Кровью. Плотью. Магией.

— Сэр! Все Светлые источники мертвы! Весь полный аркан!*

— Сэр! Все Темные источники увеличивают свою мощность! Она нарастает лавинообразно!

— Сэр! Стоунхендж наполовину разрушен! Менгиры попадали, Алтарный камень расколот!

— Сэр! Каминная связь не работает! Можно только говорить!

— Сэр! Заклятия светлой направленности перестали работать!

— Сэр! Часть дементоров покинула Азкабан!

— Сэр! Аппарация невозможна!

С каждым докладом Ангус чувствовал, как в крышку гроба, в который запихнули Англию, заботливо вколачивается очередной гвоздь, видимо для того, чтоб не дай Мордред, не вылезла. И понять причину этого он не мог. Было только тянущее чувство, что они все что-то пропустили, кинули на самотек, и теперь расплачиваются за свою небрежность и наплевательское отношение. Вот только вспомнить, что же это такое, Глава никак не мог.

Минуты складывались в часы, картина вырисовывалась все кошмарнее и кошмарнее, а после полуночи начался новый виток. Пошли сообщения о нападениях.

Неизвестные обходили мэноры чистокровных стороной, но вот на жилищах обычных обывателей отрывались вовсю. Маги, забывшие что такое нормальная защита, оказались в роли кур, когда в курятник к ним пожаловала свора голодных лис. Странные, непонятные животные вламывались в окна, раздирая хозяев на части. Однако, если взрослых они просто убивали, то детей похищали, особенно тех, кто не достиг возраста пяти лет.

Маги, ратовавшие за дело Света и напоказ отвергающие Темную магию, оказались практически беззащитны. Все, чему учили в Хогвартсе, совершенно не могло помочь против явно магических зверей. Светлые чары не действовали, а Темные... Те, что изучались в школе были бытовой направленности в общей своей массе, а боевые... Вы о чем вообще говорите?

* * *

Улица была похожа на скотобойню. Ричард жадно втянул ноздрями воздух, тяжелый от жуткого запаха сырого мяса и пролитой крови. С истерическим визгом из-за угла вылетел мальчишка, оскальзываясь на влажной брусчатке, следом за ним выметнулась огромная, похожая на гибрид волка и пантеры тварь. Увидев, что намеченная жертва спряталась за спинами перекрывшего улицу отряда, она остановилась, порыкивая и тяжело втягивая запахи влажными ноздрями.

— Утер.

— Слушаюсь, командир.

Из-под темных плащей блеснули серебристой поверхностью клинки с черными рунами. Тварь взвилась в прыжке, растопыривая лапы и оскаливая пасть, но метнувшиеся вперед бойцы синхронно взмахнули мечами, и на мостовую свалились уже отдельные куски. Ричард довольно усмехнулся, блеснув длинными, слегка загнутыми клыками...

* * *

Спрятавшиеся на дереве пара малышей молча, стискивая ветви руками и беззвучно рыдая, смотрели, как прямо под ними катается огромный клубок из сплетенных в схватке тел, рвущих друг друга клыками, и полосующих когтями. Жуткий рев неожиданно сменился коротким взвизгом, и клубок распался, оставив стоять победителя: огромного черного волка, мощного, тяжелого, немного неестественных пропорций для обычного хищника.

Вскинув голову, волк принюхался, и дети сильнее прижались к дереву. Неожиданно животное вскинулось, вставая на задние лапы, очертания тела поплыли, и перед изумленными малышами предстал рослый, мускулистый мужчина, поражающий избыточной волосатостью, одетый в семейные трусы в веселенький цветочек.

— Ну, что, детишки, вы там как?

* * *

С первыми лучами солнца нападения прекратились, звери исчезли, оставляя за собой разрушения и кровавое мессиво, а также ужас, душным облаком накрывший страну. При подведении итогов выяснилась крайне неприглядная картина, дающая возможность наглядно увидеть, до какой степени деградировала страна.

Меноры были не тронуты, нападавшие их просто обходили, также оставили в покое Мунго, Хогвартс, Азкабан и... Лютный переулок, а также Гринготс.

Аврорат подвергся нападению одним из первых, сразу же показав, на каком печально низком уровне находится подготовка стражей закона. Дежурный состав, остающийся на ночь на всякий случай, был основательно прорежен. Треть авроров была мертва, еще примерно столько же оказались искалеченными. Ступефаями и Инкарцеро оказалось крайне сложно поразить невероятно юркие мишени, а Петрификусы просто не подействовали.

Жители Лютного постарались помочь своим соседям, которые обычно смотрели на них, как на флоббер-червей. Несколько раз вспыхивали драки, когда спасаемые кидались с кулаками на спасителей, многие банально отвергли помощь презренных Темных, за что и поплатились. Таких звери уничтожали в первую очередь. Всюду раздавались крики и плач, виднелись лужи крови, на стенах, дверях и окнах домов виднелись следы могучих когтей.

Вылезшие из подвалов невыразимцы только и могли, что сдерживая тошноту, фиксировать последствия ночного нападения.

Так как аппарация не работала, приходилось или пользоваться порт-ключами, или седлать пегасов и тестралов. В Министерстве нарастала паника. Привыкшие только фигней страдать служащие неожиданно обнаружили, что некоторые совершенно не питают к ним нежных чувств и не испытывают никакого пиетета перед должностями.

Они требовали к себе внимания, закатывали истерики, грозились карами... толпа бурлила, пока доведенный поступающими новостями и бессонной ночью Ангус не сорвался и не принял жесткие меры. Горлопанов сначала оглушили, а затем всех дармоедов послали на расчистку разрушений и ликвидацию последствий нападений в Косую аллею.

* * *

Франция. Совещание в кабинете Министра магии.

— Жиль, какие прогнозы?

— Если в течении суток лаймы** не возьмутся за ум, начнется лавинообразное обрушение периметра. Темные источники просто гудят, приборы зашкаливают. Светлые расы, точнее их остатки, попытались сбежать, но не успели. Нам докладывают о массовых смертях самых слабых.

— А сильные?

— Началось перерождение.

— Великая магия... Беженцы?

— Пока еще нет, но скоро начнется. Сутки-двое, не больше. Принимать... даже не знаю...

— Основание?

Тихое шуршание перелистываемых страниц и ужас в глазах читающих доклад аналитиков. Министр потер слезящиеся от недосыпа глаза и протянул руку к чашке с кофе.

— Всех наших срочно вывезти из страны. Мы прекращаем любые контакты с доменом Англия на неопределенный срок. Беженцев принять, политическое убежище не предоставлять. В гражданстве отказывать. Попытки качать права пресекать. Жестко. Помощь домену не оказывать. Ни в коем случае. Они привыкли считать себя лучше всех и таскать каштаны из огня чужими руками... пусть расплачиваются сами за свою самонадеянность.

— Слушаюсь.

Глава Отдела Загадок давно ушел, а Министр все стоял у окна, смотря в сторону Ла-Манша. На горизонте медленно сгущались тучи.

* * *

Германия.

— Заявление уже готово?

— Да.

— Замечательно. На этот раз этот кусок дерьма переплюнул самого себя. Интересно, на что он надеялся?!

— Даже представить не могу.

— Впрочем, не наши проблемы... Что сказала пифия?

— Для него все кончено. Для остальных... есть маааленький шанс, но... время ограничено.

— Срок?

— Год.

* * *

Такие или похожие разговоры велись в высоких кабинетах по всему миру. Для окружающих, в отличие от самих англичан, причина наступившего хаоса не была тайной. Впрочем... к полудню она стала ясной и для пострадавших.

* * *

Ангус тяжелым взглядом смотрел на хранилище пророчеств. Было полное ощущение, что внутри бушевала целая армия бешеных пикси, считающих своим долгом уничтожить все хрупкое и бьющееся.

Все стеклянные шарики были разбиты, мелким крошевом лежа на полках и осыпавшись на пол. Не было ни одного уцелевшего, совершенно, и это пугало до дрожи. Такое впечатление, что страна потеряла свою судьбу, пусть и высказанную неопределенно и мутно. Вбежавший сотрудник откашлялся, и отдал наспех набросанный доклад. С каждой прочитанной строчкой Глава чувствовал, что просто леденеет. Повернувшись к замершему невыразимцу, Ангус отдал приказ.

* * *

Ученики сидели мрачные. Вчерашнее появление директора на пару с министром, смерть Трелони, смерть Поттера, общая атмосфера... Каркаров и Максим о чем-то шушукались, окружив себя демонстративно щитом, ученики-гости спешно собирались, снуя в разных направлениях.

Неожиданно распахнувшиеся двери привлекли всеобщее внимание. Входящие маги в мантиях невыразимцев осмотрели помещение и замерших учеников с учителями, после чего глава делегации обратился к вставшей МакГонагалл.

— Где Дамблдор?

— В кабинете с министром, — недоуменно ответила женщина. — Простите, кто вы и что вам надо?

— Можете звать меня мистер Грей, я невыразимец. Проводите, пожалуйста, к директору. Сейчас!

Вздрогнув от командирского рыка, женщина попыталась было возмутиться, но ее быстро поставили на место, после чего весь маленький отряд исчез в коридоре. Шушуканье учеников и директоров-гостей возобновилось со страшной силой, ученики забегали еще активнее, не обращая внимания ни на кого.

Через десять минут невыразимцы проследовали обратно к выходу, таща за собой скованных Дамблдора и Фаджа. Две трети магов ушли, волоча свою добычу, оставшиеся четыре стали командовать.

— Господа ученики. Прошу срочно собрать свои вещи и приготовиться к возможной эвакуации. Господа гости... я вижу, у вас уже все готово?

Каркаров кивнул, Максим согласно махнула рукой.

— Тогда прошу поспешить. Благодарю за участие в турнире, желаю приятного путешествия. Прощайте.

Большой зал стал стремительно пустеть. Гости вымелись из замка в рекордные сроки, даже не возмутившись на странную сцену прощания. Не до того было. Невыразимцы проводили взглядами взлетающую карету и погружающийся в воды озера корабль, облегченно вздохнули (одной проблемой меньше) и вернулись в Хогвартс. Руководить сборами и пресекать брожение умов.

* * *

Азкабан.

Долохов задумчиво почесывал обгрызенным ногтем место, на котором еще сутки назад красовалась метка. Чисто. Словно ничего и не было, и вообще, это просто все вам мерещилось. Теперь никто, даже Грюм, не сможет доказать, что он — Рыцарь Вальбурги.

— Энтони?

— Чего тебе, Мальсибер?

— У тебя... тоже?

— Да. А еще у кого?

— Да у всех, судя по всему...

— Забавно...

— Что именно, Руквуд?

— То, что метка исчезла после того, как...

— Как что ?

— А, это ты, Белла?

— Я!!! А теперь давай, говори! После чего?!

— После того, как поцеловали Поттера.

— Поттера поцеловали?! Хха-ха-ха! Так его!

— Белла, ты — идиотка и истеричка.

— Что?! Да как ты смеешь?!

— Да вот именно так и смею. Ты плохо слышала, что я говорил?

— Ты сказал, что Поттера поцеловали!

— И это все, что ты услышала? Мда...

— Тварь! А ну, не молчи!

— А я и не молчу. Если ты дрыхла, или головкой в тот момент ударилась, или мечтала...

— РРРРРРР!

— Боюсь-боюсь! Так вот. Метка посветлела позавчера. Так?

— Так.

— Резкий обрыв связи, как в ту ночь... Но! Потом Метка снова ожила! Буквально пара минут... и она вновь стабильна. Так?

— Так, Руквуд. Давай, не тяни кота за... лапку.

— А я и не тяну! Так вот. На следующий день привезли Поттера. И уже через пару часов его поцеловали. Присутствовали лично Дамблдор и Фадж.

— Опппаньки...

— Ага... наводит на размышления, так? И еще... Метка исчезла именно после смерти Поттера.

— Откуда ты знаешь?

— Я же в угловой, мне отсюда много чего видно. И слышно...

— Ну-ну, глазастый ты наш...

— Подождите... — жалобный голос Беллы разбил наступившую тишину. — То есть, Лорд... возродился? В Поттере?! А... его... поцеловали? Твари!!! Всех уничтожу!!!

— Великий Мерлин, заткните ее кто-нибудь...

* * *

В то время, как детей спешно доставляли порт-ключами по домам, в Министерстве спешно проходило дознание. Сопротивляться Дамблдор и Фадж не могли. По крайне прозаической причине: магия их не слушалась.

Создание портключа от Азкабана до Хогвартса стоило Дамблдору дорого. Оно словно отобрало последние крохи... иначе почему им пришлось ковылять на своих двоих? Маги надеялись, что это просто сильное истощение, но утреннее пробуждение разбило эти наивные мечты.

Магия не слушалась. Она утекала, словно вода из разбитого кувшина, медленно, по капле просачиваясь в щели, оставляя после себя жуткое, тянущее чувство потери.

Ничего не помогало. Ни Восстанавливающие зелья, ни артефакты, ни слезы феникса, заботливо накопленные и припрятанные на черный день. Ничего. От самого Фоукса осталась только кучка пепла, и возрождаться он почему-то не спешил, хотя, обычно, это происходило сразу же.

Впавших в полное отчаяние магов скрутили невыразимцы и потащили куда-то, заткнув им рты.

Пытающихся что-то объяснять мужчин доставили в Министерство, в зал суда, после чего приковали к креслам и накачали по уши Веритасерумом. А затем Ад разверзся на земле.

* * *

Допрос продолжался уже третий час. Обвиняемые пели, как соловьи. Как только заканчивалось действие одной дозы, им тут же спаивали другую. С каждой подробностью, с каждым узнанным фактом состояние магов становилось все хуже.

Спешно собранный Совет Лордов, жалкие остатки Визенгамота, представители Темных рас слушали излияния магов с каменными лицами.

Как оказалось, незабвенное пророчество, валяющееся еще недавно на полочке, было фальшивкой. Империо, заботливо расставленные декорации, тщательно подобранные актеры... и вуаля! К Темному лорду бежит герой, сумевший подслушать заботливо впаренную дезу, а режиссер сидит в кабинете, потирая руки.

— О чем было истинное пророчество?

— Когда те, кто мнят себя Тьмой и Светом, схлестнутся в схватке, и кровь омоет землю, Он придет, торя дорогу идущему следом, накладывая свое тавро и налагая власть. Горе тем, кто заступит его путь, ибо тогда кровь ее зальет, ведь он — предвозвестник Тьмы. Следом же ступает тот, кто несет Свет, и окутает Мрак его своим милосердным крылом, ведь они суть одно, хотя и разные. Но если нарушат пути Лордам, станут они одним, а суть станет разной. И не будет им покоя, пока один жив, а другой — нет, а путь к Рассвету обернется падением в бездну.

— Ну надо же... и кто его произнес? Не поверю, что Трелони! Не с ее даром и родословной!

* * *

— Пифия. Элена Дельфа.

— Елена Дельфийская... ясно. Когда?

— В 1925 году.

— Тоже ясно. Волдеморт родился в 1926. Надо же... А кто Светлый?

— Поттер.

— Ясно... как он погиб?

— Поцелуй дементора.

— Что?!

Постепенно выяснилась крайне неприглядная истина: в своих бедах маги виноваты сами. Пока они орали о традициях, но ничего не делали для того, чтобы эти традиции изучались, или глазели на маглов, пытаясь сблизиться, власть быстро прибрали к рукам, оставив тем, кто ее уронил, декоративные функции. И больше ничего.

Дамблдор шел к вершине по трупам, не обращая внимания ни на кого, а Фадж прекрасно ему помогал, урывая свой кусок.

Начавшиеся дебаты по перекладыванию вины друг на друга, прервал вошедший невыразимец, принесший ответы на призыв о помощи.