Тёмное начало

— Мне он нужен через четыре. Иди. По коридору прямо, потом по ступеням вверх. И в доме ничего не трогай.

— Но как это связано... — Кер не закончил.

— Время пошло — в спокойном голосе приступили металлические нотки, мастер перевернул песочные часы.

— Камень, так камень. Я быстро.

Кер выскочил за дверь и чуть позднее раздался шум падения и невнятные ругательства. Мастер поморщился и за спиной раздался голос.

— Уверены, что он стоит усилий?

— Да.

Оставив ступени и тихие комнаты дома позади, юноша взялся за ручку двери и толкнул. Она поддалась, и на мгновение мир утонул в слепящем свете, утреннее солнце приветствовало подземного жителя по-своему. Во дворе царила пустота, ничего, что могло бы указать на пристрастия хозяев. Покосившаяся калитка в таком же 'усталом' заборе выпустила на оживающую после ночи улицу. Торопились работяги, скрипела нагруженная телега, кто-то ругался. Разносился приятный аромат свежего хлеба, тонкой струйкой просачиваясь сквозь окна харчевни, напротив. Все, как всегда.

И тут юноша замер в нерешительности, а затем медленно повернул голову в одну, а потом и в другую сторону.

Нет, он не раздумывал где находится, любой горожанин мог определить свое местоположение по громаде из белоснежного камня, ведь дворец видно из любой точки Тироса. Вопрос в другом.

Направо — дорога к обрыву, риск и неясное будущее, несмотря на любовь к фантазиям он понимал, чем все может закончиться.

Налево — дорога в трущобы, возврат к прежнему, с обновками, конечно, которыми если заложить, можно откупиться от братьев. Только здесь его жизнь закончиться известно, как. И никаких фантазии. Тряхнул головой, прогоняя тревожные мысли, а затем уверенно повернул направо и прибавил шаг. До обрыва путь не близкий.

Молодой гигант, подпиравший стену неподалеку и неспешно пережёвывавший очередную горсть орехов, двинулся следом.

Вернулся где-то через пять часов, еле переставляя ноги. Тяжело дыша положил обломок скалы на стол и обессиленно опустился на табуретку.

— Спасибо — мастер покрутил в руках булыжник и отложил в сторону — Только размер не тот, завтра принеси крупнее.

— Завтра? Да, я встать не смогу с неделю.

— Встанешь — уверенно сказал мастер.

И оказался прав, утром он встал, правда, потом упал обратно на кровать. К ногам будто привязали каменные глыбы, пошевелить непослушными конечностями стоило неимоверных усилий, причем каждое движение сопровождалось жгучей болью. Кер сдался на третьей попытке, но у мастера были другие планы. Когда юноша стал забываться сном, на него опрокинули ушат ледяной воды. В такие моменты все отходит на второй план и Кер ошалело вскочил, забыв про слабость, дико вращая глазами.

— Здесь тебе не ночлежка.

— Встать не могу — тело трясло от холода, зубы мерно стучали.

— Ты уже стоишь — резонно заметил мастер — А когда побежишь еще и согреешься.

Проклиная все на свете, Кер поплелся к выходу.

— Вернешься позже вчерашнего, ужина не будет — услышал вслед юноша.

Мастер не обманул озноб прошел быстро и, как это ни странно, после получаса бега ноги перестали отзываться на каждый шаг острой болью. Правда, она вернулась ночью и взяла свое, сторицей.

Снова утро. Веки поползли вверх. Ноги болели, значит, не отвалились ночью, а жаль — хороший повод развести руками и сказать мастеру, что не может принести очередной булыжник. Вставать не хотелось, но, чтобы облили водой, не хотелось еще больше, тем более что потом все равно бежать. Но как оказалось его молитвы услышали. Сегодня вместо привычной пробежки с утра мастер отвел в комнату, где ждали двое.

— Мы собираемся здесь каждый первый день недели. Знакомься Борей и Лон.

Юноша, считал, что видел немало высокорослых людей, но этот выделялся, возносясь выше их как минимум на голову и при всем при этом, имел еще и массивное телосложение. Открытое лицо святилось дружелюбной улыбкой. Тугие жилы перетягивали открытые по плечи руки. Как он себе по размеру одежду находит? — пронеслось невольно в голове. Взгляд переместился левее. Второй тоже удивлял, если не сказать больше, невысокий слегка полноватый с заметными залысинами, да еще и кислой миной на покрытом морщинами лице — полная противоположность первого.

— И стариков берете? — шепотом спросил юноша, но как не старался понизить голос, его все же услышали.

— Ага, у нас тут приют для убогих. Вот и тебя взяли — не остался в долгу тот, кого назвали Лоном.

— На возраст не посмотрю, вдарю, мало не покажется — огрызнулся Кер, мгновенно забывая о наставлениях мастера.

Сверстники часто использовали силу для решения проблем, за неимением оной Керу приходилось использовать смех, он был его защитой. Уже в детстве он понял, что юмор ранит куда как больнее удара в живот. И живя на улице шутить, приходилось много.

— Попробуй малец. Я таких как ты на обед пачками ем.

— Оно и видно, вон пузо висит.

Повисла пауза, похоже, здесь не привыкли к подобному.

— А парень то с норовом, второй Лон растет — усмехнулся тот, кого назвали Бореем.

— Ты меня с ним не ровняй — огрызнулся обладатель залысин.

— Познакомились, пора заниматься — прерывая уже готового к очередной колкости Кера произнес мастер — Идем.

Злополучная пробежка все же состоялась. А после он отправился в одну из комнат. Пот градом лился с Кера, получасовые упражнения превратились в пытку. Прыжки, перекаты и еще много всего. Каждая клеточка тела молила о пощаде, но мастер был глух к просьбам. Может пробежка — это не так уж и плохо подумал Кер.

— Еще раз.

— Когда я умру, на могильной плите выбейте "он пытался".

— Не отвлекайся. И скорее там будет "лентяй".

Через три часа обессиленное тело юноши опустилось на пол, но испытания на сегодня не закончились.

— Пойдем тебе нужно подкрепиться.

— Но кухня в другой стороне — резонно заметил юноша, но его высказывание осталось без внимания.

Мастер открыл дверь, пропуская юношу вперед.

-Тело человека имеет определенные ресурсы, и они конечны, ты должен уметь восполнять их. Смотри на пищу как на энергию, которую ты получаешь.

— Да, мастер.

— За столом тебя ждет обед, прошу.

На столе стояла глубокая тарелка, подойдя ближе, Кер увидел ее содержимое и по горлу непроизвольно прошел комок. В глубине шевелилось и перекатывалось коричневое море, членистоногие — жуки и гусеницы всех мастей, кое-где попадались вялые трупные личинки.

— То, что ты видишь перед собой — пища и ее внешний вид не имеет значения.

Дрожащие пальцы ухватили темную гусеницу и без промедления отправили в рот. Маленькие лапки защекотали язык, и тогда он сдавил зубы. Почувствовав горький ни с чем, несравнимый вкус, он сглотнул. Желудок оказался явно не в восторге. Его скрутило судорога и на каменный пол полетели остатки завтрака.

— Убери за собой, теперь каждый твой обед будет таким. Никаких возражении, все через это прошли.

Осунувшийся Кер поплелся за тряпкой.

И, как на зло, на следующий день они отправились на рынок. Кер получил горсть мелочи на покупку припасов. Мастер отошел, оставив юношу среди торговых рядов. Такого соблазна Кер выдержать не смог...

Крепкие зубы вонзились в сочное чрево, яблоки он любил, особенно такие, еще не дошедшие до зрелости, с легкой кислинкой. Деньги в кармане приятно позвякивали, причем в том же количестве, то есть плод достался даром, что делало его еще более ценным. Жевал быстро, стараясь поглотить добычу раньше, чем вернется мастер. Не успел...

— Заплатил?

— Конечно — насколько можно уверенно, с набитым ртом произнес Кер, но по суровому лицу понял, все же недостаточно, чтобы ему поверили.

— Вернее собирался — поправился юноша.

Остатки вылетели изо рта на приличной скорости, затрещина, потрясшая голову, придала нужное ускорение.

— Где? — и получив вялый взмах в нужном направлении, добавил — Пойдем.

Юноша уныло поплелся за мастером в сторону обворованной лавки. Потом последовали долгие извинения. И за яблоко, конечно, пришлось заплатить. Всю процедуру Кер сдержал, стоически выдавая волнение, пожалуй, только пунцовым цветом щёк и ушей.

Уже позже с пристыженным пареньком провели беседу.

— Твои привычки мешают. Первое, что я тебе сказал?

— Забыть... Это то я умею, но как-то забывается совсем другое...

— В основном правила, я полагаю?

— Не только... Но я стараюсь, честно.

— Правила существуют не просто так, у каждого есть причина. Попадись на мелкой краже идя на задание и все, шанс упущен. И ради чего? Дармовой еды?

— Понял — надулся Кер и как любитель сказать последнее слово, не удержался и добавил — Вы, наверное, яблоки не пробовали, вот и злой такой. В следующий раз — два возьму.

От первой ожидаемой затрещины увернулся, но вот вторая заставила задуматься о ценности краткости. Еще неделю Кер почесывал то место.

Шел шестой месяц как его жизнь изменилась. Тело, вначале подводившее приходило в норму. Нет, мышцы болеть не переставали, по-прежнему не проходило дня, чтобы Кер не валился от усталости под вечер. Но он менялся и ему это нравилось. Руки хворостинки постепенно обросли мышцами, раздались плечи. При всем при этом, он солидно прибавил и в росте. И еще, наконец, прекратились эти мучения, пусть вкус жуков и других различных гадостей Кер научился стойко переносить, но их мерзкие поскребывания по нёбу до сих пор вызывали дрожь по всему телу. Нельзя сказать, что пресная каша и постное мясо верх мечтаний, но...

Сегодня удивительный день — они первый раз покинули город все вместе.

В лесу с помощью досок образовалось подобие коридора, около трех шагов в ширину. Прошагав пару лиг с мешком за спиной Кер прислонившись к дереву, жадно глотал воздух. Поклажу аккуратно сложили у расщепленного молнией дуба.

— Десять минут отдыхаем и пробежка.

— А это честно? Он мне в отцы годится — указал юноша на зевающего Лона, а в ответ получил лишь усмешку мастера.

Начал Кер резво, ноги скользили по мокрой от утренней росы траве. Перепрыгнул торчащий из земли исполинский корень, один, второй. "Лесорубов бы сюда" промелькнула мысль. Его догнали через пару минут и еще через одну удивленно пялился на их спины. Спокойный бег без одышки и следов усталости. Эта пара проходила препятствия легко и непринужденно, никаких лишних движений. А вот Кера уже слегка пошатывало, заданный с начала гонки темп постепенно снижался, но злость гнала дальше. Она же дала силы на очередной рывок, обидчики стали приближаться. И на очередном крутом повороте он вырвался вперед и вовремя — замаячил конец злосчастного коридора.

— Неудачники — бросил Кер, в тот самый момент, когда под ногами зашатались доски, и тело провалилось в зловонную жижу. А потом над ним смеялись. Наверное, это забавное зрелище — барахтающееся создание, покрытое прелой травой и тиной, и сам бы присоединился.

— Тебе помочь сынок? — протянул руку Лон.

— Сам выберусь — сказал Кер. Пальцы скользили по глинистой земле, не давая опоры и он снова окунулся в водоем.

— А кажется, ему нравится. Ты смотри, как резвится — и снова хохот, хорошо хоть лицо испачкано и не видно, как оно стало пунцовым от стыда.

Умываться пришлось долго, липкая грязь покрывала всю одежду толстым слоем. Когда он вернулся на поляну его била мелкая дрожь, ледяная вода из ручья давала о себе знать.

— Принеси мешки — коротко распорядился мастер.

Поклажа осталась в том же месте где ее и оставили, тюков всего три и Кер решил, что унесет все. Свой оторвался от земли легко, но вот следующий оказался неподъемным, он еле оторвал его от земли. Попробовал другой — та же история, на руках от напряжения вздулись вены, но тщетно. Юноша развязал тесемки и увидел, что тюки до краев были набиты мелкой щебенкой. Покрасневший от злости юноша медленно вышел на поляну.

— Очень смешно, сначала в грязи искупали, теперь камни в мешки напихали?

— Они были там всегда. Принесите — его недавние соперники ни слова не говоря отправились выполнять поручение.

Челюсть отвисла от удивления, когда на поляну вынесли злосчастную поклажу.

— Они могут пронести этот груз, а потом пробежать с тобой. И все это для них легко.

— Никогда не видел ничего подобного.

— Каждый человек сам устанавливает рамки. Страх, отсутствие веры — все это мешает. Ни друзья, ни семья, ни близкие — рамки устанавливаешь только ты сам, и только от тебя зависит, как далеко продвинешься. Сейчас думаешь, что это невозможно, а через год повторишь, а через два...

— Что будет через два?

— Не забегай вперед, год протяни хотя бы. Сейчас с тобой поделятся.

Мешок Кера был освобожден, а затем заполнен на треть камнями.

— Пора идти скоро стемнеет, а тут волки.

— Вы боитесь волков? — с сомнением произнес юноша, устраивая на плечах потяжелевшую ношу.

— Мы нет, а ты?

Когда они прошли городские ворота Кер едва переставлял ноги. Как в тот день он добрался до постели, уже не помнил.

А на следующее утро ему пришло озарение — лестницы придумали враги рода человеческого. Все, что испытывал раннее, оказалось легкой прогулкой. Ноги отказывались подниматься, и каждый шаг будь то вверх или вниз по ступеням сопровождался жуткой болью. Свое прибытие к завтраку он оповестил жутким грохотом, конечности все-таки подвели, и отборной бранью. А затем долго елозил на стуле, выискивая положение, в котором, то место, что пониже спины не отзывалось болью.

И в этот же день мастеру опять понадобился камень в коллекцию. Но сегодня Кер решил играть не по правилам. Не прошло и пяти часов, как в комнату заявился запыхавшийся юноша.

— Вот он, ваш камень — Кер демонстративно положил обломок скалы на стол перед учителем.

Тот даже не взглянул на принесенную добычу, сказал:

— Сегодня будешь манекеном в тире.

— Что? — удивлению юноши не было предела.

— И учти, обманывать можешь там — палец мастеру ткнул на дверь — Здесь нет.

— Но я...

— Еще слово и будешь неделю изворачиваться от бросков Лона.

Кер уныло поплёлся из комнаты, как же гениально придумано и такой провал. Принесенный лишним в прошлый раз и ждавший своего часа в соседней подворотне камень, свою роль не сыграл. Фраза мастера про манекен ему не понравилась, но спросить юноша не решился, скоро узнает и так. И вечером узнал.

Одна из запертых дверей привела в нужное место. Вытянутое помещение освещало с десяток факелов, плотно утрамбованная земля слегка пружинила под ногами.

— Здесь мы тренируем навыки стрельбы и бросков.

— Здорово, а чему мы будем учиться сегодня?

— Мы — подчеркнул мастер — будем учиться стрелять по движущейся цели.

— А где цель?

— Вот она — палец уткнулся ему в грудь — Иди, иди.

— Я же стараюсь, зачем так сразу — затараторил Кер, слишком серьезен, казался мастер — И шутить больше не буду... Так часто...

— Да иди уже — усмехнулся учитель — Наконечники тупые, твое дело уворачиваться, наше — попасть.

Через десять минут все тело было покрыть синяками, синюшные отметины, покрывавшие открытые руки и плечи превратили его в диковинное животное. От бесконечных прыжков и рывков слегка мутило. Он вскинул руки и обессиленно опустился на пол.