Сказки древнего леса_Книга первая

— Ты все верно запомнил, только учти, лесные муравьи больно кусаются, так что долго топтаться рядом с муравейником не стоит, — предупредил его отец.

Очередь подошла, билеты были куплены, а вскоре подошел и автобус — старенький, но все еще крепкий ПАЗик. В него начали погружаться люди — старушки с корзинками, толстые, и не очень тетки, краснолицые дядьки... Василиса даже смутилась — слишком уж мало все они напоминали жителей сказочной страны. По всей вероятности, ее брат подумал то же самое, потому что обвел всех собравшихся людей долгим взглядом и многозначительно приподнял брови. Немного потолкавшись в дверях автобуса, все же удалось занять три сидения — два рядом, одно позади них. Димка с Лисой ухитрились разместиться на единственном ближайшем к окну сидении, и тут же чуть не поссорились, выясняя, как будут делить отвоеванное окно. В итоге отец предложил Димке просто взять сестру на колени. Тот хоть и поворчал, что Василиска тяжелая и много ест, но согласился, что это единственный устраивающий всех выход. Наконец, все споры и ссоры были преодолены. Багаж погрузили в ноги. Отец занял освободившееся место, а ПАЗик тронулся, оглушительно гремя и дребезжа на ухабах. Дети прильнули к окну. Сначала автобус проехал по местам, которые они уже успели повидать, но потом началась новая, неосвоенная ими доселе территория.

В окнах автобуса промелькнул двухэтажный старый универмаг — на стенах еще держится незатейливая лепнина, штукатурка кое-где уже отвалилась от стен, а синяя вывеска уже давно выцвела и стала бледно-голубой.

— Здесь, наверное, продают какие-нибудь старинные волшебные вещи, — предположила Василиса, указывая брату на здание. Тот согласно кивнул.

Дети продолжили рассматривать строения, мимо которых проезжал их автобус.

— Хотите, я расскажу вам историю этого города? — неожиданно спросил отец.

— Конечно, расскажи, — попросила Василиса.

— Много веков назад со Среднего Урала сюда устремились восточно-финские угорские племена. Одно из них — "меря" — заселило земли вокруг озера Нерон, которое, кстати, мы скоро будем проезжать. Так вот, одним из первых крупных поселений на озере, вполне вероятно, был именно мерянский городок. И именно он в одиннадцатом веке стал главным крупным поселением славян, селившихся в этих землях. Название Галич город получил в честь Галича Волынского, расположенного на реке Днестр. Но чтобы не было путаницы, наш Галич назвали Галич-Мерьский.

— От названия племени "меря"? — уточнил Димка.

— Именно так, — подтвердил его догадку отец. — До сих пор здесь сохранились древние мерянские капища — на Поклонной горе — капище идола Ярсита, по-другому его еще называют Ярилой...

— Это славянский бог Солнца! — встрепенулась Лиска. Димка недовольно поморщился — вечно она лезет — вот ведь всезнайка.

— Верно, — кивнул отец. — Так вот, кроме капища Ярсита, сохранилось еще капище Купалы — оно находится на берегу озера. Здесь и в наше время 24 июня все так же празднуют день Ивана Купалы, который, по сути, так и остался языческим праздником. А кем был Купала?

— Бог плодородия? — неуверенно сказала Василиса.

— Все-то ты у меня знаешь, — улыбнулся отец, а Димка в очередной раз состроил гримасу. — Но вернемся к истории. В тринадцатом веке Галич стал столицей самостоятельного Галичского княжества, которое принял во владение Константин Ярославич Удалой, сын великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича и родной брат Александра Невского. Леса вокруг города закрыли Галич от орд монголо-татар. Дремучие, непролазные чащобы несокрушимыми воинами охраняли город от набегов степняков. А потому Галич развивался. Многие князья захотели властвовать здесь. В пятнадцатом веке, во время "феодальной войны", Дмитрий Шемяка использовал город в качестве опорного пункта в своей борьбе за московский престол. Посмотрите в окно, — он показал пальцем на пруды, огороженные высокими, заросшими травой холмами. — Это остатки крепостных валов, выстроенных в то время для защиты города. Более же древние валы, защищавшие город во времена монголо-татарских нашествий, уцелели хуже и находятся немного в стороне. Позже мы будем проезжать еще одно напоминание о Дмитрии Шемяке — Шемякину гору. Говорят, будто на ней ранее находились княжеский дворец, сады, и здесь же зарыты сокровища Шемяки, — услышав это, Димка весь подобрался, но перебивать отца все же не стал. — Увы, мятежный князь так и не смог завоевать престол. Народ устал от войны и открыл ворота московскому князю Василию Темному. Так галицкая земля вошла в состав единого русского государства. Впрочем, на этом злоключения не закончились — татарские орды еще долгое время совершали набеги на галичские земли. Около десяти раз они доходили до Галича и разоряли его. В смутные времена... — отец задумался, а потом неожиданно спросил. — Кстати, а вы помните, кем был Лжедмитрий Первый?

— Беглым монахом, который в Смутные времена выдал себя за царевича Дмитрия, сына царя Ивана Грозного, — тут же сказала Василиса — они с Димкой уже закончили седьмой класс, где как раз в числе прочих проходили и эпоху Лжедмитриев. — Гришка Отрепьев.

— А знаешь ли ты, что он был родом из Галича? Звали его Юрий. Это потом, когда он стал монахом, его нарекли Григорием или Гришкой. Юрий этот принадлежал к знатному литовскому роду Нелидовых. К тому времени род, увы, обеднел. Кличку Отрепьевы Нелидовы получили от Ивана Третьего, мол, ходят в отрепьях. Отец Юрия, Богдан, имел поместье в Галиче и служил сотником в стрелецких войсках. В Смутное время Галич, не без участия Гришки Отрепьева, был захвачен поляками. Поднялось восстание. Поляки прислали карательную экспедицию, город горел, из населения кого перебили, а кто-то спасся в лесах. Благодаря тому, что Галич в то время находился на оживленном торговом тракте, его вновь отстроили. И он продолжил свое развитие. Увы, постепенно путь в Архангельск, который ранее проходил через Галич, переместился к Костроме и Ярославлю. Город стал терять свое значение. Тем не менее, сейчас в Галиче живет около двадцати тысяч человек, а до революции их было не более семи тысяч. Кстати, справа как раз и находится Шемякина гора, смотрите!

Василиса с Димкой приникли к стеклу. Гора и впрямь была крутая и высокая. Казалось, что тропинки, ведущие от ее подножья к вершине, располагаются чуть ли не вертикально.

— А что, там, правда, зарыт клад? — не выдержал Димка.

— Про то, наверное, один Шемяка и знает, — улыбнулся отец. — Но легенды ходят, что правда, то правда.

— Расскажи! — жалобно попросил охочий до кладов Димка.

— Говорят, будто награбленные сокровища Шемяка погрузил на корабль, да закопал на том самом холме, который мы только что проезжали. Но не просто закопал, а заклятье положил. Добыть тот клад можно, лишь поставив на вершине холма двенадцать молодцов, да двенадцать жеребцов, да сказать условную фразу. Тогда молодцы и жеребцы уйдут в землю, а клад на корабле поднимется. Впрочем, есть похожая легенда про того же Шемяку и про клад на озере.

— А там что? — ухватился за его слова Димка.

— По преданию, в озере Нерон тоже таится клад. И тоже на корабле, точнее, на кораблях. Клад, разумеется, охраняет заклятье. И тоже страшное. Чтоб его добыть, нужно закапать в землю своего сына-первенца. Тогда корабли, груженные драгоценностями, поднимутся со дна озера...

— О! Пап! Димка у тебя ведь первенец, да? — хитро спросила Василиса.

— Да, ты родилась второй.

— Давай, может быть, закопаем его, да клад получим! — предложила ехидная девочка. Димка тут же дернул ее за волосы, чтоб не говорила лишнего.

— Димку закопать нам мама не даст, — честно предупредил отец и посмотрел на улыбающуюся жену, слушавшую их разговор.

— Не дам, — ответила она. — Шемяке это сделать жена не позволила, а чем я хуже?

— Вот так всегда — в лучших чувствах, — нахмурилась в шутку Василиса.

— А что, Шемяка хотел закопать своего сына? — поинтересовался Димка.

— Легенда говорит, будто Шемяка был охоч до сокровищ. И он действительно хотел пожертвовать своим сыном, чтобы получить спрятанный в озере клад. Говорят, будто бы корабли даже показались наполовину из воды, да только мать мальчика не пожелала смириться с этим и вытащила сына из ямы. Разумеется, корабли тут же и пропали.

— Обидно, — шмыгнул носом Димка. — Но зато никто не пострадал, — добавил он, опасливо поглядывая на сестру.

Между тем автобус выехал из города и покатился по пыльной дороге, все еще окутанной остатками утренней туманной дымки. По обочинам сначала появился густой кустарник, вдалеке показался темный лес. Дети с восторгом смотрели, как мимо них проносятся поля, холмы и маленькие, словно вышедшие из сказок, деревеньки. Покосившиеся домики, сараи, полуразрушенные церквушки, пасущиеся козы и овцы... А на заднем фоне неизменно маячила темная громада леса. Казалось, будто мановением волшебной палочки их автобус перенесся в те времена, когда не было ни телевизоров, ни компьютеров. Даже машин, и тех тоже не было. Разве что только вот этот, старый, словно весь этот мир, ПАЗик, всегда колесил по пыльным дорогам, соединяя в единое кольцо прошлое, настоящее и будущее.

Когда приходишь в гости — здоровайся!

Проехав по городу, автобус собрал еще пассажиров. В салоне стало тесно и душно. Хорошо хоть кто-то догадался открыть форточку, и врывающийся в нее встречный ветер тут же затеял веселую игру с тряпичными клетчатыми занавесками на окнах. Вскоре автобус свернул со старого шоссе на проселочную дорогу, и лес, до того казавшийся далеким, обступил трассу со всех сторон. Высокие сосны, темные, раскидистые ели странным образом перемежались с белыми клиньями березовых рощ. Порой лес немного отступал от дороги, оставляя место болотинам. Впрочем, даже там, в воде, росли деревья — пусть и чахлые, и не такие высокие.

Пассажиры автобуса говорили громко и почти скороговоркой, при этом все время окая. Их произношение показалось детям очень странным и оригинальным. Василиса и Димка тут же решили, что, наверное, так и должны были говорить все сказочные жители.

Бесконечной стеной вдоль дороги тянулись сосны, ели, березы. Иногда, впрочем, лес уступал место полям. Нет, он не исчезал совсем — он лишь немного удалялся от дороги, темным заслоном деревьев обрамляя пространства, засеянные пшеницей, кормовым горохом или люцерной. Лес говорил: "Здесь вы можете сажать то, что вам нужно, но дальше — моя территория, мои владения".

Иногда ПАЗик останавливался, высаживая людей. Не всегда было понятно, куда они направляются — остановка из четырех бетонных плит, лес и тропинка, ведущая куда-то вдаль. Ни домика, ни сарая — ничего. Зачем же люди здесь выходят?

Василиса задала этот вопрос отцу. Тот улыбнулся и рассказал, что деревни могут находиться в нескольких километрах от остановок, и пассажиры, выйдя из автобуса, еще долго идут пешком.

ПАЗик в очередной раз остановился, и родители начали готовиться к выходу. Сделать это было мудрено, так как людей хотя и стало поменьше, но не так, чтобы слишком. Впрочем, водитель никуда не торопился. Он спокойно дождался, когда Василиса, Димка и их родители выйдут, и лишь потом так же лениво закрыл двери и продолжил свой путь.

Там, где вышли путешественники, даже остановки не было — только маленькая лавочка, на которой, видимо, можно было сидеть в ожидании своего автобуса.

Чуть поодаль виднелись два старых дома. Один, ближайший — был очень большим и горбатым, словно от старости у него болела спина.

— Вот и наш дом, — сказал отец, указывая на горбатое строение.

— А почему он такой... странный? — спросила Василиса.

— Увы, фундамент проседает, — ответила ей мама. — Вот одна часть и сгорбилась.

— Надо будет его поднять, да, боюсь, дерево не выдержит, — вздохнул отец. — Больно старое тут все. Пусть уж так пока будет.

— Ерунда — по-моему, он замечательный! — тут же заявила Василиса, которой внезапно стало жалко постаревший дом. Ей показалось, что здание все слышит и даже может обидеться на них.

— Главное — он большой! — поддержал сестру Димка.

Дети наперегонки добежали до калитки и, войдя в нее, осторожно постучали в окно. В доме еще с весны жили их любимые прабабушка, бабушка и дедушка. Старики с нетерпением ждали своих внуков и уже давно не спали. Серая дощатая дверь скрипнула, и на пороге показалась бабушка. Она обняла детей и тут же запричитала:

— Димочка, Лиса, заходите в дом быстрее, поди все ноги уже в траве промочили...

Ребята зашли внутрь, а следом зашли и родители. Чудеса начались сразу, едва гости переступили порог. В маленькой комнатушке перед входом в дом Василиса увидела старую глиняную крынку и, кто бы мог подумать, два настоящих коромысла! С каким-то странным трепетом в душе она притронулась к одному из них. Теплое дерево так и просилось в руки. Димка тоже углядел эти диковинки. Мальчишка схватил второе коромысло и умоляюще посмотрел на бабушку:

— А мы будем на них носить воду? — спросил он.

— Конечно. Вот пойдете на родничок, возьмете с собой. Идти туда далеко, а ближе хорошей воды нет. Так что успеете еще...

В этот момент в коридоре показались прабабушка и дедушка.

— Ступайте в дом, ангелы мои, — пригласила гостей прабабушка Маша. Слово "ангелы" она произносила по-особенному. В ее исполнении оно звучало как "анделы". Не удивительно, ведь прабабушка Маша всю жизнь прожила здесь, в этих краях, и лишь преодолев восьмой десяток лет, перебралась поближе к дочке, внукам и правнукам.

В доме путешественников ждало особое блюдо: прабабушкины оладьи и бабушкины пирожки с картошкой. Василиса и Димка, увидев все это, пришли в неописуемый восторг. Решительно день уже удался — а ведь еще даже утро не закончилось. Выпив чай, дети побежали исследовать дом. Все здесь было им непривычно: для начала, дом состоял из двух разделенных коридором половин. Одна — жилая. В ней была большая русская печка, кухня и три комнаты. Другая — нежилая. Внизу нежилой половины располагался так называемый хлев — раньше здесь держали коров, овец, коз и кур. Теперь же дедушка поместил здесь свой верстак, где мастерил всякую всячину. Длинный стол был усыпан разными интересными инструментами, а в жестяных банках ждали своего часа винтики, гвозди, шурупы и гайки всевозможных размеров. Чуть в стороне стоял садовый инвентарь — лопаты, грабли, вилы и даже косы.

Над хлевом вторым этажом располагался повить — огромное усыпанное сеном пространство. Там же, на повите, располагалась маленькая горенка. Димка углядел ее первым и шмыгнул в дверку. Вскоре оттуда донесся его крик: "Чур, я буду тут спать!". Василиса забежала в комнатку и поняла, что спать здесь будет она и только она. Впрочем, спорить с братом прямо сейчас девочка благоразумно не стала, ведь главное — не тот, кто первым закричал "Чур, мое!", а тот, кто первым сообщил об этом родителям. Димка зачастую забывал об этом правиле.

Василиса прошла по сену в сторону огромных ворот, закрытых с помощью массивной перекладины.

— Дим, смотри, как думаешь, зачем нужны ворота на втором этаже? — спросила она.