— Всё, майор, вам всем хана. Сейчас наши снайперы перестреляют твоих спецназовцев, как куропаток, а потом дойдёт очередь и до вас, так что уже очень скоро я буду дома и ты не сможешь этому ничем помешать.

Бог не обидел Николая ни ростом, два метра двенадцать сантиметров, ни телосложением, вес сто сорок три килограмма и это были сплошь мускулы, ни физической силой. Штангу весов двести пятьдесят килограмм он выжимал играючи. С совершенно спокойным лицом он нанёс в лицо начавшему так явно и бурно веселиться мерзавцу, изнасиловавшему двенадцатилетнюю девочку и убившему мать у неё на глазах, коротко, без замаха, мощный удар в лицо. Большая часть передних зубов от этого удара влетела в глотку полковника Дадиани, но сознания тот не потерял и потому три зуба смог выплюнуть. Майор Аверин включил рацию и встревожено спросил:

— Серёга, что у тебя с личным составом?

— Всё нормально, Колёк, — ответил старлей, — можно сказать, отделались лёгким испугом. У меня двое легкораненых и, судя по всему, в головной машине убитых и тяжелораненых нет. Похоже, что они стреляли по нам из "Корнетов", так и что наши "Тигры" мертвы, и, вообще, положение наше хреновое.

— Что, совсем хреновое или совсем-совсем хреновое? — Уже насмешливым голосом спросил Николай — Ты же стреляный воробей, Серёга, и парни у тебя тоже не промах.

Старший лейтенант Ковалёв согласился:

— Не промах, Коля. Хотя машины в спешке покидали, весь хабар с собой прихватили, но мы из этой канавы носа высунуть не сможем. Если у них есть снайперы, они нас мигом покоцают, так как они засели наверху, а мы находимся внизу, как на ладони.

— На счёт снайперов не волнуйся, старлей, они у грызунов точно имеются, — всё таким же весёлым голосом громко ответил Николай и немедленно отдал распоряжение, — а потому даю тебе ровно две минуты на подготовку, после чего мы начнём движение. Впереди, метрах в ста от нас находится небольшое ущелье, точнее просто большая расщелина, вот в там-то мы и скроемся. Правда, оно короткое и только в самом конце, а это бежать километра четыре, вы сможете подняться наверх и тогда уже грызуны будут у вас, как на ладони. Тебе всё понятно, Серёга?

— Задачу понял, товарищ майор, — почти радостным голосом ответил старлей, — надеюсь дымовые гранаты у тебя есть? Нам их бросать на дорогу не имеет никакого смысла.

— Есть-есть, — успокоил товарища Николай, — а вы свои приберегите для ущелья, но пару штук всё же придётся на дорогу положить. Как только я подам вам звуковой сигнал. — После этого майор юстиции принялся командовать своими людьми и первым делом приказал — Вася, открой люк и высунь из него нашего князька. Он у нас будет работать сиреной. Сержант, найди кусок верёвки, привяжи к нему дымовую гранату. Когда я подам тебе сигнал, приоткроешь дверь и выбросишь её наружу. — Ударив полковника ещё раз, но уже в корпус, Николай сказал грузинскому диверсанту — А ты, кацо, как только высунешься наружу, сразу же начнёшь общаться со своими бандитами и поговоришь с ними по душам. В общем объясни им, что твои яйца и очко полностью зависят от их дальнейших действий. Один единственный выстрел и я тебе их отрежу, после чего загоню в задницу черенок от сапёрной лопатки на всю длину. Так что подыхать ты будешь, как последний петушара.

— Я не кацо! — Возмущённо воскликнул полковник Дадиани бешено сверкая глазами — Я князь, в отличие от тебя, вонючий плебей.

В ответ на это Николай насмешливо сказал:

— Если князь упал в грязь и испачкал своё лицо, то он не князь, а кацо. Высовывайте его из люка, парни.

Представ перед диверсантами с разбитой в кровь мордой, полковник Дадиани, поначалу, решил поиграть в партизана на допросе в гестапо. Николай нахмурился, достал из ножен здоровенный тесак, вонзил его в ягодицу полковника и слегка пошевелил им. Это привело к тому, что на всё ущелье разнеслись громкие, возмущённые потоки брани на грузинском языке и майор, усмехаясь, сказал:

— Вот ты у нас и заговорил, кацо. Прямо-таки запел. Сразу вспомнил про щенков, деда и могикан. Продолжай в том же духе и ори погромче, иначе я тебе задницу на британский флаг исполосую. — После этого он снова вышел в эфир и приказал — Серёга, по пути к ущелью сруби для меня три хороших, длинных дрючка, как на держаки для лопат, но подлиннее. Они нам скоро пригодятся.

"Тигр" запертый в ущелье между двух бронеавтомобилей, тронулся вперёд и через несколько секунд раздался громкий скрежет. Машина упёрлась в заднюю часть головного "Тигра", но двигаться вперёд не перестала. За ней волочилась на верёвке вовсю дымящаяся граната, которая создавала достаточно плотную дымовую завесу. Она позволила бойцам старшего лейтенанта Ковалёва броситься вперёд. Никто не понимал, что кричит своим соплеменникам полковник Дадиани, но те пока что не стреляли. Выбрасывая одну дымовую гранату за другой, они двигались к мосту и как только горящий броневик оказался на нём, остановились и стали быстро покидать машину. Спецназовцы уже поджидали их за мостом вжимаясь в землю. Старший лейтенант первым делом вполголоса поинтересовался:

— Коля, нафига тебе потребовались дрючки?

— Сейчас увидишь, — смеясь ответил майор Аверин.

Со всех троих грузинских диверсантов сняли наручники и Николай приказал продеть длинныепалки из лесного ореха им в рукава, после чего, для страховки, их ещё и примотали к рукам скотчем. Старлей сразу всё понял и заулыбался. Узкое ущелье, в которое им предстояло войти, довольно круто поднималось вверх, а потому уже очень скоро дымовая завеса им уже не поможет. Трое грузинских же диверсантов, если превратить их в рюкзаки, могли послужить отличным живым щитом. Тем более, что все они были примерно одного роста и телосложения. Чтобы окончательно сбить врага с толку, им на головы надели чёрные маски. Вскоре всё было готово. В ущелье полетели последние дымовые гранаты и десантники первыми бросились вперёд.

В арьергарде остались майор Аверин и ещё два следователя прокуратуры, поскольку в настоящий момент в авангарде от них не было никакого толка. Поначалу Николаю, который нёс на своём загривке полковника Дадиани, притороченного к рюкзаку и все свои вещи, показалось, что они смогут войти в ущелье и скрыться в нём за ближайшим поворотом беспрепятственно, но он ошибся. Как только он миновал дымовую завесу, послышался негромкий хлопок выстрела и острая боль пронзила ему левое бедро. Снайперы у полковника Дадиани действительно хорошо знали своё дело. Превозмогая боль, он бросился вперёд, громкими криками подгоняя коллег:

— Парни, вперёд, бегом!

Прежде чем они успели достичь первого поворота, стеснённого скалами, Николай словил ещё четыре пули и ему повезло, что на вооружении диверсантов были карабины "Кольт M4A1" калибра пять пятьдесят шесть. Будь это "эсвэдешки", он бы и после первого ранения не смог двигаться. Сразу за поворотом он угодил в руки спецназовцев и санинструктор тут же бросился к нему со своим здоровенным медицинским баулом. Майору Аверину сразу стало понятно, что ему нужно остаться, иначе он станет причиной гибели всего отряда.

Лёжа на большом валуне, он принялся оглядываться вокруг. Это было и в самом деле не просто ущелье, а узкая, метров двадцати в ширину, щель с крутыми, почти отвесными склонами высотой метров в сто пятьдесят. Наверное она образовалась тысячелетия назад во время землетрясения. По дну протекала слишком уж маленькая речушка, которая точно не могла породить ущелье. То место, которое они миновали, он мысленно назвал "Первыми воротами", так как примерно в двухстах метрах от них находились вторые и они были ещё уже. Указав на них, он сказал:

— Серёга, помогите мне добраться до Вторых ворот и двигайте дальше, а я устроюсь там и в компании с тремя грызунами буду прикрывать ваш отход. И не спорь, это не просто приказ. Это ваш единственный шанс на спасение. Во мне весу, Серёга, как в здоровенном борове, а с пятью дырками в ногах из меня плохой ходок. Эти козлы вас будут только вязать по рукам и ногам. И вот что ещё, старлей, признавайся, у тебя есть взрывчатка или нет. Если нет, то ты конченый балбес, а не спецназовец.

— Конечно есть, — бодро ответил Сергей, — какой же я, по-твоему, спецназовец без взрывчатки. Ты хочешь, чтобы я заминировал этих кацо? Так ведь, Николай?

Майор Аверин кивнул:

— И желательно в таком месте и так, чтобы при взрыве образовался завал. Сам понимаешь, вышку этим подонкам не дадут из-за моратория, да и пожизненного тоже. Лет по двадцать влупят и всё. Зато потом обязательно начнется сплошной цирк, Серёга. Их ведь могут взять и обменять на кого-то очень важного и представь себе, америкосы, которые так тщательно готовили этих гадов, приложат к этому все усилия, а так разнесло взрывом их кишки по всему ущелью и хоронить никого не надо. Вороны склюют.

Старший лейтенант думал недолго и согласился:

— Хорошо, товарищ майор. Мы постараемся сделать всё так, чтобы тебя ни в коем случае не задело взрывом, а проход завалило самым капитальным образом. Пластита на это нам должно хватить.

Санинструктор, сняв с ног Николая набедренные щитки, защищавшие ноги только спереди, не обрабатывая ран туго перебинтовал их поверх штанов камуфляжной расцветки. В этом деле он знал толк и потому майор, которому санинструктор сделал два укола промедола, вскоре почувствовал себя чуть ли не здоровым, но двигаться самостоятельно всё же не мог. Шестеро спецназовцев подхватили его и со всех ног побежали вперёд.

Через несколько минут старший лейтенант нашел то, что им требовалось, такое место, в котором стены ущелья сужались до дюжины метров и к тому же были испещрены трещинами. Некоторые из них были довольно широкими и глубокими. В них-то минёры и натолкали пластита, которого они взяли с собой целых два вещмешка.

В другие трещины вбили стальные скальные крючья и протянули через щель прочный репшнур, а к нему привязали троих грузинских диверсантов. С них сняли маски, но воткнули в рот кляпы, чтобы те не наговорили чего лишнего своим "спасателям". Пока спецназовцы занимались этим делом, санинструктор сделал Николаю ещё один укол промедола и дал проглотить какую-то таблетку. Майору юстиции приготовили, раскатав на мелком щебне кусок войлока, за валуном, в небольшом кустарнике удобную, сухую, и, что самое главное, хорошо замаскированную лёжку метрах в семидесяти от диверсантов.

Как только всё было готово, старший лейтенант Ковалёв вручил Николаю пульт радиовзрывателя и спецназовцы сорвались с места, торопясь как можно быстрее подняться повыше и начать охоту. Майор Аверин остался один и принялся оглядываться. Он был хорошо прикрыт в своём кустарнике и если повезёт, то запросто мог остаться в живых. Справа от него Сергей положил его рюкзак и здоровенный портфель с документами по делу полковника Дадиани, а на него несколько батончиков "Натса" и две фляжки, одну с коньяком, а вторую с водой. Слева от себя он обнаружил большую, всю замызганную, чёрную спортивную сумку санинструктора. Правда, она была уже не так туго набита. Похоже, что старший сержант взял из неё всё самое необходимое и оставил лишнее под охрану старшего следователя, отчего Николаю стало теплее на душе.

Раз санинструктор доверил ему свой медицинский баул, то значит надеялся получить его обратно в целости и сохранности. Майор юстиции решил, что обязательно передаст его этому весёлому, белобрысому парню, который был ещё и снайпером, из рук в руки. Старлей, который лично руководил минированием, клятвенно заверил Николая, что в его сторону не полетит ни одна каменюка. Ещё он пообещал, что завал получится капитальный и никому и в голову не придёт выкапывать из под него военных преступников. Раз так, то шансы выбраться из этой передряги живым у него были неплохие, ведь после того, как ущелье будет перегорожено баррикадой, ему не составит труда остановить бандитов огнём из автомата с лазерным прицелом.

В одной руке он держал "Винторез" с отличной оптикой, в другой импортный бинокль с функцией ночного видения, но оно ему сейчас не требовалось, перед ним возвышался каменный бруствер, под которым лежало пятнадцать обойм на двадцать патронов каждая, пять "лимонок", зачем-то ему оставили четыре светозвуковых гранаты "Заря-2" и ещё шесть химических гранат "Дрейф". Впрочем, последние могли и пригодиться в самом скором времени.

У Николая, как и у всех спецназовцев, имелся противогаз, а ветер в ущелье дул как раз в ту сторону, откуда следовало ждать появления врага. Хотя обзор был невелик, майор всё равно пристально вглядывался через бинокль вперёд и не в одну точку, а постоянно осматривая склоны. Именно это и ускорило ход всех дальнейших событий. Точнее то, что он увидел, как сверху, рядом с захваченными в плен грузинскими диверсантами была сброшена сначала одна верёвка, а потом ещё несколько и по ним, стараясь двигаться осторожно и не шуметь, стали спускаться какие-то типы совершенно не похожие на грузин. Рассмотрев одного из них в бинокль, Николай понял, что на выручку полковнику пришли их американские инструкторы.

Вступать с ними в переговоры и объяснять, что убивать мирных граждан нехорошо, не имело никакого смысла. Майор Аверин просто дождался, когда они спустятся пониже и нажал на кнопку пульта. Взрыва в ущелье, к своему полному удивлению, он не увидел. Вместо него он увидел слепящую глаза вспышку, словно перед его носом взорвались все четыре светозвуковые гранаты, отчего моментально потерял сознание и погрузился в непроглядную тьму.

Однако, без сознания Николай находился недолго и вскоре понял, что его подхватил какой-то мощный воздушный вихрь и несёт куда-то вперёд вместе с куском войлока, на котором он лежал, всем его оружием и боеприпасами, а также всем прочим хабаром. Он почувствовал, как медицинский баул и его собственные вещи плотно прижимаются к нему. При этом майор слышал ещё и басовитый рёв, который становился всё громче и громче, пока не стал совсем оглушительным. А потом он приземлился и ему в глаза снова ударила яркая вспышка света. Вот тут-то он окончательно потерял сознание, но за миг до этого почувствовал, как ослабевает тупая, ноющая боль в простреленных ногах, а в голове перестаёт шуметь от промедола.

Последней мыслю Николая было: — "Блин, я прямо как девочка Алиса, провалившаяся в кроличью нору. Для полного счастья мне теперь только Страны Чудес не хватает".

Глава первая

С Земли в мир магии

Линна после разговора со свахой-колдуньей и Кейладом, занялась ужином, а её фактически раб-голем отправился в магическую кузницу. Она была мало чем похожа на обычную кузницу, разве что наличием кованных изделий из стали. Кузница была восьмигранной в плане. Над ней был водружен такой же восьмигранный большой световой фонарь-надстройка. В кузницу, построенную из дубовых брусьев сечением в два фута, с ещё более толстыми, в целых три фута, брусьями, пошедшими на каркас, имевшую в поперечнике сто пятьдесят футов, вели большие ворота, открывавшиеся на восток, и трое дверей, южные, северные и западные. В высоту она имела шестьдесят футов и была, в отличие от кузниц обычных, очень светлой. Для магической работы с металлом требовалось много света.