Порталов Дол

— Покажи, мне остальные тела, — обратился Сальмо к Аранго.

Двух других мертвецов, бесспорно, погубило то же самое существо, о чем явственно свидетельствовали следы от когтей и обрамленные лоскутьями кожи рубцы.

— Ты уверен, что бестия была одна? — спросил таронг у борикхо, когда они, завершив изучение трупов, вышли из-под навеса.

— Я обнаружил шледы тольхо одного жферя, — ответил ящер. — Я не могу ошибаться.

Сальмо кивнул. Уж кто-кто, а лесные борикхо недаром слыли лучшими следопытами Зелдуэта.

— Отведи меня туда, где они были убиты, — попросил таронг.

— Шледуй жа мной, — махнул рукой ящер в сторону лагерных ворот.

Они прошествовали за пределы обрамлявшего бивуак тына.

— Ф ферфую нощь тфарь фрихонщила дфоих, — рассказывал походя Аранго. — Ты, наферное, федаешь, что бориххо фшехда шторожат фо одинощхе, но тах, щто хаждый штраж шлышит другого. Фожафрошлой нощью один хухато фришел на фомощь другому, но тфарь шумела убить их обоих. Фщера бештия дейштвовала умнее, нежаметно утащив и раштержав еще одного фоина.

Они пришли к округлому утесу, походившему на улегшегося вздремнуть гбарра. В основании камня располагался небольшой желоб, в котором, по-видимому, хоронился часовой-борикхо.

— Ждешь фогибли ферфые дфое, — сообщил Аранго.

Сальмо опустился к земле. Почва вокруг была обильно утоптана десятками ног — верно, постарались нашедшие трупы солдаты. И все-таки среди сей кутерьмы, таронг различил отпечатки тонких трехпалых ступней.

— Следы смахивают на человечьи, — пробормотал Сальмо. — Только люди обыкновенно носят сапоги. И когтей у них нет.

— Их малефихи ффолне могли фодошлать шюда энту бештию, — высказал догадку борикхо.

— Я провел за Порталом шесть харзов и скажу тебе, что маги Нижнего Мира мало на что способны, — ответил таронг. — Хотя выяснением, откуда взялась оная тварь, следует заняться после ее поимки али убийства. А сейчас покажи мне место смерти другого стража.

Аранго повел его еще дальше от лагеря, петляя между могучими валунами. Они шли достаточно долго, постепенно поднимаясь выше. В конце концов, ящер и карлик очутились на поросшем колючими кустами нгивы пригорке. Склон рассекала черная полоса запекшейся крови — очевидно, тут бестия волокла тело. Ничего примечательного на этом холме Сальмо сыскать не удалось. Следы твари обрывались на вершине, словно она воспарила и унеслась ввысь.

— Улетела, что ли, подобно кагхи? — поскреб затылок охотник.

— Нет. Мы нашли отфещатхи ее ног фод холмом, — пояснил борикхо. — Шудя фо фшему, она шхащет, рофно жаба. Хорошо футает шлед. Мы фотеряли его ф шахраме отшюда.

— Ладно, пора возвращаться в лагерь, — сказал Сальмо. — Мне еще надо обсудить условия сделки с твоими командирами.

— Я вот, что хотел узнать, — обратился таронг к борикхо, когда они шли обратно. — Убийство двух часовых должно было всполошить все войско. Неужто в следующую ночь вы не устроили облаву?

— Уштроили, — кивнул Аранго. — Но я же хофорил, шледующей нощью тфарь дейштфофала хитрее, шловно фредухадала наше фофедение.

— Ты думаешь, в эту ночь она явиться за новой добычей? — прищурился Сальмо. — Заметь, она убивает не ради пропитания.

— Я ф этом уферен, — кивнул ящер. — То, щто она не фожирает мертфещов, лишь фодтферждает дохадхи о том, щто это шущештво ошоблифо шотфорено щародеями ишхлющительно для убийштва.

Возле командного шатра их встретил приснопамятный гурат, передавший Сальмо послание в "Блеске Альминиаса".

— Прошу идти за мной, милостивые господа, — промямлил уродец.

Внутри ожидали Фунгарто Гурблонг, Н'Данхо, вождь клана Штах'зурпала, и гторх в темносиней рясе. Высокий стул иерарха третьей ступени и командира Шестого Корпуса Армии Святого Клира пустовал.

— Итак, охотник Сальмо Нирбольд, — начал Фунгарто. — Ты узнал и увидел все, что тебе было необходимо?

Сальмо утвердительно кивнул.

— Ты готов взяться за это дело?

— Ранее я не сталкивался ни с чем подобным, но все же решил устроить охоту на эту тварь,— после недолгой паузы ответил охотник.

— Назови свою цену, — вступил в разговор гторх.

— Двадцать пять зиариев в качестве аванса, и еще пятьдесят зиариев, буде мне удастся изловить или прикончить оную бестию.

Фунгарто негромко охнул, а из угла, где возлежал Н'Данхо раздалось недовольное фырканье.

— Задаток в пятнадцать зиариев и еще сорок за выполненную работу, — назвал свои условия гторх.

Глаза Сальмо сузились.

— Двадцать зиариев в виде аванса и сорок, буде охота окажется успешной, — объявил таронг, отлично сознавая, что возможно выручит за это предприятие лишь задаток за вычетом расходов на приобретение надобных для лова предметов.

— По рукам, — подумав несколько тхигмов, согласился гторх. — Когда ты готов приступить к делу?

— Сегодня же ночью, ежели получу двадцать зиариев прямо сейчас, — важно подбоченившись, ответил Сальмо.

Через четверть нунга таронг спешил назад в Нивтхалу, дабы приобрести потребные для охоты предметы. На его поясе позвякивала врученная гторхом пузатая калита. Он знал, куда следует отправиться за покупками.

Сразу за воротами, Сальмо свернул вправо и пошел вдоль городской стены, через сотню шагов он нырнул в узкий лабиринт улочек, совершенно не напоминавший широкие проспекты городского центра. Изрядно попетляв, он очутился в круглом дворике, куда выходила всего одна дверь, над которой висела простая деревянная вывеска с безыскусно намалеванным зеленым листом. Сальмо трижды стукнул тяжелым латунным кольцом по дощатому полотну.

— Входи, не заперто! — из глубины донесся глухой хриплый голос, услышав который невозможно было определить расу, возраст или хотя бы пол его обладателя.

Таронг отворил дверь и вошел внутрь. Он попал в полутемную залу, тускло озаренную догоравшим в блюдце на стойке огарком свечи и слабыми лучиками света, робко пробивавшимися сквозь плотные занавески на окнах. В комнате застыл настолько сильный запах мускуса, что складывалось впечатление, будто Сальмо угодил на купеческий склад, полностью забитый коробами с означенной субстанцией. Впрочем, помещение, в котором очутился таронг, без всякого сомнения, являлось лавкой.

С потолочных балок свисали пучки трав и сетки, набитые сушеными плодами и клубнями различных растений. Вдоль стен комнаты громоздились бочонки, мешки и ящики. Позади разделявшей залу стойки, размещался громадный шкаф, полки которого заполняли разнообразные скляницы, пузырьки и баночки, имевшие донельзя необычное содержимое. Тут встречались и люминесцирующие всеми возможными цветами жидкости, и заспиртованные шевелящиеся гады, и пульсирующие органы различных существ, и хлопающие глазами головы представителей рас Нижнего Мира.

Паче чаяния обволакивающую тишину дома, взрезал пронзительный визг, резко прянувший из угла, точно сорвавшаяся с тетивы стрела. Поморщившись, Сальмо взглянул в сторону, откуда фонтаном бил мерзкий звук. На полу перед таронгом застыл исторгавший разрывающие слух рулады молодой гбарр.

— Прекрати, Бриммо! — уже ранее слышанный охотником хриплый голос заставил умолкнуть сторожевого ящера.

— Приветствую тебя, Сальмо Нирбольд, — произнесла хозяйка, не соизволив почтить гостя даже легким кивком.

— Рад видеть тебя в добром здравии, Зарира, — в отличие от гторхи, таронг поклонился.

— Итак, что же ты желаешь приобрести, почтенный охотник? — облеченная в похожее на чешую смарагдовое платье торговка, небрежно облокотилась на стойку.

— Два пузырька с порошком плодов зургара, два "маосарских грома", печать Фарзимата и четыре "звезды Гарры", — перечислил Сальмо.

Зарира присвистнула.

— На кого собрался охотиться? На дракона? — полюбопытствовала гторха.

— Понятия не имею на кого. Раньше подобной твари не встречал, — несколько недовольный расспросами торговки, ответил таронг.

— Что же, аще не знаешь, чего ожидать — лучше готовиться к худшему, — уголком рта усмехнулась гторха. — Сей тхигм соберу твой заказ.

Зарира скрылась за ведшей в глубину дома дверью, оставив Сальмо наедине с Бриммо, вперившим в охотника желтые бусинки глаз.

Спустя гмарн торговка вернулась, неся в руках вместительную корзину.

— Двадцать два зиария, — объявила цену Зарира, водрузив принесенный груз на столешницу.

— Я не дам больше пятнадцати, — задрал подбородок таронг.

— Двадцать, — отрезала гторха.

— Восемнадцать, — скривился Сальмо, прикидывая, сможет ли он кому-нибудь перепродать то, что останется после охоты.

— Ты вынуждаешь меня торговать в убыток, но я все же заключу сию сделку ради поддержания нашей давней дружбы, — сказала торговка странным голосом, в коем слились воедино яд и металл.

Таронг снял с пояса мошну и отсчитал озвученную сумму. Гторха подала корзину Сальмо только после того, как заскорузлые ладони охотника придвинули к ней горку сверкающих желтизной кругляшей.

Охотник принялся осматривать покупки, а торговка — проверять монеты на зуб. Сызначала карлик выудил из котомы серый плоский камешек величиной чуть меньше ладони. На шершавой поверхности оного был высечен странный знак — от круга вверх исходила линия, чуть выше середины пересеченная двумя параллельными полосами разной длины. Несмотря на то, что магия печати Фарзимата пробуждалась только после окропления ее кровью и произнесения нужной инкантации, Сальмо все равно удерживал артефакт осторожно, почти трепетно. Затем на поверхности стойки очутились две пузатые скляницы, наполненные малиновым порошком — толченые плоды зургара отбивали нюх у любой твари. Таронг рассчитывал, что сия многократно проверенная субстанция не подведет его и на этот раз. После Сальмо извлек на свет два запечатанных красным сургучом сосуда из черной глины. "Маосарский гром" и вправду использовали при охоте на драконов. Каждый из двух приобретенных у гторхи пузырьков обладал мощью, способной разворотить трехэтажный каменный дом. В сношениях с бестией, прикончившей трех лесных борикхо, таронг не собирался рисковать, посему и приобрел столь разрушительное средство. Сальмо постучал пальцем по аспидной поверхности сосуда, проверяя наполнен ли он до краев взрывной смесью, или же торговка пытается его надуть, продав полупустую емкость. Довольно цокнув языком, охотник отложил керамические сферы "маосарского грома" и достал последнюю из своих покупок — маленький сверток из сыромятной кожи. В нем находилось четыре ничем не примечательных осколка голубого кварца, размером чуть более ногтя. Однако эти привезенные с западного континента магические камушки по своей силе не уступали "маосарскому грому", но были куда более изящны в действии.

— Твой товар как всегда на высоте. Благодарю тебя, Зарира, — закончив исследование купленного, произнес таронг, подумывая о том, что при случае надобно будет поискать в Нивтхалу более учтивого и сговорчивого торговца. — А теперь с твоего позволения я покину твою славную лавку, ибо дело мое не требует отлагательств.

— Не смею тебя задерживать, славный охотник Сальмо Нирбольд, — ответила гторха сухо и бесстрастно. — Пусть Аильтхала вечно озаряет твой путь.

— До встречи, Зарира, — уже с порога бросил таронг.

— Бывай, Сальмо, — отозвалась торговка.

Охотник облегченно вздохнул, вырвавшись из мускусного плена. Наступал вечер. Сумерки, словно стремительная орда захватчиков, разливались окрест. В северной части небосвода зажглась первая звезда: Альминиас, холодный и жестокий, явился на смену своей доброй и щедрой сестре — златовласой Аильтхале, весь день одаривавшей землю теплом и светом.

Таронг затрусил обратно в лагерь Шестого Корпуса Армии Святого Клира. Взошли луны. Сапфировый круг Лазоревой поднялся на северо-востоке. Чуть правее и ниже залучился ранжевым диск Редрой. А в противоположной части неба всплыла серебристая с темными крапинами Бисная луна. Стояло Троелуние — все три ночных светила были полными и орошали землю смесью многоцветных бликов. Столь светлая ночь не располагала к охоте, но сие обстоятельство не могло смутить столь бывалого ловца, коим являлся Сальмо Нирбольд.

Возле входа в бивуак его встретил Аранго.

— Послушай, борикхо, я работаю один, — пробурчал таронг.

— Я тоже, — ответил ящер. — Но у меня фрикаж убить или фоймать энту бештию.

— Значит, твои командиры думают, что я не справлюсь? — усмехнулся карлик.

— Нет. Они фрошто хотят, щтобы фроблема была решена и для этого готофы ишфольжофать любые шредштфа, — пояснил ящер.

— Надеюсь, они не решили устроить облаву всем корпусом? — язвительно вопросил Сальмо.

— Они уже фробофали и энто не шработало, — борикхо оставался невозмутим, несмотря на ехидство в словах таронга.

— Хорошо, — пожал плечами Сальмо, — я не могу тебе запретить охотиться на эту тварь, но держись подальше от меня.

Таронг неспешно обошел борикхо и рысцой направился вдоль окружавшего лагерь палисада.

— Беж меня ты не шфрафишьшя ш энтой тфарью. Я лущше ижущил ее фофадхи, — вслед ему заговорил Аранго. — Фредлагаю объединить наши ушилия.

— Я подумаю над этим, буде сегодняшняя ночь не принесет плодов, — не замедляя шага и не оборачиваясь, бросил Сальмо.

— Ты можешь не дожить до шледующей нощи, — не унимался борикхо.

— Это что, угроза? — охотник добавил в голос притворного гнева.

— Ты храбр, но глуф, Шальмо Нирбольд, — донеслось от оставшегося позади Аранго.

— Я достаточно умен, дабы не связываться с такими болванами, как ты, — проворчал охотник, зная, что ящер его уже не услышит.

Таронг очень не желал лишаться обещанной ему награды из-за вмешательства чешуйчатого пройдохи. Он отлично разумел замысел нанявших его: отказаться платить, ссылаясь на то, что тварь прикончил их охотник.

Достигнув полуночного края лагеря, Сальмо достал из сумы скляницу с растолченными плодами зургара, и, двинувшись в направлении сиявшего в небесах Альминиаса, стал посыпать землю позади себя. Он не исключал возможность того, что бестия уже сейчас наблюдает за ним, но на этот случай в его распоряжении имелись "маосарский гром" и "звезды Гарры".

В то же время таронг был убежден, что Аранго следит за ним. Ему очень не хотелось, чтобы ящер в самый неподходящий миг подкрался и исподтишка укокошил монстра. Как и любой опытный охотник на нечисть карлик не раз сталкивался с подобным. Он знал, что борикхо превосходно видят в темноте, посему даже не пытался затеряться в застывшем промеж скал мраке. Сальмо нашарил на груди ладанку. Крепко сжав кожаный мешочек, таронг прошептал короткий наговор. Он не сделался невидимым, однако теперь не обладавшие магическим даром существа как разумные, так и бессловесные, просто не обращали на него внимания. Чары спадали, если наложивший заклятие заговорит или дотронется до не замечающего его существа.

Пройдя пятьдесят шагов, таронг остановился неподалеку от скалы, подле коей тварь расправилась с двумя борикхо. Сальмо огляделся и приметил место, где будет поджидать бестию. Узкая щель между двумя упершимися друг в друга глыбами как нельзя лучше подходила для подобной цели.