Болотный кот - 2. Глава 1-17

Глава Вторая

Граница Темных болот.

Тихо ступая по новым гатям, проложенным мной пару месяцев назад по кочкам болота за озером, я прислушивался к происходящему в болотных зарослях. Присел на колено, услышав характерную возню, далеко, за сотню метров, пожалуй. Вообще звуков было много, и птицы чирикали и пищали на разные голоса, встречая восход, и чесухи — местный аналог выдры, вечно выясняющие отношения на кочках, и стадо местных косуль, что ломая ветки, выбежало на поляну. Слух... восприятие звуков изменилось, донесется что-то неуловимое, сосредоточишься и, пожалуйста — хоть уши затыкай! Но за несколько месяцев приспособился, научился вычленять из всего того сарафана звуков то, что нужно. Запахи... их тоже, научился тонко чувствовать. Самое главное — зрение, для того чтобы пройтись ночью 'до ветру' мне не нужна лампада, различаю уже не только силуэты как раньше, с десятка метров и лицо человека могу разглядеть. Это все последствия обряда, и в этом мире очень полезный 'бонус', чем он выльется впоследствии, я не хочу даже думать, особенно после слов Чернавы что это ее второй опыт подобного обряда. Первый подопытный умом тронулся после его свершения, ну а мне, раз посчастливилось остаться в здравом уме и светлой памяти — считай, повезло.

Двух котов почувствовал сразу, не увидел, а как говорится, почуял нутром, почуял и подумал, относя это именно к ним — 'стойте, сам вас найду'...

Поселившись на заимке, я буквально с первого дня стал общаться с хозяевами этих мест — большими, в холке до полутора метров, животными. Сначала страх все же испытывал, мало ли, вдруг что-то сломается, вдруг Чернава в своих заклинаниях буквы переставила... но нет, постепенно я научился заставлять их не подходить близко к берегу озера с противоположной стороны, так как Дарина, впервые увидев так близко, этих огромных монстров, пусть отделенных водной преградой, очень испугалась. Потом стал ощущать, будто меня кто-то позвал, вышел на мостки — сидит. Матерый такой 'кошак', уставился глазищами на меня и словно сказать что-то хочет, или спросить. 'Я теперь здесь живу' — сказал я ему тогда, после чего он, вероятно получив ответ, встал, нервно дернул своим хвостом, лишенным шерсти и напоминающим крысиный, и сиганул в заросли. Чем больше общался с ними, если это можно назвать общением, тем больше проникался к ним. Похожи на саблезубого тигра с тех картинок из атласов, про период последних ледниковых эпох, грязно-рыжая шерсть с темными полосами, уши с кисточками, в общем — кот мутант, и насколько я уже понял, с повадками, домашних питомцев из моего мира, один из которых остался сиротой в съемной квартире... хорошо хоть первый этаж, и форточка всегда открыта.

Два зверя дожидались меня в зарослях местного ивняка, один из них, что постарше, терпеливо сносил игры с его хвостом, второго, молодого кота, который, увидев меня, припал на лапы и в два длинных и высоких прыжка оказался рядом, ткнулся головой мне в плечо, от чего я с трудом удержал равновесие и, вцепившись в шерсть на его сильной широкой груди, сказал:

— Тихо, тихо, зверюга.

Кот принял во внимание мое замечание, еще раз ткнулся, но аккуратно, и сел. Второй кот, топорща усы и порыкивая, демонстрируя свою 'мясорубку' подходить не стал, ждал когда подойду я.

— Ну привет, — положил я ему руку на холку, к слову находящуюся на уровне моих плеч, — ну что попробуем сегодня еще раз?

Поняв о чем я, кот прогнул спину, в предвкушении охоты, хотя, некая нотка недоверия проскочила в его эмоциях. Прошлая и первая совместная охота получилась неудачной и гиена, после того как я промахнулся, выстрелив из арбалета, смогла уйти колючими зарослями в глубь болот, оставляя клоки шерсти на ветках покрытых длинными и острыми шипами. Коты не пошли за ней, а я-то тем более, за теми кустами я и сам мог легко стать добычей.

— Она недалеко, я слышал, буду ждать здесь, гоните ее на меня.

Коты, рыча и огрызаясь друг на друга, скрылись за кустарником на не топком участке, а я достал из подсумка на поясе болт с кованым трехгранным наконечником, взвел тетиву и приготовился к выстрелу, поправив перевязь. Выстрел успею сделать лишь один, а гиена опасный зверь — промахнусь, кинется, тут и мечу время, если успею... Вот такое я себе развлечение придумал — уничтожаю свой страх перед местной фауной и пытаюсь найти общий язык с болотными котами.

Ждал недолго, было слышно как гиена, мерзко взвыла, почуяв опасность, стала искать безопасный путь к отступлению, бросив свою добычу. Треск веток в лесу, панический вой загоняемой жертвы, рычание двух моих помощников, звук все ближе... гиена выскочила к топкому участку, замерла и осмотревшись, побежала вдоль сухого места, как раз на меня... прицелился, веду, немного упреждения, выстрел... есть! Наконечник охотничьего болта, впившись в грудь, рассек сосуды, пробил легкие и, возможно, достал до сердца, потому что животное, пробежав буквально несколько шагов, рухнуло в высокую траву. Коты выскочили следом, тот, что старше, прыгнул и приземлился уже рядом с упавшей гиеной, его челюсти переломили шею жертвы, а молодой кот, 'соблюдая субординацию', рыча, ходил кругами и, если мне не показалось, с одобрением смотрел на меня.

— Ну вот, получилось, — сказал я, закинув арбалет за спину и достав нож.

Теперь самое сложное, я у своего-то кота не решался что-то из миски взять, а тут мне предстояло отхватить кусок от добычи. Тем временем взрослый кот, придавив мощными лапами тушу еще шевелящейся в конвульсиях гиены, с треском рванул плоть. От этого звука у меня по спине пробежали мурашки, но показывать свой страх мало того глупо, но что-то подсказывает — опасно. Решительным шагом я двинулся вперед, крепко сжав рукоять ножа, соскочил с гати на сушу и приблизился к трофею.

— Так, мне много не надо, пусти! — сказал, косясь на погружающиеся в плоть, огромные, с палец, клыки, — Подожди, говорю!

Кот поднял голову и облизал усищи, немного наклонив голову на бок, ощущения опасности не было, только мозгами я понимал — безумие какое-то, но, назвался груздем, так тебе и надо! И да поможет мне Большая луна. Под пристальным взором 'контролеров', я вспорол шкуру у задней лапы, помогая ножом, добрался до мяса и небрежно отхватил пару кусков. Завернул добычу тряпку и убрал в торбу, что висела за спиной. Потом отделил еще кусок и бросил его молодому коту.

— Приятного аппетита, — сказал я, и прыгнув на гати пошел к лодке.

Успел подсмотреть — молодой не притронулся к куску, что я ему бросил, а пластаясь по траве, подкрался и стал рвать тушу гиены с другого бока, косясь на старшего, и при этом, стараясь оторвать кусок побольше.

Легкая лодка скользит по глади Чистого озера, я уже давно наловчившись, как те индейцы, погружая весло в воду то с одной стороны борта, то с другой уверенно плыву к заимке, успевая при этом рассматривать окрестные красоты в утренней тиши и осеннего леса на берегу. Дикие и не такие обжитые окраины княжества поражали красотой природы. Непуганое зверье и птицы, высокий лес по берегу, протоки и надоедливая осенняя мошкара — романтика блин!

— Никити́н! — Дарина стояла на мостках, привстав на носки и чуть подавшись вперед, что подчеркивало ее фигуру. Она помахала рукой, дождалась, пока лодка ткнется в столбики мостков, поймав брошенную мной веревку, подтянула лодку ближе.

— И давно ты здесь? — я шагнул на мостки и обнял свою амазонку.

— Как ты уплыл, так и жду, одного больше не пущу к этим твоим котам! — ультимативно заявила она, — боюсь за тебя.

— Я сам за себя знаешь, как боюсь, — подмигнул я ей, пропустив ее заявление, мимо ушей, — идем, коты помогли мне с охотой, загнали гиену, так что на обед мясо.

— Славно! — оживилась она, а потом спросила, — не страшно тебе с ними?

— Страшно здесь, — постучал пальцем себе по виску, — а так, не чувствую я угрозы от них.

С молодой и красивой амазонкой время летит, скажу я вам, но в Трехречье нет пенсионной системы, супермаркетов и окладов 'за жопочасы в офисе', как говорил мой приятель. Прежде чем пройти по протоке вверх, до ближайшего многодворца и купить необходимых припасов, нужно озаботится наличием ноготков, то есть местной валюты. Вот и собрались мы с Дариной проведать Вараса, да по пути Чернаву навестить. Увязал несколько арбалетов, что собирал из изготовленных ранее частей и материалов — вот и зарплата. Ранним утром осеннего дня отправились. Я на корме, наяриваю веслом, а Дарина, завернувшись в мой кафтан, сидит на носу лодки, и улыбаясь смотрит на меня, соблазняя ямочками на щеках.

— Чего? — спросил я ее, проверив все ли у меня в порядке с одеждой.

— Что-то вспомнила, как ты нагим лежал у тетушки... хилой, глаза вот такие со страху, что-то говоришь на своем непонятном языке, — звонко рассмеялась она.

— Еще бы, вообще удивляюсь, как умом не тронулся от тех событий. Подожди, а кто это хилой?

— Это ты тетушку благодари, настои ее стати тебе прибавили...

— Это молот твоего батюшки стати прибавил! Помаши-ка им или на мехах постой! Отвары, — хмыкнул я.

Так, уже наверное в тысячный раз вспоминая все обстоятельства моего появления в этом мире, мы добрались до берега, где в тени леса укрылся дом Чернавы.

— Хм, лодки нет, — Дарина осмотрелась по сторонам.

— Может, по протоке на юг или к Варасу уплыла?

— Тогда к батюшке правь, — ответила Дарина, еще раз огляделась, подняла ворот кафтана и, ежась от прохладного тумана, что начал стелиться по озеру, поудобнее уселась.

Спустя час были у дома Вараса, у мостков, кроме лодки Чернавы, стукаясь бортами стояли еще две.

— Из городища, за заказом приплыли, — отметил я лежащие в лодке небольшие круглые щиты дружинников.

— Похоже, — подала мне руку Дарина и я помог ей выбраться на мостки, потом перебросил вязанку с арбалетами и мы пошли по тропе к дому.

— Все нормально? — спросил я, после того как вошел в дом Вараса и поклонился Большой луне.

Чернава сидела у входа, держа в руках небольшой узелок, Варас разговаривал со старшиной дружинников, а семеро дюжих молодцов ютились на двух лавках у стены, скучали и разглядывали кто пол, кто потолок, а кто не без интереса пялился на Чернаву, отчего та испытывала неловкость, не зря она людей сторонится. Женщина красивая, вызывает интерес у мужиков, еще какой, татуировки только эти... они впрочем и отпугивают, хоть нанесены аккуратно и даже с некой претензией на местный 'боди арт', но все в княжестве знают их значение.

— От воеводы, заказ забрать, — Варас кивнул мне и показал рукой, проходите мол, — да вот, задержались, старшина новости рассказывает.

— Да рассказал уже, — старшина поднялся и, приложив руку к груди, чуть поклонился, поздоровавшись со мной и Дариной, затем показал рукой на арбалеты, — смотрю еще что-то готово.

— Да, эти готовы, еще на четыре не хватило тетивы, — ответил я, — в городище выберусь, доделаю.

— Это потом, — отмахнулся Варас, — ну, раз Никити́н еще и арб... ара... да что б их! Заказ того, выполнен.

— Хорошо, — старшина кивнул одному из дружинников, тот подошел и принял от меня новое оружие, — тогда мы обратно, дотемна успеть бы в городище, да хранит Большая луна твое ремесло, Варас.

Все мы, четверо, проводили взглядом дружинников стоя у окна, дождались, пока они отплывут и направятся к протоке, после чего Варас прервал молчание:

— С земель Желтого озера вести...

— Надо полагать, плохие? — уточнил я и присел за стол.

— А поди, разбери их, — вздохнул Варас, — через пустыню люди пришли в те земли, крепость ставят на холме у торгового каменка.

— Подожди, Чернава мне рассказывала, что через те пустыни не пройти, мертвые земли.

— Так и было, до сей поры, — тихо сказала Чернава, — ладно поплыву и я, надо к Ласу на заимку, сын его приплывал, занемог из деток кто-то, с жаром мается.

— В ночь не возвращайся, — сказал ей Варас, — там заночуй.

— Так и сделаю.

— Рассказывай, что там за новости, — попросил я Вараса, когда мы попрощались с Чернавой.

— Ну, новости значит такие, Никити́н...

Глава третья.

* * *

Земли Желтого озера.

Внутри дома наместника на территории строящейся крепости было просторно и светло, пахло лаком и свежеструганным деревом. Корен покорно ждал в полукруглом зале, куда его провели иноземные воины, и из которого была только одна дверь — в покои наместника. Оценивающе рассматривал иноземцев, вырывая из памяти заплывшей годами праздности и роскоши, скудные воспоминания о средневековье, точнее о фильмах, картинки из которых выплывали из закоулков сознания. Очень уж похожи были эти иноземцы на средневековых рыцарей, в остальном люди как люди, только вот эти их глаза, с белыми зрачками в центре абсолютно черных глазных яблок... Ждать пришлось долго, скучая Корен сначала разглядывал идеально отциклеванные и покрытые лаком доски пола, потом изучал два то ли вымпела, то ли флага на стене, рядом с которыми неподвижно уже час, стоят два иноземных воина, в блестящих металлом доспехах, вооруженные короткими двухсторонними боевыми топорами. Мужики суровые, смотрят прямо перед собой, не шевелясь, стоят уж битый час. Порядком отсидев филейную часть, Корен встал и начал прохаживаться вдоль стены, сопровождаемый взглядами двух воинов. Но вот дверь в покои распахнулась, из нее вышли трое, в богатых одеждах, похоже, шелковых, пренебрежительно окинули взглядом Корена и, переговариваясь пошли дальше.

— Ты Корен? — в дверях, словно монумент возник немолодой мужчина, коротко стриженные седые волосы, выделяющиеся скулы, высокий лоб и те же жуткие глаза — черные с белым зрачком. Мужчина был высок и статен, отлично развит физически, возможно, он был моложе Корена на несколько лет, но оказавшийся не у дел Хранитель по сравнению с наместником просто обрюзглый мешок, — я наместник Стак.

— Очень приятно, — Корен был готов пасть ниц, переступив через свою гордость и прошлое положение, — да, это я, у меня к вам очень важный разговор.

— Ты так считаешь?

— Я надеюсь, нет, я хочу быть полезным, той могучей силе, которую вы представляете.

— Хм, ну входи, — наместник Стак отступил вглубь покоев.

Внутреннее убранство поразило Корена своей простотой — дальний угол отделяли две ширмы, в середине просторной комнаты был большой стол, с дюжиной стульев по периметру, одна из стен увешана оружием и доспехами, на противоположной стене что-то было скрыто атласными шторами от высокого потолка до пола. По обе стороны двери стояли двое охранников в кольчугах и с короткими мечами на перевязи. Наместник сел на один из стульев около стола, оставив Корена стоять меж двух охранников и еще раз пристально осмотрев его сказал:

— Говори.

— Наместник Стак, я так понимаю, что вы и ваше воинство пришло в наши земли с целью... эм...

— Колонизации, — безучастно кивнул наместник.

Корен знал истинное значение этого слова, но в Трехречье оно было неизвестным.

— Простите, наместник, но я не могу понять этого слова... — низко поклонился Корен.

— С этих земель императорская армия начнет освоение этих диких территорий и присоединит их к империи.