Марта

— ... ты обязана. Ради памяти своей матери, пообещай, что сделаешь это! — настойчиво шептала бабушка, вцепившись в неё мертвой хваткой. Марта не понимала, о чем она просит, но по привычке кивнула, только чтоб та успокоилась. Роксана вздохнула уже сдержаннее, сняла с шеи амулет, отдала Марте и продолжила: — Я хочу, чтобы ты его не снимала, пусть он напоминает данное мне обещание. Этот подлец думает, что, убив меня, он все исправит, ха-ха-ха, как бы не так! Я все продумала и моя смерть не спасет его род. А если он хотел получить удовольствие, убив меня собственноручно, то его ждет сюрприз. Иди, иди к нему и помни, ты мне обещала!

Последние слова она почти кричала, толкая Марту в сторону отца. Когда та пошла, ничего не понимая, бабушка молниеносно закинула что-то в рот, захрипела, упала на землю и забилась в конвульсиях. Моррис подскочил к ней, пощупал шею, заглянул в глаза и отошел в сторону.

— Старая дура, приняла яд мараэ, — обратился к Марте отец. — Захочешь умереть — выбери другой способ.

— Почему? — ей было жалко бабушку, но это её решение и поэтому она не бросилась ей на помощь. И было неприятно от неприкрытого цинизма, с которым говорил её отец о смерти бабушки. Какая бы она ни была и как бы ни ошибалась в своей жизни, все-таки она заботилась о Марте и та была ей благодарна.

— Это только на первый взгляд кажется, что смерть от яда мараэ быстрая и легкая. На самом деле он парализует связки, и человек не может кричать, не может контролировать свои движения, но при этом испытывает чудовищную боль всего, что только может болеть в теле. Не веришь? Загляни ей в глаза, и ты увидишь, что я прав.

Марта не смогла, ей было страшно, поэтому не смогла удержаться от вопроса:

— Вы хотели сами её убить? — "ну же, скажи, что это не так, пусть бабушка будет не права, соври, я так устала от правды", думала она.

— Да, она это заслужила, но я бы просто остановил ей сердце, быстро и без мучений, — спокойно, с долей презрения ответил он.

А дальше было сожжение тела бабушки вместе с домом, ей бы понравилось, ведь сжигают тела только магов, чтобы они после смерти не обратились в нежить. Пламя взметнулось выше деревьев, горело ярко, жарко, в считанные минуты уничтожая дом и все, что осталось в нем, все, кроме памяти. А Марта все стояла и молилась Пресветлой, чтобы бабушка встретилась с мамой в небесных чертогах и нашла покой.

Девочка почти не запомнила дороги до города, её вез один из наёмников, кажется, отец звал его Бефф, посадив впереди себя на лошадь. Он же провел её в комнату в таверне и запер за ней дверь.

Марта вздохнула и повернулась лицом к стене, она не плакала, она давно уже разучилась плакать, но так хотелось. Где-то внутри неё сестра, частичка её души, которая совмещала свет и тьму, тихонько пела, стремясь утешить, как в детстве. Что же делать? Марта понимала, что сбежать сейчас она не сможет, от темного мага такого уровня ей не скрыться. Но и принять его власть над собой, а по-другому не будет, она не хотела. Бывая в городе, Марта каждый раз заходила в общественную библиотеку, ей нужны были знания законов её страны. Из них она и узнала, что для сирот возраст, после которого они считаются взрослыми — пятнадцать лет, а для имеющих родителей — семнадцать. Её угнетало не то, что до свободы придется ждать целых три года, а то, что у отца появились на неё планы, значит, он её не отпустит и в семнадцать. Другая радовалась бы, окажись у неё такой богатый и влиятельный отец, но Марта еще два года назад решила добиваться всего сама, и ей никто не был нужен, особенно человек, который не вспоминал о ней четырнадцать лет. Она его выслушает, надо узнать, что ему нужно от неё, и подумает, как быть дальше. С этим решением она уснула.

Утром Марту разбудил все тот же Бефф. Он проводил её в уборную, подождал, пока она приведет себя в порядок, и повел вниз на завтрак. Еда была сытной: каша с мясом и молоко со свежевыпеченной булкой. Марта старалась есть не торопясь, как и полагается девушке, но получалось с трудом, потому что вчера она не обедала и не ужинала. Когда первый голод был приглушен, она стала украдкой рассматривать своего спутника. Бефф был коренастым мужчиной лет сорока, с короткими седеющими волосами, нос крупный, глаза светлые добрые и пышные усы. Он внушал доверие, таким в представлении Марты должен быть отец. Почему ей не повезло, почему ей достался этот надменный самовлюбленный тип, который свалил заботы о только что найденной дочери на постороннего человека? Настроение, поднятое вкусным завтраком, стремительно падало. Бефф предложил прогуляться по городу, зайти в магазины, сказал, что её отец оставил ему на это деньги. Марта отказалась, не хотела его утруждать, и денег брать тоже не хотела, пока не узнает планы отца на себя. Время до обеда она провела лежа на кровати в своей комнате, за этим занятием её и застал нер Аркон.

* * *

Моррис нер Аркон шел к дочери и думал, как лучше построить разговор. Стоит ли сразу поставить дочь на место, озвучив ей, что отныне за неё все будет решать он? Или оставить ей иллюзию свободы? Потому что если она пошла характером в него, то могут быть проблемы. Проблемы темный маг не любил, имея деньги и власть, легко привыкнуть, что все решаемо. А Марта в ближайшие годы будет одна сплошная проблема, во-первых, надо официально признать свою незаконнорожденную дочь, во-вторых, дать ей подходящее образование, в-третьих, найти мужа с темным даром. Но как все это провернуть, если надо приглядывать за дочерью? На что надеялась Роксана, когда требовала выполнения обещания с внучки? Ведь даже слабому магу не составило бы труда подслушать. Или она сделала это специально, зная, что он не удержится и захочет узнать последние наставления для своей дочки? А Марта, как она могла дать согласие? Хотя это и неудивительно. Моррис вспомнил, с каким отсутствующим видом слушала свою бабку Марта, а не гипноз ли это? Он же не знает, что могла внушить девочке за эти года сумасшедшая. Ведь как-то ей удалось проклясть его так, что никто не может снять, и это слабенький светлый маг, что в принципе невозможно. Будет лучше, если Марта побудет подальше от него, пока он не разберется что к чему. Приняв решение, он вошел в комнату дочери.

— Здравствуй, думаю, ты хотела бы узнать о своем будущем, — сказал маг и, не дожидаясь ответного приветствия, сел на стул. — Завтра с утра мы отправимся телепортом в столицу, там поживем декаду в одном из гостиных дворов. За это время я планирую оформить все документы, связанные с тобой, а после устроить тебя в пансион для девиц благородного происхождения, — Моррис сделал паузу, всматриваясь в реакцию Марты на свои слова, но её не было и если бы не внимательный взгляд той, он решил бы, что она его не слышала. — Пока я буду заниматься делами, Бефф покажет тебе город и купит все необходимое для проживания и обучения в пансионе. Если есть вопросы, задавай.

— Зачем вам это? — спросила Марта. — Зачем вам я?

— Ты моя дочь, что странного в том, что я хочу обеспечить твое будущее? — решил слукавить нер Аркон.

— Очень странно, четырнадцать лет не хотели, а тут раз и почувствовали себя отцом, — получилось грубовато, девочка это понимала, но раздражение, вызываемое всей этой ситуацией, требовало выхода. Она с трудом сдерживала свою темную сестру, которая в присутствии отца все время хотела вырваться, показать себя во всей красе и способностях. Но делать этого было нельзя, пусть лучше отец её недооценивает, легче будет сбежать, она уже твердо решила, что не будет участвовать в его планах, какими заманчивыми бы они не были.

— Я мог бы сказать, что не знал о тебе, или придумать другую, не менее трагичную историю, но это не так, — ухмыльнулся он. — На самом деле твоя бабушка четырнадцать лет назад наложила на меня проклятие, по которому у меня не может быть детей до конца моей жизни, об этом я узнал недавно. Так уж получилось, что до проклятия детьми я не обзавелся, ты у меня одна. Я не хочу, чтобы мой род угас вместе со мной, поэтому раз проклятие снять нельзя, будем его обходить. К моменту совершеннолетия я найду тебе достойного мужа, и ваш первенец мужского пола и будет моим наследником. Как видишь, я не планирую ничего страшного на твой счет. Наоборот, каждая девушка мечтает выйти замуж за богатого и влиятельного, а тебе я постараюсь найти еще и привлекательного. Мне бы не хотелось, чтобы мой наследник был некрасивым, цени мою заботу.

У Марты не было слов, она догадывалась, что встреча с отцом ни к чему хорошему не приведет, но чтобы так, сходу лишить её мечты, даже не спросив о ней. Да, все девушки мечтали бы о таком будущем, но она не все, она хочет учиться магии, она хочет помогать людям, она хочет всего добиться сама. Хочет, чтобы когда-нибудь он взглянул на неё с гордостью, а не со снисходительной обреченностью. Нет, это глупости, она не будет стараться ради его одобрения, хватит с неё бабушки, она будет стремиться стать лучшей для себя. Но вслух Марта ничего этого не сказала, сейчас она смирится, у неё будет время все обдумать и спланировать не только побег, но и дальнейшую жизнь.

— Рад, что у тебя нет возражений, — с довольным видом сказал отец. — Кстати, отныне тебя будут звать Морита нер Аркон, привыкай.

Глава 1

Два года спустя

— Морита, тебя к директрисе, — в класс заглянула Дейра. — Ой, извините, ир Катени, я хотела сказать, что ира Директор вызывает к себе неру Мориту.

Я скривилась, только Дейра может так попадать впросак, теперь этот сноб Катени донесет на неё директрисе, и её опять накажут. Дейра единственная в этом гадюшнике, почему-то называемым пансионом для благородных девиц, кто мне был симпатичен. На неё не получалось обижаться или не обращать внимания, её оптимизм бил через край и даже местные задаваки из влиятельных семей её не трогали.

— Ну что ж, Морита, можешь идти, — разрешил наш учитель этикета, — но на следующем уроке я тебя спрошу по пройденной теме, соизволь подготовиться.

Было бы к чему готовиться, за два года мы изучили этикет вдоль и поперек, и сейчас на нем отдыхают даже особы далекие от интеллекта. Интересно, кто на этот раз ко мне пожаловал? К ир Адели, она же директор этого заведения, меня вызывали только, когда приезжал отец или Бефф. Уклад пансиона я не нарушала, точнее, не попадалась, так что для учителей, наставников и родителя я была примерной, скромной девушкой.

В самом начале моего здесь обучения родовитые особы пытались тыкать мне моим незаконнорожденным происхождением, делать гадости и так далее, но после нескольких нелепых случайностей с зачинщицами, как то сломанная рука, разбитый нос, от меня отстали. Нет, они, конечно, пытались приписать эти случаи мне, все-таки отец темный маг, но доказательств не нашли, а свидетелей в мою пользу было хоть отбавляй. Папаша в тот раз очень подозрительно смотрел, его вызвали в пансион с другими магами, как-никак родитель подозреваемой. Он тогда и предположил, что на меня наложено заклятие умершей матерью, с целью защитить своего ребенка от недоброжелателей, остальные маги покивали, соглашаясь, на этом и разошлись. А отец, уезжая, сказал мне: "Не зарывайся". И с тех пор я веду себя особенно осторожно, но, слава Пресветлой, желающих поиздеваться надо мной после того разбирательства поубавилось.

Надеюсь, приехал Бефф, с ним было проще и интересней. Я понимаю, что он действует по приказу нер Аркона, и, возможно, хорошее отношение ко мне у него тоже по приказу. Верить в это не хотелось, и я решила относиться к жизни проще, а именно и дальше симпатизировать Беффу, лучше бы он был моим отцом. С недавних пор соученицы не давали мне проходу: каждая вторая мечтала познакомиться с моим родителем лично, а в перспективе стать моей мачехой. Началось это после того, как отец на вопрос одной из своих поклонниц (когда мы с ним прогуливались в парке пансиона), почему он до сих пор не женат, с лукавой улыбкой ответил, что доверяет выбрать себе жену своей дочери. Он, дескать, хочет, чтобы его любимые женщины дружили. Ну не подлец ли, доверяет мне он, да я даже в родовом поместье ни разу не была. И теперь мне приходится отбиваться от желающих дружить со мной.

Хорошо, что другая половина воспитанниц влюблена в учителя танцев Лауриэля, эльфа. Золотистые волосы до пояса, огромные бирюзовые глаза, остроконечные уши, хрупкое телосложение. Не знаю, что в нем может нравиться, единственное достоинство, на мой взгляд, — это рост, высокий. Эльф больше похож на недокормленную девушку с вечно выпученными глазами, рядом с ним любая выглядит коровой, но танцует он превосходно. Если бы не его брезгливо-презрительное выражение глаз, у меня возникало бы желание его накормить и только, а так даже его нет.

В раздумьях я дошла до кабинета директрисы, нацепила маску вежливости, скромно потупила глаза, постучала и вошла.

— Здравствуйте, ира Адели, вы меня вызывали?

— Да, милая, проходи, садись, — еще не подняв глаза, я поняла, что приехал отец, только в присутствии тех, кто платит деньги, наша гарпия становилась ласковой и милой. Оглядев кабинет, увидела, что помимо сидящего за столом родителя и директора, здесь находится еще один мужчина, мне незнакомый. Вспоминаю, что пока мне его не представит отец, внимание на него обращать я не могу.

— Здравствуйте, отец, очень рада вас видеть, — склоняю голову и стараюсь не косить в сторону импозантного мужчины.

Выглядит он немного старше отца, лет на сорок, каштановые волосы, тронутые на висках сединой, спускаются до плеч, глаза ярко-синие, смотрят с интересом, на губах лукавая улыбка, чисто выбрит, стало быть вдовец. Женатые мужчины носили усы или бороду, или то и другое, это был показатель статуса. Одежда на нем дорогая, хоть он и постарался одеться поскромнее, все темных тонов, на его фоне мой родич выглядит посланцем небес: белоснежная рубашка, бежевая туника, вышитая серебром, и наверняка светлые брюки. Единственный раз я его видела в черном одеянии, когда он приезжал за мной.

— Садись дочь, не задерживай нас, — проговорил отец с ласковой улыбкой. Да, на людях он само очарование. — Хочу тебе представить моего хорошего друга, Владетеля Алерта нер Трога.

Еще один владетель на мою голову, ему-то что надо? Но, как полагается, склонила голову в приветствии.

— Я очарован, нера Морита, — очередная любезность, предписанная этикетом.

— Дочь моя, через две декады состоится большой ежегодный бал, на котором все девушки благородных семей, достигшие шестнадцати лет, обязаны присутствовать, — отец сделал эффектную паузу. Неужели до сих пор ждет от меня проявления каких-нибудь эмоций, кроме вежливого интереса? — Ты тоже приглашена, я уже договорился с ира Адели, Бефф заберет тебя через декаду, надо будет успеть сшить тебе платье. Я хочу, чтобы моя дочь затмила всех, и тебя на балу будет ждать сюрприз.

— Как скажете, отец, — и снова легкий наклон головы. — Будут еще какие-нибудь указания, или я могу идти?

— Можешь идти, — видно, что он остался недоволен отсутствием у меня любопытства. Может, я зря так себя с ним веду? Может, надо было брать пример с других девчонок? Но уже поздно что-либо менять — это вызовет еще больше подозрений.