Канцелярия

Демон подошел к двери и провел по ней когтистой лапой, что-то щелкнуло, и дверь распахнулась, явив миру длинный каменный коридор, освещенный светом факелов. Демон вошел первым, и мерным шагом побрел вперед. Мне ничего не оставалось, как последовать за своим нанимателем, вынувшим меня из цепких лап смерти.

Широкая спина Вальтазара заслоняла проем, поэтому уловить хоть что-то стоящее мне не удавалось.

Постояв немного, мы вошли. Чадящее пламя факелов давало тусклое освещение, позволяющее рассмотреть причудливую кладку коридора. Помещение было сложено из мелких разноцветных камушков, кропотливо подогнанных друг к другу так, что и ножа не просунешь. Неизвестная порода игралась с отстветами факелов, мерцая оттенками багрового цвета. Казалось, что каждый камушек словно живой, была во всем этом какая-то мрачная сила. Порой из стен торчали черепа, в пустых глазницах которых царила тьма. Даже свет факелов не мог показать того, что обитало внутри.

Неведомые строители не жалели ни материала, ни сил, чтобы возвести столь чудное сооружение. Пол был сложен и рельефной плитки, покрытой непонятными символами и узорами, меняющими свои очертания, словно калейдоскоп. Я присмотрелся к держателям, напоминающим руки скелетов. Они были настолько искуссно выполнены, что отличить их от настоящих на вскидку не получилось бы ни у кого.

— Вообще-то, держатели когда-то были руками, — произнес Демон, не оборачиваясь.

— А говорили, что не копошитесь у меня в голове.

Предъявлять претензии к существу такого ранга было глупо, никто же не виноват в том, что он сильнее меня.

На удивление, воздух в коридоре не был затхлым, не пахло сыростью и плесенью, словно мы шли не по замкнутому помещению из камня, а по мостовой.

— Вальтазар, где мы?

— Мы в коридоре между мирами, — 'объяснил' Демон.

Я почесал затылок, силясь понять, что сейчас сказал шеф, но не придумав ничего путного, попросил объяснить поподробнее.

— Что тут может быть непонятного? Из названия понятно, что сейчас мы движемся по некоему эфемерному пространству, протянутому между двумя точками в разных плоскостях и осях координат. Угораздило же мне философа в помощники взять, лучше бы математика нашел, — проворчал Демон.

— Сделанного не воротишь, — философски заметил я.

Вальтазар проигнорировал высказывание и продолжил путь. Коридор начал петлять, пришлось ускорить шаг, чтобы не потерять из виду Демона.

— Пришли, — сказал Вальтазар, вытирая несуществующий пот с морщинистого лба.

Перед нами возникла черная дверь, покрытая кровавыми рисунками . От неё веяло таким ужасом, что у меня затряслись ноги, а душу сковал холод, скользкими пальцами вцепившись во внутренности, от чего те сжались.

Мысли принялись судорожно метаться, но решение принято и отступать было уже некуда, поэтому оставалось гордо принять свою судьбу и сделать шаг вперед. Демон провел рукой по двери и шагнул в раскрывшийся проем, от которого повеяло жаром. Разглядеть что-либо не представлялось возможным, потому как проем был покрыт какой-то красной желеобразной пленкой, напоминающей кровь. С той стороны высунулась рука Демона и схватила меня за ворот больничной рубахи, потянув за собой. Оставалось лишь подчиниться и шагнуть вперед.

Закрыв глаза, я пошел, повинуясь цепкой хватке Вальтазара.

Спустя мгновение, твердый сильный голос сказал:

— Можешь открывать.

Я послушно приподнял веки и осмотрелся, никаких котлов, сковородок и чертей с трезубцами здесь не было. Взору открылся шикарный рабочий кабинет, с восхитительным декором. Признаюсь честно, всегда мечтал о чем-то подобном, сидя в своей каморке с бутылкой водки и томиком Юнга.

Словно мрачная сказка распахнула свои дубовые створки, приглашая на кровавый пир искушенного читателя. Черная лакированная мебель манила своей очаровательностью, красуясь своими резными формами, увлекая сознание в призрачные дали ужасных событий, вызывающих отвращение и в то же время жажду прикоснуться к нитям памяти, пропитывающим каждый дюйм этого места.

Гобелены, пестрящие сценами разврата или кровавыми баталиями, возбуждали обыденный, привыкший к серому цвету улиц, ум. Чувство восторга переполняло меня изнутри. Мрачная картина, открывшаяся взору, была приятна душе, в груди стало тепло и уютно, словно я попал домой после долгого странствия.

Светильник, выполненный из чьего-то скелета, давал приятное глазу освещение, в то же время, позволяя рассмотреть каждый сантиметр.

Пол, покрытый дубовым паркетом, не скрипел при ходьбе, и согревал босые ноги. Резные антикварные шкафы были битком забиты различной литературой, от 'Одиссеи', до 'Теории большого взрыва'.

Вальтазар спокойно наблюдал за тем, как я брожу по кабинету, трогая, нюхая и осматривая каждую приглянувшуюся вещь. Особенно его удивил тот факт, что я без труда отыскал тайник, в котором была спрятана бутыль вина, которую распивал ещё Понтий Пилат.

Подобное развитие событий приглянулось Демону, но он продолжал смотреть за мной, никак не комментируя.

На стенах, покрытых черным материалом, висело различное оружие, от холодного до огнестрельного. Были здесь и мушкеты, и винтовки, и автоматы, даже станковый пулемет нашел себе место, спрятавшись в углу за кожаным диваном.

— Нравится, — спросил Демон, спустя несколько часов.

— Безумно, — ответил я и улыбнулся. — Знаешь, я нисколько не жалею о принятом решении, даже если оно обернется крахом не только моей жизни, но и посмертия.

Демон саркастически хмыкнул и пристально посмотрел на меня. Было в этом взгляде что-то отеческое, на доли секунды мне показалось, что я нашел родителя, которого мне вечно не хватало. С детства я рос с матерью и сестрой, которые погибли в аварии три года назад. Причиной было столкновение с машиной какого-то местного мафиози, которого естественно оправдали, признав виновными погибших.

Я долго пытался добиться справедливости, но как и следовало ожидать, у меня не вышло, несколько лет ушли впустую, затерявшись на скамьях судов и различных инстанций.

Гнев горячей волной пробежался по жилам, выжигая мысли и эмоции. Перед глазами маячила кровавая картина мести, заливаемая прежде литрами водки и коньяка.

Я был готов ринуться воплощать свою мечту, но лишь шумно выдохнул и присел в кресло напротив Вальтазара.

— Всему свое время мальчик, для начала тебе нужно пройти ряд трансформаций, а потом мы вернемся обратно, чтобы ты воплотил свои потаенные желания, задавленные трудовыми буднями.

— Почему ты мне помогаешь?

Демон поскреб когтем гладко выбритый подбородок и вынул из ящика стола толстые сигары.

— Будешь, — спросил Вальтазар.

— Буду.

Чиркнули зажигалки, и ароматный сизый дым заполнил кабинет огромным клубящимся облаком, скрадывая углы и слегка обжигая глаза.

— В первую очередь, я помогаю себе, — сказал Демон, улыбнувшись. С другой стороны, твои незавершенные дела, все время будут тебя отвлекать, что непозволительно и непродуктивно, к тому же все это отличный способ освоить полученную силу.

— Но...

Демон жестом прервал диалог и сделал глубокий затяг, выпуская дым широкими кольцами, которые почему-то вдруг стали зелеными, словно болотная вода. У меня закружилось голова, начало мутить и подташнивать. Сон накатил внезапно, накрыв своим пушистым одеялом с головой, и унес сознание в далекие дали.

Вальтазар широко улыбнулся, встал и подошел к мерно сопящему телу. Ощупал пульс, провел когтем по щеке, слегка разрезая кожу. Выступившую кровь он бережно вытер салфеткой и положил её в золотую чашу, инкрустированную рубинами. После чего разрезал свою ладонь, немного капнув черной смолистой жидкости, проступившей из раны, во вторую такую же чашу.

Обе чаши он взял в руки и принялся нараспев читать заклинание. Кровь вспыхнула черным пламенем, а я издал сдавленный стон, на который Демон не обратил никакого внимания. Слова закручивали пространство в безумном танце, повторяющем пляс языков огня в руках Вальтазара.

Повинуясь заклинанию Демона, мое тело забилось в конвульсиях, из глаз и ноздрей повалил черный дым, пахнущий серой и пеплом. Ногти скользили по паркету силясь отыскать хоть какой-то упор. Тщетно.

Вальтазар смешал содержимое двух чаш, с силой ударив одной об другую. Артефакты слились, образовав собой черный Грааль, наполненный жидкостью, с виду напоминающую смолу, которую тот влил мне в рот.

Потянулись мгновения ожидания, Демоническая суть могла просто разорвать душу человека, лишив его не только жизни, но и посмертия. Прошло около трех минут, но ничего не происходило. Вальтазар в отчаянии опустил руки и тяжело вздохнул, как вдруг я запрокинул голову и истошно завопил раненым зверем, разрывая на себе пижаму. Из носа и ушей тонкими струйками полилась алая кровь. Превращение началось.

Меня охватило черное пламя, подобное тому, что горело в чаше. Разодранная пижама осыпалась пеплом, ровным слоем покрыв дорогой паркет. Вальтазар принялся когтем вырисовывать на мне древние символы, мерцающие зеленым цветом в полумраке кабинета.

Время остановилось, в страхе и нерешительности застыв в углу кабинета, дабы не привлекать внимания более могущественных и безжалостных сил. Агонизирующее тело вздрагивало в опытных руках Демона, трепыхаясь в такт его звучному голосу, выворачивающему наизнанку мою человеческую суть.

Последние слова заклинания затерялись в шуме полыхающего огня, и пламя опало мириадами багровых искр, впитываясь в мою плоть. Демон с легкостью поднял бледное тело и бережно отнес на кожаный диван.

Превращение прошло более чем успешно и теперь оставалось ждать, пока изменившаяся душа привыкнет к своему новому образу, приспосабливая под себя слабый сосуд человеческого существа.

Вальтазар сел за рабочий стол и принялся разбирать какие-то бумаги, кипами разбросанные по столу. Его лицо выражало крайнее неудовольствие читаемой информацией, видимо вести были неутешительными. Несколько раз светильник вспыхивал ярким светом, грозясь попросту сгореть, но Демон вовремя успокаивался, дабы уберечь красивую вещь от разрушения.

По земным меркам прошло около суток, но в полумрачном кабинете подобный факт никак не отразился. Вальтазар продолжал разбирать и сортировать бумаги, время от времени испепеляя отдельные листы и стряхивая пепел в урну под столом.

Издав протяжный стон, я все-таки изволил раскрыть свои очи, мерцающие багровым светом в полумраке помещения.

— Что со мной, почему меня мутит и трясет.

Демон вдумчиво осмотрел своего приемника, что-то молчаливо фиксируя и кивая собственным, одному ему известным, мыслям.

— С тобой случилась страшная оказия, теперь ты молодой Демон.

Вальтазар противно хихикнул и снова утонул в кипе разносортной бумаги, сортируя её по папкам или испепеляя силой своей воли и нарастающего гнева.

— Нет, так больше нельзя.

Демон грохнул кулаком по столу, чему тот оказался не рад и слегка треснул, осев на пол двумя непропорциональными половинками

— Вот, ещё и стол поломал. Он продержался почти пол года, ветеран... Как ты, — спросил Вальтазар после непродолжительной паузы.

Я ощупал свое изменившееся тело, которое стало плотным и накачанным. Нет, на роль терминатора я не тянул, но и замызганным дистрофиком, как раньше, не был. Тот факт, что я был абсолютно голым, не смущал никого, хотя раньше подобное могло доставить мне ряд неудобств. Подойдя к зеркалу, я провел самоанализ. Лицо почти не изменилось, лишь стало слегка смуглым и более уверенным. Голубые глаза стали непроглядно черными, иногда по радужке глаз проходили багровые всполохи, но это можно было списать на последствия принятия морфия. Голая доселе голова покрылась средней длины черными волосами. Сейчас я больше напоминал какого-нибудь знаменитого актера, на которого скопом бросаются молодые девушки. В отличие от себя прошлого, это тело мне нравилось больше.

— Что ты со мной сделал, — спросил я приятным басом.

— Ничего противоестественного, если ты о своей наготе. Просто одежда не выдержала подобных измывательств и осыпалась прахом. Могу отдать, если она тебе сильно нужна.

Ехидству Демона не было предела, но я не обращал на него никакого внимания, сосредоточившись на своих ощущениях. На миг, показалось, что меня запихнули в чужое тело и стоит лишь немного напрячься, чтобы все стало на свои места.

Вальтазар умиленно наблюдал за мной, не произнося ни слова. Ему было интересно, как будут развиваться события дальше. Правда, время от времени, он все же поглядывал на бумаги, гневно дергая желваками.

Я ещё раз ощупал свое тело и закрыл глаза, яркая багровая вспышка на миг озарила пространство, книжки посыпались из стеллажей, а разобранные Демоном бумаги начали тлеть.

— Да гореть вам в Аду, — прорычал Вальтазар, силой воли гася зачинающийся пожар. Инкуба тебе в печень, я больше суток с этой сортиркой вожусь!

Я ничего не ответил, а с ужасом рассматривал последствия своего баловства. Истинное тело явило народу свой страшный лик, вызвав удивленные крики публики и сдавленные ругательства потерпевшего.

Мне захотелось пройтись. Бряцая когтями по дорогому паркету и оставляя на нем глубокие борозды, с непривычки вгрызаясь в пол, чтобы не разъехались ноги, молодой Демон в моем лице начал делать свои первые шаги.

— Ещё и весь паркет мне поцарапал ирод, — сказал Демон, радостно оскалившись.

Я попытался что-то ответить, но вышло лишь сдавленное рычание, глотка не повиновалась хозяину, отзываясь тупой болью. Плюнув на непродуктивное в данный момент занятие, я просто привыкал к самому себе. Мое тело, собранное из хаотично перемещающихся черно-багровых жгутов, напоминало туго сплетенных между собой змей, пружинило при ходьбе, было легким и подвижным, словно вылепленное из пластилина.

— Любопытный экземпляр, — сказал Вальтазар и подошел к новоиспеченному Демону.

Его когтистая лапа попыталась прикоснуться к моему телу, но у него ничего не вышло, потому что оно просто раздвинулось и перетекло на другое место. Демон попытался повторить задуманное. Тот же результат. Плюнув на это занятие, он попросил меня вытянуть руку и с места достать стены. Поначалу, ничего не выходило, и когда я уже подумывал сдаться, тело отозвалось жутким зудом, и конечность впилась огромными кривыми когтями в стену.

Вальтазар зашел с боку и принялся удивленно разглядывать толстый, хаотично перемещающийся черно-багровый канат, покрытый такого же цвета мелкими шипами, бритвенной остроты.

— Очень интересно. Запомнил ощущения?

Я кивнул в знак согласия головой.

— Попробуй теперь повторить фокус со второй рукой, не вынимая первой. Справишься?

Пробурчав что-то невразумительное, я послушно вытянул руку в сторону стены, мгновение спустя она была пробита второй конечностью. Негативных ощущений больше не было. Я более-менее привык к собственному телу, перестал его бояться и даже начал получать удовольствие от его наличия.

— Задачка потруднее, теперь верни руки в исходное положение и размеры.

— Легко, — сказал я громким басом, в котором слегка прослеживалось рычание.