| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Однако, еще было рано расслабляться. Из-за изгиба реки показался неторопливо выгребающий веслами струг с черемисами. Людей там было маловато. Наверное, пустили его, чтобы собрать оружие и товар. Мы среагировали моментально, быстро отобрав у пленных серьмяжные тулупы и обрядившись в них. Нам гостеприимно были сброшены сходни, по которым мы взлетели на борт. Интересно было бы понять, лесные люди когда-нибудь собирались драться, или им приятней только со спящими воевать? Еще с десяток пленников добавилось и еще ладный струг.
Сообразил, что если ратники приплыли по воде, то они должны где-то хранить поблизости другие струги. Подозвал сотника и приказал выслать отряд воев на поиски. В хозяйстве сгодятся. Походил возле толпы пленников, пялящихся на меня с каким-то ужасом. Толстяка с красным лицом не обнаруживалось, как и людей Никодима Ряпы. Вызвал Фому и велел ему начать следственные действия. А Траяна ему в помощь дал. Я должен знать окончательно, откуда ветер дует и чего следует еще опасаться.
Лихорадка боя, как и суматоха наведения относительного порядка после него, сменились опустошением сил и желанием выспаться. Вернулись отряды с известием, что захвачено еще два струга с гребцами. Купцы воодушевились и высказали пожелание приобрести эти струги, чтобы поехать с товарами в Нижний Новгород. К Вятке они большей частью охладели. Сотник и боярин предложили вариант с перемещением на суднах в Якшаньгу. Там местный князь крещен и к русским относился хорошо. Можно набрать хотя бы пару десятков людей. Оттуда по верховьям Ветлуги и притоков до Котельнича рукой подать.
Глядя, как оживились люди, как принялись строить планы на будущее, где-то внутри пожаром разгоралась безбрежная радость. Такие эмоции я еще не испытывал. Мой внутренний помощник ликовал. В глазах бывалых воев было приятно читать не выражение снисходительности к избалованному княжескому отроку, а искреннее уважение к заслуженному воину.
Поспать мне так и не довелось. Сначала ко мне подвели черемисского паренька, владеющего русской речью. Оказалось, что все за малым исключением пленные черемисы пожелали служить мне. Если сказать, что меня это впечатлило, то ничего не сказать. Я был в шоке. Харизма у меня что ли так пошаливает. Черемисы на меня таращились, как фанаты на поп-идола и все время пытались трогать мои локоны.
Русские тоже попросились ко мне в дружину, выяснив, что их подло обманули. Они мне много чего интересного рассказали. Из Галича неделю назад прибыл знатный вельможа с небольшим отрядом. После этого толстый сотник начал подготовку операции по захвату моей персоны. Каково было участие Кильдебека, опрашиваемые не смогли сказать. Но, полсотни черемисов откуда-то ведь взялись. Прибывшие по сей час в крепости сидят, надеясь заполучить мою тушку.
Солнце уже поднялось высоко. Распорядился подготовить ритуал принесения мне присяги. Сотник Аким примерно знает мои вкусы и устремления. Жаль только, что священника нет со своим крестом. Целовать нечего будет. Порешили, что каждый будет целовать свой крест, а черемисы произнесут клятву у священного дерева. Поздравил сотника Сыто с полноценной сотней и предложил ему заманчивый план по захвату крепости. По сведениям допрашиваемых, в городе осталось всего два десятка русских и столько же черемисских воев. И еще люди новоприбывшего вельможи. С ними, а также с толстым Евсеем и князем Кильдебеком я страстно мечтал пообщаться при любезном содействии Фомы Смыки.
Захватить Шаньгу я решил также при помощи хитрости. Все присягнувшие мне вои все равно должны возвратиться в город. Только на этот раз со мной вместе. Оставшиеся в крепости войска ими должны быть обезоружены, а их начальники арестованы. Все должно произойти настолько стремительно, чтобы таинственные визитеры из Галича не смогли улизнуть. Для такого случая мое прежнее воинство должно окружить город, чтобы ни одна собака не убежала. Сотник Аким немного нервничал и просил подкрепить мое новое воинство проверенным десятком. Я поначалу был уверен, что новые вои меня не станут предавать, но потом вспомнил, что лучше перебдеть и решил последовать примеру опытного ратника. Князя Кильдебека я решил также задержать. То же внутреннее чувство просто кричало, что без участия этого кугуза дело не обошлось.
После торжественного ритуала присяги новых воев, которую я принимал все в том же красочном белом с позолотой кафтане, была устроена небольшая праздничная трапеза без выпивки. Предстоял еще захват крепости. Из леса доставили десяток зайцев и целого лося, натаскали много ягод и грибов, наловили рыбы. Повара, в числе которых крутились и мои Богдан с Устином, сготовили на кострах снедь и разложили ее на холстах по земле. Гудки пустили в дело свои инструменты. Песни лились то веселые, разухабистые, то грустные, лиричные. Бывшие противники на поле боя теперь сидели вместе, шутили и братались.
Черемисы бесхитростно улыбались новым соратникам и подпевали гудкам на своем языке. Внешне они достаточно сильно отличались от прочих, живущих здесь народов. Как правило, они были малорослы, темноволосы, глаза немного раскосы. Согласно их древним преданиям, предки пришли на эти земли с территории древнего Ирана. Филологи подтверждали эту версию. В моей истории марийцы потом сильно сблизятся с казанскими ханами и будут самыми последовательными врагами русских князей. Стоит постараться не допустить такого развития событий.
Когда солнце начало клониться к закату, празднество было закончено, и воинство собралось в поход на Шаньгу. Я оделся простым воем, ко мне так же одетыми присоединились Смыка и Траян. Новую рать распределили по двум стругам. На третьем, последнем, шли мои прежние вои под главенством сотника Акима. Их струг причалил к берегу, как только из-за изгиба реки на высоком холме показалась крепость.
Довольно мощные укрепления, выполненные из срубов, были не хуже стен галичской крепости. С учетом высоты холма, они казались непомерно высокими. Не ожидал я от черемисов такой продвинутости в вопросах фортификации.
Высадка прошла без происшествий. Солнце почти село за лесной гребень горизонта. Стража на воротах спокойно дала пройти в город возвратившемуся воинству. Дальше произошло то, чего я так долго и настойчиво добивался от своих новых ратников. Стража и часть гуляющих воев была решительно нейтрализована. Здания, где размещались гости из Галича, сотник Евсей и деревянный дворец кугуза, были окружены. Во избежание нравственных страданий, брать Кильдебека я послал только русских воев.
Не обошлось без потасовки. В одной из изб, в которых предположительно должны располагаться приехавшие, обнаружилась вся компания с участием толстого сотника, играющая в кости. Увидев вошедших, они дружно выскочили из-за стола и вытянули мечи.
— Живьем брать изменников! — воскликнул я.
В тесном помещении не было возможности помахать мечами. Тем не менее, толстому сотнику удалось поранить трех воев, прежде чем на него навалились и скрутили руки. За брыкание и скверный характер он получил по своей широкой роже несколько щедрых оплеух. Гости из Галича вяло помахали оружием и, поняв бесперспективность сопротивления, сдались. Красный до багровости сотник Евсей принялся матерно поносить своих бывших воев. Лаялся грязно. Не зря его фамилией было Собакин. Ничего в его облике не имелось от воина. Непомерная толщина и маленький рост, большие залысины и маленькие глаза, и слишком большой губастый рот, разверстый для оранья пошлостей посреди бороды мочалкой.
— Уймите сию свинью! — скомандовался я.
Повторять не пришлось. Стоящий недалеко от меня Фома без размаха тюкнул толстяка по голове. Наступил вожделенный отдых для моих ушей, которым я тут же воспользовался, обратившись к визитерам из Галича:
— Вы меня желали видеть? Вот я и пришел.
Приехавшие ошеломленно молчали. Дорожная их одежда не скрывала хитрые и одновременно постные лица бояр и дьяков. Кто-то показался знакомым, но в думе их точно не наблюдалось.
— Догадываюсь, что сейчас вы со мной разговаривать не захотите? Что же, принимайся за работу, уважаемый Фома.
Во дворце Кильдебека задержания прошли без особых происшествий. Сыновья кугуза Мекеш и Тугай пытались выхватить мечи и отбить отца, но тот на них сурово прикрикнул. Также по приказу своего правителя не оказали сопротивления воины-телохранители в островерхих шлемах с султанами. Захваченным оказался и советник князя — жрец Янгоза. Арестованные заводились в подклеть сотника Собакина, кроме кугуза и его сыновей. Их я распорядился провести в палаты, в которых расположился до этого сам.
Со мной за массивным дубовым столом сидели сотник Сыто и советник Смыка. Было досадно, что боярин Чешок где-то задерживался, неторопливо перемещаясь в своем возке по берегу с обозом купцов. Вои из охранения подвели кугуза с сыновьями. Я попросил их присесть с другой стороны стола. Подумав некоторое время для солидности, пленники неторопливо расположились напротив нас.
Князь Кильдебек не скрывал своего интереса ко мне. Живые черные глаза смотрели жадно, изучающе. Чего, интересно, его жрец про меня наговорил?
— Мы можем разговаривать, или мне толмача вызвать? — прервал я затянувшееся молчание.
— Не стоит. Я пойму смысл твоих речей, отрок, — немного надменно протянул сквозь зубы князь.
— Я не отрок, но князь Чухломской и Вятский, — многозначительно поправил собеседника, — Если бы я заранее знал, что кугуз земель ветлужских такой бесчестный. Что он презреет законы гостеприимства и нарушит грамоты, подписанные с галицким князем, приказав своим ратникам убить его сына вблизи своей столицы. Я бы не поехал сюда, а отцу посоветовал срочно избавиться от такого вассала. Предавший однажды, предаст всегда.
Изба несла в себе элементы старинного марийского жилища — кудо, где посреди большой комнаты обычно располагался очаг. Здесь же посередине стояла печь, похожая больше на камин, с отводящей дым трубой. Дрова весело потрескивали, бросая движущие отблески на деревянные бревенчатые стены, на напряженные лица беседующих.
— Мне говорили, что ты красив, как утренняя заря и разумен не по годам, — отозвался после длительного раздумья князь черемисов, — Не пытайся, мой юный друг, отыскать тех, кто бы тебе доказал, что я отдал такой приказ. Жизнью сыновей своих и жены клянусь, что не было из моих уст таких слов. Виноват я лишь в том, что в землях моих разбойники напали на вас. Если бы ты сообщил о предстоящем приезде, то я направил тебе в помощь свою охрану.
Смотрел я на этого человека, как на экзотического зверя. Так искусно лгать не каждый сможет. Невысокий, но широколицый и плечистый, с густыми седыми волосами на голове и бороде, с глубокими морщинами. Возраст его предполагался около шестидесяти лет. Лицо было безмятежным, словно отражало внутреннюю уверенность в своей правоте. Мне довелось встречаться по своей прежней жизни с такими, которые считали за благо обмануть неверного. Кугуз был явно не мусульманином, но благодаря жрецам напитался ядом религиозной нетерпимости полной мерой. Его сыновья были такого же роста, но представляли полную противоположность отцу. Они были не так плечисты, узколицы и неожиданно юны. Чинно сидели по обе стороны отца, деликатно опустив глаза.
— Не могу согласиться с вашими доводами, князь. Неужели у тебя нет дозора на границах? Как же ты свое государство держать собираешься, если не знаешь, какой враг к твоим землям подбирается? А неделю назад сюда приезжали заговорщики из Галича. Неужели я буду настолько глуп, что поверю, будто ты с ними не встречался? Мой дознаватель скоро выведает у них обо всем. Хватит, не говори ничего. Все равно солжешь. На сегодня разговор считаю исчерпанным. Буди мне понадобишься, тебя вызовут. Уважая твое положение среди соплеменников, жить будешь пока в своем дворце, но под стражей.
Кивком головы я подозвал конвой и демонстративно отвернулся, не желая прощаться с малоприятным человеком. Нужен, ох как нужен совет опытного боярина Данилы. Как же все сложно тут!
— Что скажете, судари мои? — обратился я к своим спутникам, когда за ушедшими закрылась дверь.
— Что тут говорить... Все верно ты, мой княже, про этого Кильдебека прознал, словно в душу его смотрел, аки волхв, — заметил сотник Аким.
— Сдается мне, что бояричи в подклети многое нам поведают про этого кугуза. Если твой отче прознает про дела этого черемиса, то сам лично приедет сюда и шкуру с него сверзнет, — добавил Фома.
— Значит, от тебя теперь зависит дальнейшая судьба Кильдебека, — заявил я, поднимаясь и хлопая по колену мастера сыска.
— Не сумлевайся во мне, княже. Не подведу, — ответил Смыка, тоже поднимаясь.
На улице уже стояла глубокая ночь с луной, проклевывающейся между облаков. Богдан все время приставал с жаренной куриной ножкой, беспокоился, что я лягу спать голодным. Я в задумчивости сжевал эту снедь, даже не заметив вкуса. Попросил принести кваса. У сотника Собакина оказалось неожиданно много отменного белого кваса.
Пока стоял на крыльце, заметил спешащего Траяна. Он сообщил, что узнал кое-что про Никифора Ряпа и его людей. Этим днем после дозора десятник со своими воями перепились хмельного в корчме, а потом передрались. Сотник Евсей в ярости приказал бросить всех буянов в поруб. Похоже, что изменник пока не в ведении, что не вполне благополучно начнется для него новый день.
Еще кто-то деликатным сопением возле крыльца намекал на свое присутствие. Присмотрелся, а это оказался тот самый шустрый марийский парнишка, первым заявившим о желании служить мне. Как он там прозывался?
— Слушаю тебя, Канай. Выкладывай, что тебя гложет?
— Много лет и здоровья тебе, Ужара! Жены тебе красивой и плодовитой. Детей податливых, — зачастил он, — Пришел к тебе вызнать, что с князем нашим станет? Народ марийский тревожится.
— Ничего я с ним не сделаю, только правду всю вызнаю. А уж потом пусть народ марийский сам его судит по делам его.
Глаза парня глубокие, бесхитростные внимательно смотрели на меня. Кажется, что он считывал информацию не только от слов, но и от мимики и жестов. Вдруг он низко поклонился мне в пояс и молча скрылся в темноте. Мдя, от скуки тут точно не помрешь. Внезапная зевота подсказала мне, что было бы неплохо очутиться в горизонтальном положении.
Заснуть, однако, сразу не получилось. Голову наполнял целый рой беспокойных мыслей. Оставлять лживого кугуза на ветлужском троне, все равно что оставлять нож в спине галичского княжества. А свергнуть его по своему желанию не получится. Народ, жрецами охмуряемый, его поддерживает. Казнить его еще опасней. Кроме неизбежного восстания, все русские тогда становятся врагами черемисов на длительное время. Решение пришло утром, когда я проснулся. Следует сыграть на самом слабом месте Кильдебека, а именно его сыновьях.
Опять зарядил нудный осенний дождь. Перед завтраком я посетил казармы и переговорил с десятниками новых дружин. Мне нужен был комендант, разбирающийся в местных реалиях. Потом я посетил дворец кугуза и позавтракал с его семейством. Князю я без обиняков заявил, что пока идет разбирательство, он отстранен от всех своих обязанностей. Временно кугузом был назначен его старший сын Мекеш. Представляю, как взвоют главы родов, ревниво следящие, как бы очередной правитель не создал свою собственную династию. Краешком глаза уловил, как облегченно вздохнул Кильдебек. Заметил также, что старый кугуз общался со мной более непринужденно. Понял, значит, что я не несмышленыш малолетний, что со мной можно иметь дело. Я рассказал об обстоятельствах боя у глубокого оврага. Кильдебек заинтересованно задавал вопросы, благожелательно улыбаясь. Ему понравилось, что я не старался убивать его подданных. Пришлось задать неизбежный вопрос:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
