— Ну а к нам-то это имеет какое отношение? Напал и напал, идиотов хватает. А девушку жаль, да жаль. — Кирилл Петрович глубоко вздохнул, изображая сожаление. — Но это уже позади, поэтому можете смело идти работать. Кстати сколько производств вы уже окончили на этой неделе?

То, что у этого человека нет мозгов, я уже знал, а об отсутствии сердца узнал только что. Графики и планы были ему важнее человеческих жизней, хотя чего еще я ждал от типичного бюрократа.

Выйдя обратно в коридор, я столкнулся с Аней, пострадавшей утром. Она была бледна, крупный пот градинами поблескивал у нее на лице, и шла она не прямо, а согнувшись, словно живот сводило судорогой. Левая рука была забинтована, но через белую марлю бинта уже проступило кровавое пятно.

— Как ты, Ань?

— Хреново, Вить. Кажется, тот идиот заразил меня какой-то гадостью, — ее лицо исказила гримаса боли. — Всю выворачивает, как будь то траванулась чем-то, — и больше не говоря ни слова, она побрела к женскому туалету.

Я лишь проводил ее взглядом, достал сотовый и позвонил жене.

— Как ты, милая?

— Нормально, — она была явно удивлена, обычно я мало звоню, когда на работе.

— Как там у вас в магазине дела? Всё спокойно?

— Да нормально всё. Что случилось?

— В городе психи появились, на людей бросаются. Будь осторожней. Хорошо? — она у меня работает кассиром в сети магазинов бытовой техники, с людьми постоянно в контакте, поэтому осторожность ей не помешает. — Как что выясню, я перезвоню.

Положив трубку, постоял в раздумье пару минут, но ничего не надумав, направился обратно к своему кабинету. Но только я в него вошел, из женского туалета раздался истошный крик. Гоня плохие мысли, что что-то случилось с Аней, я рванул туда. Но все мои мысли меркли с тем, что я увидел, открыв дверь туалета. Аня сидела на коленях, вцепившись в горло Наде, недавно не особо жалевшей тех, на кого нападали. Надя смотрела на меня, и в глазах ее я видел, как уходит жизнь.

Думать было некогда, я подбежал и оттолкнул свихнувшуюся Аню от жертвы, что при моих ста пятнадцати килограммов было несложно. Но видно я не рассчитал усилие, и Аня отлетела к дальней стене, издав при этом такой ужасный булькающий хрип, от которого мне стало не по себе. Не теряя времени, она начала подниматься с пола, но как-то неуклюже и неуверенно, а еще она посмотрела на меня. Сказать, что я чуть не обделался от страха, ничего не сказать — в глазах не было ничего человеческого, они были мертвы, но при этом излучали такую жгучую ненависть, уставившись на меня, что было жутко. То существо уже не было Аней, моей сослуживицей, у которой я время от времени стрелял пару ложек сахара к чаю, это была непонятная тварь, оказавшаяся в её теле. И эта тварь уже приближалась ко мне.

Тут только в туалет вбежали люди, я их не видел, но отлично слышал:

— Что произошло?!

— Аня, что с тобой?!

— Что случилось?!

Кто-то даже попытался обойти меня, но я не глядя, запихнул его рукой назад.

— Стоять! — рявкнул я. — Не лезьте! Не видите, что она уже натворила? Она может быть заразна!

Все это не мешало Ане, хищно улыбаясь своим окровавленным ртом, приближаться к нам. Ноги у всех нас словно приросли к полу, никто не отшагнул и тем более не убежал, все зачаровано смотрели на приближающееся чудовище. И вот, когда до него оставалось шагов шесть, эта тварь протянула свои руки ко мне. Рефлекс сработал за меня — прямым правой в челюсть я повалил это создание на пол.

— Что ты делаешь? Ей же больно?! — взвизгнул кто-то за спиной. Но меня это уже не особенно волновало — упавшая тварь уже поднималась, хотя после моего удара не каждый мужик поднимется, не то что девчушка в два раза меньше меня по габаритам, а значит, нужно было срочно что-то делать. Не знаю как, но моё тело сработало само, пробив футбольный пинок по голове твари, от чего она с чавканьем влетела в стену. Только это её успокоило, больше попыток подняться эта тварь не предпринимала.

— Ты убил её!!! — опять заверещали у меня за спиной.

— А она убила Надю. А еще она убила бы каждую из вас! — я повернулся к стоящим у меня за спиной и обвел всех взглядом. — Убила бы, не сомневайтесь.

Наступила громовая тишина. Сослуживцы с ужасом смотрели на меня, а я на них. Сколько это продолжалось, я даже, наверное, и не скажу, но из стопора меня вывел крик.

— Надя еще жива! Смотрите! — кто-то из помощниц показывал рукой на тело, которое действительно нервно дергалось в конвульсиях. Значит все, предсмертные судороги. Долго сопротивлялась, с такой раной шеи сложно прожить и минуту, а она держалась целых пять, если не больше.

Я склонился над ней, попытался прощупать пульс, что бы точно удостовериться. Его не было, но судороги только усиливались, чего не могло быть в природе. Надя была мертва, но тело ее дергалось. А потом она открыла глаза...

Отшатнулся не только я, но и те, кто успел склониться над нами — глаза у Нади были точно такими же, как у Ани только что. Тварь не умерла, она всего лишь переселилась в другое тело. В мертвое тело.

Эти мысли проскочили в моей голове за доли секунды, когда я впечатал каблуком по Надиному лбу так, что что-то в ней хрустнуло. Потом впечатал еще и еще раз. Нормальный человек как минимум давно бы уже потерял сознание, а этой твари хоть бы что, только руками размахивает.

— Остановите его! Он сошел с ума! — слышал я где-то на периферии сознания, но не обращал внимания, втаптывая голову этого создания в кафель без намерения останавливаться. Даже когда чьи-то женские руки схватили меня, я отмахнулся не глядя. Потом уже кто-то из мужчин схватил меня за плечи и потянул на себя.

— Успокойся! Успокойся! Она мертва! — услышал я голос Сереги. И действительно Надя уже не размахивала руками, а ее остекленевший взгляд уставился в потолок.

— Ты что совсем рехнулся?! Что ты наделал?! — закричала на меня Мария Львовна, одна из замначальников отдела.

— Я... я защищался, — промямлил лишь я в ответ.

— Что за чушь ты несешь? Послушай сам себя! Ты убил её! Ты убил их обеих!

— Что произошло? — в тесный, от столпившегося народу, туалетный тамбур влетели двое ОУПДСников.

— Это он! — на меня разом указало несколько рук.

— Что он? — не понял, продирающийся через толпу командир смены охраны 'Дворца' Дима. — Да расступитесь же вы!

— Он убил двух девочек! — вновь заголосила замначальница. — Прямо у нас на глазах втоптал их в пол! Это было ужасно, — она даже пустила слезу. — Немедленно арестуйте его!

— Сейчас разберемся.

— Чего тут разбираться? Арестуйте его, а я милицию сейчас вызову.

Мир начал вновь вырисовываться передо мной. Пелена ужаса и страха спала, но адреналин уже начал вовсю колотить меня. Я закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться окончательно. Но голову не покидала одна мысль: 'Что теперь?'. Я только что убил двух девушек, двух хороших, замечательных девушек, на глазах у полутора десятков свидетелей. И ведь никому не объяснишь, что они были опасны для окружающих. Точнее они стали опасны.

Сначала укусили Аню, и она, видимо, заразившись этим жутким бешенством, напала на Надю, которая в свою очередь попыталась напасть на нас. Но в этой причинно-следственной связи был один существенный недостаток — Надя была мертва еще до того как она открыла глаза. А это уже бред. Никто в здравом уме не поверит этим россказням, а значит, меня ожидает вполне существенный срок в местах не столь отдаленных. Не теряя времени нужно придумать, как мне из всего этого выпутаться, с минимальными потерями.

Удар в 'солнышко' прервал мои мысли. Согнувшись, я налетел лицом на колено, и чья-то рука, схватив за мой шиворот, впечатала меня в стену. И только сползая по плитке, я разглядел, что досталось мне от Вадима, дежурившего обычно внизу на пропуске, а по совместительству еще и являющегося парнем Ани, лежащей в паре метров от меня. Кожаный берец с размаху втыкается в мои ребра, которые конечно видали и не такое, но всё равно было очень больно и не приятно.

— Хватит, — оттащил его от меня Дима. — Прекрати!

— Он... Он Аньку, сволочь, загубил. Лучше не лезь! — и, оттолкнув начальника, Вадим вновь засадил мне ботинком по почкам.

— Да прекрати, я сказал! А то и тебя скую, да ментам сдам.

— Дима, не мешай. А то хуже будет, ты меня знаешь.

— Знаю, конечно, вот и говорю, — командир сблизился с Вадимом, и тихо, чтобы не услышали остальные. — Не при всех, отведем его для начала к нам на этаж.

Видимо этим аргументом вразумив подчиненного, Дима ловким движением сковал мои запястья наручниками, и, до хруста в суставах потянув их на себя, заставил меня подняться на ноги.

Во рту был противно-соленый привкус крови, которая так же струйкой стекала из разбитого носа. Голова, после всего произошедшего кружилось, а где-то в районе живота меня явственно начало мутить.

Протолкнув через молчаливо взирающее на нас стадо в форменной одежде, оупдсники потащили меня к лестнице.

Вообще Служба судебных приставов четко делиться на две части: на приставов-исполнителей, которые непосредственно следят за принудительным исполнением судебных актов, ходят по квартирам и организациям, общаются с людьми, выносят постановления и так далее; и на приставов по ОУПДС*, которые охраняют здания судов и следят за порядком на судебных заседаниях. Иногда последние составляют 'силовую поддержку' для приставов-исполнителей, а так же формируют состав ГБР, которая в случае нападения на суд или СПИ*, срывается на помощь. Именно оупэдэсники вооружены, в отличие от приставов-исполнителей, которым оружие почему-то не положено, и, следовательно, на этаже, где располагается их отдел, действуют свои правила. Попасть туда не сотруднику Службы нельзя, за этим следят электронные замки, к которым должны прикладываться персонифицированные ключ-карты, выданные всем сотрудникам Службы. Каждое прикладывание этих карточек к любому замку тут же фиксируется в главном компьютере, и всегда у начальства оставалась возможность проследить за перемещениями подчиненных.

— —

* ОУПДС — отдел по обеспечению установленного порядка деятельности судов.

* СПИ — судебный пристав-исполнитель.

— —

Именно на этот этаж меня и тащили. ОУПДС по мимо прочего занималось еще и принудительными приводами по постановлениям судов и приставов-исполнителей, а проще говоря, выдергивали из теплых коек указанных людей, и до судебного заседания или до приема СПИ удерживали их в специальной комнате. Нет, это не было обезьянником, вполне приличная комната с мягким, удобным диваном, и с журналами, на стеклянном столике, но сбежать из неё было не возможно. Окон в ней нет, а дверь, большая и металлическая, не даст ни малейшего шанса. Но вопреки моим ожиданиям, меня провели мимо неё.

— Куда вы Витька потащили? — удивился Санёк, сменщик Димы, вышедший из оружейки и застегивающий на груди разгрузку*. — Учудил чего?

— Угу, учудил, — мрачно ответил Вадим и засадил мне кулаком в печень так, что я аж ахнул. — Эта скотина Аньку мою по туалетному кафелю размазала.

— —

*Разгрузки в ОПДС по Кировской области положены только группе быстрого реагирования, для других сотрудников выдаются обычные напоясные кобуры вместе с портупейным ремнём.

— —

— Да не может быть! — не поверил сказанному Саша. — Витька всегда был парнем нормальным.

— Был, да сплыл, — еще мрачнее ответил Вадим, угостив мою печень еще одним ударом.

— Может, — поддержал напарника Дмитрий. — Все на него указали. Он, с их слов, Аню сначала отметелил, пока она двигаться не перестала, а потом девчонку, ну которая раньше приставом работала, пока её какой-то пьяный обормот в заложники не взял, ногами запинал. И обеих насмерть.

— Млять... — Саша сокрушенно развел руками. — Неужели и у него приступ этого долбаного бешенства?

— Да нету у меня ничего, — прошептал я, но губы слушались плохо. — Это они были больны...

— Поговорю еще! — и в мой живот впилось чье-то колено.

— Да погоди ты! — рыкнул Саша. — Не похож он на бешеного. Те лишь мычат, да вцепиться в окружающих стараются, даже если их в наручи* заковать. А он, вроде, адекватный.

— —

* Наручи (сленг) — наручники.

— —

— Тем хуже для него! — локоть впился в мое солнечное сплетение, отчего меня согнуло пополам, а в глазах затрещали искры. Хватая ртом воздух, я сплюнул кровью на пол.

— Угомонись! — Александр оттолкнул Вадима. — Дима, а ты чего молчишь?

— А чего говорить? Ты бы видел, что он с девочками сделал, гнида.

— И куда вы его?

— Куда-куда? В комнату отдыха, — на мое плечо вновь опустилась Вадимова ладонь. — Это же единственное место после туалета, где камеры нет.

— Там же парни после этого дурдома в судах отходят. Кожевников приказал булки не расслаблять и после обработки укусов тут дожидаться.

— А мы им не помешаем, — зло усмехнулся Вадим, толкнув меня, указывая направление движения.

Но идти в комнату, битком набитую покусанными людьми, мне абсолютно не хотелось. Резко развернувшись, я заехал своим локтем Вадиму в нос, после чего отпихнув всей массой Диму в сторону, рванул к бронированной двери, за которой притаилась лестница. Ключ-карта лежала у меня в нагрудном кармане, значит даже и доставать её мне не понадобиться, достаточно просто приложиться к электронному замку телом, и путь на свободу будет открыт.

Все планы мне смешала резиновая дубинка. Запущенная в ноги, она запутала их, заставив мое немаленькое тело рухнуть на половую плитку. Подняться мне было уже не суждено, буквально через мгновение, кто-то навалился на меня сверху, не давая даже пошевелиться.

— Не дури, — донесся до меня шепот Саши.

— Не надо! — взревел я, начиная биться истерика. — Вы не представляете, что ждет нас в этой комнате. Да они уже наверняка все умерли! Парни, я прошу вас, не нужно!

— Сволочь, — Вадимин выкрик донесся до меня вместе с его берцем, вписавшимся в мой бок. — Потащили!

Но поднять мою сопротивляющуюся тушу они не смогли.

— Вставай, — мне в затылок уперся холодный ствол ПМа*. — И не дури, а то выстрелю, как нефиг делать.

— —

* ПМ — пистолет Макарова.

— —

Пришлось подчиниться. Рывком поставив меня на ноги, ребята повели меня к единственной деревянной двери на этом этаже, находящейся в дальнем конце коридора.

— Ну, дай мне только повод, — шептал мне на ухо Вадим. — Дай повод, и я пристрелю тебя, словно пса. Ты понял? Пса!

Я всё прекрасно понял, но продолжал хранить молчание. Даже когда Дима приложил свой ключ к замку, я ничего не сказал, это было бесполезно. Единственно, что я смог сделать, это сильно замедлить наше продвижение в комнату отдыха. Обмякнув, словно мешок с картошкой, я вынудил моих конвоиров напрячься, и буквально занести меня внутрь, где всё было именно так, как я и говорил.

С десяток оупдсников сгрудились на полу, и, словно стая кошек, копошились над чем-то. Их спины постоянно вздымались и опускались, а головы совершали движения, как будто они что-то рвали зубами. Стоило лишь немного приглядеться, чтобы увидеть — рвали они человека, в точно такой же черной форме, причем, совершенно не обращая внимание на нас.