Красная Луна (часть 1 - полностью)

НЕ РАЗМЕЩАЙТЕ мои рассказы на своих сайтах, блогах, дневниках, закрытых и открытых сообществах, форумах, торрентах, локальных сетях и т.д. и т.п. (Либрусек не исключение!!!)

Хотите поделиться понравившимися рассказами? Поставьте ссылку на страницу автора, где их можно прочитать! Не нарушайте авторских прав!!!

Бочарова Юлия Романовна.

aggrel@rambler.ru

http://samlib.ru/editors/b/bocharowa_j_r/

Игры высших.

ЧАСТЬ 1. Красная луна.

Красная луна — предзнаменование грядущих испытаний. Она заносчива и коварна, она приносит смерть. Красная луна, взошедшая на небосклоне, открывает врата судьбы; она несет в мир память о давно ушедших временах и давно погибших героях.

Откроется завеса времени и в мир снова вернется зло. Некогда хранители, ведомые мастером, смогли справиться с ним. Но время прошло, и было забыто то, что нельзя забывать, и было потеряно то, что нельзя терять.

Скоро, очень скоро, вновь проснутся хранители от своего долгого сна. Но что готовит им это новое время и их новые жизни? И будет ли все так, как предрешено и исполнят ли они свое предназначение, ведь мастер их...

* * *

— Ты умрешь, мастер, и все забудут о тебе.

Он ухмыляется, как всегда ухмыляется, этот тип, закутанный в черные одежды. Его глаза горят красным пламенем, словно готовые сжечь целый мир и коренастого старика, осмелившегося противостоять ему.

Мир, этот мир, поглощенный пламенем и тьмой, каждый раз встает перед моими глазами. Но я всего лишь сторонний наблюдатель и не могу повлиять на развитие событий.

— Ты глуп, темный Маг, ты так глуп, — старик печально улыбается. — Мир никогда не склонится ни перед тобой, ни перед твоей хозяйкой.

— А что ты сделаешь? — темный зло смеется. — Все твои ученики повержены, и ты не сможешь в одиночку победить меня.

Старый маг ничего не говорит, выставляя вперед посох, который тут же вспыхивает ослепительно-белым светом.

У его противника, в ответ, появляется в руках черная сфера и в тот миг, когда свет и тьма встретились...

* * *

Я полусонно потерла маковку и решила еще подремать.

Этот сон, этот надоедливый сон, меня просто добивает. Каждый раз одно и то же: "Ты умрешь мастер! Нет, это ты умрешь, Маг!". Жуть. Не хочу об этом даже думать, тем более мне и необязательно забивать себе голову всякой ерундой. Сны снами, а жизнь идет, упустишь момент и все, ты за бортом корабля под названием "общество".

Точно, сейчас выберусь из кровати, оденусь, позавтракаю и буду опять у руля...

— Вставай, хватит дрыхнуть!

Это в голове, или меня будят?!

Звонкий детский голосок снова принялся кричать мне в ухо. "Мы" этих вредных "пришельцев" игнорировали, повернувшись к стенке и накрывшись одеялом с головой.

— Ну все! — воскликнула маленькая "заноза" и покинула мои скромные апартаменты.

Толька я собралась снова погрузиться в мир забытья, как мой мучитель вернулся.

— Мари, вставай, а то вылью на тебя ведро воды!

Подтверждая свои угрозы, маленькая вредина побрызгала мне на лица.

Ледяные капли стекали по лицу и в сознание начала биться мысль о возможных водных процедурах.

Одними угрозами мой надзиратель обычно не ограничивается.

— Хорошо-хорошо, встаю.

Покаянно бормочу себе под нос, сонно потерев глаза.

Внеплановые водные процедуры отменяются, и ведро с водой перекочевало в коридор.

Все-таки вредная поганка! И довольная ухмылка на хорошеньком личике только это подтверждает. Мой хулиганистый ангелок.

Она у меня милая, добрая и очень ласковая, но это только во сне, а в остальное время играет роль взрослой и рассудительной женщины, вставляя мне палки в колеса и пакостя при любой возможности, разумеется, в воспитательных целях.

Мама у нас рано умерла, Лизе тогда и трех не было, так что мне и отцу тяжело пришлось. Он все время работал, пытаясь унять боль, а я сидела с сестрой, подчас заменяя ей обоих родителей. Но это все уже в прошлом, не время для экскурса в далекие воспоминания, — я опять опаздываю на работу!

Элиза впихнула мне бутерброд в руки и пообещала отобрать все книги и бросить их в топку, если впредь я не буду вовремя вставать. Я, разумеется, со всеми доводами согласилась, оделась, умылась и убежала от греха и от очередной головомойки подальше.

Зимнее снежное утро. Ярко светит солнце, отражаясь от выпавшего ранним утром белого снега. Улицы расчищены и посыпаны песком. Людей немного.

Зима у нас приходит поздно и о её суровом нраве и переменчивом характере ходят легенды; то она подарит нам капель, продолжающеюся практически всю зиму, а то совсем не щадит бедных смертных, посылая суровые, очень холодные месяцы. Вот и сейчас на улице лютый мороз и мало кто решается покинуть свой теплый уютный дом до обеда. У нас в стране даже работать перестают, когда на градуснике переваливает за тридцать. Но, не смотря на все законы и благие побуждения, некоторые, вроде меня, все так же трудятся.

Я прошла меж домов, вдоль узкой улочки, свернула на более оживленный переулок и прогулялась вдоль него. Домики не больше двух этажей, из серого камня; пологие темные крыши, узкие окна. Вымощенная мостовая, по которой то и дело ездят магические повозки или же велосипедисты, вычищена от снега.

Довольно непримечательный городок, нет помпезности и величественных зданий, присущих столице Бернаре, но это пока не выйдешь к торговой площади, где пестрят вывески и привлекают внимание интересно оформленные витрины.

Наша маленькая страна — Уления славится: магическими инновациями, непредсказуемыми погодными явлениями, сдобными плюшками, добрым нравом горожан и весьма расхлябанным правителем, который по сто раз на дню меняет себе фавориток. Но, не смотря на все трудности, живем мы, уленцы, здесь по мере сил и средств, — счастливо и достаточно скучно. Развлечений почти никаких, а слушать о сплетнях двора и ходить на "танцульки", которые устраивают в ратуше каждую неделю, просто нет желания.

— Здравствуй, Мари, опять опаздываешь?!

— Здравствуйте, айнора Хоккинс, — я поздоровалась с хозяйкой булочной, расположенной на углу у торговой площади. — Я не опаздываю, я задерживаюсь!

Улыбнулась и побежала дальше! Нужная мне лавка была недалеко, и сердце забилось от волнения. Все-таки постоянные порицания выбивают из колеи, но шаг убавлять я не стала, зачем откладывать неизбежное.

На работе все как всегда: светло, пыльно, куча книжных полок, небольшая стойка с кассовым аппаратом, пара кресел, стул, книжный столик, переносная лестница и шкафчик для верхней одежды.

Я скинула свой полушубок и повесила его в шкаф, сняла зимние сапожки, переодеваясь в более удобные туфли, и тяжело вздохнула, уже представляя перекошенную от негодования физиономию хозяина лавки.

Самого виновника, как ни странно, нигде не было видно. Я немного трусила, но искать его желания не было.

А ну его, дел и без него куча.

Быстро протерла тряпкой пыль со стойки, маленького столика. Подмела пол, прошлась меж рядами книг, проверяя их расстановку, а потом, убедившись, что все в порядке, решила разжиться парой-тройкой книжечек. Залезла на стремянку и внимательно водила пальчиком по знакомым корешкам: "История религий", "История Орденов", "Мировая История", "История Улении", а вот и "История Древних Времен". Взяла книгу в руки и уже собиралась спуститься, но тут страшно хлопнула дверь в подсобку, и я от неожиданности оступилась.

И лежать бы мне в постели с переломом конечности и, причем не одной, если бы не...

— С вами все в порядке?

Меня на руках держала мечта любой женщины. Сильный (крепко держит меня на руках и не волнуется о своей спине), храбрый (ринулся на мое спасение с невероятной скоростью), уверенный в себе и наверняка добрый (не каждый смельчак отважится на подвиг по спасению продавщицы). Немного мрачноват, но плохие мальчики всегда нравились женщинам...

И куда меня понесло?

— Спасибо.

Смущенно потупила взор, крепче перехватывая многострадальный томик, который все еще держала в руках.

— Пожалуйста.

Я подняла глаза на своего спасителя и застыла, удивившись. Глаза прищурены, губы плотно сжаты, весь напряженный и готовый к броску (надеюсь не меня, я уже вроде бы пригрелась на его руках и не хочу ушибиться).

Глаза невольно отмерили расстояние до пола.

Еще один странный тип. Размечталась, — дура!

— Что-то не так?

Максимально вежливо улыбаюсь, пытаясь не думать о глупой ситуации, в которую попала.

Меня аккуратно поставили на пол и собирались уже что-то ответить, но тут из подсобки вышел разъяренный айнор Форгус.

— Ты еще здесь?! Я же сказал, что у меня этой книги нет, и никогда не было! — на повышенных тонах произнес старик, хозяин лавки, активно жестикулируя руками и грозно надвигаясь на моего спасителя.

— Я понял.

Холодные слова и по мне скользит его оценивающий взгляд.

Несколько томительных мгновений и гость уходит.

Я перевожу взор с входной двери на хозяина, пытаясь хоть что-то понять, но безуспешно.

— Иди домой, Мария, сегодня можешь отдохнуть, — выпалил старик, доставая мой полушубок из шкафа.

— Но... — было начала я.

— Никаких "но"!!! Даю тебе два выходных. В такие морозы никаких покупателей все равно нет. Поэтому не волнуйся и иди домой.

Я сильно испугалась, еще никогда айнор Форгус не был настолько взволнован. Лицо покрылась красными пятнами, а его большие сильные руки то и дело нервно подрагивали.

Что же все-таки здесь произошло? Неужели тот мужчина мог так сильно напугать бывалого торговца, не пасующего даже перед представителями закона?

— Чего застыла? Давай надевай сапоги и иди домой. Да, вот еще, возьми.

Мне в руку впихнули три золотых, после чего в считанные минуты выпихнули за дверь.

Постояв пару минут в недоумении, направила свои стопы к кафетерию. Выпью горячего шоколада и пирожных Элизе куплю, нечасто удается ее побаловать. Да и о странном происшествии стоило подумать, головоломка никак не складывалась. Но одно было точно, грядут неприятности.

Зашла в кафе, внутри кроме хозяина и нескольких завсегдатых никого не было, приветственно кивнув, прошла к стойке и заказала горячий шоколад и несколько пирожных с собой. После этого наметила столик в дальнем конце зала и направилась к нему. Там было тепло, уютно и достаточно уединенно. Последнего как раз мне и не хватало.

— Здесь не занято?

Погрузившись в сои мысли, не заметила, как ко мне подошли.

Перевела свой отвлеченный взгляд на давешнего покупателя, из-за которого у моего начальства начался нервный тик.

Неужели неприятности заразны?

Я не успела придумать отговорку посущественнее. Мужчина без стеснения сел напротив, гипнотизируя меня взглядом.

— Вы что-то хотели?

Подавляю волну внезапно накрывшего меня страха и делаю лицо кирпичом. Не таких видели, бывали и пострашнее клиенты.

— Да вообще-то всё чего хотел, уже нашел.

Радость плескалась в его глазах цвета горького шоколада. Радость, за которой скрывалось нечто знакомое, что-то страшное и родное одновременно.

Снег под ногами раскрашивают кровавые цветы, жизнь уходит из моего тела, уходит очень быстро. Взгляд стекленеет, боль покидает, а с ней и жизнь...

Наваждение проходит так же быстро, как и возникало. Видение или воспоминание, даже не знаю, как это назвать, выбило меня из колеи. Вкус крови на губах был слишком отчетливым.

— Вы побледнели, что-то не так?

— Не беспокойтесь, все в порядке, — сухо отвечаю. — Повторяю свой вопрос: что вам нужно?

— От вас? — задумчиво переспросил он. — Просто стало очень занятно, почему Орден белой совы, вас еще не нашел.

— А при чем здесь белые маги?

Мне эта ситуация нравилась все меньше и меньше. От магов добра ждать не приходится, что от белых, что от черных.

Мужчина же от моего ответа засиял еще больше.

— Мари, вот держи, — в пылу разговора я и не заметила, как к нам подошел Грэг, хозяин кафетерия.

— Спасибо! — принимаю из его рук горячий напиток.

Мы с моим спасителем неотрывно друг на друга смотрели, ведя безмолвную схватку, не желая, терять друг друга из поля зрения, даже на секунду.

— Да не за что! Пирожные я положил на стойку, будешь уходить, забери.

— Хорошо! — я кивнула.

Грег сразу понял, что что-то не так, обращаясь к незнакомцу:

— А вам что, айнор?

— Чай.

— Будет сделано, — утвердительно произнес Грэг, — а может быть, хотите, что-нибудь к чаю? У нас несколько новых десертов, советую попробовать эклеры с заварным кремом и торт "Снежная империя".

— Нет, спасибо, чашки чая будет достаточно, — не сводя с меня пристального взгляда, ответил этот странный, пугающий меня до дрожи в коленках, тип.

Я на некоторое время отрешилась от действительности, наслаждаясь горячим, безумно вкусным напитком.

Да ну его, на людях он мне ничего не сделает, а в случае чего, за меня есть кому постоять.

— И кто же ты такая... — задал риторический вопрос незнакомец, продолжая размышлять вслух, — на мага не похожа, на вора то же. Может быть ты целитель?!

Ничего не понимая в ходе его мыслей, я вконец запуталась.

Буду косить под дурочку, может прокатит.

— Знаешь, это судьба, что первым тебя нашел именно я.

Сколько радости и приторной сладости в голосе. Противно-то как. За что мне все это, — тьма его побери!

— А вы случайно не ошиблись?

— О, нет! Я ошибиться не мог. Слишком много времени я все помню и слишком явно чувствую твою ауру хранителя.

— А-а-а-а-а, ну тогда понятно.

Делаю милое лицо. Собираясь на выход.

— И что же тебе понятно?

Я состроила задумчивую мордашку, надев полушубок, но не одна разумная мысль в голову так и не пришла, промолчала.

— Вот только не говори, что ты ничего не помнишь.

Собеседник привстал, заметив мои манипуляции, но было уже поздно. Сухо попрощалась и пошла к выходу. Быстро расплатилась, забрав заказ, и перед выходом еще раз посмотрела на своего собеседника. Напряженная, застывшая фигура и жуткий взгляд, пронизывающий насквозь, навсегда отпечатался в моей памяти.

Мороз обхватил мою фигурку, отрезвляя. Быстрым шагом прошла по торговому переулку, затем свернула к маленькой улочке, тянувшейся вдоль парковой аллеи. Пробежала глазами по одетым в белое деревьям, отгоняя от себя дурное предчувствие.

Жар камина, чашка горячего чая, интересная книга, — вот что было сейчас мне необходимо.

Свернула еще раз и прошла вдоль "Старого переулка", знаменитого своими причудливыми и древними зданиями, уже предвкушая, как залезу в свое любимое кресло, стоящее у камина. Но мечтам моим не суждено было исполниться.

Снег, боль, кровь — как в видении, и я, стоящая в недоумении и бездумна смотрящая на разрастающееся красное пятно на светлом меху.

Преступник подкрался сзади, засадив мне нож в бок. Пирожные упали в грязь, голова сильно закружилась, ноги перестали держать и я упала.

Тьма.

— Что, я умерла и попала в мир демонов?

Прокаркала я не своим, будто чужим голосом. Страшно хотелось пить. Кружилась голова и перед глазами летали черные мошки.

Комната, в которой я лежала, была просторной, но только яркое пламя горящего в камине огня, освещало это помещение, расползаясь огненными отблесками по стенам и потолку. Меня разместили на огромной кровати, в роскошной обстановке (одни шелковые простыни чего стоят), — пожалев одеяло. Мне было плохо, бок сильно жгло, отголоски боли распространялись по всей спине, а эти изверги раздели и до пояса накрыли меня только легкой тканью, оставляя на съедение сквозняку. Не радужные перспективы, выжить после нападения и умереть от воспаления легких.

Так, пожалела себя и хватит! Что там у нас еще интересное имеется в поле мутного зрения? Воды нет?

— Очнулась.

Мужчина перестал подпирать стену, выходя из темной части комнаты. Потом он присел на край кровати рядом со мной.

Даже не сомневалась, кого увижу.

— Знаешь, никогда не думал, что хранители могут быть настолько слабыми, — язвительно произнес он, проверяя повязки на моей спине.

Боль моментально растеклась по телу. Пришлось закусить губу и промолчать (нецензурщита так и лезла, руки бы ему отрезать, — садист!).

— Кто вы?! И как я здесь оказалась? — пересилив себя, вымученно спрашиваю. — Кто меня пытался убить?

— Кто я?.. Хм... — он на некоторое время замолчал, вероятно, обдумывая, стоит ли мне это знать. — Меня зовут — Коуэл, а убить тебя сейчас многие попытаются.

Толика правды и одни вопросы, как я это ненавижу.

— Ай, изверг, больно!

Мне меняли повязки, открыто насмехаясь. Было стыдно, но слезы текли без моего на то согласия.

Мужчина промыл мне рану, наложил на её место сильно-пахнущие травы, а потом новую повязку, зафиксировав её клейкой тканью.

От трав мне стало еще больнее. Рану начало еще сильнее жечь, а в висках пульсировать. Пришлось зажмуриться и до крови прикусить губу. Боль не унималась, расплываясь постепенно по всему телу вплоть до пят.

Кричать не было сил, да и гордость не позволяла мне до такого опуститься.

Чувствовала я себя дикой раненой кошкой, в любую секунду готовой броситься на безрукого эскулапа.

— А ты молодец, еще не все потеряно с тобой.

— Сволочь.

Прошипела и отключилась.

* * *

— Отстань, — полусонно пробормотала я, пытаясь не дать стащить с себя одеяло.

— А я к тебе и не пристаю, — высокомерно произнес мужчина. — Я только хочу, чтобы ты, наконец, перестала строить из себя ребенка и соизволила проснуться.

Одеяло все еще порывалось от меня удрать, но я его держала крепко. Не обращая внимания на вредоносные элементы.

Но тут в животе протестующе заурчало, заставив меня смутиться и открыть правый глаз для ознакомления с ситуацией.

Ужас!

Меня как холодной водой окатило, и неприятные картины тут же всплыли в памяти.

Я непонимающе посмотрела на своего спасителя.

— Моя рана... она больше не болит.

Да, мы утром невежливые и не здороваемся, но больно уж его бодрый вид меня раздражал. Воспоминания по поводу моего лечения выбили из головы все романтические мысли относительно этого субъекта. Угы, неблагодарная, но куда деваться.

— Это меня не удивляет и тебя не должно, у хранителей быстрая регенерация, сам мир вас защищает.

Я потерла переносицу, натянула одеяло повыше и кое-как, пытаясь не оголить свои телеса, села.

— Ничего не понимаю, — моя рука заскользила по телу, нащупывая место ранения. Дотронулась и ничего. Боли нет, раны тоже. — Это невозможно.

Непроизвольно прикусила указательный палец правой руки, серьезно задумавшись и опять забыв о маленьком (хотя какой он маленький) пустяке, в виде недовольного спасителя.

— Ладно, — оторвал меня от размышлений Коуэл. — Я приготовил тебе одежду, она на стуле около двери, одевайся и спускайся вниз. Там уже обо всем поговорим.

Не успела я и возразить, а он уже вышел из комнаты, оставляя меня один на один с ночной темнотой.

Я не знала где я, сколько сейчас времени, да и вообще, что все это значит. Окна зашторены, настоящее царство мрака.

— Одевайся! — бурчала я, вставая на холодный пол босыми ногами. — Угу, и побыстрей.

Хотелось ругаться. Характер портился на глазах. Все-таки этот тип плохо на меня влияет.

Предлагаемая одежда состояла из нательной рубашки белого цвета и черного, зимнего, строгого платья.

Быстро переоделась, борясь с холодом. Отыскала свои сапоги рядом с кроватью и уже у выхода поймала свое отражение в небольшом овальном зеркале, висевшем на стене.

— Страх и ужас в одном лице.

Бледное, растрепанное создание, взиравшее на меня с той стороны зазеркалья, могло быть кем угодно, но только не человеком. Ворочающиеся в голове мысли, меня не радовали, поэтому кое-как пригладив торчащие во все стороны волосы, вышла из комнаты.

Буду подрабатывать местным привидением, слоняющимся по мрачным, темным коридорам дома и пугающим нежданных гостей.

Похихикивая спустилась вниз. Местная обстановка меня пугала не так сильно, как хозяин всего этого "богатства".

Спустившись в холл, в растерянности начала оглядываться по сторонам.

Куда идти если здесь несколько дверей. Конечно, можно проверить их все, но...

Когда я уже собралась приступить к активным действиям по изучению дома, слева от меня заскрипели петли, и раскрылась старая деревянная дверь.

Он стоял в проходе и внимательно смотрел на меня.

— Тебе неприятна тьма?

— А тебе хочется довести меня до истерики?

Иронично спрашиваю. Тьма меня не пугала. Она была понятна, в отличие от него.

— Отчего же, — сухо сказал Коуэл, освобождая проход в комнату.

Я кинула на него подозрительный взгляд и быстро вошла в гостиную. И каково же было мое удивление, когда я увидела...

— Ты меня пытать собрался?

Немного нервно произнесла я, оглядываясь на мужчину. Взгляд то и дело возвращался к пыточному стулу и множеству различных пыточных принадлежностей, лежавших на столе рядом с ним, грозя косоглазием.

Внезапно в камине сильнее загорелся огонь, и я испуганно икнула, начиная паниковать и пятится к стене.

— Пытать? — Холодный голос резал уши, а бесстрастный взгляд ужасал. — Чем больше ты будешь сопротивляться, тем больнее будет.

Он приблизился невероятно быстро, схватив за руку и одним рывком усадив на стул.

Я сопротивлялась, брыкалась, ругалась, но все было бесполезно. Он был сильнее, намного сильнее меня.

Через какие-то мгновения, я отчетливо осознала, что попала к маньяку и смерть моя будет долгой и мучительной. Обездвиженная и не имеющая возможности спастись, что я могла.

Какая-то неправильная ситуация. Зачем он меня тогда спасал?

— Что ты собираешься делать?

Сорвавшийся голос выдал меня с головой, я была на грани истерики. Он же спокойно подошел к столу, протер руки какой-то смесью, достал, из небольшой деревянной коробки флакон с черной жидкостью, стеклянный шприц, и, подойдя ко мне, бесцветным голосом произнес:

— Если ты и после этого ничего не вспомнишь, то придется применить более жесткие меры.

Его слова стали последней каплей.

— Зачем ты тогда меня спасал?!

В ужасе наблюдая за тем, как он закатывает рукав моего платья.

Как же страшно.

— А спасал ли я тебя?

Железная игла проколола мою плоть. Черная жидкость начала растекаться по жилам.

— Пожалуйста... не надо!

Мои мольбы не были услышаны, а вскоре мне стало не до них. Сердце пустилось в галоп, зрение пропало и мгновение спустя меня накрыло волной всепоглощающего ужаса.

Холод и смерть. Тьма везде. Тьма всюду. Сердце не бьется. Пустота вокруг. Не чувствую рук и ног, и ничего не понимаю.

"Одним хранителем больше, одним меньше; все равно от вас не будет толку, если воспоминания не вернутся": промелькнула чужая мысль на задворках сознания и тут же исчезла под напором белесого света, разогнавшего тьму.

* * *

... — Скажи, дедушка. Когда я выросту, то смогу стать мастером, как ты?

Мальчик, лет семи на вид, сидел на коленях у седовласого старца и щербато улыбался.

— Конечно, Фил, конечно, — старик расхохотался и крепко обнял ребенка.

Солнце медленно опускалось за горизонт, его лучи неторопливо растекались по небу оранжевыми всполохами.

Нежный ветерок развивал курчавые темные волосы мальчика и седые старика. Они сидели на огромном валуне, на окраине дремучего леса, и наблюдали за преображением природы.

— Ты станешь мастером, малыш, но для этого запомни: "Природа твоя мать и твоя властительница, и только она даст тебе истинную силу".

Старик погладил кудрявую шевелюру ребенка.

Уже тогда он знал, что судьба у его внука будет тяжелой. Знал, но ничем не мог ему помочь, его время было на исходе.

* * *

Солнце еще не встало из-за горизонта. Туман клубится над землей. В лесу холодно и влажно. Пахнет хвоей.

Лес раскачивался в такт ветру и пытался вразумить юношу, который спешно пробирался сквозь его чащу.

Вся одежда парня состояла из поношенных штанов и тонкой рубахи. Наплечный мешок, с небогатой снедью, раскачивался в такт шагов.

Идеально красивый, с пронзительными васильковыми глазами, в глубине которых затаилась боль. Он был не похож на человека, скорей на одного из лесных духов, которыми пугали детей, запрещая им одним гулять по лесу.

Юноша был задумчив. Двигаясь сквозь непролазные завалы, словно там их и нет, ни на минуты не останавливаясь, — он неумолимо шел к своей цели.

Лес, старый лес, протестующее шелестел, всеми силами пытаясь вразумить парнишку. Но все было тщетно.

* * *

Темная, грязная улица в захудалом городишке. Дождь бьет по крышам и превращает землю в непролазное месиво. Покошенные дома, разъезженные, не мощеные дороги. Запах тухлятины и помоев витает в воздухе. Отчаянье и обреченность чувствуется повсюду.

— Этот ублюдок сломал мне нос! — вопил грязный обросший бугай, пытаясь одновременно лупить ногами валяющегося в грязи парня и стирать с лица кровь.

Его приятель, невысокий щуплый мужчина, в это время старательно обчищал наивного просточка.

— Слышь, Малой, а у этого хлюпика деньжат-то нет, — недовольно приподнимаясь с корточек, произнес мужчина.

— Вот... Еще и за просто так должен работать, ах ты...

Он лупил парня ногами до тех пор, пока его компаньону это все не надоело.

— Все!!! Хватит! Поигрался и будет!

Схватив Малого за плечо, мужчина потащил его в сторону. Воры ушли, а парень остался. В грязи, истекающий кровью, он цеплялся за жизнь. В его измученных глазах еще теплилась надежда, но она угасала вместе с искрами жизни.

"Как смешно, я так надеялся увидеть мир и узнать правду о нем, а вместо этого погибаю в луже, среди помоев": — подумал он.

Сознание покидало парня, сил сопротивляться слабости не былой и Филипп погрузился в сон... мертвый сон.

* * *

... — И долго ты собираешься прохлаждаться?

Мужчина средних лет, с проседью в темных волосах, оценивающе посмотрел на молодого парнишку лет пятнадцати на вид, который устало переминая ногами, пытался не упасть лицом в грязь.

— Мастер, это невозможно! — в какой раз повторял юноша. — Я не могу больше бегать, тело не слушается. Если я так и дальше продолжу, то завтра точно не встану с кровати.

Молодой человек привалился спиной к небольшому деревцу, и устало посмотрел на своего учителя.

— Эрик, сколько раз тебе повторять! — мужчина подошел к своему ученику и дал ему подзатыльник. — Ты устаешь потому, что не слушаешь того, что тебе говорят.

Мальчик обиженно насупился.

— Да слушаю я, слушаю, просто то, что вы так отчаянно пытаетесь мне объяснить, я не понимаю.

— Как можно не понимать простых вещей, Эрик?! Я разве заставляю тебя двигать горы или отводить русло реки в сторону?!

— Нет пока, — себе под нос пробормотал Эрик, а потом громко заявил, — но не дышать, это тоже, знаете, невозможно.

- Ах, Эрик, — учитель вместо того чтобы ругать мальчика, погладил его по белокурой шевелюре и добродушно улыбнулся. — Если ты поймешь, что являешься частью природы, почувствуешь дыхание ветра, то для тебя не будет ничего невозможного. Ты даже сможешь летать.

Ученик недоверчиво почесал свой нос и поднял взгляд на учителя, пытаясь разглядеть в глубине васильковых глаз мужчины истину.

Лето. Ясное небо. Деревья, покрытые нежно-зеленой листвой. Яркие полевые цветы, радующие взгляд обычных людей. Наливные луга, растянувшиеся практически до горизонта и небольшая деревушка, спрятавшаяся в глубине тайги...

* * *

..."Филипп, ты должен отправиться в путь. Тьма уже сделала свой ход".

Нежный женский голос вторгся в разум высокого мужчины, стоящего у обрыва.

— Я знаю, повелительница, я знаю.

Окраина леса. Обрыв над бурным руслом реки. Холодная осень. Бушует ветер, срывая последнюю листву с деревьев. Ночь, полнолуние и чистое небо, раскрашенное мириадами звезд.

"Время хранителям собраться пришло".

— Да, Богиня, скоро все решится.

Внезапно в небе ярко вспыхнуло. Красное марево начало заволакивать небесный купол, поглощая звезды.

"Посланник Тьмы уже явился в этот мир, вы должны найти его и убить до того, как он осознает свою силу, Филипп".

— Сможем ли мы убить беззащитное дитя?

Печальный голос раздался в ночной тишине.

— У тебя нет выбора, Филлип. Мир погрузится во тьму, если вы не сможете.

Внезапно из тьмы появилась хрупкая девичья фигурка, облаченная в белое обтягивающее платье.

Мужчина резко оглянулся и тут же в почтение встал на одно колено.

— Ненужно, Филипп, ты достойнейший из достойных. Тебе не пристало стоять на коленях.

Мужчина поднял голову, стараясь разглядеть лицо богини.

— Как можно, ведь вы сама жизнь и мудрость поколений.

Она весело рассмеялась в ответ:

— Знаешь, девушкам, даже если они богини, приятнее слышать другие слова.

Мужчина хмыкнул и через некоторое время поднялся с земли.

— Так-то лучше, Филипп, а теперь я расскажу тебе одну историю, — она подошла к мужчине ближе, положила руки ему на плечи, и, приподнявшись на носки, начало что-то нашептать мастеру на ухо...

* * *

Высокий темноволосый эльф держал в руках плачущего младенца, внимательно всматриваясь в черты лица ребенка.

— Мастер, вы уверенны, что это правильно? — обратился он к высокому мужчине стоящему недалеко от него.

— У нас нет выбора, Лориэн. Этот ребенок с самого момента своего рождения является посланником Тьмы, — мужчина подошел ближе к своему другу и, нахмурив брови, посмотрел на уже притихшего младенца.

— Да, но если мы ошибаемся и это дитя невинно? — растерянно проговорил посланник другого мира.

— Если мы ошибаемся, Лориэн, то это будет на нашей совести, — мастер забрал ребенка из рук растерянного эльфа. — Но если мы правы и этот ребенок должен принести хаос, как хранители, мы обязаны сделать все, чтобы предотвратить катастрофу.

* * *

Рассветные лучи озарили небо.

— Ты умрешь, мастер, и все забудут о тебе, — высокий поджарый мужчина, закутанный в черные одежды, в глазах которого горело яркое багровое пламя, старался загнать старикана к краю обрыва.

— Ты глуп, темный Маг, ты так глуп, — старик печально улыбается. — Мир никогда не склонится ни перед тобой, ни перед твоей хозяйкой.

— А что ты сделаешь? — темный зло смеется. — Все твои ученики повержены, и ты не сможешь в одиночку победить меня.

Старый маг молча выставляет вперед посох, который тут же вспыхивает ослепительно-белым светом.

У его противника, в ответ, появляется в руках черная сфера. А в тот миг, когда свет и тьма встретились, началась великая битва.

Сфера Тьмы полетела в старика. Он уклонился, тут же направив яркий поток света в противника.

Свет врезался в магический щит, что-то зашипело. Защита хранителя начала пропадать, а темный воспользовавшись этим, сделав ответный удар и руша защиту светлого.

Камень, в навершии посоха светлого мага, не сумев противостоять темной энергии, почернел и осыпался мелкой крошкой. Но старик не отступился, ударив чистым потоком, без усилителя.

Темный не сдвинулся с места, принимая весь удар с кривой ухмылкой.

Хранитель был силен, но его противник сильнее. Будто играя со светлым — он притворялся. Мастер приблизился к темному, прибавляя напор светлой силы, но посланник тьмы стаял насмерть, готовя ловушку.

Старика откинуло невероятным напором темной энергии, он отлетел в сторону обрыва, каким-то невероятным образом, в последний момент, воткнув посох в землю и задержавшись у самого края.

— Ты не победишь, я не позволю!

— Нет, старик, я уже победил.

Черная энергия обрушилась на хранителя планеты бурным потоком. Понимая, что он не сможет устоять, старый учитель решил пожертвовать оставшимися ему годами и забрать в мир мертвых своего противника, посланака Тьмы, желавшего уничтожить мир, погрузив его в пучину отчаянья и боли.

Мастер откинул руки в стороны, принимая темную силу с честью.

Черный маг ликовал, разразившись радостным хохотом, но это был не конец, это было только начало.

Внезапно небо заволокло черными тучами, из которых полил холодный дождь. Старик уже не стоял, его тело лежало на холодном камне, покинутое последними крупицами жизни.

Темный, не смотря на дождь и на яростные порывы ветра, приблизился к телу своего давнего врага.

— Ну что? Ты теперь понял, что я был прав?!

— Ты проиграл! — раздалось со всех сторон разом и в мага ударило сразу пять молний.

Его тело тряслось в конвульсиях, в мгновении обуглившись, потом оно мешком упало наземь.

Природа гневалась, провожая в последний путь душу мастера: били молнии в землю, падали камни со скалы; снежная лавина начала свое движение, погребая тела противников и стирая все следы недавней битвы. Конец многолетнему противостоянию, но не конец великой борьбы.

* * *

Сознание возвращалось медленно. Тьма не хотела отпускать меня из своих объятий, окутав разум неприятными щупальцами. Глаза были закрыты и веки, будто налитые свинцом, не хотели открываться. Все тело затекло и попытка пошевелиться, отозвалась сильной болью, прошедшей волной по всему телу.

Все казалось странным. Будто ты попал в чей-то кошмар, который в итоге оказался твоим. Воспоминания, чуждые чувства, — комом навалились на мой угнетенный разум.

Бред или правда, но моя личность в одночасье поменялась, став... чем-то или кем-то другим. Что сейчас я представлял собой или представляла, мне было неведомо. Две личности, слившись вместе, образовали странный союз, который получил право на существование.

Внезапно в голове пронесся рой мыслей, чуждых мыслей, а потом все прояснилось, как в летний день после грозы и новая личность, предъявила свои права на существование, затмив прошлое и живя настоящим...

Я с трудом открыла глаза. Утренний свет разливался по всему помещению, предлагая мне разглядеть обстановку получше. Воспоминая о вчерашнем дне, принесли с собой боль и разочарование. Ничего не поменялось в моем положении, пыточный стул, затекшие пристегнутые конечности и страшная головная боль.

Приятное во всех отношениях пробуждение, заставляло скрежетать зубами от злости.

Возврат памяти с помощью частичек тьмы, до такого мог додуматься только этот... плохой человек. В небольших дозах эта гадость способна творить чудеса, но цена, которую нужно заплатить и риск, слишком высоки. Он же меня практически убил, отдав мою энергию в дар своей госпоже. Хуже мести и не придумаешь, да еще этот стул.

Я попыталась освободиться, сильнее дернув правой рукой. Ремни не поддались. Дальше я попробовала наклониться и зубами отстегнуться, но на деле это было куда сложнее, чем я предполагала.

В доме было тихо. В камине догорали последние поленья, и холод постепенно отвоевывал новые позиции. Дверь, ведущая в холл, осталась приоткрытой. Моего мучителя поблизости не было, и я вздохнула с облегчением. Еще есть надежда уйти отсюда.

Провозившись с ремнем продолжительное время, к счастью, у меня все же получилось расстегнуть их, и я смогла высвободить правую руку. Дальше уже приноровившись, дело пошло быстрее и через пять минут, я была свободна.

Стоять было тяжело, тело не слушалось. Сделав пару шагов, поняла, дело плохо. Меня при каждом шаге вело из стороны в сторону и путешествие до ближайшей стены, показалось настоящей пыткой. Голова кружилась, во рту поселился неприятный горький привкус и в довершении ко всему, я была на грани обморока.

Подарочек темный знатным преподнес, ничего не скажешь, удружил.

Простояв еще около пяти минут, я приняла решение двигаться дальше. Помру так с музыкой. Никому мало не покажется.

Кое-как доковыляв до двери, схватилась за ручку и уже собиралась выйти в холл, но тут послышались шаги в моем направлении и в панике замерла.

Рой бессвязных мыслей пронесся в голове, пока я отчетливо не поняла, что еще немного, и мужчина меня заметит. Дальше уже действовали чистые инстинкты. В глубине моего разума что-то зашевелилось. Странные мысли потекли одна за другой и вместо паники пришел покой и осознание собственной силы. Усталость вмиг пропала, и в одночасье все переменилось (и я в том числе). Больше не таясь, я вышла навстречу своему врагу. Странный огонь зажегся в моей душе, и сейчас я была готова взглянуть хоть демону в глаза*.

*Взглянуть демону в глаза — 1) Устойчивое уленское выражение, основанное на легенде Кавридия (древнего философа), в которой рассказывалась о королеве Лесес, которая не побоялась демона, пришедшего за ней и, смотря ему прямо в глаза, спасла свою душу; 2)В уленских поверьях считается, что демон может похитить душу человека, если посмотреть ему прямо в глаза.

Он шел ко мне навстречу, довольно улыбаясь. Мой личный палач. Мужчина, кажется, поставивший себе цель изуродовать мне жизнь. Как же сильно я ненавидела его в тот миг, словами не передать.

— Как самочувствие, что-нибудь прояснилось после сладкого сна?

Мне хотелось добавить "Мертвого сна", но я смолчала. Ну как смолчала, сил на то, чтобы хорошенько врезать ему по икре хватило. Даже получила от этого некое садистское удовольствие и из дома выйти смогла быстро, с гордо поднятой головой, потешив свое самолюбие.

Упрямство и злость творят настоящие чудеса, мороз и отсутствие верхней одежды, сразу становятся неважны.

Коуэл догнал меня уже на улице, где-то в метрах двадцати от своего дома.

— Ты вспомнила что-нибудь или нет?

Меня схватили, удерживая на одном месте и не давая продолжить путь.

Иронически улыбнувшись, я произнесла:

— А если не вспомнила?

По-моему, мы с ним поменялись ролями. Теперь я готова была угрожать и играть. Как же это приятно, чувствовать себя сильной и независимой. Появилась абсолютная уверенность в своих силах и возможностях. Кардинально изменилось мое видение мира. Я стала другой, совсем другой, более язвительной и немного злой.

— Вспомнила, — подытожил он, — магия пробудилась и твой гнев отражается в глазах. Они, к слову сказать, у тебя сейчас горят магическим голубым пламенем.

— Да что ты?! — зло процедила и попыталась высвободить руку из его цепкой хватки, но это у меня не получилось, оттого я еще сильней распалилась. — Если ты меня не отпустишь, то очень пожалеешь.

— Право, не стоит так все воспринимать.

От его улыбки хотелось плеваться, а от его слов кого-нибудь прибить. А вообще, зачем далеко идти, один кандидат в смертники уже имеется.

— Мне очень интересно, как я должна все воспринимать?

Примирительно улыбаюсь.

Сейчас мы посмотрим, кто кого. Не такая я уж и хрупкая.

— С благодарностью, разумеется.

Дар речи был потерян. Степень наглости зашкаливала. Вот ведь гад!

— Благодарю, — ледяным голосом произношу и с силой его отталкиваю.

Как это не странно звучит, мужчина отлетел от меня на несколько метров, свалившись в снег. Я даже не успела удивиться, а в голове уже всплыло неизвестное заклинание переноса, которое недолго думая, я и произнесла.

Прощай, злодей и до свидания, надолго не прощаюсь. Буду мстить основательно и с чувством, адрес я твой запомнила.

Когда меня перенесло в мой дом, я даже не удивилась. Сжала кулаки и, минуя коридор, направилась в свою комнату. В тот миг я не обратила внимания на открытую входную дверь и гробовую тишину. Меня захлестнула ненависть и план мести.

Войдя в свою комнату, скинула ненавистное черное платье, переоделась в домашнее шерстяное серое, быстро привела себя в порядок и направилась вниз, преисполненная решимости спустить часть эмоций в ходе внеплановой генеральной уборки.

В холле огляделась, ужаснулась и замерла. Входная дверь была открыта. С улицы намело снега, который прикрывал багровые подтеки, капли и следы когтей.

Дернувшись как от хлесткой пощечины, закричала:

— Элиза? Папа?

Я не хотела думать о дурном, но от волнения и плохого предчувствия, сердце учащенно забилось в груди, дыхание перехватывало, и голова начала кружиться.

Двигаясь вдоль кровавых следов, приблизилась к гостиной.

— Нет!

Упала на колени, не удержавшись на ногах.

Из моих глаз потекли горькие слезы. Я в ужасе смотрела на растерзанные тела родных и не в силах пошевелиться, в оцепенении, смотрела на страшную картину, развернувшуюся передо мной.

Наша небольшая гостиная, с парой кресел у камина, маленьким столом и тремя стульями — превратилась в комнату из кошмара. Кровь моей сестры и отца была повсюду: полу, стенах, потолке. Мебель разломана и валяется в углу комнаты неразличимой грудой. А тела...

— По... — из моих глаз с новой силой потекли слезы. — Почему?

В ужасе закрыв рот ладонью, отчетливо понимаю, что это не сон. Я не сплю. Это реальность, действительность, в которой у меня больше ничего нет. Жизнь кончина.

Моя сестренка, моя милая куколка, была раздета догола, с ножевой раной в груди, она лежала в неестественной позе посередине комнаты, вся перемазанная в крови, исцарапанная; её остекленевший взгляд, мертвых глаз, устремлен в потолок. Тело отца лежало там же. И на нем не было живого места.

Он пытался защищать Элизу до последнего... но не смог...

Меня вырвало несколько раз, прежде чем я смогла подняться на ноги и выйти в коридор, уже там потеряв сознание.

* * *

В доме хозяйничали следователи, а я лежала в своей комнате, на кровати, бессмысленно водя указательным пальцем по узорчатому одеялу, вдоль изгибов и линий его рисунка. По моим щекам больше не текли слезы. Душа разорвало на части.

Тех, кто был мне дорог, больше нет. Тех, ради кого я готова была пойти на все, убили.

Отчаянье навалилось на мои плечи вместе с виной.

Прокручивая в голове различные возможные варианты "почему", я не находила ответа. Мой отец был порядочным человеком, а сестренка еще совсем крохой, — за что их убивать? Да и денег у нас в избытке никогда не было. Экономили на всем, на чем только могли. А предположить что-то другое я не могла, если только это не из-за меня. Но тогда же...

Додумать я не успела, распахнулась дверь в комнату кто-то вошел. Разворачиваться и смотреть, на незваного гостя, у меня не было сил. Все было безразлично.

Пришелец тихо прошел по комнате, садясь рядом и кладя руку мне на плечо.

— Тебе не стоит себя винить.

Услышав голос Коуэла, я внезапно подскочила и резко развернулась к нему лицом.

— Ты?! — в моей груди вспыхнуло пламя. — Это ты во всем виноват! Я...

Он не дал мне договорить, крепко меня обняв. Я пыталась вырваться, но бесполезно, мужчина сильно прижимал меня к своей груди, не давая возможности отстраниться.

Через какое-то время я успокоилась, слушая мирный стук его сердца.

Не хотелось думать, что-то решать, куда-то идти. Все бессмысленно, даже злость потеряла значение. И что толку от мести какому-то темному, когда мой настоящий враг разгуливает на свободе. Убийца моей семьи.

— Прости меня, я не мог и предполагать, что все так обернется, — я подняла на него глаза, — он за все заплатит, даю тебе слово.

— Кто? — вырвалось из моей груди.

Коуэл провел своей горячей рукой по моей щеке, наклонился к моему уху и тихо прошептал:

— Исчадие зла, ублюдок, который уничтожит полмира, а другую часть поработит, если мы его не остановим.

— Но почему он их убил? Какое отношение они имеют ко всему этому?

Мужчина напрягся и сильней прижал меня к себе.

— Ты должна это понимать лучше кого бы то ни было, как хранитель. Разве ты не о своем предназначении?

— Так он убил их из-за меня?

Все мысли вмиг исчезли оставив только пустоту.

Из-за меня! Их убили по моей вине!

Боль ушла, забрав с собой последние остатки разума. Я канула в пустоту своей раздробленной на части души, погружаясь в отчаянье.

Спасать мир? Как я могу спасти мир, если уберечь родных, свой мир, оказалась не в состоянии.

Жалкая и беспомощная тварь, вот кто я.

Щеку обожгла отрезвляющая пощечина.

— Самобичеванием ничего не изменить, — гневно процедил мужчина, — их уже не вернуть, но ты должна жить, жить ради памяти о них, жить, чтобы отомстить. Ты понимаешь?!

— Да, — тихо произношу, не обращая никакого внимания на горящую щеку.

— Я не слышу!

— Да!

Кричу во всю мощь легких, вырываясь из его рук.

— Стой!

Я замерла у двери, не в силах ее открыть. Я боялась того, что могу там увидеть. Снова. Боялась настолько, что готова была подчиниться ненавистному мне мужчине.

— Чего ты от меня хочешь?

Сползаю на пол, рядом с входной дверью, прислонив голову к стене.

— Успокойся и прейди в себя, поспешность только повредит.

— Тогда оставь меня одну.

— Хорошо, но сначала ты поклянешься, что ничего с собой не сделаешь.

Мужчина нахмурил брови и внимательно на меня посмотрел.

— Я ничего с собой не сделаю, я не настолько отчаялась, — спокойно проговариваю слова, сама себе не веря, — мне просто нужно побыть одной.

С трудом поднимаюсь на ноги и заваливаюсь на кровать, спиной к двери и незваному гостю.

Сижу на кровати и бездумно смотрю в одну точку. Уже поздний вечер, и на уличе темно. В комнате горит зажженный Коуэлом свет, на моем письменном столе лежат еще непрочитанные книги, платяной шкаф приоткрыт и из него выглядывают развешенные платья.

Я хранитель. Забавнее некуда. Моя прошлая жизнь была ничуть не легче нынешней. А главное, как и в прошлой жизни, у меня никого нет... Одиночество и печаль. Боль, невыносимая, всепоглощающая усталость и долг, тянущий меня в пропасть.

Ложусь на кровать и пытаюсь просчитать свои дальнейшие действия. Снова предстояло бороться и снова предстояло умереть. Год, два или десять, но исход один. Посланник Тьмы за прошедшие столетья набрался сил и стал намного ближе к цели. А я все так же слаба, стоит ли надеяться на чудо, вряд ли.

Тяжело заглядывать в будущее, да и не любила я этого никогда. Конечно, с возрастом многое начинаешь просчитывать, тем более помня о прошлом опыте хранителя, но все же с тех пор многое изменилось.

Мне даже стало любопытно, кем теперь являются другие хранители, если их компаньон, я. Ох, чувствую веселое путешествие выдастся перед большой битвой, да и этот негодяй, прихвостень Тьмы, наверняка уже давно ищет хранителей. Страшно даже предположить, что могло случиться с ними, их семьями, друзьями, жизнью...

От тяжелых мыслей стало как-то не по себе, перевернувшись на живот, закрыла глаза и попыталась заснуть, но у меня не получалось. Время тянулось невыносимо долго, а спасительное забытье не желало приходить. Я чувствовала себя одинокой и покинутой, и осознание полной беспомощности не давало мне сделать хоть что-то. Сейчас я была всего лишь девушкой оставшейся со своим горем наедине, а не воином и уж точно не всесильным магом. Я знала, кто я, и понимала, что следует делать, но, в то же время, не могла пошевелить и пальцем. Беспомощная, как котенок.

— Собирайся, оставаться в этом доме больше нельзя.

В комнату ворвался напряженный Коуэл.

Все это время он провел в доме, отвлекая огонь следователей на себя и не подпуская их к моей комнате, за что я была ему благодарная.

Видимо, ищейки попросили нас покинуть дом. Но даже если бы они не настояли на этом, я все равно бы ушла. Не смогла бы здесь оставаться. У меня больше нет дома.

Отпустив ситуацию, предоставила решать все темному. Есть вещи, о которые я не в состоянии сейчас думать.

Поднялась с кровати и молча, подошла к шкафу. Достала из него чемодан и быстро сложила туда все необходимое.

— Ты знаешь, что нам следует сделать?

— Да, — сухо проговариваю, — нужно встретиться со светлым советом и забрать у них "Книгу Судеб".

Мужчина довольно ухмыльнулся.

— Должен тебя расстроить, но у светлого совета этой книги нет.

Я напряженно сглотнула, представляя, какая катастрофа может произойти, если книга окажется у посланника Тьмы.

— Ты знаешь, где она?

Мне нужна надежда, не может все быть настолько плохо.

— Знаю, как раз за ней я и приходил в лавку, где ты работала, но, видишь ли...

— Можешь дальше не продолжать, и так все понятно, — я успокаивающе вздохнула, — но если об этом знаешь ты, то возможно, что и...

Мужчина подошел ко мне ближе и забрал из моих рук чемодан.

— Перемести нас ко мне, поужинаем, а там уже решим, что делать дальше.

— А ты не можешь нас переместить?

Не нравится мне этот тип, ах как не нравится. Но побег ничего не решит, в его действиях, есть логика, в моих нет.

Коуэл придвигается ко мне ближе.

— Ты думаешь, что я смогу и перемещать, и одновременно скрывать всплеск силы? Нам не нужна лишняя огласка, не думаешь?

— Ладно, больше никаких вопросов.

Ненавижу Его всезнайство.

Я прижалась к мужчине и через миг мы уже стояли в холле его дома.

— А знаешь, это так мило, — он все еще держал меня в своих объятьях и обворожительно улыбался.

— Что именно?

Если бы не необходимость, никогда бы до него не дотронулась.

— Ты, — он хмыкнул, — и ведь не скажешь, что в прошлой жизни мы были врагами.

— Хм, — я нахмурилась и забрала из его рук свой чемодан, — и ведь не скажешь, что в прошлой жизни ты меня убил.

Быстро отошла в сторону, увеличивая расстояние между нами.

Его глаза резка похолодели, но так как мужчина был в замешательстве, я воспользовалась моментом и быстро поднялась по лестнице в ту комнату, в которой уже некогда ночевала.

* * *

Походила по комнате, проверила багаж, разожгла камин, умылась в уборной. На все про все ушло не больше 15 минут, в итоге, все бросила и пошла искать Коуэла.

Спустилась вниз по лестнице и свернула налево, нос к носу, столкнувшись с мужчиной.

Интересно, что он так на меня смотрит. Пронизывающе. Неужели начал догадываться?

— Что-то не так?

— Все в порядке, — сухо проговаривает, — ужин почти готов.

Напряженный. Закрытый. Раньше он был не слишком разговорчив, а сейчас так вообще, молчун молчуном. Неужели обиделся? Ха!

— Хорошо, я в комнате пока побуду.

Не хочет общаться, заставлять не буду. И без темных личностей проживу.

— Постой.

Смотрю в его карие глаза и не знаю, что делать дальше. Одиночество было невыносимо и в полумраке моей новой комнаты, мне становилось не по себе.

Нерешительно переминаюсь с ноги на ногу, а этот гад медлил. Как можно так меня мучить, разве так можно! Я уже почти, что вою от досады. Гордость гордостью, но остаться наедине с угрызением совести хуже. Как не крути, но мне нужна помощь.

— Ты скажешь мне, кем именно ты была в прошлой жизни.

Его вопрос заставил меня вмиг остыть и почувствовать твердую почву под ногами. Холод, с которым он меня спрашивал, был настолько невыносим, что я вконец запуталась в своих чувствах и в том, что должна делать. Я одновременно была хранителем и девушкой. И мне кажется, что эти две составляющие пока не очень хорошо совмещались вместе.

— Это сейчас не имеет никакого значения.

— Возможно, ты и права, — недовольно проговорил мужчина, кидая на меня подозрительный взгляд.

Я решила сменить тему и перевести наш разговор в более спокойное русло.

— Пока мы здесь мирно беседуем, ужин, наверное, успел подгореть.

По его глазам я поняла, что ему не понравилось, что я так быстро переменила тему разговора. Видимо полагал, что если не сейчас, так потом, он выведает все нужную информацию. Ну, это мы еще посмотрим.

— Не беспокойся, с ним ничего не случится. Следуй за мной.

Интересно, какие страшные мысли в этот момент поселились в его голове? Девчонка повисла у него на шее, бывший враг. И, кстати, надо будет у него выспросить, а что это он встал на мою сторону. Конечно, я понимаю, что в нынешнем мире может случиться всякое, но разве можно сменить сторону настолько кардинально?

Когда я увидела уютную кухню, наполненную теплом и заботой хозяина, то сильно удивилась.

После продолжительного разглядывания различных кастрюлек, баночек, ложечек, и прочего кухонного инвентаря, села за небольшой столик и вдыхая приятный, заставляющий то и дело сглатывать слюну, аромат, внимательно посмотрела на Коуэлом.

— А ты всегда сам следишь за домом, готовишь?

Мужчина в это время проверяющий готовность мяса, повернулся ко мне, и удивленно приподняв бровь, проговорил:

— А разве ты видишь здесь кого-то другого?

— Нет, конечно, — я отрицательно покачала головой, а затем, сделав невинные глаза и мило улыбнувшись, сказала, — мне просто интересно.

— Интересно то, как живет твой враг, или ты не представляешь, что я могу не только убивать, но и готовить? — его холодные слова заставили меня нахмуриться.

— Вот почему ты все сводишь к одному?! — я разозлилась. — Если бы я и сейчас считала тебя врагом, меня бы здесь не было.

— Правда?! — он рассмеялся, задвигая противень с мясом обратно в духовку. — О, как это мило с твоей стороны! А я даже и не представлял, что ты настолько ко мне благосклонна.

Мужчина наигранно схватился за сердце и высокомерно задрал подбородок, не сводя с меня глаз.

— Ладно, думай, как хочешь.

Все-таки разозлилась и, погорячившись, вышла в коридор, быстро вернувшись в свою комнату.

Голодовка затягивается. Ну и боги с ней, примысли о родных, аппетита как небывало.

Сегодняшний день был слишком тяжелым, непомерным грузом, который лег на мои хрупкие плечи.

Находясь будто во сне, я все еще не могла поверить в то, что моих родных больше нет. Лизка больше не будет будить меня по утрам, ругаться со мной по пустякам и веселиться от души. А отец, мой вечно уставший отец, больше никогда не обнимет и не скажет, что все будет хорошо. Как мне этого не хватало, ободряющих слов и их улыбок. Моей семьи.

Прошлое, настоящее и ужасающее будущее. Хотелось опустить руки и забиться в какой-нибудь темный угол, где меня не будет видно. Но вместе с тем, я понимала, что этого делать нельзя. Чем сильней мы отдаемся горю, тем больше отдаляемся от реальности, уходя в мир собственных иллюзий. Пропадая для мира.

Боль никуда не денется, даже если я сейчас буду смеяться и танцевать. Боль теперь всегда будет со мной, и это неизбежно. Но дать моим родным покой я могла. С утра мне нужно будет заняться похоронами, поговорить с ищейками и купить кое-какие вещи, а потом можно будет преступить к моим прямым обязанностям. Нельзя забывать о грядущей катастрофе и о других хранителях. Просто сейчас мне нужно отпустить воспоминания и чувства, для того чтобы вновь стать защитником этого мира. Ирония.

В тишине, царящей в доме, я тихо молила богов о покое для сестренки и отца, а еще о возможности собрать всех хранителей раньше, чем до них доберется пес Тьмы. Ведь сейчас, после стольких столетий, они наверняка так же, как и я, не помнят о своем прошлом, и не осознают свою истинную силу, а это лишний козырь для Тьмы.

Мне было больно думать о грядущих испытаниях и о тех людях, которые погибнут из-за несправедливости судьбы и моего недосмотра. Коуэл ведь не знает, сколько крови было на моих руках в те времена и я мало от него отличаюсь. Хранители мира сделают все, чтобы спасти его. Не редко это "все" плохо пахнет. Свет и Тьма, с какой стороны не посмотри, предлагают только альтернативу возможного будущего, а сколько крови прольют те или иные последователи, в борьбе этих двух сущностей, не имеет значения. Добро и зло, относительны, ведь для одних эти понятия могут быть совершенно противоположными. Так, например, для народов, живущих в Великой Пустыне, до сих пор считается нормой — провидение человеческих жертвоприношений раз в сезон. У народов севера, еще сто лет назад, принесение своего первенца в дар, являлось нормальным. Нельзя говорить о том, что плохо или хорошо и грести всех под одну гребенку. Мораль и традиции у разных народов различны и здесь главное, чтобы человек сам понимал, что действительно является неправильным. Хотя глупо полагать, что мои представления об этом истинны верны. Никакой мудрости у меня нет, и прошлая жизнь не дает ответов, только грязные воспоминания и тьму сожалений.

Стук в дверь оторвал от размышлений.

В комнату вошел Коуэл, поставил поднос с едой на прикроватную тумбочку и мрачно произнес:

— Внизу тебя ожидают следователи, если ты не готова с ними разговаривать, я им все объясню и попрошу прийти завтра.

— Ненужно. Я с ними поговорю.

Я прошла мимо мужчины и направилась вниз. Он последовал за мной.

В холле меня ждали двое мужчин. По нашивкам на их куртках, я поняла, что они магами и члены ордена черных пантер.

— Здравствуйте, айнора Мария, — ко мне обратился высокий смуглый маг, с удивительно проницательными серыми, умных глазами и довольно непримечательным лицом.

— Здравствуйте, айноры, вы хотели со мной поговорить?

К чему тянуть с этой неприятной процедурой, чем раньше с ней разберусь, тем лучше. Могла бы поговорить, объяснилась сразу, но, увы, я была не в состоянии. Хотя их приход меня удивил, видимо время не ждет.

— Да, — напряженно произносит следователь, — разговор выдастся долгим, не могли бы мы поговорить в более удобной обстановке.

Я перевела взгляд на Коуэла в ожидания от него ответа. Ведь это не мой дом, да и занимательные "вещи", которые некогда находились в гостиной, значительно подпортят репутацию этого темного, разумеется, если их кто-нибудь увидит.

Инъекции чистой тьмы вне закона и во всех пяти королевствах, караются смертной казнью.

Не обращая на мой пристальный взгляд никакого внимания, Коуэл кивнул и попросил проследовать за ним. Следователи приняли приглашение и вместе со мной вошли в гостиную.

При виде совершенно преобразившегося помещения, я не очень-то удивилась. Время все убрать у него было. Молодец.

Следователи уселись в кожаных креслах напротив дивана, на котором устроились мы с темным.

Чувствуя себя не в своей тарелке, я притихла. Никогда не думала, что буду свидетелем в подобном деле. Никому такого не пожелаю.

Пытаясь отогнать боль, я с интересом начала рассматривать более молодого следователя. Для темного мага у него была весьма нетипичная внешность: короткие светлые волосы, правильные черты лица и ярко-голубые глаза. Ему бы на балах отплясывать, а не в следователя играть. Дела.

— Думаю, нас следует представиться. — Я смущенно перевела взгляд на старшего следователя. — Меня зовут Патрик Эдвинсон, а этот молодой человек мой помощник, — Юлиус Март. — Я кивнула. — Мы понимаем, что вам сейчас тяжело об этом говорить, но следствие необходимо все сведения, которые вы можете предоставить в кротчайшие сроки.

Я промолчала и напряженно нахмурила лоб, ожидая вопросов. Следователь, видя мое состояние, решил не медлить и покончить с этим неприятным делом как можно быстрее.

— По нашим данным вы не возвращались домой несколько дней. Можете рассказать, где вы провели все это время?

Я задумалась. Что я могла сказать. А самое главное как.

— Все это время она была здесь.

Коуэл ответил за меня, получив мой благодарный взгляд. Не знаю, как бы я выкрутилась сама.

— Понятно, — подытожил молодой маг, что-то отметив в своем блокноте.

Да уж, понятно, так понятно. Записали мне несколько лишних грешков и любовника в придачу. Моей репутацией скоро можно будет пол вытирать, падать ей ниже некуда. Но оправдываться, упаси боги, не собираюсь.

— Допустим, что эти два дня вы провели здесь, — второй следователь перенял инициативу, — тогда хотелось бы узнать, когда вы вернулись домой и, что произошло после этого.

Воспоминания накатили на меня с новой силой, принося с собой ужасающую боль, в груди защемило, но я взяла себя в руки, не поддавшись эмоциям.

Дальше были уточняющие вопросы и ответы, которые не устроили следователей.

Как такового алиби у меня не было. Коуэл, как мой предполагаемый любовник, особого доверия им не внушал, да из жертвы я быстро начала превращаться в убийцу. Проще всего было всю вину свалить на меня, и нет разницы, была я в состоянии так поступить или нет. Слишком хорошо я смотрелась в роли козла отпущения, или козы, как кому нравится.

Айнор Патрик посмотрел на своего помощника и с минуту что-то обдумывал, но потом все же повернулся ко мне и спокойным голосом произнес:

— Вчера утром к нам в отдел пришел человек, который сознался в убийстве некой девушки, которую мужчина встретил в старом переулке....

Внимательный взгляд в мою сторону. Делаю морду кирпичом. Свои выводы они уже сделали, незачем усугублять ситуацию.

— Не буду ходить вокруг да около, айнора Мария, ваша кровь привела нас к вам домой, где мы нашли два трупа и совершенно здоровую "жертву нападения". Все это дело плохо пахнет, вам так не кажется?

— Нет нужды продолжать, — я поднялась со своего места, прерывая следователя. — Преступник, убивший мою семью, сейчас на свободе и не думаю, что идя по ложному следу, вы его поймаете.

Маги на меня недовольно посмотрели, но в ответ получили только абсолютно спокойный взгляд.

— Вижу, вы не хотите говорить правду, айнора, — холодно проговорил айнор Патрик, поднимаясь со своего места. — Если вы и дальше будете скрывать информацию, нам придется провести сканирование вашей памяти в принудительном порядке.

— Буду очень рада встретиться с главами ордена черных пантер.

Иронично улыбаюсь. Терпение лопнуло, и я сейчас буду кусаться.

— Думаю нам пора, айнора.

Следователи ушли, трактуя мои действия по-своему.

Но у меня не было сил оправдываться. Правда — невероятна, ложь — не по мне, а в итоге, тупик и возможные неприятности. Но это потом, сейчас нужно подумать о похоронах.

— Не стоило тебе все это говорить.

Темный встал рядом со мной. Странно, но его глаза были полны сочувствия. Неужели он переживает за меня?

— А ты хотел, чтобы я выложила им всю правду?!

— То, что ты не умеешь врать, я уже понял, как и то, что адекватно рассуждать ты тоже не в состоянии.

— Они сами виноваты, — я начала опять расклеиваться, — нечего было меня подозревать.

Еще чуть-чуть и я разревусь. И почему мое хваленое спокойствие продержалось так недолго?! Нервы, однозначно, во всем они виноваты!

Мужчина тяжело вздохнул, а затем взял меня за руку, внимательно посмотрев в глаза.

— Пойдем, угощу тебя чем-то очень вкусным.

Никогда не думала, что он может так открыто, по-доброму улыбаться. Неужели я так жалко выгляжу, что удостоилась улыбки грешника вроде него?

Определенно, меня это задевает. Осталось разобраться, как и в каком месте.

— А оно мне понравится?

Напустила в голос побольше сомнения, нахмурила лоб, всем своим видом показывая степень своего сомнения. Пусть не думает, что я поддалась на его обаяние.

На вопрос ответили загадочной улыбкой, увлекая меня на кухню.

Усадив меня за стол, Коуэл довольно произнес:

— Я уверен, такого ты никогда не пробовала.

— Мне даже обидно стало. Неужели ты сомневаешься в моих кулинарных способностях?

— Женщины и приготовление пищи? — Мужчина закатил глаза, схватившись за сердце. — Не лучшее сочетание.

— Согласна! — Засмеялась я, смотря в веселые карие глаза.

— Что?! Так быстро? И даже не начнешь со мной ругаться, бегая по кухне со сковородой?

— Ну, если ты и дальше собираешься морить меня голодом, то я могу и передумать, — покосилась в сторону чугунной красавицы, весело стрельнув глазами в Коуэла.

Мужчина легко улыбнулся, и мне в этот момент показалось, что стена, стоящая между нами, начала рушиться.

Холод пробирается под мою новую куртку, заставляя все тело ежиться и дрожать. Завывают разыгравшиеся ветры, кидая снег прямо в лицо. На улице находиться невозможно, лютый мороз, под сорок градусов, и снегопад.

Сегодня, наверное, самое морозное утро за полвека, если не за столетие, но я не могла остаться в доме и проигнорировать обстоятельства, как сделали друзья нашей семьи (по-видимому, мнимые друзья).

Кладбище с еле выступающими из-под снежных заносов могильниками. Земля, промерзшая до такой степени, что смотрителю и его помощнику пришлось просить городских магов помочь. Ни у первых, ни у вторых, желания идти в непогоду не было, но я настояла. А подействовали только деньги темного.

Слезинки катятся из глаз и тут же замерзают. Прощание слишком затягивается и Коуэл пытается меня увести, но я его не слушаю, падая на колени рядом со свежими могилами, и не в силах сдержать боль, поднимаю глаза к серым небесам. Сердце разрывается в груди и все меркнет от безысходности.

Время идет, руки и ноги скоро перестанут двигаться, но я все сижу не в силах пережить это горе. Понимаю, что мне пора отпустить их, но из-за собственного эгоизма, держу последние воспоминания о родных мертвой хваткой.

Ветер что-то шепчет мне на ухо, пытаясь успокоить и вразумить. Но я не слушаю его, не хочу слушать. Коуэл пробует поднять меня с земли, но когда понимает, что легче оставить тут замерзать, плюет на безопасность и, прижав мое обмороженное тело к себе, переносит нас в свой дом.

Убитая горем, как кукла, ничего не понимаю и не могу ничего делать.

Мужчина скидывает с меня одежду, оставляя лишь нательную рубашку, кладет меня на кровать, укрывая сразу двумя одеялами, и как страж, остается сидеть рядом.

Просыпаться жутко, как не хотелось, но невыносимое тепло кучи одеял заставляет подняться с постели. В камине горят поленья, но сильный мороз не дает огню должным образом прогревать помещение. В полусонном состоянии, встряхиваю головой и пытаюсь сообразить, но мысли все время от меня ускользают, не давая разобраться в ситуации. Глаза постоянно закрываются и сон завет обратно в свои объятья.

Пытаюсь сделать шаг к ванной, но тут понимаю, что чья-то рука удерживает меня.

Разлепливаю глаза и поворачиваю голову, пробуя включить разум. Натыкаюсь на серьезный взгляд карих глаз и в недоумении потираю глаза.

— Не стой на холодном полу босыми ногами, простудишься.

Сонно на него смотрю, отметая все "за" и "против". Даже вопрос не возник, почему он спит со мной в одной постели, это сейчас такие мелочи. Вот позже можно и повозмущаться, а сейчас слишком спать хочется.

— У тебя волосы растрепались.

— Что? — непонимающе спрашивает Коуэл.

— Спать хочу.

Позевывая, стаскиваю лишнее одеяла на пол, и забираюсь обратно в постель.

Мужчина недовольно хмыкает, но лица его я уже не вижу, закрыв глаз и повернувшись на правый бок.

* * *

Солнечные лучи пробираются в комнату разгоняя полумрак. В теплой постели хорошо и уютно, и я не спешу вставать, давая себе еще поваляться.

Слышу чьи-то шаги, но выдавать себя не спишу, делая вид, что еще сплю.

— Мари, ты собираешься вставать? — тихо спрашивает мужчина, наклоняясь к моему уху, а затем проводит своей теплой рукой вдоль моей спины до поясницы.

Улыбаюсь, но сдавать свои позиции пока не спишу, наслаждаясь моментом.

— Ты знаешь, что так нечестно, — обиженно проговаривает Коуэл, от меня отстраняясь.

Я недовольно приподнимаюсь и смотрю на него сонными глазами.

— У тебя совесть есть?

— Может быть, но от лишней не откажусь. Не одолжишь?! — Весело улыбаюсь, выбираясь из-под одеяла и садясь на край кровати.

— Хм, боюсь, что и моей тебе будет мало.

Оценивающий взгляд скользит по голым ступням, лодыжкам, коленям...

Я недовольно морщусь и натягиваю на себя одеяло, пытаясь закрыться. Следя за моими ухищрениями, он ухмыляется и переводит взгляд с моих ног на лицо.

— У тебя ее вообще нет, зря спросила? — недовольно бубню себе под нос.

— Я совсем забыл! — темный резко изменяется в лице и делает вид, что еще секунду назад он не смотрел на меня как кот на сметану. — Есть новости! Завтрак готов, так что одевайся, жду тебя внизу.

Вылетев, как пробка из бутылки, оставил меня одну сгорать от стыда и любопытства.

Не думала, что способна на такое бесстыдство. Влюбиться в этого темного только не хватало. И это после всего, что он сделал!

Отрезвляюще похлопав себя по щекам, взгрустнула и пошла собираться.

Зашла на кухню и начала закипать.

Он надо мной просто издевался с утра. Довольная ухмылка была тому доказательством. И что ему стоило не вести себя так? Ну как же, мы же враги, да и какой мужчина откажется поиграть с наивной, убитой горем девчонкой. Я же легкодоступная. Вон и мысли в сторону влюбленности уже увели. Как все это подло.

— Тебе стоит прекратить, — зло процедила я, смотря на сидящего за столом мужчину.

— Я что-то сделала не так?

— Ты думаешь, все это смешно?

— Не имею ни малейшего понятия о чем ты, — пряча чертят в глубине своих глаз, произносит темный.

Пришлось успокаиваться в срочном порядке. Вывести меня из себя трудно, и я не собираюсь поддаваться на провокацию. Делаю глубокий вдох и выбрасываю из головы утренний инцидент. Впредь буду умнее.

— Нужно заняться "Книгой Судеб" как можно быстрее.

— Полностью с тобой согласен, займись.

Это уже была наглость, но я смолчала, вспоминая айнора Фаргуса и тот отпор, который он дал темному.

Не стояла бы на магазине навороченная магическая защита, и проблем бы не было. Хотя воровать и плохо, но если на кону благополучие мирных граждан, то уже не до законности. Подло и мне это не нравится, но мыслей других нет.

Задумчивый взгляд скользит по Коуэлу.

Не могу понять, какую игру он затеял? Слишком все гладко и сладко. Не верю я в красивые сказки и исправившихся темных властелинов.

* * *

Как забавно! Прихожу в книжную лавку и нос к носу сталкиваюсь со следователями. И что мне сегодня так везет?

В голове проносится рой проклятий и всевозможных ругательств, обращенных в первую очередь к темному. Отправил он меня в лавку одну, дескать, от кафе недалеко (где он меня дожидается), да и если что, всегда сможет прийти ко мне на помощь. Угу, но в этом благородном жесте уже не будет нужды, потому что или я прибью этих вредных типов или они меня.

Молчание начало затягиваться, но, ни я, ни ищейки, здороваться не собирались. В общем, мы так и стояли напротив друг друга, около стеллажей с учебной литературой, пока из подсобки, не вышел айнор Форгус.

Я и маги дружно перевели взгляды на новое действующее лицо.

— Айноры, — хозяин приветственно кивнул сыщикам, — Мария, я не ожидал тебя увидеть здесь, — старик печально на меня посмотрел, вставая рядам с нашей "милой" компанией.

— Обстоятельства так повернулись, айнор Форгус, могу ли я с вами поговорить?

— Да, конечно, дорогая, я сейчас разберусь с этими айнорами, а потом мы поговорим, — я согласно кивнула, — а теперь, господа, чем я могу вам помочь? — Хозяин повернулся к сыщикам.

— Можем ли мы поговорить наедине?

Вот не нужно капать на меня ядом и выказывать свое недоверие, айноры маги.

Главный следователь явно сегодня в ударе, только что не ухмыляется, а взгляд какой довольный. Неужели выбил разрешение на читку?

Мужчины скрылись в подсобке, а я осталась одна в пустом магазине. Прошла меж стеллажей с книгами и меланхолично провела ладонью по корешкам.

Где интересно айнор Форгус держит "Книгу Судеб"? Не в магазине это точно, да и дома вряд ли.

Не очень-то мне верилось, что он отдаст мне её так просто. Она бесценна, единственная в своем роде. Открывая большие возможности своему обладателю, книга дает в руки ключ к судьбам всего человечества. Страшная игрушка, но в те времена, когда мастер и хранители только начали объединяться, было принято решение создать "Книгу Судеб", в которой каждый из защитников мира мог рассказать о тех знаниях и умениях, которыми обладал. Первоначально это был скорей учебник, но потом по ходу написания, книга приобрела гораздо большее значение. Каждый из хранителей вкладывал в нее частичку своей силы и души, и по завершении, она стала обладать невероятной силой. Каждая глава открывала перед человеком сокровенные тайны и возможности. Что стоит хотя бы шанс достичь небывалого уровня во всех таинствах, описанных на страницах. Но и это не все, обладающий книгой мог узнать практически все о любом человеке живущем или жившем когда-либо. В этом и скрывалась главная опасность этого труда, в общем-то, поэтому мастер и отдал её в тогда еще только образовавшийся светлый совет, с наказание беречь пуще собственных жизней. Не знаю уж, что там этим магом на голову упало, но то, что книга находится не под защитой ордена белой совы, заставляет меня усомниться в правильности решения мастера. Лучше бы закопал её под клумбой в саду и не мучился, конечно, жалко, но зато действенно, и переживать по поводу её неправильного использования не надо. А то заполучит ее прихвостень Тьмы, а потом только держись, он ведь в покое никого не оставит, если у него в руках будет такая игрушка. Да и защита книги падет, если темный применит чуть больше рассчитанной на отражение силы.

Книга защищена некоторым образом от темной энергии, но сейчас нельзя точно сказать, поможет ли защита, он стал слишком силен. Сомнения меня гложут.

Стою и задумчиво смотрю на новый исторический роман, одного из выдающихся современных авторов, и не могу решиться взять его в руки. И это не из-за моей робости, просто следователи слишком долго беседуют с хозяином магазина.

Проходит еще с четверть часа, прежде чем мужчины выходят из подсобки.

Я заинтересованно посмотрела на загруженные физиономии всех троих, но взгляд мой привлекло совсем не это. В руках айнора Форгуса, было то, что я искала. Конечно, книга несколько пообтрепалась, но даже в таком виде, я могла безошибочно утверждать что это — "Книга Судеб".

Мужчины внимательно на меня посмотрели.

— Мари, айноры следователи уже уходят, теперь и мы можем поговорить.

Киваю в знак согласия, пытаясь не подать виду, что заинтересовалась ношей айнора Фаргуса.

— Если у нас возникнут еще вопросы, мы к вам зайдем, — напоследок бросает айнор Патрик, взглядом пообещав еще встретиться.

Упаси боги!

Ищейки вышли из магазина и хозяин удрученно на меня посмотрел.

— Ну что, милая, расскажешь своему старому начальнику, как все было на самом деле?

Смотрю в его выцветшие глаза и ищу подходящие слова.

— Ладно, если не хочешь, не говори, — резко поменявшись в лице, произносит айнор Форгус, а затем передает мне книгу. — Возьми, я долго ждал, когда она тебе понадобится. Наконец, время пришло.

— Я не понимаю?

Книга будто ждала мига нашей встречи, послав теплый импульс, сразу же, как я взяла ее в руки.

— У каждого человека свое предназначение, — спокойно начинает старик, — ты должна защищать других, а я обязан помочь тебе в этом.

— Но как вы узнали, я ведь...

— Ненужно, Мария, я не простой торговец книгами, я член светлого совета. И неужели ты решила, что как маг вышей ступени, я мог не узнать в тебе хранителя?

Теряю дар речи и удивленно смотрю на мужчину. Даже сейчас он не кажется мне магом. Магические эманации, исходящие от него, слишком малы.

— Вижу, ты удивлена? — хмыкнув, проговаривает айнор Форгус. — Я польщен, что хранитель оценил мои скромные способности.

В голове сразу пронесся рой мыслей и кажется, я нащупываю верную отгадку.

— Вы гасите свою силу, — спокойно произношу, — но зачем?

Мужчина улыбается уголками губ.

— У каждого из нас своя маленькая роль в пьесе жизни, — он мне кланяется, — и я как актер, безмерно счастлив, появиться с вами на одной сцене.

Вся в растерянных чувствах, я едва дошла до кафе. Вошла внутрь, достигла стола, за которым сидел Коуэл, и положила книгу на стол, садясь рядом с мужчиной.

— Он тебе её отдал? — не веря своим глазам, проговорил темный.

— Отдал, раз она лежит на столе.

— И как ты его уговорила?

— Никак, — устало повожу плечами, а потом спокойно добавляю, — если думать только о себе, то можно и не заметить, что мир совсем не таков, каким кажется на первый взгляд.

— Может все и не так плохо, если ты уже вовсю философствуешь.

Хмурюсь, понимая, что он опять надо мной издевается, но потом из вредности меняю тему разговора:

— Знаешь, я что-то устала, пойдем?

Мужчина уже протянул руку к книге, но я предостерегающе отвела ее в сторону. Магической свистопляски нам как раз не хватало в центре города. Тогда только ленивый враг не заглянет на огонек.

Добрались мы до дома Коуэла довольно быстро, ни о чем не говорили, погруженные каждый в свои мысли.

Подняли в свои комнаты, а затем, буквально через пять минут, мы уже были в гостиной.

Мужчина сел напротив меня, все еще недовольный моим недоверием.

Объяснять что-то сейчас было лишним. Да и иметь пару козырей в рукаве не помешает.

— Открой тайны свои передо мной — Аэлтенан, — провожу рукой по переплету, который начинает светиться под моими пальцами, — истина сокрытая в моем сердце, пусть развеет твою печать.

Коуэл внимательно следит за моими действиями, в нетерпении сжав кулаки.

— Кто пробудил меня? — раздается спокойный женский голос и книга преобразуется на глазах.

— Оставим церемонии, Аэлта, — напряженно проговариваю, пытаясь не уронить значительно прибавившую в весе книгу.

— Печать не будет снята, если вы не назоветесь?

Дух книги как всегда суров.

Кажется, все еще обижается...

Я перевожу напряженный взгляд на мужчину и продумываю варианты "за" и "против" того, чтобы назваться при нем. Есть у меня некие подозрения и, дело тут вовсе не в доверии, просто не думаю, что он обрадуется, узнав кто я.

— Знаешь что, милая Аэлта, я тебе сказала, — перестань дурить!

— Еще чего, — язвительно проговаривает дух книги.

— А можно без препирательств, у нас мало времени?

Сердитый, недовольный темный. Кто бы сомневался. Не дурак, понял, что что-то не так.

— Если вы не назоветесь, я приму меры.

Злой женский голос вклинивается в разговор, не давая ответить.

— Снова превратишься в роман, или за то время, что ты провела в руках совета, научилась новым штучкам.

— Я не понимаю, к чему вы клоните.

Аэлта, милая, Аэлтенана, как же я соскучилась по твоей язвительности.

— Кажется, долгий сон совершенно испортил тебе характер. Поэтому специально для тебя загадаю загадку, в которой отгадкой будет мое имя.

Мужчина закатил глаза.

Ну и пусть веду себя глупо, зато позлю вас обоих.

— С какой стати?! — возопила Аэточка, засветившись красным.

— В ночь полной луны, на поле войны, пылают огни: один голубой, другой красный, третий зеленый, четвертый желтый, пятый белый, шестой черный.

— Постойте-постойте!

— Что-то не так?

Все поняла, умница девочка. За это я ее и люблю. Язва, да, но умом не обделена. Кладезь знаний.

— Я все поняла, прошу прощения, ваш цвет серый.

— Откуда серый?

Коуэлу многого не понять. Темные в этом плане ограничены. Их сила не дает простора и оттенков.

— Серый — цвет равновесия, — монотонно произносит дух, а затем добавляет, — печать снята, будут ли какие-то указания, уважа...

— Да, — я обрываю её на полуслове, — мне нужно знать об остальных хранителях. И еще, Аэлта, степень их удаленности от этого города.

Аэлтенан на некоторое время притихла, но потом гордо воскликнула:

— Все исполнено, рада служить!

Книга раскрылась ровно посередине, и на пожелтевших от времени страницах, появилось краткое описание жизни нынешних хранителей и их местонахождение...

Раз, два, три, четыре, пять... — я иду тебя искать!

* * *

Лес шелестит в такт ветру, и луна сияет на небосклоне, нехотя пробиваясь сквозь кроны деревьев.

Обманчивая тишина, туман, расползшийся по ночному лесу. Старые деревья, взволнованно шепчущиеся о чем-то, и огромная черная кошка, пробирающаяся сквозь заросли несется на восток.

Мускулы играют во время её бега, а глаза неистово сверкают в темноте. Пантера грациозно перепрыгивает препятствия и вновь продолжает бег, только в одном известном ей направлении.

Лес начинает редеть и вскоре кошка выбегает на опушку. Бег замедляется, и она переходит на шаг. Неожиданно воздух взрывает неистовый вой. Ночная охотница затаивается в траве, прислушивается, смотря во все глаза. Трава, как море, в свете луны, раскачивающаяся под дуновением ветра.

Через какие-то мгновения вой вновь повторяется, но уже совсем близко от ночной хищницы.

Пантера издает пронзительный рык, затем поднимается на ноги, продолжая движение в сторону противника.

Луна выходит из-за туч, позволяя разглядеть огромного черного волка, стоящего на холме. Его глаза неистово горят, в ожидании скорой схватки. Чувствуя приближение противника, он раскрывает пасть с огромными белыми клыками и вонзает острые когти в податливую землю.

Ночная кошка не заставляет себя долго ждать, взбираясь на холм и медленно, просчитывая каждое движение, придвигается к волку.

Он скалится, готовясь к прыжку. Какие-то мгновения остаются до решающей схватки, но время замирает, смазывая движения противников...

* * *

— Мария, вставай!

С меня беспощадно стаскивают шерстяное покрывало. Холод тут же вытесняет тепло, жестко обрывая сновидение. Сопротивляться нет сил, рукам не удержать ускользающий предмет.

Нападение было жестким и внезапным, не было возможности подготовиться.

Обнимаю руками колени, скрутившись калачиком. Пижама несильно греет, но сон никак не хочет меня отпускать.

— Мари! — вновь повторяет мужчина, уже более настойчиво. — Я выезжаю через час, с тобой или без тебя! Поезд не будет ждать пока твое величество выспится.

Мужчина уходит, хлопнув дверью.

Ненавижу угрызения совести, они портят жизнь, мерзкие паразиты. Еще странный сон высосал все силы, оставив на сердце неприятный осадок.

Меня будто поглотила тьма, подавив всю волю. Так удрученно я себя чувствовала, узнав о смерти родных. Тряпичной куклой. Опустошенной. И будто вовсе не живой.

К сожалению, разбираться с этим вопросом, не было времени. Я безнадежно опаздывала, впрочем, как всегда.

В срочном порядке собралась с силами и начала одеваться. Теплые штаны, свитер и сапоги, вот что сейчас было в самый раз. Не забыла умыться и почистить зубы. Застелила постель и заплела тугую косу. Затем проверила вещи, уже сложенные в чемодан, и когда поняла, что все в порядке, закрепила ремни на поклаже и побежала на кухню.

Коуэл был хмур и на меня весь завтрак не смотрел. Ну да, я его вчера немного помучила. И что теперь? Злиться из-за того, что я ему так и не сказала, кто я. Вообще, все это глупо! Какая разница, кем я была в прошлой жизни. Главное ведь то, кто я сейчас!

Да-да, язва тут же проснулась и дубасила меня по голове назойливыми мыслями относительно угрызений совести и симпатии к одному взятому темному. Но что поделать, я сейчас не в себе, так что мне простительно немного глупости.

До железнодорожного вокзала добрались без приключений. Отстояли, как положено, в очереди за билетами. Потом сели на поезд, начав оживленную дискуссию.

— Мари, ты уверена, что нам стоит ехать в Дорттаун? — внимательно рассматривая карту, произнес мужчина.

— Да, так будет правильнее всего. Ближайшая точка маршрута, не стоит ее пропускать.

Спорили мы минут двадцать уже, и все сводилось к тому, что книга ему моя не нравится. Бред!

Брови сведены, лицо напряжено, глаза сосредоточены, — ничего не понимает, но от своего не отступает. Да, он в такой же растерянности, как и я, но зачем привередничать-то. Сведений крохи, кто и куда, все относительно. Не буду же я его расстраивать еще больше и говорить, что Аэлта так пакостит.

Место она указала, с минимальной погрешностью — в пару километров! И информацию дала... исчерпывающую. В итоге, едем мы в Дорттаун, ближайший город, в котором обитает один из хранителей, с надеждой успеть первыми.

Книжку мы с хранителями на века заколдовали, да и знаний в нее о-го-го внесли, но вот предположить, что она за это время может превратиться в... и делая все наперекосяк, никак не могли.

Устало повожу плечами, рассматривая снежные равнины за окном.

В купе мы были одни. В зимние месяцы мало кто путешествует, предпочитая проводить все это время в тепле и среди домашнего уюта. Сразу навалилась тоска по дому, потом вернулись воспоминания о тяжелом, непонятном сне.

Обхватила плечи руками. Тяжесть вновь сковала сердце. Стало страшно и неуютно. А снег за окном, как в наваждении, начал принимать очертания волка.

Тьма внезапно сгустилась вокруг, стало трудно дышать, а вскоре я начала задыхаться.

Желтые злые глаза смотрели из тьмноты, забирая последние остатки разума.

— Что с тобой?! — кричал Коуэл, ставя меня на ноги и встряхивая. — Мари!

Меня бил озноб, слезы катились по щекам.

— Он знает где мы, — всхлипывая произношу, — он... он следит за нами.

— Мари, — печально произносит мужчина, притягивая меня к себе. — Ты не должна сдаваться, мы победим его. Обязательно победим.

Я не думала, что противник сможет творить такое. Он прячется, реальный человек, играя со мной иллюзиями. Приходя во снах, в видениях, в надежде там меня и убить. Намного проще и руки марать ненужно. Всем известно, умерев во сне, умрешь и наяву.

— Все будет хорошо, успокойся, милая моя, — Коуэл гладит меня по голове, усаживая на диван.

Вытираю слезы платком со щек и пристыжено опускаю глаза.

Мне было стыдно, очень стыдно. Но я ведь пытаюсь быть сильной, хотя это очень сложно. Совсем недавно я была обычной девушкой, а сейчас хранитель и должна спасти мир. Как это глупо, если подумать. Мир спасают храбрецы, а не девчонки ничего не понимающие в военном деле. Может у меня есть память и знания о прошлой жизни, но сегодняшнюю личность я не могу игнорировать. Бытность хранителя слишком далека, а реальная жизнь вот она, передо мной.

Глубоко дышу, борясь с предательскими чувствами. Неуверенно поднимаю глаза, глядя на мужчину.

Он задумчиво на меня смотрит, что-то обдумывая. Глаза его печальны и в них отражается что-то недоброе.

— Коуэл, прости, — вымученно произношу.

— Мария, я начинаю думать, что твоя книга не так уж и бесполезна.

Удивленно на него смотрю, не понимая, причем здесь Аэлта.

Коуэл загадочно улыбается, а затем возвращается на свое место, снова беря в руки карту и окунаясь с головой в ее изучение.

Измученная и разбирая, недолго наблюдала за темным, потом прилегла на диван и заснула.

Проснулась я рано утром. За окном было еще темно. В вагоне тишина и сумрак. Мерно стучат колеса по рельсам, унося локомотив вдаль. Мужчина спит, повернувшись ко мне спиной.

Минут десять я ворочалась из стороны в сторону, не находя себе места. В конце концов, вылезла из-под одеяла и пошла в туалет.

Ночь, снег хлопьями падает на землю, покрывая все белым пологом, тишина. Все пассажиры мирно спят, а меня нелегкая куда-то несет. Весело. Но тут уж не проигнорируешь, организм говорит надо, значит иди. Вот я и иду. Хотя не по себе.

Светильника надо мной принимаются мерцать. Поднимаю голову, замедляя шаг. Что-то зловещее идет вслед за мной. Напряженно сглатываю, оборачиваясь.

Тьма наступает. Свет меркнет, светильник за светильником. Дрожу от страха, не в силах пошевелится. А там, во мраке, загораются яростные огни желтых глаз, слышится рычание.

Понимаю, что нужно бежать, но ноги будто из ваты. Начинаю пятиться, перехожу на шаг. Каждое движение дается с большим трудом, но я все же начинаю бег. Миную вагон за вагоном, не оглядываясь. Кровь идет носом, размазываю ее по лицу, нет времени. Спасаюсь. Он идет за мной! Бежит следом!

Мысли путаются в голове. Страх поглотил все сознание.

Слышу звериное дыхание и скрежет когтей за спиной. Бегу, бегу совершенно забыв, что могу дать ему отпор.

Дверь! В сознании пустота. Дергаю за железную ручку... снег ударил в лицо. Последний вагон, дальше хода нет.

Нерешительно топчусь на месте, секунды несутся вдаль, не оставляя мне выбора.

Выбегаю наружу, захлопывая дверь. Снег клубиться, окутывая мою фигурку. Холодно и страшно. Мрак вокруг.

Проходят долгие мгновения, но в дверь никто не ломится. Отхожу к перилам, ежась от холода, и пытаюсь разглядеть в окошке вагона хоть что-то. Но ничего не вижу.

Внезапно воздух взрывает неистовый вой, как в том сне. Испуганно оборачиваюсь, понимая, что враг за спиной, где-то там, в снежном урагане.

Прислоняюсь спиной к двери, пытаясь её открыть, но все тщетно, она заперта. Дергаю ручку, нервно оглядываясь. Внезапный порыв ветра сбивает меня с ног и выкидывает с платформы в сугроб. Пурга не дает подняться, но превозмогая боль, все-таки встаю. У меня сломана рука и несколько ребер, при других обстоятельствах последствия могли быть хуже — хотя куда уж хуже.

Поезд постепенно удаляется, оставляя меня одну в белом аду. Закрываю здоровой рукой лицо. Снежные хлопья как миллионы иголок впиваются в кожу. Силы безнадежно уходят, и я падаю в снег лицом. Волчий вой повторяется. Напряженно сглатываю, пытаясь подняться, но стихия не дает. Ветер прижимает тело к земле, и нет шанса на спасение. Неужели это конец?

Глаза различать неясный силуэт, ветер стихает.

Волк медленно идет ко мне навстречу. Луна пробивается сквозь тучи, освещая его огромное тело. Он неотрывно на меня смотрит, играя как с мышкой. Метр за метром, шаг за шагом, двигаясь по направлению ко мне.

Вот я слышу его яростный рык, он готовится к прыжку, разевая пасть с острыми клыками, в надежде перегрызть мне глотку. Закрываюсь здоровой рукой, не в силах пошевелиться. Так вот какой ты, — финиш.

— Мари, очнись! Мари! — Коуэл прижимает меня к лежанке, приводя в чувства.

Фокусирую на нем взгляд, не понимая, где нахожусь.

— Что-то случилось?

Голос ломаный, хриплый, все тело ломит.

Губы мужчины превращаются в одну узкую полоску, он зол.

— Мария! — зло произносит он. — Ты должна бороться. Борись с ним, не отступай. Или я сам тебя прикончу, не давая ему насладиться твоими мучениями.

Не могу ничего произнести. Ярость его глаз обжигает, а холод, с которым он все это говорит, приносит боль.

Коуэл и, правда, способен на все, на все, ради достижения своей цели. Даже убить меня!

Мое лицо превращается в бесстрастную маску. Боль в груди нестерпима. И там, в глубине моего сердца, что-то рвется, погребая все светлые чувства к этому мужчине под слоем пыли воспоминаний.

— Я все поняла, а теперь будь добр, слезь с меня.

Через считанные секунды, он уже был на своем месте, буравя меня взглядом.

Встаю с лежака, складываю одеяло, а затем открываю дверь и выхожу.

— Ты куда? — слышится мне вслед, но я ничего не говорю, отдаляясь от купе.

Я понимаю, что ему надоела смотреть на мои слезы. Мне тоже это надоело, но что я могу поделать. Я — не он.

Злость кипела внутри, мысли путались в голове, уходя вечно ни в то русло.

Они ведь невероятно реальные, эти сны. В них я чувствую боль и усталость. И совершенно не представляю, как в них бороться, что делать. Конечно, я понимаю, что должна взять себя в руки и идти дальше. Но это очень тяжело. Кажется, что еще немного и сойдешь с ума. Как он не может понять этого. Мои родные погибли из-за меня, миру грозит гибель, а я в самом центре урагана. Всего один неверный шаг и конец.

Прихожу в уборную, умываюсь, тяжело дыша, трясу головой, собираясь с мыслями, и даю себе хлесткую пощечину.

— В чужие игры нужно играть по своим правилам, не будь дурой.

* * *

— Хочешь сказать, что жить без меня не можешь?!

— Я иду перекусить, ты пойдешь?

— Ненужно, — не раздумывая, говорит Коуэл и втягивает меня в свою комнату.

В растерянности не нахожу, что сказать и остаюсь стоять посередине помещения.

Мужчина раскрыл свою дорожную сумку и достал из нее довольно увесистый сверток, который тут же положил на стол.

— Я успел купить кое-какие продукты.

Уж и не знаю, когда он успел это сделать, но, по-видимому, меня в детали посвящать не собирались.

Устало вздыхаю и сажусь за стол. Через несколько минут и темный присел, хитро мне улыбаясь. В свертке оказался хлеб, ломоть сыра и кусок колбасы.

Коуэл поставил на стол две кружки и бутылку с темной жидкостью; сделал пару бутербродов и разлил странное зелье по кружкам.

Смотрела я на темную жидкость, плещущуюся в стакане, с большим подозрением, но, под пристальным взглядом карих глаз, все-таки сделала первый глоток.

Содержимое стакана оказалось довольно приятным вином, и я сдалась.

Мы почти не разговаривали до самого прибытия в Дорттаун. Поэтому временное перемирие было для меня как глоток свежего воздуха.

— И куда ты завтра меня поведешь? — с издевкой в голосе, спросил мужчина, насмешливо на меня посмотрев.

Жую себе бутерброд и на провокационные вопросы не отвечаю. Чему мой желудок несказанно рад. За целый день ни крошки не съела, а уже поздний вечер.

Темный как всегда следит за всеми моими действиями, что меня естественно раздражает.

И знает же, что я не люблю, когда на меня так пристально, оценивающе смотрят, но все равно провоцирует. Придется терпеть.

Захмелела я довольно быстро, что на пользу мне явно не пошло. Никогда не думала, что от вина можно так быстро опьянеть. Видно меня опять подвела доверчивость.

— Может еще? — заметив, что моя кружка уже опустела, спросил Коуэл.

— Нет, — я отрицательно покачала головой, — мне уже хватит, спасибо.

Вот сидишь и вроде хорошо себя чувствуешь, но когда начинаешь вставать... Первая же попытка закончилась неудачей, полным провалом. Голова закружилась и не успела я сделать и пары шагов, как ноги отказали держать. Хорошо темный меня поймал, а то лежать бы мне на полу, конечности по частям собирать.

— Все хорошо? — придерживая мне, спросил мужчина.

Я посмотрела в его смеющиеся глаза и поняла, что это все он специально. Да и не пил почти, все мне подливал, гад.

— Да! — уверенно заявляю, пытаясь от него отодвинуться, но это оказывается бесполезным.

Довольные глаза, руки обхватившие мою талию и широкая улыбка.

Начинаю злиться.

— Отпусти!

— Если я тебя отпущу, ты упадешь.

— Не упаду.

Еще пару секунд он смотрит мне в глаза, а потом наклоняется к самому уху, нашептывая:

— Ты сейчас такая беззащитная, что с тобой можно сделать все, что угодно.

— И что же ты хочешь со мной сделать?

В душе назревает конфликт, и дурман мгновенно рассеивается. Отрезвляющая ситуация, ничего не скажешь. Жаль только тело все еще не слушается, а то я бы ему показала.

Мужчина берет меня на руки и кладет на свою кровать, ничего не произнося. На его лице сияет довольная ухмылка.

Наблюдаю за тем, как он снимает пиджак и свитер, при этом оставаясь в одной рубашке.

Раздумываю над тем, что предпринять, привстав на локтях.

Коуэл же, не теряя времени, убирает еду обратно в сверток, защелкивает замок на двери, снимает свои сапоги, ставя их рядом с кроватью, и поворачивается ко мне со словами:

— Ты позволишь?

Дальше все произошло уж слишком неожиданно и быстро. Коуэл взял меня на руки и с помощью магии расстелил постель, после посадил меня на край кровати, снимая с меня сапоги и свитер.

Наблюдая за этой картиной, я до последнего сомневалась в реальности ситуации и в собственной адекватности.

Лежу на кровати, у стены, и пытаюсь не заснуть.

И когда я докатилась до такой жизни? Нахожусь в одной кровати с мужчиной. Ну, конечно, я одета, да и он тоже. Но все равно! А самое страшное, что не в первый раз и совесть меня не мучает. Ужас.

Позднее утро. Солнце пробивается сквозь причудливые морозные узоры, заполняя комнату нежным золотым светом.

В комнате я одна. Коуэл куда-то подевался, не соизволив меня разбудить.

Сжимаю в руках одеяло. Жмурюсь.

Голова сильно болела, в висках пульсировало и единственное, что хотелось, так это врезать себе хорошую пощечину.

Умудрилась же я напиться! Или скорей поддаться дурному влиянию?!

Минут пять я себя еще жалела, но потом мне все надоело и я с чистой совестью свалила всю вину на темного. Выбралась из-под одеяла, держась за больную голову, и побрела в свою комнату.

Что мне сейчас необходимо, так это принять душ.

Прохладная вода смыла с меня остатки сна и позволила протрезветь окончательно. Голова хоть и болела, но это была мелочь, которую можно стерпеть.

После водных процедур я чувствовала себя замечательно. Настроение немного улучшилось, чему поспособствовало центральное отопление гостиницы и довольно комфортные условия пребывания в номере.

Порылась в своей поклаже, доставая чистые вещи, и начала одеваться. Накинула белую рубашку и принялась натягивать штаны. Но в этот самый момент в комнату влетает Коуэл со злым воплем:

— Мари!

На ногах я устоять не смогла, запуталась в штанине и упала на пол.

Пятая точка пострадала, но гордость пострадала куда сильнее.

Полуголая, злая и очень вредная, запустила в мужчину сапог, разумеется, он увернулся — увертливый вредитель, но в ход пошел второй. Потом и многострадальные штаны полетели в темного... и подушка.

Энергии много и злость девать некуда, в итоге выперла его в коридор, отобрав пойманные на лету вещи.

Остыв, пошла мириться. Как всегда. Можно было подуться и подольше, все-таки он меня вчера напоил и был во всем неправ. К тому же, чего на меня с утра орать? Я, между прочим, голодная и с головной болью.

Дверь мне так и не открыли. Пять минут, десять и все без толку.

Плюнула и быстро одевшись, вылетела на улицу.

Люди в Дорттауне были веселыми и дружелюбными. Ребятня играли в снежки, весело смеясь и шуточно переругиваясь. Магические фургоны то и дело проезжали мимо, тарахтя от натуги. Бегали собаки, резвясь в снегу. Я улыбалась, смотря на живой, ничего не боящийся мир. Город мне понравился.

Прошла несколько улочек, засматриваясь на витрины разнообразных лавок.

Чего там только не было! И магические товары, и книги, и даже магазин сладостей, со своей смеющейся вывеской доброго бородатого повара.

Город жил и дышал, в нем были совершенно не сочетаемые вещи. Зеленые и желтые здания, чередовались с розовыми, фиолетовыми и синими. Классические постройки, с новомодными вытянутыми домами. Будто игрушечный, он притягивал толпы людей своими новаторскими идеями и магическим университетом, студенты которого, с завидной регулярностью устраивают очередной "конец света" в приделах одного города. Говорят, после последнего эксперимента, повывелись все крысы. Все конечно обрадовались, отсутствию вредителей, но на численности котов это никак не отразилось, а даже наоборот, она начала стремительно расти, в итоге, город стал кошачьей столицей. Вон, например, пара полосатых пушистиков пригрелась за витриной уютного, сразу приглянувшегося мне кафетерия.

Погладила кота, не забыв о его подружке, раздобревшей, ласковой кошке, и прошла к освободившемуся столику у окна. Через несколько минут ко мне подбежала бойкая девушка, тут же приняв мой заказ: одно пирожное и чай с лимоном.

Пока ждала, с улыбкой слушала девичьи разговоры о всяких глупостях, мальчишеские россказни о победах над школьными врагами и влюбленный лепет, расположившейся в конце зала молодой четы.

Было довольно уютно и не хотелось никуда идти, ни о чем думать. Жаль только, темный обзавелся "следилкой" и быстро меня нашел.

— Я на девяносто процентов был уверен, что найду тебя в заведении такого рода.

Коуэл скинул пальто на соседний стул и сел напротив меня, отобрав еще горячий чай.

Пирожное забрать я ему не дала, вцепившись в сладость, как дикая кошка в свою добычу.

— Хочешь сказать, что я предсказуемая?! — язвительно спрашиваю, наслаждаясь восхитительным бланманже.

— Абсолютно.

Он смотрел на меня с укором, но я его игнорировала.

Начало казаться, что мы давно женаты и наши рядовые перебранки нечто обыденное. Ужас какой!

— Расскажешь мне, где ходил все утро?

Быстро сменила тему разговора, отгоняя от себя кошмарные образы.

— В отличие от тебя, — начал он, — я понимаю, насколько серьезна нынешняя ситуация, а, следовательно, делаю все возможное и невозможное для ее разрешения.

— Ты не ответил, — положив последний кусочек сладости себе в рот, произношу.

— Я искал следы хранителя, — тут же ответил он, отставив пустую чашку в сторону. — Пойдем!

Мужчина поднялся со своего места, кинув на стол серебряную монету. Затем взял пальто и направился к выходу.

Я последовала за ним, быстро собираясь и накидывая куртку. Шапку и варежки надевала уже на ходу.

Коуэл шел быстро, я еле за ним поспевала. Ничего по дороге он не объяснял, ведя меня в неизвестном направлении, все время петляя и запутывая следы.

Я смирно шла за ним, раздумывая о своей нелегкой доле, да и о мире в целом. Через час прогулки по морозу, мне очень захотелось прикопать этого гения в ближайшем сугробе, но совесть с большим отрывом победила. Так что пришлось смириться и подождать, недолго осталось...

Задумавшись, я не заметила, как мужчина остановился и, разумеется, в него врезалась. Коуэл недовольно хмыкнул, взял меня за руку и кивнул в сторону серого двухэтажного здания.

— Ты что-нибудь чувствуешь, Мария? — полушепотом спросил темный.

Я прислушалась к своим ощущениям. Сначала они мне не подчинялись, вопя в один голос, что я скоро превращусь в ледышку, но потом яркая вспышка все изменила...

Энергия струилась и текла сквозь мои призрачные пальцы. В объятиях времени, я чувствовала что-то знакомое, начиная к нему настойчиво тянуться. Эмоции, чувства, тепло, холод и ощущение свободы. Меня затягивал водоворот, пропуская сквозь мое астральное тело мириады информации. Уцепившись за знакомый поток силы, как за спасательный круг, я вдруг переместилась в небольшую комнату общежития университета магии. Картина сначала была размытой, но потом все прояснилось. Я стояла посередине комнатушки, поводя руками по старым библиотечным томам. Мое тело светилось, излучая поток силы. Я одновременно была и там, и в старом переулке.

Мое внимание привлек листок бумаги, лежащий на столе. Подойдя ближе, я пробежала глазами по строчкам, пробуя вникнуть в смысл:

"...Унесет река времени воспоминания о жизни былой, но испытания грядущие не сулят вам покой. Враг ваш не голубь — мир несущий, он волк черный — кровью вскормленный. И в глазах его черных нет спасенья для Вас. Если жизнью своею не рискнете сейчас...".

Смысл был ясен как никогда. И даже корявый почерк не смог испортить впечатление.

Послышались шаги и в комнату вошел...

— Мари! Что опять не так?! — Недовольно произносит мужчина, хорошенько меня встряхивая.

— Ээээ...да ничего, — вымученно улыбаюсь.

Глаза Коуэла зло сузились.

— Ты почувствовала?

— Хранителя?

— Нет! — он сморщился, думая, наверное, что я безнадежна. — Темную силу, идущую из этого дома.

Я посмотрела более внимательно на особняк. Но ничего не увидела.

Виновато смотрю на Коуэла.

Он тяжело вздыхает, беря меня за руку и ведя в совсем другом направлении.

— Мари, или я чего-то не понимаю, или ты надо мной постоянно издеваешься, — сухо сказал он.

Кто бы говорил!

— Никогда не поверю в то, что хранитель не смог заметить излучения от одного из сильнейших темных артефактов.

Он скользнул по мне взглядом и замолк, не получив ответа.

И как мне ему объяснить, что я вроде бы и хранитель, а вроде бы и нет...

Я разрываюсь на части, когда начинаю что-либо вспоминать. А сила и знания, поддаются мне с большим трудом, все время разрывая сознание на части. Моя личность, мое "я", — не хочет возвращать прежние воспоминания. Поэтому сейчас мне приходится учиться всему практически с нуля. И как бы я не хотела казаться всемогущей и всезнающей, в реальности все совсем не так.

Смотрю на серьезного Коуэла и корю себя за то, что так и не решилась произнести все вслух. Я слишком боюсь его... боюсь разочаровать...

Кто сказал, что все женщины стервы, а все дети ангелы?!

* * *

— Привет, я Зак, — заявил мальчишка лет четырнадцати на вид, как только я открыла дверь.

Парнишка был невысокого роста, худощав, но с удивительно мудрыми глазами, в которых будто плескалась вечность.

Отстранив меня от двери, он прошел внутрь и уселся на единственный стул.

В замешательстве я закрыла дверь и развернулась к гостю, ожидая продолжения.

Мальчишка скрестил руки на груди и совершенно серьезным голосом произнес:

— Выпить есть?

— А по шее? — не менее серьезно произнесла я, наконец, оттаяв. — Зачем пришел?

— Как это?! — не понял он. — Вы же приходили ко мне вчера.

— Когда?

Склерозом не страдаю, но ситуация тупиковая.

Вместо ответа, мальчишка начал играть со мной в гляделки.

— Я же хранитель...

Чувствую себя полной дурой.

— Эээ...ну да, я вспомнила...

Ответ на миллион. Главное все ясно и понятно!

Чтобы не смущать гостя еще больше, решила проявить радушие. Благо вечером прикупила немного сладкого в кафе неподалеку.

Парнишка с удовольствием принял из моих рук шоколадные конфеты, тут же сбросив с себя хмурый вид. И я готова была поклясться в тот момент, что ему на самом деле только двенадцать.

Присела на кровать, наблюдая за милым мальчонкой.

Он снял с себя куртку, стянул шапку и с большим энтузиазмом поедал сладкое.

Золотые кудряшки обрамляли ангельское личико, с огромными синими глазами.

Смотря на него, я невольно вспомнила свою маленькую сестренку, вот так же обожающую сладости.

— Так значит, — ты учишься в университете?

— Угу.

— И когда это в него начали принимать двенадцатилетних?

Парнишка смутился и покраснел.

— Ну, — начал он юлить, — я гениальный ребенок!

Его глаза в этот момент стали огромными бездонными озерами. Ну и как тут можно реагировать?

— Ага, — согласно киваю, — и гениальный сердцеед!

Его ухо подверглось моему издевательству.

— Ай-ай-ай.

— Ладно, гениальный ребенок, — сердито произношу, — слушаю все с самого начала.

Парнишка озорно на меня посмотрел, переместившись на мою кровать и начиная доедать остатки конфет.

И как только в него влезло полкилограмма?

Уселась на кресло, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди.

Малыш не врал, он действительно был хранителем, а точнее — сильным светлым магом. Сначала я этого не заметила (пытаюсь себя успокоить и не биться головой об стену), но сейчас явственно чувствую всю его силу.

Замученная угрызениями совести, слушала его рассказ:

— Было мне около пяти, когда мои родители погибли. В этот же самый момент, то ли от горя, то ли отчего-то другого, ко мне вернулись многие воспоминания о прошлой жизни и появилась сила. Ребенку пяти лет трудно объяснить, что он не прав, так что Орден Белой Совы обо мне быстро узнал. Много чего тогда случилось... — Его глаза проказливо сверкали. — В общем, моим первым преподавателям пришлось приложить уйму усилий, чтобы объяснить несмышленому ребенку, что плохо, а что хорошо. К десяти годам, я достиг таких успехов, что любому члену совета мог дать отпор. — Он сделал небольшую паузу, кладя последнюю конфету в рот. — Повэтому сбагрыли они мэня куда подальше — в университет. — Последняя фраза далась ему особо удачно, с забитым-то ртом.

— И на каком ты курсе?

— На третьем, — со вздохом произнес он. — Еще три года му... учиться.

— Ясно, — я улыбнулась, — гений значит?!

— Ага.

Может он на вид и ангелочек, но чувствую — внутри чертенок чертенком.

Утро было ранее, и я еще не успела переодеться, щеголяя в пижаме.

Сонно потерла глаза, зевая.

— Сейчас бы кофе.

— И в чем проблема? — хмыкает Зак. — Могу принести.

— Личного слугу не заказывали, — смеющимся голосом проговариваю и достаю из шкафа свою одежду.

Спать хотелось зверски. Хорошо, что разбудил меня не Коуэл.

Бросив, что я скоро, убежала в уборную переодеваться.

Печенками чувствовала, что скоро явится мой мучитель, с желанием почитать очередную нотацию на тему: "Ды(у)р и их назначения".

Собиралась в экстренном порядке. Неприятности чувствовала за версту. За последнее время очень хорошо могла предсказать, когда меня опять накроет, и особо не заботясь о своем внешнем виде, вышла из ванной.

Коуэл вошел без стука и тут понеслось. В руках малыша загорается огненный шар, и он с самым серьезным видом отстраняет меня в сторону, готовясь нанести удар. Мужчина такого поворота событий не ожидал и среагировал мгновенно, подавив чужое заклинания и повалив Зака на пол.

Драться с ребенком всерьез Коуэл не собирался, но юркий мальчуган его так достал, что Зак получил увесистый подзатыльник, как только темный поставил его на ноги.

— И что все это значит?

Коронная фраза моего воспитателя. Ну и как ему признаться, что я опять опростоволосилась?

Вздыхаю, строя невинные глазки и старательно отводя глаза.

Мальчишка в это время озлоблено насупился, вероятно, продумывая планы мести. Но потом его глаза озарено сверкнули и он, вырвавшись из рук Коуэла, спрятал меня за своей спиной, заявляя:

— Ты будешь говорить со мной!

Мой герой! Даже оправдание не нужно придумывать.

— Неужели?

Насмешливый голос мага сочился ядом.

От греха подальше я отстранила мальчугана к двери, а сама принялась успокаивать Коуэла.

— Коуэл, не принимай все близко к сердцу, он еще ребенок...

— Я не ребенок! — гордо заявил Зак, снова порываясь в бой.

— Зак, прекрати, Коуэл нам не враг!

Мальчуган недоверчиво посмотрел на темного, но спорить не стал, забравшись на кровать с ногами и внимательно за всем следя.

Ситуация комичнее некуда, но смеяться почему-то не хочется.

Мужчина, потирая виски, уселся на стул и пару минут что-то обдумывал, но потом все-таки решил все прояснить.

— Значит так, — бесцветно начал он, — ты, как я понимаю, хранитель?

Мальчишка ничего не ответил, не спуская с него глаз.

— Хранитель.

Пришлось вставить свои пять медяков, не хотелось очередных разборок.

— Ясно, — Коуэл сверлит меня взглядом. — И когда ты успела обзавестись хвостиком?

На это высказывание "хвостик" яростно зашипел, давая понять, что еще немного, и он взъярится. Кончики его пальцев в этот момент начали искриться.

— Эээ, ну... — я замялась. — Зак пришел сегодня утром.

Натянуто улыбаюсь, присаживаясь рядом с ребенком.

Расстояние до темного сократилось.

И что его не устраивает? Хранитель нашелся, а значит можно двигаться дальше.

Да, он ребенок, но я-то в чем виновата? Почему во всем всегда виновата именно я?

— А детский сад он случайно с собой не притащил?!

— Темный-то нам зачем, мы же хранители света?

Потенциальная угроза в лице Коуэла, его уже не так волновала, или он просто претворялся, старательно игнорируя темного.

Балаган у нас получается, а не группа по спасению мира от зла. Куда вообще боги смотрели, когда такое затевали?

Вопрос, конечно же, риторический, но жить-то мне все еще хочется...

— Потому что этот "темный", — парировал Коуэл, — единственный кто хоть что-то понимает.

Мужчина устало вздохнул, посмотрев на нашу парочку, затем поднялся и, перед тем как выйти из комнаты, произнес:

— Собирай своего братишку, Мария, а я куплю билеты на поезд.

Когда темный вышел, Зак на меня вопросительно посмотрел.

— Это долгая история, по дороге в университет расскажу, хорошо?

— Да, — парнишка совсем растерялся, но вопросы пока попридержал.

* * *

Я ждала за стенами университета, пока Зак соберет вещи. На улице стоял ясный день. Небо было голубым-голубым, без единой тучки. Снег казался белым морем, разлившимся по всей земле, отчего настроение немного поднялось, после утреннего инцидента.

Конечно, я понимала, что все слишком ладно. Не бывает все так прекрасно, когда по пятам идет зло. И это значило только одно — ловушка!

Зак появился минут через двадцать, с огромным наплечным мешком и длинным белым посохом.

На лице у мальчишки ясно читалось, что ему пришлось приложить уйму усилий, чтобы выбраться из стен университета. Хотя кто его знает?! Ко мне-то он как-то попал. Неужели сбежал?

— Нам нужно быстрее уходить.

Неужели действительно сбежал?

Глаза у меня полезли на лоб, но язык мне все-таки отказал. Никаких упреков и нравоучений. Знаю я этот возраст, сама такой была.

Мы отошли довольно далеко от учебного заведения, когда за нашими спинами прогремел взрыв. Я невольно остановилась, обернувшись в сторону сильного хлопка.

Однако такого я не ожидала.

— Пойдем, Мари, это всего лишь прощальный подарочек.

Голубые глаза щурились от удовольствия, и на ангельском личике появилась самодовольная ухмылка.

Ангелочек превратился в демоненка.

Какие еще сюрпризы меня ждут?

— И часто ты делаешь такие подарки?

Мальчуган мне хитро подмигнул и, не ответив, побежал дальше.

Прошли еще несколько улиц, прежде чем я заметила неладное. Людей с каждым нашим шагом становилось все меньше, пока они вовсе не пропали.

Я оглянулась и нервно сглотнула.

Завывал ветер. Черные тучи заволокли небо. Страх стал давить на сознание, и каждый шаг давался с большим трудом.

Мы с Заком продолжали двигаться, схватившись за руки. Он и я прекрасно понимали, что это неспроста. Сила тьмы витала в воздухе, будто отрезая нас от реального мира.

Дома казались далекими и чуждыми, заполненными мраком. Будто внезапно мы попали в другой мир, в мир...

— Зак, — внезапно произношу, увлекая мальчишку за собой, — чтобы не произошло, не отпускай моей руки.

— Мари, что происходит?

Боги! Помогите нам!

— Ничего страшного, все в порядке, — успокаивающе произношу, натянуто улыбаясь.

Сердце бешено билось в груди.

Только не это!

В голове проносились страшные мысли, заставляющие меня крепче сжимать руку ребенка.

Темный артефакт! Темный артефакт, который Коуэлом мне недавно показывал. Это была его работа! Ну почему сейчас, почему именно сейчас!

Взволнованно смотрю по сторонам, двигаясь наугад.

Тени сгущались над нами, принимая человеческие очертания.

Мир мертвых, место, где блуждают неупокоенные души. Этот проклятый артефакт перенес нас в него. Перенес в мир теней, которые начинали чувствовать биение жизни.

Я не знала, что делать, перебирая в голове всю известную информацию.

В мире мертвых наша магия бессильна. Да и артефакт лишь проводник, соединяющий два измерения.

По коже бежали мурашки. Атмосфера смерти давила, заставляя мысли метаться в голове. Казалось, что если мы остановимся, то уже никогда не продолжим свой путь.

— Мари, — дрожащим голосом произнес Зак, — мне страшно.

Я посмотрела в испуганные синие глаза, замедляя шаг.

— Зак, все бу...

Не успела я договорить, как нас ветром повалило на землю, а вокруг начал закручиваться черный вихрь из размытых силуэтов.

Подползла к ребенку, прижимая его дрожащее тело к себе.

Ветер взрывал воздух, духи неистово ревели, оглашая мертвую тишину своими воплями. Они кружились над нами, поглотив все пространство. Их были сотни, тысячи. Мертвенно-белые лица, с черными провалами вместо глаз; ртами, не имеющими зубов и огромными когтями на руках.

Их тела хоть и были полупрозрачными, но это не уменьшала их "физической силы", которая в этом измерении была абсолютной.

Время застыло, превращая последние секунды нашей жизни в один сплошной кошмар.

Я пыталась успокоить Зака, нашептывая, что все будет хорошо, и мы выживем. Хотя кого я обманывала, мертвый мир уже начал высасывать из нас жизненную силу, и вскоре мы станем такими же духами, как и те, что окружают нас.

Я с ужасом смотрела на тьму, подбирающуюся все ближе к нам. Духи с каждым мгновение становились все смелее, пытаясь достать нас своими когтями. Они пока медлили, запугивая, но скоро их уже ничего не остановит.

Мне стало невыносимо больно оттого, что я не могу ничего сделать. Не могу нас спасти, переместившись из этого ада.

Внезапно все затихло, я неуверенно подняла глаза вверх, раскрыв от ужаса рот.

Над нами разверзлась бездна, из которой выбиралось огромное, уродливое осьминогоподобное чудовище размером с двухэтажный дом.

Тени замерли в ожидании стражника мертвого мира. Мардук, полубог-полудемон, питающийся неупокоенными душами. Он властвовал в этом мире, диктуя свои условия.

Монстр приземлился недалеко от нас. Стекла в домах лопались, земля сотрясалась от его огромного, массивного тела, с тысячами постоянно движущихся щупалец.

Чудовище неистово сверкало пятью черными глазами, которые жаждали заполучить нас с малышом на десерт.

Духи отступали перед своим повелителем, который медленно к нам приближался. Не побрезговав по дороге закусить парочкой нерасторопных слуг.

Убежать от этого монстра невозможно. Он беспрекословный хозяин всего мертвого мира, и ему подвластна магия пространства и времени.

Черные склизкие щупальца начинают тянуться к нам.

Морщусь от отвращения, сильнее прижимая ребенка к груди.

Надежда-то умирает последней, но я-то умирать не хочу!

Внезапно, с невероятной для ребенка силой, Зак откинул меня в сторону и вышел вперед. Я поднялась на ноги и двинулась за мальчишкой, который уверенно бежал к монстру.

Мардук в предвкушении раскрыл свою огромную пасть, сверкая тысячами огромных белых клыков.

Зак вертел в руках свой посох, похоже, не понимая, что магия в этом мире не действует.

Мои глаза были заполнены ужасом. Мальчик, совсем еще ребенок — хочет защитить нас, защитить несмотря ни на что. А что же делаю я? Сдаюсь?!

Все мысли пролетают в голове в считанные секунды. Откидываю Зака назад, перед самым носом чудовища.

Щупальца монстра обхватывают мое тело. Зловонная слизь впитывается в одежду, а потом уже и в кожу. Зак что-то кричит за моей спиной, но я не слышу его. Мой взгляд прикован к черным искрящимся глазам, которые вожделенно на меня смотрят. Секунды тянутся как часы и разум медленно, но верно запускает шестеренки в голове.

Огромные челюсти, пасть облитая слюной, вонь идущая из чрева чудовища и тьма здешнего мира. У меня нет силы, нет ничего. Я сейчас беззащитнее котенка. И разве я способна победить?

Когда до пасти монстра меня отделяли считанные сантиметры, вдруг прогремел взрыв.

Зак кинул в Мардука взрывчатую смесь, которая хоть и не убила монстра, но причинила ему значительный урон.

Чудовище взбесилось от боли, куски его щупалец валялись вокруг. Монстр ревел, впадая в ярость и неистовство.

Эта ситуация позволила мне выскользнуть из склизкой тюрьмы. Я упала на землю, и тут же поднялась на ноги, убегая в сторону. Мардук двигал множеством своих щупалец, в надежде добраться до ребенка. Но Зак не собирался сдаваться, достав из своего вместительного рюкзака еще смеси.

Я подбежала к нему, увлекая за собой, но прежде он успел бросить в Мардука весь свой запас взрывчатых веществ.

Много склянок взлетело в воздух, но достигнуть цели смогли только единицы. Мардук умело орудовал своими конечностями, отбив большинство флаконов, но несколько все-таки причинили ему вред.

Массивные щупальца упали на землю, заливая её черной жижей, которая тут же впитывалась, проедая камни.

Мы бежали с малышом изо всех сил. Чудовище зло выло, начиная двигаться за нами. Его огромное тело, передвигалось очень быстро, уничтожая все препятствия на своем пути.

Улицы сменялись улицами. Ноги уже не несли. В какой-то момент воздух стал гуще, замедляя наши движения. Души умерших витали вокруг, не спеша вмешиваться. Но потом и они, по велению своего айнора, начали за нами гнаться.

Армия духов, монстр, жаждущий наживы — и мы, не имеющие возможности спастись. У нас не было ни одного шанса, но останавливаться, сдаваясь на милость правителя сонма теней, было еще хуже.

Духи нападали, сбивали нас с дороги, заполонив все вокруг. В конце концов, мы врезались в тупик, наводненный тенями.

Черные провалы глаз внимательно за нами наблюдали, питаясь нашим страхом.

Молчаливая тишина в какой-то момент сменилась диким воплем тысячи неупокоенных. Они ревели в ожидании своего айнора, который с каждым ударом сердца был все ближе к нам.

Один из духов, решил не дожидаться правителя и разделаться с нами первым. Его полупрозрачное тело пролетело несколько десятков метров, пока не зависло над нами.

Крик Мардука остановил призрака ненадолго, вместо того, чтобы дать своему айнору с нами разделаться, он решил быть первым.

Пролетели считанные секунды, прежде чем я поняла, что мою плоть вспороли острые когти духа. В этот же самый момент появился монстр, который не потерпел такой наглости и схватил упирающегося подданного щупальцами, тут же его поглотив.

Картина была противная, но я не обратила на нее особого внимания, привалившись на мальчишку и пытаясь не потерять сознание от потери крови.

Меня бил озноб и глаза закрывались сами собой, но смотря в испуганные синие глаза, я не могла так просто сдаться, оставляя его одного в этом мире ужаса.

Прижала к себе ребенка, наблюдая за тем, как монстр пытается нас схватить. Жмурюсь, прикусывая губу.

Неужели это конец?

Слезы катятся по щекам, и я не в силах их остановить. Время тянется, складываясь в минуты, но конец не приходит, что-то оттягивает его. Я не могу больше бояться, у меня нет сил. Боги!

Зимний ветер кидает мне в лицо снежные хлопья. Чувствую жизнь вокруг и слышу людские голоса. Глаза удивленно распахиваются. Поднимаю голову, наблюдая за окружающими.

Мы снова оказались в Дорттауне, в живом и относительно чистом городе.

Зак поднял на меня радостные глаза и хотел что-то сказать, но в этот самый момент у меня закончились последние силы.

...снег... снова холодный снег и боль поглотившая сознание...

* * *

— Ты жулик! — расстроено заявляет мальчик.

— Умей проигрывать, — хладнокровно изрекает его оппонент.

— Нет, я возражаю, давай карты мне.

— Подрасти сначала, — с ехидцей ответил мужчина.

Голоса затихают, и начинается какая-то возня. Голова гудит и жутко хочется глотнуть холодной воды.

Переворачиваюсь, пытаясь приподняться. По голове будто молотом дали, а потом еще раз наковальней, для верности. В глазах какая-то муть, мошки летают, да еще все плавает как в бреду. Сознание зацепилось за стакан с водой, который стоял на откидном столике, отметая при этом все вокруг как ненужные детали.

Прижимаю одной рукой к груди одеяло, а второй, с вожделением, берусь за стеклянную емкость.

Прохладная жидкость принесла долгожданное наслаждение и утолила нестерпимую жажду.

Нехитрые манипуляции выжали меня досуха. Силы ушли, и я снова легла, устало прикрыв глаза.

Вот так и превращаешься во вселенское зло! Как хочется кого-нибудь замочить, чтобы сох подольше... Каждый раз, когда хочешь проявить инициативу, она тебя сверху чем-нибудь прикладывает. Нет! Жалеть я себя не буду, не заслужила. Хватит! Лучше кого-нибудь другого пожалею...

Закончив процедуру самобичевания, открыла глаза... лучше бы не открывала. Серые немигающие глаза меня так и прожигали.

Ну да, мы жизнью недовольны, а еще тобой!

— Мари, ты как? — мой белобрысый ангел, присел рядом, внимательно всматриваясь в глаза.

— А ты? — вымученно улыбаюсь.

Рана хоть и затянулась, но чувствовала я себя пренеприятно.

— Со мной все хорошо, — расстроено начал мальчик, — ты, когда в обморок упала, я, честно говоря, растерялся, крови было много. Думал, что ты умираешь...

Парнишка помрачнел.

— А потом пришел нехороший дядя и тебя снова спас, — перебил Зака Коуэл, отпихивая мальчика и присаживаясь рядом со мной.

Он провел своей теплой ладонью по моему лицу.

— И как это, снова оказаться на краю бездны?

Мне как пощечину дали. Сердце сделало один удар, а потом затихло, в предвкушении бури.

В его глазах так и читалось: "Оставил бы умирать, да репутацию свою жалко портить".

Скидываю руку Коуэла и отворачиваюсь.

— Куда мы едем? — сухо спрашиваю, прикрыв глаза рукой.

— В Бриджстоун.

— Ясно, — тихо произношу, пытаясь придти в себя.

Мне было обидно. Глупо, наверное, но все-таки обидно. Становлюсь капризной и обидчивой, а все из-за этого типа.

— Зак, пойди, купи что-нибудь в ресторане, нашему цветочку нужно поесть, — сказал, как выплюнул.

— Хорошо, я скоро, — мальчик тут же покинул купе, закрыв за собой дверь.

Тишина начинает давить, но я все также неподвижно лежу. Колеса мирно стучат по рельсам, успокаивая и убаюкивая мой взбунтовавшийся разум.

— Мария, — спокойно начал мужчина, — прекрати себя жалеть, от этого никому лучше не станет.

Возмущение начало зашкаливать. Поворачиваюсь и сердито хмурю лоб.

— Я себя не жалею.

— Неужели, — его губы искривляются в противной усмешке. — Тогда почему мне кажется, что еще минута, и ты разревешься как пятилетняя девчонка?

Не могу больше лежать, сажусь, хватая его за руку.

— Чего ты от меня хочешь?

Наши глаза сталкиваются. Он усмехается и, прижимая меня к себе, впивается своими губами в мои губы.

Упираюсь руками, пытаясь освободиться. Его жесткий поцелуй и грубость, вызывают отвращение, а первое, что я сделала, когда он меня отпустил — влепила ему пощечину.

Надо было видеть его глаза в тот момент, они почернели, превратившись в два черных омута.

Мне тут же захотелось исчезнуть и желательно побыстрее.

Пытаюсь от него отсесть, но Коуэл не дает, сильно сжав мою руку и наклонившись к самому лицу.

— Ты еще об этом пожалеешь, девчонка. Я не твой приятель одногодка, чтобы спускать подобное.

Мне стало страшно. Он смотрел на меня, не мигая, подавляя и гася все попытки к сопротивлению.

— Прости, — слышу свой затравленный голос, невольно удивляясь, что это сказала именно я.

Еще минуту он не отрывает от меня свои злые глаза, а потом отпускает руку и пересаживается на соседний лежак, доставая какую-то книгу.

Делает вид, что ничего не произошло. Но я-то знаю, что между нами возникла непроницаемая стена, которая положила конец нашей дружбе. Хотя была ли у нас эта самая пресловутая дружба?

Ложусь на спину, вперившись в потолок бессмысленным взглядом.

Я чувствовала свою вину, но он меня вывел из себя. И вообще, я же девушка.

Да, докатились, долетели, прискакали, прибежали — ищу себе оправдание?! Может, правы все эти заумные труды, в которых говорилось о том, что женщины и мужчины совершенно разные звери? И еще! Чувство вины, что только меня посещает?! И этому типу все равно?! Эх, и пойди ж догадайся теперь, о чем он сейчас думает. Хотя наверняка поливает меня грязью и продумывает план изощренной мести, которая неожиданно на меня упадет и прибьет окончательно.

Хм, как мне все это надоело! Все, пытаюсь быть серьезной.

Да, быть серьезной. Вот не говоришь с ним и подражаешь его поведению. А что? Его не существует, его не сущ... Вот сколько не вбивай это себе в голосу все равно напрасно. Вон он, сидит и играет с Заком в карты. Причем явно мухлюет, но это, ни мальчишка, ни я — заметить не можем.

Играть я не садилась, но следить за умственными потугами мужской половины нашего отряда было интересно.

Вот уже второй день трясемся в поезде. Скука снедает. Мысли и упреки то и дело мешают спать. Вспоминается прошлое: лица родных, знакомых, друзей. Дом, в котором провела все детство и юность. Мама, чье лицо я до сих пор помню; добрые синие глаза, миловидное лицо, волосы пахнущие цветами и улыбка, не слетающая с её уст. Мне не хватает её и того спокойствия, что витало вокруг, когда она была рядом.

Семья была всем для меня. Крепостью, что защищала от невзгод и тревог. А сейчас я стою на развалинах собственной памяти, и злые северные ветры сбивают меня с ног. Нет больше людей, к которым я могла прийти за советом или помощью. Я осталась одна.

Наверное, все дело в страхе. Нет во мне тех искорок, что есть в людях готовых спонтанно сняться с места, отправляясь навстречу приключениям. Или даже не так, я просто была слишком домашней и сейчас смотрю на мир глазами ребенка. Нужен опыт, что ко мне ещё не пришло, но время все изменит. Хотя есть ли оно у меня? Враг не будет ждать пока я пойму все и повзрослею. Он ударит, ударит, чтобы мне стало еще больнее. Для того чтобы вывести из равновесия. Потому, что я могу сломаться.

Коуэл во всем прав: я слаба и безрассудна. Эх, хорошо хоть я понимаю, что не могу как героини пресловутых романов, идти против всего мира и стоять на своем. И правы они будут или нет, все равно. Я учусь понимать мир и других. Мое мировоззрение постепенно меняется, и я искренне надеюсь, что оно меняется к лучшему.

Ловлю себя на том, что не спускаю взгляд с темного, внимательно его рассматривая. Темные и немного растрепанные волосы, мужественное лицо, серые глаза внимательно следящие за ходом игры, четко очерченные губы...

Смущенно встряхиваю головой и отгоняю от себя непотребные мысли.

И если Коуэл и заметил что-то, то вида не подал, за что я ему несказанно благодарна. Хотя с его характером можно было ждать и язвительно замечания, или того хуже — довольного взгляда, в котором и упрек, и радость, и обещание сладкой мести.

Устало вздыхаю и перевожу взгляд за окно. Опять снегопад. Белые хлопья стеной падают на землю, плотным покровом её укрывая. Красиво, но почему-то навевает печаль.

Дорога, куда ты ведешь нас, и что нас там ожидает?

Эх, от судьбы одни сюрпризы, впрочем, она же женщина

* * *

Бриджстоун — небольшой провинциальный город, в самой глубине страны. Маленькие одноэтажные домики, реже двухэтажные, практически не отличающиеся внешне друг от друга — желтенькие, прямоугольные, с крохотными окошками и пологими крышами.

Довольно уютный городишко. Со своими традициями и устоями, а так же с неповторимым духом родного и сказочного места. Правда, Коуэл с этим был не согласен, называя это место дырой, в которую ему еще не приходилось забираться.

Второй день мы уже в городе, а так и не преступили к поискам хранителя. Дороги замело, на улицу практически никто не выходил, лавки в лучшем случае работали до обеда. Транспортом не обзаведешься, он как в Лету канул, погребенный под толстым слоем снега. А единственная гостиница, в которой мы поселились, была такого низкого уровня, что страшно в столовую ходить. Комнат было всего семь, обставленных в лучших традициях прошлых десятилетий, к которым конечно относились еще и тараканы, клопы и мыши. А самое "замечательное" во всем этом — уборная. Комментировать сей шедевр, считаю ниже своего достоинства, лишь упомяну о том, что лучше туда без особой нужды не соваться, для психического здоровья вредно.

Сижу в кресле рядом с окном, закутанная в шерстяное одеяло, и пью чай. Он крепкий и немного горчит, но в остальном замечательный напиток. Чашку приятно держать в руках, по телу сразу разливается нега, и чувствуешь себя хорошо. Мысли больше не приносят боли, и все проблемы кажутся разрешимыми.

Что-то неуловимое изменилось в моем восприятии ситуации и мира в целом. Чувствую себя настолько хорошо, что постоянно улыбаюсь и энергию некуда девать. Все кажется ясным и понятным, будто я только сейчас прозрела. Удивительно, поразительно, великолепно... я самая счастливая девушка на свете, а все потому, что я...

Встряхнула головой. Последнее время бредовые мысли в голову приходят, но я их отгоняю за ненадобностью. Нет, чтобы путное что-нибудь пришло. Например, о: решение поставленных передо мной задач; поиске хранителей; борьбе против зла; да и просто — становление меня как личности. А тут этот один на уме, даже тошно становится. Никогда себя так раньше не чувствовала и не хотела чувствовать. Помешательство до добра не доводит, тем более на таких темных личностях как он.

Под гнетом надоедливых мыслей я все-таки не выдержала и, одевшись как следует, покинула гостиницу.

Снег, мороз и другие неприятности.

Намело о-го-го. Снега по колено. Около гостиницы еще чистят, а вот дальше непролазные завалы. Но когда на уме нет ничего путного, и хочется просто что-нибудь делать, не думая о последствиях, уже все равно, что перед тобой и как это преодолевать.

В общем, забрела я в своем упорстве и дуроломстве довольно далеко. Вокруг были только низенькие домики с темными завешенными окнами.

Испуганно огляделась, понимая, что вокруг ни одной живой души.

"Вот опять меня унесло не в ту степь": — с сожалением прикусываю губу.

Небо серое, грязное. Солнце в это время года редкость, в отличие от сурового северного ветра.

В такой ситуации у меня было только два варианта: первый, пойти обратно, а второй, идти дальше. Как раз вдалеке маячил огонек, который казался очень заманчивым, особенно после продолжительной прогулки по морозу.

Плюнув на все, я двинулась вперед, с упорством маньяка преодолевая снежные заносы. Ноги гудели, путь был изнурительным и тяжелым, но я, стиснув зубы, шла дальше.

О снеге в сапогах даже думать не собираюсь.

На душе стало противно. Не понимала я, почему меня кидает из крайности в крайность. То я улыбаюсь как дура, а то готова разревется. Наверное, все дело во тьме, которая витала вокруг, привнося в сердца людей смятение и боль.

Через довольно продолжительное время я, наконец, дошла до небольшого домика, стоящего поодаль от других. Укутанный снегом, как покрывалом, он напоминал сказочную ледяную избу.

Я оглядела зачарованным взглядом расписные окна, маленький одноэтажный домик, пустое пространство вокруг. И устало вздохнув, пошла к входной двери, взывать к совести хозяев.

Наглое я все-таки создание!

Стучала я недолго. Через несколько минут моему взору предстала молодая белокурая девушка, закутанная в шаль.

Она вопросительно на меня посмотрела. Внимательно разглядывая снежного человека, в которого я превратилась. Но так как холод не тетка, пришлось в короткие сроки объяснять, что и к чему.

— Привет! Я — Мария. Прости что потревожила, просто вышла пройтись, потом заблудилась. Холодно. Я подумала... — Умоляюще смотрю, на уже начинающую замерзать девицу.

— Заходи, — устало произносит она, распахивая шире дверь и впуская меня внутрь.

Быстро скидываю с себя верхнюю одежду и прохожу вглубь дома, к огню. Хозяйка суетливо предложила мне чай и заботливо укрыла теплым одеялом.

Поедая плюшки, я благодарно смотрела на хозяйку, но сказать ничего не могла. Кушать хотелось, да и разморило меня от чая.

После сыто зевнула и блаженно растянулась в кресле.

— Ты приезжая, — через некоторое время спросила хозяйка.

Я повернулась, внимательно её рассматривая: красивое лицо, чуть раскосые темные глаза, курносы носик, пухлые розовые губы и волосы, струящиеся по спине девушки каштановым шелком.

— Мы с друзьями путешествуем.

— Как же вы попали в нашу глухомань? — девушка смешливо улыбнулась и налила себе еще чая.

— Это судьба, — я улыбнулась в ответ, оглядывая простое убранство комнаты.

— А гулять в такую погоду тебя на кой понесло?! — её добродушная улыбка и теплые глаза сразу меня к ней расположили.

— Ну, дела больной головы и усталого разума, — философски заключила я и поменяла тему. — А ты так и не сказала, как тебя зовут?

— Сейра.

— Красивое имя, — я задумалась, — "Дитя дождя"?

— Да, — она печально на меня посмотрела, — "Дитя проклятого дождя".

Что-то мне показалось странным и знакомым одновременно. Стечение обстоятельств или злой рок? Внутри все взбунтовалось. Хранитель?!

— Почему? У тебя какие-то проблемы. Может, я могу чем-то помочь?

Девушка отрицательно покачала головой, поводя пальцами по ободку стеклянной чашки.

В комнате повисла гнетущая тишина. Даже тени на стенах стали зловещими, поглощающими пространство. Казалось, что из них за нами кто-то наблюдает, внимательно вслушиваясь в каждое слово и дожидаясь своего часа.

— Сейра, держать все в себе очень тяжело, ты можешь рассказать мне...

Нет! Я абсолютно уверенна. Боги!

— Нет, — она отрицательно покачала головой, — я не хочу вспоминать свое прошлое, лучше жить настоящим.

— Иногда старые тени не отпускают, как бы ты не пытался вырваться.

Девушка плотнее сжала чашку и отвела взгляд, печально посмотрев на горящее в камине пламя.

Я задумчиво провела рукой по расшитой цветами скатерти, и плотнее укутавшись в одеяло, тоже направила свой взгляд к огню.

Пламя веселилось, танцуя на поленьях, тысячью оттенком оранжевого и золотого. Зрелище завораживало и притягивало, заставляло уходить далеко в закоулки собственного разума — туда, где прячется боль и самые печальные воспоминания.

Когда Сейра заговорила, я невольно вздрогнула, но потом прислушалась к приятному спокойному голосу и потонула в череде её воспоминаний.

— Еще три месяца назад я жила обычной жизнью провинциальной девушки и, как это ни смешно, готовилась к свадьбе.

Когда Рой сделал мне предложение, я была на седьмом небе от счастья. Мне тогда как раз исполнилось восемнадцать. Теплая летняя ночь, белое блюдце луны светит на небосклоне, летают светлячки, превращая все в сказку. И он, мой принц, Рой — высокий, статный, с глазами, имеющими цвет расплавленного олова, и нависающими черными бровями, придававшими его внешности что-то дьявольское.

Я тогда была наивна и думала, что этот мужчина никогда меня не придаст, но я ошибалась. Горько ошибалась.

Мы сообщили о нашем решении родным. Все тогда радовались и поздравляли нашу пару. Подруги давали разные советы, матушка все время причитала, жалуясь на то, что она ничего не успевает. А у меня в голове была только любовь, которая не давала замечать перемен.

Дни до свадьбы пролетели быстро. Слишком быстро. Как сейчас помню: на мне красное свадебное платье, расшитое золотыми цветами, в волосы вплетены свежие цветы, на шее бабушкин кулон-оберег. Идеальная невеста, сказал бы любой. Идеальна, да не совсем.

Кошмар начался перед произнесением обетов. На торжество заявились старые друзья Роя. Они выпивали, ругались, говорили всем присутствующим гадости, намериваясь сорвать свадьбу. Гости возмущались, родители пытались унять баламутов, но стало только хуже. Завязалась драка и один из мужчин ранил моего отца. Я в панике смотрела на все происходящее, глаза застилала злоба и гнев.

Отец лежал, истекая кровью на земле, мать ревела, свалившись рядом с ним на колени. Происходящее дальше совсем не поддается объяснению.

Букет выпал из моих рук, когда Рой начал кричать на своих друзей, что-то им пытаясь доказать. Началась суета и паника. Торжество превратилось в сборище трусов. Никто из друзей нашей семьи даже не вступился за отца, никто не попытался выгнать негодяев.

Все было похоже на бредовый сон. Ведь еще недавно я была счастлива, абсолютно счастлива.

Последней каплей оказался разговор, свидетелем которого я невольно оказалась, подойдя ближе к своему жениху.

... — Это ведь не я сделал предложение нищенке, а потом резко передумал; ты же сам нас просил навести здесь порядок, — мерзко "выплюнул" мужчина, ранивший моего отца.

— Да, но я не просил проливать кровь.

Все в тот миг рухнуло. Мой Рой, мой милый Рой, чье каждое слово я ловила, оказался ничтожеством. Нищенка?! Да, у моей семьи не было много денег, но этого я никогда не скрывала. Мы были обычными горожанами. Деньги?! Вот все, что его интересовало?! Почему?!

— Почему? — вырвалось у меня и слезы покатились по щекам.

Оба мужчины удивленно на меня посмотрели. Рой напрягся, а вот его дружок нет.

— Да потому, что ты всего лишь еще одна девица, угодившая в его постель, и притом нищая. А ты знаешь, что у твоего жениха большие запросы и он по мелочевке не разменивается. Или думаешь, ты единственная кто позарился на него. — Из его рта вырвался противный смех, который до сих пор появляется в моих снах.

— Перестань, — сморщившись, произнес мой жених.

Тогда я в его глазах увидела все и все поняла. Хотя...

В тот миг проснулась моя странная и страшная сила. Я одним махом откинула своего Роя, да так, что он врезался в стену и потерял сознание. Его дружку повезло меньше. В ярости я начала избивать его, и била до тех пор, пока он не потерял сознание. Остальные, бросившиеся на меня, тоже получили по заслугам.

Хрупкая с виду девушка, устроившая на собственной свадьбе побоище. Всюду разбросана еда, переломаны столы и стулья, белые лепестки цветов валяются у ног и я — вся перемазанная в крови.

Перед тем как потерять сознание я в последний раз посмотрела на Роя и увидела в его глазах ужас.

История предательства, любви и чудовища.

Но это, увы, не сказка и когда я проснулась, все оказалось правдой. Мой отец лежал при смерти, мать говорила, что это я во всем виновата, сестра ревела навзрыд, смотря на меня с ужасом в карих глазах. В тот миг я поняла, что мир, в котором я жила, отверг меня, и мне нет в нем больше места. Я ушла не прощаясь. Собрала вещи, кое-какие сбережения, и села в первый же попавшийся поезд.

Мне было все равно куда ехать, лишь бы подальше от родного города и того ужаса, что я пережила.

Девушка замолчала. По её щекам текли слезы. А глаза, потонувшие в воспоминаниях, были печальны и холодны. Она в тот миг напоминала мне фарфоровую куклу, которая стояла у меня в комнате и, с такими же печальными глазами, смотрела на мир.

Мне стало неуютно в поглотившей все тишине, поэтому я решила рассказать ей и свою историю, историю, которая началась так же внезапно...

Мы с девушкой покинули её дом уже затемно. Бодро переставляя ногами, мы дошли до гостиницы довольно быстро.

После моего рассказа Сейра долго молчала, но потом внезапно встала и, собирая вещи, заявила, что поедет с нами.

Чувствовала я, что кто-то издевается над нами всеми. Собирает вместе, дает время поговорить, насладиться свободой и последними деньками. Я ведь заметила Его присутствие, как бы Он хорошо не маскировался. Но сделать ничего не могла, все было слишком запутано, слишком сложно. Наверное, один только Коуэл понимает насколько все безнадежно, но все равно не перестает нянчиться с нами. Спрашивается — зачем ему все это?!

В гостинице было тихо и темно. Проследовав в свою комнату, я также не заметила ничего странного.

Когда мы расположились в дыре, называемой моей комнатой, я начала нервничать. Сейра переоделась ко сну, а я пошла разведывать обстановку. Дверь в комнату Коуэла была не заперта. Тьма заполняла все помещение, и ничего не было видно. Я сделала несколько шагов и только тут поняла, что он не один. На постели лежала обнаженная девушка, блаженно посапывая на груди у мужчины.

Мне в этот момент стало так противно, что я вылетела из комнаты как ошпаренная.

Было больно, но реветь я не собиралась. Не было в этом нужды, ведь глупые иллюзии не стоили того. Наивная дура, возомнившая себе бог знает что.

Придя в свою комнату, быстро переоделась и легла спать. И к своему большому удивлению заснула мгновенно.

Утром, еще засветло, собрала свои вещи и распорядилась насчет завтрака. Противные мысли будоражили мою голову, но я старалась не обращать на них внимания.

Не будь насмешницей судьба, как бы мы жили?

Первым с Сайрой познакомился Зак. Я без спросу заявилась в его комнату, и трясла мальчишку до тех пор, пока он не начал нормально соображать.

Ребята быстро нашли общий язык и через полчаса с большим интересом обсуждали какую-то тему. В их разговор я не встревала, поглощенная своими мыслями. Чашка с чаем в руках приятно согревала, и мне внезапно вспомнилось время, проведенное в школе. Уроки, перемены, экскурсии и ночные посиделки. Было весело тогда, мы с одноклассниками не скучали. На лице притаилась улыбка. И я четко себе уяснила, что не буду больше переживать из-за Коуэла. Хватит и того, что я уже натерпелась. Отпустила все чувства, так будет лучше для всех.

Когда он появился, я не подала вида и быстро справилась с собой.

Мужчина сел напротив, внимательно следя за моей реакцией, но я посмотрела на него совершенно спокойными глазами, что вызвало явное недоумение, которое он тут же попытался скрыть, когда я ему насмешливо улыбнулась.

Мама мне всегда говорила, что нужно быть сильной. Сила дает уверенность в завтрашнем дне, делает тебя охотником, а не добычей, и дарит свободу. Хотя и есть одна вещь, которая эту свободу может забрать — любовь, но и это только в том случае, если ты сама этого захочешь.

* * *

Акелла — своенравная старая дама, погрязшая в празднествах и пороках. Иногда, кажется, что её широкие улицы и кремовые домики, всего лишь ширма, за которой скрывается истинная жизнь столицы Улении.

Некогда, еще, будучи ребенком, я с горящими от любопытства глазами, смотрела на происходящее в городе. Бурные потоки горожан, спешащих по своим делам. Разноцветные витрины, играющие магическими огнями. Вымощенные розовым камнем, широкие мостовые. Фонтаны, летом поражающие своей красотой и игрой водяных струй. Запах парфюмерии, смешивающийся с городским духом. Множество иностранцев, поражающих разнообразием нарядов и украшений. Магические фургоны, самой последней модификации. И конечно, знаменитый на весь мир, — императорский дворец.

Тэгрус — поражающий своим величием. Простой, строгий, логичный, монументальный...величественный. Можно долго говорить об этом произведении архитектурного искусства. Гордости нашего народа.

При закатных лучах солнца он окрашивается во все оттенки розового и кажется невероятно прекрасным, небесным дворцом, с рядами стройных колонн и точных, прекрасных скульптур, созданных великими мастерами прошлого.

Удивительный памятник, погружающий во времена былых правителей и их идей, ведь каждый из императорской династии привносил свои изменения в облик величественного Тэгруса. Стремясь высечь свое имя на белом камне истории, и запомниться на века.

Сейчас же я вижу куда больше, чем тогда, в дни своего детства. Ведь под красивым внешним обликом зачастую скрывается извращенная и совсем недобрая реальность.

— Мари, — Зак потянул меня за рукав, уводя за собой.

Странствие привело нас в столицу Улении — Акеллу. И все бы ничего, но в это время народу здесь многовато, празднества все-таки, да и император каждый год устраивает благотворительный бал, на который съезжается большое количество людей.

Приходилось, в буквальном смысле слова, прокладывать себе дорогу и любой шаг не в ту сторону мог оказаться плачевно. Уведет поток не в ту стороны и потеряешься в мгновение ока.

Последние несколько дней были какими-то серыми. Коуэл меня не доставал, я не ругалась, да и вообще мы с ним не разговаривали. Обменялись пустыми фразами и на том все закончилось. Держится так, будто я пустое место. С Сейрой они недолго о чем-то поговорили, да и на том их общение тоже прекратилось. Единственный кто хоть как-то общался с темным — это Зак. Хотя мальчуган успевал со всеми поговорить, поразвлекать смешными байками о своем "нелегком" прошлом, да и вообще привнести массу положительных эмоций в наше изнурительное путешествие. Иногда, правда, я замечала, что мужчина на меня странно смотрит, но когда обращала на это внимание, он тут же отворачивался или заговаривал с одним из наших спутников.

Игра, правилам которой я следовала, мне не нравилась, но сделать с этим я ничего не могла. Он сам неоднократно говорил, что я всего лишь бестолковая девица не способная принимать решения в одиночку, так что пусть теперь гордится мной, ведь я приняла одно важное решение, — отказавшись от своей любви.

Мне до последнего было тяжело признаться в этом, но я, правда, его люблю, очень люблю. А вот ему просто нравилось играть со мной. Давить на слабости и наблюдать, как я поступлю. Да и не верилось мне, что он может любить кого-то кроме себя. Поэтому я больше не хотела быть слабой и идти у него на поводу. В конечном счете, это не принесло бы мне ничего кроме боли и разочаровании. И как бы я не надеялась на взаимность, этого никогда не будет.

Прояви я слабость, и признайся ему, он, наверное, просто посмеется надо мной. Произнесет очередную умную речь, смыслом, который будет то, что мы не можем быть вместе. А затем откланяется, рассказывая о сцене моего признания при любом удобном случае.

Возможно, я сгущаю краски, просто мне так надоело все это: надеяться, ждать, мечтать, а получать взамен только упреки и жестокость. Легче попытаться его забыть, веря, что однажды я встречу человека, который захочет быть рядом со мной.

С большим трудом выйдя из здания железнодорожного вокзала, мы поймали магическую повозку, которая легко понеслась по оживленным улицам в сторону нашего нового пристанища.

Единственное, что я поняла из всего происходящего, что мы едем к какому-то знакомому темного, который должен нас приютить. Но вот приютит ли, был еще вопрос. Все-таки мы нагрянем как снег на голову, причем разношерстной компанией из четырех человек, еще и накануне празднеств. Да и Коуэл не делился с нами своими соображениями по этому поводу, скучающе смотря на праздничный город.

Зак то и дело смешливо подмечал различные городские картины, да так мастерски, что вскоре в эту игру включились все, включая водителя. То мы посмеивались над плотной дамой, с совершенно неподходящим ей нарядом, то над хозяином рыбной лавки, не устоявшим на ногах, выронившим сырую рыбу, которая упав к ногам какой-то неуравновешенной женщины, вызвала бурю эмоций с её стороны.

Город завораживал и привлекал. В нем было что-то удивительное и неповторимое то, что я раньше не замечала. И мне все больше начинало нравиться это место, со своей неповторимостью и свежестью. Я даже всерьез начала подумывать о том, что возможно когда-нибудь смогу переехать сюда, открыть книжную лавку и зажить совсем по-другому.

Магическая повозка внезапно остановилась, и водитель вежливо сообщил, что мы на месте. Коуэл "кинул", чтобы мы оставались в повозке, и быстро вышел наружу, направляясь к двухэтажному, в городском стиле, дому.

Мы прождали около пятнадцати минут, пока мужчина не вернулся и не попросил следовать за ним.

Хозяин дома оказался совсем не таким, как я его себе представляла; молодой парень, на вид лет двадцати пяти, приветливый, добродушный и весьма приятный собеседник. В доме было не слишком много места, но потеснившись, мы все смогли устроиться и немного отдохнуть.

Ужин проходил в благоприятной атмосфере. Мужчины о чем-то то и дело переговаривались, Зак с Сейрой всячески меня развлекали, и было даже очень мило. Эдакая дружная большая семья.

Оказалось, что молодой человек — Питер, работает в следственном управление столицы, и на дом у него времени не остается. Это было и видно: пыльные стены, окна, пол, паутина по углам комнат и множество книг, лежащих, то тут, то там. Но одно другому не мешало. Еду, мы принесли из ближайшего ресторанчика. Кое-как убрались в гостиной: выбили и вычистили с Сейрой, старые диванные подушки, протерли окна и вымыли пол. На остальное же сил уже не хватило, поэтому мы оставили все на другой раз (если таковой представится).

Честно говоря, я уже начала привыкать к этой жизни: дорога, новые знакомые, испытания. Кажется, что так и должно быть, что все правильно.

Нет больше того ощущения отчужденности и паники. Должно быть я изменилась.

Сладко зевнув, легла на кровать и стала удобнее устраиваться.

— Мари, а что у вас с Коуэлом? — внезапный вопрос застал меня врасплох.

Я повернулась к Сейре.

— Что, прости?

В комнате мы были вдвоем. Мужчины разумно посудили, что так будет правильнее всего, и выделили нам комнату, в которой мы сейчас и располагались, деля одну кровать на двоих.

— Просто вы почти не общаетесь, а я была уверенна, после твоих рассказов, что вы, по крайней мере, должны быть друзьями.

Я печально вздохнула и легла на спину, всматриваясь в потолок.

— Мы с Коуэлом не друзья, просто знакомые, по стечению обстоятельств, оказавшиеся рядом, — сухо проговариваю слова и на этом считаю наш разговор законченным.

— Тогда, я думаю, ты не будешь против, если я попытаю свое счастье.

— Как хочешь.

Переворачиваюсь на бок и прикусываю губу.

Как же тяжело делать вид, что мне он безразличен. Сердце вырывается из груди, но сделать ничего нельзя. Да еще придется терпеть их с Сейрой любовную игру. Потому что я абсолютно уверена, он такой шанс не упустит.

Тяжелые мысли медленно уводили мое сознание в мир забытья, в мир сновидений...

Ночь. Темный переулок. Грязный серый снег под ногами.

Мужчина докуривает сигарету и кидает окурок в сторону. Он наблюдает за домом напротив, скрываясь в тени. Терпение его уже на исходе.

Небольшой старый дом манит его, привлекает. Он вожделенно смотрит на окно второго этажа, представляя, что происходит в комнате завешенной темными зимними портьерами.

Его тело горит, не смотря на уличный холод, и все мысли обращены только к Ней. Мужчина зло сжимает кулаки, когда из дома выходит высокий молодой человек, с меланхоличной улыбкой на устах.

Как он его ненавидит, презирает. Была бы его воля, он бы давно придавил эту букашку, посмевшую дотронутся до Неё.

Проходит время, он выкуривает еще одну сигарету, и когда видит, что свет на втором этаже погас, наконец, решается.

Мысли путаются, сердце в груди лихорадочно бьется. Но он не так глуп, чтобы не осмотрительно соваться в её дом.

Осматривается, выжидает еще, а потом обходит её дом и проникает в него через черный ход.

Все оказалось слишком просто! Радость наполняет его, когда он начинает движение по дому, благоговейно проводя рукой по её вещам, лестничным перилам, ручке двери. Бесшумно проходит по её комнате, подходя к кровати. Она подобно белой лилии. Самое прекрасное создание на всем свете.

Присаживается на край кровати, проводя рукой по её оголенной спине, бедрам, ногам...Слышит томный стон и чувствует что не может больше терпеть. Скидывает одежду и начинает целовать её. Целовать её всю, наслаждаясь приятным сладковатым запахом её тела, бархатом кожи.

Она в полудреме поворачивается и что-то шепчет, приоткрывая глаза. Она зовет не Его, произносит не Его имя!

Гнев поглощает мужчину. И он начинает душить беззащитную девушку.

Она смотрит на своего палача, понимая, что это не её любимый, понимая, что смерть пришла за ней. В ужасе бьет своими маленькими кулачками по широкой груди убийцы, но все тщетно.

Он же в этот момент ненавидит и Её, и Его. Как она могла... как она могла, произнеси это ненавистное имя — Питер.

Руки девушки бессильно падают на постель, но мужчина продолжает душить безвольное тело. Проходят долгие мгновения, прежде чем мужчина понимает, что натворил.

Он убил её! Удил свою любовь! Убил!

В ужасе он смотрит на распластанное, на мятых простынях, тело и клянется сам себе, что отомстит тому, кто вынудил его сделать это.

Питер, ты поплатишься за все! Ответишь за её смерть!

Из сна меня вырывает холод. Кто-то стащил с меня одеяло и оставил мерзнуть. Возмущенно переворачиваюсь, нащупывая уголок одеяла и после того как нахожу, выдергиваю из рук похитителя достаточный кусок. Накрываюсь и снова проваливаюсь в сон.

Следующее пробуждение было не самым приятным, меня просто выпихнули с кровати, и я упала на пол. После такой "замечательной" побудки заснуть уже не получилось бы. Поэтому я зло посмотрела на спящую девицу, придумывая достойную месть.

С её силищей она могла меня и убить, ни то, что столкнуть с кровати. В общем, жуть.

Мысли плавно выводили меня в нужное русло. В комнате все-таки было прохладно, а я была в одной сорочке и с босыми ногами.

Процедура одевания проходила в убыстренном темпе и все ругательства направленные в адрес моей подружки, тоже отличались "миролюбием".

И врагу не пожелаешь такого утра, да еще с тем бредовым сном, что мне снился. И хорошо, что я постепенно о нем забывала, переключив все свое внимание на недовольное бурчание.

Спустилась вниз. Чашка чая мне бы не помешала, но вид запустения на кухне вызвал приступ истерического хохота. Несколько минут я боролась с собой, но потом успокоилась и начала прибираться и заодно искать банку с чайными листьями.

Утро было раннее, чуть больше пяти. На улице темень несусветная, глаз выдерешь, прежде чем что-либо разглядишь. Небо черными тучами застлано, и город погряз во мраке, неусыпно храня свои тайны.

По телу пробежал холодок, когда я за окном увидела движущуюся черную тень. Быстро отвернулась и задернула занавеску на окне.

Только утреннего помешательства мне не хватало! Призраков и прочего добра!

Чтобы не думать о всяких ужасах, машинально начала убираться, держа все свои мысли в узде.

Через пару часов кухня приобрела совсем другой вид. Вычищенная и вымытая она казалась уютно и даже милой. Темная мебель, светлый пол и стены, чистая посуда и дымящийся чайник на огне.

Занавески все-таки пришлось снять. Они были такими грязными, что одно их нахождение на кухне вызывало опасения. Поэтому я кинула их в корзину с грязным бельем и благополучно забыла, пусть стирает кто-нибудь другой, я уже была без сил.

Заварила чай и уселась за кухонный стол. Силы куда-то улетучились и меня снова начало клонить в сон. Так всегда в это время. Усталость наваливается и если её не перебороть, можно снова заснуть и благополучно проспать до обеда, чего я себе не могла позволить.

Одно дело дома нежиться в кровати и беспечно тратить время, а другое в гостях и с полным пониманием, что нужно искать еще одного хранителя.

Раньше мне везло. Или кто-то очень хотел, чтобы я так думала. Подкидывая мне знаки и ведя на поводке до цели. Сейчас же я не надеялась на это. Или скорей ждала очередных неприятностей. Не может оказаться так, чтобы Посланник Тьмы не попытался в очередной раз меня убить, или навредить другим членам команды.

При этой мысли мне стало не по себе. К напастям судьбы я уже привыкла, но к боли других, увы, нет. И как бы мне хотелась, чтобы моим опасениям не суждено было сбыться. Но противное ощущение не покидало, сконцентрировавшись на уровне желудка и давая понять, что с приемом пищи можно распрощаться.

Обычно тревога меня посещает, но чтобы все мое существо вопило о грозящих неприятностях, уже нонсенс. Но кто спорит, хранители более восприимчивы ко всему этому, а я еще и девушка. Мне сама природа в руки дала интуиции и велела ей доверять.

В проходе показалось удивленное лицо Коуэла.

— От кого угодно ожидал, но не от тебя.

— И я тоже рада тебя видеть.

Недовольно на него смотрю, скрывая свое негодование.

Мужчина берет чашку из шкафа и садится рядом со мной за стол, наливает себе чай.

— Что заставило тебя встать в такую рань, да еще и убраться на кухне?

Воздух вокруг начинает густеть от напряжения. Медленно поднимаюсь со своего места и, ополоснув чашку в раковине, молча, выхожу из комнаты.

У меня не было желания с ним разговаривать и тем более ругаться. Итак, понятно, какого он обо мне мнения.

Уже собираюсь подняться наверх, но во входную дверь начинают настойчиво стучать. Прохожу по коридору и распахиваю её.

— Айнора, можем ли мы увидеть Питера Тауни.

Передо мной стоят двое мужчин одетых в форму служителей закона.

Взволнованно оглядываюсь на Коуэла, появившегося за моей спиной.

— В чем дело? — бесцветным голосом спрашивает он у мужчин.

— У нас ордер на арест Питера Тауни. Он дома?

Один из сущиков отталкивает меня в сторону и проходит внутрь дома.

Второй следователь проходит следом, кинув на меня внимательней взгляд.

Из-за шума на лестницу, полуодетый, выходит Питер.

— В чем дело? — его голос холоден и требователен.

— Сегодня ночью убили Веронику Джеймс.

Парень спускается на первый этаж, спешно застегивая рубашку.

— Веронику убили... кто? — его голос взволнованно дрожит.

— Следствие разберется, — сухо произносит главный следователь. — Одевайтесь, вы поедите с нами.

— Я главный подозреваемый?! — удивление, смешанное с гневом, возникает в голосе Питера.

— У нас нет времени, — хмуро заявляет сыщик.

Парень, растерянный до глубины души, достает из шкафа пальто, а затем, молча, выходит за представителями закона.

Коуэл тут же следует за ними, беря свои вещи.

Я растерянно смотрю на это, но потом понимаю, что все происходит точно так же, как и было предсказано во сне. Быстро одеваюсь и бегу следом.

— Я поеду с вами! — нагло заявляю, садясь в магический фургон вслед за темным.

Коуэл кинул на меня недовольный взгляд, но отсылать обратно, на глазах у других, не стал. Питер же, был подавлен и особо ни на что не обращал внимания. Следователи тоже молчали, сложив руки.

Я лихорадочно обдумывала все, что знала, видела... в общем, все, что помнила из сна. Девушку убил не Питер, её убил кто-то другой, но вот кто. Лица убийцы я не видела, только его черную душу, мечущуюся в теле человека. Да и не было у меня никаких доказательств, ничего не было. Нужно было больше узнать, выяснить детали. За этим я и поехала в управление. Но получу ли я то, что хочу?

Здание управления показалось мне странным, не вписывающимся в общий колорит города: большим, серым и мрачным. И соседствуя с небольшими, красивыми домиками, оно было излишне и громоздко; давило на окружающих своей массой.

Нас провели в управление и оставили в приемной. Коуэл тут же куда-то направился, приказав мне оставаться на месте.

Я удивленная таким отношением, печально смотрела ему вслед. Вокруг был гомон и шум. Люди сновали туда-сюда. Крики, ругань, разбирательства. Я чувствовала себя маленькой и незначительной, подавляемой той обстановкой, что была в здание.

На меня никто не обращал внимания, и долгое время я сидела, взволнованно теребя полог плаща.

Что я могу сделать, в самом деле, если мне никто не поверит. Сны, фантазии. Еще и меня обвинят в убийстве.

Горестные мысли заполняли все сознание. Уставшая и изнеможенная, я опустила голову, бессмысленно рассматривая грязный, мокрый пол приемной.

— У Вас что-то случилось?

Поднимаю голову и встречаюсь взглядом с высоким приятным мужчиной.

— Нет, — отрицательно мотаю головой.

— Тогда, что вы здесь делаете? — его голос бархатистый и обволакивающий и, не смотря на заурядность вопросов, очень притягательный.

— Я просто жду, — хмуро отвечаю и снова опускаю глаза.

Мужчина берет меня за руку.

— Вы не откажетесь от чашечки чая, айнора.

— Не откажусь, — недоуменно отвечаю, следуя за ним.

Мы прошли на второй этаж, в довольно просторный кабинет. Рабочая обстановка, документы на столе, пишущие принадлежности, книги.

Я села в уютное кожаное кресло. Мужчина достал из просторного шкафа чашки, вазочку с печеньем, а затем поставил все это на стол.

— Так что у Вас случилось, кого вы ждете? — не поворачиваясь ко мне, спросил мужчина, разливая по кружкам горячий напиток.

— Одного моего знакомого арестовали.

Он передал мне кружку и печенье.

— Может, я могу чем-то помочь?

— Я не в праве, — неуверенно отвечаю, делая первый глоток.

— Как его зовут, попробую что-нибудь узнать, а потом сообщу вам, — улыбнувшись, произносит мужчина.

— Мне неудобно, да и у Вас много дел, — опускаю глаза.

Я не полная дура. В этом мире никто просто так ничего не делает.

— Для меня это будет не трудно, айнора, просто не хочу, чтобы Вы просидели здесь весь день, а потом отправились домой, так ничего и не узнав.

Его доводы были убедительны, тем более, я была абсолютно уверена, что мне никто ничего не скажет.

— Его зовут — Питер Тауни.

В глазах мужчины при упоминании этого имени, что-то неприятное промелькнуло, но потом оно исчезло.

— Кто он вам? — незамедлительно последовал вопрос.

Глаза мужчины были все еще теплыми, но я понимала, что здесь что-то не так и он вовсе не дружески настроен.

— Просто знакомый.

— Знакомый?!

— Да, — медлю, делая глоток чая, — мы с друзьями приехали в столицу и остановились в его доме.

— Ясно, — его голос становится более мягким, — и как давно вы приехали, если это не секрет.

Плавным движением он передает мне еще печенья, наклоняясь чуть вперед.

— Вчера.

Допрос с пристрастием, в течение которого я пыталась понять, похож ли этот мужчина на убийцу, или нет.

"Игры с такими типами до добра не доводят": — промелькнуло в голове язвительное.

— Лестно, что вы переживаете за практически незнакомого человека, айнора.

— Я уверена, что это недоразумение и он невиновен.

— Увы, все улики против него, вы ведь знаете, в чем его обвиняют?

Нависает надо мной, смотря сверху вниз и давя свой волей.

— В убийстве, кажется, — неуверенно произношу.

Игры пора кончать. Не нравится мне этот тип, ох, как не нравится. И даже если учесть, что он не убийца, с ним бы в темном переулке я не захотела встретиться.

— Да, к несчастью, в убийстве, — печально вздыхает он, отставляя свою чашку в сторону.

— А Вы... — не успеваю договорить.

— Я его начальник, айнора — Фредерик Роуз. И мне его судьба небезразлична. Не каждый день моего сотрудника обвиняют в убийстве. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, дабы разобраться с этим делом.

— Спасибо, за все, — поднимаюсь с кресла, передавая пустую кружку следователю.

— Не стоит благодарности...

— Мария.

— Мария, — повторяет за мной мужчина. — Вы сами найдете дорогу или Вас проводить?

— Найду, не беспокойтесь, — приветливо улыбаюсь, а затем выхожу из кабинета.

По спине бегут мурашки. Ну и начальство у Питера! Жуть! Мне в его присутствие так неуютно, что хочется сразу признаться во всех грехах, лишь бы покинуть кабинет и больше не встречаться.

Спустившись вниз, я заметила Коуэла. Он стоял спиной ко мне, поэтому не видел, откуда я появилась.

— Коуэл.

Он тут же обернулся и зло процедил:

— Где ты ходишь?!

— В туалете была, — соврала я.

Он прищурился, внимательно всматриваясь в мое лицо, а затем схватил за руку и повел прочь из управления.

Мне было трудно за ним поспевать, но, похоже, это его мало интересовало. В конце концов, я не выдержала, поскользнулась и упала.

— В кого ты такая неуклюжая? — зло процедил он, протягивая мне руку.

Это было последней каплей.

Медленно поднимаюсь, проигнорировав как его помощь, так и слова. Он фыркнул и, развернувшись, пошел дальше.

Я смотрела ему вслед, зная, что он не обернется и не проверит, иду ли я за ним. Похоже вот и все. В моем сердце нет больше для него места. Кидаю на него последний долгий взгляд, разворачиваюсь и иду, куда глаза глядят.

Наверное, он просто винит меня во всем. Проблемы, неприятности — все происходит из-за меня. И вот сейчас, его друг попадает в тюрьму и это после того, как мы приехали в столицу. Я приехала в столицу!

Тьма следует за мной по пятам, играет и заманивает. Кажется, что все происходящее, четко где-то прописано, и все мои действия заранее известны.

Мне надоело мишенью! Остается только один выход, принять свою силу и свое прошлое, как бы больно и тяжело это не оказалось. Мне нужны знания, нужен опыт. Хватит идти на поводу у эмоций. За мной тянется кровавый шлейф, и с этим ничего не сделаешь. И у меня нет прошлого, и не будет будущего, если не разобраться со всем этим, не победить.

Дорога вывела к зданию, в котором заседал магический совет. Оно было вычурным, холодным и белым. Выполненное в одном и том же стиле, что и императорский дворец, оно разительно от него отличалось; вселяя страх и трепет. И будто незримый страж предупреждал каждого входящего о том, что из недр этого великана можно и не вернуться.

Уверенно вхожу, миную охрану и ничего не объясняю. Они недоуменно на меня смотрят и пытаются остановить.

Поворачиваюсь и холодным, ничего не выражающим голосом произношу:

— Я хочу встретиться с главой Черный пантер.

— Простите, айнора, но айнор Волорт, никого не принимает, — растерялся охранник, дивясь такому хамству.

— Меня он примет, — не меняю тон, стоя на своем. — Где находится его кабинет?

— Айнора, мы не можем Вас пропустить, это запрещено, — взволнованно произносит второй охранник, по-видимому, решая какая у меня стадия сумасшествия, и не буйная ли я.

— Ничего, — спокойно заявляю, — если что, обвиняйте во всем меня.

Разворачиваюсь и быстрым шагом поднимаюсь по лестнице. Охранники за мной. Ситуация просто замечательная. В конце концов, даю деру и, наметив направление, несусь по скользкому мраморному полу.

И спрашивается, куда делось мое самообладание?! Эх, похоже, его надолго не хватает.

Когда показалась массивная дверь с именной табличкой, на которой было написано имя главы Черных пантер — Волорт Дайр, я обрадовалась еще больше.

Но меня подводило то, что я не могла остановиться, пол был слишком скользким, и по всем правилам жанра я должна бы была влететь в дверь и `размазаться" по ней, но нет. Кто-то очень добрый раскрыл её передо мной, я влетела внутрь, и врезалась в кого-то очень мягкого. Синие глаза Этого, смотрели на меня с таким удивлением, что можно было для полного фурора свалиться в обморок, но я сдержалась.

Охранники влетели следом за мной. Я успела ворваться из цепкой хватки брюнета и спрятаться за его широкой спиной, наблюдая за всем из укрытия.

Если еще не считать, что меня пробирал смех, то вообще замечательно.

— Хм, — вдруг привлек внимание всех присутствующих худой высокий мужчина, стоящий и все еще державший дверь открытой.

— Айнор Волорт, эта девушка... — замялся один из охранников, приходя в себя после бега.

— Ясно, свободны, — отрезал глава Черных пантер и указал охранникам на выход.

После того, как за ними закрылась дверь, все присутствующие уставились на меня.

— Я так понимаю, что разговор будет долгим, — хмуро заявил айнор Волорт, указывая мне на одно из свободных кресел в его приемной.

Без лишних вопросов я села, за мной сели и мужчины. На журнальном столике стоял чайный сервиз, и из всего выходило, что они собирались расходиться, а тут появилась "злая" я и сорвала их планы.

— Вот видите, айнор Ромиэль, вам не пришлось искать хранителей, они сами Вас нашли.

— Похоже, вы были правы, — рассматривая меня как невиданного зверька, заявил мужчина.

— Вас привела сюда книга? — спросил темный маг, магией убрав грязные приборы, и визуализирую новые.

— Нет, — я покачала головой. — Я пришла сюда за посохом Совы.

Мужчины на меня странно посмотрели.

— Только за ним? — спросил синеглазый.

— Вообще-то нет, — я смущенно посмотрела на айнора Волорта, — я хотела бы просить Вас провести Хечи.

— На Вас? — тут же спросил маг.

— Нет! Моего знакомого обвиняют в убийстве.

— Если это так, то ритуал сканирования памяти должны были уже провести.

— Боюсь, что все не так просто, — задумчиво отвожу взгляд.

— Результаты Хечи нельзя подделать, — успокаивающе заявил темный, наливая мне чай.

— В настоящее время нельзя с уверенностью это утверждать, — хмуро говорю.

В комнате темно и прохладно, стены и пол тонут во тьме. Опять чувствую чье-то незримое присутствие. Он здесь! Следит и слушает.

Нет смысла продолжать.

— Могу ли я забрать посох? — быстро меняю тему.

— Да, конечно, — не понимая таких перемен, удивился мужчина. — Я сейчас его принесу.

Глава ордена Черных пантер встает со своего места и, всего через миг, покидает приемную.

Мы с синеглазым незнакомцем остаемся наедине. Он неотрывно на меня смотрит, и под его взглядом мне становится неуютно. Еще через миг, комнату озарил яркий свет, разгоняя мрак и прогоняя незваного гостя.

Щурюсь, глаза резко резануло и мне пришлось терпеть до тех пор, пока свет не станет нежнее.

— Неужели ваш мастер не научил вас таким простым вещам, — с презрением обращается ко мне незнакомец.

Открываю глаза и смотрю на него, борясь сама с собой.

— Ничего, еще научит, — отвечаю ему тон в тон.

— А Вы думаете, что у Вас есть на это время? — усмехается мужчина, гася пульсирующий шар.

— Найду, — сухо произношу и на этом считаю наш разговор законченным.

Комната снова погружается в тишину и мрак. Складываю руки на груди и принимаюсь ждать айнора Волорта.

До прихода главы темного ордена мы с незнакомцем ни о чем не говорили. Каждый оставался при своем мнение и каждый был в чем-то прав, хотя... разве я виновата в том, что не хотела терять себя?

Когда глава ордена вернулся со свертком в руках, я несказанно обрадовалась. Вот он, мой дорогой, любимый друг!

Мужчина уже собирался передать его мне, но тут другой участник нашей драмы вмешался.

— Я с вашего позволения, айнор Волорт, сам передам его мастеру.

Когда долгожданный сверток перекачивал к синеглазому чуду, я готова была убить главу ордена.

— Думаю, айнора, айнор Ромиэль прав, будет лучше, если он сам его ему передаст.

Злость начала закипать. Как мне все это надоело. Противные маги и мужчины в частности! Неужели не видно! А?!

— Замечательно, — приветливо улыбаюсь и протягиваю руки, — передавайте.

Надо было это видеть! Недоумение сменилось насмешкой.

— Это плохая шутка, — тут же заявил незнакомец.

— А Вы думаете, я шучу, — ледяным голосом произношу.

— Девочка, если бы ты была мастером, то я бы это почувствовал, не играй со мной, а то пожалеешь, — высокомерно произносит Ромиэль, обливая меня взглядом как помоями с ног до головы.

— Serej! — громко произношу, и посох вырывается из рук мужчины и в следующий миг оказывается в моих руках, уже освобожденный от защитной ткани.

Незнакомец зло сводит брови, готовясь показать, кто здесь главный. В его руках возникает сфера света, которая в следующий миг срывается с его пальцев и летит прямо в меня.

Улыбаюсь, и за доли секунды, перемещаюсь в другое место, оставляя этого индюка кусать локти.

В доме Питера было тихо, найдя укромное место и закрывшись на замок, я крепко прижала к себе посох и со словами:

— Nekto-Verij-fet! — потонула в своих воспоминаниях, объятая белым призрачным светом.

Раздвоение личности, или новые приоритеты

Открываю глаза. Тело нехотя двигается. Темно. Холод пробирает до костей. Странно все.

Очнулась я как-то внезапно. Заклинание выдалось странным, и эффекта я пока не ощущала, да и умные мысли как назло в голову не шли.

Сначала пришло разочарование, затем уныние, потом ярость, а в конце безразличие.

Я была уверена, что у меня все получится, а теперь чувствую себя разбитым корытом.

Да, герой из меня никакой. Итак вляпываюсь в вечные неприятности, а потом еще и вишу на шее у темного (а она у него все-таки не железная, и сломать можно).

В полном опустошении поднимаюсь с пола, беру посох в левую руку и неспешно выхожу из темного чулана. В доме светло и тихо. Прислушиваюсь. Внизу кто-то разговаривает, но мне сейчас нужно побыть одной. Обдумать все и прийти к какому-нибудь выводу.

Ванная комната показалась единственным местом, где меня никто не потревожит и где я смогу переварит все происходящее.

Захожу в небольшое помещение, прислоняя посох к стене, и начинаю раздеваться. Отрешенно расстегиваю пуговицы черного пиджака, затем темно-синей рубашки, и тут до меня что-то начинает доходить. Взгляд невольно устремляется к зеркалу.

Паника! Непонимание! Желание оказаться в другом месте.

На меня из страны зазеркалья смотрят васильковые спокойные глаза, высокого худощавого мужчины, с взъерошенными, неровно постриженными черными волосами и неоткуда появившейся иронической улыбкой на тонких губах.

Ну что, юная леди! — Врывается в мой мозг, спокойный мужской голос. — Сейчас самое время познакомиться поближе, — уже с иронией.

— Эээ, — единственное, что смогла выдавить, хватаясь рукой за стену, и обессилено смотря в зеркало.

Ты в шоке? — ехидное, — а я-то было подумал, что раз решилась на объединение сознания, значит, понимала, что творишь.

— Ты кто? — растерянно произношу, присаживаясь на бортик ванной.

Девочка, я знаю, что в твоей головке есть умные мысли, подумай и все поймешь.

— Язва, — выпаливаю на автомате.

Скорее совесть, забытая и покрытая бОльшим слоем пыли!

— А почему я в тебя превратилась, мастер? — чуть не плача.

Интересно как бы это выглядело со стороны?

Вот, уже зачатки разума просочились!

Молчу, не желая поддаваться провокации. Все плохо и без моих глупостей.

Ладно, ладно, — успокаивающе вещает он в глубине моего разума. — У тебя сработала защитная реакция, ты была так подавлена, что захотела сбежать, скрыться. Все тебя игнорируют, не уважают, считают глупой и слабой (хотя, по сути, такой ты и являешься).

— Ты решил меня в грязь втоптать, для своего удовлетворения? — зло спрашиваю, начиная злиться.

Хм. Вовсе нет, малышка. Я говорю истинную правду, о которой ты сама прекрасно знаешь. Но сейчас не об этом. — Он на минуту затих, выверяя слова. — Мы это одно целое, ты не можешь превратиться в меня, у нас одна душа. Просто так получилось, девочка, что ты всеми силами потянула свое прошлое, притянув это тело и сознание, давно потонувшее в море времени. Ты сейчас — это я, в молодости.

— Мужчина, — грустно произношу.

— Мужчина, — спокойное согласие. — Но ты пойми и то, что как мастер, ты должна учить и управлять хранителями, направляя и оберегая их.

— Тебе это просто, но как я-то с этим справлюсь, я ведь...

Я буду все время с тобой, помогать, поучать, направлять. Мы теперь неразлучны, до той поры, пока ты не перестанешь нуждаться во мне, милая Мари.

— И что, я теперь останусь мужчиной навсегда? — вырывается вопрос из груди.

Слышу смех. Обиженно хмурюсь, придерживая язычок и едкие ментальные высказывания.

Ты будешь мужчиной столько, сколько сама пожелаешь.

Последняя фраза и я почувствовала, что осталась одна, чужое присутствие исчезло, потонув в глубине моей души.

Вот так! Я — мужчина!

Кошусь на зеркало. Довольно симпатичный образ, на мой взгляд. Приподнимаюсь. И эти нереальные васильковые глаза, смотрящие на меня с той стороны. Хм. Улыбаюсь. Может не все так и плохо. Буду мужчиной до тех пор, пока не надоест. Или пока не начну сходить с ума.

Прислоняюсь ладонью к гладкой щеке, до сих пор приходя в себя. Поесть бы что-нибудь, а то мое худощавое тело, будто на одних костях держится (явно преувеличиваю, просто есть хочется зверски). При этой мысли в желудке предательски забурчало.

Интересно, а как отреагируют остальные, увидев меня? Сила теперь так явно вокруг клубиться, что спутать нельзя. Мастер — как есть!

Успокаивающе вздыхаю, включая воду и набирая ванную. Нужно немного расслабиться, откинув все мысли.

Сейчас я должна держаться как настоящий мастер. Хм. Коим я и являюсь. Теоретически. Быть сдержанной, рассудительной, немногословной и, конечно, сильной...

Одеваясь и приглаживая взъерошенные волосы, я уже знала, как себя вести и что делать. Играю роль мудрого наставника, главное чтобы Фил, вовремя появлялся, а то опозорюсь, как есть опозорюсь.

Сдержанная улыбка появилась на моем лице, когда последняя пуговица пиджака была застегнута и рука сама собой потянулась за посохом.

Начинаю игру.

Дверь ванной комнаты захлопнулась за мной, я вышла в холл.

Снизу послышался какой-то шум, грохот и ругань.

Размеренным шагом двинулась навстречу новым сюрпризам.

Вступила на лестницу, взявшись за перила, и замерла, с притаившейся улыбкой на губах.

— Где та девчонка, что забрала посох мастера? — неприятное шипение Ромиэля, стоящего на обломках входной двери.

— Тебе не следовало врываться сюда и требовать что-либо, — Коуэл приготовился атаковать.

Мужчины напряглись, готовясь к схватке.

— Хватит, — спокойное и властное.

Неужели это я сказала?

На меня посмотрели две пары удивленных глаз.

Медленно спускаюсь вниз, проходя мимо темного и подходя к Ромиэлю.

— Рад, что вы прибыли, — легкий приветственный поклон.

Мужчина склонился в глубоком поклоне, окончательно успокоившись.

— Простите, за столь непочтительное поведение.

— Вы прощены, — киваю и мимолетным движением восстанавливаю входную дверь, предлагая следовать за мной в гостиную.

Небольшая комната с обеденным столом посередине, как нельзя лучше подходила для долгого разговора.

Я села во главе стола, внимательно следя за растерянным темным, прошедшим вслед за мной и магом.

Жестом предлагаю мужчинам сесть. Разум погряз в спокойном безразличии.

Через миг, по обе стороны от меня сидели ненавидящие друг друга мужчины, в глазах которых читалась явная угроза.

— Разделите со мной трапезу, господа, — в следующий миг на столе появились приборы на пять человек и еда из ближайшего ресторана.

Банально свистнула, сил не было еще чего-нибудь придумывать. Нехорошо, но настроение не располагает на внушительное колдовство, да и оставила я им несколько монет, завалявшихся у меня в сумке. Эх.

— Конечно, — улыбнувшись краешком губ, произнес маг, косо посмотрев на темного.

Коуэл же не собирался притрагиваться к еде, смотря на меня так, будто я восставший мертвец.

Через несколько минут к нам присоединились остальные, растерянно на меня посмотрев, но после приглашающего жеста сели за стол.

Мальчишка и Сейра — растрепанные, и явно дремавшие в то время, когда я послала ментальный приказ, выглядели более чем смешно.

— Думаю, раз мы все в сборе, то можно начинать, — спокойно произношу.

— Здесь не все, — холодно произносит темный, прищурившись и что-то пытаясь разглядеть в моих глазах.

— Все, — безразлично произношу, берясь за столовые приборы и начиная настойчиво резать кусок говядины.

— Коуэл прав, — вмешалась девушка, — здесь нет Марии.

Неспешно кладу в рот первый кусок мяса, медленно пережевывая и глотая.

Наверное, я сейчас настоящая сволочь. Все-таки они за меня переживают. Хм. Хотя заодно проверим, нужна ли я им вообще. Эгоистично.

Беру в руки бокал с красным вином, делаю небольшой глоток и, отставляя его в сторону, холодно произношу:

— Девушки, о которой вы говорите, здесь нет.

— Где она? — злой рык.

Все внимательно на меня смотрят, ожидая объяснений. Хотя мой новый друг, явно не интересуется данным вопросом, или хорошо скрывает свое негодование. Я ведь ему здорово насолила.

— Она выполнила свое предназначение, — губ касается легкая улыбка.

Темный медленно встает со своего места, берет меня за ворот пиджака и поднимает в воздух.

Иронически улыбаюсь, смотря ему прямо в глаза.

Какая реакция, забавно. И чего его не устраивает?! "Заноза" исчезла, ему больше ненужно меня спасать. И тем более делать вид, что мы друзья.

— Где она? — холодный и властный вопрос.

Убираю его руки со своей шеи и медленно, но четко произношу.

— Она не хранитель, я наделил её силой на время, дабы найти своих учеников. Сейчас же Мария находится отсюда довольно далеко. И вам не стоит переживать, о её безопасности позаботятся.

Выдерживаю долгий оценивающий взгляд.

— Если это ложь, то ты сильно пожалеешь, что вернулся, мастер.

Нескрываемая угроза в голосе. Сверкающие ненавистью глаза. Еще миг и он снова садится на свое место.

Фух, я уж было подумала, что мне пришел конец.

Вслед за ним присаживаюсь за стол, продолжая трапезу.

Через пятнадцать минут, моя тарелка была уже полупуста, и нужно стало разрядить обстановку.

— Нам нужно найти еще одного хранителя.

— И вы знаете, где он? — cпросил Ромиэль.

Остальные не вмешивались в разговор, странно на меня посматривая.

— Да, — губ касается легкая улыбка, — завтра мы с ним встретимся, полагаю, нам следует подготовиться.

— К чему? — глухой вопрос.

Серые стальные глаза безразлично смотрят на меня.

— К балу, конечно, — делаю небольшой глоток вина, — мы приглашены.

Враль я еще тот, весь вечер думала что делать, а Фил, как назло, не откликался. Где брать приглашения и костюмы. Если со вторым можно еще как-то разобраться, достав деньги, то с приглашениями могла возникнуть заминка. Да и с другом Коуэла нужно было что-то делать, я была уверена, что результаты Хечи будут не в его пользу, Тьма так просто не отступится, а она точно замешена в этом деле. Впрочем, сейчас везде чувствуется её тлетворное влияние, грозящее катастрофой.

Хотя радует то, что остался всего один хранитель. Ромиэль оказался здесь вовремя, почувствовав, что грядет нечто страшное. Да и посланник другого мира, был очень сильным магом, с немалым опытом, что давало нам хоть какой-то да шанс.

Внезапно в мозгу появилась гениальная идея, которая требовала сиюминутных решений.

Оставшись одна, я улыбнулась напоследок, покрепче схватила посох, и начала перемещаться.

* * *

Здание магического совета. Снова. Наглею. В голове толпились и пихались мысли, но так ничего путного не принесли. Фил молчал. Было немного обидно. Опять чувствовала себя слабой. Хотя нет, чувствовать чувствовала, но вести себя теперь как девчонка не могла. Что люди подумают?! Стыдно.

На губах была довольная ухмылка, когда я размеренным шагом вошла в здание и без лишних разговоров проследовала к лестнице. Как мне нравится эта игра, где можно быть кем-то другим и одновременно собой. В этот раз, правда, меня никто не останавливал. Даже поклонились, увидев гордую осанку и неприступный взгляд. Да и посох мой сразу внушил уважение к моей персоне, из-за чего я не испытывала неудобств. Да и мужчинам в этом мире — власти и силы легче, чем женщинам. Все-таки мы полярности, как не крути. Но исключения из правил тоже бывают, что радует.

В коридоре мерцал свет. Полумрак, то поглощал пространство, то отступал. Чувствовалось чье-то незримое присутствие, но в этот раз не Тьмы.

Иду на незримый зов, минуя многочисленные двери по бокам. Тишина. Мои шаги почти не слышны. Чувствую себя большой хищной кошкой крадущейся по зарослям. Коридор углубляется вглубь здания, вскоре, показалась небольшая витиеватая лестница уходящая вниз. Кладу руку на обшарпанные деревянные перила, чувствуя остатки светлой силы, впитавшейся в дерево.

Ступени подо мной заскрипели. Сморщилась, представляя, что все враги уже наготове, и поджидают только меня. Рука заскользила вниз по перилам, скрип не прекращался до самой последней ступени. И когда я, наконец, спустилась вниз, то явственно представила, что это либо пытка для слабонервных, потому что лестница уходит глубоко вниз, и такой скрип может сказаться на психике, либо своеобразное развлечение и за поворотом смеются гении-шутники, представляя какое у их гостей выражение лица.

Бурную деятельность мозга пришлось прекратить, запихивая ехидные замечания куда подальше.

Лестница привела меня к двустворчатой массивной двери темно-вишневого цвета, когда-то позолоченные ручки были обтерты и казались данью старой эпохи. Подошла ближе и, уже собиралась открыть, но дверь отворилась без моей помощи, открывая взору потонувший в свете тысяч свечей огромный зал. Ноги сами повели меня внутрь к круглому столу, за которым сидели представительные мужчины и с большим вниманием смотрели на меня.

Обвожу глазами всех присутствующих, невольно задержавшись на уже знакомых лицах. Да, забавно, мой старый хозяин, айнор Форгус, начальник Питера — Фредерик Роуз, глава Черных пантер — айнор Волорт и еще несколько смутно знакомых лиц.

Делаю церемониальным поклон, приветствуя всех присутствующих. Маги тотчас встают из-за стола и повторяют мой жест, хором произнося:

— Сертам*.

Улыбаюсь краешком губ.

Ну что, господа маги, посмотрим, кто в этом пруду мутит воду.

— Сертам, — почтительно повторяю.

*Слово издревле являющееся приветствием в магическом сообществе и переводящееся как вера в искренность добрых намерений (более или менее точный перевод).

* * *

Ух. Хорошо я с советом поговорила. Была бы моя воля, вообще бы туда не совалась, но Фил вовремя появился и оказал мне посильную поддержку в заговаривание зубов. Начинаю любить этого прохвоста, мастер-фломастер. Да, веселенькая у него была жизнь, как послушаешь его рассуждения на всевозможные темы, так или уши начинают вять или хохот пробивает, что за живот хватаюсь и остановиться не могу.

После допроса меня любимой, как я это ласково обозвала, попросила айнора Форгуса помочь с приготовлениями к балу. Он тут же согласился и обещал прислать все необходимое, в том числе и приглашения. Вконец обнаглев от такого отношения, я заявила, что мне бы еще оружия и магических артефактов.

Короче, получила я все что хотела, осталось только дождаться посыльных со всем этим хла... добром. Но с этим и другие справятся, все в дом Питера и притащат. Какое счастье, что я выкрутилась. Уф-ф-ф-ф.

Голова, что дуршлаг — дырявая. Когда проснулась совесть, и вспомнила о Питере, мои ноги уже вовсю уводили меня от стен здания совета. Настроение приподнятое, хотя его и омрачали некоторые нехорошие подозрения.

Закралась в мою душонку нехорошая букашка, отчаянно твердившая, что с советом не все ладно и что Тьма сумела пробраться в него. Правда, подозрения не имели под собой доказательной базы, но от этого ситуация ясней и легче не становилась.

Пустые темные улицы, свет магических фонарей то и дело мигающий, и нехорошие мысли. Вот зачем, спрашивается, потащилась пешком? Могла же переместиться, за прихвостней Тьмы уже не было смыла волноваться они, итак, повсюду за всеми моими друзьями следят.

Чтобы вконец не отморозить жизненно важные части своего нового тела, поставила согревающий контур и немного увеличила общую устойчивость. Гололед все-таки повсюду, упадешь и перелом обеспечен. И пусть на мне все как на собаке заживает, боль все равно терпеть придется и постельный режим. А я же теперь не девчонка и жаловаться не могу (и не хочу). И приходится предусматривать все и сразу, просчитывая ситуацию на несколько ходов.

Неуловимая сила поманила меня влево. Хмурюсь, но противиться не спешу.

Неподалеку скрипнула дверь какого-то покосившегося дома, кидаю мимолетный взгляд на серую личность и двигаюсь дальше, манимая непонятно кем.

Да, иду в лапки врага, как мотылек, летящий на свет. Это или прогресс или наоборот, полнейшее отсутствие мозгов.

Печально вздыхаю, понимая, что меня уже не вылечить и девичий максимализм в трубу не спустить.

Дорога приводит к очень знакомому дому. Внимательно оглядываюсь по сторонам и ныряю в тень, увидев, что кто-то с противоположной стороны улицы направляется к этому же месту.

Внимательно слежу, скрывая всплески силы. Незваный гость подходит к дому, оглядывается по сторонам, а, потом, не заметив любопытных глаз, проникает внутрь.

Я была уверенна, что этот незнакомец... В голове полный сумбур. Зачем он здесь? Почему?

На вопросы никто не ответил, Фил опять скрылся где-то внутри сознания и не спешил появляться, предоставляя мне право действий.

Хмурюсь, но с места не двигаюсь.

Улица, погрязшая во тьме и дома, старые и ветхие. Нищенский район, в котором властвуют совсем другие законы и приоритеты. Злые силы поглотили здесь почти все и беспрепятственно влияют на разум людей.

По коже скользит вязкая неприятная сила, морщусь, но стоически терплю прикосновения Тьмы. Мне сейчас не до нее, а всплеск светлой силы вызовет подозрения и рассекретит меня.

Плотнее сжимаю посох в руках, понимая, что надо мной просто издеваются. Стараюсь не дышать, и не думать, смотря во все глаза на погрязший во мраке дом.

Старое потемневшее дерево, окно, скрывающие тайну внутреннего убранства дома. Пологая крыша, высокие стены, небольшая входная дверь.

С неба стал падать снег, подул ветер, взметая в воздух белые хлопья, начиная хлестать лицо.

Настроение было паршивое. Мороз пробирался все глубже под одежду. И без защитного контура я была желанной добычей для него. Напряженно свожу брови.

Жертва собственного любопытства. Терпи, раз во все это ввязалась.

Еще через какое-то время, черной тенью из дома вышел мужчина. Огляделся по сторонам, а затем быстро пошел прочь.

Какая прелесть, я все-таки была права. И что ему здесь понадобилось? Такими методами не помогают, а наоборот — приносят еще больше неприятностей.

Когда мужская фигура исчезла за поворотом, любопытство стало нестерпимым, и я тоже решила посетить опустевший дом.

Стряхнула с себя темную энергию и быстро проникла в незапертую дверь.

Все было как во сне. В том сне, где убили девушку. Её дом, вещи. Скрипящие половицы. Я с любопытством шла по холлу, подходя к лестнице.

Глаза устремились вверх, на второй этаж, но я не спешила подниматься. В доме было намешено большое количество различной энергии. Кажется, раньше на двери стоял защитный полог, но недавний посетитель умело его сорвал. А может быть и не он. Интересно.

Странно я себя чувствовала в этом доме. Что-то мешало правильно анализировать ситуацию. Место преступления просто кишмя кишело фантомами различных людей. И в таком бардаке различить энергию убийцы было невозможно.

Раздраженно встряхиваю плечами и делаю неуверенные шаги наверх.

Ну, и где ты, принцесса? — раздалось в сознание язвительное.

На месте преступления, — хмуро ментально произношу. — Пока ты изволил отдохнуть, со мной случилось нечто странное.

С тобой все время происходит что-то странное, меня это совсем не удивляет.

Отвечать ему я не спешила, да и вообще разговаривать. Сейчас меня волновало нечто другое.

Неуверенно переминаюсь у дверей спальни девушки, не решаясь зайти. Что-то мне подсказывало, что этого лучше не делать. Но я как всегда иду в обход логике. Вдруг осознав, что если отступлю, то потом пожалею.

Дверь поддалась сразу, легко открывшись в сторону.

Прохожу внутрь и замираю. Чувствуется неприятный запах протухшей энергии смерти. Морщусь и быстро оглядываюсь по сторонам. Что-то не так, что-то мешает.

На сознание давит поток странной силы. Не понимаю в чем дело. И тут в голове взрывается.

Беги, беги, дурочка!!! — вопит Фил.

Хочу возмутиться, но тут замечаю магическое устройство и в панике делаю пару шагов назад, затем разворачиваюсь и даю деру.

Бомба! Бомба! В голове маячит только одна мысль. Я привела механизм в действие, я и правда дура. Ну зачем меня туда потащило?!

Гневная тирада прекратилась, когда прогремел взрыв. Я еле успела выбежать, и меня хорошо припечатало взрывной волной.

В соседних домах полопались стекла. Остатки дома валялись повсюду, вперемешку с вещами. Огонь бушевал на руинах, поглощая последние улики и память о случившемся.

В последний момент меня спасло то, что я успела накинуть на себя защитный полог, и вся основная нагрузка пошла на него, но меня все-таки хорошенько впечатало в стену соседнего дома, и я не сразу смогла подняться на ноги.

Собрав остатки сил, двинулась прочь. Скоро на этом месте будет куча народу, а мне незачем светиться.

Коря себя, на чем свет стоит (с чем помогал Фил), я медленно брела по улицам. Вскоре, бедные кварталы стали сменять более ухоженные. Грязное замерзшее месиво под ногами стало каменной мостовой, обработанной специальными заклинаниями и никогда не замерзающей. Фонари горели исправно и свет от них, мягко разливался по ночным улицам. В домах, кое-где, горел свет, и играла музыка. Завернув за очередной угол, я невольно оказалась рядом с работающим питейным заведением. Оказаться в тепле и хлебнуть чего-нибудь горячительного показалась настолько заманчивым, что ноги сами привели меня внутрь.

Двери передо мной распахнули охранники, и я попала в какой-то совсем другой мир.

Над огромным залом висела хрустальная люстра, дарящая нежный золотой свет. Барная стойка ломилась от предлагаемых напитков и люди вокруг привлекали своими улыбками.

Прошла к бару, присаживаясь за стойку. Взгляд невольно упал на певицу, стоящую на небольшой сцене и погружающую всех в мир грез. Её приятный сильный голос завораживал и манил, а музыка была всего лишь дополнением таланта, знойной брюнетки, в откровенном черном платье.

— Нравится? — раздалось сзади.

Перевожу затуманенный взгляд на улыбающегося бармена.

— Нравится, у неё красивый голос.

— Да, Катерина, прекрасная певица, — в голосе мужчины послышались грустные нотки, и он тут же поменял тему разговора. — Что будете пить, сер?

— Бакал вина, — тут же отвечаю.

Ночка выдалась не из приятных, и от одного бокала со мной ничего не случится.

Смотри, опять на неприятности нарвешься, — нравоучительно заметил Фил.

Не нарвусь, не беспокойся.

Бармен, приятный высокий мужчина с чисто выбритыми щеками и зачесанными темными волосами, налил мне бокал красного вина, который я тут же притянула к себе.

Вино было терпким, но его неуловимый приятный вкус будоражил, и вскоре я попросила налить мне еще.

Последнее что я помню, это алые губы певицы, просившие угостить её вином. А потом провал и...

* * *

Ооо, как болит голова! А кто говорил, что похмелье мне не грозит. Фил! Ты где?

Кладу ладонь на многострадальную голову и начинаю приходить в себя. Глаза открываться не спешат, а заставлять их, сил нет. Блин-н-н-н-н!

Чувствую тяжесть на груди. Мммм? Как будто на мне кто-то лежит. Ааа? Шок сменился любопытством.

Медленно приоткрываю левый глаз. Впадаю в ступор. Аааа, что делать?! На моей груди лежит темноволосая девушка. Кажется вчерашняя певица.

Что происходит? Почему я ничего не помню? Мамочки!!!

Любопытство сменилось паникой и я, недолго думая, начала отодвигаться от девушки.

Бедная моя психика, аааа.....

Глухой удар и мои глаза созерцают пыльный пол.

Мммм, упала с кровати. Хнык. Что я вчера вытворяла?

— Милый, — послышался сонный девичий голосок. — Что с тобой?

Темноволосая головка показалась на горизонте. Замираю, думая, что сказать, спросить, предпринять.

— Ээээ, — мысли слиплись в кучку. — Где я?

Угу, ничего поумнее спросить не могла?!

Девушка зевнула и, поставив подбородок на свою изящную ручку, начала усиленно думать.

— Ты вчера немного перебрал, — она рассеялась, — или мы перебрали.

В её карих глазах появились смешинки.

Попыталась присесть и с горестью поняла, что практически раздета (или не одета-одет).

— Слушай, — медленно начинаю, — Катерина... — слова дальше в горле застряли.

— Мммм, что, милый? — девушка потянулась, перетекая из лежащего положения в сидячее.

— Между нами что-то было?

Фух, я все-таки смогла это сказать! И как мне теперь жи...

— Нет, — она помотала головой, — мы вырубились вчера одновременно, но я готова хоть сейчас.

Я увернулась от наклонившейся ко мне девушки и с радостной улыбкой начала собираться.

Вещи валялись по всей комнате, но я одевалась на пределе возможностей. Уверяя себя, что все будет хорошо. Обязательно будет! Главное побыстрее смыться.

— Фил.

Поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с разобиженной девушкой.

— Что, милая, — ласково улыбаюсь, застегивая пиджак.

— Ты куда? А как же я?

Сейчас начнется истерика.

— Котенок, — наклоняюсь к девушке на расстояние ладони, и потихоньку выуживаю свой посох из-за её спины, начиная врать. — Милая, мне нужно по делам, я очень занятой человек, понимаешь. А сегодня у меня важная встреча, сейчас ведь утро. — Сосредоточенно смотрю за окно. — Мой партнер не будет ждать. Пойми.

— Я тебе не нравлюсь? — в огромных кошачьих глазах появилась влага.

Вот, блин! Сейчас точно разревется.

— Нет, нет, милая, — кладу руку на её щеку, мысленно начиная плеваться. — Ты очень мне нравишься, ты ведь такая красивая.

— Правда, — на алых губах появилась хитрая улыбка.

— Да! — Фух, посох высунула. Какое сча...

На меня набросились и повалили на пол. Мамочки! Спасите! Помогите! Ой, убивают!

Пытаюсь высвободиться, но ничего не получается, посох вылетает из рук. Девушка с отчаяньем маньяка пробует меня поцеловать, прижимая к полу всем своим весом.

Пиджак с невероятной скоростью начинает расстегиваться, потом рубашка. Её руки трогают меня во всех местах, пытаясь раздеть. В отчаянье замираю, все еще не в силах поверить в этот кошмар и тут же получаю!

Вот, гатство!

Она меня поцеловала, страстно и в засос.

Ооо, боги! За что мне все это?!

Меня все еще не отпускают. Становится страшно. Уже готовлюсь сделать рывок и перевернуть её на спину, наконец, освободившись, но тут дверь резко отворяется.

— Катерина! — раздается злой мужской голос.

Девушка вздрогнула и скатилась с меня, резко сев.

Все еще не понимая, что происходит, начинаю подниматься.

Толстый сальный мужчина ногой отшвыривает меня в сторону и замахивается для удара над девушкой.

Она съеживается, испуганно пряча глаза.

Успеваю в последний момент, и рука жирдяя зависает в воздухе, перехваченная мной.

— Не стоит, — холодно произношу.

— Хочешь еще получить, грязный подонок?! — выплевывает этот тип, поворачиваясь ко мне лицом.

Не мигая на него смотрю, ничего не говоря. Он закипает, вырывая свою руку, и сжимает угрожающе кулаки.

— Эл, не надо, — вцепившись в ногу толстяка, умоляет девушка.

— Не надо! — зло процеживает он. — Ты узнаешь у меня, шлюха, как водить к себе всяких проходимцев.

В следующий момент он с силой ударяет её по лицу, и она падает на пол.

В моих глазах разжигается пламя. Да как он смеет?!

— Она пойдет со мной, — ледяным голосом произношу, хорошенько врезав негодяю, но тот устоял, зло улыбнувшись и занося кулак для удара.

Я увернулась и врезала ему в живот, потом по почкам и в довершении пнула ногой, да так, что он врезался в стену и на него свалился горшок с цветком.

Еще минуту успокаивалась, смотря на потерявшего сознание мужчину, но потом развернулась и подошла к плачущей девушке, присаживаясь на корточки.

У нее была разбита нижняя губа и из глаз лились слезы.

Провел (я уже вконец запуталась, буду пока ОН) рукой по щеке, силой заживляя ранку на её губе.

— Ну, все, не плач, так лучше? — голос сочувственный и ласковый.

— Фи-и-и-и-л, — она еще сильней разревелась и крепко меня обняла.

Похлопал её по спине, после нескольких минут всхлипываний и произнес:

— У нас нет времени, котенок, собирайся и пойдем.

Девушка на меня грустно посмотрела.

— Я не могу, Фил, — она медленно поднялась на ноги.

— Почему? — я быстро встал и схватил её за руку.

— Моя семья должна Элу много денег, — она не смотрела на меня, пряча глаза.

Приподнимаю её подбородок.

— Собирайся, а я сделаю так, что он простит этот долг.

В моих глазах загорелись злые искорки.

— Он никогда не простит, сколько бы я не работала, он...

Я закрыл её рот ладонью и властным голосом произнес:

— Собирайся, Катерина.

Девушка поддалась моему влиянию и тут же начала собирать свои вещи.

Я подошел к мужчине, который все еще валялся без сознания и, приложив руку к его голове, начал менять его память. Минута и все было кончено. Мужчина больше не будет беспокоить девушку и её семью. Да и судя по всему, она давно уже все оплатила, просто этому зарвавшемуся индюку жалко было отпускать такую рыбку.

Поднялся на ноги, и устало потер лоб. Девушка была уже одета, оставались только вещи, которые в беспорядке летели в небольшой коричневый саквояж. Забив его до упора, Катерина растерянно посмотрела на гору вещей, которые не удастся взять.

Я усмехнулся и магией расширил внутреннее пространство сумки так, чтобы внутри образовался магический карман, с виду и по весу не увеличивающий дорожную сумку. Затем одним мановением руки отправил все её вещи в саквояж и магией прикрыл замок. Девушка тут же схватила сумку и подошла ко мне, все еще глазами осматривая комнату.

Подозвал к себе посох и в тот момент, когда хозяин питейного заведения начал просыпаться, переместился вместе с девушкой к дверям дома Питера.

"О, боги! Что я творю?!": — пронеслись в голове мысли, когда я открывала-открывал дверь.

Ууу, я себя ненавижу! Полное раздвоение личности, шизофрения мне обеспечена. Хочу стать собой! Хочу-у-у-у-у-у!

Девушка неуверенно проследовала в холл и начала осматривать.

Услышав, что кто-то пришел, из гостиной вышли мои друзья и с интересом уставились на миловидное создание, приветливо им улыбающееся.

— Познакомьтесь, это Катерина она...

— Я его девушка.

От такого заявления я мысленно себя убила, потом похоронила, потом снова убила и в конце сожгла. Это КОНЕЦ!

На моем лице отразилась буря эмоций, поэтому без лишних слов, я повела девушку наверх.

Хранители с любопытством за нами проследили, так ничего и не сказав. Хотя поднявшись на второй этаж Зак ляпнул:

— По его лицу не скажешь, что он обрадовался этому заявлению.

Дальше были смешки, а потом голоса пропали.

Я привела девушку в одну из комнат и, поставив её саквояж на пол, спокойным голосом произнесла:

— Мы просто друзья, котенок, тебе придется с этим смириться.

Она непонимающе на меня посмотрела, переваривая все сказанное, а потом громко уверенно заявила:

— Я еще заставлю Тебя меня полюбить, Филлип!

Взбесившаяся карусель

* * *

М-дя. Душа поэта не знает, куда его умные (и не очень) мысли могут завести.

Ныть не буду! Хотя и очень хочется. Все-таки быть мужчиной тяжелее, чем я думала. И какого я вообще все это затеяла?! Сидела бы в своем теле и не рыпалась. Подумаешь, не ценят, стерпеть же можно или что-то предпринять... А теперь чего, кулаки кусать и вспоминать загубленную жизнь?! Как же я хочу стать снова собой.

Стоически держусь под напором безумно-довольных серых глаз.

— Что, мастер, с одной девушкой справиться не можешь?! — с иронией в голосе произносит мужчина.

Приподнимаю брови, оценивающе его разглядывая.

На что это он намекает?! Сейчас я просто в бешенстве, итак, целый день мозги компостируют. Так теперь еще и это.

— С одной могу, — хитро прищуриваюсь, — но её, к сожалению, здесь нет.

Подавись, Коуэл! Не так-то я проста. И еще заставлю себя уважать!

Ха! Кажется, никогда не дождусь такого счастья. Облил меня ведром помоев и молчит в тряпочку. Из себя непреступную особу делает. Хм. И чего надеется?! Если захочу такого напридумываю, такого... От напора умственной деятельности разболелась голова и пришлось на время забыть о шпильках в адрес темного.

Подлая я и мелочная, но мне так нравиться над ним издеваться. Да и сам он не ангел, постоянно меня третирует, только волю дай и в могилу сведет.

Внутренне вздыхаю, делая глоток горячего черного чая с молоком.

Теплота немедленно разливается по телу, принося с собой покой и умиротворение. На время все мысли закрывает нега и хочется мурлыкать от удовольствия.

Эх, и почему так не может продлиться вечность? Вон моя проблема номер один опять строит мне глазки.

Взяли меня вместе с Коуэлом в осаду и издеваются, как могут, а я терплю.

Как же мне избавить себя от притязаний этой певицы? Ведь в покое не оставляет, целый день ей твержу, что между нами ничего кроме дружбы быть не может, а она все равно. Смотрит на меня с придыханием, слюнки мысленно пускает. И наверняка замышляет что-то недоброе... Ежусь под гнетом противных образов. Становится не по себе. Противно. Грустно.

Притворятся мужчиной это одно, а быть им — совсем другое. Я же все-таки девушка! И хочу быть ею!

О, боги! Как мне со всем этим разобраться?

* * *

После обеда к нам заявились посыльные от совета и принесли все, что я заказывала. Магические чемоданы с разнообразной одеждой, оружие и артефакты.

Довольная была как паровоз. Но мое счастье было недолгим, темный тактично заметил, что можно было так не ухищряться и пойти кому-нибудь одному.

Я разобиделась и решила с ним прекратить препираться. Все равно от наших шпилек толку мало. Да-а.

Стою перед зеркалом и думаю, подошло бы мне это голубое шелковое платье, если бы я еще была девушкой.

Настроение опять плохое.

— Оооо, да ты решил всех поразить на балу! — раздалось насмешливое.

Ну вот, не ждали!

Коуэл стоял в дверях и, не останавливаясь, хохотал.

— А с чего ты взял, что это для меня? — хмуро произношу, складывая платье и кладя его на кровать.

— А кому же еще, кроме тебя, я здесь не вижу больше умалишенных.

Бесстрастно на него смотрю, игнорируя последние слова.

Из себя он меня не выведет, не дождется!

— Увидишь, — на губах притаилась противная усмешка.

— Знаешь, — медленно произносит он, — я начинаю думать о том, что ты специально меня злишь. Но, увы, ничего не получится.

В его глазах порхают смешинки.

— Ты в этом так уверен? — вырывается насмешливое.

— Абсолютно, — ледяным голосом произносит темный и, бросив на меня уничтожающий взгляд, выходит из комнаты.

Ну да, ну да. Мы еще на это посмотрим. Хм. В отличие от тебя, я прекрасно себя знаю и могу врать о наших с "Мари" отношениях сколько, и как угодно.

Все, сдаю мозги на хранение в банк, все равно ими не пользуюсь!

Сейчас бы кто-нибудь мне сказал, как осуществить задуманное, и не бросаться словами почем зря. Эх.

* * *

Бал, бал. Ух. Это было еще то зрелище.

Огромный дворцовый зал залит ярким нежным светом тысяч магических огней, которые меняли свой оттенок от темно-золотого до холодно-голубого, как бы раздвигая пространство (итак немаленького зала).

Гости щеголяли в разнообразных нарядах, порой вовсе нескладывающихся в голове. На то и бал маскарад, что можно себе позволить много больше, чем на обычном светском рауте, да и маски искусно скрывали лица. Правда, только тех, кто этого хотел.

Шампанское и закуску разносили подавальщики разодетые в костюмы прислуги прошлой эпохи; строгие, черные, сидящие как влитые и сильно выделяющиеся на фоне буйства красок — костюмы.

Сам король сегодня порадовал нас белой кружевной рубашкой, вышитой мелким речным жемчугом. Темно-синим камзолом, идеально подчеркивающим все достоинства правителя, и высокими сапогами, придававшими мужчине какой-то таинственный вид.

Да уж, что с этого ловеласа взять. Ясно же, ради кого старался. Вокруг трона вьется рой миловидных девиц, жаждущих получить хоть немного монаршей любви.

Я усмехнулась и перевела свой взгляд на другую интересную картину.

Катерина с Коуэлом перешептывались в сторонке, и девушка кидала на меня неоднозначные взгляды, от которых мне резко поплохело и захотелось выпить.

Отворачиваюсь от заговорщиков, перехватывая поднос с напитками, и залпом осушаю бокал.

Шампанское быстро просочилось по пищеводу и проникло в желудок. Но во рту все еще оставался его приятный вкус, поэтому я выпила еще, а потом закрутилось...

Огляделась по сторонам в поисках знакомых лиц. Хранители разбежались по всему залу, совсем позабыв о нашем деле.

Сначала я нахмурилась и стоически выдерживала все каверзы судьбы и приставания различных особ, в том числе и мужского пола.

Тошнота во рту подкатывала, не давая соображать.

А потом, когда я увидела, как Коуэл танцует с какой-то ослепительно-прекрасной блондинкой одетой лесной нимфой, и вовсю флиртует, совсем озверела.

— Ну, мы еще посмотрим, — сквозь зубы произношу и быстро выхожу из зала.

Ноги несут меня к мужской уборной. В голове давно балуется градус, радуясь такому слабому противнику как я. Перспектива зашибись и удавись!

Врываюсь в просторную комнату и встаю перед массивным зеркалом, в красивой резной раме.

— Я так это все не оставлю, я больше так не хочу! — мой злой рык пугает сухонького старичка, зашедшего в неподходящий момент, и с извинениями вылетевшего из помещения, так и не сделавшего свои дела.

Дальше все было как в плохом фильме. Перемещаюсь обратно в дом Питера, быстро скидывая с себя элегантный черный фрак, ботинки, штаны... Раздевшись полностью, начинаю настойчиво произносить слова старого заклинания, которое до сего момента просто затерялось в моей памяти.

— Embila-Ores-Zet-Baradej.

По всему телу бегут мурашки, потом кожа начинает святиться, и меня бросает в жар. Свет с каждым вздохом становится все ярче и вскоре поглощает все вокруг.

Жмурюсь из-за рези в глазах. Тошнота подкатывает к горлу, а потом...

Пять минут беспамятства, и я очнулась.

Тело не слушалось и мне потребовалось несколько минут, чтобы взять его под контроль. Приподнимаюсь и переполненная счастьем, смотрю на свое вновь обретенное девичье тело.

-Ииииииии, — раздался девичий вопль, и я вскочила на ноги, начиная шустро одеваться.

Платье прекрасно село по фигуре. Распустила волосы, добавила пару штрихов и вот, перед вами стоит прекрасная русалка, поднявшаяся со дна морского.

— Я не девочка цветочек, я еще всем покажу, как просчитывать мои действия.

Мило, но это долго не продлится, через двенадцать часов ты снова станешь Филлипом, — хмуро произнес мастер.

— А мне больше и не надо! — глаза зло сверкнули призрачным огнем, и я переместилась во дворец, минуя всяческие охранные заклинания.

Давешний старичок только присел с надеждой отдохнуть от суеты в спокойном месте и сделать свои дела, а тут я на его голову.

От испуга он споткнулся и упал с опущенными штанами, да так, что задел какие-то трубы и из них на пол полилась грязная, неприятно пахнущая жидкость. Пискнув, что дико извиняюсь, выбежала из туалета.

На подлете к залу, встряхнулась и гордо выпрямилась, мысленно себя подбадривая.

Для моей мести требовалось не так уж и много — насолить всем и сразу!

Разум, поддавшийся алкогольному змею, шел напролом.

Зал встретил меня шумом и звоном бокалов, музыка мелодично разливалась по всему помещению, несколько перекрывая общий гомон.

Прохожу мимо веселящихся парочек, шепчущихся и смеющихся в сторонке. Потом ноги уводят меня вглубь, туда, где идет самое веселье.

Внезапно меня хватают за руку и силой притягивают к себе. Возмущенно раскрываю рот с желанием нецензурно выругаться, но в меня дыхнули таким перегаром, что он мог запросто и убить, поэтому все слова из головы выветрились.

Покрасневший и очень пьяней мужчина, что-то пытался мне сказать, заплетающимся языком, щупая меня при этом за пятую точку. Я, разумеется, не смогла стерпеть такой наглости и с силой наступила ему на ногу, а потом еще влепила нехилую пощечину, от которой он пошатнулся и чуть не упал, но его вовремя подхватил на руки приятель, мало от него отличающийся — такой же пьяный и плохо соображающий.

К моему несказанному счастью на этот инцидент никто не обратил особого внимания, и я смогла продолжить свой путь, скрывшись в толпе.

Где-то в центре всеобщего веселья я наткнулась на Ромиэля. Наткнулась это точнее всего, потому что он буквально возник передо мной, преграждая путь.

Попыталась обойти живую преграду, но она, как назло, не хотела убираться с моей дороги. Насмешливо рассматривая меня своими темными и таинственными глазами, он улыбался.

Нахмурилась, решая, что сделать. Но соображала, я значительно медленнее этого негодяя, потащившего меня к танцующим парочкам. Все зачатки сопротивления были подавлены в зачетке, жесткой хваткой.

Я сильно пожалела, что не врезала ему как следует в первый же момент, как увидела. А сейчас, просто не могла этого сделать, находясь на виду у сотен глаз.

Мужчина крепко прижал меня к себе, начиная вести. Музыка качала нас на волнах танца, то замедляя, а то наоборот прибавляя темп. Мы кружились в невообразимом ритме, поддавшись магии праздника.

Я не отрывала глаз от него, то и дело, начиная тонуть в озерах его глаз, которые постепенно меняли свой оттенок, от синего — до голубого. Завороженная и привлекая.

Он же играя, и дразня меня, то наклонялся к моей шее, которую обдавало горячим дыханием, а то наоборот отдалялся, лишая меня такого близкого и родного тепла. Начиная сходить с ума от манящего и играющего со мной иноземца, я совсем потерялась.

Голова от шампанского кружилась, и танец только усугублял мое положение.

Когда музыка закончилась, я не сразу это поняла, потому что Ромиэль и не думал меня отпускать, наклоняясь все ближе и ближе, пока наши губы не слились в жарком и страстном поцелуе.

Где-то на грани сознания я понимала — этого нельзя делать, и что все происходящее неправильно. Я ведь не такая, я ведь люб...

Через долгие мгновения я осознала насколько сильно меня тенет к этому, раздражающему во всех отношениях — типу. Он властвовал надо мной и заставлял забыть все, даже свое имя. Медленно и со вкусом приучая к себе.

Я поняла, что он решил мне отомстить в первые же секунды, как его увидела. Но мне так хотелась забыться, выкинуть из головы: хранителей, Тьму, да и Коуэла в придачу. Что я позабыла о предосторожности и допустила его слишком близко, туда, где за щитом скрывается моя истинная сила.

Наш поцелуй все длился, минуты сливались в тягучую массу, и время будто остановилось подвластное нашей воле.

Но вдруг меня рывком выдернули из объятий брюнета и с силой развернули к себе. Я смотрела затуманенными глазами на посеревшего от злости Коуэла и от страха съежилась.

Он кинул уничтожающий взгляд на Ромиэля, всем своим видом показывая, что это не конец и ему придется отвечать за свои действия. А затем темный больно схватив меня за кисть и куда-то повел.

Не совсем адекватно все воспринимающая, я притихла и потупила взор.

Еще минуту назад я была почти счастлива. Это была не любовь, но в том поцелуе не было лжи, притворства, не было той злобы и мстительности, что сейчас были у Коуэла. Этот мужчина давно не приносит мне ничего кроме боли, да и веру в него я уже потеряла из-за того, что дом той девушка, в убийстве, которой обвиняют Питера, взорвал именно он. Как же все сложно!

Меня тащили через весь зал, не удостоив вниманием и сжимая мою руку так, чтобы мне было больно.

Через некоторое время мы вышли из зала, но темный не останавливался, ведя меня дальше, туда, где не было чужих глаз, и у него бы появилась возможность высказать все, что он обо мне думает.

Мы прошли еще немного. Боковой коридор пустовал.

Здесь было тихо и только на грани слуха можно было уловить праздничный шум.

Мужчина повел меня к окну, развернулся ко мне лицом, и вернул мне пощечину.

— Ты моя, Мария, и только моя, — он попытался меня поцеловать, но я отшатнулась от него, как от прокаженного, положив ладонь на горящую щеку и больно прикусив нижнюю губу.

— Мария, — он сделал шаг мне навстречу, изменившись в лице, — прости, я...

В его глазах больше не было гнева, скорей раскаяние. Но мне уже все равно. По щекам потекли слезы, которые я не смогла остановить.

— Как должно быть ты меня ненавидишь, что каждый раз делаешь еще больнее, Коуэл, — я говорила удивительно спокойным голосом, несмотря на то, что в груди разрывалось сердце. — Ты думаешь, что у меня нет сердца, или тебе так нравится топтать его?!

— Подожди, — он хотел что-то сказать, но я не дала.

— Молчи, хоть раз послушай то, что я тебе говорю, — голос начал срываться. — Я больше не хочу тебе видеть, мне надоели твои игры, надоело чувствовать себя ничтожной. — Я замолкла, смотря в его растерянные глаза, а потом горестно добавила. — Я не верю тебе, больше не хочу верить.

Я развернулась и медленно пошла прочь, унося с собой осколки той далекой первой любви, которая с самого начала была ложью. И дело вовсе не в пощечине, я её заслужила. Дело в той тьме, что заполнила его душу, когда он посмотрел на меня. Он все еще служит своей госпоже, он все еще воин хаоса. А я лишь глупая девчонка, поверившая тому, кто с самого начала насмехался надо мной.

— Мари, подожди, прошу, — за спиной послышались быстрые шаги.

Я не смогла бы вынести очередной лжи и его спокойных ласковых глаз.

Как же я себя ненавидела за слабость, которую испытывала к этому мужчине.

Не оборачиваясь, я убыстрила шаг, а затем, начала бежать...

Я спряталась, скрылась от него. И теперь, притаившись за толстыми зимними портьерами, тихонько выжидала.

— И от кого прячется, айнора?

Мне закрыли рот рукой, чтобы я не вскрикнула и крепко к себе прижали.

Вот еще счастье привалило на мою голову! Филл-л-л-л-л, спаси меня-а-а-а-а-а!

* * *

— И где тут короткий путь! — я злилась и готова была уже сорваться на крик.

— Хм, если тебе так нравится здесь загорать, можешь оставаться! — зло процедил мужчина за моей спиной.

— Ха! Щас, только платочек поглажу!

Вот, прекрасная перспектива — идти по карнизу здания, зимой, в бальном платье, в туфлях на каблуке и выслушивать брюзжание незнакомого типа.

— Язва, поторопись или мы вдвоем замерзнем!

Я мысленно себя поддерживала. Холодно было жутко. Силой пользоваться не могла. Коуэл бы это засек. Наверняка сейчас пытается меня найти. Ненавижу! Хорошо хоть карниз был широкий, а то я бы давно валялась внизу с переломами всего и сразу. Высоко — жуть!

Уууу. Как же холодно!

— Тебе легко говорить, изверг! — более миролюбиво произношу, пытаясь не смотреть вниз.

И почему меня угораздило пойти на такое?!

Снег кружился и падал, будто специально издеваясь надо мной.

Прикусила губу, преодолев еще один пролет и свернув за угол.

— Мне?! — искренне возмутился мужчина. — На тебе мой пиджак!

— А идея была твоя! — невинно заявляю.

— Но ты на это согласилась.

— А кто меня вперед заставил идти! И нечего теперь жаловаться!

За разговором я потеряла равновесие и чуть не упала вниз. Незнакомец меня придержал, прижав своим телом к стене.

— Тебе меня совсем не жалко? — смотря на меня недовольными глазами, произнес он.

Искривляю губы в усмешке и издевательски произношу:

— С чего вдруг?!

— Хотя бы за то, что я спас тебе жизнь.

— Это еще не факт.

— Хм, — недовольное, — я пойду вперед, если не возражаешь.

— Как пожелаешь.

Ну и кто меня за язык тянул? Нахамила и довольна. Наверное, это защитная реакция психики после пережитого сегодня, или я просто становлюсь стервой.

Мужчина быстро перемещался по карнизу, совсем не смотря вниз. Так как он я не могла и злилась еще больше.

Отчего он убегает я так и не поняла. Вроде представительный мужчина. Хотя кто их знает.

Когда он совсем исчез из виду, мне стало не по себе.

Вокруг было только белое марево, снег и ветер, намеривающийся скинуть меня вниз.

Грустно стало и обидно. В общем, шла я, шла, куда сама не знала, по сторонам не смотрела и тут.

— Ай, отпусти! — раздался мой истерический крик.

Меня схватили и затащили внутрь здания. Я испугалась и подумала, что это Коуэл.

— Решила еще погулять, похвально.

Меня нахально отставили в сторону. Потом мужчина закрыл окно, снял с моих плеч свой пиджак и встряхнул его пару раз от снега.

Меня жаба душила. Но я промолчала и направилась к дверям.

— Куда-то собралась, красавица, или ты знаешь, куда идти дальше?

Я остановилась у самых дверей, противно сморщившись, но когда развернулась, на моем лице была уже улыбка.

— Не соблаговолите ли составить мне компанию, айнор? — в глазах чертята прыгают, а голос спокойный.

Мужчина ухмыляется, застегивая пиджак.

Мы находились в какой-то коморке, практически без мебели, только несколько стульев и большой шкаф у стены.

— Соблаговолю, айнора, но с одним условием...

— Каким?

Он подходит ближе, наклоняется и тихо, но четко произносит:

— Поменьше эксцентрики, или скину на руки стражи.

Прищуриваю глаза и недовольно произношу:

— Согласна.

— Замечательно, — на его лице появляется широкая улыбка.

Он выпрямляется, передергивает плечами, а потом берет меня за руку и быстро выходит из комнаты.

Чуть ли не бегом мы преодолели коридор. Никого не встретили, но от этого легче не стало. Бегать на каблуках это то еще удовольствие, но я стоически терпела, все-таки не в первый раз, да и показывать свою слабость не хотелось, а то эта язва еще что-нибудь сделает.

Показалась очередная дверь, мы вошли внутрь, и у меня отвисла челюсть.

Мы быстро шли по залу заполненную парочками, они не стеснялись и развлекались, как могли. Ужас!

Было противно, но я быстро смекнула и начала смотреть только в широкую спину мужчины, который, не останавливаясь, вел меня мимо.

Его пару раз окликали, Девином называли. Но он шага не сбавлял и от предложений присоединиться отказывался. На мое счастье.

Когда мы преодолели комнату порока, я облегченно вздохнула.

— Испугалась, что я решу остаться? — тут же последовал едкий комментарий.

Я разумно предпочла смолчать.

— В другой ситуации остался бы, — поняв, что я не склонна к беседе добавил он.

Я смутилась и от собственного бессилия прикусила губу, а то заведет в место похуже и оставит там, с него ведь станется, гад.

Дальше мы шли без приключений, через какое-то время показался небольшой коридор и лестница уходящая вниз.

Спуск занял немного времени, хотя я уже и устала от продолжительной ходьбы. Мы вышли к комнатам прислуги. Небогатое убранство, простое оформление, обычные дубовые двери.

Вдруг из боковой двери появился задумчивый мужчина, он что-то рассматривал в руках и поэтому не сразу нас заметил, но потом все-таки поднял глаза.

— Айнор Граф, вам что-то нужно, могли бы просто позвать, я...

— Тихо, — мой спутник холодно произнес, — ты нас здесь не видел.

— Хорошо, — растерянно ответил мужчина.

Мы прошли мимо него по коридору и свернули за угол. Дальше наше приключение завело нас на кухню. На ней было много людей, они суетились, не обращая ни на кого внимания.

На нас, конечно, косились, но спрашивать ничего не спрашивали, освобождая путь.

Но когда мы вышли на улицу, я сильно пожалела, что мне в голову стукнуло, и я решила выяснить отношения с темным.

Снега было очень много, поэтому я остановилась у входа и идти дальше отказывалась.

— Ты хочешь отсюда выбраться или нет? — произнес незнакомец недовольно.

— Хочу, но, — я сделала огромные глаза.

— Хорошо, — меня тут же подхватили на руки и понесли через весь двор.

Я зажмурилась и прикрыла лицо рукой. Погода была неистовая. Снег сыпал комьями. Вокруг практически ничего не было видно. Да и холод сковывал и заставлял дрожать.

Я — дура! И чего вырядилась? А самое главное — для кого?

Мужчина шел быстро, не останавливаясь и будто не замечая, что у него на руках значительная ноша.

Магический фургон подъехал внезапно. Мы в него сели и куда-то поехали.

Мужчина сел напротив, тут же кинул мне плащ, лежащий внутри, отряхнул снег с одежды, а потом бесстрастно на меня посмотрел, спрашивая:

— А теперь, милая айнора, я хотел бы услышать о мотивах, заставивших вас пойти на столь рискованный шаг?

У него был холодный голос и непреступный взгляд.

— Да уж, лучше бы я оставалась мужчиной, — чуть слышно бурчу себе под нос, но он, кажется, расслышал.

— Кем, прости?

— Кошкой, лежала бы сейчас у камина, грелась, а не шаталась по дворцу со странными типами.

Он рассмеялся, потом внезапно успокоился и схватил меня за руку.

— Отговорка не прошла, повторить вопрос или так ответишь? — тоном, не терпящим возражений, проговорил незнакомец.

— Кролика морковкой не напугаешь, — прищуриваю глаза.

— А чем напугаешь? — сильно сжав мою руку, спрашивает.

— Мне больно.

— И?

— А то, что если не отпустите — пожалеете.

— И что же ты мне сделаешь, девчонка, — с иронической улыбкой на губах, спрашивает незнакомец.

— Я?! — наигранно удивляюсь.

В голове крутятся всякие колкости, но произнести я их не успеваю, потому что повозка резко тормозит, я врезаюсь в грудь мужчину, слышится скрежет тормозов, нас начинает закручивать, а потом повозка во что-то врезается.

Нас здорово потрясло. Моя удача, что меня крепко держал этот тип, а то заработала бы себе шишек.

Успокоившись и придя в себя, мужчина отсадил меня в сторону, и вышел наружу. Я уже хотела пойти за ним следом, но послышался чья-то ругань, удар, и через минуту бесчувственное тело моего случайного знакомого впихнули в повозку.

Один из нападавших, одетый во все черное, мне противно улыбнулся, а потом закрыл дверь и чем-то её подпер.

Повозка поехала дальше, увозя нас в неизвестном направлении.

Какой кошмар! Нас похитили! И зачем я им сдалась?

Покосилась на бесчувственное тело, кое-как лежащее на соседнем сидении, сжалилась и пересела к нему, поудобнее его усаживая.

Вопросов было куча, но предпринимать что-либо я пока не спешила. Буду действовать по ситуации. Возможно здесь все намного сложнее, чем кажется. Предчувствие.

Тяжело вздохнула, радуясь хотя бы тому, что в повозке тепло, и мы не замерзнем. Похищали явно не меня. Я так, случайный подарочек. А главная цель Граф.

Встряхнула его, пытаясь привести в чувства, но все оказалось тщетным, удар был сильный и мужчина надолго потерял сознание.

Чувство беспокойство нарастало в груди.

Мне это не нравится. Ох, как мне это все не нравится.

Конец игры

* * *

Нас бросили в темницу. Граф без сознания лежал у стены на грязном топчаке.

Холод пробирал до костей, и не было возможности согреться. Плащом я накрыла мужчину. У него сотрясение, ему нужнее.

Девину стало плохо, его то и дело бросало в жар, и я не знала, как помочь. Интуиция подсказывала, что во всем этом замешен кто-то очень сильный и хитрый. Темная сила заполонила все вокруг, и мне стало трудно дышать. В такой ситуации я не могла раскрыться, нужно выждать и собраться с силами.

Помещение, в котором мы находились — большое и грязное. Необработанный, почерневший от влаги камень, практически отсутствовал свет, и жутко холодно, сковывающий движения. В небольшое отверстие у самого потолка, пробирался мороз и неяркий лунный свет, позволяющий хоть что-то увидеть.

Я собрала немного снега, нападавшего из отверстия и, растопив его в ладонях, смочила им платок, который затем положила на лоб мужчины.

Время тянулось, но за нами никто не приходил. Я сидела рядом с Графом, время от времени, проверяя его лоб, и ужасно нервничала. Ему становилось хуже с каждой минутой, жар не спадал и только усиливался. В какой-то момент Девина начало трясти. Пришлось лечь рядом, обняв и пытаясь успокоить. В конце концов, у меня не осталось выбора, и я применила лечебную магию. Сконцентрировала её внутри себя, чтобы не произошло большой утечки, и темные прихвостни не поняли с кем они имеют дело. Потом взяла двумя руками голову мужчины и, припав к его губам, начала вливать лечебную магию, чувствуя, что постепенно ему становится легче.

Сила сделала свое дело. Жар спал. Его перестало колотить и через какое-то время Девин смог открыть глаза.

Я сидела рядом и смотрела на дверь темницы, из-под которой пробивался яркий желтый свет. Чувствовала, что скоро явятся незваные гости, почуявшие всплеск светлой силы. Не верила я в сказки. Все слишком запуталось. В голове была неразбериха, кавардак, и я не могла сосредоточиться. Руки тряслись от холода, тело плохо двигалось, и мысли все сводились в одну — хочу согреться.

Я что-то упустила, что-то проглядела во всем этом. Снова тупик, и опять нужно найти выход из безвыходной ситуации.

— Как долго мы здесь?

Мужчина прислонился спиной к стене, держа голову двумя руками.

— Думаю, несколько часов.

— Они что-нибудь сказали? — Девин говорил неприятным осиплым голосом, в котором чувствовались отголоски боли.

— Нет.

Подвигаюсь ближе, и кладу руку на его лоб. Сила теплым потоком потекла по руке, снимая его головную боль.

— Спасибо, — тихо и удивленно произносит.

— И, — хмурюсь, — зачем ты им понадобился?

— Это тебя не касается.

— Конечно, — соглашаюсь, — это меня не касается, но умирать мы будем вместе.

— Мы не умрем, — он поднимается со своего места, рывком меня отстраняя.

— Глупец, — я тихо смеюсь, — ты сегодня уже стоял на пороге смерти, и так легко об этом судишь.

— Я не просил меня спасать, девчонка, — грубое и властное, — а сейчас помолчи.

Я впала в ступор от такого хамства.

Значит, я его спасаю, раскрываюсь, а он, гад неблагодарный, так!?

Мужчина подошел к двери и начал по ней колотить.

— Эй, там есть кто-нибудь?! Я хочу поговорить с вашим главным!

— Дурак, — я прикусила губу и накинула на себя плащ, откинутый Девином в сторону.

Он минут пять тарабанил в дверь, но его настойчиво игнорировали, давая понять, что к переговорам с пленниками они не готовы.

Потом Граф начал мерить темницу шагами, чем меня очень раздражал. Но я молчала, прижав колени к груди и положив на них голову.

Мне было плохо от той энергетики, что пропитала все здание до основания. Кружилась голова, тошнило, и по телу бежали мурашки. Никогда не думала, что все так закончится. Может это была ловушка для меня? Интересно, а в такой атмосфере я смогу переместиться, или же нет? Путы, окутавшие пространство, могут и не пропустить, черными змеями взявшие помещение в кольцо.

Ожидание было еще хуже грозящей смерти, оно давило уничтожая надежду, принося с собой апатию и чувство безысходности.

В конечном итоге у меня началась истерика, и я стала зло и отчаянно смеяться. Из носа потекла кровь, грудь сжало в тески, и я упала на пол, крепко зажмурившись и сжав кулаки.

— Что с тобой, прекрати хохотать, — мужчина подошел ко мне, встал на колени и попытался поднять.

Я не сопротивлялась, мне было уже все равно. Меня застали врасплох; взяли в тески и давили, давили.

— У тебя кровь.

Он запрокинул мне голову, прикладывая к носу платок.

— Тебе не стоило пользоваться силой, раз не умеешь её контролировать.

— Ты глупец, — я вырвалась из его рук. — Дело не в этом.

Из последних сил приподнялась и встала на ноги, подходя к дыре в потолке и вдыхая морозный воздух.

— Тогда в чем? — раздраженно спрашивает он.

Я молчу, ловя крохи чистой силы, проникающие вместе с воздухом. Сознание медленно светлеет, и я начинаю осознавать, что я была на грани сумасшествия. Чем больше сила мага, тем сильнее напор. Как же глупо я попала в ловушку.

Мужчина не выдерживает и подходит ко мне, разворачивая и наклоняясь к моему лицу.

— В чем дело?

— Если ничего не предпринять я скоро умру, — будничным голосом произношу, сама себе удивляясь

— Что за глупости, ты не умрешь.

— Ты прав, я не умру здесь, в этом нет смысла, слишком неинтересно, думаю, для меня приготовят что-нибудь более эффектное.

— Ты бредишь, — неприятно и брезгливо произносит он и отходит в сторону.

В тот же момент послышались шаги и в темницу вошли двое мужчин, облаченных во все черное.

— На выход, — Графа подтолкнули к двери, — и вы, айнора, тоже.

Меня схватили за руку и потащили куда-то. Было больно. Яркий свет, после сидения в темнице, резал глаза. Голова кружилась и накатила тошнота. Ноги не хотели иди и меня чуть ли не волочили.

Нас долго вели по пустым коридорам, пока перед нами не раскрылись двери, в огромный зал.

Воины подвели нас к черному резному трону, у которого на цепи сидел полуголый маленький мальчик, лет двенадцати на вид, и бессмысленными глазами смотрел в пол. А на самом троне восседал незнакомец, с надвинутым на глаза капюшоном.

Граф было дернулся в сторону мальчика, но его ударили дубинкой по спине и он упал на пол, зашипел, но потом снова выпрямился и зло посмотрел на сидящего на троне.

Сам зал был темным и пугающим. Тьма, будто живая, перемещалась по нему, кружа и смотря на меня тысячами своих немигающих глаз. Мне казалось, что в её взгляде нет злобы, скорей притворство и какой-то интерес. Странно.

Внезапно мальчик поднял на нас глаза, в которых теплился мрак, и бесцветным холодным замогильным голосом заговорил.

— Мой Повелитель приветствует Вас, Айнор Граф. Мы не ожидали, что с Вами будет еще и спутница.

Я смотрела на безжизненного ребенка, куклу, и пыталась сдержать отвращение.

— Но мы рады, что Вы привели с собой светлого мага, у нас будет возможность немного развлечься.

Меня скрутило от приступа сильной боли, я упала на колени, хватаясь за живот. Будто тысячи раскаленных игл разом вонзились в тело, принося ужасающую боль и убивая, унося жизнь по капле; медленно, чтобы насладиться моими страданиями.

— Остановитесь, она тут ни при чем, — закричал Девин.

— Она маг и она умрет, — все также холодно продолжал мальчик.

Его повелитель не шевелился, восседая на своем троне и наблюдая за моими страданиями.

Как же мне было больно, как же хотелось отпустить все и уйти, но я боролась, надеясь, что мои страдания не напрасны и я смогу что-нибудь придумать.

— Стой, — внезапно произнес темный маг.

Его губы через силу двигались, будто неподвластные своему хозяину.

Мальчик в тот момент поморщился, но через доли секунды его лицо вновь стало бесстрастной маской и моя боль начала проходить.

— Как скажете, айнор.

Девин помог мне подняться на ноги, поддерживая и не давая упасть.

— Зачем Вы все это делаете? И как Вы можете использовать невинного ребенка в своих целях?

Я недоуменно посмотрела на Графа. Неужели он знает этого мальчика?

— Отпустите сына Графа Рейнальда, он еще совсем дитя.

— А что Вы можете предложить взамен, — тут же спросил ребенок, отстраненно на нас смотря.

В глазах заполненных мраком не было души, там были только холод и ненависть.

Я не могла поверить в то, что можно сделать такое с ребенком, с невинным существом. Как же это возможно и кто же на такое способен. Если бы я смогла увидеть лицо этого негодяя, и отомстить за все, что он сделал, смотря прямо в глаза... О Свет, помоги мне!

— Деньги, — тут же ответил мужчина, — Вам заплатят хороший выкуп, только отпустите нас.

— А если нам не нужны деньги? — с легкой иронией заговорил мальчик.

— Тогда возьмите взамен меня.

— Вы думаете, что Ваша жизнь нам нужна?

— Тогда что? — немного растерянно спросил Девин.

— Нам нужны хранители, светлые маги, приведите их к нам, и мы отпустим мальчика вместе с вашей знакомой.

— Я не понимаю, — мужчина сморщил лоб.

Ребенок поднялся с пола и подошел к нам, гремя цепями, у него в руках появился листок, который он тут же передал Графу.

Мужчина недолго вчитывался, но с каждой строчкой его глаза темнели все больше.

— Это невозможно, я не могу на такое пойти.

— У Вас нет выбора, — ребенок перевел взгляд на меня, — отведите айнору обратно в темницу, а айнора Графа доставьте в город.

После этих слов нас схватили и поволокли на выход.

— Все будет хорошо, я освобожу Вас, — напоследок прошептал Девин, прежде чем нас разлучили.

Меня кинули в темницу и захлопнули с силой дверь. Я некоторое время лежала на грязном полу, приходя в себя.

Неужели этот момент настал. Так быстро! Почему?! Посланнику Тьмы надоело ждать?! Или дело в другом?

Кое-как доползла до стены с дырой. Снег проникал внутрь и падал вниз, ко мне в ладони. Я собирала влагу и смачивала ей губы и лоб, чтобы не упасть в обморок.

Как же все странно, и непонятно. Неужели прихвостень Тьмы не узнал меня, я ведь точно ощущала присутствие его хозяйки и она поняла, кто я, проявилась — приветствуя. Что же происходит?! Я уже ничего не понимаю. Ничего!

Остаться тут и ждать. Ждать, чтобы помочь.

Что же будут делать хранители без меня и примут ли они верное решение. Минуты и часы, сколько еще терпеть эту боль, прежде чем вновь увидеть темный зал, и прежде чем начать действовать? Время. Сколько его у меня?

* * *

Температура на улице резко понизилась. Снег скрипел под ногами. Колкий мороз окутывал с ног до головы, проникая под одежду своими холодными щупальцами. Было неприятно, и люди старались не выходить на улицу, оставаясь в тепле и уюте домов.

Уже далеко за полночь и красная луна зловеще смотрит на землю, не предвещая ничего хорошего её обитателем. Чистое звездное небо и красный глаз, по краям окутанный красно-черной дымкой. Зловещее предзнаменование, будоражащее сердца и не дающее заснуть. Сегодняшняя ночь оставит в сердцах людей неприятный осадок, вся боль и гнев мира вырвется на поверхность; время будто замрет и рассвет отдалится на неопределенный срок.

Время ответов и сведения старых счетов пришло. Врата судьбы открылись, и мир начала затапливать Тьма.

Одинокая черная повозка не спеша ехала по опустевшим улицам столичного города; гулко стучали колеса по каменной магической мостовой. Внутри нее сидел напряженный мужчина, погрузившийся в тяжелые думы. Его мысли долгое время были устремлены к маленькому слабому ребенку, оказавшемуся марионеткой злодеев, и к девчонке, которая была случайной знакомой, и он о ней ничего не знал. А впрочем, одно он уже понял, она магесса, неплохая магесса, по каким-то причинам бежавшая из дворца, принявшая его помощь и оказавшаяся втянута во всю эту гадкую историю.

Глава тайной полиции был неглупым мужчиной, приложившим много усилий для того, чтобы добиться своего положения и завоевать уважение императора. Он знал многое о делах творящихся в империи, еще больше о власть-имущих, но почти ничего о появившемся враге. Шпионы сообщали о странных преступлениях в городах, ничего непомнящих людях, из памяти которых было полностью стерты дни, а то и месяцы жизни. Убийства, грабежи, насилие — преступлений становилось все больше. Страна уже задыхалась, и казалось, что скоро наступит полнейший хаос, но каким-то невообразимым образом постепенно все разрешалось, и в города вливался поток свежей жизни.

Мужчина не понимал всего того, что происходило, хотя одно было ясно как день — во всем прослеживалось чье-то тлетворное влияние, и сейчас он был уверен чье именно.

Темный маг, решивший поставить мир на колени. Глупый и самонадеянный, думающий, что все сойдет ему с рук.

Граф сообщит обо всем совету и потребует его помощи. Именно потребует, если бы маги лучше исполняли свои обязанности, этой ситуации могло и не возникнуть, и сумасшедший маг давно бы сидел в тюрьме.

Девин был зол и растерян одновременно. Он знал, что нужно держать себя в руках, но это получалось из ряда вон плохо.

На балу ему сообщили о похищении ребенка, отец мальчика, Граф Рейнальд, умолял о помощи и скорейшем принятию мер по спасению. Глава тайной полиции тут же приступил к своим обязанностям, и собирался тайно покинуть дворец, чтобы не вызвать лишних вопросов и не встретить по дороге ненужных свидетелей, но ему попалась девица, которая отчего-то убегала. Она его заинтересовала, стоило её проверить и все выяснить. Возможность дополнительных неприятных происшествий допускалась и принималась как данность. Да и упускать предполагаемую преступницу вовсе не хотелось, во избежание непредвиденных последствий. Он всегда придерживался такой политики, что лучше десять раз перепроверить, чем потом кусать локти и оправдываться перед начальством, которое не спускало промахов.

А сейчас он вне себя, условия выдвинутые похитителями его не то, что смущали, заводили в тупик. Зачем им понадобились светлые маги. Какой в этом смысл? Месть? Вряд ли дело только в этом. Что-то было под тонким слоем недосказанного и сокрытого. Мужчину снедали сомнения, он разрывался между долгом перед империей и собственным сердцем. Ребенка нужно было спасти любой ценой. То, что с ним сделали, было ужасно и отвратительно. Да и девчонка невиновна и затянута в липкие сети по его вине.

Девин с силой стукнул кулаком по стене магической повозки. Времени слишком мало, а он еще ничего не сделал.

Через некоторое время черная повозка остановилась у четырехэтажного длинного здания, построенного в сдержанном классическом стиле. Мужчина тут же из нее вылетел, быстрым шагом преодолевая расстояние до входной двери, которая даже в ночные часы была открыта.

Время! У него слишком мало времени! Нужно действовать как можно скорее.

* * *

Синие глаза напряженно всматривались в темное ночное небо; на налитую кровью луну. Ромиэль прекрасно знал, что это не сулило ничего хорошего. Предвестник конца, врата судьбы открыты и сейчас силы тьмы беспрепятственно вливаются в мир. Властительница темных сил пришла на землю, её присутствие разрывает мир на части. Боль и ненависть переполняют людей, разрушают и искривляют восприятие, рушат устои общества, и не оставляют шансов добру все изменить.

Молодой мужчина стоял у окна в небольшой гостиной, наполненной светом множества магических огней, которые отпугивали тьму.

— Айнор Ромиэль, мы готовы, — худенькая молодая девушка вошла в гостиную, держа в руках варежки.

На ней уже была одета зимняя куртка, а на стройных ножках красовались высокие кожаные сапожки.

Через некоторое время в комнату, следом, вошел мальчик, также готовый к путешествию.

Глаза этих двоих напряженного горели, на лицах были маски безразличия, но сердца, наполненные беспокойством и страхом, гулко стучали, напоминая о себе.

— Хорошо, — спокойно сказал мужчина, отходя от окна и садясь в кресло, — подождем еще немного, а потом уже будем решать.

Мальчик и девушка сели на небольшой диван напротив мужчины.

— И что мы будем делать? — Зак наморщил лоб, начиная теребить полог своего зимнего плаща.

— Бороться, у нас нет другого выбора, — спокойно произнес Ромиэль.

— А как же остальные? — продолжал ребенок, напряженно смотря на абсолютно спокойного мужчину.

— Если они не вернуться у нас не останется времени, и мы начнем действовать сами. Мир не переживет эту ночь, если мы будем сидеть сложа руки. Я уверен, мастер это прекрасно понимает, где бы он сейчас ни находился.

— А Коуэл и Мари, — Сейра крепко сжала варежки, которые все еще находились в её руках.

Мужчина улыбнулся уголками губ, и в его глазах промелькнуло что-то непонятное. Зак и Сейра переглянулись, но расспрашивать не стали, надеясь только, что с ребятами все будет в порядке.

Напряжение давило как пресс, не оставляя возможности для сопротивления. Зажатые в угол и потерявшие друзей, хранители были беспомощны как дети и если бы не Ромиэль, давно бы сделали какую-нибудь глупость и влипли в неприятности.

Все чувствовали, что Тьма с каждым часом становится все сильнее, но идти против такого врага в одиночку не могли, это все равно, что троим встать против многотысячной армии.

На Катерину, пассию мастера, Ромиэль наложил чары, которые будут как держать девушку во сне (до той поры, пока все не наладится), так и защищать от темных сил. Да и не было у мужчины возможности возиться еще и с вспыльчивой девицей, которая всю обратную дорогу ныла, что хочет увидеть Филлипа. Если бы не привязанность к этой особе мастера, давно бы вправил ей мозги и отправил домой, а так приходилось терпеть и защищать неугомонное создание.

Минуты утекали сквозь пальцы, на часах уже почти четыре утра. Хранители прекрасно понимали, что больше ждать нельзя и начали собираться. Захватили магические артефакты и зелья, некогда припасенные мастером, плотнее запахнули зимнюю одежду, готовясь к предстоящему выходу в стужу и распахнули дверь, прямо перед носом незнакомца.

— Простите, — тут же произнес мужчина, понимая, что у него мало времени, — Вы случайно не айнор Ромиэль?

Синие глаза холодно посмотрели на незнакомца.

— Да, Вы не ошиблись.

— Можно с Вами поговорить, это не займет много времени, — продолжал мужчина, напряженно сжимая в руках какой-то помятый листок.

— Хорошо, — согласился светлый маг, пропуская внутрь незнакомца.

Сейра и Зак, отошли в сторону, давая мужчинам пройти, а затем следом за ними вошли в гостиную.

— Меня зовут Девин, я глава тайной полиции, — напряженно начал мужчина, стоя напротив хранителей. — Мне потребовалось непростительно много времени, чтобы найти Вас.

— В чем собственно дело? — спросил айнор Ромиэль, складывая руки на груди.

— У нас не так много времени поэтому, — он подошел к хранителю и отдал ему список с именами, — этот список мне вручили, сегодня ночью, буквально пару часов назад.

Мужчина был напряжен и чересчур сдержан, было видно, что он очень устал и практически без сил.

Ромиэль внимательно посмотрел на листок, на котором красивыми ровными буквами были написанные имена трех хранителей, его, Зака и Сейры, и имя мастера — Филлипа. Мужчина приподнял бровь, передавая бумагу обратно, в ожидании объяснений.

Айнор Девин быстро сложил её вчетверо и убрал в карман, тяжело вздохнул, начиная говорить.

— Сегодня вечером, на балу меня, как главу тайной канцелярии, попросили о помощи... — его речь была ровной и понятной, без лишних прикрас и преувеличений, но от того, что он говорил, всем присутствующим становилось не по себе. — Они дали мне этот список, с наказом привести Вас, или ребенок и девушка умрут.

— Совет был уведомлен об этом? — холодно спросил Ромиэль, переваривая сказанное.

— Да, — согласно кивнул Граф, — они обещали предоставить нам лучших магов.

— Вы им сообщили, куда им стоит прибыть и как действовать? — так же спокойно, как и прежде продолжал светлый маг.

Мужчина улыбнулся кончиком губ, чувствуя себя никем иным, как провинившимся учеником, стоящим перед строгим учителем.

— Не держите меня за дурака, айнор Ромиэль, я позаботился не только о магах, но и привлек к этому делу своих лучших людей.

— Мы должны её спасти, — взволнованным голосом произнес Зак, чем привлек пристальное внимание Девина.

— Простите, — не понял Граф.

Ромиэль удостоил Зака нехорошим взглядом, но мальчик с вызовом приподнял бровь.

— Мы поедем, айнор Девин, — тихо сказала Сейра, положив руку на плечо мальчишки, тем самым успокаивая его.

Ромиэль еще минуту молчал, обдумывая все сказанное. Пускаться на такое рискованное предприятие и соваться в пасть голодного зверя — это полное сумасшествие, но что им остается.

— Хорошо, мы поедем, — спокойно произнес мужчина и развернулся, выходя из комнаты.

Чтобы их там не ждало, выбора все равно нет, рано или поздно Тьма их найдет, но сейчас, по крайней мере, она не настолько сильна, и её можно победить.

Черная магическая повозка ехала вдоль широкой столичной улицы, унося с собой последние надежды. Темная бесформенная тень, мелькая меж домов, следовала за ней по пятам. Черные глаза, то и дело сверкали от ехидства и собственного превосходства.

Партия почти доиграна, Госпожа, скоро старому порядку вещей придет конец.

— Посмотрим, Ёли, посмотрим, — раздался насмешливый женский голос в ночи, растворяясь и бесследно исчезая.

* * *

Пальцы ног и рук онемели от холода. Я индифферентно относилось ко всему. Тело ломило от холода и боли, но и это уже не волновало.

Сидя прислонившись к холодной стене, я безучастно смотрела на свои отмороженные кисти, на которые падали снежинки. Сознание то и дело уходило, и я проваливалась в сон. Обмороки были недолгими, но пробуждение казалось пыткой раскаленным железом, от которой может избавить только отточенный удар палача. Когда я уже начала бояться, снова провалиться в забытье, и старательно держала глаза открытыми, пришла тупая боль в области груди, и я все-таки провалилась в сон.

Летний жаркий день, на мне легкое хлопковое желтое платье и белые туфельки. На голове красуется венок из полевых цветов, сплетенный насмешливо-улыбающимся Коуэлом, который стоит напротив и держит на руках маленькую синеокую девочку, увлеченно жующую погремушку. Малютка как две капли воды похожа на своего отца, темные волосы, выразительные глаза, миловидное личико, счастливые и сверкающие глаза.

Моя дочь. Мой муж. Сад, наполненный запахом цветов и фруктов. Зеленая трава, ковром стелящаяся по земле и яркое нежное солнышко, веселыми лучиками пробивающееся сквозь широкие кроны фруктовых деревьев.

Все так нереально, что по щекам бегут слезы. Мужчина подходит ближе и стирает свободной рукой их с моих щек.

— Не плачь, любимая, не плачь, у нас все будет хорошо.

Его голос нежный и ласковы, а глаза такие добрые и любящие, что невольно заставляют улыбнуться.

Целую малютку в лобик, придерживая рукой, то и дело норовившую свалится вниз погремушку, а потом поднимаюсь на носках и нежно целую своего любимого Коуэла.

Как это приятно понимать, что тебя любят и ценят, и ты отвечаешь на их любовь всей своей нежностью и теплом.

Как же я все-таки люблю его, этого непохожего ни на кого мужчину, прячущегося под толстой скорлупой ото всех кроме...

— Коуэл, — в бреду произношу и понимаю, что сознание вновь возвращается.

По щекам бегут горькие соленые слезы, убивающие во мне, то светлое чувство, что было еще миг назад.

— Пожалуйста, прости меня, — шепот разносится по пустому помещению и тонет в вязкой тьме.

Боль сковывает движения, пронизывая каждую клеточку моего тела. Сила то и дело норовит выплеснуться, но я держу её в узде, монотонно повторяя:

— Рано, еще слишком рано.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем за мной пришли. Идти сама я уже не могла, и охраннику пришлось взять меня на руки.

Путь до зала мне не запомнился, сознание то и дело уходило и перед глазами все плыло, танцевало и кружилось.

Темная энергия сделала из меня беспомощную, неспособную ни на что куклу. Я с легкостью могла сорвать все это, не мучая себя, но здравый смысл настойчиво твердил, что нужно еще немного потерпеть, совсем чуточку.

Когда меня принесли в зал и отдали с рук на руки Девину, я почему-то усмехнулась, и губы искривились в противной усмешке.

Они все-таки пришли, смешно и глупо. Хотя одного участника нашей драмы в стане моих союзников нет.

Друзья напряженно на меня смотрели, но старались держать себя в руках, представ перед лицом злейшего врага.

— Поставь меня, — тихо шепчу, собираясь с силами.

Мужчина недовольно морщит лоб, но без лишних слов ставит на ноги, придерживая меня за талию.

Тем временем разворачивается новое действо.

— Отпустите мальчика и девушку, как обещали, — хмуро произносит Девин.

Двери за нашими спинами с грохотом захлопнулись, и мальчишка начал истошно смеяться.

— Глупцы, Вы не уйдете отсюда живыми, — голос мальчика холодный и ликующий, а мужчина на троне все так же безучастно смотрит на нас из-под надвинутого капюшона.

— И что ты собираешься делать с нами? — насмешливо спрашиваю, начиная кое-что понимать во всем этом.

— К тому времени как сюда придет Ваш мастер, Вы уже будете разделаны по кусочкам, очень хочу посмотреть на его вытянутое лицо и налитые кровью глаза.

Ребенок стоит чуть поодаль от темного мага, притворно изображая из себя марионетку.

— Собираешь проделать тоже, что сделал с моими родными, — спокойно проговариваю.

Как же я могла ошибаться, все становится на свои места. Неужели все действительно так.

— А ты неплохо над собой поработала, я тебя даже сразу не узнал, — ехидство промелькнуло в темных глазах. — С твоими родными я хорошо повеселился, но они оказались хрупкими и быстро сломались, надеюсь, Вы окажетесь выносливее.

Боль пронизывает грудь, но я держусь, понимая, что он намеренно говорит все это, хочет вывести из себя.

— Подождите, что происходит, — непонимающе произносил Девин.

Мальчик смотрит на напряженного мужчину и заливается смехом. В следующий миг, сидящий на троне мужчина, медленно стягивает с себя капюшон.

— Коуэл, — не веря, произносит Сейра, делая шаг назад. — Почему ты... предал нас... почему?

— Какие Вы глупые, раз решили, что я встану на вашу сторону.

Коуэл смотрел на меня, не отводя своего взгляда. Лицо холодное, безразличное и надменная улыбка, появившаяся на губах.

Кукла! Марионетка! Глупость, но я вижу нити силы вокруг него.

Мальчик встал рядом с троном, кладя руку на плечо темного. Его повадки и слова не соответствовали истинной сути. Фарс!

Внезапно темная энергия закрутилась, разносясь по всему помещению, давя и причиняя боль. Ромиэль тут же поставил щит, Зак попытался атаковать, но его заклинание рассыпалось на части. Тьма властвовала в этом месте, не позволяя посланникам света сделать хоть что-то.

Щит трещал по швам, Ромиэль еле его удерживал, Зак принялся помогать, подпитывая силой заклинание. Я свалилась на пол, потеряв последние силы.

В ход пошли магические зелья, они помогали, разрывая темную силу, ребята общими усилиями пытались противостоять посланнику Тьмы, но их сил было недостаточно. После зелий в ход пошли артефакты, но и они помогали только в защите. Темная сила выкачивала жизнь каждого из нас. Рвала плоть, кровь струилась по телу. А единственное, что еще удерживало разрушительную мощь — мерцающий щит, но и он скоро исчезнет. Даже бывалый маг, Ромиэль, не мог справиться с невообразимой мощью, все его заклинания разрушались, еще не сформировавшись. Конец был таким явным и близким, что выбора не оставалось.

Почему я не применяю силу? Почему ничего не делаю? Я жду, не зная чего. Просто жду, уверяя себя, что предчувствие меня не обманывает и будет шанс разделаться со всем этим.

Коуэл...

Когда детский смех перешел из насмешливого в ликующий, внезапно все стихло и в зал ворвались маги и воины.

Доли секунды. Вот он шанс! Действуй!

Вырываю из рук Девина непонятно откуда взявшийся кинжал и из последних сил делаю рывок в сторону своего врага.

Все происходит как при замедленной съемке. В глазах мужчины, который сидит на троне, проскальзывают печаль и смирение. Мальчик делает шаг в сторону, крепко сжимая кулачки. Внезапно Коуэл встает мне на встречу, будто жертвенный барашек, не пытающийся сопротивляться.

Усмехаюсь, плотнее сжимая в руке кинжал, и делаю то, что от меня никто не ожидал, еще один рывок и с силой вонзаю холодное лезвие по самую рукоять в тело ребенка.

Удивление на детском личике сменилось болью, багряная кровь струится по обнаженной груди, из глаз пропадает мрак и на меня уже смотрят непонимающие зеленые глаза.

— Партия сыграна, ты проиграл, — произношу одними губами, замечая как из глаз ребенка, пропадают остатки жизни.

Вон она, правда, жестокая и неотвратимая. Злая суть, взросла в мальчишке, проникая и заражая душу еще с самих пеленок. Бедный мальчик, пошедший на поводу у зла, как много он получил и как мало понял.

Богатые родители, исполнение всех прихотей, знатный титул, но ему хотелось играть и губить, запутывать и ломать. И он не волк, увы, маленький черный волчонок, оставшийся без стаи. Одинокий и глупый. Самонадеянный паяц, не ожидавший, что я могу догадаться. Что же ты сотворил с собой?

Какие-то мгновения и мертвое тело падает на холодный пол безжизненной массой. Поворачиваюсь к своим обессиленным друзьям и...

Сфера мрака врезалась в грудь, разрывая плоть, кроша ребра. Кровь хлынула из ран, унося последние остатки сил. Боль заволокла разум.

— Какая ирония, — спокойно произношу, падая на руки Коуэла.

Путы исчезли вместе со смертью ребенка, и он теперь свободно мог распоряжаться своим телом.

И как только попал в ловушку, ведь такой умный?

Хранители вмиг понимают, что ситуация поменялась и встают в оборону, защищая нас с темным.

Я уже не чувствую боли, её больше нет, ничего больше нет. Я счастлива! Я так счастлива, что все закончилось. Не было героя мастера, была лишь я, такая как есть, без великой светлой силы и мудрых знаний. И я не спасала мир, я просто сделала то, что должна была.

Какая продуманная игра. Это настоящее искусство вывернуть все так, чтобы обратить все и всех против меня. Даже после смерти этот мальчишка сумел-таки сделать последний ход.

Коуэл бережно уложил меня на холодные плиты. Растерянно смотря в мои спокойные глаза.

— Коуэл, — с трудом произношу.

— Не говори, ничего не говори, тебе сейчас нельзя, — его голос срывается, как бы он не хотел держаться.

Кровь течет из моего рта, стекая по подбородку и шее.

Дотрагиваюсь холодными пальцами до теплой щеки мужчины.

— Прости меня, — произношу уже шепотом.

— Не надо, побереги силы, — в его глазах боль.

— Какой ты все-таки глупый, — улыбаюсь, — но я так сильно тебя люблю.

Холод. Промозглый холод. Взгляд устремившийся вверх. Пустота зовет.

— Мари, Мари...не уходи, прошу...Мари...

Сознание уходит, смерть пришла за мной, темной бесформенной фигурой нависая где-то над потолком. Все, конец. Финита!

* * *

— Стойте! — внезапно закричал, ворвавшийся в зал старый маг. — Хватит!

Он был зол. Его глаза пылали от гнева.

— Айнор Форгус, эти люди встали на сторону Тьмы, они убили сына Граф Рейнальда, — тут же заявил невозмутимый темный маг, высокий и худощавый.

Старик не удостоил его ответом, оттолкнув в сторону проходя дальше. Маг остановился около хмурого мужчины, с печалью смотрящего на два мертвых тела.

— Айнор Девин, помогите девушке.

Глава тайной полиции непонимающе посмотрел на своего старого знакомого.

Маг, не теряя времени, схватил его за руку и повел сквозь растерянную толпу, к телу Марии. Потом остановился, смотря на опустошенного темного мага, который крепко прижимал к себе тело девушки.

— Айнор Ромиэль, переместите нас в более подходящее место.

— Хорошо, — холодно произнес светлый, подходя ближе к мужчинам.

Зак и Сейра озираясь на застывших в недоумении магов и воинов, но потом тоже встают рядом.

Светлая сила свободно струиться, проникая внутрь зала. Миг и все перемещаются в дом к Питеру.

Айнор Форгус быстро наклоняется и забирает из рук темного мага девичье тело.

Коуэл зло смотри на старика и быстро встает.

— Оставьте её, она мертва, что вам еще от нее нужно, — гневный монолог, яростные глаза и тьма, начинающая проступать.

— Посмотрим, — усмехается старик и на Коуэла обрушивается заклинание сна, после которого он тут же падает на пол, затихая. — Уложите его на кушетку и не мешайте нам, айнор Девин, идемте.

Растерянные хранители смотрят вслед удаляющимся мужчинам, пытаясь вникнуть в суть происходящего, но безуспешно.

Тем временем старик входит в небольшую комнатку и кладет на кровать мертвое тело девушки. Затем поворачивается к застывшему мужчине, усмехается и срывает с его шеи медальон. Светлая сила тут же расползается по всей комнате.

"Блокиратор магии, какая глупость": — подумал айнор Форгус, кидая небольшой медный кругляшек, с выгравированными на нем рунами, в дальний угол комнаты.

— Вылечите её, — твердо заявляет он помрачневшему целителю.

— Она мертва, я не смогу...

— Лечите, — с силой пододвинув его к телу девушки, заявил старик.

Мужчина встал на колени перед кроватью и протянул пульсирующие от энергии руки к телу Марии. Сила бурным потоком потекла в мертвое тело. Долгие мгновения она просто впитывалась в плоть, и ничего не происходило, но потом, яркой вспышкой, заполнившей все помещение, сила вырвалась из тела мастера. Рекой, разливаясь по всему дому, волной двигаясь по улицам города, за его приделы и дальше, окутывая невидимым пологом всю страну, а затем и весь мир. А когда вспышка погасла на кровати уже лежала не безжизненная девушка, а...

* * *

— Мужчина?! Мастер! Что все это значит?! Где Мария?! Что за абсурд?!

Слышу крик Коуэла разносившийся по всему дому. Да уж. Смерть, вот она какая, а посмертии так вообще — жуть. Понимаешь ли, собираешься отойти в мир иной, а тут на тебе — вырывают, и спать еще не дают. Ужас!

Устало потерла лоб. Заклинание спало и я снова мужчина. Ирония судьбы. Хм. А разве так бывает? Я же умирала девушкой. Странно. Может попробовать еще раз перевоплотится, а впрочем...

Яркое утреннее солнце врывалось в небольшую комнату на втором этаже, освещая и принося тепло. Немного понежившись под теплыми лучами, я все-таки решила встать. Спать больше не могла. Да и лежать не хотелось, в голове роились мысли, как куча буйных бурундуков, жаждущих вырваться на волю и чего-нибудь погрызть.

Медленно поднялась, потянулась.

Ух, хорошо в комнате никого, а что в доме крики, так пусть, я вообще умерла и хочу от всех отдохнуть. Вот! И пусть им будет стыдно! Хи-хи.

Подхожу к зеркалу, висящему на стене около двери.

М-дя, белая пижама, а-ля ангелок, хорошо хоть женское платье испарилось, а то представляю... Так вот, васильковые ехидные глаза взирали на меня с той стороны зазеркалья, подмывая что-нибудь этакое сотворить.

— Ну-с, что у нас там по плану, — задумчиво провела по гладкой щеке, — завтрак.

Босые ноги мерно ступали по холодному деревянному полу. Спускаюсь по лестнице. Заворачиваю на кухню, под удивленные взгляды, усмехаюсь и закрываю за собой дверь, чтобы своей болтовней есть не мешали.

Роюсь в шкафах, нахожу мешочек с сухарями, печально вздыхаю и ставлю чайник на огонь.

М-дя. После смерти кормят еще хуже, чем при жизни. Я качусь по наклонной. Но главное кого-нибудь не придавить, когда, наконец, упаду.

Хотелось смеяться и шутить, и даже появившаяся недовольная физиономия темного, не могла испортить мне настроение.

Сажусь за стол и начинаю грызть сладкий сухарик, бездумно разглядывая напряженное лицо мужчины.

— Что это все значит?

Он опирается руками о стол, буравя меня взглядом.

Вслед за ним в комнату вошли и все остальные, благо помещение было большим и всем места хватило.

Засада!

— А ффф-то, — усиленно жую, не обращая на остальных особого внимания, — я воффе тута не приффем.

— Говори нормально!

— Ладно, господа, оставим их наедине, — заключил старый маг, чему-то безмерно радуясь.

Хранители недовольно переглянулись, но помещение покинули.

Любопытство до добра не доводит, по собственному опыту знаю!

— Что? — наконец прожевав, спрашиваю.

Мужчина хмурится и садится напротив меня.

— Почему ты стала мужчиной? — наконец сформулировал свой вопрос Коуэл, усилием воли понижая гневные нотки в голосе.

Я пожала плечами.

— А ты против? — выразительно приподнимаю бровь.

Никакого романтического настроя не было и в помине. После недавних событий я еще десять раз подумаю, прежде чем снова становиться девушкой. Подумаешь, мужчина, так и чего, меньше мозгодробилки со стороны неопределившихся в своих чувствах субъектов.

А семья, чего семья, я еще молодая и мир посмотреть хочу.

— Ты с ума сошла?! — напряженно произносит он.

— Почему же, — усмехаюсь, — меня все устраивает.

— Ты... — снова начал закипать темный.

— То, что я тебя простила, ничего не значит, — спокойно произношу, — мне сложности и постоянные скандалы не нужны.

Мужчина хмурится, глаза его темнеют.

— И чего же ты хочешь?

— Много чего, — широко улыбаюсь, — например, уехать в путешествие, куда-нибудь на юг.

— И что дальше, — он начинает успокаиваться, скрещивая руки на груди и оценивающе на меня смотря.

— Ну... — насмешливо прищуриваюсь, — а дальше это уже мое личное дело.

— Я тебя люблю, — спокойное и уверенное.

Растерянно моргаю, выдавливая из себя букву.

— И?

— Поеду с тобой, — тут же добавляет.

— Ты в этом уверен? — переспрашиваю.

— Да.

— Только ты учти, я перевоплощаться не буду.

Хм. Что я не умею, сообщать не будем, ради душевного спокойствия отдельно-взятого индивида.

Жду его реакции, но на спокойном лице ничего не отражается, как и в глазах.

— Хорошо, будь по-твоему.

Напряженно хмурюсь, чувствуя какой-то подвох.

— Ну и ладно, — встаю со стула и снимаю с плиты чайник, заваривая зеленый чай.

* * *

В обед вернулся Питер, его отпустили из тюрьмы, даже извинения принесли и на работу обратно взяли. Преступник признался и понесет соответствующее наказание. Им кстати оказался какой-то невзрачный маг, из канцелярии, на которого бы никогда не подумали, примерный и добропорядочный с виду мужчина. А я еще думала на начальника. Хм, ошибочка вышла, придется признать — моя интуиция иногда подводит.

Конец истории или только начало. Мир мы ведь все-таки не спасли. Что вообще это за глупость. Да и кому, какая разница, главное под горячую руку Тьмы не попали и целы остались.

Стою у окна на втором этаже и смотрю на оживленную улицу, внизу, на противоположной стороне, останавливается черноволосая незнакомка и приветливо махает мне рукой.

Напряженно сглатываю, понимая, что она...

Женщина смешливо улыбается, а затем уходит в сторону главной площади.

Отворачиваюсь от окна, решая об этом больше не думать и никогда не вспоминать. Меньше знаешь, крепче спишь.

Перед ужином пришлось объясниться с Катериной, чтобы больше не строила иллюзий на мой счет. Девушка обиделась, собрала вещи и ушла, сказав, что поживет у подруги. Я пыталась её вразумить, но она была непреклонна. И с задранным вверх носиком ушла прочь.

Наверняка у нее все будет хорошо, такая не пропадет и еще встретит свою единственную любовь.

Сам ужин проходил в добродушной обстановке, мы много шутили, болтали, строили платы. Айнор Форгус рассказывал байки и инструктировал меня по поводу поездки.

Ребята же решили, что останутся в столице. Зака возьмет под свое крыло старый маг. Старик мне лично пообещал, что вплотную возьмется за его воспитание. Сам проказник пообещал, что будет скучать и присылать весточки. Сейра попробует поработать в управлении, айнор Девин, позаботится о ней. Может даже что-то из этого и выйдет, ведь они так друг на друга смотрят, что тепло на душе становится. Ромиэль как-то отмалчивался, уходя от ответа, но я думаю, у этой темной личности уже созрели некие планы. А я... я не стану откладывать путешествие, которое обязательно поможет мне забыть все плохое и начать новую жизнь.

Послесловие.

Потонувшее в полумраке помещение, круглый стол с одной свечой, за которым сидели четверо.

Молодой темноволосый мужчина льнул к красивой брюнетке, одетой в дорогое, расшитое золотыми кленовыми листьями, зеленое платье.

Оставшиеся женщины пили вино и мерно переговаривались.

— Как хорошо все вышло, — улыбнувшись уголками губ, проговорила черноволосая женщина с глазами заполненными мраком.

— Люди всегда были наивны и доверчивы, — согласилась миниатюрная девушка, с коротко-постриженными волосами темно-синего цвета.

— Я бы так не сказал, — возразил мужчина, крепко прижимая к своей груди женщину.

— Филлип, ты не в счет, — возразила черноглазая.

— Почему же, — подняв карие глаза на своего любимого, проговорила брюнетка, — мой муж тоже когда-то был человеком.

— Великим человеком, — сделав небольшой глоток из своего бокала, добавила черноглазая.

— Дар, хватит тебе играть в игры, твой сын не дурак, хотя и наполовину человек, да и вообще, — брюнетка поудобнее устроилась на коленях мужа, — ты забываешь, зачем мы все это затеяли.

— Как же, помню, Нея, все помню, — женщина рассмеялась.

— Тогда не мешай, пусть все идет своим чередом.

10