Upgrade.

Звездные Войны, Хранители снов, Гарри Поттер, Семейка Аддамс. (кроссовер)

Основные персонажи: Кромешник (Питч, Питч Блэк, Бугимен), Шив Палпатин (Дарт Сидиус), Вейдер, Люк Скайуокер, Гарри Поттер.

Пэйринг: Шив Палпатин, Кромешник, Вейдер, Люк. массовка.

Рейтинг:R

Жанры:Джен, Юмор, Фэнтези, AU, Мифические существа, Попаданцы

Предупреждения:Смерть основного персонажа, OOC

Размер:Мини.

Статус: закончен

Описание: Зло не умирает, оно эволюционирует.

Посвящение: Всем моим читателям.

Публикация на других ресурсах: Только с моего разрешения.

Примечания автора: Вспомнилась финальная сцена Саги. И так мне Палпатина стало жалко...И не только его.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Tuning.

Повелитель кошмаров медленно умирал. Тело истончалось, превращаясь в капли Тьмы, медленно рассеивающиеся в пространстве. Некогда могущественный и бессмертный дух... умирал.

Хранители выполнили свою миссию, и теперь Питч подыхал от голода. Больше не было страхов, не было волнующих искр ужаса... Дети его больше не боялись.

Повелитель Кошмаров слабел, хирел и истончался очень долго. Поначалу он боролся, еще на что-то надеялся, но время шло, а никаких изменений к лучшему не наступало. В конце концов в один момент Питч не выдержал и смирился, но не до конца. Невзирая ни на что, он продолжал ждать. И думать.

Пока не додумался до очень простого и оригинального решения.

* * *

Дарт Сидиус несся четко по направлению к реактору, причем рабочему, и колодец шахты не давал возможности свернуть в сторону. Страшно Сидиусу не было, его бесило, что он так крупно ошибся в мотивации своего ученика, а также его сына. Скайуокеры, одно слово!

Наглые твари, не ценящие хорошего к себе отношения!

Впрочем, он сам тоже хорош! Близость смерти прочистила пораженные безумием и манией величия мозги, открыв неприглядную истину. Он просчитался. Сам. Недооценил врага. Поддался на провокации. В общем сам себе идиот.

Жар буквально испепелил тело, отправляя Владыку на перерождение, но тут Силу встряхнуло, Тьма заволновалась, Свет неопределенно закрутился спиралью, и дух ситха, бодро летящего по направлению к лаборатории, под завязку набитую клонами, расположенную на Биссе, твердой рукой пропихнули в другую вселенную.

Сила хмыкнула и приготовилась наблюдать очередной акт вечной пьесы.

Битва бобра с ослом.

Что-то подсказывало, что в этом акте участников и зрителей ждут волнующие открытия.

* * *

Питч усилием воли собрал последние крохи энергии. Дух был сосредоточен, как никогда в своей долгой жизни. Он уже понял, каким образом его лишили еды и возможности выжить. Что ж... Пусть Хранители выиграли битву, он не позволит им выиграть войну.

Дух улыбнулся и добровольно отдал себя Тьме. Его силуэт рассыпался на миллионы песчинок... Тьма хмыкнула и кивнула, оправляя суть Кромешника на перерождение. Заслужил, бедолага.

* * *

Песок зашуршал... Он собирался в смерч, постепенно песчинки, трущиеся друг об друга распадались на все более мелкие частички, поднялась температура, от набирающего мощь вихря полыхнуло жаром.

Блеснула молния. Еще одна. Еще.

Вся эта масса собралась в единый ком, который неожиданно вытянулся в силуэт человека. Блеснули желтые глаза. Тьма запахнулась изящной мантией. Среднего роста мужчина тщательно ощупал себя и довольно рассмеялся.

— Неплохо.

Настороженно косящиеся на него тощие костлявые лошади возбужденно зацокали копытами.

— А это у нас кто? — от ласкового голоса нового Владыки Кошмаров колени скакунов подогнулись.

* * *

— Какая прелесть... — голубые глаза светловолосого парня, отскребающего себя от металлического пола трясущейся боевой станции, стремительно наливались золотом. — Сколько страхов... Ммм... Просто пир!

Чей-то стон прервал его размышления. В голове зароились чужие воспоминания, потрепанный и дымящийся местами парень брезгливо скривился.

— Фу! Бояться Тьмы? Идиот! Впрочем...

— Сын...

— О... Отец? — неуверенно произнес блондин, осматриваясь. Неподалеку валялся здоровенный некто в доспехах, явно готовящийся героически склеить ласты.

— Ну уж нет, папа! — злобно прошипел свежевселившийся Питч, подходя к поверженному гиганту.

— Я умираю, сын... — начал было прочувствованную речь павший воин, но его нетерпеливо оборвали.

— Хрен вам, Лорд Вейдер. Изволили стать отцом — исполняйте свои обязанности! И не вздумайте околеть — вам еще на трон афедрон усаживать!

От ситха плеснуло шоком и почти ужасом.

— Люк?!

— Да, Лорд Вейдер! — оскалил заостряющиеся на глазах зубы Питч. — Я ваш сын!

Энергия страхов и ужасов хлынула мощным потоком, Питч умело перенаправил ее в тело валяющегося Лорда и с улыбкой отметил результат: ситх зашевелился, причем, очень бодро.

— Как?!

— Просто, отец, — желтые глаза сыто блеснули. — Я всего лишь нашел свою специализацию.

— Какую? — осторожно пробасил Вейдер.

— Повелитель кошмаров.

* * *

— Какая мерзость... — губы мужчины, сидящего на здоровенном, самого свирепого вида жеребце, скривились в омерзении. — Словно опять на заседании Сената.

— Кромешник? — стоящий напротив седой амбал, покрытый татуировками, недоуменно всмотрелся в лицо, полускрытое капюшоном. — Это ты?

— Я за него, — язвительно отозвался мужчина. — Чего тебе, джедай?

— Я не джедай! — выпучил глаза Ник-северянин. Новоиспеченный Кромешник хихикнул.

— Тем хуже для тебя!

— Тебе конец! — здоровенное ушастое создание метнуло бумеранг, но верное оружие резко изменило траекторию и впечаталось в лоб хозяину, которого буквально снесло в сторону.

— Глупый ксенос, — покачал головой мужчина. — Лезть с идиотской хреновиной на Владыку Тьмы? Ну и идиот.

— Мы тебя остановим! — прокричал беловолосый мальчишка, почему-то совершенно босой.

— Великая Сила, — оторопело посмотрел на летающее в воздухе чудо ситх. — Еще один Скайуокер на мою голову! Что ж... Начнем стандартно. Ты недооцениваешь мощь Темной стороны!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Level up.

Сидиус благостно улыбался, сидя на облаке тьмы, как на троне. Подпорка для седалища была в высшей степени удобной: мягкая и в то же время упругая, даже любимый трон со встроенными массажерами, системами безопасности и прочими полезными девайсами ей уступал.

Настроение у ситха было великолепным. Он уже полностью освоился с возможностями, даруемыми новым телом, прошерстил знания, доставшиеся от предыдущего владельца, и теперь вспоминал прежнюю жизнь, как долгую подготовку к своему триумфу. Особенно этому способствовали выражения эээ... лиц... стоящих напротив Хранителей.

Переговоры, на которые со скрипом пошли проигравшие затяжное противостояние Зубная Фея, Кролик, Песочник и Ник с Фростом никак не желали начинаться. Выглядели защитники детских снов и мечтаний потрепанно. Борода Ника обвисла и потускнела, Фея лишилась половины оперения, Кролик щеголял проплешинами на своем ранее роскошном меху, Песочник потускнел. Фрост стоял прямо, словно кол проглотил, опасливо косясь на вольготно развалившегося на троне мужчину.

После того, как Сидиус осознал, какое место он теперь занимает в этой вселенной, его восторгу не было предела. Ведь кто он был до этого? Обыкновенный император, замученный повседневной рутиной, то есть: подсиживанием, борьбой с врагами, вразумлением ученика и прочими превратившимися в ярмо обязанностями.

А тут он стал практически богом! Дух Тьмы, отвечающий за страхи, ужасы и кошмары, как раз его профиль, что уж греха таить! Новый мир, принадлежащий ему, огромная власть и возможности, что еще надо простому и непритязательному Лорду Ситхов?

Даже враги есть, для поддержания себя в тонусе.

Начал Сидиус свою деятельность с того, что резко пересмотрел поле деятельности. Дети, конечно, прекрасный материал, но страхи и фантазия у них детские, примитивные, да и зачем идти проторенной дорогой? Есть взрослые люди, которые и надумывают себе ужасов гораздо интенсивнее, и фантазию проявляют получше.

Сидиус был везде. Он осматривал каждый уголок планеты, с восхищением открыл для себя некоторые отрасли искусства, много чего взяв на вооружение, но самый смак настал тогда, когда ситх попал на косплейное шоу, посвященное, к его дикому изумлению, ситхам и джедаям. Радости Палпатина не было предела — такой шанс заявить о себе. Он терпеливо ждал, ожидая, и дождался.

В конце церемонии награждения участников Сидиус воплотился на сцене — медленно, со всеми подробностями воссоздавая облик Императора Палпатина (мантия, бриллиантовая брошь, сейбер на поясе и бегающие по рукам молнии, подчеркивающие сияние золотых глаз), после чего слегка свел пару раз ладони, изобразив аплодисменты, шепнув в наступившей гробовой тишине:

— Чудно, чудно... Я доволен.

После чего благосклонно кивнул победителю шоу, изображающего из себя Дарта Ревана, и растворился в сгустившихся тенях.

Эффект был неимоверным. Люди падали в обморок, не выдержав тяжелой атмосферы, насыщенной Тьмой и Силой, визжали, радовались, орали... В общем, в него сразу же поверили те, кто присутствовал при этом знаменательном событии. А когда запись разошлась по местному аналогу голонета... Короче, с верой и всем, что она дает тому, в кого верят, теперь проблем не было.

Эта кормушка оказалась неисчерпаемой.

А потом пошла потеха. Слухи множились и ширились, Хранители попытались окоротить наглого завоевателя, но у них ничего не вышло. Разные сферы деятельности. Они опирались на детей, а Сидиус прочно перешел на гораздо более высокий уровень.

Ник-Северянин смотрел угрюмо, нервно щупая рукояти сабель, выкованных из лунного света. Оружие, способное убить любого духа, не слишком помогло против этого отродья, непонятно откуда вылезшего и заменившего хорошо изученного Питча, про которого теперь вспоминали с ностальгией. Новый Кромешник оказался настоящим олицетворением Тьмы: он был коварным, хитрым интриганом, а так же невероятно сильным бойцом, с легкостью уделавшим Ника в рукопашной.

Не помогло даже полученное от Луноликого оружие, Владыка Сидиус только ехидно ухмыльнулся, а затем в его руке возник здоровенный меч из странного черного металла, после чего Ник получил таких звездюлей, каких не получал за всю свою долгую жизнь. Этот Кромешник отметелил его по самое не могу, Ник долго лечил ушибы, переломы и меланхолию с лютой депрессией.

Фрост попытался было изобразить кавалерийский наскок, решив повторить принесший победу над Питчем прием, но Сидиус был очень опытным ситхом, он тут же укротил начавшуюся снежную бурю, перенаправив ее Силой, после чего демонстративно распахнул мантию, вытащил из штанов ремень, сложил его вдвое и с намеком шлепнул по ладони.

— Я вижу, юный Джек, вы дурно воспитаны — нежно оскалился Палпатин, с удовлетворением наблюдая белеющее на глазах и так бледное лицо наглого мальчишки, рефлекторно схватившегося за свою пятую точку. — Угрожаете, ведете себя, как хулиган, грубите... Ай-яй-яй... Нехорошо. А ваши воспитатели не собираются выправлять эти недостатки. Странно. С чего бы это такое попустительство? Но, ничего! Я исправлю недостатки вашего поведения. И раз словесное внушение на вас не действует... Перейдем к физическому воздействию!

Совершенно офигевший от всего происходящего Джек тут же был скручен, после чего в воздухе засвистел ремень. Фрост заорал, пытаясь удрать, но это оказалось невыполнимой задачей.

Закончив экзекуцию, Сидиус отпустил рыдающего подростка, резко прочувствовавшего воспитательное рвение Кромешника на собственной шкуре, лениво расплавил Молнией Силы сунувшегося было на помощь Песочника, едва не превратив его в стеклянную статую, выщипнул из хвоста Феи самые роскошные перья и ушел отдыхать. И ждать гостей.

Итогом противостояния стало разграничение сфер деятельности: Хранители не лезут к Сидиусу, а он милостиво оставляет их в живых и не трогает. Новому Кромешнику выделили два дня в году, ставшие его профессиональными праздниками — День всех святых и четвертое мая, хотя некоторые и бурчали, что жирно будет.

Хранители возмущались, но выхода у них не было, да и не слишком они упирались, если честно. Не лезут к их подопечным — вот и ладушки. Фрост попытался было лезть на рожон — но Сидиус с намеком взялся за ремень и все порывы Духа веселья померли, не родившись. А уж когда ситх, провожая гостей, вкрадчиво поинтересовался у мальчишки, как у того обстоят дела с верующими в него, как и вовсе все стало прекрасно.

Что бы Хранители не говорили, делиться силой они не хотели, в век атеизма и технического прогресса каждый верующий на счету, особенно искренне восхищающийся чудесами ребенок, так что, зерна сомнений упали на плодородную почву и Сидиус, довольно потирая ладошки готовился вскоре насладиться видом тучных всходов, а там и до урожая дело дойдет.

— Ты будешь моим учеником, юный Фрост.

И на этот раз он будет умнее. Хватит с него Скайуокеров.

* * *

Император Вейдер гордо смотрел на сына, ведущего переговоры с приползшими торговаться повстанцами. Нашедший свою специализацию Люк оказался настоящим сокровищем. Ситх в очередной раз уважительно помянул про себя незлым тихим словом покойного учителя — молнии у Сидиуса отличались повышенным воспитательным эффектом.

Люк резко стал правоверным ситхом, теперь Свет он считал жутким матерным словом, а милосердие и толерантность — дикими извращениями.

Для повстанцев наступили тяжелые дни. Мало того, что флот и армия гоняли их в хвост и гриву, так еще и спать было невозможно — кошмары замучивали. А к особо упорным Люк не стеснялся заглянуть и днем, навевая тяжкие мысли. Итогом почти годового развлечения новоявленного Темного лорда стали приползшие чуть ли не на коленях бунтовщики, согласные даже на каторгу пойти, только чтоб их оставили в покое.

Вейдер был в восторге от одолеваемых уймой маний пришедших с повинной повстанцев, нервно дергающихся при каждом шорохе. О такой победе он и не мечтал.

Сам Питч был доволен своей новой жизнью. В него верила вся галактика — что еще надо для счастья? Только родня, которая тут у него была очень живучая и зубастая.

* * *

*

Люк скептически смотрел на что-то мекающего сопровождающего. Чем дальше, тем больше попавший в тело нелюбимого родней сироты бывший почти мастер джедай понимал, что Скайуокер это не фамилия, а самый натуральный диагноз.

Чувствовал себя бывший Люк, а теперь Гарри, как во второсортной постановке с в дрова бухим режиссером.

Ему уже пояснили, что Гарри, который Поттер — избранный, который угробил в глубоком детстве местного Темного Лорда, убившего его родителей, а его отдали родне матери по настоянию местного Светоча — очень мудрого старца.

Люк от такого аж заскрипел зубами — так эта история ему напомнила прошлую жизнь. Но теперь он будет умнее, не полезет с ходу на баррикады. Люк тихо забрал ключ от сейфа, накупил книг, заказал газеты за прошлые годы, и не только английские, как следует промыл майндтриком мозги родне и принялся за самообразование.

Снова выглядеть наивным фермером не хотелось.

Попробовавшую запихнуть его в Гриффиндор шляпу Люк долбанул ментальным ударом, заставив распределить его в Равенкло, после чего проделал тоже самое с тремя наглецами, попробовавшими пролезть к нему в голову.

Чем дальше, тем больше это навевало нехорошие сравнения. А что? Добрый учитель — бородатый старикан, радеющий за дело Света есть, одна штука. Темный лорд, одна штука, осиротивший Поттера — тоже есть. Дядя и тетя присутствуют, и он, весь из себя Избранный.

Бывший Скайуокер скептически слушал невнятно разглагольствующего о Силе Любви местного гранд-магистра (сходство с Йодой было поразительным), лупил ментально пытающегося прочитать его мысли ситха-недоделка, и ждал, когда же состоится самая важная встреча.

В том, что с нападением на Поттеров что-то было очень не так, Люк был уверен. Уж слишком личным веяло от этого визита и зацикленности Темного Лорда на личности Гарри. Сразу же вспоминался Вейдер и та самая фраза.

Так что, когда перед ним предстал Волдеморт, непонятным образом вселившийся в тело Квирелла, Люк решил, что теперь его очередь пошутить с непредсказуемыми последствиями.

Он принял пафосную позу, простер руку и громко и внятно провозгласил:

— Здравствуй, отец!

Выражение лица Волдеморта было неописуемым. Люк терпеливо ждал. Интересно, что теперь будет?

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Tweaking.

Северус Снейп, профессор Зельеварения в Школе Магии Хогвартс, Упивающийся Смертью со стажем, шпион Ордена Феникса, а также попросту неудачник и редкое хамло и сволочь, пускал слюни, скрутившись в позу зародыша на холодном каменном полу.

Профессору было хреново.

И дело было не в том, что оный профессор надышался забористых паров от какой-нибудь бормотухи, кипевшей в котле в его лаборатории, или отравился, забыв о технике безопасности, или ученики удачно произвели покушение на вконец доставшего их придирками учителя.

Дело было в том, что пришла пора отвечать за свои слова, чего Северус ой как не любил, всегда мастерски изображая из себя надменную статую. И на этот раз грубияну не помогло ни заступничество директора, сейчас лежащего в Мунго с острым приступом диабета, ни некогда милостивое к нему отношение Темного лорда Волдеморта, ни личные способности к сарказму.

Самое обидное было в том, что Северус сам навлек на себя беду, облив на прощальном пиру помоями задумчиво уставившегося на него Гарри Поттера. Реагирующий на мальчишку, как бык на красную тряпку, профессор, нисколько не стесняясь, прошелся после пира по умственным способностям равенкловца, снял прорву баллов и ушел к себе, эффектно взмахнув полами широкой учительской мантии, не заметив, как нехорошо сузились глаза мальчишки при словах о сходстве с отцом.

Поттер тогда промолчал, но окружающие успели увидеть крайне нехорошую ухмылку, мелькнувшую на его губах. Все разъехались по домам, Снейп, радуясь отдыху от стада бабуинов, отправился к себе, в Тупик Прядильщика, забыв о произошедшем инциденте, а через полтора месяца его ожидал сюрприз — вспыхнувшая темным огнем Метка, затянувшая только-только позавтракавшего мужчину в аппарационную воронку.

Вывалился из нее позеленевший от полезших в голову мыслей профессор в мрачного вида кабинете, обставленном со средневековой роскошью, прямо под ноги сидящего в троноподобном кресле мужчине, сверлящего его тяжелым взглядом синих глаз. Снейп пригляделся и сглотнул: перед ним был Темный лорд, причем выглядящий лучше и здоровее, чем до гибели, но самое ужасное — рядом с ним стоял одетый в черный костюм полувоенного образца с белым нагрудником Гарри Поттер.

Мальчишка демонстрировал прекрасную выправку, волосы, ставшие темно-каштановыми, были подстрижены и уложены, а глаза сверкали двумя сапфирами. Недоуменно моргнувший мужчина пригляделся... и побелел. Сходство Волдеморта и Поттера просто поражало.

— Так что ты там говорил о дурной наследственности, Северус? — лениво произнес, слегка растягивая шипящие гласные, Волдеморт, поправив лезущий в глаза каштановый локон. — Северус?

Мужчина промолчал, не в силах выдавить из себя даже слово. Лорд повернулся к мальчику.

— Сын? Просветишь меня?

— Конечно, отец, — с готовностью кивнул явно не Поттер. — Профессор постоянно говорил, что я такой же наглец и выродок, как и мой отец, ленивый, безмозглый, тупой. Также профессор постоянно пытался залезть мне в голову, как и директор, хорошо хоть проповедей о Силе Любви не читал.

Волдеморт с Гарри синхронно содрогнулись, Снейп рефлекторно скривился.

— Значит, ты считаешь, что мой сын весь в меня, не так ли, Северус? — синие глаза медленно темнели, приобретая багровый оттенок. — Что ж... Давай это проверим. Сын?

— Конечно, отец, — кивнул мальчишка, с хрустом разминая пальцы, после чего в сторону коленопреклоненного мужчины протянулась рука и Снейп захрипел, чувствуя, как его поднимает в воздух невидимая удавка.

Волдеморт уважительно кивнул, глядя на экзекуцию. Его сын действительно был весь в него. Герой Света, как оказалось, совершенно не страдал альтруизмом, сказав, что перерос такое, что не мешало ему считать, что добро должно быть с кулаками и не только ими.

Темный маг на нежелание отпрыска переходить на Темную Сторону только пожал плечами. Не хочешь, ну и не надо. Свет, он тоже разным бывает. Сейчас, глядя, как мальчик лечит от хамства вконец обнаглевшего зельевара, мужчина хвалил себя за прозорливость и за то, что не стал пороть горячку, а решил проверить данное предположение. К его дикому изумлению, ляпнутая явно в шутку фраза оказалась пророческой. Проведенные проверки и ритуалы наглядно показали магу, что зря он назвался Лордом Судьбы. У Судьбы ведь очень странное чувство юмора.

Как оказалось, в Гарри Поттере был крестраж, успешно ассимилировавшийся и растворившийся в его душе, разуме и магии, сделав мальчика в некотором роде сыном Волдеморта — пусть и не кровно.

Когда маг услышал эту потрясающую новость, то напился. Было не очень удобно: пил и пьянел Квирелл, в теле которого паразитировал маг, а глюки ловил Волдеморт. Протрезвев, Лорд принялся решать проблемы. Спертый с помощью Поттера философский камень помог обрести тело, после чего маг резво принялся собирать душу, наслушавшись от мальчишки прочувствованных речей о коварстве Темной стороны.

К концу месяца маг был жив, здоров, и вовсю занимался обучением бывшего Поттера, а теперь Мракса, ставшего таковым после усыновления. Бывший Гарри, а теперь Люк, не возражал, его возможность заиметь семью, пусть и не в полном составе, радовала до чрезвычайности. ну а то, что отец — Темный лорд... Так это дело привычное и совершенно житейское.

* * *

— Мортиша, дорогая. Что это?

— Гомес, милый...

— Да, Каra Mia?

Высокая, невероятно бледная женщина с длинными черными волосами, сливающимися по цвету с облегающим потрясающую фигуру платьем, кокетливо отвела взгляд, растягивая на пальцах готовое рукоделие. Эффектный смуглокожий красавец восторженно ахнул.

— Мортиша! Неужели глаза меня не обманывают?! Это правда?!

— Oui, cheri.

— Французский?! О, ты сводишь меня с ума!

Двое жутковатого вида детей мрачно переглянулись, не обращая внимания на страстно целующихся родителей.

— Интересно, кто это будет? Мальчик или девочка?

— А какая разница... — в хрупких руках девочки сверкнул здоровенный кухонный тесак.

— Действительно! — на круглом лице мальчишки расплылась жутковатая улыбка.

Через восемь месяцев все члены семьи Аддамс собрались у колыбельки, в которой лежал пухлощекий младенец с торчащим на головке во все стороны угольно-черным пушком и изумрудно-зелеными глазами.

— Он прекрасен, душа моя! — Гомес галантно поцеловал пальчики милостиво протянутой ему руки, после чего наклонился над сыном.

— Здравствуй, Пуберт!

В ответ только что сытно покушавший материнского молока ребенок с удовольствием рыгнул, изобразив из себя огнедышащего дракона. Мужчина отпрянул, восхищенно хлопнув в ладоши.

— Вы это видели? Настоящий Аддамс!

Страшная, как смерть, карга, стоящая рядом, задумчиво почесала кончик длинного искривленного носа, увенчанного волосатой бородавкой.

— Хм... Чую в нем Темную магию... И змеями от него пахнет. А ну-ка!

В руке ведьмы возникла змея, пучащая глаза от нехватки воздуха.

— Голос!

Несчастное пресмыкающееся что-то сдавленно засипело. Младенец, изумленно созерцающий все происходящее, зашипел в ответ, хлопая в ладоши.

— Змееуст! — потрясенно переглянулись присутствующие, наблюдая, как выдернутая из руки бабки змея юркнула под одеяльце, осторожно выглядывая в щель.

— Мой сын! — гордо провозгласил Гомес, падая перед супругой на колено. — Каra Mia!

— Гомес... — томно протянула женщина, заботливо вешая над колыбелью карусельку из остро заточенных ножей. — Малыш весь в тебя.

Паггсли и Уэнсдей мрачно переглянулись.

— Что будем делать?

— Давай поиграем во Французскую революцию... — с намеком посмотрела на брата девочка.

— Давай, — тут же согласился Паггсли. — У меня и гильотина есть.

Пуберт оказался истинным Аддамсом. Его не брала гильотина, яд и варево бабули, которое та выдавала за еду. Он выворачивался из ловушек, дрессировал змею, делал пакости и ползал чуть-ли не со скоростью звука. Все усилия брата и сестры по изведению младшего отпрыска семейки проваливались.

Сам Пуберт был в восторге. Он не знал, как так получилось, что еще недавно он был Гарри, страдающим от отношения окружающих сиротой, а теперь вдруг он стал младенцем, заимевшим не только родителей, но еще и прорву самой разномастной родни.

А еще вокруг творилось нечто несусветное, но самое главное, никто не требовал от него прятать свои способности, наоборот, все только восторгались, даже пытающиеся его убить брат с сестрой.

Впрочем, Гарри-Пуберт нутром чуял, что это они не со зла, это просто игра такая, и старался отвечать по мере своих невеликих пока возможностей. Он купался в любви и дарил ее в ответ. Он был счастлив, и желал осчастливить окружающих. Случай вскоре представился, когда вторая супруга дяди Фестера, неудачная, на взгляд самого Гарри, нажала на рубильник, желая убить Аддамсов, посадив их на электрический стул.

Шустро доползший до розетки мальчик, шкодливо ухмыляясь, уверенно выдернул штепсель и воткнул в совершенно другую розетку, с радостью наблюдая, как неудачница рассыпается пеплом на глазах окружающих. Это было весело! Лучи добра сделали свое дело, оставив только пару обугленных костей, Гарри похвалили и до отвала накормили какими-то волшебными сластями, которые Гомес достал из загашника, и жизнь покатилась по накатанной колее.

А в одиннадцать в дом прилетела здоровенная ворона, принесшая письмо о зачислении Пуберта Гомеса Аддамса в Салемскую Школу Магических Искусств. К идее обучиться магии Гарри отнесся с энтузиазмом. Он запасся оружием, ядом и справочниками по выживанию, почистил любимый костюм из шкуры давно вымершего реликтового дракона и отправился грызть гранит науки.

Руководство Школы немного потрясло от такого ученика, но потом они слегка попривыкли. Никто не знал, что через три года будет возрожден Турнир Трех Волшебников, и Салем тоже получит приглашение для поездки в далекую промозглую Англию.

Впрочем, директор будет рад отправить туда своих лучших учеников, в число которых входил и Пуберт Аддамс. Он будет счастлив хоть ненадолго поделиться радостью в лице жуткого мальчишки с чопорными англичашками. В конце концов Дерек Морган, правнук того самого Моргана, знал толк в хороших шутках, а эта, на его взгляд, была попросту... гениальной.