону от странного подростка.

Даниэль. Новый Лхатау. Полдень.

С утра, сразу после тренировки, я отправился искать инфу у книжных торговцев. Сейчас вхожу в уже девятый по счету, небольшой печатный магазинчик на первом этаже трехэтажного кирпичного дома почти на границе центрального округа Ортерн и южного — Рытарн. Сказать, что с магическими учебниками здесь в столице плохо, это ничего не сказать. Учебников много, как и беллетристики, романчиков разных, жизнеописаний, повестей минувших лет, но все это разнообразие предназначено для обычных людей. Оказалось только в центральном округе более трех десятков разных школ, училищ, гимназий, пансионов. И все для нормальных, для одаренных моего возраста только одно учреждение — Имперская школа магии. Торговцы источниками знаний предлагают товар массового спроса — обычные плохой печати повторяющиеся книги. Ассортимент, в основном, поддерживается за счет самого разного вида рукописных томов. Магические фолианты тоже есть, если приглянешься хозяину, долго и вежливо будешь просить, то могут вынести показать какой-нибудь "волшебный раритет". Названия ни о чем: "Сопряжения индастрий в инфлуентах, размышления Розлина", "Величайшие креатеонес", "Эксп — критерии постижения Игнисиса". И подобная хрень. А стоят.... Самая тоненька, зачуханная книжка о магии — шестьдесят империалов. Вот когда по настоящему пожалел о большой библиотеке в нашем замке. Хех, утраченного не вернешь.

Бронзовый колокольчик тонко прозвенел, сообщая о моем приходе. В лавке прохладно, в сравнении с жарой, оставшейся на улице за дверью, приятно. Да, здесь не богато. Всего две небольшие открытые витрины, полочки на стене — книг не много, новых не видно, корешки потрепанные, со следами жизненного опыта. Логово букиниста.

— Здравствуйте, — произношу громко, что бы привлечь внимание, так как в передней комнате за прилавком никого нет.

А в ответ — тишина.

— Есть здесь кто? — Почти кричу, что бы и на третьем этаже обо мне узнали.

— Чего шумишь? Чего надо? — вопрос, заданный негромко, из-за спины, заставил вздрогнуть от неожиданности.

У окна под стеной на стульчике сидит дядя неопределенного возраста, скорее лет сорока, чем старше, патлатый, с книгой в руках. Сам в тени, свет из окна падает на раскрытые страницы.

— Здравствуйте, — повторяю приветствие и кланяюсь, принято здесь позвоночник разминать, чем чаще, тем лучше, местные правила безопасности предписывают. — Хочу поинтересоваться, есть ли у Вас в продаже книги магические?

— Для себя интересуешься?

— Хочу к экзамену в школу магии подготовиться. Ищу учебники, лучше для начинающих.

— Не слышал о таких. Может в гильдии у магов есть что-то подходящее, в библиотеке имперской школы, или в университетской.

Дядька пожевал губами, посмотрел на раскрытую книгу в своих руках.

— У меня магических книг нет, — о чем-то задумался, вспоминая, и добавил. — Уже нет.

— А Вы раньше торговали магическими книгами?

— Очень большие деньги надо иметь, чтобы таким дорогим товаром торговать. Один раз у меня в магазине были магические книги, года два назад студент принес в залог два тома, собирался выкупить через декаду, но так после и не появился. Так что продал я поруку, что он оставил.

— Совсем, совсем ничего не осталось?

— Книг магических не осталось.

— А что из вещей студента что-нибудь осталось?

— Записи какие-то, никому не нужные.

— Можно мне на них взглянуть?

Хозяин лавки с сожалением посмотрел на свою книгу, явно не хочется ему чтение прерывать. Но и работать нужно. Потому покопался он в мусоре на полу, выбрал соломину почище и вложил в книгу в качестве закладки.

Ждать пришлось минут пятнадцать, пока букинист где-то ходил. Принес папку рыжую кожаную с замшевыми тесемочками. Мне не отдал, сам на прилавке разложил и стал желтоватые бумажные листы перебирать. Почерк у автора записей "докторский", строчки кривые, то в одну сторону, то в другую загибаются. Дядя поперебирал странички, всего их там было десятков шесть-семь, и вынес свой вердикт.

— Для школяра не подойдет, какая-то заумь университетская. Могу папку продать, будешь с ней на занятия ходить.

— За сколько?

— Пять кун.

— Покупаю. Можно я и листы эти возьму, они с обратной стороны чистые, для записей использую.

— С тебя еще три куны.

— Дорого просите. Куну десяток чистых листов стоит, а эти пользованные.

— Хорошо, две за листы и пять за папку.

— Предлагаю шесть за все.

На том и сошлись. Я старался ничем не выдать своей радости. Настроение поднялось, так как еще до покупки смог разобрать, что написано на первом листе. Сверху более-менее ровным почерком, как это бывает вначале, было выведено: "Конспект Уинара Вастелца, студента третьего курса отделения прикладной менталистики факультета рационализма Новолхатийского университета магии. Предмет: теория протекшен, сингулярность источников...".

Разбирал студенческие каракули до вечера. И еще три дня.

Читабельно не большее половины текста, из прочитанного доходчива лишь четверть. Как не странно, самыми доступными к осмыслению оказались кусочки вокруг редких зарисовок в конспекте — картинок и схем. Понял главное, что абсолютной ментальной защиты не изобрели. Можно отдельно блокировать доступ к собственно нервной системе, в том числе головному мозгу, к личной ауре, к отражениям сущности в иных планах. Можно и нужно своевременно определять методы воздействия противника, купировать проникновения, создавать ложные иллюзорные структуры, ставить ловушки, быть готовым контратаковать и уничтожать источники посягательства. Система защиты должна быть динамичной, многоуровневой, многокомпонентной и агрессивной. Совершенствовать свою ментальную защиту нужно симультанно, одновременно многопоточно опираясь на идеи и знания из всех доступных источников.

Другой вывод менее позитивный — в настоящее время я не имею теоретических знаний и не владею практическими навыками для постановки даже самой простой защиты от магов. Вернулся туда, откуда начал — нужна сторонняя квалифицированная помощь. К кому обратиться не знаю. Тоска-а-а!

Утром встал бодрячком. Завершив обязательные процедуры, задался любимым вопросом: "ЧД?". Вариантов несколько: отправится в свободный поиск по городу, пройтись по точкам концентрации материальных носителей магии — магическим лавкам, пойти на разведку в школу. Решил начать с последнего пункта.

Переоделся в цивильное — курточка, белая рубашка, темные штаны, сапоги начищены до блеска, все железо оставил в своей комнате. Волосы стянул шнурком в хвост на затылке. Небольшие внешние изменения позволят быть не столь узнаваемым. Взял с собой бумаги, выправленные для меня сержантом Иадором в Тэрне. Пожелал себе удачи.

Четыре часа, стараясь не привлекать внимания, хожу по корпусам имперской школы магии в Новом Лхатау. Затеряться не сложно, в коридорах много учащихся, много посторонних, в том числе поступающих примерно моего возраста. Разведданные не обнадеживают. Лафтрилван, глава приемной комиссии в этом году, принимает экзамены и занят, без его визы мое заявление не примут. Плохо то, что это тот самый эльф, кто проводил со мной собеседование. Это точно. Я специально узнал, где проходит экзамен по астрологии, сходил и осторожно рассмотрел его через щелку в двери. Обычным путем к экзаменам допуск не получить.

На прием к директору школы Болдрику Лорин'ар Ролф'ир ю'Троду попасть невозможно. На вахте, в фойе главного корпуса, два охранника заворачивают всех праздношатающихся. Без письменного приглашения подняться на второй этаж, где расположен кабинет Болдрика, могут только иуристоры. Мне дважды удавалось проскользнуть за чужими спинами, меня ловили и выставляли за порог. Сейчас я здесь уже в третий раз. Помогли погода, жарко и окна открыты, и мои способности видеть магические арканы. В окна первого этажа, обрамленные искрами, я благоразумно не полез, дождался, когда женщина ненадолго выйдет из своего кабинета на втором этаже, окно которого не имеет защиты и расположено рядом с трубой водостока. И вот уже долго сижу за кадкой с громадным цветущим кустом. Аромат поначалу приятный, потом терпкий, сейчас еле выносимый, меня достал. Достало и то, что секретарь из приемной не отлучается, очередь посетителей не рассасывается, и то, что сам директор дальше приемной не выходит. Во рту пересохло и хочется пить.

— У меня нет свободных людей, все преподаватели заняты, учащиеся еще четыре декады будут сдавать экзамены!

Я, видно, немного задумался и пропустил момент, когда в мой конец коридора подошли двое. Они стоят рядом, буквально через куст. Один — большой дядька, лицо волевое с крупными чертами, высокий лоб, седые густые усы и бакенбарды, одет в строгий цвета синей стали костюм, скорее мундир, — это директор школы. Рядом с ним подвижный старичок с очень живым умным лицом, седой бородкой, в светлом сюртуке, легких парусиновых брюках, остроносых коричневых ботинках.

— Господин директор! Вы же знаете, лойс заходят на нерест раз в три года, на кафедре остались только два живых экземпляра, учащимся просто не с чем будет практиковаться в новом учебном году.

— Может нанять рейнджеров?

— Не сможем сохранить тайну, при большой конкуренции будет кровь. Цены в империи такие, что перекупить сильных профессионалов мы не сможем. Все уйдет университету, во дворец и к знати.

— Если отправим экспедицию чуть позже? Скажем через декаду?

— Мой доверенный человек из местных сообщил, что по приметам основной косяк уже прошел низовья горных ручьев, значит лойс уже в озере. Осталось три-пять дней, и рыба снова уйдет в море.

— Да, появятся мальки и их уже никто поймать не сможет.

— Методика сбора отработана, я один справлюсь. Нужны всего один-два мага, восполнять маной арканы анабиоза, для такой работы подойдут и учащиеся.

— Как все не вовремя! Уважаемый Албан, Вас я могу отпустить лишь потому, что абсолютно уверен в учителях, работающих на вашей кафедре. Но вынужден еще раз напомнить, трое преподавателей на пятьсот шестьдесят четыре экзаменуемых по морфологии в этом году, это очень большая нагрузка.

— Заверяю Вас, справятся. Все зачеты уже приняты. Неуспевающих нет. Выпускников всего сто восемьдесят один, остальные сдают переводные за курс. Целители в экзаменационной комиссии поучаствуют, Элеанора согласилась направить своих.

— Сколько экспедиция может продлится по времени?

— На место Дженс ю'Нильф порталом забросит, привязку я держу, там дня четыре, и декаду караваном до стационара. Персональное окно обратно мне не открыть, не потяну.

— То есть — полторы декады. Предпочтительнее, чтобы Вы лично, как глава кафедры морфологии магических существ, через две декады приняли экзамен у выпускников школы. Среди учащихся переводных курсов есть кандидатуры на досрочную сдачу?

— Таких, кто мог бы уложится в один день, нет.

— Не знаю, что можно посоветовать в создавшейся ситуации. Ищите выход.

— Можно мне поехать? — выскакиваю из-под куста как черт из табакерки.

— Юноша, — директор школы всерьез разгневался. — Вас не учили, что подслушивать чужой разговор не достойно?!

— Господин ю'Трод, Вы позволите мне опросить выскочку? — Албан напротив мой порыв воспринял положительно, готов принять любую помощь, использовать самый ничтожный шанс.

— Хм.... — возможно, это можно истолковать, как почти молчаливое согласие.

— Зарядить сможешь? — преподаватель этой, как её, морфологии сует мне серый кристалл накопителя.

Кристалл светится ровным слоем искорок, потому на автомате, еще не взяв накопитель в руку, задаю встречный вопрос.

— Так накопитель полный, его разве нужно заряжать?

— Разве? — Албан быстро похлопал по карманам своего пиджака и достал еще один накопитель, на этот раз почти разряженный.

— Этот могу зарядить, — я протянул руку за вторым кристаллом.

Глядя на мои ритмичные вращения кистью, преподаватель поморщился.

— Не так, упри торцом в основание пясти, прижми средним и безымянным пальцами, указательный, мизинец и большой сведи пирамидкой. Вот так. Пробуй еще раз.

Минуту кручу пасы. Затем Албан проверил уровень зарядки.

— Очень неплохо, — и посмотрел на директора Новолхатайской школы магии.

На невысказанный вопрос тот лишь кивнул головой.

— Молодой человек, — старичок заметно оживился, "глаз горит", — подождите меня на улице, у входа, я скоро спущусь.

* * *

— Считаете справиться?

— Способности есть, навыки наработает. Господин директор, вы обратили внимание?

— Хм, да уж, удивил....

— Значит, и мне не показалось.

— Потенциальный Видящий.... — Директор немного помедлил, оглаживая роскошные бакенбарды, затем, приняв решение, распорядился. — Албан, за время нахождения в экспедиции следует провести полный цикл тестирования, осторожно, не провоцируя срыв. Вашей квалификации хватит, чтобы заложить основы опережающего развития. Необходимые артефакты разрешаю взять из хранилища школы.

Глава 9. Заповедное озеро.

Даниэль. Новый Лхатау. Конец дня.

Небесный свод набрал тонких пастельных оттенков, как это и бывает перед заходом солнца. Над горизонтом две луны: одна ярко светит ровным кружком нежного светло-желто-зеленого колера, левее маленькая вторая — насыщенно коралловая — подрезана убывающей скобочкой. Своей непривычностью для землянина иноцветные спутники уже не отвлекают и красоту огромного полотна не портят, скорее дополняют.

Любоваться небом приятнее, чем наблюдать за нарезающим круги профессором Албаном Кроунцем, невысоким пожилым мужчиной в распахнутом кожаном дорожном плаще и накинутом на плечи войлочном башлыке, заведующим кафедрой морфологии магических существ Новолхатайской школы магии, руководителем нашей экспедиции. Шеф нервничает, всё собрано, члены экспедиции, все два, в стартовой готовности, но опаздывает "перевозчик" — Дженс Самуил'ар ю'Нильв, тоже преподаватель школы, обещавший поспособствовать с открытием портала к цели нашего путешествия. Ещё днем Албан спешно выяснил могу ли я сегодня собраться в дорогу на одну-две декады, уточнил не будут ли мои родные против, разрешил взять с собой лошадей и лана, объяснил как найти место отправления, собственную школьную телепортационную площадку, расположенную между хозяйственными постройками и полигонами, расспросил — что с походным снаряжением, есть ли оружие, насколько умею пользоваться и... и много чего еще ему было просто необходимо знать, и он таки не сходя с места узнал. Забросал десятками вопросов. "Уф-ф!" Он задал такой темп, что остановиться или пойти в гостиницу пешком, вразвалочку, в зоне его внимания стало немыслимо, только бегом-бегом.

"Прикольно, Кроунц всегда такой шабутной?"

Когда я со всем своим скарбом и мини-зоопарком вернулся в школу, у него уже было всё готово. За пару часов проф успел сделать тысячу дел — и собрал караван. На обширной площади, мощенной гранитными плитами, стояли две пары заросших густой шерстью безрогих лосей-гигантов, почти три ярда в холке, тягловых шкроров, впряженных в два крытых фургона, под завязку заставленных тюками и плетёными коробами. Препод позаботился о транспорте, еде, походных припасах, набрал кое-какое оборудование и готов был выступать. Но... экзамены... неподдающиеся разумному планированию совпадения... нерадивые ученики... плохо понимающие "ответственность момента" заведующие кафедрой конструирования и артефакторики... и бла-бла-бла.... Честно — заполошными стенаниями он меня достал уже за первые полчаса. Ждем четвертый час....

— Дженс! Ну, нельзя же так, — с возмущенными возгласами шеф кинулся навстречу дородному слегка лысоватому челу на вид средних лет, одетому в костюм-тройку форменной школьной сине-стальной расцветки, — мы не успеваем засветло обустроить лагерь.

— Албан! Ты не представляешь, что предъявил на выпускном экзамене Брогдор ю'Вичволойт, — толстячок ещё на подходе проявил в походке крайнюю экспрессивность, сейчас же продолжил эмоционально жестикулировать, сопровождая каждое слово взмахами рук, — он, ты не поверишь, собрал в однородном массиве три катартических заклинания — локализации, ослабления, исторжения. Не в энергоемком костном пластификате, а в тривиальной латуни!

— И что в этом необычного?! — Научные вопросы для ряда разумных — абсолютная доминанта, по крайней мере, таких как Кроунц, он вошел в тему с полуслова. — Теургия успешно обосновывает возможность комплексного использования заклинаний "святой" магии.

— Да, но только в ритуальном либо кинесико-вербальном исполнении. В один артефактный объект совмещать теургическую процедуру не принято.

— То, что у нас в школе не конструировали посох для экзорцизма, не означает, что это уже не выполнено университетскими или гильдейскими.

— Возможно, но главное, Брогдор выполнил уникальное коньюкшо конструктов в подповерхностном слое на уров...не...

— Кхм, уважаемые! — пришлось вмешаться и напомнить о действительности этим "горячим финским парням" от магической науки.

— Э... это, Даниэль, мой помощник, — ткнул пальцем в мою сторону Албан Кроунц, — мы с ним... э.... Мы с ним ещё днём должны были транзитнуться к озеру! Дженс!!!

Толстячок, ошарашенный звучным возгласом, растерянно смотрел то на меня, то на профессора. Но замешательство это длилось лишь пару секунд.

— Собственно препятствующих факторов нет, всё реализуемо in rebus (в делах). — Декан артефакторов окинул уже сосредоточенным взглядом наш обоз. — Четырех с четвертью ярдов будет достаточно, да, вполне достаточно.

Суетливый, по первому впечатлению, человек, на наших глазах превратился в уверенного профи, каждое движение точное, выверенное: быстро достал из многочисленных карманов несколько предметов — складную линейку, две крошечные треноги, нечто похожее на мини-секстант, с десяток разнообразных металлических фигурок, — и прямо посреди площадки, на каменных плитах, стал священнодействовать. Устанавливал предметы в схеме, лишь ему понятной, замерял, выверял, чуть сдвигал и снова замерял. То, что у него получилось, Даниэль, наверно, почувствовал первый. Магические артефакты стали взаимодействовать и от места ощутимо потянуло "холодком".

— Албан, встань, пожалуйста, здесь, над октаэдром-примариум, — ю'Нильв достал небольшой светло-голубой с золотистыми крапинками внутри шарик, полупрозрачный как стеклянный, и протянул шефу, — только не забудь сразу мне вернуть! А то снова убежишь с ин-ипсой, а она синхронизирована с этим портальным комплектом. Забудешь вернуть её, до твоего возвращения мой самый точный транзитный арт-набор будет валяться на полке в лаборатории. И пылиться! Другую мне выращивать и настраивать сейчас некогда, сам знаешь — экзаменационная сессия все силы вытянет.

— Ну-ну, разворчался, старина, как будто не мне, а тебе сто пятьдесят четыре, — улыбнулся довольный быстрым окончанием подготовки переноса Кроунц.

Действовал шеф уверенно, со знанием процесса, — встал на указанное место, на ярд правее от условного "основания врат" между треногами, ладонь с шаром поднял на уровень лица, взгляд сконцентрировал на ин-ипсе.

— Я готов.

— Отлично, дорожку пробью, как имперский тракт, с рандклюфтом не более двух линий! — Сделав несколько разминочных пассов рукой ю'Нильв резко, без каких-либо переходов, наполнил портальный комплект силой, для Даниэля — шибанул "фонтаном" магических искр.

Чистый звук небесной мелодии разорвал тишину — иль-и-и-та, тиа-эли-и-и, тиа-ил-а-а, иль-и-и-та, тиа-эли-и-и, тиа-ил-а-а. Полотно искр заполнило пространство мгновенно, но лишь по прошествии нескольких секунд появился дополнительный видимый эффект, воздух между треногами подернулся дымкой, напитался перламутровыми токами, с каждой секундой всё более и более плотными. Неслышные обычному уху "звуки аркана" развивались крещендо, частота неприятно вышла за пятую октаву, визуально — дымное полотно стало абсолютно непрозрачным, серебристо-черным.

— Удачи! — с заметным усилием выдавил из себя Дженс ю'Нильв.

— Мы туда и обратно, соскучиться не успеешь. — Шарик, ин-ипсу, замершему неподвижно другу Кроунц положил в боковой карман сам. Поддерживать сложный аркан нелегко и следовало поспешить.

Порядок следования через телепорт Албан рассказал Даниэлю заранее, раз пять повторил. Первым фургоном управляет профессор, за ними следуют мои привязанные животинки, вторую пару шкроров аккуратно вписываю в створ я. Так и двинули.

"С богом, и чистыми помыслами!"

Даниэль. Кантант-озеро. День второй. После полудня.

Ходить в мокрых штанах холодно, просить перерыв на обсушку стыдно.

Позорище, стреманулся от пустяшного трабла! Эта мелкая тварюшка сначала неожиданным вскриком вывела меня из рабочей сосредоточенности, заставив, махая руками, сверзится с берега в озеро, а затем клекотом и шипением отогнала с мелководья на глубину. Проф, обративший внимание на шум, выручил, поднял на берегу песчаного голема, они у него получаются буквально по щелчку. Песчанник не человекообразный, каким должен быть в моем заточенном на фильмах понимании искусственный рожденный одной из природных стихий слуга-защитник, скорее похож на толстенький пыльный смерчик с вращающимися по хаотичным орбитам камешками. Но угрожающее впечатление производит, стоило ему с шелестом двинутся в сторону виверны сеогка, как та расправила нижнюю пару кожистых крыльев, усиленно замахала верхними и противно взвизгнув напоследок много и кривозубой пастью полетела вдоль берега прочь от нашей временной промысловой стоянки.

Отстреливать эту местную мелочь, всего-то два фута от когтистых лап до шипастой макушки, Кроунц запретил. Объяснил, что подвид сеогка — падальщики, на сильных особей, вроде людей, не нападают, активны — патрулируют территории на десятки миль, любознательны — к нам уже четвертая наведалась, и очень злопамятны. Учитывая, что живут социально-структурированными стаями, предпочтительнее отдельных прима-разведчиков не уничтожать, родичи могут собраться и прилететь мстить гуртом в несколько десятков. Серьёзного ущерба не будет, если мне броньку не снимать и меч демонстративно держать под рукой, о своей безопасности проф даже не поминает, из всего экспедиционного состава разве что, "хо-хо, лана пообгрызут".

Это он специально Рекса упомянул, ещё сердится за украденный и замусоленный до состояния мочала кисет с трубочным табаком. Вчера появились мы здесь в ночь, спать пришлось лечь без костра и горячего ужина, только коней да шкроров напоили и стреножили. Утром после завтрака проф решил трубку выкурить. Ага, счас-с! Рексик первый успел. Вытянул засветло из походной сумки старикана мешочек, развязать не смог, так разжевал, растер содержимое в пыль и высосал сквозь ткань духовитую травку до последней крошки. Виновный в пропаже был уличен мгновенно, опознан по раскляченному в неге телу и затуманенным полуприкрытым глазам. Чем там себя таким эдаким забористым воспитатель подрастающего поколения в тихую понемногу баловал(?) Лана мстя настигла мгновенно в виде сгустка воздушного кулака под зад. Мой наркоман со стажем и богатым опытом негативных последствий сделал пару сальто на лугу через рога, противоторпедным галсом достиг ближайших зарослей, где и ныкается уже полдня.

— Тэрн! Примите, — проф пашет сам как перпетуум-мобиле и других в свой ритм затягивает, вот и пятнадцати минут не прошло, а он уже следующую корзину с молодью лойс к берегу тянет.

К кромке воды подхожу осторожно, как бы снова не зацепила меня взрослая особь этой странной рыбки. Был уже неприятный момент.

После утреннего облома Албан Кроунц остаток нерастраченного недовольства перенес на организацию производственного процесса. Рыбалкой ЭТО назвать язык не поворачивается. В тридцати ярдах от берега старик соорудил в воде многоярусный лабиринт из магических полей. Странными мелодиями из Дэвожской раковины зазывает к берегу всевозможных рыб, как заправский виртуоз-музыкант, меняя ритм и тональность, сортирует попавших под влияние по видам и размерам. В ближние ловушки пропускает рыбок лойс, еще несколько перспективных для изучения видов собирает отдельно, остальных отваживает. По поверхности озера проф как челнок перемещается на своей непотопляемой доске, говорит подарок артефакторов. Действительно она непривычно для дерева невесомая, кратно легче шортборда, с нулевой гигроскопичностью, испещрена символами и в воде магически активна, управляется простым переносом центра тяжести, без видимого движителя развивает приличную скорость — мечта любого сёрфера.

Достает рыбок из воды проф обычным марлевым сачком, на мой удивленный вопрос почему не левитацией, примеров расхожего применения сего навыка достаточно — сам за ним наблюдал не раз, последовал пространный ответ о различии практикуемых заклинаний перемещения объектов для различных сред, их дифференцио-структурированной магоэнергетике, несовместимости арканов подсистем захвата и лова, удержания и сцепления, полета и плавания, сложностях купирования деформации структур в момент пересечения разделяющей стихии границы. В общем, я понял главное — если выеживаться, то все помрут, а потому проще сачком.

Каждой рыбке выделен отдельный домик, примерно четырехфунтовый глиняный горшочек с крышкой. Горшочки затейливые, я "случайно" расколол один, и так кривобокий, явно бракованный, в сравнении с ним сосуд Дьуара по сложности внутренней структуры стенок прост как первобытная глиняная черепушка. Явно это подобие высокотехнологичных контейнеров изготавливали под заказ, нарочито по-деревенски глиняный только снаружи, внутри керамика почти черная, многослойная, ячеистая структура наличествует, и микрокамеры заполнены не воздухом, запашек от черепков — голимая химия, или точнее, судя по холодку, алхимия(?) Двенадцать горшочков плотненько помещаются в прямоугольную обычную корзину, и тут уже приходится подключаться мне. Так как творить заклинания я не умею, всё сведено к банальному перекачу маны. Мне выдали мешок с пергаментными листочками, на каждом пиктограмма локального анабиоза, проще говоря, мгновенной заморозки. Задача простейшая: две трети пергамента заправить под крышку, прихватить оставшийся уголок в отмеченных звездочками местах, сосредоточится, напитать энергией аркан до активизации, услышав чпок герметично закрывшегося сосуда приступить к следующему. Вот только "сосредоточится и напитать" оказалось тяжким занятием, и пыхтел, и потел, и все ровно на протекание процесса влиять не научился, происходит всё как-то само собой, с заметной тратой сил, но ни ускорить, ни распараллелить на два сразу не получается. Хотя, профессор, лично контролировавший активизацию заклинаний на первой корзине, остался доволен, даже настроение у него в зону плюс перешло.

Пока собираем только лойс, эти рыбки в эволюции сократили стадию созревания икры до минимума, с момента оплодотворения до перехода в "подростковый" возраст проходит не более декады. Проф говорит в водах озера наблюдается повышенный магический фон, что подтверждает наличие источника Силы на глубине, возможно ниже шестисот ярдов. Не озеро, а та еще расщелина. Молодь отъедается в средних приповерхностных слоях на колониях жутко фонящих маной водорослей Фуримда-грода до размера трех дюймов и скатывается по реке в море в поисках нормального корма, животного белка. Здесь с планктоном почему-то дефицит и напряженка. А в конкуренции с хищными видами в этом озере лойс проигрывают. Потому быстро-быстро сама-сама и сваливают.

Момент лова выбран самый удачный, подходящих для школьной лаборатории чуть подросших мальков, от двух дюймов и более, в достатке. Промысел пошел, как на конвейере, в час три-четыре готовых корзины в фургон отношу и рядками укладываю. Кроунц в озере шустрит, то в раковину дует, то сачком размахивает, а я приношу-отношу или медитирую над биоматериалом.

Лепота.... Это применительно к месту, а не к моему занятию. Озеро с иссиня-голубой водой затихорилось в зеленой заросшей смешанным лесом долине между гор-тысячников. Судя потому что юго-восточные вершины до сих пор под снегом, расположен заповедный уголок довольно-таки высоко над уровнем моря. Представляю, какое великолепие трав и цветов здесь будет в разгар местного лета, уже сейчас луг поднялся выше колена и расцвечен десятками видов бутонов, дальше будет много больше. Эх, сюда бы заглянуть декады через четыре. Вдохнуть ни с чем несравнимый знойный аромат зрелого приальпийского разнотравья, поплавать в прогретой, а не ледяной как сейчас, воде... Да и в магическом плане здесь много чего есть, чего следует неспешно поизучать. Вон, Шуню, еще вчера вечером скрутило. "Магии знатно разлито, разной, сильнючей — затягивает, заморачивает меня, Шуню, маленького, боязно мне здесь, однако, в домике спрячусь". Огонек оранжевый в сапоге попригас, домовенок мой отзывается неохотно, заторможенным стал. А значит что не простое это место, я Шуне верю. Да и сам, если расслабится и магически "прислушаться", ощущаю жуткую какофонию магических мелодий, "исполняемых" одновременно многими, здесь и сейчас.

Вот так я, стоя на берегу озера, расслабился, растекся и... влип. Смотрю — Албан Кроунц непривычно медленно плывет ко мне, но его внимательный взгляд не на меня направлен, а ко мне за спину. Оборачиваюсь, и чуть не умираю.... Надо мной навис громадный Чужой. Мерзко-гладкий черный хитин, ядовитая слизь подтеками свисает в раскрытой пасти, ряды полупрозрачных зубов-скальпелей и мертвый гипнотизирующий безглазый взгляд из массива лобной плиты... "Вот зараза этот Ридли Скотт, какую хрень выдал, кошмарик в мир впустил!" Гнев вспыхнул мгновенно, так же мгновенно Чужой исчез, даже помятой травы не оставил.

— И где молодому человеку довелось повстречаться с петрамонсом, псевдо-драконом? — Вкрадчивый вопрос Кроунца, вызвал приступ паники как бы ни больший, чем от близкого лицезрения натурально живого, хоть и киношного, монстра.

"Так, спокойствие, только спокойствие! Как он Чужого обозвал? Петромонсом? Значит на вопрос — Шо це таке? — отвечать не нежно. Уже хорошо! Рассказывать о Голливуде, блокбастерах и спецэффектах не обязательно.... Не поймутсъ... и не надо! Буду действовать, и выкручиваться по обстоятельствам. Полегчало — выплывем!"

— Это чудовище я на картинке видел, случайно, а потом оно мне снилось в кошмарах, — глаза в землю, демонстрирую жуткое смущение и нежелание рассказывать о сугубо личном, по молодости кажущемся постыдным.

— И где же ты эту картинку увидел, со столь достоверными подробностями? — Похоже, тема сильно интересует старичка, и жалеть "смущенного" юнца он не собирается.

— Ну, там, в книге, — тяну время, лихорадочно пытаясь сообразить на кого стрелки перевести.

— Уже лучше, понятно, что не один здравомыслящий не украсит стену рисунком петрамонса, — Кроунц причалил к берегу и, судя по всему, намерен прояснить всё обстоятельно.

— А как он у меня сейчас за спиной оказался и куда исчез? — Пытаюсь увести разговор в сторону.

— Лойс бывало не такие образы из глубин разума вытягивали и запечатляли, когда рядом так много взрослых особей, они могут очень забавные истории показать, — проф хохотнул, явно вспомнив нечто реально веселое и связанное со способностями удивительных рыб. — Но мы не об этом сейчас, очень важно, вспомни, где и в какой книге ты видел изображение этой creaturae?!

— Креатураи?

— Твари, creaturae semi-rationabili subclass exterius crusta, тварь полуразумная подкласса внешне-панцирные, — нетерпеливо полуразъяснил полуозадачил Кроунц. — Ну-с, и где?

— Да, видел рисунок в книге про животных, — сочиняю на ходу, стараясь сохранить связь с действительностью, — кажется, она называлась "Монстры Грах Эфии", такой тяжелый том в серой коже с замочками из библиотеки ю'Ламбера.

Со старичком может случиться удар, он изумлен, дышать перестал и даже рот непроизвольно приоткрылся. Я его еще таким не видел. Пауза конкретно затянулась.

— Ты бывал в Библиотеке ю'Ламбера?! — наконец выдавил из себя проф. — Но как такое возможно?!

— Ночью, осторожно, — стараюсь держаться в рамках роли, — пока все в замке спали.

— Подожди, мальчик, ты о чем? Причем здесь замок? Где точно ты читал an overview of genera (перечень видов)?

— В замке барона ю'Ламбера, где я вырос.

— В замке барона... библиотека барона, — проф соображает очень быстро, а потому и настроение изменилось на глазах, враз сник, как о землю шмякнули, в голосе бездна разочарования, — провинциального барона, мда.

"А он вообще-то о чем? Мне показалось или мы с ним в разговоре были на разных волнах? Но переспрашивать не буду. Ну его на фиг." Похоже, сам Кроунц настолько чем-то огорчен, что полностью утратил интерес к фантомам из моей головы. "Все стариканы такие переменчивые в настроении, не утруждаются сдерживать свои эмоции, или только этот?"

— Чего стоим? Кто лойс собирать будет? Пока даже для одного курса не наловили, — "интересно, он меня или себя подгоняет?"

Как бы там ни было, проф отплыл на глубину, и больше к теме псевдо-драконов не возвращались. Я же теперь к берегу хожу настороженно, мысленно максимально сосредоточившись на деле.

Даниэль. Кантант-озеро. День второй. Поздний вечер.

— Хо-хо-хо, не много же ты себя утруждал и сумел освоить.

"И чего стебётся? Ботанойд трухлявый! Будет мне сто пятьдесят с лих*ём, не только стритовые ништяки заюзаю, как некоторые, кто шаблонный портал не тянут, а и флаер-замок конкретный забацаю!"

Началось всё с пустяка. Вымотались за день, двойную норму сделали, силы только на взвар и ужин всухомятку остались. Ну, не нравится мне после тяжелой работы и жаркого дня пить чай горячим. Я отлил в свой котелок и поковылял к озеру остудить напиток в холодной воде. А этот узнал, зачем я ходил, и насмехается — "уметь повышать температуру жидкости и не суметь инвертировать аркан, это что-то, хо-хо-хо!".

— К будущей профессии нужно относиться с большим вниманием и уважением, личный интерес — главный двигатель науки, — Кроунц отсмеялся, и вернулся в свою основную ипостась препода. — Не знаешь, не понимаешь — спроси. Нет прямого ответа, ищи объект с искомыми свойствами, наблюдай, изучай, делай выводы. Если тебе безразлична суть, не интересно как оно происходит — ты зря пришел в школу магов.

— А если не знаешь основ, — хоть обида еще не прошла, ставить в игнор будущего препода стремно, — как понять что правильно и что можно повторять, не рискуя убить себя и других?

— Основ, положим, не знает никто, есть лишь текущее наше представление об Основах, — проф затянулся трубкой, всё же собрал себе что-то духовитое покурить, при здешнем разнообразии растений не удивительно. — Мы ученикам передаем опыт накопленный годами, и эти наши знания не абсолют, увы. Опять же нам доступно далеко не всё из того, что знают люди. Не говоря уж о накопленном разумными других рас, от того лишь крупицы известны. Но не об этом, личный опыт он основа умений, волшебство это лишь в малой части теория, основа — практика. Да, неосмысленные действия бывают опасными, только у каждого хорошего волшебника есть очень полезный помощник — его интуиция. У людей с Даром способности предвидения многократно превосходят возможности обычных смертных, почему, не спрашивай — не знаю, — снова затянувшись, и выпустив клуб дыма, который сформировался в силуэты трех корабликов с развернутым парусами (шалит старый), продолжил, — некоторые говорят, что эта черта в совокупности с тонким восприятием позволяет ощутить и привлечь источник силы, вступить с ним во взаимодействие, как с равным. Что, по сути, есть косвенное признание Силы, как мыслящей составляющей первооснов мира. Я тому доказательств не нашел, и подтвердить или опровергнуть сей довод не могу.

— Научись слушать себя и тогда неважно, — от очередной затяжки проф поморщился, не гранд-табак, увы, — Сила ли тебе подсказку даст, сам ли додумаешься, только заранее всегда будешь знать — к чему твое действие привести может. Это будет первый шаг к мастерству.

— А как слушать себя? Медитировать?

— Можно и медитировать, можно и по другому нужное состояние поймать, разных приёмчиков много, кое-чему в школе научат, только поверь мне старому, самое подходящее для тебя самого сможешь найти только ты сам, — совсем старика разморило, говорит тягуче, без акцентов, того и гляди заснет.

— А вот с моим заклинанием как быть, как инвертировать? И почему я, нагревая ту же самую воду до кипятка, руки не обжигаю? — стараюсь продлить разговор пока проф окончательно не вырубился.

— Твоим заклинанием? Излишне смелое утверждение! — Старик чуть оживился, но держит паузу, словно решая продолжать разговор или остановить, не спеша выбил пепел, убрал трубку в походный мешок, громко зевнул, и всё же сказал, не глядя на меня, скорее пробормотал себе под нос. — Ты формируешь кусочек одного аркана,... во множественном числе,... сей конструкт заставляющий вибрировать близкорасположенные частицы вещества и нагреваться,... создаешь всего лишь одинаковые кусочки, но без сопутствующей группы, без кусочка отвечающего за накопление маны, без управляющего кусочка, без кусочка цикла активации, да много без чего.... Работать твои недоарканы в принципе не должны, но ты интуитивно,... повторюсь, интуитивно помещаешь их в поток сырой маны, где они срабатывают и мгновенно разрушаются.... Очень бестолково, очень затратно,... очень сильно — такой "фокус" с потоком сырой маны... хорошо если один из десяти наших учеников в состоянии повторить.

— А почему частицы кожи рук не вибрируют, не нагреваются?

— Зона активации... относительно... безопасная.... Ты не умеешь... оперировать с конструктами... в среде своей ауры,... потому они и появляются произвольно на границе,... в твоем случае... почти в трех дюймах от рук, — все медленнее и медленнее произносятся слова.

Он сейчас уснет, уже стал клониться в горизонтальное положение на подстеленном одеяле.

— Уважаемый Албан!!! Что мне сделать, чтобы охлаждать воду?! — Приходится чуть повысить голос, что бы хоть как-то продолжить разговор.

— Ты свой конструкт разрабатывал?... — проф всё же улегся, и даже потянул край одеяла, чтобы накрыться. — Кропотливо создавал?... Нет!... Всё на интуиции.... Отсюда следует... простой вывод.

— Какой? Поясните подробней, пожалуйста!

— По-видимому,...что-то представлял,... когда... активировал,... сделай... наобор-р...от. — Всё, уснул, обкурился и уснул. Хотя, не справедлив я к нему, он — старик — меня молодого сегодня перебегал, устал, реально устал.

Завел меня Албан насмешками и разговором, сна ни в одном глазу, хочется выдать результат и доказать, что я не дроль, не вечный неудачник.

Тихонько, чтобы не разбудить, в обнимку с котелком перебрался ближе к берегу. У самой кромки — шурх, шурх, шурх — песчаник "танцует". Огляделся вокруг — на фоне темной полоски леса еще один колышется. А проф хоть и устал, но об охране позаботился, големов сторожить лагерь поставил, опыт не пропьешь, ха, в его случае — не прокуришь.

Решил не разбрасываться сырой маной по округе, а выбрать локальный объект для экспериментов, для чего набрал немного воды из озера. Опыты дело не быстрое, поискал место, где присесть удобно, выбеленный стволик давно упавшего и успевшего поплавать дерева вполне подошел. Ночь ясная, без туч, светло. Хм, в котелке зеленый Обен отражается, поискал на небе красный Рет, здесь в отличие от широты школы спутники видны дальше друг от друга. Подвигал котелком, пытаясь поймать на поверхности отражения сразу двух, не, не получается, мала плошка. Наклонился ниже, чтоб увеличить угол обзора, тоже плохо, от головы тень падает. Не судьба сегодня свет двух лун смешать.

Прежде чем начинать магичить, вспомнил все подсказки и намеки деда. По моему желанию на границе ауры образуются конструкты заставляющие вибрировать и разогреваться частицы вещества. Более-менее понятно — молекулы, броуновское движение, зависимость температуры от кинетической энергии движения частиц. Проходили. Вряд ли принцип действия моего умения основан на дипольном сдвиге под действием сверхвысокочастотного излучения, как в микроволновке. Насколько помню, в газовых средах кпд от свч ничтожно мал, только если через полимолекулярные примеси, на мономолекулярные газы высокой степени очистки воще никак. А я воздух грею, без проблем. По всем признакам принцип воздействия у меня другой. Есть возможность вывести теоретическую модель? К примеру, с помощью земных знаний, как там говорили "на кончике пера" выловить систему? Не, это вряд ли, школьный курс физики по середину 9 класса воспроизведу, более-менее. Здесь же матрицами, дифурами, забубенными расчетами под законы сохранения, переходов, агрегатных преобразований подводить надо, чтоб "зерна от плевел отделить". Не, не потяну. Сам же процесс "выброса тепла" глазом не увидеть и рукой не пощупать, изменение температуры я и без термометров чувствую, но и не более, а по полочкам процесс без всяких там хроматографов, спектрометров, фотометров и прочего-прочего и земной проф не взялся бы раскладывать. А может и взялся бы — они же там всю эту термодинамику вдоль и поперек из'юзали, гиговатные турбины в компах рассчитывают воще без реализации в железе.

Сколько же на Земле всего хитро-вывернутого понапридумывали?! Покруче любой магии будет! Электричество так запрягли, ни какая мана столько ништяков не даст.

Чей-то я "уплыл" в сторону. Земной опыт как-то не катит, вернемся на Грах Эфию, к действительности. Дед говорил: "доверяй интуиции, вспомни, как уже получалось и сделай наоборот". Я что при нагревании делаю? Тепло гоню. Кстати, не разучился? Держа руку прямо над поверхностью, за десять секунд разогреваю котелок воды до пара. Уф, теперь с подсказкой об ауре и мокнуть не обязательно! А пар все же немного жжется.

Попробовать толкать от себя холод? Почему нет? Стараюсь, стараюсь по-разному, и так и иначе настраиваюсь — облом, нет контакта. Случайно опустил руку ниже, и дотронулся до кипятка. Рефлекс — отдернуть и подуть. Только желание избавиться от горячего оказалось сильнее и быстрее. Нет, руку то выдернул, только смотрю — в котелке льдинки плавают и вода холодная. Грел секунд десять, заморозил в момент!

-Ие-ха!!! — От избытка чувств подпрыгнул, даже котелок опрокинул, льдинки по песку засеребрились.

"Удалось! Я это сделал!"

Надо сразу повторить и закрепить заклинание. Угу, не тут-то было, стабильно стало получаться только к утру. Зато, в лёгкую — хочешь лёд, хочешь снег. Всего-то и разницы, в первом случае открытой ладонь держать, а во втором ноготь указательного пальца подушечкой мизинца прижать. И главное пожелать, чтобы не было горячо, сильно пожелать. Ну и ману толкнуть.

Проф проснулся, судя по легкому покашливанию, когда небо совсем просветлело. Солнце заглянет в долину часа через два, не раньше, сейчас же следует ожидать легкого тумана расползающегося с озера, как было и вчера. Мне очень интересно, что он скажет, когда я вместо воды для взвара принесу котелок снега?

Не спеша, если честно, чуть растягивая удовольствие от собственного триумфа, ставлю котелок на траву у уже тихонечко потрескивающего костра, так чтобы Албану была видна горка белоснежных льдинок. Краем глаза слежу за реакцией. А старый невозмутимо уминает в трубку "сено" и не гу-гу.

— Вскипятить? — Как можно небрежнее киваю на котелок, чтобы проф все же заметил, что там снег.

— Угу.

"И всё? Он чё по утрам слепой?" Комок к горлу подкатил, пытаюсь справиться с собой. Стою и не знаю что делать — то ли котелок на костер пристраивать, то ли самому вскипятить.

— Молодец.

"Снизошел(?!) То есть до первой затяжки говорить — "вера" не позволяет?!"

— Fractus самостоятельно освоил, — проф откашлялся и еще раз повторил, — молодец!

— А фрактус — это что?

— Fractus — кинесический пас, "дробление каста", в обычной жизни очень полезный навык. — Албан чуть крутанул рукой со скрещенными пальцами, дюймовая хворостина у костра приподнялась немного в воздух, а затем осыпалась на землю горкой тонких кругляшей-спилов. — Можно многократно повторять заклинание "Серп эфира", а можно правильно сориентировать объект и применить "Серп" в связке с "дроблением каста", результат будет несколько иной, и более быстрый.

— Защита от "Серпа эфира" существует? — меня этот рассекающий аркан, исполненный вблизи, надо честно признаться, хотя бы самому себе, напугал до холодка по позвоночнику.

— Щиты стихии Земли — очень эффективно противостоят. Мы завтракать, кажется, собирались? Ты как себя чувствуешь, готов хорошо, так же как и вчера, потрудиться?

— Ну — да. — Я действительно особой усталости не чувствую, несмотря на бессонную ночь.

— Тогда плотно поедим и за работу! — Сумка с провизией плавно переместилась из фургона к ногам профа, а на перевернутой корзине сама собой встряхнулась и разгладилась чистая холстина. — Взвар за Вами, Даниэль. У нас будет достаточно времени на обратном пути, чтобы поговорить, сейчас ждут лойс, много-много лойс.

Даниэль. Кантант-озеро. День третий. Вторая половина дня.

Примерно в полдень вышел ко мне из леса Рекс. С тех пор уже несколько часов "хвостиком" за мной ходит, на Кроунца "ноль внимания, фунт презрения", как будто и не прятался от того два дня. Заряжаю горшочки — рядом на траве лежит, отношу корзины в фургон, все сто пятьдесят ярдов до расположенного на лугу, на ровном участке лагеря, лан рядом трусит, как привязанный.

— Рексик, пирогов нет, не проси, да и наказать тебя надо.

Отворачивается, как будто не ему говорят.

— Вот не стыдно тебе чужую травку воровать? Мог бы и сам себе найти, дедушка нашел, и ты найди.

Лан тряхнул своей многорогой башкой, как будто согласившись с моими словами, сделал насколько шагов к лесу, на меня оглянулся.

— Что, нашел всё же?

Еще несколько шажков к лесу, нетерпеливо переступает, опять оглядывается.

Проф очередную партию еще не подготовил, похоже подвыловили мы в этом месте молодь лойс, приходится минут по десять-двадцать ждать, вот и сейчас пауза.

— Пойдем, покажешь, что интересное тут есть.

Лан убедившись, что я пошел следом, неспешно потрусил впереди, забирая правее между лесом и лагерем. Прошли ярдов триста, я и не собирался так далеко отходить. Вдруг мой провожатый встал, ноздрями задергал — воздух втягивает, принюхивается. Как это с Рексом бывало не раз, сорвался с места он молнией. Раз, и он уже летит к берегу, с разбега с брызгами бухается в озеро. Первое желание — рвануть следом, мой лан всегда по кратчайшей уходит от опасности. Но я оглянулся....

Ближайший ко мне наемник, профессионалов отличать от разбойников и прочего сброда меня уже научили, поднялся из травы ярдах в шестидесяти, за ним чуть дальше еще несколько приподняли головы. Закричать или бежать? Но даже мгновений на выбор у меня не осталось. Первый уже вскинул боевой арбалет и с колена целится в меня. Не уйти.

Перед глазами всё видимое стало резче, набирает красные краски. Вижу, как вздрагивает от отдачи арбалет, разбираю враз приближенные туннельным зрением детали: медленно вибрирует металлическая струна, холодные глаза, не прикрывшиеся в момент выстрела, неотступно следят за целью, за мной,.. ко мне с приличной скоростью летит черный болт, чуть вращаясь вдоль оси в полете.

"Успею отбить мечом?" Рука медленно неимоверно тяжело идет к рукояти у пояса.

"Нет, не успеть!" Болт уже полпути преодолел. Как курьерский поезд надвигается!

"Может увернуться?" Пытаюсь отпрыгнуть в сторону. Какое там... так же как с рукой, многотонной тяжестью тело налилось.

"Надо было сразу дергаться! Сейчас поздно!" Если бы я мог заорать, взревел бы как та громадная кошка в темном дворе нашего замка.

Болт в пяти-шести ярдах и летит прямо в грудь!

"Уйду с траектории! Увернусь! Жилы порву, но сдвинусь!"

Всё вокруг продолжает краснеть, наливаясь бордовым. Пытаюсь, как тореадор изогнуться и пропустить мимо себя опасность.

Стрела медленно, как сквозь масло, не встречая сопротивления, входит в броньку напротив сердца.... Бордовое накрывает черным....

...

"Уйду с траектории! Увернусь! Жилы порву, но сдвинусь!"

Всё вокруг продолжает краснеть, наливаясь бордовым. Пытаюсь скрутить тело, встать на носочки. Правый бок упирается изнутри в неподвижное железо броньки. Не сдвинуть. Стрела напротив сердца.... Бордовое накрывает черным....

...

"Уйду с траектории! Увернусь! Жилы порву, но сдвинусь!"

Красное набирает тон.... Черт с ним со всем! Не пытаюсь контролировать всё: тело, руки, ноги. Начхать на все предметы на мне и вокруг. Только черное, неумолимое жало стрелы и мое сердце — они не должны встретиться!

Острие приближается. Сердце у него на пути продолжает сжиматься и гнать кровь. Нет возможности разминуться, нет сил сдвинуть сердце. Защитить! Свить нити Силы на пути у жала. Не жалеть маны! Ха, искры все более плотным облачком возникают между сердцем и стрелой. Но острие проходит сквозь слабую защиту. Нужно пытаться добавить еще искр и свить что-то более плотное, более вязкое. Ещё маны! Для такой тонкой работы, как плетение щита, мало света, все вокруг уже темно-бордовое. Совсем темное....

Небо голубое, высокое. Раскаты грохочут, это в небе или в моих ушах? Мое сердце так стучит?! Ритма в грохоте нет. Значит, это, что бы ни было, доносится извне.

Пытаюсь вздохнуть, сначала тихонечко, потом глубже. Боль в боку чувствуется, но не резкая, дышать не мешает. Теперь можно удостовериться подробнее, что со мной. Скашиваю глаза, из груди торчит толстый арбалетный болт с редкими кустиками оперения. Странно, грудь не болит, а слегка побаливает, как от удара. Дышу свободно. Неприятные, болезненные ощущения присутствуют, в левом боку, что-то сильно давит, примерно на ладонь ниже подмышки. Да, болт не вертикально торчит, а под углом, как раз туда, где давит, уходит. Попытался осторожно покачать, деревяшка не во мне, встала распоркой внутри броньки, сильно оттягивает всё железо влево и упирается в бок. Значит, прострелили меня насквозь, если судить по маленькому кончику из груди, пробили броню дважды. Хоть я и толстый, но куртка на мне болталась, я-то внутри увернулся, а её проткнули. Или не увернулся, а отклонил чарами стрелу? Непонятно. Жалко броньку, чешуйки на самом видном месте порваны.

Но это все мелочи, главное — я жив!

Кстати, мне кажется или я сегодня аж несколько раз не умирал, хотя должен был? Не умирал, точно! Я знаю, каково оно за гранью! И что за хрень творится со Временем? То растягивается, причем каждый раз по-разному, то вообще рвется?!

Сверкнуло, и тут же грохнуло, до звона в ушах. Со стороны нашего лагеря. "Проф! Он же там один!"

Подпрыгнул и пробежал рывком с сотню ярдов. Впереди опять знатно сверкнуло. "Черт! Я с дуба рухнул? Во весь рост несусь туда, где дерутся парни, для которых я, даже с полуторным мечом, не опаснее чем щенок. Если хочу помочь Албану, нужно действовать осторожнее". Присел и дальше пополз на четвереньках. По-пластунски дольше по времени, и стрела мешать будет, а разбираться с ней некогда.

Не доползая до лагеря ярдов пятьдесят, остановился рассмотреть, что же происходит.

Там, где мы с Албаном Кроунцем ловили рыбу, сейчас грохочет и сверкает, ничего из-за пыли и дыма не видно. Ближе между берегом и лагерем несколько наемников гоняют песчаников. Или наоборот. Судя по нескольким неподвижным телам, все происходит с переменным успехом. Големы крупнее, чем были, ярда три высотой, камней и земли в них больше кружится. И их не два, а четыре. О, как петарда в воздухе взорвалась рядом с одним из них. Уже три осталось.

Нет, насчет наемников я не прав, они сами не атакуют смерчей. Судя по скоплениям однотипных барьеров из светло-голубых искр, пятеро воинов магическими щитами оттесняют големов от двух магов. Один непрерывно долбит в сторону берега, а второй пытается разобраться со слугами профа. А как там Албан? Ни черта не видно. О, вокруг дальнего мага полыхнуло столбом пламя. Это прилетела ответка от профа. Жив, курилка!

Вражина огонь на себе сбил, но завалился на бок. Наемник что-то вливает ему в рот. Жарко у них здесь.

С ножичком соваться бесполезно, только если со спины неожиданно чего кинуть. Тогда и от меня польза будет. Сначала нужно подобраться к фургонам, с собой у меня только бесполезный сейчас полуторник. И шевелиться побыстрее — второй маг снова на ногах.

Пока снаряжался, пока искал сверток с луком и тул со стрелами, пока по дуге обошел атакующих, чтобы зайти от леса, со спины, ушло время. Стороны еще понесли потери. Два голема против одного пехотинца. Хреново. Лихорадочно натягиваю тетиву на лук, на восемьдесят ярдов мой "карманный" арбалет может и не завалить сразу насмерть. А шансов у меня и так почти нет.

Пять секунд успокоить дыхание. Плохо, что последний голем сейчас вьется между мной и магами, от него прикрылись щитами, одновременно и от меня. Один наемник, защищающий дальнего мага со стороны озера, для меня открыт. Эх, была не была.

Две стрелы выпускаю за удар сердца. Тут же падаю и перекатываюсь в сторону под прикрытие средней толщины дерева. Предугадал! Там, где стоял, хорошо рвануло, землю во все стороны разбросало. И ведь не снаряды, запах взрывчатки по стрельбам в части отца помню. Здесь же чистые силы природы, экологичненько. Перекатываюсь еще и еще. Вовремя! Снова рвануло. Зараза! Болт в боку жутко мешает. В третий раз рвануло уже по ходу движения. В вилку берут. А хрен вам, не остановите, рывком перекатываюсь через неглубокую рытвину-воронку, и снова перекатом вперед, прижав к себе лук и тул со стрелами, арбалет болтается сам по себе на ремне через шею. А вот это дерево что надо, в полтора охвата. За новым укрытием снова встаю во весь рост.

Осторожно выглядываю справа. О, есть прогресс! Отвлеклись на меня, проф не дремал, результат — на ногах два мага и только один пехотинец. Минус три! Ай, да мы! И песчаник шуршит, он на дальнего мага переключился. Наемник также дальнего мага прикрывает. Второй маг руки заломил, какую-то хрень в сторону озера готовит. Посылаю пару стрел ему в затылок. Светлыми искрами только в последний момент сыпануло, стрелы как от бетонной стены отскочили. Черт, у него пассивный щит! И каст, похоже, ему не сбил. Не останавливаясь, переключаюсь на двух дальних. Шесть стрел пустил. У обоих магов личные щиты, а последнего из наемников я все же достал.

На берегу рвануло, как от фугаса — столб воды и земли ярдов на двадцать взметнулся, внутри еще несколько разрядов молнии проскочило. "Черт! Албан, ну как же так?!" Освободившийся маг повернулся ко мне и началось....

* * *

*

Первая мысль была: "мне невероятно везёт!" Раз за разом вражина посылает в меня заклинания, а я выбрал непробиваемое дерево, свернулся калачиком и только комья земли по спине стучат от близких разрывов, ни одного попадания, ни одной царапины.

"Йес!"

Но чуть пообвыкнув и вернув возможность думать о чем-то кроме, как прикинутся садовым шлангом и не выдать себя запахом резины, понял — удача здесь не при чём, получивший по балде стрелами со спины боевик в ответку размеренно посылает заряды справа и слева, не позволяя высунуться или попытаться сбежать. Вряд ли напавший маг отмороженный придурок, чтобы стоять и просто так развлекаться, расходуя заряды в "волчонка" за десятки ярдов. Значит, выставил разрывами "красные флажки" для меня, сам же тем временем подходит ближе, сюда.

"А если он гад мстительный? И захочет заглянуть в мой зрачок, поднеся поближе глазик борзого лучника на ногте собственного пальца?! Брр!"

От предчувствия мрачненьких перспектив сердце в очередной за сегодня раз дико затрепыхалось, нервный спазм комком к горлу поднялся. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, втягивая воздух сквозь зубы, прижав лицо к ткани рукава рубахи. Наглотаться песка и земли, летящих со всех сторон, желания нет, а успокоить тельце взбрыкнувшее рефлексами надо.

Вдали громко хлопнуло — покончили с последним песчаником? Если так, то совсем фигово. Помочь некому.

"Шуня! Шуня, отзовись!" — Далеко, не слышит, или совсем зачах в своем домике-сапоге. Я домовенка два дня не вызывал. Повлиять на его дисбаланс с местной экосистемой не мог, старался не беспокоить, теперь выхода нет — зову снова.

"Шуня!"

"Хозяин Даня, плохо мне, совсем помираю я, как есть помираю в здешнем Сил вертепе" — Откликнулся, но голосок слабый, потусторонне тихий, почти шелест.

"Подожди умирать, помоги магов завалить, и мы вместе выберемся отсюда!"

"Не совладать мне с магиком. Он очень сильнючий".

"Разве маг один?"

"Злой, разрыв-эстерами кидается. Ой-ё-ё-ой!

Жалко мне тебя, сиротинушку, совсем не пожил,

совсем молоденьким сгинул! А какой добрый был у меня Хозяин-Даня. Ох-хо-хоюшки!

И себя жалко, совсем один-одинешенек останусь!

Ну, да и мне, видать, недолго туточа останется.

Ой-ё-ё-ой!"

"Шуня кончай трендеть! Маг один?!"

"Один, но как у вас людей магиков оценивают, силой не менее первого ранга, не обучен я с магиками биться, тем паче с такими, и слаб совсем, и... боюсь".

Это получается, голем второго мага, раненого, всё же добил?

"Шуня, соберись, помоги хотя бы щит с мага снять!"

"Крутит меня, хозяин, давит туточа, не под силу мне магичить!"

"Что совсем нет заклинания, что бы его щит пробить?"

"Так это, любое пробьет... заклинание любое"

"Как любое? Не может быть!"

"Не имеющее тверди ..." — шунин шепот стал неразличимым, как в разряженной мобиле — раз, и нету, только что не пиликнул прощально напоследок.

Шанса, отбиться от опытного боевого мага, у меня нет. Стрела его защитное поле не пробивает, арбалетный болт в таком раскладе не многим лучше. Два моих разученных заклинания сравнивать с его арсеналом — даже не смешно. "Свою защиту поставить смогу? Кстати, а где трофейное кольцо студента?" Перстенек с александритом нашелся в кошеле на поясе. Бесполезная сейчас побрякушка. "Что мне мешало спросить у Албана, как активировать имеющееся встроенное заклинание щита? Дурак, млин! Если я для рыбок десятками заклинания стазиса запускал, то с обычным магическим щитом справился бы на раз. Вовремя не разобрался с гайдом на артефакт, сейчас уже поздно. Включение на две секунды от сырой маны — ничтожно мало для боя".

Сдаваться бесполезно, однозначно. Помощь ни в каком виде не спешит, спасение моей шкурки процесс сугубо личный, кроме меня в данный момент никому особо не интересный. А значит, сам, всё сам — думаем интенсивней, качаем ещё исходные. Против песчаного голема, и против меня, маг задействовал непробиваемое стрелой поле. В тоже время, по утверждению Шуни, вскрыть любым не имеющим тверди заклинанием можно. Значит — щит "дубовый", только на физику, не универсальный. Действует оптимально, с минимальными магозатратами, но узкоспециальный — это следует учесть. Что еще? Мои "прожарка" и "заморозка" на расстоянии достать мужика не могут, да и с профессором маг успешно бился, явно — антимагические щиты в запасе имеет. Со сколь либо результативной магической атакой тоже не складывается. Против моих малых аргументов у него имеются верхние козыри. В голове вертится ... кое-что просчитывается ... нет ощущения безнадеги... должен быть хоть мизерный шанс. Придется рисковать — не верю, что мне жизнь оставят, напали с целью всех уничтожить, и один раз сегодня меня уже реально пытались убить. Допросит, покуражится и завалит — как пить дать. Надо подготовиться и дать бой, пусть последний.

"Декорации" для предстоящей партии успел подготовить в последний момент.

Через десяток секунд маг перестал слепо стрелять, заприметил лежащую за деревом без движения тушку и прекратил. Потянулось страшное ожидание — стоит ему проверить меня на живучесть выстрелом издали, и придуманный посекундный план развалится как карточный домик. Чтобы не было сомнений, что потенциальный пленник жив, шевелю ногой — видно с максимального расстояния — и издаю негромкий стон, глухо, сдержанно чтобы не переигрывать, не вызвать ненужных сомнений.

Боевик не ломанулся напрямую, а обошел неспешно, кругом, вышел уже со стороны леса. Постоял, наблюдая, и только потом двинулся ближе. Думаю "картинка" его удовлетворила. Напавший на него лучник лежит беспомощный, привалившись боком к стволу, полуторный меч в ножнах, придавлен телом, мгновенно не выхватить, лук и тул с полурассыпавшимися стрелами чуть в стороне, раненный даже не пытается ими воспользоваться. Почему раненый? Так по лицу свежая кровь и грязь размазаны. Оперенье арбалетного болта из груди, рядом с сердцем торчит, кровь по броне подтеком. Успеть бы допросить такого, пока душа не отлетела.

Мужик лет тридцати пяти в легком чешуйчатом доспехе, немного прикрытом желто-зеленым плащом с капюшоном, с замшевой лентой вокруг лба, перехватившей длинные темные волосы, с тонким мечом на поясе, коротким жезлом в правой руке. Подходит ровно, особо не сторожась, но и щит не снял, голубые искорки вокруг тела четко обрисовывают границы поля. Первый раунд за мной! Не зря руку до крови прокусил, разводы юшкой рисовал.

— Вонючий крер, допрыгался! — Маг произносит громко, неожиданно, как он считает, резким возгласом добиваясь реакции. И увидел то, чего хотел увидеть, я открыл полуприкрытые до этого глаза, и чуть шевельнулся, подтверждая, что жив.

Пятнадцать ярдов. Сейчас всё зависит от секунд и расстояния.

— У тебя есть шанс, могу подлечить, — спрашивает уже тише, стараясь успокоить перед разговором. Двенадцать ярдов.

— Если будешь со мной откровенен, — десять.

— Когда за вами должны придти? — Восемь ярдов, я рассчитывал, что маг опытный и более чувствительный. — Когда портал откроют?

Шесть. "Ну же!..."

Наконец-то он насторожился, почувствовал "несуразности". Я зря, что ли вокруг несколько комьев земли проморозил и сырой маной слегка "мазнул"(?) Маг остановился и поднял левую руку, открытой ладонью ко мне.

"Вот как ты магию тестишь, ну-ну". Чувствует — под моим деревом активных заклинаний нет, а маной тянет. Близко он подошел, придется очень тонко работать. Если активизирую что-нибудь, любой конструкт, — боевой маг атакует и гарантированно прибьет. А нужно, чтобы лишь серьезно насторожился. Начинаю понемногу ещё "фонить" сырой маной, демонстрируя некий развивающийся процесс.

О, звуковая тональность сменилась, голубые искорки на вздох-выдох исчезли, засветило светло-серо-зелеными отблесками. "Вот за что люблю военных, просто у них всё, натренированно на "раз-два". Цивильный потратил бы больше времени, но обернул свою драгоценную тушку более сложным, универсальным щитом. А боевик не видит опасности от холодного оружия, но опасается магии — "физику" напрочь долой, включил однородный, надежный "антимагический" щит, понятно, такой же дубовый".

"Удачи мне!" Стреляю почти не шевелясь, из-под руки, из карманного арбалета заряженным сизо-черной хренью болтом. И тут же активирую аркан. Пытаться достать мага "прожаркой" бесполезно, шесть ярдов слишком далеко. И "заморозка" не годится. Потому работаю по первоначальному плану — максимальный поток сырой маны в кольцо с александритом.

Боевик действует, как обучен — на активацию неопознанного заклинания реагирует атакой на опережение, щит то его уже включен(!) А мог бы выбрать дополнительную защиту, на долю секунды его шансы были пятьдесят на пятьдесят, возможно этот профессионал и успел бы отбить выстрел накоротке. Теперь же болт с девяти шагов летит в простой антимагический щит. Второй раунд за мной.

Неприятной неожиданностью стало замедление времени — арбалетный болт уже различим, и все более замедляется, с жезла в мою сторону ушли два ярких сгустка, формируется третий, увы, уже знакомо все вокруг уходит в красную часть спектра. По небольшому опыту можно предположить, что я или промахнулся, или чары магика окажутся мощнее, чем может держать трехсекундный щит. "Опять разрыв Времени? Повторяемся до получения шанса на выживание? Но такая "халява" противоречит здравому смыслу, на чем-то же подыгрывающий мне парадокс основывается, жизненные силы или энергия расходуются и не могут быть вечны.... Когда-то же большой ПП (Полярный Песец) придет."

Сквозь темно-красную муть пытаюсь различить детали и оценить происходящее. Маг колдует с жезла в правой руке и смещается от меня вправо, крайне медленно. Болт войдет ему чуть ниже левой ключицы или точно в грудину. Кирдык шустрику!

Что со мной? Щит в серебристо-сером потоке развернулся розовыми плотными плетями, почти полтора ярда в диаметре. Руку с кольцом я непроизвольно приподнял, в футе от нее раскрылось плетение. Если у меня с глазомером все нормально, то конструкты мага должны попасть почти в центр. Щит ещё продолжает раскрываться, в момент схождения с "подарками" мага должен быть на максимуме. Тогда в чем ПП?

Млин!!! Заклинания же взрывного действия! Я полулежу, защитным полем мои ноги ниже колен не прикрыты — ударом разнесет на*рен! Реанимационной бригады поблизости нет — никто не поможет!

Действую скорее на инстинктах, чем осмысленно. Пытаюсь привстать, отодвинуть дальше магический щит, и одновременно поджать ноги под себя. Как же тяжко двигаться в замедленном временном потоке, на разрыв мышц и связок. Вроде нервные импульсы не самые быстрые, но боль чувствуется страшная, нарастает лавинообразно. Сосредоточившись на преодолении статического сопротивления, упускаю контроль над происходящим. Краснота вокруг исчезла неожиданно, мигнуло естественно-светлыми красками и сразу же меня накрыло оглушительным близким взрывом....

Птицы свиристят, шелест листвы, легкий ветерок гуляет. Раз слышу, как лес шумит, значит — жив! Жив то жив, но цел ли? Глаза не открываются, шевелиться не хочется. Голосов не слышу, движения рядом не ощущаю, вроде... Надо пробиваться из забытья к реальности. Чтобы быстрее придти в чувство, несколько раз глубоко вздохнул и попробовал растереть лицо. Фу! Под ладонью старая подсохшая грязь и мокро. С трудом разлепил ресницы, чтобы увидеть то, о чем интуитивно уже догадался — рука в свежей крови. Осторожно провел по лицу еще раз. Течет из носа. Если не сломан — то ерунда. Подвигал самый кончик, не болит, хрящик вроде цел. Выдохнул пару раз, пазухи заложены, попробовал сильнее, булькнуло кровавым пузырьком. Ни платка, ни салфетки, на всё про всё грязная рука. Дернулся привстать. Не могу! Еще попытка, еще — безрезультатно! Мало того, что чувствую себя как раздавленная катком лягушка, так к тому же я и приколот к дереву, как лягушка перед препарированием. Подвигал плечами, чтобы разобраться в ощущениях. Мля! Меня взрывом отбросило и, похоже, пришпилило к дереву торчащим из спины, из пробитого доспеха, арбалетным болтом. Вроде в чем-то и юморная ситуация, "жук на булавке", но смеяться сил нет.

Подергался, попробовал покачаться из стороны в сторону. Не получается. Больно давит в бок, черенок болта даже не шевелится, хвостик с оперением, торчащий из груди, продвинулся, чуть уменьшился и всё. Пришлось упираться поднятыми руками в ствол дерева над головой, отталкиваться и в раскачку пытаться снять себя с "прикола". Дергался долго, бароненок ни разу не акробат, и его, теперь мою, толстую тушку поставить "на мостик", ох, как непросто. Только когда оперение протащил полностью вовнутрь доспеха, тогда и смог, оттолкнувшись посильнее встать, сняв себя с черенка арбалетного болта.

Подъем на ноги отнял последние силы. Как только выровнялся, меня сразу повело в сторону, голова закружилась. Попробовал остановиться, чтобы поймать состояние нейтрального равновесия тела и души, но сильнейший спазм мышц, от шеи, по спине и в ноги, тряханул болью.

"Это меня взрывом поломало, — чуть не грохнулся, упираюсь руками в колени для устойчивости, — не дай бог, позвоночник повредило?"

Очень осторожно попробовал покрутить головой, затем шагнуть. Ощущение — к ногам, рукам гири привязаны. Но двигаться могу.

Доковылял до мага, срочно надо проверить тело, может восстать, а у меня сил нет мертвеца упокоевать. Хех, с такой дырой в груди напротив сердца, как у него, от обуглившейся стрелы на два дюйма вокруг плоть пылью осыпалась, не живут.

Некросом не тянет, превратится в мертвяка или нет, не понятно. Но лучше не рисковать. Проковылял к дереву за полуторником, вернулся и откромсал голову. Молодецки рубить — сил нет. Пилил — противно, грязно. Уляпал кровью все вокруг. Хорошо хоть обыскал и снял оружие, да фонящие магией цацки, до начала неприятной процедуры. Маг запасливый, помимо жезла и тяжелого кошеля, бюжы целая пригоршня.

Собрал все полезное, свое и трофейное, в плащ мага и поплелся к берегу. Надежда, что Кроунц жив, не умерла.

Эх, как здесь повоевали! Луг разворочен, кругом трупы, целые и не очень. Големы своими летающими булыжниками, если доставали кого, то буквально разрывали. Да и магичили здесь со всей мощи, вывернутая и обожженная земля еще дымится. А я, похоже, помимо мага двоих боевиков завалил, когда первый раз стрелял, и последнего, недобитого профом, в него сразу две стрелы вогнал. Второму магу голем пол-лица снес.

Наученный горьким опытом у тела спеца я задержался. Не знаю, как на Эфии чародеи восстают — личами, способными колдовать, или простыми зомби? Без страховки это здесь и сейчас проверять стремно. Некротической энергии не чувствую, то ли моя усталость тому виной, то ли место у горного озера особое, не способствует преобразованию мертвых. Так рубить голову второму магу? Или — ну его? Трупов здесь много, больше десятка, расчленять всех будет тяжко, даже подумать, как с таким количеством справиться, боюсь. С другой стороны, если поднимутся, с толпой зомби никак не совладаю, единственный выход будет — бежать, скрываться. Сейчас же надо на что-то решиться.

"Чего я вообще стою? — Выбор сделал легко. — Там же Албан! А эти пусть лежат — я не мясник, от расчлененки не кайфую".

Упорно, через не могу, переставляя непослушные ноги, ковыляю к озеру. Мышцы периодически сводит судорогой, приходится останавливаться, чтобы отдышатся и более-менее придти в норму. Узел с оружием бросил напротив фургонов, слишком тяжело нести. Стыдно сказать — чувствую себя полудохлой развалиной.

Профессора я нашел ярдах в сорока от берега. Он лежал, уткнувшись лицом в развороченную землю. Казалось замер на секунду, перед рывком в атаку. Последний взрыв произошел за ним, мощный, оплавивший камни. Когда я перевернул Албана, слезы бессилия потекли из моих глаз. Удар в спину был такой силы, что ребра вывернуло, белые треснувшие косточки прорезали рубашку и торчали наружу.

"Ну, как же так?! Проф, почему ты не выжил?!" Было невыносимо горько от утраты! Облегчения не приносило знание, что напавшие сволочи издохли, что вроде как отомстил завалив самого сильного. Не было произошедшее справедливым, не было приемлемого размена. Мне было безмерно горько, мне не хватало старика!

Даниэль. Кантант-озеро. День четвертый.

Оставшуюся часть дня помню плохо, какая-то муть и полубред. Ясность пришла с рассветом. Разбудил шум. Противно галдели слетевшиеся с округи виверны, они пока боялись подлетать совсем близко, но в отдалении уже примерялись к крайним телам, шипя друг на друга, выясняя меж собой очередность в предстоящем пиршестве.

После отдыха — хоть и не здоровым сном, а болезненным забытьем — тело чувствовалось лучше. Двигаться могу, не совсем комфортно, по ощущениям мышцы были "забиты" молочной кислотой, как после тренировки с запредельной нагрузкой, но это ерунда, не впервой — расхожусь понемногу. Не простреливает судорогой — значит не край, всего лишь хреновенько.

Выбравшись из под мокрого от росы своего старого шерстяного плаща я с удивлением обнаружил, что умудрился вчера перетащить тело Албана Кронца. Он лежал в фургоне, завернутый в плотную парусину, перевязанный в нескольких местах веревкой. Лицо чистое, обмытое, совершенно спокойное. Как спит, если не обращать внимания на черные веки.

Странно, я вчера разваливался на ходу, но смог пройти с человеком более ста ярдов и поднять на уровень борта? Как? Сейчас понимаю — проще было запрячь шкрора и подъехать с фургоном. Но животные, по-прежнему стреноженные, мирно общипывают траву у самого берега, видно не дождавшись моего участия, сами решили проблему водопоя и кормежки. Всеровно не понимаю — как мне удалось его перенести? Проф хоть и старик, но взрослый тяжелый мужчина. Мда, сумеречное состояние.

С вивернами-сеогка надо что-то делать, и срочно. Они уже готовы воевать за мясо, за мертвечину. Пару дней назад я обещал профессору, что не буду истреблять колонию редких животных, и слово свое намерен сдержать. Бегать с палкой по большому участку, гоняя голодных рептилий, а их уже собралось более двух десятков, это глупо. Наглых будем пугать насмерть перепуганными наглыми.

Ловушки использовал самые простые, заячьи: вбитый колышек с вырезанной сбоку зарубкой-зацепом, к ней притянута упругая лесина, склоненная до самой земли, привязанный к вершине второй колышек соединен с первым такой же зарубкой, в замок на растяжение, отдельная веревочка протянута к петле-путанке, разложенной в траве. Уже через десять минут две из трех сделанных мной на скорую руку ловушек сработали. Наглые считали себя хозяйками, двигались резко, хаотично, за что и поплатились. Запутавшись в петлях, затянутых распрямляющимися лесинами, виверны повисли вниз головой, оглашая окрестности дикими визгами. Этого оказалось достаточно, чтобы остальные разлетелись на пару сотен ярдов, подальше от непонятной напасти.

Как только стая мелких хищников отступила, появился Рекс, как ни в чем не бывало прошествовал от леса к стоянке, осмотрел фургоны на предмет — нельзя ли чем поживится — и явно недовольный улегся у колеса в теньке. Талантливая скотина, только не могу обратить его способности себе на пользу — либо я туп, либо он слишком умен. В итоге пользы от этого козла — как от козла.

Дел — по горло. Нужно в темпе собираться, наша научная рыбалка закончилась. Да, без Албана точно закончилась. Без него здесь оставаться, по любому, опасно. Может еще кто-либо круче виверн заявиться, и от них можно пакостей ожидать, хоть и разогнал падальщиков, но, думаю, ненадолго. Тела мертвых тоже надо как-то прибрать. Их оказалось четырнадцать, большой отряд. Толпа наемников с магами, а простой учитель — ботан, по сути — их раскатал!

Ладно, что с телами делать? Могилы на всех мне и за три дня не выкопать. Сухостоя на большой костер здесь не собрать. Утопить? Тогда нет разницы рыбы их объедят или зверье... Нет, не правильно людей на растерзание бросать, да и не хочу на так понравившемся мне берегу заповедного озера оставлять память о бандитах. Последствия нападения никак не скрыть, а значит, улики властям придется предъявлять. Может увезти? Если переложить уже заполненные рыбками лойс короба в первый фургон, правильно раскрепить, то пустые займут не больше трети второго фургона, ну и бандитов туда же. Самому корячиться, таскать пяти-шести пудовые туши желания нет, но есть кому помочь.

Шкроры к тому, что их с утра пораньше запрягли, отнеслись спокойно. Вообще замечательные животные — намного сильнее лошади, почти не уступают в скорости, легко подчиняются. Это плюсы, минус — находиться рядом с ними тяжело, запах специфический. Длинная шерсть этих лосей-переростков с непривычки кажется невыносимо вонючей. У всех есть свои недостатки. Чтобы не корячиться, самому поднимая тела на борт, решил использовать приспособу, каркас под тентом достаточно прочный, хорошо увязан, вырубил двухдюймовой толщены стволик и закрепил его на высоте над откидным задним бортом фургона. И уже через получившуюся перекладину перекинул веревку к седлу моего квазиподъемника, на эту роль назначил своего заводного коника. Не полиспаст конечно, но удобнее чем запредельные тяжести своим хребтом поднимать. Вниз на дно настелил срезанных веток, кровь за почти сутки вокруг ран свернулась, но мало ли, марать транспорт не хочется, а полиэтилена в запасе нет.

Получилось технологично, коник немного капризничал, всхрапывал, косясь темным глазом на мертвых, но работал как надо.

Когда мы перешли ближе к лесу, на ржание моего заводного, вроде, ответили со стороны. Как я сразу не дотумкал? Наемники все налегке, кроме оружия ничего нет. Они, что так по горам передвигались, без снаряжения и пешком? Может и пешком, но не без запасов же! Значит, есть стоянка. Осознав, что допустил ошибку и не проверил окрестности, я на полусогнутых кинулся к фургону, выхватил первый попавшийся громоздкий боевой арбалет, не замечая сопротивления, лихорадочно взвел, работая рычагом. И только когда стал рыться в куче собранного оружия в поисках, чем зарядить, одумался и остановился. Там сторожить точно никого не оставили, иначе все еще вчера сложилось бы по-другому, плачевно для меня. В этой их ошибке моя громадная удача.

Успокоился, арбалет разрядил холостым выстрелом. Но ходить безоружным не дело. Боевой нож на поясе и топорик под рукой, это конечно хорошо, но где-то был уже привычный лук. Мда, вчера бросил, даже тетиву не снял, так и угробить агрегат недолго. Сурового тренера рядом нет, сейчас бы отжимался полста раз с хлопком. Но вспомнился почему-то не клубный тренер, а Гис, рейнджер, ни разу даже голос на меня не повысивший.

Тетиву заменил, стрел из запаса в тул доложил, и только потом пошел искать стоянку боевиков. Направление понятно, зашел поглубже в лес, и потихоньку от дерева к дереву двинул туда, где меня вчера подстрелили, или должны были подстрелить. Конское ржание, слышимое время от времени, позволило выйти точно на небольшую полянку. Не было здесь стоянки, с нами собирались расправиться, походя. Кони привязаны к деревьям на короткий повод, не расседланы, заводных нет, поклажи минимум, только небольшие кожаные торбы да скатки. И это плохо, очень плохо. На всякий случай, сделал осторожный круг, осмотрелся, прежде чем вышел к лошадям. Усталые голодные животные, все до чего можно было дотянуться ими за сутки объедено, чужому особо не сопротивлялись. Позволили подойти, ослабить подпруги, перевязать в караван. Так как верхом, в седло, подниматься не стал, то и не взбрыкивали, на ласковый приговор и поглаживания отозвались нормально. Проверил сумки, худшие опасения подтвердились, овса и продовольствия совсем мало, на один-два дневных перехода. А это значит, где-то недалеко есть их лагерь или база, там наверняка есть еще бойцы, пропавших же рано или поздно будут искать.

Обо всем этом размышлял, возвращаясь в свой лагерь, ведя за собой целый табун. Всего ничего здесь живу, а уже заправским конюхом стал.

"Шуня! Я тебе еще коников нашел!" Не отвечает, жаль, видно совсем плох.

Закончил собираться к полудню. Второй фургон все же перегрузил, поскрипывает, шкрорам пофиг, они и больше вытянут, но рессор и амортизаторов не предусмотрено, а потерять в дороге колесо совсем не хочется. Часть имущества экспедиции перераспределил на лошадей. Рекса привязал, иначе никак — дай ему возможность, точно сбежит. Но пока ведет себя примерно, доволен — уже стряс с меня овса двойную норму.

Двигаться решил вдоль берега влево. Перед выходом срезал веревки и отпустил еле живых, вымотавшихся в бесчисленных попытках освободиться виверн. Орать и шипеть они к тому времени перестали, и укусить попыток не делали. Улетали низЭнько-низЭнько, тяжело хлопая крыльями. Живите, вредные уникумы!

Часа три двигались нормально, дороги, конечно, не было, но полоса пологого берега между лесом и озером каравану была доступна. Местами продирались сквозь кустарник, даже пару раз прорубаться пришлось. Миль десять-двенадцать прошли, пока кардинально не сменился рельеф. Впереди взгорье, уклон крутой, и лес растет вплотную к берегу. Я пробежался вперед, разведать путь. Дальше — хуже. Скалы выступают, берег заворачивает за них еще левее, прислушаться — слышен шум воды, или водопад, или пороги. Албан не рассказывал, как мы собираемся выбираться из долины, помню, что до гильдейского телепорта десять дней, но без подробностей, даже в какой провинции находимся, не знаю. Для меня вариантов как минимум три: подниматься выше в горы, искать проход через перевалы; вязать плоты и пытаться сплавиться вниз по горной реке; или возвращаться назад и двигаться туда, откуда пришли наемники. Первые два варианта доступны только если пойду один, и то, не зная местности не факт, что выйду. Чем грозит третий вариант? Ничем хорошим, если сравнить шансы. Наемники к нам прошли, значит — путь есть. Возможно, у бандитов есть пособники, возможно, они обнаружат караван раньше, чем я их замечу, возможно, будут мстить. Но вполне может случиться, что раньше с мирными жителями встречусь, к имперским властям за помощью удастся обратиться. К тому же остается вероятность, что и там пути нет, могли же напавшие разовым телепортом придти, как мы, но у мертвых теперь не спросишь. Если подумать — не верится, что был целевой заброс, для этого слишком легко отряд экипирован, как на патрулирование или быструю охоту. Выше вероятность, что местные они. Но бросать все и бежать без тропы, по моему набольшему опыту еще более рискованно. В горах надо уметь ходить, по аналогии — приходилось бывать в тайге, лучше идти по плохонькой извилистой дороге, чем спрямлять и потом блуждать по чащобам.

Как-то незаметно летит время, мы вернулись туда, где началась экспедиция. Решил новую попытку выбраться из долины в ночь не предпринимать. Надо самому отдохнуть и животные внимания требуют. Уже смеркалось, когда сидя у костра, огонь развел совсем небольшой и в ложбинке, стал перебирать артефакты, имеющиеся в наличии. У боевиков и магов набрал много, почти четверть сумки. Жаль, что черно-серебристыми искрами, как порталы, ни один не тестится. Кстати, двенадцать медальонов оказались абсолютно одинаковыми, на сырую ману отзываются приличным голубым щитом, секунд на пять. Два медальона, с запасом, повесил себе на шею, предварительно хорошо прополоскав в озере. В добавление к кольцу студента. Три щита — не один, шанс выжить больше.

Посмотрел вещи профессора, не в смысле, чем поживиться, ясно, что если останусь жив и выберусь, все в школе сдам. Нет, проверил лишь, может карта есть или путевые заметки, но — увы. А он, походу, к путешествию хорошо подготовился, узкие места знал, и магию для дела был готов применить. Несколько вещиц выглядят, как очень ценные — в коробочках, на мягкой подкладке, уложены в большую железную шкатулку-сундучок. Тестить не рискнул, случайно сломаю, потом лет пять отрабатывать мано-насосом в какой-нибудь имперской дыре придется. На фиг!

Оборудование экспедиции теперь под моей ответственностью! А где Дэвожская раковина и Водная доска? Не помню, чтобы я их упаковывал. Короба с берега перенес, только в одном помятом взрывом пустые сосуды оказались разбиты, вещи в траве собрал, даже сачок нашел, а об артефактах забыл.

Еще не ночь, первый сумрак, но отдельные предметы видны уже плохо — без света никак. Нашел свой "старый" замковый светильник, прикрыл плащом, чтобы совсем уж издали свет не было видно, и пошел искать. Раковину обнаружил почти сразу, блестела в озере недалеко от берега. Когда вылил из нее воду, на песке затрепыхалась серо-зеленая рыбка. Быстро "помещение" обжили. Отпустил снова бездомную в озеро.

Доску профа искал долго, только когда прошел двести ярдов туда-обратно раз пять, и потерял надежду, решил шукать на отклик. Помогло, обнаружилась в воронке засыпанная землей, неглубоко. Мощный артефакт, даже сквозь экранирующий слой грунта руны на дисперсный выброс маны срезанировали — "итса-иир...".

Главное же — магическая доска целая. Может поюзать ништяк? Попробовал встать на спокойной воде и стартануть. Удача закончилась, совсем, пришлось сушиться у костра.

Глава 10. Землевладелец, почти.

Даниэль. Кантант-озеро. День пятый.

Двигался челноком. Разведывал путь на пару тысяч ярдов, возвращался за караваном, тысячу проходили гуртом и снова один осторожно крался, проверяя лес вдоль берега на две мили вперед. Утром пробовал искать следы пришлого отряда, но высокая трава, распрямившаяся за два дня, скрыла в куще былое присутствие. Природа у озера девственно неприкосновенна; сколько брожу ни одной банки из под пива, или что тут их заменяет, не нашел. Сегодня чувство — что я Робинзон — крепнет с каждым часом. Только у прототипа была вода вокруг, а я вокруг воды круги нарезаю. Уже за полдень перевалило, скоро будет издали видно, что скрывается за скалами на другом берегу озера, за теми самыми, которые вчера обойти не смог.

Еще это солнце над головой жарит! На небе ни облачка, ветра сегодня нет, утренняя прохлада кажется давно забытой сказкой. Не то чтобы устал сильно, просто невозможность расслабиться реально достала. Хочется хоть какой-то определенности. Где, где эти сволочи прячутся? Не может такого быть, что здесь никого! А если, как и вчера, вдоль берега не будет дороги, снова не сможем проехать? А если здесь действительно недоступное ни для кого дикое место, внутри непроходимых гор долина с реликтовым озером? И кроме как телепортом сюда не попасть. А единственный выход — каньон с крутыми скальными порогами и бешеной рекой. От таких мыслей мороз по спине. Или это пот стекает под железом, а моя грязная рубаха уже не впитывает ручьи? Капец, лучше кого-нибудь встретить, хоть кого-то, чем полная неизвестность.

С раздраем в мыслях остановился на берегу, тупо уставившись в воду. В воду....

"Хм, откуда здесь вода?"

Берег озера ярдах в шестидесяти, я старался идти не по открытым местам, а ближе к зарослям, в тени, по пути отмечая приметные деревья, взгорки, но основной ориентир — большую воду — держал всегда. И вдруг в кустах тоже вода, широкая протока. Причем глубокая, ни какого дна, ни песчаного, ни каменистого не видно, не просвечивает. Заросли, обрез луговины, а дальше ярдов десять-двенадцать гладкой, почти без ряби, с редкими поверхностными бликами темноты.

Осторожно опустился на колени, затем на живот, стараясь не греметь навешанным на меня железом, прополз под прикрытием густых ветвей к краю. Вытянулся над водой, опираясь в несильно разросшиеся пучки травы, повертел головой, рассмотрел, что было видно из такого неудобного положения. Влево выход в озеро, вправо — ровный канал ярдов на двести, упирается в серую скалу. По наитию опустил руку в воду и попробовал на ощупь найти дно. Тут гладкий камень! Чуть заиленный, неестественно ровный, сразу с большим уклоном уходит на глубину. Пошарил еще, а здесь прощупывается полоской шероховатость стыка, по всей видимости, между плитами. Ох, не фига себе! Вот это сооружение! Канал на сотни ярдов в каменных берегах! А где следы грандиозной стройки? Где дороги, заборы, горы вынутого грунта? Люди где?

Незаметно обоз через канал не переправить. Надо разведать, куда проведено русло, если уходит в скалы, под землю — пипец! Не объехать. Не мост же строить? А может там целая подземная база, типа для гидросамолетов. Млин, каких самолетов? Ага, живых, тип — ящер плавуче-летающий "Драгон максимус", спецвойска. Тогда бы здесь периметр был и солдаты под каждым кустом.

Пока же по кустам ползаю один я. Канал упирается в каменную стену, я подобрался ближе и могу различить детали. Собственно большие скалы дальше, над деревьями возвышаются, видимое русло перекрыто серьезным таким сооружением из серых блоков, походит на шлюз, ворот только нет, и всякие там подъемные механизмы отсутствуют.

Может посмотреть поближе? На всякий случай полчаса понаблюдал издали с разных точек. Движения или иной активности нет.

Сооружение впечатляет. Мало того, что это не простая кладка из грубо отесанных булыжников. Здесь мощная конструкция из многотонных блоков базальта, уровень обработки впечатляет, поверхность только что не отполирована. Но в некоторых местах украшена сложным геометрическим орнаментом. Никого нет, я и подошел вплотную. Или это не орнамент, а руны? Попробовал сырой маной "подсветить". Эффект есть, но какой-то тугой, даже не искрит, а только чуть-чуть меняет свой серый оттенок, на долю секунды. Это кто ж такой магический мегалит здесь возвел?

По верху дамбы вполне можно пройти, или коня провести, ширина верхних блоков примерно пять футов. Наши фургоны не пройдут.

А вообще, массу информации можно получить по небольшим деталям, по тем же наростам водорослей на стене. Сейчас большая вода, фута на два с половиной выше пояса основной колонии подводных растений. Причем уровень поднялся с внешней стороны, от озера, видно из-за сезонного таяния ледников. Внутри же водоросли частично засохли, вода даже ниже средней кромки. Обмелела отгороженная часть водоема, канал действительно ярдов через восемьдесят уходит в скалу, в сейчас хорошо видимый низкий грот. Во внутренний бассейн есть спуск, вырублены широкие ступени, нижние под водой. Три больших плиты в середине сооружения, двигали и не раз, к ним есть проход по боковому уступу. На затворах водоросли стерты, и орнамент самый плотный. Попробовал открыть шлюз, хорошо напитав узор маной.

— Фу, ты блин, напугал!

Только когда поднятая волна плеснула в стену, я заметил ЭТО. Ко мне из глубины всплыла громадная белая туша. Ни глаз, ни пасти, ни плавников. Сказать, что похоже на пятиярдовый пузырь? Вроде, нет. Форму оно плавно меняет. Вот сейчас ко мне потянулось, с боков поджалось, из воды холмик на пять дюймов подняло, на гладкой плотной шкуре локально появились меленькие реснички, смешно шевелятся. И цвет поменяло, было белое светло-светло-зеленое, теперь белое с легким оранжевым оттенком.

Мне очень захотелось ЭТО погладить. Отсюда не дотянуться. Боюсь спугнуть чудо, потому двигаюсь медленно к лестнице, оно плывет за мной. Какое же большое! Чтобы достать до ресничек, пришлось зайти по колено в воду. Оно тоже тянется, провернулось немного вокруг оси, прижалось тушей к стенке, и реснички ко мне выпятило. Щекотно! Легко перебирает по ладони, ни присасывается, ни захватывает. Такое ощущение — изучает. И холодок магический ощущается. Тоненькое, на грани восприятия — "ии-и-ин-ини-и-..."

Не знаю, что на меня нашло, общаться в магическом плане я не умею, попробовать хотелось, вот и толкнул от себя маны, немного, совсем чуть-чуть. А ОНО среагировало очень резко, подобралось, реснички исчезли.

— Ой, прости, дурака, я не хотел!

Зависли. Я боюсь что-либо еще сделать не так. ОНО вообще замерло, и не уплывает, и не шевелится, только цвет поменяло, бледно-бледно фиолетовым стало.

О, нет, снова посветлело до слабо-голубого. Стало вытягиваться, поперечный диаметр уменьшает, наверно, чтобы к стене проще прикасаться. Поворачивается вдоль оси.

— Черт, кто ж тебя так покоцал?! — На боку множество шрамов от порезов, это точно не зубы, и нанесены раны в разное время, некоторые зарубцевались, а несколько только начали затягиваться. Странно, на свежих золотые искорки. ОНО себя магией лечит? А мне зачем показывает раны? Я людей лечить не могу, как помочь такому "зверю" вообще не понимаю.

Повернулось и замерло.

Мне даже трогать боязно. Жду, что будет дальше.

Минут десять прошло, прежде чем ОНО опять стало двигаться, другой бок повернуло, само перекрасилось в светло-коралловый цвет. Снова реснички выпустило. Но я уверен, это не та, первая, "зона исследования", тут шкура плотнее и стебельки совсем-совсем маленькие. Опять замерло и ждет.

Приглашает прикоснуться? Почему бы и нет? Аккуратно глажу кончиками пальцев по "шерстке". Шкурка движется под рукой, активная, живая. Чуть поднимает ворсинки передо мной по движению, старается достать до ладони. Площадь контакта увеличивает? Перестал гладить, просто прижал ладонь. Ждем. Как сердце изнутри толкнуло, раз, другой. Нетерпеливо. Да что ж ты от меня хочешь? Стало двигать ворсинками так, как это было при первом касании.

Тебе снова маны нужно? Повторяю осторожно вариант с посылом.

Нормально, только прижалось плотнее.

Усиливаю поток.

Оно под рукой мелко-мелко дрожит. От нетерпения, как голодный щенок?

Усиливаю еще. Прижимаю рядом вторую руку. И гоню ману сильно, как только могу. Такие потоки пропускать еще не приходилось. Я даже не знаю, откуда сам беру ману, есть ли у меня внутренний резерв, или свободно из окружающего пространства качаю. Не было нужды разбираться, хватало на все фокусы.

Сколько прокачка длилась не запомнил — долго, пока не почувствовал, что и меня колотить мелкой дрожью начинает. Да, что там мелкой, самой что ни на есть крупной — от коленок в воде круги расходятся. ЭТО большое, волну не гонит, массой колебания давит, а я как низкочастотный генератор вовсю вибрирую. О, капли красные в воду капают. Из носа кровь потекла что ли? Пора завязывать такую подпитку.

ОНО как почувствовало, что мне стало плохо, чуть шевельнулось и уже ярдах в десяти от меня, полупритопленное покачивается. Быстро двигается.

Хм, сейчас напоминает обожравшегося щенка лежащего пузиком кверху.

Я присел на незатопленную ступеньку, прислонился плечом к стенке канала. Тяжко. Пацана развели? Нет. Сам повелся. И есть у меня убеждение, что сделал я хорошее дело, помог, если не в беде, то, как минимум, нуждающемуся.

Немного отпустило, теперь можно привести себя в порядок. Умыл лицо, руки сполоснул, поболтал кисти в воде, чтобы кровяное облачко растворилось.

Отвлекся и чуть не пропустил момент. Дальняя от меня часть силуэта размылась, и вот покачивается в воде не одно ОНО, а два. Второе много меньше, ярда полтора в диаметре. Маленькое существо лишь секунду оставалось неподвижным, затем сделало два круга вокруг большого. Сплавало к мегалиту, "обнюхало" углы, а потом, учуяв то ли меня, то ли мою кровь, появилось передо мной и зависло.

Первая мысль была — присутствую при родах. Но, к счастью, не так. Судя по этому живчику, оно хоть и маленькое, но не новорожденное, вполне смышленое, подросшее. Видно, где-то в "сумке" у мамы отсиживался.

Смотрю, а этот мне уже "морды корчит", истончился в диск диаметром ярда три, приподнял в воздух две складки, то покачивает угрожающе, то "волну гонит" по телу. Потом резко возвратил себе круглую форму и метнулся к маме. Если я все правильно понимаю в ксенопсихологии, то мелкий только что получил "подзатыльник".

Так и есть, покрутился в отдалении, и осторожно снова плывет ко мне. Любопытство — не порок, в его случае — главный драйвер.

Завис передо мной, пятна по корпусу пускает, желтые, розовые. Может я, и ошибаюсь, но эта часть спектра для меня должна ассоциироваться с положительными эмоциями. О, пытается что-то выдавить из себя для контакта, то там, то сям появляются и пропадают жгутики. Да, не просто освоить "язык дипломатии".

Тянусь к нему навстречу раскрытой ладонью. Соприкоснулись. Шершавенький. Минуты три он настраивался, потом смог вырастить вполне приличные волоски. И обхватил ими мой безымянный палец. "Ха, здравствуйте, дяденька".

Его мама переместилась ближе, как она технически смотрит, не знаю, но за чадом своим, повинуясь вселенскому долгу, "приглядывает".

— Привет! Предлагаешь дружить? Я не против, даже поболтал бы с тобой, только ты по-нашему не врубаешься.

А в ответ ни гу-гу, как я и предполагал. Его маман на ману хорошо отреагировала, может и с этим попробовать? Что с моим запасом, осталось ли чего, не понятно, самочувствие терпимое, если осторожно — то, наверно, можно.

Отдаю понемногу ману. Ух-ты, как в палец вцепился, волосками плотно обхватил. В отличие от маман, не понимает, что площадь контакта влияет. Ладно, не буду форсировать, немного добавлю и все, а то и мне еще одна "большая заправка" может боком выйти.

Вот ведь, как присосался, минут пять уже тянет ману. "Урчит" довольный, по мелкому вибрированию чувствую. Может, хватит, хорошего помаленьку? Пора остановить эту "дойку". Я попробовал осторожно, уменьшить отдачу маны.

Маленький отреагировал неожиданно — стал магичить. В месте контакта заблестели золотые искорки, небольшим облачком.

Хлоп! Детеныш исчез, его маман в десяти ярдах на поднятой волне покачивается. Это она его забрала? И спрятала? А чего так резко? Он накосячил?

Смотрю на руку, золотое облачко почти исчезло. В меня впитывается! Непроизвольно задергался, попытался эту "заразу" стряхнуть. Угу, еще можно было с мылом смыть попробовать.

Впиталось....

И чем этот "нехороший человек" меня приложил? Да, вроде, нормально все!

ОНО вон притаилось, не дергается. Только пятен цветных на себя больше напустило. Или не пятен? Или это вокруг неё разноцветное сияние? Чет она расплывается у меня в глазах.

Зажмурился, хорошенько потер веки.

А чего это скребется? Звук необычный вроде как морской прибой, но по-другому — вода о камень трется, длинный такой накат и снова накат, без отлива. Рядом шуршат, воду рассекают, одновременно несколько быстрых источников. Посмотрел туда, где звук — маленькие рыбки, чуть больше мальков, у поверхности стайкой пырснули. Вокруг каждой сияние, розовое с тонкими многоцветными слоями. Попробовал присмотреться, сразу рыбки в глазах начали расплываться.

С закрытыми глазами лучше. Ожидал привычной темноты. Ага, счас! Как рыбешки перемещаются, и слышу, и по красноватым силуэтам "вижу" сквозь веки.

Вздохнул поглубже, чтобы придти в себя. "Кумаром" шибануло. Вам приходилось бывать на берегу океана? Помните насыщенный запах морской воды, водорослей, рыбы и много чего еще в том "коктейле" обильно сдобренном озоном? Не забыть. А теперь представьте "букет" в десятки раз ароматнее! Вот примерно так и шибануло. До слез из глаз.

— Зачем?! — Кричу, хотя понимаю, что не ответят. И, быстрее всего, уже не помогут.

Даниэль. Кантант-озеро. День пятый.

Холодно. Пытаюсь унять перестук зубов. При этом вполголоса декламирую, все что вспомню.

"...И глазами добычу найти;

И за ней незаметно следить.

Как бы ни был нечуток и груб

Человек, за которым следят, —

Он почувствует пристальный взгляд

Хоть в углах еле дрогнувших губ.

А другой — точно сразу поймет:

Вздрогнут плечи, рука у него;

Обернется — и нет ничего; ..."

(Александр Блок)

Стараясь как можно четче проговаривать слова. Это уже третья стадия лечения, самолечения, вернее — самоспасения. Что б его!

Сначала пытался развлекаться с "подарком". О там, что младенец в десятки раз усилил все мои чувства, было легко догадаться. Захотел услышать стрекозу на другом берегу — "тыр-р-р, ты-р-р, тыр-р-р" — пожалуйте вам оглушающий треск. На совершенно гладком клинке кинжала легко кончиками пальцев различаю микроскопические углубления, уверенно на ощупь определяю, где светлые, а где темные полоски узора в металле — цвет предмета для рецепторов моей кожи не отвлеченное понятие.

Был поражен, еще пару часов назад я изнывал от одиночества. В то время когда вокруг кипит жизнь. Десятками, узнаваемые и нет, плавают, ползают, бегают, проносятся в вышине. И не только живые, странные сущности проявляются и исчезают, струятся туманом или обретают некие очертания, такое впечатление — здесь перевалочная база иного мира. Чем ближе к ОНО, тем меньше живых, те держат разумную дистанцию, и больше лярв, сильфид, вил и неназванных прочих. "Прынцов" нет, столпотворение чисто девичье. Присматриваться ко всем вместе и в отдельности даже не пытаюсь — "резкости" хватает на полсекунды, и сразу плывет.

Оказывается — сколько всего рядом, надо только почувствовать и понять. Понять...

"Скрипач — с руками белоснежными,

когда расселись птицы страшные

на проводах, сыграл нам нежную

музы ку — только нас не спрашивал.

В каком-то сквере, в шляпе фетровой —

широкополой, с черной ниточкой.

Все что-то капало — от ветра ли —

с его ресницы, по привычке ли?

Пытались хлопать, но — туманные —

от сердца рук не оторвали мы.

Разбитые — мы стали — странные,

а листья в сквере стали алыми.

Ах, если б звуки нас не тронули,

мы б — скрипачу — бумажки сунули.

— Едино — ноты ли, вороны ли, —

он повторял, — когда вы умерли."

(Борис Рыжий)

Понять себя, пока сам не стал бесплотной вечностью.

Игрался, не обращая на слезы, сопли, легкую головную боль. Организм "семафорил" щадящими способами, а я не обращая внимания на "мелочи", радовался, наслаждаясь новыми способностям. Пока, выбравшись из канала наверх, не попробовал магичить. Привычно, легонько толкнул тепло. Одновременно пыхнуло с легким хлопком -самовозгорелся воздух, и поднялось пламя на траве языком на восемь ярдов от меня. По краям пятна молодая, сочная зелень лишь обуглилась — обширного пожара не случилось. Но пепел на обгорелой земле впечатляет. Это ж сколько я выдал? Градусов пятьсот с плюсом, раз водород окислился, а то и больше. Обдумать резкое усиление магических способностей и открывшиеся перспективы не смог, не успел, организм на все издевательства сказал: "баста!" Вывернуло там, где стоял; остатки того, что утром съел на завтрак, разметал по округе. И этим протест не ограничился. На коже выступили красные пятна, дышать стало неимоверно тяжело — приходилось, буквально, поднимать руки и расширять грудную клетку волевым усилием, само по себе это простое действие получалось через три раза на четвертый, с сипами и хрипом. Это после того как немного прошел дикий испуг — "сейчас сдохну" — буквально обрушившийся раскаленной волной на меня, превращая нервы в иглы.

Правила первой помощи при остром стрессе в моем случае не катят. Сменить обстановку, концентрироваться взглядом на мелких предметах, меняя объекты, провести сеанс дыхательной расслабляющей гимнастики — не сочетаются рекомендуемые там методы с моими реальными обстоятельствами. Ограничился интенсивными движениями — приседаниями. Пару повторений — подышал, подвигался — подышал. И так много, много, много раз. Как только останавливаюсь, головная боль становится невыносимой, общее самочувствие плохим до тошноты.

Теперь мне примерно понятно, что мелкий гад захотел немного продлить свою "кормежку" и подтолкнул мои магические возможности, в том числе в маноотдаче. Только на какое существо был заточен его "безобидный" каст? Не на человека, точно! Побочный эффект — скачок уровня восприятия, не только в зоне пяти основных чувств, но и ряда запредельных. Тушка моя оказалась совсем не готова к такой стимуляции. Чудо будет, если удастся пережить встряску и вернуться к прежнему состоянию. Пока же лечусь вприсядку. Стоит лишь присмотреться, прислушаться или принюхаться — все проблемы запускаются по новой. Как еще можно успокоить "обиженный" организм? Хорошо бы на некоторое время заблокировать все, или большую часть, внешних раздражителей. Первых космонавтов в процессе тренировки укладывали в специальную ванну, как помню, называлась камера депривации, давали дыхательную трубочку и полностью погружали, оставляя без света, звуков и прочего, что сопровождает человека ежедневно. Мне бы сейчас очень подошло!

Так я придумал вторую стадию лечения. Результат сомнительный, на троечку. После вынужденной тренировки, потному разгоряченному телу вода показалась приятно охлаждающей. Сидеть по шею в канале чуть проще, чем скакать на берегу. Но чувствовать температуру — всеровно чувствовать. Немного расслабился и вот уже принимаешь волны тепла от проплывающей недалеко условно холоднокровной рыбки, еще порция от трения смещающихся при ее движении водных слоев. И начинается озноб, не температурный, нервный.

Вывод напрашивается очевидный: все проблемы от головы. Мозг отказывается принимать испорченную в сравнении с базой памяти картину мира. Не вписываются ауры и энергопотоки в его понимание единого пространственного образа объекта этого мира, как должно.

Простая догадка позволила перейти к третьей стадии терапии. Мозг можно и нужно отвлечь. Через таблицу умножения внешние раздражители он воспринимает, просачиваются, арифметика — недостаточная нагрузка для системы. А декламация стихов, с модуляцией эмоционального состояния занимает нужную долю ресурсов.

"Если вдруг забредаешь в каменную траву,

выглядящую в мраморе лучше, чем наяву,

или замечаешь фавна, предавшегося возне

с нимфой, и оба в бронзе счастливее, чем во сне,

можешь выпустить посох из натруженных рук:

ты в Империи, друг.

Воздух, пламень, вода, фавны, наяды, львы,

взятые из природы или из головы, —

все, что придумал Бог и продолжать устал

мозг, превращено в камень или металл.

Это — конец вещей, это — в конце пути

зеркало, чтоб войти..."

(Иосиф Бродский)

"Тишины хочу, тишины...

Нервы, что ли, обожжены?

Тишины...

Чтобы тень от сосны,

щекоча нас, перемещалась,

холодящая, словно шалость,

вдоль спины, до мизинца ступни.

Тишины...

Звуки будто отключены..."

(Андрей Вознесенский)

Плеснувшая в лицо волна заставила приоткрыть глаза. Смотрю — она, или как в вежливой осторожности обращаюсь — ОНО, знаю: сегодня ждать друг от друга чуда нам суждено. Э-э-э, чёй-то меня понесло, я ни разу не поэт, ритм чувствую лишь условно, резонанса слова и мысли у меня нет!

Сейчас бы глубоко вздохнуть, пару тройку раз, обеспечивая гипервентиляцией кислород для мозга. Но сегодняшний урок мной усвоен, ничего сверх и супер — и будет мне счастье. Тем не менее, большая мамаша не зря переместилась так близко, есть причина. Вот только как понять, что ей потребовалось? Боками не крутит, цвет умеренно-негативный, зелено-голубой, бледный. Речь, точно, не о дозаправке маной. Что тогда? Переходить на дополнительное зрение, всматриваться совсем не хочется.

И так мне стало тоскливо, к душному чувству скованности примешены шипы опасения. Это не мои эмоции, точно, она "поделилась". Предупреждает?

— Спасибо! Действительно подзадержался, а у меня там кобылки не кормлены. — Поднимаюсь по ступеням, потоки воды стекают, унося с собой все страхи и шкурные переживания.

На самом верху захотелось обернуться. Но бросать громкое терминаторское "I'll be back" не в настроении, шепчу тихо: "Помню".

Даниэль. Кантант-озеро. День пятый.

Они появились со стороны гор минут через десять. Двое. К тому времени, я уже отбежал в направлении каравана достаточно далеко. Заметить появление людей помогла выработанная за два дня привычка крутить головой на триста шестьдесят градусов, претерпевшая небольшие практические изменения в применении вследствие приобретенного эффекта "обнаженные нервы" — теперь не всматриваюсь в каждую тень, а лишь расфокусированно, как боковым зрением, отслеживаю движение.

Знал, что могут появиться живые, ожидал какого-то события, но когда промелькнули фигуры, не оценил правильно расстояние, того что они очень далеко, чуть растерялся, потерял концентрацию, упустил с такими мучениями найденную, и так бережно лелеемую точку равновесия. Взгляд стремительно приблизил пару, возник эффект туннельного зрения. Все что успел рассмотреть — идущего первым мужчину лет сорока, в грязном сером балахоне, давно небритого, заросшего, но с выбритым наголо до затылка правым виском. Второго увидеть в деталях не дала вспыхнувшая и лавинообразно усилившаяся боль в затылке.

Дальше действовал по лично открытой методе — накрыл лицо ладонями так, чтобы зажать нос, дополнительно прикрыть "просвечивающие" веки и вжать кончиками указательных пальцев ушные козелки. Вот я "в домике". Сконцентрировавшись на ритме, продекламировал всего два стихотворения раннего Блока, затем "Сероглазый король" Ахматовой и ... отпустило.

С четырехсот ярдов вглядываться больше не рискнул, осторожно по теням подобрался вдвое ближе. За это время пара успела дойти до шлюза. Я застал уже тот момент, когда боевик, а второй по одежде почти не отличался от напавших на нас, выскочил на гребень и стал озираться, возможно, пытаясь обнаружить того, кто оставил мокрые следы на лестнице. Прикольно бритый в это время безучастно стоял рядом, никакой нервозности и спешки не проявлял, равно как и интереса. Поиск следов в высокой траве ничего не дал, похоже, вооруженный боец просто охранник, не следопыт. Потоптались немного и двинулись в сторону гор: первый, не проявляя особой спешки впереди, второй, суетливый, подталкивая в прикрытую серым балахоном спину спутника, на полшага сзади.

Мне при любом раскладе дорогу разведать придется, потому я не рванул к своему обозу спешно убегать-спасаться, а стал осматривать окрестности, выделяя возвышенности с хорошим сектором обзора. Идти следом за парой в лес было бы большой глупостью, существует высокий шанс нарваться на боевиков в секрете. Если конечно база охраняется. В том, что я нашел лагерь напавших на нас бандитов, почти уверен. Ближайшая задача — разведать, что здесь к чему, и попытаться найти выход к Большой земле.

Двигаться к лагерю, сейчас, когда подняли, или вот-вот поднимут тревогу, не стоит. Спасаться с караваном тоже очень рискованно, пока развернемся, пока поползем, в случае обнаружения нас быстро догонят. Стоят себе, или лежат в тени на опушке, укрытые деревьями лошадки, и хорошо. С берега озера табун и повозки не рассмотреть, отсюда, за более чем полторы тысячи ярдов, тем более.

Из разных вариантов мой выбор пал на большой камень или маленькую скалу, как кому больше нравиться называть это каменное сооружение. У него два достоинства, первое — стоит в окружении деревьев, чуть возвышаясь над верхушками, на расстоянии двести пятьдесят, триста ярдов от канала, шлюз с него будет виден как на ладони. Второе преимущество — стоит в окружении деревьев.... То есть я с моим весом и соответствующей грацией смогу часть "восхождения" на вершину проделать по веткам. При отсутствии альпинистского снаряжения и вообще, какой либо страховки очень полезное для меня это их соседство.

Влез, как это ни странно, легко, ни разу не сорвался, с первой попытки. Попыхтел, конечно, потом отдышался, устроился на боку поудобней, собираюсь выглядывать не сверху, а чуть сбоку, прикрылся срезанной еще на земле веткой, чтоб не выделяться круглой головой на фоне неба. Поразмышлял — не натянуть ли мне тетиву на лук, сам дальнобойный инструмент и стрелы я умудрился не замочить, оставив во время купания на берегу, а вот в мешочек с тетивой вода попала. Да, должная прославиться в веках великая бойня откладывается, увы, по техническим причинам.

Хотя кого здесь бить то? Где толпы врагов? Прискакали всего четверо, "охранник" и с ним еще трое. Спешились на дамбе, сбегали вниз, в канал, понарезали круги вокруг, далеко не отходя. Переполох начался, когда один, он помассивнее остальных, прошел сквозь кусты по направлению к озеру, и на луговине увидел проплешину выжженной земли. Криками подозвал остальных, пытался что-то доказать, махал руками, показывая в направлении берега и нашей старой стоянки, увы туда, где спрятан караван. Трое других, похоже, ему возражали. "Прислушиваться" о чем говорят, я не стал. Зачем? Их пантомима легко читалась. Ну вот, торжество демократии, меньшинство подчиняется большинству — все вернулись, сели на коней и припустили в сторону базы. Зассали тягаться с пироманом!

А, может, они за подмогой отправились? Подождал еще полчаса. Никого. Не хотят воевать, супостата ловить. Тогда я сам пойду к вам.

До темноты еще часа четыре. Следующий мой шаг — поползать вокруг, рассмотреть, где они квартируют, чем занимаются. Только оружие нужно сменить. Арбалет мой ассасинский взять, в куче оружия метательные ножи были — могут пригодиться. К разведрейду следует тщательно подготовиться. Железо с себя на кожу заменю, чтобы ползая случайно не зашуметь. Может жезл с разрыв-эстерами прихватить? Позже решу.

До каравана добежал минут за пятнадцать, не фонтан скорость. Бедные животины встретили радостным ржанием. Не в смысле ржали над потным толстяком с языком на плече, а в смысле — "где шлялся балбес, пить давай". Придется искать на берегу удобный выход к воде. Планида каждого настоящего ковбоя — забота о живности в первую очередь. Ни напоишь, ни накормишь — не поедешь. Зависимые они, ковбои, люди. В моем случае на меня одного восемнадцать с половиной копытных. Начинаю сомневаться — кто на ком ездит.

Еще больше часа долой. Кровь из носу надо успеть засветло выйти к объекту. Плутать в темноте втройне опасно.

Оружие разбирал, не вынимая, прямо в первом фургоне. И тут меня приложило, как обухом по голове. У свертка с телом Албана Кроунца светлая аура, как у живого существа.

Но как? Он мертвый! Грудная клетка раздроблена, легкие не работают, мозг без кислорода должен был уже через четыре-пять минут начать деградировать. За что душе цепляться?

Осторожно пытаюсь усилить энергетическое восприятие, одновременно ищу признаки магического воздействия. Другой разумной причины, объясняющей чудо, не нахожу.

Да, есть магические структуры, темно-синие с редкими бордовыми вкраплениями. Такое сочетание я уже видел, только в виде искорок, когда запускал локальный анабиоз для рыбок, для лойс. Как я мог два дня тому назад пропустить такое колдовство? То, что это воздействие много сложнее, чем "рыбная консерва" — очевидно. Видно так был вымотан своими "смертями" и боем, что дальше носа ничего не разбирал.

— Йехо-о-о! — Нисколько не скрываясь, ору во все горло. — Албан жив! Да, да, да!

Мгновения радости сменились сомнениями. Горшочки с лойс "светятся" много ярче, чем структуры вокруг профа. Есть сосредоточения на груди, два в районе висков и несколько на основных суставах. Но интенсивность оставляет желать лучшего. Утечка энергии? Рыбки в специальном сосуде, тело учителя контактирует с атмосферой, ни о какой герметичности вообще не может быть и речи.

Первая мысль была, построить кокон самому. Из чего угодно: из брезента, из тех же корзин, как армирующего материла, все глиной промазать. Может слой из осколков пустых горшочков проложить, сколько-то алхимического состава должно в них сохраниться. Не хватит пустых — лойс повыкидываю. Может внутри кокона еще несколько пергаментов анабиоза активировать. Но чем подробнее обдумывал "проект" такого спасения, тем очевиднее становилась ущербность идеи. Глупость, много минусов и неопределенностей.

А что другое предпринять? Для начала, нужно посмотреть поближе, что за сосредоточение на груди профессора. Если структура внутри тела, тогда без вариантов. А если....

— Очень хорошо! — Я аккуратно приоткрыл сверток и обнаружил у Албана под рубашкой небольшой амулет.

В центре, в сплетении сложных нитей чар, в реале — в зажимах из серебра, камень-накопитель, порядком разряженный. Да, я теперь без перенапряжения вижу плетения, а не отдельные искры. Чуть еще усилив восприятие, различаю силовые поля и ауры.

Вынимать накопитель из медальона нельзя — вырублю конструкт, а как повторно запустить не знаю. Амулет, похоже, управляющая структура, на голове на висках артефактов нет, а структуры, соединенные силовыми линиями с главной вязью на груди, есть. Зарядить накопитель не снимая, простым потоком сырой маны, без пасса и тактильного контакта, не получится. Уже не раз пробовал, пустая трата времени.

Фигово! Сам не справлюсь, и времени, судя по оставшемуся заряду, в обрез. Значит, срочно нужна квалифицированная помощь. Такая если и есть, то только где-нибудь в городе, а не в горах. Бегать туда-сюда, разведывать, искать тихие пути некогда, придется прорываться. Морду кирпичом, и вперед!

Даниэль. Кантант-озеро, поместье Дьенфо. День пятый.

Дороги нет, вместо нее едва наметившаяся тропа среди пышных деревьев предгорного леса, мне удалось наши фургоны удачно вписать в просветы зеленого лабиринта, впритирочку прошли, зато без заторов и зацепов.

Въезжаю в долину из распадка впереди каравана, весь такой важный, верхом на моем гнедом красавце, в полном доспехе, в кожаном кроунцевском плаще, за поясом приметный магический жезл, на левом боку полуторный меч, на яблоке меча, поверх пустого гнезда свободно лежит рука без перчатки, с кольцом иуристора на среднем пальце.

Где взял?

Сам сделал.

Не знаю, преследуют ли по законам империи Чжулонг иуристоров за изготовление и ношение поддельных колец, тех, что не украшения, а знаки принадлежности к имперскому привилегированному сословию. Раньше называя себя баронским титулом, я, по крайней мере, был внутренне уверен, что не являюсь преступником. Теперь же уверенности в законности того что сделал у меня совсем нет. На пальце голимая подделка. Нашел в мешке с цацками, серебряный перстенек с мизерным рубином, артефакт может и полезный — загорался красным огоньком вблизи золота, самое то для кладоискателей. Но пришлось сломать. Ободок по размеру похож на дворянское кольцо. Зажал в струбцинку, срезал все лишнее, нацарапал шилом мизерные буковки, якобы полное иуристорское имя. Отполировал кусочком войлока. Красота! Очень похоже. Если близко не показывать, не давать магам проверять, то для простых людей вполне сойдет за настоящее. Другой возможности, "поднять" авторитет за короткое время я не придумал. По плану — буду наезжать на местных вояк, давить на психику, очень не хочется драчку с непонятным исходом затевать.

А повоевать здесь есть с кем.

Еще когда только выехал из леса, я остановился у крайней плантации, на которой два сильно загорелых субъекта собирали желтые с ярко-оранжевыми прожилками ягодки с небольших кустиков с резными глянцево-темно-зелеными листьями. Удивило, что собирали в небольшие непрозрачного стекла колбочки, затыкали притертыми стеклянными же пробками и ровными рядками вставляли в ячейки, раскрепленные внутри невысоких квадратных корзинок. Слишком стремно для сбора урожая обычных плодово-выгодных.

Рыкнул на терпил. Одному приказал бежать вперед с радостной вестью, что его благородие господин барон скоро будут, второй должен шкандыбать впереди нас в четырех ярдах, показывая путь.

Заблудится теперь, когда вся долина на виду, сложно, но для создания правильного образа такой провожатый нужен.

Заросший лесом распадок сначала вел меня немного вверх с небольшим подъемом, зато сейчас спускаюсь вниз и все здешнее хозяйство как на ладони. Зря я искал базу бандитов, передо мной скорее хорошее поместье. Справа немного на возвышенности, на склоне горы, большая квадратная башня, этажа в четыре, примерно. К ней прижалось десятка полтора одно-двухэтажных построек, двор скрыт за стеной высотой немного меньше пяти ярдов. Чуть ниже еще один уровень с длинными хозяйственными постройками, так же огороженный стеной, в три с половиной ярда. Все постройки из базальтовых блоков, такие я уже видел в конструкции канала. На крышах каменная черепица. Склоны небольшой долины, обустроенное пространство мили четыре в ширину и семь в длину, поднимаются искусственными террасами. Судя по разным оттенкам зелени и виду растений, выращивают не монокультуру.

Больше всего меня удивили две постройки.

Дальний вход в долину между скал перекрыт мощным фортификационным сооружением. В подробностях я рассмотрел его позже и еще больше впечатлился. Двести тридцать ярдов восьмиярдовой стены с центральной трехуровневой башней продленной вовнутрь долины захабом, коридором смерти, упирающимся в еще одну башню-редуит. Боевые ходы по верху широкой стены прикрыты монолитными зубцами с двух сторон и каменной двухскатной кровлей сверху. Боковые башни встроены в возвышающиеся скалы, выглядят массивными гроздьями бартизанов, полукруглых защитных сооружений с широким сектором обстрела. Дальше за стеной триста ярдов голого расчищенного от камней и деревьев ущелья, еще дальше снова вековой лес между гор. От какой армии хозяева собрались защищаться в такой глуши ума не приложу.

Из горы, от усадьбы, вровень с третьим этажом ее башни, по всей долине выстроены только кажущиеся ажурными, на самом деле мощные, как и все здесь, арочные мостики к верхним террасам. Впервые вижу акведуки, "простейший" вид водопровода. Наверху в системах из небольших бассейнов вода накапливается, чтобы потом по каменным желобам растечься на плантации по всей долине.

Пока спускались по серпантину наезженной грунтовки вдоль террас, а потом поднимались по центральной по уму выстроенной и мощеной плитами дороге к крепости-усадьбе, рассматривал не прекративших с моим появлением трудиться работников. По несколько на каждой делянке, люди и ячики, даже ни разогнулись, ни посмотрели, кто едет. Следов совсем явного беспредела — цепей, ран от побоев, дряхлой одежды — не видно. Но опасливые взгляды исподлобья, неприветливость, отсутствие обычного любопытства настораживают. Нездоровая в здешней тусовке атмосфера.

Тяжелые обшитые железными полосами ворота открыты, торчат тупые зубья поднятой кованой решетки. Перед воротами никого нет, и со стен головы не торчат. Попрятались? Вряд ли. Останавливаться нельзя, не должно быть ни одного "слабого" действия. Неторопливо въезжаю на пространство внутреннего нижнего двора. Богато живут, как и в нашем замке тут хозяйственный двор вымощен камнем.

По широкому пандусу, ведущему к воротам верхнего уровня, навстречу мне спускается группа из шести человек, из построек вышли и остановились в отдалении еще более двух десятков. Те, что передо мной, и треть в отдалении — воины, одоспешены и хорошо вооружены.

Дождался, когда два подбежавших работника под уздцы разведут по двору за моей спиной мой караван, а встречающие подойдут ближе. Нет, остановились в десяти ярдах и молчат, ждут. Кольцо на руке срисовали, раз молчат, значит, опасения испытывают. Ну что ж, тогда мне начинать.

— Я, барон Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер, желаю приветствовать хозяина замка, — голос не дрожит, представился с нужной долей превосходства, все как надо. На некоторых подействовало, по крайней мере, одетые как слуги опустились на колени и склонили головы.

— Наш хозяин Олуэн Дьенфо в отъезде, господин барон, — один из встречающих, мужчина лет сорока в пластинчатом доспехе с прямым мечом на поясе, сделал полшага вперед.

— Господин?! — Давлю голосом, заставляя собеседника исправиться.

— Ваше благородие господин барон. — После небольшой паузы он добавляет уважения и в подтверждение моего статуса склоняет голову. Остальные не сдвинулись. По существующим в стране правилам этого не достаточно, если передо мной не иуристоры, не реестровые гильдейские маги, не имперские чиновники, то обязаны припасть как минимум на одно колено.

Значит, силы за мной не видят, готовы убить. Для такой дыры, закон права сильного превыше всех остальных. Может зря я сам свою голову в капкан сунул? Нет, рано паниковать.

Странно, все смотрят мимо меня. Чуть поворачиваю голову, чтобы увидеть, что произошло такого, привлекшего общее внимание. Опа, а теперь можно и паниковать, до мокрых штанов.

В открытые ворота протиснулись полтора десятка громил. Каждый не менее семи футов роста, квадратные, под кожаными рубахами бугрятся горы мышц, из оружия только на поясах кинжалы в каменных ножнах, чем-то напоминающие кукри, раза в два больше, но обводами похоже. А зачем таким оружие? Двинет и переломит сразу, во многих местах. Сила в них чувствуется неимоверная. Но более всего удивляет не это, у них всех лица закрыты каменными масками, не массивными, чуть грубоватыми, при этом тонкой резьбы, с листовидными прорезями для глаз, и строчками орнамента на левой стороне маски, в районе лба и скулы. Здоровяки ни на кого, не обращая внимания, прошли через весь двор к красивому двухэтажному дому. Лишь один, самый расписной, приостановился, потом развернулся к людям, внимательно осмотрел присутствующих, причем меня не более других, и молча замер изваянием. Лучше уж свидетель, чем активный участник готовящегося смертоубийства.

Продолжим разговор.

— Ваш хозяин благородный, из знатного рода? — Невинный вопрос, требующий расстановки точек над и. Померяемся... статусами.

— Нет, он магистр второго ранга вне гильдии, — отвечает тот же мужик, что и до этого вел со мной разговор.

— Когда вернется? — Стараюсь по ходу перед десятками недоброжелательно настроенных взрослых не растерять бодрость в голосе.

— Отбыл на охоту с другом позавчера, на один день, — взгляд старшего вильнул в сторону, ему происходящее очень не нравится, как впрочем, всем здесь.

— Где-то задержался? — Хотя, кто здесь хозяин и что с ним произошло, я уже догадываюсь, но продолжаю гнуть свою линию в разговоре.

— Не могу знать.

— А что, у вас здесь в округе опасно?

— Не более чем везде.

Внимание, вот это уже пошла движуха. Слышу, как слева от меня воротом взвели арбалет. Скосил глаза, там стоит тот здоровяк, что у дамбы искал следы, а потом звал остальных боевиков пойти в погоню. Он напрягся, рукоятку меча сжал так, что косточки на руке побелели. Стрелок, похоже, изготовился за его спиной.

Осторожно отпускаю повод и сдвигаю правую руку поближе к жезлу, двойные конструкты разрыв-эстереров у меня не получаются, но в случае если нападут все разом, тех что передо мной одним взрывом приложить смогу.

— Спрашиваешь о господине Дьенфо, а сам его коня за собой в поводу привел! — Орет боевик здоровяк с вызовом, пытается и себя накрутить, и других к решительным действиям подтолкнуть.

— Часть коней взята в качестве трофея в бою, когда шайка бандитов напала на нас двоих, меня, барона ю'Ламбера, и моего спутника, профессора Имперской школы магии господина Кроунца. — А вот это я, наверно, зря сказал. Млин, оживились, даже перешептываться стали. Могут подумать, что маг один — проф, и его здесь нет. Зря сказал.

— А когда Ваш спутник подъедет? — Старший точно уловил возможное изменение в расстановке сил, умный зараза.

Ответить не успеваю, здоровяк продолжает агрессивно наезжать.

— От твоих повозок мертвечиной воняет! Что там?

Услышав о подозрениях, расписной протопал ко второму фургону и откинул прикрывающий груз холст. Увидев содержимое, ничего комментировать не стал, лишь молча поднял за волосы голову убитого мной мага.

— И-и-и-и!

Здоровяк сорвался с места и с визгом рванулся в атаку на меня, выхватывая на ходу меч из ножен. Как только он сместился и открыл линию выстрела, хлопнула тетива арбалета. Преодолеть два щита, третий прикрывал на всякий случай спину, болт не смог и, отскочив, зазвенел по камню.

Примерно этого я и ожидал. Самому, первым, мне атаковать наглеца было нельзя, могли найтись заступники. К примеру, тот же расписной, то, что он без доспеха, ни о чем не говорит, метнет ножик и ага, его отношений с магией вообще не знаю, может — как с гуся вода. Кроме того нужно было дождаться не начнет ли кто магичить. Тогда следовало сменить приоритет целей.

Теперь же, когда на меня напали, на иуристора, я в своем праве казнить.

Сейчас оторвусь от души, демонстративно. Хоть и давит под ложечкой, как не хочется.

От высокотемпературного посыла первым загорелся стрелок, здоровяк защищенный знакомым светло-голубым магическим щитом еще смог сделать несколько шагов, даже мечом замахнулся. Так с поднятой вверх железякой и полыхнул, порохом.

Мой гнедой испугался огня, встал на дыбы. Повод я отпустил, собираясь перехватить жезл из-за пояса. В итоге, в стрессовой ситуации и держатся не за что, и до оружия не добрался. Обхватил руками коня за шею, ноги сжал, сильно, как мог, чтобы из седла не выпасть. Так и прогарцевали несколько скачков в обнимку. Надо будет гнедого Танцором назвать, хорошо двигается на одних задних.

Конь уже встал ровно. Теперь мне нужно заставить себя выпрямиться. Мне бы после такой магической выдачи в "домик" нырнуть, классикам должное отдать, равновесие восстановить. Знал, что может быть придется переходить за черту, поехал к врагам совсем на пустой желудок, даже пить не стал.

Как же моей тушке плохо. Радует отчасти, что лицо скрыто глухим шлемом. Не хотел демонстрировать розовощекую юношескую пухлость. Удачный выбор — сейчас не видно бледности и капель холодного пота.

Надо подняться! Собрать силы и сесть ровно!

Как домкратом, по миллиметрам, вывожу спину в вертикаль.

Теперь открыть глаза!

Сквозь темные круги вижу — все преклонили колени. Кроме расписного.

Заставить себя посмотреть налево не смог, достаточно того, что смрадный запах горелого, заполнивший двор, не дает вздохнуть полной грудью. Не хочу провоцировать запечатление, чтобы вид чужих останков не сплелся намертво с чувством моей вины. Рассказывал мне отец, как год просыпался по ночам после первой командировки в приграничную республику, снилось ему перекошенное лицо бородача с изодранной автоматной очередью грудью, в скоротечной сшибке возжелавшего крикнуть гортанное воззвание к богу и, как результат, не успевшего выстрелить первым. Только что впервые я убил людей ни в горячке боя, ни под давлением внезапно меняющихся событий, а почти холоднокровно, заранее просчитав такой вариант, и согласившись с издержками в виде человеческих жизней. Мерзко. Млин, я всё-таки медленно, но двигаюсь к психотравме, не с визуальным маркером, так обонятельным, реакцией на жженый запах.

"Хозяин Даня, а давай не будем никому коников отдавать, несколько очень породистые, чистые наследственные линии носят".

"Шуня? — Как же я рад его снова слышать. — У тебя ломка слетела?"

"Так озеро же ужо далеко, за горой, они сюда почти и не достают, не давят. И да, хозяин, кушать хочется, очень".

"Стоп, — чувствую, как задрожал желудок, — о еде ни слова!"

"А чё так? Думаешь, не пригласят за стол? Так у нас своё есть".

"Шуня-я!"

"Молчу, молчу".

"Подожди, не исчезай, дело есть. Можешь проверить поместье на наличие магов?"

"М-м-м, — ответил сразу, видно озаботился изучением вопроса заранее, — боевых, опасных нет".

"А какие есть?"

"Дикий в подвале сидит, ну, и мастера, только у них магия своя родовая, спе-ции-али-зи-рованная, вот".

"Это ты где таких слов нахватался?"

"Так, это, у тебя же, хозяин. А что с кониками? Давай не будем никому отдавать".

"Что-то я не припомню за тобой желания коневодством заниматься".

"Так это, гнедой при нас, а остальных и продать не жалко. Под заботу можно было и взять, так оценить нечего — труха и осколки".

"Шуня, остынь".

"А этих, хозяин Даня, ты посмотри, обязательно посмотри. Особливо хороша соловая трехлетка, глаз у нее антрацитовый с бордовой поволокой, такая при правильном подведенном папаше изабелловых жеребят подарит, а уж их будет и графьям под седло не стыдно отдать. У рыжих двух братьев, смотри, головы сухие, легкие, к ноздре удлиненные, в холке сами высокие, а ноги...".

"Шуня! — Мысленно "отмахиваюсь" от маленького допа, есть сейчас и более острые проблемы. — Не до лошадей!"

Первая проблема нарисовалась. Расписной протопал ближе, сейчас стоит в двух шагах, лапищи свои не спеша отряхивает, сквозь прорези в своей личине и моем шлеме глаза мои ищет. Я-то в седле, а он на земле — и почти вровень. Понять, кто он, и сам хочу, а лучше прямого взгляда никто правду не скажет. Только мне сейчас мои глаза открытыми тяжело держать, веки дрожат и вниз помимо моей воли сползают. Приходится дополнительно напрягаться, а это боль чуть выше виска кратно усиливает.

По-доброму, с хитрой усмешкой смотрит. Кашлянул басовито.

— К нам зайди, когда сможешь, приглашаю, дело к твоей милости есть, — кивнул расписной на резной каменный дом, и затопал туда. Сколько же в нем веса, если каждый шаг так припечатывает? При таком росте квадратный — больше пятнадцати пудов точно.

"Шуня. Это мастер? Правильно понимаю?"

"Старший в их купне, бригаде по нашему. Труоды — лучшие в мире умельцы из камня ваять".

"Это переростки среди гномов что ли?"

"Какие гномы? Говорю же тебе — труоды! Слухи ходят: они сами и есть ожившие камни".

"Големы?"

"Ты чё, сбрендил? Живые они! Плодятся и размножаются. Народ древний. Скажи труоду, что он голем, он тебя одним ударом по макушку в скалу вобьет. Будешь тогда мозгами в правильную сторону вращать. Или не будешь, размякнут на всю оставшуюся жизнь".

"Странно, ни с того ни с сего ты за них взял и обиделся?"

"А чего ты так, раз каменные так сразу големами обзываешься. Наверно, и меня тварью магосотворенной считаешь? Ис-ку-с-стве-н-но-вы-ве-де-нной?!"

"Эх, Шуня, — от такого наезда я просто оторопел, но продолжать в конфликтном ключе не хочу, попробую свернуть разговор, — ты прав, тебе срочно нужно поесть — хрень всякая с голодухи в голову к тебе лезет".

"От ответа, Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер, не уходи! Считаешь меня вещью бездушной?!"

"Ты самый живой, самый лучший из всех помощников. Честно, честно!" — Не вру, правда, с первой встречи нашей так считаю, какая разница, что он энергетический сгусток; может его родственники, когда нас увидели, тоже долго прикалывались над думающими белковыми цепочками, сейчас привыкли. Почувствовал, что правду говорю, притих.

Все то время, пока секретничал со своим допом, я сползал с коня. Удивительно — как не грохнулся? Чуть-чуть помогли, когда уже встал на плиты мощеного двора двумя ногами, и повело. Тогда меня поддержал за локоть старший. Он один поднялся с колена и приблизился. Вовремя.

— Ваше благородие господин барон, не желаете отдохнуть с дороги? Может, будут какие либо распоряжения от Вашей милости? Прикажите приготовить комнату, подать обед?

— Возможно. — Задерживаться здесь не входило в мои планы. Собирался найти проводника, и сразу двинуться в путь, искать хорошего лекаря. Но самочувствие хуже не куда, было бы время, свернулся бы калачиком в любом тихом уголке минуток на шестьсот.

— А может нагреть воды для ванны, смоете пыль? Через полчаса будет готово.

— Допускаешь, что сам не стравлюсь с подогревом?

— Что Вы, Ваше благородие, и в мыслях не было усомниться в возможностях господина барона. Мы всемерно осознаем свое ничтожество пред Вашей милостью. Люди поместья к Вашим услугам, все что пожелаете. — Отмечаю про себя, что имя хозяина "поместья Дьенфо" благоразумно не упоминается, способный товарищ — четко держит нос по ветру.

С таким нельзя расслабляться, хитрый дядька. Нужно следить за сохранностью своей легенды — нахожу за поясом пару специально заранее приготовленных перчаток. Кольцо не снимешь, в карман не спрячешь, а значит, придется походить в замше. Тем более местный этикет предписывает благородным на людях появляться с покрытыми головой и руками. То, что я показал знак иуристора при въезде в замок — демонстрация благих намерений. Не всеми осознанных и оцененных. Сами виноваты. Тот же, что стоит рядом, все понимает, доступную ему информацию использует на все сто.

— Прикажите распорядиться насчет лошадей? — Смотрит твердо без подобострастия, при этом ясно демонстрируя готовность подчиниться и за другими присмотреть. Дождавшись кивка с моей стороны, быстро организовал работников, похоже, не только конюхов, еще народ привлек — каждую животину, даже моего гнедого, взяли под уздцы.

И не уводят. Стоят, ждут.

От меня? Не догоняю, че им надо? Оплата за постой вперед? Да ну, это не город и не столичные общественные конюшни, где каждый чих за деньги. Но ждут, а чего не пойму. Придется переспрашивать.

— Они забыли, где конюшни?

— Нет, что Вы, Ваша милость! Они лишь ждут знака от Вас. — Не понятно о чем сказал, и тоже стоит, молчит.

— Поясните точнее! — Хоть стараюсь, но удержать поднимающееся раздражение удается плохо.

— Ваше благородие, в поместье небольшая конюшня при кузне, всего на четыре стоила, основная масса лошадей содержатся в открытом вольере, оборудованном, с навесами, поилками, яслями. На два загона, для кобыл с жеребятами, и жеребцов. Для конюхов требуется Ваше решение, каких под крышу, а кого в табун. — Откуда я мог знать, как устроены конюшни в поместье? Он меня на "вшивость" проверяет? Пытается выяснить, есть ли у меня информация о местных порядках? Или хитрит, лишь на всякий случай обставляется, мол предупреждал? Подводит к факту, что если сам не распределю, то потом выведут в дорогу коняшек того же количества, но не обязательно того же качества?

Обломись, хитрозадый. Прохожу вдоль каравана, похлопываю каждое животное, а заодно ставлю метки, и на лошадок и на седла, мне это не сложно.

— Можете уводить в вольер всех, моих коней я найду легко, в конюшню поставьте шкроров и лана. — Подчеркиваю, выделяя голосом "моих". Хорошо держит удар, пока я смотрел на него, отвечал прямым взглядом. Лишь когда отворачивался, заметил, как старший чуть дернул щекой.

— Вы не представились? — Спрашиваю, смотря чуть мимо. Кем бы ни был этот дядька, но, похоже, сегодня общение с местными пойдет через него.

— Ваша милость, Эвинн Уинг, управляющий поместьем, к Вашим услугам. — Склонил голову пожилой мужик.

— Хорошо, господин Уинг, будет еще поручение. — Когда был рядом со вторым фургоном, почувствовал, что действительно воняет, сильно. — Распорядитесь разгрузить этот фургон. Тела, думаю, следует придать земле, или провести обряд как здесь принято. Из того фургона разгружать ничего не нужно, его переставьте под навес, можно к тем постройкам, и выставьте рядом пост. Ничего не должно пропасть. Виновных искать не буду, спрошу с Вас.

— Не извольте беспокоиться. — Мое командование воспринимает спокойно, как будто, так и надо. Мне от такого пофигизма очень беспокойно, чуйка верещит — раз местные взрослые, организованные, в своей крепости бегают по моему свистку, значит, я чего-то упускаю. Нормально было бы, после демонстрации силы, принять решение не связываться с магом, выпроводить меня побыстрее, и забыть как временную непогоду.

"Шуня, присмотришь, сообщишь если что?"

"Мне бы молока чашечку, лучше — две".

Кувшин с холодным напитком принесли по требованию. Пока бегали, фургон с профом переставили, выпрягли шкрора, поставили охранника с копьем и при мече. Молочко пристраиваю между коробов.

"Постарайся, чтобы никто не заметил твоей трапезы, и лойс не повреди льдом".

"Все сделаю чисто, тихо и для себя сытно, как твой козел. Он время не теряет, уже третью лошадь на овес объел".

Уинг между тем ненавязчиво расспрашивал о погоде на озере, вычислить, откуда я пришел достаточно просто, о зверье, не досаждало ли. О цели моего визита, о пути, о бойне ни полслова. Скользкий дядя. Чуйка просто верещит.

— Ваша милость, не желаете отужинать? — Эвинн Уинг подчеркнуто вежлив и предусмотрителен.

"Шуня, а ты яды различать умеешь?" — Обращаюсь к самому надежному источнику информации, который меня еще ни разу не подводил.

"Травки вредные в копне сена найду, а в человеческой пище определить, что во вред, а что на пользу не смогу. Не обучен". — Что-то мне резко расхотелось есть, пустой желудок испуганно сжался и не булькает.

"А проследить, что говорят, что подсыпают, подливают в мою еду, сможешь?"

"За всеми сразу мне не уследить. Допов в поместье нет. Никто в таком жутком месте добровольно не останется".

"Жалко, ну что есть, то есть. За профессором и вещами присмотри, я сам постараюсь быть осторожнее".

Осмотрел внимательней двор, как-то нужно отказаться от приглашенья на ужин, просто сказать "нет" не правильно будет, может насторожить управляющего, нужна обоснованная причина. Вижу "причину", трое расписных вышли и сейчас стоят возле дверей своего дома, на нас смотрят, но ближе не идут. Я не гордый, сам подойду.

— Мы отужинаем позже, желаю познакомиться с труодами. — Брать Уинга с собой в мои планы никак не входит.

Зацепило управляющего, даже не считает нужным скрывать недовольство, сморщился. Или это он так демонстрирует отношение к нелюдям. Пофиг, потом объяснимся, если захочу. Не дожидаясь сопровождающего, иду к мастерам.

Млин, шкафы трехстворчатые, они с коня показались большими, а сейчас рядом небо закрывают. Каждый на фут-полтора выше меня и буквально втрое шире. Не кланяются, но пропустили в дом первым, только дверку придержали, каменную, с ладонь толщиной, на каменных петлях без шороха поворачивающуюся. Внутри — "музей шедевров уральских камнерезов", в свете магических светильников каждый отполированный предмет мебели, каждая грань узора на стенах умеренно яркий блик дает. Обалденное сочетание цвета и формы. Красота!

Прошли через коридор в зал, пригласили за стол, каменное полукресло из-за спины уважительно придвинули вместе со мной, сам бы только плечом такой монумент с места смог стронуть. Главный расписной напротив меня сидит, в доме те, кто за столом со мной, четверо, отщелкнули нижнюю половину масок, без рун, рядом с правой рукой положили. Двое, помоложе, погабаритнее, у двери прислонились. Остальные по всему зданию делами своими занимаются.

Разлили вино по чашам, пригубили, в смысле я отпил, они в себя перелили. Только за тем разговор пошел.

— Меня Докзкоуреном зовут, купной здесь, за всех слово держу.

Прервали, зашел труод в белом переднике с подносом, миски тонкой резьбой покрытые, полные жареного мяса, тушеных овощей с крупой, типа риса, расставил. Плетенку с кусками хлеба отдельно. Другой с кувшином и тазиком ко мне подошел, предложил руки сполоснуть. Еда такая притягательная, так дурманяще пахнет, рот слюной заполнился.

— Дело у нас к тебе есть, господин ба..., — продолжил Докзкоурен, но взглянув на мои мокрые руки, внес поправку, — господин маг.

В чем его затруднение я понял сразу. Особо не задумываюсь, потому как, так перед мастерами стыдно, что оправдаться кажется самым важным, необходимым.

— Вы правильно начали, сказав "господин барон", это, — слегка кручу левой кистью в воздухе, имея в виду поддельное кольцо, — временная замена, пока не верну себе свое законное. И имя мое родовое — ю'Ламбер — настоящее, и титул от отца.

Труод внимательно всматривается в мое лицо, я еще, когда уселся, увидел отстегнутые маски, принял значение ритуала, свой шлем снял и положил за спину, места в кресле предостаточно.

— Господин ю'Ламбер, дело у нас к тебе важное. Под горой озеро есть, мы из него воду поднимаем и по садам разводим для полива. Так нужно открыть шлюз на канале, что проведен от старшего Кантант-озера.

— Зачем?

— Уровень в оросительной системе упал. — Докзкоурен ответил после небольшой, но заметной паузы. Не врет, лишь немного не договаривает.

— Вы не знаете, как открыть шлюз? Или другие проблемы есть?

— Как не знаем, да мы сами канал и затворы вот этими руками собирали. Все знаем, да только с руководством людским нет согласия по данному вопросу. А тебе они противиться не решатся.

— Что, — быстро прожевываю мясо во рту и глотаю, за разговором уже второй кусок жаркого приговариваю, — я буду с этого иметь. Мне некогда, в город спешу, а к дамбе возвращаться нужно.

— Золота хочешь?

— Нет, проблема у меня есть, с другом, может, подскажите, как решить, а я вам помогу.

Местный бугор рубает за столом как бы ни быстрее меня, и наливает, и жует, и разговор ведет. Чопорности в них, в труодах, ни на карат, такие или сразу башку снесут, или прямо в глаза правду-матку резать будут.

— Расскажешь подробнее?

— Лучше показать, словами дольше объяснять, да и упустить что-то важное могу, — показываю кивком на дверь, предлагая пройтись.

Уговаривать отложить на после ужина никто не стал, на ходу закинули, что надкусано в рот, вернули маски на место, и всей толпой — я и шесть гигантов — вывалились на двор.

Управляющий сделал вид, что случайно проходил мимо фургона, увидев нас, сразу сориентировался и повернул навстречу.

"Шуня, никто в вещах не рылся?"

"Один подходил пару раз, но залезть внутрь не решился, я бы позвал".

Удивил купной Докзкоурен. Когда окружили фургон, он без проблем выделил в массе коробок и тюков огонек моего Шуни.

— Господин доп, наше почтение, — поклонился как бы ни ниже, чем мне.

— Мастер, приветствую тебя и мастеров твоей купны. — Шуня удивил не меньше, проявил фигурку в ладном костюмчике, без намека на призрачность, процесс усвоения молока, надо думать, прошел успешно.

— Господин барон, — это труод обращается уже ко мне, склонился вполне уважительно, — готов выслушать Вас, сделаем, что сможем, в лучшем виде.

— Вы поможете мне? — Обращаюсь к труоду стоящему ближе всех к левому борту фургона. Совместными усилиями, мы закинули повыше край тента, затем вынули деревянные клинья, удерживавшие один из двух щитов образующих высокую стенку.

Распаковывать сверток с профом я не стал, только отвернул холст с лица. Темные пятна под закрытыми глазами и под заострившимися скулами стали еще контрастнее в сравнении с остальной бескровно-белой кожей.

— Мой учитель — профессор Албан Кроунц. Он был серьезно ранен во время неспровоцированного, подлого нападения Дьенфо. Сейчас находится в состоянии магического сна. У меня есть опасения, что действие заклинания закончится раньше, чем удастся найти хорошего целителя.

— Напитать заклинание силой, не прервав его действие, ты не можешь. — Скорее констатировал факт, чем спросил Докзкоурен.

— Не могу, — надо точно обрисовать проблему, только тогда можно надеяться на полезный совет, — накопитель в артефакте быстро разрежается. Как управлять локальным анабиозом знал только профессор. Заклинание отлично работает вообще на одноразовом заряде, если обеспечить герметичность.

— Что обеспечить?

— Отсутствие контакта с воздухом, для этого нужен сосуд с плотно подогнанной крышкой, — я дотянулся до одной из корзин и достал пустой горшочек для лойс, — вот, как здесь, только в стенках не обычная глина, а алхимический состав.

— "Сосуд с крышкой" сделать можем, — Докзкоурен переглянулся со старшими мастерами, те в подтверждение покивали масками. — Только поможет ли твоему учителю эта самая "герметичность"?

— Не знаю, хоть какой-то шанс появится.

— Когда рядом с работающим артефактом помещаешь еще один накопитель, заклинание дольше действует, — поделился опытом высокий труод из "молодых", — а если положить несколько старых, "текущих" накопителей, то разрядка основного совсем замедлится.

— Накопители найду, — я подтянул свою сумку с личными вещами и запасом магической бижутерии, но на виду у всех вскрывать не стал. Задал вопрос старшему из труодов, — мы договорились?

— С утра примемся за работу.

— Мне бы пораньше выехать, каждый час может стать безвозвратно потерянным.

— Пораньше? — Снова дождался молчаливых кивков согласия от своего "совета ветеранов" и продолжил Докзкоурен. — Сейчас начнем, подходящая основа у меня на примете в пещере в выработке есть, из нее и вырежем твою "герметичность".

Что именно собрались вырезать мастера, я переспрашивать не стал, времени действительно мало.

— Тогда и я пойду, мне еще ваше изделие нужно успеть посмотреть. — Стараюсь быть понятным для камнерезов и одновременно не засветиться перед Уингом.

— Тойнклэден, проводи. — Поняли, и отправляют со мной разбирающегося в накопителях великана.

— Прикажете подать коня, Ваше благородие господин барон? — Оставаясь внешне невозмутимым, управляющий, тем не менее, проявил беспокойство в отношении утекающей из-под контроля ситуации. — Разрешите сопровождать Вас? Скоро стемнеет, несколько бойцов охраны не будут лишними.

— Мы планируем прогуляться поблизости, осмотреть несколько сооружений, пройдемся пешком, — устраивать выяснение отношений на дамбе не входит в мои планы, постараюсь решить проблему труодов, и кое-кого еще, тихо, по готовности уеду, пусть потом ищут "кто разрешил и как допустили", — сопровождать не нужно, вернуться хочу до наступления ночи. Да, прикажите подготовить лучшую комнату и ужин.

— Будет исполнено, всенепременно.

Когда вышли за ворота, обратил внимание, что закончили работы в полях, группами, по одному, "колхозники" тянутся к усадьбе. Много здесь народа, как бы ни под две сотни.

— Кто усадьбу строил, ваша бригада? — Спрашиваю у вышагивающего рядом моего проводника.

— Наша, только не бригада, в бригаду вы, люди собираетесь, совсем чужие друг для друга, а у нас родовая купна. — Разъясняет из-под маски труод. — Самые искусные мастера у нас, купна внутреннюю крепость в Дугжене, столице провинции возводила, мост через Дожер-бездну строила, домов и дворцов подняли множество, не счесть.

— Так вы все родственники?

— Мы все родственники по крови, из двух соседних кланов.

— Я слышал тебя Тонкледен зовут?

— Позволь, господин барон, представиться, мое имя — Тойнклэден из клана Агмэн.

— Будем знакомы, Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер. Предпочитаю, чтобы меня называли по имени — Даниэль. Мне пятнадцать, а ты уже взрослый? Голос у тебя молодо звучит.

— Правда твоя, барон, молод я. Еще не проходил посвящение в мастера. По нашим законам подавать прошение на звание можно, когда исполнится восемьдесят лет, мне еще только пятьдесят три. В купну приняли только потому, что магию хорошо разумею, почти как люди, по этой причине дядя за меня слово дал.

— Только человеческую магию или и вашу магию труодов понимаешь?

— Табу. Не могу рассказывать.

Беседуя, подошли к кромке леса. Здесь уже плотные тени, лучше подсветить, домашний ночник в очередной раз пригодился. Когда доставал его из сумки. Тойнклэден предложил помочь нести вещи.

— Давай возьму, мне не сложно, может, пойдем быстрее, вы люди, медленно двигаетесь.

— Не, это вы, труоды, очень неспешные. — Тяжелую сумку проводнику все же отдал.

— Кто мы неспешные? Труоды очень быстрые, я горного орла, вот такого, — показывая по-рыбацки размер добычи, парень махнул моей двухпудовой сумкой, как пушинкой, — руками в детстве поймал, от огненного червя дважды убегал, без обрушения крепи, без завала. Здесь мы сдерживаем себя, когда вы рядом, чтобы не задавить ненароком.

— Так вы маски снимайте, тогда по сторонам видеть будите и никого не задавите.

— Это не маски.

— А что же еще?

— Табу. Нельзя мне говорить.

Пару минут шли молча. Я так не могу, когда рядом идет говорливый труод, само по себе, как понимаю, диво дивное, а в моем положении он кладезь информации. Не распростись такого сейчас, пока мы одни, преступление, и чихать я хотел на их табу.

— Слушай, а ведь вы хотите шлюзы открыть не только из-за воды. Я прав?

— Да, наверное.

— Так — да, или — наверное?

— Прав. Но об это тоже нельзя рассказывать.

— Из-за той большой, белой, что заперта в канале?

— Ты видел йох?! Священную йох?

— Как ты назвал? Йох? Никогда раньше ни слышал и ни читал о такой.

— Они редко живым показываются, где живут, там люди редко бывают.

— А эта как попалась?

— Старый хозяин, как только йох однажды вечером появилась в подземном бассейне, приказал перекрыть дамбу. — Тойнклэден здоровенной ручищей на ходу поскреб шею ниже затылка. — Нас здесь не было, мы на западной террасе акведук устраивали, иначе купной Докзкоурен рассказал бы ему, что удерживать священную йох — как в лаве купаться, можешь надеяться, что выплывешь, но духи огня всеровно по-своему сделают, виру возьмут. Не знал он, и другие его люди не знали что наделали — декада прошла, ты голову старого хозяина принес. Никому нельзя йох обижать.

Мы уже почти вышли к дамбе, но не задать еще вопрос не могу.

— Тойнклэден, ты повторил "старый хозяин", "старый хозяин", раз есть старый хозяин Олуэн Дьенфо, значит, знаешь, кто будет новым хозяином. Мне бы с ним поговорить, не подскажешь где найти?

— Ты хочешь сам с собой поговорить? Это людская шутка такая? Я в Дугжене видел такого у храма, быстро-быстро сам с собой разговаривал на разные голоса.

— Это шизофреник, таких много, мама говорила — латентных вообще каждый третий. У меня, тьху, тьху, тьху, нет привычки с собой беседовать. — Че-то, хоть не шизик, но туплю, он же не об этом говорит. — Так, это ты меня называешь новым хозяином? Меня? Вашим хозяином?

— Почему нашим? У труодов нет хозяев! — Гигант остановился у выхода на дамбу, взволнованный разговором, попытался объяснить мне, в чем я ошибаюсь. — Я говорил о хозяине усадьбы и долины, для которого мы строим по договору. За два сезона вал оборонительный возвели, крепость, причал на подземном озере, канал к старшему озеру, сейчас водоподъемник, акведуки, оросительную систему заканчиваем.

— Подожди подвиги трудовые перечислять. Поясни — какое я, студент, имею отношение к чужой земле, постройкам, людям здесь живущим? Путаница какая-то.

— Ты сегодня собрал приписных и наемных в крепости, публично объявил им, что маг Дьенфо на тебя напал и был тобой убит. Я слышал — по имперским законам, оскорбленный иуристор, к тому же победивший в поединке, имеет право объявить все имущество обидчика своим, взятым на меч. Старый хозяин был много богат и в магии умел, но не знатен. Кому с тобой спорить? Заберешь долину, никто противиться не посмеет.

Как-то слишком сладко — грохнул хозяина, и все твое. Лажа полная! Тут империя — крепкая власть, анархических по сути законов не допустит. Везде должны быть "щупальца с коготками", жадные — иначе не бывает. Рано чепчики в воздух подбрасывать.

— Прежде чем здесь щеки надувать, будем посмотреть. — Здоровяк меня не понял, вижу сквозь щелки маски как глазами лупает. — Пошли, покажешь, как шлюзы на дамбе отрывать. Только не говори, что нельзя, табу.

— Не табу, но секрет. Мы, труоды, тяжело добивалась своего места... — Охотно начал объяснять "политику местной партии" Тойнклэден.

— О-о-о, давай позже, — прерываю, пока есть возможность, зарождающийся пересказ "великой летописи времен", к чему дело идет я мозжечком почувствовал, — у нас вода еще не поднялась, и времени совсем мало.

Кстати, о воде. Слышу, как узнаваемо, накатывается на камни волна от поднимающегося уровня.

— Клэдя! Сурпрайз-з! — По театральному, с небольшим поворотом, взмахивая рукой, показываю на то, что на наших глазах появляется из под толщи темной воды.

— Это йох?! — Выдохнул труод, когда над поверхностью поднялся светлое нечто. Сильно парня пробило, голос дрожит.

— Она самая, пойдем, познакомлю. — Зову чем-то симпатичного мне нового знакомого, такой на подлость не способен, не подведет, воспитание-с не позволит съ.

Перчатки снял на ходу, спускаясь по ступеням. Ни похлопывать, ни гладить не стал, прижал ладонь к трепетным ресничкам и пиком на полминуты выдал самый сильный поток маны. Результат отметил сразу. Небо потемнело уже сильно, но яркости от светильника достаточно, чтобы увидеть, как со светло-желтого тело йох перекрашивается в светло-розовые. Знаю, понравилось.

— Попробуй, приложи ладонь и подай ману, чем больше, тем сильнее ей уважение выкажешь. — Уступаю место у края воды труоду.

Его хватило секунд на двадцать, когда пошатнулся, пришлось даже поддержать, двумя руками, ели-ели смог вернуть равновесие этому великану, чтобы он не завалился в воду между стеной и йох. А ей понравилось, еще краски добавила.

— Ты весь свой резерв слил? — Смотрю, как мелко подрагивают лапы великана, и делаю определенный совсем не радующий вывод. Мотает утвердительно головой, "млин, детский сад — штаны на лямках". — И как теперь ворота открывать будем?

Молчит, сопит, ругаться в присутствии йох не хочет.

— За Докзкоуреном сбегаю?

— Ага, час туда, полчаса на пинках обратно, потом декаду на чистке отстойников, или как там тебя дядя вздрючивает. Ты этого хочешь?

— Не хочу, а у тебя Сила осталась?

— Есть малехо.

— Пообещай, что сохранишь тайну.

— Какую?

— Покажу, как активировать именно эти ворота на шлюзе, там специальный редкий конструкт в резьбу вплетен. Ты должен справиться. Но это секрет ото всех чужих!

— Раз надо — помогу, привести сюда кого-либо и показать "секрет ворот труодов" по любому не смогу, у меня на ближайшие годы дела в столице Новом Лхатау.

— Клянись до конца жизни хранить! — "Точно контингент детского сада, в семь с половиной футов ростом, пятидесяти трех лет от роду".

— Клянусь! — Мне не трудно, тем более действительно без обмана.

Заковыристо придумано. Жульничал немного великан, когда уверял меня в "уникальности" заклинания на шлюзе. Три одинаковых в трех разных узорах, внешний орнамент разный, магическое плетение очень сложное, и потому продублировано. Пальцы как тело в изощренной позе в твистере, напольной игре с цветными пятнами, изгибать и переплетать пришлось. Тойнклэден от моих неудач раздраженно порыкивать стал. Но дело не во мне. Их "замочная скважина" под совсем другие габариты настроена. Если бы я не подсвечивал сырой маной, не видел плетение магического узора, не наводился зряче на узлы контактов, растягивая пальцы в суставах, вообще бы ни фига не получилось.

А так — полчаса гимнастики рук, хороший энергетический посыл и заскрипело. Вру, ничего в конструкциях труодов не скрипит, во всяком случае, для стандартного уха. Это я теперь должен фильтровать: гудение вследствие трения разнотемпературных масс воды, скрежет смещаемых песчинок, стрельбу разрывов волокон водорослей.

Открыли все три полотна ворот. Появившийся поначалу водопад, из-за различия уровней в большом и малом озерах, быстро уменьшился до сильного приточного течения, сказывается значительная длина канала.

Пленница йох, не уплывает, покачивается у лестницы. Пережидает, пока встречный поток спадет? Пойду, попрощаюсь. Труод рядом топает.

Как мне нравится нежность прикосновения жгутиков.

— Клэд, попробуй как щекотится. — Максимально подвигаюсь к краю ступеньки, давая возможность протянуть ручищу великану.

— А почему ты меня так называешь? — Спрашивает, при этом поглаживает по мокрому боку, "таинственную" и "страшную" в рассказах старых соплеменников йох.

— Так удобнее, сокращенное от твоего Тойнклэден, как Даня от моего Даниэль.

— А тебе не обидно? — Быстро освоился, так как с йох не поговоришь, общается со мной, напрочь забыл о "священности" и последствиях для простых смертных.

Дурацкая ситуация — сидели рядом, гладили спокойную неизвестную сущность, ну и получили оба, разом. Труод ничего не заметил, а я не успел среагировать, как черно-золотистые конструкты впитались в наши протянутые ладони.

Эта тетя, эта йох, нас чем-то приложила, без нашего на то согласия. Качается на воде, довольная до... коралловой шкуры. Падаю на спину сам и успеваю дернуть в сторону великана.

С полусекундной задержкой на месте сущности схлопывается с брызгами вода. И пошла горбом волна в сторону Кантант-озера, невзирая на узкие ворота, встречное неслабое течение. Кто ж ей помешает теперь. Отбыла по своим важным делам. Вот и пообщались.

Огорчать парня лишними подробностями не стал, всеровно толком рассказать нечего. Мелодия от внедренного заклинания, мимолетная, была чем-то похожа на звук срабатывания портала, только сложнее, более многоголосо, с большим количеством тонов и модуляций. Как насвистывание мотива отличается от исполнения произведения большим симфоническим оркестром.

Когда поднялись наверх, уловил перестук копыт. Удаляющийся всадник опередит нас по-любому. О наших "подвигах" в усадьбе будут знать. И как я не подумал о возможной слежке? С другой стороны — а что поменялось? Узнают, что самоуправствую. И что они сделают? Войну объявят? Хитрый управдом воевать не будет. Он интриговать привык. Надо все делать быстро, коварные планы требуют подготовки, задача: не дать им времени. Будем поспешать.

— Тойнклэден, ты говорил — хорошо бегаешь? А меня унести сможешь?

* * *

**

Даниэль. Кантант-озеро, поместье Дьенфо. День пятый, начало шестого.

Сказать, что мне понравились американские горки верхом на булыжнике — сильно покривить душой. Двигается труод действительно очень быстро, со скаковой лошадью в аллюре два креста, иначе — беге рысью, может поспорить. Только никакой пластики, ни кошачьей, ни собачей, ни даже парнокопытного шкрора в его восьмифутовых прыжках и близко нет. Он — бегемот на скорости сто сорок четыре кадра в секунду, обычно кино мы смотрим при двадцати четырех кадрах. Он — пляшущий капер, сваезабивная машина, взбе-бе-бе-бесившаяся-я.

Слава богу, язык не прикусил и могу внятно крикнуть.

— Стой! Тойнклэден, стой. Тормози, тебе говорят!

Конного разведчика мы не догнали, в наступившей темноте бегать между деревьями не просто — листики, забившиеся в прорезь моего шлема, тому подтверждение. Но ночь не только нам помеха, она демаскирует всех привыкших жить при свете. От края леса видно как открыли ворота, и в пятне от факелов проскакал всадник, но не в усадьбу, а из неё. Гонец? Кому еще так спешить?

— Клэд, мы его сможем перехватить в долине? Он только из крепости выехал.

— Если по террасе, через посадки, срезать, на повороте собьем.

— Может без меня будет быстрее?

— Ты легкий, и пятой части стандартного блока не весишь, сиди.

Труод спокоен, как скала. Пока бежали, э-э-э, скакали, да, без разницы, в общем, он даже не запыхался, чего не скажешь обо мне, пот льется ручьями.

Последовали еще две минуты зубодробильных прыжков под треск сминаемых кустиков. Внизу слышен топот приближающегося всадника.

— Эй, ты собрался прыгать? — концовка вопроса осталась где-то там наверху, на террасе, мы же ухнули в темноту.

Зря я наговаривал на Тойнклэдена, что он не ловкий, сдернуть меня с плеч, принять весь удар приземления на связки своих колен, мою тушку аккуратно поставить не на голову, а на ноги, перед этим полностью погасив инерцию — высший пилотаж.

Я еще приходил в себя, а Клэд, уже спокойно взял под уздцы вставшую от испуга на дыбы лошадь.

— Чего везем? Разрешение на отъезд спросил?

Гонец до этого крепко державшийся в седле, от простых вопросов, заданных в ночи раскатистым басом, тихо съехал набок и завалился в придорожную канаву. К счастью, обошлось без последствий, нашли живым, легкими пощечинами привели в чувство. Свиток письма искать не пришлось, болезный сам вытащил из-под колета, но почему-то над моим плечом, я приводил парня в порядок и стоял ближе, протянул трясущейся рукой труоду. Понимаю, пробрало — весь мир для него, пока не оклемается, состоит из черного громадного чудовища, которого ни в коем случае нельзя злить, и всего прочего, много более безопасного. Я отношусь, по всему видать, к прочему. Ну и ладно — никто из нас в темноте прочесть послание не сможет, а кому нести добытый вещдок — без разницы.

Усадьба не напоминает встревоженный вражеской атакой улей, не мелькают тени, не перекрикиваются люди, но и не прибывает в тихой ночной дреме. Верхняя господская часть — башня за высокой стеной — замерла особо настороженно, ни одного освещенного окна, двор нижний, хозяйственный залит светом обычных факелов, образуя желто-красный световой купол на фоне общей ночной черноты, на стенах не видно охраны, нет и любопытных, ни одного. Ворота чуть приоткрыты, как бы приглашают войти. В такой обстановке можно ожидать чего угодно — и торжественного приема на "высшем" уровне, с музыкой и праздничным застольем, и коварной засады против пришлого мага. Точно, управляющему не хватило времени, продумать маскировку. Мог "смертников" в караул поставить, ворота пожалел, не стал балкой перекрывать, факелов ну очень много — кому столько света может понадобиться ночью? Для дружеской встречи слишком тихо, для безразличной обыденности слишком ярко.

— Полежи здесь тихонечко, — снятой с лошади уздечкой надежно стягиваю руки и ноги гонца за спиной. "Ласточка" на животе — это больно, а так — на боку и без удушающей петли на шее — вполне комфортно. Оставлять за спиной возможную угрозу не разумно, вот и подстраховался. Здесь на дороге в ста ярдах от усадьбы темно и нас со стороны не видно.

— Пойдешь со мной, Клэд, или подождешь?

— Нас попробуют убить?

— Кто их знает. Могут попытаться такую глупость сотворить.

— Давай я обойду со стороны, через акведук и напорную башню, спущусь в пещеры, в выработке должны быть наши из купны. Вместе на штурм пойдем.

— Друоды хорошие бойцы? — Хотя, о чем я спрашиваю, и так понятно, воины из них великолепные.

— Сильны, здесь равных нет. Только, — Тойнклэден, замялся, подбирая слова, — мы вас, людей, не убиваем. Табу.

— То есть убивать нельзя, а в бой своих потянешь? Нет, кривой расклад не годится, могут так в драке приложить — потом не починишь. Проблема еще в том, что я сам никого больше убивать не хочу. Договориться нужно. А потому пойдем по осевой посреди улицы.

Снял с шеи один из амулетов защиты и показал труоду. Зрение у нас по разному устроено, мне, чтобы здесь в темноте рассмотреть, что держу в руках, нужно поймать отблеск от освещенной усадьбы, Клэду звезд и далеких факелов вполне достаточно.

— Это амулет щита, у всех воинов долины есть, — он опознал медальон сразу.

— Знаешь, как им пользоваться, как активировать?

— Видел не раз, дотрагиваешься рукой и произносишь слова "ключа".

— Какие? Не тяни!

— "Барьер Дьенфо". — Четкий маркер на автора чар прослеживается.

— А снять как?

— Еще раз коснуться и произнести — "хвала Дьенфо".

Старый хозяин долины, по всему, был не только умелым магом, но и очень "скромной" личностью.

Удобно, что для проверки уровня заряда в накопителях артов свет не нужен, яркость плетений видна и с закрытыми глазами. Мои два отобранные раньше почти под завязку. Нашел в сумке еще два щита с полным зарядом для Клэда, какой бы он "каменный" по разговорам не был, но тело у него из обычных мышц и костей, могут повредить.

— Пойдем, пообщаемся с сидельцами.

Когда подошли ближе, подозрения в недобрых намерениях встречающих усилились. Неспящего народа за стеной много больше, чем мне бы хотелось, поскрипывают песком под ногами, слышна трущаяся амуниция, иногда неосторожное побрякивание железа, в довершении картины — перешептываются, пыхтят. Но все довольно таки далеко от ворот, значит, в рукопашную не полезут. И это уже хорошо!

Хуже другое, за воротами сильно воняет разогретой смолой. Таки — ловушка. Просто поговорить не удастся.

Усиление восприятия контролировал, как мог, прибавляя по чуть-чуть. Со слухом получилось хорошо, но обоняние упустил. Когда подурнело от резких запахов, срезонировало остальное — услышал сквозь треск сгорающей смолы множества факелов стук еще большего числа сердец. И получил откат, раскаленные спицы "вошли" не точно в виски, чуть дальше к затылку. И угнездились там намертво. Пришлось просить паузу и дышать, дышать, мелко дробить неглубокий вдох, и медленно выдыхать.

Вернув себе способность ориентироваться в ближайшем пространстве, снова беру руководство на себя. Щиты у нас активированы, прошу труода пока подождать под стеной, объясняю необходимостью заглянуть вовнутрь, разведать. Хотя, чего там неясного? Противник готов сделать ход, не стоит чинить препятствия. Даже подтолкнем слегка.

Приоткрываю створку ворот еще шире, показываю себя в проеме, а дальше... шаг вперед, и три назад.

В долю секунды успеваю запомнить картинку — вязанки хвороста по сторонам от входа, обильно залитые смолой, под ними многочисленные горшки с горючкой, маслянисто-черной, местами разогретой блестящей, местами начавшей на поверхности остывать и помутневшей. И, конечно, отблески десятков факелов брошенных в огненную ловушку.

Полыхнуло хорошо! Немного, на мой вкус, дымно, но буйно, аж затрещало, загудело, языки пламени меж створок наружу вырвались.

А как оно там, внутри?! Печет, наверно. Только одно меня не устраивает — может гореть долго. Понизить температуру отбором тепла не могу, нужен близкий контакт. Тогда повысим.

Сместился в сторону, и через щель в начавших тлеть воротах добавил выбросом жара. Вот теперь действительно — загудело так загудело, алым с черными спиралями вихрем закрутило, в мгновения расходуя все, что могло гореть.

В полсилы работал, не давая распуститься, расползтись локальной боли. Для дальнейшего потребуется предельно ясное сознание. Пока горит, пока возникла пауза в противостоянии, делаю попытку переключить зоны активности там — в сосредоточении пытки. Зажмуриваюсь и шепчу про себя:

"Не думаю, не жалуюсь, не спорю. Не сплю.

...

Живу, не видя дня, позабывая Число и век.

На, кажется, надрезанном канате Я — маленький плясун.

Я — тень от чьей-то тени. Я — лунатик Двух темных лун."

(Марина Цветаева)

Взламывают транс грубо.

— Трескаются, менять придется — слышу из-за плеча, сначала не понимая о чем речь, потом доходит и до меня — кто о чем, труод всегда о камне, о ровно вытесанных плитах.

— Две справа, одну слева, — отмечаю и отвечаю на автомате.

Идти сквозь разогретую печь — желания нет. Владел бы "силой воздуха", быстро бы вентиляцию провел, а так пришлось подождать, пока языки огня у ворот исчезнут совсем. Знатно повеселились — на десятки ярдов в завихрениях от горячих плит кружат тучи пепла и хлопьев жирной сажи, грязные разводы там, где лежали дрова и смола. Быстро прогорело, каменные плиты оплавиться не могли, разогрелись только местами. Пройти здесь, где минуты назад бушевал огненный ад, малость комфортнее, чем танцевать под барабаны на углях. Но надо.

Проверил еще раз заряд накопителей в щитах, ждать дальше — смысла нет, пора. Оружия не доставал, не воевать иду.

Стоило пересечь створ ворот, и шагнуть во двор, десятки болтов и стрел испробовали на прочность защитную вязь. Заряд кушают хорошо — как бы, не треть запаса снесли. Под атакой десятков стрелков "бамбук не покуришь". Либо назад, либо вперед, но тогда очень быстро. Только куда? В дом к труодам? К постройкам? В башню прорываться? Не продумал маршрут, лопух! Замешкался, приостановил шаг, и принял новый залп из длинных стрел. Хорошо хоть более мощные арбалеты медленно перезаряжаются.

Нет, бежать — значит провоцировать противника на ненужные активные действия. Допустить нельзя. Погасил пожар, следующая задача — погасить агрессию.

Быстро пробежался взглядом вокруг, по компании встречающих. Много их, кто-то прячется в зданиях, некоторые стоят открыто по периметру. Плечо и бок в знакомом пластинчатом доспехе видны из-за угла кузни, слева по фронту.

— Эвинн Уинг! — Оборачиваюсь к управляющему, сам чуть отступаю назад, чтобы Клэд своим щитом прикрыл меня сбоку. — Предлагаю переговоры, пока никто не пострадал. Мы можем договориться, без крайностей, без разрушения поместья и ненужных никому смертей.

— Ваше благородие, нужны гарантии....

— Слово иуристора! Наказывать за совершенные в долине преступления не буду! Никого! Не буду карать и за посягательства против меня, совершенные до этого момента. — Трудно не отпустить грехи, самому находясь на краю смерти, пара минут плотного обстрела и все, кирдык ёжику. О том, что я правильно оценил ситуацию — воевать до последнего вздоха, здесь и сейчас никто не хочет — подтверждает без команды прекращенный обстрел, с начала разговора в нас не выпустили ни одной стрелы.

— Ваша милость, резолюцию о том подпишите? — Управляющий лишь выглянул из-за каменного укрытия, полностью выходить не спешит.

— Составляйте бумагу, проверю, подпишу. Слово иуристора! — Пора завязывать со здешними разборками, мне еще доктора неизвестно где и сколько искать.

Дальнейшее должно пройти без моего давления, надо оставить местных на какое-то время в покое.

— Тойнклэден, пойдем, поищем твоего дядю, — зову труода и первым отправляюсь к дому мастеров.

— Но купной, должно быть, в горе, — пытается спорить великан, притом, понимая напряженность момента, четко держится рядом.

— В горе, так в горе, — Оглядываюсь на местное ополчение, хочу понять расслабились или ждут, пока уйдем; эти ждут, оружие не отпустили, недоверчивые, битые опытом.

— Наводка хорошая, — Демонстративно, по-дружески тыкаю кулаком Тойнклэдена в бок, хлопнуть по плечу не получится при всем желании. — Мы же начнем искать с кухни, это самый лучший план, поверь.

Глава 11. В руках "гончара".

Даниэль. Кантант-озеро, поместье Дьенфо. День шестой.

Как только пересекли порог, и держать марку стало не обязательно, стопудовая тяжесть проблем, собранных за неимоверно насыщенный день придавила мне плечи. До резного каменного кресла у стола добрался, с трудом подволакивая ноги.

— Горшок с меня отстегни, самому тяжко. — Руки реально не поднимаются, приходится просить Клэда.

— ?

— Шлем с головы не могу снять, помоги, пожалуйста. — Приходится уточнять, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы понимать друг друга с первого раза.

После памятного боя с гоблинами, когда провернувшаяся металлическая полусфера закрыла полностью обзор, я решил при первой возможности внести изменения. Еще в столице, потратив три вечера, переделал свой шлем. Сшил из кожаных диагонально перекрещивающихся ремешков опорный подшлемник, как в строительной каске. Шесть дополнительных посадочных заклепок квартальный кузнец поставил за две куны. Изнутри к конструкции я пришил ремешки для крепления под подбородком, один с пряжкой в виде двух бронзовых вытянутых колечек, шлевок. Затягивается на раз, не давит, держится хорошо, а вот снять немого трудно. Труод провозился минуты три. Ворчал в духе — "ну, кто так строит?!", э-э, вяжет.

По такую убаюкивающую возню и уснул. Как стаскивали шлем, и навесные пластины с плеч уже не помню.

Зато от "вбивающих сваи" шагов вошедших мастеров встрепенулся сразу. Бросил взгляд на окна — на дворе уже светает. Это я, считай, несколько часов придавил. По самочувствию если судить, то с пользой поспал.

Все труоды в силу своего жизненного порядка даже в этот очень ранний утренний час были заняты, входили, выходили, почти не разговаривая. Но каждый был при деле. Один мастер в белом переднике, не тот, что вчера, собирал на стол. Он и помог мне определиться, чем занять себя.

— Освежится, господин барон, не желаешь?

Предложение как нельзя кстати. Сантехника в среднего размера купальне на втором этаже, одной для четырех личных комнат в крыле дома, очень удивила. Из стены проведен лоток с непрерывно текущей струйкой холодной воды, перекрывается сдвигом небольшой плитки. Зазоров практически нет, опустил — в желобке сухо, поднял и в пазу сдвинул в сторону — снова льется. Падает вода в широкую и длинную каменную чашу со стоком в дне. Отверстие можно заткнуть пробкой из "уникального" материала. Догадались? Да, тоже каменной. В целом встроено нечто средне между переросшей ванной и не вошедшим в силу бассейном. Если подойти сбоку, как и задумано, удобно умываться. Открыть лоток полностью, и можно набрать воды для купания великана.

Низкая не белая "ваза" со сливом, размера — большая+, понятного назначения, тоже есть. Нет только душа, хотя, думаю труодам достаточно подкинуть идею, они сами продумают систему и воплотят. Мастера.

В столовой, уже завтракали, одновременно за столом сидело девять разумных, были и свободные места. Как только увидел тарелки с ломтями нарезанного мяса, свежих лепешек, зелени, есть захотелось очень. Мое кресло с частью сбруи не заняли, там и разместился. В этот раз никого знакомых, или узнаваемых рядом не было, на меня особо внимания не обращали, пришлось устраиваться самому. Подвинул "трон" без чрезмерных усилий, но протискиваться между столешницей и ручкой кресла пришлось, ну, тут без вариантов, придвинуться к столу сидя я не смог бы никогда.

Зря думал, что в полном игноре у труодов, стоило усесться, как дежурный поставил передо мной миску каши. М-м-м-м, с кусочками мяса и овощей! А как пахнет! Ложку взял из миски с чистыми. И как врубил! Вчера, считай, голодал, позавчера всухомятку, до этого день — только завтракал.

Хорошо! "Люблю повеселиться, особенно пожрать, там-там-там, двумя-тремя кусками мяса в зубах поковырять" — про себя переделал приговорку, под местные условия. А что? После кашки сочное, в меру прожаренное хорошо пошло сверху. К концу моего завтрака, пришел Докзкоурен. Мешать старшему мастеру есть я, конечно же, не стал. Пять минут погоды не сделают.

Вытерев после кружки горячего взвара рот платком, восстановив целостность маски, купной начал разговор. Платок(!) достал и потом убрал в карман(!), чем меня, привыкшего за время нахождения в новом мире к более простым нравам, сильно удивил.

— Вы с моим племянником сделали хорошее дело, — тяжеловес помедлил, словно задумываясь, заняться ли по-людски славословием, или поступить нормально, о понятном лишнего не говорить; выбрал второе, — и мы сделали все, как ты заказал.

— Могу посмотреть?

— Да. Пойдем, мы сразу все перенесли к телеге с твоим учителем. — Купной сам вышел из-за стола, дождался меня, собирающего вещи, подозвал двух труодов, приказав следовать с нами.

Двор в столь ранний час был уже полупустым, воинов на виду нет совсем, лишь несколько слуг заняты у кузни и загонов. На моих глазах последняя группа "колхозников" вышла в поле, спозаранку их здесь выгоняют. В горах значительно прохладнее, чем на равнине, повсюду много росы, ветерок бодрит. Чего по холоду в мокрой земле ковыряться? Или есть особый агротехнологический процесс? Не понятно.

Заказ исполнили лучше, чем я мог себе представить. Базальтовая емкость, установленная на деревянные плашки, напоминала усеченную пирамиду, вырезанную из одной глыбы, с широким дном, со скошенными фаской углами, вытянутую по одной грани в шесть с половиной футов, высотой в полтора фута. Только крышки не вижу. И даже на первый взгляд сундук кажется неподъемным.

— А как закрывается? — Первый вопрос о самом насущном.

Старший кивнул помощникам, те из стопки каменных пластин, её между фургоном и стеной я не заметил, подняли вдвоем верхнюю, приставили к торцу емкости, и легко задвинули по пазам. Конструкция как в школьном пенале. Все четыре плитки встали ровно, без видимых стыков, образовав внешне монолит. Вот, что значит высочайшее качество обработки.

— Когда твоего учителя закроем в сундуке, — пояснил труод порядок пользования, — промажем швы смолой, защитим от воды, будет, как ты сказал — эта самая "герметичность".

— Спасибо большое. — Мои мысли уже неслись вскачь: уложить Кроунца, напитать кристаллы маной, собрать животных, оставить закорючку управляющему, но сначала еще раз поблагодарить мастеров. — Вы не представляете, как много для меня и учителя сделали! Я могу хоть чем-то отблагодарить?

— Ты ничего не должен, — Докзкоурен привычно помедлил, лишь дождавшись от меня подтверждающего согласие кивка, продолжил, — до городка Дожрорн, он ближайший в провинции к этой долине, тебе потребуется проводник, хорошо было бы еще охрану выделить, но у меня мастеров мало, отпустить нескольких на декаду не могу.

— А с проводником поможете? — Любой труод много лучше и надежнее, чем нанимать кого-то из людей в усадьбе.

— Тут вот какое дело. Тебе мой племянник, Тойнклэден из клана Агмэн, уже знаком. У него дар магический есть, в роду один из самых сильных. То, чему можно молодого труода учить, он уже знает. Человеческие магия и знания пойдут ему на пользу, станут хорошим дополнением к мастерству. Вот и обращаюсь к тебе, господин барон ю'Ламбер. Возьмешь труода под свою руку?

— А насколько Вы его отпускаете? — Мне вариант вполне подходит, но прежде чем ответить согласием, детали лучше уточнить.

— Он сам поймет, когда нужно будет вернуться.

У меня чесался язык спросить про магию друодов, попросить научить меня чему-нибудь в качестве ответного жеста, или разрешить Клэду не придерживаться некоторых табу. Но прикинув, что важные разговоры, вопрос приоритетов и цеховых тайн очень важен, на ходу не ведут, этот я вопрос не задал. Поспешил согласиться на проводника.

— Хорошо, я, Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер, беру Тойнклэдена из клана Агмэн под свою руку, обещаю защищать его и его интересы в империи Чжулонг. — Произношу слова, подходящие по смыслу, точных всеровно формулировок не знаю, не учил, присутствовать при процедуре фиксации юридических отношений также не доводилось.

Старший мастер молчит, ждет, только глаза в прорезях маски у него удивленные.

— Что-то не правильно?

— Правильно, но потребуешь ли что взамен за покровительство?

— Ничего. — Удивительно даже, чего торговаться то, здоровенный лось с навыками мага будет рядом, может даже в школу удастся его пристроить, вместе на занятия ходить будем, массу проблем такой "шкаф" за спиной разом снимет. Или я по незнанию не догоняю нюансов?

— Когда собираетесь выехать, господин барон? — По существу дела Докзкоурен промолчал, перешел к частностям.

— В ближайшие часы, как только соберемся.

Чего-то мы при взаимной доброжелательности не до конца проговорили, у меня осталось впечатление недосказанности со стороны труода. Да, ладно, поживем — увидим.

Мастер пояснил — двое останутся в усадьбе, потребуется помощь, можно найти их в доме, племянник будет готов в дорогу через час.

Мне раньше тоже не успеть. Кивнули и разошлись.

Собирать фургоны буду позже, сейчас осталось еще одно "политическое" дело и с ним надо разобраться в первую очередь. Не удовлетворенный переговорами с труодами, хочу гладко разойтись краями с местными. Надевать шлем, железо? А, к черту! Так пойду, только:

"Шуня? Ты как здесь? Не обижают?"

"Бояться они, хозяин Даня. К твоим вещам не подходят, животинок наших обиходят, все чин чином, не пожалуюсь. Вчера, когда прискакал доглядчик за вами, запаниковали, бегали, народ согнали, и после пожара долго успокоиться не могли. Когда нашли связанного человека, опять оружные кучковались. Но охолонули и разошлись".

Млин, голова чугунная! Я же вчера про курьера на дороге, брошенного связанным, совсем забыл.

"Найденный парень здоров?"

"Побили его немного, вчерасъ, а так здоров, у конюшен ходит, счастливый, насвистывает. Лошадка ево здорова, спужалась малость, сча кушает хорошо".

Письмо, отобранное вчера, осталось у Клэда, сходить забрать? Мы послание так и не прочли? А, потом разберусь, не хочу встревать в терки местных. Мне бы потихоньку отсюда выбраться, а тогда — "всем приветы, I won't be back".

"Мне нужен управляющий, Шуня, знаешь, где его найти?"

"Он в двухэтажном доме, справа от башни".

"Ок, спасибо за инфу, поохраняй здесь еще немного, сегодня мы поедем дальше".

Разумно здесь устроено, чтобы опасть на верхний уровень усадьбы, нужно сорок ярдов пройти по пандусу под бойницами крепостной стены и всеровно упрешься в крепкие ворота. Умеют труоды строить.

Сейчас створы ворот открыты, пройдя в них, столкнулся с четверкой охраны. Склонились, как положено, на одно колено.

— Что прикажет, ваша милость?

— Мне нужен Эвинн Уинг, проводите к нему.

Хорошо живут управляющие поместьем в высокогорной долине с постройками стоимостью в десятки, если не сотни, тысяч золотых империалов. Увидев в зале на первом этаже резиденции гобелены с эпическими полотнами, дорогую штучную мебель, изысканно расписанные вазы, впервые всерьез задался вопросом — а зачем все это здесь? Встретив служанок в дорогой униформе и дворецкого в ливрее, подобострастно склонившихся, просто обалдел. Хозяева наркоту здесь выращивают? И что тогда должно быть у владельца поместья, если управляющий в золоте купается?

— Ваше благородие господин барон, рад приветствовать Вас в моем доме. — судя по красным глазам Уинг ночью не спал. Доспехи снял, сейчас в колете темного шелка, темной же рубашке с умеренно небольшим жабо, в черных с легким бордовым оттенком тонкой выделки сапогах, украшений ни на шее, ни на руках нет. "Скромное обаяние буржуазии".— Прикажете подать в столовую завтрак? Все уже готово, я ждал Вас.

Не, такой травить не станет. Обманет и всего лишь.

Но, не буду делать поспешных выводов, судя по лицу, Уинг сильно нервничает, скрывает это, но за столько часов нашего общения и у него запас сил поиссяк, сейчас его эмоции легче читаются. Будем посмотреть — что и почем.

Продолжение следует.

Некоторые примечания:

// Единицы веса в империи:

Чжулонгская тонна (800кг) = 50 пудам = 2000 фунтов

пуд (16кг) = 40 фунтам

фунт (400гр) = 2000 карат (0,2гр) //

// Единицы длинны в империи:

Чжулонгская миля (914,4м) = 1000 ярдов = 3000 футов

Фут (30,48см) = 12 дюймам (2,54 см) = 120 линиям //

// Денежные единицы империи Чжулонг:

Куна — мелкая серебряная монета весом 5 карат (1 грамм) с изображением хлебного колоса, символа достатка.

Четвертной — средняя серебряная монета весом 50 карат (10 грамм) с изображением могучего быка, символа плодородия.

Корона — серебряная монета весом 200 карат (40 грамм) с изображением императорской короны, символа власти.

На реверсе серебряных монет отчеканен Эфийский крест — скрещенные меч и магический посох.

Империал — золотая монета весом 40 карат (8 грамм) с изображением портрета императора на аверсе и дракона на реверсе.

1 империал (золотой) = 10 серебряным коронам = 40 серебряным четвертным = 400 серебряным кунам. //

// На Грах Эфии различают пять сезонов (в порядке наступления):

Сезон Холода, длиться восемь декад, между третей и четвертой декадами праздничная полудекада Рождения Года (раз в четыре года, наступает Большая полудекада — шестидневная);

Сезон Цветения, длиться шесть декад;

Сезон Тепла, длиться восемь декад;

Сезон Урожая, длиться восемь декад;

Сезон Дождей, длиться шесть декад.

В декаде девять дней условно рабочих и десятый — день отдыхновения. //

//Иуристор (дословно на старочжуйском "имеющий право") — дворянское звание в империи Чжулонг. К родовому имени добавляется приставка ю'.

Чжулонг — на старочжуйском (и не только) означает Дракон Равновесия. //

// У мужчин на Грах Эфия (дословно на старочжуйском "Планета Земля") к собственному имени добавляют имя отца с окончанием 'ар. У женщин к собственному имени добавляют имя матери с окончанием 'ан.

Кроме того в полное имя иуристора Вторыми именами включают имена родовых предков чья кровь (сила, способности) доминирует в разумном, мужские с окончанием -'ир, женские с окончанием -'ин. Количество вторых имен при наличии выраженных способностей законом не ограничено.

Наречение полным именем проводит имперский герольд, маг крови не ниже второго разряда, по достижении ребёнком возраста десяти лет. Образцы тканей и кристалл со слепком ауры каждого иуристора хранятся в Имперском банке вечно. С момента наречения иуристор носит на среднем пальце левой руки личное кольцо, подтверждающее его права и имя. Внешне оно выглядит как серебряное, на самом деле материал имеет не разрушаемую интерметаллидную структуру магического происхождения. У меня такое же есть, по ободу выдавлено моё полное имя — Даниель Арсен'ар Мурат'ир Самуил'ир Мирит'ин ю'Ламбер.//