Хроники Бейдевинда

Одежда не произвела на Сергея впечатления. Все какое-то пролинявшее, чуть ли не дырявое. Только обувь приятная, на чешки похожа, но с серьезной подошвой. А вот остальное заставляло задуматься.

В первую очередь паспорт. Крупный, на красной обложке золотым тиснением выдавлен герб и надпись ПАСПОРТ СССР. Выдан Куско Сергею Ионовичу 1962 года рождения. Явно не самоделка, уровень полиграфии высочайший.

Рядом визитная карточка покупателя, с фотографией и печатью. Проездной без фотографии. Они попроще.

Деньги с датой 1961 года — фиолетовая двадцатипятирублевка с профилем Ленина и несколько бежевых однорублевых бумажек с гербом. Посмотрел на свет — на купюрах водяные знаки — пятиконечные звезды. Рядом горстка монет разного достоинства, тоже с гербом СССР.

Все незнакомое, но на вид серьезное.

Здоровенный кирпич книги — Джон Рональд Руэл Толкиен 'Властелин колец'. Издательство Северо-Запад 1991 год. Более тысячи страниц.

Сергей полистал том. Грубые черно-белые картинки со сказочными персонажами. Странно, тысяча страниц для детей многовато. Хотя, может они там гении все. Или взрослые поглупели. Любую информацию он всегда оценивал с разных сторон.

Затем цветная фотография на гибком целлулоидном носителе, где Куско стоит у какой-то разрисованной полуразрушенной бетонной стены. На настенном рисунке двое целующихся взасос пожилых мужчин. Вероятно за границей. Надписи на стене латиницей.

Осмотрев и потрогав все, что только можно, Федоров перешел к сумке — интересный материал и отличная молния. Надпись латинскими буквами ADIDAS.

Сергей обернулся к наблюдающим за ним Берией с Курчатовым.

— Это все?

В ответ молчание. Федоров задумался. — Странно конечно. Все это не дешевые поделки, но ничего экстраординарного. Тут нужен не физик, а технолог полиграфического производства. По качеству печати паспортов и денег, может, и можно сказать что-то более-менее конкретное. А так, вещи однозначно доказывающей, что она из будущего нет.

— Нет не все. — Берия первым нарушил молчание. — Игорь Васильевич, покажи.

Быстрым шагом Курчатов подошел к Федорову и протянул ему часы, на которых не было стрелок. Часы, минуты, секунды и дни недели рисовались прямо на стекле. Отобрав часы обратно, Старик нажал пару кнопок на корпусе, и заиграла мелодия, затем вторая, третья.

У Федорова пересохло горло.

— А что внутри, не обманка? — хриплым голосом спросил он.

Курчатов легко снял нижнюю крышку и поднес механизм к глазам Сергея. Не было видно никакой механики. Тогда, на всякий случай, Федоров даже приложил ухо — ни одного движущегося элемента. Наконец Старик нажал новую комбинацию и на циферблате побежали миллисекунды.

Это было уже доказательство. Ничего подобного ни у кого нигде сейчас быть не могло. Взяв в руки крышку, вслух прочитал — Made in China.

— Сделано в Китае и написано по-английски, — хмуро подтвердил Берия.

Сергей лишь кивнул головой. Говорить, что у нас в это же время 'визитная карточка покупателя', он не стал.

— А побеседовать с этим Куско можно?

Лаврентий Павлович, поднес руку к переносице и нервно снял пенсне.

— Нет. Идиоты стали следственный эксперимент проводить. Ходили, водили. Попали на то место и ... На куски его. В фарш. Смотри, — Берия взял с другого стола пачку специально приготовленных для Федорова цветных фотографий.

На них, с разных ракурсов, было снято обезображенное тело человека.

Оправдывающимся голосом, словно считая произошедшее своим личным промахом, Берия добавил.

— Наверно сбежать хотел, вернуться к себе. А может, и правда не помнил. Хорошо хоть все до трусов сняли.

5

Спускались, к ждущему их автомобилю, молча. Пройдя бесконечные посты службы безопасности, вышли к гаражу. Для поездки был подготовлен старенький 'хорьх'. Ни машин сопровождения, ни охраны.

Утром он один, с милицейским эскортом, от аэродрома ехал, а сейчас невзрачная трофейная машина на всех троих. Сергей поначалу удивился, но потом понял — конспирация.

За время скромной поездки, вкратце, обсудили организацию работ. Старшим по тематике назначался Федоров. Несколько дней для личного ознакомления на месте, ну а потом работа, с правом привлекать любых нужных людей, исключая занятых в атомном проекте.

Эта маленькая поправка рассмешила Сергея. Он больше никого практически и не знал. Тем не менее, ограничение вполне логичное, ядерное оружие на сегодняшний день важнее любых, самых многообещающих исследований.

Сам же он, соответственно, прекращал свою деятельность как в группе по разработке водородной бомбы, так и текущую работу на атомном проекте, сосредотачивая все свое внимание на временном парадоксе, если это, конечно, временной парадокс, а не что-либо еще.

6

На самом объекте вовсю кипела работа. При этом, ни один шпион не заподозрил бы что-то особенное в этом районе. Ну, передислоцировали какую-то небольшую воинскую часть, которая готовит себе место пребывания. КПП, шлагбаум, палатки, по периметру декоративно развешена колючая проволока, которая не столько задерживает, сколько дает понять — проход запрещен.

Берия весело посмотрел на Сергея.

— Ну как? — При этом взгляд чекиста продолжал оценивать Федорова. Да так, что тому стало не по себе. Получалось, что весь разговор в машине, с распределением ролей, ничего не значит. Оступись сейчас где-то Сергей и все будет немедленно переиграно. Жестко и без церемоний. Сразу вспомнилось — 'кто ваш преемник'.

— Хорошо. Комар носа не подточит. — Ответно улыбаясь, сказал Федоров. Он решил не подавать вида, что понял, зачем Берия лично привез его и Курчатова на это место. Оценить самому, а так же заставить Старика понять, на что способен его ученик без подготовки. Каков Федоров в деле, через полчаса после вводной.

Бедный Старик, — подумал Сергей, — он ведь постоянно с этим человеком, к которому и на минуту нельзя повернуться спиной, и всегда с вежливой улыбочкой. Сам Федоров так не смог бы. Неслучайно Капица не выдержал — довел его Лаврентий Павлович.

Продолжая мило улыбаться друг другу, все трое вышли из машины. Никто не подбегал, не козырял. Занимающиеся делом военные, казалось, их не замечали.

Кто-то тащил щит с надписью 'Пост N1', кто-то пытался установить прожектор. Конспирация соблюдалась четко. Ни у кого, случайно оказавшегося свидетелем, даже мысли не должно было возникнуть о чем-то экстраординарном — каких-то особых событиях или каких-то высоких посетителях. Просто незначительные райкомовские работники приехали посмотреть, как обустраивается воинская часть на вверенной им территории. Народ и армия — едины!

Неторопливо пройдя КПП, в сопровождении одного рядового, они отправились вглубь лагеря.

7

Место аномалии не выглядело как-то особенно. Только примятая осока с пятнами уже высохшей крови напоминала о недавно произошедших здесь странных событиях. А так трава, цветы, кустики.

Втроем они застыли на месте и замолчали. По тому, как переглянулись Старик с Берией, Федоров понял — пришло время начать проявлять себя.

— Лаврентий Павлович, разрешите поговорить с караулом? — караулом он назвал двух солдат, находившихся поблизости и постоянно наблюдавших за местом. Берия только кивнул в ответ.

Как и ожидалось, никаких видимых изменений не было. Все тихо и спокойно. На вопрос, не пробовали ли они зайти на это место, оба ответили, что нет. Их обязанность самим не заходить и других не пускать.

— Может, уже и аномалии никакой нет. — подсказал Курчатов Федорову. Он хорошо знал, что Берия любит быстрые и эффектные решения. Сережке было необходимо действовать.

Федоров с полуслова понял Старика. Не проходи сейчас этот экзамен на готовность к самостоятельной работе, он бы и близко так не поступил.

А сейчас, выбрав камешек поменьше, он несильно бросил его между пятнами крови.

Это было действие не ученого, и даже не авантюриста от науки. Ведь только один Бог знал, что могло из-за этого произойти. Но обошлось.

Честно пролетев примятую траву, камень просто исчез прямо в полете. Причем, было видно, как он исчезал. На границе камень как бы расплывался по горизонтали, оставляя высоту прежней, а та часть, что уже преодолела рубеж, исчезала из видимости.

— Здесь она, аномалия, — весело ответил Федоров. — Киносъемка нужна будет. — Не желая упускать удачу, он решил продолжить рискованный, и даже безответственный эксперимент. — А теперь проверим границы. Лаврентий Павлович, пусть принесут прожектор.

Караульные бегом бросились исполнять команду. Через минуту прожектор уже был на месте, да только электричество еще не успели подвести.

Это не остановило Федорова. На КПП он заметил новенькие мотоциклы для посыльных.

Неяркий свет фары был виден недалеко.

— Слишком светло, — сказал Берия, не переставая подгонять электриков, возившихся с прокладкой кабеля.

— Ничего, — ответил Сергей, осторожно подкатывая мотоцикл к 'прОклятому месту'. Двигаясь со скоростью пару сантиметров в секунду, он внимательно всматривался вперед, не заехать бы самому в это будущие, или что там за границей зоны.

— Прекрати! — не выдержал Курчатов. — Сергей, ты так попадешь в аномалию — потом Старик повернулся к Берии. — Лаврентий Павлович, так нельзя. Выигрыш минутный, а опасность возрастает экспоненциально. Подождем более мощного источника света.

Берия согласно кивнул и, подняв руку вверх, глухо произнес. — Стоп!

Сергей остановил движение, что, ему больше всех надо? Покрутив, от безделья, руль, он заметил место, где луч преломляется. Часть идет дальше, а часть расплывается и теряется, как тот камень в полете.

— Вот она, левая граница!

8

Нина Степановна Кузьмина гуляла со своей четырехлетней внучкой в одном из московских двориков, когда, с письмом в руке, к ней подошла соседка.

— Нина Степановна, знаете, как наша страна сейчас там называется, — спросила она, протягивая конверт, пришедший ей из-за границы. — ЦИС. На конверте было действительно написано CIS (The Commonwealth of Independent States) или СНГ.

Обсуждая этот животрепещущий вопрос, женщины не заметили, как девчушка заинтересовалась слабым лучиком, выходящим прямо из стены дома.

Подойдя вплотную, ребенок зачерпнул в совок песка и бросил им в этого солнечного зайчика наоборот. Больше ничего сделать с ним она не успела. Бабушка, уже хватившаяся внучки, быстро взяла ее за руку и потащила обратно на площадку.

9

Курчатов и Берия бросились к Федорову. Им не терпелось своими глазами увидеть границу между прошлым и будущим.

Точно, ошибки быть не могло. Часть луча просто исчезала в пространстве. Берия посмотрел на Сергея, подошел и обнял. Все, экзамен сдан на отлично. Ни о каком преемнике не могло быть и речи.

— Принимай хозяйство. Сопрунов!

Берия осекся. В него, из пустоты, была запущена горсть песка. Да так удачно, что попала прямо в пенсне и за него.

Промывали глаза очень осторожно. Курчатов посчитал, что по типу песка можно будет определить, откуда он географически. Поэтому Берия требовал у испуганного фельдшера, чтобы ни одна песчинка не пропала.

Рядом с медицинской палаткой стоял полковник Сопрунов — крупный мужчина лет сорока в форме майора. Он ожидал приказ, который Лаврентий Павлович, из-за диверсии совершенной ребенком из далекого 1992 года, так и не успел отдать.

Несмотря на воспаленные глаза, Берия уезжал исключительно довольный. Полковнику Сопрунову было отдано распоряжение быть при Федорове джином, то есть исполнять любое желание Сергея, остающегося здесь на хозяйстве.

Проводив начальство, Федоров начал продумывать план дальнейших работ. В голову закралась крамольная мысль, что может быть Берия, со своей стратегией, и прав.

Отправь он сюда Федорова самостоятельно проводить исследования, без этого стояния над душой, тот не рискнул бы в первый же день начать проводить активное воздействие на зону. Промучился бы пару дней, пытаясь придумать что-то менее опасное, а потом бы сделал то же самое. Ну, если только камень не бросал бы.

Взять тех же американцев. Ученые, после победы над Германией, не хотели испытывать атомную бомбу, боялись, что цепная реакция распространится на все окружающее. Многие всерьез считали, что взрыв способен вызвать выгорание всей атмосферы планеты. Тем не менее, заставили.

Ради безопасности, правда, подвесили заряд над землей. Интересно, кто это придумал, чей хитрый полковничий мозг доложил, что меры предосторожности от цепного распада планеты и сгорания атмосферы приняты?

После отъезда Берии, в голову ничего толкового не приходило, необходимость пропала. Похоже, гениальные и просто разумные мысли на сегодня выработали свой ресурс. Так что единственной стоящей идеей, после обнаружения источниками света границ аномальной зоны, было попросить Сопрунова достать сапоги и рабочую одежду, а то находиться в поле в академическом костюме весьма неудобно.

Оставив пару офицеров с артиллеристскими буссолями отмечать изменение размеров аномальной зоны, Федоров пошел спать. Утро вечера мудренее.

10

Для Сергея была отведена отдельная палатка. В ней стояла металлическая койка со всеми спальными принадлежностями, тумбочка, пара табуреток и керосиновый фонарь типа 'Летучая мышь'. Затюканные Берией электрики, пока не успели провести свет личному составу.

Сев на краешек койки, Федоров как бы снова очутился на фронте. Точно таким же был тот вечер весной 1943 года, когда его вызвали в штаб. Правда, там был блиндаж, а не палатка.

Сергей надеялся получить назначение на батарею, а оказалось, что его срочно откомандировывают в Москву. Командиру дивизиона пришло строгое предписание — обеспечить старшего лейтенанта Федорова всеми положенными документами и видами довольствия, а так же предоставить сопровождающего для немедленного убытия в столицу нашей Родины город Москву.

Сергея тогда это здорово напугало. То, что дело касается атомного оружия, он понял сразу, прямо в штабе, как услышал про сопровождающего. Неужели оно уже есть у немцев, раз наши, наконец, спохватились?

По прибытии, однако, страхи развеялись. Оказалось, Сталину пришло письмо от лейтенанта авиации Флерова, тоже бывшего физика. Прямо с передовой тот писал о необходимости ввязаться в атомную гонку, приведя косвенные данные, доказывающие, что остальные страны ее уже начали.

Федорову тогда даже обидно стало, он ведь тоже понимал необходимость работы над ядерным оружием, но считал, что докладную какого-то старшего лейтенанта артиллерии никто всерьез не воспримет.

А ведь Флеров оказался по званию даже ниже — просто лейтенант. Конечно, не это письмо было решающим аргументом, но ведь как-то и оно дошло до адресата и, может, оказалось той последней соломинкой, которая переломила хребет верблюду недоверия правительства СССР к возможности создания ядерного оружия.

Кстати, позже они познакомились в Сарове, но близко не сошлись. Вероятно, сказалась почти десятилетняя разница в возрасте.

Предавшись воспоминаниям, незаметно для себя, Сергей задремал.