Zemlya za okeanom(plus7)

Они пришли туда до прилета гусей (начало мая). Энактувук с 7 людьми зашли в деревню казаков на Коюкуке как для торговли, а Бае Калнес с 20 людьми спрятались вблизи. Энактувук сказал что он болен и просил оставить его ночевать в бане.

Рано утром воины пошли рубить дрова и принесли их в деревню казаков когда те ещё спали. Тот что ночью охранял пошел спать, а другие ещё не встали. В доме где жили казаки было 2 окна затянутых пузырем. Уже было светло и люди Энактувука подкрались к избе казаков, прорезали пузыри и рассмотрев положение казаков направили на них копья и не сделали промаха. Одно копье насмерть поразило спящего казака. Второе копье ударило в живот другого казака. Он почувствовал в животе копье, схватил его за древко и переломил его, но увеличил рану и из нее показались потроха. Но казак положил на живот подушку, подпоясался и выбежал с ружьем, выстрелил и тут же Энактувук ударил его топором в голову. Третий казак был ранен в руку, лежащей во сне на его лице. Он схватился за древко копья и, целясь по нему, выстрелил из пистолета и попал пулей в лицо Каэкак Та, он от этого потом умер, а молодой Долдула тут же ударил казака своим копьем в горло и убил.

Потом они пошли ко второй избе, где спали работники казаков. Сначала их хотели оставить, но Энактувук приказал их убить. "Чтоб никто не сказал, что мы пошли мстить казакам по подсказке майлемютов." Троих убили сразу, а один все же выпрыгнул через окно и побежал. Пятеро погнались за ним, ранили в ногу стрелой, догнали и убили."

После разорения Коюкукской фактории индейцы намеревались уничтожить и другие одиночки и фактории. Но Лукин в Тананской одиночке вовремя заметил опасность и успел вооружить служащих и затворившись отогнать нападавших огнём. Отбился также со значительными потерями для нападавших и управляющий Нулатовской одиночкой Карл Нордстрем. Шедший в это время по Кускоквиму Петр Колмаков был предупрежден дружественными индейцами о нападении на фактории и повернул на Танану к Лукину. А несколько враждебных такаяксанцев, явившись якобы для торговли, едва не зарезали совершавшего путешествие байдарщика Дерябина, которого спасло только то, что он вовремя заметил опасность и успел достать из-за пазухи пистолет. В 1840г. исключительно благодаря силе и отваге промышленника Дмитриева индейцам не удалось ограбить караван с товарами, шедший из Ново-Александровского редута в Нулато.

Хоть потери от воинственных конкурентов были невелики, порождённое оспой отчуждение северных племен почти в двое сократили количество пушнины поступавшее из Северной конторы.

В других регионах, где компанейские врачи хоть как-то успели провести вакцинацию отношения с американцами были значительно лучше, что наглядно продемонстрировал трагический эпизод, произошедший весной 1838г. В конце апреля из редута Архангела Михаила бежало трое служащих РАК: Никита Караулов, Николай Иванов и креол Ипполион Солтанов. Первые двое пытались дезертировать еще летом 1837г. из Дионисиевского редута но были схвачены и доставлены обратно в редут нанятыми его начальником тлинкитами. Высланные на Ситху, беглецы были наказаны розгами и оставлены для работ при порте. Однако наказание не сломило их. Сговорившись с креолом Солтановым, они украли у живших по соседству тлинкитов-ситкинцев каноэ и, прихватив с собой двух индеанок, бежали в проливы. Хотя местным индейцам была обещана награда за поимку беглецов, тем удалось благополучно скрыться.

Почти два месяца дезертиры плутали среди поросших густым лесом островов и заливов архипелага Александра. В пути они занимались грабежом и разбоем. Сначала убили двух тлинкитов-ситкинцев, а затем вырезали еще две индейские семьи (всего от их рук погибло 11 человек). Оставшихся в живых двух женщин из этих семей они насильно увезли с собой. Наконец, в июне дезертиры вступили в перестрелку с семью индейцами, во время которой был смертельно ранен Караулов. Ранены были и двое других беглецов. Со стороны индейцев тлинкитов погиб их вождь Катитаик, а остальные, большинство из которых также были ранены, отступили. После этого дезертиры вынуждены были отправиться в Дионисиевский редут, где и сдались его начальнику Игнатию Андреянову.

Главному правителю пришлось принимать срочные меры, чтобы не допустить эскалации конфликта. Дело в том, что к Дионисиевскому редуту вскоре прибыл отряд вооруженных индейцев с намерением убить его начальника в отместку за смерть своего вождя. Кровопролития удалось избежать только потому, что дружески настроенные к русским авторитетный вождь Танахку выставил своих воинов у стен редута, остановив этим нападавших, и предложил свои услуги для переговоров ради примирения. К этому времени к редуту подошел бриг "Чичагов" под командованием Зарембо, и начались переговоры об уплате компенсации индейцам за смерть их убитых сородичей. Всего они получили от РАК товаров на сумму 1 237 руб. Кроме того Купреянов отдал специальное распоряжение Игнатию Андреянову поднять расценки на пушнину на 25%. Особую милость заслужил вождь Танахку. Специально для продажи ему в редут были отправлены ружья с красными прикладами "американцы превыше всего ценят вещи красного цвета".

Оставшиеся в живых дезертиры (Иванов и Солтанов) после излечения от ранений были отправлены в Охотск, чтобы предстать перед судом, поскольку "вина их великой важности".

Несмотря на эпидемию Купреянов старался выполнять возложенные на него Главным правлением поручения, но почему-то почти всегда неудачно. Одной из таких задач стала отправка на родину четырех японцев, спасенных с потерпевшей крушение джонки и доставленных в 1835г. в Новороссийск. Правительство надеялось с их помощью и при посредничестве РАК наладить отношения с Японией. Поэтому летом 1836г. Иван Антонович дал предписание подпоручику Орлову, приняв под командование бот "Уналашка", доставить японцев на остров Хоккайдо. 30 сентября 1836 г. Орлов доносил Главному правлению РАК из Охотска, что ему не без труда удалось выполнить поставленную перед ним задачу, так как враждебно настроенные к русским японцы обстреляли судно со своих укреплений. Поэтому Орлов был вынужден высадить спасенных на острове Итуруп, где находились самые северные японские поселения на Курильской гряде. На обратном пути он собрал промыслы с Курильских островов.

В отличие от врангелевского периода правления Купреянова не обошлось без кораблекрушений. В 1837г. при возвращении из Охотска погибла шхуна "Чилькат" под командованием штабс-капитана Корпуса флотских штурманов Воронковского. Из экипажа не спасся никто, а материальные потери составили 122 205 руб. (включая стоимость судна и находившийся на нем груз мехов с Курильских островов и Камчатки). Спустя два года — в декабре 1839г. — бот "Алеут", зимовавший на Кадьяке, был выброшен бурей на берег. К счастью, при этом никто не пострадал. После ремонта бот был опять спущен на воду и отправлен на Ситху, где с того времени использовался только для сообщений с Озерским редутом.

Не самым лучшим образом складывались в это время и взаимоотношения с британцами, хотя директора Компании Гудзонова залива, наряду с усилиями на дипломатическом фронте в Европе, не оставляли надежд достичь приватного соглашения с Российско-американской компанией и инструктировали своих агентов избегать столкновений с русскими. Агент КГЗ Дункан Финлайзон на пароходе "Бивер" прибыл в мае 1836г. в Новороссийск для возобновления переговоров и повторил старые предложения Симпсона о взаимной кооперации двух компаний ради изгнания опасных конкурентов — бостонских торговцев. Однако руководство РАК продолжало относиться с подозрениям к англичанам и полностью разделяло мнение Купреянова о нежелательности торговых контактов с ними. "Главное Правление совершенно согласно с Вами, что не должно вступать в связи с Англичанами для отстранения Американцев... в последствии они вероятно захотят содержать нас в своих руках."

Однако англичане проявляли редкую настойчивость. Причем в ход пошли не только дипломатия и торговые посулы, но и более весомые аргументы. В 1836г. на северо-западное побережье для гидрографических исследований и сбора данных о русских колониях в Америке отправился британский военный шлюп "Сальфур" под командованием капитана Эдварда Бельчер в сопровождении шхуны "Стерлинг". Изучая побережье, Бельчер дважды (в 1837 и 1839гг.) побывал в Новороссийске, а также посетил другие российские поселения в Америке включая Росс. Хотя он и не заметил никаких военных приготовлений в Русской Америке, но и не развеял полностью невероятный слух о том, что русские, несмотря на Конвенцию 1825г., "возобновили свою экспансию вдоль побережья на юг в мексиканские владения из огромного поселения на острове Ванкувер". Эта фальшивка циркулировала в британских газетах вплоть до 1841г.

Подобная информация наполняла в те годы английскую прессу. В ней российские колонии представлялись военизированными поселениями, а Новороссийск — мощной крепостью, гнездом русского милитаризма на северо-западном побережье. В британских газетах прямо писали о намерении русских захватить залив Сан-Франциско. Разумеется находившийся в 40 милях к северу от этого залива маленький анклав РАК в виде крепости Росс не представлял никакой военной угрозы. В этом мог лишний раз убедиться агент КГЗ Мак-Леод, побывавший там на судне "Кэдборо" весной 1838г. для снабжения товарами и продовольствием трапперов и торговцев своей компании, ведущих добычу пушнины в Калифорнии. Здесь он повстречал совершавшего инспекционную поездку Купреянова, который сообщил Мак-Леоду, что получил указания из Петербурга открыть для навигации реку Стахин, и теперь англичане в любой момент могут основать там свой торговый пост. Указание это отдал император лично в разговоре с Канкриным.

Для противоборства британской экспансии и для пресечения конкуренции правитель не только разрешил переплачивать за меха и использовать ранее запрещенные к продаже индейцам ром и оружие, но и отправил суда для патрулирования побережья. В августе 1836г. после настоятельных требований под угрозой пушек было выдворено из Тонгасского залива судно КГЗ "Лама". Британские дипломаты подняли вопрос о пиратстве и Главное правление, под давлением МИД, вынуждено было предписать колониальным властям "не препятствовать более Англичанам в старания их подняться вверх по Стахину... следя за ними на предмет незаконной продажи туземцам оружия и рому". Впрочем в зтом предписании упор делалсяна слове старании, намекая тем, что на союзных индейцев оно не распространяется. Так что благодаря сопротивлению стахинцев, не позволявшим англичанам проходить по их землям, это предписание так и осталось неиспользованным конкурентами. В этом же 1838 году агент КГЗ Роберт Кэмпбелл, стремясь попасть в бассейн Стахина с востока, основал маленькую факторию на озере Диз. Правда, через несколько месяцев англичане были изгнаны оттуда местными индейцами из-за подстрекательств торговцев — стахинцев, справедливо опасавшихся за свою монополию на товарообмен с внутриматериковыми племенами. Покинув факторию на озере, Кэмпбелл и его люди несколько дней блуждали в верховьях Стахина, пока напрямую не столкнулись с отрядом торговцев с низовьев во главе с вождем Шексом, везших большую партию русских товаров. Тлинкиты были настроены столь враждебно, что от резни англичан спасло только дружеское расположение к ним Тотенхи женщины-вождя местных индейцев талтан.*(7)

Активизация торгового соперничества между РАК и КГЗ требовала укрепления колониальной флотилии. Еще в мае 1836г. Купреянов в донесении Главному правлению настаивал на постройке в колониях парохода. При этом он указывал на англичан, которые уже обзавелись своим пароходом "Бивер". Его преимущества при плавании среди островов и фьордов были настолько очевидны в сравнении с русскими парусными судами, что Купреянов опасался полного перехода торговли с индейцами архипелага Александра в руки конкурентов.

Главное правление согласилось с мнением Ивана Антоновича о необходимости иметь в колониях пароход и заказало для него в Англии паровой двигатель. 29 апреля 1838г. в Новороссийск на "Воронеже" прибыла машина в 60 лошадиных сил для будущего парохода в сопровождении машиниста Эдуарда Мур, специалиста для обучения русских моряков. 5 июня 1838г. на московской верфи был заложен первенец российского парового флота в Америке — "Николай I". Корпус для него был выстроен корабельным мастером креолом Осипом Нецветовым. Летом 1839г. пароход был спущен на воду, и сам главный правитель колоний решил добраться на нем до Кадьяка. Но судно было предназначено для каботажного, а не океанского плавания, и не имело достаточных мореходных качеств. Поэтому Купреянов вынужден был прервать свое путешествие и возвратиться с полдороги. В дальнейшем пароход использовался исключительно для плаваний по внутренним проливам архипелага Александра и Ван-Ку. Кроме того, он нередко занимался буксировкой парусных судов в гавань Новороссийска.

Колониальная флотилия нуждалась также в замене старых, обветшавших парусников. В этих целях в 1837г. в финском городе Або были построены для РАК два корабля для кругосветных плаваний — "Петр I" (400 т водоизмещения) и "Наследник Александр" (300 т), а в 1839г. в чилийском порту Вальпараисо был куплен бостонский бриг в 170 т водоизмещения, получивший имя "Великий князь Константин".

Обострение англо-русского соперничества активизировало также географические изыскания РАК КГЗ. Агенты последней, Питер Диз и Томас Симпсон, в 1837г. исследовали побережье Ледовитого океана, дойдя от Макензи на запад до Необходимого носа. Годом спустя, узнав о британской экспедиции, правитель отправил для изучения и картографирования тех же берегов байдарочную экспедицию под начальством Кашеварова на бриге "Полифем", которым командовал штурман Иван Чернов.*(8)

Между тем переговоры по поводу стахинского инцидента входили в свою заключительную фазу. Тактика проволочек и встречных претензий, которую избрал глава российского МИД Нессельроде, разбивалась об упорство британской дипломатии. Столь же непримиримой была и позиция директоров Компании, не желавших идти ни на какие уступки и компромиссы. Врангель писал весной 1838г.: "... Согласие с нашей стороны на нахальное требование Гудзонской компании было бы не токмо тягостно для Российско-Американской компании до разорения, но и несправедливо против ее в высочайшей степени". Правда, уже в это время Нессельроде, который устал от бесплодных объяснений с британским посланником, сообщил Главному правлению РАК, что не только он сам, но и император склоняются к выплате по иску Компании Гудзонова залива.

Однако Компании повезло. К лету 1838г. терпение иссякло не только у императора и его министра, но и у руководства КГЗ, которое решило договориться напрямую с Главным правлением РАК, минуя неповоротливую официальную дипломатию. С этой целью в августе в Санкт-Петербург прибыли с частным визитом директора КГЗ Джозеф Симпсон и Джозеф Пелли для переговоров по всему комплексу вопросов: раздел сфер влияния, ликвидация взаимных претензий, вытеснение бостонских конкурентов и налаживание взаимовыгодной торговли. Во время бесед с представителями РАК баронет Пелли, в частности, утверждал, что "достижение соглашения между компаниями позволит им сэкономить значительные средства, уменьшив до необходимого минимума количество факторий, судов и служащих". Переговоры успешно завершились в ноябре 1838г., а их результат был полностью одобрен Нессельроде и утвержден государем 6 января 1839г.