Уикэнд коммандера Шепард

Правда, остаётся вопрос, кто именно делает настолько вырвиглазных синтетиков. Хотя не, ответ очевиден. Те же, кто возвёл "Севастополь" и балуется рейсами на Альфу Кита.

Пробравшись по длинной галерее (пару раз пришлось прибегнуть к своим акробатическим талантам), выхожу к пункту выдачи багажа. Контрастное смешение теней и режущего глаз света, остановившиеся ленты с позабытыми чемоданами и баулами, пустые скамейки... о! Люди!

С лестницы справа как раз спускается женщина, немолодая смуглая брюнетка. Хочу броситься к ней и внезапно осекаюсь. На мне же броня "Цербера"! Как бы я в таких обстоятельствах отреагировала на человека с эмблемой чёрного ромба на белом фоне и двумя оранжевыми полосами по бокам? Нервно. Мягко говоря, нервно. Как же объяснить, что я не террористка и вообще не понимаю, что происходит? Меня же ещё не заметили?

Заметили. Женщина замирает и бросается ко мне.

— Я не из "Цербера"!

— Кто вы? У вас есть корабль?! — незнакомка говорила с тем же странным и явственным акцентом. Правда, речь была понятной, даже переводчик не активировался.

— Я Джейн Шепард, а корабль... вообще говоря, есть, — оглядываюсь, хотя, конечно, зал с обзорным окном остался далеко позади. Но сомневаюсь, что на орбите газового гиганта меня ждёт "Нормандия SR2". Тяжело вздыхаю, — но в данном конкретном случае, видимо, нет.

— Но как же вы тогда попали на станцию? — абсолютно закономерный вопрос. Кто бы мне на него ответил, а?

— Честно? Понятия не имею. Просто пришла в себя минут пятнадцать назад, и с тех пор не могу понять, где нахожусь!

Кареглазая брюнетка нахмурилась.

— Странно. Вас в анабиоз не укладывали? Хотя откуда бы взялась анабиозная капсула в космопорте...

— Знаете, я потеряла сознание при таких обстоятельствах, что со мной могло произойти всё что угодно! — хотя анабиоз... нет, я о нём слышала, но разве он возможен практически? — Да, и что происходит сейчас, я тоже не понимаю!

— Очень странно. Меня зовут Кейт Лингард, я старший офицер медицинской станции "Севастополя", работаю... работала в госпитале "Сан-Кристобаль". На станции ЧП.

— Неисправные роботы?

— Роботы? — удивлённо переспросила Кейт, — А, вы имеете в виду андроидов! Да, и это тоже. Они вообще-то не способны к насилию по отношению к человеку, но пару дней назад словно с ума посходили! — значит, я правильно сделала, что выстрелила, — Но не это самое страшное, — врач огляделась по сторонам и понизила голос, — на станции орудует какой-то монстр, тварь, инопланетный организм! К нам привезли Катерину Фостер с "Анесидоры", у неё внутри был паразит! Я пыталась прооперировать, но не успела, паразит выбрался, убив свою жертву! С тех пор он развился, теперь монстр смертельно опасен, это чёрное чудовище... — Лингард осекается, от волнения у неё перехватывает дыхание.

— ...более двух метров ростом, — заканчиваю я.

— Да.

— С вытянутой безглазой головой, острыми зубами, выпирающими рёбрами и одним дополнительным суставом на ногах.

— Эээ... да, наверное, — смутилась Кейт, — откуда вы знаете? Вы уже сталкивались с ним?

— До сих пор — ни разу. Просто он у вас за спиной стоит.

Монстр, закончив "принюхиваться", кидается к нам. Отталкиваю Лингард в сторону и даю очередь из пистолета. Что-то среднее между взвизгом и шипением. Толчок биотикой. Тяжело, почти как с солдатами рахни. Деформация. Очередь. Последнее уже лишнее: у монстра явная агония.

— Что... — поражённо спрашивает врач. Осекается.

Так, а это мне не нравится! То ли материалы тут хлипкие, то ли кровь у твари ещё кислотнее, чем у рахни! Кажется, она вот-вот разъест пол... и кто знает, сколько перекрытий? Командую:

— Отойдите!

Бросок плазменной гранаты оставляет обугленные куски плоти и уродливую проплешину проеденного кислотой пола. По боковой лестнице сбегают двое мужчин.

— Что тут происходит?!

— Харрис, Тёрнер, — потрясённо шепчет врач, — Шепард только что уничтожила эту тварь!

Ну что это за проклятие такое?! Почему всегда, везде и всюду меня называют только по фамилии?!!

— Но... но как? — Кажется, прибежавшие мужчины тоже считают это каким-то подвигом.

— А что вас так удивляет? — пожимаю плечами, — Я вообще молотильщика из ручного оружия убивала, правда, в группе и с кроганом. А эта тварь, чем бы она ни была, до молотильщика никак не дотягивает.

Моя похвальба осталась без внимания — всех слишком занимало уничтожение зверя.

— Но я слышал, что его не берёт... чёрт побери, не брало огнестрельное оружие! — пробормотал Харрис. Или Тёрнер.

— Враки, — пожимаю плечами, — Ну, убила я этого монстра. Что тут такого?

— Мы на него почти две недели охотились, — ответил Тёрнер. Или Харрис, — Точнее, оно охотилось на нас.

— Шестнадцать дней, Харрис, — уточнила женщина, — Фостер скончалась четырнадцатого ноября.

Услышанное мне не понравилось. Крайне и категорически.

— Стоооп, — тяну слово, пытаясь собраться с мыслями, — бой на Голгофе состоялся двадцать седьмого марта две тысячи сто восемьдесят шестого года! Да, я потеряла сознание, но не могли же меня продержать в анабиозе восемь месяцев?!

На меня посмотрели... странно. Очень странно.

— Сегодня, — после долгого молчания ответил, со всей очевидностью метода исключения, Тёрнер, — суббота, тридцатое ноября две тысячи сто тридцать седьмого года.

Здрасьте. Приехали.

Значит, всё-таки одурманивание Жнецов? Но — смысл?!!

Так. Ладно. По-прежнему считаем теорию индоктринации резервной. Тут идёт 2137-й год, и существуют регулярные межсистемные перелёты. Люди вышли к звёздам только после расшифровки протеанских архивов, в 2149-м. Значит...

— Я попала в иной мир, — любуюсь недоумёнными взглядами и поясняю, — знаю, звучит невероятно, но по-другому просто не получается.

Кстати, это шанс. Если Жатва начнётся в восьмидесятых, то у Альянса есть почти полвека на подготовку. Осталась малость — убедить людей в существовании армады неуязвимых космических кораблей-убийц. Ерунда, право слово.

— Вы уже установили контакт с Советом?

— Что вы имеете в виду под "Советом"? — какие знакомые взгляды. Впрочем, к обвинениям в сумасшествии мне не привыкать.

— Ну, Совет Цитадели. Сообщество самых влиятельных инопланетян, с центром на Цитадели.

— Мы не встречали инопланетян, — ответила Лингард и, покосившись на останки монстра, уточнила, — до сей поры — не встречали. А что такое "Цитадель"?

Значит, ещё не добрались. Главное — не спровоцировать Войну Первого Контакта.

— Цитадель — центральный узел сети масс-ретрансляторов. Одно из реле на Арктуре ведёт прямо в туманность Змеи.

Мужчины переглянулись, и Тёрнер спросил:

— Что такое "масс-ретранслятор"?

То есть до Харона они так и не добрались? Исследуют галактику вручную, на чистом элно и сверхсвете? Ну дают!

— Это сеть устройств, позволяющих с помощью эффекта массы практически мгновенно перемещаться на значительные расстояния, от десятков до десятков тысяч световых лет.

Очередные гляделки и вопрос Харриса:

— Что вы подразумеваете под "эффектом массы"?

Пожалуй, лучше показать. Осторожно приподнимаю мужчину биотикой... а? Откуда крики? Что за паника? Ну отпустила уже, отпустила, успокойтесь! Никакая это не "магия", магии вообще не бывает, никакой антинаучной чуши тут нет. Это самая обыкновенная биотика на нулевом элементе! И если вы незнакомы с эффектом массы, как же вы между звёзд путешествуете?

Выслушиваю ответ. Кажется, это расплата. Тяжело вздыхаю и отзеркаливаю вопрос:

— Что такое "тахионный двигатель"?

Выслушивая объяснения, я офигевала всё больше и больше. Это кто же придумал такое извращение? Двигатель, который "разворачивает" само пространство-время! Двигатель, обеспечивающий крайне низкую скорость — три четверти светового года в сутки — но всё же большую, чем скорость света! Двигатель, который не надо разряжать каждые пятьдесят часов полёта!

Но всё это — с точки зрения внешнего наблюдателя. А для пассажиров корабля время не сжимается. Оно растягивается! Если звезда расположена за тридцать световых лет, то и с точки зрения пассажиров пройдут те же самые тридцать лет! А для внешнего наблюдателя — всего-навсего сорок дней. Анабиоз для таких кораблей — не техническая причуда, а самая необходимая вещь. Эта система настолько же неестественная... насколько же действенная, да.

Закончив краткий ликбез, Харрис озабоченно оглянулся и сказал:

— Надо добраться до жилой башни "Соломон". Уэйтс — это начальник службы безопасности станции — должен знать, что здесь произошло.

— Я уже связался с ним, — заметил Тёрнер, — он обрадовался и теперь желает встретиться с Шепард. Идём, тут на лифте можно доехать до жилой галереи "Соломон".

Ну что могу сказать... лифты тут пошустрее, чем на Цитадели. А вот в самой галерее обстановка тяжёлая. Кругом множество... беженцев? Выживших? Во всяком случае, положение людей было неприглядным. Неужели один-единственный монстр мог довести до такого всю станцию? Ах да, у них же ещё с роботами проблемы. Как они там их называют... андроиды?

— Что случилось с вашими андроидами?

— Неизвестно, — пожала плечами Лингард, — насилие противоречит их базовым установкам. Тем не менее, в последние дни отмечается всё больше и больше случаев нападения андроидов на людей, зачастую — со смертельным исходом.

— Такого вообще не должно быть! — вмешался Харрис, — Все андроиды находятся под прямым управлением суперкомпьютерной системы "Аполло".

— Это искин? В смысле, суперкомпьютер обладает собственным самосознанием?

— Нет... нет, абсолютно точно — нет!

— Значит, или сбой, или вирус. Увы, такое иногда случается.

— Внимание, — из динамиков раздался приятный и красивый женский голос. Ну кто такие голоса для машин проектирует, а? Им только секунды до взрыва реактора отсчитывать! — "Аполло" поднял оценку угрозы до уровня "омега". Спасибо.

Сказать, что услышанное мне не понравилось — значит, изрядно преуменьшить. Хорошую вещь "омегой" не назовут.

— Что за "омега"?

Увы, спутники знали не больше моего — никто и никогда не слышал об этом уровне!

Выходим к нижнему этажу галереи. Очередной лагерь людей...

...на который надвигается толпа андроидов.

Паника. Крики. Беспорядочные выстрелы. Кажется, "Аполло" хочет радикально решить проблему органиков. Вынимаю пистолет и иду вперёд. Выстрел. Выстрел. Выстрел.

Но это не всё. Это наверняка не всё. Медленно бредущая толпа железяк — не то, что способно справиться с вооружёнными и решительными людьми. Наверняка у "Аполло" есть козыри в запасе. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Ага, попадание в тело не приводит к гарантированной деактивации, целиться лучше в голову. Толчок. Деформация. А вот биотика действует надёжно.

Что же задумал суперкомпьютер? Андроиды резко ускорятся? Начнут использовать огнестрельное оружие? Выстрел. Выстрел. Отступаю на пару шагов, толчок. Подручные средства, вроде самодельных гранат? Выстрел. Выстрел. Ну не может же не быть подвоха! Деформация. Выстрел. А? Что? Андроиды кончились?

Нет. Это не бой. Это никакой ни бой, это тир какой-то! Стреляешь по движущимся (медленно. Очень медленно) мишеням и выслушиваешь сетования "Я хочу помочь", "Вам сюда нельзя" и "Рассказать вам о технике безопасности на "Севастополе"?" И всё. Всё! Хаски хоть резво бегать умели.

Мои спутники, да и люди из лагеря смотрят на меня с каким-то суеверным ужасом. Эй, прекратите! Ничего я такого не сделала! Это — самое обыкновенное оружие на эффекте массы плюс капелька биотики!

— А... сколько у вас осталось патронов? — осторожно уточняет Тёрнер.

— Семь тысяч девятьсот пятьдесят девять, — отвечаю после короткого взгляда на индикатор, — не беспокойтесь, у меня есть и запасные!

Дальше пришлось продвигаться в темпе — андроиды как с цепи сорвались, атаковали лагеря по всей галерее. Без жертв, увы, не обошлось. Обычное огнестрельное оружие было не очень эффективно. Штаб службы безопасности роботы вообще штурмовать начали. Когда я застрелила андроида, он уже сомкнул свои руки на шее Уэйтса. Можно сказать, успела в последний момент.

— Спасибо, Шепард. Вы спасли меня; чёрт побери, вы спасли всю станцию! — немолодой мужчина со звездой маршала на форменной куртке пытался отдышаться, — Теперь бы ещё понять, почему "Аполло" сошёл с ума и как отменить этот клятый уровень "омега", о котором я ничего и никогда ничего не слышал...

— Что вообще можно сделать?

— По-хорошему надо добраться до ядра "Аполло", — молодой парень с короткой стрижкой склонился над одним из терминалов. Кажется, его зовут Рикардо, — но транзит закрыт. Я не представляю, как его активировать... подождите, два дня назад кто-то пользовался транзитной линией! Может быть, этот кто-то до сих пор там? Попытаюсь связаться.

— Действуй, сынок, — кивнул Уэйтс. Где-то минуту мы стояли в напряжённом ожидании. Я всё время ожидала нового нападения андроидов, но они, кажется, кончились. По крайней мере, на этом этаже.

— Что... — неожиданно донеслось из динамиков, — меня кто-нибудь слышит?!

— Спеддинг? Спеддинг, это Рикардо! Что...

— Рикардо, слушай внимательно, — голос буквально дрожал от напряжения, — я заперт у ядра "Аполло", сюда ломятся андроиды, они могут сломать дверь в любую минуту. "Сигсон" продал станцию "Севастополь" корпорации "Вейланд-Ютани".

— Когда?

— Семнадцатого, не перебивай! "Аполло" установил новый набор операционных правил. Согласно полученной директиве, система должна защитить образец любой ценой, наши жизни не важны, понимаешь, не важны! Станция изолирована, внешняя связь отключена, всё ради того, чтобы никто не узнал об образце! Но он был уничтожен, уровень угрозы поднят до "омеги".

— Это какой-то абсурд! — возмутился Уэйтс.

— Это реальность! Слушайте, "Аполло" зарегистрировал неполадки в работе реактора, но не может завершить сканирование из-за помех. Надеюсь, там ещё остались эти монстры, ведь единственный способ убедить "Аполло" снизить уровень угрозы — продемонстрировать ему живой и здоровый образец!

— Ты понимаешь, о чём говоришь, Спеддинг?! — взорвался маршал, — Мы две недели, две недели не могли убить эту тварь! Если вдруг, каким-то немыслимым образом они успели расплодиться, необходимо уничтожить их всех до единого, пока ещё не поздно!

— Уэйтс, это ты не понимаешь! Тварь одна, а андроидов на станции — десятки, сотни! И сейчас, именно сейчас, когда активирован уровень "омега", они убивают людей!

— Я немедленно пойду к реактору, — прерываю бесполезную дискуссию. — Там и буду решать, что делать. Хотя, может быть, сперва стоит заглянуть к ядру "Аполло"?

— Нет, — отказался Спеддинг, — сюда так просто не проберёшься. Надеюсь, двери продержатся достаточно долго... а если нет, то передайте Сюзанне, что я её люблю.

"Немедленно" не получилось. Во-первых, остро встала проблема утилизации трупов чёрных монстров. Если каждый из них после смерти начнёт разъедать переборки... гранат-то у меня немного! К счастью, у Уэйтса в запасниках нашёлся огнемёт. Огромный и неудобный — но лучше, чем вообще ничего. К тому же броня у меня мощная, да и имплантов в теле куча, спасибо "Церберу". Если я ради тренировки из "Вдовы" стреляла, то с огнемётом точно справлюсь.