Спасти Козельск

— Именно, — согласился Песков. — Будет много крови. Любая неурядица в стане противника сыграет Руси на руку. Глупо рассчитывать, что Орда рассыплется, словно карточный домик, однако есть шанс ввергнуть её в междоусобицу и не хотелось бы его потерять. Чингизиды и 'старые' монголы сцепятся друг с другом, им будет не до Руси. А там, глядишь, не станет и трёхсотлетнего ига. Всё просто, Алексей Михайлович.

— Не уверен, товарищ генерал, — мотнул головой Свешников. — Впятером наладить победную оборону маленького городка, на который обрушится удар целого тумена, а это, осмелюсь напомнить, десять тысяч воинов, выглядит красиво, но нереально. В жизни так не бывает. Ну, продержится Козельск нашими стараниями в лучшем случае восемь недель вместо семи... Потом всё равно задавят — Батый, как это и было в реальной истории, пришлёт подкрепления. Наступит кирдык, товарищ генерал, уж простите меня за ненаучный сленг!

Голос Пескова загремел на весь кабинет:

— В этом и заключается цель группы майора Демина! Вы не просто победите монголов, вы нанесёте такой удар, чтобы они ещё двести лет не могли опомниться! Чтобы уцелевшие раз и навсегда запомнили — на Русь им ходить нельзя! Что будет им там не только кирдык, а... Ну, вы поняли. Такая у вас задача, господа офицеры. А каким образом вы ее выполните — это уже технические детали. Атомную бомбу вам не дадут, но все остальное — без ограничений. Ну, почти без ограничений. Ограничения на переносимую массу.

Генерал сбавил тон:

— Простите, товарищи офицеры, увлёкся. Предлагаю вашему вниманию кое-какие выкладки аналитиков. Начнём с главного — внедрение...

Снова вспыхнул монитор. Появились квадратики и ромбики блок-схемы.

Генерал взял электронную указку.

— В настоящее время в Козельске на княжении сидит отрок — князь Василий, которому двенадцать лет , и этим всё сказано. Вряд ли он самостоятельно правит городом, скорее всего, пацан — послушная игрушка в чужих руках. Аналитики придерживаются версии: Василий — ширма, за которой скрывается его мать, вдовствующая княгиня Феодосия Игоревна. Женщина неглупая, с которой можно договориться, если привести толковые резоны. Впрочем, не исключено, что у нее есть советник — он же фаворит. Посмотрите, что за зверь такой. Если уровня Потемкина с Орловым, то есть человек дельный — пусть остается. Если типа Меншикова — решайте сами. А если какой-нибудь слизняк, вроде...

Генерал задумался, наморщил лоб. На помощь поспешил Свешников.

— Кто-нибудь вроде Зубова или Зорича.

— Вот-вот, — кивнул генерал. — Что-то в этом духе, без хребта. Тут голову не ломайте: подвиньте его, чтобы не мешался. Ну, на месте разберётесь.

Встав из-за стола и пройдясь по кабинету (усмирив жестом попытавшихся встать офицеров), Песков продолжил:

— Дружина у княжича невелика: максимум полусотня ратников. Большего количества воинов городку вроде Козельска в мирное время не прокормить. Но лишнему 'штыку' будут рады, особенно в преддверии неизбежной осады. На этом и строится расчёт: вы, майор, сыграете роль князя Гаврилы Мстиславовича, без вести пропавшего дяди козельского князя. Это 'легенда' для внедрения в тринадцатый век, а группа составит костяк вашей дружины.

— С 'легендой' понятно, а откуда возьмётся дружина? — непонимающе вскинулся Демин.

— Вы её и соберете. А кто еще?

Демин неопределённо хмыкнул.

— Каким образом, товарищ генерал?

Генерал пояснил:

— Ситуация в областях, прилегающих к Козельску, чем-то напоминает начало Великой Отечественной войны: я имею в виду события лета и осени сорок первого. Так, Алексей Васильевич?

Историк кивнул.

— Монголы захватывают Русь и стремительно рвутся вперёд, оставляя далеко в тылу разгромленные русские отряды. Те растеряны и спасаются бегством, благо тактика монгольского войска зиждется на правиле 'золотого моста': противнику позволяют покинуть поле битвы, попросту удрать. По разным прикидкам речь идёт о четырёх-пяти тысячах профессиональных воинов, которые прорываются из окружения. Они разрознены, у них на плечах висит лёгкая конница монголов, 'секущи люди аки траву'. Нужно создать центр притяжения, и тогда из этих 'окруженцев' вы сформируете свою дружину, чтобы привести её в Козельск. Теперь всё ясно, товарищ майор?

— Так точно, — кивнул Демин, не обращая внимания на традиционную для Свешникова реплику, дескать, гладко было на бумаге... К бурчанию 'пиджака' успели привыкнуть как к шуму кондиционера.

— А вам, Алексей Михайлович?

— Как же идея невмешательства? — вскинулся тот.

— А хрен с ней, с идеей. Тем более мы будем вмешиваться не в свое прошлое, а в прошлое параллельного мира. Кто знает. Может, и в наше прошлое кто-то взял да и внес свои коррективы. Могло быть?

— Вполне, — кивнул историк, сам порой недоумевающий — почему вдруг в истории все шло 'так', а потом вдруг резко поменялось на 'этак'. Скажем, как с Крымской войной или Русско-японской. Конечно, найти причины поражений в условиях технической отсталости, а еще лучше — в 'гнилости царского режима' можно, но...

— Тогда, товарищи, все свободны, кроме майора Демина.

'А вас, Штирлиц, я попрошу остаться', — мысленно пробурчал Свешников, покидая кабинет. Но вслух произносить не стал — уж слишком часто эту фразу употребляли и к месту, и не к месту, уши режет.

Оставшись наедине с майором, генерал утопил пальцем кнопку селектора:

— Светочка...

— Да, товарищ генерал, — донесся до офицеров нежный голосок.

— У меня к тебе просьба. Будь добра, организуй нам с майором Деминым экспромтик по-походному на двух персон: коньячок, лимончик... в общем, как обычно.

— Сейчас будет, товарищ генерал.

Через минуту в кабинет, виляя бёдрами фотомодели, вошла личная секретарша генерала, Светлана — роскошная блондинка, предмет зависти всех подчинённых, с которой, как ни странно, у Пескова были исключительно деловые отношения.

В руках она держала поднос с маленькой бутылочкой французского коньяка, двумя стопками, вазочкой с шоколадными конфетами и блюдцем с лимонными дольками, посыпанными кофе и сахаром, источавшими восхитительный, пощипывающий нос аромат.

— Спасибо, Светочка, — искренно поблагодарил Песков. — Можешь идти. И да — ближайшие полчаса меня ни для кого нет.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — девушка лукаво стрельнула глазками в сторону Демина, по-военному развернулась на высоченных каблуках и вышла за дверь.

Демин сглотнул, провожая взглядом её качающуюся походку.

— Чего теряешься, майор? — добродушно хохотнул генерал. — Ты теперь холостой, она не замужем. Сделай предложение девке — не пожалеешь. Не видишь разве, как она на тебя смотрит?

— Стар я для неё, товарищ генерал. У нас разница в возрасте лет пятнадцать. Это же другое поколение. Ей курсант нужен или лейтенант молодой, после училища.

— Скажешь тоже — стар! По твоей логике я тогда вообще пень трухлявый, которому на кладбище прогулы ставят.

— Простите, товарищ генерал. Ничего такого я даже в мыслях не имел. К тому же генералы у нас мужчины вне возраста, как кинозвезды...

— Ладно, майор, — усмехнулся генерал. — Проехали. Все равно начальству не умеешь комплименты говорить. Давай-ка лучше коньячок разлей. Мне до краёв и себя не обижай. Только не возомни о себе после сегодняшнего!

— Зря вы так, товарищ генерал. Не в моих правилах.

— Знаю, что не в твоих. Ты правильный офицер, не паркетный шаркун и не чмо беспозвоночное. Коньячок — это так, чтобы разговор прошёл должным образом, а он у нас будет сложным.

— Всё настолько плохо, товарищ генерал?

Песков кивнул.

— Хуже не бывает. Я как очередной отчёт от аналитиков получаю, так не за коньяком, за валерьянкой тянусь.

— Война? — предположил Демин, внимательно наблюдая за реакцией Пескова.

Тот сурово нахмурил брови.

— Да, майор. Война. Настоящая, горячая. Апокалипсис если не сегодня, так завтра точно. Если по-русски — другое слово, произносить не стану.

— А причина какая?

— Да на поверхности всё, майор. У штатов слишком много долгов накопилось, без войны не списать. Ну а мы, включая наши действия в Крыму и на юго-востоке Украины — хороший повод, чтобы развязать третью мировую. Может, сами они и не полезут, но нас втянут. Классика! Нам, конечно, не впервой, только в одиночку не потянем. Раздавят нас. Ну, не полностью, разумеется, а будет как в Крымскую или в Русско-японскую.

Демин, любивший на досуге почитать исторические книги, повел плечами:

— Так там вроде не особо мы и проиграли. Ну, Севастополь отдали, военный флот запретили держать на Черном море. А с японцами — половину Сахалина отдавать пришлось. Все же вернули потом, с лихвой.

— А моральные потери?

— С моральными потерями не поспоришь. Не столь обиден результат поражения, как сам его факт. Не так уж часто Россия проигрывала войны...

— Вот видишь, — усмехнулся генерал. — Ничего хорошего. Даже если выиграем, лет двадцать потом народное хозяйство отстраивать будем. У американцев полмира на побегушках, а у нас всё как в старину: ни одного союзника, кроме армии, флота и ЭрВэСэЭн . Практически — отобьемся. Но чисто теоретически — нам даже пополнение для большой войны брать негде, не говоря уже о продовольствии. Стратегический запас на год есть, а если война дольше продлится? А у американцев в лабораториях уже целая куча разных штаммов: хоть против пшеницы, хоть против ржи. Думаешь, не используют? А желательно бы еще и сырье, и рабочие руки и место, где можно станки ставить. Это в Великую Отечественную за Урал советские заводы эвакуировали, а теперь куда? Нет сейчас мест, куда бы ракеты не достали. Да и людей бы неплохо из зоны боевых действий вывести.

— Значит, наш визит в прошлое...

— Молодец, в правильном направлении копаешь. Собственно, для этого и задумывался весь проект. Ваш визит в прошлое создаст параллельную ветку с другой, более сильной и могучей Россией. Во всяком случае, такие у нас выкладки. Только она придёт нам на помощь. А коли не сможет помочь военным или промышленным способом, то хотя бы территорию предоставит — хоть для эвакуации детей, хоть для перегруппировки. Теперь ты понимаешь, какая ответственность ложится тебе на плечи?

— Понимаю, товарищ генерал. И всё же... другие варианты, кроме войны, вообще не рассматриваются?

— Рассматриваются. Только у нас как: надейся на лучшее, но готовься к худшему. К тому же наш прорыв на другую территорию — это тоже шаг к миру. Если у нас появится потенциально сильный союзник, то и наши... коллеги за океаном три раза репу почешут, прежде чем в войну ввязываться. Сам понимаешь, удар по америкосам можно и из сопредельного пространства нанести.

— М-да, — покачал головой Демин.

А что он мог сказать? Не с его колокольни обсуждать высокие планы. Впрочем, в этих планах и генерал Песков не слишком высокая фигура. Скорее, передаточное звено.

— Состав группы продумал? Или все те же лица?

— Так точно. Сюрпризов не предвидится. Состав неизменный. Мы достаточно притёрлись друг к другу. Техник — Воднев, снайпер — Павленко. Заместитель — капитан Морошкин. Научное консультирование — Свешников.

— Свешников? Не достал ещё своим брюзжанием?

— Никак нет, товарищ генерал. Ко всему привыкаешь. К тому же второго такого спеца ещё поискать. Коней на переправе менять не принято.

— Тогда удачи, майор!

— Спасибо за пожелание, товарищ генерал! Не подведём.

— Чины-звания обещать? Ну, да сам понимаешь, если все гладко пройдет — будет и грудь в крестах, и все такое прочее, включая звездочки на погоны.

— Примета плохая, — отмахнулся Демин, хотя слова генерала грели душу. Конечно, слово 'майор' означает 'старший', а 'подполковник' — всего лишь недоделанного полковника, но все же, все же, все же...

— Правильно, — кивнул Песков. — Тот, кто делит шкуру неубитого медведя, сам остается без шкуры. Но в бухгалтерии уже приказ лежит — оплату произвести как участникам боевых действий. Аванс вам переведут в ближайшие часы. К сожалению, не в полном объёме (кризис, сами понимаете), но это лучше, чем ничего.

— А нельзя нам товарища профессора на офицерскую должность аттестовать? — поинтересовался Демин, переживавший, что штатский член группы получает зарплату меньше, чем армейский прапорщик.

— Поздно ему, — развел руками генерал. — Было бы нашему выдающемуся уму хотя бы лет тридцать семь, тогда да. А в сорок восемь никто его не аттестует. Надо было профессору раньше в наши ряды вливаться. Ну, я его как-нибудь простимулирую, — пообещал Песков. — Монографию, скажем, через наше издательство пропущу. К ордену его представим. Или к званию заслуженный деятель науки.

Покинув кабинет генерала, Демин на мгновение задержался у сидевшей за компьютером девушки. Она впилась в экран, словно выискивая там какую-то ошибку. Правая ножка в элегантных туфельках покоилась на левой и ритмично двигалась вверх-вниз, отбивая такт неслышной мелодии.

Майор вытер пот с внезапно вспотевшего лица, полез за носовым платком в карман, но потом передумал, переступил с ноги на ногу. Хотелось кашлянуть, спросить любую глупость ('Не подскажете, как пройти к библиотеке?'), просто поговорить, но Демин отогнал желания прочь и пошёл дальше, не чувствуя спиной пронзительный взгляд карих глаз Светланы.

Дверь за майором закрылась, девушка грустно вздохнула и снова начала набирать текст очередного приказа.

'Какой же ты дуболом, Демин! Колода без чувств! Нет, чтобы пригласить в ресторан или просто покатать по городу! — расстроено думала она, пока её наманикюренные пальчики порхали по клавиатуре. — Или просто по улице погулять, если денег жалко. Ведь знаю же, что один одинешенек дома сидишь. Или не один? Не один! Вот зараза!'

Если бы майор хотя бы подозревал, что Светочка была к нему неравнодушна, то... А так он думал, что девушка — не его поля ягодка. И возраст опять-таки.

Вечером Демина подвезли домой на служебном 'козлике'. Машина притормозила возле 'свечки' многоэтажки. Проезд был узкий, места для парковки не хватало. Сзади сразу послышалось нетерпеливое бибиканье клаксона.

— Спасибо, — сдержано поблагодарил Демин и выбрался из автомобиля.

'Козлик' тут же рванул с места. За ним с характерным для дизельного мотора стрекотом проскочил солидный джип чёрного цвета.

— Красиво жить не запретишь! — вздохнул майор вслед.

Если уж откровенно — задайся Демин целью иметь красивую и дорогую машину, он бы ее имел. По нынешним меркам зарплата офицеров была не так уж и плоха. Но майор еще мыслил прежними мерками. Да и детям помогать нужно.

Демин остановился в раздумье: подниматься в квартиру или сбегать в магазин — в холодильнике было пусто, как на Руси после Мамая.

'Надо же, — ухмыльнулся он. — В роль начинаю входить. О Мамае вспомнил'.

Приняв решение, Демин развернулся и направился к светящемуся как новогодняя ёлка гипермаркету. Автоматические двери распахнулись, послышалась лёгкая расслабляющая музыка.

Взяв тележку, покатил её по залу. Остановился у готовых салатов, взял контейнер с греческим (пять минут строгать — но такая лень, тем более если никто не ждёт, даже зверушка), положил колбасную нарезку, хлеб, коробку с однопроцентным кефиром (была у Демина к нему слабость), на десерт ограничился плиткой шоколада, по инерции сняв со стойки любимую марку жены.