Переведя дух и подойдя поближе, я с интересом стал рассматривать дикое животное. Очевидно, что кабан умер совсем недавно: бурые пятна крови отчетливо проступали на примятой в агонии траве. Приблизившись вплотную, я увидел, что у него из-под лопатки торчит рукоятка кинжала.

'Что?! Такую махину убить с помощью ножа? Кто это мог сделать?'

Ещё раз оглядевшись и не обнаружив никаких следов чужого присутствия, я немного успокоился, и присел рядом с тушей.

Орудие убийства очень заинтересовало меня, поэтому, схватившись за рукоять и вытянув его, я стал рассматривать странную находку.

Кинжал был непрост: вдоль лезвия струились выгравированные вязью руны. Клинок был серого цвета, и даже кромка лезвия не давала бликов на солнце. Стержень из материала, похожего на зелёное стекло, был вертикально вставлен в рукоятку, обтянутую чешуйчатой кожей, и выглядывал наружу миллиметра на три. На отшлифованной части стержня и на кольце у основания ручки располагались непонятные символы.

Мне стало не по себе. Чувствую, что-то не так с этим 'ножиком', а выбросить — жаба душит. Не смотря на дикие вопли внутреннего голоса, дух хомячества взял верх и кинжал оказался на дне корзинки.

Выбираясь обратно, я думал о хозяине странной находки. Как-то не радовало, что кроме нас в лесу может оказаться кто-то, способный вот так, одним ножом, убить такое опасное животное. Кто знает, что у него на уме, и не вернётся ли он за своим оружием?

Через полчаса ходьбы я вышел на просеку и по ней добрался до нашего лагеря. На мангале жарился шашлык, распространяя вокруг себя аппетитный запах, а над ним с бутылкой пива и пучком зелени 'колдовал' Андрей. Тем временем, Толик и Лёша на нашем походном столике расставляли закуску.

— Я, кажется, вовремя?

— Да, только тебя и ждем, — ответил Леша, отвлекаясь от сервировки.

— У меня всё готово, — окликнул нас Андрей, снимая шашлык с мангала.

Ароматный запах, заполонивший всю поляну, грозил свести с ума. Поспешив спрятать кинжал в рюкзаке, я помог друзьям раздвинуть закуски на столе так, чтобы уместилось основное блюдо.

Шашлык удался на славу: жареное мясо, покрытое тонкой румяной корочкой, листики петрушки, прилипшие по краям, крупные кольца белого лука, а внутри — сочная прожаренная мякоть, тающая во рту.

После того, как шашлык был полностью съеден и закончилась вторая бутылка водки, я, наконец, поведал друзьям о находке кабана, при этом умолчав о кинжале. Я ещё не решил, что с ним делать. Возможно, он мог бы стать будущим подарком Толику на его день рождения. Поэтому раньше времени светить им не хотел.

Сообщая о находке секача, я, как настоящий рыбак, размахивал руками, показывая, каких он был размеров, делал страшные глаза, изображал клыки полуметровой длины. В общем, с моих слов там лежал целый мамонт.

Как я и ожидал, совместно было принято решение: пока еще не стемнело, проверить правдивость моего рассказа, найти место с небывалым 'чудищем' и сфотографироваться на его фоне. Пошли все, любопытство победило даже Андрея.

Я со всей ответственностью исполнял роль Сусанина. Завёл ребят в какие-то дебри, но тропинку так и не нашёл. После часового блуждания узнал о себе очень много нового и интересного. Друзья осыпали меня 'добрыми' пожеланиями и даже несколько раз вспомнили мою маму.

Терпение ребят резко закончилось после того, как Толик провалился в чью-то нору и чуть не сломал себе ногу. К тому же, начинало темнеть. Поэтому, забросив поиски, мы стали выбираться на просеку.

Вернувшись на поляну и достав из багажника гитару, мы продолжили пикник. Леша с Толиком по очереди играли старые, проверенные временем песни. А вот хитом вечера, не единожды исполненным, стала песня группы 'Чайф' — 'Никто не услышит'. Ее припев в четыре глотки заставил всё местное зверьё, никогда не слышавшее воя такого ужасного монстра, попрятаться по норам.

В час ночи, когда все выбились из сил, Андрей ушёл спать в машину, а мы же, достав спальники, разместились у костра. Лёха в очередной раз напомнил, что я 'нехорошая редиска', заставил их зря болтаться по лесу, и что кабан — моя выдумка.

— И ничего я не выдумал, у меня и доки есть, — обиженным голосом ответил я.

— Это какие? — не унимался Алексей, пытаясь подколоть меня.

— А вот такие. Кабан ведь не своей смертью умер, а от обильной кровопотери. Пырнули 'хрюшку'. Да, видно, он матёрым оказался и умудрился сбежать вместе с кинжалом. А я тот кинжальчик схомячил.

Уже дремавший Толик, едва услышав про орудие убийства, подскочил и потребовал его к досмотру. Пришлось выбираться из теплого спальника и идти к машине. Достав из багажника рюкзак, в котором был спрятан кинжал, я передал трофей удивлённым друзьям.

Приблизившись к костру, Толик глазами маньяка рассматривал мою находку. Он только что на зуб его не пробовал. Чтобы лучше рассмотреть символы, Толик достал из кармана маленький диодный фонарик и направил свет на кинжал. Мы замерли. Луч от светодиода как будто попал в ловушку: он начал растекаться десятком ручейков по бокам стержня и, тут же вернувшись в центр, образовал трехмерное изображение дракона, обвившего сферу.

Когда мы пришли в себя, от Толика посыпались предложения о продаже ему данного чуда оружейного искусства. В ход пошли даже угрозы, что он вообще со мной разговаривать не будет, если я не отдам ему кинжал. Пообещав ему, что подумаю на трезвую голову, и, успокоив, что до возвращения домой удивительный трофей он может оставить у себя, я завалился спать.

* * *

Абсолютно чёрные глаза пристально смотрели на костер и трёх человек, спящих возле него. Темнота ночи скрывала мешковатую фигуру, стоящую за деревом. Атон улыбался. Звериная ухмылка всё шире и шире расползалась по его морде. Наконец-то его миссия приближается к завершению, и теперь он сможет вернуться домой. Руки, заканчивавшиеся уродливыми пальцами, дрожали от переполнявших его чувств.

Слабый магический фон этого мира сильно облегчал поиски, но все равно пришлось потратить много сил, чтобы исполнить задуманное. Но не зря же Атон является лучшей ищейкой доминиона! Теперь повелитель получит то, что ему нужно, а Атону достанется обещанная награда.

Над поляной витали слова заклинания. Голос, звучавший словно из бездны, привёл в действие неведомые нашему миру силы. Кинжал, лежавший возле Толика, засветился бледным светом, и несколько искорок из костра метнулись к серому лезвию клинка.

'Договор выполнен'. Стянув с лапы грязную тряпку, пропитавшуюся чёрной кровью, демон осмотрел уже затянувшуюся рану, оставленную серой клыкастой тварью и спокойно зашагал в глубь леса. Его ждал путь домой.

Никто из спавших людей не проснулся и не услышал, как над стоянкой пронесся дикий удалявшийся хохот, принесённый из леса ветром.

========== Глава 3 ==========

Врагу не сдаётся наш гордый 'Варяг', или Барсик выходит на охоту

Ночью мне приснился странный сон, будто стою я на берегу широкой реки, а рядом на её волнах мерно покачивается добротный деревянный плот, привязанный веревкой к коряге на берегу.

Вдруг позади меня раздаётся звонкий смех, и я оборачиваюсь. Ко мне бежит молодая девушка в легком голубом платьице. Одной рукой она придерживает надетый на голову венок из ромашек, а другой машет. Почему-то мне стало очень грустно. Я видел её и понимал, что знаю её, но ни имени, ни кто она вспомнить не могу.

Тем временем девушка подбежала и начала что-то говорить, но вместо слов я слышал лишь звон колокольчика и грустно улыбался. Она сняла с головы венок и достала из него зеленый листик. Взяв меня за руку, незнакомка вложила его в мою ладонь. Это оказался четырехлистный клевер. Через секунду он стал таять, как снежинка, и исчез, не оставив и следа. Девушка приблизилась и поцеловала меня в щеку. Отстранившись, она весело засмеялась, а её глаза на мгновенье из нежно-голубых обратились в золотые. Улыбнувшись ей, я взошел на плот. Отвязав веревку и взяв в руки шест, я оттолкнулся им от илистого дна. Юная красавица махала мне рукой, а я просто смотрел на нее.

Плот медленно отчалил. Когда же он достиг середины реки, маленькая фигурка на берегу исчезла. Внезапно налетел ветер, поднялась волна, плот стало мотать из стороны в сторону, и я проснулся. За плечо меня тряс Толик.

— Рома, хорош дрыхнуть.

— Отвали, не видишь, мне плохо, — чувствовал я себя отвратительно: в голове шумело, а все окружающие звуки раздражали. Особенно стук дятла, который, спрятавшись в кроне одного из ближайших деревьев, методично долбил ствол.

— Давай, приходи в себя, уже десятый час, — сказал мой друг и поставил рядом со мной бутылку минералки.

Толик ушел, а я, сделав глоток, скривился: теплая и абсолютно безвкусная вода не принесла желаемого облегчения. Встав, я подошёл к столику, на котором оставались следы вчерашнего пиршества. На столе обнаружилась злосчастная банка огурцов и я мысленно похвалил себя за то, что все таки умудрился впихнуть ее в рюкзак. Теперь рассол показался нектаром, который наконец-то смог утолить мою жажду.

Закинув в рот пару маслин, я осмотрелся. Андрей, что-то насвистывая, усердно протирал лобовое стекло. И зачем? Зная друга, я был уверен, что по возвращению домой 'Барсика' ждала автомойка. Интересно, он вообще с нами на шашлыки поехал или решил свою машину по бездорожью проверить?

— Батенька, вы так дыру протрёте, — улыбаясь, пошутил я.

Андрей только махнул на меня рукой и продолжил свое занятие.

В это время Лёха попивал кофе, прислонившись спиной к стволу дерева, а Толик грузил свой спальник в машину.

Чуть позже, убрав полянку, мы погрузили оставшиеся вещи в багажник. Окинув напоследок место стоянки и убедившись, что ничего не забыли, забрались в салон, и машина тихонько поехала по просеке, немного подпрыгивая на кочках.

Толик всё никак не мог наиграться с кинжалом. Вращая кольцо с непонятными символами, он то и дело подсвечивал диодным фонариком стержень, наблюдая за проявляющейся внутри него голограммой. Надо будет, всё-таки, подарить ему это чудо оружейного искусства. Вот только его еще назад забрать нужно у этого маньяка, ведь день рождения у него лишь через два месяца.

— Блин, — выругался Толик, когда машина покачнулась на особо большой кочке и он выронил кинжал.

Раздался глухой щелчок. Когда Толик поднял мою находку, оказалось, что стержень полностью погрузился в ручку, а внутри него начал зарождаться яркий пламенный вихрь. Внезапно всё вокруг стало очень четким, как будто кто-то увеличил контрастность окружающего мира до рези в глазах. Время замедлилось, и яркая вспышка света залила все вокруг. На секунду я ослеп; когда же зрение и чувство времени вернулись в норму, я понял, что всё вокруг изменилось.

Просека и лес исчезли, а наша машина, всё ещё двигаясь, оказалась окружена низкорослыми людьми в странных домотканых одеждах. Они в ужасе разбегались, бросая луки и колчаны со стрелами. Не успев затормозить, наша машина зацепила одного из них, и он, истошно крича, кубарем покатился вбок.

Все произошло настолько быстро, что разум отказывался верить в реальность происходящего. Мы просто впали в ступор, замерев с открытыми ртами.

— Какого?! — первым придя в себя воскликнул Лёша, бешено вращая головой по сторонам.

Андрей, нажал на тормоз и машина резко встала. Несколько мгновений ничего не происходило, но затем снаружи раздался крик и разбежавшиеся люди стали швырять в нас камнями. Заметив, как пришедшие в себя лучники стали поднимать свое оружие, Андрей дал газу, и машина с места рванула влево, прочь от местных обитателей.

Барсик, не успев проехать и пяти метров, нырнул носом вниз. Теперь стало понятно, почему карлики отбежали в другую сторону. Склон, по которому мы покатились, оказался очень крутым. Мокрая от росы трава стала для нас бедой, машина практически потеряла управление.

— Тормози! — испуганно заорал Леха, вцепившись обеими руками в спинку кресла.

— Не могу, если я сейчас попытаюсь это сделать, мы перевернемся, — напряженно процедил сквозь зубы Андрей.

Увидев в зеркале заднего вида капельки пота выступившие на его лбу, я понял, что он не шутит и что сейчас наши жизни зависят от его мастерства.

Разгоняясь всё сильнее, мы неслись к концу склона, где более пологий участок заканчивался перегибом скрывая от нас подножие холма. Несколько раз казалось, что задние колеса машины вот-вот оторвутся от земли, и мы перевернемся, но, слава Богу, этого не произошло.

Говорят, что в таких ситуациях сердце уходит в пятки. Ничего подобного. Оно застряло в районе кадыка, и я судорожно пытался вздохнуть. Мельком взглянув на ребят, я поразился: от тряски и напряжения Лёша позеленел, Андрей был бледным, особенно выделялись пальцы его рук, которыми он вцепился в руль, Толик же, наоборот, стал красным, как рак.

'Какие мы разноцветные', — пришла в голову дурацкая мысль. Вот тут-то, как всегда неожиданно, включился мой защитный механизм на стрессовые ситуации. Я мгновенно успокоился, выдернув себя из реальности происходящего. Сейчас я никак не мог повлиять на происходящие события, поэтому, запретив себе паниковать, стал просто наблюдателем.

Выскочив на перегиб, мы заметили за ним небольшую площадку, расположенную ниже по склону. На нём находились люди, одетые в чёрные балахоны. Намереваясь, спустившись с перегиба на площадку, сбросить скорость и вернуть полное управление над автомобилем, Андрей держал машину прямо. Поэтому наш друг судорожно зажал клаксон, чтобы дать возможность разойтись группе внизу.

Некоторые из людей повернулись на звук сигнала нашего автомобиля, но большинство продолжало стоять истуканами, не обращая на нас никакого внимания.

От группы быстрым шагом отделились трое. Держа обеими руками длинные палки, они направили их в нашу сторону.

— Ой, что-то не нравятся... — не успел я закончить фразу, как практически одновременно с этих непонятных приспособлений в нашу сторону сорвались и полетели три огненных шара. Каждый из несущихся сгустков разросся до размеров баскетбольного мяча, и через секунду они с громким хлопком врезались в автомобиль.

Буквально за мгновение до встречи с непонятными зарядами, машину окутало синеватой дымкой. А затем, пламя охватило лобовое стекло, и снаружи разбушевался огненный вихрь. Необъяснимо, но расплескавшийся огонь не нанёс нам никакого вреда. Кондиционер не справлялся с душным воздухом в салоне, но жар не ощущался. Из-за бушевавшего пламени и синеватого марева, окруживших автомобиль, видимость упала практически до нуля. Мы продолжали нестись вперед, но теперь ещё и вслепую.

Наверное, не такого результата ожидали атаковавшие нас, поэтому стоявший по центру замешкался всего на одну секунду, но она стоила ему жизни. От удара тело неудачливого 'пиротехника', кувыркаясь, улетело в сторону.

— Минус один, — невольно опережая события, сказал я, пытаясь сквозь сполохи пламени рассмотреть полёт уже мертвого тела.

Задев кенгурятником дёрн, машина влетела на площадку. Пламя на лобовом стекле наконец-то погасло, но практически потеряв управление, Андрей опять зажал клаксон.