[ролевик] Метаморф / "Воитель"

— Эээ... Как это убрать? — тупо спросил я.

На секунду мне показалось, что Лаганар закашлялся, но, похоже, это был смех.

— Я ему ещё и объяснять должен... Ты ж метаморф, вот и метаморфируй!

— Я не умею!

— Дык инстинктивно должно получаться. Пожелай свои ноги обратно, они и изменятся, — посоветовал старикан.

Сконцентрировавшись, я так и поступил. Плоть на мгновение пошла пузырями, затем вытянулась, и вот я уже смотрел на свои всегдашние босые ступни.

— Неплохо, — оценил Лаганар.

С трудом собрав мысли в кучку, я попытался разобраться, что всё это значит. Итак, мой фальшивый метаморфизм стал настоящим. Офигеть. Так, а что там старикан говорил насчёт другого мира?

— Как мне домой вернуться? — в лоб спросил я.

— Пока никак, — флегматично ответил Лаганар, посасывая трубку. — Тебя ж сюда не просто так закинули, а чтобы ты задание выполнил. Сделаешь — тогда и просись обратно, если захочешь.

Час от часу не легче...

— И чего от меня хотят? — спросил я, подозревая какой-то подвох.

— Да ничего особенного, — старик покопался в карманах, в конце концов явив на свет небольшую чёрную пирамидку из полированного камня. — Отнесёшь это в город Гарск, отдашь рыцарю по имени Милос, он будет ждать в 'Четырёх кинжалах' — это таверна такая.

— Рыцарю?

— Ну да, — сказал старикан, явно не понимая, что в этом такого. — Мирок тут средневековый, рыцари-драконы-маги прилагаются.

Я едва сдержался, чтобы снова не выругаться.

— А потом — сразу домой? — уточнил я.

— Да откуда я знаю, — отмахнулся Лаганар, — Моё дело маленькое, отнести-принести, стибрить, что плохо лежит... А насчёт возвращения ты договаривайся с теми, кто тебя сюда отправил. Как задание выполнишь, они с тобой свяжутся.

Я чуть зубами не заскрипел.

— Ладно, говори как найти этот твой... Горск?

— Гарск. Спросишь по дороге, тут все знают, где это. Вот ещё что...

Он снова покопался в карманах и протянул мне стеклянный шарик и небольшой полотняный мешочек.

— Шарик положишь в рот и надкусишь, чтоб треснул. Так тебя вынесет к ближайшему постоялому двору. В мешочке деньги, особо не транжирь, тут не так много.

Отдав мне кошель и шарик, дед повернулся, явно собираясь уйти.

— Погоди! — крикнул я. — Что за гады мне вчера ногу продырявили?

Лаганар на минутку остановился.

— А, это... Это варды. Меня искали. Я ж ту пирамидку-то у них спёр.

И с этими словами он стукнул клюкой в землю и исчез.

Я ещё некоторое время пялился в пространство, не вполне понимая, что делать.

Может, я вчера допился до белой горячки или вообще угодил в нашу местную палату номер шесть, и мне всё это приглючилось?

Выставив вперёд руку, я попытался превратить её... ну, во что-нибудь. Ничего не произошло.

Ну вот, точно приглючилось — вот если бы рука превратилась, скажем, в щупальце...

Плоть пошла волнами, рука вытянулась и превратилась в некое подобие осьминожьей 'ноги', только без присосок.

Всё-таки не глюк, решил я. Похоже, чтобы превращать своё тело, нужно сначала представить во что, собственно, его превращать.

Вздохнув, я вернул руку в нормальное состояние и сунул в рот полученный от Лаганара стеклянный шарик, затем зажмурился и надкусил.

Чувство было такое, словно меня сплющили молотком. Мгновение спустя я согнулся пополам, исторгнув в грязь остатки вчерашней попойки вместе с переместительным шариком.

— Ну, дед... — проскулил я. — Предупреждать надо, гад...

Оглядевшись, я обнаружил, что стою посреди раскисшей грунтовой дороги. В паре сотен метров впереди виднелось огороженное забором подворье; над крышей лениво вился дымок, растворяясь в тускло-голубом небе.

Решив, что это и есть обещанный постоялый двор, я зашагал вперёд, поминутно жалея об очевидно утопленных в болоте ботинках, когда мелкий дорожный мусор вонзался в голые ступни.

Вблизи постоялый двор оказался чем-то вроде большой глиняной мазанки с несколькими деревянными пристройками. Во дворе стояла пара неказистых сараев, меж которыми важно вышагивали клюющие с земли что-то съестное степенные куры. Также я приметил конюшню — по тому простому признаку, что в ней стоял довольно тощий коник, флегматично пережёвывающий какую-то разновидность своей лошажьей еды.

Миновав двор, я толкнул рассохшуюся дверь и шагнул в полумрак главного помещения.

Внутри было темновато, но чисто, стояли столы и лавки. Судя по тому, что ни одного человека в поле зрения не наблюдалось, особой популярностью заведение не пользовалось.

— Хозяин! Эй, хозяин! — крикнул я.

— Чего изволит господин? — спросил, появившись из неприметной дверцы, унылого вида толстяк с вислыми усами, и тут же скривился, увидев какого оборванца к нему принесло.

— Неси еды какой-нибудь, — велел я. — А потом воды помыться. Хорошо бы, конечно, наоборот, но я так с голоду окочурюсь...

Толстяк не двигался с места, очевидно склоняясь к мысли просто вытолкать меня взашей.

— Да есть у меня деньги, есть! — заверил я его, показав полученный от старого Лаганара кошель. — Неси давай быстрее...

Усач кивнул и убрался, а я устроился на лавке поближе к выходу, мало ли что.

Принесённый кусок дрянного хлеба я отверг сразу из-за опасений за свой желудок, а вот похлёбку съел. Как оказалось, зря.

Очнулся я в погребе, на глубине примерно трёх метров под землёй. Голова трещала; последнее, что я помнил, это как после хозяйской похлёбки отчего-то резко захотелось спать. Потом, кажется, меня куда-то тащили...

— Очнулись, сир? — произнёс чей-то приятный голос. — Быстро вы. После боловокорня обычно дня два пластом лежат.

Я огляделся. Погреб был как погреб, разве что без расставленных повсюду банок с соленьями. В углу, уткнувшись лицом в колени, сидела девчонка лет тринадцати-четырнадцати, с короткими волосами и в мальчишечьей одежде.

Давящее чувство дежавю вызвало вспышку холодного гнева, которую мне с трудом удалось подавить. Похоже, толстяк подмешал что-то в похлёбку, чтобы взять меня не то в плен, не то в рабство, не суть важно.

— Почему ты зовёшь меня 'сир'? — тупенько спросил я.

Девочка подняла голову. Она в самом деле могла бы сойти за мальчика, разве что голос на мужской походил довольно слабо. Впрочем, я на Земле повидал достаточно девочек, выглядящих как мальчики, и мальчиков, с виду похожих на девочек, чтобы сходу разобраться кто есть кто.

— Видно же, одежда не наша, — пожав плечами, объяснила девочка. — Значит, из дальних стран прибыли. А тамошние крестьяне к нам не рвутся, им и у себя хорошо.

— Логично, — согласился я, только теперь осознав, что ни плаща, ни, разумеется, денег при мне уже нет. — Ладно, как я сюда попал, мне ясно, а с тобой что случилось?

— Я была оруженосицей у сира Долвана из Брэ. Ехали на турнир в Гарск, остановились переночевать, и вот... Сир Долван ел мало, боловокорень на него плохо подействовал. Стал сопротивляться, и эти его убили.

Девочка всхлипнула; похоже, этот Долван был ей дорог.

Ситуация нравилась мне всё меньше и меньше, но я был здесь единственным взрослым, так что смирился с тем, что инициативу придётся взять на себя.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Мира, — тихонько сказала девчушка.

— А я сир... эээ... Клеймор, — назвался я одним из своих бесчисленных интернет-ников, решив, что настоящее имя стоит пока приберечь. — Вот что, Мира, сколько там было 'этих', ну, которые вас взяли?

— Трое, с хозяином четверо. Да что толку, нам из погреба всё равно не выбраться.

Я ухмыльнулся.

— А вот это уже как посмотреть...

В погребе была лестница, ведущая к массивному люку в потолке, наверняка снаружи запертому на надёжный запор.

В общем-то, стоило сразу об этом подумать. Если у моего костюма были вполне себе железные детали, как крючья на щупальцах и растущий из тела клинок, значит, я должен уметь трансформировать живую плоть в металлические части.

Вытянув вперёд руку, я старательно принялся представлять, как она превращается в механический бур.

— Сейчас будет немного странно, — предупредил я Миру. — Не пугайся, так задумано.

Рука раздулась и заблестела металлом. Спустя пару мгновений вместо кисти и предплечья я уже мог похвастать неким подобием буровой установки — ну, как я её себе представлял.

Разумеется, я не мог сделать двигатель, так что пришлось заменить его мощными жгутами мышц, предназначенных для вращения приводного вала.

— Это... что? — боязливо спросила девочка, с опаской поглядывая на сверлоподобный наконечник.

— То, что поможет нам выбраться.

По лестнице я забрался под потолок и привёл бур в движение. Наконечник завращался не хуже, чем у иного перфоратора, хотя шума, из-за отсутствия мотора, было на порядок меньше.

Размахнувшись, я ударил буром в центр люка. Вниз в немалом количестве полетели щепки и прочий деревянный мусор. Ещё несколькими ударами я превратил люк в измочаленные останки и проломился наружу.

Не прошло и минуты, как мы с Мирой оказались наверху, в одном из заваленных разнообразным хламом хозяйских сараев.

— Как думаешь, стоит нам наведаться к тому доброму толстячку, который нас сюда определил? — полюбопытствовал я у изрядно повеселевшей девчушки.

— Обязательно, — улыбнулась она, вооружившись найденной тут же косой с обломанной рукоятью.

Я примерился было к двери сарая, собираясь снести её буром, но та внезапно распахнулась, и на меня набросился какой-то человек с мечом в руке. К несчастью для него, я уже придал неслабый импульс своей импровизированной буровой установке, собираясь вгрызться в дверь, и незадачливый охранник оказался прямо на пути тяжелого инструмента. Звякнул, сломавшись, меч, столкнувшийся со стальным жалом бура, и вращающийся наконечник без труда разворотил грудную клетку бедолаги.

Меня чуть не вырвало. Поймите правильно, живя на Земле, я полагал, что, столкнувшись с необходимостью сделать это, смогу без особых угрызений совести лишить жизни напавшего на меня гада; к счастью для всех, там я в такие ситуации не попадал. Тем не менее, стоя над своим первым трупом и глядя на его рассверленную грудную клетку, я на пару секунд застыл, чувствуя, как начинаю слетать с катушек.

— Сир Клеймор! — крикнула Мира, предупреждая о новой опасности.

Её голос странным образом вернул меня к действительности. Может, кому-то это покажется наивным, но в тот момент я подумал, что теперь отвечаю не только за себя, но и за эту маленькую жизнь тоже. И это, чёрт возьми, стоит того, чтобы перемазаться кровью хоть с ног до головы.

В открытую дверь я увидел, как к нам бежит ещё один из 'этих' на ходу вынимая меч из паршивой стали. Я без труда уклонился от его первого неуклюжего удара, и ответным выпадом пробурил бедро, размочалив артерию.

Противник, вопя, рухнул на землю, выронив оружие. Добивать его я не стал, Мира тоже равнодушно прошла мимо. Было лишь вопросом времени, когда он умрёт от кровопотери.

Не теряя времени, мы направились к зданию постоялого двора.

— Где ещё один?! — рявкнул я, отвешивая связанному хозяину постоялого двора хорошего пинка под рёбра. — Двоих твоих парней мы во дворе оприходовали, куда третий делся?

Если толстяк и думал запираться, то вид включённой перед самым носом буровой установки явно способствовал скорейшей перемене опасного для жизни решения.

— Он уехал, господин, к вардам, — быстро проскулил усач, — Как на духу говорю, господин...

— Зачем он туда поехал? — снова рявкнул я.

— Да договариваться он поехал, за сколько нас с вами варды выкупят, чтобы к себе в рабство увезти, — с отвращением объяснила Мира, — это и так понятно.

— Хреново, — отозвался я. — Я надеялся тут пошарить, прежде чем уйти.

Мира хмыкнула.

— Успеем. Он вряд ли быстро обернётся.

Я отвесил хозяину лишнего пинка справедливости.

— Ну-ка колись, где хранишь деньги-ценности?

— П-под кроватью, мессир, там половица вынимается...

— Проверим. Ну что, Мира, полезность свою он уже исчерпал, что нам теперь с этим гадом делать?

— Прикончить, — безапелляционно постановила бывшая оруженосица.

— Ну, тогда сама этим и займись, — пожал плечами я, надеясь как-то отвертеться от неприятной обязанности.

К моему удивлению, Мира тут же без пререканий сноровисто перерезала толстяку глотку.

Ничего себе, коленкор... Мдя, до гуманизма и прочих либеральных ценностей в этом тухлом мирке явно ещё не додумались.

Следующие полтора часа прошли в некоторой спешке, ибо мы не знали, когда вернётся ускакавший к вардам рабозахватчик и сколько народу он с собой приведёт. Как бы то ни было, шмон мы на постоялом дворе устроили знатный.

Не мудрствуя лукаво, я велел Мире хватать что полегче да поценнее, и навьючивать на виденного ранее коника, а сам первым делом наведался на кухню, где по быстрому набил желудок кровяной колбасой и парой кусков сыра. Это оказалось кстати, так как есть я к тому времени хотел дико, а превращения, похоже, здорово расходовали запас энергии в организме.

Затем, наскоро смыв с себя грязь и ещё менее приятные субстанции у обнаружившегося на заднем дворе колодца, я присоединился к обыску.

Вскрыв тайник под кроватью, я обнаружил мешочек с примерно двенадцатью тарлами серебром, что впоследствии оказалось довольно приличной по здешним меркам суммой. Поскольку в местных деньгах я тогда не разбирался, то не стал заморачиваться, вручив всю сумму оруженосице с наказом припрятать среди прочих честно награбленных вещей.

В одном из чуланов обнаружились доспехи покойного сира Долвана, оказавшиеся мне безнадёжно малы. Я было предложил оставить их, но Мира заартачилась, указав, что, хоть броня её покойного лорда и не из самого лучшего металла, но всё же оную можно будет позже продать за хорошую цену. В общем, несчастному конику пришлось смириться с необходимостью тащить на спине ещё и эту гору железа.

Так или иначе, находка доспехов навела меня на хорошую мысль. Уединившись в пустой комнате, я избавился от своей земной одежды (которую теперь со спокойной совестью можно было отдавать местным бомжам) и представил, как моё тело покрывается пластинами прочной стальной брони. Добавив прикрывающую сочленения кольчужную сетку, я пару минут разглядывал своё отражение в бадье с водой, пытаясь определить, насколько хорошо вышло.

Вышло довольно неплохо, и я на радостях дал разгуляться своей неуёмной фантазии, добавив на нагрудник выпуклое изображение львиной головы и немного поэкспериментировав с шлемом. Шлем Долвана был снабжён султаном из конского хвоста, торчащим из затылочной части словно перевязанные резинкой волосы; я попытался сделать себе что-то подобное, но вышло отвратно, так что вместо этого рассредоточил белые пряди волос по всей задней поверхности шлема, сделав что-то вроде львиной гривы.

Собственно, шлем мне на тот момент был без надобности, так что я его убрал, постаравшись предварительно запомнить дизайн для следующей трансформации.

Кроме этого, раз уж местные троглодиты не отличались особенным миролюбием, мне нужно было оружие. С мечом я обращался из рук вон плохо, так что об этом не стоило и думать... В общем-то тоже самое относилось и к любому другому колюще-режущему, дробящему и даже древковому. К счастью, я нашёл достаточно изящный выход: вырастил из латных перчаток пятнадцатисантиметровые стальные когти. Когти являлись не столько оружием, сколько частью тела, и я, как пояснили первые пробные выпады в пустоту, достаточно ловко мог обращаться с ними на одних лишь унаследованных от первобытных приматов инстинктах.