Приключения Кормака Черного. Часть 2. Доброе дело.

2.

Не считая неприятности с гробом Спира, все шло по плану. "Новая легенда" уверенно выдавала девять узлов, приближая нас к заветной цели и смертному будущему. Нечисть сидела по каютам, и меня это устраивало. Настроение немного портил новый год, который люди собирались отмечать этой ночью, но мы уже привыкли. Заклинание Абрамелина запрещало любые праздники до окончания срока — оставалось не дать себя втянуть в веселье, за которое можно было получить пару лишних годков. Впрочем, с утра небо заволокло низкими тучами, из которых изредка сыпался мелкий, колючий снег. Так как в каюте весь день репетировали циркачи, собирающиеся подзаработать на праздничном вечере, мы спрятались от них на прогулочной палубе, облюбовав скамейку в укромном углу за входом в машинное отделение. Пронзительный ветер загнал людей в каюты и кубрики, и нам никто не мешал. Барбатос, Спирос и Мара заняли лавку, Ове уселся на палубу, привалившись спиной к ногам оборотня, я же облокотился о поручни, подняв лицо к небу. Снег сыпал колючей крупой, оставляя на коже тысячи крошечных укусов, которые обещали то, что было недоступно бессмертным — путь короткую, но зато настоящую жизнь, полную вкуса. У каждого из нас были свои причины расстаться с "нечистым" прошлым. Мы мало говорили о том, что было, но с нетерпением ждали того, что будет.

Несмотря на то что еще стоял полдень, по всему пароходу вдруг зажглись праздничные фонари, и лица моих "нечистых" товарищей осветились разноцветными огнями. Глядя, как тролль прилип сопливым носом к фонарю на стене, я не сдержал улыбки. Наверное, Ове разглядывал фей — мои попытки объяснить ему природу электричества так и остались безуспешными. Ведьма Мара раззявила беззубый рот, переводя настороженный взгляд с одного мигающего огня на другой. Барб пытался наступить на бегающие по палубе блики, а вампир делал вид, что фонари его не интересуют, но сам, то и дело, косился на блестящие огоньки. Мне они тоже нравились. Снег усиливался, и мерцание разноцветных искр в тусклом дневном свете могло заворожить даже самое черное сердце.

Фонари не радовали только Джунга, которого ветер постоянно сдувал с моего плеча. Устав бороться со стихией, ворон забрался мне под пальто, но он зря надеялся отыскать там тепло и защиту. В моей нечистой груди было холоднее, чем в космосе.

Вдруг Ове хрюкнул и толкнул Барба. Оборотень огрызнулся, но потом все же наклонился к светильнику, который пристально разглядывал тролль. Не сдержали любопытства и остальные. Под затейливый кованый узор забилась муха, неизвестно какими ветрами занесенная на борт "Новой легенды". Тварь трепетала замершими крыльями и явно собиралась помирать. Я нахмурился — любая смерть, свидетелем которой мы становились, могла качнуть хрупкий баланс весов Абрамелина не в нашу пользу. Но уходить не хотелось — циркачи наверняка еще репетировали.

Между тем, на прогулочной палубе стали появляться подвыпившие ряженые пассажиры, за которыми пристально следили стюарты. Мимо нас пробежал какой-то матрос с коробкой свеч и, окинув Ове подозрительным взглядом, скрылся в машинном отделении. Такие праздники, как Новый Год, обычно сводили людей с ума, и я всегда с нетерпением ждал наступления будней.

— Доброе дело, — вдруг произнес Барбатос и накрыл муху волосатой пятерней.

Я хмыкнул. Ну да, как же. Мне не нужно было читать его мысли, чтобы понять, о чем он думал. Доброе дело было козырем старика Абрамелина. За стоящее доброе дело можно было не только уменьшить срок, но и вообще избавиться от него. В свое время мы переделали кучу ненужных дел, пытаясь определить то самое настоящее добро. Увы, спасение мухи от зимней стужи вряд ли помогло бы оборотню скосить срок, но минус два или три дня он мог заработать.

— У тебя нет коробочки? — пристал Барб к ведьме, но та скривила губы и злобно помотала головой. Я знал, что у нее в карманах всегда хранилась куча ненужного барахла, но Мара была жадной и завистливой по природе и помогать оборотню не собиралась. Барба выручил Спир, который с унылым видом подал ему надушенный платок.

— Заверни, — бесцветным голосом прошелестел вампир. — Может, выживет.

Спирос не ел уже пять дней и его голодный взгляд раздражал меня сильнее вечных препирательств оборотня с ведьмой. Я не любил делиться с ним кровью, но если его новогодняя охота окажется неудачной, другого выхода не останется. Мертвецки бледный вид Спира с трудом скрывала даже косметика, а провокаций нам хватало.

Стянув перчатку, которая все равно была мне не нужна, я протянул ее Барбу, чтобы он положил в нее сверток с мухой. Выручая всех нас, оборотень рисковал. Если муха помрет, Абрамелин добавит к его сроку не меньше недели.

— Что это у вас там?

От скрипучего голоса, внезапно раздавшегося у меня над ухом, я едва не взлетел на поручни — даже страшно было представить, сколько лет можно было бы получить за такую оплошность. Развернувшись на каблуках, я окинул уничтожающим взглядом высокого человека — такого худого, тощего и узкого, что, казалось, его вынесло из мира теней и случайно забросило ветром на новогоднюю палубу парохода. На голове пассажира красовалась зеленая шапка, расшитая бисером. Его строгий деловой костюм и подбитое дорогим мехом пальто никак не вязались с нелепым головным убором. Маленькие хитрые глазки и тонкие губы с прилипшей улыбкой искушали затеять с ним драку, но я, конечно, сдержался. От пассажира невыносимо несло абсентом, табаком и шоколадом. Невыносимо потому, что мне все это было запрещено, хотя порой и хотелось так, что я готов был биться башкой об стену. В крови незнакомца имелось достаточно дурманящих веществ, чтобы заставить его не заметить зеленомордого Ове, сидящего на палубе без маски, но удивиться перчатке, с торчащим из нее белым платком.

Мой суровый взгляд, конечно, проигнорировали. Человек обращался к Барбу, который из нашей компании выглядел самым солидным. Я чувствовал, что в этот морозный день душа оборотня не лежала к общению с людьми, но ситуацию выручил Спир, который увидел в пассажире ужин.

— С новым годом! — елейно произнес он, старательно изображая радость в голосе. — Какая чудесная погода, не правда ли? Позвольте представиться, Спирфум Иолангус, писатель и путешественник. Это мои друзья. А вы будете...

— Деприяг! — бросил незнакомец, все еще таращась на карман Барба, куда тот засунул перчатку. Королевский абсент, который подавали на пароходе пассажирам первого класса, в больших количествах мог вызвать бредовые видения. Кто знает, что сейчас мерещилось этому типу.

Барбатос правильно истолковал мой взгляд и, с кряхтением поднявшись, прогудел:

— Простите, господин, нам пора. Морозно, как бы ангину не подхватить.

Деприяг глянул на него мутным взглядом, его лицо внезапно посерело, и я понял, что сейчас случится непоправимое. Абсент просился наружу. Не желая быть испачканным, я сделал шаг назад и толкнул Барба, который двинулся одновременно со мной — только вперед. Точка столкновения пришлась на карман оборотня, где покоилась муха в перчатке. Я вцепился в Деприяга, но было поздно. Казалось, весь мир услышал треск лопнувшего хитинового тельца. Стрелки на гигантских часах Абрамелина дрогнули и быстро завертелись вперед — на пять дней для тролля, который не сумел завершить доброе дело, и месяц для меня — убийцы мухи.

— Дьявол! — взвыл Барбатос, и я поморщился: для полного счастья только дедули здесь не хватало. И так последний день года обещал стать самым поганым.

— Ни в коем случае! — оживился виновник происшествия, ловко усаживаясь на место Барба. — Дьявола не существует.

Мы согласно закивали. Пьяного пассажира стоило спровадить как можно скорее, а споры быстрому расставанию не способствовали. Пожалуй, только вампир был рад собеседнику и, наверное, мечтал, чтобы мы убрались в каюту — есть при свидетелях он не любил.

— Дьявол — это прошлый век, — уверенно заявил Деприяг. — Современные люди верят в астрал, карму, чакры, тонкие вибрации, энергетические вихри и космическое сознание. Вы слышали о Великой Четверке Хранителей Вселенной?

И не дожидаясь ответа Спира, который единственный из нас обращал на него внимание, пассажир продолжил:

— Они существуют в пятом мире тысячелепесткового лотоса и являются единственной надеждой человечества на просветление.

— Да вы что? — изумился вампир, пожирая глазами шею Деприяга. — А как же наука?

— Ученые треплются, даже не догадываясь об истинном положении вещей. Особенно забавно, когда они начинают болтать о событиях, при которых я присутствовал лично.

— Лично? — не выдержал я.

— Я говорю о путешествиях по астралу, — гордо ответил Деприяг, на этот раз решив меня заметить. — Вот, где можно найти ответы на все вопросы. Например, почему этот фонарь сейчас светит красным, а через секунду загорится зеленым. Я не говорю уже о более серьезных вещах.

Я поспешил отвернуться, чтобы не оскорбить человека издевательским смешком и не заработать минус в карму. Но тролль, похоже, повелся. Натянув шапку по самые брови и закутав зеленую рожу шарфом до носа, он придвинулся ближе и уставился на Деприяга, как на волшебника.

Так как тролль и вампир смотрели на пассажира с нескрываемым интересом — каждый по своим причинам — того понесло:

— Скажу вам по секрету, — доверительно произнес он, — что моим учителем является знамеитый профессор Вассарго, основатель Общества Космических Святых. Вы, конечно, о нем слышали, но прошу вас, сохраняйте спокойствие. То, что я скажу вам дальше, не предназначено для посторонних ушей. Вассарго, которого называют Предвечным, сейчас здесь, на этом корабле, разумеется, инкогнито. У нас был выездной практический семинар.

— Да неужели? — изумился Спир, облизывая губы. — Поверить не могу, что сам Предвечный с нами! Какая честь! А вы значит, член этого... эээ... Общества Вселенских Святых?

— Тсс, — Деприяг приложил палец к губам. — Потише, у нас ведь и недруги имеются. Организация Святого Солнца Абсолюта также здесь и тоже полным составом. Они ни в коем случае не должны знать о Вассарго. В прошлом месяце "абсолюты" напали на Предвечного, когда он путешествовал по третьему астральному полю и повредили ему сердечную чакру — с тех пор он не может улыбаться, но постепенно восстанавливается.

Я уже икал от смеха, но все еще умудрялся сохранять приличие, так как стоял спиной, и Деприяг моих корчей не видел.

— А что они не поделили? — как всегда прямо спросил тролль, но ученик Вассарго только обрадовался вопросу.

— Это давний конфликт из-за органа чаробуфера, — охотно пояснил он. — В древности все люди обладали потрясающими способностями. Могли летать, читать мысли друг друга, перемещаться в пространстве со скоростью мысли, ну и так далее. Все это было возможно благодаря органу чаробуфера, который находился здесь. — Вассарго бесцеремонно ткнул вампира в лоб между бровей, испачкав палец в пудре. — Но архифизикохимик Суриндер изъял у человека этот чудесный орган и спрятал... а вот тут начинается конфликт. Мастер Вассарго считает, что орган чаробуфера был спрятан в Синем Ветре астрала. Он хочет найти чаробуфер и вернуть его человечеству, поэтому профессор так много проводит время в астральных путешествиях, подвергая себя риску. Он такой жертвенный! Ну а Святое Солнце Абсолюта убеждено, что орган чаробуфера спрятан на Луне. Кстати, там тоже живут люди, но отличаются от нас внешностью. Они больше похожи на ворон, только не каркают, а мелодично чирикают.

Джунг беспокойно заворочался у меня за пазухой, и я понял, что пора было закрывать балаган. Но Спир был решительно настроен поужинать, и моих знаков не замечал.

— А этот чудесный орган... откуда он вообще взялся? — поинтересовался он.

— Орган чаробуфера открыл профессор Вассарго, — гордо сообщил Деприяг. — Но мерзавцы из Святого Солнца уже какой год пытаются обвинить его в плагиате, приписывая авторство себе. Впрочем, это неважно. Главное, чтобы к людям вернулось то, что было у них предначально. И Вассарго единственный, кто может нам помочь. Я обязан ему всем. Он открыл мне третий глаз и дал тайное имя — Индиговый Рубин. Теперь я тоже помогаю людям. Например, могу почистить ауру.

Схватив растерявшегося вампира за руку, Деприяг прижал ее к своей груди. Спир дернулся, но я велел ему оставаться на месте. Мне вдруг стало интересно, как Индиговый Рубин будет чистить ауру нашего кровопийцы.

— У вас сущность в виде слоника, — закатил глаза к небу ученик Вассарго. — По ней ползают энергетические муравьи, которые засоряют ваши чакры. Но я сейчас вам все почистю и...

— Не стоит, не стоит! — вампир поспешно вскочил с лавки и прилип к поручням рядом со мной. — Возможно, в другой раз. Не хотелось бы вас утруждать.

На этот раз красноречие подвело вампира, и Деприяг возмущенно поднялся, намереваясь закончить "чистку" собеседника. Я нутром почуял конфликт и понял, что пора вмешаться.

— А как же добро и зло? — спросил я первое, что пришло в голову, вклиниваясь между Деприягом и Спиром. — Что профессор Вассарго говорит о вечном?

— Добро и зло? Да проще простого. Когда человек поступает по совести, он совершает хорошие дела, а когда чувствует терзания души, значит, он сотворил что-то злое.

Мне захотелось врезать ему по уху, потому что с совестью-то как раз у всех нас были проблемы, но Деприяг картинно взмахнул рукой и произнес:

— Друзья, сейчас я научу вас, как творить добрые дела.

Мара, Ове, Барб и Спир дружно выпрямились, словно моя матушка Никта разом потянула наверх ниточки их нечистых душ. Теперь более внимательных слушателей Деприягу было не найти.

— Представьте человека в беде, — проникновенно сказал он, понизив голос. — Например, кто-то болен. Или разорился. А может, несчастен в браке или умирает с голоду. А теперь вообразите, как вы ему помогаете: находите для него лекарство, отправляете в лучшую клинику мира за собственный счет, дарите деньги, еду или любовь. Думая так, вы посылаете тонкие вибрации своего астрального тела всем людям, попавшим в подобные ситуации. Чем чаще вы будете так думать, тем крепче станут струны энергетической связи между вами и несчастными. Ситуация этих людей постепенно улучшится, а в один прекрасный момент все их беды исчезнут. И все — благодаря вам. Вот так творятся добрые дела.

Я хотел было спросить, не Вассарго ли случайно научил его столь гениальному методу успокоения собственного эго, но тут мое внимание привлек знакомый голос с нижней палубы:

— Я оставил их в каюте всего на полчаса, чтобы сходить за ужином, — взволнованно говорил мужчина. — Они никогда не выходили гулять одни, всегда дожидались меня. Пожалуйста, господин полицейский, обыщите корабль еще раз.

— Не кричите, гражданин, — пробубнил другой голос, в котором отчетливо слышались нотки раздражения. — Мы уже осмотрели палубы и даже грузовые отсеки. Между прочим, два раза. Говорю вам, дети, наверное, упали за борт. Вон, волна какая, и скорость приличная. Вы правила читали? На обратной стороне билета написано, что родители сами несут ответственность за безопасность детей. Смотреть надо было лучше. Или вы читать не умеете?