Колючка по наследству

Настя, смахнув с глаз злые и обидные слезы, рванула, не разбирая дороги, в сторону своих покоев, где и собиралась выплакаться от души. Ее отчитали, как глупую девчонку, не позволив, даже слова вставить в свое оправдание, и под конец, огорошили новостью о предстоящем замужестве неизвестно с кем.

Если за это дело взялось его драконье императорское величество, то жди какой-нибудь гадости. Наверняка среди предлагаемых трёх кандидатов старые ящерицы, с которых уже и чешуя осыпается, или и того хуже, чей — нибудь разбалованный сынок. Про то, что она сама была любимицей семьи, и ей, до этого многое позволялось, девушка предпочла в этот момент не думать. Она — совсем другое дело!

Дверь с грохотом захлопнулась за спиной Насти, отрезав девушку от всего остального мира. Она с размаху упала на кровать и предалась размышлениям, смахивая, поминутно текущие слезы. Было обидно. Отец ее бы понял и поддержал, но отца нет. Три года назад отправился с экспедицией и исчез.

По расчетам ученых, на всё про всё должно было быть затрачено около полугода. Но они не вернулись. Корабль пропал из поля зрения сразу же, а вместе с ним исчезла и связь с экспедицией. Мать первое время волновалась, потом начала злиться, а после и вовсе впала в апатию, скинув всё, что было связано с управлением Драконьим княжеством на Андриена.

К кому можно обратиться за помощью? Андриен? Против императора он не пойдет, не сможет. Родственники мамы в Миритии? Вейр Даргон? Вряд ли. Рианэль? Он близкий родич мамы и хорошо знал отца, но после того, как женился на маминой сводной сестре, с Настиными родителями общался редко. Его жена, Карисса, маму не любила, а та отвечала ей взаимностью. Там была какая — то тёмная история, связанная с родителями матери, но Насте никто про нее не рассказывал. Так, одни намеки, но и этого ей хватило, чтобы сделать выводы, что в семье дядюшки Нэля, для его жены она нежеланный гость.

Что же делать, что? Оставаться дома нельзя! Однозначно! Если она останется, то её, как овечку на заклание, потянут в храм к алтарю. А она еще слишком молода, чтобы пожертвовать собой и своим будущим, ради какой-то старой ящерицы, умудрившейся залезть на трон Драконьей империи и объединившей почти сто лет назад все государства Лиреи в одну Драконью империю. Бывшие княжества превратились в наместничества, под властью императора.

Бежать! Куда? В Миритию нельзя. Там будут искать в первую очередь. К деду Витариэлю тоже нельзя. А вот если попросить о помощи Змея? Не приютить, а помочь замести следы.

Определённо, хорошая идея! Кто подумает, что Змей ей помог? Никто! Рискнуть?

Настя быстро вскочила и, вытерев злые слезы, бросилась к гардеробу за вещами, которые ей могут понадобиться в дороге. Она сбежит во чтобы -то ни стало. Или она — не она.

После того, как внучка покинула кабинет, Кристиен тяжело вздохнул и со злостью отбросил в сторону изуродованную папку. Сбоку от окна, за шкафами с книгами отодвинулась неприметная панель, открыв потайной ход, из которого в комнату вступила стройная женская фигура.

-Всё слышала?

-Да. Слышала. Спасибо, что сообщил.

— Что ты обо всем этом думаешь?

-Что думаю? Кристиен, ты, что нюх на старости лет потерял? Это заговор, причем те, кто в нем участвуют, сумели привлечь на свою сторону даже императора! — женщина сбросила накидку, открыв черные с синеватым отливом волосы и гневно нахмуренное красивое лицо.

-Если кто-то думает, что я позволю им играть судьбой моей дочери, то он крупно просчитался!

-Ну, слава богам! Тебя хоть, что-то сумело расшевелить! Я уж думал, что ты вообще начала терять интерес к жизни, девочка! Сын бы мне этого не простил!

-О чем вы, Кристиен? Дариена признали погибшим, и вы с этим согласились! — прищурившись и с негодованием глядя на собеседника, сказала гостья.

-Так было надо! -сверкнул глазами в её сторону эльф.

-Для кого? Для меня? Или может быть для Андриена с Виттором и Насти? Для кого? Неужели вы смирились с этим? Неужели поверили в их гибель? — продолжала негодовать Ариша.

-Ариша, успокойся, девочка моя, — Кристиен встал из-за стола и подошел к ней, почти вплотную, а потом приобняв за плечи, прижал головой к своей груди и начал гладить по волосам, при этом приговаривая:

— Ну же, успокойся, не надо злиться. Поверь мне, иногда лучше бывает отступить, чем идти напролом. Неужели ты поверила, что я смирился с решением императора?

-А вы, Кристиен, неужели поверили, что я впала в апатию и опустила руки, поверив в гибель Дариена? Так было надо, Крис. И придет время, я доберусь до каждого, кто приложил к этому руки, — Риша смахнула слезы с ресниц и, отстранившись от своего свекра, отошла в сторонку, и, устроившись удобно в кресле, продолжила:

— Может нам пора обменяться информацией? Что вам удалось узнать?

-Немного, — поморщился князь Кристиен, — все больше слухи, да домыслы. Но мне и этого хватило, чтобы понять, что затевается грязная игра. Да и я слишком долго живу на этом свете, чтобы не разобраться что к чему.

-Я тоже это поняла, правда не сразу. Да и Рианэль здорово помог и помогает до сих пор. Он кое — что раскопал и сразу же порталом пришел ко мне. В целом, среди некоторых драконьих родов возникла идея того, что Драконье княжество должно стать драконьим не только по названию. Вы же знаете, что население у нас довольно пёстрое расово. У нас живут: морфы, эльфы, люди и драконы. И все как-то до этого времени мирно уживались. И всё было хорошо. Но вот уже некоторое время в воздухе мелькает идея, что княжеством должен править дракон.

-И, как же они бы это осуществили?

-Дариен эльф, я полукровка. Кристиен, вы же сами понимаете, что при наших сроках жизни — три года — это сущая мелочь, не срок! Но когда в Совете начали продвигать принятие решение о признании экспедиции погибшей, я даже не заподозрила двойное дно у всего этого. А потом появился Змей и на некоторые мелочи раскрыл мне глаза. За всеми интригами стоит клан Серебряных. Во всяком случае, так кажется на первый взгляд.

— Змей? И что же он раскопал и главное, как? -заинтересовался Кристиен.

— После признания Дариена погибшим, мне предполагалось дать пару лет на траур, а потом предложили бы заключить союз с каким-либо драконьим родом и во главе княжества стал бы дракон. Со временем со всех постов бы потеснили не драконов. А в перспективе и с территории княжества. Вы же знаете, Кристиен, наше общество очень патриархально. Почему-то считается, что женщина не может ничем управлять, что её удел -семья и дети, и максимум, что она может добиться, так это стать магом — артефакторщиком, целителем или алхимиком. Так было сто лет назад, так осталось и сейчас.

-Риша, и это правильно. Женщина в первую очередь хранительница домашнего очага, а потом уже всё остальное. Не спорь.

-И не собиралась, — усмехнулась Арина, поудобнее устраиваясь в кресле. — Я обратилась за помощью к Витариэлю, попросила его помочь с оформлением документов. Сейчас Андриен фактически глава княжества. Я переписала всё на сына. Остальные тоже не обижены, но Виттору там хозяином не быть, его больше тянет сюда, на эти земли, а Настя... рано или поздно выйдет замуж.

-Вот, кстати о замужестве, — повернулся к Арише свёкор. -Гм... Из четырех кандидатур, названных мне императором Рангвальдом, двое из клана Серебряных, причем человеческой ипостаси они не имеют, а третий дальний родич Рангвальда, к тому же довольно престарелый. Если я не ошибаюсь, то Тёмному Грому уже не меньше полутора тысяч лет, и он не на много младше Ашши. Имени четвёртого кандидата мне не назвали, сказали только, что он еще не уверен в своем решении и окончательный ответ даст после того, как познакомится с Настей.

-То есть, моей девочке не предоставили вообще никакого выбора? Рангвальд, что не понимает, что это для нас оскорбление?

-Думаю, что возможность того, что он не понимает, ничтожно мала, скорее предпочел закрыть глаза на интриги Серебряных. Я еще до конца не разобрался в чем там дело, но разберусь, обещаю. А ещё мне кажется, что есть некто нам неизвестный, кто стоит за всеми этими событиями. Вот только кто это?

-А что с Настей? Ей ведь придется дать ответ?

-Ариша, ну что ты, свою дочь не знаешь? — укоризненно глянул на Аришу Кристиен, — если я не ошибаюсь, то в этот момент она разрабатывает план побега. И это несмотря на стражу у дверей и все заблокированные входы-выходы.

— Кристиен! И ты позволишь ей сбежать?

-Не только позволю, но и помогу. Даже обеспечу всем необходимым. Пусть пока побегает на свободе. И, чем дальше — тем лучше.

Глава вторая.

Огромный дом находился весь во власти колдуньи — ночи, окутавшей мир своим волшебным покрывалом. Усыпанное миллиардами звёзд ночное небо, низко нависшее над долиной, напоминало расшитый бриллиантами синий бархат. Особенно яркими звёзды казались в горах.

Необычно тёплая для этой поры года погода, позволяла держать распахнутыми настежь окна, давая доступ, напоенному ароматами весенних трав ветерку внутрь помещений. Одно из них вело в покои хозяйки этого дворца. Находившаяся во власти сна молодая женщина, буквально металась на огромном ложе. Иногда оттуда доносились стоны и невнятный шепот. Лёгкий ветерок, проникающий в комнату через приоткрытое окно, гуляя по спальне, слабо колыхал тюль. Голубоватый свет ночного светила бросал причудливые тени на окружающую обстановку. Казалось, что эти тени жили, своей особенной, присущей чему-то потустороннему, жизнью.

Женщина в очередной раз пошевелилась, тихонько вздохнула и молча, с закрытыми глазами, стала искать кого-то рядом. Рука привычно нащупала пустое место, послышался всхлип, потом снова наступила тишина, лишь шелест листвы и стрекот ночных насекомых доносился из приоткрытого окна.

Ариша сегодня легла спать как обычно, то есть — поздно. В последние время это вошло уже у неё в привычку. Вечером, некоторое время она обычно проводила на террасе, разглядывая ночное небо. Потом, уже далеко за полночь, отправлялась, наконец, в свои комнаты, чтобы, просмотрев список дел на завтра, составить некое подобие расписания и только после этого ей удавалось отойти ко сну. Так было и в этот раз. Эта ночь ничем бы не отличалась от сотен других, если бы....

Сквозь сон она ощутила знакомое касание рук, тепло находящегося рядом тела, любимый запах и тихий шепот в ночи. Теплые губы прочертили дорожку к заплаканным глазам, начали сцеловывать текущие из них слёзы.

-Соленые. Почему ты плачешь? Я же с тобой!

-Ты пропал надолго, от тебя нет вестей.

-Почему нет? Есть. Я же здесь, с тобой. Я всегда буду рядом.

И тут она ощутила на губах вкус своих слёз. Ее целовали, гладили по лицу, перебирали прядки волос, снова целовали. Потом теплые руки, немного шероховатые от небольших мозолей на пальцах скользнули по груди, животу, слегка её царапая. Губы, чуть покусывая кожу, продолжили путь вниз, задерживаясь ненадолго в особо чувствительных местах. Арише казалось, что вся она горит от этих прикосновений. Как же она так соскучилась! Она так устала быть одна!

Постепенно напряжение в теле нарастало, скручиваясь внизу живота в тугую пружину. Покусывания чередовались с поцелуями, пальцы рук, немного царапая, скользнули внутрь нее, усиливая дрожь желания, и потребность разрядки. И исчезли. Ариша протестующе застонала и выгнулась в поисках потери.

-Тсс! Я здесь, — тихо шепнул любимый голос на ухо, и она тут же ощутила приятную тяжесть опустившегося сверху тела. Его тепло, знакомый вкус губ и так необходимое ей чувство наполненности. Тихие стоны в ночи и движение тел, ощущения обострились до предела, напряжение нарастало, взрыв и наконец, приятная истома овладела ею. И шёпот, стихающий вдали:

— Жди. Я рядом. Всегда.

Лёгкий ветерок обдувал через окно разгоряченную кожу, робкие лучи утреннего солнца несмело скользили по спальне, разгоняя ночные тени. Риша приоткрыла глаза, осмотрелась и, прикусив губу чуть ли не до крови, разочарованно застонала.

Одна! Опять одна! Это снова был сон! Этот чертов сон, повторяющийся уже третий год подряд, раз за разом. Сон, который постоянно меняется, но одно остаётся всегда неизменным — разочарование поутру и одиночество.

Она все-таки не выдержала и вскочила с кровати, схватив с прикроватной тумбочки фарфоровую статуэтку, изображающую богиню Лету и с размахом, со злости запустила её в стену. Осколки, веером брызнули в разные стороны. Один из них, пролетая мимо, вскользь зацепил кожу на левой щеке. Внезапная резкая боль вызвала ещё больший гнев, казалось, что Аришу охватила неконтролируемая ярость, в порыве которой она начала хватать всё, что попадало под руку и крушить окружающую мебель некогда уютной комнаты.

Через какой — то час элегантная обстановка спальни, перестала существовать. Шторы с окон были сорваны, обивка мебели вспорота и выдрана, вдруг вылезшими на руках, когтями, вокруг были разбросаны осколки битого стекла, клочки бумаг, деревянные щепки, обрывки ткани. В воздухе летал пух из выпотрошенных подушек, дверь, ведущая в гардеробную, висела на одной петле и слегка поскрипывала.

Стоявшее рядом с туалетным столиком существо, тяжело дыша, смотрело на себя в чудом уцелевшее зеркало. Когти снимали стружку с полированной крышки столешницы. Окровавленное с левой стороны лицо, с выступившими по лбу и на висках тёмно — фиолетового цвета чешуйками, вызывало ужас. Глаза с вертикальными значками горели яростью, всколоченные волосы были украшены летающим в воздухе пухом.

Она, была так сосредоточена на своих ощущениях, на том, чтобы успокоится, что не сразу услышала негромкий стук в дверь и голос сына, спрашивающего разрешения войти. Дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянул молодой рыжеволосый парень. Рыжеволосый хмуро оглядел разгромленное помещение и, повернув голову в сторону Риши, придал лицу высокомерное выражение, недовольно поморщившись, заметил:

-Лэйра мать, не могли бы вы в следующий раз, когда соберетесь сменить интерьер в своих покоях предупреждать заранее, чтобы я тоже смог поучаствовать в погроме.

После чего ещё раз окинув взглядом темно-синих, почти черных глаз устроенную Ариной разруху, не глядя ткнул в сторону уцелевшей стены, мечтательно продолжил:

— Вот тут панелька уцелела, а там дверь болтается. Доломать? — голос Виттора вывел Ришу из того странного состояния, в которое она сама себя загнала. Она не сразу решилась обернуться и посмотреть в сторону сына, — следила за его передвижениями по комнате через зеркало.

Виттор же, уже ничего не опасаясь, широко распахнул дверь, и с осторожностью ступая по осколкам и другому мусору, стал приближаться к матери. Впрочем, делал он это своеобразно, время от времени останавливаясь то у разломанного столика, то у выпотрошенного кресла, недовольно фыркал и кивал головой каким — то своим мыслям.

-Матушка, князь Кристиен начиная с рассвета, пытается с вами связаться, говорит, от него сбежала Настя, и он не знает, куда она делась. Просил вас выйти на связь. Когда у вас появится время, — под конец фразы его голос из высокомерно — занудного стал звучать растерянно. А сам он с удивлением уставился на мать, вдруг усевшуюся на усеянный обломками пол, и начавшую смеяться, размазывая одной рукой по лицу смешавшиеся текущие из глаз слезы с кровью, из глубокой царапины на щеке. Другой рукой она теребила край подола потрепанной ночной рубашки.