Подрядчик (отрывок)

Еще не до конца веря в свое счастье, я, схватив с пола гантелю, тигриным прыжком преодолел разделяющие нас пять метров, и добавил по затылку. Раздался хруст, и из раны полилась кровь вперемешку с какой-то грязно-серой массой. Готов.

— Мнда, — задумчиво изрек я. — Неудачный я выбрал год, чтобы бросить курить.

Взяв киллера за предплечье, я перевернул его на спину. Трупешник, зараза, оказался не из легких. Пена, плывущая под ногами, окрасилась в красный цвет. Похлопав его по карманам, я нашел, что искал — пачку сигарет. Разорвав отсыревший картон, достал сигарету. Она промокла насквозь. Впрочем, как и все остальные. Наклонив пачку, я вылил под ноги воду вперемешку с табачной трухой. Не везет — так не везет!

Ладно — сейф! Скользя по мокрому паркету, я добрался до края кровати. Нащупав нужную плитку в полу, надавил ее. С щелчком, приглушенным слоем воды, открылась потайная ниша. Улыбнувшись, я набрал на кодовом замке секретный пароль "12345". Никакого эффекта! Еще раз. Снова тишина. Черт побери! Замок-то электронный, и явно не предназначен для работы на глубине! В отчаянии я дернул ручку сейфа. Дюймовая сталь, как это ни странно, не поддалась. Деньгохранилище успешно накрылось. Нет, конечно, можно смотаться до магазина, купить болгару, пару десятков дисков, и убить часа три-четыре, чтобы распилить дверцу. Но что-то подсказывало, что моего мертвого друга скоро начнут искать. Да еще и соседи снизу, не ровен час, вернуться с работы, и, попав под водопад, непременно наведаются ко мне в гости. Дорога каждая секунда.

— Здрасти, приехали! — прошипел я, садясь прямо в лужу.

Да и Бог с ним! Даже того, что у меня в бумажнике, хватит чтобы прожить в какой-нибудь Хацапетовке года два, а там — что-нибудь придумаем. Пора сваливать. Проходя мимо жмурика, я, на всякий случай, достал из-за его пояса петарду. Пригодится. Кажется, ничего не забыл. Я глубоко вздохнул...

... а выдохнул уже в кресле своего ярко-алого "Лекса". Сиденье, в котором я прожил почти два года, которое успело продавиться под меня, обняло, казалось, не только со спины, но и спереди. По телу разлилось спокойствие. Но расслабляться рано.

Я достал из кармана коммуникатор и набрал Сашин номер. Годок. Еще гудок. Пятый, десятый. Да где же ты пропал? Пятнадцать. Черт побери! Жил королем, а подохну, похоже, нищим. Да еще и не своей смертью. И все потому что Семенов развлекается с какой-то телкой! Восемнадцать, девятнадцать, двадцать...

— Возьми трубку, скотина! — проорал я в микрофон.

— Ты чего кричишь? — спокойно ответил Саня.

— А раньше ответить западло было? — поинтересовался я.

— Извини, Лешка. Оборудование работает — звонка не слышал.

Эх, Семенов, Семенов. Все люди — как люди. Кто директор, кто начальник, кто босс, а кто шеф. А Сашка — физик. Как окончил Прикладную Математику и Физику, так и остался на кафедре. Лично мне прикладная физика пригодилась в жизни всего один раз — когда, еще на моей первой машине — ВАЗовской копейке кузов прогнил так, что посадочное место под аккумулятор просело, и проводов не хватало. Тогда я взял учебник по прикладной физике, как раз подходивший по размеру, и подложил его под батарею. Вуаля!

Где-то Саню понять можно — башка у парня варит на ура. Да и отец его там же всю жизнь отгрохал, пока в Принстон преподавать не пригласили. А Семенов здесь остался, хотя тоже мог свалить. Впрочем... есть момент, который я понять не могу. Откуда у него деньги берутся? Зарплата у преподавателя и кандидата наук — копеечная. По моим меркам. Откуда же, скажите пожалуйста, у него дом в предместье Парижа и яхта, размерами с крейсер "Петр Великий"?

— Дружище, — произнес я. — Мне срочно нужна твоя помощь.

— Что-то случилось? — по-прежнему невозмутимым тоном спросил одноклассник.

— Да, дружище, случилось. Я в жопе!

— Как-то не слишком оптимистично...

— Поверь мне, в моем положении дышать — уже оптимистично.

— Я в лаборатории, — ответил Семенов. — Приезжай.

Повторять второй раз было необязательно. Врубив спортивный режим, я сорвал американца в свободный полет. На парковке у института, несмотря на летнее время, места почти не было. Я намотал по рядам кругов пять, прежде чем нашел, куда приткнуться. Кажется, меньше времени ушло, чтобы добраться до сюда, чем найти место, куда припарковать мой аппарат. Нищие студенты...

Дорогу до лаборатории я знал назубок. Мало того, что проучился в этом университете пять лет, и знал наизусть все его закоулки — даже такие укромные места, где можно уединиться с девушкой посередь бела дня. Так еще и после этого, когда Семенов уже учился в аспирантуре, регулярные походы в его лабораторию на дополнительные занятия со студентками заставили выучить каждую ступеньку, каждый поворот, каждый шов на граните. К сожалению, такие развлечения не остались не оцененными по достоинству моей второй женой... потому и бывшей.

— Саня, — произнес я, едва успев открыть дверь лаборатории. — Я в жопе.

— Это я уже слышал, — ответил друг, не отвлекаясь от пульта со множеством лампочек. — Скажи что-нибудь новенькое.

За те полгода, что я не заходил к нему в гости, лаборатория значительно преобразилась. Вместо допотопного оборудования, бывшего, видимо, еще ровесником самого института, появились новые приборы, еще пахнущие заводской краской и свежим пластиком. Причем явно не отечественного производства. По центру комнаты разместился огромный металлический подиум, заняв большую часть помещения. В воздухе висел запах озона — если бы не испепеляющая жара снаружи, то я бы подумал, что скоро начнется гроза.

Все же, кое-что осталось неизменным. По всей лаборатории, на первый взгляд — в жутком беспорядке — валялись листы бумаги, исписанные корявым подчерком Семенова. Обычно люди, да и я в том числе, пишут по одной букве в клеточке. Некоторые — по букве на полторы клеточки. Но не Саша! Я до сих пор не понимаю, как он умудряется писать по две строчки в одной клеточке! И Бог с ним — писать, как он умудрятся после прочитать, что написано? Хотя, я так подозреваю, что он и не читает, что там написано. В этом нет необходимости. И вот почему.

Башка у парня варит. Вообще, что касается математики и физики, его мозг словно находится в другом измерении. Он высоко над тем, через сколько времени встретятся два поезда, один из которых выехал из пункта А, а другой — навстречу из пункта Б. Пока мы в школе решали подобные бредовые задачки, он уже тогда пытался найти практическое применение не алгебре и геометрии, а высшей математики, причем это применение далеко не ограничивалось тем, чтобы согнуть кусок проволоки в виде интеграла и достать шляпу из лужи — вовсе нет!

Пока мы решали контрольные, он за считанные минуты успевал решить все задачи у себя в голове, не написав на листке ни единого знака. Наша школьная учительница так ему и говорила: "Саша, я понимаю, что эти задачи тебе неинтересны, но ты хотя бы задание мне отдать не забудь. Кроме тебя ведь еще другие дети есть". И это "другие" всегда произносилось с таким стебом.

А на математических олимпиадах, пока, опять же, мы пыхтели над одним заданием, Семенов успевал решить все. Но он никогда не сдавал свою работу. Потому как сдавать было нечего. Подавляющее большинство решалось в голове, а там, где процессор перегревался, на бумаге появлялись несколько закорючин — и ответ готов! Вопрос — ответ, вопрос — ответ. Он не заморачивался над процессом решения, процесс для Саши был не важен. Он получил задачу и вывел ответ — удовлетворил не преподавателя, или организаторов Соросовской олимпиады, а себя. Такой извращенный способ онанизма.

Но еще более удивительно то, что внешность ученого совершенно не вяжется с его мозгами. Кто-то думает, что Семенов — тощий бледный тип с очками на десяток-другой диоптрий? Как бы не так! Невысокий — да, но коренастый, с широкими плечами и шеей, почти такой же толстой, как у меня. В полувоенных ботинках, камуфлированных штанах, футболке и наколки в виде усмехающегося черепа на предплечье, меньше всего Саша был похож на преподавателя высшего учебного заведения, кандидата наук, а в скором будущем — доктора!

Вообще, в начальной школе я считал себя тупым. И то, надо сказать, не потому что я был таким, а в большей степени из-за классного руководителя, которая каждому ребенку на дне по нескольку раз говорила — "ну ты и тупой!". Тоже вопрос — кто ее, такую, детей-то учить пустил? В средних классах я уразумел, что не совсем дурак. В институте же я начал догадываться, что я далеко не дурак. А уже после, когда начал работать и основал свою компанию, понял, что я — едва ли не гений. Обвести вокруг пальца и заставить делать то, что мне выгодно, я мог почти любого. Но рядом с Семеновым мой мозг словно немеет. Тот опыт и те знания, что есть у меня, по сравнению с другом кажутся такими ничтожными...

— Саня, я встрял, — выдохнул я. — Конкретно встрял. Ты понимаешь, что такое — встрял?

— Физика процесса мне неизвестна, — пожал плечами ученый. — Рассказывай.

— А что тут рассказывать?

Я бухнулся в кресло, и кратко, вписавшись всего в пятнадцать минут, поведал историю сегодняшнего дня, начиная сложившимся, как карточный домик цехом, и заканчивая трупом у себя в прихожей.

— Мнда, Леха, — протянул одноклассник. — Мнда, ты в жопе.

— Ну да? А я тебе что сказал?

— И, я так понимаю, ко мне ты приехал отнюдь не за соболезнованиями?

— Вот за что я тебя, Саня, уважаю, так это за твою проницательность. Я приехал чтобы заныкаться. У тебя же остался дом в Хацапетовке?

— Где-где? — не понял Семенов.

— Ну избушка тебе от прабабки осталась. Мы еще туда на шашлыки ездили... Ну, ё-мое... ночью еще по горам плутали — помнишь?

— Хацапетовка! — усмехнулся ученый. — Деревня Ключи Ашинского района Челябинской области.

— Ты еще широту и долготу назови, — съязвил я. — Мне до апельсина. Главное — там, не то что меня — деревню-то не найдут.

Саша задумчиво пожевал губы. Наверно, это не помогло — физик встал со стула, и медленно подошел к окну. Чего он тянет? То, что ему не жалко — это и не вопрос. Скорее всего, есть другое решение моей проблемы. Хотя... мне в голову приходило только два — отстроить цех заново, или подставить голову под топор. Первый вариант не подходил, потому как таких денег у меня не было, а второй... думаю, этого объяснять не надо.

— Мой дорогой друг, — повернулся, наконец-то, Семенов. — А если я тебе скажу, что есть еще один способ решить твою проблему? Предупреждаю — он не совсем... традиционный, что ли?

— Не совсем традиционный? — переспросил я. — Это типа как пол поменять, что ли?

— Круче, — покачал головой одноклассник. — В миллион раз круче.

— И?

— Я не знаю, как тебе сказать, чтобы ты сразу не побежал сдавать меня в дурку... в общем, что ты думаешь о путешествии во времени?

— О, дружище! — рассмеялся я. — Да у тебя процессор накрылся. Мать сгорела. Хард полетел. ЦПУ на...

И тут я запнулся. Семенов в упор смотрел на меня своими жутковато спокойными серыми глазами. И было в них что-то такое, что я понял — он не стебался надо мной и не сошел с ума. Стоит заметить, что Саша — едва ли не единственный человек, который скажет, что утром видел марсианина, или что только что побывал в преисподней — и я ему поверю! Потому как чувство юмора физика работает в той плоскости, в которой прикалываться так тупо даже в голову не придет, а уж если он сказал — в морг, значит в морг.

К тому же, если у кандидата есть доступ к таким технологиям — это многое объясняет. Да какой — многое? Это объясняет все! И почему он не пошел на дискотеку с классом, когда директриса всех попалила, что водку пили. И почему он не купил совершенно замечательный Крузак по бросовой цене — оказалось, ворованный. И почему он скинул рубли летом девяносто восьмого. Наконец, дом во Франции и яхта. Как легко зарабатывать деньги, если знаешь, где, что и когда стрельнет. Знать заранее, и постелить соломку. А Саша — я только сейчас понял — на самом деле многое знал заранее. И, если подумать — не припомню, чтобы он совершил какую-нибудь более-менее серьезную ошибку.

— То есть... оно есть? — шепотом спросил я.

— Оно — кто? — так же шепотом поинтересовался Семенов.

— Здрасти, Саня, приехали! Не ты ли только что сказал, что у тебя есть девайс, с помощью которого можно отправиться в прошлое?

— Есть, — кивнул ученый.

— И где же? — воскликнул я, подпрыгнув на кресле.

Вместо ответа одноклассник развел руками. Вначале мне показалось, что это его очередная издевка. Типа как "хорошо бы, да хренушки". Но тут я сообразил — он показывает вокруг — на оборудование, а лабораторию! Оно — здесь! Прямо здесь! Все это время машина времени находилась на расстоянии вытянутой руки, а я и не подозревал!

Я снова оглянулся. Но теперь на все приборы, дисплеи, кнопки и прочее оборудование смотрел с благоговением... и, чего скрывать — страхом.

— Офигеть можно! — произнес я.

— Физикой этого процесса займешься позже, — улыбнулся друг. — Сколько времени тебе надо?

— А что, можно прямо сейчас? — осторожно осведомился я.

— Нет, завтра. Конечно сейчас. Или ты хочешь подождать, пока тебя на ноль поделят? Сколько времени тебе надо?

— Так, постой... сваи мы начали забивать летом шестого года... заказал я их в мае... давай апрель две тысячи шестого года.

— Девятнадцатое апреля две тысячи шестого года, — застучал по клавиатуре Семенов. — Полдень ровно. Тебя устроит?

— До апельсина, — расцвел я. — Главное — апрель шестого. Постой... а как я смогу исправить это?

— А вот это уже твои проблемы. Можешь записку отправить, можешь по телефону предупредить. Наконец, можешь в гости к себе наведаться. Я бы предпочел последний вариант.

— А как же нарушение пространственно-временного континуума? — ядовито поинтересовался я.

— Ой ли! — усмехнулся Саша. — Ты доктора Эммета Брауна вспомнил, что ли? Забудь все это. Я раз сто летал — и ничего. Вселенная на месте. Ну, ты готов?

— Да, но...

— Надеялся получить какую-либо напутственную речь? Обойдешься. Башка у тебя варит — сам разберешься.

— А как я вернусь-то?

— Найдешь меня. Два года назад я отправить тебя не смог бы, но вернуть — запросто. Физика процесса мне была уже известна. Становись.

— Куда?

— На... эту, короче, хрень, — друг кивнул на подиум.

Я улыбнулся. Замешательство одноклассника говорило не о том, что он решил не пугать меня научными терминами — отнюдь! Просто он не заморачивался на такую мелочь, как придумать название для "этой хрени", как, наверное, и для многого в этой лаборатории. Еще бы! Семенов строил эту машину для себя, а ему и без названий все понятно.

Черт же побери! Я судорожно сглотнул. Вот оно! Всего полшага, полсекунды, и я буду спасен! Как все, оказывается, просто! Радость омрачало одно — курить хотелось жутко. И еще — я надеялся, что это не очень отразится на моем организме. Решившись, я занес ногу на ступеньку. И как раз в этот момент зазвонил телефон. Я посмотрел на аппарат. Номер засекречен. Хм, даже догадываюсь, кто это! Отказать себе в удовольствии я не мог.