— А ниже пресного слоя грязи полно — продолжал инженер. — Интересно, откуда столько грязи. Со дна не могло поднять штормом, все же километровые глубины.
— Наверно с поверхности нанесло — предположил капитан. — Такой дождь, тут уже месяц идет, да ураганный ветер в придачу. Он же не только над океаном идет, над сушей то же самое, вот и смыл почву. Да и волны от шторма берега разбили. А еще возможно и большие глубинные волны родились.
— Это какие? Больше тех, что сейчас наверху? — наивно спросила докторша.
— Во много раз больше — вздохнул капитан.
— Те, что сейчас наверху, это волны от ветра, они большие, но затрагивают только верхние слои океана. А есть волны, которые затрагивают все слои океана. Они возникают при землетрясениях, больших оползнях, при любых возмущениях океана по всему его объему.
— Хочешь сказать, что если резко вскипятить верхний слой океана в десяток метров толщиной, это приведет к образованию одиночной волны? — догадался инженер.
— Думаю, приведет — уверенно заключил капитан. — Это же, какое изменение объема. Учитывая, что вскипели миллионы квадратных километров океана, можно сделать вывод, что одиночной глубинной волны такого масштаба за всю историю планеты не было.
— Но мы же не заметили ничего такого — с надеждой произнесла докторша.
— Мы и не могли заметить, потому что были в области, где она рождается. Помните, тот несильный толчок после вспышки, когда мы ждали ударную волну? Это и было воздействием на всю толщу воды — продолжал объяснять капитан. — Волну заметили тут, где мы сейчас. Да так заметили, что, боюсь, вся эта грязь в океане, почва, смытая с материков.
— Но это же ужасно! Это же весь плодородный слой. Что же там, на поверхности суши сейчас? — постепенно начала понимать и докторша.
— А вот это мы, возможно узнаем очень нескоро. Если вообще доживем до того дня, когда сможем выйти на сушу — закончил разговор капитан, попрощался и ушел спать.
— Знаете, мне в голову пришла одна мысль — начала докторша, оставшись наедине с инженером. — Мы все время в открытом океане, и не можем даже всплыть из-за шторма. А если найти какую-нибудь бухту, окруженную высокими горами, под водой проплыть в нее, и там всплыть. Возможно, там волны будут меньше, и нам удастся всплыть и осмотреться.
— Вы совершенно правы — ответил инженер, туда и плывем. Есть тут сравнительно недалеко, такая бухта. Кальдера древнего вулкана. Диаметром километров пять, в кольцеобразных горах. Горы выше километра со всех сторон, и пролив нее лавой когда-то промыт, глубиной метров триста. Туда под водой пройдем, а там осторожно попытаемся всплыть. Во всяком случае, сидеть там под водой не хуже чем здесь, если не получится ничего.
На пятьдесят второй день после катастрофы, наконец, удалось всплыть, в той бухте. Конечно, в ней тоже было ветрено. Но ветер десять-пятнадцать метров в секунду, это даже не ураган. Просто сильный ветер. За пределами бухты, наименьшая скорость ветра достигала сотни метров в секунду, а максимальная, приближалась к скорости звука. Нечего и думать всплывать на поверхность в таких условиях.
Странную картину увидел экипаж "Кракена", как только судно всплыло на поверхность и люди вышли на верхнюю палубу. Вокруг всей бухты, кольцом с узкой щелью, возвышались горы. Высокие, но как отметил капитан, вполовину ниже, чем были и совершенно голые. Видно постарались и гигантские волны, и ураганы и. непрекращающиеся уже больше месяца, ливни. А над бухтой, с неправдоподобной скоростью, ураган гнал тучи. Зрелище было поистине феерическим.
— Давайте развернем тут настоящую антенну — предложил инженер. — Возможно, нас никто не слышит именно из-за слабого сигнала. Встанем в центре бухты, чтобы близкие горы не экранировали сигнал и начнем передачу.
Успех пришел почти сразу. Полученный всего, через несколько часов, ответ на передачу, можно считать мгновенным успехом. Экипаж подводного судна, приготовился к гораздо более длительному ожиданию ответа.
— Нам ответил орбитальный челнок — радостно возвестил капитан. — Они просят взять их на борт вместе с самим челноком. Я посмотрел в памяти бортового компа, есть параметры челноков этого типа, он даже меньше нашей стандартной буровой установки. Ангар под нее сейчас как раз пустой, так что мы можем погрузить челнок туда. Вся проблема сесть им в эту бухту. Из-за облачности видимость нулевая, а помехи такие, что и луч радара могут не увидеть.
— Нормально все. Я уже связался своим биокомпом, с бортовым компом челнока. Разместим радио-радары в трех точках по периметру бухты. Продублируем их лазерными. При выходе из облачного слоя, их детекторы на лазеры отреагируют. Сами нырнем поглубже, чтобы им не мешать. Они говорят, что челнок плавать может как угодно долго. Так что, лишь бы в бухту попали, а тут мы их выловим.
— Наконец-то — причитала взволнованная докторша, — только бы получилось у них.
Глава 2. На орбите.
Арнол вышел из капсулы метро на площадь перед центром метеорологии экваториальной зоны. Тут они договорились встретиться с Полаком. Но его напарника по всем орбитальным полетам, на месте пока не было. Через биокомп, он предупредил Арнола, что опоздает. А навигатор положения, подсказал, что Полак еще даже из своего города не выехал. Арнол достаточно изучил привычки друга, чтобы не удивляться этому.
— "Сейчас предложит мне самому пройти к своему шефу" — подумал Арнол.
— Может, ты сам зайдешь к нему — спросил Полак через биокомп.
Арнол приехал метеоцентр по просьбе друга, который сам был приглашен сюда, своим бывшим научным руководителем, профессором Насдарком. Дело в том, что старик, боялся летать на орбиту и уже в который раз просил то Арнола, то Полака помочь ему в этом деле.
— Понимаете, у меня и биокомп не до конца сформирован, и тело не совсем преобразовано, да и боюсь я полета в челноке. Раньше не боялся, а эти новые, которые у меня в голове шарят и общаются с моими мозгами напрямую, я как-то плохо переношу — объяснял он им уже в течение доброго десятка лет, примерно одними и теми же словами.
— Арнол, слетайте, пожалуйста, за моим спутником — просил Насдарк инженера.
— Опять мы с Полаком крайние — возмущался Арнол больше для вида. — Новый запустите, чего его возвращать-то старый.
— Нет, не спрашивай. Надо очень. Именно тот, вот и разрешение на полет — он ткнул в то место экрана, где светился значок разрешения от директора центра.
— Там данные по распределению напряженностей стационарных полей в ближнем космосе.
Метеоцентр, последние лет десять, проводил эксперименты по преобразованию погоды, хотя еще и далеко не в масштабах планеты. Генераторы стационарного поля давали принципиальную возможность управления погодой. Но сотрудники института опасались масштабных экспериментов. Настораживала хрупкость равновесного состояния атмосферы. При неограниченном ресурсе энергии, любую бурю можно подавить в зародыше, но не хотелось бы насиловать природу. Поэтому уже десять лет, все эксперименты заключались лишь в поправках к текущей погоде. Облачность переводили в дождик, редкие облака в безоблачное небо и наоборот.
Стационарные поля, величайшее изобретение человечества, предоставили доступ к энергии из любой точки планеты. Арнол, был инженер-техник Службы Спасения, и далеко не все понимал в принципах их генерации. Да какой там "не все", говоря откровенно, почти ничего не понимал. Пользовался аналогией, описанной в популярной брошюрке, которую раздали у них в центре ликвидаций последствий стихийных катастроф. Там остроумно и без единой формулы объяснялся принцип, по которому работает система, использующая генерацию стационарного поля.
Представим себе сосуд с водой по дну, которого ходят люди. Как только понадобился источник энергии, человек открывает в той точке дна, где он находится, отверстие. Вода через него вытекает, попутно вращая небольшую турбинку, которая вырабатывает энергию. Так, в какой бы точке дна человек не находился, он имеет доступ к энергии, запасенной в резервуаре. Стекает вода в нижний сосуд, откуда ее поднимает в верхний, насос, аналог станции, генератора статического поля. Так, по мере надобности, повышается уровень воды в верхнем резервуаре до какой-то определенной отметки. До того уровня, который считается нормой. Если никому энергия не нужна, то она и не расходуется.
Вот так и объясняется, в брошюрке для "слабоумных" инженеров Службы Спасения, принцип использования величайшего изобретения человечества. А саму физику стационарного поля, брошюра вообще не объясняла никак, за что ее авторам, были очень благодарны все инженеры экваториального региона.
Стационарное поле, сделало ненужными провода, батарейки, различные виды горючего топлива. Правда, ко времени внедрения этого эпохального открытия, от горючего топлива, как и от остальных природных ресурсов планеты, остались лишь воспоминания. Премия, обещанная всемирным советом по геофизике, за открытия любого, хотя бы самого бедного месторождения хоть чего-нибудь, так и оставалось не врученной, вот уже более полувека. Размер этой премии неуклонно рос, без всякого сопротивления со стороны финансистов. Они рассуждали, примерно так — "Какая разница, какую сумму не придется никогда отдавать" — и с легкостью, приписывали нолик за ноликом к числу, выражающему размер этой премии.
Орбитальная капсула-челнок, стартовала с северной площадки Метеоцентра. Коридор взлета поддерживал комп челнока, все орбитальные операции тоже осуществлялись автоматом. Только поразительной старомодностью пожилого начальника сектора, объяснялся полет двух человек за неисправным спутником.
— Полак, вот объясни мне, зачем нужно было лететь на орбиту, да еще двоим, и ловить чуть ли не руками этот спутник. Запуск нового спутника, втрое дешевле пилотируемого полета — удивлялся Арнол, с момента прекращения работы главных ускорителей.
— Не знаю — пожал плечами напарник. — Сам удивляюсь. Я вообще подозреваю, что это не спутник, а что-то более ценное, просто нам нагло врут про спутник.
— А зачем врать? — спросил Арнол. — Военных секретов, слава Богу, уже полвека как не существует.
— Это межгосударственных не существует, а от всяких там террористов или религиозных фанатиков, они очень даже существуют — возразил Полак.
— Но не в космосе же они затаились?
— Может, какая следящая система секретная, не знаю. Наше дело поймать этот умолкнувший спутник и отдать его старику. Хотя, это все равно не объясняет, зачем за ним лететь людям. Челнок и сам бы прекрасно все сделал.
— Полли, ты нас слышишь? Чего молчишь? — обратился Арнол к дежурной на стационарной станции. Мы уже на орбите, через полчаса уйдем на теневую сторону, а еще через четверть часа и из твоей зоны видимости. Рискуешь нас услышать только через спутники.
— Да, что и говорить, потеря большая. Через спутник, это же совсем не то — рассмеялась Полли в динамиках. — Включи картинку, и любуйся напрямую, а то через четверть часа все будет с полусекундной задержкой.
— Вот балаболы — посетовал Полак. Впрочем, не слишком раздраженно.
Полли, была дежурным диспетчером по всем орбитальным делам. Вернее искусственным интеллектом с именем Полли и внешностью супермодели, которую каждый из работников орбитального департамента выбирал по своему усмотрению. Искусственный интеллект суперкомпьютера, системы орбитальной навигации, был, пожалуй, самым совершенным из всех, подобного рода систем. Соответственно и интерфейс его был и остроумным и понимающим юмор "существом". С ним любили позубоскалить все, немногочисленные сотрудники орбитального департамента. Полак подозревал, что некоторые из них, даже забывают, что Полли не человек и вполне серьезно относятся к ней как к сотруднику департамента и красивой девушке. Ее поздравляли с праздниками, делились своими семейными проблемами и лишь когда уже хотели пригласить на свидание, вспоминали, что с этим, пожалуй, ничего не выйдет.
— Чего это они все замолчали? — Арнол включил поиск. — Все молчат, как рыбы в аквариуме. Ты что-нибудь понимаешь?
— Не понимаю.
— Не только все станции замолчали, под нами город погас — Полак задумчиво смотрел на экраны внешнего обзора.
— Только что я смотрел на экран, город под нами сиял и вдруг весь погас.
— И Полли молчит. Как она может молчать? — недоумевал Арнол.
Он сам участвовал когда-то, в монтаже того суперкомпьютера, интерфейсом которого была Полли. Это был синхронный кластер, с самой высокой степень защиты. Его два блока разнесены на расстояние пятьдесят километров и соединены несколькими волоконными линиями синхронизации. Он просто не мог выйти из строя, ни при каких обстоятельствах. В тех краях не могло быть наводнений, землетрясений, вулканов и прочих стихий. Да и выдержит он любую напасть, не один, так другой блок. Он же кластер.
— Смотри! — Позвал его Полак к экрану внешнего обзора.
Посмотреть было на что. Постепенно перед ними открывалась другая половина планеты, абсолютно непохожая ни на что, виденное ими раньше.
Вся планета теперь, четко делилась на два полушария. Одно привычное, на нем просматривались материки, с горами, лесами, реками и прочими объектами.
А вот другое!
Темно-бардовое, постепенно сереющее, как будто остывающий кусок металла, который только что вынули из старинного кузнечного горна. Там не было ничего привычного, даже реки, куда-то подевались. Увеличение давало картину раскаленной пустыни, на которой сгорело все, что могло гореть. Пирометр показывал, температуру поверхности, более тысячи градусов, по абсолютной шкале. Леса, скорее всего, вспыхнули и мгновенно исчезли. И так до самого горизонта, который отодвигался со скоростью их полета, открывая все ту же ужасающею картину.
— Что это было? Ты знаешь что-то подобное? — риторически спросил Полак.
— Глобальная сеть молчит, связи нет. Вообще нет. Ни с кем и никакой. На другой половине планеты должны остаться люди, которые переключатся рано или поздно на автономные источники питания. Подождем, тем более что все равно ничего сделать не можем. У нас замкнутая система жизнеобеспечения, месяц-другой выдержим. А за это время, что-нибудь, да прояснится — как командир полета, наконец, дал первое распоряжение Арнол.
— Все наружные камеры включены на запись. Пусть пишут со всех сторон. Потом разберемся что важно, что нет.
— Посмотри, на море — вновь обратил его внимание Полак. — Оно белое. По-моему, оно кипит, а в раскаленном воздухе пар не конденсируется в облака. Посмотри, над этой красной равниной ни одного облачка. И дыма нет никакого, просто раскаленный воздух.
— На половине планеты никто не выжил — наконец сказал Арнол то, что так страшно было произнести каждому из них.
— И даже Полли — добавил Полак. — Она была рассчитана на многое, но не на то, что оба элемента кластера окажутся в луже раскаленной "магмы", или во что там превращается почва, если ее расплавить.
— Но что это было? И так быстро. Ведь мы покинули ту область всего около двух часов назад — все еще не мог придти в себя командир.
