Один наглый адмирал

— О! Мы теперь еще, наверно, и притеснители свободы слова... гонители и сатрапы. И виновата в этом будет капитан Рачапалли. — Поддел я.

Рачапалли была шикарной женщиной — это знал весь флот Эредо... да и многие граждане Эредо, из тех, что были подписаны на канал Сил Самообороны "Защитник Эредо". Рачапалли поучаствовала в десятках трансляций — медийщики ее обожали. Что закономерно. С ее-то внешностью и хорошо подвешенным языком... ну, в хорошем смысле этого слова, ага.

Грех не продлить общение с такой красоткой хотя бы на минутку. Ну, когда еще простой лейтенант-абордажник будет иметь возможность пообщаться с неприступным капитаном-пилотом — звездой общей сети Эредо — а она при этом не будет имеет возможности его...?

— Отвечать все равно будет командование. И чем выше начальство — тем круче его нагнут в случае чего.

... послать. М-да.

Ну, это — само собой. Отвечать за все будет лейтенант, разжалованный в младшие матросы. А вот адмирал... адмирал ни за что отвечать не будет. Адмирал будет получать ордена, почести и награды. Ему будут дарить цветы, ему будут улыбаться женщины, а политики — пожимать ручки с заискивающими улыбочками. И он будет награждать тех, благодаря кому стал адмиралом — то есть заместителей и помощников. Неужели вы, госпожа Рачапалли, этого не понимаете?

— Командующий!

О! Новый участник штабного канала хорошо выкрутился! "Адмиралом" меня называть рановато, а называть "лейтенантом" — лишнее напоминание о том, что ни у кого на флагмане званием и должностью выше, чем замком абордажной группы, не оказалось в нужный момент ни плана, ни яиц для его реализации.

И абордажной группы, состоящей, как выяснилось из полнейших отморозков, под рукой не оказалось. В отличие от всяких ушлых лейтенантов. Обидно, да. Так что, да, "командующий" — в самый раз. И лишний раз прикрыть задницу, если дело не выгорит.

— Чего тебе надобно, Старче?

Лицо заместителя руководителя информационной защиты, коммодора Бориса Вессона по прозвищу "Старче", даже не дернулось — "Старче" у нас тертый, "Старче" умеет принимать любые сюрпризы, на которые столь богата переменчивая судьба флотского офицера. Тем более, если ему, главному (на текущий момент) особисту, не повезло находиться НЕ на флагмане. Впрочем, повезло — не повезло — это вопрос спорный.

— Не поверите, командующий, но — входящий от противника. Требуют самого главного. Канал, практически, открытый — шифрование по классу "F".

Моей клички-позывного в ответ на запанибратство он называть не стал, хотя, по должности, должен был знать. Ну, это правильно — ее уже два года никто не называет. Приказано забыть. Да и субординацию блюсти приходится.

— Как думаешь, коммодор, что нового этому "самому главному" могут сказать "федералы"?

Не то, чтобы мне это было интересно... Просто не хотелось исполнять всякие глупые ритуалы типа "красивые слова перед битвой" и "выказывание уважения к противнику", на которые, насколько я знаю, так падки представители семейства Ильяни.

— Предлагаю варианты, командующий. — Коммандер на экране как-то очень хищно и многообещающе оскалился. — "Сдавайтесь, вы окружены!", "Волыны на землю!", "Слышь, молокосос-на! Погасил реактор-на! Лег в дрейф-на! Открыл шлюзы-на!" Выбирай...те... лейтенант!

Увы, поговорить с "федералами" все-таки придется. Так что пришлось снимать ноги с подлокотника и привычно упаковаться в противоперегрузочные ремни. Потом-то, наверняка, времени на это не останется:

— Ошибаешься, Борис Майклович. Первым вопросом будет "Ты кто такой... на?"

Вессон напряженно рассмеялся. Посмотрел куда-то вбок. Ну, тоже волнуется: сейчас все офицеры флота Эредо — без пяти минут мои будущие сослуживцы по штрафбату. И Вессон тоже устал. И не обращает внимание на то, что лейтенант к нему на "ты" обращается.

— Говорить будете, командующий? Не с карцером же их соединять?

— Это была бы хохма. — Я невольно усмехнулся в ответ. — Снайперы, какая дистанция?

— Шесть световых секунд. — Мгновенно отозвался дальномерный пост. — Сближение — десятка. Отрицательное ускорение. Время контакта — шестьсот секунд.

Флот противника выполняет торможение. Чтобы мимо не пролететь. Очень хочет пообщаться. Ну-ну.

Десять минут. Аж десять минут. Или — всего. Всего десять минут для заговаривания зубов противнику, чтобы он не заметил ловушки. И залез в нее всеми конечностями.

— А кто там хоть?

Вессон стал улыбаться еще шире:

— Вы зря не смотрите центральные каналы, командующий.

— Я тебе больше скажу, Борис Майклович. Никто из личного состава флота не смотрит центральные каналы, потому что моим приказом связь с внешним миром обрублена к херам звездным.

— Ну да, ну да... — Хохотнул Старче. — А то вдруг приказ на отступление с Эредо поступит...

— ... А вот всяких начальников разведки мой приказ почему-то не коснулся...

— Вы просто были не в курсе, командующий — моей службе следить за внешними информационным потоками никто запретить не может, даже верховный главнокомандующий... А иначе — какая ж я разведка, верно?

— Ну, и кто ж там меня домогается?

— Асманд. Ильяни-Ларссен Асманд.

— Б%дь! — Вырвалось у меня. — Старший сын!

Ну, что за непруха-то, а?! А так все хорошо шло!

Когда слишком долго везет, жди подлянки. В данный момент в виде подлянки выступает старший сын Председателя Верховного Совета Федерации Ильяни-Ларссен Асманд.

Есть в Федерации Председатель Верховного Совета Федерации Ильяни Кадани. Все с больших букв. Все с больших букв, особенно "Председатель". Потому что давно уже этот пост является титулом. А "императором" Ильяни "Скалу" Кадани не называют исключительно из деликатности. И осторожности. У нас же демократия, верно? Вот только пост Председателя уже двести лет находится в цепких лапках одной-единственной корпорации — Ильяни. Так что пост Председателя ВСФ, вдобавок, еще и наследный. И остальные главные государственные посты — сплошь родственники Ильяни. И совсем не однофамильцы.

А Ильяни-Ларссен Асманд — не просто родственник. Сынуля. Старший. М-м-мать! Наследничек...

— А ты на что рассчитывал, лейтенант? — С неподдельным любопытством спросил Вессон. И подмигнул. — Наверно, на Рыжую Бестию? Молодежь, говорят, поголовно в нее влюблена... А?

Про то, что все молодые офицеры без ума от "Рыжей бестии" — это он верно заметил. И — ошибся. Рыжую гриву четвертой дочери Председателя я бы тут хотел увидеть в самую-самую последнюю очередь. Это было бы даже хуже, чем Наследник. По многим причинам.

— Я рассчитывал на кого-нибудь из побочных ветвей. — Абсолютно честно ответил я. — Или хотя бы младших братьев-сестер...

— А какая тебе разница-то, лейтенант?

— Надрать задницу старшему сыну и вероятному наследнику Скалы. Или надрать задницу одному из его многочисленных дальних родственников. Ты прав, коммодор — никакой разницы!

— "Надрать задницу". А ты решительно настроен! — Хохотнул он коротко. То ли с насмешкой, то ли с одобрением.

— Соединяй! Поболтаем, чё!

Вессон хмыкнул. Центральная прямоугольная область экрана в ходовой рубке побелела и на ней проступило изображение...

Я посмотрел на экран и почувствовал, как челюсть медленно съезжает на грудь. Видимо, напряжение последних суток все-таки сказалось на моем скорбном разуме и его, что называется, перемкнуло. Я расхохотался. До слез. Согнулся бы в кресле от судорожно сократившихся мышц живота, но ремни-фиксаторы не позволили. Дергался в коконе командующего, как эпилептик. Хорошо, что на лицевом щитке шлема, как положено, была включена поляризация. Правда, звук шел исправно, и мой хохот в канале трансляции был отлично слышен.

Ну, представьте себе картинку:

Чужая рубка высокотехнологичного космического ударного крейсера, идущего в атаку... И оформленная в стиле барокко! В стиле барокко, мсье! В начале двадцать седьмого века! Спустя почти шестьсот лет после начала освоения звезд! Боевая рубка космического корабля!

Белые стены с витиеватыми узорами, лепнина, фрески, роспись. Позолота. Подсвечники (накуя?!), драпировка стен, кресла... Кресла! Вычурные, с резьбой и бежевой бархатной обивкой. Просто кресла — даже не прикрепленные к палубе! Из дерева! Дерева, мсье!

А на переднем плане сидит сам Ильяни-Ларссен Асманд. Высокий изящный блондин двадцати пяти — двадцати восьми лет на вид... Это если забыть, что дядечке уже семь десятков стандартных лет натикало, и у него есть не только дети, но и внуки! Многочисленные.

В белоснежном кителе... Да, господа! Да! В белоснежном кителе с золотыми эполетами, золотым поясом, аксельбантами и еще какими-то рюшечками, названий которых я даже сходу и вспомнить не смог! И сережки в ушах! Золотые! С зелеными камушками!

Нет, понятно — все-таки сын почти императора. Но находиться в боевой рубке (!) боевого крейсера (!!), идущего в бой (!!!)... в парадном мундире. В парадном мундире! Да просто восклицательных знаков не хватает! Ильяни, конечно, известные выпендрежники, но, Великая Галактика, я и предположить не мог, что... настолько!

И, видимо, чтобы окончательно меня добить, Ильяни как раз брал с низенького столика (столешница у этого столика явно тянула на произведение искусства... да и была ею, наверняка — какой-то золотой рисунок на белой поверхности — "инкрустация" называется, кажется?) тонкую фарфоровую чашечку. Фарфоровую чашечку! С чаем! С чаем, мать его!

Это ОНО чаи перед битвой гоняет?! А где скафандры на экипаже? Где, мать его, вакуум в отсеках корабля?! Где отключенные системы искусственной гравитации?! Где?!!!

— Дзиньк! — Кокетливо сказала чашечка, поставленная на столик.

— Ну, ваще, тля, п...ц! — Отчетливо выдал в эфир один из моих абордажников.

По голосу разобрать, кто это у меня такой несдержанный, я не смог. А маркера не было, так как сутки назад я своей сигнатурой закрыл опознавание у своих подчиненных. Мало ли как повернется — у ребят должно быть как можно больше шансов отмазаться... от чего угодно.

Да и чего это я: абордажники — не диверсы и не разведка — зачем им за базаром следить?

К счастью, слышал своего подчиненного только я и остальные члены абордажной партии.

Собеседник вежливо выгнул белесую бровь. Покачал носочком белого сапога, подошедшего, скорее, какой-нибудь моднице, и представился:

— Адмирал Ильяни-Ларссен Асманд, командующий девятнадцатой эскадрой Федерации Земли. И я хочу говорить с командующим сил самообороны Эредо адмиралом флота Тимуром МакГрегори. И я уже устал ждать, когда же меня изволят с ним соединить. И уж точно мне неинтересен ваш лошадиный хохот... кстати, кто вы? И ХВАТИТ УЖЕ РЖАТЬ!

— Про... простите, адмирал... — Выдавил я, пытаясь успокоиться.

С трудом, но успокоиться получилось. Я выключил поляризацию на щитке. Хоть и не положено по Уставу. Но тут напротив такое попрание всех основ военной науки, что нестрашно.

Я представился в ответ:

— Лейтенант Фукс, адмирал. Полар Фукс. Вы не требовали соединить с адмиралом Тимуром МакГрегори. Насколько я знаю, вы хотели поговорить с "самым главным".

Новый изгиб белесой бровки... кажется, даже, выщипанной.

— Дай угадаю, сынок. "Самый главный" — это... ты?

Я не обратил на "сынка" никакого внимания — как меня только последние пару лет не называли.

— Совершенно верно.

— Очень смешно. — Нахмурился Асманд. — А где адмирал флота Эредо Тимур МакГрегори?

— Взял больничный. Трое суток, как. Как только инфосистемы сообщили о решении Совета Федерации провести "восстановление конституционного порядка".

— Его заместитель, адмирал Алексей Лоусен? — Сделал еще одну попытку Асманд.

— Отбыл со срочным докладом в столицу, адмирал. Еще сутки назад. Вот все ждем его, ждем...

— Начальник штаба, вице-адмирал Глория Семенова? — Совсем опечалился Асманд.

— В карцере, адмирал. Уже почти сутки.

Единственный наш адмирал оказался с яйцами (по злой иронии — единственная женщина в звании вице-адмирала в вооруженных силах Эредо). Хотела взять на себя ответственность. Жаль, что ответственность она хотела взять за безоговорочную капитуляцию флота Эредо перед флотом Федерации, что, собственно, и развязало мне руки — в Уставе была пара лазеек, в соответствие с которыми такое решение является военным преступлением... Правда, мои последующие действия тянут на куда более "толстую" статью того же Устава.

Адмирал Асманд выпрямился в кресле, слегка очумело рассматривая мое лицо, пытаясь определить...

— Ты ведь не шутишь... лейтенант?

Жаль, в противоперегрузочной "сбруе" кресла командующего не то, чтобы руками развести — плечами пожать затруднительно — руки намертво прижаты к подлокотникам с пультами управления под ладонями. Но я постарался хотя бы обозначить:

— Никак нет! Согласно Уставу, я сейчас являюсь командующим флотом сил самообороны Эредо. За недееспособностью всех остальных вышестоящих офицеров на действующем флагмане...

... а еще у меня все боевые коды. Надо было просто хорошенечко обшарить личную каюту МакГрегори. Запасная служебная персоналка нашлась под подушкой... ну, тут даже у моих "чижиков", больших знатоков ненормативной флотской лексики, нужных слов не нашлось. Да и я в ступоре был, обнаружив ободок терминала под подушкой на огромной кровати, которую и койкой-то назвать было нельзя.

— Получается, условия капитуляции я должен обсуждать с тобой, сынок?

Мне оставалось только сделать большие глаза. И воодушевиться:

— Это что же... я буду первым, принявшим капитуляцию непобедимого флота Федерации?! Конечно! Давайте обсудим, господин Ильяни-Ларссен!

Асманд продолжал следить за лицом... даже еще один глоточек чая сделал. Как бы акцентируя...

— Клоун! — Припечатал он наконец. — Мы будем обсуждать капитуляцию вашего флота... лейтенант.

У адмиралов, видимо, есть такая врожденная способность — выплевывать слово "лейтенант" так, чтобы это слышалось, как "какашка, в которую я чуть не наступил".

Кажется, дядечка слегка на меня обиделся. И замечательно!

— Вынужден отклонить ваше в высшей степени любезное предложение, адмирал.

Всего несколько секунд. И адмирал вновь совладал с лицом. Передо мной снова был невозмутимый и хладнокровный представитель корпорации "Ильяни", две сотни лет нагибающей Федерацию в любую удобную позицию, вплоть до самых неприличных и развратных.

— В таком случае, официально сообщаю, что через несколько минут ваш флот, лейтенант, будет уничтожен. Полностью. — И издевательски-вежливо. — Выполняя простую формальность, хочу спросить в последний раз: не желаете ли сдаться?

— А где находится ваша кордебаталия, адмирал? — Как бы невзначай поинтересовался я.

— Что-что? — Красиво выгнул бровь адмирал.

— Ну, кордебаталия. Место вашего, адмирал, базирования. Старший флагман.

Я постарался показать, какого мнения я о всяких адмиралах, пусть и Ильяни, которые не знают такого термина, как "кордебаталия". Правда, Асманда этим было не пронять:

— О-о-о... — Протянул он и довольно покивал головой. — Хочешь атаковать мой флагман, сынок? Надеюсь, лично? Прекрасно-прекрасно! Рад слышать, что в вооруженных силах Эредо еще остались храбрые воины! Однако, время, когда предводители сходились перед строем один на один, давным-давно прошли... Да и твои представления о современных методах ведения боевых действий с помощью флотских группировок сильно устарели...