Время жить. Книга восьмая: Весь этот мир

Пролог восьмой книги

Два самых могущественных человека в Империи играли в кости. Разноцветные кубики, выточенные из драгоценных камней, шуршали в стаканчике и с глухим стуком раскатывались по столу, собираясь в хитрые комбинации.

— Ты сегодня невнимателен, Ванио, — принцесса первого ранга Инноэне, вдовствующая Императрица-бабушка, а с недавних пор еще и шеф имперской Службы Безопасности, завершив очередной кон, придвинула к себе выигрыш.

— Да куда мне против вас, с вашим-то опытом, — Суорд, бывший глава подпольного Союза Борьбы, а ныне Первый министр Империи и фактический председатель Государственного Совета развел руками. — Понятно, мне с вами не совладать.

— Ага, плачь больше! — иронично усмехнулась принцесса Инноэне. — Просто за игрой надо думать об игре, а не... витать в небесах. Ладно, задавай свой вопрос, который, как я вижу, так и вертится у тебя на языке.

— Я попытаюсь, — Суорд взял со стола и задумчиво повертел в пальцах светло-синий сапфировый кубик. — Правда ли, что это — те самые? Настоящие Кости Судьбы?!

— Кха! — принцесса Инноэне аж поперхнулась. — Ты плохо помнишь древние легенды, Ванио. Кости Судьбы бросают в полночь, в особенную ночь, когда на небе светят две полные луны. И всегда в одиночку. Но в чем-то ты прав. Сейчас наступает особенное время. Время, когда можно изменить судьбу.

— И ради этого ты посылаешь его в космос?!

— Тебе не нравится эта идея?! — иронично усмехнулась принцесса Инноэне.

— Не нравится, — упрямо произнес Суорд. — Дай Кэноэ хотя бы полгода! Он только начал осваиваться в Государственном Совете. Он увлечен, у него горят глаза, и что-то уже начало получаться! Если он сорвется с места, все это будет потеряно. Ему не только придется начинать снова с нуля после возвращения, но он еще и выпадет из команды! Это станет для него сильным ударом и большой проблемой для всех нас!

Принцесса Инноэне, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрела на собеседника.

— Признайся, ты ведь любишь Кэно.

— Люблю, — Суорд не опустил взгляда. — Ты знаешь, у меня никогда не было ни семьи, ни детей, но я бы очень хотел иметь такого сына. А Кээрт... Сложись судьба иначе, она могла бы быть моей дочерью!

— Свою судьбу ты выбрал сам, Ванио. И мы оба это хорошо помним, — на лице принцессы Инноэне проступила жесткая складка. — И от этого, поверь, не проиграли ни ты, ни она, ни держава.

— Между прочим, с точки зрения интересов Державы внезапное отбытие в колонии только что занявшего трон Императора очень опасно! — резко сказал Суорд. — Старые кланы покорились, но не смирились. Их сдерживают гарантии, полученные лично от Кэноэ. Если он надолго покинет Метрополию, одни могут испугаться, что в его отсутствие мы захотим пересмотреть условия. Другие сами заходят проверить нас на прочность. В любом случае, велика угроза новой смуты.

— Риск есть, но я не думаю, что он настолько серьезен, — покачала головой принцесса Инноэне. — Умные уже все поняли, а остальные под контролем. Поверь, я справлюсь.

— Будем надеяться, — Суорд по-прежнему сомневался. — Все равно, ситуация небезопасная. Наследник престола — принц Кхаэро, а он командует Космофлотом, не оставил прежних амбиций и обижен, что его не допустили к рычагам. Взрывоопасная смесь.

— Блюстителем трона будет Круанмэ! — решительно возразила принцесса Инноэне. — Мы с тобой вместе с Кхаэро образуем тройку регентов. Так он и потешит самолюбие, и окажется на виду и под присмотром.

— Но это же беспрецедентно!

— История династии очень долгая, за это время чего только не случалось, — хмыкнула принцесса Инноэне. — А если такого прецедента не было, мы установим новый!

— Допустим, с верхами мы справились, — убедить Суорда было не так просто. — Но что скажет народ?! Впервые за тьму веков на престоле по-настоящему популярный Император, начавший принимать реальное участие в управлении государством! И вдруг его отправляют в многомесячное космическое путешествие! Вы понимаете, как это может быть воспринято?!

— Кэно же не полетит прямо завтра! — принцесса Инноэне немного сбавила тон под напором Суорда. — Сначала будут проведены церемонии Восприятия в провинциях. Они будут широко освещаться в прессе и по телевидению. Люди поймут. Тем более, что намеченные тобой преобразования будут продолжаться. Я поддержу тебя во всем!

— Спасибо, — пробормотал Суорд.

— Так или иначе, первые полгода мы отводили на переходный период, — энергично продолжала принцесса Инноэне. — Со всеми его перегибами, ошибками и издержками. А возвращение Императора станет прекрасным поводом для коррекции курса.

— Хорошо, — нехотя согласился Суорд. — Пусть будет так. Но все-таки, для чего это нужно?! Неужели эта церемония так необходима и неотложна?

— Нет, конечно, дело не в церемонии, — принцесса Инноэне качнула головой.

— Тогда в чем?!

— Ванио, это действительно важно, поверь мне!... Я когда-нибудь тебя подводила?! Или давала неверные советы?!

— Нет, ваше величество! И я прекрасно понимаю, что без вашей негласной поддержки нашей организации было бы нелегко сохранить силы и влияние все эти годы после 26-й провинции. Но пожалуйста, прошу вас, не держите меня в неведении! Ради чего вы рискуете будущим Державы?!

— Хорошо, — принцесса Инноэне внезапно устало сгорбилась в кресле, маленькая старая женщина в черно-белом вдовьем платье. — Сейчас действительно решается будущее Империи. Но не здесь и не нами с тобой.

— Кем же?! И где?!

— Империя — это камень, — принцесса Инноэне нахохлилась еще сильнее. — Огромный каменный шар, что лежит в глубокой яме и все больше врастает в землю. Еще немного, и он скроется в ней совсем. Некоторое время назад его попытались вытащить. Тинкоу поднял его наверх, на край ямы, но не удержал, и он свалился обратно. Потом, много позже, пришли другие... Гдоод, вернее, те, кто был до него... Он так старательно хранил свои секреты и составлял планы, не зная что они уже стали частью других планов. Но он первым нарушил равновесие. Он, Оонк, ты, я — мы все вместе большими трудами, большой кровью выкатили шар наверх, и он застыл на вершине... в неустойчивом положении. Он может покатиться куда угодно, даже обратно. Кстати, в этом направлении ему двигаться проще всего. Пока его выталкивали из ямы наверх, он оставил за собой глубокую колею, а возвращаться по своим следам всегда проще.

— Вы считаете, перемены еще не стали необратимыми?! — подался вперед Суорд.

— Мы хорошо начали, — принцесса Инноэне вздохнула. — Но Тинкоу тоже неплохо начинал, у него были реальные шансы. Империя жаждала перемен. При этом, она успела заглянуть в бездну хаоса и увидеть, что власть денег может быть еще хуже, чем власть силы... Но он не смог...

— А Кэноэ сможет?!

— Он и Кээрт... Да, они могут...

— Почему?!

— Они молоды, влюблены, не циничны. Еще не знают, что невозможное нельзя совершить... Прекраснодушны, видят в людях хорошее и хотят изменить этот мир к лучшему.

— Этого слишком мало, — сожалением покачал головой Суорд.

— Ты прав, но только не сейчас! Помнишь?! Шар колеблется на самой вершине! Достаточно легкого, совсем слабого толчка, чтобы он покатился... куда-нибудь.

— Все равно, я не совсем понимаю... Неужели нельзя просто отправить посланника? Разве то, что происходит в глубоком космосе, на дальних границах, может быть важнее и неотложнее, чем здесь?!

— Послушай, Ванио! Сейчас нет ничего важнее их миссии! — бабушка Инноэне с неожиданной энергией подалась вперед, наклонившись над столом. — Наступает особенное время! Время перемен, когда все возможно, когда не действуют старые запреты! Гдоод... он не просто вышел за пределы... Он открыл двери! Один раз... и второй! У нас появился шанс выйти наружу, единственный за многие столетия! Сбросить древнее проклятие! Измениться!

— Кажется, я понимаю, — медленно произнес Суорд, закусив губу. — Некоторые внутренние проблемы имеют внешнее решение. А каким-то проблемам необходимо внешнее решение, вернее, внешний толчок!... Вы правы, ваше величество! Эту миссию нужно доверить Кэноэ и Кээрт, именно и только им! А я уж позабочусь, чтобы у них за спиной все было гладко.

— Вот и решилось дело! А то заставил старуху расчувствоваться, — бабушка Инноэне достала платок и промокнула им слезы, выступившие в уголках глаз. — Теперь сыграем еще кон, последний?!

— Сыграем! — Суорд решительно сдвинул в центр стола все свои фишки. — Ставлю все на красное! И пусть кто-нибудь скажет, что космические боги не играют в кости!

Глава I. Баба Яга в тылу врага

Кто бы что ни говорил, а мне было крепко не по себе. Да что уж там, колбасило меня изрядно. Одно дело — допускать, что разведка на Филлине завершится близким знакомством с имперцами, и совсем другое — действительно угодить им в лапы, да еще в самом начале миссии.

Адреналиновый угар ухода от погони и гонки по снежной целине сменился отходняком, а вместе с ним пришли и неприятные вопросы. Можно было тысячу раз считать увиденное на чужом корабле на Дальней безыскусной инсценировкой, но я, как никак, оказался среди существ, реально способных бросить сотню человек на ужасную смерть от холода и голода и сделать компьютерную игрушку по мотивам действия отряда карателей.

Точно так же можно было сотню раз убеждать себя в том, что все, кому надо, прекрасно знают о нашем прилете. Но что если, попавшись в плен, я на самом деле выдам имперцам информацию о прибытии земного корабля в систему Филлины?! И что делать, если на допросе меня начнут спрашивать о местонахождении "Одиссея"?! Того, что мне могут прямо залезть в мозги, я практически не боялся. Со всякой химией справятся наноботы в крови. Но имперцы вполне в состоянии прибегнуть и к простым и эффективным мерам физического воздействия!

Между тем, меня начали выпутывать из сети, и тут я испытал новый шок. Проделывавшие эту процедуру молчаливые солдаты были одеты... в подобие анатомических лат молочно-белого цвета! Хотя то, что находилось у них на головах, совершенно не походило на характерные шлемы имперских штурмовиков, сходство было слишком велико, чтобы просто так от него отмахнуться.

Уж не попал ли я часом в далекую-далекую галактику?! Скажем, через некоторое время после того как Дарт Вейдер прикончил императора Палпатина на новой Звезде Смерти у планеты Эндор?!

Проблема заключалась в том, что я абсолютно ничего не знал о событиях, которые должны были развернуться после каноничной шестой серии. В свое время не поинтересовался, а до XXIII века вселенная "Звездных войн" как-то не дожила. Или здесь ее никогда и не было?!

Тем временем, солдаты в белых латах профессионально обшмонали меня на предмет оружия, нашли и отобрали пистолет и аптечку, стянули руки и ноги широкими пластиковыми лентами, а затем бесцеремонно запихнули в темноватый отсек одной из воздушных машин — словно братки в багажник в 90-тых. Но все это прошло как бы мимо меня, настолько я был поглощен обдумыванием новой версии.

Если я на самом деле оказался в мире "Звездных войн", то Филлина и прилегающие системы могут оказаться обломком рухнувшей после смерти Палпатина империи, а "третья сила", о которой рассказывал на корабле Марк Брайтон, — Новой республикой, возрожденным Орденом джедаев или чем-то подобным. Интересно, я сам теперь, случайно, не форсюзер?!

Впрочем, в этом варианте зияла куча прорех. Например, она не объясняла сложные танцы вокруг Земли с подкинутым кораблем и засылкой спецагентов. Да и вообще, не стоит делать столь далеко идущих выводов по единственной и, притом, не точной детали. Как говорится, через одну точку можно провести сколько угодно прямых. Вот если я увижу здесь бластеры, дроидов или знакомую по фильмам технику, тогда да, придется задуматься.

Эта мысль вообще успокоила меня. В конце концов, я сам взял на себя роль разведчика, так и приложу все усилия к самостоятельному поиску правдивой и точной информации о Филлине и Империи. Даже сейчас я не беззащитен, не безоружен и могу за себя постоять. У меня есть связь с друзьями, которые в любой момент знают, где я нахожусь, и на худой конец смогут прилететь мне на выручку. Поэтому хватит бояться того, что еще не случилось, и пора заняться настоящим делом...

Ага, сразу, как только меня выпустят из этого багажника... Так что, остается отдыхать и набираться сил перед новыми испытаниями.

Отдохнуть мне не дали.

— Костя, ты что натворил?! — послышался у меня в голове оч-чень недовольный голос кэпа.

Очевидно, корпус летательного аппарата имперцев был сделан не из металла, так как не экранировал радиоволны.

— Провожу разведку на местности с целью получения достоверной информации о положении дел на планете, — ответил я, выбирая слова.

— Какую разведку?! Тоже еще, спутник-шпион на воздушном шарике! — возмутился Коржевский. — Я спрашиваю, что за цирк с конями ты устроил?!

Я глубоко вдохнул и выдохнул. Подобных вопросов я ждал, но не так быстро. Хорошо еще, что разговор прерывался паузами продолжительностью свыше трех секунд — столько времени требовалось сигналу, чтобы пройти расстояние от планеты до нашей базы на местной луне и вернуться обратно. Это давало хоть какую-то возможность осмыслить сказанное и не пороть горячку.

— Возникла угроза захвата. Провел отвлекающий маневр, — произнес я, стараясь сохранить концентрацию. Общаться с помощью биотоков, проговаривая про себя слова, было непривычно.

— Да кого ты там отвлекал?! Марк сообщил, что это был отряд дружественных филитов, специально охранявший вас на случай всяких неожиданностей. Как только возникла угроза с воздуха, они немедленно выдвинулись, чтобы прикрыть вас. А ты от них куда метку сдернул?!

— Упс!

Такого поворота я не учел. Но почему же Марк сразу не удержал меня? Офонарел от моего резкого старта или понадеялся, что "дружественные" филиты меня отловят? Впрочем, не будем гадать.

— Но хоть ребята смогли нормально уйти? — спросил я осторожно.

— Если не считать, что ты оставил их без штатного пилота, то да. Вышли из атмосферы, летят домой. А вот с тобой что делать?!

— У меня, как бы это, кое-что с собой есть, — предложил я. — Если не понравится в гостях, постараюсь сделать им ручкой.

На этот раз пауза длилась намного дольше, добрых полминуты. Как я надеялся, это не означало, что кэп задохнулся от злости.

— Отставить самодеятельность! — наконец отозвался Коржевский. — Марк сказал, что его здешние друзья пообещали тебя вытащить. Понятно тебе?! Из-за тебя, крякозавра, люди жизнью будут рисковать!

— Кэп, я проникся, — мне и в самом деле стало сильно не по себе. — Постараюсь, чтобы все было не напрасно.

— Ты сначала живой вернись! — буркнул кэп. — Там и будем подводить сальда с бульдами. Мы тебя будем отслеживать. Только не геройствуй зря!

— А это уж не только от меня зависит.

Кэп сердито оборвал связь, а машина со мной внутри скоро пошла на посадку. Как сообщил мне вирт, использовать который связанные руки отнюдь не мешали, полет продолжался чуть более получаса. За это время меня переместили примерно на триста пятьдесят километров в направлении восток-юго-восток.

Усыпив и на всякий случай запаролив вирт, я устроился поудобнее, насколько это было возможно, и стал ждать, надеясь, что обо мне не забудут. Так оно и получилось. Отсек открыли, и двое солдат в белых латах вытащили меня наружу. Немного ослабив путы на ногах, чтобы я мог делать маленькие шажки, они повели меня к небольшому двухэтажному домику с крутой двускатной крышей, под которой тянулась бахрома сосулек.

Пока мы тащились, я усиленно озирался по сторонам, каждую секунду ожидая оклика или тычка от одного из конвоиров. Но они не стали мешать мне усваивать новую информацию.

Ну да, было бы что усваивать! Мы находились на краю обширного плоского пространства, покрытого снегом, которое можно было бы условно посчитать летным полем или посадочной площадкой. Проклятый гравикатер закрыл почти все поле зрения, поэтому я смог заметить только торчащие в отдалении мачты, выкрашенные, как в наших старых аэропортах, в красно-белую полоску. Сбоку, кажется, были еще какие-то постройки, но я их практически не разглядел.

Зато домик, куда меня в конце концов завели, дал мне куда больше пищи для размышлений. Прежде всего, он никак не ассоциировался с высокоразвитой космической цивилизацией. Снаружи он был покрыт немного облупившейся грязно-песочной штукатуркой, а забредя внутрь, я оказался в унылых коридорах с голыми стенами, выкрашенными в темно-зеленый и светло-серый цвет. Пол покрывал красно-коричневый линолеум, сильно не новый. От этого интерьера даже повеяло чем-то родным, словно попал в старое советское учреждение.

После недолгого путешествия меня завели в небольшой кабинет без окон, освещенный люминесцентными лампами с оранжеватым оттенком, и усадили на простой деревянный стул, похожий на венский. Целых четыре солдата в белом целились в меня из странных ружей, напоминающих обрезанные помповушки, очевидно, чтобы не убег.

Сидели мы долго. Мне было скучно. Солдатам, наверное, тоже, но они были при исполнении. В кабинете было довольно тепло, поэтому в куртке включилась вентиляция, обдувавшая меня прохладным воздухом. Как спасались в своих латах и шлемах псевдоштурмовики, не знаю, но еле слышное шуршание воздушного насоса вызвало такую бурную реакцию, что меня едва не застрелили с перепугу. Пришлось сохранять полную неподвижность и вообще старательно демонстрировать, какой я безобидный. Один из солдат, отличавшийся от других тремя треугольниками на рукаве и постоянно что-то старательно бубнивший в микрофон у себя под носом, очевидно, получил от начальства какое-то цэ-у, и все снова успокоилось.

К сожалению, в кабинете было совершенно нечего рассматривать. Помимо стульев, на которых восседали бдительные конвоиры, там находился лишь самый обычный канцелярский стол с изрядно поцарапанной столешницей. Над ним висел небольшой плакатик в серо-зеленоватых блеклых тонах, но я наблюдал его под очень неудобным углом, поэтому разглядеть на нем что-то было практически невозможно. Тем не менее, у меня возникло впечатление, что там изображено что-то на военную тематику. Но не бравые молодцы-легионеры, а что-то совсем приземленное, наподобие сюжетов из патрульной или караульно-постовой службы.

Вопросы, вопросы... Конечно, у меня накопилась масса вопросов. Домик, коридоры, кабинет с его содержимым — все это до боли напоминало мне родной двадцатый век, причем, явно не самый его конец. Неужели имперцы завоевали Филлину так недавно, что даже не успели перестроить все по своему вкусу? Или меня притащили на какой-то совершенно заштатный объект для сохранения секретности?!

Последняя версия в конце концов получила некоторое подтверждение. В очередной раз пообщавшись с начальством, старший конвоир поднялся с места и отдал какой-то неразборчивый приказ. Солдаты помогли мне встать и еще больше ослабили путы на ногах, так что я мог почти нормально идти. И мы пошли...

* * *

Поимка инопланетного агента была, без сомнения, очень важным событием, но влекла за собой столько хлопот! Филлинский военный аэродром, ставший их новой базой, не готов к приему и размещению столь важного, секретного и опасного пленного. Значит, его надо подготовить. Спешно вызванные сотрудники спецотдела должны прибыть с базы Восток, где они ведут следствие по делу о мятеже. Филиты хотят прислать своего представителя, а на это тоже нужно время.

Поэтому Реэрн распорядился доставить пока землянина в небольшой домик, который филиты раньше использовали для размещения каких-то вспомогательных служб, и держать там под неусыпной охраной.

— Пока все спокойно, — доложил ему младший-один, начальник спецкараула. — Объект ведет себя смирно, враждебности не проявляет.

— Никаких эксцессов не было? — уточнил Реэрн.

— М-м-м... Практически нет, господин командующий!

— Что значит — практически?! — насторожился Реэрн.

— Немного смешная история вышла, — смутился младший офицер. — У него в одежде словно само собой что-то включилось...

— Как в одежде?!

— По-видимому, что-то наподобие вентилятора, господин командующий. Здесь довольно жарко, возможно, автоматика и среагировала. Мы от неожиданности едва не стали стрелять из парализаторов. Объект, похоже, это почувствовал. Вел себя подчеркнуто спокойно.

— Спасибо, это важно, — поблагодарил младшего офицера Реэрн.

Одежда с автоматической вентиляцией... Какими еще тайнами обладает их гость?! Реэрн задумчиво покачал на ладони отобранный у землянина пистолет. Странно легкий, но достаточно серьезного калибра, с длинным стволом и лазерной меткой в качестве целеуказателя. На короткой дистанции — эффективное и смертоносное оружие...

Кто же такой его владелец? Вряд ли один из хозяев, для этого он слишком молод. Референт? Курьер? Адъютант? На берегу озера встречались трое. Кто были два других участника? И куда они, в конце концов, делись? Может, они слишком рано покинули тот район, удовлетворившись первой попавшейся добычей?!...

— Господин командующий, — прервал его размышления новый вызов. — Камера для гостя готова. Оборудование для медосмотра и санобработки — тоже.

— Отлично, — оживился Реэрн. — Начинайте процедуры. И обязательно подберите для него новую одежду. Его собственную нужно срочно проверить насчет маячков, а может, и каких-то других сюрпризов!

* * *

В конце коридора, куда меня завели, обнаружился самый настоящий санпропускник. Здесь все выглядело достаточно по-взрослому. Душевая кабинка с большим баком бойлера светила оранжевым огоньком и сверкала металлическими и белыми пластиковыми деталями. Поблизости от нее были установлены какие-то медицинские приборы, сразу же напомнившие мне обитель Мартина на "Одиссее". Возле них хлопотали двое голуболицых имперцев в свободных светло-зеленых халатах и такого же цвета шапочках, похожих на тюбетейки. В сочетании с длинными вытянутыми лицами они смотрелись немножко комично.

Все это великолепие, тем не менее, соседствовало с сероватыми кафельными стенами и покоцанной желтовато-коричневой плиткой на полу — там, где его не покрывал темно зеленый коврик из вспененной резины. Даже странно, как имперцы мирятся с этим диким сочетанием интерьеров из различных эпох в одном помещении?! Или они просто привыкли?!

За простой фанерной перегородкой, выкрашенной белой масляной краской, стояла парочка тихо журчащих унитазов, и это было весьма кстати. Однако солдаты даже там продолжали держать меня под прицелом с таким видом, будто и впрямь опасались, что я возьму и просочусь на их глазах через канализацию. Это назойливое внимание к моей персоне уже начинало несколько напрягать.

Следующим этапом стали душевая кабинка и, увы, прощание с личными вещами. Даже белье эти сволочи взяли и унесли! Особенно мне было жаль ботинок — они были по-настоящему теплыми и удобными, а также вирта. Пусть это был не мой собственный, а обезличенный экспедиционный компьютер с минимумом содержимого, но я уже привык к постоянному наличию электронного помощника и чувствовал себя без него несколько неудобно.

Покончив с водными процедурами, я угодил в лапы медиков, которые просветили меня своими аппаратами и со всеми предосторожностями и реверансами выкачали у меня целую пробирку крови, почему-то вызвавшей у местных коновалов нездоровый энтузиазм. Ох, надеюсь, они тут все-таки не вампиры!

Зато в качестве поощрительного приза мне наконец выдали одежду. Обычное хлопчатобумажное белье, кальсоны типа фланелевых, серую фуфайку под горло, широкие брюки и куртку из плотной черной ткани, похожей на хэ-бэ. На ноги я натянул носки и черные ботинки на липучках с толстой рубчатой подошвой. Простота покроя и полное отсутствие каких-либо декоративных элементов выдавали принадлежность этой обувки к армейским запасам. Но, как мне показалось, ботинки и прочая одежка относятся к разным комплектам.

Дождавшись, когда я оденусь, конвоиры снова стянули мне руки и ноги и отвели в подвал. Тяжелая дверь закрылась за мной, ленты со щелчком распались, и я, наконец, остался один.

Итак, где же я очутился? Небольшой подвальчик никак не напоминал тюремную камеру. Вдоль голых стен тянулись ржавые трубы, на цементный пол брошен толстый (и достаточно мягкий, как я тут же убедился) матрас, под потолком в противоположных углах установлены две микрокамеры, от них тянулись тонкие провода, уходящие в стену. Причем, отверстия для них были явно только что проделаны, с пола даже не смели сор. Наконец, интерьер дополняло большое пластмассовое ведро с крышкой, на которую кто-то положил рулон сероватой туалетной бумаги — очевидно, чтобы никто ничего не перепутал.

Странно, почему же меня запихнули именно сюда? Неужели у них ничего более пригодного не пришлось. А кстати, кто же захватил меня в плен? Официальные власти, на мой взгляд, могли заботиться о секретности, но наверняка нашли бы для меня настоящую тюремную камеру или хотя бы помещение на гауптвахте. И от кого, интересно, нас охраняли так называемые дружественные филиты?

Я уже пожалел, что во время разговора с кэпом забыл спросить его об обстановке на планете. Наверняка, Марк что-то выяснил во время разговора с симпатичной инопланетянкой. Я попытался связаться с "Одиссеем", но безуспешно. То ли в подвале не действовала радиосвязь, то ли мини-спутник ушел на другую сторону планеты, а без его помощи я не смог докричаться до луны.

Что же, я подожду. Показав язык ближайшей камере, я растянулся на матрасе. Однако на этот раз мне не дали как следует поскучать. Вскоре дверной замок щелкнул, и четверка знакомых штурмовиков потащила меня наверх.

Переступив через порог, я непроизвольно остановился и тут же получил тычок в спину. Тут уже не было никаких сомнений. Шутки кончились, начинался допрос.

За длинным столом сидели трое. Конечно, в большом кабинете были и другие люди, но мое внимание привлекли именно они.

Сидящего по левую руку от меня имперца я даже узнал. Кажется, это он первым прибежал, чтобы поглядеть, что за добыча попалась в сети. Сейчас на нем был темно-синий китель с узким стоячим воротничком и какими-то мелкими значками в петлицах. На рукавах и на правом нагрудном кармане формы виднелись нашивки в виде широкого тупого угла вершиной вниз — серебряные со светло-синей окантовкой. Похоже, он был здесь самым главным.

Интересно, что у него за чин? Вряд ли генеральский. По виду он совершенно не похож на крупного начальника. Обычный замотанный мужик лет сорока с хорошим гаком. Лицо, конечно, длинное и долгоносое, но не без определенной приятности. Глаза умные, пальцы длинные и чуткие, по шесть штук на кисти. Почему-то я сразу решил, что он не строевик, а технарь, что-то типа главного инженера — подполковника или полковника.

Другой имперец с невыразительным малоподвижным лицом выглядел помоложе, а на его кителе вместо уголка были нашиты две прямоугольные "шпалы" с черной каймой. Специфический прищур выдавал в нем полицейского или представителя спецслужб.

В тот момент я даже не задумывался, почему решал так, а не иначе. Я просто видел этих людей и понимал, кто они.

Поэтому больше всего внимания я уделил филиту, скромно устроившемуся справа, как бы немного отдельно от тех двоих. Он был одет в штатское — черный костюм-тройку вполне привычного для меня покроя. Только вместо галстука на нем было что-то типа серого с белым шейного платка или шарфа. Он единственный из всех троих носил тонкие наушники с микрофоном, от которых тянулся проводок к небольшому черному предмету, висящему у него на шее, — то ли диктофону, то ли вокмену.

Кто же это такой?! Местный коллаборационист?! А глаза такие добрые-добрые... Волчара еще тот! От одного его вида мне сразу же стало неуютно.

Между тем, сидящий в центре имперец решил приступить к делу. Подняв на меня невыразительные "рыбьи" глаза, он в упор пролаял по-имперски:

— Ваше имя, чин, задание?!

В ответ я просто-напросто нервно расхохотался. Поймите меня правильно: одно время "Обитаемый остров" был моей любимой книгой. Я перечитал его раз семь или восемь и помнил почти наизусть.

Может, нарисовать им классическую схему Мак Сима с двумя Мировыми Светами?! Кажется, чистые листики бумаги на столе лежали. Но взглянув на конвоиров, продолжавших держать мня под прицелом, я как-то срочно передумал. Они могли не понять юмора.

Двое имперцев обменялись недоуменными фразами типа: "Чего это он?" и снова поглядели на меня.

Oes? — вдруг спросил меня шеф, для верности ткнув рукой в мою сторону.

Какой еще "ёс"? — не понял я и вдруг догадался: это же он хочет произнести "Earth" — слово действительно непростое для произношения, особенно, если в языке нет нужных звуков.

— Earth, — с готовностью подтвердил я, энергично кивнув головой, и для верности добавив: — Земля.

— Земли-а, — старательно повторил шеф, косясь на спецслужбовца. — Кто вы?

— Константин Пашкевич, первый пилот, — ответил я по-русски и на всякий случай повторил свою должность и на английском.

Было интересно посмотреть, поймут меня, или нет. Не поняли.

— По-моему, он издевается над нами, -так разобрал я реплику спецслужбовца.

Шеф успокоил его.

— Послушайте, — миролюбиво обратился он ко мне, решив, очевидно, взять на себя роль "доброго полицейского". — Мы не будем сейчас спрашивать, где находится ваш корабль, или с кем вы сегодня встречались. Хотя ответы на эти вопросы очень сильно нас интересуют. Расскажите просто, кто вы, и с какой целью прибыли на планету.

— Меня зовут Константин, — сказал я на русском, внимательно наблюдая за их реакцией. — Родился на Земле, работаю пилотом на космическом корабле. Наша экспедиция имеет мирный характер. Научный, дипломатический, может быть, немного разведывательный. Но не военный. Что касается ваших неудобных вопросов, то я не намерен на них отвечать. Просто потому, что это не мои тайны. Understand?!

Не-а. Not understand. Спецслужбовец так и подскочил, разразившись раздраженной речью. Кажется, он обещал мне форсированные методы допроса и советовал проявить откровенность, пока это еще можно сделать по-хорошему.

Я с трудом подавил зевок. Мне было скучно. Как все предсказуемо: штымп на штымпе... то есть, штамп на штампе сидит и штампом подгоняет. Не собираются они сейчас прибегать к жестким мерам. Иначе с самого начала строили бы разговор совсем по-другому. И вели бы его, возможно, в другом месте.

— Хватит, — наконец заткнул допросчика шеф. — Что толку угрожать, если мы все равно разговариваем на разных языках?

Кстати, в отличие от спецслужбовца, говорившего быстро и неразборчиво, его я понимал практически полностью. И вообще, шеф вызывал у меня, скорее, некоторую симпатию. Такой основательный, неглупый, побитый жизнью мужик. Наверное, с ним можно было бы о чем-то договориться.

Но я все-таки находился на допросе, о чем мне напомнил филит, доселе молчавший.

— Он нас понимает, — негромко сказал он.

Точнее, эти слова произнес по-имперски размеренный механический голос, исходящий из прибора у него на груди. Я так и вытаращился на него. Автоматическим переводчиком меня трудно было удивить. Эта функция считалась одной из базовых у любого вирта. Но почему имперцы даже не попытались воспроизвести в переводе тембр и интонацию? Не посчитали нужным? А использовать мобильную связь вместо проводной им религия не позволяет?!

— Вы нас понимаете? — спросил меня тем временем шеф.

— Э-э-э...

Я кивнул, но не смог произнести ни слова. Об этом побочном эффекте меня предупреждал Олег. При ускоренном изучении языка с помощью дримстера на начальном этапе, пока информация не уложилась в голове, могут возникать подобные затыки. Теоретически я знаю нужные слова, но не могу воспользоваться своими знаниями.

Все трое нетерпеливо, но без раздражения смотрели, как я дергаюсь, безуспешно пытаясь что-то произнести по-имперски. Затем спецслужбовец бросил какое-то короткое слово. Его я не понял, но остальным оно как будто все объяснило. Шеф махнул рукой конвоирам, и меня потащили обратно в камеру. Похоже, они поняли, что сегодня не добьются от меня ничего.

В подвале я лег на матрас, закинув руки за голову. Связи с "Одиссеем" все еще не было. В животе слегка подкручивало — позавтракал я довольно давно, а обеденное время, по моему разумению, уже давно наступило. Впрочем, я не сомневался: здесь обо мне не забудут.

* * *

— Что это было? — заинтересованно спросил вице-директор Ласт, как только за пленником закрылась дверь.

— Блок, — с готовностью повторил спецотделец. — Искусственно наведенная неспособность что-либо сказать или сделать.

— И что этот блок в данном случае... гм... блокирует?

— Вполне вероятно, что саму возможность говорить на нашем языке, — авторитетно пояснил спецотделец. — Впрочем, не удивлюсь, если окажется, что этот блок был поставлен без ведома самого объекта. Вы заметили, он хотел что-то сказать? Но не смог.

— Веселые у них порядки, — пробормотал Реэрн. — А снять этот блок можно?

— В принципе, да, — спецотделец пожал плечами. — Но для этого нужен квалифицированный специалист, которых среди нас, к сожалению, нет.

— Печально, — вздохнул Реэрн. — Но все же, мы его, как минимум, увидели. И наверняка сделали какие-то выводы. Верно?

— Да, это так, — кивнул спецотделец. — Интересный экземпляр. Вы обратили внимание? Пока мы изучали его, он изучал нас. Не военный, это точно. Но вел себя уверенно.

— Не боялся, — заметил Ласт.

— Да, — скривился спецотделец. — Психологическая устойчивость высокая. Давлению — по крайней мере, на таком уровне — не поддавался.

— Мне показалось, что он, возможно, не совсем вас понимал, — предположил вице-директор Информбюро. — Вот с вами, господин командующий, у него такой проблемы вроде бы не возникало.

— Нет, не может быть, — спецотделец покачал головой. — Может, он просто еще слишком молод? Не уразумел, куда попал?

— Да уж не юноша, — возразил Ласт. — И, как говорят у нас, молод телом, а не душой. Я, конечно, могу ошибиться. Может, мне вообще показалось, но иногда... у меня возникало впечатление, что он старше, чем выглядит. У вас, случайно, не практикуют искусственного продления человеческой жизни?

— Мне... не приходилось об этом слышать, — осторожно произнес Реэрн. — Но идея, безусловно, интересная.

— Точно! — поддержал его спецотделец. — У меня тоже возникло впечатление, что он принимает нас не совсем всерьез. Словно умудренный опытом старец — детей, возящихся в песочнице.

— Это всего лишь версия, не забывайте, — покачал головой Реэрн. — И все-таки интересно, что его так рассмешило?

— Что вы у него спросили? — поинтересовался вице-директор Ласт.

— Попросил назвать имя, чин и обязанности, то есть, должность, — спецотделец пожал плечами. — Это стандартная процедура начала допроса.

— Вот, стандартная! — Реэрн наставительно поднял палец. — А не могла ли эта фраза запустить механизм блокировки, о котором вы говорили?

— Да, вполне могла! Получается, что он... смеялся над нами?!

— Не похоже, — задумчиво произнес вице-директор Ласт. — Я сейчас вспоминаю свои ощущения... Мне кажется, это было что-то другое. Что-то в ваших словах его просто развеселило. Может быть, на его языке ваши слова воспринимались как некий каламбур?

— В любом случае, спросить у него мы пока не можем, — с легким раздражением заметил спецотделец.

— Зато нам, возможно, что-то скажут его вещи, — произнес Реэрн. — Я свяжусь с нашим экспертом. Пусть огласит хотя бы предварительные выводы.

Технический эксперт спецотдела в звании старшего офицера третьего ранга был молод и, наверное, не слишком опытен. Но кое-что ему все-таки удалось выяснить даже за отведенное ему ограниченное время.

— Из вещей объекта мое внимание привлекла, в первую очередь, походная аптечка, — докладывал он, демонстрируя небольшой овальный пенал серо-зеленого цвета. — Она, признаться, просто поразила меня своей продуманностью и рациональностью. Способ крепления, замок — очень простые и в то же время надежные. Такая аптечка не потеряется и не откроется самопроизвольно, но ей может легко воспользоваться даже раненый или находящийся в ослабленном состоянии.

— Интересно, — Реэрн осторожно взял со стола вещицу. — Внутри, надо понимать, медицинские препараты?

— Да, таблетки, шприц-тюбики, нашлепки. Заметьте, что все они отличаются друг от друга по цвету и форме. Их не перепутаешь даже в темноте.

— Что там за препараты, вы не выяснили? — поинтересовался вице-директор Ласт.

— Не успел. Здесь на обратной стороне крышки есть схема, но она "немая". Никаких надписей. Предполагается, очевидно, что пользователь должен знать все и так. Либо у них существует известная всем цветовая индикация.

— Возможно, — повел плечом старший-два из спецотдела. — А это что?

— Очевидно, походный рацион. — Эксперт открыл новую коробку, плоскую и большего размера. — Судя по всему, некие пищевые концентраты.

— Да, кстати! — спохватился Реэрн. — Надо бы покормить нашего гостя. Отправьте ему стандартный паек! — обратился он к одному из помощников. — Если их могут есть филиты, то, очевидно, он подойдет и землянину.

— Теперь оружие! — спецотделец коснулся рукой большого ребристого пистолета.

— Здесь я, к сожалению, недостаточно компетентен, — признал технический эксперт. — Могу лишь сказать, что это автоматический пистолет десятого примерно калибра. Стреляет пулями. Их в обойме двадцать штук. Тем не менее, оружие как для своего размера очень легкое, так как изготовлено, вероятно, из титанового сплава.

— Титанового? — удивился спецотделец.

— У вас он не используется для изготовления ручного оружия? — поинтересовался вице-директор Ласт.

— Нет, — покачал головой эксперт. — Это и сложно, и дорого. Мы обычно применяем для снижения веса металлопластик. Вообще, пистолет производит впечатление нерядовой, штучной работы. Максимум, мелкосерийное производство.

— Весьма интересно, — со значением произнес Реэрн.

— Теперь браслет. Очевидно, это электронный прибор. Скорее всего, устройство для связи, аналогичное нашим. К сожалению, больше мне сказать нечего. Может, мой коллега, что сейчас находится на юге, разберется в нем лучше.

— Браслет связи, — спецотделец задумчиво взвесил на ладони совсем не тяжелую вещичку. — А как, хотелось бы знать, осуществляется эта связь? Вряд ли земляне смогли засунуть сюда мощный передатчик.

— И в самом деле, — технический эксперт потер лоб. — У филитов такой системы связи нет. Значит... или они тайно пользуются нашими каналами, или... у них здесь есть свои спутники!

— Постараемся проверить обе версии, — озабоченно сказал Реэрн. — Вы нашли еще что-то интересное?

— О, да! Одежду. Точнее, эту куртку.

— С вентиляцией? — со смешком вспомнил Реэрн.

— Если бы только с вентиляцией! Там настоящая автоматическая климат-система с датчиками на микропроцессорах!

— С чем-чем? — не понял Ласт.

— Это такие миниатюрные электронные вычислительные устройства, — машинально пояснил Реэрн. — У нас они используются в различной технике. Но засовывать их в одежду?! Неслыханно!

— И это еще не все! — эксперт явно наслаждался произведенным эффектом. — В карманах куртки я нашел коробку с походными рационами и аптечку, а также фляжку с неким напитком — вероятно, питательной смесью, набор инструментов, моток шнура, мощный электроразрядник и три запасных энергопатрона... во всяком случае, мне кажется, что это именно энергопатроны. И, наконец, небольшой прибор, назначения которого я пока не выяснил. Возможно, какой-то анализатор. Все снаряжение размещено очень рационально и, можно сказать, составляет с курткой единое целое.

— Хм, настоящая экспедиционная одежда, — с уважением произнес спецотделец.

— Этим ее замечательные свойства не ограничиваются. Материал, из которого изготовлен ее... гм... верхний слой, не горюч, обладает водо— и, похоже, грязеотталкивающими свойствами и невероятной прочностью на разрыв. По крайней мере, мне так и не удалось его разрезать. Пришлось подбираться со стороны подкладки. За внешним покрытием там мембрана, очевидно, обеспечивающая влагонепроницаемость. Затем слой утеплителя, еще одна мембрана, а ближе к телу — еще один слой, который, похоже, наоборот, обладает влагопоглощающими свойствами. В общем, такая верхняя одежда должна обеспечивать комфорт при любой температуре.

— Даже жалко, что вы в процессе исследования испортили эту во всех смыслах выдающуюся вещь, — заметил спецотделец.

— О, нет! У куртки ячеистая структура. Разрезав подкладку в одной ячейке, я не нарушил целостности остальных.

— Безусловно, интересный образец, — отметил Реэрн. — Наверняка, опять штучная либо мелкосерийная работа. Вы нашли какие-либо данные о том, кто мог создать это чудо швейного искусства?

— Нет. Я не обнаружил нигде ни одной этикетки, ни одной надписи. Аналогичная картина с браслетом связи и вообще любым предметом снаряжения.

— Вот то-то и оно! — воскликнул спецотделец. — Вот то-то и оно!

— Простите, что вы обнаружили?! — повернулся к коллеге вице-директор Ласт.

— На самые дорогие, эксклюзивные вещи у нас не лепят никаких ярлыков и не выделяют их каким-либо особым дизайном, — разъяснил Реэрн. — Считается, что самая изысканная роскошь должна быть с виду скромной и неброской. Именно такого типа предметы как раз и обнаружились у нашего гостя с Земли.

— Точно! — подтвердил спецотделец. — Наверняка чей-то сынок, отпрыск какого-то высокопоставленного лица. От этого и взгляд свысока, и отсутствие страха! Он просто не сталкивался раньше с по-настоящему опасными ситуациями и не умеет как следует бояться!

— По моему впечатлению, такой персонаж не стал бы особенно запираться, — задумчиво заметил вице-директор Ласт.

— Да, если бы только с ним можно было побеседовать! — вздохнул спецотделец. — С земным языком у нас совершенно глухо?

— Увы, — коротко бросил Реэрн. — Единственный известный нам специалист в настоящее время находится в резидентуре "Учителей" на Западном континенте. Ваши горданские коллеги ведут поиски, но я бы не рассчитывал на быстрое решение.

На мгновение Реэрну показалось, будто бы он забыл, упустил из виду нечто важное, но он поспешил прогнать эту мысль. Воспоминания, связанные с Симаат, по-прежнему причиняли ему боль. Агентесса, вернее, ее маска все-таки глубоко запала ему в душу, и рана до сих пор кровоточила.

— Тогда что вы будете делать с пленником, господа? — задал вопрос Ласт. — Земляне его в любом случае не бросят.

— Вначале я думал собрать его одежду и вещи, в которых наверняка есть маячки, и устроить засаду, — произнес Реэрн. — Но теперь мне думается, что земляне не попадутся на такую простую уловку. Тем более, что медосмотр показал наличие в организме нашего гостя неких посторонних включений. Полагаю, мы пока оставим его здесь. И посмотрим, кто за ним придет, как и когда...

Глава II. Запад есть запад, восток есть восток

Тучи, много дней висевшие низко над землей, за ночь разошлись, и над больничным садом поднялось неяркое зимнее солнце.

— Все-таки, зима повернула на убыль, а вместе с ней — и старый год, — Айка Веренис с удовольствием подставила лучам светила бледное лицо. — Хотя до весны и тепла еще ой как далеко.

— У вас ужасный климат! — советник Буонн еще выше поднял воротник шубы. — И как вы только здесь живете?!

— Мы привыкаем, — улыбнулась Айка. — Кстати, я тоже выросла в менее холодных краях.

— Ах, да! — огромный на фоне изящной молодой женщины Буонн словно стал ниже ростом. — Это проклятое вторжение! Великие Звезды! Как долго оно будет омрачать отношения между нами!?

— Не знаю, — Айка Веренис со всей серьезностью качнула головой. — У нас говорят, время лечит. Конечно, если ему дают возможность лечить. Бывает и наоборот. Застарелая ненависть — самая страшная и безнадежная.

— О, да! — Буонн еще больше помрачнел, очевидно, вспомнив что-то свое. — Вы, как всегда, очень четко все сформулировали. Мне будет не хватать бесед с вами.

— Что поделать, — Айка пожала плечами. — Вы уже идете на поправку, так что личная сиделка вам больше не нужна.

— Сиделка — нет, — медленно произнес Буонн. — Но как вы смотрите на то, чтобы поработать моей помощницей? Вы хорошо говорите на нашем языке, неплохи в организационной работе и уже знаете столько наших тайн, что мне просто боязно вас отпускать! Вы ведь не только медик, верно?

— Не только, — подтвердила Айка. — Но разве вам не будет привычнее работать с прежними сотрудниками?

— У меня был секретарь на Острове, — Буонн махнул рукой. — Но он не очень умен и не слишком расторопен. Думаю, вы сможете выполнять его обязанности, как минимум, не хуже. И, полагаю, вы же не станете стучать на меня в нашу Службу Безопасности?

— Вот уж точно — нет! — Айка тонко улыбнулась. — В принципе, я не против. Осталось получить согласие моего начальства.

— Я поговорю насчет вас с президентом Калансисом, — пообещал Буонн. — Надеюсь, согласие вашего самого высшего начальства будет достаточно... Э-э-э... Кого вы высматриваете?

— Не высматриваю, а смотрю. Сюда идет командующий Реэрн.

— О, давайте пригласим его внутрь! — Буонн радостно оживился. — Понимаю, что мне сейчас полезны прогулки на свежем воздухе, но я, признаться, просто замерз!

— Я весь внимание! — возвестил Буонн, устраиваясь в кресле.

Айка Веренис тихо встала за его спиной, с жадностью ловя каждое слово.

— ...С одной стороны, мне теперь стало немного спокойнее, — подытожил Реэрн, завершив рассказ о необычном пленнике. — Это не вторжение!

— Почему вы так решили? — с интересом спросил Буонн.

— Об этом свидетельствует сама личность нашего гостя. Молодой человек, совсем не военный, с очень не простым снаряжением... Вряд ли такого послали бы туда, где есть реальная опасность боевых действий.

— Правдоподобно, — согласился Буонн.

— Да, но с другой стороны, проблем не стало меньше. Наши войска на планете сейчас отмобилизованы и ждут нападения превосходящих сил противника. Но что, если никакого нападения в ближайшее время не произойдет?! Людей нельзя держать в постоянном напряжении. Но стоит ослабить режим, как мы тут же получим откат, все противоречия полезут наружу. Многих очень нервирует нынешнее... неопределенное положение, — Реэрн покосился на Айку Веренис. — Мятеж на базе Восток возник не на пустом месте.

— Понимаю, — кивнул Буонн.

— Потом меня по-прежнему очень беспокоят так называемые "Учителя". Они ведут какую-то свою игру, направленную... вы сами понимаете, на что... и имеют для этого возможности. И в отношении землян у меня только прибавилось вопросов. Что они все-таки делают на Филлине? Кто с кем и с какой целью встречался у озера? Какое отношение имеют к ним "Серые Призраки"? И где, в конце концов, их корабли, которых мы потеряли? Не удивлюсь, если они сейчас строят базу или форпост где-то в системе. У меня под подозрением пятая планета и крупные спутники четвертой. Но мне некого и не на чем послать туда для проверки.

— Послушайте, но если землянин понимает наш язык, от него все равно можно получить хоть какую-то информацию, даже если он не может говорить, — заметил Буонн. — Например, задавая ему вопросы, на которые он может ответить "да" или "нет".

— Такая идея возникла, — кивнул Реэрн. — Но землянин отказался сотрудничать. Не удалось провести даже калибровку приборов.

— Что значит — отказался?! — приподнял бровь Буонн. — Сейчас не та ситуация, чтобы миндальничать!

— Во-первых, специалисты пояснили, что это ничего не даст, — вздохнул Реэрн. — Страх и другие сильные эмоции искажают показания детектора. А во-вторых... мы пока стараемся не переходить за определенную черту.

— А вот "Серые Призраки" ее перешли! И не один раз!

— Пока не доказана неоспоримая связь "Серых Призраков" с землянами, я предпочитаю воздерживаться от необратимых поступков, — твердо сказал Реэрн. — Кстати, есть любопытная информация о "Серых Призраках". Мы внимательно просмотрели все вчерашние записи и выяснили одну интересную вещь. В лес ушло на три человека меньше, чем было в группе, которую обнаружили беспилотники-разведчики! И это не считая двоих участников встречи у озера! Похоже, мы допустили ошибку, отказавшись от прочесывания местности. Я договорился с филитами, чтобы они отправили в этот квадрат людей, умеющих читать следы. Снег вчера и сегодня не шел, поэтому, надеюсь, они смогут там что-то обнаружить.

— О, это действительно интересно! — оживился Буонн. — Как что-то выясните, дайте мне знать.

— Обязательно! И о землянине тоже. Филит из Информбюро, вице-директор Ласт, предложил способ, как все-таки вытянуть из него хоть какую-то информацию.

* * *

Говорят, самый страшный враг узника, особенно, в одиночке, это скука. Но мне пока удавалось с ней успешно бороться. Возможно, будь на этом месте кто-либо из моих новых современников, он, вероятно, уже через несколько часов полез бы на стенку... без вирта и связи. Но я еще не успел настолько сродниться со своим электронным помощником и мог обходиться без него.

Тем более, что меня все-таки сподобились накормить, хотя и без больших разносолов, а затем восстановилась связь с кораблем, и я наконец смог получить у Марка краткую политинформацию. Правда, рассказывая, Марк, похоже, не испытывал особой радости, и я его понимал. Оказывается, пока мы летели на Филлину, обстановка здесь коренным образом изменилась.

Для начала, филиты, по его словам, подняли восстание против имперской власти, подавленное самым жестоким образом, вплоть до применения ядерного оружия. Повстанцы, тем не менее, избежали полного разгрома и, уйдя в подполье, продолжали вредить, чем могли. Всего за пару недель до нашего прибытия им удался очень громкий (во всех смыслах) теракт. На одной из военных баз Империи был взорван ядерный заряд. На этом инсургенты, очевидно, не собирались останавливаться, так что ситуация здесь оставалась самая взрывоопасная.

Однако это еще были только цветочки. По данным Марка, вернее, его информаторов, местные власти на Филлине воспользовались восстанием, чтобы отложиться от Империи, и объявили что-то типа декларации о независимости. Так что на планете шла теперь трехсторонняя война между имперскими лоялистами, местными самостийниками и филлинскими повстанцами, которые хотели вообще избавиться от любых голуболицых господ. Наконец, на локальном уровне по планете шастали всякие "вольные атаманы" с не подчиняющимися никому отрядами, возникшими на основе всяческих местных "самооборон" и остатков имперских гарнизонов. Марк считал вполне вероятным, что к одному такому отряду угодил и я.

В общем, только нас и не хватало в этой многоцветной ядреной (или ядерной) каше! А хуже всего было то, что Марк, как обычно, где-то привирал и что-то недоговаривал, а я, общаясь с ним по дальней связи, не мог "видеть" ложь.

Между тем, смущало меня многое. Например, камера, в которой я сидел, и камеры, которые за мной следили, принадлежали не только к разным мирам, но и к разным эпохам. Марк так и не ответил мне на простой вопрос: когда Империя захватила Филлину? "Достаточно давно. Точно не помню", — буркнул он и поспешил свернуть разговор.

С одной стороны, для этого странного смешения технологий из разных времен можно было найти объяснение. Например, такое. Получив власть над Филлиной, находившейся где-то на уровне Земли второй половины ХХ века, Империя не стала разрушать все без основания, а приспособила под свои нужды имеющиеся постройки с их содержимым.

Однако домик, в котором я находился, не производил впечатления древности или заброшенной затхлости. Его построили не очень давно, настелив на полы новый линолеум, уложив в санузлах кафельную плитку и установив люминесцентные светильники, и с тех пор активно использовали. Но тогда это могло означать, что владычество Империи над Филлиной было достаточно поверхностным и слабо затрагивало экономику, раз местные жители продолжали выпускать все те же самые стройматериалы, что и перед имперским завоеванием. Только так я мог объяснить то, что видеокамеры и соответствующая информационная сеть были явно установлены в моей подвальной камере только что и притом наспех.

После завершения сеанса связи я с удовольствием отдыхал, ведь последние дни выдались для меня довольно напряженными. Потом по совету Мартина как следует размялся и заснул сном праведника. А утром, когда я только продрал глаза, за мной пришли.

На этот раз все было понятно до прозрачности. Меня собирались подвергнуть допросу с помощью местного эквивалента детектора лжи. Но не на того напали!

Вообще, хорошо навороченный детектор лжи — это такая поганая штучка, которая действует по принципу: коготок увяз, всей птичке пропасть. Стоит ему только уловить и зафиксировать какую-нибудь вашу реакцию, и он вцепится в тебя всеми своими электронными глотками и не остановится, пока не выпотрошит подчистую.

Чтобы воспротивиться этому, мне удалось погрузить себя в такой глубокий транс, что я почти выпал из реальности. Вокруг суетились некие гуманоиды, что-то от меня требовали, задавали мне какие-то вопросы — все это проходило мимо, не задевая меня. Потеряв терпение, они даже начали колоть меня иглами и бить электротоком, но я не чувствовал ничего.

Вся эта тягомотина продолжалось достаточно долго, пока не пришел шеф и не прекратил издевательства. Меня извлекли из пыточного ложа и оттащили (ноги в тот момент меня плоховато слушались) обратно в камеру, где за время моего вынужденного отсутствия произошли кое-какие изменения. Вместо начавшего уже подванивать ведра с крышкой появились ящик биотуалета и рукомойник, а на матрасе горкой была сложена вся моя одежда, начиная от белья, которое они, к счастью, не додумались выстирать, и заканчивая курткой. Естественно, все ее карманы, включая потайные, были девственно пусты, а в одном месте я обнаружил разрез на подкладке, аккуратно заклеенный.

Находка меня образовала. Я сделал небольшой стриптиз на камеру и с удовольствием переоделся, а затем воспользовался удобствами. Затем, очевидно, дождавшись, покуда я завершу все свои дела, в камеру явились без стука давнишние штурмовики в белом. Они забрали старую одежду и принесли небольшой стол из светло-зеленого пластика, напоминающий по дизайну мебель от IKEA, и такого же цвета табуретку. Водрузив на стол пачку бумаги и несколько толстых карандашей, они удалились.

Бумага меня, признаться, несколько озадачила. Они что, ожидают получить от меня какие-то показания в письменном виде?! Или рассчитывают заиметь данные для психологического анализа?! Так я их озадачу!

Недолго думая, я сел за стол и проделал то, что хотел совершить еще на вчерашнем допросе. Нарисовал картинку с двумя планетными системами, изобразил, как умел, космический корабль, похожий на прозрачную мину, с человеком внутри. Добавил к ним слона с протянутым хоботом, сердитого медведя и, разогнавшись, леща анфас, чем-то напоминающего вчерашнего дознавателя с двумя "шпалами".

Вот только зря я, наверное, это сделал. Я не бог весть, какой художник, но изображения различных забавных зверюшек освоил, чтобы позабавить своего старшенького — он любил смотреть, как я рисую, а затем раскрашивал мои картинки яркими фломастерами.

Глядя на рисунки, не в силах оторвать от них застывшего взгляда, я чувствовал, как меня накрывает настоящим цунами тоски и отчаяния. Два года я не видел своих родных, и хотя умом понимал, что расстался с ними навсегда, сердце упорно не желало это принимать. На корабле во время полета я просто запретил себе об этом думать, но там было и проще воспринимать себя в дальней экспедиции в отрыве от семьи и друзей. Здесь же на меня вдруг опять накатило, казалось бы, надежно заглушенное чувство безвозвратной утраты.

Мне помогло справиться с собой только осознание того, что за мной наблюдают чужие. Чтобы отвлечься, я начал петь вслух, стараясь скрыть тоску за знакомыми словами и мелодиями. Здесь мне неожиданно помогли карандаши и бумага: записывая, я вспомнил некоторые тексты, которые раньше не мог полностью воспроизвести.

Исполнял я, в основном, Высоцкого. У меня к нему вообще сложное отношение, его песни идут у меня только под настроение. Но как раз именно такое настроение у меня сейчас и было.

Немного устав, я переключился на Киплинга. Его помнят и в этом времени, и с собой в полет я взял большой сборник, поместив его во внешнюю "оболочку" вирта. А за долгие вахты, когда молча сидишь и повторяешь про себя стихи на английском, постепенно выучил наизусть десяток наиболее сильных вещей.

Продекламировав "Мэри Глостер", а затем три раза подряд "Запад есть запад, восток есть восток", я, наконец, успокоился. Опять переговорил с "Одиссеем", послушал Сергея и Да Силву о том, как продвигается изучение Ch-4, а затем как следует размялся, решив окончательно забить тоску физическими упражнениями. Причем, загонял я себя настолько успешно, что, опустившись на матрас после ужина, тут же провалился в глубокий сон без сновидений.

* * *

— Ваши люди показали себя выше всяких похвал! — Реэрн церемонно поклонился Киру Калансису.

— Они нашли что-то любопытное?! — президент даже подался вперед от нетерпения.

— Более чем! Для начала, они нашли место, где находились "Серые Призраки", пока их не спугнули. Такое впечатление, что они как следует потоптались по лесу, а затем слаженно двинулись не на северо-восток, где они, якобы, потом оказались, а на запад!

— Куда же вел их след?!

— К сожалению, мы не смогли пройти по нему до конца. Стемнело, а потом пошел снег. Но очевидно, что в северный лес под нашим носом прорывалась совсем другая группа! Мы поймались на отвлекающий маневр!

— То есть, они отвлекали вас от той первой группы? — нахмурился Буонн. — Кого же или что они тогда прикрывали?!

— Не знаю. Но это еще не все. Следопыты обнаружили и место встречи у озера. Там тоже есть свои загадки. Судя по изображениям, переданным "птичками", на ней присутствовали трое, но следы удалось найти только двоих! Один из них помчался на своих лыжах-самокатах вдоль берега, едва не столкнувшись с "Серыми Призраками", и отправился на юго-восток, где в конце концов попался нам.

— Значит, участие вашего пленника во встрече у озера можно считать доказанным? — потер руки Буонн.

— Мы в этом, собственно, почти и не сомневались. Но еще более интересен второй след. Он уходит в лес и ведет к месту посадки летательного аппарата с гравитационным двигателем! Там было, как минимум, трое членов экипажа. Один остался на месте посадки и хорошенько там потоптался, а двое отправились на встречу. Потом один обратился в бегство, а второй вернулся и улетел вместе с напарником.

— И вы ничего вчера не обнаружили?! — ахнул Буонн.

— Пилот, который тогда вел мой катер, сообщил, что видел некую аномалию, которая не регистрировалась приборами. Но тогда он просто не поверил своим глазам. Очевидно, это и был взлет малого корабля или посадочного модуля землян. И то, что мы его не заметили, говорит об очень хорошей маскировке и развитых технологиях.

— Серьезный противник, — пробормотал Буонн.

— Похоже на то. Но если соединить эти сведения с рисунками, сделанными нашим гостем, возникает нечто еще более любопытное.

— Какими еще рисунками? — заинтересовался Буонн.

— Вчера после неудачной попытки допроса с помощью детектора вице-директор Ласт предложил дать ему бумагу и принадлежности для письма и посмотреть, что получится. Вот, что из этого вышло.

Реэрн вынул из папки несколько листов бумаги и разложил их на столе. Буонн и Калансис с интересом склонились над ними, а за спиной советника осторожно вытянула шею Айка Веренис.

— Вы подумали о том же, что и я? — Буонн придвинул друг к другу два рисунка, на одном из которых были схематично изображены планетные системы, соединенные пунктирной линией, а на другой — небольшой почти круглый космический корабль с фигуркой человечка внутри. — Он прилетел сюда не на одном из больших кораблей, а на этой штуке?!

— Возможно, да, — осторожно произнес Реэрн. — Эта версия выглядит достаточно вероятной. Не исключено даже, что наш гость и земляне на больших кораблях вообще принадлежат к различным группировкам. К сожалению, всю картину это только запутывает. Равно как и другие рисунки нашего гостя, смысл которых нам пока не удалось расшифровать.

— Какие-то зверюшки, — Калансис положил рядом три листка. — Этот похож на мамонта, что обитает в наших степях, но какой-то лысый, без шерсти. И бивни у него не такие. А второй мне больше всего напоминает лесного медведя, живущего на севере Западного континента. Третий же вообще то ли шарж, то ли какая-то рыба. У нас есть легенда о людях-рыбах, будто бы живущих на дне океана, но...

— Но а вдруг это тоже подсказки?! — возбужденно воскликнул Буонн. — Север Восточного континента, север Западного континента, океан... Остров?! Может, это намек на то, где находятся их тайные базы?! Они же не в курсе, что нам об этом уже известно!

— Только с чего бы ему делать такие подсказки? — с сомнением покачал головой Калансис. — А еще что он делал?

— Пел.

— Пел?! — ошеломленно переспросил Буонн. — Что пел?

— А это я сейчас могу продемонстрировать.

Реэрн вытащил из кармана портативный проигрыватель и поставил его на стол.

— У него хороший голос, — отметил Кир Калансис, когда они прослушали первую песню.

— И интересный язык, — добавил Буонн. — Твердый и в то же время мягкий... Но нузно вибрат диривьанние кост... кость... уми... Не представляю, как это можно произнести и не запутаться! Однако мотив не слишком веселый.

— Дальше будет еще жестче, — предупредил Реэрн. — Слушайте.

— Они воевали, это точно! — вдруг сказал Кир Калансис, когда Реэрн снова остановил запись. — Может, не его поколение, а предыдущее, но они прошли через войну. Долгую, тяжелую и кровопролитную.

— Почему вы так решили?! — недоуменно поднял голову Буонн.

— Потому что сами воевали. Еще до... вас. Я был на фронте. Эти песни очень похожи на наши, про ту войну. Вы не заметили?! Та, самая первая, с рефреном "первий-второй", словно о том, как завоеватели пришли на их землю. Потом дальше, "ми-и-ир вашему дому!" — это как падение бомбы. И последняя, где "та-та-тa-та, та-тa-та, та-тa-та-та-тa, тоби сонце зошло навостоки" — это о том, как трудно досталась победа.

— Но они победили? — уточнил Реэрн.

— Да, бесспорно. Я же говорю, у нас очень похожие песни. И по мелодии, и по... общему ощущению.

— Вот вам и штатский молодой человек, богатый сынок, — покачал головой Буонн. — Возможно, у них все общество сильно милитаризировано.

— Признаться, такая мысль приходила и ко мне, — заметил Кир Калансис. — Причем, еще раньше. Когда вы прислали перевод предсмертного письма того... м-м-м... Александра Хэмильтона.

— Какой еще перевод?! — Реэрн прижал ладонь ко лбу. — Ох, проклятые Черные Звезды!... Прошу прощения, господа, дама...

— Что случилось?! — воскликнул Буонн.

— Я совсем забыл! Мы же нашли на земной базе компьютер с программой-переводчиком! А теперь он, наверное, на Западном континенте. Я немедленно свяжусь с ними, прикажу, чтобы его срочно доставили сюда!

— Связывайтесь! — поддержал его Буонн. — У них там сейчас скоро полдень, так что самое время. Мы подождем.

— Спасибо за терпение, — закончив разговор по спутниковой связи, Реэрн снова повернулся к собеседникам. — На чем мы остановились?

— На песнях нашего... гм... гостя, — напомнил Буонн. — Господин президент предположил, что они о войне, через которую недавно прошли и выиграли земляне.

— Хотелось бы знать, с кем они воевали, — вздохнул Реэрн. — Только этого не хватало... В общем, он еще довольно долго пел, а потом начал как бы декламировать. Причем, вот эту вещь он исполнил целых три раза подряд.

— Это другой язык, — сразу же определил Кир Калансис.

— И чей же? Другой планеты?!

— Да нет же, все очень просто! — улыбнулся президент. — Очевидно, в отличие от вашего мира, у них на планете по-прежнему существуют различные народы и различные языки.

— Выходит, Единение произошло у них сравнительно недавно? — задумчиво предположил Буонн. — А может быть, на Земле еще сохраняются, как и у вас, различные государства? И то, что наш гость прилетел отдельно от остальных, на небольшом корабле, может объясняться некими противоречиями между ними! Это надо использовать!

— Если это действительно окажется правдой, — с сомнением произнес Калансис. — Чем он, кстати, еще занимался, кроме того что пел?

— Физическими упражнениями, очень интенсивными. Причем, это именно упражнения для поддержания физической формы, а не тренировка бойца или рукопашника.

— Что же, это объяснимо, ведь он — не военный, — бросил Буонн. — На это пока все о нем?

— Нет... — Реэрн неуверенно качнул головой. — Помимо всего прочего, он исполнил одну песню... Понятия не имею, о чем, но... почему-то она меня чем-то задела. Послушаете?

— Обязательно! — у Кира Калансиса разгорелись глаза. — Мы заинтригованы!

Реэрн наклонился над проигрывателем, и всю комнату словно заполнил сильный мужской голос, певший с не понятной им тоской на не известном им языке.

"Я прошу, хоть ненадолго, боль моя, ты покинь меня...".

Песня закончилась внезапно. Голос замолчал, а все они продолжали неподвижно сидеть, не отрывая взгляда от проигрывателя, будто ожидая продолжения. Только когда в динамике послышалось покашливание и что-то вроде: "Э-эх", Реэрн, протянув руку, выключил аппарат.

— Да, не зря вы обратили на это внимание, — задумчиво произнес Буонн. — Что-то у него сильно не в порядке, что-то пошло не так... Возможно, теперь он легче пойдет на контакт. А как думаете вы, госпожа Веренис?

— Я?! — застигнутая врасплох Айка Веренис прижала руки к щекам, глаза ее подозрительно блестели. — Я... я должна увидеть его, обязательно! Мне кажется, я... смогу его понять!

— Что же, возможно, — Кир Калансис испытующе посмотрел на взволнованную молодую женщину. — Как только хозяева разрешат.

— Да, конечно, — Реэрн прокашлялся. — Я не против. Но, наверное, уже не сегодня. И не завтра...

— Послезавтра, — подытожил Буонн. — Вы навестите его послезавтра.

* * *

Такое впечатление, что обо мне забыли. Нет, конечно, белые "штурмовики" регулярно приносили мне пайки в интересной упаковке, что за несколько часов сама собой превращалась в мелкую невесомую труху. Но после неудачной (для моих тюремщиков) попытки допроса с помощью детектора лжи прошло уже свыше двух суток, а меня больше не трогали.

От скуки я, правда, пока еще не страдал. Много занимался физическими упражнениями, вспоминал прочитанные в двух жизнях книги и просмотренные фильмы, общался с ребятами, отсыпался после полутора лет ночных вахт и, само собой, размышлял.

Вероятно, я все-таки поторопился со своей разведывательной вылазкой, которая пока ни к чему не привела. Марк, описывая текущую обстановку на планете, наверняка, в чем-то наврал, но мне не хватало информации, чтобы уличить его в какой-либо неточности.

Разговаривая с "Одиссеем", я порой испытывал неприятное чувство оторванности от команды. Возникало впечатление, что я отлыниваю или филоню. На корабле жизнь била ключом. Вчера парни со всеми предосторожностями отправили на Филлину три зонда. Один из них опустился на юге местной Америки и уже обрадовал Брату обширной информацией о тамошнем животном и растительном мире. И это он еще не добрался до выходов горных пород, чего с нетерпением ожидал Сергей! Два других зонда бороздили океаны в Южном полушарии и тоже не молчали.

Филлина оказалась на редкость богатой жизнью планетой. По-видимому, на ней не было периода массового уничтожения морских и сухопутных обитателей, как на Земле в девятнадцатом-двадцатом веках. Возможно, имперцы, захватив Филлину, не дали развиться местному капитализму либо снабдили местное население искусственными заменителями слоновой кости или китового уса.

Безусловно, я понимал, что период покоя не продлится долго. Местные власти, обломавшись на мне, очевидно, запросили помощь у центра. Еще день-два, и сюда прибудут новые "специалисты" или же меня ждет новое путешествие. Честно говоря, я бы предпочел второй вариант. В подвале мне было неуютно. Я даже начал составлять планы бегства, но пока не торопился пускать их в ход. Я ждал.

И вот вскоре после обеда на четвертые сутки моего заключения (если считать первым день попадания в плен) я все-таки дождался. Внезапно зашедшие в камеру двое "штурмовиков" принесли еще одну табуретку, приставив ее к столу, а затем на пороге появился еще один имперец, в котором я узнал шефа. В руке он нес небольшой плоский предмет, похожий на ноутбук. А когда он поставил его на стол и включил, я убедился, что это действительно ноут, причем, земного производства в космическом исполнении или, на худой конец, с земным программным обеспечением.

По экрану поползли строчки на привычной латинице. Появилась заставка какой-то американской операционки, немного напоминавшей Windows с ее разноцветными квадратиками. Ее сменило изображение красивого горного пейзажа, на фоне которого начали проявляться иконки. Вдруг поперек экрана высветилась большая пульсирующая красная надпись, и он потух.

— Питание кончилось, — лаконично объяснил я шефу по-имперски. На этот раз чужой язык вполне комфортно уложился у меня в голове. — Надо... э-э-э... включить сеть или поменять...

Не найдя нужного слова, я выщелкнул израсходованный энергопатрон и продемонстрировал шефу.

— Ставить такой. У меня в куртке было три штуки.

— Вы можете говорить на нашем языке? — наконец, шефу удалось подобрать с пола рухнувшую челюсть.

— Немного могу.

Почему я вдруг нарушил молчание? По очень простой причине. Получил новую ориентировку от Марка. По своим каналам он выяснил, что я оказался у официальных властей Филлины, то есть, сепаратистов, решивших отколоться от Империи, воспользовавшись кризисом. В этом они получили поддержку от некоторых филитов, решивших, что самостийники будут нуждаться в поддержке местного населения и станут за эту поддержку платить. В общем, нынешние события чем-то напоминали распад Римской империи... если, конечно, центр не сможет снова подчинить себе окраины.

По словам Марка, вероятность успешного возвращения Филлины в лоно звездной державы была еще достаточно высока. Поэтому сепаратисты, возможно, были бы не против задружиться с Землей против своего бывшего сюзерена, но этот вариант совершенно не устраивал нашего начальника экспедиции.

Вообще, насколько я мог понять из осторожных намеков и недомолвок Марка, задача перед ним стояла непростая. С одной стороны, ему надо было показать явную и очевидную угрозу со стороны Империи, чтобы подтолкнуть Землю к созданию своего космического флота. При том, что посвященных в этот замысел после восстания на Филлине и переворота либо уже не было в живых, либо они были загнаны в подполье, отстранены от власти и принятия решений. С этой точки зрения союз с независимой Филлиной, которой было, чем расплатиться за силовую поддержку, выглядел неплохим вариантом.

С другой стороны, с Империей не стоило ссориться всерьез в расчете на возможный союз. И в эти планы поддержка сепаратистов никак не вписывалась. Тем более, что, по словам Марка, это были какие-то неправильные сепаратисты, а их выступление могло быть инспирировано извне, как бы ни той самой "третьей силой".

В общем, дело было очень тонкое, поэтому Марк советовал не отказываться от контактов с нынешними властями планеты, но и не распахивать объятия им навстречу. Мне же, по его мнению, следовало играть роль простого пилота, не посвященного ни в какие политические расклады. Мол, моя задача — провести корабль от одной планетной системы до другой, а над всем остальным пусть ломает голову начальство.

Поразмыслив, я решил принять эту рекомендацию Марка, а остальное — просто учесть. Моей главной задачей по-прежнему оставался сбор максимально полной и достоверной информации о положении дел на планете и Империи в целом. Только так можно было разобраться в густой мешанине из правды, полуправды и правдоподобной лжи, которой продолжал потчевать меня — да и всех остальных — Марк. Ни я, ни ребята на корабле пока не находили очевидных противоречий в его версии, но это не означало, что их не было совсем.

Поэтому я с готовностью пошел на контакт с шефом, рассчитывая с его помощью заполнить пробелы в своих знаниях. Конечно, при этом и я сам должен был поделиться с ними некими сведениями, но любой разговор — это всегда обмен информацией, здесь все по-честному.

Тем временем, шеф начал выходить из ступора. Интересно, что его так удивило в моих словах? Я ведь еще на первом допросе признался, что понимаю их речь. Или у них считается, что инопланетники в принципе не могут говорить на их языке без автоматического переводчика?! Загадки, опять загадки...

— Кто вы? — мой собеседник наконец сподобился на первый вопрос. — Представьтесь, пожалуйста.

— Константин Пашкевич, пилот космического корабля "Одиссей", — произнес я по-имперски. — Можно Костя. А вы?

— Эсетенииска третьего даанга Реэрн, — официально наклонил голову шеф.

Ага. Это, значит, у него такое воинское звание. Эсетенииска можно было дословно перевести как "самый старший командир" — тот, кто имеет право отдавать приказы, а третий даанг немедленно трансформировался у меня в третий дан. Жаль только, не ко времени выяснять, какой дан у них главный — первый или, скажем, сотый.

— Вы не военный? — между тем то ли спросил, то ли уточнил "третий дан".

— Нет, — я старательно покачал головой, но затем спохватился: ведь у имперцев этот жест может и не означать отрицания. — Наш корабль не военный. Мирный.

Я был не совсем уверен, что использовал правильное слово, но шеф меня понял.

— Ваш — нет, — прищурился он. — А остальные? Сколько земных кораблей в системе Филлины?!

— Семь, — небрежно ответил я. — Или восемь. Это смотря как считать.

— И все они военные?! — остро блеснул взгляд шефа.

— Нет, — я широко улыбнулся. — Не все.

Вообще, вопрос о количестве земных кораблей был одним из тех, которые мы обсуждали с Марком. И здесь я снова согласился с его рекомендациями. Сепаратисты, повстанцы — все равно они были имперцами, а значит, уважали, прежде всего, силу. Представать перед ними слабыми было просто опасно. К тому же, я почти и не соврал. На "Одиссее" было два больших планетолета, на одном из них мы высаживались на Дальнюю, и четыре небольших кораблика типа того, на котором мы вылетали на Филлину. Плюс автоматический корабль — носитель зондов, который мы отправили в самостоятельный полет еще до Дальней. К настоящему моменту он уже давно проскочил планетную систему и углубился в местный рассеянный пояс. Связь с ним еще поддерживалась, но слабо, а скоро должна была прерваться совсем.

— Какие-либо ваши корабли уже находятся на Филлине? — напряженно спросил шеф.

— Нет, ни одного, — поспешил я успокоить его.

— Тогда где они?

— Кто где, — я пожал плечами. — На других планетах, на лунах.

— Что они там делают?! Строят базы?!

— Нет, — я снова покачал головой. — Изучают. Почему это вас так сильно беспокоит? Это что — ваша система?!

Конечно, это было невежливо, но мне вдруг захотелось проверить одно безумное предположение. И я... кажется, попал в точку?! "Третий дан"... смутился!

— Военный не выбирает места службы, — произнес он примирительным тоном.

— У меня то же самое, — вспомнил я о своем образе, который следовало поддержать. — Моя задача простая. Привести корабль из одного места в другое место.

Шеф понимающе (и понятно) кивнул. Кажется, мои слова оказались в чем-то созвучными его мыслям.

— Почему вы меня вообще задержали? — спросил я, торопясь ковать железо, пока горячо. — Или я что-то нарушил?

Реакция шефа меня поначалу поразила. Похоже, он даже обрадовался моему вопросу!

Однако его реплику я не разобрал. Кажется, "третий дан" предъявил претензии какому-то отряду.

— Простите, я не понял. Какой отряд? — вежливо спросил я.

"Третий дан" смерил меня неприятно пронзительным взглядом. Но через несколько секунд он смягчился. По-видимому, он поверил, что я в самом деле не понял его вопрос.

— Я говорю о военном отряде, состоящем их землян или филитов с земным оружием, — отчеканил он, четко выговаривая каждое слово. — Они убили семь дюжин филитов и напали на нашу базу. Погибла дюжина кээн!

— Кого?! — снова недопонял я.

— Кээн, нас, — шеф указал на себя. — Граждан Империи.

Ага, а филиты, значит, не граждане. Интересная информация...

Однако что делать с так называемыми "дружественными филитами"? Я не сомневался, что имперец имеет в виду именно их. Да уж, молодцы партизаны! Дают прикурить и имперским оккупантам... то есть, сепаратистам, и их местным прислужникам! И земное оружие в их руках меня не слишком удивляло. Вот, значит, для кого предназначалось содержимое длинных зеленых ящиков в тайной кладовой "Одиссея"!

А теперь думай, как не подставить ребят.

— Ничего не знаю о таком отряде, — убедительно произнес я.

— Возле озера разговаривали трое. Одним из них были вы, — утвердительно сказал шеф. — Вы встречались там с вашим агентом, верно?

— Верно, — осторожно подтвердил я.

Агентом, да... Точнее, агентессой. Я мысленно вздохнул. На Филлине мне пока не встречалось других женщин, поэтому инопланетная красотка, что и говорить, запала в душу. Интересно, представится ли возможность увидеть ее еще раз?

— Пока вы встречались, рядом с вами находились люди из того отряда, — продолжил шеф, буквально сверля меня глазами. — Теперь вы вспомнили?!

— Подождите! — воскликнул я. — Эти люди пытались схватить нас! Мы обнаружили угрозу. Я попытался отвлечь их, увлечь за собой. Мне удалось. Мои товарищи ушли. Это не наш отряд!

Шеф не сводил с меня пристального взгляда. Я буквально чувствовал, как у него в голове что-то прокручивается. Затем он медленно кивнул.

— Допустим, вы к ним отношения не имеете. А другие земляне?!

Я пожал плечами.

— Не знаю.

Как ни странно, этот ответ, похоже, удовлетворил шефа.

— Вы исполняли песни на разных языках, — неожиданно перешел он на другую тему. — Ваша цивилизация состоит из нескольких народов со своими языками?

— Да, — я не мог отрицать очевидного.

— А сколько у вас тэмраэнкхиоран?

Сколько чего?! Это слово было мне незнакомо. По частям его примерно можно было перевести как "самостоятельная общность". Он имеет в виду государства, что ли?

— Четырнадцать основных, — ответил я. — Не считая всякой мелочи. А у вас?

— Двенадцать, — сказал он. — Филлина — одиннадцатая бииртангиоха Империи.

Ага. Значит, у них двенадцать этих на "т". И скорее всего, это таки не отдельные государства, а провинции этой звездной империи. И еще, как минимум, одиннадцать "бии", которые не "т". Итого у них могут оказаться целых двадцать три обитаемые планеты! Ничего себе противничек, если что! И при таком раскладе зачем им мы, земляне?! Разве что как пушечное мясо, но и это вряд ли, не так уж и много нас, если с ними сравнивать...

Впрочем, "третий дан" тоже не выглядел обрадованным. То ли он вспомнил, что Филлина уже не одиннадцатая "бии" Империи, а неизвестно, что. То или еще о чем-то неприятном подумал...

— Все ваши тэмраэнкхиоран управляются централизованно? — вдруг задал он новый вопрос.

— В принципе, они должны действовать сообща, однако больше соперничают друг с другом, — осторожно произнес я. Пожалуй, не стоило признаваться не знакомому с нашими реалиями имперцу в раздробленности и разделенности землян. — Но в отношениях с Империей они выступят как единое целое!

— Понятно, — теперь пришла очередь вздыхать имперцу, или, как его правильно назвать, кээнцу, кээниту. Похоже, он все-таки был не в курсе реального положения вещей. — Скажите, вы родились на Земле?

— Да.

— И... какая она?

— Какая? — я задумался. — Она... разная, — мне отчаянно не хватало слов. — Очень разнообразная природа. Льды на полюсах, леса, горы, океаны... города. Красивая...

— Города? — внезапно заинтересовался шеф. -Большие города? Какие они?

— Э-э-э... Удобные, — наконец, мне удалось найти нужное слово. — Приятные для жизни. По крайней мере, там, где я жил.

— У вас на Земле живут только земляне? — снова полюбопытствовал шеф. — Или другие народы тоже?

— Нет. В нашей... э-э-э... империи, — я подобрал наиболее подходящее понятие, — живут только люди, земляне. Других народов нет.

Оу! — похоже, мои слова впечатлили шефа. — Я тоже когда-то жил в большом городе. Самом большом. Столице.

— Вот как! — я покачал головой. И далеко же занесло этого бывшего столичного жителя. — Там находится ваше правительство? Кто управляет вами? Император?

— Не совсем, — шеф поморщился.

Снова незнакомый термин, как-то хитро сопряженный с числительным "пятнадцать". То ли какая-то группа из пятнадцати человек, то ли пятнадцатая... ну, например, башня местного дворца.

— Это им нужна война с Землей? — спросил я наобум.

Ну, должен же офицер в не самом низком звании, служивший в столице, интересоваться подобными вещами, хотя бы на уровне слухов! Или у них армия вне политики?!

"Третий дан" между тем покачал головой.

— Не всем, — подумав, заключил он. — А многие ли у вас хотят этой войны?

Разговор начал приобретать интересный оборот, но тут на всю камеру раздался громкий пронзительный писк, похожий на звук, что издает микроволновка, сообщая, что разогрев закончен. Шеф спокойно расстегнул рукав мундира, высвободив широкий металлический браслет со встроенным в него небольшим плоским аппаратом — очевидно, местным аналогом вирта.

Выдвинув из него кнопочную панель, шеф поднес руку с браслетом к уху. Кажется, ему докладывали о чем-то весьма неприятном.

Блин! Но это же неудобно! А сделать мысленную связь через усилитель биотоков или хотя бы нормальную гарнитуру им, что, религия не позволяет?! А если вспомнить еще и примитивный автоматический переводчик, вообще получается, что Империя сбрасывает на периферию всякое барахло или же вообще конкретно отстает от нас в информационно-коммуникационных технологиях?!... Нет, наверное, еще слишком рано делать такие решительные выводы...

Тем временем, шеф завершил разговор. Выглядел он обеспокоенным и недовольным.

— Прошу прощения, — с видимым сожалением произнес он. — Но мое присутствие необходимо в другом месте. Надеюсь, мы продолжим беседу завтра.

Вместе с ним подвал покинули и "штурмовики", безмолвно наблюдавшие за нашим разговором. Один из них захватил с собой отключившийся ноут. Лишнюю табуретку они оставили.

Я лег на матрас, закинув руки за голову. Общение с шефом оказалось обидно коротким, но весьма информативным. Теперь надо разложить по полочкам все, что я от него услышал, и сделать выводы...

* * *

После катастрофы прошло уже несколько часов, но над развороченными развалинами кое-где еще поднимались струйки дыма, хорошо видные в свете мощных прожекторов.

— На самом деле, пожара как такового не было, — сообщил Реэрну сопровождающий его старший офицер третьего ранга из спецотдела. — Поначалу загорелся бытовой газ, но местная автоматика перекрыла трубу, и он быстро выгорел сам собой. Это внутри еще что-то тлеет.

Реэрн молча кивнул головой. Говорить о чем-то было излишне. Во время обычного тренировочного полета у одной из "Молний" внезапно отказал основной двигатель. Машина, утратив возможность держаться в воздухе, рухнула с небес... прямо на жилой дом. Хорошо еще, что все произошло в рабочее время, когда большинства жильцов не было на месте. Но все равно, больше дюжины раненых и пять... нет, уже шесть погибших. Перед посадкой он получил сообщение о том, что один из раненых скончался в больнице.

— Есть что-либо новое? — спросил он старшего-три.

— Нет, господин командующий. Основных версий по-прежнему две — авария или диверсия. Обломки уже собрали, но... не ждите быстрого ответа.

Реэрн только вздохнул. Все как всегда: квалифицированных специалистов нет, аппаратуры нет, времени нет. Если это действительно диверсия, тот, кто ее устроил, безошибочно нанес удар в их самое слабое место — ужасающую нехватку кадровых ресурсов. Уж не специально ли неведомый противник раздергивает его невеликие силы, заставляя отвлекаться на различные второстепенные дела, чтобы их гарантированно не хватило на главные?!

— Поступили ли уже данные о машине? — спросил он, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей.

— Да, господин командующий. Эта "Молния" — из "заслуженных". Вступила в строй более ста лет тому назад, из них свыше семи дюжин находилась на консервации. В ходе прошлогодней кампании получила повреждения второй степени в воздушном бою, прошла полевой ремонт в корабельных условиях. Плановый техосмотр должен был состояться через полторы декады.

— Значит, скорее всего, авария? — предположил Реэрн.

— Возможно, господин командующий. Но пока нельзя полностью исключить и диверсию. Двое операторов и три техника участвовали в мятеже на базе Восток. И хотя они отрицают наличие сговора, возникают вопросы о неудовлетворительном техническом состоянии машин. Если бывший командир роты техобслуживания еще жив... его, вероятно, следовало бы спросить...

— Я займусь этим лично, — мрачно ответил Реэрн спецотдельцу.

Что ему сделается, заразе?! Метеор жив и относительно здоров, прохлаждается в своей комфортабельной ссылке на тропическом острове. И лететь туда придется самому, никому другому это не доверишь... Опять потеря времени...

Задерживаться здесь больше не было смысла. Реэрн повернулся, чтобы идти, но вдруг обратил внимание на довольно большую группу филитов, стоявших за редкой цепочкой полицейского кордона и широкими желто-черными лентами, ограничивавшими место катастрофы. Среди людей виднелись высокие штативы телекамер.

— Кто это такие? — спросил он спецотдельца.

— Журналисты, господин командующий. Из различных газет и телеканалов. Они хотят пообщаться с кем-либо из наших полномочных представителей. Задать вопросы.

— Дайте мне переводчик, — Реэрн, устало вздохнув, повернулся к адъютанту. — Я сам отвечу им.

— Кто вы? — первой несмело спросила молодая женщина с короткими светлыми волосами.

Реэрн подошел вплотную к черно-желтой черте. Камеры ожили, взяв его на прицел.

— Суперофицер третьего ранга Реэрн, — сухо, по-официальному, в тон переводчику, представился он. — В данный момент исполняю обязанности командующего имперскими силами на Филлине.

— Как вы можете объяснить, что ваше оружие снова убивает филитов?! — зло спросил крепкий мужчина, носящий военный бушлат без знаков различия.

Реэрн на мгновение смешался — он не ждал такой враждебности, но быстро справился с собой.

— Убивает не оружие, убивают люди, которые пускают его в ход! — сказал он. — Я искренне сожалею о гибели и ранениях ваших соотечественников и глубоко сочувствую семьям, потерявшим родных и близких. В этих смертях нет вины тех, кто управлял машиной и готовил ее к полету. Произошла либо авария — трагическая случайность, которая может произойти с самой совершенной техникой, либо диверсия, совершенная нашими общими врагами, которым противна сама мысль о сохранении мира на Филлине. Что произошло в действительности, покажет расследование, в котором будут принимать участие и филлинские представители. Обещаю, что вы узнаете его результаты, какими бы они ни были.

Несколько журналистов согласно кивнули. Настроение людей начало меняться, отметил Реэрн. Если ранее не все, но некоторые были готовы разорвать его на части, то теперь подавляющее большинство воспринимало его без особой враждебности.

— Но, по крайней мере, на какое-то время после аварии полеты прекратятся? — задал новый вопрос один из мужчин.

— Нет, я не могу отдать такой приказ, — покачал головой Реэрн. — Только не сейчас.

— Не сейчас?! — заинтересованно переспросили сразу несколько голосов. — Почему? Что такое происходит сейчас?!

— Пока существует угроза нападения извне, войска будут оставаться в состоянии повышенной готовности, — не подумав, заявил Реэрн, и его едва не захлестнула лавина новых вопросов.

Кто может напасть, на кого, как, когда?! Эти люди были профессионалами по добыче информации, они не упускали ни одной мелочи. От них можно было сбежать, даже без особых проблем, но Реэрн мужественно остался, расплачиваясь за свой промах до конца. Коротко, самыми простыми словами, чтобы исключить риск неправильного перевода, он рассказал о прибытии в систему Филлины земных кораблей и о непростых взаимоотношениях Империи с Землей, насколько он их понимал.

— Получается, что если вы уйдете с Филлины, на ваше место придут земляне?! — под конец спросил тот самый журналист, который обвинил имперские войска в смерти людей под обломками дома. — В хорошую же вы нас втравили историю!

— К сожалению, скорее всего, это так, — терпеливо ответил Реэрн, ощущая себя буквально выпотрошенным — в прямом смысле слова. — Я лично глубоко скорблю о том, что произошло на вашей планете в прошлом году, но мы не можем отмотать время назад и отменить то, что уже случилось. Увы, но в жизни нам чаще всего приходится выбирать не между плохим и хорошим, а между плохим и еще худшим. Мы причинили вам много зла, я не могу и не имею права этого отрицать, но мы хотя бы пытаемся исправить допущенные ошибки и возместить ущерб. С чем придут к вам земляне, я не знаю.

На это ни у кого не нашлось, что возразить, и Реэрн поспешил распрощаться с журналистами. Про себя он пообещал себе впредь держаться от них подальше, но сейчас оставалось только примириться с тем, что ничего уже не воротишь, и ничего исправить нельзя. Теперь филиты будут знать о землянах, но... что от них зависит?!... Планета превратилась в арену схватки двух хищников, и ее жители вряд ли смогут что-то изменить. Или все-таки попытаются?!...

Терзаясь противоречивыми мыслями, он навестил больницу, куда поместили раненых. Настроение прочно опустилось до точки замерзания. Здесь он ничего не мог сделать, кроме как в очередной раз выразить сочувствие. Единственная регенерационная установка, способная излечивать филитов, была потеряна вместе со всей Центральной базой, а без нее он был бессилен помочь.

Однако испытания, обрушившиеся на него в тот длинный день, еще не закончились. У выхода из больницы его поджидала невысокая молодая женщина в окружении многочисленной свиты.

— Ваше величество, — Реэрн поклонился, узнав баргандскую императрицу Терию.

— А вы становитесь политиком, господин командующий, — произнесла она со странной полуулыбкой. — Чтобы люди перестали обсуждать неприятные для вас вещи, дайте им сенсацию, и они забудут обо всем.

— Я не заслуживаю этой похвалы... если это, конечно, похвала, — Реэрн устало покачал головой. — Я просто проговорился. Надеюсь, не сильно все испортил?!

— Людям все равно надо было рассказать о землянах. И хорошо, что информация исходила от вас, так ей будет больше веры, — улыбка Терии стала чуть шире. — Главное — делать вид, что все произошло не случайно, а по вашему хитрому плану.

— Спасибо, — хмыкнул Реэрн. — Попробую воспользоваться вашим советом. Вы... специально прилетели сюда из-за аварии?

— Не совсем. На самом деле, у меня на сегодня была запланирована поездка в Тогрод. Хотела взглянуть на все своими глазами. Потом, конечно, программу пришлось свернуть и ехать сюда. А вот больницу я посетила во второй раз, чтобы встретиться с вами.

— Что вы хотели со мной обсудить?

— В первую очередь, ваших колонистов. Во время моей сегодняшней встречи с ними возникли вопросы. Некоторые из них я хотела бы переадресовать вам. А во-вторых... считайте это женским любопытством. До меня дошли слухи, что сегодня вам удалось пообщаться с землянином.

— Да, это так, — Реэрн наклонил голову, пряча улыбку.

— Мне хотелось бы услышать обо всем, как у нас говорится, из первых уст.

— Сочту за честь, ваше величество, — Реэрн церемонно поклонился. — Приглашаю вас к себе в катер — там у меня что-то наподобие передвижного кабинета. В нем нам никто не помешает и не подслушает.

— ...Пока все сложно, — согласилась Териа, выслушав рассказ Реэрна. — Но все-таки, какое у вас сложилось впечатление после сегодняшнего разговора?

— Как всегда, новых вопросов оказалось в итоге больше, чем ответов, — в очередной раз вздохнул Реэрн. — Но во многом виноват я сам — не был готов и начал спрашивать не то, что нужно, а то, что первое пришло в голову. Теперь я бы построил беседу по-другому. К тому же, меня терзают сомнения по одному важному вопросу. Когда я спрашивал его о количестве обитаемых планет в земной державе, я машинально использовал слово "тэмраэнкхиоран". Боюсь, я его запутал, ведь это слово означает в дословном переводе "самостоятельную составную часть целого". Он знает наш язык не в совершенстве, а тогда он замялся, словно пытался понять, что я от него хочу. Что, если он подумал, будто я спрашиваю его о количестве государств на его планете? Но, если судить по Филлине, четырнадцать — это слишком мало, а вот четырнадцать планет в звездной державе плюс форпосты — наоборот, весьма правдоподобно.

Териа чуть наклонила голову, словно прислушиваясь к чему-то.

— Может быть, он имел в виду сильнейшие государства, которые имеют действительный вес? — предположила она после короткой паузы.

— Не знаю. Но мне сложно представить космическую империю, которая может оказаться настолько разделенной. Хотя что-то в ваших словах, бесспорно, есть. Президент Калансис считает, что земляне не так давно воевали. Но с кем? Я так и не успел спросить об этом у нашего гостя. С другой стороны, он сказал, что в их державе живут только земляне, других народов там нет. Так может быть, они воевали между собой?! Он уверял, что не имеет никакого отношения к "Серым Призракам". Мне показалось, что он что-то недоговаривал, но прямо не лгал. Возможно, за ними стоят земляне, но другие, а он об этом знает или догадывается.

— Правдоподобно, — заключила Териа.

— Но тогда, возможно, землянам необходим конфликт с Империей, чтобы снова стать едиными?! Он сам сказал об этом. И здесь снова возникает вопрос: кто он такой на самом деле? Он представился как пилот корабля, но явно очень не прост. Ведет себя уверенно, словно чувствует за собой мощь сильной державы, и наверное, так оно и есть. Живо интересуется межпланетной политикой. Я только упомянул о Совете Пятнадцати, а он тут же спросил о раскладе сил в нем.

— У непростого корабля может оказаться непростой пилот, — негромко заметила Териа, будто рассуждая вслух.

— У меня тоже возникло подобное впечатление, — кивнул Реэрн. — Сейчас я возвращаюсь в Чинерту и завтра снова хочу поговорить с ним. Возможно, тогда я получу ответы на эти вопросы.

— А заодно новые загадки, — улыбнулась Териа.

— Да пусть хоть и так! Главное, чтобы ответов, наконец, оказалось больше, чем новых вопросов!

* * *

Сплю я чутко, поэтому негромкий металлический лязг двери сразу же пробудил меня.

Что это, ночной допрос?! Или у меня здесь так быстро сбились биологические часы? Да рано, вроде бы, ведь сутки на Филлине длиннее земных всего на час с четвертью.

Однако вместо ставших уже привычными белых "штурмовиков" через приоткрытую дверь внутрь моей камеры скользнули две полутемные фигуры.

Ночью лампы гасили, оставляя только дежурный светильник, но даже при его тусклом свете я хорошо разглядел высокого спортивного мужчину, одетого... в зимний цифровой камуфляж! Сдвинув вверх черную балаклаву, он оказался смуглым красавчиком латиноамериканского типа, но не смазливым мачо, а этаким мексиканским или колумбийским bandito или даже целым боссом мафии. Не Эль Койотом, а, как минимум, Эль Тигре, хоть и без полосок. Свет чуть бликнул на его гладкой коже. Филит?!

— Мистер Пашкевич, меня зовут Том. Это не есть мое настоящее имя, — произнес он на неплохом русском языке. — Я пришел помочь вам. Следуйте за мной!

— Простите, — Эль Тигре Том мне сразу не понравился, от него исходила опасность. — Чем вы можете доказать...

Напарник Тома шагнул вперед и молча стянул балаклаву. По плечам свободно рассыпались блестящие черные волосы, на голубоватом лице проступила веселая улыбка. Давнишняя красотка-инопланетянка кивнула мне словно хорошему знакомому.

— Она не говорит на вашем языке, но мистер Марк сказал, что вы ее узнаете, — произнес Том. — Теперь вы нам верите?

— Да, — я лихорадочно одевался. — Как вы...

— Потом! — красавчик Эль Тигре повелительно махнул рукой. — Мы должны спешить, пока не подняли тревогу. Не беспокойтесь, вас ждут друзья, самые добрые друзья...

После такого заявления, я не мог не последовать за незваными освободителями. Выскочил из камеры, поднялся по лестнице, пробежал по пустым коридорам, проскочил мимо то ли спящих, то ли парализованных "штурмовиков" у выхода и запрыгнул во внезапно спустившийся с неба небольшой черный катер, едва вместивший нас троих вместе с пилотом.

Как все просто...

Глава III. Сходили, что называется, за хлебушком...

Планета Тэкэрэо на экране напоминала Филлину, какой они ее видели при отлете. Лохматый сине-бело-коричневый шар с прозеленью на фоне черноты космоса.

— Обитаемые планеты в целом похожи друг на друга, — согласился Боорк. — Хотя Таагнураи, например, с ее ледяной шапкой ни с чем не спутаешь. Кэтэркоро и Каангахорэ зеленоватые, А Кзуавиэрго такая... однотонно синяя.

— Я бы предпочел любоваться красотами планеты Тэкэрэо, уже покидая ее, — сухо заметил старший офицер первого ранга Роор, стоявший у них за спиной. — Как-то спокойнее было бы.

— Там сильно опасно? — спросила Вирта Эрилис, наивно похлопав ресницами и на всякий случай нащупав ладонь Кисо Неллью — своего законного мужа, между прочим!

В последнее время Вирта специализировалась на наивных вопросах. Правда, как казалось ей, Роор уже давно разгадал ее нехитрую игру. Но все равно отвечал.

— Не знаю, насколько велика опасность конкретно для нас, — произнес он, повернувшись к Вирте, но маршал Гмиазм получил прозвище "Бешеный Мясник" не просто так. А его заявление об отделении Тэкэрэо от Империи вообще за гранью здравого смысла! Боюсь, что власть над планетой захватил свихнувшийся маньяк, а это всегда страшно.

— Зато для Филлины ситуация представляется не такой уж плохой, — хмыкнул Дилер Даксель.

— Да. это так, — согласился Роор. — Судя по последним новостям, Гдоода больше нет, Оонка нет, Совета Пятнадцати нет. Державой правит Император Кэноэ, который недавно побывал на Филлине и знаком с ее проблемами. А Первым министром у него Суорд, которого никак не обвинишь в агрессивных замыслах. Все это может быть странно, непривычно, необычно, но для Филлины очень даже не плохо. Как мне теперь думается, у нашей миссии есть шансы на успех. Но для этого нам необходимо попасть в Метрополию, благополучно миновав Тэкэрэо.

— А нам никак нельзя обойтись без посадки на эту планету? — спросила Вирта, еще шире раскрыв наивные голубые глаза.

— Никак, — авторитетно заявил Либсли Ворро с пилотского кресла. — Во время полета мы израсходовали рабочую массу для гравитационных двигателей, ее запас надо пополнить. Самим двигателям и другим системам корабля необходим плановый техосмотр. Наконец, нам нужно выгрузить отходы, заправить водяные баки, купить провизию и все такое.

— Совершенно верно! — подытожил Боорк тоном учителя, радующегося правильному ответу ученика.

— Без посадки не обойтись, но мы постараемся сделать все быстро и незаметно, — заявил Роор. — Мы сядем на космодроме Тэкэрэо-Первом. Несмотря на громкое название, это самый старый и захолустный порт, чьими делами никто не интересуется.

От Вирты не укрылись многозначительные взгляды, которыми обменялись Даксель и Эстин Млиско. Очевидно, для них это место что-то значило.

— ...Я отправил послание одному своему знакомому. Он поможет нам со снабжением и оформлением документов для продолжения полета, — добавил Роор. — Так что мы не будем задерживаться, а сразу полетим дальше.

— У нас есть еще одно задание, — негромко напомнил Даксель.

— Я уже отправил послание своему... контакту, — быстро произнес Боорк. — И получил квитанцию о том, что оно доставлено по назначению. Мы сможем сразу же после посадки вылететь на место и разместить заказ, чтобы забрать его на обратном пути или организовать доставку на Филлину.

— А стоит ли нам садиться на этот Первый космодром? — вдруг засомневался Млиско. — В этой глуши мы там будем как... э-э-э... очень заметными. Лучше выбрать шумный оживленный порт, где легче затеряться среди толпы.

— Ваше предложение было бы правильным, если бы на Тэкэрэо вообще имелись эти шумные оживленные порты, — развел руками Роор. — К сожалению, Тэкэрэо — это самый глухой тупик Империи, и затеряться на общем фоне здесь невозможно из-за отсутствия такового! Можно только не слишком отсвечивать.

— Ладно, Первый так Первый, — солидно пробасил Ворро. — В памяти навигатора он есть?! Сядем!

Ну, как это можно — прилететь на другую планету и не посмотреть на нее хотя бы краешком глаза?! Однако космопорт Тэкэрэо-Первый откровенно разочаровал Вирту. Он был бессмысленно огромный, но какой-то обветшалый и пустой на девять десятых. Вирте он почему-то напомнил мелкого оборванца, замотанного в громадный, не по росту, лапсердак.

— Изначально задумывалось, что Тэкэрэо должна была стать крупным центром, — объяснил Боорк, взявший на себя труд отвечать на ее вопросы. — Поэтому все здесь строилось с размахом и с запасом, который по ряду причин не понадобился.

Зато Эстин Млиско был доволен.

— Самое контрабандистское гнездо! — хитро улыбаясь, заключил он. — Если знать входы-выходы, тут можно провернуть все, что угодно!

Ни Боорк, ни Роор такими полезными знаниями, к сожалению, не обладали. Но, по крайней мере, бумаги, подписанные на Филлине управителем Буонном, обладали здесь достаточной силой, чтобы местные чиновники при их виде брали под козырек или хотя бы не чинили препятствий. Во всяком случае, Боорк, бывший в теме, отметил, что все посадочные формальности им удалось пройти плавно и очень быстро.

Получив большие квадратные бейджи транзитников, они сплоченной группой шли по пустынным коридорам и залам космопорта. Роор и Даксель собирались встретиться с местным знакомым старшего-один. Боорк надеялся получить от него контакты для оперативного решения снабженческих вопросов. Млиско с парализатором сопровождал их на случай "как бы чего не вышло", а Вирта просто увязалась с ними от любопытства.

Ворро и Неллью остались на корабле, дабы присмотреть за ним, а заодно провести послепосадочную проверку оборудования. Когда они уходили, Вирта по лицу мужа видела, что ему тоже отчаянно хотелось бы пойти с ними, и мысленно пообещала себе после возвращения рассказать ему все в подробностях.

Впрочем, пока что рассказывать ей было особо не о чем. Коридор, еще один коридор, а в конце третьего, заканчивавшегося небольшим зальчиком с двумя рядами пыльных кресел, их ожидал высокий даже по меркам пришельцев немолодой кээн в обычном штатском костюме и широком плаще.

— Вы?! — удивленно и даже как-то растерянно произнес Роор. — Господин...

— Зовите меня мастер Тогруэнн, — перебил его высокий.

— Да, мастер, — Роор низко поклонился. — Прошу извинить меня...

— Не стоит, — мастер Тогруэнн повелительно махнул рукой в сторону кресел. — Присядем на несколько минут. Здесь нам никто не помешает.

Смахнув пыль, они осторожно присели в старые, чуть поскрипывающие под ними кресла.

— Вы прилетели в неудачное время, — возвестил мастер Тогруэнн. — Безумие нарастет, и никто не может чувствовать себя в безопасности. Вы слишком заметны, вам надо немедленно покинуть планету.

— Собственно, поэтому мы и просим вас о помощи, — осторожно сказал Роор.

— Да, я помню...

Мастер Тогруэнн достал из кармана небольшую пластиковую карточку и протянул ее Роору, который затем передал ее Боорку.

— Пройдете сейчас в главный грузовой терминал, найдите там Сниопса, заместителя начальника отдела контейнерных перевозок. Покажите ему эту карточку. Он все организует в самые сжатые сроки и по минимальной таксе. У вас есть наличные деньги?!

— Да, — Боорк слегка поежился под требовательным взглядом мастера Тогруэнна.

Было заметно, что этот человек занимает некий высокий пост и привык отдавать приказы.

— Хорошо, — кивнул он. — Доплата за срочность составит восемнадцать процентов. Справитесь?! Тогда спешите, пока он на месте.

Боорк, поклонившись, ушел.

— Мастер Тогруэнн, — вежливо наклонил голову Даксель, задействовав свой переводчик. — За несколько суток до нас сюда должен был прибыть еще один корабль с Филлины. Вам что-то о нем известно?

— Этот корабль прибыл, — голос высокого кээн прозвучал так же монотонно и сухо, как голос переводчика. — К сожалению, мне не известно, кто на нем прибыл, кому и что докладывал. Доступа к информации об этом у меня в данный момент нет. Одно я могу сказать точно: в открытых источниках не появлялось никаких новостей о Филлине.

— Так может, и в Метрополию ничего не ушло? — с надеждой в голосе спросил Роор.

— Трудно сказать. Порой кажется, что все здесь сошли с ума. Маршал Гмиазм выдвинул лозунг независимости Тэкэрэо от Империи. Но те, кто мог бы его теоретически поддержать, объявлены преступниками. Против них идут репрессии. Гвардия и территориалы блокированы на своих базах. Маршалу подчиняются силы Космофлота, а на планете его опорой вдруг стал Синдикат, причем, не местные его силы, а некие пришлые плюс уцелевшие люди Старого Бандита, если это вам о чем-то говорит.

— Нам это много о чем говорит, — Даксель переглянулся с Млиско. — В свое время мы немного посодействовали устранению Старого Бандита, если вы в курсе...

— Я в курсе, — мастер Тогруэнн недобро усмехнулся. — Значит, вы вернулись на Тэкэрэо, господин... э-э-э... Даксел? Советую в этот раз здесь не задерживаться.

— Именно этого мы и желаем, — снова включился в разговор Роор.

— Сообщение с остальной Империей еще не прервано. Приказ о закрытии планеты и прекращении полетов подготовлен по приказу маршала Гмиазма, но его подложили не в ту папочку. Так что, надеюсь, у Мясника не скоро дойдут до него руки. Завтра вам сделают документы для вылета на Таангураи. Вы знаете, к кому там следует обратиться?

— Знаю, мастер, — Роор спокойно выдержал его взгляд.

— Я передам с вами отчет. Может, вам повезет больше, и информация уйдет на Метрополию без задержки. Император Кэноэ должен быть на нашей стороне. Несколько месяцев назад он посетил Тэкэрэо и лично принял участие... Впрочем, вам это должно быть известно. Возвращайтесь на ваш корабль и сидите тихо. Завтра я сам выйду на связь. Опасайтесь патрулей с желтыми повязками. Здесь их пока не было, но если вдруг появятся и прицепятся к вам, лучше сразу бейте на поражение и бегите!

— Мы поняли, мастер, — Роор, встав с кресла, низко поклонился.

— Очень хорошо. Тогда — до встречи.

Высокая фигура в плаще словно растворилась в полутемном коридоре, а они поспешили обратно.

— Кто такой мастер Тогруэнн? — тихо поинтересовалась Вирта. — Вы были знакомы с ним?

— На самом деле его, конечно, зовут по-другому. Он — заместитель управителя Тэкэрэо по промышленности и сельскому хозяйству. Вернее, был им до переворота, — прошептал Роор. — Не ожидал, что он сам придет на встречу с нами. Это большая честь!

— Или свидетельство о том, что у него нет людей, и он вынужден все делать сам, — негромко сказал Млиско. — Генералы на операции не ходят, это аксиома. Для этого у них есть подчиненные.

— А мы в случае чего сможем улететь без документов? — наивно похлопала ресницами Вирта.

— Это будет сложно... даже, скорее, невозможно, — Роор призадумался. — При уходе с планеты мы будем обязаны сообщить маршрут и передать коды диспетчеру по системе. Иначе нас могут просто расстрелять орбитальные станции.

— Не думаю, что все настолько плохо, — хмыкнул Млиско. — Здесь должно быть больше контрабандистов, чем блох на барбоске. Готов спорить на все что угодно, что тот интендант, которого нам передал мастер, сможет достать документы любой степени надежности, лишь бы денег хватило!

— Деньги у нас есть! — твердо сказал Роор. — И вы правы, такой вариант тоже надо учитывать.

Ранним утром на корабль начали грузить припасы для нового рейса, а техники проверили двигатели и подписали формуляры об их готовности. Закончив со всеми формальностями, Боорк засобирался в путь.

— Вы с ними договорились? Они вас ждут? — сразу же уточнил Роор, заметно нервничавший.

Боорк замялся.

— К сожалению, нет, — признался он. — Они так и не ответили на послание, а вчера у меня не было возможности с ними связаться.

— Мы не имеем права улетать, не попытавшись хотя бы что-то сделать! — поддержал его Даксель. Аппаратура для обеззараживания — это не менее, а то и более важная задача, чем наша дипломатическая миссия!

— Слишком рискованно, — Роора не так легко было убедить. — Поймите, нам надо только вырваться с Тэкэрэо, как все ресурсы Империи будут в вашем распоряжении! Я видел Императора Кэноэ, когда он прилетел на Филлину, еще будучи принцем, и даже общался с ним! Он симпатизирует филитам и желает мира на планете! Он поможет вам!

— До Единого высоко, а до правителя — далеко, так говорят у нас, — заметил Даксель. — Не сомневаюсь в милости Императора, но для нас время имеет значение. Пока есть возможность ускорить процесс, нужно пытаться!

— Нам нужно не ускорять процесс, а как можно скорее покинуть эту планету! — начал горячиться Роор. — Может быть, нам придется немедленно стартовать сразу же после получения документов! Отправившись на встречу, которая может и не завершиться ничем, вы грозите оставить корабль без пилота! К тому же, ваши знакомые могут оказаться репрессированными! Они старожилы на Тэкэрэо, а значит, находятся в зоне риска!

По лицу Боорка нельзя было ничего прочитать, но Вирта могла бы поклясться, что его сейчас буквально разрывают на части сильнейшие эмоции. Он одновременно и стремился к этой встрече, и боялся ее.

— Прошу прощения, об этом я не подумал, — Даксель тем временем нехотя сдал назад. — А что скажете вы, господин Боорк? Риск и в самом деле не мал.

У него здесь есть женщина, которую он любит, но не готов сделать первый шаг! А эта поездка за заказом может стать для него счастливой случайностью! — вдруг поняла Вирта. Но это же будет неправильно, если они так и не встретятся! Они должны увидеться! Она пожелала это из всех сил.

— Мне кажется, я все-таки должен слетать в Згир, — после мучительно долгой паузы хрипло сказал Боорк. — Я знаю, где здесь можно взять напрокат катер. Это займет всего лишь несколько часов. А в самом крайнем случае, отправляйтесь в путь без меня. Ворро и Неллью проведут корабль на Таангураи.

— Мы справимся! — уверенно подтвердил Неллью и получил в ответ благодарный взгляд Вирты, полный любви и обожания.

— Хорошо, — сдался Роор. — Летите. Но не в одиночку. И постоянно поддерживайте с нами связь.

Сопровождать Боорка должен был Млиско. У него было удостоверение телохранителя, выписанное на Филлине и заверенное управителем Буонном, что давало ему право носить оружие. Помимо парализатора, находящегося на виду, Млиско захватил с собой автоматический пистолет и полдюжины запасных обойм, а также засунул в карманы немного нужных мелочей и закрепил в рукавах метательные ножи. Длинный плащ с капюшоном и тонкие перчатки скрывали лицо и руки, так что угадать в нем филита для непосвященного было не так просто.

Боорк и Млиско благополучно прошли по посадочному полю до терминала и скрылись внутри. Вскоре от них пришло сообщение о том, что они арендовали катер и беспрепятственно вылетели на нем с территории космопорта.

Потянулись минуты напряженного ожидания. Все, не отрываясь, смотрели на стоявший посреди стола в их крохотной кают-компании коммуникатор, забыв даже следить за обстановкой снаружи. Хотя, наверное, им бы все равно ничего не помогло.

Несколько больших воздушных машин, внезапно рухнувших на них с неба, взяли маленький кораблик в кольцо.

— Здесь Специальные Силы Тэкэрэо! Немедленно откройте люки для допуска досмотровой партии! Иначе откроем огонь! — проревело из внешнего динамика. — Немедленно откройте люки! Не пытайтесь бежать! Сопротивление бесполезно!...

— Надо предупредить! — Роор схватился за коммуникатор и тут же в отчаянии опустил руки. — Не работает... Ничего не работает! Они включили глушилки!...

— Мы сможем сейчас уйти?! — Дилер Даксель напряженно оглянулся по сторонам, будто в поисках выхода.

— Нет... Отставить! — Роор окриком остановил Ворро, рванувшегося в рубку. — У них ракетный катер! Нас собьют на взлете...

— И все-таки, должен быть какой-то выход... — Даксель продолжал оглядываться по сторонам. — Вирта... Где Вирта?!...

А Вирта Эрилис уже мчалась в каюту, таща за собой Неллью. В вещах у нее всегда был порядок, спасибо опыту Спасательной службы, поэтому чтобы найти портмоне с потайным отделением, ей понадобилось всего несколько секунд.

— Любимый! — горячо выдохнула Вирта. — Помнишь, как я неожиданно объявилась в начале полета, удивив всех?! С помощью этого кулона я могу становиться невидимой! Надень его скорее, и они не заметят тебя! А эта карточка — универсальный ключ! Она откроет любой замок, нужно только приложить ее... вот так! С их помощью ты выберешься из корабля, а затем поможешь нам!

— Нет, Вирта! — Неллью взволнованно схватил ее за руки. — Это твои вещи, ими должна воспользоваться ты! Нельзя, чтобы ты попала им в руки! Как только они зайдут, беги с корабля! Захвати с собой связь, припасы, оружие и в первую очередь предупреди Боорка и Стина! Постарайся отыскать в терминале мастера! Если кто-то и сможет нам помочь, так это они! Не медли!

Поцеловав Вирту, Неллью сам набросил на нее цепочку кулона и опрометью бросился бежать в кают-компанию.

— Я открываю люки, — обреченно сказал Роор. — Но помните: молчите о мастере! Так у нас есть шансы, а он — наш приговор!

— И молчите о Вирте! — задыхающимся голосом добавил запыхавшийся Неллью. — Нас здесь только четверо!

Даксель внимательно посмотрел на Неллью, но ничего не сказал. По коридорам корабля уже забухали тяжелые ботинки. Несколько детин в полной броне ворвались в кают-компанию, взяв их на прицелы иглометов.

— Кто здесь старший?! — ледяным голосом спросил Роор, делая шаг вперед. — Чем вызвано ваше грубое вторжение?! Я старший офицер первого ранга Роор, мы следуем в Метрополию со специальным поручением управителя Филлины министерского советника Буонна! Наша миссия имеет первую категорию важности!

— Прошу прощения, господин старший офицер первого ранга, — один из налетчиков смущенно провел перчаткой по шлему. — Но у нас приказ задержать всех вас и доставить к нашему начальству. Начальство... оно разберется... Это весь ваш экипаж?!

— Все в наличии, — холодно подтвердил Роор. — Или вы будете еще и обыскивать корабль?!

— Прошу прощения, у нас приказ, — отморозился старшой. — Пожалуйста, проследуйте за нами. А вы, — обратился он к подчиненным, — проверить здесь все! Как обычно, на предмет контрабанды и незаконных пассажиров. Только не переусердствовать!

В сопровождении конвоиров все четверо покинули кают-компанию. Неллью, шедший последним, обернулся на пороге. Ему показалось, что он услышал сдавленный всхлип Вирты, но никого не увидел.

На пороге Неллью обернулся так беспомощно, что у Вирты заныло сердце. Она лишь с большим трудом сдержала рвущийся из груди всхлип.

Не раскисать! — приказала она себе. Я — Спасательная служба! Но чтобы спасти друзей, надо сначала уцелеть самой.

Тогда, перед отлетом, она стояла с замирающим сердцем в тесной кладовой и отчаянно боялась, что когда откроется дверь, ее непременно заметят и с позором выпроводят. Но охранник, заглянувший внутрь, лишь скользнул по ней равнодушным взглядом, так и не обратив внимания на нее, стоявшую на самом виду.

Но теперь на корабле хозяйничали враги, грубо и бесцеремонно проводящие обыск. Они не пропускали ничего, от них трудно было спрятаться. Зато они в своих массивных бронекостюмах и тяжелых ботинках производили такой шум, что на его фоне легкие шаги Вирты были совершенно не слышны.

Улучив момент, она незаметно стянула со стола в кают-компании молчащий коммуникатор, а затем бросилась в свою каюту. Подхватив сумочку, в которой находились самые необходимые вещи, она рванулась к выходу, но тут же испуганно отпрянула назад. Навстречу ей в узкий дверной проем протискивался один из солдат.

На несколько мгновений Вирту охватил страх. Их с Неллью каюта, наверное, лишь раза в два превосходила по размеру вагонное купе, и она испугалась, что солдат, даже не заметив ее, случайно наткнется и поймает ее на ощупь.

К счастью, он первым делом смахнул все вещи со столика, и Вирта буквально птицей взлетела на него, упершись руками в стену и покатый потолок каюты. Страх ушел, но вместо него нахлынули злость и омерзение. Солдат выворотил из рундуков сумки с их вещами и принялся копаться в них толстыми пальцами в черных перчатках. Вот он вытряхнул белье из пакета. Заинтересовавшись, растянул в руках невесомые розовые трусики и взглянул через них на просвет — прямо на вспыхнувшую от негодования Вирту.

Небрежно скомкав их, он, похоже, собрался засунуть их в карман, но тут его снаружи кто-то окликнул. Солдат отбросил трусики на пол и быстро покинул каюту, оставив в ней разбросанные в беспорядке вещи. С собой он захватил электронную рамку-письмо и небольшой фотоальбом.

Вирта, осторожно спустившись со стола, едва удержалась, чтобы не разрыдаться. Фотоальбом был для нее единственной памятью о погибших прошлой зимой родителях, а рамку с видеописьмом, которую прислал ей Неллью, она до сих пор потихоньку пересматривала во время его вахт. Приоткрыв сумочку, она вытащила из нее небольшой черный пистолет с кургузым стволом. И, поколебавшись, спрятала его обратно. Даже в таком состоянии она трезво оценивала свои силы. С солдатами ей было не совладать.

Тем временем корабль снова затих. Налетчики ушли, заперев и опечатав за собой люки. Вирта осталась одна. Спохватившись, она схватилась за коммуникатор. К счастью, он снова работал. Завершив обыск, солдаты отключили глушилку.

— Нам осталось меньше стандартного часа до цели, — отозвался Боорк. — Там я рассчитываю получить помощь или хотя бы информацию.

— Что делать мне? — спросила Вирта.

— То, что посоветовал вам Кисо. На корабле оставаться небезопасно. Его могут куда-либо отогнать или даже отправить в новый рейс. Он полностью готов к полету. Иди в терминал. Туда и нам будет легче попасть. Во втором корпусе находится гостиница. Там должно быть полно свободных номеров, куда никто не заглядывает декадами. В крайнем случае, переночуешь там. И смотри по сторонам, может быть, объявится мастер Тогруэнн. Если увидишь его, расскажи все и проси о помощи!

— Вас поняла.

Вирта отключила связь и деловито огляделась по сторонам. Женщина может очень долго готовиться к выходу на улицу, но работа в Спасательной службе приучила ее к быстрым сборам. И сейчас она действовала четко и рационально, словно ей предстоял обычный продолжительный выезд.

Прежде всего, одежда: она помнила, что на Тэкэрэо жаркие дни, но долгие холодные ночи. Несколько смен белья — розовые трусики она так и не тронула, теперь они казались ей опоганенными, но остальное она скатала в тугой комок и сложила поглубже в дорожную сумку с ремнем через плечо. Пищевые рационы на первое время, литровая пластиковая бутыль с водой. Сумка становилась уже тяжеловатой, но в ней еще хватало места, и Вирта сложила в нее немного вещей для Неллью, ведь его забрали прямо без ничего, в одной легкой тужурке.

Использовав карточку-ключ на запоре запасного люка, Вирта выбралась на огромное пустынное посадочное поле. До ближайшего терминала космопорта отсюда было почти полкилометра. Казалось, все взгляды сейчас должны были быть направлены на нее — одинокую тоненькую фигурку посреди обширного пустого пространства. Но Вирта упрямо шла вперед, упорно веря в свою удачу. И верно: ее никто не окликнул и не остановил, хотя несколько раз недалеко от нее проезжали служебные машины порта.

Перед терминалом Вирта испуганно остановилась. У входа, через который они вчера беспрепятственно вошли, стояли вооруженные часовые — солдаты Специальных Сил в броне, точно такие же как те, что недавно ворвались в их корабль. Однако ее по-прежнему никто не замечал, и страх у Вирты прошел, сменившись решимостью. Воспользовавшись тем, что внутрь прошла мимо караульных целая группа солдат, она пристроилась им в хвост и проскочила за ними в раздвижные двери.

Однако внутри оказалось еще хуже, чем снаружи. Терминал, еще вчера тихий и пустынный, сегодня был заполнен топотом тяжелых ботинок, криками и треском. Здесь хозяйничали солдаты и их подручные — крепкие парни с желтыми повязками из широкого скотча на рукавах. Именно о них предупреждал вчера мастер Тогруэнн, и предупреждал не зря.

Желтоповязочники, вооруженные короткими темно-серыми дубинками, врывались в торговые точки, сбрасывая товары с полок, грубо распихивали и опрокидывали столы и столики в кафешках, разбрасывали по полу содержимое папок и скоросшивателей в мелких конторах, потрошили компьютерную технику. Кругом стояли крик и стон. Сотрудники подвергаемых разгрому заведений стояли у стен с белыми лицами или лежали на полу, держась руками за головы, под молчаливым надзором бронированных солдат, равнодушно наблюдавших за погромом. Затем кого-то забирали и уводили, а солдаты и желтоповязочники шли дальше, оставляя за собой беспорядок, разрушения, испуганных и подавленных людей.

Содрогаясь от возмущения и острой жалости, Вирта бросилась в первый же попавшийся боковой коридор, уводящий ее прочь от погромщиков и их жертв, но они были повсюду. Пробежав по длинному проходу, Вирта оказалась в большом зале, немалую часть которого занимал ресторан, судя по интерьеру, не из дешевых.

Возможно, именно по этой причине желотоповязочники здесь ничего не громили и не крушили. Однако они выбрали другой способ потешить свое чувство вседозволенности. Один из бандитов под гогот остальных тащил за собой упирающуюся миловидную зеленокожую девушку в коротком платьице и передничке. На ее лысой голове, разрисованной хитрыми разноцветными завитушками, выделялись печально поникшие большие уши. Так Вирта впервые увидела кронтов, о которых ей рассказывали Боорк, Млиско и Даксель.

— Оставьте ее в покое, это наша сотрудница! — бегал вокруг то ли метрдотель, то ли менеджер. — Я буду жаловаться самому господину окружному начальнику!

Эти слова вызвали новый взрыв хохота у желтоповязочников.

— Гы-гы-гы, он еще не понял! Нет уже твоего окружного начальника! Порт теперь наш! Жалуйся хоть самому Императору!

— Я найду, кому пожаловаться! — взвизгнул менеджер. — Отпустите ее!

— Да чё ты привязался?! — желтоповязочник сильным рывком оторвал кронтку от стойки, за которую она отчаянно цеплялась. — Мы ж не на совсем ее забираем! Поиграемся немного и вернем.

— Знаю я, кого вы возвращаете! — завопил менеджер, не предпринимая, впрочем, более решительных действий. — И что нам потом с ней делать — добить, чтобы больше не мучилась?!

В глазах зеленокожей девушки было столько страха и отчаяния, что Вирта не выдержала. Подскочив поближе, она опрокинула на насильника высокое искусственное дерево, стоявшее на подставке.

Вирта немного промахнулась. Дерево свалилось бандиту не на голову, а на спину. Но от неожиданности он выпустил жертву, и та опрометью бросилась бежать, скрывшись в какой-то двери. Не стала задерживаться здесь и Вирта. Подхватив сумку, она поспешно отступила в ближайший коридор, оставив за собой весело гогочущих или недоуменно оборачивающихся по сторонам погромщиков.

Вирта еще не знала, насколько сильно ей повезло. Айка Веренис не предупредила ее, что режим незаметности позволяет укрываться от людей, но не от следящих камер. Однако во время вторжения солдат Специальных Сил и их подручных на территорию космопорта оператор успел вывести из строя систему видеонаблюдения, дав людям шанс для бегства и позволив Вирте остаться незамеченной.

Но что же делать дальше?! Вирта устало прислонилась к стене. Космопорт явно не был для нее надежным убежищем. Здесь царил страх. Своими обострившимися чувствами Вирта ощущала его тяжелую и липкую атмосферу.

Конечно, в громадном и более чем на три четверти пустом комплексе можно было бы найти место, чтобы спрятаться, но как долго ей предстоит здесь оставаться?! Солдаты и желтоповязочники вломились сюда не для того, чтобы разгромить все и уйти. Они останутся, а значит, Боорку и Млиско будет слишком опасно возвращаться. А до ближайшего города почти полсотни километров. Как ей туда попасть, что там делать, кого искать?!

Интересно, успел ли мастер Тогруэнн вовремя покинуть терминал?! А может, он даже еще не приехал для встречи с ними? Или он здесь, и ему грозит опасность?! Вдруг, он тоже где-то прячется, скрываясь от врагов?! Но где тут искать его?!

Выхода не просматривалось нигде, и Вирта изо всех сил сосредоточилась, как она неоднократно делала и в детстве, и позже, надеясь, что интуиция подскажет ей правильный ответ. Иногда это помогало.

Атмосфера страха давила, и Вирта неосознанно отбросила ее, словно выпуталась из-под тяжелой пыльной портьеры, душившей ее. И сразу же услышала зов. Сначала слабый, он становился все сильнее и настойчивее. Кто-то смутно знакомый звал ее на помощь.

Я — Спасательная служба, прошептала про себя Вирта. Не колеблясь и не думая об опасности, что могла грозить ей самой, она подхватила сумку и бросилась бежать на зов. Коридор, еще коридор, лестница вниз... Буквально ссыпавшись по ней, она вдруг увидела мастера Тогруэнна. Двое желтоповязочников крутили ему руки. Третий, постанывая, лежал на полу, прижимая руки к животу, а четвертый, со свежим зеленоватым синяком на полщеки, как раз нагнулся, чтобы поднять отброшенный в сторону черный портфель.

В первое мгновение Вирта в испуге отпрянула назад, но тут же вспомнила, что не только невидима, но и не беззащитна. Отбросив сумку с вещами, она схватилась за пистолет. Четко и несуетливо, как ее учили, она сняла его с предохранителя и дослала патрон в ствол.

Характерный металлический лязг привлек внимание желтоповязочника, уже поднимавшего с пола портфель. Кажется, ему удалось даже что-то разглядеть, но сделать он ничего не успел. Обхватив рукоятку двумя руками, Вирта, прикусив губу, нажала на курок.

Выстрел прозвучал оглушительно громко, намного громче, чем в тире, где она тренировалась в наушниках. Но ее было уже не остановить. Внутри нее словно возникла совсем другая женщина — хладнокровная и безжалостная.

Еще один выстрел! Желтоповязочник, выронив портфель, падает на пол. Из дважды пробитой груди обильно выплескивается синяя кровь, на губах выступает пена. Двое конвоиров, отшвырнув пленника, хватаются за дубинки, но только помогают Вирте, которая теперь не боится попасть в своего.

Пистолет бьет сильно и точно. В ясных лучистых глазах светловолосой девушки застыл смертельный холод. Две пули — в одного врага, две пули — в другого. И последнюю, седьмую, получает побитый бандит, в ужасе распластавшийся на полу. Ему достается контрольный выстрел — в голову, почти в упор. Вирта опускает пистолет и, словно спохватившись, срывает с себя кулон.

— Мастер Тогруэнн?! Вы меня помните?! Мы с вами встречались вчера! Мы прибыли с друзьями из Филлины, но их арестовали, а наш корабль захвачен!

Кээн, сидящий на полу, ошеломленно поднял голову. Внезапное появление филитки, хладнокровно, будто в тире, перестрелявшей всех его противников, поразило его до глубины души. Однако бывший заместитель управителя планеты Тэкэрэо умел быстро ориентироваться в меняющейся ситуации и знал, когда надо действовать без лишних раздумий.

— Скорее! — выкрикнул он, потянувшись за портфелем. — Уходим отсюда!

Метнувшись за брошенной сумкой, Вирта поспешила за длинноногим кээн, изо всех сил стараясь не отставать. Пистолет, от которого остро пахло сгоревшим порохом, она продолжала держать в руке вместе с цепочкой кулона-неведимки. Дамская сумочка колотила ее по боку.

Скользнув в какой-то тупиковый отрезок, мастер Тогруэнн отпер неприметную дверцу и, пропустив Вирту вперед, выскочил за ней наружу, на сильно заросшую площадку под глухой стеной здания. Из широких щелей между выщербленными бетонными плитами тянулась вверх трава, дальше высились густые заросли кустарника. Под защитой этой живой изгороди был припаркован небольшой катер.

— Быстрее!

Распахнув дверцу, мастер Тогруэнн буквально зашвырнул Вирту внутрь и ввалился сам, сдвинув ее к противоположной дверце.

— Держитесь, леди! — прохрипел он и рванул прочь на полной скорости, прижимая катер к самой земле.

От головоломных маневров у Вирты захватило дух. Она даже не обращала внимания ни на что вокруг и не видела, преследует их кто-либо или нет. Но ощущение ухода от погони, поначалу очень острое, понемногу стало исчезать.

Через несколько минут катер набрал высоту и перешел в обычный горизонтальный полет. Мастер Тогруэнн, включив автопилот, повернул к Вирте мокрое от пота лицо.

— А теперь, юная леди, расскажите, пожалуйста, еще раз, что произошло, и что случилось с вашими спутниками...

— Случилось то, чего боялся Роор, — Боорк встревоженно повернулся к Млиско. — Наше прибытие на Тэкэрэо с Филлины все-таки не осталось незамеченным.

— И что вы собираетесь теперь делать? — обманчиво ленивоватым тоном спросил Млиско.

— Продолжать полет. Если мы где-то сможем получить помощь или хотя бы информацию, так только там. По крайней мере, других хороших знакомых у меня на Тэкэрэо нет.

— Это ведь у них вы жили? — уточнил Млиско.

— Да, у них. Это весьма влиятельный и многочисленный клан старожилов. Думаю, они достаточно критично относятся к нынешним властям планеты и не откажут нам в помощи.

— Еще не известно, какую помощь они смогут нам оказать, — проворчал Млиско. — Как бы помощь не понадобилась им самим.

— Ну, надеюсь, все не настолько плохо...

Боорк ошибся. Все оказалось значительно хуже, чем они могли бы представить. Поселок был разрушен. Красивые белые дома прекратились в закопченные развалины. На месте садов и плантаций простирались обширные пожарища, испещренные глубокими воронками.

— У вас здесь кто-то был? — Млиско осторожно тронул за рукав застывшего с помертвевшим лицом Боорка.

— Да...

— Не хороните их заранее! Человек — существо живучее, поверьте моему опыту! Здесь был не расстрел, а бой, — Млиско показал на поваленный набок остов ракетной пусковой установки. — Трупов и свежих братских могил либо расстрельных рвов не видно. Они должны были успеть эвакуировать гражданских.

— Да?! — Боорк слегка оживился. — Но где же их теперь искать?!

— У вас это действительно единственные хорошие знакомые на планете?

— Да.

— Паршиво, — Млиско скривил губы. — Хотя я знаю еще одно место, где мы могли бы получить убежище.

— Понимаю, о чем вы, — Боорк, поставив катер в режим зависания, наконец, смог оторвать взгляд от картины всеобщего опустошения. — Но для этого нам понадобится другой транспорт.

— Почему не подходит этот?

— Мы взяли его напрокат. Внутри катера стоит мощный маячок, постоянно сообщающий о его местонахождении. А стоит попытаться отключить его, полиция получит автоматический сигнал о попытке угона и текущие координаты.

— Проблема есть, — согласился Млиско. — Но решаемая. Кстати, взгляните на тот катер, что стартанул с земли в нашу сторону. Это случайно не местная полиция?!

— Не похожи, — Боорк двинул машину с места, уходя от нежелательного компаньона. — Модель не старая, но не престижная. На ней даже "быки" Синдиката не стали бы летать. Западло им.

— О, это интересно! — Млиско хищно улыбнулся. — Тогда опуститесь, пожалуйста, на той полянке, недалеко от берега реки. Если они заинтересуются нами, постараемся выяснить, кто они такие и что им нужно. Не исключаю даже, что это могут оказаться ваши друзья.

Увы, это были совсем не друзья. Из катера, севшего на полянку рядом с ними, выскочили четверо. Один постарше, в незнакомом мундире, и трое в рубашках с широкими желтыми повязками на рукавах. Передний желтоповязочник сразу наставил на Боорка короткоствольный игломет, двое достали пистолеты, но пока держали их в опущенных руках.

— Специальные Силы Тэкэрэо, старший инспектор Смаэг, — с удовольствием выговаривая каждое слово, представился омундиренный. — Кто вы такие и зачем явились в это гнездо изменников и предателей?!

— Старший офицер третьего ранга Боорк. Выполняю задание командования, — присутствие рядом Млиско, оставившего парализатор на сиденье за приоткрытой дверцей и спрятавшего руки со снятыми перчатками в рукавах плаща, успокаивало, и голос Боорка звучал уверенно и солидно. — Я только вчера прибыл на Тэкэрэо и поэтому не успел узнать, что в положении деловых партнеров моего руководства произошли некие прискорбные изменения.

— Боорк?! — старший инспектор бросил взгляд на наладонник, закрепленный на манжете. — Действительно, Боорк... Как же это неосторожно с вашей стороны, я бы сказал, трижды неосторожно. Вы возвращаетесь на Тэкэрэо, где хорошо помнят ваше лжесвидетельство на процессе, потом отправляете от своего имени послание в Згир, чью почту мы уже давно просматриваем, а теперь еще и являетесь сюда лично. Неосторожно, господин Боорк, неосторожно и глупо!... А кто это с вами?! Филит?! А ну-ка, покажите личико!

— С превеликим удовольствием! — откинув капюшон, Млиско продемонстрировал самую гнусную из своих улыбок. — Ловите!

В воздух взмыл маленький шарик, неожиданно лопнувший с громким хлопком, выбросив клуб серо-зеленого дыма. Почти сразу же протрещала короткая очередь, это желтоповязочник с иглометом открыл огонь по Млиско... вернее, по тому месту, где только что был Млиско.

Иглы, едва не задев катер, бесцельно улетели куда-то в лес, а стрелок, не успев продолжить стрельбу, завалился на спину с ножом в глазнице. Другой нож, молнией блеснув в воздухе, угодил в горло старшему инспектору Специальных Сил.

Один из двух оставшихся желтоповязочников вскинул оружие, но тут же выронил его. Млиско оказался быстрее. Не вставая с земли, он свалил противника двумя пулями из пистолета, как по волшебству возникшего у него в руке. Напарник убитого, совсем молодой парнишка, продолжал неподвижно стоять на месте с расширившимися от ужаса глазами. Он был в ступоре.

— Эй, бросай пушку! — Млиско, мешая слова из двух языков, держал парня на прицеле. — Да руку разожми, дурень!

Понадобилось немало времени, прежде чем перепуганный парень пришел в себя и смог что-то рассказать. Однако в качестве "языка" от оказался почти бесполезен. В Синдикат, а затем в желтоповязочники его затащил старший кузен, который пару часов назад взял его на эту операцию, абсолютно ничего не объяснив, а теперь валялся с двумя пулями в башке. Сам парень, игравший при авторитетном родственнике роль помощника и адъютанта, за последние пару декад уже вдоволь накушался уголовной романтики и мечтал вернуться домой, в серый и скучный рабочий поселок, где никогда не происходило ничего примечательного. Вот только обратного хода из Синдиката не было.

— Вот что, — Млиско, оттерев от крови метательные ножи и собрав трофеи, сделался очень добродушным. — Все равно, ничего полезного он нам уже не скажет...

Парень, следивший за филитом с неподдельным ужасом в глазах, издал сдавленный звук.

— ...Поэтому предлагаю его отпустить, — как ни в чем не бывало закончил Млиско. — Только катерами махнемся.

— Действительно, — Боорк, уже пришедший в себя после молниеносного убийства трех человек у него на глазах, сходу понял задумку своего бывшего курсанта. — В общем, парень, отгонишь катер в космопорт Тэкэрэо-Первый, сдашь в прокатное бюро, получишь залог и вали на все восемь сторон света! Понял?!

— Понял, понял, — парень обрадованно закивал головой.

— А трупы, чтобы сразу не нашли, забрось в речку, она тут рядом, — по-дружески посоветовал Млиско. — Только брюхо им вспори, что ли, а то всплывут.

— Не тратьте зря время, залезайте! — Боорк уже обследовал трофейный катер. — Здесь даже карточка не вынута — лети, куда хочешь!

Едва Млиско успел занять место, Боорк рванул катер вверх, выжимая из машины все, что можно, чтобы быстрее уйти от разгромленного поселка.

— Вы знаете, куда лететь? — осведомился Млиско.

— М-м-м... В то место, где я встречался с вами?

— Поначалу туда, — согласился Млиско. — А дальше я покажу вам дорогу. Правда, я помню ее, в основном, по воде...

Скрывшееся за кронами деревьев солнце склонялось к закату. Длинный день на Тэкэрэо заканчивался, и это заставляло Боорка все больше нервничать. Прошло уже четыре стандартных часа, как Млиско, пообещав вернуться до темноты, растворился в лесу, но его все не было и не было.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Боорк начал в очередной раз подбивать баланс. Итак, Вирта Эрилис нашла мастера Тогруэнна, вместе с ним успешно покинула ставший опасным космопорт и находится сейчас в надежном месте. Безусловный плюс, который, правда, не перевешивает целую кучу минусов.

Прежде всего, вся их миссия оказалась под угрозой полного провала. Корабль захвачен, Роор и Даксель арестованы, и не известно, что с ними будет. Фабрика в Згире разрушена вместе с самим поселком. Значит, филиты так и не получат жизненно необходимого им оборудования.

Впрочем, больше, чем все филиты, вместе взятые, Боорка волновали конкретные люди, жившие в поселке. Ему хотелось верить в то, что они успели покинуть его до бомбежки. Но тогда где они теперь?! Скрываются, прячутся по лесам, томятся в застенках или уже лежат в безымянных могилах жертв казней?!

Ворчливый и строгий дедушка, становящийся, если его разговорить, бесценным источником историй о прошлом планеты. Занятый важными делами советник Згиэр. Хозяйственный Згоор, его покровитель из Службы Безопасности Згуар, их жены, дети и многочисленные родственники... Прожив рядом с этими людьми несколько декад, Боорк неожиданно для себя по-настоящему сроднился с ними, и ему было очень больно от одной только мысли о том, что кого-то из них уже может не быть в живых.

И, конечно, непременно, в самую первую очередь, Миилен. Женщина, которую он, оказывается, никогда не переставал любить, и которую больше не имел права желать. Уж не сыграла ли с ним судьба злую шутку, одним выстрелом или попаданием ракеты прекратив все его терзания?!...

— Командир! — негромкий голос филита возвратил Боорка в реальный мир.

Эстин Млиско вернулся так же тихо и незаметно, как уходил.

— Командир, — повторил он. — Вы умеете обращаться с подобной штукой? Мне сказали, с ее помощью можно разыскать спрятанные следилки.

— Да, конечно, — Боорк принял от Млиско сканер и начал проверку катера на предмет маячков. — Как там?

— Все в порядке, — Млиско весело улыбнулся. — Нас ждут. Что там, чисто?

— Чисто, — подтвердил Боорк. — Слежки нет.

— Отлично! — Млиско энергично кивнул. — Тогда полетели, только не быстро. Я покажу дорогу. Садиться, правда, будем не в самом поселке, а поблизости. Что следилки нет, это хорошо, но безопасность — прежде всего.

"Поблизости" в понимании Млиско обернулось почти получасовой прогулкой через начинающий темнеть лес. Но Боорк не жаловался. Он понимал, что здешние жители и так сильно рискуют, принимая у себя беглецов от правосудия.

Аккуратные домики и огороды среди высоких деревьев появились внезапно для Боорка. Это была деревня, скрытая в листве от чужих глаз.

Из появление заметили. Им навстречу вышла группа людей — кронтов и филитов. За ними, спеша и обгоняя их, быстро шла, почти бежала голубокожая женщина с распущенными по плечам длинными волосами.

Миилен! Весь мир словно сузился для Боорка до ее родного лица и сияющих от радости глаз. Она птицей впорхнула в его объятия, и Боорк прижал ее к себе, целуя ее губы, глаза, волосы и задыхаясь от ее теплого живого запаха.

В этот момент от твердо верил, что счастье достижимо, а все их проблемы решаемы.

— Неразрешимых проблем не существует! — громыхнул самозваный правитель Тэкэрэо маршал Гмиазм. — Просто у одних людей не хватает мозгов, чтобы найти верное решение, а у других — воли, чтобы исполнить его! Но я, благодарение Звездам, имею в достатке и того, и другого!

— И что же вы собираетесь делать? — не скрывая сомнений, спросил его собеседник.

Он носил нашивки всего лишь суперофицера второго ранга, но в маршальском кабинете держался, как минимум, на равных, если вообще не как начальник. И не без причины. Этот офицер, не разменявший и пятой дюжины лет, считался одним из наиболее доверенных помощников фельдмаршала Гдоода и выполнял на Тэкэрэо обязанности координатора от "Семьи" и куратора над слишком увлекающимся порой маршалом.

Самому маршалу это, естественно, не могло нравиться. Но он пока сдерживал свою кипучую натуру.

— В первую очередь, на планете нужно навести порядок! — заявил он. — Поэтому сворачивайте ваши игры в карателей и повстанцев, пока они не зашли слишком далеко.

— Что значит — сворачивать?! — возмутился координатор. — План требует...

— Ни ваш хитрый план, ни вы сами, суперофицер, уже не имеете права требовать чего бы то ни было, — маршал особо выделил интонацией звание своего визави. — Потеряли вы это право, окончательно и бесповоротно!

— Но это же не значит... — попытался возразить координатор.

— Фельдмаршал Гдоод мертв! — полыхнул гневом взгляд маршала. — Вашу "Семью" сейчас догрызают конкуренты, а то, что от нее останется, с удовольствием прихлопнут новые власти. Я влез в вашу игру, сами знаете, из-за чего, но кто теперь выплатит мне обещанную награду?! А между тем, ставки выросли! На кону уже не моя карьера, а моя голова, а она дорога мне как память! Поэтому отныне играем в мою игру и по моим правилам! И вы либо подчинитесь мне, либо убирайтесь в черную дыру!

Несколько секунд маршал и координатор яростно глядели в упор друг на друга. В конце концов младший — и по чину, и по возрасту — уступил.

— Хорошо, так что вы хотите? — опустив взгляд, спросил суперофицер.

— Я же сказал, сначала — навести порядок! К сожалению, кроме ваших бутафорских повстанцев уже появились настоящие, поэтому распустить ваших бандюков я не могу, хотя следовало бы! Тогда хотя бы держите их в руках! Пусть прекращают терроризировать обывателей и отжимать бизнесы! Их задача — покончить со всем неподконтрольным вам сопротивлением, прежде чем на планету прибудут новые начальники из Метрополии! А ваша — найти и обеспечить к тому времени железные доказательства измены этих Згиров и им подобных!

— Этого может оказаться недостаточно, — приняв новые правила игры, координатор сразу же включился в работу.

— Естественно! — раздраженно рыкнул маршал. — Нам необходима внешняя угроза! И не через несколько месяцев, как следует из вашего прежнего плана, а немедленно, сейчас! Вам известно, что вчера на Тэкэрэо прибыл корабль с Филлины?!

— Конечно.

— Ну да, их же арестовывали ваши люди! Вот только меня в этой истории заинтересовали не связи одного из членов экипажа со Згиром, которые на самом деле не имеют никакого значения, а положение на планете. Ты видел записи их допроса?!

— Нет, как-то не сподобился, — неприязненно качнул головой координатор.

— А я вот послушал. И что они говорили вместе, и по отдельности. Итак, у нас есть все, что нужно. Земные корабли уже в системе Филлины, а сама планета в руках филитов. Там тоже есть координаторы?

— Само собой!

— Они тебе починены?

— Не совсем, — суперофицер недовольно поджал губы. — Но я старше по положению, и они должны ко мне прислушиваться.

— Мне все равно, как ты это сделаешь, — маршал подался вперед, нависнув над собеседником. — Будешь им приказывать, убеждать, уговаривать, добиваться их согласия любыми извращенными способами, но они должны устроить такой переполох, чтобы и черные дыры содрогнулись! Бунт на Филлине, нападение Земли на Империю, и я — во главе обороны! Это не только спасет наши головы, но и сделает нас героями! Понял?!

— Понял, — кивнул координатор. — Но...

— А раз понял, так слушай сюда, что я скажу! Сделать надо вот, что...

— Блистательно! — осторожно оценил координатор. — Но есть моменты...

— Вот ты и подумаешь, чтоб не было никаких моментов, — довольно рыкнул маршал. — Да, и вот еще. Я заберу у тебя этих посланцев с Филлины.

— Зачем они вам? — натурально удивился координатор. — У вас же уже есть бывший начальник спецотдела на Филлине, который с готовностью даст любые нужные показания.

— Ничего, запас карман не тянет, — ухмыльнулся маршал. — Пригодятся...

Ага, пригодятся они ему, — проворчал координатор, естественно, уже за пределами маршальского кабинета. Будто я не понимаю, что никто не оправит с важной миссией в Метрополию простого старшего офицера, ежели он... не простой старший офицер.

И вообще, Мясник стал отбиваться от рук. Пора бы приструнить. Тоже мне, стратег выискался! Хотя в одном он, бесспорно, прав: чем больше хаоса, тем проще скрыть за ним старые ошибки и продвинуть свои замыслы — пусть даже без фельдмаршала, да будут милостивы к нему Звезды!

Решено, надо будет срочно отправить послания не только на Филлину, но и на Кронтэю. Пусть там тоже разгорится поярче!

Глава IV. Искусство жонглирования бомбами с зажженными фитилями

Здание планетной администрации, без сомнения, является одним из наиболее тщательно охраняемых мест на Кронтэе. Все кабинеты, коридоры и служебные помещения огромного тридцатиэтажного здания мониторятся следящими камерами. Электронные системы безопасности следят за каждым посетителем, а на входах и выходах круглосуточно бдит вышколенная и ретивая охрана.

В это здание очень трудно попасть незваному гостю и ничуть не легче незаметно его покинуть. Но для тренированного, хорошо экипированного и знающего кое-какие местные секреты человека, как говорится, нет ничего невозможного.

Временный управитель Кронтэи генеральный комиссар Службы Безопасности Улгеу прибыл в свой кабинет на 30-м этаже примерно за полтора часа до конца рабочего дня.

— Меня нет ни для кого. Не беспокоить! — бросил он охранникам, дисциплинированно занявшим посты в приемной, и зашел внутрь кабинета, заперев за собой тяжелую дверь.

Охранники молча переглянулись. Ни для кого в этом здании не было секретом, что дни генерального комиссара в качестве управителя планеты сочтены. И никого не удивляло, что вот уже четвертый день подряд он завершал свои рабочие дни, запираясь в кабинете наедине с несколькими бутылками крепкого спиртного. Перемены в Метрополии, приведшие к отстранению от власти и бегству Председателя Совета Пятнадцати Оонка, дались генеральному комиссару нелегко. Буквально за несколько суток он обрюзг, осунулся, стал тяжело волочить ноги, по лицу пролегли глубокие морщины, а под глазами набрякли темные мешки.

Оставшись в одиночестве, Улгеу открыл сейф, вытащил из него большую бутыль темного стекла и поставил ее на стол. Решительным движением свернул пробку. Но так и не притронулся к алкоголю, а несколько минут неподвижно сидел за столом, подперев голову руками. Затем, бросив короткий взгляд на экран наладонника, генеральный комиссар вдруг пружинисто, по-молодому вскочил с кресла. Если его не побеспокоили сразу, то теперь вряд ли решатся тревожить набравшегося и грозного во хмелю начальника. К этому он охранников и секретарей уже должен был приучить. Значит, пора действовать!

Распахнув дверцу сейфа, Улгеу занялся сортировкой документов. Часть оставил на месте, другие сложил в большой кожаный портфель на ремне со множеством отделений, третьи отправил в сппецконтейнер для уничтожения.

Совершив несколько операций с персональным компьютером управителя и довольно хмыкнув, генеральный комиссар вынул из портфеля небольшой аппарат, который в его руках приобрел сходство с многолапым паучком или крабом, и странный головной убор из металлических полосок и сетки. В разложенном состоянии он представлял собой широкий обруч с прямоугольной коробочкой снаружи, к которому крепились крест накрест две поддерживающие и натягивающие сеточку дуги.

Надев на голову эту конструкцию, генеральный комиссар поставил "паукокраба" на пол перед столом и, сверившись с показателями наладонника, нажал на кнопку на "брюшке". Аппаратик мигнул огоньками и, смешно переставляя лапки, перебежал под кресло управителя и там замер.

Теперь следовало поторапливаться. Маршрут был расписан буквально по минутам.

Из кабинета управителя вело три двери. В одну из них он недавно зашел из приемной. Вторая вела в небольшую комнату отдыха, через которую можно было пройти в санузел. Третья — в конференц-зал. Последняя открывалась и запиралась только изнутри на старомодный механический замок. Улгеу сначала отправился в комнату отдыха и распахнул дверь в санузел, потом быстро вышел, оставив проход открытым. Вернувшись к столу, вынул из бокового кармашка портфеля небольшой предмет, напоминающий шприц-тюбик, и тонкие перчатки, которые сразу же натянул на руки.

Еще раз бросив взгляд на наладлонник, который он прикрепил к тыльной стороне левой руки, Улгеу приоткрыл дверь, ведущую в конференц-зал, и вдавил в замочную скважину содержимое тюбика. Ознакомившись с результатами, удовлетворенно хмыкнул. С другой стороны двери из замка торчал небольшой отросток, чуть отклонившийся вниз.

Отсчитывая секунды, Улгеу вышел в темный конференц-зал, освещенный только городскими огнями, видными через широкое панорамное окно. Закрыл за собой дверь и, осторожно взявшись за затвердевший отросток, повернул его как ключ в замке. Услышав тихий щелчок запорного механизма, снова довольно хмыкнул и застыл на полминуты, не отрывая взгляда от наладонника. Выждав время, он отломил отросток, распавшийся у него в руках в мелкую пыль, и продул замочную скважину с помощью резиновой груши, извлеченной из того же портфеля.

Подождав еще немного, он быстро, но не суетясь, перешел на другую сторону конференц-зала и проделал аналогичную операцию с другой дверью, ведущей в небольшое служебное помещение. Во время совещаний, приемов и банкетов в нем находились служители, заносившие в зал напитки, еду и все прочее.

Здесь в его распоряжении было не больше трех минут. В здании работало так много следящих камер, что одновременно просматривать все изображения на мониторах в центральном пункте охраны было технически невозможно. Поэтому камеры вели передачу в режиме переклички, так что человек, имеющий доступ к управляющей их переключением программе, мог передвигаться по зданию планетной администрации незамеченным.

Естественно, при этом еще оставались датчики, сигнализирующие о наличии людей в том или ином помещении. Но их внимания генеральный комиссар избегал с помощью экранирующей шапочки из металлической сеточки на голове, дополненной кое-какой хитрой электроникой. Вместо него в кабинете остался имитатор — тот самый "паукокрабик", который умел не только сидеть под креслом, но и время от времени, повинуясь заложенной в него программе, перебегать в туалет и, выждав необходимую паузу, возвращаться обратно.

Из служебного помещения вела дверь в коридор и на лестничную клетку, но ее генеральный комиссар проигнорировал. Вместо этого он распахнул дверцы кухонного лифта, с помощью которого продукты и напитки поднимались из расположенной на первом этаже кухни.

Как и ожидал Улгеу, лифт находился где-то внизу. Его даже не было видно в уходящей куда-то вглубь темой узкой шахте.

Сейчас начинался самый опасный участок. Достав из портфеля "липучки" и нацепив их на ладони и колени, генеральный комиссар полез в открытый люк. Для человека его роста, комплекции и возраста это было совсем не простым делом, но он справился. Даже портфель, подвешенный на ремень, не слишком помешал.

Уперев носки ботинок в крохотные выемки, совершенно не заметные в темноте шахты, Улгеу закрыл за собой дверцы и активировал извлеченный до этого из портфеля магнитный захват. Под его действием щеколда с внешней стороны сдвинулась и встала на место, заперев кухонный лифт. Теперь никто бы и не подумал, что этим путем мог кто-то воспользоваться в одиночку.

Действуя осторожно и методично, цепляясь за выемки и поддерживая себя "липучками", генеральный комиссар спустился на шесть этажей вниз, к точно такой же дверце. Ее никто не использовал по назначению уже много дюжин лет, а обслуживающий персонал здания даже не знал о ее существовании.

Конечно, был риск, что щеколда с той стороны проржавела и не поддастся магнитному захвату. Но, к счастью, за две с лишним дюжины лет, прошедших с тех пор, как нынешний генеральный комиссар в предыдущий раз воспользовался этим путем, ее не переставали поддерживать в порядке. Щеколда послушно отошла в сторону, и Улгеу с облечением протиснулся через узкие дверцы в небольшую комнатку, похожую на гардеробную — столько здесь было одежды, развешанной в пластиковых чехлах, разнообразной обуви в коробках и всяких прочих вещей в контейнерах.

Это помещение не просматривалось камерами, не отображалось на схеме здания и не было оснащено датчиками движения, так что генеральный комиссар позволил себе здесь слегка передохнуть. Но время поджимало, и он, сверившись еще раз с показаниями наладонника, начал переодеваться.

Свой китель со знаками различия он оставил в кабинете висящим на спинке кресла. Теперь он снял остальную одежду и развесил ее на одной из свободных вешалок, убрав под пластиковый чехол. Вместо нее надел другую, превратившись то ли в некрупного хозяйственника, то ли в провинциального чиновника средней руки, вырядившегося для визита в планетную администрацию.

Затем наступила очередь грима. Губка с растворителем убрала лишние морщины и мешки под глазами, благодаря чему Улгеу мигом посвежел и помолодел на добрую дюжину лет. Едва заметные мазки немного изменили его лицо, а специальные нашлепки — форму подбородка и носа, который слегка удлиннился и увеличился в размерах. Теперь опознать генерального комиссара достоверно не смогла бы даже электронная система распознавания.

Под конец изменениям подвергся портфель. Улгеу хитро вывернул его наизнанку, в результате чего он превратился в обычное, ничем не примечательное вместилище для официальных бумаг. Использованные тюбики-ключи, магнитный захват, шапочку из металлической сетки и другие мелочи разложил по разным контейнерам со снаряжением. Взятые из сейфа в кабинете бумаги скрылись в потайных отделениях. Несколько листов, наоборот, были оставлены на виду.

Открыв дверь, ведущую наружу, Улгеу вышел на узкую винтовую лестницу и спустился по ней на дюжину этажей. Потом протиснулся в крохотную каморку с замаскированной смотровой щелью, за которой был виден пустой туалет.

Приближался еще один критический момент операции. Готовясь к бегству, он запустил с компьютера в кабинете управителя в информационную сеть здания виртуального посетителя. Он прошел контроль на входе, получил бейджик, аналог которого сейчас висел у генерального комиссара на шее, исправно отображался на датчиках движения, "побывал" в одном из наиболее оживленных кабинетов, а теперь, сделав все свои дела, собрался посетить туалет, прежде чем отправиться в обратный путь.

Наладонник подал сигнал, и Улгеу шагнул вперед через потайную дверь. Теперь метка на экранах следящих систем, означавшая виртуального посетителя, должна была переместиться на реального человека.

Убедившись, что все в порядке, Улгеу спрятал наладонник в карман, и, сделав все нужные дела, спустился на лифте вниз и невозмутимо пошел к выходу. Рабочий день как раз только что закончился, и здание покидал целый поток служащих. Вместе с ними Улгеу без проблем прошел выходной контроль, вышел на улицу и на обычном рейсовом автобусе поехал в удаленный спальный район города, застроенный огромными безликими восемнадцатиэтажными зданиями.

В конспиративной квартире Службы Безопасности он снова сменил личину. Теперь это был немолодой и изрядно побитый жизнью работяга, который следующим утром переступил порог отдела кадров в одном из оживленных космических портов Кронтэи.

Кадровик, которому неоднократно приходилось исполнять мелкие поручения СБ, ничуть не удивился, увидев у себя в кабинете еще одного человека, назвавшего пароль.

— Вам куда, в Метрополию? — деловито осведомился он. — Должность стюарда вам подойдет?... Вылет сегодня, ближе к вечеру. Вас это устраивает?...

Улгеу ответил утвердительно на все вопросы, и через несколько часов, одетый в белый китель стюарда пассажирского лайнера, наблюдал на обзорном экране удаляющуюся планету.

Как хорошо, что, принимая назначение на Кронтэю, где прошла добрая дюжина лет его службы, он разработал для себя маршрут аварийного отхода, если дела пойдут сильно не так. Семья в Метрополии скоро получит сигнал тревоги, если не обратилась в бега сразу же после переворота, а через полторы дюжины дней в тихом городке в 14-й провинции на одном из предприятий появится новый начальник небольшого отдела.

Уходя в подполье, генеральный комиссар был твердо уверен, что это не надолго. Оонк жив, а значит, вернется. А ему самому и другим людям, оставшимся в Метрополии, надо будет приложить усилия, чтобы это произошло побыстрее.

О внезапно брошенных им кронтэйских делах Улгеу уже не думал. Он крепко наследил на этой планете и не слишком надеялся на то, что оставленные в сейфе документы уведут следователей на ложные пути. Впрочем, возвращаться на эту планету он в любом случае не собирался, а когда Оонк снова станет главой Державы, совершенные на ней преступления снова превратятся в заслуги...

Тряхнув головой, новоиспеченный стюард отправился выполнять свои обязанности на пассажирских палубах. Туристы выглядели немного опечаленными окончанием Волшебного Путешествия, но в целом довольными и спокойными. Никто из них не проявлял какого-либо беспокойства по поводу того, что за день до их отлета планета лишилась управителя, бесследно исчезнувшего из запертого кабинета неизвестно куда.

— Исчезновение прежнего управителя — это самая мелкая из наших проблем, — Ние Дар Ге подняла голову, неохотно отрываясь от планшета. — Если он действительно бежал, то просто избавил планету от лишних потрясений. Его место уже временно занял глава планетного Управления по воспитанию, а помогает ему триумвират из представителей Канцелярии, Управления Двора и местной ячейки Союза Борьбы.

— Тогда помоги мне прояснить нынешние расклады, — попросил Бон Де Гра. — Канцелярия, как я понимаю, это чисто передаточное звено. Трансляция распоряжений верховной власти и контроль над их исполнением. Раньше они служили Совету Пятнадцати, а теперь так же будут служить Императору и Государственному Совету.

— Примерно так и есть, — согласилась Ние Дар Ге. — Это немалая сила, но не самостоятельная. У нее нет и не может быть собственных интересов. Хотя порядка с ними будет больше.

— Спасибо, — кивнул Бон Де Гра. — Теперь Управление Двора. Насколько я понимаю, его интересы лежат, в основном, в туристической зоне?

— Это не совсем так, но в целом ты прав, — вздохнула Ние Дар Ге, виновато покосившись на экран планшета. — Хозяйственными делами собственно Кронтэи оно занимается мало. Управление Двора — не та структура, чтобы разрабатывать или проводить какие-либо реформы, если ты это имеешь в виду. Не для того ее создавали.

— Управления по воспитанию я даже немного побаиваюсь, — признался Бон Де Гра. — Уж очень у них там верхушка умная. И к нам никоим боком особенно не дружелюбная.

— Есть такое, — кивнула Ние Дар Ге. — Они, конечно, не пойдут против воли Императора, но истолковать ее по-своему вполне способны.

— Остается Союз Борьбы, — подытожил Бон Де Гра. — Но я о них почти ничего не знаю.

— А ты и не мог с ними сталкиваться. Восстание они не поддержали. Хотя Учитель Дуат, я точно знаю, был с ними связан. Некоторым из наших они помогли затеряться, когда... все кончилось. Но, в основном, на Кронтэе они работали со своими, с кээн. И занимались больше агитацией, чем реальным делом.

— Печально, — Бон Де Гра свернул уши. — У всех есть понимание, что нынешняя система плоха, и некоторое представление о том, что ее надо менять. Но некому проводить в жизнь сами изменения. Боюсь, смена власти в Метрополии не слишком поможет нашему делу...

— Что-то ты захандрил, — произнесла Ние Дар Ге тоном заботливой мамочки. — Может, пока все наши расследования затормозились, организовать тебе на пару дней поездку в 37-ю провинцию?!

— Секретничаете?! — в комнату стремительно вошел Эерган. — Защиту от прослушки, надеюсь, не забыли включить?! Господин Бин Дер Гук, вынужден вас разочаровать! Никакой поездки в 37-ю провинцию не будет! Мы немедленно вылетаем в столицу! Вы, госпожа Ние Дар Ге, соответственно, тоже!

— А что, собственно случилось?! — осторожно спросил Бон Де Гра.

Уж больно возбужденным выглядел обычно сдержанный старший инструктор Канцелярии.

— Что случилось?! Случилась настоящая буря! — Эерган не заметил или не захотел заметить, как вздрогнул, не удержавшись, Бон Де Гра. — В Метрополии состоялось заседание Государственного Совета, посвященное Кронтэе! Работа Комиссии будет возобновлена, причем, вас вводят в ее состав в качестве полномочного члена!

— А задачи Комиссии...

— Задачи тоже меняются! — воскликнул Эерган. — Если ранее ей предписывалось изучить положение дел на планете, то теперь от нее ждут конкретных предложений по реализации положений вашего Меморандума!

— Что?! — Бон Де Гра показалось, что он ослышался.

— Государственный Совет принял решение о проведении реформ на Кронтэе! Ваш Меморандум планируется взять за основу в той части, что касается положения кронтов. Под эту тему создаются новые структуры. Ваша группа в департаменте по делам кронтов в планетной администрации преобразуется в отдел, его штатное расписание будет определено с вашим непосредственным участием. Рассматривается вопрос о присвоении вам имперского чина — коллежского или даже департаментского секретаря.

— Вас тоже можно поздравить? — спросила прозорливая Ние Дар Ге, давая Бон Де Гра время осмыслить услышанное.

— Да! — Эерган приосанился. Я удостоен ранга оператора. Это весьма высокое положение в нашей системе. Значительно возросший уровень ответственности... Но идемте же, время не ждет! Менее чем через два часа нам надо прибыть на заседание Комиссии!...

В катере Эерган преподнес Бон Де Гра новенький планшет, который теперь должен был стать его личным, а затем Бон Де Гра ознакомился с личным посланием Императора. Письмо было не очень длинным и немного сумбурным — похоже, Кэноэ писал его сам, и сразу же после горячего обсуждения. В нем он коротко, но увлеченно рассказывал о грандиозных переменах, задуманных в государстве, о своем желании изменить к лучшему положение кронтов и мерах, которые он собирается для этого предпринять. Под конец шли теплые пожелания успехов и удачи, а также напоминание о том, что Бон Де Гра остается его советником по делам Кронтэи, чьи рекомендации и оценки будут всегда с интересом выслушаны Государственным Советом.

Закрыв файл, Бон Де Гра застыл, не видя ничего вокруг. Впервые за много-много лет он был по-настоящему ошеломлен и растерян. Огромная бронированная дверь, в которую он был готов без устали биться год за годом, не щадя сил и расшибаясь в кровь, вдруг гостеприимно распахнулась перед ним. Но что находится за той дверью?...

Цель всей его жизни внезапно стала достижимой, поманив его невозможной и непредставимой раньше доступностью. Вот она, сияющая вершина, до нее осталось буквально рукой подать. Но чем ближе она, тем больше опасных трещин, стен и пропастей ему придется преодолеть... Ние Дар Ге ободряюще улыбнулась ему, и Бон Де Гра был благодарен ей за эту улыбку.

— У меня странное ощущение, — признался Бон Де Гра, дождавшись, когда Эерган закончит манипуляции с блокиратором, защищая их от прослушивания. — Даже не знаю, с чем сравнить.

— Наверное, как у ребенка, дорвавшегося до целого магазина с игрушками, которые у него никто не отберет, — расслабленно предположил Эерган.

— Не знаю, — Бон Де Гра покачал головой. — Мне трудно судить. Там, где я жил в детстве, не было игрушечных магазинов.

— Прошу прощения, я забыл.

— Прошу прощения, не верю! — Бон Де Гра расправил уши. — Вы никогда ни о чем не забываете. Почему вы вдруг решили напомнить?!

Эерган оглянулся. Но в небольшой зоне отдыха на 15-м этаже здания планетной администрации было пусто, и даже по коридорам в этот момент никто не проходил.

— Все идет чересчур гладко, — негромко произнес он. — Начальник Службы Безопасности планеты и ее временный управитель бесследно исчезает из запертого кабинета, расположенного именно в этом здании. Это парализует и деморализует его аппарат, в результате смена власти происходит быстро и без проблем. Я получаю повышение, которого не ждал. Вы — все, что желали на этом этапе, и даже больше, насколько я могу судить. Неожиданные успехи расслабляют. Мне приходилось видеть, как активные, увлеченные люди, большими трудами достигнувшие неких промежуточных результатов, останавливались, не в силах мобилизовать себя для новых усилий.

— Это не про меня! — решительно возразил Бон Де Гра. — В моем деле важен не столько конечный результат, которого я, возможно, и не увижу, сколько сам процесс. Я понимаю, что должны пройти годы и годы, прежде чем что-то реально изменится. Более того, предвижу, что мне придется постоянно придерживать и одергивать слишком нетерпеливых. А по поводу конечной цели... Видите ту женщину? — Бон Де Гра махнул рукой в сторону зеленокожей уборщицы, появившейся в конце коридора. — Для нее самой любые перемены придут слишком поздно. Для ее детей, может быть, тоже. Но я хочу верить и буду добиваться этого изо всех сил, чтобы хотя бы ее внуки смогли пилотировать космические корабли или работать в этом самом здании не со шваброй в руках, а за рабочим столом перед компьютером!

Эерган молча крутнул головой, то ли одобряя, то ли наоборот считая слова Бон Де Гра слишком пафосными. В это время уборщица, двигаясь неспешной шаркающей походкой, прошла мимо них. В первый момент Бон Де Гра чуть было не принял ее за "отформатированную" — настолько неподвижными были ее уши, а опущенный взгляд потухших глаз, казалось, был устремлен в одну точку. Однако, поравнявшись с зоной отдыха, где сидели Эерган и Бон Де Гра, она украдкой стрельнула глазами в их сторону, а Бон Де Гра ощутил с ее стороны мимолетное, но заинтересованное внимание. Очевидно, под маской тупой покорности в ней еще скрывался живой человек.

— Я понимаю ваши устремления, — наконец сказал Эерган, дождавшись, когда уборщица скроется в служебном помещении. — И поэтому настойчиво прошу не пренебрегать вопросами личной безопасности!

— Если на меня объявят серьезную охоту, то все равно достанут. Рано или поздно, так или иначе, — Бон Де Гра резко дернул ушами. — Меня ведь и так охраняют, верно?! Не вижу смысла отделять себя от людей толпой телохранителей или прятаться за высокой оградой. От профессионального убийцы это не защитит, а мне помешает.

— Вы так спокойно об этом говорите?! — Эерган чуть вздернул бровь.

— А я и так живу в долг. И каждый дополнительный прожитый день воспринимаю как подарок судьбы. Особенно, сейчас. На самом деле, моя жизнь уже не настолько важна. Самое главное, дело начато! Теперь оно будет продолжаться и без моего участия. Надо только успеть собрать хорошую команду.

— Что же, я не буду ограничивать вас в кадровых вопросах, — четко и со значением произнес Эерган. — Все равно, никто не справится с решением этой задачи лучше, чем ваша нынешняя заместительница.

— Не мной сказано: кадры решают все! — Ние Дар Ге свирепо глянула на Бон Де Гра. — Поэтому я никак не могу уяснить твою логику. Кстати, здесь мы можем говорить свободно.

— Спасибо, — Бон Де Гра тепло улыбнулся названной сестре. — Конечно, мне тоже хотелось собрать здесь всех наших — тех, кто уцелел. Но я этого не сделаю — как минимум, по двум причинам.

— Безопасность? — Ние Даг Ге всегда быстро схватывала.

— Да, это во-первых. Здесь мы слишком на виду. Надеюсь, власть в Империи больше не поменяется, но... кто знает? Если собрать в одном месте всех лучших, хватит единственной бомбы...

— Поняла, — оборвала его Ние Дар Ге. — Можешь не продолжать. Тебе нужен параллельный центр.

— Именно так. Сеть информаторов, местных агентов, внештатных консультантов. Она станет тем резервом, который продолжит дело, если мы по той или иной причине окажемся вне игры.

— Потому-то ты и не хочешь привозить сюда Те? — понимающе кивнула Ние Дар Ге.

— Этого не хочет, прежде всего, она сама. И я ее понимаю: там она на своем месте. Но я был бы совсем не против увидеть здесь Вал Ди Гора.

— Поднатаскать молодежь...

— Не только. Эерган не зря постоянно старается опустить меня на землю. У нас здесь будет не тайное правительство свободной Кронтэи. И не дискуссионный клуб. Мы — всего лишь подразделение имперской колониальной администрации. Наши задачи — находить примеры успешной интеграции кронтов в имперское общество и разрабатывать рекомендации по воспроизведению этого опыта. Искать болевые точки и предлагать способы их излечения. Изучать вопросы и выдавать по ним экспертные мнения. Причем, повестку дня в большинстве случаев будем определять не мы. На самом деле, это чудовищно много. Раньше ни о чем подобном нельзя было даже мечтать. Но прежде чем думать о чем-то большем, необходимо отработать эту схему. Нужно показать и доказать, что мы, кронты, можем принимать реальное участие в управлении государством, пусть пока лишь на нашем скромном участке. Что наш отдел приносит пользу и сможет дать еще больше, если расширить его задачи. Поэтому мне требуются не лидеры, каждый из которых сам захочет командовать, а рабочие, способные день ото дня тянуть на себе весь этот груз.

— Это вторая причина, я понимаю? — улыбнулась Ние Дар Ге. — Но мне все равно хотелось бы обойтись здесь без засланцев.

— Мне бы тоже этого хотелось, — Бон Де Гра спокойно повел ушами. — Но как ты себе это представляешь? Наш отдел при всех его недостатках — единственный на Кронтэе, другого такого нет. И все, кто имеют хоть какое-то влияние, захотят получить к нему доступ. Так лучше, если все здешнее так называемое высшее общество, Учитель и иже с ними пришлют сюда своих людей, о которых мы будем знать, а не станут подкупать или запугивать кого-то из нашего персонала. Не говоря уже о том, что все эти силы могут доставить нам немало неприятностей. А так они как бы будут при деле.

— Ты становишься настоящим политиком, — трудно сказать, чего было больше в этой фразе — осуждения или одобрения. — Поэтому ты и собираешься встретиться с Ган Бир Сумом?

— Без его, как минимум, нейтралитета у нас мало, что получится, — опустил уши Бон Де Гра. — Среди кронтов он — самая большая сила, может, не считая Круга, и с этим приходится считаться. Он должен прибыть сюда завтра утром.

— Сам?! — уши Ние Дар Ге в удивлении поднялись торчком. — Он же почти никогда не бывает в туристической зоне!

— Тем более интересно будет послушать, что он скажет.

Ган Бир Сум прибыл в здание планетной администрации в свите известного промышленника, управляющего целым объединением из полутора дюжин крупных предприятий пищевой отрасли. Пока тот решал свои вопросы, магнат, одетый как обычный свободный кронт, заглянул в небольшой кабинет, где его ждал Бон Де Гра.

— Поздравляю, вы добились своего, — деловой человек, Ган Бир Сум не стал тратить времени на приветствия. — Теперь нас всех ждут перемены!

— Я очень надеюсь на это, — Бон Де Гра отсигналил ушами почтение к собеседнику. — Но пока говорить о чем-то решенном еще рано. Мы только в самом начале долгого пути. Кстати, мы можем беседовать здесь свободно.

— Иного я и не ожидал, — Ган Бир Сум по-хозяйски расположился в большом кресле для посетителей. — Но все же, есть слова и титулы, которые не стоит произносить здесь всуе.

— Полностью с вами согласен, — совершенно искренне сказал Бон Де Гра. — Тем более, что это сейчас не актуально.

— Вы так считаете? — Ган Бир Сум бросил на него короткий острый взгляд. — Вам таки совсем не нужно видимое признание ваших заслуг?

— Не нужно! — решительно дернул ушами Бон Де Гра. — Тем более, что мои заслуги пока не заслуживают особого признания. Я вряд ли бы чего-либо добился, если бы Его Величество Император не поддержал надежды и чаяния народа Кронтэи! Мне, можно сказать, просто повезло.

— Вы — очень везучий человек, — кивнул Ган Бир Сум. — Даже не представляете, насколько везучий.

— Почему же, очень даже представляю, — хмыкнул Бон Де Гра. — Ведь я до сих пор жив.

Уши магната остались совершенно неподвижными, но в его глазах промелькнуло что-то этакое...

Вот это поворот! — отметил про себя Бон Де Гра. Человек, который не так давно обещал ему полную поддержку, одновременно задумывался и об его устранении! А может быть, даже не только задумывался... В принципе, Бон Де Гра никогда не питал особых иллюзий в отношении богатейшего кронта на планете, но получить такое подтверждение своих сомнений было весьма неприятно.

— Ситуация меняется, иногда быстро и радикально, — недовольно произнес магнат. Он выглядел заметно раздосадованным. — Сейчас я безусловно на вашей стороне. Вы можете мне не доверять, но доверие нам не нужно и даже вредно. Главное, что вы нужны мне и одновременно нуждаетесь в моей помощи.

— В чем она будет заключаться? — в упор спросил Бон Де Гра.

— На этой планете я могу всё, — со всей серьезностью произнес Ган Бир Сум. — Естественно, в рамках, отведенных для кронтов. Вы же получили возможность раздвигать эти рамки и даже выходить за их пределы. Вы думаете, что знаете, куда двигаться. Но вам не на кого опереться. Сейчас вас поддерживают имперские власти, вам благоволит сам Император. Но принимая от них помощь, вы становитесь одним из них, имперским агентом на Кронтэе. С моей помощью вы превратитесь в настоящего агента кронтов в Империи! У вас есть идеи, у меня — ресурсы! Я предоставлю вам деньги, информацию, людей! Я выведу на улицы сто тысяч человек, а вы дадите им лозунги! С моей помощью вы добьетесь, что Империя будет только владеть Кронтэей, а управлять ею будем мы — кронты!

— Какой здесь ваш личный интерес? — быстро спросил Бон Де Гра.

— Сразу зрите в корень, да?! Так я скажу вам! Я деловой человек. Я умею делать деньги лучше всех на этой проклятой планете! Я уже смирился с тем, что кээн никогда не увидят во мне равного. Мне не нужны от них ни чины, ни титулы, ни положение в их обществе. Но меня бесит, что я должен согласовывать каждый свой шаг, лебезить и унижаться перед каким-нибудь напыщенным болваном, чье единственное преимущество передо мной заключается в ином цвете кожи или иной форме ушей! Я — лояльный подданный Империи. Я не оспариваю права кээн владеть планетой по праву силы и устанавливать для нее законы. Но Кронтэей должны управлять кронты! Дайте мне эту свободу, и я не пожалею самой щедрой платы!

— Подождите насчет платы, — выдерживать напор магната было непросто, но Бон Де Гра приходилось проходить и более серьезные испытания. — Пока что я еще ничего особенного не сделал.

— Так сделаете! — взгляд Ган Бир Сума стал откровенно давящим. — Кстати, одну услугу, с подготовкой так называемой мирной демонстрации кронтов, я вам уже оказываю авансом! Я не требую моментальных перемен, я не настолько глуп, но вы теперь знаете, к чему надо стремиться. Для начала советую заняться условиями труда кронтов, работающих на имперской территории. В Империи есть законы, защищающие их права, но они весьма редко исполняются, не так ли? Это очень прискорбно. Вы согласны?!

— Абсолютно, — кивнул Бон Де Гра, пока не совсем понимая, к чему клонит Ган Бир Сум.

— Вот и славненько! — лицо магната на мгновение прорезала хищная ухмылка. — Я слышал, вы набираете людей. У меня сейчас нет на примете специалистов, которых я мог бы отправить в ваше распоряжение, но я дам вам нечто более ценное. Мою дочь — Тиа Бин Сай! Вы ее видели, и она, полагаю, вам понравилась. Она получила прекрасное образование, весьма прилежна и умна. Вы не пожалеете!

— Спасибо! — сдержанно поблагодарил Бон Де Гра.

— Она здесь, со мной, так что я сразу же пришлю ее вам. Кстати, еще один полезный совет: отнеситесь к ней повнимательнее, она того стоит!

— Уверяю вас, я очень внимательно отношусь к вашим советам, — уверил его Бон Де Гра, и на этом встреча завершилась.

— Ну как тебе новая девочка? — с ехидцей спросила Ние Дар Ге, переводя катер в режим автопилота.

— Ничего себе девочка, — Бон Де Гра дернул ушами, одновременно пожимая плечами. — В меру симпатичная, в меру умненькая, с компьютером обращаться умеет. Что такое база данных, знает. Можно использовать.

— Можно. Только гляди, как ты ее будешь использовать. Она дочь наложницы, но официально признанная. Поэтому жениться на такой не зазорно, а дотрагиваться — небезопасно.

— Признаться, меня гораздо больше интересует ее отец, — хмыкнул Бон Де Гра. — Кажется, я сумел немного вывести его из себя, и он сказал больше, чем хотел... Поэтому мне важно понять, о чем он действительно проговорился.

— Например, о том, что он собирался тебя убить, — мрачно предположила Ние Дар Ге, глядя в сторону.

— Сожалеешь, что сама отвезла меня на первую встречу с ним?! Брось! Мы все равно не могли не пересечься. Тем более, он дал понять, что приказ отозван. Ну, решил устранить, потом передумал. Посчитал, что выгоднее будет использовать. Пустяки, дело житейское!

— Отдал один приказ, может отдать и второй, — Ние Дар Ге по-прежнему была настроена совсем не благодушно.

— Это уж само собой. Но я задался другим вопросом. Когда именно и как он собирался меня убивать?! Я знаю о двух подходящих случаях, вернее, даже трех. Первый — это когда Учителю приказали разобраться со мной, и он был вынужден срочно меня отпустить. Второй и третий — в парке. Хач Бин Дум и катер, который ты завалила.

— Может быть еще и четвертый, — заметила Ние Дар Ге. — Покушение сорвалось еще до его начала, и никто о нем не узнал.

— Может, — согласился Бон Де Гра. — Но давай сначала пройдем первые три.

— На базе я держала все под контролем, — твердо сказала Ние Дар Ге. — Что бы ни думало его начальство, но у Учителя на тебя были большие виды. И есть до сих пор.

— Да, но там, на базе, был и Хач Бин Дум. В парке он признался мне, что всегда работал на одного и того же хозяина. Мог ли он быть связан с Ган Бир Сумом?

— Как ты помнишь, он появился у нас на базе как боец Синдиката, — задумалась Ние Дар Ге. — Но при этом работал еще и на кого-то еще. Можно попытаться вычислить его хозяев.

— Наш герой везде отметился, — хмыкнул Бон Де Гра. — У Учителя он был, в парке был, причем, тогда я входил в число его целей. А до этого он успел засветиться в убийстве управителя и в истории с оранжевыми пилюлями. И он — не самостоятельный игрок. У него есть наниматель, по его словам, один и тот же, который послал его во все эти места! Как это может быть?!

— За Учителем стояла "Семья", — задумалась Ние Дар Ге. — Управителя, скорее всего, убрала Служба Безопасности, то есть, Оонк. Оранжевые пилюли — проект Синдиката...

— И Круга, — напомнил Бон Де Гра. — Может быть, даже в первую очередь, Круга.

— Кое-кого в Круге, — сквозь зубы признала Ние Дар Ге. — Наконец, заказчика теракта в парке мы пока не знаем.

— Все равно, получается, что между этими преступлениями на первый взгляд нет ничего общего, — подытожил Бон Де Гра. — Но их объединяет личность одного из ключевых исполнителей. И, если не заказчика, то пособника. Может ли им быть Ган Бир Сум?!

— Не знаю, — покачала головой Ние Дар Ге. — Это какой-то эпический злодей получается! Ган Бир Сум — компрадор "Семьи", определенно имеет связи и с Синдикатом, но мне всегда казалось, что у него на первом месте деньги.

— Это уж точно! — иронично кивнул Бон Де Гра. — Я разобрался наконец, чего он так озаботился правами кронтских рабочих. Оказывается, все эти законы об охране их труда действуют только на имперских предприятиях, а на его фабриках и плантациях в так называемой "свободной" зоне — нет. Вот он и хочет, чтобы у конкурентов выросли затраты. А в каких условиях трудятся кронты на Ган Бир Сума и его подобных, мы хорошо знаем!

— Среди так называемого "высшего общества" у всех руки в крови, как минимум, по плечи, — невесело кивнула Ние Дар Ге. — И Ган Бир Сум — еще не самый худший из них. По крайней мере, он не занимается выращиванием сугси и не любитель всяких... извращенных развлечений. Мне приходилось слышать, что ничто на планете не делается против его воли, но на "темного властелина" Кронтэи он, на мой взгляд, все-таки не тянет. Получается, нужно по-прежнему копать по тому катеру в парке. Пока это единственная зацепка.

— Но тебе пока ничего не удалось выяснить?

— Ничего.

— Брось это дело, — посоветовал Бон Де Гра. — Пусть им занимаются профессионалы. Я подкину идею о Хач Бин Думе и его нанимателе Эергану, а он передаст ее Гриарну или кто там еще занимается расследованием. У них сейчас по всем направлениям наступила стадия нудной и кропотливой полицейской работы. Может, что и накопают. Ты лучше займись нашими кадрами и, если будет время, вот чем...

Бон Де Гра достал из кармана небольшой картонный кружок с изображением зазубренного колеса со множеством спиц. Ние Дар Ге, не сдержавшись, вздрогнула.

— Это я нашел сегодня утром в своем кабинете. На обратной стороне текст: "Время уходит". Вообще-то, Круг дал мне четыре месяца, прошло меньше одного. Ты знаешь, что происходит?!

Ние Дар Ге глубоко вздохнула.

— В Круге неладно, — сказала она, опустив голову. — Когда ты рассказал об оранжевых пилюлях, я даже ничего не стала делать. Испугалась.

— Ты поступила совершенно правильно! — Бон Де Гра взял ее руки в свои. — Не хватало еще тебе рисковать жизнью из-за сугси!

— Нет, не поэтому, — Ние Дар Ге высвободила руки. — Просто я и так догадывалась... знала. Круг — он всегда был чем-то вроде Синдиката... Но он иногда защищал справедливость, следил, чтобы не зарывались... А в последние годы он становится все более неразборчивым в средствах. Деньги, деньги, всегда только деньги! Порой мне кажется, что кто-то из наших богачей подмял Круг под себя, приватизировал его... обратил в свою собственность. И поставил служить себе.

— Кто?

— Не знаю. Слишком хорошо спрятано, даже от меня. Но за всем этим стоит сам Вечный. Я почти в этом уверена.

— Кто он такой на самом деле, не известно? — осторожно спросил Бон Де Гра.

— Что ты, что ты, это тайна. Догадываться не положено, иначе будет плохо. Но мне известно, что все нынешние члены Круга заняли в нем места уже после него.

— Дела, — покачал головой Бон Де Гра. — Плохие дела. Ясно одно: кому-то очень нужно, чтобы на Кронтэе снова пролилась кровь, много крови. Я постараюсь связаться с Учителем. Может, он что-то знает. По крайней мере, попробуем отменить демонстрацию. В ней нет больше нужды. К тому же, в этом проекте занят Ган Бир Сум, а мне не хочется быть зависимым от него в чем бы то ни было.

Учитель Ренкхиенг, как и в прошлый раз, словно по волшебству появился в запертом номере Бон Де Гра в тщательно охраняемой ведомственной гостинице в правительственном комплексе.

— Пожалуйста, откажитесь от такой привычки, — попросил его Бон Де Гра. — Хорошо, я сразу понял, что это вы. А то мог бы и выстрелить.

— Вы вооружены? — слабо удивился Ренкхиенг.

— Да. Получил специальное разрешение, подписанное самим и.о. управителя. Теперь постоянно ношу с собой, даже в туалете не расстаюсь. Конечно, это только пугач. Он, вроде бы, относится к нелетальному оружию, но перелом ребер обеспечит запросто. А если в голову, то это верная гибель.

— Хорошо, мой мальчик, я постараюсь больше так не делать, — кротко сказал Учитель. — Но ты просил о скорой встрече. С тобой что-то случилось?!

— Не то, чтобы уже случилось. Но власть поменялась не только в Метрополии, но и на Кронтэе. Грядут перемены. Кронтам больше не из-за чего восставать. Может, удастся отменить или отложить выступление?

— Увы, мой мальчик, — Учитель Ренкхиенг грустно улыбнулся. — На самом деле, все наоборот. В связи с последними событиями акцию приказано ускорить и расширить. Новое восстание должно вспыхнуть уже через три с небольшим месяца.

Три с небольшим месяца! — повторил про себя Бон Де Гра. Такой же срок назвал и Вечный, и вряд ли это совпадение. Значит, задуманная им диверсия уже спланирована и готовится...

— Ты что-то сказал, мальчик мой? — встрепенулся Учитель Ренкхиенг.

— Нет, это так, личное, — Бон Де Гра покачал головой. — Под каким лозунгом теперь планируется выступление?

— Нетерпение, желание перемен. Власть впервые дрогнула перед кронтами. Значит, надо усиливать давление, толкать ее к новым уступкам, заставлять ее идти все дальше, пока старая система несправедливости и угнетения не рухнет совсем.

— Стало быть, они хотят перехватить протест, — задумчиво произнес Бон Де Гра. — Представить нас с вами замшелыми ретроградами и требовать большего. Они думают, это сработает?

— По крайней мере, они в этом уверены. Как мы и предполагали, все должно начаться с мирных выступлений, но готовится что-то несусветное! Заказаны и уже доставляются дюжины тысяч флажков, шапочек, зонтиков и прочей мишуры — все такого травянисто-зеленого цвета!

— Это еще зачем?! — не понял Бон Де Гра.

— Очевидно, чтобы у демонстрантов появилось нечто общее, чувство единства, причастности к совместному действу. К тому же, зеленый — цвет Кронтэи, а этот оттенок очень яркий. Все поначалу будет похоже на безобидный красочный карнавал...

А потом Круг нанесет свой внезапный удар, — мысленно продолжил Бон Де Гра. Погибнут сотни, а может быть, и тысячи ни в чем не повинных туристов. Растерянная власть начнет разгонять лезущих под руку зеленых демонстрантов, а тогда из-за их спин вылезут подготовленные боевики с оружием...

— Но ведь это уже не защита бизнес-интересов! — произнес он вслух. — Вся планета погрузится в хаос. Зачем?! Ведь они сильно рискуют! Разве в этом могут быть какие-либо денежные интересы?!

— Ты ошибаешься, мой мальчик, — Учитель Ренкхиенг печально вздохнул. — В нашем мире деньги лежат в основании всего. Да, раздувая всеобщий пожар, они рискуют сами сгореть в его пламени. Но без него они могут потерять вообще все. Подумай, может ли их бизнес сохраниться в прежнем виде, если произойдут те перемены, к которым ты стремишься?!

— В прежнем виде — никогда! — повел ушами Бон Де Гра. — Для имперских махинаторов, равно как и для их местных компрадоров, нужны бесправные, невежественные и бессловесные кронты. Но неужели перемены означают для них один только проигрыш?! У них есть все шансы преуспеть в легальном бизнесе, а если кронты станут жить лучше, они начнут покупать у них товары!

— К сожалению, все не так просто. Речь уже идет не только о деньгах как таковых, сколько о власти, которая является для них источником очень больших денег. Сейчас эти люди почти всемогущи. Но что, если над ними встанет закон, который распространяется и на кронтов?! Пока твой Меморандум был только забавной бумажкой, далеким будущим, прекрасной мечтой, во главе угла могли стоять одни лишь деньги. Но сейчас, когда в его поддержку высказалась Метрополия, речь зашла о вещах, неизмеримо более важных!

— Понял! — с мрачной решимостью кивнул Бон Де Гра. — Чем ближе цель, тем сильнее сопротивление. Нынешние хозяева жизни готовы снова утопить планету в крови и раздуть едва притихнувшую ненависть между кээн и кронтами, бросить в черную дыру сотни тысяч жизней, лишь бы их прибыли и привилегии остались неприкосновенными! Но если вы все это знаете, почему молчали?! Почему я должен был вытягивать вас на встречу, а не наоборот?!

— Потому что все бесполезно, — Учитель, враз постаревший, опустил голову. — У нас была хорошая идея. Она могла бы сработать, но... не сейчас. Предложив провести демонстрацию кронтов, мы сами стронули лавину, черный обвал... Их не остановить...

— Ну вот уж нет! — резко сказал Бон Де Гра. — Они вынуждены спешить, а значит, будут ошибаться! Если их пока устраивает курс на мирное выступление, придерживайтесь его! И попытайтесь узнать побольше об этом зеленом карнавале! На Кронтэе никто никогда не устраивал ничего подобного, у них не может с первого раза пройти все гладко. У нас есть еще три месяца, за это время можно будет найти в их плане слабые места.

Встреча с Учителем Ренкхиенгом обернулась для Бон Де Гра бессонной ночью, проведенной в тяжких раздумьях.

Планета бурлила в неясном, неопределенном, но неостановимом стремлении к переменам, словно кипящий котел с наглухо закрытой крышкой. Это Бон Де Гра мог сам легко почувствовать и без подсказки Учителя. Вернувшись домой через двенадцать лет, он ощутил ту же атмосферу напряженного, исступленного ожидания чего-то значительного, великого. Чуда...

Тогда этот перегретый обжигающий пар вырвался наружу в кровавой вспышке восстания. Но оно охватило лишь сравнительно небольшую часть планеты и совершенно не затронуло туристическую зону.

Кээн, подавив восстание и введя чрезвычайные меры безопасности, снова заделали все щели, но лишь сильнее разожгли пламя недовольства. Стоит только позвать, и все кронты с готовностью выйдут на улицы, бросив работу, не думая о последствиях и не слишком ценя свою беспросветную жизнь. И они сделают это по собственной воле, а не потому, что им прикажут это он сам, Учитель или Ган Бир Сум, на прошлой декаде согласившийся оказать техническую поддержку мирной демонстрации, которую изначально задумывали они с Ренкхиенгом.

Те, кто старательно раздувают на Кронтэе пожар, надеясь погреть на нем руки, даже не представляют, какую могучую стихию они пробуждают. Теперь крышку сорвет окончательно, и это будет конец всему, потому что на поголовно восставших кронтов ополчится вся Империя. О том, чтобы медленно, аккуратно снизить давление и открыть крышку котла, можно будет забыть на долгие дюжины лет, а то и навсегда.

Бон Де Гра проворочался на кровати всю ночь, но так и не нашел решения. А наутро, приняв стимулятор, отправился на работу — создавать структуру и аппарат для проведения реформ. Это пока было важнее всего.

Сегодня, помимо всего прочего, его ждала встреча с очень интересным персонажем — известным на всю планету "Зеленым Доктором" Дуахсом, директором Центра рабочей медицины, расположенного в одном из предместий столицы. Там не только лечили кронтов, но и готовили из них медицинский персонал — весьма квалифицированный, как помнил Бон Де Гра еще по восстанию.

Доктор Дуахс оказался весьма пожилым, но очень бодрым и энергичным кээн с живыми ясными глазами. Он с удовольствием согласился поделиться своими методами обучения кронтов и даже командировать одного из своих кронтских помощников в распоряжение отдела.

Под конец разговор свернул на тему психологии, в частности, психологии масс.

— ...Высокая внушаемость кронтов — это, к сожалению, не миф, — эмоционально рассказывал доктор Дуахс, помогая себе жестами. — Вообще, люди малообразованные, несамостоятельные, нищие легко попадают под чужое влияние и очень уязвимы к любым методам промывки мозгов. К нашему величайшему сожалению, в кронтах воспитывают, прежде всего, умение повиноваться, подчиняться, выполнять приказы без рассуждений. Мы у себя вынуждены проводить большой отсев, потому что у многих напрочь выбили умение думать! Причем, на работе и в быту над вашими соотечественниками, увы, часто стоит не руководитель или наставник, заслуживающий уважения, а свирепый погоняла с палкой, управляющий с помощью ненависти и страха. Из-за этого многие кронты интенсивно ищут духовные авторитеты, на которые они могли бы опереться, и порой находят их в самых неожиданных местах. Например, часто заслуживающим безоглядного доверия источником становится случайно кем-то увиденная и неточно пересказанная телевизионная передача!... Извините...

— Да нет, все правильно, — вздохнул Бон Де Гра. — Это правда...

Как говорится, видели, знаем. Кстати, это может действовать не только в минус, но и в плюс, если наставник правильный! Но вот телевизор... Стоп! Телевизор! Кажется, именно этого толчка не хватило ему во время бесплодных ночных бдений. Это был еще не новый план, но Бон Де Гра уже ясно различал его контуры.

— Большое спасибо, доктор! — с жаром поблагодарил он Дуахса. — Вы мне очень помогли!

— И вам спасибо за интересную беседу! — старый доктор, не чинясь, поклонился в ответ кронту. — Буду рад и впредь оказывать вам организационную поддержку или медицинскую помощь. У вас есть браслет? Тогда звоните напрямую мне вот по этому номеру...

Распрощавшись с доктором Дуахсом, Бон Де Гра чуть ли не бегом бросился в кабинет Ние Дар Ге. Ему надо было срочно проверить одну идею. Он был настолько взбудоражен, что забыл постучаться.

Первой реакцией Бон Де Гра было смущение. Ние Даг Ге оказалась не одна. Затем пришло недоумение.

Ние Дар Ге выставила свой стол чуть ли не на середину небольшой комнаты. Как подозревал Бон Де Гра, чтобы лучше обозревать город и гавань через огромное панорамное окно во всю стену. Сейчас за ее спиной застыла в неудобной позе женщина, в которой Бон Де Гра признал кронтку-уборщицу, которая проходила мимо них с Эерганом, когда они обсуждали свои дела в зоне отдыха.

В первую секунду Бон Де Гра видел ее с протянутой в сторону Ние Дар Ге рукой, словно она собиралась погладить хозяйку кабинета по голове или потрогать за уши. Затем рука моментально исчезла, но Бон Де Гра был готов поклясться, что в ней что-то блеснуло. То ли тонкая серебряная паутинка, то ли...

— Де?! — Ние Дар Ге подняла на него рассеянный взгляд из-за монитора. — Извини, немного закопалась, не заметила, что ты пришел.

— Ние, подойди, пожалуйста, ко мне, — спокойно попросил Бон Де Гра.

И дождавшись, когда недоумевающая сестренка встанет возле него, внезапно повернулся к уборщице, делавшей вид, что протирает стеклянные дверцы шкафа.

— Что у вас в руке?! Покажите!

— Ничего, господин! — уборщица, испуганно повернувшись к нему, склонилась в поклоне.

Ее подвели желтые резиновые перчатки с пупырышками. Она поспешно разжала ладони, но к одной из них словно прилипла короткая булавка с черной головкой. Удержавшись пару секунд, словно намеренно давая разглядеть себя, она упала вниз, на пол.

— Ой, я подберу! — уборщица наклонилась.

— Стойте! — выкрикнул Бон Де Гра, хватая ее за руку. — Откуда это у вас?! Кто вам...

Бон Де Гра даже не понял, как она это сделала. Уборщица, захватив его руку, хитро крутнулась, и он отлетел от нее, словно шарик из пращи, вмазавшись со всей дури в оконную поверхность. Сверхпрочное стекло, к счастью, выдержало удар, но его не выдержал сам Бон Де Гра. В последний миг он успел отвернуть голову, поэтому избежал сотрясения мозга и не потерял сознания. Но удар выбил из него дух, и он без сил сполз на пол.

А уборщица, вернее, убийца не теряла времени. В ее руке внезапно, словно по недоброму волшебству, появилась новая игла.

— Испробуй моего кэир-не! — выкрикнула она, ринувшись на Ние Да Ге.

Молодой женщине удалось уклониться от первого выпада, но убийца не унималась. Продолжая наскакивать на Ние Дар Ге, она загоняла ее в угол.

— Де! — истошный крик названной сестры заставил Бон Де Гра придти в себя.

В критические моменты организм порой обнаруживает в себе ресурсы, о которых и не подозревал. После такого удара он должен был лежать пластом, но Бон Де Гра приподнялся и прямо с низкого старта бросился на помощь.

Врезавшись в убийцу, он буквально снес ее с пути. Подхватив за руку Ние Дар Ге, рванулся к двери, но нога вдруг подвернулась, и он рухнул на пол, увлекая за собой сестру.

— Ты все равно не уйдешь!

Убийца уже стояла на ногах перед самым окном. Лицо ее исказила ярость, глаза пылали безумным огнем, уши широко распустились в стороны. Иглу она держала двумя пальцами как дротик.

Оружие! У него же есть оружие! Бон Де Гра рванул полу пиджака, отрывая напрочь все пуговицы. Рукоятка пугача сама прыгнула ему в руку.

Три выстрела подряд очень громко прозвучали в небольшом кабинете. Предназначенные для того чтобы останавливать более массивных и тяжелых кээн, они отбросили легкую кронтку назад. Ее голова с глухим стуком врезалась в стекло, загудевшее от удара, но устоявшее и на этот раз. Тело убийцы медленно сползло вниз, оставляя за собой темно-синий кровавый след.

Бон Де Гра этого уже не видел. Для него все заняло доли секунды. Вот он выхватывает пугач, одновременно снимая его с предохранителя, нажимает три раза на курок, убийца одновременно делает резкое движение рукой. И тут же на него валится сверху Ние Дар Ге, сбивая с колен и бросая на пол.

— Что?! — Бон Де Гра дернулся, высвобождая руку с оружием, но тут же опустил ее.

Пугач оказался слишком мощным оружием. Три пули, угодившие в грудь лжеуборщицы, оказались смертельными. Незрячие глаза женщины бессмысленно смотрели в потолок.

— Извини, — коротко отозвалась Ние Дар Ге, разжимая кулак. — Я успела.

В ее ладони глубоко засела игла с черной головкой. Взглянув на нее, Ние Дар Ге, закатив глаза, начала заваливаться вниз. Бон Де Гра едва успел придержать ее.

— Не-ет!

В кабинет уже вбегали какие-то люди, он не замечал их. Его мозг, отключившись от окружающего мира, словно сверхмощный компьютер, прогонял через себя информацию из когда-то прочитанной старинной книги.

Кэир-не — знаменитый яд невидимой смерти. Легкий, совершенно незаметный укол в особую точку чуть выше правого уха, и через несколько часов или даже дней ничего не подозревающая жертва вдруг падает замертво. Оторвался тромб и вошел в сердце, так скажут врачи, если станут проводить вскрытие. Судьба...

Этот яд действовал и на кээн, но приводил к характерным сердечным спазмам, поэтому у них он диагностировался. Они должны были придумать способы противодействия!...

Возле лежащей в обмороке Ние Дар Ге уже хлопотали медики. Бон Де Гра, не обращая на них внимания, взялся за браслет.

— Доктор Дуахс, — произнес он совершенно спокойным голосом. — У вас случайно нет противоядия от яда кэир-не?!

— Оно нужно вам? — спросил доктор после паузы длиной несколько секунд, которая показалась Бон Де Гра вечностью.

— Нет, моей се... заместительнице. Она приняла на себя укол, предназначенный мне.

— У меня есть противоядие, — деловито сказал Дуахс. — Возвращаюсь. Буду у вас через семь... шесть минут. Несите ее к выходу!

За носилками только послали, и Бон Де Гра сам нес на руках маленькую легкую Ние Дар Ге, так и не пришедшую в сознание.

— Только не умирай! — шептали его губы. — Только не умирай!...

Он покинул медицинский центр только поздно вечером, когда солнце давно зашло, и в небе над столицей колонии высыпали крупные звезды. Ние Дар Ге спала в своей палате, погруженная в глубокий медикаментозный сон. Ее ждало длительное и непростое лечение, но, по крайней мере, смерть ей больше не грозила.

Я что-то делаю неправильно... Бон Де Гра остановился, глядя на звезды. Шестеро крепких телохранителей-кээн профессионально взяли его в "коробочку", отсекая от возможной опасности.

Нельзя одержать победу, только защищаясь — так когда-то сказал первый Верховный Гар Кронтэи Тхим Тар Гон. И хотя наступление тоже не принесло им победу, он был совершенно прав. Вместо того чтобы пытаться предугадать действия противника и реагировать на его ходы, надо атаковать самому, захватывать инициативу, наносить удары, срывая чужие замыслы! Шире привлекать к своим делам Эергана, комиссию, Гриарна, ведь в кои-то веки громадная репрессивная машина Империи находится на его стороне.

А еще он — советник Императора. И вполне может написать ему и попросить о помощи...

Глава V. Между прошлым и будущим

Очередное заседание Государственного Совета завершилось. Кэноэ встал, подавая руку Кээрт, но был остановлен властным голосом бабушки Инноэне.

— А вас, молодые люди, попрошу остаться! Есть разговор.

Суорд, как всегда ведший заседание, проводив всех, сделал попытку задержаться, но бабуля властным жестом спровадила и его.

— Ты ступай, ступай. У тебя, я знаю, дел по горло. А мы тут сами все обсудим, по-родственному...

— А что за дело-то? — осторожно спросил Кэноэ, на всякий случай вспомнив свои последние прегрешения.

Намерение бабушки обсудить что-то по-родственному его несколько насторожило.

— Да уж дело, не безделица, — Кэноэ с тревожным удивлением отметил, что принцесса первого ранга Инноэне, вдовствующая Императрица-бабушка и шеф всесильной Службы Безопасности, сама немного волнуется. — Ждут вас, дорогие мои, дальняя дорога за казенным интересом...

— Какая дорога?!

— Что за интерес?!

Кэноэ и Кээрт выпалили эти вопросы одновременно и, не удержавшись, рассмеялись, глядя друг на друга.

— Ох, запутали старую! — бабушка тоже широко улыбнулась. — Придется теперь рассказать все по порядку. Ты ведь помнишь, Кэно, что тебе еще нужно пройти Восприятие?

— Конечно, помню, — кивнул Кэноэ, пока не понимая, куда клонит бабуля. — Я даже прошел одну церемонию, а через три дня запланирована вторая — в 26-й провинции.

— Провинции, дорогие мои, могут и подождать, — доверительным тоном произнесла принцесса Инноэне. — Перво-наперво надо отстреляться в колониях, а то потом дела так засосут, что не вырвешься. По себе знаю.

— Бабушка! — повысил голос Кэноэ. — Мы только что два с лишним часа обсуждали весьма непростые вопросы. Понимаю, ты хочешь, чтобы у нас немного отдохнули мозги. Но я никогда не поверю, что ты вздумала отправить нас в далекое путешествие только из-за какой-то церемонии!

— Ты не совсем прав, Кэно, — принцесса Инноэне укоризненно покачала головой. — Церемония тоже важна. По крайней мере, для людей. Но в то же время... да. Она будет только прикрытием для вашей основной миссии. В некоторых колониях нужно срочно наводить порядок. С тобой, как всегда, полетит Свэрэон, который будет действовать и как член Государственного Совета. Он займется разруливанием проблем, не требующих твоего прямого вмешательства.

— И каким будет мой новый маршрут? — поинтересовался Кэноэ.

— Ты сам его очень точно определил. Ничего менять не надо. Таангураи, Кронтэа, Тэкэрэо — вот самые горячие точки на данный момент. Есть еще, правда, Кэтэркоро, но там, думаю, мы все решим в рабочем порядке.

— Таангураи?! — с тревогой спросила Кээрт. — Что-то не так с моим отцом?!

— В последнее время он начал заигрываться, — сухо сказала принцесса Инноэне. — У меня возникло впечатление, что ему чересчур сильно захотелось увидеть на троне самого себя. Ему надо помочь вовремя остановиться.

Кэноэ поежился. Уж слишком быстро произошло преображение из бабушки в главу Службы Безопасности.

— Уверена, мой отец не ставит перед собой никаких разрушительных целей, — убежденно произнесла Кээрт. — Он просто иногда увлекается.

— Вот это вам и предстоит выяснить! — лязгнула принцесса Инноэне. — Пусть определяется, работает ли он дальше или возвращается в Метрополию! И отнюдь не на трон!

— Мы все сделаем, — Кэноэ, взяв Кээрт за руку, постарался успокоить как ее, так и грозную бабушку. — Надеюсь, что к тому времени, как мы прибудем на Таангураи, весь конфликт разрешится сам собой.

— Ладно, на месте будет виднее, — бабушка немного сбавила тон. — Но на Кронтэе вам придется разгребать изрядные завалы, которые ты же и наворотил.

— Как?! — удивился Кэноэ. — Мы же все тогда поддержали...

— Поддержали, — согласилась принцесса Инноэне. — И я тоже поддержала. Потому что с кронтами надо что-то делать, а ничего лучшего, чем то, что предложил твой тамошний советник, нам все равно не придумать. Изнутри, оно-то вернее, да... Но сделав выбор, ты должен быть готовым к его последствиям. Ситуация на планете архисложная. Реформа вызовет бешеное сопротивление. Советую почитать отчеты о текущем положении дел и выкладки аналитиков. Все собрано в Малой библиотеке. Попроси Тропаэро, он покажет...

— Я знаю, где они! — торопливо заверил Кэноэ. — Я даже начал читать отчет о восстании, еще до того, как все у нас...

— Хорошо, а теперь прочитай и остальное. Сделай со всего копии и возьми с собой. И не торопись, пробудь подольше на Таангураи. Пусть кронтэйский гнойник как следует вызреет, тогда станет легче его выдавить и вычистить.

— А что тогда происходит на Тэкэрэо? — поинтересовался Кэноэ.

— Да ничего особенного. Командующий военным округом маршал Гмиазм сместил управителя, объявил планету независимой от Империи, а на подмогу себе выпустил из тюрем боссов Синдиката и связанных с ними чиновников, которых посадили несколько месяцев назад при твоем личном участии.

— Ничего себе! — выдохнул Кэноэ.

— Это все ерунда, внучек! — глава Службы Безопасности снова превратилась в добрую старую бабушку. — Уверяю тебя, маршал только и мечтает о том, чтобы кому-нибудь сдаться и сохранить голову. Пообещаешь ему жизнь и отставку с мундиром, и это его устроит. На самом деле, тебя должна интересовать не Тэкэрэо, а другая планета.

— Филлина?! — догадался Кэноэ.

— Она — тоже только промежуточный этап. В дальнем-дальнем космосе, за тридцать стандартных световых лет от Филлины, лежит другая планета — Земля!

— Тсемлиа, — с усилием выговорил Кэноэ, словно пробуя это трудное слово на вкус. — Там живут космические боги?

— Нет, только люди, — с легкой печалью покачала головой бабушка. — Очень похожие на филитов, но более развитые. Они тоже умеют летать в космос, а на Филлине с ними назначено рандеву.

— Кем, кем назначено?! — не выдержал Кэноэ.

— О, это был уникальный хитрый план фельдмаршала Гдоода.

— Чего он хотел?

— Конечно же, власти. Для чего еще составляют хитрые планы?! Гдооду была нужна война с Землей — вялотекущая, но достаточно тяжелая и продолжительная, чтобы превратить Империю в военный лагерь и самому стать начальником этого лагеря.

— Вот почему он так легко предложил тогда отдать власть Императору! — понял Кэноэ. — Был уверен, что потом все равно возьмет ее обратно как главнокомандующий.

— Правильно, — кивнула бабуля. — Но всякий, кто составляет свой хитрый план, должен быть внутренне готов к тому, что его действия станут частью чьего-то другого плана.

— А в чем заключается ваш хитрый план? — спросила Кээрт.

— О, в нем нет ничего хитрого! — Кэноэ показалось, что бабуля ждала этого вопроса. — Гдоод и те, кто были до него, провели очень большую работу. Они помогли землянам устремиться к звездам, нашли местных сторонников Единения — на Земле оно так и не наступило. Они взрастили урожай, но соберем его мы.

— Как? — деловито спросил Кэноэ, впечатленный размахом замысла.

— На Филлину прибыл земной разведывательный корабль. Он должен привезти на Землю весть об агрессивной Империи, готовой к войне, но на самом деле уйдет домой с предложением о мире и сотрудничестве. Нам есть, что им предложить. У них нет опыта дальних космических полетов, они не умеют строить корабли большими сериями, как мы. Но и нам есть, чему у них поучиться. Они знают, как делать жизнь комфортабельнее и легче, чего всегда не хватало нам. И самое главное, они умеют преодолевать предел Ниана! Мы откроем им дорогу в Дальний космос, но и они откроют ее для нас! Мы слишком закисли в Зоне действий, заточив себя в ней как в резервации. Пора выходить за ее пределы!

— Бабушка, а что ты знаешь о космических богах, то есть, о сверхцивилизации, которая существует где-то в космосе и следит за нами? Правда ли, что Тинкоу встречался с нами и после этого решил заточить Империю внутри Зоны действий, чтобы она больше не несла в космос смерть и разрушение?!

— Правда, — кивнула бабушка. — Хотя и не вся. Космические боги мудры, но они могут ждать — в их распоряжении все время этого мира и еще множества других миров. Это нам, людям, часто не хватает терпения... Но, может быть, подружившись с Землей, вы сами станете залогом будущих благотворных изменений... Но это долгая история. Так или иначе, мы вернемся к ней уже после вашего возвращения. Надеюсь... — бабушка оборвала себя. — Лучше скажите мне, дорогие мои, когда вы, наконец, порадуете меня, старую, правнуками?!

— Э-э-э... Мы стараемся, — Кэноэ неуверенно переглянулся с Кээрт.

— И когда же вы в последний раз старались?!

— М-м... — Кэноэ смущенно потупился. — В последние дни нам было как-то не до того...

— Знаю! — сурово взглянула на них бабушка. — За день так выматываешься, что потом не до удовольствий. Знакомо. Так вот, что бы вы воспользовались этой поездкой и провели ее с пользой! У меня, вон, все трое в дороге получились. Только вот не помогло это, эх...

Бабушка пригорюнилась, но тут же снова взяла себя в руки.

— Ладно, дорогие мои, будем жить — найдется, что делать. Что у вас дальше сегодня?

— Встреча с делегацией аграриев, поездка в экспериментальное селекционное хозяйство, — начал перечислять Кэноэ. — Потом у меня беседа с губернатором 13-й провинции, а у Ау... Кээрт — прием в Союзе телепродюсеров.

— Губернатор 13-й?! Помню, помню, — принцесса Инноэне недобро прищурилась. — Он очень хочет сохранить свой пост и, возможно, даже сохранит его... после суда. Из породы мелких грызунов, не хищников. Все тянет в свою норку, но достаточно безобиден, если не посягать на нажитое. Можешь гарантировать ему честное разбирательство. Только если будет жаловаться на жизнь, не верь!

— Я учту твои советы, бабушка! — немного резковато сказал Кэноэ. — Вообще-то, к разговору с ним я подготовился!

— Своим умом хочешь жить, внучек?! Молодые зубки прорезались?! — голос принцессы Инноэне приобрел неприятный тембр. Кэноэ с некоторым усилием подавил желание втянуть голову в плечи. — И правильно, так и надо! Привыкай, что ты главный, а твое слово — последнее! Вот во время путешествия как раз и потренируешься... быть главным! Ну хорошо, все на сегодня. Идите, дорогие мои, а то совсем из графика выбьетесь, да и мои делишки стоять не могут...

До зала для приема делегаций было совсем не далеко, но Кэноэ успел перемолвиться с Кээрт парой слов.

— Интересно, сколько всего уровней у нашей миссии? — задумчиво произнес он. — Внешнее прикрытие, понятно, церемония. Под ним — наведение порядка в колониях, а еще ниже — контакт с Землей. Да к ним до кучи космические боги, наследник, тренировка на самостоятельность... Что еще?!

— Не знаю, — Кээрт плотно сжала губы. — Как по мне, делай, что должно, а там все само выяснится.

Вечером того же дня Кэноэ вышел из Малой библиотеки, нагруженный целой кипой распечаток. Материалов о Кронтэе оказалось не просто много, а очень много. И те, что он успел проглядеть, обескураживали.

Судя по всему, параллельно с официальной экономикой на Кронтэе существовала теневая, как минимум, не меньших размеров. Базируясь на почти бесплатном труде бесправных кронтов, она обогащала Синдикат, добрую половину Старых кланов и верхушку Космофлота.

Реализация Меморандума Бин Дер Гука выбивала фундамент из-под этой структуры, заставляя ее преобразоваться в легальный бизнес или уйти со сцены. Но при этом в пользу Державы в виде налогов и местного населения в виде зарплат и отчислений перераспределялись такие суммы, что Кэноэ стало дурно. Для передела активов в гораздо меньших масштабах дюжину лет назад на Кронтэе организовали восстание. Чего же следует ждать теперь?!

Как там Бин Дер Гук, вернее, Бон Де Гра?! Чтоб не убили его там! Кэноэ с теплотой вспомнил об убежденном, целеустремленном и несгибаемом кронте. Отсюда, издалека, он сделал для него все, что мог, но на душе все равно было тревожно.

Ему хотелось немедленно обсудить все с Кээрт, но она еще не вернулась с приема, передав, что познакомилась там с несколькими интересными людьми и поэтому задержится. Так что, обдумывать прочитанное в отчетах приходилось в одиночку.

Проходя по коридору, Кэноэ замедлил шаг и с интересом заглянул за угол. Вот здесь, на этом самом месте, видели призрак Тинкоу. Боковой коридорчик был до сих пор перегорожен барьером. Похоже, со дня коронации сюда никто не заходил.

Повинуясь внезапно вспыхнувшему любопытству, Кэноэ положил распечатки прямо на пол, под охрану сопровождавших его телохранителей, отодвинул барьер и прошел за него. Однако очень скоро разочаровался. В коротком узком коридорчике не было решительно ничего примечательного. Голые стены, пол, потолок, дверь, ведущая в пустое подсобное помещение... Полузамытый меловой контур... Здесь и в самом деле совершенно негде было спрятать проектор.

Внезапно Кэноэ словно тряхнуло электрическим разрядом — несильным, но неприятным. У дальней стены, немного не доходя до двери в подсобку, заклубился вдруг появившийся ниоткуда туман. Телохранители, оставшиеся за барьером, тревожно дернулись, но Кэноэ остановил их жестом. Он пока не чувствовал никакой опасности.

Туман у стены между тем посерел и сгустился в фигуру высокого старика с характерным прямоугольным лицом с грубо обрезанным тупым подбородком и сурово сжатыми губами. Бесформенное темное одеяние превратилось в старинный чиновничий мундир, на груди которого появился герб Империи, а на воротнике вспыхнула золотая ленточка.

— Тинкоу!

Кэноэ не удержался от возгласа. Бесплотный силуэт словно подернулся рябью. Глаза, похожие на затянутые серой завесой провалы в бездну, приобрели человеческое выражение. В них возникли зрачки, сфокусировавшиеся на Кэноэ. Бескровные губы шевельнулись.

— Пожалуйста, не бойтесь меня! Я не причиню вам вреда! — услышал Кэноэ негромкий молящий голос, идущий словно со всех сторон. — Прошу прощения, что предстаю перед вами в непристойном виде призрака, но, к сожалению, это все, на что я сейчас способен.

— Ничего страшного, бывает, — машинально проговорил Кэноэ.

Где же все-таки запрятан проектор?! Может быть, его каким-то образом ухитрились засунуть прямо в стену или в пол?!

Но какое, однако, качество изображения! Не очень четкое, слегка размытое, но точно в цвет и без каких-либо искажений.

Иллюзия была настолько полной, что Кэноэ даже протянул руку, коснувшись серо-стального с синеватым отливом мундира. И, к своему величайшему удивлению, наткнулся на преграду. Легкую, едва заметную, но вполне осязаемую, будто бы пористую поверхность, напоминающую застывшую пену. Она, чуть хрустнув, подалась под его рукой, а пальцы неприятно закололо. Кэноэ поспешно отдернул их.

— Вы не голограмма, вы — материальный?! — изумленно произнес он.

Кэноэ никогда не слышал о подобной технологии и даже не предполагал, что такое возможно.

— Не совсем, — недовольно проскрипел призрак. Прореха в мундире, из которой сочился грязно-белый туман, затягивалась на глазах. — Больше так не делайте! Это разрушает мою структуру, а мне и так нелегко ее поддерживать.

— Хорошо, не буду, — сухо сказал Кэноэ.

Тон призрака ему совершенно не понравился. Так мог говорить большой начальник, которому случайно плюнули на ботинок. Общение с таким типом, что бы ни вложили в него его создатели, переставало Кэноэ нравиться.

Очевидно, это почувствовал и призрак.

— Пожалуйста, не уходите! — взмолился он. — У меня и при жизни был не самый приятный характер, будьте терпеливы! Мне очень нужно узнать ответы всего на несколько вопросов!

— Чья здесь пролилась кровь и какой сейчас год? — иронично спросил Кэноэ.

— Да. А откуда... Но вы ответите?!

— Год сейчас 3808-мой, подходит к концу, — покладисто ответил Кэноэ. — А кровь... Зачем вам это нужно?!

— Благодаря тому, что поблизости недавно кто-то умер, я смог приобрести эту более-менее материальную форму, — с готовностью объяснил призрак. — По-видимому, смерть, особенно, насильственная — это очень мощный выброс энергии. Пожалуйста, мне очень важно знать, что это было! Гражданская война, мятеж, нападение извне?!...

— Попытка переворота. Неудачная, — произнес Кэноэ с неприязнью.

Призрак заставил его снова ощутить боль и отчаяние того дня. Эти воспоминания были еще слишком свежими.

— Она не удалась?! Держава еще существует?! Кто в ней правит?!

— Император, — коротко ответил Кэноэ.

Он никак не мог понять, к чему клонит тот, кто скрывается за маской давно умершего диктатора.

— А Совет... Совет Пятнадцати?!

— Его больше нет, — Кэноэ уже начал терять терпение. — Вместо него — Государственный Совет во главе с Императором.

— Скажите, кто входит в его состав? — продолжал допытываться призрак. — Место в нем можно купить? Или унаследовать?

— Что за глупости!? — рассердился Кэноэ. — Участие в управлении государством может быть дано только за реальные заслуги! Оно не должно ни покупаться, ни продаваться!

— А завод, рудник, космический корабль — они могут продаваться?! — не успокаивался призрак.

Его настойчивый, жадный интерес выглядел настолько ненаигранным, что Кэноэ даже засомневался в том, что видит перед собой инсценировку.

— Таких законов нет, — осторожно сказал он. — Хотя...

— А пираты, космические пираты, они у вас есть?!

— Кто-кто?! — Кэноэ показалось, что либо он ослышался, либо призрак окончательно сошел с ума. — Какие еще пираты?!

— Те, кто нападают на транспортные корабли, космопорты, города! Грабят и похищают людей, продавая их в рабство!

— Нет! — решительно произнес Кэноэ. — Таких у нас не было, нет и не будет! Разве что, на Кронтэе существует незаконная работорговля, но мы с ней боремся.

— Спасибо! — экспрессивно выдохнул призрак, из-за чего все его изображение пошло ходуном. — Все-таки, я не зря старался! Но Держава — она едина?! Провинции и колонии?!

— Да, безусловно...

— Сколько у вас колоний?! — призрак явно спешил, задавая один вопрос за другим с частотой игломета.

— Одиннадцать. Последняя, Филлина, стала колонией несколько месяцев назад.

— Филлина?! — призрак заметно встревожился. — Как?! Как она стала колонией?!

— Ее захватили, — с неудовольствием признал Кэноэ. — Но я надеюсь, что нам все-таки удастся наладить мирное сотрудничество с филитами.

— Захватили?! — лицо призрака перекосилось и стало расплываться, но затем снова собралось воедино. — Значит, у меня все-таки не вышло?! Космические боги не простили вас?!

— Космические боги?! — переспросил Кэноэ. — Что вы знаете о них? Вы встречались с ними?!

— А вы имеете право задавать такие вопросы?! — холодно осведомился призрак. — Кто вы вообще такой?

— Меня зовут Кэноэ, и я, вообще-то работаю тут Императором, — иронично сказал Кэноэ. — Надеюсь, вы не будете подвергать мои слова сомнению?

— О, нет! — призрак снова начал расплываться, но опять собрал себя. — Какая удача! Я даже не мечтал...

— Я тоже очень рад, — хмыкнул Кэноэ. — И все же, кто вы? И почему вы появились передо мной именно в этом образе?

— Но вы же узнали меня! — обиженно произнес призрак. — Я — Тинкоу! Когда-то я правил Империей!

— Но вы же умерли! — не сдержался Кэноэ.

— Умер. И тело мое было сожжено. Но, видите ли, я не могу умереть совсем. Моя личность, моя информационная или, может быть, энергетическая сущность осталась здесь, привязанной к этому месту.

— Но как...

— Полагаю, изящная шутка космических богов. Это как раз в их духе.

— Значит, все-таки космические боги, — вздохнул Кэноэ. — Так вы действительно встречались с ними?!

— Да, — призрак Тинкоу опустил голову. — Встречался. Хотя вначале это был не совсем я...

— Послушайте, вы всегда говорите загадками?! — возмутился Кэноэ. — Почему бы вам не рассказать все сначала?!

— Попробую, — призрак развел руками. — Кажется, мне должно хватить времени. Тогда слушайте...

Вам известно такое имя — Ргиавл?... Проклятье, я ведь так старался, чтобы изгладилась даже память об этом ублюдке!... Вы говорите, о нем знают только очень немногие? Это уже лучше... Почему такое отношение к моему предшественнику на посту главы Совета Пятнадцати?... Нет, он не был моим личным врагом. Я даже не могу назвать его особо злонамеренным. Просто чудовищно энергичный и амбициозный, но туповатый идеалист, которого привели к верховной власти несколько группировок из региональной элиты. Они надеялись, что он ослабит контроль центра над провинциями и позволит им превратить власть в деньги. В старой Империи считалось, что на первом месте должно стоять служение Державе, а к богатству относились с подозрением. О, их надежды оправдались сполна и с большой лихвой!...

Поэтому, по большому счету, вина лежала не только на Ргиавле. Но с него все началось. Именно он погубил Империю, потому что все видел и понимал, но продолжал нестись под уклон. Он думал, что пока народ за него, он в любой момент сможет кинуть партнеров. За это он мог заслужить только забвение!

Все равно не понятно?!... Просто в моем родном мире, в отличие от этого, Ргиавл... нет, не победил, но успел довести свою разрушительную деятельность до конца... Нет, вы не ослышались. Я Тинкоу, я был председателем Совета Пятнадцати и держу ответ за все, что совершил, и все, что не успел сделать на этом посту! Но мое настоящее имя — Тенмао, я родился в 3603 году и был суперофицером третьего ранга в Четвертом флоте. Я — попаданец, пришедший в этот мир волей космических богов, чтобы спасти его от гибели и направить на верный путь!

Не верите?!... Хорошо, считайте мои слова бредом выжившего из ума мертвого старика, только, пожалуйста, не уходите! Вы не представляете, насколько это тяжело — просуществовать почти два века в виде призрака, не способного ни перемолвиться с кем-то словом, ни узнать, что происходит вокруг, ни даже покинуть это проклятое место! У меня еще есть время, поэтому, молю вас, выслушайте меня! Тем более, что вы — Император, это должно быть важно для вас!

Хорошо?!... О, спасибо, спасибо!... Итак, для начала расскажу, что произошло тогда в моем мире.

Как и у вас, кульминация произошла весной 3510 года. Когда выступления в старой Столице перешли в погромы и голодные бунты, а Ргиавлу отказали в повиновении все, кого он раньше предавал, ему пришлось уйти в отставку. Но под конец он сделал еще одну подлость — объявил Совет Пятнадцати распущенным. Сразу вынырнуло некое "народное правительство" из каких-то клоунов, а крикуны из Большого Совета провозгласили республику и низложили Императора. Он потом, правда, сбежал из-под ареста и попытался что-то сделать, но не смог. Командование Космофлота отказалось повиноваться ему...

Почему?! Все очень просто — деньги! Военным тогда принадлежало очень много всякого вкусного, а маршалам и генералам самим захотелось стать лендлордами и торговыми магнатами. Чем они хуже других?! Новые власти провозгласили кучу всяческих свобод, но самой важной из них стала свобода хапка! Все, кто мог, бросились присваивать все, до чего могли дотянуться...

Потом? Потом наступила Катастрофа. С большой буквы. Все хотели торговать, а не производить, а выгоднее всего стало грабить и отнимать. Промышленность и сельское хозяйство очень быстро пришли в упадок. Деньги потеряли цену, наступил голод. Мелкие хозяйчики сколачивали вооруженные банды. Они жрали друг друга, превращаясь в крупных, а из крупняка вырастали большие боссы. Но и они постоянно воевали друг с другом за ресурсы, рабов, сохранившиеся заводы и плантации. Для этого они использовали любое имеющееся оружие, вплоть до боевых космических кораблей и ядерных зарядов. Свободные районы, где еще кое-как поддерживался порядок, уходили под крышу Космофлота, территориалов, внутренних войск Службы Безопасности... Империя распалась.

Позже, конечно, те боссы, что поумнее, попытались что-то восстановить, но было уже поздно. Наука, технологии, квалифицированный труд — все они погибли первыми. Все производственные цепочки оказались разорванными, а соединить заново удалось только немногие из них...

Конечно, когда я появился на свет, все эти ужасы были уже далекой историей. Родился я... у вас это Седьмая провинция... в Анклаве Четвертого флота. С нами граничили владения каких-то местных боссов — Флот их специально поддерживал и подкармливал, чтобы служили буфером, отделявших нас от более серьезных держав. С одного бока границу прикрывала пустошь — там когда-то находилась столица провинции, уничтоженная атомным ударом. В детстве мы несколько раз лазили туда, но ничего интересного не нашли. Все там давным-давно обчистили до нас.

Моя семья когда-то была весьма обеспеченной. Это было видно и по нашему дому, и по количеству книг в нем, да и... по всему. Потом мне сказали, что я потомок Тинкоу — того самого, только нашего. Может быть. В мое время это уже не имело значения.

Мой отец работал инженером на верфи. Она только ремонтировала корабли, потому что строить новые давно разучились. Он занимал достаточно важный пост, но мы все равно были никем, мусором, пылью под ногами надменных космических офицеров, когда они спускались в наш Анклав. Между ними и нами была пропасть.

Мне удалось преодолеть ее. Но в их среде я все равно оставался чужаком, человеком даже не второго, а третьего сорта — пришедшим снизу, грязеедом. А еще я терпеть не мог идиотов, облеченных властью, и не выполнял дурацких приказов. Само собой, я не сдавался. Я был лучшим. За каждый шанс я хватался руками и зубами. Только их было не так много, этих шансов. Я брался за самые трудные, невозможные дела и выходил победителем. Несколько раз меня разжаловали, понижали в звании, потом снова восстанавливали, когда я опять оказывался нужен.

Мы держали значительную часть межпланетной торговли. Конвоировали свои транспорты, защищали их от пиратов и других Флотов, обороняли наши Анклавы на планетах и космические станции. Порой, сами нападали, когда чувствовали себя сильнее. Работы хватало...

Конечно, у меня были друзья. Один из них... он увлекался историей и хотел понять: как случилось, что мы вступили на этот гибельный путь, и могло ли быть иначе. У нас сложился целый кружок. Мы изучали книги, старинные документы, воспоминания, выстраивали цепочки событий, рассуждали о том, что надо было бы сделать тогда...

Понятно, что нам хотелось бы изменять настоящее, а не прошлое. Но кто бы нам позволил?! А в прошлом мы были сами себе хозяева. Начальство не препятствовало нашим увлечениям, даже поощряло их...

В сорок восемь лет я стал суперофицером третьего ранга. Это был потолок. Дальше начинались должности, которые могли занимать только потомственные... начальствующие задницы. Да и вакансий было слишком мало, намного меньше, чем желающих. Флот постепенно усыхал. Как ни старались на верфях... мой отец и другие, корабли все равно выходили из строя, гибли в боях, а новые взять было неоткуда. Еще несколько дюжин лет, и все бы кончилось...

Тут и выдался этот случай. Один из маршалов... Он хотел стать новым командующим Флотом, но потерпел поражение. Однако он был слишком известным и заслуженным человеком. Его не решились убить, предложив изгнание. На одной из баз стоял законсервированный корабль, дальний разведчик. Его переоборудовали в пассажирский транспорт для примерно полтысячи человек.

Я согласился стать на нем старшим помощником. Мы шли на Мидлауранти. Это была дорога в один конец, но никого из нас это не волновало. С нами пошли только добровольцы. Те, кто верил в новое начало. Мы брали с собой оборудование, снаряжение, библиотеки, семена, племенной скот... Мне очень хочется верить, что у нас тогда все получилось...

Нет, я так никуда и не полетел. За несколько дней до старта, когда я без устали мотался по нашим делам, у меня над морем забарахлил гравикатер. Обычное дело. Я тянул изо всех сил, надеясь добраться до береговых утесов, спасти машину и спастись самому. Мне не хватило какого-то метра...

Затем должен был быть удар, но я его не почувствовал. Я оказался в совсем другом месте и времени перед теми, кого называли космическими богами, в теле генерала первой величины Тинкоу. А он, надо понимать, заменил меня в моем мире. Полагаю, ему как раз удалось дотянуть тот метр...

Вместе с телом Тинкоу я получил и его воспоминания. Я знал, как он очутился в этом месте, и о чем просил космических богов, прежде чем они выдернули меня из терпящего крушение гравикатера.

Тогда я даже немного позавидовал ему. У Тинкоу с рождения было все то, чего был лишен я, — правильное происхождение, родственные связи, статус "своего", умение ладить с могущественными покровителями... По-своему он был хорош, очень хорош, иначе не занял бы места во главе Дальней разведки. Но он был романтиком, мечтал о дальних странствиях и новых мирах, выступал за основание новых колоний и массовое переселение в них. Думаю, в моем мире, на Мидлауранти, он оказался полностью на своем месте.

Как он повстречался с космическими богами?!... О, я, конечно, расскажу, ведь мне доступна его память...

Слухи о том, что в глубинах космоса существует сверхцивилизация, неизмеримо превосходящая нашу, ходили давно, но где-то за дюжину лет до моего переноса командование Космофлота начало получать достоверные донесения.

Космические боги не отличались агрессивностью, скорее, наоборот. Несколько раз они помогали нашим космолетчикам выпутаться из затруднительных ситуаций. Но они были всемогущими. Они могли появиться где угодно и когда угодно, читать мысли, воздействовать на эмоции и чувства. Их маленькие кораблики выглядели совершенно неуязвимыми и неуловимыми. И самое главное, они, похоже, были властны не только над пространством, но и над временем. От них не было никакой защиты...

Тинкоу как глава Дальней разведки сам вызвался вступить с ними в контакт. Он нашел их... Или это они нашли его. Встреча произошла на нашей базе на севере одного из континентов Филлины... Да, в то время велась усиленная подготовка к ее захвату... Между прочим, в моем мире никто никогда не слышал ни об этой планете, ни о космических богах... Не знаю... Тогда я этим не интересовался.

Так или иначе, встреча состоялась. Они предстали перед Тинкоу в виде обычных мужчины и женщины, только со странным серебристым оттенком кожи. И дали ему понять, что могут по желанию принимать и другие образы. Они представились как наблюдатели... Да, я тоже думаю, что они наблюдали именно за Империей. И им очень не нравилось то, что они видели. Наша цивилизация несла в этот мир зло. Ее надо было остановить. Филлину не должна была постигнуть судьба Кронтэи!...

Да, Тинкоу пришлось с этим согласиться. А что ему оставалось делать?! Он служил на Кронтэе и видел все сам. На Метрополии большинство населения жило в бедности и униженности. Не зря о переменах мечтали тогда почти все...

Однако космические боги не хотели открыто вмешиваться. Они боялись, что их появление во плоти психологически сломает нашу цивилизацию. Поэтому их прямое вмешательство в события могло быть только самым последним средством, когда уже не останется никакого иного выбора. Они предложили Империи измениться самой, перестать причинять зло другим народам и своим собственным подданным. Для этого они были готовы ждать столько, сколько потребуется. Но в любом случае Империя должна была отказаться от нападения на Филлину и на время приостановить космическую экспансию.

Тинкоу принял эти условия. На это ему были даны полномочия от командования Космофлота. Но он не совсем представлял, какими должны быть перемены, на которых настаивали космические боги, и не был готов стать вождем и трибуном. Он предложил вместо себя кого-то другого. Нет времени, сказали ему. Критическая точка, когда Империю можно будет повернуть на новый путь, приближается, она наступит совсем скоро. Может, он поменяется местами с кем-то из другого мира — тем, кто справится?

Тогда Тинкоу подумал... и согласился. В этом мире его ничего не держало. С женой он давно расстался, жизнью дочери интересовался мало, ни с кем особо близких отношений не поддерживал. Так ушел он, на на его месте и в его теле перед космическими богами появился я...

Конечно, я тоже разговаривал с ними. Я согласился с теми условиями, что принял Тинкоу. Тогда это казалось мне не важным. Мы очень долго обсуждали перемены. Я рассказал им свое видение — то, до чего дошли мы в своем кружке. Мы хотели изменить, в первую очередь, людей. Изгнать из их сердец алчность, злобу и эгоизм.

Они не возражали. Но предупредили, что легко не будет. Чтобы чего-то добиться, сказали они, мне потребуется очень много времени и сил. Я попросил у них и того, и другого. Они заулыбались, но... дали... Мой дар, который превратился в проклятие...

Потом я вернулся в Метрополию. Обратный путь дал мне время привыкнуть к новому для меня миру и людям, которые теперь меня окружали.

Командование встретило меня хорошо. Ведь я стал первым, кто сумел вступить в контакт с комическими богами, и, к слову сказать, единственным. Вторжение на Филлину отложили, а чужаки в ответ перестали появляться в нашем пространстве.

Мне присвоили звание маршала, так что я мог рассчитывать на новое назначение. Тинкоу не входил ни в одну из основных группировок, поэтому я без больших усилий смог получить нужную мне должность — главного кадровика Космофлота.

В своем старом мире я не очень ладил ни с подчиненными, ни с начальством, и не всегда понимал их. Поэтому я попросил у богов умение разбираться в людях. Они дали мне этот дар. Теперь я мог видеть людей насквозь, читать в их душах, словно в открытых файлах, и говорить каждому те слова, которые он хотел услышать.

Тем временем, события шли своим чередом. Ргиавл стал главой Совета Пятнадцати и начал свои губительные реформы. Я много выступал... в прессе и по телевидению, чтобы стать публичной персоной и приобрести известность в народе. Но почти не вмешивался, чтобы не обесценить свое послезнание. Несмотря на Катастрофу мы разыскали и прочли довольно много документов о последних годах и месяцах Империи, а ход основных событий я помнил крепко. Сходилось почти все.

Поэтому я потихоньку расставлял на ключевых постах правильных людей, сколачивал команду и терпеливо ждал. Хаос нарастал, и приближался момент, когда я смог бы вступить в игру с наибольшим эффектом...

Атомные заряды в старой Столице?!... Да, это было сделано по моему приказу. Но позвольте мне сказать несколько слов... нет, не в оправдание. В объяснение.

Во-первых, как раз в то время, в последние дни перед отставкой Ргиавла, в Столицу сползлась самая отборная гнусь и мразь — все те, кто потом разорвали Державу в клочья. И будущие члены вооруженных банд, которых свозили туда под видом демонстрантов. Ну, подумайте, как бы я мог расправиться со всеми ними одновременно без ядерного оружия?!

Во-вторых, Столица все равно была обречена. Те бомбы взорвались и в моей истории, но три с лишним года спустя. Так завершилась последняя попытка создать сильное централизованное правительство и удержать Империю от распада.

В-третьих, я пытался спасти, кого мог. За последние несколько месяцев, когда жизнь в Столице становилась все более неуютной, ее покинуло более миллиона человек. Мы помогали их вывозить и как-то устраивать на новых местах.

Из всех, кого хотел, я не смог спасти только Императора. Случилось глупейшее стечение обстоятельств, он никак не должен был находиться в тот день во Дворце!... Да, я хотел, чтобы Державой правил именно он, а я бы занял при нем пост Первого министра.

Почему я не передал власть его сыну?!... Да просто я слишком хорошо помнил, каким ничтожеством он оказался в моем мире! Его отец боролся до конца, а когда понял, что Метрополию не спасти, улетел на Таангураи, чтобы, опираясь на эту планету, воссоздать Державу. Так его сынок снюхался с местной оппозицией. Теми, кто и думать не хотел ни о какой Империи, усилиях и жертвах во имя ее возрождения. С их помощью он поднял мятеж против отца. Удачный... А потом не удержал в руках власть, и планета раскололась на несколько частей, которые тут же начали выяснять, кто из них самый главный. С тех пор на Таангураи не прекращались войны. Они все еще шли даже при мне...

В общем, я провозгласил себя Председателем Совета Пятнадцати, принял титул Спасителя Нации и начал править. Как мог и умел. Думаю, мне нечего стыдиться. Я создал государство, которое всяко было лучше Старой Империи и уж, конечно, неизмеримо лучше моего родного мира.

Прежде всего, экономика. Я вырвал ее из рук алчных хищников и сделал ее полностью государственной. Я отменил торговлю, заменив ее распределением по справедливым нормам. Я много строил и создавал, я дал людям свободу и достаток!

Казни?!... Их до сих пор ставят мне в вину?!... Но ведь те люди, которые в моем мире разрушили Державу своей неуемной жадностью, никуда не делись! В Столице удалось уничтожить лишь малую часть из них. Причем, они не сидели тихо! Они были активными врагами создаваемого мною порядка! Они искажали и извращали его строгие формы, искали и находили в нем щели и лазейки, позволявшие им заниматься наживой и стяжательством. Некоторых из них удавалось перевоспитать усердным трудом... не обязательно, физическим... на благо общества. Но хватало и неисправимых. Их не должно было быть в моем государстве!...

Я уничтожал безобидных чудаков?!... Это такими они сохранились в вашей памяти?!... Ну, чудаками они, возможно, и были, но безобидными — не-ет, не-ет!

Вы не представляете, сколько всяких сект, самозваных Учителей и "мудрых" наставников появилось после Катастрофы! Некоторые из них, действительно, приносили какую-то пользу, но таких было немного, совсем немного! В основном, это были жесткие, деспотичные структуры. Они превращали людей в рабов, причем, рабов добровольных, фанатичных, верующих!

У нас, в Четвертом флоте, с ними боролись. Одних проповедников просто избивали и прогоняли прочь, иных выбрасывали в открытый космос... Но они появлялись снова и снова! Однако хуже всех были кланы тайных убийц. Их могли засечь только электронные устройства, оставшиеся с прежних времен. Но их не хватало, мы разучились их делать. А так убийц не могли задержать никакие часовые. Они могли внушить почти любому человеку все, что угодно, дистанционно управлять им, даже убить силой мысли! От них можно было защититься, только обратившись к таким, как они.

У вас, надеюсь, больше не осталось этой напасти?!... Жаль, очень жаль. Но я, по крайней мере, сделал все, что мог...

Опасался ли я вторжения извне?! Что за ерунда!... Ах, вот так?! Значит, придуманная мною легенда оказалась более долговечной, чем я думал! На самом деле, в моем отношении к Космофлоту было много личного. Понимаете, в моем мире мне было очень больно видеть то скопище старых, ветшающих кораблей, в которое он превратился. Мне хотелось, чтобы он стал сильным и могучим!

А еще я разрушил прежнюю систему автономных флотов. Ведь в моем мире эта разобщенность помешала Военному Космофлоту сохранить единую Державу, когда это еще было возможно. Вместо того чтобы объединиться, флоты стали воевать между собой, чтобы захапать как можно больше ресурсов!...

Базы на Мидлауранти?! С этим сложнее... У меня уже осталось не так много времени, но я попытаюсь объяснить.

Шли годы. Я успешно правил Империей, но чем дальше, тем больше убеждался в том, что не успеваю осуществить необходимые перемены. Люди оказались слишком несовершенными. Слишком глубоко в них проникли корысть, эгоизм, агрессивность. Даже мои помощники, которых отбирал я сам, были подвержены этим порокам. Мне приходилось держать людей в постоянном страхе за свою шкуру, но я понимал, что это и вредно, и ненадежно. Я создал специальные школы, куда собирали талантливых детей со всей Империи. Они должны были стать ее будущей элитой, управлять ею мудро и рационально как единая корпорация друзей и единомышленников.

Я не мог нарадоваться на своих мальчиков и девочек, но они взрослели и набирались опыта слишком медленно, а мое время уходило. Космические боги дали мне дар долгой жизни, но мое тело старело. Я мог бы по желанию изменить его, снова стать молодым и сильным, но это влекло за собой слишком много осложнений.

И тогда у меня возник план. Построить много пассажирских кораблей, взять с собой миллион или два миллиона человек, отобранных мною лично или моими ближайшими помощниками, и на Мидлауранти, вдали от зараженной Метрополии, создать новое, лучшее, общество, которое позднее смогло бы своим примером преобразовать всю Империю!

Мне требовалось прикрытие. Управление по воспитанию предложило развивать туризм на Кронтэе. Я не возражал. План начал осуществляться.

Но я не мог так просто бросить Империю, в которую вложил столько трудов! И в этом теле я мог бы продержаться еще дюжину или даже полторы дюжины лет. Я собирался срезать всю верхушку Империи, чтобы продвинуть на освободившиеся места лучших из моих мальчиков и девочек. Под моим руководством они как раз бы успели набраться нужного опыта, а потом я смог бы со спокойным сердцем оставить на них Державу. Но я не успел. Я умер. Именно здесь, в этом самом проклятом коридоре возле своего кабинета во Дворце! Как я понимаю, меня отравили. И я до сих пор не могу понять, кто?!

— Как кто?! Да скорее всего, ваши же соратники, от которых вы захотели избавиться! — пожал плечами Кэноэ. — Я так думаю, они догадались, что вы хотите с ними сделать.

— Но это же неправильно! — возмутился призрак Тинкоу. — Это мой мир! Я его создал!

— А вам, что, кто-то обещал наш мир в полное и безраздельное владение?! — не удержался от иронии Кэноэ. — Или вы думаете, что в нем все должно происходить только по вашей воле?! Скорее, этот мир создали космические боги, призвав в него вас и дав вам сверхспособности. Кстати, вы по-прежнему здесь существуете, а я не знаю никого, кто мог бы похвастаться тем же самым после своей, так сказать, официальной смерти.

— Хм, — призрак сделал движение, словно хотел почесать затылок, но удержал руку. — Об таком аспекте я даже не подумал.

— А на что похоже ваше нынешнее состояние? — полюбопытствовал Кэноэ.

Призрак ненадолго замолчал, словно собираясь с мыслями.

— Когда я умер, а смерть моя была, похоже, мгновенной, я оказался среди какой-то однородной серой мути. Я полностью сохранил всю свою личность, со мной по-прежнему были все воспоминания. Не хватало только тела, оно исчезло. Очень неприятное ощущение.

Тогда я чувствовал, что должен срочно куда-то двигаться. Что-то притягивало меня к себе с огромной силой. Но еще более мощная сила удерживала меня на месте. Я застыл и не мог никуда двинуться. Это было просто ужасно! К счастью, та сила, что куда-то тянула меня, вскоре ушла. Ее действие продолжалось не слишком долго, иначе можно было сойти с ума.

Потом я погрузился в какую-то дрему, а позже, много позже — не знаю, сколько времени это заняло, научился собирать себя по малейшим кусочкам, словно парящим вокруг. Очень непривычное умение, ведь каждый кусочек должен был стоять точно на своем месте, но я освоил его. В один прекрасный момент я заметил, что опять вижу и чувствую себя, свое тело, что могу шевелить руками и даже почесать нос.

Затем вдруг пришло понимание, что если я соберу еще больше себя, то стану достаточно тяжелым, чтобы куда-то провалиться сквозь серую пелену. И как-то раз так и вышло. Я снова очутился в этом самом коридоре. Каким-то образом я понял, что моего тела больше не существует, а сам я не могу уйти отсюда. Это меня так потрясло, что я рассыпался и вновь очутился в сером.

Я постепенно учился, расширял свои возможности. Научился не проявляться в реальности сразу, копить силы, распыляться, чтобы дольше находиться в этом коридоре, и собирать себя по желанию. Несколько раз я видел людей, но они постоянно разочаровывали меня. Они боялись и не хотели ко мне подходить, а я не мог к ним обратиться. Это было... мучительно.

Но наконец, недавно, когда я опять находился в сером, я вдруг получил заряд мощной энергии. Кто-то умер в этом самом коридоре, и я смог воспользоваться его силой, чтобы достроить свое тело. Благодаря нему я получил нечто такое, чего мне раньше не хватало.

И когда я проявился и увидел тех женщин, я впервые смог с ними заговорить! Но они испугались и убежали. Это меня так расстроило, что я опять провалился в серое. Однако не развоплотился, как в прошлые разы, а сохранил тело! Я почти сразу же смог вернуться обратно и, благодарение Звездам, встретил вас! Теперь, когда я узнал то, что хотел, мне нет нужды спешить. Я попытаюсь собрать свое тело полностью. Может быть, когда-нибудь я смогу вернуться в этот мир окончательно!

— Что же, удачи, — пробормотал Кэноэ.

Значит, когда-нибудь во Дворце может появиться настоящий живой Тинкоу! Эта перспектива, скорее, пугала.

— Но у меня еще есть немного времени, — призрак колыхнулся и опять собрался воедино. — Если хотите, можете задать мне еще один вопрос. Последний.

— Хорошо, — Кэноэ ненадолго задумался. — Тогда я спрошу. Скажите, почему вы упразднили Дальнюю разведку, да так, что через несколько дюжин лет ее пришлось воссоздавать с нуля?

— Ладно, я обещал. Я отвечу, — призрак издал звук, похожий на недовольный вздох. — Я ликвидировал Дальнюю разведку, прежде всего, потому что боялся, что кто-то другой наткнется на космических богов и начнет менять уже мой мир. Кроме того, я обещал им прекратить космическую экспансию. Я не хотел, чтобы у них появился повод влезать в мои дела.

Как только я пришел к власти, я приказал эвакуировать базы на Филлине и вообще забыть об этой планете. Равно как и о другой, расположенной намного дальше.

— Земле?! — жадно спросил пораженный Кэноэ. — Вы добрались и до нее?!

— Вам уже известно об ее существовании? — с неприкрытым сожалением переспросил призрак Тинкоу. — Что же, никакую тайну нельзя хранить слишком долго.

— Она перестала быть тайной совсем недавно, и то для очень ограниченного числа людей. А я узнал о самом ее существовании только несколько часов тому назад! Какая... она?!

— Когда мы ее обнаружили, там как раз завершилась их Последняя война. Вернее, предпоследняя, потому что ядерное оружие в ней было применено только одной стороной и в небольших масштабах, а победителей в ней оказалось двое. Они сразу же вступили в соперничество между собой. Каждый из них хотел провести Единение на своих условиях. Мы вступили в контакт с одним из них. Это государство называлось как-то странно, что-то типа "Объединенных провинций", по-местному Эмреика... или Мерка... Вторым был некий Союз, уже не помню, какой... До сих пор сожалею, что мы так и не успели познакомиться с ним поближе. Мерка была слишком меркантильной и подловатой. Это был такой же алчный хищник, как и те, с кем я расправлялся в Метрополии. А у Союза, насколько я слышал, было нечто общее с государством, которое строил я... Интересно, как прошло у них Единение...

— Не знаю, — покачал головой Кэноэ. — Но они вышли в космос, а кое-кто решил для укрепления собственной власти в Империи затеять с ними войну.

— Вы захватили Филлину, а теперь еще и готовы воевать с Землей?! Безумцы! — по лицу призрака пошла волнами крупная рябь. — Значит, мое обещание нарушено!... Сюда опять могут придти космические боги!

— Они уже здесь, — вздохнул Кэноэ. — И они уже потребовали, чтобы мы остановились, иначе они сами остановят нас. Я как раз собираюсь скоро лететь на Филлину, чтобы попытаться разрешить этот кризис. Буду встречаться с землянами и, возможно, с богами.

— С богами... — голова призрака медленно качнулась из стороны в сторону. — Это не так просто. Но я могу поставить на вас свой знак... знак посланника. Тогда они, вероятно, обратят на вас внимание. Обещаю, это не причинит вам вреда. Согласны?!

— Согласен! — решительно сказал Кэноэ. — Действуйте!

— Тогда вам надо подойти ближе, я должен коснуться вас. Удачи... и прощайте! Не знаю, сколько времени потребуется мне, чтобы собрать свое тело, но для вас, живущих, это наверняка будет долго... очень долго... Идите же!

Кэноэ шагнул вперед, и его на мгновение словно окутал сырой промозглый туман. Щеки и лоб обожгло холодом, будто кто-то решил украсить их морозными узорами. Но это неприятное ощущение быстро прошло.

Коридор был пуст. Сзади послышался сдавленный звук. Кэноэ повернулся и встретился взглядом с телохранителями, наблюдавшими за ним с натурально квадратными глазами.

— Ваше величество! — с неподдельным почтением произнес один из них. — Вы говорили с призраком Тинкоу, а потом победили и развеяли его?!

— Не совсем так, — усмехнулся Кэноэ. — Но, по крайней мере, этот призрак здесь больше не появится.

Сказав, он тут же прикусил свой длинный язык, но было уже поздно. Судя по всему, его последняя фраза произвела на телохранителей просто неизгладимое впечатление.

Вот так и возникают мифы, — меланхолично подумал Кэноэ. Кто-то увидел что-то необычное, понял по-своему и неправильно, а потом пересказал, добавив свои детали. Вот только славы изгонителя призраков мне еще не хватает!

Хотя, возможно, это и хорошо. Пусть лучше такой миф, чем правда, которая может оказаться неправдоподобнее, фантастичнее и... опаснее любой легенды.

Кээрт еще не вернулась, и ноги сами понесли Кэноэ в маленький Дворцовый Храм Звезд. После невероятной истории Тинкоу ему хотелось немного успокоиться и привести в порядок голову, буквально пухнущую от избытка новой информации.

Однако даже в это позднее время храм оказался не пустым. Зайдя внутрь, Кэноэ сразу же увидел склонившуюся перед алтарем женскую фигуру в черно-белой траурной накидке. Очевидно, услышав его шаги, женщина повернула голову, и Кэноэ без труда узнал ее. Милаэнт, бывшая невеста кронпринца, ставшая его вдовой, не успев побыть женой. Ее хорошенькое личико было мокрым от слез.

Кэноэ почувствовал укор совести. В последний раз он видел Милаэнт на похоронах, а до этого — перед коронацией, в Храме Памяти, где она так же скорбела по своему возлюбленному. И в суматохе дней так и не нашел времени, чтобы встретиться с ней, поддержать, разделить горе...

— Ваше величество!...

— Не надо, Мила! — Кэноэ опустился прямо на пол рядом с ней. — Прости... Я понимаю, как тебе тяжело. Мне тоже приходится привыкать без мамы, отца, дяди, кузенов... всех... Нам все равно как-то надо жить дальше. Я могу тебе как-то помочь?! Может, дать тебе какое-либо поручение? Работа... она помогает забыться... Я знаю...

— Спасибо, — тихо проговорила Милаэнт. — Я уже немного помогаю Кээрт. Просто...

Рука ее разжалась, и на узкой ладони Кэноэ разглядел тонкую бумажную полоску теста на беременность. С тремя полосками.

— Вы успели?! — от неожиданности ему удалось выдавить из себя только эту глупую фразу. — Когда?!

— Наверное, сразу же, как... — Милаэнт еле заметно улыбнулась: вероятно, вид у Кэноэ был достаточно забавный. — Мы, вообще-то, никогда не предохранялись.

— Понятно, — Кэноэ с усилием потер лоб. — И ты, конечно, хотела бы оставить ребенка?

— Да, — тонкие губы Милаэнт сжались в ниточку. — Но я понимаю, настолько он будет мешать всем.

Кэноэ мрачно кивнул. О да, он понимал. Спасибо хорошим учителям, он научился разбираться в тех танцах с пауками и ядовитыми змеями, что назывались высокой политикой.

Признав своего отца Императором, хотя тот провел на троне всего два часа и формально не был официально провозглашен, Кэноэ создал небезопасный для самого себя прецедент. Как четко зафиксировала телеметрия, кронпринц прожил на целых полминуты дольше своего отца, и эти полминуты тоже давали ему право называться Императором. В этом случае его нерожденный ребенок становился наследником престола. Если бы на свет появился мальчик, именно он должен был занять трон, превращая Кэноэ в регента. Девочка — в том, что родится именно она, Кэноэ почти не сомневался, — не могла ни на что претендовать, но ее сыновья включались в цепочку наследников, причем, на достаточно высокие позиции. При этом, не имело значения, что брак так и не был заключен. У Императора не может быть бастардов, все его дети одинаково законны, гласило одно из древних правил, грозящее вдруг стать весьма актуальным.

К тому же, Милаэнт была дочерью и единственной выжившей прямой наследницей Гдоода, что делало ее естественным "знаменем" для любой группировки, вознамерившейся восстановить былое могущество Старых кланов.

Милаэнт была кругом права. И она сама, и ее будущий ребенок представляли нешуточную опасность и лично для Кэноэ, и для государства.

— Извини... Кэноэ, — Милаэнт первой не выдержала повисшего между ними молчания. — Понимаю, иного выбора нет. Я сделаю аборт. Потом выйду замуж — все равно, за кого, и навсегда покину Дворец.

— Не спеши, — прошептал Кэноэ одними губами. — Не торопись делать зло...

Аборт... Такое короткое, словно обрубленное, неприятное слово... Одно слово — и в мире погаснет маленькая искорка. Всего лишь крохотный живой комочек. Еще не мыслящий, не осознающий себя, не чувствующий. Но существующий... Последняя память о двоюродном брате, его ближайшем друге с детских лет, чье отсутствие рядом воспринимается с не меньшей болью, чем кровоточащие раны в душе там, где раньше были мама и отец...

— Не торопись, — повторил Кэноэ. — Может, мы найдем лучший выход.

— Выход должен быть, — повторял он про себя. — Он обязательно должен быть...

Однако нужное решение все никак не приходило. И не мудрено: в голове у него одновременно крутилось сразу несколько непростых проблем. История Тинкоу, слишком фантастическая, чтобы быть придуманной. Земля и космические боги. Положение на Кронтэе. Козни Старых кланов, покорившихся, но еще не смирившихся. Сегодняшнее заседание Государственного Совета, на котором они до хрипоты спорили о соотношении между государственным началом и частной инициативой в новой экономике Империи, так и не придя к согласию. Кризис власти в 21-й провинции, где только что назначенный губернатор разругался с Союзом Борьбы и Управлением по воспитанию. Неотложные проблемы аграриев и многое другое... Ох, мои бедные мозги!...

Суорд учил его, как сортировать такие вопросы, сосредотачиваясь на тех, где непременно и срочно требовалось его личное вмешательство, и передоверяя остальные другим, но у Кэноэ пока не слишком это получалось. Ему не удавалось отстраняться.

Погруженный в свои мысли, он даже не заметил, как очутился в самом центре скандала. Причем, ссорились и ругались совсем не чужие для него люди.

— Как вам не стыдно, господин гроссмастер?! — Гвиэнт, разозленная, разрумянившаяся, растрепанная, выглядела в гневе особенно прекрасной. — Вам что, во всем Дворце потрахаться было негде?! Во имя каких Черных Звезд надо было тащить эту мелкую шлюшку обязательно в генераторную?! Ну что я должна была подумать?! Что туда пролезли диверсанты, решившие отключить силовое поле?!

— Ты на кого, шалава малолетняя, пасть раскрыла?! — взбешенный принц Кхаэро нависал над Гвиэнт всем своим немалым ростом. Из-за его спины несмело выглядывала совсем молоденькая, не старше восемнадцати лет, девица в коротком на грани приличия платьице с фрейлинским шифром. — Я тебе что, мальчик, чтобы на меня орать?! Заглянула, убедилась, извинилась, вышла вон! Какого ... надо было так вопить, словно тебя это так ... и ... и еще ...?!

— Ваше высочество! — Гвиэнт немного понизила тон, осознав, с кем это она препирается. — Я здесь отвечаю за безопасность, и вашу, кстати, тоже! А если это в следующий раз окажутся настоящие диверсанты?! Мне что, тоже надо будет заглянуть, посмотреть и сказать "Извините"... Ой! Прошу прощения, ваше величество!

— Кэно?! — принц Кхаэро криво улыбнулся. — Не встревай! Тут у нас небольшой спор... о субординации.

Его слегка качнуло, и Кэноэ с удивлением и возмущением заметил, что новоиспеченный принц первого ранга и командующий Военным Космофлотом немного навеселе.

— Ты не прав, дядя, — произнес Кэноэ самым миролюбивым тоном. — Вопросы безопасности для нас, к сожалению, все еще слишком важны, чтобы с ними можно было бы шутить. Но и тебе, Гвен, надо было сначала подумать, прежде чем устраивать выволочку на виду у всех!

— Покорнейше прошу извинить меня, ваше величество, ваше высочество, — Гвиэнт низко поклонилась. — Я и в самом деле виновата. Просто это было... первое ЧП с тех пор, как я возглавила Дворцовую охрану. И я поэтому... слишком сильно возбудилась.

Услышав это слово, Кхаэро не удержался от смешка. Гвиэнт в смущении опустила голову еще ниже.

— Дядя, может, ты примешь извинения, и вы пойдете? — предложил Кэноэ. — Мне надо кое-о-чем поговорить с начальником охраны.

— О, с такой очаровательной охранницей я бы и сам не отказался потолковать наедине, — усмехнулся Кхаэро, окончательно вогнав Гвиэнт в краску.

Отдав ей небрежно, по-гвардейски, честь, он удалился, утащив с собой девицу. Кэноэ и Гвиэнт остались в коридоре одни, телохранители не в счет.

— Спасибо! — с чувством произнесла Гвиэнт, отдышавшись. — Спасли вы меня.

— Ерунда! — махнул рукой Кэноэ. — Дядя Кхаэро не злопамятный. Но мне действительно надо с тобой поговорить. У нас намечается долгая поездка в колонии, и я бы хотел, чтобы ты была с нами. Так мне будет как-то спокойнее. И за себя, и за Кээрт...

— Я бы и сама вас одних никуда не отпустила! — воскликнула Гвиэнт, выслушав Кэноэ. — Конечно, я полечу с вами! А Мтаора отправлю на Таангураи, пусть там местных строит! Дворец и без нас найдется, кому охранять! Во внешний круг вы, наверняка, захотите Ровоама?

— Наверно, да, — решил Кэноэ. — В конце концов, он и его люди — профессионалы. Да и привык я к ним. Хотя на Филлине у них бывали... гм... проколы.

— Всякое бывало, — Гвиэнт улыбнулась. — Я подумаю над тем, как можно уменьшить риск новых ошибок...

Завершив разговор с Гвиэнт, Кэноэ отправился в свои покои, надеясь уже встретить там Кээрт. Но вместо нее обнаружил мрачного и немного протрезвевшего Кхаэро, тянущего что-то зеленое из высокого бокала.

— Дядя? — вопросительно кивнул Кэноэ, присаживаясь рядом с ним.

— Да вот, извиниться пришел, — буркнул Кхаэро, отставляя в сторону бокал. — Перед тобой и этой твоей красоткой-охранницей. Правильно она на меня накричала. Тоже мне, устроил романтическое свидание... Я бы своих охламонов за подобное и не так бы вздрючил...

— Жениться бы тебе, дядя, — не удержался от мелкой подколки Кэноэ. — Или это ты так... выбираешь?

— И ты туда же! — Кхаэро махнул рукой. — Да не выбираю я, они сами в постель прыгают, даже манить не надо. Вот к тебе они почему-то не липнут.

— Боятся, наверное, — хмыкнул Кэноэ.

— Ну да, с такой-то охраной! Ты свою Гвиэнт от себя не отпускай! Правильная девчонка, за тебя кому угодно горло перегрызет! И кроме тебя, к себе никого не допустит. Ты-то уже...?

— Дядя! — возмущенно воскликнул Кэноэ. — Смотри, опять начну твою женитьбу обсуждать!

— Да что там обсуждать?! — вздохнул Кхаэро. — Была у меня когда-то любовь, да сгорела... в десантном катере... И другой не будет. Значит, выбирать надо не по сердцу, а по политике. А это не так просто. Я теперь не кто-нибудь, а наследник престола и командующий Космофлотом, где меня, кстати, за своего не очень-то и считают. Выходит, супругу мне надо подбирать из военной среды. Но тут свои темные метеориты прячутся. В Космофлоте полно своих кланов и группировок, и если я породнюсь с одной из них, то крепко ее усилю и нарушу тем самым равновесие. А это не есть хорошо. Взять бы кого из независимых, но уважаемых, однако такие все наперечет, и не у каждого есть дочери на выданье. Я уже думал, может, поискать кого из опальных? В Космофлоте друг друга порой жрут так, что только хруст стоит, но упавших обычно не добивают. Там бы такой жест оценили. Но и здесь попробуй кого найти...

— А знаешь, у меня есть на примете такая кандидатура! — встрепенулся Кэноэ, пораженный внезапно пришедшей ему в голову мыслью. — Как тебе Милаэнт?!

— Дочка Гдоода и бывшая невеста...? Симпатичная девчонка, у парня был вкус... Только чего это ты вдруг ей озаботился?

Кэноэ понимал, что, возможно делает ошибку. О небезопасных амбициях Кхаэро его предупреждали и бабушка Инноэне, и Суорд. Однако он так пока и не научился лгать с невозмутимым видом или давать уклончивые ответы на прямые вопросы. Взяв с Кхаэро слово молчать, он просто рассказал ему все, как есть.

— Вот оно, значит, как, — протянул Кхаэро. Приложившись к бокалу, он сделал несколько медленных глотков. — Да, ты прав. Родной кровью разбрасываться не стоит. И... спасибо за доверие... Тогда — тайна за тайну! Видишь ли, племянник, у меня нет и не может быть детей.

— Как это?!

— Да вот так. Ты ведь знаешь, какое нам делают предохранение? И когда пришло время... восстанавливать функцию, то ли коновалы ошиблись, то ли им был дан такой приказ, но... вышло, что вышло.

— Многим об этом известно?

— Из тех, кому я рассказывал сам, теперь двоим. Лару и... тебе. Конечно, знают врачи и, очевидно, их кураторы. И наверняка знает Старая Змея. Если это не сама она приказала.

— Бабушка Инноэне?! — удивления Кэноэ хватило на пару секунд. — Да, она могла...

— Могла, могла, — подтвердил Кхаэро. — Надо сказать, причины у нее были. Немало я ей в свое время крови попортил. Да и сейчас тоже...

— ??? — Кэноэ издал неопределенный звук.

— Честно тебе скажу, племянник, — скривил губы Кхаэро. — Слишком уж мне хотелось... ну, не на трон, конечно, а — порулить! А вы меня так обломали! Да еще и не позвали в Государственный Совет — меня это, признаться, крепко обидело! Но в последние дни глянул я, как вы с Кээрт трудитесь, света белого не видя, да сам реального управления глотнул, и... расхотелось мне на самый верх! Одно дело, понимаешь, думать, что знаешь, как надо, да планы строить, и совсем другое — продвигать все самому, когда ничего само собой по волшебству не появляется, а подчиненным нельзя просто так приказать и ожидать, что они самостоятельно изобретут все, что нужно. Не говоря уже о том, что у них обычно свое видение есть, не всегда с твоим совпадающее. Да и какие они мне подчиненные!? Не слишком я тяну на главкома... в общем, совсем не тяну!

— Э-э-э... Но ты, главное, не бросай, — посоветовал Кэноэ.

— Не, не брошу! — широко ухмыльнулся Кхаэро. — Понимаю, что если уйду в отставку, станет еще хуже. Да и кто меня сейчас оттуда отпустит... В общем, можешь так и передать бабуле, что я скоропостижно поумнел и никакими глупостями больше не интересуюсь. Своих забот хватает, а новых — спасибо, не надо. Хотя она все равно не поверит, наверно...

— Я передам, — серьезно пообещал Кэноэ. — А все-таки, как насчет...

— Твоего предложения?! Честно, буду думать. Уж очень ты меня, племянник озадачил. Я о детишках давно и мечтать прекратил, а тут вдруг дочка нарисовалась, да еще и в комплекте с супружницей. Вариант неплохой, но... не знаю я еще пока... Да, и чтобы ты не питал иллюзий. Окончательное решение все равно будет принимать бабка. Как она скажет, так и сделается.

Кэноэ был бы не против обсудить с двоюродным дядей еще несколько животрепещущих вопросов, но тут со входа сообщили о прибытии во Дворец Кээрт, и Кхаэро торопливо откланялся.

Кээрт буквально влетела внутрь — веселая и возбужденная.

— Как было интересно! — воскликнула она прямо с порога. — Помнишь, Тертый рассказывал о новой концепции телевидения?! А теперь я видела ее создание воочию! Это просто замечательно! Как много хорошего можно сделать, имея контроль над информацией!

— Ау-Ке, родная! — Кэноэ заключил ее в объятия, зарывшись лицом в душистые волосы. — Мне тебя так не хватало! Прости, что я прерываю твой взлет чувств, но нам надо очень много обсудить!

— То что Мила должна сохранить ребенка, это даже не обсуждается. Здесь ты совершенно прав, и я тебя полностью поддерживаю, — Кээрт машинально накручивала на палец прядку волос. — Но вот насчет Кхаэро я не уверена, что это правильно.

— Почему?

— Потому что только в кино или книжках можно Императорским повелением соединить двух людей, едва знакомых друг с другом, и получить готовую счастливую пару. Кэно, ты сам пока плохо представляешь, что ты можешь, а что — нет. Поэтому прошу тебя, не играй с людскими судьбами!

— Я постараюсь, — проникновенно пообещал Кэноэ. — Тебе не нравится Кхаэро?

— Не в том дело, — покачала головой Кээрт. — Просто он и Мила — пока совершенно чужие друг другу люди. Ты прав, считая, что этот союз выгоден им обоим и не должен нанести вреда Державе. Но они оба совершенно не готовы к нему, ведь каждому из них надо будет поменять свой образ жизни. Кхаэро совершенно правильно взял себе время подумать!

— Но если не он, то кто? — поднял голову Кэноэ. — Ее ведь нельзя оставить одну!

— Да, в этом ты тоже совершенно прав! Я поговорю с Милой, помогу свести ее с Кхаэро и посмотрю, что из этого получится. Но если у них точно не выйдет, может, тебе взять ее официальной наложницей или даже младшей женой?

— Что?! — Кэноэ аж поперхнулся.

— Ты — мой муж, я тебя люблю и совершенно не хочу ни с кем делить, — Кээрт повернулась к нему, чтобы поцеловать. — Но ты Император и к тому же молодой, красивый и не очень стойкий (Кэноэ смущенно опустил взгляд). Поэтому тебя будут постоянно на этом ловить и подкладывать тебе кого-нибудь в постель. А я, к сожалению, не всегда смогу быть рядом. Я и подумала, пусть возле тебя будут одна или две моих подруги, которым я могу доверять, и которые по-настоящему хорошо относятся к тебе. Чтобы мы все вместе отгоняли от тебя всех непрошеных претенденток. И Мила в этом отношении меня устраивает.

— Ау-Ке! — теперь уже Кэноэ потянулся к Кээрт, чтобы заключить ее в объятия. — Ты для меня всегда будешь самая родная, любимая и желанная!

— Я тоже буду стараться, — Кээрт чуть отодвинулась от него, чтобы вдохнуть воздуха. — Ты как, настроен на продолжение?

— М-м-м... Наверное, нет, — с сожалением признал Кэноэ, прислушавшись к своим ощущениям. — Похоже, слишком устал за сегодня.

— Я тоже, — Кээрт подавила зевок. — Бабушка Инноэне права. Ничего, в дороге наверстаем. И тогда же обсудим твою встречу с Тинкоу.

— Как бы не забыть чего, — удрученно пробормотал Кэноэ.

— Не волнуйся. Я могу усилить твою память, и ты вспомнишь все, до последней реплики и интонации. Просто... эта тема требует отдельного и очень обстоятельного разговора, а у нас сейчас нет на него времени. Но, наверное, могу точно сказать одно: наша главная миссия, скорее всего, будет на Филлине.

Глава VI. Уходя, не бойся, приходя, не плачь

"Четвертые сутки за нами погоня, горит под ногами чужая земля, — напевал я себе под нос. — Не падайте духом, замкэпа Пашкевич, попейте водички, коль нету вина!"

Шутки шуточками, а ведь в этой песенке все правда. Пошли уже четвертые сутки, как Эль Тигре Том и его прелестная напарница-агентесса вытащили меня из подвала. И все это время мы нарезаем круги и петли по заснеженным полям и лесам, пытаясь уйти от преследователей, которые, похоже, крепко сели нам на хвост.

Правда, странно это как-то все, по моему разумению. Если по наши души послали кого-то типа ягдов, а они до сих пор не могут нас догнать, что им мешает запросить поддержку с воздуха или выгнать нас на засаду?! Чай, не по Беловежской пуще бежим! Здешние места достаточно обитаемые, да и уходим мы, как я заметил, в общем направлении на запад-юго-запад, по всякому ближе к жилью.

От местных мы, кстати, тоже старательно скрываемся, и это наводит на размышления. То ли это у здешних партизан такая поддержка, что каждый встречный-поперечный выдаст их полицаям, то ли это у нас такая спецгруппа, что ей даже перед своими светиться категорически не рекомендуется.

Вроде бы, все пока указывает на вторую версию. И Эль Тигре, и пятерка его бойцов, которые меня то ли охраняют, то ли конвоируют, выглядят настоящими крутыми профи. Все — лоси здоровенные как на подбор, я среди них самый мелкий. Движения скупые, точные, с оружием и снарягой обращаются уверенно до автоматизма. Форма сидит на них ладно, аккуратно, с шиком — только кадровые военные так умеют. И дисциплина... да, внушает... Общаются между собой только по-русски с этаким забавным акцентом, коротко и по делу. Называют друг друга только по кличкам. Со мной не разговаривают, хотя и бросают время от времени любопытствующие такие взгляды. Не люди, а прямо биороботы!

Интересно, где таких берут?! И это их имперцы так выдрессировали или наши постарались?! Снаряжение у них, кстати, по большей части имперское, но оружие точно земное. Кстати, странно это мне: где ж они для него патроны берут в нужном количестве? Или это совместная операция, и имперцы с кем-то на Земле уже давно вась-вась, а сейчас решили, так сказать, официально оформить отношения?!

Но одно могу сказать: Империя на Филлине все-таки уже достаточно давно. Бойцы такого уровня среди покоренных народов так просто не появляются. Для этого должен быть достаточно длительный опыт сотрудничества, да и доверие взаимное. Иначе можно получить такое восстание сипаев, что мама не горюй!

Всё, кажется, хватит думать, пора прыгать! То есть, конечно, бегать.

Из леса к нашему лагерю вылетели шесть небольших аппаратиков, похожих на мелких птичек с неброским серовато-коричневым оперением, типа воробушков. Немного покружив у нас над головами, они по одному опустились на заранее разосланное полотнище возле долговязого, выше меня почти на голову, бойца по имени Ноулз. Он неподвижно сидел с опущенным забралом шлема и, очевидно, управлял их полетом.

Подключив "птичек" к зарядному устройству, Ноузл отправил в лес другую шестерку, которая подзаряжалась у него всю ночь, и отправился с докладом к командиру. Тот только что закончил обычный утренний сеанс связи и теперь что-то обсуждал со старшим в пятерке бойцов по имени сержант Палпатин. Да, именно вот так, в таком сочетании!

Когда я впервые услышал этот позывной, мне стоило очень больших трудов не расхохотаться. Помогло лишь осознание того, что я все-таки точно не нахожусь в мире "Звездных войн".

Не знаю, кто раздавал позывные членам "повстанческого отряда", но это явно был человек, знакомый с историей и массовой культурой Земли XX — начала XXI веков, да еще и обладающий неплохим чувством юмора. Черного... Так, помимо Ноулза, которого я пока не мог расшифровать, в пятерку сержанта Палпатина входили Трумэн, Бен Ладен и Мориарти. Подозреваю, что и Эль Тигре Том имеет какое-то звучное прозвище, но бойцы обращались к нему только как "командир", а я счел невежливым уточнять.

Приняв рапорт от Ноулза (как всегда, я ничего не расслышал, хотя говорили они, кажется, на имперском), командир приказал выдвигаться.

Ну что, по коням?! Вернее, по доскам. Для передвижения командир и его бойцы использовали гравискейты наподобие того, что был у Марти МакФлая из "Назад в будущее". На Земле такие девайсы не появились ни в 2015-том, ни в 2215 году, а вот имперцы их широко применяли.

В принципе, ничего особо сложного в управлении этой штукой не было. Я более-менее научился летать на доске уже к концу первого дня, но у меня не было той степени автоматизма, которого требует гравискейт. Судите сами: отталкиваться от земли при движении не надо. У доски есть собственный движитель, хотя по какому принципу он действует, убей, не пойму. Скорость, направление и высота полета варьируются посредством небольших изменений центра тяжести. А так как нужно пробираться через лесную чащу с зарослями и буреломами, приходится контролировать чуть ли не каждое свое движение, что весьма утомительно. Хорошо еще, что у меня тело Константина — молодое, сильное и тренированное (спасибо Мартину!). В своем старом я бы сдох на второй день.

Впрочем, мне и так приходится не сладко, хотя передвигаюсь я как турист, налегке. Бойцы же, включая командира, навьючены оружием и снаряжением, тащат с собой небольшую гравитележку, играющую роль нашего обоза, да еще успевают контролировать "птичек" и поглядывать по сторонам.

Как обычно на переходе, я пристроился в середине группы, ближе к тележке. Рядом со мной располагался Мориарти, исполнявший роль моего телохранителя. Имя это, признаться, ему не слишком подходило. Ничего в нем не было похожего на "мозг" лондонского преступного мира. Обычный квалифицированный головорез на государственной службе.

Лес в этот раз вполне проходимый, не чащобный. Ни оврагов, ни буреломов. И это хорошо, потому что начинается сеанс связи с кораблем. Стараюсь не шевелить губами. Не знаю, насколько в курсе Том, но я предпочитаю не светить свои возможности. Даже перед союзниками.

На проводе кэп. К сожалению, у него по-прежнему нет для меня ничего обнадеживающего. За нами погоня, весь район накрыт, словно колпаком, в воздухе постоянно торчат местные "АВАКСы". В общем, рисковать, посылая за мной челнок, Марк пока не рекомендует. Тем более, что завтра-послезавтра есть хороший шанс вырваться из кольца. По крайней мере, Том уводит нашу группу в те места, где гуще население, меньше лесов, но проще затеряться среди многолюдья.

Хотя вот складывается у меня в последнее время впечатление, что они что-то крутят. То ли Марк, то ли Том Эль Тигре, то ли оба сразу. Просто знаю я, что такое — уходить от погони на хвосте, когда вокруг недружественная территория. Знаю не понаслышке.

Был в моей жизни такой эпизод, который я совсем не люблю вспоминать. Весной девяносто второго года я был командирован от семьи на похороны двоюродного дядьки в город Грозный, где он работал начальником участка на нефтеперерабатывающем заводе имени Ленина. Тогда уже вовсю ходили слухи, что в тех краях сильно неладно, но я как-то не придал им большого значения. Да и чего мне там было бояться, с моим украинским гражданством?!

И попал я в такую историю, о которой до сих пор не могу вспоминать без содрогания. В общем, если опустить все подробности, мне пришлось в итоге бежать оттуда в составе группы из нескольких семей — моих тамошних родственников и их знакомых. Все тогда было. И драпать приходилось без оглядки, и стрелять по людям... если тех тварей вообще можно было назвать людьми. Но нам там и помогали, причем, местные, чеченцы, тоже. Поэтому мы все же добрались до Ростова, потеряв в дороге всего одну машину и двух человек в ней, и то чисто по их собственной дурости...

Так вот, свои тамошние ощущения я навсегда запомнил. Здесь же ничего такого нет и в помине. Ходим по лесу спокойно, без большого напряга, как на учениях. Командир постоянно с кем-то болтает по рации.

Хорошая облава в моем понимании — это блок-посты и патрули на всех дорогах, воздух буквально гудит от напряжения, поскольку на всяких партизан эффективнее всего сверху охотиться. Ничего же подобного я вокруг не наблюдаю. Дороги и даже пару железнодорожных веток мы пересекали без проблем. Шум пролетающих самолетов и вертолетов за все время слышал раз пять или шесть. Однажды мельком разглядел вертолет — небольшая машинка типа Ми-8 в броской бело-зеленой окраске, не военная ничуть...

Гравикатера, конечно, потише будут, но не бесшумные же они! А я их ни разу не видел и не слышал. Так что, не знаю, откуда у Марка все эти сведения. Может, от той красотки-брюнетки?! Интересно, где она? В ночь, когда меня похищали, она потом сразу же улетела на мини-катере в одиночку, оставив нам пилота. Кстати, это был Ноулз.

Но хватит об этом. У меня ведь еще продолжается сеанс связи, не забыли? Кэп излагает последние новости. Филлина для нас пока закрыта, но ударными темпами идет изучение всей прочей местной системы. Вчера со всеми предосторожностями даже отправили разведывательный зонд к базе на другом спутнике Филлины. Народ слегка разочарован. Все там закрыто и заброшено, причем, давным-давно.

Очередной запрос от Брату. Увы, вынужден и его разочаровать. Местную флору я ему уже описал, и с тех пор она не изменилась. А фауна сама старается держаться от нас подальше. За весь вчерашний день наблюдал только птиц и пару древесных зверьков, похожих на белок.

Говорить с ребятами всегда здорово, но связь приходится прерывать. Спутник уходит за горизонт. Да и Ноулз, управляющий "птичками", призывает удвоить бдительность. Впереди — оживленная дорога.

Как, помню, писал один из партизанских командиров, форсирование дорог во вражеском тылу всегда представляет собой повышенную опасность. Вот только этот край ни разу не партизанский.

Почему я так думаю?! Да очень просто! Немцы на оккупированных территориях старались вырубать лес вдоль дорог, порой, метров на двести. А здесь деревья подступают почти к краю невысокой насыпи, а заросли кустарника начинаются прямо за проходящей под ней канавкой. По краям дороги — грязно белые высокие снежные валики, но для нас это не препятствие, а лишнее укрытие от чужих глаз.

В прошлые разы мы просто находили удобное место и по одному проскакивали на ту сторону. Но в этот раз командир внезапно дал сигнал тревоги, и все мы попадали в снег, стараясь заползти поглубже под кусты.

И вовремя, потому что я уже слышал гул моторов. А вскоре показался и источник этого шума — восемь больших трехосных тентованых военных грузовиков, напоминавших "ЗИЛы" или "Уралы". Пологи были приоткрыты, и за ними виднелись бледные лица солдат, кутавшихся в темно-серые шинели или тулупы. Кроме грузовиков, в колонне были и два колесных бронетранспортера, вооруженных тяжелыми пулеметами или малокалиберными автоматическими пушками. Их стволы были развернуты в сторону леса.

Вот так. А я-то удивлялся, почему нет признаков ведущейся облавы. Какие еще нужны признаки?!

После прохода военной колонны движение стало более оживленным. Мимо нас проехали несколько легковушек, напоминавших небольшие автомобили 70-80-х годов типа "Жигулей" или ГДРовских "Вартбургов", пара выкрашенных в темно-синий цвет фур, обычная колхозная трехтонка с пакетированной соломой в дощатом кузове, и целый автопоезд, груженный большими контейнерами, выкрашенными в шаровой цвет, с небольшими потеками ржавчины. Весь транспорт в меру обшарпанный и совсем не высокотехнологичный. Похоже, влияние Империи на хозяйственную жизнь Филлины все-таки было минимальным.

Наконец, Ноулз сообщил, что дорога чиста, и мы скоренько перебрались через нее, а затем сходу проскочили полоску леса, оказавшуюся здесь совсем тонкой. Впереди простиралось обширное поле, а сбоку виднелись домики небольшого села или рабочего поселка.

Для нас это открытое пространство не представляло опасности. Мы плотно сгрудились вокруг тележки, и Палпатин включил маскировку — не настолько совершенную, как та, под которой мы прятали посадочный модуль, но вполне эффективно защищающую нас от чужих взглядов. Но продолжить движение сразу нам не удалось. Со стороны села показалось некое транспортное средство, к моему величайшему удивлению оказавшееся мамонтом, запряженным в большие груженые сани. Это был самый настоящий взаправдашний мамонт — заросший рыже-бурой шерстью здоровый слоняра с большими ушами, длинным хоботом и желтоватыми бивнями, правда, не закругленными, как у земных мамонтов, а только слабо изогнутыми и не длинными. Самка?! В этот момент я искренне жалел, что при мне нет вирта или хотя бы фотоаппарата. Вот бы Брату порадовался!

Мамонт протопал мимо нас на расстоянии буквально метров тридцати. При этом возница все время косился в нашу сторону, и лицо у него было напряженное и даже испуганное. Могу поклясться, что нас он не видел. Так на что же он тогда смотрел?!

Когда мы под маскировкой дружно выскочили на поле, я обернулся назад и обомлел. За лесом уходил в небо огромный клубящийся шлейф черного дыма. Между прочим, именно в ту сторону ехали солдаты в грузовиках и бронетранспортерах.

Проследив за моим взглядом, командир тоже обернулся, и лицо его приняло очень озабоченный вид. Похоже, этот пожар за лесом ему сильно не понравился...

* * *

— ...А теперь еще и взорванное нефтехранилище! — Кир Калансис, только что вернувшийся из трехдневной поездки по стране, выглядел уставшим и раздраженным. — Господин командующий! Кажется, ваши игры выходят из-под контроля!

— Прошу прощения, господин президент, — Реэрн виновато опустил голову. — Сам уже решительно ничего не понимаю. Вначале все шло по плану. За нашим гостем пришли, как мы и ожидали. Предоставленная вами техника фоторегистрации без использования электроники сработала в плановом режиме. Благодаря этому удалось уверенно опознать... то ли освободителей, то ли похитителей...

— Скорее, похитителей, — еле слышно произнесла Айка Веренис. — Он не хотел идти с ними.

— Так или иначе, мы их опознали, — повторил Реэрн, покосившись на помощницу управителя Буонна. — Первый — командир группы "Серых Призраков", принимавших участие во встрече у озера. Второй, вернее, вторая оказалась младшим офицером второго ранга Ариант, помощницей так называемого старшего-два Вуурма, организатора "ракетного кризиса" прошлого лета или, как минимум, ключевого исполнителя. Таким образом, связь "Призраков" и "Семьи", которая, очевидно, стоит за попытками развязать войну на Филлине, можно считать доказанной!...

— Простите, это мне уже известно, — Кир Калансис почти перебил разошедшегося Реэрна. — Я читал ваши отчеты. Что дальше?!

— Дальше мы организовали осторожную слежку за нашим гостем в расчете на то, что он наведет нас на лагерь "Серых Призраков". К сожалению, наши надежды пока не оправдались...

— Да, а как вам это удалось? — вдруг заинтересовался Буонн. — В отчете вы описали процесс как-то очень обтекаемо.

— Это... одна старая нетрадиционная разработка, — нехотя признался Реэрн. — Мы использовали пассивные датчики, только отвечающие на сигнал на определенной частоте. В тот раз пришлось прошить одежду металлической нитью, которая играла роль антенны, а тут нам руки попала куртка с встроенной климат-системой, идеальной для маскировки. Потом мы не пожалели настоящих маячков, специально, чтобы их обнаружили и удалили, и все сработало. Датчик откликнулся, мы определили его примерное положение триангуляцией, а затем отправили в тот район беспилотных разведчиков. Они и отыскали группу. Вот только шестерка "Призраков" не захотела пойти на соединение с кем-либо, а на следующий день появились диверсанты.

— Точнее, мы тогда еще не знали, что это диверсанты, — вставил Буонн. — Поначалу мы даже не обратили внимания на эти мелкие происшествия. Взорвали железнодорожную колею, подорвали мост, обрушили старую бездействующую водонапорную башню... Что-то подозревать мы начали только вчера, когда от вашего Информбюро пришли данные о нестандартной взрывчатке. Точнее, на эту информацию обратила внимание госпожа Веренис...

— Мне показалось странным, что кто-то только взорвал пути и даже не попытался пустить под откос какой-либо поезд, — смущенно пояснила молодая женщина.

— Что касается сегодняшнего взрыва нефтехранилища, то здесь у нас, наконец, появились свидетели, — добавил Реэрн. — Это "Серые Призраки", вне всякого сомнения! Вот тогда-то мы и начали сопоставлять прочие странные происшествия и путь группы, с которой идет наш гость. Такое впечатление, что они идут по следам диверсантов... или гонятся за ними.

— "Серые Призраки" преследуют "Серых Призраков"? — с сомнением покачал головой Кир Калансис.

— Не знаю, но мы не сбрасывали со счетов даже такую версию, — вздохнул Реэрн. — История очень странная.

— А что делает землянин среди "Серых Призраков"? — поинтересовался президент. — Как он себя там ведет, как относятся к нему?

— Насколько можно было заметить, он просто идет вместе с ними, — подумав, заключил Реэрн. — В отличие от членов группы, он не несет никакого груза, но, так же в отличие от них, безоружен. Специалисты — и наши, и ваши, просмотрев записи с разведчиков, решили, что он не похож на пленного, но и не производит впечатления важной персоны, которую сопровождает охрана или почетный эскорт. По-видимому, он то ли вынужден сопровождать их в какой-то их миссии, то ли... задает им направление движения.

— Вы думаете, что группа преследует диверсантов по его приказу? — удивился Буонн.

— Не по приказу. Он там не командует, это точно. Но когда одна группа "Призраков" по непонятной причине идет по следу другой, возникают самые причудливые версии.

— Все это безумно интересно, но игру надо заканчивать, — твердо сказал Калансис. — Диверсантов необходимо уничтожить, землянина — вернуть. Раз мы в состоянии с ним общаться, надо прояснить все непонятки. Только пусть это будет нормальная беседа, а не допрос.

— Сутки, — попросил Калансис. — Дайте мне еще сутки на слежку за группой, в которой находится землянин. Кстати, это, вероятно, поможет нам выйти на след диверсантов. Надеюсь, за это время не произойдет ничего экстраординарного...

Сигнал коммуникатора раздался, как всегда, невовремя.

— Господин полковник, — услышал Драйден Эргемар встревоженный голос первого лейтенанта Самрина. — Мы обследовали склад воздушников на предмет тайников и закладок и нашли... кое-что неожиданное. Думаю, вам необходимо взглянуть.

— Хорошо, я сейчас буду, — Эргемар отключил комм.

"Извини, дорогая, — обратился он к Терии по их внутренней дальней связи. — Дела, увы, требуют. Раз уж взялся за лямку, надо тянуть".

Несколько дней назад Териа таки присвоила ему звание полковника, так что теперь Эргемар с полным на то основанием вступил в командование гарнизоном базы Восток или, вернее, карантинным лагерем. Точнее, командовал бывший заместитель покойного майора Лерстона, а Эргемар утверждал его решения, принимал рапорта, визировал приказы, а также осуществлял сношения с имперским командованием и внешним миром. Обоих такое разделение труда вполне устраивало.

"Увы, но мои дела тоже зовут, — вздохнула в ответ Териа. — Встреча с генералами, будь они неладны!".

"С ними надо держать ухо востро, — согласился Эргемар. — Будут тебя агитировать за свои танчики, не ведись!"

"Я помню".

Териа отключилась, оставив только тоненькую ниточку, которая теперь связывала их всегда. Но Эргемар успел ощутить и ее грустную улыбку, и оставшиеся невысказанными слова: "Как мне тебя не хватает"...

И в самом деле: как нам ужасно не хватает друг друга...

Перед самым складом Эргемар встретил Гредера Арнинга и Мил Адарис. Они держались за руки и выглядели настолько счастливыми, что он ощутил укол зависти. Конечно, хорошо, что Гредер и Мил теперь вместе, но это только подчеркивало его оторванность от любимой.

Однако находка быстро выбила из головы Эргемара посторонние мысли. Большой склад оказался изнутри на два с лишним метра короче, чем снаружи, и все немалое пространство за фальшивой задней стенкой было буквально забито пузатыми грязно-желтыми газовыми баллонами с синей маркировкой, продолговатыми снарядами с желто-синими боеголовками и широкими пластиковыми контейнерами.

— ЛНГС-ТД-40, — прочитал маркировку офицер из спецотдела, оказавшийся вдруг очень озабоченным. — Я знаю, что это такое. Такой газ используется в спецоперациях. Это сильнейший галлюциноген, к тому же, еще и вызывающий амнезию. Его применяют, когда надо заставить нежелательных свидетелей забыть, что они видели, или внушить им ложные воспоминания.

— Сколько же газа для этого нужно? — мрачно спросил Эргемар.

— Совсем немного. Такой запас — это... просто беспрецедентно! Если все это — ЛНГС-ТД-40, его хватит, чтобы полностью стереть память всем жителям огромного города, а может, даже не одного! И здесь не только баллоны, но и снаряды, газовые боеголовки к ракетам, а в контейнерах — кассеты для ручных газометов.

— Ничего себе! — присвистнул Эргемар. — Кого же собрались одурманивать этим газом?!

Спецотделец невесело усмехнулся.

— А об этом, пожалуй, следовало бы спросить бывшего хозяина склада.

— Дело срочное, оно не терпит отлагательства! — голос Реэрна звучал из браслета связи отрывисто и сухо. — К командиру техников накопилось слишком много вопросов. Пора задать их ему — все сразу!

— Может, не стоит так спешить? — осторожно предложил Буонн. — Мне думается, надо сперва разобраться с "Призраками".

— Нет, именно поэтому мне надо лететь сегодня, — настаивал Реэрн. — "Призраки", земляне — все эти проблемы завтра обрушатся на нас, и мне уже ни на что не хватит времени! Я возьму скоростной катер и долечу на нем за несколько часов. Заночую на базе Восток, а завтра утром вернусь сюда.

— Не нравится мне ваша спешка, — вздохнул Буонн. — Вам непременно надо отправляться туда в одиночку?

— К сожалению, да. Любого другого он может взять под контроль. А мне ничего не сделает.

Реэрн завершил разговор. Айка Веренис задумчиво посмотрела на шефа.

— Может, вы командируете меня на место проведения операции? — задумчиво спросила она. — В качестве наблюдателя. Чтобы ненароком не переусердствовали...

— Да, пожалуй. Ваше присутствие там лишним не будет, — поразмыслив, согласился Буонн. — Вылетайте... Скажем, завтра утром.

— Нет! — решительно возразила Айка. — Я уже вылетала один раз на завтра! И не успела. Лучше я поеду сегодня!

* * *

Проплутав еще несколько часов по полям и перелескам, мы сделали привал на небольшой полянке на берегу замерзшего ручья. Привалившись под могучим стволом местного дуба, я механически жевал осточертевший паек, не чувствуя вкуса. Настроение было подавленным. Поход становился все более утомительным, а управление проклятой доской отнимало все больше сил. Однажды я даже потерял равновесие и наверняка сверзился бы, если бы не Мориарти, вовремя подхвативший меня за руку.

И самое главное, я не видел никакой альтернативы стремительному бегству. Пожар, судя по всему, рукотворный, изрядно разворошил какое-то очень большое осиное гнездо. Вот теперь на дорогах появились посты и патрули, а в воздух взмыли вертолеты и бипланы-разведчики, кружащие над лесом, — к счастью, достаточно далеко от нашего маршрута.

Как-то мимо нас даже проскочила на небольшой высоте тройка гравикатеров. Это был первый и пока единственный признак присутствия Империи. Все, что я видел в эти дни, четко соответствовало середине второй половины земного ХХ века, может быть, разве что, с более скромным присутствием личного автотранспорта. Впрочем, несколько раз я видел грузовики и автобусы с большими коробками газогенераторов, из которых шел дым. Вероятно, здесь было неважно с горючим, посему в этом лесном краю и перешли на местное твердое топливо.

Завершив трапезу, я снял перчатку, чтобы смахнуть крошки, и аж скривился от неприятного ощущения. "Ведьмин студень", которым я воспользовался после бритья еще на "Одиссее", давным-давно перестал действовать, и щетина поперла из меня, как молодой бамбук по весне. Сейчас на моем лице красовалось нечто среднее между трехдневной небритостью и полноценной заросшестью, что меня изрядно раздражало. Увы, у филитов на лице волосы не росли, так что мои спутники не имели моей проблемы и, соответственно, не располагали способами ее решения.

Так или иначе, после еды можно было рассчитывать на целые четверть часа, а то и больше блаженного отдыха. Я чуть повозился, устраиваясь поудобнее. Рядом со мной точно так же опирался спиной на ствол своего дерева Мориарти, он даже прикрыл глаза. Ноулза нигде не было видно. Командир Том Эль Тигре, отвернувшись от нас, разговаривал с кем-то по рации. Бен Ладен дозаправлялся, вдумчиво пережевывая темно-фиолетовые полоски вяленого мяса, которые он доставал из пакетика. А Трумэн, сняв перчатки, что-то поправлял в своем снаряжении.

Руки у него были широченные как лопаты, и я не сразу понял, что в них не так. Только потом до меня дошло: на них было по шесть пальцев, причем, два крайних, самые маленькие, были смотаны вместе чем-то вроде скотча, чтобы без помех проходили в пятипалую перчатку.

Интересно, мысли лениво зашевелились у меня в голове. У "третьего дана" Реэрна было шесть пальцев, это я запомнил. И вообще, имперцы считали не десятками, а дюжинами. А вот филиты, вроде бы, в этом смысле не отличались от людей. Впрочем, и на Земле встречаются люди с шестью пальцами, так что почему бы Трумэну не обладать подобным отклонением? Если тут применяли ядерное оружие, как бы мне вообще с мутантами не столкнуться!

Мои неспешные размышления внезапно прервал Ноулз. Он выбежал на нашу поляну из леса, тяжело проваливаясь в глубокий снег.

— Командир! — кричал Ноулз по-русски. — Командир! Волдеморт!

Я не удержался от неуместного хихиканья. Смуглый красавчик Эль Тигре ну никак не походил на безносого красноглазого монстра...

Но тут Ноулз добежал до нас, и мне сразу стало не до смеха. В руке он держал маленького беспилотного разведчика-"птичку". Только это была не наша "птичка"!

— Командир, за нами слежка! — воскликнул Ноулз.

Взгляды всех присутствующих скрестились на мне.

Э, а я тут причем?! Меня же сразу после освобождения тире похищения из подвала проверили на счет всяческих "жучков" и даже что-то нашли и обезвредили. Впрочем, возможно, я действительно при чем. Не будь меня, они бы сейчас, может, не бродили по лесам и полям. Хотя... что я знаю об их обычной деятельности?...

Тем временем Ноулз бросился возвращать из леса наших "птичек", а командир схватился за рацию.

— У нас проблемы, — произнес он по-имперски, на этот раз не обращая внимания на мое присутствие. — Обнаружили ... (непонятное слово). Крышку сейчас сбросим, но груз, похоже, сотый. Назначаю встречу, квадрат три-ДК-шестнадцать, плюс три! Готовьте комплекты один, пять и шесть. Повторяю: один, пять и шесть!

Нечего и говорить, что эти речи мне совершенно не понравились. Груз — это он так, похоже, обозвал меня, а сотый неприятно напоминал о возможности превратиться в трехсотого или даже двухсотого. Знает ли командир об этом зловещем совпадении?!

Однако обстановка совершенно не настраивала на размышления. Ноулз, забрав своих разведчиков, бросился к обозной тележке и включил какой-то прибор, от которого у меня вдруг заныли зубы. Все остальные, не дожидаясь отдельных приказов, споро сворачивали лагерь.

Я ждал стремительного бегства, и оно последовало. Меня усадили на тележку, чтобы не задерживал движение, и вся группа рванула прочь с умопомрачительной скоростью. Скрытые маскировкой от чужих глаз, мы внаглую мчались по открытому пространству, проскакивая перелески, далеко обходя населенные пункты и притормаживая только перед пересечением дорог. Прежней расслабленности не было больше и в помине. Теперь и я, и все остальные буквально ощущали тяжелое дыхание погони прямо за спиной.

И все-таки: как же нас обнаружили?! И если они каким-то образом следят именно за мной, не окажутся ли все наши усилия тщетными?!

* * *

— Господин командующий! — сообщение настигло Реэрна перед самым островом, где "отдыхал" отправленный в комфортную тропическую ссылку Метеор. — "Серые Призраки" из группы землянина обнаружили наших "птичек"! Все разведчики выведены из строя электромагнитным импульсом!

— А землянин?! — Реэрн с трудом подавил ругательство. — Вы продолжаете его пеленговать?!

— Да, мы его по-прежнему засекаем. Судя по сигналу, группа резко увеличила скорость и движется в общем направлении на запад.

— Продолжайте наблюдение, — распорядился Реэрн. — Как бы они ни спешили, рано или поздно куда-то придут. Там мы их и возьмем.

— Что делать, если они попытаются уйти в северные леса или встретятся с другой группой "Призраков"? — деловито уточнили на другом конце "провода". — Ждать до завтра?

Реэрн лихорадочно размышлял. Может, повернуть назад?! Но тогда допрос Метеора придется перенести на неопределенное будущее.

— Нет! — решительно произнес он. — Если "Призраки" попытаются уйти, брать всех. Землянина — обязательно живым! Если соединятся с другой группой, вести осторожное наблюдение! Я, как и планировал, прибуду завтра после полудня.

Маленький островок на юго-западе Круглого океана некогда был избран для строительства навигационного маяка благодаря своей недоступности. Сильные течения и коварные коралловые барьеры не пускали на него лодки местных жителей. Зато воздушный путь был открыт, чем пользовались морские птицы и... посвященные в тайну острова офицеры Центральной базы, несколько раз устраивавшие на нем пикники.

Теперь в небольшом домике, построенном для ремонтников, время от времени посещавших остров, должен обитал постоянный житель — ссыльный старший офицер с позывным "Метеор".

Входная дверь была открыта нараспашку, на столе в единственной комнатке виднелись следы обильной трапезы, но постояльца внутри не оказалось. Можно было подумать, что он только что встал из-за стола, оставив недоеденным поздний обед или ранний ужин, и... исчез.

Где-то с четверть часа Реэрн прождал его, сидя за столом и поглядывая через окно на свой катер, но Метеор все не появлялся. Уж не случилось ли с ним что-нибудь?! Реэрн начал беспокоиться. Остров был необитаемым, никого опаснее чаек на нем не водилось, но вдруг они просмотрели наличие, например, ядовитых змей?!

На всякий случай, сняв парализатор с предохранителя, Реэрн вышел наружу и приступил к поискам. В будочке биотуалета никого не оказалось. В импровизированной душевой под черным баком, нагреваемым солнцем, — тоже. Расчищенную поляну вокруг домика окружала сплошная стена зелени, но за ней не угадывалось никаких движений.

Уж не вздумал ли Метеор поиграть с ним в прятки?! Зря он не взял с собой биоискатель! Раздосадованный Реэрн пошел к катеру. Он собирался внимательно осмотреть островок с минимальной высоты, а затем через громкоговоритель сообщить ссыльному, что ежели тот решил пропасть без вести, паек ему больше не полагается.

Шорох за спиной заставил Реэрна резко обернуться. Сосредоточившись, он подготовился к отражению ментальной атаки и... получил по голове банальной дубиной. Умело нанесенный удар погрузил его в продолжительное беспамятство.

* * *

Безумная гонка по полям и лесам завершилась возле небольшой группы построек, судя по всему, недавно оставленных прежними обитателями. Стены и крыши выглядели еще вполне крепкими, но окна глядели наружу пустыми проемами, в которых не осталось даже рам. Двери кто-то тоже аккуратно снял с петель, и перед входом нанесло целый сугроб снега.

Солнце уже клонилось к закату, но внутрь проникало достаточно света. Я с интересом рассматривал пол, покрытый окрашенными в красновато-коричневый цвет досками, и стены, оштукатуренные сверху, а примерно до высоты человеческого роста обклеенные простенькими серо-песочными обоями с незамысловатым геометрическим рисунком.

На полу, частично занесенном снегом, можно было различить следы от стоявшей здесь когда-то мебели — тумбочек под длинными стенами и, похоже, выстроенных в два ряда кроватей. Возможно, раньше это была казарма. Интересно, не мои ли нынешние спутники здесь жили?!

Между тем, перспектива провести хотя бы немного времени под крышей изрядно всех воодушевила. В самом защищенном от ветра углу разложили коврики-пенки. Инфракрасный обогреватель на энергопатронах начал распространять вокруг себя приятное тепло.

Но насладиться покоем мне не дали. Командир, завершив очередные переговоры по рации, подозвал меня к себе. Мы отошли в дальний конец бывшей казармы.

— Скажите, Кон-стан-тин, — старательно выговаривая мое имя, произнес он. — На прошлом привале, когда Ноулз позвал меня, вы вдруг рассмеялись. Почему вы это сделали? Мое имя напомнило вам что-то смешное?

— Нет-нет, ни в коем случае! — с жаром возразил я. Такие самоуверенные мачо часто боятся показаться смешными, а я совершенно не собирался смущать Эль Тигре. — Просто ваш позывной Волдеморт совершенно не соответствует вашей внешности.

— Да?! — с подозрением в голосе спросил он. — А чему он тогда соответствует? Это что — реальная личность?!

— Нет, только литературный персонаж, — улыбнулся я. — Самый могущественный злой волшебник с очень характерной наружностью. Настоящий Волдеморт был бледным, лысым и с красными глазами. Совершенно не похоже на вас!

— Да?! — оторопело повторил командир, машинально проведя рукой в перчатке по лицу. Кажется, он изрядно завис. — А... другие имена? Они тоже что-то значат?!

— А как же, — кивнул я. — Например, Мориарти — это тоже персонаж. Гений преступного мира в одном большом земном городе. Трумэн и Бен Ладен — реальные люди. Трумэном звали президента... лидера одной страны, который первым на Земле применил ядерное оружие. А Бен Ладен — известный главарь террористов.

— Кто же такой Палпатин? — заинтересованно спросил Том.

— Он — персонаж, но не книги, а серии кинофильмов. Император галактики.

— Кто?! — голос командира непроизвольно дрогнул, словно я произнес нечто кощунственное. — Император?!

— Из кинофильма, — успокаивающе пояснил я. — Он был канцлером Старой Республики, которая объединяла тысячи обитаемых планет по всей галактике, а потом устроил переворот и провозгласил себя императором.

— Хм, — произнес командир с видом человека, столкнувшегося с неприятным сюрпризом. — А что вы можете сказать о Ноулзе?

— Ничего, — признался я. — Понимаете, все эти имена весьма старые. Среди них сейчас известны только Волдеморт и, может быть, Мориарти. Персонаж Палпатина был придуман свыше двух сотен лет тому назад. Примерно тогда же жил Бен Ладен. Трумэн более чем на полвека его старше. Ноулза я могу просто не помнить.

— Угу, — командир снова о чем-то задумался. — Вижу, что все эти личности и... гм... персонажи... э-э-э... отрицательные?

— Да, это так, — не стал отрицать я.

— Тогда, например, вам что-то говорит имя Лектер? Или Пол Пот?

— Лектер? — переспросил я. — Ганнибал Лектер?!

— М-м-м... Кажется, да.

— Это известный маньяк-убийца... Нет, не настоящий. Персонаж кинофильма, придуманный более двухсот лет назад. Он славился тем, что не только убивал свои жертвы, но и съедал их.

— А Пол Пот?

— Реально существовавший человек. Кровавый диктатор, уничтожавший собственный народ. Тоже правил две с лишним сотни лет тому назад.

Командир неприязненно пробурчал что-то по-имперски. Кажется, в его фразе как-то упоминались звезды, но с не известными мне эпитетами.

— Кто вам дал такие позывные? — решил в свою очередь проявить любопытство и я. — Земляне?

— Наверное, да...

Командир снова погрузился в размышления — судя по выражению его лица, не слишком приятные. Сейчас он особенно напоминал босса латиноамериканской мафии, получившего плохие известия.

— Как вы вступили с ними в контакт? — продолжал настаивать я, надеясь, что мои вопросы будут восприняты как безобидный интерес. — Когда это было?

— М-м-м...

Командиру явно не хотелось отвечать, но почему-то он не подвергал сомнению мое право спрашивать. И тут к нему на помощь, к сожалению, пришел Ноулз. Он что-то выкрикнул по-имперски, после чего Эль Тигре, пробормотав что-то извинительное в мой адрес, отправился разбираться с подчиненным. А еще через пару минут в наступающих сумерках возле входа сгустилось полтора десятка теней. Так я впервые со стороны увидел, как из-под маскировки будто из ниоткуда выходят люди. Судя по их форме, на рандеву с нами прибыла другая группа повстанцев.

Впрочем, повстанцами их можно было назвать только очень условно. Одинаковый зимний "цифровой" камуфляж, уверенное и привычное обращение с оружием, общая дисциплинированность и немногословность выдавали в них опытных профессиональных солдат — таких же, как Палпатин и его бойцы.

Я с интересом разглядывал высоких, атлетически сложенных парней, на фоне которых я казался сам себе задохликом. Моя нынешняя физическая форма была совсем не плохой, но рядом с этими, без сомнения, элитными военными я просто не смотрелся. Да, называться именами злодеев эти парни совершенно не заслужили! Кто-то из моих соотечественников сыграл с ними недобрую шутку. Кстати, из этого следовало, что Том, скорее всего, до меня не контактировал с землянами. Иначе он наверняка бы уже выяснил, что означает его позывной.

Рассеянно скользя взглядом по молодым, не лишенным приятности лицам, я вдруг встрепенулся. Один из бойцов, смуглый и черноволосый, напоминающий по виду араба, носил усы и небольшую аккуратную бородку, словно приклеенную к гладким щекам.

— Прошу прощения, — улучив момент, обратился я к нему. — Разрешите воспользоваться вашей бритвой!

— Что?! — он оторопело поглядел на меня. — Что вы сказали?

— Бритва, — нетерпеливо повторил я. — Razor... Э-э-э... Убрать волосы с лица!

Я сделал несколько движений, словно сбривая надоевшую щетину, но "араб" продолжал смотреть на меня с растущим удивлением и даже опаской.

— Из-звините, — наконец, выдавил он из себя. — Не поньимай-у. Don"t understand.

Напряженно улыбаясь, он начал отступать от меня, явно пытаясь скрыться за чужими спинами.

— Кон! — позвал меня командир, отрывая от незадачливого бойца. — Подойдите, пожалуйста, сюда!

Командир был не один. Возле него стояли высоченный блондин с холодным лицом, похожий на прибалта или скандинава, и темноволосый парень немного пониже ростом.

— Кон, — еще раз обратился ко мне Том. — Вам надо сменить одежду.

— Вы думаете, там все-таки что-то есть? — без особой радости в голосе спросил я. — Вы же сами...

— Да, я сам все проверил и убрал все "маячки"! — резковато оборвал меня командир. — Но это все равно — самая вероятная версия. Если не считать того, что источник сигнала может находиться внутри вас!

А ведь оно так и есть! — вдруг обожгла меня неприятная мысль. И только ли ребята с корабля отслеживают мое месторасположения?! Уж не поделился ли Марк данными с кем-либо из своих здешних знакомых?!

Оставив эти мысли при себе, я начал изучать предложенную мне одежду. Простое хлопчатобумажное белье, кальсоны с манжетами, плотные черные брюки, рубашка, вязанный свитер и, наконец, тяжелая черная кожаная куртка на подстежке с неизвестной эмблемой на рукаве. Не хватало только сменной обуви.

— Все вещи — аутентичные филлинские, — проинформировал меня командир. — Вам и вашим сопровождающим надо будет прождать два или три дня. Потом за вами прилетит катер.

— Даже в самой аутентичной одежде я вряд ли буду похож на филита, — проворчал я, выразительно проведя пальцами по заросшим щекам.

— Пусть это вас не беспокоит. У некоторых филитов растут волосы на лице, — пренебрежительно махнул рукой командир. — Они живут в другом месте, но вполне обычны и здесь. Вас примут за иностранца, вот и все. Раздевайтесь же! Ваши вещи наденет Локи!

Ну да, кому же еще изображать меня, как не богу обмана?! Я покосился на темноволосого Локи, который тоже начал разоблачаться. В нем действительно было некоторое сходство со мной. Издали нас можно было даже спутать.

Натянув неприятно холодное белье, я бросил быстрый взгляд на эрзац-двойника. Тело у него оказалось очень гладким, без единого волоска. При этом, и командир, и высокий блондин, и сам Локи посматривали на мою достаточно скромную поросль с каким-то мрачным неодобрением. Что-то в ней им не нравилось.

Кстати, пальцев на руках Локи оказалось шесть, а не пять. И два крайних, как у Трумэна, были стянуты вместе. Однако додумать эту мысль я не успел: снаружи послышались негромкие хлопки выстрелов.

Судя по поведению бойцов, опасности никакой не было. И я сделал то же, что и остальные, — подбежал к окну. Уже темнело, но в небе хватало света, чтобы я смог разглядеть лежащие на снегу тела.

Двое филитов. По виду совсем еще пацаны — лет по шестнадцать-семнадцать, не старше. Лицо у ближнего спокойное — наверное, они даже не видели, как их убивали. До нашей казармы они не дошли пары десятков шагов.

— Как их подпустили так близко?! — сразу же начал заводиться блондин. — Почему их не перехватили раньше?! Кто допустил?!

— Не хотели лишнего шума поднимать, — стал оправдываться один из бойцов. — Надеялись, что короткие мимо пройдут.

Спокойно и толково он объяснил, что этих двоих вели уже давно. Следили, не выдавая себя, рассчитывая, что те не заметят, не услышат, не свернут. А они, себе на беду, свернули... Кроме них, никого поблизости не было, так что их исчезновения никто сразу не заметит.

— Ладно, — блондин махнул рукой. — Все равно, мы не собирались здесь задерживаться. Оттащите их куда-нибудь подальше и присыпьте пятна.

Один из бойцов, воровато оглянувшись, склонился над трупами. В его руке блеснул короткий нож.

— А ну, отставить! — рявкнул прямо у меня над головой командир. — Не сметь резать уши! Иначе сам кое-что отрежу!

Отрезать уши?! Этим занимались американцы во Вьетнаме. Но где-то я слышал об этом отвратительном обычае совсем недавно или даже видел...

Ну да, конечно же! Во рту у меня вдруг неприятно пересохло. В фотоотчете карателя, который мы нашли в оставленном корабле на Дальней, было несколько снимков, на которых этот урод и его ублюдочные приятели позировали с целыми связками зеленых ушей — больших и маленьких.

Неужели филиты участвовали в карательных операциях на планете зеленокожих кронтов?! Или... это не филиты?! Все несообразности последних дней вдруг выстроились в ряд и прямо таки бросились мне в глаза.

Высокий рост, шесть пальцев, гладкие безволосые тела и лица с приклеенными бородками, карательные походы на другой планете... Это замаскированные имперцы! Причем, достаточно топорно, не так, как Марк.

И они изображают здесь не филитов, а нас, землян! Эта мысль поразила меня точно громом. Конечно же! Отсюда у них и земное оружие, и поголовное знание русского. А общаются они на нем... потому что не знают филлинского! Ведь не зря Эль Тигре обломал меня в первый же день, когда я начал приставать к бойцам с самыми безобидными вопросами — как называется страна, в которой мы находимся, и местные ли они. Теперь-то понятно, что запрет на общение со мной был не из опасения, что они скажут мне что-то лишнее, а потому что им нечего было сказать!

Только вот что делает в этих краях отряд из элитных бойцов с земным оружием?! Воюет, естественно! А мы, очевидно, все это время шли по его следам, немного забираясь в зону местной КТО, чтобы Том мог рассказывать о погоне и облаве и не давать нашим отправлять за мной катер.

Кстати, сегодня я, похоже, как раз видел результаты их действий... с дымом на полнеба. И не исключено, что не только на Земле хотят объявить военную тревогу против Империи, но и имперцев настраивают против Земли!

Интересно, знает ли об этом Марк?! Нет, не так. Что здесь делается по приказу или с ведома Марка, а что представляет собой игру каких-либо других персонажей, например, той же красотки-агентессы?! И интересно, в той картине мира, что мне нарисовал наш босс, есть ли вообще хотя бы что-то правдивое?! Ах, как жаль, что мне тогда не удалось продолжить разговор с "третьим даном"! Это был самый верный шанс развеять окружавшую меня информационную завесу!

— Кон, вы о чем-то задумались?! — вывел меня из транса требовательный голос Эль Тигре. — Вам что-то не понравилось?!

Ах, да. Что мне еще здесь не нравится?!

— Ненужное убийство, — сказал я чистую правду. — Тех двоих можно было нейтрализовать другим способом. Оглушить, связать, парализовать, но не убивать! Их же наверняка хватятся!

— Нам нельзя оставлять свидетелей, — холодно произнес командир. — Любой свидетель — это риск. Например, того что они увидят вас. И это, в конце концов, только коро... — он проглотил последнее слово.

Короткие, мысленно продолжил я. Так, по-видимому, имперцы называют филитов. И я не совсем прав с "военной тревогой". Имперцы — на самом деле враги Земле. Тот, кто окрестил их Трумэнами и Волдемортами, был совершенно прав. Это я, дурак, вовремя не понял, что это — предупреждение.

— Заканчивайте, наконец, переодеваться, — начал нетерпеливо подгонять меня Том. — Мы должны скоро уходить отсюда.

Я повернулся, чтобы как раз увидеть, как на Локи поверх моего свитера осторожно надевают даже не пояс, а целый жилет шахида с торчащими из-под него проводками.

— Он ни в коем случае не должен попасть в плен, — спокойно объяснил мне Волдеморт. — Но я надеюсь, никаких трудностей не возникнет, и он вернет вам одежду уже в лагере.

Молча кивнув и застегнув черную куртку, я начал наблюдать за приготовлениями к новому походу.

Локи наклонился над одной из гравитележек, и вокруг него вдруг выросли два десятка фантомов в бело-черном цифровом камуфляже, похожие на окружавших меня бойцов. В казарме вдруг словно стало тесно. Качество иллюзии было очень высоким. Фантомы не просвечивались, трехмерное изображение выглядело натуральным. Призрачные фигуры напоминали реальных людей, один из них, например, сильно смахивал на Эль Тигре Тома. И они не стояли истуканами, а переминались с ноги на ногу, меняли позу, поправляли оружие и груз, как это делали бы живые люди.

— Вы удивлены? — произнес у меня над ухом командир. — Ведь это ваша же технология.

— Фантомы будут изображать нас? — уточнил я.

— Совершенно верно. А Локи будет изображать вас, — Том Волдеморт издал короткий смешок. — Его задача — увести за собой возможную погоню... если она будет. Мы разделимся на малые группы — так проще преодолеть заслоны. Вам же надо будет просто затаиться на время. В хорошей компании.

Кто бы сомневался?! Какая компания может быть для меня лучше, чем сержант Палпатин и его команда — Ноулз с Мориарти и Трумэн с Бен Ладеном?! Все сменили цифровой камуфляж на филлинскую гражданскую одежду, надели на плечи рюкзаки и нацепили на ноги короткие широкие лыжи. Кстати, и я теперь не освобожден от груза. За спиной такой же рюкзак, в нем паек на три дня, две смены белья, еще немного мелочи и самое ценное — спальный мешок, в котором можно комфортабельно отдыхать прямо на снегу — проверено практикой.

Навыки Константина по-прежнему были при мне, поэтому на лыжах я выглядел даже половчее спутников... или конвоиров. В принципе, можно было бы и попытаться ускользнуть от них, но устраивать гонки по вечернему лесу — благодарю покорно! К концу дня накопилась усталость, поэтому остается только механически переставлять ноги и надеяться, что Ноулз, постоянно сверяющийся с картой на экране наладонника, знает, куда нас ведет...

* * *

— Госпожа наблюдательница, присядьте. Успокойтесь, пожалуйста! — голуболицый старший офицер-кээн предложил мечущейся по комнате Айке Веренис кресло. — Мы все равно не успели бы. Они продолжили движение — почти точно на северо-запад. Войска уже собраны. К утру мы как раз успеем выставить заслоны на всех возможных маршрутах. Они не уйдут!

— Войсковая операция чаще всего приносит только трупы, — еле слышно прошептала Айка Веренис.

— Именно поэтому мы и ждем утра, чтобы избежать ошибок, — мягко заметил офицер.

— Я могу поговорить с командующим Реэрном?! — Айка вдруг снова вскочила с места.

— К сожалению, с ним нет связи, — офицер, извиняясь, развел руками. — Возможно, он именно сейчас ведет допрос или уже отдыхает... Пожалуйста, присядьте, не беспокойтесь так. Мы, кажется, догадываемся, куда они идут, и обязательно их перехватим! Обещаю, мы будем использовать только газ и парализаторы. С землянином точно ничего не случится!

* * *

Что же случилось?! Я ворочался в спальном мешке на жестком полу не в силах заснуть. У меня пропала связь с кораблем! В последний раз я разговаривал с ребятами перед обедом и даже успел порадовать Брату описанием мамонта, потом было просто некогда их вызывать, а сами они на связь не выходили.

Неужели Ноулз, включив тогда свою установку, что-то повредил в моем передатчике?! Мне не хотелось даже думать о худшем. Несколько раз особым образом сжав и разжав кулак, я с помощью маячка подал сигнал, что у меня все в порядке, надеясь, что его услышат.

Но в порядке ли мои дела?! С одной стороны, мы проводим эту ночь под крышей и в достаточно тихом месте. Поздним вечером Ноулз вывел нас к заброшенной промзоне, которую, насколько мне удалось разглядеть в темноте, не так давно то ли обстреливали, то ли бомбили. Там мы нашли приют в одном из относительно целых корпусов. Большое холодное помещение было хаотично заполнено каменными пирамидками непонятного назначения высотой от примерно полуметра до высоты моего роста.

Все это, конечно, следовало занести в плюс. Но, с другой стороны, отношение ко мне, похоже, изменилось. Не знаю, какие инструкции получили от Волдеморта сержант Палпатин и остальные, но теперь я чувствую себя не столько гостем, сколько пленником. Возможно, Том догадался, что я увидел и понял слишком многое, и в финале меня ждет пуля в спину "при попытке к бегству".

Ночью в голову часто лезет всякая муть, поэтому мне и не спалось. Однако в конце концов усталость взяла свое, и я задремал.

Пробудил меня негромкий фырчащий звук, который постепенно становился все ближе. Кто-то заехал на территорию разрушенной промзоны на автомобиле.

Вскоре в лучах фар заплясали неспешно опускающиеся с неба снежинки, а затем показалась и сама машина — небольшой внедорожник типа "Нивы", когда-то белой, но изрядно заляпанной грязью. Он долго возился, разворачиваясь на занесенном снегом дворе, но наконец затих. Из него вылезли двое филитов. Они вытащили из багажника и куда-то потащили большой тяжелый сверток.

К этому моменту проснулись уже все. Пальцы Палпатина непрерывно двигались, отдавая безмолвные приказы. Остальные отпальцевали ему согласие. В руках Трумэна и Бен Ладена появились напоминающие помповушки парализаторы.

Пок! Пок! Оба филита упали почти одновременно, уронив в снег свою ношу.

— Они одни. Больше никого здесь нет, это точно! — убежденно произнес Ноулз.

— Все равно, оглянись вокруг, — распорядился Палпатин. — Я в это время их допрошу.

Он полез в свой рюкзак, но затем, бросив на меня осторожный взгляд, подтянул к себе его целиком.

Вчетвером они оттащили тела парализованных филитов в здание напротив. Со мной остался только Мориарти.

— Я выйду, посмотрю на их автомобиль, — сообщил я, натягивая ботинки и куртку. — Интересно же!

Мориарти молча пожал плечами. Подхватив парализатор, он вместе со мной вышел на холодный двор. Сверху продолжали медленно падать снежинки.

В первую очередь я глянул на тюк, который несли филиты. Внутри оказался туго свернутый рулон толстой полиэтиленовой пленки, которую используют у нас для строительства парников. Полагаю, что здесь тоже.

Автомобиль, подобно нашей "Ниве", оказался двухдверным. Обе дверцы были открыты. Очевидно, в этом уединенном месте хозяева не опасались возможных угонщиков.

Рассвет еще не наступил, но белое небо и лежащий вокруг снег позволяли различать детали внутри тесноватого салона. Сев на место водителя, я едва не прослезился, расчувствовавшись. Как мне все было здесь знакомо!

Три педали — очевидно, акселератор, газ и тормоз, все на привычных местах. Это — явный ручник, это — рычаг переключения передач. Конечно, за последние годы я привык к автоматической коробке, но учился-то я на старой отцовской "Копейке", а тут все почти то же самое! Небольшой рычажок у основания руля, очевидно, включает фары, а вот это...

Протянув руку вниз, я почувствовал, как по спине у меня течет ручеек пота. В замке зажигания торчала связка ключей.

А ведь это, пожалуй, шанс. Стянув перчатки, я осторожно снял накладку с ногтя на левом мизинце.

— Все, спасибо, — я вежливо поблагодарил Мориарти, молча следившего за моими действиями. — Увидел все, что хотел. Пойду досыпать.

Перед самым входом я обернулся. Ну...

— Извините, вы немного испачкались, — обратился я к Мориарти самым будничным тоном. — Давайте, я уберу...

И прежде чем он успел что-то возразить или сделать, прикоснулся левой рукой к его щеке, снимая воображаемую соринку. Ноготь мизинца слегка царапнул по коже.

Снотворное подействовало быстро. Мориарти едва успел присесть на разосланный спальный мешок, как вдруг мягко повалился набок. Его глаза закрылись. Я немедленно вскочил на ноги.

Искушение взять с собой какие-то вещи, особенно, спальник было просто огромным, но я подавил в себе хомячьи инстинкты. Машина стояла на виду, поэтому важно было возбуждать как можно меньше подозрений.

Спокойным прогулочным шагом я дошел до автомобиля. Залез внутрь, не закрывая за собой дверцу. И, каждую секунду ожидая окрика, повернул ключик.

Не успевший остыть мотор завелся сразу. Дальше тело само вспомнило нужные навыки. Я мягко стронул машину с места, переключил передачу и нажал на педаль акселератора. Автомобиль рванул вперед, уходя прочь по собственным следам.

Кажется, в зеркало заднего вида я успел заметить Палпатина и его бойцов, выскочивших во двор, но вдогонку мне никто так и не выстрелил. А через пару секунд я свернул, оставив их позади.

Включив фары, я выскочил на узкую проселочную дорогу, заснеженную, но в целом достаточно проходимую, чтобы держать скорость не ниже тридцати-сорока километров в час. "Птички" Ноулза все одно летали медленнее, так что каждый пройденный километр отдалял меня от возможной погони.

Теперь я, наконец, был совершенно свободен! Вот только без связи, без карт, без знания местного языка куда деваться-то мне с подводной лодки?!

Глава VII. Филлинский анабасис пилота "Одиссея"

Где голова твоя была? Забыл, оставил дома...

Давно не испытывал такого отвратительного состояния. Мысли скачут как пластмассовые шарики — прыгают, сталкиваются и ни за что не желают цепляться за что-либо. Во рту неприятное ощущение сухости, слегка подташнивает. Перед глазами темно...

Впрочем, как раз начинает светать. Становится видно, что он находится в небольшой комнатке с непритязательной сборной мебелью. На столе так и остались не убранными объедки со вчерашнего ужина, над ними вьются мелкие мушки, а по дешевым пластиковым тарелкам снуют муравьи. Шкаф с распахнутыми настежь дверцами девственно пуст. Окно над узкой койкой прикрыто простыми жалюзи из сероватых планок, но между ними все сильнее прорывается внутрь свет. Как всегда в тропиках, переход от ночной темноты к сияющему утру происходит практически мгновенно.

В тропиках?! Где это я?!

Реэрн поднял голову и тут же пожалел об этом. Все закружилось перед глазами, а к горлу подступил неприятный ком. Он с большим трудом сдержал призывы к рвоте.

Ох, и погудели же они вчера, наверное?! Стоп, а что было вчера?! И что он вообще здесь делает?! И где это — здесь?!

Стараясь не шевелить головой, Реэрн сосредоточенно, как его учили, начал постепенно тормозить шарики-мысли и складывать их в аккуратную пирамиду. Это помогло. Через несколько минут он смог, наконец, не только поднять голову, но и сесть на постели. И тут же скривился — не от головной боли, от стыда.

Ну, вы и попали, господин командующий! Это же надо было сунуться сюда в одиночку! Следовало бы взять с собой хоть какую-то бригаду поддержки, пусть следила бы за ним из безопасного далека. Да и готовился только к ментальной атаке, а схлопотал просто и незатейливо каким-то дрыном по башке! Протянув руку, Реэрн осторожно нащупал на затылке изрядную шишку, окруженную, судя по всему, подтеками засохшей крови. Да, изрядно отделал его Метеор! Хорошо еще, что не убил!

С усилием поднявшись на ноги и кое-как приведя в порядок измятый и перепачканный мундир, Реэрн начал считать потери. Катер, на котором он прилетел, естественно, исчез. Вместе с ним пропали парализатор и браслет связи. Компьютер, с помощью которого они связывались с Метеором, был демонтирован и увезен. Не осталось даже личных вещей ссыльного.

Итак, Метеор даже не спешил. Вырубил его, спокойно собрался и улетел — ищи его теперь! Планета велика... От осознания того, что именно он выпустил в мир эту ментальную бомбу замедленного действия, Реэрну снова стало нехорошо. Сполоснув кружку, он налил в нее прохладной безвкусной воды из бачка. Это немного помогло. Ему снова полегчало.

Теперь в положении ссыльного оказался он сам. Ни транспорта, ни связи... Впрочем, у него есть шанс на то, что Метеор поленился и не успел разузнать все местные секреты.

Башенка маяка встретила Реэрна тишиной и неяркими зелеными огоньками, бодро перемигивавшимися на индикаторной панели. И резервный коммуникатор был на месте, в шкафу с инструментами.

— Господин командующий! — услышал Реэрн обрадованный голос дежурного. — Как хорошо, что вы живы! Мы отправили на остров спасательную группу, она прибудет примерно через один стандартный час...

— Что творится на севере? — спросил Реэрн. — Что делают "Призраки"? Найдены ли диверсанты?

— Судя по данным наблюдения, группа, в которой находится землянин, соединилась с диверсантами. Сейчас они продолжают движение в северном направлении. Мы готовим им встречу в зоне два. Они должны оказаться там через час.

— Что же, если они сами идут в ловушку, не будем им мешать, — удовлетворенно произнес Реэрн. — Действуйте по плану!

— Да не волнуйтесь вы так! — старший офицер, командующий операцией, покровительственно глянул на Айку Веренис. — Самое главное, они не обнаружили засаду и сами идут в ловушку! Теперь вы возьмем их!

— Ага, без шума и пыли, — пробормотала про себя Айка.

Но ей ничего не оставалось, кроме как смотреть. Небольшой экран, на который транслировалось изображение со стационарного поста, показывал узкую, поросшую чахлым лесом гряду, разделяющую два замерзших озера. Сейчас к этой гряде как раз подходил отряд "Призраков" — два десятка маленьких фигурок, показавшихся на опушке леса.

На фоне пестрых бело-черно-серых бушлатов, покрытых неправильной формы пятнами, выделялась однотонная куртка землянина. Он находился в самом центре построения, возле гравитележки, по обе стороны которой торчали пакеты коротких стволов малой ракетной установки.

На целую долгую минуту вся группа остановилась, словно размышляя. Затем разноцветные фигурки на гравискейтах двинулись вперед, вытягиваясь в редкую цепочку. Однотонная осталась на месте, у тележки.

— Куда они прутся?! — старший офицер пробормотал проклятие. — Они же идут прямо на наших!

Передний край цепочки втягивался на гряду, целясь в узкую открытую полоску между деревьями и полосой бурых зарослей засохшего камыша с неровной кромкой, покрытой валежником и мелким мусором.

— Начинайте, во имя Черных Звезд! — проорал приказ старший офицер.

Кромка камышовых зарослей будто взорвалась. Во все стороны полетели сухие стебли, веточки, комья снега. Солдаты в защитных костюмах и шлемах, защищавших от обнаружения биоискателями, выскочили из замаскированных ячеек, где они терпеливо ожидали, согнувшись в три погибели, и открыли ураганный огонь из парализаторов и газометов.

Диспозиция была очень неудачной. Вместо атаки колонны по всей длине получился охват головы. Однако эффект оказался потрясающим. Пятнистые фигуры, не открывая ответной стрельбы, начали лопаться с громкими хлопками, оставляя после себя клубы разноцветного дыма.

— Что это?! — не выдержал ошеломленный старший офицер.

В суматохе они едва не упустили главную цель. При первых же выстрелах землянин, на мгновение склонившись к тележке, бросился в лес, управляя доской с невероятным умением и расторопностью.

Блоки по обеим сторонам тележки одновременно выплюнули по четыре ракеты. Они с грохотом разорвались прямо в кронах деревьев, добавив шума и беспорядка. Затем в снопе ослепительных искр взлетела на воздух и сама тележка, разбрасывая вокруг обломки.

С таким прикрытием у беглеца были все шансы уйти. Но ему не повезло. Петляя между деревьями, он выскочил прямо на одну из резервных засад. По нему ударил целый залп из парализаторов, и сразу несколько зарядов нашли цель.

Фигура в серой куртке, сложившись пополам, рухнула с гравискейта... и вдруг исчезла в ярком сполохе мощного взрыва. Бойцов, бросившихся хватать пленника, разметало в стороны.

— Полный провал. Они опять нас провели, — слова давались старшему офицеру с трудом, но он честно докладывал командованию о допущенных им фатальных промахах. — "Призраки" подсунули нам приманку — что-то наподобие трехмерных голограмм, но невероятно высокого качества... Да, мы приняли их за живых людей, но кто бы не принял?!... От землянина не осталось практически ничего. Сейчас там собирают останки буквально по молекулам... Один из моих бойцов убит взрывом, трое получили тяжелую контузию... Нет, у меня не может быть полной уверенности в том, что погиб именно землянин...

— Это был не землянин! — громко произнесла Айка Веренис. Она бродила среди поломанных взрывом кустов и молодых деревьев, прижав руки к вискам. — Его здесь не было. Это точно не он.

— Вы уверены?! — старший офицер заинтересованно повернулся к молодой женщине. — Если вы правы, это первая хорошая новость за сегодня. Но тогда куда же он делся?! Где его теперь искать?!

* * *

Приткнув машину к обочине, я вышел из нее и несколько минут просто стоял, с наслаждением вдыхая свежий морозный воздух. Все-таки, отвык я немного от такого нервного напряжения.

Блок-пост возник на шоссе неожиданно. Только что ничего не было, и вдруг впереди в свете фар возникла будочка-времянка, от которой поперек дороги тянулась цепочка красно-белых металлических барьеров. Возле нее стояли несколько вооруженных солдат в серых шинелях и парочка типов в черных кожаных комбинезонах и при мощных мотоциклах — очевидно, местные ГАИшники.

Тормозить и поворачивать было уже поздно. Это только вызвало бы подозрения. Под большим знаком с красными цифрами в белом круге я сбросил скорость и приготовился к проверке, выдержать которую у меня не было никаких шансов. Не то, чтобы я сильно боялся нового задержания, но попадать в руки местной полиции меньше чем через час после получения желанной свободы действий было как-то неспортивно.

Я подъехал к ограждению и... ничего не случилось. Полицейские, равнодушно скользнув взглядами по моей заросшей физиономии, даже не пошевелились. Один из них махнул рукой, разрешая мне ехать дальше.

Через пару километров по обе стороны дороги начали появляться домики. Тогда я и съехал на обочину, чтобы придти в себя и разобраться, какие же трофеи достались мне вместе с машиной.

В багажнике, весьма объемном как для такого небольшого автомобиля, я обнаружил еще один рулон полиэтиленовой пленки, а также большую канистру с бензином, воронку и тяжелый сверток с инструментами. Канистра меня обрадовала. Судя по индикатору, горючего у меня оставалось чуть больше полубака, а дополнительный резерв увеличивал мою автономность.

Но самый приятный сюрприз ждал меня внутри машины. Из бардачка я извлек тонкую стопочку документов, кожаное портмоне с целой пачкой местных денег и, самое главное, сложенную в несколько раз карту.

Большую часть листа в масштабе один местный сантиметр к пяти километрам занимали зеленые пятна лесных массивов с голубыми кляксами озер. На севере они почти сливались в сплошную зону тайги с редкими линиями дорог и точками деревень. Но юг оказался достаточно населенным.

На обороте карты я нашел схему основных автомобильных дорог, планы нескольких городов и какой-то текст туристического характера. Интересно, что на обеих сторонах карты мне не встретилось ни единого слова по-имперски. Все надписи были сделаны филлинскими буквами, которые напоминали мне алфавит языка индейского племени чероки, составленный в первой половине XIX века вождем Секвойей. Вроде бы, и есть сходство с привычной латиницей, но не оно. Кроме того, в местном шрифте было многовато букв. Я насчитал больше тридцати пяти, пока не сбился со счета.

Уже совсем рассвело, и я мог различить надпись на большом дорожном указателе в нескольких десятках метров впереди меня. Она начиналась с приметной буквы, похожей на русскую "З" или цифру три. После пары минут поисков я таки обнаружил ее на карте. Судя по всему, это был какой-то местный райцентр, а я въезжал в него с восточной стороны.

Карта натолкнула меня на новую интересную мысль. Если я знаю, где теперь нахожусь, может, попробовать найти и место нашей посадки? Ведь я совсем недавно тщательно изучал этот район, пусть и по спутниковым снимкам. Как следует сосредоточившись, я все-таки отыскал искомую точку — на самом краю карты, на территории другой административной единицы. По прямой до нее было около ста пятидесяти километров, что меня обрадовало: такое расстояние не казалось мне непреодолимым.

В тот момент возвращение в точку посадки, откуда началась вся моя эпопея, представлялось мне единственным возможным вариантом. Я даже не рассматривал каких-либо альтернатив.

Отложив в сторону хорошо послужившую мне карту, я снова взялся за портмоне. Благодаря шкале спидометра я уже неплохо разбирался в местных цифрах и без особого труда определил, что стал владельцем почти четырех тысяч в здешней валюте. Судя по всему, это было достаточно много, так как банкноты в пачке варьировали от небольших зеленоватых пятерок и голубых десяток до роскошных сиреневых пятисотенных с изображением батальной сцены, напомнившей мне Великую Отечественную.

Признаться, эта картинка заставила меня ненадолго зависнуть. Не вписывалась она в известную мне картину окружающего мира.

Я еще раз разложил на соседнем сиденье все купюры, начиная от пятерки с изображением пахаря, словно сошедшего со страниц книги о древних славянах. Дизайнерам здешних денежных знаков удалось сделать настоящее чудо. В семи лаконичных картинках они отразили историю народа, который жил, развивался, создавал современную промышленность (на сотенной банкноте была изображена разливка стали), учился (студенты за партами на двух сотнях) и, наконец, успешно защитил свои завоевания.

Такие деньги не могли появиться в оккупированной стране, покоренной инопланетными пришельцами. Даже чисто для внутреннего употребления — я снова не видел нигде дублирующих надписей на имперском. И... Я еще раз вгляделся в батальную сцену. Танк на ней смахивал на "тридцатьчетверку", значит, воевали они достаточно современным оружием. Интересно, когда это было?!

Подумав, я собрал деньги и спрятал их обратно в портмоне. Получалось, что имперцы, захватив Филлину, законсервировали здешний уклад на уровне начала второй половины двадцатого века. Либо... они на Филлине совсем недавние гости, не успевшие стать полноправными хозяевами! Эта версия объясняла все непонятки с разрывом эпох.

Такое открытие меня не обрадовало. Оно означало, что Марк мог наврать мне вообще во всем, а описанная им версия недавних событий на Филлине могла совершенно не отвечать реальности!

Впрочем, понять, что тебя обманывают, — это первый шаг по направлению к правде. Меня охватил азарт. Будем считать, что я вообще ничего не знаю о планете, и судить могу только по тому, что увижу сам. Увидел же я не так уж и мало, а увижу еще больше!

Провернув ключ в замке зажигания, я двинул машину вперед. Через пару километров вместо одноэтажных деревянных домиков по обеим сторонам дороги появились более основательные двух— и трехэтажные здания, а вскоре среди них стали попадаться кирпичные пятиэтажки, напоминающие "сталинки". Похоже, я въехал в центр города.

Свернув в переулок, я припарковал автомобиль рядом с двумя другими машинами. Никаких парковочных автоматов поблизости не было, и я решил, что с ним ничего не должно случиться.

Положив портмоне с деньгами во внутренний карман куртки, я выбрался из машины. Сердце у меня радостно колотилось. Наконец-то я смогу увидеть обычную повседневную жизнь настоящего филлинского города! Какие же новые знания и впечатления принесет мне эта прогулка?!... Конечно же, если меня сразу не арестуют как подозрительного элемента непонятной гражданской наружности...

Помните, я рассказывал, что когда-то моей любимой книгой был "Обитаемый остров"? Идя по улицам, я чувствовал себя Максимом, впервые оказавшемся в одиночку в инопланетном городе.

Первым моим открытием стало то, что меня, как и Максима, здесь принимают за своего. Немного странного, отличающегося от других, но не чужака. Прохожие бросали взгляды на мое небритое лицо, но без какой-либо опаски или особого удивления. Так, возможно, смотрели бы в нашем провинциальном городке на попавшегося навстречу индуса или негра. А вскоре я сам разглядел в толпе целую группу молодых людей с бородками и усами на чуть более смуглых, чем у окружающих, лицах. Высокие, стройные, тонкокостные, они походили на танцоров из чеченского или грузинского ансамбля.

Вообще, как для своих скромных размеров городок оказался удивительно многолюдным. Конечно, это был не Токио и не московское метро в час пик, но глядя на толпу, заполнившую улицы, я даже удивлялся: где здесь помещаются все эти люди?! И чем они тут могут заниматься?

Ответ на последний вопрос я получил... отчасти. Людей, собирающихся на центральной улице, забирали большие автобусы с газогенераторами и везли куда-то за город, в сторону, обратную той, откуда приехал я. Похоже, где-то поблизости находился крупный завод или рудник, хотя на карте я, вроде бы, не видел ничего подобного.

Пройдя по опустевшей центральной улице еще пару кварталов, я очутился на главной площади города. Большую ее часть занимал симпатичный скверик с очищенными от снега дорожками, деревянными скамейками, бездействующим по зимнему времени фонтаном и памятником, к пьедесталу которого было прислонено несколько венков в сине-бело-желтых тонах.

Дальше возвышалось пятиэтажное административное здание под двумя флагами — с желтой, белой и синей горизонтальными полосами и с разделенным по диагонали красно-зеленым полем с золотой фигуркой некоего геральдического зверя. Такой флажок я видел на карте.

Перед зданием прохаживались полицейские или солдаты, вооруженные короткими автоматами со складными прикладами. На меня они не обратили никакого внимания, да и мне не было до них особого дела. Ноги сами понесли меня вбок, к стенду, на котором было вывешено несколько газетных листов, как когда-то делали в наших скверах и парках. Там уже стоял некий дедок, вежливо поздоровавшийся со мной. Я ответил ему улыбкой и пробормотал что-то, надеюсь, похожее на его собственную фразу. Это его устроило, он потерял ко мне всякий интерес.

Газета, размещенная на стенде, имела восемь полос и по формату напоминала "Правду" или "Известия". Почему я вдруг вспомнил советскую прессу?! Да очень просто! Она на них сильно походила. Такая же черно-белая, со слегка расплывчатыми фотографиями, броским четким заголовком из шести букв и полным отсутствием рекламы.

Первым делом я отыскал дату. В местных числительных я уже разбирался и без особого труда установил, что газета вышла 20-го числа неизвестного месяца 5374 года по местному летоисчислению. Не то, чтобы это сильно мне помогло, но я получил хоть какую-то привязку по времени.

Просматривая газету, я все больше убеждался в том, что сравнение с советскими временами пришло в мою голову не случайно. Передо мной было типичное солидное издание неторопливого бумажного века, когда печатное слово выступало главным источником информации. Ее издатели не боялись "многа букофф". Эту газету следовало внимательно, вдумчиво и спокойно читать, а не выдергивать из нее заметки и анекдоты.

Прямо жаль, что мне приходилось довольствоваться одними картинками! Я видел портреты каких-то людей, собрание в большом зале, мост через широкую реку, взаправдашний паровоз, тянущий за собой товарный состав... От всех этих сюжетов сходство со старой советской прессой только усиливалось.

Нет, неграмотность необходимо ликвидировать в первейшую очередь! Я б в читатели пошел, пусть меня научат! Жалко лишь, что некому пока...

Мой сосед перешел к следующему стенду. Я встал на его место и едва удержался от удивленного возгласа. На большой иллюстрации была изображена пылающая нефтебаза, а с соседнего фото напряженно улыбался "третий дан" в знакомой мне военной форме.

Появление этого персонажа на странице местной газеты меня совсем запутало. Так все-таки, в каких отношениях находятся Филлина и Империя?! Или рассказ Марка о сепаратистах, отделившихся от метрополии, был хотя бы частично правдивым?!

Так или иначе, газета уже не могла дать мне новую информацию. А что может?! Рядом со стендом был установлен рекламный билборд, к слову сказать, первый увиденный мною в этом городе и вообще на Филлине. Сюжет меня, правда, поразил: рядом с изображением открытой книги был прорисован темный силуэт с телефонной трубкой в руках, а под тревожно изломанным шрифтом текста аж светилась корявая строчка цифр. Интересно, неужели здесь всерьез рекламируют книги-бестселлеры?! Вздохнув, я пошел дальше.

Этот городок загадал мне немало загадок, но и дал много ответов, из которых подчас возникали новые вопросы. Например, теперь я почти не сомневался, что страна, в которой я нахожусь, или воюет, или только что пережила войну, или готовится к войне, или и первое, и второе и третье вместе.

Практически все здесь свидетельствовало о непростых реалиях местной жизни. Люди, попадавшиеся мне навстречу, в основном, были одеты бедно и разномастно. Многие, даже женщины, носили форму. Витрины магазинов на первых этажах зданий, по большей части, были заколочены, а изнутри тянулись наружу жестяные трубы буржуек.

Отойдя немного в сторону от центральной улицы, я вдруг попал в какой-то табор или лагерь беженцев. Прямо среди деревьев парка или небольшой рощи виднелись длинные заглубленные в землю постройки. Внутрь них тянулись трубы и кабели с опор линий электропередачи. Рядом ходили люди, висело развешанное среди деревьев белье, на деревянных горках играли дети. Кое-где над крышами были натянуты маскировочные сети, сейчас частично покрытые снегом. Похоже, здесь со всем вниманием относились к возможной угрозе с воздуха.

Недалеко от лагеря я натолкнулся на настоящий блошиный рынок, где чинили одежду и обувь, что-то шили на швейных машинках с ножным приводом и торговали поношенной одеждой, вязаными шапочками и носками, домашней снедью и всякой мелочевкой. За порядком следили вооруженные полицейские.

Здесь мне удалось перекусить. Побродив вокруг и поприслушиваясь, я смело подошел к торговке, протягивая ей купюру, и произнес слово, которое на местном языке должно было означать "пять". И таки без лишних расспросов получил целых пять восхитительно горячих пирожков, начиненных яйцом и чем-то наподобие капусты. Каждый из них был почти с мою ладонь величиной, но все усвистели у меня за две минуты. Все-таки, я здорово проголодался.

После пирожков захотелось пить. Увидев продовольственный магазин, я решился заглянуть в него. Может, там самообслуживание? Увы, мои надежды не оправдались. Большую часть зала занимала большая, но удивительно тихая и довольно быстро продвигавшаяся очередь, которую обслуживали сразу четыре продавщицы. Приглядевшись, я понял, что здесь происходит продажа продуктов по карточкам. Протягивая вместе с деньгами разграфленные листы плотной бумаги, из которых вырезались нужные прямоугольники, люди получали хлеб, крупу, консервы, молочные продукты и еще какие-то пакеты.

В портмоне мне попадались такие листы, но встать в очередь я, понятное дело, не рискнул. Вдруг здесь, как у нас в девяносто первом, потребуют с незнакомца еще и паспорт с местной пропиской? Но в магазине нашелся еще и коммерческий отдел. Меня там много чего интересовало, но незнание языка, увы, накладывало ограничения. Ткнув пальцем в стоящую прямо на прилавке литровую, примерно, банку с рыжеватой жидкостью и изображением румяного красно-желтого плода, напоминающего яблоко, на этикетке, я пробурчал что-то неразборчивое и протянул продавщице целую сотенную банкноту, заранее извлеченную и приготовленную.

Смерив меня неприязненным взглядом, тетка лет пятидесяти на вид задала мне вопрос, в ответ на который я мог только смущенно улыбнуться и развести руками. Надеюсь, она всего лишь спрашивала, нет ли у меня менее крупных денег.

Получив целый ворох мелочи и несколько белых и желтоватых монет, я поспешил ретироваться. Ноги слегка подкашивались. Все-таки, общаться с филитами без знания языка было весьма стремно. На всякий случай, я решил поскорее покинуть этот городок, пока на мою нездешнюю внешность не обратили пристального внимания.

Кроме того, меня беспокоило полное отсутствие здесь одежных магазинов. Я подозревал, что Том и его люди могли засунуть "жучков" в куртку или штаны, и собирался постепенно переодеться, приобретая вещи по одной в разных местах. Но не покупать же что-то с рук!

Машина находилась там же, где я ее оставил. Вскрыв с помощью небольшого гаечного ключа закатанную банку, я вдоволь напился сладковатого с приятной кислинкой сока и развернул карту. Где-то в семидесяти или восьмидесяти местных километрах находился здешний областной центр, и именно туда я и собирался отправиться. Тем более, что он лежал у меня на пути. Чем больше город, тем проще в нем затеряться. Да и если где-то в этих краях есть универмаги с готовой одеждой, то только там.

Развернувшись, я вырулил на центральную улицу и продолжил путь. Через несколько километров после выезда из города я увидел недалеко от шоссе большую стройку, где жизнь так и кипела. Очевидно, именно туда направлялись утренние автобусы. Хотя, если подумать, людей здесь было, наверное, раз в пять меньше, чем выехало из города.

Дорогу пересекла железнодорожная ветка. Шлагбаум опустился прямо у меня перед носом, так что я продолжал наблюдать за стройкой, а потом с интересом оглядел два состава, что проследовали мимо меня сначала в одном, а потом — в другом направлении. В сторону стройки черный стимпанковский паровоз протянул длинный эшелон платформ, на которых стояли какие-то большие предметы неправильной формы, прикрытые брезентом. Обратным ходом шли открытые вагоны, засыпанные с горкой обычной землей.

Сопоставив все, что я увидел, я пришел к выводу, что здесь, скорее всего, строится что-то подземное. Сравнительно небольшой каркас здания с высоким первым этажом и широченным проемом, куда уходила железнодорожная колея, по крайней мере, подталкивал именно к такому варианту. Это меня несколько озадачило. С одной стороны, филиты явно принимали меры на случай обстрелов с воздуха, а с другой, совершенно не опасались нападения на земле. Я несколько часов гулял по городу рядом с неким важным объектом, а никто даже не спросил у меня документы. А теперь методом простого наблюдения я опознал подземную стройку, которую филиты, очевидно, хотели замаскировать от чужих глаз.

Воображение тут же нарисовало мне парящие в воздухе замки и целые города, в которых и живут здесь повелители-имперцы, тогда как филиты занимаются своими низменными делами внизу. Однако вариант с летающими островами, хотя и объяснял многие непонятки, к сожалению, не подкреплялся никакими реальными доказательствами. Впрочем... может, мы просто не разглядели их с орбиты или не туда смотрели?!

Шлагбаум поднялся, и я продолжил движение, на всякий случай поглядывая не только на дорогу, но и вверх. Но на фоне низких туч, время от времени просыпавшихся мелким снежком, ничего не появлялось.

Впервые я заподозрил неладное вскоре после развилки, когда въехал в горелый лес. Вправо и влево от дороги, насколько хватало взгляда, торчали голые обгоревшие стволы с обугленными обрубками веток. Не знаю, что там случилось, но если бы у филитов все было благополучно, они бы просто не допустили такого глобального лесного пожара в десяти или пятнадцати километрах от "областного центра".

Приглядевшись, я отметил, что лес сгорел достаточно давно. Из-под снежного покрова тянулись вверх целые заросли высокого бурьяна, который обычно вырастает первым делом на пожарищах и вырубках.

Пейзаж, между тем, продолжал меняться. Теперь вокруг торчали, как огромные спички, грубо обломанные черные стволы, а вскоре я оказался в зоне поваленного леса. Обрисы рухнувших деревьев легко угадывались под снегом. Все они были развернуты в одну сторону — верхушкой от эпицентра.

Все-то я уже понял, но продолжал ехать вперед. Навстречу время от времени попадались машины, а пару раз — даже автобусы, поэтому можно было надеяться, что дорога не заведет меня в тупик. Лес по бокам исчез совсем, а потом трасса пошла вверх, и я увидел впереди мемориал.

Когда-то это была стела, какие обычно ставятся у нас при въезде в какой-либо город. Теперь же, опаленная адским пламенем, она напоминала оплывшую свечу.

Пути дальше не было. Шоссе перегораживал высокий барьер. Но от дороги отходила наезженная колея, ведущая на ровную площадку. Там стояли несколько машин, а чуть поодаль виднелась небольшая деревянная постройка, увенчанная высокой башенкой с символом спирали на шпиле. Свернул туда и я.

Выйдя из автомобиля, я медленно двинулся в сторону стелы, подножие которой было усыпано свежими и увядшими цветами, венками и, что потрясло меня до глубины души, детскими игрушками. В нескольких стеклянных лампадках дрожали огоньки.

Отсюда, с вершины гряды, место, где был город, лежало передо мной как на ладони. Занесенные снегом руины на окраинах при приближении к центру сглаживались, а потом и вовсе терялись на огромной ровной белой плеши.

На стеле были выведены черным два числа, разделенные короткой черточкой, как на могильной плите. 4207-5373, — разобрал я. Город прожил более тысячи лет и был уничтожен атомным ударом... всего лишь в прошлом году!

Немного поодаль стояли стенды с фотографиями, затянутыми прозрачной пленкой от непогоды. Между ними медленно ходили люди. Я тоже подошел к ним.

Мое внимание сразу же привлекли снимки, на которых изображался погибший город, каким он был до войны. Его архитектура напоминала ту, что я уже видел в "райцентре". Одни улицы были застроены невысокими домами, относящимися к местному XIX или началу ХХ века. На других высились пятиэтажные "сталинки". Третьи утопали в зелени садов, с одноэтажными бревенчатыми теремами, прячущимися за красивыми резными заборами.

Был здесь и стильный деревянный храм, по стилю близкий к древнерусскому зодчеству, но увенчанный не куполом, а высокой тонкой башенкой, похожей на минарет. Еще на одном фото я увидел современный микрорайон с панельными восьмиэтажками. Очевидно, и эта страна не так давно вступила в свой период массового строительства. Однако здания на снимке не выглядели безликими коробками. Каждое из них радовало взор оригинально оформленным фасадом в различных оттенках зеленого. За дешевизной и унификацией тут явно не гнались.

Вообще, на фотографиях город выглядел благоустроенным и благополучным. Тротуары были заполнены людьми, по улицам проезжали автомобили, в многочисленных сквериках играли дети. И абсолютно никаких упоминаний об Империи, ни единого ее признака!

Зато на следующих стендах таких признаков было в избытке. На нечетком черно-белом снимке просматривались очертания космического корабля с выдвинутыми опорами, заходящего на посадку. На следующем воздушная машина запускала в полет полдюжины хвостатых ракет. Рушились дома, над большим городом с новостройками и высотками в центре завивались многочисленные столбы дыма. И наконец, как апофеоз, грибовидное облако ядерного взрыва, поднимающееся над зимним лесом.

Дальше шли фотографии, бесстрастно запечатлевшие вид мертвого города. Такое было и у нас — в Хиросиме. Я заставил себя просмотреть весь этот жуткий репортаж. Что же все-таки произошло здесь, судя по всему, прошлой зимой?! Только ли один этот город стал жертвой атомной бомбардировки?!

Нет, далеко не один, ответил мне следующий стенд. Там были пары фотографий — до и после. Особенно меня ужаснул большой красивый город, лежащий на берегу морского залива. Он превратился вообще в ничто, в огромную линзу сплавленного грунта, окаймленную паром там, где огонь встречался с водой. Там взорвалось что-то особенно мощное.

Двадцать... двадцать три филлинских города были уничтожены ядерными бомбами. Значит, вот так Империя подавляла восстание на Филлине, если верна эта версия?! Жаль, что фотографии не дают никакой информации ни о причинах выступления, ни о его ходе. Впрочем... о восстании мне рассказывал Марк, значит, эта информация может оказаться недостоверной.

Посмотрим, что даст крайний стенд. Возле него постоянно толпились люди, поэтому я и не подходил к нему. А сейчас там, вроде бы, никого.

Последний в ряду стенд и выглядел самым новым. Такое впечатление, что он появился здесь всего несколько дней тому назад. Фотографии, размещенные на нем, снова озадачили меня.

Здесь были представлены совсем другие сюжеты. Самоходные орудия с угловатыми рубками и длинными стволами, ведущие огонь с лесной поляны. Несущиеся во весь опор аэросани с пулеметным вооружением. Какие-то капониры, разбитые снарядами. Группа вооруженных филитов в зимнем камуфляже на фоне радарной установки. Вот еще один, смеясь, оседлал ракету. Несколько позируют на огромном танке с широченной плоской башней. Снова филиты, конвоирующие группу разоруженных имперцев в военной форме...

Закончив с осмотром, я отошел в сторону, освобождая место другим зрителям. Теперь факты, вроде бы, складывались в непротиворечивую версию. Филиты около года назад подняли восстание против Империи и получили на свою голову карателей с ядерными бомбами. Однако жители планеты были побеждены в скоротечной кампании, но не сломлены. Они объединились с сепаратистами, такими как "третий дан", и как следует вломили имперским лоялистам. Но до конечной победы им еще далеко. Здесь явно ждут новой карательной экспедиции и опасаются ее. Отсюда и боязнь воздушных налетов.

Правда, в эту версию не совсем вписывался дизайн местных банкнот и еще кое-какие мелочи, но за неимением лучшего я решил считать ее достаточно близкой к истине. И это приводило меня к не самым приятным выводам в отношении Марка и его начальников. Государство, обрушивающее на головы своих восставших поданных ракеты с ядерными боеголовками и отправляющее против них карателей, коллекционирующих отрезанные уши, не хотелось иметь в союзниках ни при каких раскладах против какой бы то ни было "третьей силы".

Может, стоит тогда рассмотреть, как говорится, альтернативный вариант?! Хотя, если "третья сила" действительно подтолкнула филитов на восстание, а потом спокойно подставила их под удар, ее тоже никак не следует считать желанным партнером. Впрочем, стоп, не спешить! Ведь о том, почему и с чего началась замятня на Филлине, я пока достоверно не знаю вообще ничего.

Тем временем, вокруг стало людно. На площадку завернули пара больших автобусов и еще несколько машин. Я повернулся, собираясь вернуться к своему автомобилю, как вдруг почувствовал на себе чужой взгляд.

Слегка повернув голову, я так и остолбенел. В каких-то десяти метрах от меня стояли Трумэн и Мориарти, а между ними Ноулз нацеливал на меня какой-то прибор. И все трое смотрели очень неодобрительно.

* * *

— Они всегда оставляют за собой след из трупов, — старший офицер-спецотделец провел рукой по лицу, выражая скорбь по погибшим.

— Это точно были они? — на всякий случай, уточнила печальная Айка Веренис.

— Вне всякого сомнения, — убежденно произнес немолодой полицейский. — В этой бывшей казарме, похоже, толклись человек двадцать, а следов вокруг практически никаких. Словно с неба они сюда свалились! "Призраки" — они призраки и есть!

— На самом деле, никакой мистики, — добавил старший офицер, взглянув на Айку. — Они передвигаются на антигравитационных скейтах, скользящих над землей и не оставляющих следов на снегу. И они наверняка используют "купол невидимости". Так они могут двигаться даже днем и оставаться незамеченными.

— Однако на этот раз они все-таки прокололись! — торжествующе сказал полицейский. — Мы на всякий случай решили осмотреть окрестности и вон в той роще обнаружили удивительный феномен — лыжню, начинающуюся из ниоткуда!

— Вы нашли их след?! — обрадовался спецотделец. — Куда он ведет?!

— А вот это мы скоро узнаем, — недобро улыбнулся полицейский. — Я жду нового сообщения с минуты на минуту.

Следующим пунктом оказалась небольшая промзона, заброшенная после бомбежки в прошлом году.

— Их было, по меньшей мере, пятеро или шестеро, — приняв рапорты от подчиненных, полицейский снова повернулся к спецотдельцу и Айке Веренис. — Причем, след, оставленный одним из них, отличается от следа остальных.

— Землянин?! — ахнула Айка Веренис.

— Точно мы сможем сказать только после сличения следов с отпечатками подошв его ботинок. Но мне кажется, вы правы!

— Куда же они отсюда делись? — спецотделец бросил скептический взгляд на мешанину следов во дворе между корпусами. — Во всем этом как-то можно разобраться?!

— А что здесь сложного? — удивился полицейский. — Снег — он хранит все следы. Сюда приехала машина. Марку будем определять по отпечаткам шин. Было это, скорее всего, сегодня под утро, когда снег чуток посыпал, а потом прекратился. Приехали на машине двое. Они, по-видимому, хотели спрятать здесь этот тючок.

— С чем? — заинтересовался спецотделец.

— Ничего особенного. Пленка для парников. Скорее всего, краденая. Но воришкам не повезло. Вон там они упали, и их потащили волоком вон туда.

— Можно подумать, вы сами все это видели! — старший офицер в восхищении покачал головой, то ли не веря до конца филлинскому коллеге, то ли восхищаясь им.

— Так снег же, — пожал плечами филит. — Опытному глазу на нем все видно. Нестандартные ботинки ходили от их лежки к машине. Два раза туда, один — назад. Второго обратного следа нет.

— Землянин уехал на автомобиле?! — Айка Веренис поднесла ладони к щекам. — Но как он смог им управлять?!

— Очевидно, нужда заставила, — хмыкнул полицейский. — Так или иначе, остальные затем отправились на лыжах по следу машины. Причем, есть у меня подозрение, что кончили они только одного из воришек, а второго взяли с собой. По крайней мере, пока мы обнаружили здесь только один труп.

— Куда же они теперь могли отправиться?! — в возбуждении воскликнул спецотделец.

— А тут и гадать нечего, — хмыкнул полицейский. — Дорога здесь одна. Через восемь километров она выходит к трассе. Тот, кто был на машине, наверняка по ней уехал... куда-то, а лыжники, уверен, захватили какой-нибудь транспорт.

— Но надо ведь что-то делать! Это ведь реальный шанс!...

— Сделаем все, что сможем, — по лицу полицейского пролегли суровые морщины. — По всем соседним районам будут разосланы ориентировки. Перед всеми сотрудниками полиции, всеми госслужащими будет поставлена задача обращать внимание на все необычное. Особенно, на людей, ведущих себя странно.

— У нас есть фотографии землянина! — азартно добавил спецотделец. — Мы можем размножить их в любом требуемом количестве. Вам они понадобятся?!

— Конечно, — кивнул полицейский. — Нам они, безусловно, пригодятся. Но, думаю, если он где-то здесь, мы обязательно найдем его.

— Если его не найдет первым кто-то другой...

Глава VIII. От судьбы не уйдешь

Черт побери! Они все-таки выследили меня!

Ноулз с выражением мрачного торжества на лице держал меня под "прицелом" своего прибора, а Трумэн и Мориарти стояли по обе стороны от него как почетный эскорт. За их спинами, словно группа поддержки, развернулся боком ко мне темно-синий грузовой фургончик типа "Газели". Стекло со стороны водителя было приспущено, открывая мне шофера — незнакомого филита с испуганным лицом, а из-за него по-хозяйски поглядывал в мою сторону сержант Палпатин. Вокруг нас медленно растекалась в стороны толпа человек под семьдесят туристов, прибывших на двух автобусах. Никто из них не обращал внимания на нескольких незнакомцев. Чуть дальше просматривался бело-зеленый джип с мигалкой с затененными стеклами, очевидно, полицейский. Но из него никто не выходил.

— Иди сюда, — тихо, но очень отчетливо произнес по-русски Мориарти. — Конец бегать!

Конец бегать?! А вот мы еще посмотрим, кому и чему тут придет конец!

"Не думай, действуй! — сказал мне когда-то один человек в подобной ситуации. — Будешь долго думать, умрешь". И я начал действовать.

Перчаток на мне не было: я очень кстати забыл их в салоне автомобиля. Сжав левую руку в кулак и схватившись за него правой, я нащупал особую точку в основании вытянутого вперед указательного пальца.

Две долгих секунды ничего не происходило. Мориарти широко ухмыльнулся. А затем палец пронзила внезапная боль, как от ожога, а из его кончика вырвался тонкий красноватый луч, ударивший именно туда, куда я целился, — в прибор, который держал Ноулз.

Я вложил в лазерный выстрел максимальную мощность и, похоже, переборщил. Прибор буквально взорвался в руках у Ноулза. Тот испуганно выронил его из рук. Аппарат упал на твердый утоптанный снег и развалился на части.

Теперь несколько человек смотрели на нас. Я чувствовал их удивленные взгляды. Но со стороны полицейского джипа по-прежнему не было заметно ни малейшего движения.

— Игру кончай! — зло прошипел Трумэн. — Всякий путь, не уйдешь!

— Здесь и сейчас — уйду! — процедил я сквозь зубы, продолжая держать их на "прицеле". — Стоять на месте!

Медленно пятясь, я прошел мимо фургона, каждую секунду опасаясь, что у него вот-вот распахнутся задние дверцы, и на меня набросятся Бен Ладен и Палпатин. Но они так и не решились.

Зато решился я. На секунду отвернув руку, я сделал второй выстрел — в заднюю шину автофургона. Но в этот раз мне не удалось дать большую мощность. Луч словно утонул в покрытом грязным снегом протекторе, оставив только легкое шипение и дымок.

Впрочем, теперь меня отделяло от преследователей достаточное расстояние. Постоянно оглядываясь и фиксируя взглядом продолжавшую неподвижно стоять троицу, я быстрым шагом вернулся к своему автомобилю.

После двух выстрелов подряд палец дергало и жгло. Ноги подкашивались от внезапно появившейся усталости. Но ни одна вещь не подвела меня — своего временного хозяина. Ключ, к счастью находившийся в правом кармане, сразу отпер дверцу, двигатель завелся с пол-оборота, машина легко и изящно развернулась к выезду с площадки.

В зеркале заднего вида я заметил синий фургон. Он подобрал пассажиров и двинулся за мной, набирая скорость. Ну, теперь лишь бы хватило бензина и вытянул мотор!

Однако погоня не состоялась. Всего через несколько сотен метров фургон вдруг повело в сторону. Не удержавшись, он вылетел на обочину, протаранил снежный валик и, накренившись, наполовину сполз с насыпи. Выходит, я таки надрезал им шину вторым выстрелом!

По всем канонам, мне следовало как можно скорее отрываться от преследователей. В фургоне могла найтись запаска, а впятером им ничего не стоило вытолкать его обратно на дорогу. Но я просто не мог ехать дальше. Проклятый палец болел все сильнее, а сосущее чувство голода становилось нестерпимым. Я едва выдержал до развилки, рядом с которой находилось придорожное кафе. Приткнув машину так, чтобы ее не было видно с трассы, я на заплетающихся ногах потащился к манящему крылечку, словно умирающий от жажды путник — к озерцу в оазисе.

Уж не знаю, что я бы делал, если бы там потребовалось сесть за столик и сделать заказ, но эта забегаловка, к счастью, работала по принципу самообслуживания. Загрузив едой два подноса, я по одному перетащил их к кассе. Молодая девушка в белом халате поверх телогрейки о чем-то удивленно спросила меня, но я без слов сунул ей двухсотенную банкноту, которая должна была покрыть все с лихвой. Так и оказалось. Девушка понимающе улыбнулась и, воровато оглянувшись по сторонам, вдруг засунула мне в карман куртки небольшую плоскую бутылочку с прозрачным содержимым.

Утолив голод, я благодарственно кивнул девушке за кассе и двинулся к выходу, тот тут же шарахнулся назад. Как раз в этот момент мимо кафе проезжал знакомый синий фургон. Он так и не остановился, из чего я сделал вывод, что прибор, с помощью которого Ноулз нашел меня, был у них всего один. Теперь у меня было время, чтобы заняться пострадавшим пальцем, а заодно подумать, что делать дальше.

Палец выглядел страшновато. На самом кончике, под ногтем, зияло выжженное отверстие, словно проделанное раскаленной цыганской иглой. Ткани вокруг него покраснели. Плеснув на рану самогоном из бутылочки и скривившись от дернувшей боли, я осторожно натянул на руку перчатку. Аптечкой автомобиль все равно не укомплектовали, а если верить нашему коновалу Мартину, заражение мне не грозило.

Не самое приятное в применении оружие, что и говорить. Однако я был уверен, что, если возникнет необходимость, то снова без колебаний использую лазер.

Покончив с полевой медициной, я развернул карту. По шоссе, на которое я собирался свернуть, теперь ехал синий фургон, а мне как-то не хотелось отправляться по его следам. Впрочем, в нужное мне место можно было добраться и по второстепенным дорогам. Просто такой путь выходил более долгим и извилистым.

Залив в бак содержимое канистры, извлеченной из багажника, я снова завел двигатель. Теперь мне надо было вернуться на пару километров не пропустить нужный съезд с трассы

* * *

— Труп, найденный возле дороги, уже опознан, — сообщил полицейский спецотдельцу и Айке Веренис. — Это некий Рейн Гаверис, кладовщик резервного склада Министерства сельского хозяйства в Лехисе. А в промзоне, очевидно, был убит его троюродный брат, охранник на том же складе. Обоих подозревали, что они подворовывают, но так и не смогли поймать за руку. Впрочем, это уже не важно.

— Очевидно, с помощью этого... Гав... э-э-э... в общем, они захватили какой-то транспорт, а затем избавились от ненужного свидетеля, — предположил спецотделец.

— Да, это их почерк, — полицейский кивнул коллеге. — Как утверждают наши эксперты, Гавериса убили сравнительно недавно. Два, максимум, три часа тому назад. Поэтому они вряд ли успели уйти далеко. Примерное местонахождение их логова известно. План "Перехват" объявлен, население предупреждено по радио о вооруженной банде. Надеюсь, мы их найдем!

— Наша группа быстрого реагирования в полной боевой готовности, — добавил спецотделец. — Шутки кончились. Будем бить сразу на поражение.

— А землянин? — негромко напомнила Айка Веренис, приподняв голову от телетайпа.

— Ах, да, землянин. У Гавериса был автомобиль — белая "Мельдиесо Ватара". Очевидно, он уехал на нем. Ориентировка на машину передана всем постам.

— И его фото тоже? — заинтересованно вставил спецотделец.

— За фотографии спасибо. Но у нас нет вашей системы мгновенной компьютерной связи. Куда могли, мы отправили их по факсу. Но патрули получат их, в лучшем случае, завтра. Впрочем, надеюсь, чужак сам выдаст себя. В одиночку он долго не продержится.

— Он может получить помощь от других земных агентов на Филлине, — заметил спецотделец. — Вы их так и не нашли?

— Я постоянно держу связь с коллегами и "соседями", — сухо сообщил полицейский. — Насколько я знаю, никого обнаружить пока не удалось. Но мы в любом случае просматриваем сводки мелких происшествий. Адова работка, но, возможно, он где-то засветится.

— Например, здесь, — Айка Веренис протянула ему телетайпную ленту.

— Вот это?! — полицейский недоверчиво покачал головой. — Колдун-заморец будто бы уничтожил у каких-то людей некий аппарат. Потом все быстро покинули место происшествия. Правда, он уехал на белой "Ватаре". Но причем тут заморец?!

— Где это было? — поинтересовался старший офицер.

— Флонтанский мемориал, — полицейский подошел к большой карте, висящей на стене. — Там был город, который в прошлом году...

— Мы уничтожили ядерной ракетой, — помрачнел спецотделец. — Простите...

— Так или иначе, это тупиковый отрезок дороги. Что землянину там делать? И это слишком близко от промзоны, где они заночевали. Если он сбежал от "Призраков" ранним утром, то за это время мог уехать гораздо дальше. Наконец, землянин не похож на заморца.

— Все равно, пожалуйста, уточните, — попросила Айка Веренис. — Просто для спокойствия.

— Ну, разве что для спокойствия...

Полицейский взялся за телефон. Когда он через несколько минут положил трубку, вид у него был задумчивый.

— Там была какая-то подозрительная компания на синем грузовом "Транспортере", — произнес он. — Не меньше пяти, а то и шести человек, включая водителя. Ехали в грузовом отсеке, но совершенно не походили на рабочих. И вообще выглядели какими-то нездешними. Старший патруля сравнил их с группой захвата.

— Он не...

— Нет, он не рискнул. И я его за это не осуждаю. На площадке было много людей. Он записал номер "Транспортера", сейчас его пробивают по нашей базе.

— Так что они делали с тем заморцем?! — не выдержал спецотделец. — И почему, кстати, заморцем?

— Его назвали заморцем, потому что он был бородатым, — пояснил полицейский. — У нас, чинетов, бороды не растут.

— А вот у землян они есть, — вставила Айка Веренис. — Вспомните Александра Хэмилтона.

— Но у нашего землянина ее не было! — воскликнул спецотделец.

— Кто его знает? Может, потом выросла.

— Ладно, это мы выясним, — не стал спорить с женщиной полицейский. — Трое из той "группы захвата" в синем "Транспортере" вступили в разговор с заморцем. Один из них наставил на него некий прибор. Именно прибор, а не оружие, в этом старший патруля уверен. И вдруг этот аппарат разрушился прямо в руках у его владельца. Патрульный полагает, что на него каким-то образом воздействовал заморец.

— Странная история, — заметил старший офицер. — И что было дальше?

— Заморец начал пятиться от них. Затем сел в свой автомобиль и уехал. Те трое погрузились в "Транспортер" и отправились за ним. Патруль был вынужден остаться. Он должен был сопровождать автобусы с людьми. Но старший собрал обломки прибора. Я попросил, чтобы их привезли сюда.

— Конечно, мне известно, что это такое! — спецотделец выглядел очень возбужденным. — Это пеленгатор, с помощью которого засекается месторасположение маячков! Но что же могло оказать на него такое воздействие?...

— Сейчас это неважно! — полицейский нервно облизал губы. — Значит, это "Призраки"! Синий "Транспортер" принадлежит управлению телефонных сетей в Ретарне. С утра на нем выехал мастер для ремонта коммутатора, но на место он так и не прибыл. Сейчас и он сам, и его автомобиль объявлены в розыск!

— Уже темнеет, — спецотделец обеспокоенно глянул в окно.

— Тем проще будет перекрыть блок-постами основные дороги. У них было не так много времени в запасе. Они не могли уйти далеко!...

Его вдохновенный спич прервал телефонный звонок. Выслушав донесение, полицейский медленно положил трубку на рычаг.

— Уже не ушли...

Сверни вон туда, — приказали ему, и Мидар с тоской понял: все, конец. Сегодня он сделал только одну ошибку, остановившись, хотя мог проехать мимо. Но невинное желание подвезти пассажира оказалось смертельным промахом. Обычный день превратился в кошмар.

Один из наших потерялся, его нужно найти, сказали ему тогда чужаки через коробку-переводчик. Как найдем, можешь быть свободен. Не тронем, только сделаем, чтобы ты забыл о нас.

Поверил ли он? Скорее, ему хотелось верить в благополучный исход и совсем не думалось о плохом.

Но на площадке у мемориала он понял, что они не ищут товарища, а гонятся за противником. Нет, в таких делах ему решительно не хотелось участвовать! Увидев полицейскую машину, он попробовал сбежать. Ему не дали. Он взбрыкнул, попробовал свести машину с трассы, но лишь уткнулся в снежный сугроб. И тогда он познал Боль.

Даже умереть можно по разному, пригрозили ему. Можно уйти за грань легко и просто, а можно — с исступлением ожидать прихода смерти, словно любимой женщины, а она, негодная, будет все медлить и медлить. А можно вообще выжить. И влачить жалкое существование калеки, ни к чему не пригодного, бесполезного человеческого обрубка.

Тогда его вывернуло наизнанку. В горле до сих пор стоял кислый противный привкус. Страх сломил его. Он покорился и продолжал подчиняться их приказам. Пока их главный, переговорив с кем-то по рации на своем языке, не приказал сворачивать на узкую лесную дорогу.

Там они его и убьют. Как убили того филита, что остановил его автомобиль. Они пошли с ним в лес и вернулись без него. Потом чужаки захватят другую машину и продолжат свои ужасные поиски. А его к тому времени уже не станет.

Все это пронеслось в голове Мидара за считанные доли секунды. И вместо того чтобы покорно повернуть к своей смерти, он втопил педаль акселератора в пол, разгоняя перегруженный "Транспортер" до полной скорости.

Сзади кричали, эти крики слышались ему райской музыкой. Затем пришла боль. Главный чужак навалился на него, пытаясь перехватить руль. Но было уже поздно. Мидару попалось удачное место, где снег не наваливали по обочинам, а сбрасывали вниз с высокой насыпи. Темно-синий фургончик, сбив ограждение, вылетел с дороги, на мгновение словно завис в воздухе, а затем рухнул вниз, в овраг. Его короткий полет оборвал слегка наклоненный назад ствол могучего дерева...

В свете прожекторов все пятна крови казались одинаково черными, но Реэрн знал, что они на самом деле красные и синие.

— Среди них был только один филит. Он сидел за рулем, — доложил ему старший офицер-спецотделец. — У него нож в боку. То ли его убивали, то ли пытались остановить. В любом случае, это он их всех угробил.

— Всех?

— Там было пятеро кээн, все в личинах. Четверо мертвы, пятый в критическом состоянии. Врачи пытаются дотянуть его до регенерационного аппарата, но надежды мало.

— Вот как, значит, оно вышло, — медленно протянул Реэрн. — Выходит, "Призраки" — не земляне...

— Одеты они в филлинскую одежду. Оружие и снаряжение у них частью наше, частью чужое. Но их принадлежность к "Призракам" не вызывает сомнений. Я даже, кажется, знаю, кто они.

— Кто?!

— Незадолго до... событий на Филлину прибыл из Метрополии отряд лесных рейнджеров. С миссией под нулевым кодом. Они транзитом проследовали через базу Север и бесследно растворились в здешних лесах.

— А вскоре в них завелись "Призраки", — продолжил Реэрн. — Теперь их миссия выглядит совершенно ясной.

— Да, создать в землянах образ врага. Посеять рознь...

— Нет, что-то здесь не сходится, — вдруг нахмурился Реэрн. — Я ни в коем случае не хочу сглазить или оскорбить память погибших, но разрушительная деятельность "Призраков" кажется мне мелковатой для столь грандиозной задачи.

— Кто его знает, — задумался спецотделец. — Что, если мы не видим не более чем подтанцовку в отсутствие основной труппы, сошедшей со сцены? Мивлио пытался захватить власть на планете с какой-то целью. Он сам, директор Нэестар, мой беглый бывший начальник — все они, очевидно, знали больше нас и собирались как-то действовать. Теперь я склонен считать, что атомный взрыв на Центральной базе был не диверсией, не частью чего-то плана, а трагической случайностью.

— Или это была чужая диверсия, — хмуро заметил Реэрн. — Не забывайте, где-то в системе Филлины находятся семь земных кораблей. И они не просто так сюда прибыли. Они чего-то ждут. Или кого-то.

— Без точной информации гадать мы можем до бесконечности, — покачал головой спецотделец. — Но вся эта суета вокруг Филлины мне очень не нравится.

— Гдооду нужна война! — убежденно сказал Реэрн. — Не землянам, Гдооду. Для него это шанс превратиться из обычного Председателя Совета Пятнадцати в подлинного лидера, нового Спасителя Нации. И начаться боевые действия должны с коварного нападения землян! Я уверен, их каким-то образом спровоцируют.

— Тогда почему агенты Гдоода хотели развязать войну на Филлине еще летом? — с сомнением в голосе спросил спецотделец. — Тогда никаких землян здесь и близко не было.

— Откуда мы знаем? Может, были. Не исключено, что они были готовы придти на помощь восставшей Филлине. Или готовы сделать это сейчас.

— Все может быть, — согласился спецотделец. — Но это мы опять начинаем гадать. Я вот думаю: что теперь делать с "Призраками"?

— Разве что-то изменилось?! — бросил взгляд исподлобья Реэрн. — Задача та же: найти и уничтожить. По возможности, взяв пленных.

— А вы не боитесь оказаться бунтовщиком, если окажется, что главой Совета Пятнадцати у нас стал Гдоод? — осторожно спросил спецотделец.

— Пока что мы с вами выполняем распоряжения законного управителя планеты, которого никто не снимал с должности, — заметил Реэрн. — Знаете, что меня по-настоящему беспокоит?

— Что?

— К нам уже давным-давно должен был прилететь очередной курьерский корабль. А его нет. Не значит ли это, что нас всех уже списали как жертв вероломного нападения? Филитов, землян или их вместе?

— Не исключено, — спецотделец погрустнел.

— И что вы собираетесь делать в виду подобных перспектив?!

— Оставаться с вами до конца, — подумав, заключил спецотделец. — Все равно, все мы здесь в одном отсеке. А что, кстати, собираетесь делать вы?!

— Я бы предупредил землян. О "Призраках" и всем остальном.

— Хм, земляне могут быть и так в курсе.

— Некоторые из них, безусловно, да. Но известна ли им вся картина? Как жаль, что мы до сих пор почти ничего о них не знаем! Если бы только нашелся наш землянин!

— Филиты обещали его найти. Хотя пока что им не удалось напасть на его след. Боюсь, его уже забрали отсюда свои. Или же он слишком хорошо где-то спрятался.

* * *

Не знаю, кто был последним владельцем моего автомобиля, мир его праху, но за последние несколько часов я неоднократно помянул и его, и конструкторов машины добрым словом.

Проходимость у этого местного эквивалента "Нивы" с четырьмя ведущими колесами была превосходной. На здешних проселочных дорогах, больше напоминающих направления, я не имел никаких проблем. Даже когда я, сбившись с дороги, въехал в какое-то болото, не замерзшее несмотря на мороз, то сумел вырулить оттуда, хоть и замазался в грязи по крышу.

Впрочем, такая неприятность случилась со мной только однажды. Карта сильно помогала мне ориентироваться на местности, и больше навигационных ошибок я не допускал.

Между тем, световой день подходил к концу. Пора было подумать и об ужине, и о ночлеге. Раскатывать в темноте по местным направлениям мне совершенно не улыбалось.

Проезжая через очередную деревушку, я по наитию остановил машину возле небольшого бревенчатого домика с вывеской, надпись на которой должна была обозначать "Магазин". Потопав на крылечке, чтобы сбить снег с ботинок, я зашел внутрь и оказался в небольшом помещении, освещенном керосиновой лампой и наполненном вкусными запахами. Сидящая за прилавком старая женщина в черном пальто и разноцветном платке, из-под которого выбивались седые пряди, вопросительно посмотрела на меня.

— Здравствуйте, уважаемая, — поздоровался я с ней по-русски, вежливо поклонившись.

— И тебе не хворать, мил человек, — примерно так перевел я для себя ее ответное приветствие. — С чем пожаловал?

— Да вот хлебушка хочу купить, — я протянул руку к лотку, в котором лежали десятка полтора круглых буханок, испускающих приятный теплый дух свежего хлеба. — Можно?

— Отчего же нельзя?

Бабушка помогла мне выбрать две буханки с темной, чуть потрескавшейся корочкой.

— Теперь бы чего-то к хлебу...

Поняв меня буквально с полуслова, продавщица привстала и сняла с крюка большой круг домашней жареной колбасы, от которой распространялись просто дивные ароматы.

— И запить бы еще чем-то...

Я ткнул пальцем в сторону рядка трехлитровых банок, заполненных, судя по цвету и слою вареных фруктов внизу, компотом или узваром, и легко получил заказанное.

Совсем осмелев, я вывалил на прилавок целую гору мелочи, и мы со старушкой вместе отсчитали нужную сумму. Тепло попрощавшись с продавщицей, как со старой знакомой, я покинул магазин, нагруженный покупками.

Легкость общения со старой филиткой окрылила меня. Может, попроситься к кому-то на ночлег?! Вероятно, не попадись мне ничего подходящего, я бы так и поступил. Но, проезжая через лес, я в наступающей темноте вдруг заметил недалеко от дороги что-то вроде небольшой избушки и без промедления свернул к ней на просеку с угадывающимися под снегом колеями.

Первое впечатление оказалось разочаровывающим. Это был даже не сарай, а какой-то навес с покосившейся крышей и платформой-полом из грубо сколоченных горбылей. Однако в моем положении нечего было перебирать харчами. Какая-никакая крыша над головой есть, и ладно. Поэтому я завел машину в ельник, чтобы ее не было видно с дороги, и принялся устраиваться на ночлег.

Но прежде всего, конечно, ужин! Хлеб, приобретенный в деревенском магазинчике, оказался свежим и вкусным. Мне он напомнил "украинский" из моего родного времени — такой же круглый, серый, плотный, с поджаристой хрустящей корочкой. Я и оглянуться не успел, как смолотил полбуханки. Колбаса тоже удалась, я с трудом заставил себя оставить кусок на завтрак. Под конец я пробил шилом из набора инструментов две дырки в крышке трехлитровки и сцедил немного ее содержимого в банку из-под сока. Это действительно оказался узвар из сухофруктов, сладкий и духовитый.

Теперь можно было подумать и о спальном месте. Устраиваться в слишком узком для меня автомобиле не хотелось, поэтому я с усилием вытащил из багажника тяжелезный сверток и отрезал большой кусок полиэтиленовой пленки. Сложил его в несколько раз и расстелил на платформе, на которую до этого набросал наломанного в ельнике свежего лапника. Второй кусок пленки сошел у меня за спальный мешок, а под голову я положил снятый с пассажирского сиденья чехол. Пленки еще оставалось достаточно, и я отрезал от похудевшего рулона третий кусок, чтобы укутать им капот машины — на всякий случай. Под вечер начало подмораживать.

Устроившись под навесом, я опустил голову на импровизированную подушку. Вначале в голову начали лезть всякие упаднические мысли о том, что я один на всей этой долбаной планете, отрезан от своих и ни у кого не могу попросить помощи, но затем усталость взяла свое, и я задремал.

* * *

— А вы не слишком торопились придти мне на помощь! — Метеор неприязненно взглянул на молодую филитку с короткими рыжими волосами. — Я здесь уже целые сутки, а вы только сейчас изволили откликнуться!

— У меня, между прочим, есть свои обязанности, которые я не могу просто так бросить, — огрызнулась леди Синджен. — Кстати, когда мне понадобилась помощь, никто из ваших даже не пошевелил задницей, чтобы меня как-то поддержать. Поэтому не жалуйтесь, что я, мол, чего-то не могу. Я вообще здесь совсем одна и скрываюсь под чужим именем!

— Из-звините, — выдавил из себя Метеор. — Сожалею, но в то время я занимался своим участком работы. У вас есть связь с Западным континентом?

— Откуда?! — зло выплюнула рыжеволосая. — Мне пришлось бросить все! И я не рассчитываю на то, что они сами захотят восстановить контакт. Они же там все великие и ужасные! Какое им дело до каких-то неудачников?!

— Плохо, — пригорюнился Метеор.

— А что вам мешает самому туда отправиться? У вас же катер спрятан в гараже.

— Не знаю я, куда лететь, — уныло признался Метеор. — Нет у меня ни координат, ни связи. Я даже Замок должен был искать по маячку.

— В Замок вам точно незачем соваться, — заметила леди Синджен. — Он наверняка захвачен.

— И что же мне делать?! — повысил голос Метеор. — Пассивно ждать?!

— Вы можете находиться здесь столько, сколько необходимо, — деловито произнесла леди Синджен. — Водяная колонка за домом. Продуктами я вас обеспечу. Соседей вокруг нет. Участки справа и слева принадлежат нам же. Электричество, правда, отключено, но оно вам сейчас и не нужно. Выдаст.

— Но это же невыносимо! — ужаснулся Метеор. — Я сойду с ума от скуки и безделья!

— Не сидится на одном месте? — леди Синджен обворожительно улыбнулась. — Тогда у меня есть к вам деловое предложение. Вы ведь умеете отводить глаза? Делать так, чтобы вас принимали за филита?

— Не скажу, что у меня большой опыт в подобных акциях, — задумался Метеор. — Как агента меня не готовили. Но, надеюсь, сумею.

— Отлично! — обрадовалась леди Синджен. — Мне как раз очень не хватало такого как вы! Эта мелкая сучка Териа — сильный менталист, хотя и плохо обучена. А задумала я вот что...

— Это большой риск, — покачал головой Метеор, выслушав ее.

— А я вас ни к чему не принуждаю. Не хотите — ждите здесь прилета ваших.

— Да уж, поставили вы меня перед выбором, — неодобрительно пробормотал Метеор.

— Разве это я?! Это жизнь ставит! — рыжеволосая филитка снова весело улыбнулась. — Давайте договоримся так. Я все равно собиралась здесь переночевать, так что предлагаю вернуться к этой теме завтра. Вы устали, перенервничали. Ложитесь спать. А утром я накормлю вас завтраком, и мы снова поговорим. Лады?!...

* * *

Нас утро встречает прохладой! Хх-хы-ы-ы... Ххолы-ы-ыдно!

Все-таки пленка, пусть даже ее используют для парников, плохая замена теплому спальному мешку. Под утро я чуть не околел от холода и побежал греться в машину, поставив двигатель на холостой ход и включив печку. В водительском кресле я продремал еще пару часов, пока совсем не рассвело.

Конечно, если верить Мартину, простуда мне не грозит даже после подобных ночевок. Но еще раз так мерзнуть — на фиг, на фиг! Однако куда мне, такому одинокому, податься? И что вообще делать?!

Поразмыслив, я рассудил, что наилучшим вариантом в моем положении будет поискать подход к филлинским властям. Судя по фотографиям на стенде, с имперцами они не дружат. Да и "злодеи" Тома Волдеморта убивали как раз местных. А враг врага — это перспективно.

Значит, так и сделаю. Съезжу на озеро, и если это ничего не даст, поеду в ближайший "райцентр", а там по обстоятельствам.

Кстати, а почему меня так тянет на место посадки как капитана Гаттераса к северу? — вдруг возникла у меня неожиданная трезвая мысль. Можно подумать, мне ребята там записку оставили. Или аварийный передатчик... Но эта мысль ушла так же быстро, как и пришла, не оставив следа. Развернув карту, я начал прокладывать маршрут.

Условия задачи меня не обрадовали. Если двигаться все время по второстепенным дорогам, я выезжал за край карты и не менее двадцати километров должен был пробираться вообще наобум. Альтернативный вариант требовал выезда на трассу, где мне следовало преодолеть отрезок длиной километров в пятнадцать. Там возрастал риск натолкнуться на сержанта Палпатина и его бойцов.

Однако, подумав, я решил все-таки выбрать этот путь. Прежде всего, он был короче. Пробираясь в обход по проселкам, я делал слишком большой крюк, а горючего у меня осталось меньше полубака. На местных же заправках, как я уже выяснил, помимо денег, надо было предъявлять и талоны, а ими прежний хозяин моего авто не запасся.

Плотно позавтракав хлебом с остатками колбасы, я вывел машину на дорогу и отправился навстречу судьбе. Я торопился. Мне хотелось попасть на место как можно быстрее, чтобы кончить дело до наступления сумерек.

И снова потянулись передо мной глухие окольные проселочные дороги. Леса, поля, деревушки, снова лес... Машины навстречу мне почти не попадались, и это немного напрягало. Устроить засаду в такой глуши — раз плюнуть. Однако вокруг ничего не происходило, а мое чувство опасности сладко спало. Даже однажды проехавший мимо меня полицейский автомобиль, с которым мы с трудом разминулись на узкой колее, прочищенной в снегу, оставил мою заляпанную грязью тачку без внимания.

Ориентироваться с картой и при свете дня было нетрудно. Я ошибся только раз и то потерял лишь пару километров. Уже через пару часов, по моим ощущениям, я подъехал к шоссе. Теперь мне оставались короткий бросок, съезд в нужном месте и еще километров тринадцать или пятнадцать до небольшой глухой деревушки. А там уж рукой подать до памятного лесного озера... О том, что я там стану делать, я пока не задумывался.

Вырулив на трассу, я заметил медленно проезжающий по встречной полосе бело-зеленый полицейский джип и машинально сжался в комок, ожидая неприятностей. Но он благополучно проехал мимо.

* * *

— Еще одна белая "Ватара", — доложил молодой полицейский своему напарнику. — Только что вырулила откуда-то сбоку. Номер не разглядеть — там все грязью заляпано.

— Ишь ты, грязь, — старший патрульный даже не повернул голову. — Непорядок.

— Так что, разворачиваемся и за ним? — молодой сбавил скорость.

— Нет, зачем? — напарник лениво махнул рукой. — Если он через пару километров куда-то свернет, значит, точно местный. А если нет, его все равно тормознут на посту. Никуда не денется.

— Пока никаких известий, — полицейский, словно извиняясь, развел руками. — Нашелся только след основной группы "Призраков", но, к сожалению, давно остывший. Боюсь, мы опять их упустили.

— Как бы нам не упустить еще и землянина! — старший офицер-спецотделец продолжал нервно ходить из угла в угол, каждый раз аккуратно обходя стоящий у него на дороге стул. — Куда же он делся?! Как сквозь землю провалился!

— А может, не сквозь землю, а наоборот? — полицейский сделал вращательное движение рукой. — Уж не забрали ли его свои?!

— Маловероятно, — спецотделец покосился на сидящую за телетайпом Айку Веренис. — Мы постоянно отслеживаем воздушную обстановку. Могли бы пропустить, скажем, ваш деревянный биплан или малый катер, летящий на небольшой высоте, но посадку и взлет космического корабля — никогда!

Грозящий затянуться бесплодный спор прервал телефонный звонок.

— Вот и первый сигнал! — обрадовался полицейский. — Деревня Косари Макаренского района. Продавщица в местном магазинчике рассказала, что вчера ближе к вечеру, около половины пятого, к ней заходил молодой заморец с короткой бородкой в черной куртке, подходящий под описание. К сожалению, она не очень хорошо видит и уверенно опознать его по фотографии в безбородом виде не смогла. Посетитель купил у нее две буханки серого круглого хлеба, круг домашней жареной колбасы из дичи и трехлитровую банку узвара.

— Как же они объяснялись? — удивился спецотделец.

— По ее словам, он говорил как-то странно, не по-нашему, но они друг друга поняли. Впрочем, если землянин знает ваш язык, почему бы ему не говорить и по-чинетски?!

— Все равно, странно, — засомневался спецотделец. — Слишком много он взял, не на одного человека. Может, то была целая компания? Например, охотников или кто там у вас?

— Все может быть, — пожал плечами полицейский. — Но, по словам соседей, он приехал один на белой "Ватаре", сильно заляпанной грязью. Может, это и совпадение, но подождем новых сообщений. Думаю, теперь они пойдут.

Полицейский оказался прав. Через две квинты напряженного ожидания раздался еще один звонок.

— Деревня Светлые Окна, тот же самый Макаренский район, — полицейский подошел к большой карте, висящей на стене. — Буквально час назад полицейский наряд заметил едущую им навстречу белую "Ватару", сильно грязную. Из-за этого не смогли прочитать номер. Водитель, по их словам, был бородатым. Они спешили по срочному вызову, поэтому не остановились. Даже не сразу доложили.

— Это наверняка он, — вдруг произнесла Айка Веренис, вставая с места. — Переждал где-то ночь и едет дальше. Куда он едет?

— Сейчас увидим, — полицейский карандашом делал пометки на карте. — Вот место, где он впервые выехал на трассу вчера утром... Флонтанский мемориал, Косари, Светлые Окна... Почти на одной прямой. А ведет она...

— К озеру! — воскликнул спецотделец. — К озеру, возле которого декаду назад сел их корабль! Там еще состоялась встреча землян с их местным агентом! Вот, куда он направляется!

Полицейский еще раз взглянул на карту.

— Тогда нам с вами надо поскорее выдвигать туда группы захвата, — сказал он. — Ведь если вы правы, сейчас он как раз должен оказаться в этом районе!

* * *

Я так пристально вглядывался в попадающиеся навстречу автомобили, боясь увидеть темно-синий фургон, что едва не пропустил блок-пост.

На первый взгляд, он не отличался от того, который я легко прошел в самом начале своей эпопеи. Домик-будочка, бетонные блоки, красно-белые металлические барьеры, наполовину перекрывающие проезжую часть. Разве что вместо солдат с автоматами — полицейские с полосатыми жезлами, внимательно вглядывающиеся в медленно проезжающие мимо машины.

Постовой в черном бушлате, казалось, уже ждал меня. Его лицо как-то неуловимо изменилось, и я сразу понял: он меня опознал. Красно-белая палка плавно поднялась вверх.

Возможно, мне стоило остановиться. В конце концов, я планировал вступить в контакт с филлинскими властями. Но сама мысль о том, что меня тормозят в каком-то шаге от цели, была невыносимой. А может, тут сработало что-то еще, но, так или иначе, нога сама вжала педаль акселератора в пол. Взревев мотором, автомобиль прыгнул вперед, едва не задев полицейского и лишь на несколько сантиметров разминувшись с барьером.

Отреагировали они, заразы, слишком быстро. Почти сразу же за мной увязался мотоциклист, а за его спиной замаячил бело-зеленый полицейский автомобиль, испускавший противный прерывистый вой сирены.

Расстояние между мной и преследователями неумолимо сокращалось. Как ни насиловал я двигатель, они все равно были быстрее. Но я и не собирался соревноваться с ними в скорости на гладкой трассе.

Где-то здесь должен быть нужный съезд... Опасно обогнав чадивший газогенератором грузовик, я на вираже в визге тормозов свернул на одно из местных "направлений". Это было именно то, что надо, — узкая колея, проложенная в снегу, да еще не ровная, разбитая тяжелой техникой.

В тот момент во мне вдруг обнаружились таланты раллийного гонщика. Я уверенно вел машину по рытвинам и ухабам, снег так и летел из-под колес.

Улучив момент, я обернулся назад. И мотоциклист, и полицейский автомобиль остановились перед съездом с трассы, даже не пытаясь меня преследовать. А затем дорога свернула в лес, и я вообще перестал их видеть.

На опушке я остановил машину и вышел из нее. На душе было тревожно.

С одной стороны, я почти добрался до цели. Справа виднелась деревушка, куда сворачивала дорога, а прямо передо мной простирался широкий заснеженный луг, заканчивающийся полосой камышовых зарослей. На другом берегу реки начинался лес — тот самый.

Да, где-то в этом месте я выскакивал из него, удирая от Тома и его "злодеев". До сих пор не знаю, была ли та погоня настоящей или нас действительно хотели предупредить об опасности. А въезжали в тот лес мы с Марком с другой стороны.

Отсутствие дороги меня не смущало. Мой автомобиль отличался прекрасной проходимостью. Через луг я бы на нем по-любому проехал. Смущало меня другое. Прямо над деревней кружил бело-зеленый полицейский вертолет, а еще дальше заходили на посадку три имперских гравикатера. Филитам я, может быть, и сдался бы, но снова попадаться в руки имперцам, пусть даже и сепаратистам, мне почему-то отчаянно не хотелось.

— В затруднении, дружок? — услышал я вдруг мелодичный женский голос, произнесший эту фразу на имперском.

Стремительно обернувшись, я встретился взглядом с черноволосой красавицей-агентессой, смотрящей на меня с обворожительной улыбкой.

— Я знала, что мы вернешься, — тихо сказала она, подходя и беря меня за руку. — Тебя тянет к озеру, да? Но туда нельзя, тебя там ждут. Пойдем со мной.

И я пошел, что мне оставалось делать?! После небольшой прогулки по лесу инопланетянка привела меня к спрятанному в кустах хорошо знакомому маленькому гравикатеру.

— Садись, — кивнула она мне, продолжая улыбаться. — Мы будем осторожны, нас никто не заметит. Ты правильно поступил, что ушел от них. Теперь ты будешь со мной!...

Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, сказал колобок. А в конце его ждала... лиса!

Глава IX. Зашел Иван-царевич в избушку к Бабе-Яге...

Вот в первый раз пожалел, что не курю! Вышел бы сейчас на крылечко, затянулся сигареткой и, наверное, полегчало бы.

А так... Стыдо-о-обища!

Осторожно приподнявшись на локте, я покосился на Ариту, которая мирно посапывала у меня под боком, прижавшись ко мне спиной и всеми прочими частями тела. Через прозрачные окошки сверху проникали солнечные лучи, и при их свете она казалась еще милее, чем ночью. Ну, кожа голубоватая, и что?! Черты вполне европейские, а удлиненное лицо и большие, слегка раскосые глаза делали ее похожей на черноволосую эльфийку. Только длинных заостренных ушек не хватало.

Вообще, как я успел убедиться вчера, ушки у нее маленькие, круглые и очень миленькие. М-да...

Блин, а ведь началось все вчера совсем не плохо! Ариант или, вернее, Арита, как она попросила себя называть, вытащила меня прямо из стягивающихся сетей и на своем маленьком катере, которым она виртуозно управляла, ушла из западни. Погони, по крайней мере, за нами не было.

Опустившись затем на крохотной полянке, она просканировала мою одежду. Как и предполагалось, в ней нашлись два "жучка" — по одному в штанах и куртке. Она их быстро обезвредила, и мы продолжили путь, минут через тридцать-сорок, по моему ощущению, прибыв в лагерь, расположенный на поросшем густым лесом острове посреди большого замерзшего озера.

Устроилась агентесса, кстати, весьма роскошно. Под деревьями стоял небольшой приземистый купол, похожий на эскимосский иглу. Возле него были еще какие-то постройки, но я не успел их разглядеть, потому что Арита мастерски завела катер в небольшой полуподземный гараж, соединенный проходом с домиком-иглу.

Внутри оказалось тесновато, но уютно. Горел неяркий приятный глазу электрический свет. Кровать-помост, небольшой шкафчик, стол с компьютером... За шторкой, в отдельной нише, биотуалет — совершенно без запаха! За другой шторкой — душевая кабинка. Рядом с ней — какое-то непонятное устройство, которое потом оказалось навороченной стиральной машинкой.

Признаюсь, больше всего меня потряс душ. Поэтому первыми моими словами здесь было:

— А у вас тут очень мило... Ой, здесь есть горячая вода!? Можно?!

— Нужно! — Арита широко улыбнулась, чуть сморщив свой изящный, хотя и чуточку длинноватый носик.

Ну, да. В предыдущий раз я мылся еще до похищения, а в последние два дня вообще обходился без спецбелья. Поэтому пахло от меня отнюдь не розами.

Из душа я вышел весь благоухающий местным шампунем с сильным цветочным ароматом и одетый лишь в большое махровое полотенце, обернутое вокруг талии. Все мои прочие вещи за исключением черной кожаной куртки отправились в стирку.

Арита, между делом переоблачившаяся в облегающий бежевый трикотажный костюм, время от времени бросала на меня заинтересованные взгляды, но вначале нас ждал обед, а после него — легкий, ни к чему не обязывающий треп, в котором мы оба, кажется, пытались прощупать собеседника. Тот раунд я проиграл вчистую. Арита ловко вытянула у меня достаточно подробный рассказ о Земле, а я смог выяснить лишь то, что это убежище для нее подготовили заранее, но переселяться сюда ей пришлось в большой спешке. Это соответствовало версии о перевороте, устроенном сепаратистами, но я пока не торопился с выводами.

Даже не знаю, сколько мы проболтали (часов у меня по-прежнему не было), но между делом Арита сделала нам легкий ужин с вином, сыром, вяленым мясом и сушеными фруктами. Мне даже стало неудобно: похоже, ради меня расходовались неприкосновенные стратегические запасы.

Поставив между нами легкий столик, трансформированный из складного стула, Арита погасила часть светильников, организовав приятный полумрак, а ее вопросы плавно и незаметно переместились с экономики и социологии на некоторые аспекты интимной жизни землян.

Наверное, со стороны это выглядело забавно. Инопланетянка усиленно охмуряла меня, со значением поглядывая на мой оголенный торс и ноги, высовывающиеся из-под полотенца, по-прежнему составлявшего мою единственную одежду. Я, в свою очередь, тоже не оставался в долгу. Все-таки Арита была очень красивой женщиной, а ее экзотическая "эльфийская" внешность гораздо больше притягивала, нежели отталкивала.

Наш взаимный флирт внезапно прервал требовательный сигнал, идущий со стороны рабочего стола. Арита, вскочив, словно вспугнутая лань, метнулась к компьютеру, одним движением повернув экран так, чтобы я ничего не мог углядеть.

Застыв на несколько мгновений перед монитором, она вдруг стремительно застучала по клавишам. Ее лицо приобрело сосредоточенное выражение. А я почувствовал укор совести. Ведь что я знал о ее жизни, в которую так внезапно вторгся?! И кто знает, на какие жертвы пошла она, чтобы так принять меня в своем убежище?!

— Прошу прощения, — Арита, наконец, оторвалась от компьютера. — Срочные дела. Все в порядке.

— Нет, это я должен просить прощения! — запротестовал я. — У вас своя жизнь, свои обязанности. Вы здесь хозяйка, а я только гость.

— Гость?! — Арита улыбнулась мне самой очаровательной улыбкой. — Как у вас принято поступать с гостем?! Напоить, накормить, в... э-э-э... в общем, выкупать и спать уложить? Правильно?

— Да, — я осторожно улыбнулся в ответ.

— И как, я выполнила все пункты плана?

— Почти.

— Ах, да! Спать уложить. Тогда подождите, я сейчас!

Арита в одно мгновение исчезла за ширмой. Вскоре оттуда послышался шум пущенного на полную мощность душа. Затем свет в куполе еще больше потускнел, а из-за разошедшегося в стороны занавеса появилась, как на сцене, она сама — обнаженная и прекрасная.

— Вы ведь не собирались спать прямо сейчас, — многозначительно промурлыкала она.

— Ни в коем случае! — горячо заверил я, шагая навстречу и позволяя ей избавить меня от полотенца на талии. — Засыпать прямо сейчас было бы возмутительной невежливостью по отношению к такой очаровательной хозяйке!

Вот так все многообещающе и началось. А затем мой собственный организм подстроил мне грандиозную подляну! Он самым гадостным образом забастовал. Отказался работать. Перешел на холостой ход. Нужное подчеркнуть.

Ситуация сложилась самая что ни на есть идиотская. Я был в постели с инопланетной красавицей, жаждавшей от меня любви, и... не мог сделать ничего. Или это на мне так сказались два года вынужденного воздержания, разбавленного только сеансами в цаке, или... не будем о совсем уж грустном.

Однако оставить Ариту совсем уж разочарованной я просто не имел права. Никогда не считал себя бог весть каким любовником, да и опыт у меня в последние несколько лет при двух малых детях в семье был весьма специфическим. Но в ту ночь я буквально превзошел себя. Не знаю, может я интуитивно безошибочно нашел у инопланетной "эльфийки" нужные точки, но мне удалось, скажем так, в орально-ручном режиме несколько раз довести ее до пика. Да так, что довольная и усталая Арита в конце концов уснула, оставив меня в состоянии полного изнеможения и опустошения.

Сам не помню, как и когда меня сморил сон. Хотя ночью то и дело в голову лезла всякая муть, сейчас я чувствовал себя достаточно бодрым и выспавшимся. Однако некая немаловажная часть моего тела по-прежнему отказывалась правильно функционировать несмотря на наличие прямо под боком несомненного раздражителя.

Ну и гад же он, однако! Или организм у меня скрытый расист, или он по каким-то феромонам и аурам вычислил нашу генетическую несовместимость и решил по такому случаю вовсе не включаться, чтобы не расходовать ценный биологический ресурс понапрасну?!

Ага, шуточки это такие. А вообще-то настроение у меня тогда конкретно упало. Вместе с и параллельно.

Я, очевидно, как-то неудачно пошевелился, и Арита открыла глаза. В тот момент я как раз немного наклонился над ней, так что наши взгляды встретились.

Это выражение надо было видеть! Что было в нем — удивление, страх, неверие, даже, пожалуй, уважение! А может быть, вся эта сложная гамма чувств мне просто привиделась, потому что наблюдал я ее не больше пары секунд. Затем я ощутил попытку проникновения в мозг, как обычно, безуспешную, а потом Ариту словно катапультировало из постели. Сверкнув напоследок своими прелестями, девушка стремительно скрылась за ширмой душевой.

Вернулась она оттуда сильно погодя и уже одетой, со знакомой улыбкой на лице. Похоже, она полностью вернула душевное равновесие.

— Хорошо ли спалось вам, уважаемый гость-сама? — спросила она медовым голоском.

Имперский язык очень многозначен. Он способен передавать массу оттенков и нюансов, особенно, в том, что касается иерархических отношений. Кажется, мне только что присвоили высший ранг, оттого мой "внутренний переводчик", наверное, и перешел на японские мотивы.

Увы, мой имперский, хоть и заметно улучшился благодаря вчерашней беседе, все еще сильно не дотягивал до подобных тонкостей.

— С такой очаровательной и любезной хозяйкой плохо быть просто не может, — ответил я со всей доступной мне учтивостью. — А если что-то получилось не совсем так, как надо, это исключительно моя вина.

Губы Ариты на мгновение недовольно сжались и снова разгладились. Неужели я сказал как-то не так?!

— Могу ли я узнать, что с моей одеждой? — поспешно спросил я, чтобы сменить тему. — Она уже высохла?

— Да, все в порядке, — Арита беспечно махнула рукой. — Но кое-какие вещи вам лучше надеть новые. Сейчас их принесут.

Кто принесет?! Но тут входная перепонка чвакнула, и на сцене появился новый персонаж — молодой имперец, чем-то неуловимо напомнивший мне Шурика из "Операции "Ы" и "Кавказской пленницы". Такой же обаятельный и немного нескладный студент с наивным взглядом, вечно влипающий во всякие истории, но способный на многое, коли припрет.

Впрочем... Я буквально почувствовал, как волосы зашевелились у меня на голове. Взгляд у парня был вовсе не наивный, а... никакой. Пустой. А его оборванные, дерганные движения наводили на мысль о механической кукле. Неужели имперцы научились создавать человекоподобных роботов-андроидов?!

— Это Ву, мой слуга, — небрежно представила его Арита, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Однажды он попытался меня убить, и мне пришлось над ним немного поработать, — мягкая лапка аккуратно, словно играя, притронулась к моему мозгу и снова исчезла. — Сейчас он совершенно безобиден, исполнителен и безусловно знает свое место. Ву, какое твое предназначение?

— Мое предназначение — служить уважаемой госпоже, — "Шурик-робот" сделал глубокий поклон. Голос у него был приятный, но совершенно безжизненный. — Какие будут ваши приказания?

— Оставь то, что ты принес, и возвращайся к себе. Набери воду в основной бак. Потом позавтракай и жди дальнейших распоряжений, — сухим голосом произнесла Ариант.

Поклонившись, молодой человек положил на пол мягкий пакет из непрозрачной молочно-белой пленки и удалился механической походкой робота.

— Ах, Ву иногда бывает таким нерасторопным. Все приказы он понимает буквально, — слегка извиняющимся тоном заметила Арита. — Возьмите, это он принес для вас.

Я поднял и развернул пакет. Внутри оказался набор белья, похожий на наш, из специальной ткани. Царский подарок, для тех, кто в теме.

Поблагодарив прекрасную хозяйку в самых учтивых выражениях, я отправился за ширму — проводить утренние процедуры, принимать душ и переодеваться. К моменту моего возвращения Арита приготовила нам завтрак, в основном, из остатков вчерашнего обеда и ужина. Похоже, праздники действительно кончились.

Нет, разочарованная и неудовлетворенная женщина — это на самом деле страшно. Честное слово, я проникся. Однако приятно осознавать, что превратить меня в робота, как бедного Ву, она, скорее всего, не сможет. Убить сможет, а вот это — нет.

Впрочем, она, наверное, не для того меня высматривала вчера у озера, чтобы банально запугивать или соблазнять. Очевидно, для чего-то я ей нужен. Что же, послушаем. Пусть скажет сама.

— Я очень благодарен вам за гостеприимство, — медленно произнес я. — Но в наших краях говорят, что долг платежом красен. Чем я могу быть вам полезен?

— Вы так прямо сразу заговорили о пользе! — Арита кокетливо стрельнула глазами, но мне показалось, что мой вопрос все-таки сбил ее с ритма. — А может быть, вы мне просто приятны!

— А уж как мне приятны вы! — вздохнул я. — Но, увы, у каждого из нас есть свои обязанности. Нашу экспедицию здесь ждали. Конкретно вы. Что вы для нас приготовили? Какую именно информацию мы должны привести обратно?

Ну, не дипломат я, что поделать. А в переговорах с заказчиками такая прямота обычно приносила больше пользы, чем вреда. По крайней мере, подобные вопросы в лоб — неплохой способ прощупать потенциального партнера.

Увы, Арита отреагировала одним из стандартных способов — постаралась спрыгнуть с темы.

— Скажите, почему вы сбежали от людей Тома? — полюбопытствовала она. — Опасались за свою жизнь?

— Пожалуй, нет, — я покачал головой. — Скорее, мне надоело, что мне постоянно лгут и недоговаривают. Я хочу знать, что в действительности происходит на планете, и чего хочет от нас, землян, Империя.

— У вас непростые вопросы, — улыбнулась Арита. — Вам бы поговорить с кем-то из генералов, а не со мной — обычным агентом.

— Ну, вы же не совсем обычный агент, — бросил я наобум.

Как мне не хватало сейчас способности распознавать ложь! Но, к сожалению, она никак не хотела включаться по желанию.

Однако выстрел, пущенный наугад, попал в цель. Арита слегка поморщилась.

— Да, я планетный координатор, — сухо сказала она. — Но любая информация стоит дорого.

— А почему вы считаете, что я не готов платить? — хмыкнул я. — Назовите вашу цену и валюту, в которой вы бы хотели ее получить.

— Вы не боитесь, что она может оказаться больше, чем вы сможете заплатить?!

— Не набивайте себе цену! — показал я зубы. — Что вы все-таки хотите лично от меня и от землян в целом?!

— Чтобы вы были сильными и едиными. Чтобы вы начали строить свой космический флот. Нам известно, что вы разделены, и заставить вас объединиться может только общая угроза. Мы, Империя, готовы сыграть роль такой угрозы. А ваша экспедиция должна привести на Землю убедительные доказательства ее наличия.

— Но зачем это нужно вам?! Империя велика и могуча... Для чего вы хотите усиливать Землю, да еще и делать ее враждебной себе?

— Вы очень хороши в искусстве убийства себе подобных. Ваши генералы привыкли иметь дело с равным, а то и более сильным противником. Мы так не умеем, но желаем научиться с вашей помощью.

— Как же вы хотите этого добиться? Как Земля, воспринимающая Империю как угрозу, превратится в вашего союзника?!

— Это мне не известно, — Арита покачала головой, а я вдруг понял, что она действительно не знает ответа на мой вопрос. Я тактик, а не стратег. Передо мной стоит задача, которую я должна выполнить, а дальше пусть разбираются мое и ваше руководство.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда причем здесь Филлина?

— На самом деле, не при чем, — Арита цинично улыбнулась. — Просто удобное место встречи. Вы попали сюда в несколько неудачное время. На этой планете должна вспыхнуть война.

— Но вы же уже и так воевали здесь в прошлом году! — решил проверить я одно из самых вероятных предположений.

И угадал.

— Да, — Арита скорчила недовольную гримаску. — Но мы не достигли цели. Проклятая политика связала нам руки. Филлину слишком рано включили в состав Империи.

— Одиннадцатая "бии", — вспомнил я.

— Да, — агентесса энергично кивнула. — Филлина должна превратиться в плацдарм для освоения Дальнего космоса! Здесь должны вырасти новые верфи, на них будут строиться десятки, а то и сотни новых кораблей! Появятся новые заводы и рудники! Но для этого планету нужно освободить от всяких дармоедов, зря проедающих ее ресурсы, и их несговорчивых боссов! Ее надо искупать в очистительном звездном пламени!

— Понятно, — теперь красота инопланетянки казалась мне зловещей. Оказывается, на Филлине готовится геноцид. — Тогда почему Том и его "злодеи" изображают здесь землян?!

— Небольшая профилактика с нашей стороны, — ухмыльнулась Арита. — Чтобы филиты вдруг не подумали увидеть в вас возможных освободителей. Но вам эти заботы, впрочем, и не нужны, правда?!

Тогда почему же "третий дан" говорил, что "злодеи" убивали и имперских граждан?! Этот вопрос крутился у меня на языке, но я так и не задал его, потому что знал ответ. Не только Земля должна увидеть в Империи угрозу. Обратное, похоже, тоже верно. И именно поэтому версия, выданная мне Аритой, показалась несколько натянутой.

— Кстати, я не советую вам снова встречаться с Томом, — добавила Арита, когда пауза слишком затянулась. — В данный момент он на вас слишком зол. И вообще советую забыть об этом небольшом приключении.

— Забыть? Это будет не так просто, — честно вздохнул я. — А что, даже Марк о них не знает?

— Марк? Ваш координатор? Конечно, знает. Но без подробностей. Зачем они ему, право слово?!

— Тогда я постараюсь выполнить вашу просьбу, — пообещал я, правда, без особой убедительности. — Но почему вы так беспокоитесь за судьбу Филлины? Она что, совсем недавно оказалась под вашей властью? Когда вы ее завоевали? В прошлом году?!

Безусловно, я рисковал с этим вопросом. Ведь совсем недавно более правдоподобной мне казалась иная версия. Но я опять не ошибся.

— Да, — с явным неудовольствием произнесла агентесса. — Завоевание планеты началось немногим более полутора лет назад по здешнему счету.

Оп-па! В голове у меня словно что-то щелкнуло. Оказывается, имперские войска появились на Филлине примерно в тот момент, когда с Земли отправился в путь наш "Одиссей"! И вряд ли это совпадение... Но что же оно означает?!

— Теперь я понимаю, почему вы считаете включение Филлины в состав Империи преждевременным, — сказал я вслух, словно размышляя.

— Мы пытались этому противодействовать, — поддержала меня Арита. — Этим, например, занимался бедняга Ву. Но он потерпел неудачу, как и все остальные. Наша власть, к сожалению, проявила глупую мягкотелость.

Оп-па еще раз! Выходит, официальные власти Империи, к которым, возможно, относится "третий дан", могут оказаться совсем не при чем?! А провоцирование войны между Землей и Империей — это на самом деле заговор местных милитаристов?!

— Ясно, — кивнул я. — Хотя, признаться, не могу сказать, что полностью разделяю ваши цели.

— Мне это тоже известно, — без улыбки произнесла Арита. — Но я и не рассчитываю на полностью добровольное сотрудничество с вашей стороны.

— Вы предлагаете сотрудничество?...

— Не предлагаю. Вынуждаю, — на этот раз улыбка у агентессы вышла несколько кривоватой. — Сейчас я отлучусь в одно место за кое-каким оборудованием и квалифицированным персоналом. А когда вернусь, вам сделают небольшую хирургическую операцию. Маячок, который спрятан в вашей левой руке, переместят в другое место... другое тело. Потом ваш изуродованный труп со следами пыток найдут в неких застенках — я еще подумаю, в чьих...

— У вас ничего не выйдет! — не удержался я от возмущенной реплики.

— Почему не выйдет? Очень даже выйдет! Не надо недооценивать наши возможности, Кон-стан-тин! У трупа не будет ни головы, ни стоп, ни пальцев рук. Характеристики вашей аппаратуры нам известны, так что подготовить для нее качественную обманку не составит очень уж большого труда. Так вы умрете. Для своих, включая вашего Марка.

— А на самом деле?!

— На самом деле вы будете выполнять определенные поручения в качестве резидента землян на Филлине. Обещаю, они не будут для вас обременительными. А возможно, даже доставят вам удовольствие. Да, чтобы вы не питали никаких иллюзий. Вам будет поставлено одно устройство. У нас его называют "поводок". Или "удавка".

— Я могу и не согласиться.

Я аккуратно соединил левую и правую руки. В случае чего снять накладку с ногтя мизинца будет секундным делом. А задействовать лазер — двухсекундным.

— Но вы же сами сказали, что готовы платить за информацию, — хитро улыбнулась Арита. — Информацию вы получили. И получите еще. Потом. Если захотите. А сотрудничество — добровольное или не совсем — вот та плата, которую я беру с вас. Теперь я улетаю, но обещаю вернуться. Ведите себя аккуратно. За вами присмотрит Ву. Не пытайтесь сбежать от него и не ведитесь на его безобидную внешность. На самом деле, убить человека ему проще, чем почесаться. А мне не хотелось бы, чтобы он как-то попортил вашу драгоценную шкурку. До свидания!

Чвакнула перепонка переходника, ведущего в "гараж" с катером, а я остался — приходить в себя и лечить уязвленное самолюбие. Как говорится, не садитесь играть с профессионалом, да... Особенно, если это профессионал из спецслужб.

Да, лучше бы я сдался филитам! Идея прорываться к месту посадки явно оказалась не самой удачной. Чего только меня туда потянуло?... И, кстати, как вышло, что Арита так удачно оказалась точно в нужном месте и в нужное время? Словно ждала...

А может, и ждала! — вдруг пришла мне в голову страшноватая мысль. Что, если я сам пришел именно туда, куда меня, так скажем, пригласили или притянули?! Выходит, и мне можно задурить голову! Это открытие меня сильно встревожило и глубоко опечалило.

Впрочем, я недолго предавался унынию. Я пару раз согнул и разогнул уже подзаживший указательный палец на левой руке и снял накладку с левого мизинца. Будем надеяться, что Арита все-таки не знает о мелких дополнениях к моему организму, и я смогу удивить и ее саму, и ее "квалифицированный персонал".

Приготовившись к бою, я стал ждать. Но долго мое ожидание не продлилось. Под куполом вдруг возникло идущее словно ниоткуда противное зудение. Оно постепенно набирало силу, пока не стало совершенно невыносимым. Попытки найти источник этого раздражающего звука и отключить его не увенчались успехом.

Нет, это уже какая-то пакостная мелкая месть! Торопливо натянув ботинки, свитер и куртку и зажав уши, я выскочил наружу, на свежий морозный воздух. В тишину.

— Эй! Ты землянин?! — услышал я вдруг негромкий голос на имперском.

Обернувшись, я увидел атлетически сложенного голуболицего мужика — этакого матерого волка лет тридцати пяти — сорока. Его фигура показалась мне смутно знакомой, но вспоминать не было времени. Имперец стоял на коленях, а под ним бешено извивался, пытаясь освободиться, Ву, стянутый то ли веревками, то ли ремнями.

— Помогите! — воззвал ко мне неожиданный гость. — Мне тяжело его держать!

Подбежав, я бухнулся в снег и ухватился за продолжавшегося молча вырываться "Шурика", в закатившихся глазах которого, кажется, не осталось ничего человеческого.

— Он... не в себе! — выкрикнул имперец. — Посмотрите на его! Может, вам удастся его утихомирить!

"Что за дурацкий совет?!" — едва не вырвалось у меня. Как можно успокоить безумца взглядом?! Но вдруг... я увидел! Непокрытую голову Ву словно окутывала густая невидимая паутина. Забыв обо всем, я дотронулся до нее. Она чуть поддалась, а через несколько секунд вдруг начала распадаться под моими пальцами.

Я удвоил усилия. Паутина сыпалась с него неровными, быстро тающими комьями. Ву перестал дергаться и вырываться. Его взгляд принимал все более осмысленное выражение.

— Отпустите! — негромко, но настойчиво произнес он. — Что вы со мной делаете?!

Мы с незнакомым имперцем отпустили его. Ву с усилием принял сидячее положение и принялся недовольно отряхиваться от набившегося в волосы снега.

— Зима, — вдруг как-то потерянно сказал он, снова сделавшись удивительно похожим на нетрезвого Шурика. — Как долго я...? И кто вы?!

— А кто такой вы сам? — без особого дружелюбия спросил имперец.

Как я заметил, он не торопился помогать Ву распутывать веревки.

— Я?! — взгляд молодого человека словно заметался по сторонам. — Мое имя Вуурм. Я из научного отдела Космофлота...

Значит, он работал под такой маской, отметил я про себя. Но, естественно, не стал ничего произносить вслух.

— Пока подожду представляться, — буркнул незваный гость, с подозрением зыркнув в сторону Вуурма. — Можете называть меня Пилотом. А вы, надо понимать, прибыли с планеты Земля?

— Земля?! — Вуурм недоуменно уставился на меня. — Вы не филит?!

— Нет, — ответил я, усмехнувшись. — Наша экспедиция недавно прибыла в эту систему.

— Ох! ... ... ... ...! — схватившись за голову, Вуурм с чувством произнес несколько незнакомых мне слов. — Сколько же времени я пропустил?!

— Чуть больше полугода по местному счету, я думаю, — сухо заметил Пилот. — Давайте не будем терять времени! Всем нам надо как можно скорее покинуть это место! Ведьма может скоро вернуться!

— О, да! — Вуурм, явно вспомнив что-то очень неприятное для себя, начал сбрасывать с себя путы. — Если это наш старый лагерь...

Вскочив, он бросился бежать к постройкам сбоку от основного купола.

— А вы чего ждете?! — повернулся ко мне Пилот. — Вам нужно отдельное приглашение?! Идемте же!

— Куда? — хладнокровно спросил я. — И вообще, почему я должен идти с вами? Кто вы такой?!

— Я ваш друг! — возмущенно воскликнул он.

— М-да? — усомнился я. — Чем докажете?!

— Э-э-э...

Пилот, точнее, человек, называвший себя Пилотом, откровенно завис.

Я еще раз внимательно вгляделся в него. Нет, кажется, я не ошибся.

— Послушайте! Но разве вам не хочется поскорее убраться из этого места?! — наконец вышел он из ступора.

Не убедительно.

— А почему я таки должен думать, что вы поведете меня в какое-то лучшее место? — ответил я вопросом на вопрос.

В этот момент я откровенно жалел о недостаточном знании имперского языка. Наверняка, у них есть какой-то эквивалент одесского акцента, а так до него ничего не дойдет.

Так и есть: клиент действительно не понял юмора.

— Вы хотите остаться здесь?! — спросил он со свирепой интонацией.

— А почему бы и нет? — я пожал плечами. — Тут, по крайней мере, есть крыша над головой и горячая вода.

— И все?! Обещаю, в том месте, куда я вас отвезу, вы будете иметь и то, и другое!

— А то новое место — это где? — я нарывался, но ничего не мог с собой поделать.

— Далеко отсюда! — Пилот откровенно сердился. Похоже, ему давно не приходилось сталкиваться с неповиновением. — Вы идете со мной?! Или мне тащить вас силой?!

— Иду уж...

Перегибать палку все же не стоило. Если меня усиленно выпихивают отсюда, пусть даже и таким странным способом, я здесь лишний. И мое дальнейшее пребывание в этом месте может вызвать ненужные осложнения... для меня самого. Приходится идти.

Дальше последовал бег на другой конец острова, где у Пилота оказался припрятан грузовой гравискейт, похожий на большой бесколесный самокат. Мне пришлось встать впереди и ухватиться за рукоятку, а имперец пристроился за мной сзади. Не самая лучшая, а в чем-то даже и не пристойная поза, но выбирать не приходилось. Пилоту, похоже, категорически не хотелось иметь меня за спиной, и в чем-то я его даже понимал.

Имперец поднял доску в воздух, и мы помчались над ровным и гладким, как на катке, льдом замерзшего озера. Оглянувшись, я заметил еще один скейт с одинокой фигурой, стремительно удаляющийся от острова в другом направлении. Очевидно, Вуурм решил спасаться в одиночку.

Еще немного безумной гонки по лесу, во время которой мне постоянно приходилось защищаться рукой от летящих в лицо веток, и мы с размаху ухнули в глубокий овраг, заканчивающийся тупиком. Имперец, спрыгнув с доски, проделал какую-то манипуляцию с вынутым из кармана миниатюрным приборчиком, и стены разошлись в стороны, превратившись в створки огромных ворот.

Передо мной открылся большой темный ангар, в глубине которого я увидел всего один летательный аппарат побольше гравикатера, но поменьше нашего челнока. По очертаниям он чем-то напоминал "Стелс" — американский бомбардировщик-невидимку.

— Вот моя птица, — сказал имперец, поворачиваясь ко мне. — Правда, хороша?

Голос его прозвучал как-то тускло. Вот не чувствовалось в нем ни гордости, ни радости, ни энтузиазма.

В ангаре не горело никаких огней, хотя снаружи туда проникало не так уж и мало света. Мне показалось, что огромный подземный зал тянется куда-то далеко вглубь, а его бетонные стены словно изъявлены и покрыты глубокими подтеками. Воздух внутри был затхлым и сырым. Казалось, здесь никто не бывал столетиями.

Кто и когда построил эту подземную стоянку? Были ли это предки нынешних имперцев или же некая "третья сила"?! Загадка, еще одна загадка...

Сам летательный аппарат выглядел в сравнении с помещением достаточно тривиально, хотя у меня возникли к Пилоту некие профессиональные вопросы.

— У него активный двигатель? — спросил я его, надеясь, что правильно подобрал термин.

Чтобы было понятно, на Земле гравитационные двигатели, грубо говоря, делили на два типа. Одни только создают эффект левитации, после чего потерявший вес аппарат можно перемещать без приложения особых усилий. Такие движки я видел здесь на катерах, гравискейтах и платформах. На космических кораблях стоят двигатели активного типа, которые могут генерировать переменное антигравитационное поле, создавая "отрицательное" ускорение, когда сама планета словно отталкивает от себя машину.

— Это универсальный аппарат, — с некоторой гордостью и одновременно неприязнью в голосе сообщил имперец и добавил еще несколько слов, которые я не понял.

— Что, простите?

— Для скрытого передвижения, — сообщил он.

Ага, теперь понятно. Не зря же он показался мне похожим на бомбардировщик "Стелс".

— Мы полетим на нем в космос? — осторожно уточнил я.

— Нет, — имперец опять произнес несколько не знакомых для меня слов. — Мы отправимся на другой континент... Забирайтесь же! У нас мало времени!

Внутри имперец сразу же уселся в пилотное кресло. Я без приглашения устроился рядом, с интересом наблюдая за его действиями. Он не надевал шлем. Возможно, управление с помощью усилителя биотоков в Империи было не так сильно распространено, как на Земле XXIII века. Кроме того, я обратил внимание на более сложные, чем у нас, подготовительные процедуры. Вероятно, у них слабее развита электронно-вычислительная техника, поэтому компьютер может взять на себя меньше обязанностей пилота. Впрочем, в очередной раз предостерег я себя, не следует делать далеко идущие выводы по единственному примеру.

Пилот осторожно вывел машину из ангара и аккуратно, будто крадучись, поднял ее на двадцатикилометровую высоту, а дальше я просто наслаждался полетом. Мы шли по баллистической траектории через полюс. Далеко внизу простирался океан, закованный в ледяной панцирь, сверкающий в лучах низко стоящего над горизонтом солнца. По местному календарю наступил март, до весеннего равноденствия оставалась пара недель, так что полярная ночь подходила к концу даже в самых высоких широтах. Затем мы прошли терминатор и погрузились во тьму, разрываемую только зелеными сполохами полярного сияния.

Чем ближе к посадке, тем более напряженным и скованным становился мой сосед. Сейчас было особенно хорошо заметно, что Пилот на самом деле не является профессиональным пилотом. Мне даже захотелось вмешаться, чтобы помочь ему, но я все-таки заставил себя сидеть смирно. Не хватало еще влезать в управление незнакомой машиной!

Как ни волновался Пилот, но посадку он провел на "отлично". Мы опустились в небольшой долинке посреди невысоких гор, покрытых снегом, на севере материка, напоминающего Америку.

Здесь, на другой стороне планеты и ближе к Полярному кругу, еще стояла ночь. Но нас уже ждали. Из тьмы вышли две фигуры, одетые в бронелаты, но не белые, как у давнишних "штурмовиков", а какого-то темного оттенка.

— Передаю вас в надежные руки, — обменявшись со встречающими парой фраз, Пилот обернулся ко мне. — Желаю удачи!

— Вы разве не собираетесь здесь передохнуть? — дружелюбно спросил я.

— Нет! — похоже, сама мысль об этом вызвала у Пилота отторжение.

— Хорошо, — я не стал спорить. — Тогда счастливого пути... Том!

Естественно, последнее слово я произнес про себя. Командир "злодеев" так желал остаться не узнанным, что даже принял свой настоящий облик, а я не хотел разочаровывать его и нарываться на неприятности.

Вслед за двумя сопровождающими... или конвоирами... нет, все-таки сопровождающими я одолел по скрипучему от ночного мороза снегу около сотни метров и прошел за ними через замаскированную дверь. За ней оказались длинные полутемные коридоры, то ли прорубленные, то ли даже проплавленные в скальном массиве, и широкие лестницы. Все выглядело очень прочно и основательно и напоминало противоатомные бункеры из старых фильмов.

После очередной лестницы коридоры приобрели жилой вид, обзавелись ковровыми покрытиями на полу и панелями на стенах. Один из провожатых распахнул передо мной дверь, учтиво пропуская меня вперед.

Я очутился в стильном кабинете с боковыми стенами из темного стекла, очевидно, с односторонней прозрачностью, и большим окном виртуальной реальности — таким же, как в моей каюте на "Одиссее". Сейчас оно показывало пустынный низменный морской берег с розовыми чайками, что-то подбирающими в волнах прибоя.

Впрочем, на окно и все прочее я обратил внимание сильно потом, потому что, едва я зашел, мне навстречу выскочил из-за стола хозяин кабинета. Длинное белое одеяние, огромные очки и торчащие дыбом волосы над длинным голубоватым лицом делали его похожим на сумасшедшего ученого из второсортных боевиков.

— Вы Кон-стан-тин Пас-кевис с Земли?! — воскликнул он по-имперски, энергично пожимая мне руку. — Очень рад! О-оч-чень рад! Вы находитесь среди друзей, ваших самых искренних друзей! Добро пожаловать на базу Союза меча и плуга на Филлине!

Ну вот, еще одни психи на мою голову...

* * *

— Сволочь он! — констатировал Элфаим. — Хитрая и умная сволочь. Держу пари, он меня раскусил.

— Этот — мог, — согласилась Ариант. — Великие Черные Звезды, какой он негодяй! Как цинично он надо мной надругался! — ее взгляд слегка расфокусировался. — Полночи пыталась навести на него хотя бы плохонький кошмар — и ничего! Я даже не смогла его пометить! И потом, боюсь, была недостаточно убедительной... Э-э! Но ты этого не слышал!

— Уже забыл, — покладисто кивнул Элфаим, однако в душе у него все же шевельнулось что-то, похожее на уважение к землянину. Мужская солидарность, что ли? — Из-за этого подонка я потерял шесть человек, — сказал он вслух, прогоняя неуместное чувство. — Или все-таки пять?!

— Судя по информационному обмену, он лежит в коме, и привести его в чувство они не могут, — сообщила Ариант. — Так что, увы, шесть.

— Дурацкое недоразумение, — вздохнул Элфаим. Он терпеть не мог глупых потерь на миссиях. — Пройти столько испытаний и погибнуть в разбитом колесном автомобиле на заштатной планетке! И все из-за этого типа!

— Вы так и не выяснили, как он от них сбежал?

— Нет, — Элфаим покачал головой. — Палпатин был более чем лаконичен. Обычно потом он составлял очень подробные и обстоятельные отчеты, но, увы...

— Он очень не прост! — резко сказала Ариант. — Когда вы вместе склонились над Ву, и я начала отпускать его, то почувствовала, что мне кто-то помогает.

— Землянин?!

— Ну не вы же! — раздражение Ариант снова прорвалось наружу. — Теперь я очень хорошо понимаю координатора на корабле землян, который хочет держать эту бомбу замедленного действия как можно дальше от себя!

— А вам не жаль было расставаться с Ву? — осторожно спросил Элфаим, про себя подразумевая, что теперь ублажать агентессу и постоянно находиться рядом с ней придется ему самому.

— Он мне уже надоел, — капризно махнула рукой Ариант. — Тем более, что я вложила в него столько закладок и блоков, что какие-то из них уж наверняка должны сработать. В любом случае, нам пора менять место дислокации. Здесь становится слишком горячо!

— Наше дальнее прикрытие?

— Пусть пока остаются на месте. Рота Лесных Рейнджеров — слишком большая сила по нынешним временам и местам, чтобы расходовать ее по пустякам. Их время еще не пришло. Я сама решу, когда они вступят в игру и под каким флагом.

— Да, это разумно, — согласился Элфаим. — Дорогой, очень дорогой ценой, но мы выполнили первый пункт плана. Сейчас Буонн и главнокомандующий Реэрн должны сообразить, что ими собираются пожертвовать, а фииты — понять, кто лепит из землян образ врага. Осталось настроить на нужный лад самих землян.

— Этим пусть занимается та банда с Западного континента, — жестко улыбнулась Ариант. — Раз они считают себя самыми умными, пусть работают.

— Не знаю, — усомнился Элфаим. — Понимаю, что координатор землян это одобрил, но ведь они будут выполнять первоначальный план!

— Вот именно! — Ариант со значением подняла палец. — Вот именно!

Приступ, как всегда, начался неожиданно и некстати. Все тело Линн Валькантис содрогалось от кашля. Горло словно забило песком. Грудь раздирало изнутри. Сопровождающий потерянно нависал над ней, не зная, что предпринять.

— Извините, — сипло сказала Линн, когда ей наконец удалось унять кашель и перевести дух. — Это пройдет.

Поездка на базу Север, когда она только чудом осталась жива, падение в овраг и поход навстречу метели обернулись для нее жесточайшей простудой, которая никак не желала проходить несмотря на все усилия врачей. Линн не хватало Вирты Эрилис — вот, кто умел "заговаривать" всякие болячки, но подруга улетела к звездам и не могла придти ей на помощь.

Поэтому Линн считала себя условно здоровой и не давала себе никаких поблажек. Так что организм, немного покапризничав, все-таки начал подчиняться ее железной воле. По крайней мере, сегодня это был у нее первый приступ.

Выпив полстакана горячего лакина, который, расстаравшись, добыл ей сопровождающий, Линн сообщила, что готова к работе. Тогда ее провели через два кордона охраны внутрь бункера, где держали пришельца.

— Да, это он, — уверенно заявила Линн, вначале рассмотрев гостя через стекло, прозрачное только с одной стороны. — Старший офицер второго ранга Вуурм из научного отдела Военного Космофлота. Так он нам тогда представился. Откуда вы его взяли?

— Сам пришел, — флегматично пожал плечами немолодой полицейский полковник. — Вчера около половины седьмого вечера вышел на блок-пост на 46-том километре шоссе Флонтана-Милева. Выехал прямо из леса на летающей доске. Оружия при себе не имел, сопротивления не оказал и вообще как бы был рад задержанию. Мы осторожно связались с командованием пришельцев, но у них не числилось никаких потеряшек. На всякий случай, решили первым делом известить Межком, а затем предпринимать какие-либо другие действия. Там по фотографии, вроде бы, опознали найденыша. Предварительно.

— А я — окончательно, — сказала Линн. — Это он. Точно.

— Будете беседовать с ним?

— Да, мне дали именно такие инструкции, — кивнула Линн. — Вы, вероятно, тоже захотите задать ему пару вопросов? Могу побыть переводчиком.

— Прекрасно, — кивнул полковник. — Сейчас должен прибыть один мой коллега, и мы начнем.

— Госпожа Линн! — пришелец, безучастно сидевший между двумя конвоирами, радостно подался ей навстречу. — Вы помните меня?! Вы меня понимаете?!

Линн Валькантис разглядывала старого знакомого... да, пожалуй, с жалостью. За те несколько месяцев, что прошли с их предыдущей встречи, он изменился, и не к лучшему. Глаза, всегда блестевшие энтузиазмом, поблекли и потухли. Лицо обветрилось и осунулось. Одежда сильно пообтрепалась. Воротник лишился пары застежек и от этого широко распахнулся, открывая обвивающую шею тонкую серебряную цепочку, которую Линн раньше на нем не замечала. Но больше всего ее поразили руки. Когда-то аккуратные и ухоженные, они стали грязными и побитыми морозом, со следами заживших ссадин и глубоким трауром под обломанными ногтями. Одним словом, было заметно, что в последнее время этот человек много занимался физическим трудом и совсем не следил за собой.

— Я помню вас, — сказала Линн на языке кээн, прежде чем пауза затянулась. — И немного научилась говорить по-вашему. Расскажите, как получилось, что вы вышли к нам? Вы чего-то хотели?

Этот вопрос ее попросил задать в первую очередь полицейский полковник.

— Да, я хотел, — даже голос Вуурма изменился, стал хриплым и порывистым. — Я прошу правительство Филлины об убежище!

— Что?! — не сразу понял полковник. — Чего он хочет?!

— Убежище, — нетерпеливо повторил пришелец. — Я виноват перед народом Филлины, но я хочу... могу искупить вину! Я — старший офицер спецотдела Военного Космофлота! Я много знаю и много умею. Готов служить народу Филлины! Только прошу, не выдавайте меня имперскому командованию!

— Но почему? — перевела Линн вопрос полковника. — Чем вы провинились перед своими?

— Не выполнил задание. Я должен был сорвать провозглашение Филлины колонией Империи. Не смог...

— И это все?! — спросила Линн, на этот раз, от себя.

— Нет... На самом деле, меня просто использовали... Пожертвовали мной... Моя миссия была только прикрытием, ее нельзя было выполнить. Главной была моя якобы помощница Ариант... У нее было свое задание... Она ведьма!

— Кто-кто? — заинтересовался полковник. — Что он имеет в виду?!

— У "Семьи" есть такие женщины. Они... могут все! Поработить человека, превратить его в пустую куклу, без памяти, без личности. Заставить его сделать все, что угодно, забыть все или запомнить то, чего не было... В тот день, когда Филлина стала колонией, я догадался, кто она. Хотел остановить, но не успел. Она посмотрела мне в глаза, а дальше я ничего не помню... Совсем ничего! Я снова осознал себя только вчера. Сразу же бежал... Лучше уж к вам... "Семья" меня не пощадит.

— Спросите его, как он освободился, — попросил Линн незнакомый немолодой полицейский офицер, присоединившийся к ним перед визитом к Вуурму.

— Меня освободили... Наверное... Не знакомый мне кээн... Он представился Пилотом, но, по моему впечатлению, похож на офицера спецподразделения. И какой-то странный человек. Напоминающий филита, но с короткими темными волосами на лице. Он сказал, что прилетел с планеты под названием Земля. В систему Филлины прибыла экспедиция...

— А вот здесь, пожалуйста, поподробнее! — полицейский вытащил из внутреннего кармана бумажник и вынул из него фотографию с пририсованной вручную бородкой. — Этого ли землянина он видел?! Пусть расскажет о нем все, что сможет вспомнить!...

— Вы смогли сами побеседовать с этим Вуурмом? — с жадным любопытством спросил советник Буонн.

— Нет, не удалось, — вздохнул Реэрн. — Филиты с большим вниманием отнеслись к его просьбе об убежище, но предоставили мне все записи допроса. В его памяти кто-то очень сильно потоптался. Я бы сказал, что по ней основательно прошлись в грязных сапогах. У него не только оказались вычеркнутыми из жизни несколько месяцев. Он многое забыл об отношениях со своей, якобы, помощницей и не может теперь сказать, где находится их лагерь. Но землянина он запомнил хорошо.

— Да, землянин, — медленно повторил Буонн. — Конечно, то, что его увели у нас из-под носа, это неприятно. Но в чем-то даже и хорошо.

Произнося последнюю фразу, управитель даже оглянулся — не слышит ли его сейчас помощница. Но Айка Веренис, жестоко переживающая неудачу, на этот раз не стала сопровождать его на прогулке.

— Не надо отвлекаться? — бросил пробный камень Реэрн.

— Да. Все это — игры спецслужб, в которых мы с вами — не более чем новички, заведомо обреченные на поражение. Поэтому оставим землянина и "Призраков" филитам, если они захотят ими заниматься. Мне кажется, наше с вами время и внимание более эффективно будет направить на другие проблемы.

— Какую именно проблему вы имеете в виду? Будущее вероломное нападение землян?!

— Думаю, вы и сами принимаете меры на этот счет. Я говорю о другом. Том, что вы сами недавно упоминали. Отсутствие связи. Даже если предыдущий курьерский корабль потерпел аварию, в систему Филлины уже должен был прибыть его сменщик. И подать сигнал.

— Вы правы, — согласился Реэрн. — Сигнала не было. Мы бы услышали. Это ненормально?

— Даже не представляете, насколько ненормально! Курьерская служба — это основа управления колониями! Если отбросить в сторону маловероятные версии наподобие двух катастроф подряд или перехвата обоих кораблей землянами возле точки выхода из прыжка, остаются только два варианта. Либо курьеров не выпускают с Тэкэрэо, но я, признаться, не представляю, что для этого там должно произойти. Либо проблемы возникли в Метрополии!

— Но каким тогда должен быть масштаб этих проблем?! Невероятно!

— Но не невозможно, согласитесь. Нам известно, что в Столице должно было состояться заседание Большого Совета, на котором Гдоод планировал осуществить смену власти в Совете Пятнадцати. По некоторым признакам мы даже предположили, что она уже произошла. Но насколько мне известно об Оонке, он не мог отдать власть просто так, без борьбы! А если в их схватку еще и вступила некая третья сила...

— Да, такое могло быть, — кивнул Реэрн.

— Мне сложно и страшно представить, какой хаос должен воцариться в Метрополии, чтобы нарушилась работа курьерской службы, но мы обязаны допускать и такой вариант. Понимаете?!

— Понимаю. Есть вероятность, что мы надолго останемся здесь наедине со всеми местными проблемами и без поддержки из центра.

— Вот именно. Поэтому закладывайте в свои планы возможность длительной автономности. А земляне... Думаю, рано или поздно они выйдут на контакт сами, надо только набраться терпения.

Глава Х. Кто же бродит там в тумане, хищник или человек?

Большая площадь была запружена народом. Двойной кордон внутренних войск едва сдерживал толпу, собравшуюся вокруг высокого помоста эшафота.

Тревожно забили барабаны. По широкому проходу солдаты повели приговоренного — высокого немолодого мужчину в черном балахоне, опоясанном грубой веревкой. Руки его были связаны за спиной. Обреченный шел сам, легким пружинистым шагом. На его лице застыло презрительное выражение, глаза метали молнии. Он не смирился.

Процессия поднялась на помост. Барабаны смолкли, и над площадью повисла тревожная тишина. Глашатай в старинной одежде начал зачитывать вины осужденного. Список был длинным, и на каждый пункт толпа отзывалась одобрительным гулом.

— Именем закона и Императора, да закроется перед ним путь к Звездному Свету! — закончил он чтение традиционной формулой. — Смерть ему!

— Смерть! Смерть! — тысячеголосо отозвалась площадь. — Казнить ублюдка!

Снова застучали барабаны. Но теперь они отбивали другой ритм — грозный и тревожный. Помощники палача подтянули преступника к двум огромным электродам в центре эшафота, набросили ему на голову глухой капюшон и подключили контакты. Доложив о готовности, они заняли места по краям помоста. Приговоренный остался один.

Палач в золотом с черным костюме отбросил предохраняющую рамку и рванул рубильник. Раздался гром, и над площадью словно вспыхнуло яркое электрическое солнце. Нестерпимая вспышка заставила большинство присутствующих прикрыть глаза. А когда они проморгались, между электродами осталась только бесформенная кучка пепла. От нее тянулся вонючий дымок.

— Правосудие свершилось! — возвестил глашатай. — Граждане Империи, правосудие свершилось!

Суорд остановил запись. Кэноэ оторвал взгляд от экрана и посмотрел на своего Первого Министра и наставника.

— Вот, значит, как оно выглядит, — медленно, словно перекатывая во рту слова, произнес он. — Пожалуй, это не лучшая древняя традиция из тех, которые стоило бы возвращать.

— Но вы понимаете, почему казнь должна была быть публичной?

— Понимаю. Люди должны были сами увидеть, что бывший хозяин округа мертв и больше не воскреснет.

— Кроме того, это урок, — добавил Суорд. — Жестокий, но очень убедительный, на мой взгляд. Сигнал о том, что мы не остановимся и пойдем до конца.

Кэноэ еще раз пролистал досье казненного.

— Странно, — сказал он. — Вроде бы, такой незаурядный, талантливый человек. Наверняка, мог бы многого добиться в любой области. Но сознательно вступил на путь зла. Ужасно! Жажда денег и власти настолько застила ему разум, что просто превратила в жестокого человекоподобного хищника!

— К сожалению, в этом нет ничего необычного, — покачал головой Суорд. — Мне неоднократно приходилось встречать и в государственных структурах, и среди капитанов бизнеса людей определенного сорта. Энергичных, умных, предприимчивых, пробивных, умеющих управлять людьми. К сожалению, все эти замечательные качества сводились на нет предельным эгоизмом, алчностью, бессердечием, отсутствием совести и каких-либо моральных ограничителей. Они действительно считали весь мир вокруг себя своими охотничьими угодьями, а окружающих людей — конкурентами-хищниками или потенциальной добычей. Вот здесь, — он махнул рукой в сторону планшета, — мы наткнулись на крайний случай, вызванный, прежде всего, безнаказанностью. Но он не является чем-то экстраординарным.

— Я тоже был знаком с такими людьми, — вспомнил Кэноэ. — Лидеры Старых Кланов, они ведь часто из той же породы? Хищники в человеческом обличье. И почему-то постоянно при власти или рядом с ней. Можно ли от них вообще избавиться?!

— Мне бы хотелось ответить "да" на твой вопрос. Тем более, что я сам как руководитель Союза Борьбы старался не подпускать подобных людей к высшим постам, а продвигал и поддерживал других — таких же энергичных и умелых, но больше всего ценящих само дело. Безразличных к богатству и внешним почестям.

— Таких, как покойный советник Риенг, да?

— Да, Кэно. Но тут есть вот какая заковыка. Подобные люди редки. И у них, как правило, тяжелый характер. Они плохо уживаются друг с другом и очень сложны и порой неприятны как подчиненные.

— А другие люди, что, не подходят?

Суорд покачал головой.

— Очень не многие готовы брать на себя ответственность. И мало кто умеет по-настоящему управлять людьми — замечу, разными и не всегда послушными. Чтобы заставлять их делать то, что требуется, порой надо применять весьма специфические качества, с высокой моралью слабо совместимые. Управление — вообще, дело сложное. Бывало назначишь на ответственную должность ответственного, добропорядочного и честного человека. Буквально, впихиваешь его во власть. А он не тянет. Или не выдерживает искушений и начинает грести под себя — тупо и примитивно. Вот и приходится использовать таких... быстроглазых и ловких, с хищническими инстинктами. Они, по крайней мере, дают результат. И от них заранее знаешь, чего ожидать.

— Выходит, политика и управление всегда дело грязное? — заключил Кэноэ.

— Не всегда. Но часто. Иногда, чтобы достичь цели, приходится жертвовать чьими-то судьбами, а то и жизнями. Или закрывать глаза на чьи-то неблаговидные поступки. Может, когда-нибудь это изменится, но для этого нужны другие люди. Более честные, умные, думающие, смелые, добропорядочные, чем мы. Говорят, этого можно добиться правильным воспитанием. Не знаю... Пока что никому не удавалось получить на выходе квалифицированных и ответственных граждан в массовых масштабах.

— Тинкоу кое-что удалось, — вспомнил Кэноэ.

— Да. Но без него система перестала работать уже через одно-два поколения. Вернее, основанные им учебные заведения и потом выпускали неплохие кадры, но им не давали хода наверх.

— Те самые хищники?

— Именно. Они-то как раз находят путь в любых обстоятельствах. Приспосабливаются ко всему.

— Получается, что на верхушке общества всегда будут находиться они как самые приспособленные? — угрюмо спросил Кэноэ. — А все, что мы можем, это лишь стараться преуменьшать причиняемое ими неизбежное зло?

— Нет, не так! — горячо возразил Суорд. — Нужно соблюдать несколько правил, что, правда, не просто. Во-первых, их ни в коем случае нельзя подпускать к вершинам власти. Хищники способны установить только бандократию, которая сначала развратит и извратит все общество, а затем разрушит и его, и себя самое.

— Это верно, — вспомнил Кэноэ рассказ Тинкоу о его родном мире.

— Но в то же время, во-вторых, надо оставить таким людям возможность занять в обществе то высокое положение, которого они жаждут. Предложить им вместо власти законное, легальное, признанное всеми богатство. Иначе немалая группа активного, умного, предприимчивого населения будет выпихнута в криминал, а мы получим огромную кучу проблем на свою голову. Синдикат или даже чего пострашнее.

— Поэтому и выступаете за то, чтобы в экономике был большой частный сектор? — понял Кэноэ.

— Не частный. Коммерческий. Что отнюдь не одно и то же. Никто не собирается отдавать кому бы то ни было нормально работающие государственные предприятия, как предлагают некоторые наши друзья. Но и придавливать частную инициативу из-за присущих ей злоупотреблений и прямых преступлений во имя прибыли — тоже не дело. Да, намного проще создавать государственные объединения и ставить им задачи через Министерства. Но по такому принципу триста лет работала экономика Империи... и до чего она дохозяйствовалась?! Совместить государственное планирование и государственный контроль с частным бизнесом тяжело. Это требует очень квалифицированных стратегов, исполнителей и контролеров. Но мы должны пойти по этому пути, иначе просто вернемся в старую колею.

— То есть, сильный коммерческий сектор и стоящее над ним сильное государство? — уточнил Кэноэ.

— Именно! Внизу нам необходима разумная предприимчивость, ограниченная законом, а наверху — сильные и компетентные государственные управленцы, которые смогут дать правильное задание, проконтролировать его исполнение и установить такие правила игры, которые будут хотя бы не очень мешать нормальному честному бизнесу.

— Непростые задачи, — покачал головой Кэноэ.

За последние дни он немного начал понимать, что такое реальная, а не превращенная в абстрактную теорию, экономика, и как она функционирует.

— Но реальные, — убежденно сказал Суорд. — Самое главное, все у нас уже есть. Министерства привычно и достаточно эффективно занимаются нормотворчеством. Им только надо улучшить обратную связь с теми, кого они регулируют. Это решается. Управление Двора, со своей стороны, привыкло работать с подрядчиками и заключать контракты с фактически частными предприятиями.

— Так воровать будут, — заметил Кэноэ, повторив основной довод одного из сторонников полностью государственной экономики в Госсовете.

Что поделать, будут. И заниматься махинациями, и получать выгодные заказы за взятки и откаты, и превышать сметы. Но, во-первых, пока в нашем мире живут не будущие идеальные люди, а несовершенные нынешние, этого не избежать и не вытравить полностью. А, во-вторых, есть критерии. Если сделал все вовремя и качественно, что-то можешь попутно положить себе в карман. Главное — не нарушать обязательства, не причинять никому вреда и не зарываться. И время от времени выполнять мелкие поручения властей — отремонтировать, скажем, школу или провести дорогу...

— Прекрасно, но кто за всем этим уследит?! Это ведь не четыре дюжины губернаторов контролировать!

— Вот то-то и оно, Кэно! Ты правильно увидел самую главную проблему! — обрадовался Суорд словно учитель, услышавший от любимого ученика верный ответ на непростой вопрос. — Мне видятся три предохранительных механизма. Первый — это элита. Надеюсь, нам удастся довести до конца ее переформатирование. Как ты, очевидно, заметил, наш Госсовет — отнюдь не коллектив единомышленников. В нем бывают ожесточенные споры, в которых кто-то проигрывает. Так вот, я отбирал в него людей не только по деловым качествам, но и по моральным. И главными критериями были нелюбовь к интригам и умение поступиться личными амбициями во имя дела. Таких людей очень мало, но они есть. Их можно находить, обучать и постепенно вводить в наш круг.

— Никаких демократических процедур, никакого карьерного роста? — уточнил Кэноэ.

— Да, только кооптация достойных! Лифты в обществе обязаны быть, но они не должны доходить до самого верха, так сказать, в автоматическом режиме. Потому что наиболее эффективно их используют те, кто наделены энергией, умом и талантом, но не обременяют себя совестью и состраданием.

— Понял, — серьезно сказал Кэноэ — Власть должна принадлежать тем, кто заведомо не станет обращать ее на пользу лично себе и на беду остальным. Она и будет следить за хищниками, карабкающимися вверх, заставлять их умерять инстинкты и отстреливать самых опасных из них. А второй механизм?

— Действующая сейчас правоохранительная система. На самом деле, она не так плоха, как о ней принято думать. Та же Служба Безопасности достаточно успешно боролась и с Синдикатом, и со вступавшими с ним в сговор чиновниками.

— В этом я сам убедился, — вставил Кэноэ, вспомнив Тэкэрэо.

— Конечно, там завелось много гнили, особенно, в верхних эшелонах. Но ее можно вычистить.

— Все равно, их будут подкупать, — заметил Кэноэ.

— И подкупать, и запугивать, и шантажировать. Но здесь важен системный подход. Хищники — всегда одиночки. Даже если найдется самый сильный и безжалостный и собьет их в стаю, каждый из них будет служить ему по отдельности, пока считает это выгодным, и до первого серьезного промаха вожака. Против системы одиночка не выстоит, каким бы крутым он ни был.

— Это ясно, — кивнул Кэноэ. — А третий механизм — это контроль снизу?

— Верно. Этим будут заниматься сразу несколько структур. Ячейки Союза Борьбы. Управление по воспитанию. Канцелярия. Управление Двора, которое будет следить за экономическими процессами. Наконец, пресса и телевидение, находящиеся в ведении Министерства информации. У каждой из этих служб своя вертикаль вплоть до Столицы. И все они не подчиняются местным властям и не зависят от них.

— Но какой же это будет вал информации! — покачал головой Кэноэ. — Кто будет с ним управляться? И кто станет решать, какие именно файлы окажутся завтра на моем или вашем рабочем столе?

— Хороший вопрос, — одобрительно кивнул Суорд. — Для решения этой задачи существуют аналитические программы. Они мониторят информационные потоки, отслеживая тенденции и отклонения, и свободны от субъективного влияния. Такие программы есть в Императорской службе информации, в секретариате Государственного Совета, у всех его членов... и у тебя. Смотри!

Повернув к себе компьютер, Суорд вывел на экран карту мира, раскрашенную в разные цвета. Похожей картой, как без труда вспомнил Кэноэ, они пользовались во время борьбы с Оонком.

— Это текущая обстановка в Метрополии, — пояснил Суорд. — Детализация вплоть до районов. Зеленый — обычный средний уровень. Проблемы есть, о них сигнализируют, но они решаются в рабочем порядке. Количество жалоб с мест относительно постоянно, доля повторных обращений невысока. Цвета от голубого до фиолетового свидетельствуют об уменьшении числа сигналов о неблагополучии. Однако это не всегда говорит, что там все в порядке. Не исключено, что их кто-то глушит, перекрывая информационные потоки. Наконец, желтый, оранжевый и красный — сигналы тревоги различной интенсивности.

Кэноэ вгляделся. Карта, по большей части, была окрашена в желто-зеленые тона, среди которых изредка проглядывало голубое.

— Сейчас время перемен, поэтому сигналов и обращений больше обычного, — прокомментировал Суорд. — Но оранжевого, заметь, мало. И это кризисы, о которых мы уже знаем и стараемся их разрешить. А вот посмотри, как выглядят те планеты, куда ты собираешься.

Суорд поменял изображение. Вместо Метрополии на экране появилась планета Таангураи со своим мегаконтинентом, увенчанным ледяной шапкой.

Часть планеты тоже имела белую окраску. Это означало, что население там слишком редкое, чтобы его проблемы могли отражаться в системе, — по крайней мере, при минимальной степени детализации. Большая часть обитаемых районов была промаркирована зеленым и голубым, и на этом фоне резко выделялось желто-оранжевое кольцо по берегам Благодатного моря. А на месте столицы колонии города Ктаир, как перстень в кольце, выделялось ярко-синее пятно с лиловой сердцевиной.

— Вроде бы, планета как планета. В центре проблем больше, чем на периферии, — для колонии это нормально, — сказал Суорд. — Но тишь, гладь и полное благополучие в столице — это странно, непонятно и подозрительно. Ты летишь прямо в это гнездо, Кэно. Будь осторожен! Не лезь на рожон — для этого в твою свиту включены специальные люди. Но будь готов прикрыть их своим Императорским титулом и не мешкай, если надо будет принять жесткие решения. Вплоть до... — он выразительно посмотрел на экран компьютера.

— Понял, — мрачно кивнул Кэноэ. — С кем я должен буду держать связь?

— Основные нити у Таутинга. Ему будет подчинена местная резидентура Союза Борьбы. По своей линии там будет активно копать и Хургаад. Да, и вот тебе список контактов. Запомни его.

Кэноэ осторожно взял у Суорда карточку и коснулся пальцем чуть шершавого квадратика на ней. На белом пластике проступил текст.

— Запомнил, — Кэноэ вернул карточку Суорду.

— Теперь Кронтэа, — одно изображение на экране компьютера сменилось другим.

— Да это какой-то салат! — поразился Кэноэ.

Кронтэа выглядела... пестрой. Разноцветные пятна — от голубых до оранжевых — покрывали ее всю. Район столицы тревожно полыхал красным.

— На планете неспокойно, — констатировал Суорд. — Готовится какая-то крупная провокация с привлечением кронтов. Ты будешь получать всю оперативную информацию с Кронтэи, но она, к сожалению, будет постоянно запаздывать, пока ты сам не окажешься на месте. Там тебе, возможно, придется самому принимать быстрые нестандартные решения. В твою свиту включена группа инспекторов от Государственного Совета и Министерства колоний. Используй их как кадровый резерв и на Кронтэе, и, возможно, на Тэкэрэо.

— А что, кстати, происходит там? Насколько накалилась обстановка после переворота?

— Весьма сильно, — Суорд вывел на экран новое изображение неправильной формы пятна освоенных территорий, окаймленного белым.

— Ого! — непроизвольно вырвалось у Кэноэ.

Тэкэрэо была сплошь оранжево-красной. Желтые и зеленые пятна можно было заметить только в окраинных районах.

— Недовольство местного населения очень велико, — хладнокровно заметил Суорд. — С их точки зрения, власть захватили чужаки, пришлые. Маскируются под Синдикат, но от него на Тэкэрэо после вашего недавнего вояжа остались только ошметки. Кто именно там беспредельничает, пока до конца не известно. Они выдвинули лозунг независимости от Империи, но против влиятельных старых семей, которые могли бы поддержать это движение, развернуты репрессии.

— Но за всем этим стоит "Семья"? — уточнил Кэноэ.

— По-видимому, да.

— Так почему бы не послать туда эскадру Военного Космофлота? — поинтересовался Кэноэ. — Ведь сейчас, когда Гдоода больше нет, их замыслы потерпели крах, верно? Или они еще на что-то надеются?

— Здесь что-то нечисто, — нахмурился Суорд. — Принцесса Инноэне считает, что они готовы сдаться кому угодно, лишь бы сохранить головы, но у меня такого впечатления что-то не возникло. Они продолжают действовать в рамках некоего плана, и я опасаюсь, что отправка карательной экспедиции на Тэкэрэо в нем предусмотрена. Кхаэро говорит, что подготовка такой операции натолкнулась на хорошо подготовленный саботаж. Силовое решение рискованно и по той причине, что Тэкэрэо — это настоящая космическая крепость, а нам пока не ясно, в каком состоянии и под чьим контролем находятся ее оборонительные системы. Поэтому я тяну время и не мешаю его тянуть мятежникам. Пока ты будешь посещать Таангураи и Кронтэю, на Тэкэрэо будет идти... определенная работа. Надеюсь, ко времени твоего появления на планете все удастся решить без большой крови — одним только фактом твоего прибытия. Но сначала надо пройти первые две планеты.

— А что известно о Филлине? — вдруг вспомнил Кэноэ.

— Три с лишним дюжины дней тому назад там было еще спокойно, — развел руками Суорд. — Но боюсь, мои сведения устарели. Тебя будут оповещать о любом изменении обстановки.

— То есть, о том, что произошло больше месяца назад? — иронично улыбнулся Кэноэ.

— Поэтому не слишком полагайся на эту информацию. У меня есть подозрение, что она будет слишком быстро устаревать. Очевидно, на Филлине тебе придется действовать самому и решать самому. Верь себе, верь Кээрт, прислушивайся к советам, но поступай так, как тебе велит совесть и диктует честь Державы.

Кэноэ в раздумье покачал головой. Когда-то разрешение на самостоятельные действия и возможность решать все самому привели бы его в восторг. Но теперь он знал, насколько тяжелым может быть груз ответственности.

— Вы не боитесь? — тихо спросил он. — Ведь если я там напортачу, исправить будет тяжело либо вообще невозможно. Понимаю, что мне надо учиться плавать без поддержки, но следует ли начинать с такой сложной дистанции?

— Твоя миссия непроста, — согласился Суорд. — Но ты ведь уже доказал — и самому себе, наверное, тоже, что умеешь править в бурных водах. Кроме того, ты не останешься один. Люди, которые окружают тебя, будут всегда готовы подставить тебе свое плечо. На этот раз в твоей свите не будет случайных... и слишком неслучайных людей. Это я тебе обещаю!

— Спасибо, — поблагодарил Кэноэ. — Надежный тыл — это успокаивает.

— А теперь иди! Пусть Звезды осветят твой путь! — произнес Суорд старинную формулу.

И хотя отлет был назначен только на завтра, что-то подсказывало Кэноэ, что его дорога уже началась.

Во всяком случае, свободного времени у него больше не осталось. В последний вечер перед его отбытием в многодневное космическое путешествие, казалось, каждый хотел решить какой-то срочный и не терпящий отлагательства вопрос, что-то обсудить, получить для чего-то Императорское одобрение. Кипа документов, которые в ближайшие дни следовало проработать, снабдить резолюцией и отправить на специальный курьерский корабль, который должен был сопровождать Императорскую Яхту до самого прыжка в систему Таангураи, росла с ужасающей скоростью и грозила превратиться в настоящую гору.

Поэтому Кэноэ испытал искреннее облегчение, когда после ухода очередного просителя увидел заходящего в Императорский кабинет Меркуукха.

— Ваше величество! — бывший надзорник, а ныне глава Управления Двора церемонно поклонился.

— Рад видеть вас, — Кэноэ наклонил голову. — Как прошла подготовка к полету? Все ли закончено в срок?

— Почти все, ваше величество, — Меркуукх снова сделал поклон. — Осталось решить только несколько вопросов.

— Что это?! — Кэноэ недоуменно потряс в руке лист официальной бумаги. — Ваше прошение о сложении с себя полномочий начальника Управления Двора?!

— Ваше величество! — Кэноэ несколько раздражала эта церемонность, но Меркуукха было уже не переделать. — Это бремя для меня непосильно. Прошу вас, избавьте меня от него!

— Но кем же я вас заменю?! — Кэноэ действительно пришел в замешательство. — Насколько я помню, сейчас в Управлении Двора нет специалистов, имеющих уровень, сравнимым с вашим. Или мне срочно отзывать старшего церемониймейстера Гиэлса с Таангураи либо возвращать кого-то из отставки?! С чем именно вы не справляетесь?!

— Я профессионал в том, что касается Дворцового церемониала, — Меркуукх несколько приосанился. — Но сейчас Управление Двора вашей волей превращается в экономическую опору трона. Начальствование над такой структурой требует совсем иных знаний, умений и качеств. Кроме того, я толком еще не успел принять дела, а теперь мне предстоит отсутствовать несколько декад.

— Насколько я знаю, должность начальника Управления Двора всегда считалась "придворной", — вспомнил Кэноэ. — И занимали ее специалисты по церемониям, а не по экономике. Как же справлялись все ваши предшественники?!

— Раньше Управление Двора с его открытой "придворной" частью играло роль ширмы для своего экономического департамента, — с некоторой неохотой признал Меркуукх. — Но, вероятно, сейчас в этом больше нет необходимости. Возможно, ваше величество, вы захотите увидеть во главе Управления экономиста или финансиста.

"У меня сейчас нет на примете экономиста или финансиста. И вообще, не вижу необходимости менять работающую систему", — захотелось ответить Кэноэ, но он промолчал, разгадав игру Меркуукха. Подав прошение в самый последний момент, когда уже ничего нельзя сделать, старый пройдоха хотел получить от него заверения в своей незаменимости и гарантии сохранения важной должности на достаточно продолжительный срок.

Хорошо, что Меркуукх больше не занимается вопросами безопасности. Иначе ему нельзя было бы полностью доверять. Впрочем, как говорил Суорд, у каждого человека есть достоинства и недостатки. И следует стремиться, чтобы у него было больше возможностей проявлять первые, чем вторые.

— За время нашей миссии на вашу должность никто не посягнет, — мягко произнес Кэноэ. — Тем более, что место в моей свите вам положено по статусу. А после возвращения вы, если захотите, сможете вернуться к теме отставки. Когда вы все как следует обдумаете, а я подыщу вам замену на тот случай, если вы не поменяете своего решения.

— Хорошо, ваше величество, — Меркуукх снова поклонился.

По его лицу не было видно, доволен он или нет.

— Остались ли еще какие-либо нерешенные вопросы, требующие моего участия? — спросил его Кэноэ.

— Да, если позволите. Фрейлина ее величества Милаэнт. Ее имя до сих пор находится под вопросом. И инструктор по физической подготовке Нрироан. Вы изволили поставить под сомнение необходимость ее участия в миссии. Однако она по-прежнему значится в списке.

— Спасибо. Думаю, до конца сегодняшнего дня это решится, — сдержанно поблагодарил его Кэноэ.

Связавшись с Наарит, он попросил ее разыскать и вызвать Милаэнт и Нрироан. И занялся следующим посетителем — бывшим начальником провинции на Таангураи, от которого он рассчитывал получить дополнительную информацию о раскладах на планете.

При виде Милаэнт Кэноэ не удержался от улыбки. Всего несколько дней прошло с их предыдущей встречи, а какие разительные перемены произошли!

Убитая горем женщина неопределенного возраста снова превратилась в привлекательную молодую девушку. Милаэнт сменила прическу и надела узкое длинное платье со смелым разрезом, через который проглядывалась точеная ножка в искрящемся чулке. Только на лице появились новые складки — упрямые и жесткие.

— Что, Мила, жизнь продолжается? — негромко спросил Кэноэ, нарушая традицию, требовавшую от него не начинать разговор первым.

— Да, ваше величество, — Милаэнт смутилась от неожиданности, но совершила положенный поклон. — Мне опять есть, ради кого жить. И все это благодаря вам.

— Не только, — покачал головой Кэноэ. — Самое главное, ты нашла в себе силы, чтобы двигаться дальше. Скажи, куда теперь ты направишь свой путь? В моей свите для тебя по-прежнему зарезервировано место. Или ты останешься здесь... с принцем Кхаэро либо сама?

— Это непростой для меня вопрос, ваше величество, — Милаэнт откровенно стрельнула глазами в его сторону. — Кээрт сделала мне предложение, от которого совсем не хочется отказываться. Но в то же время, принц Кхаэро, кажется, совсем не против моего общества. А на каком месте хотите видеть меня вы, ваше величество?!

Тоже непростой вопрос.

Что бы ни говорил Кэноэ покойному кузену, но в старые времена, когда Кээрт только числилась его невестой и не мешала его достаточно насыщенной личной жизни, он выделял Милаэнт среди других фрейлин и был бы совсем не прочь добавить ее трусики в свою коллекцию. Но не предпринимал активных действий, как минимум, по трем причинам. Во-первых, тогда Милаэнт держала себя недотрогой, а вокруг хватало более доступных объектов. Во-вторых, она была дочерью Гдоода, а на таких девицах висели невидимые таблички: "Глазами смотреть, руками не трогать". Наконец, в-третьих, Милаэнт и тогда вполне ладила с Кээрт, поэтому даже мимолетная связь с ней могла привести к ненужным осложнениям.

Потом пришло время Кээрт, и Кэноэ почти забыл обо всех прежних увлечениях. Но то, что такую девицу заграбастал себе кузен, чуточку, самую малость, но все-таки царапнуло его, и эта царапина была еще свежей.

Так что, решить все проблемы одним махом?! Милаэнт в свите, Милаэнт в его постели, причем, с дозволения Кээрт. Милаэнт с ребенком на руках, для которого он станет настоящим отцом. Милаэнт рядом с ним на приеме... Услужливая фантазия тут же нарисовала поблизости Кхаэро, почему-то в фельдмаршальском мундире, и с неизменным бокалом в руке.

Кстати, Кхаэро... Кэноэ словно обдало холодом. А ведь он совсем забыл, что сам толкнул их навстречу друг другу. Если он теперь вдруг заберет Милаэнт себе, дядя может всерьез обидеться, а обиженный командующий Военным Космофлотом — это неприятно и небезопасно.

И все-таки, как она хороша! Кэноэ еще раз взглянул на девушку, вытянувшуюся в струнку в терпеливом ожидании его решения. Платье облегало ее стройную фигурку, ткань натягивалась во всех нужных местах, демонстрируя, намекая, возбуждая фантазии...

А ведь у нее было время подготовиться, подумалось вдруг Кэноэ. Она должна была знать, что перед отлетом он ее обязательно вызовет и попросит сделать выбор... или же сделает его сам. И она надела именно это платье и... не просто поменяла прическу, но уложила волосы совсем как тогда, в те далекие времена, когда дубль-резервный наследник престола, от которого никто ничего не ждал, заинтересованно и весьма откровенно поглядывал на юную фрейлину...

Уж не означает ли это, что она специально заигрывает с ним, желая соблазнить и привязать к себе?! Милаэнт — очень милая и приятная девушка, но она дочка Гдоода, а он был мастером долгосрочной игры...

Обсудить бы потихоньку этот непростой вопрос с Кээрт! Но его любимая жена в этот момент выполняла многотрудные светские обязанности на прощальном приеме в здании Большого Совета. Во Дворец она должна была вернуться только поздно вечером. Эх, если было бы можно, как в легендах, мысленно докричаться до нее!

Кэноэ изо всех сил сосредоточился, и вдруг ему показалось, что он слышит голос Кээрт, говорящий со знакомыми интонациями: "Конечно, Милаэнт — моя подруга, и мне хотелось, чтобы она была счастлива. Но если сомневаешься в себе или ней, лучше откажись. Я тебя люблю".

Что это было?! Кэноэ даже мотнул головой, но тут же вспомнил о продолжавшей ждать Милаэнт.

— Прости, Мила, — поспешно сказал он. — Не скрою, мне хотелось бы взять тебя с собой и... все прочее. Но рядом со мной ты всегда бы оставалась второй, только второй. Если ты нравишься Кхаэро, а он по сердцу тебе, я бы пожелал тебе попытаться... наладить жизнь. Хотя ни в коем случае не воспринимай мои слова как приказ или повеление. Твоей жизнью вольна распоряжаться только ты! И если ты скажешь, что готова на все, лишь бы лететь со мной, я жду тебя завтра на борту "Звезды"!

Получилось сумбурно, но Милаэнт поняла. По ее лицу проскользнуло нечто мимолетное — слишком быстро, чтобы Кэноэ успел разглядеть и понять.

— Спасибо, ваше величество, — она наклонила голову, пряча взгляд. — Вы правы. Я не хочу быть второй. Я останусь. И попытаюсь... устроить свою жизнь... вместе с принцем Кхаэро. Прошу вас, не рассказывайте ему о нашем разговоре!

Милаэнт ушла, оставив легкое сожаление и чувство некой незавершенности. Все могло быть иначе... Но Кэноэ поспешил задвинуть куда-то подальше вглубь эти неуместные ощущения. Его ждал еще один непростой разговор.

Если Милаэнт, очевидно, тщательно готовилась ко встрече с ним, то Нрироан, такое впечатление, выдернули прямо от балетного станка. Форменный мундир Управления Двора был надет чуточку небрежно, длинные собранные в пышный хвост волосы были повязаны цветной тесьмой, такая же пестрая повязка проходила у нее вокруг головы. В то же время, короткая и слегка уширенная юбка демонстрировала во всей красе стройные ноги профессиональной танцовщицы, а весь образ Нрироан буквально распространял вокруг себя флюиды некоего сексуального магнетизма, который никого не мог оставить равнодушным.

Да что же это такое!? — возмутился Кэноэ, поймав себя за тем, что разглядывает ножки Нрироан, мысленно продолжая их до точки соединения и чуть выше. Неужели его все воспринимают как вечно озабоченного молокососа, готового сделать стойку на любую симпатичную девчонку?!

Увы, это так и есть, — признался он самому себе. Женская красота — сильное и действенное оружие. Поэтому оно и будет применяться против него снова и снова. Эта мысль придала ему силы и злости.

— Готова служить Вашему Величеству! — между тем, Нрироан сделала все предписанные церемониалом поклоны и произнесла все нужные слова.

— Служить мне?! — переспросил Кэноэ, изо всех сил стараясь смотреть ей в глаза, а не... ниже. — Скажите мне, Нрироан, личная прислужница Императора, кому на самом деле принадлежит ваша верность?

— Н-не понимаю.

В глазах Нрироан промелькнули опасение и, пожалуй, усталость, раздражение, обреченность. Нет, страха в ней не было. Разоблачения она, кажется, не боялась.

— Да все вам понятно, — Кэноэ укоризненно посмотрел на нее. — Вас подвели ко мне и включили в мое окружение помимо моей воли. Это не мог быть Оонк, потому что по его замыслу я не должен был пережить переворот. Но это вряд ли была "Семья", потому что вы не утратили расположения неведомого мне покровителя. Я специально вычеркнул вас из списка членов свиты, что будет сопровождать меня в путешествии, а вскоре увидел, как вас в нем восстановили. Я допускаю, что вас просто приставили ко мне для охраны, но я хочу знать, кто. Кого мне надо благодарить за счастье ежедневно лицезреть вас?!

— Ваше величество, вы угадали. Моя работа — заботиться о вашей безопасности, — Нрироан говорила уверенно и строго, не пытаясь прибегать к привычным женским уловкам. — Я не враг вам и, думаю, уже это доказала.

— Да, мы сражались вместе. Это не забывается, — кивнул Кэноэ. — И все-таки, кто?

— Ваше величество, я не имею права признаваться, — Нрироан хитро прищурилась. Но вы можете догадаться.

— Хм, — Кэноэ призадумался. — Оонка и "Семью" мы исключили. Суорд? Он выбрал бы другой канал... Кто-то еще? — Кэноэ вспомнил о Наарит и промонархическом заговоре дядюшек, но предпочел оставить эти сведения при себе. — Сомнительно... Вы появились возле меня, когда... я должен был стать основателем Малого Дома! Вам же известна эта маленькая тайна?!

Нрироан молча кивнула.

— Тогда вас, очевидно, приставил ко мне кто-то из любящих родственников. Или бабушка, или дядя, а потом опять-таки бабушка. Угадал?!

— Не могу сказать ни "да", ни "нет", — осторожно произнесла Нрироан. — Но проделанный вами анализ заслуживает уважения и внимания.

— Значит, бабушка, — заключил Кэноэ. — И как именно вы заботитесь о моей безопасности?

— Изучаю и просеиваю людей в вашем окружении. Оцениваю возможную степень угрозы. При необходимости принимаю меры.

— И как бы вы оценили, например, Милаэнт?!

— Умная. Все понимает, но молчит. Очень скрытная. Таит в себе сюрпризы, — выдала Нрироан, не промедлив ни секунды. — Ее ни в коем случае нельзя было считать пассивным орудием в руках своего отца. Она действительно любила его высочество. Безусловно, верна трону и Императору.

— Спасибо, — поблагодарил Кэноэ. — Тогда не буду мешать вашей работе. Да, кстати. По вашему мнению, есть ли возле меня кто-то... может, не представляющий опасность, но имеющий... некие секреты или тайные поручения? Или ответ на такой вопрос противоречит вашей профессиональной этике?

— Нет, не противоречит, — Нрироан медленно качнула головой. — Возможно, я могу ошибаться, ваше величество, но я бы присмотрелась к Лаэле...

По-деловому распрощавшись с Нрироан, Кэноэ связался с Наарит и выяснил, что Хургаада и Лаэле во Дворце нет. На последний день перед отлетом они отпросились для решения неких личных дел.

— Императрица уже ушла. Ты можешь действовать, — сухо и напряженно произнесла Лаэле.

Но Хургаад медлил. Его взгляд не отрывался от экрана, на котором кружились разодетые пары.

— Танцуют, — сказал он со странной интонацией. — Ла, ты любишь танцевать?

— Не знаю, — Лаэле с показным равнодушием пожала плечами. — Меня учили, но я танцевала только на тренировках и на задании. А это не в счет. Лучше не трать времени. Делай то, зачем пришел. Мне готовить срочный отход?

— Погоди. Держи купол.

Проделав необходимые манипуляции с пультом, Хургаад подошел к стене и выдвинул потайную нишу из нижнего ряда мониторов. Что-то слегка зашумело, и в приемном гнезде появился цилиндр бомбы. Хургаад вынул его и с помощью Лаэле упаковал в контейнер. Прошелся вокруг сканером, проверяя утечку.

— Все чисто, не фонит, — констатировал он.

— И что мы с ней сделаем? — с видимым безразличием поинтересовалась Лаэле.

— Возьмем с собой.

— Ты же не пронесешь ее на Императорскую Яхту!

— Почему?! — Хургаад пожал плечами. — Пронесу. И ты знаешь, как.

— Мне это не нравится, — ровным голосом произнесла Лаэле. — Это задание, но оно мне не нравится.

— Мне оно тоже не по душе, но у нас нет выбора, — вздохнул Хургаад. — Мы все очень надеялись на перемены и сами приложили руку к тому, чтобы они произошли. Но нам приходится учитывать и вероятность ошибки, какой бы малой она ни была. А ты знаешь, что надо делать с ошибками.

— Ошибки не всегда можно исправить, — процитировала заученную наизусть фразу Лаэле. — Тогда их смывают. Кровью!

— Кэноэ и Кээрт должны пройти испытание. Очень важное и очень трудное. Они об этом не знают и никогда не узнают. Нам всем очень хочется, чтобы они выдержали его. Тогда, возможно, завершится наше служение. Сама наша служба станет ненужной! Но что, если они потерпят поражение?! Империя не должна нести в космос зло! Это наша миссия, и мы будем выполнять ее — любой ценой! Равновесие необратимо нарушено. Если не произойдет прорыва в нужном направлении, ситуацию спасет только хаос, полное обнуление!

— Принцесса Инноэне будет недовольна, — бесстрастно напомнила Лаэле.

Только очень внимательный взгляд мог бы заметить, насколько она потрясена.

— Она поставила на их миссию абсолютно все и не допускает самой возможности ее провала. Но мы-то обязаны ее учитывать, как бы нам ни хотелось обратного! Все равно, последствий мы лично уже не увидим... Главное, помни. Мы — не убийцы и не палачи. Мы хищники, санитары леса, отбраковывающие нежизнеспособные концепции будущего...

Хургаад оборвал себя. Он только сейчас осознал, в каком состоянии находится Лаэле.

— Ла, милая, успокойся! — он осторожно обнял ее и, наклонившись, дотронулся губами до ее щеки. — Я уверен, что все пройдет благополучно, и нам не придется пускать ее в ход! Это только предосторожность на самый-самый распоследний случай!... И пошли, не будем больше здесь задерживаться. Нам еще так много надо успеть, а ночь так коротка!

Следующий! Пока в кабинете не появился новый посетитель, Кэноэ осторожно покружил головой, разминая затекшую шею.

Но это оказалась Кээрт, вернувшаяся с приема. Уже распустившая сложную прическу, так что волосы свободно спадали на плечи и спину, пахнущая знакомыми духами и вообще вся такая родная и желанная.

То ли Кэноэ и в самом деле сильно соскучился по ней, то ли на него подействовало недавнее общение с Милаэнт и Нрироан, но, заключив ее в горячие объятия, он вдруг почувствовал, что готов заняться с ней любовью прямо здесь и сейчас, немедленно, прямо на глазах следящих камер. Его рука словно сама собой поползла вверх, комкая и задирая подол платья.

— Погоди! — Кээрт, тяжело дыша, с трудом оторвалась от его губ. — Чуть позже! У нас впереди еще целая ночь, а сейчас нас срочно ждет бабушка!

Принцесса Инноэне встретила их понимающей грустной улыбкой.

— Вот что, дорогие мои, — сказала она. — Не буду перебивать вам хороший вечер, так что надолго вас не задержу. Провожать вас завтра я не поеду. И дел много, да и будет это только лишнее волнение. Поэтому вот вам мое прощальное напутствие. Кэноэ, подойди ко мне! Наклонись!

— Будьте добрыми, но не добренькими, открытыми для нового, но не всеядными, снисходительными к людским недостаткам, но нетерпимыми ко злу во всех его проявлениях! — бабушка Инноэне, притянув Кэноэ к себе, расцеловала его в щеки, коснулась сухими старческими губами его лба и вдруг застыла, перестав, кажется, даже дышать.

— Что-то случилось? — спросил Кэноэ, напряженно стоя в неудобной позе.

— Нет, но... — бабушка отпустила его, позволив распрямиться. — Откуда на тебе знак?!

— Какой знак?! — автоматически переспросил Кэноэ. — Вы о чем?

Только через несколько секунд он вспомнил завершение встречи с призраком Тинкоу, но уточнять было уже поздно.

— Да, странные дела вокруг творятся, — бабушка задумчиво покачала головой. — Ладно, могу же я что-то не знать...

Кэноэ нахмурился, но вся натянутость внезапно ушла, словно наваждение. Бабушка улыбнулась им широкой заботливой улыбкой.

— В добрый путь, мои дорогие! Ничего не бойтесь, не сомневайтесь в себе, и все у вас получится! А теперь спешите и займитесь, наконец, чем задумали!

От бабушки Кэноэ и Кээрт вышли, держась за руки, смущенно переглядываясь, будто влюбленные подростки, и украдкой целуясь в темных углах.

Все-таки, в последние дни им сильно недоставало прежней полной близости.

— Значит, Кэно дал тебе от ворот поворот, и ты быренько скакнула ко мне? — принц Кхаэро приподнялся на локте. — Думаешь, мне нравится товар второй свежести?!

— Нет, не так! — Милаэнт сердито отбросила покрывало, вскочила с постели и встала напротив окна, чтобы льющийся снаружи свет фонарей освещал ее. — Ничего у нас не было! И разве я не хороша?!

— Хороша, — оценил ее стати Кхаэро. — Только право, не жди от меня страстной любви и безупречной верности.

— Мне не нужно ни того, ни другого, — Милаэнт, помрачнев, решительно качнула головой. — Нас будет связывать нечто более прочное, чем зыбкие чувства, — общность интересов и взаимная выгода. Только пообещай, что никогда не станешь ничего предпринимать против Кэноэ!

— Обещаю и клянусь! — Кхаэро был совершенно серьезен. — В конце концов, он мой племянник — родная кровь. А на трон я больше не хочу — спасибо, не надо! Чтобы влиять, не обязательно находиться на самом виду.

— Хорошо, что ты это понял, — Милаэнт присела на подоконник, скрестив ноги. — Мой отец тоже не хотел становиться главой Совета Пятнадцати, но его вынудили обстоятельства. Он желал иной власти, не такой очевидной. Тебе приходилось слышать о планете Земля?...

— У твоего отца был интересный план, — хмыкнул Кхаэро, выслушав ее. — Но я вижу в нем, как минимум, одно слабое место. Приготовления такого масштаба невозможно скрыть, как ни маскируй их Филлиной и другими дымовыми завесами. Те, кому положено по должности, наверняка уже сказали себе, что это неспроста.

— Оонка больше нет, — напомнила Милаэнт.

— Причем здесь Оонк?! Я имею в виду Старую Змею!

— Ну, может же она чего-то не знать!? С чего бы ей интересоваться делами Дальнего Космоса?! А сейчас нас никто не засечет. У тебя абсолютная защита от прослушивания. Я оценила. К тому же, план уже осуществляется! Все будет происходить как бы само собой. Отец готовил меня как резервного координатора. Я знаю все пароли и коды. Нужно только перехватить управление!

— Хм, Военный Космофлот фактически во главе Империи — это перспективно, — задумавшись, Кхаэро сел на постели. — Если все и так уже идет полным ходом, пожалуй, можно рискнуть... Да, и не сиди там у самого окна, простудишься! Иди ко мне, моя маленькая милая хищница! Я уже отдохнул и могу как следует согреть тебя!

Глава XI. Все в мире оставляет след

— Жарко, — пожаловалась Ние Дар Ге. — Вот и приходится забираться в самую тень.

— Ага, чтобы тебя никто не видел, — хмыкнул Бон Де Гра. — Кстати, можешь не прятать планшет. Чего бы ни требовали врачи, а я-то знаю, что тебя с ним разлучить невозможно.

— Все-то ты обо мне знаешь, — проворчала Ние Дар Ге, но вид у нее был довольный. — Расскажи лучше, что там делается у вас?

— У нас все нормально. Работаем. Подбираем людей, создаем группы, пишем проекты поправок, служебные записки и докладные. Но это ты, небось, и сама знаешь.

— Так, наблюдаю помаленьку, — махнула рукой Ние Дар Ге. — Но отсюда всего не увидишь. Например, как у тебя складываются отношения с Тиа Бин Сай?

— Не называй при мне это имя! — Бон Де Гра содрогнулся.

— Все так плохо?!

— Нет, она очень симпатичная, милая и умненькая девочка, которая очень хочет быть полезной и во многом действительно помогает. С ней было бы приятно работать, если бы она так сильно не стремилась занять твое место, а заодно пробраться ко мне в постель и прописаться там на постоянной основе!

— Она так откровенна?

— Нет, для этого она слишком умна. Никаких решительных штурмов. Но чувствовать себя объектом правильной осады, которая ведется с большой настойчивостью и отменным искусством, весьма не просто.

— Свои личные дела будь любезен согласовывать с Те, но если она справляется с обязанностями твоей первой помощницы, я не возражаю.

— Ние!?

— А что в этом дурного? Все равно, я вышла из строя надолго.

— Врачи говорят, как минимум, еще две с половиной декады.

— Где две с половиной, там и три. Или три с половиной. Думаю, мне пока лучше побыть в отдалении. Ган Бир Сум ведь тебя поддерживает?

— Пока да. Но рано или поздно наши пути разойдутся.

— Вот чтобы не разошлись раньше, чем нужно, и приблизь к себе его дочку. Все равно, меня она тебе не заменит.

— Да уж! Ты и в самом деле совершенно незаменима! — через силу улыбнулся Бон Де Гра. — Тогда посиди здесь, в клинике. Ее, по крайней мере, хорошо охраняют?

— Лучше, чем ты думаешь. Надеюсь, сюда нет хода даже Кругу.

— Полагаешь, это они тогда...

— Не знаю, — Ние Дар Ге пожала плечами. — Не выясняла. Я тут наткнулась на немного другой след...

— Ние!

— А что тут такого? — Ние Дар Ге наивно захлопала ресницами. — Не могла же я все это время бездельничать! Помнишь историю в парке в 13-й провинции, когда ты геройски освободил заложников?

— Еще бы! Тебе удалось что-то прояснить?!

— Кажется, да. Понимаешь, все мы тогда решили, что те двое в катере нацеливались на вас.

— На Комиссию?

— Точно. И я тогда так решила, и полиция решила. А потом никто не смог найти ни единого следа. Катер оказался угнанным. Оружие — давным-давно списанным. Как я понимаю, оно попало на планету лет двенадцать-тринадцать назад, так что концов точно не найти. Исполнители имели журналистскую аккредитацию. Грубая подделка, но на один раз ее хватило. По базе они пробились как охранники, но никто и никогда их в той конторе не видел. К тому же, оба они оказались наркоманами.

— Что?! Да кто бы доверил им оружие?! Не может быть!

— Это выяснилось не сразу, но сомнений нет. Они сидели на пилюлях. Не очень давно, но прочно. Полицейские эксперты не додумались, но я разыскала результаты анализов и показала их... кое-кому. Большая вероятность, что их подсадили на пурпур через оранжевое.

— Готов спорить, что это не совпадение, — мрачно заключил Бон Де Гра.

— Не собираюсь, поскольку и сама так думаю. Но это, как говорится, только присказка.

— А о чем же тогда сказка?

— Почему мы все вдруг подумали, что теракт был подготовлен против Комиссии?! Ведь, насколько я помню, ваше решение лететь на место событий было достаточно спонтанным?

— Пожалуй, так, — согласился Бон Де Гра.

— Не могло ли быть так, что вы просто попались там под руку? Ведь кто-то проделал очень серьезную работу, которую не провернешь за пару часов. Убить хотели совсем не вас!

— Да?! Кого же?!

— Вот этот вопрос я себе и задала, — прищурилась Ние Дар Ге. — И выяснила кое-какие интересные вещи. Помнишь местного тэона, который вызвал территориалов?

— Осуунс, — вспомнил Бон Де Гра. — Таких я не забываю.

— Можешь забывать. Кончился Осуунс. Шел, шел, и вдруг брык — упал и помер. Моментально. Даже не успел сказать, укололи его чем-то перед смертью или нет.

— Есть основания полагать...?

— Судя по результатам вскрытия, не исключено. Но тогда никто ничего не заподозрил.

— Слишком мелкий он для мишени, — усомнился Бон Де Гра.

— А я и не говорила, что он был мишенью. Просто лишний свидетель. От свидетеля избавились. На роль объекта, по-моему, больше всего подходит супер-три Эспуакх из территориалов.

— Кровосек?! Вот уж о ком я бы не стал жалеть!

— Аналогично, — кивнула Ние Дар Ге. — Но я навела о нем справки. Оказалось, тот супер-три в тех краях известная личность. Борец с Синдикатом, правдоруб и вообще заноза в заднице у начальства. Причем, еще и очень заслуженный кадр, за которым не числится вообще никакого компромата. Такого не сдвинешь. Проще убить.

— Так что же мешало?

— Он сам и мешал. На редкость везучий и увертливый тип. Пережил несколько покушений и поэтому очень стерегся. И продолжал под кого-то упорно копать.

— Под кого же?

— Не известно. Знал наверняка его шеф, но того уже нет в живых. "Черные отряды", увы. А наш супер-три, хотя к нему не было никаких претензий, во время этих событий вдруг подался в бега. Мне еле-еле удалось его найти.

— Где?

— Ты будешь смеяться! Мир иногда бывает таким тесным! Заслуженный кровосек оказался двоюродным братцем начальника известного тебе цветоводческого хозяйства в 37-й провинции! Там наш персонаж сейчас и скрывается под видом простого охранника.

— Хм, — Бон Де Гра задумался. — Я действительно завтра собираюсь в 37-ю...

— Ты все-таки решился взять к себе Вал Ди Гора?

— Да. И не только его. Там есть парочка очень способных молодых ребят. А мне по-прежнему нужны люди.

— Вот и отлично. А заодно поговоришь с Эспуакхом.

— О чем мне с ним говорить?!

— А это ты сам придумаешь. Ты ведь у нас стратег...

"А не совершил ли я ошибку?" — не в первый и не во второй раз спрашивал себя Бон Де Гра. Ему не нравилось время — без четверти полночь, и не нравилось место — уединенная беседка в конце длинной аллеи, что тянулась от "господского" дома к речке, отделявшей цветочные плантации от обширного фруктового сада на том берегу. Устроить засаду в этом месте было элементарно просто.

Однако засады не было, в этом Бон Де Гра уже убедился. Он ощущал поблизости только одного кээн, который сам боялся и поэтому нарезал круги, то приближаясь к беседке, то удаляясь от нее. Бон Де Гра терпеливо ждал и наконец дождался. Возле входа словно соткалась из теней высокая долговязая фигура. Луна во второй четверти бросила мягкий серебристый отблеск на характерное длинное лицо. Суперофицер третьего ранга Эспуакх явился на встречу.

— Все равно, нам не о чем говорить! — сразу же заявил он раздраженным глуховатым голосом.

— Однако вы все-таки пришли, — напомнил Бон Де Гра, хотя тоже не испытывал никаких теплых чувств к карателю.

— Да, пришел, — кээн оглянулся по сторонам. — В конце концов, ты не должен быть одним из них.

— Из кого? — спросил Бон Де Гра.

Но Эспуакх будто бы и не слышал его, поглощенный своими мыслями.

— Зря я тогда свалил, — пробормотал он, глядя куда-то на серебристую половинку луны, висящую над деревьями. — С ребятами вокруг кто бы посмел меня тронуть. А я маху дал — кто бы думал, что оно так кончится?... Все равно не ушел... Теперь они меня не выпустят...

— Подождите! — Бон Де Гра попытался вернуть его в реальность. — Кто такие они? Кто вас преследует?!

— Не преследуют. Выследили и здесь, заразы! Они повсюду! Зеленошкурые им служат! Но ты — ты не из них! Верно?!

— Верно, — осторожно подтвердил Бон Де Гра. От близкого соседства с помешанным ему стало не по себе. — Но все-таки, кто они — ваши враги?

Эспуакх замолчал. Только зрачки его глаз дергались из стороны в сторону, обшаривая окружающее пространство.

— Ты знаешь, что такое Синдикат?! — вдруг спросил он. — Ну да, все знают. Преступники, но наши преступники, кээн. Кронты могут быть в нем лишь личными слугами или мелкими подручными, не больше. А я натолкнулся на филиал, где все не так! Там есть боссы, бойцы, все как положено. Но это только ширма. На самом деле рулят зеленые! Кээн думают, что служат некоему верховному боссу, но на самом деле выполняют их приказы!

Уши Бон Де Гра недоверчиво дернулись, и это движение, конечно, не осталось незамеченным.

— Не веришь, зеленый?! Никто не хотел верить! И я не поверил! Зеленые не могут быть тайными главарями Синдиката! У них не хватит ни смелости, ни мозгов.

Бон Де Гра снова протестующе шевельнул ушами, но Эспуакх на этот раз не обратил на него внимания. Он был весь поглощен собственным рассказом.

— Я не поверил... Начал копать дальше. И я увидел его! Своими глазами, так, как я вижу тебя! Это был чужак, настоящий чужак! Пониже кээн, но повыше вас, кронтов. У него были темные волосы и странного цвета кожа — светлая, чуть розоватая, с коричневым оттенком.

— Филит?! Как он попал на Кронтэю?! — изумился Бон Де Гра, но тут же вспомнил о Дауге, историю которого слышал на Тэкэрэо. — Может, его привезли сюда с его родной планеты, а он прижился и даже сделал карьеру в Синдикате?

— Не знаю, откуда он взялся! — бывший супер-три раздраженно дернул головой. — Но это точно он командовал кронтами! Не могли же они сами управлять филиалом Синдиката!

У Бон Де Гра было немного иное мнение на этот счет, но он решил не спорить попусту.

— И что дальше? — спросил он.

— Да ничего! Мне опять не захотели поверить! Ведь на вид это был обычный филиал. Они делали все то же самое, что остальные. Контрабанда, поставки нелицензированных товаров, подряды... И немножко, самую малость, бодяжили пилюльки. Такие маленькие, симпатичненькие, оранжевенькие...

— Оранжевые! — тихо вскричал Бон Де Гра.

— Знаешь, да?! Умный зеленый... А я вот не знал. Где-то с год назад случайно перехватил мелкую партию и даже не скумекал, на что напоролся. Сдуру разболтал по пьяни одному корешу, типа как курьез. Потом меня просветили, да поздно было. Началась охота. И даже предъяву кинуть некому, все как бы не при чем!... Я пять покушений пережил, слышь, зеленый! Пришлось на базу переселяться и везде с парнями ходить. Что-то пытался, конечно, но что я мог один на чужой территории?!

— В смысле, на чужой?

— Они залетные были. В нашей 13-й провинции только бизнес вели, и все у них было схвачено, своими считались. А гнездо, кубло ихнее, лежало где-то за морем. В пятой провинции. Или в четвертой... Нет, таки в пятой...

Пятая провинция! Бон Де Гра лихорадочно размышлял. Там находилась подпольная лаборатория, в которой делали оранжевые пилюли. Там взорвали управителя и его свиту. Эспуакху можно было не верить, но в его словах, безусловно, было нечто очень важное...

Додумать он не успел. Бывшему супер-три не хватило терпения выдержать паузу.

— Что, зеленый, радуешься, небось? — бросил он без особой злобы. — Это ведь ты, паскуда, меня добил.

— Это еще почему? — осведомился Бон Де Гра.

— Тогда, в парке меня круто подставили. Это я только сейчас понял. Ты там классно разрулил, не спорю. А мне обтекать пришлось. И сам я ничего не сделал, и мои люди в плен к террорам попали. В общем, стало на меня начальство, что повыше, косо посматривать, и дошло до меня, что больше ловить нечего. Мне и тогда против Синдиката не сильно помогали, а теперь... Потому и так легко сдернул в бега. Зря, конечно... Все одно догнали...

— Но вы же не собираетесь ждать...

— Да вот жду. Есть у меня парочка вариантов... Бывай, зеленый! Надеюсь, с тобой мы больше не пересечемся на узенькой дорожке...

Эспуакх внезапно застыл. Его длинный нос раздувался и опадал, словно кээн интенсивно принюхивался. Теперь и Бон Де Гра различил чье-то присутствие — пока достаточно отдаленное, но опасное. Источников этой опасности было где-то с полдюжины. Они приближались к ним по берегу речки.

— Черные Звезды! Как это они меня выследили?! Я ведь только шефу докладывался, больше никому! Неужели и он...

Все очень просто, заметил про себя Бон Де Гра. Очевидно, при докладе присутствовал некий прислужник-кронт, которых кээн никогда не замечают.

— Я пошел! Сиди здесь! — в руке Эспуакха появился пистолет с длинным стволом.

— Я с вами.

— Да ты совсем мозгов лишился, зеленый! — бывший суперофицер даже на мгновение остановился. — С пугачом на стволы! Затихарься здесь, и тебя не заметят!

— Заметят, — Бон Де Гра вслед за ним перепрыгнул через перила беседки. — Они не глазами видят.

— Все у вас не как у людей! — ругнулся Эспуакх. — Но я же каратель! Я ваших сотнями стрелял!

— Сейчас у нас общий враг — Синдикат, — процедил Бон Де Гра сквозь зубы. — К домам нам нельзя. Там засада.

— Не учи ученого! Я попробую через реку, по дальнему мосту. А там пусть ищут ветер! Прикроешь?!

— Прикрою.

— Тогда держи, — Эспуакх вытащил еще один пистолет, поменьше, и протянул Бон Де Гра. — Эх, для себя берег! Там полная обойма, две дюжины... На запасную!... И еще пару... на всякий случай.

Бон Де Гра кивнул, прислушиваясь к лесным шумам. Подготовка у бывшего карателя была неплохая. По лесу он шел ходко и достаточно тихо. Преследователи не отставали, но и не приближались.

— Вы не успели сказать, как вышли на тот филиал Синдиката, — рискнул напомнить Бон Де Гра.

— В пятой провинции — фирма "Кеорбанн", грузовые перевозки. У нас, в 13-й, это еще похоронное бюро, а также цемент и строительные смеси. Так что там тебя по первому разряду и обиходят, и сразу забетонируют!

Эспуках беззвучно расхохотался.

По обе стороны от моста располагались небольшие лужайки с каменными полушариями, развернутыми к воде. Внутри них находились скамейки. Отменная позиция, если подумать. Камень надежно защищал от игл и пуль, а ряды аккуратных квадратных отверстий над спинками скамеек можно было использовать как амбразуры.

Бывший супер-три это, конечно, сразу оценил.

— Оставайся здесь! — он хлопнул Бон Де Гра по плечу. — Отличное место, никто тебя отсюда не выковырнет. Следи за флангами и экономь заряды. Бывай, зеленый!

Пригибаясь, он короткими зигзагами, словно под огнем, перебежал мост и исчез за деревьями сада, а Бон Де Гра стал ждать. Через несколько минут с другого берега вдруг послышались отдаленные хлопки выстрелов, и снова стало тихо. Преследователи на этой стороне приблизились, но не спешили прибегать к активным действиям.

Внезапно из зарослей на открытый пятачок перед мостом медленно вышел кронт. Продемонстрировав пустые руки, он сдвинул вверх налобную повязку с ноктовизором. Бон Де Гра без труда узнал его.

— Хищник!

— Он самый! — Хач Бин Дум широко ухмыльнулся. — Вот мы снова и повстречались. И место хорошее, и расклад неплохой, да вот только благодетель, отец родной, запретил тебя трогать. Так что, живи дальше и спи спокойно!

Повернувшись, Хач Бин Дум снова исчез в кустах и, судя по ощущениям Бон Де Гра, боевики начали удаляться. Путь был свободен.

Наутро поднятая по тревоге охрана прочесала оба берега реки, но не нашла никаких следов. Бывший супер-три Эспуакх исчез. Его никто больше не видел, ни живого, ни мертвого.

Бон Де Гра, не выспавшийся после полуночной встречи и вымотанный после долгого и эмоционального ночного разговора с Те, чувствовал себя отвратительно. Однако ради торжественного момента он мужественно подавлял зевки и бодрился изо всех сил.

Хозяйство провожало на важную работу в столицу сразу пятерых своих представителей. Вал Ди Гор был вне себя от радости. Вместе с ним летели его лучший друг, двое ребят немного постарше и жутко серьезная девица, чем-то напомнившая Бон Де Гра названную сестренку Ние Дар Ге лет этак двенадцать назад. Эна Ди Лаан стояла среди зрителей и жутко завидовала.

Бон Де Гра что-то делал, произносил речи, кого-то благодарил, но его мысли витали весьма далеко отсюда. Еще вчера цветочное хозяйство в 37-й провинции казалось ему надежной тихой гаванью, где он всегда сможет получить короткую передышку от житейских бурь. Поэтому появление в этом оазисе благополучия Хач Бин Дума потрясло и встревожило его. Теперь ни у него, ни у Те на этой планете не было безопасного убежища. Возможно, оно и раньше было иллюзорным, но утрата этой иллюзии причиняла реальную боль.

Чтобы отвлечься, он продолжал обдумывать сведения, полученные от Эспуакха. Он одновременно и верил и не верил беглому суперу-три. Бывший каратель не производил впечатления фантазера, но его рассказы не укладывались ни в какую схему. То, что кронтская "элита" тесно сотрудничает с Синдикатом, никогда не было для него новостью. Но самим руководить преступным бизнесом, да еще из-за спин кээн?! Зачем, для чего брать на себя такой труд и риск?!

Не меньше сомнений вызывало у него и появление неизвестного филита на Кронтэе. Кто-то, по-видимому, использовал чужака в качестве еще одной ширмы. Но для чего, зачем, почему?!...

По прибытию в столицу Бон Де Гра решил озаботить этими загадками Эергана, но тот сам ждал его со свежими новостями.

— Вчера поймали Гниарба, помните босса Синдиката с консервного завода?! Точнее, он сам сдался Службе Безопасности. Хотите посмотреть запись его допроса?

Конечно же, Бон Де Гра хотел.

Начало допроса показалось ему не интересным. Гниарб путано жаловался на судьбу-злодейку и возмущался, что его обвиняют в организации убийства управителя и уничтожении ценного контрабандного груза на многие миллионы, из-за чего от него отвернулось все преступное сообщество на Кронтэе. Сам же он ни к чему не был причастен и жестоко страдал от возведенной на него напраслины.

В конце концов следователю — не Гриарну, незнакомому — это наскучило. Прерывая очередной поток сознания подследственного, он хлопнул ладонью по столу.

— Хватит! Вам знаком этот кронт?!

— Э-э-э... — глаза Гниарба неприятно забегали. — Это же зеленый, кто их запоминает?! Да, морда, кажется, чем-то знакомая. А причем тут он?!

— Это Хач Бин Дум, убийца и террорист, разыскиваемый в связи с совершением ряда преступлений. На протяжении последних без малого восьми лет от служил в охране консервной фабрики "Сееста", служба безопасности которой подчинялась лично вам!

— Вы на меня стрелки не переводите! — возмутился Гниарб. — Я своих парней всех знаю! Вы их с зелеными не смешивайте!

— Что значит — не смешивайте!? В вашей охране служили как кээн, так и кронты!

— Разве это служили? Так, одни зеленые помогали держать в повиновении других зеленых. Какое мне до них дело?!

— Да?! А вот показания начальника вашей кронтской охраны, подтвержденные и заверенные вашим заместителем-кээн. По его словам, Хач Бин Дум входил в отдельную группу, которая ему не подчинялась, так как выполняла ваши личные особые поручения. Кстати, еще двое членов этой группы вместе с Хач Бин Думом работали в отеле, который потом взорвали вместе с управителем и его свитой.

— Э! Вы что?! Только не надо! Вы хотите сказать, что это я их туда заслал?!

— А кто же тогда?! Кто-то мог распоряжаться вашими доверенными людьми через вашу голову?!

— Нет, но... Но... Вы ж понимаете, начальник, иногда бывают... некие скользкие поручения, когда на дело надо посылать зеленых. Однако я всегда давал только общие указания! Кого и куда отправить, этим всегда занимался Мелкий Пройдоха!

— Вы имеете в виду вашего помощника-кронта Гвар Дел Руфа?

— Да откуда мне помнить, как его кличут?! Пройдоха и Пройдоха!

— Вы полагаете, он мог куда-то отправить членов вашей группы для особых поручений без вашего ведома на несколько декад?!

— Не людей! Кронтов! Это совсем другое дело! Зелеными всегда занимался Пройдоха! Выходит, он работал на сторону! Вот скотина!

— К скотине мы еще вернемся, — следователь хладнокровно прервал поток ругани. — Сначала закончим с Хач Бин Думом. Три месяца тому назад вы передали его и двух его сообщников пищевому концерну "Атраан", откуда они, якобы, сбежали. Почему именно их? Кто вообще был инициатором этой операции?

— Да сколько вам повторять?! Меня не интересовали зеленые! Я давал задания Пройдохе, он их выполнял. И пока он давал результат, мне было по... все равно, как он этого добивается! У меня хватало других, более важных дел! Эти пищевики обратились к моим людям сами. Их зеленые сильно разболтались, и им потребовалось несколько морд покрепче, чтобы привести их в чувство! Пройдоха выбрал тех троих, я подписал, и всем было удобно! А если они оттуда сбежали и засветились в беспорядках, я за это не в ответе!

Протянув руку, Эерган нажал на паузу.

— За этим последовал длинный спор о том, должен ли он отвечать за кронтов, которые восемь лет числились в его охране, — сказал он. — Думаю, вам это вряд ли будет интересно. Перейдем сразу к следующему вопросу.

Он прокрутил запись немного вперед и снова включил ее.

— ...раз вам объяснять?! Эта лаба была для меня третьестепенным бизнесом! — горячился Гниарб. — Мы кустики не выращивали, пилюльками не торговали, законов не нарушали! Нам привозили сырье, мы из него делали готовую продукцию, у нас ее забирали. И все!

— А вам известно, какую продукцию выдавала ваша лаборатория?!

— Вы мне тут коронное не лепите! — Гниарб начал грозно вставать из-за стола, но тут же вспомнил, где находится, и опустился обратно. — Мы кроме розовых ничего не бодяжили! Там даже аппаратуры для пурпура не было! Можете сами все проверить!

— Ну, проверить что-то сейчас весьма затруднительно, — иронично заметил следователь. — Все оборудование лаборатории было вывезено перед самой проверкой на фабрике.

— Как вывезено?! — рявкнул Гниарб. — Кто вывез?! Куда?!

— А это я должен спросить у вас. Или подчиненные опять провернули дело за вашей спиной? Кто же тогда по-настоящему руководил вашим бизнесом?!

— Предатели! Все вокруг предатели! — огромная фигура босса Синдиката как-то сникла. — Вы поняли, начальник?! Это конкретная подстава! Меня специально подставили, решили, что уже не выкручусь. Иначе попробовали бы они что-то крутить без моего ведома!

— Однако закрутили же. Возможно, злоумышленники и в самом деле рассчитывали, что вы больше не вернетесь к делам, — согласился следователь. — Но давайте доведем до конца казус с лабораторией. Кто мог дать команду о вывозе оборудования и персонала? Кто ей руководил?

— Звиаг. Но он рулил там меньше полугода. Да он бы не посмел... Спросите его!...

— Понадобится — спросим! Звиаг управлял производственным процессом?

— Нет, куда ему! Он был просто главным. В лабе вкалывали одни только зеленые. Среди них был один умный, он и возился с химикатами.

— Персоналом управлял тоже он?

— Не знаю! Может он, может, какой-то другой зеленый. Свои проблемы они в любом случае решали сами.

— Но мог ли кто-то из них распорядиться об эвакуации?

— Да вы смеетесь! Кто бы зеленым позволил?!

— Значит, остается один Звиаг?

— Ну, не знаю... Директор фабрики должен был знать. Без него такой вопрос по-любому решиться не мог.

— Именно поэтому вы и приказали его убить?!

— Э! Вы мне лишнюю статью не шейте! Я ничего не приказывал!

— Все вы слишком умные, — следователь спокойно выдержал взрыв негодования Гниарба. — Завели себе ручных кронтов и передаете приказы только через них. Так вот, не катит больше это. Никто на такие штучки больше не ловится. И суды эту отмазку больше не принимают. Есть, знаете ли, новые юридические механизмы... Так что, колитесь, мой друг, до донышка. Почему вы вдруг решили убрать директора, да еще так поспешно? Что он мог выдать?!

— Да не убивал я! То есть, не приказывал, тьфу! Зачем мне это надо было?!

— То есть, вы хотите сказать, что Гвар Дел Руф сам отдал такой приказ от вашего имени?!

Гниарб широко раскрыл глаза. Его лицо посинело.

— Ах, хвостатые звезды и тьма черных дыр впридачу! Выходит, что так! И здесь меня Мелкий Пройдоха подставил! Уж попадись он мне теперь, гаденыш!

— Где он сейчас?

— Не знаю.

— Как не знаете?!

— Э! Начальник! Я же тогда думал, что эсбистов с фабрики попросят! И улетел на деловую встречу. Бизнес есть бизнес, верно же?! Заехал на базу, оставил там Пройдоху, захватил документы и отправился.

— И когда вернулись, не нашли его на месте?

— Да не вернулся я, в том-то и дело, — Гниарб тяжело вздохнул. — К тому времени мне уже маякнули, что вы лабу нашли, а директора кто-то грохнул, и думают на меня. Понял, что подстава, и на базе меня свинтят, а то и кокнут. Потому и рванул, с чем был. Меня кто-то из своих подставил, ясное дело! Найдите его, гада!

Эерган снова остановил запись.

— Дальше уже нет ничего особо интересного, — сказал он. — Разговор зашел о консервной фабрике. Его расспрашивали, как она стала частью его бизнеса, как вели на ней дела и все прочее.

— Почему, это достаточно интересно, — возразил Бон Де Гра. — Так что там с фабрикой?

— Если коротко, он отобрал ее у некоего Руулфа восемь лет тому назад. Она перешла к нему уже вместе с лабораторией и кронтской охраной.

— А для чего ему вдруг понадобилось захватывать фабрику?

— Там не только в ней было дело. Это был лишь один из множества активов. Тогда он вообще здорово поднялся. Во время восстания приторговывал оружием, а потом как-то резко пошел в гору. Всего за три года превратился в крупного босса.

— Руулфа, как я понимаю, поздно о чем-то спрашивать?

— Он давно мертв. Там была мутная история. Будто бы его то ли отравили, то ли застрелил кронт-охранник. В любом случае, фабрика вскоре стала для Гниарба одним из важнейших бизнесов, что бы он ни утверждал. Через нее шла контрабанда.

— Нелегальное производство фруктовых консервов? Или что-то более серьезное?

— И то, и другое. Консервы туда свозили тоннами. Шлепали этикетки и уже как легальный товар отправляли в Метрополию. Ну, а попутно в контейнерах везли всякие вкусности. В этом была замазана вся местная верхушка, поэтому при появлении следователей с проверкой там тогда и поднялся такой шум. Но, что интересно, около трех месяцев тому назад Гниарб потерял изрядную часть клиентуры. Поставщики вдруг перешли на другие каналы.

— Интересное совпадение, — кивнул Бон Де Гра. — Вернее, вряд ли это совпадение.

— И я так полагаю. Кто-то, похоже, целенаправленно готовил Гниарба на роль главного злодея. По всей видимости, мертвого злодея. Но они недооценили его чутье.

— Что за партнеры от него ушли, не выяснили?

— С ними он вел дела через посредников. Откуда-то с кронтской зоны. К сожалению, там за это время успели очень тщательно все подчистить. Фирмы-прокладки ликвидированы, документов не осталось.

— Кто-то не захотел терять доход и заранее принял меры, — понимающе кивнул Бон Де Гра.

— Да-да. И не тот ли это рачительный хозяин, который не захотел терять обученный кронтский персонал?!

— Как все смешалось в один клубок... — Бон Де Гра вдруг замолчал, пораженный внезапной догадкой. — Название фирмы "Кеорбанн" вам ни о чем не говорит?

— Говорит, конечно, — Эерган удивленно посмотрел на него. — Это один из основных бизнесов Гниарба и его филиала Синдиката в Пятой и 13-й провинциях. А у вас с чем связано это название?

— Вчера у меня состоялась одна странная встреча...

Эерган слушал Бон Де Гра очень внимательно, но не скрывая недоверия.

— Нет! — решительно покачал он головой. — Синдикат, которым руководят кронты, да еще с каким-то темным филитом, — это просто дичь!

— Но разве показания Гниарба ее косвенно не подтверждают? Кто-то совершал махинации за его спиной, действуя через кронтов. Удобнее всего это было бы сделать другим кронтам!... Или Гниарб потом отказался от показаний?!

— В том-то и беда, что нет, — Эерган тяжело вздохнул. — Позднее он был подвергнут допросу со спецсредствами, но и на нем повторил все то же самое. Однако смешно даже и подумать, что им тайно вертели кронты, к которым он относится так пренебрежительно! Надо искать кого-то из его окружения.

— Уверен, что следователи никого не найдут, — убежденно произнес Бон Де Гра.

— Возможно. Эта комбинация на несколько голов превышает уровень, доступный мелким боссам Синдиката, желающим стать большими боссами. Гниарба заранее назначили на роль жертвы и долго подводили к ней. Это не могут быть кронты. Не их калибра задача.

— Вы думаете, они способны только выполнять чьи-то приказы, но не отдавать их сами?! — уши Бон Де Гра широко развернулись и вновь скрутились, выдавая его волнение. — Кронты, которые делают оранжевые пилюли и затевают большую смуту, — не друзья мне и вообще никому на планете!

— И думать об этом забудьте! — голос Эергана приобрел шипящие нотки. — И упаси вас Звезды поделиться с кем-то своими догадками!

— Почему?! — растерянно спросил Бон Де Гра.

Всегда спокойный Эерган был близок к истерике, и это пугало его и ставило в тупик.

— Потому что на этой планете совсем недавно уже было одно восстание! И его хорошо помнят не только кронты! Вам мало было "чистильщиков" и карательных отрядов?! Представляете, какая поднимется паника, если в публику просочатся сведения о том, что кронты могут манипулировать Синдикатом в своих интересах и толкать его на политические убийства и производство отравленных пилюль?! И какие будут у нее последствия?! Нет таких жестокостей, на которые не может пойти панически напуганный человек, думая, что убивает источник своего страха!

— Теперь понимаю, — мрачно кивнул Бон Де Гра.

— Поэтому пусть это будут любые таинственные манипуляторы, филиты, да хоть хвостатые черные звезды, но только не кронты! Ситуация и так складывается паршивее некуда! Если использовать в качестве индикатора вашего тьмой покрытого Хач Бин Дума, получится, что одна и та же сила организовала убийство управителя, производство оранжевых пилюль и попытку теракта в парке! И она же, возможно, подбивает филитов на новое восстание! Но все это просто не лепится друг с другом!

— Что-то выбивается из ряда?

— Конечно. И это, безусловно, гибель управителя. За ней стоял Оонк. Но не мог же он одобрить все прочие художества!

В комнате повисло мрачное молчание. Затем Бон Де Гра вдруг осенило.

— А почему мы так уверены в том, что сбили корабль с контрабандой и взорвали управителя со свитой непременно люди Оонка? Может, Служба Безопасности просто не стала мешать убийцам, а потом воспользовалась этими преступлениями в своих целях?! Ведь расследование по злоупотреблениям в колониальной администрации к тому времени уже шло полным ходом.

— Бр-р-р! Даже не знаю, какая из ваших версий хуже, — Эерган содрогнулся.

— Потому что одно дело, когда управителя убивают в ходе борьбы за власть в Империи, и совсем другое, когда за этим стоит кто-то посторонний? — уточнил Бон Де Гра.

— Не только. Гибель управителя стала точкой невозврата. После нее местная элита, связанная с "Семьей", поняла, что ее станут физически уничтожать. Ей стало нечего терять, и она взяла курс на разжигание смуты.

— Но зачем кому-то понадобилось сталкивать всех лбами? — словно размышляя вслух, спросил Бон Де Гра.

— Сам не понимаю. Действия нашего неведомого противника приобретают хоть какой-то смысл, если его цель заключается исключительно в том, чтобы дестабилизировать Кронтэю, разжечь на ней пламя всеобщей войны. Это уже не разборки в верхах Империи! Это много худшее! И увы, мы пока не знаем, кому это нужно.

Бон Де Гра возвращался к себе с тягостным чувством. Кто-то старательно раздувал на планете тлеющий пожар и услужливо подставлял им виновных — Синдикат и то ли связанных с ним, то ли вовсе манипулирующих им кронтов.

Эерган был кругом прав: одна только мысль о том, что зеленокожие аборигены Кронтэи могут стоять за убийством управителя и созданием оранжевых пилюль, может вызвать у кээн неконтролируемый страх. А страхом они могут оправдать для себя все, что угодно, вплоть до полного уничтожения его источника.

Какие еще беды ждут его народ?! Удастся ли предотвратить их?!

Однако все эти тревожные мысли следовало оставить за дверями лифтовой кабинки. На свой этаж вступил уже имперский функционер Бин Дер Гук. Уверенный в себе, твердо верящий в успех своего дела и знающий ответы на все вопросы.

Он проверил, как справлялись без него подчиненные, переговорил с каждым, кого-то пожурил, кого-то похвалил, но для каждого нашел немного одобряющих и приободряющих слов. Пообщался с новичками, прочитал и подписал пару дюжин документов и только после этого заглянул в кабинет, который занимала его помощница Тиа Бин Сай.

Тиа была не одна. Рядом с ней на стуле для посетителей сидел симпатичный молодой человек, явно ей не чужой. Однако надежда умерла так же быстро, как и появилась.

— Господин Бин Дер Гук, — поспешно вскочив с места, Тиа Бин Сай изобразила почтительный поклон. — Это мой брат-по-отцу Рав Бин Сом. Он прибыл с поручением от нашего отца.

— Здравствуйте! — Рав Бин Сом тоже поклонился. — Много наслышан о вас! Мой отец передает вам свои заверения в дружбе. Он просил передать вам...

— Спасибо, — Бон Де Гра принял пухлый пакет.

Это была уже не первая такая передача. Внутри находилась так нужная им сейчас наличка. Денежное содержание на его сотрудников исправно выделялось, но его пока невозможно было получить. Вопрос о выдаче сотрудникам-кронтам специальных платежных карточек, положенных чиновникам планетной администрации, застрял где-то в недрах бюрократического аппарата и пока пробуксовывал несмотря на содействие со стороны Эергана. Так что финансовая поддержка от Ган Бир Сума была очень кстати.

— Передайте отцу мои самые искренние благодарности, — Бон Де Гра учтиво поклонился. — Вы еще погостите у нас?

— К сожалению, нет, — уши Рав Бин Сома опустились в знак сожаления. — Дела, увы, не терпят отлагательств.

Встав с места, он подхватил со стола Тиа Бин Сай головной убор — ярко-зеленую забавную кепочку с торчащими на макушке плюшевыми ладошками.

Зеленая?! — вдруг вспомнил Бон Де Гра. Уж ни об этом ли говорил давеча Учитель Ренкхиенг?!

— Интересная вещица, — в голосе Бон Де Гра звучало только обычное любопытство. — Где вы ее раздобыли?

— О! — Рав Бин Сом приосанился. — Фабрики, которыми я имею честь управлять, на этой декаде выполнили крупный заказ. Я сам курировал его доставку. Некоторые образцы мне действительно показались интересными.

— То есть, изготовленный вами товар должен скоро где-то появиться? — уточнил Бон Де Гра. — Если не секрет, кто ваши заказчики? Сувенирное ведомство?

— Сожалею, но не уполномочен давать ответы на такие вопросы. В нашем бизнесе это не принято, — развел руками Рав Бин Сом. — Разрешите откланяться?

— Не смею вас больше задерживать. И прошу простить мое неуместное любопытство, — расшаркался Бон Де Гра.

Но в голове его уже четко сформировалась новая мысль. Надо как можно быстрее связаться с Ренкхиенгом.

— Да, то был наш заказ, — Учитель устало кивнул. — Все доставлено на центральный склад и оттуда будет развезено по столице, когда придет время.

— Пока все находится в одном месте, могу ли я взглянуть на товар? — спросил Бон Де Гра.

— Что вы, что вы! — Учитель Ренкхиенг прижал ладони к щекам. — Вы не представляете, какая там охрана!

— Почему же, — хмыкнул Бон Де Гра. — Представляю. А заодно знаю, что каким бы ни был режим на охраняемом объекте, там все равно требуются уборщики, грузчики и тому подобный персонал. Сможете засунуть меня в очередную партию?!

Учитель Ренкхиенг не подвел. Через двое суток Бон Де Гра в потрепанной униформе нарядчика вез в складской комплекс на окраине столицы три дюжины разнорабочих.

— Ты кто такой? Я тебя не знаю! — неприязненно встретил его на воротах охранник-кээн. — А где тот, кто обычно народ привозит?!

— Он сегодня выполняет другое задание, господин, — Бон Де Гра почтительно поклонился. — Мне поручили заменить его.

Это был самый рискованный момент. Охранник мог заартачиться и не пропустить незнакомого кронта или запросить контору, и тогда наспех сработанная легенда поползла бы по швам. Но он, как и ожидалось, поленился, ограничившись тщательной проверкой рабочей панели — в этот момент Бон Де Гра мысленно поблагодарил Ние Дар Ге, обеспечившую ему информационное прикрытие, а затем просветил его со всех сторон сканером. Теперь уже Бон Де Гра похвалил себя за предусмотрительность. Вопреки просьбам Ние Дар Ге, он решил не цеплять на себя никаких маячков и датчиков и правильно сделал.

Пройдя контроль, Бон Де Гра уверенно повел рабочих к нужному корпусу. Хотя в последний раз ему приходилось выполнять обязанности нарядчика десять лет тому назад на Тэкэрэо, старые навыки не забылись.

Попутно контролируя работу бригады и время от времени раздавая указания, Бон Де Гра начал знакомиться с содержимым склада. Судя по этикеткам на ящиках, здесь были шапочки, кепочки, козырьки, наушники, шарфики, головные повязки, ленточки на уши, пришлепки на нос, флажки, футболки и множество всякой мелочи яркого кислотного травянисто-зеленого цвета в совершенно устрашающих количествах. Этим барахлом можно было обеспечить добрую сотню тысяч демонстрантов, и никто не ушел бы без подарка.

Тут привезли еще и новую партию. Рабочие, которыми руководил Бон Де Гра, начали снимать ящики и картонные коробки с транспортеров и складывать их в штабеля. Одна из коробок случайно шмякнулась о цементный пол. Картон, треснув, разошелся в стороны, и через разрыв в упаковке стали видны толстые пачки каких-то прямоугольных наклеек.

Внезапно со стороны основного входа началось интенсивное движение. В проходах встали охранники-кронты, вооруженные дубинками и нейрохлыстами. Опережая их, шустро пробежал кто-то мелкий в крылатой шапочке распорядителя.

— Прекратить работу! Все кланяйтесь! — верещал он. — Ниже кланяйтесь, олухи! Ниже!

Согнувшись в глубоком поклоне, Бон Де Гра продолжал искоса наблюдать за происходящим. И наконец заметил его — странного невысокого кээн, окруженного небольшой группой кронтов. При виде их Бон Де Гра почувствовал, как у него зашевелились уши. Одним из сопровождающих был Рав Бин Сом. Но тот, к счастью, даже не взглянул на ничтожного нарядчика, внимая боссу-кээн.

Кээн ли?! Если бы Бон Де Гра не встречался с Эспуакхом, он, вероятно, отметил бы про себя некоторые странности незнакомца, но вскоре забыл бы о них. Однако теперь он замечал в нем все больше несообразностей. Рост, телосложение, черты лица — все, кроме цвета кожи, выдавало в нем чужака. Это был не кээн, а филит, замаскированный под него!

Тем временем всю группу "хозяев" словно магнитом тянуло к тому месту, где прямо в проходе валялась на полу лопнувшая коробка. Бон Де Гра выругался про себя. Ситуация становилась опасной. Сейчас главный заметит непорядок, начнет ругаться, потребует к себе бригадира и нарядчика. Рав Бин Сом обратит, наконец, на него внимание, инкогнито его раскроется, а дальше возможны любые последствия вплоть до самых неприятных.

Однако главный, к счастью, не разгневался, увидев упавшую коробку. Такое впечатление, что она его даже чем-то обрадовала.

— О, пришли трафареты! — воскликнул он со странным акцентом, обращаясь к сопровождавшим его кронтам. — Смотрите, я сейчас покажу!...

Он окончательно разорвал упаковку и вытащил из коробки пачку наклеек.

— Это надо делать вот так! — энергично произнес он.

Распотрошив пачку, он сунул ее одному из кронтов, а сам наклеил оставшийся у него в руках прямоугольный листок прямо на порванную коробку. Подцепив ногтями, стянул верхний слой.

— Краска! — повелительно бросил он.

Кто-то из свиты, метнувшись, принес ему небольшой продолговатый баллончик. Филит, примерившись и отставив руку, несколько раз пшикнул краской на коробку.

— Ждать десять секунд, больше не надо, — обратился он к кронтам. — Потом можно убирать.

Он содрал наклейку и бросил ее на пол. На коробке осталось ярко-зеленое изображение внутри незакрашенного прямоугольника, окруженного зеленоватым ореолом, там где краска легла за пределами трафарета.

— Когда придет время, пошлите людей. Пусть наносят эти рисунки на все стены, заборы, любые поверхности, — начал эмоционально объяснять филит. — Этот знак должен стать узнаваемым! Конечно, оранжевый цвет подошел бы лучше, но зеленый тоже подойдет!...

Дождавшись, когда все они уйдут, Бон Де Гра внимательно осмотрел трафарет. На коробке остался стилизованный рисунок руки с поднятым сжатым кулаком. Ранее ему никогда не приходилось видеть такие символы.

— Чего встали?! — прикрикнул он на кронтов-грузчиков. — Отдохнули, пора приниматься за работу! Солнце еще высоко!

Все, что было надо, он уже увидел, даже с лихвой. Но взятую на себя роль следовало играть до конца рабочего дня.

На следующий день Бон Де Гра отправился к Эергану в смешанных чувствах. С одной стороны, о чужаке под личиной кээн рассказать стоило. С другой, для этого оператора Канцелярии следовало посвятить в ряд скользких моментов, о которых Бон Де Гра пока предпочел бы не распространяться. К тому же, Эерган мог ему просто не поверить.

Впрочем, его сомнения вскоре разрешились сами собой. Эерган сам спешил рассказать ему последние новости.

— Ваша беседа с суперофицером третьего ранга Эспуакхом оказалась весьма полезной, — сообщил он. — По вашей наводке следователи провели проверку бизнеса фирмы "Кеорбанн" в 13-той провинции и обнаружили там немало любопытного. Например, не в меру шустрые катафалки, которые использовались не только по назначению, но и для доставки контрабанды. В одном из них нашли небольшую партию пилюль, выглядящих как обычно, но имеющих некоторые особые примеси. Причем, изготовлены они были, похоже, совсем недавно. Это означает, что где-то поблизости находится лаборатория — та самая, которую вывезли из Пятой провинции, или другая, но с аналогичным оборудованием. Это важный след!

— Верно согласился Бон Де Гра. — И еще какой!

Глава XII. Нет в жизни места хитрым планам

Сейчас или никогда!

Верховный координатор "Семьи" на планете Тэкэрэо неподвижно сидел, уставившись на аппарат дальней связи, словно гипнотизируя его. Мозг перебирал варианты.

Нынешний сеанс связи — последний. Еще пару часов, и корабль, совершающий разгон, отдалится на такое расстояние от планеты и наберет такую скорость, что устойчивое сообщение с ним станет невозможным. Да и сейчас, собственно, он выбирает только между двумя кодированными сигналами — "да" и "нет". Действовать по новому плану, составленному маршалом Гмиазмом, или использовать старые наработки.

Координатору не нравился новый план. Он был недостаточно проработан, имел несколько слабых мест и требовал пассивности противника. Если думать прежде всего о деле, следовало отбросить поправки, внесенные маршалом, и идти по изначально намеченному пути, никуда с него не сворачивая.

Однако координатор был вынужден признавать правоту Бешеного Мясника. После гибели Гдоода и всего Совета Пятнадцати, разгрома "Семьи" и перехода Военного Космофлота под контроль Императора старый план выглядел слишком неторопливым. Да, в конечном итоге он сработает, но какой от этого прок, если к тому времени они с маршалом потеряют головы, причем, в самом прямом смысле?! Это пока что новые власти в Метрополии медлят, пытаясь понять, с чем столкнулись. Как только они разберутся, а много времени это не займет, все пойдет быстро.

Их власть на планете непрочна и не имеет надежной опоры. Стоит хоть немного ослабить удавку террора, и местные сами сковырнут их даже без помощи центра. Поэтому зря маршал заигрывает с населением. И вообще совершенно напрасно пытается вести двойную игру, очевидно, рассчитывая на снисхождение.

Нет, Бешеный Мясник должен быть бешеным мясником, иначе зачем он тогда здесь нужен?! А для этого его нужно лишить запасных выходов, и в первую очередь — обрубить самый очевидный канал связи с Метрополией. Наконец, ему удалось обозначить достаточную угрозу, чтобы маршал решился перевезти филлинских пленников из тюрьмы на базу Космофлота. А в дороге они могут невзначай и потеряться...

Итак, решено! Включив аппарат дальней связи, координатор отправил по нему подтверждающий сигнал.

Старый план отправляется на свалку, будем действовать по новому! Через несколько дней коллеги на Филлине получат новые указания и, будем надеяться, выполнят их в точности.

День начался с неожиданности. Утром в поселок прилетел Згуар и привез с собой Вирту Эрилис. А через час Боорка позвали на совещание. Он немного задержался и прибыл последним. Когда он зашел в большую комнату на первом этаже "административного" домика, за большим столом из широких грубых досок уже собрались все — Згуар и его брат Згоор, Вирта и Млиско, а также несколько филитов и кронтов из поселка.

К ним и обратился в первую очередь Згуар.

— Большое спасибо вам за гостеприимство и готовность приютить гонимых в трудные времена, — поклонился он кронтам. — Мы все никогда этого не забудем. Но сейчас, возможно, пришел срок расставаться с некоторыми из гостей. У нас появилась возможность помочь старшему офицеру Роору и его друзьям с Филлины продолжить миссию.

— Как? — первым этот вопрос задал Эстин Млиско.

Згуар развернул на столе большую карту.

— Сейчас они находятся здесь, — показал он. — В столице, в центральной тюрьме Пеннинг-Хо. Вытащить их оттуда не представляется возможным. Завтра их планируют перевезти на базу Космофлота в Девятой провинции... вот сюда. Там они для нас тоже будут недоступными. Но между этими точками лежат более пятисот километров...

— Встретить на большой дороге?! — подался вперед Млиско.

— Не торопитесь. Перевозить их будут обычным порядком. Транспорт для доставки заключенных и два-три катера охраны. Устраивать воздушные бои над центральными провинциями мы не будем, да и не имеем такой возможности. Но есть другой вариант. По дороге транспорт должны перехватить.

— Не мы? — нахмурился Млиско.

— Именно. В нынешней верхушке планеты начали возникать определенные трения. И один из правителей решил заграбастать ценных пленников лично для себя. Транспорт на середине пути внезапно забарахлит и будет вынужден совершить аварийную посадку... вот здесь, в космопорте Тэкэрэо-первый! По счастливой случайности, там до сих пор стоит ваш корабль.

— Вы думаете, на нем можно будет так прямо взять и улететь? — усомнился Боорк.

— Безусловно, у вас будет завтра время на проверку всех систем, — улыбнулся Згуар. — Но в целом ответ — да, можно. О нем просто забыли. Он по-прежнему находится в состоянии предстартовой готовности. Более того, для него все еще действуют разрешение на вылет и утвержденный полетный маршрут на Таангураи.

— Это здорово, — без особой радости в голосе сказал Млиско. — Но как парни попадут на борт? Мы таки вмешаемся в чужой перехват? Как вы планируете сделать это без лишнего шума?

Згуар одобрительно кивнул.

— Группа захвата заранее прибудет на космодром, — сказал он. — Нам известно, где они будут находиться и под каким прикрытием. Мы выведем их из строя и сами займем их место.

— Авантюра, — коротко произнес Млиско. — У вас есть группа настолько высоко подготовленных бойцов?

— У нас есть Вирта, — Згуар слегка наклонил голову в сторону светловолосой филитки. — Она обладает кое-какими интересными способностями.

— Она справится?! — Млиско внимательно посмотрел на Вирту, она ответила ему спокойным холодным взглядом. — О да, она справится. Что дальше?

— Начальник караула завербован. Он организует посадку в нужном месте. Мы нейтрализуем охрану и возьмем у него пленников. Он ждет группу захвата и примет нас за нее.

— Вы уверены, что так и произойдет?! Информация надежная?! Ловушки не будет?!

— Ловушки не будет. Это Тэкэрэо. Здесь не любят пришлых, а новые власти — все чужаки. Но даже на случай предательства у нашей группы будут оружие, специальное снаряжение, запасные маршруты отхода. Все это мы с вами подробно обсудим чуть позже, когда перейдем к детальному планированию операции. Так или иначе, освободив пленников, мы имитируем поспешное бегство. Вместо этого они отправятся на борт корабля и немедленно стартуют.

— Корабль все равно надо подготовить к полету, — заметил Боорк.

— Вот вы этим и займетесь. Вы вместе со Стином заранее подниметесь на борт и проведете все необходимые процедуры. Сразу же после выполнения своей задачи к вам присоединится Вирта. В самом крайнем случае, если мы потерпим неудачу, вы стартуете втроем.

— Я не полечу без мужа... — начала Вирта.

— Нет, полетите, — жестко оборвал ее Згуар. — Здесь вы будете обречены на бездействие, а с Таангураи сумеете помочь своим. Вам, Боорк, будут даны все необходимые верительные грамоты, которые помогут вам выйти на нужных людей. Вы же сможете довести корабль до цели вдвоем?

— Смогу, — пробормотал Боорк, пытаясь скрыть ошеломление.

Уже улетать, а он ничего не успел! За все время он ни разу так и не смог остаться наедине с Миилен. Она постоянно занималась детьми, которых здесь оказалось неожиданно много. Кроме того, в поселке жили Згоор с женой и еще две женщины из клана, поэтому все находились на виду. На людях же им приходилось соблюдать приличия.

Каждый раз при виде Миилен у Боорка замирало сердце. Да и сам он чувствовал исходящий от нее жар. Но обстоятельства и условности заставляли их сдерживаться и скрывать свои чувства. Возможно, они предпочли бы вообще не встречаться, но жизнь в маленькой тесной лесной деревушке, где у Боорка вообще не было постоянных обязанностей, каждый день сталкивала их друг с другом.

Вероятно, кто-либо более опытный и решительный смог бы найти лазейку и в такой ситуации, но Боорку всегда не хватало уверенности, да и Миилен не предпринимала никаких попыток. А сегодня, когда прилетел Згуар, все стало совсем безнадежно.

Впрочем, возможно, так было даже правильнее. Несостоявшееся будущее следовало оставить в прошлом. Завтра он улетит и больше никогда не вернется в это место, перестав мучить и себя, и Миилен. А милосердное время постепенно залечит их душевные раны...

День тянулся невыносимо медленно. Но вечером Згуар неожиданно улетел, забрав с собой Вирту Эрилис и двух кронтов. И Боорк решился. Когда стемнело, он по задам и огородам прокрался к домику, где в комнатке на первом этаже жила Миилен.

Окошко было приоткрыто, внутри чуть теплился свет. Боорк чуть высунулся из зарослей ягодных кустов, пытаясь разглядеть в глубине комнаты хотя бы смутный силуэт. Внезапно окно распахнулось. Миилен, оглянувшись по сторонам и прижав палец к губам, решительно махнула рукой. Повинуясь этому повелительному жесту, Боорк короткой перебежкой проскочил к окну и, подтянувшись, перевалился через подоконник. Миилен осторожно закрыла за ним створки и, наконец, повернулась к нему.

— Какой же ты недогадливый! — тихо произнесла она, с улыбкой разглядывая его. — Я уже столько вечеров жду тебя здесь у окна, а ты только сейчас пришел!

— Я приходил! — запротестовал Боорк. — Через день после того, как мы сюда прибыли. Но так и не увидел тебя.

— Да, — Миилен опустила голову. — Единственный раз, когда я не смогла... Эрни нездоровилось, он не спал, и я весь вечер не могла отойти от него.

— Наверное, это судьба, — Боорк покосился на кроватку со спящим ребенком. — Она явно не хочет, чтобы мы были вместе.

— Не говори глупостей! — Миилен обняла его и крепко поцеловала.

На ней была надета только тонкая короткая ночная сорочка, и Боорк окончательно потерял голову. В обнимку с Миилен он завалился на ее узкую койку.

Внезапный посторонний звук привел его в чувство. Это в комнате захныкал ребенок. Миилен, мгновенно соскочив с постели, склонилась над кроваткой. Вид при этом открылся просто восхитительный, но Боорка он не воспламенил, как можно было подумать, а, наоборот, отрезвил. Он вдруг подумал, что у этого малыша есть отец, а у Миилен — любящий ее муж, и заставлять ее изменять им было как-то неправильно. Как ни говори, это они — ее семья, а он лишь тайный ночной гость, бесприютный космический бродяга. Пока Миилен успокаивала сына, он поспешил привести одежду в порядок.

Очевидно, эту смену настроения почувствовала и Миилен. Вернувшись к Боорку, она просто уютно устроилась у него в объятиях, не предпринимая никаких активных действий.

— Спасибо Эрни, он опять удержал нас от опрометчивых действий, — наконец произнесла Миилен. — Ты ведь не будешь настаивать?

— Не буду, — Боорк нежно и осторожно поправил ей прядь волос. — Ты... любишь Згуара?

Миилен долго молчала. Он слышал ее размеренное дыхание, ощущал запах ее волос и просто млел от ее близости.

— Наверное, я не люблю его так, как тебя, — после долгой паузы сказала она. — Но очень уважаю. Возможно, я могла бы расстаться с ним... ради тебя. Но сейчас... это было бы неправильно.

— Неправильно, — со вздохом согласился Боорк. — Но я все равно ужасно рад, что снова встретил тебя. И то, что мы сейчас вдвоем, — это очень правильно! Давай я тебя покрепче обниму...

На планете Тэкэрэо долгие ночи. Но они проговорили всю эту ночь напролет, просто лежа рядом и каждую секунду чувствуя друг друга. Их мимолетное свидание не имело будущего, но им хватало и настоящего. Они щедро тратили его, получая наслаждение от каждой минуты. Они любили друг друга, и им совсем не обязательно было подтверждать свои чувства плотской любовью.

Только на рассвете, когда темнота за окном начала уступать место предутренней серости, они смогли разомкнуть объятия. Они не прощались. Если судьбе будет угодно, она сведет их еще раз. А ежели нет... значит, у них останутся воспоминания.

Назад Боорк вернулся тем же путем. Кажется, его никто не видел. До подъема оставалось еще больше полутора стандартных часов, но он так и не сомкнул глаз и лишь перед самым сигналом будильника забылся коротким беспокойным сном.

После недолгого завтрака за ним с Млиско зашел Згоор, безуспешно пытавшийся скрыть свое волнение. На его катере они втроем отправились в космопорт Тэкэрэо-первый. На дело.

"Я — Спасательная служба, — повторяла про себя Вирта Эрилис. — Я — Спасательная служба. Я — Спасательная служба, а когда спасаешь своих, чужих можно и того — наоборот..."

Длинный пустынный коридор сам ложился под ноги. Пыльная ковровая дорожка глушила звук шагов. Большая плоская сумка будто бы прилипла к телу. Ничто не мешало ей сосредоточиться. Дойдя до нужной двери, Вирта, не думая ни о чем постороннем, достала карточку-ключ и приставила ее к нужному месту. Замок тихо щелкнул.

Проскользнув внутрь, она очутилась в большом полутемном холле, куда вело сразу несколько дверей. Одна из них была приоткрыта, там сидел за монитором человек в зеленой с оранжевыми полосами куртке ремонтника. Он глянул в сторону входа, но так и не заметил Вирту и вернулся к своему прежнему занятию.

Внезапно одна из дверей распахнулась.

— Это кто приперся?! — раздался грубый голос.

В холл вошли двое, тревожно водя из стороны в сторону длинными стволами пистолетов.

— А с чего ты решил, что кто-то пришел? — спросил один из них, помладше. — Никого нет.

Сейчас он смотрел прямо на Вирту, замершую у стены, но не видел ее.

— Замок щелкнул, — отрубил старший. — И лампочка мигнула. Тсоу, ты кого-то видел?

— А как же, видел, — раздался хрипловатый голос из каморки с монитором. — Девка по коридору шла. Краси-и-ивая. Инопланетная, не наша. Остановилась у нашей двери, вроде бы, и вышла из поля зрения камеры. Больше не появлялась. А жалко...

Вирта обмерла. Она совсем об этом не подумала. И никто не подумал. А ведь камера — не человек, ей объектив не отведешь.

Но в этот раз ей повезло.

— Кто посадил за монитор Тсоу?! Ему везде бабы мерещатся! — начальственно возмутился кто-то не видимый Вирте.

— А вдруг ведьма?! — тут же послышался чей-то испуганный голос.

— Молчать! — негромко, но с угрозой приказал начальственный бас. — Специально для тебя ведьму найдут и пришлют, как же! Тзи, возьмешь камеру и переноску и пройдешь по всем помещениям. Посмотрим, что она покажет. Данг, Гуэрм, вы страхуете! Тсоу, поправишь камеру, чтобы она вход показывала! Остальным быть начеку! Незваные гости через дверь не ходят!

Нельзя терять времени! — поняла Вирта. Уже не обращая внимания ни на что вокруг, она расстегнула сумку, достала из нее газовую маску и натянула на себя. Затем в ее руке появился большой глянцево-серый баллон. Как требовалось по инструкции, она в первую очередь открыла нижний вентиль. Раздалось еле слышное шипение. В минимальной концентрации газ не выявлялся тревожными анализаторами и вызывал благодушие и эйфорию.

Так оно и вышло. Первый встретившийся Вирте боевик, держащий небольшую камеру, глупо хихикал и выделывал какие-то приплясывающие движения. Пустив ему в лицо струю газа, Вирта вырубила его и пошла дальше.

Дважды обойдя несколько смежных комнат и проверив санузлы и прочие закоулки, Вирта выждала три минуты и пустила нейтрализатор. Полоски на индикаторе побелели, и Вирта с удовольствием стянула с лица душную маску.

— Первая, — лаконично сообщила она по коммуникатору. — Все чисто.

Еще минуты две ничего не происходило. Затем в подвесном потолке холла медленно открылся люк, и из него спрыгнул вниз Згуар, одетый в ту же униформу ремонтника, что и усыпленные Виртой боевики. На голове у него был надет скатанный шлем-маска. Убедившись, что все действительно чисто, он дал сигнал, и за ним последовали остальные.

— Всех сложить здесь, — начал распоряжаться Згуар, показывая на неподвижные тела. — На всякий случай, введите каждому по дополнительной дозе!... Однако что-то их маловато... Сколько их?!

— Десять, — ответили ему.

— Хм, а должна бы быть целая дюжина. Неужели двое где-то гуляют?!

— Отсюда никто не выходил! — запротестовал наблюдатель. — Их и зашло только десять!

— Ладно, будем считать это небольшим отклонением от плана, — решил Згуар. — Надеюсь, дальше все пойдет гладко.

— Первый этап пройден, — Згоор, завершив короткий разговор, положил коммуникатор обратно в карман. — Сейчас мы дождемся Вирты, и я проведу вас на посадочную площадку.

— Так просто?! — не поверил Боорк. — Маленький же космопорт, все на виду, а мы даже не скрываемся!

— Это Тэкэрэо, — пожал плечами Згоор. — Контрабанда — наш национальный промысел. К этому привыкли, и все всё понимают и не задают вопросов. Вот если бы мы начали что-то скрывать, то сразу обратили на себя внимание. И не забывайте: деньги открывают любые двери.

— Мы у вас в неоплатном долгу, — вздохнул Боорк и, подумав, решился на неделикатный вопрос. — Почему вы помогаете нам настолько активно? Ведь это не только деньги, но и большой риск! Мы улетим, а вы останетесь разгребать последствия!

— Мы тут рискуем хотя бы тем, что дышим воздухом этой планеты, — хмыкнул Згоор. — Но на самом деле я не знаю ответа на ваш вопрос. Так решили старшие, а их, очевидно, убедил мой брат. Он получил от кого-то приказ оказать вам максимальное возможное содействие. Вернетесь — сами у него спросите.

Боорк замолчал. А через несколько минут появилась Вирта. Ее фигурка словно сама собой соткалась из бликов и теней. Только что ее не было — и вдруг стоит рядом, да еще с немаленькой сумкой через плечо.

— Вот же... — крякнул рядом Млиско.

Похоже, он не заметил ее появления и был этим очень раздосадован.

— Всё в порядке? — как ни в чем не бывало спросил Згоор. — Тогда садитесь. Я вас подброшу, а потом подежурю поблизости — на всякий случай.

Внутри корабля царил беспорядок. Судя по тому, как враз отвердело лицо Вирты, там ничего не изменилось со времени визита Специальных Сил. Однако, поборов минутную слабость, девушка принялась за уборку, а Боорк и Млиско приступили к проверке систем.

Удивительно, но все было в полном порядке — буквально запускай двигатели и лети. Не хватало только схемы распределения масс, но это можно было сделать и прямо перед стартом.

Но чем безмятежнее все выглядит, чем больше вероятность, что произойдет какой-то сбой в последний момент. Боорк ждал неприятностей и дождался. Одна из оранжевых лампочек на пульте вдруг погасла, сменившись красной, а в рубке прозвенел звуковой сигнал, оповещая о возникновении проблемы.

— Что это?! — Млиско недоуменно повернулся в своем кресле второго пилота. — Этот индикатор ни разу не отключался! Что он означает?! На Филлине мы с этим не сталкивались!

— Еще бы! — процедил сквозь зубы Боорк. — Отменили наше разрешение на взлет!

— Это важно?!

— Важно! Это на дикой Филлине мы могли садиться и взлетать, где хотели. А здесь — цивилизация со всей своей темной бюрократией! Раз мы стартуем с официального космодрома, нам необходимо разрешение. Иначе нас тормознут под угрозой расстрела орбитальные станции!

— Не торопитесь паниковать, — спокойно посоветовал Млиско. — Выясните сначала причину отзыва разрешения.

— Да, сейчас узнаю.

Боорк набрал номер и чуть не был оглушен паническим криком диспетчера.

— Эй, мы так не договаривались! Это подстава! Полеты приостановлены по приказу начальника космопорта! Тут у нас рядом такое творится!...

Что же делать?! Боорк в отчаянии опустил руки, но тут же снова схватился за коммуникатор словно за спасательный круг.

Згоор откликнулся сразу.

— Ждать и не дергаться! — хладнокровно посоветовал он. — Есть немалая вероятность, что о вас никто не вспомнит. Запрет на полеты через несколько часов снимут, тогда спокойно стартуете.

— А как же...

— Если парней не удалось вызволить без шума, задействуем запасные варианты, — заверил его Згоор. — У нас есть предварительная договоренность с одним контрабандистом. Поэтому если почувствуете возле себя нехорошее шевеление, немедленно покидайте корабль, я вас подхвачу. Сам тоже буду следить за обстановкой.

— Что там вообще происходит?! — забеспокоился Боорк.

— Пока еще ничего непоправимого не случилось. Но возникли осложнения...

Вначале все шло точно по плану. Транспорт для перевозки заключенных шмякнулся именно там, где его ожидали, — на одной из заброшенных площадок на задворках космопорта, подальше от любопытных глаз. Начальник конвоя, как и планировалось, не стал отказываться от услуг вовремя подвернувшейся бригады ремонтников, под видом которой прибыла группа захвата. Два катера с охраной были успешно нейтрализованы с помощью полицейской ляпы — мгновенно раздувающейся пены, которая на воздухе за считанные секунды превращалась в клейкую массу, способную в течение часа, пока она не начала распадаться, удержать на месте катер, блокируя его двигатели и оружие.

Неприятности начались чуть позже. Начальник конвоя то ли заподозрил подвох, то ли создавал себе алиби, но отдавать пленников он отказался категорически. Попытка сопротивления со стороны конвоиров была подавлена очередным плевком ляпы по пилотской кабине, но транспорт для перевозки заключенных представлял собой настоящую маленькую крепость, взять которую было сложно, а взять быстро — почти невозможно.

Операция, рассчитанная на молниеносный удар и моментальный отход, проваливалась на глазах. Конвой, запертый внутри транспорта, наверняка звал на помощь по всем доступным диапазонам. И хотя служба охраны космопорта, состоящая теперь из солдат Специальных Сил и "желтоповязочников", пока бездействовала, с минуты на минуту следовало ожидать появления "больших парней" из Космофлота.

Згуар уже было приготовился командовать отход, но его остановил один из подчиненных.

— Их можно выкурить, — сказал он. — Я знаю, как.

— А ребят не потравим?!

— Нет, — ухмыльнулся боец. — У них отсек герметичный. Все конвойцам достанется.

Згуар на секунду задумался. По уму, следовало бы отказаться и немедленно уходить. Но ему ужасно не хотелось проигрывать. Кроме того, Згуар отлично понимал, что ему может и не представиться второго шанса освободить старшего офицера Роора и тем самым оказать услугу Императорскому Дому. Благоразумие несколько мгновений боролось с честолюбием и уступило.

— Действуй! — приказал он. — Только быстро!

Бойца не надо было подгонять. Он сорвал с себя портупею, намотал на ремень изрядный ком клейкой ляпы и вытащил из кармана электрозажигалку. От мощного разряда ляпа вспыхнула и затлела, испуская серый вонючий дым. Его понемногу затягивало в кабину.

— Не стойте же! — каждая секунда отдавалась Згуару острой болью. — Помогайте!

Спохватившись, бойцы начали крутить самодельные факелы и подсовывать их в нужные места. Дым повалил гуще. Он душил людей и вызывал у них жестокий кашель, но им, по крайней мере, помогал ветер. Тем, кто находился внутри, приходилось гораздо хуже.

У конвоиров была возможность честно угореть на посту, но на такой подвиг их все-таки не хватило. Начальник конвоя сдался и приказал открыть люки. Впрочем, свою задачу он выполнил — выиграл время. Згуар только начал докладываться Роору, а Неллью помогал выбраться Ворро, которого в тюрьме несколько раз "поучили" за строптивый характер, а наблюдатель, оставленный следить за обстановкой, поднял тревогу. Военный Космофлот пришел на помощь своим.

Неожиданное известие выбило Згуара из колеи — он все-таки опоздал! Из ступора его вывел тот же находчивый боец.

— Уводите за собой погоню, — тихо посоветовал он. — Я проведу их на корабль.

Это заставило Згуара встряхнуться. Как бы ни пошли дела, он здесь главный. Значит, должен решать.

— Всем катерам — на взлет! — начал распоряжаться он. — Расходитесь в разные стороны! Поводите их за собой! И... постарайтесь уцелеть! Группа — отход по схеме три! До встречи!

Сам он вскочил за руль ремонтной летучки — самой приметной и очевидной. На нее преследователи должны были обратить внимание в первую очередь.

Воздух свободы оказался изрядно приправленным дымом с резким неприятным запахом, от которого щипало в носу и першило в горле. А еще окружающий мир после тюремной камеры и тесной светло-серой коробки, в которой их держали во время полета, выглядел слишком ярким и пестрым. Неллью сразу же бросилась в глаза неровная сочно-зеленая стена зарослей метрах в ста от них, огромные комья неопрятной желтовато-серой пены, внутри которых угадывалось что-то темное, выкрашенная в отчаянно лиловый цвет и сильно облупившаяся длинная стена какого-то здания складского типа.

В первое мгновение Неллью показалось, что никому нет до них особого дела. Кто-то куда-то бежал. Кого-то клали на землю и достреливали из парализаторов. Откуда-то сверху доносились неприятные далекие воющие звуки.

Конечно, и им пришлось стать частью общей суматохи.

— Все за мной! — рядом с ними возник человек в зеленой куртке с яркими оранжевыми полосами и маске, закрывающей большую часть лица. — Бегом!

— Куда же бегом?! — огрызнулся Ворро. Он и так еле стоял, опираясь на плечо Неллью, чтобы не нагружать лишний раз отекшую от сильных ушибов ногу. — А если я не могу — бегом?!

Дилер Даксель и Роор, не говоря ни слова, оттеснили в сторону слишком субтильного Неллью и, подхватив Ворро с двух сторон, потащили его вслед за человеком в зеленой куртке, ведущим их в сторону лилового склада. Старая хлипкая дверь открылась, что называется, в полпинка, пропустив их в огромное темное и очень пыльное помещение, забитое громадными потемневшими от времени ящиками и обрезками потрескавшихся пластиковых труб.

— Скорее, скорее! — проводник, задержавшись, чтобы закрыть за ними дверь, потащил их за собой по узкому извилистому проходу. — Не отставать!

Проскочив склад, они поднялись по ржавой металлической лестнице, а затем перебежали по длинной темной галерее в следующее помещение, где посреди огромного пустого пространства стояли два ряда каких-то устройств, покрытых толстыми чехлами из полупрозрачного пластика. Потом последовал короткий бросок по открытой местности, приведший их под глухую стену очередного склада. Небольшой козырек немного прикрывал их от наблюдения с воздуха.

— Подождите здесь, я схожу на разведку.

Провожатый стянул шлем-маску и оказался обычным с виду кээн средних лет. Следующей он сбросил зеленую куртку, оставшись в черной футболке, мокрой от пота. Сложив пальцы в какую-то хитрую фигу и показав ее Роору, он стремительно метнулся за угол.

— Куда он нас привел?! — Ворро, оставшись без поддержки, со стоном опустился прямо на землю. — И вообще, кто он такой?

— Это свой, — коротко бросил Роор, вытирая пот со лба. — Не знаю, кто он, но он свой.

Его слова прозвучали настолько убедительно, что Ворро не нашел, то возразить.

Проводник вернулся через несколько минут не в лучшем настроении.

— Напачкал я, — мрачно признался он. — Наткнулся, как дурак, на двух местных безопасников, пришлось их валить. Думал, отсидимся здесь, а придется в темпе сматываться. За мной!

Проскочив через очередную дверь, они оказались на очередном складе, плотно забитом разнокалиберными тюками и ящиками. Прямо посреди прохода лежал в синей луже труп плечистого парня в серой форме с желтой повязкой на рукаве. Ноги второго желтоповязочника торчали из щели между ящиками.

— Быстрее! — поторапливал их проводник. — Забирайтесь в эти ящики, живее! А вы натягивайте этот комбез!

С помощью Роора, перевоплотившегося в портового рабочего, он погрузил ящики со спрятавшимися внутри филитами на гравиплатформу.

— Сидите тихо, — предупредил он. — Я повезу вас к вашему кораблю, но дальше вам надо будет немедленно стартовать, пока не подняли тревогу.

Перед тем, как тронуться с места, он сделал короткий доклад по коммуникатору.

— Все пропало. Переждать не получится, — опустив руку с коммуникатором, Боорк беспомощно посмотрел на Млиско. — Их освободили, но переполошили всех в округе. Сейчас сюда явится Космофлот, они перетрясут здесь все, а начнут с нас. Ребят сейчас привезут к нам на корабль, и надо будет немедленно стартовать.

— Без разрешения?!

— Без...

— И чем это грозит?! Нас будут перехватывать на орбите?!

— Да.

— Какая вероятность, что им это не удастся?

Боорк грустно усмехнулся.

— Как говорят у нас, шесть на шесть.

— Это или перехватят, или нет?

— Точно.

— Есть лучший выход, — быстро сказал Млиско. — Мы можем отправиться к начальнику космопорта и хорошенько попросить его дать разрешение. Как вы считаете, это реально? Или нас до него просто не допустят?

— Если он на месте, то, может, и допустят, — задумался Боорк. — По крайней мере, я знаю, где его кабинет.

— Так выясните, есть ли он на месте, — нетерпеливо попросил Млиско.

Под его настойчивым взглядом Боорк снова взялся за коммуникатор. Начальник космопорта оказался у себя в кабинете и, по словам секретаря, даже мог бы их принять. Как показалось Боорку, начальнику было просто нечем заняться.

— Тогда зовите Вирту, рассказывайте ей, что делать, — распорядился Млиско. — А я позабочусь о транспорте. У нас как раз для таких случаев была припрятана платформа. Надеюсь, во время обыска ее не забрали.

Времени не было совсем, но Боорк потратил еще несколько секунд.

— Вы же понимаете, что мы не успеем вернуться обратно на корабль? — уточнил он.

— А что, братья-пилоты не доведут его до места? — обернувшись хмыкнул Млиско.

— Доведут, но...

— Ну и что?! — Млиско пожал плечами. — Я ж так понимаю, у вас тоже есть причины, чтобы немного задержаться на этой планете...

Вбежав в рубку корабля, Неллью первым делом увидел Вирту, и весь окружающий мир на несколько секунд перестал для него существовать.

К сожалению, только на несколько секунд.

— Кисо! — Вирта с заметным трудом оторвалась от него. — Извини, но сейчас не время. Эстин и Боорк отправились к начальнику космопорта добывать разрешение на вылет. Вот коммуникатор. Дай сигнал, что вы на месте, и садись за пульт. Будь готов стартовать.

— Да, родная...

Неллью с сожалением выпустил из объятий Вирту и сел в кресло первого пилота, поспешно восстанавливая в памяти значения индикаторов и мысленно прогоняя предстартовые процедуры. Даксель и так и не снявший униформу работника порта Роор помогли устроиться Ворро. Тот, похоже, еще не совсем пришел в себя после поездки внутри ящика и отнюдь не деликатной погрузки на борт корабля.

Неллью с сожалением вспомнил, что не поблагодарил их проводника и даже не узнал его имени. Но коммуникатор, лежащий перед ним на пульте, повелительно запищал, и все посторонние мысли враз вылетели у него из головы.

— Чем могу служить, молодые люди? — пожилой, с благородными сединами, начальник порта, похожий на доброго домашнего дедушку, — только очков и свежей газеты в руках не хватает, поднялся им навстречу. — Только сразу должен предупредить: в связи с недавними изменениями я больше не имею возможности решать какие-либо вопросы.

Коммуникатор в кармане Боорка мелодично звякнул. Это придало ему сил и отваги.

— Но что-то вы все-таки можете, — уверенно сказал он. — Например, дать разрешение на вылет.

— Увы, не могу, — начальник порта с сожалением покачал головой. — Полеты отменены до особого распоряжения. Сейчас здесь будут силы быстрого реагирования Космофлота.

Пока он говорил, Боорк, виновато улыбнувшись, вытащил коммуникатор и взглянул на экранчик.

— Это они, — коротко бросил он Млиско. — На месте.

Начальник порта слегка кашлянул.

— Вы ведь филит? — с интересом спросил он, глядя на Млиско. — Советую вам поскорее покинуть мой кабинет и вообще это здание. Сожалею, но ничего не могу сделать для вас. Даже не просите.

— А если у нас найдутся очень проникновенные аргументы?! — в руках у Млиско внезапно как по волшебству появился короткий белый кинжал. — Может, у него не слишком серьезный вид, но поверьте, что эта штучка вполне в состоянии близко познакомиться с вашей печенью или проверить, какого цвета у вас глаза с обратной стороны!

— Нет, нет, не надо! — начальник порта замахал руками. — Спрячьте свою игрушку, здесь же везде камеры! Я вас прекрасно понял. Вы угрожаете мне насилием, а я как тихий мирный человек вынужден ему подчиниться! Но предупреждаю, как только я дам вам разрешение на взлет, это сразу же будет замечено. Тревога все равно поднимется!

— Не сомневаюсь, — обреченно кивнул Боорк. — Но, как вы понимаете, нам критически важны первые четверть часа после старта. Поэтому я попрошу вас пока не давать разрешение. Я должен сначала кое-кого проинструктировать...

На его звонок сразу же откликнулся Неллью. Прикрыв глаза, чтобы сосредоточиться, Боорк приступил к объяснениям.

— Катера, — неприятным сдавленным голосом произнес Ворро.

— Какие катера? — Неллью на секунду повернул голову, не отрываясь от коммуникатора.

— Сюда летят катера! — раздраженно выкрикнул Ворро. — По наши души, точно! Хорош болтать, пора драпать!

— Всё! Дальше мы уж как-нибудь сами! — Неллью бесцеремонно прервал очередную инструкцию. Мы стартуем!

Уже отрывая корабль от земли, он отметил, что красная лампочка на пульте, мигнув, сменилась оранжевой. Значит, разрешение на взлет все-таки удалось получить. Хотя сейчас это, похоже, не имело уже особого значения.

— Я снял запрет для вашего корабля. Правда, боюсь, это не слишком вам поможет, — начальник порта с печалью взглянул на Боорка. — Вам надо немедленно уходить. А чтобы я не поднял тревогу, вы могли бы как-то оглушить меня.

— Спасибо, — Боорк растерянно поблагодарил чиновника.

Млиско ничего не сказал. Он сделал неуловимое движение рукой, и начальник космопорта грузно осел в своем кресле. Млиско едва успел удержать его от заваливания на бок.

— Отдохнет так часок, и ничего с ним не случится, — объяснил он Боорку. — Рвем когти!

Боорк открыл дверь кабинета и тут же захлопнул ее, проворачивая защелку. В приемную начальника космопорта входила группа космофлотовских солдат в боевой броне.

— За мной! — Млиско распахнул окно.

— Это невозможно!

Боорк в испуге отшатнулся. Кабинет начальника порта находился на четвертом этаже.

— Возможно! — Млиско махнул рукой в сторону раскидистого дерева за окном. — Там всего метра два, и ветка достаточно крепкая. Уйдем!

— Нет, — Боорк с сожалением покачал головой. — Не готов я к таким трюкам. Спасайся один! Я никого не выдам — у меня есть стиратель.

Вытащив из кармана ингибитор короткой памяти, он активировал его.

— Тогда держись! — стоя на подоконнике, Млиско в последний раз оглянулся. — Постараемся тебя вытащить!

Прыгнув, он ухватился за ветку, качнулся, ловко как акробат перескочил на другую, пониже, в мгновение ока очутился в развилке мощного ствола, и уже оттуда, с высоты около четырех метров спрыгнул вниз. Приземлился на ноги, пружинисто оттолкнулся и бросился бежать. Перескочив через невысокий заборчик, он тут же исчез в стене зелени, окружавшей здание с тыльной стороны.

В дверь колотили, но пока не сильно. Боорк, закрыв окно, присел прямо на стол, отодвинув в сторону бумаги. Цилиндрик он зажал в руке. Ему было до слез жаль воспоминаний за последнюю декаду, которых он сейчас собирался лишиться, но иного выбора у него не оставалось.

Прижав ингибитор к голове и держа палец на кнопке, он любовно прокручивал в голове моменты ночной встречи с Миилен, ожидая, когда солдаты вынесут дверь.

Хоть бы все это было не зря!...

— Высота пятьсот семьдесят шесть! — хрипло выкрикнул Ворро, следящий за приборами. — Жми!

— Погоди, — процедил сквозь зубы Неллью. — Мы еще должны пройти орбитальные станции.

— Борт ДСН 33-15, 33-15, — ожил у него над головой динамик. — Говорит Тэкэрэо-орбита-пять. Кто вы, куда летите, зачем?! Обзовитесь!

— Отвечает борт ДСН 33-15, — Неллью старательно артикулировал звуки чужого языка, одновременно формируя пакет документов и отправляя его. — Идем на Таангураи. Цель полета — служебная.

Последнее волновало Неллью больше всего. "По какой-такой служебной надобности вы летите?!" — он ждал этого вопроса и нервничал, не зная, как на него ответить.

Однако его опасения не оправдались.

— Борт ДСН 33-15, ваш рейс подтвержден, — прозвучало из динамика. — Можете ложиться на курс ухода. Счастливого пути!

"Счастливого пути!" — повторил про себя Неллью, с наслаждением запуская основные разгонные двигатели.

Короткая перегрузка — пока не вышли на рабочий режим гравикомпенсаторы — принесла ему чувство глубокого облегчения.

Слишком рано.

— Борт ДСН 33-15! — вдруг снова заработал динамик. — Ваш рейс приостанавливается! Приказываю немедленно прекратить разгон, перейти на орбитальный полет и подготовиться для принятия досмотровой партии!

— Вас не понял! — протолкнул сквозь внезапно сжавшиеся зубы Неллью, готовясь переходить на форсаж. — Кто отдал такой приказ?! Повторите!

— Прекратите шутки! — рассердился динамик. — Это приказ командования Свободного Космофлота Тэкэрэо! Немедленно остановитесь! Или будем вынуждены открыть огонь!

— Нас облучают радаром, — сообщил Ворро. — Но мы уже разошлись с ними на контркурсах и продолжаем удаляться.

Обычно в такие решающие минуты именно он брал на себя ответственность. Он был командиром в их тандеме. Но сейчас Ворро кособоко сидел в кресле, морщась от сдерживаемой боли.

И Неллью решился.

— Сожалею, но мы не можем выполнить ваш приказ, — сообщил он на орбитальную станцию. — Наша миссия слишком важна, мы не можем задерживаться.

Протянув руку, он отключил связь и тем же движением сдвинул вверх рукоятку. Перегрузка снова навалилась на него и отпустила. Теперь корабль набирал скорость еще быстрее, но все равно находился в зоне поражения ракет со станции.

— Уходят же! — молодой командир ракетной батареи, которому впервые в карьере предоставилась возможность пострелять по реальной цели, буквально рыдал. — Пока вы будете согласовывать, они уйдут, и мы их не достанем! Прикажите открыть огонь! Я готов взять всю ответственность на себя!

— Вот когда займешь мое место, тогда и будешь брать ответственность, — оборвал начальник станции не в меру увлекшегося подчиненного. — У нас приказ задержать их, а не уничтожить! А открывать огонь или нет, пусть командование решает.

А когда разочарованный ракетчик вернулся на место, начальник станции беззлобно проворчал себе под нос: "Ага, ракеты запускать вздумал, тоже еще вояка нашелся! А так сегодня не откроешь огонь, промедлишь, а завтра тебе это зачтется...".

Ремлетучка, подбитая с военного катера, окончательно сдохла, но Згуара это не слишком опечалило. Все равно, эту приметную машину надо было бросать.

Самое главное, ему удалось уйти, а корабль с филлинской миссией благополучно прошел зону орбитальных станций и вышел на траекторию разгона. Погони за ним не было. Весь флот "Свободного государства Тэкэрэо" состоял из трех боеготовых кораблей, и маршал Гмиазм, понятное дело, не решился отправить за четырьмя беглецами треть своих наличных сил.

Правда, назвать операцию полностью успешной не поворачивался язык. Два из трех катеров, отправленных для отвлечения противника, сбиты. Один пилот погиб, второй ранен и захвачен в плен. В застенках оказался и Боорк — остается надеяться, что ему хватило решимости стереть себе память.

Однако для первой в жизни самостоятельной спецоперации это все-таки, наверно, неплохо. Теперь пора подумать и о себе. Район по-прежнему плотно накрыт с воздуха, поэтому уходить надо по земле. В конце концов, денег у него хватит, документы в порядке, все пропуска в наличии. Никто и не отличит его от простого местного обывателя.

Оставив машину в давным-давно законсервированной промзоне, где он прятался от воздушных наблюдателей, Згуар прошел пешком около километра по пустынной проселочной дороге и вышел на окраину рабочего поселка. Здесь он рассчитывал сесть на электробус и добраться на нем до города, а там переждать горячее время в одной из конспиративных квартир.

Стеклянная остановка оказалась пустой. Очевидно, электробус только что ушел. Это немного расстроило Згуара — он не любил терять времени. Скромно пристроившись сбоку, он начал прикидывать планы на будущее, попутно наблюдая за окружающей обстановкой.

То, что с ним что-то не в порядке, он начал подозревать только через четверть часа. Заходившие на остановку люди как-то странно косились на него и старались держаться подальше.

Что же не так?! Згуар всполошился, но сделать ничего не успел. Возле него резко затормозила полицейская машина, и на него уставилось несколько стволов.

— А ну, руки за голову! — приказал старший.

Испытывая, прежде всего, недоумение, Згуар подчинился и вдруг нащупал у себя на голове шлем-маску, закрывающую лицо. Куртку ремонтника, выдающую его, он сбросил, а о шлеме, таком удобном, что вообще не замечался, позабыл!

Глупейший провал! Нет, все-таки, спецоперации — это не его специализация...

Можно было, конечно, попытаться пройти фильтр, но это требовало слишком уж большой глупости со стороны противника. Так рисковать Згуар не имел права. Особым образом сжав челюсти, он привел в действие стиратель памяти и погрузился в забытье.

— Прости, — Згоор виновато смотрел в сторону. — Операция в целом прошла успешно. Корабль вылетел на Таангураи. Но... Згуара схватили. И твоего знакомого Боорка — тоже.

— Как?! — помертвевшими губами прошептала Миилен. — Как это случилось?!

Згоор еще ниже опустил голову.

— О брате знаю только, что арестовали. Уже на отходе, когда все кончилось. А Боорк... Он остался прикрывать остальных, но сам не спасся.

— И что теперь?! — голос Миилен зазвенел как натянутая до предела струна. — Мы сможем их выручить?

— Не знаю, — тяжело признался Згоор. — Все контакты, люди были у Згуара. Мы не сможем даже связаться с его друзьями. Наверное, придется совсем уйти в тень.

— Ну вот уж нет! — Миилен почувствовала, как в ней поднимается ярость. — Ты сможешь приглядеть за детьми? — обратилась она к Алианне, жене Згоора.

— Да, — Алианне удивленно посмотрела на Миилен. — Но что ты собираешься предпринять?!

— Теперь я сама возьмусь за оружие! — отчеканила Миилен. — И те подонки, которые заставили меня это сделать, очень горько пожалеют!

Глава XIII. Интеллигент, дорвавшийся до оружия

— Свобода — это главная ценность для любого мыслящего человека! — проникновенно вещал Учитель Вруим. — Не бояться высказывать свои мысли, творить, не зная условностей и ограничений, самому распоряжаться своей жизнью, не оглядываясь на правила, навязываемые государством, — что может быть прекраснее?! Не так ли?!

Я промычал что-то одобрительное. Как я уже уяснил, спорить с Вруимом было бесполезно. Он просто не слушал чужих аргументов, поливая собеседника потоками трескучей демагогии. К тому же, мой имперский несмотря на солидную практику был далеко не безупречным, и когда речь заходила об абстрактных понятиях, слов мне часто не хватало. Поэтому и приходилось поддакивать по мере сил. Благо, в начале 90-х я немного повращался в тогдашней демократической тусовке и, по крайней мере, понимал, о чем идет речь. Пожалуй, перенесись Вруим в наш киевский девяносто первый или же в две тысячи четвертый год, там он мигом нашел бы себе единомышленников.

— ...Вы, на вашей Земле, этого не осознаете! — продолжал тем временем вдохновленно тараторить Вруим. — Вы не замечаете вашей свободы как воздуха, которым вы дышите! Но мы!... О, мы каждое мгновение обоняем этот смрад, ощущаем на себе это удушающее давление!...

Голос синелицего кээнца буквально ввинчивался в мозг. От него очень трудно было отстраниться. А может, за два года пребывания в этом времени я просто отвык от подобных говорунов. Впрочем, и там, у себя, я уже давно избегал споров со всякими ненормальными. И когда в последний раз нарвался на фанатичную и упертую агитаторшу за "европейские ценности", то просто сбежал. Здесь же бежать было некуда. Я торчал на этой базе уже трое суток, и все это время Вруим и его помощники старательно грузили меня всевозможной антиимперской пропагандой.

И добро бы, только грузили...

— Вы ведь согласны со мной?! — Вруим смерил меня пронзительным взглядом, а его торчащие во все стороны волосы зашевелились на голове, словно змеи у Медузы Горгоны.

— С вами трудно не согласиться, — дипломатично вздохнул я. — Как говорили когда-то у нас, свобода лучше несвободы наличием свободы.

— Д-да-да, — Вруим завис на несколько секунд, глядя на меня с подозрением.

То ли я не совсем точно передал на имперском эту фразу, то ли он понял, что я его троллю. Но сбить его с волны мне так и не удалось. Перезагрузившись, что заняло не более десятка секунд, Учитель (бедные его ученики!) продолжил свой вдохновенный спич.

Самое гадостное, Вруим и его единомышленники, вызывавшие у меня совершенно определенные ассоциации с диссидентами времен перестройки, были во многом правы.

С одной стороны, со своей экспрессией, эмоциональным надрывом взамен разумных доводов и яростной слепой черно-белой нетерпимостью они напоминали мне прежних антисоветчиков, националистов-русофобов и прочих "цветных революционеров". В самом Вруиме вполне мог воплотиться дух какой-нибудь Новодворской. Из-за этого поневоле воспринимаешь их односторонние аргументы и бесконечные повторы с отстраненной брезгливостью и начинаешь проникаться симпатией к тем, кого они так свирепо критикуют.

Но вот с другой стороны, уж никак не тянула Империя ни на Россию начала двадцать первого века, ни на Советский Союз, даже если взять у него самые неприглядные стороны и не замечать ничего хорошего.

Не было у меня к этому режиму ни малейшей симпатии, чего уж там. И дело заключалось не в старательно насаждаемом в Империи единомыслии. Даже в изложении Вруима это напоминало не Оруэлла, а поздний Союз, когда одни произносят ритуальные фразы, другие их выслушивают, но никто не принимает всерьез. И не в отсутствии экономической свободы — как я понял, все запреты на частную предпринимательскую деятельность там давно научились обходить, а местных "подпольных миллионеров Корейко" угнетала только невозможность открыто демонстрировать свое богатство и напрямую конвертировать его во власть и влияние.

Конечно, теперь я почти не сомневался в том, что корабль на Дальней представлял собой специально для нас созданную инсталляцию, призванную создать резко негативное первое впечатление об Империи. Не удивлюсь, если окажется, что к ней приложил руку Вруим или кто-либо еще из его "Союза меча и орала". Для такой публики положить сотню трупов ничего не стоит. Однако настоящее лицо, скрытое за отвратительной маской, выглядело не менее отталкивающим.

И это уже был не искусственный образ! Я сам видел последствия атомной бомбардировки Филлины, а вчера мне показали примерно двухчасовой документальный фильм, снятый самими фиитами и рассказывающий о прошлогоднем вторжении имперских войск на планету. Вот в это я поверил сразу и без оглядки. И в то, что Вруим контактирует с филитами, — тоже.

Ну вот, опять он сел на любимого конька...

— ...Власть, не позволяющая свободно творить, сама умеет только уничтожать! Все, чем она занималась на этой планете, — бессмысленное разрушение, бесцельная растрата ресурсов!...

Что характерно, о погибших людях — ни слова. Впрочем, и к своим там относятся ненамного лучше, чем к чужим. Насколько я понял из изложений Вруима, Империя — государство подчеркнуто антисоциальное, что-то типа ефремовского Торманса. Только что местных кжи не убивают еще в молодости, а так разницы почти никакой. Кстати, в отличие от отсутствия свободы творчества и предпринимательства, бедность большинства сограждан Вруима совершенно не смущает. Как говорится, какая держава, такая у нее и оппозиция. Чума на оба ваших дома!...

— ...И разве имеет право существовать такое больное и извращенное государство?! Империя должна быть сокрушена! Она должна уйти с Филлины и прекратить нести в космос несправедливость и зло! Вы со мной согласны?!

— В целом, да...

С Вруимом трудно не согласиться по данному вопросу. Но когда слышишь, с каким бескомпромиссным апломбом он произносит по десять раз одни и те же банальности, очень хочется не соглашаться.

— Ваше общество нуждается в реформах, — осторожно продолжил я. — Но как свидетельствует наш исторический опыт, в таких делах радикализм и торопливость могут больше навредить, чем помочь.

Как об стенку. Даже не знаю, обратил ли он внимание на мою реплику, или ему просто надо, чтобы я не молчал, а поддакивал. Вруим продолжал заливаться соловьем как токующий глухарь, даже не слыша своего собеседника. А я продолжал размышлять.

Вруим играет восторженного идеалиста, но идеалистам не позволяют распоряжаться реальными ресурсами. Их удел — болтать на кухнях или, в лучшем случае, постить на форумах и в блогах.

У наших доморощенных демократов и либералов был свой свет в окошке — США. Но и американцы не оставляли их своим вниманием. Подкармливали грантами, стажировками и ознакомительными поездками, организовывали для них конференции и семинары. Я сам, помнится, в молодости поездил по Европе на деньги дедушки Сороса... Но кто стоит за Вруимом и что им надо?!

На этот вопрос у меня пока не было четкого ответа. В речах Вруима я выделял два основных смысловых блока. Во-первых, борьба с имперской властью за свободу самовыражения и предпринимательства, и, во-вторых, освобождение Филлины от Империи, которая ее жестоко захватила и злобно угнетает...

Стоп! Об угнетении не было ни слова. Да и я сам не видел здесь особого угнетения, и Арита мне жаловалась на то, что им не дали навести на Филлине свои порядки.

И все же, именно Филлину следует считать главной целью. Почему? Да потому что свержение имперской власти — слишком грандиозная задача, а ее выполнение в нынешних условиях с большой вероятностью может привести ко всеобщему хаосу и развалу. Не знаю, может в Империи назревает сейчас свой 1905 год, и местные Саввы Морозовы финансируют революционеров, не понимая, что затеваемая ими буря сметет их самих. Но в любом случае, до нас это слишком далеко.

Другое дело — Филлина. Империя еще не встала здесь прочно, и ее можно попытаться прогнать... например, с помощью землян. И учитывая, что привез меня сюда Том, вся пропаганда Вруима (какое же у него все-таки имя говорящее!) как раз и направлена на то, чтобы создать дополнительный повод для конфликта между Землей и Империей. Надо понимать, следующим актом постановки станет сведение меня с некими представителями угнетенных народов Филлины, которые слезно попросят нас о помощи. А судя по наличию на борту "Одиссея" оружия, Земля будет готова эту помощь оказать...

Интересно, оказала бы эта пропаганда воздействие на моих новых современников?! Кто знает, может, и оказала бы. Здесь, конечно, учат не поддаваться на уловки ловких демагогов, но для них, нынешних жителей благополучных земных держав, это больше история, чем повседневность. И нашего опыта информационной войны у них нет. Ведь повелись же многие на агитацию против отправки "Одиссея"!

Не исключаю даже, что кто-то из моих товарищей мог бы клюнуть на сказочку об угнетенной свободолюбивой планете. Это ведь я слишком хорошо помню, как за прекраснодушными мечтаниями конца 80-х пришли проклятые 90-е, и с какими надеждами шли люди на Майдан в четвертом году, не желая понимать, что их просто используют. Люди начала XXIII века через подобные испытания и близко не проходили...

Так, думая о своем, я доразмышлялся до того, что пропустил очередной вопрос Вруима.

— Простите, не совсем понял, что вы сказали, — обратился я к нему. — Не могли бы вы повторить?

— О, да! Я скажу попроще! Вруим тряхнул головой, отчего его торчащие во все стороны волосы снова интенсивно зашевелились. — Я говорю, что настало время нам вместе обратиться против всеобщего врага! Мы вступаем в бой и хотим видеть вас в наших рядах!

— Как вы это себе представляете?!

Внезапно я почувствовал на себе чужой взгляд. Кто-то не очень дружелюбно пялился мне в спину. Подобное впечатление уже возникало у меня пару раз во время бесед с Вруимом, но, обернувшись, я как всегда ничего не заметил.

Вруим же вообще ни на что не обращал внимания. Он самозабвенно объяснял мне "новую политику партии".

— У нас есть... (незнакомое слово)... боевые летающие машины. Мы атакуем ими военную базу Империи, которая находится на этом континенте. Это наша совместная операция с филитами, а в вашем лице к ней присоединитесь и вы, земляне! После ее завершения вы выступите перед филитами. Они узнают, что у них появился новый могучий союзник!

— Стоп-стоп-стоп! — я решительно прервал полет его фантазии. — Во-первых, с чего вы решили, что я смогу так просто сесть за штурвал незнакомой машины?!

— Насколько мне известно, эта машина не так уж вам не знакома, — Вруим хитро улыбнулся. — Кроме того, у вас будут инструкторы. С вашим опытом пилота межзвездного корабля вам совсем не трудно будет освоить ее! Кстати, хочу отметить, запланированная операция не будет сопряжена со значительным риском. После известных недавних событий база лишилась большей части защитных систем и не сможет отразить внезапный удар. Вы обречены на победу!

Вот здорово! Меня еще приглашают поучаствовать в безнаказанном расстреле! Триумф, преподнесенный на блюдечке, — лишь бы получилось втянуть землян в свои непонятные разборки. Или попросту спровоцировать конфликт между Землей и Империей! А раз так, ответ будет отрицательным. Тем более, что такие вдохновенные болтуны как Вруим хороши только на словах. В реальном же мире они склонны проваливать любое дело, за которое берутся.

— Вы отказываетесь?! — голос Вруима поднялся до визга. — После всего, что вы узнали о кровавых преступлениях проклятой Империи, вы не хотите нанести по ней удар справедливого возмездия?! Мне говорили, что вы, земляне, любите воевать! А оказалось, что вы просто трусы!

На эмоции давит, сволочь! Ничего, я привычный!

— Мы, земляне, не любим воевать, — хладнокровно произнес я. — Именно потому, что слишком хорошо знаем, что это такое. Война для нас — это тяжелый труд, боль, кровь, смерть и людское горе. Ни один нормальный человек не может это любить. Но мы, земляне, умеем воевать, и это прошу вас запомнить! Я простой пилот космического корабля, но раз я представляю здесь Землю, я обязан думать о политических последствиях. Мое участие в вашей авантюре может привести к тому, что моя планета окажется втянутой в вашу личную войну с властью Империи. Или, может, вы именно этого и хотите?!

— Таков ваш ответ? — Вруим неожиданно успокоился. — Ответ окончательный и неизменный?!

— Да, окончательный, — твердо сказал я. — Мое решение может измениться, только если вы организуете мне связь с кораблем, и я получу соответствующий приказ от моего капитана и начальника экспедиции!

— У меня нет связи с вашим кораблем! — прошипел Вруим. Кажется, своей последней репликой я задел его за живое. — Но я могу дотянуться до него иным способом!

Двери в кабинет Вруима, где мы беседовали, распахнулись, и внутрь вошли четыре солдата в коричневой броне.

— Встаньте! — приказал Вруим. — Сейчас я кое-что вам покажу!

Хм, и куда это собираются меня вести под таким конвоем?! Обычно со мной ходили двое провожатых, которые, в основном, следили за тем, чтобы я не свернул куда-нибудь не туда. Даже в сверлящем мне в спину взгляде, к которому я уже привык и почти перестал его замечать, почувствовалось удивление.

Взятый в коробочку четырьмя вооруженными конвоирами, я вслед за Вруимом в развевающихся белых одеждах спустился вниз по длинной лестнице, с каждым новым пролетом становящейся все более узкой и темной. Наконец, мы оказались на широкой площадке, на которую выходила массивная железная дверь с кремальерой. Вруим, набрав код, с усилием открыл ее, и мы вступили в длинный полутемный коридор с голыми бетонными стенами. По обе стороны время от времени попадались глубокие ниши. Некоторые из них были забраны решетками, но за ними виднелись только пустые каменные мешки.

Настроение у меня все больше падало. В какой-то момент я даже подумал, уж не запрут ли меня сейчас в одну из таких ниш, чтобы стал посговорчивее. Внезапно за спиной появился знакомый взгляд, настороженный и напряженный. В какой-то момент мне показалось, что я слышу сзади чьи-то осторожные шаги. Но я не обернулся.

Долгий путь, по ходу которого мы пересекли несколько боковых коридоров и поднялись вверх на два лестничных пролета, привел нас к очередной металлической двери. Вруим открыл крышку пульта и отщелкал кодовую комбинацию. Дверь медленно отползла в сторону. Оттуда повеяло холодом. Зажегшиеся лампы под потолком осветили небольшой зал, завершающийся перегородкой из толстого стекла.

Вслед за Вруимом и первой парой конвоиров я переступил через высокий порог, поежившись от обдавшего меня холодного воздуха. Но тут у меня пошел настоящий мороз по коже. Место, в котором мы находились, представляло собой балкончик, нависший над по-настоящему огромным залом величиной с заводской цех. Посредине его стояла громадная вертикальная конструкция, отдаленно напоминающая барабан револьвера. Только места патронов в ней занимали исполинские зеленые цилиндры. Прямо над ней потолок поднимался куполом, закрытым лепестковой диафрагмой.

— Вы угадали, это ракеты, — Вруим, небрежно опираясь о край длинного пульта, наблюдал за моей реакцией. — Двенадцать милых крошек. Восемь — с ядерными боеголовками, четыре — с гравидеструкторными (так я перевел для себя сложный незнакомый термин с корнями "гравитация" и "разрушение"). На всех стоят гравитационные двигатели. Способны поражать цели как на планете, так и в космосе. И вполне в состоянии добраться до вашего корабля на обратной стороне ближней луны. Между прочим, от них не так-то просто удрать или увернуться!

— И зачем вам все это надо? — спросил я.

Пока что я не слишком беспокоился. Наш "Одиссей" не беззащитен; как заместитель капитана, я знал его возможности. Парни наверняка следят за окружающим космосом, а одиночная ракета им не слишком страшна. Главное — вовремя догадаться, что это именно ракета!

Вруим торжествующе посмотрел на меня.

— Вы — сильный человек, господин Паскевис, — произнес он. — Чтобы заставить вас что-то сделать, нужны сильнодействующие средства. Возможно, ракета и не поразит ваш корабль. Но что станут делать ваши товарищи, узнав, что их убежище раскрыто, а их самих хотят уничтожить? Что говорят ваши инструкции о встрече с открытой враждебностью?! Они улетят, будучи вынужденными бросить вас! Потому что судьба всей экспедиции важнее жизни одного человека! А Земля все равно будет считать Империю своим врагом!

— Я это понимаю! — спектакль, устроенный Вруимом, начал меня злить. — Зачем! Вам! Это! Нужно?!

— Затем, чтобы Земля в конце концов определилась, на чьей она стороне! Вы либо помогаете Филлине освободиться от имперского гнета, либо поддерживаете ее палачей! И вам не удастся отговориться невмешательством! Появившись на этой планете, вы уже вмешались! Вам придется выбирать чью-то сторону, а я уж позабочусь, чтобы вы сделали правильный выбор!

— С помощью угроз и шантажа?! — не сдержался я.

— Когда впереди великая цель, средства не выбирают! Пусть вы не начальник экспедиции, не капитан корабля, но ваше появление на нашей стороне потрясет умы! Колеблющиеся решатся, слишком осторожные перестанут бояться, разочаровавшиеся воспрянут духом! Наступает великий момент, когда Филлина может вернуть себе свободу! Мы не имеем права пропустить его! И разве я мало рассказывал вам об Империи?! Она так или иначе ваш враг! Враг свободной и демократической Земле! У вас на самом деле нет выбора! Когда ваше начальство разберется, оно не станет ругать вас за самоуправство! И разве вы не хотите стать героем Филлины?! Вам будут ставить памятники, о ваш напишут в школьных учебниках! Разве слава первого землянина, пришедшего на помощь свободной Филлине, не стоит некоторых неудобств?!

Проклятие, а ведь он меня подловил! Если я и сейчас скажу "нет", Вруим просто занесет меня в разряд врагов со всеми вытекающими последствиями. Пускать ракеты по "Одиссею" он, скорее всего, не будет — вряд ли они приводятся в действие мгновенно и без подготовки. Но меня наверняка где-то запрут, а дальше я буду обречен на пассивное ожидание. Если же я соглашусь, то на самом деле расширю себе степени свободы, потому что сейчас не имею ее вообще. А там посмотрим. Может, мне удастся что-то сделать или узнать что-то важное о Филлине и Империи.

— Хорошо, — сказал я Вруиму. — Вы меня убедили. Я готов стать филлинским героем. Но непременно живым героем. Поэтому ни на какие глупости я не соглашусь.

— Причем тут глупости?! — Вруим даже обиделся. — Вы получите время на подготовку и примете участие в разработке плана операции.

— И когда же все начнется? — иронично спросил я.

— Да прямо сейчас!

Двое конвоиров, стоявшие возле двери (они так и не закрыли ее во время нашей беседы), вышли наружу. Я последовал за ними. Еще одно путешествие по коридорам и лестницам, и на меня снова дохнуло свежим морозным воздухом.

Пройдя через широкий проем, я очутился в большом ангаре и в недоумении застыл на пороге. Стоявшие там правильными рядами машины были мне знакомы! Это были те самые воздушно-космические истребители из давнего сна перед отлетом с Земли, который так глубоко врезался мне в память, что не потускнел несмотря на прошедшие с тех пор без малого два года. Мне даже показалось, что я слышу топот ног, щелчки запоров и отрывистые переговоры техников.

Вруим между тем отдал какую-то команду, и откуда-то сбоку к нам подбежал филит в серо-серебристом летном комбинезоне. Я с интересом разглядывал его. Это был крепкий мужик немного пониже меня. На вид ему было лет тридцать пять, может, чуть больше. Лицо его смутно напоминало кого-то из наших первых космонавтов — то ли Германа Титова, то ли Павла Поповича. На его груди висела коробочка автоматического переводчика, знакомая мне еще по самому первому допросу.

— Серенген Дэсс Урган, — представил его Вруим. — Наш лучший пилот. Он будет вашим инструктором.

* * *

Ри не было так долго, что Майдер Билон уже места себе не находил. В голову лезла всякая чушь о том, что инопланетянка потерялась либо ее схватили, и к нему вот-вот явится охрана базы.

Однако в конце концов изматывающее ожидание все-таки завершилось. Тайный ход открылся, и оттуда вывалилась Ри, вся синяя. На мгновение Билон испуганно отпрянул, решив, что с девушки слетела маскировка, превращавшая ее в филитку, и только потом понял, что ее всю трясет от холода. Не зная, что предпринять, он просто покрепче обнял ее.

— С-спасибо, — пробормотала Ри.

Немного согревшись в объятиях Билона, смыв с себя пыль под горячим душем и одевшись, она уже вполне походила на человека, и даже зубы у нее почти не стучали.

— Извини, что я заставила тебя волноваться, — покаянно улыбнулась она Майдеру. — Пришлось задержаться, но дело того стоило.

— Тебе удалось узнать что-то важное, поинтересовался Билон, снова приобняв Ри, уютно устроившуюся у него под боком.

— Да, очень. И даже не знаю, с чего начать.

— Давай с самого начала, — посоветовал Билон. — Как я понимаю, ты отправилась к нашему хозяину?

— Да. У него снова оказался наш новый гость.

— Тот самый таинственный филит, которого никто из нас раньше не видел? С необычной аурой и заросшим волосами лицом?

— Он самый. Мне наконец-то удалось выяснить, кто он. Оказывается, он не филит! Вот почему он показался мне таким странным!

— Он с планеты Земля?! — сразу же догадался Билон.

— Да, он с земного корабля, который находится на обратной стороны большей луны! Его здесь то ли захватили в плен, то ли он потерпел аварию и отбился от своих.

— И что от него хочет ...? — Билон изобразил свободной рукой торчащие волосы Вруима.

— Он хочет напасть на нашу базу Запад, атаковать ее с воздуха! И ему нужно, чтобы землянин принял в этом участие. Чтобы филиты подумали, будто Земля пришла им на помощь.

— А на самом деле?

— Не знаю, — Ри прикоснулась руками к вискам. — Не хватает информации. Землянин считает, что здешний главный желает спровоцировать конфликт между его планетой и Империей. Он отказался.

— От участия в атаке?

— Да. Хотя возможно смог бы. Он пилот космического корабля.

— И что дальше?! — жадно спросил Билон, вспомнив, что Учитель Вруим совершенно не воспринимает отказов. — Стал угрожать?!

— Конечно! И начал сразу же с того, что повел его к ракетам!

— Значит, они здесь все-таки есть?!

— Да! И мне наконец-то удалось выяснить, где они находятся! Как я и подозревала, путь туда лежит через нижний уровень. На нем нет ни камер, ни датчиков, и я рискнула. Там есть один выход, слава Звездам, он открылся без шума. Я прокралась за ними в режиме невидимости и увидела не только нужную дверь, но и код, который ее открывает!

— Ты сильно рисковала!

— Мне пришлось, — Ри виновато потерлась о его щеку. — Но зато я узнала самое главное. У него двенадцать ракет, все они способны поражать цели на Филлине и в космосе!

— Выходит, он не блефовал, — хмуро заметил Билон.

— Нет. Но насколько мне удалось заметить, они находятся в контейнерах для долговременного хранения. Чтобы привести их в боевое положение, нужны несколько часов и расчет ракетчиков, которого здесь может и не найтись.

— Все равно, опасность есть, — покачал головой Билон. — Да, а что землянин?

— Главный пригрозил ему нанести удар по земному кораблю, если тот не согласится.

— И он?

— Согласился, но не сразу. Затем его куда-то повели. Может, непосредственно к летчикам. Я не проверяла, поспешила обратно. Там было очень холодно, я жутко замерзла. Спасибо, что отогрел меня.

— Всегда с удовольствием, — хмыкнул Билон. Держать Ри в объятиях было приятно, хотя ни он, ни она больше не позволяли себе вольностей. — Но получается, они все-таки решили перейти к активным действиям? Не дожидаться, пока на нас нападут имперские каратели?

— Этого следовало ожидать, — вздохнула Ри. — Пауза слишком затянулась. Очевидно, они решили, что летчики достаточно подготовлены.

— Ты говорила, они все под контролем, — вспомнил Билон. — Они выполнят приказ?

— Да, любой. Может быть, не подчинится только один из них, Дэсс Урган. На нем стоит блок. Очень интересный, поставленный мастером. На первый взгляд, он подавлен, как и остальные, но под оболочкой есть живой активный слой. Я, кажется, даже знаю, кто оказал ему такую услугу, и за что...

— В любом случае, обо всем надо поскорее сообщить нашим, — заметил практичный Билон. — Сегодня уже, наверное, не получится. Завтра?

— Завтра. А теперь... поцелуй меня покрепче. И может, что-то еще... Мы сегодня так долго находились наедине, что если по возвращению будем выглядеть, как обычно, у кого-то могут возникнуть подозрения...

Когда Дэсс Урган увидел его, то не сразу понял, что перед ним пришелец с другой планеты. Обычный парень, немного моложе его. Бородатый как заморец, но со светлой кожей? Ну, не совсем обычно, однако в Шапарире или даже Шуане таких полукровок пруд пруди...

Однако все это он заметил позже. Главное, что незнакомый парень был живой! Живой, а не превращенный в ходячие и разговаривающие куклы, как его напарники, на которых он теперь не мог смотреть без тщательно скрываемых страха и жалости.

Он знал, когда это случилось. Через несколько дней после начала занятий на тренажерах их начали вызывать по одному в небольшой кабинет, где находился всего один человек — непримечательный с виду пожилой полноватый филит с темными пронзительными глазами. Он задавал какие-то малоинтересные вопросы, что-то занудно выпытывал, и рано или поздно ничего не подозревавшая жертва натыкалась на его взгляд, словно бабочка — на булавку.

Это было совсем не похоже на постепенное мягкое обволакивание, как в кабинете приснопамятного Лмеалса. Урган получил сильнейший удар по мозгам, от которого он смог отойти только вечером, в отведенном для них жилом блоке. Поэтому он не сразу заметил, как внезапно и жутко изменились его товарищи.

Они вовсе не казались заторможенными. Наоборот, их реакция только возросла, а новые знания и навыки они впитывали как губки. Но во всем остальном они превратились в человекоподобных машин — роботов, о которых он когда-то читал в одном довоенном романе. В их общей гостиной больше не слышались шутки, дружеские подначки и разговоры за жизнь. Полностью забылось соперничество между горданцами и "восточниками". Никто не пытался флиртовать с Эллью, которая воспринимала такое невнимание к своей персоне как должное. Единственными сохранившимися у них эмоциями остались удовлетворение от правильно выполненного задания и досада от того, что у них что-либо не получается.

Ургана, наверно, спасло то, что в первые часы он ничем не отличался от остальных. Дальше он быстро научился прикидываться, имитируя деловитую сосредоточенность. Это оказалось не так сложно. Осваивать новую технику было действительно очень интересно, а от ее огромных возможностей захватывало дух.

Несколько раз во время учебных полетов над горами, прибрежной тундрой и замерзшим океаном он мог оторваться от группы и уйти на юг или даже рвануть через полюс на Восточный континент. Но всякий раз он останавливался, убеждая себя, что еще не завершил обучение.

И вот, кажется, свершилось то, ради чего он так долго выжидал.

Новичок оказался на редкость понятливым и умелым. Ему не надо было почти ничего объяснять. Он словно не только уже знал, где что находится в кабине истребителя, но и умел обращаться со всем этим непростым хозяйством. На тренажере он буквально парил в виртуальном небе, а в учебных поединках победил Ургана три раза из восьми, всякий раз забираясь на недоступные для обычного летчика космические высоты и атакуя оттуда.

Он выглядел настолько подготовленным, что Урган решился в первый же день покатать его на единственной в отряде учебной спарке. Тем более, что ее пилотские шлемы, как был почти уверен Урган, обеспечивали не прослушиваемую с земли двустороннюю связь.

Сделав несколько маневров и убедившись, что странный новичок уверенно чувствует себя в воздухе, Урган рискнул выйти из образа старательного робота.

— Ты кто-такой? — спросил он через подключенный к сети переводчик. — Как тебя звать и почему ты по-кээнски разговариваешь?

— Извини, по-вашему не умею, — пришел быстрый ответ. — Зовут меня Константин, можно Костя. А сам я не ваш, не здешний. С планеты Земля. Слышал о такой?

— Слышал, — выдохнул потрясенный Урган, вспомнив инструктаж перед проклятым вылетом, приведшим их сюда. — Это у вас база на северных островах была?

— Может, и была, только мне о ней не говорили, — откликнулся Константин. — Ты лучше скажи, куда это я попал и что у вас вообще происходит...

* * *

Нормальный парень этот Дэсс Урган! Кстати, это его так зовут, а серенген — это воинское звание, что-то типа полковника. Не знаю, может, я ему слишком много о наших делах рассказал, но и он мне, считай, тоже доверился.

Конечно, всегда есть вероятность, что ко мне его нарочно приставили, чтобы разговорить, но тут, можно сказать, сердце чуяло: не враг он нам. Да и не способен, как мне думается, Вруим на такие тонкие игры. Его стиль — это обухом по башке, да...

Ну и в редком же гадюшнике я оказался! И тут всякие мозголомные штучки! На Дэсса они, правда, не подействовали, а на меня... черт его знает! Ни Марк, ни Арита мне в голову залезть не смогли, хотя "эльфийка" чем-то все-таки приманила...

Впрочем, Вруим — не черноволосая красотка. Если бы мог, то сразу завернул бы мне мозги в нужном направлении, а не устраивал тут киносеансы с беседами и цирк с конями!

Жаль, безусловно, что времени у нас было маловато, и поговорить толком мы не успели. Но кое-что все же прояснилось. Кризис в Империи есть, но не глобального характера. Новую войну на Филлине хотят устроить — в этом Арита не соврала. Каким здесь боком Земля замешана, Дэссу не известно. Но наша тайная база где-то на северных островах, у берегов, кстати, Восточного континента меня сильно напрягла.

Взорванный купол, трупы, гауссовки в оружейке — все это за километр смердит чем-то очень нехорошим. Получается, что наши уже несколько лет играли с имперцами в какие-то игры на свободной еще Филлине, а Земля была не в курсе! И тот дядька из Спецкомитета на Земле — неужели он не знал?! Тогда вообще совсем неприятная история получается, и возникает парочка вопросов к американским "союзничкам". Или здесь вообще британцы шалили?! Не зря они нашу экспедицию притормозить пытались...

В общем, хотели как лучше, а получилось, как всегда. Одни ответы появились, но вместо них другие вопросы вылезли.

Между прочим, интересно было бы глянуть на так называемый земной антигравитационный транспортник — как по мне, самое сомнительное место в этой истории. Подобные машинки на Земле есть, но пока что не в серии, а в опытных разработках. Похоже, мы таки точно получили антигравы от имперцев, раз начали строить дом с крыши — замахнулись сразу на звездолет. А в обычной экономике антигравитационные устройства у нас только осваиваются. И чтобы тащить экспериментальную установку за тридевять земель, надо быть совсем безбашенным. Хотя, соглашусь, удобнее она здесь, чем, к примеру, вертолет, на котором в Арктике особо не полетаешь.

В общем, оставил я все эти загадки на потом. Есть более насущный вопрос — что делать сейчас?! Нападать на базу, которая вроде бы уже сдалась, — дело очень тухлое, здесь я с Дэссом полностью согласен. Но что парни и девушка с промытыми мозгами эту задачу выполнят, ни у него, ни у меня сомнений нет. Помешать мы им, скорее всего, не сможем.

Сбежать?! Не знаю... Технически это реально. Зенитных ракет, которые тут есть, Дэсс не слишком боится, и я его понимаю. Этот истребитель из сна — чудная вещь! Скоростной, маневренный, любую ракету шутя сбросит с хвоста. Сомнения меня берут насчет двух других вещей. Во-первых, не верю я, что меня вот так просто пересадят на длинный поводок. Ракеты, которые до луны достанут, это, конечно, очень грандиозно, но чтобы удержать меня, слабоват этот крючок. Не будет Вруим ничего запускать. Нужна ему наша экспедиция целой и невредимой, только обработанной в нужном ключе. И я ему в том же состоянии нужен. Поэтому следить за мной будут крепко и на поводке держать непременно коротком.

Вот, а во-вторых, не знаем мы с Дэссом, что станет делать Вруим, если мы действительно отсюда рванем. Только играет он психа или действительно такой по жизни и есть, но ядерные ракеты в его руках — страшновато. Особенно, если учесть, что бить они могут не только по космическим целям.

Короче, решили мы завтра еще полетать на спарке и прикинуть, кто чего надумал. А пока спать буду. День был длинный, а утро вечера мудренее.

* * *

День не задался с самого утра. Учитель Вруим, как обычно, вызвавший их на встречу, ничего не рассказывал и не предлагал, а сразу перешел к претензиям.

— Ваши правительства не выполнили ни одного обязательства! — сходу заявил он Билону и Ринчару Линду. — Имперские силы на Филлине не уничтожены, а лишь интернированы и даже не полностью разоружены! Вы не прислали ни одного человека для обучения пилотированию!

— А почему вы не позволяете нам встречаться с теми людьми, которых вы уже обучаете? — возмутился Ринчар Линд. — И вы еще жалуетесь, что мы вам не доверяем!

— Вы не о том беспокоитесь! У меня может оказаться все меньше причин доверять вам! — отрезал Вруим. — Пилоты в процессе подготовки получают важную информацию, а я уже не уверен в том, что готов поделиться ею с вашими властями! У них остался последний шанс присоединиться к нашей борьбе! Иначе...

Вруим намеренно сделал паузу.

— Иначе — что? — подыграл ему Билон.

— Иначе мы обойдемся без вас! — торжественно заявил Вруим. — Вы ведь не забыли о планете Земля?!

Билон насторожился. С учетом наличия на базе живого землянина любое упоминание об этой планете казалось ему подозрительным.

Но первым заговорил не знающий о госте Ринчар Линд.

— Конечно, мы о ней помним, — уверенно заявил он. — Нам даже известно, что земные космические корабли готовятся прибыть или уже прибыли в нашу систему.

— Они уже здесь! — возвестил Вруим. — Они присоединились к нам!... Вернее, дозволили нам принять участие в их борьбе с Империей! Земля все-таки взялась за оружие! У ваших правителей еще есть возможность обнажить меч во имя освобождения вашей планеты, опершись на плечо могучего союзника! Иначе все произойдет без вас! Кстати, если окажется, что вы не хотите бороться за вашу же свободу, другие могут решить, что вы ее недостойны!

— Что вы конкретно хотите? — резко спросил Линд.

Как уже давно заметил Билон, многословие и пафос Вруима изрядно раздражали чинета, который постоянно уличал его в передергивании и подмене понятий.

— Мои призывы неизменны! — пришелец пер вперед словно бронепоезд по рельсам. — Пролейте, наконец, кровь захватчиков! Покажите мне их горящие базы и отрубленные головы! Перестаньте бояться и возьмитесь за оружие! Земля велика и могуча, она защитит вас! Продемонстрируйте же, что вы достойны ее дружбы! Удар по силам Империи на Филлине все равно состоится. Выбирайте! Вы или присоединитесь к нему, или так и останетесь невинными жертвами, дровами, брошенными в пламя войны!

Стараясь сохранять хладнокровие, Билон набрал знакомый номер на коммуникаторе.

— Сколько у нас есть времени на раздумье? — спросил Кен Собеско, выслушав ультиматум, переданный Билоном.

— Четверо суток! — торжественно произнес Вруим, и его волосы, словно наэлектризованные, встопорщились во все стороны. — Четверо суток, считая с завтрашнего дня. И передайте вашим правителям, все начнется с ними или без них! Шутки кончились!

— ...Шутки кончились, — повторил Билон, пересказав разговор с Вруимом для Ри, естественно, с учетом расставленных вокруг камер и микрофонов. — Теперь нашим правительствам действительно придется сделать выбор... даже если его сделают за них.

— Не печалься, — Ри нежно коснулась тонкими пальцами его щеки. — Если хочешь, пойдем. Я постараюсь немного утешить тебя.

— Идите уже, — вздохнул Линд, обреченно усаживаясь за компьютер.

Как думалось Билону, чинет уже давно догадался обо всем или почти всем, но молчал. Для журналиста, у которого любопытство — вторая натура, это было сродни подвигу. Билон, растрогавшись, пообещал себе рассказать коллеге все... ну, почти все, когда они, наконец, вырвутся на свободу из этого проклятого места.

Вот только когда это произойдет и произойдет ли вообще?! События ускоряли темп, и это отнюдь не повышало вероятность благополучного исхода. Хорошо еще, что он точно знал о вранье Вруима насчет землян. Иначе ему было бы еще тревожнее.

В их комнате-убежище Ри молча сбросила лишнюю одежду, чтобы не испачкать ее в узких подземных коридорах, спрятала волосы под чехол, сделанный из пакета, и, зябко поведя оголенными плечами, нырнула в лаз. Билон остался ждать, чувствуя себя как на иголках. Хотя вчерашнее ожидание завершилось совсем неплохо, сегодня ему хотелось, чтобы девушка-инопланетянка вернулась как можно быстрее.

Пробравшись по привычному маршруту к кабинету Вруима, Ри осторожно глянула в глазок и разочарованно отпрянула назад.

Хозяин кабинета находился на месте и, более того, был не один. Напротив него удобно устроился в кресле, вытянув длинные ноги, Пикас Форк, а рядом с ним слегка ерзал на сиденье его менталист — как и в прошлый раз, в образе пожилого полноватого филита. К счастью, он опять был занят тем, что пробовал на зуб защиту Вруима и, кажется, не заметил появления непрошеной зрительницы.

Ри мысленно выругалась. Ее раздражала необходимость ждать, неподвижно стоя в не самой удобной позе. Но тут же в страхе начала успокаивать себя. Сильный выброс эмоций можно было засечь даже непроизвольно. Конечно, она предпочла бы сразу связаться с Собеско, чтобы передать ему важнейшую информацию, говорила она себе, но подслушать беседу с такими участниками наверняка будет полезно и интересно.

— ...исключительно сложный экземпляр, — между тем, жаловался Вруим, похоже, имея в виду землянина. — Теперь я понимаю, почему наши соседи на востоке с такой готовностью согласились передать его мне. С ним положительно невозможно работать! Его трое суток непрерывно кормили отборной пропагандой! Я уже сам начал верить в то, что Империя должна быть уничтожена! А от него дождался, в лучшем случае, вялого одобрения! Мне приходилось слышать, что у землян повышенная информационная сопротивляемость, но не настолько же!...

— Вам надо было не агитировать его, а связать и поставить перед ним телевизор с круглосуточным горданским коммерческим каналом! — сыто хохотнул Форк. Ри почти не видела его лицо, но хорошо слышала интонацию. — Как раз трех дней ему бы хватило, и он согласился бы на все, что угодно!

— Но вы же на чем-то его все-таки подловили, — негромко заметил менталист.

— Стыдно сказать! — Вруим скривился, словно раскусил что-то очень кислое. — Мне пришлось показать ему ракеты и пригрозить запустить одну их них по его кораблю. И то я не уверен, что его это испугало.

— Ох, я представляю эту картину! — Форк раскатисто расхохотался. — Вы просто достали беднягу свои занудством! Подозреваю, что ему было проще согласиться, чем объяснить вам, почему это невозможно.

— Так или иначе, но нам он необходим, — желчно сказал Вруим, выделив слово "нам". — Пусть формально и нехотя, но он дал свое согласие. А обеспечить его лояльность — дело техники. Вашей техники!

— Это будет нелегко, — негромко заметил менталист. — На нем действительно стоит очень мощная защита... если это вообще защита. Можно подумать, у него мозги не той системы!

— Значит, на него вообще нельзя повлиять?! — забеспокоился Вруим.

— Почему же? Как говорится, если вы еще живы и в своем уме, это не ваша заслуга, а наша недоработка. Даже самую сильную личность можно психологически сломать. Тогда любые защиты слетают, и клиент полностью раскрывается.

— Как же вы собираетесь его ломать? — поинтересовался Вруим. — Традиционные меры, боюсь, не подойдут. Мы не можем ждать.

— Это вы не можете ждать. Но не волнуйтесь, процесс не займет много времени, — менталист сухо улыбнулся. — Есть безотказное средство — пытка.

— Вы с ума сошли! Землянин мне нужен в товарном виде! Мне его еще филлинским властям демонстрировать! А то и на корабль возвращать!

— Нет, работать напрямую с ним совсем не обязательно, — авторитетно разъяснил менталист. — Вполне достаточно пытать на его глазах человека, с которым он находится в эмоциональной связи.

— И где мне найти здесь такого?! Или самому на станок лечь?!

— Вот это, я понимаю, самоотверженность! — довольно хохотнул Форк.

Менталист не обратил на его реплику никакого внимания.

— Такой человек есть, — серьезно сказал он. — Это его инструктор по полетам.

— Дэсс Урган?! — возмутился Вруим. — Я не собираюсь разбрасываться такими кадрами! Это наш лучший пилот! Его готовят на лидера группы!

— Это двойной агент, — бесстрастно произнес менталист. — Каюсь, в прошлый раз я его пропустил. Обработал, как и всех, в потоке и не отследил результаты. А сегодня глянул на него повнимательнее. На нем защита. Очень хорошая. Нечто подобное я видел на этой планете только у баргандской императрицы Терии, если это вам о чем-то говорит.

— Императорский Дом!? — ахнул потрясенный Вруим. — А они вчера больше часа летали на спарке и сегодня тоже летают! Это что же они друг другу успели наговорить!?

— Поэтому утечку надо пресечь в зародыше, — кивнул менталист. — Урган должен умереть под пытками. А с памятью землянина я поработаю.

— Если Ургана готовили Императорские специалисты, на нем могут быть навешаны всякие интересные штучки типа смертной сети, — заметил Форк. — Он может сдохнуть раньше, чем оказать воспитательное воздействие на землянина.

— Да, нужен дублер, — согласился менталист. — Как насчет той блондинистой девки?

— Она же тоже пилот! — снова издал возмущенный вопль Вруим. — Вы что, думаете, у меня их сотни?! Возьмите лучше секретаршу Билона, вот уж от кого точно не убудет!...

Ри за стеной почувствовала, как ее обдало холодом. Как только менталист внимательно взглянет на нее, он тут же поймет, кто она такая. Правда, в последующей схватке у нее будут неплохие шансы на победу благодаря фактору неожиданности... если в процессе никто попросту не огреет ее по башке. Но потом ей придется или бежать, или в одиночку захватывать всю базу.

Второе ей все-таки не под силу. Первое... в подземных коридорах она разыскала выход наружу и оставила его открытым, передав подробное описание ориентиров Кену Собеско. Но ей будет очень трудно выжить в одиночку зимой в горах, без снаряжения и запасов провизии.

Однако Вруим, чуть подумав, изменил свое мнение.

— Нет, секретарша, к сожалению, не подходит. Это вызовет ненужные осложнения с Билоном, а он мне пока нужен. Берите блондинку, так и быть.

— Я немного поработаю над ней, а на ночь вы ее пошлете к нему, — распорядился менталист. — Эмоциональную связь гарантирую. Но завтра буду держать ее в запасе, обещаю.

— Когда Билон перестанет быть вам нужным, отдайте его мне, — вкрадчиво попросил Форк. — С секретаршей или без, мне все равно.

— Вам-то он зачем? — удивился Вруим.

— Для коллекции. Черепушек, — оскалился Форк. — Из-за него я очень крупно попал на бабки. Взять с него нечего, так пусть хоть красиво сдохнет, меня порадует.

— Предупреждаю, скоро он вам не достанется, — быстро сказал Вруим. — После атаки на базу Запад этот канал будет очень востребованным.

— Далась вам эта база Запад! — ухмыльнулся Форк. — Вы слишком усложняете. Почему бы вам просто не жахнуть по ней ракетой?! Филиты будут впечатлены, уверяю вас.

— Смеетесь?! — с подозрением прищурился Вруим. — У меня нет кодов для планетных целей. Отсюда я могу стрелять только по космическим.

— Смеюсь, — Форк издал несколько отрывистых смешков. — На самом деле я, конечно же, желаю вам успеха. Надеюсь, мы все обговорили?

— Вы уже улетаете? — с плохо скрываемой надеждой осведомился Вруим.

— А что, в ваших закромах еще что-то осталось? — Форк, уже начавший вставать, заинтересованно повернулся.

— Нет! К моему величайшему сожалению, нет!

— Ну, тогда я действительно улетаю, — Форк шагнул к выходу, но снова остановился. — Смотрите же! Доверяю вам самого ценного сотрудника! Если ему что-то здесь не понравится, одним кробро вы не отделаетесь!

Когда они все, наконец, вышли из кабинета, Ри, едва выждав нужное время, просочилась внутрь. Однако коммуникатора на месте не оказалось. Она обыскала весь кабинет, но ничего не нашла. Возможно, Вруим машинально забрал его с собой.

В самый критический момент они остались без связи.

Глава XIV. Вот те раз!

"Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу!"

Впрочем, о чем это я? Какое там близко?! Провалился я по полной программе и боюсь, что еще и Дэсса за собой потянул!

Началось все с того, что мне попытался залезть в мозги некий коварный тип филлинской гражданской наружности. Вернее, имперец, замаскированный под филита, — об этом я почему-то догадался сразу. Преуспеть он, понятное дело, не преуспел, но до чего-то, видать, все-таки докопался.

Здесь уже ошибку допустили мы с Дэссом. Надо было попытаться уйти прямо на спарке, немедленно, но мы так и не рискнули. По своим характеристикам она уступала нормальному истребителю, и нас вполне могли догнать или же достать зенитными ракетами. К тому же, меня очень напрягало ядерное оружие на базе. Почему-то меня не оставляла мысль о том, что в случае моего побега Вруим пустит его в ход, ударив по какой-то цели на планете.

Тем не менее, когда Дэсс приказал готовить к учебному полету два истребителя, я согласился. Но вместо него занятие со мной внезапно поручили другому инструктору — молчаливому имперцу с хмурым сосредоточенным лицом. Как пилот, он заметно превосходил меня, так что о бегстве нечего было и думать — догонит и собьет. Его машина, в отличие от моей, была оснащена ракетами "воздух-воздух", а выйти из зоны поражения в учебных боях мне не удалось ни разу. Оставалось только расслабиться и действительно получить удовольствие от захватывающего занятия.

А вечером меня ждал новый сюрприз. Когда я уже готовился ко сну в отведенной мне комнате, дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась молодая филитка в длинном белом одеянии, которое, впрочем, тут же упало к ее ногам. Сфокусировав взгляд на мне, девица немедленно двинулась к постели с решительными намерениями и с таким видом, словно я был ее любовником, с которым она, наконец, встретилась после долгой разлуки. За спиной ее щелкнул дверной замок. Нас заперли, оставив вдвоем.

Не скрою, первой моей мыслью было поддаться искушению и устроить представление на камеры. Тем более, что организм в этот раз совсем не возражал против приятного времяпрепровождения. Да и девчонка была хороша — невысокая, но ладненькая блондиночка со слегка вьющимися живописно растрепанными волосами до плеч. Ее лицо смутно напоминало мне кого-то из красавиц начала 90-х годов — времен моей молодости. То ли юную Дрю Бэрримор, то ли саму Клаву Шиффер.

Однако все желание пропало, как только я заметил покрывавшую ее невидимую паутину — такую же, как и на бедняге Ву. Правда, на нем она была, если можно так выразиться, более равномерной, а у девушки четко прослеживались два сгустка — вокруг головы, где паутина казалась как бы двуслойной, и внизу живота.

Тем временем я успел вскочить с постели, а малышка преодолела разделявшие нас несколько шагов. Прильнув ко мне, она начала ластиться, как кошка, даже, кажется, немного мурлыча. Спина ее изогнулась, изящный ротик приоткрылся в предвкушении наслаждения.

Мне же стало просто противно. Бедную девочку — на вид ей было не больше восемнадцати-двадцати лет — превратили в сексуальную куклу и бросили на амбразуру... то есть, в постель земного гостя.

Я попытался мягко отстранить ее, но девушка вцепилась в меня, словно обезьяныш в родительницу. Более того, она стала тереться об меня, а ее шаловливые пальчики пустились в рискованное путешествие по моему телу. Мне стало ясно, что или я не выдержу — ну, не железный же я, в конце концов, или... надо действовать по-другому.

Подхватив девушку на руки, я уложил ее в постель и склонился над ней, пытаясь вспомнить те ощущения, с которыми я снимал паутину с Ву. Поначалу у меня ничего не выходило, к тому же, меня отвлекала девушка, пришедшая в экстаз от одних моих легких прикосновений. Но в какой-то неуловимый момент тенета вдруг поползли у меня под пальцами и стали разваливаться, отпадать и таять целыми большими клочьями.

Не знаю: может те, кто сейчас наблюдали за мной, как раз и намеревались спровоцировать меня на подобные действия, чтобы выявить мои умения, но мне было на это наплевать. Ну, увидят они, что я могу снимать паутину, и что?! Об этом уже все равно знает Том, вместе с которым я освобождал Ву. Кроме того, что-то мне подсказывало, что время конспирироваться и скрываться прошло. Начиналась игра в открытую.

Я осторожно приподнял голову девушки, чтобы снять с нее последний лоскут паутины. Она перестала сладострастно стонать, а взгляд ее становился все более осмысленным. Внезапно ее глаза в ужасе расширились. Очевидно, она осознала, что лежит голышом в чьей-то постели, а над ней склонился и, наверняка, с самыми предосудительными намерениями, незнакомый обросший мужик. Судорожно вздохнув, она набрала полную грудь воздуха.

— Тихо! — прошептал я, зажимая ей рот и не давая вырваться наружу возмущенному крику или истошному визгу. — Я не насильник и не враг тебе. Мы с тобой попали в очень неприятную историю, девочка. За нами наблюдают. Веди себя спокойно. Ты поняла?! Моргни пару раз, если поняла.

Она старательно заморгала, и я убрал руку. Но глаза ее все равно оставались отчаянно испуганными.

— Все будет хорошо, — постарался успокоить я ее. — Как тебя зовут?

— Эллью, — несмело произнесла она.

Имя у нее оказалось удивительно мягкое и как-то ей шло.

— Ты помнишь, кто ты? Как ты сюда попала, что с тобой происходило раньше?

— Да...

Руки Эллью судорожно сжались, прикрывая самые уязвимые места. Мысленно выругавшись, я встал с постели и выдернул простыню, чтобы Эллью смогла в нее завернуться. Это помогло. Получив подобие одежды, девушка осмелела и даже позволила мне прилечь рядом с ней, чтобы пошептаться и пошушукаться. Надеюсь, у них здесь были не настолько чувствительные микрофоны, чтобы разобрать нашу беседу.

Впрочем, состоявшийся разговор трудно было назвать очень содержательным. Эллью неплохо понимала имперский, но говорила на нем еще хуже, чем я. Поэтому удалось обменяться только самой простой информацией.

Как ни странно, Элльи оказалась пилотом — я даже вспомнил, что о ней мне рассказывал Дэсс, и это меня встревожило. То, что ее только этим вечером подготовили на роль постельной утехи (Элльи помнила, как после ужина ее вызвали к Вруиму, а дальше следовал провал), означало, что для здешних хозяев этот шаг, скорее всего, был импровизацией. Для чего-то им надо было подсунуть ее мне...

Под конец Эллью окончательно раскрепостилась. У меня даже создалось впечатление, что она не прочь продолжить со мной более тесное общение уже по своей инициативе, но я сделал вид, что ничего не заметил, и приказал ей спать.

Отвернувшись и откатившись на самый край кровати, я грустно усмехнулся.

Вот, блин, невезуха! Второй раз за несколько дней я оказываюсь в постели с инопланетными красотками, и опять такой облом! То я хочу, но не могу, то могу, но... в общем, тоже не могу. Это же сплошное расстройство получается!

Несмотря на такое волнующее соседство я заснул и даже немного выспался. Очевидно, сказались усталость и напряжение последних дней. Да и хозяева не стали нас тревожить и поднимать раньше срока. Мы успели по одиночке посетить санузел и душ, а затем немного поболтали, уже не боясь прослушки. Вернее, говорила Эллью, у которой оказалась на редкость бурная биография. Я же тихо офигевал, узнавая Империю с совершенно неожиданной стороны.

К сожалению, я так тогда и не узнал, как Эллью и ее товарищам удалось вернуться домой, а ей — еще и попасть в отряд будущих космических пилотов. В двери с шумом провернулся замок, и к нам ввалились сразу шестеро солдат в полной броне. Четверо привычно взяли меня в "коробочку", а двое поволокли куда-то в другую сторону испуганную девушку. Хозяева, наконец, вспомнили о нас, и это не сулило ничего хорошего.

Я ждал какого-то подвоха, но все оказалось намного гаже, чем я мог бы представить. Проведя по незнакомым коридорам, меня впихнули в какой-то кабинет, который я поначалу принял за медицинский. Только через несколько секунд до меня дошло, что здесь не лечат, а, наоборот, калечат. Я попал в пыточную!

Посреди большой комнаты был установлен станок с поворотной рамой, к которой был прикован Дэсс Урган. Он тяжело дышал, раздувая ноздри, — его рот был заклеен широкой полосой скотча. На лице наливался синевой свежий синяк, рукав куртки был наполовину оторван. Но даже в таком положении он ухитрился кинуть мне приободряющий взгляд.

Мне же было очень сильно не по себе. Каждую секунду передо мной открывались все новые подробности. Тянущиеся от какой-то стойки кабели и длинные шланги, похожие на те, которыми пользуются зубные врачи. Столик с разложенными на нем блестящими металлическими крючьями, иглами и пилами. Медицинская капельница в углу, а рядом с ней — большой стеллаж, заполненный разноцветными баллончиками, пластиковыми колбами и стеклянными флаконами...

Там было еще много чего, но больше всего меня потрясла электрическая жаровня, в специальных гнездах которой калились разнокалиберные штыри и жала. Каждый из них был снабжен удобной бакелитовой рукояткой, чтобы палачи, не дай бог, не обожглись сами.

Да, здесь, конечно, были и палачи. Двое мощных детин в длинных синих халатах, кожаных фартуках и масках, напоминающих хирургические. Вместе с ними в пыточной присутствовал и мозгокрут — имперец, замаскированный под филита. Больше посторонних я не видел, но это ни о чем не говорило. Одна из стен комнаты была сделана из тонированного стекла, как я подозревал, прозрачного с другой стороны. Очень возможно, что то была одна из стеклянных стен в кабинете Вруима.

Дав мне возможность насладиться интерьером, конвоиры поволокли меня к большому креслу, установленному прямо напротив станка и привинченному к полу. Безусловно, я сопротивлялся изо всех сил и даже опрокинул столик с пыточным инструментом, но силы были не равны. Впрочем, я и не надеялся, что выстою против четырех солдат в полном боевом снаряжении. Главное, что во время потасовки мне удалось снять накладки со всех ногтей на левой руке, а одного из конвоиров я, кажется, даже смог задеть мизинцем по незащищенной щеке. Однако все они, привязав меня за руки и ноги к креслу широкими белыми пластиковыми лентами, быстро покинули пыточную, так что я не узнал, добился ли успеха или нет.

В кабинете остались только я с Дэссом, двое палачей и мозголом — очевидно, главный.

— Что вы от меня хотите? — спросил я его, с неудовольствием заметив, что мой голос дрогнул.

— От вас — ничего! — мозгляк издевательски ухмыльнулся мне в лицо. — Вы ведь еще не изменили нашему делу, а только намеревались. За одни же намерения мы не наказываем, а предупреждаем. Смотрите и запоминайте, как мы расправляемся с настоящими предателями!

Вооружившись кривыми острыми ножами, похожими на серпы, палачи начали срезать с Дэсса одежду. И, судя по его болезненному мычанию, совсем не деликатничали. На коже прикованного филита появились длинные порезы, набухающие кровью.

Через пару минут Дэсс оказался полностью обнаженным. Один из палачей взял в руку его член, примерился ножом, сделал резкое движение — у меня внутри все болезненно сжалось... и отпустил, срезав лишь несколько волосков.

— Прекратите! — не выдержал я.

— Прекратить?! Да мы еще и не начинали! — мозголом презрительно усмехнулся. — И вам здесь слова не давали! Заткните ему пасть!

Я замотал головой, но один из палачей сзади схватил меня за уши, фиксируя ее, а второй залепил мне рот широкой полосой скотча. Полюбовавшись на дело своих рук, они снова занялись Урганом. Вооружившись раскаленными штырями, они поочередно прикоснулись ими к его бокам. Раздалось шипение, по пыточной пополз отвратительный запах горелой плоти. Урган болезненно дернулся. Я чувствовал его боль и страх, но одновременно ощущал и стойкость его духа. Филлинский пилот уже понял, что ему суждено умереть под пытками, и собирал все свои силы, готовясь достойно встретить неизбежный конец.

Палачи тем временем продолжали пытку. Теперь они прижигали Дэссу подошвы и пальцы ног. Я опустил голову, не в силах видеть этого издевательства. Мозголом, ухватив меня за волосы, заставил меня снова поднять ее.

— Нет, ты смотри, смотри, не отрываясь! — прошипел он. — Иначе тебе зафиксируют голову и наденут специальные очки, не позволяющие закрывать глаза. Уверяю вас, это весьма неприятное ощущение, поэтому лучше не пытайся увильнуть! Смотри хорошенько, впусти в свою душу чужую боль и ужас! Почувствуй, как ее наполняют гнев и ненависть, поддайся им, дай им охватить себя!...

Ага, и перейди на темную сторону силы... Какая-то часть меня по-прежнему сохраняла ледяное спокойствие. Мозголом отпустил меня, но остался стоять всего в паре шагов от моего кресла, в очень удобном ракурсе. Я не имел права упустить этот момент и не упустил. Указательный палец левой руки дернуло болью, а мозгокрут, обзаведшийся аккуратной дырочкой в том месте, где у него между бровей заканчивалась переносица, повалился на пол.

Он еще падал, а я изо всех сил потянулся... потянулся... потянулся к скованным рукам, а достав, вцепился зубами в подушечку безымянного пальца. Прокусив ее, я почувствовал на губах солоноватый вкус. Но это была не только кровь.

Стимулятор подействовал мгновенно. Окружающий мир внезапно стал невероятно ярким и резким, время послушно растянулось. Я мог замечать сотни деталей и одновременно отслеживать и анализировать десятки событий. Тело мое налилось силой. Я мог всё.

Мощными рывками я разорвал путы, удерживавшие мои руки. Это не далось мне даром. Тело пронзила боль, кожа чуть выше кистей, где ее прорезали острые края лент, окрасилась кровью. Но кости и связи были целы, а остальным в данный момент можно было пренебречь.

Ноги не удалось освободить тем же способом. Мне, как Архимеду, не хватило точки опоры для рычага. Но я знал, что делать. Ногтем большого пальца левой руки со снятой накладкой я надрезал ленту на правой ноге, а дальше ее нетрудно было разорвать. Теперь левая...

Отчаянное мычание Ургана заставило меня поднять голову. Палачи, преодолев секундное замешательство, бросились на меня. В руках они держали пылающие жаром штыри.

Я вскочил, будучи еще привязанным к креслу в одной точке. Но тело полностью повиновалось мне. Оно сохранило равновесие и я, уклонившись от удара раскаленной железякой, что есть силы врезал противнику прямым в грудь.

Результат на мгновение удивил меня самого. Палача буквально унесло, как в киношном боевике. Пролетев несколько метров и сшибив по дороге столик с пыточным инструментом, он врезался прямо в стеллаж с банками и баллончиками, обрушив его на себя. Оттуда сразу же ударило волной разнообразных запахов и звоном бьющихся флаконов, но я уже выпустил этого противника из центра восприятия. Куда большую опасность представлял второй палач. Он вовремя отскочил в сторону а теперь заходил мне за спину. Проклятое кресло было крепко прикручено к полу и не позволяло развернуться.

Да и не надо! Указательный палец на левой руке снова обожгло. Второй выстрел лазера был намного слабее первого, в который я вложил всю силу, но он пришелся противнику по глазам. Выронив оружие, он дико завыл, схватившись за лицо.

Нагнувшись, я быстро освободил вторую ногу и, метнувшись к неприятелю, отправил его в полет к ближайшей стене. Первый нокаутированный мною палач тоже не подавал признаков жизни, так что я, поморщившись, сорвал со рта скотч вместе с изрядной частью усов и занялся Дэссом Урганом.

Его оковы были прочнее моих, их было не так просто разорвать и долго пилить ногтем, но на пульте пыточного станка продолжали мигать разноцветные огоньки. Мой мозг, превратившийся в совершенный аналитический прибор, выдал мне правильное решение. Зажимы разошлись, и Урган, окровавленный и покрытый ожогами, буквально свалился мне на руки. Кажется, этот железный мужик потерял сознание.

Что дальше?! Я осторожно положил Ургана прямо на пол. Дальше надо было принимать бой. Пыточная наверняка находится под наблюдением, так что здесь уже повсюду звенят сигналы тревоги, а солдаты хватают оружие и бегут утихомиривать берсерка-землянина. Возможно, меня будут стараться взять живым, но сейчас это было для меня слабым утешением.

Надо прорываться в ангар, захватывать истребитель и уходить, молясь, чтобы не достали ракеты. Но что делать с Дэссом?! Идти он не может — я покосился на его истерзанные и обожженные ступни, а нести его и одновременно сражаться не смогу уже я! Ладно, бой покажет!

Не дожидаясь появления незваных гостей, я оторвал от пола некий увесистый агрегат, примериваясь к стеклянной стене. Но прежде чем я успел запустить его, темная матовая поверхность сама вдруг пошла трещинами и, лопнув, осыпалась с громким шумом и звоном. Передо мной открылся кабинет Вруима, наполненный вооруженными филитами в незнакомой военной форме, а выскочившая вперед полуобнаженная высокая девушка, в которой я с изумлением опознал кээнку, замаскированную под филитку, закричала на имперском:

— Землянин! Мы свои! Мы пришли вам на помощь!

* * *

С утра их, вроде бы, никто не домогался, и Ри решилась. С извинениями оторвав Майдера Билона от содержательной беседы с Ринчаром Линдом, она буквально потащила его за собой в обычное место их уединения. Там она торопливо сбросила верхнюю одежду, чтобы не пачкалась в узких ходах, укрыла волосы чехлом из пакета, виновато улыбнувшись, передала Билону метку и ушла в подземелье.

Как и вчера, ей удалось беспрепятственно проникнуть в кабинет Вруима, но коммуникатора на месте опять не оказалось.

Вернувшись в тайный проход, Ри призадумалась. Пришло время вводить в действие план "Б" — трудный, рискованный и опасный, но у нее не оставалось иного выхода. Прежде всего, ей нужно оружие. Сосредоточившись, Ри вспомнила путь и бесшумно заскользила по коридорам, легко ориентируясь в кромешной тьме.

На одном из перекрестков она внезапно остановилась. Здесь, в тайных ходах, она была не одна, об этом говорило ее обострившееся в темноте чутье. Чужаков было много, они медленно приближались со стороны наружного входа в подземный лабиринт.

Поменяв направление, Ри двинулась навстречу неведомой опасности. Оставлять группу неизвестных в тылу заведомо не стоило. Если это враги, она активирует здешние ловушки, а может, удастся на халяву разжиться оружием и снаряжением. Если же друзья... она выбросила эту расслабляющую мысль из головы.

Далеко впереди появились отблески света. Ри хищно улыбнулась. Свет — это прекрасно. Противник, который ходит в темноте, подсвечивая себя, превращается в одну большую мишень.

Ри подобралась еще ближе и вдруг остановилась. Сердце ее радостно застучало. Далеко впереди переговаривались на горданском, а одного из гостей, вернее, одну Ри и так узнала своим сверхчувственным восприятием.

Тогда вперед, к своим?! Но в каком виде она перед ними предстанет?! Ведь на ней нет ничего кроме ботинок и нижнего белья, причем, весьма неприглядного. Все ее вещи пропали во взорванном транспортнике, а от щедрот базы ей выделили всего три комплекта, и все они непрерывно стирались и сушились на горячих трубах, из-за чего уже начали терять товарный вид.

Хорошо еще, что в здешнем медпункте нашлись качественные гигиенические принадлежности, позволившие ей благополучно пережить критические дни и не выдать себя синей кровью!

Ох, какая же она глупая! Ри прижала руки к загоревшимся щекам. Она же может сделать так, что горданские солдаты и не заметят ее наготу, а Рита... подруга поймет.

И Ри, уже никого и ничего не боясь, отправилась навстречу товарищам — достаточно быстро, чтобы не мешкать, но и достаточно осторожно, чтобы не попасть под дружественный огонь.

— Я так и знала, что мы тебя встретим! — Рита Рэстан радостно обняла Ри. — Ты же сама передавала, что чужие здесь не ходят!

— Как вы вообще сюда попали? — спросила Ри.

— Мы выдвинулись сюда сразу же после того, как вас захватили в плен, — Ри слегка нахмурилась. — Высадились с вертолетов, потом прошли больше ста километров через горы. Благодаря твоим подсказкам, вчера обнаружили вход. Генерал Собеско приказал атаковать!

— Кен тоже здесь?!

— Нет, он командует удаленно, из ближайшего поселка. Это километров сто пятьдесят отсюда. Почти рядом, по местным меркам, — Рита улыбнулась. — Он потребовал немедленно идти выручать вас и землянина.

— Землянина?! — удивилась Ри. — Я сама выяснила, что он с Земли, только вчера, а после этого так и не смогла выйти на связь.

— Зато мы узнали по твоему описанию. Видишь ли, он раньше немного наследил на Восточном континенте, и к нему накопилось немало вопросов. Ты знаешь, где он?

— Ох! — Ри приложила ладони к вискам. — Знаю!

Сосредоточившись, она передала подруге составленную ей в уме схему базы.

— Нельзя терять времени! И... это все твои люди?!

— Да, — Рита серьезно кивнула. — Остались еще только двое медиков в базовом лагере. Здесь нас всего шестнадцать — большой группе трудно пройти такой путь в горах и остаться незамеченной. Зато все наши, из спецназа. Показывай дорогу и рассказывай по пути!

Рубежом для атаки должен был стать кабинет Вруима — удачно расположенный, непросматриваемый и непрослушиваемый. К тому же, рядом с ним находилась и пыточная камера.

Ри надеялась перехватить землянина и Ургана по дороге, но они опоздали. В кабинете за столом Вруима сидел солдат-наблюдатель, следивший за действом, разворачивавшимся за стеклянной стеной.

Охранника Ри взяла под контроль мимоходом, но ничего важного он не показал. Где находится Вруим, он не знал, как просматривать на хозяйском компьютере изображения с камер, — тоже, а прямого хода в пыточную отсюда не было.

Между тем, ситуация вдруг резко изменилась. За стеной что-то коротко, но ярко блеснуло, и менталист, внимательно наблюдавший за скованным землянином, вдруг рухнул на пол. А пленник скрючился в кресле, будто хотел укусить себя за палец руки.

— Что он делает?! — не сдержался кто-то из горданцев.

Дальше все напоминало некий фантастический боевик. Землянин не превратился в великана с горами мышц, его глаза не загорелись красным светом, а из рук не полезли дополнительные металлические конечности. Но он в мгновение ока разорвал свои прочные путы, а палач, кинувшийся на него, отлетел от его удара как легкая кегля.

Вот он полностью освободил себя, расправился с последним противником и бросился на помощь Дэссу Ургану, распятому на пыточном станке. Только тогда Рита первой пришла в себя.

— Им нужна помощь! — воскликнула она. — Ломайте стену!

Двое спецназовцев, с натугой оторвав от пола массивную тумбу, с размаху шарахнули ей в стеклянную поверхность. Она сначала лишь затрещала, покрывшись сетью трещин, но со второго удара вдруг осыпалась сразу вся мелким крошевом. Землянин стремительно развернулся им навстречу — страшный, оскаленный, окровавленный, с каким-то металлическим ящиком в руках, готовый метнуть его в их сторону. Ри, опережая всех, метнулась ему навстречу.

— Землянин! — закричала она. — Мы свои! Мы пришли вам на помощь!

* * *

— Свои? А кому свои?! — грозно переспросил я, понимая, что опять столкнулся с совсем не простой дамочкой. — И кто вы вообще такие?!

Полагаю, это во мне говорил бурлящий в крови адреналин пополам со стимулятором, потому что умом я понимал, что других союзников в этом месте мне не сыскать. К счастью Ри (так она потом отрекомендовалась) это поняла.

В хорошем темпе она объяснила мне, что перед собой я вижу группу филлинского спецназа, которой местное правительство приказало взять на штык базу, доставшую всех как чирей на заднице. Сама Ри попала сюда как пленница, но затем смогла получить определенную свободу, которой воспользовалась, чтобы найти и изучить систему тайных ходов. По ним она провела на базу спецназовцев, а ранее подслушивала мои беседы с Вруимом, так что знает, кто я, и что для меня здесь уготовлено.

В этот раз я видел, что она не врет, разве что, немного не договаривает. Но зато она не пыталась залезть ко мне в голову, а в целом несмотря на недомолвки я все равно чувствовал к ней расположение. Возможно, в этом сыграла роль ее примечательная внешность.

Представьте себе Лив Тайлер в роли Арвен из "Властелина колец" (блин, везет мне что-то здесь на эльфиек!). Мысленно перекрасьте ее волосы в темно-русый цвет и немного укоротите. Чуть вытяните лицо, сделав его почти треугольным, и растяните фигуру по вертикали до роста почти метр восемьдесят, оставив, правда, на месте приятные округлости. И оденьте, вернее, разденьте получившийся результат в комбинацию из высоких ботинок со шнуровкой и простого трикотажного нижнего белья, слегка потертого и припыленного.

Впрочем, разговаривая с ней, я старался не глазеть и ни словом, ни жестом не выражать удивление некоторой неполнотой ее наряда. Сама же Ри, казалось, этого вообще не замечала и вообще была выше подобных условностей.

На самом деле, все объяснения заняли не больше минуты. За это время спецназовцы, которых оказалось десятка полтора (шестнадцать, подсказал мне все замечающий и не пропускающий ни одной детали мозг), успели перенести из пыточной Ургана, уложить его прямо на стол в кабинете Вруима и оказать ему первую медицинскую помощь. Кроме того, они проверили поверженных мною противников. Все трое оказались дохлыми. Мозголому я действительно прожег башку лазером, одному палачу просто раздавил молодецким ударом грудную клетку, вызвав остановку сердца, а второму, угодив в челюсть, сломал и ее, и шею впридачу. Впервые в жизни я убил человека, причем, даже не одного, а нескольких, но не испытывал по этому поводу никаких переживаний и внутренних терзаний.

— Я бы не отказалась от таких бойцов, как вы с Ри, — девушка — командир спецназовцев смотрела на меня как на вдруг ожившего героя кино. — Но вы безоружны и не приучены действовать в группе с нами. К сожалению, в бою вы будете больше мешать, чем помогать.

Я склонил голову, соглашаясь. Местного языка я не знал, гарнитуры для связи у меня не было, хотя для Ри у них нашлась резервная. Однако стимулятор продолжал действовать, и просто так впустую тратить этот ресурс мне казалось расточительством.

— Пилоты! — вспомнил я. — Их осталось пять человек, но у всех затуманены мозги! Их могут бросить в бой против нас!

Да, я не сказал, мы же нашли Эллью! Она оказалась в камере за другой стеклянной стеной, изрядно напуганная, но живая. Освобождать ее не было времени.

Поэтому пошли мы почти все. В кабинете Вруима остались только спецназовец, продолжавший обрабатывать раны пришедшего в сознание Ургана, и имперский солдат, который тихо и смирно сидел в углу, не задавая никаких вопросов и не отсвечивая. На нем я увидел свежую паутину, но ничего не сказал.

Сам я вооружился остроконечным металлическим штырем побольше и повнушительнее, взятым с адской жаровни. Уже остывая, он все еще светился тускло-вишневым. Ри так и осталась с пустыми руками.

В коридорах базы было тихо. Оставалась незначительная вероятность, что нас еще вообще не обнаружили. В конце концов, народу здесь было совсем мало — полторы дюжины охранников, десяток техников, несколько человек медиков, поваров, уборщиков и прочего обслуживающего персонала и, наконец, Вруим со своими подручными, количество которых я уже успел подсократить. Однако время играло против нас, надо было спешить. И мы спешили! Теперь я уже понимал, куда мы стремимся, — в зал с тренажерами, где я занимался вчера и позавчера.

У двери в зал стоял часовой. Он уже был настороже и, заметив нас, сразу же вскинул оружие — знакомую мне укороченную "помповушку". Однако выстрелить он не успел — я опередил его, с силой метнув железный штырь, пробивший беднягу насквозь. Четвертый труп на мое личное кладбище...

Внутри зала из полутора десятков кабин-имитаторов работали пять, а за пультом скучал техник. Увидев страшного меня с еще дымящимся железным прутом, покрытым запекшейся кровью, он с готовностью поднял руки.

Дальше начиналась наша основная работа. Ри, накинув на себя что-то наподобие рабочего халата и перестав меня смущать, заняла позицию у одного из тренажеров, а техник у пульта по ее команде приостановил выполнение тренировочного задания.

— В чем дело?! Мы выполняем задачу по групповому слаживанию! — вылезший из кабины имперец сразу начал возмущенно качать права и вдруг застыл, замолкнув на полуслове, встретившись взглядом с Ри.

Вот теперь я увидел работу мастера. Паутина у нее просто сгорела в яркой, как электросварка, вспышке. Имперец схватился за голову — похоже, процедура была не самой приятной, а затем оторопело уставился на нас.

— Какого ... ... ... ...?! — экспрессивно произнес он несколько не понятных мне слов. — Простите, леди... Но я действительно только что инструктировал их, как правильно обойти защитные системы нашей базы!

— Вы не в чем не виновны, вас взяли под контроль, — сухо проинформировала его Ри. — Вызывайте, пожалуйста, ваших курсантов по одному. Всем им надо снять воздействие.

Ошеломленный имперский офицер молча повиновался. Он отстранил техника и сам сел за пульт. А через полминуты у Ри появился новый пациент.

На этот раз паутина не исчезла сразу, а постепенно сгорела. Весь процесс занял, по моим прикидкам, секунд двадцать. Но зато освобожденный, кажется, не испытал никаких неприятных ощущений, кроме общего обалдевания.

Я проследил за ним, как отслеживал всех остальных в зале — в моем нынешнем состоянии одновременно уделять внимание сразу нескольким объектам, не забывая о входной двери, было нормально. Но филит не доставил мне никаких проблем. После коротких объяснений, которые ему дала Ри на местном языке, он тихо отошел в сторону.

С третьим клиентом возникла небольшая заминка. Кажется, Ри начала уставать. Я предложил ей помощь.

— Вы умеете? — удивилась она. — Впрочем... да... Вы видите покров как паутину?! Очень интересно!... Ищите узлы... наверное, так это должно у вас выглядеть, и начинайте с них. Так будет проще.

— Какие еще узлы? — хотел спросить я, но тут из тренажерной кабинки выбрался еще один филит.

Сосредоточившись, я взглянул на него и поразился. Если на Ву и Элльи и видел только хаотично переплетенные нити, где гуще, где реже, то теперь передо мной предстала четкая структура. Более того, я примерно понимал, что и для чего здесь нужно, и даже подозревал, что при необходимости сам смогу набросить на кого-нибудь точно такую же сеть.

Теперь, когда я более-менее разобрался, справиться с паутиной оказалось нетрудно. Я разрушил центральный узел, отключавший здравый смысл и не позволявший замечать противоречия и нестыковки, а дальше все пошло само собой. Операция заняла, максимум, полминуты.

Последний из пилотов занял у меня еще меньше времени. Ведь я уже знал, куда смотреть и за какую ниточку дергать. А дальше произошло неожиданное.

Я словно вышел из тела. Вернее, мое восприятие внезапно резко расширилось далеко за его пределы. Своим внутренним взором я видел целиком всю базу со всеми ее уровнями, коридорами и тайными ходами. Я замечал всех находящихся в ней живых существ и знал, что спецназовцы, захватив противника врасплох, уже почти взяли ее под контроль. Сопротивление им продолжали оказывать только двое охранников, засевших в ангаре с истребителями. Я заставил их бросить оружие и выйти с поднятыми руками.

Покончив с ними, я начал искать Вруима и... нашел его! Он осторожно спускался вниз по лестнице, которая вела на самый нижний уровень, где проходил единственный путь к залу с ракетами. Я примерился, как ловчее сбить его с ног... и вдруг был остановлен мощной оплеухой, которую залепила мне Ри.

— Остановись! — испуганно закричала она мне. — Что ты творишь?! Больше никогда так не делай, слышишь?! Сгоришь нахрен!

И верно. Я чувствовал себя так, словно только что одолел, как минимум, половину марафонской дистанции... с тяжелым рюкзаком за плечами.

— Спасибо, — я с легкой растерянностью поблагодарил Ри и тут же вспомнил о деле. — Свяжись скорее с командиром спецназовцев! Кажется, они упустили Вруима! Он бежит к ракетам!

— Они не успеют! — Ри поняла меня с полуслова. — Мы ближе всех! Нужно нам! Бежим!

И мы погнали. Ри впереди, показывая дорогу, а я за ней, старательно сдерживаясь, чтобы не припустить во всю прыть.

Буквально слетев вниз по лестнице, мы все-таки опоздали. Вруима нигде не было, а запертая железная дверь преграждала нам путь. Ри в сердцах произнесла несколько не знакомых мне слов, помянув до кучи звезды и кометные хвосты.

— Есть обходной путь, но ты там не пройдешь, только я! — с досадой выдохнула она. — Возвращайся! Жди меня!

— Погоди! Не спеши идти другим путем! — остановил я ее. — Попробую отпереть дверь.

Выдвинув из ногтя среднего пальца левой руки электронную отмычку, я приступил к делу. Замок у имперцев оказался фуфловый. Не прошло и полминуты, как что-то крякнуло, и дверь начала неторопливо приоткрываться.

— Он далеко ушел, — Ри сосредоточилась. — Беги, я за тобой! Дорогу помнишь?!

— Помню!

Протиснувшись через наполовину открывшийся проем, я рванул. Но Вруим действительно ушел далеко. Я догнал его только в последнем коридоре, где он уже открывал дверь, ведущую в зал с пультом для управления ракетами.

Возможно, если бы он сразу шмыгнул внутрь, то успел бы запереть дверь за собой перед моим носом. Но Вруим схватился за пистолет.

Ситуация становилась опасной. В длинном прямом коридоре с гладкими стенами негде было укрыться. Оружия у меня не было: окровавленный штырь я оставил в тренажерном зале. Может, правильнее было бы временно отступить. Но в тот момент мне вдруг вспомнился эпизод из прочитанной в детстве книги "Последняя война" Кира Булычева, где в аналогичной ситуации потерпевший поражение инопланетный генерал предпочел подорвать себя и одолевшего его землянина атомными бомбами, но не сдаться. Я не имел права давать Вруиму и тени подобного шанса.

Поэтому я начал со всей доступной мне скоростью метаться из стороны в сторону, не давая ему взять прицел. Естественно, будь у Вруима автомат, он бы рано или поздно достал меня чисто по теории вероятности. Но от пяти пистолетных выстрелов мне удалось уклониться. После шестого что-то чиркнуло меня по правому боку. Вспыхнула и тут же погасла резкая боль. Но меня уже было не остановить. Пробежав последние несколько метров прямо по стене, я сверху обрушился на Вруима, выбивая у него из руки оружие.

Больше всего в тот момент я боялся ненароком свернуть ему шею, но все, кажется, обошлось. Вруим был жив и слабо трепыхался подо мной. Я удерживал его на полу до появления Ри. Убедившись, что пациент надежно зафиксирован, она спокойно выстрелила ему в голову из "помповушки".

— Зачем?! — возмущенно выкрикнул я.

— Это же ..., — "объяснила" Ри. И увидев, что я не понимаю, добавила. — Он жив. Только обездвижен.

Выходит, тот часовой перед тренажерным залом имел при себе нелетальное оружие?! Трое первых убитых мною людей не вызывали у меня никаких отрицательных эмоций. Они были врагами и получили по заслугам. Но четвертый грозил стать несмываемым пятном на моей совести. С другой стороны, если бы он успел выстрелить, то это я бы валялся сейчас в отключке.

Попереживать дальше мне не дала Ри.

— Чья у тебя кровь?! — резко спросила она. — Ты ранен?!

К счастью, совсем не серьезно. Пуля лишь зацепила бок, задев по касательной ребро. Я оторвал от своей рубашки несколько длинных полос, и Ри, как могла, замотала мне рану, впрочем, уже переставшую кровоточить.

Закончив с медицинскими процедурами, я взвалил на плечо парализованного Вруима, и мы двинулись в обратный путь. На полдороге нас встретили двое филлинских спецназовцев, которые принесли нам весть о победе. База была взята.

В следующие несколько часов я больше всего жалел о том, что Мартин, поместив мне в палец капсулу со стимулятором, не снабдил меня средством, нейтрализующим эту адскую смесь номер восемь. Меня по-прежнему переполняла энергия, требующая выхода. Однако крушить и разрушать было нечего, так что я изо всех сил пытался найти для нее мирное применение.

Кажется, я одновременно занимался всеми делами, какие только можно было найти. Освободил из темницы Эллью, удостоившись от нее благодарственного поцелуя. Помогал собирать трофеи. Освоил автоматический переводчик и познакомился со всеми вынужденными гостями базы, включая двух имперцев, которых держали здесь как пленников. Составил, наконец, для себя четкую и непротиворечивую картину происходящего, по крайней мере, в том, что непосредственно касалось Филлины и Империи.

В конце концов я даже дождался прибытия вертолетов с подкреплением и начальством. Но тех, кто на них прилетел, я так и не увидел. Меня будто кто-то выключил. Секунду назад я был готов крушить камни и сворачивать горы, а теперь ноги внезапно перестали меня держать.

Успев извиниться перед собеседником — чуть полноватым представительным Ринчаром Линдом, похожим на политического обозревателя или финансового эксперта, выступающего по телевидению, я сполз по ближайшей стене на пол и отключился.

Как потом оказалось, на весьма продолжительное время.

Глава XV. Наш "Титаник" не утонет

Если вы очнулись в незнакомом месте, где пахнет лекарствами, лежите, весь опутанный проводами и капельницами, и чувствуете себя так, словно по вам проехал трактор, скорее всего, вы находитесь в больнице.

Я открыл глаза. Хм, если это больница, то весьма не простая. Я находился в большой светлой комнате с широким окном, выходящим в сад, — со своего ложа я видел ветви деревьев, покрытые молодой весенней листвой. Кровать, в которую меня уложили, представляла собой высокую монументальную конструкцию с массивной деревянной спинкой, покрытой резьбой. Висящая почти у меня над головой затейливая хрустальная люстра, окруженная лепниной, мозаичный бордюр под потолком и обои благородного светло-зеленого колера с премиленькими белыми и светло-розовыми цветочками наводили мысль о музее или каком-то старинном богатом доме.

Чужеродным элементом в этом интерьере выглядели стоявшие вдоль стены медицинские приборы, к которым я был подключен. Я попытался слегка повернуться, чтобы разглядеть их повнимательнее, и едва удержал стон.

У меня болело всё! Казалось, я растянул себе все мышцы, даже те, наличия которых я до сегодняшнего дня не замечал. Впрочем, самокритично подумал я, вспомнив свои суперменистые похождения на базе, если это только растяжения, я еще очень легко отделался. Надеюсь, Мартин не преувеличивал, когда говорил о моей ускоренной регенерации.

Очевидно, медицинские приборы не только следили за моим здоровьем, но и информировали обо мне, куда надо. Одна из двух дверей в комнате открылась, и на пороге появилась девушка, одетая в больничный халат, только не белый, а светло-зеленоватый, в тон обоям. На груди у нее висела коробочка-переводчик, хотя гарнитура выглядела как-то по-иному.

— Добрый день, Константин! — поздоровалась она, вернее, эту фразу произнес по-имперски ее переводчик. — Как вы себя чувствуете?

— Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло бы быть, — я постарался не ошибиться, составляя эту словесную конструкцию. — Вы мой врач?

Э-э-э... Не считайте меня ловеласом, способным флиртовать, не поднимаясь с больничной койки. Просто девушка мне очень понравилась. По своему типажу она напоминала мне Эмму Уотсон, если бы та, закончив с ролью Гермионы в "Гарри Поттере", не остригла, а, наоборот, немного отрастила волосы. Может, заглянувшая ко мне девушка и не обладала красотой кинозвезды, но она была очень милой и обаятельной, с ясными лучистыми глазами.

— Нет, я не врач, — улыбнулось это прекрасное видение. — В лучшем случае, сиделка. А вообще, меня зовут Орна Маруэно. Я сотрудница Министерства инопланетных дел Горданы и жена Майдера Билона, которого вы помогли, наконец, вернуть домой. Он, кстати, очень хорошо о вас отзывался и желал вам скорейшего выздоровления. Вы его помните?

Вот так. Заметила мой интерес и сразу расставила все точки над i. Уважаю. А Майдера Билона я, конечно же, хорошо помнил. Приятный парень лет 25-30, чья внешность вызвала в моей памяти образы студентов или прогрессивных молодых ученых из советских фильмов 50-60-х годов. Он вместе с Ринчаром Линдом побывал в имперской Метрополии и очень помог мне, наконец, сориентироваться в окружающем мире. Что же, парню повезло.

— Само собой, я не забыл вашего мужа, — ответил я Орне. — Он тоже здесь? И, прошу прощения за банальный вопрос, но где я нахожусь?

— В Реперайтере, столице Горданы. Городе, где рано или поздно оказываются все, — губы Орны иронично изогнулись. — В Министерстве инопланетных дел.

— В Министерстве? — удивился я. Окружающая обстановка никак не ассоциировалась с официальным учреждением. — Не в больнице?

— Нет, — Орна покачала головой. — Если бы вас поместили в больницу, это вызвало бы слишком много вопросов и нежелательную шумиху. К сожалению, у нас слишком любят сенсации.

— Совсем как у нас! — хмыкнул я. После обстоятельной беседы с Билоном местный эквивалент США и Канады воспринимался как наши САСШ конца XIX века — страна экономически развитая, но далековатая от основных центров цивилизации и в чем-то дремуче провинциальная. — Выходит, я у вас — секретный пациент?

— Да, что-то вроде этого, — в улыбке Орны по-прежнему не было никакой натянутости. — Ох, вы же, наверно, голодны!

— М-м-м... — я прислушался к своим ощущениям. — Действительно, был бы не против подкрепиться. А сколько я... э-э-э... ничего не ел сам?

— Вы пролежали без сознания трое суток. Сегодня — утро четвертого дня, — лицо Орны вдруг стало очень серьезным. — Подождите, я сейчас...

Она убежала и вскоре вернулась с большой чашкой. Судя по запаху, это был бульон из местного эквивалента курицы. Мой рот сам собой наполнился слюной. После двух лет питания концентратами это должно было быть божественно!

Орна присела на "гамбсовский" стул у изголовья кровати и осторожно опустила в чуть парящую жидкость серебряную ложечку.

— Э-э-э... Подождите! — запротестовал я. — Мне... э-э-э... не спорю, приятно... Но, может, меня не стоит кормить с ложечки?!

— Ну... попробуйте сами, — покладисто предложила Орна.

Я попытался поднять левую руку, на которой не было капельницы, но тут же пожалел об этом. Мышцы прострелило острой болью.

— Увы, но я и в самом деле не совсем в форме, — самокритично признал я. — Буду рад принять вашу помощь.

Чашка горячего бульона бросила меня в пот, а затем меня вдруг одолела сонливость. Смутно припоминаю, как ко мне приходил врач, осматривал меня, разминал ноющие мышцы, что-то говорил Орне, отключившей переводчик, — все это проходило мимо.

Кажется, я заснул прямо во время массажа, но это был уже нормальный здоровый сон, хотя и несколько беспокойный. Помню, что висел в космосе над планетой, кажется, это была Филлина, пытался натянуть над ней защитный полог из моей силы и очень сердился, из-за того что на нем постоянно возникают складки и морщины.

Когда я снова открыл глаза, за окном опять стояло солнечное весеннее утро. Можно было подумать, что я задремал всего на несколько минут, но ощущения, в том числе, сосущее чувство голода, подсказывали мне, что прошли, по меньшей мере, целые сутки.

Я осторожно, чтобы не сорвать капельницу, подвигал руками и ногами, попробовал приподняться. Тело послушно повиновалось мне, и вообще, я чувствовал себя здоровым и даже отдохнувшим.

Вот, что значит ускоренная регенерация! Простреленный бок меня совершенно не беспокоил. Зажил даже ожог на указательном пальце левой руки. На всякий случай, я проверил накладки на ногтях. Тогда, на базе, я разыскал их на полу в пыточной, продезинфицировал и поставил на место. Их, вроде бы, никто не касался.

В комнату зашел врач, на этот раз один, без Орны, и устроил мне тотальный медосмотр. По нему было заметно, что эскулап чертовски заинтересовался моим быстрым выздоровлением и наверняка был готов подвергнуть меня самому тщательному изучению, но, увы, не имел такой возможности. Не скажу, что это меня сильно огорчило.

Затем последовали гигиенические процедуры в санузле, куда вела вторая дверь из комнаты-палаты. Там меня особенно умилил туалет с бачком, расположенным под самым потолком, где для спуска воды надо было дергать за грушу, висящую на длинной цепочке.

Вернувшись из душа, я обнаружил на кровати одежду — подаренное мне Аритой белье, обновленное в регенераторе, светло-голубую рубашку из ткани, напоминающей хлопок, и серый костюм-двойку из тонкой шерсти. Галстука к нему не полагалось, но в комплект входил пестрый бело-сине-голубой шелковый шейный платок. Как его правильно надевать, я не знал и поэтому оставил.

Экипировавшись, я надел черные тупоносые туфли со шнурками, пришедшиеся мне впору, и вышел из комнаты. Короткий коридорчик, лестница вниз и призывно распахнутая дверь привели меня в большую комнату, где за накрытым к завтраку столом сидели четыре человека — двое мужчин и две женщины. Все они поднялись мне навстречу.

Троих их них я узнал. Первой меня приветствовала Ри, облачившаяся в серый жакет с белой блузкой и короткой узкой юбкой, подчеркивающей ее стройные ножки. Дальше стоял Билон, а рядом с ним — Орна в черном платье с открытыми руками. При их виде я мысленно улыбнулся — они были красивой парой.

Но больше всего внимания к себе притягивал четвертый, единственный, кого я не знал. Это был мужчина лет тридцати пяти, невысокий, почти на голову ниже меня, но крепкий и кряжистый. Он носил темно-серый костюм, по покрою похожий на мой, но наверняка более естественно на нем смотрелась бы военная форма, причем, не парадный мундир, а затасканный камуфляж. На вид он напоминал то ли спецназовца из российских сериалов первой половины 2000-х годов, то ли вообще бандюка из какой-нибудь "бригады", а коротко постриженные волосы и прищуренный взгляд только дополняли этот характерный образ.

— Константин, это министр инопланетных дел Горданы генерал второй величины Кен Собеско, — представила мне его Ри по-имперски.

Ого, целый генерал! И звание свое получил явно не на кабинетном паркете! Я обменялся с Собеско рукопожатием, рука у него была твердая и сильная.

Затем с помощью Ри я нацепил коробочку-переводчик и сел за стол на предложенное мне место. Какое-то время я просто насыщался и был благодарен хозяевам, давшим мне время утолить голод. Доев последнюю изумительно вкусную булочку, обильно начиненную чем-то типа изюма, я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Ри, переглянувшись с Собеско, резко выпрямилась, положив руки на стол, и я понял: пришло время для серьезного разговора.

— Скажите, Константин, сколько все-таки земных кораблей прибыло в систему Филлины? — негромко спросил Собеско.

— Межзвездный — только один, — не задумываясь, дал я честный ответ. — Э-э-э... Вероятно, вы знаете, что некоторое время назад я назвал другую цифру. Формально я даже не солгал. Просто остальные корабли — это автоматические планетолеты — носители для... э-э-э... — я попытался вспомнить подходящий термин, — исследовательских аппаратов.

— И что же они исследуют?

— В основном, планеты вашей системы и их спутники.

— Какая же тогда цель вашего прилета?

— Официально — научная, — ответил я. — Неофициально — разведывательная, возможно, дипломатическая.

— Но не военная?!

— Нет! — улыбнувшись, покачал головой я.

— Вот и хорошо, — кивнул Собеско. — А то тут у нас кое-кто уже собирался героически отражать земное вторжение. И все-таки, для чего вы прибыли на Филлину? И почему именно сейчас? Уж больно не случайным выглядит ваше появление.

— Вы правы, — согласился я. — Не случайным. Хотя бы потому, что наш корабль двинулся в путь немногим менее двух лет назад по вашему счету.

— Два года?! — ахнул Билон. — Что же вы делали столько времени?!

— Летели, — усмехнулся я. — Именно на такую скорость разгона и торможения изначально был рассчитан наш корабль. В Империи летают быстрее?

— Намного быстрее, — сказала Ри. — Разгон, а затем торможение занимают у нас, в среднем, дюжину наших суток, которые на одну седьмую часть короче филлинских. А есть еще специальные курьерские корабли, им хватает семи-восьми суток.

— С ума сойти! — теперь наступила моя очередь удивляться. Однако на смену удивлению быстро пришла тревога. — Получается, на центральной планете Империи уже знают о нашем прибытии, и со дня на день следует ожидать прибытия оттуда делегации... в сопровождении эскадры военных кораблей?!

— Нет, не так быстро, — Ри покачала головой. — Филлина слишком далека от Метрополии. Это расстояние нельзя покрыть одним прыжком. Необходимо сделать промежуточную остановку.

— Насколько велико расстояние, на которое могут делать прыжки имперские корабли, если это не секрет? — быстро спросил я.

Этот вопрос был для меня жизненно важным. Не хватало еще, чтобы имперские корабли, появившись возле Филлины, не захотели потом сделать "визит вежливости" на Землю!

Похоже, Ри уловила мое беспокойство.

— Предел Ниана немного превышает сотню длинков, — произнесла она.

— М-м-м... Это сколько?

Последовал небольшой разговор о сравнении мер длины двух планет и звездной навигации, в ходе которого я выяснил, что подавляющее большинство имперских кораблей не могут совершать прыжки дальше тринадцати-четырнадцати светолет, и немного успокоился. По крайней мере, для вторжения на Землю Империи надо создавать, как минимум, еще одну промежуточную базу, помимо Филлины, которая таким образом приобретала стратегическое значение. С другой стороны, Ри, узнав, что для нас Предел Ниана не является пределом, впала в глубокую задумчивость.

— Все это, конечно, очень интересно, — с плохо скрываемым нетерпением произнес, наконец, Собеско. — Но давайте вернемся к основной теме. Получается, в нашей планетной системе никак не может быть шести земных кораблей? — уточнил Собеско.

Я покачал головой.

— Вероятно, на Земле есть и другие звездолеты, кроме нашего, хотя все они наверняка меньше его. Но я очень сильно сомневаюсь, что здесь кто-то есть, помимо нас. Когда мы приближались к вашей системе, то действовали очень осторожно и вели очень тщательную разведку, чтобы не попасть в ловушку. Но нам не удалось обнаружить ни одного корабля, ни одного действующего гравитационного двигателя. Кстати, можно ли глянуть на аппаратуру, которая якобы обнаружила эти шесть кораблей?

— И аппаратуры той уже нет, и человека, который рассказал об этой находке, больше нет в живых, — хмыкнул Собеско. — В общем, темная история. Как и якобы ваша база на севере. О ней вы не знаете ничего, так?

— Так, — подтвердил я. — Мне говорили, там нашли предсмертную записку? Интересно было бы на нее посмотреть. И на все находки тоже.

— Ее перевод у меня есть, — кивнул Собеско. — Так что, с содержанием вы ознакомитесь. А вот оригинал и все остальное находится на Восточном континенте.

— Может быть, я туда еще вернусь...

— Может, — Собеско пожал плечами. — Константин, расскажите пока, что вы знаете о взаимоотношениях Земли и Империи?

— Официально никаких отношений нет, — я пожал плечами. — Земля только должна узнать о ее существовании после возвращения нашей экспедиции. Но на самом деле...

И я рассказал им, как имперцы тайно помогли нам освоить гравитационные технологии, о подготовке нашей экспедиции, о корабле на Дальней и, наконец, о том, как уже на Филлине агенты имперских милитаристов старательно сталкивают лбами Землю и Империю, используя эту планету как повод для конфликта. Умолчал я только о двух вещах: о Марке и о том, что американцы могут сотрудничать с имперцами, чтобы, раскручивая тему угрозы извне, возглавить процесс создания земного космического флота и благодаря этому вернуть себе то влияние, которое они имели в нашем мире в начале XXI века. Ведь это уже были только наши, земные дела, верно?!

Почему я вдруг так разоткровенничался?! По нескольким причинам.

Во-первых, филиты действительно могли бы стать нашими союзниками, хотя бы в качестве товарищей по несчастью. И им, и нам не посчастливилось оказаться объектами внимания Империи. Филлина уже подверглась нападению, а сейчас ее снова старательно готовили к превращению в поле боя. Возможно, то же самое ожидало в будущем и мою Землю. Заверениям в том, что нас "накачивают" с целью превращения в союзника в борьбе против "третьей силы", я больше не верил. Скорее, имперцы хотят решить свои внутренние проблемы с помощью "маленькой победоносной войнушки". Причем, чисто колониальная экспедиция, как на Филлине, на эту роль, очевидно, не годилась.

Во-вторых, нам была отчаянно нужна информация. Против нас велась какая-то чудовищно сложная и долгосрочная игра. Завоевание Филлины было предрешено еще более тридцати лет тому назад, когда на Земле узнали о возможном существовании обитаемой планеты в системе Хары, а имперцы подкинули нам технологию, позволяющую ее достичь. И кто знает, что спланировано для нас на ближайшие годы?!

У меня были одни кусочки грандиозного паззла, у филитов — другие. Совместив их, мы стали бы более информированными и смогли бы лучше противостоять общей угрозе.

В-третьих, как бы там ни было, я представлял Землю, и у меня был только один шанс создать о ней благоприятное первое впечатление у филлинских властей. Своим обострившимся за последнее время восприятием я ощущал, что Собеско поначалу не был склонен мне доверять, но мой рассказ заметно изменил его отношение к лучшему.

В то же время, если бы я проявил неискренность, это было бы засечено той же Ри. Теперь я понимал, что она была готова даже к тому, чтобы защищать Собеско, если бы я вдруг попытался набросить на него паутину. Сейчас же она больше не видела во мне опасности, а легонько прикоснувшись к ее восприятию, я почувствовал что-то вроде извиняющейся улыбки: мол работа такая.

Наконец, в-четвертых... Ну, не считал я филитов чужаками. Конечно, они отличались от нас, особенно, мужчины с их гладкими, не знающими бритвы лицами, и говорили они на не понятном для меня языке, но я все равно воспринимал их как своих, землян, причем, из моего родного ХХ века. В чем-то они были мне даже ближе и понятнее, чем мои нынешние современники.

— Спасибо за откровенность, — поблагодарил меня Собеско, когда мы совместными усилиями, наконец, смогли составить версию, объясняющую все известные нам факты. — Мне бы хотелось видеть в вас, землянах, друзей. Но что наши планеты могли бы дать сейчас друг другу?

— О, пусть вас это не беспокоит! — воскликнул я. — У нас богатейшие традиции фантастической литературы, а тема контакта с иными цивилизациями всегда была одной из самых популярных. То, что мы узнали о вас, а вы — о нас, само по себе станет для наших планет огромным продвижением вперед. Ведь наши ученые и творцы знали и могли изучить только один мир — свой собственный, а теперь у них появится возможность сравнивать! Как произошел у вас переход от технически отсталого патриархального общества к углю, электричеству и пару? Что построили у вас раньше — автомобиль или самолет? Правда ли, что бытие определяет сознание? Какие у вас самые распространенные минералы, как, когда и где они образовались? Как шла у вас эволюция позвоночных? Почему мы так похожи на вас и не происходим ли мы от общего предка? Есть ли на Филлине поэты, и пользуются ли они рифмой? В каких богов вы веруете? И таких вопросов будет огромное количество! С вашей помощью наши ученые смогут, наконец, проверить, являются ли выведенные ими общественные законы универсальными, а мы, возможно, поможем избежать вам тех ошибок, которые мы допустили на пути прогресса, и ловушек сознания, в которых мы попадали. А как интенсивно пойдет обмен литературными сюжетами, визуальными образами, архитектурными находками!

— Хотелось бы, чтобы так оно произошло, — Собеско погрустнел. — Однако я, как военный и член правительства, увы, должен думать в первую очередь о намного менее возвышенных вещах.

— Не ждите многого, — вздохнул в ответ и я. — Не надейтесь и не просите. Ответ на этот вопрос, скорее всего, будут давать политики. А политика — это грязное и гнусное дело, уж я-то знаю... Возможно, наши будут тайно забрасывать на Филлину оружие, чтобы вашей кровью ослаблять Империю. А ваши могут, например, требовать от нас помощи и субсидий, якобы, для лоббирования интересов Земли в имперских кругах.

— Вы считаете, узнав о нашем положении, Земля действительно может принять решение об оказании Филлине военной помощи? Даже если к этому ее будет подталкивать Империя или именно по этой причине? — уточнил Собеско.

Я пожал плечами.

— Вообще, по мне, худой мир лучше доброй ссоры. Вашей планете, похоже, уготовлена роль удаленного театра военных действий. Того самого, где, как говорили когда-то у нас, можно воевать малой кровью и на чужой территории. Мне очень сильно не нравится эта идея. В истории Земли были народы, которые по глупости ловились на чужие посулы и позволяли превратить свою страну в площадку, на которой выясняют между собой отношения "большие парни". Будет жаль, если то же самое произойдет с Филлиной.

— То есть, вы за мир любой ценой? — Собеско бросил на меня испытывающий взгляд.

— Нет. У нас есть такая поговорка: "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути", — не знаю, насколько успешно мне удалось передать смысл этой фразы на имперском, но они, кажется, поняли. — Мы знаем, что такое война, и поэтому не хотим воевать. Но если чужие войска переступят наши границы, они — те, кто останется в живых, — проклянут этот день и час! Как говорят в моей стране, "Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!"

— В моей стране говорят примерно то же самое, — широко усмехнулся Собеско, что в сочетании с его бандитской рожей производило немного устрашающее впечатление. — Думаю, нам с вами будет, что сравнить! А пока будьте нашим гостем! Майдер, Орна, съездите, наверное, на прогулку с Константином. Покажите ему город! Вы же не против небольшой экскурсии?!

— Конечно же, не против! — с энтузиазмом ответил я. — Всегда только за!

Голому собраться — только подпоясаться, а вот Билона и особенно Орну мне пришлось ждать довольно долго. Наконец, подходящий гардероб для выезда в город был подобран, носик припудрен, и Билон занял место за рулем внедорожника, похожего на старый "Лендровер" 70-тых или даже 60-тых годов.

В последний момент к нам присоединилась Ри, так и не переменившая одежду после завтрака. Извинившись, она сняла с меня переводчик-автомат, заявив, что не стоит привлекать к себе излишнее внимание, а переводить она будет сама, и села рядом со мной на заднее сиденье. Служитель отпер ворота, ведущие наружу, и мы выехали в город.

Чисто географически я воспринимал Гордану как США. Тем более, что это государство тоже было основано переселенцами с Восточного континента. Однако Реперайтер не был похож на американские города, напоминая, скорее, некую смесь Берлина и Франкфурта. От первого он взял монументальную и немного тяжеловесную архитектуру, а от второго — пару десятков небоскребов, которые порой внезапно вздымались ввысь прямо на обычной городской улице. Как объяснил мне Билон и перевела Ри, это были офисы крупнейших корпораций и банков.

Как в Праге или Будапеште, над центром Реперайтера господствовал крутой холм с большим старинным зданием на вершине — президентским дворцом. Туда и повез нас Билон в первую очередь. Автомобиль одолел длинный извилистый подъем по отрогу холма и припарковался на широкой улице, застроенной помпезными четырех-пятиэтажными зданиями.

Пройдя пешком пару кварталов, мы вышли на большую площадь, один край которой был открыт и представлял собой огромную смотровую площадку. С противоположной от нас стороны площадь замыкала ограда дворца, сделанная из высоких металлических прутьев. Сейчас за ней работали люди, высаживая цветы на клумбах и сажая молодые деревья в заранее подготовленные лунки.

Подойдя ближе, я вдруг заметил на каменной основе дворцовой ограды и на бетонных блоках, перекрывавших прямой путь к воротам, многочисленные щербины, которые уж слишком напоминали следы пуль. А брусчатое покрытие в этой части площади выглядело подозрительно новым.

— Месяц назад у нас была попытка переворота, — невесело подтвердил Билон. — Мы все принимали участие в подавлении путча. Прежний президент Кирстен был еще той сволочью, но, по крайней мере, своей сволочью. А одним из лидеров путчистов был Форк, замаскированный имперец из организации, которая на протяжении пары столетий тайно торговала с Филлиной. Очевидно, торговля ему надоела, и он решил положить себе в карман всю страну!

— Он несколько раз прилетал на базу к Вруиму, — добавила Ри. — Я его там видела. Они из одной конторы.

Я согласно кивнул. Теперь мне стало ясно, откуда у Вруима взялось такое маниакальное и, пожалуй, искреннее желание прогнать Империю с Филлины. Они вели здесь бизнес и не хотели ни с кем делиться.

— А что, кстати, с самим Вруимом? — поинтересовался я.

— Дает показания, — коротко проинформировала меня Ри. — Об этом вам лучше расскажет Кен... генерал Собеско...

"Если посчитает нужным", — это немаловажное дополнение так и осталось недосказанным.

— Послушайте, давайте больше не будем говорить о делах! — потребовала Орна. — И я вообще хочу посмотреть город!

Как выяснилось из последующего разговора, Орна совсем недавно стала жительницей Реперайтера. И вообще, все мы четверо оказались честолюбивыми провинциалами, в разное время отправившимися из родных мест покорять столицы. Кстати, самым первым из нас "понаехал" Майдер Билон, переселившийся в Реперайтер еще подростком и даже закончивший местный университет.

— А теперь куда? — повернулся он к нам, когда мы вдоволь налюбовались видом на город, порт и бухту, отличавшуюся такими правильными очертаниями, словно она была нарисована профессиональным чертежником.

— Давайте просто погуляем по центру, — предложил я. — Если можно.

Билон весело улыбнулся в ответ.

— А почему нельзя?!

Изучать город вблизи оказалось очень интересно. Глаз постоянно цеплялся за всякие забавные мелочи наподобие светофоров с квадратными стеклами, в которых зеленый свет находился вверху, а красный — внизу, телефонных будок с остроконечными синими крышами или похожих на грибы афишных тумб, под которыми кучковались чистильщики обуви, цветочницы с корзинами и продавцы всякой мелочи.

Чувствовалось, что большинство людей живут здесь небогато, и вообще, времена стоят непростые, но атмосфера все-таки была праздничной. Везде висели гирлянды с разноцветными флажками и лампочками. Навстречу постоянно попадались люди со свертками и коробками, завернутыми в золотую бумагу и обвязанными атласными ленточками. На перекрестках торговали охапками веточек, усыпанных мелкими бело-розовыми цветками, похожими на увеличенные вдвое шарики мимозы.

— Какой праздник?! — переспросил Билон, и они с Орной дружно рассмеялись. — Конечно же, праздник! Завтра Новый год!

Последовавший затем оживленный разговор об обычаях трех планет неожиданно показал, как много у нас общего. Оказывается, обычай дарить близким людям подарки на Новый год существует и на Земле, и в Империи, и на Филлине! Причем, здесь это праздник семейный, который принято проводить с родственниками и близкими друзьями.

При напоминании о подарках Ри заметно расстроилась. Кажется, она то ли забыла о празднике, то ли не успела к нему приготовиться.

— А вы что бы хотели получить на Новый год, Константин? — спросила Орна.

— Электробритву! — с улыбкой выпалил я, естественно, по-русски, потому что в имперском языке просто не было нужного слова.

— Что?!

— Э-э-э... Машинку, которая удаляет волосы на лице, — попытался объяснить я.

— А у вас разве принято их убирать? И это, что, приходится делать каждый день?! Это же так неудобно!

Последовала небольшая лекция о бритье, прочих земных обычаях и привычках, а задумавшийся Билон вдруг развернулся и потащил нас в какую-то боковую улочку, где нашлась... самая настоящая цирюльня! Назвать это заведение парикмахерской я бы поостерегся.

Смуглолицый хозяин с аккуратной бородкой на тонком, немного исхудалом, лице обратился ко мне на странном языке, напоминавшем на слух смесь польского и полинезийского, с длинными певучими гласными и обилием звуков "ц" и "ш". Билон ответил ему на том же языке, слегка запинаясь, я вежливо поздоровался с ним по-русски, и это, похоже, его устроило. Радушным жестом он пригласил нас внутрь.

В цирюльне чувствовалась некая затхлость, словно помещение долгое время стояло запертым, а колер стен поражал вырвиглазными сочетаниями, но в целом все выглядело достаточно уютно. Хозяин, вооружившись большой опасной бритвой и целым океаном ароматной пены, мигом избавил меня от застарелой обросшести. В соседнем кресле молодой парень, худой как скелет, но с веселыми живыми глазами, подровнял прическу Билону. Что же касается девушек, то они не стали составлять нам компанию, отправившись куда-то по своим делам, причем, довольно надолго.

Ожидая их, мы пили из крохотных фарфоровых чашечек густой темно-коричневый напиток, похожий по вкусу на немного разведенное молоком кофе. Билон вел с хозяином неторопливую беседу на горданском, а я, не имея возможности поддерживать разговор, задумчиво разглядывал большой стеллаж с бритвенными принадлежностями.

Из цирюльни я вышел счастливым обладателем винтажного бритвенного станка с пачкой запасных лезвий и двумя тюбиками пены для бритья. Мне было неловко, так как стоило все это достаточно дорого, но Билон успокоил меня, заявив, что деньги выделены из фондов Министерства.

Улучив момент, я поинтересовался у Билона, не показалось ли мне, что заведение, которое мы посетили, некоторое время простояло закрытым и только недавно открылось вновь.

Билон помрачнел.

— Это так, — перевела Ри его ответ. — Прошлым летом хозяина с семьей выслали из столицы. Они вернулись только две недели тому назад. Хорошо еще, что владелец помещения не успел снова сдать его в аренду и не дал никому разграбить...

Рассказ Билона неприятно поразил меня. К сожалению, старый недобрый расизм возник не только на Земле. Теперь я понял природу неприязненных взглядов, которые бросали на меня некоторые — очень немногие, кстати, — прохожие. Я думал, что им просто не нравился мой тогдашний внешний вид, а оказалось, что меня принимали за заморца-полукровку.

Поправить наше, а заодно и свое настроение вызвалась Орна, затащив нашу компанию в огромный семиэтажный универмаг. Там она в сопровождении Билона приступила к вдумчивому изучению одежных стоек, а мы с Ри застряли в отделе сувениров и изделий народного промысла.

К сожалению, первоначальный интерес быстро угас. По большей части, я видел перед собой только дешевый кич, к тому же, местные пока не додумались до идеи магнитиков на холодильник. Более-менее симпатично выглядели только камеи, броши и другие изделия из цветного камня, но трехзначные ценники меня останавливали. Мне было страшно за фонды Министерства.

А вот Ри, походив вокруг да около минут пять, все-таки приобрела то, что хотела, — небольшую вышивку в овальной деревянной рамочке с изображением двух прикольных птичек, сидящих на одной ветке чего-то хвойного. Одна из них смотрела прямо на зрителя с комически важным надутым видом, а вторая, явно хлопотливая самочка, приглаживала ее непослушный хохолок.

При этом Ри так фонтанировала эмоциями, что я даже не стал задавать никаких вопросов. Эльфийская воительница впервые в жизни влюбилась, причем, в человека, безответно и безоглядно. Я мог ей только молча посочувствовать.

Затем мы встретили радостную Орну и нагруженного покупками Билона и все вчетвером отправились в ресторан на седьмой этаж. Там мы сидели у большого панорамного окна, любовались горданской столицей, обедали, разговаривали и совершенно никуда не спешили. Атмосфера вокруг была по-настоящему приятной и праздничной.

Однако в глубине души меня не оставляла мысль, что Билон, Орна и Ри просто тянут время, а где-то в другом месте и другими людьми сейчас решается моя судьба.

* * *

— ...Благодарю вас, господин Собеско. С вашей помощью мы смогли прояснить многие важные вопросы, — управитель Буонн церемонно поклонился филиту, хотя на небольшом экране системы видеоконференций Голубого дома это не производило должного эффекта. — Рассказ землянина подтвердил показания Вруима?

— Да, полностью, — Собеско слегка наклонил голову. — Непроясненной остается только история с полярной базой землян.

— Это уже мелочи, — Буонн махнул рукой. — Господин командующий, надеюсь, теперь вы отмените режим повышенной боеготовности?

— Нет, пока подожду, — Реэрн сделал отрицательный жест. — Земляне не представляют для нас угрозы, но это не означает отсутствия других опасностей. Скорее, наоборот.

— Вы правы, — со вздохом согласился Буонн. — Но, по крайней мере, теперь мы лучше представляем, чего должны опасаться.

— Да, изначальный план наших противников совершенно ясен, — кивнул Реэрн. — Вы, достойный, должны были погибнуть там, на Острове. Это дало бы Мивлио повод для объявления военного положения и начала карательной операции. На планете снова вспыхнула бы война, в которую позднее вмешались бы земляне. Насколько я понял, взятие баз предполагалось провернуть с их помощью. Но вы успели раньше. Готовились заранее?

— Мы планировали эту операцию прошлым летом, — не стал отрицать президент Кир Калансис. — В связи с прибытием на Филлину принца Императорского Дома мы отложили ее и решили посмотреть, что получится. Хотя и подозревали, что мир на планете не продлится долго, и нарушим его не мы.

— Их планы вы сорвали, — одобрительно заметил Реэрн. — Об этом говорят хотя бы действия "Серых Призраков". Как я понимаю, они должны были изображать земной отряд, пришедший на помощь Филлине, а теперь тупо пытаются посеять вражду к землянам и спровоцировать конфликт между ними и Империей.

— Опасность такого конфликта по-прежнему велика! — рубанул Буонн. — Планета набита оружием, которое только и ждет, чтобы кто-то пустил его в ход. Нет сомнений в том, что командованию Космофлота нужна эта война! Длительная, в меру тяжелая и с достаточно серьезным противником. Она резко повысит его влияние в Империи. При этом, мы до сих пор не знаем, что происходит в Метрополии. Связь с внешним миром прервана. Все мы, господа, находимся в одном отсеке. Перед всеми нами стоит один вопрос: что делать?!

— А можем ли мы вообще что-то сделать? — спросил премьер-министр Барганда Райзен. — Если противник, заведомо более сильный, чем ты, захочет развязать войну, он ее развяжет, как бы ты не пытался ее избежать.

— Если главой Совета Пятнадцати стал Гдоод, предотвратить войну будет очень трудно, — признал Буонн. — Но не невозможно. По крайней мере, мы сделали все, что могли, — отправили миссию, которая должна донести наше видение ситуации до... Императорского Дома.

— Поэтому предлагаю вообще на время забыть о том, что происходит во внешнем мире, — резко сказал Реэрн. — Повлиять на Метрополию мы не можем. Значит, будем действовать по ситуации. А вот что-то решить с землянами мы в состоянии.

— В очень ограниченных пределах, — заметил временный президент Горданы Риген. — Мы не знаем, чего хотят их правители. Может, им тоже нужен ограниченный конфликт с Империей для упрочнения своей власти!

— Как рассказал наш гость, на Земле велика роль общественного мнения, — хмыкнул Собеско. — Экспедиция, которую они отправили на Филлину, должна, прежде всего, создать нужное впечатление — Империи как угрозы.

— Что, в общем, соответствует истине, — добавил Кир Калансис.

— Благодарю вас. Вот вы, господа имперская власть, и думайте, можно ли и нужно ли поменять это впечатление. А для нас, филитов, главная задача заключается в том, чтобы возможный конфликт между Землей и Империей не затронул нашу планету!

— Резонно, — согласился Буонн. — Но как вы предлагаете этого добиться?!

— Проще всего было бы попросить землян поскорее покинуть нашу систему. Тогда, если дела пойдут совсем плохо для нас, можно будет с самыми честными глазами все отрицать. Мол, да, прилетали какие-то, но мы их почти и не видели, а сейчас их уже и след простыл! И вообще, их цели были самыми мирными. Даже письмо оставили: хотим установить дипломатические отношения с Империей, готовы прислать официальную делегацию. Можем встретиться через пару лет, но лучше не на Филлине, а, скажем, на Химре. Это пятая планета нашей системы.

— Интересный план. Но он требует, как минимум, координации с землянами, — заметил Буонн.

Кир Калансис очень внимательно посмотрел на Собеско, но ничего не сказал.

— Вы говорили, что у вашего земного гостя нет связи со своим кораблем, — произнес вместо него министр иностранных дел Чинерты Эреган Ольсинг.

— У него — нет, но земляне, очевидно, следят за тем, что происходит на Филлине. Хотя бы через своих местных агентов, а мы знаем, что они есть. Поэтому я предлагаю отправить землянина на Восточный континент и сделать вот что...

— Ненадежно, — пожевал губами Буонн, выслушав предложение Собеско. — Слишком много допущений. И вы, к тому же, слишком уж уверены в миролюбии землян. Это может быть ошибкой.

— А мне кажется, что план вполне хорош, и стоит приступить к его исполнению, хотя бы в первом приближении, — заявил Кир Калансис. — Господин Собеско прав. Время не ждет, а лучшего нам не придумать.

— Поддерживаю, — кивнул Реэрн. — В любом случае, землянин нужнее здесь.

— Тогда предлагаю утвердить это решение и закончить нашу встречу, — быстро сказал Калансис. — Прошу прощения, коллеги, но у меня осталось чуть больше часа до наступления Нового года. И если я опоздаю, сограждане, боюсь, меня не поймут.

Поздравив всех с наступающим праздником и выключив аппаратуру, Собеско вместе с Ригеном покинул переговорную и отправился в другую комнату, где их уже ждали заместитель главы правительства Райнен Фремер, министр обороны генерал Рэстан и эксперты — чинетский посланник Адар Честенис и баргандский разведчик Харви Деррин, вместе со всеми вернувшийся с захваченной базы Вруима в Реперайтер.

— Отлично сработано! — генерал Рэстан, закрыв планшет, по которому он вместе с остальными наблюдал за ходом видеоконференции, хлопнул Собеско по плечу.

— Тут не только моя заслуга, — честно сказал Собеско. — Без вашей помощи еще не известно, что бы вышло. Важно не только иметь возможности, но и суметь воспользоваться ими.

— У вас есть связь с земным кораблем?! — поразился Риген.

— Да. Кстати, президент Калансис, по-моему, тоже догадался.

— Земляне действительно готовы улететь?! — усомнился и.о. президента.

— Мы обсуждали этот вариант и с ними, и между собой и посчитали его оптимальным в нынешней ситуации. Чем дольше они здесь находятся, тем выше риск. Хотя... — Собеско задумался. — Хотя сейчас я в этом не уверен.

— Почему? — потребовал объяснений генерал Рэстан.

— Когда я начал общаться с землянами, то решил, что на Филлине им делать нечего, — медленно, словно размышляя вслух, произнес Собеско, глядя на Ригена. — Те, с кем я общался... они были доброжелательными, не лицемерными, но слишком далекими от нас. Их интересовали исключительно отношения с Империей. Филиты для них не более чем статисты, следящие за игрой исполнителей главных ролей. Но тот, "наш", землянин — он совсем другой!

— В чем это проявляется? — с интересом спросил Райнен Фремер.

— Он не ведет себя как посторонний. Я разговаривал с ним сегодня утром. Он честно отвечал на не самые приятные вопросы и почти ничего не скрывал. Он не хочет войны, но, как мне показалось, если она начнется, готов защищать не только свою Землю, но и Филлину.

— Вам так показалось? — уточнил Адар Честенис.

— По крайней мере, он уже сражался на нашей стороне. Когда на его глазах пытали Дэсса Ургана, с которым он был знаком лишь двое суток, он принял стимулятор, который на несколько часов превратил его в супербойца, а затем уложил на больничную койку на полных четыре дня. Он убил палачей, а потом был готов сражаться один против всех. И взял Вруима, пойдя с голыми руками на пистолет, не позволил ему шантажировать нас атомными бомбами.

— Один человек заставил вас поменять мнение о всех землянах?! — покачал головой умудренный опытом Риген.

— Когда я сам с ним пообщался, то да. Если такой человек был включен в экспедицию, призванную открыть для их цивилизации Империю и Филлину, Землей нельзя пренебрегать как потенциальным союзником.

— Хм, — генерал Рэстан покачал головой. — Вчера вы отстаивали несколько иную точку зрения. И весьма убедительно.

— Признаю, что тогда был неправ. Поторопился с выводами, — пожал плечами Собеско. — Я увидел землянина, поговорил с ним, моя точка зрения изменилась. Впрочем, вы сами можете на него поглядеть.

— Завтра, — решительно сказал Рэстан. — Не буду менять свои планы на вечер, да и вы, как я понимаю, хотите встретить Новый год в более узком кругу.

* * *

Новый год — он и на другой планете Новый год. И пусть его отмечают весной и не ставят елку, украшая ее игрушками и гирляндами, но веточки цветущей "весенней красавицы" в расставленных повсюду высоких вазах создавали настоящее праздничное настроение, которое передавалось и мне — пришельцу и чужаку. Во всяком случае, я чувствовал приподнятость — возможно потому что после долгих приключений оказался в безопасности и среди людей, которых мог бы считать друзьями.

Кен Собеско праздновал Новый год прямо у себя в Министерстве, где, по-моему, и жил. Как я понял, возглавляемое им ведомство было очень камерным и не совсем обычным. Кажется, трое филитов и замаскированная под филитку Ри представляли собой весь его руководящий состав.

К нам пришла только одна гостья. Но какая! Короткие темные волосы, прическа как у Алисы Селезневой — Наташи Гусевой — из кинофильма, решительные карие глаза, очень живое симпатичное открытое лицо, к которому я на этот раз не смог подобрать четких ассоциаций.

В первые секунды я принял ее за спортсменку — теннисистку или легкоатлетку, но когда она обратилась ко мне как к знакомому, вдруг узнал ее. Конечно! Это она командовала спецназовцами, бравшими базу! Мне она представилась тогда как лефтар-туэн Ритейни Рэстан. Ри, по-дружески называвшая ее Ритой, перевела это звание как макенииска первого даанга — что-то типа старшего лейтенанта.

Сейчас в открытом длинном красном платье старший лейтенант Рэстан смотрелась просто отпадно. Я даже немного позавидовал Собеско, отхватившему такую подругу. С другой стороны... Бедная Ри, чью влюбленность в бравого генерала мог не заметить разве что слепой. Впрочем, с Ритой они общались как близкие подруги, без подколок и двусмысленностей. Соперничеством или какой-либо натянутостью в их отношениях даже не пахло. Хотя кто их поймет, этих женщин, что земных, что инопланетных?!

В целом вечеринка, на мой взгляд, удалась. Я много рассказывал о Земле, постоянно сдерживая себя, чтобы не сбиваться на детали своей собственной, а не константиновой биографии. Билон образно и с юмором рассказывал о своих похождениях в местной "Африке". С Орной и Ритой мы обсудили параллели в истории и географии двух планет...

Из компании иногда выпадал только Собеско. Время от времени он куда-то уходил, потом возвращался с непроницаемым видом. После одной такой отлучки он, извинившись, позвал меня с собой.

Вслед за ним я поднялся на третий этаж и зашел в небольшую комнату, освещенную только светом неяркой настольной лампы. На столике лежал тонкий сложенный ноутбук вполне современного (для меня) вида. Дверь на маленький балкончик была открыта, и на нем виднелась установленная прямо на полу небольшая параболическая антенна. От нее тянулся шнур к черному полушарию, похожему на маленькую многорогую игрушечную половинку морской мины. Однако, судя по тому, что к нему были подсоединены наушники и коробочка переводчика, это была отнюдь не игрушка.

Сердце мое вдруг забилось. Неужели?!...

Собеско деловито переключил на этом приборе один тумблер.

— Babylon, — отчетливо произнес он в микрофон.

— Салют, — раздался из динамика знакомый голос.

Его я узнал сразу, но даже вздрогнул от неожиданности. Я не был готов к тому, что на связь выйдет именно этот человек.

Перекличка между тем продолжалась.

— Five, — произнес Собеско по-английски.

— Six.

— Говорите, — Собеско передал мне микрофон.

Я машинально взял его и поднес к лицу.

— Дэвид?! — произнес я срывающимся голосом и услышал в ответ такое же сильное удивление.

— Константин?!

— Он самый, — криво усмехнулся я, вполглаза поглядывая на внимательно наблюдающего за мной Собеско. — Вы меня там часом не похоронили?!

— Почему ты так думаешь?! — наш "профессор" Дэвид Джонс натурально возмутился. — У тебя вышел из строя передатчик — электромагнитный импульс?

— Да, что-то вроде.

— Но маячок действует, так что все знают, что ты жив. По официальной версии, ты выполняешь на Филлине важную дипломатическую миссию.

— Ну-у... — на пару секунд я подзавис. — В принципе, так оно и есть.

— Вот! — обрадовался Дэвид. — Так что, все под контролем!

— Могли бы какой-то знак подать! — проворчал я. — Слегка неуютно было без связи. Словно позабыт-позаброшен.

— Как ты мог такое подумать?! — снова обиделся Дэвид. — И разве твоя миссия закончилась?! Ты уже встретился с представителями имперских властей на Филлине?

— Еще нет, — признался я. — Но теперь, возможно, вскоре встречусь. У тебя и... гм... тех, кого ты представляешь, есть какие-то пожелания на этот счет?

— Само собой разумеется! — воскликнул Дэвид. — Ты очень правильно сделал, что связался со мной!

Хм! Или Дэвид не совсем в курсе того, как проходит моя "миссия"? Я покачал головой, но промолчал.

— Не знаю, какие ты получил инструкции, — тем временем с жаром продолжал Дэвид. — Но мы представляем здесь, в первую очередь, всю нашу планету! Если Империя заподозрит, что среди нас нет единства, она сожрет нас и даже не подавится! Любой сепаратный контакт — это смерть!

— Дэвид, уверяю тебя, у меня и в мыслях ничего подобного не было, — осторожно произнес я. — Не говоря уже о том, что у меня просто нет полномочий, чтобы...

— Вот именно! — перебил он меня, кажется, еще до того как истекли две секунды, нужные нам для обмена сигналами. — У тебя нет полномочий! И никто из нас не имеет полномочий на заключение межпланетного соглашения!

— Подожди! — остановил я полет его мысли. — Как мне кажется, на корабле есть, как минимум, один человек, который имеет право...

— Нет у него такого права! — возразил Дэвид. — Наша задача — установить первый контакт, обменяться информацией друг о друге и передать дела в руки профессиональных дипломатов! Ведь местная администрация на Филлине тоже неправомочна что-либо подписывать от лица Империи! Мы можем только подготовить почву для прибытия нашей официальной делегации, скажем, через два земных года. За это время и они, и мы успеем подготовиться к реальному установлению дипломатических отношений.

— Дэвид! — на этот раз я не стал молчать. — Кажется, кто-то из нас чего-то не понимает. Какие дипломатические отношения?! Местные чокнутые милитаристы хотят затеять войну с Землей! Нас здесь уже пытаются представить как захватчиков и агрессоров!

— В Империи есть не только милитаристы, но и центральная власть, которой война совсем не нужна, — сухо заметил Дэвид. — Но ты прав, опасность есть. Поэтому нам нельзя поддаваться на провокации. Когда ты вернешься на корабль, я поставлю на Совете вопрос о том, чтобы как можно скорее покинуть систему Хары. Ты меня поддержишь?

— Погоди, — я снова придержал его. — Сначала мне еще надо как-то вернуться...

— А что здесь сложного? Ты ведь можешь подавать сигналы с помощью маячка?

— М-могу...

— Вот и подашь, когда встретишься с местной администрацией.

— Последний вопрос, — сказал я, когда мы договорились о кодах. — У тебя есть какие-либо соображения по поводу переговоров с филитами?

— Какие с ними могут быть переговоры, о чем? — удивился Дэвид. — Филлина — это только часть Империи, верно? Разговаривать с ними — то же самое, как, например, с законодательными собраниями Нью-Гемпшира или Род-Айленда.

— А если это не Род-Айленд, а Калифорния? — брякнул я, не подумав, и тут же мысленно схватился за голову. Но было уже поздно.

— Тем более, мы не имеем права вступать в переговоры с сепаратистами, какими бы приятными на вид они ни были! — отрезал Дэвид. — Безусловно, ты можешь их выслушать, но, прошу, не давай им никаких обещаний и не принимай на себя никаких обязательств! Иначе мы можем столкнуться с теми самыми осложнениями, которых ты опасаешься. И... извини, будем заканчивать разговор. Мое время, к сожалению, ограничено.

Дэвид отключился. Я поставил микрофон обратно на столик рядом с передатчиком и включил переводчик, поворачиваясь к Собеско, который все это время молча следил за нашим разговором.

— Мой коллега считает, что нам надо скорее возвращаться на Землю, — сообщил я ему. — Меньше времени — меньше риск и меньше возможностей для провокаций.

— Знаю, — кивнул Собеско. — Мы обсуждали с ним этот вопрос. — Он прав.

— Прав, — со вздохом согласился я. — Но жаль будет расставаться.

— Но не прямо же сейчас? — усмехнулся Собеско.

— Нет, — я покачал головой.

— Тогда вернемся к столу. У нас сегодня праздник. Так что, оставим все заботы на завтра.

Праздник так праздник. Я честно пытался развлекаться. Много танцевал, чаще всего, с Ри, которая оказалась просто фантастической партнершей. Пересказывал сюжеты земных кинофильмов и фьюнов, переводил на имперский анекдоты, исполнял песни, даже рассказывал Орне о земной моде. На Филлине не было обычая поднимать бокалы под бой часов и слушать выступление президента по телевизору. Однако старый год мы проводили и новый встретили, как подобает.

А потом вдруг резко и громко зазвонил телефон, скромно стоявший на тумбочке в углу. Собеско, подскочив, поднял трубку, и я увидел, как мгновенно отвердело его лицо, а легкий хмель от светлого вина, которое мы пили, разом выветрился у него из головы.

— Только что станции слежения приняли передачу из космоса, — сообщил Собеско. — Плохие новости.

А я вдруг почувствовал себя словно на палубе "Титаника".

Глава XVI. Авангардные бои информационной войны

Какая она все-таки красавица!

Элфаим делал вид, что спит, но из-под приспущенных век наблюдал за Ариант и любовался ею. Он до сих пор не знал, радоваться ему или печалиться, оттого что агентесса положила на него глаз. С одной стороны, она могла подчинить его или даже убить, не тронув и пальцем. Но с другой, такой женщины у него еще не было, а может, никогда уже и не будет.

— Том, поднимайся! Я знаю, что ты не спишь! — Ариант надела халат и теперь, отвернувшись, застегивалась. — Пришло сообщение с Тэкэрэо!

— Какое-такое сообщение?! — Элфаим вскочил, прогоняя остатки сна. — Мы же в автономном полете!

— Тем не менее, оно пришло, — Ариант плотнее запахнулась в полы халата. — Передают, что Гдоод стал Председателем Совета Пятнадцати, но положение очень неустойчивое. Поэтому он приказывает отойти от основного плана, чтобы ускорить события. В общем, смотри сам...

— Нетривиально, но ничего такого, чего мы не смогли бы сделать, — вынес свой вердикт Элфаим, внимательно прочитав текст послания. — Что тебя смущает?

— Да всё! Приказы такого уровня должны исходить из центра, а здесь всего лишь код координатора на Тэкэрэо!

— Он не имеет права тебе приказывать?!

— Да, в общем, имеет, — Ариант недовольно опустила уголки губ. — Просто я не понимаю, как это могло случиться. В самоуправство на Тэкэрэо я не верю. Дублировать приказ центра своим собственным — зачем?!

— Это настолько важно? — Элфаим вопросительно поднял голову.

— Все, что нарушает заведенный порядок, подозрительно, — озабоченно произнесла Ариант. — Центр обязан держать в руках все нити, на то он и центр. И он должен был сохраниться, даже если бы Гдоод потерпел поражение и был отстранен от власти. Не знаю, что должно было произойти, чтобы он в такой степени утратил контроль...

— Понимаю, — как военный, Элфаим четко понимал такие нюансы. — Одно дело, когда боевой приказ отдает непосредственный начальник, и совсем другое — когда это командир соседнего подразделения, который, в общем-то, выше по должности и званию, но должен только обеспечивать операцию, а не руководить ею. — Управитель и командующий на Филлине должны были получить дезу. Но что, если дезу погнали не им, а нам?! Или, скорее, и им, и нам?!

— Чушь! — резко отреагировала Ариант. — Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!

— Тогда что нам остается?!

— Только выполнять приказ! — Ариант сжала кулаки. — Мне это очень не нравится, но у нас нет иного выхода!

Зато Элфаим, скорее, был доволен. Во-первых, придуманная им импровизация внезапно оказывалась очень даже к месту. А во-вторых, чем больше непоняток и хаоса, тем выше у них в конечном итоге вероятность выжить...

— Я не могу в это поверить! — под глазами Буонна появились темные круги, которых еще вчера не было. — Скажите мне, что это неправда!

— Давайте еще раз пройдем по той информации, которую нам передали, — мрачный Реэрн открыл планшет. — Итак, в Метрополии началось заседание Большого Совета. Первое же голосование по процедурному вопросу показало значительный перевес в пользу Гдоода. Оонк покинул заседание, и менее чем через час Большой Совет взлетел на воздух. Выживших не было. Одновременно ядерный взрыв уничтожил дворец Совета Пятнадцати, а внезапно сошедшая с ума охрана устроила резню в Императорском Дворце, Министерстве информации, Управлении Двора, Канцелярии и еще ряде ведомств. Бред!...

— Да, эта часть выглядит совершенно неправдоподобной, — признал Буонн. — Хотя Оонк... Продолжайте.

— Оонк выступил по телевидению. Возложил вину на неких безымянных террористов и объявил себя Вождем Нации. Но внезапно ему стало плохо, и он скоропостижно скончался прямо перед камерами, на глазах всей Державы.

— А вот в это я уже верю, — вздохнул Буонн. — Оонк и Гдоод одновременно устроили покушения друг на друга. Оба оказались удачными, а попутно был полностью обнулен Совет Пятнадцати и уничтожен Большой Совет. А дальше начался хаос...

— Да, хаос, — подтвердил Реэрн. — В провинциях и округах "Черные отряды" Оонка, выполняя его последний приказ, начали устранение правящей верхушки, освобождая места для выдвиженцев покойного главы бывшего Совета Пятнадцати. Но та не захотела устраняться. Среди Старых Кланов и командования Космофлота выделилось несколько группировок, каждая из которых объявила себя властью в Империи, а всех остальных — мятежниками. По не выясненным или не сообщенным нам причинам начался многосторонний конфликт, быстро переросший в полномасштабные бои с участием космических флотов и обмен ядерными ударами. Столица разрушена, многим другим крупным городам, космопортам и военным базам тоже досталось.

— Здесь я, увы, не вижу ничего неправдоподобного, — Буонн опустил голову. — "Черные отряды" Оонка — к сожалению, не вымысел.

— Да?!

— По одной из тайных инструкций при получении специального сигнала от Оонка я должен был осуществить чистку гражданского аппарата на Филлине, — тяжело сказал Буонн. — А аналогичную процедуру в отношении военных, как я понимаю, должен был провести покойный Пээл. Амбиции Старых Кланов и недовольство многих влиятельных сил в Космофлоте доминированием "Семьи"... так внезапно осиротевшей, для меня тоже не новость. Или вас что-то смущает?!

— Да, несколько вещей, — кивнул Реэрн. — Во-первых, нет никаких упоминаний о Союзе Борьбы. А это странно. У них... да что там скрывать, у нас были планы как раз на случай вот такой междоусобицы в имперской верхушке. Дождаться ослабления или аннигиляции основных противников и взять управление в свои руки. Поверьте, ресурсы и возможности для этого были. Даже если бы Суорд находился в Столице и погиб в тот проклятый день, приказ отдал бы кто-то из его замов в Объединенном Комитете.

— Возможно, события развивались слишком стремительно, и ваши товарищи банально не успели, — печально предположил Буонн. — Но вы сказали — во-первых. А что тогда во-вторых?!

— Императорский Дом, — ответил Реэрн. — Возможно, Оонк и его террористы смогли убить Императора и даже всех, кто находился во Дворце. Но полностью уничтожить Хранителей Звездного Света очень трудно! Есть принц Ларнэон на Таангураи, есть, в конце концов, боковые ветви, представители которых имеют права на престол!

— А может, так оно и было? — предположил Буонн. — У каждой из соперничающих группировок оказался свой претендент, а разобраться, кто из них более, а кто менее законный, способны были бы только узкие специалисты, которых, к тому же, могло уже просто не остаться?!

— Могло быть и так, — Реэрн опустил голову, но тут же снова поднял ее. — Есть еще и третий фактор! Люди — не болванчики и не юниты в компьютерной игре! Чтобы верхушечные разборки переросли в войну, командирам нужно было получить добровольную поддержку тысяч солдат и офицеров, которые вряд ли могли бы что-то выиграть или проиграть при любом исходе конфликта внутри имперской элиты. А вот бои непосредственно угрожали им самим и им семьям! Поэтому я не вижу причин...

— Как я вас понимаю, — вздохнул Буонн. — Я тоже не могу в это поверить и ищу причины, чтобы объявить все неправдой, кошмаром, мороком!... Но вы слишком хорошо думаете о людях. Или чересчур много общались с техническими спецами, которых худо-бедно, но учили думать. Поверьте мне, для подавляющего большинства это непосильная задача. А уж в непонятной обстановке, когда вокруг происходят невозможные и ужасные вещи... — Буонн махнул рукой. — Все просто по привычке повиновались своим начальникам, и так до самого верха. К тому же, всеобщая война могла вспыхнуть и спонтанно. Хватило бы пары-тройки отморозков, чтобы запустить цепную реакцию насилия, а там бы пошло само собой...

— И все же, оно не могло так быстро все обрушиться! — упрямо покачал головой Реэрн.

— Учтите, что события, о которых мы только что узнали, на самом деле произошли, как минимум, две с половиной декады тому назад, а может, и еще раньше, если учитывать прежнее отсутствие связи, — напомнил Буонн. — За это время многое могло произойти... В любом случае, в такой обстановке оптимальнее всего было бы выждать... хотя бы, чтобы получить подтверждение... или опровержение. Если бы не этот идиот на Тэкэрэо!...

— Маршал Гмиазм ни в коем случае не идиот, — мрачно заметил Реэрн. — И именно его действия больше всего убеждают меня, что на Метрополии все на самом деле так плохо. Я читал его досье и даже помогал в его составлении, — Реэрн чуть скривился — эти слова пробудили в нем воспоминания, которые он столько лет пытался изгладить из памяти. — При всех своих авантюрных склонностях маршал абсолютно подконтролен. И если он решился сместить управителя планеты и попытаться построить свою собственную маленькую империю на двух планетах... Боюсь, перед нами уже труп, на котором пируют падальщики, выдирающие из него вкусные куски.

— Возможно, вы проклянете меня, но идея маршала Гмиазма не лишена смысла, — медленно произнес Буонн. — Тэкэрэо обладает роскошной промышленной базой, но очень бедна ресурсами — и минеральными, и людскими. Филлина же имеет в достатке и то, и другое. Если бы маршал был настроен на взаимовыгодное сотрудничество, думаю, его могли бы поддержать даже филиты!

— Бешеный Мясник и взаимовыгодное сотрудничество?! — пробормотал Реэрн. — Смешно! Зачем платить, если можно взять силой?!

— Не торопитесь, — посоветовал Буонн. — Посмотрим, что скажут его посланники. Когда они прибудут на Филлину?

-Где-то через шесть или семь местных суток. Но не обольщайтесь: это разведка.

— Почему вы так считаете?

— Потому что по-другому эту миссию не объяснить. Если маршал требует от Филлины повиновения, он должен подкрепить свои претензии грубой силой. Но он достаточно хороший командир и не станет посылать свои войска наобум. Кстати, очень вероятно, что реальных сил у него мало. Или они нужны ему на Тэкэрэо.

— А это из чего следует?

— Если бы у него была под рукой эскадра, он бы послал сюда эскадру. А летит всего лишь один сравнительно небольшой кораблик — малый ракетоносец, — объяснил Реэрн. — На Тэкэрэо никогда не базировались крупные силы Космофлота. Слабая база. Вернее, она есть, но законсервирована на одиннадцать двенадцатых. Даже во время операции на Филлине через Тэкэрэо следовали только транспорты, а не военные корабли. Отряд Эамлина, прибывший на церемонию, был единственным исключением.

— Хм, если вы правы, это может оказаться спасением для нас.

— Более того, это может оказаться спасением для нас! Сейчас на Филлине мы никто и звать нас никак. Могучей Империи, которая стояла за нами, больше нет. Филлина снова принадлежит филитам. Но мы можем оказаться им полезными как военные спецы. Именно в противостоянии таким мелким авантюристам как Бешеный Мясник!

— А мы сможем? — осторожно спросил Буонн.

— У нас есть здесь три защитных спутника, управление которыми идет через базу Юг, кстати, единственную не подконтрольную филитам. Есть двенадцать противокосмических ракет на базе Вруима, хотя сначала надо проверить их состояние. Наконец, в нашем распоряжении неплохой набор планетной техники. По меньшей мере, один десант мы отобьем. На это хватит и моторесурса, и боеприпасов. Правда, в долгосрочной перспективе все очень печально.

— Нам нужна Земля, — убежденно сказал Буонн. — Если нашей родины... и в самом деле... больше нет... — голос его сорвался, — может быть, даже стоит попросить ее о покровительстве. Вы сможете встретиться с землянином где-то... на полпути? Скажем, на базе Восток?

— Наверное, смогу, — Реэрн ненадолго задумался. — Но я бы хотел сначала напомнить вам, достойный, о двух немаловажных вещах.

— Да?!

— Во-первых, не торопитесь хоронить Державу. И пока надежда не исчезла совсем, нужно держать дверь открытой, но не входить в нее. А во-вторых... что бы мы с вами здесь не обсуждали, решать все равно будут филиты... и земляне.

* * *

Вот это номер! Или, если совсем грубо, здравствуй, ..., Новый год! Я все еще находился под впечатлением от ночных новостей. Как говорится, не рой другому яму, а то тебя в ней же и закопают! Империя, столь грозная и опасная, вдруг рухнула, разлетевшись на осколки. Такие острые и колючие...

Дэвид, с которым мы успели переговорить утром, тоже уже знал, что произошло. По его словам, Марк был в прострации, но старательно не подавал виду.

Я не сочувствовал нашему начальнику экспедиции, но понимал его горе. Сколько он прожил на Земле — пятнадцать, двадцать лет?! И именно в тот момент, когда настало время выполнять главную миссию, все внезапно пошло прахом.

Впрочем, не все в нашей компании считали, что с Империей однозначно покончено. Противоположную точку зрения отстаивал Ринчар Линд, присоединившийся к нам во время позднего... очень позднего завтрака, переходящего в обед.

— Не верю! — убежденно говорил он. — Так не бывает! Это слишком театрально, слишком сюжетно! Не может быть, чтобы крепко стоящее государство так внезапно и сразу обрушилось!

— Нет, как раз так и бывает, — скривил губы Собеско. — Уж каким прочным казался режим Кирстена. А обвалился за сутки.

— Вы не правы! — горячо возразил ему Линд. — Режим Кирстена еще до падения находился в тяжелом кризисе. Экономический спад, массовые высылки заморцев, протестные движения, острые разногласия в элите... Все это было заметно! Разве не так?!

— Возможно, — с некоторой неуверенностью согласился Собеско.

— Мы с Майдером пробыли на Метрополии почти полгода! Было видно, что в Империи далеко не все благополучно, но мы не наблюдали признаков настолько серьезного и острого кризиса!

— Полгода — это не срок, — вдруг сказала Рита. — Разрушительные процессы в обществе могут идти медленно и незаметно. Особенно для стороннего наблюдателя. Чтобы их отследить, надо жить вместе с людьми их жизнью, видеть и понимать происходящие изменения. А иногда и обладать закрытой для общественностью информацией. Извините, Ринчар, я сомневаюсь, что вы могли бы заметить противоречия в нашей верхушке, если бы не вращались в тех кругах. Она производила впечатление единой и сплоченной вплоть до самой попытки переворота.

Однако! Я с уважением посмотрел на Риту. Признаться, не ждал я такой глубины суждений от старшего лейтенанта спецназа!

— Пусть даже так! — тем временем слегка покраснел Ринчар Линд. — Но некоторые вещи замечаешь сразу! Понимаете, властные разборки могут внезапно перейти в кровавый беспредел, такое бывало и у нас. Но чтобы маршал Космофлота, верный слуга Империи, начал немедленно рвать эту империю на части, как только она пошатнулась, для этого надо быть психологически готовым, хотя бы представлять себе такой исход!

— Если командование их Космофлота готово затеять внешнюю войну, чтобы усилить свои позиции во власти, дела у них и в самом деле шли худо, — заметил Собеско.

— А что скажете вы, Константин? — повернулась ко мне Орна. — Вы ведь увлекаетесь историей.

— В Римской империи времени упадка

сохранялась полная видимость порядка.

Император на месте, советники рядом,

жизнь текла нормально, судя по докладам, — продекламировал я по-русски, а затем попытался передать смысл четверостишия на имперском.

— Это немного не тот случай, Константин! — возразил мне Ринчар Линд, когда обсуждение перипетий земной истории подошло к концу. — Ваша Римская империя сгнила изнутри, но добили ее варвары. И Советский Союз, вероятно, не развалился бы без внешнего воздействия.

— Хм, а почему вы думаете, что внешнего воздействия не было и в этот раз? — спросил я. — Нам рассказывали, что Империя ведет борьбу с некой "третьей силой". Говорят, на самом деле ее нет. Но она точно не существует?!

— Третья сила существует, — тихо произнесла Ри. — Где-то в Дальнем космосе есть цивилизация, великая и могущественная. Мы называли их космическими богами. Почти четыре тысячи лет назад по нашему счету они открыли путь к Звездному Свету первому Императору нашей династии Кэвирноэронов и вручили ему власть над будущей Империей, чтобы она повела другие народы к сияющим высотам и великим свершениям. Но мы, его потомки, сбились с пути. Триста лет тому назад космические боги вернулись. И им очень не понравилось то, что они увидели. Империя несла в космос зло. Наш правитель Тинкоу встретился с космическими богами. Он пообещал им, что Империя изменится. Он отказался от завоевания Филлины, которое тогда готовилось, и прекратил полеты в Дальний космос, чтобы не занести туда скверну. Вокруг Метрополии была очерчена незримая окружность радиусом в двести длинков, которую запрещено было пересекать...

А ведь все сходится! — ошеломленно подумал я. У кээн год короче, триста их лет примерно равны двумстам семидесяти нашим. Значит, вот по какой причине имперцы, прибывшие на Землю в 1945 году, через несколько лет прервали контакты с американцами на два с лишним века! И база Вруима не зря показалась мне очень старой! Она и в самом деле была построена в те далекие времена!...

— ...Тинкоу не смог выполнить обещание, — продолжала тем временем Ри. — Он умер, не успев завершить преобразование Империи. А его преемники ничего не знали о данном им обещании и повернули Державу на прежний путь...

— Откуда вы это знаете?! — вдруг прорезалась Орна и тут же в испуге закрыла рот ладонью.

— Незадолго до смерти Тинкоу создал... нас. Мы должны были тайно хранить его обещание и не допускать нарушений границы. Почти два века нам это удавалось. А потом к власти в Империи пришли люди, которые либо не верили в космических богов, либо не боялись их гнева. Границы Империи оказались прорванными... изнутри. Военный космофлот напал на Филлину. Мы не смогли им помешать. И тогда боги увидели нас...

— Боги увидели вас... — прошептала потрясенная Рита.

— Они передали послание... Остановиться, уйти с Филлины... Но к ним снова не прислушались. Филлина должна была стать колонией Империи. Мы попытались это предотвратить. Это было моим заданием. Я должна была выполнить его любой ценой... Я пошла на преступление, которому не может быть не пощады, ни прощения. И все равно не смогла... Может быть, теперь боги разрушили Империю... потому что я не исполнила свой долг!...

Разрыдавшись, Ри бросилась прочь из комнаты.

— Кен! — подхватив Собеско, Рита бросилась за ней.

Мы, оставшиеся, ошеломленно посмотрели друг на друга.

— Константин, это может быть правдой?! — с трудом разлепила губы побледневшая Орна.

На несколько мгновений у меня возникла безумная мысль признаться. Рассказать, что я был перенесен через два столетия и попал в этот мир, наверное, благодаря тем самым космическим богам. Но я так и не решился. Или, возможно, у меня была здесь своя миссия, и не пришло время раскрывать ее.

— Все-таки нелюди они, эти великие гуманисты, — процитировал я по-русски давно прочитанную книгу. — Извините, не смогу, наверное, точно перевести. Смысл здесь тот, что некоторые наши мыслители считали, что сверхчеловеческий разум перестает быть человеческим и начинает мыслить иными категориями. Как говорил один наш великий завоеватель, смерть одного человека — трагедия, смерть миллиона — уже статистика... Хотя... — я прислушался к своим ощущениям. Да, меня определенно занесло не туда. — Хотя знаете, на самом деле это не так, не верю! Мне кажется, высший разум, готовый ждать четыре тысячи лет, будет действовать тоньше. То, что произошло в Империи, должно иметь под собой более... приземленные причины.

— А что в конечном итоге случилось с этим великим завоевателем, — полюбопытствовал Ринчар Линд.

— Как и большинство его коллег, он плохо кончил. Проиграл войну, кстати, моим предкам, а вскоре потерпел окончательное поражение. Потом его сослали на дальний остров посреди океана, где он то ли сам умер через несколько лет, то ли его отравили тюремщики.

Я начал рассказывать о Наполеоне, но быстро оборвал себя. Сейчас это не было интересно никому, а мне — меньше всего. Все мы, конечно, очень беспокоились за Ри. Меня буквально захлестывали волны ее отчаяния. Они превратились в шторм, который становился всеразрушающим ураганом. Меня пронзило острое чувство тревоги. Вскочив с места, я бросился на помощь.

— За врачом послали, — Собеско, стоящий на коленях у кровати, на которой ничком лежала, содрогаясь в рыданиях, Ри, повернул ко мне мокрое от пота лицо.

— Врач здесь не поможет! — я бухнулся на колени рядом с ним. — Она считает себя виновной, и это чувство вины сжигает ее!

— Чем ей можно помочь?! — выкрикнула Рита.

— Только любовью!

Это понимание пришло ко мне внезапно. Утихомирить бьющий фонтан ее силы было так же трудно, как и заткнуть прорвавшуюся трубу. Требовалось закрутить кран.

— Кен, она любит вас!

— Знаю, — проворчал Собеско, виновато покосившись на Риту. — Что я должен делать?!

— Выводите ее из транса! Тормошите, целуйте, только не стойте как памятник! — рявкнул я. — Рита! Помогайте! Вы можете! Я покажу, как!...

Через несколько минут, убедившись, что Ри вне опасности, я тихо вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Ри приобрела неправильный гобелен. На ветке должны сидеть не две, а три птички. И, кажется, никто из троих против этого не возражает...

Да, вот уж создал ячейку общества! Я с силой провел рукой по лицу. Резкое движение шатнуло меня к ближайшей стене. Словно вагоны с углем только что разгружал!

Похоже, надо сейчас извиниться перед Орной, Майдером и Ринчаром и пойти соснуть хотя бы на часок... или два... или сутки...

На этот раз я отрубился всего на несколько часов. Когда я снова открыл глаза, за окном только начинало темнеть.

Как там Ри? — задал я себе вопрос и тут же получил на него ответ. Ри спала. Кризис у нее, похоже, миновал, и она благополучно восстанавливала силы.

Потянувшись дальше, я нашел Собеско в одном из кабинетов на первом этаже. Помимо него, я заметил несколько полузнакомых аур, но это были, скажем так, младшие служащие Министерства. Ни Билона с Орной, ни Риты, ни Ринчара Линда в здании не было.

Наверное, я мог бы продолжить их поиски за пределами особняка, но я прервал это занятие. Внезапно появившиеся новые способности и так уже начинали серьезно пугать меня. Если я продолжу прогрессировать такими темпами, в какого монстра я превращусь в итоге?! И останется ли во мне тогда хоть что-то человеческое?!

Хоть в буддисты переходи теперь, честное слово! Это они же вроде бы проповедовали непричинение вреда никому из живых существ!? Надо как-то поменьше пользоваться своими сверхъестественными силами. А для этого надо пореже попадать в экстремальные ситуации. Только что поделать, если они меня сами находят?!...

Валяться в постели было в любом случае бессмысленно. Приведя себя в порядок, одевшись и взяв переводчик, я спустился на первый этаж. Собеско все равно ждал меня, это можно было понять, даже не задействуя сверхспособности.

Сейчас я впервые увидел его в военной форме. На нем был надет темно-серый китель с узкими витыми погончиками, как у немецких генералов в кинофильмах. В петлицах виднелись по две семилучевые звездочки.

Непроизвольно вглядевшись, я заметил на нем защиту — тонкий каркас из невидимых энергетических линий вокруг головы. Причем, я готов был поклясться, что верхний контур из прямых отрезков, напоминающий арматурную сетку, был плодом усилий Риты, а заполнение этой структуры тонкими, но очень прочными эластичными нитями выполнила Ри, причем, совсем недавно. Да, любовь, как и дружба, бывает способна на настоящие чудеса!

Некоторое время мы молча глядели друг на друга. Наконец, я отвел взгляд.

— Спасибо вам за Ри, — с искренней благодарностью сказал Собеско. — Во всех смыслах. Она действительно очень дорога нам. Без вас мы бы, скорее всего, не справились. Просто не знали, что делать... Но я должен задать вам вопрос. Ваши способности... они не безобидные, так?

— Так, — не стал скрывать я.

Что тут отрицать? И в самом деле, не безобидны. В том числе, для меня самого.

— Знаете, меня это не сильно смущает, — произнес Собеско. — Ну, агент вы, и агент. Их вокруг меня столько крутится, что одним больше, одним меньше, значения не имеет. Тем более, что у меня есть причины быть вам лично благодарным. Однако с вами хотели бы встретиться не последние на этой планете люди. И пока наш штатный специалист по безопасности отсыпается, мне придется быть за нее. Поэтому я и спрашиваю вас, чего мне от вас еще ожидать, и в чем все-таки заключается ваша миссия на Филлине. Отвечать не обязательно. Можете даже послать меня... ну, куда у вас принято посылать в таких случаях. Но должен предупредить: из вашего молчания тоже будут сделаны определенные выводы.

Я устало вздохнул. Неужели я так похож на агента?! Вон и Дэвид меня постоянно в чем-то подозревает. Впрочем, если честно, приходится признать: да, похож. Уж не крутил ли Константин какие-то темные дела?! Но нет, в доступных мне его воспоминаниях не было ничего "такого".

— Моя миссия заключается в том, чтобы понять, что происходит на Филлине, — твердо сказал я. — Теми, кто готовил нашу экспедицию, была выстроена целая стена лжи и хитрой полуправды вокруг вашей планеты. Я хотел заглянуть за нее, чтобы разобраться во всем сам и помочь моим товарищам, испытывающим те же проблемы.

— И для этого вас снабдили таким специфическим набором умений? — хмыкнул Собеско. — Похоже, изрядно высокой была эта стена. И много у вас на Земле таких, как вы?

"Наверное, никого", — хотел ответить я и вдруг остановился. Хм, а ведь такие люди должны быть! Я вспомнил общение с Марком и давнишний разговор с Олегом. Он тогда фактически открытым текстом назвал кэпа и... кто еще?! Наверняка, Мартин, очень похоже, что Дэвид, и... Стив?! Наш тихий и скромный инженер по информации вполне может обладать некими интересными способностями! Но тогда прав ли я, не доверяя американцам?!

И еще один непростой вопрос. Меня, скорее всего, снабдили полезными умениями пресловутые космические боги, когда перебрасывали в XXIII век. А от кого получили их кэп и остальные?! Или такие необычные люди жили на Земле всегда, просто не раскрывали себя?!

К сожалению, я не располагал достаточными временем, чтобы обдумать как следует эту интересную тему. Собеско терпеливо ждал ответа.

— Подобные люди у нас есть. Немного, но есть, — уверенно сказал я. — Кстати, на нашем корабле я не один такой.

— Ясно, — вежливо произнес Собеско. — Но надеюсь, вы не станете злоупотреблять своими силами?

— Признаться, я бы предпочел их вообще не употреблять, — совершенно искренне вздохнул я. — Меня просто вынуждали прибегать к ним всякие чрезвычайные обстоятельства.

— Тогда постараемся, чтобы такие обстоятельства больше не возникали.

Собеско понимающе улыбнулся, показывая, что оценил шутку, в которой было не так уж и много самой шутки. Позвонив куда-то и выслушав ответ, он кивнул мне — поехали. Сев за руль длинного седана, немного напоминавшего старый "Мерседес" С-класса, он повез меня прямо в президентский дворец, куда мы проникли через одну из неприметных боковых калиток. Часовые на входе покосились на меня, но пропустили, не задав никаких вопросов.

Недлинный путь по лестницам и коридорам привел меня в ярко освещенную комнату, где за большим овальным столом уже сидели несколько человек.

Собеско представил мне собравшихся. Сначала я обменялся рукопожатиями с величественным седым аристократом, назвавшимся как Даррен Даксель. Он представлял Барганд, большую страну на Восточном континенте, а также некую международную организацию, созданную для того чтобы управлять отношениями Филлины с иными цивилизациями. У этой конторы было длинное официальное название и короткое сокращение, которое я условно перевел для себя как Межком. Но в голову почему-то все время лезло X-com из старой компьютерной игрушки UFO. Подозреваю, что и задачи у них были, как минимум частично, сходными.

Светски выглядящий мужчина лет пятидесяти, носящий изящные очки в тонкой оправе, оказался заместителем министра иностранных дел Чинерты Адаром Честенисом. На него я посмотрел с особенным интересом, так как именно на территории этой страны начались мои похождения на Филлине. Кроме того, она соответствовала России на местной карте. Впрочем, ничего специфически славянского в Адаре Честенисе я не углядел. Обычный местный европеоид, напоминающий немца или, в крайнем случае, чеха.

Наконец, последним из присутствующих был военный в темно-синем мундире с тремя генеральскими звездочками в петлицах — министр обороны Горданы генерал Рэстан. Я не стал спрашивать его о степени родства со старшим лейтенантом спецназа Ритой Рэстан — это было и так ясно и по семейному сходству, и по непроизвольно замеченным мною параметрам ауры.

Чуть погодя прибыли и хозяева. Массивный, похожий на медведя, министр внутренних дел Горданы Салливой. Худощавый рыжеватый мужчина лет сорока пяти, напоминающий университетского преподавателя, — министр информации Фремер. И, наконец, самый старший из всех, выглядящий как типичный европейский политик старшего поколения вроде Франсуа Миттерана или Герхарда Шредера и действительно являющийся политиком, — временный президент Горданы Зинес Риген. Он и вел заседание как самый уважаемый — и по возрасту, и по положению.

— Еще вчера, встретившись в этом зале, мы говорили бы о совсем других вещах, — произнес он звучным, хорошо поставленным голосом, когда со взаимными приветствиями и представлениями было закончено. — Но обстоятельства внезапно изменились, а вместе с ними — и вопросы, которые нам надо здесь обсудить. Однако в любом случае я бы хотел первым делом предоставить слово нашему гостю. Господин Пашкевич, расскажите нам, пожалуйста, о Земле...

Через пару часов я вышел из зала с гудящей головой. Теперь я был совершенно согласен с Дэвидом: надо скорее передавать контакты с филитами и имперцами в руки профессионалов! Из наших общаться на равных с этими зубрами мог бы, наверное, только кэп! Не знаю, как это книжные попаданцы ухитрялись спокойно выдерживать беседы со Сталиным и Берией, да еще давать им советы! Мне было довольно неуютно даже с филлинскими президентами и министрами.

Филиты были настроены вполне конструктивно и несколько раз подчеркивали неофициальный характер нашей встречи. Но они, блин, давили, особенно, аристократ Даррен Даксель! Его, по-моему, побаивались даже горданские хозяева, к которым, как я заметил, он относился без особого дружелюбия. Если бы не Собеско, несколько раз приходивший мне на помощь, было бы совсем грустно.

Тем не менее, разговор можно было считать весьма полезным. Филиты четко сформулировали, что они хотят, а я прояснил для себя местные расклады.

На самом деле, ситуация была очень не простой. С одной стороны, совсем недавно пережив нападение Империи, а теперь получив реальный шанс избавиться от ее власти, филиты совершенно не хотели снова оказаться в зависимости от кого бы то ни было. Поэтому с Землей они собирались общаться максимально свободно и держа дистанцию.

С другой стороны, они очень нуждались в Земле, ее знаниях, технологиях и, не в последнюю очередь, защите от опасных осколков Империи, один из которых уже обнаружился на горизонте.

Но здесь, с третьей стороны, филиты были не полностью уверены, что с Империей покончено навсегда. Накликать на свою голову имперских карателей они все еще опасались, а поэтому не спешили объявлять о своей независимости и бросаться в дружественные объятия Земли. Наши контакты должны были остаться тайными и вообще стоило подождать прояснения ситуации.

При этом на меня плотно насели с вопросами о земных агентах на Филлине. О них я не знал ничего, равно как и о полярной базе, которая очень интересовала филитов. Пришлось пообещать, что я постараюсь как можно скорее донести до своего руководства их крайнюю озабоченность, что бы это ни значило на местном дипломатическом языке в корявом машинном переводе на имперский. Похоже, этот вопрос больше всего грозил омрачить наши отношения.

Наконец, на все эти соображения накладывались противоречия между самими филитами. Как я понял, имперцы успешно реализовали на этой планете принцип "Разделяй и властвуй", предложив особые условия Гордане, которая покорилась им без войны, сохранив в неприкосновенности экономику и избежав людских потерь. Посланцы с Восточного континента настаивали на том, чтобы Земля устанавливала отношения с не с отдельными странами, а с X-com"ом, то есть, конечно, Межкомом как представителем всей планеты. Это не сильно нравилось горданцам, так как их страна не входила в эту организацию. Я уже не стал говорить, что на Земле после нашего возвращения наверняка возникнет точно такая же проблема.

Воспользовавшись напоследок своими новыми умениями (честное слово, этого опять потребовали обстоятельства!), я убедился, что конфликт между горданцами и филитами с Восточного континента реальный, а не сыгранный. Можно было не сомневаться, что после того как мы с Собеско покинем собрание, спор на нем разгорится с новой силой.

* * *

— Господа! — Райнен Фремер строгим учительским взором попытался призвать к порядку самых рьяных спорщиков — Даррена Дакселя и генерала Рэстана. — Мы все здесь хорошо понимаем, что нас многое разъединяет. У каждой страны есть свои национальные интересы, а у каждого правительства — свое понимание этих интересов! Я согласен с тем, что Гордане надо будет присоединиться к Межкому, но условия ее вступления должны стать предметом переговоров. Однако предлагаю на время забыть о наших разногласиях и сосредоточиться на том, что действительно важно!

— И что вы считаете наиболее важным? — поинтересовался баргандский дипломат.

— Понять, что изменилось с появлением землян. Оценить возможности и риски. Принять общее решение.

— Простите, но общего решения не будет, — Даррен Даксель смотрел на Фремера с легкой грустью и немного свысока, словно умудренный опытом и побитый жизнью наставник на умного, доброго, но молодого и слишком наивного ученика. — Империи больше нет. Исчез сильный и опасный враг, который заставлял нас объединяться, действовать сплоченно и сообща. Сегодня мы вспомнили о том, что у каждой из стран есть свои интересы, а дальше и вовсе разбежимся по национальным квартирам и станем снова, как прежде, с подозрением подглядывать друг за другом.

— Вы хотите сказать, что зря сюда приехали? — проворчал генерал Рэстан.

— Не-ет! Я не зря сюда ехал и не зря встречал Новый год на борту самолета над океаном. Наша встреча действительно была необходимой. Ведь именно три наших страны сегодня владеют уникальным ресурсом.

— Каким? — не понял Фремер.

— Базы. Базы пришельцев, которые фактически находятся под нашим контролем. То, что было угрозой, превращается в источник необычных материалов, передовых технологий и продвинутых знаний. Кээн некуда и не на чем возвращаться. Им придется переходить на службу Филлине, а значит, Барганду, Чинерте или Гордане. Здесь, за нашим столом, мог бы быть и четвертый участник, но Гранида упустила свой шанс. Этот мир наш, господа! Нам надо только договориться о том, чтобы не пихаться локтями.

— Тогда при чем тут земляне? — раздраженно спросил Риген.

Весь вечер он чувствовал себя не в своей тарелке. Исполняющий обязанности президента Горданы сорок лет вращался в политических кругах, несколько раз занимал министерские посты, а теперь и вовсе очутился в Самом Главном кресле. Но международная политика никогда не входила в круг его интересов, и это становилось опасной слабостью. И его лично, и Горданы.

А Даррен Даксель тем временем продолжал знакомить немного выбитых из колеи горданцев с картиной прекрасного нового мира.

— Земляне?! О, они очень даже при чем! С ними будет так приятно сотрудничать! Они пока ничем нам не угрожают, очень похожи на нас, обладают очень полезными знаниями и, самое главное, разделены на несколько крупных союзов государств. У каждого из нас будет такой широкий выбор партнеров! Их можно будет подбирать даже по географическому принципу! Ведь расположение материков на Земле так мистически похоже на наше! Как вы считаете, коллега?!

— Я пока подожду с выводами, — спокойно произнес Адар Честенис, бликнув стеклами очков. — У президента Калансиса может оказаться весьма нетривиальный взгляд на эту проблему. И... господин Даксель, может, хватит шокировать наших хозяев? Цинизм вам не очень идет.

— Да, я прошу прощения, — баргандский дипломат изобразил искреннее раскаяние. — На самом деле нам, всей Филлине, сейчас особенно нужно единство.

— По одиночке мы слишком слабы, — Риген наконец-то поспел за быстрой мыслью баргандца.

— Верно. Те же земляне, по меньшей мере, триста лет живут в мире, который охватывает всю их планету. Они разделены, но привыкли воспринимать проблемы на глобальном уровне. У них совсем другие масштабы задач и уровни конфликтов. Если Филлина не научится выступать как единое целое, мы со временем просто превратимся в периферию Земли даже вопреки желанию самих землян.

— Однако у нас есть отсрочка, — напомнил Честенис.

— Верно. Земляне пока далеко. Считайте, что их нет. Что они... гм... на Земле. Пройдут годы, прежде чем они станут весомым политическим фактором на Филлине. Нужно использовать это время. Научиться действовать сообща. У нас уже есть для этого необходимые институты — тот же Межком. Создаются механизмы выработки общих решений, достижения компромиссов. Все это надо не потерять. А для этого необходима поддержка общественности. Мы — единый филлинский мир, находящийся в совсем не дружественном окружении. У нас неоднозначная история, но давайте отодвинем подальше взаимные обиды и возьмем от нее самое лучшее, независимо то того, какого оно цвета! Между нами есть и будут разногласия, но перед лицом наших проблем это мелочи, которые надо решать в рабочем порядке. Не должно быть никаких разговоров о том, что мол, Гордана кормит Граниду, Барганду не дают того, чего он достоин по праву, а Чинерта подстилается под Арахойн, делясь с ним дефицитными ресурсами.

— Но у нас вроде бы снова есть общий противник, — заметил генерал Рэстан.

Он уже понял, куда клонит Даррен Даксель.

— На самом деле, нет. Я знаю, что такое планета Тэкэрэо. Это не серьезно. Тем более, что, как мне сообщили, наши кээн тоже не считают ее большой угрозой. Однако в информационном пространстве все может выглядеть иначе.

— Вы предлагаете представить этого бешеного маршала более серьезной опасностью, чем он является на самом деле? — первым сориентировался Фремер.

— Именно так! Филлина сохраняет верность далекому Императорскому трону... особенно, если Империя снова возродится, но вынуждена противостоять мятежникам, которые тянут к ней свои грязные лапы! И в этом противостоянии ей помогает братская Земля, сильная и могучая!

— А земляне согласятся на эту роль? — недоверчиво спросил Риген.

— Почему бы и нет?! Как мы знаем, у них тоже есть проблема с отсутствием единства. Их экспедиция должна была принести весть об угрозе со стороны Империи, чтобы сплотить планету против врага. Так какая разница, если это будет не сама Империя, а ее мятежная часть — агрессивная и хищная?! А мы еще и подыграем им, попросив о защите!

— О, да! — поддержал Даррена Дакселя генерал Рэстан. — Защита — это то, что земляне поймут. Они — смогут!

* * *

— Красиво здесь, — тихо произнес Собеско, облокотившись на парапет.

— Умгу, — согласился я.

Отсюда, со смотровой площадки у президентского дворца, перед нами действительно открывалась великолепная картина. Цепочки огоньков, сливающиеся в сетку улиц и переулков. Сияющие как новогодние елки небоскребы в центре. Ярко освещенный порт с расцвеченными иллюминацией судами и застывшими голенастыми кранами. Россыпи огней по берегам бухты и темное, уходящее к горизонту море, чуть блестящее под светом двух лун. Точнее, полутора: меньшая луна представляла собой лишь небольшой серпик, зависший над самой водой.

В последний раз, когда передо мной вот так красиво простирался вечерний город, это была Прага. Девять лет и два века тому назад... В прошлом, которое навечно ушло, и куда мне нет возврата.

— Ваши города сильно отличаются от наших? — не поворачивая головы, спросил Собеско.

Кажется, он почувствовал охватившую меня тоску, но понял ее причины по-своему.

— Нет, не очень. Вечером все города похожи друг на друга. Главное, чтобы в них были свет и тепло.

— Вы привыкли видеть города из космоса? — теперь Собеско повернулся ко мне.

— Не только. До того как стать космонавтом, я был летчиком, — вовремя вспомнил я биографию Константина.

— Вот как?! На чем вы летали?!

— На гиперзвуковых лайнерах.

Я не был уверен, что подобрал правильные слова на имперском, но Собеско меня понял. Глаза его загорелись.

— И как?!

— Здорово!

Воспоминания Константина давно сплелись с моими собственными, поэтому мне было не трудно рассказать завороженно слушавшему меня филиту, как это классно, когда на рабочей высоте отделяешься от носителя и включаешь двигатели, как далеко-далеко под тобой уносится вдаль земля, и как бывает красиво, когда ты догоняешь зарю и врываешься прямо в чистый свет снова поднявшегося над диском планеты солнца.

— Когда-то и я был летчиком, — выслушав мой восторженный рассказ, Собеско слегка погрустнел.

— Вот это да! — теперь настала моя очередь удивляться. — А на чем летали вы?

— Вертолеты. Сначала боевые, потом транспортные. В одной из экспедиций случайно засекли посадку корабля пришельцев — самого первого, прибывшего на Филлину. Притащили туда Билона, он раззвонил на весь мир. Так все и закрутилось.

— Какого Билона?! — поразился я. — Нашего Майдера Билона?!

— Да. Тогда он служил корреспондентом в Зерманде. Ну и дырой был тот Зерманд! Мы там обслуживали геологические экспедиции, а нашли...

Так слово за слово Собеско изложил мне свои приключения за последние без малого два года. Я мог только в изумлении покачать головой. Да уж, помотало мужика по свету, пока мы сюда летели!

— А ваш напарник? — вспомнил я. — Что с ним дальше случилось? Вы знаете, где он сейчас?

— Драйден Эргемар? — Собеско усмехнулся. — Он взлетел выше всех. Тоже, как и я, угодил в плен к пришельцам, но они его отправили на планету Тэкэрэо — ту самую, откуда к нам скоро прибудут незваные гости. Так он оттуда не только вернулся, но и отхватил себе невесту. Причем, не какую-нибудь, а саму будущую баргандскую императрицу! В общем, сейчас он в Барганде работает принцем-консортом.

— Та ну!

— Не та ну, а так и есть. Возможно, вы его скоро сами увидите. Завтра вы вместе с Ринчаром Линдом вылетаете на Восточный континент, как раз в те края.

— В Барганд?

— Нет, немного южнее, — Собеско помрачнел. — На самом деле, Драйден там угодил в неприятную историю...

Хм!... Выслушав Собеско, я потер лоб. Интересно, что скажет на все это Мартин?! Пока я ничего не стал говорить Собеско, чтобы не зарождать у него надежду, которая может оказаться ложной.

— Кстати, — вдруг вспомнил я. — А как там с Дэссом Урганом?! Я же так и не спросил ни разу о нем!

— Дэсс лечится, — Собеско улыбнулся. — Врачи говорят, что он будет не только ходить, но и летать. Если успеем, навестим его завтра в госпитале перед вашим отлетом. Заодно познакомлю вас с его женой. У него замечательная жена, а совсем недавно у них родился сын!

— Здорово!

Я с грустью вздохнул, вдруг вспомнив, как сам волновался, когда на свет появлялся мой старший, и как потом был счастлив. А теперь он навеки останется для меня шестилетним, хотя на самом деле он давным-давно вырос и прожил долгую жизнь, а по Земле сегодня ходят его прапрапраправнуки...

— К сожалению, сейчас уже слишком поздно, а то могли бы к ним заехать, — Собеско, наконец, оторвался от созерцания вечернего города. — Будем, наверное, уже возвращаться. Не грустите, Константин, все как-нибудь наладится...

— Да, когда-нибудь и как-нибудь...

Мы вернулись к машине, и Собеско повез меня обратно в Министерство, которое я уже привык считать своим временным домом. Улицы были уже почти пусты. Ну да, по нашим меркам, это вечер 1 января. Кто и куда сейчас будет ездить?!

Собеско сделал последний поворот. До нашего особняка осталось, наверное, не более трехсот метров. Внезапно меня пронзило острое чувство тревоги.

— Стойте! — скомандовал я.

Собеско мгновенно дал по тормозам, да так, что натянувшиеся ремни безопасности громко затрещали, протестуя против грубого обращения.

Меня сдавило и чуть не стукнуло о приборную панель, но я все-таки нащупал и захватил его. Он прятался на крыше трехэтажного дома наискосок от въезда в Министерство.

— Что?! — напряженно спросил Собеско.

— Убийца. Дайте немного вперед. Сейчас заставлю его появиться. Я держу его.

— Держите...

Собеско странно посмотрел на меня, но беспрекословно стронул машину с места.

— Вот здесь.

Мы вылезли из автомобиля. Навстречу нам из подворотни медленно вышел высокий мужчина, одетый в темное, в черной вязаной шапочке, надвинутой на лоб, и в черных перчатках. В отставленной в сторону руке он держал за ремень снаряженный гранатомет.

Собеско за моей спиной отчетливо сглотнул. Мне тоже было не по себе. Перед воротами Собеско наверняка остановил бы машину, а расстояние по прямой там было меньше ста метров. Вполне мог бы попасть.

По моему безмолвному приказу несостоявшийся убийца снял шапочку. Собеско вгляделся в ничем не примечательное лицо обычного филита лет тридцати, хорошо различимое в свете уличных фонарей.

— Нет, я его не узнаю, — покачал он головой. — Он был один?

— Да.

Я еще раз просканировал окружающие кварталы. Стрелок вышел на дело без напарников. А наблюдатель, если и был, то уже удалился из зоны моего восприятия либо замаскировался так, что стал неотличимым от мирного обывателя.

— Наверное, сейчас усыплю его, — решил я. — А наутро он проснется...

— Пригодный для допроса, — закончил Собеско. — Думаю, если не полиция, так Ри сможет его разговорить.

— Я бы не стал на это слишком рассчитывать, — задумчиво произнес я, наблюдая, как стрелок, осторожно опустив гранатомет на землю, сам медленно ложится рядом с ним. — Скорее всего, он ничего не скажет. Наверняка его нанимали через цепочку посредников, которая вся уже зачищена.

— Это так бы поступили у вас?

— Да, — я пожал плечами. — Самый надежный метод.

— Весело у вас жить, — Собеско слегка передернуло.

Нас, наконец, заметили. Министерский особняк осветился огнями. Из распахнувшихся ворот выбежала Ри, за ней спешили другие люди. Но Собеско успел снова повернуться ко мне.

— Не знаю, на кого это открыли охоту, на меня или на вас, но хорошо, что вы завтра улетаете. Здесь становится небезопасно.

— Это точно, — согласился я. — Пожалуй, мне вообще не стоит долго задерживаться на одном месте.

* * *

— Проклятый параноик! — разорялась Ариант. — Этот выкидыш из-под кометного хвоста — слишком хитрый ублюдок! Отсюда я ничего не могу сделать! Все придется решать на месте! Готовьтесь к вылету, Том!

— Ну и хорошо, — Элфаим не был склонен драматизировать ситуацию. — Парни и так слишком засиделись на одном месте. Немного подрастрястись будет им только на пользу.

Глава XVII. Чужому разуму в голову не залезешь

— Ну и сундук, массаракш! Простите, Кен, невольно вырвалось...

Нет, честное слово, невольно! Ничего особо монструозного в этом летательном аппарате не было. Вот странным он выглядел, это да!

Гидросамолет типа "летающая лодка", но с тонким узким фюзеляжем и непропорционально длинными и мощными крыльями, опирающимися на поплавки. Две моторные гондолы, соединенные еще и с корпусом боковыми опорами, смотрелись на них как-то сиротливо.

Данная конструкция немного напоминала мне "Вояджер", первый в мире самолет, совершивший беспосадочную кругосветку вокруг Земного шара. Кстати, я не ошибся.

— Это уникальный самолет, — с гордостью произнес Собеско. — Более двадцати лет тому назад два вилкандских летчика пересекли на нем Великий Восточный океан!

Местный Тихий, надо понимать?! Это заслуживает уважения! На Филлине нет ни Чукотки, ни Аляски. Поэтому минимальное расстояние между материками даже в полярных широтах составляет свыше трех тысяч километров, а дальше — еще больше.

— У этого самолета есть даже собственное имя. По-гордански оно звучит как Крейярн! — тем временем продолжал Собеско.

— Простите, — меня вдруг снова пробило на хи-хи. — А что оно означает? Случайно не Морской орел?

— Нет, — Собеско, похоже, не очень одобрил мое веселье. — Это такая небольшая черная птица, которая летает над океанами и не боится шторма.

Буревестник, что ли? Что же, вполне пристойное название. Но почему мы должны лететь именно на этом музейном экспонате?!

Кажется, последний вопрос я произнес вслух. Собеско снова покосился на меня с некоторой укоризной.

— Другого нет, — вздохнул он. — Понимаете, на Филлине мало дальнемагистральных самолетов, способных перелететь океан. Просто не было в них большой необходимости. После войны их стало еще меньше, а потребность, наоборот, выросла. Потому сейчас все наличные борта в работе, и оперативно выделить один из них для спецрейса оказалось слишком сложно. Отправлять вас обычным пассажирским рейсом тоже не рискнули. А тут очень удачно подвернулся "Буревестник". Кстати, у этого самолета весьма интересная новейшая история. Но о ней вам лучше расскажет господин Линд. Правда, Ринчар?

— Правда, — с улыбкой подтвердил чинет, вышагивающий рядом с нами. — Вообще-то, в чем-то вы правы. После своего исторического перелета "Буревестник" действительно стал экспонатом музея науки и техники в городе Муизе в Вилканде. Но когда на нас напала Империя, и никакого транспорта не стало вообще, им воспользовались, чтобы вернуться домой в Чинерту, я и... еще один человек. А пилотировали его тогда Либсли Ворро и Кисо Неллью, впоследствии ставшие известными как "Братья Пилоты".

Я чуть не фыркнул, но героически сдержался.

— Они первыми из филитов совершили самостоятельный суборбитальный полет, правда, на кээнском учебном корабле, — добавил Собеско. — Кстати, они поступили в отряд космических курсантов вместе с Дэссом Урганом.

— Но это было сильно потом, — заметил Линд. — А тогда самолет несколько месяцев использовался Межкомом. Потом его пригнали в Гордану для ремонта и замены двигателей. Сейчас он прошел все испытания и готов вылететь обратно на Восточный континент. Его будут пилотировать вилкандские летчики, которые раньше входили в один авиаотряд с Ворро и Неллью. Вот, они уже ждут нас.

Авиаторы степенно приветствовали нас. Командир экипажа Лаган Коэн, уже в летах, и второй пилот Тило Конено, помладше, где-то лет тридцати с небольшим. Вилкандцы заинтересовали меня. Они немного отличались от тех филитов, с которыми я уже свел знакомство, и были чем-то похожи друг на друга. Оба — невысокие коренастые блондины, круглоголовые и круглолицые, с немного грубоватыми чертами, особенно, у молодого. Говорили они не на горданском, а на баргандском, который отличался от него больше, чем британский английский от своего американского варианта, поэтому Ринчару Линду пришлось взять на себя роль переводчика.

Что?! Продолжительность полета — около полутора местных суток?! Получается, крейсерская скорость этого рыдвана что-то типа двухсот километров в час?! Да чем я буду заниматься все это время?!

Хотя нет, последний вопрос снимается. Это я сразу понял, увидев еще одного пассажира — круглолицего блондина лет сорока с небольшим. Линд представил его как Ринана Ауто, начальника департамента Межкома.

Ага, знаем мы такие департаменты! Принадлежность этого типа к спецслужбам была буквально написана на его дружелюбно улыбающемся лице вот такими буквами. Кстати, Ауто пришел ко мне с подарком, передав новый переводчик, настроенный на баргандский язык, чтобы у нас не возникло никаких помех в общении.

Я тепло попрощался с Кеном Собеско — как-то сблизились мы за эти дни — и отправился в новый путь.

— ...Вот то самое письмо, — Ринан Ауто протянул мне большой плотный лист.

Это была не распечатка, а фотография, судя по всему, с экрана компьютера, но отменного качества. Все буквы виднелись четко и только у самых краев немного расплывались.

— Спасибо.

Я погрузился в чтение. О содержании предсмертного письма так называемого Александра Гамильтона я уже знал благодаря Ринчару Линду, но было интересно увидеть его воочию. Хотя... что я еще могу сказать?! Правильный английский, есть парочка современных идиоматических выражений, но национальная принадлежность автора совершенно не понятна. Может быть, какой-нибудь англичанин или американец... с профессиональным филологическим или психологическим образованием сумел бы что-то вытянуть из текста, но мне это не под силу.

Так примерно я и сказал Ринану Ауто, внимательно наблюдавшему за моей реакцией.

— Написано, вероятно, землянином, — сказал я ему напоследок. — Но оно ненатуральное. Фейк.

— Простите...

— Э-э-э... Искусственное, специально изготовленное, — попытался я подобрать подходящие слова на имперском. — Мы уже подробно обсуждали этот вопрос с Ринчаром Линдом. Понимаете, оно работает на версию о том, что Земля сама хотела захватить Филлину, а Империя ее просто опередила. Письмо предназначено для имперской общественности. Его задача — показать Землю как угрозу. Как сказал Ринчар, оно слишком сюжетное!

— А на самом деле? — заинтересованно спросил Ауто.

Я покосился на Ринчара Линда, но тот индифферентно отвернулся, не желая принимать участие в нашем разговоре. Ладно, буду справляться сам.

— Мы с Ринчаром общались на эту тему. Думаю, вы читали его отчеты (Ауто кивнул). Тогда я просто повторю основные тезисы, если вы не против.

— Как вам будет угодно, — Ауто дружелюбно улыбнулся. — Действительно, незачем проходить еще раз всю цепочку. Давайте сразу выводы.

— Хорошо, — я глубоко вздохнул, вспоминая тот разговор с Линдом. К сожалению, улучшению памяти мои новые способности не способствовали. — Тогда, с вашего разрешения, я опущу те факты, которые выглядят совершенно однозначными для меня как землянина, но не очевидны для вас, знакомых с земными реалиями только с моих слов.

— Да-да, — Ауто закивал, показывая, что полностью меня поддерживает.

Я заворочался, принимая более удобное положение на узкой лежанке. Все-таки маловато здесь места. Уникальный самолет для сверхдальних полетов был плохо приспособлен для перевозки пассажиров.

— Так вот, основным аргументом против версии письма является сама наша экспедиция, — возвестил я. — Если бы Земля следила за Филлиной, была бы в курсе здешних событий, да еще и питала в ее отношении агрессивные намерения, она никогда бы не послала на планету нас — одиночный корабль, слишком большой, слишком медленный, слишком приметный и уязвимый. Проще было бы отправить разведчика-неведимку. Тем более, что если принять за правду тайные полеты землян на Филлину, он у них... то есть, у нас, имеется.

— Допустим, — согласился Ауто. — Принимается. А дальше?

— Дальше будет куча непоняток по той самой полярной базе. Во-первых, почему ее устроили именно там? Это у имперцев на их родной планете не бывает холодной зимы, потому их, наверное, и тянет к полюсу. Но я-то родом из северной страны с холодным климатом и представляю себе, что такое зимовка на арктическом острове. Полярная ночь, морозы, ураганные ветры, холод и одиночество! Там нелегко даже просто выжить, а работа в таких условиях — это уже героизм! Поэтому совершенно не понятно, зачем так усложнять себе жизнь. Тем более, что на вашей планете, в отличие от Земли, современная цивилизация не охватила весь мир. Если создавать тайную базу на Филлине, почему бы не основать ее на каком-нибудь уединенном тропическом острове, мимо которого не пролетают самолеты и к которому не пристают суда развитых стран?!

— Это аргумент, — заключил Ауто. — Еще?

— Еще есть содержимое этой базы. Как мне рассказывал Ринчар, там не нашли ни мощной энергетической установки, ни запасов топлива, хотя зимовать без того и другого категорически невозможно. Очень странным выглядит ограбление универмага перед вторжением имперцев. Если бы Земля давно знала о Филлине, то членам экспедиции не было никакого смысла прибегать к таким... экзотическим методам познания. Большие сомнения вызывают у меня электромагнитные ружья — согласитесь, не самое удобное оружие, опять-таки требующее прорву энергии для зарядки. Тем более, что его использовали "Серые Призраки", когда изображали землян. Не знаю, зачем имперским милитаристам понадобилась эта дорогостоящая инсталляция... хотя по сравнению с другой их инсталляцией, которую мне приходилось видеть, она выглядит весьма скромно. Но это именно декорация, видимость!

— Это все? — осведомился Ауто.

— В принципе, да. Есть еще доводы, но это либо мелочи, либо они основываются на фактах, которые вы не можете проверить.

— Да, не можем проверить, — медленно повторил Ауто. — Понимаете, Кости-а, у нас есть две картины мира. Одну, не скрою, нарисовали раньше и без вашего участия. В ней Земля и Империя представляются одинаково злобными и коварными хищниками, не поделившими добычу — Филлину. Другую стараетесь составить вы. В ней Империя вдруг решила помочь Земле выйти к звездам, а собирается устроить с ней войну, чтобы местные милитаристы, которые провернули всю эту многолетнюю комбинацию втайне от центральной власти, смогли укрепить свое влияние и подчинить себе государство. Как вы думаете, какая из этих версий выглядит более правдоподобной?!

Я в замешательстве опустил голову, но тут же поднял ее снова.

— Простите, но эту картину, рисую не один я! У здешних имперцев, насколько я понимаю, такая же точка зрения! В конце концов, у вас есть Вруим, а он как раз в курсе! Да и ваши политики, по крайней мере, некоторые, не видят в моей картине противоречий!

— У политиков — политические цели! — веско заметил Ауто. — А нам нужна истина. Простите, есть определенные факты, которые не укладываются в вашу картину. Вы утверждаете, что Земля значительно отстала от Империи в плане космических технологий. Но тут же оказывается, что ваши корабли могут преодолевать расстояния, невозможные для имперцев! А ваши вещи, которые, извините, были исследованы нами! Куртка из невероятного материала с очень сложной конструкцией! Остроумное устройство для передвижения по снегу! Наконец, ваш аппарат связи, который поставил в совершенный тупик имперских специалистов! Как это все понимать?! Кто кого опережает — Империя вас или вы — Империю?!

— На самом деле ответ простой! — я едва не рассмеялся. — Прогресс развивается неравномерно. Просто вы на вашей планете, очевидно, с этим еще не сталкивались. Каждая цивилизация сознательно или нет выбирает важнейшие для себя направления, на которых концентрируются лучшие ученые и инженеры, самые умелые управленцы, самые большие деньги. Очевидно, так получилось, что у Империи этим магистральным направлением стали космические полеты, а мы... сбились с пути. Увлеклись сначала компьютерами, потом биологией, потом снова информацией... А по поводу куртки... Знаете, страна, в которой я родился, была вынуждена жить во враждебном окружении среди сильных противников. Ей приходилось тратить больше сил и энергии на оборону и обращать меньше внимания на то, как живут люди. Она производила больше всех в мире оружия, была мировым лидером в космической технике, строила атомные ледоколы, но одной из причин ее гибели, хотя и далеко не главной, стала неспособность обеспечить свое население модными штанами!

— Костя говорит правду, — неожиданно пришел мне на помощь Ринчар Линд. — В Империи и в самом деле уделяют слишком мало внимания повседневной жизни. Вуурм, если вы помните, восхищался даже нашей обычной кухонной техникой.

— Спасибо, — Ауто с неожиданной доброжелательностью улыбнулся мне. — Простите, но мне надо было увидеть вашу реакцию. Надеюсь, вы поймете. Для нас, филитов, ощущение внешней угрозы появилось не вчера. И даже не в позапрошлом году. Мне приходилось заниматься... гостями из других миров и до вторжения Империи на Филлину.

— Инопланетянами?! — изумился Линд.

Для него, похоже, это была не меньшая неожиданность, чем для меня.

— Да, ими. Чему вы так удивляетесь?! Как мы уже точно знаем, Империя начала интересоваться Филлиной почти триста лет назад по нашему счету. Наши предки не были ни дураками, ни слепыми. Тем более, что кээн не слишком-то и скрывались. На Западном континенте их приготовления оказалось некому заметить, но на востоке упоминания о пришельцах есть и в чинетских, и в архойских хрониках.

— У них есть база и на севере Восточного континента? — догадался я.

— Естественно. Где еще, по-вашему, могут зимовать "Серые Призраки"?!

— Ну да, не в лесу же под елками, — я вспомнил древний ангар, в котором был спрятан летательный аппарат Тома.

— Вот именно. Кстати, группа кээн даже после введения запрета на полеты к нашей планете продолжала тайно торговать с Филлиной, что нам удалось выяснить только совсем недавно. Так что мы, к сожалению, имеем очень длительную историю инопланетных контактов. И я не могу быть уверенным, что к нам прилетали исключительно кээн!

— Почему?! — вырвалось одновременно у меня и Линда.

— Потому что, как мы точно знаем теперь, кээн могут принимать вид филитов. Но они не в состоянии сделать одного — изменить цвет своей крови! А мне лично однажды довелось встретиться с представительницей иного мира, чья кровь была красного цвета!

— Когда это произошло?!

Я старался хранить хладнокровие, хотя понимал, что угодил в сложную ситуацию. То, что мои современные соотечественники крутят какие-то шашни с Империей, не было секретом. Я не скрывал этого ни от Ургана, ни от Собеско. Но услышать лишнее подтверждение от филита было почему-то неприятно.

— С тех пор прошло уже двадцать два года, — этой фразой Ауто отправил меня в полный аут. Такого поворота я никак не ожидал. — Тогда у нас шла война. Я служил офицером военной контрразведки. Командовал небольшой группой, боролся с вражескими шпионами и диверсантами.

Волкодав, значит... Я оценивающе посмотрел на филита. Интересно, кем он был — Алехиным или Таманцевым?! Тогда ему было лет двадцать с небольшим, наверное. По возрасту больше соответствует Таманцеву, а по складу характера... Здравствуйте, товарищ капитан! Или кто вы теперь? Вряд ли генерал, а вот полковник — очень даже вероятно...

— Мой рассказ вызвал у вас какие-то ассоциации? — тем временем поинтересовался Ауто.

Естественно, он заметил мою реакцию.

— Да. В одной из моих любимых книг, которые я читал, будучи подростком, как раз описываются будни группы военных контрразведчиков, чистящих прифронтовую зону от вражеской агентуры. Вы похожи на одного из ее главных героев.

— Вот так?! — кажется, мне удалось удивить бывшего смершевца. — Если можно, вы мне потом расскажете об этой книге. Но сейчас я бы хотел поведать свою историю. В отличие от ваших героев, я служил не во фронтовом тылу, а в горах, которые отделяют наш Вилканд от баргандских земель. Горы не очень высокие, но труднопроходимые, с минимумом дорог, поэтому никто и никогда не пытался через них наступать. Но обе стороны очень интенсивно использовали их для заброски в тыл противнику своих агентов.

Ринчар Линд сдавленно крякнул, но промолчал. Похоже, теперь у него возникли некие ассоциации.

— В горах жили горцы, — между тем продолжал Ауто. — Они немного помогали и нам, и баргандцам, но, как правило, мы их не трогали, ведь почти у каждого была родня по ту сторону перевала. Поэтому несмотря на войну они продолжали жить своей обычной жизнью. В тот раз наша группа... м-м-м... выполняла очередное задание. Нас предупредили об опасности. Недалеко от нашей зоны ответственности произошел массовый побег с этапа. Контингент был самый опасный — военные преступники. Мародеры, насильники, дезертиры... Среди них оказалось и несколько баргандцев, чистильщиков, — лицо Ауто еле заметно дернулось, — это было у них такое подразделение специально для террора на оккупированных территориях. Их захватили в плен во время удачного контрнаступления и везли в столицу для проведения открытого судебного процесса. Части беглецов удалось уйти в горы...

Ауто коротко закашлялся. Ринчар Линд протянул ему фляжку с водой.

— Борьба с бандами не входила в наши задачи. Но наши... м-м-м... фигуранты пересеклись с ней. Мы нашли их мертвыми и обобранными. То, что они несли с собой, уходило на ту сторону. Этого мы не могли допустить. Мы примерно понимали, куда они идут. Но опоздали. На небольшой хутор в горах они вышли первыми. Беглецы не знали местных обычаев, были нетерпеливы, голодны и злы. Вместо того, чтобы попросить, они грубо потребовали. Им отказали. Тогда они решили взять все сами. В тот день на хуторе не было взрослых мужчин, только подростки и двое стариков с дедовскими дульнозарядками. Их застрелили первыми. Потом принялись за остальных. И тогда появилась она. Никто из выживших горцев не заметил, откуда она пришла, и что делала. Но разъяренные, распаленные кровью бандиты стали умирать один за другим. Как потом показало вскрытие, у всех произошло кровоизлияние в мозг...

Хм... Я прикинул этот рассказ под себя. Наверное, так я не смогу. Хотя... Нет, лучше и не пробовать...

— Она не была неуязвимой, — Ауто прикрыл глаза, вспоминая. — В нее стреляли. Дважды попали. Но она довела дело до конца, а затем начала оказывать помощь раненым жителям хутора. Троих из них она вытянула с того света. Врачи потом что-то говорили о чудом затянувшихся смертельных ранах. Она дотянула до нашего прихода, затем свалилась сама. Я делал ей перевязку. Видел ее красную кровь. Меня поразили ее раны. Человек, получивший две пули в грудь, больше не боец, если вообще еще жив, а она была в сознании, только смертельно устала. Она выглядела как обычная филитка лет тридцати, темноволосая, очень красивая. Но одета в камуфляжную форму, не похожую на нашу, из странной многослойной ткани, которая даже не совсем ткань, и светло-серое обтягивающее и очень гладкое на ощупь трико. Сейчас я думаю, что может быть, эта странная одежда немного защитила ее от пуль. Оба ранения были "слепые", без выходных отверстий, а ведь в нее стреляли из автоматов...

— Не исключено, — заметил я. — Одежда, обладающая такими защитными свойствами, у нас есть. Правда, не знаю, насколько велики ее возможности сейчас.

— А что потом случилось с той женщиной? — потрясенно спросил Ринчар Линд.

— Она исчезла. Меня позвали мои парни. Они, наконец, нашли то, что было нам нужно. Я оставил ее одну буквально на пять минут. А когда вернулся, ее не было. Нам осталось только несколько клочков ее одежды. Проведенный впоследствии анализ четко показал ее нефиллинское происхождение. Кстати, в ней было немалое сходство с вашей собственной курткой, Константин!

— О! — только и вымолвил я, хотя и ждал чего-то подобного.

— Когда закончилась война, я стал работать в службе, которая занималась визитами инопланетных гостей. Да, они навещали нашу планету, это мы установили точно. Но, к сожалению, звездные разведчики действовали очень осторожно, ни один из них так и не попался ни нам, ни нашим коллегам в других странах. Сейчас уже понятно, что это были кээн, готовившиеся к нападению на нас. Но не было ли среди наших гостей и землян?! Поверьте, после того, первого, знакомства я не могу считать вас врагами... пока не доказано обратное. Но мне хотелось бы знать...

— Простите, ничем не могу вам помочь, — я виновато покачал головой, не скрывая, насколько сильно потрясла меня эта история. — Вероятно, мы, земляне, уже прилетали на Филлину, но кто это был, когда, зачем, мне не известно. Однако ваш случай — это полная загадка. Не знаю, поверите и вы мне, или нет, но двадцать лет тому назад у нас вообще не было звездных кораблей, это я могу сказать точно!

— Что же, я и не рассчитывал на большее. По крайней мере, спасибо за честный ответ, — Ауто не выглядел сильно разочарованным. — Может быть, когда-нибудь вам удастся пролить свет на это событие. Но будьте осторожными: тем землянам, которые сотрудничают с Империей, может не понравиться ваше любопытство.

— А то я сам не знаю! — фыркнул я. — Однако моя задача — узнать правду! И я ее выполнил — в немалой степени, с вашей помощью!

— Извините, Кости-а, — немного вкрадчиво произнес Ауто. — Но могу ли я попросить о небольшой помощи вас?!

— Можете. И в чем она должна будет заключаться?

— Сейчас мои чинетские коллеги ищут в северных лесах базу, на которой скрываются "Серые Призраки", — твердо сказал бывший смершевец. — Вы гостили у Ариант, видели место, где был спрятан корабль. Может, вы сумеете дать нам хоть какие-то ориентиры?...

* * *

— Линн! Линн!... Ли-и-инн! Линн, выйди на связь! Линн!... Девочки, да ущипните ее, хотя бы!

— Ай! Не надо меня щипать! — Линн Валькантис вынырнула, наконец, из мира сладких грез. Ринчар возвращается домой — что может быть лучше?! — Что стряслось?!

— Линн, у тебя сегодня только одна пара?

— Да, вроде бы, — Линн Валькантис сверилась с расписанием. — Препод заболел, так что да.

— Тогда собирайся! Там опять какой-то кээн из лесу вышел, так что нужен кто-то из наших!

На аэродроме Линн Валькантис встретила Айку Веренис и очень ей обрадовалась. За последний месяц они виделись буквально пару раз, а им так многое нужно было обсудить! Полет, который, впрочем, продолжался немногим более трех квинт, прошел почти незаметно.

Пришелец в странной униформе с рисунком из множества мелких квадратиков встретил их неприветливо.

— Прошу прощения, дамы, но я буду говорить только с представителем своего командования или аппарата управителя! — заявил он, свысока глядя на двух филиток.

— А я и есть представитель управителя, — хмыкнула Айка Веренис. — Я помощница министерского советника Буонна! Вот мои полномочия.

— Что за времена настали, — проворчал пришелец, но стал немного повежливее. — Младший офицер первого ранга Смиэс, адъютант отдельной роты лесных рейнджеров!

— Чем могу служить, господин Смиэс? — произнесла Айка стандартную фразу.

— Понимаете, — младший офицер совсем не по-военному вздохнул. — Мы оказались в затруднительном положении. Наш отряд получил задание провести в натурных условиях испытания новой зимней униформы и специального снаряжения в ходе учебного похода. Задание мы выполнили. Мы должны были вернуться на базу Север и ждать, когда за нами придет корабль. Но теперь возвращаться нам некуда, и корабль, очевидно, уже не прилетит...

— А приказа, что делать в такой обстановке, у вас нет, — добавила Айка.

— Почему нет?! — набычился младший офицер. — Приказ был. Мы должны были отступить на старую базу, ждать и действовать по обстоятельствам. Но на старую базу нас не пустили!

— Кто?! — Айка подалась вперед.

— Какие-то странные филиты. Или, может быть, даже не филиты... Они открыли по нам огонь! Трое бойцов получили пулевые ранения. Из-за отсутствия тяжелого вооружения и нехватки боеприпасов командир роты принял решение отказаться от штурма и запросить поддержку...

— Думаю, поддержка будет вам оказана! — резко произнесла Айка. — Я немедленно свяжусь с советником Буонном и командующим Реэрном! А ты, Линн, оповести Межком!

* * *

— Сюда на рандеву с вами должен был прилететь командующий, но у него обнаружились некие мелкие проблемы глобального характера. Поэтому я побуду за него! — жизнерадостно произнес начальник службы информационной безопасности.

Понравился мне, честно говоря, этот капитан или как его там по имени Глиннтуор, сразу же попросивший называть его просто Глин. Такой типичный гиковатый сисадмин, юморной и немного раздолбаистый.

Его веселость несколько сглаживала впечатление от посещения базы, прямо скажем, не радостное. Подозреваю, что филиты специально решили мне ее показать, чтобы продемонстрировать, как круто они расправились с противником. Не скрою, взорванные капониры, орудийные и ракетные установки смотрелись весьма впечатляюще. Однако сгоревший дотла дом, в котором находилась лаборатория местных докторов Менгеле или, вернее, генералов Сиро Исии, смотрелся откровенно зловеще, а превращение базы в огромный карантинный лагерь изрядно испортило мне настроение.

Да, имперцы оказались даже еще более опасными, чем я думал. Я представил себе, что могло бы произойти, если бы филиты не получили вакцину, и мне стало дурновато. Такая пакость и на Земле могла бы наделать делов!

Впрочем, как подсказала мне память Константина, у нас на Земле не так давно тоже вовсю баловались подобными вещами. Наноботы в моей крови — это отголосок былых времен, когда некие... нехорошие личности создавали болезнетворные биоконструкты точно так же, как в мое родное время клепали компьютерные вирусы. И ту небезопасную самодеятельность так и не удалось задавить окончательно. Просто она сама в определенный момент вышла из моды...

Так что, не мне обвинять имперцев в создании биологического оружия! Хорошо еще, что они вели эту деятельность под контролем государства!

Однако аппарат, схему которого мне продемонстрировал на экране компьютера местный гений биоконструкции, меня несколько удивил.

— Простите, — недоуменно произнес я, когда более-менее разобрался. — То есть, вы хотите сказать, что эта штука представляет собой, по сути, всего лишь очень навороченный ингалятор?!

Увы, конструктивного разговора не получилось. Мои познания в имперском биолого-медицинском жаргоне оказались не просто недостаточными, а околонулевыми. А мой собеседник, который, в отличие от Вруима, не выглядел как сумасшедший ученый, а был им на самом деле, не владел искусством объяснять сложные вещи без привлечения зубодробительных научных терминов. Тем не менее, общий смысл моего вопроса и его ответа мы оба уловили.

— А что вас так удивило? — в конце концов спросил он. — Как бы эту проблему решали у вас?!

На мгновение я заколебался. Все-таки, этот ученый был настоящим гением, и кто знает, до чего он додумается, получив информацию о наноботах?! Впрочем, напомнил я себе, за тридцать с лишним лет общения с нами имперцы уже наверняка раскрыли все земные секреты, а кээнец, с которым я разговариваю, находится на нашей, правильной стороне.

В общем, я рассказал ему — естественно, насколько позволяли мне знания имперского и степень знакомства с современной земной медициной, надо сказать, довольно поверхностного. Пользоваться оборудованием, установленным на "Одиссее", и оказывать первую помощь нас обучили, а вот теоретическим основам — нет. При этом, биология и медицина как-то не входили в область интересов Константина, а я, немного поизучав этот вопрос после попадания в XXIII век, ограничился самой общей информацией.

Но даже мои неполные и сбивчивые объяснения как громом поразили кээнца. Он-то, похоже, понял все.

— Невероятно! — восхищенно выдохнул он. — Какое простое и, в то же время, сложное решение! Я должен... должен это увидеть!... Пожалуйста, прошу вас... — в его голосе появились молящие нотки. — Дайте... немного, о, совсем немного... вашей крови!... Только для научных целей!...

Н-да... Сказал "А", так будь любезен произнести и все следующие буквы алфавита. А ведь таки придется поделиться с ним своей кровушкой! Такому не дашь — сам высосет не хуже любого вампира! Вон, как глаза горят!

— Хорошо, — я скинул пиджак и закатал рукав рубашки. — Пользуйтесь! Знаете, откуда брать?

— О, благодарю, благодарю вас! — имперец впился жаждущим взглядом в мою руку. — Но пройдете сначала в мою лабораторию! Это недалеко, совсем недалеко!...

Там, в своем времени, я был донором еще со времен памятного чеченского вояжа девяносто второго года. Кровь сдавал раз тридцать, если не больше. Поэтому к процедуре забора я отнесся совершенно спокойно, хотя зараза имперец, заговаривая мне зубы, ухитрился выцедить у меня, наверное, миллилитров двести.

— Надеюсь, мой вклад продвинет вперед науку, — с некоторой язвительностью заметил я, прижимая к сгибу локтя обычную ватку, смоченную спиртом.

Имперец, возившийся со своей лабораторной аппаратурой, внезапно обернулся, и я поразился, увидев, как трагически изменилось его лицо.

— Вы не понимаете, — глухо и горько произнес он. — Я полторы... полторы дюжины лет пытался создать универсальное средство... от всех болезней, от всех напастей... А оказалось, что вы уже решили эту задачу, пойдя по совершенно невозможному для нас пути. Как, как получилось, что вы так сильно обогнали нас?!...

При этом разговоре присутствовал Ринан Ауто, который и задал мне тот же вопрос пару часов спустя, уже в более широкой аудитории.

Это было весьма странное место — большая комната, разделенная на две части толстой стеклянной стеной. К ней с обеих сторон были придвинуты одинаковые столы, так что создавалась иллюзия что люди там сидят за одним и тем же столом. Как по мне, жутковато, но местные, наверное, уже привыкли.

На встрече присутствовали и филиты, и кээн, и всем им, очевидно, было интересно услышать мой ответ.

— Конкуренция, — сказал я, не задумываясь. — Честное соперничество между производителями товаров и поставщиками услуг, каждый из которых хочет быть лучше или хотя бы не хуже других. Плюс соперничество между государствами. Международная политика — вещь жестокая. Нужно уметь отстаивать свои интересы любыми возможными способами.

— Включая оружие? — уточнил баргандский генерал, командующий размещенными вокруг базы филлинскими войсками.

— Само собой. К сожалению, во всяких смертоубийственных штуках мы, земляне, достигли особого совершенства.

— Как же вы не уничтожили сами себя при таком подходе? — поинтересовался с той стороны Драйден Эргемар.

Бывший напарник Кена Собеско оказался очень молодым — скорее всего, не старше тридцати лет. Длинные соломенные волосы, который он увязывал в хвост, и безволосое гладкое лицо придавали ему сходство с Орландо Блумом в роли Леголаса. Хотя филит, конечно, выглядел помужественнее эльфа. Не удивительно, что на него запала целая принцесса!

— Как сказали бы у нас, божьим попущением, — произнес я с грустной улыбкой. Последние слова пришлось, правда, передать по-имперски как "волею Звезд". — Наверное, дело заключалось в том, что в периоды самого острого противостояния в мире создавалось некое равновесие страха. Все основные стороны владели ядерным оружием, и это сдерживало прямую агрессию. Никто не рисковал напасть, так как понимал, что сам будет уничтожен ответным ударом.

— И никто не пытался блефовать? — покачал головой Ринан Ауто.

— Таких дураков, к счастью, не нашлось.

— Значит, у вас последние столетия царит мир? — спросил из-за стены комиссар Межкома Гредер Арнинг, еще один совсем молодой парень, смахивающий на теннисиста Марата Сафина.

— К сожалению, нет. Прямых столкновений между крупными государствами и союзами государств удавалось избежать, но конфликтов хватало. Просто они были перенесены в другую плоскость.

— В какую? — нахмурился Драйден Эргемар. — Вы же понимаете, этот вопрос представляет для нас не абстрактный интерес.

Еще бы я не понимал. Кстати, мне лично был интересен и сам Эргемар. Такое впечатление, что он, первый из повстречавшихся мне филитов, обладает кое-какими непростыми способностями. Мне даже показалось, что я вижу отходящую от него яркую нить, тянущуюся куда-то вдаль. Но через толстое стекло было очень трудно что-то рассмотреть.

— Войны у нас велись, в первую очередь, в информационном пространстве, — ответил я ему. — Зачем пытаться разбить войска противника с риском угробить собственную армию, если можно разрушить его замыслы, посеять ядовитые всходы в душах его людей, разложить изнутри его государственный аппарат, оклеветать его правителей, представив их как коррумпированных тиранов?!

— И у вас на Земле все это было?! — спросила симпатичная девушка, сидящая рядом с Арнингом. Кажется, ее звали Мил.

— Увы, да.

Я рассказал им о Ливии. Для меня эти события произошли совсем недавно, всего три с половиной года назад. А здесь я еще и читал книги современных историков, для которых это было глубоким прошлым, и поэтому вываливших все подноготную, поэтому знал и скрытые тогда от нас тайные подоплеки.

— Это отвратительно! — выразила общее мнение Мил. — И такие вещи до сих пор происходят на вашей планете?!

— Нет, — твердо сказал я. — Все это стало возможным лишь потому, что в то время в нашем мире доминировало одно государство, которое строило всю свою политику на таких подлых приемах. Ему до поры до времени удавалось навязывать остальным ту картину мира, которая была нужна ее правителям. Но потом равновесие, к счастью, восстановилось.

— То государство, которое представляете вы, тоже имеет опыт применения этого... информационного оружия? — поинтересовался один из имперцев, кажется, местный замполит.

— Да, имеет, но это совсем другой опыт, — я покачал головой. — Оружие лжи и обмана применялось против нас. И, как минимум, трижды успешно. С тех пор мы стараемся противостоять ему, опираясь на правду и справедливость.

— Слава Единому, у нас пока это невозможно! — заметил баргандский генерал. — Ни у кого нет всемирной монополии на информацию.

— Для этого не обязательно иметь всемирную монополию, хватит и национальной, — возразил Ринчар Линд. Было заметно, что тема информационных войн его очень заинтересовала. — Нечто подобное пытался провернуть Кирстен в Гордане.

— А как обстоят дела у вас? — вдруг обратилась к имперцам Мил.

— Не сработает! — Глин пофигистично махнул рукой. — У нас всегда врут. Поэтому одной ложью больше, одной меньше — все равно никто не поверит. Чтобы от пропаганды был какой-то толк, надо продемонстрировать что-то более вещественное и правдоподобное.

Не сказал бы, что его слова понравились другим кээн, но спорить с ним никто не стал.

А мне вдруг пришла в голову одна интересная мысль. Может быть, имперские милитаристы как раз и устраивают все эти декорации и представления, потому что знают, что просто так на слово им никто не поверит?!...

* * *

— Господин командующий, база взята! — раздался в наушниках голос командира боевой группы. — Точнее, занята.

— Кем занята? — не понял Реэрн, державшийся только на стимуляторах.

— Простите, господин командующий, неточно выразился! База оказалась пустой!

— Они ушли?!

— Не могу знать, господин командующий! — в голосе командира группы появились виноватые нотки. — Но вам, наверное, стоит все это увидеть. Я сейчас пришлю провожатых ко входу.

Запахнув поплотнее куртку, Реэрн открыл дверцу штабного катера. Холодный ветер тут же сыпанул ему в лицо пригоршню снежинок. Весна в этих краях как-то не торопилась наступать. Увязая в снегу и щурясь от яркого света фонарей, разрезавших ночную темень, Реэрн преодолел две сотни шагов до потайного входа, уже переставшего быть тайным. Там его уже ждали трое солдат в броне, занявшие место во главе процессии. Охранники сомкнулись вокруг него, взяв командующего в защитное кольцо, ощетинившееся во все стороны оружием.

Однако никакого противника поблизости не наблюдалось. Внутри было пусто, светло и тепло, даже жарко. Реэрн расстегнул куртку, а затем промокнул платком выступивший на лбу пот.

— Энергию здесь не экономят, — отдуваясь, заметил он.

— Да, господин командующий! — подтвердил командир группы, уже присоединившийся к ним. — Здесь имеется шесть автономных атомных модулей второго класса. Из них в настоящее время работают пять. Шестой, очевидно, на профилактике.

— Пять модулей?! — Реэрн потрясенно прикинул их совокупную мощность. — Да тут на всю базу одного бы с головой хватило! Что же запитывают остальные четыре?!

— А вот это я и хочу вам показать, господин командующий!

Спустившись на нижний уровень и пройдя долгий путь по коридорам и лестницам, они открыли незапертую бронированную дверь и очутились в пультовой, висящей как балкон над громадным залом, дальний конец которого терялся во мраке.

— Просите, господин командующий, — бравый старший офицер немного стушевался. — Я не знаю, что это такое.

— Зато я знаю! — Реэрн поднял руку, чтобы снова вытереть со лба мгновенно проступивший пот. — Это водородная фабрика. Действующая. А там, в тех огромных резервуарах, скорее всего, жидкий водород.

— Но сколько же его?!

— Много, — Реэрн подошел к пульту, пытаясь найти нужный индикатор. — Не вижу пока, какого объема эти хранилища, но они полны на десять двенадцатых. Здесь, наверное, миллионы тонн этого клятого водорода! Хватит, чтобы обеспечить целую эскадру, и не одну! А я-то думал, чего так медленно идет строительство такой фабрики на базе Восток! Из Филлины не спешили делать базу для дальнейшей космической экспансии, потому что она уже является таковой! Это воистину драгоценный приз!

— И что теперь делать, господин командующий?

— Конечно, все это нельзя оставлять без присмотра. Особенно энергетическое и водородное хозяйство. Вот только где взять специалистов?!... Вы обнаружили следы персонала базы?

— Да, господин командующий, обнаружил, — командир группы снова невесело вздохнул. — Но это тоже надо видеть...

В отрочестве Реэрн, конечно же, читал известную книгу о пустом корабле-призраке и смотрел снятый по ней жутковатый фильм. Прежние обитатели базы, уходя, очевидно, хотели создать точно такое же впечатление.

Жилые помещения базы выглядели так, словно люди только что покинули их, бросив обычные повседневные дела. Часть коек была аккуратно застелена, другие, наоборот, небрежно смяты, словно на них только что кто-то лежал. На одной из них валялась небрежно брошенная обложкой вверх раскрытая книжка. Разглядев на мягком переплете смутно знакомые буквы, Реэрн заинтересованно ее поднял и тут же положил обратно. Текст, напечатанный на земном языке мелким шрифтом на плохой бумаге, был совершенно неразличимым.

В кантине на столиках стояли тарелки с недоеденным обедом. Кто-то, убегая, так спешил, что опрокинул легкий стул и сбросил на пол картонный стаканчик, от которого растеклась темно-красная липкая лужица.

— Когда мы сюда вошли, здесь работала одна из микроволновок, — почему-то шепотом сообщил Реэрну командир группы. — Совсем как в том фильме... Там подогревалось вот это.

Он показал на извлеченную из печи светло-серую пластиковую миску, наполненную кашей из белых продолговатых зернышек с кусочками овощей и мяса и пятном темно-коричневого соуса сверху. Реэрн осторожно дотронулся до миски, подсознательно ожидая ощутить тепло. Но она уже, очевидно, остыла.

В комнате отдыха несколько столиков были сдвинуты, и на них остались следы обильного застолья. Высокие стаканы то на треть, а то и вообще наполовину были заполнены напитками. На больших тарелках были разбросаны полоски вяленого мяса, чипсы и прочая закуска.

— Тут еще были три непочатые бутылки кробро, — доложил командир группы, — но ребята их уже оприходовали.

— Да-да, — пробормотал Реэрн.

На базе он чувствовал себя неуютно, словно кто-то постоянно подглядывал ему в спину. Здесь же это ощущение было особенно сильным.

Что же его так раздражает?! Реэрн оглянулся по сторонам. Музыкальный автомат в углу подмигивал огоньками, а несколько пар наушников были небрежно брошены на стойку. Над ним продолжал светиться большой плоский экран. Миленькие разноцветные мультяшные четвероногие зверюшки с пышными гривами — некоторые из них были крылатыми, а у других на лбу торчали какие-то непонятные острые выступы — негромко общались друг с другом на незнакомом языке девчачьими голосами, ходили по нарисованному городу и выполняли множество других действий.

Кажется, это была добрая детская сказка, но здесь и сейчас она почему-то показалась Реэрну зловещей.

— Почему не выключили? — недовольно спросил он.

— Ждали вас, господин командующий, решили пока ничего не делать, — объяснил командир группы. — Кроме того, техника незнакомая, не наша.

Протянув руку, Реэрн нажал на клавишу под экраном. Изображение погасло.

— Похоже, нас по-прежнему хотят уверить, что среди "Серых Призраков" были земляне, — задумчиво произнес он.

— Может, и были, — отозвался командир группы. — Мы пока не можем ничего знать наверняка. Не исключено, что это смешанный отряд.

— Интересно, сколько их здесь всего было?

— Мы насчитали шестьдесят застеленных коек, — заявил старший офицер. — Не считая апартаментов командующего, которые тоже были заняты. Похоже, там жила женщина!

— Понятно, — Реэрн потер лоб. Голова трещала несмотря на стимулятор. — Куда они ушли, вы не выяснили?

— Никак нет, господин командующий! — командир группы виновато опустил взгляд. — Были и исчезли бесследно!

— Если эта база построена триста лет назад, в ней не может не быть целой сети тайных ходов, — начал рассуждать вслух Реэрн. — Тогда только так и строили.

— Возможно, господин командующий! Но... простите, я не знаю, где их искать!

— К сожалению, и я не знаю, — Реэрн тяжело вздохнул. — Скажите, это только мне кажется, что за нами наблюдают?!

— Не знаю, господин командующий! — командир группы понизил голос. — Но мне, например, не кажется. Я в этом уверен.

— Н-да-а, что же делать?... — Реэрн задумался.

Герои фильма предпочли просто уничтожить корабль-призрак со всеми его мрачными тайнами. А потом были вынуждены взорвать и свой, потому что неведомая гадость перекинулась и к ним. Однако он не имел права отказываться от такого богатства.

— Сохраняйте повышенную бдительность! Постарайтесь найти здесь мониторы системы слежения! — приказал Реэрн старшему офицеру. — Я пришлю сюда подкрепления — филитов и, наверное, этих лесных рейнджеров. Если у них есть приказ — сидеть здесь, пусть и сидят! А там посмотрим, хватит ли "Призракам" духу напасть!... Хотя вряд ли они все засели в тайных ходах. Боюсь, они сами и подкинули нам эту базу, чтобы без помех вредить где-нибудь в другом месте...

* * *

Вечером мне стало нечего делать. Телевизор в комнате, куда меня временно определили, был, но ловил только два канала, причем, не на баргандском, а на каком-то другом языке, не понятном переводчику. По одному из них что-то степенно перетирали "говорящие головы", по другому крутили какую-то мелодраму в индийско-мексиканском стиле, смотреть которую у меня не было никакого желания.

Спать совсем не хотелось, поэтому я решил попробовать приобщиться к имперской культурной жизни. Однако в комнате отдыха было пусто, только в дальнем углу сидел за компьютером Глин.

— О, доброй ночи! — приветствовал он меня. — Тоже не любите ложиться рано?!

— Вообще, люблю, — я усмехнулся. — Просто я только что прилетел с Западного континента и еще не перестроился на здешнее время.

— Тогда и не спешите перестраиваться! — засмеялся имперец. — Завтра вас все равно повезут в Чинерту, а там еще несколько часов разницы.

— Кстати, — вдруг вспомнил я. — Вы говорили, что замещаете здесь командующего. У него ко мне какие-то вопросы?

— Не-а, вопросы он вам сам задаст, — махнул рукой Глин. — Просто если у нас в Метрополии и на самом деле все так плохо, этой планете понадобится прочный купол!

— Что?!

— Ну, защита, ограждение от внешних неприятностей.

— Теперь понял, — улыбнулся я. — У нас это называют крышей.

— Не, купол лучше. Надежнее, — Глин снова легкомысленно рассмеялся. — Так сможет Земля построить такой купол для Филлины?!

— Вы это серьезно?!

— Серьезнее некуда, — с лица Глина вдруг исчезла улыбка. — Вы уже в курсе, кто тут летит к нам в гости?

— Да, меня уже посвятили.

— А мне приходилось служить под началом Бешеного Мясника, к счастью, недолго. Несмотря на все свои закидоны это очень умный, трезвый и опасный тип. И если он положил глаз на Филлину, он от нее не отступится. А защищаться нам здесь особенно нечем.

— Черт! — я потер подбородок. — Выходит, Земля таки получит свою космическую войнушку?!

— Разве это плохо? — пофигистично пожал плечами Глин. — Здесь все равно было так скучно!

— Как бы не стало слишком весело...

— Ладно, не берите в голову, — Глин улыбнулся. — Так или иначе, от нас с вами здесь ничего не зависит. Если хотите, можете взглянуть, чем я занимаюсь. У вас играют в такие игры?!

Я взглянул на его ноут, и у меня захватило дух. Компьютерная игрушка, которую гонял Глин, до боли напоминала классический "Doom" в его самой первой версии 1993 года с еще той VGA-шной графикой. Даже монстрики были чем-то похожи.

— Играют... — я благоговейно посмотрел на экран компьютера. — Но эта игрушка старая как дерьмо мамонта!

— Не совсем понял, — Глин ловко запинал плюющегося огнем страшилу и пополнил запас патронов. — Но мысль ясна. Нет, у нас конечно есть и поновее, даже с эффектом виртуальной реальности. Но для них нужна особая аппаратура, здесь ее нет. Хотите попробовать?!

— Хочу!

Глинн уступил мне место, и я сел за компьютер. Боже, тут еще и управление с помощью клавиатуры! Некоторое время я путался с незнакомыми сочетаниями клавиш, но затем старые навыки пробудились, и я начал увлеченно отстреливать попадающуюся мне навстречу нечисть.

— Оу, у вас получается! — обрадовался Глин. — Приходилось играть во что-то похожее?

— Ага, — кивнул я, не отрываясь от экрана. — Жаль только, что у вас в наборе оружия нет бензопилы!

— Чего-чего? — переспросил Глин. — О да, это упущение! Ваша цивилизация знает толк в развлечениях!

— Это уж точно, — процедил я. Только что меня слегка погрызли, но удачно попавшаяся большая аптечка, выглядящая здесь как зеленоватая граненая бутыль с пробкой, позволила мне восстановить силы. — Вы б видели, какие у нас были турниры!

— Многопользовательский режим? — облизнулся Глин. — А что, хорошая идея! Правда, здесь его нет. Сейчас звякну ребятам, пусть пришлют.

— А не поздно? — засомневался я, ставя игру на паузу.

— У них все равно ночное дежурство, — Глин вытащил из кармана коммуникатор, похожий на мобильный телефон образца конца 90-тых. — Странно... Нет связи?!... Ну-ка, дайте, я сяду!

Согнав меня с компьютера, он убрал игру и запустил какую-то служебную программу. Его лицо принимало все более озабоченное выражение.

— Проклятье! — бормотал Глин. — Проклятье! Хвост кометы и Черные Звезды!... Знаете, — вдруг повернулся он ко мне, — кажется, пора объявлять тревогу!

Вот теперь мне уже хотелось спать, но уходить самому из командного пункта базы, откуда меня пока не гнали, было бы неправильно.

Скромно устроившись в задних рядах, я следил из-за плеча Глина за развитием событий. К базе Юг, так называлась станция космической связи, где в последнее время обычно находился глава службы информационной безопасности, ушли разведывательные беспилотники, а за ними — десантные катера с подмогой. Впрочем, помогать там кому-либо было уже поздно...

База была разгромлена. Из-под развороченных крыш построек валили клубы дыма, серые в беспощадно ярком свете прожекторов. Взорванная центральная башенка напоминала разбитую яичную скорлупу. Мачты с параболическими антеннами, переломленные у основания, валялись на земле, нелепо задрав вверх суставчатые ноги.

Уже под утро в развалинах нашли тела девяти человек — всех, кто находился на базе в момент атаки.

— Как же парни так облажались?! — измученный Глин сидел за столом в кантине, обхватив голову руками. — Почему они их пропустили?!

Увидев меня, кээнец постарался взять себя в руки.

— Знаете, а ваша крыша может понадобиться нам раньше, чем вы думаете, — произнес он с кривой улыбкой. — Мы больше не можем следить за космическим пространством и лишились связи с охранными спутниками, так что теперь полностью беззащитны!

Глава XVIII. Дуэль на берегу Рубикона

— Нет, нельзя сказать, что мы лишились вообще всего, — устало покачал головой Реэрн. — Резервный центр управления спутниковой группировкой есть на базе Запад. Правда, я не представляю, в каком он состоянии. По-моему, его ни разу не запускали даже в тестовом режиме.

— А на базе Восток? — на всякий случай уточнил Буонн.

— Разукомплектован. Я сам использовал аппаратуру оттуда для создания нового центра на базе Юг. Тогда казалось, что пустыня и удаленность защитят ее от захвата филитами.

— А оказалось, что опасаться надо совсем не филитов, — Буонн недовольно пожевал губами. — Есть какая-либо информация о нападавших?

— Никакой. Явились ниоткуда и исчезли в никуда, не оставив пригодных для опознания следов. Радиолокационная станция на базе Восток ничего не засекла. Они прибыли либо откуда-то с юго-восточных направлений либо вообще сверху из космоса.

— Либо это был транспорт для спецопераций, не обнаруживаемый радарами, — предположил Буонн.

— Да, это вполне вероятно, — согласился Реэрн. — В любом случае, они добились полной внезапности. Дежурная смена погибла на рабочих местах, остальные — в жилых помещениях. Никто не успел поднять тревогу.

— Каким оружием их убили? — мрачно спросил Буонн.

— Судя по всему, из обычных иглопистолетов.

— Наших?

— Наших.

— Но наиболее вероятный исполнитель — "Серые Призраки"?

— Да. Жестокость и эффективность — их почерк. Так же они действовали на базе Север. Кроме того, как сообщал землянин и подтвердили Вруим и его подручные, у "Призраков" есть, как минимум, один транспорт межконтинентальной дальности. Причем, скорее всего, тип "Скрытохвост", если это вам о чем-то говорит.

— Говорит, говорит, — проворчал Буонн. — Значит, других версий нет?

— Версий нет, но есть два нюанса.

— Какие?!

— Во-первых, "Призраки" всегда применяли земное оружие. Это, можно сказать, тоже их почерк. В этот раз пока не найдено никаких следов. Даже взрывчатку, по-видимому, использовали нашу.

— А во-вторых?

— Во-вторых, именно в тот день "Призраки" были вынуждены спешно покинуть свою базу. Как мне кажется, в такое время не до проведения спецопераций за несколько тысяч километров.

— Хм, в этом что-то есть, — понимающе кивнул Буонн. — Но если это не "Призраки", кто тогда?

— Дублеров у "Призраков" нет. Во всяком случае, так заявляет Вруим, а он раскололся до донышка. Его собственная организация не обладает на Филлине серьезными силами. К тому же, они недавно потерпели поражения и на Западном континенте, и на Восточном, поэтому вынуждены скрываться. Подозрительные лесные рейнджеры находились у нас на глазах.

— Скажите прямо, вы подозреваете землян?! — рубанул в упор Буонн.

— Я не имею права не рассматривать эту версию, — упрямо наклонил голову Реэрн. — Да, о Кон... о нашем земном госте поступают только самые лучшие отзывы. Предложенная им версия правдоподобна и не противоречит имеющимся фактам. Земной корабль не проявляет никакой агрессивности. Но...

— Что — но?!

— Наш земной гость и не скрывает, что не обладает всей полнотой информации. Некоторые земляне наверняка находятся в сговоре с верхушкой Космофлота, а Бешеный Мясник может быть одним из их контрагентов. Корабль, прибывший с Тэкэрэо, выходил на связь с нами, но ничего не мешало ему обмениваться сообщениями и с другими адресатами в системе. И как все "вовремя" случилось! Мы теперь беззащитны и вынуждены просить землян о помощи!

— А мы должны просить?! Есть же еще ракеты на базе Вруима.

— Есть. И более того, там есть коды для стрельбы по космическим целям. Но все ракеты находятся в режиме консервации. Сейчас там работают наши ракетчики, но не ждите их приведения в боеготовность раньше, чем через декаду. Это не та область, где допустима спешка!

— Хм, но если ведется игра, мы можем ее поломать. Не просить у землян помощи, а действовать по предыдущему плану.

— Можем, — согласился Реэрн. — Но меня смущает корабль, идущий к планете. Малый ракетоносец может нести до двух с половиной дюжин ракет "космос — планета" или "космос — космос". И до двух гвардейских рот десанта со средствами усиления. А вести переговоры, находясь под прицелом и не имея возможности противопоставить им вообще ничего, весьма неудобно. Особенно, когда представляешь, что именно потребует от нас Бешеный Мясник.

— Ладно, — вздохнул Буонн. — Я понял ваши сомнения, но у нас действительно нет другого выхода. Нападение на базу Юг сломало все наши планы, а времени у нас нет. Послезавтра посланцы с Тэкэрэо будут здесь. Впрочем, посмотрим, что еще скажут земляне. Как скоро прибудет наш гость?

— Сейчас скажу, — Реэрн глянул на браслет. — Собственно, он уже должен прибыть.

* * *

Ну вот, вернулся из весны в зиму. На аэродроме лежал снег, а ветер гнал по бетонным плитам легкую поземку. Увидев эту картину, Ринан Ауто заметно поскучнел, а вот Ринчару Линду погода была нипочем — он так и светился от радости предвкушения встречи с невестой. И вообще, в отличие от нас, он вернулся домой.

Интересно, что ждет здесь меня?! В последний день и филиты, и имперцы начали посматривать на меня с некоторой настороженностью, в которой я не мог их винить. Нападение на базу лишило их возможности не только управлять спутниковой группировкой, защищавшей подступы к планете, но даже наблюдать за обстановкой. Между тем, к Филлине приближался корабль местного претендента в космические диктаторы, который уже потребовал от нее повиновения и мог продиктовать свои условия, взяв планету под прицел ядерных ракет.

Обеспечить хоть какую-то защиту от этого рейдера могли только мы... теоретически. Однако нам здесь, во-первых, пока не слишком доверяли — проклятая полярная база продолжала отравлять наши отношения, а, во-вторых, не знали, сможем мы и захотим ли оказать Филлине помощь.

Не знал этого и я, что меня изрядно нервировало. Кроме того, у нас совершенно не было времени: до прибытия опасного гостя оставалось менее двух суток по местному счету. Поэтому не удивительно, что меня сразу же взяли в оборот, едва дав время побриться, принять с дороги душ и позавтракать. В столовую небольшого уединенного домика, куда меня привезли с аэродрома, зашла быстрым шагом молодая филитка в кремовой блузке и светло-сером брючном костюме и, поздоровавшись, произнесла на хорошем имперском:

— Господин Пашкевич, мое имя Айка Веренис. Я помощница министерского советника Буонна, управителя Филлины. Достойный готов принять вас.

Я с интересом разглядывал посланницу. Красивая брюнетка лет тридцати, слегка напоминающая французскую актрису Софи Марсо в фильме "За облаками", но с более четко очерченными скулами. Она улыбалась, и ее лицу очень шла улыбка.

Конечно, так глазеть на молодую женщину было невежливо. Меня извиняло разве что то, что она сама рассматривала меня с не меньшим интересом. К тому же, я быстро спохватился.

— Рад видеть вас, леди, — я встал из-за стола и поклонился, как это было принято у имперцев, хотя на этот раз я, похоже, имел дело с натуральной филиткой. — Я готов к встрече с господином управителем.

Одевшись, я вслед за женщиной, тоже накинувшей на себя пальто, спустился на улицу, где нас ждал большой черный автомобиль, похожий на американские машины 70-х годов. Шофер в форме и черных перчатках открыл передо мной дверь, и я сел на широкое заднее сиденье. Рядом со мной, но соблюдая дистанцию, устроилась Айка Веренис, продолжавшая изучать меня.

— Константин, расскажите, пожалуйста, немного о себе, — вдруг попросила она.

Мое имя, непростое для имперцев и филитов, она произнесла четко, правильно и без запинки.

— О чем бы вы хотели услышать? — усмехнувшись, спросил я. — Ведь любой человек может говорить о себе весьма долго и разнообразно.

— А вы любите говорить о себе? — ее взгляд, кажется, стал более заинтересованным. Оценивающим, я бы сказал.

— Нет, не люблю. Поэтому и хочу заранее знать, что было бы вам интересно.

— Тогда я спрошу вот о чем, — Айка Веренис неожиданно быстро приняла мои правила игры. — Когда вы были у нас... э-э-э...

— На подвале, — с улыбкой уточнил я.

— Когда вы были у нас, вы пели. Я слушала ваши песни. Они мне очень понравились... даже нет, не так... Они задели что-то в моей душе, какую-то струну... Скажите, то были песни о войне?

— Да, — я посмотрел ей в глаза, неожиданно ярко-голубые и очень глубокие.

— О той войне, когда решалось, быть вашей родной стране или умереть?

— Да, — я больше не улыбался.

— Та война закончилась почти два века [имперских, по сто сорок четыре года] назад. Их написали тогда? Те, кто воевал сам?

— Нет, — я слегка покачал головой. — Большую часть песен написал человек, которому исполнилось всего семь лет, когда закончилась война. Но он как-то смог понять, прочувствовать ее.

— А вы?

— Что?!

— Вы тоже смогли ее понять и прочувствовать? Через двести пятьдесят лет? У вас такая глубокая историческая память?

— Наверное, да, — медленно произнес я. — В тот момент именно эти песни почему-то стали мне созвучными. Вообще, я люблю петь.

Вот на таких мелочах и сыпятся разведчики. Одно меня утешает: в правду здесь никто не поверит.

— Вы любите петь? — повторила Айка. — Тогда, может, вы как-нибудь мне споете? Какие-нибудь другие песни... или те самые... Вы сможете их перевести? Хотя бы приблизительно?

— Постараюсь, — я осторожно пожал плечами. — Но вы тогда мне тоже что-нибудь расскажете. Например, о вашей стране.

— Если вы имеете в виду Чинерту, то я неважный рассказчик, — чуть улыбнулась Айка. — Дело в том, что я не чинетка, а хенанка. Моя родная страна — Кюнандорг. Это такое небольшое, совсем маленькое государство на берегу Срединного моря.

— А как же случилось, что вы, иностранка, выполняете здесь такую важную миссию?... Э-э-э... Извините, если я задал бестактный вопрос.

— Нет, все нормально, — Айка качнула головой. — Я вышла замуж за чинета и получила чинетское гражданство, так что считаюсь здесь своей. Сразу скажу, что моего мужа больше нет в живых. Детей у нас не было.

— Извините, — я смущенно опустил взгляд.

— Ничего страшного. С тех пор, как он погиб, прошло почти полтора года. Это достаточно большой срок... чтобы смириться...

— Не скажите, — прошептал я одними губами. — С некоторыми потерями нельзя смириться... Никогда.

Не знаю, услышала ли меня Айка, но она ничего не ответила. Между нами повисла пауза.

— Если это не секрет, как вы стали помощницей управителя? — спросил я, первым нарушив молчание. — Вас... гм... откомандировали к нему?

Надеюсь, я употребил нужное слово. Ведь чуть не сказал: "Приставили".

— Нет, это был его выбор, — лицо Айки чуть тронула улыбка. — Как вам, наверное, рассказывали, на управителя было покушение. Его привезли сюда раненым. Меня назначили его сиделкой. Я помогала ему, проводила с ним много времени, и он сам предложил мне стать его помощницей. Его секретари остались на Западном континенте.

Хм, интересная информация. Не значит ли это, что управитель не совсем доверяет своим соотечественникам?!

— Вы медик? — спросил я Айку, решив обдумать полученные от нее сведения на досуге.

— Нет, не совсем. Но получила кое-какую медицинскую подготовку.

Мне было интересно разговаривать с ней. Я был не против порасспрашивать ее еще кое о чем. Однако автомобиль, проехав через КПП, остановился у большого дома, стоящего посреди заснеженного сада. Кажется, мы прибыли.

Управитель Буонн, признаться, произвел на меня впечатление. Кээнцы, в среднем, выше землян, но тонкие, а он был крупным. Такой медведь в темно-фиолетовом вицмундире, занимающий целое большое кресло. Чтобы поприветствовать меня, он встал, но потом с видимым облегчением опустился обратно — видно, не до конца оправился от ран.

Помимо Буонна, на встрече присутствовал и "третий дан" Реэрн, оказавшийся, к моему удивлению, командующим всеми имперскими силами на Филлине. Вот, значит, какой высокий гость приходил меня проведать тогда в узилище, а я и не знал! Затем я вспомнил, что все имперские генералы и полковники погибли на Центральной базе, и перестал удивляться.

То, что командующим оказался Реэрн, меня в целом обрадовало. В прошлый раз мы с ним нормально поговорили, надеюсь, и сейчас найдем общий язык. Правда, мне показалось, что я вижу у него на голове какое-то постороннее образование — то ли обрывок невидимой паутинки, то ли еще что-то, но Реэрн стоял в неудобном ракурсе, и я ничего не мог толком разглядеть. А когда он повернулся ко мне правильной стороной, на этом месте ничего не было. Может, и показалось...

К тому времени мы, впрочем, уже вели живую беседу. Буонн задал пару вопросов о нашей экспедиции, я ответил. Потом эстафету подхватил Реэрн.

— Послушайте, — сказал я им после четвертого вопроса. — Извините, если я нарушаю ваши традиции, но предлагаю сразу же перейти к делу. Вас, наверное, интересует, могу ли я связаться с кораблем?

— Да, нас это очень интересует, — Реэрн наконец перестал скрывать свое нетерпение. — Ваш аппарат связи, он еще действует?

Подойдя к столу, он поднял большой колпак, который обычно используют повара, чтобы блюдо не заветривалось. Но под ним оказались не пирожные и не креманки с салатиком, а мой экспедиционный вирт, с которым я уже давно мысленно распрощался.

— Сейчас проверим...

Взяв вирт, я активировал его, разворачивая виртуальный экран, отчего оба имперца посмотрели на меня с прямо таки суеверным ужасом. Так, работает... Вроде бы, никто в нем шаловливыми ручонками не ковырялся... Операционка загрузилась... Защита на месте... Связь... Есть связь!

Я подал сигнал, уже предвкушая радость встречи с Олегом ими... гм... кэпом. Однако на экране появилось лицо Марка. Я слегка вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

— Hi, boss! — как ни в чем не бывало поздоровался я с ним. — Сейчас я нахожусь на встрече с управителем Филлины и командующим имперскими вооруженными силами на планете. Они хотели бы пообщаться с вами. Вы можете говорить сейчас или вам нужно время на подготовку?

Марк смерил меня долгим холодным взглядом. Если бы нас не разделяло четверть миллиона километров, наверное, мне было бы неуютно.

— Я буду говорить сейчас, — произнес он бесцветным голосом.

— Спасибо, очень хорошо.

Я повернул вирт, чтобы захватить Буонна с его креслом.

— Подойдите, пожалуйста, поближе, — пригласил я Реэрна. — Управитель Филлины министерский советник Буонн, командующий имперскими силами на планете Реэрн. Представляю вам начальника нашей экспедиции Марка Брайтона!

— Саораэнианне таэннисита, — витиевато поздоровался Марк с легким акцентом (виртуоз!). — Весьма рад, что Константин, наконец, выполнил свою миссию (сволочь!), благодаря чему я имею честь видеть вас...

Они с Буонном начали обмениваться какими-то вычурными многозначными фразами, а я все больше чувствовал неправильность происходящего. Имперский управитель, который ничем больше не управлял, не мог заставить себя перейти к просьбам. А Марк... Ну, не должен был он, кээнец по крови, представлять на этих переговорах Землю!

Рядом со мной скучнел лицом Реэрн. Он тоже видел тупик и не знал, как из него выйти.

И тут Марк по-настоящему удивил меня.

— Мне известно, что у вас сейчас серьезные проблемы, — негромко сказал он Буонну. — И я даже знаю, что это за проблемы. Но я не вправе принимать по ним решений. Это по моему приказу мы не вступали в контакт ни с вами, ни с филитами. Мы ждали, занимаясь другими делами, в то время как Константин находился на этой планете, знакомился с ее людьми, познавал их жизнь. Господин Пашкевич занимает пост заместителя капитана корабля и выполнял его обязанности в непростой для нас период. Я уполномочиваю его дать вам ответ, тем более, что наша связь сейчас прервется. Его решение должно быть утверждено Советом экипажа, который состоится через час десять минут!

Несколько секунд все мы потрясенно молчали. Затем изображение Марка исчезло — спутник ушел за горизонт. Вирт сообщил мне о потере соединения.

— Константин, что вы на это скажете? — наконец отмер Реэрн.

Что я могу сказать?! Паскуда, конечно, Марк! Я-то знаю, какое решение он от меня ждет. И он правильно понимает, что я не могу его не принять. Так ответственность ложится на меня и на Совет экипажа, а он как бы сбоку. Ненавижу! Тем не менее, внутренне я был убежден, что Марк поступил совершенно правильно.

— Я не могу и не стану обещать вам от имени Земли защиту и покровительство, — сказал я Буонну и Реэрну. — Такие вопросы должны решать наши правители на Земле. Да и не за этим мы сюда летели. Но здесь и сейчас наша экспедиция поможет вам. Будем передавать вам данные об обстановке в околофиллинском пространстве, а если гость начнет вести себя слишком уж агрессивно, постараемся дать ему укорот. У нас есть, чем... Правда, не скрою: мое решение не окончательное. Его должен утвердить Совет экипажа.

— А это еще что за орган? — поинтересовался Буонн.

Я рассказал.

— Но это же... странно! — управитель, наконец, с трудом подобрал подходящий эпитет. — Неужели у вас принято даже самые важные вопросы выносить на простое голосование?! И начальник должен каждый раз перетягивать на свою сторону массы или подчиняться их случайной воле?!

— Нет, это не совсем так, — не говорить же, что некоторые управленческие практики моих нынешних современников и у меня порой вызывают легкую оторопь. — В моей стране и некоторых других решение часто предлагает не номинальный начальник, а ситуативный лидер, который глубже всех изучил проблему и проявил инициативу. В обсуждении могут принять участие все, кто обладает достаточной компетентностью по данному вопросу, кого он не оставил равнодушным, у кого хватило желания и времени, чтобы разобраться. А когда решение принято большинством голосов этих экспертов, руководитель или тот, кому он конкретно на этот случай делегирует полномочия, обеспечивает его выполнение. Что же касается нашего экипажа, — как там Фай Родис ответила Чойо Чагасу, — среди нас нет невежественных и некомпетентных людей. Мы — первая межзвездная экспедиция в истории Земли! Каждый из нас прошел многоступенчатый отбор. В том числе, и по умению принимать самостоятельные и ответственные решения.

— Хорошо, — устало взмахнул рукой Буонн. — Пусть будет так, как принято у вас.

Час ожидания прошел быстро. Реэрн, извинившись, почти сразу ушел, а вот Буонн увлеченно расспрашивал меня о Земле, делая упор на политические расклады. Я тоже задал ему пару вопросов о Филлине. Текущее положение дел в Империи мы не затрагивали, осторожно обходя эту тему. Как говорится, в доме повешенного не говорят о веревке.

Наконец, вирт подал сигнал о том, что связь восстановилась. Прервав разговор с Буонном, я перешел в соседний кабинет, где никого не было. Правда, не исключено, что нас будут записывать, но с этим уже приходилось мириться.

Я запустил программу, и на экране, расширенном до максимального размера, появились мои друзья. Как же я был рад их видеть! И они меня — тоже.

— Отставить бурные проявления чувств! — улыбаясь, скомандовал Марк. — К сожалению, у нас мало времени. Все мы знаем, что Константин выполнял на Филлине ответственную дипломатическую миссию, — он, как говорится, "со значением" глянул на меня. — Она слегка затянулась, но наконец выполнена! Константин встретился в представителями имперской администрации на планете. Как выяснилось, у них возникла серьезная проблема, которая, по его мнению, требует нашего вмешательства. Говори, Константин!

Нет, я все-таки уважаю Марка! Вот так, всего несколькими фразами, завернуть разговор в нужные рамки и обратить в свою пользу складывающиеся совсем не по плану обстоятельства — это надо уметь! Хотя... Стоп! Интересно, чего сейчас добивается Марк?! Ведь если Империи больше нет, то и воевать с нами некому и незачем! Более того, подталкивать нас к созданию собственного космического флота может быть для его хозяев просто опасно. А вдруг Земля почувствует себя настолько сильной в этом раскладе, что сама начнет прибирать к рукам осколки Империи?!

Причем, Марк ведет себя вполне уверенно. И это не игра, как мне кажется. Буонн, Реэрн, даже Глин, вообще, почти все имперцы, с которыми я пересекался в последние дни, за исключением гения-биоконструктора, были просто пришиблены ужасными новостями, пришедшими с их планеты. Их отчаяние, боль, страх перед будущим ясно читались в них даже без моих новых способностей. А Марк... Он совсем не похож на человека, чей мир только что рухнул! Или... у него появилась новая цель?! Уж не передал ли тот корабль, который сейчас подлетает к Филлине, лично ему какие-либо новые инструкции?!

Однако раздумывать на эту тему мне было некогда: ребята ждали. И я постарался в максимально сжатой форме и без подробностей изложить им сложившееся положение дел на Филлине и в Империи.

Манипулировал ли я при этом информацией?! Наверное, да, ведь я ее довольно сильно упростил. В моем изложении Филлина хранила верность далекому центральному правительству, которого то ли уже не было, то ли оно еще где-то сохранилось. Ей нужна была помощь против бывшего начальника одного из периферийных военных округов, который возомнил себя великим завоевателем. При этом я упомянул, что наличных сил у генерала-захватчика, скорее всего, немного, поэтому большая война с неизвестным противником нам не грозит. Надо просто дать местному командованию картинку из космоса, которой они лишились из-за нападения диверсантов на центр управления полетами, а если потребуется, попугать незваного гостя, дабы не наглел и не обижал маленьких.

Кэп сразу же задал вопрос о природе таинственных диверсантов. Я не стал скрывать и рассказал об имперских милитаристах, которые давно прознали о Земле и хотели затеять с ней небольшую победоносную войну. Они даже послали на Филлину отряд, который под видом землян совершал различные преступления, чтобы настроить против нас и имперцев, и филитов. К счастью, при некоторой моей помощи их удалось разоблачить. Однако агентура милитаристов осталась и, очевидно, решила поддержать генерала-агрессора.

Тут на меня обрушилась целая лавина вопросов, но Марк быстро обломал всю малину, напомнив, что у нас мало времени. Хитро улыбнувшись, он пообещал, что я обязательно расскажу обо всем в подробностях и напишу отчеты, к которым будет дан свободный доступ. Сейчас же всем надо было дать ответ на вопрос: будем ли мы помогать филлинским властям, как предлагаю я, или принципиально не станем вмешиваться в местные дела?

— Подождите! — запротестовал Дэвид. — Мы не прояснили еще ряд важных моментов! Костя, ты ничего не сказал о филитах! Не собираются ли они отделиться от Империи, используя для достижения этой цели нас?!

Вопрос был не праздный. Как хорошо известно, одни и те же люди могут оказаться и мужественными борцами за свободу, и подлыми сепаратистами — в зависимости от того, как расставить акценты. На Земле во второй половине XXI века, когда влияние США резко упало, и мир стал по-настоящему многополярным, политические карты перерисовывались на раз-два. Государства разваливались на части и соединялись по-новому, причем, порой, в совершенно неожиданных конфигурациях. Тогда к тяге филитов к самостоятельности и независимости отнеслись бы, по крайней мере, с пониманием. Но в XXII веке, когда образовались крупные межгосударственные союзы, поделившие большую часть мира, границы снова застыли и оставались малоподвижными до сих пор. Причем, ведущие державы весьма нервно относились к резким изменениям в своих зонах влияния и от греха подальше обычно не раздували пожаров в чужих. Именно по этой причине Дэвид отнесся с таким подозрением к "сепаратизму" филитов.

Вначале я решил уверить его в том, что филиты остаются верными Метрополии, но эта мысль вдруг мне резко не понравилась. Ведь если я начну вилять, то чем тогда стану отличаться от Марка с его вечными недомолвками, передергиваниями и полуправдами?! Конечно сейчас, по дальней связи, я просто физически не в состоянии рассказать обо всех нюансах, но я не буду скрывать от своих товарищей никакой значимой информации!

— Филлина, по сути, не является частью Империи, — сказал я. — Имперцы захватили эту планету всего полтора года тому назад по нашему счету. Здесь шла жестокая война, более двадцати городов подверглось атомной бомбардировке, погибли миллионы филитов. Имперские милитаристы, те самые, которые собирались воевать и с Землей, хотели обезлюдить планету. Однако центральное правительство в Метрополии не дало им такой воли. Филлину оперативно провозгласили имперским владением, бои и убийства сменил худой, но мир. Незадолго до нашего прилета все те же имперские военные пытались начать новую войну на планете, чтобы довести до конца свои людоедские планы, но филиты не дали им этого сделать. Сейчас они сохраняют лояльность центральному правительству Империи, потому что год назад оно прекратило боевые действия. Но ни они, ни мы не знаем, кто теперь правит Метрополией, и есть ли на ней какая-либо власть вообще. А теперь Филлине угрожает новая опасность. Некий военачальник захватил власть на соседней имперской планете и хочет присоединить к своим личным владениям еще одну. На корабле, который летит сюда, вероятно, есть ядерное оружие, и он угрожает обрушить его на головы филитов, если они не признают его власть. Мы же можем приструнить наглеца, защитить планету, как защищают от заезжего хулигана соседского парнишку. То, на что я прошу вашего общего согласия, нужно не Империи. Это нужно филитам, которые настолько похожи на нас, землян, только живущих во второй половине ХХ века, что я почти не заметил разницы!

На несколько секунд изображение на экране словно застыло. И первым пошевелился не Марк, а кэп.

— Будем голосовать? — хрипловатым голосом спросил Коржевский. — Или и так все ясно?

Все было ясно. Возражений не было. На меня была возложена задача организовать взаимодействие.

Следующие сутки запомнились мне плохо. Уж очень они оказались насыщенными. Совместить информационные системы с двух планет оказалось намного более сложной задачей, чем в середине 90-х объединить в одну сетку ПиСишки и "Маки" — был в той редакции, где я тогда работал, такой изврат.

Нам очень помог компьютер, который когда-то приносил ко мне в камеру Реэрн. В нем отыскался транслятор, обеспечивающий сопряжение земного и имперского программного обеспечения. Без него единственным вариантом было бы перебрасывание оборудования с "Одиссея", чего мы очень не хотели из-за приближения к планете опасного гостя, способного легко засечь наш челнок.

Тем не менее, работы было выше крыши. Стив и Олег с той стороны, и я, имперские компьютерщики и присоединившийся вечером к нам Глин — с этой трудились без отдыха и перерыва, но в конце концов добились своего. В глубоком бункере, расположенном в нескольких десятках километров от города, появился настоящий командный пункт со стеной экранов, на которые выводились данные со следящей аппаратуры "Одиссея".

Там было еще, что отлаживать, но это можно было сделать и без моей помощи — за время совместной работы парни научились общаться с имперскими коллегами, и переводчик им больше не требовался. До прибытия гостя на околофиллинскую орбиту оставалось еще несколько часов, и меня погнали спать. Еле добравшись до выделенной мне комнаты, я был готов, не раздеваясь, рухнуть прямо на нерасстеленную постель, но меня остановил вызов с вирта.

Это был Марк.

— Босс? — слабо удивился я. — Может, отложим разговор на потом? Я сейчас немного не в форме.

— Потом может не оказаться времени, — озабоченно произнес Марк. — Я не задержу тебя надолго. Ответь только на один вопрос. Насколько я заметил перед твоим рейдом на Филлину, тебе не нравилась идея войны между Империей и Землей. Но сейчас твое мнение изменилось. Ты больше не боишься конфликта. Почему?

— Потому что Империя — это угроза, — я душераздирающе зевнул. — Настоящая, не выдуманная. Я общался с агентами, которые работают здесь на ваших военных. Это законченные психи! Они опасны. К тому же, вы наврали о том, что Империи якобы нужна сильная Земля, чтобы сделать ее союзником против кого-то там. Нет никакой "третьей силы". Во всяком случае, такой, какой вы ее описали. Война вам нужна чисто из внутренних причин. Наконец, я знаю и видел сам, что ваши военные сделали с Филлиной — планетой, которая оказалась недостаточно сильной, чтобы им противостоять. Достаточно?!

— Достаточно. Спасибо, Константин.

Я испугался, что Марк прервет связь, прежде чем сигнал снова пройдет разделяющее нас расстояние. Но он не отключился.

— Ответь и ты мне на один вопрос, — сказал я ему. — Какую цель ты ставишь перед собой сейчас, когда Империи больше не существует в прежнем виде? Или те новости, что передал тот корабль, — дезинформация?!

— Нет, — солгал Марк, но тут же поправился. — Не полностью. На Метрополии действительно была попытка переворота и вообще ситуация очень неустойчивая. И маршал Гмиазм на самом деле захватил власть на Тэкэрэо.

— Ты еще не ответил на мой первый вопрос, — напомнил я, отчаянно борясь со сном. — Разве Империи сейчас нужен внешний противник?!

— Империи необходимо единство! — глаза Марка полыхнули фанатичным огнем. — Особенно, сейчас!

— Ладно, — я подавил желание прилечь на постель. — Пусть так. Но тебе известна земная пословица о том, что сеющий ветер может пожать бурю?! — последнюю фразу я произнес по-русски.

— Буря уже началась, — невесело покачал головой Марк. — И ни тебе, ни мне ее не остановить. Хорошо, отдыхай, Константин. Через несколько часов ты должен быть сильным и бодрым. Да, я вызвал тебя, чтобы сообщить, что капитан Коржевский привел наши ракеты в боевую готовность. При необходимости, но только при самой крайней необходимости он их применит. Чтобы ты это знал.

— Спасибо, я буду знать...

Марк, наконец, исчез, а я, свернув экран вирта, повалился набок и мгновенно провалился в сон.

Разбудил меня Ринчар Линд. По его словам, корабль с Тэкэрэо, приблизившийся к планете уже менее чем на миллион километров, вышел на связь и потребовал к прямому проводу самого управителя. Новый сеанс должен был начаться через полчаса, но этого времени мне как раз хватило, чтобы привести себя в порядок.

В бункере, куда мы с Линдом вошли, пройдя через три кордона охраны, было многолюдно. Кээнцы, среди которых я заметил Глина, кучковались вокруг Буонна, сидящего в кресле перед одним из пультов, и стоявшего в напряженной позе "третьего дана" Реэрна. Для филитов роль центра притяжения играл незнакомый мне крепкий мужик лет шестидесяти с умным волевым лицом с приметным шрамом над левой бровью и коротко стрижеными волосами, светлыми или уже седыми, с обширными залысинами со стороны высокого лба. Как шепотом пояснил мне Линд, это был президент Чинерты и председатель Межкома Кир Калансис.

Заметив мой интерес к себе, Калансис бросил на меня внимательный взгляд, но затем снова отвернулся, чтобы принять доклад от одного из помощников. Я в свою очередь, активировал вирт. Связи с кораблем не было, но информация с "Одиссея" поступала в бункер непрерывно и без перебоев. Чужой корабль пока шел по гиперболе, огибая Филлину, но интенсивно тормозился, чтобы в конце концов выйти на эллиптическую орбиту. Луна, к счастью, находилась достаточно далеко от его траектории, так что случайное обнаружение нашего корабля противником нам не грозило.

С пульта, перед которым сидел Буонн, прозвучал сигнал вызова. Управитель нажал несколько клавиш, и на одном из больших экранов появился имперец в военном мундире с желтой повязкой на рукаве.

— Суперофицер третьего ранга Амнискаар, специальный представитель верховного правителя Тэкэрэо маршала Гмиазма, — сухо отрекомендовался он.

— Министерский советник Буонн, управитель Филлины, — массивный имперец чуть подался вперед в кресле. — С какой целью вы вызвали меня на связь?

— Я посланник, моя миссия — передать послание, — Амниксаар чуть смущенно улыбнулся. — Вам уже известно, что произошло в Метрополии? И как в связи с этим изменилась обстановка на Тэкэрэо?

— Да, мне доложили о содержании вашего первого послания, — процедил сквозь зубы Буонн. — И сообщили о требованиях вашего... хозяина.

— Повелителя, — спокойно поправил посланец. — Маршалу Гмиазму нравится, когда его называют повелителем.

— А чего еще хочет ваш маршал? — ледяным тоном осведомился Буонн.

Похоже, пауза в несколько секунд между репликами только усиливала его раздражение. А вот посланец чувствовал себя вполне уверенно. Сила была на его стороне, он знал об этом, и это ему нравилось.

— Вам, достойный, он предлагает место в своей администрации, приличествующее вашему чину, статусу и опыту, — чуть усмехнулся Амниксаар. — На Тэкэрэо вы сможете возглавить любую провинцию или занять пост в правительстве планеты. Также повелитель готов принять на службу всех офицеров и солдат Космофлота и других родов войск, что сейчас находятся на Филлине. На Тэкэрэо не хватает людей, поэтому повелитель очень ценит хорошие кадры и предоставляет каждому своему слуге неограниченные возможности для успешной карьеры на любом поприще.

— Все это звучит неплохо, — Буонн чуть успокоился, но не сдержал скептических ноток. — Но вы говорите об эвакуации имперского гарнизона с Филлины. Что вы собираетесь сделать с филитами?

— Они присутствуют при нашем разговоре? — уточнил посланник.

— Да, — Буонн задержался с ответом не больше, чем на пару секунд.

— Тогда пусть их представитель, имеющий право говорить и решать, подойдет сюда.

Среди филитов началось оживление. Но вперед вышел не президент Калансис, а один из его людей, чем-то неуловимо напоминавший "аристократа" Даррена Дакселя.

— Я министр иностранных дел Чинерты и заместитель председателя Межкома Эреган Ольсинг, — сообщил он, встав рядом с креслом Буонна. — Я имею полномочия для проведения переговоров.

— Очень приятно, — Амниксаар изобразил вежливый поклон. — Моему повелителю известно, что вы, филиты, разбили и пленили все находящиеся на планете имперские войска. Он знает, как высоко вы цените свою свободу, и не намерен на нее посягать. Филлина должна признать власть повелителя и высказать ему покорность, но он не будет вмешиваться в ее внутренние дела.

Амниксаар сделал паузу, очевидно, ожидая ответной реплики. Но Ольсинг молчал, и посланнику повелителя пришлось продолжать.

— Вам, наверное, уже известно, что Тэкэрэо обладает высокоразвитой промышленностью, но бедна людскими и природными ресурсами, — возвестил он. — На Филлине же в достатке и того, и другого. Поэтому мы приглашаем на Тэкэрэо филлинских рабочих, которые будут получать справедливую плату за свой труд и возвращаться домой после завершения срока контракта. Также нам будут нужны поставки определенных объемов различных металлов и других сырьевых материалов.

— Простите, а какую выгоду будет иметь от этого сама Филлина? — вежливо поинтересовался чинетский дипломат.

— Она получит от повелителя надежную защиту от любых опасностей и неограниченную возможность свободно и беззаботно трудиться за его крепкой спиной! — напыщенно заявил Амниксаар. — Чтобы дать планете эту охрану, наши отряды займут две старые базы на севере обоих континентов Филлины. Кроме того, мы обеспечим надежное функционирование вашей системы охранных спутников, а один из наших кораблей будет нести постоянное боевое дежурство на планете.

Вот жук! Я прямо восхитился наглостью посланца. Чешет как настоящий рэкетир! Интересно, там у себя он крышеванием ларьков никогда не занимался?!

— Мы поняли суть ваших предложений, — между тем невозмутимо ответил Эреган Ольсинг. — Но подобные вопросы должны обсуждаться на переговорах.

— Все может быть предметом переговоров, — с неожиданной покладистостью согласился Амниксаар. — За исключением одного требования, которое повелитель считает непременным и обязательным. Вы должны немедленно разорвать отношения с Землей, обязаться не поддерживать с ней впредь никаких контактов и выдать повелителю всех земных агентов!

Это прозвучало неожиданно. Я почувствовал, как на мне скрестились взгляды — удивленные, настороженные, испытывающие. Пока я не ощущал ни от кого никакой враждебности, но такое внимание было неприятным.

— На Филлине нет земных агентов! — не моргнув глазом, сообщил Ольсинг.

— Вы лжете! — хладнокровно возразил Амниксаар. — И этой ложью вы очень сильно ухудшаете свое положение. Повелитель не терпит служения двум господам и не прощает предательства! Я даю вам шанс одуматься, но это будет единственный шанс! Через два стандартных часа, когда наш корабль выйдет на орбиту Филлины, я снова выйду на связь. Вы продемонстрируете мне пленных земных агентов либо их головы! Иначе мы начнем разговаривать по-другому, и это вам вряд ли понравится! Повелитель готов уважать интересы вашей планеты, но он не допустит двойной игры! Филлина будет покорна его воле, либо ее не будет вообще! У вас, филитов, впереди мир, спокойствие и достаток или война и разрушение! Очень советую сделать вам правильный выбор!

Изображение на экране погасло. Амниксаар прервал связь. Между тем, у меня как раз восстановилось соединение с кораблем. Одним движением я отправил на "Одиссей" запись только что состоявшегося разговора, а дальше передача шла в режиме реального времени. Правда, пока что передавать было нечего. В бункере повисла тревожная, прямо таки звенящая тишина. Насколько я чувствовал, никто из филитов не торопился припасть к ногам повелителя, преподнеся ему в подарок мою голову, но новую ситуацию надо было осмыслить.

— Что же, господин президент, вам выбирать, — вдруг раздался негромкий голос Буонна. — Что вам милее — щедрые предложения маршала, прошу прощения, повелителя или покровительство Земли?!

Кир Калансис молчал, и я очень хорошо понимал обуревающие его в этот момент чувства. Во мне самом бушевал целый вихрь сумбурных и противоречивых мыслей.

Мне очень хотелось сказать, что проходимец, называющий себя повелителем, блефует. С Метрополией отнюдь не покончено, а власти узурпатора на Тэкэрэо может очень скоро придти конец. Но тогда я был бы обязан указать и источник информации, признаться, что земной экспедицией руководит имперский агент! И как после этого будут относиться к Земле филиты и здешние кээнцы?! Вся наша межпланетная дипломатия немедленно пойдет прахом!

Значит, разоблачений не будет, игра пойдет всерьез, и тут мне стало страшновато. Не за себя — за "Одиссей". Пусть он вооружен, но сможет ли противостоять настоящему военному кораблю, предназначенному для уничтожения себе подобных?!

И даже если передо мной — очередная декорация, и все априори должно закончиться благополучно, готовы мои товарищи к тому, что от слов о поддержке Филлины надо будет немедленно перейти к делу?! Я был полностью уверен в кэпе, Мичиёши-Митче и, естественно, Марке, но как поведут себя остальные?! И что теперь станет с Землей?! Мы ведь реально выполним план Марка, втянув ее в межпланетный конфликт! И что-то подсказывало мне, что его другой стороной в конечном итоге может оказаться не сошедший с ума мятежник и сепаратист, а сама Империя...

А впрочем, почему я так уверен, что филиты непременно запросят нашу поддержку?! Ведь им-то не известно, кто перед ними, — мелкий рэкетир, которого можно шугануть, и он уберется прочь и не вернется больше, или шестерка в серьезной банде, которой здесь и сейчас не в состоянии противостоять не только "Одиссей", но и Земля в целом. По крайней мере, пока она не обзаведется своим космическим флотом.

И вообще, оптимальной стратегией для филитов представляется выжидание. Вступить в переговоры, потянуть время. Может, даже высказать для вида покорность...

Между прочим, для многих здешних имперцев вариант, предлагаемый повелителем, выглядит вполне привлекательным — опять же, если не знать, есть ли под ним прочные и долгосрочные основания, или нет. Так, по крайней мере, они смогут вернуться к своим. К тому же, я вдруг вспомнил о местной демографической проблеме. Имперские военные находятся на Филлине без семей и подруг, и ни бром, ни местные эквиваленты цаков им надолго не помогут.

Конечно, выполнять ультиматум о немедленном разрыве всех отношений с Землей филиты не станут. Им в любом случае нужно что-то противопоставить рэкетирам, да и информация, которую передает сюда, в бункер, наш "Одиссей", бесценна и незаменима. Поэтому меня, скорее всего, где-нибудь спрячут и предложат некоторое время не высовываться.

Придя к этому выводу, я снова вернулся в реальность. Кир Калансис все еще молчал. Судя по неподвижному взгляду, устремленному в бесконечность, он продолжал просчитывать варианты. Пауза затягивалась... и вдруг оборвалась самым неожиданным образом!

— Спутник-два! — внезапно воскликнул один из операторов-имперцев. — Что он делает?! Он запустил ракеты!

От отметки, обозначающей на нарисованной компьютером схеме один из бездействующих охранных спутников, действительно отделились четыре точки, которые с решительными намерениями двинулись навстречу чужому кораблю.

— Немедленно свяжитесь с посланцем! — резко скомандовал Буонн. — Это провокация!

— Не отвечает! — после непродолжительной паузы раздался немного растерянный голос связиста. — Они молчат!

Появившаяся на экране надпись сообщила, что пришелец прекратил торможение, а затем начал увеличивать скорость, меняя траекторию полета. А еще через несколько секунд и он выпустил вперед шесть точек.

— Открыл ответный огонь! — выкрикнул оператор. — Ракеты летят по направлению к планете! Вероятность прямого попадания — сто восемь... сто десять... сто четырнадцать!

— Отставить панику! — уверенный голос Реэрна перекрыл нарастающий в бункере шум. — Это противокосмические!

— Почему вы так решили? — повернулся к имперскому командующему Кир Калансис.

— Очень сильное ускорение. Они набирают почти километр в секунду за секунду. Ракетам, поражающим цели на планете, не нужна высокая скорость. Им ведь еще проходить через атмосферу.

— То есть, если они при приближении к Филлине начнут резко тормозить, надо начинать беспокоиться?! — мгновенно просчитал расклад Калансис. — Что тогда?! Константин, ваш корабль сможет их перехватить?!

— Сможет! — заверил Коржевский, выслушав вопрос в моем переводе. Сейчас именно он был на связи со мной. — Корабль в предстартовом положении, весь наш арсенал приведен в боевую готовность! Так что, не рви нитку, Костя! Перехватим!

— Кстати, а что представляют собой ваши противокосмические ракеты? — спросил я Реэрна. — Насколько они опасны?

Командующий покосился на экран, но там не происходило ничего нового. Ракеты, выпущенные спутником и кораблем повелителя, продолжали интенсивно набирать скорость, несясь навстречу друг другу. Сам ракетоносец постепенно ускорялся, одновременно корректируя курс. Он по-прежнему шел по гиперболе, но его новая траектория пролегала ближе к большой луне, на которой скрывался "Одиссей", и это мне активно не нравилось.

— Чаще всего у нас используют сегментные противокорабельные и противоспутниковые боеприпасы, — тем временем начал отвечать мне Реэрн. — Ракета набирает очень высокую скорость, порядка тысячи километров в секунду, и переходит в инерциальный полет. Тогда ее становится трудно обнаружить, так как прекращается работа гравитационных двигателей. При приближении к цели боеголовка распадается на облако поражающих элементов. Каждый из них сам по себе небольшой, но их очень много, и они разлетаются на тысячи километров. За счет своей высокой скорости они прорывают защиту корабля. А там достаточно одного-двух попаданий.

Хм... Я попробовал прикинуть параметры защиты "Одиссея", рассчитанной на прохождение свалки космического мусора в поясе Койпера. В принципе, такую нагрузку она должна выдержать. Но лучше, конечно, не проверять.

— А эти снаряды так потом и болтаются в космосе? — вспомнил я еще об одном аспекте. — Там же будет потом невозможно летать!

— Такой опасности нет, — успокоил меня Реэрн. — Уже через полчаса со снарядов сходит защитное покрытие, и они начинают испаряться под воздействием космического излучения. Через сутки-двое от них не останется и следа.

— Понятно.

Поблагодарив Реэрна, я покосился на экраны. Две ракетные волны, преодолев почти половину дистанции, все сильнее расходились на контркурсах. Теперь было уже очевидно, что снаряды, выпущенные спутником, пройдут далеко в стороне от цели, если не проведут коррекцию курса. А вот ракеты с корабля шли точно на планету. Однако они все еще продолжали разгон, и было понятно, что по-любому не успеют затормозиться. Даже если они ударят не по спутнику, а по Филлине, их хватит только на то, чтобы яркими метеорами сгореть в атмосфере.

Космические бои только в кино происходят быстро. Да, на небольших дистанциях все происходит в доли секунды, но для сближения с целью даже на космических скоростях требуются минуты, а то и десятки минут. Поэтому все мы продолжали следить за обстановкой и ждали.

Завершив разгон, ракеты, выпущенные спутником и кораблем, поочередно пропали с экрана, исчезнув из поля зрения гравископов. Первые уже никого не интересовали. Они безнадежно промахивались. Но вторые... Исходя из траектории, нарисованной компьютером "Одиссея", они оставляли охранные спутники далеко вне зоны поражения. Но куда они метили?! Они приблизились к Филлине менее чем на пятьдесят тысяч километров. Вот теперь счет пошел на секунды.

— Мы взяли их на отслеживание, — сообщил с "Одиссея" Коржевский. — Сейчас их можно будет обнаружить визуально.

Как?! — спросил я себя и тут же догадался. Ракеты, обходя планету по широкой дуге, ни в одной точке не приблизятся к ней менее чем на пять тысяч километров. Но даже на таком расстоянии они будут неизбежно сталкиваться с частицами, выбитыми из атмосферы Филлины солнечным ветром или ускользнувшими от нее в космос. Как ни мало их там, но на скорости в тысячу километров в секунду ракеты будут пробиваться сквозь целый поток частиц, оставляя за собой хвосты из ионизированной плазмы.

Действительно, метки ракет снова появились на экране. Внезапно вокруг них вспыхнули на несколько мгновений яркие ореолы.

— Коррекция! — воскликнул один из операторов. — Они изменили траекторию!

Но куда же они теперь нацеливают удар?! Новый курс, казалось, вел в пустое космическое пространство.

— Костиа! Срочно вызывайте своих! — вдруг выкрикнул Реэрн. — Я знаю этот прием! Прошла одна коррекция, а через несколько минут будет вторая! Они накроют обратную сторону большой луны, где находится ваш корабль! Пусть ваши немедленно поднимаются и отползают вбок на малой высоте и малой скорости, с минимальной нагрузкой на гравидвигатели! На финальном участке ракеты наводятся на гравиполе!

— Принято! — озабоченно откликнулся Коржевский. — Стартуем!

Ракеты, обогнув планету, опять исчезли с экрана. Я до боли сжал кулаки. Успеют ли ребята?! Даже из предстартовой готовности корабль нельзя мгновенно оправить в полет. Черт! Проклятье! Я должен быть не здесь, зрителем, бесполезным балластом, а там — в рубке "Одиссея"!

Россыпь ярких точек вспыхнула на экране — и погасла. Как и предупреждал Реэрн, ракеты прошли последнюю коррекцию траектории, окончательно наводясь на цель. До атаки оставались считанные минуты.

Старая луна за четыре с лишним миллиарда лет своего унылого существования бессчетное число раз подвергалась ударам метеоритов и неоднократно оказывалась на пути метеорных потоков. Но и она ни разу не испытывала такой бомбежки.

Каждый из обрушившихся на нее снарядов весил всего несколько килограммов. В обычных условиях его хватило бы лишь на то, чтобы красиво разбросать в стороны рыхлый реголит. Но скорость в тысячу километров в секунду и соответствующий импульс придавали ему чудовищную разрушительную силу. А еще каждая из шести ракетных боеголовок содержала более двадцати тысяч таких поражающих элементов. И все они угодили в несчастную луну, пробороздив ее поверхность на площади в несколько тысяч квадратных километров.

Казалось, что на луне, где все геологические процессы завершились миллиарды лет назад, внезапно пробудился супервулкан. Под сокрушительными ударами с неба старые камни превратились в расплавленную лаву. Тучи пыли и обломков поднялись на сотни километров, выйдя за край лунного диска и став видимыми для филлинских астрономов. Конечно, в зоне такого катаклизма не могло уцелеть ничего живого или неживого.

Экраны в бункере, мигнув в последний раз, погасли. Это космические бомбы уничтожили ретрансляторы, оборвав связь с кораблем.

Успел ли уйти из-под удара "Одиссей"?! Отчаянно вцепившись в спинку ближайшего стула, я ругал себя на все корки и каялся.

Самонадеянный глупец! Впоп-паданец, мать твою! Твое дело — писать статьи и водить космические корабли, так нет же — понесло в межпланетную политику! С чего ты решил, дурак, что сможешь играть на равных со здешними зубрами, не собаку, а целое стадо динозавров съевшими на интригах, кознях и многоходовых комбинациях?! Вот, что ты добился своей глупой авантюрой! Войну не предотвратил, да еще подставил товарищей!

Громкий треск деревянной спинки стула под моими руками заставил меня спохватиться.

Стоп! Мне надо остановиться, успокоиться! Иначе я сожгу себя, как едва не сгорела Ри! Только здесь нет никого, кто мог бы помочь мне удержаться на грани, отойти от края пропасти. Придется справляться самому. И пока я жив, еще ничего не потеряно!

Мучительно медленно тянулись секунды, складываясь в минуты. В бункере пока стояла тишина. Все ждали и, похоже, надеялись. Я пытался рассчитать сроки, но у меня ничего не получалось.

Молчащие темные экраны внезапно снова осветились. "Одиссей" вышел из лунной тени, восстановив связь. По бункеру прокатилась волна аплодисментов. Ринчар Линд в порыве эмоций сильно хлопнул меня по плечу.

— Ты как, Костя, — жив-здоров?! — улыбаясь, обратился ко мне Коржевский с экрана вирта. — У нас все в порядке, даже не поцарапало.

— Спутник-три запустил ракеты! Курс — на земной корабль! — раздался вдруг предостерегающий крик оператора.

Я сжал зубы. Еще не все закончилось!

— Охранные спутники, к сожалению, придется уничтожить, — озабоченно повернулся ко мне Реэрн. — Мы не сможем вернуть контроль над ними в ближайшее время, а под чужим управлением они слишком опасны.

— Марк разрешает открыть огонь, — сообщил мне Коржевский. — Даю команду на пуск!

От "Одиссея" одна за другой отделились четыре ярких точки. Четыре?!...

— Четвертая — тому ублюдку, что обстрелял нас! — оскалился Коржевский, став очень похожим на маршала Жукова. — Пусть теперь сам попрыгает!

Я взглянул на экран, чтобы оценить обстановку. Ракеты, выпущенные спутником, шли на "Одиссей", но были пока слишком далеко. Им навстречу отправлялись три наших. Корабль повелителя все еще двигался в сторону Филлины, продолжая набирать скорость. Ракета направлялась на перехват его. Пока она была медленнее, намного медленнее, но ускорялась в два с лишним раза быстрее, чем противник. Наскоро прикинув траектории и скорости, я вчерне определил, что наша ракета должна достать цель на отходе, когда вражеский корабль обогнет планету, чтобы лечь на обратный курс.

Похоже, посланцы повелителя сделали те же выводы. Чужой корабль вдруг разразился длинной передачей, вопя на всю систему о неспровоцированной атаке со стороны земного линкора. Я в гневе сжал кулаки. Кто-то наверняка не только слушает этого крикуна, но и записывает, чтобы потом предъявить доказательства агрессии землян.

Что же, здесь они нас переиграли вчистую. Но не все карты еще были выложены на стол.

— Что он делает, подлец?! — прозвучал наполовину возмущенный, наполовину восхищенный голос Глина.

— А что он делает? — заинтересовался я.

— Чтобы повернуть в гравитационном поле планеты, он должен затормозиться. Иначе — слишком большая нагрузка на гравикомпенсаторы. Но тогда ваша ракета его догонит. Поэтому он продолжает набирать скорость! Хочет проскочить мимо Филлины и уйти оверсаном вокруг солнца!

Интересно, поможет ли это ему или нет?! Я уже плохо помнил характеристики наших ракет. Впрочем, он наверняка сможет сбить ее на подлете. В одиночку ей все равно не пробиться к цели...

У нас опять потянулись минуты ожидания. Коржевский оставался на связи, но я не смел отвлекать его. "Одиссею" еще предстоял смертельный танец уклонения от четверки вражеских ракет, в огромной разрушительной силе которых мы только что убедились. Пока они тупо перли по прямой, позволяя кэпу аккуратно выводить корабль из зоны поражения, но я помнил о возможных коррекциях.

К счастью, неприятных сюрпризов больше не случилось. Ракеты прошли мимо "Одиссея", кажется, даже не разделив свои головные части. Несколько позже они выдали яркие, но безвредные вспышки на луне. Но уже до этого выпустившие их взбесившиеся охранные спутники поразило заслуженное возмездие.

Ядерное оружие в космосе не эффективно. Однако не в том случае, когда взрыв происходит в непосредственной близости от объекта. Все три спутника частично просто испарились, частично превратились в груду оплавленных обломков.

Никого из нас не обрадовала эта победа. Спутники не могли уклониться и не пытались защитить себя. Их просто подставили под удар, спровоцировав "Одиссей" на ответ, а заодно лишив Филлину охранных систем на орбите.

Однако к тому времени приблизился финал последнего противостояния. Наша ракета почти догнала корабль имперских мятежников. Автоматика, захватив цель, активировала боеголовку. Гравитационные двигатели сработали в последний раз, придав дополнительный импульс корпусу, опередившему основной заряд. Судя по всему, в этот момент сработали и защитные установки имперского корабля.

Что можно противопоставить плотному облаку поражающих элементов?! Только точно такое же облако! Противоракеты, выпущенные удирающим кораблем, должны были создать перед вражескими снарядами свой заслон, аннигилировав их во встречном столкновении.

Если бы имперцы сражались против имперцев, их план, вероятно, сработал бы. Но на Земле облачную защиту использовали уже два века в реальных столкновениях и за это время успели создать достаточно эффективные средства ее преодоления. Корпус ракеты не зря шел в авангарде группы, образованной разделившейся на части боеголовкой. В нем находился мощный заряд, который сработал в нужный момент, расчистив дорогу.

Конечно, приближающийся рой ложных целей, постановщиков помех, защитных и других устройств можно было бы эффективно проредить обычными ударными противоракетами... если бы они на имперском корабле были, либо запустить по ним еще одно облако мелких снарядов. Но беглецы, по-видимому, банально не успели. Или, возможно, сказалась косность имперских конструкторов, не подумавших о гипотетическом бое с противником, который будет действовать не по привычному шаблону.

Гравидеструкторная боеголовка земного производства достигла цели и штатно сработала, мгновенно уничтожив ее.

Метка корабля повелителя исчезла с экрана. С филлинской стороны раздался гром аплодисментов. Ринчар Линд снова обрадованно хлопнул меня по загудевшему плечу. С экрана вирта донесся победный вопль. А вот имперцы... Они растерянно молчали.

— Знаете, Костиа, — медленно повернулся ко мне Реэрн. — Признаюсь, раньше я недооценивал землян. Но у вас, похоже, слишком эффективное оружие...

Глава XIX. Самый прямой путь в лабиринте ведет в тупик

Первый выстрел оказался неудачным. Промах! Вторая игла лишь зацепила руку вражеского бойца чуть выше ненавистной желтой повязки.

В отчаянии закусив губу, Миилен в третий раз нажала на курок. На этот раз она не промазала. Темная фигура вздрогнула от попадания, пришедшегося в середину груди.

Выстрел! Выстрел! Выстрел! От раскачивающегося на ветви чучела полетели клочья.

— Достаточно! — Эстин Млиско, выйдя из-за толстого ствола дерева, хлопнул в ладоши. — Вы неплохо стреляете, Мии, но вам не хватает хладнокровия. Первый выстрел всегда мимо. В бою это может стоить вам жизни.

— Я понимаю, — Миилен опустила голову. — И что мне делать?

— Больше тренироваться, конечно, — Млиско улыбнулся. — На самом деле, вы делаете поразительные успехи, Мии! Мы ведь занимаемся с вами всего две недели, по-вашему, чуть больше декады. Но пускать на реальное дело вас пока рановато.

— А меня?! — не удержавшись, вылезла Ире. — Меня можно брать?! Я ведь всегда попадаю!

— И вас, юная леди, я тоже повременил бы куда-то брать, — Млиско отрицательно покачал головой.

— Почему?! У меня же все получается! И я уже почти взрослая!

А девочка действительно повзрослела, отметила про себя Миилен. Раньше, задавая подобный вопрос, она бы обязательно капризно надула губки. Сейчас же она хотела только знать причину, а не качала права.

Да, а что же с ней, собственно, не так?! Положа руку на сердце, Миилен была вынуждена признать, что во всех видах боевой подготовки Ире превосходит ее. Даже выглядела она заправским бойцом. Мешковатый маскировочный комбинезон сидел над ней как влитой, а волосы были аккуратно спрятаны под черную шапочку.

— Понимаете, Ире, — вздохнул Млиско. — Из детей получаются хорошие солдаты. Они ничего не боятся, потому что считают войну увлекательной игрой, и ни один из них не верит в собственную смерть. Они решительны и жестоки, потому что еще не знают, что такое чужая боль, и не умеют сомневаться. Мне... когда-то приходилось сражаться с такими. И именно поэтому я не хочу отправлять в бой вас.

— Тогда для чего же вы нас учите?! — в этот раз Ире не сдержалась, и в ее голосе послышались обидчивые нотки.

— Чтобы вы могли защитить себя и других. Если потребуется. Поверьте, это очень важно. А теперь, когда вы уже отдохнули, мы возьмем парализаторы, и вы попытаетесь меня выследить! Как всегда, даю вам фору в пять секунд...

Координатор "Семьи" на Тэкэрэо испытывал не часто посещавшее его в последнее время чувство глубокого удовлетворения.

Что бы ни случилось, а Военный Космофлот вечен, господа! И пусть им сейчас командует гвардеец, да еще и принц Императорского Дома, преемственность интересов будет соблюдаться! Жаль, конечно, что Гдоод мертв, а "Семья" разгромлена, но зато лично ему выпал шанс оказать важную услугу новому руководству!

Конечно, план ускорения операции, который идеально соответствует тому, что сейчас требует от него Метрополия, разработал маршал Гмиазм. Но вот исполнение будет полностью его, а в некоторые пункты маршала вообще не следует посвящать — пусть поестественнее сыграет свою роль!

Да, сроки ему выставили жесткие. Новый Император прибудет на Тэкэрэо через два с небольшим месяца, а к тому времени планета должна высказать ему полную покорность и выступить вместе со всей Империей против коварной и агрессивной Земли.

Если бы он заранее не принял меры, то мог бы и не успеть. А так все козыри у него на руках. Через декаду, а то и меньше должен совершить обратный прыжок и выйти на связь корабль, отправленный на Филлину. Он принесет весть о враге, вторгнувшемся в пределы Империи, а там можно будет задействовать резервы для нагнетания нужного градуса напряженности. В общем, об этом направлении можно не беспокоиться.

Вот что действительно окажется непростым делом, так это создание всего за два месяца такой версии событий, которая устроит не только Императора с Императрицей, но и Службу Безопасности. Но и здесь у него уже есть наметки. Надо только пустить их в ход...

— С вещами на выход!

Выполнить этот приказ Боорку не составляло труда. Никаких вещей, кроме казенных, у него не было. Под арест он угодил с пустыми руками, а надеяться на передачи с воли в его положении было глупо.

Надзиратель был знакомый и не вредный, и Боорк рискнул.

— Куда меня? — вполголоса спросил он.

В ответ можно было получить сердитый окрик или подзатыльник, но надзиратель только хрипло расхохотался.

— Уплотняют вашего брата! — с удовольствием сообщил он. — В нашем отеле мест не хватает, а ты один занимаешь, как лорд, целые апартаменты! Так что готовься, подселят тебя к кому-нибудь.

Боорк понимающе улыбнулся, показывая, что оценил шутку. Тоже мне, апартаменты! Маленькая каморка, стоя в середине которой, можно без труда дотянуться до противоположных стен, а протянув руку, достать до потолка. Две койки, две табуретки, крохотный столик, умывальник, да открытая загородка с унитазом — вот и весь интерьер. Конечно, на космическом корабле каюты не намного больше и комфортнее, но там Боорк не обращал внимания на эти неудобства, а здесь ему почему-то было тесно. Что же будет, когда такую маленькую камеру придется делить на двоих?!

Но с другой стороны, у него, наконец, появится собеседник! В последние дни Боорк очень тяжело переносил тюремную скуку и одиночество. В голову постоянно лезли обрывки стертых воспоминаний, в которых реальные события было невозможно отличить от выдумки. Эта путаница раздражала и пугала.

Недолгий путь по коридорам и металлическим лестницам завершился для Боорка новой камерой — почти такой же, как та, которую он покинул. Внутри было пусто, но здесь явно кто-то обитал. На одной из коек лежала смятая постель — похоже, местного обитателя выдернули на допрос прямо со сна. На столике стояла большая кружка, под которой поблескивала подсохшая лужица.

Лежать на койке днем запрещалось, за этим следили. Поэтому Боорк сел на табуретку и стал ждать. Через некоторое время дверь с лязгом отворилась, и двое тюремщиков грубо впихнули в камеру тяжело дышащего человека в измятой робе. От сильного толчка в спину он рухнул на пол, да так и остался лежать.

Боорк бросился ему на помощь и вдруг запнулся. Он узнал своего нового соседа. Им оказался не кто иной, как старший офицер Службы Безопасности Згуар, муж Миилен и его покровитель на Тэкэрэо. Однако в каком же он был виде! Грязный, потный, взъерошенный, под глазами широкие темные круги, на скуле свежий синяк, губы всмятку, пары зубов недостает...

— Боорк, это вы?! — Згуар хрипло закашлялся, выплюнув кровавый сгусток. — Как вы здесь очутились?! Какая тьма принесла вас на Тэкэрэо?!

— Вы не помните? — разочарованно спросил Боорк.

Надежда на то, что Згуар поможет ему разобраться с перепутавшимися воспоминаниями, умерла, едва родившись.

— Я ничего не помню, — пробормотал Згуар, с ненавистью уставившись в глазок следящей камеры под потолком. — Слышите, ничего!

С помощью Боорка он, наконец, принял сидячее положение, прислонившись спиной к койке.

— Все равно зря! — с горечью произнес он, опустив голову. — Они все-таки вскрыли меня, докопались до донышка! Эта дурацкая стиралка памяти оказалась бесполезной!

— Так вы помните, что со мной было здесь, или нет? — с надеждой спросил Боорк.

Конечно, он понимал, что в этом месте нельзя говорить ничего лишнего, но стремление получить хоть какие-то ориентиры в запутанном клубке, в который превратилась его память, была сильнее осторожности.

— Не помню, — Згуар мотнул головой. — Некоторые воспоминания они не стали раскапывать. Наверное, они были им не интересны.

Он снова закашлялся, из его рта поползла струйка крови. Боорк, намочив уголок посеревшего вытертого полотенца, вытер ее.

— Благодарю, — Згуар глубоко вздохнул. — Какое сегодня число?

Этот простой вопрос привел Боорка в некоторое замешательство.

— Не знаю, — тихо сказал он. — Мои последние четкие воспоминания — старт с Филлины. Я не помню, когда мы прибыли на Тэкэрэо, а потом... у меня не было возможности свериться с календарем. Могу только сказать, что нахожусь здесь пятнадцать суток, пошли шестнадцатые, если считать тот день, когда меня арестовали, за нулевой.

— Пятнадцать суток, — медленно повторил Згуар. — Я продержался больше декады... И о моем аресте наверняка узнали. Почему они были так неосторожны?!

— О чем вы?!

— Они сказали, что их арестовали благодаря моим показаниям! — простонал Згуар.

— Кого арестовали?! И почему вы решили, что из-за вас?!

— Их арестовали! — Згуар в отчаянии схватился за голову. — Сегодня была очная ставка, а завтра нас повезут на следственный эксперимент!

— Но позвольте, кто вам сказал, что в их аресте непременно виноваты вы?! — наконец прорвался сквозь липкую паутину чужого страдания Боорк. — Те, кто вас допрашивал?

— Да...

— Разве можно им верить?! Они наверняка солгали, чтобы сильнее уязвить вас!

— Верно, — Згуар на мгновение поднял голову, но тут же снова обреченно опустил ее. — И все равно, это я во всем виноват! Я не должен был... не должен был позволить, чтобы они меня раскололи!

— Да перестаньте вы себя изводить! — рассердился Боорк. — Вы продержались больше декады под пытками! Кто бы смог сделать больше?!

— Пытками?! — Згуар горько рассмеялся. — Тогда просто сработала бы смертная сеть...и все! Они применили проклятую, покрытую тьмой, установку! Я ведь знаю принципы ее работы, знаю, как ее обмануть! Но они достали все, что хотели! Нет, я не должен был допустить, чтобы меня взяли живым!

— А вот в этом я с вами решительно не согласен! — твердо произнес Боорк. — Смерть не может быть лучшим выходом! Пока вы живы, у вам есть шанс взять реванш, выйти на свободу и вернуться к семье!

— Боорк, вы непоправимо прекраснодушны! — рассмеявшись, Згуар снова раскашлялся, и Боорку опять пришлось вытирать кровь, проступившую у него в уголках рта. — Скажите, вы любите Миилен?

— Да! — Боорк не ждал этого вопроса, но дал на него честный ответ.

— А вы... занимались с ней любовью?!... Здесь, на Тэкэрэо?

— В прошлый раз, когда я жил у вас, между нами ничего не было, — покачал головой Боорк. — А сейчас... Я просто не помню. Но, наверное, все-таки снова ничего. Иначе я бы не забыл.

— Да... — лицо Згуара приняло мечтательное выражение. — Миилен незабываема... Боорк, если вы когда-нибудь выберетесь отсюда, пообещайте, что позаботитесь... о ней и малыше!...

— Обязательно! — пообещал Боорк.

— Благодарю!... Помогите мне встать!

Немного придя в себя, Згуар оказался весьма словоохотливым собеседником. Он расспрашивал Боорка о Филлине, рассказывал сам интересные истории о своем клане и освоении Тэкэрэо. Как подозревал Боорк, эсбист просто хочет утопить в словесном потоке свою боль и чувство вины, и не препятствовал тому. Впрочем, он и сам, настрадавшись в одиночке, отчаянно нуждался в общении.

Они проговорили почти всю длинную здешнюю ночь. А утром за ними пришли. Вернее, пришли только за Згуаром, но конвоиры, то ли не разобравшись, то ли, наоборот, получив специальные указания, прихватили за компанию и Боорка.

Тренировку по выработке взаимодействия прервал Бен Сал Мон, внезапно появившийся из лесной чащи.

— Чужие, — лаконично сообщил он.

— Кто? — с показной ленцой поинтересовался Млиско.

— Пока не известно. Два катера — гражданских, не военных. Максимум, дюжина человек. Когда я уходил, они кружили над поселком. Похоже, выбирали место для посадки.

— Если их только дюжина... — Млиско выразительно взглянул на кронта.

— В лесу везде тихо. Никого нет.

— Значит, это не каратели. Да и вы, в общем-то, теперь как бы легальные местные жители.

— Так-то оно так, — согласился Бен Сал Мон. — Но вам, госпожа, молодая госпожа, им лучше не показываться.

— А мы и не будем, — Млиско хитро переглянулся с Миилен и Ире. — Но посмотреть на этих визитеров со стороны стоит. Возле общинного дома есть хорошие кустики, там мы и засядем. В общем, леди, воспринимайте это как еще одну тренировку — на скрытность!

Гости оказались все-таки не простыми и не безопасными. Старшим среди них сказался некий омундиренный хмырь, представившийся помощником районного начальника. Его сопровождали суетливый мелкий холуй с планшетом наизготовку и полдюжины крепких парней в цивильном с желтыми повязками на рукавах.

Большая часть жителей поселка прекратила работу и столпилась на почтительном расстоянии, ненавязчиво, но плотно окружив гостя и его свиту.

— Роскошно вы тут живете! — помощник начальника недовольно насупливал густые брови. — Налоги, небось, не платите?!

— Платим, господин, — молодой кронт по имени Сат Мел Ок, старательно игравший перед пришельцами роль главы поселковой администрации, поклонившись, протянул гостю пачку документов.

— Проверь! — помощник начальника, не глядя, перебросил бумаги холую. — Все равно, зажрались вы тут! С кем торгуете?

— С посредниками, господин, — Сат Мел Ок наклонился еще ниже.

— Мы все проверим! — грозно пообещал помощник начальника. — С врагами государства знаетесь?!

— Как можно, господин!?

— От вас, хитроухих, всего можно ожидать! — высокий кээн навис на маленьким на его фоне кронтом. — А это, значится, знаменитые филиты!? Вот они где обитают! Кого-то еще прячете?! Повстанцам помогаете?!

— Никаких чужих здесь нет! — Сат Мел Ок покачал головой, а для верности еще и взмахнул ушами.

— Ой, врешь, зеленый! Мы еще посмотрим, за какие-такие заслуги вы получили имперское гражданство от прежней власти! Ты не думай, вам эти бумажки не помогут! Если найдем здесь кого, всех в распыл! Лучше выдайте всех сами, пока я добрый!

— Я понял, господин. Чужих здесь нет, — Сат Мел Ок низко поклонился, прижав уши к голове.

— Понимай, понимай, зеленый! А пока готовься — здесь будет стоять наш гарнизон. Шатаются тут по лесам... всякие! В общем, выделите им два... нет, три дома на проживание и четвертый — на штаб. Будете своих защитников кормить, поить и это... насчет женского пола, ежели кто пожелает. От ваших шлюх все одно не убудет, а на филитских уродок вряд ли кто и позарится!

Сат Мел Ок поклонился еще ниже, чтобы никто из прибывших не увидел его глаз.

— Когда нам ждать... солдат? — спросил он самым нейтральным тоном. — И сколько их будет?

— Послезавтра, — чиновник свысока оглядел согнутую фигуру кронта. — Их будет две с половиной дюжины, так что хорошенько порастрясите свои закрома! И нечего тут зыркать и ушами прясти! Вам, кронтам, надо знать свое место! И филитам тоже! — помощник начальника бросил подозрительный взгляд на стоящих ближе всех к нему Хенну и папашу Гитри.

— Господин, мы приготовили угощение для вас и ваших людей, — Сат Мел Ок заметил знак, который подала ему Тья Рин Кай. — Не побрезгуйте отведать дары нашей скудной земли!

Миилен, наблюдавшая за всем из безопасного отдаления, облегченно перевела дух. Она не слышала разговор, но заметила появление Тья Рин Кай и догадалась, что оно означает.

Сейчас должно сработать их "секретное оружие" — ядреный самогон из местных фруктов, который навострились гнать филиты. На непривычных людей, даже кээн с их повышенной сопротивляемостью к алкоголю, он оказывал просто убойное воздействие.

Чиновник важно кивнул и в сопровождении своей свиты двинулся по направлению к общинному дому, куда ему показали дорогу почтительно расступившиеся в стороны кронты и филиты. Но вдруг случилось неожиданное.

— У-у-у! Как я хорошо спрятался!

Прямо на дорожку перед опасными гостями из кустов выскочил маленький мальчик. У Миилен екнуло сердце. Ее маленький племянник Лаэр очень любил прятаться и неожиданно выскакивать как из засады. Попавшиеся на эту уловку прохожие, старательно изображавшие испуг, очень его забавляли, а Бен Сал Мон, с удовольствием возившийся с детьми, дал ему пару уроков скрытности. Но сейчас эта детская игра могла привести к очень серьезным последствиям.

— Ребенок кээн?! — старший из желтоповязочников ловко ухватил Лаэра за руку, а его подчиненные, рассредоточившись, образовали круг, наставив на толпу иглометы.

— Значит, чужих здесь нет?! — помощник начальника с коварной улыбкой повернулся к Сат Мел Оку. — Признавайтесь, кого вы прячете! Или он случайно прибившийся к вам сирота?! Тогда мы заберем его с собой.

— Не надо с собой! — недовольно выкрикнул Лаэр. — У меня есть папа и мама!

— Правда? — желтоповязочник, не отпуская мальчишку, присел на корточки. — И где они? Покажешь?

— Прекратите! — раздался громкий голос Згоора. — Он быстро шел, почти бежал по направлению к собравшимся. — Отпустите ребенка! Полагаю, вам нужен я!?

— Куда он подорвался, придурок?! — выругался Млиско. — Черт, как они все сгрудились! Не могу работать! Их надо отвлечь!

— Я поняла! — Ире начала проворно расстегивать комбинезон.

— Что ты делаешь?! — прошипела Миилен, схватив ее за руку.

— Выйду к ним голой. Пока они будут глазеть на меня, пуская слюни, вы их прихлопните!... А что?! Один раз же сработало! Сработает и во второй!

— Они — непрофессионалы, — оценивающе заметил Млиско. — Да, они поведутся. Работаем!

— Постойте, так же нельзя! — запротестовала Миилен. — Что потом скажет твоя мама?! Я не пущу тебя под иглы, да еще в таком виде!

— Тогда идите вы сами, — Ире холодно посмотрела на нее. — От вас они точно будут в отпаде. А я лучше стреляю!

— Дамы, не тратьте время! — нетерпеливо бросил Млиско. — Что задумал, выполняй! Мии, вы сделаете вот что...

Пока Млиско и его спутницы вели в кустах этот короткий диалог, Згоор дошел до места и вступил в круг, образованный расступившимися перед ним кронтами.

— Вот я здесь, — сказал он, обращаясь к помощнику начальника. — Прикажите отпустить моего сына! Вы ведь не воюете с женщинами и детьми!

— Не воюем, — довольно осклабился чиновник. — Но зато берем в заложники!... А ну, без глупостей!

Выхватив пистолет, желтоповязочник приставил его к голове испуганно затихшего Лаэра. Згоор, рванувшись вперед, обмяк. Руки его бессильно упали. Толпа вокруг тревожно зашевелилась. Одни потихоньку отступали во внешний круг, а то и медленно уходили прочь, другие, наоборот, протискивались в первые ряды. Но наставленные на людей иглометы и побледневшие решительные лица бандитов держали их на расстоянии.

— Успокойтесь... господин Згоор, если я не ошибаюсь? — почти ласково произнес помощник начальника. — Пусть никто ничего не делает, и все останутся живы и здоровы. Вас ведь здесь не двое, а больше, правильно?! Попросите вашу жену и дочку тоже присоединиться к нам. А если тут прячется кто-то другой из вашего клана, пригласите их тоже. А потом мы вместе съездим в одно место, совсем недалеко! Там ваш братец сейчас обретается. Как увидит родственников, и ему станет спокойнее, и нам проще... Ну же, поторопитесь!

Последняя фраза, обращенная к Згоору, прозвучала жестко и резко, словно удар кнута.

— Анне! — обреченно крикнул Згоор. — Они схватили Лаэра! Требуют нас всех!

— Не шуметь! — прикрикнул на заволновавшуюся толпу старший желтоповязочник, продолжая держать мальчика под прицелом. — Они, по ходу, не слышат. Пусть повторит!

— Анне! — снова выкрикнул Згоор, но голос его вдруг сорвался.

Помощник районного начальника недовольно обернулся, но и сам застыл с глупым выражением на лице. Люди разошлись в стороны, и в центр круга, прямо на стволы иглометов, медленно вышла Миилен.

Она так и не решилась снять с себя вообще все. Но сочетание топлесс с высокими ботинками и кепочкой с козырьком, из-под которой падали на плечи длинные волосы, должно было действовать безотказно. На нее дружно вылупились все желтоповязочники, чиновник с помощником и даже Згоор. Однако старший, бросая на нее жадные взгляды, не убирал пистолет от головы ребенка.

— Вы же такие храбрые воины, — проговорила Миилен глубоким томным голосом.

Когда-то они с Боорком обожали смущать окружающих, устраивая сценки внезапно накатившей страсти и чуть ли не занимаясь любовью у всех на глазах. И надо же, сколько лет прошло, а нужные интонации и слова вспомнились сами собой!

— Зачем вам маленький ребенок?! — продолжала она, призывно изгибая стан и гипнотизируя их страстными взглядами. — От детей одни хлопоты. Возьмите лучше в заложницы... меня! Вы не пожалеете!

Крутнувшись на месте, она начала совершать плавные танцующие движения. Руки ее двигались словно в отдельном танце. Как надеялась Миилен, противник не знает кодовой системы жестов, которой кронты научили Млиско, а он показал ей. По крайней мере, свои ее поняли. Бен Сал Мон, Твэл Фэй Дам и еще несколько кронтов стали медленно выдвигаться в нужные точки. Несколько кронток захлопали в ладоши, отбивая такты ее танца.

Призывно улыбаясь, Миилен подтанцевала к самому молодому желтоповязочнику, следившему за ней, раскрыв рот, и с криком "Ки-я!" впечатала носок ботинка ему в пах.

Это стало сигналом к бою. Двоих желтоповязочников в одно мгновение застрелил незаметно подкравшийся с противоположной стороны Млиско. Третий завалился с ножом в горле, четвертого оглушил, попав ему точно в висок металлическим шариком, Твэл Фэй Дам. Сат Мел Ок, не моргнув глазом, всадил кулак в открытый живот чиновника, а когда тот согнулся, хватая воздух, подпрыгнув, добавил сверху по шее. Холуй, выронив планшет, с воем покатился по земле, хватаясь за простреленную ногу. Как потом выяснилось, его подстрелила Ире, нарушив приказ Млиско не ввязываться в драку.

Оставшийся один старший желтоповязочник, оказавшийся в окружении враждебной толпы, не запаниковал. Он прикрывался Лаэром как щитом, а его рука с пистолетом почти не дрожала.

— Не подходите! — крикнул он. — Дайте мне уйти! Или застрелю мелкого!

— А вот не застрелишь! — Млиско с пустыми руками спокойно вышел вперед. — У тебя пистолет на предохранителе.

— Что?!

— Желтоповязочник на секунду скосил взгляд вниз. Млиско этого хватило. Никто даже не уловил, как он все проделал. Просто расплакавшийся наконец Лаэр полетел в одну сторону и был подхвачен вышедшим из ступора Згоором, а державший его бандит — в другую. Пистолет заскользил по земле и был подхвачен кем-то из бдительных кронтов.

Толпа уже сомкнулась над поверженными налетчиками, готовая разорвать их в клочья — тех, кто пока еще оставался в живых, но людей остановил Згоор.

— Стойте! — властно прокричал он, перекрыв весь шум и гам. — Этот подонок что-то сказал о моем брате! Они пока нужны нам живыми!

— Все в порядке. Господин помощник районного начальника раскололся до... гм... донышка, — Млиско чуть виновато скосил глаза на Миилен и Ире. — В общем, он доведен до нужных кондиций и готов к сотрудничеству. Со своим начальством он связался, так что их не хватятся, по меньшей мере, еще сутки.

— Это хорошо, — с облегчением произнес Сат Мел Ок. — Передайте командирам отрядов, чтобы не торопились! Запас времени у нас есть.

Трое кронтов помоложе, исполнявшие роль адъютантов и посыльных, бросились исполнять поручение.

— Простите нас — если можете, — Млиско наклонил голову. — Мы снова оказались плохими гостями. Принесли с собой беду.

— Ерунда, — возразил ему Сат Мел Ок. — Разве они прибыли по ваши души?

— Нет, — признал Млиско. — Они не знали, что у вас... есть и другие гости. Иначе этот хмырь не явился бы сюда в сопровождении всего шести охранников.

— Вот видите, — Сат Мел Ок повел ушами. — На самом деле, мы всегда понимали, что наше убежище рано или поздно будет раскрыто, и нам придется покинуть его. А когда узнали, что власть переменилась, начали подготовку к эвакуации. Вы можете присоединиться к нам, но предупреждаю: никаких контактов с внешним миром, пока... что-то снова не изменится.

— Я — точно не с вами, — покачал головой Згоор. — Не имею права исчезать бесследно. Но наши семьи... мне надо подумать и прикинуть варианты. А как считаете вы, Мии?

— Все будет зависеть от того, что пленные рассказали о Згуаре, — Миилен бросила нетерпеливый взгляд на Млиско. — Где он сейчас?! Что с ним делают?!

— Да, ваш муж... — филит глубоко вздохнул. — Их привезли позавчера в район. Згуара, еще какого-то заключенного и двух секретных узников — о них не известно вообще ничего. Их отправили куда-то в лес в сопровождении кронтов-землекопов и всего дюжины охранников. Причем не местных, а из Космофлота.

— Нам это ничего не дает, — разочарованно хмыкнул Згоор. — Лес большой, искать их бесполезно. А соваться в райцентр — самоубийство.

— Я знаю, где их искать! — с триумфом заявила Ире.

— Откуда?! — Згоор строго взглянул на девочку.

— Отсюда! — Ире гордо продемонстрировала "трофейный" планшет. — Его бывший хозяин был настолько любезен, что поделился паролем, а я просмотрела список последних загруженных файлов. Конвоирам в лес возят обеды. Там есть карта, на ней примерно обозначено это место!

— Хм... — Млиско задумался. — Дюжина охранников...

— И не думайте! — предупредил его Згоор. — Это авантюра!

— Не больше, чем та, что провернул ваш брат!

— Да! И в результате что с ним случилось?!

— Иными словами, в этом вы не участвуете? — уточнил Млиско.

— Нет! И в любом случае, такие операции нужно согласовывать со старшими! — Згоор решительно покачал головой. — Я принял решение. Спасибо за предложение, Сат, но мы попытаемся на время укрыться в другом месте. Мии, Ире, собирайтесь! Нам нужно вылететь как можно скорее!

— Подождите! — Миилен демонстративно повернулась к Млиско. — Как вы думаете, их вообще можно освободить?!

Филит ненадолго задумался.

— Пожалуй, шансы на это есть, — наконец произнес он. — Небольшие, но есть. Мой сегодняшний собеседник сдал мне пару очень интересных закладок с оружием и снаряжением, так что мы будем не с пустыми руками. Проблема лишь в том, что у них за охрана. Похоже, они ищут в лесу что-то важное.

— А как только найдут, их увезут обратно в тюрьму! — воскликнула Миилен. — Может, стоит хотя бы попытаться?!

— Взглянуть. Не более того. И при малейшей опасности немедленно повернуть назад.

— Меня устроит и это! — Миилен глубоко вздохнула, пытаясь подавить внезапно вспыхнувшую нелепую надежду.

— Вы не боитесь, что вам намерено слили эту информацию? — неодобрительно спросил Згоор. — Все может быть обманом!

— Не-ет! — Млиско улыбнулся кривой жестокой улыбкой. — Я его хорошо напугал! Он боится боли и имеет слишком живое воображение, а я ему подробно описал, что сделают с ним кровожадные филиты, если со мной случится что-то неправильное.

— Итак, вы все-таки готовы рискнуть? — спросил его Сат Мел Ок.

— Да. Если ничего не выйдет, мы отойдем, не обнаруживая себя. Но мне нужна команда. Со мной пойдет Эрна, может, кто-то еще из наших, но они не бойцы.

— Хорошо, я поговорю со своими, — кивнул Сат Мел Ок. — В конце концов, это и наша война. Возможно, кто-то захочет вспомнить славное боевое прошлое.

— Я тоже с вами! — убежденно сказала Миилен.

— Ты с ума сошла! — вскинулся Згоор. — Что и кому ты хочешь этим доказать?! Ты женщина, тебе вообще нельзя брать в руки оружие! У тебя маленький ребенок! И ты должна понимать: если отправишься на это идиотское мероприятие, я не смогу дать тебе координаты нашего нового убежища! Так сказать, во избежание!

— Понимаю...

Произнести это короткое слово было не проще, чем когда-то спрыгнуть в воду с самой верхней площадки вышки. Но тогда она спрыгнула.

Если она сейчас смирится и уступит, она потеряет все права на самостоятельные действия. Снова превратится просто в одну из женщин клана — супругу, мать, домохозяйку. Все ее мечты о какой-то иной, более активной жизни, превратятся в прах.

Но Эрни... Сердце Миилен болезненно сжалось. Сын был ее самым слабым местом. Однако в последнюю декаду, когда она занималась боевой подготовкой с Млиско, он проводил все больше времени с Алианне и другими детьми. Это было ужасно, ее душа рыдала, но они оба научились какое-то время жить в отрыве друг от друга.

Примерно так она и высказала все Згоору.

— Все равно, это непорядок, — деверь неодобрительно покачал головой. — Старшие будут недовольны.

— Послушай, Згоор! Когда мой муж снова окажется на свободе, я с удовольствием вернусь к детям, кухне и хозяйству! — разозлилась Миилен. — Я хочу не пассивно ждать, когда кто-нибудь прилетит и спасет нас, а самому заняться нашим спасением от новых властей!

Слегка вытянув ногу, она со значение скосила глаза на носок ботинка.

Згоор вздохнул.

— Я всегда знал, что ты только прикидываешься добропорядочной домохозяйкой, — желчно произнес он. — Но подумай хотя бы о том, что одинокой замужней женщине неприлично будет находиться среди чужих мужчин. Ты не только испортишь свою репутацию, но и поставишь в неприятное положение мужа!

— Почему одинокой?! — вдруг влезла в разговор старших Ире. — Я буду вместе с ней!

— Ире!

На этот раз реакция Згоора и Миилен была совершенно одинаковой и одновременной.

— А что такого?! — девочка упрямо закусила губу, демонстративно обращаясь напрямую к Млиско. — Все равно, вы без меня не обойдетесь!

— Почему?

— Потому что никто из вас не умеет обращаться с компьютером так, как я. И потом, вы же не поместитесь в одном катере. Значит, вам будет нужен второй пилот. А я умею!

— Но что скажет твоя мама?! — попытался прибегнуть к последнему аргументу Згоор.

— Она одобрит, — Ире по-прежнему обращалась только к Млиско. — Она уже одобрила, когда я начала у вас учиться. Сказала, что раз уже больше не может сражаться сама, я могу ее заменить.

— Вы обе сумасшедшие! — с чувством произнес Згоор. — И вы (сердитый взгляд на Миилен) — тоже!... Ладно, Мии, я так понимаю, что спорить с вами, двумя воинственными дурочками, бесполезно. Тогда пойдемте, я дам вам аварийные коммуникаторы, и договоримся о системе кодовых сигналов. И я очень надеюсь, Эстин, что вы проследите за ними и не дадите им себя угробить!

— Ишь ты, не соврал ублюдок! — заметил Млиско, вскрывая очередной контейнер, извлеченный из старой трансформаторной будки на краю законсервированной промзоны. — Надо же, какое богатство!

Миилен согласно кивнула. Богатство и в самом деле было исключительное. Они вынимали из контейнеров одежду и снаряжение, кассеты для иглометов и пистолетные обоймы, энергопатроны и капсулы для топливных элементов, спутниковые навигаторы, помогающие не заблудиться в лесу, и гарнитуры для защищенной связи на короткой дистанции, индивидуальные пакеты первой медицинской помощи и пищевые рационы из сублимированных продуктов, фильтры для воды и таблетки для ее обеззараживания, а также ряд предметов непонятного назначения.

К счастью, среди них был, как минимум, один знающий человек.

— Это биоискатель, — объяснил Твэл Фэй Дам, демонстрируя прибор с антенной и большим круглым экраном. — А эта шапочка из металлической сетки дает защиту от таких биоискателей. Вот это — такая штука на топливных элементах, на ней можно быстро воду вскипятить. А что это такое, я, признаться, и сам не знаю, — кронт смущенно отложил в сторону небольшой плоский прибор, почти всю поверхность которого занимал темный матовый экран.

— Это называется наладонник, мини-компьютер, — авторитетно пояснила вездесущая Ире. — Посмотрите лучше, что я нашла!

С триумфальным видом она продемонстрировала большой пакет, заполненный пачками банкнот различного достоинства, обвязанными крест-накрест бумажными полосками.

— Действительно богатство, — взяв у девочки пакет, Млиско задумчиво взвесил его на вытянутой руке. — А ведь это только самая мелкая из закладок. Интересно, для кого все это предназначалось?! Кто тут должен по лесам партизанить?! Попозже надо будет обязательно над этим поразмыслить, а пока — нам пора! Заканчивайте погрузку! Что не влезет, прячем! Если все пойдет нормально, потом вернемся за остальным добром!

Уроки Млиско не прошли зря. Конечно, Миилен передвигалась по лесу не так бесшумно, как Твэл Фэй Дам или идущий вслед за ней филит Ратан Рантис, но группу она, по крайней мере, не демаскировывала.

Внезапно возглавлявший колонну Млиско поднял руку. Все замерли.

— В лесу чужие, — послышался в наушниках голос их разведчика Бен Сал Мона. — Много!

— Сколько?! — спросил Млиско.

— Не меньше дюжины.

— Охрана объекта?

— Не похоже. Они сами таятся.

— Где?

— Запад-северо-запад. Квадрат РБ-17 или 18.

— Ми, загляни на предельную дальность. Что-то видно?

— Нет.

Миилен старательно проартикулировала беззвучно произнесенное слово, которое умная аппаратура должна была превратить в нормальную речь. На экране биоискателя, с которым ее наскоро обучил управляться Твэл Фэй Дам, виднелись только метки мелкой лесной живности. Впрочем, Бен Сал Мон на нем тоже не отображался.

— Принято, — откликнулся Млиско. — Ре, попробуй найти их. Квадрат РБ-17 или 18.

— Отправляю, — голос Ире прозвучал по-взрослому кратко и по-деловому. — Ждите.

Даже по этой короткой реплике чувствовалось, что девочка гордится своей миссией. Ее оставили в тылу, возле катеров, вместе с их единственным медиком Эрной Канну и двумя кронтами для охраны. Но не просто так, а для дистанционного управления беспилотным мини-разведчиком "птичкой", которого правильнее было бы назвать "мышкой", так как изображал он местную мелкую летягу. Сейчас это устройство, имитируя прыжки с дерева на дерево, приближалось к месту, где Бен Сал Мон засек чужаков.

— Нашла! — раздался через дюжину минут радостный голос Ире. — Смотрите!

Миилен коснулась забрала шлема, превращая его в экран. И сразу же заметила их.

На поляну, осторожно обогнув шипастый куст, вышли двое. Один, одетый в свето-коричневую потертую кожаную куртку, осторожно держал в руках планшет. Его лицо было скрыто за матовым забралом шлема. Второй, молодой парень в камуфляже с лохмами, прикрывал напарника с иглометом наизготовку.

Не говоря ни слова, эта пара пересекла поляну и вышла из поля зрения камеры. Изображение немного сдвинулось, вероятно, Ире искала правильный ракурс, и снова застыло. На открытое место начали по очереди выходить другие люди. Они осторожно шли след в след, все вооруженные и с большими рюкзаками за плечами.

Десять... двенадцать... пятнадцать, — машинально считала Миилен. Шестнадцать... Вместе с двумя разведчиками их получалось шестнадцать.

— Ми, Твэл, что вы скажете? Вы больше меня живете на этой планете, — послышался в наушниках голос Млиско.

— Одеты в гражданское, разномастно, разного возраста, — сразу же отметила Миилен. — Но какие-то странные. Идут словно роботы. Ни лишнего движения, ни слова.

— Они не гражданские, — добавил Твэл Фэй Дам. — И на бойцов Синдиката не похожи. Слишком хорошо идут.

— Есть такое, — согласился Млиско. — Не спецы, но напоминают опытных наемников. Ре, ты сможешь сесть им на хвост и подсмотреть, куда они направляются? Только очень осторожно.

— Я попробую, — неуверенно отозвалась Ире.

— Пробовать не надо, надо делать, — хмыкнул Млиско. — Ты в какой раз в жизни управляешь подобной штукой?

— Четве... Ну, можно сказать, в третий.

— Поэтому не торопись. Не страшно, если ты их на время потеряешь. Главное, чтобы они не обнаружили слежку.

— А что делать нам? — рискнула спросить Миилен.

— Сидеть на месте, и очень тихо! Не знаю, что это за гоп-компания, и для чего шляется по лесу, но мы рядом с ними — детский сад на прогулке. Посидим и подождем.

Ждать пришлось довольно долго. Ире таки потеряла чужаков, но в процессе их поисков внезапно наткнулась на то, что им изначально требовалось.

Большая поляна представляла собой широкий раскоп. В траншее трудились около дюжины кронтов. Раньше они работали ломами, лопатами и полуавтоматическими копалками, но теперь весь этот инвентарь лежал сложенным под раскидистым деревом с раздвоенным стволом, а в ход пошли кирки и отбойные молотки. За этим процессом без особого интереса наблюдали несколько охранников с иглометами на ремнях.

Основное внимание охранники уделяли другим своим подопечным. Немного поодаль, почти вне зоны охвата камеры, сидели под деревом спиной к спине две неподвижные согнутые фигуры. Видно было совсем плохо, но Миилен показалось, что это не кээн, а филиты. Их, кажется, охраняли особенно строго.

Еще трое в сопровождении четверки вооруженных сопровождающих стояли у края раскопа спиной к камере. Здесь трудно было понять, кто они, — узники или, наоборот, начальство.

Внезапно один из троицы возбужденно замахал руками и начал что-то показывать в глубине раскопа. Второй понуро обернулся, и это был Згуар! Он неловко ступил и чуть не свалился в траншею. Третий еле успел схватить его за руку. Теперь и он повернулся к камере, и Миилен едва сдержала крик. Она узнала в нем Боорка! Два самых дорогих для нее человека после Эрни и мамы оказались совсем рядом, а она ничем не могла им помочь!

— Смотрите! Они его вскрыли! Сейчас начнут вырезать люк! — Землерой возбужденно запрыгал, показывая на широкий разрез в шершавой поверхности, похожей на плиты покрытия посадочной площадки космодрома.

Его энтузиазм был настолько сокрушительным, что задел даже впавшего в апатию и равнодушного ко всему Згуара. Он проявил первую за сегодняшний день эмоцию — раздраженно отвернулся — и чуть не свалился в траншею. Боорк едва успел ухватить его за руку.

А Землерой все не унимался.

— Сейчас вы все увидите своими глазами, господин Боорк! — подскакивая, вскрикивал он. — Вы во всем убедитесь! Ваша картина мира революционно изменится!

Теперь уже и Боорк начал раздражаться. Землерой был воистину невыносим. У него, конечно, было свое имя Птухиунс, наверняка имелось какое-то звание или чин в некой структуре, но для Боорка он ассоциировался исключительно с Господином Землероем — персонажем из детского мультика. Причем, сходство с ним придавали ему не столько острый нос и торчащие вперед подвижные губы, сколько неуемная суетливость и словно застывшее на лице выражение радостного азарта.

Самое же неприятное заключалось в том, что в последнее время неугасимый энтузиазм Землероя изливался, в основном, на Боорка. И это не только раздражало, но и тревожило. Боорк не понимал, для чего он здесь, и почему ему уделяют такое внимание.

Понятно, что миссия Землероя непосредственно связана с землянами. Вон они, сидят с показным равнодушием под охраной солдат. Светлокожие, похожие на филитов, но отличающиеся от них короткими жесткими волосами на лице — у одного черными, у другого светлыми, почти прозрачными. Они казались безразличными ко всему и сломленными как Згуар, но Боорк сам видел, как вчера они ни с того ни с сего внезапно подхватились, в мгновение ока скрутили четверку охранников и отступили только перед уставившимися на них стволами иглометов.

Как подтвердил Землерой, землян взяли благодаря показаниям Згуара. Он же навел своих тюремщиков на замаскированный в чаще леса схрон, хотя, как показалось Боорку, это его на самом деле чуть ли не подвели к нужному месту и сказали: "Здесь!".

Безусловно, Боорк не преминул бы поделиться сомнениями с товарищем по несчастью, но ему не давали такой возможности. Ночью их разводили по разным закуткам, а днем им не давали общаться охранники и вездесущий Землерой.

Но почему настолько важную миссию доверили такому странному персонажу?! И для чего здесь он сам?! Боорк мог бы подумать, что его используют в качестве свидетеля, но что и перед кем он должен будет засвидетельствовать?! С какой целью сюда притащили землян, которых пока держат в полном бездействии и как можно дальше от него со Згуаром?!

Впрочем, сейчас, он, очевидно, получит ответы на все. Вход в схрон оказался забитым какой-то массой, похожей на бетон. Поэтому кронты-рабочие начали раскапывать само подземное убежище и вскоре добрались до его крыши. Теперь ее удалось пробить насквозь. Значит, проникновение внутрь — только вопрос времени.

Рабочий выбрался из раскопа, чтобы сменить кирку на что-то более мощное. Охранник протянул ему плазменный резак, и вдруг его голова брызнула во все стороны синим, словно взорвавшаяся консервная банка. И только через секунду до них донесся хлесткий звук выстрела.

Землерой неловко взмахнул руками и, оступившись, свалился в траншею. Боорк спрыгнул вниз сам, потянув за собой впавшего в апатичную прострацию Згуара. Наверху между тем разгорелся нешуточный бой. Иглы визжали в воздухе над головой. Некоторые их них попадали в стены раскопа, заставляя вжиматься в землю. В этот момент Боорку было почему-то страшно не за себя, а за землян. Он боялся, что их заденет шальной иглой, либо охранники застрелят их, чтобы не достались противнику.

Ожесточенная перестрелка внезапно вспыхнула и быстро погасла. Треск выстрелов сменился тишиной, а когда Боорк рискнул поднять голову, то увидел, что к ним вниз заглядывают несколько незнакомцев, одетых в разномастные куртки.

— Вылазьте! — добродушно скомандовал один из них. — Не боитесь, не обидим.

— А я и не боюсь.

Новые участники действа не вызывали у Боорка страха. В них не чувствовалось ни злобы, ни агрессии, ни деловитой безжалостности.

Выбравшись наружу, Боорк первым делам начал озираться в поисках землян и облегченно вздохнул. Они были живы и, похоже, ничуть не пострадали. Стоя недалеко от края раскопа, они о чем-то беседовали с высоким мощным мужчиной в камуфляжной куртке, не обращая внимания на валяющийся почти у них под ногами труп охранника с разнесенной выстрелом головой. Еще несколько мертвых тел лежали в траве в разных концах поляны, а люди в куртках деловито стаскивали их в кусты. Оттуда уже торчали несколько ног в сапогах. Некоторые из них, кажется, чуть шевелились. Из-за кустов раздался треск короткой очереди. Подозрительные ноги дернулись, скребнув по земле, и застыли.

Заглядевшись, Боорк замешкался, и Згуара из ямы вытаскивали уже без него. Оказавшись наверху, он растерянно оглянулся по сторонам.

— Згуар! — человек, беседовавший с землянами, подскочил к нему и заключил в богатырские объятия. — Жив, хвост кометный!

— Простите, — сбитый с толку Згуар неловко попытался отстраниться. — Кто вы?

— Э, ты чего?! — громила даже отшатнулся. — Я же Старый! Забыл?!

— Наверное, забыл, — включился в разговор Боорк. — Перед арестом он стер память. В тюрьме ее восстановили, но только обрывками и частично.

— Может, ты и нас не помнишь? — спросил на хорошем имперском языке один из землян, кряжистый, черноволосый и чернобородый, с внимательными цепкими глазами.

Згуар убито кивнул.

— Ну, это легко поправить. Я — Дон...

— А я — Дэн! — весело добавил его напарник, помоложе и постройнее, с более длинными и светлыми волосами. — Так сказать, приятно еще раз познакомиться!

— А вот вы нам совсем не знакомы, — Старый смерил Боорка тяжелым взглядом. — Кто вы такой и как здесь очутились?

— Старший офицер третьего ранга Боорк. Прибыл с Филлины, — Боорк постарался по возможности кратко описать свои злоключения.

— С Филлины?! — оживился Дэн. — Туда должна была прибыть наша экспедиция! Они уже прилетели?

— Когда я стартовал, они уже вошли в планетную систему, но до самой Филлины еще не добрались, — ответил Боорк. Землянин походил на филита и вообще напоминал одного из его курсантов, поэтому говорить с ним было легко. — Но сейчас они, наверное, уже на месте.

— О, наши собираются! Отлично! — обрадовался Дэн.

Он добавил еще несколько слов на своем языке, и оба землянина весело улыбнулись.

— Да, пора нам заняться чем-то полезным, — Дэн с удовольствием потянулся. — А то засиделись мы за решеткой. Недели две, наверное. По-вашему, больше декады. Хорошо, парни, что вы нас освободили.

— Вас схватили больше декады назад? — неожиданно очнулся Згуар.

— Да, — подтвердил Дон. — Торгаш, гнида, нас продал!

— Торгаш... — растерянно повторил Згуар. Он, похоже, снова пытался что-то вспомнить и не мог. — Не я?!

— Нет, конечно, — уверил его Дон. — Ты здесь вообще не при чем. Ты перед своей операцией специально оборвал связь. Помнишь?

— Кажется, припоминаю, — неуверенно произнес Згуар.

— Ничего, друг! — Дэн хлопнул его по плечу. — Память — дело наживное, восстановится со временем! Главное — мы снова вместе!

— А что делать с этим? — парень в куртке подтащил за шиворот наконец-то затихшего Землероя. — К остальным? В расход?!

— Не-ет! Пристукнуть — это никогда не поздно. Пусть еще поживет, — решил Старый. — Может, в чем-то пригодится. Верно?!

Землерой интенсивно закивал, изо всех сил стараясь убедить страшного главаря повстанцев в своей нужности.

— Вот видишь, он все понял. Пусть идет с нами. Кстати, нам пора. Эй, парни! — обратился Старый к кронтам, все еще сидевшим на дне раскопа. — Подхватывайте свой инструмент и тоже собирайтесь! Обещаю много работы, но зато хорошую кормежку и гражданство, когда придут наши. Согласны?!

Конечно же, кронты были согласны. Помогая друг другу, они выбрались наверх и тут же занялись сборами.

— Итак, у нас остались только вы, — Старый внимательно посмотрел на Боорка. — У кого будут какие предложения?

— Я ручаюсь за него! — быстро сказал Згуар. — Он свой человек! Надежный!

— Ну что же, — Старый широко улыбнулся. — Тогда добро пожаловать в нашу славную компанию!

— Рады приветствовать гостя с Филлины! — дружелюбно добавил Дэн. — Но предупреждаю: я еще замучаю вас вопросами!

— Главное, что не допросами, — хмыкнул Боорк и получил ободряющий тычок в плечо.

Похоже, его действительно приняли здесь как своего.

Они уходили на юг, с каждым шагом отдаляясь от поля боя и от раскопа, так и не раскрывшего свои тайны. Впрочем, двигались они не быстро. Один из бойцов получил ранение, и его несли на носилках. Згуару было трудно идти, и ему помогал Боорк.

Внезапно спереди назад прокатился тревожный шепот. Группа моментально перестроилась, убрав безоружных в середину и ощетинившись стволами иглометов.

Несколько минут стояла тревожная тишина, а затем впереди качнулись ветки, и на прогалину подчеркнуто медленно, с непокрытыми головами и пустыми руками, вышла самая странная троица, которую можно было себе представить.

Женщина-кээнка, филит и кронт. Миилен, Эстин Млиско и Бен Сал Мон, которого Боорк смутно помнил по еще прошлому пребыванию на Тэкэрэо.

— Мии!

Згуар, и откуда только силы взялись, растолкал прикрывавших его бойцов и бросился навстречу Миилен, заключив ее в жаркие объятия. Боорк мог ему только тихо завидовать. Ему тоже ужасно хотелось обнять и расцеловать Миилен, но в присутствии ее законного мужа он не имел на это права.

— Хм, по ходу, Згуар вас знает, — прокомментировал Старый, и направленные на странную троицу стволы иглометов опустились. — Кто вы такие?!

— Мы — жители лесного поселка, в котором вместе обитали кронты и филиты, все — с имперским гражданством, — спокойно сказал Млиско. — Недавно у нас вздумали разместить гарнизон желтоповязочников, поэтому нам пришлось покинуть свои дома.

— Покинуть?! — вдруг чему-то ужаснулся Старый. — Это же... И кто вы теперь?! Беженцы?!

— Почему же, — Млиско сухо усмехнулся. — Теперь мы, можно сказать, повстанцы.

— Это мы — повстанцы! — недовольно заявил Старый. — Отряд имени первопроходцев Тэкэрэо! И мы не намерены...

— Постойте! — неожиданно выскочил вперед землянин Дэн. — Я считаю, нам непременно надо объединиться! Мы ведь вместе делаем одно дело!

— Какое? — поинтересовался Млиско. Похоже, земляне не вызывали у него особого удивления.

— Конечно же, освобождение Тэкэрэо от имперского владычества!

Глава ХХ. Лучшее — враг хорошего

— Как нам не хватает Млиско! — в сердцах произнес Дилер Даксель, вернувшись на корабль. — И почему он остался на Тэкэрэо, когда так нужен здесь?!

— А что бы он сделал? — рискнула спросить Вирта Эрилис.

— Убил бы этого чинушу! Или приставил бы к его горлу свой кинжал и вежливо попросил поставить нужную отметку!

— Не уверен, что это помогло бы, — мрачный Роор бросил на стол папку с документами. — Данный "чинуша" — старший офицер спецотдела. И он наверняка действует не по своей инициативе, а выполняет чей-то приказ.

— Но почему?! — теперь Вирта действительно не понимала. — У нас что-то не в порядке с бумагами? Или нас в чем-то подозревают?

— Нет, только проверяют! — сердито огрызнулся Роор. — Но пока эта проверка не завершится, а продолжаться она может сколько угодно, моя карточка заблокирована, из-за чего я не могу ни войти в здешнюю информационную сеть, ни даже заглянуть в местное Управление Космофлота, а вас официально вообще не существует!

— А ваши связи в Управлении по воспитанию? — наивно захлопала глазами Вирта.

— Ничего они не могут! — махнул рукой Роор. — На Таангураи и раньше не очень любили общеимперские службы, а сейчас их открыто отодвинули в сторону!

— Своим все, а чужим — закон? — понимающе усмехнулся Даксель.

— Если бы! По закону у них весьма широкие полномочия! Чужим здесь предлагают не закон, а полный игнор! Таангураи живет по своим правилам, а то, что их не устраивает, им не указ!

— Еще одна колония готова объявить независимость от остальной Империи?! — с мрачной иронией поинтересовался Даксель.

— Да вот в том-то и дело, что не похоже! Можно подумать, на планете созрел огромный сепаратистский заговор, но на самом деле никакого заговора нет! Местную элиту более чем устраивают экономические связи с Метрополией. Она просто хочет управлять своей планетой полностью самостоятельно, без надзора из центра. Так, по крайней мере, говорят люди, мнению которых я доверяю.

— И как это они только не нарвались на неприятности с такими взглядами? — хмыкнул Даксель. — Или неприятности у них еще впереди?

— Сложно сказать. То, что сюда прибыл Император, а не пара эскадр Космофлота, свидетельствует о том, что родственники будут, скорее, не воевать, а договариваться. Вчера один знакомый передал мне слух о том, что принц Ларнэон убедит молодого Императора, и Таангураи оставят в покое.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением покачал головой Даксель. — Но как только мы упомянули о встрече с Императором или кем-то из его приближенных, нас тут же по сути изолировали, а это очень нехороший признак. Как вы думаете, есть ли у нас хоть какой-то выход?

— Вообще-то, их у нас целых три. Или даже четыре. Один краше другого!

— Какие?

— Первый — ждать и продолжать биться головой о стену. Меня обещают вывести на одного человека, который организует мне встречу с кем-то из свиты Императора.

— О, это хорошо! — обрадовался Даксель.

— Не торопитесь. Нужный человек не в столице и не известно, когда вернется. Мы можем банально опоздать.

— Да, времени у нас немного, — согласился Даксель. — Какой же второй путь?

— Так как я здесь прочно застрял, а наш корабль никуда отсюда не выпустят, можно попытаться отправить вас, Дилер, вместе с Виртой в Метрополию. Или, в качестве третьего варианта, на Кронтэю, если по-прежнему делать ставку на встречу с Императором или с кем-то из его приближенных. Метрополия — надежнее, но дольше. Кронтэя — можно выиграть время, то там как повезет.

— А нас возьмет кто-то легальным пассажиром? — усомнился Даксель. — Ведь, как я понял, наши документы тоже временно аннулированы?

— В том-то и оно. На Метрополию очень трудно попасть в обход. На Кронтэю регулярно летают контрабандисты, но для вас есть реальный риск очутиться в рабском загоне или вообще исчезнуть.

— Вот засада! — ругнулся Даксель. — Но вы говорили, есть и четвертый выход?

— Есть, но тоже очень сомнительный. Завтра во дворце управителя большой прием. На нем будет присутствовать Император со свитой. Один мой знакомый... в общем, у него есть гостевой бейдж.

— Так прекрасно! — воскликнул Даксель. — Или... а что с этим вариантом не так?!

— Чтобы зарегистрировать бейдж в охранной системе дворца и стать законным гостем, нужно сначала попасть внутрь, — невесело разъяснил Роор. — Но туда вас не пустит внешняя охрана, потому что вход на прием — только по именным пригласительным.

— А вашему знакомому известно, как устроена пропускная служба во дворце? — спросила Вирта.

Быть агентом-невидимкой было страшновато, но интересно. А здесь она еще и могла принести всем реальную пользу. Вирте до сих пор было стыдно, что она напросилась в полет, бросив всё на Филлине, и угрызения совести толкали ее на новую авантюру.

— Об этом я могу рассказать и сам, — Роор внимательно взглянул на Вирту. — Думаешь, ты справишься?...

— Пожалуй, некоторые шансы на успех имеются, — подвел Роор итог обстоятельного разговора. — По крайней мере, сутки на подготовку у нас есть, а я знаю, где достать то, что тебе нужно. Только Вирта, не рискуй понапрасну! Если не сможешь пройти, лучше отступи! Охрана на таких приемах очень нервная и стреляет без предупреждения! Поэтому к Императору не лезь! Хорошенько прислушивайся, чтобы понять, к кому можно будет обратиться! И вообще присматривайся к тому, что происходит во дворце...

Больше всего Кэноэ донимали портреты. Они попадались везде и, как порой ему казалось, следили за каждым его шагом. Куда бы он ни шел или ехал, он неизменно натыкался на самого себя.

Самое главное, портреты выглядели пугающе разными. Если бы они все были одинаковыми, отпечатанными в одной и той же придворной типографии, их можно было посчитать частью фона и со временем просто перестать замечать. Но разнообразные, редко повторяющиеся образы поневоле притягивали к себе внимание.

В первые дни после прибытия на Таангураи Кэноэ пытался считать варианты, но сбился на пятой дюжине. Портреты смотрели на него с магазинных витрин и афишных тумб, свисали с растяжек над улицами и балконов. На них он был изображен в одиночку, вместе с Кээрт, принцем Ларнэоном (к слову сказать, таких попадалось совсем не много), в ними обоими и даже вчетвером, если в композицию включались оба родителя его супруги. На некоторых полотнах компанию ему составляли принц Кхаэро или флаг-маршал Гдэаск.

Еще большим разнообразием отличались сюжеты. Кэноэ видел себя на Площади, во время коронации, в храме, в кабинете, на отдыхе, в рабочих поездках, даже на церемонии Восприятия, хотя она состоялась всего три дня назад.

Впрочем, портреты отражали не только реальные события. Фантазия художника помещала Кэноэ в рубку военного космического корабля, в какие-то завораживающе красивые пейзажи и даже на трон, принимающим инопланетных послов. Кээрт уверяла, что в одном месте видела портрет, где он был изображен голым по пояс, а она сама — одетой в крайне скудный наряд из пары цветных лоскутков, но Кэноэ в это не очень верилось. По его глубокому убеждению, если бы такой портрет существовал, он тут же был размножен в тысячах экземпляров.

Принц Ларнэон, когда Кэноэ недовольно заводил речь о портретах, висящих на каждом углу, только отшучивался, ссылаясь на живое творчество масс. В некоторой степени его словам можно было верить. Таутинг, по просьбе Кэноэ изучивший проблему, подтвердил, что портреты заказывались и исполнялись децентрализовано, разными людьми и, как правило, в рамках частной инициативы. Никакого специального разрешения для этого не требовалось.

Можно было бы смело поверить, что на Таангураи нового Императора действительно обожают, но Кэноэ смущали две вещи. Во-первых, все портреты были выполнены примерно в одном стиле и с подчеркнутой лояльностью к нему, почти на грани подобострастия. Из-за этого единообразия как-то не верилось в полное отсутствие контроля над "народным творчеством". Во-вторых, ни на одном из портретов Кэноэ не представал в сопровождении Суорда или бабушки Инноэне, словно их обоих и не существовало в природе. И это отнюдь не было случайностью.

— Я понимаю, Кэно, что у тебя не было другого выхода, — принц Ларнэон поставил недопитый бокал с кробро на столик в знакомой комнате со стенами, обитыми зеленым шелком. — Попытка переворота, предпринятая Оонком, захватила всех врасплох. У тебя не было ни времени, ни надежной опоры. Суорд и Старая Змея фактически посадили тебя на трон, это надо признать. Но они сделали ошибку, слишком явно перехватив власть. У тебя есть реальный шанс вернуть свои законные права!

— Дядя, ты сгущаешь краски, — вздохнул Кэноэ. — Ни Суорд, ни ба... принцесса Инноэне не пытаются задвинуть меня в сторону, превратив в куклу на троне. Я реально не готов управлять Державой. Но я учусь, причем, с их помощью.

— Ну да! Вас с Кээрт даже допустили в тот самый Государственный Совет! Рядовыми членами! А стоило вам там чуть-чуть обжиться, вас немедленно спровадили в длительное космическое путешествие.

— Все не так, как ты думаешь! — повысил голос Кэноэ... и осекся.

Их с Кээрт явно отправили в путь не просто так, но не открыли им всего содержания их миссии. А если бы и открыли, управитель Таангураи явно не принадлежал к числу тех, кого она касалась.

— Вот видишь, Кэно, — Ларнэон понял его замешательство по-своему. — Повторяю: я ни в чем не виню тебя, ты не мог поступить иначе. Но я помогу тебе исправить положение.

— И как?

— Отправишь мне послание с Тэкэрэо, чтобы мы смогли согласовать время и прибыть в Метрополию одновременно. Пока ты будешь отсутствовать, Суорд и Старая Змея наверняка успеют наломать дров. Я задействую свою агентуру в Метрополии... не морщись, Кэно, уж какая есть... они подготовят поводы для того, чтобы ты возмутился самоуправством временщиков и снял их обоих с должностей. Старая Змея опасна, но она, думаю, не посмеет поднять руку на тебя. К тому же, тебя поддержит Космофлот. Надеюсь, ее удастся убедить мирно уйти в почетную отставку. Суорд перестанет быть Первым Министром, но сохранит влияние в Государственном Совете. Полагаю, этот орган, как ты его описал, может быть полезным генератором идей. Его Союз Борьбы пусть тоже остается. Управленческому аппарату нужен раздражитель, чтобы не закисал.

— А на должность Первого Министра я, как понимаю, должен буду назначить тебя?! — хмыкнул Кэноэ. — Дядя, ты две с половиной дюжины лет безвылазно просидел на Таангураи! В Метрополии ты никого не знаешь, и никто не знает тебя! Как ты думаешь управлять Державой?!

— А как управляешь сейчас ты?! Управление Двора, Управление по воспитанию и Канцелярия подчиняются напрямую тебе, это хорошо. И я не прибуду же в Метрополию в одиночку! Ты же знаком с моими советниками?!

— Да, в общем...

— Главный советник по экономике Унакиен — гений! Тебе ведь известно, что Таангураи — самая благоденствующая из колоний, а уровень жизни на ней повыше, чем в Метрополии?! Это полностью его заслуга! Он подготовил широкую программу экономических реформ! Ты читал ее?!

— Пока только проглянул, — признался Кэноэ. — Извини, не было времени.

— Потом прочитаешь на досуге. Конечно, для реализации его планов нужен очень качественный управленческий аппарат, но он у меня есть! Мой советник по информации Деарт — тоже гений... в своем роде. Он добился высшего совершенства в отборе и воспитании кадров. Понимаешь, Кэно, принято считать, что для управления государством нужна элита. Те, кто отдают приказы от имени верховной власти и обеспечивают их исполнение.

— Ну да...

— Однако проблема в том, что элита бесплатно не работает! Ей нужны деньги, власть, привилегии и самое главное — статус! Чувство собственной значимости, осознание, что ты — выше остальных.

— Да, так оно и есть, — согласился Кэноэ.

— Пока элита служит государству и довольствуется своей платой, все работает прекрасно! Но она портится, причем, очень быстро. Умные люди, а дураков в элите по определению быть не может, очень скоро осознают, что им выгоднее работать на себя, а не на Державу. Начинается борьба, у которой может быть только два исхода. Или правитель меняет зарвавшуюся элиту, получая на какое-то время отсрочку, пока не окрепнет новая. Или, что в конце концов почти всегда происходит, элита подминает под себя правителя и начинает править сама и в своих интересах. Как это, собственно, и было до недавнего времени у нас.

— Но Суорд... — попытался вставить Кэноэ.

— Твой Суорд пытается сделать смену элиты постоянной. Добавить в систему многократный контроль — сверху, снизу, сбоку! Чушь! Это не будет работать! Система станет тратить массу ресурсов только на борьбу со злоупотреблениями. Это лишь обозлит элиту, которой захочется, чтобы ее оставили в покое. Она будет пытаться сломать этот механизм и рано или поздно сломает его!

— И что же ты предлагаешь? — устало спросил Кэноэ.

— Так называемая элита не нужна вообще! Нужен квалифицированный, вышколенный, дисциплинированный управленческий аппарат, который, с одной стороны, представляет собой сплоченную общими ценностями и интересами корпорацию, каждый член которой работает не на страх, а на совесть, а, с другой, занимает в государстве высшее, привилегированное и наследственное положение!

— Дядя, что-то подобное уже делал Тинкоу, — напомнил Кэноэ. — И у него даже получилось. Но после его смерти все пошло прахом.

— Тинкоу был всего лишь временщиком, — презрительно бросил Ларнэон. — У него не было и не могло быть преемников. Но мы с тобой — принцы Императорского Дома! Преемственность у нас в крови, власть дарована нам космическими богами! Нам нужно только правильно воспитывать свой аппарат. Именно эту задачу и решил мой советник Деарт! Я продолжаю держать на высоких постах стариков с заслугами, но реальные дела на планете все больше вершит молодежь!

— И чем же они отличаются от старшего поколения? — Ларнэон настолько воодушевился, что Кэноэ даже не понимал, надо ли принимать его всерьез, или нет.

— О, это совсем новые люди! Тинкоу ошибался, думая, что воспитает своих идеальных управленцев на идее бескорыстного служения! Мои мальчики и девочки тоже служат! Они гордятся своей планетой и стремятся сделать ее благополучнее и богаче. Они знают, что такое дисциплина, и выше всего ценят одобрение со стороны своих старших коллег. Но за этот тяжелый труд они имеют все, что хотят! Любую роскошь, любые развлечения! Среди них царит полная свобода, для них нет ни ограничений, ни запретов, кроме закона, который задаем им мы!

— Но позволь, они же разложатся в мгновение ока! — возразил Кэноэ.

— Вот для этого мне и нужны советник Деарт и те, кто работают вместе с ним и придут после него. Они внедрили в эту корпорацию управленцев нужную нам систему ценностей и поддерживают ее. Информация — это прекрасный инструмент, если уметь им пользоваться! Человек должен ощущать себя полностью свободным, тогда им особенно легко руководить с помощью авторитетных мнений, предубеждений и предрассудков. Людям не надо твердить, что это хорошо, а это плохо. Это скучно и вызывает инстинктивное сопротивление. Достаточно назвать какие-то вещи клевыми, а какие-то, наоборот, отстойными, и люди сами начнут возводить в своем мозгу новые барьеры. Они будут искренне верить, что некоторые вещи выглядят так, а не иначе, отбрасывая прочь не устраивающие их факты. Они будут поступать так, как им указали, считая, что каждый из них делает свой свободный выбор!

— Портреты!? — вдруг догадался Кэноэ.

— Да! И заметь, никто ничего никому не приказывал. Просто кому-то в голову пришла удачная идея. Он поделился ей с друзьями. Они поддержали, потом у них тоже нашлись друзья и подражатели. Выражать свои верноподданические чувства к Императору стало модно! Это намного сильнее, чем любая пропаганда! Теперь ты понимаешь, почему я не боюсь брать на себя управление всей Империей?!

— Понимаю, — нейтрально сказал Кэноэ.

— Похоже, я тебя еще не до конца убедил, — голос принца Ларнэона вдруг посерьезнел. — Кэно, послушай меня! У тебя есть все задатки, чтобы стать величайшим Императором в истории! Я люблю тебя как родного сына, ты муж моей дочери, которой я желаю только счастья! Мне не нужен никакой другой Император, кроме тебя! Я не претендую на трон и поддержу тебя во всем! Но и ты... ты тоже будь достоин моей поддержки!

— Извини, но твоему отцу слишком уж хочется порулить не только Таангураи, но и всей Империей, — Кэноэ мягко накрыл своей рукой руку Кээрт. — По-моему, он уязвлен тем, что Суорд занимает место, достойным которого он считает только самого себя.

— Отец изменился, — с грустью признала Кээрт. — Он никогда раньше не был таким категоричным и убежденным в своей правоте.

— Когда мы были здесь в прошлый раз, он, конечно, пытался мной манипулировать, но делал это тоньше, — вспомнил Кэноэ. — И его тогда больше интересовали практические аспекты управления, а не теории. А сейчас его словно подменили. Как ты думаешь, твой отец может находиться под чьем-либо воздействием?

— Я ничего не заметила, — Кээрт покачала головой. — Вообще, у отца очень хорошая защита. Если чье-то вмешательство и есть, то очень легкое, малозаметное. Или даже обычное. Его могли просто в чем-то убедить.

— Прошу прощения, ваши величества, но все это — технические частности, — жестко сказал Меркуукх. Избавившись на время поездки от большей части обязанностей главы Управления Двора, он стал прежним — подозрительным, въедливым и нацеленным на обеспечение их безопасности. — В первую очередь, нам надо дать ответ на вопрос: представляет ли принц Ларнэон в его нынешнем состоянии угрозу для безопасности и стабильности Империи?!

— На трон он не претендует! — решительно заявил Кэноэ. — Но на место рядом с троном — да и очень. И нельзя сказать, что совсем беспочвенно. У Лар... принца Ларнэона очень хорошая команда. На данный момент, может быть, лучшая в Империи. Советник Унакиен — блестящий организатор, а советник Деарт — готовый министр информации!

— Императора делает свита, — тихо заметил из своего угла Таутинг.

— Верно, Тау! — услышал его Кэноэ. — Может, дело не в самом Ларнэоне, а в его окружении?

— Советник Унакиен — хороший управленец, мало в чем уступающий покойному Риенгу, — признал Меркуукх. — Но, в отличие от Риенга, весьма амбициозен. По крайней мере, в частном разговоре он намекнул мне, что на Таангураи ему стало скучновато. Слишком мелкий масштаб. А советник Деарт очень профессиональный, но показался мне немного странным. Не могу сказать, что понял его.

— Я очень хорошо знаю Деарта, — улыбнулась Кээрт. — Можно сказать, с детства. Он всегда был таким выдумщиком! С ним было так весело и интересно! Но... наверное, он и тогда умел незаметно заставлять людей делать то, что ему нужно. Одним говорил одно, другим — другое. Мог быть очень, очень убедительным... Но, насколько я помню, никогда не злоупотреблял. Вообще, он старался, чтобы всем было хорошо! Огорчался, когда человек не понимал, что ему нужно.

— Все хотят, чтобы было хорошо. А некоторые — чтобы стало еще лучше. Только каждый видит это "лучше" по-своему, — пробормотал капитан Свэрэон. В этот раз он, вопреки обыкновению, не остался на "Звезде", а переселился вместе со всеми во дворец управителя. Но с братом все равно не общался. — Вот скажите мне, с чем мы здесь столкнулись? Или это неудовлетворенные амбиции людей, которые считают, что знают, как сделать лучше, и раздосадованы, что им этого не дают, или... нечто более серьезное? Что сделает такой человек, если так и останется разочарованным? Пересилит себя и продолжит работу, обиженно надует губы и хлопнет дверью или начнет готовить государственный переворот?!

— Именно! — энергично кивнул Меркуукх. — Вы все очень точно сформулировали, ваше высочество! Может, обменяемся впечатлениями? Что вы заметили в последнее время вокруг себя?

— Я не вижу каких-либо серьезных изменений по сравнению с прошлым годом, — переглянувшись с остальными, несмело начала Наарит. — И дворец управителя, и столица планеты в целом производят впечатление очень благополучного, упорядоченного и рационально устроенного места. Люди — те, с которыми мы постоянно общаемся, все как на подбор вежливые, ненавязчивые, доброжелательные, очень исполнительные, дисциплинированные и сплоченные. Мы ожидали, что будет вал просьб, прошений, доносов, как во время визитов в провинции. Но ничего такого не произошло. К нам в секретариат обращались только глубокие провинциалы. Причем, здешние, столичные, относились к ним пренебрежительно, свысока. Мол, это люди не из нашего круга, что с них, убогих, взять.

— Высокомерия тут хватает, — заметил Хургаад.

— Это не высокомерие, — негромко произнесла Кээрт из-под руки Кэноэ. — Это глубокое и искреннее убеждение, что Таангураи — лучшее место во вселенной, где все должно быть правильно устроено, где живут самые культурные, свободные и разумные люди, где все должно выглядеть чисто, аккуратно и благопристойно. Мир взаимного уважения, пользы и здравого смысла. Те, кто не принадлежат к нему, достойны лишь жалости. Ведь они даже не понимают, чего лишены.

— Так думают все на Таангураи?! — ужаснулся Кэноэ.

— Нет, конечно. Но те, кто относятся к правящей элите и ее окружению, — наверняка. Собственно, приверженность единым ценностям — это основной критерий допуска в высшее общество. Ты или становишься полностью своим, или нет. Возможно, потому отцу удалось создать такую эффективную команду, что все в ней воспринимают себя единой семьей.

— Или "Семьей", — многозначительно добавил Свэрэон, выделив заглавную букву.

— Однако такой подход дает результат, — заметил Таутинг. — Эта корпорация управляет экономикой Таангураи очень квалифицированно. Планета постоянно и без напряга выполняет планы обязательных поставок и за последние две дюжины лет ни разу не обращалась за помощью в централизованные имперские фонды. Уровень потерь очень низкий, коррупция минимальная. Вероятно потому, что все крупные промышленники входят в здешнее высшее общество. У меня даже возникло впечатление, что они и воспринимают себя как управленцы и распорядители, а не как неофициальные теневые собственники, как на Метрополии.

— Просто идеальная планета! — иронично хмыкнул Свэрэон. — Даже придраться не к чему!

— Совершенно не к чему, — подтвердил Таутинг. — Таангураи полностью лояльна Империи и, особенно, Императору. Сепаратистские движения глубоко маргинальны и не имеют ни малейшей поддержки. Их даже не преследуют. В обществе, включая высшие слои, сильны промонархические настроения. Раньше это служило поводом для легкой фронды, противопоставления планеты центральной власти, но сейчас царит полная гармония. Переменами довольны все.

— Причем, каких-либо признаков преклонения лично перед принцем Ларнэоном я не заметила, — сообщила Наарит. — Его просто очень уважают и считают, что он достоин большего. Сегодня прошел слух о том, что его отзовут в Метрополию, где он станет Первым Министром или даже соправителем Императора. Все из-за этого немного огорчены, но гордятся своим управителем.

— Вот так?! — иронично приподнял бровь Кэноэ. — А я и не знал, что тут за меня уже все решили! И давно так говорят?

— Эти слухи появились буквально только что, поэтому мы даже не включили их во вчерашний отчет, — смутилась Наарит. — Как-то внезапно всё вышло. Только что ничего не было, и вдруг об этом говорят все как о решенном деле!

— Видать, сработали общие ценности! — улыбнулся Кэноэ.

— Не смейся! — вступилась за родную планету Кээрт. — Они реально существуют! И обычно проявляются не в таком карикатурном виде.

— Эффект "Семьи" действительно есть, — подтвердил Таутинг. — Причем, в местном информационном пространстве постоянно продвигается идея, что все надо делать быстро, правильно и качественно. Все, что не укладывается в эти понятия — недостойно Таангураи! И это работает! По крайней мере, в Столице все очень разумно обустроено. Все проблемы решаются оперативно, рационально и в целом справедливо. Поэтому отсутствие жалоб и претензий, которое нас так удивило, это объективно. Ни у кого нет причин для серьезного недовольства. В столице даже нет никакой оппозиции!

— Это круто! — покрутил головой Кэноэ. — Теперь я даже понимаю их амбиции и желание облагодетельствовать по своему примеру всю Державу! Мне кажется, Ларнэону надо не обижаться, что его не хотят слушать, а более активно пропагандировать свой опыт. Наверное, нам стоит как-то показать, что к нему прислушиваются, чтобы он не считал себя безнадежно отодвинутым в сторону... Даже странно!... Суорд и бабуш... принцесса Инноэне отправляли меня будто в какое-то гнездо заговорщиков и призывали к бдительности! Конечно, Ларнэон слишком настойчивый, это немного раздражает, но, может, они просто не понимают здешних особенностей и поэтому считают их опасностью?!

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

— Ваше величество, я бы не спешил расслабляться и решать, что опасности вообще никакой нет, и проблема лишь в столкновении амбиций, — вздохнув, произнес Хургаад. — Здесь и в самом деле творится что-то непонятное. Вокруг — обычная колония со всеми своими проблемами. А столица, Ктаир — это как некий совершенно другой мир. Мне рассказывали, что контраст ощущается очень сильно. Здесь все так благостно и идеально, как просто не бывает. И такое впечатление, что людей тут просто отбирают по каким-то критериям. Как и в любой другой колонии, в столицу приезжает много народу, чтобы устроиться. Но большинство из них возвращаются. Они просто не могут прижиться. Говорят, что на них здесь что-то давит.

— Это как раз можно понять, — хмыкнул Кэноэ. — В Ктаире создали идеально управляемое общество, но для него нужны и идеальные люди. Видимо, им удалось создать механизм, который проверяет народ на это самое... соответствие общим ценностям и мягко отбраковывает тех, кто не подходит.

— Если бы мягко, — мрачно сказал Таутинг. — В провинциях жалуются, что в столицу забирают их лучших людей. Некоторые так там и теряются, разрывая связи с родственниками и прежними друзьями. Другие приезжают обратно как начальники — рациональные, эффективные, но безнадежно отстраненные от местных проблем, которые их когда-то волновали. Третьи же возвращаются... сломленными. Потухшими. Для здешнего Союза Борьбы это оказалось серьезной проблемой. Лидеров на местах просто выбивают. Некоторые даже ушли в подполье и пока не спешат из него выходить.

— Столица — это совершенно закрытый мир, — продолжил Хургаад. — Службе Безопасности в нем нечего делать. Все проблемы решаются в своем кругу, закрытым путем. Им не удается создать в Ктаире даже агентурную сеть, хотя всю остальную планету Служба вполне контролирует. Их люди в столице перевербовываются или остаются чужаками, лишенными какого-либо влияния или доступа к информации. При этом, никакого насилия, никакого давления. Просто все их начинают дружно игнорировать.

— Бр-р! — поежился Кэноэ. — Вы тут что-то не то рисуете! Это... какой-то муравейник получается! Все, вроде бы, делается быстро, хорошо и с огоньком, но оказывается, что только для своих, да?!

— Муравьями управляют особые химические вещества, феромоны, — заметил капитан Свэрэон. — А кто управляет высшим обществом на Таангураи?! Кстати, я подтверждаю то, о чем рассказали парни. На этой планете очень хорошо умеют проводить черту. На одной стороне свои, на другой — остальные. И для остальных здесь все закрыто.

— Однако нас пока считают своими, — негромко напомнил Меркуукх. — Может, пусть оно так и останется? Думаю, какие-либо опасности вашим величествам пока не грозят, а высшее общество, каким бы сплоченным и единомысленным оно ни было, не поддержит проявлений нелояльности к Императору и Империи. В любом случае, через декаду мы покинем планету, а принц Ларнэон в самом худшем для нас случае останется здесь... со своими нереализованными амбициями.

— Хорошо, — кивнул Кэноэ. — Значит, на этом большом приеме мы со всем соглашаемся, ни с кем не конфликтуем и никого не пытаемся переубедить. А очередную лекцию о том, как правильно управлять Империей, я как-нибудь переживу!

— Сумбурное какое-то получилось обсуждение, — посетовал Кэноэ, когда они с Кээрт, проводив всех, остались одни. — Затронули кучу тем, но ни одну глубоко не копнули. С другой стороны, у нас раньше и времени-то не было собраться и так все обсудить. До церемонии не до того было, да и после тоже...

— Садись ко мне, — Кээрт похлопала по диванной подушке рядом с собой. — Можешь говорить свободно, никто нас не услышит. С гарантией.

Лицо Кээрт озарилось озорной улыбкой. Кэноэ, присаживаясь, натянуто улыбнулся ей в ответ.

— Кэно! — Кээрт сильно обняла к нему, прижавшись горячим телом. — Успокойся, пожалуйста! Тебя так сильно расстроил этот разговор?!

— Конечно, расстроил! — Кэноэ сердито засопел. — Меркуукх вдруг вылез невовремя. Есть ли угроза, нет ли угрозы?! Так что, кричать, что она есть?! И дядя со своими муравьями хорош! Эрудицию решил показать!

— О муравьях ты первый сказал, — Кээрт легонько прихватила его губами за мочку уха.

— Знаю! Но все равно противно думать, что даже рядом с самыми близкими людьми надо следить за каждым словом! Не зря Таутинг не упомянул о многих вещах, что есть у него в отчете.

— Из-за Наарит?!

— Из-за Наарит, — Кэноэ печально склонил голову. — Мне очень неприятно ей не доверять, но она была связана с этим... заговором дядюшек. И лучше сейчас просто не испытывать ее верность на разрыв. Пусть лучше думает, что меня волнует только слишком сильная настойчивость твоего отца!

— Все-таки я не могу поверить, что отец зашел настолько далеко, — теперь уже Кээрт опустила взгляд.

— А им точно никто не манипулирует?! Ты и в самом деле ничего не заметила?!

— Нет, но это еще ничего не значит. Воздействие может быть малозаметным. У отца действительно были амбиции. Их могли просто чуточку усилить. Или вообще использовать его как ширму.

— Не исключено, — согласился Кэноэ. — Оба его советника выглядят очень подозрительными. Ты в курсе, что у Унакиена подготовлены дублеры для всей его команды, включая его самого?! Он в любой момент может отправиться на Метрополию со всеми своими людьми и не опасаться, что здесь не на кого будет оставить дела.

— Кэно! Здесь это обычная практика — готовить смену на каждую должность, — покачала головой Кээрт. — Не думаю, что это с чем-то связано.

— Да?! А его экономическая программа, которую очень настойчиво продвигает твой отец?! Такие детальные документы не делаются за три декады! Тут и три месяца может оказаться слишком мало! Унакиен должен был начать разрабатывать свою программу сильно заранее! Откуда он мог знать, что она вообще окажется востребованной, что у него появится шанс ее реализовать?!

— Попробуй спросить об этом его самого, — посоветовала Кээрт. — Думаю, тебе он расскажет.

— Если ты так считаешь... — с сомнением протянул Кэноэ. — Ну, а что ты думаешь о советнике Деарте? Твой отец описал мне его как гения по управлению людьми. И портреты... Как он этого добивается?!

— Советник Деарт — манипулятор, — тихо сказала Кээрт. — Я узнала об этом... случайно. Не думаю, что он об этом знает.

— Так может, именно он и манипулирует твоим отцом?! — ужаснулся Кэноэ.

— Не знаю... Они работают вместе почти тридцать лет — больше, чем я живу на свете. И если бы хотел сделать что-то дурное, наверняка мог бы это совершить. Хотя ему тоже стало тесно на Таангураи, это да...

— Мне он что-то рассказывал о воспитании элиты еще в прошлый раз, — нахмурил брови Кэноэ. — Но тогда я просто не понял... и вообще много чего не замечал. А теперь я понимаю, что он имеет в виду. Все эти чиновники, их молодые помощники, секретари — они разные, но в чем-то кто-то их словно скопировал с одного образца. Все внимательные, расторопные, доброжелательные, но все они действуют и думают одинаково! У них же одно и то же мнение почти по любому вопросу! Ну, не мелкому вопросу, понятно! Им что, всем переформатировали мозги?!

— Не знаю, — Кээрт покачала головой. — Ни один манипулятор не может держать под воздействием большую группу людей. Вернее, может... но очень недолго, и когда он рядом с ними. Иначе он просто надорвется. Но я постараюсь объяснить, как это выглядит изнутри.

— Ты понимаешь, что здесь творится?!

— Конечно же, я ведь здесь выросла! И меня тоже... воспитывали!

— И тебя!? — ужаснулся Кэноэ.

— На первый взгляд, это совсем не страшно. Тебя постоянно окружают близкие тебе по духу люди. Даже если ты лично их не знаешь, ты все равно чувствуешь, что вокруг свои, что они относятся к тебе с теплом и пониманием. Ты всегда поймешь, а они тебя. Мы воспринимаем многие вещи одинаково, мыслим похоже. Но не потому, что нам это кто-то навязал, а потому что мы действительно так думаем! Мы знаем, что правильно будет именно так, а не иначе! Я если ты не согласен, сомневаешься, это всегда можно обсудить и даже убедить, если окажется, что ты прав. Говорить можно обо всем — запретных тем нет! Хотя некоторых ты сам просто не захочешь касаться. Со своими приятно работать — они не подведут, не обманут, не станут лениться, ведь мы делаем одно дело! С ними можно рассчитывать на любую помощь, и сам помогаешь, когда попросят. А сделав работу, можешь отдохнуть, поразвлечься, и никто не запретит тебе получить удовольствие так, как считаешь нужным. И главное, ты твердо знаешь, что живешь на самой лучшей планете и трудишься над тем, чтобы сделать ее еще краше! А все остальные — это в самом лучшем случае глупцы, которые не понимают, что им нужно, и сами ограничивают себя дурацкими запретами.

— Запретами на что?!

— Вот, ты сразу понял, — Кээрт печально улыбнулась. — Понимаешь, меня и моих ровесников воспитывали так, что есть дела, которые служат всеобщему благу. Они обязательно должны быть сделаны хорошо, правильно, точно. Здесь ты должен придерживаться строгой дисциплины, ограничивать себя, жертвовать временем, даже здоровьем, если потребуется. Но зато в свободное время тебе не надо ограничивать себя ни в чем, кроме интересов близких тебе людей, своих. И если они не против, ты имеешь право на все! Тогда у нас даже было модно предаваться каким-либо порокам. Ведь быть добропорядочным обывателем, соблюдать законы и придерживаться каких-то моральных норм — это так скучно! Отстой, как говорили у нас.

— И... какие это были пороки?

Кэноэ отчаянно не хотелось задавать этот вопрос, но Кээрт никогда раньше так откровенно не рассказывала ему о своей прошлой жизни. Он не имел права останавливать ее.

— Всякие... — щеки и кончики ушей Кээрт вдруг предательски посинели. — Но у меня был почти пристойный — скорость. Ты ведь помнишь, я рассказывала о том, что любила гонять на гравискейте. У других... было по-разному. До опасных забав доходило редко, ведь насилие — это тоже отстой! Хотя по отношению к чужим было дозволено все, а если что-то происходило, свои всегда прикрывали.

— Ну, меня тоже раньше было трудно назвать добропорядочным! — Кэноэ несмело улыбнулся. — Золотая молодежь, что ты тут поделаешь...

— Нет, все немного сложнее, — покачала головой Кээрт. — Знаешь, когда я приехала на Метрополию и стала жить во Дворце, все поначалу показалось мне таким чужим! Ведь и я, и мои друзья на Таангураи не только развлекались, но и занимались реальным делом. А тут был один отстой! Ты мне сразу понравился, но я решила, что ты никогда не станешь мне своим! И только потом я разобралась... и в тебе, и в себе...

— Знаешь, я этому очень рад! — Кэноэ повернулся к Кээрт, чтобы обнять и поцеловать ее. — Не представляю, что бы я без тебя делал!

— А вот я, к сожалению, знаю, что делала бы без тебя! — Кээрт глубоко вздохнула. — Конечно, свадьба бы состоялась, и я бы поддерживала тебя, чем могла... Но у меня здесь, на Таангураи, был друг... довольно близкий. Он стал бы моим секретарем... для начала. А потом продвигался бы вверх... с моей помощью. Мой отец, и другие... они сделали первую ставку на него. Только потом они разглядели и оценили тебя...

— И этот твой... друг... он здесь?! — выдавил из себя Кэноэ.

— Да, он занимает некий пост в администрации планеты. Сейчас уже все перегорело, не бойся и не сердись, но в прошлый раз... мне пришлось ухватиться за Уэрмана, чтобы избежать общения с ним.

— Ау-Ке! Что бы ни было у нас с тобой в прошлом, мы все равно любим друг друга!

— Да, и это самое главное! — Кээрт нашла своими губами его губы. — И я... я всегда буду с тобой!... А ты со мной!...

— Ух! — Кэноэ на секунду оторвался, чтобы взглянуть на часы. — Может, нам запереть дверь и попросить Наарит, чтобы никого сюда не пускала? Ну, придут нас одевать и накрашивать чуть позже, ну, опоздаем мы немного на большой прием! Так кто нам чего скажет?!

— Это... хорошая идея, — промурлыкала Кээрт в перерывах между поцелуями.

Увы, но сигнал интеркома оборвал так многообещающе начавшийся процесс.

— Ваше величество! — услышал Кэноэ голос Наарит. — С вами хочет поговорить Гвиэнт! Это важно!

— Пусть заходит, — вздохнул Кэноэ, стараясь не показывать свое разочарование. — Не можем же мы ее не пропустить.

Гвиэнт выглядела немного уставшей — последние дни дались ей непросто, но собранной и сосредоточенной.

— Что-то произошло?! — сразу же встревожилась Кээрт.

— По-видимому, да. У меня есть подозрения, что в дворец управителя проник... неучтенный гость... невидимка!

— Только подозрения?! — быстро спросил Кэноэ.

— Пока да. Я находилась недалеко от центрального входа, наблюдала за людьми, приходящими на прием. Внезапно у меня возникло впечатление, словно кто-то крадется мимо меня. Я быстро повернулась. Никого не увидела, но мне показалось, что кто-то стоит за самой границей моего поля зрения. Или словно в слепом пятне. Очень странное ощущение...

— Я знаю! — кивнула Кээрт. — Скорее всего, тебе и в самом деле не показалось. Что ты делала дальше?!

— Попыталась найти его на ощупь. Наверное, со стороны это выглядело немного странно. Но он, похоже, ускользнул. Кто-то из нас, то ли он, то ли я, повалил стойку, где стоял поднос с бокалами. Поднялась суматоха, и я перестала его чувствовать. Из-за этих проклятых бокалов здешний начальник охраны не захотел принимать меня всерьез! Не может, видно, до сих пор простить, что я раскритиковала его меры безопасности! Впрочем, данные привратницкой мы проверили. Количество людей, пришедших во дворец, совпало с количеством выданных гостевых бейджей. Но невидимке не трудно их украсть, а они, тьма их побери, не именные! Он вполне мог пройти через зону безопасности и смешаться с гостями! И чтобы его вычислить, надо сличать каждого со списками, а этого местные охранники делать не хотят!

— А что показали камеры?!

— Как раз в этом месте они в тот момент не работали! — Гвиэнт чуть ее сплюнула. — Режим переклички, будь он неладен! Или у него в кармане прерыватель! В караулке мы просмотрели наскоро изображения, но ничего подозрительного не заметили.

— Что ты предлагаешь, Гвен? — Кэноэ слегка передернуло. Только вражеского менталиста им тут не хватало! — Я могу поговорить с принцем Ларнэоном, пусть попинает охранников.

— Сделайте это, ваше величество! — Гвиэнт с благодарностью наклонила голову. — Но я все равно ввожу повышенные меры безопасности, а местные пусть что хотят, то и думают!

— Правильно, Гвен!

До прибытия слуг, которые должны были подготовить их к приему, оставалось еще несколько минут, но Кэноэ и Кээрт не стали закрывать дверь в свои покои. Время для любви ушло, так и не наступив. Приближалось время для битвы.

Прямо посреди Дворцовой площади у Вирты вдруг зачесался нос. Она машинально подняла руку и тут же, конечно, наткнулась на грим, наложенный так, чтобы под объективами камер походить на голубокожую кээнку. Пришлось отступить к одному из украшавших площадь декоративных деревьев, чтобы привести пострадавший носик в порядок с помощью зеркальца и кисточки, а заодно понаблюдать за входом.

То, что ей удалось разглядеть, Вирте не понравилось. У главных ворот то и дело садились катера и останавливались роскошные наземные экипажи. Однако их пассажиры преодолевали последний десяток метров пешком и проходили на КПП, где охранники придирчиво изучали их документы, а затем отправляли гостей по одному к турникетам из высоких поворачивающихся решеток. Пройдя их, посетители оказывались в парке и шли ко дворцу по специально обозначенным дорожкам между барьерами из бело-синих лент — символическими, но вполне действенными.

Оценив все эти преграды, Вирта с сожалением поняла, что здесь ей не пройти. Она могла остаться невидимой для охранников, вести себя достаточно естественно перед камерами, чтобы не вызвать подозрений у наблюдателей, но турникет был для нее непреодолимой преградой. Проводился он в действие специально выделенным охранником после отмашки от коллег, а незаметно проскользнуть вслед за очередным гостем было невозможно из-за камер и отсутствия свободного места между решетками.

Впрочем, она и не надеялась на успех с первого раза. Держать подальше от ограды, чтобы не попадать в поле зрения датчиков, Вирта отправилась в обход дворца в поисках лазейки, но нигде не находила ее. Все калитки были оборудованы турникетами. На опорных столбах торчали камеры и какие-то незнакомые приборы. Повсюду маячили охранники и ходили патрули.

Их план трещал уже по всем швам, но Вирта не сдавалась. Завернув за один угол, а затем за второй, она увидела перед собой большой хозяйственный двор с ведущими внутрь широкими воротами. Однако и тут все проходы просматривались камерами, и бдила охрана.

Тем не менее, это место давало хоть какие-то шансы, поэтому Вирта решила остаться и понаблюдать. И вскоре ее терпение было вознаграждено. К воротам подъехала целая кавалькада небольших тентованых грузовых машин с яркими эмблемами на бортах. Ворота распахнули, и охранники начали проверять грузовики, по одному запуская их внутрь.

Углядев на последней в очереди машине неплотно затянутый тент, Вирта не колебалась. Она высоко подоткнула подол платья и достала из сумочки невесомую полупрозрачную накидку. Набросив ее на себя, она стрелой метнулась к грузовику, подпрыгнула, перевалилась через бортик и протиснулась внутрь. Там почти все было заставлено паллетами с большими бутылями с водой, но тоненькая Вирта все-таки сумела отыскать для себя местечко. Скорчившись в неудобной позе, она стала ждать. Грузовик несколько раз трогался с места, потом останавливался. У Вирты снова зачесался нос, но в этот раз она героически стерпела.

Наконец тент отбросили наверх, и несколько охранников уставились внутрь. Вирта сжалась в комок. Ее сердце бешено заколотилось. Как всегда в такие моменты, Вирте казалось, что ее вот сейчас непременно увидят и разоблачат. Но и в этот раз охранники, скользнув по ней взглядами, невозмутимо дали отмашку.

— Все чисто, — донесся до нее грубый голос унтер-офицера. — Езжай, догоняй остальных!

Дождавшись остановки грузовика, Вирта с облегчением выскользнула наружу. Прикрываясь корпусами вставших на разгрузку машин, она проскочила к самой стене дворца, оказавшись в мертвой зоне камер, и поспешно бросилась наутек.

Отдалившись на достаточное расстояние, Вирта сняла накидку, привела в порядок одежду и придирчиво осмотрела себя с помощью зеркальца. Платье, конечно, немного помялось, но выглядело еще вполне терпимо и, самое главное, нигде не испачкалось. Вылезший наружу непокорный локон был укрощен и заправлен обратно.

Скомкав накидку, Вирта засунула ее в водосточную трубу. Вроде бы, снаружи не видно, а через полчаса она распадется, не оставив следов. Теперь можно было двигаться дальше.

Хозяйственный двор отделяла от дворцового парка ограда, в которой, к счастью, обнаружился аккуратно вынутый прут. Очевидно, местная прислуга не раз и не два спрямляла себе здесь путь, чтобы не идти в обход через множество служебных помещений. Убедившись, что дырка находится вне поля зрения камер, а никакой хитрой сигнализации на ней, вроде бы, не стоит, Вирта снова заткнула платье за пояс и взобралась на парапет. Оказаться на той стороне ловкой и тренированной экс-сотруднице Спасательной службы было секундным делом.

По-прежнему держась стены, вдоль которой архитекторы оставили узкую дорожку, Вирта осторожно двинулась через парк. Патрули несколько раз проходили не более чем в десяти шагах от нее, но ничего не замечали. К счастью, отметила она, кээн не разводили служебных собак, обмануть которых было бы, наверное, намного сложнее, чем людей. Однако пришельцы больше надеялись на приборы, а их можно было нейтрализовать с помощью других электронных устройств.

Вирта опасалась турникетов на входе во дворец, но их, к ее искреннему облегчению, не было. Гости проходили через широко открытые двери, где их почтительно встречали служители, преодолевали рамки контрольной системы и прикладывали свои бейджи к окошкам терминалов. После этого они могли пройти дальше, в зал, где вскоре должен был начаться прием.

Раскрыв сумочку, Вирта вытащила из нее хорошо послуживший ей в парке нейтрализатор и со вздохом прикопала его под ближайший куст. Чтобы успешно и незаметно пройти рамку на входе, ей надо было избавиться от всех предосудительных предметов.

Правда, ей еще предстояла непростая задача — снова явить себя перед объективами камер и не поднять при этом тревогу, но тут ей опять помог случай. К дверям подошла сразу целая группа людей, из-за чего образовался небольшой затор. Вирта незаметно пристроилась сбоку и, улучив момент, прошмыгнула внутрь.

Служители были заняты гостями, на нее действительно никто не обращал внимания, так что Вирта благополучно проскочила через рамку, мигнувшую ей зеленым огоньком, а затем нашла стоящий чуть поодаль терминал, возле которого никто не стоял.

Сердце ее снова заколотилось от волнения, но Вирта справилась с собой. С почти равнодушным видом она приложила свой бейдж к нужному месту и целых три секунды спокойно смотрела в объектив камеры, которая фиксировала и запоминала ее лицо. Наконец, спустя целую вечность, Вирта дождалась еще одного зеленого огонька и, повесив на шею бейдж, заторопилась дальше. Прежнее волнение сменилось довольным азартом. Она таки пробралась во дворец, а местная охранная система признала ее за законную гостью! Теперь она, никем не замечаемая, может посвятить себя поиску нужных людей.

Коридор вывел ее в большой холл, на другом конце которого широкая лестница, покрытая ковровой дорожкой, вела на галерею, где уже толпился народ. Внезапно Вирту словно пронзило острое чувство опасности. Она едва не отпрянула назад, но вспомнив о следящих камерах, просто задержалась в начале холла, делая вид, что разглядывает картины, висящие на стенах, и высматривает знакомых. Ей помогало то, что далеко не все гости спешили наверх. Некоторые из них задумчиво бродили по узорному паркету холла, перебрасывались словами и пили разноцветные напитки из высоких бокалов, подносы с которыми стояли на многочисленных стойках.

Взяв бокал с чем-то прозрачным, Вирта отступила за стойку и начала осторожно рассматривать холл, пытаясь понять, что именно вдруг вызвало у нее предчувствие опасности. Ее взгляд скользил по лицам гостей и застывших в почетном карауле охранников и вдруг остановился, натолкнувшись на молодую красивую женщину в красно-синей форме. Из-под кепи с эмблемой солнца выбивались светлые волосы стянутые в хвост.

Неизвестно почему эта девушка, которая была вряд ли сильно старше самой Вирты, вдруг напомнила ей давнюю экскурсию в серпентарий Галанского медуниверситета на первом курсе. Среди различных гадов, к которым Вирта не испытывала особых отрицательных эмоций, она тогда заметила жерайму — редкую ядовитую змею, обитающую в саваннах и полупустынях Центрального Заморья. Тогда она, очевидно, только что сменила кожу и лежала на песке под ярким светом лампы как глянцевая золотистая лента, прекрасная в своей смертоносной красоте.

Женщина-жерайма просто стояла возле ступенек лестницы, встречая каждого гостя холодным змеиным взглядом. Вирте даже показалось, что она видит трепещущий в воздухе раздвоенный язычок. Ноги у нее словно примерзли к месту. Вирта замерла, чуть дыша, боясь шевельнуться.

Однако жерайма сейчас охотилась вовсе не на нее. Внимание Вирты внезапно привлек неброско одетый молодой человек со странно неподвижным лицом. Он медленно и плавно перемещался по холлу, продвигаясь параллельно основному потоку гостей, но не смешиваясь с ним и обходя группы оживленной общающихся между собой людей.

А ведь его никто не видит! — поняла Вирта, и внутри у нее похолодело. Если девушка в красно-голубом напоминала броскую красавицу жерайму, то это был крайт — небольшая змейка цвета дорожной пыли со смертельным ядом. До войны она когда-то читала, что в предгорьях Великой Южной Стены от укусов неприметных крайтов погибает больше людей, чем от всех прочих змей, вместе взятых.

Еле дыша и боясь шевельнуться, чтобы не выдать себя, Вирта наблюдала за "крайтом". Вот он приблизился к лестнице, ведущей наверх, но вдруг замер. "Жерайма" не видела его, но каким-то образом ощущала его присутствие. У нее изменился ритм дыхания, взгляд заметался по холлу, пока не находя противника, но заставляя его нервничать.

Вирта чувствовала тревогу и неуверенность "крайта". Охранница стояла так, что он не мог проскочить на лестницу за ее спиной. Не мог он и ждать слишком долго. Его время истекало, Вирта ясно воспринимала исходящее от него нетерпение.

И "крайт" решился. Прикрываясь группой гостей, как раз подходящих к лестнице, он двинулся вперед. Но вместе с ним пришла в движение и "жерайма". Пробормотав что-то невнятно извиняющееся, она резко шагнула вперед, заставив людей поспешно расступиться в стороны.

Своим выпадом она почти достала "крайта", но тот в последний момент ушел от нее, отступив назад. Теперь он уже, ничего не скрывая, рвался к лестнице, но "жерайма" опять заступила ему дорогу, заставив отойти еще дальше, а потом снова пошла прямо на него. Вокруг уже раздавались испуганные и удивленные возгласы. Этот поединок, в котором невольные зрители видели только одну сторону, без сомнения, смотрелся странно и непонятно.

Вирта продолжала стоять на месте, затаив дыхание. "Жерайма" по-прежнему не могла достать "крайта", но физически она была сильнее и тренированнее. Даже не видя противника, она теснила его, прижимая к стене. Сейчас она коснется его и заметит! — осознала Вирта. И тогда поединок закончится ее победой.

Очевидно, то же понял и "крайт". Отскочив в сторону, он поставил между собой и противницей стойку с бокалами. И когда "жерайма" сделала новый выпад в ее сторону, опрокинул стойку на нее.

В холле стало шумно. Громко зазвенел, упав на пол, металлический поднос. С многоголосым бряком разбивались на мелкие осколки бокалы, запятнывая пол разноцветными брызгами. Люди что-то недоуменно и возмущенно говорили, некоторые даже кричали, не слушая друг друга. Посреди всего этого бедлама стояла с горящими синевой щеками девушка в красно-синей униформе, растерянно оглядываясь по сторонам. "Крайт" исчез.

Не преминула воспользоваться суматохой и Вирта. Звон бьющихся бокалов вывел ее из транса. Подхватившись, она бросилась бежать. Но не на лестницу, которая вдруг показалась ей слишком открытой взглядам удивленно смотрящих сверху людей, а под лестницу, где вглубь здания вел неширокий коридор. Это направление в тот момент показалось ей менее опасным.

Коридор вывел ее на площадку с туалетами, и вирта решительно толкнула вперед дверь с женским силуэтом на табличке. Ей очень хотелось хоть немного передохнуть в месте, которое, скорее всего, не будет просматриваться камерами.

Внутри никого не оказалось. Мягкий свет лился на кафельные стены из черной, белой и песочной плитки и покрытый изразцами пол. Одну сторону прохода занимала стойка с раковинами и сушилками для рук, по другую несколько солидных дверей вели в просторные кабинки со стенами, солидно доходящими до самого потолка.

Первым делом Вирта бросилась к умывальникам, но вовремя остановилась. Не хватало еще смыть с себя грим! Вздохнув, она прислонилась к холодной стене и вдруг едва не подскочила от неожиданного звука. Нигде ей не было покоя!

Неприметная дверца в дальнем конце помещения открылась, и оттуда вышла уборщица — невысокая пожилая кээнка в бледно-зеленом халате и такого же цвета матерчатой шапочке. В одной руке она держала швабру, второй толкала тележку, на которой были закреплены мешок для мусора, прямоугольное ведро с водой и прочий инвентарь.

Вирта замерла. Уходить было нельзя — уборщица обратила бы внимание на открывающуюся дверь. Приходилось ждать.

А женщина тем временем принялась за работу. Оставив тележку, она деловито заглянула в одну кабинку, в другую, с трудом потянула на себя тугую дверь третьей... и неловко наткнулась шваброй на серую фигуру, стоящую на крышке унитаза и снимающую потолочную панель.

Крайт! Внезапно пойманный на месте, убийца обернулся. Раздалось что-то вроде легкого хруста, и уборщица завалилась назад. "Крайт", соскочив с унитаза, едва успел подхватить ее. Аккуратно опустив женщину на пол, он выскочил из кабинки и тревожно огляделся по сторонам. Вирта прекратила дышать. Она стояла у стены на самом виду. Но он... не заметил ее!

Убедившись, что все чисто, "крайт" быстро отволок тело уборщицы в конец помещения, запихнув ее в каморку, откуда она вышла, и затолкал туда же тележку. Вспомнив, вернулся за шваброй. Затем он закрылся в кабинке и, очевидно, продолжил прерванное занятие. Еле слышный стук и наступившая тишина подсказали Вирте, что убийца ушел.

Обессиленная, Вирта опустилась прямо на пол. В этот раз она даже не почувствовала присутствия "крайта"! А что, если бы она сама решила укрыться в той же кабинке?!

"Хватит трястись! — приказала она себе. — Я — Спасательная служба, а рядом есть человек, который, возможно, еще нуждается в помощи!"

Прибежав в дальний конец зала и распахнув дверцу, ведущую в служебное помещение, Вирта склонилась над распростертым телом. И с облегчением выпрямилась. Уборщица была жива, только в глубоком обмороке.

Что же, теперь ей надо было возвращаться к другим гостям и приступить к выполнению основной задачи. Но Вирта не могла пересилить себя. Умом она осознавала, что по-прежнему невидима, ведь даже "крайт", будучи настороже, не заметил ее. Однако Вирте казалось, что она слишком уязвима. Из холла она видела, что наверху собралось слишком много гостей. В такой толпе на нее просто случайно натолкнутся и раскроют. А если держаться подальше от всех, на это обратят внимание охранники, наблюдающие за изображениями с камер. Вот если бы она смогла оказаться невидимой еще для их объективов!

Оказаться невидимой?! Вирте внезапно пришла в голову новая авантюрная идея. Наклонившись, она осторожно сняла с бесчувственной женщины халат и шапочку, а затем, чуть поколебавшись, позаимствовала у нее и бейджик. Свой она сняла и спрятала в сумочку.

Халат можно было обернуть вокруг нее дважды, а по длине он доставал ей почти до щиколоток, но в нем Вирта все равно чувствовала себя увереннее. Из небольшой каморки вела еще одна дверь. Осторожно приоткрыв ее, Вирта увидела пустой служебный коридор. Подхватив какую-то тряпку для маскировки, она выскользнула наружу, а вскоре нашла лестницу, ведущую наверх.

Поднявшись на один этаж, Вирта, однако, быстро пожалела о своем решении. Здесь было людно и суетливо. По коридорам носились слуги, толкающие перед собой тележки-этажерки с напитками и бутербродами. На Вирту по-прежнему никто не обращал внимания, но надо было прилагать все усилия, чтобы избегать столкновений.

Наверное, рано или поздно на нее бы наткнулись, но Вирте помог случай. Слуга, толкавший перед собой груженую тележку, вышел из служебного коридора в "парадный", оставив тяжелую дверь медленно закрываться, и Вирта успела проскочить в щель. Стараясь двигаться против основного потока и держась подальше от суеты, Вирта отправилась на поиски более спокойного места. Время от времени она протирала тряпкой стенные панели и попадающуюся ей мелкую мебель.

Наконец, увидев отходящие в сторону три комнаты анфиладой, Вирта свернула туда, рассчитывая хотя бы несколько минут побыть в одиночестве и собраться с силами перед миссией. Как говорится, как же! Буквально сразу сюда же завернули двое кээн, решительно направившись в самую дальнюю комнату, где Вирта делала вид, что вяло протирает большую панель-барельеф на стене.

Вирта бросила на пришельцев осторожный взгляд и тут же испуганно отвернулась. Первый из кээн был не опасен. Обычный молодой чиновник в темно-синем щеголеватом мундире с белыми манжетами и отворотами. Но второй... От этого пожилого мужчины в безукоризненно сшитом темно-сером костюме буквально излучались властность, сила и... опасность. Вирта вдруг поняла, что он, в отличие от всех остальных, видит ее, но просто не замечает скромную уборщицу.

— Господин советник, начальница Императорской охраны Гвиэнт засекла... торпеду, — озабоченно доложил синемундирный. — Она не смогла ни задержать его, ни даже проявить, но она подняла шум. Очевидно, меры безопасности теперь будут усилены.

— Ишь ты, какая шустрая девочка! — вальяжный советник укоризненно покачал головой. — Это немного усложняет дело. Жаль, что торпеду нельзя перенаправить на новую цель.

— Господин советник, у торпеды изначально была именно эта цель! — с гордостью сообщил синий мундир. — Она в наилучшей степени соответствовала заданию. Начальница охраны в прошлом году летала с Императорской четой на Филлину. Близкая подруга Императрицы. По слухам, находится с ней в интимных отношениях. И одновременно, очевидно, с ее разрешения, считается любовницей Императора!

— Слухи здесь создаю я! — внушительно заметил советник. — Но я приветствую вашу инициативу. Она оказалась весьма кстати. Давайте теперь посмотрим, какие изменения надо будет внести в наши планы...

Сердитый взгляд едва не прожег Вирте спину. Поняв намек, она подхватила тряпку и бросилась наутек, пока ее окончательно не спалили.

Найдя все-таки тихий уголок — кабинет или переговорную без людей, но зато с большим количеством мебели, которую можно было задумчиво протирать, Вирта, наконец, смогла отдышаться, придти в себя и поразмышлять.

Итак, во дворце созрел заговор, направленный против Императрицы Кээрт, а возможно, и против Императора! Его главарем или одним из организаторов является советник — похоже, весьма важная персона. Жертвой же удара должна стать "жерайма" — начальница Императорской охраны Гвиэнт, по слухам, любовница Императора и интимная подруга Императрицы. Правда, по словам советника, этим слухам вряд ли стоит сильно доверять, но, так или иначе, прекрасная охранница — человек, близкий к Императорской семье. И вообще, симпатии Вирты всецело находились на стороне "жераймы", а не коварного "крайта", который к тому же так сильно ее напугал.

Но что тогда ей делать?! Надо кого-то предупредить, лучше всего — саму Гвиэнт! Но чтобы хотя бы приблизиться к ней, надо снова стать гостьей!

Проследив за слугами, Вирта без труда обнаружила огромный зал, куда все еще продолжал прибывать народ. Заскочив в один из туалетов и дождавшись, когда он опустеет, она открыла ключом-карточкой дверцу, ведущую в служебное помещение, и переоделась, хорошенько припрятав халат, шапочку и бейджик уборщицы в укромном месте. Приведя себя в порядок перед зеркалом и глубоко вздохнув, чтобы унять волнение, Вирта дождалась прихода новых посетительниц и просочилась наружу через медленно закрывающуюся дверь.

На пороге Вирта в нерешительности остановилась. Ее задача усложнялась. Большой зал имел форму вытянутой трапеции и немного повышался к узкому концу, где на подиуме стояли четыре роскошно убранных кресла. При этом он разделялся на три четко выделенных зоны.

Более широкую половину зала занимали пышно и пестро разодетые гости. Здесь не смолкал гул разговоров, сновали официанты с подносами, возникали и распадались мелкие группы. Все здесь перемещалось, перемешивалось и бурлило, словно булькающий на слабом огне суп.

Это собрание четко отделялось невидимой границей от большой компактно держащейся группы. Ее образовывали молодые или среднего возраста люди, почти все — в разномастных мундирах различных ведомств. Их отличительной чертой были наладонники, закрепленные у каждого на тыльной стороне запястья. Причем, данные устройства играли вовсе не символическую роль. Даже на приеме молодые люди в мундирах активно пользовались ими, просматривая и набирая какие-то сообщения, отправляя и принимая короткие послания.

Мундирные общались только друг с другом, чувствуя себя раскованно и свободно. С этой части зала доносились шутки и смех. Они демонстративно не замечали перегораживающую зал цепь охранников в красно-синем, стоявших почти вплотную друг к другу. Никакой невидимка не смог бы проскочить за этот кордон. Уже за ними Вирта разглядела светлые волосы Гвиэнт, мелькающие среди мундиров и штатских костюмов нескольких десятков гостей, наверное, самых эксклюзивных.

Возле всех входов стояли охранники в сине-белом, вежливо, но придирчиво проверявшие у всех посетителей гостевые бейджи и пригласительные билеты. Однако Вирту они не удостоили и взгляда. Войдя в зал, она заняла место у стены на границе первой и второй групп, не смешиваясь ни с одной из них. Отсюда, по крайней мере, она видела большую часть участников приема.

Но как же попасть во "внутренний круг"?! Вирта видела, что гости оттуда время от времени покидают зал и возвращаются в него через боковые выходы, но там тоже стояли плечом к плечу охранники в красно-синем. Так ничего и не решив, Вирта начала оглядывать зал в поисках "крайта" и вдруг увидала его! Он стоял, как и она сама, на границе первой и второй групп гостей, только у противоположной стены. И явно чего-то ждал, наплевав на опасность обнаружения.

Вирта начала продвигаться поближе к нему. На середине этого небезопасного путешествия ее застал прозвучавший под высоким потолком зала чистый звук гонга.

— Его Величество Император! — прогремело словно бы со всех сторон.

Все в зале склонились в глубоких поклонах, и под звуки торжественной музыки в широкую часть зала вступил Император Кэноэ в сопровождении Императрицы, управителя Таангураи принца Ларнэона с супругой, а также большой группы охранников и сопровождающих, среди которых Вирта с ужасом узнала советника. Он разговаривал с управителем и одновременно что-то набирал на наладоннике, прикрепленном к руке.

Прием сопровождался шоу-программой, в ходе которой одна из стен зала превратилась в громадный экран, и напоминал красочное театральное представление, но Вирте было совсем не до него. Ей приходилось постоянно следить за соседями, чтобы те случайно не натолкнулись на нее. Она приглядывала за "крайтом", который не проявлял никакой активности, но держался настороже. Наконец, она опасалась, что ее засечет советник. Помня о своем основном задании, она пыталась прислушиваться к разговорам, но скоро убедилась в том, что все нужные ей люди, по-видимому, находятся в узкой части зала, за непроходимым барьером охраны.

Затем Вирта почувствовала голод. Она украдкой стянула с подноса пару канапе, но они оказались ей только на один зуб. И когда слуги расставили на столах, стоявших у стены, блюда с восхитительно пахнущими пирожными, ее сердце не выдержало. Наплевав на конспирацию, Вирта набрала целую тарелку и с наслаждением начала насыщаться.

Последнее пирожное едва не застряло у нее в горле. Она таки упустила "крайта"! Пока она лакомилась, он по стеночке прокрался мимо "мундирников" и подобрался вплотную к охранной цепочке. Светлые волосы Гвиэнт оказались в этот момент совсем рядом с ним, но она не замечала его. Возможно, потому что сейчас он не пытался спрятаться под невидимостью, выдавая себя за обычного гостя.

Внезапно "крайт" шагнул вперед. Охранник, стоявший крайним в цепочке, в это мгновение сместился чуть в сторону, и "невидимка" проскользнул мимо него, не задев. До беспечно повернувшейся спиной Гвиэнт оставался какой-то десяток шагов.

Не раздумывая, Вирта швырнула в него тарелку, которую все еще держала в руке, но промазала. Ее метательный снаряд ударился о стену почти над головами охранников.

Сигнал, поданный Виртой, не остался незамеченным. Императрица Кээрт резко вскочила с кресла. Гвиэнт стремительно обернулась, но она не успевала. Убийца был уже совсем рядом, в его руке появился длинный белый предмет.

Не-е-ет! Вирта словно выплеснула всю себя в страшном беззвучном крике. В отчаянии она надеялась только на чудо. И чудо произошло!

Время вдруг замедлилось. Стремительный бросок "крайта" превратился в плавно-тягучее движение. Его мозг раскрылся, показав уязвимую зону, и Вирта без колебаний нанесла по ней удар, оказавшийся лишь слабым тычком по сравнению с обрушившейся на него могучей силой. Кулон на груди Вирты стал обжигающе горячим, но жар тут же сменился ледяным холодом.

Растянутое мгновение кончилось. Тяжело дыша, Вирта привалилась к стене. Бездыханный "крайт" растянулся на полу. Он все-таки дотянулся до Гвиэнт, но стилет в его руке лишь разрезал ее мундир, не достав до тела.

В зале наступила мертвая тишина, спустя несколько бесконечных секунд сменившаяся оглушительным шумом, навалившимся на Вирту, словно мешок с песком. Одновременно она почувствовала тяжелый гнев и тревогу советника. Взгляд его шарил по залу словно прожектор.

Один из боковых выходов был совсем рядом, и Вирта, не выдержав, бросилась бежать. Охранники у двери не обратили на нее внимания, значит, кулон продолжал действовать. Однако ноги будто сами собой несли ее в знакомый туалет.

Возможно, быть в образе уборщицы было не более безопасно, чем гостьи. Но зато бледно-зеленый халат обеспечивал ей несколько большую свободу действий.

Глава XXI. Открытая банка со змеями

— И что это было? — недоуменно спросил Кэноэ.

Все произошло настолько стремительно, что он просто не успел испугаться.

— Не знаю, — побледневшая Кээрт продолжала стоять, прижав руки к вискам. — Я увидела его, но не успевала. И тут... кто-то пришел мне на помощь!

— Кто?!

— Не могу понять... — Кээрт качнула головой. — Не очень сильный... Может быть, даже не очень умелый... Но он... замедлил время!

— Что он сделал?!

— Ускорил мое восприятие. Очень сильно! Сильнее, чем смогла бы я сама. В первый раз с таким сталкиваюсь! Не знала, что такое можно сделать для других, не только для себя...

— И поэтому ты успела?!

— Да. Это как волна. Она подхватывает тебя и несет вперед! У него было что-то типа центра самоуничтожения. Я активировала его...

— И спасла Гвиэнт! — Кэноэ тепло улыбнулся Кээрт. — Похоже, у нас здесь объявился неожиданный союзник.

— Да, но... т-с-с... Не сейчас!

— Ке, с тобой все в порядке?! — принц Ларнэон, закончив короткий разговор со своим начальником охраны, с нетерпеливым беспокойством повернулся к Кээрт.

— Все нормально, папа, — по лицу Кээрт скользнула тень улыбки. — Все произошло настолько быстро, что я не успела понять, что случилось.

— Никто не успел ничего понять! — подошедший к ним советник Деарт выглядел крайне раздосадованным. — О, сюда идет ваша начальница охраны! Может, она сумеет что-то прояснить?!

— Ваше Величество! — Гвиэнт склонилась в глубоком поклоне признания вины. — Нижайше молю о прощении! Я не смогла предотвратить...

— Вы приняли на себя удар, возможно, предназначавшийся нам! — быстро прервал ее Кэноэ. — Никто не смог бы сделать больше! Что с нарушителем порядка?!

— Мертв, — мрачно сообщила Кээрт, выпрямляясь. — По-видимому, смерть наступила мгновенно. Причину... будем выяснять!

— Пожалуй, слишком серьезная кара за одно лишь нарушение порядка, — хмыкнул принц Ларнэон, возможно, пытаясь разрядить обстановку. — Или он не только нарушал?...

— Он был вооружен стилетом из углеволокна, которое не обнаруживается детекторами, — отрывисто произнесла Гвиэнт. — Клинок четырехгранный с желобками, на которые, похоже, был нанесен яд. Состав определят в лаборатории.

— Вы что-то успели заметить? — спросил Кэноэ.

— Почти ничего, — Гвиэнт виновато опустила голову. — Обернулась, он уже делал выпад в мою сторону. Не смогла уклониться, лишь немного отпрянуть. Он... чуть-чуть не достал!

Только сейчас Кэноэ заметил, что мундир Гвиэнт разрезан на груди. Клинок острием проткнул прочную ткань, но не проник внутрь, а скользнул вниз.

— Такое впечатление, что он хотел убить именно вас, — угрюмо сказал Ларнэон, но в его голосе Кэноэ уловил еле заметную нотку облегчения.

Действительно, если бы убийца покушался на Императора или его супругу, последствия для него как для управителя могли быть весьма печальными. Тут не до новых назначений в Метрополии — свое кресло бы сохранить...

— Точно можно будет сказать, только изучив все записи с камер, — тем временем заметила Гвиэнт.

— О, тогда я могу помочь вам! — оживился советник Деарт. — С моего гаджета можно подключиться к охранной системе дворца!

— Подключайтесь, вы нас очень обяжете! — одобрил принц Ларнэон.

— Вообще-то, я уже сделал, — объявил советник Деарт после непродолжительных манипуляций с наладонником. — Желаете взглянуть, Ваше Величество?!

— Боюсь, экран у вас маловат, — посетовал Кэноэ.

На самом деле, ему, конечно, было интересно, но просматривать хронику с камер в присутствии советника не хотелось. Он оглянулся на Кээрт в поисках поддержки, но ее захватила в плен мама, так что на время она выпала из беседы.

— О, это не проблема, ваше величество!

Деарт что-то сделал со своим устройством, и прямо над ним вдруг как по волшебству вырос цветной прямоугольник экрана размером около полуметра по меньшей стороне.

— Что это у вас? — заинтересовался Кэноэ. Он попробовал дотронуться до экрана, но его рука прошла сквозь него. — Голограмма, да?! Никогда не видел ничего подобного!

— Это действительно интересный аппарат! — оживился принц Ларнэон. — Их поставляет один наш деловой партнер... к сожалению, он находится не на Таангураи. Эти усовершенствованные мини-компьютеры очень помогли нам в создании единой информационной картины для всех членов нашей команды.

— А! — Кэноэ вспомнил о наладонниках — непременных атрибутах молодых чиновников на Таангураи, и решил не развивать эту скользкую тему. — Да, показывайте, что вам удалось найти!

— Сию секунду, ваше величество!

На экране появилась сразу дюжина прямоугольников — изображения с различных камер. Однако советник Деарт быстро разобрался в картинке.

— Смотрите, — сказал он. — Вот наш нарушитель спокойствия. Он смирно стоит у стены и вдруг...

— Боец сдвинулся, пропуская его! — воскликнула Гвиэнт. — Надо немедленно задержать его и проверить — вдруг он под контролем!

— Подождите! — остановил ее Кэноэ. — Давайте просмотрим все еще раз! Что это было?!

— Тарелка, — определила Гвиэнт. — Кто-то швырнул тарелку! Прокрутите еще раз!... Видите, камера ловит ее тень. Она разбилась о стену, и оттого я обернулась!

— Кто-то решил привлечь ваше внимание! — с каким-то хищным видом заявил советник. — Интересно, кто ее бросил?!... Вот!... Кто это такая?!

— Не знаю, в первый раз ее вижу, — задумчиво покачала головой Гвиэнт. — Странно...

Она замолчала, и Кэноэ хорошо понимал ее. Женщина, кинувшая тарелку вслед несостоявшемуся убийце, была весьма странной. Так же как и он сам, она как бы стояла отдельно от остальных. Хрупкая, маленького роста, со светлыми волосами, уложенными в простую прическу, и блестящим от косметики лицом, в расширяющемся книзу платье то ли черного, то ли темно-синего цвета и длинных перчатках, она смотрелась очень загадочно и экзотично.

А ведь она наверняка видела невидимку и знала, кто он! — вдруг пришло в голову Кэноэ. И не она ли случайно пришла на помощь Кээрт, замедлив время?! С этой женщиной стоило познакомиться поближе и в узком кругу.

Кэноэ уже открыл рот, чтобы вежливо поблагодарить Деарта за помощь и мягко свернуть с темы, но советник горел желанием провести собственное расследование.

— Ваше величество! — воскликнул он, привлекая внимание Кэноэ. — Я нашел, куда она потом подевалась! Глядите, она выходит из зала, ее никто даже не пытается остановить! И она быстро идет, почти бежит... бежит... вот сюда! Это туалет, из него нет другого выхода! Она до сих пор там! Ее надо немедленно задержать для выяснения!

— Да, сделайте это немедленно! — приказал Ларнэон своему начальнику охраны. — Задержите ее — со всей вежливостью — и выясните, кто она. Ваше величество, к этому вопросу можно будет вернуться чуть позже. А пока — пусть прием снова идет своим чередом!

Кэноэ совсем не понравился такой поворот, но он был вынужден согласиться с двоюродным дядей. Прием должен продолжаться! Прервать его означало открыто высказать принцу Ларнэону свое высочайшее неудовольствие, а этого Кэноэ совсем не хотелось. Однако он успел шепнуть Гвиэнт:

— Гвен, пошлешь с ними кого-то из своих людей! Я хочу, чтобы таинственная незнакомка никуда не исчезла, и ей не причинили никакого вреда!

Ноги мои верные, скорее уносите меня прочь отсюда!

Не зная, куда бежать, Вирта полностью доверилась своей интуиции. В конце концов, она никогда не боялась заблудиться — ни в незнакомом городе, ни в лесу, ни в пещерах в Нескадских горах, которые она в детстве облазила вдоль и поперек, вызывая опасливое восхищение у соседских мальчишек.

Так почему же здесь интуиция не может подсказать ей правильный путь?!

Спустившись на один этаж, чтобы не уворачиваться всякий раз от суетящихся слуг, Вирта прошла по длинному коридору и вдруг оказалась перед одним из источников этой суеты — огромной дворцовой кухней.

В первый момент шуточки собственного подсознания привели ее в ступор. Но затем Вирта почувствовала жуткий голод, словно она не только что умяла целую тарелку пирожных, а, как минимум, сутки назад.

Хихикнув про себя — вот как, оказывается можно есть все подряд и не толстеть, Вирта огляделась по сторонам. То, что она увидела, ей понравилось. На кухне царила деловая суматоха, работа кипела, сюда постоянно заскакивали слуги и охранники, что-то прихватывающие со столов на бегу. Никто не помешал Вирте умыкнуть целый поднос с бутербродами и пакет с каким-то соком, а затем устроиться с трофеями в подсобке.

Утолив голод, Вирта снова почувствовала себя в форме и полной сил. Ее внимание привлек служитель, толкавший перед собой этажерку с разложенными по тарелкам продуктами куда-то в сторону от основного потока. Не долго думая, Вирта пристроилась ему в хвост. Как было бы здорово, если бы он вывел ее в Императорские покои или хотя бы к свите или охране Императора!

Однако недолгий путь завершился перед стеклянной стеной, за которой деловито сновали охранники в сине-белом. Вначале Вирту это огорчило, но затем она нашла в создавшемся положении и привлекательные стороны. По крайней мере, за этим местом никто не будет следить с помощью камер! И вообще, не зря говорят, что темнее всего под фонарем!

Просочившись вслед за слугой внутрь, Вирта вскоре отыскала командный пункт. В большом зале перед целой стеной экранов дежурили несколько охранников. Еще пара исполняла роли диспетчеров.

В зал постоянно входили и выходили люди, и Вирте не составило большого труда проскочить за одним из посетителей. Ее по-прежнему никто не замечал, что придавало ей уверенности. Пристроившись так, чтобы видеть и экраны, и большую электронную схему дворца, на которой виднелось множество меток, Вирта приступила к изучению обстановки. Прием все еще продолжался, и это ее обрадовало. Значит, у нее будет время на то, чтобы во всем разобраться. Сейчас ей было и страшновато, и весело, ведь по разговорам и донесениям охранников, ее саму только что объявили в розыск по всему дворцу, но никто и не думал искать ее в этом месте.

— Исчезла! — коротко доложила Гивэнт. — Скорее всего, ушла служебными ходами. Во дворце организованы поиски, но если это агент-невидимка, искать они могут долго. Не все служебные помещения оборудованы камерами и, вообще, система безопасности здесь дырявая!

— Что ты посоветуешь? — тихо спросил Кэноэ.

Сейчас, когда их никто не слышал благодаря "куполу тишины", не было нужды прибегать к официальным оборотам.

— После приема возвращаться на "Звезду"! — твердо сказала Гвиэнт. — Не нравится мне здесь! Я связалась с капитаном Свэрэоном, он обеспечит транспорт. И еще: Тау передал — шесть!

"Шесть", — повторил про себя Кэноэ. Это еще ничего, что только "шесть". Было бы, например, "восемь", пришлось бы пренебречь приличиями и немедленно сваливать прямо с приема. И прорываться из дворца, скорее всего, пришлось бы с боем... А так еще можно спокойно сидеть, махать и улыбаться. Но неприятного разговора с Ларнэоном теперь по-любому не избежать. Жаль, что просто "шесть", без подробностей, придется по ходу ориентироваться...

В этот момент Кэноэ искренне пожалел, что у него самого и его свиты нет таких мини-компьютеров, как у советника Деарта и его молодой команды. Вон он — прямо сейчас набирает очередное сообщение. Если все закончится благополучно, надо будет поинтересоваться поставщиком и выяснить, насколько безопасно работать с его аппаратурой...

Отдав Гвиэнт распоряжения, в которых она, впрочем, не особенно-то и нуждалась, Кэноэ отключил "купол тишины" и вернулся к своим светским обязанностям. Слава Звездам, время его обязательного пребывания на приеме заканчивалось, хотя самые большие хлопоты для него только начинались.

После завершения официальной части приема Ларнэон, как и ожидал Кэноэ, пригласил его на "серьезный мужской разговор". Кээрт вместе с матерью пока остались в зале. В обычных условиях Кэноэ отнесся бы к этому нормально. В конце концов, на таких мероприятиях им постоянно приходилось разделяться. Но сейчас он чувствовал беспокойство, как бы Ларнэон ни пытался показать, что на самом деле ничего не случилось.

Больше всего ему не понравилось то, что вместе с дядей в комнату со стенами, обитыми зеленым шелком, зашли еще двое — советник Деарт и молодой человек чуть старше его самого. Судя по всему, это был сын советника. Кэноэ раньше не приходилось его видеть, но в отчетах ему попадалось его имя — Артеон.

— Я знаю, Кэно, что у тебя ко мне есть претензии, — недовольно произнес Ларнэон.

— Претензии? — с легкой иронией в голосе переспросил Кэноэ. — Нет, пока что у меня есть к тебе только вопросы. Но это так, чисто семейное.

Ну да, не говорить же вслух, что самый главный вопрос сидит здесь же, рядом с нами, и внимательно прислушивается к разговору родственников?!

Да, дядя, как так могло получиться, что за всеми твоими разговорами о науке и искусстве управления — и реальными успехами на этом поприще — обнаружится такая неприглядная изнанка?!

В прошлый раз он не заметил ее, потому что не знал, куда смотреть, да и не ставил перед собой такой задачи. И как тогда было не прислушаться к умудренному опытом тестю, чьи слова действительно заслуживали внимания и уважения?!

Только вот слова должны подкрепляться делами, правда, дядя?! А что тут у нас за дела?! Говорят, на Таангураи нет ни кланов, ни Синдиката. Потому что все самые выгодные направления плотно контролирует Держава... в лице не столько местного правительства, сколько Управления Императорского Двора, а на мясе, шерсти и коже много не заработаешь.

Так вот, дядя, ты знал, что твоему советнику удалось создать такую структуру, которая фактически подмяла под себя весь бизнес на Таангураи — почти легальный, полулегальный и совсем не легальный, да еще прочно присосалась к государству через систему распределения?! А сигнал "шесть", который передал Таутинг, означает, что подозрения в основном подтвердились, и созданная якобы тобой команда молодых и перспективных не только обеспечивает контроль над этой полукриминальной корпорацией, но и постепенно перехватывает рычаги государственного управления!

И основной вопрос поэтому звучит так: возглавляешь ли ты сам эту структуру, закрываешь на нее глаза, позволяя ей действовать за своей спиной, или ничего не знаешь и используешься ей втемную?! И первое, и второе, и третье равно неприятны. Только спрашивать об этом нужно будет в другое время, в другом месте и в другой компании, без... а кстати, кем является для тебя советник Деарт?! Многолетним соратником, другом, близким человеком, которому списываются все мелкие и крупные грешки, или... уже хозяином?! Ведь насколько известно, крышевал эту структуру в Метрополии покойный Гдоод...

Все эти мысли быстро пронеслись в голове Кэноэ, но, как он надеялся, не отразились на его лице. Во всяком случае, Ларнэон, кажется, ничего не заметил.

— Кэно, личные вопросы мы можем обсудить позже и в личном порядке, — сердито проговорил он. — Я имею в виду сложившиеся между нами недопонимания по поводу управления планетой.

— Что ты имеешь в виду? — немного удивился Кэноэ.

Да, Хургаад докладывал ему, что местные власти на Таангураи открыто конфликтуют с общеимперскими структурами, оттирая их от реального управления. Но это была только часть общей проблемы.

— Те люди, которых ты привез, они все вынюхивают и повсюду суют свой нос. Но ты должен понимать, Кэно! У нас на Таангураи не любят чужаков!

— Это независимого контроля вы не любите, а вовсе не чужаков! — не сдержался Кэноэ. — Ни одно нормальное правительство не потерпит... э-э-э... излишней самостоятельности и злоупотреблений на местах! И если ты претендуешь на... гм... на то, что ты претендуешь, то должен понимать это лучше меня!

— Для нашего дела требовался независимый источник средств и влияния! — Ларнэон повысил голос, но тут же, спохватившись, сбавил тон. — Кэно, ты прав в том, что обстоятельства изменились. Однако это тот случай, когда спешка может испортить дело. Я как раз собирался предложить тебе решение на переходный период — доверить руководство имперскими учреждениями на Таангураи местным уроженцам, беззаветно верным трону. Например, присутствующий здесь Артеон вполне готов к тому, чтобы возглавить Управление по воспитанию!

Ничего себе заява! Кэноэ едва не рассмеялся. Управление по воспитанию на Таангураи громче всех возмущалось произволом местных властей и поэтому сильнее всего зажималось. Но и кадры там были самые боевитые. Терять их, даже на краткое время, Кэноэ совершенно не собирался.

Нет, так дело не пойдет! Кэноэ захотелось просто встать и уйти. Но в последний момент он все-таки не решился. Не стоит слишком уж обижать и настраивать против себя принца Ларнэона, да и кто знает, на какие шаги решится советник Деарт, если поймет, что Император совершенно не поддерживает его планы?!

Поэтому ничего не значащий разговор продолжался. Говорил, в основном, Ларнэон. Время от времени в обсуждение включался Артеон, рассказывая, чем собирается заниматься в новой должности. А вот его отец, в основном, отмалчивался, делая вид, что ему не интересно. Несколько раз Кэноэ замечал, что он посматривает на свой наладонник. Это было странно, ведь, если верить дяде, в этой комнате нельзя ничего подслушать, но и она сама изолирована от внешнего мира. Какую же информацию тогда советник хочет получить?! И чего он ждет?!

Большой зал почти опустел, но в его более узкой части еще толпилось немало народа, имевшего желание и возможность неформально пообщаться с Императрицей и супругой управителя. Охрана, строго бдившая в течение всего приема, не препятствовала. Все люди были свои — надежные, проверенные и занесенные в нужные списки.

Кээрт окружила толпа молодежи. Ее прежние друзья, одноклассники, одногруппники. Парни и девушки смеялись, делясь воспоминаниями, рассказывали о новых впечатлениях, привычно флиртовали друг с другом.

— Здравствуй, Ке! — перед Кээрт внезапно появился высокий привлекательный молодой человек с аккуратно уложенными светлыми волосами.

— Вэик?! — Кээрт чуть не вздрогнула. Весь вечер она ждала и одновременно боялась его появления.

— Все нормально, Ке, — шепнул молодой человек, убедившись, что окружающие проявляют деликатность и тактичность и не прислушиваются к ним. — Извини за... тот раз. Все прошло. У меня сейчас интересная работа. И много новых друзей.

— Рада за тебя, — Кээрт чуть натянуто улыбнулась. — Ты уже не в столице?

— Нет, по-прежнему в Ктаире, только в другом месте. Да, меня просили тебе срочно передать... — молодой человек бросил взгляд на экран наладонника. — Заара ваарид!

В эту самую секунду раздался легкий хлопок, на который поначалу никто не обратил внимания. Но стоящий перед Кээрт парень внезапно дернулся и с удивленным выражением на лице начал оседать на пол. На его спине стало набухать темно-синее кровавое пятно, заметно отличающееся по своему оттенку от цвета мундирного сукна.

"Снайпер!" — истошно закричал кто-то, а Императрица Кээрт, страшно побледнев, упала в обморок.

— Что произошло?!

— Кто стрелял?!

— Императрица! Что с ней?!

Тревожные вопросы испуганными птицами бились о стены стеклянного зала. Вирта слушала их с колотящимся сердцем, затаив дыхание и прижав руки к горящим щекам. Во дворец проник не один "крайт"! И тот, второй, никем не замеченный, все-таки нанес предательский удар!

— Императрица жива и невредима! Она только потеряла сознание! — наконец к всеобщему облегчению раздался клич одного из диспетчеров. — Ее несут в медицинский блок!

— Дай увеличение! — распорядился начальник смены.

На большом экране появилось изображение спешащей процессии, собравшейся вокруг походных носилок, а возникшая в уголке схема дворца показывала, где все происходит.

Вирта, следившая за всем из-за спин охранников, ахнула. В чиновнике, пытавшемся распоряжаться процессом, она узнала того молодого человека, что разговаривал с советником в комнате-анфиладе. А санитар, который все суетился вокруг носилок, недовольно поглядывая на встревоженную и бдительную Гвиэнт, чем-то неуловимо напомнил ей "крайта". И именно он, когда Кээрт занесли в амбулаторию, остался внутри вместе с ней!

Скорее на помощь! Даже не думая о том, что ее могут заметить, Вирта толкнула дверь и бросилась вон из зала. Схема дворца прочно запечатлелась в ее мозгу, и она точно знала, куда бежать. Конечно, торопящаяся куда-то уборщица должна была выглядеть несколько странно, но в этот момент Вирта совершенно не думала ни о скрытности, ни о собственной безопасности.

— Эй, Тио, внимательнее надо быть! Кого это ты чуть с ног не сбил?!

— Я чуть не сбил?! Когда это?!

— Да только что! Хочешь, щас запись отмотаю?! Вот, глянь! Она по ходу в служебный коридор спешила, а ты тут шествуешь, ничего не замечая. Едва увернуться успела, бедняжка.

— Не видел я никого, говорю я тебе! Кто это?!

— Кто-то из обслуги, понятно. Уборщица, что ли?...

— Уборщица?! — вдруг раздался рык начальника смены. — Кто сказал — уборщица?!

— Да мы тут...

— Олухи! Дубье деревенское! Полчаса назад сообщали! Найдена уборщица без сознания, у нее забрали бейджик и халат! А по дворцу шастает агент-невидимка! А ну, сравнивай изображения! Она?!

— Вероятность высокая! Мелкая такая...

— Объявить тревогу! Она в служебных коридорах! А вы, долболобы, включайте все камеры! Смотрите во все глаза! Не пропустите ее! Где-то она должна вынырнуть!...

Проклятая дверь! В нужную часть дворца нельзя было попасть по служебным коридорам, так что эту преграду Вирта обойти никак не могла. И, как назло, никто не заходил сюда и не выходил наружу. А наблюдатели у камер уже, наверное, заинтересовались странной уборщицей.

В другое время Вирта, вероятно, предпочла бы отступить, но сейчас она не могла позволить себе терять время. В конце концов, она и так сейчас засветится перед всеми!

Не думая больше о последствиях, Вирта вытащила карточку-ключ и приложила ее к дверной коробке, надеясь, что хитрая техника и на этот раз успешно сработает.

— Нашел! Она... она прошла в цитадель! У нее пропуск!

— Чрезвычайная ситуация! — мгновенно отреагировал начальник смены. — Оповещай всех! Смертельная угроза! Там Императрица! Делайте все, что угодно, ложитесь костьми, но она не должна проникнуть в медблок!

Новый сигнал тревоги лишь на мгновение прервал ожесточенный спор, продолжавшийся уже несколько минут.

— Императрицу надо немедленно доставить на "Звезду"! — настаивала Гвиэнт. — Там госпиталь, там ее личный врач! Транспорт уже подан!

— Прошу вас, уважаемая, успокойтесь! — молодой распорядитель в синем с белом вицмундире планетной администрации тоже перешел на повышенные тона. — С Ее Величеством ее мать! Она не позволит, чтобы с ней случилось что-либо дурное! Вы не доверяете квалификации наших медиков?! Или нашей охране?!

— Вашей охране я совершенно не доверяю! — рявкнула Гвиэнт. — Я отвечаю за безопасность Императорской четы и требую не препятствовать мне!

— Да зайдите туда сами и убедитесь, что Ее Величеству ничего не угрожает! — воскликнул распорядитель. — Пусть ее обследуют и приведут в чувство, а там отправляйтесь на "Звезду" или куда хотите!

— Хорошо, — согласилась Гвиэнт. — Я зайду, но никого внутрь не пускать без моего разрешения! Разве что самого Императора — как только он вернется с конфиденциальной встречи!

— Будет сделано! — синхронно отрапортовали Ровоам и начальник "сине-белой" охраны, с ревнивым неудовольствием глянув друг на друга.

— Не беспокойтесь, — добавил на правах коллеги Ровоам. — Мои люди знают, как поступать с невидимкой. Никто сюда не пройдет!

— Я надеюсь на вас!

Гвиэнт, еще раз обведя всех внимательным взглядом, прошла в медицинский блок. Распорядитель, закрыв на ней дверь, устало прислонился к косяку. На его лице появилась и тут же погасла удовлетворенная улыбка.

Да это же западня! Заглянув за угол, Вирта тут же испуганно отпрянула назад. Коридор, ведущий к заветной двери, был полон охранников в красно-синем и сине-белом. Оттуда веером разлетались красные лазерные лучи. Вирта не сомневалась, что как только такой луч коснется нее, ее тут же увидят.

Пути вперед не было. Но и назад его не было тоже! За спиной Вирта слышала торопливый топот шагов и отрывистые команды. Ее раскрыли и грамотно брали в кольцо.

Сейчас ее будут брать! Но нет, она не доставит им такого удовольствия! Сбросив с плеч бледно-зеленый халат, Вирта стащила через голову кулон и, зажав его в руке, решительно шагнула вперед, прямо под перекрестье лучей.

— Ни с места! — прогремело со стороны шеренги охранников. — Медленно опустите вашу сумочку на пол и отойдите от нее. Поднимите руки вверх и станьте лицом к стене! Если попробуете взять кого-то под контроль, будете немедленно застрелены!

— Вы с ума сошли! — возмутилась Вирта. Руки она на всякий случай подняла. — Толпитесь все здесь, а ваша императрица в опасности!

— Не слушайте ее! — завизжал от двери распорядитель. — Она хочет отвлечь нас! Она и есть опасность! Стреляйте в нее!

— Не стрелять! — перекрыл его голос мощный рев немолодого красно-синего охранника с нашивками и шевронами. — Кто вы такая?!

— Да посмотрите же на нее! — разорялся распорядитель — Она не кээнка! Она — враг, враг!

— Да, я не кээнка! — Вирта, осторожно опустив руку, сняла с носа опостылевшую нашлепку. — Я прилетела с Филлины, чтобы встретиться с Императором и передать ему важные сведения. На Филлине был мятеж имперских военных! В ее систему прибыли чужаки!

— Что она говорит?! — раздался чей-то недоуменный возглас.

— И это еще не все! — выкрикнула Вирта. Она боялась не успеть. — Это я помешала убийце напасть на Гвиэнт! А второй замаскировался под санитара! Он сейчас в медицинском блоке, вместе с императрицей!

— Не слушайте ее, она лжет! — завопил распорядитель. — Она не с Филлины! Стреляйте в нее! Я приказываю! Код — белый, семнадцать, двадцать... Ах-х!...

Невысокий молодой крепыш в цивильном, стоявший рядом с пожилым охранником, внезапно двинул распорядителю кулаком в живот, заставив его подавиться собственными словами.

— Что-т-то мне это все не нравится! — крепыш рывком отбросил судорожно глотающего воздух распорядителя прочь от двери. — Пусть Гвен будет недовольна, но я загляну туда.

Он рванул дверь на себя и словно выдернул затычку у какой-то черной дыры. Оттуда шибанул такой поток злобной силы, что пошатнулась даже Вирта, продолжавшая неподвижно стоять на месте под прицелом охранников.

Если бы не защита от Лаэле, Хургаад, скорее всего, не устоял бы. А так у него только на мгновение потемнело в глазах. Когда его взор очистился, он увидел перед собой жуткую картину.

Кээрт лежала на кушетке с запрокинутой головой. Ему бросилось в глаза ее открытое для смертельного удара горло. У ее изголовья сидела на стуле мать, чуть дальше склонился над приборами врач. Но они оба неподвижно застыли с остановившимися глазами, словно брошенные куклы.

Лже-санитар уже совсем не походил на робкого молодого человека, суетившегося возле носилок. Его лицо отвердело и ожесточилось, глаза пылали фанатичным огнем, а протянутые вперед руки медленно сжимались, словно душили жертву.

Гвиэнт пала на колени, ее лицо исказилось, руками она схватилась за горло, словно пыталась разжать стискивающие его клешни. Но она все еще держалась, преграждая убийце дорогу к койке с беззащитной Кээрт.

Появление нового участника сломало эту статичную картину. Гвиэнт внезапно упала лицом вперед, заходясь в кашле. Лже-санитар бросил сердитый взгляд на нового противника, и Хургаад внезапно с ужасом понял, что не может пошевелить и пальцем. Он застрял в дверном проеме, не в состоянии двинуться ни вперед, ни назад. Он боролся изо всех сил, пытаясь сбросить с себя невидимые путы, но враг медленно одолевал. Рука убийцы опустилась к поясу, где из распоротого шва выглядывало что-то белое и длинное.

Они не справляются! Им надо помочь! — молнией пронеслось в голове у Вирты.

— Пропустите меня, я врач! — отчаянно выкрикнула она, срываясь с места.

— Куда, стоять! — вяло запротестовал кто-то, но Вирту было уже не удержать.

Продравшись через странно сонных и заторможенных охранников, она проскочила ко входу в медблок и уперлась в неожиданное препятствие. Сразу несколько человек, застряв в дверях и оцепенев, образовали непроходимую пробку.

Их кто-то связал! — поняла Вирта. Приглядевшись, она заметила охватывающую их паутину и ударила по ней со всей силы. Нити с неслышным звоном лопнули, и люди, застрявшие в дверях, рванувшись вперед, от неожиданности попадали друг на друга, образовав кучу малу.

Тяжесть, давившая на Вирту, вдруг резко ослабела. Кто-то из мужчин, прокатившись кубарем вперед, сбил с ног вражеского агента, и он потерял концентрацию. И пока все пытались придти в себя, первой сориентировалась Гвиэнт, которую уже успели списать со счета и свои, и чужие. Приподнявшись, она выстрелила в лже-санитара из парализатора.

— Стоять! На помощь! — вдруг послышались крики из коридора.

Распорядитель, продышавшись и поняв, что дело плохо, попытался сбежать. Его перехватили парень в гражданском и фигуристая девушка с фиолетовыми волосами.

Охранники в сине-белом заволновались, не зная, чью сторону принять, но их сомнения развеял внезапно появившийся немолодой мужчина в разукрашенном придворном мундире.

— Принимаю командование на себя! — громыхнул он. — Код — белый, семнадцать, двадцать два, одиннадцать! Таутинг, что здесь происходит?!

Не дожидаясь, пока новоприбывший во всем разберется, Вирта бросилась внутрь медблока. Ведь она и в самом деле была прежде всего медиком и спасателем.

Женщина, сидящая у постели, тихо постанывала, держась за голову. Ее сильно задело откатом. Вирта мимоходом коснулась ее лба, дожигая остатки перепутанных нитей. Теперь ей мог помочь и обычный врач, уже пришедший в себя после ментального удара.

Вирта склонилась над Кээрт и нерешительно остановилась. Разум Императрицы предстал перед ней распахнутым настежь словно открытая тетрадь, в которую каждый мог записать все, что угодно. Ее надо было срочно закрыть и запечатать крепкими засовами, но Вирта пока не понимала, как это сделать.

— Кто ты такая и что здесь делаешь?! — раздался над ее ухом хрипловатый голос.

Повернув голову, Вирта натолкнулась на холодный изучающий взгляд жераймы, на дне которого плескалась сдерживаемая боль. Красавицу-охранницу слегка пошатывало.

— Я Вирта Эрилис с Филлины. Постой секундочку... — Вирта сосредоточилась, снимая с кээнки остатки паутины, которые буквально вросли в ее кожу. — Вот, вроде бы ничего не пропустила. Так лучше?

— Лучше, — змеиный взгляд, потеплев, превратился в человеческий. — Это ты метнула тарелку?

— Я, — Вирта чуть опустила голову. — Извини, не знала, как его остановить. Я следила за ним на приеме, но упустила.

— Я его вообще не видела, — Гвиэнт зябко повела плечами. — Но хватит о нас с тобой. Что с Кээрт?! Ты сможешь ей помочь?! С ней что-то не так... по твоей линии?

— Да. Никогда такого не видела. А ты?

— А я пока не умею видеть, — скривилась Гвиэнт. — Не научилась.

— Возьми меня за руки и посмотри в глаза! — приказала Вирта.

Откуда-то она теперь точно знала, что надо делать. Словно кто-то заложил в нее целый большой пакет информации, и теперь он распаковывался — слой за слоем.

— Ты уверена?!

Гвиэнт помедлила несколько секунд, но все-таки решилась. Две девушки застыли, глядя друг на друга. Вокруг них бурлила жизнь, множество людей выполняли различные действия, но кто-то бережно ограждал этот нечаянный оазис спокойствия от бушующей вокруг бури.

— Да, теперь я вижу! — восхищенно выдохнула Гвиэнт. — Но... что нам теперь делать?!

— В первую очередь — закрыть брешь! — решилась Вирта. -Ты мне поможешь?!

— Да... Ты только покажи, как...

"Я сама делаю это в первый раз", — захотела пожаловаться Вирта, но промолчала.

Врач должен верить в себя, вспомнила она глуховатый голос преподавателя. Если он начнет сомневаться, он погубит пациента. Новые знания придали ей уверенность. Начали!

Справиться с этой задачей оказалось непросто. Разум Кээрт вскрыли одним движением, как кибервзломщик вскрывает компьютерную систему, набрав тайный пароль, — это сравнение пришло к Вирте от Гвиэнт. А вот восстанавливать его целостность приходилось буквально вручную, по одному поднимая все блоки и барьеры и проверяя, не покопался ли кто в них с недобрыми намерениями. Пока все было в порядке. Очевидно, убийца (если его сейчас можно было так назвать) не мог заняться Кээрт, не разобравшись предварительно с ее телохранительницей. Вирта передала сигнал благодарности своей новой подруге и получила в ответ волну смущения с ноткой гордости.

Вирта не знала, сколько времени заняла процедура. Как потом выяснилось, для внешних наблюдателей все продолжалось всего лишь несколько минут, но они показались ей часами. Но любой работе рано или поздно приходит конец. Вирта вместе с освоившейся Гвиэнт закрыли последнюю брешь, а затем кээнка осторожно коснулась лба Кээрт, словно будя ее.

Несколько секунд ничего не происходило, но затем Кээрт вдруг широко открыла глаза и приподнялась на своем ложе.

— Что с Кэно?! — с тревогой воскликнула она. — Я... Я его не чувствую!

— Прошу прощения, ваше высочество, но его величество вряд ли намерен сегодня выполнить нашу просьбу, — советник Деарт сделал полупоклон в сторону Кэноэ. — Правда, ваше величество?

— Правда, — подтвердил Кэноэ. — Ваша просьба была неожиданной для меня, и я пока не готов дать на нее ответ. Предлагаю вернуться к этой теме позже, а сейчас завершить разговор.

— Вы совершенно правы, — советник снова склонил голову. — Поберегите цветы вашей печени. Засните, ваше высочество!

Принц Ларнэон внезапно замер с полуоткрытым ртом. Его слегка удивленный взгляд застыл, устремившись в никуда.

К чести Кэноэ, он отреагировал почти мгновенно. Он вскочил... вернее, попытался вскочить, но не смог даже пошевельнуться.

— Молодец, Тео! Держи его дальше! — одобрительно кивнул сыну Деарт. — Прошу прощения, ваше величество, но это было необходимо.

— Не понимаю, — бросил Кэноэ. Язык ему, к счастью, повиновался. — Вы — советник управителя планеты, одно из первых лиц на Таангураи, а позволили превратить себя в оружие, одноразовый расходный материал! Да еще и вместе с сыном!

— Браво, ваше величество! — советник Деарт несколько раз беззвучно свел ладони. — Все правильно, но вы ошиблись в одном. Вашей жизни, трону и даже здоровью ничто не угрожает. Через несколько минут мы все вчетвером покинем эту комнату, и вы даже не вспомните об этом мелком инциденте.

Ну-ну, подумал про себя Кэноэ, но ничего не сказал вслух. Он пытался сбросить невидимые путы, но они держались крепко.

— Еще раз браво! — советник приветливо улыбнулся. — Вы, наверное, считаете, что у вас есть козырь в рукаве, и ваша прелестная супруга заметит закладку в вашей голове и уберет ее? Так вот, к сожалению, вынужден вас разочаровать. Не заметит.

— Что вы собираетесь с ней сделать?! — не выдержал Кэноэ.

Он понимал, что советник намеренно пытается вывести его из равновесия. Как объясняла ему когда-то Кээрт, чтобы обработка была наиболее эффективной, объект следовало привести в состояние эмоциональной неустойчивости. Но полностью сохранить спокойствие ему не удалось.

— Я не собираюсь, я уже сделал, — показал зубы Деарт. — Точнее, не я, а один из моих помощников. Видите ли, это я ее создал такой, какая она есть. А то, что построено, может быть и разрушено.

— Это вы подсылали к Кээрт убийц?! — задохнулся от внезапного понимания Кэноэ. — Это ваш человек хотел сегодня убить Гвиэнт!

— Да это был я, — с неудовольствием признал советник. — Кто ж думал, что эта дурочка так неожиданно влюбится в вас?! Признаться, я запаниковал и поэтому поторопился. Уверяю вас, с вашей прекрасной супругой больше не случится ничего плохого, ваше величество! Раз она очутилась в моей досягаемости, все, что ей грозит, — это небольшая коррекция.

— Чего же вы хотите?! — Кэноэ попробовал потянуть время. Только что ему показалось, что путы, удерживавшие его, немного ослабели.

— Ну нет, ответа на этот вопрос не будет! — сухо рассмеялся Деарт. — Я не киношный злодей, способный полчаса распинаться перед жертвой о своих преступных замыслах!... Тео, внимательнее! Его величество — парень не промах, он не простит тебе ни малейшей ошибки! Держи его крепче! Я начинаю! Не сопротивляйтесь, ваше величество! Все равно, вы не сможете мне противостоять.

Не смогу противостоять?! Ну, это мы еще посмотрим! "Если манипулятор пытается воздействовать на тебя, а меня не будет рядом, успокой свой ум, отринь эмоции, — когда-то учила его Кээрт. — Стань гладким твердым шаром без единой трещинки, в которую мог бы проникнуть противник! Такой шар не так легко раздавить!"

Кэноэ переполняли ненависть к советнику и досада на дядю Ларэона, пригревшего такую змею на своей груди. Ему было страшно за Кээрт, его беспокоила судьба Гвен, которая избежала сегодня одного покушения, но легко могла стать жертвой второго. Но, как ни странно, эти ярость, страх и отчаяние помогли ему, переплавившись в холодное звенящее спокойствие. Он находился в комнате и одновременно вне ее, везде и нигде. Погибший во время бойни в Императорском Дворце наставник, когда-то учивший его входить в глубокую медитацию, был бы доволен своим учеником.

— Откройся, дурак! Не сопротивляйся, я же так сломаю тебя!... Тео, помоги мне! Отпусти, он уже никуда не денется!

Голос советника доносился до него откуда-то издалека, мгновенно соскальзывая и не оставляя ни малейшего следа на его выпуклой броне.

— Он в трансе! Да уколи его!... Что значит — нечем?!... Тогда хоть укуси его за ухо! Только осторожно, чтобы не оставить отпечатка зубов!...

Вокруг него суетились, с ним что-то пытались сделать. Все отскакивало от его идеальной сферы, не оставляя на ней ни царапины.

— Ну что же, твое величество! Сам напросился!... Потом приберем за собой, я покажу, как!... Дави его, Тео, дави!

Давление на него нарастало. Шар его разума, не поддавался, но опасно трещал. Кэноэ перестал что-либо чувствовать. Он держался на голом упрямстве, на последних резервах организма, на продолжавшей хранить его любви Кээрт. Без надежды на победу и даже на спасение...

— Это здесь! — Наарит распахнула перед ними дверь в небольшую забитую мебелью приемную.

Навстречу им недоуменно поднялись двое Императорских телохранителей и трое охранников в сине-белом.

— Разоружить их! — бросила Кээрт.

Процесс переворота в отдельно взятом дворце шел полным ходом. У местных охранников отбирали парализаторы и сгоняли в большой зал. Парней и девушек из "молодой команды" несмотря на все их протесты лишали личных наладонников и отправляли туда же, чтобы не путались под ногами. Людей отчаянно не хватало, но с минуты на минуту во дворец должны были прибыть силы быстрого реагирования Службы Безопасности, вызванные крепышом Хургаадом, и рабочие дружины Союза Борьбы, получившие команду от Таутинга.

Сам глава Императорского секретариата остался допрашивать распорядителя, но главное тот уже успел рассказать. И теперь восстановившая силы Кээрт в сопровождении Гвиэнт и Вирты спешила на помощь Кэноэ.

— Немедленно откройте двери! — приказала она не терпящим возражений тоном.

— Нижайше просим прощения, ваше величество, — старший из сине-белых охранников согнулся в глубоком поклоне. — Встреча высшего уровня конфиденциальности. Код доступа есть только у начальника охраны.

— Доставить его сюда!

Лицо Кээрт мучительно исказилось. Вирте уже приходилось видеть такие лица — у коллег-спасателей, когда они не успевали придти на помощь.

— Подождите, я попробую открыть!

Вирта выхватила из сумочки ключ-карточку и приложила ее к нужному месту. Очень долго, почти полминуты, ничего не было, дверь не желала поддаваться. Но Вирта все равно держала карточку, не убирая ее, хотя надеяться оставалось только на чудо. Но чудо, как ни удивительно, случилось! Код высшей степени конфиденциальности все-таки не устоял под напором волшебной техники. Раздался легкий щелчок, и пульт на дверной коробке мигнул зеленым огоньком.

— Девочки, за мной!

Кээрт, словно спринтер с низкого старта, рванулась вперед. За ней бок о бок протиснулись в дверь Гвиэнт и Вирта.

Комната с зелеными шелковыми стенами буквально искрилась от напряжения. Здесь бушевал настоящий ураган, в центре которого застыла сидящая за столом неподвижная фигура. Двое манипуляторов — старый и молодой — старательно раздували эту бурю. И прямо в них пустила встречную волну Кээрт. Вирта помогла ей, поддержав ее всеми своими немалыми силами, а еще через секунду к ним присоединилась Гвиэнт, превратив атакующий дуэт в трио.

Как опытный боец, Кээрт нацелила первый удар на более слабое звено и достигла цели. Молодой человек, схватившись за голову, без чувств рухнул на пол, едва не задев спящего с открытыми глазами принца Ларнэона. Однако советник Деарт лишь пошатнулся, но удержался на ногах.

— Ты стала сильнее, Ке, но тебе не совладать со мной! — прохрипел он. — Ты не сможешь нанести вред своему учителю!

— Ах, как я могла забыть?! — Кээрт зло оскалилась. — Гвен, выруби его! Только не на долго!

Буквально размазавшись в воздухе, "жерайма" нанесла быстрый неотразимый удар. Советник, согнувшись пополам, свалился набок. Вирта облегченно выдохнула. Короткая схватка забрала у нее уйму сил.

— Папа, Кэно, просыпайтесь! — Кээрт, не давая себе ни секунды передышки, подбежала к столу, за которым продолжали неподвижно сидеть две фигуры.

Первым делом она бросилась к Императору, но он по-прежнему оставался неподвижным. Зато принц Ларнэон слабо пошевелился.

— Ох-х! — схватился он за голову. — Ке?! Откуда ты взялась?! И что здесь делаешь?!

— Тебе следовало лучше подбирать советников, папа! — яростно выдохнула Кээрт. — Деарт усыпил тебя и вместе с Артеоном попытался взять под контроль Кэно!

— О, нет! — принц Ларнэон побледнел. — Этого не может быть!

— Может! — беспощадно отрезала Кээрт. — Я временно отстраняю тебя! Надзор возлагаю на... — обернувшись, она оглядела людей, ворвавшихся в тайную комнату вслед за ней, — Меркуукха! Берите на себя полномочия и наводите порядок!

— Слушаюсь, ваше величество! — немолодой сановник церемонно поклонился.

— Императора доставить на "Звезду"! Он в глубоком трансе! Я постараюсь вывести Кэно из него, но позже! Артеону вколоть снотворное и тоже отправить на "Звезду", в карцер!

— Будет сделано, ваше величество!

Немолодой начальник красно-синей охраны Ровоам начал подзывать своих подчиненных и распоряжаться.

— Тау, Наарит! — продолжала отдавать приказы Кээрт. — Вы пока побудете в приемной. Двери не закрывать, если надо, я вас позову. Ровоам, пришлите потом к ним четверых ребят с носилками и дозой снотворного! А теперь — всем покинуть помещение!

Вирта поначалу тоже дернулась на выход, но Кээрт остановила ее строгим взглядом. Дождавшись, когда все уйдут, она повернулась к лежащему на полу советнику.

— Гвен, приведи его в чувство! — распорядилась она. — Я зацепила этого мерзавца и теперь смогу его допросить. А вы, девочки, мне поможете!

Глава XXII. Дороже глупости

Помощь пришла слишком поздно. Кэноэ так долго представлял себя твердым и гладким шаром, что в конце концов превратился в такой шар, лишенный желаний, чувств, эмоций. Все, что происходило вокруг, просто скользило по его бокам, не задерживаясь и не оставляя ни малейшего следа.

После того как шар прикатили на Императорскую яхту, он некоторое время пребывал в состоянии покоя. Затем к нему снова пришли, что-то пытались с ним сделать, но все эти действия оказывались бессильными перед совершенной непроницаемостью его оболочки.

Извне до шара доносились голоса.

— Кэно, очнись! Пожалуйста!... Пропусти меня, я не хочу тебя ломать!

Для человека, которым он раньше был, этот голос значил очень много. Но шар пропускал и его мимо себя.

— (устало, измученно) Ничего не помогает... Вирта, наверное, дальше мы с Гвен попытаемся что-то предпринять вдвоем. Я распоряжусь, тебе выделят сопровождающих. Езжай к ним и привози всех на "Звезду". Устраивайтесь, а утром я тебя приглашу.

На короткое время шар снова оставили в спокойной неподвижности. Затем он почувствовал, как с него снимают одежду. Это не имело значения, ведь она находилась снаружи него.

Потом его начали легко, ласково и нежно касаться. Сперва он по-прежнему ничего не ощущал, но постепенно эти прикосновения стали ему приятны. Шар, который не могло разрушить никакое внешнее давление, дал первую трещину, а затем вдруг лопнул по всей ширине, вывернувшись наружу.

Кэноэ пришел в себя внезапно, одним рывком. Он лежал обнаженный на своей постели в Императорских покоях на "Звезде", а к нему с обеих сторон прижимались горячими телами Кээрт и... Гвен!

— Кэно! Ты вернулся! — воскликнула Кээрт.

Кэноэ повернул голову, чтобы поцеловать ее, и ощутил на губах соль.

— Ты плакала?!

— Это я от радости! — Кээрт облегченно всхлипнула. — Ты очень далеко ушел! Мы едва смогли пробудить тебя!

А Гвиэнт ничего не сказала, просто еще сильнее обняла его. Он чувствовал исходящую от нее теплую любовь и с готовностью ответил на нее. Кэноэ снова ощущал себя живым, и это ощущение возвращения к жизни было очень острым и ярким. Словно степной пожар, это чувство охватило всех их троих, подняв накал страсти на недосягаемую высоту.

Когда Кэноэ проснулся, время по корабельным часам уже приближалось к полудню. Смятая постель говорила о бурно проведенной ночи, но досыпал он уже в одиночку. Кээрт в халатике сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы.

Значит, две светловолосые головки на его подушке вместо одной ему привиделись?! Кэноэ ощутил и облегчение, и разочарование — сон был уж очень ярким и натуралистичным, с подробностями. Судя по всему, его по-прежнему влекло к Гвиэнт. Похоже, Кээрт опять вчера пришлось отдуваться и за себя, и... гм... за ту девицу.

А кстати, что было вчера?! Кэноэ нахмурился, наморщив лоб. Прием, на котором Гвен едва не погибла, потом — неприятный разговор с принцем Ларнэоном, а дальше все тонуло в сладком тумане. Он даже помотал головой, чтобы избавиться от наваждения.

— Доброе утро, Кэно! — Кээрт радостно улыбнулась ему. — Ты проснулся! Гвен уже ушла, ей надо проверять посты во дворце управителя.

— Гвен?! — вырвалось у Кэноэ. — Значит, мне не приснилось, что мы... были втроем?!

— Не скажу, что я этому очень рада, — Кээрт начала собирать расчесанные волосы в хвостик. — Но мне, честно говоря, понравилось. Пожалуй, я даже не против как-нибудь повторить, но в менее экстремальной ситуации.

При этом у нее предательски поголубели не только ушки, но и щеки, а глаза вдруг подозрительно заблестели. Закончив с прической, она перебралась на постель и наклонилась к Кэноэ, чтобы поцеловать его.

Кэноэ с радостью ответил на поцелуй, а затем, приподнявшись, обнял Кээрт, ощущая под тонким халатиком все изгибы ее тела. В другое время он бы с удовольствием продолжил, но ему не давала покоя буквально пара слов, мимоходом произнесенных Кээрт.

— Послушай, Ау-Ке, — сказал он, чуть отстраняясь от нее. — Что ты говорила об экстремальных обстоятельствах?!

— Ты ничего не помнишь? — Кээрт, тоже немного отстранившись, внимательно и обеспокоенно посмотрела на него.

— Помню прием, — Кэноэ сосредоточился. — Помню, как на Гвиэнт напали... но тебе кто-то помог, да? Какая-то странная женщина?... Затем был разговор с Ларнэоном, советником Деартом и его сыном. Они от меня что-то хотели... Деарт?! Он попытался воздействовать на меня?!

— Не просто воздействовать, — грустно вздохнула Кээрт. — Он пытался набросить на тебя "поводок". Это сложная и редкая техника. Ты бы вел себя совершенно нормально и выглядел нормально, но хозяин поводка мог бы управлять тобой с помощью особых кодовых слов и фраз. Кроме того, ты бы полностью доверял ему и тем, на кого он покажет, и не сомневался бы в их словах.

— Чьих словах?! Советника Деарта...

— И моего отца.

— Он был в заговоре?!

— Нет. На нем тоже был поводок.

— Я... Я вспомнил! — воспоминания вдруг нахлынули на Кэноэ. — Он... он что-то хотел сделать и с тобой!

— Да, — Кээрт механически кивнула. — Меня бы... просто обнулили. Наша с тобой связь оказалась бы разрушенной.

— И не восстановилась бы снова?! — ужаснулся Кэноэ.

— Нет. Об этом... позаботились бы. Помнишь, я рассказывала тебе о... своем бывшем друге?

— Да.

— Он был там, на приеме. Ему было поручено назвать мне специальную парольную комбинацию, которая... скажем, сильно ослабляла мою защиту. Потом сработала автоматическая установка, которая была спрятана в одной из камер. Она наводилась на метку на его одежде. Внезапная смерть близкого человека и пароль — все вместе это вывело меня из строя. Мной стало возможно манипулировать.

— Советник пожертвовал своим агентом?! Или он уже перестал быть ему нужным?

— Нет. Вэика... его только ранили. Погибнуть должна была Гвен... Предполагалось, что я навещу его в госпитале, ведь он как бы закрыл меня собой. А там сработала бы закладка. Тем более, что тебя не было бы рядом.

— Верно! Флаг-маршал Гдэаск приглашал меня на полигон. Обещал показать что-то интересное, — потрясенно произнес Кэноэ. — Он что, тоже заговорщик?!

— Нет, его, как и моего отца, использовали втемную.

— Бр-р! Жуткий план! Но могло и сработать! — Кэноэ поежился как от холода. — Но ведь Деарт раньше вообще хотел тебя убить!

— Да, было у него такое желание. Я ведь должна была тянуть наверх Вэика, а вместо этого потребовала, чтобы его вообще не присылали в Метрополию. А потом ты стал Подручным, и мой отец решил ставить на тебя. И оказалось, что советник не может с тобой ничего поделать, потому что я тебя прикрывала. Тогда он окончательно взбесился. У него был агент на корабле — тот самый помощник врача, помнишь? Он должен был сорвать церемонию, но Деарт перенацелил его на меня, — Кээрт непроизвольно передернула плечами. — Если бы у него получилось, ты прибыл бы на Таангураи на похороны, а там уже на тебя набросили бы поводок. Тогда Вэик все равно оказался бы в Метрополии, уже в составе твоей свиты.

— Причем тут Вэик? — удивился Кэноэ. — Кто он такой?!

— Он сын Деарта. Не от жены, а от... другой женщины. Он не унаследовал семейных способностей, но вообще умный и талантливый. Его ориентировали на то, чтобы он закрепился в Столице и смог прикрыть бизнес своей семьи на Таангураи, а в более отдаленном будущем — и помочь Артеону перенести его в Метрополию.

— То есть, Деарту не было особого дела до тебя или меня?! Его просто интересовали богатство и власть, а нас он считал лишь инструментами для организации карьеры своего незаконного сына?! — изумился Кэноэ.

— А что здесь удивительного?! Подавляющее большинство преступлений происходит из-за богатства или власти. Тем более, что намерения Деарта были очень широкими. Он хотел стать родоначальником нового клана или вообще пододвинуть свою семью поближе к трону. Полагал, что благодаря своим семейным талантам он сможет побороть любое сопротивление.

— Но если замысел был настолько долгоиграющим, почему Деарт так заторопился? — снова удивленно покачал головой Кэноэ. — Сначала сгоряча захотел убить тебя, потом передумал. Когда сорвалось покушение на Гвиэнт, не отступил, полез напролом...

— Если бы ты слышал, как он ругал себя и каялся! — воскликнула Кээрт. — Мол, говорят, что глупость дороже всего обходится, так нетерпение еще хуже глупости! Он и в самом деле поспешил. Тот случай на корабле, когда мы едва не погибли, действительно заставил меня о многом задуматься и кое-что переосмыслить. Я начала укреплять свою защиту, сама возобновила тренировки... Помнишь, на Филлине я несколько раз переоценила свои силы?

— Конечно! — Кэноэ буквально вспомнил и вздрогнул.

— Теперь это не повторится. Я стала сильнее и... да, опытнее! И еще я тогда обратила внимание на Гвен. У нее были латентные способности, я пробудила их. Не сомневалась, что рано или поздно она снова появится в нашей жизни... А теперь, очевидно, она останется в ней до конца.

Кэноэ непроизвольно улыбнулся. Все таки хорошо, что прошедшая ночь ему не приснилась!

— Я знаю, что она тебе всегда нравилась. Ну, пусть будет так. Ее я, так и быть, потерплю, — Кээрт, вдохнув, поцеловала его. — Хотя даже со всеми этими предосторожностями Деарт был очень, очень близок к успеху! Если бы не Вирта...

— Кто?!

— Вирта Эрилис с Филлины. Ты вскоре с ней обязательно познакомишься. Она привезла важную информацию, а еще у нее непростые способности и очень, очень интересное снаряжение! Она спасла Гвен, а затем помогла мне восстановить свою защиту, восполнить силы и победить Деарта! Потом мы втроем — я, Гвен и Вирта — допросили его.

— И где он сейчас? — нахмурился Кэноэ.

— Э-э-э... — Кээрт немного смутилась. — Ему была невыносима мысль о том, что все его многолетние планы потерпели крах. Я позволила ему... уйти.

— То есть, покончить с собой?! — уточнил Кэноэ.

— Не хмурься. Оставлять его в живых было слишком опасно. И вообще... я немного пораспоряжалась от твоего имени.

— То есть?!

— Я временно отстранила отца от должности управителя. Сейчас его обязанности исполняет Меркуукх. И приняла еще несколько решений. В основном, кадровых. Аресты и назначения.

— Так это совершенно правильно! — горячо одобрил Кэноэ. — Как еще можно было тогда сделать?! Знаешь, я издам Указ, по которому ты станешь полноправной соправительницей! Фактически вместо одного Императора у нас станет два! Я старший, а ты, соответственно... гм... младшая.

— Я согласна! — Кээрт чмокнула его в щеку. — Тогда приводи себя в порядок, Кэно, а я схожу на одну встречу.

— Какую встречу, с кем? — приподнялся Кэноэ.

— С Виртой. Мне надо приватно расспросить ее о кое-каких вещах, важных для нас двоих.

— ...Самое интересное, что кулон здесь почти не при чем, — подержав в руке безделушку, Кээрт вернула ее Вирте. — Это только концентратор. Вещь, правда, очень нужная и полезная, ты его обязательно используй. Но в действительности ты сделала все сама.

— То есть, я сама превращалась в невидимку?! — изумилась Вирта.

— Эта техника — совсем не начального уровня, — согласилась Кээрт. — Но скажи, ты раньше никогда не совершала чего-то необычного?

— Н-нет, — покачала головой Вирта. — Ничего такого...

— Конечно, ничего такого! — весело улыбнулась ей Кээрт. — Это могли быть какие-то мелочи, для тебя естественные и само собой разумеющиеся. И тебя всегда удивляло, почему другие люди не могут того, что с легкостью получалось у тебя.

— М-м-м... — задумалась Вирта. — Может быть, я никогда не заблуждалась... ой!... не заблу... живалась... — в общем, всегда находила правильную дорогу. Где угодно — в городе, в лесу, в пещерах. И еще... Девочки в универе говорили, что я умею заговаривать боль. Там от ушиба или ссадины...

— Все понятно! — интенсивно закивала Кээрт. — У тебя были большие латентные способности. А кто-то их пробудил.

— Кто-то?!

— В таких случаях почти всегда требуется внешний толчок. На самом деле, это не так сложно. Я сама помогла троим людям и сделала внутреннюю защиту еще нескольким. И тебе же кто-то подарил кулон?

— Д-да... — Вирта запнулась.

— Помнишь, но не можешь сказать? Это значит, что у тебя стоит блок. Все нормально, Вирта, я бы и сама так поступила. Просто кивни, если сумеешь. Это было на Филлине?

Кивок.

— Тебе его дала женщина? Филитка?

Еще один уверенный кивок.

— Как интере-е-есно! — протянула Кээрт.

— А что здесь такого интересного? — полюбопытствовала Вирта. — На Филлине ведь действовали агенты ваших... Учителей. Кто-то из них мог активировать ее, а она — меня.

— Понимаешь, Вирта, — Кээрт чуть прикусила губу. — Дело не только в тебе, хотя твой стремительный прогресс не совсем обычен. У тебя очень интересная отмычка.

— Отмычка?! — удивленно переспросила Вирта.

— А как еще назвать ключ от всех дверей?! — рассмеялась Кээрт. — У нас тоже есть подобные устройства для взлома электронных замков, но они выглядят по-другому и, скажем, менее эффективные. Так, например, они бы не справились с кодом высшей конфиденциальности так быстро. Или не справились бы вообще. Перед тем, как встретиться с тобой, я проконсультировалась с нашими специалистами. Они мне не поверили!

— У меня не отберут мою карточку? — испугалась Вирта. — На опыты...

— Нет! — Кээрт, улыбнувшись, покачала головой. — Ты ее только никому не показывай! И если ты не против, я бы хотела, чтобы мы пока побыли рядом. Тебе бы хотелось научиться лучше использовать свои способности?!

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнула Вирта.

— Мне и самой будет полезно кое-чему у тебя поучиться. Не говоря уже о Гвен, — поддержала ее настрой Кээрт. — К тому же, у тебя такие интересные знакомые!

— Вы думаете, она... она с Земли?!

— Не знаю. Может быть. Но я с удовольствием послушаю, что расскажут о землянах твои спутники. Думаю, Кэно вас примет где-то через час.

Выслушав посланников — старшего офицера Роора и представителя филлинского правительства Дакселя, Кэноэ испытал неоднозначные чувства.

С одной стороны, все они заслуживали самого глубокого уважения и высокой награды. Они совершили два межзвездных перелета на старом учебном корабле, причем, во второй раз за его пультом управления сидели только филиты. Они вырвались из заключения на Тэкэрэо, оставив там двух товарищей, а на Таангураи преодолели все препоны, чтобы попасть к нему, попутно сыграв важнейшую роль в срыве заговора Деарта.

Кстати, а почему это на Таангураи перед ними оказалось столько преград?!

— Тау, Хургаад! Срочно разыщите того старшего офицера из спецотдела и выясните, почему он вдруг решил подвергнуть прибывших посланцев филлинского управителя такой суровой проверке! Может, кто-то отдал ему такой приказ?!

Прибытие на Таангураи делегации с Филлины, безусловно, принесло немалую пользу. Но, с другой стороны, Кэноэ не оставляло тягостное ощущение. Их подвиг не был напрасным, но в значительной мере утратил свою нужность. Ему было уже известно о прибытии в систему Филлины землян и целях их появления. Он знал о тайном плане Гдоода, который без самого Гдоода просто разваливался несмотря на все старания оставшихся исполнителей на местах. Еще при подлете к Таангураи он получил пришедшее через Тэкэрэо донесение о попытке мятежа военных на Филлине и подавлении ее филитами, что обернулось ядерным взрывом на Центральной базе.

Конечно, сведения, доставленные посланцами, дополняли эту картину, но в них не было ничего принципиально нового. И хотя филитам и управителю Буонну в тот момент было очень важно донести свою правду до властей Империи, тот же Роор, назвавший пароль личной информационной службы Императора, мог бы принести гораздо больше пользы, оставшись на планете.

— Старший офицер, вам хоть было, кому передать вашу миссию на Филлине?!

— К сожалению, мой дублер погиб на Центральной базе, ваше величество, — Роор виновато наклонил голову. — Я передал устройство для связи с кораблем землян и кое-какие свои полномочия филлинскому генералу Собеско. Вы с ним встречались, ваше величество.

— Да, я помню, — кивнул Кэноэ. — А управитель Буонн, новый командующий Реэрн — они знают?

— Нижайше прошу прощения, но нет, ваше величество. Мои инструкции запрещали мне информировать кого бы то ни было. Осмелюсь заметить, на то время мы все еще считали Оонка Председателем Совета Пятнадцати, а Гдоод был претендентом на верховную власть в Державе.

— По обстановке на то время вы приняли правильное решение, — согласился Кэноэ. — Но получается, что вы покинули Филлину... больше двух стандартных месяцев назад! У нас, что, нет более свежих сведений о том, что происходит на планете?!

— Нет, — признал капитан Свэрэон. — У Филлины, как мы теперь знаем, нет кораблей, с которыми можно было бы отправить новое сообщение. А обычный маршрут не работает из-за мятежа на Тэкэрэо.

— Так что мешает отправить курьерский корабль по тому пути, которым мы возвращались с Филлины в прошлом году, — через систему красного карлика?! — воскликнул Кэноэ. — Нет, я понимаю, конечно, что мешает! Тогда приказываю отправить с курьером судно снабжения! Вы, Роор, вернетесь на Филлину в качестве моего представителя! Сообщите управителю и командующему, что я не сомневаюсь в их лояльности, и отвезете послание землянам, которые уже, наверное, высадились на планету. Пусть ожидают прибытия... э-э-э... моего специального представителя! — в последний момент Кэноэ на всякий случай решил не говорить о том, что сам собирается навестить Филлину. — Да, и с вами должен будет полететь кто-то из филитов.

— Я хотела бы, чтобы Вирта пока оставалась со мной, — мягко произнесла Кээрт. — И, наверное, не стоит разлучать ее с мужем.

— А я, в свою очередь, не готов пока отпускать господина Дакселя, — улыбнулся Кэноэ. — Значит, лететь вам, э-э-э...

— Либсли Ворро, ваше величество, — отрекомендовался низкорослый филит. — Бывший летчик вилкандской гражданской авиации, теперь космический пилот.

— Вас готовили в центре на острове у побережья Западного континента? — вспомнил Кэноэ. — Ваши наставники могут гордиться вами! Вы повезете на Филлину мое личное послание с благодарностью за подавленный мятеж и заявлением о готовности Империи предоставить жителям Филлины более широкие права самоуправления. Мы должны жить не только в мире, но и в согласии. Впрочем, эти вопросы еще будут обсуждаться. Возможно, в этом мне поможете вы, Дилер.

— Всегда готов, ваше величество! — филит поклонился.

— Вот и отлично, — кивнул в ответ Кэноэ. — Тогда отдыхайте, а немного позже мы вернемся к нашим делам.

— А интересно, знают ли земляне, что им собираются предложить не войну, а сотрудничество? — спросил Кэноэ, ни к кому конкретно не обращаясь, когда обласканные посланцы удалились.

— Некоторые, безусловно, знают, — заверил капитан Свэрэон. — И их представители должны быть на земном корабле.

— На котором из шести?

— Честно говоря, берут меня большие сомнения, что их там целых шесть, — прищурился Свэрэон. — Роор, кстати, тоже так считает. Гдооду была нужна красивая картинка, чтобы продемонстрировать угрозу со стороны землян.

— А самим землянам?

— Ты о чем?

— Об этом, дядя, — Кэноэ взял со стола пачку отчетов и помахал ею. — Полторы дюжины крупных государств и около сотни мелких. Как минимум, три сильных союза. Сторонники Единения — очевидно, на своих условиях. Тебе это ничего не напоминает?!

— Думаешь, Земля находится на грани своей Последней войны?

— Может, и нет, — Кэноэ ненадолго задумался. — В конце концов, они как-то живут со всем этим больше двухсот лет и... пока живы. Но инсценированная война где-то далеко в космосе вместо настоящей у них на планете может показаться им выгодной. По крайней мере, внешняя угроза позволит им провести Единение мирным путем.

— Почему ты вдруг так подумал? — поинтересовался Свэрэон.

— Может быть потому, что в последнее время постоянно сталкиваюсь с чьими-то заговорами и хитрыми планами. Вероятно, у меня развилась паранойя, но эти таинственные земные корабли, земная база и земные агенты на Филлине, некий странный филит на Кронтэе, который может оказаться землянином, — все это как-то напрягает. А ты что думаешь, Ау-Ке?

— Слишком мало достоверной информации, — покачала головой Кээрт. — Ты прав: возможно, там что-то не то... Но, думаю, на первом плане у нас должны быть текущие проблемы.

Новые проблемы, между тем, не заставили себя долго ждать. Прижатый к стенке спецотделец не стал запираться, а его начальство, уже извещенное о последних событиях, — тем более. В результате очень скоро выяснилось, что приказ о блокировании любой информации о Филлине дал не кто иной, как покойный советник Деарт, по совместительству — координатор "Семьи" на Таангураи.

— Извини, Кэно. Выходит, поспешила я его отпустить, — повинилась Кээрт. — Но кто тогда знал, что его надо было спросить еще и об этом?!

— И что теперь — оборванный след? — мрачно заключил Кэноэ.

— М-м-м... Не обязательно. У нас ведь есть Артеон. Он здесь, на "Звезде". Я распоряжусь, чтобы его доставили сюда.

— Хорошо, — кивнул Кэноэ. — Очень надеюсь, он не станет чудить!

— Я знал о замыслах отца, разделял их и помогал ему, — сразу же признался Артеон, выглядевший пришибленным после длительного искусственного сна. — Но я хорошо понимаю, что его планы безвозвратно сорваны, а сила не на моей стороне.

При этом он очень выразительно покосился на двух девушек — кээнку и филитку, скромно устроившихся в углу за небольшим столиком. И если Гвен сегодня выглядела необычно молчаливой и при виде Кэноэ смущенно опустила взгляд, то в Вирте при всей ее миловидности и безобидности облика порой проглядывало нечто пугающее.

— В общем, я готов сотрудничать, — продолжил Артеон. — Готов дать любую клятву верности.

— Любую? — прищурилась Кээрт.

— Любую, — обреченно повторил Артеон. — Я не могу сделать бывшее небывшим, но очень хочу загладить вину нашей семьи перед Императорским Домом!

Три девушки, держась за руки, встали напротив Артеона и с полминуты играли с ним в гляделки. Затем сын покойного советника устало опустился на стул.

— Теперь я ваш, — тихо сказал он, глядя в пол. — Спрашивайте. Я расскажу все, что знаю.

— Какие задания Гдоода выполнял ваш отец? — быстро спросил Кэноэ.

— Гдоода? — удивленно переспросил Артеон. Похоже, он не ждал этого вопроса.

— Что вам известно о плана Гдоода, связанном с войной между Империей и Землей? — конкретизировал Кэноэ. — Какая роль в нем была отведена вашему отцу?!

— Ах, это?! Я знаю, что такие планы были. Длительная тяжелая война с сильным противником на дальних рубежах должна была сплотить Империю, укрепить ее дух, сделать ее сильной...

— Это понятно, — нетерпеливо перебил Артеона Кэноэ. — Что должен был сделать ваш отец?! Чо должно было произойти на Таангураи?!

— Простите, ваше величество, я не понимаю вас, — взмолился Артеон.

— Сейчас поймете! На Филлине была попытка мятежа. На Тэкэрэо мятеж удался. На Кронтэе... происходит нечто непонятное. Какие потрясения были запланированы для этой планеты?!

— Никаких, — Артеон недоуменно затряс головой. — Мой отец был координатором, но его роль заключалась в том, чтобы создать нужную информационную картину. Подъем патриотизма, жертвенность и все такое.

— И все?! — не поверил Кэноэ. — Была ли информация, которую следовало блокировать?!

— Да, о Филлине, о Земле... Но в этом больше нет смысла...

— Почему же ваш отец отдал приказ изолировать посланцев с Филлины?!

— Не знаю, — похоже, Артеон не врал. — Возможно, это был старый приказ, который никто не удосужился отменить.

— Увы, это не так, — сообщил Таутинг. — Приказ был повторен полдекады тому назад. Как раз в тот момент, когда возник повод его применить.

— Простите, мне ничего об этом не известно, — твердо сказал Артеон. — Отец многое делал сам, без моей помощи.

— Ладно, — нехотя отступил Кэноэ. — Продолжим. Что еще делал ваш отец для Гдоода?

— Разовые задания. Время от времени. В основном, в них надо было задействовать наши семейные... э-э-э... ресурсы.

— "Торпеды"? — уточнила Кээрт.

— Да, в основном. Ну, об одном случае вы знаете... Приношу свои самые глубокие извинения. Кстати, может, это важно. Тогда отец боялся, что Гдоод разгневается на него за невыполненное важное задание. Но все обошлось без претензий.

— То есть, ваш отец вел себя как подчиненный Гдоода? — спросил Хургаад, на этот раз присутствовавший на допросе вместе с Лаэле, выполняющей секретарские обязанности на "Звезде". — Расскажите подробнее об их взаимоотношениях.

— Мой отец впервые лично встретился с Гдоодом пять лет тому назад, — убито начал Артеон. — Еще при жизни Коога, когда Гдоод прибыл с инспекцией в военный округ Таангураи. Отцовский... наш бизнес к тому времени достиг таких масштабов, что ему требовалось прикрытие в Метрополии. Я не присутствовал на той встрече и не знаю, о чем именно они договорились. Но защита была предоставлена. Заодно Гдоод прикрывал... э-э-э... — Артеон виновато взглянул на Кээрт, — слишком уже открытые промонархические устремления его высочества...

— Чем он расплатился?! Чем ваш отец мог стать полезным Гдооду? — не выдержал Кэноэ.

— Его очень заинтересовала работа отца с информацией. Они постоянно обменивались посланиями по защищенной связи через курьеров. А более двух лет назад, когда вы, ваше величество, вместе с его высочеством отправились в Метрополию, отец куда-то уехал с Таангураи на несколько месяцев. И не сказал, куда. Даже мне. После его возвращения у нас появились новые наладонники, которых вы видели, и эти... как его... трееннинги.

— Это еще что такое?!

— В нашем учебном центре... ее величество знает, где это... оборудовали новые классы. Оснастили их совершенно фантастической, необычной аппаратурой. Преподаватели, которые говорили на нашем языке с акцентом, прибыли неизвестно откуда, а потом исчезли без следа, учили, как управлять информационными потоками, извлекать из них нужные сведения, воздействовать на людей, распространять эти... как их... мемы... такие идеи, символы, образы действия, которые передаются от человека к человеку как микробы. Они подготовили инструкторов, потом те начали учить остальных. Сначала под их контролем, потом самостоятельно...

— Эти преподаватели были землянами?! — задал Кэноэ, в общем-то лишний вопрос.

— Они выглядели как кээн. Но были, в среднем, ниже ростом и... чувствовалось, что они не наши, — признал Артеон. — Отец никогда не говорил прямо, но намекал, что возлагает на них очень большие надежды. Может быть, в плане достижения независимости от Гдоода. Не знаю... В последние месяцы он стал каким-то нетерпеливым, ждал чего-то важного и никак не мог дождаться. И... как бы это сказать... потерял берега. Словно земляне отучили его проявлять осторожность и осмотрительность...

— Они сами могли быть подвержены воздействию? — заинтересованно спросила Кээрт.

— Наверное, да. Но на них стояла стандартная космофлотовская защита. Хотя блоки на них мы ставили. Некоторые из них чему-то обучали наших... "торпед".

— Они обучались в том же центре?! — подалась вперед Кээрт.

— Да. В особом корпусе...

— Тогда нам необходимо срочно взглянуть на него. И решить, что с ним теперь делать!

Учебный центр Кэноэ в целом понравился. Невысокие красивые корпуса утопали в зелени, на каждом углу попадались спортивные и тренажерные площадки, в удобных беседках стояли небольшие столики, а рядом с ними виднелись электрические розетки и точки входа в компьютерную сеть.

Здесь занимались около полутора сотен юношей и девушек, смотревших на Кэноэ и особенно на Кээрт с немым восторженным обожанием, от которого становилось даже неудобно. Может быть, на планете и зрел заговор, но против прежнего правительства Империи. Переход власти от Совета Пятнадцати к Императору смешал все карты. Казалось, что нигде больше на этой планете у него нет более надежных сторонников.

Кэноэ не ощущал никакой угрозы даже при посещении "особого" корпуса — к тайному разочарованию Мтаора. Сын бывшего губернатора 41-й провинции и члена Совета Пятнадцати весьма расстроился из-за того, что во дворце управителя ему не пришлось принять участие в самых важных событиях, и теперь не отходил от Кэноэ ни на шаг. Благо, Гвиэнт вместе с Виртой сопровождала Кээрт, приглядывая за Артеоном и его "торпедами".

Их было целых одиннадцать — девять молодых людей и две девушки. Еще трое выполняли долгосрочные задания в Метрополии и должны были быть отозваны. Или не отозваны?... Все эти люди были оружием, а вся их жизнь по сути представляла собой подготовку к смерти. Как тихо сообщила ему Кээрт, их уже невозможно было вернуть к нормальному человеческому существованию. Артеон провел для Кэноэ все необходимые процедуры по их "привязке", и теперь этим оружием мог распоряжаться только он сам. Эта ноша, внезапно обрушившаяся на Кэноэ, еще требовала осмысления и обдумывания.

Впрочем, все это было только прелюдией перед основной целью визита — посещением спецклассов для работы с информационными потоками. Здесь Кэноэ испытал настоящий шок. Трое инструкторов, встретивших их небольшую делегацию, ничего не прятали и раскрывали все секреты. И от этого становилось сильно не по себе.

Кэноэ не надо было убеждать в важности работы с информацией. Он хорошо помнил урок, преподанный ему Кирстеном на Филлине. Да и недавняя победа над Оонком была одержана, прежде всего, в информационном пространстве, а уж потом в реальном мире. Агитация и пропаганда неоднократно становились темами для обсуждений на заседаниях Государственного Совета. Однако даже самое поверхностное знакомство с наработками землян продемонстрировало Кэноэ глубину разделявшей их пропасти.

Это было какое-то волшебство, только весьма недоброе. Установленные в центре сверхмощные компьютеры моделировали распространение и затухание слухов, превращение героев в злодеев и наоборот, формировали двойные стандарты для одних и тех же событий, происходящих в разное время и в разных местах, показывали на конкретных моделях, как можно широко разнести одни новости, выдернутые из информационного потока, и заглушить другие. Эти вычислительные машины умели даже учиться, совершенствуя свое понимание общественных процессов в соответствии с реальными данными негласных социологических исследований.

Слушая рассказчиков, Кэноэ начал испытывать неприятное чувство беспомощности. Авторы этих тьмой покрытых моделей, похоже, очень хорошо изучили имперское общество и могли манипулировать им, как угодно. Для этого они использовали, например, всеобщее недоверие к официальным средствам массовой информации, сочетавшееся с некритическим восприятием слухов, циркулирующих по неформальным каналам. Одновременный контроль над тем и другим обеспечивал согласованное и целенаправленное воздействие на умы и приводил к просто пугающим результатам.

— Можно ли как-то от этого защититься? — спросил в финале удрученный Кэноэ.

— Не знаю, ваше величество, нас этому не учили, — дал честный ответ инструктор. — Но... может быть, не все так плохо. Земное общество, очевидно, намного более насыщено информационными потоками, чем наше. Их приемы эффективны только в такой среде. За пределами нашей сети они, возможно, вообще не будут работать.

— Вы имеете в виду сеть, состоящую из этих наладонников? — Кэноэ взял со стола небольшой аппарат, похожий на игрушку. — Как им только удалось втиснуть в такой маленький объем так много функций, начиная от голографического проектора и до спутниковой связи?!

— Простите, ваше величество, но связь между ними осуществляется не через спутник, — уточнил инструктор.

— Да?! А как же тогда? Как наши коммуникаторы, по радиоволнам? Но тогда у них должна быть совсем небольшая дальность!

— Так оно и есть, ваше величество. Для них нужно устанавливать специальные ретрансляторы. Что-то типа сети, ячейки которой взаимодействуют друг с другом.

— И сколько же нужно таких ретрансляторов?

— Несколько дюжин, ваше величество. Связь пока что покрывает только столицу, прилегающие районы и несколько важных объектов, например, этот центр. Вы, возможно, не обратили внимание, но на крыше нашего корпуса установлена такая решетчатая вышка. Это оно и есть.

— Вы хотите сказать, что по всему городу стоит несколько дюжин таких вышек, и никто этого даже не заметил?! — неприятно поразился Кэноэ.

— Я здесь не при чем! — поспешно открестился Артеон. — Это был чисто отцовский проект, я им почти не занимался!

— Что же, — Кэноэ сурово оглядел оказавшихся рядом Таутинга и Хургаада. — Тогда, пока мы еще здесь, надо провести расследование!

— Земные устройства в целом представляют собой аналог так называемой сотовой или мобильной связи, которая используется у нас в локальных или ведомственных коммуникационных сетях, — докладывал Таутинг о результатах расследования пять дней спустя. — У нас она не получила широкого распространения — нет единого стандарта, недостаточный уровень безопасности, да и вообще дорого и нерационально по сравнению со спутниковой или проводной связью. Но на Земле она, похоже, весьма развита.

— Почему вы так решили? — с большим интересом спросил капитан Свэрэон.

— Через нее прокачиваются просто фантастические объемы информации. Не только голосовая связь, как у нас, но и изображения, которые получают с помощью тех же наладонников, дата-файлы, видео и даже музыкальные композиции. Для управления этим потоком используются очень мощные компьютеры. Мы разыскали их дата-центры — основной и два дублирующих. Все работают по принципу "черного ящика". Наши техники только обслуживают эти устройства, не понимая, что у них делается внутри. Их обучали этому инструктора низкого роста и со странным акцентом.

— А вы поняли, что у них делается внутри? — снова поинтересовался Свэрэон.

— Увы, нет. Нам так и не удалось найти на всей планете ни одного специалиста, способного разобраться в них.

— В нашем ИТ-отделе должны найтись, — сказал флаг-маршал Гдэаск. — Я распоряжусь, чтобы их подключили к расследованию.

— Ну да, у вас они должны быть, — ядовито заметил Кэноэ. — Кстати, вам известно, что тот тактический компьютер, которым вы хотели мне похвастаться, на самом деле имеет земное происхождение?!

— Н-нет! — начальник военного округа Таангураи аж поперхнулся. — Я был уверен, что это новинка из Метрополии, которую смог достать советник Деарт благодаря своим особым отношениям с командующим Космофлотом.

— И вы ничего даже не заподозрили! — язвительно подытожил Кэноэ. — Интересно, как так получилось, что никто ничего не знал и не замечал?!

Последняя фраза прозвучала у него совершенно с бабушкиной интонацией. Судя по тому как перекосило принца Ларнэона, он это тоже заметил.

— Очевидно, все строительство проводилось по решению городских властей, в котором никто и не подумал усомниться, — примирительно предположил советник Унакиен.

— Так оно и было, — подтвердил Таутинг. — Внедрение в столице опытной системы коммуникаций произошло с санкции комитета по благоустройству. Поставщиком оборудования и исполнителем работ, судя по документам, значится некий Экспериментальный институт связи из 17-й провинции. В имеющихся на Таангураи архивных материалах никаких данных по нему не обнаружено. Запрос отправлен в Метрополию.

— С ума сойти! — с чувством произнес Кэноэ, чье настроение уверенно опускалось все ниже и ниже. — Достаточно всего одного человека в верхах, прикрывающего весь этот балаган, и целая орда инопланетников может делать здесь все, что угодно! Даже заниматься у всех на глазах монтажными работами! Может быть, они уже захватили Таангураи, а мы этого еще просто не замечаем?! Надеюсь, их сеть хоть не совместима с нашей?!

— Вообще-то совместима, — осторожно заметил Таутинг. — Мы обнаружили несколько переходных устройств, через которые происходит сопряжение. К слову сказать, это оказалось очень удобно в работе.

— Чьей работе?! — с горечью спросил Кэноэ. — Интересно, сколько информации они отсюда вытянули?!

— Может, все не настолько трагично?! — скривился принц Ларнэон. — Ну, выполняли земляне здесь какие-то работы, и что?! Строительство этих вышек могло быть частью некоего плана Гдоода.

— Ага, — иронично кивнул Кэноэ. Ему уже хотелось кусаться. — Только вот беда, самого Гдоода уже не спросишь. Может, вам что-то известно о его планах?!

— Нет, — быстро и с неприкрытым сожалением произнес Ларнэон. — Признаться, я даже о землянах узнал буквально только что. Мне было известно о том внимании, которое он уделял работам Деарта с управлением информационными потоками и поощрял их взаимный интерес. Но сам я этот проект слабо... да что там, совсем не контролировал!

— Так и было, — подтвердил флаг-маршал. — Командующий всегда очень трепетно относился к своим секретам, поэтому советник Деарт всегда действовал весьма автономно. В команду Гдоода мы не входили, хотя... сотрудничали в некоторых вопросах. По моему впечатлению, он сочувственно относился к нашей идее о повышении влияния Императорского Дома в Державе.

— Ну да, ну да, — покивал Кэноэ, буквально источая переполнявший его яд. — А вы что расскажете, советник?!

— Шесть месяцев тому назад, когда маршал Гмиазм следовал к своему новому месту службы на Тэкэрэо, он встретился здесь со мной и передал личное предложение Гдоода — составить новую концепцию экономики мобилизационного типа, — начал размеренно рассказывать советник Унакиен. — Вероятно, я был не единственным разработчиком, но такое внимание мне... нам льстило.

— Мы рассчитывали использовать эти наработки и в наших целях, — добавил Ларнэон.

— Вот как?! — Кэноэ сумрачно глянул на тестя. — Тау, Хургаад, большое спасибо за собранные сведения! Вы можете быть свободны. Остальные — тоже. А вы, уважаемые дядюшки, и вы, флаг-маршал, останьтесь! Некоторые вещи нам надо будет обсудить, как говорится, в узком кругу!

Лаэле, выходившая последней, аккуратно прикрыла за собой дверь, и они остались впятером.

— Скажи-ка, дядя, — начал Кэноэ, все больше распаляясь, однако успокаивающее прикосновение Кээрт заставило его слегка остынуть. — Ладно... Не буду спрашивать тебя о том, был ли заговор. Сам помню, что был, и вы меня в него вербовали. Скажите лучше, чего вы все-таки изначально добивались, что в вашей команде делал Деарт и какие у вас были отношения с Гдоодом.

— Хорошо, — вздохнул Ларнэон. — Не знаю, поймешь ли ты меня, Кэно, ведь у тебя все получилось... Но после того, как наша попытка не удалась, а я оказался на Таангураи без права на возвращение, я... не смирился. Просто понял, что надо действовать осторожнее и идти медленным путем. Я начал собирать вокруг себя людей. Одним из них, например, стал Гдэаск, тогда еще далеко не маршал...

— Мне следовало об этом догадаться еще в прошлом году! — проворчал Кэноэ. — Уж очень хорошо вы тогда спелись!

— Другим был Деарт. Благодаря нему решились сразу две проблемы. Во-первых, кадры. Теперь мы могли не бояться предательства, корыстного умысла и даже простого пренебрежения долгом. Во-вторых, деньги... И не кривись ты так, Кэно! Это очень важный инструмент! Финансовая независимость дала нам самостоятельность и свободу действий. Она намного расширила наши возможности!

— Большие деньги портят людей, — тихо сказала Кээрт. — Однажды они превращаются из средства в цель.

— Может быть, — нехотя согласился Ларнэон. — Каюсь, я пропустил момент, когда Деарт начал считать бизнес, которым он только управлял, своим личным, и когда богатство стало для него важнее будущего Державы. Однако в любом случае он приносил нашему делу огромную пользу. Мы вскоре поняли, что в силу ряда причин скорее всего ничего не сможем сделать сами. Надо было делать ставку на следующее поколение. На новую элиту... если тебе так нравится это слово, Кэно... которую воспитаем мы! Теперь ты, наверно, распустишь нашу школу и разгонишь ее выпускников...

— Нет, не распущу, — покачал головой Кэноэ. — Она действительно приносит большую пользу. Твоя команда будет по-прежнему управлять Ктаиром, раз у нее так неплохо получается. Но взять в свои руки власть на всей планете я ей не позволю. Большая часть твоих выпускников будет разбита на небольшие группы и отправится в другие колонии. Там всегда не хватало качественных управленцев. Если они так хороши, как ты утверждаешь, то сделают карьеру. Мешать им никто не станет.

— А на какую планету ты отправишь меня? — хмыкнул Ларнэон.

— Ни на какую. Ты меня более чем устраиваешь в качестве управителя Таангураи. Лучшего я все равно не найду. Но бизнес, который сколотил Деарт, перейдет под контроль Управления Двора. А Управление по воспитанию, Канцелярия и Союз Борьбы будут следить за ним, за тобой и друг за другом, чтобы ни у кого не было возможности снова подгрести все под себя.

— То есть, один мой поводок ты решил поменять на другой, — невесело хохотнул Ларнэон. — Ты становишься жестоким, Кэноэ

— Скорее, рациональным. И это не я такой, это жизнь такая, — без улыбки ответил Кэноэ. — Учти, что прежний был тайным даже от тебя самого, а я действую гласно и открыто... Но ты продолжай, дядя. Итак, вы создали школу и начали в ней готовить... кого-то.

— Да, Кэно. Начали. Мы надеялись, что наши дети продолжат наше дело. И больше всего надежд возлагали на тебя, Ке, и на Вэика.

— Вэика?! — нахмурился Кэноэ. — Ты знал, кстати...

— Что он — сын Деарта? Конечно, ведь вся история произошла у меня на глазах. Ты несправедлив к нему Кэно. Он очень талантливый мальчик, получивший лучшее образование, которое мы могли обеспечить. Извини, на тебя мы обратили внимание намного позже. И сразу же... пришли в восторг. Принц — Подручный Императора, протеже самого Оонка! Признаться, мы рассчитывали на то, что ты уравновесишь влияние Гдоода и прикроешь нас, если он проиграет.

— Так какие же у вас были отношения с Гдоодом? — спросил Кэноэ.

— Он оказывал нам покровительство. Ему была очень интересна деятельность по воспитанию и работе с информацией, которой занимался Деарт. Мы, со своей стороны, благодаря его поддержке могли позволить себе действовать более решительно и открыто, чем раньше. Можно сказать, мы использовали его. И, признаться, надеялись на то, что его противостояние с Оонком истощит их обоих и позволит нам... перехватить управление.

— Мы не исключали, что в какой-то момент нам может понадобиться и военная сила, — добавил флаг-маршал Гдэаск. — Поэтому на планете активно велась промонархическая агитация. Но никто не мог подумать, что нашей подготовкой могут воспользоваться какие-то внешние силы! Ни я, ни его высочество ничего не знали о планах Гдоода, связанных с землянами, равно как не подозревали и о самих землянах...

— Так давайте, я вам расскажу, как я это понимаю. Если что, ты меня поправишь, — Кэноэ искоса взглянул на Свэрэона. — Итак, опустим предысторию. Думаю, она всем здесь уже известна. Гдооду была нужна война, чтобы превратить Империю в военный лагерь, в котором командует Космофлот. Но он совершенно не хотел настоящей войны, ведь это дорого, утомительно, да и опасно. А тут в анналах Космофлота нашлись сведения о далекой-далекой планете под названием Земля, где когда-то побывали наши разведчики и даже вступили в контакт с одним из местных правительств...

— Насчет контактов — это непроверенная информация, — заметил Свэрэон.

— Да? Ну, давайте для удобства считать ее верной. Все равно, это особой роли не играет. Итак, Гдоод, вернее, его предшественники возобновили контакты с землянами. Поделились с ними нашими гравитационными технологиями, пообещали местным правителям помочь с проведением Единения, предложили, может, еще что-то. Но взамен потребовали от землян участия в задуманном ими спектакле. И возможно, у них получилось бы, но об шалостях Космофлота узнали в Императорском Дворце. Чтобы бы знал, дядя, — повернулся Кэноэ к Ларнэону, — там, оказывается, всегда очень хорошо знали, что происходит в Державе, но старались не прикасаться к рычагам управления... без крайней нужды. Так вот, во Дворце решили вместо театральной войны предложить Земле дружбу и сотрудничество. Ведь у землян действительно есть, чему поучиться. Только что мы сами в этом убедились... Я ничего не напутал, дядя?

— Нет, в целом ты все изложил верно, — сухо подтвердил Свэрэон.

— Но и Гдоод, и вы забыли об одной вещи! — возвестил Кэноэ. — Почему-то никто не подумал о том, как на эти предложения отреагируют сами земляне!

— А как они должны отреагировать? — удивился Гдэаск.

— Прежде всего, представьте, кто были эти земные правители, к которым обратились представители сначала Гдоода, а потом Императора! На Земле еще не было своего Единения! У них нет отдушины в виде колоний в других звездных системах! Их крупные государства — это пауки в банке, которые постоянно борются друг с другом, явно и неявно. А возглавляют их матерые хищники, иных наверху там не может быть, иначе эти державы будут тут же сожраны или хотя бы хорошенько обглоданы милыми соседями! И вот они узнают, что где-то в далеком космосе есть Звездная Империя, которая сильнее их во много раз и легко может проглотить всю Землю, не поперхнувшись! Они просто обязаны были воспринять ее как смертельную угрозу независимо от того, что заявляли ее посланцы! Тем более, что хотели они чего-то странного! Уверен, что для землян предложение о войне понарошку выглядело совершенно диким, ведь они-то привыкли сражаться всерьез! Они не могли не задуматься от том, как противостоять Империи. И, как мне кажется, нашли нужное средство!

— И... какое? — немного оглушенно спросил Свэрэон.

— Они должны были воспользоваться нашими раздорами! Земля не едина, но и Империя — тоже! Мы сами дали им это понять, противопоставив военных и Императорский дворец! У них, наверняка, была возможность ознакомиться с положением в Империи! И они решили использовать против нас то преимущество, которым владеют, — виртуозное манипулирование информацией! Для Деарта они создали готовую систему под ключ — только учись и используй. Но кто сказал, что он будет непременно использовать ее в интересах Гдоода и даже в своих?! Артеон рассказывал нам, что в последние месяцы его отец стал нетерпеливым и неосмотрительным. Он ждал чего-то важного и рассчитывал на приобретение независимости от Гдоода. Так может, это земляне пообещали ему поддержку?! Что, если он готовил на Таангураи настоящее выступление под монархическими лозунгами?! Империя получила бы у самой Метрополии опаснейший мятеж — куда там Тэкэрэо! А ведь есть еще непроверенная информация о появлении на Кронтэе земного эмиссара, будоражащего кронтов!

— М-м-м... Пока недостаточно информации, — почесал затылок Свэрэон. — Но... да, это могло быть.

— Пожалуй, могло, — задумчиво добавил Ларнэон, в кои-то веки согласившись с братом. — Я бы никогда не санкционировал мятеж, но учитывая поводок... Деарт мог просто заставить меня!

— Поэтому я не знаю — может, я поторопился, отправив на Филлину посланцев с дружеским письмом для землян, — покачал головой Кэноэ. — Хотя, пусть они думают, что все пока идет по их планам!

— Корабль стартовал совсем недавно, — напомнил Свэрэон. — Им еще можно отправить предупреждение.

— Да, это необходимо сделать, — согласился Кэноэ. — И добавить послания Буонну и военным, чтобы не теряли бдительности.

— И все-таки, Кэно, прошу тебя, воздержись от скоропалительных выводов, — тихо произнесла Кээрт. — Не спеши, прояви терпение... Не повтори ошибок Деарта, который оказался слишком нетерпеливым. Твоя версия основана больше на домыслах, чем на реальных фактах.

— Хорошо, Ау-Ке, я пока не буду торопиться, — пообещал Кэноэ. — Но мы все должны допускать, что земляне увидели в нас врагов и решили... защищаться! И хотя они имеют полное право на эту защиту, я не позволю им вредить Империи! Если они захотели войны, они ее получат!

— ...Если они захотели войны, они ее получат, — произнесла Лаэле голосом Кэноэ. — Ф-фух! Кажется, закончили! Как хорошо, что они здесь разговаривали, а не в той ужасной зеленой комнате! Тогда до них было бы невозможно дотянуться!

— Лучше бы так оно и было! — со вздохом вырвалось у Хургаада.

— Почему?

— Что?! Ах, да! Ты же их только слушаешь и воспроизводишь, но сама не вникаешь в смысл. Император изменился. Он начал видеть в Земле опасность, а не возможность.

— Плохо.

— Плохо, — согласился Хургаад. — Мы оказывается отброшенными к тому, с чего начинали. Если опять будет взят курс на войну, нам придется пойти на крайние меры. Вплоть до элиминации.

— Старая госпожа будет недовольна.

— Вернее, очень сильно расстроится. Но нас к тому времени это не будет волновать.

— Долг тяжелее горы, смерть легче пушинки, — с полузакрытыми глазами процитировала Лаэле.

— Да. Но пока не будем спешить, проявим терпение. У нас еще есть время. И есть надежда...

— Ау-Ке! — тихо позвал Кэноэ, чувствуя, как с ее стороны накапливается напряженное тревожное молчание. — Что-то случилось?

— Случилось, — Кээрт, вздохнув, порывисто обняла его. — С тобой что-то случилось. Ты стал чужим, Кэно. Равнодушным. Жестоким.

— Так со мной и в самом деле кое-что случилось, — с грустью напомнил Кэноэ. — С нами обоими случилось. В прошлые разы все происходило... слишком быстро. Я даже не успевал испугаться как следует. А сейчас мне очень страшно. И за себя, и за тебя. Особенно, когда я вспоминаю, по какой тонкой грани мы прошли.

— Но прошли же! Когда мы соглашались на эту работу, то знали, на что идем. К тому же, мы не одиноки. Мы смогли все превозмочь благодаря людям, что находятся рядом с нами.

— А потом эти близкие люди внезапно наносят коварный удар! — лицо Кэноэ исказилось. — Твой отец, советник Деарт, который знал тебя с детства, — куда уж ближе?! Кто следующий меня предаст?! Кхаэро, Тау, Хургаад?! Чтобы выдерживать такие удары, надо быть твердым!

— Но не жестоким, — негромко произнесла Кээрт.

— Не знаю... Власть всегда притягивает всяких хищников. Чтобы не стать их жертвой, надо уметь показать им силу. Суорд предупреждал, что иногда мне придется принимать жестокие решения. Проливать кровь, чтобы такой ценой избежать пролития еще большей крови. Слабость, нерешительность, мягкотелость, не вовремя проявленные, могут в итоге обойтись всем очень, очень дорого! И кроме меня, этого никто не сделает. Я — главный, а значит, в ответе за все!

— Может, это и так, Кэно, — Кээрт прижалась к нему еще сильнее. — Но нельзя заранее считать врагами всех. Даже тех, кто поначалу может выглядеть как враг...

— Ты имеешь в виду землян?! Не знаю... Может, я действительно слишком накрутил себя... Ладно, не буду спешить. Я подожду. Посмотрим, что будет дальше. Кронтэа покажет...

Глава XXIII. И в ухо влил он каплю яда

— Что это, мама?

Эна Ди Лаан, увлеченно копавшаяся в старом сундуке, вытащила наружу большой прямоугольный сверток, запакованный в грубую мешковину.

— Не помню, милая, — Сью Те Вон коротко глянула на находку и вернулась к своему прежнему занятию — нарезке овощей. — Посмотри сама.

— Хорошо, мама.

Ветхая бечевка рассыпалась в пыль под руками девочки. Под пыльной мешковиной оказался еще один сверток из ломко шуршащего пергамента. Эна Ди Лаан осторожно развернула его и ахнула.

Внутри оказалась книга в обложке из потертого темно-синего бархата, усеянного потемневшими золотыми звездами. По переплету бежала загадочная серебряная вязь, а в бархатном обрамлении, словно в широком паспарту, виднелась чуть выцветшая картинка-миниатюра — красивый город на холме, окруженный полями и лесами.

Еле дыша от восхищения, Эна Ди Лаан раскрыла книгу. Ловкие пальчики девочки осторожно переворачивали страницы из плотной бумаги, пожелтевшие от времени, задерживаясь на гравюрах с видами городских улиц, дворцов, всадников верхом на странных животных. И повсюду между иллюстраций тянулись ровные строчки печатного текста из затейливо переплетенных крючочков, палочек и плавно изогнутых линий.

— Что это за книга, мама?!

Сью Те Вон отложила нож с закругленным концом и, вытерев руки о тряпку, встала за спиной дочери.

— Это наша старая книга, — с благоговением произнесла она. — Я и забыла, когда ее в последний раз видела. Она досталась нам от предков.

— А что это за значки? Кто там писал?

— Так писали мы, кронты, много-много лет назад.

— Что здесь написано? Ты можешь прочитать?

— Не могу, дочка. И никто уже не может. Когда-то старую грамоту было запрещено изучать, а потом... некому стало учить.

— Это чтобы никто не смог ее прочитать и рассказать, как было раньше, да?! Мы действительно когда-то жили в таких больших городах?

— Да, дочка. Один из них находился совсем недалеко отсюда. Но сейчас от него не осталось даже развалин.

— Он был на месте Каменного леса? Да, мама?

— Верно, — Сью Те Вон грустно кивнула. — Когда-то на том месте был большой красивый город. Может быть, тот самый, который нарисован в книге. Там много поколений мирно и счастливо жили наши предки. Пока не пришла власть тьмы, власть Империи...

— Мама, мама! — Эна Ди Лаан обняла Сью. — Не расстраивайся! Я обещаю, что когда вырасту, обязательно выучусь старой грамоте и прочитаю эту книгу! И расскажу тебе все, что в ней написано! Точно-точно!

— Стоп! Снято! — выскочил вперед режиссер. — Великолепно, леди, просто феноменально! Но давайте на всякий случай сделаем еще один дубль! Кто там, заворачивайте книгу обратно! И поосторожнее, она представляет историческую ценность! А вы пока немного передохните.

— Как у меня получилось?! — Эна Ди Лаан немедленно подскочила к Бон Де Гра. — Тебе понравилось?!

— Очень понравилось! — ни чуточки не покривил душой Бон Де Гра. — Совсем как в жизни! Вот смотри, вырастешь — и станешь знаменитой актрисой!

— Ну, я не знаю... — на щечках Эны проступил светло-аквамариновый румянец. — А скажи, пожалуйста... Та девочка, которую я играю, она потом прочитала эту книгу?

— Наверное, да, — Бон Де Гра задумался. — Но знаешь, я ее спрошу при встрече.

— Это была тетя Ние, верно? — тихо спросила Эна, убедившись, что к их разговору никто не прислушивается.

Бон Де Гра молча кивнул. Он давно подозревал, что Ние Дар Ге, которая до сих пор проходила курс лечения в больнице, принимает активное участие в написании сценария, наделяя главную героиню своими собственными чертами и биографическими деталями. Теперь он в этом, пожалуй, полностью убедился. И, конечно, был только рад. Не хватало еще, чтобы кто-то что-то подумал о Сью! Да и если у кронтов есть свой компьютерный специалист высокого класса, почему бы им не иметь и своего кинодраматурга?!

— Все по местам! — раздался над съемочной площадкой трубный глас режиссера. — Начинаем!

— Я побежала! — Эта Ди Лаан, махнув рукой на прощанье, поспешила на свое место.

Бон Де Гра улыбнулся ей вслед и вышел из павильона. За неполные две декады на окраине хозяйства, недалеко от того места, где он давеча беседовал с супер-три Эспуакхом, вырос целый киногородок из сборных павильонов и совсем как настоящей кронтской деревушкой с ровно как по линейке выставленными макетами домишек, низкими заборчиками и центральной площадью с дощатым помостом.

Немного поодаль два экскаватора, протягивая длинные руки с ковшами, рыли котлован, который должен был стать местом действия для нескольких важных эпизодов будущей многосерийной эпопеи о событиях восстания.

Кстати, котлован был самым настоящим. На этом месте планировалось возвести корпус парфюмерной фабрики. Бон Де Гра очень радовался за Сью, которую повысили из бригадиров в начальники участка и назначили главным технологом будущего производства. Теперь у нее появился реальный шанс выйти со своими ароматными разработками даже не на провинциальную, а на более широкую арену.

Вообще, благодаря киносъемкам хозяйство здорово пошло в гору. Оно стало настоящим местом паломничества ближних и дальних соседей и даже гостей из-за моря. Да и сейчас Бон Де Гра видел, как его директор по прозвищу Трицветок гордо водил по территории киногородка целую делегацию, а несколько молодых кронток разворачивали на площади лоток с сувенирами, сухими травами, флакончиками духов и прочей парфюмерной продукцией.

За последние две декады это был уже третий приезд Бон Де Гра в 37-ю провинцию. Его тянуло сюда не только из-за Сью и даже не из-за фильма, в создании которого он принимал самое активное участие в качестве консультанта. В этом месте он видел прообраз будущего общества, в котором кээн и кронты имели равные права и обязанности, различаясь только по уровню ответственности и степени реально достигнутых заслуг.

Бон Де Гра всегда хотелось задержаться здесь подольше. Не выдержав искушения, он позвонил Эергану, чтобы узнать, сможет ли тот обойтись без него еще сутки. Однако оператор Личной Императорской Канцелярии был настроен сугубо по-деловому.

— Приезжайте! — распорядился он. — В одном из наших расследований произошли неожиданные подвижки.

— Помните историю с захватом заложников в парке аттракционов? — спросил Эерган.

— Конечно, — хмыкнул Бон Де Гра. — Такое не забывается!

— Тогда мы так до конца и не выяснили, что было целью этого теракта кроме... гм... самого теракта. Сначала там фигурировал некий чиновник из провинциальной администрации, потом один таинственный бухгалтер, наша комиссия в полном составе и, наконец, исчезнувший супер-три из территориалов...

— Появился новый фигурант? — заинтересовался Бон Де Гра.

— Нет, нарисовался старый. Тот самый чиновник, что угодил в заложники вместе с семьей. Вскоре после того инцидента он отправился поправлять нервы и здоровье на курсы повышения квалификации в Метрополию. На днях вернулся и едва снова не стал жертвой покушения. На этот раз в него стреляли. Он уцелел только по счастливой случайности. Жутко перепугался и бросился в Службу Безопасности молить о защите и каяться во всех грехах. Самое пикантное, что он и сам не знал, кто и за что мог объявить на него охоту. По работе деятель занимался вопросами долгосрочной аренды государственного имущества.

— О! — оценил Бон Де Гра.

— Рискованная работа, — согласился Эерган. — Но мы исходили из двух вещей. Во-первых, судя по участникам инцидента в парке, в котором, по-видимому, должен был погибнуть данный персонаж, он имеет прямое отношение к нашим делам. Во-вторых, кому-то важен он сам. Не какие-то подписанные его рукой документы или принятые решения, а его личная память, которая сохранила нечто такое, что обязательно должно быть навечно похоронено. Чиновника еще раз допросили и получили вот какие результаты.

Протянув руку, Эерган включил запись.

Человек на экране был Бон Де Гра не знаком. Тогда, в парке, он не выделял его среди остальных и не запомнил его лица. Но выражение испуга на холеном и даже в чем-то симпатичном лице было очень характерным.

— ...Фирма "Кеорбанн"? — запись началась буквально с полуслова. — Да, мне приходилось сталкиваться с ними, причем, при несколько необычных обстоятельствах.

— Расскажите, — попросил кто-то, не попавший в поле зрения камеры.

— Извольте, — чиновник немного оживился, ступив на знакомую почву. — Три года тому назад ко мне обратились с предложением об аренде простаивающего складского комплекса на окраине портовой зоны Леонгра. Его построил для своих нужд Военный Космофлот чуть ли не во времена покорения Кронтэи. Но потом он стал им не нужен, и его передали администрации провинции.

— Что представляет собой этот объект?

— Ничего особо примечательного. Несколько складских зданий, подъездные пути, площадка для грузовых катеров. Основные преимущества — собственный причал и, для определенного сорта клиентов, расположение на отшибе. Случайно туда никто не забредет, а неслучайные гости сразу окажутся на виду.

— Почему же его тогда никто не взял раньше?

— Плохая логистика. Как перевалочная база он неудобен. Фуры к нему надо гонять через весь порт, подходов для "задней калитки" нет. Для, так сказать, малотоннажных грузов площадь избыточная. Серьезное производство там не разместишь — не хватает мощности местной подстанции. Наконец, после военных все находилось в несколько разобранном состоянии. Туда надо было серьезно вкладываться.

— И все-таки, на тот объект польстились. Что же было необычным в том деле?

— Заказчик. Он упорно не хотел показываться на глаза. Вел со мной дела только через посредников-кронтов. По браслету общался только через скремблер. Мне пришлось проявить известную настойчивость, чтобы выяснить, кто находится в конце цепочки.

— Но разве ваш бизнес не заключается в том, чтобы не задавать лишних вопросов?!

— Вы же сами сказали — лишних. А есть вопросы не лишние. Я должен знать, кто собирается вести дела в провинции, не нарушает ли он уже сложившиеся связи, не возникают ли какие-либо конфликты интересов. Это тоже моя работа, и если я плохо ее сделаю, меня не поймут старшие товарищи.

— Итак, вы выяснили, что склады хочет взять в аренду "Кеорбанн", — снова послышался голос невидимого следователя. — И что дальше?

— Ничего. У них были нужные связи, разрешения и гарантии. Договор об аренде был заключен. Правда, у меня возникло отчетливое впечатление, что "Кеорбанн" был не последним звеном в цепи. За ними стоял кто-то еще, совершенно не желающий всплывать на поверхность.

— Вы не выясняли, кто?

— Нет. Вот это как раз был бы лишний вопрос. К тому же, я убедился, что они достаточно квалифицированы, чтобы не подставить ни себя, ни меня.

— Хорошо, — подытожил следователь. — Итак, больше с "Кеорбанном" вы не пересекались?

— Нет.

— Тогда давайте перейдем к следующей теме...

Эерган выключил запись и вопросительно взглянул на Бон Де Гра. Тот пожал плечами.

— Не спорю, все довольно натянуто, — согласился Эерган. — То, что за филиалом Синдиката в лице "Кеорбанна" мог стоять кто-то из крупных воротил, — не такая большая тайна, чтобы устранять не последнего человека в провинциальной администрации, да еще и маскировать это под кронтский бунт со множеством жертв. И про аренду складов наверняка знал не только он. Но это пока единственная зацепка. Может, вы сможете увидеть нечто большее?

Бон Де Гра немного помедлил. Ему не слишком хотелось озвучивать свои догадки.

— Мы опять видим в деле только кронтов, — наконец нехотя сказал он. — Кроме того, с "Кеорбанном" связан какой-то таинственный филит. Возможно, тот самый, что замешан в организации будущих беспорядков — этого карнавала под зелеными знаменами.

— Нет! — Эерган качнул головой. — Вашу версию о том, что кронты могут негласно руководить филиалом Синдиката, мы решительно отвергли, помните?! И связь "Кеорбанна" с бунтом мне представляется сильно натянутой. Возможно, мы все-таки чего-то не заметили либо вообще не там ищем.

— Но в любом случае, стоит взглянуть хотя бы на эти склады и на то, что в них находится, — заметил Бон Де Гра.

— Это уже делается. И я с минуты на минуту жду вестей.

Эерган открыл на компьютере нужное окно и сразу же резко выпрямился.

— Там найдена лаборатория! Похоже, та самая! И, кажется, кое-что еще! Если у вас нет никаких срочных дел, мы немедленно вылетаем!

Внутри пахло разогретым деревом, стружкой и олифой. Большое складское помещение было превращено в деревообрабатывающий цех. Повсюду располагались штабеля досок и бруса. У станков, стоящих по обе стороны от широкого прохода, застыли с изумленно-испуганными лицами рабочие-кронты и мастера-кээн. А вдоль стен была выставлена в несколько ярусов готовая продукция — громадные черные саркофаги с фальшивой позолотой и большими аляповатыми ручками.

— Любой, кто взял бы на себя труд поискать здесь что-то еще, без труда нашел бы под прикрытием этих гробовщиков производство комплектующих для мебели из ценных пород дерева, очевидно, для контрабанды, — рассказывал сопровождающий, старший офицер Службы Безопасности. — Однако здесь нашлось, можно сказать, и второе двойное дно.

— Конечно же! — Эерган чуть не хлопнул себя ладонью по лбу. — А я-то думал, зачем они вцепились именно в эти склады!? Это же старый космофлотовский объект, а в те времена военные даже сортир не могли построить, чтобы не нашпиговать его тайными ходами и скрытыми помещениями!

— Так оно и есть, — подтвердил эсбист. — Прошу вас...

Проход обнаружился в небольшой подсобке, где мерно гудел вспомогательный генератор на топливных элементах. По узкой лестнице они спустились на два пролета, а там на Бон Де Гра пахнуло знакомым химическим запахом, еще более сильным, чем на консервной фабрике.

На этот раз их усилия не пропали впустую. Здешняя лаборатория не просто была заполнена оборудованием, оно еще и работало! На панелях перемигивались разноцветные огоньки, по трубам перекачивались какие-то жидкости, а в приемный лоток одного из устройств продолжали по одиночке скатываться маленькие розовые таблетки.

Вокруг было полно людей, но это были только кээн, большинство в форме. Бон Де Гра не видел среди них ни одного кронта.

— Мы почти захватили их врасплох, — доложил Эергану сопровождающий. — Им пришлось бежать, бросив все. Но все-таки, они успели сбежать!

— Как? — лаконично спросил Эерган.

— Там дальше есть проход. Он ведет к причалу и тоннелю, соединенному с морем. Очевидно, там их ждал транспорт. Подводная лодка, судя по всему.

— Откуда она может быть у Синдиката?! Это не та техника, что может легко попасть в частные руки!

— По-видимому, официально она где-то возит туристов, желающих полюбоваться красотами морских глубин, — предположил старший офицер. — При наличии денег и желания обходные пути можно найти почти везде. Стандартная модель как раз рассчитана на две с половиной дюжины пассажиров. Здесь и не могло быть больше персонала.

— Они опять эвакуировали рабочих, — заметил Эерган, обращаясь к Бон Де Гра. — Похоже, все тот же рачительный хозяин.

— Возможно, деньги здесь второстепенны, — подумав, заключил Бон Де Гра. — Просто если живые люди — это свидетели, то мертвые — это улики. На телах рабочих можно найти метки. Даже если всех их доставили из свободной зоны, это, наверное, тоже можно отследить.

— Да, вы правы, — эсбист с некоторым уважением глянул на кронта. — Хотя если транспорт для эвакуации постоянно держали здесь наготове, то наверняка не для... простых рабочих.

— Значит, его держали не для рабочих, — кивнул Эерган. — Давайте оглядимся по сторонам. Может, увидим что-то интересное.

Искать долго не пришлось. Помимо лаборатории, складов сырья и готовой продукции, в подземном комплексе обнаружилось несколько роскошно обставленных жилых помещений. Там все буквально выставляло напоказ следы поспешного бегства. Одна из постелей была смята. В распахнутых шкафах дорогая одежда была сброшена с плечиков и валялась в беспорядке. Холодильники ломились от напитков и деликатесов. Еле слышно шумела вентиляция, благодаря которой здесь не ощущалось никаких посторонних запахов.

— Странно, — задумчиво отметил Эерган. — В одном месте лаборатория и тайное комфортабельное убежище — как минимум, не обычно.

— По-видимому, они не только жили здесь, но и руководили процессом. Поэтому здесь было, скорее, не комфортабельное убежище, а комфортабельная тюрьма для особо ценных специалистов, — сопровождающий провел их в небольшой кабинет, напоминающий диспетчерскую. — Это ведь отсюда управляли работой всего этого хозяйства?

— Очевидно, да, — рассеянно отозвался эксперт в штатском, нарезающий круги возле стола со стоящим на нем одиноким портативным компьютером. — Но я не могу понять, как. Эта машинка мне совершенно не знакома, но она не выглядит достаточно мощной, чтобы держать на себе весь процесс...

— Смотрите, из-под него выглядывает край какой-то бумажки, — обратил внимание Эерган. — Там что-то видно. Записка?!

— Сейчас взглянем...

Эксперт приподнял легкий ноут и вынул из-под него квадратный листок бумаги с какой-то надписью.

— Так, посмотрим... Вот тьма космическая!

На экране компьютера вдруг возникла грозно мигающая ярко-красная надпись.

— Требует срочно ввести пароль!... А ну, ходу!...

Эксперт буквально вытолкнул всех из кабинета и захлопнул за собой дверь. Через несколько секунд внутри раздался мощный хлопок. Дверь затряслась, но выдержала. Сильно потянуло паленым.

— Сработала самоликвидация... — специалист растерянно обозревал разорванный на части ком расплавленного пластика и металла, в который превратился компьютер. — Прошу прощения, но я никогда не сталкивался ни с чем подобным! Я ведь только его коснулся...

— Значит, они перед уходом включили какой-то датчик движения, но мы этого, скорее всего, уже точно не узнаем, — Эерган красноречиво обвел взглядом картину всеобщего разрушения — от взрыва компьютера как следует досталось и другой технике, находившейся в кабинете. — Давайте все же посмотрим, что за послание вы добыли такой немалой ценой.

Огорошенный эксперт раскрыл ладонь и расправил смятый листок. На нем было накорябано от руки три ряда непонятных символов.

— Это ведь не кракозябры и не кракакули, — удивленно покачал головой Эерган. — Может, это филитский алфавит?

Бон Де Гра наморщил лоб и свернул уши. Знаки действительно не походили ни на кракозябры — широко известную кронтскую тайнопись на основе имперского языка, ни на кракакули — доимперскую письменность кронтов. Филиты? На Тэкэрэо у них не было с собой ни книг, ни другой печатной продукции. Но у кого-то, кажется, были футболки с надписями...

— Сходство есть, но я точно не помню, — признался он.

— Экспертиза покажет, — Эерган звучно вздохнул. — Надо будет еще раз осмотреть здесь все внимательно и не торопясь и сделать выводы...

Когда через двое суток Бон Де Гра снова появился в кабинете Эергана, оператор Канцелярии выглядел непривычно взбудораженным.

— Никаких филитов на Кронтэе, скорее всего, нет! — заявил он вместо приветствия. — Но есть кое-кто другой, похуже! Вот, читайте! Учтите только, информация секретная! Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы выбить для вас допуск, поэтому проявите ответственность! Оправдайте возложенное на вас доверие!

— Постараюсь оправдать, — Бон Де Гра сел за стол и придвинул к себе стопку распечаток.

Читая, он постоянно чувствовал на себе нетерпеливый взгляд Эергана. Но все равно старался не спешить, чтобы полностью вникнуть в текст и не пропустить ничего важного.

— Не понимаю, — наконец сказал он, отодвигая от себя бумаги. — Здесь пишется о том, что Военный Космофлот собирался инсценировать конфликт с землянами на Филлине. Но что они тогда делают на Кронтэе и как вообще сюда попали?

— Хорошие вопросы! — крякнул Эерган. — Поверьте, те, кому положено, задают их себе... и пока не находят внятных ответов. Проблема еще в том, что никто кроме вас не видел этого якобы землянина воочию. А информации о "странном кээн", пришедшей от кронтских осведомителей, не придали значения. Посчитали, что речь идет о еще одном блаженном из этих... недобитых восстанием. Все начали бегать и суетиться только позавчера.

— В лаборатории нашли что-то важное? — поинтересовался Бон Де Гра.

— Не то слово! Там был целый фейерверк находок, и некоторые из них заставили всех буквально схватиться за голову! Прежде всего, есть достаточные основания полагать, что в тех апартаментах какое-то время жил, как минимум, один чужак!

— Какие основания?!

— Некоторые вещи, что там нашли, определенно были изготовлены не в Империи! Очень может быть, что и компьютер, который так эффектно самоуничтожился у нас на глазах, имел земное происхождение. Известно, что вычислительная техника у землян совершеннее нашей. Со вчерашнего дня там колдуют эксперты. Ищут волоски, частички кожи и прочее, что можно использовать для анализа ДНК.

— Вот, значит, какой поворот, — повел ушами Бон Де Гра. — Теперь понятно, почему там дежурила подлодка.

— Судя по всему, они подготовились к эвакуации, после того как им не удалось убить того чиновника, и он побежал в Службу Безопасности. А вот подготовить к вывозу оборудование могли просто не успеть...

— Все это интересно, но не дает ответ на вопрос — откуда там взялся землянин, — заметил Бон Де Гра.

— Действительно важный вопрос, на который пока нет ответа, — Эерган посерьезнел. — Ранее те люди, которые поверили вам и с самого начала посчитали, что вы видели не филита, а землянина, полагали, что господа, связанные с "Семьей" и по каким-то причинам желающие устроить для Кронтэи новые потрясения, сами привезли его сюда. Возможно, им понадобился специалист по организации гражданских беспорядков, заведомо не связанный ни со Службой Безопасности, ни с Союзом Борьбы. Но после находок в лаборатории эта версия уже не годится!

— Там делали... оранжевые пилюли? — медленно уточнил Бон Де Гра.

— Да! Это установлено точно! Собственно, те розовые, которых видели мы с вами, на самом деле содержали отраву. Более того, оборудование, которое там функционировало, не было эвакуировано из Пятой провинции! Оно работало там, по самой меньшей мере, год, судя по количеству скопившейся под аппаратами пыли и грязи.

— У вас считают, что земляне могут быть причастны к изготовлению оранжевых пилюль? — напрямую спросил Бон Де Гра.

— Во всяком случае, сейчас эта версия стремительно набирает сторонников. Вот здесь, — Эерган хлопнул ладонью по пачке распечаток, — Земля предстает как покорный и пассивный исполнитель замыслов Космофлота. Но почему все решили, что она будет действовать именно так, как ей предписано?! Даже если военные заинтересованы в длительном конфликте, он все равно рано или поздно должен завершиться триумфальной победой Империи! Но если это понимаем мы, то наверняка понимают и земляне! А если понимают, то должны искать средства противодействия, которые могут быть только асимметричными! В прямом противостоянии космических флотов им не выстоять. Поэтому их стратегия может заключаться только во внезапном и коварном ударе по каким-либо нашим слабым местам!

— И вы думаете, что эти слабые места они нашли на Кронтэе?!

— Да, и как минимум два! Что может быть опаснее для Империи, чем новое восстание?! Особенно, если восставших на этот раз не будут придерживать, а наоборот, помогут им оружием и военными советниками! А второй удар — это оранжевые пилюли! Они не только выбивают нашу молодежь, но и усиливают Синдикат — силу однозначно деструктивную и антигосударственную!... Вот так это примерно выглядит. Хотя я не могу не признать, что в этих выкладках есть слабые места.

— Там слишком много слабых мест! — сердито произнес Бон Де Гра.

Версия, озвученная Эерганом, ему категорически не понравилась. Не хватало еще, чтобы его народ еще раз польстился на обманчивые сладкие посулы!

— Так покритикуйте, — предложил Эерган. — Мне действительно интересно, как воспринимаете этот вопрос вы... гм... со своей стороны.

— Для начала... — Бон Де Гра сосредоточился. — Для начала, земляне в нашей схеме лишние! Все можно объяснить и без них. Мы уже знаем, что Кронтэю пытаются раскачать те же силы, что двенадцать лет назад организовали восстание. Их цели — срыв реформ, чтобы кронты так и остались бесправной и почти бесплатной рабочей силой, и прекращение расследования контрабанды, нелегального производства и других схем, которые приносят им огромные деньги и реальную власть на планете. Кто-то из них, по-видимому, оказался достаточно небрезгливым, чтобы запустить в работу рецепт Мор Ле Гика по созданию оранжевых пилюль, используя в качестве прокладки Синдикат. Если бы ко всему этому были бы причастны земляне, они бы обязательно где-то и в чем-то засветились! Тогда мы бы увидели не одного странного персонажа, который может быть землянином, а многочисленных чужаков, появившихся неизвестно откуда!

В этот раз Бон Де Гра решил вообще не упоминать о своей версии о том, что за "Кеорбанном" и вообще всем этим филиалом Синдиката могут стоять не земляне и не кээн, а кронты. Но Круг Вечности и его темные дела были не тем вопросом, в который следовало посвящать Эергана или вообще кого-либо из имперцев.

— Логика есть, — кивнул тем временем Эерган. — Но если бы выступление на планете готовили местные кадры "Семьи", им давно следовало бы остановиться. Еще месяц назад им было нечего терять, но теперь обстановка изменилась! Гдоода больше нет, но и Оонк отстранен от власти. Державой правит Император, чья политика теперь понятна, прозрачна и вполне предсказуема. Старые схемы будут разрушены, но от этого пострадает весь местный нелегальный бизнес и его компрадоры. Им всем придется начинать с нуля и в новых условиях, но у них остаются хорошие стартовые возможности и прощение старых грехов при условии соблюдения новых законов. Зачем им пытаться рисковать всем, пытаясь сохранить то, что невозможно сохранить в принципе?! Вы согласны?

— В целом, да, — осторожно признал Бон Де Гра.

— Тогда мы должны были увидеть сворачивание подготовки. Или, по крайней мере, стремление снизить давление, превратить все в безобидный карнавал, если дело зашло слишком далеко и кронтов уже не остановить. Это происходит?!

— Нет, — Бон Де Гра сердито дернул ушами. — Никаких признаков этого не видно. Наоборот, масштабы возрастают.

— Поэтому версия о том, что выступление режиссируется некими внешними силами, по меньшей мере, имеет право на существование, — строго заключил Эерган. — Теперь по оранжевым пилюлям. Мы знаем, что Гниарбом и его "Кеорбанном" незаметно управляли извне с помощью кронтов. Знаем, что за ним стоит некая могучая сила, пожелавшая остаться неизвестной и пока успешно сохраняющая свое инкогнито. Вы, помнится, решили, что это может быть некая тайная организация кронтов. Но почему бы производством отравы не заняться землянам?! И разве в этом деле их не поддержат многие кронты?! Оранжевые пилюли появились в заметных количествах немногим более года назад, примерно в то же время, когда ваши старые знакомые получили приказ о восстановлении боевой организации. И это произошло всего через несколько месяцев после завоевания Филлины. Совпадение?! Или все-таки нет?! И еще, помните, вы сами упомянули, что тот специалист по беспорядкам мимоходом отметил, хотел бы видеть в символике не зеленый, а оранжевый цвет. Оранжевый! Цвет наркотической отравы! Это — тоже совпадение?!

— По-вашему, земляне выглядят какими-то всемогущими, — проворчал Бон Де Гра. — Чтобы так разбираться в наших раскладах, да еще и найти нужные контакты, им надо прожить здесь не один год! И за это время никто из них не оставил следов?! На Кронтэе с ее параноидальной системой безопасности?! Да и как они вообще сюда попали?! Здесь, — он показал на распечатки, — указано, что у землян вообще нет межзвездных кораблей!

— Нет больших кораблей, — заметил Эерган. — Вернее, есть, но только один, если судить по этим документам. Но в системе Филлины их вдруг оказалось несколько, после чего связь с планетой прервалась и не восстановлена до сих пор. Насколько теперь можно верить сообщениям наших агентов на Земле?! Может быть, земляне уже давно летают по имперскому пространству?! Если на их корабли установлены наши двигатели, их очень сложно отследить. А Кронтэа — просто идеальное место для внедрения агентов, если они действуют под личиной кээн! Орды туристов, приезжающих сюда на две декады, но не всегда желающих вовремя возвращаться обратно. Тучи нелегалов, кочующих с места на место. Огромные масштабы контрабанды и регулярно глохнущие и слепнущие следящие спутники и радары! Да здесь можно тайно посадить целый флот, и никто ничего не заметит, а заметит — никому не скажет!

— Все равно, слишком много натяжек, — упрямо повел ушами Бон Де Гра. — По вашему получается, что здесь никто не видел землян, потому что они слишком ловко маскируются. При том, что единственный землянин, которого я видел, выделялся как... как... в общем, сильно выделялся! И на фоне кээн, и на фоне кронтов! Даже присутствие землянина в лаборатории — еще недостаточный аргумент, чтобы приписать им руководство всем этим проектом!

— Может, вы и правы, — задумчиво почесал подбородок Эерган. — Но версия с землянами кое-кому здесь очень удобна, потому что объясняет все и, так сказать, снимает кое с кого немалую часть ответственности. И я все-таки чувствую, что в нашей схеме не хватает какого-то важного элемента. Что-то мы с вами не учли. Подумайте хорошо еще раз!

— Обязательно подумаю, — пообещал Бон Де Гра.

Но так и не подумал, потому что за горячкой последних событий несколько запустил текущие дела, которыми следовало срочно заняться. Это и заняло его время весь остаток суток, и следующий день, и еще один. А затем, придя утром в свой кабинет, он обнаружил у себя на столе картонный кружок с изображением зазубренного колеса и короткой надписью на обратной стороне. Круг Вечности приглашал его на личную встречу. На завтра.

Дорога заняла у Бон Де Гра больше чем полдня. За это время его дважды пересаживали с катера на катер и один раз отвезли в закрытом фургоне на довольно значительное расстояние. В пути ему два раза пришлось переодеваться в рабочую одежду разной степени изношенности и в процессе подвергаться тщательному сканированию на предмет поиска электронных устройств, спрятанных маячков и радиоизотопных меток.

Наконец обшарпанный грузовичок привез его на территорию небольшого деревообрабатывающего комбината. Молчаливый сопровождающий провел его через целый лес визжащих пил к зданию котельной с интенсивно дымящей высокой трубой. Оттуда начинался тайный ход.

Пройдя лабиринт коридоров вслед за указывающей ему путь световой меткой, Бон Де Гра переступил высокий порог и оказался в большом зале, очень похожем на тот, в котором он впервые встретился с главой Круга. Те же тусклые свечи, бросающие колеблющийся свет на развешанные на стенах страшные маски. Те же курительницы, источающие удушливые ароматы, тот же большой овальный стол с каменной столешницей, за которым застыли несколько неподвижных истуканов в широких плащах с надвинутыми на лицо капюшонами. И во главе — темная фигура Хранителя в плаще и маске, передняя часть которой напоминала жвала насекомого.

Почти все, как тогда. Только на этот раз в зале нет Ние Дар Ге. Что бы ни случилось, здесь ему предстоит сражаться в одиночку.

— Ты пришел на мой зов! — челюсти маски шевельнулись. — Что ты можешь сказать в свое оправдание, Бондегари Гурвахан Гурваман, наш заблудший брат?!

— Я вам не брат и не родственник! И я не намерен ни в чем оправдываться перед вами, Хранитель! — резко сказал Бон Де Гра. — Я выполняю обещания! Перемены происходят! Пройдет еще два месяца, и вы увидите, что Кронтэа стала совсем другой!

— Перемены происходят! — прошелестел по залу громкий насмешливый шепот. — Но какой в них прок? К чему собирать крошки со стола синелицых безухих господ, если можно взять все одним куском?!

— Как? — громко и иронично спросил Бон Де Гра.

— Зубами, наш недоверчивый брат, зубами! Вот наши зубы!

Появившийся из темноты служитель в длинной широкой хламиде и черной матерчатой маске, закрывающей лицо и прижимающей к голове уши, поставил в центр стола поднос с насыпанными большой горкой таблетками. На потолке зажегся одинокий светильник, бросив вниз узкий яркий луч. Бон Де Гра, не удержавшись, вздрогнул. Все пилюльки, а их там, наверное, было много больше тысячи, отливали оранжевым.

— И это еще не все! — торжествующе провозгласил Хранитель. — Многоликий брат, покажись ему!

Три неподвижные фигуры внезапно зашевелились, одновременно встав из-за стола и откинув назад капюшоны. Бон Де Гра и в этот раз не смог полностью сохранить спокойствие. Един в трех лицах, на него равнодушно смотрел недавно погибший в Пятой провинции гениальный фармацевт, химик и отравитель Мор Ле Гик.

— Как видишь, брат мой, я не только вечен сам, но и могу делать бессмертными лучших из моих братьев. А с ними будет жить и дело, которому они служат! — в шепоте Хранителя Бон Де Гра уловил мрачный триумф.

— Ваше дело слишком рискованное и опасное. Не только для вас, для всей Кронтэи, — покачал головой Бон Де Гра. — Для кээн это слишком чувствительный вопрос, слишком большая угроза. Они начнут преследовать вас с неослабевающей силой, пока не устранят ее целиком.

— Ты прав и не прав, брат мой, — челюсти-жвалы снова шевельнулись, — Мы были слабы, пока были одни. Но теперь за нами стоит сила, грозная и могучая сила со Звезд! С ее помощью мы свершим подлинную революцию! Мы освободим нашу страдающую родину от инопланетных захватчиков!

Бон Де Гра словно пыльным мешком по затылку огрели. Версия, которую он считал совершенно неправдоподобной, неожиданно оказалась верной!

— Но вы же должны понимать, что земляне только используют вас! — произнес он, лихорадочно пытаясь просчитать новые варианты. — Им лишь нужно, чтобы вы ослабили Империю, и им все равно, сколько из-за этого прольется кронтской крови! А когда они достигнут своей цели, то просто бросят нас на произвол судьбы!

— С-с-семляне!... — пренебрежительно прошипел Хранитель. — Они, как и кээн, считают нас примитивными туземцами, способными лишь исполнять то, что приказано. Они ошибаются. Считайте, что землян здесь нет. А их оружие, которым они не поскупились нас снабдить, — есть!

— Чего вы хотите?! — хладнокровно спросил Бон Де Гра, готовясь к новой схватке.

— Сразу к делу, да?! — в шепоте маски послышалось что-то смутно знакомое. — Братья, оставьте нас! Нам надо поговорить о вечном...

Три Мор Ле Гика (интересно, был ли среди них хоть один настоящий?) и остальные молчаливые статисты встали и тихо удалились в боковые проходы. Бон Де Гра и Хранитель остались вдвоем по обе стороны большого стола. Их разделял поднос с пилюлями, по-прежнему освещенный ярким лучом света, бьющим с потолка.

Бон Де Гра подспудно ожидал, что теперь Хранитель снимет маску. Но он не стал раскрывать себя.

— Я не дурак и прекрасно понимаю, что в открытой схватке с Империей нам не победить, — сказал он. — Даже если нам поможет Земля. Хотя она не поможет, в этом вы правы. Но я и не собираюсь действовать в открытую.

Протянув руку, затянутую в черную перчатку из тонкой кожи, Хранитель взял с подноса одну из пилюль и легко раскрошил ее между пальцами.

— Их так легко растереть в порошок! — прошелестел он, и Бон Де Гра показалось, что скрытые за маской глаза внимательно отслеживают его реакцию. — При этом содержащееся в них вещество совершенно не теряет своих замечательных свойств. Оно будет действовать, даже если подмешать его в еду или питье... не всякое, конечно. При определенных условиях оно переживет даже многомесячное пребывание в консервной банке. Кээн не будут знать, откуда к ним придет смерть. Она будет грозить им отовсюду...

— Вы хотите шантажировать имперские власти? — напрямую спросил Бон Де Гра.

— Можете назвать это и так, — из-под маски послышалось несколько глухих смешков. — Нас кронтов, всегда считали мастерами ядов, но по большому счету, мы занимались кустарщиной. Никто не думал или, вернее, не имел возможности соединить наши старинные знания с достижениями современной химии и передовыми промышленными технологиями...

— Так какие требования я должен передать планетной администрации? — многословность Хранителя начала раздражать Бон Де Гра.

— Администрации?! — маска снова заколыхалась в беззвучном смехе. — Нет, вы передадите их самому Императору! На самом деле, я не потребую ничего невозможного, чего бы не смогли выполнить кээн. Они даже смогут сохранить лицо, оставив на планете своего управителя, провинциальных и окружных начальников и прочую мишуру. Им останутся все их курорты, фабрики и плантации. Но то, что они сами называют свободной зоной, должно стать свободным! Там будут править сами кронты и так, как они посчитают нужным! Если Империи понадобятся рабочие, продовольствие или сырье, она должна будет платить за него кронтскому правительству. Не обязательно деньгами — это могут быть товары, оборудование и запчасти к нему или даже какие-то работы... Такой обмен должен быть выгоден имперскому правительству. Сейчас то, что выкачивается с планеты, проскальзывает между руками жадных хапуг. А так Империя будет получать все напрямую. Без посредников.

— То есть, кронтские компрадоры хотят сместить имперских хозяев и сесть на их места сами, не меняя больше ничего?! — насмешливо уточнил Бон Де Гра. — Тогда чего стоят все разговоры об освобождении Кронтэи?!

— Естественно, ничего, — челюсти маски укоризненно качнулись из стороны в сторону. — Но вы лично тоже не останетесь внакладе. У вас останутся кронты, работающие на Империю в туристической зоне Кронтэи или на других планетах. Если у вас свербит что-то сделать для облегчения их участи, делайте с ними все, что хотите... если вам разрешат! А во-вторых, место Верховного Гара Кронтэи все еще вакантно, а мое предложение остается в силе! Конечно, ваша власть будет номинальной, но всеобщий почет и уважение я вам гарантирую.

— Я передам ваши предложения, — сухо сказал Бон Де Гра. — Но не обессудьте, если реакция на них окажется... неожиданной для вас.

— Вздор! — пренебрежительно бросил из-под маски Хранитель. — Мое предложение выгодно для Императора! Он лично ничего не лишится и даже кое-что приобретет. В тайной войне он потеряет много больше! Вы слышали притчу о зверином гаре, вздумавшем бороться с комарами?!

— Да, но я слышал и другую историю. В ней фигурировали кээн, которых тоже донимало комариное болото. Но они не стали воевать с каждым комаром по отдельности, а просто залили его инсектицидом.

— Чушь! — жвала маски высокомерно дернулись. — Это слишком расточительно. Имперские власти, особенно, нынешние имперские власти, никогда на это не пойдут! Не станут же они сами вводить себя в убытки!

"Не все в мире измеряется деньгами", — хотел ответить Бон Де Гра, но промолчал. Хранитель был убежден в своей правоте, и спорить с ним не имело смысла.

Вечер давно стал поздним и грозил скоро превратиться в ночь, а Бон Де Гра все неподвижно сидел в своем кабинете, глядя на панораму городских огней внизу. Ненаписанный отчет для Кэноэ не давал ему уйти, но садиться за него не было ни желания, ни сил. На душе было гадко и мерзко.

К Кругу Вечности можно было относиться по-разному, но он был памятью о прошлом, одним из немногих осколков прежней доимперской жизни, легендой. Сейчас эта легенда умирала у него на глазах.

Словно кто-то из богачей приватизировал Круг, обратив его на службу себе, — сказала ему как-то Ние Дар Ге. Теперь он окончательно убедился в ее печальной правоте. Оставалось только выяснить, кто скрывается под маской Вечного — сам Ган Бир Сум или кто-то из его конкурентов. Оранжевые пилюли вроде бы намекали на Клин Гим Нола — кронтэйского "короля сугси", известного тесными связями с тюремным ведомством. Кронты, по какой-либо причине угодившие за решетку, как правило, обратно на свободу не возвращались...

Ему сильно не хватало Ние Дар Ге. Но в течение дня он так и не смог к ней вырваться, а затем уже стало слишком поздно. Бон Де Гра никак не мог решить — то ли все-таки собраться и настучать хотя бы начало отчета, чтобы потом пошло легче, или плюнуть и отложить все на завтра. Все равно, торопиться было некуда. К тому времени как послание дойдет до Таангураи, Император покинет планету. Проще уж подождать, пока Императорская Яхта не появится в системе Кронтэи...

— Разрешите?!

В дверь кабинета кто-то робко поскребся. Оторвавшись от мрачных дум, Бон Де Гра с некоторым удивлением увидел несмело заглядывающую внутрь Тию Бен Сай. Дочка Ган Бир Сума, навязанная ему в помощницы, но в целом нормально выполняющая свои обязанности, сегодня тоже решила задержаться на работе.

— К вам можно? — неуверенно переспросила девушка. — Я сварила немного туа. Будете?

— Пожалуй, буду, — решил Бон Де Гра. — Несите.

— Сей момент!

Тиа Бин Сай исчезла и тут же появилась снова с небольшим подносом в руках, на котором едва уместились кувшинчик, две чашки и вазочка с печеньем. Она двигалась медленно и осторожно, давая возможность как следует оглядеть себя, будто целого дня ей было мало, чтобы продемонстрировать свою красоту.

Объективно говоря, выглядела Тиа сегодня на редкость притягательно. Она нанесла на голову затейливый рисунок, надела открытую блузку с кружевами на груди, а очень короткая, раскрывающаяся книзу наподобие чашечки цветка, юбка почти полностью открывала ее точеные ножки. И это было немного странно, отстраненно подумал Бон Де Гра. Раньше Тиа не прибегала к такому прямому соблазнению, стараясь действовать тоньше.

— Оставьте поднос и можете быть свободной, — сухо распорядился Бон Де Гра, делая вид, что не замечает второй чашки. — Можете идти домой, я сам все выключу и обесточу.

Возможно, так он наносил нешуточную обиду девушке, которая сегодня так вырядилась явно для него, но Бон Де Гра не уделил ей внимания в течение дня и не собирался это делать теперь. Все равно, он чувствовал себя слишком уставшим и опустошенным, чтобы по достоинству оценить ее прелести.

Тиа Бин Сай выполнила приказание, но неуверенно задержалась возле его стола, словно ожидая чего-то.

— Идите же! — с настойчивым раздражением вырвалось у Бон Де Гра. — Сегодня вы мне больше не нужны!

— Прошу вас! — Тиа неожиданно опустилась на корточки. В ее глазах стояли слезы. — Пожалуйста, не прогоняйте меня!

— Почему? — устало поинтересовался Бон Де Гра.

Он чувствовал, что поступает с ней не очень хорошо, но ничего не мог с собой поделать. Сама по себе Тиа была приятной девушкой, но он не собирался давать ей ни малейшего шанса.

— Мой отец... Послезавтра он будет по делам в 37-й провинции и хочет встретиться с вами... Он обязательно спросит обо мне. Отец... недоволен мной. Говорит, что если вы не желаете брать меня в жены или хотя бы любовницы, я ему здесь больше не нужна! Тогда он заберет меня отсюда! Пожалуйста, не прогоняйте меня!

— Тебе нравится здесь? — Бон Де Гра, подойдя, поднял ее и усадил на стул для посетителей. Сам он остался стоять.

— Очень нравится! — Тиа преданно посмотрела на него снизу вверх. — Мы здесь занимаемся важными и такими интересными делами! Если отец меня отзовет, то просто выдаст замуж за сына или племянника какого-то из своих деловых партнеров. Я не хочу!

— А чего ты вообще хочешь? — Бон Де Гра налил туа в две чашки и протянул одну из них девушке.

— Хочу учиться... Хочу заниматься каким-нибудь реальным делом! Как моя старшая сестра Рюе Бин Хе! Ей повезло... Она стала секретаршей отца и вышла замуж за того, кого пожелала. За простого техника, но он очень любит ее... Отец дал ей разрешение... Но таких хороших мест слишком мало. А нас у отца слишком много...

— Сколько у тебя братьев и сестер?

— Много... Я даже не всех их знаю. Иногда мне кажется, что это все люди со средним именем Бин — отец дает его всем своим детям, законным и незаконным. Но это, конечно же, не так. Ведь этот слог встречается очень часто...

— Это точно, — хмыкнул Бон Де Гра, которого сейчас звали Бин Дер Гук. — Ты говоришь, все его дети имеют одно и то же среднее имя? Немного необычный подход.

— Ага, — кивнула Тиа. — Мне кажется, отцу очень важно продемонстрировать, что ему нечто принадлежит. Даже если знак этой принадлежности понятен только ему самому.

— Вот как, — Бон Де Гра сделал пару медленных глотков из чашки. Туа был крепким и вкусным. — А какой вообще человек твой отец? Ты хорошо его знаешь?

— Мой отец... Он человек действия! Он может долго выжидать, но когда приходит нужный момент, действует очень быстро и решительно. Он тщательно составляет планы, но если меняются обстоятельства, с легкостью отказывается от них, создавая новые. И еще... Мой отец — совершенно безжалостный и опасный человек! Бойтесь его, бойтесь!

— Ну, бояться я не стану, но опасаться, конечно, буду, — Бон Де Гра, улыбнувшись, пододвинул ей чашку туа. — Говоришь, твой отец хочет встретиться со мной послезавтра? Думаю, за это время я что-то придумаю на твой счет. И не бойся: если ты не хочешь уходить, ты останешься с нами! Я обещаю!...

К некоторому удивлению Бон Де Гра, разговор с Ган Бир Сумом действительно начался с Тии.

— Вы хотите жениться на моей дочери?! Да или нет?! — спросил магнат, когда они уединились в гостевом домике некой роскошной резиденции и произнесли все приличествующие случаю приветствия.

— Вы спешите? — мягко ответил вопросом на вопрос Бон Де Гра.

— Я должен окончательно уяснить, как мне надо относиться к вам, — отрезал Ган Бир Сум. — Или вы мой будущий родственник и партнер, и мы с вами совместно работаем для нашего общего блага... или посторонний, который может оказаться мне в чем-то полезным, а в чем-то вредным или даже не нужным!

— С вашего позволения, я отвечу на этот вопрос после нашей беседы, — спокойно произнес Бон Де Гра, хотя намек был более чем прозрачным. — Сначала мне хотелось бы знать, каким вы видите наше партнерство. Какие цели оно должно преследовать?

— Вы деловой человек, да?! И этим мне нравитесь! — энергично кивнул Ган Бир Сум, а Бон Де Гра почувствовал, как у него зашевелились уши, и поспешно прижал их к голове.

"Сразу к делу, да?!" — зашелестел у него в голове громкий шепот маски. Голос был совсем другим, а вот интонации очень похожими. Вот, значит, кто скрывался под личиной Хранителя! Открытие было внезапным, и теперь дело становилось по-настоящему опасным.

Однако Ган Бир Сум, кажется, не заметил своего промаха.

— ...К сожалению, прежде чем переходить к делу, я вынужден начать с небольшого предисловия, — сказал он. — На планете неспокойно, и вы это прекрасно знаете. Многие ждут перемен, но те, кому перемены... любые перемены совсем не по нраву, подбивают кронтов на смуту. В этом вынужден участвовать и я, потому что в деле замешаны и мои... так сказать, партнеры, а я пока должен внимательно прислушиваться к их советам.

— Любой приказ можно тихо саботировать, — заметил Бон Де Гра, немного подыграв магнату.

— Не в этом случае! У них поддержка на самом высоком уровне! Вы знаете, что планетная администрация готова дать разрешение на дозволенное шествие кронтов в честь прибытия Императора?!

— Нет, — повел ушами Бон Де Гра.

— Официально решение еще не принято, но это произойдет в самые ближайшие дни. Искренний народный порыв, на который рассчитывали мы с вами, может быть использован в неблаговидных целях! Говорят, что кто-то из организаторов вступил в связь с некими могущественными внешними силами, которые готовят злоумышление против Империи!

— Вы имеете в виду Землю?! — напрямую спросил Бон Де Гра. Ему хотелось видеть реакцию Ган Бир Сума.

— Мне приходилось слышать это название, — не моргнув глазом, сообщил магнат. — Я не желаю иметь с ним ничего общего! Нам на Кронтэе не нужны чужаки, мы — лояльные имперские граждане! Но некоторые кээн и даже кронты соблазнились их посулами. Над планетой нависла опасность. Но ее можно предотвратить!

— Как? — этот вопрос надо было задать, и Бон Де Гра его задал.

— Земляне очень хорошо умеют маскироваться. Так просто их не достать. Но их можно спровоцировать, позволив провести намеченную ими акцию, а там взять на месте и их самих, и их пособников. Я всего лишь кронт, я не могу свидетельствовать против высокопоставленных лиц из планетной администрации. Но вы сможете! Я дам вам материалы, а вы доведете их до новых властей Империи, а может, и до самого Императора!

— Таким образом, вы для вида будете выполнять указания землян и их здешних сообщников, а в нужный момент разоблачите их? — уточнил Бон Де Гра.

— Именно так! Смута будет предотвращена с помощью кронтов, лояльных Императору! Им должна быть положена награда!

— Что же вы хотите получить? — спросил Бон Де Гра, уже догадываясь об ответе. И не ошибся.

— Кронтэа управляется неправильно! — убежденно заявил Ган Бир Сум. — Та часть планеты, что не относится к туристической зоне, выполняет смехотворно низкие обязательные поставки для нужд Империи. На самом деле, здесь создается огромное богатство, которое присваивается недостойными людьми — теми, кто даже не проявляют лояльности к державе и готовы прибегнуть к помощи враждебных чужаков, чтобы сохранить свои доходы. Раньше с этим ничего было нельзя поделать, так как именно из этих людей состояло имперское правительство. Но сегодня Император может одним ударом избавиться от этих паразитов и получить все богатства планеты в свое безраздельное распоряжение. Для этого ему надо только опереться на кронтов! Не этого ли хотели вы?! Мы вместе сможем перевернуть планету! У меня есть деньги и возможности, у вас — титул и связи!

— Допустим, я поддержу ваше стремление к тому, чтобы стать хозяином Кронтэи — по крайней мере, ее половины, — очень медленно сказал Бон Де Гра. — Но что получат сами кронты, если хозяев с голубой кожей сменят новые хозяева с зеленой?!

— Ах, оставьте эту ерунду, мы же говорим о деньгах! — отмахнулся Ган Бир Сум. — Ваш Меморандум в чем-то мог быть полезным при старых порядках, но сейчас есть более надежные и быстрые пути. Вы же понимаете, что массы совершенно не готовы ни к свободе, ни к ответственности, а тратить бешеные деньги на их просвещение и образование совершенно бесполезно! Это никогда не окупится! Пусть вверх поднимутся те, кто готов! Кто сможет своим умом и трудом встать вровень с кээн и быть полноценным имперским гражданином! Именно им, то есть, конечно, нам необходимо освобождение от старых ограничений и запретов. Пусть Император позволит нам свободно делать деньги, и он сам удивится результатам! А остальные, те, кто останутся внизу, получат лишнюю пайку и хорошую работу и, уверяю вас, будут счастливы! В строительстве вот такого общества я предлагаю вам сотрудничество и взаимодействие! Женитесь на Тие, объединяйте со мной силы, и на этой планете мы сможем сделать все!

— То есть вы хотите, чтобы кээн добровольно и по-хорошему отдали вам все то, чего требуют от них... иные силы и иными методами? — заметил Бон Де Гра, в последний момент удержавшись от иронии.

— О да, мне известно, что Круг, и не только он, желает опереться на землян, чтобы шантажом и угрозами вырвать нужные уступки из пасти Империи! Они обращались и ко мне, и я еще не дал им окончательного ответа. Их предложения весьма щедры, а стоящие за ними силы весьма серьезны. Но если Император поддержит меня, если уберет стоящих надо мной по не известно какому праву паразитов, если даст мне возможность без помех делать деньги, я отплачу ему сторицей! Я смогу остановить бунт, разберусь с Кругом и прогоню с Кронтэи землян! Я это могу!

— Не сомневаюсь. Но при таких широких возможностях зачем вам я? — не удержавшись, съязвил Бон Де Гра.

— Не понимаете?! Вы — советник Императора, а я позабочусь, чтобы вы давали ему только полезные советы! Вы единственный на всей планете кронт, которого будут слушать кээн, который сможет дать гарантии, что мои смиренные просьбы будут выполнены! Я смогу говорить с ними на равных вашим голосом и готов за это вам платить! Соглашайтесь! Статус моего зятя откроет вам все двери! К вашим услугам будут все деньги нашего мира!

— Не все в мире можно измерить деньгами, — упрямо поднял подбородок Бон Де Гра. — И не все можно купить.

— Говорят, что не следует слишком долго вглядываться в бездну, иначе бездна начнет вглядываться в тебя, — взгляд Ган Бир Сума стал по-настоящему давящим. — Не играйте с огнем и не набивайте себе цену! Вы не представляете, какие силы можете невзначай пробудить! О, я не трону вас и не примкну к врагам Империи! Но я просто отойду в сторону и позволю сделать им свои черные дела без помех! Свершится страшное! Империя содрогнется! По планете потекут реки невинной крови! Вода и пища станут отравой! А за всем этим будут следить пришельцы с далеких звезд — равнодушные и отстраненные. Тогда вы сами придете ко мне! Да, лично вы, потому что Круг не тронет вас. Он займется тем, кто вам близок и дорог!

— У вас очень радикальные методы убеждения, — голос Бон Де Гра не дрогнул, но опустившиеся уши все-таки выдавали его смятение. — Неужели ставки настолько велики?!

— Да. Выпал шанс, который бывает раз в тысячу лет. И я использую его и получу свое — рано или поздно, так или иначе, с вами или без вас! Решайте!

"Если я скажу "нет", то могу просто не выйти отсюда, — с холодной и кристально чистой ясностью пронеслось в голове Бон Де Гра. — Он слишком раскрылся, и теперь у него нет пути назад!"

— Быть вашим противником слишком сложно, — произнес он вслух. — Как сказали бы вы, это не окупается.

— Рад, что мы поняли друг друга, — холодно улыбнулся Ган Бир Сум. — Но после всего, что было сказано, я не могу полностью вам доверять. Гарантией вашей лояльности станет ваша подруга Лиа Те Нан. Мне нет дела до ваших отношений. Можете сохранить с ней связь, даже когда женитесь на Тие, только не в открытую. Но если вы попытаетесь сделать что-то против меня, если о нашем разговоре станет известно кээн, если вы не выполните то, что я от вас потребую, она умрет. Самым ужасным и страшным образом, вместе со своей дочерью — кажется, вы уже к ней привязались, да? И не думайте каким-то образом переселить их или скрыть — это будет воспринято как знак вашего неподчинения. Вы меня поняли?!

Бон Де Гра молча опустил уши. Говорить у него не было сил.

— Вы зря на меня обижаетесь, — примирительно заметил Ган Бир Сум. — Уверен, что мне не придется прибегать к этим мерам предосторожности. Вы сами увидите и оцените, насколько выгодно со мной сотрудничать. А я, поверьте, очень заинтересован в таком партнере, как вы, и готов это доказать. В ближайшие пару декад, до прибытия Императора, мы с вами не встретимся. Связь между нами будет держать Тиа. Кстати, вы не пожалеете, что женитесь на ней. Вы ей понравились. Однако с торжествами пока подождем. Пусть сначала свершится все, что мы запланировали. Тогда у нас с вами будет двойной праздник. Вы со мной согласны?!

— Да, — коротко ответил Бон Де Гра.

Эту схватку он проиграл. И теперь надо было просто выжить, чтобы в будущем получить шанс взять реванш.

— ...Мне следовало быть осмотрительнее! — сокрушался Бон Де Гра. — Как я был слеп!

— Не ты один, — попробовала утешить его Ние Дар Ге. — Все мы были слепы! Все же лежало на поверхности!

— Не скажи, — повел ушами Бон Де Гра. — Там на самом деле было очень хитро накручено.

— Но ты же раскрыл его в конце концов! Значит, могла и я! Мне ведь приходилось общаться с Хранителем! В том числе, один на один.

— А с Ган Бир Сумом в его истинном облике ты разговаривала?

— Нет, куда там, — Ние Дар Ге усмехнулась. — Я для него настоящего — человек не его круга.

— Вот и отгадка, — заключил Бон Де Гра. — Подозреваю, что Хранитель общался с совсем другими людьми, нежели Ган Бир Сум. Возможно, я единственный удостоился беседы с обеими его ипостасями. У прочих не было возможности сравнить.

— Может и так, — согласилась Ние Дар Ге. — Зато теперь вся схема становится более-менее понятной.

Бон Де Гра глубоко вздохнул, загоняя внутрь клокочущую ненависть и переплавляя ее в холодную отстраненность к объекту.

— Если начинать с самого начала, то скорее всего именно Ган Бир Сум организовал карьерный взлет для Гниарба и вертел не слишком умным и наблюдательным боссом Синдиката с помощью Мелкого Пройдохи, то есть Гвар Дел Руфа, — приступил он к анализу ситуации. — Очевидно, он уже тогда имел в виду оранжевые пилюльки Мор Ле Гика.

— Думаешь, Гниарб и его "Кеорбанн" с самого начала предназначались в показательные жертвы?

— Без сомнения. И я вижу здесь двойную подставу. Во-первых, Синдиката, а во-вторых, конкурентов, которые занимались сугси. Готов спорить, Ган Бир Сума в этот бизнес в свое время просто не пустили. И я теперь понимаю, почему он хотел убить того чиновника в 13-той провинции. Возможно, это была единственная ниточка, которая могла связать "Кеорбанн" с добропорядочным компрадором "Семьи"!

— Подожди, проясни мне один момент, — нахмурилась Ние Дар Ге. — Если Хач Бин Дум — человек Ган Бир Сума, как он мог участвовать в подготовке теракта против губернатора? Или он все-таки работал не только на него?

— Хм, — задумался Бон Де Гра. — Хач Бин Дум у нас лезет во все дыры... Стоп! Бин!? Недавно я узнал, что Ган Бир Сум дает это имя всем своим детям! Может, Хач Бин Дум — его бастард?! И одновременно человек, который выполняет его самые щекотливые поручения?!

— Это многое бы объяснило, — хмыкнула Ние Дар Ге. — Так что, получается, все-таки Ган Бир Сум губернатора взорвал? Зачем это ему было нужно?!

— Полагаю, все дело в том, что Ган Бир Сум спит и видит, как бы избавиться от своих хозяев! Ну да, он же мне все уши этим прожужжал! При всем своем влиянии и богатстве он всего лишь компрадор, лицо, по большому счету, подчиненное и зависимое. И это его постоянно гложет. Сейчас мы знаем, что Оонк готовил физическое уничтожение "Семьи". И вполне возможно, что при подготовке этой акции его представители как-то вышли на контакт с Ган Бир Сумом и нашли с ним общий язык. А "Кеорбанн" и в этом случае послужил прикрытием, на которое можно было сбросить ответственность и за это преступление.

— Тогда получается, что участие Ган Бир Сума в организации беспорядков — тоже подстава, — заметила Ние Дар Ге.

— Определенно, да! Изначально все раскручивала "Семья" — по какой причине, нам пока не важно. Но так или иначе, они привлекли к этому делу своего верного компрадора. Не подумав, что у него могут появиться собственные планы насчет их самих.

— Как только те потеряли покровителей в Метрополии, — добавила Ние Дар Ге.

— Конечно! Он решил, что ему выпал уникальный шанс. С одной стороны, он раздувает пламя бунта, чтобы свалить вину на своих хозяев-кээн и... гм... свалить их. С другой, в личине Хранителя, он вздумал запугать Империю террором. Чтобы потом предстать в виде спасителя и потребовать награду.

— Он действительно всерьез думает ее получить?! Но он же должен понимать, что никто не позволит компрадорам превратиться в настоящих хозяев!

— В том-то и дело, что он, по-моему, этого не понимает, — медленно и очень серьезно произнес Бон Де Гра. — Ган Бир Сум умеет делать деньги на Кронтэе, но он, в сущности, глубокий провинциал! Он даже в туристической зоне почти не бывал! Он считает, что все вокруг укладываются в привычные ему примитивные схемы и мыслят, как он сам! Он действительно верит, что Император хочет не сломать систему, а просто отобрать бизнес у "Семьи", чтобы подгрести его под себя! Что Империя панически боится потерь среди туристов и предпочтет капитулировать при появлении опасности для них! Что именно он здесь самый сильный и самый хитрый и всех обманет и обведет вокруг пальца!

— Он не думает о возможных последствиях, потому что просто не видит их! — тихо ахнула Ние Дар Ге.

— Правильно! — Бон Де Гра вскочил со скамейки и начал нарезать круги вдоль и поперек дорожки больничного сада. — Но он ошибается вдвойне! Во-первых, он думает, что если вывести на улицу тысячные толпы, он сможет ими управлять! Дурак! Да стоит только кому-то начать стрельбу, все полыхнет хуже, чем двенадцать лет назад! А во-вторых, он не представляет, как сильно кээн боятся нового восстания! Если Круг начнет террор, и станет известно, что оранжевые пилюли изготовляют кронты, местная администрация от страха может перейти к массовым депортациям, если не к массовому истреблению!

— Ну, ты с самого начала собирался его нейтрализовать, — хладнокровно заметила Ние Дар Ге.

— Обязательно. А теперь я вижу, что это надо сделать срочно. И с этим могут возникнуть трудности. Кээн мне могут просто не поверить. К тому же, у него сразу же найдутся высокопоставленные защитники.

— У тебя есть зацепка. Пусть кээн начнут копать, кто помог "Кеорбанну" арендовать склад, где была спрятана лаборатория, — напомнила Ние Дар Ге.

— Это хорошая идея. Я обязательно подскажу ее Эергану. Ведь в конце концов я не должен знать, что Хранитель, пугающий Империю оранжевыми пилюлями, и благодетель Ган Бир Сум — одно и то же лицо. Но этот путь может оказаться слишком длинным. В первую очередь надо не допустить превращения мирного шествия кронтов в кровавую баню. И я, кажется, знаю, что здесь можно сделать. Ты можешь связаться по своим каналам с Те и передать ей одно поручение?...

— Я все сделаю, — заверила его Ние Дар Ге. — И не беспокойся так за нее. Ган Бир Сум не посмеет ее тронуть.

— Еще бы, — криво усмехнулся Бон Де Гра. — Он должен понимать, что если я сорвусь с нарезки, мало ему не покажется. Хотя в любом случае мало не покажется! Я уничтожу этого мерзавца, и на планете станет чище!

— Вот таким, бойцом, ты мне больше нравишься, — удовлетворенно кивнула Ние Дар Ге. — Надо будет еще поискать его слабые места.

— А тут особо и искать не надо. Тиа. Он приставил ее ко мне, думая, что будет полностью удерживать ее в своей власти. Но умная девочка осмотрелась и решила, что здесь ей интереснее.

— Что, задурил голову девчонке? — лукаво улыбнулась Ние Дар Ге. — Или в данном случае обещать — не значит жениться?

— Да нет, тут полумерами не обойтись, — вздохнул Бон Де Гра. — Правда, как на это посмотрит Те...

— Так как она никуда не уедет от своего хозяйства, а ты не сможешь постоянно жить там, то посмотрит нормально, — мудро решила Ние Дар Ге. — Только будь любезен, сам поставь ее в известность.

— Да уж придется... Что же, тогда к делу?!

— Погоди, ты забыл об одном важном факторе — землянах, — остановила его Ние Дар Ге. — Или ты считаешь их несуществующими?

— Нет, не считаю, — Бон Де Гра недовольно повел ушами. — Я лично видел одного из них, а второго Эспуакх. И этот второй, вероятно, жил при лаборатории. Но, понимаешь, они просто никуда не вписываются! Они — лишние! Мор Ле Гик придумал отравленные пилюли еще во время восстания, а лаборатория досталась "Кеорбанну" несколько лет тому назад.

— Может, именно земляне помогли им наладить массовое производство? — предположила Ние Дар Ге. — Эспуакх видел одного из них достаточно давно.

— Но тогда надо было заранее узнать о них и сделать на них ставку. И почему Хранитель во время нашей первой встречи не сказал о них вообще ничего, а в этот раз выставил их напоказ?! Не потому ли, что тогда лаборатория была страшной тайной, которую надо было прятать от всех глаз, а сейчас ее уже нашли?! Может ее вообще нарочно подставили нам, чтобы натолкнуть на связь между сугси и землянами?! Я изучал материалы следствия. В того чиновника стреляли в просто полигонных условиях, причем дважды! В первый раз он просто ничего не заметил.

— Не знаю, — с сомнением протянула Ние Дар Ге. — А связь землян с организацией шествия? Она неоспорима. Ты видел все сам.

— Видел. И уверен, что, как минимум, на начальном этапе "Семья" и земляне работали вместе. Кто кого здесь использовал?! Земляне перевербовали Гдоода, чтобы вместе развалить Империю?! Не верю! Скорее, ему потребовались земные специалисты, ведь эти зеленые шапочки и флажки совершенно не знакомы ни нам, ни кээн. Может, в свое время на Земле это сработало?! А уже потом Ган Бир Сум начал играть в свою игру и все усложнил.

— В принципе понимаю твои доводы, но тебе будет трудно кого-либо переубедить, — заметила Ние Дар Ге. — Земляне — очень удобная возможность свалить свои вины и промахи на кого-то другого. За них будут держаться все — от Ган Бир Сума до планетной администрации.

— Будет трудно, — подтвердил Бон Де Гра. — Поэтому я вижу только один способ. Мне самому надо будет встретиться с землянами!

— Ну у тебя и запросы! — Ние Дар Ге развеселилась, но потом снова посерьезнела. — Но как ты думаешь их найти? Тут даже я, наверное, не смогу помочь.

— Нет, твоя помощь мне в любом случае понадобится, — решил Бон Де Гра. — Однако, как минимум, один путь у меня есть. Через Учителя Ренкхиенга.

— Но захотят ли земляне вообще с тобой говорить?! — вдруг засомневалась Ние Дар Ге.

— А я их и спрашивать не буду! Им придется!

Конец восьмой книги