Железный герцог. Часть1

Теперь он имел все, что может пожелать простая душа. Ратная слава гремела далеко за пределами Келенора. До сих пор седые сержанты, пребывая в хорошем расположении духа, начинали свои рассказы словами: "А было это при старом маршале. При каком? При Море, конечно". Герцог скрашивал скуку, уделяя пару часов в день работе над мемуарами и книгами по теории военного искусства.

Боги дали Эльрику единственного сына, однако отсыпали тому способностей от души. Недюжинный характер, присущий всем горным владыкам, позволил Альберту завоевать свою славу. С тех пор, как старый герцог передал сыну управление рудниками и заводами, земли Моров не называли иначе, кроме как "кузницей Келенора". Здесь, на самом севере королевства, расцвела стихиальная магия, а университет в Ааре теперь почти не уступал столичному.

Есть у старого Мора еще одна радость. Точнее, три радости, три надежды. Внуки — милые непоседы, которых зачастую любят гораздо больше, чем собственных детей...

Старшему, Эли, Эльрику, названному так в честь деда, зимой исполнилось девять.

Каждое лето наследники Ааре проводили у дедушки с бабушкой в родовом замке Моров. Бывший маршал учил Эли владеть копьем и мечом, походя давая и уроки военной стратегии. Многие молодые командиры армии Келенора отдали бы половину годового жалования за то, чтобы присутствовать при этих беседах, хотя для герцога они были лишь приятной забавой. В прочем, герцог надеялся, что когда-нибудь малышу понадобятся полученные уроки. Да и близнецы подрастали... Пятилетние Морис и Морисетта были похожи на неуклюжих котят, которые, правда, обещают вырасти не домашними мышеловами, но горными пантерами.

Осенью Альберт забирал детей в Ааре. Леди Алина, остававшаяся с мужем в горах, скучала. Вечерами Эльрик приглашал ее в замковый парк. Словно в ранней юности, они, держась за руки, гуляли по выложенным цветными камнями дорожкам, наблюдая, как меняются деревья, переходя из лета в осень. Старики любовались поздними цветами и птичьим косяками, что тянулись по бледному небу на юг.

Изредка Алина и Эльрик садились на лошадей и ехали в сторону перевала, туда, где хмурая тайга уступала место горным лугам. Часто выезжать не удавалось: в последние годы у герцогини болело сердце.

Зимой заметало все дороги, и гонцы из Ааре с огромным трудом добирались до замка. Старые Моры коротали дни, сидя у камина и читая стихи. Да-да, стихи! Кто бы поверил, что Великий маршал, Золотой Дракон Келенора будет читать грустные баллады, написанные в те годы, когда он был мальчишкой, и едва сдерживать слезы, чтобы не зарыдать вслед за чувствительной супругой...

Глава 1

День перевалил за половину, когда к древнему замку Мор подъехал худенький паренек. Его конь — породистый, достойный того, чтобы ходить под высокородными господами, но сейчас загнанный до последнего предела, — спотыкался на каменистой дороге и ронял клочья пены. Вот-вот и он упадет, не донесет всадника до цели. Но находились еще какие-то силы, жеребец всхрапывал и двигался вперед.

— Ну, еще немного, Воронок. Чуть-чуть осталось. Вон видишь: уже и башни показались, — умоляюще шептал наездник.

Едва он миновал распахнутые замковые ворота, привратник, проводивший нежданного визитера недоуменным взглядом, поспешно позвонил в колокол. К измученному долгой дорогой юноше бросилось сразу несколько слуг. Кулем свалившись с седла, гонец потребовал от них, чтобы его провели к самому герцогу. Дескать, у него срочное известие из Ааре.

Из дверей привратной башни показался управляющий замком Мор Лин Бургеа. Он услышал звук колокола, когда собирался вздремнуть после обеда, поэтому сейчас шел, застегивая на ходу длинный жилет, какие носят подгорные мастера из знатных родов. Старику не потребовалось долгих объяснений. Он увидел разорванный и пропыленный камзол гонца и понял: дело не терпит промедленья.

— Доложите герцогу о посыльном, — приказал управляющий. — А ты, парень, пока умойся и выпей вина. Потом тебя проводят в кабинет к герцогу.

В замке Мор слуги не медлят. Через малое время посыльного проводили к гецогскому кабинету. Паренек решительно отстранил поддерживающих его слуг, отворил тяжелую дубовую дверь, такую же древнюю, как и башня и, словно ныряя в ледяную воду, шагнул в освещенную солнцем комнату.

Эльрик Мор, сидевший у заваленного бумагами стола, поднял глаза от своей работы и, взглянув на юношу, вдруг уронил перо. Резкая боль от недоброго предчувствия сжала сердце. Ему показалось, что бившие в распахнутые окна солнечные лучи вдруг стали черными, словно блестящий антрацит, который добывают в богатых шахтах подгорные мастера.

— Утторцы?! Набег? Ааре захвачен? Да говори же ты!

— Да, — кивнул парень, и его шатнуло вперед. — Они взяли город сходу, никто не ожидал... Ночью под прикрытием магии переправились через водохранилище, на рассвете ворвались во дворец. В ту ночь там почти не было солдат, ведь праздник же, ночь Эйван Животворящей...

— А что Альберт? — едва слышно спросила леди Алина.

— Погиб и он, и госпожа, и дети, — мальчишка искренне хлюпнул носом. — Говорят, старший, Эли, кинулся на утторских солдат с ножом, защищая мать, но его стукнули головой о стену. Младших бросили в огонь. Я сам не видел, но так говорят. Берт, оруженосец герцога, выпрыгнул из окна на задний двор. У него были раны на груди и животе, он умирал, но все же смог рассказать...

— Нет! — охнула герцогиня и без сил опустилась на пол.

Эльрик бросился к жене, подхватил ее на руки:

— Лекаря! Люди! Эй! Кто-нибудь!

Кабинет заполнился слугами. Герцогиню понесли в спальню, старик рванулся за ней, но задержался на пороге.

— Кто возглавлял штурм? — прохрипел Эльрик.

— Антери Двальди-Ааре, — ответил мальчишка.

— Гадина! Проклятая гадина! Под корень... Что, думаешь, я смирюсь с тем, что ты — наследник? В герцоги захотел?! Мором хочешь стать?! Не дождешься! Ты сдохнешь раньше меня! Или я — не Дракон!

Хлопнула дверь, и молоденький писарь потерял сознание.

ХХХ

Герцогиня Алина Мор умерла в тот же день, не приходя в сознание. Тело леди отнесли в древнюю усыпальницу Горных Драконов, высеченную в скале неподалеку от замка. Традиции требовали призвать жреца Тима Пресветлого, чтобы он три дня провел рядом с покойной. С помощью жреца отлетевшая душа находит дорогу во дворец Владыки Сияющих Чертогов, минуя все ужасы Кромешной стороны.

Пресветлый ценой своей свободы купил мир между властителями Света и Тьмы. Пока он томится на Кромешной стороне, порождения Мрака не смеют подниматься в Срединный мир, отданный людям. Но и в царстве Тьмы дворец Тима полон сияния — такова сила Ясного. Души достойных находят в нем приют до нового воплощения в Срединном мире.

Но Эльрик прогнал тех, кто хотел соблюсти ритуал.

— Я — Дракон из рода Драконов, не так ли? — спросил герцог собравшихся возле усыпальницы челядинцев. — А помнит ли кто-нибудь, почему земля Мор принадлежит нам, а не какому-нибудь другому клану?

— Так решили боги, — ответил за всех управляющий Лин Бургеа.

— Древние боги, Лин. Более древние, чем Тим Светозарный. Древние, как эти горы, — прохрипел герцог.

Управляющий испуганно отступил в толпу слуг. Он понял, о чем идет речь — "Клятва Гор" или "Проклятие Бездны". То самое Проклятие. Духи земли не принадлежат ни Свету, ни Тьме. Первый из Драконов заключил с ними союз крови. С тех пор раз в три поколения в семье рождались уродливые горбуны. Но Моры получили власть не только над людьми, но и над землей, которая, казалось, сама рассказывала им о скрытых в ней богатствах. Поговаривали о других, тайных, умениях Драконов.

— К тому же у нас нет трех дней, — добавил Эльрик.

Герцог уже распорядился готовиться к отъезду. В каждый крупный поселок, еще не занятый утторцами, в каждый горный клан помчался гонец с приказом: "Всем, кто способен носить оружие, следовать в город Вельбир, что стоит у слияния Альвы и Бена". Управляющим шахтами было приказано отправить туда же добытое серебро. Если нет возможности — надежно спрятать. А тех, кто не способен сражаться, уводить в горы, предварительно выкопав из-под порогов все обереги. Пусть враги найдут пустые склады и мертвые дома, занятые гулями и прочей нечистью.

— Мы уходим утром, — продолжил Мор. — Стариков и женщин приютят пастухи. Тех, кто останется здесь, не ждет ничего хорошего. Эта гадина, захватив Ааре, поспешит сюда. Ему нужна моя смерть, ведь я — последний из Моров. По новым законам на земли герцогства может претендовать и род Антери.

— Но признают ли его горы? — спросил старый Лин Бургеа, который он знал о та-ла больше многих.

Герцог горько рассмеялся:

— Ты веришь в старые клятвы. Я верю в старые клятвы. Но Антери ни разу не ночевал в пещерах и не слышал шепот земли. Вряд ли он станет думать о том, что считает бабкиными сказками. Так что поторопи людей, и чтобы завтра здесь не осталось даже собаки. Уходим на рассвете.

Когда над замком взошла первая звезда, Эльрик поднялся в усыпальницу и заперся там. Когда небо начало светлеть, старина Лин поспешил встретить господина и увидел, КАК герцог выходит из дверей усыпальницы. Мор шагал легко и твердо, словно за ночь сбросил пару дюжин лет, словно не было никакой болезни, и он по-прежнему тот, кем был когда-то — Железный Маршал, Золотой Дракон Келенора. Но, взглянув в лицо хозяина, управляющий ужаснулся. Глаза герцога ввалились, на губах блуждала странная улыбка, похожая на звериный оскал.

— Приготовь мне ванну и чистую одежду! — резко приказал Эльрик.

Лин молча кивнул и поспешил убраться с дороги. Он подумал, что Хозяин мог договориться с владыками Кромешной стороны и купить у них силу для мести. Древний склеп, в котором лежит свежий мертвец, — самое подходящее место для встреч с теми, о ком к ночи и подумать страшно. Вот только чем было заплачено?

Но мысли о цене моментально выскочили из головы честного горца. Герцог есть герцог. Он имеет право заключать любые договоры и платить всем, что у него есть. Дело же тех, кто принес присягу, — следовать за ним.

После короткого обряда гроб с телом леди Алины поместили в одну из ниш, имевшихся в склепе. А еще через пару часов из ворот замка вышел небольшой караван — старики и женщины с котомками за плечами, пяток телег, на которых разместили младших ребятишек и недужных, несколько дюжин вьючных лошадей. Мальчишки гнали маленькое стадо. Надрывно лаяли охотничьи псы, заглушая детский плач и всхлипывания женщин.

Вслед за караваном появились вооруженные всадники — четыре дюжины охотников и те из слуг, кто, живя в замке, не забыл известную каждому горцу воинскую науку.

Эльрик миновал ворота последним. Махнул рукой — не ждите меня — и потихоньку поехал вслед отряду. Когда с тропы, ведущей к перевалу, ему стали видны двери склепа, он остановил коня и прошептал:

— Ну, вот и все. Прощай, Алина, девочка моя!

В ответ на тихие слова раздался грохот, и оползень завалил вход в усыпальницу. Герцог подождал, пока рассеется поднявшаяся пыль, и пришпорил коня:

— Вперед! Сегодня мы должны дойти до перевала!

Глава 2

Бывают дни, исчезающие из памяти сразу же, как догорят последние отблески заката. Бывают целые десятилетия, про которые историки-хронисты не могут написать ничего, кроме того, что страной правил такой-то король. Правил. Сидел на престоле. Держал на голове золотой венец. А умер — и пустота. Забыли.

Но бывают годы или дни, когда время свивается в тугой комок, а достойные памяти события происходят почти одновременно, и трудно уже отделить причины от следствий.

Тринадцатый день весеннего месяца Плуга только начался.

Солнце уверенно взбиралось к зениту, равнодушно бросая лучи и на северные горы, и на восточную степь, и на волнующееся на западе море. Если бы светилу были интересны людские дела, то оно, конечно же, не могло не заметить, что внизу происходит нечто необычное. Людские поселения стали похожи на потревоженный муравейник. По окраинным дорогам, где обычно проходит лишь дюжина-другая путников в день, лились потоки человеческих тел. Но звезде нет дела до земной суеты.

Говорят, охватить внутренним взором пространство сотни лиг могли древние та-ла, но кто сегодня верит в эти сказки? Людям же остается только догадываться о том, что твориться чуть дальше их собственного носа. Гадать, додумывать, верить, надеяться...

Старый герцог Мор торопился к Узкому перевалу. Спешил к старой торговой дороге, что пересекает Бархатные горы, связывая южные окраины герцогства с долиной реки Альвы и убегая дальше, на восток, в степи Сунлана. Именно оттуда, с востока, можно ждать помощь, да и то лишь в том случае, если его, Эльрика, расчет верен. Впрочем, старый герцог редко ошибался в своих надеждах.

ххх

Тем же утром командующий восточной армии Келенора — принц Эдо — выезжал на вороном жеребце из ворот крепости Дэг, что в предгорьях Светлых гор, дабы устроить смотр войскам, которые он собирался вести на запад, в долину Альвы.

Ровное пространство перед мощными стенами заполнили прямоугольники выстроившихся полков.

Принц неторопливо двигался вдоль рядов и придирчиво осматривал войско.

Подумать только! Всего двадцать лет прошло с тех пор, как он, ненужный никому мальчишка, бежал из столицы, чтобы сохранить единственное, что у него было — жизнь. За эти годы он стал фактическим правителем доброй трети Келенора и верховным вождем всего Сунлана, с которым его венценосные предки воевали сотни лет.

Командующий остановился перед своим лучшим полком.

— Здравствуйте, гунорцы!

Голос у генерала зычный — такой, каким должен быть голос командира, привыкшего перекрикивать шум битвы. И фигура статная, и в седле держится не хуже любого степняка. Пусть желтые глаза с вертикальными зрачками выдают нечеловеческое происхождение, лучшего вождя эти воины не хотят. Нет для них другого человека, за которым пошли бы с такой же охотой, как за принцем-полукровкой.

Командир Гунорского кавалерийского полка, формально приписанного к королевской гвардии, отсалютовал палашом.

— Готовы драться?!

— Да-а-а!!! — рванул воздух рев пяти сотен глоток. Кричали закованные в кирасы рейтары, салютуя принцу палашами, им вторили драгуны, потрясая короткими мушкетами.

— Лучшие сыны Келенора! — Эдо не скрывал радости. — Не посрамите памяти предков!

И ехал дальше.

Вторая, не менее достойная часть его личной гвардии — ргуты. Здесь только старшие сыновья племенных вождей Сунлана. Лучшая легкая конница на свете. Они не ждут приветствий и сами встречают восхищенными криками своего командира.

— Дети мои! — слезы навернулись на глаза принца.

С отцами этих парней он дрался, мирился и пил вино из одной чаши, смешивая его с кровью.

— Дети мои, — повторил принц. — Я знаю ваших отцов. Вы выросли у меня на глазах. Из беспомощных младенцев стали силой, способной потрясти мир. Для вас эта война чужая. Но враг пришел на земли ваших друзей. Так не посрамите же честь отцов, защищая Келенор!

Эдо едет дальше — мимо сунланских стрелков на тонконогих степных жеребцах. А вот Дэгириский кавалерийский полк — рейтары на высоких гнедых "тевонах".