Усыпив и на всякий случай запаролив вирт, я устроился поудобнее, насколько это было возможно, и стал ждать, надеясь, что обо мне не забудут. Так оно и получилось. Отсек открыли, и двое солдат в белых латах вытащили меня наружу. Немного ослабив путы на ногах, чтобы я мог делать маленькие шажки, они повели меня к небольшому двухэтажному домику с крутой двускатной крышей, под которой тянулась бахрома сосулек.
Пока мы тащились, я усиленно озирался по сторонам, каждую секунду ожидая оклика или тычка от одного из конвоиров. Но они не стали мешать мне усваивать новую информацию.
Ну да, было бы что усваивать! Мы находились на краю обширного плоского пространства, покрытого снегом, которое можно было бы условно посчитать летным полем или посадочной площадкой. Проклятый гравикатер закрыл почти все поле зрения, поэтому я смог заметить только торчащие в отдалении мачты, выкрашенные, как в наших старых аэропортах, в красно-белую полоску. Сбоку, кажется, были еще какие-то постройки, но я их практически не разглядел.
Зато домик, куда меня в конце концов завели, дал мне куда больше пищи для размышлений. Прежде всего, он никак не ассоциировался с высокоразвитой космической цивилизацией. Снаружи он был покрыт немного облупившейся грязно-песочной штукатуркой, а забредя внутрь, я оказался в унылых коридорах с голыми стенами, выкрашенными в темно-зеленый и светло-серый цвет. Пол покрывал красно-коричневый линолеум, сильно не новый. От этого интерьера даже повеяло чем-то родным, словно попал в старое советское учреждение.
После недолгого путешествия меня завели в небольшой кабинет без окон, освещенный люминесцентными лампами с оранжеватым оттенком, и усадили на простой деревянный стул, похожий на венский. Целых четыре солдата в белом целились в меня из странных ружей, напоминающих обрезанные помповушки, очевидно, чтобы не убег.
Сидели мы долго. Мне было скучно. Солдатам, наверное, тоже, но они были при исполнении. В кабинете было довольно тепло, поэтому в куртке включилась вентиляция, обдувавшая меня прохладным воздухом. Как спасались в своих латах и шлемах псевдоштурмовики, не знаю, но еле слышное шуршание воздушного насоса вызвало такую бурную реакцию, что меня едва не застрелили с перепугу. Пришлось сохранять полную неподвижность и вообще старательно демонстрировать, какой я безобидный. Один из солдат, отличавшийся от других тремя треугольниками на рукаве и постоянно что-то старательно бубнивший в микрофон у себя под носом, очевидно, получил от начальства какое-то цэ-у, и все снова успокоилось.
К сожалению, в кабинете было совершенно нечего рассматривать. Помимо стульев, на которых восседали бдительные конвоиры, там находился лишь самый обычный канцелярский стол с изрядно поцарапанной столешницей. Над ним висел небольшой плакатик в серо-зеленоватых блеклых тонах, но я наблюдал его под очень неудобным углом, поэтому разглядеть на нем что-то было практически невозможно. Тем не менее, у меня возникло впечатление, что там изображено что-то на военную тематику. Но не бравые молодцы-легионеры, а что-то совсем приземленное, наподобие сюжетов из патрульной или караульно-постовой службы.
Вопросы, вопросы... Конечно, у меня накопилась масса вопросов. Домик, коридоры, кабинет с его содержимым — все это до боли напоминало мне родной двадцатый век, причем, явно не самый его конец. Неужели имперцы завоевали Филлину так недавно, что даже не успели перестроить все по своему вкусу? Или меня притащили на какой-то совершенно заштатный объект для сохранения секретности?!
Последняя версия в конце концов получила некоторое подтверждение. В очередной раз пообщавшись с начальством, старший конвоир поднялся с места и отдал какой-то неразборчивый приказ. Солдаты помогли мне встать и еще больше ослабили путы на ногах, так что я мог почти нормально идти. И мы пошли...
* * *
Поимка инопланетного агента была, без сомнения, очень важным событием, но влекла за собой столько хлопот! Филлинский военный аэродром, ставший их новой базой, не готов к приему и размещению столь важного, секретного и опасного пленного. Значит, его надо подготовить. Спешно вызванные сотрудники спецотдела должны прибыть с базы Восток, где они ведут следствие по делу о мятеже. Филиты хотят прислать своего представителя, а на это тоже нужно время.
Поэтому Реэрн распорядился доставить пока землянина в небольшой домик, который филиты раньше использовали для размещения каких-то вспомогательных служб, и держать там под неусыпной охраной.
— Пока все спокойно, — доложил ему младший-один, начальник спецкараула. — Объект ведет себя смирно, враждебности не проявляет.
— Никаких эксцессов не было? — уточнил Реэрн.
— М-м-м... Практически нет, господин командующий!
— Что значит — практически?! — насторожился Реэрн.
— Немного смешная история вышла, — смутился младший офицер. — У него в одежде словно само собой что-то включилось...
— Как в одежде?!
— По-видимому, что-то наподобие вентилятора, господин командующий. Здесь довольно жарко, возможно, автоматика и среагировала. Мы от неожиданности едва не стали стрелять из парализаторов. Объект, похоже, это почувствовал. Вел себя подчеркнуто спокойно.
— Спасибо, это важно, — поблагодарил младшего офицера Реэрн.
Одежда с автоматической вентиляцией... Какими еще тайнами обладает их гость?! Реэрн задумчиво покачал на ладони отобранный у землянина пистолет. Странно легкий, но достаточно серьезного калибра, с длинным стволом и лазерной меткой в качестве целеуказателя. На короткой дистанции — эффективное и смертоносное оружие...
Кто же такой его владелец? Вряд ли один из хозяев, для этого он слишком молод. Референт? Курьер? Адъютант? На берегу озера встречались трое. Кто были два других участника? И куда они, в конце концов, делись? Может, они слишком рано покинули тот район, удовлетворившись первой попавшейся добычей?!...
— Господин командующий, — прервал его размышления новый вызов. — Камера для гостя готова. Оборудование для медосмотра и санобработки — тоже.
— Отлично, — оживился Реэрн. — Начинайте процедуры. И обязательно подберите для него новую одежду. Его собственную нужно срочно проверить насчет маячков, а может, и каких-то других сюрпризов!
* * *
В конце коридора, куда меня завели, обнаружился самый настоящий санпропускник. Здесь все выглядело достаточно по-взрослому. Душевая кабинка с большим баком бойлера светила оранжевым огоньком и сверкала металлическими и белыми пластиковыми деталями. Поблизости от нее были установлены какие-то медицинские приборы, сразу же напомнившие мне обитель Мартина на "Одиссее". Возле них хлопотали двое голуболицых имперцев в свободных светло-зеленых халатах и такого же цвета шапочках, похожих на тюбетейки. В сочетании с длинными вытянутыми лицами они смотрелись немножко комично.
Все это великолепие, тем не менее, соседствовало с сероватыми кафельными стенами и покоцанной желтовато-коричневой плиткой на полу — там, где его не покрывал темно зеленый коврик из вспененной резины. Даже странно, как имперцы мирятся с этим диким сочетанием интерьеров из различных эпох в одном помещении?! Или они просто привыкли?!
За простой фанерной перегородкой, выкрашенной белой масляной краской, стояла парочка тихо журчащих унитазов, и это было весьма кстати. Однако солдаты даже там продолжали держать меня под прицелом с таким видом, будто и впрямь опасались, что я возьму и просочусь на их глазах через канализацию. Это назойливое внимание к моей персоне уже начинало несколько напрягать.
Следующим этапом стали душевая кабинка и, увы, прощание с личными вещами. Даже белье эти сволочи взяли и унесли! Особенно мне было жаль ботинок — они были по-настоящему теплыми и удобными, а также вирта. Пусть это был не мой собственный, а обезличенный экспедиционный компьютер с минимумом содержимого, но я уже привык к постоянному наличию электронного помощника и чувствовал себя без него несколько неудобно.
Покончив с водными процедурами, я угодил в лапы медиков, которые просветили меня своими аппаратами и со всеми предосторожностями и реверансами выкачали у меня целую пробирку крови, почему-то вызвавшей у местных коновалов нездоровый энтузиазм. Ох, надеюсь, они тут все-таки не вампиры!
Зато в качестве поощрительного приза мне наконец выдали одежду. Обычное хлопчатобумажное белье, кальсоны типа фланелевых, серую фуфайку под горло, широкие брюки и куртку из плотной черной ткани, похожей на хэ-бэ. На ноги я натянул носки и черные ботинки на липучках с толстой рубчатой подошвой. Простота покроя и полное отсутствие каких-либо декоративных элементов выдавали принадлежность этой обувки к армейским запасам. Но, как мне показалось, ботинки и прочая одежка относятся к разным комплектам.
Дождавшись, когда я оденусь, конвоиры снова стянули мне руки и ноги и отвели в подвал. Тяжелая дверь закрылась за мной, ленты со щелчком распались, и я, наконец, остался один.
Итак, где же я очутился? Небольшой подвальчик никак не напоминал тюремную камеру. Вдоль голых стен тянулись ржавые трубы, на цементный пол брошен толстый (и достаточно мягкий, как я тут же убедился) матрас, под потолком в противоположных углах установлены две микрокамеры, от них тянулись тонкие провода, уходящие в стену. Причем, отверстия для них были явно только что проделаны, с пола даже не смели сор. Наконец, интерьер дополняло большое пластмассовое ведро с крышкой, на которую кто-то положил рулон сероватой туалетной бумаги — очевидно, чтобы никто ничего не перепутал.
Странно, почему же меня запихнули именно сюда? Неужели у них ничего более пригодного не пришлось. А кстати, кто же захватил меня в плен? Официальные власти, на мой взгляд, могли заботиться о секретности, но наверняка нашли бы для меня настоящую тюремную камеру или хотя бы помещение на гауптвахте. И от кого, интересно, нас охраняли так называемые дружественные филиты?
Я уже пожалел, что во время разговора с кэпом забыл спросить его об обстановке на планете. Наверняка, Марк что-то выяснил во время разговора с симпатичной инопланетянкой. Я попытался связаться с "Одиссеем", но безуспешно. То ли в подвале не действовала радиосвязь, то ли мини-спутник ушел на другую сторону планеты, а без его помощи я не смог докричаться до луны.
Что же, я подожду. Показав язык ближайшей камере, я растянулся на матрасе. Однако на этот раз мне не дали как следует поскучать. Вскоре дверной замок щелкнул, и четверка знакомых штурмовиков потащила меня наверх.
Переступив через порог, я непроизвольно остановился и тут же получил тычок в спину. Тут уже не было никаких сомнений. Шутки кончились, начинался допрос.
За длинным столом сидели трое. Конечно, в большом кабинете были и другие люди, но мое внимание привлекли именно они.
Сидящего по левую руку от меня имперца я даже узнал. Кажется, это он первым прибежал, чтобы поглядеть, что за добыча попалась в сети. Сейчас на нем был темно-синий китель с узким стоячим воротничком и какими-то мелкими значками в петлицах. На рукавах и на правом нагрудном кармане формы виднелись нашивки в виде широкого тупого угла вершиной вниз — серебряные со светло-синей окантовкой. Похоже, он был здесь самым главным.
Интересно, что у него за чин? Вряд ли генеральский. По виду он совершенно не похож на крупного начальника. Обычный замотанный мужик лет сорока с хорошим гаком. Лицо, конечно, длинное и долгоносое, но не без определенной приятности. Глаза умные, пальцы длинные и чуткие, по шесть штук на кисти. Почему-то я сразу решил, что он не строевик, а технарь, что-то типа главного инженера — подполковника или полковника.
Другой имперец с невыразительным малоподвижным лицом выглядел помоложе, а на его кителе вместо уголка были нашиты две прямоугольные "шпалы" с черной каймой. Специфический прищур выдавал в нем полицейского или представителя спецслужб.
В тот момент я даже не задумывался, почему решал так, а не иначе. Я просто видел этих людей и понимал, кто они.
Поэтому больше всего внимания я уделил филиту, скромно устроившемуся справа, как бы немного отдельно от тех двоих. Он был одет в штатское — черный костюм-тройку вполне привычного для меня покроя. Только вместо галстука на нем было что-то типа серого с белым шейного платка или шарфа. Он единственный из всех троих носил тонкие наушники с микрофоном, от которых тянулся проводок к небольшому черному предмету, висящему у него на шее, — то ли диктофону, то ли вокмену.
Кто же это такой?! Местный коллаборационист?! А глаза такие добрые-добрые... Волчара еще тот! От одного его вида мне сразу же стало неуютно.
Между тем, сидящий в центре имперец решил приступить к делу. Подняв на меня невыразительные "рыбьи" глаза, он в упор пролаял по-имперски:
— Ваше имя, чин, задание?!
В ответ я просто-напросто нервно расхохотался. Поймите меня правильно: одно время "Обитаемый остров" был моей любимой книгой. Я перечитал его раз семь или восемь и помнил почти наизусть.
Может, нарисовать им классическую схему Мак Сима с двумя Мировыми Светами?! Кажется, чистые листики бумаги на столе лежали. Но взглянув на конвоиров, продолжавших держать мня под прицелом, я как-то срочно передумал. Они могли не понять юмора.
Двое имперцев обменялись недоуменными фразами типа: "Чего это он?" и снова поглядели на меня.
Oes? — вдруг спросил меня шеф, для верности ткнув рукой в мою сторону.
Какой еще "ёс"? — не понял я и вдруг догадался: это же он хочет произнести "Earth" — слово действительно непростое для произношения, особенно, если в языке нет нужных звуков.
— Earth, — с готовностью подтвердил я, энергично кивнув головой, и для верности добавив: — Земля.
— Земли-а, — старательно повторил шеф, косясь на спецслужбовца. — Кто вы?
— Константин Пашкевич, первый пилот, — ответил я по-русски и на всякий случай повторил свою должность и на английском.
Было интересно посмотреть, поймут меня, или нет. Не поняли.
— По-моему, он издевается над нами, -так разобрал я реплику спецслужбовца.
Шеф успокоил его.
— Послушайте, — миролюбиво обратился он ко мне, решив, очевидно, взять на себя роль "доброго полицейского". — Мы не будем сейчас спрашивать, где находится ваш корабль, или с кем вы сегодня встречались. Хотя ответы на эти вопросы очень сильно нас интересуют. Расскажите просто, кто вы, и с какой целью прибыли на планету.
— Меня зовут Константин, — сказал я на русском, внимательно наблюдая за их реакцией. — Родился на Земле, работаю пилотом на космическом корабле. Наша экспедиция имеет мирный характер. Научный, дипломатический, может быть, немного разведывательный. Но не военный. Что касается ваших неудобных вопросов, то я не намерен на них отвечать. Просто потому, что это не мои тайны. Understand?!
Не-а. Not understand. Спецслужбовец так и подскочил, разразившись раздраженной речью. Кажется, он обещал мне форсированные методы допроса и советовал проявить откровенность, пока это еще можно сделать по-хорошему.
Я с трудом подавил зевок. Мне было скучно. Как все предсказуемо: штымп на штымпе... то есть, штамп на штампе сидит и штампом подгоняет. Не собираются они сейчас прибегать к жестким мерам. Иначе с самого начала строили бы разговор совсем по-другому. И вели бы его, возможно, в другом месте.
