Красная Луна (часть 1 - полностью)

Тьма.

— Что, я умерла и попала в мир демонов?

Прокаркала я не своим, будто чужим голосом. Страшно хотелось пить. Кружилась голова и перед глазами летали черные мошки.

Комната, в которой я лежала, была просторной, но только яркое пламя горящего в камине огня, освещало это помещение, расползаясь огненными отблесками по стенам и потолку. Меня разместили на огромной кровати, в роскошной обстановке (одни шелковые простыни чего стоят), — пожалев одеяло. Мне было плохо, бок сильно жгло, отголоски боли распространялись по всей спине, а эти изверги раздели и до пояса накрыли меня только легкой тканью, оставляя на съедение сквозняку. Не радужные перспективы, выжить после нападения и умереть от воспаления легких.

Так, пожалела себя и хватит! Что там у нас еще интересное имеется в поле мутного зрения? Воды нет?

— Очнулась.

Мужчина перестал подпирать стену, выходя из темной части комнаты. Потом он присел на край кровати рядом со мной.

Даже не сомневалась, кого увижу.

— Знаешь, никогда не думал, что хранители могут быть настолько слабыми, — язвительно произнес он, проверяя повязки на моей спине.

Боль моментально растеклась по телу. Пришлось закусить губу и промолчать (нецензурщита так и лезла, руки бы ему отрезать, — садист!).

— Кто вы?! И как я здесь оказалась? — пересилив себя, вымученно спрашиваю. — Кто меня пытался убить?

— Кто я?.. Хм... — он на некоторое время замолчал, вероятно, обдумывая, стоит ли мне это знать. — Меня зовут — Коуэл, а убить тебя сейчас многие попытаются.

Толика правды и одни вопросы, как я это ненавижу.

— Ай, изверг, больно!

Мне меняли повязки, открыто насмехаясь. Было стыдно, но слезы текли без моего на то согласия.

Мужчина промыл мне рану, наложил на её место сильно-пахнущие травы, а потом новую повязку, зафиксировав её клейкой тканью.

От трав мне стало еще больнее. Рану начало еще сильнее жечь, а в висках пульсировать. Пришлось зажмуриться и до крови прикусить губу. Боль не унималась, расплываясь постепенно по всему телу вплоть до пят.

Кричать не было сил, да и гордость не позволяла мне до такого опуститься.

Чувствовала я себя дикой раненой кошкой, в любую секунду готовой броситься на безрукого эскулапа.

— А ты молодец, еще не все потеряно с тобой.

— Сволочь.

Прошипела и отключилась.

* * *

— Отстань, — полусонно пробормотала я, пытаясь не дать стащить с себя одеяло.

— А я к тебе и не пристаю, — высокомерно произнес мужчина. — Я только хочу, чтобы ты, наконец, перестала строить из себя ребенка и соизволила проснуться.

Одеяло все еще порывалось от меня удрать, но я его держала крепко. Не обращая внимания на вредоносные элементы.

Но тут в животе протестующе заурчало, заставив меня смутиться и открыть правый глаз для ознакомления с ситуацией.

Ужас!

Меня как холодной водой окатило, и неприятные картины тут же всплыли в памяти.

Я непонимающе посмотрела на своего спасителя.

— Моя рана... она больше не болит.

Да, мы утром невежливые и не здороваемся, но больно уж его бодрый вид меня раздражал. Воспоминания по поводу моего лечения выбили из головы все романтические мысли относительно этого субъекта. Угы, неблагодарная, но куда деваться.

— Это меня не удивляет и тебя не должно, у хранителей быстрая регенерация, сам мир вас защищает.

Я потерла переносицу, натянула одеяло повыше и кое-как, пытаясь не оголить свои телеса, села.

— Ничего не понимаю, — моя рука заскользила по телу, нащупывая место ранения. Дотронулась и ничего. Боли нет, раны тоже. — Это невозможно.

Непроизвольно прикусила указательный палец правой руки, серьезно задумавшись и опять забыв о маленьком (хотя какой он маленький) пустяке, в виде недовольного спасителя.

— Ладно, — оторвал меня от размышлений Коуэл. — Я приготовил тебе одежду, она на стуле около двери, одевайся и спускайся вниз. Там уже обо всем поговорим.

Не успела я и возразить, а он уже вышел из комнаты, оставляя меня один на один с ночной темнотой.

Я не знала где я, сколько сейчас времени, да и вообще, что все это значит. Окна зашторены, настоящее царство мрака.

— Одевайся! — бурчала я, вставая на холодный пол босыми ногами. — Угу, и побыстрей.

Хотелось ругаться. Характер портился на глазах. Все-таки этот тип плохо на меня влияет.

Предлагаемая одежда состояла из нательной рубашки белого цвета и черного, зимнего, строгого платья.

Быстро переоделась, борясь с холодом. Отыскала свои сапоги рядом с кроватью и уже у выхода поймала свое отражение в небольшом овальном зеркале, висевшем на стене.

— Страх и ужас в одном лице.

Бледное, растрепанное создание, взиравшее на меня с той стороны зазеркалья, могло быть кем угодно, но только не человеком. Ворочающиеся в голове мысли, меня не радовали, поэтому кое-как пригладив торчащие во все стороны волосы, вышла из комнаты.

Буду подрабатывать местным привидением, слоняющимся по мрачным, темным коридорам дома и пугающим нежданных гостей.

Похихикивая спустилась вниз. Местная обстановка меня пугала не так сильно, как хозяин всего этого "богатства".

Спустившись в холл, в растерянности начала оглядываться по сторонам.

Куда идти если здесь несколько дверей. Конечно, можно проверить их все, но...

Когда я уже собралась приступить к активным действиям по изучению дома, слева от меня заскрипели петли, и раскрылась старая деревянная дверь.

Он стоял в проходе и внимательно смотрел на меня.

— Тебе неприятна тьма?

— А тебе хочется довести меня до истерики?

Иронично спрашиваю. Тьма меня не пугала. Она была понятна, в отличие от него.

— Отчего же, — сухо сказал Коуэл, освобождая проход в комнату.

Я кинула на него подозрительный взгляд и быстро вошла в гостиную. И каково же было мое удивление, когда я увидела...

— Ты меня пытать собрался?

Немного нервно произнесла я, оглядываясь на мужчину. Взгляд то и дело возвращался к пыточному стулу и множеству различных пыточных принадлежностей, лежавших на столе рядом с ним, грозя косоглазием.

Внезапно в камине сильнее загорелся огонь, и я испуганно икнула, начиная паниковать и пятится к стене.

— Пытать? — Холодный голос резал уши, а бесстрастный взгляд ужасал. — Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больнее будет.

Он приблизился невероятно быстро, схватив за руку и одним рывком усадив на стул.

Я сопротивлялась, брыкалась, ругалась, но все было бесполезно. Он был сильнее, намного сильнее меня.

Через какие-то мгновения, я отчетливо осознала, что попала к маньяку и смерть моя будет долгой и мучительной. Обездвиженная и не имеющая возможности спастись, что я могла.

Какая-то неправильная ситуация. Зачем он меня тогда спасал?

— Что ты собираешься делать?

Сорвавшийся голос выдал меня с головой, я была на грани истерики. Он же спокойно подошел к столу, протер руки какой-то смесью, достал, из небольшой деревянной коробки флакон с черной жидкостью, стеклянный шприц, и, подойдя ко мне, бесцветным голосом произнес:

— Если ты и после этого ничего не вспомнишь, то придется применить более жесткие меры.

Его слова стали последней каплей.

— Зачем ты тогда меня спасал?!

В ужасе наблюдая за тем, как он закатывает рукав моего платья.

Как же страшно.

— А спасал ли я тебя?

Железная игла проколола мою плоть. Черная жидкость начала растекаться по жилам.

— Пожалуйста... не надо!

Мои мольбы не были услышаны, а вскоре мне стало не до них. Сердце пустилось в галоп, зрение пропало и мгновение спустя меня накрыло волной всепоглощающего ужаса.

Холод и смерть. Тьма везде. Тьма всюду. Сердце не бьется. Пустота вокруг. Не чувствую рук и ног, и ничего не понимаю.

"Одним хранителем больше, одним меньше; все равно от вас не будет толку, если воспоминания не вернутся": промелькнула чужая мысль на задворках сознания и тут же исчезла под напором белесого света, разогнавшего тьму.

... — Скажи, дедушка. Когда я выросту, то смогу стать мастером, как ты?

Мальчик, лет семи на вид, сидел на коленях у седовласого старца и щербато улыбался.

— Конечно, Фил, конечно, — старик расхохотался и крепко обнял ребенка.

Солнце медленно опускалось за горизонт, его лучи неторопливо растекались по небу оранжевыми всполохами.

Нежный ветерок развивал курчавые темные волосы мальчика и седые старика. Они сидели на огромном валуне, на окраине дремучего леса, и наблюдали за преображением природы.

— Ты станешь мастером, малыш, но для этого запомни: "Природа твоя мать и твоя властительница, и только она даст тебе истинную силу".

Старик погладил кудрявую шевелюру ребенка.

Уже тогда он знал, что судьба у его внука будет тяжелой. Знал, но ничем не мог ему помочь, его время было на исходе.

Солнце еще не встало из-за горизонта. Туман клубится над землей. В лесу холодно и влажно. Пахнет хвоей.

Лес раскачивался в такт ветру и пытался вразумить юношу, который спешно пробирался сквозь его чащу.

Вся одежда парня состояла из поношенных штанов и тонкой рубахи. Наплечный мешок, с небогатой снедью, раскачивался в такт шагов.

Идеально красивый, с пронзительными васильковыми глазами, в глубине которых затаилась боль. Он был не похож на человека, скорей на одного из лесных духов, которыми пугали детей, запрещая им одним гулять по лесу.

Юноша был задумчив. Двигаясь сквозь непролазные завалы, словно там их и нет, ни на минуты не останавливаясь, — он неумолимо шел к своей цели.

Лес, старый лес, протестующее шелестел, всеми силами пытаясь вразумить парнишку. Но все было тщетно.

Темная, грязная улица в захудалом городишке. Дождь бьет по крышам и превращает землю в непролазное месиво. Покошенные дома, разъезженные, не мощеные дороги. Запах тухлятины и помоев витает в воздухе. Отчаянье и обреченность чувствуется повсюду.

— Этот ублюдок сломал мне нос! — вопил грязный обросший бугай, пытаясь одновременно лупить ногами валяющегося в грязи парня и стирать с лица кровь.

Его приятель, невысокий щуплый мужчина, в это время старательно обчищал наивного просточка.

— Слышь, Малой, а у этого хлюпика деньжат-то нет, — недовольно приподнимаясь с корточек, произнес мужчина.

— Вот... Еще и за просто так должен работать, ах ты...

Он лупил парня ногами до тех пор, пока его компаньону это все не надоело.

— Все!!! Хватит! Поигрался и будет!

Схватив Малого за плечо, мужчина потащил его в сторону. Воры ушли, а парень остался. В грязи, истекающий кровью, он цеплялся за жизнь. В его измученных глазах еще теплилась надежда, но она угасала вместе с искрами жизни.

"Как смешно, я так надеялся увидеть мир и узнать правду о нем, а вместо этого погибаю в луже, среди помоев": — подумал он.

Сознание покидало парня, сил сопротивляться слабости не былой и Филипп погрузился в сон... мертвый сон.

... — И долго ты собираешься прохлаждаться?

Мужчина средних лет, с проседью в темных волосах, оценивающе посмотрел на молодого парнишку лет пятнадцати на вид, который устало переминая ногами, пытался не упасть лицом в грязь.

— Мастер, это невозможно! — в какой раз повторял юноша. — Я не могу больше бегать, тело не слушается. Если я так и дальше продолжу, то завтра точно не встану с кровати.

Молодой человек привалился спиной к небольшому деревцу, и устало посмотрел на своего учителя.

— Эрик, сколько раз тебе повторять! — мужчина подошел к своему ученику и дал ему подзатыльник. — Ты устаешь потому, что не слушаешь того, что тебе говорят.

Мальчик обиженно насупился.

— Да слушаю я, слушаю, просто то, что вы так отчаянно пытаетесь мне объяснить, я не понимаю.

— Как можно не понимать простых вещей, Эрик?! Я разве заставляю тебя двигать горы или отводить русло реки в сторону?!

— Нет пока, — себе под нос пробормотал Эрик, а потом громко заявил, — но не дышать, это тоже, знаете, невозможно.

- Ах, Эрик, — учитель вместо того чтобы ругать мальчика, погладил его по белокурой шевелюре и добродушно улыбнулся. — Если ты поймешь, что являешься частью природы, почувствуешь дыхание ветра, то для тебя не будет ничего невозможного. Ты даже сможешь летать.

Ученик недоверчиво почесал свой нос и поднял взгляд на учителя, пытаясь разглядеть в глубине васильковых глаз мужчины истину.

Лето. Ясное небо. Деревья, покрытые нежно-зеленой листвой. Яркие полевые цветы, радующие взгляд обычных людей. Наливные луга, растянувшиеся практически до горизонта и небольшая деревушка, спрятавшаяся в глубине тайги...