Upgrade.

Попробовавшую запихнуть его в Гриффиндор шляпу Люк долбанул ментальным ударом, заставив распределить его в Равенкло, после чего проделал тоже самое с тремя наглецами, попробовавшими пролезть к нему в голову.

Чем дальше, тем больше это навевало нехорошие сравнения. А что? Добрый учитель — бородатый старикан, радеющий за дело Света есть, одна штука. Темный лорд, одна штука, осиротивший Поттера — тоже есть. Дядя и тетя присутствуют, и он, весь из себя Избранный.

Бывший Скайуокер скептически слушал невнятно разглагольствующего о Силе Любви местного гранд-магистра (сходство с Йодой было поразительным), лупил ментально пытающегося прочитать его мысли ситха-недоделка, и ждал, когда же состоится самая важная встреча.

В том, что с нападением на Поттеров что-то было очень не так, Люк был уверен. Уж слишком личным веяло от этого визита и зацикленности Темного Лорда на личности Гарри. Сразу же вспоминался Вейдер и та самая фраза.

Так что, когда перед ним предстал Волдеморт, непонятным образом вселившийся в тело Квирелла, Люк решил, что теперь его очередь пошутить с непредсказуемыми последствиями.

Он принял пафосную позу, простер руку и громко и внятно провозгласил:

— Здравствуй, отец!

Выражение лица Волдеморта было неописуемым. Люк терпеливо ждал. Интересно, что теперь будет?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Tweaking.

Северус Снейп, профессор Зельеварения в Школе Магии Хогвартс, Упивающийся Смертью со стажем, шпион Ордена Феникса, а также попросту неудачник и редкое хамло и сволочь, пускал слюни, скрутившись в позу зародыша на холодном каменном полу.

Профессору было хреново.

И дело было не в том, что оный профессор надышался забористых паров от какой-нибудь бормотухи, кипевшей в котле в его лаборатории, или отравился, забыв о технике безопасности, или ученики удачно произвели покушение на вконец доставшего их придирками учителя.

Дело было в том, что пришла пора отвечать за свои слова, чего Северус ой как не любил, всегда мастерски изображая из себя надменную статую. И на этот раз грубияну не помогло ни заступничество директора, сейчас лежащего в Мунго с острым приступом диабета, ни некогда милостивое к нему отношение Темного лорда Волдеморта, ни личные способности к сарказму.

Самое обидное было в том, что Северус сам навлек на себя беду, облив на прощальном пиру помоями задумчиво уставившегося на него Гарри Поттера. Реагирующий на мальчишку, как бык на красную тряпку, профессор, нисколько не стесняясь, прошелся после пира по умственным способностям равенкловца, снял прорву баллов и ушел к себе, эффектно взмахнув полами широкой учительской мантии, не заметив, как нехорошо сузились глаза мальчишки при словах о сходстве с отцом.

Поттер тогда промолчал, но окружающие успели увидеть крайне нехорошую ухмылку, мелькнувшую на его губах. Все разъехались по домам, Снейп, радуясь отдыху от стада бабуинов, отправился к себе, в Тупик Прядильщика, забыв о произошедшем инциденте, а через полтора месяца его ожидал сюрприз — вспыхнувшая темным огнем Метка, затянувшая только-только позавтракавшего мужчину в аппарационную воронку.

Вывалился из нее позеленевший от полезших в голову мыслей профессор в мрачного вида кабинете, обставленном со средневековой роскошью, прямо под ноги сидящего в троноподобном кресле мужчине, сверлящего его тяжелым взглядом синих глаз. Снейп пригляделся и сглотнул: перед ним был Темный лорд, причем выглядящий лучше и здоровее, чем до гибели, но самое ужасное — рядом с ним стоял одетый в черный костюм полувоенного образца с белым нагрудником Гарри Поттер.

Мальчишка демонстрировал прекрасную выправку, волосы, ставшие темно-каштановыми, были подстрижены и уложены, а глаза сверкали двумя сапфирами. Недоуменно моргнувший мужчина пригляделся... и побелел. Сходство Волдеморта и Поттера просто поражало.

— Так что ты там говорил о дурной наследственности, Северус? — лениво произнес, слегка растягивая шипящие гласные, Волдеморт, поправив лезущий в глаза каштановый локон. — Северус?

Мужчина промолчал, не в силах выдавить из себя даже слово. Лорд повернулся к мальчику.

— Сын? Просветишь меня?

— Конечно, отец, — с готовностью кивнул явно не Поттер. — Профессор постоянно говорил, что я такой же наглец и выродок, как и мой отец, ленивый, безмозглый, тупой. Также профессор постоянно пытался залезть мне в голову, как и директор, хорошо хоть проповедей о Силе Любви не читал.

Волдеморт с Гарри синхронно содрогнулись, Снейп рефлекторно скривился.

— Значит, ты считаешь, что мой сын весь в меня, не так ли, Северус? — синие глаза медленно темнели, приобретая багровый оттенок. — Что ж... Давай это проверим. Сын?

— Конечно, отец, — кивнул мальчишка, с хрустом разминая пальцы, после чего в сторону коленопреклоненного мужчины протянулась рука и Снейп захрипел, чувствуя, как его поднимает в воздух невидимая удавка.

Волдеморт уважительно кивнул, глядя на экзекуцию. Его сын действительно был весь в него. Герой Света, как оказалось, совершенно не страдал альтруизмом, сказав, что перерос такое, что не мешало ему считать, что добро должно быть с кулаками и не только ими.

Темный маг на нежелание отпрыска переходить на Темную Сторону только пожал плечами. Не хочешь, ну и не надо. Свет, он тоже разным бывает. Сейчас, глядя, как мальчик лечит от хамства вконец обнаглевшего зельевара, мужчина хвалил себя за прозорливость и за то, что не стал пороть горячку, а решил проверить данное предположение. К его дикому изумлению, ляпнутая явно в шутку фраза оказалась пророческой. Проведенные проверки и ритуалы наглядно показали магу, что зря он назвался Лордом Судьбы. У Судьбы ведь очень странное чувство юмора.

Как оказалось, в Гарри Поттере был крестраж, успешно ассимилировавшийся и растворившийся в его душе, разуме и магии, сделав мальчика в некотором роде сыном Волдеморта — пусть и не кровно.

Когда маг услышал эту потрясающую новость, то напился. Было не очень удобно: пил и пьянел Квирелл, в теле которого паразитировал маг, а глюки ловил Волдеморт. Протрезвев, Лорд принялся решать проблемы. Спертый с помощью Поттера философский камень помог обрести тело, после чего маг резво принялся собирать душу, наслушавшись от мальчишки прочувствованных речей о коварстве Темной стороны.

К концу месяца маг был жив, здоров, и вовсю занимался обучением бывшего Поттера, а теперь Мракса, ставшего таковым после усыновления. Бывший Гарри, а теперь Люк, не возражал, его возможность заиметь семью, пусть и не в полном составе, радовала до чрезвычайности. ну а то, что отец — Темный лорд... Так это дело привычное и совершенно житейское.

* * *

— Мортиша, дорогая. Что это?

— Гомес, милый...

— Да, Каra Mia?

Высокая, невероятно бледная женщина с длинными черными волосами, сливающимися по цвету с облегающим потрясающую фигуру платьем, кокетливо отвела взгляд, растягивая на пальцах готовое рукоделие. Эффектный смуглокожий красавец восторженно ахнул.

— Мортиша! Неужели глаза меня не обманывают?! Это правда?!

— Oui, cheri.

— Французский?! О, ты сводишь меня с ума!

Двое жутковатого вида детей мрачно переглянулись, не обращая внимания на страстно целующихся родителей.

— Интересно, кто это будет? Мальчик или девочка?

— А какая разница... — в хрупких руках девочки сверкнул здоровенный кухонный тесак.

— Действительно! — на круглом лице мальчишки расплылась жутковатая улыбка.

Через восемь месяцев все члены семьи Аддамс собрались у колыбельки, в которой лежал пухлощекий младенец с торчащим на головке во все стороны угольно-черным пушком и изумрудно-зелеными глазами.

— Он прекрасен, душа моя! — Гомес галантно поцеловал пальчики милостиво протянутой ему руки, после чего наклонился над сыном.

— Здравствуй, Пуберт!

В ответ только что сытно покушавший материнского молока ребенок с удовольствием рыгнул, изобразив из себя огнедышащего дракона. Мужчина отпрянул, восхищенно хлопнув в ладоши.

— Вы это видели? Настоящий Аддамс!

Страшная, как смерть, карга, стоящая рядом, задумчиво почесала кончик длинного искривленного носа, увенчанного волосатой бородавкой.

— Хм... Чую в нем Темную магию... И змеями от него пахнет. А ну-ка!

В руке ведьмы возникла змея, пучащая глаза от нехватки воздуха.

— Голос!

Несчастное пресмыкающееся что-то сдавленно засипело. Младенец, изумленно созерцающий все происходящее, зашипел в ответ, хлопая в ладоши.

— Змееуст! — потрясенно переглянулись присутствующие, наблюдая, как выдернутая из руки бабки змея юркнула под одеяльце, осторожно выглядывая в щель.

— Мой сын! — гордо провозгласил Гомес, падая перед супругой на колено. — Каra Mia!

— Гомес... — томно протянула женщина, заботливо вешая над колыбелью карусельку из остро заточенных ножей. — Малыш весь в тебя.

Паггсли и Уэнсдей мрачно переглянулись.

— Что будем делать?

— Давай поиграем во Французскую революцию... — с намеком посмотрела на брата девочка.

— Давай, — тут же согласился Паггсли. — У меня и гильотина есть.

Пуберт оказался истинным Аддамсом. Его не брала гильотина, яд и варево бабули, которое та выдавала за еду. Он выворачивался из ловушек, дрессировал змею, делал пакости и ползал чуть-ли не со скоростью звука. Все усилия брата и сестры по изведению младшего отпрыска семейки проваливались.

Сам Пуберт был в восторге. Он не знал, как так получилось, что еще недавно он был Гарри, страдающим от отношения окружающих сиротой, а теперь вдруг он стал младенцем, заимевшим не только родителей, но еще и прорву самой разномастной родни.

А еще вокруг творилось нечто несусветное, но самое главное, никто не требовал от него прятать свои способности, наоборот, все только восторгались, даже пытающиеся его убить брат с сестрой.

Впрочем, Гарри-Пуберт нутром чуял, что это они не со зла, это просто игра такая, и старался отвечать по мере своих невеликих пока возможностей. Он купался в любви и дарил ее в ответ. Он был счастлив, и желал осчастливить окружающих. Случай вскоре представился, когда вторая супруга дяди Фестера, неудачная, на взгляд самого Гарри, нажала на рубильник, желая убить Аддамсов, посадив их на электрический стул.

Шустро доползший до розетки мальчик, шкодливо ухмыляясь, уверенно выдернул штепсель и воткнул в совершенно другую розетку, с радостью наблюдая, как неудачница рассыпается пеплом на глазах окружающих. Это было весело! Лучи добра сделали свое дело, оставив только пару обугленных костей, Гарри похвалили и до отвала накормили какими-то волшебными сластями, которые Гомес достал из загашника, и жизнь покатилась по накатанной колее.

А в одиннадцать в дом прилетела здоровенная ворона, принесшая письмо о зачислении Пуберта Гомеса Аддамса в Салемскую Школу Магических Искусств. К идее обучиться магии Гарри отнесся с энтузиазмом. Он запасся оружием, ядом и справочниками по выживанию, почистил любимый костюм из шкуры давно вымершего реликтового дракона и отправился грызть гранит науки.

Руководство Школы немного потрясло от такого ученика, но потом они слегка попривыкли. Никто не знал, что через три года будет возрожден Турнир Трех Волшебников, и Салем тоже получит приглашение для поездки в далекую промозглую Англию.

Впрочем, директор будет рад отправить туда своих лучших учеников, в число которых входил и Пуберт Аддамс. Он будет счастлив хоть ненадолго поделиться радостью в лице жуткого мальчишки с чопорными англичашками. В конце концов Дерек Морган, правнук того самого Моргана, знал толк в хороших шутках, а эта, на его взгляд, была попросту... гениальной.