Кровью. Плотью. Магией.

— Что с Дамблдором? — куснув печенье, поинтересовался Марволо. Волдеморту его имя нравилось. Марволо... Салазар... Звучит! А уж то, что он теперь Слизерин и вовсе приводило в восторг. Хотя была и маленькая ложка дегтя, отравившая медовые реки.

Заигрывания с вечностью, попытки удрать от смерти, нарушения законов не прошли даром. Род Мрак угас навсегда, отойдя в раздел хроник. Именно поэтому был воскрешен род Слизерин, уже четыреста лет как угасший, и именно поэтому у его Наследника и будущего Лорда появилась обязанность в виде обеспечения рода несколькими потомками. Чем больше, тем лучше.

У Габриэля все тоже было не так радужно. род Поттер также подвергся эвтаназии. За неисполнение Джеймсом своих обязанностей, за многочисленные нарушения Кодекса, его род угас навеки, и уже никогда не сможет возродиться. Поэтому бывший Поттер стал Гриффиндором. Как и у Марволо, у него полностью изменилась магия, кровь и даже некоторые способности и дары.

На лицах магов появились непонятные усмешки. Малыши переглянулись.

— С Альбусом... Альбус преподает в Хогвартсе.

— Это как?!

— Хогвартс сам избирает учителей. Это огромная честь, а для него — жуткое наказание. Теперь бывший директор ведет Историю Магии, рассказывая ученикам почему сейчас они не могут выйти ночью погулять, почему вымерли светлые расы, и почему он сам облысел и лишился бороды.

Дети восхищенно переглянулись.

— Я бы не отказался на это посмотреть... — восхищенно протянул Марволо. Габриэль согласно закивал. Принц хмыкнул и продолжил:

— Кроме того, он теперь сквиб, причем, очень слабый. Старческие болячки, немощи... полный набор. Кроме маразма.

— Фоукс?

— Сгорел. Навсегда.

— Так ему и надо, — злобно буркнул Габриэль, — нечего было покрывать делишки хозяина.

Невыразимцы украдкой переглянулись. Свет у них явно не тепленький и не добренький, как считали некоторые идиоты.

— Что с... — Габриэль помялся, но продолжил, — с моими бывшими кхм... "друзьями"?

— Уизли? С Уизли все просто. Сквибы. Причем, с Печатью. Ими даже твари побрезговали.

— Неудивительно! — оскалился Гриффиндор. — Чтоб ее снять, надо попотеть, а не пытаться на чужом горбу в рай въехать. Даже близнецы, у которых был шанс... что они делали? Испытывали свои изобретения на первокурсниках? А они думали, какой вред может быть? А вдруг заблокируются какие-то дары или способности, бесплодие, слабое здоровье... да мало ли что! Все?

— Все. Даже старшие. Включая Билла. С ним вообще весело. Представляете, он настолько презирал свою семью, что его исторгли из рода. Он теперь изверг**. Только имя осталось. Даже фамилии нет. Гоблины его сразу же пинком под зад выперли. Чарли таки остался в питомнике, пашет на самой простой работе.

— Сурово...

— О да!

— Идиоты, — пожал плечами Годрик. — Им теперь только рабство поможет, если, конечно, кто-то захочет взвалить на себя такое ярмо. Клеймо просто так не снять. Они все надеялись на то, что избавятся от него, родив семь сыновей. Пахать-то не хотелось! Вот только Джинни им все планы поломала... а Печать — не прыщ, сам собой не рассосется.

— Люпин?

Блек скривился.

— Мертв. Он настолько задавил своего волка, что когда все началось, у него попросту сорвало тормоза. Насколько мы смогли понять, он потерял разум, и его задрали. То ли сородичи, то ли твари... В ту ночь стаи очень хорошо проредили. Теперь оборотни не подчиняются луне, не теряют разум. Можно сказать, они стали Истинными.

— Грейнжер?

Присутствующие заржали. Все. Габриэль изумленно заерзал.

— Она стала очень и очень слабой. Колдует помаленьку... так, бытовые чары. В Хоге отучилась, на отделении для сквибов, работает в библиотеке, помощницей. На большее ее не хватает, она и раньше только заучивать умела, вот и теперь. Ходячий архив, не более. Но гонор!

— Тогда всем пришлось вернуться. Кто пытался противится — умерли. Инфаркты, язвы, разные обострения... Все. И сквибы, и маглорожденные, и чистокровные. Старые и молодые... У маглов сейчас никто жить не может. И маглорожденные больше в обычном мире не рождаются. Многие теории пришлось пересмотреть...

Мальчики понимающе переглянулись. Для них год развоплощения даром не прошел. Уж слишком многое перекроила в них Магия...

— Что с Рыцарями?

— По разному. Азкабан даром ни для кого не прошел. Тогда почти прервалось больше сорока родов, двадцать — остались лордами магии, еще почти двадцати пришлось попотеть, восстанавливая статус. Полтора десятка лишились его окончательно.

— Белла?

— Вся в заботах. Братья ей скучать не дают, заключили триумвират. Она в камере тронулась, не могла вспомнить, за кого же ее замуж выдали, после того, как едва не убила в приступе ревности Рабастана, они решили от греха подальше взять ситуацию под контроль.

— И как? — скептически поднял бровку Марволо.

— Успешно. Трое общих детей. Больше и добавить нечего.

— Мда...

— Селвин?

— Мертв.

— Джагсон?

— То же самое.

— Долохов?

— Его захомутала Боунс, и теперь бедняга из своего мэнора и носа не кажет, а по сторонам даже не смотрит. Некогда.

— Ого!

Малыши потрясенно покачали головами. Да, работы им предстоит... Вон как невыразимцы радостно смотрят щенячьими глазами. А там и Совет подтянется, и авроры, и целители...

Дети смотрели куда-то вдаль совершенно взрослым взглядом. Магия их сильно изменила. От тех Волдеморта и Поттера, каких знали раньше, практически ничего не осталось. Только воспоминания и огромные пласты знаний и умений которые еще предстоит осмыслить, раскрыть и развить.

Им придется взвалить на себя огромную ношу, но это не значит, что остальные теперь смогут сесть на попы ровно и задрать лапки в надежде, что за них все сделают. Еще чего! Пахать их подданным придется побольше, чем сейчас! Они не собираются работать за кого-то. Своих обязанностей хватает.

Еще предстоит восстанавливать Завесу, порванную и истонченную, защищавшую не только от маглов, но и от других измерений, заселенных очень недружелюбным населением; восстанавливать связи с другими странами; очищать землю от разных тварей...

* * *

Ангус смотрел на тех, кто вот-вот наденет Малые Венцы, а через шесть лет — Короны, и тихо улыбался. Теперь у них есть не надежда, а уверенность в завтрашнем дне. Неожиданно в кармане завибрировало сквозное зеркальце, и маг, извинившись, отошел в сторону. В зеркале появилось взволнованное лицо заместителя:

— Сэр! Светлые источники ожили!

* Лагнасад — отмечается 1 августа. Известен как августовский канун, Ламмас, Праздник хлеба. Праздник в честь Солнца, первого сбора урожая, сил природы и земли, вина, кельтский Праздник зерна. Иногда он называется праздником свадеб. Часто присутствует элемент почитания каких-либо богов Солнца и света (Аполлон, Гелиос...). Солнце — главный символ Ламмаса и всего месяца в целом. Он отмечает первую жатву, когда земные плоды уже собраны и упрятаны в закрома для тёмных зимних месяцев. День идеально подходит для магических действий, направленных на богатство и процветание.

** — аммонит — окаменевшие древние раковины. Имеют ювелирную ценность в зависимости от минералов, пропитавших раковины.

* * *

изверг — древнее значение этого слова — извергнутый, отвергнутый. Так называли тех, кого изгоняли из рода.

Часть четвертая. Рассвет.

Еще шесть лет спустя.

Сириус Орион Блек, лорд Блек, последний раз бросил в зеркало придирчивый взгляд, оценивая свою внешность. Сегодня ответственный день, облажаться нельзя ни в коем случае! Мало того, что будут все лорды, их вассалы, магики* и их вассалы, так еще и заграничные гости припрутся, гады такие, а уж эти твари не упустят возможность обгадить с ног до головы за какую-нибудь смехотворную промашку.

Блек скрипнул зубами, и тщательно разгладил крошечную складочку на рукаве, расправляя её специальным заклинанием. Вроде ничего... парадное одеяние блистало и сияло, сообщая всем желающим и не желающим о статусе своего владельца. Родовые цвета — черный пополам с синим. Рубашка, камзол, брюки, сапоги. Положенные по статусу регалии: корона достоинства**, гербовая цепь, перстень. Ничего лишнего или служащего только для красоты, впрочем, в Англии уже давно не носили таких побрякушек.

Все артефакты и амулеты (а выйти без них из дома было просто психически невозможно) были спрятаны с глаз долой. Вся одежда специально зачарована, не уступая в качестве защиты доспеху. Вздохнув, Сириус прикрепил заботливо отглаженный эльфари длинный плащ к плечам специальными фибулами, еще раз поправил висящий на поясе меч, проверил наличие палочки, спрятанной в рукаве и скривился, услышав ненавистный (хоть и по привычке) голос.

— Блек! Ты долго вылизываться будешь? Или блох недостаточно отполировал? Не блестят?

— Снейп! Что такое, яд сцедить забыл? Или линька замучила? Так ты только скажи, я тебе с удовольствием помогу лишнюю кожу снять, раз так на мозги давит!

Одиннадцать лет иметь в качестве почти родственника Снейпа, пусть он и обзывается Принцем... это для психики даром не проходит! Блек мог ответственно это заявить и аргументировать, причем очень убедительно.

Презрительный фырк был единственным ответом. Сириус самодовольно усмехнулся: что, съел? Он за одиннадцать лет многому научился... в том числе и язвительному сарказму.

Маги осмотрели друг друга с кислыми лицами, и активировали порт-ключ, перемещаясь прямо в Стоунхендж.

Сегодня был великий день. Воистину великий. Лорды Магии наденут венцы.

Этого момента ждал весь домен. Все, от мала до велика, маги и магики, сквибы и эльфари. Даже Магия ждала. И вот теперь надежды населения будут исполнены.

* * *

Действие происходило в Стоунхендже, самом старом, самом мощном, и самом загадочном Источнике Магии острова. Только здесь Источник выдавал одновременно два типа магии, только здесь можно было провести некоторые ритуалы, и только здесь короновали магических правителей.

Сейчас древнее сооружение, постройку которого ошибочно приписывали Мерлину было в полном порядке. На первый взгляд, не способный пробиться сквозь иллюзию. Но уже одиннадцать лет оно находилось в полуразрушенном состоянии. Когда исчезла светлая магия, древний источник потерял половину своей мощи, что сразу отразилось на его состоянии. Половина мегалитов просто рухнула, хотя они спокойно стояли не одну тысячу лет, Алтарный камень лопнул, развалившись на две части, а темная половина источника просто взбесилась.

Концентрация энергии была столь велика, что пришлось ставить специальные щиты, хоть немного спасающие от буйства магии, а иначе вся местность давно бы вымерла, а также артефакты, укрыващие разрушения и создающие видимость порядка. И только когда к Лордам вернулась память, Светлая магия стала по капле сочиться из оживающих источников. Спустя год стало возможным провести частичное восстановление Стоунхенджа, и еще спустя год — начали понемногу ослаблять щиты.

Отвергнутая магия возвращалась в домен неохотно. Но и тем крохам, что выдавали ранее не подававшие признаков жизни источники, маги радовались, как истинному чуду. Снова появилась возможность использовать ритуалы, заклинания, руны и артефакты, однако, многое восстановить было уже невозможно. Слишком сильно перекорежило в ту страшную ночь магов, да и не только их. Магические животные, относящиеся к Светлым, например, так и не смогли прижиться, невзирая на попытки некоторых энтузиастов.

Магики также не спешили возвращаться туда, где их сначала столько лет гнобили, а потом и вовсе лишили смысла и источника существования. Конечно и в других странах хватало всяких неприятных моментов, но только здесь многое довели до абсурда. Переродившиеся же так и не вернулись к прежнему состоянию, хотя им магия дала некоторые поблажки.

Так вейлы, например, смогли снова принимать человеческий облик, но, увы, крылья так и не исчезали, превращая их в подобие ангелов. Кентавры так и остались жестокими хищниками, просто ушла дикая, звериная ярость. Великаны совсем не изменились. Огры и до исчезновения магии не отличались интеллектом, да и после остались на том же уровне. Как были людоедами (о чем стыдливо умалчивали в учебниках), так и остались. На них все произошедшее никак не отразилось, впрочем, как и на Хагриде.

Полувеликану с одной стороны не повезло. Хогвартс не допускал его к детям, да и те, впрочем, не слишком стремились к общению с потомком огров. Не сознающий своей силы, с легкостью поддающийся чужому влиянию, обладающий крайне своеобразными вкусами и очень своеобразным интеллектом лесничий был определен замком как представляющий угрозу для малышей. С ним разрешалось общаться только старшеклассникам, которые при нужде могли за себя постоять.

Впрочем, Хагрид не слишком отчаивался. Зверушек был полный лес, от отсутствия общения он не страдал, так как служил проводником для групп, ищущих ингредиенты или изучающих различных зверей. Другое дело, что теперь при этом всегда присутствовал взрослый и опытный маг, и не один. Кроме того, за ним пристально наблюдали, время от времени устраивая инспекции жилища.

Никому не хотелось найти под боком очередного цербера, или свежевылупившегося дракона. Или еще что похуже.

Кому действительно все пошло на пользу, так это оборотням и вампирам. В первую ночь погибло больше трети всего количества мохнатиков. Слабаки, такие как Люпин, полные отморозки, вроде Фенрира... Твари прочесали стаи частым гребнем, оставив самых адекватных и сообразительных. Все, оказавшие помощь, стали Высшими, получив способность превращаться без боли и трудностей в любое время суток, чем очень походили на анимагов, правда, с отличиями.

Даже в человеческой форме сохраняющиеся реакция, острый слух и нюх, повышенная регенерация... Теперь волков было сразу видно по желтым глазам и заостренным ушам. Да и сделать оборотнем через укус они уже не могли. Только родить себе подобного, как и все разумные расы.

Вампирам также перепали плюшки. Именно они предложили идею и перекрыли в первые, самые тяжелые месяцы выходы из домена, не давая тварям прорваться в обычный мир. Именно они помогали очищать территорию от чудовищ, и помогали магам. Да, это было сделано по шкурным интересам, так как клыкастые совершенно не хотели нового разгула Инквизиции и чего-то еще в этом роде. Жить всем хочется... и что? Никто не заставлял их помогать.

Зато теперь у всех вампиров, оставшихся на территории Англии пропала жажда крови, сводящая с ума, и исчез страх перед Солнцем. Оно им не вредило больше, чему все клыкастые всех окрестных стран жутко завидовали.

* * *

Сириус гордо стоял сбоку Алтарного камня, поглядывая искоса на невозмутимого Принца, стоящего с другой стороны. Маги держали в руках бархатные подушки с лежащими на них коронами, ожидая, когда к ним подойдут их крестники. За прошедшие годы и тот и другой изменились крайне сильно, особенно Блек. Не было больше того вечного ребенка, скорого на суждения, нетерпимого к другим и потакающего своим порокам. Он просто умер в день принятия обязанностей Главы Рода на алтаре. Ему пришлось "умереть", ведь такой он не прожил бы в изменившемся мире и недели.